Завоевание тундры (Отрывок из повести)

1. Полет над тундрой

Тяжелый транспортный самолет медленно поднялся с аэродрома Усть-Порт в устье Енисея и полетел на северо-восток, направляясь на место разведок у мыса Нордвик в Хатингском заливе, куда нужно было доставить почту и срочные грузы. Миновав плоские высоты правого берега Енисея, он летел на высоте 1000 м над широкой впадиной Хатангской депрессии, которая отделяет северную окраину Средне-Сибирского плоскогорья от гор Бырранга, вернее, расчлененного плато полуострова Таймыр. По всей этой впадине, шириной до 200 км, расстилалась тундра, то холмистая, то ровная, блестели под лучами солнца ленточки рек и речек и зеркала озер и озерков. На юге, на краю возвышенности, кое-где чернели редкие рощицы северной границы лесной зоны. Осталось в стороне зеркало большого озера Пясино.

Полчаса спустя самолет снизился; здесь на берегу реки Пясины виднелось несколько построек фактории Кресты, откуда на шум моторов выбежали люди и махали шапками. Пролетая над ними на высоте 100 м, самолет сбросил пакет с почтой и помчался дальше, набрав опять высоту, где меньше чувствовались теплые струи воздуха, поднимавшиеся с тундры. Часа полтора он летел вдоль реки Дудыпты, а от озер в ее верховьях повернул немного на восток и через полчаса опять снизился над факторией, стоявшей на правом берегу широкого русла, вернее, эстуария Хатанги, где опять сбросил почту. Еще два часа [полета] вдоль этого русла, постепенно расширявшегося в огромный залив, — и посадка на аэродроме у мыса Нордвик.

На всем протяжении полета видна была только пустынная тундра, ленты рек и зеркала озер. Лишь кое-где, через 150–200 км, стояли маленькие фактории, а в промежутках виднелись отдельные чумы эвенков, казавшиеся маленькими черными точками, и вблизи них — пасшиеся стада северных оленей, которые напоминали крошечных серых червяков с черной спинкой, ползавших по ковру травы и ягелей тундры. Когда самолеты впервые появились над тундрой и летали невысоко, они сильно пугали оленей. Животные, задрав головы, бросались врассыпную и убегали так далеко, что пастухам стоило много труда собрать их. Поэтому летчиков просили летать возможно выше, и стада постепенно привыкли к гулу самолета, только поднимали головы и провожали взглядом эту странную огромную птицу.

В Нордвике, где самолет ночевал, штурман Филонов за ужином разговорился:

— Летал я над этой тундрой уже много раз, бывал и над Большеземельской и над Тазовской и думаю — какое огромное пространство земли пропадает зря для человека.

— А олени? — возразил пилот Сомов. — Тундра — прекрасное пастбище для них. А олень дает мясо и шкуры. Можно развести их сотни тысяч или миллионы.

— А знаешь ли ты, сколько площади тундры нужно, чтобы прокормить одного оленя?

— Не знаю. Вероятно, 4–5 га или меньше.

— Ошибаешься, целых 11 га!

— Ну, так что же? Места хватит на всех.

— Хватит-то хватит, но это нерациональное использование пространства. И потом много хлопот. Нужны пастухи, собаки. Время от времени падежи уничтожают целые стада. Значит, нужны еще ветеринары. И жилища, и снабжение, и транспорт для вывоза мяса и шкур.

— Ничего другого не придумаешь. Хлебопашество здесь невозможно, а для горного промысла нет перспектив. Разве найдут нефть.

— Ту же тундру можно лучше использовать, разводя рыбу. Здесь много озер и речек, можно устроить пруды и разводить ценную рыбу — карпов, сазанов, карасей. И один гектар пруда даст больше, чем 11 га, необходимых для прокормления одного оленя.

— Ты забываешь, что под этими широтами озерки зимой вымерзают до дна, кроме самых больших, как Пясино и Таймыр; поэтому и рыбы в них нет. Как же разводить ее? Зимой вся рыба погибнет.

