Загадка шотландского браслета

Глава 1.

Виктория жила одна, съехав от родителей на съемную квартиру, как только нашла работу в крупном банке страны, филиал которого находился в самом центре города. Арендная плата за небольшую однокомнатную квартирку на Литейном в старом, слегка обветшалом доме поначалу казалась ей непомерной высокой, но вскоре Вика поняла, что за удовольствие и удобство жизни в центре нужно платить, и смирилась с ценой. А осознание самостоятельности и независимости от кого-либо придавали ей оптимизма и уверенности в себе.

Жизнь Виктории проходила размеренно: дом, работа, дом, по выходным посиделки с подружками в кафе или же визиты к родителям и другим родственникам. Девушка не могла похвастаться пестрой личной жизнью, но все же пара романов на счету у нее имелась, однако, они оставили после себя весьма неприятное послевкусие. С первым кавалером она рассталась еще учась в университете: чувства остыли и оба поняли, что должны двигаться дальше, но каждый в своем направлении. Вторые отношения продлились около двух лет, но молодой человек не был настроен серьезно, а его постоянные вечеринки с обилием алкоголя, шумными друзьями и непомерными тратами отпугнули Викторию, ставшую инициатором разрыва.

После этого разочарованная Вика около двух лет вела почти что отшельнический образ жизни и старалась никого не впускать в свое сердце. Стена отчужденности и холода рухнула, когда ее повысили в должности и перевели работать в другой отдел, где она познакомилась с Кириллом – начальником ее филиала. Они виделись и до этого, но как-то не замечали друг друга, однако, спустя несколько месяцев плотной работы бок о бок поняли, что в общем-то симпатичны друг другу, и Кирилл сделал первый шаг, пригласив Викторию на свидание.

Их отношения развивались плавно и размеренно. Вначале Вика пыталась скрывать от коллег, что между ней и начальником завязалось нечто посерьёзней дружбы, но люди не слепые и быстро смекнули, что к чему. Сначала это выражалось в хихиканье и подмигивании коллег, стоило Вике направиться в кабинет к Кириллу, а после все переросло в безобидные шутки и весьма неофициальные вопросы от женской половины коллектива. Виктория боялась, что к их роману отнесутся негативно, и отношение к ней резко изменится в худшую сторону, но этого не случилось. Конечно, люди шептались у нее за спиной, но внешне этого не показывали. Вику любило большинство сотрудников офиса, и отсутствие у нее второй половинки несколько огорчало многих, особенно, коллег старшего возраста.

«Викуль, тебе нужно найти кого-то, вот у меня есть один знакомый…», – так частенько начинались разговоры с ней во время обеда. Несколько раз Вика встречалась с такими «суженными», но дальше чашки чая в кафе эти встречи не заходили.

Тем не менее молодые девушки все же завидовали Виктории, так как Кирилл казался им завидным женихом, но свою зависть хранили при себе, ведь покажи они ее хоть немного, Вика перестала бы им помогать с работой, а этого они никак не хотели. Девушка являлась одной из лучших работниц, готовых всегда прийти на выручку, и многие нуждались в ее помощи и советах. Потерять такого безотказного помощника казалось глупым, так что завистливой женской половине отдела не оставалось ничего кроме, как молчать и мило улыбаться Вике, когда она и Кирилл рука об руку выходили на обед или покидали вместе офис в конце рабочего дня.

Что касается самого Кирилла, то он не мог объяснить, зачем ему нужны эти отношения, ведь он не собирался затягивать их. Вика превзошла все ожидания и покорила его сердце, но разум мужчины оставался при этом кристально ясным, и он прекрасно понимал, что Вика – не для него.

Семья Кирилла считалась весьма уважаемой в элитарных кругах Питера, и девушка из небогатой и ничем непримечательной семьи не имела шансов ни на что большее, как оставаться любовницей Кирилла. Открыто он никогда не говорил этого Вике, но и не спешил знакомить ее с семьей и друзьями, в глубине души стесняясь своего выбора. Вика была красавицей, умницей и, скорее всего, могла сделать неплохую карьеру и добиться весьма высокого заработка, но от этого ее статус «золушки» не изменился бы. Вариант «из грязи в князи» не подходил Кириллу, о чем ему неоднократно напоминала его мать, которую он все же посвятил в свои отношения с девушкой.

«Кирилл, тебе нужна жена из хорошей, влиятельной семьи. Место руководителя филиала, конечно, неплохое для тебя, но ты достоин лучшего. Вика тебе в этом никак не поможет. Встречайся с ней, если хочешь, но не привязывайся к девушке», – такие советы давала мать Кириллу, когда он заезжал к ней после работы.

Обычно Кирилл сильно раздражался после таких реплик и пытался защитить Викторию, но в душе соглашался с мамой и уходил от нее в подавленном настроении. Вика не понимала, что происходило с Кириллом после таких встреч и пыталась узнать причину его угрюмости, задавая наводящие вопросы, но Кирилл только отмахивался от них или отвечал что-то невнятное. Девушка догадывалась о складывавшейся ситуации, но надеялась, что любовь к ней Кирилла пересилит предрассудки, и он не откажется от нее.

Свое тридцатилетие Кирилл планировал отмечать в одном из самых шикарных ресторанов города. На нем должны были присутствовать семья и родственники молодого человека, его близкие друзья, а также некоторые влиятельные люди города: знакомые и соратники семьи Кирилла. Вика знала о предстоявшем празднике, так как Кирилл не скрывал ни от кого приготовлений к нему: он лично подписывал каждое приглашение, отпечатанное на плотной дорогой бумаге, а также несколько раз при ней звонил в ресторан, обговаривая некоторые детали праздника. Все это время Виктория находилась в приподнятом настроении, ведь впереди предстояла долгожданная встреча с родителями и друзьями любимого. Она загодя выбрала подарок для него и откладывала часть своей зарплаты в течение пары месяцев, чтобы купить его: дипломат от дорогого брендового дизайнера. Приобретя его за неделю до праздника, девушка шла домой, прижимая подарок к груди, словно младенца, боясь выронить или поцарапать столь драгоценную ношу. Вика верила, что Кирилл по достоинству оценит ее подарок и обрадуется ему, ведь он, как никто другой, любил качественные, изысканные вещи, так гармонировавшие с его статусом.

Праздничное платье Вика заказала у знакомой портнихи, так как даже недорогую вещь от кутюрье она себе позволить не смогла, потому как все деньги ушли на подарок Кириллу. Фасон, выбранный Викторией, почти в точности повторял классическую модель платья от Шанель, увиденную ею в одном из гламурных журналов, лежавших на столике у портнихи. Конечно, приглядевшись к готовому платью, можно было понять, что это никак не дизайнерский оригинал, но тем не менее, на девушке оно смотрелось потрясающее. Выкроенное и сшитое по Вике, оно нежно и плавно обтягивало грудь, живот и бедра девушки, подчеркивая все достоинства фигуры. Потрясающей красоты туфли Вика взяла на прокат у той же портнихи, но они оказались на размер меньше Викиного и сильно сдавливали пальцы девушки, однако, ради красоты и шика и, конечно, ради Кирилла, Вика была готова потерпеть неудобства.

Девушка не хотела выходить на работу в день праздника и думала остаться дома, чтобы привести себя в порядок, спокойно сделать прическу и нанести макияж, но одна из сотрудниц офиса неожиданно заболела, а финансовый отчет для головной конторы в Москве не мог ждать. Вика оказалась единственным человеком из их отдела, кто знал, как его составить и после десятка звонков из питерского офиса и нескольких звонков из московского, ей пришлось выйти на работу. Кирилла там не видели с самого утра: в честь праздника он взял отгул на три дня. Зная, что отчет может занять почти весь день, а празднование начнется в семь вечера, Вика захватила с собой подарок, платье и туфли, боясь, что может просто не успеть заехать домой после окончания работы.

Как назло, отчет оказался одним из самых сложных, что до этого приходилось делать девушке. Заболевшая коллега несколько раз ошиблась в подсчетах и это привело к тому, что первые несколько часов Вика пыталась найти закравшуюся ошибку, а оставшиеся часы переделывала анализ и готовила документы. Закончив только без пятнадцати шесть, Вика бегом кинулась в ванную комнату офиса, на ходу проглотив несколько таблеток от начинавшейся головной боли.

Уставшая и измученная она кое-как привела в порядок свои длинные, почти до пояса волосы, нанесла макияж, попытавшись скрыть следы усталости на лице, а также надела платье. От сиденья целый день в офисе у нее жутко ныла спина и держать ее прямо, как того требовал фасон платья, казалось просто невозможным. В дополнение к этому, у нее немного распухли ноги, и девушке еле удалось втиснуть их в и без того тесную обувь. Сделав первые несколько шагов, Вика чуть не упала и от боли до крови прикусила нижнюю губу. Однако девушка искренне надеялась, что улыбка Кирилла, блеск его глаз, а также несколько бокалов вина, уменьшат боль в спине и ногах или хотя бы сделают ее менее острой.

Когда Вика закончила и посмотрела на свои наручные часы, то с ужасом поняла, что провозилась более получаса и до семи осталось не так много времени. Гости, наверняка, уже прибыли на место, и праздник вот-вот начнется. Насколько знала Вика, стартует он с акробатического шоу, после чего ведущий вечера продолжит развлекательную программу.

Вызвав такси, Вика помчалась вниз, лихорадочно поглядывая на часы каждые десять секунд и сжимая в руке деньги для таксиста и подарок Кириллу. Машина подъехала через пять минут и тут же помчала Вику к ресторану, но из-за аварии, случившейся в центре и ставшей причиной нескончаемых пробок, вся поездка, обычно длившаяся бы минут пятнадцать, на этот раз заняла добрых сорок минут. Вспотевшая от переживаний Вика, промокала салфеткой лицо и старалась внутренне успокоить себя, но сердце колотилось, как бешенное, словно в предчувствии чего-то неладного.

В начале восьмого, заплатив шоферу и отказавшись от сдачи, Вика выскочила из такси и, захватив подарок, на болевших и опухших ногах, спотыкаясь, побежала ко входу в ресторан, возле которого стоял широкоплечий охранник, не слишком доброжелательно посмотревший на нее.

– Ваше приглашение, – сказала он.

– У меня его нет, – простодушно ответила Вика, только в тот момент осознав, что его у нее действительно никогда не было. Она даже и не думала, что оно ей понадобится, ведь она являлась девушкой Кирилла и ее присутствие на дне рождении казалось ей чем-то самим самой разумеющемся.

– Вход только по приглашениям, – ответил охранник и тут же отвернулся от нее.

Не сразу поняв, что произошло, Вика несколько секунд беспомощно хлопала ресницами, после чего дотронулась до плеча охранника, чтобы он снова обратил на нее внимание.

– Я – девушка Кирилла. Я просто опоздала на начало праздника, но мне не нужно никакое приглашение, – сказала она.

Охранник недоверчиво посмотрел на нее и оглядел с ног до головы. Увидев, что одета она действительно подобающе, да и выглядит весьма привлекательно, он решил во избежание возможных проблем (а, вдруг эта дамочка говорит правду?!) связаться по рации с коллегой, находившемся в самом ресторане.

– Сейчас разберемся, – уже более уважительно сказал охранник и отошел на некоторое расстояние от обескураженной Виктории.

Мужчина о чем-то тихо разговаривал по рации и несколько раз бросил взгляд на Вику, после чего повесил телефон на пояс и снова подошел к девушке.

– В списке приглашенных нет никакой девушки Кирилла, – лаконично ответил он.

– Как это? – снова растерялась Вика, – этого не может быть. Свяжитесь с самим Кириллом, он подтвердит. И ему крайне не понравится, что вы меня не впускаете, он же ждет меня! – уже более уверенным тоном закончила она.

Охранник тяжело вздохнул, с недовольством посмотрел на Вику и снова позвонил кому-то по рации.

Вика тем временем огляделась по сторонам. Прохожие смотрели на нее с интересом: в вечернем платье с оголёнными плечами, на высоких каблуках и с подарочным пакетом в руках она явно отличалась от большинства пешеходов, одетых в плащи и шапки. Но, как показалось Вике, больше всего прохожих интересовало почему ее, такую красивую и эффектную, не впускают в ресторан, а держат у входа.

Стояла осень и северный ветер насквозь продувал Вику, так что ее начала бить крупная дрожь, а зубы принялись клацать друг о друга. Девушка сильно пожалела, что оставила свой плащ в конторе, ведь назад она планировала ехать на такси вместе с Кириллом и плащ бы ей не понадобился. Неожиданно на нос ей упала холодная капля дождя. «Этого еще не хватало!», – подумала Вика, вспомнив о своей прическе. Если ее не впустят в помещение в течение ближайших нескольких минут, ее внешний вид окончательно испортится.

– Послушайте, нельзя ли побыстрее, мне холодно, да и дождь начинается. Могу я хотя бы зайти в фойе? – спросила девушка.

Охранник повернулся к ней и, подойдя, ответил:

– У нас строгие указания: кроме приглашенных никого не впускать вовнутрь.

– Но… – начала Вика, как вдруг распахнувшаяся дверь и показавшийся из нее Кирилл, заставили девушку резко замолчать.

– Вика, – сказал мужчина, подойдя к ней и положив руки ей на плечи.

– Ох, Кирилл, как я рада, – Вика прижалась к нему в порыве нежности и более эгоистичном желании хоть чуточку согреться, – извини, что опоздала. Меня попросили сделать отчет для Москвы, а потом эти пробки…

– Вика, – снова начал Кирилл, но и на этот раз Вика перебила его.

– Представляешь, охрана не хотела пропускать меня. Я им сказала, что твоя девушка, а им хоть бы что! Я тут уже минут десять мерзну. Наверное, и вид у меня соответствующий, – уже почти смеясь сказала она, но подняв на мужчину глаза, тут же замолчала.

Кирилл смотрел, вернее пытался смотреть нее, как можно более холодно и отстранённо, хоть сердце его при этом и болезненно сжималось.

– Послушай, я хотел сказать тебе раньше, но совсем забегался с этим праздником. Нам нужно остановиться пока не поздно. Ты – прекрасный человек, и уверен, что ты найдешь гораздо более достойного, чем я.

