Затонувшая империя

— Профессор, вы действительно рассчитываете отыскать затерянный континент Атлантиду?

Мартин Стивенс повернул к репортеру суровое бородатое лицо. Интервью было посвящено торпедо-субмарине «Нереида» — его детищу, которое сейчас стояло на якоре у причала в Бруклине.

— Молодой человек, у меня и в мыслях нет искать Атлантиду.

Начинающий журналист Ларри Хантер растерялся, однако отступать не стал:

— Но мне казалось, вы планировали исследовать дно Саргассова моря?

— Верно, — признал профессор Стивенс. Бородатое лицо неожиданно расплылось в улыбке, а в голубых глазах мелькнул веселый огонек. — Вот только Саргассы — регион размером почти с целую Европу. Там есть и другие древние земли, ушедшие на дно гораздо позже Атлантиды, которая затонула, согласно Платону, в 9564 году до нашей эры. Я намереваюсь отыскать не столь древний континент, а точнее, остров — Антилию. В наши дни на поверхности находится лишь ее часть под названием Вест-Индия.

— Антилия? — с удивлением повторил Ларри Хантер. — Никогда о ней не слышал.

Профессор снова наградил журналиста суровым взглядом:

— Молодой человек, вы много о чем не слышали. Антилию можно назвать недостающим звеном между Атлантидой и Америкой. Именно там сохранилась культура атлантов после того, как ужасающая катастрофа уничтожила их родину с 70 миллионами жителей. А после того, как и Антилия утонула, антилианцы переселились в колонии в Мексику и Перу.

— Боже мой! Вы ведь не хотите сказать, что и майя, и инки родом с того острова Антилия?

— Нет. Я хочу сказать, что они родом из Атлантиды и что Антилия была промежуточной остановкой. В Новом Свете они возвели среди джунглей удивительные пирамиды. А за тысячи лет до того атланты основали в Египте первые династии фараонов. И фараоны тоже строили пирамиды.

— Ну и ну! — выдохнул усердно скрипящий карандашом Ларри. — Какая потрясающая история!

— Для широкой публики, быть может, и потрясающая, — последовал бесстрастный ответ. — Но в среде исследователей античности эти постулаты широко известны и общеприняты. Остается лишь добыть конкретные доказательства и представить их всему миру. Именно это и является целью моей экспедиции.

После еще более торопливого скрипа карандаша последовал новый вопрос:

— Но почему вы не отправляетесь прямо в Атлантиду, чтобы сразу поймать, так сказать, золотую рыбку?

— Потому что тот континент затонул так давно, что вряд ли по прошествии стольких веков уцелело хоть одно материальное свидетельство. А Антилия, по мнению археологов, утонула не ранее 200 лет до нашей эры.

— Разумно, — согласился Ларри. — А теперь вы не могли бы рассказать немного о вашем изобретении?

— С удовольствием, если, конечно, это будет хоть кому-то интересно. Что именно вы хотите узнать?

— Во-первых, что значит «Нереида»?

— Морская нимфа. Это слово родом из латыни и греческого. Означает «дочь бога морей Нерея». Подходящее название, верно?

— Замечательное. А почему вы классифицируете ее как торпедо-субмарину? Чем она отличается от принятых на вооружение во флоте?

Стивенс не сдержал улыбки. Это было все равно, что расспрашивать, в чем разница между солнцем и луной, когда из общего между ними только округлость. Тем не менее он охотно перечислил сделанные им главные модификации.

Пожалуй, главным новшеством стала движущая сила: субмарина приводилась в действие за счет так называемой вакуумной турбины — устройства, засасывающего воду возле носа и выплевывающего его около хвоста. А заодно очищающего морскую воду в питьевую и извлекающего из нее достаточно кислорода, чтобы поддерживать пригодную для дыхания атмосферу.

Конструкция «Нереиды», как пояснил профессор, была уникальна: она позволяла погружаться на такие глубины, где давление раздавило бы обычную субмарину. Выдвижные телевизионные «глаза» обеспечивали обзор на 360 градусов. Команда при желании могла выходить через шлюзы для исследования дна.

Последнее стало возможным благодаря спецкостюмам, спроектированным по тому же принципу пневматического движения, способным надуваться в достаточной степени, чтобы выдержать давление воды. А также оснащенным устройствами для приема и передачи вибросигналов, посредством которых можно поддерживать связь с оставшимися на борту.

Карандаш Ларри порхал по бумаге, а профессор Стивенс продолжал распространяться о технических подробностях, упомянув, что потратил на свой проект последние десять лет жизни и большую часть состояния.

— Но все это скоро окупится, не так ли? Ведь там, на дне, осталось множество переполненных золотом испанских галеонов и пиратских кораблей?

— Несомненно, они там есть, — последовал спокойный ответ. — Но моя цель, молодой человек, вовсе не поиски сокровищ. Величайшей наградой для меня будет хотя бы малейший признак древней цивилизации.

После услышанного начинающий репортер стал относиться к Стивенсу со смесью уважения и изумления. В привычной для него жизни, полной мирской суеты, люди совсем иначе относились к «презренному золоту». Ах, как бы он хотел тоже отправиться с ним! Пусть профессору достаются древние статуи, или что там ему хотелось найти… А уж лично он, Ларри, с удовольствием набьет карманы испанскими дублонами и песо!

Из состояния транса журналиста вывел негромкий стук в дверь. На пороге появилась жизнерадостная девушка в кремовых бриджах и зеленом жакете.

— Пап, можно войти? — Она слегка замешкалась, заметив, что профессор не один.

— Дорогая, кажется, ты и так уже вошла.

Профессор встал из-за стола и шагнул вперед.

Затем повернулся к Ларри, который тоже поднялся на ноги:

— Мистер Хантер, позвольте представить мою дочь Диану. Она работает у меня секретарем.

Ларри пожал ей руку:

— Приятно познакомиться, мисс Стивенс.

Юноша говорил это абсолютно искренне: вряд ли нашелся бы человек, которому могла быть неприятна Диана с ее рыжевато-золотистыми локонами и смуглой кожей. Ее глаза были умные, как у отца, с таким же озорным огоньком, и еще более пронзительно-голубого оттенка.

— Она будет стенографировать все наши наблюдения, — добавил Стивенс, к немалому удивлению Ларри.

— Что? Вы хотите сказать, что… что…

— Разумеется, он имеет в виду, что я участвую в экспедиции, если вы об этом хотели спросить, мистер Хантер, — заверила его девушка. — Вы можете привести убедительную причину, почему мне не следует делать этого? В наше время, когда, например, женщины-пилоты летают по всему миру?

Даже если бы Ларри пришло на ум веское возражение, он бы не стал его озвучивать. Но, что неоспоримо, с этого момента его мысли потекли в совсем ином направлении. Значит, Диана — богиня охоты, Диана-охотница! И он, Ларри Хантер! Охотник и охотница вместе![1]

Ах, как бы он хотел отправиться с ними! Какое увлекательное приключение — охотиться на древности на дне океана!

«Какая нелепая мечта», — поправил его голос рассудка. В конце концов, он всего лишь репортер, чья участь — писать о чужих приключениях, а не принимать в них участие. Юноша отложил бумагу и карандаш и начал собираться.

В дверях он остановился:

— Ах да, еще вопрос напоследок. Профессор, когда вы отплываете?

Отец с дочерью быстро переглянулись. Диана хитро улыбнулась:

— Папа, почему бы не рассказать ему?

— Но, дорогая, мы не сообщали это другим газетам, — запротестовал старый ученый.

— В таком случае мы предоставляем мистеру Хантеру эксклюзив.

Теперь ее улыбка предназначалась Ларри:

— Это то, что вы, газетчики, называете… сенсацией, не так ли?

— Именно так.

Профессор кивнул в знак согласия:

— Что ж, мистер Хантер, мы отплываем сегодня ночью.

Сегодня! Это и впрямь была сенсация. Если поторопиться, он успеет как раз к вечернему выпуску.

— О… огромное спасибо, мисс Стивенс! Это точно займет первую полосу газеты!

Уже взявшись за ручку, он оглянулся и добавил:

— И вам большое спасибо, профессор. Желаю удачи!

