Змеиный князь

Глава I. Уасет – город Анубиса

Твердь под ногами Мала разверзлась, и он, не раздумывая, шагнул вперед. Тьма поглотила его. Мал оказался между двух жерновов, с невероятной силой сдавливающих тело. Кожу обожгла струя раскаленного пара. Мал вытянулся и совершил судорожный толчок, еще один, но не сдвинулся с места. Он с силой вонзил клинок в обхватившую его плоть и вздрогнул от мощного удара. Хлынул поток густой липкой жидкости. Лезвие меча врезалось еще глубже, раздался глухой треск. Задыхаясь, Мал стиснул пальцы на рукояти клинка и потерял сознание.

Он очнулся от мягких прикосновений. Мал открыл глаза и увидел лицо склонившейся над ним Маргариты. Он улыбнулся. В ответ она провела рукой по его темным волнистым волосам, закрывающим лоб, коснулась его прочерченного по прямой линии носа, щетины на обожженных солнцем щеках, и провела пальцем по припухлым юношеским губам. Ощущение собственного тела вернулось Малу вместе с неприятным зудом. Он откинул укрывающий его шерстяной плащ, и обнаружил на груди и животе чешуйки, отливающие серебряным блеском. Но вместо страха и отвращения Мал был очарован своей новой плотью. Он провел по коже ладонью, и обнаружил, что она такая же мягкая и гладкая, как самая тонкая льняная ткань.

Маргарита прильнула к нему и прикоснулась к чешуйкам губами. Мал ощутил прилив нежности. Как же он любит ее, и как боится потерять. Он присел, обнял Маргариту и набросил на неё плащ. На почтительном расстоянии от него стояли Верн и Дан и с плохо скрываемым любопытством разглядывали его.

– Простите, ваше высочество, никто из нас не смог защитить вас, – сказал Верн.

– Ты говоришь так, как будто я уже умер – спокойно произнес Мал.

– Судьба сделала для вас все, чтобы вы могли умереть, – услышал он голос капитана Оцеано. Тот по своему обыкновению не мог удержаться от насмешки. – Не понимаю, как вам удалось упустить этот случай.

Мал оглянулся. Оцеано был занят тем, что расправлял рукава на белой сорочке. Рядом с перекрещенными ногами сидел моряк Ву, и в отличие от других не проявлял никакого интереса к происходящему.

– Нам нужно как можно скорее добраться до Африки, – перебил капитана Верн.

– Не сомневайтесь! Косой парус позволит нам идти даже против ветра, – отозвался Оцеано.

Верн снова обратился к Малу:

– Я верю, что парус позволит нам это сделать, но я не верю… – он кивнул в сторону капитана.

– Я уже говорил вам, что бывал на этих островах и без труда найду путь в Египет.

– Но вы ничего не сказали про змеиную тварь, которая отправила на тот свет Рипа и Якоба, и чуть не прикончила нашего господина, – заметил Верн.

– Об этом я ничего не знал, – пожал плечами Оцеано.

– Вы назвали эти острова змеиными, но не сказали почему, – напомнил Дан.

В ответ капитан расмеялся.

– Вы что же думаете! Что я натравил на вас эту тварь? Посмотрите вокруг! Мореходы назвали эти острова змеиными вовсе не потому, что здесь обитают змеи, а потому что они сами извиваются как змеи.

– Ваше высочество, – Верн вновь прервал капитана. – Я не доверяю этому человеку. Он что-то не договаривает.

– Еще вчера мы были пленниками капитана, и сами приняли его условия, – миролюбивым тоном проговорил Мал.

Маргарита слегка склонила голову, и ее волосы легли на плечо Мала. Верн тяжело вздохнул, а Дан плотно сжал губы.

– Мне нечего от вас скрывать. – Капитан ничуть не смутился. – Что хотите то и делайте. Но помните, что в Египте мусульмане убивают христиан при первой возможности. В прибрежных городах никто и не думает соблюдать перемирие.

– Среди нас есть мусульманин, – Мал посмотрел на моряка Ву, – Ему можно верить. Он поможет нам добраться до Сира. Там нам нечего бояться.

Перед отплытием над останками погибших в схватке с чудовищем сложили холм из камней. Мехи с водой и мешок с фруктами погрузили на дно лодки. Дан подстрелил пару павлинов, чтобы уже в лодке разделать их и завялить. Позавтракали тем, что вчера предусмотрительно взял с собой капитан: сушеным мясом и сухарями, которые заели бананами и запили вином, разбавленным водой.

Мал с помощью Ву перевалился за борт лодки и подал руку Маргарите. Капитан, Верн и Дан оттолкнули лодку от каменистого берега и забрались в нее уже из воды.

Дул тихий и теплый ветер. Верн и Дан расположились вдоль бортов за веслами. Капитан занял место за рулевым веслом на корме. Мал с Маргаритой переместились к носу лодки, а Ву остался возле мачты. Вскоре благодаря его стараниям парус надулся, и лодка стремительно понеслась по воде.

Едва острова скрылись из виду, капитан Оцеано дал волю воспоминаниям, похваляясь смелостью и играя на уязвленных чувствах Верна и Дана. Он рассказал Малу как перед рассветом, прислушиваясь к запахам, доносящимся из глубины острова и, невзирая на страшные змеиные рыки, первым достиг агонизирующего чудовища. Из зияющей раны торчали рука с клинком и человеческая голова, – капитан закатил глаза и запрокинул голову, изображая беспомощность Мала, – тогда Оцеано, не мешкая, вонзил меч в змеиную пасть и убедившись, что чудовище испустило дух, расширил рану. Подоспевшие Верн и Дан вытащили Мала из змеиных внутренностей. Мал на удивление оказался жив. Его грудь еле вздымалась, тело била дрожь, а изо рта вырывались нечленораздельные звуки. Когда его отмыли от темно-бурой крови, грудь, живот и спина Мала у всех глазах покрылись едва заметной чешуей. От ран и порезов на руках и ногах ни осталось и следа. Все застыли на месте, не зная, что делать. Маргарита, держащаяся до сих пор в стороне, осторожно приблизилась к Малу. Опустившись на колени, она дотронулась до него нежными пальчиками, и он почти сразу затих: «О, ангельская чистота!» Маргарита попросила капитана снять с себя шерстяной плащ и заботливо укрыла им Мала. Через несколько минут он пришел в чувство.

