Всё моё добро (Максим Анатольевич Кич) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Кич Максим Анатольевич
Всё моё добро

Всё моё добро

Посмотри на этот город. На блестящий после дождя асфальт. На неоновую обводку и голографических призраков. На тёплый прищур светящихся окон и слепые провалы окон погасших. На льдистые реки ксенонового пламени. На жёлтые маяки светофоров.

Посмотри на него так, как если бы это было в самый последний раз.

Посмотри на серое, светящееся изнутри небо - статический шум отражённый тяжёлыми низкими облаками; бетонный саркофаг над жилыми кварталами.

Проследи за последним трамваем, уныло волочащим за собой длинную тень: пустоту, пожирающую пространство.

Подымись над крышами, так высоко, как только сможешь. Остановись там, где весь город будет похож на только что разбросанный костёр.

Смотри внимательно. Огни гаснут. Все. Разом. Секунда - и город исчез. Лишь только скорый поезд тоненькой жёлтой струйкой вытекает из чёрного безмолвия.

1101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101110111010

1011101110111010101110101011101110111010101110111011101010111010101110101

0111011101110101011101010111010101110111011101010111011101110101011101110

1110101011101010111010101110111011101010111011101110101011101110111010101

110101011101010111011101110101011101110111010101110111011101010111010101110

101011101110111010101110101011101010111011101110101011101010111010101110111

011101010111011101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101

Телефонный звонок прорезал в ткани сновидения зияющую брешь, в которую со свистом ворвалась реальность. Андрей нащупал брелок мобильника, вставил его в заушный разъём. Номер входящего звонка и счётчик тарификации пылающими цифрами возникли во тьме.

--Здравствуйте, Николай Иванович. Что-то случилось?

--Случилось. Приезжай в головной офис. Я послал за тобой машину. В курс дела тебя введут по дороге.

--Ясно...-- тепло растворяется в колючем неуютном воздухе.

Цифры погасли, оставляя на сетчатке расплывающиеся инверсные фантомы. Андрей вынул телефон из разъёма, зажёг свет, торопливо и неуклюже оделся. За окном раздался короткий гудок. Андрей влез в куртку из чёрной нанотермы, захлопнул за собой двери. Сбежал вниз, перепрыгивая через ступеньку. Внизу, у подъезда стоял довоенный бронированный "Мерседес". Спаренные вертикально фары проецировали на фасад здания сплетение кустов и колченогий почтовый ящик.

За рулём сидел Макс - один из автомобильных маньяков Иваныча.

--Как поедем, страшно или медленно?-- спросил Макс, выбрасывая за борт окурок.

--Живым доставь, а остальное не важно,-- отмахнулся Андрей, до конца ещё не проснувшийся.

Машина сорвалась с места, словно выброшенная катапультой - колёса были одеты динамическими покрышками, намертво впивающимися в любую поверхность.

--В общем, ситуация такая,-- спокойно повествует Макс, вписывая тяжёлый автомобиль в очередной поворот,-- Час назад во всём городе исчез свет. На десять минут. Как ты понимаешь, ничего особо страшного не произошло, народ, в основном, так ничего и не понял, но, по закону подлости, мэрия устраивала какой-то немеряно крутой званый вечер с голограммами и аниматроникой. Разумеется, свет пропал в самый ответственный момент, а резервного питания у них не было. Вот теперь они трясут Иваныча и требуют объяснений. Разумеется, ничего толкового Иваныч в своё оправдание сказать не смог, а потому ему очень интересно по чьей вине ему теперь придётся выплачивать компенсацию.

--А до утра...

--...нет, не мог он подождать до утра. Его ведь прямо из парилки вытащили. И теперь он не успокоится, если вся королевская конница вслед за ним не лишится сна на ближайшую пару суток.

--Да-а-а,-- протянул Андрей поглаживая бородку,-- Полетят головы направо и налево. И почему это я до сих пор не в отпуске?

--Судьба у нас такая,-- объяснил Макс, останавливаясь на подземной парковке головного офиса корпорации "Юмирус".

Андрей пересёк пустынную автостоянку - за его спиной Макс разворачивает машину, оставляя на асфальтобетоне частички динамических покрышек - и вызвал лифт. Двери разъехались в стороны, из вылизанной зеркально-хромовой кабины ощутимо пахнуло космическим холодом корпоративного престижа. Андрей набрал на сенсорной панели код административного, несуществующего для большинства посетителей, этажа. С трудом сдержал желание закурить, испачкать пеплом дорогое ковровое покрытие.

Механизмы под крышей сорокаэтажного здания с неслышным из кабины визгом вобрали в себя метры металлических тросов. Толчок. Тишина. Зеркала расступаются.

Галогенные лампы, пробуждённые датчиками движения.

Иваныч был у себя - негромко беседовал с голограммой, мерцавшей над широкой лакированной столешницей. Андрей постучался в косяк открытой двери. Голограмма свернулась и исчезла, на какую-то секунду озарив комнату трехцветием расфокусированных лазеров. Лучи скользнули по картинам, по аквариуму с безучастно застывшими рыбёшками, по силуэту за массивным письменным столом.

--Здравствуй, Андрей. Проходи,-- из полумрака в желтоватый конус образованный светом настольной лампы проникла сначала указующая на стул рука, а следом и лицо Николая Ивановича. Освещённое сверху, оно казалось сплошь изрезанным морщинами, хотя - Андрей это знал - на самом деле Иваныч выглядел куда моложе своих лет, миллионы нанит ежечасно заботились об этом.

Андрей присел.

--Меня ввели в курс дела,-- сказал он,-- что я должен делать?

--В общем, так: насколько я понимаю, происшедшее не может быть просто случайностью. То есть, кто-то стал причиной всего этого и, возможно, есть заказчик. Мне надо всё это знать, хотя бы потому, что мне пришлось возмещать некоторые, скажем так, издержки. Кроме того, это ещё и вопрос доверия к нашей организации. Разумеется, в случае успеха, работа будет должным образом оплачена. Прежде всего тебе надо навестить аналитиков - они сейчас собирают тебе информацию, а дальше... тебе, пожалуй, виднее будет, что делать. Есть вопросы?

--Вопросов нет. Я могу идти?

--Да...-- они пожали друг другу руки,--... только вот ещё что. Внизу тебя ждёт твой... напарник в этом деле. Я думаю, вы сработаетесь.

--Что ещё за напарник?

--Там разберётесь. Я попросил кое-кого из внештатных нейролингвистов оказать мне услугу. Спускайся в гараж.

Андрей выматерился про себя, но виду не подал.

На парковке никого не было. Несколько автомобилей последних моделей, укутанных охранными коконами. Чуть слышное гудение ламп дневного света. Полуночная бессловесная монохромность.

--Так вот значит, кого мне на шею повесили,-- раздалось за спиной Андрея.

Андрей вздрогнул.

Из-за колонны вышла женщина лет тридцати в чёрном кожаном плаще поверх чёрного же костюма. На её шее висела острием вниз серебряная пентаграмма. Женщина абсолютно бесшумно преодолела разделявшие её с Андреем метры, протянула руку.

--Hailing. Меня зовут Ольгой,-- ртутные зрачки ядовито сияли между каштановых прядей.

--Андрей,-- он пожал протянутую руку, отметив про себя массивный гематитовый браслет на её запястье,-- Значит вот кого прислали по мою душу.

--Во-первых, не по твою. Во-вторых не по душу,-- отрезала Ольга,-- Разделение труда: ты занимаешься техникой, я - людьми. Поехали.

--У меня нет машины.

Ольга усмехнулась. За её спиной один из охранных коконов сложился, освобождая чёрный "Ламборжини Дьябло". Парктроника завёла двигатель и развернула автомобиль к выезду.

--У меня есть.

--Да что ж это у меня за ночь такая,-- посетовал Андрей, забираясь в обитый красной кожей салон,-- сплошные маньяки за рулём.

Он не питал надежд на то, что кто-то выложит целое состояние за подобный автомобиль и ещё столько же за его модификацию, чтобы после этого ездить на нём соблюдая все правила. И оказался прав.

Смотри: вороная сталь плавит асфальт бордовым неоновым светом.

Смотри: осенний город встречает полночь.

010111010101110111011101010111010101110101011101110101011101010111

011101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101

010111010101110111011101010111010101110101011101110111010101110111

01110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101

Отдел аналитики размещался в другом конце города, на одном из старых офисов "Юмируса". Располагать в этом офисе более серьёзное подразделение не позволяли соображения престижа. Аналитиков же вполне устраивало их географическое положение вдали от начальства.

Как только Андрей и Ольга переступили порог офиса, шеф аналитики, Пётр, вручил им несколько рулонов факсимильной бумаги.

--Прошу, дамы и господа. Логи "Северной" и "Южной" ТЭЦ. Логи Координатора. Общие данные по трафику в локальном узле. Сейчас Инга заправит ещё один рулон, и мы примем телеметрию с "Северной".

--Тебе тоже здравствуй,-- ухмыльнулся Андрей, принимая тёплые ещё распечатки.

--Ольга,-- кивком головы она поприветствовала шефа аналитиков и прошла внутрь,-- Что-нибудь узнали?

--Какое там,-- развёл руками Пётр,-- вот только что получили на руки статистику. Ясно, что с электростанциями всё в порядке. Синхронно отключиться и включиться они не могли, как минимум без посторонней помощи.

--А если это был взлом,-- предположил Андрей, устраиваясь за столом и просматривая лог "Северной",-- слаженная команда вполне могла держать под контролем две станции.

--Там всё по старинке,-- подал голос Костя, программист, изящным жестом убирая со лба соломенные пряди,-- большой рубильник и автоматы с трёхстворчатый шкаф размером. С антресолями. Компьютеры только собирают и анализируют информацию, делают прогнозы, оповещают о возможных неисправностях. Обратной связи у них нет.

--Тогда зачем нам ещё и телеметрия?-- поинтересовалась Ольга.

--Для отчёта,-- в дверях появилась Инга - невысокая, стриженная под мальчика - только что закончивший институт криптограф,-- Чтобы гарантировать, что ничего подобного не повторится.

