Злодейка из другого мира

Глава 1

Комната, в которой я сидела, больше всего напоминала пыточную. Меня, правда, истязать пока не спешили.

Я склонила голову, прячась за завесой волос. Стараясь не смотреть на мужчину, стоящего возле выхода из камеры. Перед глазами лишь потемневшая от прикосновений и времени поверхность старого деревянного стола. На ней играют блики от факелов, но даже в их свете трудно определить, какого теперь цвета у меня волосы – настолько они спутаны и грязны.

Мои руки изящные – с тонкими красивыми пальцами. Такие не знали тяжёлой работы. Это видно даже сейчас, сквозь слой грязи, несмотря на чёрную кайму под обломанными ногтями.

От одежды, каждого сантиметра кожи и волос исходит зловоние.

Я старалась дышать через раз.

- У меня для тебя хорошие новости, - наконец заговорил он усталым голосом. – Лидия выжила. И наш ребёнок тоже.

Реакции от меня не последовало. Всё также мой взор опущен, а руки сцеплены между собой под столом.

Лидия – это возлюбленная принца. И я пыталась убить её и их общего нерождённого ребёнка.

Это всё, что я сумела узнать за то время, что находилась в камере.

Я не знаю, сколько времени прошло – в моём каменном мешке не было окон, чтобы видеть смену дня и ночи. Поначалу я старалась следить за распорядком в темнице, но вскоре утонула в однообразном потоке сменяющих друг друга действий. Единственное, что я могла сказать точно – в этом мире я была уже около двух месяцев, - потому что некоторые аспекты женской физиологии здесь такие же, какими были у нас на Земле…

- Раз они выжили, а ты теперь лишь пустышка без магии, я не стану тебя убивать, - в низком, чуть хриплом голосе мужчины я уловила странное предвкушение. Беспокойство заставило меня вскинуть голову и посмотреть на него.

Тёмные круги под глазами и болезненный вид не делали принца менее привлекательным. Высокий и хорошо сложенный. Тёмные волосы коротко острижены, светло-серые глаза смотрят устало. Мне всегда нравились такие. Даже не за совокупность черт, но за уверенность и самодостаточность, что идут с ними в комплекте. А принц не был пустым красавчиком, это сразу видно. Поэтому было трудно осуждать бывшую хозяйку моего нового тела за то, что вцепилась в него руками и ногами. А, когда ей дали отворот-поворот, пошла на преступление…

На стол передо мной с лёгким шорохом упал свиток.

- Читай, - повелел он.

- Я.., - голос мой звучал не только чуждо, но и надрывно после долгого молчания. – Я говорила им, что не та, за кого меня принимают. Я не знаю, как оказалась в этом мире и теле...

Хотелось, чтобы слова мои звучали более жалобно, но голос безразлично шелестел в тишине камеры. Рыдания и мольбы иссякли в первые дни пребывания в новом мире. Я бросалась на стены, кричала, умоляла выпустить или хотя бы выслушать.

Но никому не было до этого дела.

Охранники молча приносили и уносили еду. Иногда окатывали ведром с водой углубление, служившее мне туалетом, и уходили.

Наверное, я должна быть благодарна, что оказалась не в обычной тюрьме, это я осознала почти сразу. Здесь очень тихо. Хотя я видела, что камер в тёмном коридоре ещё много, почти все они пустуют. Никаких приставаний со стороны моих надзирателей не было. Кормили тоже сносно.

Но я сходила с ума. Потому что никто не хотел слышать, что я не Генерис из дома Деррин. Бывшая фаворитка принца, не принявшая свою «отставку»…

Удар кулака сотряс стол, а я подпрыгнула от неожиданности.

- Я бы сломал тебе шею собственными руками, - мужчину передо мной почти трясло от бешенства. – За то, что ты сделала. И за твою наглую ложь.

Он не кричал. Боже, лучше бы он кричал! А не цедил каждое предложение сквозь зубы. Меня оглушило волнами чистой ненависти – он жаждал моей крови, но что-то останавливало принца.

- Я всегда думал, что ты знаешь своё место. Только поэтому я позволил тебе залезть в мою постель, - его рука медленно приблизилась к моему лицу. Он сжал подбородок с такой силой, что я невольно застонала от боли. – Но ты умудрилась затяжелеть. Хотя, видят боги, я делал все, чтобы этого не произошло. До сих пор не знаю, как тебе удалось. Если бы меня было можно обмануть, я решил бы, что ты легла под какого-нибудь конюха...

Мысль об авантюре Генерис отчего-то отрезвила мужчину, он отпустил меня и брезгливо вытер руку о полу камзола.

- Даже хорошо, что наш ребёнок не выжил, - уже спокойно, но не без горечи заметил он. - Не уверен, что сумел полюбить бы его после всего произошедшего.

Собравшись с мыслями, он ткнул пальцем в свиток и повелел:

- Читай. И я не хочу больше и слова слышать, что ты якобы, подобно Лидии, пришла из другого мира.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Дорогие читатели!

Эта история придумалась мне уже давно, но оживить её героев я решилась только сейчас.  Возможно, я буду немного занудна:) Ибо люблю покопаться в деталях, мыслях и чувствах персонажей. 

К тому же, боюсь, что мне не уложиться в одну книгу. Что на самом деле довольно самонадеянно с моей стороны, но, надеюсь, вас это не отпугнёт. 

Приятного прочтения!

Глава 2

Я взяла в руки пергамент - пальцы мои дрожали, а мысли путались и никак не хотели выстраиваться во вразумительные рассуждения.

Неудивительно, что он разозлился. Решил, что я либо принимаю его за дурака, пытаясь спастись за счёт странной отговорки, либо просто издеваюсь. Но что же это получается - пришельцы из других миров в порядке вещей? Почему тогда он не допускает и возможности, что я говорю правду?

Я гадала, что он будет делать, если я признаюсь, что не могу прочитать документ. Наверное, решит, что продолжаю разыгрывать нелепую комедию…

Сургучная печать уже сломана, поэтому мне не приходится возиться с ней. Грубого вида бумага испещрена странными символами, больше всего похожими на волнистые линии разной длины. Так иногда «пишут» в детстве, ещё не зная и единой буквы, но желая подражать родителям. Вот только линии идеально выверенной формы – ребёнок такого не выведет рукой.

Не знаю, сколько я смотрела на бумагу, но неожиданно осознала, что тарабарщина приобрела смысл.  

«Я, Кайл Бранфорд, глава дома Дерринов, лишаю Генерис Деррин из дома Дерринов всех титулов, прав и привилегий, положенных ей от рождения, за преступления, доказанные перед Высшим судом нашего королевства. Судьба её может быть решена на усмотрение Высшего суда и потерпевшей стороны».

Вот, собственно, и всё. Неизвестный мне Кайл Бранфорд дал знать, что благородный дом Дерринов отрёкся от злодейки, покусившейся на не причитающееся ей. И теперь моя судьба им безразлична.

Пока я размышляла над последствиями этого лично для меня, принц наблюдал за моей реакцией. Кажется, он ждал чего-то, но так и не дождался, потому несколько удивлённо произнёс:

- Ты не спросишь, куда исчез твой отец, и почему дом возглавил другой человек? Настолько уверена, что с ним всё хорошо?

Кажется, он вовсю наслаждался моментом. В голосе принца слышалась мрачная ирония. Что-то подсказывало мне, что с отцом Генерис было не всё хорошо… Я опустила голову, не зная, что сказать, как скрыть беспокойство. Не за чужого мне человека, но за собственную судьбу. Как бы бессердечно это ни звучало, но кем бы ни был тот мужчина, родственных чувств к нему у меня нет, а вот ситуация – хуже не придумаешь. Другой мир. Тело преступницы, перешедшей дорогу принцу. Без магии, поддержки родственников и положения в обществе.