В глазах Маргариты блестели слезы.

– Ты очень устала за последние дни, поспи немного.

– А ты?

– Я буду охранять твой сон.

Маргарита прилегла на дно лодки, прижавшись к Малу. Ему сразу же захотелось оградить ее слух от шума моря и заставить замолчать Оцеано. Мал попытался привлечь его внимание, но тот из-за паруса ничего не замечал, увлеченно описывая змеиные острова. Самым благодарным слушателем капитана оказался Ву – тот не отводил от него взгляд.

– Змеиные острова были моим земным раем. Здесь всегда царили мир, тишина и покой. Здесь всегда были в достатке пресная вода, фрукты и всяческая живность. Я был привязан к этим островам. Они заменили мне родной дом. Я никогда не позволял своим псам враждовать и проливать кровь на этой земле. Мы останавливались здесь только для того, чтобы отдохнуть день-другой и пополнить наши запасы. Как-то французы с рваными парусами после шторма причалили к одному из этих островов, и я строго-настрого запретил атаковать их. Стоит отыскать какое-нибудь блаженное место, как оно, рано или поздно, оборачивается мерзостью. Прощай же, мой милый ненаглядный ад! Я всегда буду помнить тебя!

– Неужели, у вас нет больше места, куда бы вы хотели вернуться, господин? – спросил Ву.

– Мой первый дом сгорел, в другой пришла чума, а в третий явилась война и голод. Трижды мне пришлось бросать всё… Бежать сломя голову. Мне некуда возвращаться.

– Любезный капитан, не могли бы вы говорить потише, самую малость, – не выдержал Мал.

Капитан кивнул и вполголоса добавил, обращаясь к Ву:

– Впрочем, как и люди… Они не перестают меня разочаровывать.

Капитан замолчал, окинув Верна и Дана холодным взглядом. Те нисколько не смутились. Они деловито ощипывали перья и пух с тушек павлинов и о чём-то перешёптывались.

Наследник Нидерландского престола принц Мал покинул родной дом неожиданно для себя самого. В двадцать лет он снискал славу полководца, которая досталась ему благодаря рвению отца, закалявшего сына на поле брани с ранних лет. Отец Мала Гербранд Голландский объединил приморские земли, покорил соседние германские княжества и объявил себя королем Нидерландов. Его бесстрашие заставило проникнуться к нему уважением итальянских государей, чьи города были поделены между Францией и Испанией. Дав клятвы верности Гербранду, они заручились его поддержкой, но только вместо себя король отправил на войну сына в главе сплоченного и храброго войска. Мал одержал ряд внушительных побед, изгнав французов из Фриуля, Вероны, Ломбардии и Тосканы. Ему оставалось покончить с испанскими завоевателями, которые и без того напуганные мощью неприятельской армии, сдавали один город за другим. Захватив Феррару, Болонью, Равенну, Сан-Марино, Анкону, Сполето и прилегающие к ним селения, войско принца Мала двинулось к Риму. Казалось бы, славные победы над иноземными завоевателями должны были сплотить итальянских государей, но вместо этого между ними усиливалась вражда. Из-за тщеславия и гордыни многие из них вошли в сговор с испанцами и накануне решающего сражения заманили голландскую армию в смертельную ловушку. Прорвавшиеся сквозь крепостные стены, голландцы нашли смерть на улицах Рима от неизвестного яда. Мал оказался в числе немногих, кому удалось спастись. С этого дня горечь поражения и бессилия изменить судьбу поселились в его сердце. По возвращению в Голландию он затворился в замке и там коротал свои дни.

Гербранда итальянский поход не разочаровал. Он заключил союз с государями Тосканы, оставшимися верными своим клятвам. Измена же остальных итальянских государей дала ему право расширить свои границы за счет их бывших владений. Видя это, король Франции Пепин потребовал от Гербранда дележа завоеванных им итальянских земель. Властитель Нидерландов понимал, что Франция является далеко не последним игроком на карте Европы, и вернув ей добрую половину завоеванных городов, заключил мир. Пепин предложил Гербранду закрепить этот союз через брак между его старшей дочерью – шестнадцатилетней красавицей Эудженией и Малом – старшим сыном Гербранда, которому исполнилось двадцать один год. Мал, даже не задумываясь, дал согласие. Союз с Францией сулил слишком многое, чтобы от него отказываться: возможность мести как испанцам, так и итальянцам.

Красота прибывшей в Амстердам Эуджении оставила Мала равнодушным. Куда больше его расположила к себе ее младшая сестра – Маргарита. Ей было двенадцать лет, и ее нежные, еще совсем детские черты лица обладали необъяснимой для Мала притягательностью. И сколько бы его мысли не занимала предстоящая война, в них всё чаще проникала идея прикоснуться к Маргарите и поцеловать ее. Очень скоро Мал стал сожалеть о том, что женится на Эуджении, а не на Маргарите, особенно после того, как во время танцев, устроенных в королевском дворце в честь прибытия французов, он все-таки прикоснулся к ней и встретился взглядом. Этого оказалось достаточно, чтобы всё изменилось: все его прежние помыслы о подвигах на полях сражений вытеснила полностью захватившая его страсть. В ту же ночь Мал пробрался в комнату рядом с покоями Маргариты. Через тайное отверстие в стене он наблюдал за спящей девочкой до самого рассвета. Не заходя к себе, он отправился к отцу и сказал, что вместо Эуджении желает жениться на Маргарите. Король Гербранд выслушал его, и объявил, что ничего нельзя изменить. «Тогда никакой свадьбы не будет», – решил Мал, но возразить напрямую ему не хватило духу. Ему оставалось только исчезнуть из страны в надежде, что ситуация разрешится сама собой. Единственный, кого он поставил об этом в известность, был брат Александр, которому он доверял как самому себе. Александр в течение нескольких часов нашел большой двухмачтовый неф «Святой Фома» – надежную плавающую крепость с многоярусными надстройками и щедро заплатил капитану, чтобы тот взял на борт Мала и его людей, не задавая лишних вопросов. Торговый корабль уже несколько дней стоял в гавани, готовый к отплытию. «Святой Фома» был именно тем, в чём нуждался Мал. Александр отдал все необходимые распоряжения и обещал хранить в тайне бегство старшего брата до тех пор, пока оно не станет очевидным для всех.

