Замуж за Чернокнижника

Глава 4. Неприятности

Серебристый «Майбах» ждал меня уже около крыльца с заведённым двигателем. Как же они все любят выпендриваться! Достоинствами меряются. Мол, у кого машина круче, у того яйца больше. Те, что курочки несут в сказках. Золотые. А вы что подумали?

Водитель при виде меня тут же выскочил из машины, обогнул её и распахнул дверь, приглашая на заднее сиденье поближе к Миронову. Хорошо, внутри места много, тесниться не придётся. Но я села с краю, почти прижавшись к дверям. Честное слово, не понимаю, зачем нужны эти переговоры в неформальной обстановке ему. Випу. Снизошёл до обеда с простым менеджером… Ну и решал бы вопросы с моим шефом. У того полномочий больше.

— Итальянский ресторан в башне нас устроит? — снисходительно улыбался Никита Васильевич, показывая себя хозяином жизни.

По его настроению ни за что не скажешь, что у человека денег особо нет и всё в залоге. Видимо, жена хорошо спонсирует. Интересно, будет ли он мне улыбаться так же через час?

— Лучше, если бы от банка недалеко. Место поскромнее. У меня всё-таки рабочий день, — ответила ему.

— Ну уж нет. Миронов покажет тебе, девочка, как живут богатые люди, — и, уже обращаясь к водителю, приказал. — В «Стекляшку» давай.

Тот кивнул, машина тронулась, а я мысленно вылила на залысины индюка бутыль чернил для принтера. Через двадцать минут мы подъехали к огромной башне в центре города, чтобы попасть в один из самых дорогих ресторанов, находящийся на самой верхней точке.

Скоростной лифт с прозрачными стенами доставил нас на последний этаж за считанные минуты. И я вошла в заведение, которое служило местом пересечения многих влиятельных и богатых людей нашего города. Просторный зал, казалось, был подвешен прямо в небе. Столько воздуха вокруг благодаря множеству чистых стёкол. Прекрасный вид на мегаполис! Ясная погода давала возможность рассмотреть весь город с высоты птичьего полёта. Нас встретили и подвели к отдельно стоящему столику с двумя креслами. Какой предусмотрительный товарищ — приготовился к конфиденциальному диалогу. Ох. Ну, конечно! Он далеко не так глуп и всё просчитал. Сейчас будет что-нибудь предлагать…

— Предлагаю попробовать пасту с морепродуктами, — услышал мои мысли буратино, открывая меню. — Гребешки, устрицы, мидии. Всё свежее.

Он мне рассказывает это, словно я золушка-дурочка. Да кто в таком месте будет доставать замороженные пакеты с морскими коктейлями для приготовления блюд? Открыла меню и вздохнула. Быть мне сегодня голодной. Хотя… И повернула голову к официанту.

— Салат из свежих овощей, — и заметила, как молодой человек в накрахмаленной униформе с серебристыми пуговицами едва растянул губы в усмешке.

Здравствуй, сноб! Ходит холоп прилизанный, еду подаёт, а считает себя королём официантов и прочих залётных. Разумеется, залётная — это я. Буратино здесь бывал раньше, судя по приветственным кивкам в разные стороны посетителям.

Пока я думала над классовым строением общества, Миронов округлил глаза в поддельном радушном возмущении.

— В чём дело, Юленька? Паря, ну-ка неси сюда вина, фирменных салатов парочку, ну и раз гребешки нынче не в моде — седло барашка, запечёное. И быстро! — с удовольствием наблюдая, как холоп тут же скрылся из виду.

— Здесь очень дорого, — произнесла я, втайне желая, чтобы обед побыстрее закончился. Может, успею чего перекусить в нашем кафе при банке. Чувствовать себя обязанной скользкому типу не хотелось. Обедать в его обществе тоже. Несмотря на приглашение и этикет.

— Мелочи это. Важнее наш диалог.

— Э-э-э, — осеклась я. Фух, ну начинай, дорогая. — Видите ли…

Но Миронов живо меня перебил:

— Да перестань. Ещё в банке по твоему лицу я увидел, что денег не будет. Верно?