Я собралась с духом и снова заговорила. На этот раз голос дрожал от растерянности и страха, внутри меня будто бы дребезжала туго натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть:

- Я не знаю, кто этот Кайл. Я не Генерис. Я очнулась в этом теле…

- Хватит, - перебил он меня. – Не хочу слушать дальше всю эту чушь и тратить на тебя время. Вот моё повеление – отныне ты будешь жить как простолюдинка. Тебя вышвырнут отсюда, а дальше можешь идти куда хочешь.

Я вскинула на него глаза, не веря, что он говорит это серьёзно. В светлых глазах не было и искры жалости или сострадания. Напротив, мужчина верил, что это наказание для меня будет хуже, чем смерть.

- Можешь попытаться поискать помощи у своих друзей. Мне даже любопытно, рискнут ли они помочь и вызвать мой гнев? Или «помогут» тебе также, как ты бы сделала это на их месте? Ведь тебе никогда не были нужны те, кого нельзя использовать.

Слова обрушивались на меня свинцовым потоком. Если бы у них была реальная сила, я не смогла бы поднять и головы, а так лишь замерла, будто кролик перед удавом, и смотрела в лицо моему экзекутору.

- Я буду с удовольствием наблюдать за твоей дальнейшей судьбой. Куда ты пойдёшь без денег, привыкшая к жизни в роскоши, и всегда смотревшая на простой люд, как на лошадиное дерьмо…

Он схватил меня на подбородок, повторив свой недавний жест. Улыбка, мелькнувшая на лице принца, мне категорически не понравилась.

- Впрочем, ты всё ещё красива, даже после семи месяцев темницы. Можешь податься в Цветочный дом. Если, конечно, сумеешь отмыть своё тело, чтобы продать подороже.

Презрительно взглянув на меня напоследок, принц ушёл. Я ожидала, что он хлопнет дверью, но та затворилась почти беззвучно. С тихим деревянным стуком. Меня поглотила гробовая тишина.

Глава 3

Небо над этим миром оказалось вовсе не синим. Я прижалась спиной к стене каменного дома и смотрела на персиково-голубую гладь, прорезанную перистыми облаками. Не сразу, но осознала, что щёки влажны от слёз. Расточительно – плакать зимой.

А на дворе именно она. Не слишком, правда, лютая. Там, откуда я родом, не чувствовала бы уже ни рук, ни ног. А здесь пока ещё сносно, хотя обувь у меня износившаяся, тонкая, не предназначенная для долгих пеших прогулок. Из хиленьких плюсов - у замызганного платья, что Генерис носила с момента ареста, к счастью, несколько нижних юбок. Один из моих тюремщиков отдал мне старый плащ. Не иначе, как по велению, принца – чтобы не слишком быстро сдохла.

Грудь сдавило, но всхлип так и не вырвался. Странно, но пока я не увидела этот чужой небосвод, во мне теплилась надежда, что это сон – долгий и затянувшийся.

Когда с моей головы сняли мешок и толкнули в спину, я вперилась взглядом в горизонт. Сначала, почудилось, что вот-вот настанет ночь, и это закат над городом. Но солнечный диск замер высоко, и не стремился в ближайшее время уступать место луне. Цвет у небосвода оказался странным – закатным, персиково-розовым с голубыми переливами. Чудилось, что высь мерцает и переходит из одного цвета в другой, никогда не становясь какой-то определённой.

Сомнительно, что этот феномен можно объяснить метеорологическими или астрономическими явлениями…

- Эй, ты! Пшла вон отсюда! – мою апатию прервал хриплый возглас. Я встрепенулась и настороженно взглянула на его источник. Два стражника, если судить по одинаковой одежде и обмундированию. На кожаных нагрудниках странный знак – ворон с пронзённым стрелой сердцем.

Я склонила голову, с одной стороны желая показаться безропотной и безобидной, а с другой… Что там говорил принц? Генерис красива. Не уверена, что сейчас это разглядел бы хоть кто-нибудь, но рисковать не стоило.

- Падали, как ты, не место здесь, – темноволосый мужчина, обратившийся ко мне раньше, сплюнул на мостовую. – Не надейся на подачку. Сколько там положено палок за это нарушение?

- Нисколько, - спокойно ответил его спутник, мужчина в возрасте, явно не желая отыгрываться на оборванной нищенке. – Уходи-ка ты отсюда подобру-поздорову, и чтобы мы больше тебя в Верхнем городе не видели.

Дважды мне повторять не надо было. Я подхватила полы большого мне плаща и торопливо направилась дальше.

- Куда? – зло бросили мне в спину. – В другую сторону.

***

Я ловила себя на невольном сожалении о времени в камере, потраченном в пустую. Я хотела забиться в какую-нибудь тёмную нору и собраться с мыслями.

Но норы у меня не было. А тревожный мандраж и холод, сотрясающие тело, никак не помогали сохранять хладнокровие.

Если отбросить издевательское предложение принца податься в ближайший бордель, выбор невелик – работный дом или храм. Я не уверена в существовании первого, как и в том, что для молодой девушки он будет сильно отличаться от того самого Цветочного дома. С храмом ещё сложнее. Ничего не знаю о здешней религии, но в нашем мире в Средние века, например, далеко не каждый находил приют в монастыре. В монахини предпочитали брать благородных девушек с приданным или тех, за кого платили, чтобы убрать с глаз подальше.

Генерис, как ни крути, на монахиню не тянула бы даже с деньгами – после всех её приключений. Но выхода у меня не было.

Я долго выбирала к кому подойти на улице – большая часть людей не обращала на меня никакого внимания, либо презрительно кривила губы и отворачивалась. Наконец, я приметила крепкую женщину с открытым, смуглым от солнца лицом и спросила у неё, как пройти к храму.

Она посмотрела на меня с опаской и некоторой неуверенностью. Я и сама так глядела когда-то на бомжеватого вида алкашей, выпрашивающих деньги на «проезд». Вроде, и знаешь, что проще не связываться и игнорировать, но лишний раз обижать даже опустившегося человека не хочется.

- К какому-такому храму? Ты чего это, страдалица?

Я неуверенно уточнила:

- Церковь.

Но не похоже, что и это слово было женщине знакомо. И тут меня посетила не самая приятная догадка. А что если в этом мире, подчинённом магии, для религии не осталось места?

Я закрыла на секунду глаза, пытаясь собраться с мыслями, и снова ощутить почву под ногами.

- Мне нужно помолиться и попросить помощи, - наконец, сформулировала я свою нужду, стараясь не цепляться за привычные для моего мира понятия.

Взгляд женщины изменился. На миг в нём промелькнуло изумление, а потом вспышка ярких чувств сменилась лёгкой задумчивостью.

- Да кто же тебе, страдалица, скажет, где найти алтарь? Тут уж как повезёт. Они появляются, когда пожелают сами, и открываются, кому хотят. Можно всю жизнь искать и не найти ни одного. Странно, что ты в своём возрасте до сих пор не знаешь этого, - в голосе незнакомки послышалась боль, какая бывает от потери любимого человека, не утихающая с годами. - Однажды мне повезло. И я побывала у алтаря Коринуса. Там я встретила его, другого человека, нашедшего священное место одновременно со мной. Мы обязаны были разделить ночь. Ну, а с детьми, зачатыми у алтарей, известно, что случается.

Она судорожно вздохнула, сдерживая не пролитые слёзы, и пошла дальше, не сказав больше ни слова. Я не решилась на оклик. Вид опущенной головы и сгорбившейся спины заставил меня впервые за время пребывания здесь подумать не только о себе.

Одно ясно точно – местные боги, очевидно, не просто дань тёмным верованиям. Почему-то меня посетило плохое предчувствие.

Глава 4

Всегда знала, что магия существует.

