Я отыщу тебя в будущем (СИ)

Глава первая

Джил

Я влипла…

Словно загнанного зверя, медленно и продуманно они окружали меня… Одарив отморозков фирменной супер версией улыбки «да пошли вы…», с грустью вспомнила XIX век с его ошибочным мнением по поводу женской силы. Да, сейчас я во всеоружии, но как бы хотелось, чтобы кто-то защитил, заступился, укрыл от проблем!

Разочарованно выдохнула и по правилам ведения боя специалистов усиленной подготовки, с тоской в голосе, отчетливо принялась озвучивать обязательный текст предупреждения:

— Предупреждаю…

Двое парней в прозрачных костюмах, присвистнув, одновременно сказали:

— Это астереянка, с ними не связываемся! Порешит всех, и вздохнуть не успеешь…

Потешаясь про себя столь преувеличенной вере в возможности астереянок, я продолжила четко произносить предупреждение. Двое подонков, шедших впереди, презрительно усмехаясь, угрожая, наставили танотрубки на меня.

Что ж… у меня имеется не хуже…

Я демонстративно схватилась за рукав с оружием. Это немного охладило пыл нападающих. Надеюсь, так легкомысленно свои пушки они уже в дело не пустят.

Мне было так плохо, что хотелось плакать. Так что, я была даже рада подраться, заодно избавить население этого района от кучки мелких негодяев и бездельников, с явными проявлениями атавизма, в виде наследственности кочевых племен, а как еще назвать подобное желание: бродить по улицам и ничего полезного не делать, пока родители сутками надрываются на обслуживании гражданского космопорта.

С момента их нападения до прибытия робополицейских, контролирующих районы с помощью космического слежения, проходит ровно четыре минуты, неужели эти недоумки думают, что смогут сбежать?

Стазисное поле отключилось, но я еще не закончила читать предупреждение. Они угрожающе надвинулись, окружая вплотную — точно придется драться.

Шут побери, подобные районы! А все этот Джо! Начальник, цапни его за ногу:

— Ну, Джил… — упрашивал он, смотря на меня преданными глазами. — Хоть посмотришь мой новый Рулик, ты такого не видела! — Следом шли сладкие обещания о новом задании. Все это он проделывал, таща меня на прогулку по Земле в выходной день.

Да «Рулик» Джо произвел на меня впечатление. Сияющий новенький «меркаблик-кабриолет». Снаружи — серебристый полупрозрачный космический челнок из тано пластика, внутри — украшенный настоящим деревом салон, плюс — новейшая бортовая система навигации и сверхскорость почти на взлете. Чистая сказка!

— Потрясающе! Очень впечатляет, — честно оценила я скоростной катер, солидно кивая головой. — Наверно, фантастически интересно лететь в космосе в меркаблике с прозрачным стенами.

— Сам выбирал! — Он шутливо погладил себя по голове и честно прибавил:

— Нет, просто лететь не очень интересно, одиночество быстро надоедает. Тут главное веселая компания, с которой в нем летишь! Чтобы все охали, хвалили машинку и кидали на тебя восхищенные взгляды. Так что, очень рад, что тебе понравилось, — он вновь с довольным видом демонстративно задрал нос.

Паяц. Я снисходительно усмехнулась, Джо есть Джо.

— Так с чего это ты польщен? Я же только кораблик похвалила? — рассмеялась я, с досадой понимая, к чему он клонит, приглашая прогуляться.

— Меркабль, это продолжение мужчины! — гордо-шутливо заявил Джо, комично выпятив накачанную грудь и поиграв загорелыми мышцами под прозрачной тканью стильного костюма из самой модной коллекции, рекламируемой по всем земным каналам. Судя по всему, прозрачный меркаблик он покупал под тем же лозунгом: «нет предела модному совершенству».

Ладно, костюм греет и защищает, меркаблик летает, что еще надо?

— Ясно! Теперь я всегда буду осторожна с похвалами новеньким меркабликам! — Я прижала ладонь к губам, пряча неловкую улыбку. На него без смеха смотреть было невозможно.

— Ну вот, как всегда! Только я обрадовался, — развлекаясь, произнес светловолосый «Аполлон», голосом директора Джо, самоуверенно приближаясь вплотную…

Глаза начальника насмешливо блестели, когда он с ухмылкой шагнул ко мне, явно собираясь поцеловать. В ответ я слегка краем рта улыбнулась, насторожено отступая к меркаблику. Кокетничать с объектом вожделения подруги совершенно не входило в мои планы, а он, видимо, решил взять меня измором.

Если серьезно, я согласилась лететь с ним на Землю только потому, что хотела по-дружески расспросить о новом задании, заодно уговорить его ускорить мою отправку. Сил нет жить в ожидании! Воспоминания о муже рвут душу в кровь! Хочется с головой уйти в работу и хоть на мгновение позабыть об Артуре.

Но Джо мое согласие на поездку понял превратно, самоуверенно решив, что все произошло так, как он хотел.

Настигнув меня у прозрачного люка меркаблика, он тут же склонил голову, собираясь поцеловать. Не задумываясь, я ногой зацепила его под колено и резко дернула. Джо не ожидал удара и уж никак не собирался так нелепо грохнуться об землю, прямо на мягкое место. Откуда теперь изумленно взирал на меня, так и не успев коснуться моих губ.

Надеюсь, костюм смягчил удар при падении. Я сурово покачала головой и быстро ушла…

Не зная дороги, мимо высоких современных серебристых домов я брела куда-то в сторону допотопных мрачных построек из молекулярно измененного стекла. И оказалась посередине бедного квартала населенного техническим персоналом на окраине Центрупто, земного города-космопорта.

Что теперь будет с едва наметившимся итальянским проектом? Устало покачала головой. Навряд ли Джо подобное «падение» пришлось по вкусу. И уж точно, он не ожидал отказа в столь грубой форме!

Эх… Но такова реальность. Хоть за голову хватайся, а тут эти недоумки с оружием!.. Хотя драка пришлась кстати, что не сделаешь для «успокоения расшатанных нервов» несчастной «леди Инсбрук»!

Я хищно улыбнулась, не скрывая кровавого вожделения во взгляде, мне хотелось их покалечить! Хорошо, что глупцы убрали оружие, хоть на это ума хватило.

К моменту появления полицейских: двое сбежали, еще двоих я уложила, а последний, самый щуплый на вид, успел надавать мне тумаков, перед тем как я его отключила. Ладно, буду считать нашу стычку за спарринг вне зала.

Я попросила появившихся полицейских отправить меня на станцию, но с кем-то созвонившись, высокий капитан со значком службы безопасности космодрома категорически отказал, сославшись на то, что они переправляют на станции только несовершеннолетних.

Потирая разбитую скулу, я недовольным взглядом проводила шагнувших в портал полицейских в зеленой форме земной охраны, — у служб космической безопасности форма темно-серая — и взялась за браслет сенсо. Выхода не было, пришлось связаться с Майкой, — у нее сегодня дела в административном департаменте Земли, — и попросить захватить меня на станцию.

Майя, выслушав меня, легко согласилась, пообещав подобрать меня возле космопорта, когда она будет возвращаться на станцию.

Разговаривая с подругой, я подошла к входу в сектор научного космопорта, который из-за стоявших перед ним торговых космических кораблей было сложно заметить, в виду его небольших размеров.

Майки еще не было. Я села на травку в небольшом скверике возле магнитной ограды, между секторами, и задумалась, смотря на то, как садилось Солнце. Здесь, в Южной Греции, оно выглядело по-другому, совсем иначе, чем в Англии XIX века. Тут оно медленно и тяжело катилось вниз, как вся моя жизнь…

Сбежать что ли обратно в прошлое, встречать с Артуром рассветы?

Артур

Я медленно шагал по длинному туннелю, неприятно пружинящему под ногами. По стенам вдоль странного ребристого потолка бежали яркие разноцветные огни, ритмично сопровождающие проходящую мимо разномастную публику. Публику в странных, неоправданно пестрых, и предельно откровенных одеждах, которые сновали вокруг меня, и не помышляя о ходьбе с достоинством.

Кроме этого они настолько быстро разговаривали между собой, что улавливая отдельные знакомые слова, тщетно пытался собрать их в осмысленное предложение!

Двигался я долго, ощущая себя потерянным путником, бредущим в страшном путанном сне, изредка оглядывая куда-то бегущих оригиналов, просто преисполненных неестественным равнодушием к окружающему пространству.

Все же, что это такое? Куда я попал?

Первая мысль, мелькнувшая в момент появления в этом странном месте с тяжелым воздухом и странными прохожими, была о преисподней, но она как-то быстро разбилась о суету происходящего. Слишком уж мелковато это выглядело для ада. Скорее поведение окружающих меня людей больше соответствовало кружению клерков с документами по коридорам Рипли-билдинг*.

*Военно-морское министерство или адмиралтейство в районе Уайт-холла.

Но может, я только что попал в Приемную преисподней?

Выделяясь из общего потока торопливо проносившихся мимо людей, всех возрастов и оттенков кожи, беседующих между собой на незнакомых мне языках, я упрямо брел по коридору, осознавая, что отличаюсь от остальных не нарядом, а любопытством и неспешностью прогулки среди царящей деловой суеты.

Невысокий щуплый мужчина, одетый, как все тут, до непристойности откровенно, в плотное темно-серое трико с подчеркнутыми более темным оттенком ткани плечами и поясом, появился прямо из-за отъехавшей в сторону стены. Примерно как я полчаса назад вывалился сюда из уже знакомой голубой комнаты. Облик аборигена показался чем-то мне знаком. Я остановился пристально вглядываясь…

И глазам своим не поверил — Кларк! Кларк Компайн! Да это точно он, я еле узнал его в столь странной одежде.

Дьявольские игры!

Возможно, это совершено беспочвенно, но я сильно разозлился на то, что он, в отличие от меня, имел что-то общее с Джил! Но все же решился его окликнуть, желая кинуться ему навстречу. Но Компайн дерзко подмигнул мне и прошел мимо, сделав вид, будто мы абсолютно незнакомы.

Я остановился. Думая, куда же мне идти… И что за страшное место вокруг? Как здесь оказался «сосед» Джил… Это был сговор? Кто они на самом деле?!

В отчаянии, разрываемый мучительными вопросами без ответов, я повернул обратно, блуждая по коридорам в поисках двери, из которой здесь появился. Но эта прогулка ничего не дала. Через какое-то время я понял, что на фоне зеленоватых стен не могу различить дверь именно «той» комнаты.

Тут чьи-то руки с силой втянули меня в ближайший поворот.

— Артур, ты-то как здесь оказался? — весело спросил Кларк, нехотя выпуская меня из железного захвата.

— А… Кларк, ты… — я, расслабившись, выдохнул. — Ищу леди Инсбрук… А попал непонятно куда. Ты поможешь мне найти ее? Леди Джулианы нигде нет…

— Еще бы! Она отправилась на Землю с Джо… но ничего, уже скоро прибудет! Пойдем к ней, там и выясним, когда она придет и как ты сюда попал, — вздохнул он, таща меня за собой, пока я размышлял о только что услышанном…

На Землю? Как это? Где тогда мы?! А Джо… это вообще кто?! Слуга? Поклонник? Муж?!

Кларк уверено провел меня по длинному коридору, и к моменту, когда он затащил меня в голубую комнату, в моей голове стоял просто туман, словно эхо от его слов.

Так… Значит, это комнаты моей жены… Если так, то почему Кларк так легко попал сюда?!

Я безумно жаждал, наконец увидеть Джил, но мне очень не нравилось, что странный Кларк оказался здесь, в том же неестественном месте, что и она…

Внезапно в комнате на стене, в плоской прозрачной доске тревожно запульсировал крошечный оранжевый фонарик. Такой же дивный огонек замигал на руке у Кларка.

Заметив его, тот раздраженно выдохнул и с досадой нажал на браслет, что-то в нем высматривая. Заметив мой заинтересованный взгляд, пояснил:

— Вновь куда-то вляпалась! Эти мне боевые девчонки с Астеры… хорошо, сейчас…

Он немного отошел к противоположной стене от кожаного дивана, на котором сидел я. Это выглядело словно Кларк вел беседу с невидимкой.

Интересно, что это он делает?

Мысли о сумасшествии посетили мой ум, но внимательный взгляд Кларка тотчас развеял все сомненья.

Глядя суровым взглядом на стеклянный «пюпитр», — я судил по тону беседы и выражению его лица, — Кларк только что отдал кому-то строгий приказ на неизвестном языке. Хотя… если внимательно вслушиваться, то можно было даже что-то понять из сказанного на непонятном, гортанном английском:

— Помощь не оказывать! Пусть сама ищет, на чем домой возвращаться. Да… угу, да уж, молодец… Они оттуда все такие. Даже не сомневался, что здорово покалечила. Угу, угу… До связи.

Кларк закончив, повернулся ко мне и весело сказал на «моем» английском:

— Все сложилось как нельзя удачней! Последний штрих и мы пойдем…

— Куда пойдем, и что все это значит?! — сухо уточнил я, удостоив Кларка мрачным взглядом. О ком он только что вел беседу? «Она» и «здорово покалечила»… Не о Джил ли?

— Пойдем?! А-а… к Джил конечно! А что «все это значит», посмотри сюда, — он протянул мне какую-то стеклянную полоску на «пюпитре» с крупными синими цифрами, некоторые из которых с секундной точностью четко менялись, и тут же сам пояснил:

— Это календарь и часы.

Я взглянул на дату…. не ожидая подобного — и мгновенно запутался, не в состоянии ничего понять, цифры от шока сливались перед глазами…

— Да, сейчас 2326 год от Рождества Христова… — заметив мое замешательство, вежливо уточнил Кларк. — Теперь тебе понятно, где ты и кто Джил?

Опустив голову, я молчал, пытаясь осмыслить и принять эту новость, не считая нужным отвечать гипотетический вопрос «понятно ли мне». Что может быть «понятно» в подобной ситуации?!

Будущее… Далекое…

Проклятие! Моя жена из будущего! Вот откуда все ее странности… Но что она делала у нас? Тут же взглянув на равнодушно наблюдающего за мною Кларка, поправился — они делали? От этой мысли меня вновь покоробило.

— Кларк, ты и Джулиана люди из будущего… мне это понятно. А что вам понадобилось у нас?

— Дела. Джулиана — историк, XIX век — ее период; а я по своим делам был у вас… — последнее «у вас» он выделил насмешливым тоном.

Вроде ответил, но своим ответом ничего не разъяснил.

Кларк сел в кресло напротив меня и спросил:

— Так, а как ты здесь оказался? Джулиана помогла? Хотя нет… судя по тому, как нелепо ты ее разыскивал, она вообще ничего не знает.

Я угрюмо кивнул:

— Да, она не знает…

Я решил поиграть в его игры, толком не отвечая. Что-то в обстановке нашего разговора мне вживую напомнило допросы пленных французов нашими разведчиками в разоренных войной бельгийских деревнях.

— Тогда, как ты здесь очутился? Она забыла переходники?.. — я молчал, не реагируя на его вопросы.

— В любом случае я это выясню… — равнодушный тон Кларка демонстрировал маловажность моих ответов, но я уже ничему не верил, потому ответил вопросом на вопрос:

— Переходники? А что это такое? — спокойный тон с легким любопытством, хотя я уже понял, что это именно те четыре жемчужины, что сейчас находились в моем поясе.

Впрочем, как видно, были они и у Кларка. Он тут же вынул из незаметного кармана на бедре один переходник. Что ж, моя догадка оказалась верной.

— Черный жемчуг? — «удивился» я и с высокомерным недовольством добавил. — Конечно, я такое видел!

— А вот это уже грубо, — убирая «жемчужину» в карман на бедре, сухо отметил Кларк, разгадав мою игру. Он сосредоточил на мне свой взгляд, словно чего-то выжидая… Минуту длилось безмолвное противоборство глаз, наконец Кларк произнес:

— Ладно, уже неважно. Сам узнаю. Пошли… — Компайн легко поднялся и подошел к стене, где из ничего появлялась дверь.

Нечего делать, я встал с дивана и пошел вон из комнаты, через внезапно открывшееся отверстие. Чувствуя, что все прошло скверно, хотя в чем конкретно сказать не мог, я ощущал смутную опасность, исходящую от Компайна.

Тут мне припомнился Эдмонд Клей с его подлейшим вероломством…

Вполне допустимо, что Кларк враг Джулианы. Слишком хорошо врезалось в память, как ловко он разделался с разбойниками. Только сейчас до меня дошло что из-за сумасшедшей обстановки той ночи я не узнал, где он научился так сражаться!

Глава вторая

Джил

Майка очень торопилась. Подхватив меня почти в полете — пришлось запрыгнуть без лестницы в приоткрытый люк — она рванула сквозь облака к станции. Я чуть не покатилась вдоль стены, схватившись коготками за пластиковую обивку стены.

— Джи, прости, аврал… с безопасностью на последнем задании связалась, затаскали просто! — устало пожаловалась девушка, не отрывая глаза от монитора, а пальцы — от точек управления станционным катером.

— Да, понимаю… — сочувствуя, ответила я придавленная ускорением, подползая к пульту и плюхаясь в кресло рядом. — А ты не знаешь Кларк Компайн у них кто?

Майка вопросу не удивилась, но ее явно поразила моя наивность:

— Да кто тебе это скажет? Ты что! Но он у них не последний, сама видела, как полицейские зайцами скакали по движению его пальца… — Она тяжело покачала головой, впрочем, не отрываясь от управления катером.

Я на самом деле была удивлена.

— Полицейские? Вот это да! Я знала, что он офицер безопасности, но не думала что столь высокого уровня.

— А чего это он тебя так взволновал? — подколола подруга, встряхнув рыжими локонами. Майка меняла прическу раз в месяц, так что я даже не пыталась запомнить, как она на данный момент выглядит. — Запала что ли? Так Компайн вроде ростом не вышел…

Я нахмурилась, да что всем этот нестандартный рост дался? Но, чтобы Майка перестала столь ехидно улыбаться, тут же разъяснила:

— Вместе на операцию в XIX век отбывали, а сейчас полицейские звонили кому-то, мне почему-то показалось, что Компайну. Может тому самому!

Она раздраженно отмахнулась:

— Да, все возможно. Не знаю… Они постоянно посылают своих в прошлое, чтобы прикрыть некоторые точки добычи полезных ископаемых от разграблении. Слушай, а полицейские-то откуда взялись? — Майка наконец меня рассмотрела и, только что заметив мои «боевые царапины», шокировано охнула:

— Ты что, подралась?

— А, это мелочи, — раздраженно отмахнулась я. — Я попросила полицейских отправить меня на станцию, сама знаешь, как тяжело найти подходящий катер к нам на станцию… А они отказались.

Меня из слов подруги кое-что заинтересовало, я слышала уже о нелегальной «защите полезных ископаемых», но сказано это было как-то не очень внятно, поэтому получив возможность уточнить, принялась расспрашивать Майю:

— Так, а отсюда подробней о прикрытии точек добычи… это что, незаконно?

Майка скривилась:

— Я тоже ничего не знаю! Так… слухи ходят, и все. Сама понимаешь, никто не станет в такое чужих посвящать… В общем, в прошлое посылают офицеров, чтобы они, если это конечно возможно, прикрыли добычу ресурсов: золота, платины, нефти. Они «теряют» или путают данные геологов или владельцев месторождений… В общем, действуют по обстановке.

Я кивнула, вряд ли она сможет еще что-то добавить.

— Понятно, хотя и мало что… Сохраняют ресурсы для будущего… — скорее всего, это на самом деле все куда хуже, чем может показаться на первый взгляд.

Майя согласилась:

— Ну да, сама понимаешь, но все происходит только в тех местах, где можно прикрыть тихо…

— А как же исторические процессы?! Так же можно искривить историю.

— Ну, «там» это все рассчитывается до мелочей… чтобы не переступить точку изменения. Думаешь, почему к ним подселили историков? Станция-то боевая! Оборонная… Ну, сама раскинь мозгами.

Вот это да! Я в таком контексте никогда об этом не думала…

На мониторе вспыхнул и замигал предупредительный оранжевый значок. Значит, влетаем в зону действия станции.

Мы молчали. Майке надо было выровнять катер, чтобы нормально сесть в километровый приемный сектор. Я выглянула в иллюминатор. Вокруг все было залито лучами единственного светила солнечной системы.

Я оторвалась от Солнца и оглядела «Цезарь 2000». Мне очень нравился момент подлета к станции. Забыв обо всем, устремилась взглядом в иллюминатор. По всему периметру второго яруса идущего посередине гигантского корпуса станция щетинилась нейронными турелями, в миг уничтожающими экипажи кораблей противника еще на подлете, и установками боевой лучевой ограды для сжигания опасных метеороидов или вражеских машин.

Первоначально на наше приближение среагировали большие пушки, за ними к катеру устремились мощные лучи прожекторов, вскрывшие темноту и бегло просканировавшие корабль. Так как судно станционное — его требовалось только опознать, глубокая проверка, как с чужими судами, не проводилась. Створки приемного шлюза гостеприимно распахнулись.

Майя потерла руки:

— Та-а-к, входим в зону зенитного заграждения, кажется, я еще все успеваю на встречу!

Я кивнула и улыбнулась, радуясь за подругу.

Майя, сосредоточенно выполняя опасную посадку, сказала:

— Джил, до четвертого уровня сама добежишь? Все-таки я не успеваю. Сяду сразу на второй…

Я улыбнулась:

— Хорошо, я почти нигде здесь не была, заодно присмотрюсь.

Майка равнодушно отмахнулась:

— Да там не на что смотреть!

В ответ я пожала плечами. Она, конечно, здесь знала все — на станции уже четвертый год, а мне все в новинку.

