Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 5

Глава 38

Спокойствие — прежде всего.

Спокойствие это ключ к контролю. Способ уйти от хаоса и добиться порядка. Спокойствие, невозмутимость и разумный подход в любой ситуации, какой бы плохой, странной, необычной или безумной она ни казалась.

Даже в такой ситуации, как эта.

Порой Уортингтону хотелось… остаться одному. Чтобы все эти много о себе воображающие принцы и принцессы, герцоги и герцогини исчезли куда-нибудь. Если от вас нет толку в работе — то, по крайней мере, хотя бы не мешайте делать её тому, кто понимает, что он делает.

Ещё Уортингтону хотелось… страшно даже подумать. Наорать на них. Обложить всеми словами, какие ему известны; крикнуть, что весь их гонор ничего не стоит, а самомнение приносит только проблемы. Что они равняют себя с его госпожой, вот только королева Виктория, при всех её недостатках, была настоящей королевой. А эти? Чёртовы прилипалы, и каждый считает себя самым достойным!..

Но Уортингтон молчал. По крайней мере, тогда, когда не требовалось говорить спокойно.

Во всяком случае, сейчас весь этот августейший сброд был занят грызнёй между собой и выяснением того, кто же виноват, что они находятся в такой ситуации; что они сидят в полуразрушенном дворце и не могут даже ванну принять.

Уортингтона это устраивало; пусть грызутся и дальше, почему нет?

А переговоры с возможным союзником оставят на него.

Справа, из-за стены, доносились голоса «наследничков» Её Величества. Слева, снаружи — звуки схватки, взрывы, выстрелы и крики.

Относительная тишина стояла только здесь, в комнате.

— Итак, — заключил Уортингтон, прикрывая окно, чтобы приглушить звуки ещё сильнее. — Откуда нам знать, что вы действительно на нашей стороне, а не ведёте какую-то свою игру?

Лицо Рауля Саванеры оставалось ровным. Спокойным. Вот про второго парня, усатого здоровяка в массивном футуристическом скафандре, такого не скажешь — похоже, он считал себя тут самым умным, а всех остальных непроходимыми тупицами. Его лицо скривилось в раздражении.

— Разве вы не стояли у окна несколько минут и не видели, что там происходит?!

— Я стоял у окна, сэр, — бесстрастно отозвался Уортингтон, выпрямив спину и сцепив руки позади. — Я видел, что там происходит сражение и сделал вывод, что вы не союзники наших врагов. Но из этого не следует, будто вы — наши друзья.

У этих пришельцев что, все конфликты такие плоские, что в них всегда только две стороны?

— Бросьте, Уортингтон, — вздохнул Саванера, куда более спокойный. — Если вы сейчас набиваете себе цену или ещё что-то в этом роде, то не время — вначале нужно разобраться с общим врагом. Тем более, я знаю, что вы в курсе дел Виктории…

В курсе ли он?

Что за вопрос. Разумеется, он в курсе.

Единственный во всём дворце, между прочим. Во всей Британии. Её Величество не доверяла тайну своих переговоров с этими… кхм, существами… никому — ни принцам и принцессам, ни генералам, ни кому-либо ещё. Даже те, кто знал об Обелисках и прочем, знали лишь крохи информации.

А как насчёт всего?

Нет, сэр, нет, мэм. Такое можно доверить только одному человеку. Идеально вышколенному помощнику королевы.

— Допустим, — согласился Уортингтон, не двигаясь с места. — Допустим, я в курсе. Но Её Величества здесь нет, а у вашего босса, судя по последней информации, тоже всё идёт неладно. Откуда нам знать, что планы не изменились? Что вы не планируете использовать нас как разменную монету?

Он покачал головой; затем подошёл к нескольким экранам, показывающим происходящее в разных частях дворца. Попасть туда Уортингтон не мог, а вот наблюдать — вполне.