Нет, в параллельные миры я не верила. Как и в магов в классическом понимании этого слова. А вот в почти мистическую силу интуиции – да. Она со мной с рождения.

Долгое время я не придавала ей значения, потому что не знала, что чем-то отличаюсь от остальных. Но постепенно эпизоды, когда чутьё било в набат, и не зря, копились. Пока их стало слишком много.

Всеобъемлющая тревога перед последним расставанием с бабушкой. А через два дня мы узнали, что её не стало.

Внезапное беспричинное желание сбежать со студенческой вечеринки в местном клубе. Спустя час всю компанию накрывает полицейским рейдом.

Ужас перед будничной посадкой в знакомый автобус. И вот он попадает в ДТП с несколькими пострадавшими.

Всё не припомнить. Чаще я вовремя понимала, что ощущаю не обычный страх, панику или тревогу, чтобы успеть что-нибудь предпринять. Но, к сожалению, не всегда. Или, если честнее, не всегда хотела внимать предупреждениям. Кого волнует предчувствие, когда парень, в которого ты давно влюблена, вдруг тоже замечает тебя?

Никаких озарений в новом мире до сих пор не было, но слова прохожей об алтарях заставили меня почувствовать то самое звенящее чувство в затылке – будто я забыла что-то важное.

Вопреки ожиданиям, алтарь я так и не повстречала за несколько часов блужданий по городу. Похоже, божественное покровительство не было положено иномирским нелегалам, вроде меня.

Я едва волочила ноги от усталости, холода и голода, но так и не придумала, как быть. Нерешительность всё сильнее овладевала мной – я слишком боялась фатальной ошибки.  

- Она! Она! – заорал кто-то как резанный позади меня.

Сердце ухнуло в пятки, в ушах застучало –я не сомневалась, что «она» - это про меня, и быстрым шагом направилась к выходу с торговой площади, на которой блуждала уже с полчаса.

Понять, в чём я виновата, сложно – не иначе, в этом районе тоже нельзя находиться оборванцам, вроде меня… После случая в Верхнем городе я поплотнее закуталась в плащ и накинула на себя капюшон, чтобы скрыть грязь тела и одежды. Неужели не помогло?

- Да постой ты, убогая! – неизвестный схватил меня за шиворот и развернул к себе. Вихрастый парень сиял улыбкой, будто начищенный пятак. Дёргая мой плащ за капюшон, он обратился к своему спутнику. – Я ведь правильно угадал?

- Тебе первому повезло, - одобрительно откликнулся седовласый мужчина, пробирающийся через толпу народа – вокруг нас образовалась полоса отчуждения, люди толпились, предвкушая потеху. Не иначе решили, что парнишке удалось поймать карманницу на горячем.

Второго незнакомца я поначалу приняла за старика, но смуглое лицо с ярко-синими глазами оказалось ещё молодым. Невольно я уставилась на него, не столько поражённая экзотической внешностью, сколько огромным шрамом на половину лица. Рубец рассекал правую бровь и щёку, похоже, мужчина когда-то чудом не лишился глаза.

 – Она подходит, - тем временем отозвался он и впервые посмотрел мне в глаза. - Позвольте представиться вам, леди, мы рыцари Ордена пятерых.

- Скажите тоже, - не удержался и фыркнул недоросль, успевший разглядеть меня как следует. – Побирушка она, а не леди.

- Замолчи, Крис, - беззлобно бросил мужчина. – Если обстоятельства сложатся удачно, ты видишь перед собой будущую сестру по оружию.

Замечание парня ни капли не смутило. Он окинул меня неожиданно цепким и внимательным для его возраста взглядом.

- Вы, Рейдал, просто любите давать шанс даже безнадёжным. Ей уже больше двадцати – никакой физической подготовки и, самое главное, никаких задатков, чтобы развить её в ближайшем будущем. Уйдут годы, прежде чем из неё получится человек, способный не сдохнуть под ближайшим кустом. Не понимаю, о чём пророк в этом раз думал.

Молодого парня я поначалу приняла за ученика седого мужчины, ему было лет шестнадцать не больше. Но говорили они на равных, разве что, младший отдавал дань уважения старшему товарищу в разговоре.

Странная парочка продолжала спорить о непонятных мне вещах. Кажется, Крис предлагал «поискать другого инвалида, пока солнце не село». А Рейдал возражал ему – «шанс встретить случайным образом ещё одного бездарка стремится к нулю». Я осознала, что зачем бы не была нужна им, это шанс – не умереть этой ночью от переохлаждения где-нибудь в подворотне.

- Вы объясните, зачем я вам понадобилась? – я старалась не показывать насколько заинтересована в том, чтобы «обстоятельства сложились удачно». Поймите меня правильно, никакой сестрой по оружию я становиться не собиралась, но если это сулило кров и пищу на ближайшее время, то рискнуть стоило…

- Ты что, свалилась с Туманного пика? – парень изумленно и в то же время чуть насмешливо посмотрел на меня. - Мы вер-бо-в-щи-ки. Знаешь такое слово? Ищем таких же полоумных, как мы, желающих убивать нечисть направо и налево, не получая за это ни гроша.

Смесь непередаваемых чувств раздирала меня на части. Вопросы роились как пчёлы и жалили язык. Здесь есть нечисть? Очевидно да. Едва ли в мире, полном магии, охотятся на мнимых ведьм, подобно инквизиторам в моём мире. Кстати, проявление магии я пока видела лишь однажды. Когда меня вывели из темницы. Поначалу я оказалась в заснеженном саду, но уже через секунду очнулась на улицах города, где меня едва не сбила упряжка лошадей. Как я покинула сад, и был ли он вовсе, сказать бы я не смогла. Но на улицах ничего волшебного я не видела – ни тебе каких-нибудь фантастических животных, ни необычных рас, ни даже простеньких балаганных фокусов.

Что меня порадовало – дискриминации женщин, судя по всему, здесь нет. Или она не особенно сильна, раз Рейдал предположил, что я могу стать их сестрой по оружию.

- Не могли бы вы рассказать подробнее? Что мне придётся делать, и почему именно я? Ведь, этот смешливый паренёк.., - не удержалась я от колючки в адрес языкастого недоросля. – … прав, я не умею обращаться с оружием.

Тот, что звался Рейдалом, неожиданно белозубо улыбнулся, а вихрастый скривился, будто проглотил жабу.

Глава 5

Мир, в который я попала, называется по имени его Бога-создателя - Ормом. Местные верят, что божество сотворило всё сущее в незапамятные времена, а затем оставило своё детище на попечение менее могущественным богам.

Магия Создателя окутала Орм плотным коконом энергии. Странное небо этого мира – это она. Энергия есть не только в небе, она пропитала всё вокруг как вода губку.

Здешние люди от рождения несут в себе частицу магической силы. Поэтому почти все жители мира в той или иной степени одарены. Например, Крис, что встретил меня на торговой площади, умеет скрываться в тени. Со стороны это выглядит как телепортация на небольшие расстояния. При этом магом он не считается, потому что на большее волшебство не способен, и с годами его дар не вырастет.

Маг – это тот, кто может развить свои способности дальше и стать сильнее. Такие люди встречаются редко и составляют верхушку общества. Зато непредсказуемость врождённых даров позволяет иногда и обычному человеку победить сильного мага или воина, поэтому таланты принято скрывать. Они дают преимущество, а за некоторые из них и вовсе можно угодить в тюрьму. Ничего удивительного, что магии на улицах города я не увидела.

Но встречаются среди людей и те, кто родился без крупицы магии, или потерял её уже при жизни, как Генерис. Бездарки. Мусор. Калеки. Страдальцы. Есть много «прелестных» обозначений для людей без магии. Их жалеют, ими пренебрегают, от них бегут как от чумы. Тёмный люд всерьёз опасается перенять от них неспособность к магии, считает, что это заразно.

