Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Четвертый)

Глава 71

Квартира Златы, тем же вечером.

Едва зайдя домой и даже не успев еще толком разуться, услышал, как динамик телефона начал требовательно квакать.

Кинул взгляд на часы, висящие в прихожей. Уже начало десятого…

«И чтобы в восемь вечера была дома!». — вспомнились слова маман.

Ну и, конечно же, дисплей демонстрировал именно ее номер.

Все то время, пока я шатался с папашкой, родительница моя как на иголках, небось, сидела плюс еще и ревнует наверняка…

Глубоко вздохнул, морально готовясь к выслушиванию всего того, чего выслушивать сейчас совершенно нет желания, а затем принял звонок.

— Мам, я уже дома. — произнес я, стараясь придать своему голосу максимально жизнерадостный тон, правда, хрен его знает, получилось это или нет.

— Ты время видела? — поинтересовалась родительница тоном, не оставляющим сомнений в том, что настроение у нее сейчас безнадежно испорчено, хотя голоса своего не повысила. — Дорогая дочь, могла бы, между прочим, и сама мне позвонить, знаешь ведь, что я волнуюсь. Зачем нервы мне треплешь?

— Да я вот только-только домой вошла! — ответил ей, снимая кроссовки, и на меня вдруг накатило раздражение, что и не удивительно, ведь денек-то выдался чересчур уж богатым на события.

Я было хотел еще что-то сказать, однако мысль пробкой вылетела из моей блондинистой, как говорит папаша, головы, ибо, зайдя в нашу с бабушкой комнату, застал свою старушку сидящей за круглым столом, на котором были аккуратно разложены, словно бы билеты «русского лото», баксы деда. Впрочем, ее сейчас явно интересовали не деньги, ибо она, погруженная в свои мысли, неспешно листала старый фотоальбом.

— Я так понимаю, бабушке ты уже рассказала? — выйдя из комнаты и тихонько прикрыв дверь, шепотом поинтересовался я, имея в виду баксы, найденные в тайничке.

Родительница хотела было возмутиться тем, что я ее перебил на полуслове, однако…

— Ага. Рассказала, да… — ответила она, а затем резко «сменила пластинку», внезапно обозлившись и вновь напомнив мне о времени. — Я же велела тебе вернуться домой не позже восьми! А сейчас сколько⁈ Почему ты совершенно перестала меня слушаться⁈

Нет… Подобное у нее едва ли когда-нибудь пройдет. Даже когда и если она со своим «ого-го директором» проживет в мире и согласии многие годы…

Дело не в том, что я поздно вернулся домой, совсем не в этом. И даже не в конфликте с Листьевой и школой…

Мой биологический папаша — ее «красная тряпка» на веки вечные. Не могу осуждать маман за это, ибо она, как-никак, стала жертвой настоящего предательства со стороны своего бывшего уже супруга. Слава богу, что после произошедшего она не помутилась рассудком, и на том спасибо…

Однако это означает, что знать о моем общении с папашей, которое вряд ли теперь просто так возьмет и прекратится, она в будущем должна будет как можно меньше. По возможности лучше бы ей вообще не знать о подобном. В конце концов, он теперь, и правда, никакого отношения к ней не имеет.

— Представляешь, мам, у меня теперь будет отдельное жилье возле университета на все время учебы! — произнес я, меняя тему.

— А? — переспросила маман, сбитая с мысли. — Чего?

— Мы с отцом сегодня сначала съездили в «Полесье»…это как из шестнадцатого микрорайона выезжать…

— Я знаю, где это! — маман, вновь начав злиться, перебила меня.

— … где полюбовно уладили ситуацию с Катей и с ее родителями…

Память вернула меня в деревянный павильон ресторана.

— Злат… — начала Листьева, повернувшись ко мне лицом и беря кисть моей руки, когда мы зашли в павильон. — Я совершила действительно отвратительный поступок по отношению к тебе, с какой стороны на него ни посмотри. Честно говоря, не понимаю, что на меня тогда нашло, помутнение какое-то, наверное, но… Это меня никак не извиняет! Все, что мне остается — искренне попросить у тебя прощения и надеяться на твое великодушие.

