Абордажная команда Белвела

Глава 1. Ледяные оковы

Над черной водой нависли глыбы льда. Южный ветер, непривычный к снегу, неуверенно взял его в руки, закрутил в вихре, пробуя на вкус, и мириады снежинок, вспорхнув с вершины айсберга, приземлились на темную гладь моря, мгновенно растворяясь в ней. Наступил полный штиль.

Старый бриг, потрепанный стихией и бесконечными абордажами, застыл на воде. Днище облепили ракушки, паруса давно порвались. Черный пиратский флаг с черепом и костями заиндевел, бессильно повис, угрюмо опустив голову. На носу корабля, закутавшись в штормовку, стояла темноволосая девушка. Ее звали Роберта. От мороза щеки играли румянцем, а глаза слезились. Она пристально всматривалась вдаль. Роберта вдохнула студеный воздух, взглядом ища выход из ледяного лабиринта, но тёмное грозовое небо над головой не сулило надежды, хотя сырой холод, еще вчера пробиравший до костей, теперь отступил.

Вот уже четыре дня как бриг не может выбраться из ловушки. За одну ночь лютый мороз заковал свои жертвы, черная магия опутала сетью мрачных айсбергов. Корабль не был оснащен для подобной погоды, а у команды, и без того потрепанной после встречи с военным галеоном, не было теплой одежды. Первые дни они сутками напролет топили печку и кутались в одеяла, ковры и парусину, а потом в один момент вьюга утихла, и когда моряки выбрались на верхнюю палубу, то сугробы на ней уже таяли. Корабль слегка покачивался на воде, но окружающие его айсберги, вызванные темной магией, были неподвластны солнечным лучам. С тех пор минуло еще два дня.

Прямо по курсу Роберта заметила маленькую лодку, невесть откуда взявшуюся. Приглядевшись, увидела лежащего в ней человека. Рукоять рапиры будто сама скользнула в руку. Роберта, бросив на лодку еще один взгляд, быстро направилась на ют. Заметался язычок судового колокола.

На палубу, ежась от холода, с абордажными саблями в руках угрюмо вышли шестеро мужчин в штормовках. Первым показался Жюжель, окинул пустую палубу недовольным взглядом. Следом вышел Карнаух, присвистнул:

— Мертвеца принесло.

Якоб, пират с длинной густой бородой, на всякий случай начал заряжать пистолет:

— В таких местах и покойники ходят, — сказал он, оглядываясь по сторонам.

Карнаух с гиканьем бросил веревку, крюк зацепился за борт, и пират потянул лодку на себя. Она пошла легко, с разгона ударилась о корпус брига.

— Замерз, еще бы, — высморкавшись, сказал Карнаух.

— Тащи наверх, — приказала Роберта.

— Не слышу, — пират подставил другое ухо, — чего?

Роберта не ответила, только кивнула на двух разбойников, которые уже полезли в лодку, подняли бесчувственное тело за посиневшие руки. Перегнувшись через фальшборт, Карнаух схватил человека за грязную рубаху, давно превратившуюся в лохмотья, и потянул вверх. Ткань лопнула, и тело с глухим ударом упало на дно лодки, чуть не опрокинув ее. Обнажился израненный торс, показалась измочаленная кожа, окрашенная в самые разные оттенки: от желтого до ярко-красного. Пираты грубо выругались на Карнауха, но тот не услышал, раздраженно крикнул:

— Да выкиньте вы этот труп!

— Живой еще, — крикнули ему в ответ, но Карнаух снова ничего не понял, подумал только, что ругаются на него и с чувством протянул:

— Ну, уроды!..

Крепкие пальцы пирата ухватили тело под мышки, резко вытянули на борт. Карнаух проверил пульс, коснувшись шеи:

— Так он живой! Отродясь такого не видел.

— Перевязать бы, — неуверенно сказал Якоб из-за спины Роберты, — жалко, доктора порешили.

— Стойте-стойте, — заговорил Жюжель, — чего надумали-то? Вы не моряки, если не слышали такие рассказы! Это посланник самого дьявола, не иначе! Поможем — и он утащит нас на дно!

— Дьявол?! — Якоб заткнул пистолет за пояс, — оглянись кругом, дьявол уже поймал нас! А парень этот… тоже, верно, попал в ловушку.

— Заткнись! — рявкнул Жюжель, — это уловка, он погубит нас!

— Оставим на борту, — решила Роберта.

— Капитан, — Жюжель прокашлялся. — Дьявол поймал нас, теперь не отпустит. А это — его слуга. Не человек, а демон. Неужели не слышала такие истории? Он всех убьет, а нескольких, кто приглянется, заберет на дно, навеки служить морскому дьяволу!

Наступила тишина. Пираты с подозрением разглядывали раненого. У него не было ни одной глубокой раны, только кровоподтеки, порванная кожа, сбитые пальцы. В подранных лохмотьях угадывалась одежда, которую носят заключенные любой королевской тюрьмы.

— Оставим беднягу, — решила Роберта.

— Капитан!.. — Жюжеля затрясло от ярости.

— Он жертва, как и мы. Отнесите в каюту, обработайте раны! Все мы в одной ловушке.

Якоб кивнул другому пирату, Вильяму, они подняли тело и потащили вниз. Остальные последовали за ними, и только Роберта осталась на верхней палубе, задумчиво разглядывая клинок рапиры, покрывшийся инеем. Кутаясь в штормовку, она растерла нос и щеки, отчего они еще больше покраснели.

Пираты спустились в каюту, и, кряхтя, бросили тело в угол.

— Тяжелый, как сундук с золотом, — сказал Якоб.

— А когда мы последний раз видели сундук с золотом? — проворчал Жюжель. — Будь проклят тот день, когда моя нога ступила на эту посудину! Три месяца впустую! Все вокруг да около, а теперь вот влипли по-настоящему. А чего еще было ждать?

— Говори, что на уме-то? — Карнаух присел рядом.

— Ясно как день! Пора менять капитана!..

— Ох, Жюжель, не вовремя ты, недели бы две назад, — с досадой проговорил Якоб.

— Заткнись! — рявкнул Жюжель. — Время самое то! Еще немного — и мы покойники.

Карнаух нахмурил лоб, сосредоточенно вслушиваясь, но ничего не разобрал и на всякий случай процедил:

— Ну, уроды!..

Жюжель вскинулся, чтобы ответить, но его прервал звон рынды. Пираты, схватив сабли, рванули на палубу. Там, под пронзительным ветром, следуя взглядом за наконечником рапиры Роберты, они увидели, что по льду к ним приближается человеческая фигура. Пираты всматривались, но силуэт был слишком далеко. Роберта молча передала подзорную трубу Якобу. Пальцы сжали корпус, разбойник подставил глаз, испуганно вскрикнул. Жюжель вырвал у него трубу и посмотрел сам.

— Морской дьявол желает нашей смерти, — прошептал он.

Фигура дошла до края льдины, до судна оставалось метров двадцать, и теперь легко можно было разглядеть, что это и не человек вовсе, а пожелтевший скелет, в грязном разорванном тряпье, крепко сжимающий ржавый меч. За спиной он тащил порванный штандарт, на котором угадывалась символика Короны. Под такими знаменами идет в бой кавалерия монарха Теадора Третьего.

Роберта сбросила с себя штормовку. Пиратка оказалась в шелковой белой рубашке и серой короткой куртке. На ногах — чёрные штаны с лентами у колен и невысокие сапоги.

Скелет взмыл в воздух, от чудовищного толчка лед треснул под ногами. В прыжке свистнула ржавая сабля. Мертвец с такой силой приземлился на палубу, что корабль вздрогнул и накренился.

Роберта схватила пистолет, щелкнул курок, и пуля снесла скелету пару ребер, разлетевшихся трухлявой крошкой. Мертвец пошатнулся, запнулся о канаты, но тут же неведомая сила бросила его вперед. Он рванул к Роберте, вскинул ржавый меч, мелькнуло затупившееся лезвие. Будто в танце сапоги пиратки отсчитали три шага вбок, и она коротким выпадом проткнула череп, который тут же разлетелся вдребезги, словно глиняный. Скелет не успел упасть — с лихими выкриками пираты ринулись на него, клинки с глухим хрустом кромсали кости и пронзительно звенели, нечаянно встречаясь друг с другом. Обломки костей брызгами разлетались в стороны, и скоро скелет обратился в бесформенную кучу.

— Дьявольщина! — крикнул Жюжель, — сколько лет плаваю, а такое впервые!

— Мало плаваешь, — Карнаух высморкался, пальцы обтер об штаны, — видал я мертвяков. Кажутся страшными, а на деле — плюнь, и рассыпятся.

— Штандарт-то королевский, — Якоб в омерзении пнул кости, — и так спасу от них нет, еще и после смерти лезут!

Раздался треск, корабль накренился от сильного удара. С льдины на палубу прыгнуло еще два скелета.

— Ну, иди сюда! — рявкнул Якоб, ударил себя в грудь.

Скелеты неуклюже замерли, а он бросился на них, но не рассчитал силы. Первый с легкостью отбил удар, а второй загнал в грудь Якоба ржавый клинок по самую рукоять.

— Все вместе — атакуем! — крикнула Роберта, и пираты пошли в наступление. Кости застучали по палубе: первый скелет не устоял под шквалом сабельных ударов. Второй скользнул вбок, одним рывком оказался за спиной Роберты, свистнуло лезвие, уже обагренное кровью человека. Роберта увернулась и нанесла удар в пустую грудь.

Костлявые пальцы с чудовищной силой сдавили клинок, и скелет вырвал оружие из рук пиратки. Она ахнула, отступила на шаг. Сзади налетели разбойники, спину мертвеца раздробили сабли, он даже не успел повернуться к ним. Костяная рука с рапирой брякнула о палубу, рядом упал и меч.

Пираты, отдышавшись, брезгливо выкинули останки за борт. Роберта, заворачиваясь в штормовку и подбирая оружие, кивнула на Якоба, который мертвыми глазами смотрел на небо.

— Похоронить надо бы.

— По заслугам получил, гаденыш, — ядовито сказал Жюжель, презрительно рассматривая труп.

— Да, жалко, — не расслышав, кивнул Карнаух, — дельный был малый.

Пираты подняли Якоба и перекинули за борт. Тело шлепнулось о воду.

К вечеру команда собралась в кают-компании, согреваясь ромом. С наступлением темноты вернулся мороз, и они вновь затопили печку. Роберта присела к найденному в лодке человеку, разглядывая его.

— Ран стало как будто бы меньше, — проговорила она.

— На нём и не было ран, — уверенно сказал Вильям, — только кровоподтёки, я такого никогда не видел. Что с ним делали? Пытали?

Роберта покачала головой:

— Поглядите внимательно. Лицо было изуродовано, а теперь хорошо видны все черты.

— Я говорил! — вмешался Жюжель, — это посланник морского дьявола! Всё, как я рассказывал!

— Хватит, — отмахнулась Роберта.

— Капитан! Мы требуем выкинуть демона за борт, пока не поздно! — почти крикнул Жюжель, плохо сдерживая гнев.

Роберта встала:

— Я решила, что он останется. Кто не согласен, может бросить мне вызов прямо сейчас! А нет, так подчиняйтесь капитанской воле!

Жюжель зло посмотрел на неё, но сел на место и глотнул рома:

— Давайте, лечите на свою погибель.

Поскольку на судне не было врача, раны обработали торопливо и неумело. Выставив часового, решили поспать хоть немного. Рядом с раненым присел Жюжель, зарядив пистолет. Шли часы, но пират не смыкал глаз. Когда все уснули, незнакомец впервые пошевелился. От неожиданности Жюжель едва не выстрелил. Он осторожно подошёл и пригляделся.

— Воды, — слабо проговорил раненый.

— Чёрта с два тебе, а не воды, — прошипел пират и вдруг почувствовал, что за спиной у него кто-то стоит.

— Отойди, — холодно сказала Роберта.

Пират вздрогнул, а потом медленно повернулся к ней, как бы невзначай демонстрируя заряженный пистолет. Роберта не шелохнулась. Выдержав паузу, Жюжель посторонился:

— Как скажешь, капитан.

Роберта присела к раненому и приложила ко рту его бутылку грога. Тот в полузабытье жадно слизывал влагу с губ.

— Кто же ты такой? — еле слышно спросила пиратка.

На ее удивление, он разодрал губы, сросшиеся от запекшейся крови, и что-то прошептал. Язык не слушался, звуки выходили шипящими. Роберта наклонилась ниже.

— Кто ты? — повторила она чуть громче.

Ей показалось, что он улыбнулся, а потом выговорил тихо:

— Фрэнсис Эвери, — после этих слов губы скривила судорога, и он впал в забытье, голова бессильно склонилась набок.

Всю ночь Роберта не отходила от раненого, косясь в сторону Жюжеля, который насмешливо улыбался, не снимая пальца с курка.

Утро пираты встретили изможденными, будто не спали, а всю ночь таскали ящики с контрабандой. Огонь в печи потух, но с рассветом солнце вновь разогнало колдовской мороз.

— Так и помрем, — сказал Карнаух, делая последний глоток рома и откидывая пустую бутылку.

— Не всё потеряно, — мрачно проговорил Жюжель, кивая в сторону раненого, — выкинем его. И тогда морской дьявол отпустит нас!

— Но капитан…

— Врублю картечью — и нет ее!

В каюту зашла Роберта. Жюжель нетвердо поднялся со стула, положил ладонь на эфес сабли.

— Завела нас в ловушку, стерва! — крикнул он, — обрекла на смерть! Чем платить думаешь?

Роберта поняла, что сейчас будет бунт. Карнаух уже вытащил из-за пояса кинжал, Вильям сжал рукоять шпаги.

— Не моя вина, — ответила Роберта, плавно вытаскивая из-за пояса пистолет, — накрыло за одну ночь, никто бы не успел уйти.

— Плевать! — крикнул Жюжель, — а до этого? Три месяца ходили по краю! Грэм, конечно, хороший капитан был, но не пускать же три месяца коту под хвост!

— Верно! — поддержал его Вильям.

— Сделайте меня капитаном! — Жюжель повернулся к пиратам, — выкинем демона за борт и выйдем отсюда! Не станем терять время: наберем большую команду, разбогатеем. Разрази меня гром, если будет не так!

— Жюжель — новый капитан! — гаркнул Карнаух.

— В таком случае, прошу на палубу! — Роберта быстро вышла, опасаясь стычки в закрытом помещении, где у нее не было шансов. Пираты, несмотря на ее сомнения, чтили кодекс, и собирались решить вопрос как подобает воинам моря.

Поднялись наверх: там светило солнце, но ледяные глыбы всё так же равнодушно обступали судно со всех сторон.

— Давайте, ребята, кто со мной!? — выкрикнул Жюжель и отошёл к левому борту, — идите сюда!

Роберта отошла в другую сторону, а четверо оставшихся пиратов без колебаний примкнули к Жюжелю.

— Прости, Роберта Блэксмит, но капитана из тебя не вышло, — проговорил Карнаух, — жалею, что пошел за тобой. Вот Грэм был капитан, это да!

— Ну а теперь, отложи рапиру, — сказал Жюжель.

— Да чёрта с два! — хмыкнула Роберта, со злостью скидывая штормовку.

— Ха, тебе же хуже! Берите её, ребята! — крикнул Жюжель, — за все мне ответишь!

Пираты медленно, с опаской, надвигались на Роберту, внимательно наблюдая за острым наконечником рапиры.

Со стороны льдов, над черной водой разнесся протяжный вой. Все как один обернулись. По сугробам, загребая снег, брел полусгнивший труп. Из мяса сквозь изодранное тряпье торчали обломки костей. На щеках свисала бледно-желтая кожа, в одной глазнице — пустота, в другой — око с бельмом. На левой руке была срублена кисть, в правой мертвец держал тесак.

Монстр присел и молча прыгнул. Тень скользнула над водой, ступни с облезшей кожей глухо ударились о палубу. Челюсть клацнула — чуть не вылетела. По всему кораблю тотчас распространилась ужасная вонь. Незримая сила бросила мертвеца вперёд, он сбил двух разбойников, всадил тесак одному в сердце, другой попытался отползти, но получил удар спину. Вильям кинулся на помощь, проткнул зомби шпагой, из раны брызнул гной. Сбоку появился Карнаух, с бешеным взглядом размахнулся саблей, но получил страшный удар в живот, левая рука мертвеца с торчащими острыми костями была не хуже оружия. Карнаух вскрикнул и осел, глотая воздух.

Монстр прыгнул на Вильяма и повалил, жёлтые кривые зубы впились в глотку. Со звериной яростью мертвец вырвал кадык. Пират захрипел так громко, что его наверняка услышали даже в аду.

Оставшиеся разбойники, крепче стиснув рукоятки сабель, бросились в бой и нанесли несколько точных ударов. Мертвец не чувствовал боли, только рвался вперед, еще сильнее нанизывая себя на лезвия. Когда пиратам показалось, что победа у них руках, зомби с лютой силой прыгнул вверх и приземлился у другого борта, рядом с Робертой. Та отшатнулась, а он рассмеялся, и было слышно, как хлюпает в лёгких.

У мачты, скорчившись, лежал Карнаух, его била дрожь. Мертвец вдруг рванул к нему, но на пути встал Жюжель, его сабля, сделав полуоборот, глубоко вошла в плечо монстра. Мертвец, хрипя и воя, совершенно обезумивший, бросился назад, на Роберту, ударом руки выбил рапиру. Гнилые зубы впились ей в руку. Она закричала, кровь отхлынула от лица. Мелькнула сабля, и голова монстра покатилась по палубе, а гнилое тело повалилось рядом. Наконец воцарилась тишина.

Жюжель, единственный оставшийся на ногах, сплюнул и презрительно посмотрел на Роберту.

— И что с тобой делать? — спросил он, тяжело дыша, — теперь даже коснуться противно. Теперь ты станешь таким же мертвецом.

Роберта не сдержалась, слезы покатились по щекам. Она стиснула раненую руку, а Жюжель подошёл и ткнул ей саблей в бок.

— Придётся избавиться от тебя.

Дрожа всем телом, пиратка поднялась на ноги.

— Как я тебя ненавидел, но теперь даже жалко. Ничего не поделаешь. Полезай за борт, ледяная вода быстро убьёт.

Роберта всхлипнула и помотала головой.

— Лезь! Или я порублю тебя на куски и багром выкину за борт!

Жюжель ткнул саблей в плечо.

— Клянусь, это лучше, чем стать мертвяком! — крикнул он, — ещё секунда, и я зарублю тебя!

Он взмахнул саблей, но взгляд упал на лежащую под ногами голову мертвеца. Неизвестно, увидел ли Жюжель что-то или это было только предчувствие, но пират обернулся вовремя — на него шел обезглавленный труп. Жюжель в ярости бросился вперед, всадил саблю прямо в сердце, но мертвец, будто и не заметив раны, ухватил его за глотку и швырнул о палубу. Не успел пират встать, превозмогая боль, как монстр обрубком левой руки нанес удар в солнечное сплетение. Жюжель захлебнулся кровью, а глаза стали как стеклянные. Мертвец отбросил его и теперь медленно надвигался на оцепеневшую от ужаса Роберту.

— Стой, труп, — сказал кто-то сорванным голосом, с трудом выговаривая слова.

Роберта подняла голову: на верхнюю палубу вышел Фрэнсис Эвери. Он неловко переставлял ноги, будто заново учился ходить, коротко и часто дышал. Мертвец развернулся и бросился на него. Рука чудовища сделала взмах, обрушила на человека всю свою мощь. Фрэнсис Эвери, пошатнувшись, перехватил её и сломал о колено. Мертвец взревел, а Фрэнсис, морщась от боли, проворно поднял монстра над головой и перекинул за борт. Раздался всплеск и вслед за ним страшные вопли, которые стихли, только когда ледяная вода наполнила легкие мертвеца.

— Холодно-то как, — сказал Фрэнсис, садясь на бочку.

Несмотря на ужасные кровоподтеки, распухшее лицо и разбитые губы, он выглядел полным сил. От удивления Роберта позабыла о слезах, но всё так же крепко сжимала искусанную руку. Из-под пальцев сочилась кровь, впитываясь в ткань рубашки. В наступившей тишине стало слышно, как скулит Карнаух, ногтями скребет по палубе. Роберта перевела взгляд на него: он прерывисто дышал, ухватившись рукой за живот, на лбу выступили крупные капли пота.

Глава 2. Сэр Хауэлл и сэр Дайтоб

В капитанской каюте трехмачтовой военной каравеллы за столом, заваленным бумагами и картами, сидело двое мужчин. Первый из них — капитан корабля сэр Дайтоб, на королевской службе состоящий в звании капитан-командора. Он был одет в зеленоватый мундир: махровые эполеты, позолоченные пуговицы, воротник, застегнутый по самое горло. Дайтобу было за сорок, его грубое лицо с густыми бровями смягчал простодушный взгляд. Рядом с капитаном находился канцлер Его Величества сэр Хауэлл в светло-сером мундире, с золотыми знаками отличия на рукаве. Он держался отстраненно, но хитрые глаза подмечали каждую, даже самую мелкую, деталь.

