Я люблю заброшки

Полгода назад у меня случился странный кризис. Дурацкая офисная работа надоела, друзей, после переезда, зависти еще как-то не успел, а мой кот, и вовсе делал вид, что меня не существует. Я давно чувствовал себя одиноким и принял волевое решение – найти девушку.

Зарегался в тиндере. Много переписывался с девушками, общался с девушками, ходил на свидания с девушками, но отношения не складывались. В любви мне не везло. Тем сильнее были ожидания от сегодняшней встречи.

С Евой я познакомился в интернете. Стройная миниатюрная девушка, с длинными каштановыми волосами, красивым лицом и милой улыбкой, тут же покорила меня. Такое вот чувство: видишь ее, щелкает в голове, и думаешь: «Нравится». Незаполненная анкета Евы выделялась единственной надписью: я люблю заброшки.

– Здравствуй, Витя!

– Привет!

Мы встретились теплым осенним вечером в городском парке. Решили прогуляться. Народу было много, играла музыка. Пахло попкорном, сладкой ватой и первыми терпкими нотками осени. Свидание проходило чудесно. Мы легко нашли общие темы. Что называется, «зацепились языками».

– Мои увлечения? – Зачем-то повторил я вопрос, – до переезда я долго занимался в спортзале. А сейчас работа. Да и лень. А ты, – я взглянул на Еву, – любишь заброшки?

– Да, – Она улыбнулась так мило, что у меня засосало под ложечкой, – такие места в детстве, показала мне мама. Я очень впечатлилась, и теперь это моя страсть.

– Надо же. Не встречал девушек, с такими увлечениями.

– Парни всегда это говорят, – хихикнула Ева, – а бывший вообще не любил мое хобби. Боялся. Вот мы и расстались.

Свидание кончилось, и я поймал себя на мысли, что постоянно прокручиваю в голове все эпизоды вечера. На работе стал рассеянным. Я не мог думать ни о чем другом, кроме новой встречи, и опять позвал Еву погулять.

Начался обеденный перерыв. Я пошел в столовую. Спустился на первый этаж, в большой белый коридор. Встретил там Свету. Невысокая, полноватая девушка с милым лицом, была моей коллегой. Она с трудом несла большую стопку папок.

– Ого! Куда ты их тащишь? Дай помогу! – Я перехватил документы.

Света пояснила, что брала дела в архиве, для работы.

– Раз уж ты взял, может, отнесешь обратно? Когда доставала их с верхней полки, чуть не грохнулась.

Я согласился, но зыбкие мурашки побежали по спине. Архив – темное помещение, в которое редко наведывались. Там давно перегорела лампа, а менять ее не спешили. И все бы ничего, но была у меня позорная особенность: я боюсь темноты. Не то чтобы это фобия, но мне некомфортно и тревожно.

Все повторилось и сейчас. Я открыл железную дверь, включил фонарик на телефоне, и окунулся во тьму. Нутро заходило ходуном в приступе тревоги. Липкое беспокойство поползло по спине. Я, как пробка, вылетел из архива, неуверенный, что оставил документы на своем месте.

Перед свиданием у меня было отличное настроение. Вечером, как и планировалось, мы с Евой встретились, сели пить кофе. Даже в скупом свете уличных фонарей, ее лицо: широкие скулы, плавный овал, мягкая линия подбородка, – вызывало у меня странные ощущения в животе. Приятные ощущения.

– А ты, – начала она, – не хотел бы сходить со мной на заброшку? Недалеко от промзоны, есть старое общежитие политеха. Оно горело в начале двухтысячных, и теперь стоит заброшенным.

– Ну, – я чуть-чуть помедлил с ответом, – был бы рад. А когда ты хочешь?

– Давай устроим там наше следующее свидание. Послезавтра ночью.

– Ночью? – я спросил спокойно, но на самом деле испугался.

– А что? Боишься? Совсем как мой бывший.

