Звезда задаром

Звезда задаром

Я не люблю дни рождения. Если вернуться в те времена, когда мне исполнилось пять лет и я, сидящий на поскрипывающем стуле и весело болтающий ногами, не достающими до пола, радостно смеющийся при виде огромного торта, возлежащего на маминых ладонях. Тот «я» очень любил день рожденья. Тот «я», что заканчивал школу и впервые поцеловавший красную от волнения одноклассницу под одобрительные смешки друзей собравшихся за столом, тоже любил этот праздник. И даже тот «я», что сидя на мешках с дурно пахнущим картофелем на овощебазе, пил из горла только что подаренную собратьями-студентами бутылку шампанского был вполне доволен. А потом, потом что-то сломалось. Нет, это произошло не сразу…Не вдруг. Каждый прожитый день, месяц и год, словно танцующий медленный и унылый вальс снег, крупинка за крупинкой покрывал блеклым саваном пылающий глянец праздника. Год за годом, слой за слоем… Пока однажды вместо радостного предвкушения не появилось давящее грудь ощущение пустоты. Пустоты и холода где-то в районе неторопливо отбивающего такт сердца. Такого же холода, что по зимнему равнодушно буйствовал сейчас где-то за оледенелым окном.

Накрытый и застывший в ожидании стол за моей спиной. Салаты, купленные в супермаркете за углом и вальяжно возлежащие в хрустальных вазочках. Скромная группа разноцветных бутылок в центре. Пузатый и нелепый графин с соком. Чистые до скрипа тарелки, оттеняющие своей белизной розовые треугольники салфеток. И ледяная пустота в груди.

Я аккуратно поправил и без того безупречный краешек скатерти. Скорее автоматически, чем из желания проверить качество бритья — провел рукой по щеке. Посмотрел на часы.

Странные, хотя и вполне прогнозируемые сюрпризы, иногда преподносит жизнь. Вот, вроде и не желаешь ты никакого праздника, но вечером, обязательно сразу после того, как ты лег спать, и уже находишься на грани между реальностью и иными мирами, именно тогда раздается телефонный звонок. И ты, не нащупав трубку на полу рядом с собой, встаешь и, шлепая голыми ногами, идешь в другую комнату. Поднимаешь трубку и, прикрыв слипающиеся глаза, минут пять слушаешь радостные вопли и банальные до хруста в сжатых зубах фразы.

Уныло соглашаешься, принимая извинения за поздний звонок. Что, да, конечно же, будем отмечать. Когда? Ну, скажем, после завтра, часиков в шесть вечера. Подарок? На усмотрение. Кто будет? Странный вопрос! Спиртное? Не нужно. Все уже припасено заранее.

Затем кладешь трубку, шлепаешь закоченевшими уже ногами на кухню, выкуриваешь сигарету и возвращаешься в кровать.

И пусть поначалу это лишь раздражает. Потом злит. И лишь сейчас вызывает философское равнодушие — некое ощущение фатума.

Я внимательно посмотрел на исписанный листок. Хмыкнул, и сложив, убрал в старую, покрытую трещинками, кожаную папку. Странный, наверное, со стороны обычай — писать мрачные строки. Излагать бумаге то, чего в душе боишься больше всего на свете. Но первый, исписанный в юношеской депрессии листок, потянул за собой остальные, образовав странное, но чем-то забавное правило — незадолго до прихода гостей изложить опасения, доверить свои страхи и комплексы бумаге. В своем роде талисман.

Я провожу пальцем по замерзшему окну и достаю очередную сигарету из лежащей на подоконники пачки. Тянусь к зажигалке.

Бархатная трель звонка за моей спиной — тоже фатум, заставляющий идти к двери, оставив нетронутую сигарету ожидать своей, персональной неизбежности.

Первым, степенно, как и положено преуспевающему бизнесмену средней руки, вошел Игорь. Пожал руку, вручил пакет с чем-то тяжелым — завернутым в яркую обертку и, едва скинув ботинки, двинулся в сторону ванной, громко проклиная погоду, мокрые дороги и городских «обдающих людей грязью» водителей.