Я кивнула головой, соглашаясь и недоумевая, зачем ему весь этот антураж, который он создал. Мужчина сидел в кресле напротив и пристально наблюдал за моим замешательством.

— Юленька, — заговорил вежливо вип. — Мне очень нужны эти деньги. Именно этот транш. Производство стоит. Убытки. Не хватает оборотных средств.

Ага-ага! Производство у него стоит. Поди долгов в казино немерено.

— Почему бы не взять деньги из бизнеса супруги? — проявила я осведомлённость, даже не зная, правильно ли поступаю.

— Не получится. Она — стерва и входить в моё положение не хочет. — Одним махом вредный вип расписался в собственном отношении к жене. И продолжил, нежно глядя на меня. — Ну так как?

Хм… Притворяется или правда? Хорошо бы, если стерва. Тогда плевать его стерва будет на потуги мужа разорвать отношения с банком. Попробую всё же прояснить нюансы. Его согласие выступит гарантом моей правоты.

— Это немаленькая сумма. У вас плохое обеспечение, — попыталась объяснить ему точку зрения банка.

— И это даже хорошо, что сумма большая! — воскликнул с энтузиазмом вип и загорелся, как зажигалка. — Только подумай, что ты сможешь купить на процент за одну подпись и одобрение?

— Что купить? Какой процент? — сделаю вид, что не понимаю. Лучше, когда тебя ткнут носом и прямо, чем додумывать за кого бы то ни было. Тем более в таких вопросах.

— Я предлагаю сделку. От тебя подпись и разрешение на транш. Всего-то признать мои документы отвечающими всем требованиям, выказать доверие к моей просьбе на первом этапе согласования. Скажешь, и там, где нужно, мы заменим пару циферок, входных бумажек. Уберём нолик, поставим плюсик, чтобы получить одобрение кредитного комитета, — с неким убеждённым фанатизмом шептал Миронов. — Ведь у ваших юристов вопросов ко мне нет! Мы уже долго работаем…

Да вот только я уже не слушала его, потому что знала…

— Я не пойду на должностное преступление ради ваших красивых глаз, — тихо произнесла ему в ответ, не сводя взгляда с его лица и подмечая, что мой отказ ему не понравился ровно настолько, насколько понравилось упоминание о глазах. Нет. Не индюк. Павлин!

— Ты не понимаешь, от чего отказываешься, Юленька. На эти деньги ты сможешь безбедно жить, получить новую профессию, купить лучшую недвижимость, автомобиль, — уговаривал меня Миронов, заворачивая пальцы в кулак и перечисляя мне мыслимые и немыслимые блага, готовые свалиться на меня по одному щелчку.

— Или сяду в тюрьму, когда подлог выяснится. А он выяснится рано или поздно. Особенно, если деньги не вернутся.

— Не позволю оказаться за решёткой такой девушке, как ты, — заговорил белобрысый павлин.

Я отчётливо поняла — врёт! Он взял мою руку в свою и продолжил с придыханием. Это у него методы невербального программирования входить в доверие, интересно?

— Соглашайся. Это немаленькая сумма. Пять процентов за маленький росчерк пера и одобрение.

Его глаза такие чистые и открытые… Их начистили специально для менеджера-дуры с неуёмной алчностью. Неужели я произвела на него такое впечатление с самого начала? Чтобы сразу раз — и жадная жаба? Нет, я умею экономить деньги, люблю их тратить, ещё больше люблю их выращивать на своём банковском счёте, чтобы съездить летом куда-нибудь на море. Но чтобы вот так вот… В открытую?

— Нет, — мой голос прозвучал официально и сухо. Отказывать клиентам надо уметь вовремя, иначе они тебя медленно съедят, отрезая по кусочку живую плоть.

Миронов выпустил мою руку из холодных пальцев и откинулся на спинку стула. Разочарован. Взгляд его стальных глаз стал ледяным и равнодушным.

— Ты, сучка, пожалеешь.

— Что?

Он реально оборзел? Как он меня назвал? Да что за день такой, сотканный из оскорблений и разборок!

