Всё было совсем не так

Посвящение:

Nadya5 и фанатам «Рецепта апокалипсиса от Учиха» посвящается…

Благодарю Scarlett524 и Iriri за помощь в исправлении ошибок!

Публикация на других ресурсах:

в ЛС

**Предупреждение:**

Во избежание участившихся несчастных случаев не употребляйте еду и напитки при прочтении данного произведения!

Примечания автора:

Под впечатлением **«Рецепта апокалипсиса от Учиха»** http://ficbook.net/readfic/530648 образовалась в голове такая вот идея «зеркального фанфика» или «второй половинки одного яблока», «вбоквела» в общем, называйте, как хотите.

Обложка http://go–url.ru/dq1z буду благодарна за распространение обложки со ссылкой на произведение, как и вообще любой рекламе)

**Часть 1. Совсем другое детство.** Наруто 7–13 лет. стр.1–151

**Часть 2. Путешествие с Джирайей.** Наруто 13–15 лет. стр.152–245. Ко второй части карта мира шиноби http://pic4net.com/di‑3JNLGA.jpg

**Часть 3. Ураганные возвращения.** Наруто 15–16 лет. стр.246–386

**Часть 4. Оковы дружбы и войны.** Наруто 16 лет. стр.387–515

* Создание: 25.03.2014–23.06.2014

* Последняя редакция: — 12.09.2014

**Ссылки на авторские фанфики по канонному миру «Наруто»:**

«Мать моя Сакура или Как воспитать гения» http://ficbook.net/readfic/1505189

«Техника зеркального перевоплощения» http://ficbook.net/readfic/2229359

«Цукиёми: и жили они долго и счастливо» http://ficbook.net/readfic/1529429

**Серия «Попаданские истории»:**

«Будни «Акацуки» или «Вся правда о контрактах». http://ficbook.net/readfic/2269966

«Будни куноичи или Вся правда о «попаданцах» http://ficbook.net/readfic/1434427

«Какого Кисимото происходит?!» или «Обратная сторона попаданства». http://ficbook.net/readfic/2334219

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СОВСЕМ ДРУГОЕ ДЕТСТВО Часть 1. Глава 1. Мой самый большой секрет

Ненавижу! Ненавижу! Как же я ненавижу быть слабаком! Не чувствовать свою чакру! Ненавижу своё мелкое тело, которое снова всё забывает! Иногда я так хочу, чтобы мне стёрли память, как Кураме, чтобы я снова был таким же дурачком, как в первый раз… Да, первый раз он всегда первый… А это уже… Вроде бы тридцать восьмой или тридцать шестой, я сбился со счета.

Мне всего семь новых долбанных лет… и до того момента, как я смогу хоть как–то худо–бедно работать с чакрой ещё почти столько же. Унылое детство. Унылая Академия. Унылая жизнь, в которой всё известно и которую я так хочу забыть. Или хотя бы что–то изменить. А то учись в Академии, где меня все ненавидят, потом узнавай, что я демон–лис, и поэтому меня все в Конохе гнобят и камнями обкидывают. Потом эта набившая оскомину команда номер семь с Сакурой и Саске во главе с Какаши…

Ну, ладно, этот период ничего так, но всего–то год! А потом таскайся в поисках этого непроходимого лучшего–друга–тупицы, который свалит к Орочимару!

Бегать от Акацуки, гулять три года с Джирайей, снова искать Саске, потом обретать свою силу, «знакомиться» с Курамой и остальными биджу, потом война и… мое новое рождение. С каждым разом я продвигаюсь всё дальше и дальше, но, блин, пара месяцев «новой жизни», и я снова ору в обоссаных пелёнках! А тридцать восемь раз видеть смерть своих родителей и нихрена не иметь возможности что–нибудь сделать. Жизнь — боль.

Может, правда, лучше сдохнуть? Я всё равно знаю, что будет дальше, жить не интересно… Я даже специально вывел из себя того старика полгода назад, он избил мою тушку почти до смерти, но всё–таки Курама спас меня, не дал умереть, хотя мне тогда очень хотелось… Решить хотя бы что–то самому, как уйти и когда…

К тому же, меня просто выбешивает, из–за того, что скоро снова начнётся это! Когда мной словно кто–то управляет, как куклой: говорю всякую душещипательную чушь, от которой народ становится на путь истинный. Знаю, кто что скажет и что произойдёт, потому что эти моменты повторяются из жизни в жизнь. Не в курсе, что за адский утренник со мной происходит, но больше всего мне бы хотелось, чтобы хоть что–то менялось. Или чтобы это всё кончилось, и меня больше не трогали, или чтобы я дорос хотя бы до восемнадцати лет.

Жизнь — боль, Наруто, я уже говорил тебе, да?

И вроде бы никто не заставляет, но я снова, как и в предыдущие свои детства, сижу на деревянных качелях. Туда — сюда. Жизнь — боль. Просто я не хочу никуда идти. Да и куда? В одинокую комнату, которую мне выделили после поступления в Академию? Да ну нафиг. Лучше здесь.

— Наруто, — чей–то голос вывел меня из глубокой задумчивости, и я даже вздрогнул. Что–то не припомню, чтобы ко мне кто–то должен подойти. Странно.

Обернувшись, я увидел Учиха Саске собственной персоной.

— Чего тебе, Саске–дураске? — вырвалось у меня. Мой будущий друг пока лучшего не заслуживает, а до «теме» он ещё не дорос.

— Я хотел извиниться, — тот стоял немного отрешенный и серьёзный, блин, он и в семь такой же серьёзный, как я помню по прошлым жизням.

— Чего?! — от неожиданности я чуть не свалился с качелей, как–то это совсем на Учиха не похоже. Мир сошёл с ума, или моё желание, чтобы хоть что–то изменилось, наконец, услышано?

— За то, что называл тебя слабаком и неудачником, — так же серьёзно перечислил он. — Извини, я был не прав. На самом деле ты очень сильный. Мир? — я тупо уставился на его протянутую руку.

Охренеть! Ну это же надо! Да чтобы зануда–и–зазнайка–мститель–шаринганистый–теме вдруг предложил мне мир сам?! Может, он решил приколоться надо мной? Или всё из–за того, что две недели назад Итачи убил всю его семью? Сегодня первый день как он пришёл на занятия. Меня так и подмывало спросить, что с ним и куда делся настоящий Саске, но я просто молча пожал протянутую руку.

Не буду отказываться от такого подарка, не совсем дурак же?! Но проверку всё–таки надо сделать. И, широко улыбаясь, сказал:

— Ха! Наконец–то ты понял, что я крут! — ну всё, если это прикол или есть подвох, то он вспылит и всё прояснится.

— Да. Однажды ты станешь самым известным шиноби в мире, — серьёзно сказал мне Саске.

— А… — я прикусил язык, проглотив чуть не сорвавшееся «а откуда ты знаешь?». Тупо выпучился на Учиха, на самом деле чувствуя себя семилеткой. И какое это было прекрасное чувство, новое…

— Ты действительно сильный, несмотря на то, как все к тебе относятся, ты до сих пор можешь улыбаться, — задумчиво произнёс почти последний представитель великого клана.

Блин! Всё страннее и страннее становиться.

— А чего тут сложного–то? — я улыбнулся своей фирменной улыбкой.

Хотя на этот раз мне действительно хотелось улыбнуться. В груди затеплилась надежда, и незаметно для Саске я скрестил пальцы за спиной, желая, чтобы это не было сном. Иногда снятся подобные штуки, накладываются воспоминания из «прошлых» жизней, и, видимо, я так хочу что–то изменить, что начинаю фантазировать…

Учиха тоже попытался улыбнуться, но его улыбка была еще хуже, чем у Сая, ну, когда мы с ним познакомимся. Просто растянутые губы, которые смотрелись страшно и нелепо.

— Как видишь, я разучился, — пояснил он, вернув лицу отрешённую невозмутимость. Блин, всегда думал, что этот парень постоянно строит из себя крутого, а он просто не мог улыбаться. Бедняга. Всё–таки мы связаны узами дружбы, и мне стало приятно, что на этот раз эти узы связали нас раньше… Может быть мы подружимся раньше и у нас будет не только один год из моих повторяющихся шестнадцати? Эх, мечты, мечты…

— Ух, это было жутко! Хочешь, я тебя потренирую? — «я хочу, чтобы это продолжилось, не уходи, Саске, стань моим другом»… Зажмурив глаза, я повторял это снова и снова.

— Хочу, — он кивнул.

— Ха! Тогда готовься! Скоро ты будешь улыбаться шире всех в Конохе! — я был готов расцеловать этого теме, хотя сейчас он уже не заслуживает эту кличку.

Саске действительно изменился. И я снова хочу жить, чтобы посмотреть на это. Он по–прежнему серьёзно смотрел на меня, о чём–то раздумывая. Интересно, что у него на уме?

— Наруто, пойдёшь ко мне в гости? — наконец выдохнул Учиха, видимо приняв решение.

— Чё? — я очень надеялся на такой вопрос, но всё равно он прозвучал неожиданно. Сердце заколотилось, как бешеное, улыбка сама собой растянулась от уха до уха.

— Сегодня на ужин будут онигири с тунцом, а на сладкое — трёхцветные данго. Только сам знаешь, в моём квартале много человек убили. Ты призраков боишься? — он отрешённо сдул с лица непослушную прядь.

— Да я ничего не боюсь! — я шустро спрыгнул с качелей, пока этот новый странный Саске не передумал, и схватил его за руку. — Веди!

— Тебя так легко взять на слабо, — всё внутри даже похолодело от этих слов — неужели всё–таки прикололся надо мной?!

— Чё сказал, бака? — я обернулся, но Саске вроде бы не изменился в лице, и мне стало понятно, что это «слабо» относилось к призракам.

Ха! Всегда с удовольствием поддерживаю легенду о том, что боюсь призраков, поэтому никто не ожидает от меня, что я могу притворяться призраком. Но это, конечно, когда я техники клонирования и хенге разучу. В этом мелком теле всё так медленно, хотя я тренируюсь каждый день, но нормально ничего не получается. Жрать нечего. Мышцы нарастают плохо. Контроль аховый. Каналы чакры совсем слабые, а имеющийся пока объём весь вообще уходит на печать души демона.

— Сказал, что тобой легко управлять, — прозвучал ответ. Я показал ему язык.

— Сам такой! А я делаю, что хочу!

— Пф! — смешно фыркнул Учиха, с его кирпичным выражением лица, это всегда смешно, кивком показывая, куда надо идти. Ну, я же как бы этого не знаю…

Двадцать минут мы молча шли до его квартала. Саске о чём–то думал, а я просто был счастлив и наслаждался новыми ощущениями. Впервые за тридцать восемь раз, в моём беспросветном детстве, где меня все шпыняют и не любят, а я всячески привлекаю к себе внимание, что–то изменилось. Мы держимся за руки, Саске такой сосредоточенный, но теперь, наконец–то, мне стало понятно, что у него просто что–то с эмоциями.

Квартал Учиха выглядит не особенно дружелюбно, мрачно, и остро чувствуется старый запах крови. После произошедшего были дожди, с тротуаров всё смыло, но кровь, она всё равно пахнет, даже Курама слегка шевельнулся внутри. Знаю, он ненавидит Учиха, и ему этот запах доставляет удовольствие. В самом большом доме, по–видимому, главном особняке клана, горел свет. Саске открыл дверь и стал разуваться в прихожей, я последовал его примеру. Никогда здесь не был раньше. Именно в этом особняке. Мой друг обычно жил в другом месте, он впервые на моей памяти поселился в том самом особняке клана, где он жил и где убили его родителей.

— Молодой господин, вы сегодня припозднились. Я уже начала готовить ужин, — к нам вышла довольно тучная кареглазая брюнетка лет сорока на вид, она улыбнулась своему «молодому господину» и тут заметила меня.

Меня всегда поражают окружающие люди: ну что им сделал я, семилетний ребёнок? Довольно приятное лицо женщины скорчилось в недовольной гримасе отвращения, она поджала губы и наморщила нос, словно и увидела, и почуяла кусок дерьма. Обычно меня это не трогает, но в присутствии Саске боль и непонимание царапнули сильнее.

Тётка выдавила:

— Это же…

Ну вот, а я то надеялся, что всё обойдётся, но, видимо, ничего не поделаешь. Сейчас он узнает, что со мной дружить не следует, и я вернусь в свою убогую замусоренную квартирку. Всё слишком хорошо начиналось…

— Это Наруто, — с нажимом и угрозой в голосе прервал мои размышления и тираду женщины Саске. — Мой друг пришёл ко мне в гости. Надеюсь, это Вам понятно, Мито–сан?

Лицо этой Мито–сан снова поменялось, приняв постное выражение, которое я бы расшифровал как «хозяин–барин».

— Как скажете, молодой господин, — пробубнила она, посторонившись и давая нам пройти.

— Идём, чего встал? — Саске снова взял меня за руку. — Пойдём, покажу тебе свою комнату.

— Ага, — пробормотал я, всё ещё не веря в своё счастье. Это же надо. Ради меня он дал отпор этой тётке. Молодец, всегда был крут, даже сейчас, в семилетнем возрасте. Хотя мы раньше и не общались никогда. Первое слово от него в свой адрес услышал лет в двенадцать…

Интересно, кто она? На меня навалилось сегодня столько новых эмоций, что я почувствовал, как краснею. Саске покосился на меня, разглядывая румянец, но промолчал. А взгляд–то у него… Уж очень взрослый. Ну, да… повзрослел пацан за одну ночь.

Все стены комнаты в которую мы пришли были заняты полками, забитыми книгами и свитками. На столе стояла статуэтка ворона из чёрного оникса, а в глазах её были красные кристаллы, возможно, что–то драгоценное, я не разбираюсь. Чуть не спросил, не принадлежит ли этот ворон Итачи, но вовремя прикусил язык. Не хватало ещё разрушить эту хрупкую дружбу, которую мне предлагает Учиха, напоминаниями о его брате и вообще показывать мою осведомлённость в этом вопросе.

— Ого, сколько у тебя книг! Ты что, и правда, их все прочёл? — решил я остановиться на нейтральной теме, чтобы не вызвать подозрений у Саске, который знает, что я болтливый и непоседливый, хотя мне иногда больше всего хочется просто залечь и смотреть на облака, как Шикамару. Я стал его понимать где–то после восьмой жизни. Первые жизни были довольно короткие, первый раз я дожил до того, как ушел из Конохи, а потом они постепенно стали удлиняться. Последний раз я победил десятихвостого и после окончания войны даже спать боялся ложиться, потому что именно после того, как я погружался в сон, просыпался в теле младенца. Но всё–таки меня сморило, и вот опять.

— Нет, — ответил Саске на мой вопрос про книги. — Я прочитал раз в двадцать больше.

— Да это же целая библиотека! — похвалил его я, разыгрывая детский восторг. Хотя Учиха и правда молодец, раз столько прочитал к семи годам.

— А ты думаешь, гением легко быть? — его хмык прозвучал нейтрально, без подначек и намёков, что ты–то, Наруто, вовсе не гений. Хотя я, по идее, много что помню из своих техник, но самостоятельно не могу их вернуть, мне словно требуется кто–то, являющийся стимулом, катализатором моего продвижения вперед. Самое интересное, что всё происходит в одно и то же время, хотя, помнится, во второй раз я тоже хотел стать гением, но мне будто кто–то подножки ставил, это жутко раздражало, ведь я всё знал и ничего не мог…

Саске прервал мои невесёлые воспоминания, протягивая мне какую–то одежду.

— Держи.

— Это зачем? — уставился я на голубые штанишки и рубашку в сюрикенах.

— Ну, ты же у меня ночевать будешь. Или ты голым спишь? — поинтересовался Саске, приподняв одну бровь. Не успел я ничего сказать, как он продолжил. — До ужина как раз успеем душ принять.

— Эээ, — «вместе что ли душ принять?» — заметались мои мысли, но вслух я выдал. — Я только позавчера мылся!

— А надо каждый день! — наставительно сказал он, словно отыгрывая роль мамочки. И, сунув мне полотенце, подтолкнул к двери, по–видимому, в ванную комнату. — Сам справишься? Или помочь?

— Я и сам могу! — я быстро заскочил в ванную и захлопнул дверь. Всё–таки Учиха немного странный какой–то. Не такой… Хотя не могу сказать, что мне это не нравится. Сейчас бы я просто сидел до позднего вечера на лавочке, потом заварил себе лапши и лёг спать. Всё происходящее очень сильно напоминает сон. Но это даже для сна нечто совершенно невероятное.

Я помылся, воспользовавшись всеми теми средствами, что нашёл в ванной, поэтому на ужине благоухал, как роза. Мито–сан оказалась домоправительницей у Саске, которую он нанял после того, как вышел из больницы, чтобы она ему убирала и готовила. Такой продуманный, хотя странно, что он до этого тридцать семь раз не догадался так сделать и жил, как и я, самостоятельно.

Что же, интересно, произошло с Саске, что он так изменился? С убийством всей семьи — это понятно, но что ещё? Ведь до этого всё было одинаково… Неужели и, правда, высшие, задолбавшие меня силы, решили разнообразить мою жизнь?

Ужин был обалденный, я накинулся на еду, уже и забыл, когда ел по–нормальному. Когда есть, что поесть, я могу съесть много, про запас, а то тех денег, что дают мне на содержание, на одну лапшу и хватает. Тем более, может, это просто день такой волшебный, подарок судьбы. Я посмотрел на Саске, который с каким–то странным выражением лица меня разглядывал.

— Кушай аккуратнее, — он протянул мне салфетку.

Я понял, что весь уляпался в рисе, ну всё, теперь точно выгонят… Быстро вытерся под пристальным взглядом Мито–сан.

— Пойдем, покажу кое–что, — сказал Саске, взяв в руку тарелку со сладким данго. Я встал из–за стола и последовал за ним.

Ну всё, сейчас вручит мне данго на прощание и скажет, что такие друзья ему не нужны. Интересно, пижаму надо будет снять или можно себе оставить, на память о таком странном вечере? Мы вышли в сад.

— Красиво, да? — спросил он.

Вечером в Конохе всегда красиво, в траве живут светляки, которые порхают, словно огоньки. Как–то Шино в одной из прошлых жизней говорил мне, что это специальные жуки его клана Абураме, вроде как для украшения, но они также являются стражами от ночных проникновений врага. Правда это или нет, не знаю, но обо всех передвижениях в ночи его клану всегда становится известно.

— Ага, — я настороженно притих, боясь нарушить тишину и слушая дыхание Саске, стараясь больше не злить его. Он смотрел на полную луну и светляков, потом поставил между нами блюдо с данго, и мы его съели. Первые сладости, которые я попробовал в этой жизни, чёрт, как же вкусно!

— Пойдём спать? Тебе постелить в гостевой комнате или в моей поспим? — спросил Саске.

— В твоей, — быстро сказал я. Не хочу, чтобы это кончалось слишком быстро.

Мы вернулись в комнату Саске, принесли из другой комнаты ещё один футон и легли рядом.

Ещё поболтали, хотя мой уже–почти–точно–друг, в основном, просто поддакивал.

Я уснул, желая, чтобы то, что произошло сегодня, не оказалось просто сном.

Часть 1. Глава 2. Предложение, от которого невозможно отказаться

Я открыл глаза и увидел перед собой лицо спящего Саске. Он морщился, как от боли, и тихо всхлипывал. Чёрные волосы разметались по футону, сам он лежал в позе эмбриона и шарил рукой по матрасу. Хотел его разбудить и дотронулся до руки, но он вцепился в мою ладонь и затих, спокойно засопев. Я не стал доставать свою руку, решив, что если моему новому другу так будет спокойнее, то можно и потерпеть. Жалко его. Кошмары мучают не только меня, ему, наверное, снится то, что сделал Итачи. К тому же в классе говорили, что брат поместил его в цукиёми, и он две недели провалялся в больнице под этим гендзютцу. Знаю, что убийство клана Учиха было миссией Итачи, но это бесполезно говорить нашему будущему мстителю, никаких доказательств у меня нет, да и не время пока, может быть, немного позже, снова попробую ему всё это рассказать. Хотя, помнится мне, что когда я попытался это сделать в своей третьей жизни, во время нашей битвы в Долине Завершения, когда он намылился к Орочимару, ничего хорошего из этого не вышло — он был просто зациклен на своей мести и не слышал меня.

Когда Саске стал просыпаться, я убрал руку, чтобы его не смущать и не смущаться самому, мы всё–таки парни и шиноби, мы должны быть сильными, чего бы это не стоило. Даже если мы двое сирот семи лет…

— Привет, — поздоровался он.

— Привет, — я встал с матраса и потянулся. Чудесный день. Разве может быть что–то лучше нового дня, на самом деле нового дня? Из кухни уже доносился приятный запах еды, и было слышно, как Мито–сан что–то напевала. Эх, за её стряпню готов простить ей даже её вчерашний взгляд.

Саске сходил в ванную. А выйдя, всё также спокойно, с безразличным лицом, произнёс:

— Я там тебе зубную щётку нашёл, вчера как–то забыл об этом, извини.

— Это… ничего, — стушевался я, вспомнив его вчерашнюю странную заботу обо мне.

Сколько помню, обо мне только Ирука заботился, точнее, ещё не начал заботиться, но начнёт, когда мне двенадцать будет, пока только игнорирует, как большинство шиноби и учителей в Академии ниндзя. Из–за этого меня так и подмывает на всякие пакости, чтобы хоть на секунду полюбоваться на их вытянутые лица и сбросить с них эту тупую пафосную маску безразличия, ладно в первый раз, во второй, но в тридцать восьмой это просто угнетает. Ловлю себя на том, что с каждым разом мои шутки становятся злее. Пусть я не владею техниками, но у меня опыт «гадостей ближним» на триста восемьдесят лет вперёд. Кстати, детство до выпуска у меня более–менее свободное, чего я только не пробовал делать, единственное, что мне надо сделать обязательно — это лица Хокаге раскрасить на скале, но рисунок обычно на моё усмотрение, и с Конохомару подружиться. Внук Третьего Хокаге пока совсем мелкий, ему и года, наверное, нет сейчас. Иногда, когда пробую делать «неправильно», на меня наваливается что–то и заставляет делать или говорить «правильно», мерзкое ощущение, я уже знаю, что это за «что–то», и обычно делаю сам, чтобы избавиться от него. Бесит, но это просто закон выживания в моём чокнутом мире.

За своими думками даже не заметил, как мы переместились на кухню, и я начал что–то есть. Вкусная еда чуть горчит от моих мыслей. Интересно, как долго продлится эта наша странная дружба? Ведь мы с ним должны подружиться только после экзаменов на чуунина. Хорошо бы и это поменялось, с ужасом понимаю, что один нормальный день для меня слишком мало.

— Слушай, Наруто, — Саске привлёк моё внимание и оторвал от невесёлых размышлений. — Не хочешь переехать ко мне? А то совсем одному в таком большом доме жить неуютно.

— Правда можно? — просто ушам своим не поверил. Неужели мои мечты начинают исполняться?!

— Конечно. Заберём твои вещи после академии и всё. Будешь жить тут, комнату любую можешь выбрать.

— Ура!!! — я не стал сдерживать свой порыв и заплясал от восторга, чуть не сбив Мито–сан. Но она уже нормально на меня посмотрела, даже с какой–то жалостью, и потрепала по макушке.

Сев обратно за стол, с аппетитом доел завтрак, к тому же Мито–сан положила мне добавки, сказав, что я совсем худенький и похож на заморыша. Ну да, а чего вы хотели от сиротки, который может себе позволить только заварную лапшу и молоко по праздникам?

Саске тоже странно смотрел на меня, но я никак не мог понять выражения его лица или о чём он думает. Такую рожу кирпичом ещё только его брат умеет делать, того тоже хрен поймёшь, то ли он прикалывается, то ли убить тебя хочет.

— Пошли в Академию? — спросил я, когда мы поднялись обратно в его комнату. Он только кивнул и стал собирать сумку.

— Только, Наруто, я… не пойми меня неправильно, но не говори никому в классе, что будешь жить у меня, ладно?

— Да мне и некому это рассказывать, — успокоил я его. Просьба была понятной, всё–таки он считается крутым парнем в Академии и, видимо, не хочет, чтобы его имя связывали с сироткой–демоном, которого ненавидит полдеревни.

На учёбе никак не могу сосредоточиться, хотя на ней и так не могу сосредоточиться, мне немного мешают это делать. Я даже думал, что это происки Курамы, но осторожные расспросы лиса уже после того, как мы подружились, ситуацию с моими повторяющимися жизнями не прояснили. Попробуй усидеть на уроке, когда у тебя словно шило торчит в одном месте, в то время, когда ты пытаешься послушать Асуму–сенсея или Ируку. Вот главное, как только я перестаю это делать и ложусь на парту, погружаясь в свои мысли, «шило» пропадает. Это весьма меня раздражает. Мне не дают выбора учиться или не учиться. Сейчас моя голова была занята Учиха Саске. Вот смотрю на него и просто не верю, что это тот человек, который позвал меня жить к себе. Та же отмороженная высокомерная задница, как и обычно, хмыкает и фыркает на вопросы одноклассников, на меня, может, разок только взглянул. Я даже испугался, что всё вернулось на круги своя, и эта внезапная дружба мне вообще просто почудилась, я, наверное, всё–таки уснул на уроке.

После учёбы Учиха подождал меня возле качелей. У меня сразу отлегло от сердца и, не сдерживая свою улыбку от уха до уха, я потащил его к своему жилищу, которое скромно называю «берлога». Саске, судя по его чуть округлившимся глазам, кажется, оказался под впечатлением. Я, правда, немного прибрать забыл, но это потому, что гостей не ждал еще ближайшие пару лет.

У моего нового–старого друга задёргался глаз, когда он обозрел мой беспорядок.

— Наруто, пообещай мне, что отныне ты всегда будешь убираться в собственной комнате, — наконец выдохнул Учиха, грозно смотря на меня. Да умел бы я делать теневых клонов, то обязательно бы одного послал, чтобы убраться.

— Эхе–хе, — печально вздохнул я, ероша волосы на затылке, — я просто забывал мусор выкинуть. Но с сегодняшнего дня обещаю убираться! — только бы он не передумал брать меня к себе, ведь действительно глупо вышло, если бы я знал о его приходе, а то ведь не знал, что странно для меня.

Саске, нахмурившись, сел на мою кровать, которая была самым чистым местом в комнате, заваленной банками из–под лапши, исписанными свитками и всякими обёртками. Я вытряхнул из коробки последнюю пачку заварной лапши и стал складывать туда свои вещи. Несколько свитков, три футболки, ещё одни шорты, пару чистых трусов, плакат с эмблемой Конохи вот, в принципе, и всё, последнюю лапшу мне, кстати, взять не разрешили.

Я уже стоял на выходе, когда меня остановил недовольный голос Учиха:

— А убраться тут?

— Ээээ, но… — меньше всего мне хотелось быть в этом месте ещё хотя бы пару мгновений, но, сообразив, что это что–то вроде проверки, воскликнул: — Я мигом!

Быстро найдя мусорные пакеты, стал быстро сгребать в них мусор с пола. Саске даже помог мне. Мы довольно быстро управились и выкинули восемь битком набитых мусором пакетов. А комната такой большой кажется, когда её уберёшь, подумалось мне, когда я бросил на неё прощальный взгляд. Надеюсь, мне нескоро она понадобится.

— Считай, что это наша первая миссия. Мы только что сделали мир немного чище! — сказал Учиха, когда мы вышли.

— Да! — я подпрыгнул от радости, что теперь точно буду жить у своего друга. Теперь можно будет заранее заняться его перевоспитанием, чтобы он не свалил к Орочимару и раздумал мстить своему брату.

— Саске, а ты… ты столько всего прочитал, может, ты расскажешь что–то мне? — вечером мы после ужина, приготовленного Мито–сан, также лежали рядом на футонах. У меня была как бы своя комната, но спать я предпочитал рядом с другом, к тому же тот был явно не против. Наверное, всё из–за его кошмаров.

— Могу рассказать, как образовалась Коноха, хочешь? — он коснулся моего плеча, словно хотел, чтобы я подвинулся к нему.

Я переместился поближе, и он обнял меня, это было неожиданно и приятно, просто он также, как и я, сирота, который боится одиночества. Саске перебирал мои лохматые пряди и рассказывал про Хашираму, деда Цунаде и своего беспокойного родственничка, Учиха Мадару, объединивших кланы Сенджу и Учиха, к которым присоединились кланы Хьюга, Абураме, Нара, Акимичи, Яманака, Инузука и разные другие. Я всё это знал, но так приятно, когда это тебе рассказывают, да ещё и рассказывает твой друг. Слушая, слышал, что Саске и самому интересно всё это мне говорить, так он чувствует свою нужность. Поэтому решил, что с этого момента буду всё у него спрашивать, даже всякие глупости, типа почему трава зелёная и небо голубое.

Начиная со следующего дня мы начали регулярные тренировки, к которым приступали сразу после возвращения из Академии. Саске сказал, что после случившегося с кланом и после того, как он провалялся две недели в больнице, он немного растерял сноровку, но мне его всё равно не обогнать. Это был вызов, и, что странно, рядом с ним не чувствовалось прежней скованности, словно мои «кукловоды» позволяют мне учиться, и это только подстегнуло мой энтузиазм.

Мы метали сюрикены и кунаи. Обычно раз за разом во время учёбы в Академии мне они доставались только на десять минут на время тренировки, ведь своего оружия у меня не было. Подбирал, конечно, на полигоне забытое или выброшенное, но оно обычно было непригодно к использованию. Центр тяжести смещён или уголок загнут, всё летит не туда, куда задумывал. В общем, когда Учиха поделился со мной нормальными сюрикенами и кунаями, дела пошли в гору.

Не сразу, ведь тело семилетнего мальчика это тебе не тренированный шиноби шестнадцати лет, но я всегда был упорным, а зная, с чем и с кем мне предстоит сражаться, упустить такую возможность потренироваться никак не мог.

Саске, кстати, действительно растерял сноровку, мы были почти на равных, что его немного удивляло, ну да, я же шалопай и дурачок, как все считают. Потом мы занялись тайдзютцу, вот тут он легко блокировал мои удары, но и это до поры до времени, просто в тот момент я ещё плохо управлялся с чакрой и не мог двигаться быстро или добавлять силу, а у моего друга это всё уже неплохо получалось. Он показывал мне приёмы, и я отрабатывал их, помня про Рока Ли и про то, что у него вообще нет техник шиноби, а его тайдзютцу будет на уровне великих мастеров.

Через две недели наших занятий во время спарринга я вдруг заметил, что у Саске активизировался шаринган. Чуть не заорал ему об этом, но вовремя вспомнил, что как бы не должен знать про секретные техника клана Учиха, иначе это будет слишком подозрительно: откуда семилетний сирота о таком в курсе? Он, видимо, что–то почувствовав, остановился, и тогда я воскликнул:

— У тебя глаза вдруг покраснели!

— Это особенность нашего клана — шаринган. Мне наконец–то удалось его пробудить! — обрадовался Саске, ну как «обрадовался» — его лицо осталось безразличным, но в голосе появились некоторые «счастливые» нотки. Получается, что он пробудил его на шесть лет раньше, чем состоялась наша первая эпичная битва с Хаку. Я чуть не присвистнул.

— Сколько запятых вокруг зрачка? — спросил он шире открывая покрасневшие глаза.

— Одна, — кажется, мой друг ожидал чего–то большего. Ну не мог же я его «обрадовать» тем, что обычно он пробуждал свой шаринган после тринадцати лет, поэтому, широко улыбнувшись, стал скакать вокруг него и с детской непосредственностью спрашивать:

— Саске, а что он может? Это какая–то крутая техника, да?

— Шаринган — это кеккей генкай, улучшенный геном клана Учиха, — пояснил почти последний представитель названного клана. — Он не появляется от рождения, а активизируется только во время тренировок или сильного стресса. Шаринган позволяет видеть потоки чакры в теле, копировать приёмы дзютцу, даёт ясность восприятия, а ещё скорость. — Саске ломанулся к дереву, показывая мне свою «скорость», потом, вытащив кунаи, ловко вогнал все в мишень, изобразив ими символ Конохи. Затем он вдруг резко присел и схватился за глаза руками.

Я тут же вспомнил, что шаринган потребляет огромное количество чакры, и решил, что у него просто не хватает чакры для поддержания шарингана долго, все–таки нам ещё только по семь лет.

— В глаза словно песка насыпали, — с обидой в голосе, тихо пробормотал он про себя, но я услышал, правда, вида не показал, не желая расстраивать друга. Вместо этого сказал, рассматривая его символ Конохи:

— У меня ничего не получается, сколько бы я не тренировался.

Саске посмотрел на меня уже простыми, своими обычными чёрными глазами.

— Бака, я с четырёх лет тренируюсь почти каждый день, а ты только недавно начал и уже хочешь меня превзойти? Если будешь усердно заниматься, то однажды и сам так сможешь.

— Ха! Тогда я тебя точно переплюну! — я добавил хвастливых ноток и стал собирать сюрикены, отвлекая Саске от его шарингана. Иначе замордует себя, я его знаю, такой же фанат тренировок и чтобы–стать–сильнее-и–отомстить–Итачи. С него станется пробудить шаринган и пойти мстить.

Саске некоторое время смотрел на меня, а потом взял кунай.

— Слушай, Наруто, для того, чтобы всегда попадать в цель, есть один секрет.

— Что? Какая–то крутая техника!? — оживился я, радуясь, что Учиха отвлёкся от своего шарингана.

— Ещё какая! Такая крутая, что для неё даже печати не нужны, только сила воли. Смотри внимательно.

Он встал напротив мишени.

— Чтобы попасть, нужно почувствовать, как тебя и твою цель соединяет тонкая невидимая нить. Её нельзя заметить, но она есть. И когда делаешь бросок, то просто не можешь промазать, потому что кунай скользит по нити и не может с неё соскочить. Здесь даже целиться не надо, так как оружие — это часть твоей руки. Ты ведь, когда показываешь куда–нибудь пальцем, не целишься, а просто показываешь, и тут всё точно так же, — он демонстративно, не глядя, метнул кунай, и тот оказался в центре мишени.

— Я понял! Ну держись, Саске, я тебя превзойду! — воскликнул я радостно.

В последнее время я стал метать кунаи намного лучше, но так как у Саске всё не получалось, конечно же я немного хитрил, не показывая своего умения, демонстрируя неуклюжесть. К тому же, в сказанных моим другом словах был смысл, удивительно, что семилетний ребёнок до такого додумался сам. Увидев мои приготовления из нескольких кунаев, он отошёл в сторонку и даже спрятался за брёвнышко, украдкой потирая глаза.

— Смотри, Саске! — я подпрыгнул и метнул кунаи в три мишени.

Они попали точно в яблочко. Лицо Учиха утратило свою невозмутимость, даже рот чуть приоткрылся, я еле сдерживался, чтобы не засмеяться. Последний кунай я бросил в ту мишень, в которую бросал Саске и выбил его кунай заняв центр. Он даже глаза протёр и громко сказал на каком–то странном языке:

— O–fi–get!

Часть 1. Глава 3. Тренировки, тренировки, тренировки!

На следующий день я продемонстрировал на практическом занятии в Академии навыки метания кунаев и сюрекенов. Одноклассники чуток охренели. Привыкли уже к тому, что я неудачник, расслабили булки. Не хотел ничего говорить, а быть типа как Учиха, гордым и неприступным, но горло сдавило, и я во всеуслышание заявил, что собираюсь стать Хокаге.

Да, блин, уже тридцать восьмую жизнь собираюсь! Задолбало! Собираюсь, собираюсь, да всё не высобираюсь! Как же меня бесит эта предопределённость, только я обрадовался, что всё меняется, как — на тебе! — напомнили. Мой друг на мою реплику никак не отреагировал, как будто ничего другого от меня не ожидал, и мне стало полегче.

Надо мной все начали смеяться, кроме Саске, которого, казалось, одноклассники лишь раздражали, и Хинаты, потому что она никогда надо мной не смеялась. Но остальные просто ржали, особенно старался Инузука Киба, терпеть его не могу, ничем меня не лучше, такой же обалдуй, вообще–то, а вечно меня цепляет.

— Наш дурачок научился метать кунаи и сразу возомнил себя Хокаге? — под смех одноклассников стал дразнить меня Инузука.

Я хотел ему врезать, но, как назло, споткнулся о собственную ногу. Смех стал ещё громче, мне было стыдно из–за Саске, вдруг он подумает, что связался с каким–то неудачником. Но и споткнулся я неспроста, опять эти «кукловоды» постарались. Видимо, остаётся мне, как и во всех других жизнях, быть посмешищем в классе. Я поднялся и сам засмеялся, как я обычно делаю. Но уж будь уверен, Инузука, на экзамене чунина я тебя не пощажу, уделаю так, что тебя родной Акамару не узнает.

Учиха куда–то ушёл после учёбы, а я побродил по деревне. Гневные взгляды, шепотки в спину, пара камней, брошенных несколькими женщинами, нет, ничего не изменилось. Люди, которым я докажу, что достоин лучшего отношения, пусть им всем будет стыдно в тридцать восьмой раз!

Вспомнив про Инузуку и его насмешки, я прокрался до его дома и написал на стене напротив окна его комнаты: «Инузука Киба — долбоёб». Коротко, ёмко и всем всё понятно. Когда изучу пару техник, можно будет поприкалываться над этим придурком более основательно, а пока только простые методы «мсти».

Весьма довольный собой, я отправился к особняку.

— Мито–сан, я пришёл! — поприветствовал я с порога домоправительницу, когда вечером вернулся. С этой женщиной мы подружились, Саске посоветовал мне больше хвалить её стряпню, и я старался. Всё таки несмотря на мой общий суммарный возраст, иногда я совершенно не понимаю, как и что мне делать в некоторых ситуациях. Но совет, кажется, сработал…

— Наруто, мой руки, молодой господин уже перекусил и сказал накормить тебя.

— А где Саске? — удивился я, хотя понятно, что он не обязан ходить за мной за ручку и отчитываться, куда пошёл, но последние две недели мы с ним были просто не разлей вода.

— Вроде бы в клановую библиотеку пошёл, — неуверенно сказала Мито–сан, накрывая стол для меня. Передо мной поставили миску с бульоном, ломтиками курицы и чего–то ещё, я сделал пробу и довольно промычал.

— Вкусно? — спросила Мито–сан.

— Что это? Вкуснее этого супа я не пробовал за всю свою недолгую жизнь!

— Скажешь тоже, — Мито–сан чуть покраснела и махнула на меня рукой. — Простой мисо–суп с курицей и тофу.

Я заработал ложкой, показывая, как мне нравится, мисо действительно был очень вкусным, а я очень голодным, потому мне домоправительница еще потом добавки положила. После я в одиночестве потренировался в метании сюрикенов, пытаясь повторить подвиг с символом Конохи, но у меня он немного кривоватый выходил и раза в три медленней, чем у Учиха. Хотя к концу тренировки мне удалось завершить символ из двадцати кунаев всего за три минуты.

Саске вернулся, когда уже пора было ложиться спать. Хотел рассказать мне историю на ночь, но я спросил:

— Слушай, а ты вчера слово такое сказал «O–fi–get», что это за язык?

— Эм… — замялся он, но всё же ответил. — Это один из секретных языков нашего клана. Хочешь, и тебя научу? Мы точно будем с тобой в одной команде, поэтому хорошо, если у нас будет свой секретный язык.

Меня так и подмывало спросить, откуда эти знания про то, что мы будем в одной команде. Я и так уже понял, что Саске не так прост, но задать этот вопрос не решился, иначе мне потребовалось бы выдать и свой секрет, а я уже один раз попытался, психанув, и всё закончилось новым рождением и обоссаными пелёнками. Кто знает, может и ему нельзя рассказывать свой секрет, поэтому мне остается только догадываться и строить предположения.

— Да… Давай, рассказывай свой язык.

— Ну… — Саске задумался. — Если, например, ты хочешь предупредить об опасности, то надо сказать, эм… «atas!»

— Atas! — повторил я. Учиха кивнул.

— Если в присутствии врага ты хочешь что–то метнуть, а я на твоём пути, то надо сказать «Padai!»…

За вечер мы выучили пару десятков команд на разные случаи жизни шиноби, а также названия отдельных предметов, мебели и оружия.

— А скажи мне что–то подлиннее, чем просто команды, это же язык, — попросил я. — Какую–нибудь фразу.

— Что тебе сказать? — спросил Саске.

— Ну, что–нибудь о таком… — я задумался, — скажи, про Коноху и дух шиноби!

— Tam russkyi duh, tam Rus'u pahnet? — он отчего–то захихикал. — Всё, пора спать, Наруто, а то мы тут договоримся с тобой.

Вечером следующего дня мой друг марал чернилами свитки, что–то бормоча себе под нос. Я рисовал гору Миобоку цветными карандашами, хорошо, что Учиха не видел её, и спишет на мою неуёмную фантазию психоделические грибы и растения. Заностальгировал что–то по своим друзьям–жабам Гаматацу и Гамакичи, сейчас они, наверное, ещё головастики…

— Наруто, — позвал меня Саске, оторвав от изображения бровей будущего учителя жабьего отшельника Фукасаку–сана. — Иди сюда, у меня есть новые крутые тренировки!

Я подошёл к нему и заглянул в его свиток. Упражнения для зрения утром, днём и вечером. Посмотрите налево, посмотрите направо, направьте чакру в глазное яблоко. И недоумённо посмотрел на друга, не решаясь сказать вслух о том, что это просто гимнастика для глаз, а не тренировки.

— Да ты просто ничего не понимаешь! Смотри! — он открыл передо мной книгу легендарных шиноби и ткнул на изображение Мудреца Шести Путей. — Помнишь, я про него тебе читал? Такие глаза, как у него, называются риннеган.

После этого Саске напомнил о легенде, однажды рассказанной мне в стране железа Тоби, как Рикудо, Мудрец Шести Путей, разделил свою силу между своими сыновьями, которые основали кланы Учиха и Сенжу.

— Сейчас из Сенжу в живых осталась только одна Цунаде, а из Учиха — я и Итачи, — закончил он. Меня так и подмывало спросить его, откуда же эта информация о бабуле Цунаде, ведь та ушла из деревни более двадцати лет назад, после второй мировой войны шиноби, и вернётся только через шесть лет, но смолчал, больше удивляясь его спокойному произношению имени брата, ведь раньше, в прошлых жизнях, наш «мститель» даже не мог его произнести, лишь говоря «один человек», но никак не по имени.

— Однако также выжили несколько ближайших родственников Сенджу — остатки клана Узумаки, — закончил Саске, выразительно посмотрев на меня.

— Что?! Есть такой клан — Узумаки? — удивлённо переспросил я, вовремя вспомнив, что я об этом типа не в курсе.

— Есть. Точнее был. Его почти полностью уничтожили во время Мировой войны шиноби, вместе с Деревней скрытого водоворота, в которой проживали Узумаки. Некоторые из них выжили, но оказались рассеяны по всему миру, — да, как моя мама или Нагато, согласился я мысленно со словами друга, слушая его вполуха. Он сказал, что Узумаки отличались красными волосам и живучестью, о чём я знал и раньше. Просто он–то откуда всё это знает?!

Саске потряс меня за плечо, видимо, недовольный тем, что я отвлёкся.

— Так вот, к чему я тебе это рассказал. Мы с тобой — потомки Рикудо сэннина. В моём роду из поколения в поколение передавались его глаза, а в твоём — его сила воли. А это значит, что мы оба можем получить риннеган и стать такими же великими шиноби, как Мудрец Шести Путей.

И вот тут у меня что–то щёлкнуло в голове. Саске абсолютно прав! Если у меня прорежутся волшебные глаза, то значит, я обрету божественную силу и смогу противостоять тому, что происходит. Возможно, что даже смогу прервать безумный повторяющийся цикл моих жизней и отрежу эти нити «кукловодов». Я вскочил на ноги.

— Идём!

— Куда? — забавно округлились чёрные глаза моего друга.

— Тренироваться! — у меня появилась Цель. Настоящая Цель, которая может осуществить мою мечту — вырваться из этого «снова и снова».

— Давай завтра с утра, — заупрямился Учиха, но я выдернул его из–за стола и потащил на полигон, прихватив список.

Мы сделали всё, что требовалось. Я хотел повторить, но Саске сказал, что перенапрягать глаза тоже нельзя. Будем тренироваться каждый день, и тогда точно всё получится, твёрдо решил я.

Утром тренировки глаз мы повторили и даже на переменке в Академии сделали всё по свитку. А после учёбы, когда шли в особняк, нам перекрыл дорогу один из АНБУ в маске кота, похоже, что это был Ямато, но я его, естественно, «не узнал».

— Вас ждёт Хокаге, — сказал Ямато и испарился. Я посмотрел на задумавшегося Саске.

— Это из–за того, что я живу у тебя? — хотя было глупо полагать, что джинчуурики оставят без присмотра. Это когда меня избивает восемь человек, то АНБУ не помогает и не замечает тебя, а вот когда последний Учиха, который может контролировать девятихвостого, дружит с тобой, это, конечно же, подозрительно.

— Не знаю, — спокойно ответил он. И, посмотрев на меня, слегка потрепал по макушке. Иногда мне кажется, что Саске намного взрослей, даже жесты у него какие–то взрослые, покровительственные что ли, с ним я себя чувствую на самом деле семилетним пацаном, но мне всё равно чуть полегчало. И я решил предоставить всё ему и действовать по обстоятельствам.

Третий Хокаге, Сарутоби Хирузен, морщинистый старичок в балахоне и треугольной шапке с символом страны Огня, попыхал трубкой, смерив нас внимательным взглядом, и сразу перешёл к делу.

— Наруто, до меня дошёл слух, что ты сейчас живёшь в особняке клана Учиха вместе с Саске, это так?

— Ага, мы с Саске друзья, он и я сироты, вот и живём вместе, поддерживая друг друга, — решил я давить на жалость.

— Хм, — как–то недовольно посмотрел Третий. — А маленький Учиха не заставляет тебя жить с ним?

— Что? — возмущение моё было вполне реальным. — Ничего он не заставляет! Он мой лучший друг!

— А что насчёт тебя, Саске? — взгляд старика переместился на него. — Какие у тебя планы на будущее?

— Отомстить Итачи и восстановить клан, — без каких–либо эмоций сказал тот. У меня чуть сердце из груди не выскочило. Ну вот, опять… Только я понадеялся, что Саске стал нормальным, как такой облом.

— Месть ни к чему хорошему не приведёт, ненависть порождает лишь ещё большую ненависть, — наставительно сказал Хокаге, но, кажется, Учиха его вообще не слушал, глядя в одну точку куда–то за спиной Третьего.

— Ладно, идите, — отпустил нас старик, махнув рукой. Мы рванули из Резиденции.

— Саске, — робко спросил я друга. — Ты правда собираешься мстить брату?

— Я пока не хочу об этом говорить, Наруто, не время, — остановил мои вопросы он, слегка нахмурившись. Я вздохнул, надеюсь, поздно не будет, и у меня ещё есть пара лет, чтобы переубедить моего лучшего друга от необдуманных действий.

— Пойдём, Саске, нас ждут тренировки! — жизнерадостно воскликнул я, пытаясь сбросить появившееся напряжение. — Скоро я обязательно обгоню и перегоню тебя!

— Пф! Мечтай… — Учиха, кажется, обрадовался, что мы сменили тему. — Давай, кто быстрее до особняка!? Раз, два три! Pobezhali!

Часть 1. Глава 4. Чувствуя чакру

— Наруто! У меня есть новая крутая тренировка! — однажды сказал Саске. В последнее время он пропадал вечерами в клановой библиотеке, поэтому я не сомневался, что скоро он так скажет.

— Правда!? — с восторгом отозвался я, получив в ответ серьёзный кивок.

— Но сначала я расскажу тебе об отшельниках и почему они круты.

— Отшельниках!? — я был в шоке. Нет, у меня, конечно, давно подозрения, что Саске, как минимум, проживает уже вторую жизнь, но меня поражает, что он может сопротивляться «кукловодам», ведь, не будь его, мне бы не дали тренироваться, а возле него у меня как будто некий островок спокойствия и защиты. Тем временем, мой друг уже начал разжёвывать мне про отшельников, природную сен–чакру и вообще про чакру, которой я пока не мог пользоваться. Я понимаю, что моя чакра в большинстве своём вся уходит на поддержание печати Курамы, что я ещё мелкий, но всё равно это раздражает. Я хочу секси–но–дзютцу, хочу теневых клонов, хочу хенге и расенган!

— …вот поэтому мы начнём с медитаций, чтобы расширить свои каналы чакры и увеличить духовную её составляющую, — закончил он. Я мигнул, осознав, что пропустил половину его объяснения, задумавшись, и улыбнулся, почесав затылок.

— Э… так что делать–то, Саске? — Учиха фыркнул, по–видимому, как и большинство моих учителей решив, что мне надо показать, а не объяснять и поставил на бок короткого брёвнышка доску.

— Садись и попытайся удержать равновесие. Не дёргайся, не двигайся, сконцентрируйся, — я посмотрел на его тренировочное сооружение и облизал губы. Безумно похоже на то, как Фукасаку–сан заставлял меня сидеть на вершине горного пика. Но промолчал. Саске тем временем уже сел на свою «качельку» и замер, закрыв глаза.

Что же, пора вспомнить уроки жабьего отшельника и мне. Несколько минут я провозился, даже свалился разок, но потом нашёл то самое состояние. Я сразу почувствовал свою чакру, правда, она была совсем неуправляемой, я даже засветился весь, выбрасывая её всеми танкецу, но даже это ощущение было приятно, в животе запорхали бабочки, Курама чуть шевельнулся, наверное, обалдел, что я в таком возрасте смог высвободить чакру. Открыв глаза, я увидел лицо Саске, который снова чуть приоткрыл рот. А мне это начинает нравиться. Удивлять его. Он такой при этом забавный.

— Это и правда очень крутая тренировка, Саске! — спрыгнув с «качельки», воскликнул я. — Кажется, я ощутил свою чакру!

— Хн. Тебе осталось только научиться пользоваться ею, а не просто освещать тело, — задумчиво сказал мой друг. Причём совершенно серьёзно, без подначек и подколок. Я знаю, что он уже умеет делать хенге, да и вообще — лучший ученик в Академии, но деликатно не напоминает мне об этом на каждом шагу, и это радует.

— Конечно, Саске, не будь я Узумаки Наруто! — совершенно добровольно воскликнул я эту фразу, широко улыбаясь. Саске снова странно на меня посмотрел. С теплом, что ли, за прошедший месяц я стал немного разбираться в его безразличии, иногда у него мелькают тени эмоций. А потом потрепал макушку, и я понял, что угадал правильно.

Медитировали мы еще несколько недель, я уже не светился, научившись немного управлять чакрой, но использовать дзютцу не получалось. Мой друг тоже ходил недовольный, он хотел сделать иллюзорного клона, но у него никак не получалось. И без того безразличный Учиха был мрачен. На занятиях в Академии к нему даже почти не обращались, он отпугивал всех своей грозной аурой, постоянно о чём–то думая.

Через пару недель он купил нам специальные шарики из чакропроводящего стекла. Если подавать к ним чакру, то они светились, правда, чакры должно быть довольно много, а её ток постоянным, но если подать слишком большое количество, то они трескались и больше не работали. Шариков было куплено много и мы ходили с ними постоянно, заставляя светиться. На моём счету была куча испорченных, но Саске не ругался, сказав только, что всё для тренировки.

На учёбе я старательно разыгрывал идиота, хотя даже стараться особо не приходилось, бороться с общественным мнением крайне сложно. К тому же я не хотел, чтобы у Саске были проблемы, которые обязательно возникнут, если кто–нибудь узнает, что он меня чему–то обучает. Меня же даже в Академию сначала брать не хотели, родители многих учеников не желали, чтобы их драгоценные чада учились вместе с «монстром». Лишь только когда я заскочил на приём к Третьему Хокаге и высказал, что хочу быть самым крутым шиноби и защищать Коноху, меня взяли, да вот только обучение мне не давалось, а учителя либо издевались, либо игнорировали.

На меня всегда, во всех моих жизнях, обращали внимание лишь дети, мои будущие товарищи, поэтому я старался, ведь роль местного клоуна лучше, чем роль пустого места.

Сейчас на практиках я показывал неплохие результаты по метанию оружия и борьбе, меня даже ставили в пару к Учиха, потому что мы были сильнее всех, а вот всякие лекции совсем не давались. Поэтому мнение обо мне у одноклассников не особо изменилось от «обычного», но меня это устраивало и даже как–то успокаивало.

Через неделю тренировок с шариками на полигоне Саске загадочно сказал.

— Смотри, Наруто.

И создал своего иллюзорного клона, ту технику, которая будет в выпускном классе на экзаменах.

— O–fi–get! — выразил восхищение я. Это действительно круто для семи лет, иллюзия была очень точной. У меня она не получалась даже когда мне было шестнадцать в прошлых жизнях. Саске был доволен произведённым эффектом, он потрепал мою макушку.

— Ты тоже сможешь, Наруто, я в тебя верю.

Ну и, конечно, после таких слов я стал тренироваться ещё больше, не желая ни в чём ему уступать.

Через два дня я смог сделать хенге. Но прежде, чем показать свою технику Саске, чтобы не облажаться, я провел «полевые испытания».

— Инузука! Акимичи! Нара! Вы, лентяи, останетесь сегодня после уроков! — из образа Ируки–сенсея я наблюдал за кислыми рожами Кибы, Чоуджи и Шикамару, выбранных потому, что они действительно часто оставались после уроков. Ну и потому, что Киба больше всех меня бесил.

— Но сенсеееей… — протянули они хором.

— Никаких «но», — отрезал я. — Сидите здесь, и чтобы носа не высовывали из класса, а также прочитали пятый параграф, тему «как распознать хенге–но–дзютцу». Приду, проверю и чтобы у всех от зубов отскакивало!

Троица печально вздохнула и, рассевшись по партам, со стенаниями достала учебники.

Грозно захлопнув дверь и сняв хенге, я быстро побежал в сторону дома Ино.

— Ино, привет… — светловолосая блондинка с короткими волосами и заколкой удивлённо на меня уставилась.

— Э… Инузука? Что ты здесь делаешь?

— Я… Я люблю тебя, Ино! Пожалуйста, ничего сейчас не говори, а ответь мне завтра на занятиях в Академии! — с этими словами я оставил покрасневшую девочку одну и побежал к дому Сакуры.

— Смотри, Саске, — подражая другу, я, улыбаясь, сделал его хенге.

— Молодец, Наруто, — похвалил он, — давай тренироваться.

Я смог удивить Саске техникой замены и использовал хенге в бою, притворившись одним из АНБУ. Он даже сначала опешил, когда из кустов к нему выпрыгнул не я, а человек в маске, но потом разгадал мою хитрость и снова похвалил.

На следующий день в классе было светопреставление… Иногда то, что тебя считают ни на что не способным идиотом, очень даже на руку.

Никто не заподозрил меня в том, что «Ирука–сенсей оставил нас после уроков и забыл, а мы его ждали до позднего вечера» или «Киба ты мне тоже нравишься — Что?! Да пошла ты коза! — Ах ты, сволочь! Ты вчера сказал, что любишь меня, — Ах ты, паршивец! Ты и мне вчера в любви признавался! — Что?! Не было такого! — Девчонки, бей его, кобеля этакого!»

В остальном всё было, как обычно, в классе надо мной смеялись, а Саске даже утешил меня, сказав:

— Не обращай внимания, люди такие глупые. Они просто завидуют твоим способностям.

Мне даже стало неловко, ведь я далеко не ангел, каким тут навоображал себе мой друг. Но мне было стыдно сознаться, что такую шутку с Кибой сыграл я. Хотя, глядя на большой сочный фингал, расплывающийся под глазом Инузука, и на гневные взгляды девчонок, направленные в его сторону, я становился донельзя добродушным и счастливым.

Дни текли свои чередом, с удивлением я подсчитал, что прошёл почти год с начала нашей дружбы. Мы тренировались, оттачивая свои навыки и умения, выполняли упражнения для глаз. Саске научился создавать иллюзии по типу иллюзорных клонов, но тренировался всегда на ком–то, например, на уроках, бывало, раскрашивал волосы Сакуры в зелёный цвет или, когда Шикамару спал, то казалось, что у него из носа летят мыльные пузыри. Видели эти иллюзии только мы с ним, и я не мог сдержать хихикания, но это было в порядке вещей, поэтому на меня, давящегося со смеху, никто из учителей не обращал внимания.

Иногда Учиха и на меня смотрел как–то странно (ещё более странно, чем обычно), тогда я подозревал, что он и со мною производит свои иллюзорные манипуляции, но ради его блестящих глаз ничего особо не спрашивал, чувствуя, что Саске чем–то доволен или даже рад. Из–за отсутствия у него эмоций, я готов был делать что угодно, только бы растормошить.

Однажды вечером мы шли в особняк. Почти все дома в квартале его клана взяли в аренду, и за прошедший год место стало более обжитым. Запах крови окончательно испарился, везде были фонари, открылись лавочки. Я привык к шепоткам и неприязненным взглядам, хорошо, что в присутствии Саске, с которым мы обычно ходили вместе, не кидались камнями. Я так свыкся с ненавистью жителей Конохи, что просто её не замечал, хотя его это, вероятно, несколько напрягало.

— Маленькое отродье, проклятый демон! — громко прозвучал женский голос. Видимо, для моего друга это стало последней каплей, он остановился и резко повернулся.

— Что ты сказала? А ну повтори, — несмотря на восьмилетний возраст, Саске выглядел угрожающе, к тому же он активизировал свой шаринган. Я обернулся. Неопределённого возраста женщина растратила свой запал, со страхом глядя уже на Учиха.

— Я только хотела сказать, что молодому господину следует лучше выбирать друзей, а не подбирать всякое отребье… — пробубнила она, потупив взгляд и теребя передник.

— Я вижу, ты настолько смела, что смеешь не только указывать мне, что делать, но и дразнить демона, — медленно процедил Саске. Я чуть не захлебнулся воздухом. Он знает! Мой друг чуть расслабил позу и положил руки в карманы. — Может, рискнёшь повторить это ему в лицо? Или тебя специально подослали из вражеской деревни, чтобы спровоцировать новое нападение? — блин, как загнул, я даже заслушался и подыграл другу, сделав самое безразличное и серьёзное лицо, на которое способен. Видя меня с такой кирпичной рожей за спиной Саске — всё–таки все привыкли, что я всегда улыбаюсь, — женщина округлила глаза.

— Я не… не это имела в виду, — тётка попятилась и побежала прочь.

— Не переживай об этом, Наруто. Она сама не понимала, что говорила. Мир полон идиотов. И это меня печалит, но я ничего не могу поделать с чужой глупостью, — Саске говорил это, обеспокоенно смотря на меня. Я же молчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. Интересно, откуда он так много знает обо мне, тем более, что даже я сейчас ничего не должен знать о существовании Курамы? Об этом мне должен рассказать предатель-Мидзуки после провала на выпускном экзамене.

Когда мы зашли в особняк, я вздохнул и выпалил:

— Она не первая так меня называет! Ко мне часто так относились, словно я сделал что–то плохое, а я никак не мог понять, что именно. Я старался быть хорошим, очень старался! — «Особенно издеваясь и подшучивая над жителями и своими одноклассниками!» — Но, что бы я ни делал, меня всё равно ненавидели. И я до сих пор не знаю, почему… — и шмыгнул носом.

Пожалуй, расплакаться будет слишком, я вообще редко плачу, только «по заказу свыше».

— Наруто, — Учиха взъерошил мои волосы, и мне показалось, что он сейчас сам расплачется. — Я могу тебе рассказать, почему тебя называют демоном. Но вряд ли тебе станет легче от этого знания.

— Но я всё равно хочу знать! — воскликнул я.

Очень хочу знать, что же ты знаешь…

— Ну ладно, — после мгновенного раздумья сдался Саске. — Только вообще–то это запрещено, и если когда–нибудь ты проболтаешься, даже случайно, или как–то себя выдашь, меня накажут. Не знаю, как именно, но вряд ли я легко отделаюсь, — серьёзно сказал он, глядя мне в глаза. О да, молчание по приказу Третьего Хокаге. Я нахмурил брови и помотал головой.

— Ни за что! Я никому никогда не расскажу, даже под пытками!

И вот тут мой восьмилетний друг выдал мне такую дозу информации, что я слегка завис. Он знал не только о девятихвостом, но и о моей матери, как о бывшей джинчуурики, и о том, что мой отец — Четвертый Хокаге, и даже то, что они погибли, запечатывая в меня лиса.

Саске обеспокоенно смотрел на меня, и я спросил, глядя ему в глаза, потому что у меня появились сомнения относительно искренности нашей дружбы. Вдруг он просто хочет заполучить лиса, чтобы исполнить свою месть?

— Но значит, я и правда демон? Тогда почему ты так хорошо ко мне относишься, ведь я же плохой?

— Бака! — он щёлкнул меня по лбу. — Ты Наруто Узумаки! Мой лучший друг и самый добрый человек, которого я только встречал.

— Правда? — я посмотрел в его глаза, они лучились теплом и заботой, а на его спокойном лице вдруг появилась лёгкая улыбка.

— Конечно, — Саске схватил меня за шею и стал тереть макушку. — Не смей сомневаться в моём лучшем друге!

— Больше не буду! — я засмеялся от облегчения. Всё–таки несмотря на то, что Учиха странный, он мой лучший друг, и я его очень люблю.

Часть 1. Глава 5. Перезагрузки и техники

Саске постоянно снились кошмары, он их наутро не мог вспомнить, но во сне продолжал метаться. Я часто держал его за руку или обнимал, но, думаю, поутру он этого не помнил.

А сегодня я не смог его разбудить. Мы вставали обычно на рассвете, чтобы выполнить утреннюю тренировку, принять душ и позавтракать перед занятиями в Академии. Я проснулся сам, хотя чаще Саске меня будил, начал расталкивать его, но он даже никак не отреагировал, не пошевелился, не промычал, не отбрыкнулся, и это несмотря на то, что я даже щекотку использовал. Я будил его минут двадцать и всё безрезультатно.

А когда потрогал пульс, то понял, что он был нитевидный. Послушал сердце, которое, оказывается, почти не билось.

Я снова пытался его разбудить, кричал прямо в ухо, тормошил, щекотал. Спустя час мне стало по–настоящему очень и очень страшно.

Друг, мой единственный друг, не просыпался и, может быть, уже не проснётся, а мне даже не к кому обратиться. Бабули Цунаде ещё нет в деревне, Сакура еще ничему не научилась, а самому мне восемь лет, и меня ненавидят вся Коноха, вряд ли кто–то придёт на помощь. От этой мысли и своего бессилия я расплакался, как малыш, но продолжил, сквозь слёзы, трясти его.

— Саске, проснись! Саске! Саске! Саске! САСКЕ!!!

— Что? — прошептал Саске, медленно открыв глаза.

— Саске! Ты наконец–то проснулся, — я крепко обнял его и разревелся на его груди. Мне было так страшно, что я его потеряю, и это были слёзы радости. Учиха положил мне руку на голову и дал выплакаться.

— Что случилось? — тихо спросил он, когда моя истерика прекратилась, и я успокоился. Я поднял голову и посмотрел ему в глаза.

— Нам пора было в Академию собираться, а ты всё никак не вставал. Я тебя будил–будил, а ты не просыпался, — я шмыгнул носом и решил признаться. — Это было так страшно — ты лежал, как мёртвый, и не отзывался, сколько бы я тебя ни звал. У тебя даже сердце еле–еле билось, я не сразу его услышал.

Саске отвёл взгляд, о чём–то задумавшись, и сказал:

— Извини, что напугал, мне просто хороший сон снился, вставать не хотелось, — мне хотелось ядовито переспросить «Что, все те полтора часа, что я тебя будил?», но я смолчал.

— Но теперь всё нормально, — серьёзно сказал он, поднимаясь с футона.

Я решил воздержаться от расспросов, возможно, что Саске не «не хочет» мне всего рассказать, а не может. Возможно, этот глубокий сон что–то вроде тех «заставлялок», которые вынуждают меня говорить те или иные фразы в определённые моменты и делать те или иные поступки (хорошо, что они ещё хорошие). Может быть, так мой друг платит за то, что изменил моё беспросветное детство? Эта мысль меня очень волновала, к тому же и Учиха выглядел слегка обеспокоенным.

За прошедшие полтора года житья с ним я научился распознавать на его спокойном лице те или иные эмоции и, если они были, значит, они были очень сильные.

Саске очень рьяно занялся медитациями, теперь мы их проводили не один раз в день, а почти всё свободное время. Хотя я очень боялся, что он уснёт и не проснётся, даже не мог сосредоточиться, просто сидел неподвижно на «качелях» и смотрел на него.

Через несколько дней после того, как я еле его разбудил, во время медитации он начал кричать и даже плакать, при этом продолжая сидеть неподвижно и дышать, словно загнанный зверь. Потом успокоился, но глаза открыл только через час, когда я уже хотел его разбудить от «медитации» насильно. Лишь посмотрел на меня слегка виновато, но ничего не сказал и не пояснил.

Как–то после Академии меня потянуло в другой район, и я вспомнил, что мне надо кое–что сделать. На Хьюга Хинату, оставленную без присмотра, судя по моим воспоминаниям, должна была напасть местная шпана. Я услышал в леске ту троицу придурков и, вздохнув, стал подкрадываться.

— Решила убежать от нас, даже не извинившись!? — послышались голоса.

— Вот сучка! Она ещё поплатится! — в эту секунду раздался тихий вскрик Хинаты, скорее всего её толкнули на колени.

— Ну что, извиняйся давай!

— Проси прощения!

— Как следует проси!

— Простите меня! — голос Хинаты дрожал.

— Не пойдёт! Нормально извиняйся! Быстро, я сказал, дура!

— Прости, простите, пожалуйста, — судя по голосу, девочка была уже на грани и ревела. — Простите…

— Отвалите от неё! — я вышел на полянку и подошел вплотную, оттеснив парней от Хинаты. В принципе, даже если бы это и не требовалось «свыше», я бы всё равно защитил её. Негоже трём парням задирать слабую девчонку, которая даже на уроке и рта не откроет.

— А чё те надо? — троица угрожающе обступила меня.

— Оп–па, это же тот хохмач! — узнал меня один из придурков в бандане. — Тот, что вечно всем на нервы действует, и которого все ненавидят.

— Точняк, это он! Вот лошара! — заржали остальные.

— Я вам не лошара! Меня зовут Узумаки Наруто, и однажды я стану Хокаге! Запомните как следует! — ну вот, нужные слова почти все сказаны, теперь будет махач…

— Хокаге? — трое хулиганов мерзко заржали. — Ты чё, больной? Что за ахинея?! Полный придурок! — я уже по–настоящему разозлился. Взрослые меня так не раздражают, как такие вот упивающиеся властью над слабыми детки.

— Только полные неудачники живут мечтами! — он ударил меня по лицу, и я упал, затем снова поднялся. Меня всё ещё держало присутствие Хинаты.

— Нарываешься? — главарь сплюнул сквозь щёлку в зубах.

— Лучше не злите меня, козлы! — сложил я типа–печать. Их лица забавно вытянулись.

— Это же печать! — ахнули они дружно и даже замыслили свинтить подобру–поздорову. Но от «кукловода» не спрятаться не скрыться… А жаль.

— Техника клонирования! — заорал я, и появился жуткий иллюзорный полудохлый клон. Ребятишки мерзко заржали. Я кинулся на главаря.

— Я покажу, как надо мной ржать. Всех положу, я обязательно стану Хокаге. И докажу, что вы были не правы! — я разок ударил, но меня тут же оттащили его дружки.

— Ах ты, — они наносили удар за ударом, хотя я их почти не чувствовал, потому что Саске научил меня выпускать чакру в место удара, так что они только себя калечили, к тому же я заранее знал, куда они будут бить, но в первый раз это было не так гадко, как обычно. — Решил, что круче всех?!

— Хината–сама?! — то, что я ждал. Дикий голос, которым на весь лес орал присмотрщик маленькой Хьюга. Меня отпустили. Пацаны сделали ноги, я остался лежать. Даже если бы захотел, не смог бы встать, меня по прежнему «держало».

— И он тут, — послышался голос надо мной. — Идемте!

— Постой, — взбрыкнула Хината. — Ведь он из–за меня…

— Я же просил Вас никогда с ним не связываться. Идёмте!

— Но ведь… — Хинату увели.

Полежав еще минутку, чтобы меня не заметили, я, хмыкнув, пошёл за хулиганами, благо следов на мягкой влажной земле осталось предостаточно, а они шли дружной толпой. Хулиганьё сидело на краю полянки и обсуждало, как круто они проучили отродье Хьюга. Мне это совсем не понравилось и, подумав, я изменил первоначальный план (тупо отдубасить, чтобы неповадно было) на более изощрённый. И, сделав хенге Хинаты, вышел на полянку, окликнув их.

— Эй, придурки! Значит, нравится обижать маленьких девочек, да? — ребята насторожились, ожидая увидеть за моей спиной сопровождающего, но, когда никто не вышел, загоготали, вновь почувствовав себя на высоте.

— Что, мало тебе, мелкая сучка!? — обступили они меня, посмеиваясь. — Снова хочешь поплакать и попросить прощения?

Я был готов и просто ударил коленом в живот одного, второго приложил локтем по «солнышку», третьему врезал по носу. Ещё пара ударов, не задевая жизненно важные органы, и хулиганистые придурки, скуля и пачкаясь в земле, притворились мёртвыми.

Хотелось просто сплюнуть и уйти, но я решил высказаться, так сказать, от лица Хинаты.

— Я не отвечала вам тем же, потому что вы слабаки, а я слабых не бью, но вы перешли черту. Ещё раз нападёте втроём на одного или будете задирать малышей, я вас так отпинаю, что имена свои забудете.

Ещё полгода было спокойно. От меня ничего не требовалось «свыше». Мы ходили на занятия, тренировались всё свободное время. В квартале Учиха ко мне даже стали терпимее относиться, по крайней мере, после того случая год назад не было даже косых взглядов в мою сторону.

Саске нашёл в клановой библиотеке свиток с моей любимой техникой теневого клонирования. Мне потребовалось несколько часов, чтобы вспомнить и освоить его, а у него это дзютцу застопорилось. Поэтому я не удержался и, сделав сотню своих копий, станцевал танец радости, хором крича:

— Я крут! Я самый крутой шиноби в мире!

Вот только Саске, кажется, очень сильно расстроился из–за моей спонтанной радости. Он так грустно на меня посмотрел такими большими глазами, — я даже не замечал никогда, что они у него такие большие и печальные! — что мне стало очень стыдно. Чувствовал себя, как будто у ребёнка конфетку отобрал. Саске гений, он всё с нуля делает, всё по–честному, это я со своей тридцать восьмой жизнью просто вспоминаю прежние ощущения…

— Саске, ну прости! — я развеял всех клонов и обнял его.

— Да всё хорошо, Наруто, — он снова стал спокойным, но у меня прямо перед глазами стояло то его лицо с большими печальными глазами.

— Нет, ты расстроился, прости меня, я просто радостный кретин! — мне было жутко стыдно. Саске за всю нашу дружбу ни разу не похвастался и не унизил меня, как он делал «обычно», что он круче всех, что я ему в подмётки не гожусь, что я мусор и так далее, а я…

— Наруто, я очень рад, что ты освоил эту технику, да еще и столько клонов создал, — в привычном жесте взъерошил мои волосы он.

— Ты обиделся, — настаивал я.

— Да нет, не обиделся, я пошутил, — сказал Саске.

— Точно? — недоверчиво переспросил я.

В ответ он кивнул:

— Это моя супер–секретная–техника, её можно использовать только в крайних случаях. Она вызывает стойкое чувство вины и умиления.

— Техника? А как она называется? — вот это что–то совсем новенькое.

— Glazki–kak–u-kota–iz–Shreka, — с серьёзным видом выдал Учиха зубодробильное название своей страшной техники. Я понял — это фраза на том же языке, что и команды, которые мы когда–то давно учили, но за последние полтора года мы к нему не возвращались, и всё понемногу забылось.

Потом он снова как–то утром не проснулся. Я разбудил его спустя час с небольшим. Саске опять сделал вид, что ничего необычного не происходит. А я не стал спрашивать.

Он научился делать теневых клонов вечером того же дня, что и я, теперь мы часто устраивали бои «стенка на стенку» или на выживание, борясь с собственными клонами и друг с другом. Шаринган позволял ему предугадывать мои действия, но я брал хитростью или скоростью, и наше противостояние было почти на равных, побеждали мы по очереди.

А ещё Саске купил мне оранжевый костюм. Тот самый, пожалуй, от него я бы не смог отказаться, даже если бы и был «свободен», очень уж мне этот прикид нравится. Удобный и красивый, ещё у него удлиняются рукава и брюки, так что буду его спокойно носить лет до пятнадцати, пока не порвётся в путешествии с Джирайей. В том же магазине я купил себе зелёные очки вместо банданы с символом листа, они мне не очень нравились, но ничего не поделаешь. Как я уже давно выяснил, их можно надевать только в нескольких случаях, так что потерплю.

— Мы будем ещё лучше контролировать чакру, если научимся ходить по деревьям, — однажды после занятий в Академии выдал Саске. Я, уже даже не удивляясь его обширным познаниям, кивнул и побежал на ближайшее дерево, вспомнив ту тренировку в стране волн. Сразу чиркнув по коре кунаем на высоте примерно двух метров.

Учиха, посмотрев на мои действия, создал шесть своих клонов.

— Сделай клонов, так будет быстрее, ведь опыт, который получат они, будет и у тебя, — пояснил он свои действия. Я сделал пару десятков клонов (почему–то пока не получается точное количество при «массовом теневом клонировании») и развеял их, оставив также, как у моего «вечного соперника», шестерых.

Мы прыгали по деревьям до поздней ночи, несколько раз развеивая клонов и собирая их опыт. В прошлые разы на это ушло три дня, но с теневыми копиями мы справились до ужина, правда, на ужине от усталости точно также, как в прошлых жизнях, блеванули. К глубокому разочарованию Мито–сан.

Что–то всё–таки не меняется.

Часть 1. Глава 6. Ох уж эти сказочки

Vidish, tam na gore

Vozvishaetsya krest,

Pod nim — desyatok soldat.

Povisi–ka na nyom,

A kogda nadoest

Vozvrashaisa nazad

Gulyat’ po vode, gulyat’ po vode,

Gulyat’ po vode so mnoi…

Мы уже третий день тренируемся ходить по воде, и я услышал, как Саске поёт это. Он очень печален, почти такой же, как перед тем, как впадает в свою сон–кому. Черт, надо что–то делать! Срочно отвлечь!

— Саске! Что это была за песня!? — заорал как можно громче, и, кажется, это сработало. Саске аж вздрогнул, посмотрев на меня круглыми глазами.

— Песня про то, как ходить по воде.

— А что это за язык? Я ни слова не понял, — я почесал затылок и широко улыбнулся, всем своим видом показывая заинтересованность.

— О, это был древний и совершенно секретный язык, которого никто, кроме меня, больше не знает, — задумчиво сказал Саске. Я сначала хотел спросить «А разве это не тот секретный язык клана Учиха?», но потом передумал, ведь сейчас сам я не вспомню ни слова из тех нескольких команд, которым он меня учил. Мало ли… Вдруг это какой–то новый язык, или Саске забыл, что уже что–то говорил мне.

— Круто! — наигранно бодро сказал я, смутно помня, что «круто» — это на секретном языке что–то на «О», вертелось на языке, но вспомнить не мог. — Я тоже хочу знать секретный язык!

Саске всё находился в какой–то прострации. Он окинул на меня мутным взглядом и немного заторможено ответил.

— Отличная идея. Мы с тобой, скорее всего, войдём в одну команду, значит, нам в любом случае придётся разрабатывать свою систему жестов и условных обозначений. Как раз и пригодится секретный язык, весь ты его вряд ли выучишь, да это и не нужно, но мы сможем его использовать для шифровок.

— Здорово! — преувеличенно радостно сказал я и подпрыгнул, хотя меня жуть как беспокоило то, что нечто подобное мне уже Саске говорил два года назад, но почему–то забыл.

Может, это из–за того, что он вот так засыпает? Немного не рассчитал с «отвлечением Саске от грустных мыслей», потому что на секунду потерял контроль и провалился под воду.

— Руками тоже чакру выпускай, — сказал Саске и вытянул меня за шкирку из воды.

Кажется, Саске стало лучше, он внезапно стал активным.

— Наруто, давай устроим супер–забег, — прищурив чёрный глаз, сказал Саске. Я заинтересовался.

— Что за забег?

— Ну, раз мы теперь умеем перемещаться по любым поверхностям, то создадим клонов и побежим по прямой, не сворачивая и не огибая препятствия. Кто первый доберётся до, — он огляделся по сторонам, — до вон той сопки, тот и выиграл.

Я кивнул и создал шесть клонов. Саске тоже сделал шесть своих клонов.

— На старт! Внимание! Марш! — гаркнул Саске, и мы понеслись дружной толпой.

Неделя странных соревнований продолжилась до выходных. Саске предложил держаться за вертикальные поверхности необычным способом. Я победил, «прилипнув» к ветке языком, но меня укусил муравей, так что я грохнулся и чуть не прикусил себе язык. Саске это неожиданно так развеселило, что я впервые услышал смех своего друга, который просто катался по траве, не в силах сдерживаться. Меня это так удивило, что я даже не обиделся на него, а тоже присоединился к его веселью.

За прошедшие полгода Саске значительно улучшил свои техники гендзютцу. Но больше всего мне нравилось их вечернее использование. Он стал рассказывать мне, как он сам говорил, «сказки на ночь», применяя свои иллюзии. Это очень круто на самом деле. Разные истории и события, произошедшие с легендарными правителями и шиноби, не по учебнику, а так, как будто ты там был, стали намного интересней.

— Сегодня я покажу тебе сказку, которую придумал сам, — предупредил Саске, и мы очутились в комнате из кирпича или песка. Пахло деревянной стружкой. В комнате были стол, пара стульев и сидел пожилой человек в очках и вздыхал. Вошёл другой старик, со смешным сизым носом и поленом в руках.

— Привет, Карло, ты — лучший мастер марионеток во всей стране Ветра. Возьми это полено, оно волшебное, возможно, ты сможешь осуществить свою мечту и сделать живую марионетку.

Тот, кого сизоносый назвал Карло, заинтересовался и взял полено. Потом начал быстро его строгать, мастерить и сделал маленького мальчика с длинным острым носом и волосами из стружки, который сам, без использования нитей чакры задвигал ножками и ручками.

— Я живой! Я живой! — запищала марионетка, шевеля ножками. Карло так и подпрыгнул, но быстро справился с удивлением и сказал ожившему полешку:

— Ты будешь моим сыном, и я назову тебя Буратино! А я для тебя буду папа Карло.

Я покосился на Саске, который стоял рядом со мной. Какие у него странные выдумки… Живые марионетки, это ж надо! Сразу Сасори и бабулька Чиё вспомнились.

— Я хочу кушать! — пискнул Буратино, и Карло вышел в дверь. В это же время Буратино начал бегать по комнате, всюду засовывая свой длинный нос. Внезапно его привлёк к себе рисунок на стене в виде котла, под которым горел огонь.

— Интересно, это можно съесть? — он сунулся к картине и проткнул её своим носом, я прыснул со смеху, вот дурачок.

Карло вернулся с едой, одеждой и большой книгой. Одев деревянного мальчика и покормив его, он сказал:

— Ты должен учиться в Академии ниндзя, Буратино, вырастешь крутым шиноби и будешь обеспечивать мою старость.

— Учиться!? — воскликнул Буратино, забавно сведя бровки. — Больно надо, — он махнул ручкой.

— Но без денег не купить еды, а я уже старенький, я и так продал последние кунаи, чтобы купить тебе учебник и поесть, — Карло выразительно показал на принесённую книгу.

Буратино вздохнул и сказал:

— Ну, тогда ладно, я пойду учиться в Академию ниндзя.

Обрадованный Карло вручил Буратино книжку и выпроводил за дверь, мы с Саске пошли следом.

Представший за дверями пейзаж действительно напоминал деревню Песка, но с рядом отличий. Какая–то она была не боевая что ли. По дороге мы увидели яркий шатёр, из него играла музыка, а от входа и на всю улицу к нему стояла большая очередь из детей. Буратино заинтересовался очередью и спросил у пацанёнка с краю:

— Скажите, а что это такое? — он ткнул пальцем в шатёр, (Саске часто мне говорит, что это некультурный жест).

— Это театр и там показывают интересные представления, — ответил мальчик.

Буратино, да и я, заинтересовались.

— Я тоже хочу в театр! — воскликнул, подпрыгивая, Буратино.

— А у тебя есть билет? — спросил мальчик, показывая свой яркий билет.

Буратино помотал головой, да так рьяно, что она у него крутнулась вокруг своей оси, и у пацана чуть глаза из орбит не выскочили от такого зрелища.

— А где такой взять? — спросил Буратино.

— Его надо купить за деньги, — увидев погрустневшее личико марионетки, мальчик сказал, — у тебя есть книжка, а у меня билет, я вот всю жизнь мечтал поступить в Академию ниндзя, но у меня такой книжки не было, хочешь, поменяемся?

Буратино радостно закивал и отдал свою книжку мальчику, обменяв на яркую бумажку. Странные у них порядки, что без книжки в Академию не берут, но ещё страннее, что этот Буратино повёлся. Я даже хотел пойти за ушлым мальчиком, чтобы вернуть книжку, но Саске меня остановил, кивком показывая вперёд.

Мы зашли внутрь шатра и сели на стулья.

Буратино таращился на занавес, весь разрисованный масками. Пахло сладостями и почему–то нафталином. Занавес открылся, и на небольшой сцене с картонными деревьями появился маленький бледнолицый паренёк. Он был похож на Сая и Рока Ли одновременно. От Ли у него была копна чёрных волос с причёской под горшок, а от Сая — белое лицо и общие черты, ещё под правым глазом была нарисована чёрная капля. Одет он был в мешковатую белую одежду с длинными рукавами.

— Меня зовут Пьеро, — сказал парень, — сейчас мы разыграем перед вами комедию «Девочка с голубыми волосами или тридцать три подзатыльника».

Странное какое–то название. Я покосился на Саске, который сидел и что–то ел из цветной коробки, решив, что раз моему другу нравится, то и мне тоже, заставил его поделиться. Содержимое было странным на вид и на вкус, но сладким. Кстати, в зале пахло именно им. Саске дал мне такую же коробку, материализовав её из воздуха, мы ели и смотрели за необычным представлением.

На сцену выскочил ещё один парень в ярком черно–красном костюме в ромбик, сказал, что его зовут Арлекин и залепил пару пощёчин белому, таких звонких, что у того мотнулась голова, а с лица посыпалась пудра.

— Чего хнычешь, дуралей?! — заорал Арлекин.

— От меня убежала невеста, — ответил Пьеро, а я чуть не подавился странной сладостью. На вид этому парню было лет пять. Он был неуловимо похож на Буратино, маленький и щуплый.

— Что за невеста? — заинтересовался Арлекин, стукнув Пьеро откуда–то взявшейся палкой.

— Её зовут Мальвина, это девочка с голубыми волосами… — проблеял белый.

— Уважаемая публика! — обратился парень в цветастом комбинезоне к зрителям. — Разве бывают девочки с голубыми волосами?

Конечно же, бывают, и с зёлёными, и с розовыми, девчонки такие затейницы…

Вдруг Арлекин выпучился на Буратино, про которого я уже немного забыл, и заорал:

— Это же Буратино! Все сюда, к нам пришёл Буратино!

Буратино прифигел от такой встречи, я тоже удивился, чего это вдруг его узнали. От этих мыслей меня отвлекла куча народа, высыпавшая на сцену. Они все стали радоваться и плясать, но продолжалось это всё недолго — вдруг распахнулись двери и появился просто огромный дядька. Высокий, широкоплечий, страшный, с чёрной бородой до пола и густыми, кустистыми бровями, после которых брови Ли казались самим изяществом. Он как заорёт громким басом:

— Так это ты испортил моё кукольное представление? — и тут я увидел, что ко всем актёрам от него тянутся тонкие нити чакры.

— Синьор Карабас Барабас, — пронёсся тихий шёпот актёров–кукол. Бородатый дядька схватил Буратино и куда–то утащил, рыкнув актёрам. — Продолжать представление!

— Пойдём за ним, — тихо сказал Саске, и я вздрогнул, даже забыл на миг, что мы в иллюзии, так всё реально.

За спинами было слышно, что представление продолжилось, а мы зашли в большую комнату, в которой горел камин, и на вертеле жарились два цыпленка. Запах разносился очень вкусный, у меня даже в животе заурчало. Карабас какое–то время сидел и смотрел на еду, облизываясь. Шум представления стих, и он громыхнул:

— Эй, Пьеро, Арлекин! — парни тут же забежали в комнату. — Принесите Буратино, он сделан из сухого дерева, я его подкину в огонь, и моё жаркое живо зажарится.

У меня кулаки сжались от возмущения. Вот урод! Арлекин и Пьеро повалились на колени и стали умолять не сжигать Буратино, но Карабас Барабас взмахнул рукой, его нити чакры соединились с пареньками, и они понеслись куда–то, а потом вернулись, держа в руках Буратино. Они бросили его возле очага и ушли. Я дёрнулся, чтобы его освободить, но Саске меня остановил, сжав руку.

Карабас помешал кочергой угли, и взметнулся пепел, от которого он сам же и расчихался. Буратино пожелал здоровья, и они разговорились, Буратино давил на жалость, но Карабас всё равно приказал Буратино лезть в очаг, тот ответил, что уже проткнул носом очаг в каморке своего папы Карло. Почему–то это очень заинтересовало Карабаса, и он даже воскликнул:

— Значит, в каморке папы Карло находиться потайная… — он не договорил, заткнув свой рот кулаком. А кулаки у него были размером с дыньку.

Подумав, он достал из кошелька деньги.

— Вот тебе пять золотых монет, иди, отнеси эти деньги отцу. Кланяйся и скажи, что я прошу его ни в коем случае не умирать от голода и холода и, самое главное, не уезжать из его каморки, где находится очаг, нарисованный на куске старого холста.

А потом Буратино пошёл, всем налево и направо рассказывая про деньги, что ему выдали, и, конечно же, напоролся на тех, кто хотел у него их отнять. Ниндзя–кот и ниндзя–лиса, призывные животные, которые не ушли обратно, меня очень впечатлили, как и их история про Страну Дураков, на которую повёлся Буратино.

Несколько раз я порывался спасти этого мелкого придурка, которого топили, или когда за ним гонялись Карабас и пиявочник.

Один раз я даже развеял иллюзию Саске, с удивлением обнаружив себя с ним в нашей комнате. В общем, после показа до конца, когда Буратино нашел вход в страну марионеток и зажил там счастливо с освобожденными актёрами театра Карабаса Барабаса, Саске сказал:

— Пожалуй, это слишком большое испытание для твоей психики, Наруто, слишком реально, больше сказок в пять Дэ не будет.

Я с ним согласился, иначе так просто с ума сойти можно.

После истории Буратино Саске показывал свои придумки в плоском виде, лишь иногда добавляя вкус или запах в свою иллюзию.

Его сказки очень помогли мне в распознавании гендзютцу. Он больше не мог меня обмануть, если я не хотел обманываться сам. Так что в драках со мной Саске, если и использовал свой шаринган, то не для иллюзий.

А через пару недель после показа истории Буратино Саске огорошил меня тем, что собрался учиться на ниндзя–медика. Он всё пытался улучшить свою иллюзорную технику и технику клонирования и решил, что обучение на ирьёнина ему в этом поможет.

Часть 1. Глава 7. Новые техники

Постепенно Саске стал более эмоциональным, чаще стал улыбаться, возможно, это потому, что он обучается на ирьёнина и смог сам себе помочь с эмоциями. Вот только с этим обучением он всё чаще и больше пропускал занятия в Академии, и на уроках стало совсем скучно, к тому же в практике мы с Саске продвинулись куда дальше программы, а лекции я слушать мог с большим трудом. Саске даже предложили закончить Академию экстерном, но он, к счастью, отказался.

Я развлекал себя тем, что притворялся неумехой, а потом разыгрывал одноклассников и учителей. Когда я смог делать клонов, стало весьма весело. Мелочи, конечно, а приятно. И, главное, никто меня даже не подозревал. Так, иногда у нас на уроках сидели АНБУ в масках, нервируя учителей, что–то старательно записывая в тетрадки и хмыкая на некоторые высказывания. Или бродили «призывные животные», так к Кибе однажды в класс вошел большой пёс со свитком в зубах, в котором было написано «Киба — ты долбоёб!!!». Пёс с хлопком развеялся под дикий ор Инузуки и хохот ближайших его соседей, которые успели заглянуть в свиток.

Кстати, я стал замечать, что при появлении Саске все девчонки просто таяли, как мороженое на солнце. О том, что он появился в Академии, я узнавал моментально по девчачьим визгам–пискам и протяжным «Саске–кууун». Черт! Ему всего десять лет, а пользуется такой популярностью. Даже Ино и Сакура из–за него поругались и перестали дружить, став соперницами за любовь Саске.

Саске решил, что нам пора тренировать природную чакру и принёс чакропроводящую бумагу. У меня она разорвалась пополам, а у него смялась и сгорела, то есть всё, как обычно, у меня стихия ветра, а у Саске — огонь и молния. затем он предложил мне потренироваться с клонами в разрезании листиков напополам, как когда–то в другой жизни Какаши, но разрешил сделать только сотню клонов, а листики искать не у дома, а где–то подальше — ему, видите ли, не нравится вид оборванных деревьев.

Сотня клонов, это, конечно, не две тысячи, но через неделю я все–таки смог разрезать листик и почувствовать свою стихию.

Саске часто медитировал, уходя в себя на многие часы. Я всегда присматривал за ним, оставляя возле него своего клона, который развеивался, как только Саске начинал открывать глаза. Для себя я установил лимит в четыре часа, после которых бы стал его будить, но обычно Саске «возвращался» раньше.

После своих медитаций он с большим энтузиазмом тренировался со мной в тайдзютцу и пытался чем–нибудь меня удивить. А однажды удивил так, что я чуть в штаны не навалил.

Он выполнил какой–то странный призыв, и появились жуткие кошмарики. Ходячие трупы, у одного глаз болтался на кровавой ниточке, у второго не хватало половины черепа, у третьего всё было в каких–то ошмётках, а воняли они так мерзко, что просто ужас. Я сначала подумал, что это его генздютцу, и прекратил ток чакры, но это не помогло, зомби оказались вполне реальным. Я такие видел, когда на Коноху напали четверо шиноби во главе с отцом Соры, псевдо–джинчуурики, в которого запечатали чакру Курамы. Только те, которых сделал или призвал Саске, были совсем не свежими и просто отвратительным на вид.

— Саске, что это за хрень? — мой голос дрожал, и я понял, что уже сижу на дереве, всматриваясь в ковыляющие ко мне трупы взрослых людей.

— Это зомби–апокалипсис от Учиха Саске, — захихикал он. — Вообще, это мои клоны. Я просто сделал их такими.

М-да… Я тоже сделал клонов. На поверку зомби оказались медлительными только с виду и просто усыпляли бдительность своей якобы неповоротливостью и неуклюжестью, а так они были весьма шустрыми. Двенадцать моих клонов с трудом разделались с этими представителями мини–апокалипсиса, которые к тому же стремились не просто их ранить, но и покусать. «Мертвяки» были весьма крепкими и не развеивались от удара в отличие от моих клонов.

Как потом пояснил Саске, в зубах этих зомби–клонов был яд, который он научился делать на занятиях по медицинскому дзютцу, а вся их чакра уходила на поддержание щита, от развеивания при ударе, поэтому они могли только тайдзютцу использовать, без его ниндзютцу. Брррр! Жуткая жуть. Психологическое воздействие оказывает нешуточное. Но я восхитился придумкой друга и тоже решил его чем–нибудь удивить.

Следующие несколько дней я ломал голову, чтобы такое показать Саске, а потом вспомнил про своё секси–но–дзютцу. Даже ходил к баням, чтобы вспомнить, как женское тело выглядит. Но Саске это дзютцу, когда я превратился в красивую голую блондинку в облачках, как–то не впечатлило, он, фыркнув, сказав:

— Таким меня не проймёшь!

Тогда я использовал гарем–но–дзютцу и сделал несколько десятков женских клонов, обняв Саске. Он замер, задумчиво обнимая клона.

— Попался! — обрадовался я, но Саске снова фыркнул.

— Вот ещё, — он больно щипнул клона, и она развеялась.

— Нууу, — я был разочарован. — Так нечестно…

— Не дуйся, — Саске взъерошил мои волосы и улыбнулся. — Эта техника на взрослых рассчитана, а я пока слишком маленький.

— Точно! Вот вырастешь, и я тебя победю! То есть побежу! — воскликнул я, коря себя, что не учёл такой важной детали, как возраст моего оппонента.

— Попробуй, — усмехнулся Саске. — А пока один совет. Никогда не применяй это дзютцу при девочках, особенно при Сакуре. Иначе тебя изобьют.

— Почему? Это же такая крутая техника! — заинтересовался я. Надо же, Саске даже как–будто знает, что меня будут часто бить за эту технику. Но, к сожалению, иногда применял я её против своей воли.

— Потому что ей ты оскорбляешь женщин. Это всё равно, как если бы ты заставил настоящую девушку раздеться, чтобы она отвлекла твоих противников.

— Эээ… — я даже никогда об этом не задумывался, ведь эту технику я в основном использовал для шуток и приколов, ну и в «состязании» с Конохомару.

— Если очень надо применить технику, то пусть клоны будут хотя бы в купальниках, — посоветовал Саске.

— Вот так? — я сделал свою блондинку в красном купальнике.

— Неплохо, — оценил Саске.

Блин, у меня прямо выверт сознания! Ну просто никак не укладывается в голове, что я обсуждаю с Саске своего секси–клона! Но, как оказалось, это было еще далеко не всё! Моё удивление достигло своего апогея, когда Саске сказал:

— Только купальник лучше голубой, под цвет глаз, на губы добавить розового блеска, грудь побольше и ресницы подлиннее.

Он сложил печати и сделал мою девушку, только с теми изменениями, что сказал. У меня непроизвольно открылся рот.

— Иди ко мне, мой сладкий малыш, — сказала сахарным голоском блондинка и прижала меня к груди. Я, конечно, понимал, что это Саске, но ничего не мог с собой поделать, чувствуя, что краснею. Это было круто, такие приятные ощущения! К тому же я был просто в шоке, что Саске использовал эту технику!

Быстро пролетела весна, Саске уже очень хорошо научился владеть техникой мистической руки. Он с лёгкостью заживлял наши царапины после многочасовых тренировок.

Я добился значительного прогресса в управлении техникой ветра. В основном использовал её для того, чтобы усилить бросок кунаев из чакропоглощающего металла. Саске сказал, что с помощью моей стихии ветра можно делать звуковые генздютцу, и я тренировался в этом направлении.

— Наруто, я хочу смертельного поединка, — вдруг ни с того ни с сего сказал перед сном Саске.

— Э? Что? — я даже не понял сначала, о чём он говорит.

— Я хочу экзамен на выживание, — спокойно начал рассуждать Саске, — сделаешь пятьдесят клонов, я — сколько смогу, и будете пытаться меня убить.

— Иногда у тебя очень странные шутки, — недовольно буркнул я.

— Я серьёзно, — Саске повернулся ко мне и, улыбнувшись, взлохматил мои волосы.

— Нет, — отрезал я, откидывая его руку и отворачиваясь спиной.

На следующий день Саске попросил снова. И на следующий. И на следующий. Я отказывался. Я не собираюсь биться в смертельном поединке со своим лучшим другом, единственным другом.

— Зачем тебе это? — разозлившись, спросил я на, наверное, сотую просьбу с его стороны.

— У меня всё ещё одно томоэ, — подумав, ответил Саске, — я хочу второе. Шаринган развивается при смертельной опасности и сильном стрессе.

— Да не могу я, Саске! Ты же мой друг! — я чуть не плакал, но Саске стоял на своём.

— Ну, пожалуйста, Наруто, — он использовал ту свою страшную технику «Glazki–kak–u-kota–iz–Shreka», сделав большие печальные глаза. Но я, зажмурившись, помотал головой. Мне и так каждый раз приходилось биться с Саске в Долине Завершения, и это слишком страшно, чтобы добровольно согласиться повторить.

— Наруто, скоро у меня день рождения, мне одиннадцать будет, — взял мою руку Саске. — Я хочу смертельную битву в подарок.

Это был удар ниже пояса. День рождения. Мы начали их отмечать с того момента, как стали друзьями. Саске всегда дарил мне подарки и объяснил смысл этого праздника, хотя обычно в этот день в Конохе был день траура по погибшим после нападения Кьюби. Но он старался сделать этот день радостным для меня. Я не мог ничего ему подарить, по крайней мере, чего–то стоящего, и вот он просит…

— Ладно, я согласен, — скрепя сердце, сказал я. Саске очень обрадовался.

— Черт, Саске!!! Пожалуйста, только не умирай! — орал я, сжимая израненное тело друга. Я нёс его в госпиталь, вымазанный в его крови, умоляя не оставлять меня.

Я же знал, что это очень плохая идея!

Саске сделал пять своих клонов из своего «зомби–апокалипсиса» и потребовал от меня минимум сотню клонов для начала, а также использования настоящего оружия, а не тренировочного.

Он довольно хорошо уворачивался от брошенных кунаев и сюрикенов и смог уничтожить двух своих зомби и восемьдесят моих клонов. Но я разогрелся битвой и использовал свой «Рёв дракона», звуковую волну, усиленную чакрой ветра, от которой Саске не смог полностью увернуться, и она задела его краем. Потом я, убедившись, что с ним все в порядке и усталости у него нет вроде бы ни в одном глазу, снова сделал кучу теневых клонов, которые окружили Саске, используя взрывные печати облегчённого варианта и кунаи.

Мне удалось ранить его в ногу и сделать много мелких порезов, но он немного залечил себя и ринулся в бой против тридцати мои клонов. Всё было хорошо, ему удалось развеять большую часть, но вдруг Саске резко остановился и просто упал на землю. Из его ранок полилась кровь, видимо, он своей чакрой удерживал её в теле, как могут медики.

На мои крики в госпитале сбежались ирьёнины, они забрали у меня тело Саске, а меня чуть ли не пинками выставили из больницы, напоследок сказав, что ничего хорошего от демона и не ожидалось. Мне было всё равно, что там они подумали, главное, чтобы с Саске было всё в порядке.

Я вернулся в особняк, но всю ночь не мог заснуть. Впервые за последние три с половиной года один в этой комнате. В груди щемило. Кажется, я последний раз переживал так сильно только во времена своей самой первой жизни. Забылся тяжёлым сном только в середине ночи, когда уже начало светать, и проснулся лишь в десять утра.

Сразу побежал в госпиталь. Медсестра, сидящая на посту, стала на меня орать, что я монстр, что я чуть не убил ребёнка, что меня всё равно накажут, чтобы я даже не притворялся хорошим. В общем, несла всю эту ахинею, а я прорвался к палатам, надеясь увидеть Саске. Медсестра вызвала охрану, меня скрутили и поволокли на выход.

— Стойте! — остановил охрану недовольный окрик женщины в медицинском халате и маске на пол–лица. А я только в этот момент сообразил, что надо было под хенге рваться к Саске, притворившись одноклассницей или кем–то из АНБУ, только зря шум поднял.

— Иди, тебя ждут, — недовольно нахмурила брови женщина, показывая кивком на дверь палаты.

Я воспользовался приглашением и заскочил в дверь, медсестра зашла за мной, всем своим видом показывая, как я ей неприятен, и что она не оставит со мной Саске наедине. Я замер, рассматривая своего друга.

Саске деловито сидел на кровати и развязывал бинты. Он был перебинтован просто с ног до головы, только лицо оставалось открытым, но, зная Саске, в лицо я и не метился. Он очень не любит, когда ранено лицо или на нём синяк, просто бесится от этого. А ещё я иногда застаю его за рассматриванием себя в зеркале.

— Саске! Ты проснулся! — я почувствовал облегчение.

Он протянул ко мне руки и улыбнулся. Я подошел и обнял его, крепко стиснув. Всё–таки он смог напугать меня до дрожи в коленках, я даже десятихвостого с его жуткой аурой не так боялся, как потерять Саске. Никогда наша дружба не была такой нужной и действительно важной для меня.

— Спасибо за подарок, — сказал Саске, быстро активировав шаринган с двумя запятыми и вернув своим глазам прежнюю черноту. — И прости меня. Я больше никогда не попрошу чего–то такого же сложного.

— Да раз плюнуть! — смутился я. Саске ещё раз меня обнял, и я чувствовал прожигающий спину взгляд медички, которая так и осталась стоять у двери.

— Не хотел этого признавать, но ты меня всё–таки сделал, — с улыбкой потрепал меня за плечи, словно пытаясь растормошить, Саске.

— Нуу, это было нечестно — твои клоны тоже на тебя нападали, а моих ты почти всех развеял, — я улыбнулся, наконец почувствовав, что с Саске всё в порядке. — Но скоро я и сам, один на один, смогу тебя одолеть!

— Мечтай, мечтай! — Саске показал мне язык и убрал руки с плеч. А потом обратился к медсестре. — Извините, Вы не могли бы принести мне добавки? Мне всё ещё хочется кушать.

Медсестра поспешно вышла, пробормотав, что всё сейчас принесет. Саске на ней использовал свою технику больших глаз, и тётку, видимо, пробрало.

— Валим отсюда! — озорно воскликнул Саске, как только дверь в палату закрылась. Он сделал теневого клона, а на себя наложил хенге себя в обычной одежде, и мы выпрыгнули в окно.

Часть 1. Глава 8. Не спрятаться, не скрыться

— Ля–ля–ля-жу–жу–жу нос Первого Хокаге я замажУ, был Хокаге первый добр и ласков, губы намажем ему синей краской, — я размашисто работал кисточкой, напевая песенку, сочинённую в ходе работы. Меня всегда, ну, в смысле все последние тридцать семь раз прикалывало, что меня никто не останавливает. Чтобы раскрасить лица хокаге, мне требуется час минимум, лица большие, на всю скалу, да и с каждым разом я подхожу к этому всё более и более творчески. Использую шесть видов красок, практически макияж делаю, так симпатично выходит.

В Конохе дохрена шиноби, и никто и пальцем не шевелит, чтобы спасти «достояние отечества». Или все одновременно отвернулись и не видят, как лица становятся весёлыми и красивыми, словно у того безумного гей–жаба Гамарики–сана, любимца Джирайи.

И вот, последний штрих и… Три, два, один…

— Наруто!!!

За мной начинают гоняться по всей Конохе. От погони я уже практически ухожу, но меня ловит Ирука.

— Наруто!!! — орёт он так, что я просто падаю назад себя, неэлегантно приземлившись на пятую точку. — Что ты здесь делаешь во время занятий!?

Я позволяю себя связать и транспортировать в академию. А что? Хорошо, лежишь себе на плече учителя, ножками болтаешь, а он пыхтит, тащит тебя.

Ирука прочёл мне лекцию и заставил весь класс сдавать зачёт на хенге. Саске чуть улыбнулся, я вернул ему улыбку, такое ощущение, что он тоже знает, что будет секси–но–дзютцу для нашего любимого сенсея. Но, по совету Саске, я сейчас использую девушку в голубом открытом купальнике и «по образу и подобию», показанному Учиха. Отреагировал Ирука как надо, впрочем, не только он, покраснела половина наших парней, всё–таки нам уже по двенадцать лет… Саске незаметно показал мне два разведённых пальца, типа я победил.

После занятия Ирука сопроводил меня на гору, где я занялся отмывкой ликов.

— Ну, если ты отмоешь всё, я угощу тебя вечером лапшой, — подумав, сказал Ирука. Я был очень рад, тем более, что знаю сколько съем. Саске всегда настаивал на здоровом питании, Мито–сан очень вкусно готовила, но по Ичираку–рамен я скучал.

Как только Ирука ушёл, я почувствовал присутствие Саске.

— Ну что, попался? — хмыкнул он. — И зачем ты это делаешь?

— Я просто… — не могу же я сказать, что меня заставляют это делать, даже если я не хочу. Поэтому просто засмеялся и стал смущённо тереть затылок. Срабатывает всегда безоговорочно. Саске улыбнулся.

— Наруто, ты такой Наруто, — он приобнял меня за шею и потёр волосы.

— Всё, всё, отпусти! — вырвался я. — Помоги лучше.

Саске взял ещё одну тряпку, и, переговариваясь, мы смыли всю «красоту» с лиц Хокаге.

Мы познакомились с Конохамару, когда я вручал Третьему Хогаге свою размалёванную фотку. Кстати, когда я сказал Саске, что хочется раскрашенным сфотографироваться, хотя стыдно было, как никогда в жизнях, он лишь пробормотал на нашем секретном языке:

— Nu da, nu da, ot kanona nam ne spryatat’sya, ne skrit’sya… — мы уже три года учим его секретный язык, и я понял, что это согласие, и что мы никуда не сможем уйти. Только на мой вопрос, что такое «kanona», Саске смутился и сказал, что–то вроде постоянной истины. Я окончательно убедился, что он очень многое знает о «kanona», когда он раскрасил меня так же, как я обычно делаю сам.

Дальше всё пошло, как обычно, Конохомару попросил меня стать его учителем после того, как я победил его учителя Эбису с помощью своего секси–но–дзютцу, в тридцать восьмой раз завоевав сердце паренька и подружившись с ним.

Выпускные экзамены, которые принимали Мидзуки и Ирука, я почти завалил, у меня так и не получилось сделать иллюзорного клона, точнее, получилось, но он был недееспособен. Ирука выгнал меня за дверь, где меня поджидал Саске.

— Ну что, завалил? — без переходов спросил меня друг. Я мрачно кивнул, вспоминая, что будет дальше. Но Саске улыбнулся.

— Не боись, получишь ты свою бандану. Сделай–ка хенге Сакуры, — я выполнил его просьбу, уже смутно понимая его план. Мидзуки, попрощавшись с Ирукой, поспешно вышел из кабинета, не обратив на нас никакого внимания.

Мы с Саске зашли в комнату, где сиротливо лежала одна бандана, так мне и не доставшаяся.

— Ирука–сенсей, пожалуйста, дайте Наруто ещё один шанс. Я вместе с ним тренируюсь и знаю, что он очень сильный шиноби, — у меня дыханье спёрло от таких приятных слов друга, одно дело, когда он иногда говорит мне «я в тебя верю, Наруто» или «ты всё–таки победил меня», а тут он признал это при другом человеке. И за что мне такое счастье?!

— Это невозможно, Саске–кун, — помотал головой, нахмурившись, Ирука, — Наруто не сдал свой экзамен, ничего нельзя сделать.

— Нечестно, Ирука–сенсей!!! — я сделал десяток теневых клонов, которые дружно завопили. Ирука округлил глаза.

— Это же… теневые клоны… уровень чуунина… — пробормотал про себя Ирука. Саске ухмыльнулся.

— Так что, дадите ему его бандану? — он кивнул на стол. Ирука, всё еще пребывая в шоке, просто протянул мне последнюю бандану. Но Саске забрал её и положил в свой карман.

— Давай–ка, Наруто, посиди там, на качельках, — он кивнул на «мои» качели, привязанные к старому дереву возле Академии. — Может, подойдёт кто… с предложениями, от которых невозможно отказаться.

— Ты учителя Мидзуки имеешь в виду? — осторожно спросил я. Саске, о чём–то задумавшись, кивнул.

Я, в глубокой печали, изображая грусть и тоску, сидел, раскачиваясь на качелях. Мидзуки подошел ко мне.

— Прогуляемся? — улыбнулся он, тряхнув белыми волосами. На вид ничего такой, типа милый, но гад шпионистый и предатель, сейчас будет мне заливать в уши. Мы отошли недалеко от Академии и сели на небольшой парапет, любуясь закатом солнца.

— Ирука не хотел тебя обидеть, просто ему бы хотелось, чтобы ты стал по–настоящему сильным… — начал «обработку» Мизуки, рассказав мне «один секрет», как ещё можно сдать экзамен на генина. Я покивал, а потом пообещал, что обязательно воспользуюсь его советом научиться технике теневого клонирования по секретному свитку из резиденции Хокаге.

Так как меня по–прежнему тянуло воспользоваться предложением Мидзуки, я просто сделал теневого клона и отправил его на задание, раз уж, как сказал Саске, «ot kanona nam ne spryatat’sya, ne skrit’sya», мне сразу полегчало. С чувством выполненного долга я встретился с Саске, и мы пошли в особняк Учиха. Саске как–то даже торжественно вручил мне мою бандану и повязал её на мой лоб, Мито–сан чуть всплакнула, как будто мы её внуки, закончившие Академию.

— Пойдём отмечать, Наруто, — улыбнулся Саске и потащил меня в вагаси–кафе, где продавали всевозможные сладости со всего мира с чаем и другими напитками. Обычно сладостями мы, хоть и баловались, но понемногу, а тут взяли попробовать всё, что вообще у них было: ёкан, данго, варабимоти, ятуцухаси, уиро, тайяки, ракуган всевозможных видов, сэйобо, монака, мандзю и ещё кучу всего, у чего я даже названий не знаю. Натрескались так, что животы были набекрень у обоих.

— Фух, я больше не могу, — Саске с грустью смотрел на трёхцветное ханами данго.

— Я тоже… — икнув, ответил я, отодвигая подальше от своих загребущих ручек блюдечко с рыбкой тайяки, которая словно смотрела на меня, умоляя, если не съесть, то надкусить — точно.

— Завтра нас распределят по тройкам, — допивая чай, сказал Саске.

— Сакура обрадуется, что она с тобой в одной команде, — кивнул я. Саске подозрительно посмотрел на меня, а я пожал плечами. — В каждой команде будет девчонка, берут сильнейшего и слабейшего по оценкам, это мы с тобой, а Сакура… — чёрт, никакого объяснения, почему именно Сакура, у меня не было. А что там говорил Ирука, объясняя, почему наша тройка сформировалась в таком составе, у меня вылетело из головы. Думаю, это такая защитная реакция организма, просто чувствовать повтор или знать, что сказать в тот момент, не думая о будущем. — Ну, ты же знаешь, она мне нравится, — засмеялся я. — Так что я просто очень надеюсь, что буду с тобой и Сакурой в одной команде.

Саске вроде бы такое объяснение устроило, и он рассеянно кивнул. Хорошо, что люди считают меня дурачком, хотя обидно, что и Саске, мой лучший друг, зная меня уже пять лет, считает, что я сильный, упорный, но всё равно недалёкий. Просто я очень успешно притворяюсь, тут же утешил себя я, а может, и на самом деле такой, ведь когда маска на тебе слишком долго, то прикипаешь к ней. Но рядом с Саске моя очередная жизнь заиграла новыми красками, и мне грех жаловаться.

Ночью меня разбудила информация от развеявшегося клона. Теперь я официально знаю, что я — джинчуурики девятихвостого. Всё прошло хорошо, никто даже не понял, что это был мой клон, а не я. А Саске, оказывается, предупредил Ируку, что мне задурил голову Мидзуки, хотя я это и так «по простоте душевной» ему в лесу рассказал.

А это мысль — отправлять вместо себя клона, чтобы он отыгрывал дурацкие роли «кукловодов», особенно действительно дурацкие, подраться–то я никогда не против. А самому в это время заниматься чем–то ещё. И как я об этом сразу не догадался?!!

Я уснул в самом радужном настроении.

Наутро Мито–сан, уже сходившая на рынок, принесла свежие сплетни, что АНБУ ночью поймали шпиона. Я выдохнул, радуясь, что про меня не было ни слова, а то непонятно, как бы я объяснил это Саске. Нехорошо иметь секреты от друзей, но бывают такие секреты, которые просто могут уничтожить нашу дружбу, поэтому я не требую от Саске рассказать свою тайну и не говорю о своей. К тому же, если я скажу, эта жизнь, с большой вероятностью, может и закончиться, а она такая новая и интересная.

Мы пришли на собрание и сели с Саске за одну парту. Я всё поражаюсь, что никто за все пять лет учёбы даже не подумал, что мы с Саске лучшие друзья, и что я вообще живу у него. Но, видимо, это просто не укладывается в голове, потому что Саске на учёбе и Саске дома — это словно два разных человека.

— А ты что здесь делаешь? — спросил у меня проходящий мимо Шикамару. — Решения по поводу распределения только для выпускников.

Блин, вот вроде такой умный Шикамару, но и он ни разу меня не запалил с моими выходками и ни разу не заподозрил. Широко улыбнувшись, я показал пальцем на протектор.

— Ты что, не видишь мою бандану? С этого дня я тоже ниндзя…

В класс вошли Сакура и Ино, которые, как всегда, о чём–то спорили.

Я задумчиво смотрел на розоволосую девушку с длинными волосами. Не скажу, что Сакура мне нравится, в том смысле, что я сейчас в неё не влюблен по уши, как в первую свою жизнь, но и не скажу, что не нравится. Она довольно симпатичная внешне, ярко–зелёные глаза, красивая улыбка (особенно в адрес Саске), но её поведение…

С ней у меня связано много воспоминаний и большинство из них хорошие, хотя бьёт она болезненно, хорошо, что у меня такая крепкая голова. Хотя, если подумать, может, я потому дурачком считаюсь, что меня постоянно по голове бьют, от этого ума–то не прибавляется…

Я задумался, а Сакура уже подбежала к нашей парте и вытолкнула меня, направив всё своё внимание на Саске.

— Саске–куун, — протянула она, я знаю, что Саске морщится при таких обращениях и закатывает глаза. И тут же вспомнил, что должно последовать дальше, этот грёбаный поцелуй, из–за которого мне наваляют девчонки так, что не спасёт никакое клонирование и щиты чакры. Кулаки у нашей прекрасной половины класса весьма тяжёлые, и не драться же мне с девочками всерьёз.

— Наруто, ты в порядке? — спросил Саске, не обращая никакого внимания на Сакуру и её поползновения.

— Д-да… — я потёр спину, которой ударился. Наморщился, показывая свои страдания. Видимо, сегодня, раз мы закончили Академию, Саске решил прекратить свой спектакль «я вечно мрачный и молчаливый, великий и ужасный Учиха Саске».

Сакура слегка оторопела. Саске протянул мне руку и помог подняться, даже смахнул с моего оранжевого костюма несуществующую пыль. Тут уж оторопели все присутствующие, глядя на нас с приоткрытыми ртами. Я даже смутился.

— Садись, Наруто, — с улыбкой сказал Саске, (отчего девчонки выпали в осадок и загомонили), пропуская меня на своё место, я забрался туда, а Саске сел в центр.

Девчонки начали было спорить, кто сядет рядом с Саске, но вошел Ирука, и Сакура быстро села к нам, оттолкнув недовольную Ино.

— Вас разделят в группы по трое под присмотром опытного учителя дзёнина, — сообщил Ирука и стал зачитывать списки. Я вдруг забеспокоился, вдруг я не самый худший ученик, потому что по борьбе и по истории у меня всё–таки стали оценки намного лучше обычного, а по политической географии вообще твёрдая четвёрка, но всё–таки нас с Саске назначили в одну команду, и поэтому я не смог сдержать радостный возглас.

— Ура!

Сакуру тоже назначили в нашу команду, но это было предсказуемо.

— Сакура, давай пообедаем вместе, раз мы в одной группе, — предложил я, когда мы втроём после распределения команд вышли из Академии. — Я рад, что такая симпатичная девочка будет в нашей команде.

— С чего это я должна обедать с тобой? — завопила Сакура и треснула меня по голове так, что я сел.

— Сакура, — подал голос Саске, и я услышал нотки стали, — Наруто теперь часть нашей команды. Не бей его больше.

— Но он же такой бака! — возмутилась Сакура показывая на меня пальцем. Да, уроки воспитания, полученные мною у Саске, не прошли даром, и я даже хотел сказать, что показывать на людей пальцем некультурно, но смолчал. Саске посмотрел на девочку весьма тяжёлым взглядом, от которого мне стало даже немного не по себе.

— Как скажешь, Саске–кун, — улыбнулась Сакура, сложив ладошки вместе и застеснявшись, хотя я бы на её месте желал бы свалить куда подальше от гнева Саске.

— Наруто, пошли пообедаем, — кивнул мне Саске, — теперь мы точно в одной команде, — в его голосе сквозила ирония. Я широко улыбнулся, даже хотел сказать Сакуре типа «а вот согласилась бы со мной поесть, пошла бы с нами», но я решил, что не стоит злорадствовать. Лишь пожал плечами и скромно улыбнулся оторопевшей девочке.

— Может пойдём в Ичираку–рамен? — предложил я, делая ту убийственную технику «Glazki…», после долгих тренировок она и Саске стала пробивать. Он вздохнул и улыбнулся.

— Ладно, ладно, пусть будет рамен, только прекрати… A to budut obnimashki, — добавил он уже на нашем секретном языке.

Часть 1. Глава 9. Наш новый учитель

Через пару часов, после обеда и небольшой тренировки, мы вернулись в класс ожидать нашего дзёнина, Хатаке Какаши. Мы прождали его довольно долго. В конце концов, меня царапнул «час Икс», и я стал пристраивать мельную губку на дверь. Значит, Какаши придёт минут через пятнадцать.

Саске заинтересованно смотрел за моими действиями, а я хихикал вполне, кстати, искренне. Ну и что, что это в тридцать восьмой раз, посмотреть на глупое лицо Какаши, когда на него упадёт губка, всегда приятно для моих глаз.

— Эй, что ты делаешь, Наруто?! — возмутилась Сакура, но когда Саске улыбнулся, она забыла что хотела мне сказать.

— Надо ещё пол мылом намазать, чтобы неповадно было опаздывать, — Саске на полном серьёзе достал из своей сумки кусок мыла и бутылку воды.

— Саске, ты умница! — да, шутка с губкой неплоха, тем более, что я знаю, она сработает, но мыло…

Я, чуть смочив мыло, быстро натёр пол.

Осталось только дождаться дзёнина команды номер семь Хатаке Какаши. Три, два, один! Какаши заглядывает, и на его пепельные лохматые волосы падает губка, делая их ещё светлее, мы втроём молча смотрим на него. Он делает шаг и красиво так скользит по полу, пытаясь удержать равновесие, но всё же остается стоять на ногах.

— Хммм… Не нравитесь вы мне, — заявил Какаши, быстро оглядев комнату на наличие ещё каких–нибудь ловушек.

— Зато мы вам рады, сенсей. Наконец–то вы пришли! — радостно сказал Саске. Я старался не засмеяться, потому что лицо Какаши под его маской снова вытянулось от удивления, а видимый глаз округлился.

— Выходите на улицу, жду у арки небес, — буркнул Какаши и развеялся. Оказывается, это был клон.

— Может, нам тоже клонов послать? — спросил я шёпотом у Саске. — Вдруг он сильно обиделся.

— Нет, — сказал Саске, весело хмыкнув, — surpriz budet… — я кивнул, поняв, что Саске не хочет светить нашими способностями перед будущим сенсеем, создавая этим небольшое преимущество для нас.

Сакура только удивлённо посмотрела на наши переговоры, но промолчала.

— Для начала попробуйте представиться, — вздохнув, сказал Какаши, когда мы пришли и уселись на каменные ступеньки.

— Представиться? А что надо говорить? — спросила Сакура.

— Ну, ваши мечты, хобби, что любите, что не любите, — развёл руками Какаши. — Что–то вроде этого.

— Может, вы первый представитесь, сенсей? — сказала Сакура мои слова, я даже удивился и посмотрел на Саске, который вдруг сделал такое маньячное лицо, что от его улыбки у меня кровь застыла в жилах в предчувствии недоброго.

— Хатаке Какаши, двадцать шесть лет, — ответил за Какаши Саске. — Дзёнин S-ранга, известный во всём мире, как «Копирующий ниндзя» или «Шаринган Какаши». Владеет четырьмя стихиями и, по слухам, знает более тысячи техник. Увлекается чтением извращенских книжек Джирайи–саннина и посещением кладбищ, по крайней мере, каждый раз, когда я ходил навестить родителей, я видел его там. Не любит… Хм. Пожалуй, не любит формальности и правила.

У меня чуть земля из–под ног не ушла от слов Саске, впрочем, по мере его рассказа, глаз Какаши становился всё круглее и круглее, хотя куда уж больше–то. Саске секунду помолчал и закончил:

— Рост сто восемьдесят один сантиметр, вес чуть меньше семидесяти килограмм, точнее на вид определять не умею.

— Ого! Круто! — решил я сыграть дурачка, чтобы разрядить мгновенно наэлектризовавшуюся обстановку.

— Саске–кун, ты такой умный… — сказала Сакура, она, по–моему, не поняла, что Саске такого в принципе знать не может. Какаши из АНБУ, а их досье засекречены. Ладно про кладбища, он объяснил, что видел его, а вот его клички и стихии, ну надо же так проколоться только из–за того, что решил огорошить сенсея своими познаниями!

— Мма… — вышел первый звук изо рта Какаши, — Неплохо, неплохо. Теперь расскажи о себе.

Я ушам своим не поверил. Какаши даже не поинтересовался, откуда такая осведомлённость! Может, он думает, что вся Коноха только нём и говорит? Но я рад, что в этот раз пронесло… Иногда Саске ведёт себя, как шкодливый ребёнок, а не как шиноби.

— Учиха Саске, двенадцать лет. Стихии огня и молнии. Люблю помидоры и домашнюю еду, ненавижу, когда над ухом кто–то вопит «Саске–кууун!», — сказал Саске. — В будущем собираюсь восстановить свой клан и отомстить одному человеку.

Тему Итачи мы никогда не поднимали, но от его слов у меня забилось сильнее сердце, я прослушал, что там говорила Сакура, размышляя над тем, что меньше, чем год спустя, Саске сильно изменится и в поисках силы пойдёт к этому змеиному козлу Орочимару… Как же я ненавижу «kanona»! Не хочу терять Саске!

— Наруто, — Какаши прервал мои размышления. — Твоя очередь.

— Я Узумаки Наруто, я люблю лапшу из лавки Ичираку–рамен. Чего я не люблю, так это ждать, пока лапшу готовят. Моё хобби — это еда и дегустация новых видов лапши, — с вдохновением вешал я на уши лапшу вмиг поскучневшему Какаши. — А ещё я мечтаю стать Хокаге и заставлю всех жителей уважать меня, — добивая, я ввернул всем известную свою фишку.

— Ладно, мне всё ясно, — сказал Какаши. — Завтра вас ждёт задание — тренировка по выживанию.

— Тренировка — это задание? Но мы же научились всему в Академии, — переспросила Сакура, я, как и Саске, предпочёл помолчать. Какаши похихикал, попугал нас и заявил, что после этой тренировки мы, может быть, потеряем свой статус генинов, сказал о наших низких процентах стать шиноби и прочую туфту. Испугалась по–настоящему только Сакура.

— Ну что, впечатлены?! — спросил Какаши, нагнетающий обстановку.

— Не особо, — прервал его Саске, — говорите время и место.

Какаши аж закашлялся, не ожидая подобной наглости, но всё же выдал:

— Встречаемся завтра на полигоне в пять утра и принесите всё, что вам понадобится. Да, и не завтракайте, а то вырвет!

— Кстати, о еде, — ввернул Саске. — Может, отметим то, что мы стали командой? Пойдём в кафе?

— Нет, у меня дела, — отмахнулся Какаши и свалил.

— Саске–куу… — Сакура осеклась и спросила более спокойно. — Саске–кун, я тоже могу пойти?

— Конечно, Сакура, мы же теперь в одной команде, — чуть улыбнулся Саске. — Кстати, я угощаю.

На полигон мы пришли в девять утра. Саске ещё в кафе сказал, что Какаши подготовит нам стандартную (да уж, да уж, применяющуюся стандартно раз в поколение) тренировку с колокольчиками. Так что мы договорились позавтракать и встретиться в девять на полигоне, чтобы подготовить ловушки и обговорить нашу стратегию.

Всё прошло на удивление гладко и даже весьма по «kanona». Я выскочил, напрямую напав на сенсея, создав кучу клонов, а он продолжил читать книжку и драться со мной. Тем временем Саске, затерявшись в моих клонах, по–тихому снял колокольчики, подменив их своим гендзютцу. Он проделал всё это так тонко и ювелирно, что даже я понял, что всё получилось, только тогда, когда Саске спустя пять минут после начала закричал:

— Наруто! Сакура!

Я развеял клонов и отпрыгнул от сенсея к Саске и вышедшей из кустов Сакуре.

— Ловите! — Саске бросил нам с Сакурой по колокольчику. И снова я с трепетом наблюдал за вытянувшимся лицом Хатаке Какаши, который шарил по иллюзорным колокольчикам, те звенели и были видимы, вот только проходили сквозь его руку в перчатке.

— А как же ты, Саске–кун? — дрогнувшим голосом спросила Сакура, рассматривая добытый шарик колокольчика на ниточке.

— Действительно, Саске, — глаз Какаши прищурился, изображая улыбку. — Если у тебя нет колокольчика, то тебе придется вернуться в Академию.

Саске фыркнул, иронично глядя на сенсея.

— Тогда лучше забери мой! — я протянул Саске колокольчик, зная, что так могу показать свой «командный дух» и убедить сенсея.

— Нет, мой! — чуть не плача воскликнула Сакура. — Я хуже всех себя проявила.

— Какаши–сенсей просто пошутил. Все команды состоят из трёх человек. Так что мы либо пройдём все вместе, либо дружно провалимся, — сказал Саске.

Какаши вздохнул и снова изобразил улыбку глазом.

— Ну, ну. Вижу, мне так и не удалось ввести Саске в заблуждение. Что же… Вы все прошли.

— Ура! — я радостно обнял Саске, пародируя самого себя. — Мы — круче всех!!!

Сакура тоже обняла Саске и меня, это было приятно.

— Сакура, может, сходим на свидание? — спросил я. — Мы уже неделю как в команде номер семь. И может быть… ты бы…

— Нет! — яростно ответила она, испепеляя меня взглядом. Сакура явно завидовала тому, что мы с Саске постоянно вместе и хорошо общаемся. И часто разговариваем на нашем секретном языке. Думаю, Сакура бы ещё и врезала мне, но её останавливал запрет Саске на избиения.

— Ну, хочешь, я пойду на свидание под хенге, — я превратился в Саске. Саске, идущий рядом с нами, мою шутку оценил, придирчиво осматривая себя и одобрительно хмыкнув.

— Ходи так всё время, Наруто, тебе идёт.

— Махнёмся? — хитрым тоном Саске спросил его я, он улыбнулся и превратился в меня.

— Да я красавчик! — воскликнул я, осматривая свои растрепанные золотистые волосы, голубые глаза, симпатичное лицо и ровный загар. — Зря ты отказываешься от свидания, Сакура, — обратился я уже к прифигевшей Харуно.

Я сделал восемь своих клонов и затерял в них «Наруто», которого изображал Саске под моим хенге, вспомнив одну историю, придуманную Саске и показанную мне однажды в качестве «сказки перед сном».

— Ну а теперь, девица–красавица, — я, театрально, подражая царю из той истории, показал Сакуре на девятерых Наруто, — отгадаешь ли, где твой суженый–ряженый, пойдёшь на свидание с ним, а не отгадаешь… — я захохотал, как тот царь, что в исполнении «Саске» выглядело впечатляюще (как потом я увидел через воспоминания клонов), — пойдёшь на свидание со мной.

Сакура оторопела от реакции Саске и моей выходки, и, кажется, всерьёз задумалась над предложением, закусив губу всматриваясь в лица клонов.

— Но учти, если согласишься, то попытка у тебя только одна… — коварно улыбнувшись, напомнил я.

— Да иди ты! — Сакура зло фыркнула и ушла вперёд, к нашему новому «заданию» — очистить ручей от мусора.

— Мне никогда не понять женщин, — философски сказал я Саске, тот вернул себе своё лицо и лишь хмыкнул.

— Сакура тебе совсем не подходит, — он дружески похлопал меня по плечу.

— Я знаю, но что поделать, — усмехнулся я, — любовь зла…

— Слушай, а ты не знаешь, что делают другие команды? — сменил тему Саске.

— Ну, у Шикамару, Чоджи и Ино Асума–сенсей, — сказал я осторожно. — Они учат какие–то построения вроде, по крайней мере, Шикамару жаловался, что Асума их гоняет и в хвост, и в гриву, у него даже нет времени на облака посмотреть.

Шикамару Нара — единственный после Саске, кто в детстве не обращал внимания на неприязнь деревни ко мне, мы иногда разговаривали и даже играли в общие игры, хотя он больше всего любил просто ничего не делать.

