Вторжение

Они были совершенно невозможны.

Одного Доктор обнаружила под операционным столом в больничном комплексе (определить его половую принадлежность не представлялось возможным). Существо подозрительно разглядывало женщину несколько секунд, но стоило Доктору протянуть руку, чтобы схватить визитера, как он пропал - послышался лишь громкий хлопок.

Первый помощник капитана нашел целых трех гостей у себя под одеялом, когда собирался лечь спать. Существа, нахально ухмыляясь, отскочили в сторону и тут же бесследно исчезли.

А один, самый маленький, по всей вероятности, побывавший в бассейне, поскольку с его желтого костюмчика потоками стекала вода, вдруг появился на ковре ручной работы, украшавшем стену, и, радостно вереща, соскользнул вниз, оставив за собой яркий мокрый след. В следующее мгновение он тоже куда-то испарился.

Навигатор вошла в свой кабинет и заметила, что на ее любимом антикварном книжном шкафу устроилась парочка незваных гостей. Обычно спокойная, даже немного флегматичная Навигатор отчаянно взвизгнула: «Нет», но в ответ ее обстреляли книгами - причем одна из них пребольно стукнула женщину в лоб. Большая часть «снарядов» полетела под кровать, Навигатор бросилась их доставать и в спешке порвала ценные экземпляры. Выбравшись наконец из-под кровати и прижимая к груди свои сокровища, она заметила, что напавшие на нее мерзавцы посчитали за лучшее ретироваться.

Маленький хулиган забрался на плечи Связиста, когда тот решил причесаться, еще двое с размаху плюхнулись ему на колени. Один сказал:

– Причеши-ка лучше меня.

– А нас поцелуй, - заявил другой.

Тот, что сидел на плечах, спрыгнул вниз и принялся расталкивать своих приятелей, а те тут же начали лягаться, стараясь отвоевать жизненное пространство.

– Ты червяков любишь? - неожиданно глухим, хриплым голосом спросил нахал.

Связист немного подумал и ответил:

– Червяки хороши только в почве на Втором ботаническом уровне. И все.

Малыш номер три заглянул в кармашек своего комбинезона, вздохнул и, демонстрируя непереносимое страдание, исчез. Крошка номер один, сидевший у Связиста на коленях, вдруг отчаянно возопил:

– Причеши мои волосики!

Пришлось Связисту выполнить его просьбу, не пожалев щетки с инкрустированной перламутром ручкой, которая передавалась в его семье из поколения в поколение. Номер два тихонько напевал себе под нос, оседлав ногу человека, - надо признать, назвать его легким словно перышко было бы не совсем правильно, - а номер один сонно засопел, как только Связист принялся приводить в порядок его спутанную рыжую гриву. Полюбовавшись своей работой и бросив мимолетный взгляд на второго малыша, задумчиво сосавшего палец, Связист проговорил:

– Я расскажу вам чудесную историю. Жили-были три крошечных человечка, ужасно похожих на вас…

Инженер обнаружила, что один из непрошеных гостей (по-видимому, совсем еще дитя) заполз в вентиляционную трубу и вгрызается в проводку, причем его пухлая мордашка так и светится счастьем. Другой, чуть постарше, потянулся к кнопке термоядерного реактора. Инженер никогда не действовала бездумно или чересчур поспешно, даже если что-нибудь угрожало благополучию ее обожаемых машин, а кроме того, она прошла суровую жизненную школу, поскольку была старшей из девяти детей и выросла на планете, где всем заправляют мужчины. Стараясь не привлекать к себе внимания, она повернулась к полке, где хранила предметы, конфискованные у пассажиров и членов экипажа - главным образом, продукты и прочую чепуху, которую ее коллеги пронесли на борт. Инженер не признавала ничего, кроме эффективной работы, и считала, что думать следует только о деле.

Малышу, решила Инженер, понравится связка ключей, ведь ими можно в свое удовольствие позвенеть. Для старшего она сняла с полки небольшой предмет в форме тора, наполненный водой… он так и норовил выскользнуть из рук, как бы старательно вы ни пытались его удержать. Малыш с поразительной скоростью выбрался из вентиляционного канала, плюхнулся на толстенькую попку, а затем ловко схватил упавший на пол тор. Однако его приятель не пожелал расставаться со своей добычей и тоже вцепился в игрушку; после непродолжительной борьбы ему удалось одержать победу.

Тогда крошка начал отчаянно и горестно стонать и всхлипывать. Инженер, имевшая огромный опыт в усмирении плакс, взяла скандалиста на руки и начала его укачивать. Затем позвенела ключами: малыш тут же схватил их и принялся изучать. Встряхнул. Послушал, как они дребезжат. Еще раз встряхнул.