– Нет-нет, – торопливо ответил я, конечно, пойдем! только почему ночью? Давай днем.

– Ночью, – Ева сделала мечтательное лицо, – будет суперлуние. Всегда хотела посмотреть его с крыши многоэтажки.

Я не ответил.

– Но знаешь, – продолжила она, – если ты не хочешь, можем не ходить.

Неожиданно я ощутил страх. Страх того, что если я откажусь, мы с Евой больше не увидимся. И как-то, совсем по-животному, сделал первое, что пришло на ум.

– Да ну, глупости, – внешне уверенно ответил я, – конечно, пойдем!

Домой я ехал, чувствуя себя полнейшим идиотом. Зачем я согласился? Я думал об этом остаток вечера, и весь следующий день. Отказаться? Но велик риск, что тогда наше общение кончится. А если пойти, как не опозориться? Но, больше всего я переживал о том, что мне придется вынести в темных замкнутых помещения.

В конце концов, решил – пойду. Но хиленькие слизняки сомнений остались ползать где-то на дне моего решения.

Вечером мы встретились у ее дома, Ева внезапно прижалась ко мне, когда я приобнял ее поздороваться.

– Привет. Думала, – лицо ее было так близко, что я чувствовал дыхание на коже, – ты не решишься.

Она поцеловала меня в губы.

– Не волнуйся, – сказала Ева после, – тебе там понравится.

Внезапный поцелуй обрадовал и ободрил меня. Напряжение спало, а перспектива посетить старый темный корпус казалась уже не такой жуткой.

– Облачно сегодня, – сказал я, паркуя машину поодаль от заброшки, – луны совсем не видно.

– Ничего. Может, еще выглянет, – равнодушно проговорила Ева.

Большое П-образное здание общаги, высилось над заросшим двором во все свои шесть этажей. Оконные проемы раскрылись наружу, обнажая тьму внутренних помещений.

Я сунул фонарь под мышку, вытер влажные ладони о джинсы. По нутру мерзким слизнем ползало чувство тревоги. Я обернулся. Ева, как ни в чем не бывало, прошла вперед.

– Держись следом, – обернулась она, и уверенно, но аккуратно направилась к зданию. Световое пятно ее маленького фонарика скакало по облупленным стенам, заглядывая время от времени, в окна.

– Давай я первый, – уверенно спросил я, когда мы приблизились к жерлу входа, – вдруг конструкция ветхая? А я гляну.

Ева отступила на пару шагов, быстро осветила стену, карниз, дверной косяк.

– Трещин нет, – блеснула в темноте ее улыбка, – пойдем спокойно.

С каждым этажом беспокойство нарастало. Я потрогал лоб. Мокрый. Поправил влажные волосы. Футболка неприятно липла к вспотевшей спине. Сконцентрировавшись на свете фонарика, я заметил, что беспокойство поутихло, и держать себя в руках стало проще. Это немного воодушевило меня.

Мы поднялись на пятый этаж, вышли в коридор. Именно здесь начался пожар. Серые стены, кое-где почернели и облупились. Дверные проемы обуглились и в темноте походили на кусочки вырванного из реальности пространства. Пахло сырой гарью.

– Аккуратно. Видишь?

Ева повела лучом фонарика, направила свет под лестницу. Длинная трещина бежала по ступеням.

– Давай, я первая, а ты за мной. Пойдем вместе – лестница может не выдержать.

– Давай сначала я.

– Хочешь, чтобы лестница рухнула сразу? Ты весишь в два раза больше меня!

– Она и так может рухнуть.

– Я понимаю, что ты мужчина, и чувствуешь ответственность за девушку. Но в таких делах я опытнее. Так что, пожалуйста, слушай меня.

Я ничего не ответил. Только пожал плечами, и сделал жест: «Иди, мол».