Страдальцев трудно назвать полноправными членами общества. Закон не ущемляет, но на деле бездарку сложно найти работу, снять жильё или хотя бы просто остановиться на ночлег в гостинице, если об его особенности становится известно. К счастью, не так-то просто опознать людей без дара, не имея к этому способностей и определённого опыта. Крис, например, очень долго искал меня, хотя проходил в толпе мимо много раз. А вот Рейдал сразу понял, что перед ним – инвалид.

Только прожив в Ордене два месяца, я осознала изощрённость наказания принца. Меня не пустили бы и на порог борделя, несмотря на всю красоту Генерис, если бы узнали, чего я стою в магическом плане. Одно дело – по мере необходимости контактировать с мусором в быту, другое – лечь с ним в постель. На такое не пойдут даже самые отъявленные извращенцы.

Просвещённые умы Орма, ясное дело, считают заразность бездарков пустыми суевериями, но в обществе они очень сильны. Для любого семейства огромная трагедия – рождение ребёнка без магического таланта. Физические недостатки и даже явные уродства воспринимаются гораздо проще. Поэтому не удивительно, что благородный дом Дерринов поспешил избавиться от Генерис.

Тем страннее, что именно такой человек как я оказался нужен Ордену.

Орден пятерых, в который я попала, следует заповедям местной богини света Квелты. Она одна из множества божеств Орма. Их здесь тьма-тьмущая. Высшие сущности постоянно появляются и исчезают. Считается, что рано или поздно в определённом явлении накапливается столько магии, что у него появляется собственная сущность, индивидуальность. Так рождается бог. Он вполне может и исчезнуть, если его первосуть (так называют сферу влияния бога) ослабнет.

Среди богов есть шесть абсолютов, сила которых почти безгранична. Сложно представить, что их первосуть исчезнет или станет менее значимой. Это Коринус – бог порядка, Бэста – богиня хаоса, Квелта – богиня света, Ард – бог тьмы, Сельта – богиня жизни и Гуод – бог смерти. Насколько понимаю, высшие сущности вполне реальны, многие их видели у тех самых алтарей.

Религиозных организаций в Орме нет. Встречаются, конечно, отдельные культы, чаще всего состоящие из последователей Арда, но их мало. Наверное, дело в том, что даже у самых предприимчивых пройдох нет возможности занять тёплое местечко посредника между богами и людьми. Единственная связь между материальным миром и высшими сущностями – алтари и дети, рождённые у них.

Орден пятерых больше всего напоминает рыцарский, где у славных воинов одна дама сердца – Квелта. По её заповедям они уничтожают нечисть и монстров, порождённых тьмой. Вступить в него может любой желающий, но, честно говоря, таких не очень много. Члены Ордена живут скромной жизнью и, хотя любимы народом, денег этим делом не заработаешь, а вот умереть мучительной смертью можно запросто.

Бездарков, кроме меня, в Ордене нет. Они в принципе довольно редки. Поэтому, когда совет мастеров получил предсказание от пророка, что следовало найти и принять к себе страдальца, все были в затруднении. Осложняло дело то, что верхушка Ордена по разным причинам не желала афишировать вступление в организацию бездарка. В большей степени опасались, что рыцари отнесутся к новому соратнику предвзято. Но были и такие, как Крис, кому не нравился выбор пророка.

Предсказание, кстати, показалось и мне странным. Если кратко, звучало оно примерно так. Страдалец, вступивший в Орден в середине зимы, станет одним из самых значимых людей для него. Чем таким особенным я отличусь, никто не знал. Но звенящее чувство тревоги, что не покидало меня до сих пор, намекало – ничем хорошим.

Но вслух соглашаться с Крисом, заявлявшим, что все они ещё пожалеют о своём решении, я не стала ни тогда, когда впервые ступила в обитель, ни позднее.

Орден был моим шансом освоиться в этом мире, и упускать его я не собиралась.

Глава 6

Я не знаю, как очутилась в Орме. Возможно, останься я рядом с прошлым окружением Генерис, завеса тайны приподнялась, но чего нет, того нет. Теперь остаётся лишь гадать, что приключилось с прошлой хозяйкой этого тела.

Что дело в ней, не сомневаюсь. В моём случае не было никаких таинственных порталов, незнакомцев, снов, волшебных предметов, какие встречаются в историях про путешественников между мирами. Единственное, что всё-таки предвещало беду – привычное предчувствие плохого. Смешно вспоминать, как я нервничала на каждом шагу, стараясь подстелить соломки, чтобы не попасть в переделку. Вырубила электричество и перекрыла краны в квартире перед выходом на работу. Прислушивалась к каждому шороху в подъезде. Маниакально озиралась по сторонам, переходя дорогу.

А потом на рабочем месте у меня просто закружилась голова. Очнулась я уже в камере.

Не оставляет мысль, что возможно я умерла. Но серьёзных проблем со здоровьем у меня не было – во всяком случае, таких, чтобы моментально сыграть в ящик и каким-то чудом оказаться в другом мире и теле.

Обидно, что невозможно попросить помощи у той, кто мог бы её оказать. Я, конечно, имею в виду Лидию.

Её история появления в Орме, в отличие от моей, канонична донельзя. Лидия переместилась в королевство Стейнхорм, в котором мы сейчас находимся, семь лет назад во время летнего солнцестояния.

Пришельцы из иных миров не редкость для Орма. Сюда регулярно выкидывает кого-нибудь, но до Лидии все иномиряне были совсем не похожи на людей. В зависимости от уровня агрессии и опасности их уничтожали или пускали на опыты. Местные и не предполагали, что где-то существуют миры с им подобными.

Поначалу к ней отнеслись, как всегда в таких случаях к иномирянам. Но девушка показала такой колоссальный талант к магии света и была очевидно разумна, в отличии от её монстрообразных предшественников, что даже алчным до экспериментов исследователям пришлось отступить.

Дальше, если судить людской молве, Лидия была удочерена благородным домом Телль и поступила в магическую академию Стейнхорма, где довольно быстро стала одной из лучших студентов.

Когда девушка училась на третьем курсе, разразилась война с последователями кровавого культа бога Арда. По мне, война – это громко сказано. Тёмные маги-отступники, как им и положено, творили бесчинства: насылали чуму, приносили в жертву людей и создавали монстров. Зачем это им было нужно, неизвестно. Одни считали, что лидер тёмных Умбра, один из сильнейших в истории магов, был внебрачным сыном нынешнего короля и законным наследником престола. Другие, что отступники творили зверства просто из любви к искусству. Третьи, что хотели забрать какой-то магический артефакт, спрятанный в столице. Не иначе – кольцо всевластия для Тёмного властелина…

Мне сложно воспринимать эту историю без иронии, но жителями Стейнхорма было не до шуток. Пришлось мобилизовать на борьбу с магом и недоучившихся адептов, в том числе Лидию.

Как и положено настоящей избраннице судьбы, девушка была одной из тех, кто положил конец конфликту. Она и несколько её друзей, среди которых оказался совсем ещё малолетний Крис, убили Умбру. Без лидера остатки его сподвижников рассеялись по Стейнхорму и сейчас ведут себя тише воды, ниже травы.

После войны и окончания академии Лидия заслуженно стала одним из королевских магов. Так она познакомилась с принцем Джарелом... и Генерис.

Это сильно сокращённый вариант истории Лидии. Чтобы пересказать все её деяния, мне пришлось бы написать книгу. Чего она только не успела - исцеляла безнадёжно больных, раскрывала заговоры, перевоспитывала негодяев, спасла целый народ от проклятья.

Для местных Лидия героиня и едва ли не святая. Могущественная и справедливая, беспощадная к врагам, но сострадательная к раскаявшимся. Девочки мечтают походить на неё, мальчишки грезят поступить к иномирянке в услужение, когда подрастут. Куда ни глянь, но Лидия – просто образец для подражания. Все считают, что она станет безупречной королевой, когда Джарел займёт престол.