Торопливо пожав руку на прощание и получив еще одну улыбку Дианы, он стремительно выбежал из дома, не замечая, что пара голубых глаз провожала его задумчивым взглядом, пока он не скрылся из виду. Ларри и не подозревал, что произвел очень благоприятное впечатление на Диану; ему казалось, что вышло наоборот. Пока он торопился к метро, почти все его мысли сосредоточились на жизнерадостной светловолосой богине.

Очень скоро она уплывет на борту «Нереиды» к загадочным водам Саргассова моря, в то время как он через несколько мгновений поедет в вагоне подземки в сторону скучного, обыденного Ист-Ривера[2].

Ну уж нет — будь он проклят, если не решится!

Внезапно его осенила блестящая идея. Юный журналист развернулся, подбежал к ближайшей телефонной будке и набрал номер редактора отдела новостей.

Сенсация? Нет, всего лишь первый выпуск новостей. Это будет такая сенсация, что ее хватит на целую книгу!

Редактор выразил согласие.

Когда «Нереида» ночью отчалила от причала в свое необычайное путешествие, на ее борту находился безбилетный пассажир.

Ему удалось спрятаться в какой-то маленькой кладовой на одной из нижних палуб на корме. Там он, свернувшись калачиком, провел в темноте долгие томительные часы ожидания, не слыша ничего, кроме низкого гула вакуумной турбины и шума обтекающего субмарину потока. Судя по тому, как она вертелась и раскачивалась, они пока не погрузились.

Ларри не испытывал голода, ибо успел поесть перед тем, как забраться на борт. Спертый воздух и темнота навевали сонливость. Он заснул.

Когда юноша пробудился, вокруг, разумеется, по-прежнему было темно. Однако наручные часы со светящимся циферблатом показали, что уже утро. Судя по тому, что субмарина шла плавно, она находилась под водой.

Почувствовав голод, Ларри перекусил найденной в кармане плиткой шоколада. Но этого было совершенно недостаточно для молодого человека в расцвете сил, привыкшего к завтраку из ветчины и яиц. В отсутствие привычного кофе началась жажда. Воздух становился все более спертым.

— Что ж, эта дыра и не предназначалась для спальни, — криво усмехнулся журналист.

Он слегка приоткрыл заскрежетавшую дверь и стал нетерпеливо ждать. Бесконечные минуты текли медленно.

Турбина «Нереиды» теперь гудела на высоких, вибрирующих тонах. Хантер гадал, насколько далеко они уплыли… и насколько глубоко.

Боже мой, что за переполох поднимется, когда он явится к остальным!.. Он намеревался выждать, пока субмарина не отплывет подальше. Тогда команда решит, что разворот на обратный курс с целью высадки зайца на берег не стоит хлопот.

К полудню терпение иссякло, сил ждать больше не было. Ларри распахнул дверь, вышел в коридор, прошел через сходной люк на соседнюю палубу и взобрался по лесенке наверх.

Там его встретил желанный запах: еда!

Он проследил путь к источнику запаха — через вращающиеся двери и коридор в форме поплавка к кают-компании. Ларри, крадучись, заглянул внутрь. За столом сидели несколько офицеров в форме, профессор Стивенс и Диана.

Еще мгновение он смотрел на них, затем набрал в грудь воздуха, толкнул дверь и вошел с жизнерадостным приветствием:

— Доброе утро, господа! Надеюсь, я не опоздал к ланчу!

Его театральное появление вызвало у собравшихся возгласы разной степени изумления. Офицеры уставились на него, Диана открыла рот, а ее отец вскочил на ноги:

— Это тот самый репортер! Что за… что вы здесь делаете, молодой человек?

— Представляю прессу.

Ларри пытался сохранять непринужденно-беззаботный тон, но под буравящими неодобрительными взорами (в особенности одной пары голубых глаз) делать это становилось все сложнее.

— Так вот как вы нас вознаграждаете за эксклюзивную информацию, да? — едко спросил профессор. — Представляете прессу! Скорее, безбилетников! И именно как с безбилетником с вами и поступят!

Он обернулся к одному из офицеров:

— Доложите капитану Петерсену, что у нас на борту безбилетный пассажир, и передайте ему приказ лечь на обратный курс.

Затем обратился к другому:

— Удостоверьтесь, чтобы мистера Хантера отвели на нижнюю палубу и заперли там. Когда доплывем до Нью-Йорка, передадим его полиции.

Офицеры поднялись с места.

— Но, папа!.. — запротестовала Диана, и ее взгляд смягчился. — Не следует так сурово обходиться с мистером Хантером. Он, вероятно, действует по приказу своего начальства.

Ларри с благодарностью посмотрел на неожиданную защитницу, но не мог не поправить ее:

— Нет, я действую по собственной инициативе. Никто не заставлял меня так поступать.

Он не имел права впутывать в это дело главного редактора. В конце концов, это его идея.

— Видишь! — воскликнул старый ученый. — Он сам признался, что это его вина. Очевидно, он превысил свои полномочия и не заслуживает снисхождения.

— Но разве вы не можете оставить меня на борту, раз уж я здесь? — спросил Ларри просительным тоном. — Я немножко разбираюсь в кораблях. Я готов делать любую работу.

— Недопустимо. У нас полностью укомплектованное судно. От вас будет больше помех, чем помощи. Кроме того, я не хочу, чтобы вероятные результаты этой экспедиции сразу попали на суд толпы.

— Я не напишу ничего такого, чего вы не одобрите.

— У меня нет времени проверять ваши записки, молодой человек. Мне хватит по горло моих собственных. Это бессмысленно. Вы тратите воздух впустую — и свой и мой.

Он махнул офицерам рукой. Но прежде чем те успели пошевелиться, в кают-компанию зашел стройный норвежец средних лет — как догадался Ларри, это сам капитан Петерсен. По крайне серьезному выражению его обветренного лица всем стало очевидно, что случилось нечто важное.

Он проигнорировал Хантера, бросил краткий вопросительный взгляд на профессора и, получив разрешение, быстро и четко доложил ситуацию.

Когда они шли на полной скорости, радист получил сообщение с требованием повернуть назад. Он связался с отправителем на той же длине волны и запросил сведения об авторе и мотивах сообщения, однако ответа не добился — предупреждение продолжало повторяться автоматически.

— Сообщение пришло с наземной станции или с корабля? — уточнил профессор.

— Очевидно, с корабля. Наш дальномерщик определил приблизительные координаты: 27 градусов широты, 65 градусов долготы.

— Но, капитан, это ведь тот самый район, куда мы направляемся.

— В этом и загадка, профессор.

— Но… гм, гм! Это и впрямь крайне необычная новость! А я уж собирался повернуть назад вместе с нашим юным импульсивным безбилетником. Что вы скажете по этому поводу, сэр?

Капитан призадумался. Ларри затаил дыхание.

— Повернуть назад, — наконец ответил Петерсен на безукоризненном английском, — значит, по моему мнению, дать отличный повод посмеяться тому, у кого и так чересчур развито чувство юмора.

— Именно! — кивнул Стивенс. Ларри выдохнул с облегчением. — Кем бы ни был этот шутник, мы продемонстрируем ему, что он тратит свои таланты попусту. Пусть даже это означает везти лишний груз весь остаток путешествия.

— Хорошо сказано, — одобрил капитан. — Что касается данной проблемы, думаю, у меня найдется, чем занять мистера Хантера.

— Тогда забирайте его, милости просим.

В приподнятом настроении, хотя и несколько смущенный репортер последовал за капитаном — точнее, намеревался, но запротестовал:

— Подождите, пожалуйста! Я еще ничего не ел!

Когда после закуски Ларри Хантер снова предстал перед Петерсеном, субмарина всплыла на поверхность. Журналисту вручили мощный бинокль и велели занять наблюдательный пост в рубке — обозревать горизонт во всех направлениях в поисках корабля, который мог послать это загадочное сообщение. Но сколько он ни всматривался вдаль через окуляры мощных линз, ему не удавалось разглядеть ничего, кроме дымки над сине-серыми просторами Атлантики.

Близился вечер, когда в бинокли попал новый объект: скопления бурых водорослей, держащиеся на воздушных пузырьках размером с ягоду. Вначале они появлялись вдали, затем все плотнее и все ближе. Ларри понял, что субмарина находится в этих странных водах, известных как Саргассово море, и ощутил трепет.