— Ну что тут есть?.. Ничего и никого. Квартиры жилого сектора второго уровня почти не заняты, одна «Безопасность» в двух десятках кабинетов, рубка управления на случай войны, и все, — продолжала подруга, не отрывая глаз от монитора.

— А где живут офицеры безопасности? — Странно как-то, целый уровень станции почти пустует.

Майка фыркнула:

— Да там и живут! Их же тут немного. Кстати, о Компайне, имей в виду он с «Сириуса», так что еще тот отморозок! Лучше не связывайся. У них там специально душевное тепло истребляют так, что на его человечность не рассчитывай, ее нет!

Я кивнула… Да, «Сириус» такая же станция для сирот как моя родная «Астера», но только для мальчиков. Там вместо научных работников готовят отменных бойцов. Машины для убийства…

Почти все выпускники после окончания идут служить военными или в сотрудники безопасности. Редко кто работает на науку. Выпускники с ужасной суицидальной статисткой, так как оборотная сторона медали — отсутствие в душе человечности, нарушает основы психики.

Майка перед выходом из катера еще раз напомнила:

— Да, о том, что я рассказала — никому ни слова, а то меня замучают допросами…

— Само собой! — сурово пообещала я, показывая жестом, что держу рот на замке.

Майя улыбнулась, конечно, кому охота с безопасниками связываться…

Наконец, ловко миновав гигантские ворота, мы сели на втором уровне станции.

Ловко распахнув люк, Майка махнула мне рукой в электронной перчатке для вождения космических судов, и тут же унеслась налево по коридору. Помедлив с минуту, я деловито осмотрела станционный катер. Надо его как следует освоить, если я путешествовала, то только на автоматике.

Выбравшись на борт «Цезаря», оставила люк открытым, а сама пошла, оглядываясь, по полупустым коридорам второго уровня.

Разбитая после драки скула противно ныла. В голове было пусто. Полет помог отвлечься, но вместе со мной на стацию вернулись и мои проблемы…

Интересно, что теперь скажет Джо?

Наверно не видать мне нового итальянского задания как своих ушей! Прощай Италия, прощай мечта! Еще раз грустно осмотрелась. В коридорах было безлюдно, а я, судя по всему, просто заблудилась…

Странно, вроде станция одна и та же, уровни однотипные, а здесь все по-другому и даже спросить, где лифт или лестница, не у кого.

Ладно, коридор когда-то обязательно приведет меня к лифту или переходу, так что буду идти и идти вперед, пока не наткнусь…

Брела я недолго, впереди показалось двое мужчин, один из них был в сюртуке визитке начала XIX века, но язык сам добавил: «Как у Артура!».

Я резко остановилась, вглядываясь…

Дожилась, дострадалась! Теперь буду видеть Артура в каждом историке, одетом в сюртук визитку!

— Это не может быть правдой, — прошептала я, все-таки обнаружив своего мужа шагающего в сопровождении Кларка. — Откуда ты здесь?!

Преодолев первый порыв с криком кинуться в объятья безмерно дорогому человеку, я незаметно пошла за ними следом.

Куда Кларк ведет Артура? Хотя я уже знала… По закону все случайно попавшие из прошлого, а таких случаев уже три, должны быть лишены воспоминаний и отправлены назад.

Он забудет все! Все!

Я отчаянно желала добраться до мужа, и спасти!

О том, чтобы отбить силой и речи быть не могло, раз Кларк с «Сириуса», он из тех специалистов, которые в драке мгновенно считывают возможное решение противника, увиливая от него или нанося свой удар в лучший момент. Мне до такого учиться и учиться…

Нет, абсолютно глупая мысль, но что-то надо же делать!

Пока я перебирала варианты, Кларк и Артур, двигаясь по коридору, достигли сектора кабинетов безопасности.

Вокруг туда-сюда носились люди, многие из которых были в серой форме как у Компайна. Тут Кларка окликнул кто-то из сослуживцев. Они остановились на повороте, почти сразу за углом…

Сейчас или никогда!

Я подступила и, нежно закрыв ладонью мужу рот, тихо уволокла не сопротивляющегося Артура за угол. Там не давая вдохнуть, махнула головой «ни звука!» и потащила за собой в жилой сектор второго уровня, из которого только что сюда явилась.

Доли секунды и Кларк кинется за нами!

Благодаря пласциновым полам мы бежали бесшумно. Достигнув первых пустующих квартир, я втащила Артура внутрь одной их них в середине коридора. Отпустив руку, тут же голосовым управлением отключила искусственный интеллект квартиры, приказав наглухо закрыть все двери.

Развернувшись к мужу, обнимая, прижалась к нему со словами:

— Артур! Артур! — больше ничего сказать не удавалось, сбившееся дыхание забило все попытки голосовых связок издать звук.

Но Артур молчал. Он был безумно оскорблен, выглядел холодней льда и зарыт в себе глубже, чем в могиле…

Не время обижаться! Они ведь при корректировке памяти и его личность зацепят! Ну, не умеют у нас отделять одно от другого. Наука пока не дошла до такого уровня!

Я схватила его за руку и в сердцах дернула:

— Лорд Инсбрук! У нас мало времени, сейчас Кларк кинется вдогонку и блокирует все временные переходы! Скорее активируй переходники и уходи! А вернувшись в Гемпшир, уезжай, меняй фамилию и до смерти молчи обо всем, что здесь видел!

Артур, невозмутимо выслушав мою горячую просьбу, холодно отозвался:

— Леди Инсбрук, я никуда не поеду, пока не узнаю, что будет с моей женой!

Я, с раздражением шумно выдохнула и покачала головой, кто бы сомневался в этом упрямце!

— Со мной все будет хорошо! — максимум, сменю работу и все. — А вот тебе сотрут всю память за эти полгода! И меня ты точно не вспомнишь, как и многое другое! Все вокруг будут помнить, а ты нет! Тебе будет очень плохо…

— А ты? — вновь упрямый тон.

— И я буду помнить… — тяжело вздохнула я. Он поймал мою руку и что-то надел на безымянный палец.

Мельком взглянула — мое обручальное кольцо с огромным изумрудом.

— Почему не носишь? — Очень «правильный» вопрос для того, что вот-вот случится… Но я вновь шагнула и крепко обняла его, прижав к сердцу. Понимаю, у него это просто шок. Слишком много всего навалилось… так и с ума сойти недолго.

— Я… Мне не нужны кольца… Мне нужен только ты, так что убегай, я же не выдержу, если они доберутся до тебя! — я всхлипнула, он ломал мою невозмутимость одним взглядом.

— Тогда Кларк до тебя доберется… — устало заметил Артур, сжав и поднеся к губам мои запястья, чтобы горячо их поцеловать.

— Это ничего, — я вновь всхлипнула, наслаждаясь его нежными прикосновениями, — уволюсь и все. Не переживай за меня…

Буду просто историком-теоретиком… если найду работу.

В темной стороне помещения, кажется из спальни, раздался скрип, ворчание и все стихло.

Я в ужасе взглянул на мужа, как же они быстро нашли нас! Артур мгновенно очнулся и выступил вперед, загораживая меня. Я, прикрыв губы пальцем, беззвучно показала ему: «Тсс» — и подкралась к двери в спальню, из которой раздалось негромкое:

— Эй, миледи, только без рук! Времени нет нервных дам успокаивать! — Тут знакомый голос выругался, обо что-то споткнувшись в темноте. — Заходите сюда, скорей! Свет не активируй, засекут!

Я чуть было не улыбнулась, узнав голос Ромы, но тут же решила, что еще неизвестно с чем он тут появился, и осталась на месте, придержала рукой Артура, который воинственно ринулся в темноту.

— Джил, через три секунды Кларк с отрядом охраны будет здесь. Его ждете? Тогда я пошел!

Я все же приоткрыла двери и, под изумленным взглядом Артура, посмотрела в темноту.

— Джон Стивер, а ты что тут делаешь?! Кажется, сегодня я повстречал здесь пол-Лондона! — Потрясенный голос Артура мог испортить нам маскировку. Неизвестно чем проверяют комнаты, может примитивным шумоуловителем!

Рома насмешливо поклонился и кивнул:

— Вас спасаю, ваша светлость!

— Ром, кончай! — Мне не понравилась его насмешка, а я, в отличие от Артура, — так некстати вспомнилась отвратительная беседа мужа с леди Элеонор, — никому не спускаю, если обижают моих!

— Куда нам идти и как ты тут появился?!

— Следуйте за мной! — быстро проговорил Рома и тронул что-то на своем мобильном сенсо. — По дороге я расскажу вам о ситуации в общем, и о вас, конкретно! Если конечно успею, в чем очень сомневаюсь!

Мы неуверенно побрели за ним. Подобравшись непосредственно к стене, прижавшись друг к другу, наблюдали как Рома в тонком свете от лучика браслета вскрыл панель и быстро вывел нас сквозь стену на площадку. Это был затхлый темный технический этаж, в виде толстых стальных решеток, находящийся между идущих во всех направлениях лестниц. Даже не подозревала, что здесь есть нечто подобное!

Я оглядела лестницу. Если упасть даже на один пролет вниз мокрого места не останется. Тут только дубинками бои с врагами вести, скинул и готово!

Пока мы оглядывались вокруг, Рома проворно вернул панель на место и с нашей стороны закрыл наглухо магнитными щупальцами.

— Вот так… — довольно заметил он. — Теперь немедленно за мной! Они первым делом к тебе, Джил, кинутся! Я оставлю Артура на лестнице возле спальни, а тебя выведу в коридор, так что поговорим после!

Мы с Артуром кивнули — я быстро, а он медленно, сначала подумав. Но Рома, не дожидаясь нашего согласия, уже ловко поднимался по стальному «ужасу» вверх.

Артур бодро карабкался следом, несмотря на темноту и странность обстановки, умудряясь тащить меня. Улыбаясь его галантности — в темноте все равно не видно, может только Роме в специальных очках — я послушно ползла за ним. Страхуя. Но ему об этом знать не стоит, обидится!

Все же, какое нежданное счастье — Артур здесь! Но как? Как он сюда попал, я ведь унесла все переходники на станцию?

Рома добравшись до нужного места, — надо будет после уточнить, как он определяет, чья это комната, — подал нам сигнал:

— Артур, ты тут ждешь меня… и ни звука!

Артур по-военному четко кивнул, оставшись в темноте на лестничной клетке.

Я потихоньку его поцеловала и пошла вслед за Ромой, который рванул куда-то вправо, не дожидаясь меня. Увы, мужчины нашего века с галантностью не дружат.

Лестничными ходами он вывел меня в свою комнату, которая была рядом с лифтом. Кивнув ему, не останавливаясь, я вышла в коридор и, успокаивая сбившееся от бега по лестницам дыхание, медленно пошла к себе, по дороге кивая знакомым историкам.

Как я понимаю, пока мы поднимались лестницами, Кларк и прочие, наверняка добрались сюда и уже сидят у меня в комнате!

У двери своей квартиры я помедлила, одернула куртку, поправила оружие в рукаве и пригладила волосы. Не знаю, что меня ждет, но Артура я им на растерзание не отдам!

Глубоко вздохнула, и взялась пальцами за браслет. Теперь я готова встретиться офицером безопасности!

Артур

Из-за прозрачной, для меня, стены в темном коридоре, где укрыл нас чудесно появившийся Джон Стивер, я стоял и с ненавистью смотрел на Кларка Компайна, вальяжно раскинувшегося на диване, в покоях моей леди. Джил в комнате еще не было, и меня удивило, и даже оскорбило, что он вновь без ведома хозяйки появился здесь!

Комнаты Джил мало отличались от дамских будуаров нашего дома. Вся видимая мне часть ее покоев была обставлена в стиле «классический ампир», в том самом, что был моден в Лондоне на момент нашего венчания. Ничем не отличалась. Те же золотистые шелковые стены, украшенными пилястрами с капителью в виде римских колонн; хрустальной люстры и множеством светильников со стеклянными подвесками, и конечно, бронзовыми канделябрами перед зеркалом над поддельным камином. И обставлена всеми полагающимися атрибутами: тяжелой мебелью из красного дерева, инкрустированной позолотой, и низким столом на широких изогнутых ножках, выполненных в стиле лап неведомых зверей, перед ней.

Дверь распахнулась и сюда ворвалась моя «взвинченная» супруга. Заметив Кларка, по-свойски расположившегося в ее покоях, она резко словно в удивлении притормозила на пороге и тихо сказала на их «смутно» английском:

— Как ты здесь оказался? Я вроде закрыла дверь?

— Ты с прошлого задания не меняла код, который установила, чтобы не терять время перед подготовкой. Я никогда не заходил к тебе до Лондона, кроме дня отправки. Но сегодня я кое-кого встретил в институте … — Он кинул на Джил лукавый взгляд полный доброго довольства, словно приготовил ей приятный сюрприз, а не погибель мужу!

Я, наблюдая за всем со своего места, с осуждением покачал головой.

— Кларк, извини, я сейчас не в состоянии гостей принимать. — Недовольно отмахнулась Джулиана, равнодушно выдвинув какой-то странный стальной ящик из внешне обыкновенной деревянной мебели.

Кларк повел себя так, словно не понял столь явного «намека» на выпроваживание, и Джулиана с грохотом закрыв необычную мебель, раздраженно выдохнула и ушла в соседнюю комнату.

Через короткое время она появилась с коробочкой в руках. Манипуляции с ней привели к тому, что прямо из пола появился небольшой прозрачный стол, накрытый для двоих. Джил равнодушно присела в кресло напротив гостя.

У меня внутри от злости все поднялось дыбом, когда он подошел и сел рядом. Слишком нахально и неприлично вел себя Кларк!

Джулиана отодвинулась и, раздраженно наливая ему в чашку какой-то оранжевый напиток, спросила:

— Все же, так что тебе надо, Кларк?

— Похоже, у тебя сегодня выдалось знойное свидание? — Он с нежной улыбкой указал Джил на разорванный рукав и синяк на скуле.

Джулиана отрешенно посмотрела на оторванный лоскут вслед за Кларком. Вынув какую-то длинную коробку из рукава — положила ее рядом на стол, язвительно заметив:

— Это все мелочи… мы с «Железным Поттером» всегда гуляем перед ужином. Оружие, как ты заметил, шикарно смотрится в моем рукаве!

Значит, Джил постоянно вооружена, а то, что она назвала Железным Поттером ее пистолет… Крошечный. Даже не верится, что это оружие.

Да-а, с моей дуэльной парой не сравнить! Надо будет попросить ее ознакомиться. Мне так захотелось на него поглядеть, а лучше — использовать. На Кларке!

Джил больше не обращала внимания ни на Кларка, ни на стену, под прикрытием которой находились мы с Ромой. Подняв коробочку, она вновь сунула ее куда-то в порванный рукав. Потом перевела вопросительный взгляд на Кларка.

— Представьте себе, сегодня он мне не пригодился, до появления полиции я успела положить только троих. Что же вам все-таки угодно, мистер Компайн? — нарочито терпеливо спросила она.

Кларк, однако, не смутился:

— Пришел доложить: ваш проект не завершен и важную его часть я сегодня встретил бродящим в коридоре.

— Что ты имеешь в виду? Рома потерялся? Я его вчера где-то видела… — равнодушно сообщила Джил, пальцем теребя край оторванного лоскута, откровенно вздыхая и с тоской поглядывая в сторону спальни.

— Существуют части проекта и другого рода. Да и самое главное, ты знаешь, что с ними нужно делать! — Последнее предложение прозвучало как угроза.

— С кем?! — удивилась Джулиана, она наконец оторвала свой взгляд от спальни и сосредоточилась на незваном госте.

— А где твои переходники? — подвел Кларк разговор к моменту моего появления здесь.

— Старых не осталось, а новых не выдали, пока только обсуждают, а тебе зачем? Вам что, их не выдают? — Джил некрасиво фыркнула. — Ни за что не поверю! Чтобы офицерам и что-то не дали!

Компайн картинно поморщился, с усмешкой сообщил:

— Мило, я и не подозревал, что ты так талантлива! Хотя мог бы догадаться, когда тебе удалось окрутить этого графа…

— О чем это ты? — Джулиана словно фарфоровая кукла в удивлении распахнула глаза. Но Кларк, мило улыбаясь, поднялся и вышел.

Да, он в бешенстве!

Когда за Компайном бесшумно захлопнулась дверь, Джил вслух что-то быстро приказала. Рома вмиг открыл стену, а я, нагнувшись, вошел. И, наконец, приблизившись, подхватил оробевшую и обмякшую Джил в объятья:

— Ты думала, что так легко отделалась от меня?

— Если бы от тебя… — Джулиана вновь тяжело вздохнула и покачала головой.

Но спохватившись, и, не выпуская меня из объятий, на том же смутном языке она приказала закрыть все двери и поменять коды на замках.

Джон Стивер дождался, когда хозяйка закончит, показал Джил на разбитую скулу и со словами:

— Иди, лечись, сам все ему объясню… — выставил мою жену из комнаты.

Стиснув зубы, я едва сдержался, чтобы не дать ему в челюсть! О времена, о нравы, как у них тут все фамильярно!

Я покачал головой, наблюдая, как Джулиана, задумавшись, скрывается в другой комнате.

Бывший швейцар моего клуба, повернувшись, обращаясь на равных, довольно дерзко спросил:

— Артур, ты понимаешь, что это всего лишь отсрочка? Джил — влюбленная девчонка, что с нее взять, дай ей шанс, и она тебя от себя не отпустит, испортит жизнь и себе, и тебе… но ты-то должен понимать, что не все так просто. И тебе надо как можно скорее вернуться к себе!

Раздраженно поджав губы, я промолчал. Сам решу, что мне надо. И когда.

Джон все понял правильно:

— Зря ты так… лишат памяти, лишат всего… а здесь не скрыться. Это дело времени. У тебя даже радиационный фон другой, будешь выглядеть на мониторе красным огоньком. — Он устало покачал головой и отвернулся.

Для меня его речь звучала абракадаброй, но спросить я не успел, в комнату явилась переодевшаяся во что-то еще более вызывающее Джулиана. Услышав последние слова, она нахмурилась еще сильнее, и с подозрением спросила:

— Ром, а тебе какой интерес помогать нам?

Джон равнодушно пожал плечами:

— Пожалел… у самого семья осталась в восемнадцатом веке… сын растет.

— Сын? — Джил распахнула глаза и в шоке замерла, словно забыла дышать… — Как? Разве вам не делают защиту?

— Сын… не знаю как вышло, но он мой… Там была эпидемия чумы, я привез лекарство заодно и проверил, мой не мой… — Джил, судя по прищуренным глазам, пояснение не удовлетворило, но, кивнув, она наконец оставила Рому в покое и повернулась ко мне.

Я ждал ее слов, но Джулиана молчала, жадно всматриваясь в меня. Наконец, прервав тяжелое молчание, она сказала:

— Артур… Рома прав. Это только отсрочка. Я не знаю, что мне сделать, чтобы убедить тебя… и себя, что это невозможно.

Рома, вглядевшись в свой браслет, — странная мода, Брамель* был бы в восторге — сказал:

— Так… здесь оставаться опасно, пошли ко мне. Джил, ты по коридору, мы с Артуром по лестницам…

— А откуда ты о них узнал? Я на карте их не видела, — тут же с любопытством поинтересовалась Джулиана.

Джон с раздражением отмахнулся:

— Я не историк, а техник. Станция боевая, как без них… В общем, случайно наткнулся… скорей пошли!

*Брамель — знаменитый законодатель мод начала XIX века, многие его выдумки используются до сих пор.

Мы вновь двинулись через стену к железным переходам.

Сказать, что я озадачен — ничего не сказать! Пытаясь разобраться, то и дело спотыкался, грозя слететь вниз. Странные у них тут постройки, надо уточнить, что такое эта «боевая станция».

Наконец мы попали в квартиру, довольно сильно отличавшуюся от комнат Джил, но я уже не удивлялся ничему внешнему, просто не мог. Поблескивающая сталью мебель, опутанная проводами и еще чем-то похожим на шланги, стояла по всем углам и посреди помещения. И ничего мягкого, утонченного, изящного, радующего глаз. Мертвое, стальное, как склад с оружием.

Роман отдал приказ, и дверь впустила Джулиану. Так как моя супруга ничему тут не удивилась, я пришел к выводу, что такие квартиры — норма для мужчин их времени.

— Джил… Кларк уже просмотрел все показатели, проверил все датчики и экраны системы наблюдения! Если еще отсканирует наш уровень на радиацию, то выловит Артура в тот же миг!

— Я знаю! — Сухо заметила Джулиана. — Но нам нужен выход, а не глупый побег.

Джон Стивер равнодушно пожал широкими плечами:

— Ну… вы поговорите, а я пока пойду за печеньем в кафетерий, а по дороге позвоню Кларку, расспрошу как он там… — Джон усмехнулся. — Пусть думает, что я от безделья слоняюсь по коридорам… Я быстро.

Мы с Джил кивнули, дверь съехала в сторону, выпустив хозяина.

Забыв обо всем, я припал к жене голодными губами. Джил не отталкивая, и даже отвечая на лихорадочные поцелуи, пыталась говорить:

— Я обдумывала. Не знаю, что тебе сказать… Сейчас тебе в любом случае надо вернуться к себе. Я тоже не хочу, но Кларк поднимет всех на ноги и даже, я уверена, пошлет кого-то туда к тебе, чтобы проверить… хорошо, если не лишит памяти!

— Я не хочу оставлять тебя… — прошептал я.

Щеки Джил раскраснелись, глаза оживленно сверкали, когда она одарила меня нежным взглядом и вместо ответа, нежно обхватила меня за шею и вновь поцеловала… Вкладывая в это столько любви, согревая и оттаивая меня изнутри.