Тот, что постарше, посмотрел на Инженера, словно хотел спросить: «Наверное, ты потом заберешь у меня это?» Она молча покачала головой. И, не зная, понимают ли незваные гости человеческий язык или жесты, все же развела руки в стороны, ладонями вверх, будто говорила: «Если хочешь, можешь взять себе». Тогда крошка подошел к своему спутнику, подхватил его на руки и, чуть покачиваясь, направился в коридор. Инженер с облегчением вздохнула и набрала сложный код, запиравший двери в машинный отсек. Теперь они откроются только в том случае, если приказ отдаст она сама или ее непосредственное начальство.

Кто-то легонько стукнул Инженера по колену.

Посмотрев вниз, она увидела второго малыша, старшенького. Тот с серьезным видом протягивал ей тор. Она взяла игрушку.

Гость тут же исчез.

А теперь вы услышите о том, как ловеческие ществы славливали нас, печальная история, но сначала мы на полную катушку повеселились. Поддайте как следует Мурису, пусть он убирается, больше никакого шума. Тише, Мурис, я буду рассказывать. Огромный корабль, громадный, повис и сверкал в звездовом свету, когда… нет, не Г'лид… я, мое увидение. Я первый все понял. Он был такой смешной снаружи, разные штуки, будто паутина и всякие шишки, и «цифры», так Г'лид сказала. Мурис, ты замолчишь когда-нибудь? Вот мы все туда и забрались, потому что как раз оказалось время-без-присмотра, и ВЫ САМИ ЗНАЕТЕ КТО отсутствовал, он/она был/была на Солнце, не зная, что мы безобразничаем. Уф! Прямо в металлическую стенку, вжик! В самую середку, на круглую пластипаковую крышу - и все видно!

А там живые! Целая куча! Бродят, жужжат, разговаривают настоящими голосами (они такие!) ну, и еще много чего. Ик! Говорит, Альф. Я говорю - ществы, ловеки. И тогда мы разбежались в разные стороны, так классно! Но чтобы лучше все увидеть, мы приняли форму тех ществов, в желтых тонах, и теперь могли все делать, как ловеки: ползать, визжать, прыгать, кричать и все такое прочее. Мы забирались к ним на плечи и соскакивали на колени, они нам сказки рассказывали, как своим детикам, а еще мы подрызгались в воде и забрались на такую громадную деревяшку, отняли игрушку у одной ществы, потом, правда, все вернули… ох, и пошумели! Да, чуть не забыл - мы повалялись между «простынями» на «кровати» В общем, повеселились от души.

А потом высокий, золотистый сверху ловек сел на нас. Визг! Крик! Спасите! Помогите! Гир, на него сели. Ловек весь затрясся. А другие ществы делали такую штуку, у них называется «любоффь». Маленькая, кругленькая ловека с шишками спереди говорит: «За что мне такое? Почему именно на мой корабль проникли маленькие детики в желтых комбинезонах?» А другой отвечает: «Мам, мы получили сигнал бедствия с планеты Алп, среди взрослых разразилась страшная эпидемия, наверное, они отослали детишек, чтобы их спасти».

(Это не совсем вранье. Может, и не очень правда - вмешалась Г'лид. Чистая правда, сказал я, негодовая. Ужасная болезнь застывания бушует там внизу, ты больше никогда не можешь меняться, ВСЕГДА ОСТАЕШЬСЯ ОДИНАКОВЫМ, разве хуже бывает?)

Высокий рассказыватель сказок сказал: «Мам, я попытался получить подтверждение сигнала бедствия при помощи…», а тут Гир его перебил, начал верещать и что-то лепетать… но высокий ловек говорит, что изучил криптограммы, коды и искривления пространства… не знаю, что там еще… и обнаружил только один сигнал - с планеты Алп (посланный, насколько нам известно, САМИ ЗНАЕТЕ КЕМ) и потому алпиане отправили всех своих малышей на корабль в надежде спасти их.

Лучистоглазый Помощник тихонько пробормотал: а где гарантия, что они не навредят нам! Мурис фыркнул. И заявил, будто это я испортил ту красивую стенную виселку и что она уже больше не исправится.

«Фу, какие вы противные!» Так нас Г'лид назвала. Смешная тощая малявка с передними шишками возмутилась: о мам, о мам, они всего лишь невинныя малютки, детики и все такое прочее, не будем их обижать, уложим спать и все такое прочее… мы дружно завизжали в поддержку шишковатой ловеки; ужасно хотелось вишневого пирога, збитых сливок, муринованых следок, пышек, клубничных клексов, и все такое прочее… И пролазывать сквозь стены, Гир знал, как.