— Я был на полигоне, где была команда Юхи Куренай, дзёнина Хинаты, Кибы и Шино, — сказал Саске, — у них тоже тренировки всё время. Как и у остальных команд. Только мы убираем мусор, вскапываем грядки и после этого расходимся по домам.

Я кивнул, соглашаясь с Саске.

— Пора поговорить с Какаши, po–muzhski… — цыкнув, пробормотал Саске.

Мы довольно быстро очистили ручей от мусора, и Какаши, отдыхавший в тенёчке с книжкой, проверив нашу работу, уже поднял руку, чтобы попрощаться, когда Саске сказал:

— Какаши–сенсей, могу я кое–что спросить у Вас?

— Мма… — замялся Какаши, вглядываясь в серьёзное лицо Учиха. — Конечно, Саске–кун.

— Но… это личный вопрос.

— Хм… Ну хорошо, отойдём в сторонку, — они ушли к рыбацкой хижине в стороне от ручья и зашли за угол.

— Как думаешь, Наруто, о чём они будут говорить? — спросила Сакура.

— Не знаю, если Саске не хотел говорить при нас, значит так надо, — философски заключил я. Сакура покосилась на меня, явно не ожидая таких умных слов.

— А ты… А ты давно дружишь с Саске–куном? — решила поддержать беседу Сакура.

— Да, довольно давно. Мы лучшие друзья.

— Вот как… — Сакура о чём–то глубоко задумалась и, замявшись, спросила. — А ты можешь сказать, я нравлюсь Саске?

— Не особо.

— Что?! — Сакура вспылила, но потом как–то размякла и спросила, еле сдерживая слёзы. — Но… почему?

— Саске ты не интересуешь, как девушка. Он видит в тебе лишь товарища по команде, но даже с учетом этого он терпит тебя с трудом, потому что ты достаешь его своей навязчивостью. Ты вроде умная, Сакура, а становишься при Саске такой глупенькой дурочкой, что даже меня, как бы я хорошо к тебе ни относился, подташнивает. Будь спокойней и внимательней. Саске любит, чтобы его слушали и слушались, а не смотрели влюблёнными глазами, пропуская его советы и команды мимо ушей.

Ну всё, сейчас мне будет «polnii pisec» за такую «правду–матку». Я даже глаза прикрыл и чакру к голове пригнал, ожидая удара.

— С-спасибо, Наруто, я… учту твои слова, — Сакура смогла меня удивить.

— Какаши–сенсей сказал всем расходиться по домам, — сказал Саске, вернувшийся после разговора с дзёнином.

— О чём вы с ним разговаривали? — полюбопытствовала Сакура, украдкой взглянув на меня.

— Это был чисто мужской разговор, — серьёзно ответил Саске.

— Значит, мне ты рассказать можешь? — спросил его я.

— А ты такие вещи и сам должен знать, — хмыкнул Саске. Ню–ню, надеюсь, Хатаке Какаши надолго запомнит твой мужской разговор, жаль, что я не видел его лица при этом. Удивлённое лицо Какаши доставляет мне особое эстетическое наслаждение.

— Надеюсь, завтрашняя миссия закончится на полигоне, — сказал в никуда я, когда мы остановились, чтобы разойтись по домам. Саске улыбнулся.

— Ага… я тоже надеюсь.

Часть 1. Глава 10. Веселье только начинается

— Мма… — выдавил из себя Какаши, а я снова смог получить эстетическое удовольствие, смотря на него.

А что, он сам попросил показать все свои техники, когда после миссии по уборке сорняков привёл нас на полигон. Ну, раз попросил, то я показал теневых клонов, которые превратились в кучу девушек в купальниках, кстати, Саске посоветовал мне использовать разных девушек, чтобы оправдать название техники «гарем–но–дзютцу». Типа в гареме же все разные, для этого он и собирается, так что были девушки на любой вкус: брюнетки, шатенки, рыженькие, блондинки, с длинными волосами, с короткими волосами, загорелые, светлокожие, голубоглазые, кареглазые, в общем, всякие, но у всех была идеальная фигура и большая грудь. А их купальники Саске помогал подобрать сам, так что техника сейчас с гордостью оправдывает своё название. Казалось, что ты мигом оказываешься на каком–то пляже, где вокруг куча разных красивых девушек, отчего у Какаши чуть не пошла носом кровь.

После дезориентации сенсея, половина секси–клонов превратились в теневые сюрикены, и оставшаяся половина метнула их вместе с настоящими сюрикенами в еле увернувшегося Какаши.

А потом я применил улучшенный за последний год «Рёв дракона», который с большим количеством чакры ветра расчистил участок леса за спиной учителя.

— Это Саске специально для меня технику придумал! — пояснил я «Рёв», хотелось похвастать другом, но тут же прикусил язык, взглянув на замершее лицо Саске. Происхождение такой необычной техники всё равно бы пришлось объяснить. Саске — гений клана Учиха, мало ли свитков в их секретной библиотеке, зря я только сказал «придумал», надо было только как–то нейтральнее высказаться, «нашёл» или «показал», например.

— Хмм… — только и смог выдать Какаши, внимательно разглядывая спокойно–окаменевшее лицо Саске, когда я закончил демонстрацию. — Теперь очередь Саске.

Саске сделал клонов и показал технику замены, а потом его клоны превратились в ярких светящихся зверюшек, словно нарисованных детьми. Саске звал это «покемон–дзютцу», жуткая вещь, надо сказать. Я быстро отошел от места схватки, стараясь не смотреть на мельтешащие и кружащиеся вокруг Какаши фигурки. На первый взгляд техника выглядит по–детски, но уже через пару минут этих кружений будешь блевать или упадёшь в обморок.

Раздался треск, и Какаши вынырнул из земли, вырвавшись из техники и, скорее всего, иллюзии, которую, судя по красным горящим шаринганам, применил Саске. Какаши штормило, и цвет лица его был нездорово–зелёным.

— Мма… Неплохо, неплохо…

— Я знаю, — сказал Саске.

— Но для сильного противника этого недостаточно, — Какаши пришёл в себя.

— Я в курсе, — клоны Саске вернулись в состояние людей. — Zatkni ushi! — это он уже мне сказал.

Краем глаза я заметил, что один из клонов Саске оттащил Сакуру подальше. Сам я отпрыгнул и закрыл уши, заодно укрепляя барабанные перепонки с помощью чакры, как учил Саске.

Клоны Саске, окружившие сенсея, заорали, направляя звук в сторону Какаши, который начал уворачиваться. Эти волны были схожи с моим «рёвом дракона», но без чакры ветра. Разрушительный звук, от которого лопаются стёкла и барабанные перепонки, сильно дезориентирует и оглушает до боли.

Какаши что–то сказал, и Саске развеял клонов. Мы с ошеломлённой Сакурой подошли к сенсею.

— Хмм… дааа… Вы все молодцы, я и не ожидал, что вы настолько сильны, — похвалил нас Какаши.

— Но сенсей… Я ведь так и не смогла ничего показать. У меня нет ни одной сильной техники! — Сакура нервно теребила свои пальцы, и, казалось, что вот–вот расплачется. Я уже хотел сказать, что она ещё всему научится, но не успел, Саске подошел и положил руку ей на плечо.

— А у тебя, Сакура–чан, прекрасный контроль над чакрой, поэтому ты сможешь стать замечательным медиком, и тебе придётся постоянно спасать нас с Наруто. Кроме того, ты очень сильная, немного потренируешься и сможешь горы одним ударом сносить.

— Правда? — Сакура раскраснелась от такого внимания.

— Конечно. Я в тебя верю.

— Пора начинать тренировки, — некрасиво прервал эпичный момент Какаши.

— Отправляемся! — я был очень рад первой мисси С-ранга.

Всё–таки это первый раз за эту жизнь, когда я вышел из деревни. Целых двенадцать лет в одном селении! Следующие пять лет мне придётся много путешествовать, но первый раз — всегда первый, за двенадцать лет я соскучился по долгим прогулкам и миссиям в другие города и страны.

Весь последний месяц нас, не жалея, тренировал Какаши, да так, что мы с Саске еле домой приползали. Так что самочувствие у меня было боевым и радостным.

Старик Тадзуна попытался испортить мне настроение, говоря про малолеток и недошиноби, и я вступил с ним в «обязательную» словесную перепалку, но даже она приносила удовольствие.

Через пару часов пути Саске показал мне жестом на лужу посреди дороги, а затем показал, что работать будем по схеме четыре. Мы с ним отрабатывали несколько схем нападения и защиты, я кивнул. Когда двое шиноби из деревни скрытого тумана, соединенные друг с другом железными перчатками с длинной цепью, выскочили из лужи и как бы «нейтрализовали» Какаши, раздавив его, то мы с Саске вступили в короткую битву.

Клон Саске отодвинул Сакуру и старика–мостостроителя от места схватки, а мы с ним просто по разочку врезали напавшим, отчего они как–то сразу и неинтересно вырубились, мне даже стало обидно.

— Молодцы, — раздалось с дерева, и Какаши, воспользовавшийся техникой замены, спрыгнул на дорогу. Саске только фыркнул. Я был с ним согласен, тут и хвалить не за что, ребята совсем слабые попались.

— Сенсей! Где Вы были!? — возмущённо воскликнула Сакура. Тадзуна тоже стал смотреть на нас другими глазами, он вообще только понял, что произошло.

— Ну–ну, Сакура–чан, не злись так. Я наблюдал со стороны и сразу же вмешался бы, если бы что–то пошло не так, — «успокоил» сенсей. Затем он забрал шиноби тумана и ушёл в лесок.

— Куда он их унёс? — почему–то шёпотом спросила у меня Сакура.

— Допрашивать, наверное, — пожал я плечами. — Узнать, были ли целью мы или наш охраняемый объект.

Тадзуна от моих слов скривился и сплюнул.

Какаши вернулся один.

— Какаши–сенсей, я могу забрать эти перчатки? — спросил Саске, показывая на снятое оружие ниндзя тумана.

— Зачем тебе? Они ведь рассчитаны сразу на двух человек. Такое оружие обычно используют довольно слабые шиноби, которые в одиночку не представляют особой угрозы, — удивился Какаши.

— Просто, как трофей, — пожал плечами Саске, рассматривая цепь с острыми гранями, — все–таки это мой первый настоящий бой. Повешу на стену или еще что придумаю. А потом в старости буду показывать внукам и рассказывать всякие небылицы, — задумчиво поведал Саске прифигевшему сенсею.

— Мма… Ну, если Наруто и Сакура не против, это ведь и их трофей… — пожал плечами Какаши. Сакура тут же махнула рукой.

— Если Саске–кун хочет, то пусть забирает.

— А мне эта железка и даром не нужна! — сказал я, подмигивая Саске. Я уже догадался, что он собирается сделать.

Его очень интересовали техники запечатывания моего клана, фуин–но–дзютцу, и он не так давно научился запечатывать небольшие предметы в себе. Это всё равно, что запечатать биджу в человеке, или техники Обито и, впоследствии, Какаши — Камуи, образуется что–то вроде мини–вселенной, где можно держать вещи и даже, теоретически, живых людей. Это на моей памяти умел только Обито, но это точно возможно.

Саске начал напитывать перчатки чакрой, они слегка засветились голубоватым светом, а потом рассыпались золотистыми искрами. На самом деле, искры — это, скорее всего, генздютцу, Саске тяготеет к визуальным эффектам. Причём он такой хитрец, что часто делает иллюзию, что глаза у него обычные, а сам уже использует шаринган. Иногда, в нашу бытность в Академии, он поддерживал мелкие иллюзии для тренировки, например, цвет одежды менял или запахи какие–нибудь «подвешивал». Неоднократно мне подобные фокусы показывал. Маленькое незаметное гендзютцу, и тебе кажется, что кунай растворяется в руке.

— Интересная техника, — прокомментировал исчезновение предмета Какаши. — Никогда такой не видел.

Ох, любит Саске дурить народ почём зря, я улыбнулся, вновь наслаждаясь вытянувшимся лицом сенсея.

— И, надеюсь, не увидите, — Саске сверкнул шаринганами, и возле глаза ошарашенного Какаши появился кунай, который тут же упал.

— Мне никак не удается придать распечатанному оружию ускорение, — со вздохом сказал Саске, — да и радиус действия маловат…

— Мма… — в который раз за сегодня поражённо сказал Какаши. — Но всё равно выглядит потрясающе.

Меня тоже это удивило, потому что «распечатывание» я ещё не видел, а что если распечатать не рядом, а в голове противника? Хотя, наверное, это слишком жестоко…

Мы переплыли реку и прибыли в Страну волн. Тадзуна всё же раскололся, что убить хотят его, из–за строительства моста, который поможет бедствующей стране в борьбе с местным мафиози Гато. И надавил на жалость тем, что у него нет денег на дорогостоящую охрану, и если мы его оставим, то его убьют люди Гато, а его дочь и внук останутся сиротками.

Посовещавшись, мы решили закончить миссию. В общем, всё как обычно, мне только немного грустно, что Хаку снова умрёт, хотя на этот раз у меня шевельнулась надежда, что мы с Саске сможем сделать что–то, чтобы спасти его. Может, на этот раз получится? Тридцать семь раз я видел смерть этого чистого и красивого парня… моя первая смерть в каждой новой жизни. Он довольно важен для меня, да и не заслуживает гибели…

— Всем на землю! — скомандовал Какаши, и над нашими головами просвистел огромный, почти двухметровый, меч. Он врезался в дерево, и на длинной рукояти появился сам Демон Тумана, лицо его было наполовину скрыто бинтами, а бандана с символом деревни была на голове сбоку, приподнимая тёмные коротко остриженные волосы. На нём были нарукавники и штаны, торс был обнажен, только перечерчивался ремнями для меча.

— Интересно, интересно, уж не отступник ли это Скрытого Тумана, сам Момочи Забуза? — с нотками весёлья спросил Какаши, поднимая свою бандану и открывая красный глаз.

— Насколько я знаю, ты — Шаринган Какаши, — низким голосом обменялся приветствием Забуза. — Прости, но старика мне придётся взять с собой…

Мы с Сакурой и Саске окружили Тадзуну, защищая.

Забуза применил технику скрытого тумана и захватил зазевавшегося Какаши в водяную тюрьму, а сам создал водяных клонов. Он «пожалел» нас, «детишек», и сказал, что сам прошел жестокую школу выживания в своей деревне, названной также «Деревня кровавого тумана».

— На выпускном экзамене происходили смертельные бои между студентами. Друзья, тренировавшиеся вместе, обедавшие за одним столом, натравливались друг на друга. Они сражались, пока один из них не умирал. Но несколько лет назад выпускной экзамен изменился. Потому что я, без колебаний и сомнений, маленьким мальчиком, даже не бывшим ниндзя, убил больше ста студентов… — всё это он говорил с расстановками и перерывами, нагнетая жуткую атмосферу. Каждый раз заслушиваюсь…

— Забуза–сан, не думал, что скажу такое, но мне кажется, что вы очень добрый человек, — неожиданно прервал очередную томительную паузу Саске.

— А? — по–моему, это получилось хором, даже у Какаши в водяном пузыре.

— Ты, малец, никак головой от страха поехал? — раздражённо спросил Демон Кровавого Тумана. — Ты хоть слово слышал из того, что я сказал?

— Я не только слушал, но ещё и услышал. После уничтожения Вами целого выпуска генинов, этот жестокий экзамен был отменен, и никому больше не пришлось убивать своих друзей. Будь Вы таким злобным маньяком, как себя описываете, Вы ни за что не ушли бы из Кровавого Тумана, потому что их политика полностью бы Вас устраивала. К тому же, форма морщин на вашем лбу и вокруг глаз говорит о том, что Вам часто приходилось испытывать сильные негативные эмоции. И самая последняя деталь — у вас внизу на штанинах шерстинки какого–то маленького животного, и что–то мне сложно представить кровожадного демона, о ноги которого трётся кошка. Хм, или это был кролик? Не могу сказать точно.

Все просто охренели после такой подробной и весьма странной речи Саске, хотя я был согласен с ним по многим пунктам. Забуза, наверное, полминуты переваривал сказанное Учиха.

— Ха, посмотрим, что ты скажешь о моей доброте, когда я порежу тебя на кусочки!

— Ну, в таком случае, я вряд ли вообще смогу говорить, — оставил за собой последнее слово Саске, и понеслась.

Мы создали клонов, уничтожили водяных клонов Забузы и освободили Какаши из водяной тюрьмы. Сенсей весьма впечатлил Демона Кровавого Тумана своим шаринганом и внушил ему, что он читает его мысли, призванные водяные драконы смели половину леса и вывели Забузу из строя. Но когда Какаши хотел с ним покончить, Забузу «умертвили» сенбонами, появился Хаку в маске и, сказав что он АНБУ из Тумана, забрал «тело» Забузы.

Какаши после сражения тоже был похож на «тело», так что, подхватив его с помощью нескольких клонов, мы отнесли его в селение, где жил наш мостостроитель.

Ох–хо–хо… Веселье только начинается.

Часть 1. Глава 11. Немного грусти в мой светлый образ

Я тут недавно подсчитал, что если суммировать общее количество прожитых мною лет, то выходит, что мне больше пяти веков… Вроде бы такой солидный возраст, но в большинстве своём я проживаю его в теле ребёнка, раз за разом переживая странные и страшные моменты своей биографии.

Надежды на то, что что–то всерьёз изменится… Как глупо и как по–детски… Наверное, я действительно всего лишь двенадцатилетний ребёнок с полутысячелетней памятью о всех своих прошлых жизнях.

Я так и не могу избавиться от наивности.

Я думал, что я спасу Хаку, но снова пошёл этот снег… Всё слишком печально.

Зачем? Зачем я живу жизнь за жизнью, если я ничего не могу изменить в ней? Зачем всё это, если все предрешено и переопределено? Почему кто–то мучает меня? Так долго и так изощренно…

Я спас Инари, внука Тадзуны, у которого мы прожили последнюю неделю, и его мать от людей Гато и поспешил к мосту. Я должен был подоспеть к тому моменту, как Хаку заключит Саске в свой ледяной купол, но Саске стал сильнее, и развязка наступила чуть раньше. Забежав в купол ледяных зеркал, я увидел, что мой лучший друг весь утыкан сенбонами Хаку, а самого виновника и след простыл, и, несмотря на то, что Саске был явно жив и здоров, во мне проснулся Курама. Я пытался сдерживать чакру, всколыхнувшуюся от неконтролируемой злости, я даже не знаю, на кого или на что я злился, но танкетцу жгло от красной чакры Кьюби. Конечно, он меня потом исцелит, но всё равно это больно. Я упал на четвереньки, пытаясь совладать с разбушевавшейся внутри меня чакрой девятихвостого, чувствуя, что начинается преображение. На руках заострились ногти, а глаза, я знаю, должны стать красными и с вертикальным зрачком. Чёрт! Саске этого не видел и не должен увидеть до нашей стычки в Долине Завершения, а сейчас он в сознании, вдруг это его напугает и оттолкнёт от меня, как от друга. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

— Всё хорошо, Наруто, — Саске медленно подошел ко мне, встав. — Я жив–здоров, а это просто царапины. Видишь?

Я всё видел и понимал, но сейчас я должен, по замыслу, зашибить Хаку в маске, «не узнавая» в нём того парня, что мы с Саске несколько раз видели в лесу во время тренировок. Он собирал лекарственные травы для лечения потрепанного в бою Забузы. Мы разговаривали с ним. И каждый раз у меня вставал комок в горле, так странно разговаривать с парнем, когда ты знаешь, что через несколько дней поспособствуешь его смерти.

Сейчас срываться было не на ком, Хаку куда–то отошёл, и я не знал, что делать. Но, в конце концов, чакра улеглась, и я посмотрел на обеспокоенного Саске. Надо что–то сказать, объяснить, с чего это у меня пропал контроль над девятихвостым.

— Я сначала подумал, что он убил тебя, — я всхлипнул, про себя прося прощения у друга. В конце концов, в первую секунду, мне, действительно, так и показалось, когда Саске просто сидел и не шевелился утыканный иглами, словно ёжик…

— Бака! — потрепал мою макушку Саске, улыбнувшись и стерев со своей щеки при помощи медчакры царапину. — Я его победил, ну, почти. Он сбежал с поля боя под впечатлением от моих слов.

— Правда? — я обрадовался, ведь это значит, что Хаку не попросит меня убить его и не увидит, что Какаши убивает Забузу, и не заслонит его собой.

— Ну, типа того. Ладно, пойдём теперь ещё Какаши–сенсея спасём, — предложил Саске. Я согласно кивнул. Вот только оставался один нюанс — мы всё ещё были внутри зеркально–ледяного купола Хаку, который я вообще–то должен был разбить при помощи силы девятихвостого. Саске использовал великий огненный шар, я помог ему усилить огонь при помощи своей стихии ветра, мне даже брови чуть опалило, но я не обратил на это внимания, чувствуя, что выигранное время утекает сквозь пальцы.

Мы вырвались на свободу, развеяв при этом и туман, который устроил Забуза. И увидели, что Какаши уже держит отступника из деревни Скрытого Тумана с помощью своих призывных псов–ниндзя, а в руке сенсея уже пищит и светится его «чидори» — убийственный сгусток молнии.

— Стойте!!! Там Гато и двести наёмников! — Саске так громко завопил, что я даже вздрогнул. Какаши услышал, но остановить движение своей руки уже не мог, он только немного уменьшил количество чакры. Его искрящаяся рука погрузилась в тело Забузы.

— Не–е–ет!! — дикий крик Хаку над нашими головами, и я увидел мелькнувшую тень. В Какаши полетели сенбоны, он отпрыгнул, вставая в защитную стойку, но Хаку не стал нападать, вместо этого он упал на колени рядом с Забузой, под которым растекалась черно–красная лужа крови.

— Забуза–сан!!! — он по–прежнему был в маске АНБУ, поэтому только я знал, что это за парень.

Тем временем подплыли наёмники во главе с этим мелким (в смысле роста) поганцем Гато. Они забрались с воды и встали на краю недостроенного моста, вооруженные до зубов.

Мы с Саске подошли ближе к телу Забузы, который хрипел и тяжело дышал.

Остановившись в десяти метрах от умирающего Забузы, Гато закричал:

— Ты снова проиграл, Забуза! Мои планы слегка изменились, хотя я и так собирался убить тебя и твоего мелкого недоноска. Вообще, я надеялся, что вы убьете друг друга. Дьявол Скрытого Тумана? Что за шутка?! Ты подыхаешь, как ничтожный кусок мяса, Забуза! — захохотал Гато.

— Заткнись!!! — закричал Хаку.

— Ты, недоносок, тоже умрёшь за то, что посмел сломать мне руку… — пообещал Гато.

Тут я заметил, что Саске рядом со мной нет, и Учиха уже лежит без сознания рядом с отступником из тумана.

— Саске! — закричал я, и мой крик повторил голос Сакуры, которая защищала Тадзуну, не отходя от старика–мостостроителя. Но Саске повернув ко мне лицо, знаком показал, что с ним всё хорошо. Обзор на друга мне закрыл Хаку, который быстро складывал печати. Нас с Сакурой, Тадзуной и Какаши укрыло в его ледяной купол, и сквозь щели я увидел, что на наемников Гато с неба падают сосульки. Саске, Хаку и умирающий Забуза тоже были укрыты в подобном ледяном коконе. Но, спустя пару минут, он вдруг рассыпался мелкими снежинками, и я увидел их, Хаку и Забузу, лежащих рядом и держащихся за руки, с лица Хаку упала маска, и он выглядел таким умиротворённым. Снова падал снег, видимо, остатки его техники…

— Ты всегда был на моей стороне, теперь я хочу быть на твоей… Я хочу попасть в то же место, куда и ты, — еле слышно прошептал Забуза перед тем, как испустить последний вздох.

Из моих глаз полились самые искрение слёзы.

— Это… это же… Но почему он умер? — спросил я у Саске, ведь Какаши не убил его, почему это всё равно произошло?!

— Потратил всю чакру на последнюю технику, — ответил Саске.

— Но он был такой добрый! И ещё сказал мне, что по–настоящему сильным можно стать, только если защищаешь того, кто тебе дорог… — наивный я глупец, думающий, что смогу обмануть свою судьбу. Значит, и Саске уйдёт, а Асума, Джирайя и Неджи… и все… они погибнут, что бы я ни делал, как бы ни старался что–то изменить? Глупые надежды двенадцатилетнего пацана, застрявшего в детстве на пятьсот лет…

— Не разводи сырость, — Саске потрепал мою макушку. — Это не самый плохой конец. Посмотри вверх.

Я знал, что это иллюзия Саске, который старался подбодрить меня, сделав лицо Хаку на всё небо, но мне стало только горше. Перед глазами стоял его образ в золотистом сиянии утра, когда я проснулся в лесу.

— Кстати, я парень, — улыбнулся Хаку, сощурив большие золотисто–карие глаза с длинными ресницами и откинув назад тёмные волосы до лопаток. В нашу первую с ним встречу я подумал, что он красивее Сакуры…

Саске забрал в качестве трофея меч Забузы, запечатав его в себе. Кстати, во время нашей миссии в стране волн ему исполнилось тринадцать лет. Он сказал, что отметим мы это знаменательное событие после возвращения в деревню.

Я всю дорогу назад в Коноху размышлял о смысле бытия, и Саске немного удивлённо поглядывал на такого необычайно задумчивого меня. Даже Сакура обратила на меня внимание и пыталась разговорить, но я отмалчивался.

Мито–сан, когда мы вернулись с миссии в особняк Учиха, объявила нам с Саске, что мы совсем исхудали, и теперь её долг — откормить «бедных маленьких шиноби». А когда Саске сказал, что у него во время миссии был день рождения, домоправительницу чуть удар не хватил, потому что её «молодой господин» не поел не то что своих любимых помидоров в день рождения, а вообще «непонятно чем питался и непонятно где скитался». В общем, к вечеру нас ждал весьма разнообразный и богатый стол, а Мито–сан с умилённым видом сидела, подперев щёку, и смотрела на то, как мы едим.

Возвращение к привычной жизни немного успокоило меня и отпустило. Раз уж я несу свой крест, то надо нести его достойно…

— Эй, просыпайся! — разбудил я Саске с раннего утра на следующий день. — Надо сделать нашу гимнастику для глаз, размяться, и Какаши вчера сказал, что у нас куча миссий в деревне.

— Мм? — Учиха недовольно приоткрыл глаз и встал с футона, поправляя свои чёрные взъерошенные волосы.

— Ты вернул мне моего Наруто?

— Ха! — запрыгал я по комнате, махая кулаками, боксируя «с тенью». — Узумаки Наруто здесь и снова готов вершить великие дела!

— Я рад, что ты в норме… ладно, я в душ, — Саске посидел ещё несколько секунд, потирая глаза, но потом всё же встал. Он такой забавный, этот «домашний Саске».

Миссии были весьма «впечатляющими» — прополка сорняков, выгул собак, уборка мусора. Какаши хотел было пойти с нами на полигон для тренировки, но в небе крикнул ястреб, собирая всех дзёнинов к Хокаге, так что он отпустил нас.

— Саске–кун, а ты… — Сакура смущённо посмотрела на меня, словно ища поддержки, и я вспомнил о его обещании.

— Да, точно, Саске, ты же хотел отметить командой свой прошедший день рождения! Давай в Ичираку–рамен сходим? Ну, пожа–а–алуйста!

Саске улыбнулся.

— Ну, раз я обещал, то пошли сходим.

Сакура пискнула и радостно улыбнулась. Саске пошёл вперёд, Сакура за ним, а я уже было хотел их догнать, как в ногу мою что–то стукнуло.

Меня снова «накрыло», и я тупо пялился на прямоугольную коробку, покрашенную в цвет каменной мостовой. По всей видимости, коробка с двумя большими дырками на боку должна была изображать камень. Большой прямоугольный шевелящийся камень.

Я сделал пару шагов вперёд, пытаясь догнать Саске и Сакуру, но камень весёлыми скачками последовал за мной. Не, я знаю, что там Конохомару с друзьями сидит, но куда деваться?! Попытавшись оторваться от картонного «камня», я побегал туда–сюда, наконец, остановившись и заорав на «камень».

— Вы что? Серьёзно!? Что это за фигня с отверстиями?

— Вот это человек, которого я рассматриваю, как своего соперника! — сдавленно раздалось из коробки. Эффектно разорвав дымовые шашки, перед моим взором предстала кашляющая троица во главе с внуком третьего Хокаге. Все в зелёных очках, как две капли воды похожих на те, которые были на мне во время встреч с Конохомару, фетишисты, блин. Девочка с рыжими волосами и двумя хвостиками представилась, как Моэги, я всё время забываю, как её зовут, а второй парнишка с жуткой соплёй в носу сказал, что он Удон. А я хотел рамен, который пообещал Саске.

— Один за всех и все за одного! Команда Конохомару! — закончили они своё приветствие. Мне всегда было интересно, как Конохомару не запутывается в своём длиннющем шарфике, и он не душит его? А если противник схватит его за эту развевающуюся до пола тряпку?

— Подумать только, Команда Конохомару, — со вздохом я сказал «свои» слова. — И нафига вам эти очки?

— Мы хотим быть похожими на тебя, братик! — широко улыбнувшись щербатым ртом, заявил мой «младший братик».

— Понятно… — пробормотал я детишкам. Саске, наверное, уже дошёл до Ичираку и ждёт меня… — Короче, что вам от меня надо? — решил я ускорить процесс общения.

— Ты обещал, что поиграешь с нами в ниндзя! — сказал Конохомару, остальные радостно закивали.

— И зачем настоящему ниндзя играть в ниндзя? — спросила Сакура, вернувшаяся за мной, видимо, её попросил Саске, который, наверное, уже заказ сделал…

— Босс, а это что, твоя девчонка?! — радостно заорал Конохомару. — Неплохо, братишка, ты отхватил себе лакомый кусочек!

— Идиот!!! — закричала Сакура, мгновенно разозлившись.

— Бежим! — скомандовал я, подпинывая Конохомару для ускорения. — Ты зря это сказал…

Конечно, от избиения меня, Сакуру, может, и остановит запрет Саске, но Конохомару никак не подходит под категорию «из нашей команды».

— Она что, бешеная, что ли? — припустил Конохомару, своими словами ещё больше разозлив Сакуру…

Что–то мне это напоминает… Должно случиться что–то важное. Я, замечтавшись о рамене, что–то упускаю…

— Ой! — Конохомару врезался в парня, одетого в широкий черный комбинезон с разделённым жёлто–красным кругом на животе, с фиолетовым рисунком на лице. На его голове была такая же чёрная шапочка с ушками, с пришитым протектором деревни Песка. За парнем стояла серьёзная девочка со светлыми волосами, собранными в четыре хвостика, в бледно–розовой одежде, на её шее тоже была бандана с символом деревни Песка.

— Больно… — смерив Конохомару неприязненным взглядом, сказал парень.

Я вспомнил, что это Канкуро и Темари, родные брат и сестра моего будущего друга Гаары, джинчуурики однохвостого биджу Шукаку. Самое поганое, что все предыдущие разы нам помогал Саске, но сейчас он в Ичираку–рамен, заказывает еду, а Канкуро настроен весьма недружелюбно, к тому же я не знаю, смогу ли что–то сделать и воспользоваться своей силой, или мне помешают мои «кукловоды»…

Хреново…

Часть 1. Глава 12. Ожиданная встреча

— Мне было больно, чёртов недоросток! — Канкуро схватил Конохомару и сильно встряхнул, отчего мой «младший братишка» только сдавленно пискнул.

— Извините, это я во всём виновата, — Сакура оробела и посмотрела на меня.

— А ну отпусти его, жирдяй! — я бросился на Канкуро, решив использовать тайдзютцу, но споткнулся и растянулся на брусчатке. То, чего я и боялся. То ли это мои «кукловоды», то ли этот кукловод местного разлива снова что–то сделал.

— Похоже, тут в Конохе одни слабаки, — хмыкнул Канкуро, поднимая Конохомару ещё выше, парнишка, замотанный своим шарфиком, начал задыхаться.

— Перестань, Канкуро, у нас могут быть проблемы, — проворчала Темари, не особо, в общем–то, настаивая. Канкуро хмыкнул.

— Пока начальства нет, можно и повеселиться. Терпеть не могу детей, так и хочется их прикончить, — зло выплюнул он слова. Меня пробрало, и я лихорадочно соображал, что делать. Моэги с Удоном расплакались.

— Эй, ты, придурок! — решил я взять огонь на себя, чтобы Канкуро отпустил мальчика и занялся мной. — Иди–ка сюда, я покажу пару приёмчиков на твоей заднице. Или ты только и можешь, что с малявками состязаться да в куклы играть?!

— Если что, я ни при чём, — быстро сказала Темари, отступив на шаг от разозлённого моими словами брата.

Я подобрался, раздумывая, что применить против марионеточника, но тут мелькнула тень и…

— Поставь ребёнка на место, — холодно сказал Саске, держа кунай возле шеи «песчаного братца» Гаары.

Да уж, герой всегда появляется в самый последний момент. Я выдохнул, точно «ot kanona nam ne spryatat’sya, ne skrit’sya»… Видимо, Саске всё же встревожился нашим долгим отсутствием и пошёл на поиски.

Канкуро отпустил Конохомару, отчего тот шлёпнулся на дорожку, но Удон и Моэги его быстро подобрали, отойдя подальше от «взрослых разборок».

— И впредь запомни, — Саске от души дал пинка Канкуро, и тот бухнулся на мостовую, — детей обижать нельзя!

— Ах ты, ублюдок! — Канкуро поднялся, мгновенно сдёргивая с плеча свою марионетку, замотанную в бинты.

— Канкуро, прекрати, — донёсся сверху ледяной голос Гаары, блин, я по нему соскучился, правда, пока он тот ещё «злобный засранец». — Ты позоришь наше селение.

Гаара стоял на толстой ветке дерева вниз головой, прищурив свои зелёные глаза. Красные короткие волосы открывали лоб с его татухой «любовь» над левым глазом. «Красавчег», блин. Ловлю себя на том, что с открытым ртом смотрю на него, я точно соскучился, двенадцать лет не виделись… Главное, не лыбиться сильно, а то это его может разозлить. Чем–чем, а перевоспитанием Гаары я всегда занимаюсь с душой: с чувством, с толком, с расстановкой. Он мне на самом деле очень нравится. Хороший парень, когда мозги на место встают.

— Г-гаара, — вздрогнув и даже как–то сжавшись под пристальным взглядом брата, пробормотал Канкуро. — Но они первыми начали…

— Заткнись, или я тебя убью, — спокойно сказал Гаара. Да, прям, музыка для моих ушей. «Заткнись, или я тебя убью», ох, Гаара, Гаара…

— Я извиняюсь, — потупив взгляд, сказал Канкуро, обращаясь ко мне. Да ты, блин, ещё ножкой шаркни для пущего эффекта.

— Я тоже приношу свои извинения, — сказала Темари, покосившись на Гаару, тот спрыгнул к своим брату и сестре.

— Похоже, мы пришли слишком рано, но это не повод нападать на других. Идём, — он отвернулся и сделал пару шагов от нас. Ну вот, и почему его называют «Песчаным Демоном», а? По–моему, из всех своих родственников он самый адекватный!

— Постойте! — вдруг сказал Саске, нарушив тем самым ход этой истории, потому что я почувствовал, что меня «отпустило».

Я заинтересованно посмотрел на друга. Пожалуй, скоро у нас с Саске состоится соревнование на звание «самого непредсказуемого ниндзя Конохи». Правда, о «непредсказуемости» Саске знаю только я.

— Ты ведь Гаара Пустынник? — спросил Саске. Троица из Песка остановилась. — Сын Четвёртого Кадзекаге, джинчуурики однохвостого биджу и один из самых перспективных участников экзамена на чунина?

Гаара сощурил глаза.

— Тебе многое известно. Ты заинтересовал меня. Назови своё имя, — потребовал он.

— Учиха Саске, а это, — он хлопнул меня по плечу, — Узумаки Наруто, джинчуурики девятихвостого. — Я чуть прифигел от таких откровений, впрочем, Гаара — тоже. А Саске продолжил. — И я на сто процентов уверен, что в финальном туре ты будешь сражаться с кем–то из нас.

— Ух ты! — изображая детский восторг, улыбнулся я Саске. — Он тоже джинчуурики? Круто! — я посмотрел на Гаару, и незаметно для Саске, внимание которого было на песчаниках, исполнил секретную технику «Glazki–kak–u-kota–iz–Shreka». — Рад познакомиться с таким же, как я.

Лицо Гаары, глядя на мои большие глаза, дрогнуло, неужели и его проняло!? Чёрт! Саске, и правда, гений…

— И так как официальная причина проведения совместных экзаменов — улучшение отношений между странами, то предлагаю отметить нашу встречу, — «добил» гостей из Песка Саске, потому что даже у надутого Канкуро открылся рот.

— Да! — вспомнил я про обещанный ранее рамен. Саске всегда за «здоровое питание», да и Мито–сан нас хорошо кормит, поэтому походы в раменную Теучи–сана у нас только по большим праздникам. Например, по пятницам, и когда заканчиваем сложную миссию, или когда что–то отмечаем…

— Давайте все пойдём в Ичираку–рамен! — предложил я.

— Хм, — Саске покосился на меня, чуть улыбнувшись, видимо, разгадав мою маленькую хитрость. — Может, лучше в какое–нибудь кафе? Вдруг наши гости не любят рамен?

— Да как можно не любить рамен? — искренне удивился я, и твёрдо сказал, зазывно махнув рукой. — Идём, Гаара! Я покажу тебе самое вкусное блюдо на свете!

Я припустил к Ичираку, решив занять места на случай клиентуры, ведь нас должно быть много. Но когда Саске и ниндзя песка пришли, Сакуры с ними не было.

— Ну и чего вы так долго? — сказал я вслух, а жестом спросив Саске, где наша куноичи. Он тоже жестом ответил, что она «ушла» и «в безопасности». Видимо, все–таки решил не рисковать, и отправил Сакуру, к тому же, мелких не видно, наверное, с ними.

— Здравствуйте, Теучи–сан, — поздоровался Саске, садясь на круглый вертящийся стул, я сел рядом, с краю, по другую сторону от Саске сел Гаара, а за ним Темари и Канкуро. — Нам всем по вашей фирменной большой порции рамена с двойной свининой.

— О, вижу, у нас гости из Суны? — морщинисто улыбнулся Теучи–сан. — Рад приветствовать вас в Конохе.

Передо мной поставили блюдо с раменом, и я на некоторое время выпал из реальности. Съев половину я услышал, что Саске предлагает хозяину «Ичираку» делать овощной рамен, а тот обещает подумать.

— Фу, овощи, — содрогнулся я, подцепив толстый кусок свинины и заталкивая его в рот, нет, лучше уж мясо…

— Не будешь есть овощи, останешься коротышкой, — включил режим «мамочка» Саске, на него иногда находит такое, и спор по поводу овощей у нас в постоянной вялотекущей форме.

— Я не коротышка! — решил для проформы возмутиться я. На самом деле, я выше «обычного себя» почти на семь сантиметров, но, как аргумент, ясно, что не прокатит.

— Вот именно! Не зря же я столько лет следил, чтобы ты правильно питался! — улыбнулся он. — Кстати, Гаара, — повернулся Саске направо, — ты такой худой и бледный… — видать, Гааре тоже сейчас достанется от «мамочки», я прислушался, потому что Саске понизив голос спросил его. — Твой братец у тебя, случаем, завтраки не отбирает?

«Только бы не заржать! Только бы не заржать! Только бы не заржать!» — повторял я, как мантру, с трудом справившись с собой. Ну, блин, Саске юморист! Гаара воспринял всё серьёзно и просто помотал головой. Саске снова сказал обычным голосом. — И всё равно, тебе надо больше кушать, ты же джинчуурики, тебе нужно больше сил, чем остальным, — хотя, может, Саске это серьёзно, меня ведь он откармливает…

— Теучи–сан, дайте Гааре двойную порцию, — попросил Саске. Хозяин кивнул, и через полминуты перед моим будущим другом стояла двойная порция.

— Мне ещё, Теучи–сан! — сказал я, доев первую тарелку и допив бульон, раз уж джинчуурики надо хорошо питаться… — Ну, Гаара, скажи, это самое вкусное блюдо на свете, правда–правда? — я нагнулся вниз, чтобы увидеть его лицо. Гаара ел не спеша, словно смакуя, но для первого раза вполне уверенно.

— Правда, — только и сказал он, но я был доволен.

— Слушай, Гаара, а у тебя в роду Узумаки не было? — неожиданно спросил Саске, я навострил уши, интересное предположение. А Саске продолжил. — А то для них характерны такие красные волосы. Забавно было бы, окажись вы с Наруто каким–нибудь кузенами.

— Ух ты, точно! Было бы круто! — не удержавшись, воскликнул я, может, и правда мы с Гаарой родственники, сердце за него болит, как за себя.

— Я не знаю, — немного помолчав, ответил Гаара.

В конце концов, Гаара съел две двойные порции рамена, а я съел четыре, правда, его сестра и брат почти не съели рамен, может, боялись, что их отравят в чужой деревне? Хотя понять их можно. Саске весьма странно повёл себя, всё–таки мы шиноби из разных стран, и пока ещё нет настоящего мирного договора, тем более, если учесть, что на экзамене чуунина будет та диверсия и нападение на Коноху шиноби песка и Звука, а Канкуро, Темари и Гаара должны сыграть определённую роль во всём этом, то…

Интересно, Саске знает?

У меня внутри всё похолодело. Черт! Экзамен на чуунина. Тройка из Песка пришла в деревню из–за экзамена. Сакура как–то рассказала мне, что проклятая печать Саске появилась именно в Лесу Смерти, во время второго тура на выживание. Но, как бы я ни старался, я не успевал этому помешать… Тот ниндзя из деревни Скрытой Травы, напавший на нас с помощью змей, и был Орочимару. Я ни разу не видел, как он ставит метку, пребывая в отключке, а потом только замечал странные светящиеся расползающиеся пятна во время драки Саске с парнем из команды Кабуто.

Проклятая печать, дающая силы, именно она уведёт Саске из деревни. Преобразует его в того крылатого, синеволосого монстра, что я видел в Долине Завершения.

— Эй, что с тобой, Наруто? — спросил Саске, когда мы пришли в особняк.

— Ты сказал троице из Песка про экзамен на чуунина и о том, что мы с тобой будем в финальном туре, — спросил его я. Саске чуть нахмурился, но потом улыбнулся.

— Да, я просто слышал вчера краем уха, что Какаши подал заявку от нашей команды, а мы довольно сильны, это и сенсей признаёт, так что точно должны быть в финале.

— Ты уверен? Ну, что мы вообще должны участвовать в этом экзамене, Саске? — тихо спросил я. — Не думай, что я трушу или что–то такое, просто у меня не самые хорошие предчувствия. Знаешь, мне змеи стали сниться… Белые такие… с жёлтыми глазами…

Молодец, Наруто, ещё скажи, что у этих змей фиолетовая подводка, и очнёшься в пелёнках, смотря на умирающую мать — и так намёки на грани фола.

— Хм… — Саске закусил губу, словно раздумывая, сказать мне или нет, но потом, вздохнув, снова улыбнулся. — Не волнуйся, Наруто, всё будет хорошо. И, к тому же, я сейчас работаю над новой техникой, чтобы твои предчувствия… В общем, я думаю, что всё получится.

— Ладно, я с тобой, друг, ты же знаешь, — сказал я. — Всегда и во всём.

— Спасибо, друг.

— Буду предельно краток, — сказал Какаши на следующий день после нашей встречи с Гаарой и его родственниками. — Я порекомендовал вас всех на предстоящий экзамен на чуунина, который состоится через пять дней. Вот заявления, — он протянул нам три листка. — Однако…

— Нам уже одна сорока на хвосте принесла, — хмыкнув, перебил Какаши Саске. — Мы ждали Вас тридцать минут, и я уже успел рассказать эту сногсшибательную новость Наруто и Сакуре.

— Вы в нас так верите, сенсей, — поддакнул я, бросаясь на шею Какаши, — нам очень приятно!

— Мма… — выдохнул Какаши, скидывая меня с себя. — Ну, раз так, то пойдёмте на полигон, будет последняя тренировка. А потом не буду мешать вам принимать решение, участвовать или нет.

Через два дня состоялась «проверка» нашей команды на профпригодность для экзамена. На моих глазах похитили Моэги, которую я благополучно спас. Сакура тоже успешно справилась, а Саске довёл «поверяльщика» до нервного тика своим гендзютцу и неуёмной фантазией.

Через несколько дней я проснулся в комнате один и пошел на поиски друга, который обнаружился на полигоне за кварталом Учиха.

— Саске? — окликнул его я, Саске стоял неподвижно и было непонятно, то ли он медитировал, то ли на луну любовался. — Ты чего так поздно на полигоне делаешь?

— Да что–то не спится. Всё об экзамене думаю, — голос Саске был каким–то глухим. Неужели он переживает из–за моих страхов? Надо его подбодрить.

— Да о чём тут думать? Мы с тобой всех сделаем!

— Вот именно, — серьёзно сказал Саске. — Я думаю, не слишком ли мало денег я в тотализатор поставил на нашу победу… Кстати, на тебя ставки идут чуть ли не шестьдесят к одному.

— Ого! Я крут! — иронично сказал я. Не зря же я так долго притворялся неумёхой, никто и не ожидает от меня ничего путного, и как приятно всех удивить…

— Типа того, — видимо, принял мою иронию за чистую монету Саске. — Ладно, идём спать, завтра трудный день…

— Саске, — тихо спросил я, когда он уже лёг рядом со мной и закрыл глаза. — Мне ведь не о чем волноваться, правда?

— Всё хорошо, Наруто, — сонно пробормотал Саске, — никакой Орочимару до меня не доберётся…

Я замер, вслушиваясь в спокойное дыхание друга, и некоторое время гадал, послышалось мне или нет, но, в конце концов, уснул, ведь завтра начнётся экзамен на чуунина…

Часть 1. Глава 13. Первый тур экзамена

— Этот экзамен очень сложный! Так что все слабаки, проваливайте! Чуунины являются командующим отрядом… — разошёлся один из охранников фальшивой триста первой комнаты перед группой рвущихся на экзамен студентов.

— Нам на третий этаж, — буркнул нам с Сакурой Саске, взглянув одним глазом на собрание.

— Эй, почему на третий? — остановил нас охранник. — Вот — триста первая комната.

— Ты уверен? — прищурив глаз, спросил Саске, кивнув на комнату, все дружно обернулись. Табличка над дверью мигнула, и номер поменялся на шестьсот шестьдесят шестой, а над дверью загорелась надпись «Добро пожаловать в Ад». Охранники же стали взрослей, причём, у каждого появились рожки на голове. Аккуратненькие такие, витые рожки. И тонкие длинные хвосты с кисточками, которыми они недовольно задёргали.

— Открывать дверь не советую… — сказал я охреневшим охранникам и студентам, моя визуальная коллекция вытянувшихся лиц пополняется каждый день, особенно, когда у Саске плохое настроение. — Саске не выспался. Ещё заиками останетесь.

Не успели мы развернуться в сторону лестницы, как к нам решительно направился парень в зелёном обтягивающем комбинезоне. Да, всё–таки по сравнению с Карабасом—Барабасом, его брови не такие внушительные, но занимают приличную часть лба, я с первого взгляда своей первой жизни зову его «толстобровиком».

— Меня зовут Рок Ли. А ты Сакура, верно? — обратился он к нашей спутнице. Я уже предвкушал, что сейчас произойдёт.

— Что? — Сакура ещё не поняла, что к чему, как Рок Ли подмигнул круглым глазом и улыбнулся до ушей.

— Будьте моей девушкой! Я буду защищать Вас до самой смерти! — выпалил он.

Сакура слегка позеленела, или это просто так отражается на её лице костюм толстобровика.

— Сакура с удовольствием поговорит с тобой, Ли, но уже после экзамена, — не дал ответить категоричное «нет» нашей сокоманднице Саске. — Пойдёмте уже.

— Эй, стой, как твоё имя? — в третий раз остановили нас. Ну да, длинные каштановые волосы, бледное лицо, чёрная повязка с ремешками и протектором, это же Неджи. Последний раз, когда я его видел, он умер на моих руках в семнадцатилетнем возрасте…

Саске посмотрел на Хьюга, довольно мило улыбнулся, (Сакура и остальные девчонки сразу встрепенулись), и его глаза остекленели, словно он о чём–то глубоко задумался. Я даже испугался, что Саске впадёт в свою сон–кому, потому что она последний раз была как раз полгода назад, и у него эта периодичность прослеживается.

Прошло несколько томительных секунд, Хьюга, сощурив свои полупрозрачные глаза, обратился уже ко мне, видимо, потому что я стоял рядом с Саске.

— Чего это он? — прозвучало несколько растерянно.

— Не видишь, что ли? Влюбился в тебя, — буркнул я иронично, беспокоясь за Саске. — С первого взгляда влюбился, вот, в себя прийти не может от твоей красоты неземной, Хьюга Неджи.

Я слегка потряс лучшего друга, Саске моргнул, по всей видимости, справившись со своим «коротким отрывом от реальности», и просто сказал начинающему краснеть Неджи (не без участия шепотков присутствующих):

— Я — Учиха Саске. Наруто, Сакура, пойдёмте.

Мы поднялись на третий этаж, но в переходе нас остановил возглас Рока Ли.

— Эй, вы там, постойте! — мы дружно обернулись.

— Учиха Саске! Сразишься ли ты со мной прямо здесь и сейчас? — сверкнул глазами толстоборвик.

— Эм. Нет, — Саске отвернулся и пошёл дальше. Мы потянулись за ним. Я прямо чувствовал, как обрываются нити, удерживающие меня в моём «постоянстве», и мне стало очень весело.

— Но почему? Я же самый сильный в своей команде! — воскликнул нам в спину ошарашенный таким быстрым и коротким отказом Ли.

— Прости, но я не собираюсь раскрывать свои приёмы и метод ведения боя до экзамена, — аргументировал Саске, махнув ему рукой. — Как–нибудь в следующий раз.

Хотя мы дошли до триста первой комнаты чуть раньше «обычного», перед дверью нас встретил Какаши.

— Вижу, Сакура тоже пришла, — оглядев нас, сказал сенсей. — Теперь мы сможем официально оформить ваши заявления на экзамен.

— О чём Вы? — удивилась Сакура.

Саске уже сказал мне, что в экзамене должна участвовать вся команда, но попросил не говорить Сакуре, чтобы это был её выбор, об этом и поведал ей наш сенсей. В принципе, Сакура намного сильнее стала за прошедшие два месяца, как мы стали командой номер семь. Саске настоял, чтобы она ходила учиться на ирьёнина, и сам часто даёт ей советы по технике мягкой руки и всем этим их медицинским примочкам. Также подсказал принцип «разрушающего удара», когда при ударе выпускаешь всю чакру. С её контролем уже и в этом возрасте получается мощно, к тому же, она частенько вместе с нами медитирует по вечерам, так что Саске сказал, что её объем чакры возрос. Да и сам Какаши здорово её поднатаскал на постоянных тренировках в тайдзютцу.

Какаши сказал пару слов напутствия и кивнул на дверь.

— Идите…

Саске пробормотал на нашем секретном языке «prosto kvest kakoi–to», я уловил общую мысль и тихо засмеялся, иногда Саске такой нетерпеливый. Я вот научился наслаждаться каждым прожитым мгновением, особенно, если он хоть чем–то отличается от прожитых ранее… Наверное, в этом мой секрет, как я ещё не сошёл с ума и продолжаю испытывать эмоции, не такие, конечно, как в самый первый раз, но всё–таки.

Сакура тоже прислушалась к бормотанию Саске, но не поняла, потому что, хотя мы стали учить её языку, пока в её словарном запасе были только нужные команды и пара десятков знаков — лишь самое необходимое.

Мы дружно вошли в триста первый кабинет.

— Ого… — я каждый раз удивляюсь, как много в аудитории народа. Разновозрастные шиноби с разных деревень, причём, не только из Пяти Великих Стран. Особенно это удивительно, когда идёшь по пустым коридорам Академии, а входишь в кабинет, и там больше трёхсот человек.

— Это ещё что? — поражённо прошептала Сакура, даже Саске округлил глаза, удивившись.

— Саске, что же так долго? — прервал наше удивление писклявый голос. Саске обернулся и попал в объятия Яманако Ино, белобрысой экс–подружки Сакуры. — Я так ждала тебя!

Блин, двенадцатилетняя плоскогрудая соблазнительница… Хотя, судя по виду Саске, не сказать, что ему не нравится. Он деланно вздохнул, стряхивая её с себя.

— Прости, детка, но сейчас не время и не место для заигрываний. К тому же, ты ещё мелкая, чтобы вешаться на парней. И вообще, порядочные девушки не должны так поступать.

У Ино глаза стали, как два блюдца, она покраснела, не зная, что сказать. Сакура, которая уже собиралась отдирать её от Саске, ухмыльнулась и открыла было рот, чтобы «добить» соперницу, но я быстро сказал ей на ухо.

— Лучше помолчи, не надо устраивать склок. Саске же сказал, что не время и не место, — Сакура выдохнула, с удивлением уставившись на меня. Я улыбнулся самой идиотской улыбкой из своего арсенала и подошёл ближе к Саске.

— Ну что, ты готов, Наруто? — спросил он.

— Всегда готов, — подтвердил я, а Саске почему–то весело хмыкнул, словно я сказал что–то смешное.

— Прощу прощения за задержку. Я — ваш первый экзаменатор на ступень чуунина, моё имя Морино Ибики, — здоровенный мужик со шрамами на лице нахмурил брови и сделал некультурный жест в сторону шиноби Звука. — Кто вам позволил махаться здесь кулаками?!

Наш доморощенный шпион, ниндзя–медик Кабуто, сверкая очками, стал втирать молодым выпускникам Конохи про деревни, спровоцировав звуковиков к нападению. Что самое смешное, они как бы из одной деревни, или это, типа, чтобы никто ни о чём не догадался? Саске с Кабуто не разговаривал, лишь во время атаки мохнатого парня с замотанной головой, на долю секунды он активизировал свой шаринган, считывая технику противника, так что сами подставились.

Нас рассадили за парты. Предупредили про кучу важных правил, про контролёров, раздали листочки и скомандовали время. В принципе, тридцать семь раз прокатывало, что я не отвечал ни на один вопрос, но я вдруг решил прочитать задания, с удивлением обнаружив, что многое из перечисленного знаю, а на один вопрос по истории могу дать исчерпывающий ответ. Спасибо Саске за сказки на ночь. От нечего делать написал его, а то Сакура на меня с большой тревогой поглядывала.

Экзаменаторы потихоньку выгоняли народ, и осталось меньше трети участников. Мало кто может сидеть на попе ровно, как я, и просто из упрямства ничего не делать, сохраняя очки команде.

— Хорошо! Сейчас я дам вам десятый вопрос! — за десять минут до конца экзамена сказал Морино Ибики.

Я почувствовал вязкую слабость, меня словно опутывало паутинкой, чувствую, что «накрывает».

— Сначала вы все должны выбрать, будете ли вы отвечать на десятый вопрос или нет, — тем временем продолжил экзаменатор. — Если вы решите не брать эту задачу, ваши очки будут уменьшены до нуля. Другими словами — вы будете отчислены, а ваши двое других товарищей по команде тоже будут отчислены.

Раздались возмущённые восклицания, а я пытался сопротивляться «кукловодам».

— Выбрав этот вопрос и ошибившись, вы потеряете привилегию стать чуунином навсегда! — с серьёзным лицом сказал Ибики.

Я почти справился, решив промолчать, но тут заметил, что слишком многие засомневались, и даже Сакура начала с остекленевшими глазами тянуть руку, словно решив отказаться от десятого вопроса… Чёрт! Не мытьём, так катаньем… Ну, значит, ничего не поделаешь…

Я с силой хлопнул по столу, привлекая к себе внимания.

— Нетушки! — получалось даже вдохновеннее обычного. — Я не собираюсь сдаваться! Давайте уже свой вопрос! Я его не боюсь! Даже если я навсегда останусь генином, так или иначе я всё равно стану Хокаге!

— Спрашиваю в последний раз, ещё есть шанс… — предпринял последнюю попытку запугивания Ибики, но я прервал его.

— Я не забираю свои слова обратно, таков мой путь ниндзя! — воскликнул я, скрещивая руки на груди. Атмосфера в кабинете сразу разрядилась. Саске улыбнулся мне и показал растопыренные два пальца «победа».

— Хороший выбор, — хмыкнул Ибики. — Все оставшиеся здесь прошли первый тест.

Мы собрались возле сорок четвёртого полигона на следующий день. Высокая сетка–рабица с кучей предупредительных знаков огораживала то, что называют «Лес Смерти». Беда даже не в том, что в нём куча всякой жуткой живности вроде гигантских пиявок и исполинских змей. Саске рассказывал, что этот лес создан техникой Первого Хокаге, и там даже деревья имеют чакру, поэтому создаются помехи для многих видов ниндзютцу, к тому же, почти всё «население», даже относительно безобидное, питается не только живым мясом, но и чакрой.

Он предупредил нас с Сакурой, что второй тур может длиться несколько дней, так что мы прихватили с собой не только запас оружия, но и провизии, и Саске предварительно запечатал в себя палатку. Поэтому я даже не переживал насчет удобств, моё волнение было скорее связано с Саске и его встречей с Орочимару, ведь, даже попытайся мы её избежать, встречу навяжут в другом месте.

Даже если предположить, что Саске знает о предстоящих поползновениях к своему телу и как–то к ним подготовился, всё равно есть куча разных «но». Например, что змеиный саннин в разы нас сильнее. Несмотря на все наши тренировки, пока с ним не справиться, даже втроём, если брать в расчет Сакуру.

Анко, экзаменатор второго тура, всё вещала и вещала, как всё плохо и страшно будет на её туре, и меня это достало. Она словно слышала мои весьма невесёлые мысли. К тому же, я невовремя вспомнил, что эта своеобразная женщина с прибабахом на всю голову и в легкомысленном наряде была ученицей этого скользкого извращенца Орочимару.

— Нифига не выйдет! Я ничего не боюсь! — выкрикнул я даже не для Анко или окружающих, а тем «кукловодам», которые толкают моего друга на путь тьмы. На этот раз я всё сделаю, чтобы Саске не достался этой змеюке.

— Ути–пути, какие мы смелые, — проворковала Анко, и я вспомнил, что сейчас она порежет мне щёку, но не успел я ничего сделать, как сюрикен, брошенный Саске, сбил прицельный кунай экзаменатора.

— Анко–сенсей, — строго сказал Саске, — держите своё оружие при себе.

Кажется, ей не понравилось, потому что в следующее мгновение она оказалась за спиной Саске и крепко прижала его к себе, громко зашептав на ухо:

— Такие дерзкие, как ты, идут в расход в первую очередь. Жаль будет, если такой хорошенький мальчик умрёт.

О нет, о нет… Сейчас что–то будет…

Предчувствие меня не обмануло, потому что Саске ну очень пошло ухмыльнулся и таким же интимным шёпотом ответил:

— Анко–сенсей… Или, после того, как вы меня облапали, мне уже можно называть вас Анко–чан? Вы в курсе, что это сексуальное домогательство? Вам так нравятся маленькие мальчики, что себя в руках держать не можете? Тогда подождите хотя бы, пока я звание чуунина не получу…

Слышала это только Анко и я, потому что стоял близко, и у меня вообще очень тонкий слух. Сенсей явственно покраснела и отскочила от Саске, как будто он стал обжигающим.

Ну да, горячий, блин, парень… А ещё говорят, что это у меня язык без костей…

Надо будет запомнить про домогательства, вдруг в следующей жизни понадобится… Хотя не хочу я эту следующую жизнь, хочу эту дожить и чтобы…

— Возьми, — прервал мои размышления Саске, давая мне бумагу с «отказом от претензий, если ты умрёшь». — Не расслабляйся, Наруто, скоро начнётся второй тур нашего экзамена.

Н-да уж… расслабишься тут.

Часть 1. Глава 14. А мы такие бодрячком

— Так, ребята, взбодритесь! Мы сильнейшая команда на этом экзамене! Наруто — джинчуурики самого крутого в мире демона, Сакура — самая сильная и умная куноичи в нашем выпуске, а я вообще гений. У нас просто нет ни единого шанса проиграть! — провел воспитательную беседу с нами Саске, когда мы, получив свой свиток, вошли на сорок четвертый полигон, он же Лес Смерти. Собственно, не сказать, чтобы мы сильно упали духом, просто ещё не успели войти, как раздались чьи–то вопли, весьма предсмертные, надо сказать, вопли. Ага, полтретьего, время отобедать каким–нибудь шиноби… Так что Саске, видимо, решил поднять нам боевой дух своим спичем, хотя и сам слегка нервничал. Поэтому я тоже решил подбодрить друга, радостно завопив так, что распугал каких–то местный насекомых.

— Да, точно! Сделаем всех! Поехали! — Саске часто говорит, что я очень морально поддерживаю командный дух своими вроде бы глупыми выкриками, и называет это на нашем языке «mozgovinos», говоря, что я каким–то чудом умудряюсь заболтать всех и перевоспитать. Ну да, ну да… Ох, как вспомню, сколько ещё народу надо будет «перевоспитать», немного дурно становится.

Пройдя немного вперёд, я почувствовал дикое желание это сказать и чужое присутствие.

— Надо отлить!

— Ты чего девушкам показываешь, а? Иди в кусты, придурок! — Сакура отвесила мне подзатыльник, но совсем не больно.

— Создай пару клонов, чтобы за обстановкой следили, — тихо сказал Саске, тем самым разорвав мою предопределённость. Я незаметно ухмыльнулся. И сделал двоих клонов, а на себе — хенге.

Шиноби деревни скрытого Дождя в светло–желтом комбинезоне и с дыхательной полумаской на лице поджидал меня в кустиках. Я медленно расстегнул ширинку и вывалил оттуда полуметровый хер (практически раскатал), от его вида шиноби потерял не только дар речи, но и способность связно мыслить. Мои клоны пару раз врезали охреневшему вуайеристу и связали его, а я вернул своему достоинству нормальный размер и освободил мочевой пузырь от излишков жидкости, ну раз уж я зашел в кустики.

Вынув бессознательное тело из кустов я пожаловался Саске:

— Этот извращенец за мной подсматривал!

— Вряд ли. Скорее всего, он просто хотел тебя обезвредить, а потом подобраться к нам. Молодец, Наруто. Минус один враг.

Саске не понял прикола, хотя у очухавшегося шиноби округлились глаза (наверное, от воспоминаний о моей шутке ниже пояса), и он попытался что–то сказать моим товарищам, но его быстро вырубили.

Налетел ветряной шквал, и меня отнесло от Саске и Сакуры.

Дерьмо! Снова оно. Я очнулся уже в желудке змеи. Мне надо быстро разобраться с этим и идти на помощь Саске.

— Множественное теневое копирование! — тысяча моих копий взорвала змеюку, как грелку. Чёрт! На голову упала пара склизких, пахучих ошмётков, как будто я и так плохо вымазался.

Я заметил в восьмистах метрах от того места, где меня переваривала гигантская анаконда, какие–то эманации ужаса, от которых живность в том районе активно уползала, улетала и бежала, и поспешил туда. Заметив нехилый такой фиолетовый бантик на жопе длинноволосого ниндзя, я понял, что не ошибся.

— …Я мог бы дать тебе силу, которую ты так жаждешь… — стоя перед замершим Саске, вещал «бантик».

— Саске! — я прыгнул на ветку, заняв позицию сверху между Орочимару и другом. — Извини, что задержался!

Саске быстро смерил меня взглядом, чуть наморщился от моего непрезентабельного вида и улыбнулся.

— Ну, наконец–то! Действуем по плану «А»! — как только Саске обозначил план, я сложил печати, призывая две сотни теневых клонов, которые должны были отвлечь противника и загнать его в квадрат совместного удара. Сакура, отбежав подальше и забравшись на дерево, распечатала свитки с оружием.

— Поехали!!! — завопили мои клоны. Саске тоже создал несколько клонов и щёлкнул пальцами — это был сигнал к атаке и активация его «покемон–дзютцу», яркие плоские фигурки которого начали кружить вокруг Орочимару.

— Интересно, если мы завалим змеиного саннина, это зачтут, как миссию S-ранга? — усмехнувшись, спросил Саске.

— Сначала попробуй просто выжить! — нападал Орочимару, уворачиваясь он брошенных Сакурой кунаев и моих клонов, походя развеивая их.

Саске уворачивался и отпрыгивал, использовал замену или оказывался клоном, что всё сильнее злило Орочимару. Вдруг он покачнулся и неловко свалился с ветки, упав на землю, его затрясло. Это сработало коварное «покемон–дзютцу», о котором скорее всего думают, что это просто способ отвлечения, а на самом деле Саске как–то сказал, что это что–то медицинское, специальный вызов судорог и припадков таким странным способом.

Мои клоны и клоны Саске были уже наготове, и мы совместно ударили в место падения Орочимару звуковой волной, усиленной моей чакрой ветра. Мы еле успели отпрыгнуть подальше от «эпицентра», клоны развеялись. Поднялось огромное облако пыли, потому что деревья в месте удара просто измололо в труху.

— Мы его убили? — спросил я Саске. Сам я с Орочимару дрался только в обличие лиса, поэтому почти ничего не помню из его техник, кроме особой змеистости (руки–змеи и всякий змеевызов).

— Нет, конечно. Сейчас выскочит откуда–нибудь и злой, как чёрт, — «утешил» меня Саске. — Сакура, приготовь побольше взрывных печатей.

Сакура достала свиток и распечатала печати.

Минута напряжённой тишины, и Орочимару появился перед нами на огромной змеюке, её зрачок был больше меня. Змеиный саннин закхекал, я сначала подумал, что он чем–то подавился и кашляет, а потом только понял, что это у него смех такой.

— Вы повеселили меня детиш–шки… — прошипел он. Фу, ну и рожа, вся какая–то оплывающая ошмётками.

— Дальше будет ещё лучше, — пообещал ему Саске. — Наруто, план «Б».

Ага, это план с прожариванием до хрустящей корочки…

Я снова создал клонов, затерявшись в них, и переместился к Саске. Мои клоны отвлекли змею и Орочимару, а мы с Саске выполнили совместную технику «Мега—Великий огненный шар». Навскидку, так диаметр этого огненного шара, усиленного моим ветром, был почти сто метров. От леса, попавшего в технику, остались только три самых толстых дерева, которые, по всей видимости, смогли защититься своей чакрой.

— А сейчас мы его убили? — смотря на кратер перед собой, спросил я Саске. Мои брови снова опалило.

— Не думаю… — всё же с некоторым сомнением произнёс он.

Я заозирался в поисках Сакуры, которая спряталась в каком–то дупле в паре десятков метрах от нас, и отвлёкся буквально на секунду.

— Угх! — вдруг воскликнул Саске и упал на колени. Я обернулся и увидел жуткую клыкастую синюшную рожу с длиннющей шеей, которая уходила куда–то вниз по дереву, впившуюся в плечо Саске.

Я подбежал, чтобы ударить, но голова на шее уже отцепилась и, видимо, стала возвращаться к телу, я даже не знал, что Орочимару такое умеет вытворять.

— Что ты сделал с Саске–куном!? — раздался истошный крик Сакуры.

— Ах ты, урод! — я дёрнулся за ним, но меня остановил твёрдый голос Саске.

— Нет, не надо, пусть уходит!

— Но! — всё пропало… я так и не смог ничего изменить, я так ничтожен…

— Наруто… — Саске вцепился в меня и начал закатывать глаза, падая в обморок.

Снова раздался этот смехокашель, и откуда–то с земли Орочимару сказал:

— Теперь Саске–кун будет искать меня, искать силу…

К нам подбежала Сакура и попыталась с помощью своей техники мягкой руки залечить укус, возле которого образовался небольшой круглый узор из трёх хитро слившихся запятых. Саске тихо стонал, на его лбу выступила испарина, зубы были крепко сжаты.

— Саске–куун… — завыла Сакура, обняв его и, видимо, собираясь оплакивать.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Теперь надо где–то расположиться, чтобы переждать, пока Саске придёт в себя. Я не сдамся, пусть Орочимару поставил печать, но я не сдамся, я не разрешу Саске уйти к нему, я смогу…

— Э? — прервал мои размышления на вечную для меня тему удивлённый возглас Сакуры.

Тело Саске исчезло из её объятий, а он вдруг появился за моей спиной, вполне себе живой и здоровый.

— Пожалуй, один из легендарной троицы нам ещё не по зубам, — философски протянул Саске. — Не доросли мы ещё до такого уровня.

— Ещё немного и мы бы точно его завалили! — вскочил на ноги я, не желая показывать Саске, что разнюнился. На шее Саске не было укуса, значит, тот, кого укусил Орочимару, был его клоном. Ведь он последние несколько лет всё хотел создать «нерушимого» клона, ему не нравилось, что они развеиваются. Сначала крепкие зомби–клоны, которые были созданы им с щитами чакры, а теперь супер–клон, который смог обмануть даже Орочимару.

— Иногда разумнее всего отступить, чтобы перегруппировать силы или разработать новую тактику, — сказал Саске.

Вот ведь жук гениальный! Провёл всё–таки эту змею подколодную! Во мне словно взорвалось тысяча фейерверков, хотелось расцеловать всех и вся, начиная с Сакуры, которая всё ещё пребывала в прострации, и заканчивая этим жуком Учиха.

— К тому же, — коснулся моего плеча Саске, хитро улыбаясь. — Мы экзамен сдаем, а не нукенинов отлавливаем.

— Нууу… — весело протянул я, словно прикидывая, сколько нукенинов в Лесу Смерти можно отловить..

— Да ладно тебе, не переживай, — снова воспринял всерьёз мою иронию Саске. — Чувствую, нам ещё придётся встретиться с этим Орочимару. Вот тогда и закончим начатое. А пока нужно подыскать место для ночлега, уже темнеет.

Неподалёку от места нашей эпичной битвы, как сказал Саске, нашлась удобная пещера из корней дерева, даже не пришлось палатку ставить. Мы окружили наше временное убежище тройным кольцом ловушек и, поев, легли спать, намереваясь встать примерно в четыре утра. Ночную вахту несли по очереди, так что я почти что выспался.

Саске бдел последним и разбудил нас перед рассветом, он уже разогрел чай и достал провизию, так что мы позавтракали под надзором за обстановкой моих клонов.

— Nas karaul'at, — сказал Саске, показывая три пальца. — Gotovtes’ k drake.

Мы с Сакурой кивнули и продолжили светскую беседу о вкусовых качествах лапши и преимуществе рамена над цукеменом.

Неожиданно к нам побежала белка, Саске кинул в неё кунай, отогнав от ловушки, в сторону которой она неслась. Да, любит он зверюшек всяких, я за ним такое замечал, то котёнка в дом притащит, то щенка (их потом Мито–сан в нагрузку к аренде раздаёт в квартале, но себе она кошку оставила одну). А сколько Саске птичек спас, в которых разные безответственные ниндзя сюрикены мечут, и не сосчитать, наверное, для того первоначально и стал учиться на ирьёнина, чтобы, как Доктор Айболит из его сказки, животных лечить.

С первыми лучами солнца на нашу прогалинку выскочила тройка Звука, те самые, что на Кабуто напали давеча, за то, что он нелестно об их деревне отозвался. Перебинтованный парень в мохнатой белой шкуре, девчонка с длинными чёрными волосами и ещё один лохматый парень с железяками на висках. Они довольно умело разрядили ловушки, которые сработали при их появлении.

— Мы хотим сразиться с Саске–куном, — заявил мохнатый.

— Записывайтесь в очередь, Саске–кун принимает строго по средам и пятницам, с трёх до пяти. Кстати, один бой стоит пять тысяч рё, а то развелось тут халявщиков, — серьёзно сказал Саске. Я чуть не заржал. А что, хорошая мысль: и денег заработать, и подраться…

— Чего? — мохнатый офигел от таких меркантильных заявок.

— Что слышал, — отрезал Саске. — День сегодня неприёмный, ясно?

В небе явственно пролетела ворона, громко каркая.

— Ах ты, ублюдок! — заорал тот, что был с железяками на висках. Вот тупицы, только через минуту до них дошло.

— Орочимару–сама приказал нам убить Саске! — проревел мохнатый.

— Да мы вашего Орочимару чуть не завалили вчера! — не выдержал я. — Он потом весь такой в слюнях был, бе–е–е, а мы ему ещё раз врезали — и у него вообще вся кожа слезла, и гигантские змеюки подохли! — нацепив глупейшую улыбку, поведал я тройке из звука, наслаждаясь их исказившимися в неверии физиономиями.

— Наруто только что кратенько рассказал о нашем эпичном сражении со змеиным саннином, — подтвердил Саске, сказав, что только слепой не заметит следов нашего сражения. По мере его рассказа, шиноби Звука злились всё больше и больше.

— Ложь! Орочимару–сама не мог проиграть! Я сам убью тебя! — чуть ли не рыдая, завопил парень с железяками на висках. Он рванул к нам и подорвался на моей ловушке. Даже приятно стало, а Саске ещё вчера спрашивал, нафига её так близко к лагерю делать.

— Похоже, переговоры провалились, — усмехнулся Саске. — Ладно, Сакура, кого на себя возьмёшь?

— Её! — показала Сакура некультурным жестом на куноичи.

— А мне тогда одноглазого! — я кивнул на мохнатого, но Саске покачал головой.

— Может, лучше второго? У него техники на твои похожи, он для атаки использует воздух и звук.

— Тогда его, — согласился я. Какая разница? — Посмотрим, у кого дзютцу круче!

— Vnimanie k ego rukam, tam klapani dl'a zvukovix voln, — подсказал мне Саске, а показав знак внимания Сакуре, сказал, что девушка использует сенбоны и колокольчики, создавая иллюзии, и посоветовал не давать себя поймать.

Мы разошлись. Я решил попробовать свой арсенал, ведь скоро будут битвы, а у меня мало реальных боёв. В общем, звуковик оказался хлипковат, и, не успевшее начаться веселье, быстро закончилось. Одну руку я ему всё–таки задел «рёвом дракона» и, похоже, что у него раздробились кости, хотя я даже не в полную силу выполнил технику и всего двух клонов использовал.

Сакура закончила ещё быстрее меня, она завела куноичи в ловушку и разок врезала. А Саске стоял за спиной мохнатого и вежливо, так, что даже у меня пробежали мурашки по спине, попросил:

— А теперь медленно достань свиток и положи на землю, — после этого приказа Саске пространно высказался о том, что Коноха щадит неопасных противников, особенно если они себя спокойно ведут.

Мохнатый послушно отдал Саске свиток и уволок своих товарищей.

Часть 1. Глава 15. И снова здравствуйте!

— Саске–кун, ты был так крут! — пропищала Яманака Ино, распуская свои длинные волосы.

Соблазнительница, блин. Ну ладно, хоть не лезет на Саске, а то он какой–то нервный, прибьёт ещё девчонку ненароком.

Как только команда звука свалила, на нашу и без того тесную полянку, вышла команда номер десять: Ино, Шикамару и Чоуджи. А затем и команда толстобровика: Рок Ли, Тен—Тен и Неджи.

— Да–да, я тоже рад вас всех видеть, — Саске кинул полученный свиток мне, но рукой показал сигнал быть начеку. Я сомневался, что кто–то из наших команд нападёт на нас, но кивнул, начеку так начеку.

— Нам некогда задерживаться, мы собираемся уже сегодня дойти до башни. Так что удачи всем и увидимся на следующем этапе, — Саске надел рюкзак и выразительно посмотрел на слегка растерявшуюся от появления толпы Сакуру, та тоже быстро собрала вещи и надела рюкзак за плечи.

— А ты сильнее, чем я думал! — толстобровик встал в позу и послал сверкающую улыбку Сакуре, отчего она вздрогнула. — Теперь ты точно должен со мной сразиться!

— Непременно, — откликнулся Саске. — Если ты действительно силён, как говорил раньше, то мы столкнёмся на индивидуальных поединках. Но до конца экзамена на дружеские спарринги тратить силы я не намерен.

До башни в центре полигона, дойти до которой и было целью нашего выживательного культ–похода, мы шли следующие два часа, к семи утра завидев светлое сооружение. Передвигались мы, обезвреживая ловушки, ну в смысле мои клоны бежали чуть впереди нас и либо предупреждали о засадах, которые мы обходили, либо разряжали ловушки собой.

Вдруг я почувствовал запах крови. Очень тяжёлый и тягучий. Клон развеялся, и я предупредил Саске. Мы остановились на ветке исполинского дерева.

— Что там?

— Пахнет кровью и тяжёлая аура, — сказал я. От полянки почти перед самой башней раздались сдавленный крик и неприятный чавкающий звук.

— Дай догадаюсь с трёх раз, — пробормотал Саске, — походу там Гаара.

— Гаара? — переспросил я, уже догадавшись, чем занимается мой будущий друг. Любимым его развлечением было давить в «песчаном гробу» любого, кто посмел напасть или выказать ему неуважение.

Мы подобрались чуть ближе, чтобы увидеть происходящее во всей, так сказать, красе. Трое, точнее уже один, шиноби из Скрытого Дождя напали на подходившего к башне джинчуурики со товарищами, они же брат и сестра.

— Оставайтесь здесь, — приказал Саске. — Схожу, поболтаю с нашим другом из Песка.

— Но Саске, он неадекватен, — тихо сказал я.

— Не волнуйся, это не настоящее тело, я тоже клон.

Мы с Сакурой кивнули, а Саске сделал небольшой крюк, чтобы не сигать Гааре прямо на голову, и спрыгнул на полянку с противоположной стороны от нас.

— Привет, Гаара, — улыбнулся Саске, махнув рукой замершим Канкуро и Темари. — Что делаешь?

— Мой песок впитывает кровь и делает меня ещё сильнее, — вокруг Гаары опасно медленно витали песчинки, а основная масса его песка, смешанного с чакрой, которую он носит в тыкве за плечами, сжимала одноглазого шиноби Дождя с повязкой на голове. Он сипел и пытался выбраться.

— Извини, — кашлянул Саске, — но тебя крупно на… то есть обманули. Песок и кровь — совершенно разные стихии и друг на друга никак не влияют, — Саске посмотрел на гору песка, из которой торчало только лицо хрипящего парня. — К тому же, в человеческом организме полно всяких жидкостей кроме крови, плюс ещё отходов жизнедеятельности достаточно. Знаешь, это, как минимум, негигиенично, вот так «выжимать» противника, а потом таскать эту гадость с собой.

Гаара, да и его родственнички, уставились на Саске, открыв рты, я прям загордился своим другом. Не, ну надо же, сказать такое Гааре…

— Ты бы отпустил этого беднягу, — мягко сказал Саске, кивая на последнего шиноби, закутанного в песок. — А то сейчас он твой песок напитает не кровью, а совсем другой жидкостью.

Гаара убрал песок от генина, отчего тот закашлялся, видать, его уже хорошо помяло, и с воплем ломанулся через кусты. Гаара пару секунд раздумывал, а потом его песок метнулся к Саске и схватил его «песчаной лапой».

— Саске! — закричали мы хором с Сакурой. Чёрт! Ещё немного, и у меня Курама повылезает из всех щелей от напряжения.

— Фу, гадость! — завопил Саске. — Гаара, ты эту лапу мыл, прежде чем меня хватать?

Гаара опешил. Потом, подумав, сказал:

— Ты и правда меня не боишься. Я ведь могу в любой момент убить тебя.

— Можешь, — согласился с ним Саске, кивая. — Но не хочешь.

— Я хочу уничтожить всё, что вижу, — насупился Гаара.

— Это не твоё желание, а демона, что сидит внутри тебя. Ты даёшь однохвостому слишком много воли, — Саске всё ещё сжимала песчаная лапа, и он, видимо, пытался исполнить мою фишку «mozgovinos», взывая к доброму и светлому, но пока Гаара колебался.

— Нет! — закричал Гаара. Лапа сжала Саске чуть сильнее. — Это моя ненависть и мой гнев!

Саске посмотрел на моего будущего друга долгим взглядом, полным непонятной печали.

— Человеческая ненависть совсем другая. Нам мало просто убить того, кого мы ненавидим. Мы хотим сполна насладиться его страхом, отчаянием, болью, убивая медленно и мучительно, — когда Саске это говорил, на его лице стала блуждать слегка безумная улыбка, а ресницы начали чуть подрагивать, словно он что–то вспоминал или представлял. — Желаем разрушить всё, что было ему дорого. Люди, на самом деле, куда хуже демонов… — он помолчал и посмотрел в глаза Гааре. — Но ты, Гаара, ты так долго был во тьме и все же не стал настолько плохим, чтобы тебе не было возврата назад. Смотри внимательней и однажды ты увидишь солнце.

Вот ведь… у меня даже слов не было.

Гаара похоже тоже проникся, и песок, удерживающий Саске, медленно осыпался и вернулся в тыкву за плечами джинчуурики однохвостого.

— Вы внутрь башни ещё не заходили? — спросил Саске команду Песка. Канкуро и Темари, по–видимому, обалдевшие от того, что их брат добровольно отпустил двух жертв подряд, были в состоянии лёгкого шока. Они вяло помотали головой.

— Нет, — ответил Гаара.

— Тогда чего мы ждём? — весело спросил Саске, махнув нам с Сакурой. Мы быстро спустились. Сакура даже кинулась в объятия Саске, видимо, сильно за него испугавшись.

— Ты в порядке? — прошептала она. Саске мягко освободился от объятий и похлопал по плечу меня.

— Всё нормально, пойдёмте.

Мы так рано пришли… Обычно мы поспевали в последний, пятый день экзаменов, а сейчас наше время отличалось на минуту с командой Суны (их мы пропустили первыми). Шестнадцать часов и десять минут. Ирука, появившийся из наших свитков, повел себя совершенно как обычно, порадовался за нас, что мы так рано пришли, прочёл морали и сказал ждать в башне до конца экзамена. И почему никто из нас не владеет стихией воды? А то бы помылись. Условия более чем аскетические: ни душа, ни кроватей, ни еды нормальной. Хорошо хоть мы с собой взяли кое–какую еду, а то выдали только скромный сухпаёк на оставшиеся дни.

— Ладно, Наруто, Сакура, — после нескольких часов отдыха и безделья сказал Саске. — Пойдём налаживать международные отношения.

— Чего? — удивился я.

— Займёмся укреплением связей между Конохой и Суной, — усмехнувшись, сказал Саске. Порывшись в рюкзаке, он достал колоду карт и, показав на неё, пожал плечами. — Всё равно делать больше нечего.

— Это карты? Умеешь играть? — я был удивлён, конечно, меня самого в наших путешествиях Джирайя многому научил, да и общение с бабулей Цунаде не прошло даром — она та ещё любительница поиграть, — но чтобы Саске умел играть… удивительно…

— Ага, и тебя научу, — уверенно сказал Саске, потрепав меня по макушке. — Сакура, ты с нами?

— Да, Саске–кун, — обрадовалась девушка, вскакивая с тонкого матрасика.

— Тук–тук–тук, — жизнерадостно постучал Саске в комнату, которую занимала тройка из Песка. — Это мы!

Когда мы вошли, Гаара с мрачным видом сидел в углу, его брат и сестра сидели на противоположной стороне.

— Гаара! — я подскочил в комнату, изображая бурную радость, — Саске нас в карты играть научит! Повеселимся! Ты же хочешь?

Гаара раздумывал несколько секунд.

— Да…

— Ну, давайте начнём с игры в «дурака», — сказал Саске, тасуя карты. — Нас как раз шестеро.

— Итак, ирьёнин уснул, начался день, и проснулась вся скрытая деревня, — объявил Саске, и все открыли глаза. — Хочу сказать, что сегодняшней ночью был убит мирный житель, к сожалению, ниндзя–медик не смог его спасти, из игры выбывает клон Канкуро.

— Мой марионеточный клон, — поправил Канкуро, цыкнув.

— Верно, твой марионеточный клон, — кивнул Саске, который был ведущим. — Он выбывает на кладбище.

Марионеточный клон встал и отошел в сторонку, где стал играть в карты с клоном Саске, присматривающим, чтобы выбывшие игроки не использовали ниндзютцу и не подсказывали.

Эту необычную игру затеял Саске, сказав, что будем играть в «Якудза». Суть в том, что среди нас есть якудза, которые делают вид, что они простые жители, но при этом договариваются по ночам, кого убьют. Ещё есть комиссар полиции и ирьёнин. Кто комиссар и кто ирьёнин, мы не знаем, но комиссар узнаёт статус одного игрока за свой ход, а ирьёнин может исцелить того, на кого подумает, что будет покушение якудзы.

— Начнём обсуждение, кого посадим в тюрьму, — сказал Саске.

Нас, кстати, играет двенадцать человек. Ну, как человек… Половина из них — наши клоны, чтобы было интереснее. Им нельзя развеиваться или прерывать технику до конца игры, так что клон Темари, что оказалась одной из якудза, которую мирные жители вычислили и посадили в тюрьму, тоже играет в карты с Саске и Канкуро. Осталось трое преступных элементов, и это я, Гаара и клон Сакуры.

Кто есть кто в этой игре, Саске распределил с помощью карт, мне досталась пиковая масть, а мирным жителям положены червы, туз червей у комиссара, а крестовая карта у ирьёнина.

— Я думаю, что якудза — это мой клон, — сказала Сакура. — Она слишком тихо себя ведёт, и глазки бегают, словно старается не привлекать к себе внимания.

— Сакура, тебе, наверное, виднее, ведь это же твой клон. Ну а вдруг твой клон — ирьёнин, и она боится, что её убьёт якудза, тем более, может случиться, что якудза — это ты… Но ты мне слишком сильно нравишься, поэтому я за то, что якудза — это Канкуро.

— Что? Только что убили моего клона и теперь решили, что якудза я!? — возмутился Канкуро.

— Но ведь это слепой случай, кто якудза, — возразил клон Саске, участвующий в игре (все клоны были в белой одежде, чтобы их отличать). — Ты же не голосовал в прошлый раз за то, чтобы клона Темари посадили в тюрьму.

— Да, но…

— Это подозрительно, Канкуро, — припечатала брата логикой Темари, — мы почти единогласно проголосовали, за то, что мой клон — якудза, и только ты и клон Гаары голосовали против.

— Да я просто не мог проголосовать против своей сестры, — стал оправдываться Канкуро, — даже против клона.

— Может, начнём голосование? — предложил молчавший до этого Гаара.

— Ладно, — сказал Саске. — Кто за то, что бы посадить Канкуро в тюрьму?

Мы подняли руки. Клон Сакуры не голосовал против Канкуро. Но большинство всё–таки было против него. Саске открыл крестовую карту, лежащую перед Канкуро.

— К сожалению, жители скрытой деревни посадили в тюрьму своего ирьёнина.

— Так… я загадываю желание… — я вглядывался в сосредоточенное лицо Гаары, который проиграл мне желание в карты.

— Наруто, только без фанатизма, — предупредил меня Саске, уже с какой–то тревогой смотря на моё лицо, на котором от уха до уха сияла улыбка. — Уже пятый день, скоро будет собрание по итогам второго тура, так что это последняя развлекаловка на сегодня.

— Ну, раз так… — я сделал улыбку ещё шире. И, склонившись к уху Гаары, прошептал ему своё желание. Зелёные глаза джинчуурики однохвостого удивлённо расширились.

— Серьёзно?

— Я очень этого хочу! — уверенно кивнул я, похлопав Гаару по плечу.

— Ладно, это возможно… — кивнул мой будущий друг из Суны. А я захихикал, уже представляя пополнение моей визуальной коллекции…

Часть 1. Глава 16. Крутые шиноби это мы

Нас собрали на арене перед исполинскими руками, изображающими печать овцы, которая также используется для рассеивания гендзютцу. Никогда об этом не задумывался, но, может, это какой–то намёк? Возможно, на самом деле я попал в «Великое Цукиёми» Учиха Мадары и поэтому живу и живу все эти жизни? А на самом деле всё это — лишь иллюзия, которой он меня мучает? Я сложил печать и сконцентрировался.

— Рассейся! — это не сработало, а Саске посмотрел на меня удивленно, но потом, увидев мою печать, решил, что я придуриваюсь, и лишь улыбнулся.

Мы стояли перед Третьим Хокаге и экзаменаторами, на заднем плане маячили дзёнины прошедших второй тур команд.

— Поздравляем вас с прохождением второго экзамена! — сказала Анко. — Теперь Хокаге объяснит вам третий экзамен. Всем слушать внимательно!

Сарутоби Хирузен, не вынимая трубки изо рта, задвинул речь про истинные цели экзамена и про то, что это вовсе не для поддержания хороших отношений между странами, а чтобы повыпендриваться друг перед другом и помериться письками «у кого круче шиноби». Если учесть, что из семи прошедших второй тур команд пять было из Конохи, то тот полуметровый хер, что я показал в кустиках шиноби дождя и рядом не… лежал (висел?) с тем, что демонстрировал остальным странам наш старикашка.

Ещё Хокаге поделился с нами тем, что скрытые деревни живут не на солнечной энергии, а за счет денег от заказов на миссии, так что нам всем стоит впрячься за свою деревню и отработать по полной, представляя её.

После жизненных поучений нам объявили, что будет предварительный тур.

— Я Гекко Хаяте, и я всё объясню, — кашляющий шиноби в бандане, с печально–измученным лицом и синяками под глазами повернулся к нам. — Будут отборочные бои на выход в третий экзамен.

В толпе генинов послышались возмущения, но нас Саске уже предупредил об этом, поэтому мы с Сакурой как бы не удивились.

— Вас осталось слишком много, должна пройти только половина, — пояснил свою мысль Хаяте. — На финальном третьем экзамене будут важные гости, поэтому должны будут драться лишь сильнейшие из вас.

Гул голосов затих. Хаяте откашлялся и спросил:

— Может, у кого–то плохое самочувствие? Если кто–то хочет снять свою кандидатуру… пожалуйста, сообщите мне об этом. Отборочные бои начнутся немедленно. И это будут бои один на один, так что свою команду вы не подведёте, если откажетесь.

— Знаете, я, пожалуй, уйду, — Кабуто, стоящий от меня через ряд, поднял руку. Экзаменатор разразился кашлем, порылся в бумагах и, снова прокашлявшись, сказал:

— Ага, Якуши Кабуто из Конохи, спасибо, Вы можете идти.

Кабуто развернулся и покинул строй своей команды. Меня подмывало разразиться пламенной речью на тему «Не уходи, останься, почему ты уходишь?», но я чувствовал, что это совсем не обязательно, и словно понял, как сопротивляться, и решил делать только то, что имеет смысл и приводит к нужным мне последствиям. Например, спасти Гаару от тьмы в его сердце. За прошедшие четыре дня мы провели очень много времени вместе, и, кажется, он стал чуть мягче и без своих закидонов «или я тебя убью». Может, даже драться с ним не придётся, и он сам встанет на путь исправления.

Тем временем, Хаяте объявил нам правила поединков. Предстояло десять матчей боёв без правил, соперники которых будут выбираться случайным образом электрической информационной доской. Победители пройдут в финал и через месяц будут поражать своей крутостью всяких феодальных лордов, важных шишек и простых зрителей на центральной арене Конохи.

— Вы дерётесь, пока другой человек не умрёт или не сможет продолжить бой. Так что если не хотите умирать, лучше сразу сдавайтесь, — посоветовал экзаменатор. — Также я могу остановить вас, чтобы исключить любые необязательные смерти.

После объявления первых поединщиков, которыми, как я и предполагал, стали Саске и парень в чёрных очочках и закрытой тряпкой физиономией из команды Кабуто, мы разошлись на второй уровень, чтобы наблюдать за схватками.

Не успели подняться, как схватка была закончена. Блин, пяти секунд не прошло… Я даже не понял, что сделал Саске, то ли в гендзютцу его погрузил, то ли по башке приложил. Тупо проморгал, в общем, бой лучшего друга. Даже как–то обидно стало. Он ещё постоял на арене и подошёл ко мне.

— Ну как? — спросил Саске. А что я ему мог ответить? Просто улыбнулся широко и показал большой палец.

— Во! Ты крут!

— Ага, я знаю.

— Сакура–чан! Давай! Покажи, чему ты научилась! — кричал, подпрыгивая, я, болея за подругу. Немного непривычно видеть такие длинные волосы у Сакуры, ведь она всегда с Леса Смерти и до конца моей жизни носила короткую стрижку, но ей всё равно очень идёт.

— Да, Сакура! Покажи всем! — выкрикнул Саске слова поддержки.

Ну, всё, пипец теперь Ино… Девушки встали друг напротив друга.

— Ино, я собираюсь драться с тобой всерьёз, — сказала наша куноичи сопернице, снимая бандану, повязанную, как косынка, надевая протектор на лоб и показывая на него большим пальцем. Видимо, что–то это значило, потому что Ино, хмыкнув, сняла свою бандану с протектором с пояса и тоже повязала на лоб.

Сакура не стала церемониться со своей бывшей подругой, хотя потом сама лечила её синяки, оставленные ею же.

Следом был ещё один девчачий бой, на этот раз Темари и Тен—Тен из команды толстобровика. Темари полетала на своём веере и ожидаемо выиграла.

Далее были Шикамару и девчонка из Звука, которую пару дней назад нехило приложила Сакура. Её сокомандники утаскивали её с нашей полянки без сознания, но вроде к этому поединку она уже очухалась, и бой прошёл точно так же, как проходил всегда. Шикамару лениво победил своей стратегией, снова заставив девчонку стукнуться её многострадальной головой об стену.

Моё сердце забилось сильнее, потому что следующий бой был моим и Инузука Кибы. Я побежал к Гааре и напомнил о проигрыше и обещании.

На доске появилось моё имя и имя Инузуки.

— О да! Наконец–то пришла моя очередь! — искренне обрадовался я.

— Чёрт подери! Как же мне повезло! Мы точно победим его, Акамару! — одновременно со мной воскликнул обрадованный противником Киба.

— Покажи себя, Наруто! — сказала Сакура. Саске чуть улыбнулся и потрепал мои волосы.

— Я не сомневаюсь в твоей победе. Но не особо свети арсеналом.

Саске снова выглядит сонным и измученным. Наверное, ему скучно. И он, и я знаем, что моя победа предрешена. Но ведь никто не мешает сделать её чуть веселее?

Я спрыгнул на арену, Киба со своим пока ещё мелким ниндзя–псом Акамару, который появился у него год назад, приземлились рядом. Не успел экзаменатор Хаяте объявить нам о начале поединка, как над нами появилась надпись из песка.

«Узумаки Наруто вперёд! Инузука Киба — долбоёб!»

— Чё? — офигел Киба, разглядывая огромные песчаные буквы, витающие над полем. А когда он понял, кто их написал, то чуть не описался. — П-почему… он? — округлив глаза, спросил Киба, опасливо покосившись на невозмутимого Гаару, который даже чуть отвернулся, словно он тут ну совершенно ни при чём. А мне даже стало как–то неловко за свою шутку. Я засмеялся, потирая затылок.

— Да так… в карты мне проиграл… А я решил позлить моего соперника…

— Ты придурок!!! — завопил Киба, показывая на меня некультурным жестом. — Я надеру твою задницу за это! И ты мне не соперник! Верно, Акамару? — спросил он у гавкающего пёсика.

— Это мы ещё посмотрим… — с обещанием улыбнулся я.

— Изображаешь крутого? — Киба поставил Акамару на пол возле себя. — Да я вырублю тебя одним ударом.

— Ню–ню… — я ухмыльнулся. — Мечтай…

— Вы готовы? — экзаменатор прервал наш «брачный танец» (как называет подобный обмен любезностями Саске). — Начали!

Киба выполнил технику имитации четвероногого зверя, чем–то похожую на мою трансформацию, когда из меня прёт чакра лиса, его ногти заострились, он встал на все четыре конечности, обволакивая себя чакрой. С высокой скоростью он подлетел ко мне намереваясь вырубить, но я поставил блок и выполнил что–то вроде игры в чехарду, пропустив Инузуку под ногами, отчего Киба из–за своей скорости тюкнулся в пол, проехав по нему пару метров. Вскочил он весьма разозлённый.

— Ты пожалеешь об этом! Вперёд, Акамару! — его ниндзя–щенок затявкал и ломанулся ко мне, Киба с противоположной стороны — тоже, он достал шарики с дымовыми шашками и кинул в меня.

Это мне было на руку, раз никто меня не видит. Я сделал трёх клонов, и мы встали спинами друг к другу. Кибу ждал восьмирукий сюрприз в его собственной «ловушке». Мы живо поймали Кибу и, зажав рот, скрутили его в дыму, крепко связав. Я развеял клонов и вышел из дымовой ловушки, таща за собой недовольного и упирающегося Инузуку. Акамару зарычал, намереваясь напасть на нас, но я приставил кунай к горлу Кибы.

— Не советую, Акамару, я буду быстрее.

Щенок сник и заскулил, извиняясь перед хозяином. Киба пробормотал:

— Ты не виноват, Акамару, это я… недооценил своего противника. Прости меня.

— Победитель — Узумаки Наруто.

Когда настала очередь Хината и Неджи, у меня сердце кровью обливалось заранее. Как же раздражают меня все эти Хьюговские заморочки, пространные рассуждения о предопределённости и судьбе и уговоры сдаться и умереть кверху лапками, так и хотелось заорать на Неджи: «Да что ты вообще знаешь о предопределенности!?». Каждый раз бесит.

— Хватит вешать ей на уши лапшу! Покажи ему, Хината! Врежь этому идиоту! — заорал я, подбадривая запуганную девочку. Она просто хочет изменить себя, а родной, блин, двоюродный братец вымещает на ней свои проблемы.

— Хината! Почему ты не говоришь ничего в ответ? Не позволяй оскорблять себя всяким высокомерным задницам!

Конечно же, ничего от «kanona» не изменилось. Но так хотелось верить, что это «избиение младенцев» когда–нибудь произойдёт по–другому. Саске тоже смотрит на бой, чуть морщась. Хината вставала и вставала, пока разозленный Неджи не попытался её всерьёз убить и не был остановлен дзёнинами и экзаменатором. Я побежал к ней.

— Наруто… — прошептала Хината, — я смогла хоть немного измениться? — она отключилась.

— Не стоит успокаивать других, если ты настоящий ниндзя, — фыркнул Неджи. — Она заслужила, все бездари остаются бездарями, как бы сильно они ни хотели измениться. Даже ты, хотя и победил соперника, но он был ещё слабее тебя, тебе просто повезло.

— Хочешь проверить? — я усмехнулся. — Посмотрим, что будет на финальном турнире.

Хината кашлянула, и у неё потекла кровь из горла. Её сенсей, Куренай–сан, послушав её сердце, недовольно посмотрела на Неджи.

— Вместо того, чтобы пялиться на меня, лучше присмотреть за ней, — откровенно веселясь, сказал Неджи.

Каждый раз забываю, каким он был засранцем…

Медики унесли Хинату в реанимацию. Хотя я знаю, что с ней будет всё в порядке, но смотреть на это избитое худенькое тельце в меховой курточке, всё в крови… Вспоминаю её смерть, когда она бросилась спасать меня от Пейна…

Как и тридцать семь раз до этого, я коснулся её крови, разлитой на полу, и молча показал кулак с капающей кровью Хинаты Неджи.

«Обещаю»… я изменю твоего брата…

Бой Гаары и Рока Ли был тяжелым и затяжным. Я переживал за обоих. Толстобровику удалось ранить Гаару, но тот всё равно оказался сильнее, хотя мне показалось, что были некоторые отличия от прошлых жизней. Гаара сдавил песком ноги Ли и словно колебался, использовать ли свой «песчаный гроб», а потом Гай–сенсей прекратил бой, разбив песок Гаары, автоматически отдавая победу ему.

После окончания турнира победителей собрали вместе и сказали, что нам дается месяц на подготовку к финальному раунду.

— Информация, полученная в предварительных боях, должна помочь вам в создании плана боя и бла–бла–бла… — вещал Третий, так и не выпуская трубку изо рта.

Нас распределили по парам: меня с Неджи, Саске с Гаарой, Шикамару с Темари, Шино с Канкуро, Сакуру с Досу Кинута (мохнатым из Звука), который победил в последнем поединке с Чоуджи.

Саске на собрании не было, он вышел что–то «срочно перетереть с сенсеем».

Часть 1. Глава 17. Смена учителей

— Наруто, я нашел тебе тренера для подготовки к финальному турниру, — мы встретились с Какаши в госпитале, куда я ходил проведать Рока Ли и Хинату. С ними обоими было всё более–менее в порядке. Толстобровику Гаара сломал ноги, но они не были раскрошены в хлам, как все прошлые разы.

— Да? — скептически посмотрел я на улыбающийся глаз сенсея. — И кого?

— Меня! — жизнерадостно сказал голос за спиной. Я обернулся и ожидаемо увидел Эбису, учителя моего «младшего братика» Конохомару.

— Оу, тренер–извращенец, — хмыкнул я, напоминая ему мою фееричную победу над ним с помощью гарем–но–дзютцу. — Но…

Не успел я сказать: «Но мне в тренера понадобится извращенец покруче…», как Эбису схватил меня, зажав рот.

— Только не говори ничего Какаши, я всё, что попросишь, сделаю… — прошипел он мне на ухо.

— Не знал, что вы знакомы… — пробормотал Какаши.

— Что? — Эбису поправил свои чёрные очёчки. И что у всех за фишка к таким очочкам? Виду никакого, смешно, что этот Эбису, что Шино, что тот парень, который с Саске на экзамене дрался.

— Неет. Точнее, наша встреча была случайной… — стал оправдываться он перед Какаши, мусоля рукой мою голову и глупо хихикая.

— Наруто, Эбису — элитный учитель, а ещё он специальный дзёнин… — начал уговаривать меня Какаши. Так и хотелось спросить: «А Джирайя уже прибыл в Коноху?». Я кивнул.

— Эм… Эбису–сенсей, значит… Ладно, — я размышлял, стоит ли поиграть с ним в «догони моего клона» или всё–таки сразу пойти на источники и поискать Джирайю. Хотя, без Эбису аргументировать Джирайю вряд ли удастся.

— Тогда Наруто в вашем распоряжении, Эбису, — Какаши по–быстрому свалил, оставив нас.

— Надеюсь, ты не считаешь меня слабаком из–за того случая, — сам поднял тему Эбису, хотя я молчал.

— Нет–нет, не считаю, — успокоил его я.

— А то, если ты во мне сомневаешься, ты мог бы сбежать от меня и…

— Слушайте, учитель Эбису, — прервал его я. — Какаши тут сказал, что вы специальный дзёнин. А что у вас за специализация?

Эбису смутился.

— Эм… ну, вообще–то, моя специализация — поиск и выслеживание, — признался он.

— Ага, то есть, Вы специально предлагаете мне заведомо проигрышный вариант спора, чтобы выиграть? — я сделал такое же лицо, какое бывает у Саске, когда он застаёт меня за поеданием чего–то, на его взгляд, вредного для моего молодого растущего организма. — Как Вам не стыдно обманывать детей?!

О, да… ещё одно удивлённое и смущённое лицо в мою коллекцию!

— Вы могли бы извинится, просто угостив меня раменом, — предложил я. Ведь поесть, да ещё и рамена, я никогда не против.

— О, х-хорошо…

— Тогда я знаю отличное место, где готовят самый лучший рамен в мире! — улыбнулся я во весь рот, подпрыгивая. Напрягшийся от моей серьёзности и спокойствия Эбису чуть расслабился. Да–да, тебе просто показалось, что мне вовсе не двенадцать лет…

— Тебе надо улучшить контроль своей чакры, Наруто, — пока я ел лапшу, Эбису распинался о своей неповторимой технике обучения и о том, что мои объёмы чакры большие, поэтому у меня что–то получается, но если я улучшу контроль, то произойдёт чудо и…

— Всё, больше не могу, — вздохнул я, потирая живот. — Пойдёмте тренироваться.

Эбису обрадовано закивал и подскочил.

— Эй, вы забыли заплатить! — Теучи–сан кивком показал на шестнадцать пустых мисок, лишь одна из который принадлежала моему кратковременному учителю.

А я уж и забыл, какое выразительное лицо у этого отмороженного очкарика. За такую щедрость придётся потешить его самолюбие.

— Оу, горячие источники? Как непредсказуемо, Эбису–сенсей, — я одарил его долгим прищуренным взглядом, заставляя оправдываться.

— Нет, это не то, что ты подумал, я, это… буду учить тебя ходить по воде!

— Правда–правда? — сделал я секретную технику «Glazki…», отчего Эбису чуть прифигел и, попятившись, быстро закивал.

— Да, сейчас покажу… — он обошёл меня по кругу и выдохнул, опасливо косясь. — Для ходьбы по воде нужно постоянно выпускать чакру из ступней и контролировать её выпуск, чтобы постоянно находиться над водой.

Я склонил голову и сделал недоумённо–сосредоточенное лицо. Эбису снова смутился.

— Сначала собери чакру в ступни ног, — он сложил печать сосредоточения и шагнул на воду. — Затем постоянно выпускай её, — сделав пару шагов, Эбису остановился посреди купальни, стоя на поверхности воды.

— О! Как невероятно круто! Я тоже так хочу! — запрыгал я. — Это вот так делается?

Я изобразил сосредоточенную работу мысли, направил чакру в ступни и вошел в воду. Сначала я барахтался по колено, потом медленно вышел и встал на поверхность воды. Постояв немного, я сделал осторожные и неуверенные шаги.

Лицо Эбису было восторженно–неверящим. Он открыл рот, а его вытаращенные глаза стали заметно больше очков. А я, чтобы выглядело более достоверно «обучение здесь и сейчас», обрадовано улыбнулся, посмотрев на него, и упал в воду, постаравшись обильнее обрызгать учителя. Типа, контроль потерял от переполнившего меня «щастья».

— Наруто, ты невероятен! — чуть сам не потерял контроль Эбису, подскакивая ко мне. Я как раз выбрался из бассейна с горячей водой и сел на краешек с очень довольным видом.

— Хе–хе, — я, улыбаясь, потёр нос. — Я — Узумаки Наруто! И когда–нибудь я стану Хокаге!

Тут взгляд Эбису прошёл мимо меня, и, обернувшись, я увидел спину Джирайи. Он сидел возле стены и с хихиканьем подглядывал в женскую половину бани через щёлку. С криком «Я не потерплю подобного бесстыдства!» мой кратковременный учитель подлетел к моему будущему учителю. Тот призвал жабу, которая плетью языка вырубила Эбису.

Проверять «тысячелетием боли» степень отключки специального дзёнина я не стал, решив, что для него на сегодня достаточно приключений.

— Эй! — зная, как Джирайя любит этот вопрос, окликнул я извращённого отшельника. — Ты кто такой!?

Джирайя исполнил свою ритуальную «пляску» представления, махая длинным белыми волосами, стараясь впечатлить меня, я усиленно сделал вид, что в глубо–о–оком восхищении…

— Ты, развратный отшельник! — крикнул я, показывая на бессознательную тушку Эбису. — Что ты наделал!? Это был мой учитель для подготовки к третьему этапу экзамена. А ты взял и вырубил его!

— Он мешал мне собирать материалы, — нисколько не смутился моим возмущением Джирайя. — Я писатель и пишу романы… Такие, как этот, — он достал из–за пазухи книгу «Приди, блаженство», который постоянно читает Какаши. У Саске она тоже есть, кстати, принёс однажды «почитать, чем там Какаши увлекается», почитал, похмыкал и сказал, что произведение средненькое, выезжает за счет юмора и постельных сцен, но на безрыбье и рак рыба. Я тоже его читал в прошлых жизнях, но, может, я не так привередлив, как Саске, хотя и не скажу, что мне понравилось больше, чем «История о бесстрашном шиноби». Для меня он пошловат.

— А, да, знаю, это извращенский роман. Так ты подглядываешь за женщинами, чтобы собрать свои материалы для подобной литературы?! — говорил я нарочно громко, не сомневаясь, что меня прекрасно слышно через бамбуковую перегородку женской бани. — Ну, ты и извращенец!

— Я не извращенец! — подскочил ко мне через маленький мостик Джирайя. — На меня снисходит вдохновение, когда я вижу женские прелести…

— Оу, тогда мне всё понятно, — с серьёзным лицом сказал я. — Я вижу, что ты очень крутой.

Джирайя важно закивал.

— Может, потренируешь меня? Ты сорвал мои тренировки, вообще–то, и вырубил моего тренера, — помня о том, что он всегда сильно возмущался по поводу того, что я плохо умею просить, с широкой улыбкой и большими глазами старательно–вежливо уговаривал его я.

— Нет, мне некогда, — всё же минутку поразмыслив, сказал извращённый отшельник. Запрыгнув на парапет мостика и устроив вихрь, он с хохотом ускакал. Как дитё ей–ей. Но я прекрасно знал маршрут «уговоров».

В конце концов, в лесу, когда я раскрыл его уловку с подменой и мы поговорили, Джирайя попросил меня найти ему «источник вдохновения» в обмен на свои услуги тренера.

— Я стану твоим учителем, если ты найдёшь мне фигуристую ягодку, — сказал заветные слова извращённый отшельник, показывая руками то, что бы ему хотелось лицезреть, я довольно улыбнулся. Хорошо, что я знаю, что он имеет в виду, и не придётся таскаться за грудасто–попастым арбузом.

— Обещаешь?

— Отшельники никогда не берут своих слов назад.

Сделав печать, я превратился голубоглазую блондинку в голубом купальнике.

— Ооо… — открыл рот Джирайя, мгновенно воспылав. — Вот это куколка! Как ты называешь эту технику?

— Техника соблазнения, Джирайя–сенсей… — милым голоском, хлопая длинными ресницами, ответил я. — Так ты возьмёшь меня на обучение?

— Да, но при одном условии… — Джирайя сглотнул набежавшую слюну и, покраснев, отвернулся. — При мне ты всегда должна быть такой.

Я развеял технику и сделал постное лицо.

— Прости, я передумал. Пойду поищу кого–то другого себе в учителя, — сунув руки в карманы, я повернулся и сделал вид, что ухожу.

— Постой… — Джирайя, красный, как рак, опустил глаза. — Прости, не обращай внимания на мои слова. Я буду тебя учить, Наруто.

— Что–то не верится… — усмехнулся я.

— Отшельники не берут своих слов назад! — возмутился Джирайя. — Пойдём. Я знаю одно место, где можно потренироваться.

Мы дошли до речки, лениво текущей по лесу.

— Покажи мне то упражнение, что ты делал в купальне…

— Привет, — я увидел Саске только поздно вечером, после тренировки с извращённым отшельником и походом с ним на горячие источники с целью искупаться. — Ты тренируешься с Какаши?

— Ага, — Саске выглядел усталым. — Будем работать с моей стихией молнии. А ты как?

— Я заполучил в учителя извращённого отшельника, — похвастался я. Саске не особо удивился.

— Джирайю? Одного из трёх великих саннинов Конохи? — уточнил он. — Молодец. Я в тебе не сомневался.

— Другие два саннина — это же Орочимару и Цунаде, да? — вспомнив давнишний рассказ из истории Конохи, спросил я Саске. Тот кивнул, вяло поедая наш поздний ужин, что оставила Мито–сан.

— Ты же не собираешься уходить к этому змеиному извращенцу, Саске? — пользуясь моментом, спросил я. — Он там трепал в Лесу Смерти насчет того, что ты будешь его и придёшь к нему за силой, и всё такое.

— Шутишь? — фыркнул Саске. — Да ему только тело моё подавай. Он же повёрнутый на опытах извращенец, желающий стать бессмертным за счет других. Он просто омерзителен.

Я покивал, удивляясь точности формулировки.

Саске посмотрел мне в глаза и быстро облизнул губы. Это жест — сигнал, что он хочет сказать что–то важное.

— Если выбирать себе учителя, то я бы выбрал своего брата, — тихо, но твёрдо, словно уже что–то решил, сказал Саске.

— Итачи? — на всякий случай переспросил я, хотя знаю, что других братьев, кроме Итачи, у Саске не осталось.

— Сам подумай, кто, кроме меня, ещё один официальный владелец шарингана и мастер гендзютцу, у которого я могу обучаться?

— Итачи? — полувопросительно спросил я. Саске кивнул.

— А как же… — я выразительно обвёл глазами вокруг, намекая на безвременную кончину всего их клана Учиха.

— Я знаю, что это был приказ. А в нашем клане было достаточно высокомерных придурков. Ты даже не представляешь, Наруто, — прорвало Саске. — Когда я пошёл учиться на ирьёнина, мне, как владельцу шарингана, весьма обрадовались, ведь я с помощью своих глаз могу видеть человека насквозь, все его клетки, болезни, ток крови… А знаешь, сколько было ирьёнинов из клана Учиха за всю историю Конохи?

— Сколько?

— Ни одного. Ну, это если меня не считать, — усмехнулся Саске. — Кстати, среди Хьюга та же тема, хотя с их–то глазами…

— То есть, ты считаешь, что твой брат, который попросил тебя взрастить ненависть к нему, на самом деле… — я вопросительно посмотрел на Саске.

— На самом деле он любит меня, — твёрдо сказал Саске, я не стал возражать, потому что знаю, что это правда. — Как только появится возможность заполучить его в качестве учителя… — Саске внимательно посмотрел на меня, а потом улыбнулся. — Я это сделаю.

Я молчал, не зная, что сказать. С одной стороны, то, что Саске не собирается уходить к Орочимару, хорошо, но с другой…

— Наруто, ты поможешь мне? — спросил Саске. — Поможешь мне увидеться с братом и уйти с ним?

— Я… я не знаю… — я стал лихорадочно соображать.

— Я знаю, что мы всё равно встретимся. Просто пообещай, что поможешь, — попросил Саске, сжимая мою ладонь.

— Хорошо, — выдохнул я. — Обещаю!

Если делать выбор между Итачи и Орочимару, то старший Учиха мне нравится гораздо больше.

— Спасибо, ты настоящий друг! — улыбнулся Саске, вставая из–за стола. — Пошли спать, Наруто, завтра тяжелый день и ещё месяц тяжелых тренировок, нам надо хорошо отдохнуть.

— Да, как скажешь, Саске…

Часть 1. Глава 18. Как впечатлить сенсея…

Джирайя, хихикая, из кустов наблюдал за тремя девушками на речном мелководье в открытых купальниках. Симпатичные брюнетка, шатенка и рыженькая смеялись и брызгались водой.

— О да, девочки, порадуйте папочку, — пыхтел Джирайя.

— Рассейся! — прервал своё мини–гарем–но–дзютцу я, и девушки с хлопками пропали.

— А? Что? — забавно вытянулось лицо Джирайи. — Это что, был ты?!

— Пора начать тренировку, — напомнил я. — Хорош отвлекаться на всякую фигню.

— А что это была за техника? — почти с благоговением спросил извращённый отшельник.

— Гарем–но–дзютцу, — ответил я, — с его помощью я могу создать сразу больше пятидесяти разных красивых девушек.

От услышанного у Джирайи из правой ноздри стекла кровяная дорожка, он впал в прострацию.

— Пятьдесят разных красавиц… Это же просто Джекпот! — его лицо расплылось в глупой улыбке, он закатил глаза и шаловливо задвигал пальцами.

— Эй, эй! — хлопнул я его по рукам, тянущимся ко мне. — Если не будет обучения, не будет и никаких красавиц! — остудил я пыл своего учителя. Тот успокоился и стал серьёзным.

— Вчера мы говорили о том, что у тебя два разных типа чакры. Красная и голубая, — напомнил Джирайя, — постарайся сконцентрировать красную чакру.

К сожалению, и в этот раз у меня ничего не получилось, потому что просто так Курама предпочитал не высовываться и делился своей чакрой лишь с случаях крайней необходимости. Например, когда меня избивали или когда я сильно злился, ведь злость и обладание силы при этом может сыграть злую шутку с тобой. А лис каждый раз, каждую жизнь, пытался склонить меня к агрессивному поведению, нифига не помня, что мы с ним друзья.

— С такой выносливостью, как у тебя, тебе надо сделать упор на силу, а не на экономию чакры, хотя у тебя вполне хороший контроль для твоего возраста, — Джирайя потрепал меня за щёку. — У тебя две чакры, поэтому тебе надо научиться высвобождать всё, что ты только можешь, увеличивая свой объем чакры, — почти словами Саске сказал Джирайя. Мы с детства этим занимались, тренируясь до полного истощения, хотя Саске всегда говорил, что у меня чакры в несколько раз больше, чем у него, и добавлял, что он тоже нашёл лазейку, и когда–нибудь мы сравняемся.

— Тогда ты сможешь делать кучу всяких техник, требующих больших затрат чакры. Перед тем, как выполнить пространственно–временную технику по вызову жабы, ты должен потратить всю свою обычную чакру, — предупредил он.

— Можно атаковать тебя? — я хитро улыбнулся. — Тогда потратить чакру будет быстрее и легче.

— Хм. Ну ладно, давай, заодно посмотрим на твои навыки, — согласился Джирайя. — Я буду только защищаться.

Я решил продемонстрировать ему почти те же комбо, что когда–то показывал Какаши, но теперь я улучшил свои стихийные дзютцу и тайдзютцу благодаря учителю Какаши и его тренировкам.

— Смотри, я буду использовать техники соблазнения, раз ты так на них так падок, — на всякий случай предупредил я Джирайю, вдруг зазевается и пропустит удар. Ранить своего почти что дедушку мне совершенно не хотелось, но прихвастнуть очень уж желалось.

— Я весь в предвкушении, — выдал короткий смешок извращенный отшельник. Хорошо, что он не облизывается, как его этот змеиный дружбан.

Я создал пятьдесят клонов гарем–но дзютцу, которое в своём полном варианте было весьма затратным, ведь получалось, что каждый мой клон делает своё хенге. В общем, делать всех одинаковыми намного проще, но, как сказал Саске, «теперь это на самом деле «гарем» и выглядит куда эстетичней».

— Аа… — раздался хрип Джирайи, который смотрел на технику массового соблазнения с квадратными глазами, пытаясь осмотреть каждую девушку.

— Атакуем! — заорали девчата, и каждая вторая превратилась в теневой сюрикен, метнув его в этого пожилого извращенца, тот ловко увернулся. Остальные эффектно прыгнули, и часть клонов понеслись на старика в рукопашную, используя тайдзютцу и держа в руке лезвия из чакропроводимого металла наподобие тех, что использует Асума–сенсей. Они загоняли Джирайю в квадрат, где поджидала другая часть клонов, готовивших звуковую атаку, собирая чакру в горлах. Джирайя использовал свои волосы, которые удлинились и развеяли большую часть девчонок. Раздался истошный визг вариации «Драконьего рёва». Джирайя, не мудрствуя, укрылся своей «львиной гривой», забавно замотавшись в волосы, выдержав звуковую атаку, которую она частично поглотила.

Я снова сделал клонов, на этот раз привычных себя, потому что, как оказалось, драться в девчачьем теле было немного непривычно и неудобно: другой центр тяжести, да и на весьма большие сиськи красиво только смотреть, а вот когда они у тебя туда–сюда при беге вихляются и мотаются, это странно и неудобно… Несколько раз Джирайя развеивал мои полки, пока, наконец, я не почувствовал, что моя чакра на исходе.

— Кажется, всё, — остановился я, пошатываясь от навалившейся усталости. Джирайя тоже немного запыхался, отчего я почувствовал прилив гордости.

— Ты молодец, не ожидал от тебя подобного уровня, — потрепал он меня по волосам в отеческом жесте.

— Теперь пора научить тебя призыву, я покажу, — он прикусил палец, растёр кровь по ладони и выполнил печати. — Техника призыва! — черная вязь печати расползлась от его ладони, прижатой к земле, концентрическим кругом.

С громким «пух!» в дыму появилась пятнистая красно–зелёная жаба с большим свитком. После Джирайя дал мне подписать договор призыва с жабами своей кровью в этом свитке. У меня так и не получилось призвать кого–то крупнее головастика, хотя я пытался много раз.

Я шёл по вечерней Конохе, мысленно репетируя свою первую встречу с Курамой.

— Наруто! — обернувшись, увидел машущую мне Сакуру.

— Привет! Ты домой? — спросила она, подойдя, я в ответ кивнул, даже словами ответить не получалось, так вымотался за день. Хорошо ещё, что моя чакра довольно быстро восстанавливается, а то бы и до дома не дошёл.

— А я просто гуляю, Какаши обещал мне найти тренера для третьего этапа, но пока никого не нашёл. Я даже не знаю, что делать, тренируюсь сама, конечно, но… — пожаловалась мне Сакура, тряхнув розовыми волосами. — Может, сходим куда–нибудь, посидим? Мне не хочется домой идти, меня мама опять достала своим нравоучениями…

Я снова кивнул, чуть улыбаясь. Так странно, Сакура чуть ли не впервые во всех моих жизнях куда–то меня позвала сама. От этого даже сил прибавилось.

— Попроси учителя Эбису, он специальный дзёнин, он сначала ко мне был приставлен, но теперь у меня другой учитель, — посоветовал я Сакуре, когда мы дошли до небольшой чайной. У меня с собой денег не было, Саске посоветовал мне не брать кошелёк на тренировки с Джирайей, а брать с собой обеды, «чтобы не приходилось отвлекаться от тренировки на походы в кафе» — была официальная формулировка. Но он словно знал, что старик–извращенец меня постоянно обирает. Советом я воспользовался, и мой кошелёк–лягушонок лежал в моей комнате в особняке Учиха.

И как я сам раньше до такого не додумался? Хотя раньше не было Мито–сан, которая бы готовила обед с собой для тебя и твоего учителя… Джирайя, кстати, попробовав домашнюю стряпню, захотел познакомиться с нашей домоправительницей «поближе». Правда, тут же передумал, когда я, не раздумывая, сделал хенге Мито–сан и с воплем «Джи! Сладенький, иди ко мне, любовь моя!» кинулся к нему. Он чуть онигири не подавился и попросил больше никогда так не делать.

— Извини, Сакура, но я с тренировки, у меня с собой денег нет, так что я просто посижу с тобой, идёт? — я виновато улыбнулся девушке, смущаясь ситуации. Но она махнула рукой.

— Да ладно тебе, Наруто, все свои, я угощу тебя чаем и данго, хорошо? — я кивнул.

— Значит, Какаши попросил Эбису–сенсея потренировать тебя? Он же тренирует элиту, да? — спросила Сакура.

— Ага, а ещё он учитель моего «младшего братика» Конохомару и его друзей, — кивнул я. — Думаю, он согласится, а если нет, то ты скажи ему, что он мне пообещал сделать всё, что угодно, за моё молчание, — я хитро улыбнулся.

— Да ты коварный тип, Наруто, — хихикнула Сакура после нескольких секунд паузы и разглядывания меня. — Значит, думаешь, Эбису–сенсей согласится стать моим тренером?

— А почему нет? Как говорит Саске, ты самая сильная и умная куноичи в нашем выпуске, ты прошла на третий этап экзамена, значит, ты — элита. А этот дзёнин просто повёрнут на «элите». Ну, и другой рычаг давления, если откажется, есть.

— Я сегодня ходила в больницу, хотела проведать Хинату и Ли, — когда нам принесли чай и данго, поделилась Сакура.

— Ну и как они?

— Хинату уже забрали из больницы в клан, у них там всё строго. Опасность для жизни миновала, и она пошла на поправку. А Ли, — Сакура закусила губу, словно что–то вспоминая. — Представляешь, он уже начал тренироваться. Когда я пришла, отжимался во дворе больницы на своих загипсованных ногах. Он упал там в обморок от перенапряжения. Удивительно просто, какой упорный парень… И тот его бой с Гаарой, — Сакура передёрнула плечами, — в нём столько силы воли, и этот его путь ниндзя…

— Знаешь, — помолчав, сказал я, — хотя толстобровик не может управлять своей чакрой, чтобы использовать техники, но он упорен и трудолюбив. Я думаю, что у него с его путём ниндзя всё получится. Он сможет стать великим шиноби, который будет использовать лишь тайдзютцу, я верю в него.

— Ты так говоришь, словно вы знакомы уже давно, — засмеялась Сакура, — но мы же только неделю назад впервые встретились…

— Иногда хватает одного мгновения, Сакура, — улыбнулся я. Она подумала и согласно кивнула.

— Наверное, ты прав, Наруто. Тогда я тоже буду верить в Ли.

Джирайя выбрал новое место для тренировок, недалеко от пляжа, куда приходили купаться девчонки из Конохи. Я всё пытался сделать жабу, но выходили либо головастики, либо жабы с хвостами. Живот скручивало от приближения того момента, когда Джирайя пойдёт на отчаянный шаг.

Миновавшие три недели проходили примерно по одному сценарию. Сначала я атаковал Джирайю, растрачивая свою чакру, которая, кстати, по ощущениям, даже увеличилась. А потом пытался призвать жабу, отключаясь после каждой попытки. Домой приходил уставшим, ел, мылся и валился рядом с таким же измученным Саске. Мы даже почти не разговаривали, обходясь приветствиями и пожеланиями спокойной ночи. А утром всё начиналось заново.

— Ты плохо стараешься, — строго сказал Джирайя после моего очередного провала с призывом. — Надо стараться так, словно от этого зависит твоя жизнь!

— Может, ты знаешь ещё какой–то путь? — спросил я. Джирайя нахмурился.

— Этот путь возможен, если ты согласишься поставишь на кон свою жизнь.

— Я согласен! — ноющее чувство в животе стало нестерпимым. Настал тот момент, когда мне предстоит первая встреча с моим биджу, запечатанным в меня.

— Пойдём, нам надо кое–что сделать, — встал с корточек Джирайя и серьёзно кивнул мне. Мы отправились в Коноху.

— Наруто, что бы ты хотел съесть? — серьёзно и даже немного пафосно спросил меня извращённый отшельник.

— У меня есть обед с собой, — ответил я. — А денег нет, так что поем свой обед, — с лёгкой печалью в чуть дрогнувшем голосе сказал я.

— Я… угощу тебя, — расщедрился Джирайя. — Так что бы ты хотел?

— Больше всего я люблю свиной рамен с двойной свининой! — радостно завопил я, подпрыгивая. — Ты, правда, угостишь меня? Слово жабьего отшельника?

— Да… — упавшим голосом ответил Джирайя. Я мысленно потёр ручки.

— Двенадцать порций? — распинался старик после нашего похода в Ичираку. — Я не знал, что ты можешь так много съесть.

— Тот учитель, которого ты уделал при нашей первой встрече, — ответил я, — заплатил за шестнадцать, которые я съел перед тренировкой, так что это ещё был не мой предел.

— Да ты просто обжора, Наруто! — возмутился Джирайя. Я только фыркнул.

— Кстати, — мгновенно успокоился он, — у тебя есть девушка?

— А?

— Я спрашиваю, ты уже в кого–нибудь влюбился? — поигрывая бровями, уточнил Джирайя.

— Нуууу… — протянул я, лихорадочно соображая, кого бы я мог назвать хотя бы с натяжкой своей девушкой. — Есть одна на примете…

— Может, это Сакура? — склонившись, спросил меня Джирайя.

— Эээ… — получать тумаков от Сакуры мне как–то резко расхотелось, нет, она мне симпатична, но после запрета Саске на избиения мне до жути понравилось ходить с целой головой. — Не совсем…

У Джирайи было такое удивлённое лицо, будто его крупно на… обманули.

— А кто? — потом он встряхнулся. — Ну, в общем, кто бы это ни был, иди и обними её!

— Понимаешь, она из влиятельной семьи, к тому же, была сильно ранена в турнире, и я не знаю, уместно ли будет… Да и меня не привечают из–за того, что я джинчуурики… — начал оправдываться я. — Так что…

— Это часть тренировки! Иди, Наруто! — воодушевлял меня Джирайя, загоревшись идеей «свести двоих влюблённых».

Что поделать… Хотя, наверное, только от Хинаты я не получу тумаков за «obnimashki».

— Ну ладно, пойдём.

Возле квартала Хьюга я сделал хенге Сакуры и постучался в ворота.

— Извините, а Хината дома? Мне надо с ней срочно поговорить! — спросила я у прозрачных глаз, которые смотрели на меня из–за открывшегося окошка.

— Я скажу молодой госпоже, — наконец, прозвучал голос.

Спустя пару минут вышла Хината.

— Привет, Сакура, — немного смутилась она. — Ты что–то хотела?

— Отойдём немного, мне надо с тобой поговорить, — я взял её за руку, и мы зашли за угол. Джирайя стоял в стороне, наблюдая за нами издалека.

— Хината, ты бы могла мне помочь? — развеивая хенге, спросил я.