— Даю тебе два дня подумать. Может быть, день. Я решу сам. Но тебе лучше показать себя примерной девочкой и согласиться. Потому что отказ будет чреват проблемами в первую очередь для тебя, и очень серьёзными!

— Уволите? — я усмехнулась.

— Сама сбежишь из банка. Будешь где-нибудь в борделе подрабатывать. Первое время для випов, — и он похабно разгоготался, чтобы продолжить. — Я тебе адресок подскажу и пару раз приеду, покажу тебе большого папочку.

— Угрожаете мне? — прищурила глаза. — Не знаете, что наш разговор записывается? — блефовала я, пытаясь хоть как-то прикрыть свой зад. И увидела тень сомнения на лице Миронова.

Он задышал чуть чаще, лицо покрылось пятнами от злости. Как же ему деньги сильно нужны. Похож на наркомана во время ломки. Видела таких, в старом доме, где когда-то жила с родителями. Странный какой-то.

— Убирайся отсюда, девка. И не будь дурой. — Надутый, он смотрел на меня с неприкрытой ненавистью. — Откажешь, пожалеешь. Запомни!

Прости, павлин! Но теперь ты — гусь новогодний. Гореть тебе в огне духовки за это. Подпись? Разрешение? Выкуси! Обязательно расскажу руководству, на что ты меня подбивал.

Я быстро встала с кресла и смерила Миронова презрительным взглядом.

— Прощайте! — гордо цокая каблуками, удалилась из зала. В этот раз шпильки не подвели мою гордость и вели себя достойно до самой улицы. Только там я позволила себе остановиться в ожидании такси и, глубоко дыша, взять себя в руки и унять мелкую дрожь.

Через тридцать минут я добралась до головного отделения своего банка и бесцеремонно вторглась в кабинет своего начальничка, который в это время с кем-то разговаривал по сотовому телефону. Увидев меня, Пантелеев быстро закончил беседу и широко мне улыбнулся:

— Юлия Андреевна, быстро же вы вернулись. Как прошла встреча?

— Плохо, Геннадий Петрович! Клиент на отказ банка выдать ему кредит начал угрожать и ругаться матом, — и довольно заметила, как округлились глаза шефа. Эва же диковинку услышал!

— Юлия Андреевна, если жена клиента выведет деньги за пределы нашей системы, то вам несдобровать!

— Понимаю. Но он предлагал мне взятку за одобрение заведомо провальной кредитной линии.

— Взятку? — тут же на тон тише произнёс шеф, как будто успокаиваясь и усиленно скрывая недовольство. Он что, с ним заодно? Любопытно… — А ты что?

— Отказалась, конечно, — ответила ему, заметив, как недобро сверкнули его глаза. Или показалось?

— Молодец! — то ли с сарказмом, то ли с иронией произнёс обиженный кот, растягивая губы в улыбке.

Лишь бы не наделал теперь в ботинок… В смысле не устроил красивое понижение или увольнение без рекомендаций…

— Иди работай! — неожиданно визгливо прикрикнул на меня шеф, выгоняя из своего кабинета. — Разберёмся позже, кто с кем поругался и почему! — И чуть тише добавил:

— Решим как-нибудь…

Я развернулась и покинула кабинет так же быстро, как в нём появилась. Внутри всё клокотало от досады и невозможности подтвердить сомнения. Темнит мой шеф, шестым чувством понимаю. Темнит. Но свою позицию хотя бы озвучила. Мне же в плюс, если что случится. Главное, после встречи пришла, отчиталась. Чем меньше поводов для сомнений, тем лучше.

Тряхнула рукой, вдруг понимая, что меня раздражает. Место, где находилась ранка, чесалось и доставляло дискомфорт. Я смотрела на красное пятно на руке. Вот как это назвать? А если в кровь попала какая-то гадость? Может, антибиотики нужны? Похоже на начальную стадию воспаления.

Только подумала об этом, как краснота на глазах начала спадать, пока полностью не исчезла. Я смотрела на несколько чёрных точек, которые зудели по-прежнему. Но как это показать врачу? Если раны нет. Скажут, идите девушка, персенчику попейте. В таблетках или бокалами из ёмкости ноль семьдесят пять, полусладкого. Оба препарата действенны… И нечего татуировки на кожу наносить. Где попало и куда попало.

