Взгляд в темноту

Глава 5

Столовая замка Торнбран с её достойной королевской резиденции роскошью и огромными, словно у ледового катка, размерами производила на Алиту подавляющее впечатление. С той самой первой минуты, когда девушка переступила порог просторного помещения, ей казалось, будто она сделает что-то не так, опозорится и в конечном итоге выдаст себя. К ужину подали огромное количество аппетитных на вид блюд, но Али кусок в горло не лез, и она почти ни к чему на этом пиршестве не притронулась.

Альд Торнбран сидел во главе стола – гордый, величественный, с холодным внимательным взглядом, от которого, казалось, ничто не могло ускользнуть. Уж что-что, а держаться в обществе он умел безупречно. В его компании все остальные начинали выглядеть куда более блекло, чем сами по себе. Даже князь Чаудхари словно бы потерял немалую часть своей нездешней блистательности, так ошеломившей Алиту в их первую случайную встречу. Он говорил мало, точно, находясь в окружении жителей королевства, стыдился собственного акцента.

Разумеется, Сайлас Торнбран представил Али как свою родственницу. После его слов взгляды всех присутствующих обратились в её сторону. Пристальные и полные любопытства, будто каждый мысленно спрашивал себя, чего от неё ожидать.

– Алита – провинциалка, поэтому не стоит её смущать, – произнёс альд Торнбран, искривив тонкие губы в ухмылке. – Она редко выбирается из дома, не вращается в высшем обществе, не представлена при дворе. Возможно, мне следовало бы на правах родича исправить эту досадную оплошность, но я уже не в том возрасте. Меня мучают головные боли, бессонница, ревматизм. Однако я несказанно рад видеть под крышей замка полных энергии молодых людей. А скоро их станет больше. Ещё не все гости прибыли.

«Ещё не все», – повторила про себя Али, украдкой рассматривая сидящих за столом, накрытым хрустящей от крахмала белоснежной скатертью. Далеко не все из приглашенных оказались молодыми, хотя, несомненно, хозяин был старше всех. Вот, например, мужчине с круглым лицом и редкими волосами, блестящими от макассарового* масла, никак не меньше пятидесяти пяти, как и хмурой женщине рядом с ним. Аккуратная, однако лишённая даже намёка на фантазию причёска, дорогая, но на редкость унылая одежда – так выглядят те, кто на каждом углу возвещает о том, будто думает исключительно о душе, а не о теле. Интересно, кем она приходится своему спутнику, или же они приехали по отдельности, и их просто посадили рядом?

Соседом Алиты по столу оказался лощёный молодой человек. Франтовато одетый и со вкусом причёсанный, он словно только что шагнул сюда из лучших столичных гостиных. Бледная кожа, правильные черты аристократического лица, сшитый точно по фигуре чёрный костюм… Любая из писательниц сентиментально-готического жанра с радостью и без всяких сомнений взяла бы его в главные герои своих романов. Такие мужчины просто созданы для того, чтобы жить в старинных замках с привидениями, таинственно смотреть и прятать в шкафу парочку скелетов.

Невольно развеселившись от собственной фантазии, Али фыркнула и зажала нос рукой. Но поздно – он уже заметил. Поймал её взгляд, слегка улыбнулся, и она поняла, что не запомнила его имя, когда альд Торнбран представлял гостей.

– Гидеон Ли, – негромко сказал сосед, словно угадав её растерянность по этому поводу. – Хотелось бы мне знать, что вас так рассмешило. Поделитесь?

– Простите, я не хотела… – Алита склонила голову, укоряя себя за поведение, которое, впрочем, не слишком-то выбивалось из образа смутившейся от неожиданного внимания красивого мужчины провинциалки. – Всего лишь подумала о книгах.

– О книгах? – удивлённо приподнял брови собеседник. – Вы любите читать? Должно быть, это единственное, что скрашивает вам скуку там, где вы живёте?

– Именно, – согласилась она, вспомнив, что по легенде приехала из Бронлерда, окружённого топкими болотами.

– Как вам понравилась библиотека в замке?

– Я там ещё не побывала.

– Вот как? Вы непременно должны в неё заглянуть. Мы можем нанести визит туда вместе.

– Вместе?.. – недоверчиво переспросила Али. С некоторых пор пребывание в библиотеках в компании представителей мужского пола не казалось ей безопасным способом провести время. – Я подумаю.

Наверняка Гидеон Ли не привык к отказам. На его лице отразилось такое непритворное изумление, что Алите снова стало почти смешно. Она потянулась к бокалу с прохладной водой и жадно сделала глоток. Но, как выяснилось, разговор не остался незамеченным. И владелец замка, и князь Виратпура смотрели в её сторону, только выражение их глаз было разным. Али столкнулась взглядом с альдом Торнбраном и до боли закусила губу. Он изучал её так же, как и остальных, точно она являлась редкостной бабочкой – одним из пришпиленных на булавку экземпляров в его энтомологической коллекции.

Что же касалось Рохана Чаудхари, тот будто находил удовольствие в том, чтобы смотреть на неё. Это было непривычно и отчего-то тревожило. Алита отвела глаза. Как раз подавали десерт, столовую наполнил сладкий аромат корицы, яблок и вишнёвого ликёра. Сайлас Торнбран удовлетворённо улыбнулся, наблюдая за тем, с каким восхищением принимают очередную перемену блюд сидящие за столом гости.

