Южная пустошь 4 (СИ)

Глава 1

— Ваше величество, — Аррам бесшумно подошел ко мне, ведя на поводу белую лошадь, с черными мазками сажи на крупе, — вас тут кое-кто ждет…

— Кто? — нахмурилась я.

После прощания с друзьями настроение было отвратительным, и больше всего хотелось просто выйти за пределы разрушенного города, вскочить на коня и скакать галопом, чтобы свежий ночной ветер освежил гудящую, как рой пчел, голову и высушил слезы, стоявшие так близко, что я боялась расплакаться. Прошло еще меньше суток с того момента, как проклятые маги разгромили Ясноград, я еще не вполне осознала и приняла то, что произошло, а моя память уже обогатилась страшными воспоминаниями, которые будут преследовать меня в кошмарах всю оставшуюся жизнь, и судьба совершила крутой разворот, снова заставляя меня бежать, чтобы оставаться на месте.

— Это я, — из-за спины Аррама выступила тень. Женщина. Невысокая, чуть ниже меня ростом, фигуристая, но не полная, а скорее плотного телосложения. Она была одета в мужскую одежду, только на поясе завязала большой платок с длинной серебристой бахромой, в нитях которой отражался свет луны. Темные волосы были заплетены в косу, лежавшую на плече, а на груди, на длинной цепочке амулет…

— Зелейна⁈ — ахнула я, опознав в незнакомке первую жену султана. Теперь уже бывшую…

— Да, теперь я ахира, и могу делать то, что захочу, — тряхнула она головой. — Я думала о том, что ты сказала, и хочу сама управлять своей жизнью. И я решила, что поеду с тобой.

— А Амил знает? — растерянно пробормотала я. Кто бы мог подумать, что куча покрывал так сильно меняет внешность? Мне всегда казалось, что жена султана очень толстая и очень пожилая женщина, все интересы которой сводятся к тому, чтобы угодить мужу… Ну, и сделать все, чтобы титул султана получил ее первенец Мехмед. А сейчас я видела перед собой совсем другого человека. У нее даже голос как будто бы изменился…

— Нет, — покачала она головой, — он больше не может мне приказывать. Больше никто не имеет надо мной власти. Мой султан отказался от меня, и я больше никому не принадлежу.

Я на мгновение замешкалась, не зная, как сказать Зелейне, что свобода свободой, но предупредить о своем отъезде младшего сына, который из любви к матери и брату взял на себя всю вину за побег матери из гарема султана, все же нужно. Он же будет беспокоиться.

— Ваше величество, вы еще здесь? — дверь за моей спиной распахнулась и на заднее крыльцо вышел встревоженный Амил. — Моя мама пропала! — выпалил он, не скрывая тревогу в голосе. — Надо ее найти…

Он обвел нас взглядом на мгновение задержавшись на преображенной рабыне. Но скорее из любопытства, а не потому, что узнал… Она выступила вперед:

— Не надо меня искать, сын…

— Мама⁈ — пораженно воскликнул Амил. Его глаза расширились от удивления. — Это ты⁈

— Я, — кивнула Зелейна.

— Но почему ты такая? — младший сын султана растерянно махнул рукой, обозначая ее облик, — немедленно вернись в свою комнату и оденься как положено, — тоном не терпящим возражения, приказал он.

Но Зелейна не шелохнулась. Только покачала головой:

— Нет, сын. Ты не можешь приказывать мне. Твой отец развелся со мной, и я теперь ахира…

Амил мгновенно побледнел и отшатнулся от матери. Стать ахирой, то есть бесхозной рабыней, было самым большим позором для любой аддийской женщины. В глазах младшего сына появилось презрение, но тут же пропало.

— Это ничего не значит, — выпалил он решительно и обвел всех нас взглядом, — Я заявляю свои права на эту ахиру! Если кто-то против, то я готов сражаться…

Он положил руку на эфес своей сабли.

— Не стоит, сын, — качнула головой Зелейна. — Я отправляюсь с Елиной. Я никогда не могла делать то, что хочу. И хотя всегда мечтала увидеть весь мир, всю жизнь провела в гареме. Твои отец никогда не брал меня с собой, каждый раз напоминая, что на самом деле я всего лишь вторая жена, а не первая…

— Но, — попытался что-то сказать Амил, но она ему не позволила. Перебила, что для рабыни, пусть и бывшей, было совершенно немыслимо:

— Я уже все решила, сын. Твой отец еще пожалеет, что поступил так со мной и с твоим братом. Он лишил его своей милости, — пояснила она в ответ на недоуменный взгляд Амила. — Мехмед больше не наследник султана.

— Но… — Амил запнулся, обдумывая услышанное. А потом решительно шагнул с крыльца, — я еду с вами. Я не могу оставить тебя, мама.

Совершенно неожиданно наша группа стала больше. Я не стала возражать, Зелейна нас не задержит, она отлично умеет ездить верхом. А Амил — воин и точно не будет лишним, наемников осталось всего полтора десятка.