И все ненавидят Генерис за то, что она посмела покуситься на ту, что спасла столько жизней.

Глава 7

- Эй, Ольга, ты там заснула что ли?!

Раздражённый окрик Магды опередил её появление в нашей общей комнате. Когда крепкая девушка с коротко остриженными волосами замаячила на пороге, я уже успела вскочить с кровати и даже расправила грубое покрывало.

Ольга – это я. С самого начала не собиралась представляться именем местной преступницы, и, как оказалось, была права. Если бы орденцы узнали, что к ним пришла Генерис из дома Дерринов, никто не принял бы меня сюда, будь я хоть трижды одобрена пророком. А Крис ещё и прирезал бы где-нибудь в подворотне за покушение на его дражайшую подруженьку.

А ещё я надеялась, что, если Лидии доведётся услышать это имя, она заподозрит во мне иномирянку.

- Вечно от тебя одни неприятности, - неприязненно бросила девушка, оглядывая меня с ног до головы. – Мастер ждёт нас через пять минут на площадке. Я не собираюсь получать за тебя выговор.

Я не ожидала, что меня примут в ордене с распростёртыми объятьями, но ситуация всё равно немного удручала.

Стоило смыть с себя тонны грязи, как стало понятно, насколько Генерис красива. Даже мне, выросшей в эпоху супермоделей, теледив и инстаграмных девушек, она казалась нечеловечески прекрасной.

Если придирчиво разбирать каждую деталь облика, наверное, не такая уж она и красавица. При довольно высоком для женщины росте тощая. Не уверена, была ли она такой и раньше, или это тюремная диета доконала Генерис. Голодом там, конечно, не морили, но и не кормили вдоволь. Губы хотя и красиво очерченные, но узкие от природы. Им, пожалуй, не достаёт чувственности, и всегда есть ощущение, что девушка чем-то недовольна. Подбородок острый, нос длинноват.

Но, убейте меня, если это имеет значение, когда у тебя есть роскошная копна сияющих лунным светом волос и такие яркие синие глаза, что трудно поверить в их реальность. Почти все мужчины, с которыми я столкнулась после того, как привела себя в порядок, были откровенно очарованы.  

Должно быть, у Генерис был действительно дерьмовый характер, раз даже с такой внешностью она не сумела заарканить принца.

Новому облику я не была рада по многим причинам. По-хорошему, радоваться ему стоило, если единственное, что тебя волнует – это романтические приключения. Увольте. Сейчас есть куда более насущные проблемы. Например, то что примечательная внешность мигом подарила мне кучу поклонников среди мужчин ордена и такую же кучу недоброжелательниц среди женщин. А делю основной быт я именно с последними.

- Сейчас, - вздохнула я, предчувствуя очередные двухчасовые испытания на тренировочной площадке. Краткие минуты отдыха, к сожалению, подходили к концу.

В книгах, играх и фильмах обычно всё просто. Герой тренируется как проклятый и быстренько становится сильным. Но Крис в чём-то был прав – моё новое тело не приспособлено к физическим нагрузкам. Не знаю, умела ли Генерис владеть каким-нибудь оружием, но, если и так, этот навык покинул её бренную оболочку вместе с душой.

Я в своей прошлой жизни была покрепче, благодаря занятиям лёгкой атлетикой, но толку от этого сейчас мало. Я умею правильно дышать, знаю, как эффективно выполнить многие упражнения и избежать травм во время некоторых тренировок, но это не сделает из меня местного Рембо за нескольких месяцев. Лишь вызывает ненужные вопросы.

Пока я внутренне стенала, «предвкушая» бег по полосе препятствий, Магда ушла, и мне пришлось волочиться за ней следом.

Уже два месяца я извиваюсь, словно уж на сковороде, всё сильнее запутываясь во лжи.

В первый день после помывки в общей купальне Магда ждала в раздевалке, чтобы передать ученическую форму моего размера. И тут она заметила то, чего я никак не могла разглядеть сама.

Три знака на моей спине.

-Так ты из богатеньких? – спросила она, былая доброжелательность к оборванной замарашке сменилась настороженностью. – Целых три знака, надо же… Один узнаю, а что два других значат?

Я замерла с полотенцем в руках, в горле пересохло, и липкий страх перед разоблачением прилип к коже. Дрогнувшим голосом я спросила:

- А какой ты узнала?

- Тот, что позволяет, не кропея над книженциями, выучить язык, - недобро усмехнувшись, заметила девушка. – Всегда завидовала вам, богатеям. Наняли мага и всё, сопливая пятилетка знает язык и письмо не хуже любого знатного человека.

Немного помолчав, Магда нехотя добавила:

- Я вот до сих пор читаю с трудом.

То, что девушка в лучшем случае из бедной городской семьи, а то и вовсе крестьянка, заметно было сразу. Не удивительно, что нормального образования она не получила. Погружённая в мрачные мысли, Магда тогда забыла про свой вопрос, и я осталась наедине с ещё одной догадкой.

Вот откуда я знаю здешний язык.

Как я выяснила позднее, Лидия сначала не знала ни устную, ни письменную речь этого мира, ей всё пришлось учить с нуля. Не удивительно, что принц мне не поверил.

После купания я предстала перед мастерами ордена. Всего их было пять, двоих из них я уже знала: языкастого недоросля Криса Леонталя и седовласого мужчину Рейдала Сарамора. Глядя на последнего, я не могла не заметить, что по типажу он очень похож на Генерис, разве что, цвет кожи отличается. Рейдала наше внешнее сходство, казалось, ни капли не смутило, он лишь ободряюще улыбнулся мне, стоящей перед руководителями ордена.

Пророк Ордена пятерых пристально разглядывал меня с момента появления в большой просторной зале. Арштер Телль был уже очень стар, но пронзительные карие глаза явно принадлежали проницательному человеку с острым умом. Предчувствие шепнуло, что лгать ему опасно.

Единственная женщина из пятерых – Анора Скардис – больше всего напоминала мрачную рыжеволосую валькирию. Внешне ей было едва ли больше сорока, шею и грудь исполосовали страшные шрамы – сразу видно, что воительница побывала во многих передрягах. Она, как и Арштер, молча изучала меня.

Зато пятый мастер, подобно Крису, даже не пытался выглядеть хотя бы безразличным. Тощий и бледный Корис Вард смотрел на меня с неприязнью.

Глава 8

В Стейнхорме у Ордена пятерых довольно много обителей. Главная расположена в столице государства, в Дэсе, где со мной и произошли все злоключения. В большом здании недалеко от торговой площади находится большой архив ордена, заседает совет мастеров и решаются самые важные вопросы. Такой новичок-оборванец, как я, просто не мог остаться там.

Крис, скрепя душой, вызвался отвезти меня до пригорода, в котором, насколько я поняла, находится что-то вроде школы для неофитов ордена. Пока мы ехали, парень не переставал ворчать и отпускать в мой адрес едкие замечания.

- Ты ещё и на лошади ездить не умеешь! Не думал, что бездарность распространяется не только на магические навыки!

Я едва держалась в седле, поэтому не отвечала на его не особенно остроумные подколки. Будь я жительницей этого мира, наверное, постоянные напоминания о неполноценности ранили бы. Но мне, во-первых, было всё равно, я не понимала до конца, чего же лишена Генерис. А, во-вторых, я не в силах воспринимать Криса всерьёз. Странно, когда командиром становится парень младше твоего родного брата.

Мысль о семье заставила меня склонить голову ниже, к луке седла, чтобы перевести дыхание и удержать слёзы. Я глубоко вздохнула и часто-часто заморгала, прогоняя непрошенные мысли. Если я буду думать о маме, папе и брате, то определённо разревусь, а это сейчас ни к чему.