Просторная каюта обставлена была со вкусом. На палубе лежали ковры, на стенах висели картины, и на холстах словно оживали морские побоища прошлого, пороховой дым вился к небу, а пушки блестели на солнце.

Вошел солдат, здоровый малый с длинными руками, которому до смерти надоел непрекращающийся уже четыре часа допрос.

— Остался последний — юнга. Прикажете пускать, капитан?

Дайтоб рассеяно кивнул в ответ, и спустя минуту на входе в каюту остановился в нерешительности мальчик лет десяти со взъерошенными волосами цвета дегтя. Солдат слегка подтолкнул его в спину. Юнга прошлепал босыми ногами по роскошному ковру, с любопытством разглядывая оружие на стенах, атласы и громадный компас на столе.

— Присаживайся, — мягко сказал канцлер Хауэлл.

Юнга сел на стул в центре каюты.

— Итак, рассказывай все, что видел.

— Я ничего не видел, сэр, — ответил мальчик.

— Вот как, — Хауэлл принялся набивать трубку. — Вспоминай всё, что случилось в день, когда вас потопили.

— Я был на пушечной палубе и ничего не видел, сэр.

— А знаешь ли ты, что случилось на самом деле? — канцлер заглянул мальчику в глаза. Тот отвел взгляд.

— Говорят, это сделал один человек. Но мне не верится, — ответил юнга.

— А что же, по-твоему, было?

— Не знаю, сэр.

Канцлер закурил.

— А тот человек, о котором говорят, ты его видел?

— Да, сэр.

— Насколько сильным он выглядел?

Юнга на секунду нахмурился:

— Совсем слабым.

Дайтоб кивнул солдату, чтобы тот проводил мальчика.

С минуту помолчали.

— Итак, сэр Хауэлл, что вы думаете?

— Не знаю, что и сказать, сэр Дайтоб. Давайте пойдем по второму кругу. Позовите боцмана, пожалуйста.

Хауэлл чувствовал, что дело куда сложнее, чем казалось изначально. И вопрос даже не в том, что король лично поручил вести расследование, хотя и это говорит о многом.

Спустя минуту, пуская колечко дыма, Хауэлл наблюдал, как в каюту входит боцман: плотный мужчина в мундире, застегнутом так туго, что даже пуговицы трещали.

— Рассказывайте все по порядку, — сказал Дайтоб и принялся раскладывать на столе бумаги.

— Я ж ведь говорил, чего еще то, — пожал плечами боцман, покачиваясь на слишком узком для него стуле.

— Ещё раз, как можно подробнее. При каких обстоятельствах погиб ваш капитан?

— Пленник порвал его в клочья. Страшная картина, сэр.

— Расскажите подробней.

— Как было, так и говорю. Прямо голыми руками разорвал надвое. Капитан, конечно, успел выстрелить. Но бестолку.

— Промазал? — уточнил Хауэлл.

— Что вы, сэр. Я же рассказывал. Прямое попадание, как и ожидалось от нашего капитана!

— В чем же тогда дело?

— Это был не человек, сэр. Его тело прочнее стали!

— Канонир сказал, что дал по нему пушечный залп. Это правда?

— Сущая правда, сэр, — кивнул боцман. — Вы уж извините, во рту пересохло, не могли бы плеснуть мне рома?

Хауэлл отложил трубку, источавшую дурманящий аромат, и неспешно налил полный стакан. Боцман выпрямился, быстро облизал губы. Канцлер передал ему ром, тот выпил залпом и охотно продолжил:

— Прямое попадание! Ядро жахнуло ему в живот, и ничего! Это не человек, говорю вам!

— А кто же, простите? — поинтересовался Дайтоб.

— Дьявол, сэр!

— Хорошо, скажите ещё раз, для протокола, из-за чего потонуло судно.

— Этот черт сорвал грот-мачту! — боцман, подавшись вперед, поставил пустой стакан на стол.

— Как это?

— Голыми руками, сэр.

— Невозможно.

— В том то и дело. Зафиксируйте там у себя, в протоколе! Пишите: голыми руками сорвал грот-мачту и пробил ею корпус судна, прекрасного фрегата «Теадор Третий».

— Так и запишем, — заверил Хауэлл. — Что ж, это все, что мы хотели узнать.

— Отлично, сэр. Позвольте ещё стаканчик?

— Вы свободны, выпейте что-нибудь на свежем воздухе.

— Благодарю, сэр, — пробурчал боцман, не сводя глаз с бутылки.

Сэр Хауэлл снова взялся за трубку, не спеша затянулся:

— Кто дальше?

— Штурман «Теадора», — сверившись со списками, ответил Дайтоб.

— Он не скажет ничего полезного. Позовите лучше солдата, который сражался с этим дьяволом — Фрэнсисом Эвери, — попросил Хауэлл.

Вскоре в каюту вошел солдат. Может быть, из-за перевязанной руки, может, из-за чего-то другого, но вид у него был растрепанный. Глаза нервно прыгали от лица к лицу, от предмета к предмету. Он неловко опустился на стул.

— Вы видели пленника до того, как сразились с ним? — спросил Дайтоб.

— Да, сэр, — живо заговорил солдат, будто только и ждал этого вопроса, — он был слаб, как любой пленник, которого перевозят на судах подобного рода. Понимаете, условия не располагают…

— Вижу, вы человек образованный, — заметил Хауэлл.

— Да, сэр. Окончил королевскую академию с отличием.

— Отчего же стали простым моряком?

— Я из старинного рода морских рыцарей, — солдат поправил повязку на руке, — у нас до сих пор над камином висит родовой герб. Семья хочет, чтобы я служил в королевском флоте и получил хотя бы один знак отличия.

— И получите, — пообещал Дайтоб, — вы проявили себя героем. Я лично отправлю ходатайство в Королевское геральдическое общество с просьбой внести в ваш герб дополнительный знак за отвагу в бою.

— Спасибо, сэр! — воскликнул солдат.

— Прекрасно, — заговорил Хауэлл, — а теперь рассказывайте.

— Да, сэр. Я услышал ужасный грохот. Потом увидел, что пленник пробил подволок, порвал на себе цепи и вылез на верхнюю палубу. Тут-то я с ним и встретился. Он был страшен, как морской змей! Клянусь, я ударил его саблей дважды! Остались две царапины, не больше. Ну а потом началось…

— Подробнее, пожалуйста.

— Конечно, сэр. Он ударил меня, но я сумел парировать, потому и остался жив. Он чудовищно силён! Лично я думаю, что в него вселился бес!

— Не отвлекайтесь.

— Прошу прощения. Так вот, я увидел, что наш капитан выстрелил в него. Этому дьяволу, кажется, было больно. Он взбесился, подбежал к капитану и разорвал надвое… руками! Кости трещали так, что уши заложило. Тут же на демона бросился весь экипаж. Кричали как сумасшедшие. По демону дали хороший залп. Его отшвырнуло, но он встал как ни в чем не бывало. Потом начали палить из мушкетов, как минимум сотня выстрелов — и все в цель! А толку? Пули отскакивали! Вот тут он по-настоящему взбесился. Крушил все на пути! Вырвал грот-мачту! Пробил корпус, и мы пошли ко дну, а сам он выбросил шлюпку на воду и уплыл.

— А дальше? Вы видели, что было потом?

— Да, сэр. Не успел он далеко отойти, как попал в ловушку. Морской дьявол забрал его к себе! Из пучины у нас на глазах поднялись ледяные скалы — если б не это, мы его схватили бы, парень уже был при смерти. Жутко выглядел, весь в крови. Налетела снежная буря, стало темно, как ночью! А «Теадор Третий» треснул пополам и пошел ко дну. Никогда не забуду этой картины: под нами бурлит вода, а над головами воет метель. А спустя каких-то минут десять и горы льда, и вьюга, все ушло за горизонт… Мы барахтались в теплой воде, а с неба еще не упали последние снежинки, представляете?

— Спасибо, на этом всё, — кивнул Дайтоб.

— Спасибо и вам, сэр! Теперь я смогу, наконец, вернуться домой! При всем уважении, море — не моя стихия. С вашей помощью мой герб пополнится на один знак, и я покину флот. Доброго вам здоровья, сэр Дайтоб и сэр Хауэлл, — солдат поклонился и вышел.

Хлопнула дверь.

— Нам следует уточнить ещё один аспект, — сказал Хауэлл, — на корабле найдется приличный демонолог?

— Разумеется. Велите позвать?

— Если это возможно.

— Почему нет? — Дайтоб передал пожелание солдату и спустя минут пять в каюту вошел высокий молодой человек, в черной форме, чуть блестящей, будто кожаной. Хауэлл видел подобное одеяние у придворных колдунов.

— Королевский демонолог Густав Клиффер к вашим услугам, — представился он.

— Проходите, присаживайтесь, — пригласил его Хауэлл. — Густав, два дня назад произошел некий инцидент. С корабля «Теадор Третий» сбежал пленник, в одночасье получивший громадную силу. Он потопил корабль и попытался скрыться на шлюпке. Его настигло и поглотило морозное течение. Нас интересует несколько вопросов. Первое: в истории демонологии бывали подобные случаи?

— Если вы говорите о морозном течении, то, разумеется, бывали. А если о человеке, ставшим вдруг очень сильным, то не было, — отвечал демонолог, растягивая слова.

— Хорошо, Густав, тогда следующий вопрос. Мог ли этот человек быть морским дьяволом?

— Нет, сэр, — демонолог положил руки на колено, — морской дьявол — опаснейшее существо на свете, и не стало бы размениваться по таким мелочам. Кроме того, ни разу не было описано, чтобы оно принимало человеческое обличие.

— Запишите это, сэр Дайтоб, — попросил канцлер и задумчиво уставился на Густава. Тот ожидал следующего вопроса с видом, будто еще сотню лет может просидеть вот так, и это не станет его тяготить.

— А могло ли случиться, что в этого человека вселился бес? — спросил Хауэлл.

— Нет, сэр, — ответил Густав, — эти твари не могут сделать сильнее, даже если поймать их.

— Тогда расскажите нам про морозное течение.

— Обычный случай, сэр. Демон морозного течения, также известный как гласерман, ходит по морям и губит корабли и целые флотилии. Обитает на небольшой глубине, создавая вокруг себя в радиусе ста и более метров холодную полусферу. Ему не составляет труда превратить теплую морскую воду в лёд. Попавшись в ловушку, моряки быстро погибают от холода и становятся его слугами. После смерти он управляет ими, будто куклами в театре.

— Какова вероятность, что пленник и есть гласерман? — спросил Дайтоб.

— Нулевая, сэр. Гласерман никогда не покидает своего убежища, которое находится в двух-трех метрах ниже поверхности воды.

— Возможно ли убить гласермана, если обладать огромной силой?

— Уже более двухсот лет ни у кого не получалось это сделать. В последний раз такое чудовище убил славный король Теадор Первый.

— Вот как, — Хауэлл задумался. — Спасибо, Густав, вы свободны.

Демонолог вышел, и в каюте воцарилась тишина. Хауэлл разочарованно посмотрел на потухшую трубку.

— Никогда не вел более запутанное дело! — воскликнул Дайтоб, отодвигая бумаги в сторону.

— И то правда. Скажите, когда мы прибудем в порт Вестфолла, если сменим курс сейчас же?

— Завтра к утру, я полагаю.

— Замечательно. На суше мне предстоит встретиться с некоторыми людьми и уточнить несколько моментов. Сэр Дайтоб, если вы согласитесь, то я буду просить королевский двор назначить вас моим компаньоном.

Глава 3. Демон морозного течения

На верхней палубе старого брига сидела Роберта, внимательно рассматривая повязку на плече, под которой заживала промытая рана. Рядом появился Фрэнсис, вытирая окровавленные руки о грязные лохмотья, едва напоминающие одежду.

— Перемотал ему пузо, жить будет.

С момента боя с мертвецом прошло более получаса, а Роберта так и не пришла в себя. Фрэнсису пришлось самому отнести стонущего Карнауха в каюту и наложить повязку.

— Я точно не стану зомби? — в который раз переспросила Роберта.

— Нет, — ответил Фрэнсис. — Идем же, пришло время выбираться изо льда.

Фрэнсис, натянув поверх лохмотьев не только куртку, но и штаны, снятые с погибшего Вильяма, прошёлся по палубе, выбирая саблю. Не расставаясь с рапирой, за ним отрешенно шла Роберта.

— Надо похоронить их в море, — сказала Роберта, ежась.

— Пиратский обычай?

— Так повелось.

— Раз уж я собрался стать пиратом… буду следовать традициям, — и Фрэнсис принялся выкидывать тела за борт.

— Как это — собрался стать пиратом?

— Я подумываю собрать команду и прославиться от моря до моря. Кстати, приглашаю и тебя, хотя, конечно, ты слишком слабая.

— Вот еще!

— Ха! Испугалась укуса мертвеца! Я даже ребенком знал, что это не опасно.

— Что же за детство у тебя было…

Фрэнсис предал последнее тело морю.

— Ну, идем. У нас нет времени, — сказал он и спрыгнул в лодку.

Роберта подошла ближе, но сходить не решалась.

— Ты… точно человек?

— А кто же, по-твоему?

— Ты дьявол!

Фрэнсис рассмеялся и протянул ей руку:

— Нет, я пират. Начиная с этого дня.

Роберта оглянулась на залитую кровью палубу, и, не обратив внимания на протянутую руку, спрыгнула в шлюпку. Фрэнсис взял весло, и лодка отчалила.

— Отсюда нет выхода. Куда мы плывём? — спросила Роберта.

— Из ловушки действительно нет выхода, поэтому единственный шанс — это убить гласермана.

— Кого?

— Гласерман — демон морозного течения.

Их обступали ледяные скалы. Фрэнсис быстро греб, лодка скользила по черной глади воды.

— И как победить демона? Мы и с мертвецами едва управились.

— Роберта, успокойся. Недавно я бы сказал то же самое и первым ударился в панику. Но сейчас я готов свернуть ему шею!

— У него есть шея?

— Не знаю, об этом не слыхал. Главное — найти логово.

Фрэнсис греб, не сбавляя темпа. Роберт разглядывала своего спутника. Тело его как будто состояло из камня или стали. И видно было, что силы в нем непомерно. «Кто же он такой?» — подумала Роберта.

— Так что ты решила? — спросил Фрэнсис.

— А?

— Вступай ко мне в команду.

— Я сама капитан!

— Могу ошибаться, но, по-моему, единственный твой соратник сейчас валяется чуть живой. Присоединяйся ко мне и не пожалеешь, — пообещал Фрэнсис.

— Это глупо: у тебя нет ни команды, ни корабля.

— Вот упрямая. Ну ладно, все равно вступишь.

— Ни за что!

— Ха, посмотрим, — Фрэнсис подгреб к льдине. — Мне кажется, где-то тут. Логово гласермана находится ровно посередине ледника. Раньше я слышал много баек от моего друга-демонолога. Есть надежда, что про гласермана он рассказал правду, а не выдумал для интересности.

Лодка причалила к льдине, Фрэнсис спрыгнул. За ним сошла Роберта.

— Стой, ты куда? — окликнула она, видя, как он энергично зашагал вперед, — нужно затащить лодку, иначе уплывёт.

— Ах вот оно что… Я недавно в море и многие вещи забываю.

— А ещё хочешь стать капитаном! За тобой в жизни никто не пойдёт!

— Ну, это мы ещё посмотрим! Я ведь уже сказал тебе, что собираюсь прославиться как пират, — Фрэнсис безо всяких усилий затащил лодку на льдину. — Идём быстрее, я замерз.

Они зашагали, осматриваясь по сторонам. Снег слегка подтаял и покрылся ледяной коркой, яркие солнечные лучи, отражаясь от нее, заставляли жмуриться.

— Смотри! — воскликнула Роберта, — там!

Фрэнсис прищурился:

— А что, похоже.

Они приблизились к небольшой оледенелой яме, напоминающей пересохший колодец.

— Эй, выходи! — крикнул Фрэнсис, наклонившись над ходом вниз.

Из ямы со свистом вылетел кортик, мелькнув перед глазами. Фрэнсис отпрянул, осознав, что ещё немного, и клинок угодил бы ему прямо в лицо.

— Ага! Значит, нашли что искали! — крикнул Фрэнсис. — А ну, выходи, есть о чем потолковать!

Под светлым льдом блеснуло что-то серое. Спустя мгновение, словно пробка из бутылки, из колодца вылетел скелет, поднявшись на десяток метров. Тяжелая булава в костяной руке увлекла вниз, и мертвец рухнул. По льду побежала паутинка, а скелет, не выдержав приземления, развалился на части. С хрустом оторвалась нога, с бряканьем отлетел череп.

Из колодца донесся шум, спустя секунду показались седые волосы, потом полусгнившие руки, и на свет вылез горбатый зомби с кортиком в руках. А следом за ним еще один скелет с булавой, который ринулся в атаку первым — прямо на Роберту. Фрэнсис выхватил саблю и бросился на зомби, который с ревом размахивал проржавевшим лезвием. Роберта еле успевала уклоняться и шаг за шагом отступала. Фрэнсис молниеносным движением выбил из руки зомби кортик, вместе с ним отлетели гнилые пальцы. Лезвие сабли распороло мертвеца надвое — вымерзшие внутренности выпали на лед. Фрэнсис в два шага оказался рядом с Робертой, и сабля обрушилась на череп скелета. Мертвец разлетелся по косточкам — настолько сильным был удар. Роберта, тяжело дыша, опустилась на лёд, ухватившись за раненую руку. Фрэнсис опустил саблю.

Солнце все так же припекало. Спустя минуту, отдышавшись, Роберта подошла к ледяному колодцу.

— Он там, — сказал Фрэнсис, вглядываясь в темноту.

— Не пролезть.

— Эй, ты! Иди сюда! — Фрэнсис что было сил ударил по ледяному колодцу. Пошли трещины.

Фрэнсис ухмыльнулся и, под удивленным взглядом Роберты, достал булаву среди груды костей, оставшихся от скелета. Будто удар грома пронесся над водой: Фрэнсис ударил первый раз, а потом принялся без остановки молотить по льду. Такой дикой силы Роберта не видела никогда. Даже пушечный выстрел не был таким мощным. Кусочки льда, играя на солнце, разлетались в стороны от каждого удара. С пронзительным скрипом колодец дрогнул, и Фрэнсис с Робертой вместе с ледяным потолком провалились вниз, будто в волчью яму.

Метрах в двух над головой зиял проем, откуда лился свет, разгонявший полумрак ледяной пещеры. Справа расположился низкий проход. Фрэнсис решительно направился туда, вытащив из-под осколков льда булаву. Роберта, переведя дух, поспешила за ним.

Далеко идти не пришлось. Шагов через пятнадцать они вошли в новую пещеру, поменьше первой. И там, на ледяном постаменте увидели маленькое существо, размером с младенца, худое и волосатое. Демон внимательно смотрел на них паучьими глазами. Их было восемь, и напоминали они черные бусинки.

— Ну, готовься, — сквозь зубы процедил Фрэнсис.

— Далеко зашли, — вкрадчиво произнес гласерман тоненьким, на удивление приятным голоском.

Роберта перехватила рапиру, Фрэнсис сделал шаг вперед, крепко сжимая булаву. Гласерман засмеялся и хлопнул в ладоши. Лёд под ногами Роберты и Фрэнсиса мгновенно растаял, и они ухнули в воду.

— Я до тебя доберусь! — крикнул Фрэнсис, вынырнув на поверхность.

Гласерман ещё раз хлопнул в ладоши, и в ту же секунду вода обратилась в лед. Роберта оказалась вмерзшей по самые плечи, а Фрэнсис по пояс, правая рука его оказалась во льду, зато левая двигалась свободно.

— Пусти меня, и я сверну тебе шею! — взревел Фрэнсис.

Гласерман довольно рассмеялся.

— Попались-попались! — пропел он, — на этом ваша удача закончилась!

— Моя удача всегда при мне! — крикнул Фрэнсис, пытаясь высвободиться. Рвался, но тщетно, ледяная хватка была сильнее.

— Человек-человек, ты очень глупый! — гласерман снова залился смехом, — у меня есть приятель — демон удачи. Однажды он оценил мое везение, и сказал, что я очень неплох. Ты знаешь арифметику?

— Я знаю, — сказала Роберта, сдувая с лица мокрые волосы.

— Чего ты разговариваешь с этим чудовищем? — буркнул Фрэнсис.

— Хорошо, — решительно кивнул гласерман, пропустив оскорбление мимо ушей, — если представить, что высшая удача, какая только возможна, равна десяти, то удача обычного человека равняется четырем. А мой показатель — шесть! Даже для демона это очень много!

— Пустяки, — проворчал Фрэнсис, — я везучий и без твоей арифметики.

— Глупый-глупый человек! Ты вздумал спорить с демоном удачи? Сомневаешься, что мой показатель: шесть из десяти?

— Так значит у меня восемь или девять! А может все десять! Выпусти, и поглядим, на сколько тебя хватит.