Обычные и затасканные фразы ранили Вику, как нож, причинив гораздо большую боль, нежели узкие туфли. Поняв и осознав услышанное, Вика отстранилась от Кирилла и удивленно посмотрела на него. Дрожь от холода перестала сотрясать ее тело, и девушку резко бросило в жар. Красный, свекольного цвета румянец, выступил на ее щеках.

– Так ты все это сделал специально?! Чтобы меня не пускали в ресторан? – громко спросила она, перейдя на крик, что являлось для нее совсем нехарактерным.

– Викуль, пойми, это не моя идея, просто я не знал, как лучше и хотел заранее, но…

– Не смей меня так называть! – закричала девушка. Слезы обиды уже выступили на глаза и готовились сорваться и размазать макияж Вики.

– Ты выставил меня полной дурой! Как ты мог?! Что я тебе сделала?! – громко говорила она и голос ее срывался.

Кирилл беспомощно смотрел на нее, не зная, что предпринять. Его спасло появление друга из дверей ресторана.

– Киря, что ты тут торчишь? Тебя все ждут. Твой отец готовится к тосту, – сказал он, удивленно посмотрев на продрогшую девушку у входа в ресторан.

Вика продолжала все также ошарашенно смотреть на Кирилла, когда он, отойдя от нее, сказал напоследок:

– Мне очень жаль. Правда!

Его друг тихо спросил Кирилла «кто это?», когда они вновь заходили в ресторан, и до Вики донеслось брошенное Кириллом безликое «да так, никто». Это стало последним ударом и девушка разрыдалась. Боль, обида, шок и усталость одновременно навалились на нее и соленый поток слез наконец брызнул из глаз девушки. Дождь к тому времени распугал почти всех пешеходов и только некоторые спешившие с работы домой прохожие быстро пробегали мимо Вики, удивлённо и в то же время безучастно глядя на рыдавшую девушку.

– Вам бы домой поехать. Вот, возьмите, – услышала Вика неподалеку.

Открыв заплаканные глаза, она увидела охранника, на этот раз участливо смотревшего на нее и протягивавшего ей носовой платок. Автоматически потянувшись за платком, Вика взяла его, вытерла нос и, сжав в руке, медленно развернулась и пошла прочь от ресторана.

Девушка брела куда глаза глядят, но все же постаралась свернуть с широкой улицы на узкую, где пешеходов было бы поменьше. Продолжая плакать, с мокрыми, прилипшими к спине и плечам волосами, в вечернем платье, хромая и таща в руке пакет с подарком, она представляла собой весьма жалкое зрелище. Пройдя минут сорок Вика, смогла немного успокоиться и решила остановиться. Подойдя к подъезду ближайшего дома и встав под козырек над дверью, Вика еще раз вытерла лицо уже насквозь мокрым платком охранника, размазав при этом косметику на лице еще сильнее. Оглядевшись по сторонам, девушка к своему ужасу поняла, что понятия не имеет, где находится. Она не шла все время прямо, а несколько раз сворачивала и куда именно она сама себя завела, Виктория не знала. Первой мыслью стало словить такси, но тут девушка вспомнила, что деньги остались в плаще, лежавшем в офисе, равно как и мобильный телефон и ключи от дома, поскольку Вика думала переночевать у Кирилла. Без денег, ключей и каких-либо документов она оказалась в крайне глупом положении. Офис уже закрыли, а поехать к родителям на окраину города она не могла из-за отсутствия денег. Можно, конечно, попробовать взять у кого-то из прохожих телефон и, позвонив папе, попросить его заехать за ней, но Вика отвергла этот вариант, так как ей вовсе не хотелось, чтобы родные увидели ее такой жалкой и униженной. Мама начала бы причитать и охать, а отец грозился бы поговорить с Кириллом и его родителями, словно тот был мальчишкой в детском садике, запустившем в нее игрушкой.

Виктория начала мысленно вспоминать всех знакомых и подруг, живших в центре города, у которых можно было бы переночевать и утром, приведя себя в порядок, зайти в офис и забрать плащ. Сразу отметя нескольких человек, Вика остановилась на своей университетской подруге Маше, снимавшей небольшую квартиру недалеко от Площади Восстания. Надеясь, что Маша дома, а не у очередного поклонника, Вика вышла из-под навеса и пошла назад, ища глазами вывески с названиями улиц и пытаясь понять, куда ее занесло.

Ресторан находился недалеко от Невского, но куда именно свернула Вика в своем отчаянье она не знала. Мрачный, холодный город и его каменные величественные здания, казалось, презрительно наблюдали за Викой, вновь начавшей дрожать от холода, ветра и дождя. Прохожих и след простыл, и Вика теперь шла по безлюдной улице. Только свет в окнах некоторых домов говорил о том, что поблизости все же есть живые люди, пусть и находившиеся в уюте своих квартир.

Дождь, мрак и плохое освещение мешали девушке сориентироваться, но она все же не сдавалась и за двадцать минут быстрым шагом одолела несколько улиц. Так и не поняв где она, Вика остановилась и еще раз огляделась по сторонам. Впервые за вечер девушка испугалась, но на этот раз не холода, а безлюдности, странной для такого обычно оживленного города, как Санкт-Петербург. Мысли о преступниках, ворах, наркоманах и насильниках яркой молнией озарили сознание Виктории, тогда как переживания о Кирилле и его подлости сразу же отошли на задней план. «Нужно выбираться отсюда как можно скорее», – стуча зубами, сказала Вика сама себе.

Девушка решила идти прямо и никуда не сворачивать, что она и делала на протяжении нескольких метров, после чего остановилась от боли в ногах, которая, как и осознание опасности, только сейчас дошла до девушки. Продолжать идти дальше в туфлях Вика не могла и прямо на тротуаре избавилась от них. Вторые и третьи пальцы ног девушки превратились в кровавое месиво, и Вика с ужасом поняла, чем обернулась для ее ног эта «вечерняя прогулка» по городу.

Вдруг девушка перевела взгляд на дипломат, предназначенный в подарок Кириллу, аккуратно завернутый в подарочную бумагу и лежавший в пакете, который она продолжала таскать за собой. Неожиданно для себя Вика засмеялась, да так, что не могла остановиться. Она все смеялась и смеялась, согнувшись пополам и присев на корточки, от чего узкое платье на боку разошлось по шву, но это уже не имело значения. Девушка смеялась над своей глупостью, наивностью и слепотой. Ей следовало понять все раньше и, возможно, даже догадаться о предстоявшем разрыве (но уж точно не о таком, что случился!), однако, ей не хотелось верить в него. Смех плавно перешел в истерику. Слезы, босые ноги, порванное платье и дождь снова перестали иметь значение для Виктории. Сев на бордюр, Вика ревела, как ребенок, потерявшийся в толпе и испугавшийся, что никогда больше не увидит дорогих и любимых родителей.

Но тут неожиданно долетевшая до нее фраза, сказанная на английском языке, резко прервала истерику. Девушка сидела с низко опущенной головой и не сразу поняла, что произошло, и кто обратился к ней. Подняв заплаканное лицо и постаравшись распахнуть опухшие от слез глаза так широко, как это возможно, девушка увидела перед собой склонившегося мужчину, испуганно и озабоченно смотревшего на нее.

– Are you all right? – еще раз спросил он, – do you need any help?

Вика знала английский, но его речь, не смотря на полусумасшедшее состояние девушки, даже тогда показалась ей несколько странной.

– Я в порядке, – сказала она на английском и попыталась встать, но ноги из-за сиденья на корточках отекли и, если бы не подхватившие ее руки мужчины Виктория упала бы на спину.

– Вам плохо? Может, вызвать скорую? – спросил иностранец и Вика подумала, что он, скорее всего решил, что она пьяна или же находится под действием наркотиков. Вид у ее был не из лучших, а порванное короткое вечернее платье и дырявые колготки могли навести на мысль о том, что Вика – одна из ночных бабочек Питера.

– Нет, просто плохой день, – ответила девушка, напрягая все свои школьные и университетские познания английского, – и я заблудилась, – добавила она.

Иностранец слабо кивнул и, все еще поддерживая девушку, сказал, что тоже заблудился в поисках своей гостиницы.

– Это делает нас двоих в какой-то степени партнерами, – подытожил он, постаравшись вызвать на лице Вики улыбку, но из этого ничего не вышло. Девушка не поняла шутки и уже на окрепших ногах отошла от мужчины на пару шагов. Мысли о маньяках вновь вернулись к ней с новой силой.

– Как называется ваша гостиница? – спросила она.

– Не помню, но сейчас посмотрю, – сказал мужчина и полез в карман, вероятно, в поисках визитки отеля. Вика тем временем огляделась по сторонам, ища путь к бегству или отступлению, если такой понадобится. Правда, она прекрасно понимала, что в ее нынешнем состоянии, да еще и босиком, далеко она не убежит.

– Нашел, – сказал мужчина и, улыбаясь, протянул ей карточку.

«Как он может продолжать улыбаться, когда на улице такой холод и дождь, а у него нет зонта и он вымок, точно также, как и я», – подумала Вика, беря визитку.

Оказалось, что иностранец остановился в одной из лучших гостиниц города.

– Почему вы не возьмете такси? – спросила Вика, настороженно глядя на мужчину.

– У меня нет с собой денег и телефона. Все в гостинице. У меня была деловая встреча в центре и только, когда я попрощался со своими российскими пантерами, понял, что оказался в дурацком положении. Я уже час пытаюсь выйти на нужную улицу.

Вика кивнула, но в душе не слишком поверила незнакомцу.

«Нужно скорее попасть на оживленную дорогу и убраться подальше от этого человека», – подумала девушка. Вике показалось, что впереди слышался шум автомобилей, и она решила следовать в этом направлении, о чем и сообщила иностранцу.

Мужчина согласился и подставил девушке руку, пытаясь оказать поддержку, но Вика только отошла от него подальше. Смутившись, мужчина также отодвинулся от нее и пошел сзади. Виктории это еще больше не понравилось. Теперь она не видела незнакомца и не знала, что он планировал у нее за спиной. Держа туфли в одной руке и пакет с дипломатом в другой, она старалась идти, как можно быстрее, не обращая внимания на то, что царапает ноги. К счастью, ее ступни к тому времени настолько окоченели, что почти не чувствовали боли, да и голова девушки оказалась занята совершенно другими мыслями.

– Вам не холодно идти босиком? – раздалось сзади Вики.

Вопрос показался девушке настолько глупым, что она проигнорировала его и не ответила, а только прибавила шагу. Пока что этот вечер занимал лидирующие позиции в рейтинге самых неудачных вечеров в жизни Вики. Подозрительный иностранец, свалившейся ей, как снег на голову, довершал все ее неприятности.

Вскоре девушка заметила огни автомобилей и, как ей показалось, серебристый блеск Невы. Это давало неплохие шансы на то, что вскоре она поймет, где находится и сможет наконец-то пойти к Маше, а мужчине указать правильное направление.

– Теперь я понимаю, куда мы вышли, – сказала Вика, когда они приблизились к реке.

Возле Невы всегда делалось холоднее, а сырость и ветер довершали бедственное положение полуголой Вики. Съежившись, она повернулась к мужчине, чтобы, клацая зубами, сказать, что ему нужно пройти прямо до следующего моста после чего просто свернуть налево, но обернувшись, увидела, как тот снял свой пиджак и протянул его ей.

– Возьмите. Он хоть и мокрый, но все же прикроет плечи, – сказал иностранец.

В другой ситуации Вика, наверное, отказалась бы, но в тот момент она так замерзла, что с радостью приняла пиджак и, положив туфли и пакет на тротуар, тут же закуталась в него, позволив себе на несколько секунд закрыть глаза и насладиться теплом мужчины, которое все еще хранил его пиджак.

Иностранец с жалостью смотрел на Вику. Он до сих пор не мог понять пьяна ли девушка или же просто не в себе, но тем менее для себя он решил, что удостоверится в том, что она доберётся до дома в целости и сохранности.

– Спасибо, – поблагодарила Вика и объяснила мужчине, как пройти к гостинице, – я завтра пришлю вам пиджак. Как ваше имя?

– Брюс Бухан, – ответил иностранец и тут же спросил, – а вы куда отправитесь?

– К подруге, – сказала Вика и тут же пожалела, что не сказала «домой».

– Это далеко отсюда?

– Минут двадцать. Ничего страшного, я дойду.

– Может, лучше мы пойдем в гостиницу, и я вызову Вам такси? Мне так будет спокойнее.

До гостиницы оставалось идти минут десять, тогда как до Маши на самом деле целых тридцать. Обдумав предложение Брюса, Вика кивнула в знак согласия, решив, что в гостинице с ней ничего не случится, ведь там в фойе она не окажется один на один с иностранцем.

– Давайте, я возьму пакет и туфли, – предложил мужчина Вике, когда они пошли в сторону отеля.

– Спасибо, – поблагодарил Вика, но протянула ему только пакет, продолжая держать туфли в руке. Ее пальцы замерзли до такой степени, что соприкоснувшись с теплой рукой мужчины, ей показалось, что она дотронулась до горячей конфорки плиты. Мужчина же с ужасом посмотрел на девушку.

– Вы же закоченели! – сказал он, – и можете заболеть.

– Не волнуйтесь. Все обойдется, – постаралась заверить его Вика, которую продолжала бить крупная дрожь. Хотя внутренне она согласилась Брюсом, понимая, что вполне возможно на несколько недель сляжет с простудой, а то и с восполнением легких.

Впереди показалась гостиница и ее яркие огни обещали тепло и уют. Швейцар открыл дверь перед Брюсом, пропустив мужчину вперёд, и с удивлением, смешанным с презрением, посмотрел на Вику.

– Я подожду здесь. Просто вызовите такси со стойки администратора, – предложила Вика.

Тепло гостиницы принесло облечение девушке, но абсолютно все в фойе отеля, начиная от работников и заканчивая гостями, уставились на нее во все глаза, что казалось неудивительным. Платье Вики с одной стороны до талии разошлось по шву, колготки порвались в нескольких местах, ступни были перепачканы в крови и грязи, лицо опухло от слез, черные подтеки от туши делали ее похожей на панду, а с волос стекала вода, образовывая на дорогом ковре лужицу.

– Ерунда! Пойдемте ко мне в номер. Согреетесь и тогда уже поедите домой, – предложил мужчина и, тут же поняв, что его предложение можно воспринять двояко, тут же добавил, – вам нечего опасаться. Я покажу вам номер и спущусь вниз, чтобы не мешать.

