Земли полуночи

Глава 9

— Простите, господин, — охранник выглядел смущённым, — но у нас новые правила. Личный транспорт на территорию завода пропускать запрещено. Прикажете вас пропустить?

— Нет, мы выйдем, — ответил я. — Машина подождёт нас на стоянке, как положено.

Мы с Кирой и Эриком, как обычные сотрудники завода, прошли через проходную на территорию четвёртого механического, где нас ожидал управляющий. На лице управляющего мелькнуло разочарование, причина которого мне была, впрочем, кристально ясна. Руководители завода страдали от новых правил доступа на территорию и находили для себя унизительным идти пешком от стоянки через проходную, как какие-нибудь мелкие клерки. Они ещё не потеряли надежду новые правила каким-то образом обойти, но как можно требовать исключения для себя, если этим правилам подчиняется сам глава семейства? Ну а я всегда считал, что если начальник игнорирует общие правила, то и сотрудники будут относиться к ним без уважения — как, кстати говоря, и к самому начальнику, — так что никаких исключений управляющему не светило.

— Здравствуйте, почтенный, — доброжелательно поздоровался я. — Эрик, представляю тебе управляющего завода, почтенного Аксёна Белаву. Почтенный, на господина Эрика Берова-Арди семейство возложило обязанность в числе всего прочего контролировать переоборудование вашего завода, так что на этот период он и будет вашим непосредственным начальником.

— Рад знакомству, господин Эрик, — поклонился управляющий, и тот вежливо кивнул в ответ.

Я охотно воспользовался возможностью свалить на Эрика четвёртый механический. Радости он, конечно, не проявил, но и возражать не стал. Возможно, просто по военной привычке к дисциплине, но я всё-таки надеялся, что он и сам понимает необходимость принимать активное участие в делах семейства — хотя бы для того, чтобы не чувствовать себя бесполезным приложением к жене.

— Как у вас дела, почтенный? — осведомился я. — Есть ли проблемы?

— Если позволите, господин, — вмешалась Кира, — есть одна проблема.

— Которую ты не можешь решить? — удивился я.

— Не то что не могу, — она замялась. — Просто не уверена, что решу её правильно. Если коротко — среди сотрудников, отказавшихся подписать договор служения, есть двое, которым положено его подписывать по должности, а именно заместитель управляющего и главный технолог. Поскольку почтенный в своё время заверил меня в их лояльности, я не стала их увольнять, но ситуация на заводе изменилась, и с ними, наверное, надо что-то решить. Предложить им подписать договор ещё раз, или уволить, или просто оставить всё как есть?

— Предложение подписать исключается, — резко ответил я. — Такое предложение может быть сделано только один раз, да и вообще подобная навязчивость была бы потерей лица для семейства. Эти люди достаточно унизили нас своим отказом, и я не собираюсь давать им шанс унизить нас ещё раз.

Управляющий дёрнулся было что-то сказать, но под моим взглядом подавился словами.

— Договор служения дважды не предлагается, почтенный, — повторил я, пристально на него глядя. — И темы для обсуждения здесь быть не может. С учётом новых требований к безопасности, работать, как раньше, они тоже не могут. Поэтому вариант только один: немедленное увольнение. И кстати, насчёт остальных, отказавшихся подписать: получается, что большинство руководителей предприятия открыто заявили о своей нелояльности — так выходит?

— Я не смотрела на это с такой стороны, но по сути, так оно и есть, — согласилась Кира.

— Учитывая возросший уровень секретности предприятия и степень нашей ответственности перед княжеством, мы не можем рисковать, — сделал вывод я. — Стоит кому-то из них во что-нибудь впутаться, и спросят за это именно с нас. Ведь это мы допустили их на завод, несмотря на ясно выраженную нелояльность, так что мы и будем в этом случае виноваты.

— Вы совершенно правы, господин, — согласно кивнула Кира. — С какой формулировкой увольняем? Утрата доверия в связи с возможной нелояльностью?

— Господин, мы же останемся практически без руководителей! — взмолился управляющий.

— Для этого у нас есть кадровая служба, почтенный, — наставительно сказал я. — Подавайте заявку, или же продвигайте перспективных заместителей. Это ваша обязанность — решать такие вопросы, все возможности для этого вам предоставлены.

На управляющего было жалко смотреть.