Гласерман помрачнел, пошевелил длинными волосатыми ушами, неуклюже торчащими на лысой голове.

— Почему не веришь моему слову? Ты просто человек, один из тысяч! Почему считаешь, что можешь говорить с демоном в таком тоне?

Фрэнсис хмыкнул и замолчал, безмолвствовала и Роберта.

— Хорошо, я докажу тебе, — бросив испытующий взор на пленников, сказал гласерман, — мы с тобой кинем кости, и если ты выиграешь, я отпущу вас. Проиграешь — казню.

С этими словами гласерман зачерпнул ладонью снег, и тот мгновенно обратился в воду, что засочилась между пальцами. Восемь глаз моргнули, рука взлетела вверх, и демон метнул жидкость: капли на лету соединились и затвердели, перед Фрэнсисом брякнуло два кубика — самых обычных игральных кости, только изо льда. На верхних гранях читались цифры: четыре и четыре.

— Восемь, — подсчитал гласерман, — твоя очередь.

Фрэнсис свободной рукой поднял кости, глубоко вздохнул. Роберта затаила дыхание.

— Все равно без удачи мне не стать пиратом, — сказал Фрэнсис, — так что если погибну тут, невелика потеря!

Кубики застучали по ледяной поверхности. Фрэнсис и Роберта с замиранием сердца следили, как мелькают грани. Одна кость замерла: три. Гласерман усмехнулся. Остановилась и вторая: шесть.

— Девять! — ликующе воскликнула Роберта, — демон, ты проиграл!

Гласерман недоуменно моргнул.

— Проиграл?.. — он не сразу понял произошедшее. — Хм. Тогда я просто убью вас, и никто не узнает моего позора.

— Ты обещал отпустить нас! — крикнула Роберта.

— Но я же не думал, что проиграю! Извините… — гласерман потер ладони, и лед плотнее сжался, стремясь раздавить пленников.

— Ну, гад! — крикнул Фрэнсис и свободной рукой ухватился за навершие булавы, торчащее на поверхности. Он сильно дернул, рукоять сломалось, а тяжелый стальной шар с шипами лег в руку.

Фрэнсис размахнулся, изо всех сил метнул его в гласермана. Навершие свистнуло в воздухе и припечатало демона к ледяному постаменту, хрустнули кости. Веки чудовища сомкнулись, язык вывалился наружу, а волосатое тельце так и не шелохнулось. Лед вокруг начал стремительно таять, со стен сорвались водные потоки.

— Смотри, не утони! — было последним, что успел крикнуть Фрэнсис, пока его не захлестнула волна.

Роберту тянули водовороты, мимо проносились ледяные глыбы, и если б хоть раз они угодили в нее — тотчас отправили бы в мир иной. Наконец она вынырнула. Льда как не бывало. Светило солнце, от горизонта до горизонта раскинулось море, а ветерок лениво играл волнами, теплая вода нежило тело. Вдалеке Роберта увидела свой корабль, а рядом — Фрэнсиса, который что-то радостно кричал, но она ничего не слышала — вода заложила уши.

Глава 4. Алхимик Панагам

За просторным столом красного дерева, на бархатном стуле сидел сэр Хауэлл, канцлер Его Величества. Прибыв накануне в Вестфолл, шумный портовый город, он был радушно принят мэром, который предоставил ему двухэтажный особняк в качестве штаб-квартиры на время расследования.

Солнечные лучи с любопытством заглядывали в кабинет, где Хауэлл распечатал только что доставленный конверт из желтой бумаги. В нем оказалось пространное письмо от сэра Дайтоба, в котором тот выражал восторг по поводу официального назначения его компаньоном канцлера. Хауэлл пробежал глазами эту часть и внимательно остановился на той, где Дайтоб докладывал о том, что узнал в городе Хомар, где и началась вся эта история:

«Фрэнсис Эвери и Дин Лайлойд числа третьего месяца шестого напали на славный город с целью его уничтожения. В доме номер четыре по улице Процветания, принадлежавшем Эвери, грянул взрыв, отчего случился пожар, быстро потушенный силами полицейской инспекции и горожан. При обыске в доме Дина Лайлойда была обнаружена запрещенная литература по демонологии, за что тот был немедленно приговорен к заточению в тюрьме-форте Бланкальер. А Фрэнсис Эвери был посажен на корабль смертников за сквернословие в сторону нашего почитаемого Короля и Короны».

Хауэлл, убирая письмо в конверт, уже решил, что немедленно отправится в форт Бланкальер и допросит сообщника Эвери.

В дверь вошел лакей и объявил, что приема ожидает первый мастер гильдии алхимиков, сэр Панагам.

— Пригласи его, — сказал Хауэлл, убирая протокол.

Кое-как протиснувшись в дверной проем, низкий и толстый алхимик кивнул Хауэллу и без приглашения плюхнулся на стул. Несмотря на огромный вес посетителя, лицо его не было заплывшим, напротив, казалось вырезанным из дерева.

— Ну? — недовольно проворчал он.

— Сэр Панагам? — уточнил Хауэлл, рассматривая грязный фартук посетителя.

— Он самый. Ближе к делу.

— Я знаю, что вы курируете специальный проект Королевской гильдии алхимиков…

— Курирую, ха! Как же! Я один все делаю, от этих разгильдяев помощи не дождешься. Да и слава богам: мои коллеги настолько бездарны, что от их помощи будет только вред!

— Я понимаю, — кивнул Хауэлл.

— Что вы можете понимать? Что вы знаете об алхимии?! Это высшее искусство в мире! — Панагам стукнул пухлым кулаком по столу, вызвав этим удивленный взгляд канцлера. — Алхимия — занятие не для лентяев и не для олухов, вроде тех, что протирают штаны у меня в гильдии! Скажу вам по секрету, я бы уже давно ушел оттуда, если б они не уникальные ингредиенты, которые мне предоставляют.

Панагам понизил голос:

— Я говорю о том, что считается запрещенным к продаже. Вы должны понимать.

— Конечно, сэр. Дело в том, что я наслышан о вашем проекте, это действительно нечто невероятное…

— Разумеется, — важно кивнул алхимик.

— Только подумать: создание эликсира, наделяющего силой, какой нет и у сотни! А, может быть, и тысячи! Это поразительно, и у меня возникает лишь один вопрос: насколько проект близок к завершению?

— Всем интересен лишь результат, и никто не задумывается о том, насколько сложным может быть процесс, — пожаловался Панагам.

— Я не смогу вообразить даже десятой доли всех тягот, сопровождающих вашу работу! — воскликнул Хауэлл.

— Так и есть. Клянусь, вы понимаете, о чем говорите, сэр!

— Поведайте же мне, как полнейшему дилетанту в алхимии, когда эликсир будет готов?

— День.

— Всего день?! — Хауэлл вскочил из-за стола.

— Или неделя. Может быть, месяц. А, скорее всего, год или два. Или десять лет.

Хауэлл, помрачнев, сел обратно.

— Этого никто не знает! — Панагам рассвирепел и снова ударил кулаком по столу, — это алхимия! Величайшее искусство, раздвигающее границы мироздания!

— А как же колдовство? — вяло поинтересовался Хауэлл.

— Что такое колдовство? Блажь! Эти недотепы ни на что неспособны. В них нету изящества, гармонии, мечты!

— Предположим. И все же, скажите мне напрямую: проект готов или нет?

— Нет, конечно! — рявкнул Панагам. — Сидел бы я тут, если б изобрел величайший эликсир в мире!

Хауэлл немного помолчал, обдумывая сказанное, потом заговорил:

— Может ли успех эксперимента ознаменовать взрыв?

— Взрыв!? — взревел Панагам, будто только и ждал этого вопроса, — жизнь настоящего алхимика состоит из них! Я взлетал на воздух двадцать семь раз! У меня сгорело восемь лабораторий, тринадцать раз мне перестраивали печь! Да что там говорить, нет профессии опаснее алхимика!

— Вот как… Сэр Панагам, тогда ещё один вопрос: как вы полагаете, мог ли кто-то сделать открытие подобного эликсира раньше вас?

— Простите за откровенность, сэр, но вы совсем глупый? — раздраженно поинтересовался Панагам, — если б кто-то создал этот эликсир, об этом немедля узнал бы весь мир! И на каждом углу выкрикивали бы имя изобретателя! Советую вам впредь никогда более не говорить об алхимии, особенно со знающими людьми, дабы не позориться!

— Спасибо. На этом, пожалуй, все. Желаю удачи в ваших исследованиях.

— Прощайте, сэр, — сказал алхимик, поднимаясь со стула. — И вот ещё что. Вы, должно быть, часто бываете при дворе. Намекните там, что надо повысить финансирование Вестфолльского отделения гильдии алхимиков.

— Сделаю все, что будет в моих силах, — пообещал Хауэлл.

Панагам кивнул и протиснулся в дверной проем. Канцлер ещё долго слышал его недовольное ворчание: сначала алхимик отчитал лакея, потом поссорился с кем-то на улице. В распахнутое окно донеслось, как Панагам накричал на извозчика, затем поругался с полицейским инспектором, несущим дежурство. Наконец, ворчание скрылось за углом. Тяжело вздохнув, сэр Хауэлл развернул утреннюю газету.

Глава 5. Дрейф

По голубому небу плыли белые облака. Налетевший ветер легонько потрепал порванные паруса, но задерживаться не стал и отправился дальше странствовать по морям. Роберта грелась на верхней палубе, Фрэнсис сидел на бочке и чистил пистолет. С тех пор, как они вернулись на бриг, прошли сутки. Карнаух постепенно отходил от ранения, но оставался бледен, а голос был слаб. Осмотрев корабль, Роберта признала, что он сильно пострадал после ледяного плена, и продолжить плавание не выйдет.

— Не хочу умереть вот так, — слабо проговорила она.

— Да все нормально. Скоро проплывет мимо корабль и заберет нас.

— Откуда тебе знать?

— Знаю, и все тут.

Роберта покачала головой:

— Мы даже не знаем, куда нас занесло… А ведь когда-то я была знаменитой… — отрешенно проговорила она.

— Ты? — не поверил Фрэнсис.

— Ну да.

— Постой, неужели ты… та самая Роберта?

— Да, да, — безучастно проговорила она.

— Ух ты! — Фрэнсис поднялся на ноги, — теперь я точно беру тебя в команду! Кто бы мог подумать!

— Я уже говорила, что мне это не нужно. Хотя у тебя и команды нет никакой.

— Потом ведь пожалеешь.

— У меня есть цель, так что нам не по пути.

— Куда же ты собралась?

— Фрэнсис, не будем об этом. Дай хоть умереть спокойно!

— Значит, ты не та самая Роберта. Она ходила на абордаж бок о бок с кровавым капитаном Грэмом и не уступала ему в отваге! Они потопили несколько десятков кораблей, пока на их поимку не отправили целый флот. Я слышал, когда их зажали на выходе из бухты, Роберта сбежала, бросила Грэма. Его поймали и тут же расстреляли, прямо на месте, — Фрэнсис поднял глаза и увидел перед собой бледную как смерть Роберту со сжатыми кулаками.

— Ещё слово, и я убью тебя! — воскликнула она сорвавшимся голосом.

Отвернувшись, она отошла на пару шагов в сторону, вперила взгляд в палубу.

— Ты и правда бросила капитана Грэма? — Фрэнсис дочистил пистолет и теперь засыпал порох, — беру свои слова назад, не хочу видеть тебя в команде. Мне нужны люди, которые пойдут со мной до конца.

— Я вернусь за ним! — крикнула Роберта, не оборачиваясь, — вот увидишь, вернусь!

— На тот свет?

— Грэм сидит в форте Бланкальер! Я вытащу его! — прокричала Роберта и сбежала по трапу, ведущего с верхней палубы. Фрэнсис зарядил пистолет, прицелился в небо, и звук выстрела разнесся над водой.

Спустя пару часов, когда Фрэнсису надоело находиться одному, он спустился к Карнауху. Тот уже мог сидеть на койке, но был неразговорчив. Тогда Фрэнсис отправился в каюту, где Роберта методично поглощала ром. Походив из стороны в сторону, Фрэнсис отобрал у неё бутылку и залпом из горла допил остаток. Роберта мрачно взглянула на него.

— Значит, хочешь освободить капитана Грэма? — спросил Фрэнсис.

— А тебе какое дело, ублюдок?! — крикнула она, глаза блестели, лицо налилось кровью.

— Для этого нужно разрушить форт Бланкальер. По-другому не выйдет, — продолжил Фрэнсис, — как ты собираешься это сделать?

— Я соберу команду!

— Вроде той, что взбунтовалась против тебя? — хмыкнул Фрэнсис.

Роберта зло посмотрела на него.

— Я предупреждала, что если скажешь ещё хоть одно слово, я убью тебя? Ты сказал уже сотню мерзких и противных слов! Ты заслуживаешь смерти, — процедила она, вынув из-за пояса пистолет. Дуло уперлось Фрэнсису в лоб. У Роберты, изрядно пьяной, дрожала рука.

— А что, если я скажу, что собираюсь сравнять тюрьму Бланкальер с землей? — будто не замечая пистолета, спросил он, глядя Роберте в глаза.

— Ни за что не поверю. Говоришь, потому что испугался пистолета!

— Хочешь того или нет, но я так же отправляюсь в Бланкальер. Там сидит Дин Лайлойд, это мой друг. Форт придется брать штурмом. Если выстрелишь… я не возьму тебя с собой. И тогда твой любовник Грэм сгниет в этой тюрьме, у самой-то не хватит силенок.

Роберта, поколебавшись, швырнула пистолет в угол.

— Какой к черту любовник? Грэм — мой брат, — промолвила она, — проклятый мир!

Пьяными глазами она уставилась на Фрэнсиса:

— Мы всегда были вместе, представляешь? С самого детства. А когда Грэм собрал пиратскую шайку, я пошла за ним. Мы грабили суда и быстро стали знаменитыми. Когда королевский флот устроил нам ловушку, я испугалась. Ненавижу себя за это. Надо было умереть вместе с ним. А теперь Грэм в тюрьме… и что он думает обо мне? Как ты считаешь, что он может думать?

Фрэнсис не ответил.

С того разговора прошло несколько часов. Роберта успокоилась, пришла в себя, и по настоянию Фрэнсиса они вышли на верхнюю палубу, дабы не пропустить проходящий корабль. Вода простиралась до самого горизонта, бриг покачивался на волнах. Роберта задумчиво смотрела на небо, потом заговорила:

— На мелкое пиратство правительство внимания не обращает, но если кто-то выделяется, сразу объявляют охоту. Для каждого пирата наступает время, когда нужно выбирать: промышлять по мелочи или действовать по-крупному. Сейчас можно назвать всего два-три пиратских барона, которые имеют целый флот. Даже мы с Грэмом прославились, хотя так и не сделали ничего впечатляющего. А зачем быть пиратом, если не рисковать всем и сразу?

Фрэнсис не знал этого.

— Ну а ты кто такой? Расскажи о себе, — попросила Роберта.

— Мой друг, Дин Лайлойд, — издалека начал Фрэнсис, — величайший колдун на свете.

— Я уже не верю.

— Но это правда! Он умеет колдовать прямо из рук, безо всего. Однажды я видел, как он шепнул что-то, и молния сорвалась с его рук, совсем такая, что бьет с неба.

— Колдунам нужно много времени, чтобы подготовить заклинание, нужны ингредиенты, книги…

— Да, да, я знаю. Но это не про него, Дин — гений! Ему достаточно шепнуть! Достаточно кинуть взгляд!

— И как он попал в тюрьму Бланкальер?

— Не хотел я никому рассказывать… Однажды мы сидели с Дином у него в доме, в Хомаре. И Дин сказал, что хочет провести эксперимент… надо мной. Мне-то все равно, спешить некуда, делать тоже нечего. Дин — колдун, но кроме того алхимик и демонолог. Несколько дней он варил какую-то гадость, а потом заставил выпить. И прямо у меня дома начал раскладывать те самые магические ингредиенты. Зуб повешенного, мох, поросший на черепе убитого медведя-людоеда, жабьи глаза, волосы самоубийцы, кусочек церковного колокола, расколовшегося при пожаре, и ещё много подобной гадости. Впервые я видел, чтобы он раскладывал что-то по схеме, каждую секунду сверяясь с пыльной книгой. До сих пор ему было достаточно взмахнуть рукой, и выходило любое заклинание. Я пытался его расспросить, но ничего не добился, он молчал…

— Так, — вздохнул Фрэнсис, собираясь с мыслями. — Пока Дин расставлял ингредиенты по схеме, я почувствовал, что выпил что-то очень вредное. Я хотел сказать Дину, что он наварил яда, но язык уже не шевелился, и силы покинули меня. Я думал, что умру, и был близок к этому. А он даже не обращал на меня внимания! Когда я был уже на грани, Дин надел мне на шею веревку с виселицы, а на палец — кольцо с руки мертвеца. Радостно потерев ладони, он сказал, что все готово и принялся распевать заклинания с замогильными мотивами, а в перерывах ругался неприличными словами. Когда я подумал, что вот он — пришел мой конец, неожиданно грянул взрыв! Домик разнесло в клочья! Можешь не верить, но в тот момент я был рад, что хоть что-то произошло. Взрыв как будто сорвал оковы, словно изгнал весь яд из меня! — Фрэнсис перевел дух.

— А что было дальше? — поторопила Роберта.

— Пока я пытался выбраться из-под обломков, налетела полицейская инспекция и схватила нас обоих. Я ещё хоть как-то держался на ногах, а Дин был совсем плох. Взрывом его вышвырнуло из окна, обдало огнем, он бормотал несуразицу, а потом потерял сознание. Вокруг нас бегал главный инспектор — никогда не забуду эту противную рожу с приплюснутым носом — и сыпал обвинениями. Я пытался оправдаться, но когда у Дина нашли запрещенную литературу и вынесли приговор именем Короны, я не удержался и сказал все, что думаю о Его Величестве!

— Ты сказал плохое о Короне? — ужаснулась Роберта.

— Да, и они подписали мне смертный приговор.

— Не может быть! — воскликнула Роберта, — это уж слишком!

— Так все и было. Меня посадили на корабль смертников.

— Постой… Ты же силен, почему позволил схватить себя? — спросила Роберта.

— Я разве не говорил? Тогда я был слаб. Я думаю, ты поняла, в чем дело. Это все эликсир Дина!

— Так эта сила — не твоя? — после паузы разочарованно проговорила Роберта.

— Что значит — не моя? — нахмурился Фрэнсис.

— Ты не сам добился такой силы.

— И что? Я её хозяин!

— Это совсем другое дело, — Роберта покачала головой.

— Тебе-то что? — обиделся Фрэнсис.

— Я думала, ты и правда невероятный человек, а это сила колдуна. Вот он меня впечатляет!

— Не важно, как мне досталась сила, она теперь моя! — резко сказал Фрэнсис.

Роберта достала подзорную трубу и взглянула на горизонт.

— Тебе не хочется узнать, что было дальше? — спросил Фрэнсис.

Роберта пожала плечами:

— Не особо. Ладно, рассказывай, все равно скучно.

Фрэнсис прокашлялся.

— Меня посадили на корабль смертников, — Фрэнсис посмотрел на Роберту. Она сидела рядом, но смотрела куда-то в сторону. — Ты слушаешь?

— Конечно. Ты сел на корабль смертников.

— Не сел, а меня посадили, — раздраженно поправил её Фрэнсис, — в общем, и я уже приготовился к смерти. Надежды не было. Как вдруг! Эй! Если ты не будешь слушать, я не стану рассказывать!

— Я слушаю, чего ты кричишь!?

— Так вот, неожиданно я почувствовал прилив сил. Это неописуемо! Внутри меня открылся источник предельной мощи. Я рассмеялся и порвал на себе цепи! Прямо взял и порвал, голыми руками! Мышцы налились неведомой силой. А потом я пробился напрямую на верхнюю палубу! Там началось что-то невообразимое. На меня накинулся весь экипаж. На палубу выбежали солдаты с мушкетами, кто-то пытался пронзить меня саблей. Я думал, что пришел конец, но пули отскакивали, не могли пробить кожу. Она стала будто каменной! Меня захлестнула ярость, и я вырвал мачту…

— Не может быть! — поразилась Роберта. Она оценивающе оглядела Фрэнсиса. — Ты силен, конечно, но это уже слишком.

— Могу показать! — Фрэнсис кивнул на мачту, под которой они сидели.

— Ну, вот ещё!

— В таком случае тебе придется поверить на слово, — сказал Фрэнсис. — Итак, я вырвал мачту и пробил ею корпус! Судно начало тонуть, а я спрыгнул в шлюпку и погреб прочь.

— Как же тебя угораздило попасть в морозное течение?

— Чертов гласерман! Не успел я отплыть, как он накрыл меня! Не успел я опомниться, как все замерзло.

— Ты весь был в страшных кровоподтеках, когда мы подняли тебя на борт. Думала, долго не протянешь.