Искушение сходить в горячий душ и желание снять с себя мокрую холодную одежду хоть не некоторое время пересилили страхи девушки, и Вика согласились. Низко опустив голову и ссутулившись еще больше, она засеменила за Брюсом к лифту, стараясь не поднимать глаза, чтобы не сталкиваться с холодными и оценивающими ее взглядами работников и постояльцев отеля.

В лифте девушка притворилась, что рассматривает узор на ковре, однако, ее не покидало чувство, что Брюс не переставал смотреть на нее. Это ощущение ей совсем не понравилось и в душе она уже начинала жалеть, что согласилась на его предложение.

Подойдя к номеру, мужчина открыл перед Викой дверь и пропустил ее вперед. Девушка и прежде останавливалась в дорогих гостиницах, но этот номер превзошёл все ее ожидания: его оформили в роскошном стиле рококо, мебель и отделка выглядели очень дорого, а сама комната казалась просто огромной.

– Ванная слева, – сказала Брюс, – я сейчас дам вам халат. Он чистый, я им не пользовался, а вторая пара тапочек рядом с душем.

Вика кивнула и сняла мокрый пиджак. Ее разошедшееся на боку платье выставило на обозрение нижнее белье девушки. Иностранец скользнул удивленным взглядом по Вике, но не сказал ни слова, а только протянул ей халат.

– Я спущусь вниз и поднимусь в номер через двадцать минут. Вам хватит этого времени? – спросил он.

– Да, но в этом нет необходимости, – сказала Вика, решив забыть о своем страхе и сжалиться над иностранцем, – вы сами промокли. Оставайтесь тут. Душ и переодевание не отнимут у меня много времени.

– Уверены?

– Абсолютно.

– Хорошо. Тогда я сделаю чай, пока вы греетесь в душе. Или хотите кофе? – спросил Брюс, указывая на чайник и кофейный аппарат, стоявшие на столике напротив его кровати.

– Лучше кофе, – ответила Вика, уже заходя в ванную комнату.

Подойдя к зеркалу, девушка чуть не ахнула от ужаса, так плачевно она выглядела. Содрав с себя остатки платья и коготок, она кинула их в небольшой мусорный контейнер под раковиной, а нижнее белье пришлось выжимать руками, настолько оно промокло.

После этого девушка позволила себе залезть под душ и минут пять наслаждалась горячими струями воды, ласкавшими и отогревавшими ее окоченевшее тело. С теплом пришла и боль от ран и мозолей на ногах: Вике показалось, что ее ступни просто горят огнем. «Надо бы продезинфицировать раны», – подумала девушка, но решила, что с этим она разберется уже у Маши.

Закончив вытираться, девушка накинула халат и еще несколько минут сушила волосы феном, прежде чем вновь посмотреть на себя в зеркало. Теперь на нее глядело чистое, но опухшее от слез лицо. Вздохнув, Вика вышла из ванной комнаты. В кресле ее уже ждал Брюс, переодевшийся в сухую одежду, а на столе рядом с ним дымилась чашка кофе.

– Я добавил немного бренди в кофе. Думаю, вам не помешает, – сказал он, внимательно всматриваясь в Вику.

– Спасибо, – ответила девушка, про себя надеясь, что в напитке нет наркотика, который бы отключил ее на сутки. Сделав глоток, Виктория облегченно вздохнула. Тепло и алкоголь приятно растекались по ее телу, расслабляя и успокаивая. События последних нескольких часов теперь казались древней историей. Ей не верилось, что Кирилл поступил с ней таким подлым образом. Все это больше походило на плохой сон, от которого она вот-вот проснется.

Брюс молчал и продолжал смотреть на Вику. Присев на край кровати (второго кресла в номере просто не оказалось), девушка наконец тоже взглянула на мужчину и только тогда заметила, что он вовсе не дурен собой. В потемках на улице она не могла этого разглядеть, а в фойе гостиницы стеснялась поднять на него глаза, но оказалось, что Брюс весьма симпатичный мужчина, которому, судя по всему, около тридцати пяти лет. У него были густые темные волосы и карие глаза, с легкой насмешкой смотревшие на Вику. Однако в насмешке не чувствовалось презрения, взгляд скорее искрился добротой и весельем.

– Так что с вами случилось? – прервал молчание и обоюдное разглядывание друг друга Брюс.

– Плохой день, как я и сказала, – лаконично ответила Вика, допивая кофе, – думаю, что мне пора. Вы не против, если я позаимствую халат? Знаю, что выгляжу глупо, но мое платье порвалось.

– Забирайте, конечно. Возможно, вы хотите позвонить вашей знакомой?

– Хорошая идея, но я не помню наизусть номера подруги. Я знаю только адрес.

– А она точно окажется дома?

– Скорее всего…

– Хмм… звучит не слишком уверенно. Ваша подруга знает, что вы собираетесь к ней ехать?

– Нет, – ответила Вика, сама не понимая почему говорит правду этому незнакомцу. Однако и лукавить на английском девушка не умела, а ее усталый мозг и так еле выдавал нужные фразы на чужом языке.

– Сколько сейчас времени? – спросила она.

– Пятнадцать минут одиннадцатого, – ответил Брюс.

– Наверное, я все-таки позвоню родителям и поеду к ним. Это надежнее, – сказала Вика.

Она что-нибудь придумает: соврет им, чтобы не слишком расстраивать, а утром поедет в офис и заберет ключи, а также напишет заявление об увольнении, текст которого пришел к ней в голову, пока она грелась в душе.

– Хорошо. Телефон справа от вас.

Вика отставила чашку кофе и подошла к телефону, стоявшему на прикроватной тумбочке. Набрав номер она несколько минут слушала длинные гудки, после чего, недоумевая, положила трубку.

– Никого нет дома? – спросил Брюс.

– Похоже на то. Я не знаю, где они. Разве что, решили навестить мамину сестру на ее даче и заночевали там, – растерянно ответила Вика.

Брюсу хотелось узнать, почему девушка просто не поедет к себе домой, но он не стал спрашивать ее об этом, решив, что причины могут оказаться весьма личного характера, начиная от ссоры с мужем и заканчивая агрессивным поведением ее возможного сожителя.

– Что ж тогда я предлагаю вам остаться здесь, а утром уже отправитесь к подруге или к родителям, или куда сами захотите.

– Но я так не могу. Мне неудобно.

– Глупости. Вы останетесь в этом номере, а я сниму себе другой. Я сейчас схожу вниз и все устрою, – сказал мужчина, встав с кресла.

Вике стало так неловко и неудобно, как никогда в жизни. Она понимала, что номера в этой гостинице очень дорогие, и даже одна ночь ей не по карману. Брюса она совсем не знала и могла только предполагать, как именно он захочет рассчитаться с ней. В голову начали лезть мысли о развратных иностранцах, наслышанных о доверчивости русских девушек.

– Но это очень дорого! – запротестовала Вика, – у меня нет с собой денег.

Брюс только покачал головой и вышел из номера. В растерянности Вика села на кровать и уставилась на закрывшуюся перед ней дверь. Ей вновь стало холодно, и она включила отопление в номере на полную мощность и плотнее закуталась в халат. Через несколько минут вернулся Брюс и сразу подошел к своему шкафу.

– Я снял номер на ночь на этом же этаже. Заберу необходимые вещи и не стану вам мешать.

– Вы вовсе не обязаны покидать свой номер. Давайте, лучше я пойду в другой.

– В этом нет необходимости, ведь здесь уже тепло, к тому же я вам заказал ужин в номер. Принесут в течение двадцати минут.

– Не стоило… – начала Вика, забеспокоившись и почувствовав себя еще более обязанной иностранцу.

Брюс уже собрал некоторые вещи и, зажав их подмышкой, снова покачал головой и посмотрел на Вику.

– Вы странная. Я не сделал ничего выдающегося, а вы так переживаете. Любой нормальный мужчина предложил бы вам тоже самое. Прекратите беспокоиться по этому поводу.

Вика опустила глаза. По ее понятиям он был через чур великодушен и любезен, но может для Брюса такие поступки являлись нормой?

– Доброй ночи! Увидимся завтра утром, – сказал он, но на пол пути к двери остановился и, обернувшись, спросил, – как вас зовут?

– Виктория, – ответила девушка, поняв, что до сих пор не представилась ему.

– Еще раз доброй ночи, Виктория! – улыбнувшись, сказал Брюс и вышел из номера.

Глава 2.

На удивление, утром девушка чувствовала себя вполне сносно: ни больного горла, ни насморка, ни кашля. Единственным отголоском ее вчерашних приключений оказались стертые в кровь ноги. После ужина, состоявшего из курицы с салатом, десерта и ароматного черного чая, Вика закуталась в одеяло и уснула сном праведника. Она не просыпалась всю ночь и только стук горничной в дверь около десяти утра разбудил ее.

Не поняв поначалу где она находится, девушка растерялась, но вспомнив, тут же спохватилась, что проспала через чур долго и даже не знает где Брюс. Вика открыла дверь горничной и вежливо отказалась от завтрака и уборки, но спросила не найдется ли в гостинице какой-либо одежды. Горничная пообещала помочь и тут же удалилась, тогда как Вика бросилась в ванную комнату приводить себя в порядок. К ее радости выглядела она совсем неплохо: глаза приняли свой прежний размер после слез и цвет лица вновь стал ровным. Сходив в душ, причесавшись и убрав волосы, она сделала себе чай и стала ждать возвращения горничной.

Оглядевшись по сторонам, Виктория заметила, что многие свои вещи мужчина оставил в номере: на столике лежали его бумаги, пачка визитных карточек, а рядом со шкафом стоял чемодан. Девушка протянула руку и взяла одну из его визиток.

«Брюс Бухан, руководитель компании Национальное Достояние, Стратфорд на Эйвоне, Англия». Далее значились его телефонные номера и адрес электронной почты. По визитке невозможно было понять, чем именно занимался Брюс, но судя по качеству бумаги, а также дорогому чемодану и роскошному номеру бизнес иностранца явно процветал.

Вздохнув, Вика положила карточку обратно и подумала о Кирилле: где он сейчас и с кем. Эти мысли болью отозвались в сердце девушки и на глаза вновь набежали слезы, но расплакаться она себе не позволила. В конце концов, ей еще предстоял разговор с Брюсом, а также поездка в офис. Ни к чему если все поймут, насколько она страдает.

От грустных мыслей девушку отвлекло появление горничной, принесшей Вике комплект рабочей формы администратора гостиницы.

– Надеюсь, что размер подойдет, – сказала горничная, улыбаясь.

– Спасибо. Сколько это будет стоить? Дело в том, что с собой у меня нет денег, но в течение дня я смогу занести вещи обратно и оплатить их аренду.

– Не стоит беспокоиться. Это за счет гостиницы. Вы можете вернуть вещи, когда вам будет удобнее.

Горничная вышла из номера и оставила Виктории одну. Юбка и блузка подошли девушке идеально, а вот пиджак оказался мал, поэтому она оставила его висеть в шкафу. Туфли, надетые на голые ноги, заставили только успевшие затянуться тонкой корочкой раны и мозоли заболеть с новой силой, но это казалось все же лучшим решением, нежели вновь идти пешком. Застелив кровать и захватив свои все еще влажные туфли и дипломат в подарочной упаковке, Вика поспешила покинуть номер и спустилась вниз.

Подойдя к стойке администратора, она спросила у работницы:

– Простите. Вы не подскажите, где постоялец номера сто пять? Его зовут Брюс Бухан.

Администратор внимательно оглядела девушку с ног до головы и, видимо, вспомнив ее вчерашнее весьма странное появление, удивленно вскинула брови, но все же ответила.

– Господин Бухан сейчас завтракает в ресторане. Вам нужно пройти прямо и потом свернуть налево.

Сказав это, она опустила глаза и принялась что-то печатать на компьютере, дав тем самым понять, что разговор окончен.

Вика отправилась в ресторан отеля и, зайдя в большой светлый зал, немного растерялась, ведь она вчера не слишком хорошо запомнила, как выглядел Брюс, а за столиками сидело множество мужчин. Простояв несколько секунд в замешательстве, Вика вдруг заметила копну темных, слегка вьющихся волос. Утреннее солнце придавало волосам золотистое сияние и издалека казалось, что от головы мужчины исходило легкое свечение.

Он сидел спиной к ней, углубившись в чтение документа, открытого на лэптопе. Вика тихо подошла сзади и, еще раз взглянув на мужчину сбоку и удостоверившись, что это он, села напротив.

– Доброе утро! – поприветствовала его она.

Брюс оторвался от компьютера и поднял на девушку глаза, которые тут же широко распахнулись от удивления и, как на секунду показалось Вике, от восхищения.

– Доброе утро! Как вы? – спросил иностранец, закрыв лэптоп и отодвинув его от себя, – хотите перекусить?

– Нет, спасибо! Мне нужно идти. Я хотела поблагодарить вас за помощь и доброту.

– Всегда пожалуйста! Как вы себя чувствуете? – спросил Брюс, словно не желал отпускать Вику.

Неожиданно для себя девушка рассмеялась и ответила, что чувствует себя замечательно.

– Этого не скажешь обо мне. Нос заложен и чувствую, что к вечеру станет хуже, – пожаловался Брюс.

– Мне очень жаль это слышать, – посочувствовала Вика, – вам нужно пить много горячего чая с медом.

После этого они оба замолчали и просто смотрели друг на друга. Вика вдруг поняла, что отчаянно не хочет покидать гостиницу и с удовольствием бы позавтракала с Брюсом, но скромность не позволяла ей этого сделать и наконец она сказала:

– Я, наверное, пойду. Скажите, сколько я вам должна за номер и вчерашний ужин?

Брюс вздохнул и ответил:

– Я же вчера дал вам понять, что не приму денег.

– Но…тогда возьмите это! – сказала Вика, протянув Брюсу пакет с дипломатом.

Подарочная бумага кое-где порвалась от влаги и общее впечатление от упаковки оставляло желать лучшего.

– Что это? – удивленно спросил Брюс.

– Дипломат. Он красивый и дорогой.

– Это его вы таскали вчера с собой весь вечер?

Вика кивнула. Брюс взял пакет и развернул упаковку. Вика тут же подумала, как бы обрадовался подарку Кирилл, но постаралась отогнать от себя эти мысли. Конечно, она могла отнести дипломат обратно в бутик, где купила его. Скорее всего, вещь приняли бы назад и Вике вернули бы деньги, но в тот момент девушке хотелось сделать приятное Брюсу и хоть как-то отплатить ему за доброту.

