Злодейка, приручившая Дракона

Глава 27

Утро, наступившее после нашего решения, было обманчиво тихим. Солнце так же лениво пробивалось сквозь высокие окна, птицы так же беззаботно щебетали в саду. Но воздух во дворце звенел от напряжения. Слуги двигались тише, говорили шепотом, их взгляды, бросаемые на меня, были полны благоговейного ужаса. Новость еще не была объявлена, но сама атмосфера изменилась. Дракон проснулся. И он собирался заявить права на свое сокровище перед всем миром.

Мы с Каем готовились к битве. Это была не подготовка к сражению на мечах, а к куда более изощренной и жестокой схватке — политической. Мы сидели в его кабинете, и он, с холодной точностью хирурга, вводил меня в курс дела, описывая каждого члена Малого совета, их сильные и слабые стороны, их тайные пороки и скрытые амбиции.

— Канцлер Ремингтон, — говорил он, указывая на портрет в одном из фолиантов. Это был пожилой, но все еще крепкий мужчина с лицом хитрого лиса и глазами, в которых не было ни капли тепла. — Мой главный враг. Он видит во мне угрозу своей власти и стабильности империи. Он будет бить по традициям, по законам, по чести. Он представит наш брак как акт неповиновения короне и первый шаг к мятежу.

— Герцог Валуа, глава казначейства, — продолжал Кай, переходя к следующему портрету. — Жадный и трусливый. Он надеялся выдать за меня свою дочь. Его гнев будет громким, но он отступит, если почувствует угрозу своему кошельку.

— Архиепископ Теодор. Фанатик, который считает, что вся магия, не исходящая от богов, — это скверна. Он презирает мой род. Он будет говорить о чистоте крови и божественном порядке.

Мужчина говорил, а я слушала, впитывая информацию, создавая в голове карту вражеских укреплений. Я больше не была пассивной фигурой на этой доске. Я была игроком. И я должна была знать правила.

— А император? — спросила я.

Кай на мгновение замолчал.

— Император Эмерик — слаб. Он боится меня, но еще больше он боится потерять трон. Ремингтон — его опора. Император будет действовать так, как ему подскажет канцлер, но при этом постарается не спровоцировать меня на открытый конфликт. Эмерик будет маневрировать, тянуть время. Он — самое опасное болото на нашем пути.

Когда пришло время отправляться в императорский дворец на заседание совета, я была готова. Я выбрала платье. Не скромное и не вызывающее. Темно-зеленое, цвета мха на старых камнях. Оно было строгим, закрытым, с высоким воротом. Оно не подчеркивало мою красоту или хрупкость. Оно делало меня строгой, серьезной и почти невидимой. Я не хотела быть призом, за который сражаются. Я хотела быть тенью за спиной генерала, тенью, у которой есть свой собственный, острый стилет.

В Малом тронном зале, где собирался совет, было душно от запаха воска, дорогих духов и застарелой ненависти. Десяток самых могущественных людей империи сидели за круглым столом из черного дерева. Во главе, на своем троне, восседал император Эмерик — мужчина средних лет с уставшим, одутловатым лицом и бегающими глазками.

Наше с Каем появление произвело эффект разорвавшейся бомбы. По правилам, женщины не допускались на заседания совета. Мое присутствие здесь было неслыханной дерзостью. Первым нарушил тишину канцлер Ремингтон.

— Генерал, — его голос был гладким, как шелк, но под ним чувствовалась сталь. — Мы рады вас видеть. Однако, боюсь, ваша… спутница ошиблась дверью. Заседание Малого совета — не место для дамских развлечений.

— Леди Амелия здесь по моему приглашению, — отрезал Кай, даже не удостоив его взглядом. Он подвел меня к своему месту и властным жестом усадил на стул, который его адъютант предусмотрительно поставил рядом. — И она останется. Потому что вопрос, который я собираюсь поднять, касается ее напрямую.

Генерал не стал ходить вокруг да около. Он нанес удар первым.

— Ваше величество, лорды, — обратился он к совету, и его голос, спокойный и ровный, заполнил весь зал. — Я принял решение. Я намерен отказаться от всех своих привилегий по содержанию гарема и взять в законные жены одну-единственную женщину. Леди Амелию де Валуа.

Если бы в зале взорвалась бомба, эффект был бы меньшим. На несколько секунд воцарилась мертвая тишина. Лорды смотрели на Кая так, словно он сошел с ума. Герцог Валуа побагровел. Архиепископ перекрестился. А канцлер Ремингтон медленно улыбнулся. Это была улыбка хищника, который увидел, как его жертва сама зашла в капкан.

