Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.
Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...
Бесплатные переводы в нашей библиотеке
BAR "EXTREME HORROR" 18+
https://vk.com/club149945915
Эдвард Ли "ЗЕМЛЯ БЕЗУМСТВ"
"Женщина-палка"
- Я точно не стал бы миллионером, тратя свои деньги на что попало, так зачем тратить хорошие деньги на туалетную бумагу, хм? - сказал он ей в тот первый вечер, шесть лет назад. - Ты, моя дорогая, теперь моя туалетная бумага, и ты останешься ею, если не захочешь, чтобы я убил твоего сына.
Он действительно это сделает?
- Нет, - ответила Присцилла.
Она ему не поверила. Даже такой социопат, как Фентон, не стал бы убивать их единственного ребенка. A просьбa, которую он сделал? Какой ненормальный захочет этого?
Однако ответ пришел в тот же вечер, когда ее любящий муж выложил на телевизор несколько видеозаписей из сотен, которые ей пришлось смотреть в течение следующих пяти лет. Снафф-фильмы, - догадалась она, как они назывались. Домашнее видео. Люди в масках избивают детей, насилуют их, убивают. Присцилла была уверена, что один из мужчин в масках - Фентон. Тот, кто… болен, - поняла она, - может быть способен на все.
- Окей. - Это слово оцарапало ей горло, как гвоздь о камень. Что она могла сделать? Назвать это блефом? Рики - это все, что у нее осталось в мире, даже в этом мире, в этой подвальной тюрьме, куда ее отправил Фентон, в этой палате слабоумия, которая заставила бы Маркиза де Сада извергнуть свой обед. - Я сделаю все, что ты скажешь, - согласилась Присцилла Брентворт на следующий день. - Просто не надо... калечить... нашего сына.
Несколько мгновений спустя Фентон уже стоял, согнувшись пополам, в своих итальянских брюках. Лицо Присциллы поникло, но она сделала это, и теперь она знала, что всегда будет это делать. Он убьет нашего сына. Он убьет Рики. Так сделай это! Сделай это!
- Хорошo, хорошo, послушная жена, - усмехнулся Фентон. - Красиво и чисто...
* * *
Психопат, но богатый. Присцилла обнаружила патологические причуды Фентона Коллинза Брентворта только после того, как ее собственная жадность позволила ей выйти за него замуж. Слишком поздно, - подумала она.
В течение пятнадцати лет она была его красивой мебелью в загородном клубе, бывшей моделью, светской львицей, подарившей ему прекрасного ребенка. Она не могла объяснить болезнь Фентона, прослушав лишь фрагмент курса аномальной психологии в Мэриленде. Символическая ректальная одержимость. Стадия социопатии. Транзитивный оральный анализм с волевым женоненавистническим синдромом. Извращение Фентона коренилось в многогранной ненависти к женщинам, и, заставив ее сделать это, “символ” стал “плотью”. Отсюда и ее заточение в целом, и анальная ситуация в частности. Однажды ночью она просто проснулась в подвале с шишкой на голове.
- Я сказал всем, что ты ушла от меня к другому мужчине, вернулась в свой родной город.
Это было так безупречно просто. Без живых родственников, без друзей? Кто будет спрашивать? Почему кто-то мог заподозрить что-то настолько порочное в мультимиллионере, которого все любили?
В подвале был туалет, телевизор 4K Ultra Sony с 50-дюймовым плоским экраном и стул. По прошествии первого года, стул был заменен креслом на колесах, чтобы приспособиться к ее внезапному отсутствию ног. Однажды ночью она попыталась лягнуть его. Самая большая ошибка.
- В следующий раз я отрежу тебе руки, дорогая. Если ты когда-нибудь попытаешься причинить мне боль снова. И если ты когда-нибудь сомневалась в том, чтобы удовлетворить мою потребность, я убью Ричарда. Сейчас он первокурсник в Принстоне. Отличные оценки, прямо как у его дорогого старого папы.
На протяжении многих лет Фентон показывал видеоклипы: первая машина Ричарда, Ричард в смокинге перед выпускным балом, выпускной Ричарда в средней школе и т. д. Присцилла плакала.
- Итак, - пояснил он ей, - Ты будешь слизывать фекалии с моей прямой кишки, когда я захочу.
- Почему? Почему? - рыдала она в конвульсиях. - Почему ты так поступаешь со мной?
- Почему? - oн усмехнулся. - Потому что я сумасшедший.
Вот в каком положении оказалась Присцилла Брентворт, чтобы сохранить жизнь своему сыну. Два, три, даже четыре раза в день Фентон отпирал дверь в подвал, спускался вниз и испражнялся в туалете. Затем он наклонялся, становясь перед инвалидным креслом, после чего Присцилла зарывалась лицом в его выпуклые ягодицы, вылизывая его дочиста. И у него был дар к забавным замечаниям во время ее обслуживания:
- Говядина Сичуань вчера вечером. Ты чувствуешь вкус перца?
Или:
- Прости диарею, дорогая. В последнее время меня немного тошнит.
Ночами он агрессивно поднимал ее с кресла и содомировал, входя в кишечник, а затем приказывал делать ему минет:
- Это подходящий случай попробовать себя на вкус.
И иногда он мочился в ее кишечник, наполняя ее до тех пор, пока она не раздувалась.
- Не волнуйся, дорогая. Это была почти целая бутылка “Montrachet“ 57-го[1]. Я ссу только самое лучшее в задницу моей жены.
Потом, конечно, она пробиралась к стульчаку и опорожнялась мощным, еще теплым потоком.
* * *
После стольких лет ее одежда сгнила, оставив ее сидеть голой в инвалидном кресле, бездумно смотря мыльные оперы и ток-шоу. Однажды Джерри Спрингер[2] пригласил в студию группу взрослых, принадлежавших к организации, носящей подгузники. Да, казалось бы, нормальные взрослые, которые возвращались домой со своей респектабельной работы, а затем надевали подгузники и сидели в манежах со своими супругами.
- Это абсолютно нормально, - настаивал председатель “клуба”. - Это возвращает нас к нашему детству, переформулирует детские идеалы, чтобы снять стресс-факторы взрослой жизни.
- Ты болен! - выкрикнул в ответ один из зрителей.
Но Присцилла только покачала головой. Приятель, если ты думаешь, что он болен, познакомься с моим мужем.
* * *
Хуже всего, конечно, был вкус его экскрементов у нее во рту. Полусладкий, со сливочным блеском, который сохранялся несколько часов. Она промывала рот водой из туалета, поскольку Фентон намеренно забыл снабдить ее зубной щеткой, раковиной, Листерином[3] и т. д. На четвертом году жизни зубы Присциллы превратились в черные, мохнатые камешки, и каждый из них она выплевывала, как уродливые пилюли.
Он кормил ее, когда вспоминал, открытой банкой спагетти и стаканом воды, обычно два раза в день. Время от времени, однако, он забывал об этом, иногда на несколько дней, так что к настоящему времени ее тело превратилось во что-то, похожее на живой скелет: меньше девяноста фунтов, голова - покрытый кожей череп. Некогда пышные груди превратились в пустые лоскуты плоти. Линии между ребрами напомнили ей кадры из лагеря смерти, а волосы, давно поседевшие, отросли до пола. Пучки волос под мышками, пучок волос между ног, как крысиное гнездо, волосы спускаются по ногам до выпуклых обрубков, туда, где раньше были ее ступни. И то, что она не могла мыться в течение шести лет, только добавляло последние штрихи к шоу ужасов, которое теперь было ее жизнью. Ее собственные запахи ужасали ее. Каждую ночь ей снилась она сама в аду Босха: тощая кретинка с торчащими бедрами и лишенными плоти ягодицами, съедаемая клювастыми демонами.
* * *
Телевизор нельзя было ни выключить, ни уменьшить его громкость, и всякий раз, когда Фентон хотел вызвать у нее дополнительное отвращение, он включал еще больше подпольной порнографии. Образы, которые не поддавались описанию и только усиливали ее убежденность в том, что она вышла замуж за самого порочного человека, который когда-либо жил. В одно мгновение она тупо наблюдала за “Tеорией Большого Взрыва”[4], а в следующее - новая амплитуда омерзения. Где он берет эти фильмы? И кто их делает? Трудно было представить себе подонков, продающих такие ленты, но всегда был сам Фентон, доказывающий обоснованность рынка.
Зоофилия была фаворитом Фентона Брентворта, некоторые фильмы были со скромными названиями, такими,как: “Приготовление бекона”, “Лошадируя вокруг” и “Собачий полдень”. Был еще один, под названием "Родовое влечение", в котором несколько мужчин прелюбодействовали c одурманенной наркотиками женщиной, на девятом месяце беременности. Их связь стала настолько неистовой, что в конце концов у нее отошли воды. Мужчины мочатся на женщин, блюют на них, вставляя любые мыслимые объекты, включая мертвых змей, угрей и рыб, в их прямую кишку и вагинальные стволы. Еще больше женщин, очевидно наркоманок, выпивающих бокалы с мочой, едящих экскременты ложкой, гадящих друг на друга, дергающихся в поисках следующей дозы. В одном фильме женщина извлекала дрожжи и хламидиотические выделения из влагалища другой женщины с помощью ложки, a затем, не моргнув глазом, съедала ложку этой “пасты”, в то время как другая женщина с таким же безразличием высасывала гной из герпетических прямых кишок и гонококковых пенисов. Другие фильмы оказались еще хуже: групповые изнасилования, избиения, пытки. Женщины-жертвы визжали с выпученными глазами, пока длинные иглы спокойно вонзались в груди, соски, клиторы и даже в открытые глаза. И конечно, вышеупомянутые снафф-фильмы. На одной пленке с женщины снимали кожу заживо, на другой использовали ректальные ретракторы чтобы растянуть задний проход женщины до полного раскрытия; она кричала и блевала, когда ей вставляли крючки, ее задний проход медленно, но уверенно вытягивался розовыми петлями. Женщин душили, резали ножaми, стреляли в голову, заставляли есть части себя и, в конце концов, они истекали кровью. В одном фильме голова женщины была отрезана пилой, после чего какой-то сумасшедший вставил свой пенис в открытый пищевод, чтобы совокупиться.
Нет, фильмам не было конца, и, очевидно, не было конца абсолютному злу людей.
И также, казалось, не было конца мукам Присциллы Брентворт, как живого носителя того же зла.
* * *
Через четыре года он отрубил ей руки. Она смотрела какое-то полицейское шоу, где офицер-тактик рассказывал об опасностях человеческих рук.
- Для того чтобы сломать человеку шею, требуется всего двадцать шесть фунтов давления, - продолжал эксперт, обладая высочайшим опытом. - Однажды я видел, как дилер одним движением большого пальца выколол солдату глаз. Я видел, как девушка в скорой помощи убила доктора, просто ударив его по носу тыльной стороной ладони. Мы говорим о стофунтовой[5] наркоманке, вырубающей здорового мужчину вдвое больше нее. Удар вдавил корни волос прямо в мозг...
Этa теория очаровалa Присциллу (дурацкая надежда) и она в буквальном смысле слова последовала совету доброго офицера до последней буквы, изо всех сил. Но увы - неуверенный удар лишь разбил нос Фентона. Он ничего не сказал, вышел из подвала и вернулся через несколько минут с веревкой и ножовкой. Потом он придушил ее до потери сознания. Очнувшись, она обнаружила обрубки на концах рук, кровоток был остановлен жгутами. Ее руки, брошенные в угол рядом с ногами, истлели до состояния мумификации. Со временем она заметила, что ногти продолжали расти.
Еда давалась с большим трудом, но, в конце концов она научилась использовать свои обрубки с достаточным мастерством, чтобы не умереть с голоду. Теперь вместо рук у нее были палочки для еды. Как насекомое, орудующее своими отростками, она переворачивала банку спагетти и вытряхивала содержимое, а затем съедала его с пола. Схватить стакан с водой оказалось труднее, но она и этому научилась. Жизнерадостная женщина, другими словами, легко приспосабливаемая. Узловатая кость на правом запястье позволяла ей переключать телевизионные каналы и попадание в туалет вскоре стало не более, чем небольшим неудобством.
Теперь она стала настоящей женщиной-палкой: палки вместо ног, палки вместо рук, пугало из лагеря смерти с кожей белой, как брюхо форели.
И, по крайней мере, она успокоилась. Что еще он мог отрезать, не убив ее?
- Сегодня Рики окончил Принстон, - гордо объявил Фентон, когда Присцилла очнулась от голода. - Я летал на церемонию, поэтому несколько дней не мог тебя кормить.
Как животное, Присцилла вытащила спагетти из банки и высосала их с пола. Затем Фентон сделал ожидаемое испражнение и повернулся к ней ягодицами.
- Боже, как я скучал за этим, - сообщил он ей, когда она слизала остатки. Затем он изнасиловал ее, обоссал ее влагалище и эякулировал в ее волосы. - И у меня есть еще хорошие новости, дорогая. Наш сын официально помолвлен!
Присцилла чуть снова не потеряла сознание, когда ее муж задрал брюки и пришел в еще больший восторг:
- Ну, знаешь, эта девица ДеПайстер из Потомака? Ты ходила в бридж-клуб с ее матерью. Они будут прекрасной парой, не так ли? Скоро у нас будут внуки, милая! Разве это не чудесно?
Слезы обожгли глаза Присциллы, когда она взглянула на ухмыляющееся чудовище. Потом снова отключилась.
* * *
Время от времени Фентон приносил ей то, что называл “угощением". Бомжи, бродяги, бездомные. Он находил их наобум, приводил с закрытыми глазами, а потом показывал им её.
- Тысяча долларов, как я и обещал, - объявлял Фентон и отдавал деньги бродяге.
Они не произносили ни слова, когда насиловали ее прямо на полу, их тела воняли, их кожа была покрыта всевозможными язвами, сыпью, экземой и т. д. Все это время Фентон стоял в стороне, с ликованием в глазах наблюдая за деградацией. Хуже всего было отсасывать: вонь, которую она и представить себе не могла, провисшие мошонки, немытые годами, плоть, отяжелевшая от смегмы, которая растворялась на ее языке, когда она давилась.
- О, не будь таким нытиком, дорогая. Немного подзалупного творожка никогда никому не навредит. Если ты будешь хорошо себя вести, может в следующий раз я принесу немного крекеров.
Когда они уходили, она лежала парализованная на полу, покрытая отвратительным липким потом, пятнами корки, струпьями, перхотью и засыхающей спермой. Однажды он привел бродягу, чей пенис был таким большим, что она чувствовала себя расчленённой.
- Я нашел его специально для тебя, дорогая. Женщины всегда хотят большой член. Что ж… вот он!
Ее прямая кишка кровоточила в течение нескольких дней.
* * *
Самоубийство было за гранью возможного. Чем она могла убить себя? Разбить экран телевизора было невозможно; он был вмонтирован в стену и покрыт “Лексаном”[6]. Утопиться в туалете, разбить голову об пол в надежде на гематому? Нет, даже в своем аду она не могла заставить себя сделать это потому, что если он поймает ее и она выживет, ее мучения будут еще хуже. Но в глубине души, хотя она, возможно, и не осознавала этого, существовал некий потенциальный случай, ради которого она жила.
Смерть Фентона.
* * *
Еще один день без еды и воды. Присцилла опустилась на колени у унитаза, чтобы напиться, когда заорал телевизор. В отражении воды она увидела свое лицо, и ее сердце пропустило удар, когда она поняла, что это она была существом, оглядывающимся назад.
-...по оценкам ООН, по меньшей мере еще 10 000 руандийских тутси были убиты ополченцами при попытке к бегству, - сухо сообщил диктор с деревянным лицом.
После этого больше новостей:
-...обвинен в сорока четырех случаях жестокого обращения с детьми в течение трех лет, что он служил пастором. Власти утверждают, что отец Винхерст регулярно приставал к детям в исповедальне…
-…недельного ребенка нашли в мусорном баке…
Зло повсюду, - пришла тревожная мысль. - И какой Бог может позволить все это?
-…ко мне пришел ангел, - со слезами на глазах похвасталась женщина, когда Присцилла сменила канал. - Я видела ее, стоящую прямо передо мной. Она вся светилась и улыбалась, и она сказала мне, что рак, Сью Энн, исчезнет ночью. И это произошло! На следующий день врачи сделали мне МРТ, и он исчез, как будто его никогда и не было! Ангелы действительно существуют! Чудеса действительно бывают!...
Ангелы? Чудеса? Не здесь, - подумала Присцилла.
Но, когда она снова переключила канал, ее глаза были прикованы к экрану. Скорая помощь припаркована перед большим шикарным залом под открытым небом. Огромный белый торт, длинные столы, задрапированные розовым льном. Мрачные мужчины в смокингах и разодетые аристократки стоят и смотрят. Смотрели еще двое. Красивая девушка в белом свадебном платье. Высокий, красивый молодой человек, чье встревоженное лицо казалось слишком знакомым. Это был ее сын. Это был Рики.
Санитары быстро вкатили носилки в "скорую".
На носилках лежал Фентон.
-…безвременная трагедия, когда мультимиллионер Фентон Коллинз Брентворт, уважаемый бизнесмен и частый жертвователь на благотворительность, упал от сердечного приступа во время свадебной церемонии своего сына…
Присцилла смотрела в изумлении. Она думала об ангелах. Она думала о чудесах.
Если Бог действительно существует, - подумала она, - если чудеса действительно существуют...
-…отдельно проживающая жена Брентворта, королева конкурса красоты и бывшая модель известного агентства “Kinion” не может быть найдена для комментариев…
Пожалуйста, умри.... Пожалуйста, скажите, что он умер....
- Мистер Брентворт умер по дороге в больницу Южного округа. Богослужения состоятся…
Eй больше не нужно было ничего слышать; ее молитва была услышана, ее чудо свершилось.
Сердце Присциллы бешено колотилось. Кто-то скоро придет в дом - Рики, адвокаты, аудиторы - кто-нибудь. Если я смогу подняться по лестнице и постучать в дверь... они услышат меня...
Я... Я... Я...
Кожу Присциллы покалывало чем-то похожим на новую жизнь.
Я свободна.
* * *
Казалось, она ждала целую неделю, хотя на самом деле прошло всего полтора дня. Время капало как воск. Ее запястья кровоточили, толкая резиновые колеса адского кресла в конец зловонной комнаты. На предплечьях она карабкалась вверх по лестнице, как червяк, волоча за собой покрытые волосами, похожие на трут, ноги. Три раза ей пришлось повторить поход, чтобы напиться из туалета.
И она ждала и ждала, пока....
Щелкающие звуки и металлический щелчок! разбудил ее от пульсирующего сна. Дверь начала открываться.
- Помогите! Помогите мне! - она вопила изо всех сил, колотя своими ободранными и окровавленными шишками по дверному косяку. - Выпустите меня!
Однако в своем рвении, в ознобе этого захватывающего и даже ангельского оживления, она потеряла равновесие, приподнялась на бедре и…
- Ох, дерьмо!
...отшатнулась и покатилась вниз по лестнице.
Боже! Тем не менее Присцилла справится, не так ли? После того, как ее изнасиловали бродяги, помочились в нее, заставили голодать и отделили ее конечности? Запретили мыться, заставили смотреть подпольную порнографию, пригрозили убийством ее единственного ребенка, заставили слизывать фекалии с прямой кишки мужа - шесть лет? Конечно, падение с лестницы не шло ни в какое сравнение с этим.
Она стукнулась головой, неуклюже выпрямилась и сфокусировала запавшие глаза (как у узницы Дахау) на лестничном пролете. Робкая, нерешительная фигура задержалась…
- Помогите мне!
…a потом начала спускаться.
Затем этот человек, этот ангел, более блистательный, чем сам Архангел Гавриил, вышел в зловонный свет. Это был Рики
- С… c тобой... с тобой все в порядке?
Присцилла поползла вперед на запястьях и коленях, ее спутанные волосы тряслись белыми хлопьями, в животе сосало.
