Я уже царь. Книга XXIX

Глава 1 Однажды в лесной глуши

Где-то в лесах Красноярского края.

Приятная тишина. Словно сам воздух замер в ожидании того, как медленно снег падает с неба и покрывает белоснежным ковром все вокруг. И даже ветер обычно такой шумный, сейчас только робко шевелил верхушки деревьев, роняя на тропинку легкие горсти снега. Протоптанная пешеходами она вилась между деревьев, будто завлекая за собой все глубже. Казалось, в такую погоду тропинку должно замести, но нет. По ней к роднику ходила вся деревня.

И сейчас вдоль тропы молча шли четыре человека. Они молчали. У каждого в голове крутились свои мысли. Наверное, каждый из них предпочел оказаться бы подальше от этой холодной глуши. Но как назло, время тянулось медленнее, чем обычно. Возможно, сама природа подсказывала им, что надо замереть, осознать хрупкость момента и очарование природы.

Все спутники были угрюмы и недовольны. Идти им было еще очень долго, а из-за того, что с ними есть один простой человек, ни о каком быстром передвижении речи и не шло.

— И на кой черт надо было уничтожить телефоны? — пробубнил Антон, в очередной раз соскальзывая с тропинки и проваливаясь по щиколотку в пушистый белоснежный сугроб. Снег тут же забился к нему в ботинок и намочил носок. Уже раз двадцатый.

— ПОТОМУ ЧТО НАС МОГУТ ОТСЛЕДИТЬ! — в очередной раз выкрикнул Федор, шагавший по середине.

Неподалеку с ветки каркнула ворона и в испуге взмыла в небо, уронив горсть снега.

— Ты чего разорался… — устало вздохнул Онегин. — Никто нас не отслеживает!

— Правительство! Оно может отслеживать! — хихикнул высокий мужчина. — Да и к тому же, Евгений Родионович, разве не чудесно, что мы собрались в такой компании! В девственно чистом лесу! Природа кругом! Это даст нам возможность высказать друг другу все, о чем мы молчали или не могли сказать!

— Феденька, милок, ты где начитался такой чуши? В китайской тюрьме? — хмыкнул Лев Николаевич. — Чай не маленький уже. Сколько тебе там годиков?

— Так четвертая сотня пошла…

— Стоп, — замер Антон, и вся колонна остановилась. — Я чего-то не понимаю. Почему ему столько лет, если он не маг? Как вообще такое возможно?

— А вот так вот, — развел руками долговязый и улыбнулся. — Но ты молодой. Тебе можно!

С того момента как в супер-секретную тюрьму для особо опасных преступников упал метеорит, прошло несколько дней. И единственным выжившим был Федор. Никто не объяснил Антону, зачем этот человек им нужен? Хотя судя по тому, как он играючи расправился с Исполином, этот мужчина не так просто. Однако все же не ясно зачем? С ним был и Толстой, и Онегин, а они также могли уничтожить гиганта.

— Вижу, твои мозги потихоньку приходят в норму? — хмыкнул Евгений Радионович, поглядывая на Федора.

— Так вы невероятно скучные! Не хотите знать, откуда у меня эти шрамы! Никаких шуток! Этот пацан вообще ходячий амбассадор уныния и грусти!

— А может, тебе добавить шрамов на твоем еб…

— Антон! — воскликнул Толстой. — Что за выражения⁈ Тю! Я тебя не такому учил! Только умиротворение и спокойствие! Вдох-выдох!

Хоть Лев Николаевич уже не первый раз останавливал своего ученика, иногда это не получалось.

В первый раз Федор провоцировал Антона до тех пор, пока тот не сорвался и не напрыгнул на него, выхватив меч. Но того быстро воткнули головой в снег. И заодно, чтобы обиднее было, этот тощий мужик, оттопырив полы куртки, специально засунул снег Антону за спину.

— Федя, ты тоже заканчивай! — осек его Онегин. — Иначе…

— Иначе что? — ухмыльнулся тот, раскачиваясь из стороны в сторону от скуки, словно пьяный. — Вы мне ничего не сделаете! Женечка, вы читаетесь, как книжечка… Детская… Ну… — он посмотрел на Антона еще раз. — Не! Подростковая. Все эти всплески эмоций! Фи-фа-фо! Скукотень! Но пацан пытается! А еще я вам нужен. Но пока не понимаю, нахрена? Неужели хотите устроить мне турслет с костром и палатками? Тогда мы очень долго идем! Я знаю такие места… У-у-у! Лев Николаевич, вы любите рыбалку? А зимнюю? Наверняка, тут неподалеку есть озеро, и мы там можем порыбачить…

— Федя… — потер переносицу Толстой. — Ты, конечно, парень своеобразный, но иногда, совсем редко, мне хочется, чтобы ты помолчал. Как это было пару часов назад. Ты лучше расскажи, как китайцы умудрились тебя поймать?

