Земля навылет

Глава I Счастливчик Шаффи

Совершенно секретно.

База SI-6. Генералу Бастеру

Сэр!

12 июля 1998 года, находясь в утреннем патруле, обратил внимание на танк «Шеридан М 551». Он двигался по северному сектору закрытого полигона. Я решил, что танкисты принимают участие в утренних учебных стрельбах, но в графике стрельб день отмечен прочерком, к тому же в это время начинается завтрак. Я выкинул сигнал «стоп». Возможно, сигнал не был замечен, потому что танк не остановился. Выпустив две красные ракеты, я попытался связаться с экипажем по рации, но связь забивали помехи. Я еще подумал: наверное, все же готовятся к учениям, но в бинокль на кормовой броне были видны грязные металлические ящики. Скорее всего, танкисты (Джим Редер – командир, члены экипажа – С. Плисси, Р. Оуэн, О. Рампо-второй) незаконно вывозили мусор за маскировочную загородку полигона, вместо того чтобы переправить его на специальную свалку, находящуюся милях в пяти севернее. Такое, к сожалению, случается. На наших глазах танк въехал за маскировочную загородку, развернулся и исчез. Следы гусениц до маскировочной загородки на земле отчетливо просматриваются, но за нею сразу обрываются. Экипаж танка – 4 чел., вес – 15 т, дальность пробега – 550 миль, броня – 13 мм. Вооружение: 152-миллиметровая пушка-ракетомет, пулеметы – спаренный и зенитный. Поступил в часть в начале текущего года.

РЕЗОЛЮЦИЯ: Передать рапорт в Спецотдел майору Моро. Создать комиссию, начать расследование.

16 ноября 1999 года.

Французская Гвиана. Кайенна

После вспышек и грохота светошумовых гранат, после стрельб ан рафаль (очередями, одиночными, из положения лежа, на бегу – стараясь уложиться в обязательные две секунды) в длинном, как колбаса, тире, забросанном через окна шашками со слезоточивым газом, сумеречная прохлада бара «Добрый самаритянин» действовала оглушающе.

Конечно, не марсельский бар. И даже не бар отеля «Монтабон».

И Поль Роу, хозяин заведения, правильно привинтил деревянные столы к полу.

Адапты обычно пьют шумно, поскольку прибывают в Гвиану с Антил хотя и по призыву, но вовсе не для того, чтобы бегать кроссы и стрелять по целям. Тем более что вид за окном не радует: серые деревянные дома, наклонные крыши, каналы, забитые чахлыми лилиями и серой травой. Во время сиесты даже муравьи замирают, а крысы падают замертво от теплового удара. Замолкают оборванные продавцы падди, белого риса, исчезают с улиц бритые католические священники. В конце концов, Кайенну определяют лачуги, а не здание префектуры, построенное еще иезуитами. И не тридцатиметровые каменные колонны, видимые с любой точки площади Пальмист. И не институт Пастера с празднично поблескивающим стеклом стен. Даже не новый порт. Кайенна – это бревенчатые бараки, источенные муравьями, запах мочи, гнилой рыбы. Кайенна – это трепыхание серого застиранного белья на веревках, вялые розы на пустырях, ароматы острых специй, дешевого табака, нефти, приторной патоки, тростникового сахара, блевотины, кокосового масла, неочищенного рома. Кайенна – это бесчисленные розовые крысы увари, роющиеся в мусорных баках, и трещащая под ногами скорлупа креветок и голубых крабов.

Капрал Тардье держал руку на стакане.

Легионеры Морис Дюфи и Джек Кроуфт следовали его примеру.

Джек Кроуфт задумчиво сплевывал на пол. Это всегда раздражало хозяина «Доброго самаритянина». Он ведь не знал, что через пару часов легионерам придется нырять в раскаленное чрево вертолета. Девять рядовых, капрал и майор. Один счастливчик останется в казарме. Майор Моро, прикомандированный к штабу полковника Вокулера, решил принять участие в очередном патруле, а вертолет поднимает ровно двенадцать человек. Пилот, майор, капрал – это уже трое. Значит, могут полететь девять легионеров, один останется.

Хозяин заведения подавал пиво адаптам.