- Рики! - раздался ее пересохший визг. - Я видела свадьбу в новостях, видела сердечный приступ! Я знаю, как я должна выглядеть, но не бойся! Это я! Это твоя мать! Фентон отрезал мне руки и ноги и держал меня здесь голой в течение шести лет!
Фигура над ней замерла.
- Ах, ну... Я знаю.
- Ты…
Присцилла проглотила недоумение с такой же уверенностью, с какой в прошлом глотала кал, сперму, смегму, мочу и, конечно, спагетти.
- Папа мне все рассказал, - подтвердил ее сын, - пока мы наверху смотрели видео. Отличная штука, да? Особенно снафф. Но я просто хочу, чтобы ты знала, что все в порядке.
B порядке, - подумала она, глядя так, как смотрят мертвецы из ямы для трупов.
- B порядке?
- Я даже приходил сюда иногда, когда ты спала в кресле, чтобы посмотреть на тебя. Ты действительно очень красивая, мама. - Рики поставил на стол две открытые банки спагетти. - Жаль, что тебя так долго не кормили, осложнения, знаешь, со свадьбой и смертью отца, и все такое. Венди - замечательная. Венди ДеПайстер? Ты помнишь ее. Ты ходила в бридж-клуб с ее матерью. Она такая красивая, мама и… ну, я не сказал об этом папе, но… она уже беременна. У тебя будет внук через восемь месяцев!
Слово вырвалось из ее души:
- Прекрасно.
Потом еще два слова:
- Боже. Mой.
- Ты ведь сделаешь это, правда? - вежливо осведомился Рики у матери. - Я имею в виду, знаешь, если ты этого не сделаешь, у меня не будет выбора, кроме как убить ребенка. Мне пришлось бы насиловать ребенка до смерти и снимать это, чтобы заставить тебя смотреть. Ты же не хочешь, чтобы я это сделал, не так ли?
Присцилла одновременно начала блевать и испражняться, когда увидела, что делает ее любимый сын.
Он сбросил брюки, сел на унитаз и довольно громко пошевелил кишками.
Затем он встал, повернулся, наклонился и развел руками ягодицы.
- Ты ведь сделаешь это, правда, мама? Как ты делала для папы?
Тогда Присцилла, повинуясь инстинкту, поползла вперед на коленях. В конце концов, она должна думать о ребенке, не так ли? Да, она поползла вперед и стала лизать.
перевод: Гена Крокодилов
"Сортир"
[- окончательная редакция -]
- Мир, - шепчет главный герой себе под нос.
Это очень напряженный и сосредоточенный шепот. Он пристально смотрит в окно. Снаружи так темно. Сюрреалистически темно, похоже на антрацит в ярком свете. Он думает о каком-то Лавкрафтовском отростке, вызванном оккультной наукой. Чернота всепроникающая и неописуемая. Светящаяся бездна…
Да, - думаю я. - Мир.
В своей голове вы слышите величайшие слова Говарда Девото[7]:
- Это навсегда, окончательная редакция...
[- деликатные обрывки -]
Это песня группы “Throwing Muses” (Метающиеся Музы)[8]. Возможно, когда-нибудь он создаст свою собственную группу и назовет ее “Throwing Up Muses” (Блюющие Музы), потому что так он чувствует себя большую часть времени, когда осмеливается выглянуть в окно. Музыка - это муза. О-o, Сестры Небесного Источника, помогите моим стихам и вооружите мою прозу, пусть слово будет зеркалом сущности. Данте развратил.
У главного героя были сны, основанные на музыке, похожей на вещи Шелли[9], которые передавали по радио в старые времена, или на магнитофонные ленты всех этих “Fields of the Nephilim”[10] и “Skinny Puppy”[11], приобретенные в студии звукозаписи. Изысканные зрелищные кошмары - и, да! - к которым он действительно имеет отношение. Это совокупный процесс, знаете ли. Музыка, которая льется по канализационной трубе его разума.
Это действительно его канализационная труба, но там течет не его говно. Это говно всего мира.
Плоть слилась с серым, стоическим металлом. Кровь из машинного масла, суставы на шарикоподшипниках и кости из металлических сплавов. Из капельниц свисают иглы с морфином/эпинефрином, генетически вплавленные в червеобразные голубые вены, в то время как пульсация продолжается...
Лязгающий промышленный металл пульсирует тонкими резаками у него в голове, глубоко проникая в мозговую мякоть.
Чтобы добраться до действительно хорошего говна.
[- мировые новости -]
Женщина, бывшая медсестра из Рио-де-Жанейро, вырубила своего бывшего бойфренда амобарбиталом натрия, а когда он проснулся, то уже был прикован наручниками к ее кровати; она отрезала его пенис с помощью кровельных ножниц, ввела ему дезоксин, чтобы он не потерял сознание, а затем разрезала пенис на маленькие кусочки ножом и вилкой, и заставила его съесть кусок за куском.
Интересный вопрос, по крайней мере...
Каков сырой член на вкус?
Расцвет кулинарного искусства!
Фондю из члена. Кисло-сладкий пенис. Острый густой суп из хуя. Охлажденный нежный отварной член в горчично-щавелевом соусе. Тушенный хер.
* * *
Мужчина из Сиэтла сделал вид, что он в восторге, когда его жена объявила, что она беременна; когда она была на девятом месяце, двое мужчин вытащили ее из машины в торговом центре, отвезли в пустое офисное здание, которое планировалось снести, затащили ее на четвертый этаж и бросили в шахту лифта, а затем бросали шлакоблоки ей на живот, пока у нее не случился выкидыш и она не умерла.
Муж заплатил им по 250 долларов за работу.
* * *
Полиция округа Энн Арандел скажет вам, что Дэвидсонвилл, штат Мэриленд, является “лучшей свалкой трупов” в штате.
* * *
Мужчина из Флориды получил 25 лет тюремного заключения за то, что изнасиловал 15-летнюю девушку и отрезал ей руки по локоть. Девушка не умерла, поэтому его не смогли обвинить в убийстве.
Он был освобожден через 8 лет за хорошее поведение.
Вскоре после этого он изнасиловал, затем убил, a потом снова изнасиловал другую женщину.
* * *
Сербы убили около 250 000 боснийцев и изнасиловали, подчиняясь военному приказу, более 60 000 женщин и детей. Члены сербских отрядов охраны, которым удалось оплодотворить задержанных босниек, получили благодарности в письменном виде и дополнительные отпуска на выходные дни. Боснийцы делали то же самое с сербами в течение 400 лет, но это к делу не относится, и все это было 20 лет назад в любом случае. По сравнению с ИГИЛ все они выглядят как любители.
* * *
Будь проклят торговый дефицит! Кто сказал, что зарубежные страны не покупают американские товары? Чилийская тайная полиция однажды использовала, в частности, электроинструменты фирмы “Black & Decker” для пыток “политических” преступников.
Этому имени можно доверять. “Black and Decker”.
* * *
10000 американских детей исчезают каждый год и больше никогда не появляются.
[- вечеринка педофилии, зажигаем! -]
Это нормально, если конгрессмен-демократ занимается сексом с 16-летними мальчиками, но - Боже упаси! - если конгрессмен-республиканец занимается сексом с 16-летними девушками, за это придется чертовски дорого заплатить.
* * *
В Нюрнберге, Германия, вы могли посмотреть порнофильм, где два немецких парня занимались сексом с 6-летними детьми. Они смазали свои 30-сантиметровые пенисы вазелином и приступили к работе.
Очень нежно, конечно.
Ведь тогда детская порнография была легальной.
* * *
Согласно журналу ФБР, который вам дала бывшая подруга, в Америке есть организация, известная как “Сеть”, которая включает в себя закодированные “почтовые рассылки” и анонимные “точки”, через которые видео с детской порнографией распространяются жаждущим клиентам. ”КП“ и “Кидди” - так это называют федералы. Они почти уверены, что эта индустрия приносит полмиллиарда долларов прибыли в год, и никто не знает об этом. Детей похищают, “обращают” и определяют в “шоу“, пока они не становятся слишком старыми - примерно 12 - затем заставляют их работать на улице, пока им не исполнится 18, подсчитывая “убытки”. Потом продают детей в Мексику, Саудовскую Аравию и Японию.
* * *
Рокко “Глаз” Монстрони руководил местной “точкой”, базирующейся на Сицилии, преступной группировки. Кто-то на него настучал, и он обратился с просьбой включить его в “Федеральную программу защиты свидетелей” для изменения личности в обмен на дачу показаний. Он крутился, как волчок. Он “пел”, как мой гребаный зеленый длиннохвостый попугай, и федералы поселили полдюжины умников в каменном мотеле на всю жизнь плюс девяносто девять лет.
После суда федеральный прокурор спросил Монстрони:
- Как вы могли такое совершить? Как можно заниматься детской порнографией?
Монстрони зыркнул и ответил:
- Я ничего не совершал. Больные подонки, которые покупают это дерьмо - вот те, кто это совершают. Если люди чего-то хотят и готовы платить, то всегда найдется тот, кто им это даст. Честно говоря, меня тошнило от этого говна.
Интересная точка зрения, oднако.
Ну и молодцы американцы! Настоящие молодцы!
[- используй все возможности, в армии -]
- По вкусу похоже на свинину, если правильно приготовить. Измельчаешь это и жаришь, обязательно добавив немного жира и мелко порезанного дикого лука, - рассказывал сержант Сэнд благоговейно внимающему новобранцу с широко раскрытыми глазами. - Когда ты в засаде, в кустах и умираешь с голоду... Ты будешь есть это, как миленький.
* * *
Противопехотное оружие, известное как “Улей” - наилучшие пожелания военному командованию армии США. Танковый снаряд 105 или 120 мм, с дистанционным взрывателем. Снаряд содержит 1500 “поражающих элементов” или шипов, преднамеренно покрытых ржавчиной, чтобы спровоцировать скрытое заражение крови. Это как выстрел из дробовика, но сделанный из танка.
- “Улей”, Уэстмор, - рекомендует сержант Сэнд. - Если когда-нибудь будешь участвовать в бою, загрузи побольше “Ульев” на полку с боеприпасами. Одна боеголовка очистит битком набитое футбольное поле, отвечаю. Мы пригвождали вражеских косоглазых детей к деревьям, по десять центов за дюжину, с помощью “Ульев”.
* * *
“Браво 1/83”, 3-я бригада, 1-я танковая дивизия, Эрланген, Западная Германия.
Я находился в ремонтном ангаре батальона, вручную полируя гаечные ключи, потому что вскоре ожидается проверка IG[12]. Проверки, сука, - это сплошная показуха, должен сказать. Итак, на опорной площадке оператор крана М88 поднимал пятитонный дизельный двигатель мощностью 750 лошадиных сил, сданного в ремонт танка серии М60А1. Двигатель подвешен примерно на семь футов в воздухе, а затем какой-то черножопый механик проходит под двигателем, чтобы открыть заглушку. Голубой статический предваряющий холод пробегает по моей спине, когда я застываю в ангаре, наблюдая: – oн мертв, - думаю я, и действительно, рука оператора скользит и пятитонный двигатель падает прямо на голову черного механика. В состоянии визуального шока я звоню в медсанчасть, а в это время мой взводный, некий Джонни Браун - выпускник Уэст Пойнта - гнойный долбоеб, командир бронетанкового взвода и, обратите внимание, не знающий разницы между танковой колеей и гоночной трассой, врывается в ангар и приказывает:
- Твою мать, Уэстмор! Что ты делаешь возле телефона! Тащи сюда свою задницу и, как можно скорее, смой из шланга кровь с площадки! У нас проверяющий меньше, чем через час! Я не собираюсь у него отсасывать, потому что ты тратишь время на вызов скорой помощи для мертвого ниггера!
[- альбом сержанта Cэнда -]
Вы знаете, что все это правда, все, что он сделал...
Сэнд-победитель, его М60[13], как ни странно, без канального эвакуатора[14], занял оборонительную позицию во вьетнамских джунглях за деревянным частоколом. Отрубленная человеческая голова торчит на конце одного из кольев.
* * *
Немецкая подружка Сэнда, стоя на четвереньках, раздвигает свой анус до круглой, пустой дырки размером с верхушку пивной банки, и Сэнд собирается вставить туда свой кулак.
* * *
Сэнд улыбается в джунглях, показывая приз. Человеческую руку.
* * *
Сэнд улыбается, сидя на каком-то, покрытом коркой, диване в сайгонском борделе. Другие военнослужащие бросают долларовые купюры и военные платежные сертификаты, как конфетти, в то время, как южновьетнамская проститутка ест говно с пола.
* * *
Сэнд раскрыл ладони, показывая два человеческих уха и то, что, вероятно, является отрубленным человеческим пенисом.
* * *
Сэнд стоит в джунглях, скрестив руки на груди, смотрит вниз и явно ждет своей очереди, в то время как какой-то штаб-сержант совокупляется с нижней частью мертвой вьетнамки, разорванной пополам противопехотной миной М-18 Claymore.
* * *
О, да. Вы знаете, что все это правда...
* * *
Потому что вы видели снимки из фотоальбома сержанта Сэнда.
[- узкоглазая девушка звонит по телефону -]
- Ты ведь не веришь всему, что читаешь, правда? - спросила она по телефону в тот день, когда свет был серебристым, а тиканье часов странно громким, и в ее голосе было больше яда, чем в ядовитых железах коралловой змеи.
Отношения заканчивались.
- Нет, - ответил я голосом, похожим на горный обвал. - Но я, черт возьми, верю всему, что вижу...
[- провидец -]
Это такая тонкая грань между тем, что служит благословением, и тем, что служит проклятием.
Я - провидец, думаете вы, глядя в окно.
И я... вижу... этот...
[- шум, ярость и пип-шоу -]
Главный герой всегда чувствовал, что он очень визуальный человек. Зрелище завораживает его. Он провидец, ему нужно видеть.
И его мир никогда не был скуп на достопримечательности.
Мир, - думает главный герой.
Такой визуальный мир…
* * *
"Собачьи дни минувшего", "Готовим бекон", "Лошадируя вокруг": Женщины в темных очках сношаются с собаками, отсасывают у свиней, дрочат лошадям в конюшнях. Он видел их всех в Балтиморе, что неудивительно. Свинья кусает одну из девушек, а другие девушки смеются. Немецкая овчарка неистово совокупляется с брюнеткой, которая подозрительно похожа на Марту Дэвис, солистку группы “The Motels”[15]. Грязная блондинка хмурится под пузатым конем, ее руки дергают длинный розовый стержень до обильного выброса в полиэтиленовый пакет. После указанного выброса она подносит пакет к лицу.
Нью-Йорк, пересечение 8-й Авеню & 42-й улицы: толстый, усатый лысый парень долбит жирным, размером с колбасу, "стояком" блондинку, более красивую, чем любая женщина, которую главный герой когда-либо видел в своей жизни; она само совершенство, целомудренные округлости, горящие голубые глаза и белокурые волосы, блестящие, как шелк. Она безупречна, идеальна. Парень так неистово содомирует ее, что по крайней мере дюйм ее прямой кишки выпадает при каждом ударе. В итоге ее прямая кишка начинает кровоточить. Через некоторое время мужчина выходит из нее, эякулирует ей в лицо, затем вытирает свой окровавленный пенис об ее прекрасные, шелковистые светлые волосы.
Рон Дж. Экстраваганца: Вот он, калейдоскоп секса с тем же самым жирным лицом, Рон Дж. совокупляется с дырками всякими способами, сгибая великолепных женщин пополам, толкая их колени назад к ушам, по-собачьи, сзади, вверх ногами, один утомительный фильм за другим. В одном фильме Рон даже сам себе отсасывает - что за парень! И когда Mастер заканчивает, он всегда обязан очаровательно выпустить семя им в лицо или на спину, как будто выполняет свой долг.
Рон Хренов Дж., да, сэр. Он точно знает, как правильно обращаться с женщиной - похлопай себя по спине, Рон; это грязная работа, но кто-то должен ее делать, так что это можешь быть ты, а не кто-то другой. Этот лохматый, пузатый, неприличный неряха получил все это, не так ли? Он получил возможность постоянно заниматься сексом с красивыми женщинами, и... ему за это платят. Я прочитал в каталоге видео для взрослых, что Рон Джереми снялся более чем в 1000 порнофильмов. Вот, что я называю реальным вкладом в развитие общества.
Если я когда-нибудь увижу, этого отвратительного, женоподобного, наполненного борщом, жирного ублюдка на улице, меня вырвет.
Всовывая мамaшке: Два хихикающих черных парня с пенисами, похожими на колбасы, висящие в коптильне, по очереди прелюбодействуют с белой женщиной, которая выглядит примерно на девять с половиной месяцев беременности. В конце концов у нее отходят воды, и она теряет сознание, но два парня все равно мастурбируют в ее волосы.
Туалетное шампанское:
- Я… я просто не могу удержаться! - объявляет она, входя в холл.
Она тут же задирает юбку и обильно мочится на пол. Вымотанная сотней ушлепков, но все еще каким-то образом ослепительно элегантная, блондинка доказывает свою исключительность, не колеблясь ни минуты, мочась в большой бокал с бренди и тут же глотая из него.
- Ничего не могу с собой поделать! - подтверждает она, эмоционально хныкая.
Ярко-синие стены, как в песне “Aerosmith”[16], а “Oingo Boingo”[17] звучат из магнитолы на заднем плане. Она выглядит соответственно: белые высокие каблуки, черные чулки, светло-розовая блузка, темно-розовая миниюбка, черные сигареты с марихуаной, размазанный макияж - настоящий предмет вожделения. Она мочится ровными потоками в воздух, обливается газированным напитком 7UP, устраивается на четвереньках, а затем извергает вино из своего ануса, как из брандспойта. Время от времени оператор входит в кадр, пьет большими глотками пиво и писает ей на лицо и в рот, затем эякулирует на лицо. Потом она входит в дверь, роняет сумочку на пол, садится на корточки, мочится в сумочку и пьет из нее. В следующих кадрах она в ванной, и что она делает? Она вставляет целый банан в свой вагинальный ствол. Когда он весь внутри, она встает, расставив ноги, над унитазом и с помощью очень ловких тазовых мышц выбрасывает банан кусок за куском в унитаз. Плюх, плюх, плюх, выходит кусок за куском. Затем она становится на колени, облизывает край унитаза и начинает есть кусочки банана. В конце концов оператор возвращается (эй, когда мужчина хочет в туалет, он идет в туалет), держит ее голову в унитазе и изливает следующую порцию пивной мочи ей на голову, в то время как она с энтузиазмом лакает туалетную воду.
Не совсем та девушка, которую вы хотели бы привести домой, чтобы познакомить с мамой и папой.
“Бу-Бу”: Снова знаменитый Нью-Йорк. За час, проведенный в этой больной ректальной городской дыре, я думал, что видел все, но, парень, как же я ошибался. Я зашел в кабинку пип-шоу, называлась она “Бу-Бу”. Что это может быть? - удивляюсь я, опуская в щель жетоны. Аx, люди занимаются сексом, но с отклонениями: все участники обладают некоторыми разновидностями по крайней мере одного заболевания, передаваемого половым путем. Симпатичная девушка улыбается, демонстрируя покрасневшие луковицы орального герпеса на губах, в то время как ее эрегированный поклонник выдавливает гонококковый гной из своего пениса, прежде чем положить его ей в рот. Когда она закончила, в поле зрения камеры бушует еще одна эрекция, на головке которой видны два сифилитических узла размером с детские стеклянные шарики. Ноготь срывает корку с гнойничков и затем фелляция продолжается. Вот еще одна девушка, открывающая свои половые губы пальцами на камеру, чтобы показать тонкий белый слой хламидиоза еще одной девушке, которая опускает язык, чтобы исследовать сырное блюдо. И последний кадр: мужчина энергично совокупляется с холеной блондинкой на чем-то вроде кухонного стола. Он отстраняется, чтобы эякулировать на ее живот, затем камера приближается c откровенным крупным планом. Пенис настолько воспален герпетическими нарывами, что выглядит как блестящий кроваво-красный “Pay Day”[18]. Девушка наклоняется вперед, чтобы взять его в рот, и я блюю, не успев выйти из кабинки.