— Н-наруто? — глаза Хинаты стали просто огромными. Она покраснела.

— Мне надо обнять тебя для тренировки, можно? Я быстро, — Хината отчего–то стала просто пунцовой. Почему она всегда так стесняется?

— Н-наруто… — она стала заваливаться в обморок, и я подхватил её, и получается, что обнял, как издалека могло показаться Джирайе. Фух, ну хоть вышло. Я аккуратно посадил Хинату на травку, спиной опирая её о дерево.

— Ладно, мне пора, спасибо, Хината.

Да уж, Джирайя был впечатлён…

Часть 1. Глава 19. Время — песок…

— ААААааа… — я летел вниз в пропасть и понимал, что совершенно не хочу умирать. Ветер свистел в ушах, а чакры совсем не было. Да уж, что–что, а мотивировать Джирайя умеет. Дно ущелья приближалось, и я… очутился во внутреннем мире.

Всё, как обычно. Серые стены, вода на полу, трубы, переходы, какие–то провода… И через коридор и три поворота исполинские ворота клетки с моим порыкивающим, старающимся нагнать на меня страх, биджу.

Первыми появились красные, горящие глаза и оскал. В который уже раз я поражаюсь, насколько он большой и впечатляющий, девятихвостый демон–лис, запечатанный во мне отцом. В последний раз я видел его двенадцать с половиной лет назад, когда был младенцем.

— Подойди поближе… — пророкотал Курама, и мне сразу же вспомнилась сказка Саске про злого ниндзя–волка и Красную Шапочку.

Я сделал пару шагов вперёд и увернулся от исполинских когтей лиса.

— Я хочу сожрать тебя! — глаза Курамы сощурились. — Но не могу открыть эту решётку из–за этой мерзкой печати. Зачем ты здесь? — перешёл он к делу.

— Дело в том, что если через пару секунд ты не дашь мне своей чакры, то мы оба умрём, — спокойно сказал я.

Лис зарычал, попытавшись меня напугать, обволакивая красной просочившейся под воротами чакрой.

— Так и быть, — хмыкнул он, словно делая величайшее одолжение. — Придя сюда, ты заслужил награду. Держи!

Я очнулся, чувствуя «красную» чакру. Прикусив палец до крови, я сложил печати призыва.

— Техника призыва!!! — меня обволокло туманом. И я счастливый и довольный собой упал на спину Жабьего босса.

А ведь каждый раз сомневаюсь, что получится. Всё–таки страх смерти самый лучший стимулятор для развития. Я даже, наконец, понял Джирайю и его «прощание по Наруто», когда он устроил мне такую «ставку на жизнь», ведь несколько лет назад я сам поддался уговорам Саске сразиться с ним всерьёз, стремясь убить, чтобы он стал сильнее. У Саске появилось второе томоэ на шарингане, а я научился использовать чакру Курамы и призыву.

— Кто вызвал меня?! — загрохотал Жабий босс, и я понял, что радоваться пока рано, предстоит ещё уговорить этого здоровяка признать меня, убедить в том, что именно я его призвал, и выдержать весь гнев Гамабунты.

— Эй, Наруто, ты как? — я очнулся от голоса Саске и, открыв глаза, увидев белый потолок и обеспокоенное лицо моего лучшего друга.

— Ааа?

— Ты в госпитале. Уже третий день. Мне Мито–сан сказала, что тебя огромная красная жаба в халате без сознания у госпиталя вечером во вторник оставила. Я тогда волновался, когда ты домой не пришёл, но уснул, не дождавшись тебя. Какаши с меня по три шкуры дерёт, мне кажется, ему нравится избивать меня, — притворно недовольно проворчал он, хотя глаза его искрились весельем. — Сегодня уже пятница, я приходил, но ты всё не просыпался. Это ты от меня плохому учишься что ли, Наруто? — намекнул он на свои приступы сна–комы.

— Саске, — я улыбнулся, хотя даже лицо болело. — А я смог попасть в свой внутренний мир и видел девятихвостого.

— Ну, и как он? — Саске сел на краешек кровати и стал водить надо мной рукой, покрытой зеленоватой медчакрой.

— Огромный. Злой. Недовольный… — ответил я, следя за манипуляциями друга, от которых мне сразу стало легко и хорошо, а чакра внутри закрутилась с новой силой.

— Ну, а ты бы был доволен, если бы всю жизнь сидел в клетке? Когда твоей силой только знай, что все пользуются, — фыркнул Саске, не отрываясь от моего «лечения». — Это в ком угодно Зверя разбудит…

— Ну да… — согласился я, удивляясь тому, с какой точки зрения он рассматривает биджу во мне.

— Когда–нибудь ты и с ним подружишься, Наруто, — привычно взлохматил меня Саске. В дверь постучали.

— Йо! — в палату вошёл Шикамару, поприветствовав нас. — О, Наруто, ты уже очнулся?

— Ага, — ответил за меня Саске, вставая с моей постели. — Ладно, я пойду, экзамен уже завтра, а Какаши ещё что–то мне хочет показать…

— Чёрт! Экзамен уже завтра!? — я подорвался с кровати. Но Саске, схватив за плечи, уложил меня обратно.

— Успокойся! Ещё целый день впереди, побудь с Шикамару, — Саске, махнув нам рукой на прощание, почти вышел из палаты, как обернулся на пороге. — Я принёс тебе поесть. Коробка стоит на тумбочке. Мито–сан очень переживает, что ты в больнице…

Я обрадованно накинулся на еду, принесённую моим заботливым другом. Иногда мне даже нравится его временами просыпающаяся «мамочка».

— Вот, ещё фрукты, — достал из–за спины корзину Шикамару. — Вообще, я купил их для Чоуджи, но доктор сказал, что ему их нельзя. Так что давай их съедим.

— А что, Чоуджи сильно покалечился? — спросил я. Шикамару сардонически улыбнулся.

— Не–ет, он так сильно обожрался барбекю, что у него прихватило живот. Заработал несварение…

Эти слова напомнили мне кое о чём, точнее, кое о ком. Гаара. Придёт ли он в больницу, мучимый своим демоном, чтобы попытаться добить Ли? Или всё–таки мы с Саске поставили его на путь исправления? Ведь исход битвы Гаары и Ли был немного иной привычного мне.

— Шикамару… — он вопросительно уставился на меня, надкусив яблоко.

— М?

— А ты знаешь, толстобро… Рок Ли ещё в госпитале? — даже если у него просто сломаны ноги, он ведь открывал небесные врата, которые весьма губительно действуют на организм, да ещё в таком юном возрасте.

— Да, — подтвердил Шикамару, — он в соседней палате. Видимо, ему тяжело дался тот бой, медсестра сказала нам, что он почти всё время спит. Я раз видел, что к нему приходила Сакура, приносила цветы. Ну, и учитель его тоже приходит. Это я в журнале посещений видел. Сакура там тоже часто отмечается…

— Ясно, — задумался я и предложил. — Может, сходим проведать Чоуджи и толстобровика? Похоже, что я совсем поправился.

Шикамару пожал плечами, и мы вышли из моей палаты. Ну, как «моей»? Мне был выделен занавешенный уголок в какой–то процедурной. Но уже неплохо — помню, что когда меня в детстве побил тот старик, я просто отлежался за кучей мусора и пошёл домой.

Чёрт! Дверь в палату толстобровика была также приоткрыта, как и в те разы… Я напрягся, почувствовав чакру Гаары.

— Шикамару, — шепнул я.

— Знаю, — почти беззвучно ответил мне он.

Мы вошли. Гаара стоял возле кровати спящего толстобровика и держался за голову, что–то бормоча. Вот блин, у него что, опять голоса в голове?

— Гаара, — тихо окликнул его я. Шикамару напрягся, сложив печать, готовый в любой момент захватить его своей техникой теневого копирования.

— Гаара, привет, — вымучено улыбнулся я. — Ты меня пришёл навестить? Я в соседней палате лежал.

Мой будущий друг из Песка вздрогнул и покосился на меня, посмотрев, как на умалишённого.

— Я… пришёл… я не понимаю… почему… я… — глухо сказал он. Атмосфера становилась всё тяжелее. — Я не понимаю, почему он сделал это…

— Кто сделал? О чём ты? — не выдержал Шикамару. — Зачем ты здесь?

— Я хотел убить его… — признался Гаара. — Я не понимаю, почему его учитель сделал это.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Шикамару, я предпочёл отмолчаться. Гаара снова схватился за голову, но потом словно справился с собой. Я знаю, что ему надо выговориться, и, смотря мне в глаза, он сказал:

— Ты тоже джинчуурики, ты должен понять меня.

Я кивнул. Я знаю историю Гаары и прекрасно его понимаю.

— Я был рождён монстром, — горько усмехнувшись, начал он. — Родившись, я забрал жизнь женщины, которую называли моей матерью. Чтобы создать непобедимого ниндзя, мой отец запечатал в меня воплощение песка.

— Родители обычно так не поступают, — нервно хмыкнул Шикамару. — Какое странное проявление любви…

— Любви? — с сомнением переспросил Гаара. — Моя семья одержима ко мне лишь ненавистью и жаждой мести. Мой отец, Четвёртый Кадзекаге, обучил меня всем секретам техник ниндзя. Я рос в атмосфере вседозволенности, избалованным и одиноким. Я принимал это за любовь до тех пор, пока не случился тот самый случай.

— От тебя захотели избавиться? — «угадал» я.

— Да, — кивнул Гаара. — Когда мне было шесть лет, и последующие шесть лет мой отец непрерывно старается меня убить.

— Слишком сильное существо всегда становится источником страха, — вспомнив его слова, сказал я. Шокированный признаниями Гаары Шикамару с удивлением посмотрел и на меня. Гаара кивнул и спокойно, даже как–то безразлично продолжил.

— Поскольку я был рожден через технику, мой разум неуравновешен. В деревне поняли, что мои чувства непредсказуемы. У моего отца я был козырной картой, но одновременно я был его угрозой. Когда мне исполнилось шесть, меня стали считать слишком опасным. Опасным инструментом, с которым приходилось бережно обращаться. Я — тень изжившего прошлого, которое хотят уничтожить…

— Я понимаю тебя, — я подошёл ближе. — Ты спрашивал себя, почему ты одинок? Зачем ты существуешь? Для чего живешь?

Зелёные глаза Гаары удивлёно распахнулись.

— Да. Я неоднократно спрашивал себя об этом, но не получал ответа. Но убивая убийц, подосланным отцом, старейшинами, другими странами, я решил. Я понял, что живу, чтобы убивать других. Я нашел облегчение в страхе быть внезапно убитым. Я сражаюсь и люблю только себя, пока я верю, что все остальные люди существуют ради этого — мир прекрасен. Пока я убиваю других, наслаждаясь своим существованием — я продолжаю жить, — глаза Гаары были пусты, он снова схватился за голову.

— Но, Гаара… — я не успел ничего сказать.

— Что ты здесь делаешь? — перебил меня строгий голос учителя толстобровика Майто Гая, который вошёл в палату и хмуро смотрел на Гаару. — Ты не должен здесь находиться! Уходи!

— Хорошо, — Гаара развернулся и прошёл мимо стоящего возле двери в палату Гая.

— Наруто, тебя там весь персонал обыскался, тебе надо сделать выписку, — остановил меня учитель толстобровика, когда я хотел пойти за Гаарой. — Вы соперники и вообще не должны общаться накануне соревнований.

— Простите, сенсей, я просто хотел навестить своих друзей, — извинился Шикамару и вышел из палаты.

Выписывали меня ещё целый час под надзором учителя Гая.

— Волнуешься? — спросил меня Саске, когда мы уже поужинали и легли.

— Немного, — признался я.

— Завтра всё решится, — зевнув, повернулся на бок Саске. — Усыпить тебя?

— А ты можешь? — я понял, что сна у меня ни в одном глазу, то ли в больнице отоспался, то ли переживаю из–за завтрашнего.

— Могу. Даже сон можешь мне заказать, — хмыкнул Саске.

— Нуу… Тогда пусть это будет что–то приятное и без мордобоя, — попросил я.

— Смотри, — Саске провел рукой в воздухе, и за ней остался золотистый след. — Говорят, что сны приносит песчаный человек…

— Как Гаара? — переспросил я. Тем временем, над нами появилось золотистое облако, на котором был кто–то, действительно похожий на Гаару, но весь из золотого песка.

— Ты тоже об этом подумал? — усмехнулся Саске. Человек на облаке стал рассыпать на нас свою золотую пыль.

— Мы ведь спасём его, Саске? — спросил я друга, чувствуя как веки стали тяжёлыми, а мысли медленными и густыми, словно кисель. — Мы ведь вырвем Гаару из его тьмы?

— Обязательно, Наруто…

Всю ночь мне снилось море и пляж с красивым золотистым песком…

Часть 1. Глава 20. Третий этап. Первый поединок

Когда я проснулся, Саске уже не было. Мито–сан сказала, что с утра за ним зашёл «беловолосый шиноби в маске».

Сегодня, в первом бою, мне предстоит сражение с Хьюга Неджи, но, по крайней мере, благодаря Саске я выспался. Не спеша позавтракал, а после отправился к центральной арене. На душе было муторно. Сегодня день нападения на Коноху, день смерти многих шиноби, даже старика Третьего. А я ничего не мог изменить или даже предупредить, мне отведена своя роль в этом повторяющемся из жизни в жизнь спектакле, хотя я и научился немного отходить от неё, но не настолько сильно, как хотелось бы.

Ноги сами понесли меня на учебный полигон, и я вспомнил о событиях, которые должны будут случиться перед, непосредственно, боями. Ладно, встреча с Хинатой, я ей был благодарен за тот раз с «obnimashkami», можно и поболтать и получить порцию «вперёд, Наруто, я в тебя верю!», но Конохомару со своим бычьим родео… В тридцать восьмой раз я эту муть не выдержу. Вспомнив о своей «гениальной» идее, я сделал клона, который направился в сторону полигона, а я же, применив хенге, спокойно пошёл к арене, погрузившись в свои мысли.

— Эй, это только для участников! — остановила меня охрана у входа. Я посмотрел внутрь и увидел, что Саске и мохнатого нет на месте. Нас ждали, и я решил подождать Саске снаружи, пока оставалось время. Через пару минут запустили сигнальные ракеты, говоря о десятиминутной готовности, Саске всё не появлялся. Да что такое!? Он и в этот раз собирается опоздать?!

Уже прибежала куча моих клонов, за которыми гнались быки, и я понял, что мне пора выходить на арену, так и не дождавшись друга. Затерявшись среди своих клонов, я прошёл мимо охраны. Клоны развеялись, и на меня нахлынули воспоминания.

— Я — вечный неудачник… — выдохнул я после приветствия Хьюга Хинаты, что, по всей видимости, тренировалась на полигоне. Она попыталась меня подбодрить и сказала, что я смогу победить её брата и что моя поддержка дала ей силы на втором туре, когда она дралась с Неджи.

— Неправда! — рьяно воскликнула Хината. — Пусть ты ошибался, но ты человек, имеющий право на ошибки. Когда я смотрю на тебя, моё сердце бьётся чаще, ты не идеален, но, делая ошибки, ты учишься на них, мне кажется, что настоящая сила заключается именно в этом. Наруто, ты необычайно силен!

— Спасибо, Хината… — я вспомнил, почему я здесь. На самом деле, я снова захотел услышать эти слова. — Ладно, мне пора на битву…

Это воспоминание и лицо Хинаты, когда я сказал, что мне нравятся такие странные и скрытные люди, как она, сильно подняли моё настроение и боевой дух. Я собрался. Экзаменатор цыкал и покусывая иглу сенбона в зубах, просматривая списки и что–то ворча насчет опаздывающих. Я подошел к Гааре.

— Слушай, Гаара, а тот мохнатый из Звука…

— Он напал на меня позавчера ночью… — словно оправдываясь, сказал Гаара, не смотря на меня. Значит, нападение спровоцировало Гаару прийти в госпиталь?

— Наруто, а где Саске? — спросила меня Сакура.

— Я его не видел сегодня…

— Эй, хватит болтать, — прервал нас экзаменатор. — Встаньте прямо и повернитесь лицом к зрителям.

Мы послушно повернулись. Изнутри это было воистину впечатляющим сооружением. Саму арену, метров пятьсот в диаметре, на площадке которой были кусты и несколько деревьев, окружала высокая тридцатиметровая бетонная стена. Над этой огромной стеной стояли крытые трибуны, с них раздались хлопки, свист и улюлюканье зрителей. Центральная трибуна была очень красивая, с золотистой пагодной крышей, выглядевшая, как какой–то храм. Там сидели важные шишки: всякие даймё и феодалы из других стран. А на втором ярусе, судя по количеству АНБУшников, сидели наш Хокаге и Кадзекаге, который якобы приехал посмотреть на своих детей на этом экзамене.

— Уважаемые дамы и господа! Благодарю за то, что вы пришли сегодня сюда на отборочный экзамен чуунинов скрытой деревни Листа, — подойдя к краю трибуны, сказал Хокаге, похоже, что он использовал какое–то дзютцу, потому что его голос звучал довольно громко, и даже нам, стоящим так глубоко внизу, было слышно каждое слово. — В финале участвуют девять человек, прошедшие предварительный отбор. Прошу вас, наслаждайтесь зрелищем!

Зрители снова завопили, но их общий крик был слабее, чем голос старика Третьего.

— У нас небольшое изменение в турнире, — экзаменатор достал из–за пазухи листок и показал нам. По нему, Сакура, как лишившаяся своего противника, должна будет сражаться с победителем сражения Канкуро и Шино. — Всем ясно?

— Да! — хором ответили мы.

— Правил нет. Бой завершается, когда кто–нибудь умирает или сдается. Но если я решу, что бой закончен, то сам его остановлю. И не думайте спорить со мной, — лениво покусал сенбон экзаменатор. — В первом бою участвуют Хьюга Неджи и Узумаки Наруто. Остальным пройти в комнату ожидания.

Остальные ушли, и мы остались на арене втроём. Неджи неприятно улыбнулся.

— Хочешь что–то сказать? — усмехнулся он. Я показал ему кулак, напоминая о втором туре экзамена.

— Помнишь, что ты сказал? — меня трясло от напряжения. — Я одолею тебя!

Неджи посмотрел на меня своими бьякуганистым взором со вздувшимися от притока чакры венами вокруг глазницы.

— Что ж… Это хорошо, — встал в стойку Неджи, — когда ты прозреешь, я наслажусь видом твоих испуганных глаз.

— Хватит болтать! Начнём, — буравя Хьюга взглядом, сказал я.

Это был сигнал для экзаменатора, и он, отпрыгнув от нас, воскликнул:

— Первый поединок! Начали!

Мне нельзя показывать Неджи свои способности до поры до времени, стоит усыпить его бдительность, раз уж он уверен, что я бездарность, а он такой крутой гений. Поэтому я метнул в него сюрикены, которые он с лёгкостью отбил, и ломанулся в рукопашную. Моё тайдзютцу оказалось столь же бесполезным, как и в бою с Саске, он просто видел все мои движения и даже ткнул меня своими волшебными пальчиками, надеясь выбить танкецу, чтобы нарушить течение моей чакры. Но я был готов и просто сделал небольшой щит чакры в плечо во время удара, так что Хьюга, скорее всего, подумал, что промазал. Сделав четырёх клонов, я постоял в сторонке, они бесполезно напали и развеялись от рук Хьюга, полезно создавая впечатление о моём стиле боя и давая мне воспоминания о его.

— Ты кричишь везде, что хочешь стать Хокаге, но ты неудачник, — убедившись в собственной крутости, начал вещать Неджи. Блин, он бы себя в зеркало увидел, просто маньяк какой–то: разметавшиеся длинные волосы, прозрачные, блестящие злостью и ненавистью глаза, эти жуткие вены и ухмылочка… А может, наоборот, он как раз весь месяц перед зеркалом тренировался?

— Моими глазами я вижу многое… твои способности заложены с рождения, всё решено уже с самого начала… — продолжил он, а я подумал, что бы он сказал, узнай, что я сын четвёртого Хокаге, тоже бы говорил о предопределённости или внёс меня в исключения из его правил?

— Почему ты всё пытаешься решить за других? — я скрестил руки на груди, тоже, для разнообразия, встав в пафосную позу.

— Ты хочешь сказать, что любой сможет стать Хокаге, если сильно постарается? — фыркнул Неджи. — Лишь единицам дано стать Хокаге. Взгляни правде в глаза! Те, кто стал Хокаге, родились с такой судьбой… Чтобы им стать, простого желания мало. Всё уже предрешено… — пессимистично закончил он. — Только одна судьба едина для всех, это — смерть.

— И что? И что с того? — разозлился я по–настоящему. Как же бесят меня его слова, которые словно повторяют мои страхи никогда не выбраться из этой странной череды моих жизней. — Я всё равно не собираюсь тебе проигрывать!

Сотворив двадцать клонов, я снова напал. На этот раз используя метод Саске с его «зомби–апокалипсисом» и их неуязвимости из–за щитов чакры. Отбившись от первой тройки, Неджи понёсся к клону, который стоял с краю и усиленно изображал оригинал.

— Ты настоящий! — Неджи использовал свою «технику мягкой руки» (ну как «мягкой», он зафигачил в сердце клона свои пальцы на две фаланги). — Ты прячешься за остальными, боясь за свои танкецу, — пояснил он свой выбор. Я начал постепенно развеивать клонов, создавая вокруг нас завесу дыма. Клон с пальцами в сердце, которые он обволок чакрой, стоял и усиленно изображал умирающего меня.

Клон поднял голову, капнул кровью изо рта и прошипел:

— Я же сказал, не решай всё за других! — он схватил Неджи за руку, прижимая к себе. Как ни крути, а Хьюга был весьма сильным противником. Два моих клона, стоявшие близко, врезали ему, но он использовал щит чакры, блокируя удар. Остальные мои клоны во главе со мной почти успели для массового удара, когда клон с пальцами в сердце не выдержал и развеялся, давая свободу моему противнику. Хьюга закрутился, используя свой защитный вихрь чакры, и нас отбросило в сторону.

— Неужели, ты подумал, что победил? — всё с той же ухмылочкой спросил Хьюга, глядя на меня сверху вниз.

А я правда думал, что улучшенная комбинация позволит мне сделать это чуть раньше «обычного». Мне нельзя расслабляться, а то я тоже возомнил себя самым сильным… Я решил, что настала пора для использования «Рёва дракона» и создал пятнадцать клонов. Мы встали в два круга, ближний круг стал нападать на Неджи, а я с пятью клонами отошёл, чтобы подготовить звуковой удар. Но во время «Рёва» Неджи снова использовал вихрь чакры, к тому же, похоже, что у него тоже стихия ветра, которую он включает в свой защитный вихрь. Мой звуковой удар отразился от его защиты и ударил по мне и клонам, которых развеяло. А у меня в голове стоял такой гул, что просто офигеть, и это при том, что я заранее укрепил барабанные перепонки. Получается, что против Неджи эта техника совершенно бесполезна.

— Всё кончено, — сказал Неджи, когда я с трудом поднялся. — Ты уже попал внутрь моей сферы, — он встал в знакомую стойку. — Техника проникающего удара! Шестьдесят четыре удара небес!

Чёрт! А я так хотел этого избежать!!!

Он подлетел ко мне, на огромной скорости выбивая мои танкецу, его руки мелькали, а я не мог ничего сделать и просто отлетел на пару метров, брякнувшись о землю. Тело не слушалось, всё болело. Отвратительное ощущение. К нам подошёл экзаменатор.

— Полагаю, это конец…

Чёрт! Как же больно! В глазах двоилось. В голове шумело из–за моей неудавшейся звуковой атаки. Как сквозь вату, я слышал, как Неджи распинается о том, что он выбил мои танкецу, что я слабак и неудачник с предрешённой судьбой. Что–то там хихикал про унижения меня и что я стою перед таким сильным ним на коленях и бла–бла–бла…

Ведь по идее ничего страшного, если я проиграю, ведь экзамен всё равно сорвётся, и его результаты отменят. Но он реально достал! А ещё я вспомнил, что Саске верит в мою победу, и как я ему в глаза посмотрю, когда скажу, что расслабился и решил не выигрывать у Хьюга? Я попытался подняться.

Вот это я понимаю, мотивация, увидеть его оху*вшее лицо, когда я, победив, врежу ему по морде… по наглой бьякуганистой морде. В общем, я, шатаясь и тяжело дыша, встал.

— Не может быть… — Неджи выглядел удивлённым, а, ну да, он же что–то говорил, что я даже подняться не смогу. — Прекрати это бессмысленное сражение, тебе всё равно ничего не изменить. Я не держу на тебя зла.

— Зато я держу, — ответил ему я. Пока мы болтаем, а излить мне свою душу и наболевшее отчего–то желает половина народу, что я встречал и ещё встречу, у меня есть время восстановиться.

— А? За что? — удивился Хьюга.

— Почему, если ты такой сильный, имея якобы всезнающие глаза, почему ты так издевался над Хинатой, когда она старалась изо всех сил!?

— Тебя это не касается, — нахмурился Неджи.

— Ты высмеял Хинату и оскорбил её, я не знаю, что случилось между вашими семьями, но такие, как ты, что обзывают других неудачниками, будут иметь дело со мной! — надеюсь, прозвучало не слишком пафосно…

— Что же, если тебе важно знать, я расскажу тебе о печальной судьбе нашей семьи… — начал Неджи повествование о своём несчастном детстве, будучи побочной ветвью в могущественном клане. О проклятой печати, что ставится всем Хьюга не из главной ветви, о смерти своего отца, близнеца нынешнего главы клана.

Я уже слышал эту историю многократно, поэтому в нужные моменты поддакивал и задавал наводящие вопросы, в то же время стараясь почувствовать свою «красную» чакру, как учил Джирайя.

— Твой удел — поражение, могу тебя в этом уверить, — подытожил свой десятиминутный рассказ Неджи.

— Не узнаешь, пока не победишь, — всё еще пытаясь восстановить силы, сказал я. Неджи, хмыкнув, надел свою бандану, которую снимал для демонстрации мне своей проклятой печати.

— Не знаю, насколько тебе было трудно пережить смерть своего отца, но ты был не прав, сделав вывод о предрешённости судьбы, — затягивая время, сказал я.

— Ты безнадёжен… — Хьюга активизировал бьякуган и подбежал ко мне, ударив по животу. То, что было необходимо, чтобы лис поверил, что нас могут убить, и поделился чакрой…

— Я не собираюсь сдаваться тебе, я не возьму свои слова назад, — с ухмылкой прохрипел я слова Хинаты, которые она сказала во время боя с Неджи. — Таков мой путь ниндзя… А ты просто трус, который во всём винит судьбу!

Это разозлило его, ведь я напомнил ему о том, что он чуть не убил из ненависти будущую главу клана Хьюга, которую, по его же словам, должен всегда защищать даже ценой своей жизни.

— Я несу бремя проклятой печати! — заорал он. — И тебе никогда не понять этой боли!

— Ага, но ты тут не один такой особенный, Хината страдала не меньше… — возразил я, разразившись подробной отповедью, что всем тяжело, и Хинате, которую из–за её слабости не принимают в её же семье — тоже.

— Разговор окончен, — холодно сказал Хьюга. — Экзаменатор, я намереваюсь его убить. Если хотите меня остановить — приступайте.

Ага, как же… про себя подумал я. Как и сказал Гаара: «я — тень изжившего прошлого, которое хотят уничтожить…» Я весело хмыкнул, глядя на экзаменатора, который типа размышлял над словами Неджи, жуя сенбон.

— Не стоит прерывать наш увлекательнейший поединок, экзаменатор, вдруг Хьюга и правда сможет избавить деревню от проблемы демона, а? — я широко улыбнулся и сложил печать концентрации, пытаясь призвать чакру лиса.

— Это беспо… — начал было Хьюга, но в этот момент моя красная чакра появилась.

Часть 1. Глава 21. Битва за битвой

Всё закончилось примерно так же, как и всегда. Разве что после активации чакры девятихвостого я почувствовал присутствие на арене Саске.

— Говорят, ты предпочитаешь ближний бой? — я понёсся на Неджи, чакра обволакивала меня, и я ощутил небывалый подъём и свою силу. Ох, как же я скучал по этому единению, конечно, до настоящего Золотого Покрова это далеко, но всё равно.

Он использовал свой защитный вихрь чакры, и мы схлестнулись кунаями. Это напомнило мне соединение моей чакры и чакры Саске в Долине Завершения. Раздался взрыв, и нас с Неджи разнесло в разные стороны. Пылевое облако накрыло почти всю арену. Пользуясь скрытостью, я закопался, оставив вместо себя теневого клона, который активно изображал меня в полной отключке и закрывал мой подземный ход.

— Прости, неудачник, это и есть реальность, — подошёл к моей «бездыханной тушке» весьма потрепанный последней атакой Хьюга. Договорить я ему не дал, выпрыгивая из земли под его ногами и нокаутируя в челюсть. Офигевший от такого поворота Неджи отлетел и обмяк.

— Ты сделал теневого клона в такой обстановке? — он не мог пошевелиться. — Я был неосторожен… Это же твоя лучшая техника…

Хмыкнув, я сказал ему. Не всё же ему валить на меня свои проблемы и изливать душу.

— Знаешь, в этом году я провалил выпускной экзамен, потому что на нём было задание, что я ненавижу больше всего… — задание для выпускного всегда стандартно «иллюзорный клон», поэтому Неджи неверяще уставился на меня.

— Я не умел выполнять даже обычную технику иллюзорного клонирования, да что уж говорить, я до сих пор не умею этого делать, — рот Неджи чуть приоткрылся от удивления. — Так что прекрати жаловаться на судьбу. Всегда есть другой путь.

— Победитель — Узумаки Наруто, — махнул на меня экзаменатор.

— Ты опоздал! — я поднялся в «комнату ожиданий», которая была просто широкой лоджией в стене с видом на арену. Саске улыбнулся и потрепал мою макушку.

— Но я успел на твой эпичный финальный аккорд и прям заслушался, когда ты снова начал свой «mozgovinos», — хохотнул лучший друг. — Меня Какаши наставлял долго, вот и задержался, — покосился Саске на Гаару, который стоял в стороне со своими родственниками.

С арены медики унесли Неджи, который так и не смог встать самостоятельно. Экзаменатор пригласил для второго боя Темари и Шикамару. Обдав нас ветром, Темари раскрыла свой веер и спланировала на арену. Шикамару тягостно вздохнул и пошёл по ступенькам, появившись на арене спустя минут пять.

Их схватка всегда меня потрясала — если мои действия часто были знанием или интуицией, или той самой «непредсказуемостью», о которой все вокруг талдычат, то Шикамару… вроде лентяй лентяем, но как взялся за ум, то совсем другой человек. Он действительно гениальный стратег.

Гаара почти не смотрел за происходящим внизу, он буравил взглядом Саске, и мне становилось жутковато.

— Саске, — робко спросила Сакура, стоящая рядом с нами. — On ochen’ opasen… Ya bous’ za tebya, — она даже на меня посмотрела, словно ища поддержку.

Саске только недовольно цыкнул, будто прося не мешать смотреть за боем.

— Ne boisya, ya stal sil’nee, spravlus’, — всё же ответил он, чуть улыбнувшись. — Ver’ v menya.

Сакура кивнула, Канкуро удивлённо посмотрел на наш разговор.

На арене пока не происходило ничего примечательного. Шикамару прятался, а Темари, опасаясь его теневых техник, стояла на солнцепёке в центре арены и, махая полутораметровым веером, пыталась выдуть из его укрытия своими режущими вихрями. Ветер поднялся знатный.

Последовала первая теневая атака, от которой Темари отпрыгнула.

После минутной паузы Темари вновь взмахнула веером, создавая вихрь. Шикамару опять спрятался. В нас полетели листья, сбитые с деревьев на арене, поднялся столб пыли. Чуть не пропустили атаку Шикамару, от которой Темари вновь увернулась, отпрыгивая всё дальше от теневой стороны арены, тень которой использовал наш стратег для своей техники.

— Темари!!! Наверху! — внезапно заорал Канкуро, внимательно следящий за боем, мы все посмотрели, как над их головами пролетела куртка Шикамару, утяжеленная его кунаем, привязанным банданой. Воздушный поток, который создал режущий ветер, поднял её и заставлял двигаться наподобие парашюта, и, что самое интересное, увеличивая полезную площадь тени, которую использовал Шикамару. Чёрная полоса живой тени метнулась к отпрыгнувшей куноичи. Куртка упала, приземлившись возле ушедшей от атаки Темари.

— Это было круто, почти получилось! — воскликнула Сакура.

— Чуть–чуть не считается! — возмутился Канкуро, болеющий за сестру.

Темари воткнула свой веер в землю, прячась за ним от Шикамару, и замерла, задрожав.

— Наконец–то теневое копирование достигло цели… — в оглушительной тишине сказал Шикамару.

— Что? — удивился Канкуро. — Как он это сделал?

— Посмотри внимательней, — ответил ему Саске. — За её спиной.

Из «моей» дырки, которую я проделал, прорываясь к Неджи, шла нить тени, соединяющаяся с тенью Темари, стоящей к ней спиной.

— Он отвлёк её ложными атаками, заставляя вычислять тени, уворачиваться и убегать, а сам вёл её к той дыре в земле, что проделал Наруто. Темари недооценила его, — добавил Саске.

Действуя под техникой против своей воли, Темари подошла к подошедшему к ней Шикамару и подняла руку.

— Я сдаюсь! — сказал Шикамару. Все арены выдохнули, раздался возмущённый гул. Сакура округлила глаза.

— Что?! — казалось, что она сейчас спрыгнет на арену и сама наподдаёт Шикамару. — Как это он сдаётся?!

— Он устал, — пояснил Саске. — У него кончилась чакра.

— Победитель — Темари! — объявил экзаменатор.

— Спускайся, Гаара, наша очередь, — Саске спрыгнул на арену.

Гаара немного постоял, тяжело дыша. Его глаза и улыбка стали совсем безумными. Канкуро отошёл подальше и встал возле вернувшейся сестры.

— Эй, Гаара… — спросил Канкуро.

— Сейчас с ним лучше не разговаривать, — прошипела Темари, отодвигаясь от прохода.

У меня свело судорогой живот. Я совсем забыл о Шикамару. Он как раз где–то застрял, поднимаясь в «комнату ожидания», то ли не желал подниматься с Темари, то ли его задержал экзаменатор, о чём–то спрашивая. Все прошлые разы, возмущённый проигрышем Шикамару, я спрыгивал вниз, и мы с ним были вместе. А Гаара… Чёрт! Я не знал, стоит ли следовать за ним, и не подвергну ли я Шикамару ещё большей опасности. Если я появлюсь сзади, то Гаара может решить, что это нападение… В конце концов, я сделал клона, который остался на нашем наблюдательном пункте, а сам осторожно спустился на один пролёт.

В коридоре раздавался шелест песка и глухие крики «остановись», «не надо», «помогите», которые быстро смолкли. Снова раздались глухие мерные шаги. Я прошёл мимо раздавленных трупов двоих взрослых шиноби из деревни скрытой Травы, которые пытались неудачно припугнуть Гаару в угоду своему даймё, сделавшему ставку на Саске.

В конце коридора я увидел Шикамару, который с отсутствующим взглядом сидел на лестнице.

— Шикамару, всё в порядке? — я стал его тормошить, а он вяло отбивался.

— Если бы не эти двое, он мог бы сделать это со мной…

— Не знаю, они напали на него, на Гаару многие нападали, ты же слышал, что он рассказывал в больнице, — ответил я.

— Никогда не видел, чтобы убивали людей так… без всяких колебаний, — выдохнул Шикамару, всё ещё смотря в одну точку. — У Саске могут быть проблемы.

— Всё будет хорошо. Пойдём, бой уже вовсю идёт, — я потащил Шикамару наверх.

— Давай, Саске! — кричала Сакура, когда мы с Шикамару вернулись в «комнату ожидания». Я развеял клона, который наблюдал за битвой. Услышал я в воспоминаниях клона и то, что его сестра сказала, что Гаара всерьёз признаёт в Саске сильного соперника. Да уж, если сравнивать, то Саске сильнее себя в моих прежних жизнях, попробуй такого не признай. Я с интересом смотрел за боем Саске и Гаары, понимая, что вижу его впервые за все свои жизни, ведь обычно я сидел на лестнице с Шикамару, и мы приходили к самой развязке.

Гаара использовал своего песчаного клона, который, как оказалось, не только в «Якудзу» и карты хорошо играл, но и закидывал уворачивающегося Саске песком. Саске применял стратегию Ли, комбинируя тайдзютцу со своей стихией молнии. Песок, по идее, был стихией земли, которую побеждает стихия молнии. По крайней мере, захватить Саске у Гаары не получилось, а его песчаная защита не поспевала за его движениями. Ему удалось нанести весьма серьёзный комбо–удар, из–за чего лицо Гаары в песчаной броне растрескалось.

Гаара закрылся в полутораметровый песчаный шар. А Саске, забравшись на вершину стены арены для разгона, ударил по песчаному шару прямым ударом «шаровой» молнии. Он всё–таки довёл до ума технику Какаши «чидори». Раздался дикий крик Гаары, от которого лица Темари и Канкуро окаменели.

— Он ранил его! — воскликнул Темари, не обращая внимания на нас.

Из шара появилась песчаная лапа, оттолкнувшая Саске. А затем очень медленно песок осыпался, показав Гаару, раненого в плечо.

— Он пробил его защиту, — благоговейно прошептала Темари.

А потом у меня перед глазами помутнело, и на какое–то время я отключился.

— Рассейся! — надо мной склонилась Сакура.

— Надолго я отключился? — испуганно спросил я, поняв, что в очередной раз проморгал нападение на Коноху.

— Нет, на несколько минут, — ответила Сакура. — Что происходит?

— Похоже, началось вторжение, — ответил Шикамару, который лежал со мной рядом.

— Шино куда–то убежал, — сказала Сакура, — а я решила сначала разбудить вас.

Я посмотрел на арену. Саске, Гаары и его брата и сестры уже не было, а там дрались экзаменатор и дзёнин из Песка, учитель Гаары и остальных.

— Шикамару! Сакура, нам надо срочно найти учителя Какаши. Следим за обстановкой и осторожно идём к нему.

Мы прошли к зрительским рядам. Какаши и Майто Гай обнаружились там, дерущимися с чужими шиноби. Какаши дал нам миссию «помощь Саске» и призвал своего ниндзя–мопса Паккуна.

— Вперёд! — скомандовала собака, и мы побежали за ней, огибая дерущихся на арене и вокруг селения по широкой дуге. Я прекрасно помню, где прошла моя битва с Гаарой, но также помню, что за нами будет погоня, в которой не обойтись без помощи Шикамару. Иногда знать, как и что будет, не так уж плохо.

Сейчас главное вовремя успеть к Саске. Каким бы сильным он ни был, ему не справиться с джинчуурики, по крайней мере, не сейчас… Но пытаться он точно будет. Он уже давно ныл, что ему не хватает смертельной опасности, чтобы у него третье томоэ прорезалось.

Чёрт!

Пожалуйста, только не наделай глупостей, Саске!!!

Часть 1. Глава 22. Быстрее, выше, сильнее!

— Шикамару справится, не сомневайся в нём, Сакура, — мы неслись через лес, следуя за мопсом в смешной синей курточке. Несколько минут назад Шикамару вызвался стать приманкой, чтобы увести от нас отряд преследования.

— Просто… Он… — неуверенно посмотрела назад Сакура.

— Он ленивый и всё время чертыхается, но он никогда не предаст других. Шикамару редко принимает решения, но слово своё всегда держит, — твёрдо сказал я. А ещё с Шикамару, который уже в двенадцать лет готов умереть за своих товарищей, всё будет в порядке, его успеет спасти Асума–сенсей. И от этого на душе становится спокойно.

— Там двое, они сражаются, — остановился Паккун. — Нам придётся обойти их, чтобы не ввязнуть в драку.

Откуда–то из глубины леса впереди послышался глухой рёв.

— Похоже, битва Саске тоже уже началась, — сказал Паккун. Мы поспешили на звуки, по широкой дуге обходя непонятное сражение в лесу.

Через пару минут раздался жуткий визг, от которого переполошилось всё живое. Из деревьев вылетели птицы, мимо нас прошмыгнуло пару белок и бурундуков. Это явно не Гаара. Я за ним такого не припомню.

— Нам точно туда? — испуганно спросила Сакура. Наш провожатый на всякий случай принюхался и кивнул.

— Вперёд!

Я сделал несколько клонов, чувствуя, что мы уже приближаемся. Битва, судя по поваленным деревьям, которые все ещё дымились от какой–то странной зелёной бурды, произошла серьёзная.

В следующее мгновение я увидел Гаару, уже почти полностью трансформировавшегося в монстра. Точнее у него было то, что с большой натяжкой можно было бы назвать «покровом биджу». Он был как маленький Шукаку, только с красными волосами и своей татуировкой над глазом. Его тело, ставшее мощным, обтекал песок с синими прожилками, за спиной был длинный хвост, которым он мог захватывать, как лапой. Рот был приоткрыт из–за обилия больших острых зубов, напирающих друг на друга. И глаза стали совсем как у Шукаку, черные белки с золотистым ромбиком зрачка. Но самое страшное, что Гаара стоял на большой ветке над распростёртым телом Саске, замахиваясь для удара.

— Саске!!!

Я сбил Гаару с ветки, и у нас завязалась драка.

Саске не шевелился, хотя сильных видимых повреждений на теле не оказалось. Я похолодел, у него снова начался этот его приступ летаргического сна.

— Саске! Ты в порядке? — начал его тормошить я и второй клон.

— П-полегче… — подал признаки жизни мой друг.

К нам подоспела Сакура, которая, видя мои попытки привести Саске в чувства, чуть не развеяла меня подзатыльником.

— Бака, что ты творишь?

Саске сложил печать, и его тело развеялось, образовывая новое.

— Это твоё настоящее тело? — успел спросить я, прежде чем Саске, кивнув, просто отключился.

— Сакура, вам надо обратно в Коноху, — показав на тело Саске, сказал я нашей куноичи. — Я не знаю, сколько продержусь, моему оригиналу может понадобиться вся его сила для битвы, так что на меня можешь не рассчитывать.

Девушка понятливо кивнула.

— Паккун, помоги Сакуре добраться до деревни без столкновений с кем–либо. Или найдите какое–то безопасное место, чтобы переждать нападение. Не думаю, что оно продлится слишком долго. Особенно, если я задержу здесь Гаару.

— Ты справишься, Наруто? — с сомнением спросил мопс.

Всегда справлялся и сейчас справлюсь. А вслух сказал:

— Можете на меня рассчитывать. Уходите!

Сакура создала своего клона, и девушки, подхватив Саске подмышки, направились в сторону деревни.

— Порыв ветра! Песчаная буря! — на груди Гаары—Шукаку появились пасти, из которых он выдохнул ветер, перемешанный с песком. Меня конкретно накрыло, исцарапав всю кожу. Моих клонов, что я создал для атаки, развеяло, как и тех, что помогали Сакуре и Саске уйти. Я почувствовал, что восстановленная мало–мальски после экзамена чакра подошла к концу.

— Твои друзья убежали, предав тебя, — сказал Гаара, прыгая ко мне. — Всё это ложь. Никто не дружит с джинчуурики. Мы никому не нужны, нас все ненавидят.

— Неправда! — еле подымаясь, прохрипел я. — Ты на самом деле нравился Саске. Он мой лучший друг и он с детства знал, кто я, и защищал меня перед жителями Конохи. Однажды он накричал на женщину, которая вопила на всю улицу, что я демон, а ему не следует со мной водиться. Саске тогда объяснил мне, почему все называют меня демоном.

— Он просто использовал тебя! — зарычал Гаара. — Втирался в доверие, чтобы воткнуть нож в спину!

— Нет, Саске любит меня! Мы с ним, как братья. Знаешь, что он мне сказал, когда я спросил его, почему он так хорошо ко мне относиться? Почему он дружит со мной, несмотря на то, что я — демон?

Гаара замер, буравя меня взглядом, ожидая ответа.

— Он сказал: «Ты — Наруто Узумаки! Мой лучший друг и самый добрый человек, которого я только встречал».

— Песчаные сюрикены! — я увернулся от атаки Гаары, но несколько острых сгустков песка всё же попали в цель, то есть в меня.

— Я не собираюсь тебе проигрывать!!! — встал я, ощущая небывалый душевный подъём.

— Это всё, что ты можешь? — голос Гаары наполнился рычащими нотками.

— Массовое теневое клонирование! — я создал около двух сотен клонов. Мы напали, изрядно помяв его, отчего Гаара потерял хвост, несколько оплыл и врезался в землю, оставив после себя глубокую яму.

А потом появился Шукаку. Однохвостый тануки во всей своей безумной красе. Он возвышался над лесом, словно гора. Махнув лапой, Шукаку (или всё же Гаара) образовал вокруг моего тела песок, который вознамерился устроить мне маленький «бум», попросту раздавив в «песчаной гробнице».

Я смахнул капельку крови со своей разбитой губы и выполнил печати. Время пришло. Пан или пропал.

— Техника призыва!

— Песчаная гробница! — слишком поздно сжал лапу однохвостый. Его песок развеялся от призыва Гамабунты, на голове которого я остался стоять.

— Узумаки Наруто, — захихикал тануки, со свистом махая хвостом, — ты не перестаёшь развлекать меня!

— Что это такое? Это снова ты? Чего тебе надо? — недовольный голос Жабьего босса прогромыхал над лесом. Гамабунта заметил однохвостого. — О, если я не ошибаюсь, это песчаный дух.

— Босс, прошу, сражайтесь вместе со мной!! — вежливо попросил я.

— С чего бы? — выдохнув изо рта дым от курительной трубки с длинным тридцатиметровым мундштуком, спросил Гамабунта. — Зачем мне ввязываться в непонятную драку? Нахрена мне надо это?

— Эй, эй, разве ты не сделал меня своим подчинённым? Обязанность каждого повелителя — помогать подчинённым в беде, — ответил я.

— Да, я сказал, что возьму тебя в подчинённые, но мы даже не выпили вместе!

Каждый раз одно и то же. Привыкли, видать, с Джирайей синячить, алконавты–отшельники…

— Да мне, блин, двенадцать лет всего, а пить только после двадцати можно! — воскликнул я.

Но у меня уже был железный аргумент. Всегда срабатывает. Зовут мой оранжевый аргумент в синей жилеточке Гамакичи, кстати, является он одним из сыновей самого Жабьего босса, не просто головастик какой безродный. Я его призвал чуть ранее, пробуя выполнить призыв, после того, как был уже потрёпан Гаарой. Теперь неугомонный лягушонок выскочил из–за пазухи и, прыгнув мне на голову, популярно разъяснил родителю, что однохвостый — бяка и хотел его обидеть, а я такой сильный и крутой, спас его от лап разъярённого монстра.

— Это всё меняет, — настроился на боевой лад Гамабунта, доставая свой вакидзаси из–за пояса. — Парень, я официально признаю тебя подчинённым и покажу тебе, что такое кодекс семьи.

Ух! Теперь только держись и не зевай.

Битва набирала обороты. Гамабунта смог отрезать руку тануки, но Гаара применил свою технику сновидений и уснул, отдавая власть над этим гигантским однохвостым тануки песчаному духу, весьма, надо сказать, безбашенному, безумному и с отвратительным тонким голоском, от звуков которого сводит зубы. Мы обменялись ударами, он стрелял в нас ветряными бомбами, а мы — водяными. Босс посоветовал срочно разбудить Гаару, прервав его технику, пока мы не снесли все окрестности Конохи своими прыжками и драчкой монстров.

Чтобы схватить этого бешеного енота, Гамабунта поделился со мной чакрой, и мы выполнили совместную технику превращений, обратившись в девятихвостого лиса. А что, мне нравится, и Кураме приятно. Да и зубы, и когти у него что надо, я в этом сам недавно убеждался. Наш лис вцепился в ставшего одноруким Шукаку, и я смог от души врезать уснувшему Гааре, тем более в «пробуждениях с того света» я уже набил руку на своём лучшем друге.

— Проклятье! — оглушительно тонко завопил Шикаку. — Я не хочу назад!

Гаара очнулся, но был крайне недоволен тем, что я прервал технику.

— Я убью тебя! Моё существование не обернётся пустотой!

Я стоял на теле тануки, песок которого меня засасывал, не давая освободиться, и пытался дотянуться до чакры Курамы. Несмотря на то, что Гамабунта сдерживал напор тануки, он всё равно двигался в сторону Конохи, туда, куда ушли Сакура и Саске. Неизвестно, как далеко они смогли уйти. Мы и так на несколько километров в разные стороны всё перепахали. Я даже стены деревни увидел. Мы как–то размахнулись с «битвой чудовищ», раньше она была в большем удалении, а сейчас Гаара явно двигался в сторону селения.

Наконец, я ощутил жар и единение со своим биджу и смог достать Гаару.

Получилось, как всегда — головой и по лбу.

— Я не позволю тебе навредить моим друзьям!

Песок осыпался, и вместе с исчезновением тела тануки прервал технику и Жабий Босс, прихватив с собой сынка. От обратного призыва нас с Гаарой расшвыряло на разные кусты. Я тяжело дышал, всматриваясь в разбитое моим кулаком лицо Гаары, заляпанное кровью.

— Ну вот… я точно пустой… — признался я Гааре, — ты тоже, верно? Ещё хочешь драться? А то следующий удар будет последним.

Он молча прыгнул, и мы хорошенько приложили друг друга, заодно и брякнувшись на землю.

Из последних сил я упрямо полз к нему, упираясь подбородком в землю, было в этом что–то магическое, какое–то таинство, смотреть в его растерянные глаза неотрывно и понимать все его чувства. Словно видеть его детство, которое было таким несладким. В этой жизни мне повезло, у меня появился Саске, мне было всего семь лет физически и более пятисот морально, я переживал своё детство множество раз, и впервые оно для меня светлое… Я спасу его. Ты мне нравишься, Гаара, ты можешь измениться… Я верю, я знаю…

— Не подходи! — его крик прозвучал со страхом в голосе, он не знал, что я хочу сделать. Я остановился в двух метрах от него и лег щекой на землю, продолжая смотреть в его глаза.

— Я понимаю тебя, Гаара… Я знаю, что это такое… Но у меня появились те, кто мне дорог. Я не позволю никому причинить им вред. Я остановлю тебя, если ты попытаешься что–то сделать с дорогими мне людьми, даже если мне придется тебя убить.

— Почему? — с расширенными глазами спросил он. — Зачем ты делаешь это ради других?

— Потому что они признали меня. Спасли из ада моего одиночества. Они — дорогие мне люди. Я так долго был во тьме, но однажды я посмотрел и увидел солнце…

Мы лежали и смотрели друг на друга около часа. Просто лежали и смотрели, не говоря ни слова. Все слова были сказаны.

— Наруто!!! — на поляну выбежала Сакура. Она склонилась надо мной и попыталась залечить мои порезы.

— Гаара! Ты цел? — к Гааре подбежали Канкуро и Темари. Сакура напряглась. Но Гаара, взглянув на меня ещё раз, сказал:

— Довольно. Темари, Канкуро, помогите мне, мы уходим.

Брат и сестра с каким–то облегчением взяли его под руки и удалились.

— Как Саске? — спросил я Сакуру.

— Он в безопасности, уже в госпитале. Я вернулась за тобой, Наруто.

— Спасибо, Сакура, — я искренне улыбнулся. Эта жизнь мне начинает нравиться всё больше и больше.

Часть 1. Глава 23. Подготовка к встрече

Ночью я проснулся от странного шума. Как будто кто–то ходит по кухне и чем–то шуршит. Интересно, кто рискнул среди ночи проникнуть в особняк, зная, что здесь живут «парень–демон» и «последний Учиха»? Саске в больнице, надеюсь, утром меня к нему всё же пустят, и я смогу его разбудить. Сакура сказала, что у него истощение, не осталось чакры, вот он и в глубоком обмороке. Да Саске всегда в таком состоянии и, несмотря на это, может непонятно откуда взять чакру для боя, уповаю на то, что смогу его разбудить, без свидетелей, а то как Сакура бурно отреагировала на мои попытки растормошить его в лесу. А ведь с ним по–другому нельзя…

Размышляя о своём, частенько безалаберном друге, я бесшумно спустился вниз.

Кто–то активно шарился в холодильнике, доставая на стол уже довольно приличное количество еды, что наготовила Мито–сан. Она, как узнала, что её «молодой господин» в больницу попал, наказала мне с самого утра туда пойти и его накормить, а то «знает она местную кухню».

Я подошёл и хотел сделать захват «потрошителя холодильников», но в последнюю секунду понял, что это Саске.

— Саске!? — получилось, словно я кинулся к нему в объятия… ну да ладно, Саске любит «obnimashki», я сделал вид, что так всё и задумывалось. У него во рту что–то было, поэтому он закашлялся.

— Я тоже рад тебя видеть, — чуть не подавившись куском тунца, выдохнул Саске, отложив на стол онигири. — Так вроде же всего несколько часов прошло с последней встречи.

Ну не признаваться же, что я его за грабителя принял?!

— Ты спал целый день! Как отключился тогда, так больше не просыпался. А врачи сказали тебя не беспокоить и выгнали из твоей палаты.

Саске сел за стол.

— Ладно, рассказывай, как Гаару завалил. Так жаль, что я сам не видел, — поглощая выставленную из холодильника еду за обе щёки, спросил он.

— О, это была такая крутая битва! — я добавил восторженности в голос. — Он, прям, раз — и стал такой огромный! А я «хлоп» — и призвал Жабьего босса. А потом Гаара технику применил и однохвостый занял тело, а я вместе с Гамабунтой обстреляли его бомбами. А он — нас.

Саске слушал, рассеянно кивая. Освещение мы так и не включили, и он ел в темноте в сиянии луны за окном. Когда я вставил в свой рассказ, что: «мы с Гаарой обнимались, плакали и клялись в вечной любви…», а друг никак не отреагировал, я понял, что он меня просто не слушает, вновь находясь в своих мыслях. Поэтому сделал вид, что уже наговорился и замолчал, несколько раз зевнув.

— Иди спать, Наруто, — заметил мою вялость Саске.

— Ты слышал, что убили Третьего Хокаге и много наших шиноби во время вторжения? Завтра похороны будут.

— А? Да… — Саске был задумчив.

— Ладно, я спать, — определился я. — А ты?

— Я ещё чай попью и надо кое над чем поразмыслить…

На следующий день я встал весь вялый и разбитый, а Саске, похоже, вообще лёг лишь под утро.

Мы встретились с Сакурой и ребятами из нашего выпуска недалеко от резиденции. Нам раздали белые хризантемы, которые мы должны были возложить на стенд памяти с фотографией старика и остальных шиноби, погибших при вторжении. Мне показалось, что фотографий стало меньше, хотя я не могу точно вспомнить, сколько человек должно было погибнуть. Мне не хочется об этом помнить.

Конохомару, внук Хокаге, ревел, остальные хранили скорбное молчание. Всё прошло размеренно и торжественно, всё, как обычно… Дождь, разговоры.

А потом обсуждали слухи боя Третьего с Орочимару, который был его учеником.

Саске был необычайно задумчив. То есть ещё более задумчив, чем обычно.

— Саске… — отвлёк его я, когда мы возвращались с похорон домой. — Так что было у тебя во время боя с Гаарой? У тебя кончилась чакра? У тебя открылось третье томоэ? Что ты использовал в бою с ним?

От моего напора Саске чуть встряхнулся и улыбнулся.

— Да, забыл тебе вчера сказать, у меня, и правда, появилось третье томоэ, да, — он демонстративно сверкнул шаринганами с тремя запятыми вокруг зрачка. — А ещё я испробовал одну свою новую технику на Гааре.

— Какую? Как назвал? — заинтересовался я.

— «Техника призыва чудовищ»… — ответил Саске, улыбаясь несколько маньячно.

— И что это за чудовища?

— Погоди… — Саске подобрал камень размером с кулак. — Сейчас.

Саске посмотрел на камень своим шаринганом, что–то прикидывая, а потом его рука заискрилась молнией. От камня стали откалываться небольшие кусочки. Вот это, чёрт возьми, контроль чакры! Просто запредельный…

Через несколько минут передо мной была фигурка странного существа, сделанная из камня.

— Вот такое чудовище, но только трёхметровое, — с довольной улыбкой подал мне Саске остывшую фигурку.

— O–fi–get! — выразил я восторг, даже не сколько «призывом чудовищ», сколько выполнению в камне фигурки с помощью стихии молнии.

Чудовище, даже маленькое, умещающееся в ладонь, было весьма страшным. Длинный хвост, удлинённая голова без намёка на глаза, костистое, ребристое с двумя руками с внушительными когтями и двумя ногами.

— И где такие чудовища водятся? — задумчиво спросил я, засовывая мизинец в открытый рот, полный острых зубов.

— Ну, это условный призыв, на самом деле это мой модифицированный клон, типа как гемоглобиновый, которым я заменяю настоящее тело, или клон «зомби–апокалипсиса». Просто чакры много требует, и собирать его тяжело, он прочный, может техники использовать, быстрый и большой… Ещё он кислотой плюётся.

— Ты поразительный, Саске… — только и смог сказать я. — Знаешь?

— Ага, — не стал отпираться он, довольно улыбнувшись.

— Я могу оставить это себе? — я показал на фигурку из гранита. Саске кивнул.

— Так значит, ты всю чакру потратил, чтобы вот такого… призвать? — осторожно спросил я.

— Принцесса, я называю их «принцесса», — уточнил Саске. Я прыснул.

— Принцесса… прекрасная принцесса, которую типа злая ведьма заколдовала? — вспомнил я некоторые сказки, рассказанные Саске в детстве. Он усмехнулся.

— Ага, типа зубы сто лет не чистила и превратилась вот в такую «красавицу».

Мы засмеялись.

— Так ты призвал Принцессу, но Гаара её победил, да?

— Ну, в общем, да, — как–то неохотно протянул Саске, отводя глаза. И я всё понял.

— У тебя был твой приступ?

— Да… — неохотно ответил Саске. — Мне стало всё равно, убьёт он меня или нет…

— Чёрт, Саске! — воскликнул я, но замолчал, видя, как мой лучший друг поджимает губы.

— Я не могу ничего с этим сделать, значит и думать не о чём… Тем более, что всё обошлось… — ответил он.

За ужином Саске часто посматривал на меня, словно раздумывая, сказать мне о чём–то или нет. Я весь извелся. Совсем скоро, через неделю или около того, мне придётся уйти с Джирайей из деревни на поиски бабули Цунаде, и тогда же мы встретимся с братом Саске и его синим спутником, похожим на акулу. Но знает ли об этом Саске? Позвать его с собой, чтобы он увиделся с братом или наоборот промолчать, чтобы этого не произошло?

— Пойдём на веранду, — пригласил Саске, после еды, явно, для разговора. Он разлил чай и захватил сладкие рисовые шарики.

Мы вышли, и я чувствовал, что Саске скажет что–то важное. Сердце томительно билось.

— Я должен рассказать тебе кое–что очень важное, так что слушай внимательно, — строго сказал он. Я кивнул. — Существует такая организация «Акацуки», которая поставила своей целью отлов всех джинчуурики. Коноха сейчас слишком ослаблена и не сможет тебя защитить, поэтому тебя решено отправить вместе с Джирайей в продолжительное путешествие.

— Что? — неужели уже сейчас? Испугался я. — Я не хочу!

— К сожалению, твоё нежелание никого не волнует, — Саске нахмурился, помотав головой. — И на твоём месте я бы не спешил отказываться, всё–таки это круто — попасть в ученики к одному из Легендарной троицы. Ну, только не к Орочимару, этот скользкий тип мне сразу не понравился.

Так, неужели меня отправят раньше, чем мне помниться? А вдруг люди Орочимару захватят Саске, а меня даже рядом не будет, чтобы попытаться спасти его?!

— Но если мне придётся уйти, то как же ты? — воскликнул я, переживая за друга.

— Не волнуйся, я уже нашёл себе учителя, осталось только уговорить, — Саске покусал нижнюю губу.

— И кто это?

— Итачи, — пожал плечами Саске, напоминая о нашем давнем разговоре. — Он единственный, кто может помочь мне полностью овладеть шаринганом.

— Но он же… — я хотел сказать, что он один из тех «Акацуки», про которых не далее чем пять минут назад предупредил Саске, но промолчал. Если Саске уйдёт к Итачи, то ему придётся войти в эту организацию.

— У него были на это причины, поверь мне, — перебил меня Саске. — Я помню, что он тоже любил маму и папу и раз он всё–таки решился на такое, то даже представить страшно, чего ему это стоило. Я оказался единственным выжившим только потому, что Итачи любил меня ещё сильнее и просто не смог убить, — не совсем правильно понял меня Саске, хотя про Акацуки я, получается, знать не должен и сказать тоже не мог.

— Но…

Саске снова меня перебил.

— Я знаю, что делаю, просто поверь мне. И я обещаю, что мы снова увидимся меньше, чем через три года.

Он протянул мне мизинец. Клятва на мизинцах. Как по–взрослому…

— Обещаешь?

— Обещаю! — Саске улыбнулся.

Как–то меня всё это нифига не успокаивает.

— Эй, не куксись, мы же не навсегда расстаёмся, — Саске взлохматил мне волосы. — Тем более, если тебя будет тренировать Джирайя, я останусь далеко позади. Уже сейчас я слабее тебя, а со временем эта разница только увеличивалась бы. Ты же не хочешь, чтобы я остался слабаком? — зашёл с другого угла этот хитрец, прищуриваясь.

— Нет, — мои глаза защипало. Как всё–таки неожиданно, вот так вот планировать наше расставание.

— И ты тоже постарайся, вытряси из Джирайи все техники, какие он только знает. Что–то мне подсказывает, что из него учитель хуже, чем из Какаши, также не хочет делиться знаниями. И пусть ещё научит тебя в режим отшельника входить, и тогда легендарным начнут называть уже тебя, а не его, — вдохновенно сказал Саске, тряся меня за плечи. М-да… он просто не знаком близко с извращённым отшельником…

— Я понял, — что ещё остаётся сказать?

— И вот ещё что, — Саске сделал паузу, замявшись. — Пока я буду ходить с вами, потому что ловить девятихвостого наверняка пошлют Итачи, так как он тоже из Конохи. И когда мы с ним встретимся делать надо следующее…

— Джирайя сказал, что вернётся в Коноху через пару дней и мы кое–куда отправимся, — перебив друга, дал я подсказку, хотя Джирайя ещё мне ни слова не говорил и я не видел его с того момента, как он столкнул меня в пропасть.

— Тогда у нас есть несколько дней, чтобы подготовиться… — обрадовался Саске. — И, кстати, разучить одну технику с тобой.

— И какую? — поинтересовался я.

— Расенган. Технику твоего отца, Четвёртого Хокаге.

— Так ты думаешь, твой брат тебе врезать может? — спросил я, подавая Саске руку, поднимая его с пола.

— Да… вполне возможно. Но это в самом худшем сценарии.

Мы репетировали варианты «встречи» братьев Учиха в иллюзии Саске.

— Кстати, я уже научился лопать резиновый мячик, — похвастал я.

— Сколько клонов используешь для тренировки? — Саске снова хлопнул в ладоши, выставляя наши фигуры в очень уж знакомом коридоре гостиницы.

— Двести, — даже сейчас они тренировались, пока мы с Саске «репетировали».

— Надо завершить технику до нашей встречи с братом, нам понадобятся впечатляющие разрушения, чтобы в деревне поверили в твой рассказ…

Джирайя нашёл меня в Ичираку–рамен, куда мы зашли вместе с Саске. Я смог закончить технику расенгана, но по совету Саске я не должен её светить, а подождать, пока Джирайя меня ей «обучит». В принципе, я так и планировал, но не преминул похвалить гениальность друга.

— Похоже, ты готов есть лапшу дни напролёт, — Джирайя откинул занавес и улыбнулся мне. — Можно тебя, Наруто?

Мы отошли немного в сторону.

— Нам надо уйти из деревни, парень. Кое–кого поищем вместе, — Джирайя засмеялся, потирая затылок.

— Эй, почему я должен идти с тобой по твоим извращённым делам? — деланно возмутился я.

— Нет, нет, это не просто… — он осёкся. — Мне надо найти очень важную женщину.

— Ну, я пойду только, если ты меня потренируешь и мы возьмём с собой Саске, — поставил я ультиматум.

— Саске? — удивился Джирайя.

— Здравствуйте, Джирайя–сама, — подошёл мой друг. — Наслышан о Вас. Вот, решил тоже познакомиться с Легендарным отшельником и учителем моего лучшего друга.

— Э… — Джирайя прищурив глаза, рассматривал Учиха, но потом сдался, впрочем, думаю, что на него подействовали льстивые слова Саске и его секретное дзютцу «Glazki-…», он смотрел такими большими влюблёнными глазами, что извращённый отшельник только махнул на нас рукой.

— Ладно, собирайтесь тогда, жду вас у ворот завтра на рассвете…

Похоже, началось…

Часть 1. Глава 24. Жертва похищения

— Загадываешь желание? — спросил Джирайя, когда мы остановились передохнуть возле храма на полпути к городу, предвещающего расставание с моим другом. Я усиленно дёргал здоровенные колокольчики, прося, чтобы наш план сработал, а Итачи не прибил Саске просто от неожиданности.

— Ага, — я покосился на Саске, сидящего рядом с Извращенцем.

Наверное, для Джирайи мы были странными молчаливыми друзьями, потому что Саске почти ничего не говорил вслух. Мы общались с помощью его гендзютцу. Ему достаточно было поймать мой взгляд, и только мы двое слышали этот разговор. По дороге явно включилась его беспокойная «мамочка», потому что он напутствовал меня есть больше овощей, не увлекаться одной лапшой и всякими вредными продуктами, а до окончательного ухода из деревни присматривать за особняком и вовремя выплачивать зарплату Мито–сан. Он сделал мне денежный счет в банке и также просил не тратить деньги на всякую ерунду, а только на нужное и необходимое. Ещё не вестись на лень Извращённого отшельника и тренироваться как можно чаще и больше, чтобы стать сильнее, не забывать чистить зубы и делать уборку в комнате. В общем, сегодня «мамочка» просто разбушевалась. Но я покорно соглашался со всем.

— Ладно, хватит уже, — громыхание колокольчиков надоело не только Джирайе, но и Саске, поэтому он прервал мою «молитву». Это были чуть ли не первые слова, что он сказал во время нашего небольшого путешествия, начавшегося на рассвете.

— Господин Джирайя, вы же были учителем Четвёртого Хокаге? — спросил он у Извращённого отшельника. — А что он был за человек?

— У хорошего преподавателя всегда хорошие ученики, — довольно осклабился Джирайя. — Я помог ему стать ещё сильнее и сексуальнее.

— Сексуальнее? — хором переспросили мы с Саске. Я предусмотрительно отошёл от злополучных колокольчиков, чтобы они не сбрякали на меня во время этого странного разговора.

— Да… — мечтательно протянул Джирайя, а потом сменил тему, посмотрев на нас. — Вы же, парни, из одной команды? Проходили у Какаши тест с колокольчиками?

— Да, было дело… — не стал я вдаваться в подробности. Не говорить же ему, что Саске всё знал, и мы основательно подготовились, поэтому тест «сдали» за десять минут. Расстроится ещё.

— Пойдёмте, — Саске встал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Мы совсем близко к городу.

По сравнению с Конохой, город Отакуку был шумным и многолюдным. Мне он никогда особо не нравился. Яркие вывески, людской гомон, куча запахов вокруг, толпы зевак, продавцы, наперебой предлагавшие всё, что только можно себе представить, девушки в откровенных нарядах, привлекающие посетителей в казино и гостиницы.

— Наруто, Саске, сегодня оставайтесь в этой гостинице… — похоже, Джирайя, как всегда, решил повеселиться. Я для вида поспорил с ним, что мы не особо устали, пройдя всего–то десять километров от скрытого селения пешком, но учитель был непреклонен. К тому же, он заметил весьма симпатичную брюнетку в коротком платьишке, которая начала строить ему глазки.

— Так, Наруто, Саске, идите в комнату, потренируйтесь в медитации и концентрации чакры и ложитесь спать, — быстро выдал ценные указания Извращенец и свалил с красоткой.

— Так–то ещё только десять утра, — пробормотал я, глядя на часы в холле.

— Возможно, что эта девушка была подослана Итачи, — предположил Саске. — Значит, у нас есть немного времени.

Пара часов точно есть, я всегда успевал уснуть со всеми своими клонами во время ожидания Извращенца. Но вслух я сказал:

— Думаю, им надо убедиться, что Джирайя на крючке, поэтому у нас есть час, как минимум. Пойдём в комнату. И соберись, Саске, — сказал я другу, который стал явно нервничать. — Пожалуй, и тебе понадобится медитация, чтобы успокоиться. Так что займёмся тем, что нам сказал делать Джирайя.

— Да, хорошо, — Саске взял себя в руки, и мы пошли в комнату, снятую нам двоим Джирайей. Себе он снял отдельную, по–видимому, надеясь на развлечения для взрослых.

Спустя два часа, когда Саске, кажется, весь извёлся, раздался тихий стук.

— Я открою, это, наверное, Джирайя пришёл, его точно отшила та брюнетка, — засмеялся я, подбегая к двери и открывая её нараспашку. Я поменялся в лице, даже не потому, что типа так должен был делать, а потому, что красный безразличный взгляд Итачи действительно страшный.

— Кто бы мог подумать, что внутри этого недоростка сидит могучий девятихвостый лис, — подошёл напарник Итачи, косо взглянув на меня.

— Наруто, ты пойдёшь с нами, — подал голос Итачи, не отрывая от меня взгляда. У меня по спине холодные мурашки побежали. Хотя, если бы они не хотели извлечь из меня биджу, убив при этом, это был бы неплохой вариант не расставаться с Саске…

Я даже непроизвольно сделал несколько шагов, выходя из номера.

— Итачи!!! — закричал из–за моей спины Саске. Итачи чуть повернулся и равнодушно поприветствовал брата.

— Давно не виделись.

Саске медленно прошёл через половину комнаты, по задумке делая обиженное лицо с большими глазами.

— Нии–сан, почему тебя не было так долго?

Я неотрывно смотрел за реакцией Итачи, который слегка вздрогнул. Его прищуренные красные глаза на долю секунды увеличились в размерах. Конечно, я ожидал куда более бурное проявление чувств, но у этого отмороженного парня это, пожалуй, всё равно, если бы он в обморок грохнулся от удивления.

— Нии–сан, почему ты оставил меня одного? — продолжил наступление Саске, переходя на трусцу и обнимая брата за талию, который даже пару шагов назад успел сделать, прижимаясь к противоположной стене.

Я отошёл в конец коридора, как и просил Саске. Как они разберутся между собой, мне предстоит ещё инсценировать похищение.

— Похож на тебя, — прервал затянувшееся молчание напарник Итачи. — Это, правда, твой брат?

— Да, — ответил Итачи, покосившись на всё ещё сжимающего его в объятиях Саске.

— Я слышал, что клан Учиха был полностью вырезан. Вырезан тобой, — как бы намекая на нелогичность сложившейся ситуации, протянул синекожий здоровяк.

— Да, — подтвердил Итачи, по–видимому, всё ещё находясь в шоковом состоянии.

— Тогда почему… — начал было напарник, но его перебил Саске, который с совершенно идиотской улыбочкой махнул рукой, мол «ничего сташного».

— Да ладно вам, всё уже в прошлом. Нии–сан, я всё понимаю. У тебя был переходный возраст, а они все на тебя слишком давили. Требовали от тебя всё больше и больше, хотя ты и так был самым лучшим. Вот ты и не выдержал, — он сказал это с очень серьёзным видом, кивая самому себе головой.

Несколько секунд стояла оглушительная тишина, затем синекожий визгливо расхохотался.

— Твой брат ненормальный! — радостно сообщил он Итачи, некультурно тыкая в Саске.

— Есть немного, — не стал отпираться мой друг. — Цукиёми для детской психики бесследно не проходит.

Итачи, кажется, пришёл в себя и стал отдирать прилипчивого братца от себя, схватив Саске за ворот. Саске же, перехватил его руку и прижался к ней щекой, потеревшись, как брошенный котёнок.

— Пожалуйста, нии–сан, не оставляй меня больше одного…

Кажется, это стало последней каплей для брата Саске, он ощутимо дрогнул и разжал пальцы, а Саске, воспользовавшись моментом, стал изображать обезьянку, забравшись на брата и повиснув у него на шее. Даже поцеловав в щёку, отчего Итачи, насколько можно было судить по его лицу, наполовину скрытому воротом черно–красного плаща, кажется, вообще потерялся.

— Почему? — ещё пытался что–то понять он.

— Счет в банке, — ответил Саске, поняв его вопрос без уточнения. — Слишком заботливо для того, кто счёл меня недостойным даже смерти. Извини, нии–сан, но твой гениальный план провалился, — немного язвительно сказал Саске и добавил. — Впрочем, на мне он всё равно бы не сработал.

— Нет, нет, это невозможно, — громким шёпотом в оглушительной тишине сказал Итачи. Он резко притянул Саске к себе, и в его глазах сверкнул чёрный сюрикен мангёке–шарингана.

Этот момент опаснее всего в нашем плане. Цукиёми Итачи, иллюзия в которую он погружал Саске. Все прошлые разы моей жизни мой друг впадал в кому и…

Я напрягся, но не прошло и секунды, как Итачи стал обмякать, а Саске, отцепившись от него, подхватил теряющее сознание тело брата, который уткнулся ему лицом в живот.

Хотел бы я знать, что произошло…

— Ты победил Итачи? Невозможно! — неожиданно пронзительно заорал напарник брата Саске, о котором я как–то немного даже забыл, захваченный происходящим. Он схватился за свой забинтованный меч, но Саске не дал ему что–либо предпринять, захватив в своё гендзютцу. Он посмотрел мне в глаза и сложил печать, вызывая своего клона рядом со мной.

Клон Саске с совершенно безумным видом и яростным криком «Итачи!!!», от которого должна переполошиться не только вся гостиница, но и весь квартал, создал шаровую молнию чидори и понёсся с ней к брату и оригиналу Саске, прочерчивая в стене широкую полосу.

— Наруто! Сейчас! — отвлёк меня от завораживающего поведения клона, который был столь похож на Саске в моих прошлых жизнях, крик друга.

— Ты уверен? — в последний раз попытался я отговорить его от безумной затеи.

— Действуй!!! — непреклонно скомандовал Саске, всё ещё держащий брата, который просто смотрел на мчащегося на него клона с молнией в руке, но даже не шевелился.

Я сделал пять теневых клонов, и мы стали делать три расенгана.

— Ах ты, мелкий ублюдок! — затрепыхался в иллюзии Саске синекожий мечник.

Мы с клонами и Саске объединили удар и проделали в гостинице дыру на весь соседний номер, заранее убедившись, что на выделенном нам этаже постояльцев пока нет. А затем мы вшестером с моими клонами накинулись на клона Саске, создавая как можно больше повреждений вокруг. Наконец, я послал «Саске» в конец коридора, почти рядом с сидящим Итачи и настоящим Саске, впечатав его в стену. Клон сплюнул кровь.

— Мог бы и поаккуратнее, я язык прикусил, — укоризненно сказал он.

— Извини, — я от души врезал ему по голове, развеивая.

— Что за херня тут твориться? — проморгавшись, круглыми глазками спросил нас мечник, который всё же вырвался из иллюзии, но пока не предпринимал никаких агрессивных действий.

— Похищение, — миролюбиво сообщил Саске. — Вы пытались забрать джинчуурики, но мы с Наруто оказали сопротивление и продержались до подхода Джирайи. Вы решили не связываться с легендарным саннином и отступили. Но официально становиться нукенином мне невыгодно, поэтому все будут считать, что меня похитили.

Да, лицо напарника Итачи было весьма выразительное, у него даже челюсть с острыми треугольными зубами приоткрылась.

— Парень, да ты полный отморозок, — сказал он, справившись с удивлением.

— Да, бывает временами, — снова согласился Саске. Он сжал плечо брата и чуть потрепал его, привлекая к себе внимание.

— Вставай, нии–сан. А то сейчас и правда Джирайя явится, чтобы познакомить со своими питомцами.

Они подошли к пролому в стене.

— Саске!!! — закричал я, чувствуя приближающуюся чакру учителя. Мы даже не попрощались… Саске кинул на меня красный взгляд и в гендзютцу сказал:

— Я ведь обещал, что мы встретимся? Верь мне, Наруто! — он успел даже махнуть мне рукой, прежде чем их фигуры скрылись, а я, весьма потрепанный дракой с клоном Саске, был остановлен Джирайей, появившимся с той самой брюнеткой на плече, ради которой он нас и оставил. Девушка была без чувств.

— Они похитили Саске! Давай, за ними!!! — я рванул в пролом, но Извращенец остановил меня жабой, которая обвила мою талию языком.

— Наруто, им нужен ты. Это может быть ловушка, я не могу позволить тебе следовать за членами «Акацуки», — стал увещевать меня старик. Но я трепыхался изо всех сил, пытаясь высвободиться из языка.

— Нет! Саске мой друг! Пусти!!! Я спасу его! — орал я, размазывая по лицу слёзы и сопли. Джирайя, не долго думая, влепил мне сильную пощёчину, и я вырубился.

Я очнулся в номере, который Джирайя снял для нас с Саске.

— На Какаши было использовано мощное гендзютцу, он без сознания сейчас… — как сквозь вату услышал я знакомый голос. Приоткрыв глаза, я увидел расплывчатое ярко–зелёное пятно. — Когда твой товарищ или твой ученик ранен, невольно хочешь, чтобы этот человек, лучший медик всех времён, был в Конохе, — зелёное пятно, наконец, собралось в облегающий костюм, и я понял, что в номере стоит Майто Гай, учитель толстобровика, который всё ещё лежал в больнице.

— Спасибо, что сказал про Какаши. Именно поэтому мы собираемся найти её, — ответил Джирайя, стоящий за моей спиной, я дёрнулся и попытался встать.

— Саске, а как же Саске? — напомнил я.

— Сейчас в Конохе после нападения Звука и Песка нет Хокаге, — терпеливо разъяснил мне старик. — Только Хокаге может отдать распоряжение о миссии по спасению Саске. Совет дзёнинов и старейшины рекомендовали на этот пост мою давнюю подругу — Цунаде. Именно её мы отправились искать.

— Госпожу Цунаде? — обрадовался Гай.

— Да, — подтвердил Джирайя. — Ну так что, Наруто, ты со мной?

Я сделал фанатичное выражение лица.

— Мы найдём её во что бы то ни стало!

Часть 1. Глава 25. Хокаге–бабулька–сама

— Думаешь, почему они хотели забрать тебя? — истолковал моё молчание по–своему, спросил Джирайя. Мы шли по дороге в сторону столицы Страны Огня.

— Думаю, ты захочешь меня просветить, — ответил я. Интересно, как дела у Саске? Надеюсь, Итачи согласится стать его учителем…

— Они приходили не совсем за тобой, а за тем, что внутри тебя, — обернувшись ко мне, сказал Джирайя.

— За монстром, который чуть не разрушил нашу деревню? — я потёр живот. — Зачем он им?

— Девятихвостый — это мифическое животное, которое уничтожает всё на своём пути. Именно поэтому люди боялись его. Не знаю, что они планируют делать с ним, но пока он запечатан внутри тебя, ты в опасности. Будет ужасно, если они получат в свои руки такую силу.

— Значит, чтобы защитить себя, я должен стать сильнее! — перевёл разговор в более продуктивное русло я. — Давай начнём тренироваться!

— Не так быстро, Наруто, — с каким–то облегчением посмотрел на меня Джирайя, по–видимому считая, что отвлёк меня от мысли о похищенном друге. — Давай хотя бы дойдём до ближайшего города.

В «ближайшем городе» проходил цветочный фестиваль, обычный для конца лета, и Джирайя сказал, что на несколько дней мы здесь задержимся, чтобы собрать информацию о местонахождении бабули Цунаде и начать мои тренировки.

Джирайя отдал мне свой рюкзак и обманом вытащил мой кошелёк, оставив мне на карманные расходы триста рю. Видимо, это я не могу изменить, хотя вообще не светил перед Извращенцем своими деньгами. Хорошо, что он не в курсе, что почти все мои деньги лежат на книжке. Их я откладывал по совету Саске, да и он второй счет мне открыл перед тем, как его «похитили». Так что наличность у меня в кошельке была лишь с последней миссии, но всё равно обидно, когда старик потратил их на бухло и девок.

Нашу перепалку (с элементами насилия с моей стороны) в питейном заведении с девочками, где зависал Джирайя, прервал дикий вопль.

— Козлина!!! Ты запачкал костюм брата жирным пятном! Тебе придётся заплатить за это!

Обернувшись, я увидел двух типчиков. Во «вдохновении боя» с Джирайей я швырнул в одного из них жареного кальмара на палочке, купленного в тридцать восьмой раз только ради этой минуты, а то фиг раскочегаришь Извращенца на тренировки. В этот раз я попал вообще очень красиво, прямо напротив сердца на сером костюмчике, пятно получилось знатное.

— С вас десять тысяч рю! — продолжил бушевать, широко раскрывая рот, лысоватый «младший братец». По всей видимости, эти двое были якудза местного разлива.

— Неужели эта ерунда может стоить десять тысяч рю? — хмыкнул Джирайя, посерьёзнев.

— Вы хотите драки? Не советую, — важно скривил губы пострадавший от запуска кальмара.

— Мой брат бывший чуунин деревни Скрытой Скалы! — хвастливо поведал нам лысый. — Он ниндзя–убийца, которого боялись, как легендарного наёмника!

— Оу, ещё один «легендарный»? — кисло заметил я, покосившись на Джирайю.

— Наруто, это хорошая возможность показать тебе новую технику, — с этими словами на руке Извращенца стал образовываться голубой шар спрессованной чакры, кстати, довольно облегченный вариант расенгана, потому как он был почти прозрачным. Он впечатал налетевшему на него «легендарному наёмнику» по грудине, отчего его раскрутило и отбросило на противоположный конец улицы, где, к тому же, он врезался в лавку, продающую водяные шары для обстрела мишеней.

— Мне жаль, что я разрушил вашу лавку, — без тени сожаления в голосе сказал старик, подходя к типчику, на костюме которого, кстати, как раз на месте моего пятна, сияла дыра и показывалась закрученная рубашка.

— Вот, я возмещу ущерб, — тот протянул свой кошелёк и продолжил лежать, не шевелясь, стараясь лишний раз не отсвечивать.

— Возьмите за поломку прилавка и за все ваши шары водяные и простые, — Джирайя протянул офигевающему продавцу, которого только чудом не задело, деньги.

— Наруто, собирайся, мы идём тренироваться!

Ну, наконец–то!

Ещё месяц я старательно отыгрывал этапы тренировки расенгана, стремясь одновременно и улучшить технику, и дать время для побега Саске. Джирайя зависал у девочек якобы в сборе информации, я доводил себя до истощения чакры. Но, как говорил Саске, подобные тренировки помогают расширению каналов чакры и увеличивают её общий объём. Так как до этого я разучил технику при помощи клонов, то каналы не были настолько задействованы, поэтому я не думал, что трачу время впустую.

На двадцать восьмой день, почувствовав присутствие старика, я лопнул резиновый мяч. Джирайя как раз вернулся из города, принеся для меня мороженое, которое делят пополам. Мне даже кусок в горло не лез, это мороженое напомнило мне о Саске, ведь мы часто ели такое же. Жаль, что нет никакой возможности связаться с ним, и остаётся лишь уповать, что мы и правда встретимся через три года.

Извращенец дал мне совет насчёт сосредоточенности и спрятался, наблюдая за моими тренировками, я красиво разорвал резиновый мяч, так, что отлетел сам, пропахав землю на несколько метров, и впал в забытьё от измождения.

В этот же день, когда я «закончил» второй этап тренировки расенгана, мы отправились в «столицу азартных игр» город Танзаку, где по информации, собранной Джирайей, должна была появиться бабулька Цунаде. Хотя тут не нужно было быть семи пядей во лбу. Ну куда ещё могла пойти женщина, помешанная на азартных играх? Я, конечно же, с советами не лез, да и мне необходимо было уверить Джирайю, что это именно он научил меня супер сложной технике А-класса.

— Цунаде?!

— Джирайя! — пьяненько воскликнула обманчиво–молодая грудастая блондинка. — Да что ты здесь делаешь?

Мы встретились в баре. Как и всегда, бабулька уже здорово наклюкалась.

Они сыграли с Джирайей в картишки, за которыми они разговаривали о необходимости занять пост Хокаге и всё такое. Она смеялась, а я пламенно рассказал о своей «мечте» — непременно стать Хокаге и защищать всех и вся в своей скрытой деревне. Во мне в корчах умирает прекрасный актёр, потому как бабулька повелась и на этот раз. Хотя мой секрет довольно прост, в эти моменты я верю в то, что говорю.

После «драки одним пальцем», где бабуля продемонстрировала свою крутизну, а я — «недорасенган», мы сделали ставку, что она отдаст мне своё ожерелье, принадлежавшее Первому Хокаге и стоящее кучу денег, если я выполню законченный расенган не позже, чем через неделю. К сожалению, ушлая бабулька каким–то чудом вытащила из моего кармана кошелёк с выигранными в лотерею деньгами (между прочим, с первого раза и почти две тысячи рю) и сказала, что это моя ставка в нашем с ней споре. Как показывает практика моих прошлых жизней, деньги она не вернёт.

Вечером ко мне в номер заявилась Шизуне. Как и все, она стремилась выговориться и поведала печальную и трогательную историю Цунаде в тридцать восьмой для меня раз. Я уже говорил, что жизнь — боль, да? По–моему, это подходит почти ко всем ниндзя, которых я встречаю на своём пути. Взять хотя бы Шизуне, племянницу Като Дана, погибшего на войне жениха Цунаде. С пяти лет она таскается по злачным местам за заливающей своё горе бабулькой, пытаясь ей помочь и утешить. Ей двадцать восемь лет, а у неё вместо ребёнка капризная Цунаде, которая занимает миллионами деньги во всяких сомнительных притонах и тут же спускает их в первом же казино, а после этого пьёт, как сапожник, пытаясь заглушить тоску по умершим брату и жениху.

Неделя, данная мне на то, чтобы закончить технику расенгана, которую я потратил на то, чтобы попытаться делать её самостоятельно, а не с помощью клона, закончилась в понедельник с условной победой старого проверенного способа.

Я очнулся на кровати и понял, что сегодня тот самый день. Снова предстоит бой с Кабуто и Орочимару.

Шизуне, притащившая меня с поля, где я тренировался, спала прямо на полу. Когда я разбудил её, она вся переполошилась и попыталась догнать бабульку, отправившуюся на встречу к Орочимару в одиночку, но её остановил вернувшийся Джирайя. Старик был в ужасной форме, потому как бабулька после вечернего совместного распития саке подмешала ему какую–то байду, отчего бедный Извращенец потел, дрожал и всё норовил блевануть в ближайших кустиках, а также совершенно потерял контроль над своей чакрой.

Шизуне раскололась о договорённости Цунаде с Орочимару, и мы поспешили к месту их встречи, а затем и нашли поле боя, уже порядком раскуроченное бабулей, успев появиться в тот момент, когда Кабуто замахивался на неё кунаем.

— Наруто… — улыбнулся мне правая рука Орочимару, как старому знакомому. Я лишь иронично скривился.

— Похоже, что вы знакомы? — удивился реакции Кабуто на меня Джирайя.

— А ты думал, что шпион Орочимару не должен знать джинчуурики девятихвостого в лицо и по имени? Мы виделись на экзамене чуунина. Его зовут Кабуто, он медик уровня дзёнина, а также весьма неприятный и странный тип, — удовлетворил я любопытство старика. Похоже, что своей манерой речи я стал копировать Саске, потому что лицо Кабуто забавно вытянулось.

Впрочем, насладиться мне не дали, Цунаде оттолкнула нас и напала на Кабуто, махая ногами и кулаками. Вот только он применил «секретную технику» против бабули, используя её слабость и страх, о котором мне поведала Шизуне.

В мгновение ока грозная будущая Пятая Хокаге осела на землю и, задрожав, обмякла, пытаясь стереть с себя кровь, которую на неё налил очкарик, ранивший себя в руку. Гематофобия крайней степени. Довольно низко с его стороны. Он врезал ей так, что она отлетела на десяток метров. Её шокированное и потому никак не реагирующее тело поймала Шизуне.

— Ты прав, Наруто, — решил всё–таки потрепаться Кабуто. — Я шпион деревни скрытого Звука, похоже, ты не такой дурак, каким кажешься. Я собирал информацию и, собирая информацию о тебе, я кое–что понял…

— Дай угадаю, — прервал его я. — Сейчас ты будешь заливать мне о том, что, в отличии от моего друга гения Саске, у меня совсем нет таланта ниндзя.

— Э? — сверкнул очками Кабуто.

— Не утруждайся, я могу сказать тебе, что у тебя к шпионажу тоже нет никакого таланта. Мой друг, лишь взглянув на твои потуги втереться в доверие новому выпуску генинов, сказал мне, что ты шпион. Да и с твоим уровнем семь раз заваливать экзамен на чуунина… Серьёзно? Думаю, что тебя постоянно пасли АНБУ, и поэтому ничего путного ты и не смог «нашпионить». Хотя, может, то, что я люблю лапшу, а Саске нравятся помидоры с грядки, и пригодится тебе когда–нибудь.

Кабуто справился с удивлением и попытался взять разговор в свои руки.

— Даже делая такое страшное лицо и иронизируя надо мной, ты всё равно не сможешь изменить того факта, что ты всего лишь милый беспомощный генин. Возможно, ты надеешься на монстра, сидящего внутри тебя, но на фоне легендарной троицы ты всё равно — ничто. Ты, словно мелкое насекомое, если ты вмешаешься, я убью тебя.

Да–да, если не знаешь, что сказать — угрожай…

Я сделал вид, что очень разозлился, и с воплями побежал на него. Его правая рука была ранена. Я сделал пять клонов и напал на него, используя чакропроводящие лезвия. Достать железом не получилось, слишком вёрток, но мне удалось легко ранить его правое плечо и левую ногу режущей чакрой ветра. Он развеял моих клонов и отпрыгнул к Орочимару, наблюдавшему издалека.

Кабуто зажевал какую–то таблетку, которую Шизуне опознала как кровоостанавливающую, а Орочимару в это время стал освобождать от бинтов свою руку. Фу, такая мерзость у него под этими бинтами, фиолетовая вспухшая конечность, ветер донёс до меня отвратительную смесь запаха лекарств и разложения.

— Похоже, что хозяин решил вступить в игру, — заметил их приготовления Джирайя. — Шизуне, ты возьмёшь очкарика. Орочимару я беру на себя, — отдал распоряжения старик. — Но перед этим я хочу, чтобы Цунаде сделала что–нибудь с моим телом.

— Сожалею, но действие лекарства продлится ещё некоторое время, — повесила голову Шизуне, — я ничем не смогу помочь.

— Понятно… — Джирайя тяжело вздохнул. — Значит, придётся так…

Я посмотрел на бабульку, которая совсем расклеилась и вся дрожала… Да «mozgovinos» ей точно не повредит…

— Наруто, — отвлёк меня от моих мыслей Извращенец. — Защищай Цунаде и её поросёнка.

— М? Хорошо, — ответил я, Джирайя аж воздухом захлебнулся, явно ожидая от меня возражений.

— Я серьёзно, Наруто, не вмешивайся, противники слишком сильны, — на всякий случай повторил Извращенец.

— Да–да, я понял, — делая умиротворённое лицо, успокоил его я.

Орочимару, Кабуто и всё ещё поглядывающий на меня с недоверием Джирайя выполнили технику призыва.

— Йо! Давно не виделись! — завопил мой маленький оранжевый друг, новое знакомство с которым состоялось полтора месяца назад, при драке с Гаарой.

— Привет, Гамакичи, — поздоровался я, переводя взгляд на ошарашенного появлением крошечного лягушонка в синей жилеточке учителя.

Тем временем Орочимару, стоя на голове одной из двух здоровых призванных змей, поливал Джирайю грязью, обзывая придурком и бездарем. К тому же, он догадался, что бабулька опоила его, и он не представляет для него серьёзной угрозы.

Я колебался, выполнять ли призыв. Должен был появиться Гаматацу, глупый жёлтый братец Гамакичи, но в его появлении сейчас смысла я не видел.

Тем временем, не давая больше времени на раздумья, Орочимару вместе с Кабуто напали, вспахивая пласты земли своими змеюками с девятиэтажный дом.

Я лихорадочно соображал, что делать.

Часть 1. Глава 26. Возвращение в Коноху

У меня дилемма. Если показывать свою силу и сражаться, да ещё и победить Кабуто, то получается, что Цунаде так и будет раскисать и не сможет перебороть себя и свою кровобоязнь. К тому же, она должна драться, вдохновлённая моим примером самопожертвования, с Орочимару. Сам я пока не готов к драке со змеиным саннином, потому как силёнок маловато.

Хорошо, хоть никто из присутствующих на поле боя не обладает всякими шаринганами–бьякуганами и не видит, сколько у меня на самом деле чакры в теле. Все думают же, что я на мифической силе воли встаю раз за разом… Это вот в бою с Неджи пришлось попотеть, потому как его глаза простой актёрской игрой и красивыми словами не обманешь, повезло, что он в последний момент бьякуган отключил, думая, что уже выиграл…

В общем, чаша весов склонилась к тому, чтобы бабулька взяла себя в руки и наподдавала своему бывшему другану. Поэтому я позволил призванной Кабуто змеюке схватить меня и, посидев в её пасти минутку, выбрался изо рта и упал, типа без сил. Хотя вроде бы, если так подумать, что я там такого особого делал, чтобы обессилеть, ну да ладно, всё для моих невольных зрителей. Я же «милый слабачок генин». В это время Кабуто вырубил Шизуне, а Цунаде впала в конкретную истерику, чем заслужила неодобрение и разочарование помощника заслуженного вивисектора Конохи.

Кабуто несколько раз врезал бабуле и замахнулся снова, но тут подоспел я, такой вроде как из последних сил защищающий женщину… Даже вспомнил, что Саске раз пошутил «герой в оранжевом костюме», как герои, про которых он мне сказки показывал, хотя, на мой взгляд, не самыми сильными шиноби они были, разве что на фоне того, что других шиноби почти и не было.

И ведь никто никогда не удивляется, как я «без сил» преодолел за долю секунды больше двухсот метров, да ещё и встал перед бабулей, ну да это мелочи, на поле боя и не такое бывает, наверное. Да и некому, в общем, удивляться: Цунаде в шоке, Шизуне в ауте, Кабуто был занят собой и своей болтовнёй.

Удар пришелся на мой протектор, мне пришлось нагнать побольше чакры к голове, да и ещё заранее чиркнуть легонько лоб кунаем, под банданой, чтобы кровь потекла. А что, очень так впечатляюще, деморализовывает, непреклонный взгляд голубых глаз из под кровавых подтёков. Мой клон, который неподалёку камень изображал, потом показывал мне этот бой с «mozgovinosom» своими глазами, так что, на мой взгляд, и на этот раз довольно эпично вышло.

Я думаю, у Кабуто сдвиг на болтологию и издевательство над теми, кто не может ответить или защититься. Иначе, какого хрена бить ногами женщину, а потом ребёнка, то есть меня?

Он достал из–за пазухи свою стопку карт–карточек, видимо, всё–таки уязвлённый моей репликой, что он не ахти какой шпион. Показал мне одну карту, правда рубашкой, так что фиг знает, что там у него.

— Наруто, помнишь, что ты сказал на экзамене чуунина? «Я не боюсь, и даже если я навсегда останусь генином, так или иначе я всё равно стану Хокаге!» я даже записал.

Вот молодец какой, меня уже на цитаты разобрал, похоже. Я старательно изображал отдышку и лишь хмуро на него посмотрел.

— Ты уже взрослый, а ведёшь себя как ребёнок, сдавайся и беги, если этого требует ситуация, — нравоучительно поднял палец вверх очкарик. — Дети думают, что в этом мире всё просто, вот почему они верят в свои глупые мечты и не умеют вовремя отступать.

Кабуто несколько раз пнул меня, правда, мне даже больно не было, так как щит чакры внутри делает чудеса, даже синяков на коже не будет.

— Ты умрёшь со своими глупыми мечтами!

Может, у него с этим проблемы? Он как–то говорил мне в какой–то жизни, что его мечты — это мечты Орочимару… Завидует он, что ли, что своего не может придумать?

С кряхтением поднявшись, я краем глаза смотрел на Цунаде, которая уже немного вышла из своей задумчивой прострации и стала реагировать на меня и происходящее вокруг.

— Я не откажусь от своих слов, потому что это мой путь ниндзя! — можешь тоже в собираемый цитатник добавить.

— Лучше бы ты не вставал, — рука Кабуто засветилась голубой чакрой, и он швырнул меня к Цунаде, разрезав мышцу бедра.

— Зачем? Почему? — она стала приходить в себя, меня это порадовало, ещё немного, и можно будет кончать с очкариком.

Я, «превозмогая себя», поднялся и прошипел ей сквозь зубы:

— Цунаде, я заберу этот грёбаный кулон, как выигрыш в нашем споре.

Моя упёртость очень не понравилась очкарику, и он всё же решил меня убить. Достав кунай, он понёсся на меня. Я сделал клона.

— Остановись! Не защищай меня, Наруто! — Цунаде почти оправилась и уже орала у меня за спиной вполне живо.

— Я же говорил, что ты умрёшь, а умирая, потеряешь все свои мечты, — очкарик сделал бешеные глаза. Ну, точно у него какая–то зацикленность на мечтах.

— Нет, Наруто! Беги! — вопила сзади Цунаде.

— Я не умру, пока не стану Хокаге! — кунай пробил мою ладонь, которой я крепко схватился за руку, держащую его. Мы с клоном сделали совместный расенган и отправили Кабуто в незабываемое путешествие, приложив техникой А-класса в живот. Причём, я влил в этот расенган почти всю оставшуюся чакру, чтобы потом, когда меня коснётся ирьёнин класса бабульки или Шизуне, ни у кого не появилось вопросов насчет моего мнимого истощения.

Прихвостень Орочимару отлетел метров на пятьдесят, широким следом пропахав землю, и вмялся в скалу, оставив здоровую концентрическую выбоину. К сожалению, он ударил меня напоследок своей рукой–скальпелем прямо в сердце, хотя рядом с великим медиком всех стран и народов я не особо беспокоился, да и в принципе я уже чувствовал чакру Курамы в районе груди, он не давал ему остановиться.

Открытый от удивления рот и вытаращенные глаза бабульки Цунаде стоили всех моих усилий.

Пришлось прикусить щёку, чтобы выплюнуть кровь пополам со слюной и красиво упасть на травку, чтобы меня побыстрее начали лечить.

Кабуто ещё потрепыхался, он во время удара концентрирует свою медицинскую чакру и сразу лечится, но расенган бесследно не проходит, там даже не внешние раны опасны, а то, что всё так перекручивает, что потом долго будешь систему циркуляции чакры от кишок отделять…

Бабулька диагностировала у меня рассечение сердечной мышцы и начала лечение, порядком успокоившись и взяв себя в руки.

Кабуто, хотя валялся носом в земле, ещё потрындел, что меня не спасти, типа он крут и рассёк мою систему циркуляции чакры. Но, блин, а Цунаде на что?

Её медицинское дзютцу залечило рассечение, но я ещё пару минут не дышал и не подавал признаков жизни.

— Не умирай! Не умирай! — на меня закапали её слёзы. И вот тогда, приоткрыв глаз, я улыбнулся и дотронулся до ожерелья.

— Я выиграл… наш спор…

О, её лицо!!!

Всю остальную эпичную битву трёх легендарных саннинов я проспал, мой клон развеялся, после того, как Кабуто рассёк моё сердце, а вызванный для разговора Гамакичи, что наблюдал за всем происходящим, причём за камнем, что изображал мой клон, рассказал, что это было офигенски круто.

Орочимару с какого–то перепуга решил добить спокойно отдыхающего в отключке меня, но бабулька помешала ему добраться до моей тушки, даже подставилась под крутой непромазывающий меч и превратилась с помощью какой–то своей техники во временно–бессмертную. После этого мой квакающий друг переходил на бессвязно восхищённую речь, размахивая лапками и подпрыгивая, захлёбываясь восторгами. Похоже, что в битве и папаня его отметился. Сводилось всё к тому, что Орочимару огрёб и сбежал, наши победили, а бабуля решила стать Пятой Хокаге.

В Коноху мы добрались только через три недели, после того, как все подлечились, да и бабульке надо было рассчитаться и определиться со своими долгами. В нашем небольшом путешествии мне исполнилось тринадцать лет, я поздравил себя тем, что посидел с Шизуне в какой–то местной лапшичной, лишний раз убедившись, что в «Ичираку» Теучи–сана самый вкусный рамен в мире.

Вернувшись в особняк, я обнаружил на дверях жёлтые ленты. Мито–сан жила неподалёку, она арендовала небольшой домик в квартале Учиха, и я пошёл к ней.

— Ох, Наруто… — женщина всплеснула руками и, чуть не плача, поведала мне о том, что буквально спустя пару дней, как Майто Гай принёс в Коноху известие о похищении Саске, временное правительство в лице старейшин Хомуры Митокадо и Кохару Утатане, конфисковали особняк и квартал Учиха «до выяснения обстоятельств похищения». Те люди, что арендовали у Саске дома его клана, остались жить в домах, но теперь платили эту аренду «правительству Конохи», а особняк опечатали. К тому же, её племянник, что работает в банке, сказал ей, что даже счета Саске заморозили и конфисковали, хотя вроде бы никакого расследования пока не проводилось.

Чёрт! А Джирайя ещё говорил, что ниндзя не должен желать денег. Саске ещё удивлялся, если я сын Четвёртого Хокаге, он же тоже должен был зарабатывать и скопить за жизнь немало средств, за миссии, тем более война была, а он там, со слов Саске, отличился, так почему мне выдавали какие–то жалкие крохи, лишь бы я с голоду не умер. Наверное, после кончины родителей такие же «старейшины» поживились за счет сироты. Саске тоже сирота, последний в клане, некому за него заступиться, вот и делают, что хотят. Как же это всё бесит!

Я пошёл к бабульке, но там уже очередь была из желающих посмотреть на Пятую Хокаге, потом она в госпиталь отправилась, вылечила Какаши, который так и провалялся в больнице после стычки с Итачи в деревне, когда он пришёл в неё меня искать.

Поведать о проблемах похищения своего друга я уже ей успел во время путешествия, но по поводу конфискации она сказала, что это вполне законно. Что потом, если Саске освободят, ему всё вернут, а сейчас нужны были средства на восстановление Конохи, после нападения Орочимару, поэтому так получилось. И что она чуть ли не первым делом дала задание АНБУ, чтобы они что–нибудь разузнали о Саске, если представится случай. Ну и завернула, что я уже не маленький и не должен вести себя как капризный ребёнок, которому что–то хочется, что пока есть и более важные дела, а Саске похитили уже два месяца назад, и сейчас уже почти бесполезно что–то делать, вот если бы сразу «по горячим следам» преследовать, это одно, а теперь только если само что–то выплывет.

Я не особо настаивал, хотя и было обидно, что моего друга посчитали «не особо важным делом». Да, он отличный шиноби, в потенциале — просто офигенский, а так разбрасываться последними представителями кланов с уникальным геномом…

Мне разрешили забрать из конфискованного особняка мои вещи и на этом попросили пока не приставать.

В сопровождении одного из АНБУ я попал в особняк, даже сердце сжалось, как всё это напоминало мне наши лучшие годы, проведённые вместе. Я собрал свитки, кое–какое оружие, одежду, бельё, разные мелочи, фотографии. Саске любил фотографироваться, мы несколько раз заказывали совместные съёмки у фотографа. Есть, конечно, и стандартное фото команды с учителем мы все на нём улыбаемся, и те, что на досье делают, но у нас с Саске есть фото, где нам по семь лет, и после экзамена на чуунина мы сфотографировались, это самая поздняя фотография, сделанная почти перед «похищением».

Вещи Саске тоже в коробки уложил, а то если уйду с Джирайей в трёхгодичное путешествие, и пока Саске не вернётся, можно много чего не досчитаться. Конечно, думаю, что что–то действительно ценное он взял с собой, но всё равно.

Сделав пять клонов, я отнёс вещи в квартирку, что мне выделили после поступления в Академию. Не был здесь почти шесть лет. Пришлось хорошенько прибраться, вымыть стены и пол, вытряхнуть кровать и постельное бельё.

Три коробки с вещами Саске я сложил в небольшую шкаф–кладовую, его одежду я не брал, посчитав, что если мы увидимся через три года, то ему всё это не налезет.

В дверь постучали, я даже удивился, ведь переехал я только что, только–только расставив фото в рамках на комод.

— Привет, Наруто, — на пороге стояла Сакура. — Я ждала, пока ты вернёшься… Значит, это правда, что Саске–куна похитили?

— Проходи, — пригласил я её в своё скромное жилище, она с интересом рассмотрела фотографии и обстановку.

— Будешь… — я хотел предложить ей что–нибудь, как всегда делал Саске, говоря, что гостю надо хотя бы чай предложить, но понял, что у меня нет ни чая, ни чего–то другого. — Ой, прости, я забыл, что только что переехал. Про особняк Учиха знаешь, да?

Сакура кивнула.

— Да. Это так странно. Они даже не стали расследовать его похищение, а сразу… Словно не хотят, чтобы он вернулся.

— Он вернётся, Сакура, — твёрдо сказал я. — Саске станет сильнее и вернётся в Коноху. Мы с тобой тоже должны стать сильнее и помочь ему вернуться.

Сакура взглянула на меня пронзительными зелёными глазами.

— Он вернётся? — её голос дрогнул.

— Он обещал, — кивнул я. — Саске из тех, кто держит своё слово.

— Я обещаю, Наруто, я… стану сильнее… ради Саске, — кулак Сакуры сжался, а на напряжённом до этого лице появилась улыбка.

Часть 1. Глава 27. Просто забудь

Дни текли один за одним, сменяя знакомые и не очень события. Торжественно прошла инаугурация Пятого Хокаге. Джирайя ушёл без меня по каким–то своим делам, оставив в деревне.

Шикамару единственного после экзамена повысили в звании, и он с недовольным видом ходил по деревне в зелёном отличительном жилете чуунина. Сакура попросилась в ученицы к Цунаде. Толстобровика бабуля исцелила, у него, как сказала мне Сакура, были серьёзные повреждения в системе циркуляции чакры из–за открытия небесных врат на экзамене. Он пошёл на поправку и стал ещё здоровее и активнее. Мне кажется, что Сакура мягче стала относиться к нему и его влюблённости, хотя и он в её присутствии стал вести себя поспокойнее, к примеру, не говорил всякую чушь и не посылал воздушных поцелуев. Она часто навещала его в госпитале после своих медицинских занятий, да и потом, когда его уже выписали из больницы, я иногда видел их гуляющими. Думаю, они подружились.

Меня и Сакуру отправляли на миссии вместе или по отдельности довеском или заменой в другие команды. В перерывах между миссиями, когда мы были вместе в деревне, Какаши продолжил тренировки со мной в тайдзютцу.

Я так и не понял, наведывалась ли в Коноху четвёрка Звука, которая должна была прийти за «покусанным» Саске, но от них не было ни слуху ни духу, возможно, что до Орочимару дошли слухи о похищении Саске, и отряд даже не посылался.

Начался сезон дождей, и я понял, что рад тому, что мне не пришлось биться с лучшим другом, который в этой жизни мне ещё ближе и дороже, в Долине Завершения.

Никаких известий от Саске или о Саске не было, и меня это сильно беспокоило. Ведь когда он уходил из деревни к Орочимару, я, благодаря всем своим жизням, знал, что и как будет, что есть время. Теперь же от такой гулкой неизвестности у меня сосало под ложечкой. Лезли в голову разные вопросы, мысли, страхи. Нет, я в курсе, что Итачи любит Саске и не даст его в обиду, но он же не один, с ним еще все эти «Акацуки», сборище монстров и психов. Саске, конечно, палец в рот не клади, но это как раз особенно напрягает.

К тому же, если в прошлые жизни мы активно пытались найти Орочимару и лезли на рожон, если только была хоть малейшая информация о его убежищах, самом змеином саннине или Саске, то сейчас, из–за того, что «Акацуки» охотятся на девятихвостого, я даже не уверен, что мне что–то вообще скажут.

У меня был выходной, я проснулся рано, но лежал и смотрел на нашу последнюю фотографию. На ней Саске обнимал меня, ероша волосы, и смеялся. Как там он?

Мои мысли прервал шум за окном, подозрительно напоминающий технику призыва. Я встал с постели и выглянул в окно. На лужайке со стороны моего окна сидела громадная жаба, не такая большая, как Жабий босс, но всё равно доставала до третьего этажа. На макушке сидел Джирайя. Походу ему стало лень подниматься ногами в мой «пентхаус».

Я открыл окно и выглянул.

— Извращённый отшельник?

— Привет, Наруто, — Джирайя спрыгнул на мой подоконник и сел спиной ко мне, словно любуясь видом на бойлерную станцию. — Я хочу сообщить тебе нечто важное.

— Что?

— С этого момента ты становишься моим учеником на срок обучения в три года. Ещё насчёт организации «Акацуки»… — он помолчал, а потом обернулся половиной лица. — Они будут охотиться за тобой в течение трёх–четырёх лет…

— Что–то стало известно про Саске? — перебил его я.

— Да… — он помолчал. — Забудь о Саске.

— Что? Почему ты так говоришь? Его похитили четыре месяца назад, а ты мне говоришь «забудь», он же мой друг… — немного растерялся я.

— Его несколько раз видели в компании кого–то из «Акацуки», он с ними заодно, и он убивал шиноби из других деревень. Его имя появилось в книге бинго, — не поворачиваясь, сказал Джирайя.

— Книге бинго? — осипшим голосом переспросил я.

— Это списки врагов для убийства, который имеет каждая деревня для пользования дзёнинами и членами АНБУ, — пояснил старик.

— Может, для тебя он ничего не значит, а для меня он лучший друг! — возмутился я. — Его же могли заставить! Да, точно, его заставили! Как ему жить там? Ты об этом подумал?

— Может быть, это он задурил тебе голову, а сам только и ждал подходящего случая, чтобы сбежать!? — закричал Джирайя, обернувшись. Его взгляд остекленел, словно он что–то вспоминал. — Я говорю «забудь», потому что видел это раньше. Саске похож на Орочимару. Если ты всё ещё хочешь спасти его, забудь о нём. Только глупец не поймёт этого. Саске хочет силы, он пошёл по пути тьмы… Я уже видел такое, и не хочу, чтобы ты испытал то же, что и я.

— Не сравнивай моего лучшего друга с этой скользкой змеюкой! Саске не такой!

— Я не знаю. Может быть, — примирительно сказал Извращенец. — Но если ты отправишься за Саске, то лишь под конвоем АНБУ, или тебя вообще запрут в деревне. Ты не простой ребёнок. «Акацуки» ищут тебя, возможно, они держат Саске, как приманку для тебя. Если не станешь меня слушать и сделаешь по–своему, то просто умрёшь. Я прошу тебя, Наруто. Забудь о Саске. Рано или поздно, но это всё равно случится. Не мучай себя больше воспоминаниями о нём. Просто забудь. Ниндзя должен думать головой, и если хочешь им стать, будь умнее, иначе дураком и помрёшь.

— Понятно, — спокойно сказал я, громко выдохнув и посмотрев в глаза старику. — Мне всё понятно. Значит, мне придётся навалять всем «Акацукам», чтобы спасти моего друга из плена. Для этого надо разучить как можно больше техник и стать сильнее. Я верю в то, что Саске вернётся сам или в то, что я смогу спасти его. Я стану сильнее и спасу Саске.

— Что ты сможешь сделать против таких людей? — Джирайя отвернулся и сжал колени. Потом хмыкнул. — Разве что применить свою технику соблазнения.

Он запрыгнул обратно на голову жабы.

— Ладно, с тобой, дураком, всё понятно.

— Эй! Мы с тобой пойдём на миссию или что–то в таком духе, если ты мой учитель? — воскликнул я, подбегая к окну.

— Пока у меня есть кое–что, что мне надо узнать, через месяц или около того мы отправимся в наше путешествие, так что приводи свои дела в порядок, Наруто.

После визита учителя, завтрака и тренировки я пошёл прогуляться по Конохе. Заглянул во двор Академии ниндзя. Мои качели. Помнится, именно здесь Саске подошёл ко мне и извинился, а потом мы пошли к нему в гости есть онигири и трёхцветные данго. Как давно и так недавно это было. Я сел, тихо раскачиваясь на деревянной доске.

— Наруто, — кто–то неожиданно окликнул меня, прервав невесёлые мысли. Мне даже на секунду показалось, что я увижу Саске.

Подняв голову, я увидел перед собой красноволосого парня, и если бы не яркая на пол–лба татуировка «любовь», то Гаару бы я не узнал. И дело даже не в том, что на нём была другая одежда, типа коричневого плаща с глухим воротником стоечкой или его тыква за спиной невероятным образом видоизменилась. Нет, у него стал другим взгляд и вообще лицо просветлело как–то, я узнал в нём своего друга-Гаару, а не злого джинчуурики-Гаару. А ещё я понял, что эта встреча у меня впервые за все мои жизни, просто даже не готов был к такому повороту событий. Лишь позже я сообразил, что во всех прошлых жизнях мы с Джирайей и Сакурой уходили на разведку базы Орочимару, и нас в деревне не было около двух недель.

Кажется, на Гаару я засмотрелся, он начал слегка нервничать.

— Привет, Гаара! — я подскочил с качелей и широко улыбнулся. — А… Что ты здесь делаешь?

— Мы с братом и сестрой прибыли для того, чтобы узнать о вашей системе обучения шиноби. Хотим в Суне создать что–то подобное Академии ниндзя, — спокойно сказал он, но мне показалось, что я увидел на его лице тень улыбки.

— О, что–то вроде обмена опытом? — уточнил я.

— Да, — Гаара смотрел на меня, словно чего–то ожидая.

— О, вот ты где, Гаара! — к нам подошёл Шикамару с Темари и Канкуро. Внешне родственники Гаары как–то тоже неуловимо изменились. А у Канкуро вроде бы рисунок на лице стал другим, с какими–то полосками под глазами и на носу.

— Привет, Наруто, — поздоровался со мной наш «чуунин выпуска».

— Шикамару? — удивился я.

— Меня назначили инструктором в Академии, — усмехнулся Нара, понимая мой невысказанный вопрос. — Вот, сопровождаю гостей Суны. Ты что здесь делаешь?

— Ну, у меня выходной, — пожал я плечами. — Решил прогуляться.

— А где Саске? — как–то даже робко спросил меня Гаара. — Я хотел… поговорить и с ним.

— Саске… — я замер, не зная, что ответить. — Он…

— Эм, Гаара, — Шикамару взглянув на моё лицо, положил будущему Кадзекаге руку на плечо. — Мы хотели посмотреть старший класс. Может, ты, Наруто, попозже придёшь, а то скоро занятия закончатся, и показывать нечего будет? Тогда и про Саске поговорите.

— Да, — я благодарно улыбнулся другу, а потом обратился к Гааре. — Я приду в Ичираку–рамен через два часа. Помнишь, где это? Мы там обедали, когда познакомились.

— Да, я приду.

— Тогда до встречи, Гаара.

— Привет, ещё раз, — поздоровался я, когда Гаара пришёл к назначенному времени. Он немного стеснялся и, кивнув на приветствие, сел на круглый стул рядом со мной.

— Что будет наш уважаемый гость из Суны? — улыбнулся Теучи–сан. — В прошлый раз Вам понравился двойной рамен со свининой и спаржей. Хотите что–то новое попробовать или «как обычно»?

— Вы помните? — удивился Гаара. Теучи–сан тихо засмеялся, пустив по сухому лицу сеточку морщинок.

— Как забыть такого клиента? К тому же, ты друг Наруто и Саске.

— Я… — он покосился на меня, запнувшись.

— Теучи–сан, давайте «как обычно», для меня и моего друга, — я лукаво улыбнулся Гааре. — Нам, джинчуурики, надо хорошо питаться, чтобы вырасти сильными и могучими, чтобы защищать наши деревни.

Через минуту перед нами уже стояли двойные порции.

— Ты надолго к нам? — спросил я, когда допил бульон. Гаара ел медленнее, но это же не состязание… пока.

— Мы вчера прибыли, планировали на неделю или чуть больше задержаться, — ответил он.

— О, здорово. А что вы делаете? На занятиях сидите?

— Ну да, — постепенно Гаара расслабился и стал говорить более открыто, что ли. — До обеда на занятиях, потом смотрим на проведение тренировок. Темари учебные планы копирует. А мы с Канкуро… — он слегка замялся, — стараемся ей не мешать. Гуляем или тренируемся.

— Значит, вечером свободны? — я широко улыбнулся. — Можно мне с вами?

— Да, конечно, — словно удивился моей просьбе Гаара.

— Знаешь, Саске похитили… — сказал я тихо. — Ещё четыре месяца назад, почти сразу после экзамена.

Гаара ошарашено посмотрел на меня, его глаза расширились.

— Похитили? Кто?

— Есть такая организация «Акацуки», они охотятся на таких, как мы. Им за каким–то хреном нужны джинчуурики. Может мир хотят захватить или войну развязать, не знаю. За мной пришли… — открыл я полуправду. — И… среди них был родной брат Саске, Учиха Итачи. В общем, мы с Саске сопротивлялись, хотя силы, сам понимаешь, были не равны. Почти мой учитель подоспел, но Итачи забрал с собой Саске. Поместил его в генздютцу, ну эта их фирменная красноглазая фишка, и он как бы с ними ушёл.

— Учиха Итачи? — переспросил порядком офигевший Гаара. Я кивнул. — Но, разве это не тот Учиха, что вырезал весь свой клан?

— Да, это он. В живых только Саске остался. Он ему даже мстить хотел. Итачи вырезал клан и стал нукенином, а потом присоединился к «Акацуки». Ему четырнадцать тогда было…

— Понятно.

— Но теперь мне все говорят забыть Саске. Его имя даже в книге бинго появилось, — горько поделился я.

— Забыть Саске? — шёпотом спросил Гаара, с удивлением глядя на меня.

— Этого не будет! — сердито воскликнул я. — Я не собираюсь забывать друзей и не собираюсь убегать, я верю, что Саске вернётся или я сам его найду. Из–под земли достану!

— Да. Я верю, что так и будет.

Я посмотрел на Гаару. Он улыбался.

— Спасибо, друг…

Часть 1. Глава 28. Прощальный вечер

Мне удалось пару дней потренироваться с Гаарой и его братом, а после тренировок, обессиленные, мы играли в карты, вспомнив все игры, которым когда–то научил нас Саске.

Потом меня снова запрягли на кучу мелких миссий и поручений довеском к разным командам. Кажется, бабулька Цунаде, как и обычно, поставила себе задачу отвлечь меня от мыслей о моём лучшем друге разнообразной работой.

Сакура вплотную занялась своим обучением на ирьёнина, так что на заданиях мы с ней не встречались.

Лишь иногда, когда у меня выдавался свободный выходной (по большей части его я просто просыпал после миссий и тренировок), приходила ко мне. Она убедила Цунаде не устраивать охоту за Саске и, хотя его имя появилось в книге бинго, шиноби Конохи не должны были нападать на него. Меня это несколько успокоило, а то, зная фанатичность некоторых личностей… Помещение Саске в списки преступников меня сильно напрягало, ведь даже, когда он к Орочимару ушёл, его три года никуда не помещали, а тут почти сразу. Наверное, всё–таки это всё из–за денег, что советники решили прикарманить себе. Нет человека — нет проблем.

Вместе с Сакурой среди своего выпуска, да и среди знакомых, мы категорично отметали всевозможные инсинуации о том, что Саске может быть предателем. Хотя слухи такие по Конохе ходили упорно, и неизвестно, кто их распространял.

Мы ещё раз увиделись с Гаарой на нескольких миссиях, которые устроила Коноха в качестве поддержки Суны в рамках мирного договора.

А через месяц после нашей незапланированной встречи в Конохе похитили ученицу Гаары. Они всё–таки открыли в Суне что–то вроде Академии, а наша «группа поддержки» во главе с Шикамару помогла одолеть похитителей, повёрнутых на воскрешении крутого воителя Сэймэя о котором мне, кстати, Саске ещё в детстве сказки рассказывал.

Сэймэй всё же воскрес, но был, к своему глубокому удивлению, побеждён Гаарой, ну и при моём посильном участии.

Гаара был обессилен после вызова огромного количества песка, сокрушившего восставшую мумию, поэтому мы его принесли в Коноху, где парня положили в госпиталь.

Я понял, что моё время ухода из деревни приближается, и решил сделать себе что–то вроде прощального вечера. Все команды выпускников, что участвовали в миссии, мы с Сакурой пригласили в госпиталь, где лежал Гаара. С помощью Сакуры, мы туда всей толпой и пробрались. Неджи, толстобровик Ли, толстяк Чоуджи, Шикамару, Ино, Хината, мрачный «повелитель мух» Шино, Киба, Канкуро, Темари, ученица Гаары, которую мы спасли, Мацури, Сакура и я.

Гаара был рад и удивлён, а мы, раздвинув всякие занавески и поставив кровати и кушетки кружком вокруг моего друга из Песка, расселись. Я рассказал всем, как играть в «Якудза».

Правда, первую игру, так как я забыл сказать, что подглядывать нельзя, Неджи слил, посмотрев у всех карты своим бьякуганом, решив, что это такое ниндзя–испытание.

Во второй игре Шикамару был неподражаем, ему попалась карта «якудзы», он так всё выворачивал своей логикой, что все, глубоко убеждённые в его правоте, сажали с тюрьму мирных жителей. Он выиграл, ну и я, потому что мне тоже досталась пиковая карта.

Это был хороший вечер, мы, не стесняясь, ржали, ведь Сакура сказала, что сегодня как раз ночь её дежурства, а «в госпитале, кроме нас, больных нет». Мне было только жаль, что всё это не видит Саске. Поэтому, в начале третьей игры я спросил:

— Слушайте, ребята, я… это будет немного странно, но мне бы так хотелось, чтобы Саске сейчас был с нами. Я… это неправда, но… мне бы хотелось.

Все удивлённо смотрели на меня, и тогда я просто сделал своего клона под хенге Саске.

— Привет, — улыбнулся клон улыбкой Саске, слегка взъерошив чёрные волосы, торчащие на затылке. — Я могу быть ведущим.

Не знаю, хорошая это была идея или не очень, но несколько секунд стояла оглушительная тишина.

— Конечно, Саске, будешь ведущим, раздавай карты, — спокойный голос Гаары нарушил молчание, и все одобрительно загомонили.

Я с благодарностью посмотрел на перебинтованного с ног до шеи Гаару, расположившегося на своей кровати полусидя. Раздав каждому карты, Саске загадочно улыбался.

— В скрытой деревне наступает ночь. Мирные жители засыпают. Просыпается якудза.

У меня была крестовая карта. Внутри всё дрожало, когда я слушал голос друга. Он как–то сказал мне, что не любит всё ненатурально–обманчивое (хотя для мастера иллюзий это понятно), особенно если есть возможность получить оригинал. Я пообещал себе, что это будет один единственный раз. Маленькая слабость. Прошло почти полгода, как Саске ушёл к брату. Один раз я посмотрю «в живую» на своего друга, и в следующий раз увижу его через три года или, надеюсь, что меньше, как он и обещал, но сегодня, сегодня Саске будет с нами, со своими и моими друзьями.

— Просыпается якудза, — продолжил Саске. В игре участвовало четырнадцать человек, пятнадцатым, ведущим, был Саске. — Якудза знакомится друг с другом и засыпает. Ирьёнин и комиссар до следующего хода спят. Начинается день, все жители скрытой деревни просыпаются. Начинаем обсуждение.

— Нас четырнадцать человек, пятеро из нас якудза, — начал Шикамару, — то есть каждый третий из нас может быть в банде, если мы просто посчитаемся, то с вероятностью в тридцать процентов мы выбьем якудза из наших рядов.

— Шикамару, я с тобой, друг, — жуя чипсы, пробормотал Чоуджи, — как мы будем считаться?

— Нет, нет, нет! Я не согласна, — возмутилась Ино, — в прошлый раз ты тоже сказал нечто подобное, а потом сам якудзой оказался.

— Вот именно, — поддержала «заклятую подругу» Сакура. — Давайте не будем считаться, мы можем определить, кто якудза, по лицам. Вон Хината какая–то напряжённая вся. А Мацури вздрогнула, когда свою карту увидела.

— Хината всегда такая, так что это ничего не значит, — защитил двоюродную сестру Неджи.

— А давайте Кибу в тюрьму посадим, — предложил я. Инузука возмущённо открыл рот.

— Это ещё почему?

— Потому что ты долбоёб, Киба. Когда карту открывал, оскалился, бровями поиграл и такую бандитскую рожу сделал, что сразу всё понятно стало.

Все засмеялись.

— Прав Наруто, лица выражение зловещим у Кибы было весьма, — заметил Шино в своей своеобразной манере выражаться, чем вызвал ещё более истеричный смех.

— Голосуем!

— Кто за то, чтобы посадить Кибу в тюрьму? — спросил Саске. Гаара, Канкуро, Шино, Шикамару, Чоуджи, Мацури, Сакура, Ино, Неджи и я подняли руки.

— Ну, блин! — расстроился Киба, переворачивая свою пиковую карту.

— Поздравляю жителей скрытой деревни, вы с первого хода посадили одного из якудза в тюрьму. А теперь наступает ночь, все жители скрытой деревни засыпают. Просыпается якудза. Кого из жителей вы собираетесь убить? Мне понятно, — после короткой паузы сказал Саске. — Якудза засыпает. Просыпается комиссар. Чью карту хотел бы вскрыть комиссар? Комиссар показал на человека с красной картой. Просыпается ирьёнин.

Я открыл глаза и посмотрел на Саске, всё–таки я действительно гениальный актёр, если бы я не знал, что это мой клон, то на самом деле принял бы его за Саске. Саске спросил:

— Кого исцеляет ирьёнин?

Я показал пальцем на Шикамару. Саске кивнул.

— Ирьёнин засыпает. Наступает день, и вся скрытая деревня просыпается. Сегодня ночью было совершено покушение на одного из жителей, но ирьёнин подоспел вовремя и спас его.

Ох, ты, вот это поворот! Значит, Шикамару точно не якудза, но его попытались убить в первый же ход. Жаль, что ирьёнину нельзя больше двух ходов подряд выбирать, кого лечить. Но в этом и плюс, якудза может решить покуситься на Шикамару на третий ход, думая, что и на следующий ход ирьёнин будет его защищать… Посмотрим, кто кого.

— Начинаем обсуждение, — скомандовал Саске.

— В прошлый раз против Кибы не проголосовали Темари, Хината и Ли, — сказал Шикамару.

— Я не видела никой физиономии, — недовольно сказал Темари, — как видите, я сидела рядом с ним, поэтому сама не видела, а полагаться на мнение этого хитреца Наруто не обязана.

— Хм… Допустим, — Шикамару с каким–то странным выражением лица посмотрел на сестру Гаары.

— Возможно, что Хината постеснялась голосовать за Кибу, потому что они в одной команде, и он её товарищ, — снова вступился Неджи, — и то, что не голосовало трое, может вообще означать, что якудза решила слить Инузуку, потому что он мог тупо их выдать. То есть те, кто не голосовали, вполне и могут быть совсем не из банды.

— Что–то притих наш зелёный зверь, — вдруг подал голос Гаара, кивая на толстобровика, — к тому же, он из тех, кто слишком честен и не предаёт «своих», поэтому он мог не голосовать против «якудзы-Кибы», особенно если сам является его товарищем, то есть якудзой.

Толстобровик густо покраснел.

— Отвечай Ли, ты — якудза?! — напала на него Сакура, отчего тот покраснел ещё больше.

— Я… Это… Ну… — блин, мне его даже жалко стало, так спалиться.

— Возможно вполне, что Ли тот, кого ищем мы, — вставил своё слово Шино.

— Давайте голосовать, — предложила Ино.

— Кто за то, чтобы посадить Рока Ли в тюрьму? — спросил Саске, на этот раз все были единогласны.

— Поздравляю жителей скрытой деревни, вы посадили в тюрьму второго якудза. А теперь наступает ночь, и все засыпают…

Когда наступил мой ход, я, поколебавшись, «подлечил» Хинату.

