Законник

04.2188.36:016 по шкале Лоренца при посадке на вторую планету системы А876-д Плаза потерпел крушение автоматический грузовой модуль «Цезарь-5», доставлявший технологический груз на строительство геологической станции «Лючия». Строители успели сообщить о разрушениях и жертвах. Спасательная экспедиция достигла Плазы через три месяца.

— А ну подобрали сопли, покойнички! — Кореец шлепком ладони насадил шлем поглубже и вжался в спинку кресла. — Ныряем в ад!

Челнок вошёл в атмосферу, словно отбойный молоток в породу — с натугой, грохотом и тряской.

Продирало до печёнок. Команда визжала и улюлюкала, подбадривая себя. Когда уже казалось, что внутренности просятся наружу, рванули выхлопы из тормозных дюз. Навалилась перегрузка, заскрипели страховочные ремни, заныли комариным голосом гироскопы-балансиры, но скоро всё кончилось.

— Подъём, покойнички! — Кореец первым освободился от ремней и пинком помог открыться люку. — Пора гулять…

Крюгер трясущимися руками стащил с головы шлем и поднялся. Его шатало, хотелось скорее вдохнуть чистого воздуха.

— Давай, шевелись, малахольный, — кто-то чувствительно хлопнул его по спине. Сквозь гул в ушах он вроде как узнал Марию.

Команда разминалась, отойдя от пышущего жаром челнока, на котором ещё похрустывали пластинки теплового щита. С реки дул ветер, принося странный терпкий запах, в груди немного покалывало.

— Слушать меня, покойнички! — Кореец звучно хлопнул в ладоши. — У вас десять минут, просушить трусики и поплакать в платочек. Кому поплохело — кислородные маски в подсумках. Я встречаю груз и сразу вас запрягаю. Иван, пробуй связь с терпилами. Рой, начинай консервировать челнок…

Он отошёл в сторону с биноклем и командирским пультом, уставился в небо, где виднелись прямоугольник грузового модуля и три его оранжевых парашюта.

Иван раскрыл параболическую антенну.

— «Лючия» — «Коробочка»… Я «Коробочка», прошу ответить…

Крюгер застыл, уставившись на висящий над горизонтом полукруг Зо — спутник Плазы. Он был огромный и пугающе близкий, покрытый трещинами, словно дно высохшего пруда.

— Первый раз на Плазе?

— Что? — Крюгер обернулся и увидел экспедиционного врача, массивного и длиннорукого громилу, которого все звали Санта. — Ага… Я вообще в дальнем первый раз.

— Ну мы тут и сами… только второй. А ты вроде следователь?

— Инспектор. Инспектор по корпоративному юридическому сопровождению экстерриториальных протоколов.

— Ишь ты… Это серьёзно. А делать что умеешь?

— В каком смысле? Я юрист общего профиля с красным допуском. Всё могу: сделку оформить, протокол составить, дознание провести. Полномочия — от регистрации брака до ареста орбитальной станции.

— Оу! — Санта обернулся к Марии. — Эй, подруга, слышала? У нас есть законник! Если найдёшь себе тут женишка, он вас распишет.

Мария замахнулась на Санту шлемом.

— Себе лучше женишка найди, принц чудесный!

Грузовой модуль лёг на грунт метрах в двухстах от челнока, придавив горячим брюхом рощицу кривых низкорослых деревьев и оцарапав бок о гранитный валун.

— Ау, покойнички! — голос Корейца доставал везде. — Техника пришла. Заканчиваем пудрить носики, все за работу! Мария — со мной. Ведёшь машину, я на связи. Тащим припасы. Иван, Рой — вы сами знаете… Амигос! Эй, амигос, хватит шмаль тянуть, и так уже дураки!

Рамон и Уго бросили окурки и нехотя подошли.

— Вы берёте трак с пулемётом, за собой цепляете генератор. Поняли? Вперёд!

— Иван прозвонил частоты, связи нет, — доложила Мария.

— Хреново… — Кореец сплюнул. — Запустим воздушку?