Я шла по коридору офиса, горестно размышляя, какой вид персена выбрать сегодня вечером, и с опозданием увидела Маринова, подпирающего спиной стену около моего кабинета. Почему-то с Петей встречаться не очень хотелось. Необоснованное чувство вины перед ним заняло кладовку в моём сознании в тот момент, как в гостях у меня утром побывала Усачёва. Но и бегать от него не будешь же.

Я собралась с духом и приблизилась:

— Привет.

— Увидел, как ты приехала со встречи, решил заглянуть, — мой друг улыбался.

Хоть кто-то рад меня видеть. Механическим движением провернула ключ и открыла кабинет. Вошла, негласно приглашая за собой Петьку.

— Ты знаешь, почему Усачёва на тебя жалуется? — как будто между прочим произнесла, бросая сумочку на стол. Развернулась и поняла, что упёрлась носом в рыжий нос.

— Юля, знаешь, я долго ходил вокруг да около, но и моему терпению пришёл конец, — произнёс он несколько срывающимся голосом.

Ой… С Мариновым явно что-то происходит. Происшествие на стоянке оказалось тем самым толчком, чтобы запустить механизмы мужества и бесстрашия, прогнозируя мне очередного поклонника, сменившего значок «Пассив» на «Актив». Откуда столько решимости?

Мы стояли так близко друг к другу, что я слышала его учащённое взволнованное дыхание.

— Кто это был утром?

— Кто? — сделала вид, что ещё не понимаю, о чём речь.

— Там, на парковке, какой-то мужик на крутой тачке… Он тебя обидел? Почему ты хотела его ударить?

— Пустое это всё, Петь. Лучше не лезь.

— Как это не лезь? Когда обижают мою, — его голос ещё раз дрогнул, — любимую девушку.

— Пе-еть, — выдохнула с сожалением я, готовясь выдать знаменитую фразу, которую произносят все без исключения девушки своим влюблённым друзьям.

И не успела открыть рот, как почувствовала на своих губах тёплые губы Маринова. Его руки тут же обвили мою талию. Я попробовала что-то промычать в виде сопротивления, но он лишь сильнее прижал меня к себе, заставляя почувствовать его твёрдую настойчивость, и не только в намерениях, но и в штанах. Вот же угораздило!

Никогда не думала, что дружеский поцелуй взасос может быть настолько мокрым от слюны и языков. Я пыталась отстраниться, попутно представляя, как весело сейчас на пульте управления в охранке. Как вдруг зазвонил трелью мой сотовый телефон. Резко разорвался в сумочке, требуя, нет, приказывая, его срочно достать. Спаситель мой…

— Вдруг там что-то важное, — я наконец высвободилась из объятий друга, соображая, как можно мягче выйти из сложившейся ситуации, достала «яблочко» и нажала кнопку ответа на вызов с незнакомого номера. — Слушаю.

— Ю-юля-я, — услышала ласковый бархатистый голос в трубке, в котором всё же звучали стальные нотки. Мурашки тут же совершили марш-бросок по спине вниз и вверх. Я опёрлась о стол рукой, чтобы развернуться и сесть на него полупопием, обеспечивая максимум поддержки.

— Откуда ты знаешь мой номер телефона? — Это было всё, на что я оказалась способна.

— Ю-ю-ля-я, зачем тебе этот хлюпик? — Собеседник явно умилялся, нежно подтрунивая над моим неудачным выбором.

— Отвечай, — раздражение накатило волной, являясь спасительной наградой от грозящей случиться истерики.

— Откуда?

— Пить меньше надо в барах, — уже спокойнее ответил мне вип-конь ламборджинской породы и довольно усмехнулся. — Тогда информация целее будет.

— Что тебе нужно? — задала очередной вопрос, чувствуя, как холодеют мои пятки. Он же меня уже спросил, зачем мне нужен… Петя?

— Если этот рыжий к тебе ещё раз прикоснётся, Юлия… Он будет всю свою короткую жизнь бегать от адских псов, — будничным тоном произнёс Алан. — Веришь мне?

