Белая невесточка

29 августа. 10 часов утра

Больничная палата, в которой я пребываю уже второй день, относится к разряду «Улучшенной». Надо признать мои родители постарались, и притащи все необходимое для нормального существования до выписки. В начале недели я обреталась в реанимации погруженная в искусственную кому.

События недельной давности даже вспомнить страшно, но придется, ведь тебе интересно Дневник, что уложило меня на обе лопатки?

В тот день мы с Оскаром всё-таки выбрались на завтрак. Подойдя к своему столику я обнаружила сидящим за ним Давида.

- Привет русалка, как спалось? – щурясь от яркого света, заливающего столовую пансионата, спросил Давид.

- Она прекрасно спала, - ответил за меня Оскар, встав за моей спиной.

- Вот как? А мне не спалось. Ходил возле твоего корпуса и думал и гадал, не потревожу ли тебя своим присутствием? Могу ли предложить тебе прогулку?

- Моя невеста теперь гуляет только со мной. Если хочешь пригласить ее, то придется сначала обратиться ко мне.

- Вот как? И когда это произошло? Я имею ввиду, когда вы стали женихом и невестой? – еле сдерживал себя Давид. Это было заметно по дёргающейся на его шее мышце. Я помню об этом с тех самых пор, как сама была подростком. Вот ведь незадача, имени не помнила все эти годы, а вот такую особенность запомнила.

- Пару дней назад. Это случилось на пляже. Марина согласилась принять моё предложение, чему я несказанно рад.

- Поздравляю, значит я в пролёте в этот раз? – задал он вопрос не обращаясь ни к кому. Это был вопрос пустоте, которая по своему обыкновению промолчала, поглотив его слова. – Уверен через десять лет, я возьму реванш, - и ушел, кивнув мне на прощанье.

- Да, ершистый парень, боюсь через десять лет отыграется, - смотря ему в след произнес Оскар.

- Уверена, что к тому времени я буду мамой троих детей, толстой и ворчливой и ты сам ему меня отдашь, - хохотнула я в ответ на его слова.

- Нет, Марина, никому я тебя не отдам, даже если ты нарожаешь мне целый взвод детей. Реванша не будет и точка.

День мы провели весело, причем даже успели сообщить его и моим родителя, что определились с выбором и стали женихом и невестой. Обе семьи несказанно обрадовались и поздравили нас с предстоящими переменами в жизни.

Ночью мы с Оскаром заснули вдвоем в моем номере, а вот дальнейшие события я помню размыто, будто через пелену или туман.

«Девчонка, выросла и превратилась в красивую девушку. Я сразу вспомнил ее, потому что ждал. Я чувствовал ее запах везде, даже в океане, но к тому моменту, когда я туда приплывал, ее там не оказывалось. Мне оставалось довольствоваться малым, этими глупышками, которых много на всех пляжах мира. Надо всего лишь проявить немного ласки, и глупышки разных возрастов, сами соглашаются идти со мной. Я видел много глаз за то время, что не мог найти девчонку. Они все были разного цвета, и разного разреза. Во всех них ужас смерти смешивался с желанием обладать мной. Это неповторимое ощущение, когда ты видишь, как страсть застывает на их лицах и глаза пустеют. Я охотился на девчонку десять долгих лет, и вот она тут и еще более красива чем раньше. Мне только остается позвать ее, но она сопротивляется. Удивительно, как она может сопротивляться моему зову? Мне надо сломать ее волю. Я ломаю ее волю. Иди ко мне, девчонка, иди».

Я поднялась с постели и направилась к входной двери. Я шла медленно огибая все преграды. В голове звучал голос и всё время разговаривал со мной, в то время как я не могла даже сопротивляться.

«Я точно знаю, что ты другая, не такая как остальные. Ты изменилась. Я сам бы изменил тебя, но это не в моей власти. Зато я могу увести тебя далеко-далеко и ты проживёшь долгую жизнь в другом мире. Там нет войн, наши племена не нападают друг на друга. Там есть четкая иерархия и это служит правом обладать всей подводной красотой. Порядок и счастье, красота и покой. Ты будешь счастлива со мной в этой стране. Те глупышки, лиц которых я даже не помню, никогда не попали бы в мой дом туда, где все счастливы. Они просто люди, а ты иная. Я рад такой перемене в тебе. Я жил бы с тобой в стране людей, если бы ты захотела, но никогда не смог бы показать тебе свой дом. Теперь мы свободны. Иди ко мне, девчонка, иди».