— Ой, да это же скукота! Бегал туда-сюда, потом оп! Конец Дикой Зоны. Там кое-какие проблемки и меня окружили. Ну я там почикал узкоглазых, а потом меня осадили…

— Н-да… — вздохнул Антон. — Не толерантненько…

— Что вам надо от меня, мужики? — неожиданно серьезно произнес Федя.

— Помнишь, как Володя сражался с хаосом, отсрочив его прибытие? Ну вот нам надо что-то подобное, но сейчас появился еще один игрок. Небесный Пастух, — пояснил Толстой.

— И?

— Что «и»? Теперь у нас нет Володи. И все средства хороши.

— А как же ваш вездесущий Есенин? Братик этого пацана? Кто бы мог подумать, что один станет сильнейшим, а второй… хапанет снега за шиворот!

И со смехом зачерпнул горсть и сунул за шиворот Антону.

— Нет, я его уничтожу! — воскликнул Есенин-младший и прыгнул на Федора.

Толстой вовремя перехватил пацана, поймав его за ногу.

— А вот и деревня! — ухмыльнулся он. — Я же говорил, она тут неподалеку.

— Если бы кто-то не сломал наши телефоны, пока мы спали, было бы все гораздо быстрее… — пробубнил Онегин.

Деревенька под названием Ширкино представляла собой всего пару десятков домиков. Магазин с баром в центре. И одна автобусная остановка на всю деревню.

— Федя, я понимаю, ты через многое прошел… Но ты сам видел, что Исполины теперь могут падать по всей стране, так что давай не будем усложнять нашу дорогу, и ты будешь просто молчать? — произнес Онегин.

— А я что? Тут же одни слабаки!

— Федя, чтобы ты понимал, это я тебя заранее предупреждаю. Если ты сделаешь хоть малейшую попытку что-то тут уничтожить, я залезу в твою голову. Будет не очень приятно. Мне. Но что поделать? Мы это делали с тобой уже не одну сотню раз.

Онегин угрожающе сверкнул глазами.

— Ох… Ты имеешь власть над моим разумом, но не над внешними событиями. Пойми это — и ты обретешь истину!

— Учту.

Они спустились по тропинки к деревне и направились прямиком к магазину.

Редкие прохожие, увидев незнакомцев, пялились на них до последнего. Некоторые уводили детей с улицы. Кто-то выглядывал из окошек домов.

Оно и не удивительно. В таком маленьком населенном пункте каждый знаком друг с другом, и появление чужеземцев всегда событие. Вот только непонятно, хорошее или плохое.

Зайдя в магазин, они поняли, что это еще и бар. Просто два отдельных входа.

Внутри находились пять человек, и все они замолчали, как только вошли незнакомцы.

Толстой подошел к кассе. Из-за размеров он почти касался макушкой потолка.

— Любезный, добрый день, — поздоровался Лев Николаевич. — Не могли бы вы дать нам позвонить? Или сказать, когда будет ближайший автобус? Или может, у вас можно приобрести мобильный телефон?

— Здравствуйте, господа, — невозмутимо ответил продавец, он же бармен и владелец единственного заведения в деревне. — Сперва вам необходимо что-то купить, а потом уже можем поговорить…

— Хм… — Толстой прищурился. — Три кружки пива… — посмотрел на Антона. — Четыре.

Оплатив, Толстой продолжил.

— Так что там насчет телефона?

— Ах да, телефон, — кивнул продавец. — Два рубля за минуту.

— Окей, — кивнул Лев Николаевич и положил десять рублей.

— Но сперва…

Онегин аккуратно оттеснил товарища и посмотрел в глаза ушлому мужчине.

— Не стоит играть с огнем, — прошептал он. — Просто дай нам телефон…

Тот безропотно засунул руку под прилавок и положил перед Онегиным старенький мобильный.

— Так-то лучше.

Взяв трубку, он набрал Павла. Но тот не отвечал. Тогда он набрал Кремль напрямую, но там был не абонент.

— Что за… — удивился Онегин и вернул трубку.

— Ну что там? — спросил Федор.

Все расселись в углу за столиком и тихо попивали пиво под прищуром завсегдатаев бара.

— Паша не отвечает. Кремль тоже.

— Дай я, — взял трубку Толстой и набрал Софью Андреевну. — Здравствуй, дорогая моя супруга.

— Лева! — тут же услышал он. — Ты где пропадал? Ты слышал, что произошло в Москве?

— Нет… — напрягся он, и это заметили все остальные.

