Дракокрушение

Глава 1

Он в прямом смысле свалился на меня с неба. Я не поверила глазам, когда увидела в рассветной дымке горящий метеор. Зато уши не подвели: оглушительный взрыв в месте его падения заставил меня взвиться. Через мгновение снова накрыло недавней жужжащей тишиной, но теперь мое внимание устремилось туда же – к краю трясины, где за высоким камышом обязательно обнаружится нечто необычное. Подхватив корзинку с собранными травами, я поправила на лице платок и побежала глянуть, какого же размера кратер остался после такого «бабаха». И на месте ли вообще болото.

Бежать пришлось почти вслепую – мошкара буквально вышибала глаза. Тряпочка, пропитанная настойкой от гнуса, здорово помогала, но не в том случае, когда я сама неслась сквозь кишащий маленькими кровососами воздух. Через сотню шагов я замедлилась и закашлялась. Комарье вслед за мной не поспешило, остановленное дымом. Кривые невысокие деревца и тростник обуглились и источали смрад, огонь потух на влажных лишайниках. Поэтому я шла без опаски наткнуться на очаг возгорания, зато с немыслимым удивлением: дело было в том, что причиной взрыва стало не какое-нибудь гигантское зачарованное ядро или упавшая звезда, а обыкновенный человек. В центре здоровенного круга почерневшей растительности я рассмотрела тело, уже наполовину ушедшее в болотную жижу, и, опомнившись, кинулась к нему. По привычке заговаривая духов, чтобы не подумали и меня утянуть в трясину, с большим трудом вытащила голого мужчину на твердую почву. В этих местах без специальных умений запросто пропадешь – уж особенно если падаешь прямо с неба, не прицеливаясь к исхоженным тропам.

Поначалу он показался мне совсем молодым пареньком или вовсе подростком, но, перевернув обнаженное тело на спину и внимательно посмотрев на черты, я оценила иначе: рухнувший с высоты взрывоопасный человек был чуть старше определения «юноша», но еще недостаточно зрел для солидного слова «мужчина». Испачканное лицо было нарочито изящным: слишком длинные черные ресницы, слегка изогнутые темные брови и острые скулы. И он силен, раз даже после падения и последующего столба огня все еще был жив. Мне не нужно было прижимать ладонь к его обнаженной груди или ловить признаки дыхания, чтобы в этом убедиться. Поэтому сразу схватила скрюченными пальцами его за горло, прикрыла глаза и зарычала, создавая необходимые вибрации. Точно, жив, но это ненадолго – множественные переломы, сквозная рана чуть ниже сердца и внутреннее кровотечение его добьют. Размахнулась и ударила молодого человека по щеке – пощечина ведьмы может придать сил. Однако в этом случае не помогло: или пострадавший балансировал уже на краю смерти, или моего опыта и возраста не хватило для целебной оплеухи.

Отпрянула к своей корзинке, вытряхнула все собранные растения на землю, выбрала несколько лепестков. Отвар здесь не сварить, да и всех ингредиентов не найти, потому я просто рвала листья и растирала их в ладонях, пытаясь сотворить из них кашицу. Туда же выжала сок болотницы и натерла его грудь, живот, пострадавшую руку и правое бедро, хотя до конца не была уверена в том, что уловила все повреждения. Кажется, самым опасным был разрыв внутренних органов, поэтому принялась снова искать в своих запасах нужные листья, дабы пройтись под ребрами еще раз. Разумеется, нагота парня меня не смущала: больной не в том положении, чтобы во мне уснула знахарка и проснулась взволнованная девушка. Тем не менее попутной мыслью отмечалось, что сложен он идеально: ноги длинные, тело поджарое и явно тренированное. Не удивлюсь, что в подопечные мне достался какой-нибудь франт – первый красавчик на сотню городов западной территории. По одежде, которую он забыл прихватить, я бы смогла определить точнее, насколько щегольской мой щегол.