Я пересекла набережную и остановилась возле ее ограждения. Я пыталась сбросить с себя дурман, крепко вцепившись в перила. Всё тщетно голос меня звал и я подчинилась. Я медленно будто в забытьи прошла вдоль ограждения набережной, и спустилась по отделанной гранитной плитой лестнице. Пляж был пуст. Я остановилась, не решаясь следовать дальше.

«Ты прекрасна в свете луны. Ты волшебна. Ты достойна красоты, что ждет тебя на дне. Иди ко мне. Море тебя примет, как и я. Иди».

Я подняла руки и попыталась унять боль в висках, начав их растирать. Эти монотонные движения, возвращали меня к самой себе, и я смогла ухватиться за мысль, противясь голосу внутри моей головы. Эта мысль была о смерти, что ждет меня в пучине. Я цеплялась за нее, а она от меня ускользала. Зато яркими были образы, вспыхивающие в моей голове. Это образ из далёкого кошмара. Я зажмурилась и потрясла головой. «Нет, так дело не пойдет, - говорила я сама себе продолжая цепляться за собственные мысли. Мне казалось если они будут, то этот голос внутри меня станет менее ярким и манящим. Я не ошиблась. Голос стал заглушаться и воздух становится менее наэлектризованным. Вот оно спасение от навязчивого и такого мелодичного голоса.

«Открой глаза, Марина. Я приказываю тебе открыть глаза. Иди сюда. Я жду»

Вместо того чтобы подчиниться, я еще сильнее зажмурилась. Голос, в моей голове, превратился в монотонную звуковую линию. Сложилось ощущение, будто кто записал одну ноту, забыв про то, что есть еще шесть. Усилием воли я смогла расслышать на этом фоне собственные мысли. Первое что пришло мне в голову, это воспоминание об Оскаре. Я мысленно звала его на помощь. В одиночку я не смогу вырваться из этой воронки, сотканной из чего-то плотного и неощутимого одновременно, куда меня так неумолимо засасывало. Противостояние было настолько велико, что ноги сами собой подкосились, и я опустилась на холодную гальку пляжа. Это пытка, я больше не выдержу. Надо о чем-то подумать. Что не так в последних фразах, услышанных мной? Там это было, только что это? Конечно, он обратился ко мне по имени. Он четко произнес: «Марина». Он знает меня, мы встречались с ним на берегу. Возможно, даже очень часто. Кто ты такой? Что ты такое? Оскар! Оскар! Я больше не могу, я сдаюсь!

«Нет, любимая, потерпи», - раздался в моей голове еле различимый шепот. «Я уже рядом, ты молодец, ты справляешься»

Оскар? Что он делает в моей голове? Я звала его от отчаянья, а он вдруг влез в мою голову. Я не успела додумать, как теплые руки обняли меня и поставили на ноги. Я по-прежнему держала глаза зажмуренными, но отчего-то знала кто рядом. Меня как будто ударило из нутри и пришла картинка, я стою рядом с Оскаром лохматая в трикотажной футболке до колен и сильно сдавливаю себе голову. Я знала что происходит, я видела себя чужими глазами.

Я открыла глаза и оба голоса закричали у меня в голове:

«Ты моя, девчонка, не смей ускользать! Сделай шаг и я проведу тебя».

«Останься со мной, Марина, я люблю тебя. Я здесь, не смотри туда».

Образы в моей голове вспыхивали один за другим, и я не понимала откуда все они взялись в моей голове. Я стояла и смотрела фильм о самой себе.

- Марина, опомнись, прошу, - взывал ко мне Оскар, и тряс за плечи . - Уйдем сейчас, а завтра я тебе всё объясню, обещаю. Ты все поймешь, ведь ты прошла большую часть пути. Пойдем.