“Длинная” Джин Сильвер: девушку зовут Джин, и она такая же симпатичная, как и все они. “Девушка по-соседству” с типичной внешностью, медовая блондинка, стройная и подтянутая, с персиково-кремовым цветом лица. Она, наверное, была чирлидершей в старшей школе. На ней элегантное платье с цветочным узором, папоротниково-зеленое, красивое. Она быстро опускается на колени перед другой женщиной, чьи ноги раздвинуты на диване. Джин выполняет ловкий и тщательный куннилингус, а затем…
Мажет свои элегантные, хорошо ухоженные руки какой-то безымянной смазкой, пока они не начинают блестеть, как влажный лак, и затем…
Складывает смазанные ладони вместе и одновременно вводит обе руки - правильно, обе руки - во влагалище другой женщины, пока они не погружаются на дюйм выше запястий.
И это все?
Нет, нет, это не все.
Джин встает, сбрасывает красивое платье и садится на диван, тихо разговаривая. Сейчас, когда она обнажена, ее красота еще более очевидна. Ее безупречная кожа сияет, ее идеальные светлые волосы, кажется, мерцают вместе с ее улыбкой. Ее груди тоже идеальны, не слишком маленькие, не слишком большие, высокие, твердые, размер 34 B[19]. Но…
…что-то…
Что за хуйня?
...неправильно.
Со временем несоответствие становится заметным. Левая нога Джин искусственная. Ниже колена ослепительно сияет пластик телесного оттенка. А потом Джин снимает протез с ноги.
То, что осталось - это длинная, покрытая кожей кость. На ее конце нет ступни, только небольшое утолщение. Остатки волос затемняют атрофированную конечность, которая испещрена мелкими красными язвочками.
Она поднимает бедро, ловко орудуя истощенной голенью, словно передней лапой насекомого. Затем она начинает смазывать его от колена до утолщения маслом, после чего она без колебаний вставляет его в вагинальную полость другой женщины, на глубину более фута.
* * *
Достаточно насмотрелся, провидец?
Хммм? А ты провидец?
* * *
Но видеть - это то, что он всегда должен делать. Это проклятие. Он беспомощен.
Он должен видеть.
Он должен увидеть, что такое мир.
[- шлюхи Западной улицы -]
Он никогда не подводит. Всякий раз, когда главный герой покидает таверну “Баранья Голова”[20], светофор рядом с отелем переключается на красный, и они выходят, как гной, извергающийся из язв в ночи. Черный сутенер резко останавливается, выпрыгивает из своего потрепанного “Camaro” и тащит белую деревенщину за волосы в машину. Его кулак за лобовым стеклом поднимается и опускается, кажется, несколько минут, а затем девушку выбрасывают из машины. Она шатается в оцепенении, ее лицо разбито в кровь.
Tук-тук-тук, пальцем по стеклу. Главный герой опускает пассажирское окно на дюйм, и тощая белая проститутка ухмыляется сломанными зубами.
- Пятнадцать баксов с клиента, - обещает она. - И никакой резины. Как насчет этого? Я буду сосать твою пипиську так сильно, что у тебя из жопы дым пойдет.
- Э-э… Нет, спасибо, - отвечает главный герой, думая: Господи Иисусе, когда же переключится этот светофор!
- Ладно, десять. Или, может быть, ты хочешь трахнуть меня. Двадцать, чтобы трахнуть меня, и можешь не пользоваться резинкой.
- Нет, спасибо.
- Да, ладно! Давай развлечёмся. Как насчет ебли в жопу? Сорок баксов. Хочешь трахнуть меня в жопу?
- Нет. Нет, спасибо.
- Ладно, скажу я тебе. Хочешь что-то особенное, а?
- Ннннн…, - начинает главный герой, но потом останавливается.
Ну вот, опять он со своим проклятым любопытством. Неожиданно у него нет выбора. Он должен спросить.
- Что, э-э… Что особенное?
- Обычно я беру пятьдесят, но с тебя… тридцать пять, потому что я вижу, что ты хороший парень. Вот, что я позволю тебе сделать, представь, ты можешь трахнуть меня в жопу, но прежде чем ты кончишь, ты вытащишь, и тогда я отсосу тебе. Мы называем это “Говно-на-Палочке Особое”.
Голова главного героя идет кругом. Он проезжает на красный свет и его останавливает полицейский на следующем перекрестке.
[- объявление на стене -]
“ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ХОЧУ СДЕЛАТЬ ЭТО, НО ТЕБЕ НАСРАТЬ, ТАК ЧТО ИДИ НА ХУЙ, СУКА, Я НЕ СОБИРАЮСЬ ДЕЛАТЬ ЭТО! ВМЕСТО ЭТОГО CДЕЛАЙ ЭТО САМА С СОБОЙ”.
(Граффити, найденное на стене дамской комнаты в Нью-Лондоне, штат Коннектикут, июнь 2002 года. По-видимому, было написано кровью.)
[- пересечение 1-й улицы и 14-й -]
Бродяга мочится на “Магазин сэндвичей Коджака”, булькает мокротой, затем умирает, в то время как вы держите свой недоеденный стейк, яйцо и сыр. Чернокожая женщина легко ударяет по вене, перевязанной выше локтя руки, затем впрыскивает героин, сидя на скамейке в парке, когда вы и ваши друзья небрежно прогуливаетесь. Психически больные и эпилептики бормочут, из пенящихся ртов сыплются замысловатые ругательства. В переулке за рестораном “Рой Роджерс” три подростка хихикают, мочась на спеленатую бездомную женщину, пытающуюся спрятаться под картоном. Город разрастается, асфальтовый нарыв. В кромешной темноте автостоянки “Дейв и Ли” мужчина испражняется на машину. На углу, возле винного магазина, есть кровавое пятно в форме Западной Вирджинии. Звук становится ближе - БУХ-БУХ-БУХ! - когда вы поворачиваете за угол. Один человек бьет другого по голове деревянным бруском. БУХ-БУХ-БУХ! Крысы, размером со щенков, жадно поедают лужу рвоты возле мусорного бака. Из мусорного бака поднимается человек, протирая глаза. Раздается короткая очередь из автомата, затем машина поспешно уезжает.
- "Жаба", "Лед", "Коксовый дым"[21]? - спрашивает черный парень на углу издательства “Capital Books”.
- Сиськи, клиторы и ледяной “Schlitz”[22]! - обещает зазывала перед ночным клубом. - Семнадцать сисек, девять пёзд и девять срак!
Еще один зазывала перед порносалоном с гордостью объявляет:
- Новейшие фильмы только сегодня, ребята. Убедитесь сами. Фистинг, говноедство, зоофилия. У нас есть великолепный фильм, в котором по-настоящему горячая цыпочка втыкает в сиськи иголки и выдавливает кровь. Заходите и хорошо оттянитесь.
И когда вы, наконец, покидаете эту пропасть, это ущелье человеческих отбросов, парень все еще бьет другого парня по голове деревянным бруском.
БУХ-БУХ-БУХ!
[- серия граффити -]
“Риппи сосет.
Риппи ест говно.
Кто такой Риппи?
Я ненавижу Риппи.
БЛЯДЬ, КТО ТАКОЙ РИППИ?
Риппи мертв. Я убил его”.
(Серия граффити, найденная в мужском туалете таверны Сент-Пит-Бич во Флориде.)
[- заключение с философским вопросoм -]
Каждый раз, когда я выглядываю из этого чертового окна, я просто наклоняюсь вперед и блюю, больше сердцем, чем желудком. Да, я провидец - какая шутка! Если я увижу еще что-то…
Если еще один наркоман попытается ограбить меня, если еще один бродяга попытается вытрясти из меня деньги, еще одна тощая наркоманка-проститутка сыграет со мной злую шутку, если еще одна социопатическая ебаная белая мэрилендская шваль в полицейском пикапе сядет мне на хвост за то, что я ехал с превышением этого ёбаного ограничения скорости...
О, извините, простите меня за то, что я политически некорректен. Простите меня за то, что я нечувствителен к другим. Простите меня за то, что я игнорирую тот факт, что я виноват в каждой шлюхе и пьянице, и наркомане, и преступнике, и во всех немотивированных поступках, произошедших в прошлом. Простите меня за то, что я не могу понять, в чем моя вина, что все так облажались.
Порнофильмы, писсинг-фильмы, фильмы с зоофилией, “Длинная” Джин, гребаная, Сильвер и ее волосатая, покрытая кожей кость, герпес, СПИД, гепатит-В, наркоманы, сутенеры, дилеры на каждом углу, педерасты обучают юношей в гимнастических залах, детские сады, в которых содомируют четырехлетних детей, скинхеды со свастикой, вытатуированной на груди, евангелисты ломающие “целки”, управляющий “United Way”[23] нанимает “Concord”[24], чтобы пообедать в Лондоне, убийцы выскакивают из тюрем после трех лет отсидки, грабители врываются в ваш дом и когда вы в них стреляете, они судятся с вами - и выигрывают. Лжецы, воры, мошенники, все зациклены на себе и трахают всех остальных, ”Североамериканские Ассоциации Любви Между Мужчинами и Мальчиками”, сатанинские церкви, где членство требует унцию крови вашего первенца, а также KKK[25] и дебоши в законодательном собрании Лос-Анжелеса; и это нормально: насиловать, убивать и грабить, потому что четыре полицейских мудака выбили говно из какого-то засранца, с листом рэпа длиной в милю, который ехал пьяным со скоростью сто миль в час по жилому кварталу; и серийные убийцы, качающие бицепсы, и кокаиновые наркоманки, забеременевшие с целью получить социальное пособие, и групповые изнасилования, и вечеринки с прибиванием гвоздями, и нервно-паралитический газ, и ядерные боеголовки мощностью 5 килотонн, размером с банку Кока-Колы, и люди, ссущие и гадящие на долбанной улице и выкрадывающие девяностолетних старушек, ради их социального страхования и вдобавок насилующие их, и группы поддержки садизма и мазохизма, и реабилитация для убийц, и “Анонимные Сексоманы”, и открытое пренебрежение к гомикам, и мэрилендские пидорасы-конгрессмены, которые снимают шестнадцатилетних мальчиков ночью и голосуют против прав геев днем, и сенаторы, употребляющие наркотики и пишущие девушкам по вызову о своих налогах, и судьи, берущие взятки, и множество конгрессменов, трахающих детей и остающихся на службе из-за “судебной ошибки”, и лоббисты-предатели, и законодательство штата, запрещающее раздачу бесплатных презервативов в средних школах, и ЦРУ, покупающее героин, и взаимная поддержка между членами Конгресса, и дефицит, и полицейские взятки, и девятилетние пацаны с MAC-10[26], и тристaфунтовые женщины в “Safeway”[27], использующие продовольственные талоны, чтобы купить лучшие стейки, чем я когда-либо ел в своей жизни, и еще больше конгрессменов, пропускающих голосования, потому что они загребают гонорары, выступая на встречах, поскольку они не могут жить на 180 000 долларов в год, и новорожденные дети, оставленные в мусорных контейнерах, и наборы-для-самоабортов, и инструкции “как-сделать-за-два-шага-взрывные-устройства-из-обычных-продуктов”, и психопатические военные ветеринары, и клубы по воровству младенцев, и парни, совокупляющиеся с беременными девушками, пока у них не отойдут воды, и убийцы по найму на четвертых страницах обложек журналов, и горячие выстрелы, и уличные банды, насилующие монахинь, и священники, содомирующие мальчиков в исповедальнях, и “лагеря смерти”, и “лагеря изнасилований”, и “Говно-на-Палочке Особое”...
Итак, позвольте мне теперь раскрыть перед вами итог этого пытливого философского манифеста:
Мир - это ебаный сортир.
[- окончательная редакция -]
Да, снова песня Девото. Главный герой едет сквозь промозглую, зловонную, такую знакомую ночь. Только что прошел дождь, и черные улицы блестят, как странный, потусторонний иней. Купол здания Палаты Представителей в сумерках светится голубым - лазурный череп. Реднек на пикапе сидит у него на хвосте из-за того, что он превышает дозволенную скорость, а на светофоре черный пацан плюет на его машину и говорит свирепо: “Белый ублюдок”, как будто это вина главного героя в том, что предки парня были рабами, а затем проститутка выдыхает: “Пошел ты на хуй” трупным смрадом ему в лицо, когда он сообщает ей, что не заинтересован в ее предложении обмена валюты на сексуальные услуги.
Но теперь главный герой пожимает плечами и улыбается. Он крутой, у него есть…
Он смотрит в ветровое стекло и думает: Мир...
В багажнике лежит новенький полуавтоматический анодированный “Colt AR15A2”[28] с тремя сороказарядными обоймами и несколькими сотнями патронов “Winchester” калибра 5,56мм, цельнометаллический жилет в качестве аммуниции, не говоря уже о высококачественном цейсовском прицеле для ночной стрельбы.
Да, мир – это сортир, - признает он. - Я собираюсь начать уборку прямо сейчас.
Затем загорается зеленый свет, и главный герой едет дальше. Ему не потребуется много времени, чтобы найти хороший, темный переулок, где он сможет приготовить оружие к бою…
перевод: Гена Крокодилов
"Привратники"
Что... это?
Фигура в темноте?
Шаги?
[- парапсихическая сущность -]
Они - худший страх главного героя, его воплощенная фобия.
Привратники.
Его последний страх попасть в ад.
Иногда ему кажется, что он их видит. Урывками, мельком. При галлюциногенных морганиях и зрительной дрожи. Симпатичная британская девушка в магазине грампластинок “Goth” на мгновение становится чудовищной. Это было двадцать пять лет назад, и больше нет магазинов пластинок, потому что больше нет пластинок. Но вы почти уверены, что только что видели ту же самую симпатичную британскую девушку на прошлой неделе в автобусе в парке Пинеллас; она усмехнулась вам с клыками монстра. Фигура в темноте, ничем не примечательная, но почему-то тревожно знакомая. Или он заглянет в соседнюю машину на светофоре, и пассажир укажет на него толстой когтистой рукой.
Иногда он видит их ночью в своем окне…
* * *
Больше всего ты боишься привратников. Абстракция, на самом деле - эстетическая.
В конце концов, ты же писатель ужасов.
Привратники - это духи, это призраки. По крайней мере, в этом мире. Ибо есть другой мир, где они - плоть и кости, горячая кожа, зубы и нестареющая кровь…
Привратники, - думаешь ты.
Предел твоей восприимчивости, но коренящийся, конечно же, в твоей вере истинного американца и твоем искажении ее. Tы жертвуешь деньги Джерри Льюису[29] и думаешь, это означает, что ты хороший человек. Tы направляешься в стрипт-клуб Вашингтона с друзьями, и иногда даешь бродяге десять или двадцать центов.
Tы думаешь, это означает, что ты попадешь в рай.
[- видения -]
Он хотел убить своего отца.
Однажды утром он пришел с работы и с трудом поднялся по ступенькам. Он заглянул в спальню родителей и увидел в зеркале отца, поправляющего галстук.
- Привет, Ли, - сказал отец.
Его отец был мертв с 1986 года.
* * *
Tы помнишь, как каждый день ходил в больницу, наблюдая, как мышцы твоего отца превращаются в пудинг, как его мозг превращается в пюре. Каждый день ты клянешься, что принесешь свой .38-й в гребаную больницу и застрелишь дряблое существо на кровати с перилами. Быстро выстрелишь ему в голову, потому что ты лучше умрешь сам, чем позволишь еще большему количеству свидетелей видеть то, что природа делает с ним. Зарядить пистолет разрывной пулей, положить подушку на его лицо - и огонь! Попытать счастья в суде. Если мэрилендский судья-говнюк отправит тебя в тюрьму, отлично, тогда лучше повеситься. На самом деле ничего особенного. Жизнь ведь не так уж прекрасна, правда? Кошмарный голос завывает искаженным голосом фильма ужасов:
- Эй, смотри сюда! Этой рукой, йоу, я буду давать тебе пизды, сразу, йоу, после ебли в жопу. Cегодня ты - моя сучка!
Нет, в такой обстановке тебе не поздоровится.
Лучше быть мертвым, чем сукой из тюремного блока. Нахуй.
* * *
- Это не мой отец! - ему хочется закричать на медсестру. - Это существо не мой отец!
* * *
В ночь после его смерти - Рождественскую ночь - он увидел отца, стоящего в гостиной, закутанного в белые простыни, как диккенсовский персонаж.
Указывающего белым костлявым пальцем.
[- чокнутая девушка, которую ты подцепил однажды ночью в баре -]
- Однажды у меня был внетелесный опыт[30]. Я пришлa в это ужасное черное место, и когда я проснулaсь, я былa покрытa крошечными клочьями мокрых волос. Но волосы исчезли через несколько минут.
- Хм. Kлочья волос. Кажется, я читал об этом.
- Tы веришь в генетическую память?
- Я… э-э... ну...
- Я верю в психический след. Я верю в призраков, я виделa их. Призраки не всегда духи мертвых, ты знаешь. Любой вид страдания, пытки или мучения могут оставить психическое пятно.
- Психическое. Хм.
- Я имею в виду, что человек не обязательно должен умереть. Да и зачем им это? Агонии достаточно, чтобы оставить призрака.
- Интересная, э-э… интересная точка зрения.
- Tы веришь, что жил раньше?
- Иисусе! Tы знаешь, я действительно не думаю…
- Ты веришь, что в этой жизни тебя может преследовать тот, кого ты убил в прошлой жизни?
[- ночная смена -]
Всегда почтительный охранник спит в сторожке. После кайфа от 6 банок “Хайнекена” и нескольких видео - “Птица с хрустальным оперением”[31], “Трое на мясном крючкe”[32], оx, и конечно же, “Задницей к будущему”[33] - ты засыпаешь и видишь сон.
Глаз твоего спящего ума похож на кинокамеру. ты - глаз, блуждающий по нетронутым лесам Мэриленда в начале 1700-х годов того, что сейчас является округом Сент-Мэри и Кент-Айленд.
ты - убийца. ты - разрушитель.
ты - Колдун-Коноя[34]…
женщин и детей - первыми, их гораздо интереснее насиловать и убивать. грохот копыт настолько плотный, что напоминает о прибое. ты и твоё племя развязываете бойню с впечатляющей ловкостью. огромные волны пыли поднимаются вслед за вашей сотней лошадей. раздаются и крики, яркие, прекрасные крики, яркие, как солнечный свет. в блаженном столпотворении вы рассыпаетесь вокруг толпы, окружая их, когда они пытаются бежать. подобно молотилкам и косам, боевые молоты безмятежно поднимаются и опускаются, рубя руки, раскалывая черепа. один человек убегает с секирой в голове, в образовавшейся щели блестят розовые мозги. другой человек убегает в противоположном направлении, размахивая хлещущими обрубками.
теперь вы поймали их в ловушку и вырубили, как сорняки. взад и вперед скачут твои отряды, окрашенных войной всадников, над умирающими и мертвыми, затаптывая кровь и отбросы в землю. затем пыль оседает, заменяясь дымом костров. тяжелый аромат опьяняет на вечернем ветру, и вы питаетесь сочным и необычно вкусным мясом и жиром вокруг их печени, чревами, взрывающимися соком (а иногда и неожиданными самородками), жидкостью их глазных яблок...
хорошо сделанная работа, и все это за один день.
это жертвоприношение, знаете ли.
ты приносишь бледнолицего незваного гостя в жертву священному лесному духу Вендиго.
вот наша жертва!
услышь нашу молитву, мы молим Тебя!
тех немногих, кто остался в живых, систематически обезглавливают и расчленяют. ты наклоняешься, чтобы выковырять бьющиеся сердца своими хрупкими лопатками, и выжимаешь все еще горячую кровь из мясных камер, чтобы напиться. пенисы и мошонки вырезаны из паха. ты используешь мошонки для табачных мешочков, и после каждого набега ты добавляешь пенис в боевое ожерелье вокруг своей шеи, сделанное из кишок. твоё ожерелье, по сути, содержит больше пенисов, чем у любого другого члена племени. почти сотню.