До края развалин обозначавших конец городских стен, мы шли пешком. Если я думала, что уже видела все самое страшное, то очень ошибалась. В Нижнем городе ситуация была гораздо хуже: пожары никто не тушил, и огонь бушевал во всю мощь, пожирая деревянные хибары вместе с теми, кто оказался погребен под обломками своих домов. Я едва сдержала истерику, услышав крики сгораемых заживо людей, которым уже никто не смог бы помочь. Если бы ненависть к магам могла уничтожить Великого отца, то он уже корчился бы в предсмертных конвульсиях.

В Нижнем городе пылали целые кварталы и нам приходилось обходить их, делая огромные круги… Но и там, куда не добрался огонь все было очень плохо: стоны раненых, просьбы о помощи, крики и плачь тех, кто выжил, то тут, то там раздавались в ночи, раздирая сердце в клочья. Жерен доберется сюда только завтра к обеду или даже к вечеру… Когда мы уходили, его бригады снова приступили к работе, не отвлекаясь на ночной сон. Но насколько у людей хватит сил, я не знала.

— Проклятые крысы, — выдохнул Аррам, заставляя меня вздрогнуть.

Почему-то я решила, что он говорит о бешеных крысах Южной пустоши… А крыс здесь действительно было много. Они носились под ногами с мерзким писком, исчезая в темных норах между камнями, бревнами и досками, сваленными кучей.

— Осторожнее, ваше величество, — подхватил он меня в очередной раз, не давая упасть. Жалея лошадей мы выбирали самые ровный путь, но даже здесь я то и дело спотыкалась об что-то, лежавшее на земле. — И не смотрите вниз, незачем вам это видеть.

Я кивнула. Ночь вступила в свои права, мертвенно синий свет луны освещал улицы разрушенного города, превращая страшную картину в сюрреалистичный пейзаж, в котором камни и торчащие из них бревна превращались в живых чудовищ, а мертвые, лежащие прямо на нашем пути, исчезали, сливаясь с землей. Главное не смотреть вниз.

— Ваше величество? — удивленный возглас раздался, казалось, прямо из-под земли. — Елька, ты⁈

— Орег⁈ — ахнула я, оглядываясь по сторонам. Но вокруг по прежнему был черно-серый безжизненный пейзаж. — Где ты⁈

— Тут я, — голос моего друга звучал ровно. — Вниз посмотри…

Я опустила взгляд… Мы как раз проходили мимо огромной груды камней, которая когда-то была большим домом, если судить по остаткам высокого крыльца.

— Не вижу, — нахмурилась… Вокруг не было ни одной живой души…

— Ваше величество, — позвал меня Амил, а Зелейна, стоявшая рядом с ним громко всхлипнула и уткнулась в грудь сына.

Холодок понимания, что с Орегом не все в порядке, промчался по позвоночника сверху вниз, замораживая реальность. Амил начал говорить, но его голос растянулся, превращаясь в гнусавый вой… Как будто бы кто-то замедлил время, растягивая каждый миг на час… Я и сама двигалась слишком медленно, как будто бы муха завязшая в киселе, а кровь, получившая убойную доху адреналина, давила на уши, глаза и нёбо изнутри, отчего казалось, сейчас она хлынет наружу. Кажется, я даже почувствовала железистый вкус на языке.

Обогнув в долгие несколько мгновений огромный обломок, я увидела Орега… Все его тело, до самой груди оказалось погребено под упавшей стеной.

Мне не удалось скрыть весь тот ужас, который я испытала, слишком хорошо он знал меня.

— Я как раз возвращался домой и шел по лестнице… когда услышал шум… А потом волна разрушений достигла меня… и ушла дальше… Не знаю, кто это сделал, но ударил он из центра…

— Маги, — прошептала я, глотая слезы, вставшие комом в горле. Зелейна рыдала, а я не могла плакать. Горло сдавило, и слезы как будто бы не могли подняться выше, — это сделали они… Мы вытащим тебя, Орег! — прохрипела я…

— Нет, — прикрыл он глаза, — это бесполезно, Ель… Я уже не жилец…

— У нас есть маги, которые перешли на нашу сторону. Ими командует Жерен…

— Значит Волчара жив? — Орег улыбнулся. Я кивнула. — Елька, скажи ему, что эти твари убили мою Олену… Он знает, что делать…

Олена — жена Орега. Когда-то давно, когда они были еще не женаты и очень молоды, банда молодых и дерзких пыталась перехватить власть в Нижнем городе. Им это даже удалось, ненадолго. В качестве мести людям низвергнутого ими ночного короля, молодые и дерзкие устроили несколько показательных расправ. Самого Орега они достать не смогли, и ударили исподтишка, заявившись «в гости» к несчастной Олене всей толпой. Она едва выжила…

Орег не бросил любимую. Женился. А потом нашел и с особой жестокостью отомстил за содеянное каждому, кто присутствовал в доме Олены в ту жуткую ночь. Именно после этого из секретаря Жерена, занимавшегося в основном бумажной работой, он и стал правой рукой Волчары, получив в криминальных кругах прозвище Зверь и всеобщее уважение.