- Она никуда с тобой не пойдет, левут. Она останется со мной, - донесся до меня голос, такой бархатный и чистый, и такой знакомый. Я обернулась на этот голос. Давид. Я стояла и силилась хоть что-нибудь понять. Почему я слышала его голос, и почему он появился из моря?

- Я ждал этого десять лет, левут, и теперь она моя, - холодно заявил парень.

- Нет, ошибаешься. Ты чуть не убил ее тогда, а сейчас предъявляешь на нее права. Так не пойдет, - ответил мой жених.

- Еще как пойдет, - хохотнул Давид. - Она уже к этому готова.

- Ты погубишь ее. Да она иная, но всё еще человек. Она хрупкая и не вынесет давления морской глубины.

- Это правда? – нахмурил брови Давид.

- К сожалению, да. Отступись от нее, а иначе…

- Я готов, левут.

Я стояла и смотрела на этих двух мужчин, так спокойно разговаривающих друг с другом и силилась, понять их странную беседу. Неожиданно мне стало страшно. Мурашки побежали у меня по коже, а порыв ветра с моря чуть не снёс меня с ног. Я обхватила себя руками желая согреться. Это не помогло. Мои зубы стучали часто, и звук, исходящий от меня стал похож на битье дятла на стволе. Сотрясание тела усилилось, и я склонилась пополам, а потом и вовсе присела на поверхность пляжа, подтянув к себе колени, обхватила их руками. Я попыталась хоть немного успокоиться. Не получилось. Сил снова встать не было. Я сидела и смотрела перед собой. Вдруг всё изменилось. Нет, на пляже нас по-прежнему было трое, но присутствие кого-то четвертого, не видимого, исходило с моря. Я коснулась лбом коленей и попыталась отстраниться от всего происходящего. Внутри всё сжалось, как натянутая струна и в любой момент готово было лопнуть. «Это плохо. Совсем никуда не годиться. Надо сосредоточиться и что-нибудь сделать. Надо рискнуть» - пришли неожиданные мысли, освобожденные от подавления чужой волей. Я подняла голову с колен и взглянула на мужчин.

Давид изменился. Его лицо вытянулось вперед и нос со ртом стали занимать единый контур. Улыбка превратилась в оскал и на месте красивых ровных человеческих зубов красовались довольно крупные клыки. Шея удлинилась. Руки удивительным образом остались прежними и были плотно прижаты к туловищу. Но в следующий момент Давид резко поднял их в стороны. Между туловищем и рукой все пространство занимала кожаная перепонка, довольно тонкая, как будто сотканная из длинных лоскутов. Вид этой кожаной «тряпицы», полощущейся при каждом порыве ветра заставил мой желудок сжаться от спазма. Рвотный рефлекс не заставил себя долго ждать и через пару неприятных моментов, весь мой обед был полностью выплеснут на галечную поверхность пляжа. Я отползла от содеянного, опираясь на четыре опоры и присела, рядом с шезлонгом. Взобраться на него сил не было. Я положила голову на поверхность шезлонга и закрыла глаза. Холод пластика, из которого был сделан шезлонг, отрезвил меня и внес осознание в мой мозг. Я четко знала, что пора спасаться, время пришло.

Я открыла глаза и новая измененная реальность встретила меня с распростёртыми объятьями.

Оскар был другим. Полупрозрачный силуэт странно смотрелся в льняных шортах и белой футболке. На спине футболка разорвалась и в образовавшейся дыре торчал плавник.