Заговорила еще травяного сока в ладони, другой рукой разжала страдальцу челюсть и влила в рот. Выписала еще одну пощечину – с тем же нулевым эффектом, но хотя бы подсохшая грязь со щеки немного отвалилась. Села, скрестив ноги, и попыталась вспомнить, какие еще из болотных растений могут дать хоть какую-то пользу. Изумляло уже то, что полутруп так и не отдал богам душу. Вокруг разгорался день. Я щурилась, глядя в сторону солнца, и невольно прикидывала возможную предысторию. Если парня не запульнули в небо насильно, то подбили уже в полете. Мое колено сейчас наверняка упиралось в локоть самого что ни на есть настоящего дракона! Из летающих оборотней я знала только драконов и ястребов, но последние сгорели бы в пламени, а этот лежал себе без единого ожога. Внутри него, правда, все разорвалось-переломалось, но снаружи сравнительно целехонек – отмыть только, да портки выдать, чтобы стыд прикрыть.

Я почувствовала изменение его дыхания до того, как он подал хриплый голос:

– Как… где?

– Очнулся! – обрадовалась и наклонилась к нему ближе. Снова вцепилась пальцами в горло, но уже на первом шипении поняла, что не особо поспособствовала его исцелению. Хотя некий эффект все же был, раз больной пришел в сознание. Об этом я и сообщила, поскольку его вопросы были донельзя глупы и не стоили обсуждения: – Это хорошо! Дракоша, слушай, родимый, надо, чтобы ты это прожевал и проглотил – должно стать легче. Боялась, что подавишься, но теперь придется и тебе поработать.

Сесть он не мог, потому я помогла ему перевернуться на бок. Парень не сопротивлялся – дождался, пока я корень синелиста заговорю и отправлю ему в рот. Не возмущался, что снадобье щедро приправлено засохшей грязью, а старался усердно жевать.

В процессе утомился и принялся вновь закатывать глаза. Я опять хлестнула его по щеке – он пришел в себя и продолжил. Ишь, а радужки-то у него тоже чернющие – чернее не видала. Теперь уж точно понятно, что дракон. Как бы не чистокровный, с такими-то необычными зенками. Я прикрикивала, чтобы его путаному сознанию было проще зацепиться за мой голос:

– Ну-ка, не сдавайся! Ты ж молодой совсем, не время еще корчить из себя умирающего. Ладненький весь, холеный – прям жених!

– Чей? – прохрипел он.

– Уж точно не мой, у меня собственный имеется, – усмехнулась я, но продолжила подбадривать: – У тебя вся жизнь впереди, но очень важно самому не сдаться. Не представляешь, как много в лекарском искусстве делает одно желание пациента. Вообрази, каково позорище – дракону окочуриться в такой глуши, да без трусов! Ты давай пока не помирай, а как принарядишься прилично, тогда уж можно.

Он выдавил слабую улыбку, что означало некоторое облегчение его состояния, и смог самостоятельно перевернуться на спину, а голос его немного окреп:

– Ты очень одаренная ведьма… Не думала учиться? Я отблагодарить должен, и даже если ты безграмотная, то…

Я скривилась, а он, заметив выражение моих глаз, осекся. Предположение о пижоне оправдалось. Он и имени моего не спросил, зато сразу вынес вердикт: если повстречались на глухих болотах, то однозначно безграмотная и необученная. Да и первая тема разговора выглядела странной. Разумеется, это же самый очевидный выбор для нашей ситуации – ежели некто валится с неба на голову другому, то учеба идет по популярности сразу за обсуждением погоды. Но ведь он и темечком здорово приложился, поэтому я просто не обратила внимания на чушь:

– Ты как? Дышать полегче стало? Внизу живота рези есть? Ты пьяный, что ли, раз в дракона перекинулся и мертвые петли на высоте рисовал, пока сам в себе не запутался? Почему рухнул-то?

– Сбили, – выдавил он и болезненно поморщился. – Люди странно устроены. Они всегда видят не то, что им дали, а то, чего у них нет. И чем больше даешь, тем больше ты их раздражаешь. Иногда мне кажется, что лучше бы вообще только о себе думал.

Я этих всех философий не понимаю, потому протянула еще один кусочек корня и объяснила:

– Жуй. А я за подмогой. Моя мать – глава местного ковена. Они с подругами тебя как надо подлатают.