— Не смей лезть в мою жизнь, — злость закипела в моей крови, растекаясь по жилам, как огненная лава и тут же застывая под вопросом. Откуда. Он. Это. Узнал.

— Я тебя предупредил… Кошечка моя. Увидимся через пару дней.

И связь отключилась, оставив меня наедине с другом, который стоял, застывший, как мраморная статуя, настолько побелело и обескровилось его лицо. Казалось, он отрешённо смотрел в окно. Меня же трясло от страха. Кошечка… С каких пор его? Адские собаки… Какие-какие собаки? Я в своём уме?

Петя стоял зависшим, пока я не дотронулась до его плеча. Тогда и встретилась с его пустым потерянным взглядом:

— Петя…Что с тобой?

Маринов сглотнул слюну и прошептал:

— Юлька… Я такое сейчас видел.

— Что ты видел? Говори громче, — и заметила, как бисеринки пота покрывают его лоб.

— Как в кинотеатре… Оказался на просмотре фильма… В сумерках я был, на старом кладбище… А там… Памятник… Мой, Юлька… Мой, представляешь? Фамилия, имя, отчество и даты… Я пытался разглядеть ту… Последнюю… Не получилось… — Он замолчал на миг, запустил руки в рыжие волосы, сжал голову. — И собаки… Две огромные чёрные собаки с кровавыми глазами по обеим сторонам монумента. И слюна капает с клыков… Жу-у-уть…

Моя рука сама слетела с плеча друга. Я всё хорошо поняла.

— Иди лучше, Маринов, выпей кофе и забудь обо всём. Жить будешь долго.

— Ну… да… — задумчиво произнёс мой друг и тихо вышел из кабинета, словно позабыв, зачем вообще сюда приходил.

А я закрыла ладонями лицо и поняла, что очередной, третий день на новой должности принёс сплошные неприятности. Первым же делом к Лерке! Сразу же после работы.

Обшарпанная дверь грязно-жёлтого цвета на таретьем этаже стала целью. Мрой бестолковый, изучающий выщербины взгляд, ргука, выжимающая кнопку дверного звонка, &щmdash; такой меня увидела соседка, когда открыла доступ к своему жилищу. Брюнетка, с активной боевой чёрной раскраской на глазах в стиле «не было лосьона для снятия макияжа», одетая в чёрный же сарафан до пола, сняла мою руку с кнопки.

— Заходи, — просто сказала она, затягивая меня внутрь. — Проблемы?

— Угу, — кивнула ей. — Мне ведьма нужна, бабка, фея. Добрая.

— Добрых не держим. Чё там у тебя? — коверкая слова из-за жевательной резинки, она смотрела на меня с любопытством.

— Колдун…

— У-у-у-у, — закивала соседка головой. — Это серьёзно. Мужики могут быть очень сильными в магии. А что ему надо?

— Меня.

— Да ну! — Она продолжала жевать, с интересом меня разглядывая. Бросила отрывисто:

— Клёва…

— В сны лезет.

— У-у-у… — многозначительно задумалась Лерка. — Клёва… — И, дальше изучая меня, наконец, показала чудеса сообразительности. — Не нравится?

— Нет, конечно.

— Ну есть чё-нить от него? Шмутка там какая?

Платок! Как хорошо, что не выбросила. Поковырявшись в сумке, достала уже высохший батист.

— С кровью, — довольно оглядела платок. — Твоя?

Я кивнула утвердительно.

— Пойдём туда, — и указала мне пальцем на зал.

В комнате с довольно унылой обстановкой я увидела по центру круглый стол с кучей свечей и всяких необычных штучек. Я раскрыла рот. Огромный изогнутый кинжал, инкрустированный камнями, колода каких-то потрёпанных карт, разноцветная галька с нанесёнными символами, прозрачный шар-кристалл. Ничего себе… А я думала…

— Садись давай, — она сунула мне стул в руки, а сама умостилась напротив меня. Зажгла свечи, провела над огнём пару раз руками, словно заряжаясь. — Руку давай. Попробую почитать твою энергетику для начала.

— А ты… — нужное слово вертелось у меня на языке, но никак не могло вырваться.