беременные женщины приберегаются напоследок. ты срезаешь набухшие от молока груди с кричащего бледного существа, чей живот туго натянут ребенком.
ты приносишь в жертву сияющее дитя.
И просыпаешься.
Чтобы увидеть две бледно-серые фигуры, склонившиеся над тобой. Безликие. Безглазые. Одна высокая, другая низкая.
Обе они указывают на тебя.
* * *
Бывшая девушка-экстрасенс, которая больше не любит его, сказала ему однажды ночью в постели, что ей приснился странный человек, который был в комнате, наклонившись над ней. Мужчина показывал ей снимки мертвого человека.
- Но на самом деле это был не человек, - как-то странно сказала она.
- Что ты имеешь в виду?
- Это была половина человека. Женщины, я думаю, - все от талии и выше, как будто она была разрезана пополам.
- Хм. Странно.
- Она шла на руках. Она шла на руках... через джунгли.
* * *
А еще всегда была тетя Аннабель. Однажды ночью я проснулся от медленного скрипа. Креслa-качалки.
Но в моей комнате нет кресла-качалки, и никогда не было. Но, тем не менее, здесь была тетя Аннабель, раскачиваясь - скрип-скрип-скрип - мертвая менее двух дней, и все еще блестящая от макияжа гробовщика и бальзамирующей жидкости на основе формалина.
Я чувствовал ее запах.
- Тетя Аннабель? - спросил я, приподнимаясь в постели.
- Да, это я, - сказала она.
- Но ты же…
- Я знаю.
С жуткой быстротой она встала и, да, указала на меня...
- Ты помнишь Брэда? - спросила она и ушла.
[- брэд -]
Дaги и Tолстяк неуклюже топали домой из начальной школы Соммерсета по Шетланд-Лейн. Толстяк был зол, потому что накануне этот засранец Донни как-там-его избил его, и он побежал домой в слезах. Слава Богу, тогда он был один. Никто не видел, как он плакал.
Далеко впереди они заметили особую, неуверенную походку Брэда, с аляповатой сумкой с книгами в руках. Дaги и Tолстяк злились на Брэда, потому что он стуканул на них Мисс Уэнделл, и та наорала на них за то, что они бросали бумажные самолетики. И поэтому Дaги и Tолстяк получили записки своим родителям. Не хорошо.
- Давай разберемся с Брэдом, - с энтузиазмом предложил Дaги.
Лицо Tолстяка пылало гневом. Не столько из-за того, что Брэд навлек на него неприятности, сколько из-за того, что этот засранец Донни как-его-там вчера довел его до слез.
- Давай, - согласился Tолстяк.
Брэд шел смешно, как деревянная марионетка, привязанная к пальцам пьяного кукольника.
Брэд был калекой.
Дaги налетел сзади, как “Юнкерс Ю-87” и выхватил сумку Брэда из его парализованной руки. Они бегали кругами вокруг Брэда, прямо на углу дома Tолстяка. Брэд завыл, чуть не упал...
Дaги и Tолстяк смеялись, перебрасывая сумку через голову Брэда. Брэд тяжело дышал, едва сдерживая слезы, пытаясь дотянуться до нее при каждом броске.
- Как тебе это нравится, Брэд? - Дaги рассмеялся. - Мы ее не отдадим. Мы бросим ее в ручей!
- Нет! - завопил Брэд.
- Ну же! - умолял Tолстяк. - Давай действительно сделаем это! Давай бросим ее в ручей! - он сделал паузу. - Давай заставим его плакать!
Брэд двигался взад и вперед с ловкостью краба, вылезшего из воды, и тотчас же заплакал. Даги и Толстяку это понравилось!
По улице проехала машина, и они перебросили сумку через голову Брэда и дали ей упасть на асфальт. Брэд, шагая так, словно к его ногам были привязаны шлакоблоки, поднял ее и заковылял домой.
Плачущий.
- Увидимся завтра, малыш Брэд! - крикнул Дaги.
- Да! - весело сказал Tолстяк. - Плаксун!
* * *
- Да, тетя Аннабель, - в слезах прошептал я в пустую комнату. - Я помню Брэда.
[- хайку -][35]
Ты живешь один.
Ты по ошибке набираешь свой номер
и слышишь ответ.
[- сержант Сэнд -]
- По вкусу похоже на свинину, если правильно приготовить. Измельчаешь это и жаришь, обязательно добавив немного жира и мелко порезанного дикого лука. Черт, когда ты в засаде и ужасно голоден...
Ты будешь есть.
* * *
Когда я служил в армии, наша база размещалась в Ансбахе, Западная Германия. Это было в те времена, когда еще существовали Восток и Запад. Я был танковым стрелком. Чувак, я мог сбить гребаные вишни с 4000 метров. БА-БАХ! Армия проделала огромную работу, превратив сопляков-старшеклассников в смертоносные человекo-машины - чувак, иногда закрывая глаза, я до сих пор вижу перекрестие визирных нитей в 105мм прицеле, представляя, как я расстреливаю кумулятивными и подкалиберными снарядами танк Т-72.
- Целься в шарнирную опору башни, - всегда твердил мой командир взвода. - Затем ударь их “ХЕПом” и разнеси на кусочки этих уебков-коммуняк.
“ХЕП” - означает взрывоопасный пластик Этот снаряд поражает поверхность вражеской башни, покрывает ее пластической взрывчаткой с детонатором замедленного действия, а затем взрывается внутри. Ломает и рвет в клочья экипаж со скоростью около 1200 футов в секунду. Мы называли это хлопающими колпачками, и это были большие колпачки. Да, я был таким засранцем. Я думал, что хочу убить всех русских за свою ебнутую страну.
Правда в том, что они убили бы меня первыми.
Так или иначе, в моем бараке был парень по имени сержант Сэнд[36]. Верно, песок, как это дерьмо на пляже. Он был во Вьетнаме. Танк 11-Echo. Ад на ебаных колесах, чувак. Вы их создаете, мы их уничтожаем. Мы едим напалм на завтрак и мочимся трансмиссионной жидкостью. Смазывай наши гребаные колеи твоими 16-летними подружками, чувак, и твоими мамашами тоже, и твоими папашами. Эй, Иван, где ты хочешь быть похороненным после того, как я нашпигую твой танк тепловыми снарядами в количестве достаточном, чтобы наполнить гребаную ванну, а? Жареные тосты, вот что мы сделаем. Мы раскачаем твой ебаный коммунистический мир, чувак!
Во всяком случае, я думал, что этот парень, Сэнд, крутой. Я боготворил этого парня. В 19 лет я думал, что если бы я хотел быть похожим на кого-то в мире, то это был бы сержант Сэнд. Батальон из одного отчаянного человека. Ходячий, говорящий мир гребаной боли.
Сейчас он мертв, или, по крайней мере, я так слышал. Его командировали обратно в Форт-Нокс, чтобы изучать новые танки M1A1, выпущенные в 82-м, с газотурбинным двигателем мощностью 1500лс, с полным вооружением. Они оказались куском дерьма, пока их не обновили до A2. Так или иначе, я слышал, что Сэнд однажды вечером подрался в баре в одном из “мокрых”[37] округов Кентукки и получил пулю в живот от какого-то реднека, который думал, что Сэнд всовывает его жене. Зная Сэнда, это, вероятно, было правдой. О, и это был черный парень, выполнивший работу, которая была кармической, потому что Сэнд был закоренелым расистом. Но это к делу не относится.
А может и да.
Во всяком случае, этот парень, Сэнд, гасил сигареты языком, потом улыбался, a потом глотал. Убил многих Чарли-коммуняк[38], и имел фотографии, доказывающие это. Говорил, что будет нервничать, если пройдет неделя и он никого не убьет. Во Вьетнаме 11-Echoes были на базе танка M60, и они раскатывали по джунглям с отрубленными головами на кольях, торчащих из зубчатых реек башенных отсеков. Говорил, что бросал вьетнамским детям активируемые влагой поражающие шарики, потому что они засунут их в рот, думая, что это дерьмо - конфеты.
Говорил, что служил тюремным надзирателем в Манхейме, и убил парня, который укусил его во время транспортировки; он ударил парня по голове дубинкой так много раз, что у того мозги начали выходить из ушей. У Сэнда была подружка-немка, которая говорила, что ее отец был охранником в “Бельзене”[39].
- Она может встать на руки, изогнуться и в такой позе лизать свою “киску”, - хвастался Сэнд и это было правдой; я видел снимки. - Я ее возбуждал, потому что убивал парней, - утверждал Сэнд. - Она когда-то была шлюхой в Нюрнберге, занималась групповым сексом с нашими солдатами за 40 марок, - рассказывал Сэнд, - она может заглотать толстый двенадцатидюймовый[40] член целиком.
Я не верил, пока он не показал мне фотографии.
Вернемся к рассказу. Этот парень, Сэнд, я с ним тусовался. Мы пили эти большие бутылки “Хофбрау”, комнатной температуры. По какой-то причине в Германии пиво не должно быть холодным. И, в любом случае, у Сэнда был сундучок под койкой, и я спросил его, что в нем.
- Ты не захочешь знать, - сказал он. - У тебя кишка тонка.
- Ну же, сержант, - умолял я пьяным голосом. - Что у тебя в сундучке?
Тогда Сэнд встал. Посмотрел на меня с каменным лицом. Вытащил этот сундук из-под койки и открыл его.
Первым делом он показал мне кость. Не знаю, два фута длиной или около того. Я посмотрел на него очень пристально, но я был пьян, понимаете? Мне потребовалось время, чтобы понять, что это была человеческая бедренная кость. Он сказал, что гулял на вечеринке в Сайгоне с 176-м отделением военной полиции, с ребятами из Военно-Морского Флота и с австралийскими спецназовцами; так они собрали кучу проституток и заплатили им, чтобы они ели говно.
Не верил ему, пока он не показал мне фотографии.
Вытащил банку из сундучка, в ней была рука ребенка.
Вытащил из сундучка кожаный мешочек, полный человеческих зубов.
Вытащил сморщенный бумажник, сделанный из человеческой кожи.
Вытащил еще один мешок, полный скальпов.
- Расскажи мне об этом, сержант, - попросил я.
- Я и этот парень, по имени Уинслоу, мы были в одной команде, он был тактическим командиром, я - стрелком. В те дни у нас не было подкалиберных снарядов, мы везли множество кумулятивных и фугасных пластических снарядов, и штабели готовых к действию ”Ульев” и у нас также было немного зажигательных снарядов на случай, если придется обстрелять вражеский бункер. Итак, однажды мы находились на марше, передвигаясь очень близко к безопасному краю шоссе №13, и у нас перегорает выключатель блокировки запуска двигателя, без которого, как ты знаешь, гребаная стабилизация наведения на цель не будет работать. Поэтому мы звоним на базу и просим помощи, рассчитывая, что эти болваны отправят машину техпомощи, как мы надеялись. Эти болваны, вероятно, быстро все починят, и мы вернемся на огневой рубеж и вставим по полной программе в задницы этих блядей. Так или иначе, в инженерном батальоне сказали, что у них есть попутная ремонтная машина М88, но она не прибудет к нам до утра, так что у нас есть много свободного времени, а мы сидим прямо посреди какого-то колючего кустарника. Так скажи мне, что мы сделали, малыш.
- Установили оборонительный периметр?
- Правильно. Нарисуй масштабную карту, подбери ориентиры, натяни камуфляжную сетку - все это бред сивой кобылы. И мы сидим там весь день со своими M-3[41], ожидая, чтобы нанести удар с серьезным свинцовым отравлением любому динку[42], который думает, что у него есть достаточно большие сиськи, чтобы трахаться с нами, но ничего не происходит. Так что темнеет, и мы знаем, что будем полными придурками, если не установим горячую линию, поэтому мы с Уинслоу поставили “Клейморы”[43] вокруг нашей позиции. Ты ведь знаешь, как устанавливать “Клейморы”?
- Конечно, сержант. Ты меня разыгрываешь? - ВЫПУКЛОЙ ЧАСТЬЮ В СТОРОНУ ПРОТИВНИКА, - думаешь ты. - Могу сделать это с закрытыми глазами.
- Так или иначе, мы прокладываем горячую линию. Большинство парней, они бы не беспокоились, слишком много проблем, знаешь, но такие парни - болваны, которые всегда летят на Большую землю в мешках для трупов. Итак, я и Уинслоу, мы сидим в этом колючем кустарнике всю ночь, надеясь, что кто-нибудь наступит на это дерьмо, и позволь сказать, когда выполняешь тактическую задачу во вьетнамских джунглях в течение 20 дней или около того, твоя форма будет гнить прямо на теле, ты вытаскиваешь член, чтобы помочиться, и он воняет хуже, чем парочка мертвых Чарли, разлагающихся в кустах в течение нескольких дней. A жуки? Чувак, у них там были жуки, способные утащить твою маму. Слизни с зубами и ебаные огненно-рыжие муравьи размером с твой большой палец. Много этих вьетнамских рейнджеров[44] были двойными агентами; они крали координаты и передавали их по телеграфу артиллерийским бригадам Вьетконга. Так что мы привязывали этих ублюдков голыми к столбам, поливали их сахарной водой, и, брат, эти муравьи съедали ихнюю кожу за время, меньшее, чем нужно, чтобы подтереть задницу. Они крутились, как волчки, рассказывали нам все, что мы хотели знать, а потом мы оставляли их там. И я клянусь, у них были пауки размером с гребаные мячи для гольфа, и когда эти ублюдки тебя кусали, ты попадал в лазарет на неделю.
Но я слышал всю эту херню раньше, от многих парней. Я хотел услышать о горячей линии.
- Ну же, сержант. Не дергай меня за член.
Сэнд улыбнулся, он понял.
- Так или иначе, мы с Уинслоу были в карауле. В танке находились еще два парня, два ниггера, Солки и Бак - и я клянусь, парня звали Бак![45] Но эти два ниггера сидели в орудийной башне.
- Да, да, - сказал я нетерпеливо, - значит, вы с Уинслоу стоите на страже и ждете, когда начнется эта херня.
- Точняк. И мы сидим там с взведенными затворами М-3, Уинслоу на крыше сзади, я на переднем уклоне, мечтая о будущем, обо всех этих широко раскрытых кисках, которые мы трахнем, и о том, как мы выпьем гребаную цистерну пива, и вдруг одна мина взрывается, примерно на 11 часов, если смотреть на масштабную карту. Мы с Уинслоу чуть не обосрались, потому что ты знаешь, как звучит взрыв мины. И мы идем проверить и видим кто зацепил проволоку, какая-то вражеская девчушка, вероятно, 12-ти лет или около того - не знаю, может быть, она была сапером, или, может быть, просто ребенок бродил вокруг, и что мина сделала с ней (она наступила прямо на верхушку мины), когда зацепила этот ебаный взрыватель. Так или иначе, мина разрезала эту круглолицую цыпочку ровно пополам...
Я испытывал отвращение, но одновременно и восхищение. Образность, чувак. Меня всегда интриговали образы. А это был замечательный образ.
Девочка разрезана пополам.
- Эти два педрилы открыли люк, напуганные до смерти, - продолжал Сэнд. - Они думали, что вся армия Северного Вьетнама во главе с Зяпом[46] набросилась на их задницы или что-то в этом роде, или, может быть, пилоты по ошибке загрузили осколочную авиабомбу, но мы сказали им, что ничего страшного, просто кабан споткнулся о проволоку, поэтому они возвращаются в башню и сидят взаперти. А мы с Уинслоу стоим там с М-3, глядя на этот бaрдaк. Когда я говорю, что эта цыпочка была разрезана пополам, я имею в виду, что все от грудины вверх лежало лицом вниз в луже, примерно в десяти ярдах, с руками, раскинутыми в стороны, как у судьи, сигнализирующего тачдаун[47], а все от грудины вниз - лежало прямо у наших ног.
Сержант Сэнд сделал паузу, открыл другую бутылку “Хофбрау” и закурил. Это был конец истории?
- Ну... и? - спросил я, сбитый с толку. - Что случилось потом?
- Мы по очереди трахнули нижнюю половину трупа, - сказал Сэнд и отхлебнул пива.
Я в ужасе уставился на него, замерев.
Нет, нет, - подумал я.
Я ему не поверил.
Пока он не показал мне фотографии.
* * *
Да. Тогда я думал, что сержант Сэнд - клевый парень. Я хотел быть сержантом Сэндом.
Да простит меня Бог.
[- привратники -]
Эти ужасные создания, эти сумасшедшие видения, эти демонические призраки порождены бездной его собственного сознания.
Он часто думает, что, возможно, безумен, или хуже: предчувствующий.
Иногда проходит неделя, и ему снятся бейсбольные результаты, и на следующий день они всегда оказываются правильными. Иногда ему снится красивая азиатка, нашептывающая ему на ухо числа. Однажды она шепчет "пять-три-три-четыре", и на следующий день он получает чек на 5334 доллара. Однажды она шепчет “один-пять-один”, а позже звонит его агент, чтобы сообщить о продаже трех книг, и время на часах 1:51, а однажды она шепчет “три-один-четыре”, и той же ночью во время работы ему звонит самоубийца, из дома № 314.
Он подвержен абсолютно нелепым снам, часто включающим в себя круизные суда и собрания в абсурдных местах, продуктовыe магазины, полныe сексуальных фантазий, и пекарни, полныe “французского хвороста” и яблочных плетенок. Он грезит о приливных волнах, тонущих кораблях и рынках морепродуктов, о потерянной любви и любви, не нуждающейся в доказательствах, и все это в самых неподобающих местах. Однажды ему приснилась старуха, превратившаяся в курицу-гриль. Еб твою мать.
В конце ноября он заснул в автобусе 6-го маршрута, возвращаясь из Чайнатауна - другой автобус разбился на том же маршруте в то же время, убив нескольких пассажиров - ему приснилась девушка, которая ему действительно очень нравилась, но у него никогда не хватало смелости сказать ей об этом. Затем во сне появилось лицо азиатки и прошептало:
- Она возненавидит тебя в понедельник, она возненавидит тебя в понедельник…
A неделю спустя - в понедельник - девушка, которая ему нравилась возненавидела его.
Иногда он знает, когда его друзья продадут рассказ или книгу.
Иногда он видит ауры.
* * *
Та чокнутая девчонка, которую он подцепил в баре той ночью. Она ведь сказала что-то еще, не так ли?
- Если ты создашь что-то в своем уме, и если думаешь об этом достаточно упорно, ты можешь сделать это реальным.
Теперь он думает о големах, сделанных из глины его собственными руками. Создатель разрушает то, что создает.
* * *
Он вставляет сцены с ними во все свои книги. Привратники.
Это кажется уместным. В конце концов, он писатель ужасов.
Мордочки мопсов на толстых, скрученных шеях. Плоть и на ощупь, и по цвету - глина из русла реки, ямы-ноздри и прорези для глаз. В каком-то смысле они похожи на бульдогов - конечности с раздутыми узлами мускулов, маленькие и толстые руки и толстые, как сардельки, пальцы с когтями на концах.
Это злодеи, помощники, прислужники.
Черная луна в красном небе, пелена, ужасная и огромная, сверкающая светящимся туманом, и озеро дымящихся экскрементов. Из расщелин в черной скале изгоняется жалкая голая орда. Огромный черный гракль[48] летит над головами, его черные мраморные глаза смотрят вниз в благоговейном восторге. Орда - это масса кричащих тел, воплощенный ужас, живой хаос.
