Эй ты, бастард! Том III

Глава 7

Но меня не могли задержать ни крики, ни ввалившиеся в кабинет крепыши. К охраннику подвалила ещё парочка таких же здоровенных приятелей.

Я сделал шаг прямо к Петухову, который нервно отступил назад. Он продолжал бросать на меня злые взгяды. Но уверенности в нём не было.

Только агрессия.

И страх.

— Что вы встали⁈ Выведите графа Кальмарова! — крикнул он на своих людей.

Но они не спешили исполнять его волю.

Моя репутация забежала далеко вперёд меня самого.

— Господин Петухов, — я говорил медленно, чётко выговаривая каждую букву, чтобы мои слова надёжно отпечатались в его памяти. — Это был первый и единственный раз, когда подосланный вами человек остался цел и невредим. В следующий раз вы получите его труп. По частям.

Петухов часто дышал. В глаза мне только поглядывал, но никак не мог выдержать мой взгляд больше секунды.

— Вы усвоили мои слова? — сказал я, подойдя ещё ближе.

— Мой клан…

Псионический Клинок рассёк воздух, срезая часть его волос. Совсем близко от головы.

Он только и увидел, как его седые волосы опадают прямо на лицо.

— Мне повторить?

— Нет, — сказал он, уведя взгляд в пол. — Я вас понял.

— Отлично, — ответил я и отправился на выход.

Столпившиеся в проходе здоровяки разошлись в стороны, с опущенными головами.

Здесь я закончил.

Если попробует повесить на меня какую-нибудь дрянь — я буду готов. Но тогда простым разговором и стрижкой он не отделается.

Он и сам это прекрасно понимал, если у него имелись хоть какие-то мозги.

Возможно, в своей больнице он мог творить что угодно. Но Владивосток — это другая поляна, на которой другие хищники. Куда более опасные чем он.

А если его клан попытается устроить мне проблемы не напрямую… что же, это будет только дополнительный повод поставить их на место. Причём сильно заранее.

Потому что панацея, которую я создаю руками Кацураги, всё равно рано или поздно приведёт к конфликту. И пусть это будет рано, чем поздно.

И в этой битве именно я хотел бы нанести первый и единственный сокрушительный удар. Но нужен лишь повод, достаточно веский.

А сейчас мне оставалось последнее дело на сегодня. Я вернулся в авто вместе с Зыриком и велел ехать в штаб ДКРУ. Ради короткого разговора и последующей поездки в зону сорок четыре.

Елисей медитировал.

Сейчас он был доволен. И в какой-то мере счастлив.

Потому что получил минимум, который позволял ему не отвлекаться каждую секунду. Ни на страдания тела, ни на его удовольствия.

Свежий хлеб, пресная каша и чистая вода. Одиночная камера, с не самым строгим режимом. По крайней мере, по ней можно было ходить.

Это было уже гораздо больше чем раньше.

Тюремщики улучшили условия после того, как Елисей помог задержать беглецов. Возможно, решающее слово сказал Кальмаров, с которым они обменялись несколькими словами.

Елисей этого не знал.

И не желал знать.

Сейчас все его мысли были сосредоточены на духовной работе и том, чтобы очистить свою душу от совершённых грехов.

Часть их он искупил, остановив слуг Каина.

Но лишь часть… мельчайшую часть. Тогда как подлинное искупление ждало его где-то в будущем.

Иначе быть не могло. Потому что тот, кто искренне раскаивается, всегда получает второй шанс. Это был нерушимый закон Неба.

С грохотом лязгнул засов решётки.

— Двенадцатый! — рявкнули с той стороны двери номер Елисея. По числам называли здесь всех заключённых, оставляя их имена в прошлом. — На выход! И чтобы без глупостей!

Елисей выдохнул после задержки дыхания и встал. Затем подошёл к двери и просунул руки в специально отведённый для этого люк. На той стороне его заковали в наручники, жёстко подавляющие любую магию.

А затем повели по тёмному коридору.

Елисей шёл спокойно. Смирно. Покорно. Но он покорился не людям, а своей судьбе.

Через пару минут его завели в допросную комнату. Где усадили за стол, и включили яркую лампу на макровой энергии.

И вскоре пришёл он.

Победитель Елисея — Ярослав Кальмаров.

Он сел напротив. А все охранники вышли, несмотря на все протоколы безопасности.

Кальмаров был расслаблен, но собран и внимателен.