Она же приподняла брови и выжидательно уставилась на меня:

— Что?

— Ведьма?

— Страшно? — вместо ответа задала вопрос эта странная женщина с недосмытым макияжем.

— Не очень.

— Ведьма, — она вцепилась в мою руку, а другую положила на платок. — Но сейчас тебе лучше заткнуться и не мешать мне, — и закрыла глаза, не обращая внимание на мой озадаченный вид.

А потом наступила тишина и треск свечи в ней, и топот соседей сверху, и отборные маты справа, и плач ребёнка слева, и шум воды в чьей-то ванной. А потом Лерка отмерла и уставилась на меня:

— Энергетика тяжёлая у тебя. Вижу тебя верёвками связанной по рукам и ногам, — потом замолчала. — Сильно прицепился.

— Как клещ, да? — я ещё пыталась шутить. Совсем конченая. Видимо, инстинкт самосохранения включился.

Правда, вместе с памятью о событиях в том зале прошлой ночью.

— Хуже, — она вздохнула. — На приворот похоже.

— Бред… Такое разве бывает?

— Ещё как, — глаза Лерки загорелись энтузиазмом. — Он тебе понравился, да? В самом начале?

— Ну, не то чтобы, — я смотрела на ведьму, замечая лихорадочный странный блеск во взгляде. Теперь она не казалась ненормальной. Ненормальной была я, припёршись сюда.

— Уж очень гладко лёг приворот. Без твоего сопротивления. Будто ты сама дала согласие усилить завязку.

— Какую такую завязку? — Ну вот начались словечки. Я тоже знаю, например, аннуитет, скоринг. Но не произношу это вот так, всуе. Имею такт, можно сказать.

— Трудная ты… — Снова тяжело вздохнула Лерка. — Этот приворот не что иное, как сексуальная завязка. Не чувствуешь разве сама, как трахнуться с ним хочешь, словно портовая шлюха?

Боже… И эта туда же.

— Не очень… — пробубнила я. — Только когда он рядом.

— Дальше будет хуже. Как полная луна встанет.

— Это когда? — спросила я, улавливая шевеление собственных волос на голове.

— Недельки через две с половиной.

Я смотрела на неё, и смысл его слов начал до меня доходить с отчётливой ясностью. Он сказал, что я к нему приползу и буду умолять… Очнулась от руки, которой Лерка активно махала перед моим носом.

— Алё! Снимать будем?

— Будем!

— Хорошо. Сиди тихо тогда.

Лерка встала и начала ходить по комнате, расставляя на полу маленькие круглые свечи и сразу поджигая их. Затем поманила меня рукой и заставила переместиться вместе со стулом в центр импровизированного огненного круга. Встала за спиной и приказала закрыть глаза.

Сначала ничего не происходило. Я лишь чувствовала, как над моей головой гуляет лёгкий ветерок от её пассов и слышала едва уловимый шёпот. Шёпот становился всё громче и громче, нарастая мелодичным речитативом. В её голосе слышались просьбы и жёсткие угрозы. Вскоре я начала засыпать от монотонности бубнения, едва не заваливаясь на бок. Сказывалась общая усталость.

Но заставила себя встряхнуться, поднять голову и открыть глаза. Чтобы снова закрыть их. Напротив меня сидел большой огромный тигр и моргал жёлтыми глазищами. Всё! Неотложку надо. Однозначно, неотложку! Жёлтую такую с синими полосками.

Снова подняла веки, заметив, что тигра больше нет, но и речитатива тоже больше не было. Я развернулась, желая убедиться в том, что в комнате сижу одна. Встала со стула. Ведьма, блин! Заморочила голову, а толку никакого. Ещё и ушла куда-то. Пойду найду, скажу ей, что мультики — это хорошо, и попрощаюсь. Переступила уже потухшие свечи. Засиделась. Интересно, который час? Видимо, и правда, умудрилась заснуть. Шум на кухне привлёк моё внимание.

— Ле-ер! Я пошла… — крикнула в проём. Тишина. — Л-е-ер!