– Нравится? – спросила она, уже зная, что дипломат пришелся мужчине по вкусу. Это было видно по тому, как нежно он провел по коже рукой и осторожно прикоснулся к замку, открывая его.

– Да. Очень красивый. Позвольте узнать, кому он предназначался?

Вика замялась и сначала хотела сказать правду, но потом что-то остановило ее и, улыбнувшись, она ответила:

– Вам. Я купила его для вас.

– Для меня?

– Да.

Брюс с сомнением посмотрел на Викторию. Девушка вновь улыбнулась и добавила:

– Я знала, что встречу вас и захочу отблагодарить, поэтому и припасла для вас подарок.

– Что ж, спасибо, – улыбнулся мужчина, но улыбка не тронула его глаз. Он продолжал внимательно смотреть на девушку, – вы случайно не ясновидящая?

– Нет.

– Виктория, – обратился к ней Брюс, – если этот дипломат предназначался для кого-то особенного в вашей жизни, то лучше возьмите его. Возможно, все еще наладится.

Вика вздохнула и взгляд ее вновь стал грустным. Брюс все прекрасно понял.

– Мне бы хотелось, чтобы дипломат остался у вас, Брюс. Я настаиваю.

– Хорошо. Не хочу вас переубеждать, а то будет нечестно. Я же настоял, чтобы вы ночевали в гостинице.

– Вот именно.

Разговор вновь стих, и Вика встала из-за стола.

– Мне пора, – сказала она, протягивая руку, – было приятно познакомиться.

– Мне тоже, – улыбнулся Брюс, пожав ее руку, но тут же выпустил ее, чтобы достать из кармана носовой платок и чихнуть в него.

– Вижу, вы действительно простыли, – сказала Вика, – желаю скорейшего выздоровления!

– Спасибо! Вот, возьмите мою визитку, – ответил Брюс и протянул ей свою карточку, – я пробуду в городе еще несколько дней. Если что, звоните.

Вика улыбнулась и положила карточку в карман юбки, понимая, что вряд ли сама позвонит первой. Развернувшись она пошла по направлению к выходу из ресторана, намереваясь взять такси до офиса и расплатиться уже по приезде, заняв денег у консьержа банка.

Уже на выходе она обернулась, услышав, как Брюс окликнул ее по имени. Мужчина быстро шел за ней, смотря на девушку несколько смущённо и сконфуженно.

– Не подумайте ничего плохого, но я тут размышлял… В общем, не хочу показаться навязчивым, но я желал бы узнать, не откажитесь ли вы поужинать со мной сегодня? – запинаясь, почти как школьник, отвечавший плохо выученное домашнее задание, спросил Брюс.

Сердце Виктории отчего-то заколотилось быстрее обычного и, недолго думая, она тут же ответила:

– Да, конечно. Но вы ведь себя нехорошо чувствуете.

– Это не проблема. Когда у вас найдется время?

Вика подумала и, улыбнувшись про себя, вспомнила, что с сегодняшнего дня она, можно сказать, безработная и времени у нее навалом, ответила:

– Да, когда угодно.

– Тогда, оставьте мне свой телефон, и я позвоню, как закончу сегодняшние встречи. Думаю, что к шести вечера освобожусь. Да, кстати, вам нужны деньги на такси? – заботливо добавил Брюс.

Вика, улыбнувшись, отказалась от денег, но свой домашний телефон Брюсу все же дала, после чего еще раз попрощалась с ним и, сев в первое попавшееся на глаза такси, поехала на работу.

В тот день Вика, как и планировала, написала заявление о расторжении трудового договора со дня и оставила его в кабинете Кирилла, никому ничего не сказав и не объяснив. Служащие конторы смотрели на нее весьма удивленно, когда девушка впопыхах собирала вещи со своего рабочего стола. Одна из главных сплетниц конторы подошла к ней узнать, что случилось и как прошел вчерашний праздник, на что Вика просто ответила, что уходит с работы по личным причинам, а про праздник ничего не знает, так как не присутствовала на нем. Виктория сама не ожидала, что это объяснение дастся ей так легко и непринужденно. Она не видела необходимости открывать кому-либо истинных причин ее столько скорого ухода с работы и расставания с Кириллом. В конце концов, ей казалось безразличным, что о ней подумают уже бывшие коллеги, и какими слухами и легендами обрастет ее уход.

С работы домой девушка пошла пешком и обернулась только один раз, чтобы посмотреть на окно кабинета Кирилла, из которого они вместе так часто смотрели на пробегавших по улице пешеходов и проезжавшие по дороге автомобили. Вика думала, что ее глаза вновь наполнятся слезами, но этого не случилось. Она не почувствовала ничего кроме пустоты и облегчения, словно с ее плеч свалился огромный, непосильный груз. Идя домой, она про себя рассуждала о том, почему ей так легко и хорошо на душе и пришла к выводу, что все то время, что она работала в конторе, она буквально противоречила себе и своим желанием. Ей нравилась аналитика и финансы, но этому ли она хотела посвятить всю свою жизнь? Университет и карьера в банке всегда являлись пределом мечтаний ее родителей и учителей, но никак не ее самой. Вика знала, что легко обучается всему новому и способна на многое, поэтому перспектива сменить профессию ее не пугала, а даже наоборот манила. И пусть новая должность не станет полностью соответствовать ее представлениям об успешной современной молодой женщине, но, может, она принесет Виктории гармонию и счастье? Оставалась только одна проблема: девушка понятия не имела, чем бы ей хотелось заниматься, ведь почти всю жизнь выбор за нее делал кто-то другой. Сначала родители, потом педагоги и близкие друзья, на которых следовало по мнению общества ровняться, а в последнее время Кирилл. Именно он советовал ей покупать только фирменные вещи и постоянно выглядеть, как красотки с обложек модных журналов. Иногда он сам покупал для нее одежду (жадным его никак нельзя было назвать), которая Виктории совсем не нравилась и казалась через чур вызывающей, но она носила ее, чтобы понравиться и угодить Кириллу. Девушка не любила короткие обтягивающие юбки, глубокие декольте, шпильки, постоянное присутствие косметики на лице и укладку волос плойкой по утрам. Все это безусловно шло ей и делало ее в каком-то смысле неотразимой и сексуальной, но это была не Вика, а всего лишь яркая пародия на нее.

С такими мыслями Виктория подошла к дому и стала подниматься на свой этаж. Уже открывая дверь в квартиру, она услышала звонок настольного телефона и поспешила справиться с замком, чтобы успеть взять трубку. Она сама точно не понимала, что двигало ею: желание услышать извинения Кирилла (ее мобильный отключился и она понятия не имела о том, звонил ей молодой человек ночью или нет) и неизвестно откуда взявшийся порыв начать все сначала, разорвать только что написанное заявление об уходе и продолжить карьеру в банке, или же наоборот нечто другое, что только упрочнило бы ее недавние мысли о полном пересмотре своей жизни.

Взяв трубку, Виктория сначала растерялась, услышав английскую речь, но тут же взяла себя в руки.

– Виктория, это Брюс. Как дела? Ты давно дома?

– Привет… – немного замялась Вика. Она никак не ожидала, что мужчина позвонит так скоро, – если честно, я только зашла в квартиру.

– Ох, прости. Мне просто не терпелось узнать, во сколько ты сможешь поужинать со мной сегодня?

Вика посмотрела на часы и задумалась. По идее, делать ей сегодня все равно нечего, а на сборы уйдет не так много времени, поэтому она ответила, что, начиная с пяти, свободна.

– Отлично. Куда мне за тобой заехать? Я возьму такси.

– Может, лучше встретимся в ресторане? Куда ты собирался пойти?

– Мне советовали рыбный ресторан на улице Мойка. Знаешь такой?

Вика рассмеялась. Его произношение «Мойки» показалось ей через чур забавным. Растерявшийся Брюс сначала немного сконфузился, но потом буквально рассыпался в извинениях.

– Прости, если звучит глупо. Я так не привык к русской речи. Это моя первая поездка в Россию, и я чувствую себя полным идиотом во всех отношениях.

– А город ты посмотрел?

– Нет, времени не было. Я приехал только два дня назад.

– Тогда, может, если ты себя не очень плохо чувствуешь, сначала погуляем по городу, а потом пешком дойдем до ресторана? Я могу подойти к твоему отелю в удобное для тебя время. Оттуда и начнем экскурсию.

– Не переживай. Мой насморк не помеха. Подходи к шести вечера.

– Договорились. Увидимся! – попрощалась Вика, а сама подумала, правильно ли она поступала, соглашаясь на встречу с иностранцем. Двигало ли ею желание отомстить таким образом Кириллу, быстро заменив его первым встречным, или же искренняя тяга к новому знакомому? На этот вопрос Виктория пока что не могла ответить и решила, что поймет это уже после ужина с Брюсом.

К гостинице девушка подошла ровно к шести. Она оделась так, как обычно одевалась на встречи с Кириллом, и это несмотря на то, что Вика обещала себе непременно пересмотреть свой стиль и начать слушать свое сердце, а не мнение окружающих. Однако она все же отвергла высокие каблуки, что уже казалось ей началом ее новой жизни, ведь без них девушка давно не могла представить себя. Удобные туфли почти без каблука показались раем для ее истерзанных ног, и прогулка по городу теперь виделась Виктории не такой уж и отчаянной идеей. Солнце почти село, но дождя не предвиделось и вечер обещал выдаться довольно теплым для питерской осени.

Зайдя в фойе, девушка огляделась в поисках Брюса и заметила его сидевшим за столиком и смотревшим на нее.

– В чем дело? Почему ты так уставился на меня, когда я вошла? – спросила его Вика, стоило им выйти из гостиницы и направиться к Невскому проспекту.

– Ты потрясающе выглядишь. Вчера я здорово испугался за тебя, решив, что ты попала в беду, но сейчас понимаю, что это, кажется, меня нужно спасать…

– Прости. Мой английский оставляет желать лучшего. Я не совсем поняла, что ты имеешь ввиду, – ответила Вика.

– Твой английский просто замечательный. Уж с моим русским никак не сравнится, – рассмеялся Брюс, – я хотел сказать, что не ожидал, что во время своих блужданий по городу встречу такую девушку.

Виктория ничего не ответила. Она не знала, стоило ли воспринимать слова иностранца близко к сердцу или же подобные вещи он говорил всем девушкам, которых встречал во время своих командировок.

– Расскажи про себя и что ты делаешь в Санкт-Петербурге, – попросила Вика, когда они уже вышли на Невский. В планах у Вики стояло показать Брюсу основные достопримечательности города: Адмиралтейскую арку, Дворцовую площадь, Зимний дворец и собор Василия Блаженного.

Пока они шли и любовались величественным городом и его историческими памятниками архитектуры, Брюс рассказывал про себя. Оказалось, что родом он из Шотландии (оттуда и брал корни его акцент, показавшийся Вике таким странным), но уже несколько лет проживает в Англии. Сначала жил в Лондоне, но чуть позже переехал в Стратфорд на Эйвоне, что находился в центральной Англии. Оттуда он вел свой бизнес по обслуживанию и реновации зданий и построек, в частности, старинных домов и поместий. Он уже получал немало заказов из-за границы: из Франции и Италии, а пару месяцев назад ему написали и из России, где несколько богатых нуворишей занимались восстановлением купленных недавно имений, некогда принадлежавших русским аристократам. В Питере Брюс встречался с руководителями фирм, которые бы в дальнейшем сотрудничали с ним и от его лица выполняли бы некоторые работы. В таком случае все дела Брюс смог бы вести из Англии, лишь иногда наведываясь в Россию.

– То, чем ты занимаешься, звучит весьма интересно, – подытожила его рассказ Вика, когда они шли вдоль Невы. Порыв ветра заставил девушку поплотнее запахнуться в плащ и на несколько секунд вернул воспоминания о прошлой ночи, но девушка поспешила отогнать их подальше.

– Да. Я люблю старые здания с детства. Они хранят некий дух истории, воспоминания о прошлых жильцах. Иногда, когда я нахожусь в старом доме, у меня возникает ощущение, что если я закрою и открою глаза, то смогу увидеть все таким, каким оно было изначально, а также увижу бывших обитателей дома, смогу почувствовать то, что чувствовали они. Наверное, звучит глупо…

– Нет, что ты! Это замечательно, что ты нашел себя и думаю ты прав: старые здания и дома наполнены атмосферой прошлых лет.

– Апчхи! – громко чихнул Брюс вместо ответа и тут же извинился.

Вика до этого в задумчивости смотревшая в сторону, повернула голову к Брюсу и впервые за прогулку внимательно посмотрела на мужчину. Его глаза казались через чур красными и блестящими, кончик носа кричаще розовым, а на лбу выступили маленькие бусинки пота.

– Брюс, как ты себя чувствуешь? Я совсем забыла, что ты простыл. Это так некрасиво с моей стороны таскать тебя по холодному городу.

– Ты что!? Прогулка мне очень понравилась! Один я бы ни за что не посмотрел столько всего, – попробовал улыбнуться мужчина, но улыбка вышла какой-то жалкой.

– Мне кажется или у тебя жар? – спросила Вика.

– Не знаю, но мне довольно тепло, – ответил Брюс.

Спросив разрешения, Вика дотронулась рукой до лба Брюса и тут же озабоченно посмотрела на него.

– У тебя температура. Есть с собой какие-нибудь лекарства?

– Нет, – растерялся иностранец, – я не планировал заболевать.

Вика нахмурилась. Самым лучшим для мужчины было бы поехать в отель, лечь в постель, принять жаропонижающие и уснуть, о чем она и сказала Брюсу.

– Но я не хочу заканчивать вечер таким образом. Мы ведь не сходили в ресторан. И мне еще не хочется прощаться с тобой.

– У тебя ведь завтра, наверное, встречи и ты должен отдохнуть… – запротестовала Вика.

– Почему ты так переживаешь за меня? Если не хочешь идти в ресторан и желаешь закончить прогулку, то лучше скажи. Я, знаешь ли, шотландец и знаю, что могу быть несколько занудным и скучным.