— Я не могу пойти с тобой. Нам не дадут. Найдут везде, изменят момент отправки, и к тебе попадет другая… Я не могу…

Двери разъехались, и в комнату влетел Джон или Рома, как называла его Джил.

— Кларк идет ко мне! — Бывший швейцар вынул горсть переходников и высыпал их мне в руку:

— Артур, быстро уходи! Время идет на секунды! Когда все успокоится, вернешься! Ты же понимаешь, как опасно находится здесь! Тебе придется постоянно быть начеку, Кларк этого так не оставит!

Джил дернулась как от удара.

— Артур, послушай, Рома прав! Все успокоится, тогда обдумаем, как нам быть. А пока возьми! — она сунула мне маленькую шкатулочку, белого цвета:

— В этой коробке анализатор и лекарства для… в общем, неважно. Пойдешь к бабушке, приставишь шершавой стороной к ее руке, потом откроешь и дашь ей то, что там появится. Там хватит на шесть исцелений… — Она еще так много хотела сказать, но ее перебил Стивер:

— Что ты творишь?! — гневно воскликнул Джон, дернувшись забрать коробочку. — Думал, что я авантюрист, но ты меня переплюнула! Это противозаконно! Тебя закроют! За-кро-ют! Забыла? Никаких приборов в прошлом, только мелкая механика!

— Зато это правильно! — отрезала леди Инсбрук, прикрывая меня собой. — Если Кларк откроет охоту, ты понимаешь, что ждет Артура? А бабушка… она многим нужна! Может, если она поживет подольше — мир станет лучше!

— Наивная идеалистка! — сплюнул Джон и с досадой отвернулся к стальной стене.

— Да, конечно лучше ныть и ворчать, что ничего не получится! — дерзко возразила моя графиня. Я поморщился, мне столь странных отношений не понять.

Джил, поцеловав меня в щеку, вернула свое обручальное кольцо, с легкой улыбкой прошептав:

— Заберу позже, пока пусть побудет у тебя.

Я кивнул. Вот и настал момент… мне пора. Джулиана, прикусив губу, говорить не могла, глядя на меня огромными глазами, полными боли…

Дикий жестокий мир! Проклятье! Джон стремительно распахнул дверь видимо в спальню:

— Артур, прощай! Джил, а ты на лестницу! Ты у меня никогда не была, так что, не будем нарушать обычаев!

Не сводя с жены глаз, я пальцами сжал жемчужину Джона и, шагнув в воздушную арку… оказался в Лондонском тупичке возле Уайт-клуба. Ну да, здесь же Джон «работал» швейцаром. Ловко они тут устроились, шельмы!

Из головы не шли полные боли глаза жены. Покачал головой и торопливо поймал закрытый кеб — в моем мире не меньше правил, запретов и условностей, а моя шляпа, трость и перчатки остались в Гемпшире.

Тут я очнулся, меня в поместье кинутся!.. Надо обдумать план.

Я пощупал жемчужины — что ж, тактическое отступление, еще не проигрыш!

Так и не узнал, что за станция такая, где они находятся. И зачем оттуда являются к нам.

Значит через месяц…

Ну, а пока меня ждут испытания — я помню, с какой легкостью Кларк расправился тогда с бандитами*.

* похищение героев, в первой книге «Я отыщу тебя в прошлом»

Да, и его возможности не сравнимы с моими, однако, должно быть то, чего у него нет, и на что я смогу опереться! А пока я направился к графине Торнхилл, замыслив первым делом исполнить просьбу супруги.

Глава третья

Артур

Дверь открыл мне тот самый рыжеволосый «лев» с подозрительной внешностью закоренелого преступника, который на этот раз вел себя с большим сочувствием, хотя мое появление для него стало сюрпризом.

— Добрый вечер, лорд Инсбрук! Я сейчас сообщу миледи…

Я кивнул, проходя в дом графини Торнхилл. Не удивляясь отсутствию шляпы и перчаток, дворецкий быстро провел меня в гостиную, усадил на парчовый диванчик у потухшего камина и, душевно улыбаясь, самолично поднес рюмочку бренди.

— Спасибо, Рольф, очень кстати! — Я мигом проглотил содержимое, оно было мне жизненно необходимо, чтобы прийти в себя после пережитого шока…

Услышав шелест юбок, на миг представил, что сейчас ко мне выйдет Джулиана, сердце екнуло… Я быстро повернулся к лестнице и увидел спускающуюся пожилую леди в темно-синем платье с белым кружевным воротничком.

Дворецкий, поклонившись, ушел.

— Рада видеть тебя, Артур, — тихо произнесла графиня, и в ее глаза мгновенно набежали слезы.

— Надеюсь, вы простите, что я без приглашения, миледи. Но нам надо поговорить… — мгновенно ответил я, сжимая в кулаке белую шкатулочку Джил.

— Полагаю, с вами и вашей матушкой не приключилось никакой беды? — с тревогой в голосе осведомилась графиня Торнхилл.

Я улыбнулся:

— О нет, не беспокойтесь, миледи. Меня попросили вам кое-что передать.

Графиня кивнула:

— Пойдем ко мне в кабинет, Артур…

Я поднялся и пошел вслед за бабушкой Джил. Тут до меня дошло… она ведь ей не родственница! И как мне пояснить просьбу ее внучки, если она для всех официально погибла?

Графиня Торнхилл взялась высохшей рукой за перила, как где-то рядом хлопнула дверь, и леди как по волшебству окружила толпа галдящих мальчишек.

В жизни не видел настолько невоспитанных… и таких счастливых малышей в красивых бархатных костюмчиках и коротких штанишках. Один показывал миледи живого котенка; другой хвалился самолично сделанной рогаткой; третий одергивал первых двух, пытаясь сказать что-то свое; двое самых маленьких молча вцепились в юбку графини…

Мне вспомнились слова Джил о «защите от детей». Проклятие! У меня возможно и наследников не будет. Я скривился и потер лоб. Что же творится с моей жизнью?

И как я устал…

Графиня, ласково погладив каждого мальчишку по голове, передала их в руки, появившейся в дверях запыхавшийся гувернантке. Извинившись передо мной за задержку, прошла по коридору в кабинет.

Пригласив меня садиться, она позвонила в стоявший на столе серебряный колокольчик, и попросила рыжеволосую служанку, одну из любимиц Джулианы, принести нам чай с печеньем.

Мне бы что посущественней, не помню, когда ел в последний раз.

Когда кабинет покинули все кроме нас, миледи повернувшись ко мне, спросила:

— Как дела у Джулианы?

Дьявол! Я уставился на пожилую леди с недоверием. И она из этих? Или графиня по старости позабыла, что для всех моя супруга утонула?

Откинувшись на спинку дивана, я неловко помолчал из-за вызванной ее словами бури помыслов. Затем, не сводя со старой леди изучающего взгляда, тихо произнес:

— У нее все замечательно…

— Я рада, что вы видитесь, — заметила она и замолчала, ожидая, что я объясню причину визита.

— На самом деле я не думал, что вы, леди Торнхилл, с ними связаны, так как знал вас еще с детства.

— С кем связана? — искренне удивилась миледи, в волнении сложив тонкие руки на коленях. Я на миг замолчал.

— Да, я здесь по поручению вашей внучки. Это лекарство она передала именно для вас, — я поднялся с дивана и подошел к графине, — вашу ладонь, миледи…

Она какой-то миг заколебалась, но видимо вспомнив, что Джил ее очень любила, доверчиво протянула тоненькую руку с голубыми прожилками.

Я прислонил к ее ладони ту «шкатулочку» и нажал на крошечный рычаг у крышки, на которой как по волшебству появилась цифра пять. Мы с графиней удивились, когда крышечка приподнялась и внутри появилась круглая «горошина» синего цвета.

— Это надо принять в качестве лекарства, — уточнил я, протягивая ей «горошину». — Джил настаивала…

— На лекарстве? — Не скрывая удивления, спросила леди Торнхилл, робко принимая странный дар.

— Да… И как я понял, она очень рисковала, желая излечить вас.

— Так кто же она? Откуда? Я так и не осмелилась узнать…

— Вам лучше не знать. Даже мне грозит опасность и именно по причине, что я дерзнул выяснить, кто на самом деле моя супруга… — вздохнул я. — Могу лишь сообщить, что с ней все в порядке и что она любит, скучает и помнит о вас.

— «Лучше не знать» — ужасные слова! — вздохнула пожилая леди и попросила у служанки, явившейся в кабинет с подносом, стакан воды.

— Да… Но поверьте, так будет лучше для вас… И для нее, — с невозмутимым выражением лица, я пожал плечами.

Леди Торнхилл печально кивнула:

— Я понимаю. И очень рада, что вы не расстались… Хотя, признаться, до сих пор ничего не понимаю! Почему ей понадобилось уезжать и к чему вся эта таинственность… — Графиня грустно покачала головой.

Я широко улыбнулся:

— Я ее больше никуда не отпущу! Гори все огнем!

— Зная, как много ты для нее значишь, Артур, я полагаю, Джулиана счастлива, осознавая это… — торжественно провозгласила пожилая леди.

— Сделаю все, что будет в моих силах, чтобы она была счастлива, — решительно произнес я. — Возможно, мы еще навестим вас вместе!

От этой мысли у меня потеплело на душе. Я оглядел порозовевшую и даже немного помолодевшую графиню и решил, что мне пора. Поднявшись с дивана, отказался от чая и отбыл к себе.

Моя миссия здесь была выполнена.

Едва появившись дома, не успев ответить на вопросы удивленной моим появлением мисс Колобок, приказал дворецкому готовить карету:

— Джон, вечером я вновь отбываю в Гемпшир, прикажи Джеку собрать мои вещи и захвати… захвати дуэльную пару пистолетов!

Мисс Лили, стоявшая рядом, от ужаса всплеснула руками.

— Артур, что ты опять задумал! Матушка с ума сойдет, она не выдержит!.. С кем это ты собрался драться?

Сначала я хотел рыкнуть, чтобы она прекратила эти вопли, но подумав, что такое поведение больше подходит глупому юнцу, чем зрелому мужу. Я подошел и крепко обнял свою суматошную нянюшку, мысленно пеняя себе, что быстро забываю благие деяния других людей.

— Не переживай, именно чтобы маман за меня не волновалась, я беру с собой оружие. И хорошо, что ты мне напомнила! Я возьму с собой саблю! — Мисс Лили совсем потерялась, прижав руки к груди, она всматривалась в меня широко распахнутыми глазами, видимо ища во мне проблески разума.

Я улыбнулся:

— Кстати, когда ты последний раз была в поместье? Навещала своих? — Она пожала плечами, наблюдая за мной с неподдельной тревогой.

— Отправишься со мной? Да, и Джон там сто лет не был! Будете гостями! Я больше не позволю вам работать! Родных в деревне повидаете, а как надоест, я со всеми почестями и охранной отправлю вас домой!

— Почему с охранной? — Как пес, почуявший лиса, мисс Лили мгновенно уловила в моих словах главное.

Пришлось отвечать:

— Мне сообщили, что в той стороне разбойнички пошаливают… — Что ж, версия весьма правдоподобная. После прошлогоднего восстания в Манчестере в Англии творилось невесть что!

Вообще-то позвал Лили, чтобы она на самом деле отдохнула, так как уходить на отдых, несмотря на то, что я выделил им с Джоном приличную пенсию, она категорически отказалась.

Но сейчас, сообщив ей о несуществующих опасностях, я подумал, не рискую ли их жизнями, забирая с собой?

— Артур, прости, тут тебя письмо уже несколько дней дожидается! Посыльный сказал, чтобы вручили лично в руки. Ты был в Гемпшире и Джон сегодня хотел отправить его туда… — Виновато спохватилась моя экономка, пока я раздумывал над опасностями предстоящей дороги.

В виду последних событий меня письмами не баловали, так что поборов желание кинуть послание в огонь, я под любопытным взглядом мисс Колобка взял голубой конверт в руку. Еще раз лукаво оглядев мисс Лили, весело ее поторопил:

— Ну же, собирайтесь! Вот только навещу маман, мы тронемся в путь… — Мисс Лили медленно кивнула, а я, давно не чувствуя такого воодушевления, понесся по лестнице к себе.

Войдя в кабинет, открыл ящик письменного стола и взял из него серебряный нож для разрезания газет. Руки дрожали, я торопливо вскрыл письмо, пахнущее так знакомо. Моей женой…

Весть текст был глупым, ничего не содержащим, как любое письмо, отсылаемое в ответ как дань вежливости. Но внизу очень мелкими буквами был постскриптум:

«Приписку сожги, как прочитаешь! Как выяснилось, Кларк выслал к тебе двух офицеров безопасности. У них приказ: поймать тебя и лишить воспоминаний! Убить они не могут, это наказуемо, но покалечат легко. Берегись, у них обязательно будет оружие (внешне похожее на ваши пистолеты), стреляющее липкой сетью, но если она спеленает — ее не порежешь и не скинешь, так что, главное, под нее не попасть! Насчет остального можно не опасаться, я выяснила, что другого оружия им взять не позволили.

Да, имей в виду, у нас нет клинкового оружия, оно считается чрезвычайно негуманным и им владеют только спортсмены и историки вроде меня. Используй это преимущество, они хоть и отменные бойцы, но с кровью дел никогда не имели и связываться не будут! Это твой шанс быстро прекратить нападение. Если что вспомню или выясню точнее, подскажу в следующем письме! Береги себя! Очень люблю, твоя Дж. Ин».

Подойдя к камину, я взял кочергу и поворошил еще не остывшие угли от березовых поленьев, чтобы на них вновь появились алые язычки пламени. Жечь письмо не хотелось, но поставив кочергу на место, я все же бросил письмо в огонь, а потом с жалостью смотрел, как пламя пожирает ароматную бумагу.

Теперь строго прикажу Джону доставлять всю корреспонденцию мне в Гемпшир! Чтобы ни одно письмо не пропало!

Выглянув в коридор, крикнул камердинеру:

— Джек, захвати кроме сабли — шотландский палаш*, потренируюсь, вспомню былое!

Так они не терпят вида крови? Особенно им будет неприятна собственная! Я потер руки. Сейчас к матушке и вперед!

* Палаш от тур. pala — меч, кинжал. Происходит от рубящего меча. Сочетает в себе качества меча и сабли, после 1825 года будет использоваться в армии как кавалерийский палаш.

Джил

Артур исчез. Рома быстро подошел к стене и нажал на пару точек — панель провалилась назад, открыв люк в технологический переход. Ничего не чувствуя и механически подчиняясь Роме, вышла на лестницу. Хозяин, показав жестом молчать, беззвучно прикрыл панель. Вокруг сухим воздухом сразу навалилась безучастная темнота…

Я плюхнулась на железные решетчатые ступени и схватилась руками за голову. Конечно, стоило подслушать, о чем они говорят, но я понятия не имела, как сделать стену тонкой и прозрачной, как это умел Рома, так что осталась сидеть без света и в неизвестности, с сердцем переполненным страхом за Артура. Кларк ведь этого так не оставит!

Я не знаю, что ждет меня, но зато четко представляю, что будет с Артуром.

Его отыщут в прошлом и удалят из памяти все моменты, связанные с попаданием в будущее.

Самое страшное, они ведь правы! В любом другом случае я бы согласилась с Кларком, но не в моем! Отметая суровые доводы рассудка, я решилась бороться за мужа до конца! А пока мне надо не плакать в темноте, а на шаг обгонять противников!

Сейчас мне было непонятно одно, почему я так долго колебалась? Давно надо было все пояснить ему! Нет, я убегала от боли, поддавалась страхам, опасаясь его недоверия.

Хорошо, что Артур решился отправиться сюда… но как? Как?! Как он попал на станцию?

Абсолютно непонятно, переходники я точно забрала с собой. Арка временного перехода открывается и закрывается на десять секунд… Так что за мной он зайти не мог.

Чудеса какие-то! Так и помощь чудодейственного креста святого Антония поверишь!

Все-таки я так счастлива! В моей жизни появился смысл, не потерять Артура, которой меня нашел даже здесь, в будущем!..

Но сейчас надо думать о другом!

Что делают с бунтующими историками в случаях как у меня? Отправляют к докторам убирать зависимость от человека из прошлого!

Значит, первым делом я скачаю из главного книжника всю информацию, связанную с профессиональной деятельностью психатов! Их тесты и прочие уловки. Им меня не поймать! Так что, на выходе, после проверок, у докторов будет только голословное утверждение Кларка!

Это первое!

Затем выясню через Рому и девчонок все, что касается отправки историков в XIX век! И если обнаружу грозящую ему опасность, предупрежу Артура заранее!

Это второе!

Заодно перерою все, что известно в истории насчет личности и жизни Артура, графа Инсбрука! Это последнее, что я могу предпринять.

История имеет коэффициент или точку изменений, этакий запас на трансформирование событий. Как ватерлиния у кораблей, до нее можно что-то менять по мелочи, а после нельзя! Не знаю, что могу сделать, но все, что возможно сделать до точки полного изменения, я предприму!

И вообще… ситуация, когда противники правы, а с ними приходится воевать, на самом деле ужасна. Но, в любом случае, я не собираюсь отступать!

Закончив с сумбурными планами, поднялась.

Раздался шум, Рома видимо выставил Кларка из квартиры и взялся за панель, собираясь проводить меня. Коротко взглянув на усталого сотрудника, возвращающего стену на место, я вздохнула:

— Не стоило тебе лезть в это…

— Разумеется, стоило, — обиделся Рома. — Для чего же еще существуют друзья, если не помогать друг другу?

Я с подозрением на него взглянула.

Рома был десятью годами старше меня, намного выше и раза в два тяжелее, причем за счет мышц. Человек он был спокойный и методичный, обладающий завидным терпением, талантом техника, и белой кожей с румянцем во всю щеку как у славянских былинных богатырей. А еще это истинный «одинокий волк». Если он был вне проекта, то с сотрудниками разговаривал только по делу, а в свободное время пропадал у себя в квартире, куда никого из историков не приглашал.

И другом его назвать мог не каждый.

— Я не знала, что ты друг, — измученно улыбнулась я, сейчас на меня словно навались все случившиеся за этот долгий день события. — Думала, просто сотрудник.

Он кивнул и пошел к лестнице. Я побрела следом, расспрашивая:

— Поясни мне, как ты тут ориентируешься…

Рома пожал плечами:

— Это не пояснить. Пару раз включи указатель на браслете и погуляй здесь, сразу уразумеешь все тонкости передвижения.

Я послушно кивнула:

— А меня не засекут?

Рома, обернувшись, ехидно улыбнулся:

— Ну, если ты не будешь ломиться в чужую квартиру, то нет.

Ой, что-то темнит «мой друг», но я невозмутимо продолжала, игнорируя его нежелание говорить:

— А где ты учился, чтобы не попадать мимо нужной квартиры?

— На втором уровне гулял, — коротко ответил он и свернул в новый темный коридор.

Я, догоняя его, на бегу присвистнула:

— У военных? Да?

— Ну да, а для кого эти лестницы создавали? — Не дожидаясь меня, Рома зашагал по лестнице.

Ну никак его упрямство не пробьешь, и я сказала напрямик:

— У… Ладно, но карту все равно скинь, ни за что не поверю, что ты изучал здесь все методом тыка!

Роман остановился перед панелью моей квартиры и, нахмурившись, с досадой сообщил:

— Вот стоит человеку переступить закон, так он в порядочность других уже не верит!

— Угу… ты прав, ни капли не верю! — Я часто-часто закивала головой, подтверждая его заявление.

Рома поморщился:

— Ладно, скину, но что бы кроме тебя — ни-ни!

— Слово леди Инсбрук! — усмехнулась я, влезая в свою спальню сквозь открытый Ромой проем. Он кивнул, закрыл панель и лестницами ушел к себе.

Я искупалась, еще раз изменила коды доступа и завалилась спать.

Утро началось с сюрпризов. Меня по сенсо вызывал Джо.

Натянув комбинезон, я вышла из квартиры, оставив «Искусственному интеллекту» приказ никого не впускать. Первое, что сделает Кларк, это поставит у меня всяческие уловители. Хотя «Ии*» отключить не проблема, я все-таки засеку их вторжение по тому, как в мое отсутствие функционировал мой управитель.

* «Ии» искусственный интеллект.

Директор на это раз встретил меня сидя на новенькой козетке, сделанной из натурального дерева. Интересно, это подделка или вывезено из прошлого?

За подобный «вывоз» его бы выгнали в момент. У Майки потому и начались проблемы с безопасностью, что возвращаясь назад, в будущее, она по забывчивости захватила, оставив на шее, дешевенькое и довольно грубое украшение с эмалью из Византийской империи XIV века. Она уверяла всех, что это произошло случайно, и если бы не действительно его небольшая стоимость, — хотя у нас она возросла необычайно, — простыми отчетами в различных департаментах она бы не отделалась.

По прибытию я задекларировала обручальный* перстень как личный подарок, и пока все молчали. Хотя мне иногда казалось, что сейчас начальник коснется этого вопроса, припомнив свою «доброту».

*Обручальный перстень он подарил первым, венчальный остался у Артура.

Я кивнула, здороваясь с директором и, получив разрешение сесть, устроилась в кресле напротив него, скромно сложив руки на коленях.

Директор Джо сухо и по-деловому начал разговор:

— Сегодня я принял решение отправить тебя в Неополитанию на задание.

Я была поражена. Может, чаще его надо было «ронять»? Ведь как сразу помогло!

Я и не надеялась на это задание, но если быть честной… сейчас мне никуда не хотелось, а вдруг здесь вновь появится Артур? Что он будет делать? Кто его защитит?

Мое задание первоначально выпадало на период 1808–1814. Тогда особенно активно велись раскопки Помпеи, Стабии и Геркуланума при Мюрате, под патронажем его супруги Каролины Бонапарт — Великой герцогиней Клеве и Берга, а также королевы Неаполя.