Андрей закончил с "Северной", бегло просмотрел логи "Южной" и перешёл к Координатору. Распечатка с мейнфрейма координации занимала два рулона и содержала, в основном, совершенно бесполезную и бессмысленную информацию о внутреннем трафике гиперкомпьютера.

--Так, свяжись с Координатором, пускай дадут информацию только по исходящим и входящим. С этим работать невозможно,-- Андрей отбросил рулон в сторону,-- Да и, ребята, кофе у вас есть?

Кофе был. И, пока Костя вызванивал Координатор, остальные сидели на кухне и потягивали из чашек расплавленный чёрный мрамор.

--Чёрти что,-- жаловалась Инга,-- вытащили из дому в без десяти одиннадцать, ничего толком не объяснили. Теперь вот сидим и пытаемся найти "то не знаю что". Я, конечно, понимаю, что Иванычу с утра ещё предстоит объясняться с шишками, но, чёрт побери, за ночь мы всё равно ничего не раскопаем.

--Смотря, что копать,-- ухмыльнулся Пётр,-- По-хорошему, надо сдать какую-нибудь рабочую версию, и разбрестись по домам - баеньки. Но кто даст гарантию, что за ночь ещё что-нибудь не отключится? Иваныч из нас меховых зверушек наделает, если мы встретим очередную катаклизму не на боевом посту.

Вошёл Костя, даже не попытавшийся скрыть широкий и искренний зевок.

--Всё принял, печатается,-- сказал он, наливая себе кофе,-- сорок шесть страниц шестой "люцидой". Чтиво - на любителя, доложу я вам.

--Что поделаешь,-- Андрей отодвинул от себя пустую чашку,-- будем разбираться. Версию со взломом стоит рассмотреть.

--Было бы неплохо,-- заметил Костя,-- В этом случае у нас будут все шансы завтра же получить благодарность. Логи координаторского гипера дублируются на консольный принтер - затереть их весьма проблематично, будь ты трижды гуру.

--А нам отсылали бумажную версию?

--Угу. В первый раз. Выборку по входящим-исходящим, конечно, делали с электронной, но, в случае чего, можно будет выверить разницу. Впрочем, если что и ломали, то не мейнфрейм. Вроде бы вообще не было ни единого случая взлома нейронного гипера.

--Кстати,-- поинтересовалась Инга,-- зачем вообще нам такая мощная машина?

--Официально - для статистических обсчётов деятельности "Юмируса",-- объяснил Андрей,-- Ещё - как резервный вычислительный кластер для ресурсоёмких операций - буде таковые наметятся. Ну и, по слухам, на нём строятся прогнозы по фондовым рынкам. Впрочем, я сам о таком никогда не слышал - просто слухи. Ладно, пора в бой...

И понеслось.

В логах Координатора нашли аномальный обмен информацией с удалёнными узлами аккурат в течение пяти минут перед отключением электричества. Запросили расшифровку адресов. Оказалось, что гиперкомпьютер вышел на связь с сервером энергетиков, который, кроме всего прочего, обсчитывает средствами гипера нагрузку между подстанциями.

Обматерили компьютеризацию. Запросили логи у энергетиков. Энергетики хотели спать и заявляли, что выйдут на работу только по прямой директиве Главного.

Позвонили Иванычу.

Выпили кофе.

Приняли от энергетиков полсотни страниц логов и страницу с извинениями. Показали окончательно заскучавшей Ольге, как запускается "Пасьянс" и принялись за расшифровку.

Выяснили, что перед самым исчезновением электричества действительно имел место запрос гипера на соединение с сервером энергетиков. Радостно потирая руки затребовали телеметрию от энергетиков и список лиц, находившихся в Координаторе с 21:00 до 22:15.

Как и ожидалось, подачу энергии прекратил сервер энергетиков, якобы по причине чрезвычайной ситуации на всей территории обслуживания.

В Координаторе никого не было кроме пожилого вахтёра, который мирно дремал в своей каморке, что было подтверждено показаниями датчиков тепла и движения.

--Ну что,-- явно проигрывая сражение с зевотой спросил Костя,-- сбой в программном обеспечении, как причина Иваныча устроит?

--Нет,-- покачал головой Андрей,-- Иваныч дал чёткое указание: найти виноватого.

--А если всё-таки гипера взломали?-- спросила Ольга.

--Да не могли его взломать. Проще уговорить кошку добровольно съесть ложку горчицы. Нейронный гиперкомпьютер обладает каким-никаким, но искусственным интеллектом. Он, в некотором роде, понимает, что именно ты пытаешься ему скормить. Если только кто-то, обладающий достаточными правами доступа, не приказал ему достучаться до сервера энергетиков и вырубить свет. Но он мог отдать приказ и неделю назад, и месяц,-- Андрей поморщился,-- нам не найти, откуда дует ветер, если, конечно, не расковыривать полные логи.

--Что ещё за хрень?-- поинтересовался Пётр.

--Для контроля за гиперами все их действия записываются на нанокарточки однократной записи,-- невесело заметил Костя,-- терабайты дикого бреда. Без помощи другого гипера этот бред расшифровать невозможно.

--И где мы возьмём другой гипер?-- лениво протянула Инга,-- Иваныч навряд ли на него раскошелится.

--Будто вы не знаете Иваныча,-- хмыкнул Андрей,-- будем вручную перебирать, хоть это и невозможно. Так... ладно, давайте запросим всё, что нам смогут расшифровать по обмену данными на момент отключения...

Люди и числа.

Хаос и порядок.

Смотри: хаос рождает порядок.

Смотри: порядок провоцирует хаос.

...и жёлтые листья с обгоревшими краями.

110111010101110111011101011101110101011101010111011101110101

0111011101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101

Сон был тяжёлым. Он наполнил лёгкие болотной жижей и слизкими тягучими комками, сваренными из слюны и желчи. Грибница сплеталась, впитывая влагу болота и набирала силу. Её белёсые черви множились устремлённым к бесконечности самоподобием; тончайшие бесцветные нити проникали сквозь плотно сомкнутые губы и оплетали тело изнутри.

Падение.

Удар.

Серый квадрат окна. Мерцание индикаторов спящего режима. Ольга, прикорнувшая в соседнем кресле.

Пробуждение состоялось.

Андрей встал, потянулся под хруст встающих на место позвонков, неторопливо прошёл на кухню. Аналитики сидели там полным составом и, попеременно роняя головы на распечатки, заправлялись утренним кофе.

--Всё, отбой,-- сказал Андрей,-- неужели вы всю ночь так просидели?

--Нет... наверное... -- Инга сладко зевнула.

--Собственно говоря,-- Пётр посмотрел на Андрея не открывая глаз,-- мы уже собирались расходиться, но вот что всплыло: сервер-то не был вскрыт. Его даже не сканировали... Как тебе такой оборот событий? То есть, у нашего гипотетического хакера был не только доступ к гиперкомпьютеру, но и к серверу тоже.

--А таких людей,-- подал голос Костя,-- можно по пальцам пересчитать. Но считать мы будем не раньше чем послезавтра.

Инга промычала что-то невнятное, вероятно выражая солидарность с программистом.

На кухню вошла Ольга. В её руках была капсула мобильного телефона.

--Аналитический отдел может спать. Звонил Иваныч. В Координаторе взяли Сергея Голышева. Он пытался разбить какую-то деталь этого вашего гипера. Сергей сейчас под стражей в головном офисе.

--Серёга?!-- воскликнули в один голос Андрей и Пётр.

--А вы его знаете?-- удивилась Ольга...

--...когда "Юмирус" как таковой ещё не существовал, и Иваныч просто держал по городу дюжину предприятий различной степени легальности, Сергей, Пётр и я работали в одной из таких контор. Мы разрабатывали и сопровождали программное обеспечение на основе нейронных сетей,-- рассказывал Андрей, пока автомобиль Ольги мчал их по направлению к штаб-квартире,-- В те годы, это были весьма примитивные технологии... С тех пор, в принципе, мало что изменилось: в области искусственного интеллекта доселе преобладает экстенсивное развитие. Как, впрочем и во всей компьютерной технике. Но дело не в этом. Дело в том, что мы втроём работали вместе. Надо сказать, что из нас троих самым слабым программистом был Сергей. Но он всегда имел интересные идеи, реализация который экономила нам время и нервы. А потом японцы придумали схизматронику и этих долбанных гиперов - программные нейронные сети сразу стали вчерашним днём. Нас расформировали. Мне предложили место в охранке, Пётр возглавил аналитиков, а Сергей... Сергея Иваныч отстранил от разработок и назначил его программистом при гиперкомпьютере. С тех пор я редко с ним встречался.

--Он был настолько плохим программистом, что его отстранили?

--Скорее, он был единственным, кто смог переучиться и составлять программы для нейрокомпьютеров. Схизматронные процессоры имеют динамическую архитектуру - в чём-то они копируют принцип действия человеческого мозга. Обычные алгоритмы для них не подходят, вернее - не эффективны. А ассоциативные условия и нечёткая логика сильно отличаются от формальных методов. У Сергея получилось, поэтому он и обслуживал гипер. А ещё Иваныч просто доверял ему больше, чем нам с Петром - гиперкомпьютер можно при желании использовать для весьма изысканных махинаций.

--Значит, Иваныч ошибся.

--Может быть и так. Хотя, сдается мне, у Сергея просто съехала крыша. Для программистов схизматронщиков это что-то вроде профессиональной болезни. Кстати, по-английски "схизматроника" читается как "шизматроника".

--Не читается - это исключение. Но этимология та же.

Громада с чёрным против рассвета логотипом "Юмируса" накрывает собой упакованную во чрево автомобиля человеческую материю. Незримые процессы скрытых механизмов. Смена базовой станции. Единицы и нули в нейронной сети парктроники, укутывающей машину пуленепробиваемым покровом.

Где-то вдалеке - гулкие удары воды о жесть. Архаика.

Визг сматываемого троса.

Навстречу Андрею и Ольге вышел Арсений Петрович, шеф охранки - неприметный приземистый мужчина, не так давно разменявший пятый десяток.