— А смысл время терять? Всё равно нам туда ехать.

— Тоже верно… — Кореец вдруг заметил Крюгера. — Э, а ты чего стоишь?

— А что делать? — удивился Крюгер.

— А что умеешь? — тут Кореец с досадой поморщился. — А, ну да… ты же следователь…

— Инспектор, — поправил Крюгер.

Из модуля уже выкатили первый трак — небольшой, приземистый, большеколёсный. За ним тащился прицеп с тюками, окольцованными широкими нейлоновыми ремнями.

— Ну… раз ты инспектор, — Кореец вздохнул. — Сходи за кустики, пока не тронулись. Дорога дальняя, а я из-за тебя колонну останавливать не хочу.

— Почему дальняя? Сказали же, сядем рядом…

— Вот ты принц чудесный! — усмехнулась Мария. — Двадцать восемь световых лет пролетел, а ещё сотня километров — и расстроился. Часов десять нам идти. По берегу, а то и вплавь, — она стукнула локтём в широкое ребристое колесо трака.

— Алле, покойнички, заканчиваем стонать, — Кореец привычно хлопнул в ладоши. — Едем на прогулку.

Автоколонна ползла по пологому берегу, то разметая колёсами речную гальку, то вспенивая воду, то приминая низкорослый рыжий кустарник. Крюгер упёр ноги в пол, чтобы не болтаться на ямах, и теперь разглядывал шершавые коричневые валуны, остроконечные утёсы, рощицы узловатых деревьев между ними, буруны и водовороты на поверхности воды… Всё было одновременно и смутно знакомое, и чужое — от этого возникало какое-то странное ирреальное чувство.

Санта сначала с улыбкой косился на него, держа руль, потом проговорил:

— Мы, когда в первый раз сюда прибыли, геологов-разведчиков охраняли. Все очень местного зверья боялись.

— А тут есть зверьё?

— Ага, есть. Только зашуганное какое-то. Бывает, в кустах зашуршит, или зарычит, или завизжит… Ну раза три пришлось в воздух пальнуть на испуг, — Санта похлопал по автоматическому дробовику, висящему в зажимах на потолке кабины. — Только так никого и не увидели. А у тебя оружие есть?

— Найдётся, — Крюгер провёл пальцами по кобуре, вшитой в куртку.

— О, пистолет… И всё-таки что ты тут делать собрался?

— Первичный осмотр. Съёмка, забор образцов, оценка ущерба, дознание.

— И кому это надо? — фыркнул Санта.

— В первую очередь — страховой компании. Во-вторую — корпорации. Как-никак сто восемьдесят тонн груза в хлам. Если повезёт, то и причины обнаружим.

— Да чего ты теперь обнаружишь… Грузовик был автоматический. Болт отвалился — вот и причина. И что толку?

— За каждым болтом есть чьё-то имя. И если его установишь, новой аварии не будет. Поэтому лучше сразу. Через год там всё зарастёт, тогда точно не найдёшь.

— Ну не знаю, вам виднее, в ваших корпорациях…

Вдруг ожила рация.

«Хорошие новости, покойнички! — прохрипел голос Корейца. — „Лючия“ отозвалась, там полтора десятка выживших, ждут не дождутся нас, любимых! Больше ничего сказать не успели, у них связь дохлая, похоже…»

Эфир разорвало ликующими криками, Санта тоже заметно повеселел.

— Вот и работёнка! Помогать будешь, следователь?

— А чего помогать, кому?

— Да хотя бы мне! У нас госпиталь в прицепе, его разобрать надо. Обычно Рой помогает, он тоже врач… Да тут все универсалы. Вон, хоть Мария — замкомандира, но ещё и суперповар!

Крюгер искоса посмотрел на грубые, массивные руки Санты.

— Не очень ты похож на врача, кстати.

— Хм… Похож — не похож, а шесть полевых специальностей. Ты вон тоже на вид пацан сопливый, а сам следователь с допуском.

— Инспектор…

С гор сползли фиолетовые сумерки, укрывая мелкие штрихи пейзажа. Утомлённый и разбитый дорожной тряской, Крюгер пытался задремать, но тщетно.

