Зелье для принцессы

Глава 3. Принцесса Эвелин

Сердце тревожно забилось, когда Ренел, старший королевский советник, объявил о прибытии Зейна. На шее у неё висел серебряный медальон в виде сердечка, который она нервно сжимала от волнения. Но стоило принцессе увидеть гостя, натянутые в напряжении нервы мгновенно расслабились. Она даже хихикнула при виде того, как Зейн с хозяйским видом шёл по залу, не обращая внимания на бормотание советника.

– Эви! – Он приблизился и заключил её в объятия. Мускусный аромат его модного одеколона перебивали запахи химикатов из лаборатории.

– Ты оделся как раз по случаю, – прошептала она, слегка погладив прямые плечи его смокинга.

– Ну, – рассмеялся он, – я же не могу разочаровать дам на самом грандиозном приёме года! – Он шутливо изобразил несколько танцевальных па и сделал вид, что поправляет воротник.

– Похоже, ты и помыться не забыл. – Она очень надеялась, что её голос звучит равнодушно, хотя его слова ранили, словно кинжалы.

– Ренел, выйди на минутку, – велела она и подождала, пока длинноносый советник покинет зал.

– Ты сногсшибательна! – воскликнул Зейн и отступил на шаг, чтобы полюбоваться принцессой, не выпуская её руки из своей.

Она действительно выглядела великолепно. Длинные светлые локоны, в которых усилиями стилиста загадочно мерцали золотистые пряди, удерживала вместе свободная лента. Платье до пола, расшитое барвинками, подчеркивало изящную фигуру. Целая армия дизайнеров боролась за право участвовать в создании наряда на приём в честь восемнадцатого дня рождения. Она нарочно выбрала местного дизайнера, у которого был магазин в городе, – решение, тут же названное «отважным» и «неординарным» в массмедиа. А ей просто понравилось это платье.

Медальон был единственным аксессуаром, выбивавшимся из общей картины. Но и у него было своё назначение. И сейчас наступило его время.

– Выпьешь? – предложила она, направляясь к небольшому столику у окна и чертыхаясь про себя от того, что голос предательски дрогнул.

– Конечно! – воскликнул Зейн.

Она улыбнулась и повернулась к нему спиной, чтобы налить пунш из тонкого хрустального графина в самые изысканные бокалы во всей Нове, с ножками из полированной бронзы. Одним быстрым движением она открыла медальон. Тёмно-синий порошок высыпался на дно бокала, без следа растворившись в красном напитке.

Она внимательно рассмотрела бокалы и едва слышно перевела дух – оба выглядели одинаково. Помедлила ещё миг, но не услышала ни одного вопроса. Всё шло по плану.

– За влюблённых? – предложила она.

Он решительно взял у неё бокал и звонко чокнулся.

– За тебя, принцесса!

– За нас, – прошептала она, не отрывая взгляда от Зейна. А затем зажмурилась, запрокинула голову и осушила бокал в один глоток. Пунш был сладким, как мёд. По всему телу растеклось тепло, пока кровь не вскипела в жилах, а сердце чуть не взорвалось от счастья.

Её ресницы с трепетом распахнулись.

И глядя в холодные голубые глаза, отражавшиеся в серебристом дне бокала, она почувствовала, как ею овладевает безумная, глубочайшая и неотвратимая любовь.