Доктор говорит, мам, это не гуманитарно, надо приютить несчастных и невинных крошек. Гафрой укусил ее. Сказал, фи, немытые неделю пятки невкусные. Доктор убрала ногу и сердито добавила: всех, кроме этого. Мы засмеялись и стали ныть, что мы несчастные и невинные. Ужасно тихие.

Ох-хо-хо. Мрачный Второй помощник открыл рот и заявил, Капитан, у меня возникло подозрение, что мы имеем дело не с детиками… но тут Гир, Гарф и я прыгнули ему прямо на живот, а Фиф принялась скакать у него на груди, и он не смог больше ничего говорить.

Как не стыдно! Кричит Доктор, такое сказать про бедненьких детиков, чьи родителя умирают на планете, где ужасная эпидемия. Так, так, так, застрекотали все. И мы помчались в брызгальную лужу, как следует повеселились, потом перенеслись в едовую комнату и до отвала наелись вишневым пирогом со збитыми сливками, кое-что, к сожалению, осталось на полу - но ничего не поделаешь!

Дальше мы отправились изучать кровати, повалялись в «простынях» и потоптались на «одеялах». Капитан спрашивает, кто-нибудь из вас может представить себе этих милых крошек в своей постельке? Все замахали руками, заверещали: нет, нет, нет, пожалуйста, спасите нас, помогите, куда угодно, произойдет какой-нибудь кошмар. Мы-то все поняли, о чем они подумали, а Фиф даже хотела вслух сказать, только я ей не дал. Неприлично.

А может быть, кто-нибудь почитает нам книжку со сказками? У них есть такие штуки, в нас ими кидалась одна щества. Мы тогда решили ускромниться, выставили вперед животики, хлопали ресницами и все такое прочее… залепетали, ой, почитайте нам сказку, пожалуста, пожалуста… Мы были такие миленькие. Ну, она и пожалилась над нами и сделала, как мы просили. Так чудесно, просто здорово. Гир и Фиф поцеловались и пустились в пляс.

Потом кто-то еще рассказал, и другие, и опять другие - всего семь часов, сорок пять минут, десять секунд и три миллисекунды. Мы совсем не уставали. Ух ты! Потом рванули в едовую комнату, а там клубничный клекс и плитки шоколада… Ух ты! Потрясительно! Ой-ой-ой! Вкуснее всего. Затем мы решили поиграть в покер на дне бассейна, а ловек на страже почему-то ужасно огорчался, Г'лид объяснила, что мы в порядке, но он все равно огорчался, вот нам и пришлось спать в ботаническом саде, а Фиф и Мурис закусили тамошними растениями. Оставьте их в покое, сэр. Причесались. Почистили зубы цветочным стеблем. Все дружно сказали: о ВЫ ЗНАЕТЕ КТО, храни нас во сне, только, пожалуста, не приходи. И вот мы все стали такими ласковыми, и хорошими, и ужасно доброжелательными. Заснули.

Следующий день: ловеческая щества по имени Доктор трудилась в своей лаборатории, чтобы отыскать лекарство от болезни застывания. Что-то бормотала про образцы крови и все такое прочее, доставленное с поверхности Алпа. Интересно, говорит, а малыши абсолютно в порядке! Здесь нет никакого вируса. Она ходит туда-сюда, туда-сюда и цокает языком. Г'лид хотела ей все объяснить, но Фиф заткнула ону… Нет! Нельзя, Доктор должна сама. Г'лид сердито фыркнула, вскинула голову и исчезла. Отправилась загорать, притворилась ловеком в купальнике и темных очках, только все неправильно нацепила. Вот вам!

А потом Доктор сказала: Ага! Я нашла необычный образчик липидного протеина, без которого жители Алпа превратятся в кучу протоплазмы. Но его нельзя считать лекарством, если только нормальное состояние для них не является болезнью. Ур-ра! Поняла! Алпиане заражаются от нас человекством, это и есть болезнь. И тут она хватает лабораторную белку, которая спряталась под бумагами. Смотрите! Белка превратилась в «Джелло»[Фирменное название концентрата желе. (Прим. перев.)]. Доктор делает укол в собственное колено, оно становится уродливым и каким-то жидким. Смотрите! Вопит она. Я обнаружила лекарство от болезни Формы!

А тем временем симпатичный сказочник установил связь с планетой Алп, и к нам приближается…

Нет, нет, заныл Мурис, это не я, они во всем виноваты, я не портил ковера. И не бросал книги в тетю-штурмана. И не грыз никаких трубок и проводов. Все они.

Фиф, Л1 и Гафрой крикнули: смотри, кто идет.

И пришел ВЫ ЗНАЕТЕ КТО. Вот мы и попались.