Он был недоволен. Он морщился и гримасничал.

«Они приходят в бар, – жаловался он адаптам, незаметно кивая в сторону легионеров. – Приходят и заказывают по полстакана на каждого!»

Адапты понимающе кивали.

Защитная форма, береты, сдвинутые на ухо.

Денег у адаптов немного, но, как правило, они пропивают все.

Метис симпатизировал адаптам и злобно поглядывал на легионера Шаффи, в прошлом порк-ноккера, профессионального искателя алмазов и золота, а до того, говорят, чуть ли не профессора в каком-то университете. Черный Зепп слушал бывшего порт-ноккера, открыв рот, снайпер Кул тоже не отвлекался. Голос бывшего профессора доносился даже до стойки.

«Там должно быть озеро… Все, кто ходил к Золотому городу, упоминали об озере… Где находится? Может, на восточном склоне Анд. Или между реками Ваупес и Какета. Или между Эссекибо и Парима. В Колумбии, на севере Бразилии, а может, в Гвиане. Так, например, писал сэр Уолтер Рэли…»

«Ты чокнутый, – возражал черный Зепп, он, конечно, предпочел бы более конкретные приметы. – Я всякое о тебе слышал, а теперь сам вижу, ты чокнутый. Если о Золотом городе всё так хорошо известно, почему до него никто еще не добрался?»

«Добирались, но не вернулись, – возражал бывший порк-ноккер. – Три века назад здесь появился сэр Уолтер Рэли. Англичанин. А всех испанцев тогда в Гвиане было, как сейчас в баре адаптов. Они как мухи облепили окраины новых стран. Сами не могли съесть пирог, но другим тоже ничего не давали. Сэр Уолтер Рэли подробно писал английской королеве о Золотом городе. Если хочешь знать, Зепп, этот город точно был золотым. Там вся утварь была из золота. Во дворце стояли золотые статуи и изображения в натуральную величину всех зверей, птиц, деревьев и трав, что есть на земле, и всех рыб, что водятся в море. Доходит до тебя? Сумки, сундуки, корыта – все там было из чистого золота. – Бывший порк-ноккер жадно облизал пересохшие губы. Он бы заказал рыжего гвианского рома, но неизвестно, кого капрал оставит в казарме. – Даже поленья перед камином лежали золотые».

«Какому идиоту понадобились золотые поленья?»

«Неважно. Так было. – Шаффи вновь облизнул губы. – У пленного испанца сэр Уолтер Рэли видел красивое блюдо из чистого золота. Испанец утверждал, что прошел болотистую страну до невысоких гор. Там ржавая вода пробивалась сквозь почву, орали ревуны, было много огромных червей и змей, а на деревьях висели тяжелые каменные устрицы».

«Ну, конечно, верней примет быть не может!»

Капрал незаметно повел плечом. Первую тройку он уже определил.

Полетят Джек Кроуфт, Лехонь и этот русский, записанный в легион под именем Мориса Дюфи. Вторую тройку составят Кул и Шаффи, а вместо черного Зеппа можно ввести Тибора. Зепп промахивается на стрельбах. Скорее всего, в казарме останется Зепп. Капрал опять покачал головой. Майора Моро очень не вовремя принесло в Кайенну. «Капрал, вы будете работать с майором!» – Коротко и четко.

Серб Кракар, Райзахер и Тибор сидели на террасе.

Влажную духоту не освежало ни одно движение воздуха. Рыжий неочищенный ром, никакой закуски, даже орешков – к великому раздражению Поля Роу. Он предпочитал иметь дело с адаптами. Хорошо, что Лехонь не притащил свою подружку полис-вумен Атту. Хорошо натренированная меднокожая дрянь. «Пьяницы, богохульники, всяческая накипь… – доносился до Поля Роу приглушенный голос бывшего порк-ноккера. – Дома пребывание всех этих мерзавцев обошлось бы дороже тридцати фунтов, которые требовались для записи на пиратское судно…»

Капрал сделал глоток. Он был уверен в своих людях.