Вскоре ему приказали спуститься вниз. Тропическое солнце продолжало освещать скопление водорослей — могильный камень древнего народа, как назвал его профессор Стивенс. А «Нереида» погрузилась под воду более чем на сотню морских саженей и плавным ходом прошла под бурым покрывалом.

Ларри стоял в навигационной рубке рядом с капитаном, профессором и Дианой. Перед ними располагалась светящаяся панель в форме креста из пяти квадратов, напоминающего разложенную коробку. На центральном квадрате отображалось происходящее под брюхом субмарины, на левом и правом — соответственно по левому и правому борту, а верхний и нижний показывали вид с носа и кормы, обеспечивая идеальный обзор по всем направлениям.

Это было именно то телеустройство, которое профессор упоминал в интервью; выдвижные глаза зорко обыскивали каждый квадратный дюйм таинственных глубин, по которым они проплывали.

Их внимание привлек центральный экран. На других отображалась толща зеленой воды, а он демонстрировал морское дно с кристальной четкостью, как если бы они вглядывались в чистейшую лагуну через стеклянное дно корабля, хотя на самом деле от дна их отделяло не менее четверти мили.

Для Ларри это было и восхитительным, и пугающим зрелищем, словно кошмар наяву. Фантастическая подводная пустыня из камней и дюн с зияющими то тут, то там трещинами, которые прожектора были не в силах осветить; с периодически возникающими впереди возвышенностями, из-за которых капитану приходилось резко вздымать нос субмарины.

Но еще сильнее захватило зрелище первого увиденного ими затонувшего корабля — несомненно, испанского галеона!

Тот лежал на боку — наполовину сгнивший, наполовину увязший в песке, однако все еще распознаваемый. В буйном воображении Ларри живо нарисовался поток золота и драгоценных камней, высыпающийся из ветхих сундуков.

Он повернулся к Диане и заметил, что глаза девушки тоже лучились восторгом и волнением.

— Глядите! — воскликнул юноша. — Почему бы не сделать остановку и не осмотреть галеон! Может, нас ждет целое состояние!

Однако профессор Стивенс тут же наложил вето.

— Должен напомнить, молодой человек, — сурово напомнил он, — что мы отнюдь не искатели сокровищ.

Ларри смирился (по крайней мере, с виду). Но когда на центральном экране стали появляться все новые и новые корабли, он едва держал себя в руках.

Диана неожиданно воскликнула:

— Папа, смотри! Современный корабль! Похоже, грузовой?

— Я бы сказал, перевозчик угля, — последовал спокойный ответ. — И довольно крупный. Наверное, это «Циклоп». Пропал несколько лет назад по пути из Барбадоса в Норфолк. Или, быть может, другой из дюжины кораблей, не так давно исчезнувших в здешних водах. Знай, дорогая, что Саргассово море именуют портом пропавших кораблей.

— Разве нам нельзя опуститься и выяснить, что это за корабль? — попросила девушка умоляющим тоном, озвучив ту самую мысль, которая искушала Хантера.

Однако после ответа профессора Ларри порадовался, что придержал язык за зубами.

— Разумеется, мы могли бы, — мягко, но настойчиво ответил старик, — но если мы станем останавливаться и разгадывать загадки каждого затонувшего корабля, у нас ни на что не хватит времени. Тем не менее дорогая, ты можешь занести местонахождение и описание этих находок в блокнот — прямо сейчас.

Пока Диана писала, юноша снова переключил внимание на центральный экран. Вдали, за темной впадиной, которая, казалось, простиралась до самых недр земли, вдруг возникло плато. Когда они приблизились, почти точно под брюхом подводной лодки в лучах прожектора высветилось монументальное четырехгранное сооружение.

— Эй, стойте! — подал голос Ларри. — Профессор, посмотрите туда! Разве это не какая-то постройка?

Мартин Стивенс обернулся со скептическим видом, но одного взгляда на экран хватило, чтобы весь скепсис рассеялся:

— Постройка? И вправду! Да это, молодой человек, настоящая пирамида!

— О Господи!

— Ух ты! Папа, это на самом деле пирамида?

— Вне всяких сомнений! Смотрите, рядом еще две такие же, только поменьше!

Старый ученый, с трудом сохраняя спокойствие, повернулся к Петерсену, который тоже уставился на пирамиды под ними, и отдал приказ, не скрывая ликования:

— Стоп! Спускаемся! Я нашел доказательства! Мы открыли Антилию!

«Нереида» быстро опустилась на поверхность затонувшего плато. Пять минут спустя ее киль лежал на гладком песке рядом с крупнейшей из трех пирамид. Профессор Стивенс объявил, что прямо сейчас проведет предварительный осмотр места.

— В противном случае, боюсь, я не смогу сегодня уснуть! — заметил бородач, по-мальчишечьи хихикнув. И тут же добавил, что с ним пойдет Диана.

Сердце Ларри ухнуло. Он вопреки всему надеялся, что его тоже пригласят… Но спасительница снова пришла ему на помощь.

— Нам стоит позвать с собой мистера Хантера, не так ли, папа? — предложила девушка. — В конце концов, именно он сделал это открытие.

— Это верно. Однако я полагал, что сопровождение нам ни к чему. А если кого-то и звать с собой, то этой чести заслуживает в первую очередь капитан Петерсен.

Но капитан сразу отверг предложенную честь:

— Я бы предпочел остаться, если вы не против, сэр. У меня все не идет из головы то предупреждение по радио.

— Вы же не думаете, что кто-то может напасть на нас прямо здесь, на дне? — фыркнул профессор.

— Нет, сэр, но все-таки я бы предпочел не покидать борт.

— Хорошо. — В голосе Стивенса послышалась нотка уязвленного самолюбия. — В таком случае вы можете пойти с нами, мистер Хантер, если хотите.

Хотел ли он!

— Конечно, профессор! — Юноша с благодарностью посмотрел на Диану. — С удовольствием!

Они отправились на нижнюю палубу и надели резиновые скафандры (не такие громоздкие, как стандартное глубоководное снаряжение), укрепленные стальными проводами, снабженные прочными стеклянными иллюминаторами с мощными прожекторами, виброаппаратом для сообщения и другими устройствами, чье предназначение объяснили Ларри.

Когда он освоил экипировку (это оказалось несложным, учитывая, что она была полуавтоматической), троица вышла в шлюз на дне субмарины. Профессор велел присоединить костюмы к шлангам воздушных клапанов на стене и затем впустил воду, открыв другой клапан. Шлюз быстро наполнился водой, костюмы надулись.

— Все в порядке? — донесся голос Стивенса через вибросвязь.

— В полном порядке!

— Тогда приготовьтесь к давлению.

Профессор открыл клапан, впустив в шлюз воды моря. Тем временем костюмы продолжали надуваться с помощью воздушных клапанов. Ларри с удивлением обнаружил, что ощущает не большее давление, чем прежде на борту, когда субмарина опустилась на глубину. И действительно, значительная часть закачиваемого в костюм воздуха попадала в промежуток между внутренним и внешним слоями скафандра — приблизительно так же «Нереида» держала воздух под давлением между своей двойной оболочкой.

— Все в порядке? — повторил профессор.

— Да!

— Отстегните шланги воздушных клапанов и приготовьтесь.

Так они и поступили. Стивенс подошел к массивной двери, открыл внушительные замки, распахнул ее. Давление внутри сравнялось с давлением снаружи. Перед ними распростерлось черное дно океана.

На несколько мгновений Ларри застыл в благоговейном трепете на пороге нового нехоженого мира. Он почувствовал, что их ждет невиданное приключение, и шагнул вслед за Дианой и ее отцом навстречу манящим тайнам…

Их прожектора вырывали из мрака ярко освещаемые сегменты подводного мира. Они направлялись к высившейся впереди огромной пирамиде, пробираясь через причудливое царство фосфоресцирующих рыб и других морских обитателей.

Вблизи последние сомнения, что это именно пирамида, развеялись. Вся в коррозии от соленой воды и многовековых наростах, она ступенчато вздымалась от внушительной каменной кладки основания до сокрытой во мраке вершины.

Молодой журналист стоял, осматривая колоссальное свидетельство того, что это затопленное плато некогда гордо возвышалось над водами морей. Он понимал, что приобщился к одному из самых потрясающих открытий человечества. Какой же фурор все это произведет в газетах, когда он вернется в Нью-Йорк!

Впрочем, прямо сейчас Нью-Йорк казался очень далеким. И вернутся ли они? Что если что-нибудь случится со скафандрами… что если они заблудятся?