Елисей сразу понял почему. Его силы выросли… хотя они не виделись совсем недолго!

— В нашу последнюю встречу ты говорил о том, что не хочешь допустить крови. Это всё ещё так?

— Да, — Елисей опустил голову. — Я более никогда не откажусь от этих слов. Потому что мой путь ныне лежит к искуплению. И если я могу остановить зло, которое может свершиться, то я это сделаю.

— Зло… как громко сказано! — фыркнул Кальмаров. — Каин — это не зло, как абстракция, а конкретный нелюдь, который толпами приносит людей в жертву. Ты должен был об этом знать.

— Не знал! — честно воскликнул Елисей.

Хотя где-то внутри его грыз червячок сомнения.

Он действительно не знал и не видел никаких кровавых ритуалов… но догадывался, что они имеют место.

— Не важно. Я не вижу в тебе никакой лжи, — сказал Кальмаров, пристально вглядываясь в глаза Елисея. Заглядывая в самую глубь — в душу. — Но слова — одно. А мне нужны дела и результаты. И ты можешь с этим помочь, благодаря чему получишь шанс закончить жизнь не в этой яме.

Шанс⁈

Провести остаток жизни не здесь⁈

Пусть Елисей и мог относительно контролировать эмоции, но сейчас он их не сдержал.

И проницательный Кальмаров это заметид, ухмыльнувшись. Затем он добавил:

— Я не обещаю тебе освобождения сразу. Но гарантирую более комфортные условия в обычной тюрьме. А если захочешь — можешь даже записаться в ликвидаторы тварей. Может, через десяток лет отработаешь достаточно, чтобы получить возможность на… — он сделал голос тише, произнося самое главное слово, — свободу. Хочешь?

— Хочу, — кивнул взявший себя в руки Елисей. — Но не соглашусь.

Тут брови Кальмарова чуть взлетели вверх.

— Почему же?

— Потому согласился бы и без этих условий. Ты хочешь, чтобы я помог отыскать Каина и победить его?

— Одолею я его и без тебя. А вот добраться с тобой будет проще, так что да, ты один из наших вариантов.

— Я согласен, — со всей серьёзностью сказал Елисей.

— Всё это время у тебя на шее будет висеть бомба, а на груди печать мгновенной смерти, которую можно активировать дистанционно. И это только самые стандартные меры безопасности. Так что если ты вздумал так сбежать, то проще будет остаться здесь.

— Не убегу, — твёрдо ответил Елисей. — Если понадобится, я отдам жизнь, чтобы искупить то, что натворил когда связался со злом.

— Говоришь красиво. Осталось только сделать. Но пока что твоё предварительное согласие я получил. Когда время придёт, тебя вызовут заранее и всё приготовят. А пока постарайся во всех деталях вспомнить, как попасть к Каину в гости. Рассчитываю на тебя, монах, — сказал спокойно Кальмаров и вышел из зала.

А Елисей прикрыл глаза, обращая свои мысли к Небу.

Оно не оставило его.

Шанс дарован.

Можно ли было верить Елисею?

Нет.

Но он раскаивался. Это точно. И точно был готов действиями расплатиться за содеянное.

Кто бы знал, что небольшая театральная сценка в комнате под родовым особняком окажется настолько важной? Тем более, что она произошла совершенно спонтанно.

Судьба порой выписывает удивительные повороты.

С удовлетворением от выполненных задач я сел на заднее кресло авто и скомандовал ехать домой.

Кроме Елисея, я выторговал у Антона Леопардича ещё парочку пленных пиратов для экспериментов Кацураги. А также одного особенного постояльца «Сорок Четвёрки» — Абасова, который попал в застенки контрразведчиков из жандармерии. Этот чернильный паршивец ещё должен снять проклятье с Победоносного.

Но это позже.

Взамен я сдал жандармам «Кованого», для содержания которого приготовили целую комнату со сдерживающими печатями и артефактами.

А также отдал некромантический посох. Но с условием, что после экспертизы меня в первые же сутки оповестят, откуда эта дрянь может быть.

В размышлениях я почти не заметил, как уже оказался дома.

Дав водителю небольшие чаевые в сотню рублей, я уже поспешил в особняк, чтобы хоть один вечер провести с семьёй как следует.

На завтра мне предстояла непростая охота на Изнанке. Чтобы выследить достаточно сильную тварь и поглотить её макр.