Спутник продолжал комментировать каждое моё движение, сетуя на то, что «лучше бы нам однорукий новобранец попался». Я не знала, сколько нам ещё ехать, но слушать как об меня вытирают ноги всю дорогу не собиралась.

- Если ты и дальше будешь поминать отсутствие у меня дара на каждом шагу, едва ли мы сумеем сохранить это в тайне, - мой голос был полон раздражения. Мальчишку явно заносило.

Совет единогласно решил, что заявлять во всеуслышание о том, они приняли бездарка, не стоит. Хотя Орден пятерых и даёт приличное образование, большинство его членов выходцы из низов и ждать от них прогрессивных взглядов людей без дара глупо. Будут относиться с предубеждением, а то и вовсе побегут, не желая жить со мной под одной крышей.

Поэтому Крис должен был не только проводить меня, но и переговорить с некоторыми учителями, способными понять мой секрет, чтобы те держали язык за зубами.

- Теперь, когда ты стала ученицей, то должна называть меня мастером, - холодно отозвался он, как мне кажется, не столько задетый отсутствием должного обращения, сколько удручённый моей правотой.

Наверное, стоило молчать, но теперь, когда не нужно больше притворяться Генерис, я позволила себе немного расслабиться.

- Мне нужно уважать тебя, потому что ты мастер? Или ты стал мастером, потому что тебя уважали?

Он обернулся и бросил на меня убийственный взгляд, но замолчал и с тех пор придирками почти не изводил.

Пригородная обитель больше всего напоминает маленький городок. В центре - большое трёхэтажное каменное здание с комнатами новобранцев и наставников, учебными классами, библиотекой и бытовыми помещениями.  Сразу за домом расположена большая тренировочная площадка.

Это всё, что отличает обитель от обычной деревни. Остальную площадь занимают амбары, конюшни, загоны для скота и птицы, теплицы и небольшие домики, в которых живут члены ордена, не сумевшие стать рыцарями, но пожелавшие трудиться на его благо.

За два месяца здесь мне удалось узнать довольно много и каким-то чудом не раскрыть себя. В первое время я регулярно попадала в глупые ситуации, и, думаю, что часть моих новых товарищей решила, что я недалёкая дурочка, не знающая очевидных вещей. Но мне было всё равно. Всерьёз о карьере истребителя нечисти я не думала.

Однообразные дни моего ученичества были расписаны по минутам.

Подъём около пяти утра, затем утренние процедуры и завтрак. Ученики, дежурящие на кухне, приносят в большую залу чёрные от копоти котлы и распределяют пищу между остальными. После завтрака ответственные за мытьё посуды уходят на дежурство, остальные идут на утренние лекции или тренировки. Перед обедом обычно выпадает час свободного времени, который я провожу в библиотеке. Затем снова приём пищи, после него - либо очередные тренировки, либо дежурство в прачечной, конюшне или ещё где. Работы в ордене всегда предостаточно.  До ужина время пролетает быстро, а затем, если после посещения купальни, ещё остались силы, можно дойти до библиотеки и почитать при тусклом свете кристалла.

Совсем зелёные новички ордена получают больше теории, чем практики. Сначала я обрадовалась этому, но быстро заскучала.  На первых лекциях рассказывали об уставе, правилах ордена, его истории – в общем, ничего особенно полезного лично для меня.  Позднее, когда мы дошли до тёмных магов и нечисти, обитающей в этом мире, стало по-настоящему страшно и совсем нескучно.

Самыми безопасными местами в Стейнхорме были города. Одно-двух завалящих магов достаточно, чтобы поддерживать защиту, отпугивающую большинство тварей. А вот деревенским как повезёт. Хорошо, если среди них найдутся люди, обладающие подходящим для защиты земляков даром. Если нет, то только отправлять гонца за помощью – в обитель ордена или к магу в город.

Серьёзные происшествия после победы над тёмными магами случались не так часто, но, если всё же происходили, то винить стоило именно последователей Умбры. В своих лабораториях им удалось вывести таких тварей, что традиционная для Стейнхорма нечисть казалась по сравнению с ними едва ли не безобидными овечками.

Больше всего меня впечатлил рассказ про монстра, прозванного пауком. Он откладывает в человека яйцо размером с маленькое семечко. Жертва зачастую даже не догадывается, что стала живым инкубатором. Вызревшая личинка начинает изменять своего носителя изнутри, пока её плоть и плоть носителя не сольются воедино. У зрелой особи остаётся голова, торс и руки человека, с той лишь разницей, что с них будто бы сняли кожу – все мышцы, связки и сухожилия как на ладони. А вот ноги жертвы усыхают и превращаются в рудиментарные отростки, их заменяют многочисленные тонкие лапки, похожие на паучьи. Самое жуткое, что где-то там, в груде искорёженной плоти, возможно, ещё сохраняется сознание. Во всяком случае иногда из горла паука вырываются стоны и вполне человеческие мольбы о помощи.

Глава 9

- Быстрее, Ольга! Ты ползёшь как полудохлая черепаха, - похоже, сегодня у Леонталя было на редкость хорошее настроение, потому что языкастая язва пока ограничивалась облегчёнными версиями своих подначек.

Пока я наматывала круги вокруг тренировочной площадки, остальная группа отрабатывала приёмы в парах, а Крис восседал на перекладине забора, наблюдая за своими подопечными.

На первый взгляд, Леонталь похож на обычного мальчишку-подростка. Неудивительно, что я далеко не сразу восприняла его всерьёз. Золотистые кудри, насмешливые серо-зелёные глаза, кожа, к которой липнет загар даже от первого самого слабого весеннего солнца. Он невысокого роста и кажется щуплым, но как-то раз мне довелось увидеть юношу в безрукавке и бриджах до колена. Так вот, тело у мальчишки – поджарое и тренированное, сплошь в шрамах.

Такие, как он, обычно становятся душой компании, несмотря на несносный характер. Крис не был исключением. Все ученики его обожают и мечтают попасть к нему под крыло. Если бы среди новобранцев были только юнцы, в этом, может, и не было бы ничего необычного, но Крис был кумиром и у людей, годившемся ему в отцы. Даже наставники, что пришли в орден гораздо раньше его, относились к парню с уважением, лишь изредка позволяя себе добродушные шутки или замечания на счёт его методов работы.

Всю общеизвестную подноготную Леонталя я выучила назубок в первые же дни своего пребывания в ордене. Собратья-новобранцы пересказывали мне её раз сто с восторженным блеском в глазах. Заодно я узнала, как между собой связаны Лидия и Крис.

Моя соотечественница лет пять назад ни много, ни мало спасла Крису жизнь и взяла его под свою опеку. Подробности их знакомства не известны простому люду, но сам Леонталь как-то обмолвился, что иномирянка не дала ему окончательно оступиться и пойти по пути служения богу Арду.

Традиции этого мира делали Криса идеальным тёмным. Его дар – сокрытие в тенях. Леонталь может раствориться в любой тени, в том числе своей собственной, и появиться из другой, которая находится неподалёку. А так как тень – часть первосути Арда, можно сказать, что Крис родился с благословением этого бога. Лидия же убедила его, что он не обречён быть жестоким мучителем и может служить свету, если захочет. А всего через год тёмный дар Криса помог моей землячке одолеть великого мага Умбру.

- Григ! Что ты порхаешь вокруг Меллы как мотылёк?! И перед нечистью будешь расшаркиваться, если убивать тебя будет баба-упырица? – кажется, недолгий запас терпения Криса подходил к концу. Но в этом случае я прекрасно понимала чувства нашего наставника.