— Может быть, их можно хотя бы перевести на другой завод? — с надеждой спросил он. — Поменяться с кем-нибудь специалистами?

— Нет, почтенный, — покачал я головой. — Мы оказались не нужны им, вот и нам тоже не нужны такие служащие. Но поскольку конкретных фактов нелояльности всё-таки не было установлено, не будем портить им жизнь и дадим возможность уволиться самим. Если же кто-то из них откажется написать заявление на немедленное увольнение, тот будет уволен с формулировкой госпожи Киры. А нам это будет наукой на будущее — люди не ценят незаслуженные подарки. Мы предложили им договор, который они не заслужили, и ничего хорошего из этого не вышло — для нас дело кончилось унижением, а для них увольнением.

Если уж совсем по-честному, то вина в этом была исключительно моей — Кира была против, но я настоял на своём, и мы предложили договоры служения случайным, по сути, людям. Ведь можно было предвидеть, что многие не захотят эти договоры подписывать, но я был твёрдо уверен в репутации семейства, и в том, что все к нам стремятся. Это, в общем-то, и в самом деле так, но как ситуация выглядела именно для этих людей? На завод пришли временные управляющие, которые предложили заключить фактически пожизненный контракт и дали неопределённое обещание в случае чего предоставить равноценную работу. Понятно, что многие предпочли подождать, пока ситуация не прояснится. Ну а сейчас вернуть всё назад уже невозможно, и приходится с ними расставаться. Мы не можем позволить себе держать у себя таких сотрудников, да и им у нас в любом случае ничего не светит с отметкой о нелояльности в личном деле.

— Но довольно об этом, — продолжил я. — Вопрос достаточно неприятный, но мы его, наконец, решили и можем вернуться к более насущным вопросам. Показывайте, почтенный, как у вас обстоят дела.

Дела обстояли неплохо, по крайней мере, с первого взгляда. Капитальный забор, отгораживающий изрядный кусок территории, был уже частично возведён, и на готовых секциях как раз монтировали загнутые наружу металлические штыри с фарфоровыми изоляторами. Охрана тоже была на высоте — не успели мы подойти к наполовину построенной проходной, как возле нас немедленно появился патруль.

— Кто вы такие? — вежливо, но достаточно твёрдо поинтересовался старший патруля. Было совершенно ясно, что если ответ его не удовлетворит, то нам предстоит посидеть где-то под охраной, пока наши личности устанавливаются.

— Вы не знаете управляющего? — с любопытством спросил я.

— Мы знаем почтенного, но мы не знаем вас, — ответил тот, впрочем, достаточно уважительно. — Нас не предупреждали о посетителях.

— Моё имя — Кеннер Арди. Пригласите сюда начальника охраны, — распорядился я, и патрульный немедленно забубнил в мобилку.

Начальник появился буквально через пару минут.

— Вы знаете, кто я? — спросил я его.

— Да, господин Кеннер, — подтвердил он.

— Вот и замечательно. Кто разрешает доступ на объект?

— Постоянный — только я. Рабочие передвигаются по территории объекта в сопровождении охраны.

— А кто имеет постоянный доступ?

— Только управляющий.

— А если кому-то понадобится посетить объект — как это происходит?

— По предварительной заявке и согласованию с почтенным Антоном Кельминым.

— Очень хорошо, — одобрительно сказал я. — Кельмин всё организовал как надо, я доволен. Итак, первым делом сделайте мне постоянный пропуск. Меня сопровождают господин Эрик Беров-Арди и госпожа Кира Заяц. Для них также изготовьте постоянные пропуска. Впредь все их распоряжения подлежат немедленному исполнению. Кстати, господин Эрик будет курировать этот объект от семейства, так что вы с ним ещё не раз встретитесь.

— А если их распоряжения будут противоречить данным мне приказам? — нерешительно переспросил начальник охраны.

— Странно, что Кельмин не проинструктировал вас, — нахмурился я. — В случае конфликта приказов вы обязаны выполнить распоряжение господина Эрика или госпожи Киры, а затем доложить об этом конфликте почтенному Антону. Кстати, о том, что я вам только что приказал, тоже доложите. И передайте ему, что я распорядился провести для вас инструктаж, чтобы вы больше не задавали глупых вопросов.