«Оживайте, покойнички! — прохрипела рация. — Мы почти на месте. Скорость — семь узлов, и ищем, где приткнуться…»

Ещё десять минут ворчания двигателей, возни по хрустящей береговой гальке — и траки сгрудились перед стеной кустарника, за которой поднимался голый каменистый склон.

«Покойнички, на выход! Не забываем ружья, аптечки, фонари и связь!»

Команда привычно собралась в кучу, разминаясь и тихо переговариваясь.

— «Лючия», я «Коробочка», — устало бубнил в рацию Иван.

— База — там! — объявил Кореец, сверившись с картой. — Машины по склону не пройдут — топаем ножками. Амигос, остаётесь сторожить груз, остальные — за мной.

Темнело, крупные валуны в сумраке выглядели угрожающе. Крюгер обратил внимание, что команда держит наготове дробовики, и достал пистолет. Но, заметив насмешливый взгляд Корейца, смутился и убрал обратно. Подъём закончился уступом, на который пришлось карабкаться, помогая друг другу.

И тут все увидели базу. Кто-то присвистнул, а Санта растерянно обронил:

— Вот это расколбас…

Базы фактически не было. На фоне темнеющего неба громоздилась мешанина из скрюченных балок, покорёженных стен ангаров и боксов, груд мусора, скрученных в спираль трапов, мачт и остатков подъёмного крана. Отдельно выделялся изуродованный корпус грузовика — он прокатился по постройкам и развалился пополам у подножия скалы. Все выглядело страшным, неживым. Ветер доносил запах кислятины и гари.

— Ну, допустим… — пробормотал Кореец. — А где народ?

— Командир, позволишь?..

— Заряжай.

Мария сменила магазин дробовика на кассету с ракетницами и направила ствол в небо.

— Кто не спрятался — я не виновата!

Серия рваных хлопков — и в небе повисли пять ярких солнышек, от которых по земле протянулись резкие тени.

— Ау, «Лючия»! — крикнул Кореец, сложив ладони рупором. — Встречай гостей!

— Ребята! — в стороне захрустели ветки. — Ребятки… не стреляйте, я — Лори, бригадир.

Лучи фонарей образовали яркое пятно в стене кустарника. Прикрывая глаза от света, к команде вышел человек — худой, обросший, в оборванном рабочем комбинезоне, с тлеющим факелом в руке.

Вторая рука держала карабин, но человек использовал его, как костыль, царапая дульный срез о камни под ногами.

Всё это выглядело настолько дико, нелепо, первобытно — особенно факел, — что Мария горестно вздохнула:

— Ох ты, принц чудесный, бедолага, да что ж это такое…

— Ребятки… дорогие вы мои… Мы уже попрощались, уже не надеялись. У нас ничего — ни еды, ни света, ни лекарств, ничего…

— Прости, отец, дорога дальняя, — буркнул Кореец.

— Да какой я отец, мне двадцать восемь!

— Давай, веди к своим, бригадир. Всё будет хорошо. К вам на машинах подняться можно?

— Можно-можно, я покажу. Пойдёмте скорее…

Команду ждали. Полдюжины человек, гревшихся у костра, вскочили, бросились к спасателям. Выглядели и держались они не лучше бригадира Лори, но тут в них словно вплеснули сил. Люди кричали, смеялись, рвались обниматься, жать руки. И Крюгер тоже пару раз обнялся, стараясь не обращать внимания на запах давно не мытых тел, грязную одежду и болячки на лицах и руках строителей.

— А где остальные?

— Остальные — неходячие, в палатке. Кто отощал, кто ранен. Вон там…

Крюгер увидел «палатку» — сарай, собранный из железных листов, профиля и прочего хлама. Включил фонарик, зашёл внутрь, преодолев тяжкий запах.

В луче света блеснули глаза строителей, лежащих на грязном тряпье.

— Здравствуйте… — проговорил Крюгер и вдруг почувствовал себя глупо и неуместно.