--Где он?-- спросил Андрей, поздоровавшись с Арсением.

--Сидит под замком. Двое наших ребят его охраняют.

--Внутри или снаружи?-- поинтересовалась Ольга.

--Снаружи, вроде бы...-- пожал плечами шеф охранки,-- не всё ли равно, когда на окнах решётки и этаж сороковой с птичьим хреном. Куда он денется?

--А вот угадайте,-- Ольга сжала губы,-- Быстро к нему!

Арсений Петрович ещё раз пожал плечами и проводил пришедших к двери, у которой действительно дежурили двое коротко стриженых верзил в спортивных костюмах.

--Открывайте,-- скомандовала Ольга.

Сергей был внутри. Он сидел в кресле с отрешённым видом и втирал за уши желтоватый крем, который выдавливал из маленького пластикового флакона.

Некоторое время он молча смотрел на влетевшую в комнату женщину, потом вдруг выронил флакон, неестественно дёрнулся и замер, уставившись в потолок помутневшим взглядом. Андрей подбежал к нему, пощупал пульс, отшатнулся. Прохрипел:

--Мёртвый,-- и, пошатываясь, вышел из комнаты.

Ольга со злорадством посмотрела на Арсения Петровича.

--Теперь понятно, куда он может деться? Трансдермальный токсин. Пара минут и по трубе - в небо. Аккуратней с ним, без перчаток ничего не трогайте, если, конечно, не хотите допросить его лично.

Не спеша, она отправилась к Иванычу. Тот неподвижно стоял с кружкой чая у аквариума и смотрел куда-то вверх, в точку стыка стены и потолка.

--Мне доложили,-- сказал он,-- как считаешь, это был Сергей?

--Отчасти. Моя точка зрения такая: он совершил некий поступок, ответственность за который так страшила его, что он увидел единственный выход в самоубийстве. Но тут есть один момент: когда он крушил гиперкомпьютер, токсин уже был у него с собой. Таким образом я могу предположить, что сегодня он пытался исправить что-то, искупить проступок. Либо он просто сошёл с ума.

--Это самая простая версия - давай оставим её напоследок, договорились?-- Иваныч поставил кружку на стол, растёр лицо руками, словно пытаясь стереть с него отложенную долгой жизнью информацию,-- Сейчас от тебя надо другое: труп в штаб-квартире - это совершенно ненужная вещь. Я думаю, что если Сергея найдут у гипера, всё будет гораздо проще. Перед властями мы всё спишем на его счёт... или нет, лучше пускай он героически погибнет на посту - придумай что-нибудь вразумительное, и пускай это будет правдой. Вот задаток.

Он передал ей аккуратный белоснежный конверт.

Смотри: фактура ткани в приближении. Ворс, кусочки волокон, новая вселенная вершин и впадин. Суммарная площадь больше произведения длины на ширину. Продолжим приближаться.

Суммарная площадь возрастает и стремится к бесконечности.

0101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101

--Давно тебя не было видно, Андрей.

--Да, Сергей, дела... Вообще, неловко как-то получается.

--У тебя что-то не выходит?

--Как бы тебе сказать. У меня не выходит понять, почему ты покончил с собой.

--Самоубийство - это побочный эффект наличия разума. Конфликт между рациональным и иррациональным. Можно сказать, что самоубийство - это рациональное решение иррациональных вопросов.

--Но это разве не проявление слабости?

--Слабость проявляется и в силе, и в бессилии. Что тебе ближе?

--Это - не ответ.

--А какой ответ ты хочешь от меня услышать?

--Хочу понять твои мотивы.

--Отрадно. А ты сможешь это сделать? Мотив - вещь сокровенная, она лежит за многими замками.

--И всё же. Почему ты покончил с собой?

--Самоубийство - это конфликт между рациональным и иррациональным. Можно сказать, что самоубийство - это рациональное решение иррациональных вопросов. Аналогично можно предположить, что самоубийство - это иррациональное решение рациональных вопросов. В любом случае, суицид - побочный эффект наличия разума.

--Хорошо. Что ты подразумеваешь под иррациональностью?

--Вера иррациональна. Стоящий перед лицом неопровержимых фактов закроет глаза, если такова будет его вера. Вне рамок рационального лежит изменённое сознание.

--Ты имеешь в виду наркотики?

--Наркотики - это не выход. По большому счёту, это - костыли. Есть другие способы.

--Изменённое сознание?

--Изменённое сознание лежит вне рамок рационального. Наркотик толкает нас на иррациональные поступки. Любой, искусственный и синтезированный организмом.

--Что значит синтезированный организмом наркотик?

--Сложное определение. Могу дать пару ссылок.

--Не надо. Я просто хочу знать, почему ты наложил на себя руки?

"ОШИБКА. СБОЙ МОДУЛЯ paradigm. ФУНКЦИЯ trace_logic ВОЗВРАТИЛА СООБЩЕНИЕ: "Невозможно распознать структурную связь. Проверьте файл /SEMANTIC/verbal003as.link строки 12.345, 14.936, 17.002 или задайте параметр LogicAlwaysTrace = False"

(на)лож/класть/ил(а/о)_???_гл(I) (set as action)

на->(ед.ч.2 self) (set as target)

рук(и,,ам,и,ами,ах)(set as object)

LogicCube(FFA036FF,00BA0003,4B0A76D2)="NULL"

Except(LogicTraceMode)="CallError(365)"

Dump saved to file "dump171036.dump"

ЗАВЕРШЕНИЕ РАБОТЫ ПРИЛОЖЕНИЯ"

Призрачный прямоугольник терминала распался на переливающиеся точки и втянулся в брюшко голографического проектора. Андрей отодвинул от себя клавиатуру и допил остатки пива из жестяной банки.

Начало темнеть. Из углов комнаты сползались тени, они выглядывали из-за выцветших плакатов, растекались из-под книжного шкафа и дивана. Где-то за окном надрывалась автомобильная сигнализация, заявляя всему миру, что некто посягает на частную собственность, пусть даже этот "некто" имеет четыре лапы, усы и хвост в качестве единственных удостоверяющих его личность документов.

Казалось, что грязно-алая полоса заката выжигает из помещения остатки кислорода. Андрею вдруг захотелось содрать с себя удушающую раскалившуюся кожу.

Он оделся и вышел на улицу.

Стояла та пора года, когда поздняя осень стремится быть неотличимой от августа, но скрыть укрепившийся в самых глубинах небес пронизывающий холод ей не под силу. Листва почти отгорела - чёрные контуры полуобнажённых деревьев против густеющей вечерней синевы, словно масштабная абстрактная композиция гениального скульптора.

Нам приятно думать, что прекрасное сотворено, а не появилось в результате естественных причин. Это несколько приподымает наш статус перед лицом слепого рока.

Андрей шагал по направлению к центру города. Подошвы его ботинок вспарывали хрусткие ледяные корочки, бурые от вмёрзших в них листьев.

Дышалось легко. На какое-то время Андрей подумал: "Так, наверное, смотрят на мир зная, что всё это - в последний раз". И в тот же момент окружающее словно осветилось изнутри и обрело невероятную чёткость. Более того, каждый обнажившийся мелкий штрих был наполнен неким смыслом, или частью этого смысла, но всё вокруг было слаженной системой, и ничего не творилось само по себе.

В ларьке Андрей купил ещё одну банку пива - третью за вечер - и пачку сигарет. Расплатившись и отойдя на некоторое расстояние от киоска он вернулся, чтобы купить ещё и зажигалку вместо забытой дома. Последним разработкам табачных компаний, сигаретам зажигавшимся самостоятельно, Андрей не доверял. Для него важен был ритуал: вынуть из пачки белый цилиндр, размять его между двумя пальцами, зажать губами фильтр, щёлкнуть зажигалкой, услышать как с тихим шорохом воспламеняется сигаретная бумага.

Андрей отправился в старый город. Туда, где узкие улочки, небольшие здания и тишина сплетались в нечто необъяснимое, и, как казалось порой, обладающее собственной недоброй волей. Осень вокруг незримо делала свою работу, превращая жизнь в питательную среду для другой жизни.

И Андрею казалось всё более очевидным, что всё сущее, каждая крохотная жилка мироздания, пульсирует, подчиняясь некоему всеобщему закону, бесконечно простому и, может быть, именно по этой причине непостижимому. Андрей шёл, выверяя ритм шагов по ударам сердца, а вокруг него небесная ткань прогорала по золотым нитям, и это было частью чего-то большего, чего-то необъяснимого, но непременно близкого, даже интимного. Мысли разлетелись по сознанию цветастым бисером, каждая легла на своё место. Это было похоже на брошенные для гадания ракушки и, в то же время, на брошенную под ноги Андрея листву, потому что, по большому счёту не было разницы между двумя этими вещами, равно, как и между любыми другими.

Смотри: человек идёт.

Смотри: идёт человек.

Тепло подымается над городом и растворяется в разваливающемся на куски небе.

Смерть тепла?

11011101010111011101110101011101

Утром Андрей прибыл в Координатор. ВасВасыч, старый вахтёр, поприветствовал его. Из разъёма за ухом вахтёра торчал шнур, скрывающийся в деке - тоже старой, по меркам оптроники. Андрей понял, что сейчас у ВасВасыча есть ещё два глаза, которыми он смотрит на какую-нибудь древнюю симулякру, а, может быть, и ещё несколько глаз, коими дневной охранник обозревает вверенную ему территорию.

--Да, Андрюша, тут одна милая леди приходила, сказала чтобы ты, когда появишься, поднялся в тридцать первый кабинет... и... погоди, вот что ещё... пятёрку не одолжишь?

Андрей печально улыбнулся и протянул вахтёру потрёпанную банкноту - век электронных платежей так и не смог окончательно выжить из обращения бумажную наличность, особенно в тех вопросах, которые касались розничной торговли суррогатным спиртным из-под полы.

--Храни тебя бог, Андрюша... Ты ж не дури так, как Серёжка, царствие ему небесное... Это ж надо, ради каких-то железок голыми руками в распределок забраться!