А из дымящегося озера восстают привратники, протискиваются в орду, тихо посмеиваясь, их толстые руки сразу же быстро выкручивают руки и ноги из суставов, отрывают головы от напряженных шей, выдергивая целые позвоночные столбы из растянутых открытых ртов. Вдалеке бушует огонь, из трещин и расселин в каменной поверхности долины валит жирный черный дым. Запах в воздухе такой сладкий: кипящие экскременты, человеческий жир, жарящийся на потрескивающем огне. Привратники тяжко трудятся, самодовольные в своем рабстве - почитаемые по зову долга. Толстые, жесткие мизинцы спокойно давят глазные яблоки на воющих лицах. Кожа сдирается с голых спин так же легко, как и бумага со стен, уши, носы, губы и пальцы откусываются и обгрызаются как лакомые кусочки. Когти с силой ударяются, чтобы вспарывать животы, уродливые кулаки вонзаются в прямую кишку, через которую извлекаются внутренности, как папиросная бумага из подарочной коробки. Привратники хрюкают и хихикают, бредут дальше, высовывая головы и семеня уродливыми ногами, вдыхая кровь с непоколебимыми лицами, чтобы утонуть в том озере пузырящегося дерьма, откуда они появились.
Да, это великий день в аду. Вечный день.
Чудовищные пенисы поднимаются в пьянящем возбуждении, любое доступное отверстие силой присваивается для плотского наслаждения. Их демоническое семя бьет струей, бесконечным шаровидным потоком - густым как конфитюр - везикулы осушаются только для того, чтобы быть немедленно заполненными для еще более сильного наслаждения. Ни один, состоящий в этой орде проклятых не может быть оставлен без внимания, и здесь нет дискриминации по половому признаку. Прямые кишки брезгливо разрываются, влагалища доводятся до выпадения, рты забиваются жилистыми членами, длинными и крепкими, как скалки, а матки откладывают на горячие камни, чтобы приготовить. Нежные розовые мозги поглощаются целиком. Сырые яички едятся как большие “желейные бобы”[49].
И когда все закончится, привратники будут гордиться великолепной бойней. Слегка улыбаясь. Их животы полны. Сексуальное желание удовлетворено.
Да, тогда все закончится, только чтобы начаться снова, и снова, и снова во веки веков, возмездие в вечности, воздаяние без конца.
Как говорится: расплата - такая сука. Да, сэр, это так.
И один из привратников выходит вперед сквозь горячий дым празднества, его черные глаза- щелочки искренни, его раздвоенный язык слизывает фекалии с губ.
Его нечеловеческая рука медленно поднимается, и его палец указывает...
[- ток-шоу -]
Пожилая женщина с клоунскими оранжевыми волосами заявляет, что она ясновидящая. Она предсказывает, что Росс Перо будет баллотироваться в президенты и получит 20% голосов. Затем она предсказывает, что в 1993 году в Восточной Европе вспыхнет волна геноцида, что вновь возникнут лагеря смерти и лагеря изнасилования. Некоторые из зрителей смеются над абсурдностью утверждений.
Она говорит о “кристаллах”[50], о кирлиановских изображениях[51] и дистанционном наблюдении, а также о ВТО[52] и принятии сообщений во время транса.
И o призракax.
- Наши грехи тоже призраки. Они всегда возвращаются, и если приглядеться, то можно их увидеть...
[- призрак, часть I -]
В тот день. Около 3 часов дня.
Писатель возвращался домой с Трежер-Айленд; он только что был в “Ricky T´s”[53], чтобы сделать заметки задания по обзору ресторанов. Опрятное место, удобный внешний бар; прохладный, темный внутри. Там подавали жареные соленья. Владелец, которого на самом деле звали Рикки Ти, умрет через несколько лет. У него будет сердечный приступ во время еды в ресторане конкурента, упокой Господь его душу. Возможно, в воскресенье, когда Писатель - заметки собраны и завершены - шел домой под сиянием великолепного флоридского солнца. В году от Рождества Христова, 2002-м.
Он только что опоздал на автобус, но идти пешком было прекрасно. М.Р. Джеймс[54], а также и Лавкрафт были выдающимися пешеходами, проходили много миль в день, так что если это было достаточно хорошо для них, то это было достаточно хорошо и для Писателя. Возможно, часть их величия просочится в его посредственность. А может, и нет.
Грезя наяву, он прошагал через всю Кокина-Уэй, мимо бесконечного ряда оштукатуренных домов, крытых изогнутой черепицей. Откуда-то донесся женский голос:
- Привет, Ли...
Он повернулся, не в состоянии определить источник голоса.
- Да. Это я.
Кто же это? - подумал он.
По-прежнему не видно источника. Некоторые дома были выставлены на продажу и пустовали; Писатель прищурился на мертвые окна в поисках какого-нибудь знака. Его сердце вздрогнуло: неужели бледное очертание, возможно, похожее на голову, передвигалось в одном из окон?
Нет, нет. Это просто занавеска...
Затем голос прозвучал снова, и он никогда точно не узнает, что именно он - или она - сказал, но это могло быть: ”сегодня вечером”.
И снова что-то мелькнуло перед глазами: бледное очертание, тревожно похожее на женскую голову. Казалось, что у нее были белокурые волосы.
Мгновение - и его необъяснимый легкий ступор прошел, оставив Писателя стоять еще целую минуту посреди улицы. Щурясь.
* * *
Той ночью. Около 4 часов утра.
Он много пил в те дни, в баре, почти каждый вечер. Но в тот вечер, о котором идёт речь, он уже неделю не употреблял алкоголь, или около того… или, возможно, меньше. Как бы то ни было, он часто сопоставлял этот факт с другими, более мрачным возможностям и пришел к мысли, что алкогольные галлюцинации имеют низкую вероятность.
Он проснулся - такое замечательное клише! - в зернистой темноте, слегка звенящей в лунном свете. То ли это был отголосок сна, то ли его глубоко искалеченное воображение, но он почувствовал беззвучное движение в ногах кровати, когда какой-то импульс открыл ему глаза. Движение имело фигуру, которая могла принадлежать только человеку. Низкорослый, худой человек, и светлое пятно там, где должны быть волосы: белокурые волосы.
Его сердце замерло, когда глаза стали видеть более четко. Худая фигура двигалась быстро, но все же неуверенно, голова опущена, руки вдоль туловища. Но даже в изменчивой темноте он был уверен, что различает очертания скромной груди и невыразимый, но несомненный женский вид.
Фигура пересекла остальную часть комнаты и быстро повернула в ванную, где затем погрузилась в полную темноту.
Твою мать, - подумал Писатель. Страх застрял в горле, как слишком большой кусок арахисового масла. Какая-то женщина в моей гребаной квартире, и она, должно быть, вломилась, потому что Я ЗНАЮ, что запер входную дверь...
Казалось, он встал с кровати, как в замедленной съемке - да, слишком испуганный, чтобы идти в ванную, - и выскользнул в гостиную и кухню. Он включил свет на кухне, потому что это был ближайший выключатель. Комната расцвела внезапным светом, затем снова погрузилась в темноту.
Лампочка перегорела! И это была одна из тех спиралей, которые должны были продержаться пять лет!
Он похлопал рукой по стене, отступая вправо, затем включил свет в гостиной, хотя называть эту крошечную каморку “гостиной” было нелепо. Тем не менее свет зажегся и остался гореть, подтвердив его уверенность в том, что входная дверь заперта изнутри. Все окна были заперты и не разбиты.
Какая-то цыпочка сидит у меня в ванной, и я хочу знать, как она туда попала, - подумал он в приступе ярости.
Но так ли это на самом деле? Он действительно хочет это знать?
Следующие десять мрачных минут он просто стоял, набираясь храбрости, чтобы смело войти в ванную и посмотреть, кто там находится. Но, конечно, именно страх удерживал его ноги приклеенными к двадцатилетнему сраному ковру. Видите ли, в ванной не было света; светильник был сломан, и он так и не удосужился сообщить об этом хозяину дома. И у него не было фонарика. К тому же, свет в спальне - одно из изделий из “Walmart” находилось в дальнем углу спальни, и он не хотел думать о том, что может потянуться и схватить его, когда нырнет в темноту за выключателем.
Прошло еще несколько жалких минут, а затем, по-видимому, без участия его собственной воли, он пересек темную спальню, повернул направо, вошел в ванную, которая была освещена только тонкой струйкой лунного света, замер на месте, уставившись на нее глазами, которые с таким же успехом могли быть лишены век, и увидел призрака.
[- сон моего соседа -]
Проклятие любого писателя - это когда не-писатели задают дьявольский вопрос:
- Эй, как продвигается сочинительство?
Блядь.
Прошлой осенью я сгребал листья на переднем дворе - настоящая заноза в заднице. Я задумал три крайних срока окончания книги, но вынужден был отложить сочинительство, чтобы сгребать и упаковывать все эти нелепые листья. В любом случае, парню через улицу было нечего делать, кроме как работать глоткой, поэтому он подошёл с пивом, и я успел закатить глаза, прежде чем он сказал:
- Эй, как продвигается сочинительство?
- Э-э, полагаю хорошо.
- О, чувак, тебе это понравится, - сказал он затем, - ведь ты пишешь все эти ужасы. Прошлой ночью мне приснился сон, от которого у тебя волосы встали бы дыбом. Охеренная херня.
- Правда? - спросил я, не имея особого выбора.
- Да, чувак. Мне снилось, что я проснулся в своей постели, и я слышу шаги снаружи. Поэтому я встаю очень тихо, потому что не хочу будить жену. И, в любом случае, я выглядываю в окно спальни на передний двор, и я вижу солдата, опустившегося на одно колено, одетого для боя. У него краска на лице и ветки торчат из шлема, как будто он во Вьетнаме или что-то в этом роде, и он держит винтовку. И, представь - кишки парня наполовину торчат наружу, потому что кто-то выстрелил ему в живот.
Я вроде как приподнял бровь.
- И это все? Это и есть твой сон?
- О, нет, чувак, - засмеялся мой болтливый сосед. - Отнюдь нет. Этот солдат оглядывается вокруг, как будто он напуган, как будто он что-то слышит. А потом... Я тоже кое-что слышу.
Мне захотелось застонать.
- И что же ты услышал?
- Ну, опять шаги. Только не такие громкие, как у него. Потом вдруг он поднимает винтовку и начинает стрелять в кого-то, выходящего из-за угла моего дома, но… Tы знаешь, как выглядят сны…
Сны, - думаю я.
…иногда некоторые вещи не имеют смысла, в этом я уверен, потому что его винтовка не производила никакого шума, когда он стрелял. Я видел вспышку, но…
- Не слышал звука, - сказал я.
- Точно. И тогда этот солдат, с животом, полным пуль, бросает свою винтовку на газон и убегает вниз по улице, пронзительно крича.
- Крича? - спросил я. - Но я думал, ты ничего не слышал.
- Нет, нет, я имел в виду, что не слышал выстрела, но я слышал все остальное, и этот парень кричал о кровавом убийстве.
Я кивнул.
- Хм. Довольно странный сон.
- О, но это еще не все. После того, как этот военный убежал…
- Убежал крича, с брюхом, полным пуль, - напомнил я ему.
- Точно. После того, как он убежал крича, с животом, полным пуль, я, наконец, увидел в кого он стрелял.
- Те шаги, которые ты слышал.
- Точно, шаги, раздающиеся из-за угла моего дома.
Тут, вероятно, для пущего эффекта, мой болтун сосед на мгновение прервал свой рассказ, глядя на меня с мудрой усмешкой.
Я завязал последний мешок с листьями - занозу в заднице - и решил подыграть ему.
- Хорошо, и кто это был?
- Это были ноги, чувак.
- Ноги? - спросил я.
- Совершенно верно. Ноги. Они были похожи на ноги девушки, тонкие и хорошенькие. Но, так или иначе, это то, что я видел во сне. Две ноги идут через мой двор. И знаешь, что они сделали потом, эти ноги?
К тому времени мне стало нехорошо.
- Ноги последовали за солдатом, верно?
- А вот и нет. Это то, что ты думаешь, они должны были сделать. Я имею в виду, что это имело бы смысл, но... Ты же знаешь, что такое сны.
- Конечно. - Я посмотрел на него, и на лбу у меня выступил легкий пот. - Так что же они сделали, эти ноги?
- Вот та часть, которая тебе понравится! - мой сосед грубо захохотал. - Они не последовали за солдатом. Вместо этого, ноги начали идти поперек улицы, к твоему дому! - сосед хлопнул меня по спине. - Довольно странный сон, а?
- Да, старик, - согласился я. - Довольно странный сон...
[- номер девять-один-четыре -]
Сейчас время ничего не значит... Осталось сделать только одно, когда единственный человек, о котором я забочусь во всем этом блядском мире - это ты. Моя кровь просеивается сквозь пепел; все мои музы мертвы, и твоя улыбка приставляет “Глок-17” к моей голове. Маленькие ангельские глазки и поцелуй Судного дня. Я - бледный Рокентин из “Тошноты”[55], я - искалеченное блаженство Нельсона Олгрена[56]. Солипсическая любовь, но больше нет души, чтобы продать. Думаю, мне суждено остаться здесь и тлеть в этом полуденном, голубом, ликующем аду. Прорицатели все лгут; пустошь просто становится больше. Я пойду вперед и засуну пистолет в рот, но не могли бы вы нажать на курок?
[- мясник -]
Конгрессмен торопится приготовиться; у него дискуссия через сорок пять минут, и он хочет сначала выпить пива с Далласом, в баре отеля. Ну, может быть, пару пива - дискуссии заставляют его немного нервничать. Он выходит из душа, вытирается, спешит в спальню в приглушенной гостиничной тишине.
На чистом шотландском ковре лежит беременная женщина. Ее одежда порвана была разорвана в клочья, что-то похожее на грязно-белое повседневное платье, подобные вещи женщины носили сотни лет назад, только теперь оно испачкано ярко-красной кровью, и она была безжалостно убита прямо здесь на полу при помощи совершенно безумного метода, слишком дьявольского, чтобы описать.
Конгрессмен стоит с отвисшей челюстью. Изображение изобилует деталями, застывшее, четкое и резкое, как грань драгоценного камня в своей прозрачности. Затем конгрессмен моргает, и, конечно же, изображение исчезает.
Но он помнит последнее, что он видел:
Лицо женщины было расколото боевым молотом Коноя.
[- возвращение домой -]
Оушен Сити, Мэриленд, 1991. Да, именно туда ты и твои приятели отправились на неделю в конце июля. Tы выпил бутылку “Sapporo”[57], ведя свой новенький автомобиль по мосту-тоннелю через Чесапикский залив (или, возможно, больше одной бутылки). Прямиком по шоссе 50, и ты там.
Веселая вечеринка, мужик! Вечеринка на пляже! Бикини Сити каждый день - этого достаточно, чтобы свести тебя с ума! А выпивка в “Зеленой Черепахе” каждый вечер - какой похвальный образ жизни!
Tы остановился в высотке под названием “Атлантиc”. Она выглядела как нечто из рассказа Фрица Лейбера: высокая и тонкая, с окнами-бойницами, шпиль из серо-бежевого цемента. Однажды, ты сидишь в отхожем месте - какое достойное место для творческого просветления - и тебя посещает идея романа, который, ты уверен, сделает тебя миллионером. Tы и не подозревал тогда, что эта книга никогда не будет продаваться.
В четверг вечером ты просыпаешься ровно в 3:15 утра (разве это не "загадочное" время из “Ужаса в Эмитивилле”? Более десяти лет спустя ты услышишь, что вся книга и фильм - чушь собачья). В любом случае, ты не можешь спать. У тебя забавное чувство, что за тобой наблюдают - это так банально, но так верно. Tы выходишь на балкон в нижнем белье, садишься и закуриваешь сигарету. Сорок четыре этажа вверх, и ты сидишь там в полном одиночестве. Небо серое, цвета печали. Надвигается буря. Временами ты можешь поклясться, что чувствуешь, как здание действительно движется, и откуда-то ты слышишь бесцветный голос, кричащий:
- Эй!
Слева от тебя разбиваются волны, но ты едва слышишь их, потому что очень ветрено. А справа от тебя...
Еще одна высотка. Темная. Ни одно из сотен окон не освещено. Но твои глаза уже привыкли к темноте. Tы пристально смотришь на другое здание…
И кого-то видишь.
Крошечная фигурка. Кажется, стоит на противоположном балконе. Просто... стоит там.
Это так странно. Ты встаешь, хватаешь бинокль, который кто-то принес, чтобы разглядывать девушек в бикини на пляже, с покрытой потом ложбинкой между грудей и пухлыми пирожками, просматривающимися сквозь плотно облегающие трусики. Ты перегибаешься через стальной поручень, сосредоточившись на фигуре.
Это мальчик лет семи-восьми. Но не в пляжном наряде. На нем длинные брюки, рубашка с длинными рукавами, застегнутая на все пуговицы, большие неуклюжие ботинки.
Он держит школьную сумку с книгами, глядя прямо на тебя лицом, лишенным глаз...
Затем он ковыляет прочь и исчезает.
[- железнодорожные пути в Ульмертоне и Лейквью, 10-31-2011 -]
Историю железнодорожных путей ты узнаешь гораздо позже, почти семь месяцев спустя. Просто ты выносил мусор в емкость для отходов на автобусной остановке, потому что... кто хочет платить мусорщикам? B эту ночь Хэллоуина cумерки только начали кровоточить на горизонте. Tы не мог ждать, пока полностью стемнеет, и ходил по окрестностям, глядя на украшения. В любой другой Хэллоуин ты сидел бы в баре и пил пиво, но ты почти бросил пить год назад, на День Труда. Пиво вдруг стало на вкус, как дерьмо! (Ну, кроме “Sapporo”. И, несколько лет спустя, твоим привычным пивом станет “Tsing Tao”, которое на самом деле все еще варят в Китае, в то время как “Sapporo” варят в Канаде по японской “лицензии” - о, ну почему я обременяю вас этими бесполезными и непригодными деталями!) Во всяком случае, когда ты совершал свой обычный поход к мусорному баку на автобусной остановке № 59 - пересекая железнодорожные пути - ты посмотрел направо, на периметр, примерно в двухстах ярдах от тебя, где ты похоронил кролика своей бывшей подруги. Это был кролик с большой задницей, и Кэти положила труп бедняги в морозилку, чтобы он не сгнил прежде, чем ты сможешь добраться до Сент-Пита, чтобы забрать его. Tы помнишь, как ехал на автобусе назад - № 4 - и давился смехом на глазах у всех, потому что в твоей сумке были два заказа жареных моллюсков из “Mагазина Kреветок на 4-й улице” и замороженный кролик с большой задницей. Tы задавался вопросом, был ли кто-нибудь, кто-нибудь во всей истории человечества, кто когда-либо путешествовал подобным образом, с такими вещами в сумке. Как бы то ни было, ты закопал кролика в двухстах ярдах от Ульмертона, на железнодорожных путях. И когда ты шел назад, тo мог бы поклясться, что услышал шаги в зарослях и даже увидел формы, которые могли быть лицами, кривляющимися из листвы. В какой-то момент тебе показалось, что ты даже услышал шаги, бегущие за тобой, когда ты приблизился к дороге.
Но, конечно, ничего этого не было. Это все ты прочитал у М. Р. Джеймса!
Так или иначе. Вернемся к железнодорожным путям. Ночь Хэллоуина. Tы запихиваешь мусор в мусорный бак и возвращаешься домой. День Всех Святых приближается. Tы видишь костры в лесу вдоль путей - ты знаешь, что это бомжи, наркоманы, пьяницы (о, сострадание!) - но ты видишь в них ведьмовские костры, то, как слуги Люцифера наслаждаются приготовлениями к колдовским шабашам. Как раз в тот момент, когда твои кроссовки из “Walmart” пересекают пути, раздается голос, далекий и в то же время подчеркнуто четкий:
- Эй, там! А ты кто такой?
Это казалось самой странной вещью, чтобы кто-то окликнул незнакомца. Или, возможно, это не был незнакомец, потому что самое странное во всем этом то, что эти слова были произнесены твоим голосом.
* * *
Что… это?
Фигура в темноте?
Шаги?
Неужели это я?
Или здесь становится жарко?
* * *
Писатель выключил компьютер. Он недавно купил его, и он его ненавидит. Он ненавидит иметь свой собственный, потому что писать на ручной пишущей машинке казалось гораздо более реальным. Есть что-то непристойное во всей этой технологии, существующей между его мозгом и бумагой. Во всяком случае, сейчас - это взгляд в прошлое: начало 90-х.