«Капрал, – сказал ему в штабе полковник Вокулер. – В назначенное время вы отправитесь к бразильской границе. Координаты получите перед вылетом. – Полковник повел плечом, украшенным погоном с пятью золотистыми полосками. – Возьмете с собой самых надежных легионеров. Девятерых. Десятым полетит майор Моро. – Он помедлил, будто ждал возражений, но капрал только кивнул. – Придется искать самолет. Понимаете? Нелегкое дело, но что делать, если самолет упал в сельве. Наши ракетчики ошиблись, и такое бывает. Ни Суринам, ни Гайана не сообщали о потерянном самолете, бразильцы тоже молчат, но самолет был. Понимаете? Самолет точно был. Если проведете операцию грамотно, – полковник внимательно посмотрел на капрала, – если поможете майору Моро, можете рассчитывать на очередную лычку».

…В бар ввалилась толстуха Ди-Ди.

Мулатки и негритянки слоняются по бульвару перед отелем «Монтабон», его роскошный вид отбрасывает на них праздничный отсвет, но таких, как Ди-Ди, к отелю не подпускают. Обтрепалась. Теперь работает в мелких барах. Красивые молодые мулатки радуются, увидев капрала Тардье, бегут ему навстречу и весело лепечут на всех наречиях Французской Гвианы. Они называют капрала большим генералом. Они считают, что большой генерал зарабатывает хорошие деньги в ракетно-космическом центре Куру. Или в закрытом комплексе порта Дегра-де-Кан. Или в Рошамбо. Неважно, где! Главное – зарабатывает!

Но не для Ди-Ди.

Ввалившись в заведение Поля Роу, толстуха сразу оценила обстановку.

Десятка полтора не сильно богатых, зато не прижимистых адаптов, пара случайных негров и наглые люди ненавистного «большого генерала». Демонстративно обняв молоденького адапта, толстуха ткнула пальцем в сторону Джека Кроуфта. Не мешало бы этому парню сбрить его поганые усы. Толстуха произнесла это вслух и громко. На токи-токи – самом распространенном в южных портах бастард-инглиш. И добавила по-французски: «Этот френджи быстро стричь свои поганые усы – есть».

Адапт, которого обняла толстуха, рассмеялся. Он был крепкий, широкоплечий. На такого можно положиться. А приятели его заставили весь мокрый цинк запотевшими кружками, и дальние столики бара тоже были заняты ребятами с Антил. Два полуголых негра самозабвенно колотили по стертым клавишам расстроенного фортепьяно. Проникновенная речь толстухи понравилась. Адапты и негры обидно захохотали, но уровень опасности капрал Тардье все еще расценивал как нулевой. Не больше. Даже когда кто-то из адаптов, слегка покачиваясь, с тяжелой кружкой пива в руке подошел к столику легионеров, капрал все еще оценивал уровень опасности как очень низкий. Уже не нулевой, но все еще низкий.

– Зачем тебе пить ром? – оглядываясь на приятелей и на толстуху Ди-Ди, загадочно спросил адапт на токи-токи. Почему-то он обращался к Валентину (Морису Дюфи). – Этот ром для тебя хорош – нет. Френджи страдают через ром печенью.

– Я френджи – нет, – ухмыльнулся Валентин.

– Я так и понять. – Адапт увидел на поясе Валентина тяжелый штурмовой нож. – Дизи малиа котти ва! Этот нож резать – нет. – Адапт мешал в кучу индейские, английские и французские слова. Он знал, что на поясе легионера не может болтаться плохой нож, но всей спиной чувствовал поддержку многочисленных приятелей. – Сакре ном, френджи! Вы есть в Кайенне – что делать?

– Мы в Кайенне торговать гроб.

«Лучше бы русский промолчал», – подумал капрал. Ему не хотелось, чтобы с адаптами связывалась именно первая тройка. И то, что Джек Кроуфт, глядя на адапта, помянул Господа, тоже нехорошо. Вместо God у Кроуфта всегда получалось Coat. А Бог и Козел – тут есть разница. Даже большая разница. Ее чувствуют даже адапты. Им не нравится, когда Большого Старика называют козлом.

– Что ты всегда жевать? Ты есть голоден? Джанк-фуд?

– Шьен! – весело хохотнул Джек Кроуфт. – Шьен! Понимаешь?