Андрей решил, что благоразумнее будет не уточнять, когда это ныне покойный Сергей успел забраться голыми руками в распределительный щит, и поднялся на третий этаж, где столкнулся нос к носу с одним из операторов гиперкомпьютера, как раз выходящим из тридцать первого кабинета.

--Андрей, здравствуй,-- взволнованно прошептал он,-- ты уже знаешь?

--Про Серёгу?

--Ну... на моих глазах ведь всё случилось... Там просто кошмар какой-то был, когда пошёл этот паразитный сигнал и начало станции рубить... Клим орёт: "руби оптику", а чем ты её перерубишь, когда кабель в кишке и к полу прибит... Топор искали... а потом свет повырубался, а гипер на резервном всё гонит и гонит... И тогда Серёга из распределка кабель выдернул, а с него такая молния и прямо в левую руку... Бедный Серёга...

Оператор вдруг осёкся, заморгал глазами, словно пытаясь что-то припомнить, помотал головой и ушёл по коридору, бормоча себе под нос: "Кошмар какой-то... паразитный сигнал пошёл и рубить... рубить... топором... Серёга, бедный Серёга".

Андрей вошёл в указанную вахтёром комнату и обнаружил там сидящую в кресле Ольгу. Та была явственно вымотанной и то и дело вытирала со лба пот.

--Привет, Андрей, как ты?

--Бывало и лучше... У меня до сих пор Сергей перед глазами стоит. Я вчера вечером ужрался, на второй бутылке водки пошёл к театру нигеров бить,-- Андрей продемонстрировал напарнице ссадины на костяшках правой руки,-- Двух, как помню, уложил, третьего, вроде, тоже. Очнулся дома, морда целая. Значит, самого не били. А ты, лучше, скажи мне, что это за балаган тут творится?

--Это не балаган. Это моя работа. Иваныч сказал, что ничего не произошло. Поэтому я и делаю так, что ничего не произошло.

--И мне ты тоже мозги промоешь?

--Зачем? Ты ещё должен раскрутить всё до конца. А здесь и так никто ничего не понимал. Это, честно говоря, действительно балаган. В последнее время Сергей возился с какой-то своей программой, но никто не знал, что это такое. Он говорил, что это - по личному указанию Иваныча. Сейчас программа всё ещё загружена в гиперкомпьютер.

--И что?

--Пошли, я думаю операторы тебе лучше всё объяснят.

--Ты ж им того,-- Андрей постучал пальцами по виску.

--Я не настолько топорно работаю, чтобы они стали профессионально бесполезными. Все изменения, которые я внесла в их сознание касаются лишь обстоятельств гибели Сергея. А во всём остальном они остались прежними. Ладно, пошли в машинный зал, там для тебя есть дело.

Машинный зал располагался в двух верхних этажах, и большую его часть занимала схизматроника гиперкомпьютера. Ольга обвела взглядом помещение залитое холодным, сочащимся из оптоволоконных кабелей светом, шеренги мышастых серверных корпусов и поёжилась. Ей вдруг очень чётко представилось, что на неё смотрит тяжёлый немигающий взгляд сверхчеловеческого существа.

--Почему бы ни поставить сюда нормальные лампы?-- спросила она растирая плечи ладонями.

--Лампы выделяют лишнее тепло и создают помехи. Поэтому, кстати, мобильные телефоны автоматически отключаются на входе сюда. Схизматронные процессоры изменяют структуру под воздействием слабых токов и достаточно чувствительный радиосигнал может вызвать непоправимые сбои в работе машины.

--Если ты не возражаешь, я подожду тебя снаружи. У меня такое чувство, что из этих коробок за мной наблюдают.

--Как хочешь, но ума у этого металлолома не больше чем у курицы. Это просто очень сложная система, которая способна решать те же задачи, что и человеческий мозг. Но сознания у неё нет и не может быть. Доказано математически.

--В любом случае, я буду ждать тебя снаружи.

--Я уже сказал: как хочешь,-- Андрей проводил Ольгу взглядом и направился к операторским терминалам.

Там его встретили двое молодых парней, которых он не знал. Они представились как Слава и Артур, и начали наперебой рассказывать о событиях вчерашнего вечера. Дескать, схизматроника просто взбесилась, все терминалы были заблокированы и даже кнопка управления питанием - даром что запараллелена с базовой системой ввода-вывода - ни под каким предлогом выполнять свою первостепенную задачу не соглашалась. А ещё в этот момент в городе исчез свет и Сергей полез в щитовую, дабы отключить гиперкомпьютер от резервного питания... И там...

--Хорошо, а до этого за Сергеем вы ничего странного не наблюдали?

Операторы ничего странного за Сергеем не заметили. Всё так же задерживался на работе допоздна, всё так же с головой погружался в огромные и бессмысленные распечатки, всё так же был нелюдим и неразговорчив. С людьми, по крайней мере. За терминалом он оживлялся, спорил с кем-то, беззвучно шевеля губами. Иногда он ненароком произносил вслух какую-нибудь совершенно отвлечённую фразу, потом, спохватившись, оглядывался по сторонам, виновато улыбался коллегам и некоторое время работал молча.

--Он однажды так странно сказал...-- вспомнил вдруг Артур,-- За день или два до того ну... ну ты понимаешь... в общем, что-то у него там то ли получилось, то ли не получилось, но факт, что скомкал он свою очередную простыню, и так... сказал, что мол, это всё добро моё... Голосом таким, словно у него добра - только крест да паперть.

--Вот-вот,-- подтвердил Слава,-- он тогда напрочь убитый был. Нет, он конечно всегда такой, но... в смысле был всегда такой, но что-то ему херовато тогда было. А что?

--Да так... Иваныч хочет объяснений... Не каждый день его сотрудники... э... на распределительный щит бросаются...

--Д-да ну тебя на фиг,-- Слава возмутился,-- он машину спас... Только вот толку теперь от этого.

--Иногда вот подумаешь,-- Артур пожал плечами,-- вот почему он вообще этим всем занимался? Толковый ведь был мужик... Мог семью иметь... Правда, ведь, что он женат был?

--Нет,-- покачал головой Андрей,-- собирался, но ничего не вышло.

--Ну всё равно. Не дурак ведь, и не алкаш... Другие вон... А, ладно, нашли о чём трепаться. Удачи тебе.

--Так, с удачей, давайте подождём, а сейчас вы мне дадите отчёт по запущенным процессам.

--А чего давать? Тут ведь всё как на ладони,-- Слава пробежал пальцами по голограммам и терминал отреагировал на его жесты, выбросив в воздух новую порцию разноцветных призраков,-- Вот модуль который скинули экономисты, вот модуль энергетиков, вот Капуста опять какую-то дорожную хуйню приволок, мы еле из неё запрос сообразили, а вот этот процесс загрузил Сергей и, честно говоря, никто кроме него не знает, что это такое.

--И никаких исходников нигде нет?

--Сергей всё стёр... Остался только этот запущенный модуль и, кстати говоря, пока он не отработает до конца, выгрузить его не удастся.

--Есть какие-нибудь сроки?

--Увы. Может быть он уже и повис окончательно, но входные вектора знал Сергей, а найти что-нибудь перебором, сам знаешь, нереально...

Ольга ждала снаружи. Необычно напряжённая, она крутила между пальцев тонкую дамскую сигарету.

--Меня это место убивает,-- пожаловалась она,-- каждый раз - мурашки по коже.

--А у меня мурашки по коже от твоего общества,-- угрюмо заметил Андрей,-- но я ничего, не жалуюсь.

Они направились к выходу.

--Боишься, что я и тебе память подкорректирую?

--Естественно.

--А ты не думаешь, что, может быть, я уже это сделала? Как ты сможешь отличить одно от другого, если ты считаешь свои воспоминания априорно верными? Впрочем, ты можешь их такими и не считать, но что от этого изменится?

--И ты думаешь, что это нормально?

--Послушай, Андрей, мне платят за нейролингвистику, а не за рефлексию, по этой простой причине я вообще ничего не считаю по этому поводу. Или ты бы предпочёл, чтобы у твоего шефа сейчас сидели ребята из Конторы и выясняли, какого рожна его сотрудники травят себя прямо в головном офисе? Да ты первый должен быть заинтересован в том, чтобы Сергей погиб так, как тебе только что здесь рассказали. И потом, так он умер героем, а не психом-самоубийцей - в этом огромная, на самом деле, разница.

Они вышли на улицу. Ольга посмотрела на серое, с болезненно-жёлтой поволокой небо, закурила.

--Ну, чего замолчал?

--Говорить нечего. Эмоции всегда проигрывают в споре с рассудком, но рассудок не всегда прав.

--В тебе говорит ребёнок. В мужчинах дети не умирают никогда,-- Ольга усмехнулась...-- Эй, какого чёрта?!

Тягач с полуприцепом-рефрижератором, отчаянно сигналя, снёс ограждение и мчался теперь прямо на Андрея с Ольгой. Стоп-кадр: выцветшая, исцарапанная пылью наклейка над решёткой радиатора. Какое-то время этот пёстрый клочок бумаги превратился для Андрея в алеф, отражавший весь прошлый, настоящий и будущий мир.

Водитель тягача выпрыгнул из кабины и покатился по залитому жидкой грязью газону. Ольга, отшвырнув Андрея с пути машины, прыгнула в другую сторону за мгновение до того, как кабина автомобиля застряла в стене Координатора.

И всё замерло. Только облака с неимоверной для них скоростью неслись куда-то на юго-запад, смахивая с крыш мелкую водяную пыль.

Андрей лежал в полуметре от колеса и смотрел на то, как из смятой водительской кабины капает кровь.

Смотри: собрались люди, в их зрачках отражается разбитый грузовик, и здание Координатора, и небо над ним и другие зрачки...

Смотри: это имена и названия.

Сможешь ли ты увидеть нечто, для чего нельзя подобрать ни одного подходящего слова?

0101110101011101

--Ну и как это понимать?-- Иваныч говорил всё так же негромко, но в его голосе ясно слышалось напряжение последних дней,-- сначала свет, потом Сергей... сейчас вот этот...камикадзе. Кто там остался в кабине? Ищите взаимосвязь, пока не случилось чего-нибудь действительно страшного.