Что именно мне предстояло там делать, не знала, так что сейчас, глубоко вздохнув, я сосредоточилась на предстоящей работе. Но Джо меня удивил:

— Твоя задача в «Неаполитанском» задании изменилась, как и время. Теперь ты отправляешься не в Помпею, а в Геркуланум, в момент нахождения библиотеки свитков Вилла деи Папири, (так называемая Вилла с папирусами). Это конец 1740-х годов…

— Это не мой период. Я никогда не занималась XVIII веком.

— Твое задание заключается в том, чтобы не дать найденным свиткам пропасть в руках вандалов…

Я поджала губы и опустила голову, что-то тут не так! И вслух возмутилась:

— Почему? С чего вдруг такие радикальные изменения? Да, повторюсь, это не мой период! И что мне сказать команде, которая готовила мою отправку на пятьдесят лет позже?

Джо раздраженно отмахнулся:

— Команда уже знает. И где ты видела историков, работающих только в «своем» периоде? Пойми… Это непозволительная роскошь. Кстати, я был уверен, что ты будешь в восторге, там столько интересных дел, столько открытий! — У Джо так загорелись глаза, что очень захотелось посоветовать ему, отправиться туда вместо меня.

— Я в восторге, — сухо сообщила я. — Меня только смутило два вопроса: во-первых, и об этом я уже сказала, это не «мое» время и, во-вторых, я не поняла, что конкретно мне надо будет делать? Не пускать в выкопанную библиотеку аборигенов? Биться за каждый свиток насмерть? — Я пожала плечами и ехидно добавила. — Если надо, я не против…

— Ну, твою любовь к дракам я знаю, — наконец нормально усмехнулся Джо.

В ответ я тоже улыбнулась. Люблю в мужчинах то, что они долго не дуются.

— Ты должна, соответственно, не афишируя свою деятельность, снять молекулярные отпечатки свитков… Всех. А здесь наши умники их все расшифруют.

— Всех свитков?! А сколько их? Как я поняла, там целая библиотека?

Джо кивнул:

— Их около тысячи восемьсот — это была богатейшая коллекция старинных рукописей, лежащих в корзинах и на полках кучами, так что стоило взять в руки тот или иной папирус, чтобы рассмотреть или прочитать, как он тут же превращался в пыль. Вот и дошло их до нас очень мало! Буквально несколько штук! Тогда папирусы пробовали спасти самыми разными способами, но все попытки были тщетны.

— Но ведь как-то их читали? — Я вспомнила о немецком историке Винкельмане и патере Пьяджи, который приспособил для чтения папирусов «машинку» из рамки, какой пользовались для завивки волос при изготовлении париков.

Джо заговорил. Внимательно слушая, я подняла на него глаза.

— После такой находки в Геркулануме, раскопки шли с размахом, как сейчас помню… ими занимался Карл Вебер, военный инженер из Швейцарии.

— А как же библиотека? — я знала, что получу всю информацию по делу, но было любопытно услышать это с пояснениями директора.

— Она на целых десять лет попала в руки вандалам, типа кавалера Алькубиерре… тебе, возможно, еще предстоит с ним столкнуться, он всем руководит от имени короля, а пока твое отправление запланировано через неделю, готовься!

— Чего?! Какую неделю? — Я с гневом оперлась о подлокотники и резко поднялась из кресла. — Я ничего не успею! Или ты предлагаешь мне тренироваться считывателем прямо на свитках Виллы папирусов?

— Ладно, готовься, сколько надо, но недолго! — милостиво позволил директор. Он видимо решил со мной не спорить, а что? Поговорит с кем надо и все равно выставит в Неаполь, когда ему будет удобно.

Скептически оглядев довольное лицо Джо, кивнула. Выходя из его кабинета, я размышляла о том, через кого на меня надавит Джо, и чуть не упустила важную мысль, молнией понесшуюся в голове:

«А кто надавил на Джо?»

Почему меня буквально выставляют со станции? Куда делись планы на отправку по другому заданию? Куда более подходящему моему спектру знаний? Там ведь тоже всем ходом шла подготовка? И, судя по всему, я в Геркулануме застряну надолго! Лет пять, как минимум…

Равнодушно махнув Джо на прощание, я еще раз оглядела прекрасную мебель его кабинета. Неужели рука руку моет? А что? Историки молча помогают безопасности закрыть месторождения, а те закрывают глаза на подпольную торговлю старинными вещами.

И мне место нашлось — кто-то убирает ненужных историков, фактически отправляя их в ссылку, пусть и отлично оплачиваемую, а взамен закрывая глаза на доставку антиквариата из прошлого!

Мерзко как! Стройный справедливый мир рушился на глазах!

За дверью директорского кабинета я помедлила, глубоко вздохнула, зачем-то одернула одежду, поправила прическу и пошла к Наташе. Сейчас мне надо точно выяснить кто «идет» в Лондон начала XIX века! А дальше по плану.

Глава четвертая

Артур

По словам слуг, матушка возлежала на диване в своем будуаре. Это большая светлая комната с белоснежными стенами, украшенными вставками из шелковой парчи цвета дамасской розы*. Матушка на самом деле очень уважала эти цветы, выписывая себе из Болгарии духи и масла с их ароматами. Так что этот цветок можно смело считать главным ароматом нашей фамилии. Садившееся солнце, проникая сквозь высокое оконное стекло, наполняло ее комнаты мягким золотистым сиянием. В камине весело плясали крошечные язычки пламени.

*розовые или бледно-красные оттенки.

Слуги вежливо пропустили меня в ее будуар, по моей просьбе не сообщая матушке о визите. Хотелось поговорить по душам у нее в покоях.

Когда я вошел, сжав губы в негодовании, маман возлежала на софе и читала письмо.

— Плохие новости? — сочувственно уточнил я, аккуратно прикрыв за собой двери.

— Артур?! — мама от удивления приподнялась и обернулась. — Ты же отправился в Гемпшир?

Я весело отмахнулся:

— О, я уже успел вернуться в Лондон и скоро вновь отбуду в гемпширское поместье.

И сел в кресло напротив матушки.

Взглянул на свое лицо, отразившееся в огромном зеркале над камином, перед которым стояли серебряные подсвечники, припомнил как в детстве, когда по вечерам слуги зажигали свечи, стоявшие в подсвечнике на камине, мне казалось, что в зеркале за ними появляется проход в сказочные миры…

— Что послужило причиной столько частых переездов? — нахмурилась матушка, откладывая на этажерку из красного дерева письмо на дешевой бумаге.

— Дела… а вообще-то, — я вздохнул, и улыбнулся, — вернулся сообщить, что в самое ближайшее время собираюсь выехать на континент. Но сообщить тебе что-то более определенное пока не могу в связи с домашними делами в поместье, которые мне еще требуется завершить перед поездкой.

Маман побледнела, размышляя об услышанном. Потом подняла на меня глаза и спросила:

— Ты знал, что Дрейк воротился из-за границы? Сейчас он гостит в Лондоне у матери, а завтра приедет с визитом ко мне.

— Меня он не интересует! — отрезал я, поморщившись. — Надеюсь, ты помнишь, что я отказал в дружеском рукопожатии кузену еще будучи школьником! И ты знаешь почему! Пусть Бога благодарит, что я не вызвал его на рассвете! Господь свидетель! Гаррет этого заслужил! — Припомнив схватку на пустыре, я с гневом сжал ладонями подлокотники кресла.

Мама молча кивала головой, соглашаясь, но все же озвучила мучивший ее вопрос:

— Что ты все же задумал, Артур? Я вижу, что тебя что-то гложет… — в ее глазах осталось много недосказанных вопросов, но я увильнул и от этого.

— Задумал? Найти свое счастье… — Матушкино воспитание не позволит ей допытываться, где я намереваюсь его искать.

— Тебя там кто-то ждет? — Она склонила голову набок, дожидаясь ответа.

Я кивнул.

— Ждет… Женщина… — пояснил я, чувствуя досаду на себя, что маман из-за меня поседела раньше времени. Вполне возможно мы видимся в последний раз, а я не могу ей признаться!

Повисла неловкая тишина: матушка ждала пояснений, мне же хотелось обо всем умолчать. Оглядывая комнату в поисках темы для разговора, я вновь обратил внимание на тот листок, что читала матушка перед моим приходом.

— Какие-то еще родственники собираются в гости пожаловать? — имел в виду кроме Дрейка, но матушка смущенно кивнула:

— Собираются. Да. Я как раз хотела обсудить с тобой это дело… Дети покойной кузины твоего отца, все девочки. Их отец, викарий небольшого сельского прихода в Йоркшире, умер, оставив пять дочек без наследства… И я…

— Понятно, им нужно приличное приданное и деньги на шпильки, — я равнодушно перебил маман. — Хорошо, все у них будет.

Еще раз оглядел «проход в сказочный мир» над камином, поражаясь, кто же мог только предположить, что я туда попаду?

Мама, на миг запнувшись, тихо уточнила:

— Нет, им пока нужны гувернантки и куклы… Но ты прав, как единственный мужчина в нашем роду, ты за них отвечаешь…

— Я понял. На днях напишу поверенному, что тебе нужны средства, а лучше вызову его к себе и лично сообщу свои распоряжения на этот счет.

Мама коротко кивнула, опустив глаза на однотонный французский ковер, теплого кремового оттенка.

— Я думала… Я опасалась, что ты не станешь…

— Неужели ты подозревала меня в скаредности? — я отпрянул от столь возмутительной мысли.

Маман, слегка нахмурившись, ответила:

— Нет, конечно, нет! Я опасалась, что ты не захочешь взять ответственность на себя. После подлого завещания твоего отца… Это ведь его родственницы…

— Еще лучше! — хмыкнул я. — Ты же знаешь, как мало это меня волновало, — я покачал головой. Видно мне не дано понять, куда движутся матушкины мысли.

— Я ошибалась, ты… никто не знает, какой ты замечательный человек! — матушка расплакалась, вытирая глаза батистовым платком.

Я усмехнулся, пытаясь ее утешить и, дотянувшись, погладил ее по ладони.

— Почему, кто-то точно знает… — вспомнил, как на меня смотрела Джил и повторил:

— Знает…

Если я отправлюсь к Джил, а так и будет, то матушка останется одна. Так что появление девочек придется как нельзя кстати — мама всегда мечтала иметь дочь.

Утешая плачущую маму, я сказал:

— Знаешь, на самом деле я рад, что сюда прибудут эти девочки. Ты сможешь возиться с ними сколько душе угодно, — и ласково улыбнулся.

Матушка поджала губы:

— Артур, ну что ты говоришь? Кто заменит матери ее ребенка? Как бы я не полюбила этих детей, твое место в моей душе никто не займет!

Я поднялся и обнял матушку.

Становлюсь сентиментальным… ну и хорошо. Главное, чтобы она знала, что ее место тоже никто не займет! Тут я вспомнил о Джил.

Взяв ее руку, я приложил шкатулку с исцелениями к маминой ладони и, отвечая на изумленный взгляд матушки, пояснил:

— Это новое патентованное средство от болезней… Выпей горошинку, тебе нужно здоровье племянниц воспитывать.

На коробочке высветилась цифра четыре. Сама жемчужина под крышкой была бледно-голубого цвета.

— Выпей.

Удивленно кивнув, видимо потому что я никогда подобным не увлекался, она потянулась за колокольчиком. Пока маман вызванивала служанку, чтобы попросить у нее стакан воды, я между делом сообщил:

— Если меня долго не будет, не волнуйся, пожалуйста. Со мной все будет хорошо…

Матушка со вздохом покачала головой.

— Ты не представляешь, как я корю себя, что тогда заставляла тебя жениться! Дался мне этот титул, никому он счастья не принес! И прекрасная девушка так нелепо погибла…

Я кивнул и радостно улыбнулся, удивив матушку.

— А я рад, что послушал тебя… и даже рад, что отец оставил ТО САМОЕ завещание. Хотя когда ты настаивала на исполнении его условий, мне казалось, что ты меня предаешь.

— Что ты, Артур! Я же наоборот мечтала, что ты вырвешься из тисков условий по завещанию, и все унижения останутся в прошлом! А еще, мне было жаль, что ты с таким трудом возродил разоренные поместья, а они попадут к Гаррету.

— Да, отец отличался замечательной способностью распоряжаться чужими деньгами, — проговорил деланно невозмутимым голосом я. — Но это все уже не важно.

Немного поболтав, затем распрощавшись, я покинул дом матушки с печалью в душе. Ну почему все складывается так сложно…

Добравшись домой, я удивился, застав дворецкого Джона как всегда в ливрее у двери:

— Я же сказал, что вы с Лили едете со мной. Или передумали?

— Все готово к путешествию, милорд. — Джон поклонился.

Дьявол, и это тот человек, что учил меня скакать на лошади, ловить рыбу и всячески скрашивал мое детство!

После встречи с Джил у меня словно открылись глаза, и я заново взглянул на привычные вещи. Теперь мне совершенно не нравилось быть господином по отношению к Джону и Лили.

— Тогда оденьтесь как мои гости, а не как слуги… Я хочу, чтобы вы не просто сопровождали меня, а отвлеклись и отдохнули!

Пока я скакал на Красавце вслед за каретой, мои помыслы менялись, словно направление ветра на морском побережье. В голове все пережитое постепенно становилось на свои места.

Судя по тону Кларка, они в будущем еще те высокомерные снобы. Сколько между нами веков, а ничего не изменилось — всегда найдут того, над кем можно почувствовать себя выше. Промелькнуло сравнение: те в будущем чувствуют себя здесь, словно «цивилизованные» британцы в Африке и, по их мнению, недоразвитые аборигены — мы, жители прошлого.

Сначала от этой мысли стало до боли досадно. Ведь меня использовали в непонятно чьих интересах, но тут же вспомнил, что Джил, молоденькая чистая девочка, и с ней поступили куда хуже, цинично выставив как приманку. Напрасно на нее злился… в подобной ситуации, я тоже скрывал все до конца.

Когда мы в ночи добрались до Гемпширского поместья, я чувствовал себя ужасно усталым. После целого дня скачки все тело ныло от тупой боли.

От ужина торопливо отказался.

Горячая вода смыла дорожную грязь, и мне внезапно захотелось есть. Но время было уже позднее, и я не собирался снова беспокоить слуг, которые и так поднялись среди ночи, чтобы встретить хозяина и его гостей.

Уснуть не получалось, слишком устал.

Я положил голову на подушку, а после ворочался, поднимался, чтобы посидеть перед камином, снова ложился и вновь ворочался. Опять вставал, смотрел в залитое лунным светом окно. И наконец, махнув рукой на тщетные попытки соблюсти режим, сел у окна начал ждать рассвет. Но терпения не хватило, и я решил, что пойду вниз, заодно найду себе что-нибудь съестное.

Подхватив с камина зажженную свечку, вышел из спальни. Тихо двигаясь по лестнице вниз, услышал шум. Неужели это те самые… за мной? Слегка запыхавшись, я бегом поднялся наверх и, подхватив с подставки тяжелый мраморный бюст Гомера, остановился в дверях отцовской библиотеки.

Никого.

Я приподнял свечу и вдоль полок с книгами обошел зал… Никого. Давно пора любимое место жены называть «ее библиотекой».

Медленно приблизился к старинному столу, обитому толстой кожей. Джил любила за ним рисовать, утверждая, что чувствует себя здесь причастной к всемогущему Времени.

На столе лежал серебряный поднос для писем, а поверх нескольких соседских визиток появилось письмо. Я взял его в руки.

Запах бумаги… этот запах на миг затуманил мой разум.

Кто бы ни числился адресатом, я точно знал от кого весть!

Джил

Я принесла из кафешки два набора с кофе и сладостями. Их конечно можно было заказать через сенсо, прямо из кабинета Наташи, но мне хотелось показать, что есть достойный повод перекусить, поболтать и повидаться. Майка была на задании, так что мы с Натой остались вдвоем.

— Ты словно читаешь мои мысли, — подмигнула Наташа, усаживаясь на пластиковый диван и включая установку, выдвигающую столик для трапезы. — Сегодня все меня ищут. Никак не найду время позавтракать, но с твоим появлением у меня появилась веская причина отложить все!

— И у меня! — Я улыбнулась, окинув Наташин кабинет быстрым взглядом.

Ничего не поменялось: на уровне глаз в теневых экранах с коротким интервалом менялись новости с Земли и колоний; вдоль стен стояли яркие разноцветные диваны и прочие сиденья, компенсируя человеческую тоску по Земле с ее зеленью и цветами; в углу, как у всех, стоял стационарный сенсо.

Я мгновенно вернула взгляд подруге и с легкой обидой сообщила:

— Представь, мне совершенно поменяли задание! — И тут же, вкратце поясняя суть изменений, я подвинула Наташе последнее пирожное.

— Эх, в Лондон хочу! Как в первом задании, чтобы жить среди высшей аристократии, а то сейчас неизвестно сколько пробуду дочкой часовщика из Неаполя!

— Ага… хитренькая какая! — Наташа откусила кусочек, оставив на верхней губе усы из крема. — Такие задания, какое было у тебя в Лондоне, вообще редкость, больше всего в девятнадцатый век историков посылают слугами или военными.

— А что, туда кого-то отправили? — невинно спросила я. Сердце заколотилось…

Наташа кивнула, а я продолжала:

— Завидую! Эпоха на самом деле меня покорила! Жаль, что мне пришлось возвращаться так быстро, столько всего осталось недоделанным… — искренне посетовала я.

— Угу, ты только оттуда, а как я завидую! Я вообще нигде не была! Сейчас как раз список отбывших диктовала для директорского отчета, а то сгинут в прошлом и потом ищи. Хорошо, что только двух бойцов отправили.

— К Наполеону или Кутузову? — вновь «забросила удочку» я.

— Да нет… пункт отправки обозначен позже… сентябрь 1820… Хотя зачем не знаю, безопасность историкам не отчитывается. — Наташа недовольно отмахнулась, и наконец с довольным видом облизнула сладкие усы.

Эта отправка, именно то, что меня интересовало, но заставив себя успокоиться, я грустно произнесла:

— Жалко их, тогда солдат по дорогам бродило не меряно… как правило, голодные, грязные, никому ненужные. В ноябре 1819 приняли закон «Шести актов суровых репрессий». Так вот, второй акт запрещал ношение оружия; магистраты были уполномочены конфисковывать оружие, арестовывать любого владельца оружия, входить в частные дома в любое время суток для поисков оружия.

— Ужас, как строго! Вот так врываться в дом? Какая наглость! — несмотря на гневный тон, Наташа грустно вздохнула, оглядывая пустую тарелку.

Я, кивнув, грустно уточнила:

— Это началось давно, еще в начале 1817 г. правительство приостановило действие Закона о неприкосновенности личности (Habeas Corpus Act)… Именно из-за бывших солдат и рабочих недовольных хлебными законами тогда и начались манифестации и восстания недовольных. Ну и правительство, как водится в таких ситуациях, чересчур надавило…

Ната покачала головой, осуждая жестокость нравов того времени. А я словно между делом спросила:

— Наши из безопасности знают, что оружие с собой брать нельзя, особенно, если их посылают в северную или центральную Англию?

Наташа, кончиками пальцев смяв салфетку, отмахнулась:

— О, тут все нормально, их послали в Гемпшир, на самый Юг. И с собой дали только сети… Сама знаешь, никакой современной техники! Только механически измененное. Вот только кого они там сетями ловить собрались, я так и не поняла.

Зато я поняла. Ага, ничего они не взяли… не считая прибора для уничтожения памяти!

Но заставив себя улыбнуться, бодро произнесла:

— Тогда хорошо, что вы им подсказали.

Наташа с явной неохотой отодвинула от себя опустевшую кружку с кофе, равнодушно отмахнувшись от моей похвалы:

— Это не мы… Там Кларк Компайн, лично уточнял, что им взять можно, что нельзя.

— Он молодец. Ты бы видела его в деле! Профи — этим все сказано, — я ни на миг не слукавила, он действительно профи.

Жаль, что теперь он против меня, а я совсем не профи… Я тяжело вздохнула и грустно оглядела пустой столик.

— Ну, все, пошла изучать обязанности служанок восемнадцатого века. И как они в быту без искусственного интеллекта обходились? — в шутку усмехнулась я. — Просто ума не приложу!

Лениво потянувшись, и помахав на прощание рукой, я медленно вышла из Наташиного кабинета, но едва за мной закрылась дверь, бегом понеслась по коридору к Роме, который только освободился и спешил к себе из сектора техников.

— О, как я удачно тебя поймала… — сообщила я, с усилием выдохнув, коридор здесь длинный больше километра, так что мне хватило длины, чтобы запыхаться. Все же жизнь в Лондоне на всем готовом меня ужасно изнежила.

Кажется, Рома был не очень рад нашей встрече.

— Джил…ты… А я только собрался с удовольствием заняться «Войной с колониями», мне новую часть игры достали, а ты… — Он печально на меня посмотрел и, тяжело вздыхая, пригласил к себе.

Я, виновато улыбнувшись, прошмыгнула в его комнату.

— Ром… у меня ни одного переходника! И настраивать я их не умею. Хотела тебя попросить показать мне как это делается, это ведь информация не для всех.

— Опять на что-то противозаконное толкаешь? — Пропустив меня вперед, вздохнул он, закрывая за собой двери.

— Угу… обучишь?

— Нет… Кину на сенсо допотопный учебник. Захочешь, сама научишься.

— Отлично, и карту не забудь скинуть! Не по общему сенсо, конечно, но я помню. Ты мне обещал.

— И зачем я только полез помогать такой нахальной и требовательной девице?

— «As well be hanged for a sheep as for a lamb» *… — нахально процитировала поговорку я.