Мужчины молча взирали друг на друга и только плеск моря был слышен отчетливо. Неожиданно всё пришло в движение. Статика уступила своё место динамике. Давид сделал выпад и небольшой разряд прошел по его перепонкам. Оскар уклонился. Следующий этап был за ним. Оскар подбежал к Давиду и обхватил того руками оставаясь при этом за спиной, тем самым сковывая движения зачинщика. Давид вывернул удлиненную шею и изловчившись укусил противника. Челюсти сомкнулись на плече Оскар, но плоть вытекла через промежутки между зубами напавшего, как вода. Тем временем мой изменившийся жених сделал захват и шея Давида чуть ниже подбородка была полностью зажата в согнутой в локте руке. Удушение, вот как называется тот прием, что сейчас демонстрировал Оскар. Глаза Давида округлились. Ему явно не хватало воздуха и он предпринял спасительный приём. Изогнувшись, он обхватил Оскара обеими руками за голову, стоя при этом по-прежнему к нему спиной и найдя глаза начал большими пальцами вдавливать глаза в прозрачный череп, при этом удерживая голову Оскара в своих ладонях. Мой любимый взвыл и, по всей видимости, ослабил хватку. Давид вывернулся из захвата и стоял уже лицом к лицу к Оскару. Оба учащенно дышали.

- Отступись, - ревел Оскар, - ты погубишь ее.

- Нет, левит пусть лучше умрёт, - отвечал ему в той же манере Давид.

«Мне надо бежать. Сейчас» - пришла ко мне мысли. Опираясь на шезлонг, я тяжело встала и поплелась к морю. Преодолеть необходимо было всего три-четыре метра, но они показались мне самыми тяжелыми метрами в жизни. Шаг, еще шаг. Вот так, я молодец. Надо сделать еще один и море будет лизать мне ступни. У меня получилось. Море сделало мое тело легким и я могу им управлять. Силы есть. Надо доплыть до вон тех камней. Я точно знаю, что там начало дикого пляжа, и возможность отлежаться. По суши я не смогу преодолеть такое расстояние, в море двигаться проще. Я плыву, экономя силы и тяжело дыша. Мне совсем немного осталось. Камни черными силуэтами возвышаются на моём пути. Еще несколько гребков. Дно здесь всё в валунах, и я цепляюсь за них. Руки соскальзывают, волна оттягивает меня назад от берега и подбрасывает с усилием вперед. Я ухватилась. Водоросли щекочут мне руки и ступни. Я ползу, перенося своё тело с одного камня на другой. Волна все сильнее и сильнее подталкивает меня к берегу. Совсем немного осталось. Совсем чуть-чуть.

Вдруг мою лодыжку схватила чья-то рука. Я визжу как сумасшедшая и цепляюсь за валуны. Руки скользят и нет опоры. Я в воде и кто-то тащит меня прочь от берега в море. Море моё спасение, я могу в нем маневрировать, сил нужно не так много. Я разворачиваюсь и оказываюсь на спине. Бью свободной ногой по воде несколько раз, при этом пытаясь держать равновесие на воде, и попадаю по чему-то твёрдому. Захват на лодыжке ослабевает, зато есть прочный захват на талии. Я пытаюсь освободиться и сдираю чужие руки со своего тела. Паника. Противник силён. Надежда на спасение отступает, я ухожу в толщу воды. «Отпусти!» - бьётся мысль о виски. Тиски-руки на талии обхватывают уже не так сильно, и я выскальзываю из объятий неизвестного. Глаза закрыты, но образ всплывает в моей голове как яркая ослепляющая вспышка. Мои волосы живут отдельной жизнью от меня, и танцуют вокруг в плавном танце. Я красива и недоступна, я привлекательна и отталкивающе страшна, я чужая. Теперь я не его. И в этот самый момент я открываю глаза и вижу глаза Давида. Он изменился и стал обычным, как и был. Он смотри на меня. Он прощается со мной.

«Последний поцелуй», - я понимаю что он говорит, но больше нет того тяжелого и ломающего волю зова. Я киваю. Воздуха у меня осталось совсем немного в лёгких, но я готова отдать этот воздух ему в последнем поцелуе.

Он приник к моим губам в страстном и таком жгучем последнем предложении. Он умоляет меня пойти с ним. Он готов на всё, лишь бы быть со мной. Я понимаю, о чем он говорит, хоть и не слышу ни единого слова. Это другой язык, но я всё понимаю и могу ответить тем же. Поцелуй становится всё слаще, настолько насколько это возможно в теле водного солёного организма. В моих легких не осталось больше воздуха. Пришел конец моей человеческой жизни. Я умираю. В этот самый момент произошло нечто внутри меня, как будто взорвался вулкан, и мир открылся с новой грани. Я раньше его не ощущала таким. Он всё тот же и при этом другой, и прежним не станет. Я осознаю это здесь и сейчас. Я хорошо вижу в темноте моря, я могу дышать в его утробе, я не боюсь утонуть. Я многое могу теперь. Силы заполнили каждую клеточку моего организма.