– Ох, нет. Что ты! Мне давно не было ни с кем так интересно, – сказала Вика, что являлось сущей правдой, – но мне действительно совестно. Знаешь, я ведь живу недалеко. У меня дома есть лекарства, а также я могу приготовить нам ужин. По правде сказать, я редко, когда приглашаю к себе кого-то, но в данном случае мне видится это самой лучше альтернативной ресторану.

– Я тронут твоей откровенностью и гостеприимством, но ты уверена, что это удобно? – спросил Брюс.

– Абсолютно! Если, конечно, тебя не пугает перспектива оказаться в небольшой питерской квартире, совсем не отличающейся роскошью и чрезмерным комфортом.

Брюс рассмеялся:

– Поверь, ты просто не жила в Англии и не видела некоторых лондонских домов. Я начинал с нуля, живя при этом в довольно-таки убогих комнатах Лондона. Тебе меня не испугать!

– Как скажешь, – улыбнувшись, ответила Вика, слегка успокоенная словами иностранца. Ей вдруг стало несколько не по себе от того, что жила она в столь крохотной квартирке и уборку не делала около двух недель. После роскошного отеля Брюс мог принять ее за оборванку, кем, в принципе, Вика себя и считала.

Они словили такси и за десять минут автомобиль домчал их до Викиного дома. Брюс оставил щедрые чаевые шоферу, чем вызвал на его лице широкую улыбку и тот даже вышел из машины, чтобы открыть дверь со стороны Вики.

Поднимаясь по темной лестнице, Вика немного корила себя за простодушие и доверчивость: она ведь не знала мужчину и его намерений и вдруг, воспользовавшись ее беспомощностью и одиночеством, он потребовал бы, чтобы она расплатилась за номер и его доброту своим телом? Хоть Брюс и выглядел вполне безобидным и в данный момент сильно простывшим, но кто их знает этих иностранцев? Ее родители пришли бы в ужас от поступка дочери, но отступать назад и прогонять Брюса Вика не могла, да и не слишком хотела.

Открыв дверь, она пропустила мужчину вперед. Брюс остановился в коридоре, оглядываясь.

– Все не так уж и плохо, как ты говорила. Неплохая квартира с современным ремонтом.

Вика смущенно улыбнулась и пригласила мужчину на кухню, где тут же поставила горячий чай, достала баночку меда, а также несколько таблеток парацетамола, нарезала лимон и выложила все это перед мужчиной.

– Возьми две таблетки и попей пока чай с лимоном с медом, а я тем временем приготовлю что-нибудь поесть.

– Спасибо, но не стоит беспокоиться. Может, закажем что-нибудь из ресторана?

Вика покачала головой и устремилась к холодильнику, который, как на зло, оказался почти пустым, зато в морозилке нашлись пельмени и вареники, слепленные ее мамой несколько недель назад. Их-то и решила сварить Вика.

– Повар я так себе, но уж пельмени варить умею, – сказала девушка, опустив замороженные пельмени в кипящую воду. Брюс к тому времени уже управился с мисочкой меда и пытался съесть лимон, но у него это плохо получалось. Мужчина щурился и буквально давился им, но Вика настаивала на своем, уверяя мужчину, что лимон ему необходим.

– А как у вас в Англии лечат простуду? – спросила она, удостоверившись, что две дольки уже съедены иностранцем.

– Хм… дайка подумать, – ответил Брюс, довольный тем, что ему дали небольшую передышку перед поеданием очередного кислого ломтика, – признаться, я почти не болел, а если и случалось простыть, то ничего не предпринимал. Я и у доктора давно не был.

– А как же ваши постоянные дожди, холод и туман? – удивленно спросила Вика, – неужели они не способствуют болезням?

Брюс искренне рассмеялся:

– Ох, уж эти мне стереотипы: дожди и холодные туманы! Я что-то тоже не обнаружил медведей с балалайками у вас. Все это глупости! Дождь в южной части страны идет не так уж и часто, а благодаря Гольфстриму климат в разы мягче вашего. В Шотландии, конечно, дела обстоят несколько по-другому.

– Как интересно. А что ты думаешь о России в целом?

– Пока что мне сложно что-либо сказать. Мои будущие коллеги встретили меня удивительно тепло, город просто прекрасен, а еще я повстречал интересную и очень красивую девушку Викторию. Так что на данный момент мои впечатления весьма приятные, если не сказать большего. Я поражен и восхищен городом и…его людьми, – добавил Брюс, устремив взгляд в пол.

Пельмени вскоре были готовы и молодые люди продолжили разговор за ужином, после которого Вика достала мамину рябиновую настойку и предложила ее Брюсу. Тому она пришлась по вкусу, и они просидели еще несколько часов на кухне, разговаривая обо всем на свете. Только около двух ночи Вика, посмотрев на часы, всплеснула руками и извинилась, что так задержала гостя.

– Все просто замечательно, тебе не о чем беспокоиться, да и чувствую я себя гораздо лучше, – улыбаясь, сказал ей Брюс в дверях. Такси уже ждало его возле подъезда.

– Рада, что не разочаровала тебя, – ответила Вика.

– Спасибо за прекрасный вечер! Я хотел узнать, есть ли у меня шанс вновь увидеть тебя? У тебя найдется время завтра? – с надеждой в голосе, спросил мужчина.

Вика планировала завтра отправиться к родителям и рассказать им о разрыве с Кириллом и ее уходе с работы, но предложение Брюса показалось ей через чур заманчивым, чтобы сразу отказываться, и она пообещала подумать и сообщить ему о своем решении завтра.

– Тогда, надеюсь, до завтра! – попрощался мужчина и, развернувшись, начал спускаться по лестнице вниз.

Вика закрыла за ним дверь и прислонилась к ней спиной. Как странно все складывалось! Она не планировала новых знакомств тем более с иностранцем, будучи уверенной, что никогда не найдет с чужестранцем общий язык, но все оказалось иначе. Ни с кем ей не было так легко с первых минут разговора, как с Брюсом. Ни ее средний английский, ни различие в менталитетах и культуре, не обременяли ее. С ним она чувствовала себя более раскрепощенной, нежели с Кириллом. Ей не нужно было постоянно улыбаться, а говорить напыщенно ей и вовсе не позволяло ее не совсем идеальное знание иностранного языка, да и держаться все время прямо и каждые пятнадцать минут проверять макияж и прическу не имело смысла. Девушка чувствовала, что Брюсу это все безразлично и появись она перед ним в халате и со взлохмаченными волосами, он бы и бровью не повел. Откуда у нее появилась такая уверенность, Вика не знала, но решила, что завтра все же встретиться со своим новым знакомым, а к родителям заедет позже на неделе. В конце концов, никогда не знаешь, куда заведет тебя тот или иной путь, а поскольку идти по старому пути Вике совсем не хотелось, она предположила, что новая авантюра пойдет ей на пользу и даже если эта дорога ни к чему не приведет, новые впечатления ей обеспечены, да английский и вспомнить не помешает.

С такими мыслями она отправилась обратно на кухню, помыла посуду, потом сходила в душ и, переодевшись в ночную рубашку, подошла к своему гардеробу и выложила оттуда половину вещей на кровать. У нее ушло около часа, чтобы отсортировать всю одежду, после чего примерно две трети гардероба девушка аккуратно сложила в пакеты, намереваясь на днях отдать часть подругам, а часть отнести в гуманитарную помощь. В большинстве то были вещи, купленные или выбранные Кириллом и никак не соответствовавшие ее нынешнему состоянию и настроению. В пакеты пошли изысканные и яркие вечерние платья, коротенькие мини, узкие линялые джинсы и кофточки в обтяжку. Оставив в шкафу лишь удобную и по мнению Вики скромную и нейтральную одежду, она наконец легла в постель в надежде уснуть, но сон не шел к ней. Девушка думала о своей жизни и эта странная встреча с Брюсом по каким-то причинам казалась ей краеугольной. Она словно чувствовала, что скоро все изменится и никогда больше не станет прежним, точно двери в ее прошлое навсегда закрылись, а неизвестное будущее маячило в тумане где-то на горизонте.

Через какое-то время девушка уснула, но сон оказался не столь приятным, сколь проведенный вечер. Во сне девушка оказалась в старом доме полном пыли и затхлого воздуха. Она знала, что в одной из комнат этого дома находится Брюс и ему грозит опасность. Пытаясь найти его, девушка бежала по нескончаемым темным коридорам дома, пока не уперлась в старую на вид дверь, толкнув которую, очутилась в странной комнате, где все выглядело знакомым. Убранство казалось старым и изношенным и никак не могло принадлежать двадцать первому веку, но в то же время Вика узнавала его. В углу комнаты в кресле сидел бледный Брюс. Он взглянул на девушку и только покачал головой. Не понимая, что не так, Вика подошла к зеркалу, висевшему в некогда позолоченной, а сейчас тусклой, раме, и посмотрела на свое отражение. На ней было белое платье старомодного покроя, а волосы убраны в высокую прическу. На шее зияла рана, из которой струйкой стекала на грудь и платье алая кровь. Вика закричала и повернулась к Брюсу, но на его месте сидел другой мужчина, мрачно улыбавшийся. В руках он держал нож, небрежно им поигрывая. Встав, незнакомец направился к Вике.

На этом Вика проснулась и, сев в кровати, тяжело дышала, медленно приходя в себя. Кошмары почти не снились ей и даже не такие яркие, как этот, сны являлись редкостью. Возможно, сон был неким предостережением для Вики касательно ее нового приятеля из Англии, но девушка не хотела этому верить. Вскоре она вновь уснула, а на утро уже не могла с точностью вспомнить того страшного сновидения. Выпив крепкий кофе, она позвонила родителям и перенесла встречу с ними на неопределённый срок, окончательно решив, что хочет продолжить знакомство с Брюсом.

Глава 3.

Дружба, завязавшаяся между русской девушкой и британским предпринимателем, самой Вике казалась через чур наивной и детской. Не взирая на не столь юный возраст, они с Брюсом гуляли по улицам города допоздна, толкали друг друга на тротуарах и ели пончики в парке, словно подростки, впервые почувствовавшие свободу от родительской опеки. Кто бы мог представить, что солидный мужчина в дорогом костюме станет вести себя как мальчишка и шутить каждую минуту. Если сначала Вика не совсем хорошо разбирала акцент Брюса, то через пару дней тесного общения понимала его весьма легко, даже по телефону.

Вика поражалась откуда столько задора в Брюсе, ведь ни один из ее бывших молодых людей не вел себя подобным образом а, наоборот, пытался произвести впечатление на девушку своей серьёзностью и мужественностью, тогда как при общении с Брюсом она этого совсем не чувствовала, как не замечала и небольшой разницы в возрасте и различия в мировоззрениях. Вика казалась себе бедной замарашкой по сравнению с преуспевающим британцем и порой стыдилась своего положения безработной девушки, но каким-то образом Брюс заставлял ее забывать об этом.

Необычным Вике казалось и то, что за все их встречи Брюс ни разу не попытался как-то проявить своих чувств или желаний (если они у него, конечно имелись, в чем девушка под конец засомневалась). Мужчина всегда был галантен, приветлив и вежлив с ней, но ни разу не сделал попытки поцеловать или каким-то образом проявить свой интерес к Вике, как представительнице противоположного пола. Девушку эту весьма удивляло, а после долгого телефонного разговора с подругой Машей, пытавшейся на протяжении получаса втолковать Вике, что всем иностранцам от русских девушек только одно и нужно, Вика совсем растерялась. В голову ей даже приходили мысли о нетрадиционной ориентации Брюса, проблемах со здоровьем или же каких-либо странных наклонностях, однако, спросить мужчину напрямик нравилась ли она ему Вика стеснялась. Это виделось ей вульгарным и некрасивым, а также она боялась услышать, что вовсе неинтересна мужчине или же, что еще хуже, у него есть жена или девушка в Англии, а Вика понадобилась ему только в качестве гида и небольшого развлечения в незнакомом городе.

Несколько дней, проведенных с британцем в северной столице России, пролетели как часы. Брюс уезжал в среду днем и утром этого дня позвонил Вике, желая попрощаться. Вика, конечно, знала об отъезде мужчины и прекрасно понимала, что сказка не может длиться вечно и расставание неизбежно, но на душе у девушки все равно было грустно, словно она вот-вот потеряет очень хорошего и близкого друга. Вика знала, что это глупо, ведь она знакома с Брюсом всего несколько дней, но тем не менее в ночь перед его отъездом она почти не сомкнула глаз и уже с раннего утра смотрела на телефон в надежде, что иностранец позвонит попрощаться. Когда наконец раздался звонок, девушка тут же схватила трубку и поднесла телефон к уху, но не смогла выдавить из себя ни слова.

– Вики, привет! Вики, ты тут? – слышался на другом конце голос Брюса.

Девушка сглотнула, подавив готовые вырваться наружу слезы, и ответила:

– Да, Брюс, привет!

Воцарилось неловкое молчание, которое нарушил Брюс.

– У тебя странный голос. Все в порядке?

– Да, все хорошо. Ты сам как? Вещи собрал?

– Еще вчера вечером сразу после того как пришел в номер после встречи с тобой.

– Отлично.

Снова молчание. Вике хотелось сказать, что ей станет безмерно не хватать его и что ей очень хочется увидеть мужчину снова, но вместо этого она всего лишь произнесла:

– Я замечательно провела время. Спасибо тебе!

– Это тебе спасибо! Если бы не ты, я бы со скуки тут умер. Из тебя вышел бы отличный экскурсовод. Кстати, это тебе идея для новых начинаний. Ты ведь пока еще так и не определилась, чем хочешь заниматься.

Виктория усмехнулась:

– Я подумаю на этим, – и, набравшись смелости, тут же добавила, – а ты планируешь снова приехать в Санкт-Петербург?

– Не думаю, что мое присутствие сейчас тут так необходимо. Я обо всем договорился с партнерами и пока что работа у них есть. Я вновь приеду, когда первая стадия проекта окажется завершенной: скорее всего в апреле-мае, не раньше. Дом, которым нужно заняться, следует сначала хорошенько подготовить к восстановительным работам и ремонту, а на это уйдет много времени, к тому же насколько я понял, зимы у вас холодные, что также замедлит ход работы.

Вика перестала следить за монологом Брюса после того, как услышала, что вернется он только в конце весны. Настроение девушки резко упало и продолжать беседу ей почему-то расхотелось. Все, чего она тогда желала, так это остаться одной и поплакать в подушку, жалуясь в душе на свою одинокую, никчемную жизнь.

