Золушка для снежного лорда

Пролог

Она стояла, скрестив на груди руки, напротив большого настенного зеркала, по которому змеились уродливые трещины, и задумчиво смотрела на алую струйку крови, ярким штрихом дополнившую общую картину разрушения. Белые, словно снег, волосы лежали шелковым покрывалом на ее спине: красивой и ровной, с отточенной годами идеальной осанкой, а обычно гордо поднятая голова сейчас чуть клонилась к плечу, выдавая задумчивость. Тонкие черные брови едва заметно хмурились, а уголки бледных губ подрагивали, то ли желая подняться в улыбке, то ли, наоборот, опуститься в грустной гримасе. В комнате, которая сверкала, будто хрусталь в тусклом свете голубых ночников, было тихо и прохладно. Лишь шелест страниц за спиной женщины да мерное постукивание ее остроносой туфли о каменные плиты пола время от времени нарушали царящее вокруг безмолвие.

– Если ничего не предпринять, Кайл станет самым скверным эррисаром[1] снежного крыла Триалина[2] за все девять поколений! – наконец проговорила блондинка, продолжая рассматривать разбитое чужим кулаком зеркальное стекло.

Голос у нее был низкий, грудной, но при этом удивительно женственный. Никаких высоких ноток, свойственных юным девам, и уж точно никакой истеричной визгливости. Впрочем, с юностью регент снежных лордов распрощалась уже давно, но зрелость лишь добавила ее облику очарования и величия, за которые можно было простить пару крошечных морщин, прячущихся в уголках холодных серых глаз.

– И что вы намерены предпринять, миледи? – подняв голову от толстой книги в серебристом переплете, спросил сидящий в кресле мужчина.

Он тоже был блондином, но лишь наполовину. Белые пряди на верхней части головы примерно на уровне ушей смешивались со смоляными, рассыпаясь по широким плечам хозяина черно-белым дождем. Черными были и густые брови, и ресницы, и легкий бархат щетины на правой щеке, в то время как другая оставалась идеально гладкой из-за давней травмы, уродливый след которой нестираемым клеймом красовался на светлой коже. Именно поэтому страж, в отличие от своих коллег мужчин, предпочитавших короткие стрижки или тугие прически, носил волосы распущенными. Под ними было удобно прятать левую сторону лица.

– Кайл сам предоставил мне то, что требуется для заклинания. – Улыбка женщины, обратившей свой холодный взор на собеседника, была поистине пугающей. Мужчина невольно напрягся, захлопнул книгу и, переложив ее с колен на стол, поднялся.

– Надеюсь, вы не задумали ничего плохого, миледи? – уточнил он, переводя взгляд с блондинки на разбитое зеркало и обратно. То, что кровь могла стать основой для самых разных чар, в Триалине знали все. А Кайлин, вспылив, был крайне неосторожен, так как умудрился не только разбить любимое волшебное зеркало наставницы, но и порезаться об его осколки.

– Гидеон, мальчик мой, – насмешливо протянула регент. – Как ты можешь предполагать такое? Кайл и ты – мои любимые ученики. И я с нетерпением жду тот день, когда один из вас станет эррисаром нашего крыла. Кайл самый подходящий кандидат на эту должность, и все мы это понимаем. – Она выдержала паузу, глядя в лицо мужчины, а затем решительно заявила: – Но правитель не должен быть бесчувственным слепцом, упивающимся своей властью и безнаказанностью. И я, как его учитель, обязана этого не допустить!

– Как? – скептически заломив бровь, поинтересовался снежный лорд.

– Очень просто, мой мальчик. – Теперь ее улыбка показалась ему коварной. – До решающих испытаний в пещере Алина[3] еще целый месяц, так что время у нас есть. Я найду ту, которой под силу растопить осколок льда в сердце Кайлина. И Сноуриш[4] мне в этом поможет.

– Но зеркало разбито… – неуверенно начал мужчина, однако регент его перебила:

– Много ли ты знаешь о волшебных зеркалах, юнец, – усмехнулась она, вновь поворачиваясь к щерящемуся осколками стеклу, в котором, как в калейдоскопе, отражались кусочки выдержанной в серебристо-голубых тонах комнаты. Юнцом Гидеон не был, но спорить с этой женщиной привычно не стал. Для нее они всегда останутся мальчишками, учениками и бестолковыми оболтусами. Несмотря на то что обоим за двадцать пять и за плечами каждого не один рейд в ледяные чертоги, из глубин которых время от времени в мир прорываются демоны хаоса. – Смотри и учись! – приказала блондинка, вскидывая вверх руки с хищно растопыренными пальцами, на кончиках которых засверкали белые искры.

– Аш-ш-ш-штер-ше-рес-с-с, Сноуриш-ш-ш, – зашипела она, направляя светящийся поток на искореженную поверхность. – Шеурдар Грэйдж-ш-ш! – выдохнула вместе с облачком пара, которое начало стремительно разрастаться, скрывая от посторонних глаз зеркало. – Стап-риш! – скомандовала колдунья спустя пару минут, и белесая пелена, искрящаяся от снежной магии, растаяла без следа, открыв взорам присутствующих Сноуриш, на котором не было ни единой трещины. Лишь алый потек по-прежнему лежал на стекле, аккурат на лице отражавшейся в нем блондинки. – А теперь самое интересное, Гидеон, – предвкушающе мурлыкнула она и произнесла очередное заклинание.

Кровь вспыхнула алым заревом и впиталась в зеркало, которое начало светиться. Еще через мгновение картинка в нем смазалась, поплыла, превратившись в некое подобие размытых дождем красок, а потом четкость вновь вернулась, но вместо «хрустальной» комнаты и двух снежных магов, в обрамлении серебристой рамы, как в окне, отражалась залитая лучами Алина городская площадь, на которой вовсю кипела жизнь.

– И кто же из них та самая Золушка, что растопит сердце нашего ледяного принца? – не удержался от иронии Гидеон, рассматривая фигурки спешащих по своим делам людей, в числе которых хватало и молодых женщин.

– Скоро узнаем, – с легкой досадой в голосе ответила регент. – Видишь шпиль ратуши в виде трезубца? – мужчина кивнул, и она продолжила: – Я знаю это место. Ближайший к нашим владениям маленький городок, Снежный Дол[5] называется. Мы там часто набираем магов для работы в замках. Как раз на этой самой площади смотрины и проводятся.

– Но Сноуриш не показал тебе лицо девушки, – напомнил лорд. – Как ты найдешь ее среди жительниц пусть небольшого, но все же города?

– Так и найду! – отмахнулась миледи. – Методом отбора.

– А если ошибешься и привезешь не ту? – пряча улыбку, спросил Гидеон.

– Я никогда не ошибаюсь, – смерив его холодным взглядом, ответила наставница.

«Ну-ну», – мысленно усмехнулся мужчина, прекрасно знавший, что ошибки у миледи Индэгры все-таки были, хоть она и не желала их признавать.