Этот роман был написан в самом начале двадцать первого века из чувства протеста. Тогда писать на тему нацизма в фантастике вдруг стало модно, и один за другим стали появляться тексты, в которых мускулистые белобрысые красавчики в изящной эсэсовской форме спасали мир.
Вот это-то меня и зацепило.
Гитлеровец – главный герой! Каково? И как оному положено – силен, умен, обаятелен, благороден и отважен.
Авторы изо всех сил старались передать читателю образ «хорошего фашиста» и весьма в этом преуспели. При чтении невольно появляются мысли: «А не так уж эти «белокурые бестии» были плохи», «А может, зря мы их так?»
Достаточно странная позиция для людей, чьи предки с этими самыми «бестиями» сражались, и не просто сражались, а победили. И не просто так победили, а ценой гибели многих миллионов.
И как же они, победители, показаны в романах на фашистскую тему? По большому счету – никак. Большинство из авторов, писавших на нацистскую тему, о существовании Советского Союза и его солдат скромно умалчивают. Действие происходит в Западной Европе или в Африке, где «истинные арийцы» совершают подвиги, спасая мир. А Восточный фронт нацистской Германии, где люди ежедневно гибнут сотнями и тысячами, он вроде бы где-то есть, но в стороне, и вообще – не очень важен.
Точно так же мельком говорится о тех «изобретениях» Третьего Рейха, которые могли бы повредить образу «благородных сверхчеловеков». Вроде есть концлагеря, да непонятно где. Может, и убивают людей только за то, что в их жилах течет еврейская кровь, но про это – ни слова…
Такую позицию я принять не могу, хотя прекрасно осознаю все черное очарование гитлеровской идеологии. Да, в этой книге есть нацисты, среди них имеются смелые, умные, в наличии умелые военачальники и опытные бойцы.
Но главными героями, с которыми отождествляет себя читатель, кому он вольно или невольно будет подражать, они не станут. Никогда и ни за что. По каким причинам – тут, мне кажется, пояснять не нужно.
Советские солдаты, о чьем подвиге иногда стыдятся вспоминать, являются главными героями романа. Этой книгой я попытался восстановить допущенную в их отношении несправедливость.
Надеюсь, в какой-то степени мне это удалось.