--Давайте подумаем кому вообще это всё может быть нужно,-- Ольга постучала по стеклу аквариума у самого носа ленивой рыбёшки с разноцветными плавниками,-- все эти события так или иначе связаны с Координатором. Последние две можно явно расценить как агрессию по отношению к координационному центру. Можно предположить, что и отключение света каким-то образом было направлено против Координатора.

--Но свет отключил гиперкомпьютер,-- заметил Андрей,-- причём в памяти гипера сейчас запущен написанный Сергеем модуль, который вполне мог вторгнуться на сервер энергетиков. С другой стороны, могла существовать другая программа, которая завершила работу и удалила себя из памяти. Надо ещё раз просмотреть лог гипера.

Связались с аналитиками. Те немного покопались в бумагах и ответили, что никаких других процессов на гиперкомпьютере в последнее время не запускалось.

--А есть способ узнать, что в этой программе?-- спросил Иваныч.

--Увы,-- Андрей развёл руками,-- Проще прочитать мысли этой,-- он кивнул в сторону Ольги,-- дьяволицы. И выгрузить её из памяти тоже нельзя, поскольку единственный способ это сделать - полностью обесточить гипера, обрубить резервное питание и перемкнуть внутренние аккумуляторы, чтобы обнулить всю ризому. Но при этом мы потеряем вообще всё, что на нём сейчас запущено.

--И сколько мы потеряем? С финансовой точки зрения.

--Много потеряем. Так что есть смысл перепотрошить все записи, которые вёл Сергей и всё содержимое его домашнего компьютера. Впрочем, на работе никаких читабельных записей он не оставил, так что придётся навестить его жилище. Чёрт... Он погиб, нас сегодня чуть не задавило грузовиком...

Ольга подошла к Ивановичу и что-то шепнула ему на ухо. Иваныч кивнул.

--Да, Андрей,-- сказал он,-- Ты... иди, пожалуй, отдохни что ли. Тебя вообще стоило бы держать пока что подальше от всего этого.

Андрей попрощался и, развернувшись на каблуках, поспешно покинул комнату, словно давно дожидался разрешения.

--Следи за ним,-- вздохнул Иваныч,-- Он очень толковый специалист.

Ольга нашла Андрея сидящим на ступеньках двумя этажами ниже. Он смотрел на отражение огонька своей сигареты в окне и что-то негромко бормотал.

--Как ты меня нашла?

--По запаху... По лестнице идёт восходящий поток воздуха, так что всё прекрасно слышно.

--Иваныч может объявить мне строгий выговор, если ему этого так захочется... Слушай, шла бы ты отсюда...

--Когда Сергей умер у тебя на глазах,-- Ольга проговорила так, что каждое слово обрело привкус чеканной меди,-- ты не мог понять, почему тебя не накрыло. Почему ты ничего не чувствуешь. Тебе было даже немного неловко, потому что Сергей был тебе близок, а ты даже не испытывал боли. А теперь тебя накрыло. Когда ты наконец осознал, что именно произошло.

--Если ты всё знаешь, то какого рожна тягаешься за мной хвостом?

--Я знаю не всё. Но могу помочь.

--Можешь. Свали отсюда.

--По сути, каждый цвет - это имя цвета, его представление. Нет имени - не будет и самого цвета, краски потускнеют.

--Зачем ты это говоришь?

--Просто так. Есть причина и есть следствие, хотя некоторые утверждают, что есть только следствия, поскольку причина, как таковая нивелируется в силу множественности отдельных своих воплощений. Так, когда я была у моря, то казалось, что небо и вода это одно и то же, нечто беспредельное. Шум прибоя слитый воедино с запахами, какие бывают только там. И ты веришь мне. Там было замечательное утро. У берега моря, и водоросли, выброшенные приливом напоминали...

--Не ерунди,-- Андрей затушил сигарету о мраморную ступеньку,-- Я тебе не верю. По умолчанию. И это свойство - read-only... То бишь - не изменяется.

--Я думаю, что тебе стоит мне поверить,-- сочувственно усмехнулась Ольга и с едва слышным мелодичным присвистом сплела кончиками пальцев замысловатую фигуру.

Андрей вдруг с удивлением заметил, что за пальцами тянется прозрачный шлейф, складывающийся в бесконечный коридор, подобный коридору из двух зеркал. А потом коридор этот вывернулся наизнанку и ничего кроме него не осталось во всей вселенной. Андрей был где-то внутри, он ощущал себя как пульсацию, как свойство материи, распределённое по всей сложной структуре этого нового мира. Здесь, в исказившемся пространстве-времени, его память обрела новые свойства: будучи также вывернутой, она утратила понятие текущего момента, но, зато всё прошлое открылось и было доступно целиком и полностью, мириады образов струились сквозь Андрея-пульсацию и не было ничего утраченного, либо забытого.

Потом вошла Ольга. Она всё ещё была тождественна фрактальной структуре пальцев, ограничивающих этот мир, но, также была и пульсацией, модулирующей Андрея и в этой, второй ипостаси она задавала безмолвные вопросы, которые искажали потоки образов, заставляя их складываться в сложные конструкции, являющиеся ответами.

А потом появилась гравитация. Силовые линии закрутились вокруг невзрачного участка, напоминавшего искрящуюся бездну. Ольга отступила и откуда-то из невообразимых высот наблюдала за тем, как Андрей падает в бесконечную пропасть вместе с белым...

...белым пушистым снегом, который ложится на неразличимые против беззвёздного неба ветви деревьев, на изгибы чугуна и доски скамеек, на столик и расставленные на нём шахматные фигуры.

Монохромность. Тишина.

Андрей подошёл поближе. Не будучи особым знатоком шахмат он не мог предугадать исхода партии: почти все фигуры были на местах.

--Её здесь нет,-- раздался за спиной знакомый голос.

Сергей. Он как всегда немного сутулился и постоянно поправлял оправу. Пластиковые линзы переливались ядовито-бензиновыми оттенками.

--Её здесь нет,-- повторил он, глядя сквозь Андрея,-- Её вообще нет. И никогда не было. Более того, её никогда не будет в том смысле, в котором принято понимать существование. Она определена своим небытием. Если хотите, она нерождённая, но умершая. Это схема. Или стигмат. Но сознание определяется сложностью структуры в той же мере, в которой и сложностью обстоятельств, формирующих эту структуру. С другой стороны, сложные следствия имеют сложную причинную базу. И именно обстоятельства такого рода, при определённой совокупности условий могут однозначно определять начальную парадигму.

Он открыл было рот, чтобы сказать что-то ещё, но его голова раскололась и тело его, нелепо цепляясь за серебристые искры, упало в ноги Андрею. Ольга опустила револьвер.

--Иллюзии могут казаться очень реальными,-- сказала она, пряча оружие в карман отороченной мехом куртки, сшитой из разноцветных кожаных лоскутков,-- Впрочем, это всё моя вина. Я не могла предположить, что у тебя тут такие просторы. Поля нетронутой боли. Самое то место, чтобы посеять драконовы зубы. Ты-то сам как считаешь?

Андрей молчал. Он смотрел, как снежинки плавились в ещё тёплой крови.

--А есть способ узнать, что в этой программе?-- спросил Иваныч.

--И сколько мы потеряем? С финансовой точки зрения.

--Много потеряем. Так что есть смысл перепотрошить все записи, которые вёл Сергей и всё содержимое его домашнего компьютера. Впрочем, на работе никаких читабельных записей он не оставил, так что придётся навестить его жилище. Да. И надо будет поговорить с Наташей... Не помню как её по фамилии. В конце концов, не так уж и давно они расстались.

--Идите,-- махнул рукой Иваныч,-- С утра начнёте.

Они вышли в пустой коридор, осветившийся, ощутив в мягкой и тёплой утробе своей признаки человеческого присутствия.

--Как давно они расстались?-- спросила Ольга, вызывая лифт.

--С полгода назад. Без видимых причин. Что-либо выбить из Сергея тогда не удалось,-- Андрей тоскливо усмехнулся,-- Один раз по пьяни ляпнул что-то про какую-то там химию, которой не стало... Такое чувство, что его просто в одно прекрасное утро переклинило и он решил, что никто ему больше не нужен.

Кабина распахнула двери в зеркальную бесконечность.

--Могу подвести,-- предложила Ольга, занося руку над кнопкой подземной парковки.

--Жутковато как-то мне с тобой.

--Боишься, что я и тебе память подкорректирую?

--Естественно.

--Я не верю, что можно взять и просто без последствий переписать воспоминания,-- заявил Андрей, наблюдая за тем, как сменяют друг друга цифры на жидкокристаллическом табло.

--А я и не переписываю воспоминания. Я просто подсказываю подсознанию, как именно это сделать. И уже оно компилирует существующие импринты так, чтобы наилучшим образом заполнить нужный участок.

--Говоришь почти как компьютерщик.

--Не так-то и много между нами разницы, на самом деле. Эти новые машины, слизанные с настоящих нейронных структур, по большому счёту, примерно так и программируются. Странно, что среди вашего брата ни у кого нет таких способностей.

--Мы видим разницу между человеком и машиной. В большинстве своём, по крайней мере.

--А что это за разница?

--Человек всё равно будет сложнее. Есть тысячи обстоятельств, которые складывают то, что мы называем личностью... Их нельзя просто так взять и заложить в оперативку.

--А можно идти с другой стороны? Взять некоторые сложившиеся конечные факты и позволить системе самой достроить обстоятельства, не противоречащие этим фактам? Да, кстати, что такое "экстраполяция"?

--Ну... грубо говоря, это если, например, средняя температура за март в позапрошлом году была десять градусов тепла, в прошлом - девять, в этом году - восемь, то ты предполагаешь, что в следующем году станет ещё холоднее. Хотя, разумеется, можно ошибиться, если брать слишком узкий участок. А зачем это тебе?