— Я… Ох… С чего начать… Петра свергли. Государственный переворот. Теперь царь Петр Первый. Миша Кузнецов теперь преступник. А Сахалин отдельное государство. Петр, кажется, сейчас, на Сахалине. Но без Павла. Не знаю точно, где он. Арина Родионовна, не отвечает… Где ты, блин, был? На княжество упало много метеоритов! Люди погибли. Наши солдаты справились, но все равно ущерб колоссальный.

По мере того, как Толстой получал все больше плохих новостей, вокруг него начала появляться аура. Давящая, тяжелая. Стены тихо затряслись. В помещении стало тяжело дышать. Стол, за которым они сидели, начал трещать. И несколько бутылок упало с витрины.

— Лев Николаевич… — аккуратно произнес Онегин и положил руку на плечо товарища.

— Кажется, действительно, что-то интересное… — произнес Федор и рассмеялся.

— Где ты?

В этот момент в бар вошли десять человек. Мужчины. С палками. И судя по виду, шли они сюда исключительно из-за незнакомцев. Бледный продавец кивнул в угол на гостей и сел на стул. Аура Толстого сильно давила на него. Но он не мог понять, что происходит.

Компания подошла к столику.

— Э, вы тут чужаки, а каждый чужак платит городской взнос.

— Дай угадаю, — улыбнулся Федор. — За то, что он чужак?

— Фу, ну и рожа у тебя! — скривился один из мужчин.

Толстой же вообще не обратил на них внимание.

— Я дома, — ответила супруга. — Но тут видишь, в чем дело… Нам надо дать ответ новому царю и принести присягу…

— Присягу?

Лев Николаевич не заметно для себя стиснул рукой стол и вместе с ним встал, чем вызвал недоумение и испуг у местных сборщиков дани.

— Да кем он себя возомнил! — прорычал Толстой.

Здание затрясло сильнее.

— Слушайте, сейчас Лев не в духе, — шепнул Федор местной банде. — Так что, пока вас он не заметил, свалите, а то… А не… Хотя, останьтесь! — расплылся он в широкой улыбке. — Это ж сколько тут забавы! — шрамы на губах разошлись и его улыбка стала еще более зловещей.

— Валим! — выпалил один из мужиков и все гуськом покинули помещение. То же самое сделали и оставшиеся посетители.

— Мы скоро будем, дорогая! Не переживай, — он отключился и только сейчас обнаружил в руке стол. — Ой…

Толстой заметил, что на него все смотрят. А бедолага продавец аккуратно выглядывает из-за прилавка и вытирает пот со лба.

Рассказ занял не больше, чем разговор с супругой.

— А могли бы узнать раньше, будь у нас телефон! — в очередной раз вздохнул Онегин.

— Так вот зачем вы меня вытащили? — сказал Федор. — У вас проблемы с Петром Первым! Хм! Вот это интересно! — он аккуратно потрогал шрамы на щеках. — Я как раз ему кое-что должен…

— Надо выбираться из этой глуши, — Антон встал и подошел к продавцу. — Когда ближайший автобус?

— Завтра утром, — выдохнул он. — Но у моего соседа есть внедорожник. Он может отвезти вас в Ногинск, там есть вокзал…

— Отлично! — кивнул Антон и достал пачку денег. — Покупаю у вас мобильный.

— Но… — он хотел было возразить, что эта трубка у него единственная, но его взгляд зацепился за толстую пачку денег. — Сейчас вас провожу, только закрою магазин.

Антон переместился обратно к столу и рассказал, что они сейчас будут делать.

— Лев Николаевич, могу я попросить у вас трубку?

— Держи.

Антон тут же набрал отца. Все же последний раз, когда они с ним виделись, тот был не в лучшем состоянии души и тела. Но кто знает… Почему-то он хотел позвонить именно ему, а не матери.

— Слушаю? — раздался вполне бодрый голос Сергея Александровича.

— Папа! Это я, Антон. С тобой все в порядке?

— Да, а у тебя?

— Относительно. Мы только что узнали, что ночью в стране случился государственный переворот, и мы…

— Что? — перебил его отец. — Какой переворот?

— Эм… Пап, а ты где? — удивился Антон.

— Я с Чеховым и Люсей сейчас в Римской Империи. У нас тут кое-какие дела… Погоди, какой переворот? Что ты такое говоришь?

Антон рассказал то, что услышал от Толстого.

— Плохи дела… — пробубнил Есенин-старший. — Антон, а ты не знаешь, у Петра Первого была при себе какая-то книжка? Или он был с Исааком?

— С кем? — удивился Антон. — Исаак? Это студент из КИИМа?

— Ладно… — ответил отец. — Будь с Львом Николаевичем. Кто еще с тобой?

— Ну… Евгений Радионович и Федор.