Весь день ушел на сборы и поиски надежных людей. Ночью, облачившись в доспехи, и надев поверх них длинный плащ, Мал покинул дворец. В порту его уже ждали шесть человек из личной гвардии, вооруженных с ног до головы, во главе с широкоплечим командиром отряда Верном. Это были его товарищи по оружию, ветераны, закаленные в сражениях и походах. Правда, теперь на них не было привычного ему платьев – горячо любимых им красных туник, одетых поверх кольчуг. Мал вспомнил как отец ему выговаривал, за то, что он позволил отказаться солдатам от накидок с родовым гербом – зеленым змеем в золотой короне и заменить их туниками алого цвета. Грозный змей с открытой пастью с детства не нравился Малу, отчего он и сам не понимал, но отцу он сказал другое: в бою, когда воины получали смертельные раны, алые туники скрывали их, и это не позволяло вселиться страху в сердца живых.

Мал и его люди поднялись на борт корабля. Каюта для принца была готова. В ней к своему изумлению он обнаружил пажа с узелком в руке. Мал сразу понял, что этот паж вовсе никакой не паж. Эта была принцесса Маргарита.

– Как ты здесь оказалась?

– Меня привел сюда Александр.

– Но зачем он это сделал?

Произошло именно то, что Мал желал больше всего на свете, но боялся себе в этом признаться.

– Где бы ты ни был позволь быть рядом с тобою. Позволь любить тебя. Я знаю, что мир ополчится против нашей любви, но я верю, что наши судьбы сплетены друг с другом.

Мал внезапно обнял Маргариту и поцеловал ее.

– Как же я рад тебя видеть, прекрасная любовь моя. Не думай, что я отправлю тебя во дворец. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы наши отцы простили нас…

– Я знаю, что будет: ни я, ни ты не сможем заслужить прощения, – Маргарита произнесла это без какой-либо тревоги в голосе, и в то же время без укора. Ей были не нужны слова утешения.

– Мне трудно представить, что нас ждет впереди, – признался Мал.

Как только над горизонтом появился первый солнечный луч, капитан отдал приказ к отплытию, и большой корабль поднял якоря. Его путь лежал в Египет. И если еще вчера у Мала не было даже мысли отправиться в такое далекое путешествие, то сейчас он был уверен в том, что именно в Египте он и Маргарита будут в безопасности. Ведь пребывающий там с христианской миссией дядя Хендрик, имевший большой опыт в искусстве дипломатических войн, сумеет им помочь.

Неф благополучно покинул гавань, но ему не суждено было пристать к берегам восточной земли. Спустя четыре месяца морского пути на «Святого Фому» вероломно напал пиратский корабль под голландским флагом. Мал принял бой, его люди дрались умело и слажено, и им удалось одержать победу. Капитан и большая часть экипажа погибли, а сам Мал был ранен стрелой в ногу. Пока оставшиеся в живых сбрасывали мертвых на морское дно, кто-то из голландцев заметил парус на горизонте.

– Ву, – обратился Мал к гибкому, словно кошка, моряку со смуглой кожей и бугристым лицом, – через сколько времени он будет здесь?

– Он идет при попутном ветре – через добрую четверть часа, господин.

– Можем ли мы от него уйти?

– Мы не успеем сменить паруса.

– Что же делать?!

Мал с тоской посмотрел на рваные паруса, полоскавшиеся на ветру.

– Не знаю, мой господин, мы можем только молиться, чтобы на этом корабле не оказалось наших врагов.

– Верн! – обернулся Мал к командиру гвардейцев, – прикажи нашим людям приготовить луки и горящие стрелы. В случае чего мы запалим их парус, – а про себя подумал, что даже если это случится, то наверняка у такого маленького кораблика найдутся весла.

– Дан, Рип, Якоб! Вы слышали, что сказал принц! Несите оставшуюся смолу из трюма. Приготовьте стрелы. Разожгите огонь.

На корабле Мал насчитал восемь матросов, способных держать оружие. А из шестерых людей его гвардии осталось четыре человека: командир и три стрелка. Даже если они примут бой и поджарят врага, стычки всё равно не избежать, и тогда им всем грозит смерть: что ж, пусть Бог распорядится их судьбой.

Дан появился из трюма со всем необходимым, но не успел он закрыть люк, как из него юркнула Маргарита и, не обращая внимания на вид залитую кровью палубу, подбежала к Малу и взяла его за окровавленные кольчужные перчатки. Мал поразился тому, что девочка не выглядит растерянной и не падает в обморок от страха.

– К нам приближается корабль. Мы не знаем его намерений. Прошу, вернись в трюм, оставайся там, где была раньше!

Маргарита вгляделась в приближающийся парусник:

– Нет..! – отказалась она и тут же пояснила, – в бочке из-под вина кислый запах. Я спрячусь в бочке из под пресной воды.

– Хорошо, – кивнул Мал.

– Я буду ждать тебя.

Маргарита спустилась в трюм, и Дан закрыл за ней люк. Прихрамывая, Мал поднялся на кормовую башню с зубчатыми ограждениями, где удобно было наблюдать за нагоняющим их судном. Вскоре он увидел развевающийся по ветру испанский флаг: проклятье, значит, придется дать бой. До него донесся устрашающий вой труб и бой барабанов. Одна из стрел вражеской баллисты ударила в борт и отскочила от него. Еще две стрелы завязли в дубовой башенной надстройке.

