Я умер и переродился шаманом-травокуром

Глава 1

— А ну отвечай, куда спрятал золото, паршивец! — раздался над головой враждебный голос, пробудив меня от крепкого сна. — Мы знаем, что к тебе бабы ворожить «ходют», гад ползучий! Наверняка скопил целый мешок!

«Что это за наречие, и почему я так хорошо его понимаю? Неужели учил по молодости и вдруг забыл?..»

Мне больно стянули руки верёвкой. Я зарычал и приготовился к созданию точечного заклинания сверх уровня. От подобного удара превратился бы в атом даже многотонный красный боров... Кстати, за ним я вчера и гнался. Толстый был, гад, и наверняка очень вкусный.

— Ну всё, шаман, молись своим языческим богам!

«Неплохой ямб!»

Я встал с хлипкого стула и одним махом...

«Почему у меня не получилось разорвать путы?» — я удивлённо захлопал глазками. Должно быть, это выглядело бы весьма комично, если бы не повязка на половину лица, скрывающая большую часть моей мимики.

В морду прилетел кулак. Я свалился на пол и захлюпал сломанным носом. Моя внезапная слабость стала неприятной помехой на пути к свободе.

«Они сумели найти артефакт, ограничивающий силу императорского рода? Похоже, мои враги богаче, чем абсолютное большинство аристократов в Империи...»

— Если вы сейчас же не отпустите меня, то я буду вынужден вас кастрировать, вырвать вам внутренние органы и заставить вас их съесть. Пока же вам несравненно везёт: вы подписались только на четвертование. Запишитесь к Бальмонту и скажите, что от меня — порубит крупно...

Мне отвесили пощёчину. Язык сразу же смекнул что к чему и перестал слушаться наглого хозяина.

— Ну зачем же вы так упираетесь, Юрий, — обратился ко мне человек с бархатным голосом. Сущий соловей. — Вы ведь и сами понимаете, что в этом году из-за войны с Османской империей у нас почти нечего есть. Если мы лишимся денег, то просто-напросто умрём. Вам самому нас не жаль?

«Что за бред несёт этот обалдуй? Верно, я развязал войну, но не с Османской империей, а с королевством южных гномов... Кстати, какая ещё империя и при этом не моя? Беспрецедентная наглость!»

— Не ответишь старосте, и мы с тебя шкуру спустим! — рявкнул новый похититель и хорошенько пнул меня по хребту.

«Это уже другой голос. Получается, в комнате есть ещё один похититель — трое на одного. А на мне ошейник, ограничивающий магию... У бедняг нет никаких шансов»

— Хорошо, хорошо, отдам ваше золото! — я наигранно застонал и заворочался. — Только не бейте!

«Главное правило переговоров: если человек что-то от тебя хочет, то никогда не говори ему „нет“ — лучше уверь, что у тебя есть вещица, которая жизненно ему необходима, и затем вей из близорукого глупца верёвки...»

— Видите, парни, — староста погладил меня по голове. — и совсем этот шаман не страшный. Эй, — обратился он к одному из парочки дуболомов. — Помогите мастеру встать и снимите с него повязку.

«Мастер?» — я озадаченно сморщил лоб. «Какой-то там шаман... Может, я плохо учил язык? Ещё ни одна крыса ни в одном из диалектов ни называла имперскую магию, осушающую океаны и сворачивающую горы, каким-то жалким и убогим шаманизмом... А возможно ли, что дело тут даже не в языке? Может, меня с кем-то спутали?.. Навряд ли, уж больно знакома в империи моя рожа. Но тогда кто эти люди, и чего они хотят от меня?..»

— Дык, Виктор, — трусливо забубнил громила, подняв меня с пола. — Нельзя снимать с него повязку. Это ж шаман!

— Агась, — подтвердил второй, схватив меня под руки. — Они ведь официально упразднены ещё при славном нашем императоре Петре Первом, потому как если взглянут на кого, то жди беды!

«Я найду этого „Петра“ и надеру ему задницу. Это моя империя, пусть ищет себе другую!»

— Виктор, да он и сопит злобно!

Мои связанные у основания кистей руки подняли к потолку, поэтому я согнулся в три погибели.

— Нет, не сниму повязки, хоть ты тресни! Пусть скажет, где золото, и дело с концом!

— И то верно. — податливый мешок с дерьмом утвердительно причмокнул. — Ладно, Юрий, сделаем так, как сказал Добромир. Вы ведь не против?