Она сказала это самым искренним тоном, а ее физиономия выражала неподдельное раскаяние, так что, не знай я наверняка, какая высокомерная дрянь стоит сейчас передо мной и ломает комедию, то непременно поверил бы ее «игре». А кто бы не поверил?

Наверняка посещает какой-нибудь театральный кружок или что-то вроде. Актриса, блин!

— Злат, мне очень стыдно за свое поведение! Честно! Я от всего сердца прошу у тебя прощения! — она шмыгнула носом, а в уголках ее глаз даже выступили слезы. — Пожалуйста, прости меня!

Впрочем, судя по выражению лиц взрослых, сидящих за столом, им было не слишком-то интересно, «играет» ли Катя или же говорит совершенно искренне. Они уже обо всем договорились и желают поскорее завершить данную неприятность на мажорной ноте, ожидая, что я сейчас приму извинения, и на этом все. Я же…

— Ладно… — произнес я, поглядев на папашу, который одобрительно прикрыл на пару секунд глаза, а затем вернул взгляд на Катю и продолжил. — Как говорится, повинную голову меч не сечет, да? Ну, раз уж ты осознала, что поступила скверно… Я же могу надеяться на то, что более никаких «помутнений» у тебя не случится? В мой адрес, по крайней мере…

Мой тон, которым там я чихвостил своих нашкодивших дочерей, Листьевой совершенно не понравился. Вон, как растопырила от злости крылья носа, но…на этом все, она сумела угомонить свой норов.

— Никогда более я не стану каким-либо образом взаимодействовать с тобой. — произнесла она явно заготовленную фразочку. — Никак. Даю слово.

Глядя на Катю снизу вверх (я же теперь коротышка…), вопросительно поднял бровь. Точно, мол, не будешь? На это она, с трудом сдерживая раздражение, лишь кивнула.

Мой мерзкий характер, сделавшийся еще более невыносимым из-за подростковых гормонов, требовал от меня того, чтобы так просто Катю я не отпускал, но…

Разве конфликт ради конфликта — это сейчас лучший выбор для меня?

«Стоя на развилке выбора, всегда совершай тот, что сулит тебе самое лучшее из возможного…». — вспомнились мне слова слепого старика, встреченного на остановке возле кладбища.

А затем, вместо старика, память моя вытащила из «чулана» давно минувших событий небольшой эпизод из моей школьной жизни там…

Один из ребят нашего класса пытался, помнится, привлечь внимание понравившейся девицы, нашей с ним одноклассницы, выставляя меня перед ней дурачком (за что немедленно получил зуботычину). Ему почему-то показалось, будто бы я на нее тоже «запал», однако…

Меня вдруг осенило!

— Ну, тогда лады, Кать! — придя в хорошее настроение, я улыбнулся Листьевой и легкомысленно помахал рукой, продолжив затем. — Я больше на тебя не в обиде и прощаю тебе твою выходку…

Не-а! Нанося свой удар по мне, Катя Листьева вовсе даже не целилась в Стёшу. Она не желала ей ничего плохого! Моя лучшая подруга — человек харизматичный, яркий и привлекающий всеобщее внимание. Такие звездочки, как она, постоянно находятся в центре внимания, а остальные, особенно когда дело происходит в подростковом возрасте, изо всех сил тянутся к ним, и эта Катя…

— Стефания Москвина… — негромко произнес я. — Моя лучшая подруга. Моя, слышишь?

…не исключение. Она же банально ревнует меня к Стёше.

Уже отвернувшаяся от меня и отпустившая наконец-то мою кисть Катя, услышав сказанное мной, внезапно вновь уставилась на меня, и в этот раз ее эмоции оказались совершенно ненаигранными. Она практически вышла из себя, вон, как «гуляют» у нее желваки.

Ну да, ревнует к нашей дружбе, желая заполучить мою подругу в единоличное распоряжение, чтобы и ей самой перепало побольше «яркости» от Стёши, а я, по ее мнению, мешаю в этом. Блин, как же это все-таки по-детски, тем более что они даже не знакомы лично.

Недетские детские разборки.

Все верно…

Быстрым взглядом я окинул вполне сформировавшуюся фигуру бывшей теперь уже одноклассницы.

…мы же сейчас в том возрасте, когда тела принадлежат уже считай что взрослым людям, а разум еще во многом остается в детстве. За исключением моего, конечно, хотя…

Я вдруг вспомнил, как недавно сам приревновал Стёшу, увидев то, что она без меня катается с какими-то своими подругами на велосипедах.