— Я скажу, — прохрипела я, — но тебя мы все равно вытащим, Орег…

— Нет, — мотнул головой мой друг и внезапно улыбнулся. Широко и радостно. — Теперь уже все, Ель… Олена ждет меня. Я ждал только того, кто сможет отомстить за нее… Теперь все, — прошептал он, закрыл глаза и перестал дышать.

— Орег, — позвала я его, все еще не веря, что это конец. — Орег!

Аррам стоявший позади меня шагнул вперед и приложил пальцы к шее Орега.

— Все, ваше величество, — произнес он глухо, — он умер.

Эти слова прорвали плотину, и слезы, стоявшие в горле, хлынули наружу. Но плакать мне было нельзя. Я знала, если дам слабину, то больше не поднимусь. Не встану и не смогу идти вперед. Смерть Орега, и то как он ждал, чтобы снова, еще раз, наказать тех, кто посмел тронуть его любимую, что-то надломило во мне. Мне нестерпимо захотелось вернуться домой, в Южную пустошь. Сходить на могилу Дишлана и еще раз рассказать, как мне плохо одной, без него… Ведь нет ничего важнее, чем быть рядом с тем, кого любишь.

Но я должна была сделать так, чтобы магия больше не могла никому навредить. Я должна отомстить… За Орега… За его Олену… За семью барона Дэрота… За всех.

— Аррам, — прохрипела я, — отправь кого-нибудь к Жерену. Пусть передадут ему слова Орега. Остальные, — я обвела всех взглядом. Из-за слез, которые лились сами, все вокруг расплывалось, и я ничего не видела. — продолжают путь…

— Мы можем подождать… Пока Жерен не придет с магами и не достанет…

— Нет, Амил, — покачала я головой. — Орег никогда не стал бы нас задерживать. Мы должны идти. Но клянусь всем Богам, — прошептала я едва слышно, — я сделаю все, чтобы Великий отец сдох, как последняя тварь, муками и болью ответив за свои злодеяния.

Грохот грома оповестил всех, что моя клятва принята.

— Ваше величество, это было неразумно, — вздохнул Аррам, чем-то напомнив мне герцога Форента.

— А мне плевать! — мой голос звенел от злости, которую я испытывала прямо сейчас к главе Монтийской епархии. Я даже Третьего советника никогда не ненавидела так сильно, как сейчас Великого отца.

Мы вышли за пределы разрушенного Яснограда на рассвете. Если кто-то и рассчитывал отдохнуть, то ничего не сказал. Все молча сели на коней и рванули по восточному тракту, направляясь в сторону границы с Аддией.

Мы не спали больше суток, но ни усталости, ни голода я не чувствовала. Я скакала во главе нашего маленького отряда, подгоняя коня, и видела пред собой только умирающего Орега и бесконечные ровные ряды тел на лужайке перед домом Алиса. Я слышала только плач и крики людей, умирающих под огромными камнями, как мой друг, и его просьбу о мести. Я чувствовала только холод от прощального прикосновение к щеке Орега, и объятия маленького Эдоарда, рыдающего у меня руках.

Не знаю, как, но я доберусь до Великого отца и убью эту сволочь, решившую, что магия делает его всесильным. Что жизни других ничто, если они мешают его цели. Что захватить весь мир — хорошая идея.

А потом доберусь до всех, кто принимал участие в уничтожении Яснограда и других городов. И эти мерзавцы разделят участь своего правителя.

В полдень меня догнал Аррам:

— Ваше величество, — отвлек он меня от мыслей, идущих по кругу, — наши люди устали. Им нужен отдых. И вам тоже… Иначе мы долго не протянем.

Умрем так и не отомстив. Эта фраза осталась не произнесенной, но я ее услышала.

Наемник знал, что может меня остановить. Он выбрал именно те слова, которые дошли до моего сознания. Я резко дернула поводья, останавливая коня на полном скаку. Я не стала выбирать место для отдыха, сейчас мне было все равно.

— Аррам прав, нам надо отдохнуть, — сказала я. — Через четыре свечи отправляемся дальше.

Никто не возражал. Все спешились, наскоро перекусили хлебом, мясом и сыром, запив все холодной водой из фляжек и заснули прямо там, где сидели.

Только я не могла спать. Слезы давно высохли, глаза резало от сухости, а вода никак не утоляла жажду. Я лежала на теплой земле, смотрела в небо, на котором сияло солнце… точно такое же, как вчера и в любой другой день… и осознала одну простую истину: ему нет дела до нас и наших страданий. Ни ему, ни Луне — покровительнице амазонок. Они слишком далеки от нас. Дальше, чем Боги.