— Да… под знатный обстрел я попал… Но я стал совсем другим. Даже не уверен, что все еще человек… — сказал Фрэнсис, — заметила, как быстро я пришел в норму? Другой лечился бы целый год!

— Год было бы слишком быстро…

— По правому борту! — вдруг крикнул Фрэнсис.

Роберта вскочила, вскинула подзорную трубу. На горизонте маячила черная точка.

— Корабль! — радостно подтвердила она. — Спасены!

Глава 6. Оливье Шарм

Роберта сняла с мачты пиратский флаг, и проходящий мимо корабль подобрал их как терпящих бедствие. Это оказалось торговое судно, пересекающее Тенарово море с грузом шелка. Выяснилось, что они находятся в ста сорока милях от места, где гласерман поймал корабль Роберты. Капитан радушно принял их, повезло ещё и в другом — судно держало курс на порт Принстона, от которого рукой было подать до форта Бланкальер.

Спустя два дня пути корабль причалил к Принстону. Сердечно поблагодарив капитана, трое пиратов сошли на берег.

Теперь пришло время прощания — Карнаух должен был уйти.

— Ну, Роберта, зла не держи, — сказал он, прищурившись. — Мир тесен, еще увидимся.

Пиратка коротко кивнула, и так их пути разошлись.

Фрэнсис и Роберта устремились на поиски судна, которое доставило бы их к тюрьме Бланкальер, стоящей на острове, названном в честь знаменитого путешественника Бланка.

Скоро стало ясно, что к острову корабли не ходят. Почти отчаявшись, Роберта все же сумела договориться с хозяином маленького рыбацкого шлюпа — аргументом послужила немалая сумма в серебре. Не успев провести на суше и двух-трех часов, путники снова оказались в море. Шлюп шел медленно — легкий ветерок едва надувал паруса. Но до острова Бланка было всего восемь миль.

К шести часам вечера хозяин шлюпа развернул его в обратный путь, а Фрэнсис и Роберта ступили на каменистую почву острова.

В порту не было ни одного корабля. Если бы не шум волн, здесь стояла бы полная тишина.

Единственным человеком, которого они увидели, сойдя на сушу, оказался седой старик, сидящий на камне и греющий кости на солнце. Изорванные и заляпанные, грубо сшитые штаны обвисали на тощих ногах. Сквозь тонкую рубаху виднелись ребра. Путники подошли ближе, чтобы узнать, где на острове можно остановиться. Едва они приблизились, как он заговорил первым.

— Прибыли посетить Бланкальер? — живо поинтересовался он.

— Верно.

— Вы пираты?

— Да, — не задумываясь сказал Фрэнсис.

Роберта ткнула его в бок, что-то гневно шепнула на ухо.

— Что ж, и я пират. Меня зовут Оливье Шарм, — представился старик, поднимаясь на ноги.

— Я — Фрэнсис Эвери, а её зовут Роберта Блэксмит, в прошлом первый помощник капитана Грэма.

— Фрэнсис! — в негодовании воскликнула Роберта.

— Все нормально. Я вижу, что наш новый знакомый — настоящий морской волк! — успокоил её Фрэнсис.

— У тебя глаз наметан, — подтвердил Оливье Шарм, — своих не сдаю.

Роберта поджала губы.

— Нет времени на болтовню, — раздраженно сказала она и демонстративно зашагала к поселению. Фрэнсис лишь пожал плечами. Они молча шли по грунтовой дороге, нога в ногу, оставив старика в покое. Убогие деревянные домики, словно налепленные, стояли один на одном, а темная глыба форта нависла над ними, будто коршун.

— Все ему выложил! — Роберта все еще сердилась, — какой из тебя капитан после этого? Ты все делаешь, не думая!

— Не горячись, — буркнул Фрэнсис.

— Ты бы ему еще рассказал, что мы идем на штурм Бланкальера!

— Вы готовите налет!? — раздался за спиной удивленный возглас.

Фрэнсис с Робертой подпрыгнули от неожиданности, моментально развернулись: в паре шагов стоял Оливье Шарм и оценивающе разглядывал их.

— Что делать, Фрэнсис? — напряженно спросила Роберта, не спуская глаз со старика, который, хитро улыбаясь, потер подбородок.

— Как глупо, — Оливье покачал головой, — попасть в такое положение… Вам повезло, что встретили меня! На всем острове я единственный морской волк, который понимает, что такое скрип снастей в бурю и скрежет ржавых петель на сундуках, доверху набитых сокровищами!

Роберта злобно посмотрела на Оливье, но Фрэнсис положил руку ей на плечо:

— Расслабься, он не враг, — а потом обратился к Оливье: — Нам нужно остановиться где-то на пару дней, осмотреться, разведать обстановку. Поможешь?

— В таком случае приглашаю в гости, — и не сказав больше ни слова, он развернулся и побрел к поселению, помахав им, зовя за собой. Роберта, схватила Фрэнсиса за рукав, потому что он уже было двинулся следом.

— С ума сошел? — серьезно спросила она, глядя Фрэнсису в глаза. — Он сдаст нас.

— А я ему верю.

— Стал пиратом — теперь весь мир будет против тебя! Никому нельзя верить.

— Все будет в порядке, — Фрэнсис подмигнул и зашагал вслед за стариком, — не отставай, потеряешься.

Пройдя по улице, все трое остановились у добротного двухэтажного дома на самой окраине. Прошли сад, полный цветущих кустов, скрипнула несмазанными петлями кривая дверь, и Оливье пригласил их внутрь.

Из дома донесся грубый мужской голос:

— Эй, дед! Где ты ходишь, старый черт!?

— Морской волк не станет отчитываться перед сухопутной крысой! — сердито крикнул Оливье.

Раздались шаги, и перед путниками появился толстый парень с очками на носу.

— Что за разбойники!? — поразился он.

— Это кто? — мрачно спросил Фрэнсис.

— Не обращай внимания, — отмахнулся Оливье, — прошу на второй этаж.

— Ты спятил, дед?! Какого черта ты привел бандитов в дом!?

Оливье молча зашагал по ступенькам вверх, следом за ним поднялись Фрэнсис и Роберта.

— Внук, — пояснил Оливье, пожав плечами, — сухопутная крыса!

Старик распахнул дверь в просторную комнату, и с первого взгляда стало понятно, что здесь уже много лет никто не жил.

— Располагайтесь, друзья! — радушно воскликнул старик. — Выбирайте любую комнату на этаже. Мне нужно отлучиться по делам, а вечером я объявляю военный совет!

— Какой ещё совет? — недоверчиво поинтересовалась Роберта.

Оливье понизил голос:

— Насчет штурма форта, — сказал он, и вышел из комнаты.

Спустя минуту Роберта увидела в окно, как он идет по улице. Фрэнсис сел на кровать.

— Непременно сдаст! — сказала Роберта, — пошел в полицейскую инспекцию!

Фрэнсис отмахнулся от неё.

— Да он ненормальный! — не успокаивалась Роберта.

— Это не значит, что он плохой человек.

— Давай уйдем, пока не поздно!

— Брось, все сложится, как надо, — заверил её Фрэнсис. — Располагайся тут, я займу соседнюю комнату. А вечером — военный совет.

— И ты туда же!?

Но военного совета не состоялось. Оливье под вечер явился пьяный в доску, ввалился без приглашения в комнату Роберты, за что получил пару пинков, успев, между тем, заявить, что совет переносится на неопределенный срок.

— Лево руля! — крикнул он уже внизу, когда Роберта, ругаясь, выкинула его за дверь, — сухопутные крысы!

Утро выдалось пасмурным. Тучи бежали по небу, скрывая солнце. Дул холодный ветер. Роберта проснулась первой, нарушая гробовую тишину дома, спустилась вниз. Спустя полчаса к ней присоединился Фрэнсис. На кухне они нашли валяющего на полу Оливье Шарма, грозу морей. Фрэнсис растолкал его:

— Камбуз подозрительно пуст! Эй, Оливье, очнись! Где провиант?

Старик с трудом разлепил веки, посмотрел на Фрэнсиса, на Роберту, не соображая, где находится.

— У внука спросите, — дрожащими губами сказал он, снова погружаясь в сон.

Искать парня долго не пришлось: он сам прошел мимо, пухлыми пальцами застегивая потертый мундир. Бросив на них презрительный взгляд, он поправил очки и вышел на улицу.

Перевернув маленькую кухню вверх дном, они отыскали странную крупу синеватого оттенка.

— Ну, это точно несъедобно, — разочарованно сказал Фрэнсис.

— Много ты понимаешь! — Роберта закатала рукава.

— Ты умеешь готовить? — удивился Фрэнсис.

Спустя полчаса Роберта поставила на стол котелок со странной жижей, которую она назвала настоящей пиратской похлебкой. Оливье моментально протрезвел, шумно принюхиваясь к разлившемуся по кухне аппетитному запаху.

— Итак, какие планы? — спросила Роберта, косясь на старика, который уже уминал варево за обе щеки.

— В моей команде будешь коком, — решил Фрэнсис.

— Да ни за что!

— А меня возьмешь? — спросил Оливье.

— А что умеешь?

— Старый морской волк умеет всё!

— Тогда беру.

— Приказывай, капитан! — громыхнул Оливье. Непонятно, откуда в старике взялось столько живости.

— Пришло время навестить Бланкальер.

— Фрэнсис, ещё рано! — воскликнула Роберта.

— Не перечить капитану! — Оливье крикнул во весь голос, так, что у Роберты заложило уши.

— Спасибо, Оливье.

— Фрэнсис, рано ещё, тебя же убьют! — снова заговорила встревоженная Роберта, — это же настоящий военный форт!

— Пока иду на разведку, — пояснил Фрэнсис.

— Слава богу, — успокоилась пиратка. — На острове можно найти одежду? — спросила она спустя минуту, смущенно разглядывая изодранную куртку и потрепанные сапоги.

— Тут не столица, — покачал головой Оливье, доедая остатки похлебки, — такого добра нету. Но если капитан прикажет, можем награбить с проходящих судов.

— Позже, — пообещал Фрэнсис.

Роберта одернула куртку:

— А постирать-то можно?

— Это пожалуйста, — сказал Оливье.

Фрэнсис встал:

— Слушай капитанский приказ! — торжественно сказал он, — Оливье!

— Здесь!

— Сегодня ты оказываешь помощь Роберте, коей необходимо привести в порядок себя.

— Ничего мне не надо помогать! — возмутилась она.

— Есть, капитан! — громко произнес Оливье.

— Я отправляюсь на разведку, — закончил Фрэнсис.

Когда он, насвистывая веселую мелодию, ушел, Роберта сказала Оливье, что ей нужно помыться, и если он станет подсматривать, живым не уйдет. В ответ Оливье поклялся всеми морями на свете, что даже не задумывался о чем-то подобном.

Фрэнсис шагал к мрачной крепости, возвышающейся над островом на фоне темного неба. Дорожная пыль садилась на башмаки, над головой кричали чайки. С каждым шагом форт можно было разглядеть все лучше.

Фрэнсис встал как вкопанный — ничего подобного он никогда не видел. Из стен тюрьмы торчали иглы. Длинные, черные и очень острые. Сотни тысяч игл, каждая с метр длиной, усеивали стены и крышу. Укрепление напоминало ощетинившегося дикобраза. Фрэнсис подошел вплотную, рассматривая удивительное сооружение. Он аккуратно коснулся одной из игл пальцем. Только каменная кожа не позволила острию раскроить плоть до кости. Фрэнсис огляделся — куда ни глянь: шипастые стены и ничего больше. Входа нет.

«Что за чертовщина? — подумал он, смотря по сторонам, — как же войти?»

Позади осталась пыльная дорога, кругом лежали серые камни, а спереди торчали иголки. В воздухе пахло грозой, первый раскат грома донесся издалека. Хотя было утро, стало темно, как после заката. Черные грозовые тучи заволокли небосвод. На западе полыхнула зарница.

«Но вход-то должен быть!» — Фрэнсис пошел вдоль стены, а черные иглы замелькали сбоку.

Через полчаса, когда Фрэнсис уже подумал, что сделал оборот и пошел по второму кругу, он заметил плешь в бесконечных рядах игл. Удивительные кованые ворота. Ни ручки, ни замка — закрыто наглухо. Тщательно осмотрев створки, Фрэнсис убедился, что снаружи их не открыть, и забарабанил кулаком. Гулкие звуки ударов разнеслись по коридорам темницы.

— Ну, чего стучишь!? — из распахнувшегося окошка донесся сварливый старушечий голос.

— Бабуля, — позвал Фрэнсис, — отпирай замок.

— Сдаешься с поличным? — старушка с любопытством разглядывала лохмотья Фрэнсиса, морщинистое лицо почти выползло из окошка. Сильно уж привратница хотела разглядеть, во что обут бродяга.

— Пока нет.

— Кто такой?

— Пират на службе Его Величества, — соврал Фрэнсис.

— Чего надобно? — по тону старушки было слышно, что она не поверила ни единому слову.

— Решил проверить, в каком состоянии находится форт Бланкальер.

— Ну и как, проверил?

— Снаружи проверил, как там внутри?

— Слава Короне, все как должно.

— Не хворай, — попрощался Фрэнсис, понимая, что ловить ему тут нечего.

Скоро он вышел обратно на пыльную дорогу, на которую уже упали первые капельки дождя. Он засвистел мелодию печальной пиратской песни о нелегкой судьбе моряка, как вдруг хлынул дождь. Спустя минуту-другую Фрэнсис промок насквозь и пошел не торопясь, шлепая по лужам. Напоследок он обернулся, посмотрев на форт сквозь пелену ливня.

Сопя и хлюпая носом, Фрэнсис вошел в дом Оливье. Вода потоками стекала с одежды, на башмаках комьями налипла грязь. Фрэнсис остановился, не решаясь пройти дальше.

Навстречу вышли Роберта и Оливье. Удивительно, но они уже успели сдружиться. Старик в пиратке души не чаял и называл не иначе как внучкой. Роберта была с расчесанными волосами, мутного цвета рубашка стала белой, а куртка и штаны оказались аккуратно заштопаны. Но самое интересное состояло в том, что и Оливье, ещё вчера выглядевший как последний бродяга, теперь красовался в чистом, хотя и потертом камзоле и красных шароварах. Борода морского волка была тщательно вычесана, а волосы зализаны набок.

— Выведал что-нибудь? — спросила Роберта.

— Вас не узнать, — Фрэнсис растерянно улыбнулся, — Роберта, что ты сделала с Оливье!?

Старый морской волк важно потер жидкую бороденку:

— Только капитан в лохмотьях, — сказал он, покачав головой.

Фрэнсис оглядел на себя: одежда порвана, вся в грязи и промокла насквозь.

Распахнулась дверь: с дождя пришел внук. Закрываясь, скрипнул зонтик, чавкнули грязные сапоги. Парень презрительно посмотрел на Фрэнсиса, потом на Роберту, и, наконец, его взгляд упал на Оливье.

— Дед? — выдавил он из себя.

Оливье вальяжно кивнул.

— Ты чего это!? — удивился парень, рассматривая его с ног до головы. Потом глянул снова на Фрэнсиса и Роберту, и побрел вглубь дома, на ходу снимая куртку.

— Мыть надо, — убежденно сказал Оливье, указывая на Фрэнсиса.

Роберта кивнула:

— В такую рвань даже воришки не одеваются. Найдется ему одежда?

Глава 7. Тщательная подготовка к штурму

Дождь за окном лил как сумасшедший. К ужину Фрэнсис вышел в синих шароварах, изъеденных молью, и красной куртке с заплатками. Но и это было лучше одежды, снятой с убитых пиратов.

Оливье вдруг ударил по столу:

— Объявляю военный совет!

— Надо придумать детальный план, — живо заговорила Роберта, — прежде всего, собрать большую команду. Как минимум сто пятьдесят головорезов.

— Я пойду один, — возразил Фрэнсис.

— Капитан! — воскликнул Оливье, — лабиринты Бланкальера колоссальны! Ты заблудишься, и никогда не выйдешь на свет. И это не главная сложность! Пусть у форта маленький гарнизон, но как только появится опасность, из Принстона на подмогу выдвинется целый флот! Неизвестно как, но они тут же получают сигнал тревоги.

— Вы забыли о главном, — сказала Роберта, — как мы будем выбираться с острова?

— Есть вариант, — сказал Оливье, — в бухте стоит моя лодка. Она небольшая, но есть весла и парус.

— Лодка, — рассмеялась Роберта, — нас тут же потопят! Один залп и мы пойдем ко дну! Нужен большой корабль, сильная команда и четкий план действий.

— Я же сказал, что пойду один, — проворчал Фрэнсис.

— Капитан, это самоубийство! Без схемы форта ты будешь блуждать бесконечно, не имея списка заключенных — проверять камеры до конца жизни.

Фрэнсис задумался:

— Тогда мне нужен план тюрьмы. Где его достать?

— Оливье… — замялась Роберта.

— Да, внучка?

— У служащих есть схема форта?

— Никогда там не работал, но думаю, должны быть: нет ничего проще, чем заблудиться в лабиринтах Бланкальера.

— Твой внук… он ведь там служит? — намекнула Роберта.

Оливье вздохнул.

— Внук! — рявкнул он на весь дом.

— Чего тебе, старый черт?! — донесся крик со второго этажа.

— Иди сюда, разговор есть!

— Отстань, дед, я занят!

Оливье набрал полную грудь воздуха и выкрикнул:

— Я тебе говорю: иди сюда, сухопутная крыса!

Спустя минуту послышалось ворчание, негромкие шаги, и на кухню вошел внук Оливье.

— Чего тебе, дед? — проворчал он, — когда эти разбойники уберутся отсюда?

— Уже скоро, но сперва к тебе есть разговор, — сказал Фрэнсис.

Парень несколько секунд сумрачно разглядывал гостей и вдруг понял, что пора бежать.

— Вас всех повесят! — завизжал он, пускаясь наутек, — всех!

Фрэнсис рванул следом и влепил ему зуботычину. Парень мешком свалился на пол.

— Оливье, покажи, где у него документы.

Старик пошел вперед, Фрэнсис взял парня под мышку, а Роберта двинулась следом. Комната внука оказалась удивительно тесной. Фрэнсис свалил его на пол, а Роберта сорвала с постели покрывало и связала ему руки за спиной. Паренек начал приходить в себя.

— Разбойники, — слабо возмутился он, — дед, ты чего творишь!

— Молчи, сухопутная крыса! — прикрикнул Оливье, разыскивая среди вещей рабочую сумку.

— Дед! Ты пожалеешь! — пригрозил внук.

Роберта пнула его в бок:

— Молчать!

— Ага, вот она! — обрадовался Оливье.

Старик вытряхнул содержимое сумки на стол. Все трое склонились над бумагами.

— Смотрите, пропуск, — Фрэнсис указал потрепанный листик, — меня с ним пустят?

— Нет, — покачал головой Оливье, — там все друг друга знают в лицо.

— Государственная измена! Дед, тебя повесят! — подал голос связанный парень.

— Молчи уже, — раздраженно сказала Роберта.

— Это что?

— Дай посмотрю, — сказал Оливье, рассматривая стопку листов.

— Так, а это? — из кучи бумаг Фрэнсис достал около десятка писем, — почитай, Роберта.

— Не смейте! — завопил внук.

Не слушая его, Роберта открыла первый конверт. Парень негромко, но жалобно заскулил, когда Роберта присела ближе к окну, разворачивая письмо.

— Фрэнсис, это, наверное, лучше не читать… — покраснев, сказала она.

— Почему?

— Любовные письма…

— Все равно, читай, — сказал Фрэнсис, — там может быть что-то полезное.

— Не смейте!

Роберта продолжила чтение и окончательно залилась румянцем.

— Тут ни слова о службе, — произнесла она спустя десяток строк, — зато… ого!

— Может, дальше будет что-то, — рассеяно предположил Фрэнсис, изучая пустые бланки. — Не отвлекайся. Оливье, тут ничего. А у тебя?

— Капитан, это рабочие документы. Они вечно ерундой занимаются. Что-то выписывают, бумажки перекладывают из стопки и в стопку, и называют это делом!

— Значит, ничего? Тогда посмотрим тут. О, гляди, карта!

Оливье прищурился.

— Остров Бланк, — определил он, — как я вижу, на точность не претендует.

У них за спиной всхлипнула Роберта. Они удивленно посмотрели на неё. Девушка смахнула слезы:

— Это так мило, — проговорила она, приступая к четвертому письму.

Связанный на полу парень густо покраснел и больше не издал ни звука.

— Не будем отвлекаться, — сказал Фрэнсис, — меня вдруг посетила потрясающая мысль! Оливье, ты умеешь писать?

— Конечно, капитан.

— Тогда я придумал для тебя должность в команде! Оливье, я назначаю тебя судовым писарем!

— Да, капитан! — гаркнул Оливье.

— Собери в эту сумку чистые листы и письменные принадлежности!

— Есть, капитан! — Оливье принялся набивать сумку бумагой, перьями, не забыл ножик для очинки и стопку мятой кальки, бросил на дно две чернильницы.

— Готово, капитан! — доложил он.