За дружбу, как и за любовь, иногда приходится побороться, что и попыталась сделать Катя. И она, дружба эта, как и любовь, опять же, вполне может принести не только радость.

Я вдруг пришел в хорошее расположение духа, ибо получил желаемое!

И «бабки» на съем квартирки от папашки теперь будут, если он не попытается меня «нагреть», конечно. И изгнания из школы «классной», явно меня невзлюбившей, добился. И даже моя лучшая подруга осталась таковой только для меня, а Кате же теперь на глаза ей не стоит попадаться!

— Я подожду вас в машине! — заявила родителям Катя, схватив лежавшие на столе ключи, после чего, обернувшись на моего папашу и произнеся: «до свидания!», быстрым шагом вышла из павильона.

Я несколько раз моргнул, прогоняя воспоминания и возвращаясь в реальность.

— … а затем заехали в банк. — закончил я после некоторой паузы.

— Зачем? — требовательно поинтересовалась родительница.

И эта ее реплика послужила новым триггером для моей памяти…

— За каким еще чертом нам прямо сейчас туда тащиться⁈ — поинтересовался папаша, когда, везя меня домой со «стрелки» с Листьевыми, он остановил авто на перекрестке, аккурат напротив отделения «Сбережения», дожидаясь разрешающего сигнала светофора.

— Я же все сделала ровно так, как вы и просили, уважаемый отец? — меланхоличным тоном поинтересовался я, отвернувшись от него и глядя через стекло, о которое бились капли редкого уже дождя, на людей, что переходили теперь дорогу, спеша по каким-то своим делам или же просто желая поскорее оказаться дома.

— Д-да, Злат… — ответил папаша, до сего момента пребывавший в прекрасном настроении из-за удачной сделки, которая подвернулась для него совершенно случайно. — Да, ты все сделала как надо, молодец.

— Ну а раз так, тогда настало время и вам выполнить обещанное. — произнес я, обернувшись на него и пощекотав свою щеку кисточкой «хвоста».

— Мы же обо всем уже договорились, зачем наводить суету на ночь глядя⁈ — папаша принялся барабанить пальцами по рулю, с нетерпением глядя на светофор. — В другой день это никак нельзя сделать⁈

— Ну да, прямо сейчас, ибо сегодня — это сегодня, а завтра — это… — наши взгляды встретились.

Папаша все понял как надо. Его новая жена, которая, вполне возможно, попробует все переиграть…

Кинув взгляд на светофор и глубоко вздохнув, но не произнеся более ни слова, папаша нажал на акселератор, а уже несколько секунд спустя автомобиль заехал в один из дворов пятнадцатого микрорайона, где и припарковался, после чего мы отправились в банк.

— Злата?!. — вернул меня в реальность голос маман.

— Отец открыл для меня счет, которым я смогу воспользоваться по достижении шестнадцати лет для оплаты договора найма жилья.

В здешнем«Сбережении» возможно открыть счет с условиями, прописанными в специальном договоре для конкретного счета, что оказалось весьма удобной штукой, ибо не пришлось тащиться к нотариусу. Возможно, конечно, и там такое тоже было, не в курсе.

— Серьезно? — удивилась маман. — Толик станет целый год оплачивать тебе будущую аренду жилья?

— Не-а, не год! — ответил ей, наливая воду в чайник, а затем процитировал самого себя. — Хорошая квартира, в хорошем доме и на все время моей учебы. В ВУЗе.

А папашка-то мой оказался даже более состоятельным типчиком, чем я предполагал, ибо сначала он выплатил маман почти три миллиона «деревянных», а затем практически сразу положил на мой счет еще два миллиона четыреста тысяч рублей. В баксах, разумеется.

— А с чего это вдруг он так расщедрился? — голос маман, в котором явственно звучали подозрительные нотки, вновь выдернул меня из размышлений.

— Расщедрился? — со смешком переспросил я, усаживаясь на стул. — Ни разу, мам! Мой уважаемый отец и его дружки получили от старшего Листьева нечто очень-очень для них ценное. Практически уверена, что я могла бы стрясти с папани и больше. Гораздо больше. И обязательно стрясу, но потом…

— Злата! — перебила меня слегка офигевшая маман. — Знаешь, мне что-то совсем не нравится то, как в последнее время ты косплеишь вымогательницу! Добром такое не заканчивается! Завязывай давай!