— Парень, привезли чего пожрать? — отозвался кто-то из темноты.

— Сейчас… подождите… всё будет, — Крюгер вылетел на свежий воздух, проклиная себя за излишнюю инициативность.

— Закончили миловаться, покойнички! — приказал Кореец. — Инженерная группа — вниз, за машинами, и подберите там амигосов. Санта, забирай у всех аптечки, начинай неотложку. Эй, следователь! Собери-ка дровишек, а то холодает…

Следующие несколько часов растянулись в вечность. В свете фонарей Крюгер сгружал и разбирал тюки, таскал коробки, ставил каркасы шатров, натягивал гофро-ткань, тянул кабели от генератора, собирал походную мебель, скручивал штуцеры водопровода, снова что-то таскал…

И вот уже гора экспедиционного груза приобрела очертания спасательного лагеря. Зажглись фонари на стойках, появились жилые шатры и просторная палатка-госпиталь, заработал помывочный бокс, включилась полевая кухня…

Вскоре под навес столовой пришли первые спасённые — отмытые, наскоро заштопанные Сантой, переодетые в чистые комбинезоны.

— Вы уж простите, принцы чудесные, жирного и наваристого не будет, — объявила Мария, передавая дымящиеся лотки с едой. — Вам после голодовки — восстановительное питание. Завтра сделаем чего погуще, а сегодня — углеводы и витаминчики…

Крюгер, грея руки стаканом кофе, не мог оторвать взгляд от строителя напротив. Тот ел — будто неистово молился. Словно в лотке с бульоном содержался весь смысл его жизни. Впрочем, сейчас так и было, наверное.

Наконец спасённый отодвинул лоток и откинулся на раскладном стульчике. Половину его лица покрывала белая пузыристая масса — Санта обработал ожог гелем из своих запасов.

— Как вы тут продержались? — спросил Крюгер.

Строитель открыл глаза и некоторое время молчал, глядя в пустоту.

— Ну как… хреново, конечно… Когда нас шваркнуло — с десяток человек убило сразу, завалило. Луи, Глен, Ахмед на наших глазах в генераторной сгорели — мы их вытащить не смогли. Потом ещё шестеро на руках умерли — кто от ожогов, кто топливом потравился.

— А ели-то что?

— Кое-чего спасли со склада, продержались месяц. Ловим рыбёшек, птичек… только они тут мелкие, как семечки. Больше устанешь, чем наешься. Если бы не Док…

— А что Док?

— Он последним помер. Всего две недели вас не дождался. Вот он нас и подкармливал.

— Чем же?

— А мы так и не поняли. Сказал, аварийный рацион для больных и раненых. Больничку-то тоже завалило. Но он туда как-то прокрался, откопал. Бывало, целыми днями там ползал, искал, вечером приносил, делил.

— А почему умер?

— Не знаю. Плохо ему было. Иногда сядет на камень, за живот схватится — и так сидит, покачивается. Видно, что горит внутри… Только он ничего не говорил. И вроде не раненый был.

— Так, кто поел — подъём, принцы чудесные! — скомандовала Мария. — Марш в палатку. Всё готово, постелено и прогрето. Сегодня поспите на чистеньком…

Её взгляд упал на Крюгера.

— И ты иди, следователь. А то уже со стула падаешь…

Спал Крюгер всего три часа, но это был, наверное, самый крепкий и сладкий сон в его жизни. Утром, ёжась от сырости, он быстро кинул в себя завтрак и заглянул в палатку к Санте. Тот, видимо, и вовсе не ложился.

— Помочь не надо?

— Отдыхай, — ответил Санта, не отвлекаясь от лежащего на кушетке строителя. — У меня обработка, пробы, анализы, инъекции и прочая колбасня…

— Чего отдыхай-то, я своими делами займусь, — несколько обиделся Крюгер. И вдруг спохватился: — А можешь для меня анализы сделать?

— В смысле?

— Ну ты же всё равно биоматериал будешь через комбайн прогонять? Заложи генотипометрию по алгоритму Майзера. Можно выборочно.