— Хорошо, — Фрэнсис повертел в руках маленький листик, исписанный корявыми буквами. — Посмотри, Оливье, это нам не поможет?

— «Памятка: как пройти в кабинет коменданта», — прочел судовой писарь на клочке бумаги, — то, что нужно!

— Разве?

— Конечно! — возмутился Оливье, — подумай сам, у коменданта хранятся списки всех заключенных!

Фрэнсис причмокнул.

— Варианта лучше все равно нет, так что… Послушай, Роберта… Роберта!?

Пиратка рыдала, не сдерживая слезы.

— Ты чего!? — поразился Фрэнсис.

— Последнее, — сквозь слезы промолвила девушка, бережно сворачивая письмо, — это так романтично!

— Есть что-то, относящееся к делу? — спросил Фрэнсис.

— Нет, — Роберт вытерла слезы, — но они такие трогательные…

— Отставить! У нас появился маршрут. Будем пробиваться силой.

Роберта, последний раз всхлипнув, заговорила:

— Не стоит забывать: как только мы нападем на форт, из Принстона выйдет несколько военных кораблей.

— Значит, сделаем все быстро! — решил Фрэнсис, — только вот хотелось бы иметь вооружение посерьезней.

Оливье прокашлялся, привлекая внимание, а потом с минуту молчал, решаясь.

— Позвольте показать вам кое-что. В одну из ненастных ночей о скалы острова разбился корабль. Я не знаю, куда и для чего он шел, не знаю, кто был капитаном. Моряки шли в страшный шторм, и налетели на подводные скалы на западном побережье. На Бланке никому ни до чего нет дела, и те, кто живет здесь, уж точно не отойдут далеко от поселения. Отсюда не видно место, где разбился корабль, поэтому никто, кроме меня, не знает, что это случилось. Мне тесно в доме, я ненавижу форт, поэтому гуляю по пристани на севере и по диким местам на западе. Однажды я увидел обломки. Живых не было. Да и от судна мало что осталось, почти все поглотило море. Я покажу, что мне удалось притащить сюда.

Роберта с Фрэнсисом переглянулись. Оливье вышел в коридор, и они последовали за ним. По скрипящим половицам дошли до угловой комнаты. Старик извлек из-под коврика ключ, со скрежетом поддался замок, распахнулась дверь. Сразу запахло пылью. В комнату никто не заходил уже многие и многие годы. На сдвинутых вплотную столах лежало холодное и огнестрельное, на полу, смотря в окно, дулом грозила форту настоящая корабельная пушка. Рядом пристроились ядра и бочонок с порохом.

— Пушка! — поразился Фрэнсис.

Роберта провела по ней рукой.

— Стреляет?

— Отсюда… должна добить до форта, — сорвавшимся голосом проговорил Оливье.

— Ты чего?

Оливье, промолчав, смахнул слезу.

— Пушка нам будет в самый раз, — сказал Фрэнсис, — я тут прикинул…

— Помолчи, — перебила его Роберта.

Оливье стоял посреди комнаты, отрешенный взгляд уперся в одну точку, старик едва сдерживал слезы.

— Роберта, — тихо сказал Фрэнсис, — сделай одолжение, принеси рома.

Поколебавшись секунду, она спустилась вниз. А когда вернулась, то увидела, что Фрэнсис усадил Оливье на пыльное кресло, а сам расположился рядом, прямо на полу. Роберта села возле Фрэнсиса, три кружки встали одна к одной, и пиратка наполнила их ромом. Оливье принял напиток нетвердой рукой, сразу же поднося кружку ко рту.

— Вы меня простите, — начал он.

Роберта нахмурилась.

— Я вам соврал, конечно. Вы простите. Никакой я не морской волк. Я и в море-то почти не был.

Фрэнсис и Роберта молчали.

— Проклятый форт, он губит жизни! — воскликнул Оливье, дрожащими губами сделал глоток. — На этом острове никому нет жизни. Тут не к чему стремиться, люди здесь живут как мухи и так же умирают. Я попал сюда в молодости. Так вышло, что однажды мне предложили вступить в пиратскую команду, и я согласился. Только мы вышли из порта, как нарвались на целую эскадру военных кораблей. Нас потопили, и мало кто выжил, но я сумел выплыть. Меня схватили и посадили в Бланкальер. Ну что ж, это честно! Я отсидел и вышел на свободу. А что толку-то!? Я так и остался на острове. Мог бы уплыть, но это место отбирает силы. Оно говорит: оставайся здесь, тебя нигде не ждут! Я не один такой. Здесь все несчастны. Те, кто освободились, и те, кто сторожат заключенных, их семьи тоже. Здесь ничего нет хорошего, ни одного счастливого человека. Я ненавижу этот форт! Поэтому я всегда мечтал снова стать пиратом!

Оливье замолчал, повисла тишина.

— Твоя мечта сбылась, разве нет? — осторожно спросил Фрэнсис, — теперь ты в моей команде.

— Кого ты обманываешь? Я слишком старый!

— Если ты собрался помирать, так пускай твои кости лягут на дно моря! — воскликнул Фрэнсис, — не важно, сколько времени прошло, теперь твоя мечта сбудется!

— Это все… форт Бланкальер.

— Не вини форт, ты сам виноват, — сказал Фрэнсис.

— Не говори так! — Роберта с сочувствием смотрела на Оливье.

— Отбрось сожаления, Оливье! Слушай приказ капитана!

У старика задрожали руки.

— Ты первый человек в моей команде, — продолжил Фрэнсис, — я назначил тебя писарем, без тебя мы точно пропадем. Кроме того… пришло время вернуть должок форту! Не зря же ты собрал целый арсенал оружия!

— Если хочешь стать пиратом, то лучшей команды не найти, — промолвила Роберта. — Хоть у нас и маленькая команда, но я не хочу ни в одну другую!

— Я тебя разве принимал? — Фрэнсис притворно нахмурился.

— Теперь я согласна. Но коком не буду.

— Будешь первым помощником. Раз ты справлялась с этим на корабле Грэма, на моем тоже справишься.

— Нет у тебя никакого корабля… — пробубнила Роберта.

— А что скажет мой верный писарь? — продолжал Фрэнсис.

— Капитан… только с одним условием, — слабо проговорил Оливье, — когда меня убьют в первой же схватке, похороните мое старое тело в море.

— Мы вместе обойдем все моря, рано тебе ещё идти на корм рыбам! — воскликнула Роберта.

— Внучка… — растрогался старик.

— Верно, приключения только начинаются! Капитан Фрэнсис Эвери собирается покорить все моря! Наш черный флаг будет внушать ужас!

— Да, капитан…

— А ты что скажешь, Роберта?

— Так и будет, — с сомнением сказала она.

Снизу донесся шум.

— Внук бушует! — догадался Оливье.

Роберта мгновенно вскочила и бросилась из комнаты. Беглец уже открывал входную дверь. Роберта сбежала по лестнице и с хода ударила его ногой в спину, он рухнул, прокатился по полу, сбил вешалку, на него полетели старые куртки.

— Помогите! — завопил он, — бандиты!

Роберта пнула его в живот. Парень завыл на одной ноте, пока Роберта не заткнула рот кляпом. Оливье и Фрэнсис спустились вниз, а Роберта уже заканчивала связывать парня по рукам и ногам.

— Смотри внимательно, сухопутная крыса, ты видишь рождение великого пирата Оливье Шарма!

Роберта стерла со лба пот и улыбнулась.

— Превосходная работа, первый помощник! — сказал Фрэнсис, — слушай мою команду! Завтра на рассвете мы штурмуем форт и освобождаем наших друзей! Капитан Грэм и колдун Дин Лайлойд получат свободу, а морской волк Оливье Шарм сведет с фортом личные счеты!

Глава 8. Комендант форта Бланкальер

За час до рассвета в порт Бланка пришвартовалась военная каравелла под командованием сэра Дайтоба. На верхнюю палубу, зевая, поднялся канцлер Хауэлл.

— Изволите составить мне компанию на допросе в форте Бланкальер? — осведомился он, рассеяно разглядывая пустую пристань, на которой то тут, то там валялись разбитые бочки.

— Если вы не против, я останусь на корабле, — сказал Дайтоб, и тут же добавил: — но непременно выделю десять солдат для сопровождения.

— Воля ваша, но сперва мне следует съесть первый завтрак, — отвечал канцлер. В вопросе приема пищи он был щепетилен до крайности.

Отдав распоряжения, Дайтоб вернулся в каюту, чтобы в тишине хорошенько все обдумать.

Хауэлл был уверен, что разговор с Дином Лайлойдом, человеком, задержанным вместе с Фрэнсисом Эвери, прольет свет на всю историю. Других зацепок не оставалось, и Дайтоб согласился с канцлером, хотя ему и не хотелось возвращаться сюда. Неприятно даже издалека видеть иголки Бланкальера, поэтому он решил остаться на корабле. Остров навевал неприятные воспоминания, мрачные мысли кружились в голове, безрадостное прошлое стучало в дверь. Дайтоб родился здесь, в семье отсидевшего преступника. Мать рано умерла, а отец так и не смог найти, чем заняться в жизни, и спился. Маленький Дайтоб возненавидел свой дом, остров и, особенно, форт. Миллионы черных игл будто пили из него соки. Улучив первую возможность, в возрасте двенадцати лет, мальчик сбежал из дома и сел на военный корабль. Капитан принял его юнгой, и с этого началась военная карьера.

В то время как Дайтоб предавался размышлениям, канцлер Его Величества уже шагал к поселению, вглядываясь в темное пятно вдалеке, на которое указали солдаты, пояснив, что это и есть форт.

Взошло солнце, мягкие лучи подрумянили стены домов. Хауэлл поежился — заря выдалась холодной. Только закрытые ставни встречали группу вооруженных мужчин, прошедших поселение насквозь, но так и не встретивших жителей.

— Комендант точно будет на месте? — спросил Хауэлл у одного из солдат.

— Да, сэр. Говорят, он как будто заключен там. Только заключенные рано или поздно выходят, а он служит тринадцатый год, и наверняка будет служить до конца жизни. Поговаривают, он с самого детства вертелся среди рабочих, когда тюрьма ещё только строилась.

— Напомни, как его зовут?

— Гелфорс Род. О нем ходит много слухов. Сначала он служил простым стражником, сэр. И уже тогда проявлял склонность к этому делу.

— Какому делу? — не понял Хауэлл.

— Он оставался в тюрьме, когда выходило рабочее время, и мог бродить по коридорам до самого утра. Прежнее начальство ценило его как внимательного надзирателя. Постепенно он продвигался по службе. Ещё бы! Ведь он проводил на работе по шестнадцать часов, а то и больше! Блуждал по мрачным коридорам, проверяя камеры заключенных. Были дни, когда он вовсе не уходил домой. Тюрьма стала его настоящим домом. Шло время, и пробил час, когда прислали указ королевского двора о назначении Гелфорса Рода на должность коменданта. С тех пор он больше ни разу не покинул стены форта. Тринадцать лет прошло, сэр! Он продолжает бродить по туннелям, переходам и подвалам тюрьмы, как и всегда, но мне не дает покоя один вопрос…

— Какой же? — осведомился Хауэлл.

— Жалование коменданта составляет двести сорок золотых крон в год. Это немалые деньги, сэр. Однако Гелфорсу Роду просто некуда их тратить! Я думаю, он сделал тайник! Он знает все потайные ходы, и уж будьте уверены, даже через сотню лет после его смерти никому не найти сокровища!

Группа подходила к форту. Отчетливо стали видны черные иголки, мерно покачивающиеся на ветру. Полчаса ушло на то, чтобы дойти до тюрьмы и ещё столько же на ругань со старой привратницей, которая не хотела пускать их внутрь. В итоге, оставив солдат на улице, Хауэлл последовал за ней, петляя по затхлым коридорам. Стены, поросшие плесенью, разбитый пол, и множество насекомых, прячущихся от света. Единственной отрадой было то, что Хауэлл питал необъяснимую любовь к мокрицам, коих здесь было предостаточно. Канцлер с интересом наблюдал, как они бегут в тень, скрываясь от света. Факел потрескивал, отбрасывая мутные тени на влажные стены темницы. Старушка шла вперед, продолжая ворчать под нос. Хауэлл подумал, что если он потеряется в этих лабиринтах, то уж никогда не увидит дневной свет. Дважды из темноты появлялись надзиратели с угрюмыми лицами, и молча проходили мимо. При виде их Хауэлл вздрагивал, поначалу ему казалось, что он видит призраков.

Дошли до ржавой двери, привратница поколотила в неё ногой, и, не задерживаясь ни секунду, побрела обратно. Хауэлл остался один в полной темноте. Пальцы его легли на холодную ручку, душераздирающе скрипнула дверь, и Хауэлл заглянул в помещение. Здесь было светло, и он заметил широкий деревянный стол, за которым сидел худой мужчина. Комнату освещал камин. Стены, небрежно обмазанные глиной, были облеплены ключами, что кривыми рядами висели на ржавых гвоздях.

— Сэр Гелфорс Род?

— Допустим, — комендант выглядел как скелет, обтянутый кожей. Пальцы, похожие на паучьи ножки, барабанили по столу.

— Меня зовут сэр Хауэлл, я состою на королевской службе в должности канцлера.

— Меньше слов, — попросил Гелфорс Род, — и ближе к делу.

— Как вам будет угодно, сэр. Мне необходимо поговорить с заключенным по имени Дин Лайлойд.

— Разрешение на пытки есть?

— Нет.

— Что же вы?

— Мне только поговорить.

— Дело ваше, — бросил Гелфорс Род, решив, что и так уделил посетителю слишком много внимания.

Комендант ловко влез в сапоги и, ни секунды не колеблясь, снял со стены нужный ключ. Гелфорс быстро развел огонь в фонаре, и Хауэлл поспешно последовал за ним, понимая, что комендант ждать не станет. Гелфорс шел очень быстро, хотя фонарь освещал дорогу разве что на шаг вперед. Хауэлл осознал, что для коменданта эта тюрьма — родная стихия. Гелфорс бесшумно, как летучая мышь, шагал вперед, а канцлер едва поспевал. Пахло плесенью и землей. Они спустились, отсчитав с десяток ступеней, потом долго шли под уклон. Хауэлл получше запахнул мундир, опасаясь простудиться.

Начался подъем: комендант мгновенно взлетел по винтовой лестнице, и Хауэлл уже решил, что потерял его. Но Гелфорс ожидал запыхавшегося канцлера наверху, и молча двинулся вперед, как только тот поставил ногу на верхнюю ступень. Спустя минуту показались решетки. Истощенные, замученные люди сидели в камерах по одному, и протяжно стонали, когда комендант и канцлер проходили мимо. Свет от фонаря падал на страдающие лица и тусклые глаза. Перед одной из камер Гелфорс остановился, выше поднимая фонарь. У Хауэлла пересохло в горле.

— Дин Лайлойд? — спросил канцлер.

— Это он, — подтвердил комендант.

Хауэлл ближе подошел к решетке.

— Я могу открыть, — сказал Гелфорс.

— Не надо, — не раздумывая, ответил Хауэлл.

На соломе лежал парень, положив руки за голову. Выглядел он совсем не так, как прочие заключенные. Его нельзя было назвать истерзанным или больным.

— Да, сэр. Я — Дин Лайлойд, — бодро сказал он.

— Я хочу задать несколько вопросов.

— Представьтесь, сэр. Я не привык говорить с тенью.

— Сэр Хауэлл, канцлер Его Величества.

— Рад знакомству сэр, надеюсь, вы окажетесь интересным собеседником — в этой дыре совершенно не с кем побеседовать. Я начал даже разговаривать с крысами. Мне кажется, они меня понимают, но…

Хауэлл перебил:

— Меня интересует твой сообщник, Фрэнсис Эвери.

— Взаимно, сэр, — учтиво ответил Дин, — мне так же интересно, где он находится, и жив ли вообще.

— Кто он — Фрэнсис Эвери?

— Бродяга.

Хауэлл придвинулся ближе к решетке, стараясь рассмотреть узника:

— С какой целью вы намеревались разрушить город Хомар?

— Это ложь.

— В таком случае, почему произошел взрыв?

— Трудно сказать, сэр. Я не знаю ответа.

— Вот как, — задумчиво проговорил Хауэлл, — тогда скажи, чем вы занимались в доме номер четыре за минуту до взрыва?

— Вы можете не поверить, но ровно за минуту я затянул Фрэнсису петлю на шее.

— Ты хотел убить его?

— Что вы, сэр. Он мой лучший друг.

— Алхимия… колдовство!? — догадался Хауэлл.

— Верно, сэр. Эксперимент.

— В чем же он заключался? — дрожа от нетерпения, спросил канцлер.

— Я об этом никому не рассказывал, кроме одной старой крысы. Но, по моему, она уже сдохла и унесла тайну с собой, — Дин рассмеялся, — вам не узнать этот секрет!

— Я приказываю говорить! — рявкнул Хауэлл.

В разговор вмешался Гелфорс Род, до сих пор неподвижно стоявший в шаге от канцлера:

— Зря вы явились без разрешения на пытки.

Хауэлл вышел из себя:

— Ты слышишь, Дин Лайлойд!? Говори, а не то я вернусь с бумагой и сдеру с тебя кожу!

Дин снова рассмеялся:

— Когда явитесь, тогда и поговорим. Но, клянусь небесами, общество крыс значительно приятнее вашего!

— Уходим? — угрюмо поинтересовался Гелфорс.

Хауэлл помассировал виски, глубоко вдохнул, чтобы успокоится.

— Пока нет. Послушай, Дин, давай поговорим еще немного?

— К вашим услугам, сэр. Но знайте: про эксперимент я не скажу ни слова.

— А если я поведаю тебе о результате?

Дин повертелся на соломе.

— Заманчиво, — сказал он, — даже слишком. А что взамен?

— Я расскажу, что было после взрыва, а ты — что случилось до него.

— Как бы интересно мне ни было, но я отказываюсь. Хотя совершенно ясно одно: раз меня посетил такой важный чин, то эксперимент удался. Верно?

— Гелфорс Род! — не выдержал Хауэлл, — могу ли я содрать с него кожу прямо сейчас?!

— Я слежу за порядком в тюрьме на должности коменданта вот уже тринадцать лет, — холодно ответил тот, — и до сих пор не было ни одного нарушения.

— Ну, ничего! — воскликнул Хауэлл, — мне понадобится день или два, что бы получить разрешение! И тогда, Дин, ты расскажешь мне все!

— Вы повторяетесь, сэр, — ответил тот.

— Идем, Гелфорс! — резко сказал Хауэлл.

Комендант вздохнул и пошел во тьму, а канцлер поплелся следом, расстроенный и раздраженный неудавшимся разговором, а также тем, что придется снова петлять по лабиринтам тюрьмы, опасаясь потерять мелькающий впереди огонек.

Глава 9. Первое дело команды Эвери

На рассвете штурм крепости… не состоялся. Ближе к полудню проснулась Роберта и, страшно ругаясь, растолкала спящего с бутылкой рома Оливье и, совсем уж не жалея сил, отвесила пару смачных пинков Фрэнсису, который блаженно храпел под лестницей.

Через минуту пиратская команда собралась на кухне. Фрэнсис высказал мнение, что не надо было вчера так напиваться, а Оливье, держась за голову, попросил говорить тише. Роберта заявила, что уже успела пожалеть о вступлении в команду, и что на свете не найти более безответственного капитана. Роберту уже было не остановить, и она высказала все, что думает по этому поводу. Фрэнсис с удивлением выслушал, что она отказывается идти на штурм, потому как с такими идиотами даже ребенка ограбить не выйдет, и что ей придется одной собирать большую команду, дабы спустя несколько лет снова вернуться сюда и, слаженными действиями сотен человек, сравнять тюрьму с землей. С этими словами она развернулась и направилась к выходу, но Фрэнсис схватил ее за руку.

— Первый помощник, прекратить панику!

— Тише, пожалуйста, — взмолился Оливье, — голова трещит.

— Пусти! — крикнула Роберта, делая неловкие попытки вырваться из железной хватки капитана.

— Это что, бунт!? Возьми себя в руки. Это был хитрый тактический шаг: враги ждали нас на рассвете, а мы не явились.

— Не ври хоть!

— Говорите тише, — снова заныл Оливье.

— Видишь, до чего ты довела нашего писаря? — упрекнул ее Фрэнсис, — успокойся и приди в себя.

Роберта сердито вырвала руку, но все же вернулась на место.

— Слушай мой приказ! — торжественно сказал Фрэнсис, — начинаем подготовку к атаке на форт. Сегодня стены его падут, а наши друзья увидят свободу! Первую операцию пиратской команды капитана Фрэнсиса Эвери считаю начатой!

Роберта хмыкнула, а Оливье вышел прочь.

— Ну, хорошо, устроим небольшой перерыв, — нехотя согласился Фрэнсис.

Спустя полчаса команда собралась в оружейной комнате. Роберта сосредоточенно заряжала пистолеты.

— Оливье, ты сможешь выстрелить из пушки? — спросил Фрэнсис.