Шаг, еще шаг, и вот, Ева исчезла в лестничном пролете. Я видел только свет, дрожащий на стенах. Слышал робкий звук ее шагов, редкий скрип половицы. Когда все затихло, я аккуратно взошел на первую ступень.

Внезапный глухой удар по полу донесся с верхнего этажа. Женский стон. Луч фонаря упал, судорожно затрясся у низа стен. Что-то, сначала медленнее, но быстрее и быстрее заволоклось по полу. Наконец, раздался громкий дробный топот. Я испугался за Еву.

– Ева? – крикнул я, – что там у тебя? Все хорошо?

Тишина запечатала уши. Казалось, целую вечность я ждал ответа.

– Витя! П-о-м-о-г-и-и, – крик Евы огорошил меня. Адреналин запустил древний инстинкт в голове, и я, как-то естественно, отбросив мысли и эмоции, взметнулся по лестнице.

Внезапно левая нога провалилась, я больно ударился грудью о последнюю ступень пролета. Тело повисло, отколотый кирпич вонзился в ладони. Загрохотало. Я почувствовал, что известковая пыль лезет в глаза и нос. Подтянулся, нашел опору и выбрался в коридор.

Пару секунд отдышался, подобрал Фонарь Евы. Мой, выроненный при падении, освещал нижний этаж. Обломки лестницы серой кучей лежали на полу. В холодном свете фонаря серебром мерцали облака пыли.

Я отдышался, тихо выругался, оглянулся. Евы не было видно. «Ева?» – позвал я. Нет ответа.

Медленно ступая, я двинулся вперед. Сердце бешено барабанило о грудную клетку.

– Ева?

Под ногами что-то мерзко хлюпнуло. Что это? Направил фонарь. Пятно крови. Смешанное с осыпавшейся штукатуркой, оно превратилось в грязь, но выглядело совсем свежим.

– Ева?! – крикнул я.

– Помогите! – Ослабший голос Евы, – помоги мне, Витя. У меня кровь! Больно!

– Я сейчас! Где ты?

Я побежал на звук. Судорожно соображая, думал: «Что могло случиться? Нужно как-нибудь оказать первую помощь. А какая может быть опасность? Как выбраться?» Лестница обвалилась. Но есть еще одна, в левом крыле. Нужно скорее найти Еву, и убираться отсюда, к чертовой матери.

– Ева! Говори со мной!

– Витя! Больно!

Ее голос звучал странно. Эта мысль ледяным холодом прокатилась по телу.

– Ева!

– У меня кровь!

Здесь! Следующая комната налево!

Я быстро заглянул в помещение. Кровать, старый шкаф. Пустая оконная рама. Евы не было.

Я грязно выругался матом. Как же так?! Я же слышал ее голос мгновение назад. Судорожно шаря светом, я пытался найти хоть что-то. Лужа крови блестела на грязном полу. Широкая кровавая дорожка тянулась к окну. Я бросился туда, выскочил на полкорпуса.

– Ева! – Водя фонарем, боялся найти Еву лежащей внизу.

– Витя! – Ее глухой голос эхом раздался позади меня. Я резко обернулся. Пару мгновений, недоуменно слушал тишину. Остолбеневший, с трудом перебирая ноги, вышел в коридор.

– Ева? – имя продрало сухое горло.

«У меня кровь!»– раздалось откуда-то справа.

Совершенно сбитый с толку, я застыл на месте. Меня накрыл жуткий ступор.

– Прошу тебя… Мне больно… – жалобно прозвучал голос.

С чего я взял, что Ева кричала из комнаты с разбитым окном? Бред какой-то. Возможно, не распознал где девушка, из-за волнения.

– Я иду!

Ее голос доносился из последнего помещения на этаже. Это оказалась общая душевая. Глухая, ни одного окна. По правую сторону расположились толстые стенки-перегородки душевых камер, по левую должны были висеть широкие зеркала, но сохранилось лишь одно. Неровно висящее, оно отстало от стены, и, казалось, вот-вот рухнет. Я обвел светом комнату, большой зайчик отразился от зеркальной поверхности.