— Нет, что вы! — кажется, я немного переиграл с положительными эмоциями. Всему виной мой изменившийся от пьянки голос.

— Я знал, что вы человек чести! — радостно воскликнул староста и бросился пожимать мне связанную за спиной руку. — Ну, и где деньги?

Я притворился, что очень напряжённо размышляю, и уверенно выдал:

— Они под порогом, на второй ступеньке, если считать ото входа!

Не прошло и секунды, как торопливые шаги троицы загремели по половицам. Я остался один...

— Дёрнешься, и стрела так войдёт, что потом ни одна целительница из рода Уваровых не зашьёт.

...Нет, не один. Голос нового похитителя обладал ярко выраженными металлическими нотками и определённой долей циничной апатии, поэтому я ни на секунду не усомнился, что он говорит правду: этот бандит действительно проткнул бы меня за здорово живёшь, а потом пошёл бы пить чай, не испытывая ровным счётом никаких душевных мук или кризисов веры. А без магии я даже не смог бы сделать щит, а следовательно — отправился бы к праотцам, считать их дутые регалии и количество присоединённых провинций...

— Говорят, — внезапно заговорил охранник, вероятно, чтобы заполнить пустоту, пока его коллеги ломают порог какой-то халупы. — Что самые талантливые шаманы могут переносить свою душу в тело другого человека. Навсегда. — я почувствовал, как болтун съёжился. — Это я к чему, — и закашлялся. — Зачем вам эта пентаграмма?

— Какая пентаграмма? — я резко дёрнул головой, и напряжённый собеседник моментально взвёл тетиву.

— А такая, — и хмыкнул. — Вон, белым мелом написана!

«Умные мысли никогда не обременяли эту болтливую голову...»

— Я ведь с повязкой, идиот, и ни черта не вижу!

Не успел охранник ответить, как в комнату вернулась злосчастная троица.

— Вы соврали, Юрий! — я ощутил, как у моего горла оказался заточенный клинок. — Из-за вас детки останутся голодными и будут есть жёлуди!

— Нет, не может быть! — я заревел, как профессиональная плакальщица. Папа всегда говорил, что из меня выйдет превосходный манипулятор.

— Ну что вы, — вот и доверчивый Виктор поддался моему обаянию и изрядно смутился. — Юрий, не плачьте!

— Бедные дети! — горько завопил я, и слёзы полились по моим щекам весенней рекой. — У них не будет перчиков халапеньо на меду!

Парочка дуболомов позади старосты поддалась моим чарам и тоже начала плакать.

«Я создам с этими прокажёнными замечательное похоронное трио. Один из них будет играть на трубе, а другой рвать волосы на груди. Идеальная бизнес-схема с яркими кладбищенскими нотками...»

— Может, вы перенесли золото в другое место? — неуклюже поинтересовался стрелок. Уверен, он наверняка ещё почесал затылок.

Заданный лучником вопрос вызывал у гостей бурю радостных эмоций.

— Точно! — Виктор взял меня за плечи и легонько затряс. — Вспоминайте, куда вы могли деть золото!

Я вновь изобразил думающее выражение и уже было собрался отвечать, как один из громил перебил мои начинания на корню:

— Я слышал, что шаманы теряют память, если долго не курят травы...

— Так хер ли ты раньше молчал, Добромир! — староста ненадолго отошёл в край комнаты и вернулся с чем-то очень пахучим. По ощущениям — смесь молокочая и шалфея. — Мастер, курите!

Я сразу же запротестовал:

— Не буду!

«Император никогда не курит дешевый табак и самодельные папироски. Это вредит его здоровью и божественному статусу...»

— А вот и будете, Юрий! — обнаглевший староста поджёг сигарету, и помещение мигом заполнилось дрянным запахом горелой травы.

— Колесование! — я помрачнел, как грозовая туча. — Вас всех ждёт...

Мне дали под дых, и я свернулся калачиком. От злости у меня свело челюсть.

— Прикурите, Юрий, ведь это необходимо для процветания деревни! — призвал к благородству Виктор, рассчитывая, что я любезно вдохну горький дым и избавлю его поданных от страданий.

«А вот и хер тебе за воротник!»

— Да не Юрий я, идиот!!! — вскрикнув, я забился в диких конвульсиях. Только чудо, не иначе, помогало парочке дуболомов сдерживать мой гневный напор.

— Держите его! — приказал староста и взял меня за голову. — Откройте мастеру варежку!