*«Если суждено быть повешенным за овцу, то почему бы не украсть заодно и ягненка» английская пословица, аналог «Семь бед — один ответ».

Рома усмехнулся, и тут же у входа скинул книгу и карту уже непосредственно на мой наручный сенсо.

Я решила наглеть, так по полной программе:

— А еще дай пару переходников, чтобы потренироваться?

— Ох, чувствую, натворишь ты дел… — вздохнул он, высыпав мне на ладонь горсть переходников.

— За кого ты меня принимаешь? — пакуя драгоценную добычу в карман, просто для проформы возмутилась я, так как меня этот вопрос волновал очень мало.

Рома насупился:

— За глупую девчонку! Не вздумай к Артуру на помощь лезть, он сам разберется, не маленький и не ребенок…

— Не переживай, не вздумаю, и даже полагаю, что для парней Кларка он окажется не по зубам, слишком они недооценивают сноровку и силы мужчин прошлого…

В ответ Рома гадко улыбнулся, и чтобы не выслушивать очередную пошлость насчет моих познаний в мужчинах прошлого, я быстро поблагодарила его и умчалась к себе.

На сенсо уже лежали высланные директором материалы по делу Геркуланума. Значит, если я надолго исчезну у себя, изучая настройки временного прыжка, никто не удивится.

Вот и замечательно!

Глава пятая

Артур

Я лихорадочно распаковал таинственное послание на бледно-голубой бумаге, нож для писем дрожал в моей руке… Раскрыв, вчитался голодным взглядом.

Это было приглашение на общественный бал:

«Мистер М. С. Флетчер объявляет титулованным и нетитулованным дворянам, что по адресу Портсмут-зал для балов на Хай-стрит в Олд-Порсмут, с началом нынешнего малого сезона, с четырнадцатого октября, каждый вторник и четверг будет проводиться бал. Начало танцев в одиннадцать часов вечера. Стоимость билета две кроны*»

Внизу была приписка мелким женским почерком:

С нетерпением ждем Вас на первый бал малого сезона. С уважением, ваша Д.И.

Я разволновался. Если бы что-то произошло, Джил не стала бы откладывать встречу на две с лишним недели. Но что же все-таки случилось? Почему она не прошлась по дому хотя бы до моей спальни? Хотя все правильно, сколько было бы криков, если бы слуги узрели «утопшую» хозяйку!

*С 1818 одна крона содержала 26,155 г чистого серебра, если две кроны одной монетой в золоте, то они равны 11 шиллингам — недельной стоимости мяса на семью из пяти человек и трех слуг.

Дом постепенно просыпался — то тут, то там слышались шаги, прислуга, разжигая огонь в главном камине, скребла совком по углям. Кто-то на лестнице поскрипывал ведром заполненным дровами. Запахло дымом…

В библиотеку тихо вошла Джейн, внучка старого Хипса, видно собираясь вытереть пыль и прибраться, но заметив меня за столом, извинилась и убежала.

Тут я вспомнил, что еще недавно очень хотел есть. Зашел к себе, умылся, надел сюртук и направился в голубую столовую.

Мисс Кринби чопорно стояла возле длинного стола накрытого белой скатертью. В ее руках был небольшой поднос, на котором ровной линией лежали свернутые салфетки, вложенные в серебряные кольца из комплекта фамильного столового серебра, с изящно выполненной гравировкой в виде цветов и листьев аканта. Она еще не закончила подготовку к завтраку и сейчас грозно указывала служанкам на мелкие просчеты. Мисс Кринби очень ценила традиции, за что ее уважал мой отец, великий поклонник условностей.

Сегодня моя церемонная экономка выглядела как-то необычно — бледное лицо в тон выбеленному чепчику, под глазами темные круги, дрожащие руки…

Что-то случилось?

Я кивнул прислуге накрывать и сел за стол. Тут в столовую по моему приглашению спустились Лили с Джоном. Лицо мисс Кринби на миг искривилось, этого гневного взгляда, в котором отражалось все разочарование, мне хватило, чтобы понять, что моя гемпширская экономка против присутствия слуг за господским столом.

Ну вот, а я только замыслил расспросить ее, желая помочь. Я жестом показал на стулья возле себя и громко сказал, обращаясь к Лили и Джону:

— Все же я настаиваю на том, чтобы вы, как члены семьи, обедали со мной! — В душе поселилось беспокойное, свербящее чувство досады и вины. Все же я желал, чтобы они здесь отдохнули, а не волновались из-за ничем не оправданного снобизма мисс Кринби.

Джон молча присел справа от меня, он вообще вел себя весьма разумно и сдержанно. Лили покачала головой и тихо устроилась рядом с ним.

По моему знаку подали завтрак. Как всегда по большей части мясной, в этом я был непреклонен. Мисс Кринби то и дело гневно поглядывала на Лили так, словно собиралась хорошенько отчитать упрямую служанку с кухни, но пока все шло спокойно.

Джон и Лили, вспоминая мои шалости и забавные случаи в детстве, когда мы еще жили в деревне с матушкой, скрасили мой одинокий завтрак, превратив его в теплую семейную трапезу. Улыбаясь, я слушал их с тяжелым сердцем — мне все еще предстояло сообщить им об отъезде на «континент».

Нет, я отложу это грустное сообщение напоследок.

Подали чай. Мисс Кинби с отвращением наблюдала, как Лили наливает себе чай в драгоценную веджвудскую* чашку, выполненную под китайский фарфор. Затем она перевела гневный взгляд на Джона, который в бесценном китайском чае ложкой из серебряного французского набора для чаепития в версальском стиле равнодушно размешивал обыкновенные гемпширские сливки.

*Веджвуд — английская фирма по изготовлению посуды конец XVIII–XIX век, знаменитая торговая марка. Поставщик королевского двора.

Пока экономка не затрагивала моих гостей, я не счел нужным вмешиваться, так что по окончанию завтрака встал и, как положено хозяину, сказал:

— Я сам провожу вас, — поклонился я и повел Лили и Джона к выходу, где их уже ожидал открытый экипаж. Еще за завтраком я уговорил их прогуляться по деревенским магазинчикам, а после с гостинцами навестить родню.

Затем направился к себе в кабинет. Несмотря на предшествующую этому утру бессонную ночь, мне надо было выполнить намеченное. Начав с письма своему поверенному, я увлекся и забыл обо всем, разбираясь с накопившимися делами…

Я сидел в кресле из орехового дерева с желтой бархатной обивкой за своим столом и изучал подготовленную управляющим подборку отчетов, когда услышал, что мой новый дворецкий Мюинг, буквально на той неделе сменивший престарелого Хипса, пытается остановить настойчивого гостя. Который уже быстро пересек холл и шагнул на лестницу, невзирая на возмущенный возглас слуги:

— Если у вас деликатное дело, буду весьма счастлив, передать ваше послание лорду Инсбруку!

— Нет, в моем визите нет ничего подобного, я здесь по семейным делам… — уверено отозвался тот.

Видно это показалось Мюингу серьезным объяснением, так что он пропустил гостя и через секунду тот уже появился на пороге моего кабинета.

Изысканный покрой дорогого темно-синего сюртука подчеркивал ширину плеч, да, кузен никогда не экономил на туалете.

— А, родственничек! — удивленно, но без радушия в голосе воскликнул я, дивясь наглости Гаррета. — Давненько ты сюда не жаловал! Что-то в Египте натворил? Что, уже и от мумий в Англии скрываешься? — все так же нелюбезно предположил я, пока мистер Дрейк шел от двери к моему письменному столу.

Однако смутить незваного гостя было нелегко. Приблизившись, он коротко кивнул и, игнорируя мой сарказм, кротко произнес:

— Я сердечно соболезную тебе, брат! Гибель Джулианы стала для меня настоящим шоком! Я даже в страшном сне представить такое не мог!

— Думаю, ты доволен, наследничек? — Я стиснул зубы, глаза налились кровью — мне вновь захотелось его задушить.

Гаррет нервно покачал головой:

— Я… я очень скорблю. Ты не знаешь, но она дважды спасла мне жизнь! — В волнении он застыл перед письменным столом, защищавшим его от меня.

Я не собирался продлевать визит кузена, потому садиться не предлагал, но после его слов, в немом удивлении склонил голову, так как подобного услышать от него никак не ожидал!

Видя мое недоверие, Дрейк продолжал:

— Это длинная история… Я расскажу тебе самое главное. Когда Клей решил, что я ему больше не нужен, он приказал заковать, избить и бросить меня в глухой подвал. Я уже умирал, когда туда же кинули Джулиану. Твоя супруга, избитая и слабая как котенок, в полной темноте вправила мой вывих, потом вытащила меня из горящего подвала и, привязав к коню, отослала из поместья, тем самым спасла от рук головорезов Клея…

Кузен всегда любил драматизм и театральщину, но на этот раз я не сомневался, что все именно так и было.

— Мой доктор позже сообщил, что «неизвестный сельский доктор», излечивший вывих, спас мне ногу и жизнь, грамотно обработав раны…

Злость постепенно утихла, этому способствовало, что Дрейк, на удивление, говорил это совершенно искренне.

— Да, она необычная… — вздохнул я, тут же сурово поджав губы. Еще не хватало сочувствовать Дрейку.

Он печально покачал головой:

— Я тебе так завидовал, и дело не в ее наследстве. Джулиана была настолько предана тебе, что в ее голову даже не пришло, что она сможет жить спокойно, стоит ей оставить тебя.

Если бы… Я тяжело вздохнул, но в чем-то он был прав. Так что довольно резко спросил:

— Я так и не понял, что привело тебя сюда? Решил осмотреть, что достанется тебе по завещанию?

Дрейк снисходительно усмехнулся:

— О чем ты? Какое завещание?

— То самое завещание, где мой отец самым нелепым образом поместье и все наследство в случае моей гибели завещал тебе? — сложив руки на груди, ледяным тоном осведомился я.

Гаррет пожал плечами и равнодушно добавил:

— Ну, а что ты хотел?.. Ты против его воли отправился на войну и единственным родственником мужского пола остался я.

— Смешно. А ты от всей души старался заменить ему сына…

— Нет. Но тогда все выглядело логично! Писем от тебя не получали, наследников у тебя не осталось, да и у твоего отца в роду одни девицы малолетние, а мы с ним всегда ладили куда лучше, чем ты с нами!

— Два сапога пара!

Дрейк спорить не стал, но гадко улыбнулся, как только он один умел, и довольно нагло сказал:

— Ты до сих пор его ко мне как мальчишка ревнуешь!

— Нет, я до сих пор гневаюсь! Я вернулся с войны, и тут меня извещают, что мое наследство должно отойти к тебе, если к тридцати одному году у меня не будет наследников!

— Условия ставил он…

— А ты радовался…

— Конечно. По пальцам одной руки можно перечислить титулы в Англии, которые можно передать по завещанию! — и гнусавым голосом герцога Кентского добавил, передразнивая: «Является ли завещание отца высшим законом? Требует ли высший закон наличия двух свидетелей?»

— Да, и два свидетеля не заставили себя ждать… — с сарказмом добавил я.

Кузен дерзко улыбнулся и равнодушно кивнул.

Я строго на него взглянул. А зачем, собственно, титул, если я собрался к Джил? Однако мне уже не стоило слишком долго размышлять над этим.

— Знаешь… условие его завещания не выполнено, так что титул через год ты все-таки получишь.

Странно, но сейчас меня это вообще не волновало.

— Ты еще успеешь жениться и обзавестись наследником, — отмахнулся кузен. Последняя фраза была произнесена с гадливым смешком. Он бросил на меня выразительный взгляд, говоривший о том, что он обо всем догадался.

Я усмехнулся, если бы!

— Не успею… У меня еще к тебе одно предложение. Я хотел продать свой конный завод герцогу Ремингтону, но передумал. Я знаю, ты любишь лошадей. И хотя тебе абсолютно не верю, но думаю, что матушку и тетушку не станешь обманывать даже ты…

— Я осчастливлен столь высоким доверием, оказанным мне… — скривился кузен, отведя взгляд к стоящим на камине часам. Я проследил за его взглядом, и тут же добавил:

— Так вот… мой завод поделим пополам, за твою половину ты возьмешь все управление на себя. Те суммы, которые принадлежат мне, ты будешь адресовать моей матушке.

— И что же тетушка будет с ними делать? — и тут же усмехнувшись, добавил. — Или пока меня не было, она увлеклась покером?

— У нее сейчас пять воспитанниц, которых надо обучить вырастить и дать всем приличное приданное.

Гаррет медленно и с удивлением кивнул, будто обдумывал услышанное, потом спросил:

— Ни один здравомыслящий человек не станет наделять конным заводом того, кто пытался его убить… Что это ты задумал?

Он ожидал, что я вспыхну и дам ему под глаз, но Гаррет ошибся, сейчас возня с ним меня абсолютно не интересовала, так что я спокойно оглядел его и невозмутимо ответил:

— Я отбываю в Европу, так что тебе придется взять все в свои руки.

— Ты разорен? — предположил кузен. — Если желаешь, я могу одолжить тебе нужную сумму. Я бы дал тебе в подарок, но ты не возьмешь…

Честно, такого предложения я от него не ожидал, не иначе те злоключения с Джулианой поспособствовали росту его порядочности?

— Нет, Гемпширские имения процветают, как и Ланкаширские маслобойни и шерстяная мануфактура в Йоркшире… на самом деле я просто уезжаю и не знаю, когда вернусь.

Я, наконец, смилостивился и кивнул кузену на диванчик с кожаной обивкой возле моего стола, Дрейк в ответ задумчиво пожал плечами, однако сел, устремив невидящий взгляд в пустое пространство перед ним.

Мы с минуту помолчали… Я со вздохом продолжил:

— Жду поверенного к себе со дня на день… Когда он появится, мы все оформим законно, чтобы ты не сомневался…

— Я еще не озвучил свое решение, — сухо заметил Гаррет и вновь одарил меня недоверчивым взглядом, выискивая каверзу в моем предложении.

Не знаю, что повлияло, но в какой-то момент я увидел брата в другом свете. Он вдруг напомнил мне дикого пса, дворнягу, опасающуюся удара камнем. Недоверие на его лице сменилось удрученным видом, сейчас он вызывал у меня только сочувствие.

Грядущее изменение моей жизни давало мне возможность быть с ним не в меру великодушным, и я предложил:

— Как твоя страсть к охоте? Сложно было с этим в Египте? Небось, с лисиной травлей по английским полям ничего не сравнится?

— Так она здесь все еще в моде? — с великосветской ленцой поинтересовался Дрейк, быстро подстроившись под новую тему для разговора.

— О, по-моему год от года становится только популярней. До первого ноября ездят на охоту incognito, а с первого ноября в «красном кафтане», так что если ты здесь задержишься, то попадешь на нее. Я как раз планировал отправиться через неделю.

Дрейк миг помолчал, потом, не скрывая удивления, заметил:

— Я наивно полагал, что твои нервы все еще расстроены смертью супруги.

Подавив желание подняться и вышвырнуть его отсюда, чуть склонив голову, я сухо произнес:

— Думаю, ты прав. Мои нервы действительно расстроены недавними событиями, не говоря уже о твоем грубом вторжении. Я бы хотел вернуться к своим занятиям, если не возражаешь.

— Но… — Дрейк запнулся, заметив раздражение в моем лице, тут же напустил на себя светское равнодушие.

Я все же поднялся, положив конец разговору.

— Благодарю за визит. Всего доброго.

Стиснув челюсти, Дрейк поклонился и собрался уходить.

Но и тут все испортила моя сентиментальность. Как мне кажется, что подобное размягчение нрава — побочная сторона моего брака. Так как первое, что пришло в голову: Джил бы не одобрила глупую ссору. Пришлось исправляться:

— Где ты остановился? — ожидая ответа кузена, я размышлял об отношении моей супруги к братским отношениям.

Да, она желала, чтобы мы хотя бы попытались не убить друг друга. Милосердно простить подлеца? Хотя ко многому она относится довольно строго — сначала что-либо сломает, а после вряд ли пожалеет, но конкретно в вопросе братской дружбы она была непоколебима.

Кузен, внимательно наблюдая за мной, наконец, ответил:

— Пока нигде… Я только что прибыл сюда, верхом.

Я кивнул.

— Оставайся у меня, выспись… Мой камердинер будет к твоим услугам.

Гаррет резко втянул воздух, словно мое предложение что-то в нем глубоко задело.

Я взял колокольчик с подноса и вызвал экономку. В дверь тотчас вошла миссис Кринби, со строгим выражения на лице, в скромном платье из серой саржи и белом крахмальном чепце и фартуке.

— Подготовьте для гостя лиловую комнату и обеспечьте всем необходимым…

Когда «образец общественных условностей», кивнув, вышла, я предложил кузену:

— Давай я провожу тебя… мне как раз надо найти мистера Моуди и обсудить с ним пару вопросов по имению.

Входя в лиловую комнату для гостей, Гаррет внезапно рассердился, остановился на пороге, повернулся ко мне и сквозь зубы сказал:

— Ты был бы последним глупцом, если бы простил меня!

— Я и не простил… Просто из двух зол выбираю меньшее…

Я поклонился и вышел.

Джил

Глотнув пилюлю для укрепления, вместо еды и прочих так не вовремя отвлекающих телесных нужд, позабыв обо всем на свете, я сутки изучала учебник Ромы, постигая азы программирования переходников.

Передвижение по ленте времени и в пространстве открыли не так давно, чуть больше полвека назад. До сих пор на этом поприще многое делалось с опаской, так как никто точно не знал, какое действие может пагубно отразиться на истории человечества. По это же причине подобное передвижение было разрешено только паре научных институтов, одному биологическому центру на соседней станции, ну и конечно военным.

Современных учебников на эту тему, с мгновенной установкой на подкорку головного мозга, в широком доступе не было, эта информация считалась государственно-важной, а такие учебники, как дал мне Рома, невозможной редкостью. Когда его писали, ученый мир не до конца осознавал, к чему могут привести подобные знания, если оставить их в свободном доступе.

Да и Земле тогда нужны были специалисты в этой области, потому на начальном этапе писались книги, а основы временного перехода, как последние достижение физиков, преподавались студентам повсеместно. Это долго не продлилось, для того, чтобы пересмотреть отношение к свободным знаниям в этой сфере, хватило «усилий» одного талантливого математика, который своим грубым вмешательством вызвал в прошлом настоящую войну.

Подробностей я не знала, но поговаривали, что исправлять его вмешательство пришлось не только историкам, но и военным. Хорошо, что смогли заметить вовремя, а то так бы и жили, считая, что та война состоялась и привела к расколу материков и изменению климата…

Я привыкла теорию постигать мгновенно, так что над учебником мне пришлось в буквальном смысле попотеть. Как настроить переходник поняла сразу, но решила разобраться в тонкостях работы до конца. Хоть практика давалась мне легко, все же пару раз пришлось помучить вопросами Рому.

Первое время переходники никак не хотели меня слушаться. Два из них испортила я, один оказался бракованным, но это узнала уже от Ромы, который нервно тыкая в нужные точки схемы, гневным шепотом проклинал минуту, в которую решился мне помочь…

Через два дня учебы я была вымотанная, дико голодная, но безумно довольная. Как показал инструмент настройки, оставленный Ромой, мои переходники вели в точно заданную точку, так что в случае сложной ситуации я могла заменить техника по этой специализации. Конечно, до опытного специалиста мне далеко и, пока хорошо разбиралась только в теории, но временные переходы мне стали все-таки уже подвластны.

Однако закончив с обучением, я вновь окунулась в свои проблемы и, шагая по квартире из угла в угол, уже несколько часов не находила себе места. Взгляд впустую блуждал по искусственным стенам спальни, меня же волновало только одно, что же там творится в XIX веке? Удалось ли Артуру отбиться от посланников Кларка? Или он уже ничего не помнит?

Эта мысль обожгла грудь, от боли аж дыхание перехватило.

Скинула комбинезон и пошла в душ… Термокабина закрылась за мной с тихим шипением. Не время страдать, надо взять себя руки. Что я могу сделать, чтобы узнать, что с ним?

Жаль, что на станции вода в рассеянном виде, в Лондоне XIX века я полюбила ванны с живой натуральной водой.

Молекулы, бившие по коже под давлением, заодно совершали легкий массаж. Если принимать душ с закрытыми глазами, казалось, что гуляю по пляжу вдоль океанского берега. Жаль, пахло здесь скорее озоном после грозы, чем морской водой. Хотя можно было заказать для себя на это время реалистичный эффект пребывания, где угодно, хоть на Северном полюсе…

Я голосом остановила подачу воды. Включилась сушка, руки и ноги автоматически очистили от ороговевших частиц. Волосы завились по моему желанию в упругие колечки… Руки в порядок я приводить не стала, хотя нервничая, обломала все ногти.

Ожидая, пока медленно скользящая в нишу дверь выпустит меня наружу, я с горечью думала о том, что столько всего выдумано человеческим гением за это время, а проблемы остались те же самые… Одиночество, поиски счастья, желанию любви. И, если даже повезло это все найти, как вовремя оценить и удержать?

Я вышла из кабины, словно заново родившаяся Афродита из пены.

В голове вертелся вопрос: «Как я могу выяснить, что с мужем?».

Ответ был один: только самолично явиться в дом Артура или найти другую возможность поговорить. Осталось только узнать, где он будет в тот момент. Но это невозможно. Он может выехать на прогулку, спать в соседней комнате, и мне без помощи хрононаладчиков не удастся это выяснить и появиться в нужный момент.

Идти искать его на свой страх и риск? Но для всех я утонула. Да и Кларк, я уверена, точно поставил на контроль мое присутствие на станции и, конечно, все личные прыжки историков. Единственное, что он не станет проверять — официальные отправления тех, что идут через Наташу, а это значит… значит… что ей пора исполнить свою мечту и наконец попасть в прошлое!