– Зажечь стрелы, – приказал Верн.

Стрелки, включая самого Мала и двух матросов, вооруженных луками, приготовились дать залп.

Внезапно, боевая музыка на неприятельском корабле смолкла, а через несколько мгновений послышался голос впередсмотрящего:

– Эй, французы, бросайте оружие, и наш капитан вас пощадит!

Мал с трудом разобрал исковерканный французский язык, поднял и опустил руку, давая знак Верну, что он вступает в переговоры.

– Мы не французы, а голландцы! – крикнул Мал на языке франков.

– Голландцы?! Какого дьявола вы идете под французским флагом? – это был уже другой голос. Он принадлежал человеку, который привык отдавать приказы.

– Да, мы – голландцы, но я не хочу, чтобы нас принимали за голландцев.

Молчание повисло в воздухе. Вражеский корабль приближался. Мал, наконец, смог разглядеть человека в широкополой шляпе, который, скорее всего и был капитаном. Матросы на корабле Мала заволновались.

– Это испанские пираты, – бросил кто-то из них.

С корабля снова донесся голос. На это раз было очевидно, что он принадлежал человеку в широкополой шляпе.

– Я – капитан Оцеано. С кем имею честь говорить?

– Не называйте своего настоящего имени, господин, – встрепенулся Верн.

Все взгляды матросов устремились на него, ибо никто до сих пор, не знал настоящего имени юноши и его спутницы.

– Я – Мал, принц Нидерландов, сын короля Гербранда, – Мал не последовал совету Верна. – И я командую этим кораблем.

– Вот, дьявол! – выругался испанец. – Я ведь предупреждал этого лиса, чтобы он не нападал на вас, но он меня не послушался и получил по заслугам!

– Значит ли это, что вы не хотите нападать на нас!?

– Вам нечего бояться, ваше высочество, я нападаю только на французов. Вы можете мне доверять, – крикнул испанец, – позвольте мне ступить на борт вашего корабля и выразить вам своё почтение.

– Не верьте ему, мой принц, – сказал Верн, – этот человек нас обманет.

– Может быть, ты и прав, Верн, но уже я открылся ему, и готов ко всему.

– Мне остается только молиться, – лицо Верна оставалось бесстрастным.

– Опустить оружие! Мечи в ножны! Стрелы в колчаны! – донесся приказ испанца.

Мал приказал перекинуть мост к борту, и капитан Оцеано в широкополой шляпе, белой сорочке, подпоясанной кушаком, в сапогах с короткими голенищами, держа руку на эфесе клинка, без сопровождения ступил на борт нефа. Что-то неуловимое в чертах его лица привлекло Мала.

– Вы очень храбро сражались, ваше высочество, я наслышан о ваших подвигах на материке, – капитан попытался с ходу расположить к себе Мала.

– Значит, вы на службе Испании и топите французские корабли? – принц, стараясь не попадать под очарование опасного собеседника.

– Куда же вы держите путь? – капитан доверительно улыбнулся Малу.

– В Африку, до ближайшего египетского порта.

– Египта?! – переспросил капитан, и от его улыбки не осталось и следа, – ближайший порт находится в Александрии. Но в Уасете вам будет высадится удобнее всего.

– Нам всё равно, какой город, лишь бы это был Египет, – отвечал Мал.

Капитан задумался и мрачно произнес:

– На самом деле мне тоже все равно, потому что я служу вовсе не Испании, а самому себе.

Он медленно поднял руку и резко опустил ее вниз. Пираты только этого и ждали. Больше полусотни человек с гиканьем, используя абордажные крючья и следуя друг за другом, перескочили через борт нефа и окружили людей Мала. Верн и его гвардейцы обнажили мечи.

– Вы солгали мне! – как можно спокойнее произнес Мал.

– Я ничуть не солгал вам, принц Нидерландов. Я убиваю только французов, всюду сующих свой нос. Вы – мой пленник. Прикажите своим людям бросить оружие, и я сохраню вам жизнь! А кто желает перейти в мою команду, добро пожаловать! Матросы мне всегда пригодятся!

Все матросы, кроме Ву, тут же выразили желание пополнить команду капитана. Мал сжал губы: что ждёт Маргариту? Перебежчики при первой возможности выдадут её.

– И что же вы намерены с нами сделать? – осведомился Мал. – Вы хотите взять с нас выкуп?

– Деньги в обмен на вашу жизнь, только и всего, – подтвердил капитан.

– Я заплачу вам выкуп за всех людей, оставшихся со мной, если вы дадите слово оставить их в живых.

– Вот это мне по душе! – заметил капитан.

– Мы сдаемся.

Опасения Мала оправдались. Один из бывших матросов нефа подошел к капитану и на ухо что-то сказал ему, указав на трюм. Капитан кивнул и бросил в ответ несколько слов. Речь шла явно о Маргарите. Мал с волнением взглянул на капитана, но произошло то, чего он никак не ожидал.

– Проводите принца и его людей в трюм. Нет, Эмилио – обратился капитан к одному из своих приближенных, – ты меня не понял. Разве ты не знаешь, что в нашем трюме пахнет гниющей рыбой и слишком тесно для принца и его свиты. Отведи его в трюм родного корабля. Там он будет чувствовать себя намного уютнее.

Мал задумался: зачем Оцеано решил скрыть от команды присутствие девочки на корабле? И что будет, когда команда всё узнает?

Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Ночью люк открылся. И в его проеме показался укутанный в шерстяной плащ Оцеано:

– Ваше высочество, мы покидаем этот корабль. Я выкупил вашу свободу у моей команды. Теперь я ваш штурман. Мы направляемся к берегам Египта. Поторопитесь!

– Я вынужден снова поверить вам, капитан, – отозвался Мал.

– И правильно делаете, принц.