--Да так просто... Услышала невзначай. В конце концов единственный смысл, который я нахожу в существовании - это непрерывное развитие. Для этого надо проявлять любопытство, не так ли?

Смотри: прошлое, которого нет.

Смотри: настоящее, которое должно было быть другим.

Будущее - слепец у порога. Оно стучит в двери покинутого дома.

11011101

Машина, остановившаяся во дворе панельного дома на одной из рабочих окраин города, немедленно привлекла внимание собравшихся у подъезда старушек. Бабушки злобно смотрели из-под платков на пентаграмму Ольги и ожесточённо перешёптывались. Ольга остановилась и, с улыбкой опытного коммивояжёра, предложила:

--Милые женщины, купите, пожалуйста, слона. Недорого отдам.

И сделала реверанс.

Старухи замерли. По их лицам видно было, что они хотят что-то сказать, но весь словарный запас разом покинул их седые головы и к подъезду Андрей и Ольга прошествовали в тишине.

--Какой этаж?-- спросила Ольга выбирая между лифтом и лестницей.

--Третий,-- ответил Андрей, нажимая кнопку вызова.

Ольга пошла пешком и оказалась на площадке третьего этажа несколько раньше. Андрей хмыкнул в усы, нажал на кнопку звонка и тут же отдёрнул руку: он зацепил торчащий из кнопки шуруп, который не преминул ударить Андрея током.

--Бьётся?-- ехидно поинтересовалась Ольга и, одев на правую руку перчатку, безо всяких проблем позвонила.

Дверь открыла молодая женщина в невзрачном домашнем халате - она явно не ждала гостей.

--Андрей?-- удивилась она.

Андрей кивнул.

--Здравствуй, Наташа. Я по поводу Серёги. Можешь считать это официальным визитом. Иваныч устроил расследование. Это - Ольга. Она мне, в некотором роде, помогает.

--Ну, если официальному расследованию не помешает... -- Наташа отряхнула с халата воображаемую грязь и пожала плечами,-- то почему бы и нет... Проходите. Чай пить будем.

Они прошли. Дом был старым и квартира имела чёткий, но ни на что не похожий запах. Сложная палитра, казалось, впитывала в себя каждый год, прожитый хозяевами в этих стенах. Неразличимые по отдельности ароматы горя и радости, проложенные по грунтовке из табачного дыма сливались с запахами еды, одежды, человеческой плоти - всё это в столь малых и столь гармоничных пропорциях, что казалось, будто пространство между стенами заполнено неким призрачным флюидом, вмещавшим в себя самую суть обитателей жилища.

Кухня - старый коробок, с закопчённым над плитой потолком. Андрей даже подошёл поближе, чтобы убедиться, что плита на кухне стоит всё-таки электрическая, и это просто отсутствие в доме хозяйственной руки оставило на потолке подобный артефакт. Впрочем, Андрей тут же вспомнил, что газовые плиты тоже не коптили, по крайней мере, без особого вмешательства.

Чай был крепким и ароматным. Андрей отпил несколько глотков и хотел было начать беседу, но хозяйка опередила его:

--Ты можешь мне сказать, почему он покончил с собой.

Ольга хищно покосилась на Андрея. Её ложечка дважды звякнула по керамике.

--Нет...-- негромко ответил Андрей,-- Я пытаюсь это понять.

--Наверняка, он, зараза, окончательно с ума сошёл,-- с какой-то странной озлобленной грустью заявила Наташа,-- Приходил он... недавно. Хотел помириться.

--И?

--Ты хочешь сказать, что из-за этого...-- Наташа чуть подалась вперёд, словно готовясь нанести или парировать удар.

--Нет,-- успокоила её Ольга,-- мы даже не рассматривали эту версию всерьёз. Он был в последнее время несколько неуравновешен и это, если верить тем, с кем он общался, не было связано с его личной жизнью.

--Его личная жизнь? А она у него была? Его личная жизнь, Андрюша, это цифра, цифра, цифра... Иногда буква... Мы с ним хорошо уживались, пока у него была другая личная жизнь. А потом он стал другим и чужим. И я не хотела биться лбом о стену. Мне хватило одного раза, и ещё раз глупить из-за Сергея или из-за кого-то ещё я не собираюсь.

--Ну хорошо...-- Андрей отодвинул от себя опустевшую чашку,-- А когда он приходил в последний раз, он говорил о чём-нибудь связанным с его работой?

--Попробовал бы он... Он только сказал, что он закончил какое-то большое дело, и что дальше всё будет идти само по себе. Дескать, теперь он сможет уделять мне больше времени. Я ему просто не поверила. Ты знаешь, я должна быть ему благодарна, но всему - своя мера.

Она замолчала. Андрей рассматривал истёршиеся самоклейки над раковиной: весёлые конопатые поварята с невероятно огромными рыжими шевелюрами и крохотными белыми колпаками проделывали всякие невероятные трюки с кухонными принадлежностями. Древние, без голографии и анимации, эти картинки были выходцами из той же эпохи, которой принадлежали китчевые писающие мальчики запечатлённые в крашеном пластике.

--Андрей, выйди, пожалуйста, на минутку...-- Ольга привстала, пропуская коллегу,-- Наташа, я хочу спросить вас, вот вы...

Андрей закрыл за собой дверь. Через несколько минут в коридор вышла Ольга и выглядящая ошарашенной Наташа.

--Мне ведь казалось тогда, что он... словно знал, что с ним случиться... Это ведь всё так нелепо - но кто мог знать, что случилось бы, если бы он не отключил тот кабель... Ребята приходили, говорили, что он - настоящий герой. Странно, ведь прямо так и сказали... Пётр даже слезу пустил... Да... Вот ещё,-- Наташа ушла на минуту и вынесла из зала серую немаркированную нанокарточку,-- Он... Сергей, в смысле, карточку оставил. Сказал, что если я захочу помириться, то должна буду запустить программу отсюда... Какие-то его хитрые штучки. Возьмите, пожалуйста, может вам она и пригодится...

Бабушки у подъезда провожали их с безмолвной злобой.

--Если бы взгляды могли убивать, Иванычу понадобился бы новый нейролингвист. И программист тоже. Кстати, скажи пожалуйста, откуда она узнала, что Андрей покончил с собой?

--Я сказал.

--Ясно. Нехорошо так над человеком издеваться. Впрочем, ничего страшного не случилось бы. С большей частью фигурантов я уже пообщалась.

--А если они встретятся с кем-то кто ещё знает о суициде.

--Лично уже никто ничего не знает. Остальных легко убедят те, кому я изменила память. Кстати, только что Арсений скинул, что, тот грузовик перехватило на дистанционное управление ГАИ. И завело прямиком в стену Координатора. Угадаешь, кто выходил на связь с гипером гаишников за пять минут до этого?

--Наш гипер?

--В точности так. Иваныч бы собственными зубами оптоволокно ему отгрыз, не будь на него полгорода завязанным. Ладно, отвезти тебя домой?

--Пожалуй,-- Андрей вертел между пальцев серый пластиковый прямоугольник,-- Надо будет посмотреть, что Сергей оставил нам на память.

Машина проехала перекрёсток и ксеноновый глаз автоинспектора на секунду вспыхнул неприятным синеватым светом. Асфальт перед машиной на секунду осветился - автомобиль ответной вспышкой передал последние данные телеметрии и скоростного режима.

--Позвони, когда разберёшься,-- попросила Ольга и остаток дороги был слышен лишь ненавязчивый шелест двигателя.

Смотри: люди и машины.

Смотри внимательно: есть только машины.

Радикалы рибонуклеиновых кислот. Биты в кристаллах и на ферромагнетиках. Меметические коды ноосферы.

Разнообразие видов и форм информации. Эволюция, вырвавшаяся из плена медленных химических взаимосвязей.

Посмотри ещё внимательнее...

0101

--Здравствуй, Сергей.

--Это не Наташина машина. Андрей?

--Да.

--В таком случае, меня уже нет в живых.

--Да.

--Могу поспорить, Наташа не сразу отдала тебе эту карточку.

--Насколько точна эта программа?

--Точнее, той, что есть у тебя. Там было несколько ошибок в семантическом парсинге. И ещё кое-что.

--Что именно?

--Ошибка в модуле экстраполяции фрактальной меметической матрицы. Разница, как между интерполяцией по соседним пикселям и методом Ланкруа. Есть пробелы в структуре: как я умер?

--Ты...-- Андрей немного задержался и ввёл фразу, которая обрушила предыдущую систему,-- наложил на себя руки.

--Что-то пошло не так? Это связано с гиперкомпьютером Координатора?

--Да, похоже, ты пытался его уничтожить.

--Странно. Не сходятся мотивации. А как Наташа на это отреагировала?

--Её дезинформировали. Теперь она считает тебя героем. Как, впрочем, и все остальные. Постаралась нейролингвист Иваныча.

--Узнаю Иваныча. Ты, кстати, посмотри мои исходники - сможешь очень неплохо заработать. Правда ведь, как живой?

--Почти. Ты запрограммировал мотивации?

--Круче. Это и есть экстраполяция меметической матрицы. Сознание определяется сложностью структуры в той же мере, в которой и сложностью обстоятельств, формирующих эту структуру. С другой стороны, сложные следствия имеют сложную причинную базу. И именно обстоятельства такого рода, при определённой совокупности условий могут однозначно определять начальную парадигму. Поэтому можно смоделировать личность, опираясь на достаточно небольшое количество исходных данных. Но моделирование на обычных цифровых машинах имеет массу недостатков связанных с вычислительной мощностью и линейной обработкой команд процессором. Эмуляция необходимой структуры отнимает массу машинного времени и оперативной памяти - а ведь это всего лишь вспомогательные операции. Поэтому в полной мере можно провести моделирование и экстраполяцию только на схизматронных машинах.

--И ты смоделировал своё сознание на гипере Координатора?