Следом впорхнула Инночка. Высокая, ослепляющая водопадом рыжих, припорошенных снегом волос, как всегда изысканно одетая и, несмотря на холод, вкусно пахнущая свежестью. Скинула шубку, обняла, поцеловала, утопив в аромате жасмина и удалилась к зеркалу.

Последним, поблескивая запотевшими стеклами очков, вошел Саша. С силой, до хруста, сжал протянутую ладонь.

— Ну, старик, поздравляю. Пожрать есть?

Мне осталось лишь обессилено махнуть рукой в сторону комнаты. Что тут скажешь. У некоторых с годами манеры остаются неизменными. Хоть какая-то стабильность.

— Ага. Ну, я в общем-то так и думал. — Он направился в сторону комнаты, но по дороге резко остановившись, сунул руку куда-то в глубь пиджака.

— Чуть не забыл. На, пользуйся.

Я взял слегка помятый, но не потерявший аристократического лоска конверт. Голубая, с тиснением бумага. Бледный, аккуратный штрих по обрезу. Голограмма на месте почтовой марки.

— Ну, это, собственно, подарок. — Изрек Саша в ответ на мой вопросительный взгляд. — Собственно тебе.

— Да я понимаю, что мне. Надеюсь, не бомба?

— Остри, остри.

— Да он про этот подарок нам все уши прожужжал, пока ехали — Инна оторвала взгляд от зеркала. — Ему бы не компьютерами торговать, а песком… в пустыне. От покупателей отбою не будет.

— Охотно верю — ответил я, аккуратно надрывая краешек. Строго по нарисованной линии.

— Издеваетесь? Да? — Обиженно произнес Саша.

— Да над тобой, охломоном, издеваться — издевалка сломается. Вот веришь Леш, что я его когда нибудь выгоню?

Я покачал головой.

— Вот и он не верит. А зря, между прочим. Считает, что муж это навсегда. — Инночка опять повернулась к зеркалу, что-то поправляя в и без того безупречной прическе. Впрочем, у женщин всегда свой, не подвластный мужской логике взгляд на вещи.

Конверт наконец-то поддался моим усилиям и я извлек сложенный вдвое лист.

Хорошая, солидно выглядящая бумага. Огромная, внушающая уважение, сургучная печать. Мои имя, фамилия, отчество, вписанные золотом. И огромная, едва не в четверть листа, набранная витиеватым, но чертовски красивым шрифтом надпись «Сертификат». Ниже четкие, контрастирующие своей сухостью строчки.

«Выдан на имя….. Приобретено в полную и безоговорочную собственность… Звезда класса С, номер по астрономическому каталогу….»

— А ведь классно сделано, да? — Я отпихнул локтем заглядывающего через плечо Сашку. Он обиженно засопел и встал за спиной у Инны. — Я можно сказать весь город обегал, а ему не нравится.

— Почему не нравится? — Я дочитал последние строчки, уважительно глянул на сложную вязь подписи. — Очень солидная бумага.

— Не только солидная, но и дорогая! — Саша поднял указательный палец и тут же получил чувствительный тычок локтем от жены. — Ну а ты то чего дерешься?

— За дело.

— А ну да. Но я ж не сказал сколько… ой. — Инна попыталась пнуть его еще раз, но промахнулась. Саша предусмотрительно ретировался на кухню.

Большой ребенок. Как был оболтусом в университете, так и остался. Таких людей не может исправить ни ребенок, ни красавица жена, по которой в свое время «сох» весь факультет. И чего только Инна в нем нашла? Хотя умен… умен и талантлив от бога. Если бы к этому еще и серьезности добавить.

— Что за шум, а драки нету? — Игорь аккуратно прикрыл дверь в ванную. Щелкнул выключателем. — Опять Сашка буянит?

— Да нет, — Инна щелкнула замком сумки, убирая помаду, — пока только разминается.

— А-а. Ну-ну. А это у тебя что? — Я молча протянул Игорю сертификат. Тот бегло проглядел текст. Ковырнул ногтем печать и хмыкнул. — Серьезная бумага. Поздравляю с приобретением недвижимости.

— Сам ты недвижимость. — Саша высунул голову из кухни. — Астрономию надо было лучше учить в школе.