— Думаю, да.

Фрэнсис выбрал себе легкую рапиру.

— Я готова, — поднялась Роберта. Из-за плеча у нее выглядывало дуло мушкета, за поясом болталось два пистолета, в руках она поигрывала кортиком.

Фрэнсис подошел к пушке, рука крепко обхватила чугунный ствол, скрипнуло, лопаясь, соединение с лафетом, и орудие оказалось у него под мышкой. Роберта удивленно ахнула, Оливье присел на стул.

— Ядра ещё, — нерешительно проговорил Фрэнсис.

Роберта поспешно сорвала с постели одеяло, оно легло на пол, пиратка перекатила на ткань несколько ядер, и сформировала узелок. Фрэнсис кивнул и свободной рукой поднял связку, а Оливье схватил бочонок пороха, шток и прибойник.

— Двинули, — коротко сказал Фрэнсис.

С моря подул холодный ветер, и хотя еще ночью закончился дождь, и уже подсыхали лужи, солнце так и не выглянуло. Фрэнсис вдохнул полной грудью и быстро зашагал к форту, за ним шла Роберта, время от времени поглядывая на пушку. Замыкал процессию Оливье, который настороженно косился на дома по обе стороны улицы, волоча на плече бочонок и тяжело сопя. Подойдя к месту, где поселение заканчивается, они заметили, что на самой границе видимости навстречу им шагают вооруженные солдаты.

— Фрэнсис, — шепнула Роберта, — прячемся!

Но можно было и не говорить, капитан уже рванул влево, укрываясь за стеной покосившегося сарая. Через крапиву и повалившийся забор они пролезли на задний двор и прислушались. Стояла тишина, разве что изредка пролетали мимо мухи и навозные жуки. Свежий ветерок трепал волосы и покачивал мокрую траву, которая доходила до пояса.

На дороге послышались шаги. Роберта напряженно сжала рукоять пистолета, Оливье нашептывал молитвы, вперив взгляд в небо, а Фрэнсис подумал, что будет забавно, если солдаты увидят его с пушкой в руках. Все трое затаили дыхание.

Солдаты прошли мимо, и спустя минуту пираты вышли из укрытия. Улица была пуста.

— А как же твой внук? — вспомнил вдруг Фрэнсис.

— Не пропадет, — безучастно ответил Оливье.

— Нас уже ищут, это ведь патруль! — запаниковала Роберта.

— Назад пути нет, — не оборачиваясь и не сбавляя шага, сказал Фрэнсис.

Спустя некоторое время команда оказалась у форта. Роберта с опаской поглядывала на черные иглы. Оливье ругался и, время от времени, плевал на стены. Шли по липкой грязи, брызги которой оставались на обуви и штанах. Шагали молча. Облака, клубясь, летели над головой, а с моря доносились крики чаек. Форт, ощетинившийся миллионами игл, не был рад их видеть. Роберта чувствовала себя неуютно, и ей очень хотелось вернуться. Но Фрэнсис уверенно шел вперед, и не оставалось выбора, кроме как следовать за ним.

Вскоре дошли до ворот, вокруг которых иглы расступались. Фрэнсис отмерил двадцать шагов от входа. Пираты быстро соорудили из валявшихся камней подобие лафета, и Фрэнсис водрузил на него пушку, рядом бросил ядра.

— Оливье, если у тебя получится выстрелить, я назначу тебя канониром!

Тот кивнул, сосредоточенно прочищая орудие штоком. Роберта оглядывалась по сторонам. Оливье засыпал в дуло пороха из бочонка, потом засунул пыж, а далее в работу включился прибойник, плотно все утрамбовавший. Следом пошло ядро. Оливье подал знак, что готов.

— Можем начинать? — спросил Фрэнсис.

— Да, капитан.

— Зажигай, Оливье. Мы атакуем!

Старик поджег фитиль, огонек с шипением побежал по нему, грянул выстрел. Пушку отдачей сорвало с импровизированного лафета, а ядро, свистнув в воздухе, влетело прямо в стальные ворота.

— Оливье Шарм, я назначаю тебя канониром!

— Спасибо, капитан!

Пороховой дым и поднятая пыль рассеялись. Выстрел сильно покорежил металл. Фрэнсис ухватился за подвернувшийся угол ворот, сталь заскрипела, не желая поддаваться, но сила пирата была нечеловеческой. Сорвались петли, и помятая двухметровая створка целиком оказалась в руках Фрэнсиса. Он поставил её к стене, перевел дыхание. Донесся пронзительный визг, и на пиратов выскочила низенькая старушка с ножом в руках.

— Никто не пройдет без моего разрешения! — крикнула привратница, бросаясь на Фрэнсиса, тот подхватил ее за шиворот и бросил обратно в темноту. Издалека донеслись грязные ругательства и уверения, что сюда уже идет королевский флот.

— План такой, — сказал Фрэнсис, — я иду внутрь и освобождаю наших друзей, а вы охраняйте вход.

— Уверен? — спросила Роберта.

— Есть, капитан! — рявкнул ей на ухо Оливье.

— Даже если нагрянут все войска Короны, вы должны удержать ворота, — сказал Фрэнсис и вернулся к пушке.

Он перенес орудие и ядра к воротам, быстро притащил несколько булыжников, а вырванная створка под некоторым углом легла рядом, чтобы послужить укрытием для обороняющихся. На камни, так же составляющие укрытие, поставили пушку. Фрэнсис удовлетворенно кивнул.

— Надеюсь на вас, — крикнул он, скрываясь с факелом в мрачном коридоре темницы.

Фрэнсис медленно шел вперед, опасаясь наткнуться на что-то или сбиться с пути.

— Направо… теперь налево, — бормотал он, рассматривая в неясном свете факела клочок бумаги. — Теперь ещё раз направо…

Он подошел к ржавой железной двери. Фрэнсис оставил факел у стены, ногой вышиб дверь, врываясь в помещение. У противоположной стены на него люто глядел комендант Гелфорс Род с арбалетом наперевес. Болт сорвался в полет — наконечник угодил Фрэнсису прямо в грудь. Тут же из-за двери выпрыгнула привратница, нож блеснул при свете камина, лезвие вспороло куртку пирата, скользнуло по коже и сорвалось. Гелфорс Род испуганно разглядывал сплющенный наконечник болта. Фрэнсис ухватил старушку за шиворот, она взвизгнула и полетела за дверь. Комендант зарядил арбалет. Фрэнсис в один прыжок оказался рядом с Гелфорсом, и ударил кулаком под дых. Комендант сложился пополам и с трудом вдыхал воздух. Фрэнсис огляделся и только теперь заметил тысячи ключей, облепивших стены помещения.

— Эй, комендант, идти можешь?

Гелфорс Род тяжело задышал.

— А говорить?

— Ублюдок!..

— Ясно. Тогда скажи, где тут списки заключенных? Ну, чего засопел? Я всего лишь пират, который пришел за своими подельниками!

Фрэнсис заметил шкаф в углу, со скрипом распахнул дверки. В нос ударил едкий запах чернил.

— Ага, вот оно! — на стол легла целая гора толстых папок. Пальцы перелистывали страницу за страницей.

— Л… л… — сосредоточенно бормотал Фрэнсис, — ла… Лайлойд! Дин Лайлойд.

Фрэнсис вырвал листок.

— Не сметь… ублюдок! — поднимаясь, прошипел Гелфорс.

— Лежи, отдыхай. Я уже нашел.

Комендант дрожащей рукой нащупал на полу арбалет, за что получил ещё один удар и рухнул на пол, прижавшись лицом к холодному камню.

— Б… ба… — продолжал листать Фрэнсис, — блэк… Блэксмит! Грэм Блэксмит.

Вырвав и этот лист, Фрэнсис кинулся искать ключи. Они висели, аккуратно пронумерованные. Спустя пару минут капитан ликующе сорвал с гвоздя первый ключ, а ещё через мгновение и второй. Фрэнсис покинул из помещения, кивнув Гелфорсу и не позабыв прихватить оставленный у входа факел.

В этот момент Роберта приметила на горизонте четыре корабля, идущих прямым курсом к острову.

— Оливье! — крикнула она, — нам крышка!

— Ещё повоюем, — бодро отозвался тот, заканчивая заряжать пушку, угрожающе выглядывающую из-за покореженных ворот.

— Иди сам посмотри, — сказала Роберта.

Оливье вышел из-за валунов, укрепленных вырванной створкой, и вскрикнул от неожиданности.

— Четыре корабля! Мы пропали!

— Что делать-то будем? — Роберта покосилась в сторону форта.

— Капитан… велел отразить атаку, — сбивчиво проговорил Оливье.

— Ветер попутный, от силы через полчаса будет высадка. Они сметут нас за секунду!

— Мы… пираты! — это было все, что сумел сказать Оливье.

— Ну… полчаса-то мы простоим, пока корабли не окажутся здесь.

Грянул ружейный выстрел. К входу в тюрьму приближались солдаты, от которых они спрятались на выходе из поселения, и командовал которыми сэр Хауэлл.

Оливье и Роберта спешно укрылись за воротами.

— Беру свои слова обратно, — проговорила пиратка, — мы и полчаса не продержимся.

— Сколько их там? Сорок? Пятьдесят?

— Десять, не больше.

— Ну, раз так, — взбодрился Оливье, — никогда десяти грязным воякам не одолеть двух настоящих пиратов!

Роберта нервно потерла дуло пистолета.

— Держим оборону, — сказала она, — никого не пускаем, пока не вернется капитан!

Фрэнсис плутал по коридорам темницы.

— Камера тридцать два… — задумчиво пробормотал он, — а где камера номер один?

Он шел вперед, факел вырывал из темноты кусочки пространства: сырые стены, плесень на потолке, крыс, разбегающихся из-под ног.

«Теперь как-то надо подняться наверх, — подумал Фрэнсис, — где эта клятая лестница?»

Спустя минуту-другую он наткнулся на нее, башмаки отсчитали ступеньки вверх, и Фрэнсис очутился у первых камер.

— Простите, какой у вас номер? — он подошел к первой попавшейся решетке.

Вместо ответа заключенный протяжно застонал. Теперь, когда Фрэнсис остановился, он почуял, что где-то капает вода, услышал дыхание десятков человек, и его передернуло от ощущения полной обреченности, разлившийся в воздухе. Над решеткой он заметил табличку, факел поднялся над головой и осветил надпись: «16».

«Рядом, — подумал Фрэнсис и растерянно покрутил головой, выбирая направление».

— Туда! — сказал он вслух.

Раз за разом факел освещал плесневые таблички с цифрами. Фрэнсис все ближе подходил к заветной тридцать второй камере. Шаг, ещё шаг, и, наконец, он очутился напротив нее.

— Дин, — позвал он осторожно, а потом громче, — Дин!

— Ты?! — колдун вскочил с соломы, лицом прижался к ржавой решетке, недоуменно глядя на Фрэнсиса.

— Я, кто ж еще!

— Я вижу призрака.

— Демонолог проклятый! — воскликнул Фрэнсис, и через секунду ключ очутился в замке. Механизм щелкнул, дверь открылась.

Солдаты Хауэлла заняли позиции вокруг ворот. Напряжение витало в воздухе, курки были взведены. Вперед послали парламентера, солдата с дергающимся лицом. Оливье вышел ему навстречу, наказав Роберте стрелять из пушки, если что-то пойдет не так.

— Я полномочный представитель капитана Фрэнсиса Эвери! — сказал Оливье.

— Фрэнсиса Эвери! — из укрытия сдавленно вскрикнул сэр Хауэлл.

— Именно так! Мы взяли форт под свой контроль, нас более тысячи человек! — продолжил старый пират.

— Каковы ваши требования? — слабенько поинтересовался парламентер, и был тотчас отозван. Вместо него вышел сам Хауэлл.

— С кем имею честь? — важно спросил Оливье.

— Сэр Хауэлл, канцлер Его Величества.

— Оливье Шарм, канонир, писарь и дипломат на корабле Фрэнсиса Эвери!

Хауэлл нервно поглядывал на раскуроченные ворота и дуло пушки.

— С какой целью вы захватили форт?

— Цели капитана вас не касаются! — грозно сказал Оливье, — и на вашем месте я не был бы таким смелым! Стоит мне свистнуть, и сюда вывалит целая армия головорезов! Кроме того, я полагаю, за вас можно получить неплохой выкуп.

— Вы не посмеете тронуть дипломата! — гневно воскликнул Хауэлл, в качестве аргумента указав рукой на четыре корабля, которые уже подходили к берегу. — Я задам вопрос ещё раз и надеюсь получить ответ! Ваша откровенность будет способствовать проведению переговоров. Итак, каковы цели Фрэнсиса Эвери?

— Что ж, я расскажу вам. Но не могу обещать, что вам понравится услышанное! Мы здесь для того, что бы пополнить команду заключенными форта, то есть опаснейшими преступниками от моря до моря! После набега наша пиратская команда станет еще кровожаднее и сильнее!

Хауэлл вытер испарину.

— Каковы ваши требования? — спросил он.

— Капитан не выставляет никаких требований, но лично я хочу дать вам совет: не лезьте на рожон, и мы спокойно покинем остров. В противном случае мы утопим эту землю в крови!

— Вздумали угрожать канцлеру Его Величества!?

— Именно так, сэр, — сказал Оливье, — а на вашем месте я бы послушался моего совета. Вас тут десять человек, а нас более тысячи.

Пират выдержал паузу, а потом кивнул на подходящие корабли:

— А что касается этого, будьте покойны — мы отправим их на дно! — с этими словами Оливье вернулся за ворота.

Роберта захлопала в ладоши:

— Ты лучше всех!

Старый пират бессильно плюхнулся на пол.

— Да, внучка… — слабо проговорил он.

— Не раскисай, тебе придется вести переговоры, когда на берег высадятся правительственные войска.

— Ох, не говори об этом. Мне вдруг сделалось дурно, — пожаловался Оливье.

Роберта выглянула из-за валуна. Солдаты сидели в укрытиях, в любую секунду ожидая атаки.

— Не знаю, насколько они тебе поверили, но пушка их точно впечатлила, — сказала Роберта.

Глава 10. Грэм Блэксмит

Из темноты свистнули стрелы. Фрэнсис среагировал мгновенно: факел полетел под ноги нападающих, все прочее скрылось во мраке. Десяток стражей с арбалетами столпились у выхода с этажа. Фрэнсис тенью скользнул вдоль стены. Охранники повторно выстрелили. Дин только успел броситься на пол, а тонкая рапира уже пронзила первого стража. Слабый вскрик, ненависть в глазах. Страх смерти передался всем остальным. Фрэнсис проткнул ещё одного, на лицо брызнула теплая кровь. Стражники обнажили кинжалы и бросились в атаку. Пират снова ушел в темноту, и появился с другой стороны, нанося молниеносные колющие удары. Неуклюже падали тела, как мешки с песком. Последние оставшиеся в живых стражи в панике бросились врассыпную. Фрэнсис поднял факел.

— Дин, ты живой?

Неподалеку послышалось шуршание, демонолог встал и отряхнулся от гнилой соломы. Фрэнсис подошел ближе, из темноты показалась фигура Дина.

— Ты чего!? — испугался Фрэнсис, увидев выражение лица приятеля. Едва сдерживая восторг, тот оглядывал его с ног до головы.

— Получилось!? — он не скрывал радость.

— А?

— Эксперимент удался! — крикнул Дин, эхо разнесло этот возглас по коридору.

— Да, удался. Пошли быстрее. Осторожно, перешагивай через трупы.

— Эй, погоди, расскажи мне! Какого черта ты такой сильный!? — нервно хохотал Дин, восторг захлестывал его.

— Это у тебя надо спросить.

— Неужели, неужели получилось!?

Они перешли на этаж выше, разглядывая таблички с номерами камер. Фрэнсис хмурился, прислушиваясь к каждому шороху и стараясь не обращать внимания на болтовню Дина.

— Что же теперь делать с такой силой!? — не унимался тот.

Пропустив это мимо ушей, Фрэнсис спросил о другом:

— Ты здесь давно сидишь. Не знаешь, где шестьдесят восьмая камера?

— А голос не изменился! — радостно заметил Дин.

— Тьфу на тебя! — сморщился Фрэнсис.

Факел осветил номер на очередной табличке: «3».

— Мы не в ту сторону идем! Почему все так запутано?

— А голова не беспокоит? — спросил Дин.

— Заткнись! — взорвался Фрэнсис, — сейчас не время об этом говорить! Моя команда удерживает ворота, а мы теряем время!

— Какая команда?

— Я стал капитаном и набрал пиратскую команду.

— Ты? — рассмеялся Дин.

— А что смешного? Я вот не пойму, что тут смешного! Если попросишь, и тебя возьму.

— Да ты шутник!

— А, что с тобой говорить, с чертом лысым! — рассердился Фрэнсис. — Я, между прочим, вытащил тебя из-за решетки!

— Почему лысым-то? — не понял Дин, на всякий случай взъерошив волосы.

Вернулись на этаж ниже, прошли коридор до упора, крысы, еще издалека заслышав их шаги, прятались по норам. Впереди показалась лестница. Ступени подозрительно скрипели, но другого пути не было, и пришлось, хоть и с опаской, но идти.

— Номер… — пробормотал Фрэнсис, поднося факел к табличке, — что тут написано?

Дин присмотрелся:

— То ли четырнадцать, то ли сто сорок четыре.

— Я не понимаю, не понимаю. Какой безумец это проектировал! Это невыносимо, у меня уже болит голова!

— Ага, значит, голова все-таки болит? Ещё есть побочные эффекты?

— Дин, если ты не заткнешься, я уйду без тебя!

Поднялись ещё по одной лестнице. Факел, потрескивая, показал табличку над первой же камерой справа с долгожданной цифрой «68». За решеткой кто-то зашуршал.

— Грэм Блэксмит?

— Он самый, — донесся из темноты хриплый бас.

— Мы пришли, чтобы освободить тебя.

Грэм злорадно рассмеялся.

— Это правда! Сейчас я открою дверь, — сказал Фрэнсис.

— Открой, и я снесу тебе башку! Пошел прочь!

Фрэнсис замялся.

— Уходим? — спросил Дин.

— Я не тюремщик, я капитан пиратов, и мое имя Фрэнсис Эвери.

Дин прыснул со смеху.

— Заткнись! — бросил в его сторону Фрэнсис, и продолжил: — я пришел освободить тебя, и со мной твоя сестра Роберта!

После недолго молчания Грэм сказал:

— Если это правда, то пусть она проваливает!

— Я знаю, что произошло, но Роберта вернулась за тобой, и этого достаточно.

— Этого недостаточно! — рявкнул из темноты Грэм, да так, что огонь факела отпрянул в сторону.

В разговор вмешался Дин:

— Я не знаю, в чем тут дело, но если твоя сестренка полезла за тобой в это пекло, то ты до конца жизни не имеешь права сказать о ней хоть одно плохое слово.

— С кем имею честь!? — заревел Грэм, ударившись в решетку с такой силой, что от нее отлетели куски ржавчины.

Это был настоящий великан. Выше Фрэнсиса на голову, и вдвое шире.

— Дин Лайлойд, естествоиспытатель, — с вызовом ответил тот.

— Успокойтесь, хорошо? Грэм, сейчас просто глупо не принять помощь, учитывая, как далеко зашла Роберта, что бы помочь тебе.

В ответ Грэм, что было сил, кулаком саданул по решетке, а потом, сдавшись, опустился на пол:

— И где она?

— Удерживает вход в крепость, дожидаясь, когда я приведу тебя!

— Ни за что не приму ее помощь!

— Хочешь сгнить тут?

Грэм промолчал.

— Тогда у тебя только один выход, — сказал Фрэнсис, — вступай в мою команду, и я вытащу тебя как своего товарища! Роберта будет ни при чем.

Грэм поднял глаза:

— Я никогда не слышал о Фрэнсисе Эвери. А имя Грэма Блэксмита гремело от моря до моря! Черта с два я пойду за тобой!

— Может, я пока неизвестен, но после сегодняшней атаки на форт, уж поверь, весь мир заговорит обо мне.

— Пожалуй, что так. У тебя, верно, большая команда, раз ты решился на штурм.

— Не совсем большая, зато надежная.

— Понимаю, — кивнул Грэм, — сейчас пошла мода на маленькие команды. Человек сорок, наверное?

— Пока трое, включая меня.

Дин разразился смехом.

— А ну, замолчи! — прикрикнул на него Фрэнсис, и снова повернулся к решетке.

Грэм улыбался. Дин продолжал хохотать, и вслед за ним рассмеялся и великан.

— Ну, это уж слишком! Я рискую жизнью, чтобы вас вытащить, а вы смеетесь!

— Роберта у тебя в команде? — уточнил Грэм, широко улыбаясь.

— Именно так.

— И этот чудик? — Грэм кивнул на Дина.

— Попрошу без оскорблений! — вскинулся тот.

— Нет, он пока не вступил.

— Ладно, капитан, выпускай меня. Не могу же я доверить свою сестру такому, как ты.