Я громко пфыкнул, это она еще ничего не знает о развеселой истории с онанистом! И, надеюсь, никогда не узнает…

— Помнишь же, как я тебе говорила о том, что люди ценят то, за что они платят, и чем больше платят, тем сильнее ценят? — поинтересовался я, а затем сменил тему. — Ты домой сегодня приедешь? И если да, то когда?

— Приеду. Где-то часа через полтора, наверное. — ответила маман, а затем, ненадолго задумавшись, добавила. — Елисею завтра в Москву с утра ехать, а от нас это будет сделать удобнее.

— Ладно. Чего-нибудь приготовить вам на ужин? — поинтересовался я.

— Нет, спасибо, не надо ничего, мы тут поедим, отдыхай.

За сим наш разговор и завершился бы, но…

— Да, мам, я сейчас пойду отдыхать, но, знаешь… — я замолк.

— Что? — поторопила меня маман.

— Катю Листьеву переводят в другую школу. «Классную» выгоняют. Мой биологический отец снова более-менее начал участвовать в моей жизни, а значит, так или иначе, но мне придется поддерживать с ним отношения.

— Злата! — я наступил маман на больную мозоль.

— Это правда важно, мам! Даже безотносительно моего желания, просто так порвать с их семейкой не получится…

Мне вдруг вспомнилось то, как папаша искренне обрадовался тому факту, что мне вручат грамоту от префектуры. Кстати, нужно будет написать Сереге и узнать, хочет ли и он тоже получить грамоту.

— … так что, если в папаши мне достался прямо-таки принц Лимон…твоими стараниями, между прочим…

Маман на другой стороне пфыкнула.

— … то мне предстоит «провернуть» его в лимонад…

— Злат! — перебила меня маман. — Не нужно из меня делать дуру, пожалуйста! Просто ты решила, что…

Она внезапно замолкла, и некоторое время из динамика доносилось лишь ее недовольное сопение, но я молчал, чтобы не нарушить ход ее мыслей.

— Ладно! В конце концов, это твой родной отец… Поступай, как знаешь! — последняя фраза была произнесена с явной обидой.

— Мам, я уже обещала, что не стану тянуть его в твои новые отношения, помнишь? «Ого-го директор» не будет о нем ничего слышать, не парься. А я…я, к вящей «радости» его новой жены, перестану быть безотцовщиной, понимаешь?

— Я… — начала было маман, но…

— А ты вообще здесь ни при чем! — не дал ей продолжить я, перебив. — Как уже сказала, избавиться от их семейки все равно не получится, а раз так, то наличие хоть какой-то поддержки со стороны отца откроет для меня гораздо больше путей в этой жизни. И гораздо раньше! И из-за старых обид, твоих, да и моих тоже, я не намерена отказываться от каких-то более-менее приемлемых вариантов на то, чтобы в будущем получить возможность. Я перестала мыслить категориями обид, понимаешь?

— Поступай, как знаешь. — повторила она унылым тоном после некоторого молчания.

— Вот и хорошо, я рада, что мы пришли к общему знаменателю на этот счет, мам. И давай уже раз и навсегда закроем тему с этим моим «родителем номер два», а то уже поднадоела эта мелодрама.

— Ты права, хватит уже его. Главное сейчас, что вся эта твоя фигня в школе обошлась без неприятных последствий… Злата, блин, как ты вообще умудряешься так часто влипать во всякие неприятности⁈

— Карма такая… — буркнул я и, вспомнив, что чайник уже давненько закипел, заварил себе чайку.

— Ладно, Злат, я больше не могу сейчас говорить, иди отдыхай.

— Я «домашку» еще не сделала… — произнес я, вспомнив о том, что школьная жизнь подразумевает еще и самостоятельную работу дома.

Однако маман последнюю мою фразу уже не услышала, ибо разорвала соединение.

Я же, прогулявшись до холодильника и достав оттуда кусок домашней «типа пиццы», принялся жевать и, вернувшись обратно за стол, так и «завис» с куском в зубах, задумавшись.