Игорь лишь пожал плечами.

— А мне и без астрономии хорошо. Ты бы лучше рассказал честной компании, где взял сей артефакт?

— Ребят, — запротестовал я. — А может, за столом поговорим? А то я с утра ничего не ел.

Игорь неторопливо отрезал кусок котлеты, положил в рот, прожевал и вопросительно уставился на Сашку. Тот заерзал, посмотрел на меня. Пришлось кивнуть в ответ.

— Ну, я собственно и начал рассказывать, пока меня не перебили…

— Саша, ближе к теме. — Игорь потянулся за графином с соком. — Считай, что историю о твоих мучениях по вопросу «что дарить» мы уже знаем.

— Ну, так я и рассказываю. Ты же знаешь, как сложно выбрать подарок. Ведь так Инн?

Инна подняла глаза к потолку, покачала головой и шумно вздохнула. В данный момент я был с ней полностью солидарен и прикидывал, получится ли отвлечь этого доморощенного оратора на перемену блюд. По всему выходило, что нет.

— Ну, так вот. Где-то с неделю назад приходит мне спам.

— А ты и спам читаешь? — Ехидно спросил Игорь.

— Ну, вообще то нет — Саша снова, заерзал. Щеки у него покраснели, как у человека пойманного за чем-то постыдным. Впрочем, у компьютерщиков массовые почтовые рассылки давно уже стали притчей во языцах давно набившей оскомину. — Нет, ты не подумай Инн, я спам обычно удаляю сразу. Что мусор читать? Просто заголовок у письма неожиданный был. Да еще и Лехино день рожденья.

— Что за заголовок то? — Игорь внимательно осмотрел вторую котлету лежащую на тарелку.

— Прикиньте, приходит письмо, а в заголовке «Купи в подарок звезду. Отдаем практически задаром». А в письме собственно условия покупки и адрес офиса.

— Ну и? Не томи аудиторию.

— Ну, я и купил. А что, хороший подарок. Вот скажи Лех, тебе кто-нибудь до меня звезды дарил?

Пришлось согласиться, что нет. До него еще не дарили.

— Звезды обычно дарят девушкам, да и то в стихах. — Игорь удовлетворенно откинулся на кресло.

— Да ладно тебе, Игорь. Что ты придираешься. Подарок оригинальный. Оригинальный, Лех?

— Оригинальный.

— До меня еще никто не дарил? Не дарил ведь?

— Не дарил, — согласился я.

— Так в чем проблема? — Саша схватил со стола бокал, обнаружил, что он пуст и потянулся за бутылкой с вином. — Вон американцы участки на Луне и Марсе продают. А тут лишь чуть дальше пошли.

— Действительно, чуть дальше. — Игорь ухмыльнулся. — Уж чего, чего а лохотронщики в России всегда были самыми продвинутыми.

— А почему собственно в России?

— Так, мальчики. Хватит спорить. — Инна поднялась со стула. Аккуратно положила на стол салфетку. — Мы с Лешей на кухню, за горячим, а вы выпейте еще по рюмке и успокойтесь.

Я нащупал ногами тапочки, поднялся и поплелся на кухню. Достал из шкафа блюдо под курицу.

В комнате продолжали спорить. Тихий, покойный голос Игоря прерывал возмущенный, на повышенных тонах голос Саши.

Инна тихо засмеялась и потянулась за сигаретой лежащей на подоконнике.

— Разрешишь?

— Конечно, — я достал из кармана зажигалку. Щелкнул крышкой, поднося огонек. Достал сигарету и себе.

Инна благодарно кивнула. Затянулась.

— Давно я его таким не видела.

— Каким?

— Увлеченным. Он этот сертификат три дня назад купил. Мне ничего не сказал, всю свою заначку истратил.

— Заначка, о которой узнала жена, заначкой не считается.

Инна усмехнулась. Покачала головой.

— Да я никогда деньги в его карманах не считаю. Это скорее некое проявление мужского «я». Да и не тратит он никогда на себя. Либо цветы мне, либо игрушку Витьке покупает. Либо вот — на подарок.

Я понимающе кивнул. Потом спохватился.