Он с тревогой оглянулся. Однако неподалеку, всего в четверти мили, успокаивающе сияли огни «Нереиды». Диана с отцом заворачивали за угол пирамиды, юноша поспешил за ними; приступ беспокойства исчез так же быстро, как и появился.

Некоторое время профессор Стивенс молча разглядывал крупные блоки в основании постройки и ее покатые бока.

— Видите, я был прав! — наконец заговорил он. — Это не просто творение рук человеческих. Это именно пирамида, воплощающая те же архитектурные принципы, что и пирамиды египтян и майя. Перед нами явственное свидетельство существования затонувшей империи — недостающее звено между Атлантидой и Америкой.

Комментариев к заявлению не последовало. Профессор продолжал:

— Данное сооружение, по-видимому, схоже по габаритам с пирамидой Шочикалько в Мексике, в свою очередь приблизительно соответствующей размерам «Священного холма» Атлантиды, который упоминал Платон и который послужил прототипом и египетских пирамид, и пирамид майя. Именно здесь антилиане, следуя заветам, поклонялись мрачным богам атлантов и приносили человеческие жертвы в надежде их умиротворить. И если я не ошибаюсь, именно здесь…

Его речь прервало отрывистое послание из субмарины:

— Внимание! Срочно возвращайтесь! На нас напали!

Троица застыла на месте.

— Капитан Петерсен! Капитан Петерсен! — звал профессор. — Отзовитесь! Что произошло?

Но единственным ответом было зловещее молчание.

Они снова застыли, теперь охваченные ужасом, а не шоком. Затем Стивенс резко скомандовал:

— За мной, скорее!

Сам он уже передвигался с такой скоростью, какую только мог развить в неуклюжем скафандре. Но выйдя из-за угла пирамиды, он замер на месте, куда-то всматриваясь. Ларри и Диана вышли следом и тоже оцепенели.

«Нереида» пропала.

Ошеломленные, они смотрели друг на друга — три человека на дне Атлантического океана, чей единственный путь к спасению только что исчез.

Профессор заговорил первым:

— Невероятно! Не могу поверить. Должно быть, мы совсем потеряли чувство реальности.

— Или ориентацию! — добавила Диана с надеждой. — Давайте обойдем пирамиду с другой стороны.

У Ларри мелькнуло нехорошее подозрение. Капитан Петерсен! Не воспользовался ли он шансом, чтобы заменить научную экспедицию поиском сокровищ? Не потому ли он так хотел остаться на борту?

Впрочем, Хантер оставил подозрения при себе и вместе с Дианой и ее отцом обошел пирамиду кругом. Как он и боялся, не было ни малейшего признака «Нереиды». Субмарина бесследно исчезла, словно дно океана раскрыло пасть и проглотило ее целиком.

Впрочем, не так уж бесследно! Ибо профессор, направившийся к точке, где они оставили подводную лодку, возбужденно воскликнул:

— Сюда! Смотрите, следы! Капитан был прав! На них напали!

Они торопливо подошли и увидели явные признаки борьбы. Песок был вытоптан и разметан в стороны, как если бы там прошлось множество ног, а четкая линия указывала, куда утащили субмарину. Очевидно, оставался один выход. После недолгого совещания Стивенс и его спутники зашагали по следу.

След привел их на восток, закончившись у одной из малых пирамид. Там лежала «Нереида» без видимых повреждений. Однако огни были погашены, на попытки наладить связь ответа не последовало, и они решили, что субмарина пуста.

Что стряслось с капитаном и его командой? Какой загадочный подводный враг одолел их? Что за участь ждала Ларри, Стивенса и Диану?

Вопросы без ответа. Впрочем, одно ясно: Хантер напрасно заподозрил капитана в мятеже. Теперь он раскаивался и принял твердое решение сделать все, чтобы выручить Петерсена и экипаж. Если они еще живы.

Тем временем его положение, как и положение остальных, становилось критическим. Что предпринять?

Они стояли, обсуждая этот вопрос, когда старый ученый вдруг с громким восклицанием устремился к пирамиде. Диана и Хантер увидели, как он исчезает в проеме, где каменный блок отошел от стены. Поспешив следом, они очутились в маленьком затопленном зале, который оканчивался уходящим вверх длинным узким тоннелем. Пол и стены были покрыты плитками без следов коррозии, как снаружи. Помещение выглядело так, будто в нем еще вчера жили люди.

Пока профессор, Ларри и Диана стояли, с удивлением озираясь и думая, какие могут быть разумные объяснения этому феномену, раздался скрип. Троица повернулась. Отошедший каменный блок встал на место.

Они оказались в ловушке!

Исследователи глубин молча стояли, гадая, каков будет следующий ход их загадочного врага, в чьей власти они теперь, несомненно, пребывали.

Долго ждать не пришлось: почти сразу же со стороны тоннеля донеслось бульканье. Уровень воды стал падать, словно под давлением сверху.

— Поразительно! — пробормотал профессор. — Своего рода примитивный шлюз. Невероятно, что здесь могли выжить люди, но, похоже, это именно так.

Ни Ларри, ни Диана не испытывали ни малейшего желания оспаривать его слова. Они стояли в ожидании неизбежного — сами не зная чего. Вода быстро убывала. Сначала она плескалась на уровне пояса, затем лодыжек, а потом и вовсе ушла.

Сразу послышался топот ног. Из тоннеля выбежала толпа самых странных созданий, каких они только видели.

Незнакомцы были низкорослыми, худыми, чуть ли не истощенными, с маленькими бледными лицами и одутловатыми полуголыми телами. При этом они сверкали множеством украшений из золота и янтаря, как какие-нибудь мифические принцы из царства Нептуна — или, скорее, как вожди ацтеков до Кортеса, подумалось Ларри.

Моргая от света прожекторов, они столпились вокруг пленников, осторожно, с трепетом притрагиваясь к их скафандрам и переговариваясь друг с другом. Затем один из них, крупнее других и более роскошно разукрашенный, вышел вперед и указал жестом в направлении сообщающегося с коридором балкона.

— Очевидно, они хотят, чтобы мы проследовали наверх, — заметил профессор. — У нас нет выбора, предлагаю подчиниться.

Тоннель, похоже, вел в центр пирамиды, но спустя примерно сотню футов завернул под прямым углом, продолжая подниматься, затем сделал еще два поворота, прежде чем они попали в другой каменный зал, поменьше первого.

Проводники остановились, дожидаясь остальных. Туземцы снова зашептались. Их вождь вышел вперед, давая жестами понять, что пленникам следует снять скафандры.

— Это самоубийство! — не сдержался профессор. — Несомненно, давление, к которому они привычны, в разы превышает наше атмосферное.

— Но я не вижу другого выхода, — возразил Ларри. Пленившие их существа выписывали вокруг угрожающие круги. — Я, пожалуй, рискну!

Прежде чем Диана и Стивенс успели его остановить, он нажал на клапан давления, и воздух стал выходить из скафандра вначале медленно, а потом все быстрее. Ничего ужасного не произошло. Юноша снял сдувшийся костюм и, оставшись в обычной одежде, улыбнулся:

— Раздевайтесь, воздух нормальный!

Это оказалось небольшим преувеличением, так как атмосфера была влажной и затхлой. Но, по крайней мере, дышать можно, как убедились Диана с отцом. Кроме того, теперь, когда прожектора погасли, выяснилось, что помещение тускло освещается свисающими с потолка маленькими кристаллами — очевидно, фосфоресцирующими. Вождь странных туземцев опять подошел с ним — теперь его лицо сияло — и обратился к профессору на каком-то варварском наречии. К изумлению Ларри и Дианы, профессор ответил примерно на таком же грубом языке.

— Ничего себе! Папа, как ты умудряешься с ним разговаривать?

— Весьма просто. Их язык приблизительно на треть совпадает с баскским, причудливо перемешанным с греческим. Это всего лишь доказывает другую мою гипотезу — что влияние атлантов простиралось не только в Египет, но и к востоку от Пиренеев и греческого полуострова.