Раз, два, три…

Три года я буду вынужден потратить на школу.

…четыре, пять, шесть, семь, восемь.

Восемь. Именно столько самых лучших лет из своей новой жизни истрачу только лишь на то, чтобы у меня появился диплом о высшем образовании, после получения которого я и смогу по-настоящему заняться своим делом — начать добиваться финансового успеха и благополучия в нашем обществе потребления. Хотя…

Конечно же, нет!

Через восемь лет Злата станет просто обладательницей диплома, а значит, за этими восемью годами непременно последуют еще четыре года аспирантуры…

На это я уже потратил целую прорву лет там, а теперь, стало быть, должен буду столько же потратить и здесь, причем ровно на то же самое!

И что самое хреновое, потраченное время никак не решит проблемы легализации здесь моих знаний! Откуда вчерашняя аспирантка, равно как и сегодняшняя школьница, возьмет те данные, коими я располагаю⁈ Ответ все тот же… Просто сперла где-то!

И что мне делать со всем этим? Просто «забить» и забыть, сконцентрировав свои усилия на чем-нибудь ином?

И вот почему, спрашивается, там я не избрал стезю профессионального программиста⁈ И в таком случае сейчас бы на любой вопрос: «откуда, Злата?», я всегда мог бы скромно ответить: «ну, вот такая я гениальная личность!». В конце концов, бывают же гениальные школьницы–поэтессы, почему бы не быть таковой и школьнице–программисту?

Гениальные, да.

Внезапно мысли мои перескочили совершенно на другое, я задумался о подруге.

О Стёше, да, у которой свободного времени, могущего быть потраченным в том числе и на меня, с каждым днем будет все меньше и меньше, ибо, как я понимаю, у нее, помимо всего прочего, «поперло» еще и на поприще модельного бизнеса. А это значит, она все больше станет вращаться в компании других людей, близких ей по роду деятельности, интересам и прочее.

Мы же с ней станем отдаляться друг от дружки, и чем дальше, тем сильнее, пока в итоге…

«Златка, у меня совсем нет свободного времени, извини, ладно?». — примерно это станет последней фразой, которую я от нее услышу.

Только звезды могут притягивать к себе другие звезды, такова природа вещей.

А как же мне сделать свою Злату звездочкой, которая не позволит своей лучшей подруге «сойти» с ее «орбиты»?

Какой-нибудь выдающейся спортсменкой моей Злате, скорее всего, не стать при всем моем желании, какового, если честно, совершенно нет. Равно, как нет у меня и никакого желания развиваться в модельном бизнесе.

— Ты решила жестко затроллить свой класс! — в голове внезапно раздался голос подруги. — Злат, ты нарочно решила получать тройбаны, а затем, в одиннадцатом классе, на ЕГЭ набрать баллов больше, чем у всех в параллели или что-то вроде того, и, таким образом, затроллить и свой класс, и всю школу, я права?

Затроллить свой класс и всю школу, набрав более всех баллов на ЕГЭ? Даже не собирался, да и чем мне подобное поможет? Да ничем. Или же…?

А если я не просто наберу баллов в школе более других, но еще и сделаю это ранее прочих? Скажем за один год, хотя подобная возможность еще требует уточнения, ибо «пройти» за год «девять — одиннадцать», возможно, запрещено правилами министерства образования. В конце концов, это разные ступени школы, с разными же выпускными экзаменами. Однако «десять — одиннадцать» «пройти» за раз разрешено наверняка!

Звездочка, вундеркинд, гений…

Гений, причем признанный гений. Условно, конечно, ибо натуральные гении заканчивают школу лет в двенадцать, наверное, но вообще звучит отлично!

Во-первых, сэкономлю себе уйму времени, ибо экстерном возможно закончить не только школу, но еще и ВУЗ!

Во-вторых, это вполне себе рабочий способ легализации знаний, привнесенных оттуда, ибо когда спросят: «откуда дровишки?», я всегда смогу предъявить условную справку, в которой, фигурально выражаясь, большими красными буквами будет написано слово: «ГЕНИЙ»…

Дяденька или тетенька, что за вопросы вы мне тут задаете⁈ Я это знаю, потому что я — гений, а вы? Вы, извините, нет!

На большинство странностей и чудачеств г…