— А кроме того, — продолжил он, — с чего вы уверены, что станете победителями?

— Что?!! — взорвался «космонавт»; Саванера лишь вздохнул — мол, не стоило этого говорить…

— Поглядите сюда, — Уортингтон постучал пальцами по одному из экранчиков. Подвал, в котором расположены порталы, был наполнен этими странными мутантами — но сейчас там появился кое-кто ещё. — Видите этого паренька? Знаете, кто это такой?

Он кивнул латиносу.

— Вы — точно знаете, господин Саванера.

Саванера поднялся с места, подошёл к камерам.

— Йошида Распутин, — кивнул он. — А он здесь что забыл?

Уортингтон лишь пожал плечами.

— Что он здесь забыл, покажет время. Я ждал его появления, по крайней мере. Хотите мой прогноз? Все ваши космические игрушки и все ваши десантники в скафандрах не остановят его. Так с какой стати нам ставить на заведомо проигравшую сторону?

— Проигравшую?! — «космонавт» вскочил на ноги. — Заведомо? Не забывайтесь, землянин! Вы понятия не имеете, что могут наши «игрушки» и насколько наши люди могущественней даже самых сильных из ваших аборигенов!

Уортингтон подавил в себе желание поморщиться. Он поглядел на Саванеру; в глазах у того читался… вопрос.

Похоже, этот не так уверен в превосходстве своего союзника. И сам хотел бы узнать, выстоят «космонавты» против Йошиды или нет.

— Что ж, вы правы, сэр, — согласился Уортингтон. — Я действительно понятия не имею, насколько сильны ваши люди и техника и что они могут. Но вот о чём я имею понятие, так это о Йошиде Распутине. Видел его в деле. Как он действует. Что он делает.

Уортингтон покачал головой.

— Самые сильные из? После встречи с Йошидой погибла королева Виктория, правившая сильнейшей империей около полутора веков.

— Погодите, Уортингтон, — спокойствие на лице Саванеры наконец треснуло, и он всерьёз нахмурился. — Виктория пропала без вести. У вас есть доказательства её гибели, о которых…

— У нас нет каких-то доказательств, недоступных вам, если вы об этом, — отозвался тот. — Но я знал Её Величество всю свою жизнь. Она была великим человеком, невероятным. И… может быть, это только моё мнение, но я не верю, что в схватке этих двоих могло быть двое выживших. А Йошида…

Он вновь постучал пальцами по экрану.

— Как видите, Йошида жив.

— Эй, подожди-ка! — усатый «космонавт» наконец-то соизволил взглянуть на экраны — и сейчас стоял, едва ли не роняя челюсть. — Это же… это…

— Да-да? — Уортингтон не позволил удовлетворению и лёгкому злорадству проявиться ни на лице, ни во взгляде. — Договаривайте… сэр.

— Это тот тип! — пришелец ткнул пальцем в экран. — Который порвал наших… это…

Страх в глазах этого парня?

Бесценное зрелище.

— Он не только это сделал, сэр, — согласился Уортингтон, вновь отходя к окну. — Он много чего сделал за последние полторы-две недели.

…ну вот, теперь можно вести эти переговоры уже иначе. Не с точки зрения «младшего», не с позиции глупых, бедных, примитивных землян — нет. С позиции равных.

Как минимум, равных.

Остался только последний шаг.

— Босс не предупреждал, что он будет здесь… — тип почесал макушку. — Это всё меняет, но… но…

— Но вы не готовы, так или иначе, — жёстко оборвал его Уортингтон. — И, похоже, сил, что вы привели сюда, будет мало для победы над ним. Это тот случай, когда важно не количество, а качество…

— Заткнись, идиот! — покрасневший «космонавт» повернулся к нему. — Ты-то что в этом понимаешь? Нужно просто связаться с боссом, сказать ему, что…

— Что вы слабы? — лицо Уортингтона не менялось. — И что не можете выполнить свою работу?