— Слушаюсь, господин Кеннер, — вытянулся охранник.

— Изготовленные пропуска передадите нам через Кельмина. А раз пропусков пока нет, сопровождайте нас в этой экскурсии, чтобы у нас не было проблем с патрулями. Ведите, почтенный Аксён, показывайте, что у вас уже сделано и что пока ещё не сделано.

Мы шли по центральной дороге, обсаженной хилыми деревцами, с любопытством глядя по сторонам. Деревья уже облетели и оттого производили впечатление ещё более жалкое. Ничего — придёт весна, и я введу и здесь обычай субботников. На наших старых заводах все давно привыкли к ежегодным посадкам цветов и уходом за деревьями, и такого безобразного промышленного пейзажа там уже не найти.

Пока мы шли вдоль цехов, я заметил пару бригад рабочих, и за каждой бригадой присматривала по паре охранников.

— Охрана присутствует возле каждой группы рабочих? — полюбопытствовал я.

— Если группа где-то в стороне, то да, — ответил начальник охраны. — У нас по правилам распорядка человеку с временным пропуском запрещено находиться вне зоны внимания охраны.

Охрана действительно проявляла бдительность — все встреченные охранники окидывали нас настороженным взглядом, и успокаивались, только заметив рядом с нами своего старшего.

— Кого-нибудь уже задерживали?

— Было двое любопытных, вертелись слишком близко. Задержали и передали дознавателям. Но они не были похожи на шпионов, скорее всего, просто чрезмерно любопытные.

— Ничего, Кельмин разберётся, — хмыкнул я. — Насколько я вижу, почтенный, никакого строительства вы не ведёте?

— Нашли возможность обойтись без этого, господин, — отозвался управляющий. — После выселения арендаторов мы осмотрели помещения и прикинули, что этих корпусов нам на первое время хватит. Как видите, мы уже начали монтировать оборудование — каких-то особых сложностей не ждём, надеемся управиться месяца за три-четыре.

В цеху, куда мы только что зашли, вовсю кипела работа — где-то только бетонировали фундаменты под станки, а кое-где уже возились наладчики.

— Мне кажется, вы немного оптимистичны, почтенный, но всё равно приятно это слышать, — с удовлетворением заметил я. — Особенно приятно, что обошлись без строительства — это серьёзная экономия и денег, и времени.

— Которую большей частью съела неустойка арендаторам за досрочное расторжение договоров, — голос у Зайки был ожидаемо недовольным.

— Мы уже обсуждали это, Кира, — мягко напомнил я. — Выселить арендаторов — это был приказ князя. У нас не было других вариантов, кроме как его выполнить. И если ты вдруг забыла — мы ожидаем за это весьма щедрую компенсацию. Ну что же, почтенный, раз мы всё увидели, давайте продолжим разговор в вашем кабинете.

Только войдя в хорошо натопленное здание заводоуправления, я осознал, что здорово промёрз на улице.

— Ну и погодка, — проворчал я, вешая в шкаф слегка влажное от моросящего дождика пальто. — Распорядитесь насчёт горячего чая, почтенный, и давайте побеседуем о перспективах производства. Князь ждёт от нас, что мы скуём для него чудо-оружие, и мне хотелось бы точно знать, насколько мы способны удовлетворить его ожидания.

— В принципе, способны, но не сразу, господин, — виновато отозвался управляющий. — Новый сплав — этот самый ластик, — действительно поражает. Он просто чудо, но…

— Но? — с интересом переспросил я.

— Но в переоборудовании существующих бронеходов смысла нет. Они вряд ли получат большую выгоду от более сильных мускулов без серьёзного изменения конструкции. Можно разве что наварить немного дополнительной брони, но это не оправдает заметного удорожания машины.

— А что насчёт улучшенного теплоотвода?

— В существующей конструкции он повлияет разве что на время боевого применения. Но оно и так никогда не бывает большим, бой не длится часами. Бронеходы идут в атаку и либо побеждают, либо отходят назад. Чтобы получить от улучшенного теплоотвода какие-то выгоды, нужно опять же менять конструкцию.

— Так что я могу пообещать князю, почтенный?