Я отстраняюсь от Давида и внимательно смотрю ему в глаза. Он понимает, прощальный поцелуй окончен. Он сверлит меня глазами и мне приходит новый образ: пляж бассейна, солнце и я спящая в шезлонге. На этом всё. Мне надоело. Где Оскар?

Давид разозлился и схватил меня за руку. Мне больно, но я терплю. Он тащит меня с необычайной скоростью. Я вижу куда мы движемся, мне приходит этот образ. Это расщелина в скалистом дне. Я понимаю, что осталось не долго. В самый последний момент, Давид выбрасывает меня вперед себя и я уже в свободном плаванье, несусь к этой расщелине. Меня затягивает. Это водоворот. Как может быть водоворот внутри моря? Я цепляюсь за камни, но их затягивает вместе со мной. Мои руки устали, у меня нет сил. Я собираюсь с мыслями и думаю об Оскаре, и передаю ему всё что вижу. Оскар услышал меня. Давид смотрит на мои потуги. Он не протянет мне руку и не вытащит меня. У Оскара будет трудная задача, он будет бороться с Давидом, и видеть как погибаю я.

Я скорее услышала, чем увидела Оскара. Он был почти неразличим с водой. Он со скоростью ворвался и набросился на Давида. Давид взмахнул руками и его перепонка перекатывающими волнами обвилась вокруг тела моего жениха вместе с руками. Электрические разряды пронзили тело Оскара. Его боль я восприняла как свою. Силы покидали меня, оставалось только разжать скрюченные пальцы и улететь в расщелину, на свидание к своей смерти. Неожиданно пришел совсем иной образ. Я обернулась на источник и увидела таких же прозрачных телом, как и Оскар. Их было трое. Они были левуты. Они спешили на помощь. Один из них подплыл ко мне и схватил за кисть руки. Резкое движение, но я по-прежнему болталась внутри всасывающей воронки. Еще усилие и еще. Я почти мертва. Я без сил. Меня как никчемный сорняк выбрасывает из водоворота, и я отлетаю далеко и ударяюсь о скалы. Кровь в такой толще воды не видна, но море сразу принимает этот элемент и впитывает в себя. Плечо болит нестерпимо. Мне просто надо закрыть глаза и все пройдет. Надо заснуть. Я часто так делала в детстве. Во сне всё проходит, пройдет и сейчас. Надо уснуть. Мои веки тяжелеют и глаза начинают медленно закрываться. Последнее что я вижу, так это разъяренное лицо моего любимого и то, как он отрывает голову снова изменившемуся Давиду. Сон.

Пришла в себя я в реанимационной палате семь дней спустя. В медицинских целях, доктора держали меня в искусственной коме всё это время. Повреждения были нанесены мне значительные, и проваляться в постели придется довольно долго.

Перевод в обычную палату обрушил на меня заботу и переживания моих родителей и родителей Оскара. Пришлось терпеть. Не скажу, что это было так уж неприятно. От них я узнала, что на самом деле произошло со мной. Им ее рассказал Оскар, потому что я помню только сон. Из его рассказа стало понятно, что дела обстояли простым и житейским способом. Мы опьяненные любовью друг к другу и вином пошли купаться ночью. Во время купания нас волнами прибило к дикому пляжу, где я ударилась о камни и потеряла сознание. Оскар меня вытащил из моря, и он же вызвал «скорую помощь».

Вот такое морское приключение случилось со мной. Побоище, Оскар и Давид просто пригрезились мне в забытьи, когда я приходила в себя после наркоза. Папа сказал, что Оскару пришлось очень срочно уехать в головной офис фирмы, в которой он работал, и будет он не скоро. Он оставил мне свою электронную почту и телефонный номер, по которым я смогу с ним связываться. Да уж, побила меня жизнь в этом отпуске в прямом смысле.