— Тебе зачем? Хочешь родственников тут найти?

— Вообще так положено. Могу ордер подписать, а если надо — за расходники отчитаться…

— Да ладно, незачем. Центрифугу запустить — дело нехитрое. В обед заходи — отдам распечатки.

При дневном свете развалины базы удручали не меньше. Крюгер пробирался среди строительного хлама, груд обгоревших конструкций, перевёрнутых машин, клубков силового кабеля, обломков контейнеров, прикладываясь время от времени к кислородной маске. Разлитый повсюду топливный катализатор по-прежнему отравлял воздух так, что щипало в глазах и кружилась голова.

Иногда он останавливался, брал пробы. Вскарабкался на склон, чтобы сделать панорамную съёмку. Запустил мини-дрон — отснять всё сверху.

Крюгер поднялся и на посадочную площадку — ту самую, мимо которой промахнулся грузовой модуль. Теперь он понял, почему экспедиции пришлось сажать свой челнок на отшибе: площадка была завалена камнями и обломками приводных мачт.

Незаметно прошло три часа. Крюгер вновь заглянул к Санте и взял распечатки. Заодно попросил таблеток-адсорбентов — начала болеть голова, он опасался, что отравился во время своих исследований.

Кореец и Мария заполняли учётные файлы спасённых, когда в штабную палатку ввалился Крюгер.

— О, следак явился! Ну, раскрыл преступление?

— А вы откуда знаете? — у Крюгера округлились глаза.

— Ну как же… — Кореец развёл руками. — Ты же на осмотр ходил?

— А, вы про это… Там картина примерно ясная. На подлёте у грузовика оторвало один из парашютов. Он потерял управление, зацепил верхушку утёса, вызвал камнепад. Потом завалил несколько приводных вышек и грохнулся на стройку. А там ещё и топливные баки порвало…

— Ну вот! Дело раскрыто. Иди обедай и отдыхай с чистой душой. А послезавтра — домой.

— Нет… — Крюгер помотал головой. — Извините, но… Дело только начинается.

Он разложил на столике пластины с распечатками генотипометрии.

— Смотрите. Снизу вверх пронумерованы фракции. Это белки, это минералы… Вот сюда смотрите. Видите, маркеры в двоичном порядке? Они у всех разные. Но уже на следующей строчке — идентичные. И все человеческие.

Кореец и Мария переглянулись.

— Ну и…

— У всех строителей в организме следы ДНК одного и того же человека.

Офицеры переглянулись снова.

— Не понял, — Кореец пожал плечами. — Какого человека?

— Объясняю. Тест Майзера позволяет определять в том числе и следы каннибализма…

— Чего-чего?! — Мария приподнялась. — Ты что несёшь, принц чудесный?!

— Да я-то что… Анализы — перед вами. Эти ребята, возможно, кого-то съели.

— Ты топлива нанюхался? Кого они съели?

— Вот это и хочу узнать. У вас все личные файлы, там есть данные по любым биопараметрам. Позволите? — Крюгер протянул руку к компьютеру.

Не дожидаясь разрешения, положил пластинку на сканер. Изменился в лице, положил вторую, третью…

— О, чёрт!.. Они говорили, что последнее время их кормил Док… Каким-то специальным рационом.

— Давай короче!

— Эта полиграмма, которая у всех в анализах, — она и есть от Дока. Это его проба.

— Хочешь сказать, он от себя ломти отрезал? — Кореец начал терять терпение.

— Пока ничего не скажу, — Крюгер нервно вытер руки о куртку. — Только одно. Всех строителей надо изолировать. И поставить охрану. Я должен каждого допросить.

— Лейтенант Швиндер, — с напускным спокойствием проговорил Кореец. — Вы слышали, что предлагает наш законник?

— Слышала, майор Ким, — в тон ему ответила Мария, глядя в сторону и постукивая пальцами по столику.