Пленники выбрались наружу и наконец, вздохнули полной грудью. На палубе дежурили трое арбалетчиков. Остальные мирно спали, расположились в каютах и под навесами. Испанец отвел пленников к лодке с опущенным парусом, прикрепленной к корме корабля.

– Эй, – обратился он к Ву, – сначала ты. Возьми девочку и спусти ее по канату. Помогите ему, – распорядился капитан, обращаясь к голландским гвардейцам.

Перед тем, как спуститься в лодку, он обернулся к матросу, который все это время следовал за ним.

– Ну, прощай Эмилио, старый бурдюк, береги нового капитана как оберегал когда-то меня.

– Прощайте, капитан. Неужели пленники дороги вам больше, чем мы, ваши братья?

– Эмилио, я тебе уже всё сказал и мне нечего добавить. На вот возьми на память от меня этот перстень, на тот случай, если мы больше с тобой не увидимся.

– Я буду хранить его до вашего возвращения, капитан.

– И не забудь в первом же порту отпустить пленного торговца.

– Ступайте, капитан, – махнул Эмилио.

Капитан Оцеано забрался в лодку последним и сел за рулевое весло.

– Кто-нибудь из вас управляет косым парусом?

– Да, господин, – отвечал Ву.

– Вот и славно. А теперь ваше высочество, прикажите своим людям взять на дне лодки по веслу, всего их четыре, и грести как можно скорее. Мы следуем на юго-восток.

Верн, Дан, Рип и Якоб, сняв кольчужные доспехи, налегли на вёсла.

– Где мы находимся? – спросил Мал.

– К рассвету мы будем у змеиных островов, передохнём, наберем воды, фруктов и пустимся в дальнейший путь. Нам понадобится три дня, не более, и мы будем в Африке. А с попутным ветром и того меньше.

Мал почувствовал смертельную усталость. Раненая нога нестерпимо ныла. Маргарита сказала, что вряд ли сможет заснуть и заботливо предложила Малу положить ей голову на колени. Мал так и сделал, и вслушиваясь в плеск воды и вдыхая морской воздух, почти сразу уснул. На исходе ночи его разбудил крик Маргариты.

Он открыл глаза. Они причаливали к острову. Капитан и Ву были уже на суше. Из-под земли торчала гигантская змеиная голова. В лунном свете она выглядела так же как на родовом гербе. Мал осознал, что это не сон, а явь: ненавистный ему змей действительно существовал. На его глазах чудовище отбросило в море Рипа и Якоба. Дан успел выпустить пару стрел, и едва увернулся от молниеносного броска змея.

– Скорее, мой господин, – Верн потащил его назад.

Мал оттолкнул Верна, и забыв о боли в ноге, поднялся во весь рост и вынул меч из ножен: никто не в силах его спасти, кроме него самого. Он должен убить змея! Ради Маргариты! Ради себя самого! Змей встретился с Малом взглядом и протяжно зашипел, заглушая крики окружавших его людей. Мал несомненно убьет змея. Эта мысль проникла в его голову откуда-то извне вместе с нарастающей уверенностью в своих силах. Не Мал был жертвой. Жертвой был сам змей. Он медленно открыл пасть, захватил челюстями тело Мала и втянул его внутрь. Мал ощутил горячее зловоние, которое стремительно пробиралось в его легкие. Плоть пульсировала, душила и обжигала…

Этот кошмар ему снился уже вторую ночь подряд. Он просыпался раньше всех в почти лихорадочном состоянии и больше не мог заснуть. Но долгий взгляд на спящую Маргариту успокаивал его: мягкие черты ее лица наполняли радостью и навевали воспоминания об их безмятежном пребывании на корабле до того, как они столкнулись с пиратами.

– Проснись, моя принцесса, проснись! Мы спасены и свободны! – Мал провел ладонью по ее плечу и запустил пальцы в ее волосы. Едва она открыла глаза, как Мал выскочил из лодки, поднял Маргариту на руки и закружился с ней на прибрежном песке. Маргарита смеялась, он смеялся вместе с ней и не мог остановиться. Наконец, он замер, бережно поставил Маргариту на ноги и встал перед ней на колени. Он любил и был полон сил. Никакие преграды не могли их разлучить.

Капитан Оцеано сдержал слово. Они достигли Египта спустя три дня. Теперь им предстояло раздобыть еду, а главное – одежду и найти дядю Хендрика. Всё что Мал знал о нём, так это то, что он находится в городе государей Сире, где велись переговоры между арабами и христианами. Но до Сира предстояло еще добраться, по возможности не вступая в стычки с мусульманами.

Капитан подозвал Ву и, вытащив кошель, вручил ему несколько золотых бизантов:

– В Уасете живут египтяне и арабы. Первые не любят торговать за деньги, а вторые не любят чужестранцев, особенно христиан. Обращайся в те дома, которые выглядят побогаче. Со смирением проси продать меда, пива, мяса, рыбы, фруктов, орехов и хлеба. Помни, что твоему господину нужна одежда, да и нам бы не мешало бы примерить на себя долгополые рубахи. Придумай что-нибудь. Скажи, что твой господин едва спасся в кораблекрушении, или сбежал из христианского плена, а сейчас желает в подобающем виде вернуться в родной дом…

– Не стоит ничего придумывать. Я пойду вместе с Ву, капитан! – вмешался Мал.

– Тогда и мы пойдём вместе с тобой, господин! – заявил Верн, переглядываясь с Даном.

– Нет, нет, вы испортите всё дело. Вы не знаете местных обычаев, и в конце концов, не знаете языка, – запротестовал Оцеано.

– Капитан, не уговаривайте меня, я всё уже решил. Мы идем с Ву, а Верн и Дан останутся охранять принцессу Маргариту.

Верн понял, что Мала не переубедить, но Оцеано не сдавался.

– Поверьте, ваше высочество, я ни сколько не возражал бы, но ваше тело… – капитан брезгливо поморщился, и размашистым жестом стряхнул с себя слой невидимой грязи. – И если арабы увидят вас в таком виде, то вас ждет плен и кандалы. Если же вам встретятся чистокровные египтяне, – я даже боюсь предполагать, что из этого выйдет.