— К лету мы сможем полностью наладить производство новых псевдомускулов и выпустить опытную партию тяжёлых бронеходов по обновлённому проекту. Они смогут двигаться быстрее, будут нести больше брони, а калибр пушки увеличится с шестого до седьмого[7]. Летом можно будет провести войсковые испытания в дружине семейства, и если серьёзных замечаний не будет, то осенью начать серийный выпуск и перевооружение княжеской дружины.

— Седьмой калибр избыточен, почтенный, — заметил Эрик. — Для борьбы с бронеходами противника хватает шестого или даже пятого калибра, а для борьбы с тяжелобронированными платформами и оборонительными сооружениями используется артиллерия. Хотя если говорить о пехоте, то очередь осколочных седьмого калибра будет очень серьёзным аргументом.

— Новые бронеходы поднимают планку защищённости, господин Эрик, так что калибры тоже необходимо увеличить. Они должны уметь бороться с такими же бронеходами, а не с устаревшими вариантами.

— Ну что же, ваши обещания звучат неплохо, почтенный, и князю они наверняка понравятся, — подытожил я обсуждение. — Но меня всё же тревожит вопрос — не слишком ли вы оптимистичны? Мне не хотелось бы объяснять князю причины срыва сроков. Он, знаете ли, не любитель таких объяснений.

— Мы очень тщательно всё посчитали, господин Кеннер, — заверил меня управляющий. — Мне тоже не хочется объяснять вам причины срыва сроков. Дело в том, что конструкция принципиально не меняется. По сути, там немного меняются силовые конструкции и суставы заменяются на усиленные. Больше всего хлопот с адаптацией под новую пушку, но в крайнем случае мы сможем временно оставить старый шестой калибр.

— Хорошо, я верю вам, почтенный. Но имейте в виду — если мне придётся получать выволочку от князя, для вас это тоже даром не пройдёт.

— Я это полностью понимаю, господин, — управляющий слегка побледнел, но держался уверенно.

— А какую цену мы установим на новые бронеходы? — поинтересовалась Зайка. Разговоры о пушках нагоняли на неё скуку.

— Посмотрим по себестоимости, — пожал я плечами. — Рано ещё об этом говорить. Но жадничать мы не будем.

— Не будем жадничать? — изумилась она.

— Не будем, — подтвердил я. — Обычную норму прибыли увеличим, пожалуй, но ненамного. Процентов на пять, не больше. Скорее, даже меньше.

— Вы же говорили, что князь стерпит пятьдесят процентов!

— Возможно, и стерпит, — согласился я. — Но с тех пор я много думал на эту тему и пришёл к выводу, что так поступать ни в коем случае нельзя. Не позволяй быстрым деньгам, которые вот прямо сейчас, застилать тебе взгляд, Кира — смотри вдаль. Даже если он стерпит, без последствий это не останется. Князь помнит всё, и такое поведение он запомнит обязательно. Нам нужно показать ему, что интересы княжества для нас важнее собственного кармана.

— И что мы заработаем таким образом? — хмуро осведомилась она.

— Во-первых, речь идёт о замене всех бронеходов в княжестве — прикинь масштаб этого контракта. Даже пара процентов на таком объёме — это очень большие деньги. Во-вторых, заменяться будут не только тяжёлые бронеходы, и вообще не только бронеходы, и при этом именно мы будем монопольными производителями новых псевдомускулов. И насколько долго мы будем монополистами, решать будет князь, понимаешь?

— Понимаю, — медленно кивнула Зайка. — Действительно, я пропустила этот момент.

— Но это ещё не всё, Кира. Княжеская дружина будет списывать старые бронеходы по мере перехода на новые, и у нас будет исключительное право на их выкуп по остаточной стоимости — этот вопрос я с князем решу. Мы будем эти бронеходы восстанавливать и продавать в империю, и князя при этом совершенно не будет волновать наша норма прибыли в этой операции. Вот здесь и будет наш главный заработок.

Все разом замолчали и с удивлением уставились на зазвонивший телефон. Телефон архивному отделу полагался по материальной ведомости, а раз полагался, то и стоял на тумбочке, как положено. С него даже регулярно стирали пыль, но звонил он крайне редко. Да точнее говоря, никогда не звонил — тех, кто этот номер знал, можно было пересчитать по пальцам одной руки, и всем этим людям не было никакой необходимости донимать архивный народ звонками.