Повисла пауза.

— Федор? Погоди… Высокий худой мужик с разрезанным ртом?

— Ага.

— Сын… Будь осторожен. Этот человек очень опасен. Хорошо, что с вами Онегин. Но старайся его не провоцировать. Понял?

— Ладно.

В трубке раздались крики и взрывы.

— Упс, прости, Антон, у нас тут нарисовался наш костяной… — и связь пропала.

Онегин спросил.

— Все в порядке?

— Вроде, да. Папа сейчас в Римской Империи. Говорит, какой-то костяной нарисовался.

Лев Николаевич и Онегин переглянулись.

— Это же не может быть наш Миша? — произнес Толстой.

— Да не. Не может быть…

К ним вышел продавец.

— Господа, пройдемте. Не хочу надолго закрывать магазин.

Остров Сахалин.

Арина Родионовна охала всю дорогу после того, как мы прошли через портал. Она никак не могла поверить, что я держал при себе столь полезное изобретение.

— Это ж как удобно! Сколько мест можно посетить за день! И в Канцелярию, и в институт! Ну Миша…

Павел также был удивлен, но виду не подавал, стараясь сохранять невозмутимость. Однако в его глазах читалось восхищение. Кажется, его фанатская любовь ко мне только возросла, так как он всю дорогу расспрашивал меня про всякие пустяки, по типу что я ем на завтрак, и какую одежду предпочитаю.

И для начала мы завезли его к семье. Катя уже была дома, как и остальные Романовы. Ольга Васильевна тут же кинулась на шею своему старшему сыну. Как и сестры.Я же мельком взглянув на царя, понял, что времени все меньше.

Смотреть на больного Петра было больно, так что я быстро распрощался с ними и поехал в Администрацию, где меня ждали сливки общества.

Брат с сестрой за это время уже наладили общение и рассуждали о геополитической обстановке на западе. И когда я вошел с Ариной Родионовной, они недовольно посмотрели на меня так, будто я прервал их дискуссию.

— Мисс Палмер? — удивилась старушка.

— Арина Родионовна! — воскликнула женщина, и они принялись обниматься.

Мы с Лорой решили воспользоваться этой паузой и немного перевести дух. Она прогнала через тело энергию, восстанавливая мои силы.

Упав в кресло, я ненадолго прикрыл глаза. Мгновение в реальности на пляже могло занять несколько часов отдыха. Мы с Лорой молча лежали на лежаках и смотрели на море энергии. Где-то на горизонте Посейдон пускал фонтаны и Угольки мирно резвились на берегу, строя с Любавкой и Кицуней песочные небоскребы.

— Эй, уважаемый, — и я почувствовал, как меня аккуратно шлепнули по лицу. — Ты чего, приперся сюда спать?

— Нет, — с грустью вздохнул я, хотя от сна бы не отказался. — Арина Родионовна, вы можете присоединиться к нашему обсуждению.

Я положил на стол Некрономикон.

— Возможно, вы знаете что это такое…

— Некрономикон, — кивнула Палмер и посмотрела на старушку, — Дорогая, прости пожалуйста, не могла бы ты оставить нас одних?

Удивительно, но бабушка не сопротивлялась и, кивнув, вышла из кабинета.

— Ага, Некрономикон, — кивнул Эль. — У нас таких полно было. Простая брошюрка для домохозяек. Ей обычно пользовались в хозяйстве, когда лень выполнять какие-то работы по дому.

— Ха! — воскликнула Лора. — Вот уж забава. Для Петра Первого и Распутина это поистине великая книга. А у Валеры это простой справочник.

— Я не могу расшифровать письмена, — сказал я. — Мне надо знать, есть ли в этой книжке то, что может спасти Петра от смерти?

— Хм… — Палмер взяла книгу и пролистала. — Нет, такого тут нет. Стандартные перемещения. Жертвоприношения… Ага… Как создать двойника в домашних условиях… Как осушить море… Нет, это новая версия, и тут нету артефактного блокирования.

— У нас же иммунитет, — пояснил Эль.

— Но… Тут есть привязка к владельцу, — она перевернула книгу. — Вот тут. Видишь?

В конце книги был красный отпечаток руки.

— Это значит, что через книгу может говорить владелец. А также есть антиугонная защита. Владелец может в любой момент вернуть книгу обратно.

И как раз в этот момент, книга вылетела из ее рук и повисла в воздухе.

— Алло… Кхм… Прием… Я первый раз пробую эту фишку… Меня слышно?

Это был Петр Первый.

От автора: Дорогие друзья! Книга 29! Просто невероятное событие! Я и сам не думал, что все так получится! Но спасибо, что продолжайте читать! С вас лайки, с меня варианты обложек)