– Вот увидите, капитан, я стану для них воплощением одного из богов, спустившихся с небес или, вернее, вышедших из моря – усмехнулся Мал, глядя на Маргариту, которая, казалось, нисколько не волновалась за Мала, собиравшегося ее сейчас покинуть.

Вместо походной сумки Ву взял мешок, в котором до того хранилась еда, прихваченная капитаном еще с корабля. Мал же позаимствовал у Дана, бывшего одного с ним роста и телосложения вместо собственной рубахи, которая после всех злоключений превратилась в лохмотья, льняную тунику. А капитан, беспокоящийся о том, что змеиная кожа Мала может вызывать недоумение, настоял на том, чтобы тот взял с собой плащ. Из оружия Мал предпочел меч, спасший его в чреве змея. Ву вооружился кинжалом.

Поднявшись вверх по пологому песчаному склону, Мал и Ву увидели невзрачные дома со стенами отдающими желтизной и соломенными крышами. На удивление никого из местных жителей они не встретили. Пришлось идти в глубь города и чем дальше они шли, тем чаще им попадались дома, выделяющиеся как величиной, так и роскошью отделки. Вокруг росли фиговые деревья, пальмы и виноград. Один из домов заставил Мала остановиться. Врата этого дома были украшены бронзовым узором из переплетенных ветвей деревьев. Мал пристально всмотрелся в него и разглядел в узоре две чаши весов.

Он решил, что именно здесь можно найти то, что им нужно, и уже хотел сказать об этом Ву. Стоило ему прикоснутся к вратам, как раздался захлебывающийся лай, но не со двора, а с улицы. Обернувшись Мал увидел, что к ним несутся две черные собаки, готовые разорвать их на части. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Мал и Ву выхватили оружие. Собаки прыгнули почти одновременно: одна на Мала, другая на Ву. Мал вонзил клинок в шею животного, и оно с куском его платья, в которое ему всё-таки удалось вцепиться, рухнуло к его ногам. Мал вырвал меч, и еще одним движением отделил собачью голову от тела. Вторая собака со злобным рычанием вцепилась Ву в левую руку и повалила его на землю. Стеганная куртка смягчила укус. Другой рукой он начал беспорядочно наносить удары кинжалом. Но собака не ослабляла хватки, до тех пор пока Мал не отрубил ей голову.

Глядя на агонизирующие собачьи тела, Мал не понимал, зачем он это сделал. Зачем он отрубил головы этим псам: достаточно было их просто убить.

– Господин, обернитесь! – Ву поднялся с земли.

Мал обернулся. К ним стекались местные жители, одежда которых в основном состояла из кусков белого полотна, обернутых вокруг бедер. Несколько десятков человек стали вблизи их полукругом. Вперед вышел старик. Его одежда была длиннее, чем у всех остальных. Он был безоружен.

– За кровь этих собак вы заплатите своею кровью, – язык, на котором он говорил, звучал странно, но принц без труда понимал значение каждого из сказанного им слов, и это его не удивляло.

– Кто-то спустил собак, а я всего лишь защищал себя и своего спутника. – Мал демонстративно убрал меч в ножны.

Рваное платье на принце распахнулось, и на солнце блеснула зеленая змеиная кожа.

– Ты не должен был их убивать, – тон старика неожиданно смягчился. – Мы чтим собак как священных животных. Это город Анубиса и ты, чужеземец, совершил святотатство.

Теперь старик говорил так, как будто приветствовал долгожданного гостя и радушно предлагал пройти в дом.

– Я сожалею о том, что произошло и готов искупить свою вину. Я воздам все необходимые почести убитым собакам.

– Тогда возьми отрубленные головы и возложи их на алтарь Анубиса, что находится в доме за твоей спиной. Этого достаточно.

Мал указал Ву на собачьи головы, приказал положить их в мешок, а сам открыл врата и вошел во внутренний дворик с беседками. В доме в первой же зале принц увидел стены от подножия до вершины иссеченные иероглифами и изображениями бога с собачьей головой. Возле одной из стен стояла статуэтка Анубиса с весами в руках с чашей для подношений. Мал взял у Ву мешок, вытащил из него собачьи головы и положил их в чашу. После чего произнес: «Анубис-саб, анх, уджа, сенеб!» Откуда он знает эти слова? Стены расступились, и окружающее пространство осветили показавшиеся из коридора огни. Мал шагнул навстречу и оказался в квадратной комнате, стены которой возникли прямо у него на глазах. Кровоточащая собачья плоть, сокращающаяся в ритме вдохов и выдохов, окружила принца и пахнула на него сладковатым ароматом. Перед ним возвысилась темная величественная фигура бога с собачьей головой. Ву, охваченный ужасом, упал на колени. Смутно проглядывающийся облик не испугал принца, а наоборот, разжег в нем любопытство. Мал приблизился, чтобы получше разглядеть таинственное существо, но был остановлен невидимой преградой.

– Ты оживил меня!

Мал не слышал звука, однако это не мешало ему понимать слова Анубиса.

– Ты принес мне жертву, и я пришел в движение. Я дам тебе всё, что ты пожелаешь: богатство, могущество, любовь!

– Всё, что ты предлагаешь, мне этого мало!

– Мало!? – бог засмеялся так, что стены содрогнулись от смеха, и мертвые собаки, послужившие для них строительным материалом, истово заскулили. – Ты желаешь мало, так будет много: все будут преклоняться перед тобой, Змеиный князь.

«С чего ради Анубис считается с мной? – подумал Мал. – Что это за титул? Неужели змеиная плоть и вправду сделала меня подобным египетским богам».

– Да, этого мало. Что может дать богатство? Только еще большее богатство. Что может дать могущество? Уважение, славу, но и это бессмысленно. А что касается любви, то у меня есть любовь!

– Что же ты хочешь? Ведь каждый человек имеет желание! – настаивал Анубис.