— Озера и пруды можно предохранить от промерзания. Я слышал от одного инженера-мерзлотника, что если после замерзания озера понизить уровень воды так, чтобы подо льдом был метровый слой воздуха, то вода не будет больше замерзать ни при каком морозе.

— Неужели? Но как понизить уровень воды?

— В системе прудов это не трудно — выкачать или выпустить лишнюю воду по шлюзам.

— Допустим, что так. Но тогда лед, покрывший твой пруд, останется на весу и провалится. Подпорки будешь ставить, что ли?

— Отчего же нет? В пруду можно расставить и подпорки в виде свай. Они рыбе не помешают.

— Но рыбу нужно кормить, доставлять ей корм издалека.

— Найдется местный. В здешних озерах много мелких ракообразных и каких-то насекомых. Разведем их и в прудах.

— Итак, оленеводство долой и да здравствует рыба!

— Зачем так радикально? И для оленей останется много места. Вся холмистая тундра, на которой рыбоводство неудобно.

— Ты, видно, все уже обмозговал. Ну, ладно, будет и рыба и мясо. Чтобы использовать их, нужны люди, жилища, консервные заводы, коптильни, кожевенные заводы и т. д. А людям нужны и другие продукты, особенно хлеб, одежда, мебель и, кроме того, топливо, которого в тундре нет.

— Да, все это нужно, чтобы освоить тундру и покрыть ее жилищами и промышленными предприятиями, которые будут доставлять южным районам мясо и рыбу. Но некоторые продукты можно получить и в тундре, например в теплицах разные овощи.

— Вот тебе раз! Значит, опять топливо.

— Да, в топливе главная трудность. Леса далеко и плохие, растут медленно. Угля во многих местах близко нет. Но один источник тепла имеется повсюду.

Филонов показал пальцем на пол.

— Вот тут и везде: в недрах Земли.

Сомов рассмеялся.

— Я знаю, что там, в глубине, горячо, что в некоторых местах из земли идет горячий пар. Читал, что в Италии, где-то вблизи старого вулкана, выводят пар или горячую воду из глубины и пользуются ими для промышленных целей. Но в нашей тундре таких мест нет.

— Нет — так можно их создать. Углубим шахты или буровые скважины и будем извлекать тепло из недр. Оно будет греть дома и теплицы, а это главное.

— Интересно! Сколько же нужно углубиться в недра, чтобы дойти до горячих слоев?

— По данным геологии, температура в глубь Земли повышается в среднем на 3° на каждые 100 м. Следовательно, достаточно углубиться на километр, чтобы получить 30°, а для домов и теплиц этого будет достаточно. Если же углубиться на 3,5 км, можно поставить на дне шахты котел и подавать наверх пар — источник энергии для освещения и машин.

— Ты забываешь, что здесь везде вечная мерзлота и толщина ее не менее 300 м. Только под ней начнется повышение температуры, о котором ты говоришь.

— Правильно. Значит, прибавим еще 300 м глубины.

— Проект заманчивый, но уж очень фантастический, вроде романов Жюля Верна. Ни в одной стране еще не извлекают тепло с такой глубины и не разводят рыбу в тундре.

— А мы попробуем! На то мы и Советский Союз, самый передовой в мире. Человечество со временем, когда сожжет все запасы угля и нефти, все леса и торфяные болота, неминуемо вынуждено будет извлекать тепло из глубины Земли, если не захочет замерзнуть. И мы попытаемся проложить ему дорогу.

— Ты меня увлекаешь. Когда вернемся в Москву, нужно будет поговорить со специалистами по рыбоводству и теплотехнике. А теперь пора спать. Завтра рано вылетим дальше. И ночью мне, наверное, будут сниться бесчисленные пруды с жирной рыбой, огромные стада оленей, теплицы со свежими огурцами.