– Вика, ты меня слушаешь? – наконец спросил Брюс.

– Да, конечно, – ответила Вика, хотя вот уже как пару минут отключила у себя в голове понимание английской речи и все что, говорил Брюс, казалось ей всего лишь неким звуковым фоном.

– Так что?

– В смысле? – удивилась Вика, немного придя в себя.

– Ты не против проводить меня? Я могу подъехать к твоему дому через минут двадцать.

– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой в аэропорт? – недоверчиво спросила Вика. «Но какой в этом смысл, если он во мне совсем не заинтересован?», – подумалось девушке.

– Конечно. Назад также поедешь на такси. Я обо всем договорюсь.

– Но… – девушка хотела спросить зачем это нужно, но не стала. Виктория, конечно же, желала в последний раз увидеть мужчину, пусть это и казалось глупым и безнадежным, – хорошо, через двадцать минут я спущусь вниз.

– Отлично! До скорого! – ответил Брюс и положил трубку.

Виктория кое-как оделась, причесалась и даже нанесла немного косметики на лицо, чтобы уж совсем не выглядеть бледной и не выспавшейся. Тяжелые мысли продолжали витать у нее в голове, когда она спускалась вниз.

Теплые солнечные лучи освещали всю улицу, преображая унылый серый питерский дворик в яркий городской уголок, наполненный свежими осенними красками. В любом другом случае прекрасная погода заставила бы Вику улыбнуться, но в тот момент она только еще больше расстроилась, ведь на душе у нее шли холодные дожди.

Такси уже ждало ее возле подъезда, а рядом с машиной стоял Брюс с букетом нежно-розовых роз в руках. Легкий ветерок трепал его темные волосы, а улыбка и по-детски добрый и в чем-то наивный взгляд заставили сердце Вики на секунду остановиться. Мужчина был весьма хорош собой, но помимо этого от него словно исходили тепло и доброта. Однако подойдя ближе к нему, Виктории показалось, что мужчина на самом деле все же выглядел несколько уставшим, а в глубине глаз затаились усталость и тревога, словно он промучился бессонницей, как и сама Вика, а в довершение ко всему получил какие-то дурные известия.

Брюс протянул цветы Вике и как-то странно посмотрел на нее, не произнеся ни слова. Он изучал лицо Виктории, ее глаза, губы, волосы, но при этом продолжал молчать. Девушка также не решалась нарушить странную паузу и, в конец концов, чуть ли не зарылась лицом в букет, делая вид, что наслаждается его ароматом и нежностью лепестков, хотя на самом деле желала скрыть предательски выступивший румянец и набежавшие на глаза слезы. Наконец, словно выйдя из транса, иностранец открыл перед Викой дверь такси и пропустил девушку вперед, после чего сел рядом, но по-прежнему продолжал держать дистанцию от Вики, боясь задеть ее даже коленом.

Дорога до аэропорта заняла около получаса. За все это время молодые люди едва ли обмолвились несколькими словами, что еще больше расстроило Вику, которой хотелось сказать так много, но что-то внутри нее не позволяло ей этого сделать. Она знала, что позже станет ругать себя за трусость, но ничего не могла с собой поделать.

Когда на горизонте уже показалось массивное здание аэропорта, Брюс вдруг неожиданно взял Вику за руку и, посмотрев в удивленные глаза девушки, сказал:

– Виктория, я хотел узнать одну вещь. Даже не знаю, как ты к этому отнесешься. Я не хочу обижать тебя и казаться через чур настойчивым и ты, возможно, неправильно меня поймешь, но все же я хочу попытаться…

Бессмысленно долгий монолог Брюса, из которого Вика почти ничего толком не поняла, прервал низкий голос шофера, остановившего автомобиль и попросившего расплатиться.

– Ох, конечно! – ответил ему Брюс и, достав деньги из кошелька, протянул несколько купюр водителю, после чего последний вышел из машины и направился к багажнику доставать чемодан иностранца.

Виктория продолжала завороженно наблюдать за Брюсом, желая узнать, что же он хотел ей сказать, но тот лишь попросил ее проводить его до пункта таможенного контроля. Вика кивнула и покорно вышла из машины, услышав при этом, как Брюс сказал шоферу подождать девушку полчаса, после чего вновь протянул ему деньги.

– Тебе не стоило просить его ждать меня. Я могла словить любое такси, причем гораздо более дешевое, нежели фирменное такси гостиницы, где ты проживал.

– Пустяки. Мне не хочется, чтобы тебе пришлось ждать или ехать домой неизвестно с кем.

– Спасибо, – поблагодарила его Вика, больше ничего не сказав, все также пребывая в ожидании продолжения речи Брюса.

Когда они зашли в здание аэропорта и до границы таможенного осмотра оставалось каких-то десять-пятнадцать шагов, Брюс резко остановился, чем вызвал недовольство нескольких спешивших на рейс пассажиров, следовавших за Викой и иностранцем. Британец искренне извинился перед людьми, буквально наткнувшимися на них, но те не сказали ни слова и только, высоко задрав головы, обошли пару.

– Никак не могу понять, почему у вас так много хмурых людей? – удивился Брюс, провожая их взглядом.

– Это часть менталитета. Они не хмурые, просто не привыкли улыбаться, как ты. Вот и все. Не обижайся и не принимай близко к сердцу, – ответила Вика.

– Да, это – ерунда. Вики, я вот что хотел узнать в машине, когда меня перебил шофер. Ты бы хотела снова со мной увидеться? Я имею ввиду продолжить нашу дружбу.

Радость Вики выдали ее щеки, покрывшиеся ярко-розовым румянцем, а также глаза, наконец-то вспыхнувшие жизнью и радостью впервые за сегодняшний день.

– Конечно, Брюс, мне бы этого очень хотелось! Неужели это и так непонятно?!

– Ох, я так рад! – сказал Брюс, тут же расплывшийся в улыбке, – я не знал, как ты к этому отнесешься.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, мне говорили о том, что у вас думают о заграничных мужчинах, да и о русских невестах меня предупреждали, чтобы я не попался на крючок к одной из них… Но, наверное, я все-таки попался, – рассмеялся Брюс.

Вике эта шутка совсем не понравилась, ведь в ее представлении Брюс говорил о девушках, интересовавшихся только деньгами их иностранных партнеров и возможностью переезда за рубеж, тогда как Вику это не манило.

– Если ты считаешь, что я очередная «русская невеста» падкая на иностранцев, то ты ошибаешься. Мне неприятно, что ты так думаешь обо мне и стоит ли в таком случае вообще продолжать общение!? – сказала Вика, чей голос из обычно весьма милого превратился в несколько зловещий.

– Прости, пожалуйста! Я не хотел тебя обидеть. Это все мои дурацкие шутки! Если бы я действительно так думал о тебе, то вел бы себя иначе, уж поверь. Не обижайся, прошу.

– Ладно, все в порядке, – немного успокоилась Вика.

– Тогда, ты приедешь ко мне? – с надеждой в голосе спросил Брюс?

– Что? – удивилась Вика, никак не ожидавшая это услышать.

– Знаю, что тебе нужна виза, но я разузнал (прости, не удержался) и все можно оформить за пару недель. Таким образом, ты сможешь приехать ко мне очень скоро.

– Но, Брюс, мне, конечно, хотелось бы навестить тебя, да и в Англии я никогда не была, но так быстро приехать к тебе, думаю, я не смогу. Мне ведь надо искать работу.

– Тем более удобно приехать именно сейчас! Ведь тебе не придется брать отпуск, и ты сможешь приехать ко мне на несколько недель.

– Да, но я вряд ли смогу себе это позволить, – ответила Вика, задумавшись о своих финансах, которых оставалось, увы, отнюдь не так много, чтобы разрешать себе столь дорогое путешествие.

– За это не переживай, я обо всем позабочусь, – успокоил ее Брюс.

– Нет, так не пойдет, – запротестовала девушка, – я человек самостоятельный и всего в жизни добивалась сама, и я бы не хотела, чтобы ты платил за меня. Это поставило бы меня в неловкое положение.

– Хорошо, но как ты тогда думаешь нам снова увидеться?

– Может быть, ты снова прилетишь сюда? – спросила Вика.

– Хм… это, конечно, идея. Если ты так хочешь я приеду, но я думал, что тебе будет интересно посмотреть и мою страну.

– Безусловно, но давай не так быстро, – попросила Вика.

– Что ж, договорились. Ты не оставляешь мне выбора! Я как приеду, посмотрю билеты в Санкт-Петербург. Виза у меня на полгода, так что в течение этого времени мне ни что не помешает навещать тебя, а потом, возможно, и ты согласишься приехать ко мне.

– Договорились, – радостно согласилась Вика.

– Мне пора. Иначе опоздаю на самолет, – сказал Брюс, взглянув на часы.

– Конечно. Как появится возможность – звони. Ты знаешь мой номер. Хотя, наверное, проще общаться по интернету, – предложила Вика, – я тебе напишу на электронную почту, а также дам свой скайп. Твоя визитка у меня дома.

– Хорошо, но я все же предпочитаю живое общение.

Вика и Брюс замолчали и молча смотрели друг на друга. Щеки девушки пылали, а глаза так и норовили опуститься вниз, чтобы якобы начать разглядывать плитку пола аэропорта, но взгляд Брюса словно гипнотизировал девушку и она не могла отвести глаз от лица мужчины. Наконец Брюс сделал шаг вперед и приблизил свое лицо к лицу девушки.

– Ты позволишь? – тихо спросил он, осторожно взяв лицо Вики в руки, словно оно было сделано из хрупкого хрусталя готового разлететься на мелкие кусочки от через чур неловкого или грубого обращения.

Вика лишь кивнула и сама потянулась к губам мужчины. Его поцелуй показался девушке бесконечно долгим и нежным. Все вокруг словно остановилось: шумная толпа и топот ног, спешивших на свои рейсы людей, отошли на задний план, точно кто-то сделал звук тише; постоянные громкие объявления об улетавших и прилетавших самолетах и вовсе растворились в странной блаженной тишине, начавшей укутывать девушку с головы до ног. Мельтешение людей вокруг замедлилось, и Вика вдруг почувствовала, что в мире кроме нее и Брюса никого не осталось. Только они одни в этот момент существовали на целом свете, и ничто не могло этого изменить, равно, как ничто не могло разлучить их. Много позже девушка подумала, что подобные чувства, наверное, испытываешь, когда находишь свою вторую половинку, так давно потерявшуюся где-то на другом конце света и, в конце концов, вновь обретенную. Сердце Вики колотилось как бешенное, а о дыхании она совсем забыла, когда Брюс оторвался от ее губ. Медленно девушка открыла глаза и посмотрела на мужчину. Он также выглядел слегка удивленным и даже ошарашенным, словно его только что ударило током, а он так и не понял, что произошло.

Вике хотелось кричать на весь аэропорт, как ей хорошо и как ее переполняют чувства, но она только слегка улыбнулась и отступила назад, при этом споткнувшись, от чего чуть не упала, но Брюс вовремя ее подхватил.

– Голова закружилась, – извинилась Вика.

Брюс улыбнулся и спросил:

– Ты сможешь сама добраться до дома?

– Конечно, – рассмеялась она, – нежели ты думаешь, что после одного поцелуя мне нужно вызывать скорую помощь? Мы, русские девушки, существа крепкие, так что не переживай за меня.

– Легко сказать, – усмехнулся Брюс, – мне действительно пора уходить. Надеюсь, что мы вскоре увидимся.

– Я тоже, – ответила Вика.

Брюс подхватил чемодан и направился в сторону пункта таможенного контроля. Перед тем как скрыться за автоматически раздвигающимися дверьми, он обернулся и помахал рукой на прощание Вике. Девушка улыбнулась и послала мужчине воздушный поцелуй, а после того как двери закрылись, словно проглотив мужчину, она медленно развернулась и на ватных ногах пошла к такси. На губах у Вики блуждала загадочная улыбка, на душе все пело и плясало, а странные ощущения еще не до конца покинули тело девушки.

Глава 4.

Последующие за расставанием с Брюсом несколько дней Вика провела в размышлениях о том, что ей собственно делать со своей жизнью. Денег хватило бы на два-три месяца вперед, если экономить и вести весьма скромный образ жизни, а затем нужно начать работать. Все дни напролет девушка сидела за компьютером и среди множества объявлений о найме на работу пыталась найти что-то, что привлекло бы ее внимание, однако, почти каждый вечер она вставала из-за стола разочарованной, поскольку просто не могла собраться с мыслями и понять, в каком направлении двигаться дальше. От тоски девушку спасали вечерние разговоры с Брюсом. Он обычно звонил ей из дома, сразу как приходил с работы. Они много болтали по скайпу о совершенно разных вещах, но никто из них ни разу не заговорил о чувствах, испытываемых друг к другу. Вика все ждала, когда же мужчина сообщит ей о своем приезде, но даже через неделю его отъезда из Питера этого не произошло. В конце концов данное обстоятельство начало пугать девушку и однажды она спросила Брюса о его планах напрямик, но тот сразу ушел от ответа, сославшись на сильную загруженность в офисе. Услышав тогда его отговорку, Вика тяжело вздохнула, но все же продолжила разговор.

Общение с новым знакомым безусловно нравилось Вике, но порой воспоминания о Кирилле все же возвращались к девушке, и тоска и грусть вновь охватывали ее. В один из вечеров она решила поехать к родителям и остаться у них на ночь, а заодно и рассказать им обо всем случившемся. Это казалось ей отнюдь нелегкой задачей, ведь ее мама с папой были довольны преуспевающим Кириллом и работой, которой занималась их дочь. Услышать, что их девочка отказалась от обоих «благ», они явно не хотели. Тем не менее рано или поздно они все равно узнали бы об этом, поэтому Вика решила слегка опередить события и рассказать все самостоятельно, не дожидаясь пока кто-то из знакомых семьи сделает это за нее.