И в самом деле, ради чего всё это? – подумал Мал, а вслух сказал:

– Я не знаю, чего я хочу.

– Ты хитришь со мной, Змей. Ты знаешь, чего хочешь! – Анубис словно бы насмехался над принцем.

– И ты мне дашь это?

Мал решил вынудить Анубиса самому что-нибудь предложить.

– Мы заключим с тобой договор, – поставил условие Анубис.

Мал насторожился: бог с собачьей головой искушал его.

– Я отказываюсь вступать с тобой в сделку!

– Но ведь ты вызвал меня! Или ты боишься? – Анубис провоцировал Мала.

– Может быть, я боюсь тебя. Может быть, я не настолько умен, но я знаю, ты обманешь меня. Даже если ты сдержишь слово, я не хочу быть тебе ничем обязанным.

– Ты пришел сюда, потому что тебе от меня что-то нужно. Никто не заставлял тебя войти сюда, ты сам вошел, а раз вошел, значит, хочешь что-то получить.

– Ты прав. Я вошел сюда по надобности. Моим спутникам нужна еда и одежда. Я надеялся найти здесь и то и другое.

– Ты опять хитришь, Змей? Я спрашиваю тебя вновь: что ты хочешь? Можешь подумать, я тебя не тороплю, – Анубис неожиданно проявил великодушие.

Мал задумался: «Анубис прав. У меня есть желания. Но каковы они? Я желал славы, мечтал о победах на поле брани, мечтал отомстить своим врагам. Я пресыщен богатством и не хочу обладать властью над кем-либо. Я мечтал о Маргарите, и она со мной. Одна мысль о том, что всё рано или поздно закончится, угнетает все мои желания – ведь смерть не даст мне ничего захватить с собой в потусторонний мир».

– Так ты хочешь бессмертия? – спросил Анубис.

– Нет! – Мал попытался уйти от ответа.

– Признайся, ты сам думал об этом.

– Ты влез в мои мысли преждевременно. Я думал о том, как коротка человеческая жизнь, не отрицаю. Но мне мало одного бессмертия. Вечно жить только ради богатства, славы и власти?

– Так чего же ты хочешь? – голос Анубиса звучал угрожающе.

– Я хочу счастья, но не знаю в чём мое счастье, в чём мое предназначение. И если б я знал, то давно сказал бы тебе об этом!

Сзади послышался какой-то шум. Мал и Ву оглянулись, а когда повернулись назад Анубис и стены из живой собачьей плоти исчезли. Ву с выпученными глазами, оглядываясь, то вперед, то назад, по-прежнему стоял на коленях.

– Пойдём отсюда, – сказал Мал и повернулся к выходу. Но выход закрывала каменная стена. Мал попытался обнаружить там хоть какой-нибудь проход или хотя бы брешь, но ничего не нашел.

– Придется идти вперед, Ву. – Мал, посмотрел на мусульманина, так и не тронувшегося с места.

– Эблис – отступник играет нами, – воскликнул он.

– Не говори ерунды. Кто-то ловко разыграл нас, а мы и поверили.

Ву и не думал вставать с колен. Он вытер рукавом пот с лица и глубоко вздохнул. Подняв руки на уровень плеч ладонями к лицу, он произнес, – О, всевышний Аллах, уповаю только на тебя. Ты – истинная мощь и сила! Ты – милостивейший и милосердный! Помоги нам, сбившимся с пути, вырваться из плена того, кто наводит страх, вселяет безысходность и отчаяние!

Проговорив молитву семь раз, Ву протер лицо руками и поднялся с места.

– Господин, я готов.

– Ну вот и хорошо.

Мал не чувствовал ни страха, ни усталости и зашагал первым. За ним покорно последовал Ву. Залы и соединяющие их узкие коридоры оказались пустыми. Их освещали факела, которые кто-то предусмотрительно разжег. Они быстро поняли, что ходят по кругу: от одной залы к другой, перебирались из коридора в коридор, но оказываясь в одних и тех же местах. Они неоднократно заходили в тупики, потом возвращались и начинали искать выход заново. Они пробовали разделиться, но через некоторое время снова оказывались вместе. В очередной раз, вернувшись в первую залу, Мал остановился.

– Подожди, Ву, из этого лабиринта выхода нет. Мы заперты. Всё бессмысленно.

Мал, вгляделся в уходящий коридор, прислушиваясь к тишине и громко заговорил.

– Анубис-саб, для меня и моего спутника настало время покинуть твое пристанище. Если ты по-прежнему готов исполнить мое желание, то достаточно будет снабдить нас одеждой, едой и выпустить отсюда.

– Господин, зачем вы снова призываете Эблиса – предводителя шайтанов и джиннов? Он ведь погубит нас!

Ву не выдержал и упав на колени, обхватив голову, попытался закрыть глаза и уши.

– Тише, Ву. Наберись терпения. Жди.

Факела догорали, отбрасывая тусклые блики. Ничего не происходило, но интуиция подсказывала Малу, что нельзя уходить, надо оставаться на месте. Через какое-то время послышался шум в стене, похожий на тот, после которого прервался разговор с Анубисом. Перекрывшая им путь к возвращению стена оказалось подвижной, и теперь проход был открыт. Выйдя из тупика, они миновали коридор и оказались в том же самом внутреннем дворике, откуда вошли в дом-лабиринт.

В ближайшей беседке на каменном полу они обнаружили съестные припасы: мед, пиво, льняное масло, сыр, хлеб, бобы, дыни, финики. Здесь же лежала одежда, в которой они нуждались: полотняные платья, головные уборы, сандалии. Рядом на привязи стоял осел, с корзинами свисавшими по бокам животного.

Мал счел нужным успокоить Ву:

– Вот видишь, это явно не Анубис позаботился о нас, а доброжелательные хозяева. Отблагодари их монетами капитана!

Пока Ву навьючивал осла, Мал выбрал новое облачение и переоделся. Теперь на нём была зеленая туника и жилет, которые подходили под тон его змеиной кожи, тонкий пояс и налобная повязка.