Затем разговор с вождем возобновился — сбивчивый, со множеством жестов и тем не менее понятный обоим собеседникам. Наконец старый ученый повернулся к своим спутникам:

— Тайна странной затонувшей империи во многом прояснилась. Мой собеседник поведал целую историю о том, как эта страна медленно, на протяжении веков, погружалась в океан и как его предки шаг за шагом адаптировались к меняющимся условиям. Я перескажу все подробно, когда у нас будет время. Но сейчас главное — их страну завоевал человек, похожий на нас, и провозгласил себя императором. Нас отведут к нему.

— Но это невозможно! — воскликнула Диана. — Как он очутился здесь прежде нас?

— В устройстве, похожем на нашу субмарину, если верить этому туземцу. Один бог знает, кого нам предстоит узреть! Но что бы нас ни ожидало, мы не устрашимся.

— Согласен, — кивнул Ларри, бросив на Диану быстрый взгляд, свидетельствующий, что он отнюдь не в восторге от такой перспективы.

Впрочем, им было не суждено пройти это испытание судьбы прямо сейчас: в зал влетел посыльный в лоскутных штанах и сандалиях. В его правой руке был зажат маленький металлический квадрат. Он с низким поклоном вручил его вождю, прошептав с благоговением:

— Кабейри![3]

Профессор вздрогнул.

— Послание их верховных жрецов! — шепнул он.

Что бы там ни содержалось, квадрат произвел разительный эффект. Вождь обратился к соплеменникам с краткой речью, затем велел пленникам следовать за ним и устремился к выходу из зала.

Путь привел их обратно в наклонный коридор. Теперь они прошли через другую дверь и шагали вниз до тех пор, пока коридор не превратился в длинный прямой тоннель. По нему они прошли целую милю и наконец добрались до широкого квадратного помещения, где остановились.

— Полагаю, мы сейчас у основания большой пирамиды, — приглушенно пояснил профессор. — Вполне вероятно, что там живут верховные жрецы.

— Но что им нужно от нас? — спросила Диана.

— На этот счет у меня нет предположений.

Однако нотка беспокойства в его голосе не ускользнула ни от Дианы, ни от Ларри. Последний мягко сжал руку девушки, подбадривая.

Пигмеи провели их через маленькую дверцу в очередной тоннель-галерею под уклоном. По бокам располагались проемы. Они вошли в тот, что справа, и оказались в причудливо разукрашенной комнате, тускло освещаемой кристаллами. Вождь что-то быстро сказал Стивенсу, и все пигмеи вышли. Вход закрыл подъехавший сбоку каменный блок.

С минуту пленники стояли молча, пока глаза привыкали к полумраку. Вскоре они различили несколько странной формы стульев и расстеленных на полу ковриков.

— Что он сказал? — робко нарушила тишину Диана.

— Он сказал, что на ночь мы останемся здесь, а на рассвете нас отведут к жрецам.

— На рассвете! — повторил Ларри. — Откуда, черт возьми, они здесь знают, когда рассвет?!

— По своим точным календарям, — ответил ученый. — Впрочем, у вас обоих наверняка столько других вопросов, что я предвосхищу их, поведав все, что мне удалось выяснить. Давайте присядем. Не знаю, как вы, а я очень устал.

Они уселись на стулья из некоей твердой породы дерева, на которых были вырезаны жуткие фигуры древних богов этого странного народца. И профессор Стивенс начал рассказ.

Согласно предположениям профессора, эта затонувшая империя действительно некогда была огромным островом Антилия — колонией Атлантиды. Ее отправила на дно череда землетрясений и цунами, подобных тем, что несколькими веками раньше утопили родину антилиан. Вычисленная им дата окончательного погружения — около 200 года до н. э. — была приблизительно корректной.

Однако задолго до заключительного катаклизма большая часть напуганного населения переселилась в Центральную и Южную Америку, где основала цивилизации майя и инков.

Впрочем, многие остались верны Антилии, в том числе жрецы Кабейри, которые то ли сами не захотели бросать храмы, то ли получили от богов приказ остаться. Во всяком случае, они не стали переселяться и, когда остров стал погружаться все глубже и глубже, укрылись в своих пирамидах, которые к тому времени одни возвышались над водой. Но постепенно и пирамиды исчезли в пучине, а вместе с ними — упрямые жрецы и их преданные последователи. Они оказались запечатаны в жилищах-гробницах под стеклянными колпаками. Кислород вначале качали с поверхности, но со временем открыли метод извлекать его под давлением из морской воды с помощью подводных вулканов, чьи бурлящие котлы казались ниспосланным богами спасением. Именно таким образом поддерживалась удивившая пленников постоянная атмосфера. Однако, что естественно, в отсутствие солнечного света раса заметно деградировала: этим объяснялись миниатюрное телосложение и бледная кожа. Тем не менее подводные обитатели в целом были довольны жизнью. До тех пор, пока примерно лет десять назад сверху не спустился странный враг в металлической рыбе, схожей с той, что была у новых пришельцев. С горсткой приспешников он завоевал их.

Этот грабитель жаждал золота. Он безжалостно разорил их храмы и вынес все сокровища, осквернил главные святыни. Потому они его яростно ненавидели и покончили бы с ним давным-давно, если бы в его распоряжении не находилось ужасное оружие, противостоять которому было невозможно. Тем не менее угольки мятежа тлели и были готовы вспыхнуть, как только на помощь придут божественные покровители. Тогда антилиане вышвырнут угнетателя вон.

Это все, что удалось выяснить из беседы Стивенса с предводителем аборигенов. Многое оставалось неясным. В заключение профессор с горечью признал, что по-прежнему не ведает, какая участь постигла капитана Петерсена и команду «Нереиды».

— Быть может, их забрал тот, кто приплыл в другой субмарине, — предположил Ларри.

— Но почему тогда нас не отвели к нему? — спросила Диана. — Пап, как ты думаешь, чего они от нас хотят?

— Как я уже говорил, дорогая, на этот счет у меня догадок нет. Время покажет, нам остается только ждать.

Однако в его голосе, как и в прошлый раз, скользнула не укрывшаяся от спутников нотка тревоги… При всей скудности познаний в сфере древних религий Ларри невольно вспомнил, что алтари нередко покрывали кровью пленников, и содрогнулся.

Все трое погрузились в мрачные раздумья.

Тишину нарушило появление туземца с подносом, полным причудливой еды. Пигмей поставил его перед пленниками, отвесил поклон и ушел. После внимательного изучения стало ясно, что пища состоит преимущественно из пареной рыбы — не то чтобы невкусной, но довольно жесткой и не очень приятно пахнувшей. Также на подносе лежало несколько видов грибов, вероятно, выращенных в каком-то темном уголке пирамиды. Это и составило их не самый аппетитный ужин вместе с кувшином воды — очевидно, опресненной из морской.

Той ночью ни один из них не сомкнул глаз, не считая Дианы, пару раз впадавшей в короткую дрему: всех угнетали мрачные предчувствия относительно того, что может принести рассвет. И это не говоря о спертом воздухе в подземелье без окон.

Часы тянулись один за другим. Наконец, снова появился приносивший еду туземец и на сей раз что-то произнес.

— Он говорит, что сейчас нас отведут к верховным жрецам, — перевел Стивенс.

Хотя их лица оставались мрачными, трое пленников вздохнули почти с облегчением и вышли в коридор. Там их ждало сопровождение. Спустя пять минут ходьбы по очередному уходящему вверх коридору их ввели в большой сводчатый зал, залитый светом фосфоресцирующих ламп и заполненный идолами, сверкающими золотом, серебром и с глазами из драгоценных камней.

В зале толпились жрецы в необычных головных уборах и длинных белых одеждах, вытканных золотыми и зелеными нитями. При виде заключенных в их рядах послышался шепот. Кто-то поднес факел к алтарю в форме дракона. Вспыхнуло пламя, извивающаяся струйка дыма медленно поползла к потолку.

Затем один из жрецов — главный, судя по пышности наряда, — вышел вперед и заговорил медленно и четко. Его странная звучная речь явно не понравилась профессору Стивенсу, который переминался с ноги на ногу и дергал себя за бороду. Наконец жрец умолк. Угрюмый профессор что-то быстро ответил ему и повернулся к спутникам.

— Что это было? — нервно спросила девушка. — Что сказал жрец?

Старый ученый, поколебавшись, медленно заговорил:

— Разумеется, я понял не все, но достаточно, чтобы сделать выводы относительно происходящего. Во-первых, статуя дракона представляет Тлалока — их бога морей. В более благоприятных обстоятельствах для нас представлял бы интерес тот факт, что его имя идентично имени божества индейцев майя, олицетворяющего ту же стихию.