Да, назад в Англию XIX века. В голове созрел план, я мгновенно высушила волосы, натянула свежий костюм и направилась к подруге.

Глава шестая

Артур

Когда я занялся разведением породистых лошадей, то достиг в этом деле настоящего успеха. В свете мне приписывали какую-то мистическую удачу, так как на момент покупки первого скакуна, я был обременен немалыми долгами, разоренным поместьем и развалившейся маслобойней.

Первым делом я возобновил добычу на заброшенном оловянном руднике в Корнуолле*. Вложил в него деньги, вырученные за продажу офицерского патента, положив начало работ закупкой новых механизмов для подъема касситерита (оловянный камень).

*В 445 году до нашей эры древнегреческий историк Геродот назвал Британию «касситеритовыми», или «оловянными» Островами.

Восстановив и наладив производство, закупил машины для Йоркширской мануфактуры и увеличил производство на маслобойне. Первые два года я спал пять часов в день, вставал до рассвета, чтобы лично проследить за делами, ездил из Корнуолла в Йоркшир. Хотя это и выглядело логично, никто даже не подозревал, что мне это нужно, дабы уставать так, чтобы мои сны не утопали в крови и взрывах.

Сейчас же мне надо все это цветущее и доходное хозяйство пристроить в надежные руки. Хотя с этим проблем не будет, аристократам позволительно заниматься только землей и тем, что она приносит, так что все мои предприятия станут достойным приобретением для любого джентльмена, который хочет сколотить приличное состояние.

Конный завод я отпишу кузену. Дом в Гемпшире вскорости и так перейдет ему по завещанию моего отца. Но вот земли поместья, проданные папашей за карточные долги, восстанавливал я самостоятельно, скупая по кусочку у соседей.

Кому их передать? Опять Гаррету. Я ему их продам, а вырученные деньги положу на матушкино имя.

В душе был сумбур. С одной стороны мне было жалко отдавать то, во что вложено столько души и сил, но с другой стороны я уже не мог мирно жить, накапливая золото, чтобы спустить его на скачках за Лондонский сезон! Купить еще два экипажа? Сшить полтора десятка самых изысканных туалетов у модного портного? Купить услуги опытной куртизанки?

Нет, этот смыл жизни не для меня.

Проводив Гаррета отдыхать, я встретился с мистером Моуди, управляющим, чтобы обсудить с ним продажу конного завода. Он, по моей просьбе, решил не уходить со своей должности и даже пообещал не оставлять нового хозяина без помощи и подсказок. Но раз мой управляющий согласен за ним приглядеть, то за завод я спокоен. Если кузен захочет, я продам ему все остальные свои предприятия; не захочет, поручу продажу мистеру Моуди.

Завтракая на рассвете горячими бисквитами гемпширского повара, я задумчиво смотрел в окно. Непогода не добавляла радости к моему и так скверному расположению духа. Ветер по-осеннему выл, сгибая верхушки деревьев в парке, море шумело. Меня настигла знаменитая на весь мир английская хандра — сплин.

Гаррет пока за завтраком не появлялся, видно сильно утомился в дороге.

С места двигаться не хотелось, ничего не хотелось… Борясь с унынием, я заставил себя выйти из дома, собираясь прокатиться на коне.

Пока запрягал Красавца, отпустив сонного конюха, мечтал о том, что Джил вдруг появится рядом и составит мне компанию. Но так никого не встретив, кроме пьяного бродяги возвращающегося домой, наконец, отправился на прогулку.

Но отдохнуть и легкомысленно прокатиться так и не получилось, вместо этого я объезжал свои владения, привычно по пунктам составляя план работ по подготовке поместья к зиме. Управляющий управляющим, а без хозяйского глаза никак!

Опустив взгляд, обдумывая последние события, я торопливо шагал по коридору к столовой, не желая, чтобы из-за меня еще больше задерживали поздний ужин. Но распахнув дверь, застал немую сцену.

Мисс Лили стояла у стола, явно лично пытаясь помочь рыженькой Джейн накрывавшей на стол. Джон, сцепив руки за спиной, с яростью смотрел на женщин. Над ними, сжав руки в кулаки, гневной тенью возвышалась моя гемпширская экономка.

В момент моего появления все замолчали. Лили виновато улыбнулась, молоденькая Джейн покраснела, Джон расслабился, собираясь привычно поклониться.

Я обвел взглядом присутствующих гостей и прислугу, поприветствовал их, жестом отпустил взволнованную девушку и строго спросил мисс Кринби:

— В чем дело? С каких это пор в моем доме слуги спорят с гостями?

— Гостями? — возмущенно повторила она, скрипнув зубами. — Гостями?! — На этот раз словно было преисполнено яростного презрения.

— Не думала, что после стольких лет преданного служения доживу до подобного унижения! — На столь мрачной ноте мисс Кринби развернулась и покинула столовую.

Я пригласил гостей сесть.

— Вот же… — буркнула Лили, опустив смущенный взгляд в тарелку.

— Не стоит обращать внимания, это легко исправить… — заявил я, позвонив в колокольчик. Никто подавать нам ужин и не думал, сидение за пустым столом стало выглядеть глупо.

Я безумно устал. Был голоден и зол, так что, полыхая гневом, скинув льняную салфетку под ноги, рывком поднялся из-за стола.

— Не потерплю дерзости в своем доме! — Я швырнул смятую салфетку с кольцом в пустую тарелку и шагнул к двери. Но за дерзкую экономку, как ни странно, заступилась мисс Лили.

— Не надо, Артур! Она столько лет служит тебе верой и правдой. Не стоит ее за это наказывать. Давай я схожу…

— Нет!

— Артур… — Лили, опустив голову, тяжело выдохнула, — не стоит. Мне было бы тоже не по себе в такой ситуации, и моя вина, что я не сдержалась. Она так гневно отчитывала бедную девочку…

— И ты кинулась ей помогать? — немного остыв, усмехнулся я.

— Да, понимаешь, я пришла в этот дом такой же девчонкой и сначала тоже прислуживала за столом. Тогда здесь экономкой была моя тетушка, золотой души человек. — Опустив взгляд к тарелке, мисс Колобок минуту помолчала, кремовые кружева на ее чепчике дрогнули, когда она подняла голову и подвела итог:

— Я понимаю, когда ругают молодую прислугу за проступки, лень и небрежение, но не могу смотреть, когда вытрясают душу из тех, кто слабее из-за плохого настроения. Но все же миссис Кринби увольнять не стоит.

— Возможно, ты права. Но в любом случае я не позволю ей оскорблять людей, по сути, ставших мне вторыми родителями!

Пока Джон, с благодарностью молча глядел на меня, Лили разрыдалась, зарылась в платок, всхлипывая:

— Мне… Я так… Ты всегда был моим мальчиком! Я полюбила тебя, как увидела… Рыженький, пухленький… и так задорно смеялся! — Рассказывая это, она и всхлипывала, и улыбалась, качая головой.

Чтобы скрыть замешательство, я неловко погладил ее по ладони, и предложил Джону в ожидании ужина вместе со мной угоститься замечательным хересом, который стоял в графинчике на буфете.

Наблюдая за мисс Лили, которая вытирая глаза платочком, вышла, чтобы заняться ужином, я наливая нам херес, размышлял о том, что я не раз был зол, нет, даже взбешен словами своей нянечки, а позже экономки, и много раз хотел поставить Лили на место, напомнив, что кто ее господин, но быстро раздумывал. Зная по опыту, что подобные слова не производят на нее никакого впечатления. Слишком трудно, впечатлить какими-то словами того, кто менял тебе в детстве пеленки. С Джоном у меня таких проблем не было, но к нему я и не был привязан как к Колобку Лили.

Ужин, наконец, состоялся. После него я тщетно ожидал в библиотеке появления Джил и, так и не дождавшись, на рассвете уснул.

В субботу утром приехал поверенный и, не мешкая, я отписал обещанное имущество кузену, а деньги официально оставил маман.

Мне осталось наладить кое-каким мелочи. По присланному приглашению попасть на общественный бал. И, наконец, отправиться в будущее к Джил.

Жалел ли я о том, что все оставляю? Наверно — да, но совсем немного.

Гаррет на глаза мне не попадался и даже не явился для подписания документа на владение половиной конного завода. Так что обещанную часть моих владений я отписал ему как дарственную, недоумевая, что могло помешать его появлению. Позже выяснилось, что куда-то пропал его экипаж с багажом и слугами, а Дрейк тщетно пытался их разыскать.

В воскресенье, отстояв службу в храме, выстроенном моим дедом на границе поместья, я внезапно решил после завтрака отправиться на лисью охоту.

Мое приглашение у Гаррета было, но он в очередной раз дерзко проспал богослуженье. И присоединился к нам только когда мы с Лили и Джоном после службы приступили к позднему воскресному завтраку. Экономка, мисс Кринби, тем вечером самовольно ушла из поместья, лишив себя всех положенных выплат и Лили пришлось взять на себя все дела. Чему я, несомненно, был рад, так как меня уже изрядно раздражал осуждающий взгляд миссис Кринби.

Отложив вилку, я обернулся к Гаррету:

— Я хотел бы сегодня поохотиться. Пока сезон официально закрыт, возьму с собой только пару гончих… Ты составишь мне компанию?

— Я согласен, — коротко ответил кузен и, промокнув губы салфеткой, потянулся за чашкой.

Но тут возмутилась Лили:

— Как можно охотиться в воскресенье? Это против всех божеских правил!

— Я посетил воскресное богослужение. Выслушал Евангельские притчи с пояснениями старого викария, а теперь, в оставшуюся часть дня, имею право делать, что мне угодно! — почти как упрямый подросток заявил я. Меня злил любопытный взгляд кузена, который внимательно посмотрел на Лили, явно ожидая моей реакции. Но я не собирался пояснять ему какие отношения связывают меня с близкими.

— Я боюсь за тебя, Артур… поезжай завтра, — попросила Лили, но я, скорчив страдальческую гримасу, не стал тратить силы на споры с упрямой мисс Колобком, быстро выпил шоколад и, кивнув Гаррету, отправился на конюшню.

Я укоротил свои стремена на две дырки, выправляя их под охотничью посадку, на случай, если лошадь тянет сильно вперед, буду сидеть немножко наклоненным вперед и держать шенкель чуть позади. Кроме всего этого, зацепил к седлу Красавчика старые ножны палаша.

Заодно попросил молодого конюха оседлать Буйного Грома для Дрейка. Прекрасный образчик коня, оставленного в поместье в качестве производителя Буйный Гром, был родным братом моего скакуна.

Спокойно готовился к охоте, поджидая кузена, но Гаррет, согласившийся за завтраком поехать со мной, в конюшне так и не появился, и мне пришлось подняться к нему за разъяснениями. Все оказалось так тривиально — ему нечего было надеть, карету с его багажом так и не отыскали.

Я приказал камердинеру отдать свой новый охотничий костюм из серой замши кузену, а самому подготовить бордовую куртку и старые замшевые бриджи, надеваемые на охоту еще до войны. Затем захватив свой шотландский палаш, спустился вниз.

На мою радость Лили куда-то ушла и мне на глаза не попалась, и провожал меня один Джон, который в воскресной охоте ничего преступного не видел.

Минуя сад с беседками и заброшенный лабиринт, мы выехали по гравийной дорожке в сторону полей. Гончие отца, уже отяжелевшие от старости, весело неслись вперед, словно вспоминая вольную юность, а у нас с кузеном беседа не клеилась.

Наконец он спросил:

— Ты слышал анекдот о «Большой охоте на кроликов»? — Я, отрицая, покачал головой. Гаррет уточнил. — Про ту, что была организована Александром Бертье, начальником штаба армии Наполеона I, чтобы польстить императору?

Я не любил выскочку корсиканца, но готов был выслушать анекдот брата с охотой. Гаррет весело начал рассказ:

— С истинно военной дотошностью он организовал все вплоть до мельчайших деталей, включая и пышный завтрак, предшествовавший всем этим событиям, а также группы барабанщиков и держателей ружей, сопровождавших охотников. Чтобы обеспечить достаточные запасы дичи, Бертье держал сотни кроликов наготове. Но, к сожалению, к моменту охоты они стали слишком ручными. Когда Наполеон выступил вперед, чтобы начать отстрел, кролики окружили его. Они по ошибке приняли царственного охотника за егеря, который ежедневно кормил их салатом. Конюшие напрасно пытались отогнать голодную стаю. Наконец императорский двор и охотники были вынуждены вернуться в Париж, разгневанные кролики продолжали преследовать кареты до дворца…

Я рассмеялся, представив Наполеона в панике удирающим от голодных кроликов.

После этого анекдота из наших отношений ушла былая напряженность, и Гаррет почти по-братски похвалился своим новым оружием:

— Ты видел новинку? — он гордо протянул мне свое ружье. — Я купил его в Патентной ружейной компания Форсайта*, той, что на Пикадилли (Лондонский район).

*В 1807 году шотландский священник Александр Форсайт получил, пожалуй, один из наиболее значимых патентов в истории огнестрельного оружия. Он изобрел замок, в котором пороховой заряд воспламенялся от детонации гремучей ртути.

— Я слышал о них… что еще нового изобрели? — лениво поинтересовался я.

— Непроницаемый для сырости запал. Благодаря полному воспламенению заряда удается увеличить силу боя ружья примерно на треть! Показать?

Я кивнул, внимательно разглядывая оружие кузена, с удовольствием ощущая приятный вес в руках.

По форме медный колпачок напоминал миниатюрную верхушку шляпы, заполненную детонирующим веществом. Ее надели на специальный ниппель на запальном отверстии, куда закладывался порох. Спусковой механизм был достаточно простым, ибо для воспламенения требовалось только ударить колпачок специальным молоточком.

— Такое решение предложил английский мастер Джошуа и теперь его применяют оружейники Эгг, Ментон и Парди.

— Да?! — я немного неискренне покачал головой, удивляясь. — Ну, если лучшие оружейники взяли это изобретение на вооружение, значит и мне стоит его купить.

Раньше бы такое открытие меня, несомненно, впечатлило, и я тотчас бы послал в Лондон слугу сделать заказ на новое ружье, но, увы, сейчас у меня в мечтах было изучение «Железного Поттера» Джулианы. Никакой фантазии не хватит представить, как из столько крошечной трубки, возможно выстрелить чем-то опаснее спички. Возможно, в его заряде яд?

Раздумывая над этим, я пришпорил Красавца, направляя к лесу. Гаррет спокойно следовал следом. Гончие унеслись довольно далеко, так как их не было слышно.

Раздался выстрел. Конское ржание.

— …Сзади! — Истошный вскрик брата заставил меня резко увести коня за дерево, и выхватить кавалерийский палаш из ножен.

Новый залп сопровождался глухим гортанным криком — конь Гаррета, никогда не бывший на охоте, испугался выстрела и понес. Раненый кузен вылетел из седла и грузно рухнул на землю.

Сердце бешено колотилось от волнения и от ярости. Я пришпорил коня и мгновенно настиг нападавшего. Он был в старом темно-зеленом мундире королевских стрелков без знаков различия, в его руках винтовка Бейкера — значит, напавшие рядятся под элитных стрелков Его величества Георга IV!

Лезвие палаша во всю длину вспороло стрелявшему предплечье, и он, закричав, упал на одно колено. Второй, с ружьем на плече, ловко бросился на землю и откатился в сторону, тщетно пытаясь выстрелить.

Склонившись над ним с палашом в руке, я угрожающе осведомился:

— Что оставить? Руки или ноги?

Но он чем-то выстрелил. Я поднял на дыбы умного Красавца, увиливая от сети, которая словно облако паутины пронеслось рядом, едва не задев мою щеку.

Я спрыгнул с коня, собираясь ударить врага палашем, но тот не собираясь сдаваться, выстрелил повторно, на этот раз точно спеленав бесцветной паутиной Красавца. Конь упал, на миг отвлекая внимание нападавшего.

Приставив острие клинка к шее стрелка, я приказал:

— Брось оружие или я снесу тебе голову! — В траву полетела серая трубка. Руки чесались добить мерзавца, но разум останавливал от поспешных решений. Я перехватил у него ружье, взвел курок и наставил его на второго неприятеля.

— Теперь вставай, освобождай моего коня и убирайся туда, откуда пришел! И дружка своего забери!

Тот, с опаской на меня оглядываясь, спешно подошел к истекавшему кровью собрату и, водрузив того на себя, потащил к опушке леса. Видимо, чтобы незаметно убраться отсюда.

Я кинулся к Гаррету.

Он стонал, кровь с шипением и бульканьем вырывалась из отверстия в груди. Вот тебе и убивать не будут… Рана Гаррета была смертельной. Он задыхался. Я уже видел такие кровавые дырки в легких. Оборвав край рубашки, склонился над братом, пытаясь остановить воздух куском ткани. Промокая кровь, я прошептал:

— Я затащил тебя на охоту, а ведь знал…

Гневаясь на свое скудоумие, едва сдержал рык бессилия и злости. Любой самый бешеный гнев, был бы сейчас слабее чем досада на себя. По моей просьбе люди следили за появлением незнакомцев. Недавно мне сообщили, что мимо поместья шли двое вооруженных бродяг, слуги ясно слышали бешеный лай соседских собак, которые яростно встречали незнакомцев в потрепанных мундирах. И что сделал я? Бессмысленно подставился под удар!

Гаррет, наблюдая за моими потугами его спасти, криво усмехнулся, выражение его лица смягчилось, на нем появилась улыбка.

— Бродя по пескам Египта под жарой невыносимой для моей английской крови, я до болезненного кома в груди желал попасть к себе, в северный Норфолк, на лисью охоту. Я все бы отдал, чтобы скакать по утренним покрытым туманом полям и видеть, как встает солнце…

Я только с молчаливым сочувствием посмотрел на брата. Да, понимал его тоску. Чистота осеннего утра, красота природы и полет на лошади… но с некоторых пор для появления благости души не хватало, чтобы, упиваясь и делясь радостной улыбкой от прекрасного утра, радуясь каждой мелочи, рядом скакала Джил.

Да, Джил. Я вынул тут шкатулочку и приложил к руке кузена. Тут же на белом коробке замигала красная точка, из коробочки появилась игла, которая на короткий миг вошла в кожу и тут же исчезла.

Криво усмехнувшись, я похлопал кузена по руке и сказал:

— Ты так говоришь, будто умирать собрался. Даже не надейся, что натворив столько бед, ты спокойно уйдешь! Нет, теперь ты, как примерный сын и племянник, будешь следить за семейным достатком, женишься, и произведешь потомков, которые начисто изведут скверный след крови нашего деда…

— Или оставят свои, еще хуже… — со смешком хрипло закончил брат.

— А ты на что? Будешь наставлять их на путь истинный. Рассказывать, как плохой человек вновь вступил на путь благоразумия и чести, — с легким сарказмом закончил я.

— Тебе бы викарием стать, я бы ходил на твои проповеди, чтобы посмеяться.

Кузен заметно засыпал, из раны перестала пузыриться кровь. Ломая голову, умирает он или все же поправляется от непонятного лекарства Джулианы, я подложил ему под голову свою куртку, и осмотрел сломанную ногу. Кость торчала над кожей, без опытного медика не обойтись.

Вернулись из леса взволнованные выстрелами гончие. Я подошел к коню, с которого словно легкий шелк сползла сеть воинов из будущего и, прикрепив поводья к седлу, хлопнул по крупу, приказывая:

— Домой, Красавец! Домой!

Мой умный друг вместе с собаками понесся в усадьбу с вестью, что хозяину нужна помощь. Надеюсь, Лили догадается прислать доктора. Осталось дождаться помощи… или нового нападения. Эти вояки из будущего играют со временем как младенцы с лошадками — надо быть готовым ко всему.

Мне повезло, что растерявшись, они не стали сражаться дальше. Я видел Кларка в бою — это удивительное и страшное зрелище.

На всякий случай перезарядил ружье, поднял палаш и прикрепил его к поясу.

Лес жил своей жизнью, где-то в кронах щебетали плашки, ветер перебегал с места на место, охлаждая жар, солнце висело почти над нами. Ярко пахло осенью.

Отыскал во влажной траве коробочку с сетью, но что-либо сделать с ней не смог: то ли заряды кончились, то ли я не отыскал рычаг. Очень скоро появились слуги, и исследования пришлось отложить.

Джил

Я тронула пальцем кусочек карты, и ты автоматически нас проинформировала:

— Хэмпшир, или Гэмпшир — графство на юге Англии. Столица — Уинчестер, крупнейший город — Саутгемптон. Другие важные портовые города — Госпорт и Портсмут.

Я с надеждой посмотрела на Наташу и произнесла:

— Думаю, в Портсмут мы и отправимся. Давно попасть туда хотела! — Это ведь совсем близко к владениям Артура!

Наташа дождалась, когда мой взгляд устремится на нее, выдержала паузу, и только когда я уже была готова взорваться от нетерпения, взяла булочку с котлетой из корзинки на столе и с невозмутимым видом объявила:

— Едем, конечно, я столько лет мечтала побывать в прошлом!

— Не боишься? — полюбопытствовала я.

— Боюсь, но мы же никому не скажем? — заговорщицки улыбнулась Наташа, накручивая на палец конец светлого локона.

— А как прикроем наше отсутствие на станции? — откинувшись на спинку дивана и удовлетворенно сложив руки на груди, поинтересовалась я.

— Скажем всем, что поедем отдыхать на Землю, только время не укажем. Ты же свой отпуск не отгуляла?

Я молча покачала головой, опасаясь, что конкретно Кларк таким объяснением не удовлетворится.