Он шагнул вперёд.

— Что мы в этом понимаем? Представьте себе, сэр, кое-что всё-таки понимаем. Можете считать землян тупыми и отсталыми, вот только у вас нет оружия, которое могло бы остановить Йошиду Распутина…

Уортингтон покачал головой.

— А у нас — есть кое-что.

* * *

— И на что вы жалуетесь? — я скептически выглянул из окна. Отсюда, со второго этажа, было видно если не всю картину, то, по крайней мере, большую её часть. Я мог видеть и шлюпку с надписью «Теонор» на галактическом, стоящую на парковом газоне так мирно, будто это газонокосилка-переросток, и наёмников брата, атакующих дворец.

Или пытающихся атаковать. Большая разница. Конечно, по огневой мощи они значительно превосходили пингвинье войско, конечно, приложи они усилия, и вся оборона дворца треснула бы…

Но они не прикладывали. Как я и думал.

Причина? Ни один из наёмников Теонора не хотел героически пасть в бою. Наёмники — те, кто работает за деньги, а этот вариант плохо сочетается со смертью. Неподалёку от корабля уже валялось несколько тел; этого предупреждения оказалось достаточно, чтобы боевики не шли вперёд, а лишь укрылись и стреляли.

Пингвины, с другой же стороны, особо не жалели ни себя, ни врага. Возможно, даже слишком не жалели… что ж, чего ждать от птиц? Тактики и понимания смерти? Не-а, только чистая ярость.

— На что?! — возмутилась Юкино. — Они скоро перестреляют их всех из укрытия, и что дальше?

— Ну, не очень скоро… — пробормотал я. — Минут через тридцать, если судить по прогрессии, может, сорок…

— И тебя это устраивает?! — Юкино продолжала возмущаться ещё больше. — Они для тебя кто вообще — расходный материал?!

Вэйли, облачённый в алмазную броню Фицджеральд и несколько местных слуг вместе с нами прильнули к окну и с опаской наблюдали за происходящим.

— Вообще-то… да? — с лёгким удивлением отозвался я. — А для тебя — нет? В Арктике новых наберём, Обелиски-то ещё работают…

— Ну да, — она упёрла руки в боки. — Не ты же тут с ними сидел несколько дней, общался, имена им давал…

Я покосился на японку. Она всегда такой была, или это какой-то внезапный всплеск любви к животным?

— …но даже если так, — поспешил вмешаться Фиц, видимо, предвидя долгий спор на тему «Жизни пингвинов тоже важны», — в любом случае, что дальше? Когда эти тридцать-сорок минут истекут?

Я покосился на разгромленный, дымящийся парк. Конечно, я мог бы сигануть сейчас туда — хоть в это самое окно — и начать крошить врагов в капусту. От меня не спасли бы никакие укрытия, и бластеры бы меня не остановили…

Выкошу треть, например. Или половину. А остальные метнутся к шлюпке и сбегут. И где потом их ловить? Нет, вариант плохой; нужно использовать эти тридцать минут с умом.

Например…

— А вон те пошли в обход, — заметила Вэйли, деловито следя за происходящим. — Пытаются зайти в здание с тыла.

В ней, кажется, проснулся профессионал (наконец-то!). Мне она по-прежнему не доверяла, но, поговорив немного с Юкино и Фицем, почему-то прониклась к ним сочувствием.

— Не первые, — махнула рукой Юкино. — Те, которые были на лестнице… тоже пытались быть самыми умными.

Она подхватила чёрную катану, прислонённую к стене.

— Видимо, пора заняться и этими. Кто со мной?

Я щёлкнул пальцами. Точно! Всё гениальное просто! Я уже говорил, что люблю эти типовые безликие шлемы?

— Я с тобой, — заключил я. — И… постарайся, чтобы остался хотя бы один с неповреждённым скафандром. Ростом примерно с меня.

Некоторые ничему не учатся.