Заблудшие души. Старое поместье

Глава 1. Лорд

Лорд сидел у окна, покачиваясь в старинном кресле. На коленях у него лежал теплый шерстяной плед в красно-коричневую полоску. И хотя в камине потрескивали дрова, а в комнате было тепло, Лорд продолжал кутаться в плед, крепко сжимая в руках тяжелое двуствольное ружье. Оружие походило на те, что можно увидеть только в антикварных лавках или музеях: изрядно потемневший приклад из красного дерева, инкрустированный золотыми вставками, бронзовый курок, выполненный в виде мифического морского змея, ствол, испещренный множеством щербин. Но, несмотря на почтенный возраст, ружье внушало чувство уважения, мощи и силы.

Лорд смотрел в окно, выходившее в сад. Обширная зеленая лужайка была окружена невысокими аккуратно подстриженными кустарниками. От лужайки в противоположные стороны расходились дорожки, мощенные белым камнем. Но они давно утратили свою белизну, потемнели и кое-где покрылись мхом. Дорожки были обрамлены каменным заборчиком, на котором стояли массивные гипсовые вазы, с растущими в них фиолетовыми цветами. Одна дорожка вела к домику садовника из красного кирпича. Крыша домика была покрыта серой черепицей. Постройка утопала в желтых розах, так и норовящих протиснуть свои стебли в окно.

Вторая дорожка вела к прудику овальной формы. В его водах отражалось тёмное небо. А в этом отражении, словно ожившие звезды, неспешно сновали оранжевые, красные и золотые рыбки. За водоёмом, немного южнее находился зеленый лабиринт высотой в два человеческих роста. Лабиринт тоже переживал трудные времена: ножницы садовника касались его слишком редко. Это было заметно по разросшимся веткам, которые, словно раскинутые в сторону звериные лапы, топорщились то тут, то там.

Внутри него находились, выкованные искусной рукой скамьи. Работа мастера, создавшего их, завораживала: изящные изгибы подлокотников, спинки, напоминающие лебединую шею, так и хотелось опуститься на одну из них и созерцать красоту вокруг. Красоту, которая уже начала тускнеть. Взор, охваченный первоначальным восторгом, начинал подмечать явственные следы запустения. Скамьи покрыты толстым слоем пыли, верхушка зеленого лабиринта бесконтрольно разрасталась, пруд с северной стороны начало затягивать ряской. А каменные дорожки то тут, то там уступали место высокой траве.

В центре лабиринта находился небольшой двухъярусный фонтан: в нём давно уже не плескалась вода. А на дне лежала лишь засохшие листья, да комки, невесть откуда взявшейся, земли.

Если бы кому-нибудь удалось преодолеть лабиринт и пройти его насквозь, то он вышел бы к фруктовому саду. Когда-то это было прелестное местечко: ровные ряды яблонь, груш, слив, вишни в одном углу, в другом – кустарники, манящие спелым цветом своих плодов. Крыжовник, черная и красная смородина, ежевика – все это сейчас поросло высокой травой и смешалось воедино. Некогда ухоженное место превращалось в дикий перелесок.

Но если бы кто-то, ведомый непонятной прихотью, сумел бы преодолеть и фруктовый, то, в конце концов, наткнулся бы на еще одну стену. Особняк был окружен высокой оградой – серьёзным препятствием для любого нарушителя спокойствия. Протиснуться между массивных прутьев частокола, напоминающих копья, было просто невозможно. А перемахнуть без лестницы, не обладая обезьяньей ловкостью, крайне затруднительно.

Лорда красоты собственного поместья сейчас интересовали мало. Он не отводил глаз от фонарей, зажжённых слишком рано: солнце только начало спускаться к горизонту. Водил дулом от одного источника света к другому, словно пытаясь кого-то выследить. Однако на лужайке перед домом царил покой, ничто не нарушало безмятежной картины.

Незаметно для себя мужчина в кресле задремал. Может быть, сказался почтенный возраст, может быть – усталость от предыдущего ночного бдения. Так и не выпустив ружья из рук, опустил голову на грудь и тихо засопел.

Солнце ушло на покой, бросив последние лучи на изумрудную зелень лужайки. В домике садовника в окне загорелась свеча. Тусклое сияние фонарей озаряло фасад усадьбы.

Часы в гостиной пробили час пополуночи. Лорд вздрогнул, но не проснулся, лишь покрепче обнял ружье. Резкий звук разбитого стекла и протяжный собачий вой сделали то, чего не добился бой часов. Мужчина резво вскочил, бросил беглый взгляд на сад, и кинулся к выходу. Промчавшись по длинному коридору, добрался до лестницы, спустился вниз, открыл входную дверь и выскочил наружу. Рванул в сторону разбитого потухшего фонаря, откуда раздавался жалобный собачий скулёж, и в ужасе замер…

Лорд разглядел что-то в тьме: какой-то силуэт. Направил на него ружье и выстрелил из обоих стволов. Собачий вой стих. Дрожащими руками мужчина переломил двустволку и перезарядил её. Затем со всех ног бросился к домику садовника. Подскочил к входной двери и затарабанил в неё сапогом.