— А он не укусит? — испуганно спросил Добромир, вцепившись пальцами-сардельками в мою челюсть.

«Живым не дамся, сволочи!» — я сомкнул зубы и оскалился.

— Нет, шаманы только лаять умеют! — засмеялся напарник Добромира и потянул ко мне свои грязные лапы... — Ай, с-собака! Он мне укусил! Представляете, эта скотина меня укусила! — я отхватил по морде и свалился на доски.

«Всё это страшный сон, Герган, глупый и нелепый плод твоего раздражённого мозга...»

— Опа, открыл рот!

Я и не заметил, как к моим губам приставили смердящую гарью сигарету.

Поначалу я думал, что просто потеряю сознание от едкого запаха курева, но каково было моё удивление, когда я и вправду почувствовал, что память, некогда потерянная, стала возвращаться ко мне после недолгой разлуки... Правда, есть одно маленькое «но»: это была не моя память — на меня вдруг навалилось двадцать лет воспоминаний совершенно другого человека. Этой информации было столь много, что я просто не успевал её переваривать и за ненадобностью выкидывал на задворки воспалённого мозга.

«Юрий Дебров, возраст — 20 лет, рост — 176 сантиметров, пол — мужской, местонахождение — село Дубки. Мать погибла во время погрома, отец свёл счёты с жизнью, старший брат открестился от ремесла и торгует новогодними игрушками в Твери. Увлечение — чтение книг, горький кофе и секс с доверчивыми крестьянками. Мы бы точно поладили, не мешай нам маленькая, едва заметная загвоздка... ЭТОТ МУДАК УКРАЛ МОЁ ТЕЛО!»

Я разорвал путы и за одно короткое движение покрыл трёхметровое расстояние, разделяющее меня и стрелка.

— Чтоб вы сдохли! — я потерял контроль над разумом и выпустил в несчастного струю зелёного огня.

Послышался дикий вопль: бедняга выбросил бесполезный лук и кинулся прочь из дома. Наверное, он рассчитывал сбить огонь, повалившись на траву, только вот этот хитрый манёвр ему никак не помог — я вспомнил, что огонь, выпущенный шаманом, только усиливается при соприкосновении с каким-либо видом зелени.

Я снял повязку, и яростные всполохи пламени ненадолго ослепили мои заспанные глаза: жалкая шаманья халупа понемногу превращалась в угольки.

— Ирод!

Я уклонился от взмаха ржавого клинка и отпрыгнул к стене; передо мной стоял седовласый мужчина в рубашке-косоворотке и широких штанах. За ним игрались мускулами двое бородатых детин с вилами.

— Что ж, Юрий, не хотел я этого говорить, но вы меня вынудили: вы — прыщ на теле Российской империи! — староста гордо задрал голову. — Ваше языческое существование является оскорблением для единого бога и сына его, Иисуса Христа!

Громилы позади оратора подобострастно закивали.

— Поэтому, — продолжил Виктор, лихо закручивая клинок. — Я вынужден искоренить эту заразу из Дубков! И лучше бы вам не сопротивляться!

«Шаман — редкий вид мага-универсала, умеющий работать почти с каждой стороной колдовства, включая некромантию. В отличии от обычных магов, шаман берёт энергию не из потоков, пронизывающих планету, а из различного рода растений, состоящих из органических и минеральных веществ. На данный момент шаманы считаются вымершим классом. Вся информация о заклинаниях шаманов уничтожена...» — воспоминание из учебника пронеслось в моей голове за долю секунды.

Староста бросился на меня, как снежный барс, явно рассчитывая задавить своей мощью. Я не дал ему такого шанса: вытянув руку, я вспомнил простейшее заклинание из имперской библиотеки и сдул негодяя воздушной стеной — Виктор влетел в обуглившееся дерево и, пробив в стене дыру, выпал за пределы дома.

— Он умеет использовать атакующие заклинания? — громилы переглянулись.

В моих ладонях засверкали электрические искры.

— Извиняемся! — идиоты выбросили вилы, но это их не спасло: великий император никогда не прощает тех, кто напал на него и вонзил нож в спину.

Бородачи засверкали, как фейерверки, и начали активно дымиться. От них исходил такой противный запах палёных волос, что мне пришлось прибегнуть к крайним мерам и выдворить их из дома маленьким смерчем... заодно с соломенной крышей. Наверное, всё село видело, как мечтательно нападавшие поднялись к небесам.

Когда я понял, что мне больше ничего не угрожает, я успокоился и собрался принимать ванну... И тут меня шарахнуло.