— Значит, решено! Только я хочу попасть сначала в Лондон, ты столько о нем рассказывала, я просто мечтаю хоть одним глазком глянуть. — Наталья мечтательно улыбнулась. — Да, у тебя скоро отправка в Неаполь, так что или сегодня… или никогда!

Но хоть в этом полностью согласная, кивнув, я подошла к двери:

— Ладно. Вот так слепо и рискнем. Все, пошла переодеваться. Встречаемся у камеры перехода!

— Джил, какие же мы с тобой авантюристки, — поежилась от восторга Наташа.

Я подмигнула:

— Главное, не терять времени! Используем свой шанс на все сто процентов!

Глава седьмая

Джил

— Все в порядке, миссис Соун. Спасибо за заботу, — с улыбкой поблагодарила я, глядя на тарелку с натуральной едой, за которой успела жутко соскучиться. — Прекрасно, просто замечательно пахнет.

— Сию минутку, миссис Браун… — Миссис Соун поставила мою тарелку на стол и побежала на кухню.

Я сидела рядом с Наташей, чувствуя на себе ее счастливый взгляд. Сбылась ее хрустальная мечта и, наконец, она в прошлом.

Мы прибыли в Портсмут вчера вечером, так как днем оказались недалеко от пригородной станции дилижансов, там же наняли экипаж и выяснили, где можем снять дом на подобии пансиона.

Домик миссис Соун оказался очень милым. Небольшой английский особнячок, с узкими коридорами и маленькими довольно темными комнатками. Вокруг которого росли розы, жимолость и другие растения, названий которых я не знала.

Хозяйка, милая дама лет сорока в белоснежном чепчике, радушно приняла гостей и тут же выделила нам по комнате. Мы пояснили ей, что прибыли сюда потому, что якобы разыскиваем старую родственницу, живущую в Портсмуте.

Сочувствуя горю, по рассказанной версии Наташа осталась сиротой и миссис Теккерей, которую мы ищем, ее единственная родственница, доброжелательная хозяйка пообещала расспросить о ней знакомых и друзей. А сейчас кормила нас чисто английскими блюдами.

— Не верю… Как же замечательно! Джи, ну никак не верю, что мы здесь! — Наташа, осматривая небольшую столовую, все еще пребывала в полном восторге от происходящего и от собственной смелости.

Я ответить не успела, наша хозяйка быстрым шагом вновь вошла в столовую, неся на подносе еще одно блюдо.

— А это вам, мисс Уддел. — Она поставила перед Наташей морковный пудинг, и, ожидая благодарности, застыла возле стола.

Ох, наблюдая за нашим столом за появлением разномастных овощей перед Наташей, я поняла, что совсем позабыла о местном воззрении, что мясная и острая пища не подходит молоденьким леди. Так как я дама пожилая, солидная, немного за тридцать — Ната загримировала, постаралась! — то мне положили кусочек бараньей грудинки с горошком и грибным соусом.

Я любезно поблагодарила заботливую миссис за нас обеих:

— Спасибо, миссис Соун, я думаю, мисс Уддел по достоинству оценит ваши старания — что может быть лучше пудинга для молодой леди!

Миссис Соун, поклонившись, засияла от похвалы.

Смеясь про себя, я наставительно сообщила:

— Молодым леди следует воздерживаться от мяса, — и на греческом добавила. — Привыкайте, мисс Уделл.

Наташа, здесь мы ее звали мисс Джейн Уддел, криво улыбнулась, изображая благодарность, когда хозяйка покинула столовую, на какой-то момент возвела глаза под потолок и принялась отрешенно копаться в сладкой морковке.

Я легко уговорила подругу сначала посетить знаменитый общественный бал.

— Ну что может быть интереснее бала для молодой девушки из будущего? Платья и украшения у нас с собой, осталось прикупить приятные мелочи: перчатки, веера, ленточки и прочие милые сердцу мелочи. Кстати, тебе кусочек мяса дать?

Она покачала головой — нет, но, кажется, Наташе мой аргумент о нарядах пришелся по душе, и она с радостью согласилась прогуляться по магазинам. Хозяйка, поддерживая наш замысел, рекомендовала в качестве сопровождающей свою подругу, миссис Бирд. Вдову купца, в девичестве — леди из обедневшей аристократической семьи, которая благодаря многочисленной семье и теперь имела прочные связи с местными сливками общества.

Вечером, пока утомленная, но счастливая Наташа в гостиной в третий раз рассматривала покупки, торопясь, чтобы никто не обнаружил мое отсутствие, я отправила письмо Артуру в библиотеку, используя переходник. Так как вся эта поездка затевалась, с моей стороны, чтобы убедиться, что он жив, здоров, и с нападавшими справился. И, конечно, не забыл меня. Но еще, и это главное, — мне безумно хотелось его увидеть!

Но, увы, эта часть замысла не сбылась. В библиотеке никого не было. Так что я полностью сосредоточилась на предстоящем балу.

Благодаря стараниям Луизы, горничной француженки, рекомендованной нам миссис Бирд, Наташа полностью наряженная сидела перед зеркалом. Она пыталась прикрепить чуть ниже тоненькую косичку, украшенную атласными бантиками-шпильками, чтобы та красиво провисла над ухом. Модное шелковое платье с атласными окантовками сидело на ней просто великолепно, ее белые бальные туфельки я лично украсила кружевными бутончиками, какие носила в бытность графиней, так что она была просто красавицей. Чем вполне наслаждалась.

Я же наслаждаясь тем, что в отместку за ужасный грим и тоскливое серое платье престарелой компаньонки, мучила Наташу инструкциями:

— Сильно не глазей, без представления с незнакомцами не разговаривай, если что, сразу кивай на меня. Или зови на помощь.

— Джил, да ты совсем в роль матроны вошла. Ты забыла? Мы здесь для того, чтобы повеселиться.

Я тяжело вздохнула, завидуя ее ничем не отягощенной радости.

— Угу, надеюсь, наше веселье не войдет в учебники истории, в качестве предупреждения будущим авантюристкам.

— Ну что ты! Мы ведь с тобой умненькие-благоразумненькие и такие, оказывается, милые!

Она вскочила с пуфика и принялась кружиться перед большим обвальным зеркалом, пренебрегая прической.

— Несомненно, отключить контролера, и смыться в прошлое, самое, что ни на есть, благоразумие, — насмешливо ухмыльнулась я. — Вот твоя накидка. Судя по звукам, экипаж миссис Бирд уже здесь, да и Луиза внизу ждет нас. Ну, пошли…

Я ворчала от того, что просто не знала как скрыть свое волнение. И, увы, это было не радостное предвкушение праздника, как у Наташи, это был страх, что с Артуром что-то случилось.

Мы довольно быстро погрузились в карету, изнутри отделанную бежевым бархатом, видно вдова купца действительно очень богата, чем объяснялся ее успех у аристократической родни.

Рассмотрев аккуратно уложенные подушки, я устыдилась собственного цинизма. Миссис Бирд, по местным меркам пожилая женщина, — сорок три года, здесь глубокая старость — очень доброжелательная и симпатичная особа, неограниченные средства которой, конечно играли свою роль, но все же… Она отослала за нами свой экипаж, так как сама отправилась на бал с сыном и его другом.

Кучер убрал порожки, и карета тронулась в путь.

Мы жадно смотрели в окно, изучая расположение и архитектуру центральных улиц Портсмута, с интересом разглядывая дома с блестящими дверными молотками и медными табличками.

Видимо следуя указаниям хозяйки, кучер съехал с дороги и направил лошадей к высокому строению. Вскоре карета остановилась перед великолепным домом. Я ничего о нем не знала, и сделала себе заметку, выяснить это попозже.

На входе в зал лакеи помогли снять и унесли в комнаты для дам наши накидки.

Как нам любезно пояснила миссис Бирд, традиционно эти балы давались в честь нового урожая, и проводились до начала рождественского поста. Я понимала, что с аристократическими частными балами Лондона им великолепием не сравниться, сюда приглашали слишком разномастную публику, но само здание меня очаровало.

Рядом Наташа тихо прошептала:

— Боже мой, я хочу это запечатлеть!

Я тоже остановилась завороженная красотой зала. Высокие мраморные колонны, увенчанные позолоченными фигурками граций, привлекали взгляд к сводчатому потолку, обильно украшенному изображениями греческих божеств.

— Самый расцвет классического стиля.

Наташа кивнула, оглядываясь.

В просторном зале с обитыми парчой и бархатом стенами чинно расхаживали джентльмены в строгих черных фраках и дамы в не очень роскошных, но все же очень нарядных туалетах, а вокруг горели сотни свечей. Разговоры велись вполголоса, как того требовали правила хорошего тона, при этом я физически чувствовала на себе жадное любопытство, которое излучали их взгляды.

Хотя, если честно, мы с Наташей смотрели на всех с не меньшим интересом.

Центр зала, выделенный для танцев, окружали мягкие скамьи на львиных лапах, по краям стояли обитые кожей диваны. Здесь не угощали, видимо отплаты в две кроны на это не хватало, но в остальном все было великолепно.

У входа мы встретись с миссис Бирд, которая вяло помахивая веером, радушно улыбнулась мисс Джейн (Наташе) и вежливо кивнула мне:

— Я надеюсь, вам понравится наш праздник.

Наташа рассыпалась в благодарностях и душевно уверила нашу патронессу, что всю жизнь с восхищением будет вспоминать этот праздник и доброту миссис Бирд, оказавшую нам честь своим приглашением.

Благосклонно выслушав нашу признательность, любезно кивнув, леди удалилась беседовать с другими знакомыми. Я склонилась к Наташе и прошептала:

— Знаешь, я думала, все будет гораздо проще. Но здесь все как в Лондоне: красавицы, джентльмены, апельсиновые деревья в кадках и даже ломберные столики на троих вдоль стен.

Она довольно кивнула, словно принимала в украшении этого зала горячее участие, и потянула меня к выходу в маленький сад.

— Погоди, пока рано. Еще танцевать не начали. Пошли в дамскую комнату, нас там Луиза ждет. Будем поправлять твои бантики.

Настроенная чрезвычайно романтично, Наташа не стала сопротивляться. Она вела себя как я в самом начале: почти не верила что здесь, радовалась и жадно впитывала впечатления, при этом волновалась как настоящая дебютантка:

— Я боюсь, что толком ничего танцевать не умею. Может только вальс…

Я сделала большие глаза и с ужасом сказала:

— Это катастрофа! Кто тебя такую неумеху замуж возьмет! Так и останешься старой девой, тут ведь надо уметь вышивать, наливать чай или варить ароматное мыло, а твоя квалификация здесь не котируется, ну кому нужен начальник отдела временных переходов в качестве жены? — Прикрыв рот рукой в белой атласной перчатке, Наташа захихикала, опьяненная предвкушением праздника.

В дамской комнате, разбитой на несколько отделений ширмами, царила суета. Толпились женщины, которые приглаживали локоны, цепляли новые шпильки с жемчужинами, щипали щечки перед выходом. Так что мы там не задержались, потратив ровно две минуты на поправку Наташиной прически.

На выходе нас снова поймала миссис Бирд, на этот раз без накидки, наконец, я смогла рассмотреть ее бархатное платье цвета беж, украшенное мелкими топазами, и высокую прическу, видимо подчеркивающую высоту ее положения в этом обществе. Отмахиваясь веером из белых страусиных перьев, украшенных жемчугом, она торопливо предложила:

— Миссис Браун, я уведу вашу очаровательную подопечную, меня уже несколько джентльменов попросили их представить ей. Мы прогуляемся по залу, я как раз покажу милой Джейн картины, подаренные моим мужем городскому собранию. — Так и не разобрав из пояснений дамы, почему компаньонка вместе с ними не может наслаждаться изобразительным искусством, смиренно кивнув, я сделала запоздалый книксен.

Наташа, согласная на все, упорхнула навстречу новым впечатлениям. Я поправила очки, вздернула подбородок, приказав себе не глупить, чинно направилась к диванам в углу, предназначенным пожилых матрон и компаньонок.

Без хлопот и Наташи нервное ожидание сразу напомнила о себе. Оказывается, я настолько напряженно выжидала Артура, что оказавшись в одиночестве и покое, стиснула руки так, что они начали дрожать. Тем не менее, так и не смогла унять это дурацкое внутреннее ожидание.

Я боялась, что он не придет, или того хуже, придет и не вспомнит меня…

Пары выстроились в каре для первого танца. Наташа в своем очаровательном шелковом платье была среди них. Я смотрела на нее с улыбкой, радуясь, что хоть она счастлива. Ее молодой кавалер смотрел на партнершу с обожанием. Думаю, Наташа вернется домой полная приятных впечатлений.

Между первым вторым танцем запыхавшаяся «дебютантка» вернулась ко мне.

Раскрыв веер, она принялась энергично на себя обмахивать:

— Эта Бирд решила познакомить меня со всем Портсмутом. Представь, меня даже какому-то аристократу представили! То ли граф, то ли барон, я отвлеклась и не разобрала. Жаль, что он тут один, мне бы парочку… — она лукаво улыбнулась. — Но самое смешное, несмотря на ее пиетет перед титулованными особами, за его спиной она все равно безудержно сплетничала.

— Ну и как? Ты ему понравилась?

— Он видимо такой сноб, что на меня даже не посмотрел, механические кивая на приветствия и грубую лесть миссис Бирд.

Я заучено улыбнулась и незаметно пожала плечами, а что делать, они тут такие…

В сердце прокрадывался страх. Артур не пришел, неужели они до него добрались? Наташа, кокетливо обмахиваясь шелковым веером, продолжала:

— Едва граф скрылся, она принялась рассказывать, что этот странный, но очень богатый тип, живет недалеко в поместье. Недавно овдовел и уже посещает балы, а еще миссис Бирд больше всего раздражает, что он отзывается только на титул и имя, отказываясь принимать родовую фамилию отца, ужасного кутилы и развратника. Но это еще не все, больше всего ее возмутило, что аристократ с таким титулом появился здесь, здесь на балу для простых горожан, будто ему великосветских в Лондоне мало…

Я замерла, надеясь, что не ослышалась. Наташа продолжала делиться впечатлениями:

— Потом миссис Бирд познакомила меня с баронетом, тем самым, с которым мы танцевали первый…

Овдовел? Не принимает фамилию отца? Артур здесь!

Я в шоке встрепенулась. Хотелось бежать к нему, искать, но… Наташа не должна знать. Долгие годы практики научили меня умело скрывать смятение.

Теперь я улыбалась и кивала, увы, не слыша, о чем она говорит.

Пока я всеми силами удерживала себя от глупости, заставляя себя чинно сидеть на месте, Наташу вновь пригласили на танец. Я очнулась от того, что на меня с ожиданием смотрели две пары глаз.

Пришлось подняться и сделать книксен в ответ на приветствие нового Наташиного кавалера. На этот раз ее приглашал светловолосый молодой человек в красном мундире. Я видела, как ее смешат его бойцовские усы и манерность. Упускать такой объект без знакомства было недопустимо.

Я разрешила увести мою воспитанницу.

Офицер залихватским жестом предложил руку, приглашая на танец.

— Разрешите?

— Конечно, — Наташа сжала губы, чтобы вслух не рассмеяться, и мягко протянула свою ладонь.

Я проводила их взглядом. Надеюсь, он расскажет ей что-то смешное, иначе она долго не продержится, ее так и распирает смех.

Едва я отпустила свою «подопечную», ко мне с приглашением подошли. Я подняла взгляд.

Артур. В вечернем костюме, заказанном еще в мою бытность его женой.

— Позвольте пригласить вас на танец?

Не сводя с него глаз, я начала задыхаться от волнения, не в состоянии вымолвить слова. Если он цел, то эта бутафория не помешает, если они до него добрались…

Какие глупости закрутились в голове! Я напряженно выдохнула. Он узнал! Помнит!

— Простите, сэр, — сдержанно ответила я, — но нас, кажется, не представили. И суровым жестом поправила на переносице очки.

Высказав это, готова была сама себе зааплодировать, ничем не выдала, охватившего меня волнения. Соседки зашушукались, не отрывая от нас жадных взглядов.

Его глаза насмешливо блеснули, когда он посмотрел на меня.

— Думаю, это легко исправить, леди…

— Миссис Браун…

Он с легкой озадаченностью во взоре поклонился, и представился:

— Лорд Артур Инсбрук, леди, — и тихо добавил. — Как вам известно.

Не сдержавшись, я одарила его теплой улыбкой.

— Да, да, наконец припомнила. Нас друг другу представила леди Торнхилл. Но это было так давно. — Я с грустью вздохнула. Да, примерно плюс-минус пятьсот лет назад …

— Совершенно верно! Позвольте пригласить вас на вальс, миссис Браун, а после вы составите мне компанию в саду?

— Конечно, ваша светлость.

Я протянула ему руку. Провожая меня к центру, он прошептал:

— Леди, вы несколько перестарались с образом компаньонки…

Так я ему не понравилась? Забавно, а чего он хотел, чтобы я вилась при всем параде, с брильянтами?

— Ну, а вы, милорд, только что кинули перчатку всем этим достойным дамам! Мало того, что вы пригласили невзрачную ПОЖИЛУЮ даму на новомодный и развратный вальс, так еще и хотите, что бы она, потеряв последнюю совесть, после вышла с вами с сад? Кто такую дерзкую служанку у себя потерпит! — Я кокетливо улыбнулась, муж усилил нажим на мою ладонь:

— Не считая, что именно несравненная компаньонка оказывает им честь, присутствуя на этом общественном балу. Думаю, позже нам надо прохладиться. Для дамы вашего возраста здесь несколько душно.

С намеком на улыбку, Артур повел меня в танце, стараясь приблизить нас к выходу в крошечный садик. Я предупредила:

— Чуть позже… не нужно, чтобы нас видели.

Артур насмешливо поднял одну бровь:

— Здесь кто-то следит за нравственностью пожилых компаньонок?

— Конечно. Моя воспитанница. Не хочу, чтобы она на станции случайно рассказала, что я встречалась здесь с кем-то. Во-первых, она почувствует себя одураченной, а это не так; во-вторых, я пытаюсь бороться с искушением, а ты мне совсем не помогаешь.

— Искушением? — Он многозначительно улыбнулся. Но, все же сверкая глазами, перевел разговор в приличную плоскость.

— Давно хотел спросить. Станция… что это?

— Искусственно созданное небесное тело или гигантский корабль, который стоит относительно неподвижно среди звезд, — надеюсь, столь наивное пояснение его удовлетворит.

— То есть… я был среди звезд? — Он недоверчиво поднял брови.

Сдерживая улыбку, я кивнула. Когда у него такое удивленно-восторженное лицо, трудно сдержаться, чтобы не прижаться и поцеловать. Но мне пришлось.

Артур

Стоило мне войти в зал, как оживленные разговоры гостей, сидевших с обеих сторон от двери, тотчас смолкли. Ну да, такие мероприятия титулованные лорды не жалуют.

Я лениво обвел глазами зал. Оркестр наигрывал что-то модное. Да, в провинции с этим легче, в погоне за Лондонским блеском они его, то и дело, перегоняют, даже не замечая этого.

Драгоценные камни или очень на них похожие подделки сверкали по всему залу, переливаясь всеми цветами радуги, как и одежды гостей.

Юные девы, самодовольные юнцы, пожилые вдовы, и седеющие джентльмены заполнили бальный зал в поисках развлечений. Некоторые из них готовились танцевать, записывая кавалеров в таблички для танцев, другие разговаривали, не ангажированные девицы подпирали стенки, стараясь не выдать своего разочарования, вот-вот должен начаться первый танец. Все как всегда.

Внимательно вглядываясь в гостей, я медленно обошел зал. Джулианы нигде не было.

Мне ничего не оставалось, только надеяться, что она просто опаздывает.

Я вышел из особняка и осмотрелся, гости все еще пребывали. Меня окликнули, я вежливо приветствовал знакомых, махавших мне с тротуара, но в разговоры не вступал — мысли были заняты моей леди. Из-за моего появления ее могли как-то наказать?

От этой мысли сводило скулы, хотелось размазать Компайна и всю их камарилью по стене!

Прогулявшись, я вернулся к построенному в XVI веке, в эпоху Тюдоров, особняку. Прокладывая себе путь ко входу, внимательно разглядывал опоздавших дам и джентльменов, восходивших по мраморным ступеням к дубовым дверям. С каждым мгновением шум, доносившийся из бального зала, становился все громче, как мое раздражение. Я не мог ее пропустить.

Джил не приехала.

Едва я вошел в зал, как рядом появились старые «друзья», виконт Клер и его друзья, которые были мне не представлены. Поклонившись, он весело произнес, благоухая ароматами хорошего бренди:

— Инсбрук, добро пожаловать. Много времени прошло с тех пор, как я имел удовольствие облегчить ваши карманы у Сеплтона, — добавил он, подмигнув.

— У меня на сегодня другие планы…

— Да, я наслышан о вашей потере и думал, что с годик вас не увижу в подобных местах.

Я резко к нему обернулся и сухо сказал:

— Если есть что сказать, я выслушаю, если желаешь оскорбить, лучше сразу назначай место и время!

— Прошу принять мои самые глубочайшие извинения, лорд Инсбрук. — И тут же растерянно прибавил. — У меня и в мыслях не было оскорблять тебя, Артур.

Я коротко склонил голову в ответ, принимая извинения.

— Прошу простить, меня ждут.

Я еще раз поклонился и отошел, игнорируя шушуканье за спиной. Поприветствовав распорядителя, вежливо отделавшись от нескольких надоедливых дам, я вновь направился обходить зал, когда на глаза мне попалась знакомая фигура.

Если бы Джил не встала, я никогда не узнал ее. Она избрала интересный образ строгой гувернантки. Серое платье, строгая прическа, и новомодные очки в тонкой роговой оправе.

Я поспешил к ней.