– Монти! – заорал он, – Монти. Отопри мне!

– Хозяин, это вы? – раздался едва слышимый голос изнутри.

– Конечно, это я! Кто же еще? Может твоя покойная женушка, черт тебя побери! Открывай, или я выстрелю в замок!

– У меня здесь засов, – отозвался садовник, – я недавно его приладил, так что вам это не поможет, стреляйте. Но кажется, это точно вы, милорд.

Дверь со скрипом отворилась: в проеме возник мужчина с взлохмаченными волосами и фонарём в руке.

– Скорее, милорд, скорее, заходите же, я запру дверь, – скороговоркой проговорил он.

Лорд проскользнул внутрь и тяжело дыша, плюхнулся на старенький стул, который издал жалобный звук.

Садовник поспешно затворил дверь, щелкнул замком, задвинул засов. Потом перекрестил её и насыпал дорожку соли перед входом. Мужчина с ружьём, наблюдающий за этими действиями, скептически покачал головой и произнёс:

– К чему всё это? Суеверия не спасут тебя от ублюдков снаружи. Ты видел их Монти? Видел, что они сделали с Арчи? Скоты, я поквитаюсь с ними и за это и за всё остальное.

– Господин, я много раз вам говорил: это поместье проклято, здесь обитает зло…

– Боже мой, Монти! Я не религиозен, не верю в эту чепуху, но ты своей ересью заставляешь меня упоминать имя Бога всуе. Ты видел что-нибудь?

– Я не выглядываю наружу в ночную пору.

– А зря! Это твоя обязанность…

– Следить за садом, господин, но никак не охранять его от призраков. Я вам не раз говорил, милорд, пригласите священника, пусть окропит всё здесь водой божеской, да молитвы прочтет, глядишь, и лихо успокоится.

Монти подошел к окну, поправил занавеску и насыпал второй ряд соли на подоконник. Лорд поднялся и направился к выходу:

– Бери свой фонарь, пойдем, ещё раз посмотрим.

Садовник рванул к двери и, растопырив руки, загородил ее:

– Мой господин, я не выпущу вас и сам наружу не пойду. Хотите, стреляйте в меня. Но всё равно не выпущу.

– Ну и дурак же ты, Монти, – Лорд пожал плечами, вернулся на стул. Почти сразу встал с него и лёг на незаправленную кровать, не снимая сапог. Прислонил ружье к кровати, натянул одеяло до подбородка.

– Значит, будем ждать утра. Разбуди, если еще что-нибудь приключится – пробурчал он и, несмотря на всё случившееся, через некоторое время задремал.

Солнечные лучи заглянули внутрь домика с серой черепицей. Сначала осторожно с опаской, потом всё настойчивей. Они опустились на большую черную муху, которая с противнейшим жужжанием приземлилась на нос спящего Лорда. Тот бессознательным движением ударил её, и тем самым разбудил себя. Потянулся, сладко зевнул, а потом резво схватился за ружье. Осмотрел комнату: занавески отдернуты, на столе – чайник без крышки, над которым клубится пар. И никакого следа Монти. Лорд еще раз потянулся, что-то пробормотал под нос, поднялся и вышел из домика.

– Монти, – негромко позвал он садовника, но ответа не дождался.

Проследовал по мощёной дорожке, внимательно смотря по сторонам. Снаружи никого не было. Вышел на лужайку перед особняком и замедлил шаг. Направился к разбитому фонарю, бросив взгляд на ворота, которые были распахнуты. Подошел ближе.

– Мой бедный Арчи, – сокрушенно качая головой, произнёс Лорд. – Что с тобой сделали эти негодяи… Чтобы меня запугать убили невинное животное. Друга сгубили… Ах, Арчи и зачем же ты вернулся…

Лорд услышал чей-то голос и повернул голову в сторону ворот: по грунтовой дороге к особняку приближались люди. Мужчина прищурил подслеповатые глаза, но не распознал чужаков. Держа ружьё наперевес, подошел к воротам и начал их закрывать, но был остановлен негромким окликом:

– Господин, подождите, не запирайте!

Лорд, наконец-то разглядел приближающуюся парочку: это был пропавший садовник и человек в чёрной сутане.

– Монти, зачем ты его привёл? Я же говорил, что не желаю его здесь видеть.

– Спокойно, мистер Карпентер. Я прибыл по приглашению вашего садовника. Он человек верующий и имеет полное право на мою помощь. Так же как и вы, впрочем.