— Наступает день. Все жители просыпаются, к сожалению, ночью был убит мирный житель, и это Мацури.

Девушка со вздохом встала и, посмотрев на Гаару долгим взглядом, отправилась в компанию выбывших, они растасовали карты и играли в «дурака».

— Возможно, якудза это Канкуро. Он почти не участвует в обсуждениях, мрачный и хмурый, — сказала Сакура.

— Да я устал просто, уже спать пора, и я за Гаару переживаю, он же всё–таки болен, — стал оправдываться марионеточник.

— Да нормальный он, не всем же быть, как Наруто, «заводными апельсинами», — возразила Ино, с каким–то гастрономическим интересом воззрившись на Канкуро, отчего тот сглотнул. — Мне всегда нравились крутые спокойные парни, — она также выразительно посмотрела на Саске. — И мне кажется, что якудза — это Чоуджи. Видите, он даже есть перестал, с перепугу, что ему чёрная карта досталась?

Все посмотрели на Чоуджи.

— Эм… Это… у меня просто чипсы кончились, — с некоторой обидой проворчал наш толстяк, вызвав всеобщий смех.

— Согласен с Сакурой я, весьма подозрительно Канкуро–кун ведёт себя, и нервничал сильно, когда обвинили в связях с якудза его, — сверкнув очочками, в свой воротник пробормотал Шино.

— Да меня потому что всегда во всём первым подозревают! — воскликнул Канкуро.

— Но ведь наши первые предположения правильными были, — заключил Неджи, — вполне возможно, что мы и в третий раз окажемся правыми.

Против Канкуро проголосовали Сакура, Чоуджи, когда увидел, что и Шикамару голосует, Хината, Неджи и Шино. Я, Гаара и Темари не голосовали.

— Канкуро отправляется в тюрьму, — заключил Саске. — Но, к сожалению, мирные жители ошиблись и посадили в тюрьму своего.

На следующем ходу я спас от мести якудза Шикамару.

Игра была захватывающей и интересной. Саске иногда отпускал шуточки. Мы всё не могли вычислить, кто якудза и когда остались Шикамару, Неджи, Хината, Шино, Гаара, Сакура и я. Ночью на меня было совершено покушение, и я узнал, кто якудза. Они победили, убив в следующем ходу Шикамару, которого я через раз спасал, он оказался, к тому же, и комиссаром.

Неджи, Сакура и Хината были довольны.

После игры ребята распрощались и разошлись по домам. Я ещё остался с Гаарой.

— Хороший был вечер, спасибо, Наруто, — поблагодарил меня мой друг. Я присел на его кровать.

— Знаешь, думаю, что скоро я уйду из Конохи.

— Уйдёшь? Но куда? Почему? — удивился он.

— Я же говорил, что меня ищут «Акацуки», вообще таких, как мы. Поэтому. Джирайя обещал сделать меня сильнее, мы будем постоянно передвигаться, чтобы нас не обнаружили. И, может быть, я смогу узнать что–то о Саске.

— Ты беспокоишься за него, — констатировал он этот факт. Я кивнул.

— Здорово, что сегодня он был с нами, — посмотрев на клона, который сидел на подоконнике и с лёгкой грустью любовался Луной, сказал Гаара.

— Да… Это был хороший вечер.

— Наруто… — Гаара чуть покусал губу. — Ты мой друг. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. И если вы с учителем будете в стране Ветра, то заходите в гости, что ли… Я был бы рад.

— Замётано, — широко улыбнулся я.

Мы вместе с клоном вышли из госпиталя.

— Пора снова прощаться, Саске…

— Увидимся через три года, — кивнул он и, потрепав мою макушку, с хлопком развеялся.

— Да… увидимся… — в тишину вечера прошептал я.

На следующее утро я проснулся от шума. Выглянув в окно, я увидел знакомую жабу, на которой сидел Джирайя.

— Привет, Наруто! — как ни в чём ни бывало, поздоровался он. А ведь пропал на полтора месяца.

— Какого чёрта ты где–то шлялся? — не очень вежливо спросил я у забравшегося в моё окно учителя. Сейчас он напомнил мне странного толстячка с пропеллером на спине, имя я уже забыл, который тоже только через окна в гости ходил. Саске про него показывал мне истории в детстве.

— Нуууу… — протянул Извращенец, состроив важный вид. — Я собирал информацию.

— Так я тебе и поверил, наверное, снова у баб зависал в какой–нибудь пивнушке. Собирал информацию о голых женщинах? — поддел его я.

— Придурок! — завёлся Извращенец, потом взял себя в руки и откашлялся, снова став «типа взрослым». — Даже у меня есть свои дела. Я собирал информацию об «Акацуки».

— «Акацуки», — выдохнул я…

— Я пытался понять их мотивацию… Подобрался довольно близко. Скоро у меня состоится очень важная встреча, благодаря которой мы сможем кое–что разузнать об этой организации. Они всё–таки придут и по твою душу, так что собирайся, Наруто. Завтра на рассвете мы отправляемся. Надеюсь, ты готов к этому?

— Да, я готов.

Я прощально махнул каменному лику своего отца на горе Хокаге.

— Пожалуйста, присмотри за ними… Присмотри за Конохой и моими друзьями, пока меня не будет…

— КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ -

© Copyright: Кицунэ Миято, март–апрель, 2014.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПУТЕШЕСТВИЕ С ДЖИРАЙЕЙ Часть 2. Глава 1. Храм Огня

Не то чтобы за тридцать семь предыдущих раз я запомнил каждый день этого трехгодичного путешествия, но когда мы вышли из Конохи, я уже знал, что примерно ожидается.

В Стране Огня, которая относительно других стран была наиболее густо заселена, например, было шесть крупных городов, включая столицу, тридцать два города помельче и, наверное, раз в пять больше разных сёл, ферм, хозяйств, а на морской границе — рыбацких посёлков. Спасибо Саске за уроки географии родной страны, а то я до этого особо не вникал, шли и шли.

Получалось, что на неспешный пеший дневной переход обязательно находился какой–нибудь населённый пункт. Поэтому в нашей стране мы почти не останавливались под открытым небом. Джирайя предпочитал устроиться с комфортом в гостинице или напроситься на постой.

Обычно мы тренировались (я) и «собирали информацию» (Извращенец) несколько дней, прежде чем следовать дальше.

На каком–нибудь горячем источнике, особенно если там были совмещённые купальни, могли задержаться на неделю, правда, обычно к концу недели нашего пребывания хозяева купальни резко меняли свою политику и ставили стену, деля онсэн на мужской и женский, впрочем, против Извращённого отшельника это не особо помогало.

Другие страны были не столь урбанизированы, там чаще попадались небольшие посёлки, а то и вовсе не встретишь ни одного человека на несколько дней пути. Поэтому в путешествии за пределами страны Огня мы часто разбивали лагерь в какой–нибудь пещере или найденной охотничьей хижине. Такие места мне нравились больше, потому что это не отвлекало Извращенца от своего ученика, то есть меня, от обучения. Ведь большую часть времени я тренировался по заданиям Извращенца самостоятельно, он частенько бухал и ходил по бабам, бывало, что по нескольку дней не возвращаясь в гостиницу. Ещё и писал свою «Тактику», заставляя меня искать ошибки и переписывать её для издательства начисто. Его почерк был ужасным (с бодуна — особенно), у него вечно буквы сами на себя не похожи, а я в силу «опыта» прекрасно разбирался в его пьяных каракулях в черновиках. К тому же, он это всё преподносил, как тренировку терпения и аккуратности, поэтому отмазаться мне ещё ни разу не удалось.

Город Отакуку в десяти километрах от Конохи, первый пункт нашего путешествия, и раньше мне не особо нравился, всё из–за того, что там в других жизнях Итачи избивал Саске до полусмерти. И сейчас этот шумный город не вызвал какого–то бурного восторга, лишь лёгкую грусть и ностальгию по ушедшему другу.

Мы должны были провести в нём пару дней, прежде чем пойти на запад к Танзаку, но, к моему безмерному удивлению, Джирайя не снял гостиницу, а после перекуса в кафе мы вообще пошли прочь из города, причём, строго на юг, отклонившись от нашего «обычного» маршрута, начало которого я помнил, потому что он практически повторял наше путешествие за бабулькой Цунаде.

— Эй, Извращённый отшельник, — спросил я о чём–то размышляющего Джирайю. — Куда мы идём?

— Мне нужно навести кое–какие справки в Храме Огня, а потом мы вдоль побережья отправимся в Страну Чая, — поделился ближайшими планами старик.

— Страна Чая? Она граничит с Огнём на севере и располагается на полуострове Хангэцу, да? — прихвастнул я своими познаниями в географии.

— А ты не такой дурак, каким кажешься, — хмыкнул Джирайя.

— Эй! У меня, между прочим, по политической географии твёрдая четвёрка стояла, — возмутился я.

— Ну, ну, не обижайся, это я так, шучу, — поспешил успокоить меня старик. — Ты очень сообразительный и упорный, Наруто, мне нравятся эти качества в тебе.

— Мм… Надеюсь, ты просто так расщедрился на комплименты, Извращенец, знаю я тебя… — подозрительно сощурил я глаза.

— Мы должны прийти в храм Огня через пять дней, — сменил скользкую тему Джирайя.

— Но до него можно добраться и за два дня, если бежать, — сказал я.

Меня накрыло воспоминаниями. Длиннющая лестница, что подохнуть можно, пока поднимешься по ней к храму на вершине горы. Огромные ворота со статуями крылатых тэнгу, словно готовых напасть на вошедших. Гладкие, как коленки, послушники в бело–серых одеждах. А настоятель такой высокий лысый хмурый мужик с кустистыми бровями, друг Асумы–сенсея, только его имени не помню. А ещё там мой будущий друг псевдо–джинчурики содержится. Перед глазами мелькнули прищуренный взгляд, ехидная улыбочка и серые волосы до плеч. Сора. Мы не виделись с этим грубым и дерзким парнем в моих прошлых путешествиях, а знакомились гораздо позже, после моего возвращения в деревню. Его из этого храма Огня отправляли для защиты от «Акацуки» в Коноху. Тогда же было похищение мёртвых друзей Асумы–сенсея и нападение на Коноху всех этих зомби. В компании напавших была та жуткая девка с живой волоснёй, которая ещё ко мне лезла постоянно, желая украсть «смертельным поцелуем» мою чакру ветра…

— Эй, ты меня слушаешь, Наруто? — прервал поток моих вылезших мыслей старик, посмотрев свысока. И с довольно высокого «высока», потому как росту во мне, несмотря на то, что я всё–таки не стал коротышкой и даже Сакуру перерос, всё равно лишь метр пятьдесят четыре сантиметра, а в Извращенце больше ста девяносто.

— Я просто… Нет, я тебя не слышал, — я скорчил виноватую мордашку.

— Я великий Джирайя, жабий отшельник, любимец женщин, — не поленился напомнить мне старик. — Я не бегаю, а с достоинством хожу, сея свет эротических знаний и распространяя сексуальную ауру. Так что мы пойдём пешком. За пять дней спокойно и не торопясь доберёмся до храма.

— Ага. Не будем беспокоить твоё достоинство и твою старость, дедуля, — поддел его я.

— Что? — Джирайя был возмущён до глубины души. — Да от меня все девчонки без ума! Какой я тебе «дедуля»? Я — мужчина в самом рассвете сил!

Сходство с тем толстячком с пропеллером, который в гости ходил только через окна, ещё больше усилилось, он тоже что–то подобное говорил. Всегда поражался воображению Саске.

Храм Огня был таким же, как я его помнил. Вначале нам пришлось прошагать эти «пять тысяч ступеней» или больше, считать даже не стал. Тогда и пригодились сэкономленные в пятидневном путешествии силы. Через некоторое количество ступеней были сделаны что–то вроде площадок для отдыха, но попроситься перевести дух мне не позволяла совесть, потому что Извращенец шёл себе и шёл, важно и сохраняя это своё «достоинство», бросая на меня полные ехидства взгляды.

— Слушай, Извращённый учитель, — когда храм уже появился в пределах видимости, и осталась «финишная прямая» из четырёхсот ступеней навскидку, я спросил. — А зачем мы идём туда?

— Это не простой храм. Все монахи в нём — ниндзя. И ходят слухи, что в этом храме хранится какая–то сила под названием «Воля богов». «Акацуки» могут прийти за этой силой. Я хотел выяснить, что это за сила, и предупредить настоятеля об организации. К тому же, нам по пути.

— Ты думаешь, что в этом храме может быть джинчуурики? — закинул удочку я, помня о Соре.

— «Акацуки» зачем–то собирают силу, так что джинчуурики там или какой–то артефакт, или, может, свиток с секретной техникой, не важно.

— А если мы найдём там джинчуурики? — не отставал я. — Мы его с собой возьмём?

— Э? — остановился старик, с удивлением воззрившись на меня, я поднялся на пару ступенек повыше, чтобы быть на одном уровне.

— Мало ли… — занервничал я под пристальным взглядом Извращенца. — Знаешь, это странно, но мне этот храм Огня приснился ещё вчера, в точности! Вот эти ворота и фигуры эти. Ворон карасу тэнгу и этот носатый тэнгу–монах, — начал вдохновенно рассказывать полуправду я, показывая рукой на гигантские статуи впереди. — И будто бы там тоже джинчуурики девятихвостого, только он не настоящий, а как бы… поддельный… просто с чакрой Ку… Кьюби. И как будто бьют по этим железным воротам изнутри, и такие вмятины образовываются. Вдруг это сон типа вещий?

— Хм. Бывает всякое, — с сомнением протянул старик, шагая дальше к храму. — Но ты скажи, если почувствуешь что–то необычное или кого–то, и дай знать.

— Хорошо, — я улыбнулся. Это было довольно опасно, но прокатило. Хотя иногда у меня возникает ощущение свободы, как будто в этом путешествии я сбегаю не только от «Акацуки», но и от своих «кукловодов».

— Рад приветствовать Вас в нашем храме, Джирайя–сама, мы получили ястреба от Хокаге, — поздоровался со стариком настоятель, который представился, как Чирику. Я помнил, что у него какое–то птичье имя.

— Это мой ученик, Наруто, — представил меня Извращенец. Чирику, взглянув на меня мельком, кивнул и предложил:

— Можешь погулять по храму, посмотреть, что тут у нас и как, — откровенно сплавил он меня, желая поговорить с Извращенцем наедине.

— Хорошо. А у вас тут есть дети моего возраста? — невинно поинтересовался я. Чирику чуть нахмурился и помрачнел, словно вспомнил о какой–то проблеме.

— Да… там идёт тренировка на заднем дворе, можешь посмотреть и познакомиться с кем–нибудь.

Сора был младше, чем я его помню, но в целом вполне узнаваем, те же серые волосы до скул, карие глаза, перебинтованная правая рука. Он тренировался в стороне, временами краснея из–за взглядов, которые на него бросали монахи. Неприятные взгляды. По сравнению с таким замкнутым анклавом, как монастырь в горах, Коноха довольно большой город. У меня всегда было своё место, свой дом, я мог уйти и побыть наедине с самим собой, без шепотков и взглядов. Потом появился Саске, остальные ребята, да и, пожалуй, то, что я знал, что всё равно, рано или поздно, отношение ко мне изменится, поддерживало.

Но Соре тяжелее, у него ситуация сложнее. К тому же, он, как мне помнится, из монастыря вообще никуда не выходил за свою жизнь, только в какой–то пещере неподалёку тренируется, когда его не видят.

Сезон дождей продлится ещё месяц, прежде, потом наступит весна, хотя если мы двигаемся на юг, то погода будет более тёплой. Хотя в такую погоду, когда по полдня может идти дождь, я не против, когда мы с Джирайей останавливаемся на горячих источниках…

После этого подъёма к храму ноги чуток гудели, к тому же, нас слегка припорошило внезапно выпавшим снегом, который таял, превращаясь в слякоть. Мой костюм слегка запрел и лип к спине. Интересно, у них в храме есть горячая вода?

— Эй, ты кто такой и что здесь делаешь? — окликнул меня недовольный мальчишеский голос.

Как всегда, Сора нарывался. Я лениво приоткрыл глаза, оторвавшись от мыслей о горячей ванной, интересно, как они моются в этом своём храме? Саске с детства приучил меня держать тело в чистоте, поэтому я при первой же возможности мылся.

— Я Узумаки Наруто, — показал на свой протектор с символом Листа, не обращая внимания на недовольство окружающих, которые они молчаливо высказали подошедшему пареньку. — Мы с учителем пришли из Конохи.

— Ясно, — немного растерялся Сора и даже чуть покраснел, нервно оглянувшись, нахмурился и поджал губы. И всё же представился. — Меня зовут Сора, я послушник в этом храме.

— Приятно познакомиться, Сора. Слушай, — без обиняков спросил я, — у вас тут есть душевые, ванная или баня какая? Мы, похоже, тут на пару дней задержимся, так что я хочу освежиться, и костюм бы высушить не мешало.

Наш разговор прервал окрик одного из монахов.

— Сора! Тебя зовёт Чирику–сама, живо к нему!

— Да. Сейчас, — немного удивился Сора, но потом припустил бежать.

— Я с тобой, — поднялся я и последовал за ним.

Джирайя встретил меня немного удивлённым взглядом. Они с настоятелем сидели на циновках.

— Сора, покажи Джирайя–сама свою руку, — сказал Чирику.

— Но… — Сора покосился на меня и пожевал нижнюю губу. — Я…

— Не волнуйся о Наруто. Он поймёт тебя лучше всех остальных, — хмыкнул Джирайя.

Сора с обречённым видом размотал бинты на правой руке. Странная красная кожа с короткой шерстью.

— Рука монстра, — горько прошептал Сора.

— Похоже, твой сон и правда был вещим, Наруто, — с интересом посмотрел на представленную конечность Джирайя.

Часть 2. Глава 2. Путешествие в Страну Чая

— Мы отправимся на остров Таро, который находится в Стране Моря, — спускаясь по лестницам, объяснял нам с Сорой Джирайя. — Там есть храм монахов фуин, храм Воды, в нём специализируются в техниках запечатывания и распечатывания.

Он покосился на притихшего Сору, которого Чирику отдал в распоряжение Извращенца.

— Твоя печать нестабильна, а тело не может выдерживать такое количество чакры, из–за этого у тебя такая рука. Официально мы идём в храм Воды, чтобы передать свиток с твоей техникой запечатывания.

— А на самом деле? — осипшим голосом спросил Сора, растерявший весь свой запал.

— А неофициально… — хмыкнул Джирайя. — Пока я не буду ничего говорить. Когда доберёмся туда, там и посмотрим.

— Ты же никогда не был в других странах? — решил я сменить тему и немного растормошить Сору. Тот и правда чуть оживился.

— Нет, я только в ближайшем селе бывал вместе с монахами. А где это, Страна Моря?

Я не преминул и перед Сорой похвастать своими познаниями в географии.

— Сейчас мы должны двинуться на восток вдоль морского побережья и добраться до перешейка полуострова Хангэцу, часть его принадлежит нашей стране, а потом идёт Страна Чая. Мы доберёмся до портового города… Эм, Извращённый отшельник, а мы… — я хотел уточнить про портовый город, но он неожиданно заорал на меня.

— Эй, я же просил тебя не называть меня так!!!

— Ну, прости, Извращённый учитель, я не хотел, — я состроил невинную физиономию. Сора, открыв рот, смотрел на нас.

— Ты опять?!

— Прости, Извращенец… — я откровенно издевался. Злой Джирайя пыхнул паром из ноздрей, но, успокоившись, фыркнул.

— Раз так, буду ждать вас в Хохокай, — с этими словами он сложил печать и исчез.

— Вот, сволочь! — восхитился я, узнав технику обратного призыва. — Чёрт! Нам до Хохокай идти целый день, да ещё и под проливным дождём.

— А чакра на что тебе? — уже пришёл в себя и вернулся к своему обычной нагловатой манере общения Сора. — Не сахарный, не растаешь, к тому же, можно побежать.

— По–умному, проще переждать дождь где–то в сухом месте, а потом быстро добраться до этого городка. Я тебя уверяю, мы его ещё ждать будем.

— А почему ты назвал Джирайю–сама Извращенцем? — через несколько минут молчаливого спуска не выдержал Сора. — Он же Легендарный саннин!

— Это не мешает ему быть извращенцем, — ответил я. — Сам поймёшь, когда узнаешь его поближе.

Сора покраснел и сглотнул.

— П-поближе… Он что, пристаёт к тебе?

— А? — вытаращил я на его предположение глаза. — Фу–фу–фу, что за извращенские мысли, Сора!? Джирайя, конечно, извращенец, но не по этой части.

Я вспомнил, как Сакура в прошлых жизнях, когда мы вместе ходили на миссию по поиску логова Орочимару, защищала от Извращенца десятилетнюю раненую девочку, типа, чтобы он не подглядывал… Тогда он сильно возмутился, говоря, что ему нравятся «зрелые» женщины (то есть, с сиськами).

— Просто он любит женщин. И это его слабость и моя головная боль, — пояснил я Соре. — До Страны Моря мы будем добираться не меньше месяца, а то и двух, так что, думаю, ты всё сам поймёшь.

— Так долго? — удивился Сора. — Эта Страна так далеко?

— Ну, не то чтобы она была очень далеко. В принципе, думаю, что отряд шиноби, если бы торопился, мог бы добраться туда дней за десять. Просто, мы не будем бежать, — начал загибать пальцы я. — Скорее всего, будем останавливаться на пару дней в крупных городах и на всех встречных горячих источниках, в общем, везде, где будут женщины. Потом, Извращенец говорил, что у него какие–то дела в Стране Чая, это может занять какое–то время. Плюс, он не любит тратить свои деньги и, вполне возможно, нам с тобой понадобится выполнить несколько миссий там, где будет работа для шиноби, чтобы заработать на морское путешествие, ведь Страна Моря располагается на островах.

— Тут есть небольшая пещера, — внезапно остановился Сора, когда уже стало видно конец лестниц. — Мы можем переждать дождь и обсушиться, а потом пойти до Хохокай, где нас ждёт Джирайя–сенсей.

— Ты решил звать его учителем? — спросил я, оглядывая небольшую расщелину в скале. Только такие дети, как мы, смогли бы туда проползти, и то боком.

— Ага, — сказал Сора. — Там есть сухие дрова, когда–то это было моим маленьким убежищем.

— Ладно, пойдём, — он юркнул первым.

В пещере, оказавшейся вполне приличных размеров, могли бы поместиться еще человека три. В углу была груда сухих веток, а на каменном полу лежало несколько циновок.

— У меня тут даже где–то орехи были спрятаны, — пробубнил Сора, копаясь. — А! Вот они, — он достал небольшой мешочек.

Я разжёг огонь и стряхнул капли воды с одежды. Сора протянул мне горсть лещины.

— Тут много их растёт в округе, я иногда собираю, — почему то смутился он. Я кивнул, ложась на циновку и раскалывая пальцами скорлупу орехов, выковыривая сладковатые ядрышки. Несмотря на плотный завтрак в храме перед уходом, после двухчасового спуска по лестницам я уже слегка проголодался.

— Думаю, дождь будет идти ещё часа три, — прервал наше молчание Сора, поёрзав. Я ощутил его беспокойство и нетерпение. Кажется, рядом с ним снова начало проявляться наше единение из–за чакры одного существа в нас — Курамы. Связь душ.

— До города, где завис Извращенец, сорок километров, — вспомнил я. — Не думаю, что он будет ждать нас, но к вечеру мы всё равно будем там. В любом случае, ночевать тоже будем в Хохокае, хорошо бы хотя бы завтра оттуда уйти, а то, если у Джирайи была фора хотя бы в десять минут, он уже сто пудов кого–то снял.

Сора недоверчиво хмыкнул.

— Правда–правда, я уже привык, а ты ещё просто не знаешь этого извращенца. Но не волнуйся, когда надо, он становится серьёзным, а то иногда кажется, что ему лет восемь, — хихикнул я. Сора улыбнулся.

Помешав палкой наш костерок, от которого в пещере уже стало довольно тепло, даже одежда полностью высохла, он спросил:

— Н-наруто, а почему ты… Почему Джирайя–сенсей сказал, что ты поймёшь меня лучше остальных? И почему ты совсем не боишься меня? А я… возле тебя у меня странное чувство… и… — окончательно запутался Сора, чуть сгорбившись и поглядывая из–за плеча на меня.

— Эти взгляды… — задумчиво разломил орех я, случайно раздробив и ядрышко. — Взгляды полные ненависти, злости, шепотки за спиной: «чудовище», «монстр» «демон»…

От моих слов Сора поник и, опустив голову, стал мелко покачиваться, кивая.

— Я тоже их слышал в Конохе, — закончил я. Сора недоверчиво поднял на меня глаза и нахмурился.

— Ты? Но… Почему?

— То, что запечатано в тебе, это лишь часть того монстра, что запечатана во мне, — просто сказал я.

— Но ты же… нормальный?! — показывая на свою забинтованную руку, громко прошептал Сора.

— Всё дело в том, что я из клана Узумаки. Моя мать тоже была джинчурики, так называют людей, внутри которых запечатаны хвостатые монстры — биджу. Наш клан когда–то жил в Стране Водоворота, которой сейчас не существует, как и моего клана. Мы отличаемся живучестью и большим резервом собственной чакры. Это помогает сдерживать биджу. Кстати, первой джинчурики Кьюби тоже была Узумаки, она стала женой Первого Хокаге Хаширамы Сенджу.

— Кьюби? — переспросил Сора, пытаясь уложить в голове полученную информацию.

— Это девятихвостый. Он самый крутой из всех биджу, которых ровно девять: от однохвостого, до девятихвостого. Кьюби — это огромный лис с девятью хвостами, — немного хвастливо заявил я, привстав с циновки, чувствуя, что Курама внутри заинтересованно шевельнулся.

— Значит я — джинчурики?

— Ну, тебя, скорее назовут «псевдо–джинчурики», потому что в тебе запечатана часть чакры Кьюби. Но твоё тело, как и сказал Извращенец, отторгает эту чакру. Поэтому и твоя рука — это словно отражение, сколько от всей мощи Кьюби в тебе, то есть на одну руку относительно всего тела.

Сора посмотрел на свою руку, сжав в кулак перебинтованные пальцы, а потом перевёл взгляд на меня.

— Значит, ты сдерживаешь всё остальное?

— Наверное, — пожал плечами я, — это всего лишь моё предположение.

— Почему? Почему это произошло?! Почему я? — он сел на корточки перед уже потухающим костерком и схватился за голову, едва не плача.

— Эй, эй, не переживай так, ты же сильный, чего раскис, Сора? — похлопал я его по плечу. — Думаю, что Извращенец хочет помочь тебе, поэтому мы и идём в этот храм Воды. А злость, она не помогает, она лишь открывает демону путь, чтобы завладеть твоим телом. Ты же этого не хочешь? Ты — Сора, а не какая–то там часть Кьюби. Всегда помни об этом, друг.

— Друг? — переспросил он. — Твой друг? Но я же…

— Конечно, — широко улыбнулся я, перебив. — Среди моих друзей и не такие типы встречаются, — и засмеялся, поддразнив его. — Так что один маленький разнюнившийся псевдо–джинчурики лишь внесёт разнообразие в этот список.

— Эй! Я не разнюнился! — гневно вскочил на ноги Сора. К нему вернулась его дерзость, и он заорал. — Хочешь подраться, Наруто?! Я тебе сейчас покажу разнюнившегося псевдо–джинчуурики!!!

Из Хохокая мы вышли на следующий день. И почти пять недель шли в Страну Чая. Всё было, как я и предполагал. Хотя выполнять задания и тренировки вдвоём стало гораздо интересней, чем когда я оставался один, в то время, как Извращенец отрывался с тётками, что он упорно называл «сбором информации».

Джирайя передал Сору в «ученики» мне, и я учил его контролировать чакру и всякие задания и спарринги придумывал, применяя методы, что использовал Саске, когда мы обучались с ним, даже гимнастике глаз научил, которую с семи лет делаю дважды в день.

К сожалению, у Извращенца были стихии огня и земли, поэтому нас с Сорой по поводу техник ветра, а стихии у нас с моим новым другом были одинаковые, просветить он не мог, лишь общие выкладки, что я и так знал от Саске. С собой Сора взял тэккокаги — металлическую перчатку с четырьмя когтями, которая принадлежала его отцу. Она была сделана из чакропроводящего металла, как и мои лезвия, но пока режущим ветром он управлять не умел, и я тренировал его в этом направлении, показывая, что уже умею сам. К тому же, Соре очень понравилась моя техника «рёва дракона», что я использовал при поимке нескольких грабителей по заданию в одном приграничном посёлке.

А вот с расенганом дело у Соры не продвинулось, и за месяц он не мог даже водяной шар лопнуть, Джирайя сказал, чтобы я не распылялся, а научил своего кохая хотя бы чему–то одному. С тренировками расенгана пришлось завязать, сосредоточившись на стихии ветра. Тем самым и я улучшил свои навыки в ветряной стихии, ведь правильно говорят, что «сто раз объяснишь и сам поймёшь».

Страна Чая не зря так называлась. Мы шли по ней, и вокруг простирались зелёные поля, словно расчёсанные широким гребнем. Куда хватает взгляда, на каждом свободном пятачке — чай. Кое–где встречались люди в широких шляпах, деловито общипывающие молодые побеги чайных кустов.

— У меня встреча в порту Дагераши через две недели, — сказал нам Джирайя, когда мы уже подходили к столице Страны Чая. — Здесь, недалеко от столицы, есть отличный курорт с горячими источниками…

— О, нееет!!! — хором протянули мы с Сорой.

— Нам снова спасать тебя от возмущённых твоим подглядыванием женщин? — растерял всё уважение к Легендарному саннину за время нашего путешествия Сора.

— В прошлый раз одна тётка мне так вмазала, что я есть не мог целый день — челюсть болела! — поддержал я.

Джирайя сощурил маслянисто заблестевшие глаза, по всей видимости, уже представляя «очень горячий источник».

— Тогда давайте так, — предложил он. — Мы с вами дойдём до деревеньки Отяку, она как раз на развилке между горячим источником и Дагераши, и вы останетесь там. Потренируетесь, сил наберётесь. А через… две недели встретимся в порту.

— И где мы тебя там будем искать? — с сомнением спросил я.

— Вызовешь жабу, она найдёт меня по чакре, — махнул рукой Извращенец, он даже шаг ускорил, предвкушая свои извращения.

Отяку оказалась небольшой деревней и, быстро заплатив за наше пребывание с Сорой на две недели в местной гостинице, Джирайя на всех парах свалил прочь, бормоча что–то про сладкие ягодки, пышные булочки и прочие «прелести».

— Не знал, что ты умеешь призывать жаб, — нарушил наше молчание Сора.

— Эм, да… но у меня пока получается не самых крупных призывать, — честно признался я. — Только типа разведчиков или так, поболтать. На пространственно–временную технику у меня не хватает сил пока, если не просить Кьюби, конечно. Однажды с его помощью я вызвал самого Жабьего Босса… Ох, он разозлился тогда…

— Жабьего Босса? А кто это? — заинтересовался Сора.

— Сейчас расскажу. Начну с того, что Джирайя решил меня угробить и кинул в пропасть…

Часть 2. Глава 3. Шиноби не плачут

— Эй, мелюзга, вы точно шиноби? — громогласно рыкнул на нас с Сорой здоровенный амбал в безрукавке на голое тело. — А то мне некогда возиться с мальчишками, вообразившими себя ниндзя, работать надо!

Бездельничать в Отяку мы не стали, поэтому, поговорив со старостой, были направлены на миссию по строительству дамбы в местной реке. Река была весьма коварна, строители не успевали закончить дамбу, а в горах начиналось весеннее таяние снега, поэтому нашим заданием было помочь ускорить сроки работ и избежать возможных производственных жертв среди крестьян и рабочих. Сора побурчал, что миссия «не особо», но карманных денег хотелось, к тому же, не надо было уходить из Отяку, где у нас была гостиница, но в стоимость проживания не входила еда. Так что выбора особо не было. Нас обещали накормить и заплатить три тысячи рё.

— Мы настоящие шиноби! Не смей в этом сомневаться!!! — запальчиво заорал Сора, тем самым вызывая ещё большие сомнения главного дамбостроителя.

— Не волнуйтесь, — я прошёл до сурового дядьки по воде, — мы шиноби.

Это его убедило.

— Ладно, раз так. Ты, крикливый, — он показал на Сору, — иди помогать таскать песок и камни. А ты, златовласка, — кивнул мне, — иди вверх по реке, там ещё один шиноби, паренька зовут Юки, он там должен сдерживать напор воды, чтобы мы всё закончить успели. Поможешь ему. Устройте временную запруду или воспользуйтесь своими техниками, в общем, что я объясняю, ты и сам должен знать, что делать. Просто дайте нам время закончить.

Я побежал вверх по реке. Пока течение было ленивым и довольно вялым, но подобные реки весьма опасны весной, они могут за сутки смести все плантации в долине. Поэтому и устраивают такие временные дамбы на время половодья, а потом снова их разбирают.

Через пять километров, почти у самых гор, я заметил стройную фигуру в тёмно–синей юкате, стоящую на воде. У парня были волосы тёмного цвета, а стрижка напоминала причёску Саске, на макушке короче, а впереди — длиннее.

— Привет, ты Юки? — спросил я, остановившись в трёх метрах от него сбоку, всё–таки он тоже шиноби и может принять меня за врага, хотя мы и на мирной миссии. — Меня тебе на помощь прислали. Я Узумаки…

— Наруто, — закончил за меня парень.

Его голос был мелодичным и странно знакомым, сердце отчего–то заколотилось, как бешеное. Лица я не видел, но голос…

«Кстати, я парень, меня зовут…»

— Хаку?! — воскликнул я. Бывший шиноби Тумана, обернувшись, улыбнулся. Карие глаза искрились неподдельным весельем.

— Прошло восемь месяцев с нашей последней встречи, Наруто–кун… Не ожидал тебя увидеть здесь.

— Хаку, это ты?! — я подскочил к нему и взял за плечи, с непониманием глядя в его глаза. — Но как? Я думал, ты умер. Я сам хоронил тебя и… Забузу. Я… мне было так жаль…

Глаза заволокло странной дымкой, и я понял, что у меня бегут слёзы.

Всё–таки можно…

Всё–таки можно изменить судьбу. И стоящий передо мной парень — живое подтверждение этому. Осталось только узнать, как он смог избежать смерти.

Хаку ласково улыбнулся и дотронулся до моей щеки, стирая слёзы.

— Шиноби не плачут, Наруто–кун, — мягко укорил он.

— Прости, просто… Просто, так неожиданно, что ты жив. И… я так рад этому. Как тебе удалось? Я был уверен, что ты умер оттого, что выполнил какую–то последнюю в жизни технику.

— Нас с Забузой–саном спас Саске–сан. Забуза–сан был смертельно ранен вашим учителем, но Саске–сан смог исцелить его, а потом сказал уходить. Он подменил наши тела, пока мы были закрыты в ледяном куполе во время моей «последней техники». Он попросил в качестве вознаграждения оставить ему Обезглавливатель, — видя моё непонимание, Хаку пояснил: — Обезглавливатель — так звали меч Забузы–сана. В общем, наших лиц никто не видел, а меч слишком известный, я согласился на обмен, а Забуза–сан потом согласился с моим решением. Саске–сан сказал, чтобы мы начали жизнь сначала. И мы ушли из страны Волн, взяли новые имена. Сейчас пока живём в Стране Чая, Забуза–сан, сейчас его, кстати, зовут Мамору, устроился в телохранители к одному даймё. Я уже месяц жду его в Отяку, выполняю разные миссии поблизости.

— O–fi–get! — вырвалось у меня от его короткого рассказа.

— Что, прости? — удивился Хаку.

— Это на другом языке… «Круто» обозначает, — немного смутился я. — У меня просто в голове не укладывается. А ведь Саске мне ни слова не сказал.

— Может быть, он не мог? Всё–таки мы с Забузой–саном считались преступниками, и пособничество нам… А если бы знал ещё и ты, получается сговор против своей деревни, раз вы помогли вражеским, на тот момент, шиноби… Он просто защищал тебя.

— Наверное, ты прав… — протянул я. Нет, на Саске я нисколько не злился, к тому же, он мог думать, что я своей радостью ненароком выдам его, поэтому действовал на свой страх и риск в одиночку, да и времени у него было совсем мало, чтобы о чём–то со мной сговариваться.

— Он сказал тебе, почему это сделал? — поинтересовался я.

— Я сам спросил. Он странный, твой друг, сказал, потому что я красивый, — на лице Хаку заиграл лёгкий румянец.

— Но ты же в маске был! — каверзно улыбнулся я, силясь не расхохотаться.

— Саске–сан сказал, что может узнать человека по ногтю на мизинце, а мы до этого несколько раз встречались в лесу и разговаривали…

— Да, я помню. Ты сказал мне замечательные слова тогда… — улыбнулся я. — Не удивляйся насчёт этого. Саске действительно такой… ценитель прекрасного во всех его проявлениях. Ты бы видел, какие он истории придумывает, он мне их в иллюзии показывал часто…

Вдруг я услышал странный шум.

— Слышишь? Что это?

— Кажется, это пошла вода, — сказал Хаку. — Ты готов, Наруто–кун?

— Готов! — я сделал десяток теневых клонов. Один из них побежал предупредить строителей и, если потребуется, помочь.

— Я заморожу воду, — он поднял небольшой вал воды у нас под ногами и заморозил его. Всё–таки уникальный у него геном, соединяя ветер и воду, он получает лёд. Это заставило меня задуматься над тем, что если у Хаку стихия ветра, то он сможет научить и нас с Сорой этому.

Я побежал выше по течению, ближе к горам, навстречу потоку воды и устроил с помощью клонов и взрывных печатей небольшой обвал, которому удалось чуть затормозить несущуюся реку. Мой клон, который уже дошёл с вестью к строителям, развеялся, точнее, развеялся клон, созданный уже им. Сам клон остался помогать. Дамба почти готова. Часа два надо продержаться, и всё будет хорошо.

— Черт! Я так проголодался! Можно ещё добавки? — Сора побежал к котлу, где довольные крестьяне положили ему ещё каши.

Я посмотрел на Хаку—Юки, он аккуратно ел рис.Чакры он потратил очень много, зафигачив такую ледяную дамбу, заморозив приличное количество воды, что я оробел перед такими возможностями. Хорошо, что он использует их во благо людям. Хаку потратил на технику почти весь свой резерв, поэтому мне пришлось тащить его на себе в обратный путь.

— Слушай, Юки, а ты как долго будешь здесь, в Отяку? Мы с Сорой тут на две недели ещё.

— Мамору–сан должен вернуться через пару недель, — вздохнув, ответил Хаку.

— Знаешь, у нас с Сорой у обоих стихия ветра, а ты же знаешь, как мало шиноби с ветряной стихией. Может, ты научишь нас какой–нибудь технике, пока мы ждём наших учителей?

— Вы путешествуете втроём? А Саске–сан сейчас где? — спросил, подумав Хаку.

— Саске… он… — я нервно засмеялся. — Он сейчас тоже учится, полгода уже не виделись с ним. Сам понимаешь, не хочется быть совсем слабаком, в сравнении с ним. Так как, научишь нас техникам стихии ветра?

— Я же в основном делаю совмещённые техники, — задумчиво сказал Хаку, глядя в свою пустую миску. — Из чисто ветряных я знаю лишь шуншин–но–дзютцу — техника телесного мерцания. Ну и просто на улучшение контроля стихии ветра могу упражнения показать. Вы воду разрезать уже умеете?

— Пока нет, — я сгонял клона за добавкой, и Хаку, благодарно кивнув, принялся за еду.

— Значит, эти две недели я буду вашим учителем.

— Сора! — радостно завопил я, отчего у вернувшегося с добавкой послушника чуть не выпала миска из рук. — Юки научит нас парочке крутых техник нашей стихии!

— Я не проиграю тебе, Наруто! И на тренировке я тебя сделаю! — грозно стал уминать за обе щёки рис Сора, словно мы прямо сейчас начнём тренироваться. Я тоже сверкнул глазами и стал уписывать еду.

Хаку, посмеиваясь над нами, продолжил есть не спеша.

«Техника телесного мерцания», когда красиво так появляешься или исчезаешь в вихре заранее припасенных листиков (брать что–то более твёрдое не рекомендовалось, потому что может и в глаз попасть) у меня не получалась, зато у Соры как–то моментально пошло, чем этот жук гордился так, что чуть не лопался.

Хотя эта техника с его манерой боя ему и подходила больше, ну, в общем, я себя этим утешил. Хотя красивый финт и чем–то на простенькую иллюзию похож. На самом деле делаешь небольшой вихрь вокруг себя и перемещаешься, пока противник прикрывает глаза или от ветра, или от мельтешения листиков. Я пообещал себе, что позже потренируюсь с множеством клонов и добью «шуншин», хотя и было обидно проигрывать Соре, который всё постигал «в одного». Не хотелось жульничать, «ускоряя» время обучения, и я признал поражение.

Зато у меня хорошо упражнения получались. Мы нашли отвесную скалу, и Хаку сотворил нам небольшой водопад, мы с Сорой, выпуская чакру ветра, пытались разрезать воду. Я решил, что лишним это точно не будет, по крайней мере, когда до этого упражнения дойдёт тренировка с Какаши и Ямато, я уже в этой жизни кое–что смогу. Водопад только вспенивался, за две недели разрезать его не получилось, но мы всё равно были довольны, потому что после таких тренировок Сора смог направлять режущий ветер по своим когтям тэккокаги. А у меня ещё больше возросла мощь «рёва дракона», который очень впечатлил Хаку. К тому же, как показала практика, акустическая волна «рёва» разбивала его супер–крутые ледяные зеркала.

Две недели в тренировках пронеслись, как один день.

Мы тепло попрощались с Хаку—Юки и рано утром на рассвете направились с Сорой в Дагераши.

— Как думаешь, Наруто, Джирайя не позабыл там о своей встрече? Он, получается, на две недели завис на горячем источнике, и там нет нас, чтобы оторвать его за уши и отправить уже в путь…

— Как–то же он до этого справлялся, а то бы так и умер, уставившись в щёлочку женской бани, — предположил я. Мы расхохотались.

Я прикусил большой палец.

— Но на всякий случай всё же вызову жабу. Может он и правда ещё на горячих источниках свою встречу просерает… — сложив печати призыва, я коснулся земли.

— Привет, Наруто! — поприветствовал меня мой оранжевый друг в синей курточке.

— Охренеть! Она разговаривает!!! — вытаращил глаза Сора, некультурно тыкая в Гамакичи пальцем, тот резко развернулся.

— Ты чё сказал, мелкий? Ты кого бабой назвал, а? Ты к кому клешни тянешь? — прыгнул мне на голову Гамакичи, чтобы было удобнее ругаться.

— Спокойно, Гамакичи, это Сора, он из глухого монастыря и никогда говорящих жаб не видел, — снял я с головы воинственно настроенного маленького друга. — Что это с тобой? Я раньше за тобой таких слов не слышал, тебя что, старшие ребята плохому научили?

Я никогда не видел, чтобы жабы краснели и смущались, и вот увидел.

— Да я это… — смутился Гамакичи. — Просто день был поганый. Меня Гаматацу достал сегодня, — стал оправдываться он. — Ты не представляешь, Наруто, какой мой братик прожорливый, он слопал мой обед, а потом…

— Ладно, ладно, я понял, — прервал я его жалобы. — Вот, держи, — покопавшись в сумке, отдал ему онигири, что нам дала в дорогу дочка хозяйки гостиницы.

— Я не из глухого храма, — буркнул Сора, опомнившись, до этого завороженно наблюдая за нашим разговором.

— Так чего звал? — расправившись с рисовым треугольником с тунцом, спросил Гамакичи.

— А, да… Извращённый отшельник сказал, что ты сможешь найти его по чакре. Мы пока даже не знаем, в какой он стороне.

Гамакичи замер, прислушавшись к себе, а потом уверенно махнул в сторону порта.

— Он там.

Мы с Сорой облегчённо выдохнули. Ну хоть не придётся бегать по горячим источникам и вытаскивать Извращенца за уши. Я посадил Гамакичи обратно на голову и скомандовал:

— Веди нас, мой жабий друг.

Часть 2. Глава 4. Морское путешествие

Порт Дагераши был довольно грязным местом. Тут и там сновали какие–то неприятные личности. Везде был мусор. Воняло рыбой. Куча народу в разнообразных одеждах, от которых рябило в глазах. И корабли, шхуны, лодки, лодчонки и всякие водоплавающие корыта были везде. Их загружали, выгружали, они швартовались и отчаливали, в общем, делали всё то, что можно делать с плавсредствами.

Джирайю мы обнаружили в одном баре, очень счастливого и в конкретном подпитии, несмотря на довольно ранний час.

— Эй, Извращенец, ты чего наклюкался с утра пораньше? — недовольно спросил я, ткнув его в плечо. Джирайя икнул и попытался что–то сказать, но получилось только сдавленное мычание. Это показалось мне подозрительным. Даже бухой в стельку, приползая на рогах, он частенько писал свои романы или мог драться с какими–нибудь ревнивыми мужьями.

— Тебя часом не опоили? — вспомнил я про бабульку с её «розыгрышами» без вкуса и запаха, от которых блевать в кустиках тянет и чакра не концентрируется.

— Помоги–ка мне, — попросил я Сору, Гамакичи крепче вцепился лапками в мои волосы. Мы с Сорой подхватили Джирайю и вывели его во двор, где была водопроводная колонка. Поставив что–то мычащего и пускающего слюни Джирайю на четвереньки, я заработал рычагом. Ледяная струя воды обрушилась на белые волосы.

— Агрх!!! — мгновенно взбодрился Извращенец. — Ещё!

Я снова заработал рычагом, проливая воду. Джирайя постоял под струёй ещё минуту, попил, поднялся и отжал свой длинный хвост.

— Ну, и как твоя встреча? — спросил я, злясь на то, что старик заставил поволноваться.

— Просто замечательно, — бодро отрапортовал Извращенец. — Встреча прошла очень хорошо, я получил важную информацию.

— Эй, а если бы мы тебя не нашли? — Сора, кажется, тоже чуть струхнул.

— Посидел бы так до вечера и пришел в себя сам, — хмыкнул Джирайя. — Так, я что–то после незапланированного душа есть захотел, — перевёл он тему и звонко пошлёпал себя по мокрому животу. — Пойдёмте что–нибудь перекусим!

— Ты мокрый, — неуверенно сообщил Сора.

— Не беда, — Извращенец быстро сложил печати. — Стихия огня, великое иссушение!

Мы отступили на шаг. От Извращенца пошёл пар, и из этого довольно горячего облака он вышел сухой и с ещё более пышной причёской, даже складки на его кимоно разгладились.

— Прикольно, — прокомментировал показанную технику Гамакичи с моей головы.

— Так что ты узнал? — спросил я, когда мы поели, а Гамакичи прервал призыв, вернувшись к себе.

— «Акацуки» пока набирают сил и рекрутов, привлекая на свою сторону нукенинов из разных стран. Сейчас у них время подготовки, когда они собирают ресурсы, людские и денежные. Через два года они начнут действовать. Им нужен не только ты, Наруто, им нужны все биджу. Не знаю, удастся ли им это, но организация, в руках которой будет столько силы, является угрозой всему миру шиноби.

Джирайя нахмурился, задумавшись, а мы с Сорой молча переглянулись, не решаясь прерывать старика.

— Желаете чего–то ещё? — голос подошедшей официантки снял сгустившееся напряжение. Джирайя посмотрел на фигуристую тётку с выдающимися окружностями и зарумянился, моментально растеряв задумчивый и серьёзный вид.

— Скажи–ка, милая, — с каким–то трепетом в голосе интимно прошептал он, отчего официантка чуть наклонилась, демонстрируя вырез на груди. — Нам нужно на остров Таро. Не подскажешь, с кем можно договориться об отплытии?

— К нам захаживают моряки из Страны Моря, — охотно ответила женщина, поправив рыжие волосы. — Их можно легко узнать по синему гербу с золотым трезубцем, нашитому на рукаве.

— Дедушка–ааа, — капризно заныл я, отчего Извращенец побагровел и зло зыркнул на меня. Официантка внимательно уставилась на него, пытаясь определить возраст «дедули». — Я хочу данго! Ты мне обещал!

Сора понял мою игру и ухмыльнулся.

— Дед, ты обещал бабуле, что позаботишься о нас. Я тоже хочу данго.

Официантка холодно спросила:

— Так вы будете заказывать данго для своих внучат?

— Обойдутся без данго, — буркнул он, и мы вышли из кафе.

— И что это было? — хмуро спросил старик.

— Ну, ты же сам просил не называть тебя Извращенцем на людях, — невинно похлопал я глазами, а Сора расхохотался.

— Вот засранцы, — усмехнулся он. — Ладно, поищем моряков с нашивками.

Как оказалось, на остров Таро нельзя было просто взять и приплыть. Он был что–то вроде закрытой зоны в Стране Моря. Поэтому нам сначала нужно было добраться до главного острова Хаха, в глубине которого располагалась столица Кайкё, где необходимо было взять что–то вроде пропуска на паломничество в храм Воды. Всё это нам любезно поведал зеленоволосый капитан Гайтэн с широким длинным шрамом на правой стороне лица, выглядевший лет на шестнадцать максимум.

— К тому же, начинается Мертвый сезон. На море полный штиль, поэтому большинство моряков предпочитает провести эти два месяца на суше, чем болтаться как… — капитан ехидно усмехнулся, обнажая треугольные зубы. — Так что моя «Покорительница Бурь» единственная шхуна, что отправится в Страну Моря в ближайшее время.

— А тебе что, не страшен штиль? Как мы доберёмся? — спросил его Сора.

— А я думал, что шиноби чувствуют других обладателей чакры, — сощурил ярко–оранжевые глаза Гайтэн. — Мой отец когда–то был шиноби деревни скрытого Тумана, и я обладаю стихией воды. Теперь тебе понятно, как, малец?

— Да, — чуть покраснел смущенный отповедью Сора.

— Тебя обучал отец? — спросил Джирайя капитана. — В Стране Моря же нет постоянной армии и скрытой деревни.

— Есть пара слабеньких кланов ниндзя, — чуть скривился Гайтэн. — Для защиты лорда феодала и даймё обычно нанимают шиноби Тумана, но я сам по себе, мне нравится быть капитаном моей крошки, я люблю море и я не хочу никого убивать по приказу свыше.

— Ты мне нравишься, парень! Мы нанимаем тебя! — хохотнул Извращенец. — Так как долго мы будем плыть?

— Самым сложным и долгим будет путешествие вдоль полуострова до острова Джиро, северо–западной границы Страны Моря, оно займёт около полутора недель, а потом мы попадём в течение Кольца Бурь и до порта Футо доплывём с ветерком, дня за три. Так что ваше морское путешествие займёт недели две. А от Футо до Кайкё около двухсот километров.

— Тогда мы купим провизии, — кивнул Джирайя, что–то прикидывая.

— Отправляемся на восходе завтра с утра, моя крошка стоит в Восточном доке, — сказал Гайтэн, пожимая руку Извращенца.

Путешествие по морю было долгим и нудным, мы изнывали от скуки. Гайтэн не разрешил нам с Сорой тренироваться, чтобы мы «не разнесли его драгоценную «крошку», оказавшуюся действительно небольшой. Кроме самого капитана, на ней орудовал ещё один матрос и десятилетний юнга, оказавшийся младшим братом Гайтэна, Чиби. Шхуна была скорее крупной лодкой с одним парусом, который просто висел, выполняя роль укрытия от палящего солнца. Повезло ещё, что ни у кого из нас не было морской болезни, а то как вспомню то, столь же долгое путешествие, которое, думаю, мне ещё предстоит, и ещё более зелёного, чем обычно, учителя толстобровика, Гая, так вздрагиваю и покрываюсь холодным потом.

Капитан создавал с помощью своей чакры что–то вроде небольшого течения, и наша «Покорительница Бурь» с черепашьей скоростью плыла вдоль полуострова Хангэцу. Скорость была не очень большой, потому что Гайтэн примерно за пару часов растрачивал свой резерв чакры, а потом восстанавливался.

— Надо было пешком дойти до конца, я слышал, на севере есть ещё один порт… — пробурчал Сора, вздыхая.

— Ну, тогда бы вы точно застряли в Стране Чая на два месяца, — заметил услышавший его Чиби, озорно улыбаясь такой же острозубой улыбкой, как и у его брата. — Аники единственный моряк, что путешествует во время Мёртвого сезона.

— А ты, Чиби, тоже обладаешь чакрой? — поинтересовался я. — Я её совсем не чувствую.

Мальчик погрустнел и помотал вихрастой зелёной головой.

— Я пытаюсь сконцентрироваться, но ничего не получается, может, у меня и нет никакой чакры, я пошёл в нашу маму.

Да, печаль–беда…

— Сора, — примерно на пятый день путешествия предложил я другу. — Может, мы погуляем по морю? Какую–нибудь рыбу пойдём, поймаем? Что–то я устал от жары и безделья. Искупаемся хотя бы…

Моя идея была горячо поддержана, и мы, раздевшись до трусов, сиганули за борт, отбежав подальше.

— Эй, Наруто, Сора! — завопил Чиби. — Тут акулы водятся, вы осторожнее будьте.

— Нам акула–каракула нипочём, нипочём, мы акулу–каракулу кирпичом, кирпичом! — звонко пропел я. Мне вдруг вспомнилась песенка, которую пели дети в одной из сказок Саске. Тогда мне она показалась весьма забавной, ну откуда у детей кирпичи? Да ещё и в волшебной стране, где водятся говорящие звери!

— А где ты кирпич возьмёшь? — удивился Сора, глядя на меня. — Вода кругом.

— Вот появиться акула, узнаешь, — пообещал я, заржав.

— Да ну тебя, Наруто! — фыркнул Сора.

Мы искупались и, нырнув, поймали пару крупных рыбин, которых принял на борт Чиби. У пацана горели глаза. Гайтэн, посмотрев на нас, сказал:

— Вижу вы, парни, совсем застоялись. Там, в десяти километрах к востоку, есть остров Коджима. Мы должны были доплыть туда за запасом пресной воды, но если вы туда сходите, то мы сможем выгадать день. Я должен передохнуть, у меня кончилась чакра, часов через пять возобновим путь. Вы справитесь?

— Конечно, — кивнул я. Сора тоже поддакнул. — Сколько бочек надо набрать?

— Ближайшая земля будет через восемьдесят морских миль, на острове Джиро, плыть еще четыре дня, так что, думаю, литров двести нам хватит.

— У нас есть двадцатилитровые фляги, придётся вам дважды сходить, — прикинул Чиби, уже вынесший емкости на палубу.

Я, улыбнувшись, создал четырёх теневых клонов.

— Мы сходим! — Сора первым схватил флягу и спрыгнул на воду. — Я обгоню всех вас! — он уже ломанулся в указанном направлении, разбрызгивая воду.

— Эй, так нечестно! — сказал один из моих клонов. — Нам ещё не сказали «марш».

— Марш! — завопил мелкий с лодки, и толпа меня побежала догонять Сору.

— Эй, ну ты и тормоз, бака! — довольный собой запыхавшийся Сора показал мне язык, когда я добрался до острова.

— Эй, кто ещё тормоз? — за его спиной появился мой клон, которому ради этой минуты и вытянувшегося от детской обиды лица Соры пришлось сделать небольшой крюк. — Я тебя тут уже две минуты жду.

Сора прошипел что–то неразборчивое себе под нос и буркнул:

— Я вовсе и не соревновался с тобой.

— Да–да, а кто припустил, будто посрать хотел в кустиках? — заржал я. Сора покраснел, а потом так задумчиво уставился на лопушки, что я заржал ещё громче.

— Ладно, ладно, не буду на больное давить, пойду воду поищу, пока ты тут… уединяешься.

— Придурок, — ласково сказал мне в спину Сора.

До порта Футо мы добрались без приключений. Ну, если не считать приключением то, что на острове Джиро Сора нашёл какие–то фрукты и принёс их на борт. Фрукты были вкусные, их было много, потому как запасливый друг нагрузил ими и моих клонов, но потом аж со свистом… В общем, не важно. Скажу только, что Джирайя над нами ржал, как ненормальный, и обзывал засранцами в два раза чаще обычного, и что я был непомерно рад, когда мы, наконец, через две недели после отплытия из Дагераши, прибыли на остров Хаха в Страну Моря.

Часть 2. Глава 5. Храм Воды

В Стране Моря я не бывал ни разу за все свои жизни, поэтому всё было новым и волнующим. Порт Футо, в отличие от Дагераши, показался мне не таким грязным и вонючим. Может быть, дело было в том, что начался Мертвый сезон, или просто Страна Моря была далека от остальных стран и «торгово–политических» путей. Чиби рассказывал нам байки о том, что дальше, за Страной Моря и грядой островов Ничейной Земли, край мира, который опоясывает мифическое Кольцо Бурь, никто ещё не смог вернуться оттуда. А само Кольцо Бурь образовывало довольно заметное течение, благодаря которому мы и прибыли в порт.

До столицы Страны Моря, города Кайкё, мы добирались почти две недели. Джирайя с большим энтузиазмом решил выяснить всё о местных женщинах, поэтому мы трижды останавливались во встречающихся нам небольших городках. Мы с Сорой тренировались, делая упор на упражнения, что показал нам Хаку.

Джирайя, видимо, вспомнив, что он взял меня в ученики, посоветовал мне взрастить плотность и объём в моём расенгане, для увеличения его ударной мощи. И я работал с несколькими клонами, пытаясь это сделать. Пока у меня «ядро» расенгана было примерно сантиметр в диаметре, а старик мог продемонстрировать расенган здоровее моего в два раза и с пятисантиметровым ядром. В общем, тренировки, тренировки и тренировки до упаду и дрожи в коленках.

В столице мы прожили ещё месяц. Оказалось, что для получения разрешения на посещение храма Воды нужно пройти какой–то бюрократический ад. Ещё повезло, что один из заправляющих там чинуш фанател от творчества Извращенца, поэтому мы ждали «всего» месяц. В Кайкё старик то ли от вынужденного безделья, то ли действительно насобирал свой «материал», начал писать книгу.

Сора с приближением дня получения «пропуска», назначенного на середину июня, становился всё задумчивее и мрачнее.

За три с половиной месяца, прошедших с начала нашего совместного путешествия, наша связь душ ещё более окрепла, поэтому я прекрасно чувствовал его настроение. Я даже ощутил фантомную боль, когда этот придурок, решив сократить наш путь до одной полянки недалеко от Кайкё, где мы тренировались, побежал через рисовое поле и подвернул ногу, угодив в нору какого–то грызуна.

— Вот блядь! — зло ругнулся Сора, пытаясь подняться. Ко всему прочему, он шлёпнулся в воду, взбаламутив ил, и весь вымок и испачкался.

— Не шевелись! — предостерегающе крикнул я, потирая ложно–ушибленную лодыжку. — Я сейчас.

Сора побурчал для вида, но от помощи не отказался. Пришлось разрезать на лоскуты его рукав, чтобы сделать тугую повязку. Ничего другого под рукой больше не было.

— Придётся одежду покупать, — он как–то обречённо посмотрел на голую левую руку, что сверкала яркой белизной, контрастируя с загорелыми лицом и кистью.

— Сам виноват, что ты вечно выделываешься? — я посмотрел на угрюмого друга. — Эй, что с тобой происходит? Что с тобой, Сора?

— Я просто думал… — он закусил губу, уйдя на пару мгновений в себя. А потом выпалил. — Как тебе это удаётся, Наруто? Не обращать внимания на свою… особенность. Быстро заводить друзей?

Он густо покраснел.

— Я хочу быть похожим на тебя. Но как вспомню, как ко мне относились, хочется рвать и метать, говорить гадости… Я не могу доверять так, как ты. И я боюсь того, что будет в храме Воды. И…

— Ты слишком переживаешь о том, что будет, и о том, что было, — перебил его я. — Успевай жить настоящим, иначе вся жизнь пройдёт зря. Выбери свой путь и иди, никуда не сворачивая.

Я встал, помогая Соре подняться.

— Пошли, трусишка, я отведу тебя в гостиницу.

— Я не трусишка! — возмутился он, крепко сжимая моё плечо. И пробурчал. — Я просто не люблю монахов.

— Ну, тогда это всё меняет, — засмеялся я, поглядывая на насупившееся лицо. — Эй, всё будет хорошо. Я чувствую.

Мы молча шли до Кайкё, на окраине которого мы нашли недорогую, но вполне комфортабельную гостиницу. Выбор на «Тётушку Вон» выпал ещё и потому, что в этом же квартале располагалась баня, а сама «тётушка» оказалась вполне себе симпатичной брюнеткой средних лет.

Я шёл и размышлял о словах Соры. Доверие… Начиная со второй своей жизни, я притворяюсь, играю свою роль, учу всех жизни, узнаю чужие тайны и страхи, когда как о моих секретах и моих мыслях знаю только я, и даже мой лучший друг, человек, с которым я прожил всё детство бок о бок, не подозревает, какой я на самом деле… Но, насколько я понял за все прожитые жизни, людям интересны лишь они сами, имеет ли смысл делиться своими проблемами, если это никому не интересно, а мне ещё и может навредить? Возможно, я и сам не знаю, какой я, настоящий Наруто. Я просто живу, радуясь каждому новому дню. Особенно, если он действительно новый. И верю, надеюсь, что когда–нибудь это прекратится, но, в то же время, боюсь, что эта жизнь может оказаться последней. Парадокс.

«Пропуском» в храм Воды оказались два свитка, распечатать их можно было только на острове Таро, на который мы всё–таки добрались к концу июня. Нас довезли до острова на лодке местные рыбаки и высадили на скалистом берегу.

— Нам туда, — Извращенец кивнул на еле заметную тропинку, уходящую вглубь джунглей.

Тропка медленно шла в гору, и через час пешего шага мы дошли до большой круглой поляны в центре острова.

— Где–то тут, — Джирайя поковырял ногой мох и обнажил каменную кладку.

— Больше похоже на руины, чем на храм, — заметил Сора, потрогав какой–то камень, заросший лианами.

— Да, Извращенец, похоже, нас крупно на… обманули, — добавил я.

Джирайя только хмыкнул и достал выданные свитки. Он открыл их и сложил крест–накрест. Свитки засветились, и в центре начала образовываться печать. Мне это напомнило экзамен на чуунина, мы тогда также Ируку–сенсея «призвали».

— Откройся! — скомандовал Джирайя, прижав ладонь к образовавшейся печати.

Это было невероятно, но под нашими ногами земля, а точнее, камень, загудел, засветилась вязь печати, которая расползлась от свитков по окружности на десять метров, и открылся круглый вход с уходящими вниз лестницами.

— А храм–то что, подземный? — задал вопрос Сора, который, как и я, смотрел на это действо, приоткрыв рот.

— Похоже на то, — согласился я. Джирайя уже недовольно стоял у входа и махал нам.

— Эй, засранцы, долго ещё вас ждать?

— Кажется, он нам это вечно помнить будет, — проворчал Сора и поспешил к Извращенцу.

В храм мы спускались долго, перед нами зажигались светло–зелёные и голубые огоньки на стенах, слегка рассеивая мрак, и, когда мы проходили, гасли за спиной. Было влажно и прохладно. Далеко внизу слышалось журчание воды. Пахло мокрой землёй. Всё это навевало какие–то потусторонние мысли. Сора пыхтел за мной и, кажется, старался быть поближе, постоянно касаясь плечом.

— Давай просто за руки возьмёмся, — ехидно предложил я. И даже был удивлён, когда мой друг действительно взял меня за руку. Но промолчал, чувствуя его напряжение и общую взвинченность.

— Приветствую путников в Храме Воды, — мягкий вкрадчивый голос, нарушивший тишину, принадлежал красноволосому мужчине лет тридцати на вид. Один его глаз был прикрыт, и на веке, от брови до скулы, красовалась чёрная печать. — Я настоятель Коухаку.

— Мы прибыли из Храма Огня, — кивнул на приветствие Джирайя, доставая свиток, — с посланием от настоятеля Чирику.

Настоятель развернул свиток, пробежался по нему открытым глазом и хмыкнул, покачав головой.

— Как топорно…

Он дотронулся до живота Соры.

— Сконцентрируй чакру, — приказал он, хотя его голос и был мягок, но казалось, что под этой мягкой периной острые твёрдые камни. Сора, сглотнув, повиновался. С руки Коухаку слетела зелёная печать, которая замерцала на животе моего друга, побагровев. Сора дёрнулся и вскрикнул.

— Я так и думал, отвратительная работа, — скривился настоятель. — Снимается простой печатью пяти стихий. Парень сделан как оружие одноразового использования, — вынес свой вердикт он. — И что за недоумок сотворил с ним такое? — пробурчал Коухаку про себя, снова уткнувшись в свиток.

— Фуку Казума … Хм, никогда не слышал.

— Ч‑что? Вы с-сказали Казума… Ф-фуку? — переспросил, слегка заикаясь, побледневший Сора. — Н-но, это мой отец… Этого не может быть… Это…

Он рухнул на колени, прижав свою забинтованную руку к груди.

— Мой отец… Я думал… а он… я не могу поверить… Я любил его, а он пожертвовал мной, сделал меня этим… — шептал он, вытаращив остекленевшие глаза. — Мне говорили, что он предатель, а я не верил… Я верил в него… Я…

— Сора, Сора, успокойся! — встряхнул его я, вытаскивая из шока.

Я поднял голову и посмотрел на настоятеля.

— Скажите, Коухаку–сан, Вы можете помочь Соре? Распечатайте его, избавьте от этого! Он уже достаточно страдал.

— Сожалею, малыш, но если распечатать запечатанное в нём, то эта сила должна куда деться, она может просто разнести весь остров и наш храм. Я не могу так рисковать. К тому же, неизвестно, выживет ли твой друг после этого, даже в режиме щадящего высвобождения, — покачал головой настоятель.

— Я заберу её! — запальчиво сказал я. — Я заберу её себе, храм не пострадает, сделайте это! Я готов.

— Ты не сможешь ничего забрать, — сказал настоятель, недовольно нахмурившись, — для этого надо быть…

— Джинчуурики девятихвостого? — перебил его я, концентрируя чакру и поднимая футболку, демонстрируя свою печать на животе.

— Этого… не может быть, — Коухаку восхищённо уставился на мой пресс. — Печать души Демона!

Он снова выпустил из руки зелёную печать, которая мягко легла на мой живот, чуть щекоча, но не вызывая никакого дискомфорта.

— В тебе запечатана Янь–чакра Кьюби! Восхитительно! — чему–то обрадовался он. — Как… как тебя зовут, мальчик?

— Узумаки Наруто!

— Узумаки Наруто… — он внимательно посмотрел на меня. — Ты из клана Узумаки?

— Я… — я замялся, не зная, что ответить при Извращенце. Ведь Джирайя не знает, что я знаю о своей матери и что она была джинчуурики. И я же как бы ребёнок–сирота, от которого все всё скрывают.

— Его мать, Узумаки Кушина, была из страны Водоворота, — ответил за меня Джирайя, и я перевёл дух. — Она перебралась в Коноху для того, чтобы заменить Мито–сан, почти перед самым нападением на Узу.

— Ясно. Госпожа Мито была легендой в нашем клане.

Я заподозрил это с самого начала, как увидел цвет его волос, а тут такая оговорка. Стараясь сделать голос взволнованным, я спросил:

— Коухаку–сан, ваша фамилия тоже Узумаки?

— До того, как я принял пост настоятеля, меня звали Узумаки Шики, — немного грустно улыбнулся он, — я — один из немногих выживших. Единого клана Узумаки больше не существует, но довольно приятно встретить родственника, особенно здесь, на краю мира…

Он задумался, переводя взгляд с меня на Сору и Джирайю, а затем кивнул, словно приняв какое–то решение.

— Это всё меняет. Я помогу вам, — и скомандовал. — Идёмте!

Сора нервничал. Он лежал на холодном каменном полу в огромной пещере. Я сидел у его изголовья и рассматривал гигантскую светящуюся печать, диаметром больше двадцати метров. По кругу вокруг нас сидели монахи храма Воды и Коухаку–сан.

— Вы готовы, Сора, Наруто? — спросил настоятель. — Мы начинаем.

— Всё будет хорошо. Верь мне и верь в себя, не позволяй демону взять над тобой вверх. Я рядом, — быстро прошептал я Соре, взяв его за руку.

— Мы готовы, — сказал я настоятелю, который уже подошёл к нам. На концах пальцев его правой руки синим пламенем горела чакра, в которой колыхались знаки пяти стихий: вода, огонь, земля, молния, ветер.

— Распечатывание пятью стихиями. Откройся! — он ударил Сору в солнечное сплетение и отскочил к краю сдерживающей печати.

Крики Соры многократным эхом отразились от сводов пещеры, которые бликовали алыми всполохами вырывающейся из мальчишеского тела красной чакры Кьюби.

Потерпи, потерпи, потерпи, потерпи…

Часть 2. Глава 6. Дорога в Тацуму

Больно, как больно… Кожа словно горит заживо…

— Ты как, Наруто? — я с трудом открыл глаза и увидел над собой взволнованные лица Коухаку–сана и Джирайи.

— Сора? Как Сора? — хотел спросить я, но из груди отчего–то вырвалось какое–то невнятное бульканье.

— Твой друг получил сильные ожоги, как и ты, — словно догадавшись, о чём я спросил, сказал Коухаку.

— У нас есть ирьёнин, он занимается им. Моргни, если понял.

Я закрыл глаза и открыл снова.

— Вы напугали нас, Наруто, — осторожно потрогал мой лоб старик, — у вас с Сорой появились хвосты и… покров лиса. Хорошо, что мы закончили высвобождение до появления третьего хвоста. Освободившаяся чакра устремилась в тебя, оставив тело Соры.

Я мысленно фыркнул. Всё могло быть куда хуже. В прошлых жизнях взбесившийся Сора впадал в беспамятство и выпускал четыре хвоста, не контролируя своё тело. Им просто не с чем сравнивать.

— Намажьте его тело этой мазью от ожогов. У него они уже почти прошли, что крайне удивительно, но мазь не помешает, — настоятель храма Воды вручил Извращенцу баночку, пахнущую какими–то травами.

Джирайя осторожно касался моей горящей кожи прохладной мазью, которая остужала, и делала боль вполне терпимой. Соре, наверное, ещё хреновей, ведь у него не осталось чакры демона, который заботится о своём носителе, исцеляя его раны. С мыслью об этом я снова отрубился.

Через два дня я был как новенький и пошёл проведать Сору. Мы так и были в храме Воды, где нам выделили несколько маленьких комнат. Кроме кровати и маленькой тумбочки в них не было ничего, освещалась комната несколькими свечками. «Убранство» и атмосфера напомнила мне убежище Орочимару, когда мы были там на поисках Саске.

Интересно, что сейчас делает мой друг?

Сора лежал на кровати весь в бинтах. С лица ожоги уже сошли.

— Эй, теперь у тебя не только рука перебинтована, — присел на край его кровати я. Сора вымучено улыбнулся уголком губ.

— Как ты? — я поправил серую прядь его волос, упавшую на лицо.

— Хреново и просто отлично, — ответил Сора. Я засмеялся, поняв, о чём он.

— Коухару–сан сказал, что через два дня ты сможешь подняться. И мы сможем вернуться в Храм Огня.

— Я не вернусь туда, — Сора чуть шевельнулся и шикнул от боли. — Я решил найти свой путь. И начну новую жизнь, в которой меня никто не будет бояться или шептать в спину. В храм я точно не вернусь. Я благодарен Чирику–сама за то, что он вырастил меня, но…

— Понимаю, — кивнул я. — Для них ты останешься тем, кто семь лет назад взбесился и разрушил храм, ранив и убив монахов и послушников.

— Да…

— Ну и хорошо! — я широко улыбнулся, разгоняя мрачные воспоминания друга. — Я буду рад, если ты найдёшь свой путь, Сора.

Несмелая улыбка тронула его губы.

Июльская жара плавила порт Футо. В Стране Моря началась неделя фестивалей воды, когда тебя могут окатить водой из брызгалки или вылить её из ведра с балкона. Шествия с танцами и плясками, когда всех прохожих орошают веником, смоченным водой, весьма забавны и зрелищны.

— Эй, Сора! — я вылил на прикорнувшего, сморенного жарой парня ведро ледяной воды. Он подпрыгнул, хватая ртом воздух, и завопил.

— Наруто!!! Я сейчас тебя самого в колодец брошу!!!

Хохоча, я убегал от взбесившегося и мокрого Соры, впрочем, буквально через пять минут его одежда снова была сухой. Он почти выздоровел, лишь на животе остался ожог величиной с ладонь, но ирьёнин из храма дал ему с собой мазь, так что и он должен исчезнуть без следа. Мне на память от внезапного родственника тоже достался подарок — практически невидимые печати на предплечьях и запястьях, «которые должны быть у любого уважающего себя Узумаки», позволяющие запечатывать в тело несколько сотен сюрикенов, кунаев или какого–то другого оружия, или чего–то другого из неживого материала. Единственное, важно, чтобы оно было одинаковым. Потому как порядок распечатывания такой же, как порядок запечатывания (ну или запоминать последовательность, что куда положил). Я решил, что обязательно запечатаю в себя чего–нибудь, когда представиться возможность раздобыть побольше оружия.

— Хм, что вас снова мир не берёт? — вернувшийся Джирайя со вздохом сел в тенёк. — Наруто, принеси попить.

Я сбегал в гостиницу. Мы жили здесь второй день. Джирайя искал корабль, который довёз бы нас до Страны Ветра, объявив нам ещё в Храме Воды, что у него через месяц важная встреча в Тацуме. До Футо мы добрались за десять дней, нигде не останавливаясь дольше необходимого. Соре ещё было тяжело двигаться, но он упорствовал, хорошо, что мы, как и обычно, шли пешком, а не бежали, хотя Извращенец и делал привалы чаще обычного.

Я вернулся с большой кружкой воды, и Джирайя с наслаждением её выпил.

— Есть хорошие новости? — спросил его я.

— Ага. Я нашел корабль, что довезёт нас до Саканачи.

— Саканачи… — я стал вспоминать, что это за город такой в Стране Ветра. — Это какой–то порт?

— Ну, можно сказать, что это рыбацкое селение в Заливе Акулы, от него до Тацумы будет всего около шестисот километров, это самый близкий путь.

— Мы точно сможем добраться до столицы Ветра в назначенный срок? — с сомнением протянул я. Подумав про раненого Сору, которому ирьёнин посоветовал ещё месяц особо не напрягаться и запретил изматывающие тренировки. — Уже восемнадцатое июля, а первого августа надо быть там. Сколько поплывём по морю?

— Поэтому мы отправляемся сразу же, как соберём вещи и купим припасов, — сказал Джирайя. — Гайтэн сказал, что мы доберёмся до Саканачи за неделю.

— Гайтэн? Это тот капитан–шиноби, что вёз нас из Страны Чая? — переспросил Сора.

— Да. Он три дня назад как раз пришёл с рейда из Страны Когтя и подумывал, куда бы ему ещё направиться, — хмыкнул Извращенец.

— Нам прямо повезло! — улыбнулся Сора.

Я промолчал, думая о странном совпадении. Конечно, моряков не так уж и много, но просто удивительно, как мы нашли желающего отвезти срочно трёх путников в какой–то там рыбацкий посёлок вдали от торговых путей. Я думал, что нам придётся возвращаться в Страну Чая, в тот же порт Хокутан, и уже оттуда найти лодку, что отвезла бы нас через залив в Страну Ветра. Но, может быть, конечно, нам и правда просто чертовски везёт?

— Что загрустил, Наруто? — спросил меня Сора. Мы уже шестой день плыли по морю. Дул лёгкий ветерок, и вдалеке показалась земля.

— Просто вспомнил, что у моего друга сегодня день рождения, — я загорал на палубе в одних трусах и был уже совсем бронзовым. Волосы выгорели и стали по цвету как солома, нос щипало, кожа с него слезала каждый день, и поэтому сегодня я, скрепя сердце, смазал его мазью от ожогов, выданной мне ещё более загорелым, чем я, Чиби.

— Э? Что за друг? — с нотками ревности спросил Сора. — Из Конохи?

— Ага…

Говорить о Саске не хотелось. Словно эти воспоминания только для меня. Как он отмечает свой праздник? Вспоминает ли обо мне? Надеюсь, у него всё хорошо.

— Сколько ему лет исполнилось? — продолжил «допрос» Сора.

— Четырнадцать. Уже четырнадцать, — ответил я.

Чёрт! Я уже почти год не видел Саске… Интересно, он вырос за этот год? Стал сильнее? Я вспомнил напутственные слова Саске и его просьбу «вытрясти всё из отшельника» и, покосившись на марающего свиток Извращенца, усмехнулся. Н-да… И вроде что–то всё время делал–делал, тренировался до потери пульса, а в итоге ничего серьёзного. Техника телесного мерцания, которую я всё же добил? Хотя Саске может и не такое творить своим гендзютцу и уже очень давно. Печати, что достались от Коухару–сана? Но Саске уже давно может в себе запечатывать всё подряд и распечатывать перед лицами противников. Расенган, который, я думаю, Саске просто не захотел повторять, так как у него есть чидори. Потому как научил ему меня с помощью клонов за несколько дней? Или стихия ветра, которой я всё ещё не разрезал льющуюся воду? Тогда, как Саске своей чидори нагаши стихии молнии может фигурку монстра из камня за пять минут зафигачить…

По сравнению с ним я жалок… А за год он от своего брата, наверное, сколькому научился, что мне никогда его не догнать.

Я совсем приуныл.

— А у меня в сентябре день рождения, — после затянувшейся паузы сказал Сора. — Десятого числа.

— У меня тоже десятого, — слегка улыбнулся я, почему–то захотелось потрепать серые волосы, как всегда это делал Саске с моими. — Только в октябре. Ты меня старше на месяц, значит.

Ладно, хотя бы избавил Сору от этой его проблемы с чакрой Курамы и, возможно, что его сумасшедший папаша не ринется рушить Коноху без козырного туза в виде псевдо–джинчурики.

Слабое утешение, но всё же…

До Саканачи осталось всего ничего, уже появились первые дома по берегам залива, когда Сора, откашлявшись, сказал:

— Джирайя–сама, Наруто, я решил, что вы должны идти в Тацуму без меня. Моё тело не выдержит шесть дней пути в авральном режиме, и я буду только мешать. Я благодарен Вам за всё, за всё, что вы сделали для меня, — его щёки покраснели, а глаза влажно блестели, но он твёрдо продолжил. — И я решил идти своей дорогой дальше. Я поговорил с Гайтэн–саном, его матрос, Аоки–сан, решил осесть на суше, и я попросился вместо него, с моей стихией ветра я смогу раздувать парус, и мне не придётся становиться шиноби, чтобы убивать людей, и я… смогу увидеть мир и, может быть, найти место, где мне понравится настолько, что захочется остаться… Спасибо… И… Прощайте.

Джирайя протянул ему руку, пожав.

— Надеюсь, у тебя будет всё в порядке… — и ехидно добавил, — внучёк, — притянув к себе, обнял, похлопав по спине.

— Сора… ты… — не мог найти слов я. Это было неожиданным для меня.

— Я всё решил, Наруто, — широко, но немного неуверенно и натянуто, улыбнулся Сора. — Я рад, что познакомился с тобой. Ты мой лучший друг, береги себя.

Пять месяцев мы провели с этим парнем, тренируясь, прикалываясь друг над другом и над Джирайей, ощущали, то, что чувствует другой. Друг, я бы доверил ему защищать мою спину. Ещё один друг покидает меня. Одновременно и печально, и радостно за него. Сора сможет жить и забыть о ненависти, что окружала его с самого детства. Найти место, где его будут ждать.

— Я…

— Не говори ничего, Наруто. Когда мы встретимся в следующий раз, я покажу тебе пару крутых техник, что я выучу в других странах. Я обязательно превзойду тебя!

Я улыбнулся.

— Ладно. Ещё увидимся, Сора…

Нос «Покорительницы Бурь» мягко ткнулся в песок.

— Нам пора, Наруто, — Джирайя, махнув на прощание рукой, выпрыгнул на пирс.

— До встречи, Сора, — я прыгнул вслед за учителем, догоняя.

Часть 2. Глава 7. Столица, слон и озеро

Мы дошли до Тацумы за четыре с половиной дня, добравшись до столицы за сутки до встречи. Пришлось даже Джирайе растрястись и пробежаться, жаль, что Страна Ветра по большей своей части была степью, по деревьям получается намного быстрее. Тацума была построена вокруг довольно большого озера, которое пересекало несколько мостов. По сравнению с Суной, жаркой и сухой деревней Песка, столица их страны была словно живительный оазис. Наша гостиница тоже была на берегу этого озера.

— Слушай, Извращенец, а что это у тебя за встреча такая и с кем? — когда мы сняли номер в гостинице и легли на футоны, спросил я.

— С тем человеком, что мы встречались в Дагераши пятнадцатого апреля.

— Это который опоил тебя что ли? — возмутился я, привстав с футона.

— Это был не яд, — старик почесал затылок и деланно засмеялся.

— Тогда больше всего это похоже на гендзюцу, — я вспомнил Саске и его техники. Нечто подобное происходит с человеком в иллюзии.

— Да, пожалуй, тут ты прав, — задумался Джирайя. — Наруто, давай–ка выйдем. Не одевай одежду, оставь юкату.

Мы дошли до озера.

— Я хочу кое–что рассказать тебе о гендзюцу. Твой друг, да и его брат Учиха Итачи, что охотится за тобой по приказу «Акацуки», обладают очень могучим додзюцу.

— Как будто я и сам не знаю, Извращенец, — пробурчал я. — Ты ради этого меня поднял? Я устал вообще–то.

— Я хочу научить тебя справляться с действием гендзюцу. Эта техника направлена обмануть все твои чувства: слух, зрение, осязание, обоняние, вкус. Но и она имеет свои слабости. Действие гендзюцу обусловлено воздействием на твою чакру. Как только ты прекратишь ток своей чакры, действие гендзюцу либо ослабнет, либо спадёт.

— Это понятно, — решил не играть в дурачка я, потому что устал и хотел спать. — Ты хочешь, чтобы я научился прерывать ток своей чакры?

— Да, — немного удивлёно сказал старик. — Сейчас ты встанешь на воду и поучишься прерывать ток чакры.

Я снял юкату, выданную в гостинице, и, шагнув на воду, прервал ток своей чакры и ухнул вниз.

— Но как ты… — Джирайя был несколько ошарашен, — сразу?

— Всё просто, моим другом с семи лет был Учиха Саске, тот самый обладатель мощного додзютцу. Угадай, на ком он тренировал свои волшебные глазки? Я, может, и не знал, что это всё так по–умному называется, просто когда–то давно заметил, что могу вырваться из его иллюзий, если замираю чакрой, — широко улыбнулся я. Пользуясь замешательством Извращенца–отшельника, я решил ковать железо, пока горячо.

— Ты обещал научить меня крутым техникам, а я пока не могу даже превзойти Саске, каким он был год назад.

— Хорошо, Наруто, я буду учить тебя, — выдохнул Джирайя, подавая мне юкату, когда я вылез из воды.

— Так ты встречаешься завтра с…? — снова спросил я.

— Я сам не знаю с кем, если честно, — задумчиво ответил Джирайя. — Просто ко мне в одном городе, около десяти месяцев назад, одна женщина, с которой я… В общем, моя хорошая знакомая, которая иногда делится со мной разной информацией, вдруг прервалась на… кхм… в общем, и сказала, что кое–кто хочет поделиться со мной сведениями об «Акацуки», и если я хочу их получить, то мне надо быть утром пятнадцатого апреля в баре «Джоу» в порту Дагераши Страны Чая. А потом она с полуслова опять начала… ну. Когда я переспросил свою знакомую, что она мне только что сказала, то она не смогла ответить, забыла.

Старик отвёл глаза и явственно покраснел.

— В Дагераши я ждал с самого открытия, а потом вдруг в глазах на миг потемнело, а потом я уже чувствую, как ты льёшь на меня воду. А я помню некоторые факты об организации «Акацуки» и при этом знаю, что новая встреча состоится утром первого августа в баре «Мизуми» в Тацуме, столице Страны Ветра.

— Значит, ты не знаешь, с кем встречаешься? Не слишком ли это опасно?

— Думаю, что шпион рискует намного больше, передавая мне информацию, — ответил Джирайя. — Я проверил её и по другим источникам, и всё совпадает. Я думал над этим. Может быть, это и не гендзюцу. Возможно, что я даже сам разговаривал со шпионом и добровольно принял что–то, чтобы забыть его личность, есть и такие препараты. В любом случае, информация полезная и лишней не будет, а теперь спать, — закончил старик наш разговор и почти мгновенно засопел.

Мне не спалось, я обдумывал слова Джирайи.

А вдруг это Саске? Думаю, он может вызвать кратковременное помутнение памяти или что–то в этом духе, тем более, он как раз ушел около года назад, а Джирайя сказал, что с ним связались десять месяцев назад. А до этого он говорил, что через два месяца после его «похищения» Саске видели с «Акацуки». Может быть, тогда он и смог передать весточку. Тем более зная, как старик падок на женщин. Ведь насколько я помню, у Акацуки много баз по всему миру, и поэтому Саске назначил встречу почти через полгода, за это время он смог многое узнать об «Акацуки» и подготовиться к перемещению в порт Дагераши, да и весточка могла найти Джирайю слишком поздно.

Чем больше я об этом думал, тем больше убеждался, что это Саске. Ведь наш маршрут, в отличие от всех остальных моих прожитых жизней, изменился, а до этого никто из «Акацуки» не палил организацию так открыто. А Саске, он такой.

С такими мыслями я проворочался почти до утра.

Утром проснулся от ярких лучей солнца, бьющих прямо в лицо. Джирайи уже не было, а его футон и юката были аккуратно свёрнуты. Я подскочил, как ужаленный. Быстро собрав вещи, я выскочил из номера. И с ужасом обнаружил, что не помню названия бара, где они должны были встретиться.

Я замер. Вот главное, бар «Джоу» — «слон» я запомнил, хотя это нафиг не нужно, а как называется бар нынешний, хоть убей. Я лихорадочно соображал, что делать. Бегать по всем барам в округе? Не вариант. Не факт, что старик снял гостиницу близко от места встречи, возможно, что мы, наоборот, на противоположном конце города, ведь «Акацуки» всё–таки охотятся за мной, поэтому нельзя, чтобы меня заметили рядом.

Как же называется этот чёртов бар!?

Я несколько раз глубоко вздохнул, и меня осенило. Медитация! Расслабленное состояние, я смогу вернуться во вчерашний вечер и разговор с Джирайей. Я просто слишком нервничаю, поэтому никак не могу вспомнить. Так, вдох, выдох, вдох, выдох…

Почему–то перед глазами встаёт этот бар «Джоу» в Стране Чая, вывеска в виде белого слона. Белый слон, белый слон, такой же слон на гербе Страны Чая и на флаге… Чёрт, почему ко мне пристал этот белый слон? Я хочу вспомнить название бара в этом городе…

Вдох, выдох, вдох, выдох.

Может быть, слон не просто так? Слон совсем не слон, а эмблема? Эмблема города и эмблема страны. Ведь Саске на моей памяти не бывал в Дагераши… В Конохе есть кафе, которое называется «Хокаге». Если так, то название этого бара должно быть…

Я посмотрел в окно на блестящую гладь озера в котором вчера искупался.

Точно!!! «Мизуми»!!!

— Извините! Подскажите, пожалуйста, в Тацуме есть бар под названием «Мизуми»? Где он находится? — хозяйка гостиницы и какая–то женщина, с которой она болтала, удивлённо посмотрели на меня, хлопая глазами.

— А ты не маловат для того, чтобы интересоваться барами? — фыркнула хозяйка.

— Я… Мой дедушка забыл свой кошелёк, а пошёл туда на встречу с деловым партнёром, будет неудобно, если он заставит человека платить за себя, — на ходу придумал я причину.

— А, тогда ладно… — сказала вторая женщина и задумалась. — Бар «Мизуми», он вроде бы на другом конце озера, тебе надо перейти через центральный мост. Потом повернуть налево и пройти пару кварталов. А там либо спросишь у кого–то, либо сам найдёшь.

— Спасибо! — на ходу бросил я, выбегая из гостиницы.

Я был готов воспользоваться массовым теневым клонированием, но это бы лишь навредило. Всё–таки столица страны Ветра — это не Коноха и даже не Суна, где все ниндзя. В городах, особенно крупных, шиноби нельзя даже ниндзютцу применять, ну, если только этого не требует задание или миссия, или ты защищаешься. Особенно если ты шиноби чужой страны. Это может быть рассмотрено, как покушение или ещё что плохое и неприятное, мне об этом Джирайя лекцию не раз читал, так что плавали, знаем.

Даже бегать в городах не принято, а только быстро ходить, если сильно торопишься. Эх, сейчас бы по крышам только раз, но за это можно схлопотать от защитников феодала и всяких стражников порядка, которые сидят на этих самых крышах и бдят, чтоб ни–ни. А нарываться на неприятности пока рано.

Так что шёл я быстро, без труда определив, какой из трёх мостов тут «центральный», перейдя на другой берег озера. Повернув налево, я растерялся. Улица просто пестрела разными барами, закусочными, заведениями разного толка. Полуголые девушки завлекали в рестораны и казино. Несмотря на то, что ещё было утро, народу толпилось порядочно.

Я медленно пошёл, изучая вывески, и, наконец, увидел тот самый бар «Мизуми». От волнения, что увижу Саске, чуть не ломанулся туда, но потом, сообразив, что так просто лезть не надо, сделал себе хенге голубоглазой короткостриженой шатенки в синей юкате. Грудь сдул до первого размера и вообще сделал девушку не особо приметной. А то понабегут всякие, включая самого Джирайю, и всю операцию «встреча старых друзей» мне сорвут.

Осторожно вошёл в бар и сел за дальний столик у входа, заказав чай, всяко мимо меня он не пройдёт.

Джирайя всё ещё сидел за столом, смотря в окно, ожидая шпиона. Через час, когда я уже выпил три кружки чая, вдруг мелькнула какая–то тень, и Джирайя просто бухнулся головой, упав на руки. Я вскочил, не зная, что делать. К Джирайе, находящемуся в отключке уже бежать смысла не было, так я только выдам себя, я вышел на улицу и пошел в сторону, куда мелькнула тень. Саске, наверное, просто не понял, что это я.

Поколебавшись, я всё–таки сбросил с себя хенге и даже подумывал, не заорать ли на всю улицу «Са–ске!!!», как на моё плечо опустилась тяжёлая рука.

— Давно не виделись, Наруто–кун.

Не веря своим ушам, я обернулся.

— Это ты?!

Часть 2. Глава 8. «Великий и ужасный»

Голос, этот мягкий, вкрадчивый, спокойный голос. В этой жизни я слышал его всего раз, лишь пару фраз, но, тем не менее, не узнать его было невозможно.

Но всё–таки, обернувшись, я не сразу узнал хозяина голоса. Простая серая футболка и тёмно–синие бриджи до колена, лёгкие сандалии, никаких чёрных ногтей или красных облаков. Его можно было бы принять за подросшего Саске, заодно отрастившего длинные волосы, завязанные в низкий хвост, с той лишь разницей, что Саске исполнилось четырнадцать, а его сверкающему шаринганами старшему брату, стоящему передо мной, — восемнадцать лет.

— Не бойся, я хочу лишь поговорить с тобой, Наруто–кун, — серьёзно сказал Итачи.

— Ладно, — ошарашено ответил я, — пойдём, поговорим. И зови меня просто Наруто.

Кажется, моё согласие удивило Итачи, потому что его левая бровь чуть поднялась и опустилась.

— Ты не боишься?

— Не то, чтобы не боюсь, — осторожно сказал я, вдруг почувствовав неявную угрозу, — но думаю, что ты уже поймал меня в свою иллюзию, и если я буду дёргаться, то это всё равно будет бесполезно. К тому же, мой уровень не тот, чтобы бросаться на тебя в одиночку, а Извращённый Отшельник сейчас в отключке и не сможет защитить меня. Так что, если ты всего лишь хочешь поговорить, я не против, точнее, у меня нет выбора. Да и мне самому хочется узнать что–то о Саске. Пожалуй, это желание пересиливает мой страх перед ещё одним «великим и ужасным Учиха», — не удержался от подколки я.

Итачи слегка кивнул, если отклонение головы на десять градусом можно считать кивком.

— Ты прав насчёт иллюзии, Наруто.

— Ну, я же лучший друг Саске, а он постоянно так делает… — широко улыбнулся я, тихо засмеявшись и вспомнив о некоторых иллюзиях Саске.

— Тогда пойдём? — как это ни странно, но «великий и ужасный Учиха» замялся, словно не зная, что делать дальше. Похоже, он рассчитывал на другую реакцию.

— Я ещё не завтракал, — вспомнил я, — было бы замечательно, если бы мы где–то перекусили. А если будет рамен, то я вообще навеки твой, пока ем. Угостишь меня? — я раздумывал, будет ли странно, если я сделаю секретную технику прямо в шаринганы…

— Ты любишь лапшу? — спросил Итачи, покосившись на меня. Мы уже шли вдоль торговых рядов в поисках места разговора.

— Ну да, но Саске постоянно заставлял меня есть овощи и другую полезную еду. Так что вообще–то я всеяден. Но ты же не будешь так издеваться надо мной, да? — резко остановился я, в панике подумав, что Итачи, так как они с Саске из одной семьи, может быть также фанатом и адептом «здорового и правильного питания». Мысль об овощах на завтрак пронеслась ощутимой дрожью во всём организме.

На губах Итачи мелькнуло что–то вроде улыбки.

— Не волнуйся, — а после паузы добавил. — Я сам с детства люблю сладкое.

— Из сладкого я больше всего люблю… — я задумался, — даже не знаю, если честно, мне всё нравится. Помню, после окончания Академии мы с Саске пошли в вагаси–кафе и решили перепробовать всё, чтобы узнать, что нам нравится больше. Больше двадцати видов всяких сладостей съели, но так и не определились.

— Не знал, что Саске тоже любит сладкое, — с интересом прислушался к разговору Итачи, хмыкнув.

— Да ты что?! Он же такой сластёна! — сдал я друга с потрохами. — Ты возьми его с собой в кондитерскую, он минимум восемь пирожных возьмёт. Правда большую часть он мне скармливал, но только потому, что он свой «растущий организм» ограничивает, типа вырасти хочет.

— Мы ходим, — вдруг признался Итачи. — Просто я думал, что он со мной просто за компанию…

— О, смотри, «Куруна–рамен»! — прочёл я на палатке, сделанной наподобие «Ичираку» в Конохе. Была не была! Я развернулся к Итачи, делая голодный печальный взгляд техники «Glazki–kak–u-kota–iz–Shreka».

— Мы ведь зайдём туда?

— Хм. Где–то я это уже видел, — под нос себе пробурчал он. Но в раменную мы зашли.

— Добро пожаловать! — поприветствовал нас хозяин заведения. Он был чем–то похож на Теучи–сана, но моложе. Наверное, все хозяева раменных чем–то похожи.

— Дядя! Мне двойной рамен с двойной свининой, яйцом и спаржей, пожалуйста! — запах стоял восхитительный, и я на миг позабыл обо всём на свете.

— Мне то же самое, — в голосе Итачи послышалось лёгкое сомнение.

— Тебе понравится, — убеждённо сказал я. — Даже Саске любит рамен, хотя и ворчит иногда, что это не очень полезная пища.

Перед нами поставили полные чашки, красиво украшенные мясом и рыбными рулетиками наруто.

— Погоди, — остановил я Итачи, который уже разломил палочки. — Я научу тебя, как правильно пробовать рамен. Это почти искусство!

Итачи хмыкнул, но остановился.

— Прежде, чем есть новый рамен, надо попробовать полную ложку бульона, — беря ложку, сказал я. — Он должен быть терпким, но, в то же время, мягким, густым и наваристым, перекатываться на языке. Затем надо попробовать лапши, для придания аппетита. Она должна быть в меру твёрдая и полностью готовая, с насыщенно–яичным вкусом, таять во рту. И только после этого есть всё остальное.

Итачи кивнул, и мы проделали всё вышесказанное.

— Рамен был неплох, но всё–таки до настоящего рамена, приготовленного Теучи–саном, ему далеко, — продегустировав блюдо, резюмировал я.

Хозяин посмотрел на меня почти с благоговением.

— Ты случайно не тот мальчик, что помог великому Теучи–сану приготовить тот восхитительный рамен и выиграть состязание поваров? — спросил он.

Я почувствовал, что краснею под заинтересованным взглядом Итачи. Вот она я — мировая знаменитость.

— Э… Ну да… — не стал отпираться я. Про себя мысленно прося, чтобы тот не рассказал, что я размешивал тесто для лапши расенганом. Но, увы…

— Ты размешал тесто какой–то техникой, выглядевшей как голубой шар! — восхищённо заявил хозяин «Куруна–рамен».

— Голубой шар? — с каким–то ехидством переспросил Итачи. — Это был не расенган случаем, легендарная техника Чертвёртого Хокаге?

Я молчал, уткнувшись в тарелку, пытаясь справиться с румянцем. Как–то неудобно вышло. Сейчас это звучит крайне нелепо. Хотя тогда мы с Сакурой и Чоуджи спасали дочку Теучи–сана, Аяме. Да и рамен был таким вкусным…

— Значит, не только Саске использует высокоуровневую технику просто так, не для битвы, а для развлечения или, скажем, чтобы стены украсить? — в никуда, словно просто размышляя вслух, спросил Итачи.

Я недоверчиво поднял на него глаза. На лице Итачи была лёгкая улыбка.

— Как он? — решился спросить я.

— С Саске всё хорошо, Наруто.

— У него не было… ну… — я не знал, как бы помягче спросить про его сны–комы. — Странностей?

Итачи так выразительно на меня посмотрел, прищурив красные глаза.

— Что? — его реакция меня взволновала. — Что–то не так? У него был приступ? Ты не мог его разбудить?

— Да… было один раз, — неохотно ответил Итачи.

— Не оставляй его одного, — тихо сказал я.

— Да…

— Так о чём ты хотел со мной поговорить? — вспомнил я начало нашей встречи.

— Ну… — задумался Итачи. — Однажды Саске сказал, что мне надо пообщаться с тобой на тему мира во всём мире. Что твоей веры хватит на весь мир. И мне просто… захотелось. Сделать что–то для мира. И… познакомиться с его лучшим другом.

— Поэтому ты выдал Джирайе информацию об «Акацуки»?

— Да… Немного, чтобы не вызывать подозрений. Всё–таки я отступник деревни, который убил почти всю свою семью и свой клан… — его лицо дрогнуло и стало печальным.

— Ты это… Не грузись так, — неловко утешил я его. — Саске с детства знал, что это было твоим заданием. А что касается мнения всех остальных… — я усмехнулся. — Его всё–таки можно изменить.

— Примерно так же, как добиться мира во всём мире? — иронично спросил Итачи.

— Ага, — улыбнулся я. — Сложно, но можно.

Итачи долго смотрел мне в глаза, а потом вздохнул, слегка улыбнувшись.

— Мне пора. Спасибо за этот разговор, Наруто… Ещё увидимся.

Он сложил пальцы и прервал технику, с хлопком развеявшись. По всей видимости, это был его теневой клон.

— Эй, парень, я тебя знаю! — воскликнул хозяин «Куруна–рамен», который до этого стоял в уголке и молчал, закрыв глаза. — Ты тот парнишка, что помог великому Теучи–сану приготовить тот восхитительный рамен и выиграть состязание поваров! Ты ещё размешал тесто какой–то техникой, выглядевшей как голубой шар!

— Д-да, это я, — я сообразил, что Итачи наложил на хозяина какое–то гендзюцу.

— Тогда я угощу тебя мои раменом, парень! Хочу, что бы ты оценил его! Пожалуйста!

— Э… Хорошо, — согласился я.

Похоже, Итачи всё же угостил меня, хотя у теневого клона и деньги ненастоящие и развеялись бы после рассеивания техники.

После обсуждения с хозяином «Куруна–рамена» всех достоинств и недостатков его блюд, после которого я наелся до отвала и совершенно бесплатно, я отправился в бар «Мизуми», где остался Джирайя. Привёл старика в чувства, и мы вернулись в гостиницу.

— Ну и что тебе сказали? — я решил не выдавать секрета Итачи, поэтому объяснил, что к обеду заволновался и отправился на поиски, благо название бара он мне сообщил. В конце концов, я мог жабу вызвать, чтобы найти его, но утром впопыхах об этом не подумал, сосредоточившись на названии, да и в прошлый раз Гамакичи довольно долго вёл нас с Сорой к назначенному месту, заводя в тупики и частенько сбиваясь «со следа».

— Мне назначили новую встречу через два месяца в Цучидо. А ещё сообщили, что среди «Акацуки» появился известный террорист, отступник из камня. Нужно узнать о нём больше, и тем самым раскрыть ещё одного члена этой организации.

— Понятно, — протянул я, вспоминая длинноволосого подрывника блондина, что в прошлой жизни похитил Гаару. — Значит, мы отправимся в Страну Земли? Ты обещал мне тренировки, помнишь?

— Помню, — Джирайя кивнул. — Собирайся. Мы уходим из Тацумы. Найдём подходящее место, для твоих тренировок.

— Ты уже умеешь призывать жаб, Наруто, теперь тебе надо научиться призывать конкретных жаб, чтобы разучить с ними некоторые приёмы и совместные атаки, а так же знать кто из них на что способен. В дальнейшем, в зависимости от уровня противника, его способностей, ты сможешь вызвать подходящую жабу.

— Так они все разные? Ну разве соль не в том, чтобы призвать жабу, чтобы она помогла тебе в драке? — спросил я, потому что Джирайя ожидал этот вопрос.

— У каждой жабы, как и у шиноби–человека, своя стихия, свои уникальные умения. Гамабунта говорил мне, что вы с ним сражались против Шукаку, однохвостого биджу. И использовали водяные бомбы, против ветряных бомб.

— Да, это так, — я сел поудобнее на камень. Мы нашли несколько скал, удалившись за несколько дней от столицы километров на сто восемьдесят.

— Конечно, у большинства жаб стихия воды, это всё–таки водные животные, и у них есть предрасположенность к этому. Но у некоторых есть две стихии или какая–то другая стихия, например, стихия земли или стихия ветра. Молния и огонь почти не встречаются среди их племени. Жабы могут использовать в бою не только техники, но и разнообразное оружие. К тому же, возможен призыв частей тела Великих жаб, вызвать которых уже не под силу никому, включая тебя с твоей чакрой Кьюби.

— Частей тела? — я сглотнул.

— Это называется «призыв рта жабы», — усмехнулся Джирайя. Я вспомнил эту технику, но в этой жизни Джирайя мне её ещё не показывал. — Выглядит это вот так.

Он прикусил палец, медленно сложил печати, проговаривая их вслух, чтобы я запомнил. Вокруг нас всколыхнулось розовая субстанция, закрывая в кокон. Я потрогал.

— Мы внутри желудка гигантской лягушки. Он весьма прочен. И может быть защитой для тебя или тюрьмой, из которой не вырваться, для твоего противника. Сделай клона, — попросил он, я выполнил просьбу, и Джирайя толкнул клона к стенкам, которые, зашевелившись, схватили клона за руки и стали вбирать в себя.

— Своей чакрой я контролирую этот желудок. Он может переварить даже бетон, кислота, что он выделяет, очень едкая.

Словно в подтверждении его слов, клон задёргался и с недовольным криком развеялся, я ощутил всю гамму испытанных им ощущений.

— Для этой техники, нужно минимум столько же чакры как для призыва крупной жабы высотой с тебя. Но в этом случае, поместиться в желудок сможешь только ты. Соответственно, если ты хочешь поместить туда, скажем, трёх своих товарищей, спасая от опасности, то это словно призвать жабу размером в одноэтажный дом, и так далее, по возрастающей.

— Значит, для начала мне нужно определить количество чакры, необходимое для призыва той или иной жабы? — понял я его мысль.

— Верно, — Джирайя развеял технику желудка. — А теперь начнём тренировку.

Часть 2. Глава 9. Жемчужины историй

В Страну Земли наш путь пролёг через маленькую страну Жемчуга, зажатую между двумя горными хребтами. Страна Жемчуга, можно сказать, была родиной озёр, и хотя жемчуг там не добывали, ну разве что речной и совсем в небольших количествах, говорили, что если смотреть на эту страну сверху, то она кажется зелёным полотном, на котором рассыпано множество жемчужин–озёр.

Мы уже почти месяц жили в одном рыбацком посёлке в пригороде Йамы. Джирайя всерьёз занялся моим обучением и почти не отлынивал от обязанностей учителя. За прошедший месяц мне удалось взять под контроль вызов жаб, и теперь это было не просто «придёт, кто придёт». Наши тренировки проходили на большом озере, и иногда я с трудом шёл обратно два километра до дома, где мы снимали комнаты, шатаясь от усталости.

Как и говорил когда–то Саске, постоянное опустошение резерва постепенно увеличивало его. Так что я перезнакомился почти со всеми жабами, что мог вызвать собственной чакрой. Первый раз, месяц назад, я смог вызвать Гаматоси, жабу ростом около двух с половиной метров в жёлтом кимоно, голубой спиной с белым брюшком и двумя мечами за спиной. Мы познакомились, и он показал мне несколько своих приёмов. Каждый день я вызывал жаб, иногда Джирайя просил меня вызвать тех, кто поменьше, контролируя чакру и настраиваясь на конкретную жабу.

Так я снова «познакомился» с Гамарики–саном. О, эта жаба это нечто! Ростом два метра, ярко–зелёная (цвета просто «вырви глаз»), с красным бантом на спине и накрашенными полными губами! А этот голос! О, у меня от одного его «На–ру–то-чааан» мурашки размером с Гамакичи по телу прыгают. Единственная жаба, с которым мы не смогли вместе работать. Джирайю, похоже, и в этот раз весьма забавляет моя реакция на Гамарики, и он часто заставляет его призывать, чтобы «потренироваться».

На сегодняшний день максимумом для меня явился Гамакен–сан, я смог вызвать его пару часов назад, выжав себя досуха. Этот малиновый здоровяк в чёрном кимоно с боевым ухватом сасуматой и большим круглым щитом весьма меня впечатлил. Он оказался куда добродушнее, чем Гамабунта (и немного его меньше), который в своё время измотал меня так, что я провалялся в больнице несколько дней.

Гамакен–сан прервал технику, и Джирайя, потрепав мою макушку, отпустил меня с тренировки (сам он оставался на озере, потому что туда ходили купаться девушки из посёлка).

— Наруто–кун! Ты уже закончил тренировку? — я обернулся.

— Привет, Хитоми–чан. Да, на сегодня закончил. Всю чакру потратил, — улыбнулся я.

— Да, я видела с дерева, какую ты громадину позвал, — она смутилась. — Я приготовила для тебя… для вас с Джирайей–сама… онигири с лососем, у папы как раз был сегодня хороший улов…

— Спасибо, Хитоми–чан, мне нравится, как ты готовишь, — похвалили её я, отчего девочка снова смутилась.

— Так я принесу?

— Конечно, я проголодался…

— Сейчас! Уже несу! — она убежала на кухню.

Вообще, Хитоми была довольно симпатичной для своих тринадцати, чуть угловатой и временами неловкой, но доброй девочкой, к тому же, внимательной и пытливой. Её воспитывал отец, который ловил рыбу на озёрах и продавал её в Йаме, а мать и две её старшие сестры умерли во время какой–то эпидемии несколько лет назад.

Мы с Джирайей как раз шли через их посёлок, планируя остановиться дальше, и дойти до Йамы. Но тут я заметил, что несколько парней постарше задирают девчонку, как я понял, из–за того, что она рыжая. Глупость, конечно, но людям так мало нужно для того, чтобы кого–то недолюбливать или ненавидеть.

Подавляющее большинство людей в Стране Жемчуга были с черными волосами, карими глазами и смуглой кожей, а Хитоми, как она потом сказала, была копией её мамы–чужестранки и сильно отличалась от окружающих. У девочки были ярко–зелёные глаза, бледная в веснушках кожа и рыжие волосы, которые она заплетала в два хвостика. Из–за такой непохожести на остальных, её в этом посёлке не любили и дразнили. В тот день, когда мы встретились, эти издевательства перешли границу, потому что те парни её толкнули, вырвав из рук корзинку с овощами. Я разогнал хулиганов и помог собрать оброненные баклажаны и перцы, так, в общем, и познакомились. Узнав, что мы ищем гостиницу, Хитоми позволила нам остаться на ночь, потому что дом у них был просторный, и имелись две свободные комнаты, которые они иногда сдавали путникам. Вечером Джирайя договорился с её отцом, что мы поживём пару недель у них. Пара недель превратились в целый месяц.

— Джирайя–сама вернётся вечером, как обычно, да? — девочка теребила рыжий хвостик, наматывая кончик на палец, смотря, как я ем.

— Угу.

— Ты расскажешь мне ещё какую–нибудь историю? — спросила она. — Новую или можно старую. Ты столько всего знаешь, Наруто–кун!

Хитоми была очень любознательной, сначала она расспрашивала меня про места, где я побывал. Я рассказывал ей про Коноху, Страну Чая, Страну Моря, а потом однажды поделился одной из сказок, что мне показывал Саске.

Может, на меня подействовала ситуация Хитоми с тем, что её не любят в посёлке за её непохожесть на остальных, но первую сказку, что я рассказал, была история про зеленокожего шиноби из уничтоженной скрытой деревни Тьмы. Сколько он себя помнил, он был один такой, а жители остальных стран боялись и ненавидели его, потому что он был непохожим на других, но был весьма сильным и выносливым. Его постоянно пытались убить, но он справлялся с людским гневом и никого не убивал, а обычно просто пугал до усрачки. Однажды феодал страны, где был дом Ши Рэка, так звали этого шиноби, нанял его для миссии спасти одну принцессу из замка со страшным чудовищем, потому что другие не могли справиться и погибали один за другим. А на принцессу ещё в детстве наложили одну запретную технику. Днём она была симпатичной девушкой, чем–то на Хитоми–сан похожей, только постарше, а ночью превращалась в зеленокожую женщину, похожую на Ши Рэка. В общем, после всяких приключений они поняли, что любят друг друга, и сняли запретную технику, а принцесса стала зеленокожей, чтобы ещё больше нравиться Ши Рэку.

Понятно, что я не мог поместить Хитоми в иллюзию и показать такую же красотень, как Саске, но я показывал ей героев с помощью клонов и хенге, разыгрывая битвы и некоторые сцены. Я ведь уже говорил, что я гениальный актёр? Я в этом убедился, потому что девочка была в восторге. История Ши Рэка и Фи Онны очень нравилась Хитоми, я за прошедший месяц её раза три показывал–рассказывал, каждый раз вспоминая новые подробности.

— Я расскажу тебе новую историю, Хитоми–чан, — доев последний онигири, сказал я. Я уже так привык к этим историям, что, пока шёл обратно, думал, что ей рассказать. Вспомнилась одна из историй, что мне однажды рассказал Саске во время миссии в стране Волн. Мы тогда ночевали в лесу, слишком уставшие после тренировки. Ночи были тёплые, мы смотрели на звёзды, и Саске стал рассказывать, одновременно с его рассказом созвездия стали превращаться в очертания людей.

— Давным–давно жили всемогущие боги, они жили на небесах, ели, пили, в общем, жили в своё удовольствие. И вот стало богам скучно, и главный бог, бог грома Райдон* поручил одному из богов, Сенкену*, придумать что–то для увеселения и развлечения. И тогда Сенкен сделал людей и вдохнул в них жизнь, кого–то он вылепил из глины, кого–то сотворил из воды, кого–то сделал из языков пламени, кого–то из облаков, а кого–то выковал из железа. Боги стали развлекаться с новыми игрушками, людьми, стравливая их друг с другом и принимая кровавые жертвы войн. Но Сенкен, давший жизнь людям, печалился от этого. Однажды он украл у Райдона кусочек божественной силы и отдал их нескольким людям. Так появились первые ниндзя, основатели кланов шиноби, которые были почти равны богам. Боги решили погубить шиноби и создали жуткого монстра, но человек, которому досталось больше всех божественной силы, переданной Сенкеном, остановил его. Он запечатал дух монстра в своём теле, а тело облепил камнями и превратил в Луну… — рассказывая это притихшей девочке, я снова поразился выдумкам Саске, которые искусно переплетались с мифами и легендами.

— Главный бог, Райдон, очень разгневался на Сенкена и заковал его в цепи, поместив на обратную сторону Луны, чтобы он даже не мог смотреть на мир и людей, обрекая его на мучение безызвестностью, к тому же, каждые несколько лет к нему прилетает посланец Райдона и пожирает его тело. Но, так как дух бога бессмертен, он постепенно восстанавливается, заживляя раны, а потом всё повторяется заново…

— Какая жуткая история, — прошептала Хитоми.

— Это всего лишь сказка, которую придумал мой друг, — улыбнулся я. — В книге о легендарных шиноби написано, что Отсутсуки Хагоромо, больше известный, как Мудрец Шести Путей Рикудо, был сыном принцессы. Его мать хотела спасти мир от бесконечных войн и похитила и съела плод божественного дерева Шинджу, который появлялся раз в тысячу лет. Так у принцессы появилась божественная сила, благодаря которой она остановила войны, а её сын Хагоромо унаследовал эту силу. Он путешествовал по миру и распространял идеалы и веру Ниншу, которая является основой всех ниндзютцу. Божественное дерево Шинджу, разозлённое, что его плод был похищен, превратилось в монстра, но Рикудо смог победить его. Он разделил тело и дух монстра, тело запечатал в камень техникой земли, так появилась Луна, а дух запечатал в себе и сдерживал до самой своей смерти.

— А что потом? — спросила Хитоми, по–моему, нисколько не успокоенная «официальной версией».

— Что «что»?

— Если Рикудо запечатал в себя монстра, то что стало после его смерти? — она задала поразительно верный вопрос.

— Ну… говорят, что перед самой смертью Рикудо разделил монстра на несколько частей и запечатал их в других людях, потому что выдержать всего монстра целиком не смог бы никто, кроме него…

— Значит, где–то в мире бродят люди с монстрами внутри, да, Наруто–кун? — с каким–то страхом в голосе спросила девочка.

— Может быть… Хотя, это же легенды, никто не знает, насколько они правдивы… — «утешил» я. Всё–таки у этой страны нет даже своей скрытой деревни, где многие, даже простые люди, в курсе всего происходящего в мире шиноби, поэтому ни к чему девочке лишние переживания и страхи.

— Если это правда, то такие люди, наверное, очень одиноки… — задумчиво сказала Хитоми. — Тяжело быть не таким, как все.

— Да, наверное, ты права, — усмехнулся я.

— Вы ведь скоро уйдёте, Наруто–кун? — тихо спросила Хитоми после небольшой паузы. — Джирайя–сама сказал, что вы задержитесь на две недели, а потом отправитесь дальше, вы здесь уже четыре…

— Да… Думаю, что мы скоро уйдём. У нас есть дела в Стране Земли, — кивнул я.

— Наруто… Скажи, а я… красивая? — вспыхнули её щеки. — Просто все мальчишки называют меня страхолюдиной…

— Не переживай, Хитоми–сан, — улыбнулся я. — Ты очень красивая. А насчет твоей необычности, — я потёр затылок. — У меня есть подруга, у неё вообще волосы розового цвета и ничего, никто не удивляется…

— У тебя есть подруга? Девушка? — зелёные глаза пристально смотрели и на меня.

— Н-ну… — разговор стал принимать какой–то странный оборот. — Вообще, Сакура и я… мы в одной команде, она моя подруга, боевой товарищ.

— Понятно… — Хитоми сделала несколько шагов ко мне и положила руки мне на плечи. Я почувствовал, что мои щёки запылали.

— Поцелуй меня, Наруто… — она прикрыла глаза.

В этот момент я подумал, что в первый раз за все жизни мой первый поцелуй — это поцелуй с девочкой, а не с Саске.

________________________________________________

* имена богов — Райдон «бог грома» и Сенкен «предвидящий» (то же значение, что и у Зевс «бог грома» и Прометей «предвидящий»), получились такими, скорее всего, из–за разности языков.

Часть 2. Глава 10. Водопад в предместье Цучидо

Мы покинули посёлок, где жила Хитоми–чан, на следующее утро после того, как мы с ней поцеловались. Девочка явно привязалась ко мне и чуть не рыдала, когда мы уходили.

— Обещай, что мы увидимся, Наруто, когда–нибудь увидимся… — утирая слёзы, бегущие по щекам с рыжими веснушками, сказала она.

Да… в такие моменты… я не знаю, как вести себя и что сказать. Я знаю точно, что до окончания будущей четвёртой мировой войны мы точно не увидимся больше, а после… А после, возможно, что жизнь для меня снова начнётся заново. Зачем это, влюбиться, впустить в своё сердце кого–то, чтобы в следующей жизни мечтать и горевать о несбывшемся? За все жизни мне много, кто нравился, я даже кое с кем спал, например, с Шион, жрицей страны Демонов, куда нас направили на задание, она четыре жизни подряд лишала меня девственности, а иногда и не лишала… Но блин, это так странно и тяжело, когда человек забывает тебя, а ты продолжаешь помнить в других жизнях. Или когда влюбляешься в семнадцатилетнюю Тен—Тен, восхищаясь этой девушкой в период войны, а следующей жизни она тебя знать не знает и знать не хочет, презирает и игнорирует, как и все в деревне, когда ты пытаешься с ней подружиться в детстве… Всё слишком сложно.

Пожалуй, единственным постоянным из всех отношений в моих жизнях остаётся дружба, но не любовь. Саске, Гаара, Сора, Шикамару, Джирайя, Шизуне, бабулька Цунаде, Кира Би, — пожалуй, те люди, к которым я всегда отношусь одинаково, — мне хочется с ними дружить, они близкие мне, и, в какой–то степени, понимают и принимают меня, кто–то больше, кто–то меньше. Пожалуй, любовь у меня неизменна лишь к родителям.

Уже жизни на шестой я решил, что с девушками их чувствами и моими чувствами всё слишком запутано, это отвлекает и расстраивает. И решил, что в этом плане буду плыть по течению, но не буду давать надежд, ни себе, ни другим.

— Не грусти, Хитоми–чан… Жизнь полна встреч и расставаний… Я не могу тебе ничего обещать, ведь я всегда держу своё слово… — я легонько дёрнул её за рыжий хвостик. — Такой мой путь ниндзя…

— Наруто… — она бросилась мне на шею, и, всхлипнув, прошептала. — Может, мы увидимся в следующей жизни…

Я еле сдержал себя, чтобы не вздрогнуть.

— Прощай, Хитоми–чан…

Она ещё долго стояла на дороге на краю посёлка и смотрела нам вслед.

До Страны Земли мы дошли за пару дней. Город Цучидо, в котором через три недели должна была состояться встреча, располагался в долине горного массива, что закрывал его от тёплых южных ветров поэтому, начавшаяся осень была там довольно сырой, дождливой и стылой.

Мы нашли одно место с большим водопадом километрах в двадцати от города и разбили временный лагерь. Джирайя, с помощью техник земли, сделал по моей просьбе каменный помост на середине водопада, оставив меня тренировать чакру ветра, а сам ушёл в город «добывать информацию» про нового члена «Акацуки». Не помню, как его зовут, мы всего раз за жизнь с ним встречались и то я по большей степени был неадекватен, потому как этот длинноволосый придурок с бомбочками, был тем, кто похитил и убил Гаару, да потом ещё его тело от меня забрать хотел.

Когда Извращенец ушёл, я сделал восемнадцать клонов, столько поместилось на длину каменного помоста и начал тренировки. Клонам было тесновато, поэтому я, сообразив, что никто меня не покормит после, отправил двоих поймать рыбы и приготовить еды. А то потом даже шевелиться трудно, не то, что куда–то идти и искать что–то съестное.

Перескакивая по камням, мы удалились на пару километров от водопада и оригинала с остальными клонами.

Мой напарник достал металлическую леску, чтобы нанизать на неё пойманную рыбу. Поблизости не было даже чахлого деревца, чтобы срезать более удобную для этой цели ветку.

— Тут может быть форель, — заметил он, я согласился. Вода была ледяной, чистой и прозрачной, под камнями мелькали тёмные спинки рыб.

Мы поймали десяток хариусов длинной примерно в две ладони и трёх форелей побольше. Местность вокруг была каменистая, с дровами для того, чтобы пожарить улов, напряжёнка, поэтому я отнёс рыбу к лагерю у водопада и мы с напарником–клоном отправились на поиски топлива, разделившись.

Я отошел уже километра на три и не нашел даже кустика, только множество небольших скал упирающиеся в небо, валуны и камни. Нет, Страна Земли мне совсем не нравится…

Рядом с местом, где я стоял, ударил камень. Опасности я не почувствовал, поэтому далее не отскочил.

— Эй, что за дела?! — недовольно спросил я сторону, откуда был пущен снаряд. — Какого хера вы кидаетесь?

— Это наша территория! Уходи, чужак! — из–за камней послышалась возня и явно голоса мальчишек, а не взрослых. Бандану с протектором я не носил с начала нашего путешествия в других землях, так что распознать во мне ниндзя было сложно.

— Я хожу, где хочу! Не смейте мне указывать, трусы! А ну выходите! — завопил я.

Из–за камней показалось трое ребят и одна девчонка.

— Если не уйдёшь, мы тебя побьём! — пригрозил мне хмурый парень постарше, лет четырнадцати–пятнадцати, по всей видимости, главный в этой шайке–лейке.

Девочка за его спиной краснела и смущалась, а двое других парней были очень похожими, то ли близнецы, то ли братья–погодки. Все они были худы, и одеты не очень презентабельно, явно сироты.

— Я просто ищу что–то для розжига костра. Тут у вас что–то совсем туго с дровами, — я улыбнулся.

— Он что, чужеземец, Ноиши? — громким шёпотом обратился один из близнецов к старшему.

— Или дурак, — мрачно добавил его братец.

— Ты что, не знаешь, что здесь не растут деревья? — фыркнул старший, названный Ноиши.

— Ну… уже начал догадываться, — буркнул я. Девчонка тихо засмеялась в кулачок.

— И чем же у вас разводят костры в холодные осенние ночи? — спросил я.

— Горючим сланцем, слышал о таком? — сложил руки на груди парень, что обозвал меня дураком.

— Эм… нет. Это какой–то камень? — я демонстративно склонился и подобрал брошенную в меня гальку.

— Ты один? — подозрительно сощурил глаза Ноиши.

— Ну-у… — я засмеялся, потерев затылок. Как объяснить ребятам, что я всего лишь клон и грубо говоря одна двадцатая оригинала? — Я…

— Вот ты где! — раздался голос второго клона. — Ну что, тоже ничего не нашёл?

Он стоял сбоку и поэтому ребят за скалами пока не видел. Они же смотрели на мою точную копию и офигевали.

— Нет, нашёл, — я показал кивком на парней и девочку. — Они говорят, что для растопки подойдёт горючий сланец.

— А как он выглядит? — немного удивился второй клон, вопросительно посмотрев на притихших ребят.

— Он тёмный, почти чёрный, и слоями такими. Вон та скала вся из горючего сланца, — показала пальцем девочка, у неё оказался довольно мелодичный голос.

— Вы близнецы? — напряжённо спросил Ноиши переводя взгляд с меня на второго.

— Мы уходим, — прервал я хотевшего что–то ответить клона. — Не будем вас беспокоить, на вашей территории. Спасибо за помощь. Пойдём! Возвращаемся к водопаду, ещё ужин надо приготовить.

— А? А! Ага, — подмигнул мне, улыбнувшись, клон. Всегда приятно работать с человеком, который понимает тебя с полуслова.

Мы отошли за пару скал и наковыряли сланца, набив им мою куртку.

— Ну что, думаешь надо ждать гостей в лагере? — спросил он.

— Да, я, пожалуй, схожу, поймаю еще десяток рыб.

— Как вкусно… — девочка, которую звали Мика, осторожно дула на рыбину. Её короткие тёмные волосы украшал коричневый ободок с нашитым сбоку кругом светлых бусинок.

Я закончил тренировку, потратив почти всю чакру, и узнал о возможных гостях от одного из развеявшихся клонов, которые занимались ужином. Гости долго смотрели на меня и моего второго клона (который продолжал изображать моего близнеца) из–за камней. Я делал вид, что не замечаю их, устало прислонившись к скале.

— Поужинаешь, брат? — ехидно улыбнулся клон.

— Давай, — я принял из его рук печёную форель.

— Эй, выходите, мы знаем, что вы там! — крикнул клон.

— Сколько еды, — прошептала девочка, глядя на кучу запеченной рыбы.

— Можете присоединиться к нам, — сказал я, клон тоже ел, это удобно, можно съесть в два раза больше и быстро насытиться.

— Я Ноиши, — представился старший. Показал на близнецов. — Это Хидари и Миджи, а это Мика, — последней он представил девочку.

— Меня зовут Наруто. Угощайтесь, — я устал, и мне было лень ещё о чём–то говорить.

— А тебя как зовут? — сев на камень, робко спросила девочка клона.

— Я тоже Наруто, — улыбнулся клон. Он, похоже, ещё был бодрячком, у него осталась чакра. Что, в принципе, хорошо, я себя даже защитить не смогу, если вдруг этим детям взбредёт что–то в голову.

— Вас зовут одинаково? — удивился один из близнецов, кажется, Миджи. Он даже оторвался от еды.

— Да, — ответил клон.

— Это странно… — констатировал второй близнец.

— Ничуть, — решил пофилософствовать мой клон. — Вот у вас разные имена, а как часто тебя называли именам брата? Или вообще говорили, что–то вроде «Хидари—Миджи», чтобы точно попасть, — близнецы засопели. — А нас с Наруто зовут одинаково, поэтому и путаницы нет, да мы просто, как один человек!

— Очень смешно, — усмехнулся, подмигивая клону, тот подмигнул мне в ответ. Еда придала сил, я чуть повеселел.

— И давно вы держите свою территорию? — спросил я Ноиши, подпуская в голос немного иронии. Тот старался быть серьёзным, хотя и удивлённо смотрел на изменившийся вид водопада с новой каменой перемычкой поперёк. Ел парень аккуратно, старательно пережёвывая, его тёмно–серые волосы напомнили мне о Соре и я с лёгкой грустью вспомнил о своём друге, решившего стать мореплавателем.

— Мы уже полгода живём здесь в одной пещере, — ответил он. — С тех пор, как нашу деревню сожгли, а всех жителей убили, мы единственные, кто у нас есть. Мы с друзьями ходили рыбачить на реку во время нападения, а она, — он кивнул на девочку, — увязалась за нами. Хорошая погода была, за мной обычно отец приходил или мать за ними, — кивок на близнецов, — а тут такая свобода была, никого не было, и клевало хорошо, весенний клёв, слышал? Вот мы только после заката и вернулись, чтобы обнаружить пожарище.

— И кто напал?

— Какая–то банда, — пожал плечами Ноиши. — Бессмысленная резня. Наше селение и небольшое было — всего сорок человек, и совсем небогатое. Мы добывали сланец, возделывали поля, которые давали бедный урожай, жили впроголодь, так что это была просто бессмысленная резня.

— Сочувствую, — тихо сказал я. А что ещё можно сказать детям, родители и родственники которых были убиты даже не за какую–нибудь идею, типа «спасение Конохи» или «чтобы не было войны», а просто так, походя, бандой каких–то отморозков, которым убийство людей доставляет удовольствие?

— А что вы здесь делаете одни? — спросил Ноиши, когда мы всё съели.

— Мы… — врать не хотелось. — Мы ждём нашего деда, он ушёл по своим делам в Цучидо, а мы остались здесь.

— Мы любим водопады, — поддакнул клон.

— Тут горные медведи водятся и волки, — сказала Мика. — Мы ночами в нашей пещере закрываемся… Вы не боитесь? Хотите с нами?

— Эй, Мика, чего это ты предлагаешь такое всяким чужакам?! — отчего–то разозлился один из близнецов, кажется Хидари.

— Но они нас накормили и… — попыталась возразить Мика.

— Это ничего не значит! Чужаки в любой момент могут ударить в спину, нельзя никому доверять! — вскочил близнец.

— Спокойней, Миджи! — прикрикнул Ноиши. Эх, я ошибся с близнецом.

— Не переживай, Мика, — улыбнулся я, прерывая ненужный спор. — Мы с Наруто сможем за себя постоять. Так что не воспользуемся твоим приглашением и останемся здесь.

— Почему? — удивился Ноиши, который уже поднялся. Видимо, он уже хотел подтвердить приглашение девочки, потому что сгустились сумерки.