– Собака? Ты жевать собака? – сильно удивился адапт. – Ты, наверное, большой герой? Где твои краша? – он интересовался медалями легионера. Но из-за плохого выговора слово краша (медаль) прозвучало как плевок.

Джек Кроуфт, не задумываясь, плюнул в лицо адапту.

– Джизус Крайст! – обрадовался Лехонь, до того не замечавший адапта.

Оплеванный адапт растерянно оглянулся. Уровень опасности в баре сразу подскочил на десяток градусов, но капрал все еще был уверен, что дело обойдется без драки. Ведь плевок не все видели. Если адапт утрется и как ни в чем не бывало отойдет к стойке, все встанет на свои места.

Ди-Ди все испортила.

– Смотрите! Он в него плюнуть! – завизжала толстуха. – Длинный френджи плюнуть в нашего друга – есть! Длинный френджи оскорбить Иисуса! – Ди-Ди визжала и пальцем издали тыкала в капрала. – Твой грязный человек – плюнуть – есть! Почему ты не встать? Почему ты не сказать, что твой друг поступить неправильно?

– Он бояться встать, – насмешливо произнес кто-то из адаптов, и уровень опасности в баре подскочил еще на десяток градусов. – Этот капрал бояться. – Адапт, кажется, сам не поверил столь неестественному предположению. – Он трус – ест. Он кабокло.

– Кажется, капрал, – ухмыльнулся Кроуфт, – нам собираются устроить перформанс. – И с удовольствием плюнул на пол.

– Все видеть? – злобно заорал хозяин заведения. – У меня есть чистый бар! У меня два раза в неделю метут полы, а ты плюнуть!

– Позови саперпомпье, – заметил капрал. Он уже прикинул, что на каждого легионера придется по три-четыре адапта, поскольку в бар ввалилась новая партия. – Вон они едут по улице. У них полная машина воды. Пусть протянут шланги и смоют из-под ног плевки и все эти рыбьи головы.

– Ше муа! – завопила Ди-Ди. – Долой Иностранный легион!

– Долой легионеров! Их выгнали из Алжира, отняли казармы Сиди-бель Аббес, это правильно сделать – есть! – поддержали адапты. – Долой легион!

– Эй ты! – Оплеванный адапт поманил пальцем Джека Кроуфта. – Же сюи инвите пар месье Поль Руа. Ты понять, френджи? Поль Кроу – наш друг!

Джек Кроуфт кивнул.

А капрал пересчитал адаптов.

Он понимал, что они не виноваты в том, что в шестьдесят первом году генерал Немо, Верховный главнокомандующий Антильских островов и Французской Гвианы, предложил создать некую новую адаптированную военную службу. Но они виноваты в том, что не терпят насмешек. И в том, что не смогли привыкнуть к синему кругу с вписанной в него химерой. Эмблема элитного полка парашютистов Иностранного легиона их раздражает, как и белая лилия, символизирующая чистоту легиона.

– Вам уходить есть! – орал адапт, обводя пальцем легионеров. И отдельно ткнул в Джека Кроуфта: – Ты остаться!

– Неверный выбор, – покачал головой капрал.

– Почему так? – не успокаивался адапт.

– Он выдавит вам глаза.

Капрал все еще надеялся, что конфликт будет улажен, но на террасе раздался визг, кто-то упал. Вывернув руку адапта, Валентин уложил его лицом в грязную тарелку. Капрал кивком указал на выход. Он не думал, что будет сложно пробиться сквозь толпу адаптов, но Шаффи уже получил бутылкой по голове. «Кому-то надо остаться в казарме, да, капрал? – махался рядом Джек Кроуфт. Он думал, конечно, о меднокожей полис-вумен. – Оставьте меня, капрал. Я буду ходить в бар, как на стрельбы. Каждый день. Пока все эти метисы не принесут нам извинения». – «Боюсь, Джек, остаться придется Шаффи», – отмахивался капрал. – «Вот счастливчик!» – «Не знаю, – покачал головой капрал. – Правда, не знаю, Джек, кому завтра придется завидовать. Тем, кого я возьму с собой, или тому, кто останется в казарме».