Он вдруг резко выбросил руку вперед, но за запястье меня схватить не смог. Однако потребовал, как будто здесь был полноправным господином, а я ему послушной служанкой:

– Нет, не надо! Лечи сама. Как можешь.

В действительности не особенно-то я и могла. Разве что внутреннее кровотечение остановила, но серьезные повреждения такими простыми способами не заживить. У меня под рукой ничего нужного нет, а слаженный ведьмовской ковен даже синелист зачарует успешнее, не говоря уж о том, что доставит сюда готовые зелья и котелки. Его страх я поняла по-своему:

– Да, рискованно, – я задумалась. – Путь до города и обратно займет несколько часов. За это время или сам подохнешь, или комары до смерти сожрут… Но понимаешь, друг сердечный, в ином случае ты уж точно копыта откинешь. Не хочу пугать, но ситуация складывается не в твою пользу.

– Не надо, – повторил он упрямо. – Не говори обо мне никому.

И впервые с момента взрыва я на самом деле заволновалась. Даже отползла чуть подальше, опасливо уточнила – и на это бы не отважилась, если бы не знала наверняка, что он физически пока не может на меня накинуться:

– Дракош, а ты часом не преступник?..

Логическая цепочка мигом сложилась. Подбить дракона в боевой форме – чрезвычайно сложная задача. Но у стражей порядка, конечно, имеется арсенал на любой случай. Он убегал от кого-то, и теперь настолько не хотел быть узнанным, что даже несмотря на слабость начал прикрикивать. И если бы мне удалось поставить его на ноги, то совсем не факт, что я не стала бы следующей жертвой лишь потому, что оказалась ненужной свидетельницей.

Да только на последний эмоциональный всплеск он потратил все силы. Снова сильно побледнел, губы посерели, а глаза открытыми он уже не мог удержать. Я невольно запаниковала. Твою кикимору, это конец! Целебный эффект корня исчерпал свои небольшие возможности и просто немного оттянул смерть покалеченного. И что мне делать? Понятно, что преступник, но ведь живой человек – даром что дракон. Может, он и не убийца вовсе, а, например, вор. Хотя сложно себе представить, что кто-то из самой богатой расы приворовывает в качестве развлечения, но чем бесы не шутят. А за воровство в империи к смертной казни не приговаривают! И как-то обидно терять пациента, когда я на него уже несколько ценных растений израсходовала.

Дрожащими пальцами сняла со своей шеи шнурок, пригляделась к кулону в виде цветочка ириса, покрытого синей эмалью. Украшение дешевое, но я его очень люблю – купила на первый заработок. И теперь оно могло выполнить небольшую службу. Я зашипела, стараясь заговорить амулет, но почувствовала, что мои голосовые вибрации отлетают от окрашенного металла, а не клеятся к нему. Снова подползла к парню и ударила по щеке – уже не усердствуя, а пытаясь хотя бы на мгновение вернуть его в сознание.

– Как твое имя? Эй, убиенный, как звать тебя?! Ау, это сейчас очень важно! Я тебя спасаю, так что и сам не отлынивай!

Он глаза не открыл, но смог разомкнуть губы и простонать:

– Сат.

Не будучи уверенной, что расслышала верно, я все же вплела это странное и слишком короткое для имени слово в свое шипение, затем нацепила украшение ему на шею, попутно отметив нарастающий у дракона жар, и, забыв о корзинке, сорвалась в бег. Заговоренный кулон от внутреннего кровотечения не спасет, но может хоть немного помочь духу удержаться в теле. Его силы надолго не хватит, поэтому я понеслась на всех парусах, не обращая внимания на кочки и пеньки. Проклинала себя за то, что никогда прежде не занималась бегом, но горящие болью легкие не щадила. В Болград я практически ввалилась, ноги уже отказывались слушаться, а в груди тлел пожар.

– И́рис? – я услышала удивленный оклик. – Бесы, что у тебя случилось?!

Андай как раз вышел из храма Великой Змеи, заметил меня и застыл в изумлении. Представляю, что он разглядел вместо девушки, которую еще недавно называл самой красивой в городе: платок я стянула под подбородок, темно-рыжие волосы вылезли из-под косынки и сильно растрепались, распахнутые глаза слезились, а изо рта раздавались только хриплые стоны. Я лишь отмахнулась – мол, позже объясню. И повернула в сторону дома, пытаясь кричать погромче:

– Мам! Маа-ам!