— Генерал, вы, должно быть, шутите, — прохрипел он. — Ваша личная жизнь, конечно, ваше дело, но брак первого меча империи — это вопрос государственной важности! Традиции, которым сотни лет, требуют, чтобы вы укрепляли союзы, брали в жены дочерей знатнейших родов! А вы… вы хотите жениться на… — он смерил меня презрительным взглядом, — на этой девице? Дочери безродного барона? Это плевок в лицо всем нам! Всему дворянству!

— Мой выбор не подлежит обсуждению, — тон Кая стал ледяным.

— Ошибаетесь, генерал, еще как подлежит! — вскочил на ноги герцог Валуа. — Моя дочь, моя прекрасная Розалинда, была обещана вам! Этот союз был одобрен его величеством! А вы хотите променять ее на это… недоразумение?!

— Ваша дочь, герцог, больше интересуется нарядами и сплетнями, чем безопасностью империи, — парировал Кай. — Мне нужна жена, а не кукла.

— Да как вы смеете!

Начался шторм. Все кричали, перебивая друг друга. Обвинения в гордыне, в предательстве, в неуважении к трону сыпались на Кая со всех сторон. Он стоял молча, несокрушимой скалой посреди этого урагана, позволяя им выпустить пар. Я же сидела не шелохнувшись, глядя прямо перед собой. Я чувствовала их ненависть, их презрение, направленное на меня. Я была козлом отпущения, причиной их униженных амбиций.

Наконец, император поднял руку, призывая к тишине.

— Генерал, — его голос дрожал, но он старался говорить твердо. — Лорд-канцлер прав. Ваш брак — дело государственной важности. Вы не можете принять такое решение в одиночку. Оно… оно безрассудно. Оно нарушает все устои.

И тут слово взял архиепископ.

— Ваше величество, дело не только в устоях! — его голос был полон фанатичного огня. — Кровь дракона — это великий дар и великое проклятие. Она должна быть уравновешена союзом с равной по чистоте и знатности кровью! Брак с простолюдинкой может привести к непредсказуемым последствиям! К рождению чудовищ! Это богопротивно!

Он указал на меня трясущимся пальцем.

— Эта девица — сосуд греха! Она соблазнила нашего доблестного генерала, отвратила его от пути долга!

В этот момент я поняла, что пора. Я медленно поднялась на ноги. Все взгляды устремились на меня.

— Ваше преосвященство, — мой голос прозвучал тихо, но отчетливо в наступившей тишине. — Вы говорите о чистоте крови. Но что вы знаете о моей крови?

Архиепископ опешил.

— Ты — дочь мелкого барона! Твоя кровь не имеет значения!

— Ошибаетесь, — я позволила себе легкую, холодную улыбку. — Моя кровь имеет огромное значение. Настолько, что мои предки, женщины из рода де Валуа, на протяжении веков становились женами предков лорда-генерала. Не ради титулов. Не ради денег. А ради того, чтобы служить «Якорем» для их силы. Чтобы оберегать эту империю от огня, которого вы так боитесь.

Я говорила спокойно, но каждое мое слово было как удар молота. Я видела, как меняются лица лордов. Шок. Недоверие. Понимание. Я видела, как канцлер Ремингтон побледнел, а император впился пальцами в подлокотники трона. Я раскрыла тайну, которую их семьи хранили веками.

— Этот брак — не прихоть, — закончила я, глядя прямо на императора. — Это не вызов. Это исполнение древнего долга. Долга, о котором вы, видимо, предпочли забыть. Так что, прежде чем говорить о богопротивности, ваше преосвященство, я бы посоветовала вам лучше изучить архивы. Возможно, вы найдете там много интересного о том, на чьих жертвах на самом деле держится покой этой империи.

Я села. В зале стояла мертвая тишина. Я сделала свой ход. Я превратила их главное обвинение — мое низкое происхождение — в свое главное преимущество. Я показала им, что я не просто девица. Я — ключ.

Кай посмотрел на меня, и в глубине его глаз я увидела тень восхищения.

Император Эмерик был бледен. Он был загнан в угол. Он не мог ни одобрить брак, бросив вызов всему совету, ни запретить его, признав, что он и его предки использовали мой род как расходный материал.

— Этот… этот вопрос требует тщательного изучения, — пролепетал он. — Совету нужно время… чтобы… ознакомиться с архивами. Заседание окончено.

Император трусливо сбежал, почти выбежав из зала.

Мы с генералом остались сидеть в тишине, пока остальные лорды, перешептываясь, покидали зал. Мы не победили. Но мы и не проиграли. Мы объявили войну всему королевскому двору, выдержали первую атаку и нанесли ответный удар.

— Неплохо для «провинциалки без роду и племени», — тихо сказал Кай, когда мы остались одни.

— Я учусь, генерал, — ответила я, позволяя себе слабую улыбку. — Учусь у лучших.

Мы вышли из зала вместе, плечом к плечу. Шторм не утих. Он только начинался. Но теперь мы были в самом его центре. И мы были готовы.