— Потому что я шиноби, — ответил я. Ещё можно было бы сразу добавить «и у меня огромный девятихвостый монстр внутри и никакие волки–медведи нам не страшны, и даже море по колено, но и сказанные четыре слова оказали действие разрывной печати. Лица четверых сирот изменились. Мика сильно побледнела, близнецы, которые о чём–то шептались с тычками друг другу, замерли. Ноиши отпрянул от меня на шаг.

— Мы… лучше пойдём, — осипшим голосом сказал старший этой маленькой группы.

— Ладно, — кивнул я. — Идите…

Интуиция и на этот раз меня не подвела. Дети явно боялись ниндзя.

Часть 2. Глава 11. А я сошёл с ума…

Утром начался дождь. Он был нудный, долгий и не кончался весь день, шёл то сильнее, то медленнее, словно стремясь забраться как можно глубже под кожу.

Вечером, после того, как четвёрка сирот ушла, я соорудил себе пещеру, расширив уже существующую трещину в скале. Всё–таки расенган классная штука. Можно было бы сделать «призыв жабьёй мастерской», которому меня также обучил Извращенец и создать уютный домик… Вот только мне как–то не улыбалось вдруг проснуться перевариваемым заскучавшим домиком–жабой. Поэтому я обошелся небольшой пещерой, где было сухо и можно было вытянуть ноги.

Дождь меня не смущал, всё равно, когда стоишь под водопадом промокаешь с ног до головы. Но вольно или невольно мысли возвращались к четвёрке изголодавших сирот. Да ещё и это предупреждение про волков и медведей. Вроде бы, какое мне до них дело, а ведь зудит где–то под кожей, не даёт покоя. Всех не спасти, но ведь можно постараться…

Я развеял всех клонов и создал семерых, решив разделить силу. Пятеро остались тренироваться под водопадом, а я с напарником–клоном отправился на поиски пещеры, где жила четвёрка. Вряд ли они пошли куда–нибудь в такой дождь… Камни такие скользкие, видимость плохая. Не успел я об этом подумать, как услышал где–то вдалеке крик.

— Вперёд! — скомандовал я клону и он кивнув, поспешив на звуки. Мы услышали шум и какое–то порыкивание.

Представшая картина возле реки заставила на миг застыть кровь в жилах. Один из близнецов, по всей видимости, поранился или расшибся, в общем, из его ноги шла кровь, и парень выглядел совсем неважно. Возле него были Ноиши и второй близнец, они бросали камни, стараясь отогнать, привлечённого запахом крови здоровенного, косматого, серо–чёрного медведя. Мика вопила, глядя на всё это. Медведь был явно разозлён камнями и тем, что ему не дают приблизиться к жертве и встал на дыбы рыча и махая когтями, такой же длины, как и тэккокаги Соры, то есть почти двадцать сантиметров.

Да уж, «герой всегда приходит в последнюю минуту»… Мысль мелькнула и растворилась.

— На тебе мальчишка, — коротко скомандовал я клону, а сам побежал на медведя.

Наверное, со стороны это казалось странным, когда тринадцатилетний пацан полутораметрового роста и весом в сорок килограмм нападает на здоровенного медведя, выше его в два раза и тяжелее более, чем в десять раз. Потому что даже истошный крик Мики прекратился и раздалось, что–то вроде дружного «а-ах!».

Мои клоны повисли на лапищах, а самому медведю достался мощный удар в челюсть ногой, а потом и лезвие ветра в сердце. Весь бой занял секунд тридцать. Медведь рухнул на каменистый берег реки.

— Освежуйте тушу, — распорядился я своим клонам. В такие моменты жаль, что я не обладаю стихией огня, сейчас бы сразу пожарил мясо. От мыслей о мясе по рту скопилась слюна. Такого большого мишку можно есть всей толпой те дни, что я буду ждать Извращенца.

— Ты как? — я подошёл к близнецу и посмотрел на рану. Всё было не так страшно, как показалось издалека, я ощупал его ногу и убедился, что это не перелом, всего лишь открытая рана, хотя он потерял много крови и сильно повредил колено. Он зажимал ногу, и кровь почти перестала течь.

— Миджи! — Мика подбежала к нам. Из её темных, почти чёрных, глаз лились слёзы. Она схватила за плечо опасно бледнеющего паренька.

— Его надо отнести в сухое тёплое место, и обработать рану, — сказал я Ноиши. — Есть чем перевязать? Что у вас используют как кровоостанавливающее средство? Трава какая–то или мох?

— Да, сейчас. — Мика оторвала от подола своей рубашки тряпичную полоску и протянула мне.

— Рану промыть надо, в ней грязь, песок и каменные крошки, — клон протянул мне флягу с водой, что он набрал из реки. Я облил рану.

Надо в следующем городе запастись бинтами и хотя бы зелёнкой или йодом, а то что–то совсем я не готовый ни к чьим повреждениям. Куплю метров сто и запечатаю у себя на плече, например, зато отмотал сколько надо и…

— Он теряет сознание, — отвлёк меня от мыслей о бинтах вскрик Мики. Один из клонов превратился в носилки. Мы положили на них Миджи (теперь я буду их отличать!) и отнесли в пещеру, что была домом для этих ребят. Вход в пещеру располагался метрах в пяти от земли, забираться туда надо было по узкой, почти отвесной, тропинке, что петляла между камнями. Защищаться от хищников и простых людей было бы легко, сразу оценил я.

— Как мы его туда поднимем? — тихо спросила Мика и жалобно посмотрела на меня. Я осторожно взял парня на руки и двумя прыжками запрыгнул на небольшую площадку перед пещерой, остальные, пыхтя, поднялись следом.

Медведя остались разделывать клоны, но к моменту как мы принесли Миджи, они уже успели оттяпать медвежий окорок и набрать сланца. Интересно, он запечётся целиком или надо будет кусками?

Клон протянул мне влажный кусок ткани, что оторвала Мика, постиранный в реке. Эх, была бы Сакура или, ещё лучше, Саске, о перевязке вообще не пришлось бы думать, чих–пых, залечили бы и всё.

— Вот, у нас есть порошок календулы, — протянула мне мешочек Мика, я посыпал рану и туго перевязал.

— Почему ты помог нам? — спросил Ноиши, когда все перевели дух, а раненый Миджи забылся сном.

— Потому что мог, — ответил я. — А что, не надо было?

Как–то Саске выдал мне такую фразу, что лучшая защита, это нападение.

— Н-нет… но, мы же никто для тебя! Ты чужак! И мы тебе чужаки! — отчего–то раскричался второй близнец, Хидари.

— Вы реально задолбали меня уже с этими чужаками! — завёлся я. А что, у меня тоже нервы не железные, у меня клоны, что у водопада тренировались всю чакру потратили и развеялись, а их усталость на меня навалилась, я голодный и промокший, а они тут разговоры разговаривают, вместо того чтобы спасибо сказать.

— Мы просто…

— Нет! Даже слушать не хочу, про вашу сиротскую долю и как вам тяжело жилось! И как ваши родители впустили в посёлок чужаков, что решили всех убить. Я устал, ясно? Я иду обратно к водопаду. Оставляю вам окорок, запеките его как–нибудь сами, а я ухожу.

С этими словами я свалил.

Нет, меня не раздражают дети или сироты, но почему, блин, каждый пытается вытянуть из меня всю душу рассказывая о своей нелёгкой судьбе и жизни? Никто ведь не хочет послушать, как мне бывало хреново? Я ведь не ною по этому поводу на всех углах и каждому встречному на уши не приседаю. Спаситель мира, мессия, «мальчик из пророчества», — заколебало! Так что я в печали и ухожу на покой. У Наруто приёмные дни по средам и пятницам, с трёх до пяти! Жрать хочу, спать хочу и ни о ком не думать! Настроение ниже плинтуса, дождь, осень и скоро мой день рождения, а мне его не с кем отметить будет. Сора уплыл в дальние края, Саске в «Акацуки», Шикамару — в Конохе, Джирайя — у баб, с Кира Би — ещё не знаком, в общем, жизнь — боль!

— Держи, — клон протянул мне запеченный кусок медвежатины. — Не обожгись, оригинал…

— Спасибо, Наруто, — буркнул я. С каждым проглоченным куском жизнь заиграла новыми красками. Ох, я даже не помню, когда ел мяса до отвала. Медвежье мясо очень вкусное. Даже чакра стала быстрее восстанавливаться. Значит, можно ещё потренироваться…

Через две c половиной недели тренировок в этой каменной долине я смог разрезать водопад! Дождь шел почти всё это время, а в этот день, когда всё получилось, вышло солнце, даже радуга появилась в брызгах.

— Ух ты, это круто! — сказали с берега.

— А, это ты… — я развеял клонов и прыгнул к выздоровевшему близнецу. — Как нога?

— Хорошо, я хотел спасибо сказать, ты мне жизнь спас, и брату моему и Ноиши… всех спас, — Миджи поднял на меня глаза, которые оказались необычного тёмно–синего цвета, хотя волосы его были чёрные.

— Ты очень сильный, Наруто…

Я рассеянно кивнул и поинтересовался.

— А что остальные не выходят?

— Они… Им стыдно, как и мне… — парень стал пунцовым.

— Проехали… Зови их.

— Ноиши, Хидари, Мика, выходите! — обернувшись, крикнул Миджи. Притаившаяся тройка вышла, смущённо мнясь.

— Я вас спросить хотел, — я почесал затылок, — почему вы здесь? Почему к родственникам не уйдёте, что делаете в этом каменном мешке? Скоро зима наступит, станет холодно и голодно, вы не выживете.

— Нам… некуда пойти, — дрогнул голос Ноиши. — Родственников нет, а в ближайших сёлах никому не нужны лишние рты, они сами голодают. В городе полно оборванцев и без нас, могут в рабы забрать или на опыты в деревню шиноби, всякие байки ходят… Так, мы по крайней мере вместе и…

— Как–то не очень убедительно звучит, — перебил его я. — Вы можете вполне прокормить себя рыбалкой, а в соседней Стране Жемчуга куча озёр и небольших посёлков, в которых вполне можно поселиться… Неужели голодная смерть лучше, чем страх перед неизвестностью? Вы сидите полгода в своей пещере и ничего не делаете для своего спасения.

Ноиши поковырял ногой каменистую почву, нерешительно взглянув на меня.

— Мы не знаем… Ты прав, но…

— Ладно, тогда вот что, — я порылся в своём рюкзаке и достал письменные принадлежности и чистый свиток, оторвал от него два куска. — Я напишу письмо моей… подруге, она живёт в одном рыбацком посёлке недалеко от столицы Страны Жемчуга, города Йамы. Её зовут Хитоми–чан. Ей требуется помощь, в посёлке из–за того, что её покойная мама была чужестранкой, третируют, и из–за внешности — тоже. Так что вашей задачей будет защитить Хитоми–чан от излишне рьяных ребят. Я напишу ей письмо, чтобы она помогла вам, может, приютит на время, пока вы найдёте работу в Йаме или будете рыбу ловить вместе с её отцом, он как–то говорил, что ему жаль, что у него нет сыновей, некому помогать, а он уже становиться старым. В общем, в первое время вам точно помогут, люди хорошие. Нарисую вам карту, чтобы вы дошли.

— А сколько туда идти? — спросил Ноиши.

— Километров двести пятьдесят, думаю, — прикинул я. — Если идти по пять часов в день спокойным размеренным шагом, то за десять дней доберётесь. Когда выберетесь из этого каменного мешка, то станет намного теплее. Возьмёте в дорогу остатки медведя, которого я запёк и закинул на вон ту вершину, чтобы не испортилась, — я показал на скалу, на вершине которой лежал иней, (чем не ветряной холодильник). — Из шкуры и жил, что я вынул, сделаете себе обувь, чтобы ноги о камни не сбить, главное Страну Земли пересечь, а потом легче будет. А то скоро и снег может пойти, совсем будет худо.

— Мы… — близнецы переглянулись. — Спасибо, Наруто.

— Да что уж там, — я сложил письмо для Хитоми и протянул Ноиши карту. — Вам нужно будет идти на запад вдоль горы и реки, потом река уйдёт дальше и будет мост через неё. Перейдёте мост и направитесь на юго–запад, там посёлки появятся и указатели, вам идти до города Йамы, это вообще–то столица, так что не заблудитесь. Примерно в десяти километрах южнее рыбацкий посёлок, где живет Хитоми–чан.

Я сделал хенге девушки.

— Она выглядит вот так. В их посёлке одна такая рыженькая девушка со светлой кожей, так что не перепутаете.

На следующее утро четвёрка сирот ушли из каменной скалистой долины. Мы до вечера делали им мешки из шкуры и походную обувь, — замотанную вокруг ног шкуру медведя.

А ещё через день вернулся Джирайя.

— Ну как ты, не скучал? — он потрепал меня по макушке и я, широко улыбнувшись, повис у него на шее.

— Наконец–то мой любимый Извращенец вернулся! Я так тебе рад! — заголосил я так, что Джирайя испугался за моё душевное здоровье.

— Прости–прости, мне пришлось даже в Иве пошпионить, но зато я кое–что узнал. Встреча будет завтра после обеда, так что на восходе солнца отправляемся в Цучидо, Наруто.

— Хорошо… — я зевнул, — а у тебя случайно с собой нет… ну, не знаю, овощей, например? А то мне что–то овощи захотелось…

Джирайя выразительно посмотрел на меня и коснулся лба, по–моему, убедившись, что почти за три недели одиночества я тут слегка свихнулся.

Я живо так представил за спиной Извращенца пропеллер.

А я сошёл с ума, ля–ля–ля–ля-ля…

Часть 2. Глава 12. Семинар искусствоведов?

Цучидо я бы назвал серым городом, как сказал мне Джирайя, почти все города в Стране Земли были похожи как братья–близнецы. Серые стены из камня с крошечными окошками, серо–бурые черепичные крыши, круглые дома–башни, увеличивающиеся по высоте к центру города, создавали общее впечатление гигантской колонии термитов. Город был окружён толстой стеной и стоял на берегу той самой реки, ниже по течению которой я и тренировался.

За всё время своих жизней я впервые был в Стране Земли, обычно мы путешествовали по странам Огня, Ветра, Травы, Птицы, Жемчуга, Леса, Реки, по понятным извращенским причинам почти год проводили в Стране Горячих источников на восточной границе с нашей страной. А тут мы меньше, чем за девять месяцев половину мира прошли и побывали в странах, которые я знал лишь из уроков политической географии, которые мне «преподавал» когда–то Саске.

Страна Камня была в союзе пяти стран, но, как уже давно поделился со мной Извращенец, сильно недолюбливала Коноху и Страну Огня, постоянно были мелкие стычки на границах, перехват заданий в разных миссиях, так что мы, можно сказать, были здесь полулегально. К тому же, к огромному возмущению «Великого Извращённого Отшельника и прочая», в Стране Земли было принято купаться только два месяца в году, в июне и июле, в остальное время года для купаний было холодно, а горячие источники работали не совместно, а по расписанию. То есть, например, в понедельник — женский день, во вторник — мужской и так далее. А всякие заведения с красотками вообще были под запретом.

Когда он делился со мной подобными переживаниями насчет всего вышеперечисленного, перед глазами так и встала картинка толстячка с пропеллером и надутыми губами «нуууу, я так не играю».

Похоже, что Джирайе как и мне, Страна Земли совсем не нравилась.

— Люди в стране Земли настолько суровы, что у них даже красивая женщина одета в наглухо закрытую одежду, — продолжал разглагольствовать Извращенец, когда мы вошли в город.

— Может ей холодно? Не май месяц как–никак, — пожал плечами я, провожая взглядом указанную «красотку» в тёмном серо–зелёном шерстяном кимоно до пят. — Уже октябрь. Здесь скоро снег должен выпасть. Тебя, вон, чакра греет, а бедная женщина мёрзни что ли?

— Я бы её согрел… — ухмыльнулся Извращенец, подмигивая очередной закутанной в нечто серое особи женского пола.

— Ах да, — вдруг вспомнил Джирайя, — я тебе говорил, что наше здесь нахождение не совсем легально?

— Да, — подтвердил я.

— Две недели назад была какая–то стычка с шиноби Конохи и теперь, можно сказать, мы тут совсем нелегально. Так что, мы с тобой вроде как пришли в Цучидо, на… — он порылся с кармане и достал несколько смятых бумаг, — семинар искусствоведов.

— Семинар искусствоведов? Что за бред!? — я вырвал у него из рук бумаги. Это было приглашение на «Семинар искусствоведов ближнего и дальнего зарубежья» в честь открытия работы гениального скульптора Кокацу Доджа «Великий шиноби».

— Пришлось заплатить за участие в семинаре почти три тысячи рё, — сокрушительно вздохнул Джирайя. — Но, зато у нас есть бумаги и вот это.

Он достал маленькие бумажки на верёвочках, на которых было написано «Участник семинара». Мы повесили их на шеи.

— Сейчас, с восьми утра, у нас будет поездка к скульптуре этого Кокацу, а потом свободное время на обед, как раз во время нашей встречи, затем, чтобы не вызывать подозрений, останемся на искусствоведческий диспут, а после можно и сваливать из этой страны.

— Хороший план, — хмыкнул я.

— Ох, надеюсь, что в следующий раз мне назначат встречу где–нибудь в Хотто или Юи… — мечтательно закатил глаза Извращенец. Ну да, в самых крутых курортах Страны Горячих источников.

— Разбежался, — мстительно съязвил я. — Отправит тебя в какую–нибудь Страну Болот к местным лягушкам.

— Ну, на самый крайний случай, если уж совсем прижмёт, у меня есть мой любимый ученик с его прекрасной техникой «гарем–но–дзютцу», — заржал Джирайя. А потом подозрительно так засмущался и глубоко задумался, тыкая указательные пальцы друг в друга.

— Даже не думай!

— Ну, Нару–уто–о-о… — протянул он, пытаясь сделать что–то вроде секретной техники «Glazki…». — Я так соскучился по горячим красоткам. Здесь даже посмотреть не на кого… А я тебе новую технику покажу! — Джирайя коварно ухмыльнулся и поиграл бровями.

— Что за техника? — хмуро поинтересовался я, внутренне ликуя.

— Снаряд жабьего масла, — ответил Джирайя.

Я удивился. Видел такое у Гамабунты, он плевался вязким маслом, которое можно поджечь, используя совместную технику.

— А это разве не врождённые способности жаб или не твоя техника земли? — спросил я.

— Нет, это… — Джирайя задумался. — Что–то вроде призыва с преобразованием чакры в липкое масло. Оно горит, но кроме этого, жабье масло может задержать противника, прилепить его ноги к земле. Липкость, кстати, можно регулировать чакрой, если, например, надо чтобы лучше распределилось для поджога, масло может быть по консистенции почти как вода, а если надо остановить, то как очень хороший клей, впрочем, он тоже замечательно горит.

Я сразу придумал, как можно было бы использовать такую технику, в комбинации с «рёвом дракона», расенганом и просто со взрывными свитками… Он никогда не делился со мной этой техникой.

— Ну, так как, ты согласен? — победно улыбнулся Извращенец.

— Да… Покажешь.

— Хы–хы, ты — тоже, — ноздри его раздулись, губы разошлись в широкой ухмылке, вылитый извращенец…

Мы подошли к гостинице, возле которой толпилось несколько десятков человек. А ещё были упряжи с лошадями. Какой–то невысокий толстый мужичок с мелкими чертами лица и тонкими усиками, вопил.

— Участники семинара искусствоведов, хватит ругаться! Места хватит всем. Рассаживайтесь по повозкам. Через десять минут мы выезжаем!

Мы с Извращенцем сели с какими–то двумя напыщенными типами. Они весь путь, занявший два часа, обменивались колкими фразами и трындели про всяких неизвестных мне личностей, даже у Джирайи что–то спросили, как он относиться к творчеству какого–то Фу Вея или Вун Фея, на что он задвинул такую теорию сисек, что они даже заткнулись минут на пять, переваривая услышанное, а потом разговаривали только между собой не доставая нас.

Место в скале, где, по всей видимости, была скульптура, было закрыто здоровенной белой тряпкой. Судя по ней, скульптура «Великий шиноби», которую должны были явить миру искусства, то есть сборищу всех этих типов, была просто огромная. Может быть и поменьше скульптур Первого Хокаге и Учиха Мадары в Долине Завершения, но всё равно размер впечатлял.

Толстяк с усиками вышел на небольшой деревянный помост и, достав свиток, визгливо стал читать.

— Уважаемые господа искусствоведы! С огромной радостью хочу представить на ваш суд работу молодого, но, без сомнения, гениального скульптора и архитектора, я не побоюсь этого слова Творца, уважаемого Кокацу Доджа. Сам Кокацу–сан представит свою работу и расскажет о своей великой идее.

На помост вышел щупленький мужичок с торчащими дыбом синеватыми волосами и какой–то хитрованской мордой лица. Даже не знаю, что в нём было такого… Может ухмылочка с претензией или взгляд в котором застыло превосходство над окружающими? В общем, мне сразу он не понравился.

— Я шёл по Стране Земли в поисках истинного искусства, — сильным поставленным голосом начал говорить Кокацу. — Я хотел соединить свет, силу, юность, красоту, могущество… И вдруг, я увидел идеальное место для воплощения моей идеи. Место, куда будут приходить множество людей, чтобы их озарил свет неугасимого пламени. Смотрящий в направлении селения, что защищает Страну Земли и говорящий своим братьям по оружию, что я, великий шиноби, тоже стерегу нашу границу…

Он ещё какое–то время рассуждал на тему искусства и зачем это надо, пока не закончил пафосно.

— Узрите же прекрасного и могучего «Великого шиноби»!!!

Толстяк в это время что–то дёрнул, и здоровенная тряпка медленно упала, открывая статую.

Среди искусствоведов раздался дружный «ах».

Я тоже был впечатлён, и не удержался от «o–fi–get!», потому что первое, что привлекало внимание и будоражило воображение, это глаза скульптуры, они действительно «горели огнём» в буквальном смысле. А второе, что я понял, когда оторвался от глаз, то, что горельеф, опирающийся о скалы, изображал не просто сидящего на стуле с высокой спинкой и подлокотниками симпатичного парня в царственной позе. Я узнал человека, точно, до волоска в причёске, высеченного в камне.

— Ни хрена себе! — прервал мои удивлённые мысли возглас Джирайи. Он посмотрел на меня и стал некультурно тыкать пальцем в изваяние, хватая воздух ртом. — Это же…

— Да… Это он, — подтвердил я. — Точно он.

— Йондайме меня за ногу… — пробормотал Извращенец, — я ху…дею от этого, — он посмотрел в листочек. — Кокацу Доджа…

— И что–то мне подсказывает, что скульптор тут вовсе не он, — добавил я, соглашаясь. — Потому, что я с девяносто процентной вероятностью знаю, кто автор сего… монумента. Похоже, Извращенец, нас пытаются крупно на… обмануть.

— Поговорим с ним об этом позже и без свидетелей, после диспута, — коварно улыбнулся Извращенец. — А теперь давай–ка возвращаться в Цучидо, а то боюсь, что не выдержу этой тряски в тарантасах в обществе болтливых придурков ещё и обратно.

Мы вернулись в Цучидо к двенадцати часам. Извращенец оставил меня в гостинице, которую вроде как сняли участникам семинара, а сам отправился на встречу.

Впрочем, мне так сильно хотелось поговорить с Итачи, что я не высидел и нескольких минут в одиночестве. Вызвав Гамакичи, который вроде бы стал немного больше своих привычных размеров, я попросил его найти мне Джирайю.

На этот раз мой маленький оранжевый друг справился лучше и мы почти не блуждали. Он указал мне лапкой на бар и прервал технику.

Я просто стоял и с волнением ждал появления Итачи, ведь он же сказал, что мы ещё увидимся… Правда не сказал, когда. Старший Учиха и Саске вон, тоже сказал «позже» и оставил его на семь лет…

— Давно не виделись, Наруто, — неожиданно прозвучало за спиной. Итачи, как всегда, подкрался незаметно. Я не смог сдержать широкой лыбы.

— Признайся, Итачи. Ты отправил нас в Страну Земли для того чтобы похвастать своей скульптурой.

Итачи чуть улыбнулся одним уголком губ и легко пожал плечами. Он был завёрнут в шерстяной плащ с капюшоном по типу, как ходили все местные.

— Да, точно, — кивнул я сам себе. — Если бы Саске мне зафигачил такой монумент, я бы тоже хотел поделиться с друзьями и знакомыми, и вообще… — продолжил рассуждать я, поглядывая на чуть смущённого Учиха.

— Ну, так как? — Итачи спросил это спокойно, словно о чём–то несущественном.

— У Джирайи чуть челюсть не отпала и в зобу дыханье спёрло! Да и все искусствоведы, были в культурном шоке. Кстати, сейчас как раз семинар проходит по поводу «Великого шиноби».

— Что? Какой ещё семинар? — переспросил Итачи.

— А, так ты не в курсе, что все лавры, причитающиеся Саске, захапал один «молодой и гениальный»? — пожаловался я. — Вот посмотри.

Я отдал ему листочки с приглашением на «семинар». Итачи взглянул, быстро пробежавшись по строчкам, и губы его сжались в ниточку.

— Пойдём!

— М? Куда это? — я силился не заржать на всю улицу.

— На семинар искусствоведов! — почти прорычал Итачи.

Никогда не видел его разозлённым… Неужели так переживает из–за искусства?

Часть 2. Глава 13. Расскажи, да расскажи…

— Да… пожалуй, в моей мысленной коллекции удивленных лиц лицо этого хмыря Кокацу Доджа войдёт в десятку лучших, — смеясь, сказал я Итачи. Старший брат Саске улыбнулся одними уголками губ и слегка кивнул.

— Когда ты появился перед его «гениальными» очами, он, наверное, подумал, что у него начались глюки. Прикинь, статуя ожила, и пришла покарать похитителя чужой славы, сверкая такими же красными глазами! — я закрыл рот рукой, прыская. Хотя никто из посетителей или хозяина кафе, в которое мы зашли с Итачи, нам не мешал и не обращал внимания.

Удобная это штука — гендзюцу. Может, им кажется что за нашим столиком никого нет или, что мы молча едим своё данго?

— Ох, г-господин ш-шиноби, — передразнил я дрожащий голос афериста. — Я-я не хотел, меня заставили, п-простите…

— Как посмел ты, жалкий смертный, покуситься на святая святых, на работу моего любимого младшего брата? — продолжил я игру в лицах, говоря в этот раз за Итачи. Он фыркнул.

— Я такого не говорил.

— Ну, это читалось в твоём выразительно горящем взгляде, — махнул я рукой, запихивая в рот рисовый шарик политый сладким соусом. Итачи в ответ только хмыкнул.

— Ты не говорил Саске, что мы видимся? — спросил я его. Итачи помотал головой.

— Я не выдам тебя, — улыбнулся я. — Хотя мне и хотелось бы передать ему привет.

— Как ты догадался, что ту скульптуру сделал Саске? — решил сменить тему Итачи.

Я покопался в своём рюкзаке и вытащил платок, в котором был завёрнут «прощальный подарок» моего лучшего друга.

— Вот, это он при мне сделал своим чидори нагаши, — я поставил маленькую скульптурку зубастого монстрика на стол перед Итачи. Тот с интересом поднёс её ближе к лицу.

— Принцесса?

— О, ты её узнал? Поцелуешь и она превратиться в красавицу? — хихикнул я. — Видел её вживую?

— Да.

— Ну и как? — я даже подался ближе, ловя его ответ. Итачи хмыкнул.

— Целоваться я бы с ней точно не стал.

— Ну! Расскажи! — взмолил я, забирая фигурку и бережно складывая её обратно. — Итачи, ну мне так хочется знать что–нибудь о жизни Саске!

Итачи несколько секунд пытливо на меня смотрел, а потом всё же заговорил.

— Признаюсь, это было… страшно. Он призвал свою Принцессу во время нашей первой тренировки, когда мы пришли на базу. Причём, сделал это так, что я подумал, будто он умрёт. Этот монстр у него прямо из живота полез, всю шкуру разорвав, словно призывное животное.

— Даа, — протянул я. — Любит мой друг такие штуки, — дурить народ всякими фокусами, и голову морочить, — согласно кивнул я, мечтательно улыбаясь. — Типа «это я с ума сошёл или это ты с ума сошёл?».

— Да уж, — вздохнул Итачи. — А я всё не могу к этому привыкнуть. — Представляешь, он в первый же день шокировал эм… одного из «Акацуки». Перед тем как тот пришёл с ним познакомиться, превратился в маленькую девочку лет пяти, сел мне на колени и давай всякую ахинею нести, в стиле «а что это за странный дядя?». Тоби подумал, что это иллюзия «Рассейся! Рассейся!» орёт, а Саске только хихикает. Чуть не довёл «дядю» до инфаркта.

— А это был его модифицированный клон, да? — смеясь, спросил я. Итачи кивнул.

— Потом как–то раз прямо во время выступления лидера организации наложил иллюзию туч, грома молний, даже музыки такой мрачной.

— Ну и как? — спросил я давясь от смеха. Я уже это представил себе и лицо удивлённого Пейна.

— Ну… Он попросил его больше так не делать, — ответил Итачи, — хотя это было забавно и даже подходило к ситуации…

— Да в «Акацуки» с появлением Саске, похоже веселуха началась…

— Мгм, — Итачи чуть улыбнулся уголком рта. — А буквально неделю назад он превратился в женщину с клыками и пил кровь на собрании.

— Наверное, в очень красивую женщину, — мечтательно сказал я. — Саске такой спец в женской красоте…

Увидев остановившийся взгляд Итачи, я замахал руками.

— Не в этом смысле! То есть… Просто у меня есть техники, ну, они для отвлечения взрослых, я её придумал для шутки, в общем, — глядя на приподнятую бровь Итачи, я попытался всё объяснить. — Называются «секси–но–дзютцу» и «гарем–но–дзютцу», я превращаю своих клонов в красоток в купальниках…

Решив, что проще показать, чем рассказать я сложил печати. К тому же мне была интересна реакция Итачи.

— Гарем–но–дзютцу!

Вокруг нас, и за столиком появилось десять «первых красавиц гарема».

— Итачи–сан, ты такой миленький! Привет, красавчик! Как дела, милый? — заворковали мои соблазнительницы.

Итачи кажется, чуть занервничал от такого близкого соседства, к тому же две девчонки вторглись в его личное пространство, а одна нагло уселась на колени. Я порадовался, что нас закрывает гендзюцу, а то бы набежали сюда, да ещё и в Стране Земли всякие запреты на красавиц в купальниках. Я развеял технику.

Итачи выдохнул, мне показалось, что с каким–то облегчением.

— Мне помогал с образами девчонок Саске, у него потрясающее чувство красоты… Так что думаю, что его девчонка была просто отпадная…

— Да, — согласился Итачи.

— А остальные как? — допытывался я. — Как отреагировали? Удивились?

— Не то слово… — подтвердил Итачи, хмыкая и слегка улыбаясь. — Челюстями сбрякали об стол.

— Саске просто обладает весьма специфическим чёрным юмором, — утешил его я, вспомнив начало разговора. — Он любит всех шокировать. А ещё, — я закусил губу, размышляя сказать ли это Итачи или лучше промолчать.

— Что?

— Думаю, он хочет растормошить тебя, ты же такой безэмоциональный. Мне кажется, что твой брат хочет, чтобы ты подыгрывал ему, тоже смеялся, ну не знаю… Мне так кажется, — стушевался я под внимательным взглядом красных глаз с тремя томоэ.

— Я помню тебя в Конохе, — со вздохом продолжил я, повинуясь молчаливому допросу. — Ты был счастливым, улыбался, разговаривал с Саске, водил его на тренировки, встречал из Академии. Всеми своими выходками Саске хочет вернуть тебя — прежнего, привлечь твоё внимание… По крайней мере так думает тот, кто всю жизнь пытался привлечь внимание жителей деревни к себе своими выходками, хотя бы на миг, но лишить их спокойствия, увидеть удивлённое, улыбающееся или смеющееся лицо. Увидеть в глазах какие–то эмоции кроме ненависти или безразличия… — я замолчал, а потом широко улыбнулся. — Ладно, давай не будем больше о грустном.

— Я хотел отдать тебе это, — Итачи вытащил небольшой мешочек набитый купюрами. — Тот аферист передал мне, «как представителю автора» изъятые денежные средства.

— Думаю, ты должен отдать это Саске. Это же его монумент, — улыбнулся я. — Джирайя сказал, что заплатил три тысячи рё за участие в семинаре искусствоведов. Расскажешь брату, что он набирает поклонников и о его работе были очень хорошие отзывы.

— Нет, — Итачи толкнул мешок ко мне. — Я знаю, что у тебя скоро день рождения, к тому же на путешествие надо много денег. Плюс я не хочу, чтобы Саске знал, что я был здесь, к тому же я теневой клон, и хотел просто развеяться, чтобы не оставлять следов. Целых четыре причины оставить деньги тебе, но мне хватит и первой.

Итачи улыбнулся и доел свой данго.

— С наступающим тебя четырнадцатилетнем, Наруто. Было приятно снова с тобой поболтать. Ещё увидимся, — он сложил печать и с хлопком пропал.

Подумав, я вытащил из мешка три тысячи рё, сложив их в карман, а остальное запечатал в своей печати на запястье, подумав, что потрачу деньги на оружие в каком–нибудь городе страны Огня.

Джирайя спал за соседним столиком и за ним приглядывал мой клон. Итачи сказал, что можно просто пустить свою чакру в лоб Извращенца и тогда его сон прервётся. Я так и сделал, и Джирайя дёрнув ногой, подскочил, чуть не снеся стол.

— Тихо! Ты чего? Это я, — успокоил я старика.

— А? Сколько времени я спал?

— Сейчас уже восемь вечера, — ответил я. Джирайя чертыхнулся.

— Чёрт! Этот аферист Кокацу, наверное, сбежал!

— А вот и нет! Я был на собрании и уличил его во лжи, они вернули всем деньги, — я положил на стол три тысячи рё, потраченных Джирайей на наше «прикрытие».

— Молодец! — похвалил меня учитель. — Давай поедим, я зверски голоден. Хозяин! — закричал он, и перед нами появился старик с фартуком на животе. — Принеси еды и побольше овощей.

Он с улыбкой потрепал меня по макушке.

— Мой внук любит овощи.

«Нееееееееет…» мысленно простонал я, но вымучено улыбнулся. После съеденного медведя, в принципе, можно один раз и поесть овощи.

— Ну, так куда мы направляемся дальше? Надеюсь, в Страну Болот? — подколол я, когда мы поели и вышли из кафе.

— Нет, — Джирайя выглядел довольным. — Следующая встреча через четыре месяца. В Шиме, столице Страны Мороза. А с какой страной граничит Мороз?

— С Молнией? — спросил я, прекрасно понимая, к чему он ведёт.

— С Молнией с одной стороны, а с другой? — улыбка кота оборжавшегося сметаной сияла на лице Извращенца.

— Со Страной Горячих Источников…

— Вот именно! — бодро заявил старик. — Завтра с утра покидаем эту унылую страну и отправляемся за жаркими…

— Тренировками? — перебил его я, кося под дурачка. — Ты мне тренировку обещал и технику жабьего масла показать.

— Ах да, точно! — улыбка Извращенца стала ещё шире.

— Э, ну не здесь же тебе гарем показывать, ещё стражники набегут, разоблачат нас. Давай позже.

— Ладно, тогда завтра, когда пересечём границу и доберемся до Страны Травы, — согласился Джирайя.

Путь до Страны Горячих Источников занял у нас всего полторы недели, мы шли, нигде надолго не задерживаясь, пока не достигли Хотто — курортного города с множеством горячих источников, гостиниц, кафешек и игорных заведений.

По дороге я прикупил себе снаряжение и запечатал в себе пару сотен сюрикенов и кунаев, а также походную аптечку со всем необходимым и кучей бинтов.

Технике жабьего масла я учился на ходу, пока мы шли, нужно было концентрировать чакру, и я спокойно оставлял на дороге своих клонов, которые учились превращать чакру в вязкую субстанцию, а потом постепенно развеивались, передавая свой опыт. Таких моих манипуляций Извращенец даже не заметил (лишь удивляясь, что я так часто хожу в кустики), чётко обозначивший себе цель и шедший туда. Но похвалил, когда я, по приходу в Хотто, смог продемонстрировать ему «снаряд жабьего масла» в нескольких вариациях, — более густой и липучий, и более жидкий для последующих огненных атак.

День рождения мой прошёл в дороге, совершенно буднично.

— Пора тебе тренироваться, как джинчуурики, — где–то через неделю, после того, как мы пришли в Страну Горячий Источников сказал Джирайя.

— Это как? — переспросил я осторожно.

— Будешь пробовать контролировать покров биджу и пользоваться чакрой Кьюби. Теперь ты знаешь много высокоуровневых техник, чтобы быстро потратить свой резерв, и будем раскачивать твои способности по управлению чакрой девятихвостого, — спокойно ответил старик, отложив черновики и положив на чернильницу кисточку для письма. — А пока перепиши первую главу моей новой книги и исправь ошибки.

— Но…

— Никаких «но», это тоже тренировка, на терпение и аккуратность, почти как управление чакрой… А я пока схожу на массаж, а то что–то спина устала…

Часть 2. Глава 14. Горячее Хотто

Я выпускал чакру лиса, позволяя ей окутать себя. Три месяца тренировок, и у меня получается выпустить третий хвост и остаться в сознании. Курама, конечно, давит, пытается растормошить мою тьму, но пока повода нет.

Джирайя снова нападает, я уклоняюсь, скорость такая, что трещат кости. Чакра действует по моей команде, даже хвостами уже научился управлять, а это, по моему опыту, большое достижение. Расенган легко получается сделать одному, вместо голубой чакры — красная и ударная мощность раз в десять выше, чем обычно.

Джирайя куда–то пропал с поля зрения. Внизу? Правый хвост углубляется под землю. Я сразу же чувствую, где он, запрыгиваю, ломая каменные плиты, ударяя подготовленным расенганом. Джирайя выскакивает вместе с вызванной незнакомой мне сине–оранжевой жабой, размером с гостиницу в которой мы живём последние три месяца, у этой жабы боевой ухват, похожий на сасумату Гамакена, они пытаются прижать меня, пришпиливая к земле.

Самому не верится, но я просто, перехватил за кончик сасуматы и огрел жабу её же оружием, жаба с хлопком развеялась и закрыла мне весь обзор дымом от прерывания техники. Извращенец точно что–то задумал. На меня льётся липкое и пахнущее… жабьё масло! Чёрт! Надо сваливать, иначе поджарит меня.

Отпрыгиваю и бегу к реке неподалёку от развалин, где мы тренируемся. Думаю, огонь не сильно повредит мне, ведь чакра является и моей защитой, но будет весьма неприятно и горячо, проверять «что будет, когда Извращенец подпалит» нет никакого желания.

В режиме трёх хвостов и покрова биджу есть свои преимущества, но и есть недостатки, я не могу создавать клонов, чтобы загнать противника под удар или вызывать на подмогу жаб. В плюсах у меня условная неубиваемость, огромная сила и скорость. Ещё я могу использовать техники стихии ветра, но только самый простейший режущий вихрь, но зато его я могу создать с помощью хвостов или махая рукой. Но даже простейший элемент в силу того, что в него вбухана куча чакры обладает убийственной мощью. Контроль чакры, кстати, вообще ни к чёрту с покровом, даже просто ступаешь по земле, а она продавливается. Поэтому, создавая ударный режущий вихрь из–за плохого контроля можно запустить его левее или правее на полметра от цели. Получается этакое «сила есть ума не надо» бьёшь во всё подряд не разбирая своих и чужих «лишь бы меня не трогали». Из–за этого джинчуурики и боятся, думают, что они одержимы, раз могут и своих покалечить, а всё дело в том, что плохо получается управлять этой силой, она тебе подчиняется, да с подкавыкой, всё норовит вырваться.

Я почувствовал острую боль и глаза застила чернота.

Чёрт! Только не это, я потерял контроль! Вокруг меня тьма, я побежал, усилием воли призывая свой внутренний мир. Тёмный коридор, шлёпая ногами по воде, я добежал до клетки.

— Остановись!!! Остановись, чёрт тебя дери, лис!

— Ты сам подставился… — фыркнул он, но я уже почувствовал, себя в своём теле, которое всё горело от ожогов, как тогда, когда мы извлекали из Соры частицу чакры Кьюби.

Перед расплывающимися глазами я увидел Джирайю, с огромной раной на груди.

— Извращенец! — я, не обращая внимания на боль, подскочил к нему. — Что случилось?

— Ты ничего не помнишь, Наруто? — тихо спросил Джирайя и потерял сознание.

Это случилось опять! Я пытался этого избежать и думал, что на этот раз у меня получиться, но опять, это проклятое «снова и снова»! Только не поддаваться панике, всё будет хорошо.

Я нашёл в своих вещах флягу и сбегал к реке, промыв рану, распечатал аптечку и вылил на это кровавое месиво с обожженными рваными краями бутылёк с антисептиком. Джирайя застонал.

— Сейчас–сейчас, потерпи, — сбивчиво шептал я, старик был бледен. В животе скручивался холодный комок. А вдруг я убил его? Ведь всё было немного не так как раньше…

Разорвав стерильную упаковку, я перебинтовал его. На его груди расползалось тёмное пятно.

Я призвал пять клонов, один из которых побежал искать в Хотто ирьёнина или хотя бы простого врача. Мы с остальными осторожно переложили его на созданные мной теневые носилки и принесли в гостиницу.

Прошло уже больше часа, а врача всё не было, Джирайе становилось всё хуже и хуже.

— Я ниндзя–медик, где раненый?! — вслед за моим клоном забежала худенькая девушка лет пятнадцати с короткой причёской химэ, почти такой же, как у Хьюга Хинаты, только серебристого цвета, как у Какаши–сенсея.

Я указал на Джирайю.

— Что с ним? — над раной засветилась зелёная мед–чакра. Кажется, она не могла его диагностировать. Красная чакра обжигает не хуже калёного желёза, и отравляет сильнее многих ядов, плюс рана.

— Он был ранен джинчурики, — холодно ответил я.

— Я-ясно… — девчонка задумалась. — Надо посмотреть. Она достала из подсумка скальпель и разрезала мои бинты.

Рана выглядела ужасно, но, по крайней мере, почти перестала кровоточить.

— Если он выживет останется большой шрам, — сказала ирьёнин, продолжая лечение.

— Плевать! Главное пусть выживет, — я нервничал. — Ты точно ирьёнин?

— Да, — она надула губы, обидевшись на вопрос, — я из скрытой деревни Югакуре…

— Я слышал, что в Стране Горячих источников была скрытая деревня шиноби, но постепенно принимать туристов оказалось намного выгодней и деревни не стало, — осторожно сказал я. Она тряхнула серебристыми волосами и сжала зубы.

— Это так. Но те, кто хотели быть шиноби остались ими. Я ирьёнин, я настоящий ниндзя–медик, я докажу тебе! — чакры под её ладонями стало больше, правда и она что–то совсем запыхтела и побледнела.

— Тебе не хватает чакры? — напрямую спросил её я.

— Рана слишком серьёзная… — насупилась она, пряча глаза под чёлкой.

— Я поделюсь своей чакрой, — я сел возле Извращенца и положил свои руки поверх её. Последние месяцы на тренировке с жабами я учился делиться чакрой с жабой или принимать их чакру для себя.

Сконцентрировавшись, я постарался передать свою чакру девчонке.

— Ого! — она восхищённо на меня уставилась, глаза у неё оказались тёмно–малинового цвета.

— Не отвлекайся…

— Гинко, меня зовут Гинко, — запоздало представилась она.

— А я Наруто, давай спасём моего учителя, Гинко–чан.

— Хорошо!

Через час нашего совместного лечения Джирайя заснул глубоким сном. Гинко устало выдохнула и с трудом поднялась с пола. Я помог девчонке сесть на стул.

— Надо поесть, ты потратила много чакры, — я пододвинул к ней тарелку с жареным кальмаром и рисовые пирожки.

Пока мы лечили старика, мой клон уже пробежался по палаткам и притащил еды. С едой здесь было очень разнообразно, дороговато, но зато уж точно «всё, что душе угодно». Она кивнула и не стала отказываться, буквально набросившись на принесённые продукты.

Я тоже немного поел, хотя из–за пережитого волнения кусок в горло не лез.

— Так значит ты из Югакуре? — я прервал наше затянувшееся молчание. — Кстати, сколько я тебе должен за лечение учителя?

Гинко густо покраснела, и её бронзовое от загара лицо приобрело необычный цвет.

— Я почти ничего не сделала… Я плохой ирьёнин, я совсем слабая… — неожиданно она разревелась.

— Эй, ты чего, Гинко–чан? — я вытащил пару салфеток из салфетницы и подал её девушке. Она вытерла глаза.

— Не надо мне денег за лечение твоего учителя, — шмыгнула она носом.

Я посмотрел на её довольно старую одежду и общий болезненный вид, словно она долгое время голодает.

— Почему ты не хочешь брать денег?

— У меня их всё равно отнимут, так что не стоит тратиться, ты меня накормил это уже хорошо, — с какой–то тоской и обречённостью сказала девушка.

— Кто у тебя отнимет деньги? Ты же их заработала! К тому же Югакуре сейчас нет! — возмутился я, имея в виду, что обычно все миссии проходят через администрацию деревни и зарплата исполнителей составляет около сорока процентов от суммы контракта. Остальное идёт на нужды деревне, в идеале на содержание армии и Академии, но сейчас, после истории с деньгами Саске, мне кажется, что большинство средств расходуется на содержание самой администрации.

— Я… Я всем должна… в своей бывшей деревне, — сбивчиво начала объяснять Гинко. — Ты прав, Югакуре сейчас не существует, как скрытой деревни. Большинство шиноби либо ушли из селения, либо были убиты… моим братом. Те немногие, кто выжил, и их родственники обвинили меня во всём, и теперь я должна всей деревне, я стала всеобщей рабыней. Все деньги, что я зарабатываю, как медик, у меня забирают, а ещё… — она снова спрятала лицо в ладонях.

— Почему ты не уйдёшь? Не сбежишь? — спросил я, подавая ещё салфеток.

— Я очень слабая. Меня всё равно найдут, я… один раз пробовала убежать, но меня почти сразу поймали и побили. Я даже хотела найти своего брата, пусть лучше он убьёт меня, чем… Тогда, когда он обезумел и стал убивать в деревне всех шиноби, кто по его мнению предал Югакуре, он не нашёл меня. Хотя может он просто забыл, что у него есть такая никчёмная сестра, которая даже кунай бросить точно не может… — горько закончила она.

— Гинко–чан! — вдруг где–то в коридоре гостиницы послышались женские вопли. — Где ты, несносная девчонка?!

— Это за мной, — вся сжалась девушка. — Тётушка Даи–сан, она ищет меня…

Я вышел в коридор и чуть не столкнулся с толстой тёткой с широким мясистым лицом с заплывавшими глазками и двумя подбородками. Невольно подумалось, что эта «тётушка», наверное, и объедает бедную сироту, которая вдруг стала рабой остатков деревни.

Она неприязненно окинула меня взглядом.

— Шиноби… — принюхалась и заявила. — Я знаю, что она там. Пусть выходит.

Я понял, что тётка оказалась не так проста, она была сенсором или обладала чувствительным обонянием, наподобие этого долбоёба Кибы.

Такие типы понимают только позицию силы, как шавки, что лают на тебя, пока ты не покажешь свой оскал.

Я сделал лицо кирпичом (благо у меня было, у кого поучиться) и, сделав бешеные глаза, презрительно выдал.

— Ещё вякнешь, и я тебя убью. Ирьёнин будет здесь. Мой друг тяжело ранен. Уходи.

Минимум слов, максимум информации и ещё представлять, как вырываю из этой туши кишки, наматывая на кулак, а её красная кровь тёчёт по моим рукам и пачкает паркет в коридоре… Тётка попятилась.

— Простите, господин, — затараторила она, мелко кланяясь, — я просто думала, что девчонка достаёт Вас или еду клянчит. А ежели при деле она, то ладно. А Вы заплатите ей за лечение–то?

— Заплачу, когда мой друг выздоровеет. А если умрёт, то и она умрёт, — ответил я, с интересом размышляя, что будет, если выполнить призыв жабы на теле этой «тётушки», её раздавит или разорвёт.

— Тогда я пойду? — бочком, бочком она, несмотря на тучность, быстро ретировалась.

Я вернулся в номер.

Гинко сидела на стуле, поджав колени к подбородку, и со страхом посмотрел на меня.

— Ч‑что это было… такая зловещая аура. Это был ты? — я почувствовала жуткое Ки…

Я же знаю, что я великолепный актёр. Хотя убивать мне приходилось и не раз, а за все прошедшие жизни, наверное, на моём счету тысячи трупов. Я просто вспоминаю о своём тёмном Наруто…

— Да, это был я. Твоя тётка ушла.

— Х-хорошо… — прошептала девушка, с опаской глядя на меня.

— Но тебе лучше пока не выходить на улицу, иначе наша «легенда» полетит ко всем чертям, — я подошёл к Джирайе и присел возле него спиной к девушке, открывая путь «к свободе», если Гинко всё–таки решит свалить.

— Наруто–кун… Это ты ранил своего учителя, да? — тихо прошептала она.

— Да, это я его ранил, — постаравшись, чтобы голос не дрогнул, ответил я. — Если ты хочешь уйти, то не держу. Думаю, что с ним всё будет хорошо.

— Мне лучше остаться, — осипшим голосом прошептала девушка. — У твоего учителя может быть жар и ближайшую неделю надо за ним ухаживать и присматривать.

— Как хочешь, — я, наконец, почувствовал голод и сел за стол, подтягивая к себе миску с онигири. — В любом случае тебе не стоит меня бояться, я не причиню тебе зла.

— Я верю тебе… — Гинко отчего–то покраснела, и её бронзовая кожа снова стала этого непередаваемого цвета песчаных дюн освещённых закатом солнца.

М-да… кажется, во мне снова просыпается романтик.

Часть 2. Глава 15. Долги, матерки и вопросы

— Меня прозвали Сестрой Бранящегося сектанта, — делая новую перевязку старику, сказала Гинко. — Остатки шиноби покинули Югакуре, которая теперь стала просто городом–курортом Юга, и перебрались на другой конец нашей страны в Хотто. Нас не много, всего двадцать человек у которых есть кейракукей — система циркуляции чакры. Но нас обычно нанимают для мелких поручений, а если миссия серьёзная, обращаются к Стране Огня или даже просто к шиноби, которые отдыхают на горячий источниках. Маленьким странам не выгодно обучать и содержать свою армию.

— Но почему тебя никто не учит из своих? — спросил я.

— Ну, это же не выгодно… — кисло ответила она. — Ещё сбегу. К тому же я занимаюсь в основном тем, что лечу последствия несчастных случаев, если кто упал, поскользнулся или, может, побили кого–то, я в первый раз имела дело с настоящей боевой раной, — призналась Гинко, снова покраснев. — После того, как мой брат обезумел и стал приносить жертвы своему богу, раненых не было, были лишь мёртвые и те, кто хорошо спрятался.

Джирайя спал уже третьи сутки, но Гинко сказала, что это нормально, его организму требуется покой и время, чтобы заживить такую рану.

— Я пойду на тренировку, после неё принесу поесть, — выходя, сказал я. Хрупкая сереброволосая девушка вызывала у меня странные чувства. Одно из них — желание покормить.

На выходе из гостиницы я почувствовал присутствие других шиноби с явными недружественными намерениями относительно меня. Обеспокоившись за Гинко, я разделился. Сам пошёл к развалинам, где обычно тренировался, один из клонов отправился по магазинам для покупки еды, а один остался присматривать за гостиницей под хенге маленького темноволосого мальчишки лет пяти.

Пока оригинал ушёл на тренировку я, чтобы не привлекать к себе внимания, стал собирать камни и играть в них неподалёку от входа в гостиницу. Складываешь в стопочку плоские гальки, которых здесь было очень много, и кидаешь, пытаясь разбить кучку.

— Эй, ты кто такой? Это наш квартал, малявка! — щербатый мальчик лет восьми с косынкой на голове подошёл с тремя ребятами помладше.

Я демонстративно огляделся по сторонам и помахал подойти поближе. Мы отошли в небольшую подворотню.

— Я ниндзя я слежу за другими ниндзя, они вон там притаились и следят за моей сестрёнкой, — громким интригующим шёпотом сказал я, показывая на деревья напротив гостиницы.

— Да ладно, — один из шкетов присвистнул.

— Не веришь? Сходи туда и посмотри, а ещё лучше на всю улицу спроси «дяди, а вы что, в шпионов играете?», — наиграно обиделся я.

— Ага, нашёл дураков, — ответил за своего товарища другой шкет.

— Ну, раз вам слабо… — протянул я. — То тогда не мешайте профессионалу делать свою работу.

— Эй, кому это тут слабо, малявка? — нахмурился щербатый заводила.

— А ну тихо! — посерьёзнел я, заметив, что двое шиноби начали пробираться в гостиницу.

— Ой, там, правда, дядьки с деревьев слезли, — громким шёпотом сказал самый мелкий пацан, который до этого молчал.

— Эй, мелкий, мы, может, сможем как–то помочь? Что надо делать–то? — спросил старший.

— Побегите к ним и спросите что–нибудь, отвлеките, пока я сестру предупрежу, — продолжая играть роль маленького мальчика, распорядился я.

— А что спросить?

— Да хоть что! Как пройти в библиотеку, спроси, — бросил я, забираясь по стене под «ах» и отвисшие челюсти детишек.

— Давайте! Пошли, ребята! — отвлёк остальных от моих кульбитов заводила, и обратился уже ко мне. — Мы их отвлечём, не волнуйся, мелкий.

Да я особо и не волновался, просто то, что произойдёт дальше не для детской психики, конечно, если эти дети не будущие шиноби.

Я забрался в окно одного из номеров и незамеченным вышел в коридор. Пробравшись на третий этаж, где были и наши с Джирайей «апартаменты». Я превратился в Гинко и сделал вид, что выхожу из номера. Бывшие ниндзя Югакуре что–то задерживались. Может, дети их вообще спугнули? Но нет. Через пару минут два типа осторожно выглянули в коридор, но, завидев меня, сразу напустили на себя важный и грозный вид.

Я изобразил смятение, словно не знаю, что делать.

— Даже не думай сбегать, сучка, — обратился ко мне тощий, тот, что был повыше своего крепыша–напарника почти на голову. У обоих были тёмно–серые волосы и мутно–красные глаза. Если глаза Гинко по цвету напоминали искрящиеся глубоким малиновым цветом кристаллы Гурэн, с которой в этой жизни мы ещё не встречались и неизвестно встретимся ли, то эти глаза были полны неприятия, и… похоти.

— Думала сбежать от своих обязанностей? — хохотнул крепыш неожиданно тонким писклявым голоском.

Я попытался пробежать мимо них, но меня схватили и грубо облапали. Даже Джирайя себе такого не позволял, лишь пялился, когда я «вдохновлял» его своими секси–но–дзютцу.

— Забыла своё место, шлюшка? Мы, наконец, получим, то, что нам причитается, — рука тощего сжала мою грудь, обдав меня запахов нечищеных зубов изо рта.

— Ну, всё, пиз*ц вам, извращенцы! — пророкотала Гинко, в моём исполнении ставшая похожая на одержимую яростью и гневом Сакуру.

Я схватил их за шкирки и приложил друг об друга, расквасив морды.

— Вы, наконец, получите то, что вам причитается, — сообщил я. — Сейчас я оторву вам яйца и заставлю сожрать, — получилось почти ласково, с маньячной улыбкой, которую иногда при мне выдавал Саске.

О, эти полные священного ужаса глаза… А как обижать слабых мы крутые и всесильные, правда?

Слова с делом расходиться не должны, я же ниндзя и не беру своих слов обратно? Поэтому лица этих двоих наполнились ещё большим ужасом, и фальцетом заголосил не только крепыш, но и тощий.

— Пожалуйста, не надо, не надо…

— Ещё немного и они просто лопнут, — доверительно сообщил я зелёным с красно–белыми пятнами шиноби, — мне продолжать или я всё же никому ничего не должна?

— Прости, прости, Гинко–сан! Ты ничего нам не должна, — прохрипели шиноби. Я отпустил их причиндалы.

Они обессилено рухнули на пол. Но тут же свернулись в низком поклоне.

— Простите нас, Гинко–сан! — всхлипывая и подвывая, стали биться головой в пол эти извращенцы.

— Передайте всем, что я свободна и никому ничего не должна. Но если кто–то хочет получить с меня… причитающееся, то это можно легко устроить.

— Мы передадим, Гинко–сан, — стали отползать прочь эти двое.

— Если увижу кого–то из вас или из Югакуре поблизости, то мне придётся выполнить своё обещание, — напоследок сообщил им я.

На полигоне меня ждали. Похоже, что за прошедшие три дня остатки шиноби Югакуре выследили, куда я хожу и что делаю, и решили меня припугнуть, побить, убить, — что–то из этого.

Я начал тренировку. По всей видимости, они выжидали, пока я потрачу своей резерв чакры, чтобы напасть скопом на обессиленного и уставшего меня. Ну–ну…

Через час развеялся клон, что оставался в гостинице. Вернулся тот, что уходил за продуктами, сменив его на «боевом посту», так что он передал мне информацию о своих развлечениях. Иногда я в полном восторге сам от себя.

В общем, сделав пару клонов для спарринга, продемонстрировав несколько расенганов, которые расколошматили камни на импровизированном полигоне, я сделал вид, что выдохся, а использование расенгана в третий раз вообще получилось у меня с трудом.

Присел на камешек, тяжело дыша (не впервой, не впервой, моя мифическая сила воли должна же откуда–то браться), хотя на самом деле, наверное, и десятой доли своего резерва не истратил. Было интересно, чем удивят югакуровцы, я уж всё сделал, симулируя крайнюю степень истощения, чтобы они уже перестали прятаться и вышли «на честный бой». Не, а что? Нападать вдесятером на одного — честно, а мне значит ввести в заблуждение нельзя? Шиноби берёт хитростью и смекалкой, способностью предугадать действия противника и усыпить его бдительность. Мне даже друзья удивляются, но продолжают списывать всё на мою «непредсказуемость», что уж говорить про незнакомцев.

— Да ты просто слабак, что притворялся крутым! — за спиной раздался презрительный мужской голос. Не, правда, он шёл как слон, если бы я захотел, то прибил бы на подходе ко мне, но я отыгрывал усталость и рассеянность, с лёгким удивлением оглянувшись.

Парень лет восемнадцати кривил губы, отчего его, вроде бы симпатичное лицо, некрасиво искажалось.

Похоже, что все из бывшего Югакуре были похожи друг на друга — серые волосы от почти белых до цвета стали, глаза малиновые, красные, светло–карие, золотистые. Скуластые и загорелые. Четыре парня, трое мужчин постарше, и трое женщин вместе с той толстой тёткой, что я уже видел, окружили меня.

— Это он хотел убить меня! — взвизгнула тётка, ткнув в меня пальцем похожим на варёную сосиску.

— Ну, раз хотел, то, пожалуй, убью, — потеребив губу, задумчиво произнёс я, мило улыбнувшись и посмотрев на палец, словно собираюсь его укусить, даже облизнулся. Тётка быстро убрала руку за спину и даже отступила на шаг.

— Эй! Он же один и совсем без сил, он просто блефует! — завопил тот парень, что заговорил первым. — Он хочет убить Гинко–чан. Я не позволю этого!

О, а вот это уже интересно.

— Какое тебе дело до Гинко–чан? — я лениво смерил его с ног до головы изучающим взглядом. — Девчонка рассказала мне о ваших взаимоотношениях, так что, какое тебе дело до её жизни или смерти?

— Я… — кажется, парень не ожидал такой подставы с вопросом, на него даже остальные так странно посмотрели. — Гинко–чан мне как сестра, — запальчиво ответил он, гневно глядя на своих родичей.

— О, а я думал, что её брат, это, как его, Бранящийся сектант, так кажется… — ехидно прокомментировал я. — Разве может брат, — я выделил слово «брат», — позволить так относиться к своей «сестре»: бить, унижать, оскорблять и домогаться? Какой–то хреновый ты «брат», ты не находишь?

Парень реально смутился и покраснел.

— Я просто, я не мог… я… — замямлил он. Похоже, не мне одному приглянулась эта девчонка.

— И кто из нас тогда слабак? — хмыкнув, напомнил я о начале нашего «разговора». — Тот, кто позволяет своим соклановцам издеваться над девушкой, которая ему не безразлична, или я?

— Ах ты! — похоже, что аргументы у парня кончились, и он попросту напал на меня. Точнее попытался это сделать.

Я отпрыгнул, в воздухе выполнив технику телесного мерцания, что научил меня Хаку, взметнув столб припасённых листьев.

— Техника горячего пара! — изо рта парня заструилась обжигающая струя, правда она обернулась против него же и его соклановцев, так как я послал навстречу мощный порыв ветра.

Раздались крики, кто–то не успел отскочить и обжёгся. Похоже, что у этого «брата» улучшенный геном, он совмещает элемент воды и огня, образуя пар. Вот только у меня элемент ветра, да и мы не в закрытом помещении, что было бы более неприятно.

Он кинулся на меня с тайдзютцу, но по сравнению с Какаши, Саске, Ли или даже с Джирайей, который не был особым спецом в рукопашке, его тайдзютцу было намного хуже.

— Извини, но всё кончено, — через минуту я уже выполнил болевой захват и прижал к его горлу кунай.

— Водяная тюрьма! — он выполнил технику замещения и вокруг меня образовался плотный кокон воды. Нечто подобное сделал Забуза, когда напал на Какаши в Стране Волн.

Н-да… неприятно. Возомнил себя крутым и попался. Правда, парень тоже попался, он не может теперь отойти от сделанной тюрьмы. Хотя он–то, в отличие от меня может дышать…

— Молодец, Дзёки–кун, ты победил его! — восхищённо загомонили все вокруг, вернувшись на полянку, где прошло наше короткое сражение. — Он поплатится!

Да уж… кислорода в лёгких всё меньше. Вода тяжелая и вязкая даже пошевелиться трудно…

А меня мучает извечный вопрос, как быть и что делать…

Часть 2. Глава 16. Кипящие страсти…

Конечно, можно было бы облачиться в покров лиса, думаю, что он бы просто испарил удерживающую меня воду, но мы лёгких путей не ищем. К тому же, после такой демон–страции (от слова «демон» конечно же), надеяться на конструктивный разговор, а не на разбегание толпы с воплями «Чудовище! Монстр!» нечего.

Так что я, еле двигая руками, прикусил палец и призвал жабу. Гаматоси просто разорвал своим появлением водяную тюрьму. И, наверное, у шиноби бывшей Югакуре тоже случился взрыв мозга, когда внезапно появилась бело–голубая трёхметровая жаба в жёлтом кимоно и с двуручными мечами.

— Ты, вроде как, подрос, Гаматоси, — поприветствовал я его.

— Так у нас уже несколько лет прошло, с тех пор, как ты вызывал меня в последний раз, Наруто, — ухмыльнулся он в ответ. И кстати, ухмылка трёхметровой жабы для неподготовленных зрителей выглядит жутковато. Судя по реакции, некоторые чуть кирпичи в штаны не отложили.

— Ну что, кого порубим, покрошим? — он деловито достал из ножен свои мечи.

Парень, что захватил меня в водяную тюрьму, уже оправился и начал подниматься, а то его ударной волной швырнуло о камни. Остальные тоже начали вставать.

— Гаматоси, видишь того в синем кимоно? Он может создавать пар, так что не обварись, — предупредил я жабу на счёт него. — Ты же используешь жабье масло?

— Да, — коротко ответил Гаматоси.

— Тогда давай обезвредим всех, — распорядился я, тоже призывая, эту, нужную в такие моменты, технику.

Мы быстро «заплевали» руки десятерых напавших вязкой массой, которая не позволила бы им складывать печати и использовать техники.

Плюс ко всему на тренировочную поляну добежали те типы, которых проучил мой клон в гостинице, они присоединились к остальным пленным.

— Ну, а теперь можно и поговорить, — я шагал вдоль ряда связанных югакуровцев.

— Что ты собираешься с нами делать? — спросил меня парень с которым я дрался.

— Ничего, — ответил я, все выдохнули. — Ничего хорошего, — добавил, не удержавшись от подколки, народ снова напрягся.

Меня это на самом деле забавляет, да к тому же просто так отпускать точащих на тебя зуб шиноби не самая хорошая идея. Пусть они слабые, но и у меня есть слабости, а отращивать глаза на затылке, пока мы до конца месяца будем в Хотто… Джирайя непонятно когда поправится, да и вряд ли он добровольно уйдёт раньше, чем необходимо из горячих источников. А в Страну Мороза нам только через три недели.

Я отвлёкся на свои мысли, уныло предаваясь постоянно мучающим меня вопросам «как быть и что делать?», как услышал какой–то галдёж и прислушался к тому, о чём говорят пленные.

— Гинко–чан обезумела, как и её братец–сектант, Хидан. Она внезапно стала очень сильной, сказала передать, что никому ничего не должна, а если кто–то придёт за её долгом, то она его отдаст с помощью своей новой силы, — громким шёпотом заявил худой.

— Она стала такой страшной, — фальцетом подтвердил его крепыш–напарник. — Чуть не лишила нас…

Его перебил тычок под рёбра худого.

— Она чуть не убила нас, мы еле уговорили её отпустить нас и заверили, что больше не подойдём к ней и всем передадим её просьбу.

— Она не хотела видеть даже меня? — заволновался парень, использующий пар.

— Никого из Югакуре, — кивнул крепыш, заискивающе глядя на парня, но от меня не укрылась его мстительная ухмылочка, которая нарисовалась, когда парень отвернулся от него и тяжело вздохнул. Да, блин, какие, оказывается, кипят страсти в маленьком остатке Югакуре.

— Зря Дзёки–кун так защищал эту сучку, не досталась ни нам, ни ему, — хихикнул тонкий на ухо крепыша, но у меня–то всегда был отличный слух.

— Я отпущу вас при одном условии, — созрел у меня план. — Я возьму в заложника самого сильного, чтобы быть уверенным, что вы не будете доставать меня, пока я нахожусь в Хотто. Возможно, я отпущу его после того, как покину это «гостеприимное» селение. Посмотрим, как будет себя вести.

Все заёрзали, и отвели взгляды от парня, что использовал пар, кажется, Дзёки.

— Так кто же из вас самый сильный? — спросил я у тощего, что приставал к моему клону в гостинице. Гаматоси за моей спиной флегматично чистил один их своих мечей, но когда я задал вопрос, остановился и тоже внимательно посмотрел на того, к кому я обратился. Парень побледнел, и, заикаясь, поведал.

— Д–дзёки–к-кун, о-он с-сильный, он с-сын б-бывшего главы селения. Он и-использует п-пар у него у–улучш–шеный г-геном и в-всё такое…

— Вот как, — я перешёл к Дзёки. — Это так? Так ты тут был самым крутым? — сказал я это с большим сомнением в голосе. Парень вспыхнул, но, сжав зубы, потупил взор.

— Моё имя Футосуи Дзёки. Я готов быть твоим пленником. Только отпусти всех, — он склонил серебристую лохматую голову. — Пожалуйста.

— Если кто–то придёт его «спасать», будет крутиться вокруг гостиницы, где я живу, или где я тренируюсь, или ещё каким–то образом будет мне мешать, — пожалеет, — предупредил я остальных, — если ваш Дзёки будет хорошо себя вести, то получит свободу через три недели, после того, как я уйду из Хотто. Всем всё понятно?

Народ согласно загомонил. Глядя на довольные улыбочки парней, что были в гостинице, я склонился между ними и прошептал.

— Я знаю, что случилось в гостинице, и если кто–то из вас появится в Хотто в эти три недели, оторванными яйцами вы не отделаетесь, я не такой добрый, как Гинко–чан.

Они побледнели и не могли вымолвить ни слова. Все, кроме Дзёки, были отправлены восвояси. Оковы я не снимал, сами как–нибудь разберутся. И мне очень не понравилось, что ни единый человек не возразил, а большая часть даже обрадовались такому разрешению, неужели настолько «своя шкура ближе к телу»?

— Что–то гляжу, все обрадовались, что ты остался здесь… — скосив глаз на понурого парня, сказал я. — Может, от тебя хотят избавиться? Или наивно полагают, что ты сможешь сбежать?

— Думаю, они просто рады тому, что уцелели, — тихо ответил Дзёки.

Я попрощался с Гаматоси и он прервал технику.

— Хочешь увидеть Гинко–чан? — спросил я. Глаза самого сильного шиноби Югакуре сверкнули.

— Да…

— Только тебе придётся делать вид, что ты мой друг, а не пленник… — я засмеялся, потерев затылок. Дзёки подозрительно сощурился, явно не понимая смены моего настроения.

— Что?

— Мы же не хотим расстраивать Гинко–чан, правда? — я пожал плечами и помог ему избавиться от масла на руках, рассекая оковы ветром.

— Дзёки–кун! — девушка явно обрадовалась появлению в нашем гостиничном номере гостя. Она подбежала и сжала руку моего «пленника». — Я так рада тебя видеть!

— Я тоже рад тебя видеть, Гинко–чан, — улыбнулся парень. Потом он растерянно покосился на меня и увидел лежащего в углу на футоне Джирайю.

— Как мой учитель? — поинтересовался я у девушки, мой клон развеялся, передав мне информацию о том, что Джирайя так и не просыпался, а Гинко сделала ему перевязку и поела.

— Он в порядке, но так и не очнулся пока, хотя рана уже затянулась, думаю, что в конце этой недели он встанет на ноги, — отчиталась она.

— Ты была нужна ему как ирьёнин? — отчего–то покраснел Дзёки, избегая встречи со мной взглядом.

— Конечно, — не поняла двухсмысленность вопроса девушка, — учитель Наруто был ранен, и я пришла на помощь.

— Просто Даи–сан сказала… Ну… неважно, — пробормотал Дзёки.

— Осталось ещё много еды, ты поешь, ты же на тренировку ходил, устал, наверное? — Гинко улыбнулась мне, отчего «названный братишка» ревниво запыхтел.

— Ага, — я присел и, не заставляя себя уговаривать, накинулся на еду. — Ты тоже поешь, Дзёки, — я ткнул куском рыбы в своего «пленного». — Ты представляешь, Гинко–чан, я познакомился с твоим другом на тренировке, даже спарринг у нас был, он довольно силён.

— Правда? — Гинко снова улыбнулась, за несколько дней она изменилась и уже не выглядела забитой сиротой, на её лице всё чаще мелькала улыбка, и она даже чуть поправилась до нормального вида, исчезла её страшная болезненная худоба. — У Дзёки–куна всё–таки улучшенный геном, он лучший.

— Да, я так и подумал, — улыбнулся я. — Поэтому и позвал повидаться с тобой, он волновался, когда ты не вернулась.

— Ой, — смутилась девушка. — Ты садись, Дзёки–кун, поешь с Наруто. Я сейчас схожу, принесу вам чай.

Она улыбнулась и вышла из номера.

— Наруто? — переспросил Дзёки. О, ну да, мы же ещё не познакомились. Или его удивило, что Гинко не использовала при обращении ко мне уважительного суффикса.

— Узумаки Наруто, — представился я.

— Откуда ты…

— Такой взялся? — перебил его я, засовывая в рот онигири с тунцом. Люблю онигири с тунцом с тех пор как Саске позвал меня впервые к себе на ужин, ностальгия, хотя вкуснее, чем готовила их Мито–сан, пока не пробовал. Дзёки кивнул.

— Я из Конохи. Путешествую с учителем. Тренируюсь помаленьку… Что у вас с Гинко? — сразу перешёл я к делу, пока девушки не было.

Такого перехода он не ждал, парень покраснел и засмущался.

— Ты ей нравишься, — я констатировал этот факт, понимая, что не хочу лезть в отношения этих двоих. Да, Гинко мне тоже нравилась, но что я мог ей предложить, кроме как нескольких свиданий и временной защиты? Вряд ли Джирайя согласится взять девушку с собой в наше путешествие, которое ещё на пару лет продлится. И не такие уж я и чувства испытываю, жалость, да, стремление защитить, тоже есть, ну поцеловать её тоже хочется, особенно после того, как она перестала быть похожей на скелет, даже больше, чем поцеловать, всё–таки мне снова четырнадцать, а это особый возраст, когда все девчонки сильно нравятся, но прожить всю мою жизнь… Нет, пожалуй, нет…

— Она тоже мне нравится, Н-наруто… — выдохнул Дзёки.

— Вот и ладненько, — усмехнулся я. — У вас будет фора в пару недель, чтобы уйти из своей странной недобитой общины и зажить долго и счастливо.

— Что? — Дзёки смотрел на меня круглыми глазами. В это момент вернулась Гинко с чаем.

— А что, Гинко–чан, хотела бы ты уйти с Дзёки в какую–нибудь другую страну? Он вон, подумывает уйти от бывшей деревни Югакуре, всё равно там ловить нечего, да и остался жидкий народец, что лишь о своей шкуре печётся. В Страну Огня, куда–нибудь на юг. В Страну Чая… или, может, в Страну медведя? У меня там, в Хоши, есть несколько знакомых…

— Ты хочешь уйти, Дзёки? — Гинко чуть не расплескала чай, подбегая к нам. — Пожалуйста, возьми меня с собой, я не могу больше, я больше не выдержу, я очень хочу уйти их Страны Горячих Источников, куда угодно с тобой!

Дзёки обалдел от её напора, может, он даже не думал, каково ей живётся. Он перевёл взгляд на меня, я лишь пожал плечами, предоставляя выбор ему.

С футона послышался слабый стон. Я тут же забыл про свои развлечения и роли свахи, подскочив к Джирайе.

— Извращенец, ты как?

— Пить, — пересохшими губами прошептал Джирайя. Я приложил его к фляжке. Он осушил её почти наполовину и снова впал в забытье.

— Это твои деньги за исцеление учителя, — я положил кошелёк с приготовленными деньгами на стол перед притихшей Гинко. — Что с ними делать дело твоё, а теперь, я прошу вас, уходите. Сами решайте чего вы хотите от жизни и друг друга. Мне хочется побыть одному.

Ситуация меня отпустила. Видимо, чтобы занять себя чем–то, пока Извращенец был без сознания и не думать, что я, возможно, убил своего почти что дедушку, я и занялся всей этой котовасией с бывшими Югакуровцами. А сейчас мне стало как–то всё равно, что с ними будет. Нет, я, конечно, желаю им счастья, но это уже без меня. Своих проблем навалом.

— Спасибо тебе за всё, Наруто, — Гинко склонилась и поцеловала меня в щёку.

— Да… берегите себя, — вяло ответил я.

— Спасибо, Узумаки Наруто, — протянул мне руку Дзёки. Я пожал её. Они ушли, а я просто завалился спать, поняв, что все три дня, пока Извращенец был на грани жизни и смерти и не выходил из комы, я даже не то, что не спал, но даже век не сомкнул.

Проснулся я от странного хмыкания. Посмотрев вокруг, я понял, что Джирайя встал и рассматривает свой торс в зеркало и эти странные хмыкания, что меня разбудили, издаёт как раз таки он.

— Ты уже в порядке? — спросил я, поднявшись с футона. — Чего там разглядываешь?

— Пытаюсь понять украшает ли меня этот шрам и буду ли я пользоваться большей популярностью у женщин, чем обычно, — заявил Извращенец. Рубец по центру груди, расплывлся продолговатой звездой, не самый симпатичный шрам, что я видел…

— Ну, ты же шиноби, — я потянулся и зевнул. — Шрамы украшают мужчин и говорят о его доблести…

— Ты так думаешь? — просиял он. Я рассеянно кивнул.

— Ты точно в порядке? Вчера ещё лежал пластом, я думал, помрёшь…

— Ха! Да чтобы я Великий жабий отшельник покоритель женщин умер от такого пустяка! — он махнул рукой и деланно засмеялся, потирая затылок. — Кстати, какое сегодня число и как долго я был без сознания, — спохватился он.

— Сегодня четырнадцатое января, — проинформировал я.

— Значит, до встречи чуть меньше трёх недель? — он потеребил подбородок. — А знаешь, Наруто, пожалуй, Хотто мне уже надоело, можно двинуть в Юи, что в пятидесяти километрах к северу отсюда.

— Неплохая мысль! — поддержал его я. — Мне в Хотто за три месяца тоже порядком приелось. А от Юи до Шимы будет еще ближе.

На том мы и порешили.

Часть 2. Глава 17. Шпионские игры

— Что? — переспросил я. Стоящий передо мной человек в сером плаще с капюшоном и маске обезьяны повторил бесцветным голосом.

— «Безумный коллекционер». Его называют так, потому что…

— Я понял, — прервал шиноби АНБУ Конохи я и, врезав кулаком по стене, отчего оцарапал костяшки, чуть пошатываясь, вышел на свежий воздух, громко хлопнув дверью.

Перед глазами стояла картина нашего прощания.

«Я ведь обещал, что мы встретимся? Верь мне, Наруто!».

Почему? Что происходит? Что с тобой случилось, друг? Прошло почти три года, как мы виделись в последний раз. Мы с Джирайей прошли половину мира за прошедшие два с небольшим года, еще несколько раз я видел Итачи, но он ни словом не обмолвился об этом. Я уже предвкушал, что прошла большая часть отведенного тобой на обучение времени, и мы скоро, совсем скоро, может, через полгода или даже раньше, увидимся… и теперь этот чёртов АНБУшник со своим грёбаным срочным донесением!

Я снова открыл свиток с выданным предписанием и прочитал.

«Учиха Саске, бывший шиноби Конохи, нукенин, четырнадцать лет. Состоит в организации «Акацуки». Получил прозвище «Безумный коллекционер» из–за того, что забирает сердца и некоторые другие органы у своих жертв, которых насчитывается несколько десятков. Все части тела извлекает вручную, посмертно. Награда на чёрном рынке составляет десять миллионов рю. Весьма опасен. При обнаружении не вступать в бой, проследить. При возможности — ликвидировать».

Строчки расплывались перед глазами, словно от апрельской жары, стоящей в Хаши, на самом юге Страны Огня, у меня случился солнечный удар. Удар, который я пропустил и никак не могу восстановиться.

Как назло, я виделся с Итачи всего пару дней назад. До следующей встречи, что он назначил Джирайе в середине августа, снова в Тацуме, четыре месяца. И то, не знаю, какие я получу ответы. Вряд ли это ложь. Такое можно проверить в любой точке чёрного рынка. Просто для нас с Джирайей тема Саске была… не то, чтобы запретной, но с того разговора ещё в Конохе, когда он посоветовал просто забыть моего лучшего друга, мы больше о нём не говорили.

Почему именно сейчас? Почему нас нашли и принесли это предписание? Боятся, что мы встретимся с Саске? Хотят, чтобы я быстрее вернулся в Коноху? Кто все эти люди, что он убил? Почему он коллекционирует их части тел? Зная Саске, сильно сомневаюсь, что эта коллекция ради коллекции. Но АНБУ устно в красках описал мне какого–то дикого и озабоченного маньяка, о котором идёт дурная слава чуть ли не во всех странах континента.

Для чего?

Если подумать, что в этом прям уж такого? Тот же Кабуто собирает трупы для своих медицинских практик, это мне Сай рассказывал как–то в одной из жизней. А Сакура говорила, что Сасори, внук бабульки Чиё, с которым в этой жизни ей ещё предстоит драться, делает из людей марионетки, и даже может пользоваться их чакрой, создавая те же техники, что и они при жизни.

Ну, забирает Саске чьи–то сердца… может, чтобы от других не отставать? Вот я помню, что один из «Акацуки» с которым я дрался и убивал в прошлых жизнях своим «расен–сюрикеном», тоже забирал сердца шиноби, чтобы пользоваться их техниками, или та красноволосая с живой волоснёй тоже меняла тела, чтобы пользоваться стихийными техниками… А у Саске…

Точно!

У Саске много тел. Он же постоянно использует своих модифицированных клонов: «зомби–апокалипсис», «близнецов–крикунов», «принцессу», гемоглобиновых клонов, чтобы подменять своё настоящее тело. Возможно, что ему нужны части тела для других модификаций клонов? Верно! Он снова экспериментирует и что–то выдумывает! Вот жук! А всё это «коллекционирование» не более, чем уловка, чтобы сойти за своего в этом серпентарии злодейских злодеев. Не удивлюсь, если его там уважают и боятся, даже Итачи часто жалуется на то, что не понимает своего брата и его шуток. К тому же некоторые из рассказанных им историй подтверждают, что Саске играет там роль буйного психа со странными выходками, которого лучше не трогать. Чёрт, как же ему тяжело там, наверное.

Но почему сейчас мне об этом так навязчиво говорят? Нукенином его объявили чуть ли не сразу же, как произошло «похищение».

Я снова прочёл донесение. «Учиха Саске, четырнадцать лет», но ему через три месяца уже будет шестнадцать…

Значит, это старая информация.

Снова какая–то подстава для Саске? Чтобы я разочаровался в нём? Чтоб его не принять в деревню? Ведь я имею влияние на Джирайю и Цунаде, которые могут принять решение о возвращении Саске в Коноху. Если я откажусь от своего друга, то некому будет его поддержать или поручиться, последний из клана, кроме меня друзей не имел. И это всё накануне моего возвращения в деревню, ведь скоро истечёт трёхгодичный срок моего ученичества у Джирайи. Во всех жизнях мы всегда возвращались в Коноху в начале сентября, когда он истекал.

Может, появилась какая–то информация, что Саске собирается вернуться? Или это связано со мной? Этот АНБУ… Вполне вероятно, что он из Корня АНБУ. Может, он хочет, чтобы я вспылил и моя печать демона открылась или ещё что–то в этом духе? Хорошо бы сейчас войти в режим отшельника и просканировать территорию, вполне возможно, что на деревьях поблизости висят интересные «ягодки в масках»… Но режим отшельника мне пока недоступен. Джирайя многому меня научил, но когда я заикнулся о походе на гору Миобоку, отказал, сказав, что я пока не готов.

Я должен как–то реагировать. Или, наоборот, сделать вид, что смирился… Эти их АНБУшные маски здорово мешают понять, что от меня ждут.

Хотя, я же «самый непредсказуемый ниндзя Конохи», мне можно сделать что–нибудь такое, неожиданное, чтобы все обломались.

Но вот что?

Вбежать обратно в дом с криками «я не уступлю Саске! Пойду и убью больше человек, чем он и заберу их печень!»? Н-да, весело было бы посмотреть на рожи Извращенца и АНБУ…

Знать бы ещё точно, кто и что вообще задумал… Сделать вид, что я сбежал, а самому проследить за этим АНБУ? Нет. Сбегать мне нельзя, это только развяжет им руки. А вот насчет слежки есть маленькая, малюсенькая такая идея.

Интересно, получиться у меня или нет? И есть ли на Миобоку на самом деле маленькие жабы–ниндзя? Но с другой стороны тот же учитель Фукасаку вон какой крошка, относительно остальных… но те из клана воинов Гама…

Мои манипуляции должны остаться незамеченными, поэтому я вошёл в пристройку, где держали дрова и всякие рабочие инструменты. Мы снимали маленькую водяную мельницу на окраине города. Проверив пристройку на наличие затаившихся шиноби, я сделал клона, который, взяв топор, вышел во двор и начал яростно рубить дрова, делая вид, на случай внешних наблюдателей, что глубоко подавлен этим донесением про моего друга и хочет успокоить себя физическим трудом. Дрова живописно разлетались в щепки в разные стороны, так что можно было подумать, что я зол и расстроен, но держу себя в руках. Сам себе верю…

Оставив отвлечение внимания клону, сконцентрировавшись, я сделал печати призыва, взяв уже подсыхающую кровь с оцарапанных пальцев.

— Привет, — поздоровался я с маленькой, но вполне сформировавшейся жабой, серо–зелёный с крошечным чёрным чубчиком, ростом сантиметра три, точно не было головастиком, к тому же, я влил в его призыв столько же чакры, как и на Гамакичи, который за эти годы подрос и стал с меня ростом (а я, кстати, подрос тоже и во мне уже метр семьдесят). — Ты ведь ниндзя–жаба? Меня зовут Узумаки Наруто, а тебя? — спросил я шёпотом.

— Маго, — довольно низким, для такого крохи голосом, ответил он. — Я пятнадцатый внук четвёртого сына великих жабьих отшельников Фукасаку и Шимы.

Значит, моя концентрация на Фукасаку, сработала. Я удовлетворенно кивнул.

— Сможешь проследить за одним человеком? Мне надо знать на кого он работает, зачем им я или Учиха Саске, в общем как можно больше информации.

— Да. Я смогу перепрыгнуть на объект и следить за ним, — кивнул Маго. — Как долго надо следить?

Н-да, слежка никогда не была моим коньком. Я задумался.

— Моей чакры хватит на пребывание в этом мире в течение месяца, а потом я вернусь на Миобоку, — пояснил Маго. — К тому же если мне надо следить за исполнителем, то он может просто отчитаться перед начальством и получить миссию не связанную с тобой или Учиха Саске. Мне продолжать следить за ним или попытаться разузнать что–то по твоей проблеме?

— О, да ты разбираешься в этом гораздо лучше меня! — я с облегчением выдохнул. Всё такие некоторые жабы не по росту умны, также, как некоторые до ужаса глупы… Все очень разные, что люди, что жабы. — Думаю, тебе надо поступать по обстоятельствам. Я просто хочу выяснить, зачем был прислан человек АНБУ, чтобы очернить моего друга перед моими глазами. Кто его послал и что за всем этим стоит.

Маго был совсем без одежды, и если бы не маленький чубчик его можно было бы принять за простую лягушку. Он сел и задумчиво сложив лапки на груди, потрогал «подбородок» своей морды в совершенно человеческом жесте, это выглядело забавно, но я сдержал неуместные улыбки.

— Давай так, Наруто. Призови меня снова через месяц. Я скажу тебе, что удалось узнать, — кивнул сам себе Маго. Он подпрыгнул и шмякнулся мне на голову, завозившись в волосах.

— Х-хорошо, Маго, — осторожно сказал я, сдерживая порыв кивнуть в ответ, чтобы не уронить своего шпиона. — Мне подойти как можно ближе в объекту слежки, да?

— Да, чтобы я мог на него запрыгнуть.

Клон порубил все дрова и вернулся в постройку якобы положить топор и занести нарубленные полешки. Я развеял его и продолжил его работу. Затем вернулся в дом. АНБУ всё ещё был там. С Джирайей он не разговаривал, просто стоял, смотря в окно, за которым я только что расколошматил целую кучу чурок, это лишний раз убедило меня в моих предположениях, что от меня что–то ждут.

Я налетел на него, схватив за ворот серого плаща, и встряхнул, отчего капюшон свалился с головы.

— Вы не должны убивать Саске! Он всё равно шиноби Конохи! Кто дал вам право распоряжаться его жизнью! Возможно, что он действует под гендзютцу Учиха Итачи, который его похитил!

— Успокойся, Наруто, — оторвал меня от АНБУшника Извращенец. — Думаю, мы отправим Пятой Хокаге твои возмущения действиями АНБУ с жабой. А пока остынь.

Я нехотя отступил и внимательно посмотрел на АНБУ, скрытого за маской. Одного со мной роста, чёрные короткие волосы, бледная шея, а когда я дёрнул за плащ, то видел ещё и оголённый живот. Вот так встреча… Под маской обезьяны на девяносто процентов скрывается тот, кого в скором будущем нарекут Сай. Я ещё не встречал его в этой жизни, поэтому узнать его по чакре не могу, да и чакра у АНБУ Корня насколько я помню, вся какая–то серая. Лишение эмоций и всяких чувств лишает и чакру яркой индивидуальности. Это точно Корень. Надо быть очень осторожным, Сай отличный шпион и его рисованные звери, а точнее зверьки, типа мышей и змей, прекрасные осведомители. Так что даже наедине с Джирайей какое–то время надо быть настороже.

— Уходите, мы приняли информацию к сведению и не планировали встреч с Учиха Саске, — сказал Джирайя, и Сай кивнув и натянув обратно свой капюшон, вышел.

Я осторожно погладил себя по волосам, потому что так и не понял, покинул ли мою шевелюру маленький шпион или нет, но его не было.

Остаток вечера я усиленно дулся и ходил подавленным. Джирайя даже сходил до магазина и купил мне мороженного и всяких вкусностей, которые я съел с печальным и скорбным видом.

Играть глупого и доверчивого Наруто, которого может каждый обмануть и обидеть, мне никогда не надоедает…

Часть 2. Глава 18. Маховик времени

Месяц прошёл томительно и волнительно. Но, всякий раз, замечая какие–то чернильные копошения в углах, я не упускал возможности поразглагольствовать, что я верю в своего друга, что Саске лапочка и просто прелесть, а для Конохи было бы огромным минусом упускать такого сильного шиноби. В общем, выдавал очередную порцию размышлизмов, пока через три недели не заметил, что слежка прекратилась. Отстали.

В общем–то, догадки мои Маго подтвердил. Вокруг Саске крутились нехорошие завихрения. И, по большей части, это было связано с отъёмом у него его квартала и денег. Данзо и советники оказались повязаны по самое небалуйся. И для своего спокойствия очень хотели получить отмашку на ликвидацию младшенького Учиха, чтобы, так сказать, избавиться от нависшей угрозы в лице его возможного возвращения в Коноху. А глава Корня Данзо, к тому же, был не против (а очень даже «за») разжиться парочкой раритетных Учиховских шаринганов (и это человек, с подачи которого Саске стали обзывать «коллекционером» за отъём каких–то там сердец у трупов!).

У меня упал камень с души, что во всё это не замешана бабулька Цунаде, её только обрабатывали, расписывая, какой Саске злодейский злодей и практически всех жутче в «Акацуки». Моего лучшего друга спасало от тотальной «охоты на нукенина» лишь нехватка средств (ну конечно с такими «советниками» и самая богатая деревня будет нуждаться в средствах), дефицит кадров и влияние Сакуры.

Наша подруга, ставшая левой рукой Хокаге, в противовес всем сплетням уговаривала Цунаде не делать поспешных выводов и что я, когда вернусь, буду совсем не в восторге от решений принятых деревней. Типа довольный жизнью джинчурики — хороший джинчурики, который не впадает в бешенство и не крушит всё подряд (это верно, меня надо холить, лелеять и давать большую зарплату за миссии). А моя реакция, которую отправили проверить АНБУ (он же Сай), всё это подтвердила. «Чернильный мальчик» донёс всё как надо, что–то вроде: «Узумаки Наруто сдаваться не собирается и верит в своего друга».

С этим я не прогадал.

К тому же, Маго сообщил, что если бы я предпринял попытку пойти разбираться с Хокаге самому, сбежав от Джирайи, то вполне возможно, что меня бы схватили и попытались по–тихому извлечь моего биджу. В общем, куда ни кинь всюду клин, но моя супер способность в нужные моменты (неожиданно) сидеть на попе ровно и не дёргаться, снова принесла свои плоды. Поблагодарив своего маленького зелёного шпиона, с помощью которого мной было почерпнуто много знаний о шаткой внутренней политике Конохи, я завалился спать, впервые за прошедший месяц успокоившись.

Ещё четыре месяца и моё путешествие с Джирайей завершится.

— Давно не виделись, Наруто, — зелёные глаза светились искренней радостью.

— Да, давненько, — улыбнулся я, потирая шею. — Почти два с половиной года не виделись. Вот, решил воспользоваться твоим приглашением и заглянуть в гости.

Июньская Суна плавилась от жары. Из Великой Пустыни, которую мы с Джирайей пересекли за три дня, передвигаясь по ночам, дули обжигающие суховеи. Я уговорил старика заглянуть в Скрытый Песок хотя бы на пару дней по пути в Тацуму, где мы собирались прожить остаток времени, ожидая встречи со шпионом в «Акацуки».

То, что в этой скрытой деревне нам рады, порадовало Извращенца и он с большим энтузиазмом вознамерился провести в Суне свои «исследования». Старик уже отправил в издательство свою рукопись с «Тактикой», написанной за время нашего путешествия, и подумывал над следующей книгой.

— Так ты стал Кадзекаге? — я оглядел его синюю каса, стандартный головной убор Каге, с иероглифом «ветер». Гаара слегка кивнул. — Поздравляю, очень рад за тебя.

— Пойдём, Наруто, я угощу тебя самым вкусным тяханом, что только есть в мире, — явно цитируя меня, сказал Гаара. Хотя я был не против.

— Тяхан, — протянул я, вспоминая, что для нас с Саске иногда его готовила Мито–сан. Это обжаренный рис с разным мясом, овощами и морепродуктами. — Давай, я проголодался с дороги.

— А твой учитель пойдёт с нами? — спросил Гаара оглядываясь. Джирайи, который только что здоровался с главой селения, уже и след простыл.

— О, не беспокойся за него, если у вас в Суне есть баня или купальни он уже, скорее всего, там, — махнул я рукой, улыбаясь, и склонившись к Гааре, заговорщицки прошептал. — Он любит подглядывать за женщинами.

Гаара смутился и с удивлением посмотрел на меня.

— Да, да, знаю, что ты скажешь, Великий Санин, Легендарная Троица, жабий отшельник, а такой извращенец, — мы шли по улице Суны. От меня не укрылось, как смотрели люди на Гаару. В глазах старшего поколения ещё был затаённый страх, зато те, кто был одного возраста и помладше нас смотрели открыто, улыбались.

Несколько девчонок так вообще откровенно строили глазки и глупо хихикали. Ну да, по сравнению с собой прошлым, Гаара возмужал и уже не походил на заморыша, которого Саске дразнил тем, что у него брат завтраки отбирает. Он был всего на пару сантиметров ниже меня, но так же широк в плечах. Да и улыбаться стал чаще.

— Эй, Гаара, а там случайно не эта твоя… ученица, не помню уже, как её зовут, — кивнул я в сторону темноволосых девушек, у одной из них были короткие волосы, у второй — длинные.

— Да, там Мацури и Юката, они обе мои ученицы, — спокойно кивнул Гаара, напоминая мне Итачи своим бесстрастным лицом и размеренной речью.

— Да уж, ученицы… Они у тебя в обмороки не падают на твоих занятиях? — поинтересовался я. — А то, вон, сейчас из юбок выпрыгнут.

Гаара удивлённо на меня посмотрел. А потом окинул внимательным взглядом девушек, которые раскраснелись и запищали приветствие сенсею.

Мы дошли до кафешки, напоминающую «Ичираку», прилавок, вертящиеся стулья, а за стойкой, уставленной разными добавками, палочками, соусами, несколько плит и всё шкварчит и жариться. Пахло очень аппетитно.

— Здравствуйте, Цуматта–сан, — поздоровался Гаара, полноватый хозяин лавки одарил нас довольно приятной и добродушной улыбкой.

— О, господин Кадзекаге! Рад видеть Вас снова. Вам как обычно?

— Да, мне и моему другу по двойной порции, — чувствовалось, что в эти слова Гаара вкладывает особый смысл. Я улыбнулся и похлопал его по плечу.

— Как твои родственники? Канкуро? Темари? — пока нам делали тяхан, спросил я.

— Они оба уже дзёнины, помогают мне с управлением деревней. Темари сейчас в Конохе, она туда часто ходит, по поводу экзаменов на чуунина и как посол Суны. Канкуро на миссии. Ты не представляешь, что за упрямое старичьё сидит в Совете и ставит во всём палки в колёса, — неожиданно пожаловался он. — Думали поставить меня номинально Каге, чтобы я уж точно сидел безвылазно в Суне и ни во что не встревал.

— И что? Обломались? — засмеялся я. Гаара встряхнул своим красными волосами, потерев свой иероглиф на лбу, усмехнулся и хитро покосился на меня.

— Типа того.

— Блин, я так рад нашей встрече, Гаара, — меня на самом деле распирали эмоции. — Я увидел, что жители Суны изменились, так же, как изменился ты. Ты молодец, горжусь тобой, — сказал и сам смутился от своего щенячьего восторга.

Но получается, что вот так вот в гости и вообще близки, как настоящие друзья мы стали с Гаарой лишь в этой моей жизни. До этого я чувствовал нечто подобное, но оказывается, это было совсем не то… Или я просто начинаю забывать прошлое, а настоящее кажется таким ярким, впечатляющим, волнующим.

— Расскажи, что делал в путешествии, — перед нами уже поставили миски.

Хозяин тактично удалился, чтобы не мешать разговору, даже выставил перед заведением табличку «закрыто», так что мы наслаждались едой и неспешным разговором наедине.

— Ну, в основном тренировался, — я попробовал предложенное блюдо и на пару минут замолк, поглощая горячий рис со специями, мясом, морепродуктами и овощами. — Побывал везде. Мы за эти два с половиной года, почти все близлежащие страны не по разу вдоль и поперёк прошли. А если там красивые женщины наблюдались, то вообще, жили там по месяцу, а то и два. Всякие мелкие миссии выполнял, чтобы денег заработать, так, шпионили помаленьку, про «Акацуки» узнавали.

— Да, я получал от Хокаге копии донесений Джирайи, — кивнул Гаара.

— Они ходят парами. И я боюсь, что за тобой тоже придут. Прямо в Суну. Так что… будь готов, — хотелось рассказать больше, всё, что знал, но нельзя, нельзя… Я закусил губу. — Это скоро начнётся, сейчас, как затишье перед бурей.

— Я чувствую это, — согласился Гаара. — Такое же ощущение. Воздух словно замер.

— У них один тип летает на глиняных птицах и всё взрывает, Суна… очень хорошо укреплена, так просто в неё не попасть, но вот небо — слабое место, — чувствую, что на грани, но всё же хочу предупредить Гаару.

— Надо будет распорядиться, чтобы сделали больше катапульт, — подумав, сказал Гаара, — и чтобы продумали план эвакуации жителей при нападении с воздуха, — он погрузился в мысли. — Усилить посты, что наблюдают за небом и снова проверить систему безопасности.

— Да, конечно, — улыбнулся я. Это всё, что я могу сделать, по крайней мере, сейчас. Возможно, это поможет хотя бы избежать жертв среди населения. А то обычно, когда мы хороним бабульку Чиё, возвращаясь с Гаарой, на кладбище больше пяти сотен свежих могил.

— Спасибо за совет, Наруто.

— Ну, мы же друзья.

В Суне мы пробыли две недели. Я, по старой традиции, тренировался с Гаарой, мы много общались. Я поведал о своих приключениях, о других странах, их традициях, разных моментах, смешных и не очень. Даже про Саске поговорили, и Гаара сказал, что по донесениям его АНБУ все убитые были преступниками и нукенинами и за них выдавали хорошее вознаграждение, так что это точно были миссии, а не его желание. Про «коллекционера» он тоже знал, но воспринимал это как–то спокойно, зная Саске и его странности с закидонами. А когда я сказал, что это для того, чтобы не сильно отличаться от остальных членов «Акацуки» если уж ему приходиться жить с ними, то и вовсе сказал просто «понятно» и всё. Вот, что значит друг.

В Тацуме мы заселились в ту же гостиницу у озера, что и два года назад.

Дни летели, неслись, стремительно и незаметно. Словно раскручивали маховик времени, когда наступает та череда событий после моего возвращения в Коноху, и кончается время тренировок и ленивой праздности путешествия, когда можно спокойно прогуляться по базару или поболтать с познакомившимися девчонками.

С Итачи мы встретились возле «Куруна–рамен» и молча съели по миске лапши. За это время я довольно близко познакомился со старшим братом Саске и стал ещё больше его понимать. Хотя Итачи очень сложный человек и у него в голове встречаются такие твари, что давно сожрали всех его тараканов. Убийство всего своего клана не прошло для него бесследно, в нём что–то надломилось и умерло вместе со смертью тех людей. Если даже убийство одного лишь товарища, которое делало шиноби того же Кровавого тумана бездушным и безэмоциональным, то что тогда с тем, кто убил родителей и всех своих родственников, кроме младшего брата?

— Что ты знаешь о ненависти, Наруто? — внезапно нарушил наше молчание Итачи.

— Я… — вопрос был неожиданным. — Я не знаю… Демон, запечатанный во мне, начинает брать вверх, если чувствует даже просто злость… А ненависть… Саске однажды сказал, что не так страшна ненависть запечатанного демона, как человеческая ненависть, которой мало просто убить того, кого мы ненавидим. Люди хотят сполна насладиться страхом, отчаянием, болью, убивая медленно и мучительно… Желая разрушить всё, что было дорого ненавистному человеку. Что люди на самом деле куда хуже демонов… Я знаю, что такое ненависть демона, но не хотел бы чувствовать человеческую ненависть… Я не знаю, я запутался.

Посмотрев на Итачи, я заметил у него странную бледность, его лицо изменилось и стало каким–то потерянным что ли.

— Эй, что с тобой? Тебе нехорошо?

— Нет, — его непонятная минутная слабость прошла и старший Учиха даже улыбнулся мне уголком губ. — Всё в порядке, Наруто.

Что–то подсказало мне что у Итачи в голове пронёсся этот его странный зверёк, любящий головных тараканов на завтраки и, проанализировав вышесказанное, я сам себе ужаснулся. Язык мой, враг мой.

— Это было совсем не про тебя, он просто разговаривал с одним нашим другом и делился своими жизненными наблюдениями. Он имел ввиду вовсе не тебя! Ты же не думаешь ничего такого про Саске, верно? — попытался я оправдаться.

Итачи улыбнулся.

— Верно, я же сказал, что всё в порядке Наруто, это вовсе не из–за твоих слов.

Чёрт! И Саске не рассказать, что я его так подвёл, потому что он не в курсе о наших встречах! Я так и не решился спросить про все эти убийства и «коллекционера» не желая ещё больше расстраивать Итачи. Мы поговорили ещё пару минут на нейтральные темы и разошлись. Я сказал, что мы через две недели возвращаемся в Коноху. Он ответил, что мы обязательно как–нибудь увидимся. На том и попрощались.

А я ещё долго корил себя за длинный язык.

— Мы доберёмся до Конохи уже завтра, — Джирайя зевнул и подбросил пару палок в костёр.

— Ага… — я лениво откинулся на спину и стал смотреть на звёзды.

Почему–то снова вспомнилось, как Саске рассказывал мне альтернативную историю сотворения мира шиноби.

Мы не стали заходить в город для ночлега, почему–то Джирайя предпочёл пройти мимо гостиницы и устроиться просто в лесу.

— Я хотел бы отдать тебе ключ к твоей печати биджу, Наруто, — нарушил стрёкот кузнечиков и потрескивание костра Джирайя. — Думаю, в дальнейшем, ты сможешь разобраться с наследием своего отца.

— Почему сейчас?

— Потому что ты готов.

В горле защипало. Джирайя тепло, по отечески улыбнулся, и призвал Геротору, свитковую жабу с ключом к печати Четвёртого Хокаге.

— КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ —

© Copyright: Кицунэ Миято, апрель, 2014.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. УРАГАННЫЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ Часть 3. Глава 1. Возвращение и испытания

— Сколько воспоминаний… — я стоял на столбе в центре Конохи и оглядывал окрестности. Почти ничего не изменилось, разве что лицо бабульки Цунаде высекли на горе Хокаге. Но до искусства Саске, если вспомнить ту грандиозную скульптуру возле Цучидо, это было как пешком до Луны. Да и молодая на вид Цунаде выглядела истинной бабулькой в каменном исполнении.

Снова это чувство… За время путешествия я отвык от него, горло сдавило и я проорал.

— Слушайте все, Узумаки Наруто вернулся! — вот чёрт! Мне обязательно вести себя как полудурок? Но, видимо, обязательно. Возвращение в деревню — возвращение и к моим «кукловодам».

— Наруто, это ты? — внизу раздался голос Сакуры. Я посмотрел вниз, это действительно была она, хотя я и так помнил, что первой в деревне меня встречает Сакура вместе с «командой Конохомару», это потом многое забывается, а этот день, повторенный многократно я более–менее помню. Тем более событиями он насыщен.

— Ты когда вернулся, Наруто? — прокричала Сакура. В ответ мне пришлось спрыгнуть со столба.

— Давно не виделись, Сакура–чан, — я постарался скопировать Итачи, спокойно разглядывая сокомандницу. Она так и не сделала стрижку, так что её розовые волосы достигали лопаток. Сакура посмотрела на меня внимательно и пытливо, даже чуть покраснела.

— Ты ещё больше вырос, — она смутилась. — А я стала более женственной?

Я оглядел её с ног до головы. Грудь вроде бы ничуть не прибавилась, фигура у Сакуры всегда была мальчишечья, и за время моего отсутствия такой и осталась. Блин, ну она же ниндзя–медик как–никак, могла бы себе, что–то и нарастить, как Цунаде. Мне Джирайя рассказывал, что в юности она тоже была совсем плоская.

— Не волнуйся! Ты ни капельки не изменилась, — с хитрой улыбкой поведал я подруге, с лёгким трепетом наблюдая за её лицом. Да, что–то действительно не меняется, а физиономия Сакуры, словно её огрели пыльным мешком по голове, выглядит весьма занимательно.

— Эй, Наруто! — я обернулся к Конохомару, который сделал хенге симпатичной девушки. — Ну что? Я милашка, правда? — он превратился обратно в себя. Внук Третьего Хокаге подрос и уже стал генином, если судить по протектору на его лбу.

— Эээ… — я почесал щёку, косясь на Сакуру. Как я уже думал на столбе, я помню этот день достаточно чётко, и её тяжёлую руку — тоже. Саске когда–то запретил ей бить товарищей, хотя Учиха нет в Конохе уже три с лишним года, она могла и забыть его наказы… — Меня этим не проймёшь, Конохомару, я же уже взрослым стал, — осторожно начал я. Сакура начала кивать, расплывшись в улыбке.

— Давай, я тебе потом кое–что покажу, ладно? — спросил я, взглядом показываю на Сакуру. Конохомару нахмурился, но потом понимающе улыбнулся и кивнул. — Сейчас нам надо идти в резиденцию к Пятой.

Бабулька, как обычно, вознамерилась проверить мою силу. Какаши должен был стать нашим с Сакурой противником на приз двух колокольчиков, но Джирайя вручил нашему бывшему сенсею свою новую «Тактику», так что он, сославшись на то, что мне надо отдохнуть с дороги, свалил читать книжку. Как и всегда, в общем.

В кабинет к бабульке во время нашего визита зашли Шикамару и Темари, сестра Гаары, так что «отдыхать» пошли все вместе. Сакура бурчала, что Какаши в своём репертуаре со своими извращенскими книжками. Знала бы она, что я почти всю «Тактику» трижды только в этой жизни переписал, вот бы удивилась. Так что я поддакивал, сетуя на глупую писанину своего учителя. Хотя там встречались вполне интересные моменты, но выросший на рассказах придуманных Саске, я в какой–то момент я согласился с давним мнением моего друга, что Джирайя так популярен лишь в отсутствии конкуренции. Думаю, если бы Саске стал издавать свои рассказы и истории, то они бы тоже нашли свой круг читателей, и довольно большой.

— Что ты собираешься делать, Наруто? — спросил меня, нарушив наше молчание Шикамару, шедший рядом с Темари за мной и Сакурой.

— В смысле? Ты о чём? — удивился я, останавливаясь.

— Ты даже не удивился, откуда здесь Темари, — укорил меня наш гений, кивая на свою светловолосую спутницу в черном кимоно и с неизменным веером за спиной.

— М-да? — я почесал затылок глупо улыбнувшись. — Гаара сказал, что Темари ходит в Коноху по поводу экзамена на чуунина, разве не поэтому?

У Шикамару даже рот чуть приоткрылся. Темари тоже выглядела удивлённой.

— Ты был в Суне? — забавно хором спросили они.

— А вы уверены, что вы не на свидании? — съехидничал я. — А то так слаженно действуете.

— Ха! Дурацкая шутка, — фыркнула Темари, но, всё же, чуть смутилась.

— Нет, я просто как стал экзаменатором, меня назначили проводником посланницы Песка, — начал объяснять Шикамару. Я, продолжая ехидно улыбаться, кивал на его слова. Шикамару пожал плечами, показывая степень того, как ему всё это лень. — Короче, ты собираешься проходить экзамен на чуунина, Наруто? — съезжая с темы спросил он. — Все из нашей возрастной группы уже стали чуунинами, а наш Неджи и Темари с Канкуро из Песка уже дзёнины.

— Не говоря уже про Гаару, который стал Кадзекаге, — добавила Темари, поправляя один из четырёх своих хвостиков.

— Да, знаю… — искренне улыбнулся я. — Это круто.

— Так что насчёт экзамена? — снова спросил Шикамару. А ещё лентяем притворяется, видно же, что переживает за меня.

— Пока нет, — я отрицательно мотнул головой, виновато улыбнувшись.

— Но почему? — удивилась Сакура.

— Я хочу пройти экзамен вместе с Саске. Он скоро вернётся и тоже будет генином, как и я. Ему будет обидно оставаться генином одному в нашей возрастной группе, — пояснил я. — К тому же для экзамена нужна команда. А мы с Саске — самая лучшая команда и другой мне не надо, даже если я навсегда останусь генином.

Вообще, что говорить не имело значения, я точно знал, что оставаться мне генином на веки вечные, но надо было показать всем, что я по–прежнему жду Саске и наша дружба в силе, что бы там кто не говорил и какие бы интриги не плёл против моего лучшего друга. Сакура даже всхлипнула и бросилась мне на шею.

— Спасибо тебе, Наруто…

Какаши привёл нас на полигон, где мы когда–то забрали у него колокольчики всего за пару минут. Боюсь, что сейчас этот рекорд нам не побить. Хатаке готов, он даже сразу повязку с левой стороны, где глаз с шаринганом, поднял. Такого стреляного воробья на мякине не проведёшь, к тому же у нас нет Саске с его гендзютцу.

— Мы были командой номер семь, — словно услышав мои мысли, тихо сказала, чуть загрустившая Сакура.

— Правила всё те же, — убирая в сумку прочитанную наполовину «Тактику» сказал Какаши. — Можете использовать всё, что угодно, чтобы отобрать у меня эти колокольчики. Как будто пытаетесь убить меня. Иначе не сможете их заполучить. На этот раз я буду серьёзен.

Похоже, Какаши всё ещё не может простить себе свой проигрыш двенадцатилетним генинам, да ещё и такой стремительный.

Сакура надела свои перчатки, я затянул потуже повязку с протектором, который я надел только подходя к Конохе.

— Начнем?

— Да. Командуйте старт, сенсей, — я заранее припрятал клонов в лесу и сейчас зорко следил, где появится настоящий Какаши.

— Тогда, старт! — Какаши с хлопком исчез.

«Ниндзя должен быть скрытным…».

Это правило шиноби Хатаке Какаши точно знал на отлично. Мы с Сакурой безуспешно гоняли его по всему лесу, а он периодически отбрыкивался, делал замену, использовал подставных клонов. Даже иллюзию Саске не погнушался показать, хотя Сакура быстро его раскусила. Он продемонстрировал нам владение четырьмя стихиями из пяти, от моей мощной ветряной атаки поставил собачью стену из грязи или глины, Сакура её расколошматила, она за прошедшие годы стала ещё более сильной. Измотали мы его быстро, но он продолжал прятаться. И всё–таки цели прибить учителя у нас не было, а то перестараешься и будешь куковать в деревне, пока Какаши не поправится, его же должны нашим командиром поставить. Так что я даже расенган не использовал, или акустическую атаку. Сделали всё «по старинке», вымотали его, а потом я прикололся, рассказывая, что будет в конце недочитанной им «Тактики».

Такого издевательства не выдержала тонкая душа любителя извращенских книжек и он закрыл глаза и заткнул уши, лишь бы не слышать «кто тайный поклонник Аюме и за что Ринго хочет отомстить своей матери».

Колокольчики мы сняли. Да и Какаши уцелел, хотя и выглядел слегка потрепанным.

— Какаши, хочешь что–нибудь сказать? — к нам подошли бабулька Цунаде и Шизуне.

— Они прекрасно поработали над тем, чтобы стащить у меня колокольчики, — хмыкнул Какаши. — Они стали очень сильны.

— Узумаки Наруто! — официальным тоном сказала Цунаде.

— Да… Я…

— Харуно Сакура!

— Я! — бодро отрапортовала моя напарница.

— Вы и Хатаке Какаши, теперь втроём — «команда Какаши». Вы будете в дальнейшем выполнять миссии вместе.

— Теперь мы больше не «учитель и ученики» — пояснил Какаши, стоявший прислонённым к дереву (и не думаю, что это потому, что он расслабленно чувствовал себя в присутствии Пятой Хокаге, скорее потому, что порядком устал). — Мы будем работать вместе, как шиноби Конохи.

— Понятно, — кивнул я.

К нам подошёл Джирайя.

— Похоже, что ты, Цунадэ, снова проиграла.

— Проиграла? — Сакура непонимающе уставилась на бабулю. — Сенсей, вы сделали ставку против нас?

Цунаде смутилась.

— Ну… Ты же знаешь, я всегда проигрываю и то, что я поставила против вас, как бы говорит о том, что я в вас верю… Ладно, нам пора, поздно уже и вообще… Шизуне, за мной, — быстренько свалила от неудобного разговора с ученицей бабулька.

Я захотел поесть. С утра, как пришли в Коноху за впечатлениями и лёгкой ностальгией я как–то забыл о еде, но сейчас желудок громко взвыл. Все дружно посмотрели на меня. Джирайя даже хихикнул.

— Идёмте в деревню.

Какаши с радостным облегчением достал книгу и мы вчетвером пошли с полигона в центр селения.

Какаши шёл вровень с Джирайей и они переговаривались, что я стал сильнее, мы с Сакурой молчали.

— Я так соскучился по «Ичираку–рамен», — заявил я. Сакура, помявшись, сказала.

— Я ничего не ела со вчерашней тренировки, умираю с голода.

— Пойдёшь со мной в «Ичираку»? — спросил я её.

— А ты за меня заплатишь? — она улыбнулась. Что? Неужели Сакура со мной заигрывает? — Тогда это могло быть что–то вроде свидания.

Ох, кажется, это не к добру. Сакура сама позвала меня на «что–то вроде свидания». Вообразила про меня невесть что, может, всё же стоило показать при ней пару извращенских техник Конохомару?

— Э… У меня после путешествия почти нет денег, — я криво улыбнулся, делая покаянную рожу, но это не прокатило.

— Ничего страшного, я заплачу за себя, — Сакура может быть вполне милой, если захочет.

Нет, я конечно, рад Сакуре и её новому отношению ко мне, но всё равно это неожиданно и странно.

— Ладно, пошли, — если бы отмазок стало больше, это было бы подозрительно, я же, как бы влюблён в неё с детства. Я наполнился диким энтузиазмом и проорал на всю улицу, — Отлично!!! Направляемся в «Ичираку–рамен»! — и вприпрыжку побежал туда, вытягивая руку вперёд на манер Саскиных супер–шиноби, но эту фишку, кроме меня никто не знал, так что Сакура только тоже заорала «Ага!» и побежала за мной, почти копируя моё движение. Похоже, фишка «глупый Наруто несётся в раменную» тоже не сработала…

М-да…

Часть 3. Глава 2. Первая миссия

Нашему «почти–что свиданию» с Сакурой помешал вовремя появившийся учитель из Академии Умино Ирука, который тоже присоединился к моему «триумфальному возвращению», даже угостил нас. Поев рамен, мы разошлись по домам. Я, сослался на усталость с дороги, усвистал, даже не проводив Сакуру до дома. А что? Да её удар сильнее моего раз в десять и все об этом знают, а кто не знает, тот сам виноват, нефиг приставать к беззащитной девушке.

Квартира, где я прожил в сумме около года своей жизни, запылилась, поэтому ещё пришлось делать генеральную уборку.

С фотографий на комоде мне улыбались Саске и я, разной давности.

— Саске, я вернулся домой, выполнишь ли ты, что обещал? — обратился я к лучшему другу. — Я очень жду нашей встречи.

Утром мы с Сакурой около часа ожидали нового командира в условленном месте. Я решил, что лучшей стратегией в наших непонятных отношениях с Сакурой, которая словно от меня что–то ждала, будет моё «сидение на попе ровно» и отыгрыш «глупого, ничего не понимающего в девушках, Наруто».

Девушки в этом возрасте влюбляются во всех подряд, думаю, когда Саске вернётся, она снова переключится на него. Наверное, я ей просто кажусь таким загадочным, сильным и новым. Хотя, не факт, что она в меня влюбилась, может, мне показалось, а девушка просто не знает, как себя вести с сокомандником, хотя вроде бы в прошлых жизнях у неё такой проблемы не было, особенно, после того, как она наподдавала мне через две минуты после встречи. Я глубоко задумался и вдруг заметил, как Сакура смотрит на меня.

— Наруто… кун, — сказала она. Чёрт! Она добавила «кун»!!! Это… мне что, не показалось?

— Йо! — положение спас появившийся Какаши. — Простите за опоздание, я просто готовил документы для новой команды…

Я так обрадовался Какаши, что чуть не кинулся ему на шею, наигранно–обличительно проорав.

— Какаши–сенсей! Да вы просто всю ночь читали эту извращенскую книжонку и тупо проспали! Так что не надо нам врать!

— Да ладно тебе, Наруто… — сказала Сакура, пытаясь сгладить ситуацию. Но я её уже не слушал, по небу пронёсся ястреб, который направлялся к резиденции Хокаге. Моё сердце сдавило холодной рукой. Значит, это снова произошло с Гаарой…

Какаши тоже задумчиво проводил птицу взглядом.

— Ладно, идёмте, сегодня у нас первая миссия.

— Кадзекаге скрытой деревни Песка был похищен членами «Акацуки», — сказала Цунаде.

После того, как мы пришли и получили незначительную миссию, я долго препирался и тянул время, ожидая, когда забежит шифровальщица с тем донесением, которое принёс ястреб. Бабулька прочла его и сразу рассказала нам.

— Они просят помощи. Мы знаем больше всех про «Акацуки».

— Цунаде–сама, только не говорите, что собираетесь послать к ним команду Какаши! — воскликнула Шизуне. Остальные члены «комиссии по выдаче миссий», включая Ируку, одобрительно заворчали на высказывание «правой руки».

— Положение критическое, — нахмурила светлые брови Пятая, цыкнув на всех. — А Какаши уже сражался с «Акацуки» в прошлом, — пояснила она, видимо имея в виду, ту стычку «Копирующего ниндзя» с Итачи в деревне, когда тот приходил якобы за мной и забрал Саске.

— Команда Какаши, я поручаю вам новую миссию. Вы пойдёте в скрытую деревню Песка. Подробней узнаете о ситуации и пошлёте подробный рапорт в Коноху. После, следуйте любым указаниям союзников и оказывайте всяческую поддержку! — прозвучал зычный приказ бабульки. В такие моменты мне хочется вытянуться в струнку и вприпрыжку бежать и делать всё, что скажет эта грозная женщина.

— Есть! — хором сказали мы.

— Я провожу, — встала Цунаде.

Ирука увязался за ней. Кстати, я подозреваю, что Умино Ирука нифига не простой чуунин — учитель Академии. Думаю, что он, как минимум, из подразделения АНБУ, что в личном подчинении Хокаге. Просто он и миссии раздаёт, сидя в комиссии, а ведь никто больше из учителей Академии там не наблюдается. А если наш класс вспомнить, то и детишек учит из самых главных кланов–основателей деревни. Да и за мной, джинчурики, приглядывал, особенно в прошлых жизнях. Даже Шизуне, официальная правая рука Хокаге с нами не пошла, а Ирука пошёл… Странно…

— Не подведи, Наруто, — тепло улыбнулся мне Ирука, потрогав свой поперечный шрам на переносице.

— Ага, — ответил я, уже усомнившись в собственных домыслах. Может, у меня просто паранойя разыгралась? Мы двинулись, но тут путь нам преградил появившийся и запыхавшийся Джирайя.

— Оо… На миссию, Наруто? — проигнорировав остальных моих спутников, спросил Извращенец.

— Да.

Джирайя подошёл к провожавшей нас Цунаде и начал говорить о том же, что и в донесении Песка. Бабулька перебила, сказав, что отправляет на помощь Суне нас. Лицо Джирайи надо было видеть. Он просто охренел.

— Наруто, подойди–ка на минутку, — подозвал он, всё ещё дергая глазом. Я подошел, и старик положил мне руку на плечо. — Не кипишуй, если встретишь «Акацуки», твой вспыльчивый характер худший враг тебе. Знаю, что ты стал сильней, но постарайся не нарываться. Знаю, что ты помнишь, но не используй эту силу.

После того случая в Хотто мы договорились с ним об этом. Я теряю контроль и могу навредить другим, да и режим покрова лиса должен использовать совсем уж в крайних случаях.

— Да, знаю…

— Наруто, не обгоняй нас так сильно! Мы и так бежим на пределе, — за спиной крикнула Сакура.

Я, перепрыгивая на следующую ветку, оглянулся. Мои спутники уже через несколько часов пути выглядели уставшими. А вчера ещё мы почти опустошили резерв чакры у Какаши, он что, не до конца восстановился?

Может показаться, что когда это случается в тридцать восьмой раз, то пора бы и привыкнуть. Но Гаара мой друг и к такому нифига не получается привыкнуть. Я так надеялся, что в этот раз получится избежать его смерти, и если мы поторопимся, если двинемся быстрее, то возможно, что–то изменится. Надежда есть. Получилось же спасти Хаку. Правда не у меня, а у Саске, но он–то, Саске, вообще там, на базе «Акацуки», может быть, он помешает очередному умерщвлению нашего общего друга? Почему он снова должен умереть, почему снова должен испытать эти трёхдневные муки извлечения биджу?

— Темари–сан! — воскликнула Сакура, заметив возвращающуюся в свою деревню куноичи, идущую по дороге. Мы спрыгнули к ней.

— Гаара похищен «Акацуки», — не размениваясь на расшаркивания, быстро сказал я. — Мы идём на помощь.

— Я с вами! — Темари всегда мне нравилась тем, что моментально реагировала, не впадая в ненужные истерики или заставляя задерживаться. Так что на присоединение её к нашей группе ушло меньше минуты. И мы снова понеслись по деревьям на юго–запад, по кратчайшей дороге, ведущей в Суну: по лесам Страны Огня, огибая город Танзаку, вдоль горного хребта Страны Рек, через речной порт Минами, а затем пересекая Великую пустыню Страны Ветра.

Как ни крути, это всё равно три дня пути.

Я помнил, что извлечение Гаары начнётся через несколько дней, и что та база находится где–то в горах Стране Реки. Но, в то же время, помнил, что старший брат моего друга был смертельно ранен тем кукольником, внуком бабульки–старейшины Чиё. Спасти его могла лишь Сакура, как лучший ирьёнин и ученица Цунаде. Отбить Гаару у толпы «Акацуки», которые собрались для извлечения или спасти его брата. Смерть Канкуро точно подкосит моего друга. В моей голове слишком много мыслей, но все они сводятся к тому, что всё сложно.

У нас есть определённое задание, я даже объяснить не смогу почему хочу проверить пещеры Страны Рек, а ещё велика вероятность, что «кукловоды» не позволят это сделать. И, чёрт возьми, даже найди мы логово, где будет происходить извлечение биджу, там барьер пяти печатей, а нас всего четверо. Кажется, Неджи когда–то говорил, что такие барьеры могут снять только оригиналы, а с клонами такое не прокатит.

В сухом остатке остаётся только быстрее двигать в Суну, и надеяться на вмешательство Саске.

— Пока идёт песчаная буря лучше всего переждать здесь… — сказала Темари, оглядывая наше небольшое убежище. До Суны осталось ещё полдня пути, как в Великой пустыне началась буря. — Всё в порядке, это должно скоро кончится, обычно бури не бывают дольше, чем несколько часов.

— Воспользуемся вынужденной остановкой, чтобы отдохнуть, — сказал Какаши и лёг на каменный пол пещеры.

Ветер прекратился через три с половиной часа, ночью. Темари повела нас, орентируясь по звёздам и одной её ведомым знакам, и на рассвете мы забежали в деревню Скрытого Песка. Не сбавляя нашего темпа, один из шиноби отчитался нам на ходу, что при похищении Гаары был ранен и отравлен Канкуро.

— Поспешим, Темари–сан, — Сакура, прибавила скорость. — Я осмотрю его.

Мы добежали до госпиталя, где Сакура сразу начала лечение брата Гаары, а на Какаши напала бабулька Чиё, перепутав нашего бывшего сенсея с его отцом. Крошечная морщинистая старушка в чёрной хламиде и седыми короткими волосами с шишечкой на макушке выглядела неопасно, но её удар, который перехватили мои клоны, был весьма силён. Остановил её жуткий безглазый старичок с перебинтованной головой. Бабка разыграла старческий маразм и безумно хохотала, говоря, что так пошутила.

Когда Канкуро стало чуть получше, после лечения Сакуры, он отдал Какаши клочок ткани, что сумел срезать своей марионеткой у одного из похитителей. Какаши призвал свою собачью свору и отправил их на поиски убежища «Акацуки» где держат Гаару. Плюс с ястребом пришло донесение о подкреплении, к нам из Конохи двигалась команда Майто Гая — толстобровик, Неджи и Тентен.

Я подошёл поздороваться с Канкуро, когда медики отошли от него, а Сакура направилась готовить противоядие в местные теплицы.

— Канкуро, я хочу услышать это ещё раз, — неожиданно спросила старушка Чиё, которая подошла вместе с тем жутким стариком без глаз. — Точно ли, что один из напавших на Кадзекаге был мой внук Сасори.

— Он сам сказал, что он Сасори из Красных Песков… — с тяжёлым вздохом выдал Канкуро.

— Так, значит, я сам могу задать вам несколько вопросов об «Акацуки»? — подал голос Какаши, обращаясь к старушке. — Надеюсь на понимание.

Старуха и старик кивнули и они ушли куда–то вместе.

Канкуро попросил меня позаботиться о Гааре. Я пообещал.

Через пару часов Сакура вернулась с противоядием. Нас определили на ночлег в палатах этого госпиталя.

Утром прибежал Паккун. Псы–ниндзя нашли убежище «Акацуки».

Мы бежали на юго–восток от Суны в Страну Рек, обходя горный перевал, где–то среди этих гор было убежище. С нами отправилась лишь бабулька Чиё, как представитель деревни Песка. Темари, которая просто рвалась с нами, не отпустили старейшины, я сразу вспомнил о том, что говорил мне Гаара меньше месяца назад про «упрямое старичьё».

В дороге Чиё пространно рассуждала про оружие, коим является биджу и призналась, что была той, кто помогал в запечатывании в младшем сыне четвертого Кадзекаге Шукаку.

Пустыня вот–вот должна была закончиться. Как вдруг Какаши, бежавший впереди, резко остановился. Мы замерли, вглядываясь в человека, преградившего нам путь.

Ветер вздымал полы черного плаща в красных облаках. Лицо одинокой фигуры было скрыто высоким воротом плаща и широкополой плетёной сугэгаса с ниточкой колокольчика, который слегка позвякивал.

Видны были лишь кроваво–красные глаза на бледной полоске кожи.

— Не ожидал, — пробормотал Какаши, в образовавшейся тишине его слова грянули, как гром среди ясного неба.

— Наруто… — прозвучал следом хриплый незнакомый голос.

Часть 3. Глава 3. Герой в чёрном плаще

Память мне явно с кем–то изменяла, потому что я не узнавал голоса Итачи, да и встретиться он нам должен был дальше, уже в Стране Рек, а не на границе Страны Ветра.

Но этот шаринган, фигура, рост…

И тут до меня дошло, кто ещё обладает вышеперечисленными достоинствами.

— Саске! — я бросился к нему. Чёрт, он как всегда со своим «художественным вкусом» не мог обойтись без театральщины. Я чуть инфаркт не заработал вместе с воспалением мозга. Он бы ещё какую–нибудь музыку «в тему» с помощью гендзюцу внушил, как на собрании у «Акацуки». Хотя колокольчик как–то подозрительно громко звенел, возможно, что звук был иллюзией усилен.

— Стой, бака! Мы ведь не знаем, враг ли он! — закричала Сакура.

Неужели так переживает за меня? Она ведь так горевала из–за похищения Саске… Меня это не остановило, и я подбежал к Саске, который при ближайшем рассмотрении, хитро улыбался в свой высокий воротник. Я обнял его и встряхнул так, что его дурацкая шляпа отлетела в сторону.

— Я ведь обещал, что мы ещё встретимся? — как ни в чём не бывало заявил этот жук, широко улыбаясь, словно и не было этих трёх лет.