Она встретила меня на крыльце, сразу сообразила дать кружку с водой, а уж потом перешла к расспросам. Хмурилась, но слушала внимательно. Моя мать – не просто умелая ведьма, она собрала под своим крылом ковен, равного которому вообще во всей западной части империи не водилось. С шестью подругами она иногда такие немыслимые вещи творила, что каждого заставила уважать их одаренный союз. С опытом к матери пришла и мудрость, и умение схватывать все на лету:

– Похож на чистокровного? Удачно получилось. Боюсь, даже мои правнуки не застанут тот день, когда последний из эйров от старости помрет. Но ведьмы лечат всех больных да калечных, так что никто не осудит. А за такую услугу он нас озолотит. Ирис, дочка, теперь отдохни.

– Нет, – я с трудом качнула головой. – Без меня вы его так долго искать будете, что точно не успеете.

Она призвала своих товарок – таких же пожилых ведьм, которые по первому зову прибежали к нашему дому. Окружили меня толпой и шумно зашипели, быстро восстанавливая мои силы, раз уж отдыха мне пока не видать. После чего мы сразу же отправились в обратный путь. Все семь ведьм цинично расписывали, на что потратят драконью награду, когда ее получат – никто из них даже не усомнился, что они смогут такого перспективного спонсора излечить. Я помалкивала, так как была почти уверена, что за истекшее время голый красавчик превратился в такой же голый труп.

Не ожидали мы с ними только одного: дракона, назвавшегося Сатом, на месте не оказалось. Я не ошиблась с направлением, а моя брошенная корзинка стала исчерпывающим доказательством. Но больного там не было – исчез вместе с заговоренным кулоном, оставив после себя лишь смятую влажную кочку. Весь ковен разразился ругательствами, ведьмы очень сожалели об упущенной выгоде. Но окрестности все же осмотрели – и тотчас обнаружили разгадку в виде волчьих следов. Я осела на землю и бессильно застонала. Столько усилий – и все зверю под клык! Волки редко выбегают из леса к болоту, а в конце лета они обычно сыты. Несчастное происшествие было просто фатальным невезением. Сожрали бедолагу, даже моего кулончика не оставили. Кошмарно жаль! Украшение особенно, но и дракона немного – породистый и наверняка богатый, а так глупо окончил свои дни. Пусть волк теперь плачет кровавыми слезами, когда мой цветочек ириса вместе с длинным шнурком у него из заднего места выходить будет! И ничего не попишешь, ведь природа так устроена: драконы – сильнейшие хищники, но в период острой немощи и дракона может растащить по кускам обычная волчья стая.

Вечером к нам домой заглянул Андай – он очень переживал, что стряслось. Мать скривилась, но все же не стала его прогонять. Мой жених ей никогда не нравился. Она так и говорила: «Повелась ты на смазливую рожу! Да, дети у вас получатся очаровательными, но растить их ты будешь одна – тогда еще вспомнишь мои слова». Она не имела дара прорицательницы, но свой жизненный опыт считала безусловным научным знанием, потому и любые аргументы против пропускала мимо ушей.

Мы с Андаем познакомились в общей школе. Но ухаживать за мной начал далеко не сразу, до тех пор вел себя по-детски: при каждой встрече пытался зацепить и обзывал «желтоглазкой». У меня глаза отнюдь не желтые, а светло-карие – как весенняя смола. Но именно их цвет привлек первого красавчика Болграда. В какой-то момент Андай определился со своими чувствами и превратился в самого романтичного кавалера: дарил мне цветы, провожал домой, радовал чудесными фокусами. Он из племени магов-змей, а значит, мог сотворить даже небольшой фейерверк, если хотел вызвать мою улыбку. Я же отныне ощущала себя императрицей: самый симпатичный блондин, по которому сохли буквально все городские девчонки, обратил внимание на меня! И только мне выпала честь выяснить, что на самом деле Андай чуткий и ранимый, а не тот высокомерный тип, которого из себя строил в школьных коридорах. И теперь мы всерьез планировали свадьбу. Просто не хотели напрягать матерей лишними расходами – договорились, что сами заработаем и на праздник, и на первое скромное жилище.