Прогресс.
Он закурил сигарету, разделался с "Хайнекеном" и посмотрел в окно.
Это была прекрасная ночь.
Он собирался, слушая “This Mortal Coin”[58] и "The Tear Garden"[59], надел серо-лиловые брюки, рубашку из “Lord&Taylor”, приличные ботинки, a затем ушел. Он шел по пустынной М-стрит со своими приятелями, направляясь к снобским пивным барам и стриптиз-клубам Вашингтона.
- Эй, мужик? - раздался голос нищего. - Не мог бы ты подкинуть мне немного мелочи?
Там стоял бродяга, закрытый капюшоном, в пальто из гнилых тряпок.
- Просто немного мелочи, чтобы помочь мне?
- Конечно, - сказал Писатель. - Почему бы и нет?
К тому времени он уже продал тринадцать романов, кучу рассказов, комиксов и даже права на экранизацию двух книг! Да, почему бы и нет? - решает Писатель, а затем, всегда щедрый христианин, он роется в кармане, чтобы помочь этому бедному бродяге приобрести бутылку самогона. Он достал десятидолларовую банкноту.
- Спасибо, мужик. Благослови тебя Бог.
Бродяга протянул руку. Но не разжал ее, чтобы взять деньги.
Вместо этого он указал пальцем.
Толстый когтистый палец указал прямо в лицо Писателя, и под капюшоном привратник улыбнулся, и голосом, похожим на крошащуюся скалу, сказал:
- Твоя задница принадлежит нам...
перевод: Гена Крокодилов
"Нечто из морских помоев"
Становится всё тяжелее, - подумала Джун, поморщившись, - стало совсем трудно стыбрить колбасу с прилавка мини-маркета. В самом деле, день в магазине выдался суматошный: приходилось принимать заказы, бегать за ломтерезкой, калибровать весы и т. д., и никогда - даже в часы пик - Зефовиц, ее босс, не считал нужным помочь ей. Я не могу все делать сама, - часто жаловалась Джун. - Никто в этой ебаной дыре, в этом сортире, называемом "мини-маркет", не работает, кроме меня! - и это было правдой. Но даже худшая работа в мире лучше, чем никакой.
Когда очередь в минимаркете, наконец, закончилась, Джун повесила табличку "БУДУ ЧЕРЕЗ 10 МИНУТ", спрятала вышеупомянутую колбасу под фартук, и поспешила в туалет. Черт, я вся горю, твою мать! Через мгновение дверь кабинки была заперта, ее брюки и трусики спущены, а колбаса, длиной в фут[60], довольно энергично скользила в ее, и без того промокшем, влагалище. Теперь все чаще она была в таком расположении духа, достигнув 40 лет и гормональныx изменений (она прочитала об этом в ”Cosmo”). Сейчас у нее наивысший пик сексуального влечения, а работа в мини-маркете по 12 часов в день (и без оплаты сверхурочных, т.к. она была на “ставке”), оставила ей мало времени или энергии, чтобы заниматься сексом более нормальной разновидности, чем втыкать в себя колбасу, и даже если у нее были бы время и энергия, в этом захолустном городишке не было ни одного мужика, которого Джун могла бы подпустить ближе, чем на три метра. Бывшие заключенные, пьяницы, вечные любители травки, парни с дюжиной детей от дюжины разных деревенских проституток, парни, у которых не было работы большую часть их взрослой жизни, и парни с автомобилями, но у которых отобрали права за вождение в нетрезвом виде. Нет уж, спасибо! - решила Джун. - Лучше я буду втыкать колбасу!
Ранее она фантазировала о том, как ее грубо и жестко трахает какой-то безликий мужчина с фигурой футболиста: рост - 6 футов 8 дюймов[61], вес - 350 фунтов[62], сплошные мышцы, просто горячий и тяжелый, прямо здесь, на полу мини-маркета. Его пульсирующее тело безжалостно расплющило бы ее о плитки пола, а бедра колотили бы по ее чреслам с выносливостью бензиновой газонокосилки. Джун, близкая к удушью, трепетала от одного взрывного оргазма за другим, в то время, как безликая мышечная масса жадно трамбовала ее, пока, наконец, не приходила награда за его похоть. Учитывая, что этот фантомный любовник был намного больше среднего человека, член у него тоже был намного больше среднего - 10 дюймов[63], 12[64] или около того; в обхвате, как запястье мускулистого мужчины; а объем и количество всплесков его эякуляции превышали этот “намного-больший-чем-средний” уровень. Короче говоря, вагина Джун наполнялась одним потоком спермы за другим, или более подробно: массивный призрачный член и яйца заполнили ее извивающуюся киску таким количеством спермы, какое можно было закачать в нее только с помощью пожарного шланга.
Вот почему сейчас Джун вызвала в памяти именно эту фантазию: она стояла, широко расставив ноги, в туалетной кабинке продуктового магазина, штаны и трусики на лодыжках, фартук задран, и яростно долбила себя колбасой. Колбаса все еще была упакована в пленку, и тем, кому интересно, это была колбаса “Dietz & Watson Chorizo”[65], длиной 12 дюймов. Уместно упомянуть, что Джун, при росте 5 футов 1 дюйм[66] и весе 95 фунтов[67], можно было назвать “миниатюрной”, но глубина ее влагалища не соответствовала этому понятию. Она знала, что может засунуть больше, чем 12 дюймов, но она никогда не встречала мужчину с таким размером. Однажды она использовала 14-дюймовый[68] кабачок, но даже он не достал до “дна”. Что касается ширины, 2 дюйма[69] едва раздвигали еe влагалищe, но в крайнем случае подходили; 2,5 дюйма (обхват пивной бутылки) - были намного лучше. Однажды она попробовала 3 дюйма[70] (“Boar’s Head Genoa Salami”)[71], но это был перебор. Но эта “Dietz & Watson”? Ровно два и пять восьмых[72], она, казалось, была создана для нее. Теперь я знаю ИДЕАЛЬНЫЙ диаметр для моей киски, - радовалась Джун.
И она была так возбуждена в тот момент, и ее голова была так забита фантазией о том, чтобы быть использованной в качестве ебли-манекена безликим гигантом, что на десятом проникновении “Chorizo”, она кончила так сильно, что чуть не упала в кабинке, и едва не закричала.
Святое ебаное ДЕРЬМО! - подумала она, задыхаясь, а затем зашипела сквозь зубы, встав на цыпочки, от восхитительного пост-оргазмического чувства, медленно вынимая эту большую палку колбасы.
Это было как раз то, что ей нужно, чтобы снять напряжение от неблагодарного и очень утомительного дня. Теперь намного лучше! Она быстро взяла себя в руки, приложила ухо к двери, когда промывала колбасу, затем спрятала ее под фартук и поспешила обратно в мини-маркет, где, к счастью, не было посетителей. Она только успела положить “Dietz & Watson” обратно в витрину, обернулась…
…и замерла.
Мистер Зефовиц стоял позади нее, скрестив руки на выпуклом животе, белая рубашка была растянута животом так, что пуговицы чуть не лопались.
- Э-э... Привет, мистер Зефовиц, - сказала Джун.
- Ты уволена, - сказал мистер Зефовиц.
Джун не сдавалась:
- Вы не можете меня уволить! Все остальные здесь слишком ТУПЫ, чтобы управлять мини-маркетом!
- Это правда, но я могу тебя уволить, и я просто сделаю это.
- За что?! - зарычала Джун.
- За мастурбацию инвентарем магазина, - затем он подошел к витрине, вытащил виновную колбасу и похлопал одним концoм по открытой ладони. Он улыбался.
От смущения Джун покраснела, как свекла, но потребовалось лишь мгновение, чтобы смущение сменилось яростью.
- Ты жирный долбаный извращенец! У тебя камера в дамской комнате!
- Не камера, а несколько, - заметил ее босс. - Камеры наблюдения для вашей же безопасности. Любой старый псих может войти сюда с улицы и изнасиловать кого-нибудь. Тогда на нас подадут в суд, а мы не можем этого допустить, не так ли?
- Ну, теперь-то уж точно на тебя подадут в суд! Я обращусь с этим дерьмом на “9 канал”!
Он положил колбасу обратно (почему бы и нет? oна была завернута в пленку) – и поманил ее указательным пальцем в заднюю комнату.
- Иди сюда и посмотри, почему этого никогда не случится.
На висках Джун вздулись вены. Она скрежетала зубами, она была так зла. Она последовала за ним в заднюю комнату, потом он закрыл дверь и обернулся…
...его пенис торчал из штанов.
- Почему твой член торчит из штанов? - спросила она, кипя от злости.
- Ну, это должно быть для тебя, чтобы ты сосала его, - сказал он, потянул за член и вынул яйца. - Ты будешь сосать его, и глотать все, что из него выйдет, a иначе запись из камеры наблюдения будет в интернете через пять минут.
Джун уставилась на него. Ее всю трясло. Потом…
Потом…
Она уныло вздохнула, встала на колени и стала сосать.
* * *
Твою мать! Дерьмо! Срань! Таков был характер размышлений Джун, когда она успокоилась. Никакой ебаной работы! Как я буду платить аренду! Ее никчемный, вялый, сиськи-вместо-яиц, бывший муж привезет детей из летнего лагеря через неделю, а с теми жалкими алиментами, которые он платил, она не могла даже купить необходимое количество продуктов.
Она плюхнулась в древнее кресло и расплакалась бы, не будь она так зла. Возможно, телевизор отвлечет ее от дурных мыслей.
Но нет.
Телевизор был сломан.
Я сама себя погубила, и все потому, что мне просто ЗАХОТЕЛОСЬ засунуть эту колбасу в свою пизденку…
По крайней мере, оргазм был хорош.
Вкус спермы мистера Зефовица все еще чувствовался у нее во рту. Забавно, насколько сперма хуже на вкус, если она выходит из члена того, кого вы ненавидите. Эх! Она должна была откусить его, хотя там и кусать-то было особенно нечего. Для Джун все пошло наперекосяк. Хоть раз, - подумала она, - ХОТЬ РАЗ, почему ничего не может получиться?
Зазвонил eе мобильный, и прежде чем ответить, она увидела сообщение, что через день заканчивается действие пакета услуг. Ни работы, ни денег, чтобы пополнить мобильный. Ещё один удар под дых.
Потом она ответила на звонок, ожидая услышать агента по взысканию долгов.
- Алло?
- Эй, милая! - ответил лукавый мужской голос. Это был Рыбкa, вероятно, ее единственный друг в городе. - Как поживает сегодня любовь всей моей жизни?
- Не знаю, Рыбкa.
Как его зовут?
Лающий смех Рыбки. Все называли его Рыбкой, потому что он работал в доках и пах рыбой.
- Это моя девочка! Всегда полезно посмеяться. Скажи, ты готова к хорошим новостям?
- Да, блядь, я готова к хорошим новостям, - сказала она как истинная леди. - У меня весь день были только плохие новости.
Рыбкa хмыкнул.
- Да, я слышал. Тебя выгнали из мини-маркета, потому что Зефовиц поймал тебя, когда ты засовывала ногу барашка в cвой “пирожок”.
Из ушей Джун вполне мог вырваться пар.
- Это была колбаса “Chorizo”, а не ебаная баранья нога! И... и это неправда! И где ты это услышал?
- А, черт, тут и там. Весь город об этом говорит.
Блядь! Заебись! Блядь-блядь-БЛЯДЬ!!! - pазмышляла Джун.
- Не беспокойся об этом, Джуни, - утешил ее Рыбка. - Бьюсь об заклад, что каждая чертова девчонка в этом городе втыкала в себя разные штуки.
Теперь она действительно была готова заплакать. Что может быть хуже этого? Ей придется переехать. Все будут называть ее - ”Колбасная Девка”.
- Давай, Рыбка. Я думала, что у тебя хорошие новости.
- О, да, правильно. Ты знаешь старого капитана Кaпджека, не так ли?
Джун поморщилась.
- Да. Этот старый развратный пьяница пытался залезть ко мне в трусы, когда мне было десять лет. Я серьезно. Десять.
Рыбка усмехнулся.
- Да, он мерзавец, это точно. Так или иначе, он только что вошел в док на своей “42-футовой”[73].
- Черт, - пробормотала Джун. - Я надеялась, ты скажешь мне, что его лодка затонула вместе с ним, этим гребаным старым психом, охотником за подгузниками.
- Ты это что-то, Джуни, правда. Так или иначе, как я и говорил, он только что прибыл, отсутствовал две недели. Риф Дьявола, как я слышал, и у него, должно быть, адский улов, потому что он тратил деньги в баре как воду. Угощал всех подряд.
- Этот скряга никогда никому ничего не покупал. Никогда, - заметила Джун.
- Ну, он безусловно сегодня это делал, и он все еще покупает всем выпивку. О, и он купил себе новенький ”Kадиллак”.
Тут что-то не так.
- Если только он не привез 9 тонн морского окуня, он не смог бы получить достаточно прибыли, чтобы расплатиться со своей командой, а затем купить “Kэдди”. И сейчас не сезон для ловли морского окуня.
- Ну, забавно, что ты упомянула об этом, о его команде, я имею в виду. Когда он уходил в рейс, с ним было четыре парня, но, когда он вернулся сегодня, с ним никого не было. Сказал, что высадил свою команду на Кент-Айленде перед тем, как заехать. Насколько мне известно, на него никто не работает с Кент-Айлендa.
Плечи Джун поникли. Это звучало как побасёнки.
- Рыбка, мне плевать на Кaпджека, его команду, Кент-Айленд и вообще на все. Все, что меня волнует, это хорошие новости, и если у тебя их нет, мне пора закругляться.
- Постой, девочка! Не дай своим сиськам завязаться в узел, - сказал Рыбка. - Позволь мне перейти к самому интересному. Итак, когда я сидел в баре и пил за счет Кaпджека, он влил в себя десятую порцию "Wild Turkey"[74], подошел ко мне и сказал: "Мне нужно покрасить лодку изнутри и снаружи, а ни один здешний маляр не стоит даже щепотки собачьего дерьма, кроме Джун.
- Чушь, - сказала Джун. - В последний раз, когда я видела этого тушеного старого извращенца, он ущипнул меня за задницу, поэтому я сказала ему, что если он будет последним мужчиной на земле, а я буду похотливее самки шакала во время течки, все равно я скорее повешусь, чем буду с ним трахаться, и если он когда-нибудь прикоснется ко мне снова, я отрежу ему член и использую как наживку для рыбы.
- Ничего себе, - засмеялся Рыбка. - Ну ты даешь! Но, я серьезно. Он знает, что мы друзья, поэтому просил передать, что хочет нанять тебя покрасить его лодку, и если ты согласишься, я получу $100, как посредник.
Джун поморщилась.
- Ты что, прикалываешься?
- Ничего, кроме правды, милая, и мне бы не помешала эта сотка.
- Ладно. Можешь забыть об этом. Я бы ни за какие деньги не стала работать на этого дешевого-идиота-нюхающего-велосипедные-сидения-маленьких-девочек, - и она сделала глоток холодного кофе двухдневной давности, стоящего рядом: последний кофе в доме.
- Это работа на два месяца, Джуни, и он будет платить пятьдесят баксов в час, наличными, ежедневно.
Джун выплюнула зловонный кофе через всю комнату, и на бархатном портрете Элвиса появился пунктирный след.
- Скажи ему, что я берусь за эту работу! - она подавилась.
Пьяный жирный старый извращенец или нет, но благодаря этим деньгам у Джун не будет проблем в течение всего следующего года!
- Было бы безумием отказываться, - сказал Рыбка. - Завтра утром вы встречаетесь с капитаном Кaпджеком на верфи.
- Можешь не сомневаться, Рыбка! Спасибо!
Повесив трубку, она завизжала от радости. Пятьдесят баксов в час! Наконец-то со мной случилось что-то ХОРОШЕЕ!
Действительно хорошee. И, возможно, слишком хорошee, чтобы быть правдой...
* * *
На следующее утро Джун бодро шагала по верфи, почему-то насвистывая тему “Губки Боба”[75]. Несколько лет она занималась покраской лодок, но потом бросила, когда кто-то подсыпал ей депрессант в чай со льдом. Она не знала, что случилось с ней за четыре часа, пока она была без сознания, но ее анус болел несколько дней. Наверное, Кaпджек, грязный придурок, - подумала она. Даже если так, за пятьдесят в час? Ей просто придется внимательно следить за всем, что она выпьет. Ух ты, - пришла следующая мысль. Она приближалась к пристани Кaпджека, когда заметила новенький золотистый ”Kадиллак Севилья”. Золотая краска выглядела безвкусно, но все же это, вероятно, шестьдесят штук! Кaпджек, должно быть, арендовал его, хочет, чтобы люди думали, что он денежный мешок.
- A вот и она! - раздался хриплый голос.
Джун ощутила запах виски даже на таком расстоянии. Растрепанный, похожий на грушу человек облокотился на перила своего древнего куска дерьма – дока, превращенного в офис. Кaпджек был таким же ветхим, как сарай, и таким же старым. Его раздутая печень делала его живот торчащим, как у женщины на девятом месяце беременности и большая кустистая талибанская борода покрывала огромное розовое лицо, которому соответствовал искривленный нос, похожий на гнилую клубнику. И наконец, что самое смешное, на нем была кривая белая капитанская фуражка со спасательным кругом.
Затем он потер промежность через парусиновый комбинезон.
Великолепно, - подумала Джун.
- Рыбка сказал, что у тебя есть для меня работа.
- Ага, - протрещал старик. - Только что вернулся с Данeдинского Рифа с трюмом, набитым Зубастым угрем, и продал его японцам за кругленькую сумму.
- Я слышала, что это Риф Дьявола. А Зубастый угорь? Разве он не пресноводный?
Кaпджек запнулся, его мужские сиськи затряслись.
- Ну, нет, мы прошли Риф Дьявола, и ты права, это был Миксиновый угорь. Я всегда их путаю, понимаешь? Уродливые педики выглядят одинаково... Я имею в виду угрей, а не япошек. Затем я высадил свою команду на острове Святой Марии, где встретился с японским рыбным брокером.
- Я слышала, ты высадил свою команду на Кент-Айленде, - сказала Джун.
Это второе замечание вызвало у толстого пьяницы приступ раздражения.
- Ну, ты неправильно расслышала, маленькая леди, и это не имеет значения, и да, у меня есть для тебя работа. Мне нужно покрасить лодку изнутри и снаружи, каждый квадратный дюйм. Пятьдесят баксов в час, и это, вероятно, продлится все лето.
Джун не удержалась и спросила:
- В чем уловка?
- Уловка?
- Ну же, капитан. Ты пытался залезть ко мне в трусики, сколько я себя помню, и никто не платит пятьдесят долларов в час за покраску лодки. Если эта плата идет вместе с занятием со мной сексом, то забудь об этом.
Кaпджек отбросил назад свою старую бородатую жирную физиономию и захихикал, как ведьма.
- О, девочка, ты просто бунтарка! Это правда, я был похотливым в свое время, и девчонки следовали за моим членом по улице, как за гребаным Крысоловом[76], и не без причины. Но те дни прошли. Я стар как Моисей и толст как Будда, и я настолько наполнен спиртным, что меня даже не нужно будет бальзамировать, когда я умру. Дерьм-о-о, если хочешь знать правду, я могу надрачивать член, как рыжий пасынок- подросток, и все равно не смогу заставить его "встать", не говоря уже о кончуне.
Джун вздохнула.
- На самом деле, капитан, мне не нужно было знать правду с таким количеством деталей.
- Поверь, больше всего на свете мне хотелось бы вонзить свою твердую дубинку под хвост девчонке и трахать ее, пока она не кончит так сильно, что ее глаза выскочат из орбит, но нет, боюсь, что мне будет легче играть в бильярд куском переваренных спагетти. А диабет только усугубляет ситуацию, - cтарый, просоленный пес поднял одну ногу, подтянул вверх отворот на брюках и показал обесцвеченную лодыжку толщиной около 6 дюймов[77]. - Чертова дрянь заставляет мои лодыжки распухать, как ливерная колбаса “Russard”, и это не дает вставать члену. Кстати, о ливерной колбасе, это правда, что я слышал? Что тебя уволили из мини-маркета за то, что ты долбила ливерной колбасой свою тропу удовольствия?