Нужно ведь мне выйти на бета-ранг, или как⁈

Вот только покоя я дома не нашёл…

А всё из-за незваной гостьи, ожидавшей в гостиной.

— Мой граф, — чарующий голос Татьяны Косаткиной стал первым, что я услышал дома. А её элегантный реверанс стал первым, что увидел. — Я счастлива видеть вас, — её ресницы затрепетали, а в глазах заплясали знакомые бесенята.

Она была на пике актёрской игры.

— Татьяна, вы ждали меня в гостиной моего собственного дома?

— Слава! — с лестницы на второй этаж вихрем вылетела Лена, бросив на Таню уничтожающий взгляд. Но тут же, гордо вздёрнув носик, грациозно прильнула ко мне с поцелуем.

Под ставший ледяным взгляд Тани.

Они что, отношения тут выясняют через меня?

Впрочем, ладно… поцелуй был что надо. Сладкий, как мёд.

— Всё же будет неплохо, если вы обе расскажете мне, что происходит.

— Граф Косаткин приехал на встречу с тобой. Он сейчас наверху с отцом, — по-собственнически обвив мою руку, сказала Лена. — А госпожа Косаткина зачем-то приехала с ним.

Но её пренебрежительная фраза не заставила и мускул дрогнуть на лице у Татьяны.

Она казалась практически неприступной.

— Граф Кальмаров, — Татьяна расплылась в улыбке. — Мой отец всегда берёт меня на важные переговоры, потому что знает, как важно выстраивать связи с людьми. Но особенно он внимателен к потенциальным женихам.

Кажется, воздух вокруг Лены чуть-чуть нагрелся. Взгляд у неё точно ничего хорошего не предвещал.

— Уверен, найти вам партию ему не составит никакого труда.

— Разумеется, — медленно кивнула она. — Но мысли о том, что он уже его нашёл, появляются у меня всё чаще.

И тут нервы Лены не выдержали.

— Тогда пусть к нему тебя и увозит! — я почувствовал, как в мою руку впились выпущенные ненароком тигриные когти.

А Таня продолжала улыбаться, с чувством триумфа. Выводить из себя Лену ей доставляло настоящее удовольствие.

— Сударыни, никаких криков, — ответил я. — На какую тему адмирал желает говорить?

— О вашей новой компании, которую на днях зарегистрировали на имя вашего клана. У него для вас предложение, — она рывком оказалась от меня по другую сторону от Лены и взяла за локоть свободной руки. — Пройдёмте?

Закипающий взгляд Лены она полностью игнорировала.

А я вздохнул.

Оказался между льдом и пламенем.

И не нравилось мне то, как они относятся друг к другу. Ведь каждая из них была по своему мне дорога.

— Сударыни, вы вообще представляете, как много у вас общего? — моя фраза сбила обеих красавиц с толку. — Обворожительные, амбициозные девушки, которые не боятся трудностей. Много ли аристократок обладают подобными качествами? Нет, совсем нет.

Судя по их лицам, не особо помогло сгладить их враждебность. Но я только начал!

— А помните ли вы, чем обязаны друг другу? Лена, если бы не Таня, я бы мог не успеть остановить поезд, который вёз тебя в Институт Благородных Девиц. Причём сделала она это от чистого сердца.

— Неправда! — наигранно возмутилась Татьяна. — Вы стали мне должны, граф!

Я лишь усмехнулся. Мы оба знали, что причина была не в долге.

И вот Лену это напоминание заставило сменить взор горящий на более спокойный.

— А ты, Таня, вспомни что было в Центральном дворце? Когда я вышел из живой изгороди, вокруг лежали тела гаргулий, порванных на части. И что-то я не слышал ни одной голосовой техники, которыми славится ваш клан.

— Это я их всех убила! — самодовольно призналась Лена.

А Таня только поджала губы.

— Так что не устраивайте между собой конфликтов. Лена — моя невеста, а Таня не раз помогала мне в самых неожиданных ситуациях. Вы не обязаны любить друг друга, но я требую, чтобы вы друг друга уважали так же, как уважаете меня. Вам ясно?

— Да, мой граф.

— Конечно, любимый.

— Граф Кальмаров! — сверху прозвучал громкий и чёткий голос адмирала Косаткина, который стал спускаться по лестнице. — У меня к вам очень важный разговор. Необходимо, чтобы он состоялся сегодня же!

Не шутит.

Серьёзен.

— Отец, что случилось? — даже Таня взволновалась.