Он сделал паузу, будто решая, стоит ли продолжать.

— Как бы то ни было, антилиане поклонялись преимущественно Тлалоку, ведь бог солнца подвел их. Они верили, что Тлалок утопил их империю, сжав в своих могучих кольцах, потому что разгневался на них, и вернет ее на поверхность, если завоевать его благосклонность. Потому сегодня они принесут…

— Папа! — Диана в ужасе отшатнулась. По спине Ларри пробежала холодная дрожь. — Ты хочешь сказать, что… что…

— Я хочу сказать, бедное мое дитя, что нас собираются принести в жертву антилийскому богу-дракону.

Последние слова профессор произнес почти шепотом. Жрецы Кабейри затянули причудливую песнь, сомкнули кольцо вокруг своих жертв и торжественно повели их к алтарю.

Профессор пытался протестовать, но напрасно. Принятое решение было неколебимо. Тлалок должен быть удовлетворен. Вот, прямо сейчас он рычал и требовал подношения!

Туземцы указали на дракона, из ноздрей которого внезапно вырвалось шипящее пламя.

Ларри поморщился при виде столь дешевого трюка, но в следующее мгновение им овладел другое, куда более сильное чувство: на его глазах Диану схватили и потащили к омерзительному алтарю. Юноша бросился вперед, но профессор раньше оказался рядом с дочерью. Стивенс заслонил девушку и умолял пожертвовать себя вместо нее.

Ему ответили ударом, едва не выбившим из старика дух. Жрецы снова приподняли пребывавшую в полуобморочном состоянии Диану и положили на алтарь.

— Мистер Хантер! Ларри! — раздался ее отчаянный крик.

Она приподнялась, и юноша мгновение смотрел в ее умоляющие синие глаза. Разъяренный Хантер нашел в себе силы расшвырять держащих его туземцев, сжал кулаки и рванулся вперед. Вставшие на пути пигмеи валились в стороны, как трава под косой. Ларри добежал до алтаря, схватил поперек туловища уже занесшего нож жреца и швырнул его прямо в чадящую уродливую пасть дракона. Адепты Кабейри ахнули при виде такого святотатства, а Ларри подхватил лежащую без чувств Диану и устремился к двери.

Увы, скрестившиеся копья загородили спасительный выход. Оправившись от шока после нанесенного кумиру тяжкого оскорбления, жрецы начали окружать Ларри, который стоял между колоннами с хрупкой ношей в руках и ждал конца. Обезумевшая толпа подходила все ближе.

Девушка вздрогнула, подняла бледное личико и улыбнулась, не открывая глаз.

— О, Ларри!

— Диана!

— Ты спас меня. Я этого не забуду.

Затем, не переставая улыбаться, она снова погрузилась в спасительное забытье. Юноша прижал ее к груди, испытывая щемящую нежность. Наряду с радостью его сжигала горечь. Он спас ее — и, наверное, покорил ее сердце, — чтобы сразу лишиться. Несправедливо! Неужели нет никакого выхода?

Жрецы подошли совсем близко. Их побелевшие лица исказились в злобном предвкушении мести.

Вдруг из наружного коридора, со стороны охраняемой двери, донесся гулкий взрыв. За ним последовали вопли и топот чьих-то ног. Пигмеи задрожали, ринулись обратно в жертвенный зал и, стеная, пали ниц пред своими идолами. Трясущиеся стражники поспешили захлопнуть дверь, но не успели: в зал ворвалось с полдюжины крепких　людей в матросской форме. В руках незнакомцы сжимали грушеобразные предметы, очень похожие на гранаты. Пришельцы что-то крикнули и двинулись на пятящихся стражников и жрецов.

Загнав их всех в дальний угол, матросы вернулись к входу в зал, жестами велели Ларри с Дианой выбежать наружу и приготовились метнуть маленькие, но зловещие орудия уничтожения.

— Постойте! — Ларри вспомнил о профессоре Стивенсе, выпустил из объятий уже пришедшую в себя Диану, подбежал к профессору, распростертому рядом со жрецами (которые никак не воспрепятствовали юноше), и оттащил его в безопасное место.

— Папа! — всхлипнула Диана, бросаясь им навстречу.

— Назад! — рявкнул матрос и вытолкнул их наружу.

Последнее, что видел Хантер в этом зловещем месте, — как толпа пигмеев скучковалась перед алтарем, дружно вознося мольбы чудовищному богу-дракону. Затем сверкнула серия ослепительных вспышек, сопровождаемая оглушительными взрывами и мучительными воплями. Ларри с ужасом отвернулся. Вскоре все стихло.

Удостоверившись, что во взорванном храме не осталось никого, способного представлять хоть малейшую угрозу, неожиданные спасители провели троицу по извилистым коридорам обратно через длинный прямой тоннель в малую пирамиду. К этому моменту профессор пришел в себя и теперь передвигался самостоятельно, правда, опираясь на спутника. Судя по сгустку почерневшей крови над его левым ухом, удар был очень мощный.

Внутри малой пирамиды их провели теми же уходящими вверх коридорами, по которыми они шли прошлой ночью. Несомненно, на сей раз их встретит таинственный правитель-узурпатор. «Чего ждать от этой аудиенции? Не попадем ли мы из огня в полымя — или же найдем спасение?..» — задавался вопросами Ларри.

Так или иначе, трудно было вообразить участь хуже той, которой они только что избежали. Если бы только на этом злоключения и страдания Дианы закончились! Хантер нежно посмотрел на идущую рядом девушку. Та ответила теплой улыбкой.

Они прошли коротким прямым проходом к двери под охраной пары матросов с винтовками. При виде товарищей те распахнули дверь.

Ступив внутрь, Ларри часто заморгал от изумления: его встретил электрический свет, богато украшенные ковры, увешанные современными картинами стены… А в дальнем углу зала у большого стола стоял офицер в иностранной морской форме — странно знакомой, напоминающей о былой войне. Еще до того, как тот заговорил на английском с акцентом, Ларри окончательно утвердился в своих подозрениях.

Немец! Командир субмарины!

— Приветствую вас, джентльмены. И леди тоже, — звучным голосом учтиво заговорил офицер. — Вижу, мои люди прибыли вовремя. С этими антилийскими свиньями приходится тяжело. Должен принести извинения за своих… подданных.

Последние слова он произнес с нескрываемым презрением.

— Приветствуем вас! — ответил профессор. — Могу я осведомиться, кому мы обязаны нашими жизнями, с кем имеем честь беседовать?

Ларри улыбнулся. Старый ученый снова в форме, все хорошо!

— Вы разговариваете с герром Рольфом фон Ульрихом, — представился польщенный столь любезным ответом немец. — Командующий субмариной Его Императорского Величества в последние годы войны, в настоящее время — император Антилии.

На это профессор с достоинством ответил, что для него большая часть познакомиться со столь выдающейся личностью, и собирался представить себя и спутников, но фон Ульрих с улыбкой прервал его на полуслове:

— Знаменитый профессор Стивенс и его очаровательная дочь не нуждаются в представлении, я наслышан о них через американскую прессу и радио. Что до вас, мистер Хантер. Вас уже упоминал капитан Петерсен.

При имени командира «Нереиды» все трое вздрогнули.

— Значит… мой капитан и команда в безопасности? — быстро спросил ученый.

— В полной, — заверил фон Ульрих. — Скоро вас отведут к ним. Но сначала, полагаю, вы хотели бы услышать кое-какие объяснения, верно? В таком случае я сделаю предложение, которое гарантирует вам безопасное путешествие обратно на поверхность из моей империи, если вы ответите согласием.

И немец вкратце рассказал, что произошло.

В последние месяцы войны его назначили командовать построенной по особому проекту субмариной, известной как «секретный корабль». У нее было множество особенностей, в том числе способность опускаться на огромную глубину для защиты от глубинных бомб. Однажды по пути к Вест-Индии в поисках какого-нибудь невезучего торгового судна субмарина наткнулась на эсминец и совершила скоростное вынужденное погружение, так что оборудование сломалось, и она опустилась на самое дно. Однако команда выжила и устранила поломку. Они вернулись в порт с минимальным ущербом. Там субмарину подлатали, укрепили корпус, и она снова вышла в море. Когда посреди Атлантики пришло известие о заключении перемирия Германии с Антантой, командир предпочел не возвращаться в побежденную страну и, вполне возможно, испытать на себе месть победителей, а убедил команду остаться в море: пусть их субмарину сочтут пропавшей без вести.