Чёрт с тобой, ничего криминального поди на кухне не увижу, и сделала шаг, переступая порог. Тут же остолбенела, увидев, как тигр сидит сверху на чём-то чёрном и рвёт это что-то в клочья. Ошмётки ткани, похожие на дым от костра, разлетались во все стороны по кухне. Холодный пот прошиб меня тут же.

— Ле-е-е-ера-а-а-а! — заорала я, понимая, что тигр дерёт не вещь, а человеческое тело.

— Дура! Не ори! — слышу усталый голос соседки. И открываю глаза.

— Что случилось? — передо мной бледное измождённое лицо Лерки, а она сама сидит на полу в кругу горящих свечей и качается из стороны в сторону.

— У меня не получилось, — глухо сказала она. — Обратка мощная. Плохо мне, — вздохнула. — Восстанавливаться надо. Хорошо, не залезла глубже…

— Ты можешь объяснить внятно?

— А нечего объяснять, — вздохнула ведьма. — У него на работе защита стоит такая, что лучше не соваться. Можно и жизнь потерять. Первый раз такое вижу. Он очень опасен… Капец как…

— Ты не сняла?

— Ты идиотка? — разозлилась Лерка. — Нет! Теперь надо все защиты себе усиливать. Вдруг он по следу решит найти, кто полез его печати снимать… — Она качалась с закрытыми глазами. — Это не ты идиотка, а я…

— Какие защиты… А мне что делать… У меня что, нет выбора… — бессвязный набор мыслей полез из меня, как фарш из мясорубки.

Впрочем, чувствовала я себя примерно так же, как сырое мясо для будущих пельменей, которые скоро приготовят и сожрут. На глазах появились слёзы от безысходности. Лерка, наконец, вскинула на меня зелёные глаза, поморщилась и, помогая себе руками, с трудом поднялась с пола.

— Извини… — Покачиваясь подошла к столу, чтобы достать какие-то вещицы и протянуть мне. — Вот могу лишь предложить тебе амулетов. Пару.

— А то они мне помогут…

— Ловец снов всегда помогает.

— Что это? — я смотрела на круг из проволоки, обвитый толстыми нитями с кисточками на концах.

— Ему будет сложнее проникать к тебе в сны.

— А второй? — в моих руках было чёрное колечко.

— Камень. Агат. Поможет снизить проявления привязки. Частично заблокирует его энергию, направленную на тебя. Переживёшь полнолуние без колдуна, до следующего будет легче.

— До следующего? — я вытаращила на неё глаза.

— А ты что думала? Волшебное, что ли?

— Нне зннаю, — меня начало потихоньку трясти. — А чтто деллать?

— Либо договаривайся с ним, либо ищи сильнее его. Но это будет бесполезная трата времени и денег. Здесь таких нет.

Я встала, пытаясь унять дрожь.

— Денег должна?

— Ага. Положи на мой стол сколько хочешь за амулеты. По-соседски…

Дрожащими пальцами я вытащила кошелёк и достала пару тысячных купюр. Интуиция подсказала: чем дороже оценю, тем лучше будут защищать меня эти вещицы.

— Уходи уже… Мне надо поспать, — умоляюще застонала ведьма, и я быстро-быстро сбежала из её квартиры к себе на этаж.

Мне очень хотелось напиться. Очень сильно. До визга розовых поросят.

Я сидела в зале с ноутбуком на коленях и пила брют из горла. К сожалению, это было всё, что нашла в своих закромах. Мои пальцы вбивали поисковые запросы в браузере. Надо знать врага в лицо лучше. И читала, пытаясь сбить нарастающий страх шампанским, отмечая свои будущие похороны.

Уже через полчаса я разобралась, что колдуны, умеющие контролировать демонов и подчинять противников, применяют тёмную магию, заклинания, умеют уничтожать жизненные силы человека. Часто используют кровь невинных жертв для усиления эффекта воздействия. А ещё узнала, что тигры являются тотемными животными, показывающими древние корни… этих магов. Алан Кассий был колдуном. И, скорей всего, чернокнижником.

От новых знаний легче не становилось. Но алкоголь и семейная история делали своё дело. Пока буду в состоянии — продолжу бороться. Никогда ещё Вороновы не сдавались! Обязательно найду выход.