— А Витька то где?

— У свекрови. Ты же ее знаешь. Строгая дама.

— Да уж, дети не должны участвовать в пьянках.

— Вот, вот. — Инна улыбнулась и затушила окурок. — А подарок действительно оригинальный. Можешь теперь всем говорить, что владеешь собственной звездой.

— Ага, — засмеялся я. — И приглашать гостей на оригинальный пикничок.

Когда с утра болит голова, это плохо. Когда болит с похмелья хуже во стократ. К мелким мерзавцам, назойливо стучащим маленькими молоточками где-то внутри головы, добавляется жуткая засуха во рту и ощущения залитого в конечности свинца.

Я застонал, открыл глаза и тут же нырнул лицом в подушку — резь в глазах была невыносимой. Полежал с минуту, пока не понял, что стук вовсе не эфемерный, а исходит из коридора, точней от входной двери. С трудом вылез из кровати, натянул халат и держась за голову пошел открывать.

Всю ночь мне снился кошмар. Игорь, с вилкой в руке вещающий с трибуны. Саша, в бронежилете и почему-то, домашних тапочках, отстреливающийся из автомата от толпы каких-то зеленокожих уродов. Инопланетяне, высаживающиеся на Земле с летающих блюдец и я потрясающий перед ними сертификатом.

В дверь вновь тихо постучали.

— Иду — иду. — Я провернул замок и отворил, отметив мимоходом, что давно пора смазать ужасно скрипящие петли.

Мой утренний, если конечно полдень можно считать утром, посетитель, замер с поднятой для стука рукой. Высокий, хорошо одетый мужчина, с маленьким кожаным «дипломатом» в руке.

— Извините за беспокойство, похоже, я не совсем вовремя?

— Ничего страшного. — Неужели этот хриплый шепот мой голос? — Простите, я на минутку…

Человек понимающе кивает, а я бросаюсь на кухню. Наливаю из чайника и залпом выпиваю стакан с водой и возвращаюсь к двери. Вот в такие дни только и понимаешь, насколько вкусной может быть простая кипяченая вода.

— Тяжелый вечер? — понимающе кивает визитер.

— День рождения, — тот снова кивает. В глазах — огонек сочувствия. — С кем имею честь?

— Корнев Алексей Петрович?

— Да.

— Вам письмо. Распишитесь о получении, пожалуйста.

Ничего не понимая, расписываюсь на бланке. Принимаю извлеченный из «дипломата» тонкий голубой конверт.

Де жа вю. Знакомый конверт, знакомая голограмма.

Удивленно смотрю на странного курьера. Тот кивает на конверт.

Надрываю плотную бумагу и извлекаю сложенный вдвое лист. Текст на бумаге сух и лаконичен.

Что за бред? Какое содружество?

Поднимаю глаза на мужчину в ожидании улыбающегося, довольного удавшейся шуткой лица. Но тот не улыбается.

— Это розыгрыш?

— Ну что Вы. Все абсолютно серьезно. Вы ведь приобретали звезду?

— Мне ее подарили… На день рождения… Вчера, — цежу слова, чувствуя себя героем театра абсурда. Главным героем.

— Не имеет значения. Сертификат выписан на ваше имя, Алексей Петрович.

— Но… — я тру лоб. — Это же бред.

— Поверьте, это далеко не бред. И все абсолютно законно. Поздравляю вас с удачным приобретением.

Я не отвечаю, переваривая услышанное.

— Ну что ж, — он первым прерывает паузу, — Извещение вы получили и ознакомились. Мне пора.

Визитер убирает подписанную мною бумагу и идет к лестнице.

— Постойте, — чувствуя как, перехватывает, вновь пересохшее горло, кричу ему в спину.

Он оборачивается.

— Да?

— Кто вы?

— Я? — кажется, он даже обескуражен вопросом — Я налоговый инспектор на вашей планете. Да собственно и налоговое извещение, что Вы получили…

— Но, почему? — шепчу я.

Он медлит с минуту, прежде чем ответить.

— Видите ли, Алексей Петрович. В галактике так много звезд… И так мало разумных существ, которые способны заплатить налоги.