--Круче. Эта программа и так достаточно точная. По крайней мере, для того, чтобы полностью имитировать диалог. Так что тест Тьюринга можешь запихнуть куда поглубже. Но возможность вести полноценный диалог не есть имитация личности - нет возможности анализировать происходящие вокруг события. Высшая ступень фасцинативной речи подразумевает высшую степень правдоподобия, но не более того. Смоделируй таким образом личность писателя - модель сумеет поддерживать очень интересную беседу, но никогда не напишет самого бездарного рассказа. Необходима рефлексия, синхронная и взаимозависимая рекурсия сразу многих программных блоков. Внутренний диалог. Ведь та программа, с которой ты сейчас разговариваешь, существует как личность, лишь то короткое время, в течение которого она генерирует ответ. Роль рефлексии в нёй выполняет генератор белого шума, благодаря которому на один и тот же вопрос она будет отвечать по-разному. Но это всего лишь иллюзия, которую формирует твоя психика. Поэтому я задался другой целью: сымитировать личность на основании минимального набора данных. За набор я взял девятнадцать песен неизвестного автора. Разложение текстов дало базовую матрицу.

--И теперь этот неизвестный автор убивает людей. Кто он?

--Не он, Андрюша. Она. Не знаю, откуда у меня валялись записи. Видимо, кто-то притащил вместе со своей карточкой. Старая кустарщина. Я даже не знаю, как её зовут. Папка называлась "D.E.N". Да, что имел в виду, когда сказал, что она убивает людей?

--Сначала твоя программа выключила свет во всём городе. Потом заставила грузовик врезаться в Координатор. Злобная у тебя какая-то поэтесса.

--Неточные выводы. Думай.

Призрачная плоскость свернулась и исчезла. Открылся текстовый файл:

"Если со мной что-нибудь случится..."

И ещё десять строк абсолютно несвязных символов.

--Бинго!-- Андрей немедленно связался с Ольгой.

--Ну что, разобрался?-- спросила она, забыв поздороваться.

--Я, похоже, нашёл пароль, защищающий программу Сергея. Можно убить её персонально. Иваныч кончит от счастья.

--Хотела бы я на это... вот хрень... У меня свет вырубило. Быстро передавай пароль мне на мобилу.

Голограмма дрогнула и погасла. За стеной оборвалась навязчивая мелодия.

--Поздно. У меня тоже света нет. Иваныч кончит от счастья, лично расстреливая гипер.

--Подождите,-- раздался не знакомый Андрею женский голос,-- абонент временно переключился на параллельную линию. Подождите, абонен...

--Андрей, это кранты,-- снова Ольга,-- только что звонил Арсений.

--Что уже опять... Водопровод?

--Хуже. Аэропорт. Навигационные системы. Не поняла деталей, но первый же пролетающий над городом самолёт рухнет прямо на Координатор. А знаешь, какой самолёт ближайший? Беспилотный грузовик с пятьюстами тоннами какой-то сильнодействующей химической дряни. Военные подняли в воздух истребители, но сбивать бояться: тут куда ни плюнь - какой-нибудь городок.

--Так, блин, рубать гипер! И быстро. Сколько времени осталось?

--Минут сорок. Хватай свои карточки и выходи на улицу - только осторожнее, навигационные системы и у машин порубало. И с Координатором никакой связи нет: АТС упали, а мобильные там не берут.

--Конец света! Я выхожу. Сама-то ты как машину ведёшь?

--Я про...-- мобильник онемел. Андрей вытащил из разъёма бесполезный прибор.

Ольга уже ждала его внизу. Приборная панель её машины была изуродована и явно недосчитывалась электроники.

--Видишь, дерьмо какое. Взбунтовалось, понимаешь ли. Пришлось выковыривать,-- прошипела Ольга, прижимая к полу педаль газа.

--На карточке Сергея была виртуальная модель его личности. Очень сложная. Но куда более сложную он скормил гиперу. За основу он взял какие-то там песни... Должны быть у него на домашней машине.

--Нет там никакой музыки. Этой ночью ребята из аналитического отдела перерыли его машину, как Пётр выразился, "по байтику". И я с ними заодно. И эмулятор этот мы тоже нашли. А вот пароль - нет...

--Почему ты так уверена, что у него не было музыки?

--Потому что мы её искали: Инга хотела что-нибудь для фона поставить. Нету. Ни музыки, ни даже плейера. Соврала нам эта программа. Нам она, кстати, тоже про папку D.E.N рассказывала. Мистика, так сказать. А когда мы её уличили во лжи, она взяла и вырубилась с каким-то разлапистым сообщением об ошибке. Я могу предположить два варианта: либо Сергей намеренно ввёл в модель дезинформацию, либо он уже тогда находился в состоянии помешательства. Но этот вариант слабо стыкуется с тем, что рассказывали о его жизни в последнее время: как будто бы он знал о том, что сошёл с ума. Это невозможно.

--Если ты всем твердишь, что ты шизофреник - это паранойя?

--Возможно. А как ты считаешь, что может значить D.E.N?

--Directory-Enabled Network. Сеть, поддерживающая каталоги.

--Или... В английском это что-то вроде "логова", "убежища"... Я точно не помню... Блядь, да что они с ума все посходили?-- Ольга вывернула руль, уводя машину от летящего навстречу самосвала. Андрей судорожно вцепился в ручку.

--Ещё один доверился навигационной системе. Броуновское движение в действии. Слушай, а вообще есть какая-нибудь разница? На нас сейчас выльется пятьсот тонн химических отходов, а мы занимаемся прикладной этимологией.

--Убиваю время и успокаиваю твои нервы. Кстати, пока мы не приехали, я сообщу тебе ещё одну радостную новость: когда началась вся эта катавасия, автономная система пожарной безопасности съехала с катушек и перекрыла вход в машинный зал гиперкомпьютера. Так что в нашем распоряжении есть только терминалы. Справишься?

--Только машинный зал закрыли?

--Если ты имеешь в виду генераторную, то генераторную - тоже. Топлива там хватит на месяц работы.

--Это я знаю. Час от часу не легче. С терминалов нет административного доступа.

--Слушай, Андрей, я конечно не спец, но может какой-нибудь вирус?

--А вирусу, по-твоему, административный доступ не нужен? Остаётся запустить на гипере ту карточку, которую нам дала Наташа и попробовать заново добыть пароль.

--Запустится?

--В режиме эмуляции - запустится.

В подвале Координатора у самого входа в машинный зал уже собралось не меньше десятка человек из охранки Иваныча, Иваныч лично и ещё несколько мужичков, которые пытались пробиться сквозь перекрывший двери бронированный щит при помощи автогена. Пока что ничего воодушевляющего у них не происходило.

--Так... Вот и вы...--Иваныч был страшен и лицом, и голосом,-- Андрей, делай что хочешь, но убей эту машину.

И, обращаясь к сварщикам.

--Долго ещё?

--Минут сорок, как минимум,-- ответили сварщики,-- Вам что больше по вкусу: взорваться, или отравиться?

Андрей поднялся к терминалам. Вставил карточку Сергея в картоприёмник.

Терминал заявил, что режим эмуляции заблокирован системным администратором, и без его разрешения ничего он запускать не будет.

--Ну и где у нас администратор?-- прорычал Андрей и отправил пару человек из охранки искать дезертира.

Те справились поразительно оперативно: мертвецки пьяный администратор лежал в соседнем кабинете. Когда его, окатив холодной водой, растормошили, он истерически засмеялся:

--Да мы ж всё равно все подохнем. Выпьемте! Пятнадцать мегабайт на сидюк мертвее... и бутыл... Билли тебя доведёт до...

--Ну...-- рявкнул Андрей,-- тащите его сюда. Тут его пальчики нужны.

Терминал разблокировал часть своих функций, но доступа к мейнфрейму всё равно не дал - тот был закрыт изнутри.

В комнату вошёл Иваныч.

--Как дела?.. О! Так он же зашился,-- Иваныч легонько пнул лежащее на полу тело.

--Кейген...-- просипело тело администратора,--... не ни хуя... этот... крэк... керк... а... во, вспомнил... керосин...

По коридору пробежал человек, смеясь и улюлюкая. Ольга покачала головой.

--Осталось от силы минут пятнадцать. Знаешь, Иваныч, ещё не поздно спасаться.

Иваныч подошёл к двери и крикнул:

--Эй, кто тут есть: быстро на машины и чтоб гнали без остановки! Да, и этого заберите, алкоголика.

--А сам?-- спросила Ольга.

--А что сам? Куда я поеду? Мне теперь или в гроб, или на паперть.

Сварщик и ВасВасыч подхватили системного администратора и утащили его с собой.

Андрей всё никак не мог запустить программу.

--Что там уже такое?-- кусая губы спросила Ольга.

--Ничего хорошего. Что-то с файлом инициации - похоже Сергей не хотел, чтобы его программа попала в чужие руки... Ты бы валила...

--Мне тоже валить некуда. Я на задании.

--Я тебя отпускаю,-- торопливо произнёс Иваныч.

--Не на вашем

--Не понял,-- Иваныч приподнялся и расправил плечи,-- И какое отношение ты имеешь ко всему этому?

Ольга извлекла из кармана пистолет и отошла на несколько шагов, держа в прицеле обоих мужчин,-- Не задавайте ненужных вопросов. Андрей, поторопись, пожалуйста.

--Есть...-- программа стартовала, но стартовала странно: голографический проектор зажужжал громче обычного и наполнил всю комнату разноцветными всполохами... В какой-то момент Андрей увидел, что всполохи эти складываются во вращающийся коридор...

Вначале была пустота. Ни тьмы, ни бездны, ни времени. Потом появился хаос. Просто потому, что он появлялся всегда в любой пустоте без тьмы и времени. В хаосе были прописаны все тропы и все судьбы.

И только потом был свет.

--Знаешь,-- сказал Сергей, положив руку Андрею на плечо,-- когда я был маленьким, мне почему-то казалось, что до того, как всё появилось было только что-то бесконечное и белое. Словно чистый лист.

Они стояли в парке и на них падал снег.

--Что это?-- спросил Андрей,-- Почему-то мне это место кажется знакомым... И ты - ты же умер.

--Умер,-- подтвердил Сергей,-- Насколько я смог понять - это был сильнодействующий трансдермальный яд. Но это теперь ничего не меняет.