Я как раз бежала седьмой круг вокруг площадки, и товарищи находились у меня как на ладони. Григ стоял напротив Меллы, сжимая тренировочный меч, но взгляд его, отчаянно-влюблённый, сейчас был направлен мимо противницы. Прямо на меня. Заметив, что я стала свидетельницей выговора, парень отчаянно покраснел и попытался сосредоточиться на поединке, но выходило у него из рук вон плохо. Вообще он обращался с мечом лучше многих, как-никак сын мелкопоместного дворянина, но не тогда, когда тело Генерис появлялось на горизонте…

Я говорю «тело», потому что ни за что не поверю, что моих нынешних поклонников интересует тонкая душевная организация Ольги Смоленской. Раньше что-то такого ажиотажа не наблюдалось.

Крис раздражённо обернулся на меня и покачал головой. Он прекрасно видел, в чём проблема парня, но, к моему удивлению, не спешил свесить всех собак на меня. Когда я спросила его, почему он не разделит мои тренировки с тренировками остальных, чтобы никого не смущать, мастер едко заметил:

- Делать мне больше нечего, чем торчать на поле в два раза больше времени! Знаешь ли, великая госпожа Ольга, у смиренного меня есть ещё некоторое количество работы.

Он помолчал, а затем добавил:

- Григ хорош, гораздо способнее большинства здешних парней и девушек. Но, если смазливая женская мордашка способна отвлекать его от дела, лучше ему уйти сразу, чем умереть потом. Надеюсь, он это поймёт.

Сам Крис к женским мордашкам относился на удивление равнодушно для парня в разгар полового созревания. Зато девушки охотно кокетничали с ним, несмотря на то, что предмет их интереса был сильно моложе их самих.

Самое странное, Магда была одной из его поклонниц. Было смешно смотреть на мою ровесницу, влюблённую в мальчишку, вроде Криса, пусть он хоть трижды самый искусный убийца ордена. Её откровенного обожания он не мог не заметить, не дурак. Но к чести Леонталя не избегал её, но и не давал надежды. Не думаю, что девушка всерьёз рассчитывала, что однажды Крис обратит на неё внимание. Скорее, она добровольно взяла на себя роль его молчаливого стража, блюстителя чести и репутации. И возня со мной, как считала Магда, не идёт на пользу мастеру.

Все два месяца, что я здесь нахожусь, мои тренировки с Крисом сводятся к кроссу и упражнениям. Сначала я делаю «дорожки» на разные группы мышц, затем бегу вокруг площадки. Бегу, пока не упаду без сил и не смогу больше подняться. И это не фигуральное выражение. К концу тренировки я едва могу дышать и волочить ноги. А ведь это ещё не всё, и впереди дежурства!

Если бы Леонталь не оставлял мне, как абсолютно неподготовленному физически человеку, дни на восстановление, я бы уже сломалась.

- Двенадцать с половиной кругов! – торжественно провозгласил Крис в конце тренировки, стоя надо мной. – Отвратительно, но для тебя неплохо.

Это почти похоже на похвалу, но отреагировать я была не в силах. Просто пригубила воды из протянутой фляжки. По ощущениям рухнула на землю от усталости я ещё с полчаса назад, но сесть смогла только сейчас. О том, чтобы говорить, и речи быть не могло.

- Джет просил передать, что книгу, которой ты интересовалась, вернули в библиотеку, - продолжил, тем временем, Крис. Я понимала, что он к чему-то ведёт. Не свойственно ему было разводить со мной беседы. – Говорит, что ты любишь читать фолианты и свитки про магию и дары.

Глава 10

- Гомункул? – механически переспросила я.

- Ты никогда не слышала про них? – поразился Григ.

Я промолчала. Про гомункулов я знала, но лишь из истории своего мира. Помню, как смеялась над средневековыми алхимиками, когда узнала, что они пытались создать человека из смеси навоза и мужского семени. Озвучивать эту информацию я благоразумно не стала. Если судить по эльфоподобному Айолину, здешние искусственно созданные существа едва ли вышли из навоза. Наконец, я прервала своё затянувшееся молчание:

- Их создают алхимики?

- Не совсем, - покачал головой мой собеседник. – Алхимик делает жизнеспособную заготовку, а маг придаёт ей нужные свойства. Пол, внешность, способности. Гомункула может вырастить только искусный алхимик с подходящим магическим талантом. А вдохнуть искру жизни способны лишь немногие волшебники. Поэтому гомункулов немного – обычно их создают для себя или в редких случаях покупают у тех, кто способен их создать.

- И зачем они нужны? – не совсем поняла я.   

Григ замялся и покраснел, будто маков цвет.

- Помощники, слуги, стражи. Маги часто чураются общества других людей и даже себе подобных. А гомункул может ассистировать в экспериментах и при этом хранить все тайны своего хозяина. Бывают и другие дела…

Почему-то я не сомневалась, что под «другими делами» Григ имел в виду согревание постелей, но воспитание помешало ему обсуждать чужую интимную жизнь с девушкой. Дальнейшее пояснение лишь сильнее укрепило мои подозрения.

- Ничего сложного, правда, они делать не способны. Всё-таки не люди, лишь безвольные оболочки. Зато чётко выполняют приказы, гораздо выносливее и сильнее обычных людей, хорошо обучаемы.

Я вновь взглянула на эльфоподобного мужчину. Он замер посреди зала и о чём-то негромко разговаривал с Крисом. Айолин стоял ко мне спиной, но я отчётливо видела улыбающееся лицо моего наставника. Если судить по лицам остальных орденцев, наш мастер-убийца единственный, кто по-настоящему обрадовался приходу гомункула.

- Он не похож на безвольную оболочку, - наконец, резюмировала я.

-  Души в обычном понимании у него нет, - равнодушно ответил Григ, потерявший интерес к теме нашего разговора. - Видимость жизни в гомункуле зависит от искусности мага. Чем сильнее творец, тем убедительнее его создание будет имитировать поведение нормального человека. Но Айолин, и правда, очень силён. Гораздо сильнее, чем все остальные гомункулы. Нам повезло, что его отдали ордену.

- Кто отдал? – спросила я, хотя внезапно осознала, что знаю ответ на вопрос и без Грига.

– Принцесса Лидия. После того, как стала королевским магом. Не знаю, имён остальных, но один из них, похожий на змею, работает в библиотеке академии.

Я пытала Грига ещё минут пять. Раз уж показала свою неосведомлённость, осторожничать поздно. Тем более в кои-то веки мне повезло - оказалось, что брат молодого мужчины алхимик, и он учился в академии одновременно с Лидией.

Создание заготовок для гомункулов и их оживление – часть обучения алхимиков и магов. Обычно, правда, больше теоретическое, потому что редким алхимикам-студентам удаётся создать жизнеспособные образцы. И ещё реже среди обучающихся находятся маги, которые могут сделать что-то путнее из заготовок.

Один из самых сложных экзаменов у студентов совместный. Алхимик создаёт заготовку, а маг, работающий с ним в паре, пытается её оживить. Иногда удаётся-таки сделать гомункулов. Так было с Лидией, которая сумела создать Айолина.

- Но ты сказал, что у неё было ещё два гомункула?

- Двух других она сотворила позднее, вместе с тем же алхимиком, с которым сдавала экзамен, Мириусом.

Я вспомнила, где слышала это имя. Мириус был среди тех, кто помогал девушке одолеть Умбру.

Как оказалось, два других гомункула ещё более примечательны внешне, чем искусственный эльф Айолин. Крис не знал, как их зовут, но в подробностях описал внешность. Оба нечеловечески прекрасны, вот только у одного из них есть длинный мощный змеиный хвост. А у другого – два белоснежных крыла.

Опознав по описанию очередных выдуманных существ из моего мира, я не смогла сдержать саркастичной улыбки. Похоже, Лидия воплотила в гомункулах свои экзотичные фантазии о мужчинах. Удивительно, что сумела остановиться и не заселила Орм ещё и демонами, оборотнями, драконами и другими волшебными расами, придуманными на Земле.