Но мать, узнав о наших отношениях, морщилась и ворчала:

– Доченька, да он же маг!

– А я ведьма. Что с того? – я каждый раз делала вид, что не понимала.

Она вскидывала указательный палец вверх и поучительным тоном объясняла свою мысль:

– Всем известно, что маги носят в себе змеиную кровь!

И снова текли мои усталые возражения:

– Мам, ты же сама ходишь с подношениями в храм Великой Змеи.

– Ну то Змея, а то… змеи! – припечатывала она. – На магов нельзя положиться. Настругает смазливая блондинистая рожа тебе детишек и свалит. Вот увидишь!

Об этой особенности их расы действительно много шептались. Никто в здравом уме не назвал бы магов верными мужьями и образцовыми отцами. Они будто были привязаны не к своим родным, а сразу ко всем сородичам, как если бы мечтали жить тесным змеиным клубком. Хоть и бывали исключения, но о них почему-то в сплетнях было не так интересно упоминать. Но этот довод я могла отбить с легкостью:

– А мой отец к змеям не имеет никакого отношения. И глянь-ка, все равно с тобой развелся, а потом еще и новой семьей обзавелся! Может, мужчины все такие, а не только маги? Так что ж теперь? Вообще счастливой не быть из-за этих страхов?

Мама тотчас переключалась, вспомнив о собственной истории:

– Твой отец не змей, а гад ползучий! Нет, ты видела, на какую грымзу он меня променял? Бесовы кикиморы, когда-нибудь не сдержусь и их обоих прокляну!

Я прятала улыбку в кулаке. Грозится только, но до реальной расправы не дойдет. Захоти она – уже б отца со свету сжила. И все бы догадались, кто руку приложил, но попробуй докажи! Возможно, и мама подсознательно понимала, почему муж ее когда-то оставил: с главой ведьмовского ковена не так-то просто ужиться. Слова ей поперек не скажи, если не хочешь наутро проснуться с козлиными рогами. Именно на это я и намекнула:

– Папа у меня хороший, а развода потребовал, потому что все его таланты в сравнении с твоими всегда выглядели жалкими. Его новая грымза тебе и в подметки не годится – да вот только такая простушка ему и была нужна. Мы с Андаем – как раз иная история. Ведьма и маг, мы примерно равны, никто не будет подавлять другого. А если однажды один из нас разлюбит, так точно не потому, что наши отношения были заведомо обречены.

Она обиженно отворачивалась к окну, поскольку возразить не могла. Но только для того, чтобы через несколько дней вновь завести похожий разговор, как будто предыдущий начисто стирался из ее памяти. Материнские чаянья я понимала – это вообще должно быть нелегко, когда твоя кровиночка вдруг влюбляется и собирается замуж, словно в неожиданный момент стала взрослой. Любой жених по определению не может без осечек пройти этот отбор. Но сомнения по поводу Андая я не разделяла. Она ведь просто не слышала его искренних признаний, не видела, какими глазами он смотрит на меня во время свиданий, не присутствовала в те эпизоды, когда он крал мои поцелуи и сам от этого смущался. Возможно, когда-то он станет прожженной змеей и изменится, согласно бытовому пророчеству. Или не станет, если рядом с ним будет достойная женщина, которую на соседскую грымзу не променяешь.

По причине нелюбви будущей тещи Андай редко заглядывал к нам в гости – обычно мы встречались уже на улице. Но теперь он отчего-то зачастил: через три дня снова явился на порог и протянул горшок с маленькими цветущими розами. Мама вышла из дальней комнаты и не смогла промолчать:

– Природа все ресурсы на твою белобрысость истратила? Дарить цветы ведьме – дурной тон. По-твоему, мы в работе не нанюхались? Особенно смешно, когда ты сюда тащишь дохлые веники!

– Так я ж поэтому… живые… в горшке… – окончательно поник Андай.