Хватило только одного слова ВЗК, мы тут же дружно построились и стали очень прилично себя вести - иначе на целых пятьдесят лет превратились бы в кактусы, - тут уж мы все как один разревелись и, горестно всхлипывая, пообещали больше не безобразничать. И вернулись в свое настоящее облю… блу… обличье - пирамиды из зеленого желе ростом в два фута. ВЗК - это пирамида из зеленого желе ростом в шесть футов. Я на секундочку снова стал желтым ловеком, чтобы попрощаться.

ВЗК меня наказал телепатически, просто страх, только я вам не скажу, как именно. Если ты пирамида из зеленого желе, когда по твоему телу бежит рябь, это больно. Мне пришлось опять быть тошнотной Штукой.

Сказочник тихонько сказал мне (без слов): вы очень красивые, такие, какие вы есть, маленькие Штучки. Жизнь прекрасна. Нет ничего грациознее и симпатичнее кучек зеленого желе.

Вот почему расставаясь, мы не плакали. Только прокричали «до свидания», раз примерно двести. Извини, что налил воду на твой ковер и испортил его. Я нехороший. А я ел и устроил беспорядок в едовой комнате, и еще натворил много ужасностей. Но ведь мы еще совсем маленькие.

ШАГАЙТЕ! - приказал ВЫ ЗНАЕТЕ КТО.

И мы послушно зашагали.

Дома все вылечились, они больше не болеют и не похожи на ловеческие ществы, они теперь нормальные, иными словами, снова стали кучами зеленой пакости. Жизнь отвратительна. Когда мы уходили с корабля, только Фиф попыталась остаться, спряталась в ботаническом саде, изображая птичку. Ее чуть не слопал кот, который там живет. Так что пришлось ей вернуться домой с позором и навсегда превратиться в тростник. Иногда мы смотрим в небо, вспоминаем красивый корабль и вкусное угощение, плачем и зовем:

Мы парим над землей и повторяем:

Это что-то вроде весеннего боевого клича, которым мы бросаем вызов нашему тоскливому полужидкому существованию.

А тем временем Мам говорит Управлятельнице: ты пустила на корабль этих… молодых людей, не связавшись при помощи компьютера с планетой Алп?

Все завопили, нет, нет, никто их не впускал. Не наказывайте нас, пожалуста, мы не виноваты.

Хватит. Мы больше не будем вас мучить. До свидания, до свидания.

Все, кто стояли дневную вахту, отправились спать. Инженеру снилось, что она вернулась домой, у нее опять нет никаких прав, а вокруг куча маленьких братьев и сестер. Доктор все время просыпалась, потому что ей чудилось, будто в операционную проникли алпианские детки и решили там немного навести порядок. В конце концов она сдалась, встала, надела халат и отправилась вносить результаты своих исследований в компьютер больничного комплекса - оттуда она могла незаметно наблюдать за коридором и соседним помещением. Навигатор, прижимая к груди свои самые драгоценные книги, спала, уткнувшись лицом в подушку. Только Связист заснул сразу, и ему ничего не снилось. Капитан (страдавшая близорукостью) и ее Первый Помощник (у которого был астигматизм) лежали в постели в очках и читали. Через некоторое время Капитан захлопнула книгу («История войн») и нахмурилась.

– Думаешь о тех детях? - спросил Помощник.

– Они не дети, - решительно заявила она, и ее передернуло.

– Ну, конечно, - согласился он, - инопланетяне, ты права, но даже в виде пирамид из зеленого желе они оставались… ну, скажем, крошечными пирамидками, малышами.

– Хм! - только и сказала она.

Воцарилось молчание, и Помощник вернулся к своей книге - сборнику стихов Эмили Дикенсон с аннотациями. Неожиданно Капитан сказала:

– Милый, а тебе не кажется… тебе никогда не приходило в голову, что все дети… вроде инопланетян?

– Ты имеешь в виду прыжки на коленях у взрослых и кусочки вишневого пирога, которые почему-то оказываются у них между пальцев ног? - поинтересовался он. - Да. Впрочем, не совсем. А знаешь, они мне понравились. Я о маленьких пирамидках.

– Полагаю, - сказала Капитан чересчур резко, - это нормально, когда мужчина испытывает возбуждение, оказавшись рядом с крошечными пирамидками из зеленой пакости, однако…

– Ну что ты, дорогая. Меня возбуждаешь ты, а вовсе не они.

– Правда?

– Чистая, - заверил он ее и спросил: - Ты не передумала?

– Нет. Ни в коем случае. По крайней мере, это будет по-людски. А не как у них, - уыбнувшись, добавила она.

Вот уж точно. И появится маленькое ловеческое щество. С ним можно поиграть. Ему будет одиноко. Скоро ВЫ ЗНАЕТЕ КТО опять оставит нас одних.

Мы вернемся.

Перевели с английского

Владимир ГОЛЬДИЧ и Ирина ОГАНЕСОВА