– Кажется, вы не сладкоежка, – шепнул Алите Гидеон Ли. Его горячее дыхание, пахнущее белым вином, щекотно коснулось её уха. – Поразительно равнодушны к появлению десерта. А вот я в детстве не мог заснуть без того, чтобы не стащить из кладовой миндальное печенье. Наутро вся постель оказывалась в крошках.

– Не думаю, что вас хвалили за подобное поведение, – заметила она.

– Меня некому было ругать, – хмыкнул он. – Отведайте немного пудинга, иначе он на вас обидится. Уверен, вы найдёте его вкус просто великолепным.

– Хорошо, – без особой охоты согласилась Алита.

– Жаль, что вы не пробовали сладостей моей страны, – не сводя с неё чёрных глаз, проговорил князь Чаудхари. – Их вкус изыскан, а запах кружит голову. После них любые другие кажутся безвкусными.

– Ну-ну, не стоит огорчать моего повара! – провозгласил владелец замка, вмешиваясь в разговор.

После ужина Алита улизнула из столовой под предлогом того, что устала с дороги. На сей раз найти обратный путь в отведённую ей комнату удалось без посторонней помощи. Али заперла дверь, переоделась, сбросив красивое, но не слишком удобное платье, в котором выходила к ужину, и, расположившись на кровати, пристроила на коленях толстую папку, полученную от альда Торнбрана.

Открывать её было страшновато. После рассказанной хозяином замка истории Алита примерно представляла, с чем ей придётся столкнуться. Едва ли девушка, рассудок которой помутился, могла оставить после себя записи, наполненные радостью и светом. Нет, за твёрдой обложкой папки таилась тьма. Глубокая, как пропасть, густая, точно болотная жижа, она словно протягивала к пальцам нити-щупальца, цеплялась клейкой паутиной, липла к коже. Али поморщилась и решительно дёрнула тесёмки, удерживающие папку закрытой. Протянула руку, чтобы вынуть верхние листы, и, вскрикнув от боли и неожиданности, затрясла кистью.

С безымянного пальца сорвалась алая капелька крови. Алита прижала ладонь к губам и, машинально слизнув солоноватую влагу, принялась за поиски того, что её поранило. Предмет обнаружился в складках покрывала. Это оказалась круглая траурная брошь с жемчугом и чёрной эмалью. Тронутая ржавчиной, но по-прежнему острая игла с испачканным кровью кончиком выглядела почти настоящим оружием.

О том, что в папке могут оказаться не только бумаги, Сайлас Торнбран не предупреждал.

Поднявшись с места, Али отыскала в своих вещах бутылочку с карболкой* и, морщась от резкого запаха, обработала ранку. Палец тут же нещадно защипало, но эти ощущения следовало перетерпеть. Она осторожно положила брошку на прикроватный столик и принялась изучать содержимое папки, надеясь, что подобных сюрпризов больше не будет.

«Записи и рисунки одной безумной», – сказал альд Торнбран. В его голосе звучал скептицизм человека, который сомневался в том, что это окажется полезным, и всё же Алита надеялась, что сумеет отыскать что-нибудь в бессистемном ворохе бумаг. Через несколько минут она почти признала свою надежду бесплодной. Написанные угловатым почерком слова казались полной бессмыслицей, а рисунки заставляли вспоминать о первых попытках детей что-нибудь изобразить. Кое-где на листах расплывались крупные кляксы, а местами бумага оказывалась протёртой до дыр. Любопытно, случались ли в существовании запертой в лечебнице для умалишённых девушки хотя бы редкие дни и часы просветления? Если да, то брала ли она в руки чернила в такие моменты?..

Отложив папку, Али потёрла лоб. Болезненные ощущения в пальце почти исчезли, кровь больше не капала. Однако теперь разболелась голова. Казалось, будто не хватало воздуха, хотелось распахнуть окно, ощутить на разгорячённой коже дуновение холодного зимнего ветра. Алита поднялась на ноги и покачнулась от внезапно нахлынувшей слабости.

Так плохо она себя чувствовала лишь в первые дни после магического истощения. Но тогда физическое недомогание сочеталось с упадком также и психических сил, а сейчас её переполняло странное возбуждение. Дрожали руки, бросало то в жар, то в холод.

«Может быть, я заболела?» – подумала Али, ухватившись за столбик балдахина, чтобы не упасть. Промелькнула мысль о последствиях случайного пореза, но ведь тот был сразу обеззаражен, да и никакая болезнь не могла бы развиться так быстро. Должно быть, всего лишь простуда. Так не ко времени! Болеть всегда неприятно, а уж в гостях и подавно.

Раздался стук в дверь, но преодолеть расстояние до неё, чтобы открыть, получилось не сразу. Алита сделала несколько шагов, чувствуя себя так, будто под ногами шаткое дно застигнутой штормом лодки, а вовсе не крепкий надёжный паркет. Остановилась, чтобы дать себе отдых. Ещё шаг… пол раскачивался, а стены комнаты вместе с ним… Ещё чуть-чуть…

– Я тут! – выкрикнула она непривычно слабым голосом. – Я сейчас! Не уходите!

Али повернула в замочной скважине резной ключ, в последнем усилии дёрнула дверную ручку и упала на руки стоявшего в коридоре Гидеона Ли.

* Мака́ссаровое масло – растительное масло серого цвета, употребляемое как специфическое средство для ращения и укладки волос.

* Карболка – водный раствор карболовой кислоты (фенола), дезинфицирующее средство.