Мой жених уже в сотый раз пытался ей угодить, но проблема никогда не заключалась в его стараниях. Не видя никакого смысла акцентировать на подарке внимание, я усадила гостя за стол и предложила печенье к чаю – как раз свежее из печи достала. Мама все же оставила нас и гордо удалилась в свою спальню. Дверь только не прикрыла, намекая, что в случае непотребств она вернется и двумя заклятиями объяснит, у кого женилка еще не выросла. Но для поцелуев Андай скорее вытащил бы меня на прогулку, а не стал бы навещать под таким строгим надзором. Когда он уже расхваливал мое угощенье, я отметила его задумчивый вид.

– Ты в порядке? – поинтересовалась я.

Жених забыл о печенье и посмотрел на меня прямо. Я вздрогнула, поскольку вид его показался виноватым, как у нашкодившего кота.

– В порядке, – тихо ответил он. Резко вдохнул и выпалил: – Ирис, у меня новости: хорошая и плохая.

– Начни с плохой! – решительно потребовала я, хотя в груди похолодело.

Его взгляд сделался еще более тусклым.

– Проблема в том, что это одна и та же новость… – Он все-таки собрался с духом и изложил суть дела: – Я получил приглашение из столичной академии магии… Меня принимают туда на стипендию.

Он снова спрятал взгляд. Я не усидела на месте и вскочила на ноги. О подобном ведь вся молодежь мечтает! Андай мог поступить в любую академию, но хотел, конечно, в самую престижную. Магический факультет в самой столице – это огромный рывок в обеспеченное будущее! А для одаренных носителей змеиной крови обучение еще и бесплатное. Говорят, маги при хорошей подготовке становятся едва ли не такими же сильными, как драконы! У меня не могло быть никакой иной реакции, кроме искренней радости за любимого человека:

– От всей души тебя поздравляю!

Но я понимала причину его уныния, просто пока старалась не поддаваться тому же. Четыре года вдали от дома и от меня. Мы будем ждать его каникул как праздников, а все остальное время писать друг другу письма и грустить в разлуке. Я сразу взяла материнскую интонацию и рыкнула:

– Не кисни и не смей отказываться! Да и мне потом в хозяйстве состоятельный муженек не помешает!

Последней шуткой я лишь пыталась его подбодрить. Парень поднял серебряную ложку, коей недавно размешивал сахар, и указал на нее взглядом:

– Сомневаюсь, милая Ирис, что ты боялась умереть от голода.

Что правда, то правда. Этот столовый сервиз – подарок маме от одного благодарного клиента. С таким талантом, как у нее, всегда найдутся хорошие заработки. Но ведь мы богатство измеряем мерками Болграда, а не столичными или имперскими. Почему бы не вырасти из родного города, если появился шанс? И как я буду себя ощущать, если Андай откажется от такого предложения из-за меня? Мало ли как наша жизнь сложится? Всякое бывает. Иногда даже страстные влюбленные теряют искру и расходятся в разные стороны. Исключительно из чувства долга я повторила, хоть и менее твердо:

– Когда-то ты об этом мечтал. Поезжай, а я подожду. – Оценила его хмурый вид и предположила: – Постой-ка, ты думаешь, что нам нужно сыграть свадьбу на скорую руку? Тогда тебя будет ждать законная жена, а не какая-то подружка?

Он поднял лицо и неуверенно произнес:

– Вообще-то, я хотел предложить другое. Ирис, поехали со мной, а? Ведьмовской факультет там тоже отменный, а уж ты-то точно все их вступительные экзамены как орешки расщелкаешь.

Я опустилась на стул и обреченно покачала головой:

– Мама не отпустит.

Внезапно со стороны спальни раздался протест:

– Чего это она не отпустит? Она отпускает! Отправляйся, доченька, поступай в этот ихний институт и учись!

Я перевела на нее изумленный взгляд и усомнилась, правильно ли поняла:

– Мам, сейчас не время издеваться.

– А я не шучу! – грозно заявила родительница и подошла к столу. С грохотом пододвинула стул, с удовольствием потянулась за печеньем. – Бегите собирать вещи, а я найму вам хорошую повозку – с ветерком уже через три дня на месте будете.