За этим последовал — хотя фон Ульрих и подретушировал это красивыми фразами — период пиратства. Постепенно они пришли к выводу, что на дне океана больше золота, чем на поверхности. И это был первый шаг на пути к открытию затонувшей империи, которой он теперь правил.

Поначалу они думали, что разоряют заброшенные храмы, но потом нашли туземцев и легко их подчинили. Правда, править ими, как признал Рольф, совсем другое дело. К примеру, не далее как вчера жрецы нарушили его приказ и увели трех самых важных пленников для жертвоприношения.

— Так что, если бы не я, вы бы стали ужином для их богов! — закончил немец. — Если же, друзья, вы не считаете меня достаточно радушным хозяином, хочу напомнить, что вы явились сюда без приглашения. Более того — если вы еще не забыли — приплыли вопреки моему явному предостережению!

Но, продолжал немец, раз уж гости здесь, то наверняка не прочь отплатить ему добром за добро.

Фон Ульрих изложил свое предложение: пусть профессор Стивенс предоставит ему «Нереиду». Они опустятся на дно плато, туда, где находится столица империи — величественный Город Солнца, выстроенный наподобие грандиозной столицы Атлантиды — Города Золотых Врат. Как считал жадный немец, там находились величайшие сокровища мира.

Профессор нахмурился. На мгновение Ларри показалось, что тот собирается напомнить хозяину империи, что их цель отнюдь не охота за сокровищами. Но вместо этого ученый спросил:

— Почему же вы не воспользуетесь своей субмариной?

— Потому что, во-первых, она не выдержит такого давления. Наши скафандры — тоже. Во-вторых, она уже нагружена сокровищами, готовыми к… мм… к принудительной экстрадиции! — добавил Рольф с сардоническим хохотом.

— Разве у вас недостаточно золота?

— Лично у меня — вполне достаточно. Но ведь есть еще и моя команда. Видите ли, профессор, аппетиты людей, узревших сокровища подводных глубин, удовлетворить не так-то просто. Впрочем, не волнуйтесь. Вы будете нас сопровождать и своей помощью заплатите за себя выкуп.

Фон Ульрих не упомянул, что произойдет в случае отказа, но Ларри уловил в его холодных серых глазах зловещий блеск — выразительнее любых слов.

Поскольку других вариантов не было, профессор согласился.

На этом аудиенция завершилась. Стивенса, Диану и Хантера привели в другое помещение, где их ждали капитан Петерсен с командой «Нереиды» — под стражей, разумеется. Ларри задумался, зачем фон Ульриху потребовались их услуги, когда в его власти было забрать судно силой. Но после радостного момента встречи все выяснилось. Капитан сообщил, что сразу после их пленения немец попытался вызнать у него, как управлять «Нереидой», но Петерсен упорно отказывался, хотя ему угрожали пыткой. «Как можно было подозревать этого джентльмена в измене!» — со стыдом подумал Ларри.

Тем же утром фон Ульрих прислал за ними эскорт. Они собрались в маленькой шлюзовой камере у подножия пирамиды. Там хозяин подводной империи вручил им временные скафандры — их собственные можно было надуть только с борта «Нереиды». Как оказалось, рядом с их субмариной теперь лежала на якоре немецкая. Они зашли внутрь «Нереиды» и почти сразу тронулись в путь, на запад, к краю плато. Большая часть команды фон Ульриха отправилась с ними, лишь несколько человек остались сторожить туземцев на случай бунта.

Субмарина перевалила через край крутого плоскогорья, повернула рули управления и нырнула в ждущую внизу бездну. На центральном квадрате панели в навигационной рубке появились три громадных концентрических круга. Круги были вписаны в четырехугольник, который, судя по масштабам, простирался по меньшей мере на несколько миль. А внутри затонувшей крепости чудовищных размеров виднелся город — бесчисленные пирамиды, храмы, дворцы.

Глаза немца вспыхнули жадным огоньком.

— Ну вот мы и на месте! — Он не скрывал восторга. — Что скажете об этих кругах и квадрате, профессор?

— Я бы предположил, что изначально это были водные каналы, — тихо ответил Мартин Стивенс, стараясь подавить охвативший его трепет. — Согласно имеющимся у нас сведениям, такие были в Городе Золотых Врат. Но сейчас мне кажется, что это стены, возведенные на месте каналов антилианами, когда их родина только-только начала погружаться на дно, в тщетной попытке сдержать нахлынувшие на них воды.

— Как думаете, они сделаны из золота?

— Честно говоря, едва ли. Но я не сомневаюсь, что в городе вы найдете предостаточно этого металла.

Ученый не ошибся: ни один из их современников в жизни не видал таких сокровищниц, какие открылись их взору, когда «Нереида» опустилась на дно у стен древнего города и люди вышли наружу.

Хоть городские укрепления и не были золотыми, врата действительно были сделаны из чистого золота, а храмы им буквально лучились. И это не говоря о редких драгоценных камнях, о тысячах идолов, сверкающих глазами — рубинами или изумрудами.

Но где владельцы этой изумительной роскоши? Неужели здесь не было живых?

Фон Ульрих пояснил через виброаппарат, что, как он слышал, еще не так давно город был населен. Словно в подтверждение его слов обнаружилось, что у многих храмов была точно такая же колпакообразная конструкция, как и в пирамидах наверху, — только более внушительная. Похоже, совсем недавно здесь жили антилиане, но теперь храмы стояли в запустении. Это был город мертвых.

Впрочем, зловещая картина не смутила «императора». Он со своей командой безжалостно разорял затопленные храмы и вдобавок заставил профессора Стивенса и остальных помогать в этой вакханалии.

Все это время Ларри не покидало тревожное чувство: как будто некто втайне следил за ними, ожидая… ожидая чего? Юноша ни с кем не поделился своими ощущениями, но с облегчением заметил, что опасения не обошли стороной и фон Ульриха: тот стал действовать с осторожностью и неизменно выставлял снаружи сильную стражу.

К полудню «Нереида» превратилась в сундук сокровищ. Но алчный немецкий командир все еще не был удовлетворен, хотя профессор начал высказывать сомнения, сумеет ли судно перевезти наверх плато такой огромный груз награбленного.

— Только один заход — и отчаливаем, — успокоил их фон Ульрих. — Еще немного украшений для леди!

Ларри передернуло.

Ему следовало догадаться, что сейчас произойдет… но удар вышел неожиданным и ошеломляющим.

Когда они гуськом выходили из шлюза, то не заметили, что немецкий командир с матросами начали отступать обратно. Внезапно раздался лающий приказ — и Диану схватили и утащили внутрь субмарины, а перед их носом закрылась массивная дверь.

Мгновение Стивенс и Хантер стояли неподвижно, оцепенев от шока. Затем в едином порыве принялись молотить кулаками по запечатанному выходу, требуя открыть его.

Через приемники послышался смех немца.

— Auf Wiedersehen! Теперь все сокровища, которые я хотел, мои! Остальное оставляю вам, не стесняйтесь!

Тотчас же двигатель «Нереиды» загудел. Она медленно, словно здоровенная объевшаяся рыба, оторвалась от дна, подняла рыло и направилась вверх.

Профессор поник головой. Ларри живо мог вообразить, как исказилось от горя лицо седовласого ученого под ничего не выражающей оболочкой скафандра.

— Не падайте духом! — посоветовал он, хотя сам перекосился от испытываемых чувств. — Может быть…

— Бедная моя Диана! Бедное дитя! Бедняжка! — простонал старик.

Капитан Петерсен с командой хранили молчание. Быть может, они размышляли об участи Дианы, быть может, о своей собственной. Во всяком случае, было ясно, что все кончено. По крайней мере, так им казалось. Но вдруг у Ларри блеснула надежда: нельзя забывать о следивших за ними чужаках! Конечно, рассчитывать на их помощь наивно, но разве утопающий не хватается за соломинку? А уж кому-кому, а им определенно грозила именно такая участь!

Он поделился с профессором своей идеей: вернуться по собственным следам к вратам города, найти местных жителей и надеяться на их милосердие. Несчастный ученый тоже схватился за соломинку:

— Эта идея безумна, но дает хоть какой-то шанс.