— Саске!!! — даже сейчас мой друг обманчиво пах как в детстве — сливой. Этот запах захлестнул меня, бросая в пучину воспоминаний. О нашей дружбе, юности, миссиях, расставании на долгих три года, моих переживаниях, крошечных весточках от его брата о которых я не должен ему рассказывать…

— Не вздумай заплакать, всю торжественность встречи испортишь, — проворчал Саске и его слова

словно открыли краник в моих глазах. Не ожидал от себя, но я и, правда, разрыдался.

— А ладно, не сдерживайся, чего уж там, плащ непромокаемый, — наигранно бодро сказал Саске, хотя его голос тоже дрогнул и он прижал мою голову ближе, вплетаясь пальцами в волосы на затылке.

— Давно не виделись, — сказал он уже нашей общей подруге. Через миг я ощутил чувствительный удар в бок, это Сакура тоже подбежала и обняла Саске и меня, заодно.

— Угх… Сакура, ты стала ещё сильнее, — с хрипом выдохнул Саске, которого я поддерживал на ногах.

Сакура тоже расплакалась на втором плече Учиха.

Вот ведь жук, зуб даю, он репетировал.

— Какаши–сенсей, — как–то радостно, что я сразу почуял подвох, сказал Саске. — В честь такого праздника Вы тоже можете меня обнять. Но не дольше полминуты — я всё ещё помню о Вашей любви к извращенским книжкам Джирайи.

— Мма… Мма… — побулькал Какаши.

Похоже, эти звуки только Саске в состоянии выбить из нашего бывшего наставника. — Ты сильно изменился Саске, — закончил «мысль» наш дзёнин.

Хотя я бы поспорил, по–моему, так Саске ничуть не изменился, разве что подрос и повзрослел, так ему уже шестнадцать лет, полтора месяца как.

— Три года в преступной организации кого угодно изменят, — тоном, которым он когда–то сказал брату «цукиёми для детского организма даром не проходит», ответил Саске.

— Но теперь ты решил вернуться? — Какаши сощурил оба глаза, он уже успел снять повязку со своего шарингана, готовясь к возможному бою.

— Да. Моя миссия закончена, — хмыкнул Саске. Мы с Сакурой во все глаза уставились на его серьёзное лицо.

— Миссия? Что за миссия? Я не слышал ни о чём подобном, — голос Какаши по–прежнему был строг и холоден.

— Шпионаж, — пожал, освободившимися от нашего натиска, плечами Саске. — За это время я собрал всю информацию о каждом из «Акацуки» — доступные техники и способности, характер, предпочтения, привычки, биография, — перечислил он.

— Но, насколько мне известно, никто тебя на такую миссию не отправлял, — Сложил руки на груди Какаши. Хотя это уже было хорошим знаком и показывало толику доверия нашего капитана к моему другу. — И тебя на самом деле объявили нукенином.

Саске снова хмыкнул.

— Вот об этом я и хочу поговорить с Хокаге. Меня похитили, а в Конохе никто даже пальцем не пошевелил, чтобы меня спасти. Да ещё и объявили меня преступником, а ведь я всего лишь пытался выжить.

Я кивал словам Саске, он подтверждал нашу с ним легенду и мои предположения и слова, что я постоянно говорил всем нашим.

Какаши насторожился, словно усмотрел в словах Саске какую–то угрозу.

— Спокойнее, Какаши–сенсей, — не ускользнуло это от моего друга. — Думаю, Цунаде–химе будет рада моему визиту, — он улыбнулся, что Сакура тихо ахнула.

Я даже сразу расслабился по поводу её влюблённости, наверное, прошла сразу, как явился наш герой в чёрном плаще с красными облаками.

Какаши хмыкнул, но всё–таки убрал под повязку свой шаринган.

— Кстати, вы ни о чём не забыли? — обратился ко мне Саске. — Вы вроде как собирались спасать Гаару.

Моё сердце ухнуло куда–то вниз. Я так надеялся, что Саске уже как–то помог ему, но это было бы слишком просто для моих «кукловодов».

— Вперёд! — скомандовал Какаши и мы уже впятером, побежали дальше.

В месте, где нам обычно встречался Итачи, появился совсем другой шиноби в чёрной хламиде с красными облаками.

— Я уговорил брата уйти из «Акацуки» вместе со мной, — сказал Саске, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Это Юра, дзёнин из нашей деревни, — с удивлением узнала нашего противника старушка Чиё.

С этим Юрой всё закончилось быстро. Больше заняло времени на сетования бабульки и на то, чтобы она отправила донесение насчет этого шиноби в деревню при помощи заводной птички.

— Скорее всего, он был направлен на убой, чтобы задержать нас, — заметила Чиё. — Наверное, им осталось совсем немного, чтобы полностью извлечь биджу. А когда извлекают биджу, джинчурики умирает.

Сакуру впечатлили эти слова.

— Но, как же Гаара… Он что… Тоже… — из её зелёных глаз потекли слёзы.

— Тебя как всегда легко довести до слёз, Сакура–чан, — хмыкнул я. — Не волнуйся, я спасу Гаару.

Ведь мой секрет в том, что я всегда верю в то, что говорю.

— Поспешим, — напомнил о нашей миссии Саске, и мы отправились дальше.

На следующее утро, после короткого ночного отдыха, мы встретились с командой подкрепления возле входа в пещеру закрытой огромным камнем. Тентен, Неджи и Ли были удивлены и рады появлению среди нас Саске, да и меня они ещё не видели. Но распинаться в приветствиях времени не было. Распределившись, они сняли наложенный на убежище барьер пяти печатей, а Сакура разбила одним мощным ударом тот шар–каменюку двадцатиметрового диаметра, что была на входе. Я, кажется, говорил, что удар этой девушки в десятки раз сильнее моего? Я ошибся, в несколько десятков раз сильнее, даже Саске округлил от удивления глаза. Сакуре удалось его удивить.

Мы забежали внутрь. И снова я увидел эту сцену, которая часто снилась мне в последнее время. Двое в чёрных плащах с красными облаками. Один из них, без руки, со светлыми длинными волосами, частично перехваченными в высокий хвост на макушке, сидит на теле моего друга. Гаара бледен, его глаза впали и чёрные веки закрыты, на лица сеть трещин, словно у разбитой фарфоровой куклы.

— Мы слишком поздно? — эхом по каменным сводам расходятся слова Какаши. Моё сердце застывает в груди и кажется, что разорвётся от беззвучного крика. Снова! Это случилось снова! Гаара, почему ты? Почему ты умираешь снова и снова?

— Ты! — неожиданно нарушил молчание глухой хриплый голос грузного мужика с тряпкой на лице и странной причёской из торчащих веером тонких хвостиков на макушке. — Так и знал, что тебе нельзя доверять, — за его спиной появился длинный хвост с острым «жалом», который показал на Саске.

Это был Сасори, внук бабульки Чиё, который прячется в кукле.

— Сенсей… Почему? — тот блондин, что сидел на Гааре кажется растерялся. Интересно, он назвал Саске учителем…

— Меня так и не взяли в «Акацуки», — я не оборачивался, но готов поклясться, что Саске улыбнулся своей «маньячной» улыбочкой. — Мне просто надоело это терпеть.

Я чувствовал, что с трудом себя контролирую, чакра лиса смешивалась с моей и, наверное, у меня уже появилась частичная трансформация в виде красных глаз и увеличения полосок на щеках. Светловолосый пристально посмотрел на меня и с некоторым задором сказал своему напарнику.

— Извините, данна, возможно, Вас это расстроит, но я возьму джинчуурики на себя.

Я вспомнил, что его зовут Дейдара, бомбист–террорист, о котором мы собирали информацию с Джирайей два года назад в Цучидо. Парень, немногим старше меня, точнее моего тела в этой жизни, создал глиняную птицу с размахом крыльев в пару метров, та заглотила в здоровый клюв тело Гаары и вылетела из пещеры с этим Дейдарой на спине.

— Верни Гаару! — заорав, я выбежал за ним из пещеры. У меня словно весь мир сузился до цели: найти, отобрать своё и разорвать похитителя.

Внезапно мимо пролетел Саске на каких–то крыльях явно искусственного происхождения. Обогнав меня, он приблизился к птице и, создав несколько клонов, окружил похитителя Гаары. Я не слышал, о чём они говорили, но драки как таковой не было.

Какаши побежал за нами, но догнал только тогда, когда Саске отсёк, удлинившимся от его «чидори нагаши», мечом, крыло глиняной птицы, та стала стремительно падать.

Я сделал десяток клонов, которые поймали птицу и достали из этой рыхлой белой глины тело Гаары…

Чтобы снова убедиться, что он мёртв.

Меня захлестнула злость. Просто трясло от этой жуткой ярости. На всех и вся. Чакра Кьюби почти моментально накрыла, образуя сразу два хвоста. Хотелось громить и крушить. Куда–то деть весь этот гнев за свою жизнь, за жизнь Гаары, за всех джинчуурики, который используют как оружие и даже не стремятся защитить.

Краем глаза я заметил, что ко мне подходит Саске. Даже на него я злился, за то, что бросил меня, что заставил волноваться. Зверь внутри почувствовал это, и я рванул к нему.

Саске посмотрел на меня своим шаринганом и девятихвостый моментально успокоился. Покрова как не бывало.

Кажется на какое–то время я потерял сознание, потому что когда очнулся, возле меня была команда толстобровика в полном составе, Сакура и бабулька Чиё.

Неожиданно на нас напал тот блондин из «Акацуки», которого Саске, по всей видимости пожалел и отпустил. Он стал бросать в нас свои бомбы, но Саске их ликвидировал иглами чидори. Точно, бомбы не сработали, потому что техника их выполнения принадлежала стихии земли, а она поддаётся молнии. Какаши оторвал ему руку и поглотил своим Камуи огромный взрыв, что организовал этот, помешанный на взрывах, Дейдара.

Разобравшись с подрывником мы вышли из леса на широкое поле.

— Сакура, посмотри Гаару! — попросил я. Знаю, что безуспешно, но проклятая надежда точит хуже червя. Сакура осмотрела тело и покачала головой. Ветер играл с красными волосами мёртвого Гаары, его лицо даже стало умиротворённым.

— Почему? Почему Гаара должен был умереть именно так? Он только стал Казекаге!

— Успокойся, Узумаки Наруто, — устало пробубнила старуха Чиё.

— Заткнись! — не выдержал я душевного напряжения, обернувшись. — Это твоя ошибка! Если бы шиноби Песка не запихали монстра в Гаару, он всё ещё был бы жив! Этого никогда бы не произошло!

Разве можно так? Чтобы это происходило снова и снова? С самого детства и до смерти?

— Ты хоть знаешь, как тяжело ему было? — продолжал кричать я на Чиё. — У тебя нет никаких прав вести себя так будто ты лучше чем мы, джинчуурики. Вы только и можете что использовать нас, не замечая нас самих за этими монстрами, что в нас запечатаны!

Я так надеялся. Эта жизнь другая… Но…

— Ни черта не изменилось… — слёзы душили меня.

Мне снова нужна помощь этой старухи, которая посмотрела на меня и, пошатываясь, подошла к телу Гаары.

Часть 3. Глава 4. Воскрешение Кадзекаге

— Это уникальная техника, которую знает только Чиё–баа–сама, — неотрывно глядя на сидящую над телом моего друга старуху, медленно сказала Сакура.

В её зелёных глазах плескалась боль, но она не плакала, а наоборот, выглядела одухотворённой и, в то же время, невыносимо печальной. — С её помощью она может оживить Гаару…

— Чёрт, — еле слышно пробормотала старейшина Песка. — Не хватает чакры…

Я подошёл к ней, Чиё была ранена в схватке с тем «Акацуки», что был её внуком, ей было тяжело.

Протянув к ней руки, сказал.

— Возьми чакру у меня. Возьми, сколько потребуется.

В конце концов, я уже делал нечто подобное, когда был ранен Джирайя, с Чиё даже легче пошло вливание моей чакры в тело Гаары, хотя это не самая приятная процедура, я терпел. К тому же в отличие от Гинко, старушка была куда более опытным медиком.

Чиё смотрела мне в глаза неотрывно, пока мы воскрешали моего друга.

— Я рада, что кто–то вроде тебя появился в мире шиноби, созданном нами, старыми и глупыми людьми, — усмехнулась она.

Эти слова царапали душу. Зачем я появляюсь снова и снова в этом мире? Что от меня хотят? Может, я делаю что–то не так? Или это каждый раз новый мир, который чуть отличается от предыдущих? Чёрные глаза старухи внимательно и с какой–то тоской смотрели на меня, и мне казалось, что я вижу глаза одного из моих «кукловодов», который что–то пытается мне втолковать, а я не понимаю, что именно. Бесконечно глупый Наруто, заблудившийся в собственных жизнях…

Она говорила и говорила, вроде бы сказала что–то Сакуре, по лицу которой потекли слёзы, а я не мог пошевелиться и был словно в большом куске ваты.

— Наруто, — окликнул меня, вытаскивая из прострации, тихий шелест голоса Чиё. — Пожалуйста, спаси Гаару…

Она словно выкинула меня в какую–то иную реальность, то ли внутренний мир, хотя это не было похоже на мои коридоры и клетку, то ли какие–то детские воспоминания.

Я ощутил себя маленьким мальчиком. У меня были маленькие ладони, и сам я был невысокого роста. Я стоял на огромной поле в толпе людей, и меня держал за руку такой же маленький, как я, но с таким серьёзным и непроницаемым лицом, Саске. У него такое было, когда ему было семь–восемь лет, из–за «цукиёми», которое лишило его эмоций.

— Саске, мне надо спасти Гаару, — сказал я ему и он, кивнув, отпустил мою руку.

Что странно, только мы с Саске были маленькими, остальных людей, стоящих вокруг меня, я узнал, они были такими, какими я их встречал или видел в последний раз. Народ чуть посторонился, я узнал Джирайю, Итачи, Цунаде, Шизуне, Какаши, Ируку, Асуму, Гая, Сакуру, Неджи, толстобровика, Шикамару, Хинату и остальных одноклассников, Конохомару с его командой, Хаку, Сору, Хитоми, Ноиши с товарищами, Гинко и Дзёки, Инари, старика Тазуну, многих людей, что поверили в меня и стали моими друзьями.

Я бежал по бесконечному полю, отчего–то зная, что бегу правильно. Тонким звоном в ушах звучал крик, протяжный и отчаянно–горестный.

— Гаара! Где ты, Гаара!? Я иду! — вопил я, задыхаясь. Весь воздух будто вибрировал от боли, что звучала в том крике.

Трава неожиданно кончилась, и я упал, растянувшись на сухой растрескавшейся земле. Звук исходил откуда–то из глубины этой высушенной пустыни.

— Гаара! Гаара! — я встал и снова побежал к своей цели. — Я спасу тебя, Гаара! Только подожди ещё немного! Я сейчас, Гаара!

Мне пришлось бежать ещё и ещё, спотыкаясь о трещины, прежде чем я заметил его. Маленький мальчик, золотистый, словно сделанный из песка, наверное, такого же возраста, как я, с большой тыквой на спине сидел на корточках и кричал, утирая слёзы.

— Не плачь, я с тобой…

Видение кончилось также неожиданно, как и началось.

— …Гаара, — я держал своего очнувшегося друга за плечо, а он с удивлением смотрел на меня.

Мы шли в конце процессии.

Чиё воскресила моего друга, отдав за это собственную жизнь.

Её несли первой.

Затем шёл Гаара, его сестра и брат.

Как и всегда, для меня было неожиданностью, после выхода из того видения или чего–то там, куда выкинула меня на последнем своём вдохе Чиё, увидеть толпу шиноби Песка, которые пришли спасти своего Кадзекаге.

Меня живо оттеснили от ожившего друга, так что я, нисколько не опечаленный этим фактом, пристроился к своим. Какаши был сильно потрёпан, особенно после того, как использовал перенос взрыва Дейдары своим Камуи, у него, похоже, за прошедшие годы появился мангёке–шаринган, и, с его помощью, он отправил взрывную волну, которая бы всех нас накрыла, в другое измерение. Нашему капитану помогал его «вечный соперник» Гай–сенсей, поддерживая его всю дорогу.

Саске подмигнул мне и сказал, что он под иллюзией, чтобы песчаники не шибко нервничали из–за его одежды и нукенинства, поэтому вслух разговаривать не стоит, а то сочтут за сумасшедшего. И, хотя у меня была куча вопросов к Саске, я решил с этим повременить, не время и не место для расспросов и болтовни.

Да и вообще я был вялым. Отчего–то всё это странное путешествие в непонятный внутренний мир души вымотало меня так, словно я сражался со всеми биджу разом, и меня снова пожевала четырёххвостая обезьяна. Да и чакра, которой я поделился с Гаарой, не спешила восстанавливаться.

Мы шли обратно в скрытое селение Песка больше суток. В первую очередь, потому что Гаара, хотя и неважно себя чувствовал, не позволил себя нести. А во вторую, чтобы с почестью пронести по земле страны Ветра старейшину Чиё. Её тело запечатали специальной техникой, поместили на носилки и несли перед нашей процессией.

Мы так и шли неспешным шагом, даже не останавливаясь, чтобы отдохнуть, что приводило меня в некое механическое отупение от перебирания ногами. Думаю, что Гаара просто не желал показывать слабость перед своими людьми.

Почти на подходе к Суне ко мне подошла Темари.

— Ты действительно удивительный человек, Наруто. У тебя есть сила изменять людей… Чиё–баа–сама всегда говорила, что её не волнует то, что происходит в деревне. Она была не из тех людей кто воскресил бы Гаару ценой своей жизни…

Я устало кивнул.

— Не знаю, наверное…

— Иди к Гааре, — попросила она, тепло улыбнувшись. — Поддержи его, он кроме тебя никого не потерпит возле себя.

Думаю, он бы согласился ещё и на Саске, но мой лучший друг был, так сказать инкогнито, так что я просто кивнул и пошёл за девушкой в начало процессии.

— Как ты, нормально, Гаара? — я осторожно закинул руку Гаары себе на плечо. С другой стороны его держал Канкуро.

— Да, всё хорошо, Наруто, идём…

Деревенские чуть не порвали своего воскрешённого Кадзекаге на сувениры, так были рады его возвращению. Душа радуется за друга, как за себя. Мы остались на похороны Чиё, задержавшись в Суне ещё на сутки.

Рано утром, отдав последние почести старейшине Песка, мы решили выдвигаться обратно в Коноху. Гаара, Канкуро и Темари вышли нас проводить. Саске, по всей видимости, снял свою иллюзию «невидимости» перед ними, так, что Кадзекаге с родственниками малость оторопели, разглядывая этого жука–нукенина Учиха, который как бы всё это время был среди нас.

— Не смотрите на меня так, — ухмыльнулся Саске, наверное, весьма довольный своей выходкой. — Этот плащ я ношу только потому, что мне нравится дизайн…

Я чуть не заржал. Гаара посмотрев на меня, потом на Саске, сморгнул и, справившись с удивлением по поводу «чудесного появления Учиха в рядах коноховцев», сказал.

— Спасибо… Те твои слова о солнце и тьме… Я понял о чём ты говорил, — в этом весь Гаара, ну ничем его не прошибёшь, разве что на секундочку. Они пожали друг другу руки.

— Прости, что не сказал, как–то всё не до этого было, — скорчив виноватую мордашку, я тоже пожал руку Гааре. Он только улыбнулся.

— Я рад его возвращению…

Два дня мы шли нормально, а на третий день, когда остался лишь один переход, толстобровик предложил соревнование «кто первым добежит до Конохи». Гай забросил на себя Какаши, который в силу своего неважного состояния даже протестовал как–то вяло (да кто б его ещё послушал) и понёсся, дико хохоча, словно клюнутый бешеным страусом в одно место. Саске сделал свои крылья, и взмыл вверх, а мы с ребятами побежали наперегонки.

Вообще, я за прошедшие дни восстановился, и уже хотел быстрее разобраться со всей этой ситуацией с Саске, переживая насчёт его реабилитации перед деревней и Хокаге. Да и все эти заговорщики против него… Сердце было не на месте. А с другой стороны он выжил в этом серпентарии «Акацуки», неужели не справится с зарвавшейся верхушкой? Нет, я верю, что мой друг ещё всем им покажет «kuzkiny mat’», не знаю, что это, но Саске так иногда говорил на нашем секретном языке, в общем контексте это нечто обещает одновременно удивить, напугать и пригрозить противнику.

— И, как всегда, до меня не доходит, почему они в таком приподнятом настроении? — задал риторический вопрос Неджи, когда мы всё–таки добежали до ворот Конохи.

Гай переживал, что добрался вторым, так как Саске прилетел в Коноху намного раньше и ждал нас, сидя в кресле и читая книгу.

Мой лучший друг снял свой «дизайнерский плащ» и остался в бриджах и футболке–сеточке с безрукавкой, всё чёрное. Я внимательно оглядел его чёрные ногти на руках и ногах, но ничего не сказал. От локтя до костяшек на Саске были наручи с ремешками, которые он всегда носил, сколько я его помню. Ещё у него появилось что–то вроде ожерелья с тремя бусинами, я такое же видел у Итачи на шее.

Гай объяснял толстобровику, что он вообще пришёл четвёртым, так как первым пришёл Саске, вторым он, третьим — Какаши, что был у него за спиной, а Ли вообще в лузерах… Саске продолжал читать книгу и ухом не ведя.

— Саске, — позвал его я.

— Эй, я никуда не денусь, не бойся, — Саске улыбнулся мне, и, закрыв книгу, развеял её.

— Саске–кун, — смущённо сказала Сакура. — Если ты теперь вернулся в деревню, то тебе нужно носить протектор.

Саске хмыкнул.

— Точно… — он сложил печать и на его плече появился протектор с символом Листа.

Он поднялся с кресла, которое тоже развеялось. На спине его жилетки был герб клана Учиха белого цвета в виде круглого веера–оги.

— Отлично! А теперь надо на доклад к Хокаге! — радостно завопил Гай, тряся бессознательным Какаши на своей спине.

— Гай–сенсей… — подала голос Сакура, вздохнув. — Наш Какаши–сенсей…

— Ой! — обернулся к своему почти что скопытившемуся сопернику Гай. — Пожалуй, сначала надо занести его в больницу, а потом идти отчитываться…

Моё сердце бешено колотилось, когда после того, как Какаши был оставлен в больнице, мы всемером шли на отчёт к Хокаге.

— Саске… — я хотел рассказать о своих опасениях, но он улыбнулся.

— Если что, я в теле клона, так что не волнуйся, Наруто, всё пройдёт хорошо…

Я сам очень хороший актёр и сразу почувствовал, что мой друг сам не знает, что ожидать от нашей вспыльчивой бабули…

Мы вошли в кабинет Хокаге. Бабулька Цунаде смерила Саске взглядом своих золотисто–карих глаз и прокричала.

— Команда Гая! Команда Какаши! Отчёт о миссии сдать завтра! Сейчас всем отдыхать! А ты, — она указала на Саске. — Останься!

Мы создали пробку на выходе, потому что Шизуне вытолкала нас из кабинета и закрыла перед моим носом двери, и как бы я не прислушивался, из–за дверей не доносилось ни звука.

— Как ты думаешь, Наруто–кун, с Саске всё будет в порядке? — прошептала Сакура, отчего–то прижимаясь ко мне.

— Я верю в Саске, так что да… — твёрдо ответил я.

Часть 3. Глава 5. Мой лучший друг

Прошло десять минут, а кабинет Хокаге по–прежнему был закрыт. Команда Гая разошлась, Сакура ещё стояла рядом. Причём, слишком близко. Переживает или появление Саске не сработало? Или я уже сам себя загоняю и слишком много об этом думаю?

— Я пойду на улицу, они там надолго, наверное, — сказал я. Сакура тоже вышла следом за мной.

— Слушай, Наруто… Я тебе кое–что сказать хотела, — Сакура чуть замялась, а я слегка запаниковал. — Когда я сражалась с Сасори, внуком Чиё–баа–сама. Мы узнали, что он убил Третьего Кадзекаге Песка, а его напарником в «Акацуки» несколько лет назад был Орочимару, тот, что напал на Саске в Лесу Смерти, помнишь?

— Да, я помню это, — кивнул я.

— Он тогда поставил на Саске метку и сказал, что еще придёт за ним. Орочимару убил учителя Цунаде–сенсея Сарутоби Хирузена, Третьего Хокаге, и поклялся, что уничтожит Коноху.

— Да, — не понимая, к чему она клонит, снова кивнул я, делая сосредоточенное лицо.

— Я спросила его, как найти Орочимару, ведь даже твой учитель, Джирайя–сан, ищет своего бывшего друга.

— И этот Сасори сказал тебе? — вспомнив о нашей будущей миссии, спросил я.

— Да, доложу об этом учителю и постараюсь умаслить её насчёт Саске, если они не договорятся, я всё узнаю, ты не волнуйся.

— Рассчитываю на тебя, Сакура! — широко улыбнулся я. Всегда будет ещё вариант помочь Саске, хотя я очень надеялся, что он и сам справится.

— Сакура–чан! Тебя зовёт Хокаге–сама! — мы подняли головы вверх и увидели Шизуне, стоящую на верхнем ярусе.

— Как там с Саске? Снят вопрос? — спросил я.

— Наглец твой Саске, — проворчала Шизуне, — всё нормально, его восстановили. Спускается уже.

— Я побегу, Наруто–кун, — улыбнулась Сакура. Я рассеянно кивнул, ожидая своего друга. Очищенного и обелённого.

— Кажется, она стала ещё меньше с тех пор, когда я видел её в последний раз, — заявил Саске, оглядывая мою квартиру.

— Но тебе семь лет было! — возразил я. — Ты вон как вымахал по сравнению с собой мелким.

— Ну, это да, — самодовольно улыбнулся Саске, — я ростом, как Итачи.

— Я всего на пару сантиментов тебя ниже, так что не задавайся сильно, — показал я язык другу, тот только фыркнул.

— Не, у тебя тут совсем тесно, — протянул он. — Пошли в гостиницу! Только давай вместе, просто… В общем, до сих пор не люблю одиночества.

— Ладно, как скажешь, — я улыбнулся, радуясь, что Саске по–прежнему нужна моя компания.

Перед тем, как пойти в гостиницу мы наведались в квартал Учиха. Саске сказал, что Хокаге была так любезна, что вернула ему его собственность. Главный особняк тоже сдавали в аренду, но за прошедшие года его так никто и не снял.

— Ну и пылища… — оглядел фронт работ Саске.

— Здравствуйте… Это Вы, молодой господин? — робко спросил женский голос. Мы обернулись. На пороге стояла Мито–сан.

— А я смотрю, табличку о том, что в аренду дом сдаётся, убрал кто–то, я же тут недалеко живу… — медленно произнесла она, разглядывая нас. На мой взгляд, она нисколько не изменилась, разве что стала ниже меня почти на голову.

— Мито–сан, вы сейчас у кого–то работаете? Может, хотите вернуться на прежнюю должность? — предложил ей Саске. Женщина тепло улыбнулась.

— Вы так выросли, оба… Я согласна. Могу приступить сейчас же…

— Тогда мы сегодня переночуем с Наруто в гостинице, нас завтра, скорее всего, на миссию отправят на недельку–другую, так что когда вернёмся, вернёмся уже домой, да, Наруто? Ты же будешь снова жить со мной? — он подмигнул мне. Я почувствовал, что краснею от смущения и счастья.

Саске оставил денег нашей домоправительнице на расходы, и мы направились в гостиницу. Гостиниц в Конохе было всего две, и мой друг выбрал ту, что была подороже. Там останавливались в основном богатые торговцы или чиновники, люди, что заказывали дорогие и сложные миссии в деревне. Саске снял нам двухместный номер и заказал всяких деликатесов.

— Гулять, так гулять!

На следующее утро, плотно позавтракав, мы с Саске пошли в резиденцию к Хокаге. Он сказал, что будет собрание насчёт нашей команды.

Вчерашний вечер мы отдыхали, сходили в купальню при гостинице, немного поговорили, Саске в основном отмалчивался и явно не хотел рассказывать о том, что делал в «Акацуки». Хотя я его понимаю. В этом мало приятного, наверное, ему даже вспоминать не хочется, поэтому я включил режим «болтливый Наруто» и рассказывал о всяких пустяках и странах, где мы с Джирайей побывали за время путешествия. Саске, как обычно, поддакивал, и смеялся. Как–то даже расслабился, по сравнению с тем, каким пришёл в деревню напряжённым, взвинченным и готовым отразить любое нападение. Да, тяжело моему другу пришлось, и я был рад, что он хотя бы немного сбросил с себя этот тяжёлый груз «пленения» у «Акацуки». Всё таки братья Учиха очень похожи друг на друга, оба любят всё решать за других и «не впутывать в свои проблемы»…

— Значит, пока Какаши не поправится, нам нужен будет ещё один шиноби в команду? — спросил я. Саске кивнул.

— Думаю, что Цунаде–химэ сама кого–то поставит, возможно, из АНБУ, чтобы приглядывать за мной, — он криво усмехнулся.

— Ага, и за мной, — в тон ответил я.

— Давно не виделись, Наруто, Саске… — раздался низкий голос из тени дерева, мимо которого мы прошли.

Мы остановились и обернулись. Шино выглядел как куколка его жуков, тёмно–зелёная куртка с капюшоном. Высокий ворот одежды, закрывающий лицо до середины носа. Плотно прилегающие чёрные круглые очки. На лбу протектор Листа. Руки в карманах. Кроме скул нет никаких открытых частей кожи. Напарник долбоёба-Кибы и Хинаты. Вот как его узнать? Только по неузнаваемости. Мне стало интересно, узнает ли его Саске, да и вообще, он так забавно обижается каждый раз, поэтому, почесав щёку и сделав глупое лицо, я спросил.

— А ты вообще кто?

— Я… Это… — после оглушительной паузы выдал Шино.

Не, он каждый раз так удивляется, что я его не узнаю, так что «не узнавать» его очень весело. Я подбежал к нему, выполняя ритуал. Из ворота Шино вылетел намекающий жук.

— Ааа… Точно! Ты… Ээээ…. — я почесал затылок и хитро посмотрел на Саске, который с ехидной улыбочкой разглядывал нас.

— Абураме Шино, — подсказал мой друг имя одноклассника.

— Точно! Шино! — обрадовался я, силясь не заржать.

— Если даже много времени прошло, помнить ты должен лица товарищей своих! Почему? Потому что иначе ранишь чувства их ты, когда приветствуют тебя они… — выдал обиженную тираду Шино.

На нас с громким «бум!» упало нечто большое и наделавшее кучу пыли. Отгадайте с трёх раз, что это было за долбоёбищное «нечто»? Ухнувший с дерева Киба сидел на Акамару. Белый пёс стал просто огромным.

— Шино! Ты рано! — радостно заявил этот долбодятел. Он вытаращился на меня, потом ещё и Саске заметил.

— Киба? — чтобы лишний раз расстроить Шино спросил я.

— Уо! — соскочил с Акамару Инузука, он подошел ко мне и обнюхал. Вот ведь придурок.

— Точняк! Судя по запаху это действительно ты, Наруто! — радостно заявил он. Потом, по такому же принципу он «узнал» Учиха.

— Ну, я теперь спокоен, Саске это на самом деле Саске, — съязвил я, подмигнув лучшему другу.

— Эй, да вы подросли! — Киба оказался на пару сантиметров ниже меня и, кажется, был этим расстроен.

— Ну, по сравнению с тем как вырос Акамару, не так уж и сильно мы подросли… — хмыкнул я. — Он сидел на твоей голове, когда я уходил из Конохи. Разве собаки могут быть размером с лошадь?

— Что? Правда? Я был с ним всё время, так что никогда не замечал… — ответил Киба.

— Как это можно не заметить? — я ещё раз посмотрел на Акамару и проворчал. — Киба, ты реально долбоёб…

Саске засмеялся.

— Пойдём, Наруто, нам пора.

Мы уже сделали пару шагов, как услышали тихий вздох за углом.

— Наруто–кун, — пискнуло тонким голоском с придыханием.

Мы вместе с Саске обошли и увидели Хинату, что прижалась к забору.

— Привет, Хината, — поздоровались мы хором.

— Н–наруто–кун, С–саске–кун… — девушка опустила свои полупрозрачные глаза, на щёках разлился румянец.

Хината всегда и со всеми такая стеснительная, как же ей трудно, наверное, быть такой закомплексованной и будущей главой клана Хьюга. Всё это с той поры, как те парни в детстве на неё напали и заставили извиняться… Она даже заикается часто с тех пор. Жаль, что я не могу прийти раньше, чтобы она избежала этого… Возможно, что она была бы другой. Той, что хотела стать, когда дралась на экзамене со своим гениальным братом Неджи.

Хотя нас–то с Саске уж чего бояться? Вроде всегда к ней хорошо относились и она мне вообще, как сестра… Правда из–за того, что я джинчуурики, её и близко ко мне не подпускала её семейка, так что мы просто знаем о существовании друг друга и поддерживаем на расстоянии.

— Ты стала миленькой, Хината, — заявил Саске, оглядывая девушку. Та вообще запунцовела.

Ну, блин! Неужели то, что рассказывал Сай, под маской АНБУ, правда? Типа Саске такой ловелас, у него в каждой деревне по девушке, а то и не по одной. И на Хинату глаз положил. Девчонка сейчас в обморок грохнется, а он тут её ещё больше смущает.

— Нам пора, Саске, пошли, — я взял этого нукенина в отставке за плечи и развернул в сторону резиденции. — Пока, Хината, ещё увидимся!

— Заметил, как она похорошела? Волосы длинные, нежная кожа. И вообще, всё, что надо выросло, — разглагольствовал мой друг. Всё это мне напомнило путешествие с Извращенцем.

— Эээ… да, — поддержал я это странный разговор. Не, девчонки, конечно, меня волнуют, но Хината, это святое. А тут такой нездоровый интерес со стороны Саске. Что ему, своих баб мало что ли?

— Сакура–чан! — я так обрадовался смене темы, что подбежал к нашей сокоманднице, стоявшей возле Резиденции, вприпрыжку и с глупой улыбкой на лице. Может она отвлечёт Саске от Хинаты? — Мы с Саске пришли на собрание, а ты тоже по этому поводу?

— Я отчитывалась учителю и у меня тут были свои дела. Завтра мы выходим на миссию с… — она посмотрела на Саске и мило улыбнулась. Я, наверное, засветился от радости. Уф! Всё–таки Саске, а не я, и если у них всё получится… Саске отчего–то помрачнел и буркнул.

— Я к Цунаде–химе.

Я остался с Сакурой, ждать друга.

— Ты представляешь, — понизила голос Сакура. — Мне Шизуне рассказала, что вчера Саске чуть ли не в любви Цунаде признался. На свидание её приглашал и комплиментов отвесил.

— Бабульке!? — оторопел я. Блин, этот пострел везде поспел, вчера Цунаде, сегодня Хината.

— Ага, — закатила глаза Сакура.

— И что бабулька?

— Сделала его дзёнином и вернула его наследство, — хихикнула в ладошку девушка. — Но от свидания отказалась.

— O–fi–get! — воскликнул я, пребывая в лёгком шоке.

— Ладно, мне пора, надо собраться. У нас миссия будет с новичками. Тебе Саске всё расскажет, он же у нас теперь номинальный капитан. Но так как он не работал в команде, ему на помощь учитель даёт АНБУ из своей дивизии и ещё какой–то парень будет, вроде бы из Корня…

Сакура махнула мне рукой и убежала.

Саске вышел от Хокаге через полчаса. Может снова там глазки строил бабульке?

— А вот и я! — Саске так довольно улыбался, что ко мне закралась мысль о том, что он всё–таки уломал Цунаде на свидание.

— Что так долго–то? — я сощурил глаза, разыскивая на лице друга хотя бы тень смущения. Но нет, ничего такого не наблюдалось.

— Меня повысили до дзёнина и теперь я второй капитан нашей команды, давали жилет, но он не подошёл к моим бриджам.

Н-да… не то, что дизайнерский плащик с красными облаками… подумал я, а вслух простонал.

— Чёрт! Ты уже дзёнин! Мне что быть единственным генином из нашей возрастной группы теперь?

Саске ухмыльнулся и показал мне язык.

— Кстати, Наруто, а сколько техник за это время выучил ты? — вдруг став серьёзным, спросил Саске.

— Ээээ… Ну… — я засмеялся, выдавив улыбку «что с меня дурака взять», — ну, некоторое количество.

— Например? — Саске сложил руки на груди. — Какой–нибудь мега–расенган? Расен–сюрикен?

— Эээ… — блин, он и о «расен–сюрикене» знает, я его же не использовал нигде и официально и не придумал пока! — Вроде этого…

— На–ру–то, — отчеканил Саске, активизируя шаринган. — Ты за эти три года ничего нового не выучил?

— Конечно, выучил! — деланно возмутился я. — Несколько прикольных техник! И еще фуин, я научился барьеры всякие ставить, да… — я рассмеялся. Что всегда меня поражает, если говорить правду и смеяться при этом или делать глупое лицо, тебе никто не верит. На Саске это тоже сработало.

— Чем ты занимался всё это время? Подглядывал вместе с этим старым извращенцем за купающимися девушками? Или тренировал на нём своё «гарем–но–дзютцу»!? — Саске вспылил, у него даже глаз стал дёргаться.

— Эээ… Саске… не злись так… — попытался я успокоить его. Не успел я добавить, что пошутил, как Учиха перебил меня.

— Беги. Потому что если я тебя догоню, то сам убью, чтобы ты потом не мучился три дня, когда «Акацуки» тебя поймают и начнут вытаскивать Кьюби! Begi!

Я понял, что друг просто переживает за меня и решил, что ему надо сбросить пар.

— Саскеее, — я увернулся от его кулака и воспользовался советом, то есть побежал.

— Прибью! — пыхтел Саске за спиной. — Не бойся, я сделаю это почти не больно!

Оглянувшись, я увидел на его лице маньячную улыбочку.

— Не наааадооо! — я бежал зигзагами, потому что Саске стал кидаться в меня огненными шарами. — Саске, прости меня! — радостно орал я, чувствуя, как за спиной раскрываются крылья.

— Убью, добе! — вопил Саске за спиной, бросаясь огнём и молниями нагаши.

Как же я скучал по своему лучшему другу…

Часть 3. Глава 6. Новичок

— Шикамару! Чоуджи! — я увидел спины двух друзей, неспешно идущих по улице Конохи. — Спасите меня!!!

— Наруто?! — обернулись они. — Что случилось?

— Привет, ребята, — спрыгнул за мной с крыши Саске, и улыбнулся, словно это не он тут в меня бомбами кидается. Хмыкнув, как ни в чём не бывало. — Давно не виделись.

— Саске? Но как? — сощурился Шикамару, оглядывая Учиха с ног до головы. — Тебя ведь объявили нукенином…

— Мы с Хокаге–сама уже разрешили этот вопрос, — он показал на протектор и похвастал. — Теперь я уже в ранге дзёнина.

— Ого, поздравляю! — вклинился Чоуджи, который хрустел чипсами.

Саске пообещал им ресторан, чтобы отметить его возвращение и попросил всем из нашего потока это передать.

— Наруто, так тебя от чего надо было спасать? — вспомнил начало нашего разговора Шикамару.

— Эээ… — я посмотрел на успокоившегося Саске. — Уже ни от чего.

Саске хмыкнул и сложил руки на груди.

— Ладно, Наруто, считай, зачёт на скорость ты сдал. И интуиция у тебя на отличном уровне.

Я почесал затылок и улыбнулся.

— Я же говорил, что тренировался.

— Зато всё остальное осталось почти на том же уровне, что и три года назад, — нахмурился Саске.

Он серьёзно или это шутки такие? Я научился скрывать свою чакру и теперь постоянно держу её свёрнутой, может из–за этого? Не нападать же мне на друга? Мы ж вдвоём можем спокойно половину Конохи разнести за ритуалом дружеского махача…

Чоуджи зашуршал новой пачкой чипсов.

— Чоуджи, — я решил сменить тему и обратить внимание на других своих друзей, — а ты всё так же набиваешь рот? И ты, кажется, стал ещё жи…

Договорить мне не дал Саске, который заткнув мне рот, откинул в сторону. Чоуджи изменился в лице, и, сделав свою руку раза в два больше, стукнул по белому рисованному зверю, который хотел напасть на меня со спины. По земле расплескались сгустки чернил. Мне всегда интересно кого это изображает Сай? Нечто размером с Акамару, с клыкастой пастью, выпученными глазами, тремя рогами и пушистым хвостом. Больше всего походит на статуи драконов–львов, которые я видел возле храмов Страны Неба…

Ещё одного рисованного зверя Чоуджи раздавил, орошая нас чернилами.

— Вот он! — Шикамару заметил исполнителя техники.

— Первый раз его вижу — почти и не соврал я, ведь Сай был без маски. Он с задумчивым и бесстрастным видом сидел на крыше дома в конце улицы. — Но на повязке у него эмблема Листа.

— Спёр повязку? — спросил Чоуджи.

— Не знаю, что ему нужно, — ответил Шикамару. — Но необходимо его захватить.

Он сложил печать и его тень почернела и опасно шевельнулась.

— Нет, он действительно из Конохи, — положил руку на плечо Шикамару Саске. — Точнее из Корня АНБУ. Поэтому мы его раньше не видели, хоть он наш ровесник.

Я побежал к нашему будущему новичку, не желая оставлять его наедине с Саске, который уже материализовал своего клона рядом с ним. Наговорит ему всяких гадостей и Саске узнает, что все всё знают про него и его злоключения в «Акацуки».

— Зато остальные, похоже, совсем слабаки, — сказал Сай. Саске на это только фыркнул.

— Это кого ты назвал слабаком? — вклинился я.

— Тебя, конечно же. Ты, похоже, совсем девчонка, раз остальные тебя прикрывали, — со своей странной улыбочкой сказал Сай.

— Ах ты! — я притворился разгневанным и выхватил кунай. Главное отвлечь его от Саске.

— Наруто, — остановил меня голос лучшего друга, — я тебе сто раз говорил не вестись на каждое обидное слово!

— Но… — Саске смотрел строго, и я убрал оружие, изображая разочарование, в душе радуясь за друга. Двадцать минут, как стал дзёнином, а уже как настоящий капитан.

— Как я и говорил, яиц у тебя вообще нет, — губы Сая широко растянулись.

— Что? — я почувствовал, что покраснел. Одно дело, когда это в прошлых жизнях происходило наедине, но совсем другое, когда это слышит мой лучший друг. Я разозлился по–настоящему. — Ублюдок!

— Хватит! — Саске использовал своё гендзютцу и я почувствовал невидимые оковы.

Таким меня не возьмёшь, вырвусь и надаю по морде этому озабоченному. Меж тем, Саске высказал своё недовольство нашему будущему товарищу. А когда я почти вырвался, укоризненно посмотрел на меня и заявил.

— А ты в качестве наказания прочтёшь и перескажешь книгу правил хорошего тона, причём, до восьми часов, иначе праздновать будем без тебя.

— Что!? — ну и где она, справедливость, я ещё и крайним оказался! Я закипел. — Это нечестно! Это он начал всех оскорблять!

— Но он–то делает это специально, а ты иногда людей обижаешь просто потому, что балбес.

— Сам такой! — ответил я.

— Не переживай, в этом часть твоего обаяния, — Саске улыбнулся и снял своё гендзютцу.

— Ещё увидимся, — используя чернильный вихрь, заявил Сай. Так и захотелось тоже повыпендриваться перед Саске и как–нибудь хитро исчезнуть, но не припас я листиков, для «телесного мерцания». Поэтому тихо пробурчал вслед «чернильному мальчику».

— Катись колбаской…

Мы вернулись в гостиницу, и Саске сделал теневую книгу про свои «правила хорошего тона» и заставил меня в компании десятерых клонов её прочесть. Садист, хренов. «Три года в преступной организации кого угодно изменят», да уж, точно. И откуда у него эта книга вообще? Я так надеялся, что это была шутка. Хорошо, что я быстро читаю… Это была, пожалуй, самая скучная книга во всех моих жизнях. Пересказывать я не стал принципиально, надувшись и показывая всю несправедливость его наказания для меня. Саске сдался и не стал настаивать.

— Ладно, пойдём к месту сбора, уже вечер. Нам пора, — сказал Саске, развеивая свою жуткую книжонку. Кажется, от неё у меня началась аллергия на любые написанные слова…

В восемь вечера мы собрались у ресторанчика на рыночной площади. Пришли все: Шикамару, Чоуджи, Ино, Сакура, Киба, Шино, Хината, Неджи, толстобровик и Тентен. Мы ели барбекю, наши друзья–товарищи рассказывали о том, что было в Конохе, пока нас с Саске не было. Все были рады, что с моего друга сняли обвинения, в общем, было легко и весело.

— Эй, Сакура–чан! — я подбежал к ожидавшей нас в условленном месте девушке. Она улыбнулась и помахала рукой Саске, который подошёл следом.

— Мы же здесь должны встретиться, верно?

— Ага, — Сакура кивнула.

— Саске, Цунаде действительно нашла подкрепление нашей команде? — спросил я друга, он пожал плечами.

— Не волнуйся, мы пришли немного раньше. Ещё есть время, — успокоила Сакура, смотря мне в глаза.

— Надеюсь, они не будут постоянно опаздывать, как Какаши, — я смутился и потёр затылок, оборачиваясь к Саске, который что–то разглядывал в небе. На облака что ли смотрит?

— Даже не верится, что теперь ты будешь нашим капитаном, — сказала Сакура Саске, тот снова пожал плечами.

— Ну, поначалу мне будет помогать Ямато–сан, так как опыта в командовании у меня нет. До этого я работал только как одиночка.

— Ты, должно быть, стал очень сильным, — задумчиво сказала Сакура.

— Пожалуй, да, — не стал скромничать Саске. — Только высшая форма Мангёке Шарингана мне всё ещё неподвластна. Но ты выросла в уровне силы намного больше меня. Уничтожить Сасори, пусть даже с помощью Чиё, это действительно впечатляет. Да и созданное тобой противоядие тоже нечто невероятное.

Сакура даже покраснела от слов, расщедрившегося на похвалу, Саске. Я решил всё–таки выяснить пошутил он вчера или нет, и спросил.

— А я?

— А вот ты три года ерундой страдал и снова остался позади, — отрезал Саске.

— Что? — возмутился я до глубины души. — Да я тренировался каждый день!

— Я‑то думал, что ты за это время научишься входить в режим отшельника, как Джирайя, — протянул Саске, показывая всю степень своего разочарования во мне.

— Я не виноват, что Извращенец отказывался меня этому обучать!

— Ладно, — сбавил обороты Саске. — Ладно, не кипятись. Думаю, уже к концу этой миссии ты научишься чему–нибудь новому, — Саске улыбнулся и подойдя чуть ближе сунул пятерню в мои волосы, взлохматив мою шевелюру, как всегда делал в детстве. Я оторопел и даже сразу стал готов простить все его наезды.

— Хай! — нарисовался в воздухе Сай и, взглянув на руку Саске, что трепала мои волосы, неприятно улыбнулся.

Не, я понимаю, у него проблемы с эмоциями и всё такое, но ведь у Саске тоже были подобные проблемы, только он ведь не лез ни к кому и не задирал. Наоборот даже, до того как был «нормальным» задирал и обзывал меня, а после того, как лишился эмоций — подружился…

— Ты! — вырвалось у меня, когда я вспомнил о наказании, которое по милости этого озабоченного, получил от Саске.

— Наруто, ты его знаешь? — удивилась Сакура моей реакции. Сай снова зажмурил глаза и натянул улыбку.

— Прошу прощения за тот случай. Просто хотел узнать силу товарища, Узнал… — он сделал паузу и открыл глаза, прямо смотря на меня. — Слабачёк, да ещё кое–что важное отсутствует.

— Что ты сказал!? — с угрозой спросил я. Сакура схватила меня за руку.

— Эй, он же наш товарищ, остынь! — дёрнула она меня так, что весь мой боевой задор пропал, да и Саске снова будет злиться…

— И ты тоже, — Сакура обратилась уже к Саю. — Полегче на поворотах.

Сай склонил голову.

— Зачем? А ты сразу видно, стерва ещё та, — Сакура моментом вспылила и только рука Саске, что преградила ей дорогу, заставила её остановиться и не избить придурка до полусмерти.

— Эй, вспомни, что сама только что Наруто советовала, — покосился на неё мой друг. Сакура смутилась и покраснела.

— Ну и, конечно, наш новый командир, довольно известный как «Безумный коллек…», — он сбился на полуслове пойманный в гендзютцу, Саске зло сощурил красные глаза.

У меня заколотилось сердце, он чуть не сказал это! Точно, совсем без тормозов…

— Ты лучше всех остальных должен понимать, — тихо сказал Саске, положив руку на плечо Сая, — что некоторые вещи не стоит произносить вслух.

Я медленно выдохнул.

— И если ты до сих пор не в курсе, — продолжил Саске, — Коноха вычеркнула моё имя из книги бинго.

— Безумный кто? — переспросила Сакура. Видимо Цунаде и Шизуне оградили её от этой информации, мне даже стало как–то легче.

— Не важно, — улыбнулся Саске.

— Доброе утро, команда Какаши! — бодрым голосом заявил появившийся словно из ниоткуда мужчина, — Меня зовут Ямато. Я — ваш временный командир, пока Саске не освоится с новой должностью. Ну что же… Мы отправляемся на задание… — он прервался и недовольно посмотрел на всех нас.

Сакура хмурилась и с угрозой смотрела на новичка. Сай давил лыбу. У меня вообще пропало какое–либо настроение и я старался просто не обращать на придурка внимания.

— Нет, вы только посмотрите на них, — Ямато упёр руки в бока. — Ну, мирить вас у меня всё равно времени нет…

— Не волнуйтесь, Ямато–семпай, к концу миссии мы все станем лучшими друзьями. В этом я на сто процентов уверен, — вдруг заявил Саске, подмигивая мне.

— Да? — не поверил Ямато. — Ну ладно, посмотрим, а для начала хотя бы представьтесь.

Мы назвали свои имена, а Сай что–то непонятное пробулькал, как оказалось, Саске сделал ему какое–то гендзютцу затыкающее рот. Меня это повеселило и настроение чуток поднялось.

— Познакомились и отлично, — кивнул Ямато, рассказывая нам о деталях миссии.

Нам надо было отправиться в страну Травы к мосту Небес и Земли, где Сасори должен был встретиться со своим шпионом у Орочимару. Саске поведал нам о том, что этот шпион Якуши Кабуто, с которым мы встречались на экзамене чуунина и сказал, что, скорее всего, мы встретим там самого Орочимару, потому что у него с «Акацуки» сейчас вражда и он сто процентов захочет прибить Сасори.

Сай и Ямато ушли собираться, договорившись встретиться с нами через час у Западных ворот.

— Нет, как же меня Сай бесит! — сказал я, когда чернильный вихрь пропал.

— Не будь с ним так строг. Он из Корня АНБУ, а это значит, ему пришлось пройти через крайне жестокие тренировки, — сказал Саске. — Как и в Кровавом тумане, ему нужно было убить своего лучшего друга, чтобы уничтожить в себе все эмоции…

Дальше я не слушал, у меня словно мутная пелена спала с глаз. Всё время до этого я был уверен, что «брат» о котором постоянно говорил Сай, действительно умер от болезни, но выходит, что у него просто немного съехала крыша на этой теме. Как у женщин, которые потеряли ребёнка, и ждут его возвращения…

— Но это же ужасно! Как Хокаге мог допустить подобное? — когда Саске замолк, выдавил я.

— Хокаге никогда этого и не одобрял, но у Данзо, главы Корня — слишком много власти, к тому же старейшины поддерживают его политику, — от этих слов я вздрогнул.

Данзо, старейшины Хомура Митокадо и Кохару Утатанэ, те, кто объявили моего друга нукенином, не успел он ещё до убежища «Акацуки» дойти…

— Корень АНБУ доказал свою эффективность, выполняя самые грязные поручения, которые должны были храниться в полной секретности, так как могли уничтожить репутацию Конохи, — закончил Саске.

— И всё равно это… — я даже не мог подобрать слов. — Это слишком!

— Это политика, — хмыкнул Саске, пожимая плечами. — Она не бывает чистой. Когда ты станешь Хокаге, тебе самому придётся с этим столкнуться.

— Я точно такого не допущу, — стиснув зубы сказал я.

— Тебе придётся немало над этим поработать, — Саске улыбнулся и снова въерошил мои волосы. — Гаара стал отличным Лидером, и я думаю, из тебя выйдет Каге не хуже…

Да… Саске просто не знает, с чем и с кем постоянно сталкивается Гаара… Но я заставил себя улыбнутся и радостно кивнул.

— Может пойдём съедим рамена перед миссией? — предложил я.

— Хорошая мысль. Сакура, ты с нами? — Саске тоже был рад сменить тему и мы втроём отправились в «Ичираку–рамен», заедать неприятный осадок, оставшийся после встречи с новичком.

Часть 3. Глава 7. Командная работа

Из Конохи мы впятером направились на северо–запад в страну Травы. Времени до встречи со шпионом-Кабуто было достаточно, поэтому шли мы шагом. Я буравил Сая взглядом, размышляя над словами Саске. Всё–таки он убил своего «брата» чтобы стать вот таким. Точнее выполнил этот приказ. АНБУ Корня, не имеющие чувств, эмоций, имён, прошлого и будущего, у них был лишь долг перед своей организацией и её лидером — Данзо. И я очень сомневался, что Данзо отступит от своего плана по ликвидации Саске, а значит, слишком велика вероятность того, что в книге бинго Сая имя Саске по–прежнему значится.

Выходит, проверить это можно лишь провоцируя его.

Мою попытку поговорить про это нукенинство Саске пресёк на корню, тут же замкнувшись. Надеюсь, что никаких эксцессов на этой миссии, где нас впервые за все мои жизни больше на одного человека, не случится.

— Что такое? Чего уставился? — повернул ко мне голову Сай. — Пожалуйста, перестань на меня так пялиться. Ударю ведь.

— Чёрт подери, ты всё равно жутко меня бесишь! — изобразил я лёгкую невменяемость. Сакура и Саске косились на нас, но пока ничего не предпринимали.

— Я ничего против тебя не имею, — скорчил свою ненатуральную улыбку Сай. И если прикапываться к словам, то «против меня», а значит, против кого–то имеет?

— Врёшь ведь! — вырвалось у меня.

— Не вру, просто притворяюсь, — ответил Сай. — Я притворяюсь человеком, который может сказать подобное. Только и всего.

— Ты не из этой команды, — сказал я. — Ты самый большой засранец из всех, кого я встречал!

— Не стоит вести себя так на глазах у капитанов, Наруто, — попытался успокоить меня Ямато. И, словно насмехаясь, пояснил. — Доверие — основа командной работы, уверен, что Какаши–сан учил вас этому.

— А кто сказал, что я ему доверяю? — уже на самом деле распалился я. — Я отказываюсь считать его членом своей команды!

— Ну, — Сай чуть расслабился. — Это вполне подходит. Чтобы выполнить свою миссию мне и не нужно твоё доверие.

Чёрт! Он сказал «свою миссию», сто процентов, ему заказали Саске!

— Ублюдок!

Дорогу к вытрясанию из Сая подробностей «его миссии» мне преградила рука Сакуры.

— Конечно, наша командная работа на первом месте. Наруто просто погорячился. Я прошу за него прощения. Извини его, — Сакура улыбнулась. Даже я не мог понять серьёзно она или снова, как и в прежних жизнях, хочет врезать Саю.

— Извинения приняты, — в ответ улыбнулся Сай.

Сакура моментально сократила расстояние до него, целясь кулаком в челюсть, но ещё быстрее был Саске, который погасил её удар своей ладонью. Его кости явственно хрустнули. Они остановились очень близко от лица Сая.

— Саске! — испуганно вскрикнула Сакура. Он чуть нахмурился, и стал вправлять кости на пальце и, с характерным звуком, залечивать руку медицинской чакрой.

— Сакура, я ведь просил тебя не бить своих товарищей, ещё когда мы только стали командой номер семь.

— Прости меня, — Сакура чуть не плакала, расстроившись, что покалечила его. — Позволь я помогу!

— Ерунда, — Саске демонстративно поработал пальцами и покрутил запястьем. — Было время, когда Итачи каждый день ломал мне что–нибудь. Зато я быстро научился уворачиваться.

Похоже, Итачи был прав насчёт того, что Саске нравится всех шокировать. Лицо Сакуры стало напряжённым, даже наши АНБУшники странно смотрели на Саске, а он к тому же снова изобразил свою маньячную улыбочку, и в свете сказанного прозвучало так, словно брат постоянно пытал его и пытался убить, а ему это безумно нравилось.

Я показал ему знак, что хочу поговорить в иллюзии. У меня был вопрос, но не хотелось палить перед всеми нашу с ним легенду про «похищение».

— Тогда почему ты всё равно ушёл к нему? Ты ведь говорил, что знаешь, что делаешь.

Саске улыбнулся, поняв мой намёк, уже спокойно и без своей маньячности и пояснил для всех присутствующих.

— Всё было не так страшно, как прозвучало. Это были всего лишь тренировки. То, что не убивает нас, делает сильнее…

Все с облегчением выдохнули, услышав про тренировки, а для меня Саске в иллюзии продолжил мысль.

— Я, кажется, даже начал понемногу выздоравливать. За три года у меня было всего два приступа. И Итачи каждый раз меня вытаскивал. Он меня действительно любит, хотя методы обучения у него по–настоящему ужасные.

Я поверил ему на слово, для меня Итачи был совсем другим, моим другом, с которым он делился своими переживаниями насчёт брата и принимал некоторые советы. Мы ни в одной из моих жизней не были противниками, так что его младшему брату видней. Надеюсь, он как–нибудь сам разберётся с той свиньёй, которую я ему случайно подложил…

— Ладно, — сказал Саске, привлекая всеобщее внимание. — Вижу, сами вы товарищеский дух не выработаете, поэтому я вынужден принять меры на время выполнения миссии, — у меня от этих слов похолодело в желудке. Фантазия Саске просто не имеет границ. А он продолжил. — Сай, теперь каждый раз, когда скажешь кому–нибудь гадость, испытаешь те же эмоции, что и твой собеседник. Наруто, — я встрепенулся, уже обдумывая наказание Сая, — будешь задираться, заставлю ещё одну книгу прочесть «Тайны чайной церемонии» или «Правила сервировки стола» на твой выбор, — я даже вздрогнул. — И поверь мне, это самое нудное чтиво, что я видел в своей жизни.

Не, я опять на слово поверю, но, вот скажите мне, откуда у Саске эти книги? Он в натуре «Безумный коллекционер»! Только «жемчужина его коллекции» нифига не чьи–то там сердца и части тел, а всякие книжки, одна другой заумней и скучнее!

— Сакура, — обратился мой лучший друг уже к нашей куноичи. — Попытаешься ещё раз кого–нибудь стукнуть — попадёшь, скорее всего, по мне.

Вот у Сакуры самое фартовое наказание, я бы сейчас тоже кое–кому врезал и даже согласен, если бы этот кое–кто был наш капитан–фантазёр. Проблема с Саем и его «наказанием», Саске сказал, что он будет испытывать те же эмоции… Если доставать он будет по большей части меня, то и типа мои эмоции испытывать. Но я часто притворяюсь, играя ту или иную роль, которая требуется, для той или иной цели. Значит мне надо будет на самом деле испытать нечто, ведь все эти «цеплялки» про члены — яйца на самом деле не особо меня трогают, меня сейчас больше беспокоит миссия Сая, чем его болтовня… А если Саске будет перекидывать мои эмоции на Сая, тот тоже может в чём–то меня заподозрить, это будет ещё большей проблемой. Потому что, думаю, ещё одним его заданием слежка за мной, а мне очень выгодно притворятся перед Корнем управляемым и недалёким джинчуурики. Чем глупее, тем лучше. Умных не любят, умные опасны…

Раньше прокатывала просто актёрская игра, но если Саске будет постоянно сканировать меня своим шаринганом, то и он может заподозрить своего лучшего друга в лицедействе. Ведь его глаза могут отследить мельчайшие изменения мимических мышц, движения тела, даже тока крови и пульсацию сердца… Это точно может стать проблемой, похуже чтения нудных книжек… Хотя из неё есть выход. Я поступлю, как обычно, я поверю в то, что делаю, и заставлю поверить в это остальных… Кажется, сейчас мы должны, да точно…

Капитан Ямато остановился перед отворотом на онсэн.

— Отличный план, Саске. И со своей стороны, чтобы укрепить вашу дружбу, предлагаю переночевать сегодня на горячих источниках.

Саске, кажется, замечтался. На его лице появилась улыбка, которую я замечал у Извращенца, когда он подглядывал за купающимися девушками. Однажды я в шутку спросил Итачи, не нашёл ли Саске себе какую–нибудь подружку и у него было такое странное лицо, в свете полученной позже информации я понял — почему.

Мы вчетвером сидели в горячей воде уже минут десять и пока Сай молчал.

Ямато решил разрядить обстановку и, тихо вздохнув и потянувшись, сказал.

— Мы, парни, такой народ… Вместе в баню сходим и уже лучшие друзья…

— Несомненно, — хмыкнул Саске, вернув лицу невозмутимость.

Я предпочёл промолчать. Но Ямато сделал свою страшную рожу и, буравя меня взглядом, переспросил.

— Ты согласен?

Я отшатнулся от него, вскочив.

— Да! Безусловно!

— Ну и ну, — протянул Сай, разглядывая меня ниже пояса. — Так он у тебя есть, оказывается…

Смущение, отвращение и злость. Я живо представил себе, что Джирайя целуется с Хинатой и заорал.

— Чего уставился? Чего тебя на этой теме переклинило?

За стеной захихикали девчонки. Саске сверкнул шаринганами, Сай тут же покраснел, и на его лице проскользнуло удивление, он коснулся своей щеки.

— Это странно, — задумчиво сказал он. — Неужели какие–то слова могут так сильно подействовать?

— Это ещё был ослабленный вариант, — заверил нашего новичка Саске. — Наруто слишком сильно на всё реагирует. Мой тебе совет — не вздумай сказать и Сакуре что–нибудь по поводу её внешности.

Я сел в воду и успокоился. Пока один ноль в мою пользу, главное не переиграть. Хотя слыть «эмоциональным» это очень удобно. Я отошёл от них к камню на середину купальни, чутко прислушиваясь к разговору.

— Я не понимаю, почему ты не дал ей ударить меня, — спросил у Саске Сай, покосившись на меня, его щёки вернулись в прежний бледный вид.

— Потому что мы одна команда, — наставительно поднял палец вверх Саске. — Впрочем, Сакура и Наруто часто била, ещё до того, как мы стали командой, — нагло соврал он. По крайней мере, этой жизни это вообще не касалось. И продолжил вешать лапшу на уши Саю. — И сейчас, если она отвешивает ему подзатыльники, то в некотором роде, проявляет свою привязанность.

Да… знал бы Саске как пугает меня тот факт, что Сакура перестала отвешивать мне «дружеские подзатыльники» с момента моего возвращения…

— Правда это работает только с Узумаки, — продолжил он обрабатывать Сая на тему межполовых и межкомандных отношений. — Всех остальных она бьёт, только когда по–настоящему злится.

— Ясно, — кивнул Сай и снова выдавил эту жуткую ухмылку.

Саске несколько секунд смотрел на него, потом, посмотрев на меня, сказал.

— И попробуй перед зеркалом потренироваться улыбаться… — затем пошли практические советы по актёрской игре, как сделать эту гримасу похожей на настоящую улыбку. Даже я удивился, выслушивая его наставления. Значит, и Саске в некотором роде играет?

— Ты много об этом знаешь… — протянул Сай, мельком взглянув на него, я увидел, что он уже не пытается изображать что–нибудь на своём лице.

— В семь лет у меня была та же проблема, что и у тебя… — Саске тихо рассказал ему про то, как он потерял способность что–либо чувствовать из–за гендзютцу, в которое его поместил Итачи. Я внимательно слушал, делая вид, что больше интересуюсь перегородкой женских купален, чем тем, о чём они там болтают. И даже покраснел от смущения, когда Саске произнёс.

— Прозвучит пафосно, но Наруто стал тем, кто осветил мой путь во тьме. У него есть особый дар, о котором он сам не знает, — я еле удержался от хмыка, и, затаив дыхание, слушал.

Не каждый день (и даже год) Саске изливает душу, хоть и не напрямую. Напрямую, это слишком смущающее как–то. — Он способен исцелять души. Он тот, за кем хочется следовать. И он единственный человек, который так часто улыбается, как бы тяжело ему ни было.

Я почувствовал их взгляды в свою спину и, нарисовав на лице одну из глупейших улыбочек из своего арсенала, сделал пару шагов к стене.

— Я возвращаюсь в комнату, — вылез из воды Ямато. — Но сначала я расскажу тебе кое–что интересное, Наруто–кун.

Я остановился и обернулся к капитану.

— Когда Джирайя–сама был молод он однажды чуть не умер. Шесть рёбер и обе руки были сломаны, многие внутренние органы были повреждены. Ранения эти нанесла ему Цунаде–сама, била она со всей своей невероятной силой. А всё потому, что он сделал то же, что собрался сделать сейчас ты… — Ямато сделал страшное лицо. Я изобразил ужас, хотя в красках представить, как меня убивает Сакура, не составило труда.

Саске тихо прошептал Саю, видимо думая, что я в полной прострации от этой страшилки Ямато.

— А если бы он был ещё и умным, то стал бы настолько идеальным, что остальным осталось бы только утопиться от чувства собственного несовершенства, — он окликнул меня.

— Эй, Наруто! — Саске кинул в меня своё полотенце, что держал на голове. — Не тормози, ужин ждёт!

Я тотчас же «отошёл» и убежал в раздевалку. Слова сказанные Саске, да… Наверное, это та самая причина, которая заставляет меня притворяться даже когда в этом нет сильной необходимости…

Я притормозил на входе, давая Ямато возможность выполнить и свою работу. И услышал ещё обрывок их разговора.

— Почему ты рассказал мне всё это? — голос Сая был слегка удивлённым.

— Ну, мы же собираемся стать друзьями, а значит должны многое знать друг о друге, — ответил Саске.

— Хоть ты так говоришь, думаю, Сакура и Наруто думают иначе, — хмыкнул Сай.

— Они просто слишком мало о тебе знают… — затем голос Саске, в котором были дружелюбные нотки, похолодел. — На самом деле, это со мной подружиться, — несколько язвительно выделил это слово он, — практически невозможно. На всём свете есть только три человека, которые мне действительно дороги. Это у Наруто столько друзей, что и сосчитать нельзя.

Они вылезли из источника и пошлёпали к раздевалкам.

— Но я верю в тебя, Сай. Если ты постараешься, то у тебя всё получится, — сказал Саске. Я быстро схватил одежду, и побежал в комнату переодеться к ужину.

Саске зашёл в комнату, которую мы делили с ним на двоих, через пару минут.

— Готов? Пошли на ужин, Наруто.

— Да…

Он аккуратно сложил свои вещи и поправил юкату, которую выдали в гостинице, неодобрительно покосившись на мои, брошенные как попало, штаны и куртку.

— Саске, — он с удивлением замер на выходе. — Я не доверяю Саю. Мне кажется, он что–то замышляет против тебя…

— Я знаю. Но всё–таки надеюсь, что нам удастся его перевоспитать, — он подмигнул мне и махнул рукой приглашая следовать за собой.

Часть 3. Глава 8. «Дружная» команда

Я проснулся и понял, что в комнате уже нет Саске, его футон и юката были аккуратно сложены в углу. Ночью я спал вполглаза, боясь, что Сай подошлёт к моему другу своих чернильных змей или что–то вроде этого, поэтому не особо выспался и вообще встал в довольно паршивом настроении.

Быстро одевшись, я выскочил из комнаты и столкнулся с Ямато в коридоре.

— А где… Саске? — спросил я.

— Сай и Саске снаружи. Позови их, пожалуйста, мы выдвигаемся, — распорядился наш капитан.

Я заметил Учиха, сидящего рядом с Саем на площадке, возле них уже тёрлась Сакура. Подойдя к ним в том момент, когда Сай сказал, что он ничего не чувствует, и ему ничего не приходит в голову, когда он пытается дать названия своим работам.

— Теперь понятно, почему ты такой… — хмыкнул я, проглотив слово «засранец» под взглядом Саске. — Капитан Ямато просил привести вас. Мы отправляемся.

Сакура улыбнулась мне и, угукнув, потянулась, поправляя повязку с банданой на голове, встряхивая своими длинными розовыми волосами. Саске встал. Сай складывал карандаши в сумку, держа свой альбом со странным рисунком в руке. Непонятные оранжевые завитушки на чёрно–синем фоне.

— В этом рисунке ничего особенного, — горло сдавило от неожиданного вмешательства «кукловодов». Я ведь хотел промолчать, потому что боялся «наказания» для Сая, который тут же выдал мне в ответ.

— Да, можно и так сказать, как и про тебя и твой член.

Я заставил себя покраснеть, к тому же здесь была Сакура, которая даже рот приоткрыла и тоже покраснела. Я чувствовал давление «кукловодов» и решил, что раз ничего изменить нельзя, то можно воспользоваться. Вспомнив о своём паршивом настроении и то, как Сай когда–то рассказал мне о Саске и его «коллекционировании» я завопил.

— Скажу чётко и ясно, я тебя ненавижу! Если у тебя со мной какие–то проблемы, убери эту фальшивую улыбку с лица и скажи мне всё прямо! К тому же я готов помахаться всегда и везде!

— Я ничего не чувствую, — продолжая сидеть, повернулся вполоборота Сай. — Так что нет, ничего такого. Ты для меня ничего не значишь. Просто пустое место.

Усилием воли я представил, что эти слова сказал мне Саске. Тот сверкнул шаринганом и вообще недовольно посмотрел на Сая, который в свою очередь недоумённо посмотрел на меня. Сильно, правда? Шок, боль и неверие, а ещё горечь… Как тебе коктейль моих чувств? Он даже грудь потёр.

— Это из–за моих слов? Не знал, что ими можно причинить боль… — дыхание Сая немного сбилось.

Мне самому было до сих пор больно и грустно… даже просто представить такое…

— Словами можно вообще убить, а раны, нанесённые ими, труднее всего излечить. Ты, как Наруто — вообще не думаешь, что говоришь, — Саске хмыкнул и, посмотрев на меня, подошёл и коснулся плеча.

Меня сразу отпустило… Чёртовы кукловоды ненавижу их за это.

— Я запомню на будущее, — кивнул Сай, поглядывая на меня. — Ладно, идите без меня, я вас догоню, как только соберусь.

— Я помогу, — Сакура наклонилась и подобрала рисованную книгу Сая. — Это ты сам сделал? Покажешь по дороге?

Сай выхватил эту книгу у неё из рук.

— Это моего брата. Я её никому не показываю, потому что она не закончена.

Мы с Саске пошли, оставив их собираться.

— По–твоему, его «брат», это его лучший друг да? — спросил я. — Тот самый?

— Похоже на то, — кивнул Саске.

— Ну что, всё хорошо? Никто не поссорился? — встретил нас у выхода из онсэна капитан Ямато.

— Да, всё нормально. Сакура и Сай идут следом, — ответил Саске.

— Что такое, капитан Ямато? — прервала мои мысли о том как вывести Сая на чистую воду и не выдать своих знаний, Сакура.

— Сюда! — сошел с дороги Ямато и направился через лес. — Быстрее!

Мы последовали за ним.

— Капитан Ямато, что мы здесь делаем? — спустя час похода через непролазную чащу не выдержала Сакура. — Я абсолютно уверена, что дорога, по которой мы шли, привела бы нас к мосту.

Ямато остановился, развернулся и оглядел нас четверых. Я заметил, что Саске старается не поворачиваться спиной к Саю и сам встал так, чтобы в случае внезапной атаки, прикрыть друга.

— Как уже сказал Саске–кун, информация, которую получила Сакура, с большой долей вероятности может быть ловушкой. Нас могут ждать на мосту Небес и Земли как «Акацуки», которые знали о встрече, так и сам Орочимару. Помни, Наруто–кун, им всем нужен ты. Так что осторожность нам не помешает, — он махнул рукой и пошёл дальше. — Пока мы не дошли до моста, мы должны избегать больших дорог.

Когда совсем стемнело, мы вышли на открытую полянку.

— Это место подходит, — пробубнил Ямато, складывая руки. — Все, немного отойдите.

— Неужели мы будем здесь ночевать? — удивлённо спросила Сакура. — Но…

— Древесный элемент! Четырёхстенный дом! — быстро сложил печати капитан. Из земли полезли корневища, которые образовали двухэтажный дом с четырёхскатной пагодной крышей и здоровым знаком Листа над входом. Ямато гордо восседал на крыше и ухмылялся. Я постарался изобразить удивление, ведь он впервые показал нам свою способность к древесному ниндзюцу. — Здесь и разобьем лагерь, — махнул он нам, довольный произведённым эффектом.

Я забежал в дом. Каждый раз поражаюсь, как он это делает. Даже Саске выглядел удивлённым, оглядывая сотворённые хоромы.

— Круто! Как много места! — воскликнул я, скидывая обувь и взбегая по лестнице на второй этаж.

Комната была одна, большая, без перегородок и совершенно пустая. Отчего–то подумалось, что владей подобной техникой Саске, который не сводил с капитана своих шаринганов, то внутри нас бы ожидал «полный фарш», с картинами на стенах, матрасами, подушками и, вполне возможно, что и горничными–клонами. Или это у меня от усталости больная фантазия разыгралась? Но, в любом случае, выбирать не приходилось. Хотя, если судить по задумчивому виду Саске довольно уныло оглядывающего «убранство», точнее его отсутствие, — я близок к истине.

— Время отдохнуть! — бросив рюкзак возле стены, я лёг, расслабляясь. Сай отчего–то начал копошиться рядом со мной. Я встал и перешёл к противоположной стене, туда же кинул свои вещи Саске.

Сакура закрыла деревянными ставнями единственное окно, а Ямато запалил фитиль масляной свечи.

— Сакура, Саске, вы те, кто видели Сасори вживую и общались с ним. Я уже получил полную информацию о нём из отчёта о миссии Саске. Но мне нужно ваше мнение…

— Отчёта о миссии? — переспросил, перебив его Сай.

— Да, — Ямато посмотрел на «конкурента». — Саске три года шпионил за «Акацуки» и принёс в деревню полную информацию о каждом из членов этой организации. Включая характер, предпочтения в еде, хобби и даже копии их тел с техниками.

Это даже нашего «бесчувственного» пробрало. Он вытаращил глаза на Саске, но тому словно было глубоко наплевать. У меня даже закрались нехорошие мысли насчет возвращения его болезни.

— Сакура видела его последней, поработайте с ней, капитан, — попросил я. Сакура кивнула. И они прорепетировали Сасори, его голос и манеру речи.

— Ты как? — спросил я у Саске, который сидел, привалившись к стене. — Устал что ли?

— Не знаю…

Саске помолчал, несколько раз вдохнул–выдохнул, затем улыбнулся.

— Сейчас сделаю классные штуки, — на его руке образовалось четыре небольших кирпичика размером с ладонь, с кнопками и экраном на одной стороне.

— Что это?

— Телефон, — сказал незнакомое слово Саске. — Приёмник, по которому можно связаться с человеком. Он работает на моей чакре.

Остальные подошли к нам. Саске раздал каждому по кирпичику.

— Вот, у меня есть такой же, — показал он нам свой телефон. — С помощью этой кнопки можно посмотреть список контактов, контакт — это каждый из вас. Там просто имена. С помощью этой стрелочки листаете на имя, с которым хотите связаться, а потом зелёную кнопку.

Я услышал мелодичный женский голос, сказавший: «звонок от Учиха Саске», на который никто больше не отреагировал.

— Звук от вызова только в голове, чтобы не демаскировать тебя, — пояснил мне Саске. — Мы же всё–таки шиноби.

Я посмотрел на кирпич, там на экране появилось лицо Саске, которое шевелилось также как и у него в живую.

— Нажми зелёную кнопку, Наруто, так ты примешь вызов от меня, — подсказал Саске. Я нажал. Из телефона Саске сказал «привет».

— Если я дам такой же телефон еще кому–то, его имя появится в списке, и с ним тоже можно будет связаться.

— Удобная вещь, — похвалил Ямато, осматривая телефон. Сакура отошла, а Саске вздрогнул и посмотрел на свой телефон.

— Сакура, не стоит звонить просто так, а то заряд может быстро кончиться, звони только по экстренным случаям.

— Да, хорошо, — смутилась девушка.

— Ладно, давайте обсудим нашу стратегию, ребята, — когда мы закончили рассматривать подарки Саске закруглил нас Ямато.

— Мы должны захватить шпиона живым, чтобы узнать все о планах Орочимару. Я делаю первый ход, вы, четверо, меня прикрываете. Вариантов всего два: первый, мы удачно и быстро захватываем шпиона и второй: мы втянуты в бой. По мнению Саске–куна, шпион — Якуши Кабуто, довольно сильный медик, уровня дзёнина. Также велика вероятность, что это будет ловушкой, и нас будет поджидать сам Орочимару. Так что нам надо действовать очень быстро и слаженно… Я также хочу, чтобы вы ждали моего сигнала прежде, чем что–либо делать. Вы создадите боевое построение с двумя простыми правилами: помогать друг другу и прикрывать своих товарищей.

Мы все кивнули.

— А сейчас я распределю группы. Сакура, Саске и я будем в одной команде, а Наруто и Сай формируют вторую команду.

С одной стороны хорошо, что Сай и Саске не в одной команде, я совсем не доверяю ему прикрывать спину моего друга… Меня снова охватила знакомая дрожь, поэтому, не сопротивляясь, я спросил.

— Почему я с ним в одной команде? Мы с Саске и Сакурой… — Ямато посмотрел на меня, скорчив свою жуткую физиономию.

— Что–то не так?

— Н-нет, всё нормально… — я поник. Но вмешалась Сакура.

— Капитан Ямато, Наруто прав, мы с Наруто и Саске уже давно работаем в одной команде. Почему бы нас не включить в одну группу?

Объяснить, почему именно такое распределение, капитан не пожелал, выдав что завтра мы должны отрепетировать захват, пора ложиться спать–отдыхать, а миссия опасна и трудна.

Видимо, сам не хочет выпускать Саске из виду, но и ставить его с Саем слишком проблематично, из–за возможной угрозы «ликвидации», но вслух о таком говорить нельзя, мы же, типа «дружная» команда.

Саске вышел из комнаты и куда–то пропал, я выглянул из–за двери и увидел, что он сидит на лестнице, над чем–то склонившись, хихикает и что–то шепчет.

— Саске, мы уже ложимся спать, — я подошёл к нему ближе. — Что это ты делаешь?

— С братом разговариваю, — ответил Саске и я заметил, что на его колене сидит маленький, размером с белку, Итачи.

— Эээ!? — вытаращился я на крошку-Итачи, который незаметно мне подмигнул. — Чего он у тебя такой маленький? — не нашёлся ничего умнее сказать я.

— Это просто маленькая копия, — как ребёнку стал объяснять Саске. — Сам он сейчас далеко. Но с собеседником намного приятнее разговаривать, когда видишь его. Кстати, ты сам бы мог таких маленьких клонов создавать, они могут пригодиться для разведки.

Он сложил печать и на втором его колене появился крошка-Саске.

— Отлично! — я загорелся этой идеей.

Мне сразу вспомнился Маго, моя жаба–разведчик, а если я смогу делать таких же крошек–клонов, то вообще круто будет. Я сложил печати, но первый клон остался таким же, как я, даже на пару сантиметров меньше не стал. Я сделал ещё одного и ещё, и ещё, и ещё. Те, кого я уже сделал, тоже пытались клонировать мелких.

— Он именно такой, как ты и рассказывал, — ехидно заявил крошка-Итачи, не палясь, что мы уже два года как знакомы, я сделал вид, что не слышу и не вижу, что твориться вокруг, погрузившись в освоение техники. Мои клоны уже не влезали в сделанный Ямато дом, так что половина вышла на улицу.

— Он никогда не сдаётся, таков его путь ниндзя, — с некой гордостью процитировал меня брату Саске.

— Саске! Саске! Вставай! — голосил я и остальные копии, прыгая по животу Учиха. Оригинал, кажущийся размером с гору, посмеивался, свысока глядя на нас, пытающихся разбудить его друга.

— Мм? — промычал Саске открывая огромные чёрные, с пол–меня, глаза. — У тебя всё–таки получилось?

— Ага, — довольно сказал я, развеивая клонов и прикалываясь над их впечатлениями от огромного мира.

— Вы уже встали? — к нам подошёл Ямато. — Через двадцать минут начнём совместную тренировку по стратегии, что мы вчера обсудили.

Мы быстро привели себя в порядок и позавтракали сухпайком.

Ямато сделал мост и попросил Саске не вмешиваться в тренировку, аргументируя тем, что видел его копии членов «Акацуки», которые очень его впечатлили, так что с таким уровнем мы ему не ровня.

Несмотря на то, что мне хотелось прихвастнуть Учиха своими новыми техниками, здравый смысл говорил, что нельзя раскрывать своего истинного уровня перед Саем, пока он находится в опасной категории недружелюбно настроенных товарищей. Ещё неизвестно, получится ли вообще его «перевоспитание», на которое так надеется Саске, всё–таки у нас несколько иная миссия и многие обстоятельства изменились. Как вечно изображающий недалёкого дурачка, знаю, как это помогает в серьёзной битве, когда противник тупо не ожидает от тебя хитрых и продуманных комбинаций.

Поэтому, отбросив желание распустить хвост, я, скрепя сердце, занял позицию в засаде. Ямато изображал шпиона, Сакура сделала хенге Сасори, Саске наблюдал. По сути, вся эта «репетиция» предназначалась для того, чтобы выяснить уровень Сая и установить степень нашей «работы в команде».

Сай, как только мы заняли позиции, куда–то пропал, поэтому я сделал клона с хенге Сая и сидел в засаде, ожидая сигнала от Сакуры—Сасори. Когда сигнал был подан, вместе с клоном стал догонять «шпиона». Сделал расенган с «Саем», от которого капитан увернулся, и захватил моего «Сая» в древесный плен, развеяв.

Оставшись один на один, я начал драку с использованием низкоуровневого тайдзютцу, но всё–таки схватил Ямато. Капитан заменил себя древесным клоном, к которому настоящий Сай меня и привязал своей чернильной змеёй. В общем, всё прошло как обычно, также, как и во всех предыдущих жизнях, то есть «хреново». Стыдно, но на что только не пойдёшь ради своего будущего спокойствия.

— Наруто, ты чего делаешь? — ко мне подбежала Сакура.

— Этот придурок привязал меня к древесному клону капитана Ямато, — мрачно пояснил я своё положение.

Она хмыкнула и разорвала мои путы.

— Nastol’ko ne doveryaesh novichky? — прошептала подруга мне в ухо.

Я посмотрел в её глаза. Да, показанный мной уровень был ниже, чем был у меня перед экзаменом на чуунина три года назад. Сакура стояла на мосту и всё видела. Она всегда была очень умной и умеет анализировать, не зря стала левой рукой бабульки Цунаде.

— Zato otkroetsya on, — Саске явно наблюдал не за мной, а как Сай догнал и захватил Ямато.

Часть 3. Глава 9. Схватка

— Какого хрена ты творишь, ушлёпок? — я ухватил Сая за ворот.

Они вернулись вдвоём: пленённый чернильным захватом Ямато и безразличный Сай. Причём, последний, кажется, был изумлён, что я на свободе и другими глазами посмотрел на Сакуру.

— Ты смогла разорвать мою змею? Ты сильна… — сказал он нашей куноичи, не обращая внимания на меня и своё положение.

Как никогда мне захотелось показать, как силён я, но я сдержался. Саске надеется на моё «перевоспитание», и всем будет проще, если оно таки состоится. Беда лишь в том, что в предыдущие разы «перевоспитание» было основано на том, что Саске нет с нами. Интересно, куда он делся? Надеюсь, с ним всё в порядке.

— Даже если ты преобразился в меня, в момент использования твоих техник, стало очевидно, что это теневой клон, — менторским тоном сообщил Сай, — и тогда в свою очередь это побудило капитана использовать технику подмены и отступить в лес.

— Если ты понял, что капитан был фальшивкой, почему ты не остановил свою технику? — я смотрел в его безразличные чёрные глаза.

— Пытаться сражаться во время защиты кого–то слабого и в самом деле не очень приятно. Я всего лишь выбрал лучший путь для успешного завершения своей миссии и действовал согласно ему.

— Я никогда тебя не признаю! И никогда не буду доверять! Ты — никто для меня! — оттолкнул я его, решив пойти на поиск Саске.

— Интересно, как бы в этой ситуации поступил Саске–кун? — спросил мне в спину Сай. — Он бы продолжил сражаться, защищая тебя? Ты же называешь другом, того, кого другие назвали «Безумн»…

Договорить я ему не дал, моментально приблизившись.

— Кажется, тебе уже сказали, что некоторые вещи не стоит произносить вслух, — я убрал кунай, который прижимал к горлу Сая. В его глазах появилось удивление.

— Я сделаю всё, чтобы спасти своих друзей! — продолжая держать его за грудки, прошипел я. — Даже буду с тобой в одной команде. Надеюсь, тебе хотя бы знакомо слово «товарищ»?

Сай достал маленький свиток и кисточку, что–то записывая. В этот момент я почувствовал присутствие Саске и чуть расслабился.

— Конечно, — закончив, повернул ко мне своё художество Сай. В свитке было накарябано «товарищ». — Это?

— Это всего лишь надпись. Мне так жаль тебя. Ты даже не понимаешь значения этого слова. Товарищ это тот, кому ты можешь доверить свою жизнь и жизнь твоих близких. Это тот, кто будет сражаться с тобой бок о бок до последнего, и который не предаст тебя, а ты не предашь его. Это тот, кто делает тебя сильнее и никогда не упрекнёт в слабости, а лишь защитит, как и ты защитишь более слабого товарища.

Я отпустил его и направился к Саске, напоследок бросив:

— А свой свиток можешь в жопу себе засунуть. Надеюсь, это поможет осознать всю глубину твоего засранства.

Мост Небес и Земли над широким каньоном надо было называть Мостом Ветра или как–то так, потому что ветер дул постоянно, относя звуки и запахи в сторону. Это давало свои преимущества. Думаю, даже долбоёб-Киба не смог бы никого почуять с той стороны, впрочем, с этой — тоже.

Чернильные мышки Сая поведали хозяину, что всё чисто и никого как бы нет. Хотя обнаружить Орочимару, по всей видимости, спрятавшегося в какую–нибудь призывную змеюку, думаю, этим мышам не под силу. Надо было своих мелких клонов послать, но я решил пока попридержать этот козырь. Я знаю, Саске знает и честно всех предупредил про «возможное стопроцентное появление» на нашей полуденной встрече этого желтоглазого вивисектора.

Мы вчетвером засели в засаде, Ямато в образе Сасори вышел на мост одновременно с очкариком, укутанным в какую–то хламиду с капюшоном. Они остановились посередине, но о чём они там говорят, из–за ветра не было слышно, даже с моим чутким слухом.

Внезапно вокруг Кабуто обвилась змея и он, выскользнув из своей верхней одёжки, оказался рядом с капитаном. На мосту стоял Орочимару всё с тем же фиолетовым бантом за спиной. Что за мания банты вязать из канатов, девчонка он что ли? Как он, интересно его завязывает, развязывает, на спине и узел какой–то супер сложный… Может, Кабуто ему каждое утро бант этот делает? Марафет наводит. Фу, куда–то мысли не туда пошли…

Я вот думаю, вроде у всех его приспешников такой бант, чтобы узнавать друг друга или дань моде, даже Саске в прошлых жизнях такое носил. А вот почему у Кабуто нет такого банта? Он что, не модный что ли? Ходил бы по Конохе шпионил за всеми с фиолетовым бантом на заду, вот смеху–то было б…

Кабуто атаковал капитана Ямато и разрушил его «марионетку» которую тот сделал из дерева. Орочимару попытался захватить выскочившего из «Сасори» капитана своими «змееруками». Но змеям достался лишь древесный клон, и тогда, наконец, Ямато сообразил подать нам знак.

— Вперёд! — скомандовал Саске. Саске, Сай и я выскочили на мост. Сакура, как ниндзя–медик, осталась в укрытии.

— Давно не виделись! — усмехнулся мой друг, приветствуя Орочимару, тот даже язык свой здоровый вывалил, от счастья, видимо.

— Поверить не могу, — начал вещать змеиный саннин, я вот тоже поверить не могу, что он членораздельно говорит с высунутым до груди языком. — Ты, наконец–то, ко мне пришёл, Саске!

Я чуть пальцем у виска не покрутил от таких заявочек, но как бы не место было и некультурно это, если по той саскиной книге «о правилах хорошего тона» судить.

— Ты мне задолжал кое–что с прошлой встречи, а я не люблю оставлять счета неоплаченными, — хмыкнул Саске. На его лице снова появилась его маньячная улыбочка. От такой психологической атаки Орочимару даже чуть стушевался.

— Что? Неужели тебе не понравилась сила, которую я тебе дал? — как–то робко спросил саннин, с надеждой добавив. — Я слышал, ты стал весьма сильным…

— Я сразу же избавился от твоей метки, — срезал его Саске, показывая чистое предплечье. — Уже в тринадцать лет я был сильнее тебя.

Орочимару попытался атаковать моего друга своими змеями, но он сразу рассёк их своим мечом, удлинённым чакрой молнии «чидори нагаши», тесня змеиного саннина на противоположную сторону моста.

Путь нам преградил Кабуто.

— Дадим Орочимару–сама поразвлекаться с его будущим телом, ваш противник это я.

Вообще, я больше мешал Саю прорваться на ту сторону моста, чем всерьёз нападал на Кабуто. А то плавали — знаем.

На той стороне взмывались столбы пыли и были слышны глухие удары. Слева от нас над пропастью пролетело тело Саске, насаженное на огромный шпиль меча, что торчал изо рта Орочимару.

— Саске! — громко закричала Сакура, выскочив из своего укрытия и побежав к нему. Возле Орочимару, что стоял на том краю каньона материализовался клон Саске и отсёк ему голову. Мы замерли, засмотревшись, и Ямато смог захватить очкарика, потерявшего бдительность, в свой древесный захват.

Из безголовой тушки весь в отвратительной слизи появился Орочимару, он заорал.

— Кабуто!

Наш захваченный шпион материализовался рядом с ним, каким–то образом вырвавшись из плена, и они оба исчезли в сиреневом дыме. Вся схватка продлилась от силы пять минут. Ямато был легко ранен в плечо ещё когда очкарик напал на марионетку, а Сая Кабуто (весьма удачно) ударил в ногу своим медицинским дзютцу, видимо, рассекая связку, по крайней мере, далеко убежать Сай уже не мог, что, безусловно, меня радовало. К нам подбежала Сакура и занялась их ранами.

Саске подошёл следом, видимо, он сменил тело, потому что на нём не было ни царапины. А ведь все видели, как Орочимару проткнул его мечом.

— Это нечестно! — радостно завопил я. Украдкой наблюдая за сменой выражений на лице Сая. — Почему нам достался какой–то Кабуто, а ты в одиночку дрался с Орочимару?

Так я намекнул Саю, что не стоит рыпаться на того, кто выходит победителем из подобной схватки.

— Ну ладно, ладно, не кипятись. Сейчас догоним беглецов и ты лично Орочимару запинаешь, — Саске взъерошил мои волосы и обратился к нашему второму капитану.

— Ямато–семпай, думаю, база Орочимару где–то неподалёку. Вы не могли бы проверить с помощью древесных клонов? Потому что сверху я её вряд ли замечу.

— Я уже этим занимаюсь, — кивнул капитан. Похоже, что он не просто так захватил Кабуто, но и сложил ему в кармашки свои маячки–семечки.

— Оказывается, я даже не представлял, насколько ты силён, — Сай задумчиво смотрел на Саске. — Ты дрался с одним из легендарных саннинов и даже не получил ни одного ранения.

Саске деланно фыркнул.

— Орочимару последний раз менял тело почти три года назад, и поэтому сейчас слабее, чем обычно.

Мы с Сакурой переглянулись, вспоминая про «обычно».

— Думаю, теперь он ни с кем из нас столкновения не выдержит, — закончил Саске, улыбнувшись.

До убежища мы добрались за полдня. Три скалы на большом глиняном плато. Я вспомнил это место. Там, где в прошлых жизнях впервые видел Саске после долгой разлуки, а мой друг пытался убить меня. Хорошо, что это в несбывшемся прошлом.

Беда в том, что пока угроза в лице Сая всё ещё висит над жизнью Саске, ведь когда–нибудь можно допустить ошибку, открыться, доверится. Ведь именно так поступают шпионы — выжидают момента…

Иногда Саске казался мне до жути наивным, иногда до страшного продуманным, но кажется, что в ситуации с Саем он всё же надеялся на меня и моё «чудесное исцеление душ». И мне это совсем не нравилось. Мозаика не складывалась…

— Разделимся, — сказал Ямато, когда мы с помощью его техник земли и древесного дзютцу проникли на базу. Я и Сай с помощью мини–клонов и нарисованных мышей подтвердили, что убежище змеиного саннина пусто.

— Действуем командами, — сказал Ямато.

— Я иду в кабинет и лабораторию, — сказал Саске, — надо всё уничтожить.

Ямато кивнул и повернулся к нам с Саем.

— Обследуйте базу, ищите дополнительные лаборатории, документы, всякие разные образцы, тайники. Вдруг что–то пропустили. Образцы уничтожить, если найдете документы принести. Шагайте!

Это был мой шанс.

Мы спустились на нижний уровень и завернули в какие–то местные закоулки, уйдя довольно далеко от остальных.

— Создам клонов, чтобы всё побыстрее сделать, — лениво протянул я.

Сай рассеянно кивнул. Я сделал двадцать клонов, и пятеро из них встали на шухере, чтобы никто из нашей команды не был в курсе, что я собираюсь сделать… Остальных я развеял, одновременно выполняя призыв.

— Техника призыва. Рот жабы! — стены коридора убежища мгновенно стали обманчиво мягкими, охваченные желудком гигантской жабы.

— Что ты делаешь? — Сай с недоумением осматривал розовые колыхающиеся мышцы в желудочном соке. — Что это?

— Это место, где нам никто не помешает поговорить, — ответил я. — И это место, из которого не выбраться. Разве что чёрный огонь «Аматерасу» сможет пробить жабий желудок, но у тебя вроде бы нет мангёке шарингана, правда?

Тем временем Сай уже был схвачен за руки и ноги, его наполовину засосали стенки желудка.

Я вытряхнул на пол его вещи из рюкзака.

— Так–так–так, что тут у нас? Как любопытно! — я достал свитки, рисованную книгу и пакет в котором были досье на всех АНБУ из дивизии Хокаге.

Сай внимательно смотрел за моими действиями.

— Объяснишь откуда у тебя это? — я помахал анкетой Ямато. — И что ты с этим собирался делать? Орочимару предложить, да?

— Ты не понимаешь… Моя миссия.

— Втереться в доверие к змеиному саннину? — перебил я. — Предложив ему на закуску всех АНБУ? Сколько тут анкет? — я быстро посчитал, — Сорок четыре… Сорок четыре шиноби должны были погибнуть, чтобы ты поцеловал чью–то задницу, так? Как благородно по отношению к своим же коллегам…

Сай промолчал.

— А что это у нас за свитки? — я открыл их и разложил крест–накрест. — А знаешь, что забавно, Сай? Мои покойные родители были специалистами техник запечатывания и распечатывания фуин и кое–чему обучили и моего учителя Джирайю. Представляешь, с тех пор как какие–то сволочи уничтожили клан Узумаки, запечатывать умеют единицы и все — такие дилетанты, даже смешно становится.

Я подошёл к нему и резко ударил в живот, изо рта Сая пошла кровь, которую я снял на палец и вернулся к свиткам.

— Всего–то нужно твоё ДНК и вот… — на свитке образовалась видимая печать и материализовалась небольшая книжка.

— Похоже, это и есть загадочная книга бинго, всегда мечтал её посмотреть, — доверчиво поделился я со слегка шокированным Саем.

— Да ты крут, столько народу положил, — перелистывая фотографии с черными крестами, сказал я. — И что ж ты к Саске прикопался со всеми этими убийствами? Завидовал что ли? Так пошёл бы пиписьками помериться позвал, ты же задвинут на этой теме. Члены, яйца… Может тебе познакомиться с кем–то? Девчонку найти… А то, видать, гормоны бушуют…

Сай даже рот приоткрыл, но ничего не сказал, напрягшись, когда я листнул на тридцатую страничку, с которой на меня посмотрел Саске. Фотография была сделана с нашей общей, той, самой последней, перед экзаменом на чуунина, даже краешек меня было видно.

— Вот это номер! — деланно удивился я. — А что это у нас тут герой Конохи, великий шпион, узнавший всё об организации «Акацуки» делает? Тот, что почти победил Орочимару и тем самым на неопределённый срок отсрочил новое нападение на Коноху. Ай, погоди, погоди… сейчас догадаюсь. Может, это всё же потому, что у моего друга слишком много денег? Помню, как похитил его старший братец, так живо старейшины с твоим Данзо его наследство прикарманили… А сейчас Саске, бяка такой, вернулся и пришлось квартал Учиха вернуть герою, ай, как нехорошо…

— Что? — удивлённо вытаращился Сай, наконец, заговорив. — Мне сказали, что он — следующее тело Орочимару и его надо ликвидировать, чтобы не дать тому набраться сил.

— Да что ты говоришь… Похоже, Сай, тебя крупно на… обманули. Сам слышал и видел, что Саске сказал, он ещё в тринадцать лет от проклятой метки избавился и никаким телом быть не собирается.

— Ну, раз пошла такая пьянка, я ещё и эту книжку посмотрю, ты же не против? — спросил я, листая нарисованную книгу «брата».

Сай был слишком загружен, взваленной на него информацией, чтобы возражать, да и в его положении это было бы глупо.

Часть 3. Глава 10. Братья, друзья, товарищи

— Знаешь, времени у нас не так уж много… Скоро Саске разберётся с местной лабораторией и они пойдут искать нас, — я внимательно листал рисованную книгу, быстро разобравшись, что к чему.

На одной стороне всегда с левой стороны был изображён его «брат», мальчик со светлыми волосами, сражающийся с врагами и забирающий их одежду и оружие, а с другой стороны, всегда с правой стороны был изображен Сай, с чёрными волосами и тоже по такому же принципу меняющий амуницию и снаряжение. Разворот в центре был незакончен. На нём был лишь Сай, но без лица, а лист с его «братом» вообще пустовал. На обложке книги также были Сай и его «брат», каждый со своей стороны.

— Что мне делать с тобой, Сай? — спросил я полностью отрешённого парня.

— Имя Сай было дано мне на время этой миссии. Я — никто, я просто одна из рук Данзо–сама, я не существую, и ничего не чувствую, у меня нет ни прошлого, ни будущего, есть только миссия, — забубнил он.

Я подошёл и влепил ему пощёчину, так, что его голова безвольно мотнулась.

— Успокойся, придурок! Саске сказал, что верит в тебя, а значит, если постараешься не быть таким засранцем, то всё ещё можно исправить.

Он посмотрел на меня совершенно пустым взглядом и опустил глаза, словно готовый к казни. Ну, вот что с таким придурком делать, а?

— Знаешь, Сай, — я выделил его имя. — Саске как–то рассказывал, что наш капитан Ямато когда–то тоже служил в Корне, — Сай недоверчиво посмотрел на меня. — Можешь у него сам спросить, позже. Вот только он ушёл оттуда, потому что там слишком грязная политика. Да и у нашего капитана Хатаке Какаши был эпизод, когда он работал на Корень, а потом свалил из этой тухлой организации, и Ямато, говорят, прихватил с собой в АНБУ Хокаге… Я это к чему. У всех есть свои тайны, даже от лучших друзей. Если ты отдашь это, — я показал на пачку анкет АНБУ, — Ямато, думаю, он сможет мирно урегулировать твой вопрос с переводом. Ты ведь не хочешь убивать Саске?

Сай виновато помотал головой.

— Почему ты так веришь в него? — тихо спросил он. — Почему, даже узнав, что он сотрудничал с «Акацуки» ты продолжал его ждать?

— Потому что он мой лучший друг, и я буду всегда верить в него, защищать и ограждать. И не думай, что я не узнал тебя. Ты был тем, кто принёс нам с Джирайей то донесение. Вот только сам–то ты знаешь, что Саске убивал лишь нукенинов, убийство которых было весьма выгодно нашей деревне? Или догадываешься, как тяжело ему было прожить три года в той организации среди убийц и психов, чтобы его не заподозрили? Представляешь, сколько шиноби и твоих товарищей могло бы погибнуть за ту информацию, что принёс Саске? Неужели ты веришь, что твой Данзо–сама действует во благо Конохи, а не для того, чтобы сделать всё, чтобы захватить власть самому?

— Я… Н-не знаю… — запнулся Сай от моего шквала вопросов.

— Ладно, наше время на «перевоспитание» истекло, — тихо пробормотал я и развеял желудок. — Вот, возьми.

Я протянул ему книжку с картинками.

— Спасибо, — с облегчением выдохнул Сай, схватив книгу.

— Собирай вещи, там Сакура идёт, уже нас ищет, — скомандовал я. Сай подчинился, кидая в разворошённую сумку свои вещи. Но по–прежнему держа в руке книгу «брата».

— Почему эта книга не дорисована? Там разворот пустой с одной стороны, — спросил я.

Сай замер, глядя на книгу, повёрнутую к нему обложкой со светловолосым мальчиком.

— Эта книга… Она должна была быть моим подарком брату, но когда книга была уже почти завершена, он… внезапно заболел и умер. В Корне много детей, которые потеряли родителей из–за войны. Брат и я сроднились так, будто на самом деле являлись кровными родственниками. Он часто хвалил мои рисунки. Две центральные страницы я больше всего желал ему показать. Но с тех пор, как он умер, я не помню, что хотел на них нарисовать…

У меня язык не повернулся сказать, что смерть его брата была вовсе не по причине болезни.

Всё–таки если он в это верит… Возможно, это помогает ему вовсе не съехать с катушек…

— Вся эта чушь про то, что ты ничего не чувствуешь… Должен сказать тебе, хрень всё это. Ты подвергся специальным тренировкам, помогающим уничтожить эмоции, но ни один шиноби не может полностью отринуть все свои чувства, — сказал я, подавая ему пакет с «презентом для Орочимару».

Сай удивлённо посмотрел на меня.

— Ты беспокоишься об этой книге, — я ткнул обложку пальцем. — Всюду её с собой таскаешь. Готов поспорить, в твоём Корне это не одобряли, но ты всё равно брал её с собой.

Сай отвёл глаза, словно что–то вспоминал, опустил взгляд на книгу и еле заметно кивнул.

— Эта книга важна для тебя. Важна потому, что ты не хочешь забывать своего брата, вашу дружбу и то, что у вас было. Эта книга — память о твоём брате и его существовании. Это книга символизирует вашу с ним связь. Ты не хочешь разорвать её и забыть, что был чьим–то братом.

— Наруто, Сай, вот вы где! — Сакура подошла к нам и подозрительно посмотрела на слегка вспухшую щёку Сая и запёкшуюся кровь на уголках его губ. — Эй, ты ранен?

— Просто попал в одну из ловушек Орочимару, — серьёзно соврал он. Я сделал невинное лицо.

Сакура, недоверчиво хмыкнув, быстренько подлечила Сая, и мы вышли из убежища.

Саске и Ямато уже были снаружи.

— Что–то нашли? — наши капитаны, похоже, что–то готовили. Возле Саске стояло ещё два его клона. Мы дружно покачали головами.

— Капитан Ямато, можно с Вами поговорить? — видимо, решил не тянуть биджу за яй… не рассусоливать долго Сай. Ямато внимательно на него посмотрел и спросил.

— Справишься сам, Саске?

— Да, — последовал лаконичный ответ нашего второго капитана. Сай и Ямато отошли, а клоны Саске используя техники элемента земли обрушили убежище. Вот, значит, зачем ему сердца были нужны, сразу понял я.

— Саске! У тебя ещё и стихия земли открылась? — удивлённо спросила его Сакура.

— Да, можно и так сказать, — ответил Саске. И сразу перевёл тему, доставая из–за пояса шикарные ножны и ещё более шикарный клинок.

— Наруто, это Кусанаги…

Я засмеялся.

— Прозвучало так, словно ты меня со своей девушкой знакомишь…

— Она, кстати, и есть девушка… — самодовольно прищурился Саске, словно кот, наевшийся сметаны. Похоже, моего друга распирало от гордости обладания этим клинком.

Катана удлинилась и стала извиваться в его руках.

— Ни хрена себе, дружище!!! — заорал я, — где с такими, говоришь, «девушками» можно познакомиться?!

Саске заржал, а Сакура вспыхнула и ушла искать куда–то далеко отошедших Ямато и Сая.

— Кусанаги — это артефактный клинок. Полуразумная катана, — с нежностью проводя по хамону меча сказал Саске. — Орочимару оставил, думал видимо, что она мне пальчики поотрубает. А мы с Наги просто нашли друг друга…

Видеть Саске счастливым — большая редкость, поэтому я пялился на друга во все глаза, запоминая этот эпичный момент.

На обратном пути мы снова зашли в те же горячие источники, что посещали в начале миссии. Сай, кстати, по дороге вёл себя довольно спокойно, не нарывался, и по большей части задумчиво молчал.

Саске тренировался со своей новой игрушкой. Катана оказалась вообще загляденье, удлинялась, изгибалась, пропускала через себя его стихию огня и молнии и всегда попадала точно в цель. Я вспомнил, о том, что Гамакичи говорил мне, что Орочимару использовал в сражении с бабулькой «крутой непромазывающий меч», видимо это и была Кусанаги, доставшаяся Саске. Что ж, совет и любовь, в смысле, бой и кровь… или как–то так.

Были и странные моменты. Например, Сай теперь ходил за мной хвостиком. Заявил, что я похож на его «брата». Он сделал свой центральный рисунок в книге и даже показал всем остальным, но я увидел первым. Саске, однажды, умничая, рассказал мне, что есть какой–то там синдром, вроде болезни, который вызывает связь между жертвой и агрессором в процессе захвата. Вроде как, заложник под воздействием шока начинает чувствовать симпатию к похитителю. И вот мне кажется, что это оно и есть. Спрашивать Саске, как это лечится, я не решился, так что приходилось терпеть.

— Команда Какаши, для вас миссия! Отдыхать и ждать дома следующей миссии! — заявила бабулька Цунаде, когда мы пришли с отчётом о нашем провале.

Саске задержался в резиденции, ссылаясь на какие–то там дзёнинские дела. Мы с Сакурой переглянулись и сделали вид, что поверили этому покорителю бабулек.

Вышли из Резиденции втроём, Сай шёл чуть позади нас с Сакурой. Неожиданно она чуть покраснела и выдала мне.

— Наруто, может, сходим куда–нибудь?

Признаться, я не ожидал.

— Н-но… Ээээ… Нам же бабуля Цунаде сказала ждать дома до следующей миссии, — выпалил я, делая глупо–фанатичное лицо. Сакура ещё больше смутилась и, приложив палец к губам, ответила.

— Но никто не заметит ведь, не следят же за нами, в самом деле, ты всё слишком буквально воспринимаешь, Наруто…

Н-да… Как отказать девушке, которая одним ударом может расколоть цельный валун диаметром в двадцать метров? Я покосился на Сая. Нет, этот отмороженный ни за что не поймёт, что мне нужна помощь.

— Ну, тогда пойдём! Сай, ты с нами? Помнишь, я обещал угостить тебя раменом, если ты не будешь такой задницей, как обычно? — выпалил я, втихаря показывая ему кулак и дико вращая глазами.

— Э… — Сай так ничего и не понял. Его становление эмоциональным и что–то там понимающим в человеческих отношениях, только начиналось. — Да, — сделал он правильный выбор.

Я широко улыбнулся и вприпрыжку побежал в сторону «Ичираку».

— Эй, чего застряли! Догоняйте! — радостно заорал я, махая рукой, отбежав вперёд на полквартала.

Вот такой вот я непосредственный. И делай со мной, что хочешь…

— Здравствуйте, Мито–сан, — Саске зашёл в особняк Учиха и огляделся. Мы с Мито–сан сидели на кухне и пили чай.

— Дом за три года сильно обветшал, — поняла его взгляд наша домоправительница. — Никто не жил же. Надо делать ремонт. Я пока прибрала две комнаты, молодой господин, но они даже не рядом. Остальные комнаты в плачевном состоянии. Крыша течёт. Кое–где балки подгнили.

— Ничего, мы с Наруто можем и в одной комнате пожить, правда, друг? А там посмотрим, — обратился он ко мне. Я угукнул, закидывая в рот сладкий шарик данго.

— Присоединяйся, — прожевав, я улыбнулся и радушно показал на стол. Саске кивнул и принял кружку чая из рук нашей хозяйки.

— Мне деньги выплатили за мою шпионскую миссию, — сказал Саске, отпив. — Переводил всё в иногородние банки. А то, знаешь, лидер «Акацуки», Пейн, вынашивает планы по стирании Конохи с лица земли. Не хочу рисковать своими сбережениями. Вам, кстати, тоже советую, — обратился он к притихшей Мито–сан и мне.

— Что ж это делается–то? — запричитала женщина, всплеснув руками.

— Ну, это пока только планы, — неловко успокоил её Саске, но я знал и он знал, что это случится.

— Тебе надо больше тренироваться, — легонько щёлкнул он меня по лбу. — Придёт беда, а ты не готов нифига к вторжению.

Я кивнул.

— Завтра идём к Какаши–сенсею. Он всё ещё в больнице лежит, после активации своего мангёке шарингана на миссии по спасению Гаары. Вроде тренировку какую–то для меня придумал, пока валялся, — я задумчиво рассосал сладкий рис.

Часть 3. Глава 11. Он улетел, но обещал вернуться

— Привет, Наруто, Саске! — поздоровалась Сакура. За ней плёлся задумчивый Сай.

— Вы были на свидании? — обрадовано спросил я, заметив странное смущение нашего новичка.

— Что за ерунду ты несёшь, Наруто!? — возмутилась Сакура, слегка покраснев. — Мы просто встретились в библиотеке… И пошли в больницу к нашему командиру вместе. Саю надо хотя бы представиться Какаши–сенсею.

— О, библиотека… Вы, что, учились? — протянул я. — Нам же вроде как отдыхать приказали.

— Наруто, тебе бы тоже не мешало потренироваться не только физически, но и духовно и хоть раз побывать в библиотеке… — заметила Сакура.

— Библиотеке!? — ужаснулся я, вспомнив последнюю книгу, которую прочитал. — Да меня после «Правил хорошего тона» что всучил мне Саске, до сих пор тошнит от букв на бумаге.

— То–то и оно, — угрожающе упёрла руки в бока Сакура. — Не похоже, что эта книга хоть чему–то тебя научила!

Здрасьте, приехали… Похоже, что разговор уходит в опасное русло. Меня спас Сай, который робко поинтересовался.

— Наруто, Сакура, можно мне присоединиться к вашей беседе?

Мы с Саске и Сакурой переглянулись.

— Понимаете, я читал о том, как быть более открытым с людьми, и там сказано, убрать уважительные суффиксы или попробовать использовать клички. Делая так, можно стать друзьями быстрее и проще…

— Вот, о чём ты беспокоишься? — хмыкнул я.

— Значит, та книга, которую ты читал в библиотеке… — Сакура улыбнулась. Сай кивнул.

— Да… Я хотел придумать вам троим клички, но в голову ничего не приходит. Так что для начала хватит и того, чтобы не использовать уважительных суффиксов, — он смутился и вполне нормально улыбнулся.

— Да, ладно, — хитро прищурившись, сказал я. — Не надо ничего выдумывать, клички они как–то сами появляются.

— Клички и прозвища возникают в связи с привычками или характером человека… — задумчиво сказала Сакура, видимо, желая помочь Саю. — Возьмём, к примеру, Наруто… — она прищурила глаза и с намёком сказала, видимо, вспоминая вчерашнее неудавшееся свидание. — Наруто–болван? Наруто–дурачок? Или Наруто–тормоз? По–моему, подходит ему больше всего.

Я притворился расстроенным и дрогнувшим голосом проныл.

— Нууу, Сакура–чаан, это уже слишкооом…

Зато Сай глубоко задумался, потирая пальцами подбородок, и пристально разглядывая Сакуру. Она даже попросила.

— Эй, не надо на меня так пялиться…

Сай довольно улыбнулся, кивнул и выдал.

— Спасибо, похоже, я придумал. Стервоза…

Пришлось спасать парня от быстрой, но болезненной смерти, удерживая взбешённую Сакуру, правда, ему всё равно досталось. Саске даже не помог нам, стоял в сторонке, смотрел и ухмылялся. Потом только, когда Сакура успокоилась, сказал Саю.

— Ну, всё, Сай, считай, что Сакура признала тебя частью команды, и будет иногда поколачивать в воспитательных целях. Не усердствуй в прозвищах, особенно с девушками.

И даже не вылечил нас, сказав, что мы сами виноваты и само заживёт, а ещё друг называется… Я бы преподал Саю урок по придумыванию кличек на примере этого вредины, но мы уже вошли в палату, где лежал Какаши.

— Саске! — я кричал на Учиха, у которого прямо в палате Какаши, во время нашего разговора про мою тренировку и знакомство с Саем, начался его сонный приступ.

Он снова до чёртиков меня напугал. Сакура что–то говорила, Какаши встал с постели, а я тряс за плечи Саске, стараясь вернуть его к жизни. Чёрт! Он и возвратился–то чуть больше двух недель назад и такая херня. С братом за три года было всего два приступа, об одном из них я знаю со слов Итачи, и он случился в самом начале, когда тот надолго оставил Саске одного. Но я же не оставлял…

Саске открыл глаза и посмотрел на меня. В его глазах было столько боли, что мне стало не по себе, он смотрел на меня, словно засасывая в чёрные омуты. Но я справлюсь, я же сильный, я же смогу исцелить твою душу, правда, Саске?

Спустя томительную вечность мой друг слабо улыбнулся и прошептал одними губами.

— Спасибо.

— Больше не пугай меня так, бака! — я ещё, контрольный раз, встряхнул его.

— Извини, — безэмоционально ответил он, отстраняясь.

— Да что тут происходит? — не выдержала Сакура. — Саске, ты всё–таки был ранен?

— Нет. Просто не выспался, — неловко соврал он. — Я пойду, мне надо кое–что уладить.

Не успел я и рта открыть или сказать, что пойду с ним, как Саске просто исчез. Скорее всего, материализовал нового клона в стороне, а это тело забрал в свой внутренний мир, как он умеет делать.

Я хотел его догнать, но в палату вошла команда Асумы.

— Как делишки, Какаши? — басовито спросил сын Третьего Хокаге.

— Кого я вижу! — обрадовано улыбнулся Шикамару. — Это же Наруто и Сакура! Вы уже завершили свою ми… — он осёкся, заметив Сая. — Ты, тот парень…

Сай замер, но затем улыбнулся.

— Привет… Можете звать меня Сай без всяких суффиксов.

— Так я не понял, зачем ты напал на нас? — спросил Чоуджи, распечатывая пакет чипсов.

— Я… Мне просто было любопытно познакомиться с моими будущими товарищами в неформальной обстановке, — Сай чуть улыбнулся, склонив голову на бок. Похоже, уроки актёрского мастерства от Саске, дали свои плоды.

Вспомнив о Саске, я снова хотел пойти поискать его, но ощутил знакомое давление «кукловодов». Только не это и только не сейчас…

Шикамару подошёл ко мне и тихо сказал.

— Эту тупые экзамены на чуунина, наконец, закончились. Я изучил все отчёты миссии Саске, так что разработал пару стратегий против «Акацуки», что охотятся на тебя. Слышал, что они не так давно напали на Гаару. Рад, что вы смогли ему помочь. Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Наруто.

Я улыбнулся, испытывая острое чувство благодарности.

— Спасибо, Шикамару, — иногда мне кажется, что он видит настоящего меня. Или догадывается. Фиг знает, что творится в этой гениальной голове, но он точно — один из дорогих мне людей.

— Чего вы все сюда пришли? — недовольно пробурчал Какаши в маску. — Здесь не место для посиделок…

Эх, знал бы он, что самая крутая «посиделка» в моей жизни была именно в этой палате. Я иронично усмехнулся, и, Шикамару — тоже, заговорщицки подмигнув.

— Ты прав, — хохотнул Асума. — Ребята, идите вперёд за барбекю, команда Какаши тоже к вам присоединится.

Чоуджи и Ино отчего–то особенно обрадовались. Я вспомил о той штуке, что дал Саске… теле… что–то там, для меня это всё равно «кирпичик с кнопками».

— Мне с Какаши надо кое–что обсудить. Я оплачу барбекю, так что никаких возражений, ладно? — Асума уже выпроваживал нас из палаты.

Про свою «тренировку» я так и не узнал, но был в курсе, что она, только начавшись, прервётся на срочную миссию по спасению мира, так что вторая тренировка будет чуть ли не через две недели.

Поэтому я послушно вышел из госпиталя и пока мы шли до барбекю изучал свой кирпич. Я его с момента вручения положил в печать на плече, туда же, где держу аптечку и всякие бинты. Кирпичик вышел самый первый, я решил что такую ценную вещь не следует оставлять где попало.

На экране в столбик значились имена, первое было «Итачи». Да, Саске же сказал, что все, кому он даст такой же кирпич, будут в списке общения. Итачи пока звонить не будем… Если эта штука сделана из чакры Саске, надо бы выяснить, чувствует ли он, когда общаются не с ним…

Далее были «Сай», «Сакура», «Саске» и «Ямато».

Я нажимал кнопку пока имя Саске не выделилось яркой полосочкой и нажал зелёную кнопку.

— Наруто? — лицо Саске на маленьком экране выглядело удивлённым.

— Ага, это я, — довольный тем, что смог сам разобраться и получилось связаться с другом, сказал я. — Тут нас на барбекю пригласили, мы и команда номер десять, в смысле, команда Асумы. Подходи, давай, мы тебя ждём.

— Извини, я не смогу. Надо кое–что уладить. Встретимся вечером дома, ладно? — ответил Саске, и экран погас.

Шикамару вдруг вспомнил, что что–то там пообещал сделать для отца и тоже нас покинул.

Девчонки шушукались, по ходу, обсуждая Сая. Ино я давно не видел, эта уже «шестнадцатилетняя соблазнительница» носила короткую майку–топ, оголяющий живот и то, что с натяжкой можно было бы назвать «юбка–шорты». В общем, почти что моё гарем–но–дзютцу… Её длинные соломенные волосы были забраны в высокий хвост, а выпущенная прядь закрывала правый глаз. Своей причёской она напомнила мне того подрывника, что лишился рук. Только у того парня не было такой большой груди…

Ино поедала глазами Сая, хихикала и постоянно поправляла волосы. Правда, наш чернильный мальчик пока нифига не смыслил в девушках, поэтому для него её поведение, наверное, выглядело странноватым.

Да, это жизнь, приятель, такое чудо ни в одной книжке не найдёшь…

Сай воспользовался советом Саске и не давал никому кличек, просто называя по именам. Так что наше совместное барбекю прошло более–менее гладко, и после него я поспешил в особняк Учиха.

— Ты… что? — переспросил я серьёзного Саске.

— Я ухожу из деревни… — повторил Саске. — Не могу больше.

— Но… Почему? Что с тобой происходит, друг? Что? — Саске промолчал, отведя глаза и тяжело вздохнув.

— У меня миссия, точнее, я напросился на миссию, мне же надо отдать свой должок.

— Но… Саске…

Он посмотрел на меня, а потом тепло улыбнулся.

— Ты же ведь постоянно на тренировках будешь, нам и увидеться будет некогда, — он сунул пятерню в мои волосы и потрепал шевелюру. — К тому же я не надолго ухожу, закончу миссию и вернусь. А ещё ты можешь в любой момент со мной поговорить, главное, телефон не потеряй.

Так вот как тот кирпич называется…

— Но…

— И я хочу, чтобы ты кое–что для меня сделал. Мне вернули наш особняк, но почти три года в нём никто не жил. Нужно ремонт провести и уборку. Присмотришь за этим? Я открыл на твоё имя ещё один счёт, так что, о расходах не беспокойся. Мне бы очень хотелось в следующий раз вернуться именно домой, а не в гостиничный номер…

— Хорошо, — согласился с ведением хозяйства я. — Но я всё равно не хочу, чтобы ты уходил.

— Да ты даже не заметишь моего отсутствия, — продолжал увещевать меня Саске. — У тебя теперь столько дел будет, что вздохнуть некогда.

В ответ я посмотрел на него большими глазами, выражая всю полноту своей скорби от расставания с лучшим другом, который только–только вернулся после трёхлетнего отсутствия. Саске тихо засмеялся и притянул меня к себе, заключая в кольцо своих рук.

— Предупреждал же, что будешь так делать, и будут «obnimashki», — хохоча, пресекал он мои попытки вырваться.

Всё это переросло в шутливую потасовку, в которой я защекотал его, и мы вывозились в пыли в комнате, куда вообще–то поднялись посмотреть дыру на крыше.

Этот хитрый жук Учиха, вообще сменил тело и вышел из комнаты чистенький, а я — весь чумазый и пыльный, чем заработал нагоняй от Мито–сан.

— До встречи! — махнул нам рукой Саске. — И звонить не забывайте!

Он отошел на несколько шагов от ворот и сделал свои крылья. Высоко подпрыгнул и полетел куда–то на северо–восток.

Сакура всхлипнула. Сай задумчиво молчал, провожая взглядом летящую фигуру Саске.

— Он улетел, но обещал вернуться, — эпично произнёс я.

Мне снова вспомнилась история толстячка с пропеллером, показанная мне Саске. Как давно это было…

Сакура кивнула. Сай мялся, явно не зная, что говорить в таких случаях.

— Ладно, ребята, я на рынок за стройматериалами, мне наш улетевший командир, — я хмыкнул, сдержав смешок от получившегося каламбура, — поручение дал.

— Можно с тобой, Наруто? — спросил меня Сай. — У меня выходной, и я мог бы помочь тебе. В том… поручении… В книге, которую я прочитал, написано, что помощь в трудную минуту делает людей ближе.

Я покосился на Сакуру, которая уже с начала проводов Саске подозрительно поглядывала на меня, чего–то смущаясь.

— Да, конечно, Сай. Ты же художник, пригодишься в… В общем, пригодишься…

Надо поторопиться, а то отправят на ту миссию, и останется особняк без ремонта. Так что просьбу Саске я решил выполнить в кратчайшие сроки.

Часть 3. Глава 12. Очередное спасение мира

— Какаши вместе с Гаем сейчас возглавляют наши войска на линии обороны, — сказала Цунаде.

Сай, я, Сакура, толстобровик и Неджи стояли в её кабинете, вызванные для получения задания. — Ли и Неджи заменят на время этой миссии Саске и Ямато в вашей команде.

— Тогда в бой! — широко улыбнулся я. — Мы всех порвём в клочья!

В деревне царил переполох и суматоха срочных сборов. Бабулька только что поведала нам о том, что в Коноху пришло послание о том, что кто–то прорвался в подземный дворец и освободил дух запечатанного демона Морё, а его десятитысячное войско призрачного легиона, по сути, являющееся техникой марионеток, уже начало выступление на континент, угрожая всему миру и странам шиноби.

— Вашей миссией будет охрана и сопровождение жрицы Страны Демонов! — сказала бабулька, грозно оглядывая нашу «сборную солянку». — Когда–то давно отряд ниндзя воспользовался силой Морё, чтобы создать непобедимую армию и захватить мир. С помощью этого легиона непобедимых каменных воинов им удалось поработить почти все страны и даже уничтожить часть континента. Согласно легендам, раньше вместе со Странами Демонов, Когтя, Болот и других мы были на одном континенте. — Цунаде развернула старинную карту, поданную Шизуне, и ткнула пальцем в подтверждение своих слов. — Несколько стран было затоплено и образовалось внутреннее море между Страной Воды, Страной Молнии и Страной Огня. А Страна Демонов, и другие страны рядом с ней, оказались на большом острове.

— Жрица Страны Демонов, жившая в то время, воспользовалась могущественной техникой и запечатала дух Морё в подземный дворец Страны Демонов, а его тело — в храме заточения Страны Болот. Таким образом, удалось остановить этого демона и его последователей и избежать катастрофы и разрушение всего мира, — она перевела дух. — Теперь, когда демон воскрешён его армия направляется в Страну Болот, чтобы воссоединить дух демона с его телом. Если это произойдёт, то его уже невозможно будет остановить и наступит конец света.

Мы переглянулись.

— Приведите жрицу Страны Демонов туда, где находится его тело. Единственный способ спасти мир это запечатать душу Морё, — закончила бабулька, отдав, наконец, конкретный приказ и отпустила нас собираться.

Сборы были недолгими и уже через полчаса мы получали инструктаж от Неджи, назначенного командиром нашей пятёрки. В этот раз с нами был отправлен и Сай, за которого, уходя, поручился Саске. С Неджи и Ли он был ещё не знаком, поэтому двое «замен» поглядывали на нашего новичка с удивлением. Быстро представившись и распределив обязанности, мы направились на юг. Время, оставшееся до нападения на жрицу, очень быстро истекало.

За сутки мы добрались до знакомого уже мне Храма Огня, с бесконечным коридором пяти тысяч ступеней. Подымаясь, я радовался только тому, что спускаться нам не придётся.

Одним из больших секретов храмов были особые пространственные печати, соединяющие несколько храмов по всему миру, в том числе и храм Огня с храмом Страны Демонов.

Когда мы путешествовали с Джирайей и Сорой, нам великодушно предложили воспользоваться этой печатью–переходом для того чтобы оказаться в Храме Воды. Но из–за встречи со шпионом Джирайя отказался от такого способа передвижения.

— Поспешите! — встретил нас хмурый и уже предупреждённый птицей от Хокаге настоятель Чирику, кивнув мне, узнавая.

Печать занимала большое пространство и располагалась в отдалении от храмовых построек в особом месте, огражденном вытесанными длинными и короткими валунами, вроде сада камней. Наверное, если бы я не знал, что это место переноса, то подумал бы, что это сад камней и есть.

Нас попросили встать в центр этого сооружения. Монахи, с другой стороны от камней, начали молиться, вливая свою чакру в печать. Камни засветились вязью, под ногами разошлись концентрические зелёные письмена и мы очутились в другом месте, подобном, но точно другом. Вокруг никого не было, а где–то недалеко раздавались звуки боя.

— На храм уже напали! — Неджи активизировал свой бьякуган. — Четверо. У них очень много чакры.

Я помнил, что надо спешить. У Шион, нашей подопечной жрицы, была странная привычка нихрена не делать, а ждать пока её спасут или она умрёт.

— Стой, Наруто! — раздалось мне в спину, но я уже на всех парах бежал в храм.

— Перед вами жрица страны Демонов, Шион, — парень в прямоугольных очках и со смешным высоким колпаком на голове поклонился, открывая нам шторку для лицезрения жрицы, сидевшей на возвышении в розовом кимоно и золотой тиарой на голове.

Атаку четверых шиноби мы отбили. Но сократить число жертв среди защитников храма не смогли. Когда я подоспел, те парни в белых одеждах и с рисунками на лицах успели перебить большинство воинов, пробиваясь к Шион. Я успел лишь задержать их, чтобы жрица сбежала (ну как сбежала, её этот очкарик на себе утащил) и они впоследствии отступили, потратив много чакры.

— Мы шиноби Конохи, — начал представление команды Неджи. — Я капитан команды, Хьюга Неджи.

Остальные тоже назвали свои имена. Очкарика звали Таруху.

— Мы будем сопровождать Вас до храма заточения, Шион, — продолжил Неджи.

Очкарик–защитник, оставшийся чуть ли не единственным из личной гвардии жрицы среди воинов храма Демонов, поведал нам о погибших и назвал имя своего друга, смерть которого Шион предрекла. Та хмыкнула.

— Разумеется, — насмешливо скривились губы светловолосой шестнадцатилетней девчонки. — Но, как видите, я жива и невредима… Они, наверняка, этого и хотели…

— Это были люди, которые защищали тебя и отдали за тебя жизнь, — сказал я девушке, постаравшись не вспылить. — Что за отношение, словно тебе плевать?

Она хмыкнула, но, ничего не ответив, удалилась собираться в поход. Таруху побежал распоряжаться и выбирать добровольцев для нашего сопровождения.