Виктория не стала вдаваться в подробности вечерники в честь дня рождения Кирилла и просто заявила родителям, что ее отношения с молодым человеком подошли к концу. На удивление отец воспринял это известие весьма спокойно, ведь глубоко в душе всегда считал, что его дочь достойна гораздо лучшего мужчины, нежели Кирилл. И это, не смотря на положение последнего в обществе и его финансы. Мама же сильно расстроилась, так как она так хотела, чтобы Вика наконец-то вышла замуж и обзавелась детьми. По ее мнению в возрасте Вики уже давно пора порвать со свободной жизнью и стать благоразумной. Девушка чувствовала неодобрение матери и уже даже засомневалась в том, стоило ли ей рассказывать об уходе с работы, но отец сам задал вопрос о карьере, ведь теперь, расставшись с Кириллом, ей пришлось бы нелегко в конторе. Вике ничего не оставалось, как поведать и о том, что она уволилась и в данный момент ищет новую работу. Этот шаг родители восприняли весьма тяжело, так как считали, что работа в хорошей компании являлась залогом успеха в жизни, пусть даже работа и не приносила удовлетворения. Главное, что она есть и за нее платят. Когда Вика попробовала возразить родителям и сказать, что она все эти годы чувствовала себя, как белка в колесе, те даже не стали ее слушать и перебили, заявив, что все это ее детские фантазии и ей давно уже пора стать взрослой и ответственной. Перепалка в таком духе длилась почти весь вечер, и Вика даже думала уехать домой, но ее мама, под конец все же смягчившись, уговорила дочь остаться переночевать у них.

В ту ночь девушка почти не спала. Ее не радовали ни родной дом, ни ее детская комната, ни присутствие родителей, которых она все же очень любила, путь даже они не понимали ее. Ворочаясь с боку на бок, Вика думала над тем, что возможно ее мама с папой правы. Наверное, ей все же стоит продолжить карьеру в финансовой сфере, а также начать отношения с кем-то более реальным и доступным нежели Брюс. Брюс… Подумав о нем сердце девушки болезненно сжалось. «Почему он так странно ведет себя? Так холодно и отстраненно? – думала Вика, – я ведь чувствую, что понравилась ему». Об иностранце девушка даже не стала упоминать родителям, поскольку те все равно бы не одобрили такого знакомства. Промучившись полночи, она все же заснула под утро, но сон ее оказался не глубок и толком Вика так и не отдохнула.

Позавтракав с родителями, продолжавшими весьма озабоченно смотреть на дочь, Вика собрала свои вещи и хотела уже поехать к себе, но отец остановил ее и предложил денег, чтобы помочь с оплатой счетов за квартиру. Тяжело вздохнув, Вика отказалась от такой помощи, потому как считала ее на данный момент весьма лишней, к тому же она тут же почувствовала себя беспомощной, нищей и никчемной, раз в ее возрасте родители все еще продолжали давать ей деньги. Настроение девушки упало еще больше и из родительского дома она вышла чуть ли не в слезах.

Добравшись до метро, Виктория села в полупустой вагон и вновь задумалась над тем, что ей делать дальше. Посмотрев на свои потрепанные кеды и рваные джинсы, Вика горько усмехнулась: «Наверное, чтобы найти в этом городе хорошую работу и мужчину нужно все же выглядеть совсем по-другому. Возможно, я поторопилась, выбросив всю ту броскую одежду. Да и вообще все эти мысли о новой жизни, интересной работе, а также о Брюсе – не более, чем грезы. Пора вернуться к реальности. Я отдохнула немного, а теперь снова в бой». Сердце девушки наполнилось грустью от таких мыслей, но разум кричал, что она поступает правильно. И кого тут следовало слушать: разум или же чувства? Вика не знала, как не знала и того, что в этот момент самолет из Великобритании только что совершил посадку в аэропорту Пулково, и радостный Брюс находился на его борту в предвкушении сюрприза, который он хотел сделать Вике своим приездом.

По дороге домой девушка зашла в небольшой продуктовый магазин, находившийся неподалеку от ее дома. Купив кое-что еды, а также бутылку недорогого вина, девушка немного воспаряла духом в ожидании очередного дня и вечера в одиночестве, которое на это раз скрасит вино. Возможно, пару любимых фильмов и новый детективный роман также поднимут ей настроение. Размышляя о том, с какого фильма ей начать: со старой советской комедии или же нового американского триллера, Вика медленно побрела домой, как вдруг ей послышалось, что кто-то окликнул ее по имени. Не обратив на это внимания, девушка пошла дальше, но тут снова услышала свое имя, правда, уже гораздо громче, чем прежде. Остановившись, девушка обернулась и увидела мужскую фигуру, бегущую к ней. Солнце светило прямо в глаза девушке и, жмурясь, она вначале не могла понять, кто же так спешит к ней, попутно выкрикивая «Вика!». Однако она заметила, что у человека в руках букет цветов и большой подарочный пакет. Когда мужчина приблизился, и Вика внезапно поняла, кто это был, пакеты с покупками чуть не выпали из ее рук, в горле тут же пересохло, а сердце ушло в пятки. Такой встречи она никак не ожидала, ведь перед ней стоял запыхавшийся, слегка раскрасневшийся и вспотевший от бега Кирилл. Молодой человек широко улыбался, а его голубые глаза, как и прежде казались ангельски невинными.

– Викуль, привет! – поздоровался он.

Растерявшись, Вика на какое-то время потеряла дар речи, но взяв себя в руки, все же выдала из себя:

– Здравствуй!

Кирилл сделал несколько шагов вперёд, приблизившись к Вике, и протянул ей шикарный букет алых роз. Девушка же невольно отступила назад от мужчины, словно от прокажённого, что вызвало гримасу недовольства на лице Кирилла.

– Вика, позволь мне все объяснить, – начал он.

– Тут нечего объяснять. Извини, мне пора, – оборвала его Вика и, развернувшись, направилась к дому.

– Постой, – пошел следом за ней Кирилл. На его лице не осталось и тени от простодушной улыбки. Теперь оно казалось хмурым и раздосадованным. Молодой человек явно не ожидал такого приема.

– Вика, дай мне хотя бы пару минут. Я провожу тебя до дома, а попутно расскажу, что тогда случилось.

Вика ничего не ответила и продолжила идти вперед. Кирилл воспринял это как согласие и вновь заговорил:

– Я хотел извиниться за свое поведение на дне рождении. Понимаешь, я уже слегка выпил, и моя мать начала снова «выносить мне мозг». Я же говорил тебе про нее раньше. К тому же ты опаздывала, и я просто не знал, куда деваться. Вика, я люблю тебя! Я поступил, как полный идиот. Прости пожалуйста! Мне все равно, что думают о тебе и о нас мои родители. Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой! Прошу, дай мне шанс! Я не подведу тебя на этот раз.

Вика шла молча, но каждое слово Кирилла словно ножом проходилось по ее сердцу. Раньше она бы ждала этих слов, но сейчас они вызывали смятение, ведь девушка все же хотела закрыть двери в прошлое, да и лицо Брюса и их поцелуй в аэропорту всплывали в ее воспоминаниях чуть ли не каждую секунду, пока говорил Кирилл. Она чувствовала себя предательницей по отношению к Брюсу и самой себе. Кирилл по-прежнему привлекал девушку, но в то же время в душе она понимала, что он не для нее, и их отношения в любом случае обречены на провал, ведь он так зависел от мнения общества, семьи и друзей и хотел видеть в ней ту, кем она вовсе не являлась.

– Кирилл, мне кажется, что лучше оставить все как есть, – наконец сказала Вика, когда они уже подошли к ее подъезду. Эти слова дались девушке нелегко и голос ее предательски дрожал, – я ошиблась, думая, что у нас может что-то получиться. Мы слишком разные и принадлежим двум разным мирам. Я не хочу быть частью твоего.

– Я не совсем понимаю, о чем ты, – сказал Кирилл и, достав из кармана ключи от ее подъезда, открыл перед девушкой дверь.

Вика вошла в подъезд, проклиная себя за то, что забыла попросить его вернуть ей вторую связку ключей, и начала подниматься по лестнице на свой этаж.

Когда молодые люди стояли уже возле двери в квартиру Вики, Кирилл вновь протянул девушке цветы и подарочный пакет.

– Это тебе, Вика. Пожалуйста, прими хотя бы в качестве извинений. Если тебе нужно время подумать, то я тебе его дам. Знаю, что поступил омерзительно и мне даже думать о себе противно. Я причинил тебе боль, но поверь такого больше никогда не повторится. Ты ушла с работы, и я тебя прекрасно понимаю. Если хочешь, то можешь вернуться. Знай, я не стану ничего предпринимать, пока ты не дашь мне зеленый свет. Или же я могу попросить директора банка о твоем переводе в другую контору. Там тебе будет спокойнее. По крайней мере, это лучше, чем сидеть дома без работы и выпивать в одиночку, – закончил Кирилл, укоризненно посмотрев на горлышко бутылки, торчавшее из пакета Вики.

– Кирилл… – начала Вика, но молодой человек не дал ей возможности продолжить: он подошел близко к девушке, обнял ее, продолжая держать в руках букет и пакет, и прижался губами к губам Вики. Непроизвольно Вика ответила на поцелуй, ведь губы Кирилла были ей так знакомы, а его объятия казались такими комфортными и успокаивающими. Поцелуй длился всего несколько секунд, но за это время девушка поняла, что что-то не так. Она не чувствовала ничего, кроме физического контакта с молодым человеком. Ни одна эмоция не пронзила ее сердце, не чувствовалось и волн блаженства и покоя, ранее ласкавших ее тело во время близости с Кириллом. Сейчас девушка вообще ничего не ощущала, кроме как желания поскорее прервать поцелуй.

Вика открыла глаза и увидела перед собой лицо Кирилла: его глаза все еще оставались закрытыми, и он был полностью поглощён действием. Его объятия также стали крепче и теснее, что вызвало еще больше дискомфорта для Вики. Девушка также уловила какое-то движение на лестнице, словно кто-то залоснил собой солнечный свет, лившийся из окна на лестничной площадке. Слегка повернув голову, Вика увидела стоявшего на лестнице Брюса. Его лицо казалось белым как мел, а в глазах застыли боль и ужас.

«О, нет», – пронеслось в голове у Вики, и она попыталась высвободиться из крепких рук Кирилла, что оказалось не так-то просто.

– В чем дело? – недоуменно спросил Кирилл, с удивлением посмотрев на Вику, повернувшую голову в сторону Брюса.

Британец также стоял с подарочным пакетом и букетом изысканных белых лилий в руках.

– Это еще кто такой? – со злостью в голосе спросил Кирилл.

Вика продолжала молчать, не зная, что лучше сказать в такой ситуации.

Растерявшийся Брюс также хранил молчание, но через мгновение все же сделал шаг в перед, положил цветы и подарок у ног Вики и сказал по-английски:

– Прости, я не хотел мешать, просто дверь в подъезд оказалось открытой. Я не думал, что может так получиться. В этом нет твоей вины, ведь я сам вел себя глупо, словно и не интересовался тобой. Желаю тебе счастья!

После этих слов он развернулся и стал спускаться по лестнице, причем на одной из последних ступенек споткнулся, но не оборачиваясь, продолжил путь вниз.

– Это что, твой новый ухажер? – спросил Кирилл, со злобой в глазах глядя на Вику, – я смотрю, ты времени зря не теряла.

Впихнув цветы и подарок в итак загруженные пакетами руки Вики, Кирилл рванул вниз по лестнице. Испугавшись, Вика, выйдя из небольшого ступора, положила все вещи на пол, и сама бросилась вниз, желая удостовериться, что Кирилл не выкинет какого-либо неожиданного фокуса.

Когда девушка уже добежала до двери подъезда до нее донеслись крики Кирилла на английском:

– Чтобы я тебя здесь больше не видел! Оставь ее в покое! Это женщина – моя и только моя! Убирайся отсюда.

Сбежав еще на один пролет, Вике открылась крайне неприятная сцена: Кирилл держал за ворот пиджака Брюса и всем своим весом придавил последнего к стене подъезда. Кирилл был выше Брюса на сантиметров пятнадцать и тяжелее на килограмм десять, что безусловно давало ему немало преимуществ по сравнению с иностранцем.

– Виктория – свободная женщина и в праве выбирать себе мужчину самостоятельно. Если она выбрала вас, то я искренне желаю вам обоим счастья. А теперь отпустите меня.

Вместо того, чтобы выполнить просьбу иностранца, Кирилл тряхнул Брюса, но последний каким-то образом вывернулся из хватки Кирилла и, заняв другую позицию, прижал русского парня к стене, зажав ему при этом локтем горло так, что Кирилл, беспомощно вытаращив глаза, оказался почти обездвижен и лишен кислорода.

– Я же просил по-хорошему. Если вы также обращаетесь с Викой, то мне весьма жаль девушку. Всего наилучшего, – с этими словами Брюс выпустил из захвата Кирилла, который тут же согнувшись пополам, начал жадно и шумно вдыхать воздух ртом.

Вика подошла к мужчинам и, не зная, что предпринять, застыла, как статуя. Ей не слишком хотелось утешать Кирилла, получившего по заслугам, а к Брюсу она боялась подойти, ведь он мог просто отвергнуть ее.

Иностранец перевел взгляд на Вику и его глаза были полны боли и горечи. Вика сделала шаг в его сторону, но мужчина развернулся и поспешил выйти из подъезда. Осознав, что она может навсегда потерять его, Вика бросилась вдогонку.

Брюс шел быстро, стараясь, по всей видимости, как можно скорее выйти на главную дорогу, где можно словить такси. Виктория мчалась следом. Когда наконец она смогла догнать его, то почти не могла говорить, настолько сильно она запыхалась.

– Брюс, постой. Позволь мне все объяснить, – сказала она.

Британец развернулся к ней лицом и пристально посмотрел в глаза.

– Я не виню тебя. Я ведь сам вел себя глупо и по-детски несмело.

– Ты не понимаешь…

– Я все прекрасно понял. Это ведь тот парень, который тебя тогда так расстроил и которому предназначался тот дипломат. Верно?

Вика, не желая лгать, согласно кивнула.

– Думаю, что вы помирились и я искренне рад за вас.

– Но, Брюс, это не так! Я его не видела с того самого вечера. А сегодня он ждал меня возле дома. Я не хотела его видеть, поверь.

– Ну, судя по вашему поцелую, это не совсем так.

– Я не хотела этого и, Брюс, это было ужасно… Совсем не так, как у нас с тобой тогда… Ох, прошу, прости меня.

– Тебе не за что извиняться. Мне следовало предупредить о своем приезде и намерениях. В любом случае, Виктория, я рад, что у тебя все хорошо. А сейчас я бы хотел уйти. Прощай!