Озвучивать свои догадки о том, что создавала гомункулов девушка вовсе не из научного, а из более приземлённого интереса, я не стала. Не уверена, что на её месте смогла бы удержаться. Соблазнительно почувствовать себя всемогущей и получить идеального мужчину, который будет полностью тебе предан. Последнее именно так – искусственное существо связано с хозяином магическими узами, оно боготворит своего создателя и готово выполнить абсолютно любой приказ.

И я догадываюсь, почему в конце концов гомункулы отправились в свободное плавание. Едва ли принц Джарел готов был терпеть подле себя гарем Лидии.  

- И все маги создают таких красивых гомункулов? – я не смогла сдержать едких ноток, задавая этот вопрос.

Григ снова смутился.

- Да, обычно они приятны внешне, но в пределах разумного. На Айолина, честно говоря, почти больно смотреть. Думаю, это светлый дар помог Лидии создать таких красивых и необычных существ. Они удивительно продуманы, как внешне, так и с точки зрения их способностей. Нужно обладать настоящим талантом творца, чтобы совершить подобное.

Да, а ещё быть знакомым с массовой культурой Земли.

Остаток трапезы прошёл в молчании. Я переваривала услышанное, а Григ притих, опасаясь, что я вновь начну обсуждать с ним красоту других мужчин, пусть и бездушных гомункулов. После обеда я попрощалась с парнем, ставшим для меня источником ценной информации, и побежала на кухню. Сегодня была моя очередь мыть котлы и посуду.

***

Время до ужина пролетело быстро, но к моему огорчению ни Айолин, ни Крис не появились в обеденной зале. Впервые за время моего пребывания в этом мире судорожное желание выжить сменилось простым интересом, природа которого была мне вполне понятна.

Глава 11

Когда в книге героиня попадает в иной мир, она либо быстро вливается в новую действительность, либо страшно долго отказывается верить в происходящее. Со мной вышло иначе. Я сразу осознала, что уже не на Земле, но чувствовала себя больше наблюдателем, чем участником событий.

Вопреки здравому смыслу мне до сих пор трудно принять, что тело Генерис теперь моё. Оно, словно одолженная одежда, которую при желании можно снять и вернуть прежней хозяйке.

Пока я думала так, мне было легче переносить всеобщую ненависть, презрение, осуждение, направленные на неудачливую убийцу Лидии. Нельзя сказать, что Генерис упоминали в разговорах так уж часто, но к ней сводились многие беседы о королевской семье.

Я радовалась, что могу отстранённо воспринимать откровенную людскую неприязнь. Жизнь Генерис и жизнь Ольги в моём понимании никак не соприкасалась. И багаж грехов первой я не воспринимала своим.

Но сегодня душевная броня дала трещину. Я осознала, что всё-таки пустила здесь корни и привязалась к тем людям, к которым не должна была. 

Наверное, нет ничего странного, что я прикипела душой к мальчишке, хотя он и был откровенно против моего присутствия в ордене.

Ей-богу, будто чувствовал, в чём подвох!

Крис напоминал мне младшего брата, но, как я давно успела убедиться, был разительно более зрелым внутри. Всё-таки в Орме с его отчасти средневековым укладом общества взрослеть приходилось быстрее, а Леонталя ещё и жизнь изрядно потрепала. Поэтому Крис у меня вызывал невольное уважение. К тому же ему было наплевать на лицо Генерис, поэтому можно было не беспокоиться о внезапно вспыхнувшей юношеской влюблённости с его стороны.

Почему-то я отчётливо видела, как через некоторое время мы с ним смогли бы стать хорошими друзьями, несмотря на разницу в возрасте. Могу с лёгкостью представить наши разговоры с взаимными подковырками и потоками брани. В таком «предвидении» нет ничего волшебного. Так иногда бывает, когда встречаешь человека, с которым находишься на одной волне.

Так могло бы быть и с Крисом.

Но никогда не будет.

И от этого мне было почему-то очень больно. Будто я уже потеряла дорого друга.

Из библиотеки я уходила подавленная далеко за полночь. Леонталь и гомункул погасили за собой светильники, а я ещё долго сидела в темноте, предаваясь жалости к себе.

Если Крис и Айолин разоблочат меня, станут ли вникать, действительно ли я иномирянка, или решат, подобно принцу, что это ещё одна интрига Генерис?

Интуиция подсказывала, что быть откровенной не стоит. При одной только мысли о том, чтобы поделиться с кем-нибудь моей историей, звон в затылке нарастал столь сильно, что я не сомневалась – правда приведёт к смерти.

Тем более, находясь в ордене, я узнала одну малоприятную деталь.

В истории Орма не зафиксировано ни одного перемещения именно души иномирянина. Всегда жители других миров попадали сюда во плоти.

Вообще орденцы знают об иномирянах довольно много. Долгое время пришельцы извне считались ещё одним видом нечисти и новобранцев готовили к возможной встрече с ними. С приходом Лидии, правда, неофитам эту тему преподносят уже осторожнее, а не под грифом: «Обезвредить и убить».  Но для меня утешительного мало. В глазах здешних рыцарей я буду либо неизведанной тварью, захватившей тело жительницы Орма. Либо вовсе мошенницей Генерис, ведь подтвердить правдивость моих слов может лишь Лидия, а рассчитывать на встречу с ней не приходится. Раз уж даже гомункул не может увидеть свою хозяйку.

Когда я добралась до женского крыла, половина коридорных светильников уже погасла. Ночью энергию в ордене экономили, поэтому силуэты обрисовывались едва-едва.

О позднем возвращении я не беспокоилась. Хотя в ордене и существовали определённые правила, комендантского часа, как такового, не было. Можно хоть всю ночь не спать, пока ты не мешаешь другим и способен наутро тренироваться и выполнять свои обязанности.

Поэтому я совсем не удивилась, заметив, что не одна в полумраке коридора. В дальнем его конце на скамье, стоящей у единственного окна, кто-то сидел. Задерживаться и разглядывать неизвестного я не стала. Медленно подошла к нашей с Магдой комнате и уже хотела было взяться за ручку, когда услышала знакомый голос:

- Удивительно, что ты уже настолько освоилась здесь, Ольга.

Сердце пропустило удар, и понеслось вскачь. Этот холодный голос я слышала всего один раз в жизни, но запомнила и узнала бы из тысячи. Ещё бы. Ведь его обладатель сетовал на то, что убить меня не удалось.

Всеми фибрами души я чувствовала, что полночный визит гомункула ничем хорошим не светит, поэтому постаралась взять себя в руки и осторожно произнесла:

- Мы знакомы?

Мужчина неторопливо поднялся со своего места. Лунный свет обрисовал тёмный силуэт на фоне звёздного неба за стеклом. Я предпочла, чтобы там, возле окна, он и остался, но Айолин медленно подошёл ко мне и замер на расстоянии вытянутой руки.

Не сделать хотя бы шаг назад стоило большого труда. Спина горела напряжением, будто в неё ввинтили железную арматуру, но всё-таки я вскинула голову и в который раз порадовалась высокому росту Генерис. С моим прежним телосложением я ощутила бы себя крошечным насекомым подле Айолина, а так удалось сохранить подобие достоинства.

- Нет, - ответил гомункул. Теперь, когда он стоял близко, его лицо было хорошо различимо в тусклом свете кристаллов. Высокие скулы, чуть раскосые глаза и очень бледные губы. Но не всё это заставило меня потрясённо застыть и даже на время забыть о настороженности.

По серой радужке глаз мужчины проходили всполохи мягкого света, хорошо заметные в полумраке коридора. Больше всего они напоминали блики солнца в толще льдисто-серой воды. В сочетании с тёмным ободком по краю радужки и чёрными длинными ресницами смотрелось это волшебно.