Спустя час в выделенную нам комнату вошла Шион и сказала, что мы выдвигаемся без её слуг. Сай предложил жрице путешествие на своей нарисованной птице, но она отказалась, заявив, что не хочет пачкаться чернилами, а с птицы ещё и упасть можно. В итоге Шион оседлала Сакуру, как единственную девчонку при этом попрекая её в том, что она твёрдая и грубая, как мужик. Если бы не сложная и напряжённая ситуация, я бы посмеялся. К тому, же, явно злясь на моё замечание, она всё–таки выдала мне моё предсказание насчёт смерти.

— Ты умрёшь! Твою грудь проткнут и ты умрёшь! — надув губки, процедила она, прищуривая свои странные розово–фиолетового цвета глаза с белыми зрачками.

— Все умирают… Хотя я буду верить, что ты ошиблась, — хмыкнул я.

— Я никогда не ошибаюсь… — фыркнула Шион, тряхнув волосами, завязанными на конце каким — то шариком. Похоже на причёску Неджи… Это, правда, вслух я произносить не стал. Сакура напряженно засмеялась, сказав, что может быть, это отучит быть меня таким дураком.

Я же трагичным шёпотом сказал, схватив Сая за руку.

— Если я умру, то закончить ремонт в особняке Саске придётся тебе… Обещай мне!

Ошарашенный таким поворотом Сай, пообещал, а Сакура отчего–то так жалостливо на меня посмотрела, словно я уже в гробу лежу с цветочком за ухом.

Таруху догнал нас через час после того, как мы покинули храм Страны Демонов.

— Ты будешь только мешаться! — разозлилась на его появление Шион. — Ступай назад!

— Я отказываюсь! — упрямо сказал парень.

— Уходи! Ты будешь нас задерживать. Меня защитят эти шиноби, — продолжила выгонять его Шион.

— Я отказываюсь! — повторил Таруху, стиснув зубы.

Мы выдвинулись. Парень продолжал сопровождать нас, хотя его сил было не достаточно, чтобы угнаться за шиноби. Точнее, он смог продержаться за нами, потому что мы бежали в темпе Сакуры, которая несла эту вредную, избалованную и капризную девчонку, которой во всей красе показала себя Шион. Мне даже было немного стыдно за неё. Сая она вообще, кажется, ставила в тупик. Для него, выросшего на казарменном положении, наверное, все эти «хочу–не хочу» было вообще странными.

На привалах и отдыхе Таруху ещё ухаживал за нашей подопечной и уговаривал отдохнуть, поспать или поесть, в зависимости от ситуации, стойко перенося все её выкрутасы и обидные слова.

У меня столько терпения никогда не было, особенно с такими людьми. Наорать, врезать, внушить свои идеалы, — вот метод Узумаки Наруто. Хотя в данный момент я думал вовсе не о Шион. Ситуация с Сакурой уже порядком меня достала и требовала разъяснения.

— Я голодна! Принесите мне еды! — прервал мои размышления по поводу объяснения с Сакурой и как это может сказаться на нашей командной работе, приказ капризули. Ещё и ножкой топнула, чтобы мы поторапливались. А после разбросала предложенную еду на землю, сказав, что такое есть не будет, фыркая и хмыкая. Надо было мне тоже попророчествовать, сказать сразу: «ты такое есть не будешь» — и всё самим съесть, а то только еду на неё перевели.

За неё извинялся тот же Таруху. Да, бедный парень… Работа у него такая… Долг и судьба.

Я вспомнил, что он должен погибнуть… Мы поговорили с ним несколько часов перед рассветом, пока не проснулась Шион. Хороший парень… Говорил, в основном о своей жрице, о её нелёгкой судьбе, о детстве тяжёлом. Блин, да у кого оно лёгкое? Я уже хочу, чтобы мне на такого уникума пальцем показали! Жизнь — боль, это давно всем ясно!

Перед пробуждением жрицы, он рассказал о её ноше провидицы, которая всем вокруг предрекала смерть. В конце концов люди стали избегать её. Ну, это логично. Зачем трепаться лишний раз? Идти и тыкать во всех пальцами — ты умрёшь и ты, и ты, и ты… Как ещё собственная армия от неё не шарахалась?

Когда Шион проснулась, то подошла к нему и попросила отступить и не сопровождать её дальше, видя его смерть. Но парень отказался бросить её.

Я надеялся, что раз нас больше, то он уцелеет, но Таруха, блин, был готов и, услышав об этом, чуть ли не обрадовался. Ну, наконец, отмучился… типа… Жесть.

— Таруха был глупцом, который захотел умереть, — стоя над телом, выглядевшим точно так же, как она, процедила Шион. Знаю, что она другая, чем хочет казаться, но всё равно неприятно.

Парень использовал местную секретную технику зеркального перевоплощения, из которой нет возврата, и подменил себя Шион, которая, во время нападения на нас той странной четвёрки шиноби, укрылась с Саем в лесу. Таруха всё равно погиб, хотя нас было больше, чем в прошлых моих жизнях, и мы убили двоих из четверых тех шиноби.

Мы с толстобровиком подошли как раз после того, как его убили. Я довольно быстро разобрался с рыжим типом, который использовал воду, но он лишь задерживал нас, и делал так, чтобы мы разделились, хотя от смерти это его всё равно не спасло. Ли я нашёл как всегда слегка набухавшегося, после того, как он расправился со своим противником. Пьяный мастер, блин. Толстобровик и алкоголь это просто жуткая смесь, родного Гая не пощадит.

— Тебе же было жалко его, да? — спросил я Шион. Она сидела у меня на спине, притихшая. Мы двигались в сторону этого храма с «туловом» демона, а остальные остались прикрывать нас. Хотя Сай вроде как рвался следовать с нами, но Неджи запретил. Да и я напомнил ему, что он пообещал мне насчёт особняка, а погибнув, он уже не сможет выполнить этого обещания. В общем, обмануть Сая, как отобрать конфетку у ребенка. Правда, он очень быстро учится, и тоже взял с меня обещание, что я не умру. По ходу, выращу из него ещё одного пройдоху–жука, как Учиха, и буду ходить гордиться.

— Быть провидицей — это значит постоянно видеть свою смерть и продолжать жить, жертвуя другими людьми. Я не могу даже плакать, потому что это осквернит память о них. Ты — тоже умрёшь, — совсем тихо прошептала она, и я почувствовал, сырость на своей шее. — Судьбу не изменить…

— Хватит на сегодня шуток. Вот уже и храм! — преувеличенно бодро показал я на пещеру.

— Ты что, был здесь раньше? — подозрительно спросила Шион.

— Эм… Нет, просто мне показалось, что это он, — хихикнул я.

Площадка перед входом была усеяна валунами, под которые замаскировался призрачный легион. И прыгнув туда, я вспомнил об этом.

С нахрапу доставить Шион в храм не получилось, лишь со второго раза. Мы снова «искупались» и она спросила серьёзно ли я дал то обещание Саю не погибнуть, и попросила меня о том же.

Когда я доставил её ко входу, остался прикрывать, потому что все эти каменные живые статуи вознамерились пойти за ней вслед.

Вот тут и пригодился мой «рёв дракона». Камень под воздействием ударной волны ветра и звука, да ещё и расенганом приправленный, очень хорошо ломается. Проблема была лишь в том, что каменюк было до жути много. А мне приходилось экономить силы, потому что я знал, что предстоит пойти и помочь Шион.

Наконец, подмога пришла, и я побежал внутрь этого храма заточения, который находился в кратере вулкана, так что было жарко.

— Я никогда не стоила всех их жизней и твоей защиты, — Шион я застал сидящей в истерике и слезах посреди островка в лавовых провалах. А затем она провалилась под землю, а из пролома наружу полезли драконы из чёрно–фиолетовой чакры. Чакры этого демона Морё.

Что там происходило, я не знаю, но от этих драконов меня точно что–то защищало. Вокруг тела образовалась звенящая сфера. Я воспользовался своим положением и, сделав множество клонов, которых тоже защищало от покусительств драконов чакры. Мы схватились цепочкой за руки и вытащили её из той тьмы–глубины жопы демона, по–другому и не скажешь.

— А ну очнись, живо! — проорал я ей на ухо. — Дыши! Сдохнуть захотела!? Хрен тебе!

Она открыла глаза, вдохнула и разревелась.

— Я не хочу умирать…

— Ни я, ни мои друзья, больше никто, не должны умирать, — я обнаружил на своём вороте её украшение, маленький прозрачный колокольчик на спице. От этой вещицы веяло силой, словно от концентрированной чакры «бомбы хвостатых». — Не надо отвергать судьбу, которую ты желаешь всем сердцем.

По ощущению было похоже на то, как я выпускаю и раскручиваю чакру для расенгана, поэтому я стал раскручивать эту чакру из колокольчика, как подсказывал мне опыт предыдущих жизней, продолжая мотивировать девчонку.

— Давай, вложи всю силу и чувства! — она подала ещё большее количество своей лиловой чакры. Я только направлял. Хорошо, что я уже умею работать с такими объёмами, а то нафиг бы всё взорвалось, если не удержать, пипец всем: и демону, и нам с Шион, и подкреплению…

Мы врезали десятиметровым «супер–мега–чакра–расенганом» прямо в центр шевелящегося клубка Морё, заодно и пробудив вулкан. Площадка под нами начала проваливаться, поэтому, не мудрствуя, я с помощью клонов и расенганов пробил дыру в боку горы и мы выбрались. Всегда предпочитаю полюбоваться на извержение с безопасного расстояния. А в компании с симпатичной и только что спасшей мир девушкой это становиться весьма приятным времяпровождением…

Да, весьма приятным…

И что же мне теперь сказать Сакуре?

Особенно после того, как Шион во всеуслышание заявила перед нашей командой и подкреплением:

— Может появиться ещё демон, который возрождается в сердцах злых людей. Должен быть кто–то, кто может остановить следующих Морё… Поэтому, мне надо передать силу новой жрице, спасибо, что ты помог мне в этом, Наруто…

По–моему, не догнал только Сай…

Часть 3. Глава 13. Разговоры–разговорчики

— Наруто, съешь лимон.

— Что? Зачем? — я подозрительно уставился на Шикамару, выдавшего странное предложение.

— Съешь лимон, а то у тебя рожа больно довольная, — засмеялся наш гений. Я показал ему язык.

— Шика, ты просто завидуешь… — ответил я. Сай, шедший рядом, внимательно прислушивался. Неджи, который предпочёл нашу компанию Ли и Гаю, ломанувшимся вперёд, лишь фыркнул, показывая, что его эта тема нисколько не интересует, но тоже навострил уши. — С тобой идёт девушка, которая тебе нравится, и которой нравишься ты, а ты тут меня лимонами кормишь. Признался бы в чувствах, уединились, и тоже бы ходил довольным.

Я кивком головы показал на Темари, которая шла впереди и о чём–то разговаривала с Сакурой.

Как рассказал мне Шикамару, она была в Конохе, когда пришло сообщение о предстоящей мировой угрозе, и сама попросилась в команду подкрепления для нашей «сборной солянки».

Какаши, который шёл впереди нас, явно смущался. Его видимый глаз был такой выразительный, когда Шион практически прямым текстом нас «выдала»… Шёл и периодически оглядывался на меня. А вот делом надо заниматься, а не извращенские книжонки читать. Хе–хе.

Хотя, лишаться телесной девственности со жрицей страны Демонов, стало у меня своего рода данью традиции. И, похоже, что до Сая это только что дошло, потому что он слегка зарумянился.

Шикамару вздохнул.

— Блин, это слишком проблематично, к тому же, я совсем не понимаю женщин… Мне кажется, что я ей совсем не нравлюсь.

— Ну, ты даешь, старик! — хлопнул я погрустневшего гения по плечу. — Да она каждую свободную минуту к нам в Коноху тащится. И, каким–то непостижимым образом, именно ты всегда оказываешься её сопровождающим. Тебе не кажется, что она типа просит сама об этом? Наша Хокаге тоже… женщина… Думаю, это заговор, — серьёзно закончил я. Шикамару посмотрел с таким удивлением, что я расхохотался.

— Блин, Наруто, иногда ты меня пугаешь, — пихнул меня Шикамару в ответ, смущаясь.

— Неджи, а тебе кто–нибудь из девчонок нравится? — решил я поддержать разговор в мужской компании, к тому же появилась мысль просветить в этом Сая, глядишь, ему Сакура приглянется и тогда можно будет об этом не париться…

— Да, — коротко ответил Хьюга, даже не взглянув на меня.

— И кто? — заинтересовался я. Раньше мы как–то никогда не говорили с парнями на эту тему, вечно один Орочимару, Саске, миссии. А тут ещё у всех какая–то личная жизнь открывается.

Неджи молчал около минуты, я уже думал так ничего и не скажет и не выдаст свою пассию. Но он всё же ответил на мой вопрос.

— Мне нравится Хината.

Я даже споткнулся, вытаращившись на него.

— Хината? Твоя сестра Хьюга Хината? — уточнил я. А то мало ли Хинат в Конохе, вдруг это какая–то другая девушка.

— Да. Она мне нравится с самого детства.

— И ты что, поэтому чуть не убил её на экзамене на чуунина? — прищурив глаза, спросил я. Неджи чуть покраснел, и его губы сжались в ниточку.

— Я… Не хотел признавать свою симпатию. Думаю, что я был слишком зол на клан и… — он отвёл свои полупрозрачные глаза в сторону. — Но правда в том, что она всегда мне нравилась, и сейчас она действительно изменилась. Стала сильнее. Но…

Он замолчал и как–то странно на меня посмотрел, словно у меня муха на лбу или ещё что.

— Но она твоя сестра, хоть и двоюродная? — продолжил я его начатую фразу.

— Ну, это не проблема, — пожал плечами Неджи. — Внутри клана Хьюга постоянно заключаются браки.

— Тогда нормально, — улыбнулся я. — А то Хината такая стеснительная. Она тебя, по крайней мере, с детства знает, и не будет так бояться и стесняться. А то я даже не представляю, как она с кем–то на свидание пойдёт, будет от любого шороха и волнения в обмороки падать.

Теперь муху на моём лице обнаружил и Шикамару.

— Что? — удивился я такой странной реакции. — Я даже знаю, отчего она такая.

— И отчего же? — внимательно посмотрел мне в глаза Неджи.

— Во–первых, ты сам мне рассказывал, что её в пять лет похитили. Представляешь, какой это испуг для маленькой девочки, — загнул палец я. — А, во–вторых, когда ей было семь или восемь она осталась без присмотра и на неё местная шпана напала, затащили в лес, запугали её до слёз и чуть не побили. Представляете, трое парней на одну маленькую девочку? Я как раз гулял неподалеку и вступился, а там и этот её присмотрщик подошёл.

— Ко, — подсказал Неджи.

— Ну, наверное, — пожал я плечами. — Она и так в классе всегда молчала, а после того случая вообще всех стала стесняться жутко, — подытожил я.

Неджи с Шикамару недоверчиво переглянулись.

— Да вы сами посудите, — сказал я. — У вас в командах есть девчонки. Вот представь, Шикамару, что ты бы или Чоуджи при Ино, ну, не знаю, какие–нибудь глупости делал, рыгал или фигню какую–нибудь молол. Как бы она отреагировала? Стала бы ворчать или даже врезала бы, так? — Шикамару отвёл глаза и потерев шею, кивнул, соглашаясь.

— А Тентен, хотя она довольно нормальная девчонка, всё время воспитывает Ли, так, Неджи? — Неджи хмыкнул, но тоже кивнул.

— Не говоря уже о Сакуре и её воспитательных тумаках, — я легонько толкнул в бок Сая. Тот угукнул.

— Да. Но Саске сказал, что это означает, что она приняла меня в команду… — ответил он.

— А вот Хината хоть раз ударила Шино или Кибу? Хотя этого долбоёба, когда мы как–то вместе были на миссии, мне самому прибить хотелось. Что он только не вытворял, а Хината только краснела, смущалась, что–то там пищала, — я развёл руками. — Она стесняется даже тех, кто с ней уже больше трёх лет в одной команде. Её же даже отдельно от них никуда и не ставят почти.

— Да, получается, что ты прав, Наруто, — задумчиво протянул Неджи.

— Вот это меня и пугает, — дал мне лёгкий подзатыльник Шикамару. — Какой–то он больно умный…

— Соглашусь с тобой, что Хината очень стеснительная, — продолжил Неджи. — Если подумать, она и меня стесняется. И даже просто по имени ни разу не назвала, хотя у нас в клане так и воспитывают, но даже если мы наедине и на тренировках всё равно говорит «Неджи–кун».

— Использование уважительных суффиксов, — важно кивнул Сай. — Я прочитал в книге, что если их не использовать, то можно быстрее стать друзьями…

— Вот как, Сай–кууун, — поддел его я.

— Н–наруто–к… Н-наруто… это ты… Ты никогда так не говорил. Почему… — он даже покраснел чуток и губу оттопырил так забавно.

— Расслабься, это такая типа шутка была. Как между друзьями, у которых есть общие секреты и темы для разговоров, понятные только им, — я снова пихнул его в бок.

Сай задумался.

— То есть ты пытался вывести меня из равновесия своими словами. Потому что это важно для меня?

— Ну да, — улыбнулся я. — Ты же хотел научиться чувствовать. Только это была шутка, ты вроде как должен понять, что я знаю, что тебе это важно… — попытался я объяснить смысл, но получилось как–то коряво.

— Кстати, Сай, откуда ты? — встрял в наш разговор Неджи. — Я тебя раньше не видел. Вроде ты одного со мной возраста.

— Ты Хьюга Неджи, один из сильнейших воинов клана Хьюга, мастер бьякугана, в июле тебе исполнилось семнадцать лет, — выдал информацию Сай. — Мне будет семнадцать в ноябре. Но ты не видел меня раньше, потому, что я из Корня АНБУ.

— Кхм, ясно, — Неджи покосился на меня. — Но почему тебя… В смысле… Ты в команде Какаши?

О, у Неджи сразу сложилось два плюс два. Сай тоже посмотрел на меня. И Шикамару посмотрел на меня. И даже Какаши, который вроде как читал на ходу свою книжку, покосился на меня!

— Я сам попросился, — прервал эти переглядки Сай.

— А почему? — совершенно безразличным голосом спросил Шикамару. Все сделали вид, что ответ их совершенно не интересует.

— Мне захотелось увидеть собственными глазами, и понять, как образуется связь между людьми. Стать чьим–то товарищем и другом… — подумав, ответил Сай.

— О… — выдал Неджи, но тут же смутился и замолк.

— Кстати, о птичках, — неожиданно сказал Шикамару, нарушив нашу продолжительную паузу. — Сай говорил о днях рождения. Мы должны вернуться в Коноху через пять дней, как раз десятого октября.

— Кстати, о птичках, — передразнил я друга, — Джирайя подглядывал за девчонками и ни разу не чирикнул. На что это ты «намякиваешь», а?

В груди потеплело, а моё лицо само собой расплылось в глупой улыбке.

— Нам всем дадут выходной, — начал загибать пальцы Нара, тоже передразнивая меня, — у тебя полуразвалившийся особняк, исполняется шестнадцать и куча друзей.

— Да, блин… А Саске ушёл на миссию, — уныло протянул я, наигранно проворчав. — Ладно, ребята, я всех приглашаю.

— Вас вызывает Учиха Саске, — разбудил меня женский голос. Благодаря нашим неугомонным, с силой юности в одном месте, мы вернулись в деревню даже чуть раньше. Вместо недели, мы дошли обратно за шесть дней, добравшись до Конохи глубокой ночью. Так что я, пользуясь своими «привилегиями» генина сразу ушел домой спать, а всякие дзёнины и чунины ещё ходили отчитываться к бабульке. Ха–ха…

Спросонья я стал оглядываться, кто это говорит, а потом вспомнил про… то… фе… про кирпич, в общем.

Быстро распаковав его из печати на плече, я нажал зелёную кнопку.

— Привет, Саске!

— Ты что, спишь что ли? — удивился Саске в экранчике. — Я думал, ты на тренировке…

— Вчера с миссии вернулись поздно, тренировку Какаши до завтрашнего утра отложил. Но мы уже начали, — заверил я лучшего друга не в силах сдержать радостной улыбки. — Как твоя миссия? Ты уже возвращаешься?

— А… Нет пока, — мотнул головой Саске. — Тут дела ещё надо кое–какие сделать. Но свою миссию я выполнил. Считай, подарком к твоему дню рождения. Прибил этого хрыча Орыча, так что на Коноху больше нападать не будет, как будущий Хокаге, можешь быть спокоен. По крайней мере, одной проблемой меньше.

— А что за дела? — осторожно спросил я, немного расстроившись, что Саске всё–таки не будет на моём дне рождения, ведь уже четыре года мы не праздновали с ним мой день рождения.

— Надо пошуршать в убежищах этой змеюки подколодной, — ответил Саске. — Всё уничтожить. А то не успеешь оглянуться, найдётся какой–нибудь ещё один любитель экспериментов и естествоиспытатель.

— Да, ты прав, друг, — я заставил себя улыбнуться. — Это надо делать срочно, а то если затянуть, на эти убежища кто–нибудь лапу наложит. Только они же, вроде как, по всем странам разбросаны… Мне Джирайя говорил, — быстро добавил я. — Значит, мы ещё долго не увидимся?

— Думаю, за месяц я точно управлюсь, а ты, давай тренируйся, Наруто, — бодро ответил Саске, улыбнувшись. — С днём рождения тебя! Пока, до связи. Не забывай и сам мне звонить.

— Да, я буду, — пообещал я. — Просто на самом деле забываю, что есть такая классная штука, как… Эээ…

— Телефон, — подсказал Саске, снова мне улыбнувшись.

— Точно! Телефон! Пока, Саске! Покажи им там всем!

День рождения мой отметили здорово. Как и сказал Шикамару, у всех получился общий выходной, и мы собрались. Мито–сан наготовила кучу всяких блюд, так что мы наелись до отвала. Как оказалось, мало кто ест вкусную домашнюю еду, ну разве что Чоуджи. У кого родители шиноби, а куноичи они лишь яды хорошо умеют готовить и то не все. Правда, про Хинату такого не скажешь, она хорошо готовит, на совместных миссиях всегда кучу еды с собой таскала и готовила из того, что поймаем, вполне прилично. Ну, а Сакуре, например, ничего из готовки нельзя было доверить. В совместных миссиях, если не удавалось найти кафе, готовил Саске, причём, очень хорошо. Поболтали, поиграли в якудза, мне даже пару полезных подарков подарили.

Сакура сделала мне «боевые пилюли», те самые, по вкусу напоминающие грязь с птичьим помётом, размером с детский кулачок. Типа для предстоящей тренировки. Я, стараясь не зеленеть раньше времени, поблагодарил её, подумав, что она всё же нашла способ отомстить мне за Шион.

Мы с ней всё–таки поговорили. Точнее, я завёл разговор, что она такая хорошая, чуткая и понимающая, и что я бы хотел, чтобы у меня была такая сестра, как она. Сакура сначала ходила какая–то понурая, но потом вроде успокоилась, а после «дружеского подзатыльника» который она мне влепила на последнем привале, я был счастлив, как никогда.

На моей вечеринке Сакура о чём–то разговаривала с Ли, так что я порадовался, что её внимание переключилось на кого–то другого. Не, она хорошая девчонка, но отношения с таким тираном и впадающим в ярость от любого неосторожного слова или действия, человеком, слишком напряжны.

Начались мои тренировки с Какаши и Ямато. Какаши придумал тренировать меня с помощью клонов, а Ямато сделал водопад и мост.

Тренировкой моей было разрезание водопада при помощи моей чакры ветра пятьюдесятью клонами. У меня это получалось только двадцатью, поэтому несколько недель я работал над тем, чтобы даже разделённый на пятьдесят частей силой суметь разрезать этот водопад…

Часть 3. Глава 14. Жизнь налаживается

— Эй, Наруто! — я обернулся. — Привет! Это выглядит на самом деле круто.

Под сенью выращенного Ямато дерева стоял Шикамару, появившийся в миг моего триумфа. Я как раз смог разрезать этот водопад и стоял в «брызгах славы».

Развеяв всю свою полусотню клонов, я спрыгнул к другу, которого не видел три недели. Ямато и Какаши стояли рядом с нашим гением и, по всей видимости, тоже хотели узнать о результатах его миссии.

— Привет! Ну что, какие новости?

Шикамару улыбнулся и потянулся, с лёгкой завистью посмотрев на скамейку Какаши, которую ему вырастил Ямато. Копирующий ниндзя любил лежать на ней, почитывая книжку, следя за моей тренировкой.

— Ловушка в храме Огня сработала. Ты был прав.

— Вот как? — я с облегчением выдохнул. — Были раненые?

— Из монахов пара человек получили серьёзные раны. Изумо и Котецу тоже подставились, но не серьёзно. Чоуджи немного задело, он поранил руки. Асуму хорошо поджарило, у него обширный ожог, но тоже в пределах нормы. С нами были ирьёнины — Ино и Сакура, так что они оказали необходимую помощь на месте. Сейчас все раненые в госпитале уже. Ну, а тех двоих из «Акацуки» мы убили. Или почти убили…

— Кто это был? — спросил я.

— Согласно отчётам Саске — Хидан и Какузу. Почти бессмертные, но если знать их техники, и ту информацию, что раздобыл Учиха… — Шикамару широко ухмыльнулся. — К тому же в наш расширенный отряд вошли и те, кто бился с их копиями.

— Я рад, что все целы, — улыбнулся я.

На своём дне рождения я рассказал Шикамару о Соре и о тех слухах, что ходят про храм Огня. О том, что Джирайя сказал, что весьма велика вероятность, что «Акацуки» наведаются в храм. Ведь они уже начали сбор биджу. По ходившим разговорам они уже поймали и запечатали трёххвостого. К тому же, из Страны Молнии, Джирайя, продолжающий следить за передвижениями «Акацуки», передал с жабой, что из Кумо пропала девушка джинчуурики двухвостой кошки.

К счастью, мой друг сделал верные выводы и те несколько недель, что я тренировался, несколько команд жили в монастыре.

Я помнил, что «Акацуки» перебьют всех монахов, включая настоятеля Чирику, друга Асумы, а потом и его самого… И сейчас, когда я узнал, что этого всё же не произошло, волна радости захлёстывала меня. Терять дорогих людей так тяжело, и Шикамару не заслуживает потери своего близкого друга и учителя.

— Сай тоже хорошо справился, — добавил Шикамару. — Его чернильные техники необычны. С их помощью мы смогли заранее засечь приближение тех двоих. Своими чернильными змеями Саю удалось связать Хидана и мы быстро их разделили. На нашей стороне была неожиданность и, естественно, то, что мы многое о них знали, в том числе и слабые места их дзюцу, — он усмехнулся. — Хотя всё–таки попотеть пришлось, и я даже в какой–то момент думал, что они смогут сбежать. Они невероятно сильны.

На меня навалилась усталость от работы с клонами и я присел на землю.

— Эй, ты в порядке, Наруто? — забеспокоился Шикамару. Я улыбнулся.

— Да, я просто сильно проголодался. Может, пойдём, поедим? — предложил я всем. Ямато и Какаши согласно кивнули.

— Привет, Итачи, — я смотрел на лицо старшего Учиха в экране… кирпича.

Мой недавний разговор с Саске и вопрос будет ли он слышать наш разговор, если я, например, позвоню Сакуре, прояснил ситуацию. С помощью этих кирпичей можно общаться на расстоянии и вполне безопасно, даже Саске не будет знать о чём мы общались «например, с Сакурой». Хотя и пришлось выслушать мнение друга, что мне нужно присмотреться и к другим девчонкам, а не зацикливаться только на Сакуре.

— Давно не виделись, Наруто, — уголком губ улыбнулся Итачи, кивнув мне.

— Да, уже больше двух месяцев прошло с нашей последней встречи. И, кстати, я продолжаю расстраиваться, что сказал тебе те слова, ты не должен воспринимать их…

— Наруто, — перебил меня Итачи. — Я же уже сказал тебе, что всё хорошо. И пусть будет, что будет…

— Ладно, как знаешь, — вздохнул я на непрошибаемость некоторых упрямых старших братьев. — Хотел сказать тебе, что отряд из Конохи убили Казуку и Хидару…

— Может Какузу и Хидана? — вопросительно выгнул бровь Итачи.

— А, — смутился я. — Ну да, наверное… Перепутал немного. У меня не очень на имена память…

Итачи хмыкнул.

— Ты как? Саске сказал, что ты ушёл из «Акацуки»… — спросил я.

Всё–таки говорить по… кирпичу было непривычно.

— Отдыхаю на горячих источниках, — пожал плечами Итачи.

— Восстанавливаешь нервы? — хихикнул я. — А то с этим жуком Саске никаких нервов не напасёшься.

Итачи улыбнулся и задумчиво кивнул.

— А что? Вот ты представляешь, как он в Коноху вернулся? — я уселся поудобнее.

— И как? — заинтересовался Итачи.

— Во–первых, он встретил нас в плаще «Акацуки» и шляпе соломенной, чтобы мы его не сразу узнали, я чуть инфаркт не схватил от этого театрализованного преставления, что он там нам выдал. Во–вторых, вернувшись в Коноху, он начал флиртовать с нашей бабулькой!

— С кем? — удивился Итачи.

— С Пятой Хокаге, — пояснил я. — Цунаде. А ведь она одного возраста с Извращенцем!

— С кем? — снова переспросил Итачи.

— С Джирайей, — уточнил я. — Они вместе с этим Змеиным саннином были в одной команде и типа «Легендарная троица».

— Похоже, Наруто, у тебя действительно плохая память на имена, — сыронизировал Итачи. — Мне даже стало интересно, как ты меня называешь?

— Эээ… — я замялся.

— Это, что, что–то неприличное? — заинтересованно поднял бровь Итачи.

— Нет. Я просто называю тебя Итачи…

— Вот как… — задумчиво посмотрел на меня старший брат Саске и хитро прищурил глаза.

— Что? Разве ты не рад?

— А знаешь, Наруто, мой телефон, который мне дал Саске, он с некоторых пор имеет одну интересную функцию. Превращается в маленькую копию моего собеседника…

— А! Как я видел у Саске!? — понял я. — Ты такой, размером с белку, у него на коленке сидел. Мы тогда на миссии вместе были.

— Ты сейчас у меня тоже на коленке сидишь, — фыркнул Итачи, — и знаешь, у тебя на голове такие забавные рыжие ушки и ещё есть пушистый рыжий хвостик…

— А… — я округлил глаза. — Вот Саске! Что за нафиг с твоим телефоном!? — от возмущения я даже вспомнил, как этот кирпич называется.

— Саске обычно похож на котёнка, у него чёрные ушки и чёрный хвост, — поделился Итачи, по–прежнему хитро щурясь. — Ты такой миииленький, — явно издеваясь, протянул он. — Просто настоящий лисёнок. Так что не удивляйся, если в следующий раз я назову тебя так, — хмыкнул он.

Что самое обидное, предъявить это Саске просто невозможно.

— Твой брат плохо на тебя влияет, Итачи, — показал я ему язык. — Ладно, пока. Я ещё свяжусь с тобой как–нибудь.

— До встречи, лисёнок.

Моя битва с Какузу всё–таки состоялась.

Через неделю, после встречи с Шикамару, я закончил свою технику «вихревого–сюрикена» сумев соединить расенган с чакрой ветра. Как всегда выполнять технику надо было сразу втроём я и два клона, один из которых был занят вливанием чакры ветра, а второй — удержанием формы.

О моих успехах доложили бабульке и она распорядилась о «проверке».

Дрался я не с самим Какузу, который уже был мёртв, а с одним из клонов, которого оставил Саске. Отчего–то этого «волосатого» было две копии. Словно специально для меня, и значилось, что он семидесятипроцентный от реального.

Что самое «весёлое», эта эпичная битва состоялась там же, что и всегда — в сухом, выгоревшем когда–то лесу, в половине дня пути к востоку от Конохи.

Моими «экзаменаторами» были Цунаде, Сакура, Шизуне и Какаши с Ямато.

Не с первого раза, но мне удалось выполнить вихревой–сюрикен, и обманными манёврами ударить по Какузу. К тому же, кроме вихревого–сюрикена я продемонстрировал водяную «жабью пушку», убив огненное сердце противника. Как и сказал Шикамару, пришлось попотеть и потратить почти весь свой резерв, но я сильно порадовался тому, что не пришлось просить одолжить мне сил Кураму.

Тело Какузу Цунаде забрала с собой, а также изучила и подлечила мою руку, в которой раскрошилась вся кость от запястья до локтя.

Как и всегда, техника вихревого–сюрикена оказалась очень опасна не только для моих противников, но и для меня. К сожалению, на полную её не мог использовать клон, потому как она разрушала клетки и связи и клон просто развеивался, удержать технику такого уровня мог только оригинал. А после трёх раз моя рука просто становилась недееспособной.

— Я запрещаю тебе использовать эту технику, — строго сказала бабулька Цунаде, зайдя в палату госпиталя, куда меня положили залечивать мою руку. — То, что на самом деле навредило клону Какузу никак не связано с физическими ранами. Каналы чакры в каждой клетке его тела разорваны. То же происходит с твоей рукой и твоим телом, хотя и в меньшей степени. Если продолжишь использовать эту технику, потеряешь способность управлять чакрой. Урон, нанесённый системе циркуляции чакры, нельзя восстановить любыми медицинскими ниндзюцу, включая даже мои.

Сакура мрачно кивала её словам.

— Не используй эту технику, пока не убедишься, что не осталось другого выхода. Не надейся на неё, Наруто…

Я посмотрел на огромный гипс, который, к тому же, весил порядка десяти килограмм.

— Я… просто… Хочу быть ближе к Саске. Он уже такой сильный. Он в одиночку победил Орочимару…

— Орочимару мёртв? — переспросила меня бабулька, которая уже хотела выйти из палаты.

— Да, я думал, что об этом уже стало известно… — удивился я.

В этот момент в палате появился человек в маске из АНБУ Хокаге.

— Цунаде–сама, важное сообщение от нашего шпиона из Страны Рисовых Полей.

У бабульки дёрнулся глаз.

— О том, что Орочимару мёртв?

— Да… — удивлённо протянул АНБУ.

— Пошли, — зыркнув на меня напоследок, Цунаде ушла, ворча про себя, что разведка пошла ни к чёрту.

— Так значит, Саске ушёл из Конохи, чтобы убить Орочимару? — спросила меня Сакура.

— А ты разве не знала? Ты же «левая рука Хокаге»! — снова удивился я.

— Нет, учитель ничего не сказала и вообще не любит говорить о Саске, — она наклонилась ближе и прошептала мне на ухо. — Она смущается всегда. Поэтому мы с Шизуне ей не напоминаем.

— Прям какие–то тайны двора феодала страны Огня, — фыркнул я. Сакура смутилась.

— А почему он ещё не вернулся? Ты знаешь, когда он вернётся?

— Он хотел уничтожить все исследования Змеиного саннина, чтобы никто больше не искал сил таким способом, как этот вивисектор. И, очень надеюсь, что вернётся он довольно скоро. Саске сказал, что нашёл несколько ребят в логовах и хочет привести их в Коноху, но сначала воспитать…

— Воспитать? — переспросила Сакура.

— Ага, типа книгу «о правилах хорошего тона» дать им почитать, — засмеялся я, переводя тему. Сакура тоже засмеялась, вспомнив о шутке, что выкинул со мной Саске.

В палату постучались, и вошёл Сай.

— Я узнал, что ты болеешь и принёс тебе фруктов, — сообщил он, показывая на яблоки в небольшой корзинке.

— Нет! — я вскочил. — Сакура меня только что выписала! И я хочу поесть настоящей еды!

Я обулся и направился в сторону «Ичираку», Сай и Сакура последовали за мной.

Проблема оказалась в том, что моя правая рука была в десятикилограммовом гипсе, а рамен очень горячим и есть его одной рукой, к тому же левой, оказалось весьма неудобно.

Не успел я возмутиться вслух, как Сай, с улыбочкой, которую я бы назвал кровожадной, попытался меня покормить, а Сакура лишь хихикала, глядя на это. Апогеем сего извращения явился появившийся в «Ичираку» Какаши, который узнав от Сакуры о моей «проблеме» решил сам меня покормить.

— Вы ещё в очередь выстроитесь, — кисло сказал я, Сакура и не подумала мне помочь. Иногда я жалею, что она перестала ко мне неровно дышать…

Какаши вздохнул, отложив мою миску с неотвратимо остывающим раменом.

— Наруто, ты, и правда, стал довольно сильным. Ты также силён, как я, если не сильнее. Но помни, чем мощнее техника, тем сильнее риск, использующий его…

— Я знаю это, Какаши–сенсей, — широко улыбнулся я. — Бабулька Цунаде тоже сказала нечто подобное. Но я знаю своё тело лучше, чем кто–либо другой. Так что это не проблема… Не забывайте, как я крут и что я собираюсь когда–нибудь стать Хокаге! — мои слова разрядили общую гнетущую обстановку.

И Сакура меня всё–таки покормила…

Жизнь, похоже, налаживается…

Часть 3. Глава 15. Новые товарищи

Дни текли своим чередом. Нам давали разные миссии и задания. Даже случилось нападение на Коноху небесными шиноби из Страны Неба, которые летали на крыльях, наподобие таких же, как у Саске, только на более железных и неповоротливых, но всё закончилось благополучно. И через неделю наша деревня уже была как новенькая, словно этого нападения и не бывало.

Я изнывал от нетерпения, в ожидании, когда вернётся мой лучший друг, да ещё и в компании каких–то ребят из лабораторий Орочимару. Наконец, в середине ноября мне позвонил Саске.

— Привет, Наруто, слушай, похоже, что я возвращаюсь и со своим балластом. Будь другом, дойди до Цунаде–химе и набери меня. Хочу с ней поговорить по поводу смотрин своих подопечных–подопытных.

Я, как на крыльях, добежал до Резиденции Хокаге, но, к сожалению, телефон у меня бабулька забрала, а меня нагло выставила за дверь. Хотя слух у меня очень тонкий, но я слышал лишь обрывки разговора.

В сухом остатке она отругала Учиха, что он так долго был на своей миссии, и согласилась дать шанс ребятам, которых он должен был привести с собой.

Мне вернули телефон, и Саске, перезвонив, сказал, что они прибудут в Коноху через час. И вот тут я по достоинству оценил это изобретение Саске, потому что помчался в особняк, порадовать Мито–сан возвращением её «молодого господина», и попросить, чтобы она приготовила еды побольше, и подготовила комнаты для гостей в нашем отремонтированном доме. А по дороге набрал Сакуру и Сая, сообщив о том, что Саске прибудет со своими новыми друзьями с минуты на минуту.

— Саске! — я, завидев своего друга, уже по сложившейся традиции бросился к нему на шею. А что? Пусть ему будет стыдно так надолго бросать друзей. Типа я так сильно соскучился. К тому же я уже очень давно заметил, что Саске это нравится. Что ж мне не порадовать друга?

— Эй! — он радостно засмеялся, расплываясь в довольной улыбке и потеребив мою макушку. — Мы же не виделись всего пару недель.

Я подозрительно сощурился. Нифига себе пара недель! Его в Конохе не было семь недель почти, надеюсь, у него не было каких–нибудь провалов в памяти или его снов–ком.

Сакура тоже обняла Учиха. Сай воздержался от объятий, но вполне искренне, обрадовано улыбнулся нашему блудному капитану.

За Учиха толпилась троица ребят, двое парней, белобрысый и рыжий, и девушка в очках с длинными красными волосами.

— Знакомьтесь, — сказал Саске. — Это мои друзья. И все они в моей команде — Наруто, Сакура и Сай.

Затем он представил нам своих «подопытных». Первым он показал на беловолосого парня с фиолетовыми глазами и треугольными зубами, которые выдавали в нём представителя народа Страны Воды.

— Это Хозуки Суйгетцу, он умеет превращаться в воду, и ему не страшны никакие физические атаки.

Суйгецу кивнул.

— Ага. Это я.

— Это Джуго, — Саске кивнул на здоровяка.

Джуго выглядел довольно безобидно и как–то неопасно, по крайней мере, все мои чувства говорили о том, что парень добряк. К тому же у него на голове сидел воробей и заливисто чирикал. Я даже подумал, может у него там гнездо или он там что–то отложил…

— Джуго является носителем проклятой метки, он бывает, что впадает в ярость и не помнит, что творит. Вы с ним поосторожней. Но я уже придумал, как ему помочь, — жизнерадостно добавил Саске на удивлённый взгляд Сакуры.

— Приятно познакомиться, — вежливо сказал этот крупный высокий парень. Ростом он был даже выше Джирайи.

— И наша целительница и сенсор. Карин Узумаки, — указав на девушку закончил представление Саске.

— Карин Узумаки? — переспросил я. — Здорово! Я тоже Узумаки! — и вспомнив про наставника Коухаку из храма Воды, добавил. — И я очень рад, что встретился с родственницей!

Девушка молча кивнула, наверное, застеснялась или просто не очень разговорчивая.

После выдачи пропусков новичкам на воротах, (пропускной режим ужесточили после нападения небесных ниндзя), мы все пошли в Резиденцию. Новички явно нервничали и вообще затравленно реагировали на людей и снующих туда–сюда по своим делам шиноби.

Стало понятно, о чём говорил Саске, когда упоминал их воспитание, они были несколько диковатыми. Я попытался немного их успокоить.

— Вы не переживайте, у нас вообще–то частенько бывает тихо, просто сегодня день какой–то суматошный.

— Хокаге объявила учения, вот все и носятся, — поддержала меня Сакура. — В Конохе вам должно понравиться.

— Кстати, Саске, ремонт особняка закончен. Мне Сай помогал, — похвастал я. — Есть, где всем разместиться.

— Мы будем жить все вместе? — подал голос белобрысый, кажется, Суйгетцу. Я так и не понял, понравилась ему такая перспектива или нет.

— Вам могут дать комнаты в общежитии, — сказала Сакура. — У нас всем шиноби предоставляется жильё.

— В любом случае, нас после утрясаний всех формальностей, к ужину ждёт Мито–сан, — сообщил я, и, передразнивая нашу домоправительницу, сказал. — Я побежала на рынок. Устроим пир на весь мир к возвращению Саске!

— Мито–сан? А кто это? — сощурила красные глаза под очками Карин.

— О, Мито–сан, это… — я заржал. — Наша любимая женщина, правда, Саске?

Саске улыбнулся.

— О, да… Всегда приятно к ней возвращаться после долгого отсутствия…

— Я прочитал несколько советов, по поводу того, как произвести хорошее впечатление при знакомстве, — обратился к новичкам Сай, тоже решивший поддержать беседу.

Хорошо, хоть не спросил, можно ли вклиниться в разговор или ещё что–то в этом духе. Всё–таки эти два месяца со мной и Сакурой сделали его более живым и человечным. Сай продолжал.

— Там сказано, что надо быть уверенным, но не наглым. Никакой зажатости, но и нельзя излишне жестикулировать. Надо держать контакт глаз, но не смотреть слишком пристально. Ещё говорилось о комплиментах, но я не уверен… Я ещё сам не понимаю всех нюансов комплиментов.

Новички покивали, слушая советы. Даже Саске улыбнулся и сказал.

— Вижу, ты многому научился, Сай. Ты молодец. Прямо, горжусь тобой.

Мы, наконец, дошли до резиденции и все вместе, всемером, вошли в кабинет Пятой.

— Здорово, бабуля Цунаде! — с порога заявил я, чтобы показать новичкам, что бояться Хокаге нечего.

— Не смей называть молодых прекрасных женщин бабулями! — дал мне лёгкий подзатыльник Саске. — Иначе до двадцати точно не доживёшь!

Я даже завис. Может, поэтому, я во всех своих жизнях до восемнадцати не доживаю, а всё заново начинаю?!

— Добрый день, Хокаге–сама, — поздоровался этот жук с бабулькой. Получается, что за мой счёт отвесил ей комплимент. Он сделал папки с их досье, и наша бабулька, которая очень старалась быть серьёзной, их пролистала и сказала, что решит, что делать с новой командой позже, распустив нас.

— Давайте все вместе где–нибудь пообедаем, Саске? — спросила Сакура. — Ваша домоправительница ждёт только к ужину, а твои подопечные, наверное, проголодались.

Парни довольно бурно отреагировали на предложение о еде, да и Саске был совсем не против. Так что мы поели, погуляли по Конохе, и распрощавшись ближе к вечеру с Сакурой и Саем, отправились впятером в особняк Учиха.

— Нифига себе домик, — присвистнул Суйгетцу, глядя на наш особняк, за что схлопотал подзатыльник от Карин.

— Вижу, ты отлично потрудился, — похвалил меня Саске.

В доме нас ждала Мито–сан, с которой мы познакомили ребят. Уже был сделан шикарный ужин и троица «подопытных» наверное, впервые ела домашнюю еду, уплетая всё за обе щёки. Впрочем, Саске тоже не отставал, нахваливая стряпню нашей хозяйки.

Суйгетцу и Карин постоянно спорили, и вели себя, как парочка, поэтому я спросил.

— А вы двое давно встречаетесь?

Они возмущённо вздохнули, но покосившись на Саске, отчего–то не стали ни возражать, ни опровергать меня.

— Они работают над этим, — подмигнул мне Саске.

— Слушай, Саске, — вспомнил я. — Там всем Мито–сан комнаты подготовила, но я в нашей комнате пока жил, ну, точнее в твоей, которая раньше нашей была, так мне освободить её или как?

— Не переживай, я с тобой, так мне привычней, — махнул рукой Саске, улыбнувшись.

Мы легли спать, а утром во время завтрака в особняк постучали, и вошёл АНБУ в маске собаки.

— Учиха Саске, Вас вызывает Хокаге–сама, — сообщил он, и они вместе с Саске вышли.

— Хокаге так быстро решила, — задумчиво протянула Карин, допивая чай.

— Это может означать что угодно, — согласно кивнул Суйгетцу. — Что нас приняли, и даже не понадобилось трёх дней, что взяла на раздумье Цунаде–сама. Или что выяснилось что–то из–за чего нас ни под каким видом не оставят в скрытой деревне…

Похоже, что этот парень довольно сообразителен.

— Да ладно вам, — я широко улыбнулся. — Бабулька только для виду посопротивлялась. Мне кажется, что всё хорошо и вас троих приняли в ряды шиноби Конохи.

— Не всё так просто, Наруто, — печально улыбнулась Карин. — Кстати, всё хотела тебе сказать, что у тебя очень приятная чакра, но в глубине тебя что–то жуткое и страшное. Я не понимаю что это, но мне становиться страшно.

— Может быть под «нечто жутким» ты имеешь в виду девятихвостого лиса, что в меня запечатан? — деланно изобразил задумчивость я.

— Ты джинчуурики? — удивлённо спросил Джуго.

— Да, типа того… — подтвердил я. Остальные смотрели на меня во все глаза.

— Я предполагала что–то вроде этого, — опустив глаза, призналась Карин.

— Давно ты знаешь Саске? — спросил Суйгетцу, нарушая затянувшееся молчание.

— Да… Мы учились и жили вместе со второго года обучения в Академии ниндзя, — кивнул я.

— Он иногда бывает жутким… И странным… И жестоким… — закусив губу, сказал Суйгетцу, отведя глаза, словно что–то вспоминая.

— Он мой лучший друг и он отличный товарищ, — возразил я. — Иногда с ним бывает непросто, но на самом деле, ни с кем не бывает просто… Я верю в Саске, — я пожал плечами. — В конце концов, вас никто не держит рядом с ним, вы всегда можете уйти, стать никому не нужными нукенинами, бродить из города в город, искать подработку. Это тоже вариант.

— Я не уйду. Мне надо научиться контролировать мои приступы агрессии и мою силу, а Саске пообещал помочь мне в этом, — нахмурившись, сказал Джуго.

— Я… — Карин смутилась. — Мне некуда идти, и Коноха не самый плохой вариант. Тут почти у всех очень приятная чакра…

Они посмотрели на Суйгетцу, который завёл этот странный разговор, Парень ухмыльнулся сверкнув острым клыком.

— У меня есть свои причины оставаться с Саске, — важно сказал он, на что Карин лишь фыркнула.

— Хотя, всё равно он странный, — пробормотал Суйгетцу.

— Тебя что, Саске как–то наказал хитро в своих «воспитательных целях»? — догадался я о причинах его недовольства.

Суйгетцу подозрительно сощурился.

— Когда в нашу команду попал Сай, он был тем ещё засранцем, — хихикнул я. — Саске был нашим командиром и весьма своеобразными методами прививал нам командную работу.

— Бьюсь об заклад, он не превращал никого в маленькую девочку! — фыркнул Суйгецу. Карин захихикала, а Джуго сдержанно улыбнулся.

— Нет, в девочку не превращал, — мотнул головой я, сдерживая рвущийся наружу смех. — Но меня заставил прочитать десять раз книгу о «правилах хорошего тона», а Сай чувствовал чужие эмоции, которые испытывал человек, которого он обижал. Сакура, которая любила бить товарищей, должна была попадать по нему, а ей Саске очень нравится…

— Жестоко, — пробормотала Карин.

— Но зато наша командная работа сразу стала на высоте, мы, прямо, не разлей вода стали, — засмеялся я.

Вдруг входная дверь хлопнула, и вошёл чем–то довольный Саске.

— Наруто, Джуго, я договорился с Хокаге. Вас отпускают на тренировки и обучение на гору Миобоку!

— А? Что? — вытаращился я на него.

— Еле её уговорил, — улыбнулся Учиха. — Так что можете собираться!

Прозвучало так, будто мы только об этом и мечтали.

Часть 3. Глава 16. Тренировки на горе Миобоку

Чем больше я об этом думал, тем более ледяной озноб разливался у меня в животе.

Гора Миобоку.

Тренировка перед нападением и разрушением Конохи Пейном. Но ей всегда предшествовало известие о смерти Джирайи и появление Фукасаку–сана у Хокаге, который и забирал меня туда.

Но, после возвращения «из плена» Саске, который принёс столько информации про «Акацуки», необходимость проникновения в Аме — скрытую деревню Страны Дождя, где Извращенец находил свою смерть, у Джирайи отпала. Он продолжил свои путешествия и иногда посылал мне и бабульке Цунаде весточки с жабами.

А ещё мне показалось, что он сильно расстроился известием о смерти своего бывшего другана Орочимару, даже не сколько фактом его кончины, сколько тем, что бабулька официально дала на это приказ и миссию Саске. Наверное, всё–таки где–то в глубине души, Извращенец верил, что его бывший друг сможет исправиться. Ещё и поэтому он не возвращался в деревню, предпочитая свои уединённые «исследования».

В общем, получалось, что где–то через месяц–полтора должно было случиться нападение Пейна, а я ещё не овладел режимом отшельника, а без него противопоставить «Лидеру» «Акацуки» в шести лицах да ещё и с риннеганом в глазах, мне было нечего. С ужасом я осознал, что вообще–то должен был уже неделю тренироваться на жабьей горе, постигая азы мастерства. Что равнялось почти полутора месяцам тренировок, потому как время там текло в несколько раз быстрее, чем в нашем мире.

Технику обратного призыва я знал, но возник вопрос, как взять с собой Джуго, на обучении которого настаивал Саске. У самого Учиха никаких договоров с призывными животными не было и он, видимо, думал, что всё легко и просто.

Свитка с контрактом я под рукой не имел, его только отшельникам дают, да и вписывать туда всех подряд не очень–то и хотелось. В итоге, не долго раздумывая, я просто заточил парня в жабу, а сам сделал клона под его хенге. А то нас решили обе команды «проводить».

Я заранее обговорил эту ситуацию с Карин, которая, являясь сенсором, сразу бы поняла, что Джуго — мой клон. А то как–то неудобно бы вышло, пошли проводить, а парень в жабе сидит запечатанным, это не совсем гигиенично что ли… Сам Джуго был не против такого расклада, к тому же моему клону и напрягаться особо не пришлось, он был молчаливым и спокойным, изображать таких не составляет особого труда.

— Держите, — Саске принёс два больших пакета и отдал нам с «Джуго».

— Что это? — я заглянул в пакет, но там было все запаковано так, что опознать вручённое не имелось никакой возможности.

— Сухпаёк, — пояснил Саске, широко улыбаясь.

— А нас там кормить не будут? — притворно удивился я. О еде я как–то, за всем этим навалившимся на меня осознанием, не задумывался, да и не набрать столько, сколько на это время понадобиться. Но Саске требовалась поддержка, так что я ему подыграл.

— Будут, конечно же — Учиха маньячно улыбнулся. — Но только тем, что едят жабы.

— Тогда ладно, — я с интересом наблюдал за сменой эмоций на лицах провожающих. — Но жабы ведь едят насекомых!

Лица Сакуры и Карин удивительно синхронно начали зеленеть.

Саске меж тем продолжал «добивать» меня, показываю всю величину своей любви и заботы. Хотя, если честно, даже навскидку выданного им сухпайка хватило бы недели на две, а мы в любом случае будем тренироваться по местному времени, то есть та тренировка займет больше, чем полгода…

— Ага. Говорят, что прожаренные до хруста личинки с молоком на вкус почти как хлопья, а подсушенных цикад можно щелкать, как семечки, — от этих слов уже и Суйгецу с Саем впечатлились, а Саске сделал «контрольный» выпад. — Но вкуснее всего пауки, запеченные в бамбуке.

— Буэ, — я изобразил рвотный спазм и вспомнил, как выглядела стряпня жены Фукасаку–сана Шимы.

Если честно, то на вид это было страшнее, чем на вкус. Важно перебороть себя, да и с голодухи потом не только фаршированных личинок жрать будешь, а так, в принципе, точно, как описывал Саске — на вкус, как обычная курица или орехи, много белков. Главное, к виду привыкнуть.

— Не бойся, скоро привыкнешь, — Саске, довольный произведённым на меня эффектом, радостно оскалился. — И вообще, бери пример с Джуго. Видишь, он даже не поморщился.

Лишь усилием воли я не заржал. Думаю, мой клон просто не знал, как должен реагировать здоровяк, поэтому просто оставил морду кирпичом.

— Ладно, — я давил улыбку, но она всё равно проскальзывала. — Зато это ещё одна причина, по которой мне надо закончить обучение как можно скорее!

С этими словами я выполнил технику обратного призыва и мы с «Джуго» попали на гору Миобоку.

Я развеял клона и освободил парня из жабы.

— Мы уже на месте? — спросил Джуго, разглядывая открывшуюся нам психоделическую панораму.

Да, тут всегда было на что посмотреть… Розово–фиолетовые облака, сочно–зелёная трава, ярко–красные мухоморы по колено, огромные листья высотой с дерево, на которых тут и там лежали и сидели жабы всех цветов и размеров. Водопады, льющиеся из гигантских завернутых высокими спиралями ракушек.

Оглянувшись, я соорентировался, что нахожусь в Долине призыва и надо идти к водопаду, чтобы найти дом Фукасаку–сана и попроситься у него на обучение.

— Идём, нам туда.

Джуго покрутил головой и спросил.

— Бывал здесь раньше? Необычно тут…

— Согласен, необычно, но это мир жаб, чего ты хотел обычного? — я проигнорировал его вопрос, огибая рощу грибов непонятной разновидности каждый из которых был размером с резиденцию Хокаге.

— Наруто? Что ты здесь делаешь? — раздался сверху громкий удивлённый голос.

С желтого гриба с синими полосками спрыгнул мой давний знакомый.

— Ты ещё больше вырос, Гамакичи, — поприветствовал я своего сине–оранжевого друга в неизменной синей жилетке.

Тот довольно осклабился.

— Если раньше ты мог сидеть на моей макушке, то я теперь на твоей сплясать могу, — задирая голову, сказал я. Теперь рост Гамакичи был метров восемь.

— Ты знаешь этого здоровяка? — шёпотом спросил Джуго, явно не понимая, как можно разговаривать с жабой таких размеров.

— Это жаба из клана воинов Гама, они все становятся большими. Ты ещё его папаню не видел. Гамакичи спокойно уместится на голове Гамабунты и тоже может сплясать, — усмехнулся я. — Ведь так, Гамакичи?

— Ага, — согласился тот. — Так зачем ты прибыл в Землю жаб, Наруто?

— Мне нужен отшельник Фукасаку–сан, хочу поучиться.

— О, понятно, — важно кивнул Гамакичи, создавая небольшой порыв ветра. — Тогда забирайтесь на меня, я доставлю тебя и твоего друга.

Так, в четыре прыжка мы добрались до знакомого мне по прошлым жизням дома отшельников.

Сухпаёк, что нам дал Саске, я отдал Шиме в качестве оплаты за обучение Джуго. Среди жаб ценится еда из нашего мира. Меня, как подписавшего контракт, взяли в ученики без разговоров, а вот с Джуго вышла накладка. Так что Фукасаку–сан занялся моим обучением, а его жена Шима — обучением Джуго.

А ели мы как обычно — червяков, гусениц, гиганских кузнечиков и личинок.

— Для начала я хочу, чтобы ты усвоил, то, чему я собираюсь тебя обучать не ниндзютцу или тайдзютцу, а искусство отшельника…

Тридцатисантиметровый Фукасаку–сан с серыми кустисыми бровями и бородкой–клинышком, вытащил зелёную лапку из своего серого плащика.

— Если для ниндзютцу используется твоя собственная внутренняя энергия, то искусство отшельника, сэннина, подразумевает собой использование окружающей среды и окружающей тебя энергии. Для любого дзютцу требуется соединение и концентрация твоей внутренней духовной и физической энергий. Так образуется чакра, которую шиноби тратит на свои дзютцу.

Фукасаку перевёл дух и, убедившись, что я всё ещё его внимательно слушаю, продолжил.

— Для активации режима сэннина необходимо к этой ранее сконцентрированной чакре добавить природную энергию, окружающую нас, так называемую сэн–чакру. Соединив их вместе ты создаёшь новую, более мощную, чакру. Благодаря этому, твои навыки ниндзютцу, гендзютцу и тайдзютцу значительно возрастут. Внутренние духовная и физические энергии плюс внешняя природная, техники, использующие чакру этих трёх энергий вместе, и есть сэндзютцу, или искусство сэннина.

— Это как шоколадно–ванильный рожок в который добавили ещё и сироп и он в три раза вкуснее, — вмешался Гамакичи в нашу тренировку, решив облегчить мне восприятие искусства отшельника.

— Не надо таких дебильных сравнений! — возмутился Фукасаку–сан, треснув желающего мне помочь друга по оранжевой морде.

Как я уже заметил в прошлых жизнях, если адекватно реагировать, то Фукасаку начинает нести такую заумную чушь, что остаётся только спать на ходу, ожидая, когда же начнутся наши тренировки и мне прекратят вешать сэн–чакру на уши. Поэтому я, просияв, радостно закивал.

— Да! До меня дошло! Так совершенно всё стало понятно! Сэн–чакра, это ванильный рожок моей чакры в который добавили сироп природной чакры. Это элементарно!

— Ему что и впрямь так понятней? — пробурчал Фукасаку. Гамакичи важно подтвердил степень моего кретинизма близкую к восприятии мира инфузории–туфельки.

— А где я возьму сироп, в смысле природную энергию? — задумчиво огляделся я. Мы находились возле каменных статуй жаб и тонкой коричневой струйки водопада особого жабьего масла, которое лилось изо рта такой же каменной жабы. Это масло помогает организму человека воспринимать и впитывать в себя энергию.

— Эта чакра окружает нас. — Пояснил Фукасаку. — Она есть в атмосфере и почве…

— Он имеет ввиду воздух и землю, — «перевёл» Гамакичи.

Я радостно улыбнулся.

— Теперь всё ясно! — кивнул я, делая глупое лицо.

— Ладно, не будем болтать попусту, — сдался Фукасаку. — Время для демонстрации.

Он пропрыгал до одной из огромный каменных статуй и сложил лапки, собирая природную чакру. Я, понятно, что ничего не увидел, так как тело ещё было не подготовлено для восприятия подобных вещей. Зато Гамакичи восхитился.

— Вау! Фукасаку–сан так крут, собрать столько природной чакры сразу!

Спустя минуту, тридцатисантиметровый жабий отшельник поднял над землёй каменную жабу высотой около десяти метров. И, по самым скромным прикидкам, весом в несколько тонн.

— Обалдеть! — выдохнули мы одновременно с Гамакичи.

— Ну как тебе такое? — старичок–жаба переложил свою ношу на одну лапу. — Вот она — мощь искусства сэннина. Сила природной энергии!

Он поставил рядом с собой каменюку, вызвав небольшое землетрясение.

— Как Вы это сделали? Я не понял. Вы же просто сложили печати… — удивлённо спросил я.

— Само собой, при твоём нынешнем уровне я и не ожидал, что ты сможешь ощутить природную энергию, — отдышавшись, сказал Фукасаку. — Ну, и тем более не сможешь её использовать…

— Ну, и как же мне её ощутить?

— Ты должен стать с природой одним целым, — объявил Фукасаку.

— Проще говоря, должен сдохнуть, — «перевёл» Гамакичи.

Н-да… Как всегда аналогии моего друга заводят в странные дебри. Хотя, если подумать, что мне предстоит, он не так уж и далёк от истины.

Гамакичи схлопотал выговор Фукасаку, который потом обратился ко мне, внимательно вглядываясь в глаза.

— Не слушай его, Наруто–кун! Ты вовсе не умрёшь.

— А что тогда? — «заволновался» я.

— Слушай внимательно. Я объясню всё по порядку… — Фукасаку вновь пустился в пространные рассуждения, но увидев моё лицо, которое я старательно сосредотачивал, вздохнул. — Тебе надо объяснить это более наглядно?

— Ага, ага! — обрадовался я.

Фукасаку ткнул в меня зелёным пальцем.

— Не шевелись! Не шевелись, я сказал! Чтобы достигнуть гармонии с природой тебе понадобиться остановить поток собственной жизненной энергии.

— Звучит просто… — хмыкнул я, — я делал нечто похожее в детстве во время медитаций.

Фукасаку хекнул и помотал головой.

— Для живого существа не сделать ни единого движения невероятно сложная задача…

— Мне некогда прохлаждаться, — взвыл я. — За мной, как за джинчуурики, охотятся «Акацуки» во главе с Пейном, который обладает силой риннегана. И по всем данным, он вскоре должен прийти за мной в Коноху! Мне надо быстро стать сильным, чтобы дать отпор и защитить дорогих мне людей!

— Обладает силой риннегана? — переспросил Фукасаку. — Тогда тебе действительно не остаётся ничего другого, как ускорить твои тренировки. Есть один способ, но он небезопасен.

Он допрыгал до водопада с маслом.

— Это тайное масло горы Миобоку, — сказал он. — Подойди ко мне и протяни руку.

Я подошёл, а Фукасаку окунул свой палец в резервуар с маслом и развернувшись размазал его по моему запястью.

— Жабье масло обладает способностью притягивать природную энергию, оно должно помочь тебе с тренировкой, — хитро прищурил жёлтые глаза с горизонтальным зрачком старик–отшельник.

— Шикарная штука! — восхитился я.

— Если ты покроешь всё своё тело этим жабьим маслом, природная энергия проникнет в тебя очень быстро, а если ты сделаешь это, то постепенно ощутишь способность чувствовать природную энергию кожей. Это самый быстрый способ обрести необходимые навыки. Со временем ты научишься ощущать энергию и без помощи масла.

Его глаза сощурились, а ухмылка стала неприятной.

— Правда есть один нюанс…

Этот «нюанс» я уже ощутил — правая рука, в которую он втёр капельку масла покрылась бородавками, пальцы склеились, образуя перепонки.

— Если кто–то без надлежащего контроля впускает в себя слишком много природной энергии, он начинает превращаться в жабу… — «припечатал» Фукасаку.

Я сделал вид, что запаниковал и отшельник припечатал меня не только словами, но и палкой по голове. «Одержимость жабой» тут же прошла.

— Я снова нормальный! — искренне обрадовался я, рассматривая свои пальцы.

— Всё дело в балансе. Духовные, физическая и природная энергия — все три должны быть сбалансированы, — поведал «секрет» Фукасаку. — Ты не сможешь использовать сэндзютцу пока не научишься концентрировать все три энергии в балансе и гармонии. Если природной чакры будет мало, то ты не сможешь пользоваться сэндзютцу, но если её будет слишком много, она поглотит тебя и ты превратишься в жабу.

— Н-да, и, наверное, от этого не спасёт никакой поцелуй принцессы, — пробормотал я, вспомнив одну из историй Саске.

— Процесс обратим, пока в тебе есть хотя бы немного твоей энергии, — поспешил успокоить меня Фукасаку. — Но если не успеть, то ты останешься жабой до конца своих дней.

— Когда я упомянул о смерти, я имел ввиду твою жизнь в облике человека — «перевёл» Гамакичи.

Что ж, вот и начались мои тренировки на горе Миобоку…

Часть 3. Глава 17. Режим сэннина

— Выглядишь не таким побитым, как раньше, — заметил Джуго на ужине.

«Бабка–жабка» Шима радостно подложила мне в тарелку запеченных улиток, мыча про себя какой–то мотивчик.

— Кушайте, мальчики, набирайтесь сил. Мы с па вас совсем загоняли, — хихикнула она.

— Очень вкусно сегодня, Шима–сан, — поблагодарил Джуго, получая свою добавку.

Шима зарумянилась и поправила свои фиолетовые кудри на макушке.

— Ой, да ладно, Джуго–тян, ты меня совсем смущаешь…

— Я научился чувствовать природную энергию, так что Фукасаку–сан прекратил меня дубасить, — покосившись на учителя, поглощённого стряпнёй жены, ответил я.

— Так быстро!? — похвалила меня Шима. — Всего неделя прошла с начала тренировок. Обычно сэн–чакру начинают чувствовать спустя не один месяц…

— Некогда мне рассусоливать, — широко улыбнулся я нашей хозяйке. — Возможно, что скоро будет нападение на Коноху.

— Ох, беда–то кака… — покряхтела бабка. — Ну, ничего, думаю, что к концу месяца мы сможем закончить с Джуго, и отправим его во внешний мир с жабой–гонцом, который там останется, чтобы держать нас в курсе о делах Конохи.

— А что, разве Джуго за месяц закончит тренировки? — удивился я.

Шима хихикнула.

— Мы же не делаем из него сэннина, это вообще только единицам доступно, и у таких людей должен быть очень и очень большой резерв чакры, а не то природная энергия поглотит в доли секунды, и «ква» сказать не успеешь. Просто особенность Джуго очень похожа на природную чакру, и я учу его её балансу и контролю методами искусства отшельников.

— Это примерно то, чего ты достиг за эту неделю, — «перевёл» для меня Фукасаку.

Джуго посмотрел на меня с уважением.

— Напитай себя сэн–чакрой и подними эту статую, Наруто, — распорядился Фукасаку–сан, показывая на ту каменную жабу, что он поднимал в качестве «демонстрации» возможностей природной чакры.

Поднять я её поднял, но поставил как–то не очень ловко, и она упала, выполнив «принцип домино», — уронила за собой все ряды каменных жаб. А их было дохрена! Половина «Долины обучения» состояла из этих «скульптур» неудавшихся учеников, которые до того «навпитывали» в себя чакру, что окаменели.

— Что ж, молодец, — ехидно похвалил меня Фукасаку. — Всю следующую неделю будешь заниматься тем, что поставишь своих предшественников, как они стояли.

— Ну, давай, Джуго, до встречи в Конохе, всем приветы от меня передавай, — попрощался я с рыжим здоровяком, после того, как Шима–сан объявила, что его тренировка и обучение закончились.

— Хорошо, — кивнул Джуго. — Удачи и тебе, Наруто!

Шима запечатала его в жабу–гонца и отправила её в Коноху. Там, думаю, прошло пять–шесть дней всего. Удобна вот такая разница во времени, ничего не скажешь.

В доме Фукасаку я нашёл первую книгу Джирайи. И почему Извращенец перешёл с нормальной литературы на какие–то замороченные историйки про любовь, чувства и всякие извращения?

— Возьми этот экземпляр себе, у меня есть ещё, — увидев книгу в моих руках, сказал Фукасаку–сан. — В этой книге все надежды и видение мира Джирайи–куна, надеюсь, ты, как его ученик, воплотишь это в реальность.

Отдыхая, я с удовольствием перечёл «Историю о бесстрашном шиноби». Я был так счастлив, что старик остался жив. Ведь он умирал так много раз в моих последних тридцати жизнях… И каждый раз это было так больно, я не мог его уговорить не уходить на ту миссию. Я ничего не мог. Не мог спасти моих друзей, не мог спасти Хаку, Асуму, Джирайю, Неджи, бабульку, не мог спасти стольких шиноби. Итачи тоже умирал, хотя я знал, что это несправедливо…

В этом плане я очень понимаю Шион, единственное наше различие в том, что она видит смерти людей незадолго до происходящего, а я вынужден с этим жить из жизни в жизнь. Общаясь с людьми, которые впоследствии умрут, разговаривая с будущими мертвецами. Это очень печально.

Но эта жизнь наполняет меня надеждой, поэтому я должен постараться!

Спустя два месяца тренировок я уже могу концентрировать природную энергию, хотя и с помощью жабьего масла, самое время начать тренировки с ветряным сюрикеном!

— Ты двигаешься! — треснул меня палкой Фукасаку. Три клона, сидящие рядом со мной, рассеялись от такого отношения к оригиналу.

— Просто я не думал, что концентрация сэн–чакры без масла столь тяжела! — потирая затылок, простонал я.

— Ты не достаточно серьёзен и плохо сконцентрирован! — отрезал жабий отшельник. — Пошли–ка за мной.

Мы побежали к Пиковым скалам, особому месту, где проходили тренировки дзен–медитаций отшельников. Каждая из этих высоких скал заканчивается остро отточенным конусом.

— Бери каменную табличку и делай как я! — скомандовал Фукасаку. Он добрался до пика, положив на остриё табличку, уселся не шевелясь. — Упадёшь, и тебе будет очень больно. Обрети гармонию с природой!

Не буду врать, что я сразу обрёл эту долбанную гармонию и ни разу не упал. Падал. И падал, и падал, и падал, а Фукасаку ловил меня своим длиннющим языком, и припечатывал к скале, так сказать, чтоб неповадно было. Я тренировался с четырьмя клонами, чтобы ускорить время тренировки. И ещё через два месяца обрёл ту самую «истинную неподвижность», необходимую для накопления сэн–чакры.

— Неплохо, Наруто. Вокруг твоих глаз образовались оранжевые метки, говорящие о том, что ты достиг уровня сэннина. К тому же, твоё тело практически не изменилось, ты научился отлично концентрировать и балансировать свою чакру. Похоже, что сэн–чакры в тебе больше, чем при работе с маслом. Как себя чувствуешь? — с гордостью смотрел на меня Фукасаку.

— Шикарно! — искренне улыбнулся я.

Как же я соскучился по этому ощущению! Когда в тебе бурлит сила, когда чувствуешь каждое дуновение ветерка, слышишь, как растут деревья, чуешь все водные жилы, реку и подземные ручьи за несколько километров отсюда, и ощущаешь всех живых существ в округе. Я спрыгнул со стометровой скалы и только расколошматил собой землю. Даже боли не почувствовал никакой! Как же здорово!

— Это режим сэннина, когда твоё тело активирует все свои скрытые возможности! — приземлился рядом со мной учитель. — Теперь, когда ты достиг уровня сэннина, остаётся только один заключительный этап.

На его зелёной морде вновь появилась та неприятная ухмылка, которая говорила, что этот «заключительный этап» лёгким не будет.

— Спарринг сэннинов с использованием сэн–чакры. Пришла пора обучить тебя стилю жабы.

Н-да, это означало, что примерно месяц я буду мальчиком для битья мелкого зелёного жабьего старпёра, прежде, чем чему–нибудь научусь и смогу ему противостоять…

К концу шестого месяца я практически полностью овладел режимом отшельника, постоянно тренируясь с Фукасаку и в одиночестве. И смог довести свой вихревой–сюрикен до конечной формы. Теперь это действительно был «сюрикен», то есть, его можно было метнуть, а в режиме отшельника мои руки не страдали от воздействия этой техники, к тому же из–за того, что я мог его метнуть, время воздействия тоже сократилось. Но количество раз использования в режиме отшельника так и осталось всего два.

К тому же в «стиле жабы» я смог дать отпор Фукасаку, который, несмотря на мой «моральный» возраст, насчитывающий около пятисот лет, всё ещё был старше и опытнее меня. Во время моего обучения дедку исполнялось восемьсот лет, и это был крутой юбилей. Я столько жаб сразу только на этом «празднике жизни» всегда и вижу. И столько блюд из разных насекомых — тоже.

«Бабку–жабку» Шиму я всё–таки выпроводил проверить как там Коноха. Потому что я волновался, чувствуя, что время до нападения всё ближе и ближе. Хотя она и говорила, что волноваться нам не о чём, что есть жабий гонец, доставивший Джуго назад, который всё ещё находиться в Конохе. Он должен оперативно передать нам информацию о нападении и призвать нас, а у нас из–за разницы во времени даже будет время на подготовку контратаки. Но у меня на сердце было неспокойно, потому что все предыдущие разы призыва от гонца так и не случалось, а на Коноху нападали.

Бабка ушла неделю назад, и от неё не было ни слуху, ни духу, хотя я понимал, что в том мире время идёт на сутки и часы. Но я уже был рад, что выпроводил её. А то не подсуетишься и останешься куковать на Земле Жаб, пока умирают твои товарищи. Ничего нельзя пускать на самотёк, в этом я много раз убеждался.

— Я должен рассказать тебе о минусах режима сэннина, — после завтрака сказал мне Фукасаку. Мы доели последних гусениц, что оставила нам Шима и он уже с нетерпением ждал жену из разведки, которую она решила совместить с походом по людским лавкам и сбором каких–то там трав.

— Лишь приняв во внимание все минусы режима сэннина, ты сможешь в полной мере использовать его, — важно заключил учитель.

— И что это за минусы такие? — по–прежнему изображая дурачка пробормотал я.

— Ну, во–первых постоянно находиться в режиме сэннина невозможно, ты, думаю, это заметил, — иронично начал Фукасаку. Я кивнул, соглашаясь. Режим я мог поддерживать около пяти минут.

— Во–вторых, чтобы правильно контролировать энергию, необходимую для режима сэннина, ты должен быть совершенно неподвижен. Следовательно, в самый разгар битвы ты не сможешь активировать его, ведь тогда ты станешь лёгкой добычей для противника.

— Да, это будет обидно, — кивнул я.

— Ты сможешь использовать этот режим только тогда, когда с тобой достаточно соратников, способных выиграть для тебя время. Если же ты вынужден использовать режим отшельника в одиночестве, то твой единственный выход — покинуть поле боя, чтобы накопить природную энергию.

— А? — скорчил удивлённую рожу я, прикалываясь над Фукасаку. — Какой тогда прок от этого обучения, на которое я полгода жизни угрохал!?

— Не вешай нос, — махнул зелёной лапкой Фукасаку. — Для того и нужен я, чтобы все эти минусы компенсировать. Проблем не будет, если мы с тобой объединимся. Я буду неподвижно сидеть на твоём плече и собирать природную энергию.

Я широко улыбнулся.

— Вот здорово!

Да… В реальности это окажется невозможным, из–за чакры Курамы, запечатанного во мне, но я пока об этом как бы не знаю… Хорошо, что у меня есть «план Б» с клонами, которые концентрируют сэн–чакру, а потом передают её мне. Я уже попробовал это и убедился, что и на этот раз, это работает.

— У нас беда, Фукасаку–сама! — прервал нашу тренировку тонкий голосок красной жаборыбы. Это какой–то особый вид жаб, следящий за всеми жителями Земли Жаб.

— В чём дело? — пропрыгал к нему Фукасаку, а я понял, что началось.

— Ваш гонец, братец Коски был убит! Его имя пропало с жабьей доски! — подняв белёсую мордочку заплакал принёсший эту весть.

Точно! Теперь я вспомнил, почему не было призыва от гонца…

— Значит, Коноха в опасности… — мрачно пробормотал Фукасаку. — Наруто–кун, у меня плохое предчувствие…

— Скорее всего, «Акацуки» атаковали деревню… — мои кулаки сжались.

— Хорошо, что ма сейчас недалеко от Конохи, — повернул ко мне морду учитель. — У неё достаточно сил, чтобы призвать нас. Нам надо подготовиться к этому.

— Да.

Я побежал собирать свои вещи, одеваться, создал клонов, которые собрали для меня сэн–чакру и вошли в режим мудреца. Я запечатал их в свиток, готовя к призыву во время боя.

Вызов мы ощутили минут через сорок. Я и Фукасаку неподвижно стояли на голове Гамакичи, входя в режим сэннина сами, он попрыгал в Долину призыва, где начала светиться Великая печать. Там уже во всеоружии были Гамакен, Гамабунта и Гамахиро — трое великих жаб–воинов из клана Гама. Гамакичи, стараясь не шевелить нас, уселся на голову отца, который стоял между своими соклановцами. «Размещение должно быть компактным и центр силы в геометрическом центре», — вспомнил я давние наставления «группового призыва» бабки Шимы.

— Сконцентрируйте чакру! — скомандовал Фукасаку и мы появились в клубах дыма, который получился из за резкого переноса и схлапывания воздуха.

— Где противник–то? — удивлённо подал голос Гамакичи, когда пыль немного улеглась и стало понятно, что мы стоим в какой–то земляной воронке.

Перед нами появилась бабка–жабка.

— Что тут происходит, ма? — обратился к ней Фукасаку. — Разве ты не призвала нас прямо в Коноху?

— Это и есть Коноха! — недовольно пробурчала Шима. — Только несколько окраин уцелело.

Ветер раздул пыль, и мы все увидели каменные лица пяти Хокаге.

Как и во всех моих жизнях Коноха оказалась разрушенной, да, блин, дом, милый дом…

Часть 3. Глава 18. Боль, как универсальное лекарство

Режим сэннина, в котором я прибыл на место схватки, позволял сразу почувствовать всю картину боя одновременно. По Конохе всюду была разбросана чакра бабульки Цунаде, смешанная с чакрой её призывной королевы слизней Кацую, возле каждого живого человека. Но, судя по количеству живых, мёртвых тоже было очень много. К тому же, я не чувствовал некоторых своих знакомых, что должны быть в Конохе, и это значило только одно — они погибли, защищая деревню от вторжения. Отдельным сгустком чувствовались гражданские, спрятанные в укрытиях.

По всей видимости, схватка была жаркой. И мой лучший друг хорошо постарался, потому что остатки его чакры были распределены по всей северной части деревни, откуда, вероятно, началось вторжение Пейна. Да и сам Пейн встал передо мной всего в трёх лицах, вместо шести. А такое на моей памяти в прошлых жизнях ещё не случалось. Наверное, Саске запечатал его тела, чтобы он не смог призвать их.

Остались толстяк, что засасывает чакру, тот, что использовал дзюцу для уничтожения Конохи, притяжение и отталкивание, в теле лучшего друга Нагато, и лысый полуголый многорук.

Рядом со мной появился Саске и бабулька Цунаде, которая из последних сил вроде как пыталась защитить меня.

— Вижу, боль ещё не сломила тебя, хоть я и уничтожил твою деревню? — спросил бабульку главный Пейн. Она тяжело дышала, и вообще в ней почти не чувствовалось чакры.

— Коноха — это нечто большее, чем несколько зданий, и тебе её никогда не уничтожить! А о боли я побольше тебя знаю, так что не строй из себя страдальца. Есть люди, которые пережили куда более ужасные вещи и не сломались, в отличие от тебя! — выкрикнул Саске.

— Вы не имеете значения, — пробормотал главный Пейн. — Мне нужен только…

— Только я? — мне надоела эта болтовня, да и бабулька была совсем плоха, грохнется в обморок, нехорошо лидеру деревни так унижаться, она и так держалась на «мифической силе воли».

Поэтому я, создав расенган, атаковал главного Пейна, показывая, что готов к схватке. Тот, естественно, увернулся.

— Бабуля, Саске, можете отдыхать пока, — бросил я Саске, намекая, что Цунаде сейчас может скопытиться. — Я сам здесь справлюсь, а вы идите, попейте чайку.

Саске хмыкнул, но кивнул. По краю котлована уже собралось много шиноби, что уцелели при разрушении благодаря бабульке и Кацую.

— Гамакичи! — позвал я. — Сопроводи бабулю и Саске, и проследи, чтобы никто не вмешивался в наш бой и не путался под ногами.

— Я оставлю тебе Кацую, — сказала Цунаде, доставая из–за пазухи крошку–слизняшку размером с ладонь.

Фукасаку, спрыгнув с головы Гамакичи, забрал слизняшку и приземлился на левый край моего свитка за спиной, в котором я запечатал своих накаченных природной энергией клонов. За мужем последовала и Шима, заняв правую сторону свитка.

Саске подхватил Цунаде, которая обмякла в его руках, и переместился с ней на площадку на краю котлована. Гамакичи последовал за ними.

— Кацую–чан, спрячься внутри плаща Наруто–чана, посоветовал слизняшке Фукасаку. Та послушалась, занимая стратегическую позицию, чтобы информировать меня о используемых противником техниках и передавать остальным своим частям информацию о моих успехах или неудачах, наподобие кирпича–телефона Саске.

Пейны построились в треугольник. Перед главным встали двое — толстяк и многорук. Я вспомнил, что после своей техники притяжения–отторжения, тот не может какое–то время её использовать, и после разрушения Конохи, видимо ещё не восстановился, поэтому, хотя он самый сильный, его в данный момент защищают остальные.

Нас атаковал многорук. В прошлых жизнях я с ним практически не дрался, он нападал на бабульку, а я припечатывал его своим мега–расенганом.

— Все Пейны визуально связаны между собой через глаза, — напомнила мне слизняшка с плеча. — Атака бессмысленна, пока она в поле зрения остальных

Многорук запустил в нас огромное количество ракет и разного оружия, все жабы подпрыгнули, многоруком занялись Шима и Фукасаку, а я ринулся к толстяку.

— Ясно, ты стал сэннином и используешь те же техники, что и Джирайя–сенсей, — посмотрев на тело поверженного стилем жабьего кулака толстяка, сказал главный.

— Джирайя–сенсей? — переспросил я, создавая двух клонов.

— Когда–то Джирайя–сенсей обучал ниндзюцу и меня, получается, что у нас общий наставник. Нас связывают определённые узы, раз у нас один и тот же учитель. Следовало бы думать, что мы должны понимать друг друга… — задумчиво сказал главный Пейн. — Он тоже хотел мира. Как и я…

С многоруком за моей спиной было покончено, Гамакен и Гамахиро задавили его своим «авторитетом», превратив в кашу.

Мы с клонами выполнили технику ветряного сюрикена. Саске и другие дали мне отличную фору и пока этот Пейн не восстановился можно покончить с ним быстро.

— Не неси всякую хрень, то, что ты сотворил, нельзя назвать миром! — заорал я. Чёрт! И в такой момент вмешались «кукловоды»!

— Нельзя понять всю красоту леса, оценивая лишь одно дерево, — с удовольствием поддержал разговор Пейн. — Ты просто не в состоянии осознать истинное значение мира… Я прошу тебя не сопротивляться. Твоя смерть принесёт мир на эту бренную землю!

— Хватит насиловать мой мозг! — я бросил в него вихревой сюрикен.

К сожалению, атака провалилась, потому что толстяк очнулся и поглотил посланный сюрикен. А режим мудреца у меня кончился.

— Похоже, настала моя очередь, — главный Пейн побежал на меня.

Ему преградил путь Гамабунта. Я же отбежал подальше, чтобы призвать своего клона из свитка.

— Наруто–чан! Давай! Я всё сделаю, — прыгнул ко мне Фукасаку. Я бросил ему свиток призыва.

Главный напал на меня, пытаясь проткнуть своей чакропроводящей железкой, чтобы сделать из моей тушки своё подобие. Лица и тела всех Пейнов были просто истыканы таким своеобразным «пирсингом», это помогало Нагато управлять их телами, словно марионетками, на расстоянии в несколько километров. Он был вне досягаемости моих сенсорных способностей отшельника, так что мне всё равно придётся воткнуть в себя эту штуковину, чтобы почувствовать его местонахождение, но пока я увернулся и развеял технику призванного Фукасаку клона.

Для Пейна, подошедшего ко мне в рукопашной слишком близко, это было весьма неприятным сюрпризом. Он, получив ногой в табло, отлетел на пару десятков метров. Его сразу закрыл собой толстяк, что поглощает чакру.

Я призвал двух клонов. Мы создали дымовую завесу и сварганили ещё один вихревой сюрикен, который держал мой клон. Затем, я сам превратился в подобие вихревого сюрикена и клон зашвырнул меня в толстяка.

Он даже пробулькал что–то типа: «Это против меня не поможет», пока поглощал чакру. Я превратился обратно в себя и снова врезал ему жабьим кулаком по щекастой харе.

Клон, державший вихревой сюрикен развеялся, не выдержав нагрузки техники, но успел его швырнуть в главного Пейна.

Я закрыл толстяку глаза. Пейнов было всего двое, на одного меньше, чем в прошлый раз, на это я и надеялся своей комбо–атакой.

Вихревой сюрикен главный отразил, к нему, по всей видимости, вернулась сила и он разрушил его своим отталкиванием, но сверху на него прыгнул мой второй клон с двумя мега–расенганами в руках и…

— Божественная кара! — вокруг главного образовался чёрный купол, который оттолкнул меня и моего клона с расенганами, тот развеялся.

Гамакен, Гамабунта и Гамахиро тоже атаковали, взорвав землю своими сасуматой и мечами, но двое оставшихся Пейнов увернулись, высоко подпрыгивая. Как и в любой технике марионетки, чем меньше кукол, тем эффективнее и легче ими управлять. Всё преимущество смазалось, и я ощутил чувство дежавю… Словно и мной и Пейном управляют «кукловоды»…

Саске был рядом с Цунаде и, судя по состоянию чакры, бабульке стало значительно лучше. Я волновался об этом, потому что если она впадёт в кому, как во все прошлые разы, это развяжет руки старейшинам и Данзо и будет, куча проблем…

— Судя по всему, к главному Пейну возвратилась сила, — сказала Кацую на моём плече и возвращая в битву. — Очень похоже на технику которой он в мгновение ока разрушил деревню. Возможно, чем больше масштаб применения, тем больше интервал между использованием.

— Что же делать? Ниндзютцу и тайдзютцу будут бессильны против такого отталкивания, — пробормотал я, поддерживая разговор и смотря, как оба Пейна бегают по жабам, которые пытаются их достать, но лишь мешают друг другу, потому что противник по сравнению с ними слишком мелок.

— Чоуджи–кун сказал, что интервал между этой техникой около пяти секунд, — напомнила мне Кацую.

— Выходит, что нам остаётся лишь атаковать его в этот интервал, — проскрипела Шима.

— Не будет лишним, если мы попробуем на нём гендзютцу… — согласился Фукасаку.

Это может сработать, тем более, если он так и не дрался с Джирайей, то эта техника может стать неприятным сюрпризом для него. Я кивнул.

— Полагаюсь на вас!

— Стрёмно делать это на людях, да ещё и с тобой, — разворчалась Шима.

— Замолчи, ма! — отругал её Фукасаку.

Тем временем, главный Пейн раскидал наших воинов клана Гама в разные стороны, только лапки промелькнули. Они с силой врезались в края котлована.

— Давай начнём. Наруто–чан, — обратился ко мне Фукасаку. — Нам с ма потребуется около пяти минут на подготовку. Потому что такое гендзюцу требует огромного количества сэн–чакры. Не забывай, что у тебя остался всего один клон. Как только он исчезнет, ты уже не сможешь сидеть смирно и собирать природную энергию или концентрировать её во время боя.

— Ваша идея с клонами весьма хороша, — вмешалась в разговор Шима, — но почему вы не сделали их побольше?

— Мы говорим о том, чтобы смотреть влево и вправо одновременно, Наруто–чан может и сумел разделить обязанности, но концентрация сэн–чакры всё равно непростая задача, а мой ученик только–только освоил искусство сэннина. Два теневых клона, это пока всё, что он мог осилить.

— Более того, — пояснил я бабке–жабке. — Здесь я могу создавать не более трёх теневых клонов, если создам больше — исчезнут те, что концентрируют для меня сэн–чакру.

— Всё понятно, — я видел, что Шима уже вовсю напитывала себя природной энергией. — В любом случае, затягивать наш бой весьма опасно.

Тут я был с ней согласен. Мне надо было отвлечь Пейна от моих союзников.

— Ты правда силён, — сказал главный. Толстяк встал рядом с ним. — Не знаю никого, кто смог бы столько продержаться в бою с Пейном… Однако. Небесная тяга!

Главный протянул ко мне раскрытую ладонь и я почувствовал всю «прелесть» этой тяги, пролетев за секунду пятьдесят метров к нему. Толстяк врезал мне в солнечное сплетение и сделал захват, просунув руки под подмышками и надавливая до хруста на шейные позвонки.

— Довольно глупых забав, — сказал главный. — Не бойся, я не буду тебя убивать, ведь ты бесценный джинчуурики.

— Иди в жопу! — был мой ответ.

Чувствуя, что режим сэннина меня покидает, причём раньше на несколько минут, из–за того что этот толстяк жрёт мою чакру, я обмяк, полностью расслабляя все мышцы, только так, можно добиться совершенной неподвижности.

— Отлов девятихвостого завершён, — рано обрадовался Пейн.

— Не спеши, — не удержался от комментария я, втягивая в себя природную энергию, которую тут же забирал, не давая мне вернуться в режим отшельника толстяк. Его руки и тело раздулось и покрылось бородавками. Даже спокойное лицо главного Пейна выглядело удивлённым.

— Никто не может без подготовки работать с сэн–чакрой, — пояснил я. Толстяк окаменел, отдавая свою дань природе, и я разбил его руки, освобождаясь. Правда, без своего режима сэннина, толстяк до последнего жрал чакру.

— Всё готово, Наруто–чан! — я обернулся на голос Фукасаку, который махнул мне лапкой.

— Твой жабий учитель, да? — проследил за моим взглядом Пейн. — Ты узнаешь, что такое боль!

Мой крик и крик Шимы слились в один. Он всё равно это сделал. Притянув к себе жабьего дедка, Пейн пронзил его сердце своей чёрной железякой, что достал из рукава.

— Ах ты, урод! — пелена злобы замутила моё сознание.

Снова! Это проклятое «снова и снова»! Я кинулся на него, но только ощутил его руку на своём горле и удар, которым он припечатал меня к земле так, что я на секунду потерял сознание. Очнулся я уже от боли, потому что этот козёл проткнул обе мои ладони, сведенные вместе своей чёрной железкой.

— Теперь ты угомонишься, девятихвостый?

И тут меня снова накрыло, словно эта фраза была каким–то ключом к гендзютцу или что–то такое: я говорил и говорил. Ругал его, а он задвинул свою фишку о том, что мир должен познать всю боль и тогда он повзрослеет.

Я понял, что должен играть по правилам. По придуманным кем–то правилам игры, в которую играют мои «кукловоды», «боги», «высшие силы» или «козлы, сидящие на небесах» и самое страшное было для меня, что кто–то вмешается в нашу игру. Я говорил, а сам про себя молил Саске не вмешиваться. Мой друг может сломать этот любовно выложенный кем–то карточный домик и тогда все те люди, что погибли, учитель Фукасаку, все они останутся мертвы.

Их жизни были ставкой в этой игре и я не желал таких жертв. Нет, только не такой ценой.

Пейн воткнул в мои плечи, талию и икры свои железяки, я чувствовал себя пришпиленным насекомым в какой–нибудь коллекции Абураме Шино.

— Проколы неглубокие и не задевают важных органов, — «утешил» меня Пейн. Его чакра тут же стала вторгаться в мою, мешая сконцентрироваться и, несмотря на мою неподвижность, было невозможно набрать и природную энергию. И плюс боль, эти железяки, словно плавились кислотой внутри ран, создавая просто адскую боль.

— Не слушай его, Наруто–чан! — закричала Шима, которая снова оплакивала мужа. — Ты дитя из пророчества, ты должен принести мир. Веря в это, мой муж отдал за тебя жизнь! Ты не можешь сдаться! Если ты сейчас опустишь руки, я никогда тебя не прощу! — бесновалась «бабка–жабка», пока Пейн не толкнул её своей техникой, впечатывая в землю на обрыве котлована. Не уверен, но Шима, кажется, тоже присоединилась к числу ставок в этой игре.

— Ненавижу земноводных… — пробормотал он. — Пришло время нам покинуть это место.

Его зрачки расширились на половину глаза. В это мгновение на площадку выскочила Хината и атаковала его, оттеснив от моего беспомощного тела.

Я снова просил её уйти, не мешать, не желая, чтобы погибла и она, особенно если у меня не получится, ведь в этой жизни слишком много появилось разных «если», но она не послушалась. Впрочем, она никогда меня не слушает и умирает.

Все умирают… и это так больно. Глаза застила чернота.

Часть 3. Глава 19. Секрет Учиха Саске

— Я сконцентрировал печать таким образом, чтобы при высвобождении восьмого хвоста появиться в твоём сознании…

Я тупо смотрел на своего отца, стоящего в жёлтых отсветах моего внутреннего мира перед клеткой с Курамой!

Мне много раз рассказывали в прошлых жизнях многочисленные свидетели битвы с Пейном, что я, становился одержимый Кьюби, дрался с глазастиком–риннегастиком, он меня запечатал в огромный шар, и я почти превращался в лиса, выпуская восемь хвостов.

В данный момент я совершенно не помню, как и когда теряю свой контроль… Последнее, что осталось в сознании, это как упала окровавленная Хината, что–то говоря мне, потому что из–за бьющейся крови в ушах, боли от железяк Пейна я её совсем не слышал, а потом наступила чернота. Следующим воспоминанием в прошлых жизнях был разговор с Нагато.

И вот теперь передо мной стоит Четвёртый Хокаге, Намикадзе Минато, и, по–совместительству, мой отец, и препирается с лисом, который ругается в своей клетке.

Что за неожиданная хрень вообще происходит!?

— Зайди ко мне сюда и повтори свои слова! — чуть не грыз решётку Курама.

Но появившийся передо мной мужчина, который был словно моё отражение в зеркале, старшее лет на десять, лишь усмехнулся.

— Как–нибудь в другой раз. Мне гораздо интереснее поговорить со своим сыном.

Я пытался собраться с мыслями, да и вообще, просто смотрел на него. Неожиданно по щекам побежали горячие дорожки слёз.

Это стресс, наверное.

Курама возбухнул на игнор и отец щелчком пальцев переместил нас в какой–то белый свет с еле различимыми разводами, мы стояли, но там не было ни пола, ни потолка, ни стен — ничего. Очень похоже на техники Саске, когда он пытается дезориентировать в пространстве, только у него обычно всё чёрное или словно в небе стоишь, а тут всё светлое.

— Это что, Чистый мир? — спросил я, оглядываясь.

Тут я заметил, что моя печать на животе превратилась в большую дыру размером в два кулака и оттуда сочилась чёрная субстанция, похожая на чернила Сая. Похоже, что эта потеря контроля разрушила печать демона, которую ценой своей жизни поставил отец. И его смерть я слишком хорошо помню.

— Так ты знаешь, что я твой отец? Кто рассказал тебе об этом, неужели Третий Хокаге? — спросил он, проигнорировав мой вопрос.

— Нет, — помотал головой я, вытирая глаза, которые продолжали источать влагу. — Я узнал об этом от своего друга Саске.

— Саске, значит. Тот Учиха, что дружит с тобой?

— Да, он мой друг с семи лет, самого детства, — подтвердил я.

— А сколько тебе уже сейчас? — склонив голову набок, спросил отец. При свете он казался ещё моложе, а его ярко синие глаза блестели искренним любопытством.

— Около трёх месяцев назад исполнилось шестнадцать, — улыбнулся в ответ я.

— Прости, Наруто, я принёс своему сыну столько страданий, — печально покачал головой он. — Я знаю, тебе было нелегко.

— Ты знаешь? — удивился я. Даже мелькнула безумная мысль, что он знает о моих перерождениях.

— Тебе многое пришлось пережить, Наруто, прости. Запечатав девятихвостого я оставил немного его чакры тебе, надеясь, что когда–нибудь ты сможешь ею овладеть. Ты ведь мой сын и на то у меня была причина. Шестнадцать лет назад, когда девятихвостый напал на деревню, мне стало кое–что известно…

— Ты про Учиха в маске? — уточнил я. Похоже, что про перерождения он не знал. Мне не особо были интересны мотивы его запечатывания в меня чакры демона, в конце концов, за столько жизней я просто воспринимал это как факт. Да и Саске много рассказал ещё когда я был мелким.

— Да, — кивнул отец. — И я уверен, что он ещё вернётся, чтобы уничтожить Коноху.

— Какой смысл? От деревни всё равно ничего не осталось… — вспомнив о «кратере» сказал я.

— Знаю, я всё видел через тебя, — он похлопал меня по плечу. — Пока существуют законы шиноби, мир и порядок не наступят никогда. Пейн спросил тебя, как ты намерен принести мир, однако это сложный вопрос.

Да было что–то такое…

— Войны порождают желание сохранить то, что дорого, — продолжил отец. — Пока существует любовь бок о бок с ней будет существовать и ненависть. И эта ненависть делает необходимыми нас — шиноби. Пока существуют законы шиноби, чудовище под названием «Ненависть» будет порождать таких, как Пейн. С одной стороны Пейн повинен в разрушении Конохи, смерти множества людей, но посмотрев на это с его стороны, понимаешь, что всему виной жестокий мир шиноби, который сделал его таким. Быть шиноби, это вечно сражаться с ненавистью.

— По твоим словам выходит, что мир не возможен, — хмыкнул я. — И правильного ответа просто нет.

— Нет, думаю, что именно ты сможешь найти ответ, считай это моим завещанием.

— Хорошо, — улыбнулся я. — Я постараюсь.

— Я горд таким сыном, — он взъерошил мои волосы, таким же жестом, как это всегда делает Саске.

— И я хотел поговорить насчёт твоего друга, Саске, — сказал отец, словно прочитав мои мысли, и слегка замялся.

— О Саске? — переспросил я.

Отец кивнул.

— Видишь ли, Наруто, я всего лишь кусочек души, большая часть которой запечатана в Боге Смерти Шинигами, но у меня всё равно есть связь с Чистым Миром, а через тебя я вижу происходящие события… и… Саске…

Он потёр затылок и виновато на меня посмотрел.

— Ну? — не выдержал я.

— Учиха Саске умер, Наруто. Девять лет назад его душа покинула твой мир, — выдохнул отец, отводя глаза.

— Что ты такое говоришь? — это я хотел сказать, но на самом деле изо рта вышли какие–то невнятные междометия.

— Мне жаль, Наруто, но твой друг не тот, за кого себя выдаёт… Будь с ним осторожней, сын…

Я не знал, что и сказать. Девять лет моим лучшим другом был Учиха Саске, который был не Учиха Саске? Но если сравнивать, то он был моим самым лучшим другом за все мои тридцать восемь жизней! Человек, который мне сказал, что я Узумаки Наруто, его лучший друг, зная, что во мне запечатан девятихвостый!

— Знаешь, мне плевать, — твёрдо ответил я. — Я знаю Саске. Он на самом деле мой лучший друг и мне всё равно, кем он там является, хоть вторым пришествием демона Морё! Он мой друг, и я не предам его, как и он не предаст меня.

— Как знаешь, — не выдержав мой взгляд и отводя глаза, улыбнулся отец. — Я в любом случае горжусь тобой и верю в тебя, как любой родитель. Я подлатаю твою печать, — его рука стала прозрачной, и он коснулся моего живота, откуда продолжала течь чёрная жижа.

Печать стала стабильной и превратилась в знакомую мне спираль.

— Мне пора… — он стал растворяться. — А Коноху можно отстроить заново. Я рассчитываю на тебя, Наруто!

Я очнулся стоящим на здоровенной каменюке, которая висела в воздухе, а внизу стоял главный Пейн. Причём очнулся, сразу в режиме сэннина, что не могло не радовать. Похоже, что из–за всей этой котовасии с Курамой, мой поток чакры был нарушен и клон развеялся.

По–моему, разрушений стало ещё больше, и весь чистенький до этого котлован был просто завален валунами и кусками земли. Н-да… здорово мы тут «повеселились», надеюсь Саске это видел и покажет потом, как всё было, в своём гендзюцу. Всегда хотел увидеть своё превращение, а то даже «свидетели» перебивая друг друга, по–разному рассказывают всегда. А у Саске, думаю, будет сто процентная достоверность. Хоть буду знать, что происходило, а то стрёмно как–то, когда сам не знаешь, что наворотил.

Хотя, если приглядеться, какой–то лес справа странный… и я больше не ощущал скопления чакры…

— Блин, я думала, что подохну нафиг! — неожиданно из ворота выползла слизняшка Кацую, про которую я уже и забыл.

— А? Мы что, уже не в Конохе? — я задал вопрос самому себе.

Вот этим и опасны всякие провалы в памяти. Очнулся и «к чёрту подробности, страна–то какая?!».

Я вспомнил о Хинате и, сконцентрировавшись, нашел вдалеке отголоски её чакры. Наверное, Саске спас её с помощью своих медицинских и модифицированных техник, как спас Забузу!

— Ты не причинил никому вреда, когда стал девятихвостым, — успокоила меня Кацую.

— Это хорошо, теперь надо разобраться с ним и найти настоящего, — кивнул я слизняшке на Пейна, тот выглядел потрепанным, без банданы с взлохмаченными рыжими волосами и разорванном по диагонали «дизайнерском плаще» с освобождённой левой рукой.

— Покончим с этим! — сказал низким хорошо поставленным голосом главный из марионеток. Тело лучшего друга Нагато. Чем–то напомнило мне того клона, что я сделал, когда Саске покинул деревню со своим братом. Наверное Нагато было слишком тяжело расставаться со своим другом, раз он решился сделать из его тела марионетку, или он так напоминал себе, что его друг мёртв?

— Да, давай!

— Может, ты уже начал познавать боль? — поинтересовался Пейн. — Не зная их боли тебе никогда не понять людей… А если и поймёшь, это не значит, что они поймут тебя…

Да, вот тут я согласен.

— Отведи меня к твоему настоящему телу. Хочу кое–что перетереть с тобой с глазу на глаз!

— О, так ты догадался? — удивился Пейн. — Ты не перестаёшь меня удивлять. Однако, достаточно разговоров. Никакие твои слова ничего уже не изменят.

— Выслушай меня! — упорствовал я.

— Режим сэннина позволяет использовать тебе расен–сюрикен лишь дважды, не так ли? — он начал подходить.

— Вот как знал, что по–хорошему не получиться, — играя на публику, точнее на слизняшку, сказал я.

— Два твоих промаха и я вырублю тебя за долю секунды! — он перешёл на хорошую скорость, размахивая своим чёрным колом.

— Ну, значит придётся самому искать тебя настоящего… — уворачиваясь он его атак, пробормотал я.

— Но как? — пискнула слизняшка.

— Есть пара мыслей, — уклоняясь от очередного замаха, ответил я, перехватив руку Пейна и обломав железяку. Походу это спрессованная чакра, которая становится железом. Помню, Сакура говорила о похожей способности у Третьего Кадзекаге, хотя может и это просто хитрожопая чисто «риннеганская» техника.

Пнув тело, я припечатал его к ближайшей скале, сделав картину «ангела» с концентрическими трещинами. А что? Не только же Саске художеством заниматься!

Отобранную в схватке железяку я воткнул в своё плечо, тут же почувствовав исходящие потоки чакры с горы примерно в десяти километрах от места нашего боя.

— Попался! — обрадовался я. Радостный хрюк слизняшки вторил мне.

Пейна я добил хитрым комбо–ударом, использовав и вихревые сюрикены, и подмену, и клонов. А последний мой контрольно–добивающий удар, пришёлся ему в живот расенганом, после того, как появился пятисекундный интервал в его технике отталкивания.

Геморройный тип. Пришлось также вытащить из него все эти пирсинг–железяки из тела, чтобы не «воскрес» ненароком и не ударил в спину, когда я пойду на разговор к Нагато.

В последнюю минуту появился Саске, прилетев на своих крыльях. Он, полюбовавшись с маньячной улыбочкой на труп Пейна, участливо у меня поинтересовался.

— Ты как?

Блин, ну что за вопросы!? Я весь обтрёпанный, пыльный, грязный, только что ковырялся в древнем трупе, а он, жук такой, как обычно — весь в чистом, без царапинки и лыбится.

— В порядке, — буркнул я. — Но это не конец. Остался ещё тот, кто управлял этими телами.

— Я видел, где он скрывается, пока летел сюда, — не моргнув глазом, соврал Учиха.

Ага, это ж какой крюк надо было делать чтобы «мимо пролететь» в обратную сторону? Он материализовал ещё одни крылья.

— Садись, довезу. А ты можешь пока помедитировать, — широким жестом пригласил он, хлопая по крыльям.

Чёрт! Если он полезет со мной к Нагато, то мы можем не «договориться» как обычно и все те, кто погиб сегодня, могут и не воскреснуть. От такой перспективы у меня похолодело в желудке. И что делать? Как отговорить его не вмешиваться и не объяснить ведь, почему. Остаётся только отыграть упёртого барана, который хочет единоличную славу.

— Ты не должен вмешивать в это, я сам во всём разберусь, — набычившись, сказал я.

К счастью, Саске только улыбнулся мне и махнул рукой.

— Как хочешь. Я просто собираюсь поговорить с Конан, когда вы закончите.

— Тогда ладно, — я сел на предложенный транспорт и мы полетели.

Я решил приколоться над Саске и, оглядываясь на деревню, спросил, намекая на его промах с «пролётом мимо».

— Эй, мы разве только что не в деревне были? Как я тут оказался? — слизняшка шевельнулась у меня за воротом, но промолчала.

— Ты едва не выпустил Кьюби. Девятый хвост почти появился, и биджу чуть не завладел тобой, поэтому ты ничего не помнишь, я тебе потом всё покажу, как было, — пообещал Саске.

Вот и ладненько, и просить не пришлось! Я обрадовался.

— И знаешь, это была самая крутая битва, что я видел! — с восхищением в голосе протянул Саске.

— Э? Правда? — вот уж не ожидал похвалы… Но Саске всегда был честен в таких делах.

Я вспомнил об отце.

— Кстати, Четвёртый… — на полпути я передумал что–то говорить об этой встрече и разговоре. — Просил передать тебе благодарность за то, что присматривал за мной.

— Да без проблем, — кивнул Саске, наклоняя голову от потоков воздуха бьющих в лицо. — Ты ведь тоже за мной присматривал. Без тебя я бы точно не выжил.

Если подумать, то он действительно мог просто заснуть и не проснуться однажды…

— А ты?! Ты мне родителей заменил и всегда защищал, когда ко мне плохо относились! — напомнил я.

— Ты тоже заменил мне семью и всегда будил меня во время кошмаров или приступов… — ответил Саске.

— Я… — в этот момент мне стало стыдно за секунды сомнения в моём лучшем друге там, в белом свете. Но Саске, сблизив наши крылья, просто взял меня за руку и улыбнулся.

Я закрыл глаза и, расслабившись, полностью доверился ему, собирая прямо в полёте, которым управлял Саске, природную энергию.

Клон развеялся, передав, что остановил от вмешательства в наш разговор с Нагато шиноби Конохи в лице отца Шикамару, отца Ино и кого–то из клана Хьюга.

Саске приземлил нас и остался ждать, я направился к большому бумажному дереву, в котором прятались Нагато и его подруга Конан.

Надеюсь, что и в этот раз всё получится…

Часть 3. Глава 20. Цена победы

— Сейчас я достаточно близко чтобы полностью подчинить тебя, — заявил мне Нагато, сидящий в странной конструкции, похожей на паука. Его руки были в каких–то брёвнах–колодках, а из спины веером торчали чёрные колья.

Блин, каждый раз это так больно… Что за садист–кукловод это придумал? Ненавижу! Я не смог увернуться! Я!? Не смог!? Увернуться!? Потому что какой–то урод где–то там так решил! И теперь терплю всю эту фигню. Кровь вязкими сгустками падает из груди, в которую этот красноволосый, оголённый по пояс, тощий «царь Кощей» воткнул мне свой чакроприёмник, он же тире железный штырь! Засунуть бы ему этот железный штырь самому по самые не балуйся! А ещё лучше, какому–нибудь «кукловоду» в глубокий астрал…

— Не волнуйся, — «утешил» меня он. — Жизненно важные органы не задеты. В конце концов, ты — мой бесценный джинчуурики.

У меня было жгучее желание пристукнуть его прямо сейчас. Даже не пристукнуть, а разорвать на много маленьких «кощейчиков», и Курама был со мной в этом солидарен. Ему тоже было больно от этой херни в моей грудине. Не, вообще, что за дела? Нормально так «тёрки» начались: ни «здрасте», ни «насрать» сразу на тебе, Наруто, железяку в…

От волны нашей общей с Курамой негодующей Ки Нагато дёрнулся, и его бумажная подружка тоже немного вспотела. Хотя внутри этого бумажного гигантского дерева и так был не фонтан. Душно, влажно и воняло. Но запах, похоже, что от Нагато, его ноги, видимо, разлагались, как когда–то руки Орочимару. Так что, может, она потела просто так, сама по себе…

— Я пришёл кое–что с тобой перетереть, — напомнил я сквозь зубы, которые явно стали толще и острее. Говорил я это, не поднимая головы. Потому что разогнуться, когда у тебя в груди нехилый штырь из какой–то кислотно–жгучей спрессованной до железа чакры, охрененно больно.

— Кроме того, думал убедиться кое в чём.

— Убедиться? — переспросил Нагато, созревший на конструктивный диалог.

— Хотел убедиться в своих чувствах, взглянув в лицо убийце Фукасаку–сана и жителей Конохи. Как я поступлю? Сможет ли разум пересилить мою ненависть? — прозвучала из моих уст «заготовка» от «кукловодов».

— И?

— Я хочу тебя на куски разорвать! Настолько хочу твоей смерти, что дрожь не могу унять! — это уже я сам, совершено не играя.

Почувствовав, что от штыря можно избавляться, я немедленно его выдернул. Чуть совсем от боли с ума не сошёл. Каждый раз такое испытание для психики и моего сознания от этих прожигающих всё нутро, на грани безумия, пыточных мучений, что забываешь, для чего я здесь. Перед глазами багровая пелена. Животная ярость и дикое желание убить того, кто причиняет такую боль.

Я сократил расстояние, добравшись до Нагато, и замахнулся, но мне преградила путь его синеволосая подружка, кажется, Конан. Её золотые глаза сияли такой решительностью защитить, пожертвовав собой, словно этот жуткий худой полутруп в «пауке» самое дорогое, что у неё есть. Хотя это на самом деле так и есть… Эта мысль меня моментально остудила, и я вспомнил, для чего я пришёл к нему и чего хочу добиться.

— Извращённый отшельник говорил, что однажды наступит день, когда мы все сможем положиться друг на друга, — глядя в фиолетовый риннеган Нагато, сказал я. — Но всё не так просто…

Мой режим сэннина кончился. Глаза Нагато сверкнули, но он решил провести со мной «воспитательную» беседу, которая сводилась к тому, что Джирайя–сенсей был не прав, а я доверчивый глупец, раз поверил в его глупые бредни о мире и всеобщем понимании. Я попросил его рассказать мне о том, как они докатились до такой жизни, раз были учениками Извращённого отшельника, вроде как, узнав, смогу дать ему свой ответ, что делать с миром в моём понимании.

Вообще эту историю я слышал много раз, точнее видел и слышал, но это всегда интересно. Риннеган многое может, в том числе и создавать иллюзии, а может, это было что–то вроде чтения мыслей или вкладывания мыслей, кто это додзюцу разберёт. Потому что всегда, когда я вспоминаю его рассказ, на то, чтобы это рассказать словами уходило не менее нескольких часов, но мои внутренние часы говорили о каких–то пяти–шести минутах. К тому же, сами собой всплывали весьма яркие образы и картинки. Не так, как в иллюзиях Саске, но что–то похожее.

После моей просьбы рассказать их историю Нагато сказал.

— Хорошо. Я расскажу тебе о нашей Боли… Ты силён и заслужил право высказаться.

Он посмотрел мне в глаза, и я увидел разрушенные войной селения страны Дождя…

Меня каждый раз пробирает. Убийство на его глазах родителей. Шиноби Листа, которые зашли в дом, не зная, что там кто–то живёт, и натолкнулись на гражданских, подумали, что они попали в засаду, и убили их. Нелепая смерть людей, которые даже не были нинздя. Тем удивительнее пробуждение риннегана в их сыне Нагато и смерть тех шиноби, которые слишком поздно поняли свою ошибку.

Тяжёлая сиротская жизнь во время войны. Встреча с Конан и Яхико (я, наконец, снова вспомнил его имя), с которыми они стали выживать вместе. Голод и разруха в Стране Дождя.

Попытка стать сильнее, долгие поиски учителя. И Джирайя, который решил позаботиться о них, обучая их три года. Три года они жили вместе и узнавали разные дзюцу, которые знал Джирайя. Убийство Нагато шиноби, который схватил Яхико, их друга, и его решение терпеть любую боль ради того, чтобы защищать друзей. Потом идеи о мире, о котором постоянно говорил Яхико и поддерживал Извращённый отшельник. Они хотели, чтобы в их стране царил мир и процветание, не было войн и сирот, таких же, как они. Возникновение «Акацуки», как организации, которая защищает страну Дождя. Предательство Ханзо Саламандры, лидера шиноби Дождя, который вместо того, чтобы объединиться, предал их. Совершенно глупая смерть Яхико, который, жертвуя собой ради спасения Конан, насадился на кунай Нагато. Полная активация риннегана, и та жуткая штука, которая убила Ханзо и его людей и превратила Нагато в такого калеку со штырями во всём теле. И его решение через чакроприёмники управлять телом лучшего друга, чтобы он всегда оставался лидером «Акацуки»…

— Я думал, что стал взрослым. Но на самом деле я оставался всё тем же маленьким мальчиком, на глазах которого убили его родителей. Мой друг… Он был человеком, которому я обязан жизнью, с которым я разделил мечты. Он был для меня самым близким другом, ради которого я отдал бы всё на свете, и теперь Яхико не стало… Это — моя истинная Боль.

Нагато прервал свою иллюзию.

— С тех пор, день ото дня, я наблюдал, как все мои друзья погибали, сражаясь за общую цель. Один за другим, мои самые близкие люди умирали у меня на глазах. Люди Страны Огня говорят, что не хотят войны, однако, всё то, что делает Коноха, показывает нам обратное. Ваша деревня облачает на народ Страны Огня пелену неведения, тогда как сама только и жаждет развязать войну. Ваш мир построен на жертвах тех, кто вам неугоден. Уничтожить малую страну ради процветания большой. Для нас ваш мир — всего лишь жестокость и ненависть. Жизнь такова, что люди губят друг друга, порой даже не осознавая этого. И пока человечество правит этой землёй, в ней будет продолжать жить ненависть. Сама природа людей отвергает истинный мир. Вот почему, то, о чём говорил Джирайя–сенсей, полный пи*деж. Такова моя история. Теперь я хотел бы услышать твой ответ.

Я достал из–за пазухи первую книгу Джирайи «История о бесстрашном шиноби». И печально на неё посмотрел. У каждого своя правда. И порой самые благие намерения выстилают путь к войнам и разрушениям.

— Может, в чём–то ты и прав, ведь на каждый поступок существует своя причина. Я лишь могу искренне тебе посочувствовать, но никогда, никогда в жизни не смогу тебя простить. Не смогу подавить ненависть…

— Так давай скорей покончим с этим.

— Но. Извращенный отшельник верит в меня и поручил найти ответ. Вот почему я буду верить в то, во что верит он! — перед глазами промелькнули ряды объединённой армии шиноби. Это на самом деле возможно. — Таков мой ответ! И поэтому я не стану тебя убивать.

— Будешь верить в то, во что верит Джирайя–сенсей? Интересно… Значит, вот каков твой ответ, — разозлился Нагато. — Значит, мне следует сидеть тут и ждать, пока ты сотворишь мир на этой грешной земле? Да иди ты на *уй! Для меня слишком поздно верить в искреность слов Джирайи–сенсея! Постоянного мира нет и быть не может! До тех пор, пока мы живём в этом клятом мире шиноби, война никогда не окончится!

— Ну раз так, я своими руками развею это проклятье. Если и правда где–то на этой земле есть мир, я найду его, схвачу и никогда не отпущу! Я никогда не сдамся!

— Эти слова… — глаза Нагато расширились.

— Догадался, да? Те же слова, что в этой книге. Самая первая история, написанная Джирайей. Он написал её с целью однажды изменить мир. А в конце сказано, что вдохновил его на это самый дорогой его ученик. И это ты — Нагато.

— Нет… — он закрыл глаза и тихо прошептал. — Однажды Джирайе–сенсею было предсказано, что его ученик станет вестником великой революции в мире шиноби, и что он определит дальнейшую судьбу мира…

— Ведь имя главного героя этой истории это… Наруто. Моё имя драгоценная память о моих родителях, вот почему я никогда не сдамся и никогда не предам идеалы своего учителя. И однажды я стану Хокаге, принеся мир и для Страны Дождя! Просто поверь мне!

— Каким образом? Как можно принести то, чего мы не в силах достичь? Суть человека не меняется, сколь бы сильную боль он не познал ранее. Как я могу довериться тебе? Разве ты можешь хоть чем–то обосновать свои слова!? Доказать, что я могу тебе верить!?

— За всю свою жизнь я пережил немало… — хмыкнув, сказал я. — Вся та боль, накопленная годами, ещё теплится во мне. И никто не знает, сколько ещё мне предстоит… Но если я перестану верить в то, что всё может измениться… Изменится и герой, и тогда это будет совсем другая история… Не та, что хотел донести до нас наш сенсей. Неважно, сколько боли ещё предстоит, потому что таков Наруто.

— С другим главным героем история будет уже совсем не та. У нас с тобой один учитель, а раз это так, мы должны понимать чувства друг друга, как никто иной. Когда я сказал эти слова в бою, это было лишь насмешкой… Странный ты всё–таки парень, напоминаешь мне меня в юности. Я уже не могу поверить в то, во что верит Джирайя–сенсей. Не могу поверить никому. Однако, кажется, в отличие от меня, тебя ждёт совершенно другая судьба. Поэтому я могу поверить в тебя.

Он освободил свои руки из огромных колодок.

— Техника Демонического Перерождения!

— Нагато, что ты… — воскликнула здорово испугавшаяся его манипуляций и складывания печатей подруга.

— Конан, достаточно, — перебил её Нагато. — Я сделаю то, что должен был сделать с самого начала!

— Что происходит? — изобразил удивление я, хотя прекрасно понимал, что это за техника и то, что выполнив её, Нагато расстанется с жизнью. Конан обернулась.

— По поверьям, обладатель риннегана может не только управлять телами мёртвых, но и открывать проход в потусторонний мир. Следовательно, Нагато способен как убивать, так и возвращать к жизни. Он последний, седьмой Пейн…

Волосы Нагато стремительно поседели, и сам он, хотя и до этого неважно выглядел, стал ещё худее и старше.

— Пришло время исправить всё то, что я натворил по прибытии в Коноху. Это меньшее, что я могу сделать…

Он, тяжело дыша, расцепил руки. Я молча смотрел и впитывал в себя последние слова этого человека. Кажется, с каждой прожитой жизнью это становится всё тяжелее, и я нахожу в этих словах всё больше тайных смыслов.

Бабулька Чиё, Нагато… Словно в момент их смерти со мной говорят высшие силы.

— Война несёт лишь страдания, никому не давая счастья взамен, а смерть близких людей — самая страшная боль, какую только можно перенести, вот почему мы держимся подальше от подобных мыслей, особенно твоё поколение, которое не осознаёт до конца, насколько ужасна может быть война. Но для всех без исключения смерть не несёт ничего, кроме боли, способствуя рождению ненависти. Чем больше бессмысленных жертв — тем сильнее ненависть. Такова природа войны. Со временем ты поймешь, что я имею в виду. Ты и книга, что у тебя в руках, — он хмыкнул. — Словно так и было задумано с самого начала.

Он поднял голову и чуть улыбнулся Конан, её дерево стало распадаться, и лучи солнца коснулись побелевших волос Нагато.

— Нет, словно сам Создатель приложил к этому руку. Моя роль в твоей судьбе уже окончена, Наруто, я верю, ты тот, кто принесёт истинный мир.

Вспомнились слова Шион. Да, в такие моменты ни у кого нет морального права лить слёзы.

Конан достала тело своего друга из «паука» и запечатала в свою бумагу. Мой клон принёс тело Яхико. Его она тоже запечатала.

На освободившуюся от гигантского дерева поляну вышел Саске.

— Я не могу позволить Вам забрать тело Нагато, — вздохнув, сказал мой друг.

— Ты! — в единственном возгласе Конан почувствовалась нешуточная угроза, да и взвившиеся листки бумаги эту угрозу подтверждали, поэтому я поспешил вмешаться.

— Саске! Но это ведь её друг!

Саске сложил руки на груди, словно показывая, что не собирается драться.

— Вот именно! Конан–сан, неужели Вы никогда не слышали об Эдо Тенсей? Достаточно получить небольшой образец ДНК, и кто угодно сможет заставить Нагато и после смерти выполнять чужие приказы! Неужели Вы хотите для него такой участи? — надавил Саске.

Я замер, вспоминая свою встречу с Нагато под воздействием техники, упомянутой Саске. Н-да…

— А кроме того, — продолжил мой лучший друг. — Тоби непременно придёт забрать риннеган, потому что считает его своей собственностью. Но и это ещё не всё. Найдётся немало людей, желающих заполучить себе такой уникальный генетический материал, и они не побрезгуют осквернением могил. Например, место захоронения Первого Хокаге разграбили несколько раз, а его тело буквально растащили по кусочкам!

Конан испуганно посмотрела на меня. Но в этом я был согласен с Саске. Надо будет написать завещание, чтобы меня…

— Поэтому предлагаю кремировать Нагато, — словно прочёл мои мысли Саске. — И развеять пепел над морем. Стать одним целым со всем миром — не такой уж плохой конец. А его риннеган лучше всего отдать Наруто.

На это заявление я чуть не подавился. Но, в конечном итоге, Саске уговорил и меня, и Конан, и, даже не вскрывая запечатанное тело, вытащил эти фиолетовые глаза, куда–то в себя запечатав.

Он ещё подарил синеволосой девушке–оригами какие–то талмуды с вариантами развития её страны Дождя, где она, фактически, осталась единоличной правительницей. Видимо, они о чём–то таком говорили когда были в «Акацуки». Она поблагодарила нас и вместе с запечатанными телами улетела.

А потом этот жук Учиха начал меня лечить с помощью Кацую и попытался впихнуть те самые «солдатские» блевотные пилюли Сакуры, что на вкус как грязь. Что сказать, попытка у него удалась, и мне пришлось их съесть и притвориться совсем весёлым и здоровым.

Да, блин, я — герой…

Часть 3. Глава 21. Неожиданные новости

После воскрешения всех погибших и нашего с Саске возвращения, (во время полёта, он, кстати, показал мне картину боя с Пейном в моём покрове лиса), нас ждал триумф. Набежала откуда–то куча народу, которая начала качать меня и Саске. Многие плакали, но большинство улыбалось. Подбрасывали нас со всей ду… в смысле радости, так что очень скоро я снова почувствовал слабость. На очередном подкидывании вверх я заметил, что Саске со своими клонами что–то делают в центре того котлована, который образовался от техники Пейна. Похоже, что этот хитрый жук вместо себя для получения плюшек оставил клона. Тот даже счастливо мне улыбнулся, когда я обратил внимание толпы на выращенную за миг аллею и памятник в центре озера.

Нас поставили на землю, и мы дружной толпой пошли к новой достопримечательности Конохи.

Да, ещё в Цучидо я заметил, что детальность памятников Саске просто запредельная. В памятнике, который он создал буквально за несколько минут с помощью клонов, прослеживалась глубокая мысль и явно был использован собирательный образ. Лицо статуи сто процентов было моим, а вот волосы были длиннее и фигура была похожей на фигуры братьев Учиха. В протянутой руке «Безымянного шиноби», потому как подпись гласила «Безымянному шиноби, несущему Волю Огня», был символ огня.

Затем клоны развеялись, в том числе и тот, что изображал Саске во время «встречи героев», и Саске устало привалился к выращенному дереву.

— Ты как? — возвращая подколку, спросил я. Он слабо улыбнулся.

— Устал немного. И, кстати, наш дом я всё–таки сберёг, так что, в отличие от очень многих, мы можем нормально отдохнуть.

К нам подошли те ребята, что Саске привёл с собой. Карин, Джуго и Суйгецу. Подошли Сакура и Сай. И мы, подхватив Саске, передислоцировались в почти уцелевший квартал Учиха. Главный особняк вообще только припорошило пылью, но мы с ребятами, пока Саске отдавал всякие хозяйственные распоряжения, быстро всё прибрали.

Мито–сан устроила нам пир, и я много всего ел, восстанавливая силы, и никак не мог наесться, всё–таки почти–высвобождение Курамы, драка с Пейном, а до этого тренировка с Фукасаку дали о себе знать, впрочем Саске и остальные ребята тоже выглядели устало.

Саске позволил всем остаться, и мы с ним ушли в нашу комнату, к тому же, на данный момент в особняке и комнат–то из–за большого количества гостей не осталось. Дом Мито–сан был с краю квартала и оказался задет, поэтому она тоже переселилась к нам.

Упав на футон, я почти сразу провалился в сон, когда меня разбудил голос Саске.

— Наруто, спишь уже?

Я выдал на это откровенное злодейство со стороны лучшего друга нечто нечленораздельное и открыл глаза, наблюдая улыбающуюся и довольную Учиховскую рожу.

— Я хотел спросить, что ты ответишь Хинате? Нехорошо заставлять девушку ждать, — спросил он.

— Чего ждать? — совершенно не уловил смысла и причины моей побудки после выматывающего дня я.

— Она же тебе в любви призналась прямо перед всей деревней. Вот я интересуюсь, когда ты ей ответишь, — привстав со своего футона, полюбопытствовал Саске. Я секунду смотрел на него, пытаясь понять, не пытается ли мой лучший друг на… обмануть меня.

— Чего?! — завопил я, поняв, что Учиха убийственно серьёзен. — Хината призналась мне в любви?!

Саске выразительно шлёпнул себя по лицу, пряча глаза, показывая, как ему за меня стыдно. Не, а что за дела–то? Я же вообще не в курсе!

— А что, по–твоему, значили её слова «Наруто, я люблю тебя»? — ядовито переспросил друг.

И сейчас признаваться, что я просто её не слышал, показалось мне верхом тупизма. А я ещё всегда думал, почему в прошлых жизнях на меня так странно весь клан Хьюга косился…

— Ну… я думал… как друга… — выдавил я из себя вместе с глупой улыбкой. Никогда бы не подумал, что Хината меня любит… Как–то странно эта любовь проявлялась…

Саске простонал.

— Красивая, милая девушка признаётся тебе в любви, рискует жизнью ради твоего спасения, а ты думаешь, что вы всего лишь друзья? Да Хината в тебя с семи лет влюблена по уши, причём, все это знают, а ты даже не удосужился заметить! Да если бы не это, я бы уже ей предложение сделал! — выдал мне возмущённую отповедь Саске.

— Ээээ?

Сон с меня слетел окончательно, и я встал и начал расхаживать туда сюда по комнате.

Надо же, Хината меня любит, но, блин, как я должен был об этом, блин, догадаться?! Мы даже, можно сказать, и не говорили с ней толком никогда, а её стеснение было со всеми… И Саске мне ни разу даже не намекнул, раз уж, типа, такой сведущий, как и пресловутые «все». Я же типа тупой, объяснил бы другу, что да как, а то тут какие–то претензии вдруг выставляет и сам жениться хотел…

— Но тебя же Сакура–чан любит, — решил я отплатить Учихе той же монетой и «открыть» глаза. Вдруг он и не догадывается и думать об этом, как я, не думает.

— Сакура любит не меня, а некий образ, который сама же и придумала. Обо мне настоящем она вообще ничего не знает, — отрезал Саске.

— Но… — я остановил свой порыв сказать в сердцах «боюсь, что ты не знаешь того, что может о тебе знать Сакура». Да и Саске перебил.

— И вообще, не уходи от темы, — сложил руки на груди Саске. — Мы говорили о том, что ты собираешься ответить Хинате.

— Я не знаю, — честно ответил я. Да для меня эта новость вообще что–то с чем то! — А что я должен ей сказать?

Саске нахмурился.