— Это какому такому? — нахмурился Фрэнсис, роясь в карманах в поисках ключа.

Ответа не последовало, а посему ключ повернулся в замке, и дверь открылась.

Четыре военных корабля вошло в бухту, они дали предупредительный залп, и, спустя пару минут, на берег высадилось триста солдат.

— Где же Фрэнсис!? — воскликнула Роберта. — Только что мы потеряли последний шанс, чтобы убраться отсюда подобру-поздорову.

— Плохо дело, плохо, — пробубнил тот, с надеждой вглядываясь в темноту сырого коридора откуда с минуты на минуту ожидал появления капитана. Но время шло, и никого не было.

Тем временем к Хауэллу присоединился отряд Дайтоба. Капитан-командора очень позабавил тот факт, что расследование закончилось так быстро, и все действующие лица оказались в одном месте. Он пребывал в хорошем расположении духа, искренне радуясь, что сумел побороть страх и предстать перед ненавистным Бланкальером лицом к лицу. Дайтоб заявил, что пиратов никак не может быть тысяча, и назвал цифру в семьдесят человек. Хауэлл решил для себя, что в таком случае никаких проблем не возникнет. Вскоре к ним присоединилось солдаты с четырех кораблей. Сэр Дайтоб принял командование на себя, поскольку по званию превосходил всех, не считая Хауэлла, но тот состоял на гражданской службе и не мог руководить боевыми действиями. Таким образом, готовясь к штурму, перед входом в форт позиции заняли более трехсот солдат Его Величества. Хауэлл предложил провести переговоры и убедить пиратов сдаться без боя. Он пояснил, что бескровная операция хорошо скажется на их карьере. Дайтоб согласился, и Хауэлл снова решил выступить в роли парламентера.

— Оливье, соберись! Они опять хотят говорить, — сказала Роберта, — вставай же, не надо так переживать.

Оливье поднялся, унимая дрожь в коленях.

— Ах, внучка, и дернул меня черт стать пиратом…

— Давай же, Оливье, — уговаривала его Роберта, — потяни время.

Оливье кое-как выполз из укрытия, но, оказавшись перед десятками направленных на него мушкетов, сразу же преобразился. Королевская осанка, высоко поднятая голова, грозный взгляд — вот что увидели в Оливье солдаты Его Величества.

— Прикажи им не целиться в меня, — гаркнул пират, — а не то я прикажу выкатить пушки, и переговоров не выйдет!

Хауэлл нехотя подал знак, и солдаты опустили оружие.

— Я бы хотел переговорить лично с Фрэнсисом Эвери, — сказал он.

— Если бы капитан желал говорить с вами, то был бы сейчас на моем месте, — ответил Оливье.

— Вот как. Значит, боится?

— Я бы не советовал вам оскорблять благородного пирата Фрэнсиса Эвери! Я не отвечаю за себя, когда недостаточно почтительно отзываются о моем капитане!

— Дикари, — буркнул под нос Хауэлл.

Оливье демонстративно оглядел солдат, облепивших полукругом все склоны напротив ворот.

— Что это, неуважение!? — гневно воскликнул он. — Да тут не более трех сотен! И это против нашей тысячи!?

— Не надо лукавить, — сказал Хауэлл, — я то знаю, что вас куда меньше, чем вы говорите.

— Сколько же, по вашему? — грозно спросил Оливье.

— Сотня, а то и меньше.

Оливье громко рассмеялся, а в то же время про себя облегченно вздохнул, потому как думал, что Хауэлл скажет: «Да вас там трое! В атаку!»

— Какой безумец станет штурмовать форт Бланкальер силами всего лишь сотни человек!? — продолжая смеяться, спросил Оливье.

— Ведите себя прилично на переговорах! — не выдержал Хауэлл, — а не то я немедленно дам команду на штурм!

— Да неужели! — повысил голос Оливье, — так давайте! И первым делом вон та пушка снесет вам голову, а затем из форта вывалит тысяча пиратов, подкрепленная еще сотней заключенных, и сметет ваших людей в тот же миг.

— Не смейте мне угрожать! — взбеленился Хауэлл, — я парламентер, посему неприкосновенен! Я отказываюсь говорить с таким человеком, как вы! Я требую возможности вести переговоры лично с капитаном.

— Много вы о себе думаете, сэр! — отозвался Оливье, с важным видом подтягивая красные шаровары, изъеденные молью.

Роберта сидела рядом с пушкой, прислушиваясь к разговору у ворот. Она приладила к покореженной створке мушкет, надеясь забрать с собой на тот свет хоть одного врага.

«Где же Фрэнсис? — думала она, — когда начнется штурм, мы не простоим и минуты».

Из темноты выскользнула фигура. Роберта обрадовалась, но через мгновение поняла, что это не Фрэнсис. Перед ней стоял человек, более похожий на мертвеца, комендант тюрьмы Гелфорс Род. Сухими пальцами он сжимал арбалет, намереваясь спустить курок, но взгляд его упал на покореженные ворота, и он недоуменно остановился. Роберта подскочила к нему, точным ударом выбила из рук арбалет, и пистолет пиратки оказался у лба Гелфорса.

— Вы чего тут, ублюдки, надумали? — с угрозой спросил он, с трудом отрывая взгляд от ворот.

— Ты кто такой? — сквозь зубы проговорила Роберта.

— Я комендант Бланкальера, но какого черта вы тут делаете!?

— Не двигайся, положи руки за голову! — скомандовала она, угрожая пистолетом.

— Предупреждаю: если с фортом что-то случится, я достану вас даже с того света! Я не дам вам покоя, буду сниться в страшных снах и приходить наяву. Вы забудете, что такое радость и счастье. День и ночь будете молить всех богов на свете, чтобы я убрался в преисподнюю, но я не успокоюсь, пока каждый из вас не ощутит настоящие муки и не будет жаждать смерти как облегчения!

— Чего ты затараторил! — прошипела Роберта, боясь помешать переговорам, — нам форт никаким боком не нужен! Мы пришли, чтобы освободить двух человек. Ворота пришлось выломать, но больше повреждений не будет, если, конечно, королевский флот не решит дать пару залпов.

Бледная кожа Гелфорса приняла зеленоватый оттенок.

— Если эти ублюдки посмеют дать залп, я буду являться им в ночных кошмарах, я…

— Тихо ты! — прервала его Роберта, — за воротами стоит триста солдат, которые только и ждут случая, чтобы разворотить тут все!

У Гелфорса задрожали губы:

— Вы ответите, — промолвил он, впадая в полуобморочное состояние.

Роберте вдруг стало его немного жаль:

— Не надо так переживать! Прости, как тебя зовут?

— Гелфорс Род. Могу я присесть? Я что-то плохо себя чувствую…

— Конечно, присаживайся, только не вздумай сбежать! Меня зовут Роберта Блэксмит, я первый помощник капитана Фрэнсиса Эвери.

Гелфорс слабо опустился на землю:

— Я, кажется, встречал этого ублюдка. Он вырвал два листа из списков и украл два ключа!

— Успокойся, Гелфорс, — попыталась подбодрить его Роберта.

— Не могли бы вы просто сдаться властям? Или провести битву вне форта? Я был бы очень признателен…

— Знаешь ли, мы сами в трудной ситуации.

— А кто виноват!? — слабым голосом воскликнул Гелфорс, — я тут ни при чем!

В этот момент Оливье все еще вел переговоры. Обменявшись оскорблениями, парламентеры вернулись к тому, с чего начали.

— Я требую немедленной капитуляции пиратской команды! Я обещаю, что только капитан отправится на виселицу, а остальным сохранят жизнь.

— Своих не сдаем! — грозно проговорил Оливье.

— Нет в дипломатии такого понятия, — раздраженно пояснил Хауэлл. — Далее с вами я говорить отказываюсь, и оставляю вам два варианта: либо ваш капитан лично выходит на переговоры, либо я отдаю приказ на штурм.

Роберта напряженно вслушивалась в слова канцлера, что затруднялось из-за сопения Гелфорса, который к тому же начал заунывно причитать. Из темноты сырого коридора донеслись шаги, обрывки слов, и на свет вышли трое мужчин.

— Фрэнсис! — вскрикнула Роберта, — Грэм!..

— Роберта, — широко улыбаясь, Грэм с хода заключил ее в объятия, в которых она утонула и потерялась.

— Позволь познакомить, — сказал Фрэнсис, — это Дин Лайлойд, мой друг.

— Роберта Блэксмит, — представилась она, внимательно разглядывая молодого человека, — наслышана о вас!

— Бесконечно рад знакомству, однако, не думаю, что Фрэнсис мог рассказывать обо мне что-то хорошее.

Фрэнсис заметил Гелфорса:

— А он что тут делает!?

Роберта встрепенулась, вспомнив всю опасность ситуации.

— Мы в западне! Посмотри, что творится у входа, — сказала она.

Фрэнсис выглянул.

— Что там Оливье делает? — спросил он, поперхнувшись.

— На пиратском собрании мы назначили его дипломатом.

— Эй, Оливье! Оливье! — Фрэнсис высунулся из-за ворот. — Брось этого придурка, иди сюда!

Оливье облегченно вздохнул, увидев лицо капитана, тут же скрывшееся из вида, и обратился к Хауэллу:

— Что ж, сэр, я передам все ваши требования капитану, — сказал Оливье, — вскоре я принесу ответ, либо к вам выйдет сам Фрэнсис Эвери.

Оливье твердым шагом направился к воротам, а зайдя в укрытие, бессильно упал, будто умер. Фрэнсис подхватил его и прислонил к стене.

— Оливье, ты герой! — воскликнула Роберта.

— Да, внучка…

— Знакомитесь, господа! Гроза морей — Оливье Шарм, канонир, писарь и дипломат, настоящий морской волк, которому неведом страх смерти!

Глава 11. Побег

За укрытием, рядом с воротами, пираты организовали военный совет. Роберта нервно наблюдала за солдатами, столпившимися по ту сторону баррикад. Фрэнсис с важным видом разложил на земляном полу карту острова Бланк.

— Капитан, они хотят говорить лично с тобой, — переведя дух, доложил Оливье.

— Я выйду к ним. А сейчас решим, как выбраться из ловушки.

— Мне нужно оружие, — сказал Грэм.

Фрэнсис, не раздумывая, передал ему рапиру.

— Эй, комендант! — позвал он.

— Его зовут Гелфорс Род, — сказал Роберта.

— Гелфорс, дружище, есть ли из тюрьмы еще выходы? — спросил Фрэнсис.

— Нету, — никак не придя в себя, пробормотал тот.

— Оливье, сколько у нас времени в запасе?

— Немного. Как только с моря прибыла подмога, солдаты стали храбрее.

Грэм примерился к эфесу рапиры.

— Устроит? — спросил Фрэнсис, увидев у того на лице скептическое выражение.

— Лучше, чем ничего, — сказал Грэм.

— Какое же оружие ты предпочитаешь?

— Чекан. Когда он у меня в руках, враги бегут прочь.

— Атака! Штурмуют! — крикнула Роберта.

— Поджигай! — рявкнул Фрэнсис, и Оливье запалил фитиль.

Гул за воротами нарастал, выстрелила пушка — грянул взрыв, раздались крики. Пыль и дым закрыли обзор. Фрэнсис схватил пороховую бочку и бросил за ворота.

— Отступаем! — крикнул Фрэнсис, вырывая у Роберты пистолет, выстрелил, и бочка взорвалась. — Бежим, бежим!

Пираты бросились вглубь темницы, Роберта ухватила за руку ополоумевшего Гелфорса и потянула за собой. От взрыва задрожали своды, со страшным грохотом обрушилась каменная кладка, погребая под собой вход в тюрьму. Последним в коридор влетел Фрэнсис, врезался в Грэма, тот отлетел и сбил собой всех остальных. Пираты покатились по сырому полу.

Грэм поднялся, сильно удивляясь: мало кому удавалось сдвинуть его с места. Роберта потирала ушибленное плечо, а Дин смотрел на Фрэнсиса, как на свое детище. Оливье, покряхтев, поднялся с земли, а Гелфорс так и остался лежать, беззвучно шевеля губами.

— Все живы?

Оказалось, что все. Но вход был наглухо завален. Если комендант сказал правду, и другим путем в форт не попасть, то некоторое время они будут в безопасности. Фрэнсис закинул Гелфорса на плечо, и предложил отыскать его кабинет, и уже там, в более комфортной обстановке, провести военный совет. Команда на ощупь пошла по темному коридору, и теперь только от памяти Фрэнсиса зависело, дойдут ли они. Дюжину минут они бродили по коридорам, и, когда совсем уж отчаялся, то вдруг наткнулись на ржавую дверь. Пиратов встретил огонь камина и сотни ключей на стенах.

— Осторожно, здесь может оказаться старушка с ножом, — предупредил Фрэнсис, сваливая Гелфорса в угол.

Пираты зашли в комнату, радуясь хоть какому-то свету.

— Гелфорс, — позвала Роберта, — ты в сознании?

Тот слабо промычал.

— Ну же, приди в себя!

— Эй, Гелфорс, помоги нам выйти отсюда, — заговорил Фрэнсис, — наверняка ведь существует какой-то потайной ход? Мы просто уберемся, и все.

— Ублюдки, — прошептал тот.

— Он такой нервный! — воскликнула Роберта.

— Фрэнсис, есть мысль, — поманил его Дин.

Они пошептались в стороне, и спустя минуту Фрэнсис повернулся к команде.

— Еще можно спастись, — объявил он. — Ждите тут.

С этими словами Фрэнсис разжег два факела, один отдал Дину, и они вышли за дверь.

— Это как понимать? — спросил Грэм.

Роберта пожала плечами. Оливье нахмурился и потер лоб.

— Брат… — тихо позвала Роберта, спустя минуту молчания, — ты меня простишь?

Грэм прокашлялся.

— Что было, то было. Я не злюсь больше.

Фрэнсис и Дин снова бежали по темным коридорам.

— Постой, постой, — запыхавшись, выкрикнул Дин, — я больше не могу, давай пешком.

— Слабак.

— Вот как заговорил, испивши моего эликсира!

— Ладно, идем шагом, — согласился Фрэнсис. — А вообще, стоит ли тратить время? Уверен, что получится?

— Я читал, да. Получится.

— И где мы найдем эту крысу? — спросил Фрэнсис.

— Хвост дохлой крысы, всю жизнь прожившую в этом месте, — уточнил Дин. — Надо искать. Без этого не выйдет.

— Не можешь сделать заклинание без предметов?

— Очень сложно, не осилю.

— Хорошо, что еще нужно?

— Факел.

— А нельзя ли применить заклинание для поиска дохлой крысы?

— Никогда не слышал о таком.

Двинулись дальше.

— А точно получится? — переспросил Фрэнсис.

— Подумай сам. Это заклятие на поиск всего тайного и скрытого. Если здесь есть потайные ходы, мы легко их найдем.

— Я слышал, тут больше секретных ходов, чем где-либо, — сказал Фрэнсис, — если бы только разговорить коменданта!

— А зачем? Мы и сами отыщем выход.

— А вот там, не крыса?

— Где?

— Гляди, — Фрэнсис посветил факелом, но там ничего не оказалось.

— Постой-ка, — осенило Дина, — у меня в камере подохла крыса. Помню, я рассказывал ей что-то об алхимии, она бегала вокруг, а потом прилегла на солому, и странно захрипела. Она точно отправилась на тот свет! Ты помнишь, как пройти к моей камере?

— Приблизительно. Думаю, найдем.

— Тогда быстрее! Солдаты разгребут завалы с минуты на минуту.

Гелфорсу Роду стало полегче, и он прислонился спиной к стене. Перед глазами у него все плыло, но он разглядел, что рядом сидит Роберта.

— Надо беречь себя, — сказала она, — переживать совершенно не о чем. Со дня на день королевский двор выпишет средства на восстановление форта. Да и что тут ремонтировать? Ворота? Они и так старые были.

Гелфорс посопел, но все же заговорил:

— Кому я буду являться в страшных снах, если умру прямо сейчас?

— По-моему, он на что-то намекает, — нахмурился Грэм.

— Вот значит как! — обиделась Роберта, — я о тебе забочусь, а ты!

Коменаднт криво улыбнулся.

— До чего странный тип! — поразился Грэм.

Тут в дверь влетели Фрэнсис и Дин, коптя факелами.

— Ожидайте чуда! — крикнул демонолог, победно размахивая крысиным хвостом.

Оливье встал, в напряжении смотря на Дина. Грэм тоже поднялся, удивленно разглядывая хвост.

— Три, — прошептал Дин, сжигая крысиный хвост в огне факела.

— Чего три? — не понял Грэм.

— Два… один!..

Дин зашептал под нос заклинание. Все заворожено вслушивались в непонятые, но мелодичные звуки. Даже Гелфорс поднял голову, недоуменно рассматривая всех присутствующих с видом, будто только проснулся. Дин закончил заклинание, и огонь факела окрасился зеленоватым оттенком.

Фрэнсис облегченно вздохнул.

— Получилось, — улыбнулся Дин, — теперь все за мной.

— Куда?

Пламя факела колыхнулось, будто от порыва ветра, и указало направление.

— Не отставайте. Вперед!

Дин быстро вышел из помещения, за ним последовали все остальные. Последней оказалась Роберта. Уже у двери она сказала:

— Прощай, Гелфорс Род, не поминай лихом.

— Прощай, — бессильно повел рукой комендант.

Пиратов, подобно компасу, вел огонь факела. Пламя срывалось то вправо, то влево, то указывало прямо. Фрэнсис пропустил всех вперед, опасаясь потерять кого-то по дороге. Бежали молча, только стук пяти пар башмаков разносился по коридору. Пламя факела метнулось к потолку, и Дин резко остановился, а у него за спиной столпились все остальные.

— Тут! — торжественно произнес он.

— Голые стены, ничего здесь нет, — сказала Роберта, ощупывая сырые и холодные камни.

Оливье сглотнул:

— Я чувствую себя как в могиле, — сказал он.

— Расступитесь, — потребовал Фрэнсис.

Он подошел к месту, у которого встал Дин. Пираты отошли на несколько шагов назад. Фрэнсис размахнулся и ударил, кулак встретился со стеной, грохот потряс своды. Камень не выдержал атаки. Тяжелые глыбы и мелкие щепки фонтаном разлетелись в стороны. Откашливаясь, Фрэнсис полез в образовавшийся проход.

— Роберта! — воскликнул Грэм, — кто они!? Один колдует, другой крушит стены голыми руками!

— Это моя команда, — гордо сказал Роберта, — и твоя тоже. Ты ведь теперь с нами, разве нет?

За Фрэнсисом полез Дин, за ним все остальные. Факел осветил небольшую комнату, и все ахнули. На низеньких столиках аккуратными стопками лежали тысячи золотых монет.

— Сокровище Гелфорса Рода! — воскликнул Оливье.

— Уходим, — бросил Фрэнсис и направился к выходу.

— Стой, почему!? Здесь целое состояние! — запротестовал Дин.

— Погонимся за деньгами — не спасем свои шкуры, — ответил Фрэнсис, покинув комнату.

Но никто не двинулся с места.

— Слушайте приказ капитана! Все за мной!

— Да, капитан… — проговорил Оливье, с трудом отрывая взгляд от золотых монет.

Следом к выходу направилась Роберта:

— Идем, Грэм, — сказал она, взяв его под руку.

В тайнике Гелфорса Рода остался только Дин.

— Поспеши, — сказал ему Фрэнсис, — скоро солдаты ворвутся в крепость, и мы уже не сумеем унести ноги.

— Золото… — пробормотал тот.

— Идем же, идем, — торопил его Фрэнсис, — когда выйдем в море, награбим столько, сколько захотим. А сейчас нужно спасать свои жизни.

Дин провел ладонью по лицу, потом по волосам, и, поборов искушение, вышел из тайника. Пламя факела указало новое направление. Бег продолжился. Снова темнота кругом, свет впереди. Поворот за поворотом, магическое пламя металось из стороны в сторону, будто сломанный компас. Пираты начали спуск, все дальше углубляясь под землю. Огонь рванул вверх, и Дин остановился.

— Тут! — объявил он. — Если снова золото… второй раз я не выдержу соблазна.

— Какую стену дробить? — спросил Фрэнсис, подходя ближе.

— Нет, не стену, — Дин огляделся в полумраке, — что-то не то… Постой-ка, это снизу!

— Держитесь! — крикнул Фрэнсис.

Он присел на колени и сцепил кулаки. Напряглись мышцы, и он саданул прямо по полу. Камень треснул, и все пятеро ухнули вниз. На секунду мир пропал, а потом все вернулось: грохот, пыль и полная темнота — погасли факелы.

— Отзовитесь! — крикнул Грэм, поднявшись на ноги.

— Здесь, — донесся голос Оливье.

— Я тут, только ушиблась, — проговорила Роберта.

— Идти сможешь?

— Да.

— Отзовитесь, остальные! — снова крикнул Грэм.

Из темноты донесся кашель. Роберта пошла на звук, переступая через камни, и на кого-то наткнулась.

— Дин, ты?