Лена в полном недоумении сняла трубку и, держа её, как случайно схваченную крысу, ответила: «Архив слушает». Весь архив и в самом деле слушал.

— Госпожа, — послышался голос Станислава Лазовича, в котором явственно чувствовалось замешательство, — мне только что доложили с КПП, что туда явилась какая-то женщина, назвалась Лапой и потребовала вас.

Лена на мгновение задумалась, а потом до неё дошло.

— Ах, Лапа! — оживилась она. — Я же её и в самом деле к нам приглашала! Спасибо, Станислав — передай им, пожалуйста, что я сейчас туда подойду.

Атмосфера на проходной была напряжённой, и воздух буквально искрил эмоциями. Лапа сидела на лавке и безмятежно грызла семечки, сплёвывая шелуху на пол и насмешливо глядя на двоих молодых ратников, которые с тихой злобой смотрели в ответ. Поведение Лапы им явно не нравилось, но они никак не могли решиться сделать замечание наглой гостье, которая может так небрежно вызвать к себе жену главы семейства.

— Привет, Тамила, — поздоровалась Лена. — Что это за свинство ты здесь развела? У нас так не принято.

— Здравствуй, Лена, — улыбнулась Лапа, ссыпая семечки в карман. — Не хмурьтесь, молодёжь, — обратилась она к ратникам, — мне просто хотелось посмотреть, решится ваша хозяйка сделать мне замечание или нет.

— Я им не хозяйка, — резко возразила Лена. — И что значит «решится сделать замечание»? Я за такое поведение могу и по физиономии настучать.

— Настучишь ещё! — захохотала Лапа. — Ну ладно, веди в гости, раз приглашала.

— Пойдём, — кивнула Лена. — Чаем тебя напоить?

— Если только потом. Покажи мне здесь всё.

— Могу и показать, — пожала плечами Лена. — Только зачем тебе? Ничего интересного ты не увидишь, это же обычная воинская часть.

— Мне интересно.

— Ну раз интересно, смотри. Вот это у нас казармы. Наши ратники по домам живут, так что в обычное время здесь мало кто ночует. Кроме дежурной сотни, конечно.

Они зашли в казарму, и Лапа посмотрела на ряды аккуратно заправленных коек. Больше там и в самом деле ничего интересного не было.

— Вот это столовая для личного состава, — Лена показала на небольшое здание, расписанное цветами. — А с другой стороны вход в офицерскую столовую.

— Разное едят? — полюбопытствовала Тамила.

— Там столы со скатертями и официантки еду приносят, а едят офицеры то же самое, что и рядовые. Кеннер не любит, когда начальство выделяется — даже не представляю, где он таких идей нахватался. Но зато готовят хорошо — командиру дружины ведь пережаренные котлеты не подашь.

— И тебе, наверное, тоже не подашь? — усмехнулась Лапа.

— И мне тоже, — усмехнулась в ответ Лена. — Рядовые-то как раз довольны — многие говорят, что их здесь кормят лучше, чем дома. Не знаю — может, и есть смысл в такой системе, когда все из одного котла едят. Кстати, через час обед начнётся — вот сама и попробуешь, если раньше не сбежишь.

— Постараюсь не сбежать, — фыркнула та.

— Вон то здание — это штаб, туда я тебя не поведу. Вдруг ты подосланная, да и вообще не положено. Но там для тебя точно ничего интересного — столы да бумаги. Вон там боксы для техники, за ними ремонтный цех. Могу сводить тебя туда, если железки любишь. С той стороны арсенал, но в арсенал нас не пустят. То есть со мной пустят, конечно, но мне туда совсем не хочется. У каждой двери придётся документы показывать, и каждый встречный будет начальству докладывать, куда мы прошли, да что там делали. А потом меня муж спросит, для чего я тебя в арсенал водила — ну и зачем мне это?

— Строго у вас здесь, я погляжу.

— А как ты хотела? Это воинская часть. Будь ты без меня, к тебе давно бы уже подошли и поинтересовались, кто ты такая и что здесь делаешь. А за арсеналом спортивный комплекс — пойдём постукаемся, или всё-таки сначала чаю попьём?

— Давай постукаемся, — согласилась Лапа.

Спорткомплекс в это время был пуст, и лишь откуда-то со второго этажа доносился грохот железа.