— Эй ты, сопляк, — Кореец встал и прошёлся по палатке. — Тебе кто-нибудь говорил, что мы сюда прибыли людей спасать? Ты в курсе, что они на краю смерти были, друзей потеряли, на ногах едва стоят? И ты предлагаешь их взять и арестовать?

— Таков протокол, не я его придумал, — глухо проговорил Крюгер.

— А может, построишь их и расстреляешь из своего пистолетика, рожа ты протокольная?! А дома скажем — так и так, все оказались людоедами, мы ликвидировали их на месте! Отлично слетали!

Крюгер поднял глаза.

— Командир Ким, — отчётливо произнёс он. — Я уполномоченный инспектор корпорации. Я имею право задержать тут вашу миссию хоть на месяц. Мне поручили исполнять экстерриториальный кодекс — и я буду это делать. Я имею право даже отменять ваши прямые приказы, если есть основания…

У Корейца покраснело лицо, он сжал кулаки. Мария остановила его быстрым жестом.

— Командир… Следователь прав. При исполнении «экст-кодекса» у него есть такие полномочия. Это указано в нашем контракте.

— Тьфу!.. — Кореец вернулся за стол. — Ладно… Допустим! А теперь иди и сообщи людям, что ты их арестовываешь! Они тебе вчера руки целовали, а сегодня ты их в клетку! Давай!

— А зачем так прямо? — хмыкнул Крюгер. — Сейчас пойду к Санте, пусть он скажет им, что карантин и выходить нельзя. И никакой клетки.

— Это были такие пластиночки… — строитель с перевязанной головой изобразил пальцами размер. — На вид — то ли сыр, то ли прессованная курятина, не знаю. Специальный рацион, он так говорил. И правда, с утра положишь кусочек на сухарь, пожуёшь, и до вечера есть не особо хочется.

— А на вкус?

— Да непонятно. Мы любому вкусу были рады.

— А где он сейчас, ваш Док? Я имею в виду тело…

— Я покажу, это рядом. Похоронили, заложили камнями. Копать тяжело, да и сил нету…

— Вы свободны.

Крюгер потёр виски. Уже шестой человек говорил одно и то же. Показания совпадали полностью, в мелочах. История уже попахивала мистикой.

Через несколько минут он был в штабной палатке.

— Надо сделать эксгумацию. Я должен увидеть тело Дока.

— Тебе надо — ты и копай, — равнодушно ответил Кореец.

К этому Крюгер был готов и сказал только:

— Понятых дай.

Стоять и наблюдать, как человек, обливаясь потом, в одиночку ворочает камни, спасатели не умеют. На мучения Крюгера полюбовались минуту-другую, чисто из принципа, а потом отодвинули его. Рамон и Уго размеренно, не торопясь, откидывали булыжники от могилы. Вот показалась стеклоткань, которой накрыли тело… Сдёрнули ткань — и амигосы отшатнулись, закрывая носы рукавами.

— Вроде, он… — Кореец сверился с фото. — Ну что, законник. Вон твой доктор. Целиком!

— Ничего не понимаю… — пробормотал Крюгер. — Санта, нужно сделать ещё одну пробу. Убедиться, что это именно его генокарта. Могла ведь быть ошибка в документах?

Санта опустил на лицо кислородную маску и приблизился к телу, подкинув на руке пробник.

— Прости, коллега…

Толстая игла со щелчком вошла глубоко под кожу трупа, забирая образец.

— Только есть одна проблема, — продолжил Санта. — Кончились калибровочные пластины. Был стандартный комплект, но никто ж не знал, что ты здесь объявишь массовую охоту на людоедов и вампиров…

— И что делать? — оторопел Крюгер.

— Хм… Больничку завалило, но Док туда как-то лазил. Там должен быть запас. Может, поищешь?

— Вместе поищем. Я ведь даже не знаю, как это выглядит.

— Будь ты проклят!

— Смотри, тут свежие следы, — Санта коснулся фонарём покорёженного стального листа. — Похоже, Док делал проходы резаком.

Крюгер выполз из-под балки, отдышался.

— Нам легче — пойдём по следам. Ну, вперёд.