— Да, — прокашлявшись, сказал тот.

— А где Фрэнсис? — забеспокоилась Роберта.

Все замолчали, в надежде услышать голос Фрэнсиса.

— Капитан? — позвал Оливье, и снова все замолкли.

Их окутала мертвая тишина, понемногу оседала поднявшаяся пыль. Из мрака донесся неясный звук.

— Огня! — сказал Грэм.

Роберта бросилась на звук и наощупь нашла руку Фрэнсиса, вокруг которой были только холодные камни.

— Его завалило! — в ужасе вскрикнула она.

Дин зажег факел.

Из-под груды камней донесся слабый смех:

— Первый помощник, — послышался голос Фрэнсиса, — ты ведь знаешь, что мое тело прочнее стали.

— Разгребайте его! — крикнула Роберта, откидывая в сторону камень за камнем. Грэм ворочал большие обломки, остальные помогали в меру сил. Спустя некоторое время Фрэнсиса аккуратно вытащили наружу.

— Он не жилец, — покачал головой Грэм.

— Капитан… — в ужасе прошептал Оливье.

— Вы не знаете, кто он! — эмоционально выкрикнула Роберта, — это для него — ничто!

— Первый помощник, — позвал Фрэнсис, — ты делаешь успехи. Слушайте теперь все: я приказываю прекратить панику и продолжать движение.

Фрэнсис говорил таким слабым и болезненным, полным боли, голосом, что всем стало не по себе. Роберта первая сумела взять себя в руки, и воскликнула:

— Слушайте приказ капитана! Идем вперед! Дин первый, потом Оливье, Грэм несет Фрэнсиса, я замыкаю. Вперед!

Грэм поднял Фрэнсиса на руки, как младенца, совсем не тяготясь его весом. Дин на ощупь продвигался вперед, факел будто не хотел светить, пламя его терялось во тьме. Фрэнсис вскрикивал от каждого толчка.

— Осторожнее, Грэм! — со слезами в голосе воскликнула Роберта, — ему же больно!

— У него все кости сломаны, — сокрушенно ответил Грэм.

Спустя пять минут ходьбы впереди показался лучик света. Дин крикнул и побежал вперед. Ослепленные ярким солнцем после темноты подземелья, пираты наконец вышли наружу. Постепенно зрение вернулось, и они увидели, что находятся на скалистом берегу моря. Налетел холодный ветер, люди вдохнули свежий воздух, радуясь возвращению на свет божий из мрака бесконечных переходов форта Бланкальер.

Глава 12. Клятва на крови

Радость от встречи с шумом волн и солнечным светом быстро прошла, когда компания взглянула на бледного как снег Фрэнсиса. Грэм аккуратно положил его на траву.

— Есть среди нас врачи? — спросил Дин, обводя команду взглядом.

Все молчали, и Дин решил своими силами провести осмотр, ведь занятия демонологией обязывали знать строение скелета и внутренних органов. Он присел к Фрэнсису, тот слабо простонал что-то. Оливье отвернулся, не желая смотреть. Дин размял пальцы и приступил к осмотру. Фрэнсис страшно закричал: сильная боль пронзала тело от каждого прикосновения, Роберта попыталась помешать, но Грэм оттащил ее в сторону, а потом зажал Фрэнсису рот, чтобы вопли не услышали солдаты. Спустя несколько минут приглушенных, но от этого не менее истошных криков, Дин заявил, что закончил осмотр.

— Как ни странно, но в целом Фрэнсис в порядке, — сказал он. — Он не шутил, когда говорил, что его тело прочнее стали, — продолжил Дин, — позвоночник цел, я так думаю, голова тоже. Только руки сломаны, несколько ребер — и все!

Оливье ходил кругами, причитая без остановки. Грэм недоверчиво поглядел на чуть живого капитана.

— Он точно поправится! — воскликнула Роберта, — когда я увидела его в первый раз, он был намного хуже! Дайте два дня, и он встанет на ноги!

— Тут в лучшем случае месяца три-четыре, — покачал головой Грэм.

В разговор вмешался Оливье:

— Мы должны убираться с острова, — сказал он.

— Остров небольшой, нас легко найдут, — поддержал старика Грэм.

— Я бы не был так уверен, — решившись, сказал Дин, — нам следует остаться. Каким бы сильным Фрэнсис не был, сейчас ему нужен покой. Если мы отправимся в море, он может и не выдержать.

— Я поддерживаю, — сказала Роберта, — вернемся в дом Оливье.

Все согласились, что следует остаться на острове. Грэм поднял Фрэнсиса, и команда отправилась вслед за Оливье, который знал эти места как свои пять пальцев. Сделав большой крюк и обойдя стороной форт, в поселение зашли с задворок, опасаясь патрулей. К дому добрались уже на закате, и без происшествий попали внутрь. Роберта сразу же осмотрела все комнаты, но внука нигде не оказалось. Кроме того, Оливье заметил, что тот забрал все свои вещи.

— Куда он мог подеваться? — недоумевал старый пират.

— Я, кажется, знаю, — сказала Роберта, — наверное, решил, что пришло самое время сбежать вместе со своей возлюбленной.

— Какой возлюбленной? — нахмурился Оливье.

Роберта замялась:

— Я же читала письма…

— Какие письма?!

— У тебя с памятью беда!

— Совсем старый, — покорно согласился Оливье.

Тем временем стемнело. Грэм запретил зажигать свечи, опасаясь патруля. Дин перевязал Фрэнсиса, после чего совершенно истощенные пираты улеглись спать. Проснулись поздно: первой встала Роберта, ругая себя за то, что они дрыхли, не выставив дозорного. Из последних запасов гороха она сварила кашу, и позвала всех к столу. За какую-ту минуту пираты смели все, что было, и потребовали добавки. Но более в доме ничего не имелось. Выходить было опасно, но выбора не оставалось, и пиратский совет постановил, что если Роберта сходит за пропитанием, беды не выйдет. По крайней мере, выглядит она безобидней остальных, и подозрений вызовет куда меньше. Когда Роберта ушла, Дин поднялся наверх, сказав при этом, что доктор из него никакой, а вот создать лечебный амулет он сумеет.

Грэм стоял у окна, выглядывая на пустынную улицу. Солнце, скрытое за тучами, тускло освещало дорогу, покосившиеся дома, бурьян, заполонивший все дворы. За столом сидел Оливье, положив голову на руки и закрыв глаза. Грэм задумался о событиях последних суток.

«Кто этот дьявол?» — спросил он себя, думая о Фрэнсисе.

Уже долгие годы никто не решался атаковать ни Бланкальер, ни любую другую тюрьму. Негласно позволялось грабить торговые суда, а пиратам, состоящим на королевской службе, можно было делать набеги на прибрежные города, но штурм правительственного форта равносилен подписанию себе смертного приговора. Такого человека Корона уже не упускает из виду, объявляет охоту и преследует до тех пор, пока он не познакомится с веревкой. Бывали случаи, когда пиратские флотилии штурмовали тюрьмы, но чтобы это взбрело в голову команде из трех человек — такого Грэм не припоминал.

Спустя час Дин спустился на кухню, где сидели задумчивый Грэм и Оливье, угрюмо поскабливающий ложкой по пустой тарелке. Демонолог торжественно продемонстрировал малюсенький черный амулет, сделанный из пуговицы. Талисман был невзрачен, висел на тоненькой ниточке, и вовсе не походил на магический предмет. Оливье сказал об этом, на что демонолог обиделся, и, не задерживаясь, направился к Фрэнсису. Но тут на кухню вошел сам капитан. Предела не было их удивлению. Особенно поразился Грэм, который предрекал ему скорую смерть.

— Все болит, — пожаловался Фрэнсис, опускаясь на стул.

Первым опомнился Дин:

— Держи! Надень амулет!

Левая рука Фрэнсиса бессильно свисала к полу, правой он натянул амулет на шею.

— Спасибо.

Дин, спохватившись, быстро пошел наверх. Пираты услышали, как на ходу он рвет полотно. Дин вернулся и подвязал Фрэнсису больную руку. Тот кивнул, и попросил поесть. Вот тут-то все и встрепенулись. Роберты не было уже более часа. Оливье и Грэм встревожились не на шутку.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась запыхавшаяся пиратка, глаза ее были испуганными, а пальцы крепко сжимали мертвую курицу. Отдышавшись, Роберта рассказала, что ее заметил патруль:

— Пришлось свернуть во дворы, несла по огородам. Шум поднялся — ужас! А тут мне под ноги курица выскочила, ну я и… А потом солдаты вымотались, палили в воздух — вы слышали? — а я убежала, хотя думала все, конец мне…

— Я голоден, — перебил Фрэнсис.

Немедленно приступили к готовке: Оливье и Грэм на пару ощипывали курицу, Роберта, несмотря на опасность быть обнаруженными, разжигала огонь, а Дин раскупоривал последнюю бутылку рома.

— Они нас найдут, — сказала Роберта, вертя в руках ножик. — Теперь солдаты точно знают, что мы в городе! Капитан, что думаешь делать? — спросила она напрямую.

— Оливье, — позвал Фрэнсис, — ты отвечаешь за то, что твоя лодка на месте и сможет увезти нас с острова?

— Да, капитан!

Фрэнсис задумался и ничего не ответил, а Роберта время от времени украдкой посматривала на него.

Спустя некоторое время пятеро голодных накинулись на вареную курицу, от которой моментально остались лишь обглоданные кости. Потом приступили к рому. Когда в бутылке осталось около четверти, Фрэнсис отобрал ее у Оливье.

— Сегодня мы отправляемся в море! — торжественно произнес капитан.

— Бутылку отдай…

— Не перебивай! Послушайте все. Сегодня пришло время решить, кто идет со мной, а кто остается сам по себе. Но помните, что я собираюсь покорить море! Спрашивать буду по порядку. Роберта, ты со мной?

Пиратка отвела взгляд, раздумывая.

— Да, Фрэнсис, я с тобой.

— Оливье?

— Мне уже нечего терять. Я с тобой!

Фрэнсис кивнул.

— Грэм, что насчет тебя?

— Я говорил, что пойду за тобой. От своих слов не привык отказываться.

— Дин, а ты?

Тот поджал губы, взгляд уперся в пол.

— Фрэнсис, — выговорил он, — я…

— Ты говорил когда-то, что без меня будет скучно, — напомнил Фрэнсис.

Дин, не поднимая взгляда, улыбнулся.

— Ладно уж, я тоже с тобой, — сказал он.

— А теперь мы все поклянемся, — мрачно сказал Фрэнсис.

Повисла напряженная тишина.

— Пришло время побрататься, — проговорил капитан, обводя всех взглядом, — мне нужны люди, которые пойдут до конца самого конца.

Фрэнсис скинул куртку, пираты смотрели, как он достал кинжал, поднес его к левому плечу. Лезвие оставило тонкий порез, через мгновение выступила кровь, тонкой струйкой стекая по руке. Фрэнсис поднес горлышко бутылки, и в ром угодило несколько капель. Кинжал перешел к Роберте, она, не сводя с Фрэнсиса глаз, закатала рукав рубашки, поднесла лезвие к плечу и провела по нему кинжалом, разрезая кожу. Фрэнсис передал ей бутылку, и кровь Роберты смешалась с ромом и его кровью. Далее то же проделал Оливье, затем Грэм, и последним был Дин. Фрэнсис поболтал бутыль, перемешивая ром и кровь пятерых человек. Он сделал первый глоток, потом отпила Роберта. Фрэнсис поцеловал ее в губы, и передал бутылку Оливье.

— Теперь ты моя сестренка, — улыбнулся Фрэнсис, смотря Роберте в глаза.

Последний глоток сделал Дин и на этом ритуал закончился.

— Отныне, братья, — сказал Фрэнсис, — берегите свою сестру и друг друга. С этого момента мы навеки связаны кровью. Помните об этом. Нас ждет нелегкий путь, который мы сумеем пройти, только поддерживая друг друга. А теперь, в дорогу!

К полуночи пираты покинули дом Оливье, и направились к берегу моря. Лодка, в которую они сели, оказалась старой, но прочной, была оснащена парусом и двумя парами весел. Под покровом тьмы команда отчалила от берега, прощаясь с островом Бланк.

Глава 13. Махинации сэра Хауэлла

С утра Дайтоб бросил все силы на зачистку острова. Солдаты зашли в каждый дом, заглянули под каждый камень, допросили всех жителей, но преступников найти так и не удалось. К полудню Дайтоб был вынужден признать, что пираты вышли в море. Хауэлл пребывал в бешенстве, обсыпая окружающих страшными ругательствами. А Гелфорс Род спал в соседней каюте как младенец — судовой врач выдал ему лошадиную долю снотворного, потому как все равно вытянуть из коменданта какие-либо сведения не удавалось, он лишь называл всех ублюдками, трагично закатывал глаза и шатался по кораблю.

Часам к семи вечера Дайтоб решил обсудить все обстоятельства дела с Хауэллом, но нашел того усталым и осунувшимся, и решил объявить на сегодня выходной.

Зато на следующее утро Хауэлл выглядел бодрым и энергичным. Для начала он распорядился допросить всех служащих тюрьмы — наиболее детальные и красочные показания дала привратница, подробно описав внешность пиратов. Хауэлл привез с собой художника, который зарисовал преступников со слов старушки. Гелфорс Род с утра был мрачен и немногословен. Он сказал лишь, что его укачивает, а солнечный свет раздражает. Вопреки протестам врача, он сошел на берег, и вернулся в темницу.

После обеда Хауэлл сел за написание отчета Его Величеству. В каюте сидел и Дайтоб, мысленно проклинающий форт, который снова принес ему неудачу.

— За всю мою карьеру не было подобного, — сокрушался он.

— Дорогой сэр Дайтоб, — сказал Хауэлл, — если мы не примем меры, то рискуем на этом карьеру и окончить.

— Как! — воскликнул Дайтоб.

— Их было трое, а нас триста. И мы их упустили.

— Как же оправдаться?

— Я поговорил с Гелфорсом. И он согласились подыграть нам, — сказал Хауэлл.

— Что вы ему пообещали?!

— Мы сошлись на троекратном выделении средств для восстановления форта и усиления охраны.

— А привратница?

— Гелфорс сказал, что она в доле.

— Мы как будто делаем что-то противозаконное! — испугался Дайтоб.

— Так и есть. Посему держите рот на замке!

— Я понял, — проговорил Дайтоб, нервно оттягивая ворот сорочки.

— Сейчас мы напишем отчет Его Величеству, в котором несколько исказим факты.

— Исказим!? — ужаснулся Дайтоб.

— Простите, я неверно выразился. Кое-что забудем, во что-то привнесем свое видение, обманемся неточными показаниями свидетелей, и, глядишь, выйдет не так уж и плохо, — Хауэлл положил перед собой бумагу. Перо очутилось в чернильнице, а после забегало по чистому листу.

Хауэлл остановился:

— Напишем, что их была тысяча или две?

— Напишите пятьсот! — испугался Дайтоб.

— Пусть будет восемьсот, — пошел на компромисс Хауэлл, — а пока я пишу приветствие и вступление, придумайте, сколько у них было кораблей и с каким вооружением на борту.

— У них была пушка, — вспомнил Дайтоб.

— Пушка! — возмутился канцлер, — сто пушек, двести пушек! Включите фантазию!

— Я постараюсь, — обреченно пообещал капитан-командор, уже ругая себя за то, что впутался в это дело. Канцлер медленно выводил буквы, лист понемногу наполнялся текстом.

— Каллиграфия? — поинтересовался Дайтоб.

— Вы мне льстите. По сравнению с настоящими мастерами мои навыки просто ничтожны.

— Но у вас очень красиво выходит.

— Это вам так кажется, а настоящий каллиграф сказал бы, что мои буквы уродливы.

Сэр Хауэлл продолжить писать. В тишине поскрипывало перо.

Через полчаса он закончил и потянулся.

— Теперь вы, сэр Дайтоб. Пишите свой отчет.

— Я?

— Разумеется, вы же мой компаньон. Да вы не беспокойтесь, считайте, я уже выхлопотал для вас командование над всей Семнадцатой флотилией.

— Что!?

— Вы напоминаете чем-то сэра Гелфорса Рода, — улыбнулся Хауэлл, — не о чем волноваться, жизнь налаживается! Эта история поможет нам укрепить влияние. Король пусть думает, что Фрэнсис Эвери настоящий дьявол с огромной пиратской командой. Когда мы поймаем его, вас ждут адмиральские погоны, уж будьте уверены.

— Адмиральские!? — ахнул Дайтоб, — а вас что будет ждать в таком случае?

— А у меня свои планы, — ответил Хауэлл, — но вы не отвлекайтесь, а пишите отчет.

— Сию минуту.

Дайтоб пыхтел, сопел, перо носилось по бумаге, но минут через десять доклад отправился в мусорную корзину.

— В чем дело? — поинтересовался Хауэлл.

— Ну, — замялся Дайтоб, — прежде я никогда не писал ложные отчеты.

— Как же вы дослужились до капитан-командора? — удивился канцлер, — ну хорошо, тогда пишите под диктовку.

Дайтоб взял новый листок, тщательно помакал перо в чернила. Хауэлл предупредил, чтобы он писал красивее.

— Ваше Королевское Величество, — продиктовал канцлер.

— Ва... ше… ко... ро… — засопел Дайтоб.

— Нижайше прошу ознакомиться с отчетом о штурме форта Бланкальер, состоявшимся восьмого дня девятого месяца.

— Помедленнее! — запротестовал Дайтоб, — я только успел написать «ваше королевское».

— Что за беда с вами! — воскликнул Хауэлл.

Спустя час в конверт из толстой желтой бумаги легло два отчета и пять портретов, написанных масляными красками. Конверт запечатали двумя оттисками по воску, и отложили в сторону.

— Отправим, как только окажемся на материке, — Хауэлл вздохнул, — что-то я притомился.

Как только конверт оказался запечатан, а план действий составлен, Дайтоб отпустил четыре корабля-охранника форта в Принстон. Не желая более сидеть без дела, компаньоны решили отплывать немедленно. Хауэлл поинтересовался относительно времени пути до материка, и Дайтоб сказал, что это займет около пяти дней.

Подняли паруса, попутный ветер расправил их, и каравелла пошла по волнам. Как только остров Бланк скрылся из виду, Дайтоб почувствовал себя увереннее и спокойнее, надеясь больше никогда сюда не вернуться.

«Это место приносит неудачи», — подумал он, стоя на носу корабля в полумраке приближающейся ночи, и с наслаждением ощущая легкий бриз, играющий в парусах.

В этот самый момент лодка пиратской команды Фрэнсиса Эвери шла по курсу, противоположному маршруту каравеллы Дайтоба. Весла отбросили, и только благодаря заштопанному старому парусу продолжалось движение по волнам.

— Умираю с голода, — пожаловалась Роберта.

Оливье жалостливо промычал в ответ.

— А я привык, — сказал Грэм, — в тюрьме ужасно кормили.

— Хоть как-то, но кормили. А вот наш капитан совсем не заботится о пропитании команды, — проговорил Дин.

— Доберемся до суши — поедим, — ответил Фрэнсис.

— Как же мы доберемся, если ты не знаешь, куда плыть?

— Откуда мне знать! Я капитан, а не штурман!

— Об этом нужно было думать до того, как отправляться в море, — усталым голосом сказала Роберта, — кто виноват, что в команде нет штурмана?

— Ничего страшного, — сказал Фрэнсис, — можно и потерпеть немного без еды.

— Немного! — возмутился Дин, — ты, может, и не человек вовсе, а нам есть хочется!

— Не думал я, — проговорил Оливье, — что умру так быстро.

— Ну, хватит вам! Крепитесь! Я, к примеру, вообще есть не хочу.

— Ты монстр, — гордо проговорил Дин, — позавчера не мог пошевелиться, а теперь, без еды и отдыха, целый день под палящим солнцем, чувствуешь себя лучше всех!

— Твой амулет помогает, — пожал плечами Фрэнсис.

Дин слабо улыбнулся.

— Смотрите, звезды появились, — проговорила Роберта.

Все взглянули в небо.

— И правда.

— Я думаю, все будет в порядке, — в наступившей тишине сказал Фрэнсис, — давайте поспим. С утра что-нибудь придумаем.

— Трудно уснуть, когда ноет в животе, — сказал Грэм, — но так будет разумнее всего. Не стоит тратить силы.

— А если начнется шторм? Мы тут же потонем, — сказал Оливье, — вы об этом подумали?

— Небо чистое, никакого шторма быть не может! — нетерпеливо отозвался Фрэнсис, — что вы за команда такая. Еще ничего не произошло, а вы уже паникуете!

— Когда мы умрем, будет уже поздно паниковать, — поежилась Роберта.

— Лучше поздно, чем никогда, — угрюмо вставил Оливье.

Лодку несло по безбрежному морю, а команда потихоньку уснула, оставляя себя на милость судьбы и попечение ветра. Куда он пожелает их доставить, там они и окажутся. Звезды мерцали в высоте, вода плескалась о борта, а над головой скрипела мачта…