– Вот и оказывайте её в своей церкви, а не в моих владениях, – буркнул Лорд и продолжил запирать ворота.

Священник хмыкнул, посмотрел на Монти, давая понять садовнику, что здесь он ничего поделать не может. Тот мгновенно всё понял и, вцепившись в прутья возопил:

– Милорд, смилуйтесь! Вы же сами видите, что здесь творится: шорохи, силуэты, мертвые птицы, а теперь и ваш пёс. Эту проблему нельзя разрешить выстрелом из ружья. Только церковь способна победить это зло. Умоляю, позвольте отцу Якову осмотреть усадьбу и освятить хотя бы мой домик. Иначе, даю слово, милорд, я сюда больше не вернусь!

Вся эта скоропалительная тирада ничуть не повлияла на мнение Карпентера, который методично продолжал орудовать цепью, запирающей ворота. Однако последняя фраза вызвала у него неподдельное изумление.

– Что ты говоришь, Монти? Разве я был плохим хозяином? Разве я о тебе не забочусь? Разве мы не старые друзья, в конце концов? Без твоих рук сад совсем придёт в упадок, ты же знаешь. Я не могу этого допустить. Следить за поместьем – наш долг.

– Тогда уступите моей просьбе. Это не займёт много времени. Не так ли, отец Яков?

– Ты прав Монти, я управлюсь до полудня.

Лорд, скрипя зубами и глядя исподлобья на человека в сутане, нехотя сделал приветственный жест рукой:

– Заходите, святой отец – процедил он сквозь зубы, – а я, пожалуй, пока побуду в доме.

***

Солнце давно покинуло зенит, когда Карпентер вышел из особняка и направился к дому садовника. Подойдя к двери, мужчина собрался её толкнуть, но она, словно по волшебству, отворилась сама. На пороге стоял священник.

– А я как раз пришёл напомнить давно, что полдень уже минул и вам пора покинуть усадьбу, отец Яков.

– Я уже ухожу, мистер Карпентер. Монти был настолько любезен, что не отпускал меня, пока не напоил этим невероятным чаем из лепестков суданской розы. Я закончил здесь. Думаю, что тьма больше не потревожит ни вас, ни вашего садовника.

– Монти человек неграмотный и необразованный, ему свойственно верить во всякую чепуху. Но мне всегда казалось, что вы умнее, отец Яков. Уж со мной-то могли бы быть и честны. Но если все эти камлания успокоят Монти, я буду вам благодарен – последние слова Лорд из себя просто выдавил.

Священник как-то странно на него взглянул и произнёс:

– Надеюсь, когда-нибудь, вы поменяете свои взгляды. Мне пора. Монти, – отец Яков оглянулся, – не нужно меня провожать. Я думаю, мистер Карпентер с большим удовольствием и сам запрёт за мной ворота.

– Хозяин, вы здесь? – за спиной отца Якова показалась растрепанная голова садовника.

– Священник прав, я сам его провожу. А ты, Монти, займись садом: те белые лилии, о которых я тебе говорил, нуждаются в уходе.

– Как прикажете, милорд.

Служитель Господа не проронил ни слова по дороге к выходу из поместья, и лишь когда Карпентер защелкнул замок на массивной цепи, повернулся и сказал:

– Присматривайте за Монти, мистер Карпентер. Он очень напуган. И да хранит вас всех Господь.

Лорд лишь хмыкнул в ответ и поспешил назад в дом: время обеда уже прошло, а он так и не перекусил, наблюдая из окна за действиями священника. Поэтому был очень голоден и зол. На отца Якова и на самого себя.

***

Разведя огонь в очаге, Карпентер спустился в погреб и принёс бекон. Бросил его на сковороду, на вторую – пару яиц. Дождался, пока бекон подрумянится, выложил его вместе с яйцами на тарелку. Достал из настенного шкафчика кусок хлеба и намазал его клубничным джемом. Заварил чай из лепестков роз, о котором так лестно отзывался священник, и приступил к обеду. Неспешно жуя незамысловатую пищу, он размышлял. И мысли его были наполнены грустью. После обеда ему полагалось вздремнуть и отдохнуть перед ночным бдением, но еще одно дело оставалось незаконченным. Нужно было похоронить Арчи.

***

Тяжело дыша, вытерев пот со лба тыльной стороной ладони, Лорд бросил мешок на землю. Огляделся по сторонам: вокруг никого не было. Да и кто мог быть здесь, кроме садовника, который, наверняка, сейчас занимался подстрижкой кустарников. Лорд решил похоронить собаку в самом углу в юго-западной части своих владений: неподалеку от пруда, почти вплотную к кованой ограде, за которой рос могучий дуб.

Вооружившись лопатой, он аккуратно вскрыл слой дёрна и начал вгрызаться в землю. Однако Лорд был немолод, и оттого копка могилы заняла немало времени. Когда яма была вырыта в четверть человеческого роста, солнце уже катилось к закату. Мужчина сел на край и попытался отдышаться.