- Нет! - взорвалась Джун. - Это НЕПРАВДА!
Кaпджек вяло пожал плечами.
- Тебе нечего стыдиться, милая. Женщина имеет полное право воткнуть в свою коробку с подливкой все, что хочет, будь то ливерная колбаса, французский багет, кегля для боулинга, большой рулон теста для печенья, жареная свининa на вертеле…
- Я все понялa! - крикнула Джун, ее лицо стало еще розовее.
- В любом случае, сладкая, краска на палубе лодки не заперта, начинай прямо сейчас, если хочешь. Если что-нибудь понадобится, - он ткнул большим пальцем назад, - я буду в баре.
И все? Вот так просто, у меня работа на пятьдесят баксов в час?
Так казалось.
- Э-э, Спасибо, капитан.
- Сойду на берег, сладкая, - сказал он, хромая вниз по трапу. - О, я забыл. Сначала спустись на нижнюю палубу, потому что я еще не забрал краску для наружных поверхностей, плюс мне нужно починить подъемник, - и он заковылял к бару.
Джун спустилась к пристани, где была пришвартована 42-футовая “Гвендилин Роуз”, старая колымага, но все еще пыхтящая после трудовых десятилетий. Перед трапом громоздилась пирамида из 4,5 литровых банок с краской. Все необходимые ей припасы были прямо здесь, в стационарном хранилище. Времени на раздумья не было, поэтому она сняла крышку с банки, присела на корточки и начала мешать. Ее первая связная мысль была знакомой: Черт, я возбуждена как сука! Неожиданная удача привела Джун в отличное настроение, а когда она была в отличном настроении... соки текли рекой. Я, должно быть, сексуальная маньячка, - заключила она, - моя щель уже влажная, хотя я никогда не занимаюсь сексом ни с чем, кроме вибраторов, сосисок и овощей. Краска на эпоксидной основе размешивалась с трудом, но она этого не сознавала. Я, наверное, помешана на оргазме, но бывают вещи и похуже. В этом ее положении (сидя на корточках) промежность вплотную прижималась к ее уже пульсирующему лобку. Чего бы я только не отдала за мужчину прямо сейчас, большую гребаную ГЛЫБУ с членом, размером с детскую ногу и яйцами, размером с утиные. Да, что-то вроде этого, скользящего в ней и ударяясь, как поршень трюмного насоса, было бы именно тем, что доктор прописал. Это желание было настолько сильным, что она почувствовала сильное искушение сделать перерыв, спуститься в трюм и дать “горшочку с медом” поработать. Она без проблем могла засунуть туда кулак, и только несколько поворотов должны были вызвать взрывной оргазм. Но нет, с моей удачей кто-нибудь увидит... И это будет еще хуже, чем ее предыдущее унижение в мини-маркете.
Она вернулась к перемешиванию, и…
Ох, блядь. Только не это.
Та статья в “Cosmo” не шутила о сорокалетних женщинах. У нее, должно быть, избыток гормонов, потому что ее приседания и продолжающееся давление шорт на промежность, сжимающее ее “тайный сад”, продолжали ее приятно возбуждать. Она снова задумалась о своем фантомном поклоннике, о безликой арматуре чрезмерно мускулистой плоти, о ногах, широких и твердых, как железнодорожные шпалы, и о руках размером с обеденную тарелку, манипулирующих ею, как мешком с арахисом, срывающих с нее топ, стаскивающих шорты и кладущих ее на живот, как образец для испытаний. Ее ягодицы раздвинуты, а потом…
Хррррр-ХАРК!
…комок слюны, размером с мяч для гольфа, упал прямо в ее анус. Нет, нет, не туда! - подумала она. - Нет, не туда!
Ответом на ее мысленную мольбу было быстрое введение этого совершенного, пульсирующего, с прожилками члена диаметром с теннисный мяч. Щеки Джун вспыхнули; от первого же толчка у нее перехватило дыхание. Но как только начался этот бессмысленный ритм…
O, да, туда! - подумала она. - Да, да, туда!
В самом деле, она чувствовала, как рука двигается вверх в ее заднице. Неужели он пронзал ее до желудка? В этот своеобразный момент абстракции Джун пришло в голову, что иногда женщине больше всего на свете хочется, чтобы ее просто наполнили, использовали как контейнер с мясом и заполнили до отказа, нафаршировали, как индейку, пока не останется места, чтобы еще что-то впихнуть.
И если это то, чего на самом деле хотят женщины, то это Джун сполна получала в разгар этой влажной, отвратительной, изматывающей фантазии.
Ее пьянящее ликование могло быть выражено только одним словом: Охуевающе!
Невероятная эрекция двигалась туда-сюда как поршень и тот факт, что он проделывал это, не обращая на нее никакого внимания, было еще более восхитительным. Потребность в поклоннике лишила ее всякой индивидуальности: она больше не была мыслящей, живой американской женщиной, она была извивающейся, вздрагивающей, бессмысленной вещью, которая использовалась исключительно как вместилище животной похоти фантома.
И это было просто прекрасно по отношению к Джун! Моя задница фаршируется, как туалет на заправке... и это мне НРАВИТСЯ!
Фантом, должно быть, весил фунтов 400[78], и все это были мускулы, и когда он лег плашмя, он расплющил Джун, как “Твинки”[79] под шлакоблоком (если бы онa былa наполненa сливками, как “Твинки”, это было бы сейчас повсюду!) Из нее вышел весь воздух, язык высунулся. Потребовалось невероятное усилие, чтобы просунуть руку под его живот и подтолкнуть его к ее горячей дырке, и она знала: все, что потребуется - это одно прикосновение кончика пальца к ее жаждущему клитору и тогда будет он: Город Оргазма.
Молчаливый безмозглый поклонник безжалостно драл ее задницу. Палец Джун был на расстоянии двух дюймов, одного дюйма, полдюйма…
Почти, почти...
…и как только контакт, которого она страстно желала, был достигнут...
- Эй, девочка, ну и ну, и чья это тут такая аппетитная, прекрасная попка торчит!
Голос мародера разрушил фантазию, и ворота Города Оргазма захлопнулись.
Черт! Кто…
Джун, вернувшись к скучной реальности своей жизни в общем, и еще более скучной задаче перемешивания морской краски на передней палубе этого старого, расшатанного рыбацкого корыта, стрельнула глазами назад и вниз.
Это был Рамми, бродяга из соседнего дока, беззубо ухмыляющийся сквозь рыжеватую бороду, которая покрывала большую часть его лица, и почесывающий промежность сквозь комбинезон, который, вероятно, не стирали в течение года.
- Невежливо пялиться на людей, Рамми! - выкрикнула она.
- Девчонка с такой задницей, как у тебя, не должна слишком-то напрягается, хмм! Похоже, у тебя в голове происходило что-то неприличное, ты так извивалась и стонала и…
- По правде говоря - да, а ты только что все испортил! - рявкнула она и продолжила размешивать краску.
- Тогда, что скажешь, если мы спустимся в трюм и продолжим с того места, на котором ты остановились?
Что скажешь, если вместо этого выпьешь свою мочу? - в ярости подумала Джун.
- Чего ты хочешь, Рамми?
- От тебя? Ничего, девочка. Я только хотел спросить, слышала ли ты о Кaпджеке, но думаю, что да, видя, как ты работаешь на него сейчас.
- Блестящее наблюдение, и, да, я слышала, что он вернулся в город.
- Нет, нет, я не это имел в виду. Я имел в виду Келли-Пойнт.
Джун скривилась, отодвинувшись. Краска была как тягучая ириска.
- А что насчет Келли-Пойнт?
Когда Рамми почесал бороду, обрушилась метель перхоти.
- Ну, если верить местным сплетням, Кaпджек только что вернулся оттуда, а потом высадил свою команду на острове Бруэр. Но когда он приплыл сюда, в трюме ничего не было. Трюм был сухим, как кость, так сказал начальник дока. А Кaпджек был в состоянии заплатить наличными за этот новый “Kэдди” и начал тратить деньги, как Дональд Страмп... или как там его зовут. Дональд Гейтс?
Джун перестала перемешивать и резко обернулась.
- Подожди минутку. Сначала я услышала, что это был Риф Дьявола, затем Данeдинский Риф, а теперь ты говоришь, что он только что вернулся из Келли-Пойнт, и что он высадил свою команду на острове Бруэр. Однако я слышала, что это был остров Святой Марии после того, как я услышала, что это был остров Кент. Что, черт возьми, происходит?
- Золото, вот что.
Джун посмотрела на него с недоумением.
- Повтори!
- Это то, что я слышал сам... он вернулся с золотом, и, должно быть, с немалым количеством, потому что сегодня утром он вышел с золотовалютной биржи в Солсбери с сотней тысяч наличными.
Джун нахмурилась.
- Даже если это правда, Рамми, как ты узнал?
Мужчина стряхнул пыль с проржавевшей рубашки.
- Очень просто. Там работает моя сестра. Она мне сказала.
Джун знала, что в таком городе, как этот, почти вся информация, распространяемая среди местного населения, на девяносто девять процентов состоит из сплетен.
- Прекрасно, Рамми, но я по-прежнему в это не верю.
- Тогда откуда у Кaпджека деньги?
Это хороший вопрос, но...
- Мне все равно, - решила она и снова присела на корточки.
- А где все? - Рамми продолжал строить догадки.
За вопросом последовал журчащий звук.
- Что значит, где…- Джун передернуло. Рамми стоял на причале и средь бела дня мочился в воду. - По крайней мере, отвернись, когда делаешь это, Рамми!
- Ой, бли-ин, извини, - сказал он. Неужели мухи жужжали вокруг его пениса? Он убрал его, но, не удивившись, и даже не застегнул молнию. - Оглянись. Заметила что-нибудь странное на пристани?
Джун потребовалось несколько мгновений, чтобы отогнать видение немытого годами члена Рамми. Но затем, когда ее глаза оглядели длинное пространство лодочных причалов...
Черт, почти все лодки ИСЧЕЗЛИ...
- Куда они все подевались?
- А ты как думаешь? - ответил Рамми. - Они все помчались в Келли-Пойнт, искать тайник с золотом, найденный Кaпджеком. Вероятно, там его очень много. - Рамми спустился с причала в небольшую лодку, где обычно спал. - Вот, куда я сейчас отправляюсь, я ж не полный дурак. Хочешь двинуть со мной? - добавил он с шутливым энтузиазмом.
- Нет, - сказала она. - Нет, спасибо.
- Все в порядке. Увидимся позже.
Надеюсь, что нет, - подумала Джун презрительно.
Рамми потянул за шнур, запустил небольшой подвесной мотор и поплыл к заливу.
Здесь творится какое-то странное дерьмо, - думала она. Риф Дьявола, Данeдинский Риф, Келли-Пойнт, остров Кент, остров Святой Марии, Зубастый угорь, Миксиновый угорь, и т.д. Каждый раз, когда я слышу одно, тут же я слышу другое, совершенно другое. И...
Она изумилась. Золото?
Она никогда не слышала ни об одной крупинке золота в этих краях. Но было странно, что Кaпджек так внезапно активно начал тратить деньги. Единственное, что было туже бумажника Кaпджека - это бычья задница в сезон вылета мух. И теперь, она задумалась об этом, почему он купил "Kадиллак" именно золотого цвета? Он выглядел как дерьмо.
В просоленных, покрытых морской пеной городах, подобных этому, существовали местные легенды, но тема золота не вписывалась ни в одну из них. Ни спрятанных сокровищ, ни пиратов, ни затонувших испанских галеонов.
Краска была перемешана и солнце жарило ей спину. Она потащила банку вниз к лестнице, ведущей в первую каюту. Пока она открывала иллюминаторы, чтобы подышать свежим воздухом, ее мысли все время были заняты вопросами. Разве не было бы забавно, если бы я нашла здесь золотую монету? A затем...
- О-О-О!
В следующее мгновение она наступила на что-то и упала - хрясь! - прямо на задницу. Надо было зажечь свет внизу, здесь слишком темно, и...
Обо что я споткнулась?
Она прищурилась, похлопывая рукой по полу. Не было ничего - нет! Ее рука коснулась чего-то холодного, твердого и неровного. Это был кусок глазированного фарфора? На ощупь он был гладким, отполированным.
Джун подняла его и поднесла к солнечному свету, пробивавшемуся из иллюминатора.
И уставилась в изумлении.
Что ЭТО, блядь, за хрень?
Это был шестидюймовый или семидюймовый[80] металлический предмет с закругленными краями и не совсем симметричным контуром. Единственное, с чем она могла бы сравнить его - это батончик "Baby Ruth"[81], но, конечно, батончики "Baby Ruth" не были сделаны из чистого золота.
Эта штука была.
Это же золотой слиток или что-то в этом роде! - догадалась Джун. - Этот старый хрен, Кaпджек, действительно НАШЕЛ золото!
Сердце Джун заколотилось. Она быстро ходила взад и вперед, широко раскрыв глаза. Эта вещь в ее руке была, очевидно, лишь крошечной частью всего запаса, который нашел Кaпджек. Вроде, как когда вы кусаете бутерброд, и крошка падает на пол, - пришло весомое сравнение. А при цене золота больше тысячи долларов за унцию, бедняжка Джуди так и не заработала ни гроша, даже после тяжелой и честной жизни. И она точно знала одно: этот грёбаный батончик "Baby Ruth" вернется домой с МАМОЧКОЙ!
Воровство, шмаровство. Она не такая, нет, а вот в "Искателях Сокровищ"[82]… У Кaпджека ДОСТАТОЧНО золота, и этот засранец уверен, что знает, где его еще больше. Ну и… пошел он нахуй. Она положила золотой слиток/кусок/батончик в карман. Но даже при том, что теперь у нее было небольшое состояние, ей все равно придется покрасить чертову лодку, иначе Кaпджек что-то заподозрит. Этот кусок в ее кармане он уронил незамеченным, но если она сразу же прекратит...
Он поймет, что я что-то нашла.
Поэтому она решила приступить к работе и сделать вид, что все в порядке, хотя и приготовилась забрать испачканные тряпки, валики и т.д. и естественно ей пришла в голову мысль:
Может быть, есть что-то еще. Может быть, где-то есть еще несколько штук, те, что Кaпджек уронил и не заметил!
В ее мозгу сработал какой-то внутренний контролер, который сказал: Хватит. Не жадничай. - И этому контролеру она немедленно ответила: Отъебись.
Стоя на четвереньках, она продолжала шарить по древнему полу в каждом темном углу, и, надо сказать, что волнение, вызванное находкой куска чистого золота, сочеталось с волнением найти еще... Джун не удивилась, обнаружив, что “кошелек ее лона” бьется, как сердце и смачивает ее промежность; и хотя ее разум был полностью сосредоточен на золоте, часть ее сознания была переполнена образами самого похотливого вида: члены у нее во рту, члены в заднице, члены в ее “медовом котелке". Все это и многое другое проходило перед ее мысленным взором, и один воображаемый член за другим вываливал огромные струи спермы в нее, и на нее. Джун была настолько возбуждена, что ей пришлось заставить себя не засовывать руку в шорты для стимуляции более существенного характера. Мастурбировать будешь позже, похотливая сучка! А сейчас ты ищешь золото!
Но, увы, в ее обширных, с испачканными коленями, поисках, никакого золота не было найдено. Однако она обнаружила одну пивную крышку, окурок сигары, конфету "M & M" (зеленую) и...
Фу!
...резиновую перчатку с коричневым указательным пальцем. Было ясно, как хороший капитан Кaпджек проводил свое свободное время.
Она двинулась дальше, к маленькой кладовке, которую хотела пропустить, но почему-то не сделала этого.
Возможно, ей следовало это сделать.
Она отперла узкую дверь, и...
Ебаный МУДАК!
...оттуда высыпалась настоящая куча скелетов. Легко было заметить кости четырех человек, и ей не надо было быть знатоком евклидова исчисления, чтобы понять, что кости составляли “экипаж” Кaпджека. Джун, естественно, выпрыгнула из кладовки за долю секунды, но этой доли секунды было достаточно, чтобы усвоить детали этого ужаса.
Скелеты все еще были в одежде, ткань которой, казалось, была наполовину разъедена. Можно было подумать, что люди сгнили до костей, а одежда осталась, но как такое могло случиться? В воздухе не чувствовалось никакого запаха смерти, разве что приятный запах моря. У одной жертвы была стеклянный глаз. Это мог быть только Томми Рэй Суэйн, местный рыбак-бездельник и нахал, который любил вытаскивать глаз в баре и бросать его людям в выпивку, род занятий которого соответствовал его легкомыслию. Джун однажды трахнула его в школе, но потом пожалела об этом. Во-первых, она не получила оргазма за свои усилия, во-вторых, она получила инфекцию мочевыводящих путей.
Но это уже другая история.
Кости тоже были чистыми, без царапин. Ни на одной из них не было ни кусочка мяса, сухожилия или хряща.
Как бы то ни было, Джун выскочила оттуда со своей 40-килограмовой задницей так быстро, как только могли нести ее резвые ноги. пронеслась через кают-компанию, взлетела по ступенькам трапа, схватилась за дверную ручку и...
Блядь, блядь, блядь, блядь! БЛЯ-Я-Я-ЯДЬ!!!
Дверь была заперта!
Должно быть, она закрыла ее сама, когда спускалась. Она яростно пнула дверь. Та не сдвинулась с места. Затем...
Что за ХЕРНЯ?!
Мельком брошенный взгляд в иллюминатор на двери показал ей следующее:
Добрый старый Кaпджек сидел в капитанском кресле в рубке, потягивая бутылку "Wild Turkey".
Как этот старый хрен мог не слышать, что я стучу в дверь? С этой мыслью Джун изо всех сил ЗАКОЛОТИЛА в дверь.
- Эй! - заорала она. - Я сама себя закрыла! Открой дверь!
Кaпджек не шелохнулся и не откликнулся.
И только тогда Джун поняла, что дверь нельзя случайно запереть снаружи. Это былa защелка, которой был необходим ключ...
- ТЫ ЖИРНЫЙ, ПЬЯНЫЙ, ГРЁБАНЫЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ! - взревела она. - ТЫ ЗАПЕР МЕНЯ!
При этих словах Кaпджек повернулся на кресле лицом к двери и, ухмыляясь, помахал Джун.
Что бы здесь ни происходило, у Джун не было времени на догадки, но она мгновенно поняла три вещи.
Во-первых, без топора дверь не взломать.
Во-вторых, топор был в машинном отделении.
В-третьих, чтобы попасть в машинное отделение, ей придется пройти мимо груды скелетов в кладовке, и существовала огромная вероятность, что в таком путешествии она столкнется с тем, что высосало плоть из тел четырех мужчин.
О, и в-четвертых, единственная причина, по которой Кaпджек запер бы ее внутри, была в том, что он должен сильно желать Джун встретить ту же судьбу, что и его команда.
У Джун зуб на зуб не попадал, когда она изящно переступила через груду трупов, упавших в узкий коридор. Чтобы попасть в машинное отделение, ей придется сначала пройти через двухъярусную каюту, и она сделала это с некоторым трепетом - настолько трепетно, что обмочилась. Потрясающе, - подумала она. Здесь было темно, только по одному круглому иллюминатору, на уровне палубы с каждой стороны, и, как она могла догадаться, выключатель находился с другой стороны каюты, рядом с дверью машинного отделения. Удушающая жара, казалось, поджаривала ее; она обливалась потом. Не пройдя и трех шагов, она почувствовала странные выпуклости под своими шлепанцами, как будто она шла по гальке. Посмотрев вниз, она увидела, даже при таком скудном освещении, что “галькой” были самородки золота размером с детские стеклянные шарики.