– Ева?

– Витя, – я вздрогнул

– Ева, я тут! – Быстро зашагал на звук, к одной из камер.

Под ногами захрустело стекло. Внезапный грохот разлился по комнате, упало зеркало. В следующее мгновение, из камеры прыгнуло что-то живое и бросилось к источнику звука. Шумя осколками, оно, будто бы недоуменно взвизгнуло и зашипело. Меня как кипятком обдало. Я выбежал из душевой, к лестнице на нижний этаж.

Решетка! Выход закрыт! Схватил прутья, потряс их. Дернул дверь. Бессильно облапал навесной замок. Когда из душевой комнаты раздался грохот, я застыл. Нечеловеческие, дробные шаги зазвучали позади. Я с ужасом выключил фонарь, погрузился в кромешную тьму и застыл на месте. От страха задержал дыхание. Что-то четвероногое вышло из комнаты. «Витя! Мне больно!» – жалобно простонало оно голосом Евы. А потом тенью, черное в черном, юркнуло куда-то в дальнюю комнату.

«Витя! У меня кровь! Больно!» – донеслось из левого крыла. Только тогда я выдохнул.

Что бы это ни было, оно не человек. В кромешной тьме рассмотреть детали я не мог, но зверообразный силуэт различить получилось. И голос… оно говорило… голосом Евы. Это какой-то бред! Такого в жизни не бывает. Это что, сон? Вся полнота ощущений подсказывала, что нет. Что же делать? Что с Евой? Жива ли она?

Пытаясь успокоится, перевести дыхание, я медленно сполз спиной по решетке. Сел на пол. Забывшись, откинулся назад. Ударился лопатками в прутья, и решетка громко грюкнула дверью. Я испугался, вскочил, нашумев еще больше. Прислушался. Тихий скрежет раздался справа. Потом что-то негромко ухнуло на пол. Зазвучали торопливые шаги.

Я бросился, сам не зная куда. Промчался мимо входа в душевую. Завернул, в первую попавшуюся комнату, инстинктивно, налево, в противоположную звуку сторону. Комната, похожая на другие. В полутьме, водя взглядом туда-сюда, я не придумал ничего лучше, как залезть под кровать.

Внезапно холодный свет пробился через окно, проявив контуры вещей вокруг. Видимо луна освободилась от облаков.

Тогда оно вошло. Легко просеменило к окну. Я пытался рассмотреть хотя бы то, что попало в поле зрения. Тонкие, даже изящные безволосые стопы. Каждая из четырех, оканчивается пальцами с крючковатыми рысиныи когтями.

«Витя?» – жалобно позвало существо. А потом по комнате разнесся совсем звериный, клекот.

Я трясся под кроватью, как лист на ветру. С силой зажал руками рот и нос. Машинально вновь задержал дыханье. Казалось, если сделаю хоть один вдох, меня разорвут на куски.

Существо оттолкнулось передними ногами и стало на дыбы. Как-то по-человечески сделало два шага, задние лапы легко оторвались от земли и исчезли. Снаружи, за пустым окном заскрежетало. «По стенам ползает» – с ужасом догадался я.

А потом, в душе́, будто образовалась дыра. Я вспомнил кровь на полу комнаты. Вспомнил красный след, ведущий к окну. Стало ясно, что произошло с Евой. Чудовище убило ее и утащило куда-то по стенам. Колючий ком подобрался к горлу.

Это я виноват в смерти Евы! Нужно было просто отказаться идти сюда, и она была бы жива! Прокля́тая тварь! Теперь я точно должен выбраться! Должен рассказать, что случилось с Евой! Пусть армия, или спецслужбы, или черт знает кто еще, сравняют здесь все с землей!