– Бедный мой Арчи, ты достоин лучшего последнего пристанища… Но, что я могу? Прости, старый друг. Пожалуй, чтобы уважить тебя, выкопаю могилку поглубже.

Лорд со вздохом взял в руки лопату. Копнул раз, копнул два, с размаху вонзил острие в землю, наткнулся на что-то, и выругался. Наклонился, прищурив подслеповатые глаза, разгреб почву руками. И достал из-под земли пожелтевшую, полуистлевшую кость.

– Что за дрянь! – воскликнул он и вышвырнул находку за ограду. Кость с глухим стуком ударилась о ствол старого дуба и упала в заросли. – Эх, Арчи, у меня больше нет сил.

С этими словами, он схватил мешок с телом пса и стащил его на дно ямы. Кряхтя выбрался наружу и начал сталкивать горку земли обратно. Небесное светило уже скрылось за горизонтом, когда Лорд вернул куски дерна на места, прихлопнув их инструментом. Опершись на него, постоял пару минут, прежде чем произнести:

– Прощай, Арчи.

Потом опираясь на лопату, как на костыль, побрел к дому. Нужно было умыться, поужинать и немного отдохнуть перед ночным дежурством. Лорд предчувствовал, что напавшие на собаку, ещё вернутся. Остановился на минуту, оглянулся, бросил взгляд на дуб, толстые ветви которого свисали над оградой. Сколько раз говорил Монти, что их нужно спилить, подумал он. Да и всё дерево целиком. А он выйдет наружу, постоит как истукан, посмотрит на дуб и ничего не делает. Может быть по этим ветвям смутьяны и пробираются в усадьбу.

Возвращаясь, он увидел, как садовник несёт лестницу, прилаживает её к фонарю и меняет разбитый плафон. Махнул ему рукой, и устало поплелся в дом.

***

Вымыв руки в ведре с водой, что стояло перед входом, Лорд вошел внутрь. Снял обувь, поднялся в свою спальню на втором этаже, достал чистые брюки и белую рубашку из бельевого шкафа, и спустился вниз. Направился в правое крыло своего особняка. Там на первом этаже находилась кухня, погреб и ванная комната. Мужчина потянул за ручку и вошел внутрь. Несколько масляных светильников ярко горели: их света вполне хватало, чтобы увидеть, как над бронзовой ванной клубится пар.

Пол был устлан керамической плиткой коричневого цвета с древесным рисунком. На стенах были обои тёмно-бежевого цвета. Орнамент на них походил на тот, что был на полу. Создавалось впечатление, что от ванны отходят отростки, ползут по плитке, а потом перебираются на стены. Дрожащее пламя масляных ламп лишь усиливало это ощущение, отчего казалось, что узор шевелится. Карпентер находил такую композицию весьма странной, но таков был выбор прежнего лорда.

– Монти, ты хоть и дурак, но дурак безупречный, – пробормотал он, глядя на дымку над водой, и сбросил с себя грязную одежду. Снял домашние туфли и сделал шаг вперед. Положил чистое белье на небольшой шкафчик, стоящий в углу, направился к ванне и внезапно ощутил под ногой что-то мягкое. Наклонился, поднял это и поднёс к глазам, чтобы рассмотреть. В руках оказался кусок чёрной и жирной земли, в котором, кажется, копошился дождевой червь. Лорд брезгливо отдернул руку от лица и бросил комок на пол.

– Монти, грязная ты свинья, – буркнул он, – никак не можешь приучить себя к чистоте и порядку. Чёртов невежа.

Поворчав еще пару минут, Лорд тщательно вытер ногу о лежащий на полу коврик и погрузился в горячую воду. Расслабился и на какое-то время забыл обо всех своих заботах. Вода дарило тепло, спокойствие и сладкое забвение. И мужчина задремал. Руки, державшие бортики ванной, расслабились, и он соскользнул вниз. Очнувшись, выскочил из воды как ошпаренный, мотая головой и одновременно с этим плюясь и ругаясь. Пятясь, подошел к одной из масляных ламп, взял её в руки и вышел наружу. Лорд, даже не обратил внимания на злополучный кусок земли, на который он снова наступил. Выглянул за дверь: там никого не было. Облегченно вздохнул, поставил лампу на место, облачился в чистое белье, погасил светильники и покинул комнату.

Часы пробили одиннадцать. Снаружи давно стемнело. Лорд со свечой в руке поднялся по лестнице в свою комнату. Свечой разжег сухие ольховые дрова и, наслаждаясь игрой огня в камине, уселся в свое излюбленное кресло-качалку. Переломил ружье, проверив, что оно заряжено и уставился на лужайку. Фонари горели ровным желтым светом. Почти таким же, что и окна в домике садовника.