Моя леди только что отпустила свою «воспитанницу» танцевать.

Как удачно, что следующий танец — вальс. Вальс создавал для нежных объяснений особенно удобную обстановку: близость танцующих способствовала интимности, а соприкосновение рук позволяло передавать записки.

Пока вел ее к центру, незаметно передал моей леди крошечный листок, который она сунула под атласную перчатку.

Заиграла музыка, мы закружились по залу. Мягко сжав пальчики Джил, я спросил:

— Почему ты молчишь?

— Восхищаюсь тобой, смотрю на тебя, не хочу расставаться… — с нежной улыбкой ответила моя супруга.

Скрывая легкое смущение, я с усмешкой отмахнулся:

— Ты просто хорошо ко мне относишься, — я улыбнулся, и продолжил, — если бы это бы кто-то не столь дружелюбно расположенный, он бы обозвал меня безумным лошадником, солдафоном презирающим устои общества или сентиментальным слабаком, прощающим подлецов, заслуживающих пенькового галстука…

Миг, и глаза Джил удивленно раскрылись, я не заметил и намека на укоризну.

— Гаррет вернулся? Вы наконец помирились? Я так рада… Ты не понимаешь, как важно, когда у тебя есть кто-то родной!

— А у тебя? — в моем голосе прозвучала суховатая нотка, я на самом деле ничего о Джил не знал, почти ничего.

С улыбкой на устах, явно сознавая, что я хочу выпытать, она сообщила:

— У меня есть бабушка и ты…

Ну что за манера, отвечая ничего не говорить! Не скрывая усмешки, я покачал головой.

— Нам надо многое обсудить… Где ты остановилась?

Она печально покачала головой:

— Тебе туда нельзя. Ни записок, ни визитов. Да, и мы завтра отбудем назад.

— Я готов отправиться за тобой. С делами почти покончил.

Она вновь покачала головой.

— Пока нельзя, меня скоро отправят на задание в Неаполь. Должны были в 1814 год, а теперь не знаю ни время, ни точное место прибытия.

Мы минуту помолчали, в танце огибая замешкавшуюся парочку, потом я все-таки спросил:

— Тебя наказали за мой визит?

— Нет, просто безопасность, конкретно Компайн, взял меня на заметку. И конечно не простил того, что мы обвели его вокруг пальца.

— Так чем ты занимаешься? — Я перевел разговор на более приятную тему. Близость жены кружила голову, жар ее рук разжигал кровь, запах дразнил. Не сдержавшись, сделал глубокий вдох, вдыхая ее аромат.

— Я историк, изучаю историю, спасаю артефакты.

— Вот никогда бы не подумал, что моей женой станет ученая дама, — усмехнулся я.

Джил смущенно улыбнулась, я а вспомнил, что она у меня совсем молодая девочка, только из-за школьной скамьи.

Не сдержавшись, притянул ее к себе, нарушая все приличия. Но, увы, танец звуки вальса смолкли, неохотно отстранился от жены, отступив на шаг.

Я поклонился, она сделал книксен. Проклятье, до этого никогда не замечал, насколько все эти движения соблазнительны!

— Джил… — прошептал я, не в состоянии стоять от нее так далеко. Она виновато улыбнулась и оглядела зал. Сотни горящих свечей и еще большее количество людей, пребывающих в постоянном движении, — все это почти не оставляло в зале свежего воздуха.

— Пойдем в сад… — Словно почувствовав мой порыв ее обнять, она покачала головой. — Мне надо тебе много рассказать…

Я сомневался, что в саду нам удастся поговорить, но, наконец, Джил протянула руку. Чинно беседуя, мы направились к выходу в сад, и тут ее окликнула недавно представленная мне девица в белом:

— Миссис Браун…

Джил аккуратно отобрала свою руку у меня и, вежливо склонив голову, поблагодарила:

— Спасибо за танец, сэр… — Она многозначительно замолчала, словно позабыв мое имя. А я не рвался ей помочь, вежливо поглядывая на «воспитанницу» моей жены.

— Вашей дуэнье стало жарко, я предложил ей выйти на воздух.

Девушка на миг недоверчиво прищурилась, но заметив мой грустный уставший взгляд, поторопилась поблагодарить:

— Благодарю за хлопоты, сэр. Но нас с миссис Браун ждет карета, наша покровительница, миссис Бирд, уезжает…

Джил с болью взглянула на меня, но, сделав книксен, проследовала за воспитанницей. Я попытался ее остановить, но это было невозможно сделать, не привлекая внимания.

Я не мог предложить им карету, так как прибыл верхом; не мог напроситься на визит, так как, Джил попросила не привлекать внимания; не мог поцеловать жену, не мог сказать ей, как безумно скучаю и люблю…

Вышел следом и успел застать только отбывающую карету с моей женой. Подозвал лакея, которому приказал привести моего коня. Сам на несколько секунд уперся лбом в стену, пытаясь пережить эту боль. В душе поднимался протест против подобной несправедливости, кипел гнев, хотелось проклясть все и отправиться в таверну.

— Вы уже покидаете нас? — Не скрывая любопытства, произнесла миссис Бирд с напускным разочарованием, поправляя меховую накидку.

— Да. — Вот и виновница быстрого отъезда Джулианы.

Услышав в моем тоне грубость, миссис Бирд стала сама чопорность, но все же в ответ вежливо кивнула и, надеясь на сочувствие, сетуя, произнесла

— Вот так всегда, сначала поможешь, потом страдаешь. Приходится ждать карету сына, я отправила в своем экипаже двух бедных знакомых, которых пригласила сюда из христианского милосердия.

— Если бы вы не подчеркивали милосердие каждым своим словом, оно бы не обесценилось с такой скоростью.

Я поклонился, сел на коня и отбыл домой, сожалея, что почти ничего не успел сказать Джил.

Глава восьмая

Джил

Уже полчаса я блуждала по комнате не в состоянии сосредоточиться на словах Наташи.

— …Ты же заметила, на том кирпичном доме были массивные дубовые двери с тремя гербами наверху?

Я кивнула, история Портсмута имеет очень древние корни, здесь замки стояли задолго до времен Вильгельма Завоевателя, так что, здесь удивляться трем гербам на дверях наивно.

Вошла служанка с подносом, на котором стояли чашки с горячим шоколадом, за ней к нам в комнату заглянула хозяйка:

— Не желаете позавтракать перед отъездом?

— Нет, благодарю вас, миссис Соун.

— Я буду… — Наташа незаметно толкнула меня локтем.

Я извинилась, чувствуя вину, ей хочется увидеть и попробовать как можно больше из века XIX, а мне после бала кусок в горло не лез.

Поклонившись, миссис Соун вышла.

Наташа, переполненная впечатлениями, в длинной ночной рубашке уже кружилась по комнате, прижав кулачки к груди, просто ликовала:

— Боже мой… Живая история, настоящее прошлое, в котором мы можем все!! Познакомиться с настоящим принцем, поругаться с королем, подружиться с принцессой…

Я и не знала, что Наташа такая романтичная особа. Но все же скрыла улыбку.

Наталья, планируя развлечения дальше, предложила:

— Давай перед отъездом отправимся в Лондон? Да-да, я знаю, у тебя перед отправкой в Неаполь не останется времени, но побывать в Англии и не заглянуть в Лондон… Я такого не переживу! — Наташа умоляюще посмотрела на меня. Кажется, ее устраивает моя роль, няни для молоденькой сумасбродки, и не важно, что няня на три года младше воспитанницы.

Повернувшись к ней, я на миг задумалась, а потом энергично предложила:

— Мы сделаем лучше! Сейчас отправляемся прямо домой. Показываемся всем и вся, подбираем туалеты, подходящие для элиты середины этого века, — обожаю пышные юбки! — потом отправимся прямо в Лондон! В Викторианскую эпоху!

Наташа запрыгала как ребенок, хлопая в ладоши:

— Да-да-да! Ты молодец, Джил!

Улыбаясь, я добавила:

— Хочу попасть в Воксхолл-Гарденз!

Одного слова об этом хватило, чтобы Наталья пришла в еще больший восторг.

— Я тоже хочу… А что это такое?

— Это же знаменитый парк развлечений на юго-западе Лондона, — я бегло перечислила:

— Там есть павильон, и частные ложи, и изысканная еда. Там живая музыка, и танцы, и фейерверки, и широкие аллеи, и тенистые тропинки. На деревьях развешаны лампионы, а на лодках можно переправляться через реку… Хотя можно и в карете по мосту.

— Давай, я вспомнила, где это, но он по-другому назывался.

— Да, Спринг-Гарденз, но это позже. В лучшие годы я его видела, а я хочу попасть в момент, с которого он пришел в упадок.

— Завидую! А кто нас будет сопровождать? Наймем лакеев в гостинице?

Я вздохнула, для меня идеальным сопровождающим для такого приключения был только Артур.

Ната подняла глаза к потолку и предложила:

— А еще я хочу попасть в Гайд-парк-лейн. Мне Аришка рассказывала…

Я была в том парке и тоже влюбилась в него. Парк расположен на самом краю Лондона, городская суета там не ощущалась. За два часа мы с Артуром встретили лишь несколько прохожих, да детей, гуляющих со своими гувернантками.

Наташа ждала ответа, я весело кивнула:

— Отлично, за день везде успеем! И в парке покататься тоже.

Но всем планам пришел конец, едва мы оказались на станции.

Я настроила переход в свою квартиру, так как, к Наташе по делам то и дело забегали сотрудники. Но едва мы вышли в коридор, полные радостного предвкушения, как Наташу и меня буквально поймали за руку.

— Я полдня вас ищу! К тебе два раза ходила… — Майка, на этот раз в образе кудрявой блондинки, была сильно на нас обижена. — Я и графики полетов проверила и в управление заглянула, где вы были?

— Девочки, ко мне! Немедленно! — раздалось из наших браслетов. Джо заметил нас в коридоре.

Неужели кто-то узнал о нашем путешествии? Мы с ужасом переглянулись с Наташей.

— Май, ты что, нас у Джо искала?

— Нет, что я вас искала, вообще никто не знал, а где вы были? — с трудом поспевая за нами, выдавила она.

Мы не ответили, так как добрались до кабинета директора. Джо показал на маленький, обитый кремовым шелком диванчик, теоретически пригодный для двух взрослых людей. Я осталась стоять около девушек, сложив руки на груди и сурово разглядывая нашего «Аполлона».

— Что случилось? — Ната устала волноваться и решила сама допросить начальника, когда-то занимавшего ее сердечные думы.

Джо не понравился снисходительный тон Наташи, но он не выдал досады, всего лишь сухо отозвался:

— Военные запретили все временные перемещения для историков. Категорически.

— И что нам теперь делать? Джо, ты не мог им объяснить, что мы тут тоже не прохлаждаемся? — с раздражением поинтересовалась Майка.

Джо с гневом махнул рукой:

— Меня никто и слушать не станет и, скорее всего, нас выставят отсюда в ближайшее время.

— Что? Да что за безобразие! Джо, будь ты решительнее, они бы не посмели сломать нам все планы и затормозить работу! — Боже мой, и эта девушка сегодня утром скакала и хлопала в ладоши как ребенок.

Я поразилась гибкости женского восприятия… И мужскому терпению. Губы Джо чуть дрогнули от раздражения, но он даже не стал спорить, а лишь небрежно пожал плечами.

— Останови, Натали, свой гнев, а то наговоришь лишнего. Здесь я отвечаю за всех вас! И мне это тоже не нравится. Но! Колонии взбунтовались. Это пока не война, но обстановка сложная. Гражданских тихо и без шума устраняют от любого командования на военных станциях. Хорошо, что не удаляют вовсе…

Наташа гневно покачал головой. Но Джо не дал ей продолжить:

— Мы все же отправим тех, кто должен был идти на этой неделе, и все. Остальных переведешь на теоретические занятия, пусть выписки каталогизируют, я уже год порядка в отчетах добиться не могу!

— Но как? Нет… — растерялась Майка, — я должна была…

— Нет, из Европейских историков мы успеваем отправить только Джил, о ней походатайствовали, троих исследователей пошлем в Африку периода Османской империи, а всем остальным придется заняться бумажной работой. Натали, особенно это касается тебя. Полный хаос в отчетности по отправкам!

Обо мне явно походатайствовали… Даже знаю кто. Мстительный Кларк.

Я вздохнула. Ничего, как смогу, вытяну Артура к себе. В конце концов, могу уйти к нему или перетащить нас в нейтральное время!

— Джил, о чем так сильно задумалась? Я тебя два раза окликнул, — прищурившись, поинтересовался Джо. Я равнодушно отмахнулась:

— Отпуск, полночи гуляли, не удивительно, что засыпаю стоя.

Джо сурово кивнул:

— Выспишься, но только в Неаполе. Твоя отправка вечером.

Я онемела от шока, не в состоянии даже возмущаться. Наташа спросила его вместо меня:

— А как же подготовка, а прививки? Они там что, все с ума сошли?!

Джо отмахнулся:

— Это все прямо сейчас. Наташа, помоги Джулиане собраться. — И внимательно нас оглядев, добавил:

— Свободны, девочки… приступайте к делам.

— Спасибо, тебе Джо, огромное! — Думаю, можно не добавлять, что слова Наташи были преисполнены сарказма.

Артур

Я сидел в читальной комнате клуба «Уайтс», удобно расположившись в одном из кожаных кресел, когда ко мне подошел «Рома» в одежде швейцара. Что случилось? Я ждал знака от Джил, уже потерял надежду и нервничал, и вот явился он, ее посланник.

— Ваша светлость… У меня к вам послание от одной хорошо знакомой вам дамы.

Я резко поднялся. Скорее!..

Наконец-то!

***

Весь месяц после бала я жил как на иголках в ожидании посланника Джулианы. Но ни писем, ни попыток напомнить о себе больше не было.

Чувствуя мою нервозность, кузен то и дело пытался сбежать в свое имение, но во мне вдруг проснулась чувствительность, так что я настойчиво просил его остаться у меня и спокойно долечить поломанную ногу:

— Я скоро отбуду, поживи пока здесь. Матушкам на радость и умиление, — не упустил шанса усмехнуться я.

Я трезво смотрел на вещи, и никогда раньше не страдал от избытка сентиментальности. Но мне было больно, что скоро покину родных и неизвестно когда вновь смогу их увидеть.

Сообщив в письме, что мы с Гарретом поделили мой конный завод пополам, мы просто безумно поразили тетушку. Под внушительным впечатлением от новости, тетушка, великая домоседка, подхватив мою матушку, тотчас же прибыла ко мне в имение. Так что нежданно получил настоящее семейное собрание. Которое, спасло меня от уныния после нелепого прощания с Джил.

И хотя я планировал все не так, собираясь мирно попрощаться с близкими в Лондоне, был рад побыть с ними еще немного именно здесь. Да, именно в этом доме я родился, и молоденькая белокурая няня, Лили, которая была старше меня лет на пятнадцать, впервые вынесла меня из этого красивого классического портика кирпичного фасада с двойным рядом колонн, чтобы прокатить в коляске с запряженным в нее серым пони.

Так что перед отъездом в Лондон, первым делом я пошел к ней, к Лили.

Нянюшка сидела на веранде в кресле, на коленях лежала корзинка полная разноцветных ниток. Едва она доверчиво сообщила мне, что очень любит вязать, но у нее для этого занятия нет времени, я приказал накупить ей разноцветной пряжи, и заказал у местного плотника кресло качалку.

Проглотив комок, вставший в горле, остановившись рядом с ней, я сообщил:

— Лили… я надолго уезжаю в Европу, вот и хотел поговорить с вами, тобой и Джоном…

— Матушка знает? — всполошилась Мисс Колобок, сразу отложив вязание и схватившись за подлокотники пытаясь встать.

— Да… я все объяснил. Хотел узнать, о ваших предпочтениях: решите вы вернуться в Лондон или останетесь здесь? Если так, то я куплю вам с Джоном здесь дома, или ты предложишь нечто иное?

Лили внезапно приуныла и, опустив голову, и вдруг всхлипнула. Боль в ее глазах вновь ударила по нервам, вызывая гнетущее чувство вины.

— Лили, ну я же не навсегда… — ложь давалась мне тяжело, но все уже решено и я ничего менять не собирался.

— Я стара, для меня это все… А когда ты приедешь? — Тут же всполошилась она.

— Когда получиться, но не буду обманывать, думаю, что нескоро.

Последовали долгие слезы и неловкое утешение с моей стороны.

Мама отнеслась к предстоящему отъезду с пониманием, видимо она уже свыклась с мыслью, что меня какое-то время не будет, и мы пока не расставались, да и в Лондон я отбывал в ее карете.

Так что осталось попрощаться с тетушкой, которая осталась в поместье ухаживать за Гарретом. Ну, тетушка расцеловала меня, шепнув на прощание, как она благодарна, что я обуздал неугомонного братца.

Кузен, все еще лежал в бордовой спальне, теперь уже своего дома. Он настолько тяжело поправлялся после нападения, что мне пришлось потратить оставшееся лекарство Джил, чтобы появились видимые улучшения.

Завидев меня в дорожном костюме, кузен только и сказал:

— Уже едешь?

Я кивнул.

Он помолчал, подыскивая слова.

— Я рад за тебя. Мне тоже всегда хотелось увидеть земли, лежащие за горизонтом. Теперь моя очередь оставаться в Англии и следить за наследством. — Он криво усмехнулся. — Только все-таки не забудь, что когда-нибудь ты должен вернуться домой.

— Не забуду.

Мне стало легче.

— Оставляю тебе Красавца. Не забывай о нем…

Лицо Гаррета на миг окаменело. Он с тоской посмотрел на свои несчастные ноги. Но через секунду протянул мне руку для пожатия. Усмехнувшись, я пожал его руку в ответ, что не делал с далекого детства. Затем, скрыв легкое смущение, поклонился и вышел.

Дружеское прощание с братом приподняло настроение и помогло вынести повторное слезное расставание с Лили.

И вот этот миг настал. За мной прибыли!

Я вышел из комнаты следом за «швейцаром», взволнованно ожидая новостей. Мы прошли к утренней комнате, в которой в это время никого не было. Едва мы закрыли за собой дверь, Стивер был краток:

— У нас сейчас невесть что творится. Вот-вот перекроют все временные ходы, счет идет на часы. Если ты готов, я отправлю тебя к Джулиане. Если нет…

— Я готов.

Швейцар кивнул, потом поинтересовался:

— Переходниками пользоваться умеешь?

Я кивнул. Дома лежала горсть черных жемчужин, врученная мне Джоном перед отправкой со станции. Меня так и подмывало активировать одну, но разумное беспокойство, что это может навредить Джулиане, побеждало природное любопытство.

— Для отправки воспользуешься вот этой… — Он протянул мне розовую бусину. — Если что-то пойдет не так, используешь серую, если, конечно, пути не законсервируют.

— Как я найду ее?

Я прекрасно помнил, как нелепо бродил по станции пока не наткнулся на Компайна.

Джон понимающе кивнул:

— Я дам тебе датчик, он настроен на уровень радиации людей нашего времени. Суть пояснять не стану, пусть этим Джил занимается, просто смотри…

Он протянул мне крупный серебряный перстень, с лунным камнем, над которым, при нажиме, появилась полупрозрачная картина. Роман ткнул пальцем в картинку. Она тут же засветилась, внизу проявилась какая-то надпись. Что там я не разобрал, Роман еще раз нажал на камень, и картина исчезла.

— Понял? Это карта, на ней ярким огоньком будет выделяться Джулиана. Внизу на английском будут указаны направление и расстояние до нее. Сам разберешься?

Я кивнул, с некоторой опаской натягивая перстень с завитушками на указательный палец.

— Вроде все… Оружие тебе не дам, бери свое, только без ваших новомодных штучек. Старый мушкет, шпага и прочие атрибуты вашего времени туда подойдут.

Я вновь молча кивнул, так как для перехода первым делом приготовил себе золото и оружие.

— Одежду тоже бери незаметную. Время отправки 1749–1755 года, точнее не скажу. Парик, духи, туфли с пряжками, и все прочее…

— Хорошо.

— Переходники береги! Ну и все… Я пошел, пока меня не кинулись. Если кто узнает, что я тут был, образно выражаясь, не сносить мне головы.

Я коротко поклонился:

— Спасибо тебе, Джон Стивер.

— Не за что, граф. Удачи в вашей авантюре!

Он улыбнулся, так и не поклонившись, направился к черному входу.

Проводив глазами посланника, сдерживая внутреннюю дрожь радости, я поспешил к выходу. Нанял карету и через десять минут был дома.

В спальне висел дорожный плащ, на постели лежал готовый костюм для путешествий, в саквояже были сложены, белье, деньги и оружие. В маленьком потайном кармашке — переходники.

Новая экономка собрала мне в дорогу мясной пирог, сыр и вино. Молодой дворецкий, заменивший Джона, вызвал экипаж. Для всех я отправлялся в Европу. И хотя мою челядь смущало столь мизерное количество вещей, англичане, как известно, предпочитают путешествовать со всем своим, Лили здесь не было, чтобы вслух высказать свое недоумение на этот счет.

С трудом сдерживая нетерпение, я быстро попрощался со слугами, сел в карету и приказал двигаться к ближайшей станции дилижансов.

Там расплатившись с кучером, взял свой саквояж и направился к темнеющим над Темзой зарослям.

Вот и все… Я перекрестился.

Дрожащими от волнения руками достал и активировал переходник.

В воздухе появилась едва заметная прозрачная арка. Собравшись с духом, бегом преодолел пространство арки и оказался на темной улице. Под ногами хлюпала грязь, сильно пахло рыбой.

Невидимое в темноте, где-то рядом плескалось море. Неаполитанский залив.

Я осмотрелся и нажал на камень перстня.