Пугающее желание увидеть монстра овладело мной. Выбравшись из убежища, я тихо прошел к окну. Боязливо, очень медленно выглянул. Огромная луна плыла по серому небу. Дымка жидких облаков уже укутала блестящий диск.

Я оглядел стены. Пусто. Твари нет. Но кое-что интересное все же заметил. Пожарная лестница бежала вниз по углу здания. Начинаясь на чердаке, она вела к самому подворью.

Это был выход. Я увидел реальный шанс выбраться отсюда. Но как до нее добраться? Лезть по карнизу? Слишком опасно. Полминуты я переваривал мысль о лестнице и наконец решил. Нужно попробовать через чердак. Пожарные люки должны быть по обоим концам коридора. Но, пролет с ближней стороны перекрыт решеткой. Остается только вернуться к обвалу. И молиться, чтобы люк был открыт, лаз к нему цел, а монстр не сожрал меня по дороге.

Я двинулся к обваленной лестничной клетке. Без фонарика сложно. Только лунный свет, кое-где пробиравшийся в здание, слабо освещал путь. Темнота давила на голову. Я шел медленно. Старался не шуметь. Ясно, что существо видит в темноте так же плохо, как я. Но слышит… Любой звук мог привлечь его.

Повезло. Пожарный лаз на месте, а люк распахнут настежь. Только взобравшись наверх, я понял, что мой план имеет изъян. И изъян этот во мне. Чердак оказался глухим и совершенно темным. Я сразу почувствовал, что стены давят. Не понимал, куда идти, а главное, настоящий ступор упал на плечи. Сейчас, сидя на корточках у открытого люка, мне казалось, будто детская и незатейливая боязнь темноты превращается в фобию.

Внезапно, лестничный лаз тряхнуло. Импульс по железу ударил в руку. Я глянул вниз. Это был зверь. Рассмотреть его не получилось. Только размытый силуэт во тьме да металлический лязг говорили о том, что тварь карабкается за мной.

Я судорожно нащупал дверь люка. Тяжелая пластина со скрежетом сдвинулась и грохнула, закрывая проход. Не зная, что предпринять, я просто уселся сверху. В следующее мгновенье ударило так, что я сорвался в воздух, глухо упал обратно. Крышка люка больно отбила спину, ручка-скоба ткнулась в бедро. Ногу прострелило.

Люк с силой давили снизу. Я почувствовал, как он отворяется. Заскользил спиной по его поверхности. Дожидаться пока откроешь? Как бы не так! Я вскочил и прыгнул, что было сил, прямо на крышку. Хлопо́к разнесся по чердаку. Существо под люком странно ухнуло. Я зашарил руками вокруг, ища, чем бы запереть. Наткнулся на какую-то железяку, нащупал скобы в крышке, и судорожно засунул штуку туда. Тварь тут же надавила, но люк не поддался.

Долго раздумывать было нельзя. Тьма давила, страх ползал по коже. На одной только силе воли, на желании спастись, я сделал первый шаг. «Ты не достанешь меня, зараза! Только не здесь, только не теперь!» – процедил сквозь зубы.

Быстро, как мог, двинулся вперед. Выбирал маршрут наугад. Сначала, под ногами хрустело. Через секунду ступил во что-то, вроде ваты. Должно быть – утеплитель. Больно наткнулся на стропило. Сильный удар в люк грянул сзади. Я вздрогнул, глухой стон застрял в горле. Шаг, еще шаг. Грохот! Следующий шаг… Куда? Куда идти? Дернулся, было вправо, потом, куда-то влево. Стал думать, что хожу во мраке кругами.