Они уже десять минут ползли через мешанину покорёженных ферм, оплавленных листов пенопластика, путаницу кабелей, арматуры… Над головой что-то скрипело, шаталось, всякую минуту казалось, что всё может обрушиться и похоронить навсегда.

— Кажется, здесь…

В листе гофрированной стали был прорезан лаз около метра в поперечнике.

— Заходим… Ага, вот и больничка!

Медицинский бокс был раздавлен и теперь напоминал тесную пещеру. Крюгер и Санта, хрустя коленями по рассыпанным ампулам, просунулись между искорёженными стеллажами и оказались во втором помещении. Оно пострадало меньше, но всё равно приходилось двигаться на четвереньках.

— Ищи коробки с жёлто-красными маркерами. Так, стоп… А это что?

— Что? — Крюгер развернул фонарь.

Сначала он увидел несколько разбросанных кислородных баллонов, маску и шланг, потом — целую кучу небольших полупрозрачных пакетов с одинаковыми этикетками, а затем — пару десятков аккумуляторов, сваленных у стены.

— Я говорю, вот это что?! — голос Санты прозвучал как-то странно.

Он стоял на коленях перед ящиком с кнопками, индикаторами и отделением, закрытым стеклянным щитком.

— Знакомо?

— Нет.

— Это полевой биопринтер. Кажется, мы можем возвращаться. Я всё понял. Нам не нужно делать никаких анализов.

Кореец, Санта и Крюгер сидели со стаканчиками какао на плоском валуне, глядя, как рваные облака летят над золотистым полукругом Зо.

— Так что в итоге получается? — спросил Кореец. — Он делал еду на этом чёртовом принтере?

— Всё не так просто, — отозвался Санта. — На принтере готовят импланты кожи и мышечных тканей…

— Знаю, у самого две заплатки.

— Ладно. Принтер не может сделать ткань от балды, ему нужен образец. Док давал ему свою кровь — принтер копировал генокод, печатал котлетки с заданным иммунным статусом. И чисто биологически это было его мясо, Дока. Поэтому у всех строителей в крови и клетках его следы. А вот ел ли он сам себя — вопрос…

— Думаешь, не ел и умер от голода?

— Не знаю. Он проводил целые дни в эпицентре, где фонило топливным окислителем. Какое-то время держался на кислороде из баллонов. Приходил туда, таскал уцелевшие аккумуляторы, заставлял принтер работать, делать еду парням. Скорее всего, просто отравился испарениями.

— А ты, следователь, — Кореец искоса посмотрел на Крюгера. — Тебе вообще как в голову пришло это проверять, всё это людоедство?

— «Прецедент Ля-Цзы», — Крюгер кисло усмехнулся. — Там целая колония с заключёнными осталась без обеспечения на полгода. Они говорили, что едят умерших, а сами убивали слабых и жрали. С того случая корпорация ввела проверки и ответственность. Наших бы тоже проверили на базе. В обязательном порядке. Только на базе уже не докажешь, что это был биопринтер. Им бы душу вымотали до последней ниточки, а потом… До Плазы далеко, до судьи близко, и анализы — вот они, сами за себя говорят.

— Ишь ты… Я-то думал, что мы здесь святые спасители… а оказалось, это ты работяг по-настоящему выручил, ага?

Крюгер пожал плечами.

— Как тебя зовут-то?

— Александр.

— Алекс, значит… — Кореец протянул руку. — А то всё следователь, следователь… Ну пошли спать, завтра день тяжёлый.

— Командир! — Крюгер встал, поправил куртку. — В следующий раз меня с собой возьмёте?

— Мы подумаем, покойничек.

Лагерь проснулся рано. До завтрака успели переоборудовать прицепы для пассажиров, устроить раненых. Наконец, Кореец дал команду на отправление.

— Погоди-ка, — буркнул Санта и выскочил из кабины.

Крюгер увидел, как Санта побежал к могиле Дока. Ему показалось, что спасатель перед ней вытянулся и приложил руку к козырьку, но толком разглядеть не успел — отъезжающая колонна закрыла вид.