Я ожидала, когда же она расхохочется. Но поскольку этого не происходило, поинтересовалась:

– Ты же сама говорила, что твой ковен меня всему научит. Я ведь еще в школе эту тему поднимала – ты тогда назвала все академии «пыльными норами», которые только время отнимают. Столько раз повторила, что я наизусть заучила: «Во всяких институтиках учатся только бездарности, талантливым это не нужно. В этих ваших столицах до сих пор эйры правят, вот и подгребают под себя всех, чтобы контролировать!». Говорила ты такое, или меня память подводит?

– Передумала! – огорошила она весело. – Доченька, налей-ка мне чайку. А мы с зятьком пока потрещим, какую одёжку вам с собой прихватить, чтобы зимой там не околеть.

С превеликим удовольствием я метнулась к чайнику. Даже в самых смелых мечтах не надеялась на подобное! Чтобы моя мама изменила мнение, да еще и без уговоров? Не было такого никогда! К тому же она ведь не обманывала по поводу обучения в слаженном ковене – опытные ведьмы натаскивают молодняк ничуть не хуже, чем в учебном заведении. В академии мне добавят научных знаний, этикета и манер, сделают из меня не просто ведьму, а ведьму солидную, образованную и дипломированную. Но еще вчера для матери это все казалось ненужной шелухой, а сегодня вдруг стало иначе.

До конца она объяснилась после того, как осчастливленный Андай от нас ушел:

– Вам нельзя разлучаться на целых четыре года, а уж тем более наспех жениться. Ты ответственная и порядочная, потому будешь считать себя обязанной его ждать верной псиной. А эта змеюка очень скоро покажет свой настоящий лик. Так вот, пока ты замуж за него не выскочила, тебе надо поблизости находиться и все своими глазами увидеть! Заодно еще какую-нибудь историю-географию освоишь – небольшая плата за прозрение.

Я вздохнула, но от споров предусмотрительно воздержалась. Какая разница, из-за каких заблуждений мама свое разрешение дала? Пусть думает как ей угодно. А когда через четыре года мы с Андаем под руку вернемся в Болград, она будет вынуждена признать свою неправоту. Как же мне повезло, что пока любимая мамочка считает моего избранника ненадежным! А в ином случае не видать бы мне такого поворота.

Я не слишком религиозна, но перед отъездом заглянула в храм. Великую Змею чаще почитали маги, ведь носили в себе ее кровь. Но и другие люди иногда обращались к Прародительнице, чтобы попросить о чем-то важном или сказать спасибо за жизненные подарки. А у меня накопился целый дорожный мешок поводов для благодарности: и в столице поживу, и с женихом не расстанусь, и научусь чему-то, о чем самоучки из ведьмовского ковена представления не имеют! Местную статую изготовили не самые искусные мастера, но даже грубое каменное изображение по какой-то неведомой причине вызывало душевное спокойствие и надежду на хорошее будущее. Создавалось ощущение, что она слышит все молитвы – не только своих прямых потомков. Поэтому постамент и был усеян цветами и щедрыми подношениями прихожан.

– Святая Прародительница! – прошептала я, не обращая внимания на остальных присутствующих. – Я так счастлива, ведь еду за своей любовью! Спасибо за подкинутую удачу, с дальнейшим уж я справлюсь!

Вышла из храма с улыбкой, оставив Андая в зале. Он был более усердным почитателем культа и нередко общался со статуей, будто считал ту живой и самой мудрой советчицей. После нее мой жених перейдет к восхвалению Энрая Светлого, великого реформатора, погибшего от рук взбунтовавшейся знати. Несколько десятилетий назад Великая Змея явилась на землю, чтобы спасти людей от диктата чистокровных драконов, коих называли «эйрами». Благодаря ее прямому вмешательству трудолюбивые и талантливые представители разных рас стали жить лучше и получили больше возможностей. Поэтому сколько бы ни возносили ей хвалу – всегда будет недостаточно. Ну а если история нашего мира снова придет в тупик, она не поленится, вновь возродится и опять всем нам поможет. Ходят слухи, что последнее воплощение Великой Змеи еще не закончило бренный путь и до сих пор обитает где-то возле императора, и с этой мыслью существовать намного спокойнее. Значит, она точно слышит наши слова своими ушами – пусть даже кривыми и неотесанными, как у статуи в болградском храме.