За воротами стояли местные жители. Они молча расступились на их пути.

Мал и Ву спустились к морю. Мусульманин, как только увидел капитана, выпустил ослиную уздечку, рухнул на песок, закрыл глаза и остался лежать неподвижно. Маргарита первой оказалась рядом с Малом. Он взял ее за обе руки и посмотрел в глаза.

– Что это с Ву? – спросила Маргарита, нежно переплетая пальцы Мала.

– Он потрудился на славу, и ему нужен отдых, – ответил Мал.

– Действительно, на славу, – капитан выразительно посмотрел на рукав стеганной куртки Ву, испачканный в пятнах крови, – я же говорил, что беспокоиться не о чем: пара царапин на руке оруженосца, только и всего.

Капитан принялся осматривать корзины с провизией и одеждой, а Верн и Дан уже примеряли полотняные одеяния и плетенные сандалии.

– Вашей наблюдательности можно только позавидовать, – проговорил Мал с легким раздражением. – На нас напали собаки, но хозяева подоспели вовремя.

– Простите, принц, я забыл вас предупредить: египтяне очень любят собак в этом городе и чтят их как святых.

– Мне это показалось, или вам действительно свойственно сообщать об опасности, когда она уже миновала.

– Вам еще повезло, что сегодня у арабов праздник, и они собрались в местной мечети, —заметил Оцеано.

– Откуда вам это известно? Почему вы сразу не сказали нам об этом?

– Случайная встреча. Я ведь тоже не сидел сложа руки. Мне посчастливилось найти рыбацкий домик, – видите вдалеке, если идти вдоль берега, серую точку – указал капитан. – Отец с сыном и дочерью отправляется в город торговать рыбой. Живут они бедно, и с радостью взяли у меня пару серебряных монет. На одну ночь они готовы предоставить нам свой кров. В доме есть гостиная, спальня, кухня, кладовая и даже погреб. Сегодня мы сможем там отдохнуть. Мне удалось разговорить сына хозяина, который довольно сносно говорит на языке франков. Он рассказал мне как добраться до города Сира. Нам нужно будет обойти Уасет, несколько деревень и город Элефантину. До ближайшего селения полдня пути. Там мы приобретем лошадей и дальше поедем верхом.

– Стало быть, вы тоже отправитесь с нами, капитан? —спросил Верн.

– Именно это я и собираюсь сделать, если вы, ваше высочество, не будете возражать – с поклоном проговорил Оцеано.

– Я не возражаю, – ответил Мал.

В глазах Верна промелькнуло неодобрение.

– Скажите, – продолжил Мал, – грозит ли нам что-то более серьезное, чем встреча с арабами?

– Египет полон опасностей для всякого европейца. Но избежать их со мной у вас больше шансов, чем без меня.

Во время еды Мал был немногословен. Он рассказал лишь о том, что они долго искали еду и одежду, умолчав о встречи с Анубисом.

В рыбацком домике из длинных стеблей высушенного тростника, скрепленных глиной, было сухо и чисто. Спутники Мала разделились: Верн и Дан отправились осматривать местность, а Оцеано и Ву вернулись за доспехами, оставшимися в лодке. Маргарита нашла платье из тонкого полотна, расшитое квадратами и ромбами, и тотчас в него переоделась, но это платье оказалось для нее великоватым. Пришлось одеть полотняную, тесно прилегающую к телу рубашку, доходившую до лодыжек. Маргарите осталось только прикрыть грудь коротким плащом.

– Моя египетская принцесса, я счастлив, что мы вместе.

Мал заключил Маргариту в объятия, и она снова с наслаждением погладила по его прохладным на ощупь чешуйкам. Новая змеиная плоть, а теперь еще и встреча с Анубисом, о которой Мал не хотел рассказывать Маргарите, тревожили его. Сейчас он боялся посмотреть ей в глаза. Четыре месяца, проведенные на корабле, сблизили их. Они могли часами глядеть друг другу в глаза, говорить обо всём, что придет в голову, и догадываться, что чувствует каждый из них, по одному взгляду.

События развивались, не оставляя времени на раздумья. Едва Мал ступил на землю Египта, как столкнулся с необъяснимым: зачем он отсек головы собакам, откуда он знает египетский язык, зачем ему явился Анубис? Почему он в отличие от Ву не испугался его? И почему Анубис назвал его Змеиным князем?

Неужели убитый им Змей наделил его бесстрашием? Возможно, но не в полной мере: один страх он всё же испытывал. Это был страх потерять Маргариту. Чем сильнее он ее любил, тем глубже страх проникал в его душу. Он слишком многим пожертвовал ради нее. Даже если бы сам ангел известил его, что им не суждено быть вместе, он не смирился бы перед волей Божьей, как не смирился перед волей отца – короля Гербранда.

– Мал, почему так сильно бьется твое сердце?

Маргарита всё-таки что-то почувствовала.

– Это страх перед будущим.

– Знай, я всегда мечтала, чтобы мои дни были непохожими один на другой. Во Франции я знала что со мной будет завтра, через неделю, месяц, и даже через год. Теперь всё по другому. Мне неизвестно, что будет завтра, но я не боюсь будущего. Я счастлива.

– Ты очень смелая, Маргарита, я в этом убедился. Но это страх иного рода. Нужно всего лишь к нему привыкнуть. И тогда он перестанет терзать меня.

– А есть ли у тебя такой страх, к которому ты привыкнуть не сможешь никогда?

– Пожалуй да, – признался Мал. – Я боюсь потерять тебя.

– Я верю, что с нами ничего не случиться.

– Всё так и будет, моя принцесса.

– Ты не веришь мне?!

– Больше всего на свете мне хотелось бы поверить твоим словам.

– Что же тебе мешает это сделать?

Мал предпочел оставить этот вопрос без ответа. Тогда Маргарита свернулась как маленький зверек и прижалась к принцу.

– Обними меня покрепче, и всё пройдет.

Мал провел рукой по светлым волосам Маргариты и поцеловал ее. Страх отступил.