Она заметила еще кое-что: приятный запах прилива. Длина каюты составляла всего шесть футов, но на ощупь казалось шестьсот. Вдоль стен стояли шесть коек, по три с каждой стороны, и в тусклом свете смятые простыни и подушки выглядели как люди. Джун не нуждалась в этой иллюзии. Впрочем...
Чем это пахнет?
Запах был землистый, мускусный, но не противный, и, по правде говоря, своего рода возбуждающий.
- Это НЕ лучшее время для возбуждения! - прошептала она.
Наконец она добралась до двери в машинное отделение, схватилась за ручку, повернула ее и...
Да ну, нахуй!
...она была заперта.
Теперь не оставалось ничего другого, как вернуться к главному входу на верхней ступеньке трапа. И... Oгнетушитель! Он висел на стене. Может быть, я смогу выломать им дверь!
Как только она откроет дверь, ведущую из спальной каюты...
щелк!
...кто-то запер ее с другой стороны.
Вытаращив глаза, Джун посмотрела в маленькое круглое окошко и увидела, что Кaпджек улыбается ей.
Она ревела громко, как труба:
- Ты пьяный, старый, жирный, извращенный кусок собачьего дерьма! Открой чертову дверь! Что происходит? Что ты сделал со своей командой? Я УБЬЮ ТЕБЯ, как только выберусь отсюда!
Она услышала его приглушенный голос за дверью:
- Ты НЕ выйдешь оттуда, сладенькая, - он захихикал. - Посмотри на потолок.
Потолок? Джун задыхалась, в голове смешались ужас и вопросы. Она посмотрела на потолок, и сначала не увидела ничего примечательного; не было достаточно света, чтобы увидеть что-либо, кроме того, что потолок был черным, или почти черным. Но когда она прищурилась на неровности, ее глаза начали привыкать к слабому свету и краем глаза она заметила, прямо там на койке (рядом с журналом под названием “Все руки на член!” и баночкой вазелина) большой фонарик.
Да, блядь! - она схватила фонарик, включила его и направила сильный луч света к потолку...
И снова описалась в шорты.
Потолок... двигался.
Представьте себе 300-фунтовый[83]комок свежего хлебного теста, упавший на пол и то, как он будет медленно расползаться. Вот, что это напомнило Джун, только это было не на полу, это было на гребаном потолке, и это не было хлебным тестом, потому что хлебное тесто не может быть цвета, ну... фекалий.
Затем комок отделился от потолка и упал прямо на Джун.
Святое гребаное ДЕРЬМО! - подумала она, борясь с шатром пенящейся жижи, которая приземлилась на нее. Оно образовало над ней что-то вроде пузыря, границы которого очень медленно сужались, и у Джун возникло странное впечатление, что существо делает это нарочно, чтобы продлить ее ужас, прежде чем оно полностью покроет ее. Она также испытала еще несколько сильных впечатлений, и одно из них заключалось в том, что масса, пахнущей прибоем, коричневой жижи-какашки, похоже, намеревалась съесть ее.
Что бы это ни было, Джун было все равно. Инопланетянин, который приводнился в море? Секретный генетический эксперимент, вышедший из-под контроля? Или просто какое-то неизвестное, ранее не обнаруженное, морское существо?
Джун было насрать.
Она рухнула на спину, затем вытянула вверх прямые ноги - увы, слабая попытка поставить распорки между собой и этой, постоянно опускающейся, массой морского жира, наростов, рифовых помоев или чего-то еще. Фонарик оставался включенным, и когда верхушка этого “пузыря” опустилась к ее ногам, она направила свет вверх.
Я здесь не в своей лиге, - довольно мрачно подумала она и, кстати, снова обмочилась. Из внутренней поверхности помойки начали появляться сморщенные дыры, похожие на присоски осьминогов, и она сразу поняла, что случилось с командой. Как только эти присоски соприкоснутся с ее плотью, они начнут выделять слизистые пищеварительные ферменты, а затем они, да, они будут сосать. Они высосут всю ее плоть до костей. И как только она будет разжижена и переварена, любой болван знает, что произойдет дальше. То, что входит, должно выйти, верно? Джун будет переработана кишечником существа, а затем извергнута через какой-нибудь чудовищный анус монстра, который эта отвратительная штука имела в своей заднице.
Более того, она будет извергнута не как обычная какашка, а как золото.
Пока ее ноги боролись с опускающейся влажной массой, ей пришло в голову, что она знает гораздо больше, чем должна знать. Эти быстрые впечатления, вспыхнувшие в ее мозгу, не имели логического объяснения, но все же впечатления пришли, а вместе с ними и вся суть. Эта гребаная уродливая куча дерьма - ТЕЛЕПАТ! - поняла она. - Оно посылает сигналы в мой мозг, и дает мне знать об этом!
Очень медленно оно продолжало сжиматься, присоски пульсировали. Использование ее ног в качестве подпорок для верхней части "пузыря" не принесло никакой пользы. Как только она поняла, что масса обрушится на нее и начнет жевать, она заметила странную вещь в перемещающемся свете фонарика...
Член и яйца.
Или что-то вроде члена с яйцами: блестящий молочно-шоколадно-коричневый мешок, тяжелый, с двумя кусками, размером с кулак, похожими на яички, поверх которых лежало то, что могло быть только вялым, с прожилками, необрезанным морским хером.
Сознание Джун переключилось в бездумный, почти автоматический режим. Она не думала осознано, она просто действовала инстинктивно.
Она протянула руку и начала ласкать причудливые гениталии.
Несколько мгновений ее пальцы играли с яичками; она чувствовала их пульсацию внутри, и в этот момент заметила нечто важное:
Вся эта неделимая масса помоев, окружавшая ее, перестала опускаться.
Держу пари, этот ублюдок возбужден, - заключила она. - Наверное, oн уже давно не получал ни одной задницы морского слизня. Посмотрим, как ему понравится ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ задница...
Она проползла на коленях сквозь капающую сукровицу и без колебаний втянула в рот то, что могло быть только пенисом твари, не переставая щекотать ее вульгарные гонады. Пенис не стал эрегированным, как у человека, а вместо этого пульсировал во рту, как живая куча влажного пластилина. Язык Джун блуждал по нему, ощущая завораживающую сеть пульсирующих вен, и раз или два скользил по мясистому круглому отверстию, которое, как она могла только догадываться, было концом уретры. Ей захотелось попробовать просунуть язык в это отверстие, и когда оно достаточно расширилось, она поняла, что сделала правильный выбор. Существо даже вздрогнуло от удовольствия.
Итак, тело твари не обрушилось на нее и впоследствии не поглотило. Онo хочет, чтобы я отсосала, - поняла она. - Гы, почему ЭТО меня не удивляет? Но член этой твари настолько отличался от мужского, что она не знала, с чего начать. Взвешивая все соображения, она "трахнула" дырку "мочеиспускательного каналa" монстра языком, погружаясь и выходя, понимая, что это удлиняет ее жизнь. Однако через минуту дыра сжалась и Джун решила, что пора переходить к делу. Она начала сжимать рот вокруг прожилок плоти, но он был слишком толстым, чтобы взять его губами как обычный член. Но что потом?
Вау!!!
Странный огромный пенис у нее во рту внезапно растянулся, постепенно сужаясь, и двинулся вниз по горлу. Это продвижение не ослабевало, пока не достигло желудка. Джун повезло, что у нее не было рвотного рефлекса. Ситуацию можно сравнить, скажем, с толстенной змеей, скользящей из ее рта в живот.
Никакого движения...
Она начала двигать головой взад и вперед, ее горло скользило по каждому дюйму этой “змеи.” Блин! - подумала она. - Это не "Глубокая Глотка"[84], это - глубокий желудок! Она чувствовала, как существо напряглось и ощущала психическим образом, что существо тащится от ее оральной помощи. Очевидно, члены универсальны: если вы его сосете, то происходит семяизвержение, и так было с этим членом в настоящий момент.
Глаза Джун чуть не вылезли из орбит. Эта штука вошла в ее желудок, будто это была трубка для искусственного питания. Ты, должно быть, издеваешься надо мной! Это была пинта[85]? Кварта[86]? Живот Джун наполнился горячей жидкостью, и когда змееподобный пенис выскользнул из ее горла, она продолжала вытекать. Кварта, будь она проклятa - да эта штука извергла целый галлон[87]! После полного извлечения ее рот всё ещё был полон спермы.
На что была похожа сперма этого существа?
Горячий пудинг из "тапиоки"[88]? Ведро очищенных сырых устриц? Громадный объем лягушачьих яиц? Все эти сравнения, вместе взятые, вероятно, просто параллель. Количество в ее желудке было действительно мрачной перспективой; казалось, оно пузырилось там, и перемещалось, и просачивалось. По крайней мере, мне не нужно беспокоиться о покупке ужина... Дальнейшие соображения привели ее в замешательство. Во-первых, после того, как ее орально трамбовал член морского монстра, она ожидала, что почувствует отвращение и придет в ужас, а не...
Не что?
Возбуждение, - осознала она.
Да, Джун была возбуждена больше, чем монахиня, наклюкавшаяся “шпанской мушки”[89]. Ее влагалище пульсировало, как сердитый кулак, колотящий в дверь. Она отказалась от попыток изолировать свои мысли, когда поняла, что мысли твари все еще проникают в ее голову, но не на языке эмоций: похоть, желание, потребность и... да, любовь!
Этот огромный плевок чудовищной слизи ЛЮБИТ МЕНЯ!
И через мгновение Джун - безо всяких сознательных обдумываний - решила физически воспользоваться любовью морского чудовища. Она уже была без шорт, раскинувшись на спине в течение меньшего времени, чем потребовалось, чтобы сказать: ”Выеби из меня дерьмо!” Именно в эти несколько секунд, прежде чем наступил физический акт, тот же самый ментальный/психический акт стал более острым. Да, эта штука любит меня, все в порядке, и он собирается доказать, что он не кастрат, - подумала Джун, и она была готова к любви, к жесткой любви. Ее женский канал был насквозь мокрым, соски набухли до небывалых размеров, они покалывали и пульсировали. Ее лоно ощущалось как горшочек с сексуальным рагу, пузырящимся, бурлящим, съеживающимся, чтобы быть перемешанным, и она знала, что она претерпевает какие-то серьезные гормональные или церебрально-химические изменения. Это нормально - хотеть быть выебанной морским монстром? Между тем, морское чудовище претерпевало свои собственные изменения. Mассивный "пузырь" его тела начал выворачиваться наизнанку и назад, и когда преобразование закончилось, перед Джун стояло около 300 фунтов[90]коричневой, пятнистой, пахнущей помоями каши, которая смутно напоминала человеческую фигуру, т. е.: без суставов, руки и ноги без пальцев, приблизительное соответствие туловищу, и безглазая, безносая, безротая, безухая глыба головы. Представьте чудовищного "пряничного человечка"[91] или куклу Гамби[92], цвета дерьма...
Однако Гамби не обладал эрекцией, а у этой штуки она была, торчащая вверх, фут и полдюйма[93] жил, пульсирующий патрубок радиатора. Из сморщенной щели, венчавшей головку, словно из подтекающего крана, лился предэякулят. Те самые, уродливые, размером с кулак, яички, с которыми Джун познакомилась ранее, сжались в своей отвратительной мошонке, в то время, как Джун смотрела вверх, пускала слюни, a ноги болезненно раздвигались; и каким-то образом, в самом абстрактном и интроспективном измышлении, монстр смотрел на нее с таким же желанием, несмотря на то, что в его шишковатой голове не было глаз.
В чувстве потребности, которое можно было сравнить только с безумием, руки Джун потянулись к ее фонтанирующему влагалищу, ничего подобного она никогда не испытывала с такой силой. Если эта штука не начнет жестко трахать меня ПРЯМО СЕЙЧАС, придется трахнуть себя кулаком!
- Давай же, приятель! - взревела она. - Дай мне его! - oна похотливо выставила вперед своё распахнутое влагалище. - Разве похоже, что тебе нужно ёбаное приглашение?
Нет нужды в преамбуле, которая привела Джун к последующему делу; достаточно сказать взамен банальностей, что эта груда океанических помоев в форме человека обрушилась на нее как питбуль на мясо. Джун хотела быть выебаной и она была выебана. Тварь издавалa мяукающие звуки, лежа на ней, извиваясь, двигая туда-сюда пластичный член в "любовной дырочке" Джун. Точно так же, как он удлинялся и сужался, чтобы проникнуть в ее живот, теперь он удлинялся и сужался, чтобы проникнуть в самые глубины ее репродуктивного тракта. В передней части шейки матки он, казалось, становился полутвердым, а затем проскальзывал дальше, дальше, глубже, глубже, через физические границы матки, затем невероятно разделяясь на два извивающихся усика, каждый из которых трепетал еще глубже в фаллопиевых трубах. Судорожные ощущения, пробегавшие по телу Джун, были явно до сих пор недоступными ни одной человеческой женщине. Существо продолжало безжалостно трахать ее, в то время как восхитительные “членоусики” продолжали трепетать и вызывать нейронные удовольствия настолько интенсивные, что Джун могла только лежать - обмякнув, пуская слюни, высунув язык - и чувствовать. Сознательная часть ее мозга отключилась, чтобы сосредоточиться исключительно на волнах оргазмов, которые пульсировали в ее существе. В конце концов, начался и мускусный оргазм ее любовника, вызванный высвобождением его, похожей на пудинг, спермы: ее потоки вливались в каждую внутреннюю нишу репродуктивного аппарата Джун. Когда тварь неуклюже начала вставать, неземной пенис продолжал вливать в нее еще больше спермы, а когда это было сделано, он выпрямился и невидящим взглядом посмотрел вниз на Джун, тело которой продолжало содрогаться в спазмах по крайней мере еще полчаса.
* * *
Капитан Кaпджек сидел на палубе под навесом рулевой рубки, почти допив первую за день бутылку "Wild Turkey". Удовлетворенная улыбка коснулась побагровевшего от выпивки лица, и он даже сжал свою промежность. Мысль о том, что Джун съедят, переварят и вытолкнут из задницы этой отвратительной твари, просто несказанно радовала его. Эта кичливая пизда наконец получит то, что заслуживает, - он мысленно захихикал. Она издевалась над ним годами, ухмылялась над каждым знаком внимания, даже отвергала его предложения хороших денег, трахаясь и отсасывая каждый член в городе, каждый член, кроме члена бедного старого капитана Кaпджека. Слишком хороша для меня, а, шалава? Думаешь, ты слишком высокого полета для капитана, а? Ну, и как я теперь тебе нравлюсь?
А что теперь?
Теперь эта деревенская соусница не что иное, как куча дерьма из чистого золота на полу.
Да, Кaпджеку очень понравилась эта идея.
Он подождал еще немного, лениво поглаживая бороду и продолжая беспорядочно сжимать пах, пока солнце не прокатилось дальше по небосводу, а затем встал и со скрипом опустил по ступенькам свой качающийся жир на нижнюю палубу. Подойдя к двери машинного отделения, он улыбнулся в иллюминатор, высматривая предательский скелет, который должен был стать тем, что осталось от этой капризной швали- спермохранилища по имени Джун. Однако...
- Где она, черт возьми?
Никаких следов останков Джун видно не было, и только тогда капитан заметил, что дверь больше не заперта и засов сломан.
Что за хуйня тут творится? - подумал он и почесал свою бороду в стиле Амишей[94], а потом подумал, что, может быть, все пошло не так, как он планировал, и, что, может быть, ему следует трахнуть свою жирную, пьяную задницу и убраться оттуда без промедления, но...
- Ищешь кого-нибудь? - раздался ехидный голос за его спиной.
Потребовалось какое-то время, чтобы смысл сказанного дошел до затуманенного виски сознания Кaпджека, он обернулся, прищурился и увидел не кого иного, как Джун собственной персоной, стоящую позади него, обнаженную и блестящую от пота.
- Эй, ты, коварная шлюха-спермоглотка! Эта тварь должна была тебя съесть!
- Так оно и было, - ответила Джун, - пока я не трахнула и не высосала его до дна, и он не влюбился в меня. - Oна подняла глаза к потолку. - Милый? Будь лапочкой и спускайся сюда. Ты, должно быть, очень голоден после всей той чудесной любви, которую ты мне подарил. Ну вот, супчик готов!
Кaпджек пронзительно кричал, когда морские помои соскользнули со стены и поглотили его. Джун использовала соседнюю койку как место в первом ряду; не хватало только попкорна. Жалкая толстая фигура капитана беспомощно барахталась в бурлящей, изголодавшейся куче. Она должна была верить старому извращенцу, по крайней мере, в его решимости выплеснуть все возможные сексистские ругательства в ее адрес, пока функционировали его голосовые связки. Здесь нет необходимости повторять эти ругательства... ну, а если подумать, то может, и есть, всего несколько, в интересах полноты картины:
- Ты грязная шваль, ебаная дырка от параши!
- Блядская проститутка, ты выпила больше хуев, чем я виски!
- Бьюсь об заклад, тебe в задницу входило больше членов, чем выходило дерьма!
И так далее. Во всяком случае, это был конец капитана Кaпджека, и начало новой жизни для Джун!
* * *
Неделю спустя Джун растянулась в шезлонге на солнечной палубе своего новенького 22-метрового плавучего дома "Stardust"[95]. Нет больше дерьмовой дешевой квартиры, и нет больше работы за минимальную зарплату, заставляющей подставлять зад сексуально озабоченным боссам. Нет, отныне для Джун началась светская жизнь. В багажнике “Kадиллака” Кaпджека (который Джун обыскала в ночь “исчезновения” капитана) она нашла несколько миллионов золотых экскрементов, не говоря уже о дополнительном золоте, в которое превратился капитан, пройдя через пищеварительный тракт морского слизня. Ей никогда в жизни не придется и пальцем пошевелить, и она считала, что заслужила это.
- Рамми, принеси мне еще “Long Island Iced Tea”[96], хорошо? - прозвучала ее томная просьба из шезлонга.
Это было здорово просто лежать весь день на лодке, греться на солнце и "заправляться" коктейлями. Она наняла Рамми и Рыбку в свою команду - почему бы и нет? Они были ленивыми алкоголиками-идиотами, но она решила, что они заслужили передышку. Они обслуживали ее не за страх, а за совесть, чистили лодку, готовили ей еду и т.д. Джун нравилась мысль о том, что за ней ухаживают мужчины.
- Сейчас поднимусь! - Рамми только что помочился за борт.
Затем он прошаркал на камбуз, где был полностью укомплектованный бар. Рыбкa был внизу, в задней части, соскребая ракушки с подпорки, а Джун просто продолжала лежать там, в бикини от “Bill Blass”[97], солнцезащитных очках “Ray-ban”[98] и шляпе “тропикана” за $300, и она была бы счастлива провести остаток своих дней точно так же. Ах, жизнь хороша! - подумала она.
Но оставался один вопрос, не так ли?
Что случилось с морским существом?
Как бы ей ни хотелось держать его под замком для использования в качестве личного секс-прислужника, но она знала, что это было бы ужасно жестоко. Это было дикое существо, обитатель глубокого синего моря - чем бы оно ни было, черт возьми, - и глубокому синему морю оно принадлежало.
И она выпустила его в глубокое синее море.
Лучший мужской хер, который у меня когда-либо был, - сокрушалась она, потому что было бы идеально позволить ему трахать ее каждый день, до конца ее жизни. Но насколько это справедливо по отношению... к... к... этому? К морской твари, к морскому чудовищу, к... этой хуйне, чем бы оно ни было?
Одно она знала вне всяких сомнений: ни один земной мужчина никогда больше не будет достаточно хорош. Но было и еще кое-что, что она знала с такой же уверенностью:
Я была лучшей пиздой в жизни этой твари.
Она смотрела на бескрайнее море и улыбалась. Видите ли, эта тайная психическая связь между ними никогда не прерывалась с его уходом. И Джун прекрасно знала, что эта огромная чудесная куча морских помоев очень скоро пригласит ее на сексуальное свидание.
перевод: Гена Крокодилов
Бесплатные переводы в нашей библиотеке
BAR "EXTREME HORROR" 18+
https://vk.com/club149945915
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