Внезапно я почувствовал, как пряди на лбу зашевелил легкий ветерок. Сквозняк гулял по крыше! Где-то рядом выход! Пошел дальше уже не вслепую, ориентируясь на струйки свежего воздуха. Наткнулся на ступеньки. Так обрадовался, что чуть было не вскрикнул. Поднялся, взошел на площадку, уперся в стену. Что это? Гладкая, шершавая, как дерево. А вот дверная ручка! Такая эйфория поразила мозг, что на этот раз, я чуть не расплакался. Дернул – не поддается. Стукнул плечом – не поддается! Нащупал маленький навесной замок. Грязно выругался.

Страшный грохот пронесся по чердаку. Заскрежетало железо. Я обратил невидящий взгляд обратно. Выдержал ли люк? Непонятно. Еще удар! Пока держится! Я с силой толкнул дверь. Отступил, больно наткнулся затылком на стропило. Ударил ногой. Сдвинулась. Я ощупал дверь, косяк, потом замок. Появился небольшой зазор, холодный воздух ключом пробивался с той стороны. Замочная скоба разболталась. Когда ударил ногой еще раз, услышал, как люк позади отворился. Когти громко скрежетали о металл.

Страшная паника, чуть было не подогнула колени. Воздуха в легких не осталось. Жуткое ощущение того, как что-то неестественное, вот-вот вгрызется в спину, прилипло ко мне. Я крикнул и ударил плечом. Это усилие отдалось страшной болью в руке. Пришлось сильно стиснуть зубы. Дверь поддалась. Выход на крышу раскрылся передо мной, словно портал в другой мир. По сравнению с тьмой подвала, ночь показалась молодыми сумерками. Я выбрался на крышу. Слышал, как быстрый топот устремился за мной.

«Ви-и-итя-я-я!» – истерически крикнуло чудовище. Я захлопнул дверь. Судорожно осмотрелся, заблокировать нечем. Нащупал ручку. Железные скобы. Что делать? Куда? Вперед? Нет, догонит. Я отскочил от двери и отчаянно спрятался за шахту выхода.

В следующее мгновение грохнуло так, что уши заложило. За шиворот посыпалась штукатурка. Только сейчас я понял, что почти не могу шевелить правой рукой. Скрюченная, она бесполезно прижалась к торсу, отдаваясь тупой болью при движениях.

Услышал негромкие шлепки. «Шаги!» – догадался я. Тут же, уже сознательно, задержал дыхание. Существо мягко зашлепало по крыше. Звук сначала отдалился, а потом приблизился так, что я услышал, как оно дышит. Чудовище было здесь, за стеной, у шахты. На полтора метра ближе, и тварь найдёт меня. Быстрое дыхание зверя напомнило мне о кислороде. Я ощутил давление пустоты в груди. Если не выдержу – умру! Еще мгновение, прошу, отойди! Словно бы послушавшись моей мысли, тварь торопливо отбежала куда-то подальше.

Набравшись смелости, я негромко отдышался. Потом, набрался уже наглость и сдвинулся. Джинсы шаркнули о толь. Я застыл. Прислушался, ничего. Двинулся снова. Медленно выглянул из-за стены и наконец увидел его.

Бледное и безволосое оно очень отдаленно напоминало человека. Сухопарое тело возвышалось над землей на четырех длинных и стройных конечностях. На нетолстой шее покоилась округлая голова. Ни ушей, ни глаз, ни даже носа. Чистая, как шлем, она вызвала отвращение своей неестественностью. Усугубляя впечатление, жуткое «лицо» раскрылось широкой клыкастой пастью. Тонкий пильчатый язык скользнул наружу, и тут же скрылся. Тварь громко щелкнула зубами, а потом, даже как-то грациозно, засеменила к краю крыши. Странным, явно ненужным ей движением, будто бы «взглянула» вниз, и, как большой паук, принялось спускаться по стене.

Пронаблюдав это, я тихо выругался матом. Мне хватило ума не бежать к лестнице сразу. Немного переждав, я встал, и как можно тише направился к углу здания.

Пожарный спуск оказался совсем ветхим. Ржавая, явно пострадавшая в огне лестница тревожно скрипе…