Брюс развернулся, оставив Вику одиноко стоять на тротуаре, и пошел в сторону дороги, возле которой стояло несколько такси.

Девушка не стала догонять мужчину. Он был прав. Та сцена, свидетелем которой он стал, выглядела ужасно. Слезы набежали на глаза девушки и солёными ручьями потекли по щекам. Развернувшись, она медленно пошла назад к своему дому, не замечая ничего и никого вокруг.

Как она и предполагала, Кирилла и след простыл. Зайдя в пустой подъезд ее сердце еще раз болезненно сжалось. Поднявшись на свой этаж и открыв дверь в квартиру, она занесла туда свои покупки, два букета цветов и два подарочных пакета от обоих мужчин.

Сначала Вике хотелось сломать цветы и выкинуть их, но решив, что невинные растения ни в чем не согрешили перед ней, все же поставила оба букета в вазы. К подаркам девушка так и не притронулась, оставив их лежать на кровати.

Хоть стрелки на часах только перевалили за двенадцать часов дня, девушка все же решила открыть бутылку вина и хоть как-то притупить боль и отчаяние, терзавшие ее душу. Желание смотреть фильмы или читать давно улетучилось, поэтому налив бокал до краев, девушка села в кресло в спальне и просто уставилась в стену, придавшись воспоминаниям о Кирилле и Брюсе. Незаметно для себя девушка задремала, свернувшись калачиком в кресле. Бессонная ночь, эмоциональная встряска утром, а также вино дали о себе знать и Вика погрузилась в сон, оказавшийся весьма зловещим.

В нем Вика стояла возле небольшого пруда, который давным-давно не чистили. Она всматривалась в мутно-зеленую воду, затянутую водорослями, словно пыталась увидеть в ней свое отражение. Когда ей это все же удалось, то она увидела, что с глади темной воды на нее смотрела внешне похожая на Вику женщина в белом платье старомодного покроя. Выпрямившись, Вика огляделась по сторонам: за спиной находился каменный дом, который, как ей подумалось, она раньше уже где-то видела. Девушка пошла к нему, но на протяжении всего пути ей казалось, что за ней наблюдают. Зайдя в дом, Вика огляделась. Он выглядел старым и безлюдным: повсюду пыль, на полу пожухлые осенние листья, загнанные сюда, судя по всему, сквозняком. Потолок весь растрескался, а на некоторых стенах отсутствовали куски обоев. Вике показалось, что сверху послышались звуки и мимолетно она заметила какое-то движение наверху лестницы, ведущей на второй этаж. Медленно девушка начала подниматься наверх по местами прогнившим ступеням. Оказавшись на втором этаже, Вика пошла вдоль коридора и остановилась перед одной из дверей. Толкнув ее, девушка зашла в комнату и вспомнила, что уже видела ее в своем прошлом кошмаре. В кресле возле окна также сидел Брюс. Увидев Вику, он тут же поднялся и подошел к ней. Нежно взяв ее за руку, он сказал:

– Тебе здесь не место. Ты должна уходить отсюда. Он сейчас придет.

– О ком ты? – недоумевая спросила Вика, глядя в испуганные глаза Брюса.

Мужчина не успел ответить, поскольку на лестнице раздались тяжелые шаги, словно кто-то большой и сильный шел следом за девушкой. Вероятно, тот, чей взгляд она ощущала на себе в саду.

– Беги и спрячься, – сказал Брюс и подтолкнул Вику к большому дубовому гардеробу, стоявшему возле стены.

Не став сопротивляться, Вика забралась в шкаф и закрыла за собой дверь, однако, сквозь замочную скважину она все же могла видеть, что происходило в комнате.

Дверь резко распахнулась и в помещение зашел высокий человек со светлыми взлохмаченными волосами. Брюс тут же отступил назад, в ужасе глядя на незнакомца. Каким-то образом Вика почувствовала крайне резкий и неприятный запах, который, как шлейф, следовал за верзилой.

Мужчина приблизился к Брюсу, схватил его за горло и поднял почти под полоток. Брюс впился в руку незнакомца в надежде ослабить хватку, но это оказалось невозможным. Мужчина шумно втянул воздух в легкие и гневно сказал:

– Она была здесь. Я чую ее запах. Говори, где она, или я сверну тебе шею.

Брюс продолжал задыхаться, но вертел головой, отказываясь выдавать Вику. Тогда девушка не выдержала и, открыв дверцу шкафа, вышла наружу.

Она сделала несколько шагов в сторону мужчины и громко сказала:

– Я здесь. Отпусти его.

Верзила обернулся на голос девушки и Вика в ужасе отшатнулась от того, что увидела. Лицо незнакомца оказалось изуродовано ожогами до неузнаваемости. Его глаза горели ненавистью и злобой. В какой-то момент девушке даже показалось, что их цвет стал красным.

Увидев Вику, незнакомец тут же отпустил Брюса, который, рухнув на пол, зашелся в тяжелом кашле.

Мужчина начал приближаться к Вике, и недобрая ухмылка отвратительно перекосила его страшное лицо.

– А вот и ты, моя крошка. Что же ты так боишься меня? Ведь это ты сделала из меня монстра.

Вика в отчаянье мотала головой из стороны в сторону, не желая верить словам мужчины, который тем временем вытащил раскладной нож из кармана жилетки и шел прямо на девушку.

– Знаешь, я ведь сначала думал изуродовать тебя так же, как и ты меня. Лишить твоего прекрасного личика, так манящего к себе мужчин. Но потом решил, что это все же слишком жестоко, поэтому я просто убью тебя. Не волнуйся, я сделаю это легко и быстро, любимая. Иди же ко мне!

Вика сделала несколько шагов назад и уперлась спиной в шкаф. Мужчина все приближался, но тут девушка заметила, что Брюс уже встал на ноги и готовился накинуться на противника, но незнакомец опередил события и, развернувшись, со всей силы ударил мчавшегося на него Брюса ножом в живот. Брюс закричал и, схватившись за рану, упал на светлый ковер, начавшийся тут же менять свой цвет на багрово-красный.

Вика в ужасе смотрела на скрючившегося на полу Брюса, желая помочь ему, но незнакомец подошел уже почти вплотную к девушке. На секунду Вике показалось, что она узнает этого странного изуродованного и озлобленного человека, но кем именно он являлся и откуда она могла его знать, девушка не вспомнила.

– Я люблю тебя, – напоследок сказал мужчина и махнул ножом.

Девушка ощутила резкую боль в области шеи и тут же проснулась, неловко толкнув при этом стоявший на подлокотнике кресла бокал с остатками вина, от чего тот упал на весьма потёртый ковер спальни. Красное винное пятно начало расползаться по его поверхности, но перед глазами у Вики стояла сцена из сна, где пол орошала кровь Брюса. Выйдя из оцепенения, девушка на нетвердых ногах и слегка покачиваясь (сказалось действие вина, выпитого на голодный желудок), пошла в ванную, чтобы взять средства для чистки ковра.

Примерно через пятнадцать минут Вика закончила оттирать подпорченный ковер, однако, розоватое пятно на нем все еще напоминало о нелепом инциденте. Взглянув на часы, девушка поняла, что проспала довольно долго и за окном уже начали сгущаться сумерки. Бросив взгляд на кровать, она увидела там два подарочных пакета: один от Кирилла и второй от Брюса. Любопытство всегда являлось неотъемлемой частью характера Вики, поэтому девушка решила вскрыть оба пакета и ознакомиться с их содержимым.

Виктория начала с подарка Кирилла и, взяв пакет в руки, резким движением содрала с него подарочную упаковку. Под бумагой оказалась элегантная белая коробка из дорогой бумаги с золотым логотипом на ней, уже довольно хорошо знакомым Вике. Логотип принадлежал известному бренду, специализировавшемся на женском нижнем белье, элегантных ночных сорочках, пеньюарах и прочих деталях женского гардероба. Вздохнув, Вика открыла коробку и ее пальцы тут же погрузились в нежнейший тонкий шелк светло-кремового цвета. Девушка осторожно приподняла тонкую и легкую вещь за плечики и ее взору открылась изумительная ночная сорочка, украшенная в зоне декольте воздушным кружевом. Чаще всего Кирилл дарил Вике более сексуальные и яркие вещи и эта сорочка показались девушке крайней необычным подарком. Хоть вещь и выглядела весьма чувственной, в то же время она смотрелась крайне невинно и элегантно.

Удивившись, Вика отложила ее в сторону и потянулась за подарком от Брюса. Его девушка распаковывала куда более нежно и деликатно, нежели подарок Кирилла. В просторной картонной коробке оказалось несколько вещей: книга в ярком переплете, небольшой льняной мешочек и конверт из глянцевой бумаги. Вначале Вика потянулась за книгой и, открыв ее, тут же обратила внимание на надпись на первой странице:

«Дорогая Вика, это один из лучших и интереснейших путеводителей по Великобритании. Зная твою любовь к своей стране и городу, его истории и достопримечательностям, я подумал, что, возможно, эта книга вдохновит тебя на путешествие и по моей стране. С любовью, Брюс».

Вика нежно провела по строчкам, написанным подчерком Брюса, словно могла таким образом прикоснуться к его руке. Тяжело вздохнув, девушка положила путеводитель обратно в коробку и взяла в руки небольшой, но увесистый мешочек. Вытряхнув его содержимое к себе на ладонь, Вика чуть не ахнула: в ее руке лежал необычный серебряный браслет с рисунком из цветов, лепестки которых украшали вкрапления из красных камней. К украшению была привязана небольшая бумажка с текстом. Прочитав его, девушка почувствовала, как к ее горлу подступил комок.

«Эта вещь когда-то принадлежала моей матери: что-то вроде фамильной драгоценности. Я хочу, чтобы она была у тебя. Знаю, что мы знакомы совсем недолго и толком не знаем друг друга, но я чувствую, что поступаю правильно, отдавая браслет тебе. Твой Брюс».

– Какая же я дура! – вслух сказала Вика, проклиная себя за события сегодняшнего дня и нелепый поцелуй Кирилла.

В глянцевом конверте, за который Вика взялась в последнюю очередь, находился билет в Лондон на декабрь этого года. До даты вылета оставался примерно месяц, что давало достаточно времени для оформления визы.

Вика отложила билет и села на кровать, уронив голову. Она чувствовала себя предательницей по отношению к Брюсу и понимала, что, вероятно, этот день разрушил ее шансы на будущее с ним. Девушка знала, что ей необходимо поговорить с иностранцем и хотя бы постараться объяснить ему случившееся и рассказать про Кирилла (ведь про свою личную жизнь никто из них никогда не говорил). В худущем случае если Брюс не захочет слушать ее, она вернет ему браслет. Судя по всему, это дорогая вещь и девушка чувствовала себя крайне неловко, получив ее в подарок. И уж тем более, она не могла оставить браслет себе, если их так толком и не начавшиеся отношения уже закончились.

Глава 5.

Когда часы уже показывали половину девятого вечера, Вика собралась с духом и набрала номер мобильного телефона Брюса. Она знала, что извиняться смысла нет, поэтому просто хотела назначить встречу и вернуть ему дорогой подарок. Однако телефон иностранца оказался отключен. «Наверное, он здорово на меня разозлился и, возможно, даже добавил мой номер в черный список, но этот браслет я у себя не оставлю», – подумала Вика, еще раз взглянув на изящную вещицу, лежавшую на ее туалетном столике. На секунду странное чувство дежавю посетило девушку, словно она уже где-то видела это украшение, но это ощущение прошло также внезапно, как и появилось.

Виктория понятия не имела, где мог находиться в данный момент Брюс, вполне вероятно, что даже в самолете, направлявшемся обратно в Англию. Но уповая на то, что мужчина все же остался хотя бы на одну ночь в Питере и не стал рисковать и искать новую гостиницу, Вика решила позвонить в отель, где Брюс проживал в прошлый раз.

Приятный женский голос почти сразу ответил Виктории.

– Простите, я бы хотела узнать, остановился ли в вашей гостинице мой знакомый Брюс Бухан? – вежливо спросила Вика.

– Извините, но мы не имеем права давать такую информацию посторонним людям.

– Но дело в том, что он оставил у меня весьма дорогую вещь и я бы хотела передать ему ее. Я пробовала звонить на его мобильный телефон, но номер отключен, – объяснила ситуацию Вика, – мне совсем не обязательно знать, в каком номере он поселился. В крайнем случае я могла бы занести вещь вам, и вы бы передали ее Брюсу утром.

– Одну минуточку, я уточню у менеджера, – ответила девушка из администрации и перевела Вику в режим ожидания. Из трубки доносилась красивая классическая музыка, но она не слишком радовала слух Вики.

– Вы можете прийти к нам в гостиницу и передать вещь мистера Брюса Бухана регистратору. Ваш знакомый действительно остановился у нас, но я не смогла дозвониться до его номера. Возможно, он спит или вышел.

– Ох, спасибо вам большое! Я подъеду через пол часа, – ответила обрадованная Вика и, положив трубку, бросилась приводить себя в порядок: вид у девушки был несколько растрепанный. Быстро умывшись и кое-как причесавшись (Вика даже не стала тратить время на укладку), девушка нанесла немного косметики на лицо и переоделась в узкие джинсы и просторный свитер. Виктория выглядела совсем не так, как она хотела бы, однако, какая разница, если сегодняшний вечер окажется их последней встречей с Брюсом, если ей вообще удастся его увидеть. Одеваться взывающее и пытаться соблазнить иностранца Вике совсем не хотелось, поскольку она знала, что этот путь ее никуда, кроме как к еще большему разочарованию и боли, не приведет. Набросив на плечи кожаную куртку и захватив браслет, девушка покинула свою квартиру и чуть ли не бегом отправилась на остановку, расположенную недалеко от ее дома.

В фойе гостиницы девушка буквально влетела, чуть не сбив с ног швейцара, пытавшегося открыть перед ней дверь. Немного успокоившись и взяв себя в руки, она подошла к стойке администратора и слегка дрожащим голосом сказала:

– Добрый вечер! Я вам звонила совсем недавно. Я знакомая Брюса Бухана и мне бы хотелось передать ему вещь, которую он у меня оставил.

– Думаю, что вы говорили с моей коллегой. Она закончила смену, – ответила ей работница отеля.

В голове у Вики тут же родился новый план.