«Ритуал обмена. Древняя магия. Сочетание звёзд. Пентаграмма!»

Я бросился к нарисованному мелом кругу, вокруг которого уже во всю полыхал костёр, и захватил раскрытую книгу. Меня не интересовали отвары из жаб, чтобы поднять потенцию, или заговоры на вечно чистые башмаки: я хотел лишь одного — поскорее вернуться в тело великого императора Гергана ибн’ах Салахэ Второго, непобедимого военачальника, легендарного любовника и лучшего друга Севера.

«Чтобы совершить обратный процесс, надо дождаться Кровавого Суперлуния и прочитать заклятие призыва. Помните: вы обязательно должны знать название мира, в который хотите переместиться...»

— Как этот мелкий поганец узнал именование моей планеты?

Я спрятал книгу в висящую на кресле сумку и принялся собирать самые важные ингредиенты. Пожар было уже не остановить: я пришёл к выводу, что он закончится только тогда, когда дом жалкого травника превратится в пепел.

— Забытый меч Пиренейских эльфов... Барахло. — я выкинул изогнутый клинок на вспыхнувшую зелёным пламенем кровать. — Ядовитые наконечники Уральских мастеров... Дрянь. — я пнул коробочку с болтами под ту же кровать. — История магии в государстве Российском... Да и хер бы с ней. — я придал моим ладоням магическую силу и порвал бесполезный опус пополам. — Плов по рецептам кавказских гномов... Подходит! — я сложил самую важную часть снаряжения в сумку и вышел из дома. В следующую секунду огонь набрёл на склянки с горючим и здание поднялось в воздух: обугленные книжки, куски печки и обрывки одежды разлетелись по полю с кукурузой.

Дом моего злейшего врага прятался близ леса, на границе с деревней Дубки и её бесславными угодьями. Кстати, об этом гнилом селе: прямо сейчас оттуда скакало трое тяжело вооружённых всадников.

— Хе-хе, — я скорчил дьявольскую ухмылку. — что ж, Российская империя, пока я не найду способа вернуться в своё тело, я наиграюсь с твоими жителями вдоволь, — я испустил из рук фиолетовое пламя... Правда, оно сразу же погасло. — ...Чего? — я с удивлением посмотрел на свои руки.

Всадники ворвались на огороженную территорию и направили на меня острые, как мой язык, копья.

— Именем графини Маргариты Авдеевой, Юрий Дебров, вы проговариваетесь к заключению под стражу!

«Неделю назад прошлый владелец тела обещал этим людям каких-то сто сорок рублей...» — неожиданно вспомнил я и полез в карман. Оттуда на меня с прищуром посмотрело сто сорок копеек.

— Поднимите руки! — усатый кавалерист и по совместительству глава кредиторов опустил копьё и направил его мне в грудину.

— Кхм, — я деланно поправил воротник и утёр наморщившийся лоб. — А можно покурить на дорожку?..

— Баронесса запретила давать вам сигареты и приближаться к зелёным растениям более чем на три метра. — как по бумажке затараторил командир процентщиков и с подозрением на меня уставился. — Вам ясно? — и приставил наконечник копья к моей хилой грудной клетке.

— Яснее ясного! — ответил я и дружелюбно улыбнулся.

— Вот и хорошо, — кавалерист закрутил ус и обратился к подчинённому: — Михаил!

Солдат по правую руку от копейщика понятливо кивнул и слез с коня. В руках у нечестивца была верёвка.

— Отдайте Михаилу сумку и проденьте руки в петли. — приказал грузный усач и сурово на меня посмотрел.

«Если откажусь, то меня на этой верёвке и протащат» — подумал я и медленно зашагал к кредитору с дьявольским бичевой.

Мужчина нервно бил носком латного сапога по земле. Моя медлительность доставляла ему неудобство.

— А что это у вас, — с улыбкой спросил я, взглянув на грязную тесёмку.

Солдат сердито сдвинул брови.

— Одуванчик. Мы на этой верёвке скотину выгуливаем. — и принялся завязывать мне руки.

— Одуванчик — это хорошо.

Кредитор недоумённо на меня посмотрел.

— Одуванчик — это полезно. — я нагнулся и быстренько слопал невкусное растение.

Вояки фыркнули.

— Что, шаманов совсем не кормят? — засмеялся усач, весело похлопывая себя по пузу.

— Да так, — я неопределённо пожал плечами. — Зависит от способностей...