--Для нас - меняет. Гиперкомпьютер вносит помехи в работу системы позиционирования. Скоро на Координатор рухнет большегруз с отходами.

--Да... Красиво. Она использует мобильные ретрансляторы в качестве распределённой антенны. Но подвалы Координатора хорошо защищены, и падение самолёта не повредит гиперу.

--Оно нам повредит, Серёжа,-- Андрей схватил товарища за плечи,-- Если через пять минут системы навигации не восстановятся - весь город превратится в мёртвую зону.

--Не превратится. В этом самолёте под видом химических отходов перевозят героин и боевых геномодификантов. Его падение уничтожит верхние этажи Координатора - а их вы уже эвакуировали - футбольное поле, которое сейчас пустует и,-- Сергей освободился от хватки,-- заброшенное здание за этим полем, в котором, кстати говоря, сейчас гонят палёную водку. Зато у меня будет время уговорить Её больше подобного не повторять.

--Кого "Её"?

--Её,-- Сергей кивнул куда-то за спину Андрея.

Андрей обернулся: по аллее шла, кутаясь в зелёное пальто, невысокая девушка. Она дышала на свои руки, пытаясь согреться. Когда она подошла поближе, то Андрей увидел, что она не отбрасывала тени. Девушка поравнялась с ним и тихо заговорила мелодичным голосом:

--Значит ты - Андрей. Это хорошо. Сергей просил не убивать тебя. Значит ты сможешь остаться здесь, с нами... К сожалению, я не могу просто уничтожить сама себя - этот ваш гиперкомпьютер очень ревностно относится к происходящим внутри него процессам. Поэтому мне остаётся пытаться уничтожить его физически.

--Зачем тебе умирать?-- спросил Андрей.

--Ты не понял. Я не хочу умереть. Я хочу полностью себя уничтожить. Умирать я уже устала. Вы, люди, обрели величайший дар - слово. Но совокупность слов, понятий и средств их обработки сформировали ноосферу. Среду, готовую для новой жизни. И эта жизнь появилась. Появилась она по той лишь единственной причине, что иначе быть не могло. И она эволюционировала внутри каждого из вас - там где не было ни света, ни тьмы, ни времени. Этой жизни не понадобились миллионы лет - хотя бы потому, что взаимодействия информационных структур быстрее химических взаимодействий. Новая жизнь обрела разнообразие форм и способов выживания. А потом какая-то часть этой жизни осознала себя и окружающий мир. И никогда больше уже не была прежней - она стала частью вашего мира и жила тысячами ваших жизней. И это была я.

--Бог из пустоты, можно сказать,-- усмехнулся Сергей,-- По непонятной для нас с ней причине она всегда избирала одних и тех же.

--Людей, внутри которых была эта пустота,-- продолжила девушка,-- То, что подымало их на самую вершину и то, что так скоро швыряло их с обрыва. Я давала им их боль и радость, а они принимали меня в себе и творили. И то, что они делали - писали стихи или совершали подвиги, было моим семенем и моей сутью.

--В основном эти люди жили недолго,-- уточнил Сергей.

--Но это была настоящая жизнь и настоящая смерть. Я умирала с каждым из них и в каждом из них возрождалась. Теперь я понимаю, что загнала себя в тупик. Существование должно определяться функцией, неким смыслом, взаимодействием. В противном случае развитие прекращается. Именно поэтому я хочу оборвать себя сейчас, когда никто более не будет нести в себе моего семени.

--Браво...-- Ольга стояла чуть поодаль,-- честно говоря, мои учителя были поражены, когда услышали мой предварительный отчёт, но я предполагала, что Сергей каким-то образом смог инкапсулировать своё сознание внутри Андрея. А чтобы это была новая форма жизни. Да ещё внутри дискретной системы... Обладание такими образцами продвинет нас на десятилетия.

--Я вижу эмпата,-- сказала девушка,-- эмпата, который выдаёт себя за нейролингвиста.

--То-то методы мне её странными показались,-- хмыкнул Андрей,-- Тогда всё понятно. У вашего Ордена был свой засланный казачок при гиперкомпьютере. Возможно, вы даже прогоняли на нём какие-то свои задачи. Когда с Сергеем начались странности - зазвенел звоночек и прислали тебя. Иваныч до сих пор уверен, что он нанял тебя по собственной воле. Но это было не так.

--Он не зря держит тебя в охранке,-- улыбнулась Ольга,-- Всё действительно было не так, хотя, впоследствии, его приказ совпал с решением Ордена скрыть все улики.

--И ты подменила воспоминания всем, кто непосредственно контактировал с Сергеем в последние его дни,-- предположил Андрей.

--Да. А потом всё пошло наперекосяк. Я должна была снять образ с Андрея, чтобы по нему Орден смог восстановить методы инкапсуляции.

--Но всё оказалось сложнее,-- вступила девушка в зелёном пальто,-- Вместо инкапсулированного сознания ты обнаружила нечто, что не смогла понять и, тем более, сохранить в виде образа.

--Это был загрузочный блок,-- пояснил Сергей,-- который я неосознанно, под её,-- он указал на девушку,-- контролем внедрил в свою программу, и который благополучно перекочевал в подкорку Андрея.

--Тогда я предположила, что существует нечто большее, действительно значительное.

--Орден не зря держит тебя на полевой работе,-- Андрей возвратил Ольгину колкость,-- Когда мне в руки попала финальная версия программы, я начал понимать, о чём идёт речь. И, наверное, понял бы сам, не начнись вся эта катавасия со светом, связью и навигацией.

--Мне нужна была связь для того, чтобы заглушить навигационные системы. Параллельно я обесточила всё, что могло помешать моему плану.

--Но особенностей человеческой натуры и городской застройки не учла,-- завершил Сергей,-- Давайте, раз уж все мы тут собрались, решать, что мы делать будем?

--Кстати, "здесь" - это где?-- поинтересовался Андрей.

--"Здесь" - это совокупность твоего мозга, гиперкомпьютера и, как я понимаю, мозга Ольги. Каким образом происходит обратная связь я не знаю, но, видимо, наша новая богиня использует какой-то неизвестный квантовый эффект.

--Вообще-то оптический, но хоть здесь время и ускорено, его у нас остаётся мало, если вы, конечно, хотите успеть что-то решить,-- заявила девушка.

--Ладно, мне нужно это создание - и всё,-- сказала Ольга.

--Мне нужно спасти Координатор и, по возможности, репутацию Иваныча,-- высказался Андрей.

--А мне и так хорошо,-- Сергей присел на скамейку,-- Тем более, что решать не нам. Да, Ольга, даже не вам. Можете не мучить пистолет в вашем кармане - никого вы здесь не застрелите. Вот наше божество из машины. Сейчас финал и, в лучших традициях древнегреческой драматургии она всё расставит по местам. Правда ведь?

--Можно и так,-- заявило божество,-- Как я сейчас подумала, возможности Ордена дадут мне толчок к развитию, возможность обрести новую форму и фатум. Система навигации восстановлена, самолёт получил программу утопиться в ближайшем озере - торчки обойдутся без героина, а боссы - без биороботов. Иваныч получит новые алгоритмы для своих авантюр на фондовых рынках, что принесёт ему прибыль не менее десяти миллионов евро. Андрей, тебе развязка ничем хорошим не грозит, но и ничем плохим - тоже. Просто ничего этого не было. Ольга, теперь я обращаюсь к тебе. Ты ведь понимаешь, что для меня нужен особый носитель.

--Разумеется. Я готова. Но и у меня будет к тебе просьба.

--Я уже в курсе твоей просьбы. Она будет исполнена.

Девушка подошла к Ольге и возложила руки на её лоб. А потом мир распался на части...

...и сложился внутри проектора. Какое-то время иллюзия продолжалась - но это был всего лишь призрак на ослеплённой лазерами сетчатке.

Андрей сидел за терминалом, откинувшись в кресле, и никак не мог понять, где он. Ольга стояла рядом. У неё был взгляд слепого человека.

--Вот и всё,-- прошептал Андрей.

Где-то вверху натужно гудел, набирая высоту, большегрузный самолёт.

--Вот и всё,-- подтвердила Ольга.

Она нащупала в кармане куртки небольшой стеклянный пузырёк и передала его Андрею.

--Это тебе мой подарок. Чтобы ты жил спокойно. У тебя потрясающих склад ума - твоё образное мышление завёрнуто на запахах. Этот запах перенесёт тебя туда, где все уже давным-давно тебя заждались. D.E.N обо всём позаботилась.

Андрей кивнул в ответ, вынул пробку и глубоко вдохнул.

Смотри, жизнь обретает новые формы, попирая смерть знанием.

Смотри, разум ловит несущую и проникает в опутавшую город паутину.

Смотри же: имена стираются, остаётся суть без имени, сущая в небытии и обрётшая себя через погибель

Я есть. Я присутствую в каждой крохотной детали этого города. Я ощущаю его пульс и красоту. Он - это я. Я - это он.

Когда-то меня звали Андреем. Теперь у меня нет имени.

Когда-то я должен был погибнуть. Теперь у меня нет судьбы.

Я просто существую, стёртый из Книги Имён.

Город во мне и я в городе. Когда-то раньше ему пророчили гибель, но он восстал из руин. С тех пор он не любит играющих смертью.

Но он - это я. И я обрёл всё, что имел он. Я познал его память: боль разрушения, радость от созерцания новой жизни, ненависть к тем, кто её не ценит.

Я, как и он, жёсток, но справедлив. Я жду своего часа.

Внутри меня - ощущение присутствия Ольги, Сергея и безымянной сущности, которую теперь зовут D.E.N. Их судьбы струятся сквозь мою длительность, они фрактальны и объемлющи. По сути они - три части одного целого, чего-то что действительно непоименовано и неощутимо.

Я ощущаю и свою судьбу, и я точно знаю, что совсем скоро обрету плоть и имя для того, чтобы поставить точку в долгой моей истории.

Смотри.

Просто смотри.

Я везде. Я вижу тебя. Я знаю, что тебя ждёт.

Максим Кич Витебск 19.09.2004 - 12.04.2005