— Здесь вечером не протолкнуться, — извиняющимся тоном пояснила Лена, — а днём у всех служба. Вот как раз зал свободный, сейчас закроемся, чтобы никто не мешал. Раздевалка вон там, одноразовые комбинезоны у нас тоже есть, если свою одежду хочешь поберечь.

Через полчаса они сидели рядом на лавочке, разбираясь со своими травмами и совершенно одинаково кривясь от боли.

— Так кто же победил-то, Тамила? — Лена морщилась, массируя пострадавший бок. — Получается, всё-таки ты?

— Сложный вопрос, — вздохнула та, рассматривая обширный кровоподтёк на ноге. — По идее, ты раньше упала, но я ведь всё равно тоже легла. Если бы я на ногах осталась, то и победила бы, а так даже не знаю. Ничья, наверное. А ты хорошо дерёшься, с виду даже и не подумаешь. Я была уверена, что ты послабже будешь. Мышцы у тебя никак не выделяются, да и вообще крепкой не выглядишь.

— С мышцами мама помогла — Кеннеру мускулистые женщины не нравятся.

Лапа только хмыкнула, покрутив головой.

— Я вот чего не пойму, Тамила, — задумчиво сказала Лена, — как же ты ухитрилась Гану отпинать? Меня-то она быстро бы уложила.

— А вот скажи — почему ты эти ваши конструкты не пыталась использовать?

— А зачем бы я их стала использовать? — удивилась Лена. — Мне просто хотелось посмотреть, что ты умеешь. А победа меня не особенно интересовала — какая разница, кто победит? Это же не бой насмерть, а просто дружеский спарринг.

— А если бы Ивлич просто дралась, без ведьминских фокусов — кто бы из вас победил?

— Ну так-то я бы её быстро уложила, конечно, — прикинула Лена. — Но она без фокусов драться бы не стала. Просто не смогла бы, наверное — у Высших ведь обращение к Силе идёт на уровне инстинкта. Вряд ли у неё получилось бы сдерживаться в то время как ей одна за другой плюхи летят.

— Вот тебе и ответ. На меня эти фокусы не действуют.

— На тебя не действует Сила? — Лена была поражена до глубины души.

— Не действует, — с улыбкой кивнула Тамила.

— Но ведь есть и непрямые воздействия, — вспомнила Лена. — Это когда Сила действует не на тебя, а на какой-нибудь предмет. Например, швыряет в тебя камень.

— Я могу и такое воздействие заглушить.

— Даже так? И почему же на тебя Сила не действует?

— Потому что я частично не принадлежу этому миру, — объяснила Лапа, с усмешкой на неё глядя.

Лена некоторое время потрясённо смотрела на неё, не зная, что сказать.

— А ты, случаем, надо мной не подшучиваешь? — наконец, спросила она. — Ну знаешь, вдруг тебе захотелось посмеяться над наивной девчонкой, которая ушами хлопает и верит всему, что ей говорят.

— На наивную девчонку ты точно не похожа, — засмеялась Тамила. — Я не шучу с тобой, — добавила она уже серьёзно. — Клянусь, что сказала чистую правду.

— Ну ты даёшь, Тамила, — восхищённо вздохнула Лена. — Но когда ты в поволье ходила, ты ведь обычной была?

— Тогда ещё обычной была, — подтвердила Лапа.

— Расскажешь, как так получилось?

— Может быть, когда-нибудь потом, — загадочно улыбнулась Лапа. — Ты своим-то будешь докладывать, что про меня узнала?

— Каким своим? — не поняла Лена.

— Как он там у вас называется? Круг Силы вроде?

— Во-первых, они мне не свои, — оскорблённо ответила Лена. — А во-вторых, у меня вообще нет привычки к кому-то с докладами бегать. То, что ты мне говоришь, между нами и останется.

— И мужу не скажешь? — не поверила Лапа.

— Мужу, наверное, скажу, — признала та. — У нас друг от друга никаких секретов нет, мы с ним слишком сильно связаны. Но он точно так же никому рассказывать не станет. Мы с ним одно и то же — если я что-то пообещала, он моё обещание будет исполнять, как будто он сам это пообещал, понимаешь?

— Понимаю, — кивнула Тамила. — Я, правда, о таких только слышала, сама не встречала.

— Ну вот и встретила, — кривовато усмехнулась Лена.