— Оставьте нас с Кальмаровым наедине, сударыни. Сердечно вас прошу.

— Слав? — ко мне повернулась Лена.

— Научи Таню, как правильно заваривать чай, — сказал я.

— Поняла, — она нахмурилась, явно хотела задать вопрос. Но не стала. Они вместе с Таней молча удалились.

А я кивнул Косаткину и мы отошли в боковой зал.

— Я буду предельно прямолинеен, Кальмаров. Я только что побеседовал с Виталием Амурским, он сказал что у твоей компании проблемы с безопасностью.

— Проблемы решены. Помощь не требуется.

— Ясно, — он принялся ходить передо мной из стороны в сторону. Словно у него была на уме какая-то мысль, которую он очень желал высказать. Но не мог подобрать правильных слов.

— Что случилось, адмирал?

— Я ознакомился с документами основанной тобой компании. Она специализируется на целительстве, так? — он резко остановился и пронзительно посмотрел на меня.

— И?

— Не думаю, что ты бы стал заниматься чем-то обычным или тем более посредственным. Что именно ты задумал и чего ожидаешь?

— Ты ждёшь, что я выложу тебе весь секрет своего делового проекта? — я с иронией наклонил голову набок.

Он же невесело, и даже нервно, хмыкнул.

— Мне плевать на твой проект. Мне плевать на деньги, потому что вставший передо мной вопрос стоит куда больше любых рублей или золота. Но прежде чем я расскажу тебе о нём, я хочу знать, какой именно результат твоя целительская компания может принести!

— Исцеление от всех болезней и регенерацию всего тела. О подробностях если и узнаешь, то позже. Этого и так много.

— Всех? А если эта болезнь не простая… а проходящая в роду через поколения и спящая почти всегда, чтобы…

— По делу, Косаткин! Мне надоело хождение кругами! Либо говори, либо мы с тобой заканчиваем на месте!

Он сжал челюсти смотря на меня… с обидой?

— Дай слово, что никто и никогда не узнает от тебя то, о чём я сейчас расскажу!

— Если это не касается безопасности других людей, то я даю его.

— Хорошо, — он снова принялся ходить из стороны в сторону. — Мой род — особенный, даже на фоне всех остальных. Наша магия не такая, как у остальных родов. Наш Исток — то, что даёт магию каждому одарённому — находится здесь.

Он приставил указательный палец к своему горлу. И продолжил говорить:

— Здесь наша сила и наш дар. Поэтому мы вынуждены проговаривать каждую магическую технику, чтобы она работала. Из-за этого у нас — Косаткиных — сильные голоса. А сам дар — универсален, потому что мы сами придаём форму нашей магии. Но за эту немалую силу мы расплачиваемся сполна.

Косаткин отвернулся, смотря на окно.

Там уже темнело. Начался дождь, чьи первые капли разбились о стекло.

— Каждый в нашем роду несёт в своём теле заболевание, которое почти никогда не проявляется. Просто спит. Это происходит чаще, чем в девяноста девяти процентах случаев. То есть риск минимален. Но иногда, как правило раз в несколько поколений, эта болезнь даёт о себе знать. И каждый раз она заканчивается смертельным исходом.

— К целителям обращались, как я понимаю.

— Разумеется! Но что они могут сделать, когда Исток в горле одного из нас вступает в резонанс с самой Изнанкой⁈ Когда энергия из других миров наполняет его⁈ О, это многократно усиливает нашу магию! — он взмахнул руками. — Вот только потом Исток превращается в огромный прорыв на Изнанку!

— А что происходит с членом рода⁈

— То, о чём ты наверняка уже догадался! Его просто разрывает на куски. А если быть точнее — голова в одну сторону, а тело в другое.

— И ты подозреваешь, что у кого-то из твоего рода эта болезнь может проснуться?

— Нет, Кальмаров, — он закачал головой.

Его лицо внезапно осунулось, а в уголках глаз блеснули капельки слёз, которые он не стесняясь смахнул, продолжая говорить:

— Не подозреваю, а знаю! И знаю, что ни у кого в этом мире нет возможности это изменить… Потому что лишь вчера я заметил, как звучит голос моей дочери, как незаметно изменились исходящие от него вибрации, в которых ощущалась сила Изнанки. Если кто и может победить эту треклятую болезнь, то только тот, кто уже превосходил мои ожидания, — он поднял на меня свой взгляд, налившийся сталью. — Кальмаров, ты сможешь спасти Таню от смерти⁈