Они вернулись в утонувший город в сопровождении Петерсена и команды, настроенных весьма скептически. Вошли в один из самых больших храмов и начали бродить по затопленным залам и коридорам в слабой надежде отыскать существ, присутствие которых ощущал Ларри. Их усилия оказались не напрасны — внезапно сам капитан, который больше всех не верил в эту затею, воскликнул:

— Слушайте! Вы слышали?

Нужды в вопросе не было, ибо все ясно различили скрежещущий звук — как будто захлопнулась массивная дверь. Почти сразу же последовало журчание. Они напряглись. Вода начала стремительно убывать. Стоило ей опуститься до уровня лодыжек, как один из каменных блоков отъехал назад, открывая потайной ход. Оттуда выбежала толпа антилиан. Далее события разворачивались с ошеломляющей быстротой.

Так как пришедшие не могли говорить с пигмеями в своих скафандрах и боялись их снять, то попробовали жестами объяснить затруднительное положение и добрые намерения. Но туземцы замахали руками, давая понять, что это лишнее, и быстро увели их вглубь теперь уже незатопленного храма.

— Что ж, похоже, дело труба! — с мрачным юмором заметил Ларри. — Наверняка они собираются завершить начатое вчера и покормить дракона!

Никто из его спутников не засмеялся и вообще не произнес ни слова. Юноша умолк, осознав, что, скорее всего, все винят в случившемся именно его.

Пигмеи вышли из храма в прямой коридор, вскоре перешедший в крутой подъем. Идти становилось все тяжелее.

— Кажется, они поняли, что мы им не враги! — наконец сказал профессор Стивенс, вызвав всеобщую радость. — Похоже, они ведут нас обратно к плато каким-то подземным путем.

— Будем надеяться, что это так, — ответил Ларри. — Быть может, предчувствие меня не подвело.

— Но… бедная моя Диана! — всхлипнул профессор после долгих раздумий. — У этого мерзавца фон Ульриха никак не выйдет довести «Нереиду» до места назначения без происшествий.

— Может, и получится, если мисс Стивенс ему поможет, — вставил капитан Петерсен, к которому вернулся обычный оптимизм. — Она отлично разбирается в устройстве субмарины.

— Это так, — признал профессор, слегка оживившись. — Но…

— Ну разумеется! — воскликнул Ларри, отбросив сомнения в сторону. — Как принято говорить — взбодритесь! Мы переживем все беды!

Однако его сердце грызли сомнения насчет того, в безопасности ли Диана…

Путь становился все круче, навевая мрачные мысли. Справа вздымались отвесные скалы. Слева находился гигантский котлован, из которого вырывались языки пламени.

— Выглядит как сцена из «Ада» Данте! — пробормотал содрогнувшийся юноша.

— Очевидно, из этого вулкана они добывают кислород, — прокомментировал профессор. — В иных обстоятельствах было бы любопытно проследить за процессом.

— Уж точно не для меня!

К радости Ларри, они миновали бурлящий котел преисподней и снова вступили в длинный темный коридор. Повсюду — хотя их вела всего лишь горстка туземцев — ощущалось присутствие незримых существ, которые следили и ждали… чего? Что значило это повисшее в воздухе странное напряжение? Профессор ошибался? Их вели на заклание?

Вскоре коридор выпрямился, перейдя в серию коротких тоннелей, каждый из которых заканчивался тяжелой каменной дверью. Наконец пленников ввели в маленькую квадратную комнату, где все с трудом уместились. Сопровождающие жестами указали на дверь в противоположном конце и вышли. Входная дверь захлопнулась, но почти сразу же начала приподниматься другая — вначале медленно, затем все быстрее и быстрее. Помещение залила вода.

Они вышли наружу и оказались на верхнем плато, позади одной из малых пирамид.

— Ну и ну! — выдохнул Ларри. Группа пока приходила в себя и озиралась по сторонам. — У этих антилиан семь пятниц на неделе! То пытаются скормить своим богам, то спасают от немногим лучшей участи. Очень странно!

— Я бы сказал, вполне понятно, — ответил профессор. — Они не в состоянии сами справиться с фон Ульрихом и думают, что, возможно, у нас получится.

— Что ж, будем надеяться, они правы, — последовал мрачный ответ. — Если только я доберусь до него…

Хантера прервал крик Петерсена:

— «Нереида»! Вот она!

Их взгляды устремились к освещенному фонарем капитана сегменту темных вод. Там действительно виднелись знакомые очертания подводного корабля. А рядом лежала немецкая субмарина.

— Они перетаскивают награбленное! Скорее! Мы почти у цели! — крикнул Ларри.

Вот только передвижение в тяжелых скафандрах было безумно медленным. Кроме того, фонари выдавали их присутствие. Когда они приблизились, большая часть матросов бросила прежнее занятие и погрузилась на свою подлодку. Отчаянно жестикулирующий фон Ульрих стоял рядом и пытался сплотить их вокруг себя. Однако команда не захотела рисковать и ввязываться в схватку под водой, где они не могли пустить в ход смертоносные гранаты. Вместо этого матросы продолжали карабкаться на борт и через рубку спускаться внутрь субмарины.

Вдруг от толпы отделилась знакомая фигура в скафандре и побежала навстречу. Диана!

В следующую секунду фон Ульрих прыгнул вперед, схватил пленницу и потащил к рубке. Но прежде чем он успел закинуть Диану в люк, Ларри пришел ей на помощь. Немец бросил девушку и повернулся к нападавшему. Они сцепились и покатились по палубе. Неожиданно раздался резкий звук. Немец вырвался из объятий противника и вскочил на ноги. Под ними гудели двигатели!

Фон Ульрих сразу забыл про врага и, пошатываясь, направился к люку. Тот быстро захлопнулся. Командир яростно ударил по нему.

Ларри какое-то время лежал, переводя дух. Затем поднялся, взял Диану за руку и отвел вниз. Как раз вовремя: субмарина тронулась с места. Но, похоже, из-за чрезмерного груза награбленных сокровищ она была не в состоянии подняться с морского дна и теперь металась по плато, волоча киль по песку.

Все как зачарованные с ужасом смотрели на судорожные рывки корабля, который развернулся на запад и направился прямиком в зияющую бездну, откуда они недавно поднялись. Последнее, что они увидели перед тем, как отвернуться, — субмарина балансирует на краю пропасти, а ее командир все стоит в рубке, отчаянно и тщетно колотя люк. Затем обреченный корабль рухнул вниз, в сокрушающую хватку бездны.

— Учтите на будущее, — очень серьезно заметил профессор, с нескрываемым облегчением встретивший дочь живой и невредимой. — Типичная участь охотников за сокровищами! Пусть это послужит вам уроком, молодой человек.

— Аминь! — отозвался Ларри.

— Но… что там произошло, дорогая? — поинтересовался отец у Дианы. — Почему они так спешили отплыть?

— Потому что пока мы были внизу, антилиане воспользовались шансом и одолели стражу. По возвращении обнаружилось, что пирамиды затоплены. Так что им больше ничего не оставалось делать.

«Так вот что значила эта незримая слежка и тайные передвижения», — подумал репортер.

Теперь понятно, чего ждали аборигены: когда вандала-узурпатора не будет рядом. Как они, должно быть, теперь злорадствуют!

— Но почему немцы так легко расстались с «Нереидой»? — все еще недоумевал ученый. — Не хочу себе льстить, но наш корабль определенно лучше немецкого.

— Потому что я вывела его из строя сразу, как только мы причалили. Не навсегда, конечно! — добавила она.

Хоть под шлемом этого не было видно, Ларри понял, что девушка улыбнулась.

— Вот это женщина! — пробормотал он, обращаясь к самому себе.

— Что вы сказали, мистер Хант… я имею в виду, Ларри? — живо поинтересовалась Диана.

— Н-ничего, — поспешно ответил юноша.

— Враль! Я точно что-то слышала!

— Подожди, пока я не выберусь из этого чёртова скафандра.

— Что ж, пожалуй, у меня хватит терпения!

Что до профессора Стивенса, то если он и слышал этот диалог, то лишь краем уха. Он уже размышлял над докладом, которым непременно заинтересуются его коллеги. И в доказательство он представит полсубмарины антилийских идолов.