— Раз не знаешь, так сочини. Но ты учти, что все Хокаге женаты были. Ну, кроме Цунаде–химе, но ей только попробуй о замужестве заикнуться, сразу схлопочешь. Не то, чтобы я тебе вот прям сейчас жениться советовал, однако, ты об этом всё–таки подумай. Другой такой замечательной девушки, как Хината, во всей Конохе не найдёшь.

— Угу, — пробормотал я.

Новость конечно та ещё… Любовь Хинаты была настолько скрытая, что я просто в глубоком шоке, что, оказывается, она меня любит, а если учесть, что она ещё и, фактически, об этом на всю Коноху сказала, причём, в тот момент, когда мне было ну просто совершенно невозможно услышать, что там она бормочет, становилось многое понятно. И даже те странные взгляды во время миссии в Стране Демонов, которыми меня наградили Шикамару и Неджи. Который, кстати, сказал, что влюблён в неё. И что мне с этим делать вообще?

— Наруто!!! — громкий окрик Саске отвлёк меня от размышлений.

— А?

— Спать ложись, утро вечера мудренее, — с довольным видом улёгся Саске. Ну, конечно, ввёл меня в ступор и радуется, жук шаринганистый!

— Уснёшь тут, — я ворочался, не зная, как лечь и стоит ли отворачиваться от этого «открывателя правды», блин. Но на правом боку я не засыпал, поэтому пришлось повернуться на левый, лицом к Саске, который лежал и чему–то улыбался. Хотя, ясно чему, сводник хренов.

— И ещё я хотел кое о чём тебя попросить. Я завтра на миссию отправлюсь, и, пока меня не будет, не произноси моего имени. И Сакуре с Саем тоже передай мою просьбу. И не звоните мне, ладно? Не хочу, чтобы меня в самый ответственный момент отвлёк входящий вызов.

— Что? — возмущённо приподнялся я. — Почему нельзя имя произносить? И почему тебя сразу же на миссию отправляют?

— Насчёт имени — это вроде приметы. Если надо будет обо мне поговорить, называйте… «Сами—Знаете-Кто», — Саске хихикнул, и на его лице появилась его задумчивая маньячная ухмылочка.

— Так что за миссия? — напомнил я, а то Саске что–то глубоко задумался. — И почему так срочно?

— Это связано с «Акацуки», — ответил Саске. — Но извини, большего я рассказать не смогу.

— С «Акацуки»? Тогда я тоже пойду с тобой! — я сжал кулак. Если получится прихлопнуть всю эту заразу, то очень хорошо…

— Тебе завтра глаза пересаживать не забыл? — хмыкнул Саске. — Цунаде–химэ сказала, чтобы ты к полудню подходил, она сама проведёт операцию.

Да я, блин, никому кроме бабули и, может быть, Саске и не позволил бы колупать свои драгоценные глаза!

Саске сказал пару успокаивающих фраз: насчет безопасности своей миссии, моего спокойствия и уверенности в нём — и неожиданно вздохнул.

— Меня сейчас намного больше другое занимает. Где бы мне найти противника настолько сильного, чтобы тоже пробудить риннеган? — он положил руки за голову и посмотрел в потолок. — Помнишь, когда нам было по семь лет, я сказал, что мы, как потомки Рикудо Сэннина, можем стать такими же великими шиноби? У тебя завтра будет риннеган, и я тоже себе такой хочу.

Да, это я помню… И даже ту гимнастику, разработанную Саске, до сих пор почти каждое утро делаю.

— Но, я же не сам его пробудил, — опротестовал я. — Мне он от Нагато достанется.

— Не важно, — хмыкнул Саске. — Ты ведь получил его благодаря своим навыкам и силе. К тому же, во всём мире и пяти человек не наберётся, кто мог бы его использовать…

— И всё равно… — протянул я.

Мне снова стало стыдно, что в какой–то миг я засомневался в Саске. А он просто отдаёт мне самое сильное в мире додзютцу и ещё уверен, что я им могу пользоваться. Больше никогда и ни за что я не подведу, и не усомнюсь, и никому не раскрою эту тайну!

— Ладно, давай лучше спать, — зевнув, повернулся на бок, лицом ко мне, Саске. На его губах снова заплясала хитрованская улыбочка. — И ты всё–таки подумай, что Хинате скажешь.

И тут же спокойно уснул, засопев в две дырки. Вот жук, задавил подушку, а я тут мучайся!

Рано утром выяснилось, что Саске прихватил на «несложную» миссию и свою троицу, которую он привёл в Коноху из застенок Орочимару, и, когда я проснулся, они уже отчалили в неизвестном направлении.

Зато днём в деревню, точнее в то, что от неё осталось, заявился Джирайя. Жабьи мудрецы уже рассказали ему о том, что случилось, и он вернулся, чтобы увидеть всё своими глазами и узнать больше подробностей.

Мы поговорили с ним буквально пару минут, и, блин, я был так счастлив его видеть, прежде чем прибежала Сакура и после лёгкой, в основном словесной взбучки, отправила меня на операцию по пересадке глаз, назначенную бабулькой.

Джирайя пошёл со мной.

— Так, значит, Нагато завещал дело мира тебе, Наруто? И даже свои глаза? — поторапливаясь за Сакурой, которая ловко обходила копошащихся людей, палатки, бригады строителей и прочих, спросил Извращенец.

— Ну, можно и так сказать, — вспомнив уговоры Саске, ответил я.

Бабулька Цунаде ждала нас в большой полевой палатке. На большой тумбе стоял макет со знакомыми головами Хокаге на искусственной горе.

— О, что это? — удивился я. — Это такой будет Коноха, да? — узнавая центральный памятник с озером, спросил я.

Джирайя тоже заинтересовался.

— Необычно. И кто архитектор?

— Ха! Сами—Знаете-Кто, конечно же! — ответил я, подбоченившись и испуская флюиды гордости за друга.

Брови Извращенца взлетели вверх.

— Кто? — хором переспросили Сакура, Цунаде и Шизуне.

— Он попросил меня, Сакуру и Сая называть его Сами—Знаете-Кто, пока он будет на своей миссии. И, кстати, что за миссии ты раздаешь, бабуля?

— Тебя не спросила! — фыркнула Цунаде.

— Вижу, у твоего Саске много… разных талантов, — догадался про «Сами—Знаете-Кого» Джирайя.

Почему–то на его слова бабулька слегка покраснела и, откашлявшись, сказала.

— Наруто, пойдём в операционную. А ты, — обратилась к Извращенцу Цунаде, — пока побудь здесь. У меня для тебя тоже срочная секретная миссия.

Сама пересадка риннеганов длилась недолго и совсем безболезненно, под «местным» наркозом Сакуры (нет, она меня не била), но после, «чтобы не болтался под ногами», меня усыпили полностью. Так что очнулся я в своей постели в особняке Учиха, со слов Мито–сан, через полтора дня, как была проведена операция.

Сакура пришла ко мне по звонку с телефона и сняла повязки, сказав, что всё абсолютно нормально зажило и прижилось. Но как–то странно она на меня посмотрела, когда я открыл глаза, так что я немедленно побежал к зеркалу.

— Сакура–чан, а разве они не должны были… ну… — удивлёно рассматривая своё отражение, спросил я.

— Я, честно говоря, тоже удивлена, Наруто, — повернув меня на свет и вглядываясь в мои глаза, пробормотала Сакура. — Хотя я вижу тонкие концентрические круги, присущие риннегану, но твоя радужка осталась совершенно такой же, как была.

То есть сине–голубой.

— Ты не чувствуешь чего–то особенного? — с любопытством спросила она.

— В общем–то, нет, не особо. Моргать только немного неприятно, словно песчинки в глазах.

— Пока не напрягай сильно зрение, пусть получше приживётся, — улыбнулась, подмигивая, девушка. — Да так и лучше, а то сложно было бы всем объяснять, почему у тебя другие глаза, все же привыкли видеть тебя голубоглазым, Наруто.

— Ну, в режиме отшельника они становятся жёлтыми, а когда у меня «покров лиса», то глаза у меня краснеют… — задумчиво сказал я.

— Точно! — хлопнула себя по лбу Сакура. — Наверное, это свойство твоих глаз такое — менять цвет и форму в зависимости от состояния! У Саске же тоже глаза тёмные, а шаринган красный.

— Да, наверное, — я был рад, что внешне ничего не изменилось. Всё–таки привык я к себе за пятьсот–то с лишним лет.

— Наруто! — в комнату влетел Сай. Он удивлённо разглядывал меня и Сакуру, которая стояла по–прежнему близко. — Я помешал?

— Сай, блин! — смутилась Сакура. — Нет. Я его осматривала просто.

— Мне соринка в глаз попала, — пришёл я на выручку подруге.

— А… — протянул Сай.

— Чего хотел–то? — спросил я отчего–то чуть покрасневшего Сая. Тоже, может, какой–то знак, что он в кого–то влюбился? Я снова про чьи–то чувства не догоняю?

— Да. В общем, к Хокаге–сама доставили свиток из Страны Молнии, где Сами—Знаете-Кого объявляют нукенином Листа и из–за этого чуть ли не войну Конохе…

— Но… Почему? — охрипшим голосом спросил я. — Что случилось–то?

— Написано, что он убил и похитил тело брата Райкаге, джинчуурики восьмихвостого биджу, Кира Би.

Часть 3. Глава 22. Сами—Знаете-Кто

Саске снова во что–то вляпался! Да это талант надо иметь: не успеть выйти из деревни, как другие Страны начинают слать ноты протеста. Из «героя Конохи» в нукенины за каких–то пару суток!

Так. Стоп! Кира Би ещё, блин, должен меня научить в супер–пупер режим биджу входить. А до этого в прошлых жизнях всё время нечто похожее было. Но Саске, хотя и сражался с моим будущим «гансто–реп–другом», в итоге тот оставался жив.

Чудны дела твои, друг мой лучший… Да ещё и этот запрет на звонки. Что–то тут нечисто и попахивает хитро вывернутой сверхсекретной миссией.

— Мне надо к бабульке! — живо заявил я Сакуре и Саю, которые тоже горячо поддержали эту идею.

Когда мы гурьбой вышли, то на пороге особняка обнаружился, видимо, собирающийся постучать Какаши. Наш капитан поведал примерно то же, что сказал Сай, только узнал он это на совете дзёнинов. Плюс то, что нападение на Кира Би было совершено в приметном «дизайнерском плащике» «Акацуки». Данзо поднял хай по поводу Учиха Саске с призывами срочно истребить моего друга, который, впрочем, в свете последних событий поддержан не был, не большинством по крайней мере. А с учётом, что у Саске ещё и почти у единственного осталось жильё, и не просто жильё, а целый квартал, он же «ценный приз», в общем, жуткая жуть. Вляпался мой друг конкретно, по самые шаринганы.

Это уже находилось на грани добра и зла и моего терпения. Так и хочется опробовать на этой одноглазой мумии какое–нибудь из гипотетических свойств риннегана, но Сакура сказала, что ближайшие дни мне нельзя пользоваться чакрой, каналы там какие–то присоединяются и должны окрепнуть. А жаль…

К бабульке Цунаде была куча народа, всяких прошенцев, лишенцев и остальных. Причём, деревня продолжала брать миссии, потому что отказ от них серьёзно бы повлиял на статус, репутацию и прочую экономику, так что мы чуть ли не час стояли в живой очереди, хотя это смешно для недавнего героя, но за житейскими делами люди быстро забывают о подобных вещах. Мол, сейчас есть дела и поважнее, чем уступать очередь раздосадованному мне со товарищами, а вот потом, когда отстроимся, тогда и будем автографы брать.

В очереди два чуунина болтали, и выяснилась ещё одна интересная деталь: оказывается, к нам в деревню уже пришли шиноби из Облака. В данный момент их делегация отправилась в архив, чтобы взять всю доступную информацию о Саске.

Я помнил тяжёлые кулаки той красноволосой девицы, так что был рад, что мы пока не встретились. К тому же, я даже чакрой пользоваться не могу, в том смысле, что в прошлые разы я просто напитывался чакрой и позволял себя лупить практически безболезненно, а если мы столкнёмся сейчас, то страшно представить, что будет…

Наконец, мы вошли в палатку Хокаге, там были бабулька Цунаде и девушка лет двадцати пяти которую я никогда в Конохе не видел. Ни разу за все пятьсот с лишним моих лет! Рыжая, в какой–то совсем куцей одёжке — типа майки и шорт, но с высокими сапогами, даже выше, чем у Сакуры. А на бёдрах у неё всякие ремни с оружием, подсумками, но меня привлекло нечто особенное. Эти штуки назывались «пушки», по крайней мере, я видел такие в иллюзиях Саске. Они, по идее, должны стрелять пулями на большие расстояния.

Интересно. Очень интересно.

Впрочем, сначала надо прояснить ситуацию с бабулей.

— Почему Сами—Знаете-Кого объявили нукенином? Тут точно какая–то ошибка! Сами—Знаете-Кто не мог убить брата Райкаге! Он совсем не такой! — вопил я под дружный аккомпанемент своего сопровождения, краем глаза поглядывая на рыжую. Она чуть улыбнулась на упоминание «Сами—Знаете-Кто», ничуть не удивившись формулировке.

Хех, вероятность того, что эта деваха сам Саске, уже процентов шестьдесят.

По–моему, бабулька была совсем не в духе. Иначе как объяснить то, что она, неожиданно сорвавшись, одним ударом расколошматила свой стол и завопила:

— А ну молчать!

Я чуть кирпичей в штаны не наложил от неожиданности. Чего пугать–то так?!

— Наруто, неужели ты думаешь, что я оставлю эту ситуацию без своего контроля? — стряхивая щепки с коленок, спросила Цунаде. — Саске всё–таки до недавнего времени был шиноби Конохи, и если он действительно стал преступником, значит, в этом есть доля моей вины. Но если произошло какое–то недоразумение, и обвинения необоснованны, уж будь уверен, я этого так не оставлю.

— Но… — мои слабые протесты были тут же перебиты.

— Ты во мне сомневаешься? — на меня в упор посмотрели золотисто–карие глаза, которые не обещали ничего хорошего в случае отрицательного ответа.

— Нет–нет, — я искоса посмотрел на рыжую и добавил, — бабуля Цунаде.

Рыжая метнула на меня весьма характерный недовольный взгляд. Вероятность того, что она — Саске, ещё больше увеличилась.

— А ты ещё кто? — нагло спросил я, глядя в карие глаза. — Я тебя никогда в деревне не видел.

— Это моя вторая помощница, — быстро ответила Цунаде, стрельнув глазами в открывшую было рот Сакуру. — Шизуне сейчас слишком загружена, поэтому пришлось подключить и Элис.

Что за имя такое Элис?

Эта «Элис», кстати, тут же сказала довольно приятным грудным голосом:

— Аудиенция окончена, — и выпроводила нас из палатки.

— Слушай, Сакура, — когда мы отошли на приличное расстояние, спросил я подругу. — Ты знаешь эту Элис?

— Я… — она задумчиво помяла подбородок, как всегда это делает Цунаде, и помотала головой. — Знаешь, нет. Но она же может быть из АНБУ, просто до этого в маске всегда ходила. Ладно, мне пора, проверить ещё госпиталь надо, помочь Шизуне.

Сакура поспешно нас покинула. Какаши тоже свалил по своим делам.

— Слушай Сай, — прищурился я, посмотрев на оставшегося товарища. — Ты помнишь те сорок четыре дела, которыми ты хотел подмазать Орочимару? С личными анкетами всех АНБУ.

Он смутился, но, подумав минутку, кивнул.

— Среди тех дел была анкета этой девушки?

— Женщин там вообще всего шестеро, и среди них той, что я наблюдал у Пятой Хокаге, не было.

— А среди вашей коренной братии? — уточнил я.

— Нет, я её никогда не видел, — ответил Сай.

Теперь я уверен на сто процентов… Вот только если Саске так шифруется, значит, это очень важно… Хотя мог бы хоть сигнал какой–то подать или поговорить, или предупредить. Что за привычка решать всё в одиночку!?

Я потом видел «Элис» бегающей туда–сюда по делам, она даже теневых клонов использовала и в таких количествах, которые не каждый дзёнин мог себе позволить. Точно Саске! И с гостями из Кумо экскурсию какую–то провела, но со мной эта «Элис» так и не заговорила, и никаких сигналов не поступало. И я решил, что настала пора для моей супер способности сидеть на попе ровно и не отсвечивать.

Сакура сказала, чтобы я отдыхал и не путался у народа под ногами, потому как всё равно бесполезен без использования чакры, поэтому я вернулся в особняк. Мито–сан мне пожаловалась, что к нам забирались воры и украли еду и испеченные ей ватрушки, причём, воры явно были шиноби, так как она постоянно была в доме и никуда не уходила, да и из кухни не более чем на пять минут отлучалась. Я успокоил нашу домоправительницу, взяв вину на себя, сказал, что просто спешил очень. Она уже знала новости о «молодом хозяине» и беспокоилась, что всё будет, как «в прошлый раз», но я её успокоил, что всё устаканится.

Главное же самому верить, правда?!

На следующий день Сакура поделилась со мной, что Цунаде вместе со своей новой помощницей отправились в Страну Железа на сходку всех Каге. И всё это старик Извращенец организовал. Шизуне осталась на бумагах, а сама Сакура теперь постоянно в госпитале будет.

Коноха постепенно отстраивалась и всё больше походила на тот макет, что придумал Саске. Даже появились первые улицы деревянных домов, которые построил наш капитан Ямато, правда после каждого третьего дома он долго восстанавливал свой запас чакры, но всё равно это было быстрее, чем строить дома вручную, хотя и вручную тоже строили. Но многое, типа фундамента или стен, выполняли наши шиноби с техниками земли, конечно, так что строительство Конохи шло ударными темпами.

Через несколько дней Сакура разрешила мне использовать чакру, но «никаких режимов сэннина или тому подобного», а риннеган был под запретом ещё пару недель, как минимум.

Мы с кучей моих клонов разгребали завалы, носили, подавали, пилили, в общем, помогали, чем могли.

— Ты уверен? — переспросил я Сая.

Тот кивнул и повторил ручными знаками: «старик», «одноглазый», «действовать», «убить», «пять», «огонь», «тень».

— Проклятая печать заставляет всех агентов «Корня» молчать о деятельности или планах Данзо–сама, — улыбнувшись, сказал Сай, показывая язык с чёрными знаками. — Я просто ничего не могу сказать об этом, даже если хочу.

Через неделю после того, как Цунаде в сопровождении «Элис» и ещё одного охранника отправилась на Совет Каге, Сай подошёл ко мне с важной новостью. Я уже давно рассказал и не раз повторял, что с его бывшим работодателем надо быть настороже. Хотя Сая вроде как отпустили из «Корня», не без вмешательства Ямато и бабульки, которую, как я много позже узнал, весьма разозлил «подмаз к Орочимару» в виде тех анкет. Но печать, понятное дело, не сняли. Сай следил за этой одноглазой мумией Данзо, знал все его тайные нычки и отнорки.

Заранее зная про эту печать, я уже давно начал показывать Саю наши «командные» ручные знаки, ведь если нельзя сказать, то можно просто показать…

И сейчас стало ясно, что этот козлина, который спал и видел себя главной шишкой на ровном месте в Конохе, офонарел настолько, что решил совершить покушение на Пятую Хокаге.

Единственная причина, почему я был спокоен, это, то, что я точно знал, что с Цунаде её помощница «Элис», она же Сами—Знаете-Кто.

А во всех прошлых жизнях Саске не проигрывал этому психу, и это не учитывая того, что с ним ещё наша живучая бабулька, превосходный ирёнин, и какой–то там охранник.

У Данзо даже тени шанса нет. Даже со всем «Корнем», который он притащит с собой.

Надеюсь, Саске покажет мне иллюзию их боя.

— Не волнуйся, Сай, — успокоил я явно переживающего парня. — Думаю, что всё будет хорошо, и очень может быть, что с Пятой Хокаге вернётся наш Сам—Знаешь-Кто. Ты только Сакуре не говори, а то она и так вся нервная. Пусть будет сюрприз для неё приятный.

Да… «Сюрприз» удался. Кто ж знал, что Сакура переживает настолько…

Когда наша бабулька с Саске и каким–то парнем прилетели в Коноху на тройке крыльев, весьма узнаваемой технике Учиха, их собралась встречать большая часть Конохи.

— Саске! Ты вернулся! — я радостно махнул рукой, показывая напрягшемуся народу, что все идёт по плану и всё так и задумано.

Бабулька подыграла, заявив, что все слухи насчёт Саске оказались недоразумением, и он был и остаётся шиноби Конохи. Я порадовался за друга, который стоял несколько грустный и задумчивый. Если учесть, что шесть часов назад ко мне подошёл Сай, и сказал, что его печать с языка пропала, было ясно, почему. Он, хотя и не стремился, но совершил свою месть и убил человека, повинного в смерти его клана.

— Саске! Как ты мог заставить нас так волноваться?! — неожиданно закричала Сакура и, подбежав ближе к Учиха, от души врезала ему по лицу.

Думаю Саске просто не ожидал, поэтому даже не подготовился и не сделал клонов, судя по его взгляду, это ещё и было его настоящим телом. Он отлетел на несколько метров и еле устоял на ногах.

Вот чёрт!

Да он с детства ненавидит любые раны, царапины, синяки на своём лице. И тут такая подстава… Его скула мгновенно начала опухать, из носа потекла кровь, губы тоже оказались разбиты. А чудовищная Ки, которую он испустил через мгновение, заставила народ отшатнуться от него.

— Чудесное приветствие, Сакура, — холодно процедил он. — Извини, что не могу ответить тем же — устал с дороги.

Он сделал себе крылья и улетел. Мне даже показалось, что он так обиделся, что улетит из Конохи вообще навсегда, я сделал шаг вперёд, но бабулька Цунаде остановила меня, сказав:

— Дай ему время, Наруто. Саске сейчас очень тяжело, и ему надо побыть в одиночестве.

— Тебе надо быть сдержанней, Сакура, — сказал я подруге, которая с бледным лицом и слезами на глазах так и стояла возле палатки Хокаге. — Говорил же тебе Саске, что нельзя бить товарищей…

— Я… — она бросилась мне на шею и разревелась, — не хотела…

— Не переживай, Саске отходчивый, он скоро вернётся, и ты сможешь извиниться. К тому же, он сам себя быстро вылечит, всё–таки он сам ирьёнин.

— Да? — шмыгнула носом Сакура.

— Думаю, он просто не хотел, чтобы наша Цунаде видела его некрасивым, — утешил я девушку. Она вымученно улыбнулась.

Вот так вот врёшь и думаешь, что я точно такой же, как мой друг: не люблю взваливать какие–то проблемы на других и лучше отшучусь, чем скажу, что мой друг переживает из–за смерти своих близких и своего клана, которые он неминуемо вспомнил, убив одного старого, жадного маразматика…

Часть 3. Глава 23. Миссия ранга S

— Ты же только вернулся! И снова уходишь? — я нашёл своего лучшего друга сидящим на голове Второго Хокаге и взирающим на частично застроенную Коноху, после того, как он огорошил меня, Сакуру и Сая новостью, что завтра с утра ему снова надо отлучиться из деревни.

— Да, так получается… — задумчиво кивнул Саске. — Я собираюсь махнуться с Итачи… — слово «глазами» так и не прозвучало, но я понял, о чём он.

— Всё же пробудил его? — удивлённо, но в то же время радостно, спросил я.

— Ага. Когда напал Пейн. Забыл просто сказать тебе, — Саске обернулся и, улыбнувшись, показал чёрный глаз с красным зрачком в виде шестилепесткового цветочка.

О заморочках учиховского додзютцу он рассказывал мне уже довольно давно, и в том числе даже поделился тем, что пробуждённый Мангёке шаринган, являющийся четвертой ступенью развития «шарингана обыкновенного», довольно опасен для своего владельца и с каждым своим применением ведёт к слепоте и прочим проблемам со здоровьем. И когда–то Учиха Мадара, полностью ослепший после использования Мангёке, забрал глаза своего младшего брательника, чтобы обрести Вечный Мангёке, который так просто не портился. История жуткая и даже показанная мне в гендзюцу…

Саске уже давно решил не смотреть на все эти «примеры поколений», а просто обменяться глазами с братом, чтобы им обоим достался Вечный Мангёке Шаринган. Мысль простая, но удивительно рациональная, как говорится, «и вам, и нам». Единственная проблема встала только в том, что у Саске Мангёке всё не пробуждался, а у Итачи в связи с тем, что Мангёке у него был лет с четырнадцати, за последующие семь весьма поиздержался и дышал на ладан.

— Сакура всё ещё думает, что ты так её и не простил, и из–за этого уходишь, — укоризненно сказал я. Саске только хмыкнул.

— Нефиг было руки распускать, столько раз говорил об этом, — он обиженно надул губы. — Это же было моё настоящее тело. Я в нём года два ран не получал никаких. Это больно, блин, было.

— О, с почином тогда. Плюха была знатной. Думал, ты разнесёшь всё, что мы тут без тебя уже настроили, — иронично фыркнул я, скалясь.

— Очень смешно, — буркнул Саске, но тоже улыбнулся.

— Так что, на Цунаде было неудачное покушение? — я сел рядом, любуясь видом. Да, судя по всему, наша скрытая деревня должна стать ещё красивее…

— Ага, этот старикашка рыпнулся неудачно… Для него, — хмыкнул Саске. — Но, в общем, ничего интересного не было. Моментальная смерть от множества чужеродных предметов в мозге. Слышал о такой?

— Да… — протянул я, хитро щурясь и толкнув его с бок. — Неужели «Элис» постаралась со своими пушками? Мне уже шепнули одну занятную историю…

Саске хмыкнул.

— Догадался, значит? И что же меня выдало? Ты же никогда её не видел. Да и чакрой ты не мог пользоваться, хотя у неё всё равно другое её строение, специально для всяких ушлых сенсоров, и по чакре её никак было не идентифицировать…

— Вот–вот, я никогда её не видел, — начал загибать пальцы я. — Она была просто секси и могла посоревноваться с любой из моих красоток из «гарем–но–дзютцу». У неё было оружие, которое я видел лишь в твоих иллюзиях. Потом Элис не спросила, кто такой «Сами—Знаете-Кто», да и вдруг какая–то незнакомая девица в помощницах Пятой Хокаге? Пф! — я победно посмотрел на него. — Ну и так, по–мелочи. Например, я слышал от одного чунина, как он пересказывал «экскурсию» Элис гостям из Облака, за которыми он приглядывал. А таким специфическим юмором обладаешь только ты.

Саске немного сник.

— Значит, моя явка была провалена?

— Да не переживай, так много о тебе, пожалуй, только я знаю, а все были слишком заняты, чтобы приглядываться к «новой помощнице Хокаге», — я снова пихнул друга в плечо. — Просто мог бы предупредить…

— Ну… Прости, это была секретная миссия, типа, — пожал плечами Саске. — Спасибо, что не выдал.

— Ну вот ещё! — искренне возмутился я. — Я же ниндзя, я же понимаю всё!

— Всё равно спасибо, Наруто. Ты — настоящий друг, — тепло улыбнулся Саске, потрепав мои волосы.

Вечером до Конохи добрались Карин, Суйгетцу и Джуго. Общий ужин в особняке плавно перетёк в обсуждение «эпичной» битвы с джинчуурики восьмихвостого, и Саске, расщедрившись, даже показал всем нам супер иллюзию этой схватки. Словно мы сами там были и наблюдали за произошедшим. И кое–где, особенно, когда Кира Би уходил в свой танец мечей, было показано с замедлением. Никто, кроме меня, и, как оказалось, Сая, не знал, что Саске может такие финты делать, поэтому народ был под глубоким впечатлением.

Троица рассказала, как они добирались до Конохи, получился, в общем, такой ужин–отчёт.

— Э, а как у вас дела? — поинтересовался Суйгетцу. — Как дела у нашего героя деревни?

— Ты меня прям, подколол, — ответил с хмыком я. — Меня и так эта мелкота заколебала с этим.

— И в чём это проявляется? — заинтересовался беловолосый, округлив глаза. Их фиолетовый цвет напомнил мне о Хинате, с которой я так и не поговорил. Но мы, в общем, и не встречались, их клан был постоянно занят. В связи с разрушениями в нашу типа «скрытую деревню» повалила толпа всяких строителей, мастеров, чернорабочих, купцов и разномастных торговцев почти отовсюду. Все они требовали проверки, что у клана Хьюга с их додзютцу получалось весьма хорошо. Безопасность жителей и всё такое. Да и сказывалась давняя история, когда в предыдущий раз, при восстановлении Конохи после частичного разрушения, одним из застройщиков беспалевно было заминировано несколько кварталов.

— Да, ходит за мной один малец под секси–но–дзютцу и пытается всякое выведать, как жизнь героя и всё такое, — с тяжёлым вздохом, ответил я. Причём, я только в этой жизни понял, что вообще подразумевалось под его тупыми вопросами «появилась ли у меня подружка?» и «ты идёшь на свидание со своей подружкой?». Похоже, о том, что Хината Хьюга призналась мне в любви, точно знала вся деревня.

При упоминании секси–но–дзютцу парни заинтересованно вытянули шеи, а Карин с Сакурой, наоборот обе нахмурились.

— Секси–но–дзютцу? — переспросил Суйгецу, оправдав характеристику Саске «самый разговорчивый и любопытный». — Что за хрень такая?

— Да, в детстве когда–то Наруто придумал отвлекающую технику, — хихикнул в кулак Саске. — А потом внука нашего тогдашнего Хокаге научил на свою голову…

— Теперь у них типа дуэлей в этой технике, — выдала меня с потрохами Сакура. — Потом оба отгребают. Наруто от меня, а Конохомару от Моэги, придурки…

— Эй, — шутливо возмутился я, — она реально работает! Особенно с парнями постарше.

— Типа этого твоего учителя–извращенца Джирайи? — фыркнула Сакура, ещё больше заинтересовав ребят.

— Значит, твой друг учился у извращенца? — как–то ехидно спросил у Саске Суйгетцу, тот в ответ только оскалился и показал кулак, не давая развить эту тему. Хотя из всех присутствующих, пожалуй, только Сакура не знала о «великих похождениях Учиха Саске», хотя, может, тоже знала, но не говорила об этом. Сакура, по всей видимости, уже отнесла Саске из разряда «возможный возлюбленный» в категорию «друзей», которых и стукнуть в сердцах не жалко, если провинится в её глазах, что и было продемонстрировано вчера. Она, кстати, днём ещё несколько раз извинилась перед ним, хотя Саске говорил, что не сердится и простил. Но, видимо, она его слишком сильно приложила всё–таки, раз продолжает чувствовать свою вину. Хотя, с таким несдержанным характером ей полезно будет подумать о дальнейших последствиях.

Хотя, мне, пожалуй, тоже надо подумать о последствиях… и всё–таки поговорить с Хинатой…

— Привет, Хината, есть минутка? — после того, как мы вшестером проводили Саске, я нашёл её на улицах отстраивающейся Конохи. Будущая глава клана слегка зарумянилась, но кивнула.

— Конечно, Наруто–кун…

— Может, пойдём в «Ичираку»? — предложил я, кивая на вновь открывшуюся закусочную в квартале от нас. В строительстве раменной Теучи–сана я, в лице десятка своих клонов, лично принимал участие, так что она работала с первого дня начала восстановления Конохи и являлась единственным подобным заведением в округе.

Мы подошли и сделали заказ.

— Хината… — начал я, ковыряя палочками лапшу. — Я…

А в следующую секунду я смотрю на странную зелёную лапшу и обжаренных личинок.

— Что? — вырвалось у меня. И только пару секунд спустя я осознал, что сижу за столом дома у жабьих отшельников: учителя Фукасаку и его жены Шимы.

— Мы вызвали тебя обратным призывом, Наруто, — раздался сбоку довольный голос жабьего старпёра. — Надеюсь, не отвлекли ни от чего важного?

Вызвали меня по причине того, что Старейшина захотел предсказать моё будущее.

И как всегда, этот здоровенный бурого окраса с белым пузиком Мудрый Жаб меня удивил. Размером он, конечно, уступал воинам клана Гама, но, по сравнению со мной, не говоря уж о Фукасаку, был огромен. Он сидел в гигантском кресле, с ожерельем на шее и смешной квадратной широкополой чёрной шляпой на голове, на которой были кисточки по уголкам. На его шляпе, видать, для какой–то медитации, стоял хрустальный шар с меня ростом.

Резиденция Старейшины находилась на вершине горы Мудрости. Впрочем, гигантские свитки со множеством техник и всяких навороченных дзюцу, стоявшие внушительной стеной, в названии горы очень даже убеждали.

Я поздоровался. Как всегда, произошла заминка, потому что Великий Мудрец страдал склерозом. Ему напомнили, кто я такой, и я услышал слова, ради которых, собственно, меня и оторвали от первого свидания с Хинатой.

— Наруто, мне открылось пророчество о тебе. Слушай внимательно.

— Да, давайте, говорите уже, — попросил я, про себя прикидывая, успеет ли, с учётом разницы во времени между мирами, уйти Хината и сильно ли она расстроилась из–за моего внезапного исчезновения.

— Скоро ты встретишь осьминога! Видение было довольно смутным, но я точно видел осьминожьи щупальца. А затем тебя ждёт битва с человеком, чья сила заключена в глазах. Для борьбы с ним тебе надо будет воспользоваться Геруторой, которого передал тебе твой учитель. Это ключ к твоей печати, с его помощью ты сможешь высвободить силу девятихвостого, если захочешь.

— Благодарю, — кивнул я Мудрецу, в принципе, ничего нового я не услышал, всё, как и всегда. Но внезапно, тот поднял лапу.

— И ещё. В моём видении было сказано, что лишь равноценный обмен позволит исполнится твоей самой заветной мечте, Наруто.

— Что?! — удивлённо воскликнул я. — Равноценный обмен? Что это?

— Ты всё поймёшь, когда придёт время, — заключил Мудрец.

Хината, как я и думал, уже ушла. Фукасаку вернул меня туда же, где взял, то есть в раменную Теучи–сана.

Получилось, что с Хинатой так и не поговорил, решил, что лучше я ей письмо напишу, так можно избежать неловкости, да и ей, наверное, будет спокойней, с её стеснительностью. От окончательного принятия этого судьбоносного решения меня отвлекли какие–то парни, которые ели в «Ичираку». Они меня узнали и даже начали просить у меня автограф.

Впрочем, ни отказать, ни дать автографы я не успел, потому что меня нашли Карин и Сакура. Как оказалось, Карин была не просто сенсором, а очень крутым сенсором и почти моментально засекла моё возвращение в деревню. Меня живенько доставили к уже успевшей переполошить половину Листа бабульке Цунаде. А ведь здесь прошёл час от силы.

На земле Жаб, после длительного путешествия к горе Мудрости и поняв, что Хината всё равно ушла, я ещё принял приглашение на обед от «бабки–жабки» Шимы, да и проголодался к тому времени сильно. А потом, пока я рассказал Фукасаку о последних делах в Конохе, пока с Гамакичи поболтал, это он, кстати, насчёт письма меня надоумил, весь день и прошёл. А дозвониться через телефон Саске на Землю Жаб невозможно из–за искривления времени и пространства, это я уже проверял.

— Так тебе сказали пророчество? Вроде того, что было у Джирайи? — переспросила бабулька, когда я её успокоил, что просто меня вызвали обратным призывом, а не похитили, как тут все подумали.

— И что тебе сказали? — полюбопытствовал Шикамару, который тоже был в начавшейся формироваться «команде спасения».

— Что я поеду на курорт, встречу там осьминога, который должен мне как–то помочь… — задумчиво сказал я, ехидно разглядывая вытянувшиеся лица бабули, Какаши, Ямато и Сакуры.

— И что это должно означать? — скептически спросил Какаши.

— Ну, Старый Жабий Мудрец сам мало понимает в своих видениях, он говорит, что всё станет ясно, когда придёт время, — ответил я.

Сакура, Какаши и Шикамару ушли, а бабулька сказала:

— Наруто, вообще–то тебя искали для выполнения миссии S-ранга.

— Миссия ранга S? Нифига себе! — обрадовался я, внутренне подобравшись.

— Да, только ты можешь выполнить её, — серьёзно сказала бабулька. — Ты с Ямато отправишься в Страну Молний на особый остров на территории, подконтрольной Скрытому Облаку.

— Часом не на курорт? — иронично спросил я.

— Может быть, это уже начало исполняться твоё пророчество, — хмыкнула, оценив шутку, Цунаде. — Вполне возможно, что именно об этом месте он говорил. Надвигается война, и тебе поручена эта важная для всех стран миссия ранга S. Как только доберётесь до места, следуй всем указаниям капитана Ямато.

— Я вас не подведу! — откозырял я.

Похоже, что заварушка начинается.

— КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ -

© Copyright: Кицунэ Миято, апрель–май, 2014.

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. ОКОВЫ ДРУЖБЫ И ВОЙНЫ Часть 4. Глава 1. Путешествие в Страну Молнии

В Страну Молнии мы добирались вчетвером: неунывающий Майто Гай, он же Зелёный Зверь Конохи и, по совместительству, учитель толстобровика; капитан Ямато — обладатель древесных техник и бывший подопытный Орочимару, я и Аоба Ямаширо.

Аоба, кстати, специальный дзёнин, хотя до встречи с ним я всегда думал, что только у Итачи «фишка» с воронами, как оказалось, этот парень тоже этот «приёмчик» использует, и через ворон и видит и «гендзючит», только из–за этого его и запомнил хорошо, а так он не особо разговорчивый. У меня даже мелькнула мысль, что этот, прячущий глаза за тёмными овальными очками, шиноби, всё–таки может быть как–то связан с Учиха, мало ли какой–нибудь внебрачный сын или побочная ветка. Кто знает, что за два шарингана у него под очками спрятаны, да и короткие торчащие волосы довольно тёмные, а кожа светлая.

Мы отправились в Кучи, единственный порт Страны Огня, имеющий выход к морю в заливе, расположенном между Страной Горячих Источников и Страной Волн.

Вообще, морским путём до Страны Молний почти никто из шиноби (в трезвом уме и здравой памяти) не добирается, ибо зачем, когда по суше получается раза в три быстрее, даже если просто шагом идти. Море изобилует всякими неприятностями: то рыбы гигантские, то водовороты, то штиль, то шторм, то туман, ну, а лично для меня — тоскливо неимоверно. Не потренироваться толком, ничего, сиди себе и пялься в горизонт. Были, конечно, встречи и редкие «приключения», но пережитые уже столько раз, они вызывали скуку и лёгкое раздражение, в основном, тупизмом ситуаций. Да и постоянная слабость Гая, который что костюмом, что кожей лица был одного зелёного цвета, вызывала сочувствие. Никак до меня не доходит, зачем его, печально известного своей морской болезнью, отправили в морское путешествие? Может, он впал в опалу, или где–то насолить бубульке успел? Потому что ничем, кроме откровенного издевательства, это не выглядело.

Когда я странствовал с Джирайей по морю, с нами хотя бы Сора был, с ним поговорить было можно, а с тремя «взрослыми мужиками», которые либо норовили прочесть мне мораль (Ямато), либо отвечали односложно, практически игнорируя (Аоба), либо хотели на меня блевануть (Гай) всё было сложно. В общем и целом — уныло, скучно, и ещё раз скучно! И длится всё путешествие больше двух недель!

Нет, конечно, после восстановления Конохи, когда весь день бегаешь в компании ещё пятидесяти себя, можно и отдохнуть пару–тройку дней, чем я и занялся. Но через эти три дня вынужденного безделья хотелось заниматься хоть чем–то. Я уже начал прикидывать и вспоминать о тех «приключениях», что должны случиться, маясь откровенной дурью, чтобы хоть чем–то себя развлечь. Испытывать терпение Ямато, нудно выспрашивая, в чём заключается наша миссия ранга S — лишь самая безобидная из моих «развлекух».

Конечно, я прекрасно знал, что миссия наша для всех остальных заключалась в том, чтобы держать меня подальше от поля боя, потому что «джинчуурики — это наше всё и то, что нужно врагу». Тем более, что пока я не получу свой супер–пупер золотой покров биджу и не договорюсь с Курамой, соваться с пятиминутным режимом сэннина на Тоби и десятихвостого, всё равно, что новичку–генину лезть на Каге.

Поэтому через три дня с начала нашего «эпичного путешествия» я засел в медитацию, заодно и пытаясь увеличить радиус действия своего сенсорного восприятия и раздумывая над словами Жабьего Старейшины и того предсказания, что он сделал в самом конце. Да и несостоявшийся разговор с Хинатой из головы не выходил. Подумать было о чём.

Команда сопровождения мне не мешала, и я, через постоянно льющиеся через меня потоки природной энергии, даже ощутил, что шиноби Конохи и не только Конохи потихоньку начали стягиваться к границе Страны Молнии. И далее они организованной толпой оправятся в Кумо.

Так как мы плыли аккурат вдоль берегов Страны Молнии, хотя их и не было видно просто глазами, я мог запомнить особенности чакры у шиноби образовавшегося Альянса Пяти Деревень. По моим воспоминаниям, мне ещё недели три тренироваться с Кира Би, а потом срочно бежать драться с распоясавшимися антагонистами в лице Мадары и Тоби. Интересно, из–за того, что Тоби не получит риннеган что–то сильно изменится в ходе сражения? Хотя, мало получить такие глаза, ими ещё пользоваться уметь надо, Нагато, судя по всему, лет сорок было, если не больше… И сравниться с ним в управлении риннеганом вряд ли кто сможет, если учесть, что он его пробудил полностью только в шестнадцать лет или когда там Яхико убили… Короче, пара десятков лет практики у него точно есть.

И Мадара, он же вроде как воскреснуть должен… Но его, как мне Саске в прошлых жизнях говорил, должен воскресить Якуши Кабуто. А сейчас, по словам моего лучшего друга, он «позаботился» о всех подручных Орочимару и о Кабуто в том числе. Что это означало, не знаю, да и, собственно, не особо горю желанием знать, но, думаю, проблем от Кабуто можно не ждать.

Что из всего этого выйдет, даже не знаю, и предугадывать не решусь.

Хорошо бы на этот раз обойтись меньшим количеством жертв… Ну, а мне, как всегда, придётся хорошо исполнять свою роль в этом кровавом спектакле, чтобы их не стало больше…

Но в этот раз у меня есть нехилая надежда на Саске и то, что бабулька Цунаде осталась в чувствах после нападения на Коноху, и, с самого начала принимала участие в военном совете, и вообще накопила сил, тоже важно… Да и Итачи, когда я ему звонил во время одного привала, отойдя подальше от своих, сообщил, что хочет испробовать свой новый Вечный Мангёке на благо мира во всём мире. Кстати, похоже, что они распутали всю эту мутонень про ненависть с Саске, потому что Итачи был как–то даже, мне показалось, весел и самую малость счастлив. Хотя это и трудно разобрать на маленьком экранчике телефона, но у меня появилось именно такое впечатление. Я был рад за них, что они разобрались. Ведь каждый из них, похоже, искренне любил и переживал за своего брата, только не знал, как это показать.

Саске мне тоже звонил, сказал, что операция прошла успешно, и он теперь ещё более мега–крут, чем раньше.

Поэтому мне надо тоже постараться не облажаться.

Неожиданно в мешанине отголосков с берега я почувствовал какую–то знакомую чакру со стороны моря.

— Капитан Ямато, — обратился я к нашему Буратине, как про себя я называл АНБУ-шника. Вслух понятно, что это ни разу не звучало, потому что никто, кроме, разве что Саске, не поймёт в чём прикол, но в душе каждый раз хихикал. А что? Очень ему подходит.

Тут же осёкшись, подумал, что вряд ли он меня куда–то отпустит со своей миссии ранга S, поэтому, быстро осмотревшись, я заметил небольшой островок в километре от нас.

— Да, Наруто? — подал голос сидящий на корме капитан.

— Там впереди небольшой остров и на нём никого нет, — сообщил я. — Гай–сенсей снова неважно себя чувствует, давайте устроим небольшую остановку.

— Хорошая мысль, — кивнул Ямато, направляя нашу лодку в указанном направлении.

Подменить себя клоном не составило труда, а сделать технику замещения себя на клона на расстояние до километра я могу в любое время, команда даже не заметит моей отлучки.

Остров отлично прикрыл мой отход, осложнённый открытым пространством. Можно было бы вызвать и спрятаться в жабе, но они терпеть не могут солёной воды, поэтому какое–то время пришлось плыть под водой самостоятельно.

Но в режиме сэннина преодолевать сопротивление воды всё же легче, чем без него, и за отведённые мне пять минут я успел отплыть больше, чем на пять километров, а потом снова собрав природную энергию и, определив направление, просто пробежался по воде ещё пару десятков километров. День такой гонки и я смогу добраться в Кумо. Эта мысль заставила меня остановиться и подумать. А ведь точно! Зачем мне тащиться еще две недели с командой, когда мой клон отлично справиться с половиной моей силы! В это время можно заняться чем–то более интересным и полезным.

Приняв решение, я побежал ещё резвее.

Наконец, заметив свою цель, я, скрестив ноги, уселся прямо на воду, прикрыл глаза и стал ждать, пока меня обнаружат.

Небольшой корабль с несколькими парусами неспешно скользил по глади воды, хотя было совершенно безветренно. На борту шхуны был нарисован синий герб с золотым трезубцем, а далее следовала надпись «Покорительница Бурь».

— Человек за бортом! — услышал я звонкий мальчишеский голос с мачты. — На воде сидит.

— Шиноби? — вода и открытое пространство отлично передавали звуки, можно было даже расслышать настороженное удивление в низком мужском голосе.

— Похоже на то! — подтвердил «вперёд смотрящий».

— Я разберусь! — уверенный голос, быстрые шлепки в мою сторону, которые замерли метрах в пяти от меня и тишина.

Я открыл глаза и ехидно улыбнулся, как никогда понимая Саске с его любовью к театральщине при нашей первой встрече после долгой разлуки.

— Давно не виделись, Сора…

— Тысяча морских ежей мне в глотку! Неужели это правда ты, Наруто!? — разразился радостной тирадой мой друг. Повзрослевший, загоревший, заметно выросший, но всё тот же Сора, бывший послушник Храма Огня, а сейчас — настоящий «морской волк».

Я поднялся и был заключён в весьма крепкие дружеские объятия.

— Какими судьбами, дружище? — Сора жадно вглядывался в моё лицо, впрочем, я делал то же самое.

Его длинные серые волосы были перевязаны в хвост и закрыты банданой с тем же гербом Страны Моря. Лицо приобрело цвет тёмной бронзы, широкая улыбка от уха до уха сияла, как у Майто Гая в лучшие дни. Мы глупо хихикали и тыкали друг друга, не зная, что и сказать. Встреча получилась совершенно неожиданной и спонтанной. И весьма, надо сказать, кстати.

— Давай к нам на борт, — наконец, сказал Сора. — Гайтен–сан и Чиби уже ждут.

— Пошли! — ещё шире улыбнулся я, чувствуя горячее тепло в области сердца. — Так рад вас всех встретить!

Две недели в компании Соры, капитана Гайтена и Чиби прошли очень быстро и весело. Хотя они тоже путешествовали по морю, но это совсем не было скучным. Я смотался с ними до Страны Воды, куда они направлялись из Страны Горячих Источников с каким–то грузом. Мы даже пару дней провели в столице Страны Воды, городе Мизуто, гуляя с моим другом и вспоминая деньки в тренировках в путешествии с Джирайей.

За прошедшие три года Сора поднаторел в использовании стихии ветра, так что нашлось место и время и для совместного спарринга.

Оставленный за меня клон периодически создавал и развеивал клонов, чтобы держать меня в курсе происходящего со «мной» с моим экипажем, успешно играя роль «недогадистого Наруто». И, когда нас подобрал корабль, чтобы переправить на секретный остров, я поспешил обратно, тепло попрощавшись с Сорой и его командой.

Используя природную энергию и «накопительных» клонов, добрался я из Страны Воды до корабля деревни скрытой в Облаках за несколько часов. А густой туман позволил мне совершенно беспалевно подойти ближе и обменяться с клоном, которого я развеял, получив лёгкую головную боль из–за большого объёма набравшейся информации. Хотя это того стоило!

— Пожалуйста! Будьте готовы к высадке! — крикнул какой–то шиноби сквозь туман.

Остров, ощетинившийся пиками, приближался.

— Хм, — прикололся я, разглядывая трупы здоровенных животных, насаженных на острия скал, и другие нелицеприятные картинки. — Клёвый «райский остров», действительно, курорт!

Над нами низенько так пролетела какая–то пятиметровая ящерица с кожистыми крыльями и длинной зубастой пастью.

— Он похож на «Лес Смерти» в Конохе, — радостно заверил меня красноволосый шиноби Облака, как подсказала память клона, помощник капитана этого судна и наш сопровождающий. — Только тут ещё страшнее…

Я скорчил испуганное лицо, на что услышал смех.

— Не волнуйся, тут безопасно. Если их не трогать, то они довольно безобидны… кроме одного, что живёт на побережье…

Договорить он не успел, потому что этот «одинокий и небезобидный» напал на наше судно, взметнув вверх щупальца.

— Кальмар! — завопил Ямато, стоящий рядом со мной, а ещё несколько шиноби из Облака вторили этому крику.

— Так значит это не та «осьминожка–чан», что должна помочь мне? — задумчиво хмыкнул я, любуясь вытаращенными глазами Ямато, который совершенно дико на меня посмотрел.

— Одно, два, три, — стал считать я, под обалдевший взгляд Буратины. — Мне надо быть уверенным, что это кальмар. Чтобы случайно не прибить мою «осминожку–чан», — пояснил я свои действия, ухохатываясь про себя.

— На это нет времени, Наруто!

Я ловко уклонился от тентакля рванувшего ко мне, а затем появился Кира Би. Весьма вовремя, а то вся команда уже порядком кирпичей в штаны наделали.

— Осьминог появляется, кальмар уклоняется! — выдал громкий голос речитативом.

Кальмар с первого удара понял свою неправоту и скрылся в глубине.

— Это учитель Кира Би! — воскликнул рыжий облачник, подымаясь с палубы, которую нехило залила волна от «дуэли монстров».

— Вы опоздали, дурачьё, йо! — поприветствовал нас джинчуурики восьмихвостого, втягивая в спину щупальца.

Пожалуй, очки они с Аобой где–то в одном месте закупали, тёмно–синие штаны, стандарный косой «облачный» светло серый жилет на голое, смуглое, раскаченное тело с небольшими татуировками на щеке и плече, мечи за спиной, перевязанные красным толстым шнуром, белые волосы, белая бандана, — это точно был Кира Би. Хотя стоило услышать пару слов для узнавания.

— Осьминог, привет, даттебаё! — помахал я ему рукой. Тот остановился, достал зелёную книжицу и что–то забормотал.

— У Кира Би свой стиль, он разговаривает комбинациями энка и рэпа, — пояснил для нас рыжий облачник. — Энкорэп!

Возникшую паузу прервал громкий голос сверху. На одном из пиков «курортного» острова стоял лохматый мужик с зачерненным носом в стандартной синей–серой одежде шиноби Облака.

— Добро пожаловать! Я ждал вас! Я управляющий Матои, и я тут для того, чтобы позаботиться о вас! Я отведу вас к вашему жилищу, так что следуйте за мной!

Ну, вот и приплыли…

Часть 4. Глава 2. Тьма в моём сердце

Нас определили на базу, которая до ужаса напоминала морду восьмихвостого, бывшего этаким осьминогобыком. У меня была пара «заготовочек» — стишков для Кира Би. И, хотя вроде «Йо, брат, я Узумаки Наруто, я пацан что надо, со мною всё круто. Хочу я управлять чакрой Кьюби, чувак, и в этом деле без тебя ваще никак» — должно было произвести на него впечатление, но это снова «не сработало», и он отказал мне в помощи, сказав, что приехал на остров по приказу своего брата Райкаге и собирается отдыхать.

Ну, это знакомая песня, так что, посчитав это достаточным поводом для возмущений, я отправился к управляющему Матои с требованием показать мне место тренировок. Ведь главное, что кулаками–то мы с Кира Би стукнулись, а это уже много значит.

Буратино, в смысле Ямато, тут же нарисовался с желанием сопроводить нас до Водопада Правды, того самого места, где начинаются тренировки в контроле «хвостатого зверя».

Матои показал мне на крохотный, наверное, не больше двух метров в диаметре, круглый зелёный островок посреди озера перед водопадом:

— Сядь тут и закрой глаза, Наруто, и ты увидишь Истинного Себя.

Я послушно запрыгнул на серединку, сел на короткую жёсткую травку, и начал медитацию.

Истинный Я… С каждой прожитой жизнью это всё сложнее. Принять себя. Посмотреть на чудовище, в которое я превращаюсь. Сбрасывать гнёт предыдущих жизней и стараться всё забыть. Наверное, если бы не этот Водопад Правды и такая тренировка, то я бы окончательно сошёл с ума где–то на восьмой жизни… Как раз, когда была восьмая жизнь, я «достиг» этого Водопада, чтобы узреть Истину, которая меня совсем не радовала.

В чём смысл этих перерождений, и есть ли в них смысл? Что я могу сделать, если не могу изменить происходящее? Иногда кажется, что из меня растят святого, способного принять многократную боль этого мира…

В общем, всегда странные мысли в голову лезут в этом месте…

Из водопада вышел Тёмный Наруто. Моё настоящее Я, сидящее глубоко внутри. Он неприятно ухмыльнулся.

— Почему ты хотел убить нас тогда, в детстве? Помнишь, когда нам было шесть лет? Ты довел того старика, который чуть не забил нас до смерти. Неужели ты, правда, хочешь, чтобы эти люди, которые обзывали и били ребёнка, гордились нами? Разве в следующей нашей жизни это не повторяется снова? Ты стараешься, завоёвываешь их любовь и уважение, а потом они ни хрена не помнят. Все твои друзья, девушка, которая тебя, оказывается, любит, учителя, товарищи — им нет дела до смерти твоих родителей, им нет до тебя никакого дела, они не помнят тебя.

Я молчал, слушая его и давая выговориться.

— Мы всегда встречаемся с тобой здесь, в этом прекрасном месте. Водопад Правды, да? Так ты готов выслушать Правду о себе, Наруто? Ведь Я — это Ты, Настоящий Ты. Не тот актёр, который следует этому спектаклю, где ты играешь роль главной марионетки, а Настоящий Ты. И Я очень нравлюсь Девятихвостому!

— Я знаю, и готов тебя выслушать, — покорно склонил голову я. — Честно говоря, я каждый раз надеюсь, что ты не появишься, но это было бы слишком просто, да? Моя Тёмная сторона всё равно будет стремиться разделиться со мной.

— Ты обещаешь! Ты каждый раз обещаешь, что наша встреча будет последней! Ненавижу! — обличительно ткнул в мою сторону пальцем, заорав, Тёмный Наруто.

Это плохо. Капля ненависти, и Курама сорвётся с поводка.

— Успокойся! — я подошёл ближе, заглядывая в красные зрачки на чёрной склере. — Ты же знаешь, что Пророчество изменилось. Это надежда для нас.

— Нет! Хватит! — он оттолкнул меня. — Может, правда в том, чтобы мне слиться с Курамой? Позволить ему разрушить этот ненавистный нам грёбаный мир, ко всем ебеням?! До всяких «Акацуки», до этого придурка Тоби, или кто он там, до Десятихвостого!? Что скажешь, Наруто!? Ведь Я настоящий, а Ты — подделка, жалкая кукла, играющая роли! Тот, кого дёргают за ниточки!

— Заткнись! — разозлился я. Да, слушать правду не всегда удаётся спокойно…

— Даже твой лучший друг не знает ничего о тебе! — продолжил Темный Наруто. — Саске, твой лучший друг, а ты его обманывал с детства. Разве он знает, что ты всего лишь жалкая подделка настоящего себя, маленький улыбчивый тупой клоун! Ты же слышал его, что если бы был умнее, он не стал бы с тобой дружить! Помнишь, что он сказал Саю на горячих источниках?

— Чёрт тебя дери, он вовсе не это имел ввиду! Оставь Саске в покое! У него тоже есть секреты от меня, но это не мешает быть нам лучшими друзьями, и это не потому, что кто–то так захотел или распорядился, понял!?

Тёмный Наруто усмехнулся:

— На этот раз я всё–таки одолею тебя, и будет по–моему! Я устал верить тебе! Ты — жалкий лжец! — с этими словами он побежал на меня, достав из печати на запястье кунай. — Сдохни!

— Это, блин, что, обязательно каждый раз делать?! — впрочем, я сразу был настороже и тоже достал кунай.

— Я не могу верить всяким слабакам! — сверкая бешеными зенками и удлинившимися клыками, ответил Тёмный Наруто.

— Я не слабак! — распечатанные кунаи летели в меня, и я сбивал их такими же кунаями. Затем мы, не разговаривая более, создали клонов и напали «стенка на стенку».

Дань традиции, фигли.

— Наруто! — до сознания с трудом пробился обеспокоенный голос Ямато.

Открыл глаза и с шумом вдохнул воздух, наверное, слишком надолго задержал дыхание. Интересно, сколько времени в реальности прошло? Я скосился на капитана, который подбежал ко мне.

— Что там произошло, Наруто? — тряхнул моё плечо Ямато.

Снова с трудом вырвался из этой медитации, а после использования нами рассен–сюрикена в голове словно взрывались фейерверки.

Вся чакра потрачена, я пуст.

— Там была моя Тёмная сторона, — не узнавая свой глухой голос, ответил я. — Мы сразились. Но наши техники, наши стили боя и наши силы были равны. Это была бесконечная битва…

— Как такое возможно? — прошептал Ямато, явно поражённый моими словами и повернувшись к Матои, который стоял на краю озера. Тот произнёс, обращаясь ко мне:

— Ты должен его победить, или не сможешь контролировать силу девятихвостого. Я же тебе сказал. Водопад Правды, это всего лишь начало.

— Знаю, даттебаё, — пробурчал я тихо себе под нос.

Мы всё же сошлись с Кира Би на почве спасения Матои от того гигантского кальмара, что напал на судно и, впоследствии, на зазевавшегося управляющего. Так что он снова отправил меня обратно к водопаду, цветасто выразившись: «Выбивай дурь из башки, пока не надорвёшь все свои кишки».

И я пошёл выбивать «дурь», и Матои, Ямато и Би остались на краю озера следить за мной.

— Готов продолжать? — Темный Наруто не заставил себя долго ждать.

— Да. Я подумал над твоими словами. Я всегда на грани того, чтобы сдаться, но ведь двадцать девять* раз до этого у меня получалось уговорить тебя и принять то, что ты есть. Думаю, что и в этот раз получится, ведь я не могу подвести людей, которые мне дороги. Пусть это будет ненадолго, пусть это будет даже на одну эту жизнь, но ты должен признать, что она — совершенно другая. Может и не совершенно, но другая. В ней есть надежда на избавление. Да и Саске надеется на меня, а он и твой друг тоже. У него, думаю, тоже есть тёмная сторона, с которой тебе хотелось бы подружиться, а, Наруто?!

— Чёрт! Это был подлый приём! — нахмурился двойник, сжимая кулаки.

— Ну, ты же сам сказал, что Я это Ты, почему бы за столько времени мне не научиться таким приёмчикам? — усмехнулся я. — Вспомни, как он подошёл к нам, и протянул руку, как привёл в свой дом, как защищал в меру своих детских возможностей! Как мы вместе учились, как работали в команде, как мы можем разговаривать с ним, да чёрт возьми я даже могу в любой момент поговорить с ним, в какой ещё жизни так было?!

— Он всё же бросил нас ради Итачи! — не очень уверенно возразил Тёмный, сложив руки на груди.

— Ха–ха, но ты же сам в это не веришь. Это нужно было сделать. Сам должен понимать. Саске хотел стать сильнее, но не просто ради силы, он хочет защитить этот мир и, главное, — защитить его вместе с нами. Пусть тебе плевать на других, тех, кто причинил тебе боль, пусть ты считаешь, что им нельзя доверять, но я знаю человека, которому доверять можно. И ты тоже его знаешь, правда?

— Да, чёрт тебя дери! — рыкнул Тёмный.

— К тому же мне снова надо научиться верить в себя. Ведь с каждым разом я расклеиваюсь и собираюсь из осколков прошлого, пытаюсь его забыть, но оно возвращается, напоминая о себе. Но сейчас я дышу полной грудью, потому что верю. Верю в то, что будущее наступит, что я стану тем, в кого поверят все, я буду верить в то, что эта жизнь будет прожита мной полностью и будет прожита достойно.

— Столько боли… Наруто, почему нам причиняют столько боли, ответь? — из красных глаз полились слёзы.

— Может быть, Нагато был прав, и с помощью боли можно вырасти и стать сильным, я не знаю ответа на твой вопрос. Просто я снова немного вырос и хочу, чтобы ты был со мной, ведь ты — часть меня.

Тёмный Наруто утёр слёзы и подбежал ко мне, я заключил его в объятия и сконцентрировался.

— Постарайся, Наруто, пусть наша мечта сбудется, — прошептал мне на ухо Тёмный.

— Я приложу все усилия, обещаю, — крепче сжал его я. — Просто отпусти эту боль.

Я открыл глаза и улыбнулся.

— У тебя получилось? — поинтересовался Ямато. Я кивнул.

— Отлично! Открываем охоту на лис, теперь я твой учитель, всё будет зашибись! — Би подошёл ко мне, подставляя кулак, в который я ударил своим. — Давай не зевай, за мной шагай, кохай!

Я последовал за своим новоявленным учителем за водопад, в храм.

Этот древний подземный храм внутри горы меня всегда потрясает.

Огромные своды. Статуи безголовых Будд в позе медитаций, рисунки всех биджу на стенах. Даже подумалось, что Саске, наверное, был бы рад побывать здесь и посмотреть на это с точки зрения художественной культуры, и как всё сделано.

— Здесь ты будешь драться с лисом, слышь. Не отставай, за мной, глупыш, — скомандовал Би, двигаясь к трём пагодным храмовым башням.

— Ничего себе! — сзади раздался удивлённый голос Ямато, который последовал за нами. — С точки зрения археологии это, наверное, бесценная сокровищница, — пробормотал он тихо, но я услышал.

— Как он будет драться с лисом? — задал вопрос нашему «гансто–проводнику» Ямато. — Надеюсь, Вы это не всерьёз? Разве простой человек сможет справиться с таким?

— Зверя под контроль, даже если тот один, как простой человек сможет взять его, кретин? — витиевато выразил свой негодуй Би, имея в виду, что джинчуурики, это уже не «простой человек».

Ямато намёк понял и заткнулся.

Мы дошли до стены, где была пасть неизвестного животного. Что–то вместе с тигром, обезьяной и ещё кем–то, по кругу символы хвостов и круги.

— Вот он — билет к зверю твоему, и получить его под силу лишь тебе одному, — указал на пасть Би. — Только избранный войти сможет, голову в пасть и сердцем чистым поможет. Зайдёшь, если ненависть с тьмой душу не гложут.

— А Вы не могли бы объяснить не рифмуя? — робко попросил Буратино. Да, блин, сейчас Ямато весьма похож на этого персонажа.

— Но помни, — проигнорировал Би тягу Буратино к знаниям, — капля зла в душе и пасть закроется. Твоя кровь пару лет от пола не отмоется. Подумай, об этом совсем не лукавлю, все статуи без голов на это намекают.

— Это рискованно, Наруто, попробуй сперва клона, — подал «гениальную идею» Ямато. За которую Би чуть не прибил его, ещё более интенсивно замахав руками и выдав речитатив в котором были почти одни маты, общий смысл которого был, что храм священный и нефиг со своим… уставом тут лезть. Ямато вступил в спор, но я пресёк его в зародыше.

— Капитан Ямато. Я пришел сюда, чтобы научиться контролировать Лиса. Это для меня слишком важно. Я не могу отступить.

К тому же разве я могу упустить такой шанс издевнуться над прожженным АНБУ-шником? Да ни в жизнь!

С самым серьёзным видом засунув голову в пасть, я нащупал рычаг и дёрнул за него, а сам спрятал голову в ворот своего комбеза и задрыгался с резко оборвавшимся криком.

Ямато вытащил меня и лицезрел типа меня без головы. Его голосок, кричавший «Наруто! Наруто!» стал, как у пятилетней девочки. Я сжалился на третьей секунде и высунул голову.

— Да ладно, там просто был рычаг, чего Вы так испугались.

Кира Би поддержал мою шутку.

— Я тоже так сделал, чтобы все испугались, а статуи те просто тупо сломались.

— Да вы сами тупые! — заорал Ямато, пришедший в себя. — И шутки у вас тупые!!!

Мы с Би только поржали. Да, это реально очень смешно, не то, что его шутки с фонариком и страшным лицом с попытками запугивания в тёмном лесу. Крики Буратины прервал шум отодвигающейся плиты.

— Заходи туда и сосредоточься, — уже без рифм сказал Би, указывая на открывшуюся комнату, наполненную отовсюду розовым светом. В ней не было ни пола ни потолка, ни стен, похоже на то, куда меня отец перемещал, во время нападения Пейна.

— Там ты встретишься лицом к лицу со своим Зверем…

Комментарий к части

* двадцать девять раз. Напоминаю, что Наруто не все свои тридцать восемь жизней проживал «до войны», первые его жизни не достигали 13 лет и он перерождался заново, а в следующей жизни проживал на несколько месяцев дольше предыдущей.

Часть 4. Глава 3. Свет моей души.

— Ты не можешь контролировать мою силу, глупый мальчишка, ты всего лишь маленькая часть моей ненависти! — сквозь пелену дикой боли услышал я голос Кьюби.

То место, что я открыл в храме, на самом деле было особенным. Здесь джинчуурики можно относительно безопасно воспользоваться ключом к своей печати и сразиться с биджу без, так сказать, последствий для мира. Благо свитковая жаба Геротора уже давно ждал своего часа где–то в недрах меня, до сих пор передёргивает от того, что пришлось его заглотить.

Ямато, конечно, чуть струхнул по поводу предложения Кира Би «выпустить девятихвостого и надавать по наглой рыжей морде», даже отговаривать меня попытался, но я уж точно не собирался идти на попятную. Ну, а с перестраховщиков что взять? К тому же он меня охраняет вроде как, так что мой кирдык — это его провал миссии, понять можно.

Мы с Би сели друг напротив друга и вошли в транс. Последние указания он выдавал уже ментально.

Так я очутился в своём подсознании, перед клеткой, в которой полностью просматривался лежащий Курама, злобно скосивший красный глаз. Хотя пока лис внутри меня был ещё, пожалуй, девятихвостым Кьюби, а не моим другом — Курамой. Лис только оскалился на моё приветствие, с интересом наблюдая, как я усилием воли поднял себя в воздух и снял печать с клетки.

А спустя пару минут дела на самом деле стали плохи. Сначала я даже самонадеянно подумал, что всё закончится быстрее, чем обычно, но правда в том, что мне всё тяжелее сопротивляться ему и своей «тёмной сущности».

Используя свою телесную неподвижность, я вошёл в режим сэннина и махался с выскочившим из своей клетки Курамой, используя все привилегии этого режима, к тому же в данном случае — неиссякаемого для меня. Би даже чуть помог, как–то пробравшись в моё подсознание, и поглотил первую «бомбу хвостатого», которую запульнул в меня лис. Но вскоре его отсекло от нашей битвы. Воспользовавшись этим и отвлечением Кьюби на тентакли, я намял лису бока и оглушил его супер–мега–гиганским расенганом, пожалуй, даже побольше будет того, которым мы с Шион демона Морё приложили.

И вот наступил тот самый тонкий момент, когда для полного контроля надо отделить «хорошую» чакру лиса от «плохой» (злой, красной и вредной). Но он подловил меня, запуская уже в моего ловца и отделителя, который, кстати, тоже какая–то душа или ментальная оболочка, хотя это и странно, ведь я во внутреннем мире не телесно нахожусь, а тоже ментально. Перетягивая уже мою душу или что это там такое к себе. Красная чакра начала поглощение.

Меня охватил ужас. А в голове многократным эхом повторялись голоса, твердившие про демона и общую травлю. Я даже успел порадоваться, что Курама не помнит, что это с нами уже тридцать восьмой раз. Страшно тогда, что бы он сказал или подумал или сделал. Хотя может быть, если бы он помнил тоже — всё стало бы по–другому, не знаю. Не время предаваться софистике, надо…

— Всё нормально, Наруто… ты можешь остаться здесь… — я резко вскинулся на женский голос.

Курама пропал. А я был в том же месте, где и тогда с отцом. Бело–золотистый мир без стен, пола и потолка. Рядом со мной сидела симпатичная куноичи с синими глазами, милым лицом и ярко–красными волосами, пожалуй, даже краснее, чем у Карин, она довольно приятно улыбалась. Я помню её, хотя и очень смутно, шестнадцать лет прошло с нашей встречи, да и я был в теле младенца. А тот случай с другим миром произошёл ещё до моего очередного рождения, к тому же она была намного старше, так что сложно утверждать наверняка…

Хотя вот что странно, я не могу вспомнить этой нашей встречи. Она же должна быть важной для меня, и такую не забудешь. Может быть, стирается всё, что происходит в моём внутреннем мире? Или это снова проделки «кукловодов»? А может, это Курама так воздействует на меня? А может, эта встреча случилась и на самом деле впервые?

— Кто ты? — осторожно спросил я. Осторожность в этом деле не помешает, я уверен на шестьдесят процентов, что это что–то вроде осколка души моей матери, примерно то же, что и у отца с печатью, но всё–таки, надо быть осторожней. В такой момент неожиданно провалиться в подобное место и встретить мать, здорово попахивает ловушкой.

— Догадаешься сам? — хихикнула девушка, тряхнув волосами, которые были заколоты на виске каким–то зажимом. Она встала, смахнув несуществующую пыль с зелёного платья. Конечно, куноичи вообще неплохо смотрятся, взять ту же бабульку Цунаде, но она выглядела моей одногодкой, в смысле физического тела, а никак не матерью.

— Эм… Только не говори, что ты настоящая форма девятихвостого? — вспомнив о встрече с «матерью» в том мире, куда нас с Сакурой забрасывал тот одноглазый Учиха из «Акацуки» и о её вспыльчивости, схитрил я. Она заржала, а я добавил. — Это точно так и есть! Твой смех словно из Преисподней!

Это её разозлило и волосы знакомо зашевелились девятью красными хвостами, а меня треснули по голове, вполне так ощутимо. И не скажешь, что на самом деле ты где–то там медитируешь в «волшебной комнате» под бдением Буратины и Осьминога. Надеюсь, моя жизнь всё–таки не сон, где всё слишком реально, даже боль, смерть и рождение. Впрочем, я отвлёкся.

— Заткнись, да ттебанье! — завопила она, но тут же осеклась и смутилась. — Прости, я немного вспыльчива, и у меня иногда вырываются такие вот словечки, надеюсь, у тебя нет ничего похожего. Минато тебе не сказал? Я твоя ма…

Договорить я ей не дал, просто стиснув в объятиях. Ощущения от объятий с матерью были поразительно настоящими. Она была тёплой и крепкой, волосы были мягкими, а ещё от неё пахло так, что у меня защемило сердце.

— Всегда… хотел увидеть тебя… мама, — слова дались с трудом, преодолевая застывший в горле комок. Я, наконец, увидел её, свою настоящую маму, а не ту женщину из другого мира, что была на неё так похожа…

— Мы ещё поговорим с тобой, Наруто, — отстранилась она, вглядываясь с улыбкой в мои глаза. — Но сперва давай укротим Зверя.

Где–то на периферии сознания я почувствовал, что там, где мы «перетягивали канат» из наших душ с Курамой из моего тела выскочили цепи и опутали лиса. Двойственное такое ощущение и очень странное, если к тому же учитывать, что моё настоящее тело сейчас находилось в трансе, то вообще.

— Минато запечатал всю мою чакру в тебе, чтобы я помогла тебе взять силу девятихвостого под контроль, когда придёт время…

Я смотрел на неё во все глаза и думал, почему я не помню эту встречу и встречу с отцом. Несомненно, в этой ситуации было что–то знакомое, но и только. Когда я вспоминал, как побеждал Кураму, выходило, что я его самостоятельно одолевал, а потом вытягивал силу, но сейчас я засомневался, что всё так и было всегда… В воспоминаниях об этом было полно белых пятен, которые я всегда относил к проблеме памяти. Сложно упомнить каждый день в жизни шиноби, пусть даже она длится меньше семнадцати лет. А тем более такой насыщенной событиями, как моя. К тому же перерождение сказывалось, думаю, мозг младенца просто не мог вмещать абсолютно всё, и что–то «терялось» и «забывалось» или относилось к несущественному, что вспоминалось лишь по прошествии. Но это был слишком важный момент, чтобы такое забыть случайно…

— Эй, ты вообще меня слушаешь? — оторвал меня от мыслей голос матери.

— Да, прости, просто рад, что моя мама оказалась красотка, — как говорит Саске «не знаешь, что сказать женщине — говори комплимент».

Она зарделась и начала что–то говорить про волосы и то, что в детстве её обзывали «Помидорка–чан», а она всех за это лупила. А потом, когда она чуть подросла, из–за того, что она была безжалостна и всех избивала, её прозвали Жгучим Перцем. Мама рассказала мне о том, как они с отцом полюбили друг друга.

Её рассказ был и знакомым и незнакомым. Словно я знал суть, но не помнил слов или того, кто мне это рассказывал. Но я внимательно слушал её, не отвлекаясь.

— Я люблю тебя… — она улыбнулась и притянула меня к себе, хихикнув. — Если сложить прозвище твоего отца Желтая Молния Конохи и моё Жгучий перец…

Она покосилась на вставки моём костюме и снова хихикнула.

— У нас в семье идеальная палитра получиться, — хмыкнул я. — Теперь я понимаю, почему так люблю оранжевый цвет.

Мы засмеялись. Но наш смех прервал далёкий рёв Курамы.

— Моя чакра не сможет долго его сдерживать, так что постарайся, Наруто, это твой шанс! — мама воинственно сжала кулак.

— Понял!

Я сказал это, снова очутившись на поле боя с Курамой. Он был весь в цепях, что выходили из моей груди, а моя «душа» очистилась от красной чакры и снова пыталась затянуть чистую чакру лиса. Вовремя я.

Быстро вернул свой режим мудреца и атаковал массой клонов со здоровенными расенганами, а потом контрольный вихревой сюрикен запустил. Лису хватило. И с помощью же вихревого сюрикена и клонов получилось отделить чакру, которую я забрал себе. Полдела сделано.

Я сразу почувствовал себя таким горячим и могучим и, оглядев свои руки, понял, в чём дело. На мне был золотой покров биджу! Наконец–то!

— Не вздумай меня злить, Наруто! — завопил лис.

Он, кстати стал намного худее и костистей. И злей, так как чакра в нём осталась только «злая». Он начал творить бомбу хвостатого размером с трёх себя, но я ему помешал, вспомнив или просто поняв, что надо сделать.

Прикоснувшись к своей печати, я одним мысленным усилием опрокинул сдерживающие тории на все хвосты, тело, лапы и шею. А так же сотворил новую клетку и закрыл её.

— Я тебе этого не забуду, Наруто, — бессильно зарычал он, прежде, чем отрубиться.

— Прости меня… Курама, — тихо пробормотал я. — Но так надо… Просто потерпи ещё немного.

— У тебя получилось, Наруто, — я почувствовал руки матери на своих плечах. Странный переход обратно в золотое поле.

— Да… — я поднял на неё глаза. На её лице расцвела улыбка с примесью печали и гордости.

— Я теперь могу последовать за Минато, но сначала… — её рот сжался в ниточку. — Я хочу рассказать тебе правду о твоём рождении.

— Правду? — в душе шевельнулась мысль, что, возможно, сейчас мне скажут что–то важное, что поможет мне понять причину моих перерождений.

Мама начала издалека и рассказала историю клана Узумаки, в принципе очень похожую на ту, что уже рассказывал мне Саске восемь лет назад. И о том, что она была до меня джинчурики Курамы, и её привезли в Коноху из другой страны именно для запечатывания лиса. Деревня Водоворота, родина всех Узумаки, перестала существовать через пару лет после запечатывания девятихвостого. И по лицу матери было видно, что по ней сильно ударило подобное истребление родины. Я вспомнил Коухаку, настоятеля храма Воды, у него было такое же лицо и печаль, когда он вспоминал об Узушиогакуре.

Особый тип чакры, способный сдерживать девятихвостого, предопределил судьбу моей матери, и её отправили в Коноху для соблюдения какого–то давнего договора между Сенджу и Узумаки. Она встретилась с первой джинчуурики Кьюби — Узумаки Мито, женой Первого Хокаге Сенджу Хаширамы, и та запечатала в ней свою ношу и научила её, что если сосуд наполнить любовью, то можно жить счастливо даже будучи джинчуурики. И, по словам мамы, она была счастлива с отцом. И это меня радует. Хоть это радует.

— Ох, кстати, моя лучшая подруга Микото, — вдруг вспоминал мама, улыбнувшись. — У неё перед твоим рождением родился мальчик, Саске. Как они там?

Я не знал, что ей сказать. По всей видимости, она не могла как отец «приглядывать» за мной и у неё вообще нет ни малейшего представления, что и с кем случилось.

— Если ты про Учиха Саске, то он мой лучший друг, — решил сказать правду я, утаив некоторые детали. Очень не хотелось её огорчать.

— Это здорово! Я так и думала, что это случиться! — радостно воскликнула мама широко улыбнувшись.

Затем она перешла к трагичной части своего короткого жизнеописания и рассказала о моём рождении и «парне в маске», который освободил девятихвостого и заставил того напасть на Коноху. К сожалению, я не узнал ничего нового. Вот только при упоминании той печати, которую использовал отец, чтобы призвать Бога Смерти меня неприятно кольнуло, этого я не видел и не ощущал, а так их история оказалась для меня не нова, хотя и было приятно выслушать мать просто хотя бы для того, чтобы быть с ней подольше.

— Прости, что бросили тебя, — в её глазах стояли слёзы. — Превратили тебя в сосуд для девятихвостого и бросили с непосильной ношей. Прости, что не дали тебе свою любовь и не были рядом с тобой…

— Тебе не за что извинятся, — прервал её я. — Будучи джинчуурики я через многое прошёл, но я никогда не винил никого из вас. Я всегда любил вас — тебя и отца. Вы отдали за меня свои жизни и, прежде чем поместить в сосуд лиса, вы до краёв наполнили его своей любовью. Порой мне кажется, только это и спасает меня. Я очень рад, что оказался вашим сыном!

Мама бросилась ко мне в объятия и крепко сжала.

— Спасибо, Наруто. Спасибо что ты — наш сын…

Она стала светиться и таять, её хватка медленно ослабла, и она просто исчезла. На моём плече остались мокрые следы от её слёз.

А в душе появилось незамутнённое счастье.

Странно всё это, но… так хорошо.

Часть 4. Глава 4. Тигры, гориллы, броненосцы и жуки…

Демонстрация Золотого покрова биджу для Ямато и Би принесла новую головную боль. Я ощутил и, ощутив, тут же вспомнил, что в мече у Би сидит тот мужик, бывший напарник Итачи. Золотой Покров подобен режиму сэннина, только ещё круче в плане сенсорики. Я почуял его злость и раздражение от того, что я смог одолеть девятихвостого и стал сильнее. Не успел заикнуться про этого шпиона, как он, подобно странной жуткой перебинтованной сороконожке, ломанулся прочь из «волшебной комнаты». Я разок ему врезал, но он увернулся и выбежал наружу. К сожалению, я застрял в сделанной мной же трещине и как–то весьма тупо подвернул ногу. Причём у меня стойкое ощущение, что так выходит каждый раз. «Кукловоды», или это я пока неловко себя в Золотом Покрове чувствую, ещё не привыкнув? Даже не знаю… Как говорится, дважды на грабли не наступают, обычно это происходит минимум пять–шесть раз…

Когда Ямато вытащил меня и перевязал мою ногу. Мы вышли из храма за водопадом Правды. Как всегда с этим человекорыбом схватился Гай.

Далее последовало странное шевеление чакры со стороны моря, и Ямато, забавно вытаращившись, заорал.

— Б*дь, это гаевский «Полуденный тигр»!

— Какое–то вялое название для столь крутой техники, не находите? — шутканул я, но народ, разглядывая бело–серое полосатое огромное нечто несущееся на нас, юмора не оценил.

А что? У сенсея толстобровика все названия странные «Утренний павлин», «Полуденный тигр», что дальше — «Вечерний гиббон»?

Захватить шпионистого акулёныша у него, во всяком случае получилось. Возможно, ещё и поэтому, зная это, я так расслабился, полагаясь на Зелёного Зверя Конохи.

После Аоба попытался прочесть нашего пленника методами мозголомов Яманака (может, кроме Учиха в его родне и Яманака водились?), но тот вырвался из деревянных оков Ямато, откусив себе язык и призвав водяную тюрьму с акулами, заставил своих животных сожрать себя. Та ещё жуть. Пока он умирал, то смотрел мне в глаза и о чём–то говорил, из–за воды, окружавшей его, не было понятно, что именно, но у меня на холке волосы дыбом встали, и снова этот взгляд, который я видел у Чиё и Нагато…

Акулы справились быстро и развеялись, а после этого огромный водяной кровавый пузырь лопнул, оставив нам лишь бардовое пятно на траве остро пахнущее железом.

— Хошикаге Кисаме, ты был хорошим противником, я буду помнить о тебе, — торжественно сказал Гай.

Я всё еще пребывал в перманентном шоке, поэтому не сразу сообразил, что они решили посмотреть тот свиток, что этот Кисаме хотел передать в «Акацуки». Воспоминание о том, что произойдёт, сверкнуло ярким всполохом.

— Стой! — заорал я. Но, к сожалению, опоздал.

Гай открыл свиток, и оттуда полилась вода, которая мало того, что захватила нас шестерых: Гая, Аобу, Матои, Ямато, Би и меня в «водяную тюрьму», так ещё к каждому подсадила по акуле, а ещё одна акула, подхватив свиток, в таком же водяном пузыре свалила в море.

Ну почему всегда так?!

— Решено, что будет сформирован звериный отряд, — дочитывал свиток с «заданием миссии S ранга» Аоба, обильно потея. — Советом Каге принято, что джинчурики, которые способны общаться и понимать язык зверей, должны отобрать и сформировать это новое подразделение. Начать велено с биологии животных, выяснить их слабые и сильные стороны и разделить их на категории. — Аоба сглотнул. — Это и является сверхсекретной миссией ранга S. Приложи все усилия, Наруто. Хокаге Конохи, Цунаде.

Я сидел на корточках, прикрыв глаза, слушал эту фигню и силился не заржать. Не зря Аоба тёмные очки носит, ой, не зря. Наверное, сейчас у него глазки бегают, и вон как пропотел, болезный. Да и свиток с «заданием» быстренько свернул и припрятал. А ещё очень любопытный диалог вели втихаря Буратино с Матои, который с этой минуты получает у меня кликуху Дуремар. Похоже, что наш капитан вознамерился отправить меня в «Страну Дураков», закапывать талант, в смысле клад. Пожалуй, Аобе тоже дам кличку, из–за своих бегающих глазок под тёмными очками будет он у меня Базилио. Походу разводят меня, как папу Карло…

Но пока рано что–либо предпринимать, я ещё не освоился с режимом Золотого Покрова, так что подыграем.

Выждав драматическую паузу в которой было чётко слышно, как Буратино и Дуремар сглотнули, я не поднимая головы глухо спросил.

— Да ну?

Народ чуть шарахнулся в стороны, хором повторив:

— Да ну?!

Я поднял голову и широко улыбнулся, распахнув свои голубые глаза. Всё–таки внешность моя универсальная, нравится она мне, как ни крути. Даже растроганные слёзы получилось выдать.

— Неужели меня, наконец, оценили по достоинству? Я столько ждал! Мне дали миссию, которую обычно поручали только Шикамару! Но когда ты руководишь людьми…

— Только тут животные, — сипло сказал Базилио пытаясь закрыть отвисшую челюсть. О, да, в коллекцию, в коллекцию его рожу!

— Поверить не могу, — Буратино тоже вытаращил глаза и прошептал Дуремару. — Похоже, он купился…

Дуремар пробормотал что–то о том, что все джинчуурики недалёкие. Би, похоже, тоже это услышал и улыбнулся, кивая мне, хотя могло показаться, что он витает где–то в облаках и просто пританцовывает. Вообще умнейший человек, наедине с ним мы вполне хорошо общаемся без песен и прочих рифм. Он говорит, что стихи помогают развивать память, а так же спокойно посылать всех на любые буквы, потому что больше всех рифм у него на всякие матерные и оскорбительные слова. Он очень умный, но нам приходиться так вести себя. Умный джинчуурики — опасный джинчуурики, а мы это просто понимаем.

— До бабули Цунаде наконец дошло, — я самодовольно улыбнулся, ткнув себя в грудь. — Она решила проверить мои лидерские способности. Отлично! Я отправляюсь на миссию!

— Давай, двигай, удачи желаю, — кивнул Би. — А я пока рэпчики новые посочиняю.

— Эй, разве ты не хочешь мне помочь? — ещё раз полюбовавшись на застывшие рожи своего сопровождения, спросил я его.

— Я всему научил, так что, какого фига, хочешь миссию выполнить, спроси Кинга…

В общем–то оно и понятно, народу слишком много для задушевных бесед, так что я отправился на «миссию».

— Броненосец — моя баба! — заявил Кинг и ринулся в драку.

Блин, а так всё хорошо начиналось. Я встретил своего старого знакомого бешеного ниндзя–страуса, щеголявшего в бабочках, равномерно одетых на его голой длинной шее и завербовал его в переводчики со звериного на понятный.

Здоровенные Пингвин, Бегемот и Коала дрались на полянке из–за вот этого непонятного недоразумения, который, как я помню, был в лучшем случае, гермафродитом, но на панцире этого броненосца, по крайней мере, везде знаки «самец» были проставлены. Так что на самку он походил лишь внешне: длинные ресницы, яркие губы и щёки. Хотя, блин, кто этих зверей поймёт, что им надо?! Они же вообще из разных видов!

И более того, этот Броненосец сделал всех «островных крутышей» рогоносцами, потому что подкатил, в прямом и переносном смысле ко мне.

Кинг, являющийся местным авторитетом и гориллой в придачу, ещё пять минуть назад решивший помирить трёх незадачливых влюблённых, собственно высказался, что он тоже в дележе данной особи.

И все четверо решили отмутузить меня для начала…

Полная хрень, конечно, но надо же мне на ком–то отточить свой Золотой Покров биджу!? А тут парни сами нарываются.

Получилось, что Броненосец теперь моя… баба…

С животными было всё ясно, мы прятали их под черепаший панцирь, под видом «осмотра на пригодность», из–за утечки информации об этом месте, вот–вот должны напасть «Акацуки», так что и мне совершенно не хотелось, чтобы кто–то из моих новых пушистых друзей пострадал. К тому же я расслышал даже звуки боя где–то в небе.

Броненосец со своими нежными чувствами меня смущала, я, для своего душевного спокойствия, решил, что это всё–таки самка, так как оно настаивает (знаю, что он самец, но так вообще полный абздец получается). В общем, её горячие поклонники на меня косились, но стоило показать кулак, как они сразу становились смирными и задумчиво чесали свои ушибы. Но я вчера вроде как был осторожным, просто потрепал их немного.

Я как раз составлял «опись зверей», когда вдруг услышал знакомый голос.

— Всем привет.

Обернувшись, я увидел своего лучшего друга.

— Саске! Откуда ты здесь? — я подскочил к нему, внимательно оглядывая. А то мало ли, может кто под его личиной проник на этот секретный остров, который по сути, как просветил меня Би, является гигантской черепахой. Все остальные, кстати, ощутимо напряглись, включая и Осьминога.

— Да вот, — пожал плечами Учиха. — Упросил Цунаде–химе разрешить навестить тебя. Кстати, она хотела узнать, как проходит твоя миссия S ранга.

А глаза такие хитрые–хитрые и маслянисто блестят, жук, натуральный жук.

— Всё отлично, — широко улыбнулся я. — Я уже почти закончил!

Саске потрепал мои волосы.

— Молодец! Мне сказали, что ты уже научился пользоваться чакрой девятихвостого. Покажешь?

— Да раз плюнуть! — я сконцентрировался и с удовольствием посмотрел на Саске.

— Круто! — друг выглядел счастливым.

В наш разговор вмешался Осьминог.

— Наруто, ты знаешь этого психа? В нашей прошлой схватке разошёлся он лихо! — и так к Самехаде руку потянул, словно раздумывая, а не врезать ли Саске так, на всякий случай.

— Джинчуурики–сама, неужели вы до сих пор на меня в обиде за тот случай? А я ведь можно сказать оказал Вам услугу, — Саске хитро улыбнулся склонив голову.

— Такие услуги оказывай врагу, а я и без тебя обойтись смогу! — кажется, Би всё ещё злился на Саске за тот бой. А он такой красивый был…

— Ну, как знаете, — не стал настаивать Саске и отвёл меня в сторону.

— Разреши мне ненадолго поговорить с девятихвостым. У меня к нему есть пара вопросов.

— Поговорить? — удивлённо переспросил я. — Я пока не могу, как Би меняться местами с хвостатым.

Саске подумал секунду и помотал головой.

— Этого и не нужно. Просто стой и ничего не делай.

— Ну ладно, — я пожал плечами и посмотрел в покрасневшие глаза Саске. Появилось три томоэ.

— Тогда я начинаю.

В тот же миг мы очутились в моём внутреннем мире.

— А у тебя ничего так, уютненько, — протянул Саске оглядываясь. Мы стояли перед сооружённой мной клеткой. — По крайней мере, по сравнению с моим внутренним миром…

— ТЫ! — Курама злобно посмотрел на Саске. — ПОЗДРАВЛЯЮ, УЧИХА! ДАЛЕКО ТЫ ЗАБРАЛСЯ!

Интересно, чего это он так разорался. Я его таким громогласным не помню с момента своего первого появления перед ним, когда я мелким был, или это он перед Саске так понтуется? Друг мой в долгу не остался.

— Цени, Кьюби, как я стараюсь ради разговора с тобой.

Курама истекал пузырями и задвинул речь, всё также громко и не забыл упомянуть и «проклятый шаринган» и «про старого знакомого Учиха Мадару». Не любит он Учиха, это точно…

— Жаль тебя расстраивать, Лис, но есть большая вероятность, что скоро ты с ним снова встретишься… — фыркнул Саске.

Они ещё поговорили в таком ключе: на повышенных тонах Курама, а Саске с издёвкой и ленцой. Мой друг рассказал о том, что скоро Мадара может воскреснуть, а Курама ему не поверил. Спорили они не долго, хоть и потрёпаный после нашей битвы Курама начал давить на Саске своей волной Ки за что и поплатился. Саске активизировал свой Мангёке шаринган и мой биджу просто пропал.

— Чего? — я огляделся, в темноте довольно тесной клетки не было Курамы. — Куда это К…Кьюби пропал? — удивлённо спросил я друга, радостно ухмыляющегося, кстати.

— Прячется, — хмыкнул Саске, проходя внутрь клетки. — Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать.

Блин, опять эта маньячная улыбочка. Я вспомнил тот рассказ Суйгетцу, когда он сказал, что Саске превратил его в маленькую девочку. Неужели…

— Что ты со мной сделал?! — раздался истошный визг откуда–то из глубины клетки.

— Да ничего особенного… — голос Саске звучал очень довольно.

Он закопошился где–то внутри, раздались жалобные писки, возня, тихие голоса, а потом Саске вышел, держа на руках… Нечто, напоминающее Кураму, я его таким видел в видениях, когда он рассказывал о своём детстве. Правда, тогда он и то был крупнее, а сейчас он был мало того, что явным лисёнком, так ещё и размером не блистал, может с крупную кошку…

— Вот, знакомься, это Курама, — подтянув упирающегося лисёнка повыше показал мне его Саске вытягивая вперёд руки. Мой рыжий друг выглядел весьма печально.

— Курама? — удивлённо переспросил я. — А… — я проглотил «откуда ты знаешь» и продолжил. — Где Кьюби?

— Это и есть Кьюби, — заворковал Саске, от этого голоса глаза у лиса стали больше и он стал сопротивляться и вырываться ещё сильнее. — Только он не любит, когда его так называют. Вот. Можешь его подержать немного.

Саске отдал мне Кураму и тот вцепился в меня мёртвой хваткой. Передние лапы у него были больше похожи на ручки, так что я мог его даже не придерживать. Этакий лисообезьян. Затисканный и смешной. Но я не смеялся, а то обидится ещё.

— Позволь представить тебе демона–лиса Кураму, — Саске попытался почесать за ухом моего биджу, но тот плотно прижал уши, избегая контакта и плотнее прижался ко мне. — Он хитрый, злой, изворотливый и грубый, но в душе истинный шушпанчик.

— Истинный кто? — переспросил я, косясь на Кураму.

— Шушпанчик. Их никто никогда не видел, но точно известно, что они милые и пушистые.

Я хмыкнул и посмотрел на Кураму, который надул и без того пушистые пухлые щёчки. Больше на хомяка похож, но от комментариев я воздержался.

— Наруто, можно я тут кое–что изменю? — оглядев темноту, спросил Саске. — А то представь, каково Кураме, огненному лису, годами сидеть в луже. Правда, у остальных джинчуурики условия ещё хуже были…

— Ну ладно, — согласился я.

— А Кураму я пока заберу, мне с ним надо будет насчет дизайна посоветоваться.

Он начал отдирать от моей куртки Кураму, тот молча упираться, я старался сохранить невозмутимое выражение лица, а то посмеёшься над лисом и потом подружиться сложнее будет, обидчивый больно. Наконец, в «перетягивании лисички» победил Саске, при этом глаза моего рыжего друга выражали вселенскую скорбь.

— А ты сейчас можешь возвращаться обратно. Я тут закончу и тоже приду, — махнул мне рукой Саске, улыбаясь.

Впрочем, улыбка его ничего хорошего не обещала… Кураме. Даже жалко стало девятихвостого, я же не живодёр всё–таки. Но он промолчал, и я, не дождавшись от него никаких просьб, кивнул Саске.

— Хорошо.

Открыв глаза, я понял, что Саске рядом со мной нет.

Интересно, что задумал этот хитрый жук?

Часть 4. Глава 5. Белая полярная лисичка

Стоило открыть глаза и пошевелиться, как на меня обрушился шквал вопросов.

— Наруто, что тебе сказал Саске? — поинтересовался Ямато, заметно нервничая.

— Да так… — увильнул я. — Мы же старые друзья, поболтали о том о сём…

— Это твой друг, Наруто? Ну ты чудак! Разве может быть в друзьях такой бешеный маньяк? — Би внес свою творческую лепту.

— Это же Учиха Саске, верно? Тот самый? — Матои не отстал от остальных.

— Эй! Давайте без намёков тут, ясно! Нападение Саске на Би было сверхсекретной миссией по проверке джинчуурики на сопростивляемость «Акацуки». И, между прочим, я всё видел и кое–кто этот бой продул!

— Ты всё видел? Но как? — почти хор из пяти голосов.

— Саске крут, я видел запись боя и мы его с друзьями разобрали. И не думайте, что Би случайно удалось уцелеть, всё было обставлено так, чтобы пустить дезу в ряды «Акацуки» и спровоцировать их на ответных ход.

Лицо Кира Би вытянулось и рот непроизвольно приоткрылся. Да, как говорит Саске «Шок — это по–нашему». Кстати, только я вспомнил о друге, как он материализовался рядом со мной. На его плече сидела копия Курамы, но только белого цвета с чёрным носиком и чёрной обводкой вокруг голубых глаз с длинными ресничками. Биджу? Или это какая–то иллюзия? Хотя нет, для иллюзии слишком много чакры я от неё чувствую, но настрой у белой лисички вполне дружелюбный, она с любопытством принюхивалась внимательно глядя на меня. Симпатичный зверёк, ничего не скажешь.

— Ну как? — я прервал возникшую паузу, решив пока не спрашивать о лисичке, сделав вид, что так всё и должно быть.

— Всё отлично, — непринуждённо улыбнулся Саске, не обращая внимание на застывшие лица вокруг нас. — Мы с ним, можно сказать, стали лучшими друзьями. Курама был так любезен, что ответил на мои вопросы.

— НАРУТО! — я чуть не присел от неожиданного громкого голоса лиса в моей голове. — Я прошу тебя, больше никогда не пускай его в свой внутренний мир! Я всё что угодно сделаю! Прошу тебя, НИКОГДА!!!

— Ладно, ладно, ты успокойся только, — мысленно ответил я лису. — Он ведь не навредил тебе?

— Хм. Нет, — голос лиса стал тише. — Но всё равно это жуткий человек. Просто не пускай его больше ко мне. Не хочу иметь с ним никаких дел.

— Эээ, — уже вслух сказал я, укоризненно посмотрев на своего друга. — Курама только что сказал, чтобы я тебя больше никогда к нему не пускал.

Саске цыкнул, прикусив палец, и громко вздохнул.

— Какие демоны пошли неблагодарные, я к ним со всей душой, а они…

— Да ты псих полнейший и держись подальше в дальнейшем! — возмущённо высказался Би.

Видимо, ему совсем не понравились мои слова, что ему просто позволили уйти, а не он такой хитрый и продуманный. Эх. Язык мой — враг мой…

Саске только фыркнул.

— Не очень–то и хотелось. Ладно, Наруто, вот познакомься. Это Ева, — он ткнул пальцем в белый пушистый бок, отчего лисица забавно фыркнула и тряхнула шёрсткой. — Вроде как тоже девятихвостый биджу. Но ей отроду всего несколько минут, поэтому она ещё ничего не умеет и будет учиться вместе с тобой.

Не успел я и глазом моргнуть, как белая лисичка прыгнула и оказалась уже на моём плече. Я подвергся довольно щекотному обнюхиванию макушки, а потом почувствовал как мокрый шершавый язык быстро лизнул мою щёку.

— Ты мне нравишься, — мелодичным голоском заявила Ева. — Я люблю оранжевый цвет.

Я покосился на неё и хмыкнул.

— Привет.

На что лисица забавно сощурилась и склонила голову на бок. Интересно, это клон такой или на самом деле Саске каким–то образом сделал биджу?

— Саске, — играя на публику, спросил я друга. — Ты же говорил, что бижду всего девять. А этот тогда откуда?

Я погладил один из пушистых белых хвостиков, шерсть была удивительно мягкой на ощупь.

Саске положил мне руку на плечо и проникновенно посмотрел в глаза.

— Наруто, похоже, пришло время рассказать тебе, откуда берутся дети…

Вот жук. И лыбиться ещё. Я покосился на лису, что начала изображать меховой воротник на моих плечах.

— ЧТО?! — я даже вздрогнул от внутреннего крика Курамы. — Не верь ему, Наруто! Ничего такого не было! Он бессовестный лжец! Биджу не так размножаются!

Мой лис самым натуральным образом заистерил, я схватился за живот, пытаясь не заржать, кажется, даже покраснел от натуги. Постарался выправить дыхание. Смеяться над будущим другом нельзя, нельзя, нельзя, — повторял я как мантру, хорошо, что Курама не слышит моих мыслей, чтобы общаться с ним требуется ментальное усилие. Уф, кажется, отпустило.

— А может, сейчас и не самое подходящее время, — задумчиво оглядев собрание вокруг нас, сказал Саске. — Поэтому ограничусь только рассказом о том, откуда берутся новые биджу, — продолжил он, сосредотачивая своё внимание на мне, словно мы только вдвоём. — Помнишь, я тебе про Рикуда Сэннина рассказывал? Про то, как он разделил Десятихвостого и создал демонов? Вот, я тоже решил так попробовать…

Ага, значит, Ева является чем–то вроде его модифицированного клона — биджу, но, судя по всему, с собственным сознанием.

— Это невозможно! — перебил мои мысли и моего друга Кира Би, хотя его голос был намного глуше, похоже, заговорил Восьмихвостый. — Только Великий Мудрец был способен на такое!

— Ну, я же его потомок, — хмыкнул Саске. — Правда не знаю, глядя из мира мёртвых, Рикудо Сэннин гордится мной, или наоборот, в могиле ворочается…

— Уж скорее второе, — прокомментировала со смехом лисица с моего плеча и все скрестили свои взгляды на ней, она смутилась и сделала вид, что это кто–то другой сказал. А потом вообще прошептала мне, ткнувшись влажным носом в ухо, чтобы я взял её на ручки и почесал за ушком.

— Неудивительно, что ты смог нас победить, — Восмихвостый склонил голову, повернувшись всем корпусом к Саске.

— Саске, — спросил я друга, продолжая чесать за ухом разомлевшую Еву. — А она скоро вырастет?

Саске задумчиво проследил за моей рукой и пожал плечами.

— Ну, если ты о размере, то Ева при желании может быть достаточно большой. А если о характере, то даже не знаю. Возможно, она навсегда такой останется.

— Пф! — Ева очень похоже спародировала Саске. — Прекрасный у меня характер! А внешность ещё лучше!

Она выпрыгнула из моих рук вверх и приземлилась уже размером с Кураму, то есть весьма здоровенной. Даже наш остров вздрогнул и накренился из–за столь резкого перепада веса.

— КАКИЕ ЖЕ ВЫ ВСЕ КРОШЕЧНЫЕ! РАЗМЕРОМ С МУРАВЬЁВ! — сказала Ева. Видимо, голос делается громче относительно размера. Огромная лапа схватила Саске и поднесла к морде.

— Полегче, раздавишь ведь, — возмутился на такое отношение к создателю Саске.

— Не будь такой неженкой, — уже тише, но всё равно достаточно громко заявила лисица, широко ухмыляясь.

Если бы я не привык к острозубым улыбочкам Курамы, то, наверное, испугался бы, по крайней мере Аоба, Ямато и Матои, стоящие рядом со мной, задрав головы, дружно сглотнули.

— Ну и кто теперь маленький и несовершеннолетний? — хитро сощурила голубые глаза полярная лисичка.

— Всё ещё ты, — ответил Саске. Глаза Евы покраснели, и на них проявился рисунок Мангёке шарингана. Она быстро начала уменьшаться в росте, по всей видимости, как и любой бижду, так же подвержена внушению Учиха.

— Я так не играю! — возмущённо махнула всеми девятью хвостами лисичка, вернувшаяся в «детскую форму».

Неожиданно она подбежала ко мне, запрыгнула на руки и, открыв лапками молнию, забралась под куртку и, сердито вжикнув, застегнула молнию обратно, оставив снаружи лишь свою недовольную мордашку. Всё это Ева проделала столь быстро и оперативно, что я даже не посмел возразить или как–то отреагировать.

Образовавшуюся тишину нарушил хмык Саске.

— Похоже, ты действительно ей понравился, Наруто. Присмотришь за ней? И заодно научи всему, что сам знаешь.

Ничего себе заявочки, мне даже стало смешно. Чему я могу научить биджу? Я сам даже не помню, что творю после третьего хвоста… Но Саске так серьёзно смотрел, что я, не сдержав улыбки, согласился.

— Ладно…

Посмотрим ещё, что Восьмихвостый скажет.

Взгляд Саске переключился на сидящую у меня в куртке лису.

— А ты будь умницей и веди себя прилично.

— Как скажешь, мамочка, — передразнила Ева, хотя сейчас Саске действительно «включил мамочку», но я сохранил серьёзное выражение лица. — У меня тут будет интересная компания, — заелозила лисичка, покосившись на Кира Би. — И тентакли… Всегда хотела познакомиться с кем–то, у кого есть тентакли…

Я глубоко дышал через нос, сдерживая смех. Интересно, отчего она такая? По ехидству очень уж напоминает моего друга. Может он подсадил ей копию своего сознания? Нечто похожее происходит с клонами, когда они слишком долго «живут», слепок личности с определённой целью. Например, мои клоны, которые создаются для игры менее серьёзные, чем те, что я делаю с какой–то конкретной целью…

— С одной стороны Курама симпатяжка, — продолжила рассуждать Ева. — А с другой — у Хачиби целых восемь щупалец! Ах, я просто не могу определиться с выбором.

Ох, если это слепок личности Саске, то понятно, откуда такое стремление к заигрыванию, к тому же это женщина, а вспомнить Элис, так блин… Саске создал себе реальную головную боль. Хе–хе. Мой лучший друг тут же вздрогнул и побледнел.

— Никаких тентаклей, юная леди! Вот, как исполнится сто восемьдесят, так можешь творить, что хочешь. А пока и думать забудь!

Да-а… Теперь они вдвоём могут вообще всем мозг выносить… Восьмихвостый, кажется, поменялся с Би обратно, подальше от этой «сумасшедшей парочки».

В конце концов, Саске попрощался с нами и, создав свои крылья, отбыл.

Вскоре нас прилично тряхнуло, и остров стал ощутимо набирать высоту. Так как мы были внутри панциря, то оценить обстановку я не мог. Ева, уже успевшая уснуть, пригревшись на моей груди, проснулась и сонно зачмокала.

— Кто–то поднял нашу черепашку? — спросила она меня.

Ямато на эту реплику заметно взбледнул.

— Нет, нет, это просто землетрясение. Вы с Би тут посидите, займитесь своей миссией, а мы все сходим, посмотрим, что там происходит.

Все, включая животных, вышли из панциря, остались только мы с Би и Ева.

— Кажется, вся эта миссия уже превратилась в фарс, — заметил я, когда мы остались одни. — Как же мне это надоело… Я уже хочу вернуться в Коноху, а не какими–то глупостями заниматься.

— А я бы на тентакли посмотрела, — сказала лисичка.

— Ты должен сердце своё успокоить и контроль чакры хвостатого сначала освоить, — заметил Би.

— А тентакли покажешь? — спросила Ева.

А далее была долгая неделя тренировок. И для меня и для Евы. Мы с лисичкой учились контролировать свою силу. У неё, кстати, появлялось что–то вроде фиолетовой брони. Как мы пол острова не разнесли — не знаю, но в конце концов я научился «нежной чакре» — выпускать свою чакру в виде рукохвостов и мог с её помощью даже переложить птичьи яйца, не раздавив. Огромный прогресс по сравнению с тем, что сначала от прикосновения крошились здоровые камни.

С Евой мы плотно подружились. Может, дело было в том, что она так похожа по характеру на Саске, или просто мне нравятся «белые и пушистые», не знаю, но она «росла» с каждым днём, хотя в некоторых моментах и была ещё детёнышем. Кстати, пушистому обаянию Евы в итоге не смог противиться ни Би, ни Гьюки, так зовут Восьмихвостого, и они многое ей советовали и тренировали. Она даже научилась делать «бомбу хвостатого», которая мне так и не далась. Ева всех объединила своим задором и непосредственностью. Даже Курама в конце концов, хотя и ворчал, но терпел лисичку, которая каким–то образом могла забираться в мой внутренний мир. С Курамой мы подружились даже раньше, чем обычно, это было здорово, вновь быть друзьями…

Я торопился, вот–вот должны были начаться военные действия, и я спешил. Я должен стать сильнее, чтобы завершить эту войну.

Часть 4. Глава 6. Побег с «райского острова»

Нас с Евой и Би всю прошедшую неделю тренировок не выпускали из храма и «волшебной комнаты», где мы тренировались. Думаю, ещё и потому, что это помещение было практически непроницаемо для моих сенсорных способностей. Но в глубине души невыносимо зудело чувство, что война должна вот–вот начаться, а без меня там никак.

— Эй, может, передохнём? — предложил я Би. — Хочется свежим воздухом подышать, сколько можно нас с Евой мариновать здесь? У меня уже от этого места без потолка, пола и стен тошнота началась. Искупаться хочу и на солнышко посмотреть…

— Тренировка не закончена ещё, а от тебя здесь остров защищён, — безапелляционно заявил Би. — Вдруг потеряешь ты контроль, и что делать тогда с тобой?

— Да ладно, вас вон двое, ты и Ева, легко справитесь, — начал ныть я.

Би сменил Гьюки и выдал что–то типа «не положено, сиди на попе ровно». Но сейчас подобная «супер способность» у меня совершенно не желала проявляться.

— Эй, Ева, а ты хотела бы прогуляться? — сменил я тактику. Лисица заинтересованно навострила ушки. — Между прочим, тут одни парни на острове живут, самок катастрофически не хватает, даже один Броненосец изображал самку за неимением никого получше. И, знаешь, он был популярен у самых крутых представителей местной фауны. Ну не ужас ли! Какой–то там Броненосец! Я понимаю, если бы это была прекрасная лисица… А у броненосцев даже шерсти нет!

У девятихвостой беляночки забавно так округлится ротик, и она мечтательно сощурила глаза.

— Ну, а самый крутой тут Кальмар, у него, ты представляешь, стразу десять щупалец! — «добил» я. — Только он может напасть, не очень воспитанный, но что с нас, мужиков взять?! Сплошные бруталы с отсутствием манер…

— Я хочу прогуляться! — радостно подпрыгнула Ева, увеличиваясь до размера приличного тигра.

— Познакомлю тебя с Кингом и его друзьями, — закивал я, мысленно потирая ладошки. — Просто уверен, ты будешь самой популярной девушкой на этом острове! Тем более ты такая красивая.

Ева закивала, радостно ухмыляясь. Комплименты своей внешности она могла слушать бесконечно долго, также, как и царственно принимать всевозможные почёсывания и поглаживания. От внимания лисицы не ушёл никто и все по очереди гладили её хвостики и чесали за ушком, но святая святых — белоснежное пузико — доверялось лишь мне.

— Нет, — преградил нам, направляющимся к выходу их храма Ямато. — Э… Кира Би прав, ты ещё не готов выходить, Наруто.

— По–моему, кто–то хочет нам что–то запретить, Ева? — удивлёно спросил я лисицу. И, вздохнув, продолжил. — Жаль, что Саске тебе шаринганы свои не вставил, а то бы сейчас сказала «отдыхай» и мы бы пошли с Кальмаром знакомиться, но не судьба, видимо.

Ева скорчила умилительную мордашку и фыркнула.

— Как это не вставил? Это же такой девайс крутой! — её голубые глаза покраснели и проявилось три томоэ. — Отдыхай!

И капитан Буратино превратился в полено.

— Вау, Ева! — похвалил я. — Гляжу, у тебя просто легендарный голубой шаринган в глазах–то! И красиво и функционально…

— А то! — самодовольно фыркнула девятихвостая.

Но не успели мы и дойти до выхода из храма, как нам преградила путь толпа охранников с новыми протекторами, уже от Альянса Пяти Деревень, на них был иероглиф «шиноби».

В двоих громилах узнавались воины клана Акимичи, судя по бесцветным глазам, один из пяти дзёнинов был из клана Хьюга, а в главном, по очкам и своеобразной одежде, угадывался Абураме. Кажется, он был отцом Шино. Ещё троих я опознать не смог.

— Стой! Наруто, и… — Абураме замялся, смотря на Еву. — И белая биджу. Боюсь, мы не можем вас пропустить. Пожалуйста, возвращайтесь на тренировочный пункт.

— Почему вы сторожите нас? — нахмурившись, спросил я.

— Просто вернись, тогда и поговорим, — глухо в ворот ответил Абураме.

— Может, всё–таки поговорим снаружи, — покосившись на Еву, спросил я. — А то мы подышать хотели.

— Шиби–сан, я поговорю с ним, — из–за огромных спин вышел ещё один человек.

— Ирука–сенсей? — удивление даже не пришлось играть, я уже и забыл о том, что Ирука тоже будет здесь, слишком всё закрутилось и слишком я нервничал из–за предстоящего.

— Мы здесь для поддержки. Тебе дали ещё одно задание на этом острове. Тут обнаружены новые виды и их надо хорошо изучить, — начал вешать мне лапшу на уши Ирука. Нет, он точно не простой учитель, теперь я в этом уверен…

— Вы, случайно не Еву под «новыми видами» имеете в виду? — хмыкнул я. — Ну так я её уже вдоль и поперёк изучил, правда, малышка?

— Эй, я же просила не называть меня так! — фыркнула лисица. — Я большая девочка! Я совсем взрослая.

— Да, а что на это скажет твой «папочка»? — хихикнул я, замерев и начиная напитывать себя природной энергией. И, обращаясь к Ируке, продолжил. — Мы сходим и посмотрим на эти новые виды.

Войдя в режим мудреца, я с места сиганул на «команду поддержки», преодолев разделяющие нас десяток метров за долю секунды.

— Вперёд, Ева!

Я просто смёл двоих здоровяков Акимичи и мы выскочили наружу. Лисица тоже последовала за мной, причём с радостным визгом. А вот когда мы выскочили через водопад Правды, она тихо пробормотала.

— Упс…

Меня остановил один из дзёнинов, оказавшийся родственником Шикамару, Нара и их теневое подражание, но было поздно, я уже почувствовал ЭТО: огромные армии Зетцу, чакра Саске, явно сражающегося на несколько фронтов, толпы и толпы шиноби из Альянса. Единственное, что я не почувствовал это присутствие воскрешённых ниндзя и это уже радовало.

Все притихли, наблюдая за мной.

— Что это? Что происходит? — продолжая напитывать себя сэн–чакрой, пользуясь неподвижностью, спросил я.

Молчание затянулось, а потом слово взял Ирука.

— Идёт война, Наруто.

— Тогда почему я здесь? Мои товарищи гибнут, а я тут на какой–то непонятной миссии!? В чём дело, Ирука–сенсей?

— Ты здесь, потому что на этой войне мы защищаем тебя. Тот, кто выдаёт себя за Учиха Мадару атакует нас всеми силами. Он намеревается захватить тебя и восьмихвостого. Если вы попадёте в его руки, то он сможет завершить свою технику и всему миру придёт конец. Защищая тебя, мы защищаем своё будущее. Наруто, твоя битва на этот раз с самим собой, ты должен сидеть и ждать, — закончил он.

Ага, как бы не так. У Тоби уже припасены куски чакры Курамы и Гьюки, поэтому он в любом случае сможет призвать Десятихвостого, а значит, мне не отвертеться. Герой всегда появляется вовремя и приводит народ к победе. Это мой путь и пусть хоть в сотый раз, но я пройду его до конца. Я спасу своих друзей. Я смогу…

— Я сам закончу эту войну. Я вынесу всю боль, что мне предстоит. Это — моя роль… — посмотрев в голубые глаза Евы, я сделал ей знак, что хочу поговорить в гендзюцу, как ни странно, но знак сработал и она поняла, тут же сверкнув шаринганами.

— Ева, не останавливай меня. Я пойду помогать Саске.

— Даже и не думала, — фыркнула лиса. — Я даже помочь могу.

— Здесь я сам справлюсь, — я улыбнулся. — Но ты могла бы помочь мне с барьером, что закрывает этот остров.

— О, у тебя классные сенсорные способности, такие же хочу! — облизнулась Ева.

Я аж закашлялся от таких заявочек. Правду говорят «яблочко от вишенки»…

Секунда нашего общения вышла, а тем временем Ирука подбежал ко мне и попытался выполнить запечатывающий барьер. По сравнению с фуин Узумаки, это выглядело откровенно жалко.

— В тебе девятихвостый! Это не твоя проблема! Я не могу позволить тебе участвовать в этой войне! — смотря мне в глаза, пробормотал мой бывший сенсей.

— Я стал сильнее, Ирука–сенсей, так что этим меня не остановить.

Золотой покров запылал на мне моментально, и я порвал его печати просто грубой силой. Тень Нара тоже порвалась. А жуки Абураме, облепившие меня, не поспели за моей скоростью, да и траванулись чакрой, думаю.

Я добежал до края острова. Мимо пролетела «бомба хвостатых» которую запустила Ева. Бомбы у Евы получались даже мощнее, чем у Гьюки, но и от этой бомбы барьер лишь пошёл трещинами и тут же начал восстанавливаться.

Через секунду появился Би, который моментально сориентировавшись, выполнил покров биджу, превратившись в красного осьминогобыка и распорядился.

— Эх, мать твою налево, ныряй в Наруто, Ева. Я буду силовое поле бить, а Наруто бомбой его крушить.

Так и сделали, Ева, став мелкой, шустро юркнула в меня, Би ударял по очередному слою барьера, а я разбивал его свёрнутой чёрным шаром бомбой, заодно и удерживая эту форму, а то нафиг взорвётся, и ни барьера, ни острова, ни зверюшек…

Барьер был добротный, я сбился на двадцать четвертом слое.

Вырвались мы вообще уже на «большой земле», видимо, остров пришвартовали к материку.

— Война уже началась, разве ты сможешь выдержать столько ненависти и боли? — Курама лежал мордой на лапах на зелёной поляне, что сделал для него Саске.

Ева ловила местных кроликов и с удовольствием их лопала, хотя Курама почему–то отказывался от её предложения разделить с ней трапезу.

— Да, — я бросил камешек в реку, что текла возле пещеры Лиса. — Война началась. И я уже чувствую горе и отчаяние вызванное сражениями. Мне пригодиться твоя помощь, если ты, конечно, не против.

— Сможешь ли ты помочь всем этим людям? — продолжил спрашивать Курама. — Вдруг их ненависть поглотит и тебя?

— Я буду стараться, чтобы этого не произошло. Я же пообещал, помнишь? Я справлюсь. Верь в меня, Курама.

Мы бежали весь день и всю ночь.

И тут перед нами с грохотом прыгнули двое. Старший брат Би — Райкаге и наша бабулька Цунаде. И их лица не предвещали нам ничего хорошего.

— О, бабуля… — резко затормозил я.

— Брат!? — так же резко остановился возле меня Би, шумно сглотнув.

— Как ты смеешь пялиться на грудь Хокаге, когда я стою перед тобой?! — вместо приветствия завопил Райкаге. Блин, он же такой несдержанный тип. Это снова будет сложновато.

На эти вопли даже Ева высунулась из меня и выпрыгнула рядом с нами, видимо, решив, что будет драчка. А может её заинтересовал покрасневший и смущённый джинчуурики восьмихвостого, как редкое явление, на которое стоит полюбоваться. Я вот даже своим полным гарем–но–дзютцу не мог заставить его смутиться или как–то отреагировать…

— Нет, ничего, такого, брат! Просто эта Хокаге… просто отпад! — запинаясь, но всё равно в рифму ответил Би.

— Мы пришли, чтобы остановить вас! Дальше вы не пройдёте! — показав нехилый кулак, пригрозил нам Райкаге. Бабулька пока молча смотрела на меня, у неё на плече была крошка–слизняшка частички Кацую. Для связи, видимо.

Тем временем Кира Би стал уговаривать своего брата пропустить нас и дать нам сразиться. Но тот не желал ничего слушать.

— Всё из–за того, что они защищают нас! — взял я слово. — Я не могу принять то, что люди умирают за меня! Если они умрут, сражаясь, и выиграют эту войну, а я буду единственным, кто останется, тогда оно того не стоит! Я не хочу этого!

— Всё лучше, чем конец света! — заорал Райкаге. — Ты никуда не пойдёшь!

— Бабулька Цунаде, — перешёл я к «тяжелой артиллерии». — Я остановлю эту войну! Дай мне пройти! Ты же знаешь, я смогу!

— Нет. Сейчас мы часть объединённых войск шиноби, — она нахмурилась. — Это приказ от Альянса. Даже если я и Хокаге, я не могу действовать независимо.

— Ладно, я понял вашу позицию. Значит, мне придётся прорваться через вас, чтобы пройти дальше.

Райкаге возбухнул против моего отца, что он был «дитём пророчества» и так глупо умер, а я не вынес из его смерти никакого урока для себя. Он даже решил убить меня, чтобы отстрочить возрождением Лиса «планы врага». Глупо это, конечно, и я оправдываю его только тем, что он так неудачно пошутил. Надеюсь, Ева об этом не расскажет Саске, а то с его любовью к коллекционированию и общей учиховости, на пост Райкаге вскоре вполне сможет претендовать кто–то ещё.

Его нападению на меня помешал Би. Он даже предложил своему брату убить его, чтобы ещё сильнее помешать планам врага, раз уж пошла такая пьянка. Бабулька начала вопить на Бешеную Молнию, что они так не договаривались, в общем, гвалт и свара, а ещё уважаемые люди Каге и всё такое. С теми, кто считает себя самыми сильными, вообще сложно о чём–то договориться не с позиции силы…

— Почему ты защищаешь его, Би? — пропыхтел Райкаге, пока они с Осьминогом толкались кулаками. А я тут так подумал, что у этой Бешеной Молнии такие усики забавные, торчком торчат, напомнил мне ими давнишнее покемон–дзюцу Саске, был у него среди тех иллюзий жёлтый такой и молниеносный… Чёхочу? Подлечу? Задрочу? Смешное имя ему ещё Саске дал… и не вспомнишь теперь.

— Мы стукнулись кулаками, но ты так и не смог прочитать, что у меня в душе, брат, — горько констатировал Би.

Ну, да, если судить по предыдущим репликам, Бешеная Молния всерьёз считает джинчуурики просто бессловесным и бесправным оружием деревни и ничем больше. Бесит такое отношение!

Раздражают такие «правители».

Мы попытались прорваться. Но, во–первых, потому что мы не стремились убить, а хотели именно прорваться, а во–вторых, Бешеная Молния как раз–таки нас не щадил, наш прорыв провалился. Райкаге ещё и потребовал от бабульки помощи в нашем избиении. Малышку–лисичку я сразу попросил не вмешиваться, хотя она уже стала повнушительней и нарастила свой щит. Так, на всякий случай, чтобы не досталось от бушующих стариков. Бабулька встала на нашу сторону. Итого четверо против одной Бешеной Молнии. Очень разозлённой Бешеной Молнии.

Словесную перепалку Каге прервал Би, снова напавший на своего упёртого старшего братца. Хм… напоминает одного моего знакомого старшего братца своей упёртостью… Но, в конце концов, как и у братьев Учиха всё закончилось нормально. То есть моральной (и физической) победой младшего над старшим. Померились пиписьками, называется, и разбомбили за милую душу какое–то местное ущелье… Ну да мне не жалко, главное тишь да благодать, и на войну отпустили, хотя и пришлось попотеть.

Теперь придётся доказывать этому шустрому старику и всем остальным, кто тут «дитя из пророчества»…

Часть 4. Глава 7. Всё для фронта, всё для победы

Мы втроём бежали в сторону Страны Мороза на границу со Страной Молнии где как раз и развернулась битва Четвёртой Мировой войны шиноби.

Помня о том, что Зетцу могут подражать чужой чакре, и весьма значительная часть потерь была именно из–за диверсий, я хотел сделать клонов, чтобы направиться на все фронта и посодействовать в опознавании «двойников».

Начало всходить солнце.

— Я разделюсь, чтобы всем помочь, — я сложил печать, но меня остановила Ева.

— Подожди, Наруто. Саске хочет с тобой поговорить, я уже…

Печать на моём плече, где был спрятан телефон, конкретно так завибрировала, а в голове раздался знакомый женский голос, мне показалось, что это говорит Элис.

— Учиха Саске на срочной связи, — даже прозвучало как–то ехидно, что вполне в духе этой рыжей бестии. Даже странно, что я её воспринимаю, словно отдельную личность, хотя знаю, что это был Саске.

Только я распечатал телефон и хотел его достать, прервав Золотой покров биджу, как он неожиданно превратился в мелкого Учиха, который целенаправленно пополз у меня под одеждой и выбрался из ворота, усевшись на плечо. Волосёнки мини-Саске забавно встопорщились после такого путешествия, а серьёзная мина на крошечном лице добавляла колорита. Эх, жаль, что он просто мелким стал, хотел бы я посмотреть его в той функции, о которой рассказывал Итачи с ушками и хвостиком. Но, впрочем, обстановка не располагает к веселью. Мы перешли на мелкую рысь, чтобы было удобней разговаривать, но всё равно продвигаться в сторону сражений.

Мелкий дёрнул меня за прядь волос.

— Наруто, не распыляй силы! Утром намечается сражение с Тоби, а кроме тебя и Би с семью биджу никто справиться не сможет.

— Но… — я хотел напомнить про способность Зетцу, но вдруг вспомнил, что ощутил намного больше народа, чем в прошлые свои жизни. А значит, Саске знал о такой особенности белых клонов и что–то предусмотрел. Всё–таки хорошо, что он так долго шпионил за «Акацуки», это несомненное подспорье в этой войне и кажется, что на ней уже намного меньше жертв.

— Шиноби — не дети, которых нужно опекать, — строго сказал мой лучший друг, подняв верх свой маленький пальчик. — Они справятся. Но если тебе будет спокойнее, создай пять клонов и отправь к каждому из подразделений, сам убедишься, что ситуация под контролем.

— Понял! — я вернул себе Золотой Покров и сделал пять копий. Клоны направились в места дислокации наших войск.

— Кстати, как успехи с обучением? — спросил Саске, покачивая ногами.

Ева тут же прервала нас, похваставшись, что научилась делать «бомбу хвостатых» и сдала меня, что я так и не научился её делать. Да не могу я эти пропорции соблюсти, хоть тресни! Слишком большим количеством чакры надо оперировать, у биджу это само собой выходит, а у меня мозг кипит! Саске, впрочем, только дай повод поехидничать.

— Наруто, радость моя, голова тебе дана не только для того, чтобы в неё есть, — важно заявила малявка на моём плече. — Ей ещё и смотреть можно на всякие «чего–то там». Риннеган тебе на что? Просто для красоты?

— Но он же не работает! — возмутился я. Мне же все наши медики и Саске в том числе, пока запретили его использовать пока не нарастут каналы чакры.

— Мы с тобой с семи лет глаза тренировали, — сварливо сказал мой мелкий друг с плеча. — Как у тебя может что–то не работать!?

— Я понял! — кивнул я. Будем считать, что разрешение к использованию получено. Сконцентрировавшись, я выполнил самое первое упражнение и направил поток чакры к глазам. Мы как раз забежали в очередное ущелье и я сразу заметил эффект.

— Ого! Я теперь вижу в темноте! — сообщил я Саске на плече, который во все глаза, приоткрыв свой маленький ротик зырил (по–другому и не скажешь) в мои глаза.

Ну и жук! В коллекцию его мелкую мордочку, в коллекцию! Жаль, что я не могу, как Саске иллюзии делать… Э… Что это… Могу? Передача образов? Перед глазами замельтешило, словно начали вливать в меня информацию, что можно делать с риннеганом. Прикольно… Подфартило прямо. А то если вспомнить, сколько времени Саске свои шаринганы тренировал, то без инструкций, что есть этот риннеган, что его нет — один фиг, методом тыка очень уж долго, учитывая «семь путей» и всё такое.

— Ладно, Наруто, мне ещё надо кое–что сделать… — легонько хлопнул меня мини-Саске по плечу и встал.

— Подожди, Саске! — пока я «баловался» с риннеганом, оказалось, что радиус моего сенсорного восприятия ещё увеличился. Пожалуй, если бы до этого я уже не отработал свою сенсорику в режиме сэннина и Золотым Покровом, то мой бедный мозг бы точно вскипел от такого количества народу вокруг, причём с их настроениями и даже слишком «громкими» мыслями, объёмами чакры и идентификацией тех, кого я когда–либо встречал. Сосредоточившись, я вроде бы как «увидел» Сакуру, Хинату, Шикамару, Сая, ну и остальных друзей. Даже Хаку каким–то образом оказался на поле боя, рядом с Суйгетцу и Джуго. Единственного, кого я не смог найти, так это жука, сидящего у меня на плече. Даже его клонов не было. Единственный источник его чакры, это, собственно, эта мелочь.

— Где ты сейчас? Почему я тебя не чувствую? — спросил я друга.

Он задумчиво почесал щёку одним пальчиком.

— Просто я слишком далеко. Но не волнуйся, вернусь через пару часов, как только завершу дела. Смотри не перебей всех врагов, пока меня нет. До встречи, — я успел поймать телефон, который превратился обратно в кирпичик с экранчиком.

— Интересная штука, — прокомментировал телефон Би.

— Ага, это Саске придумал, он из его чакры сделан, — похвастал я. — Тут есть список, кому можно позвонить. Ух, ты…

Хвастаясь телефоном, я заметил, что список контактов значительно пополнился.

— О, видимо Саске ещё кому–то дал такой телефон, — вслух пробормотал я, листая стрелочку вниз. Были все пять Каге, включая Гаару и Цунаде, Нара Шикаку, отец Шикамару, сам Шикамару, Какаши, ещё несколько незнакомых имён, в списках обнаружился Канкуро, братец Гаары, и Шизуне. Наверное, он дал это главам дивизионов и командирам подразделений. Умно. На одних сенсоров тяжело рассчитывать, должен быть и запасной способ связи.

С нами через сенсоров связался Нара Шикаку, он попросил быть осторожнее и никого не щадить, типа Мадара и Тоби не Нагато, они не стремятся к миру, а идут к своим целям, используя других, поэтому никаких разговорчиков — треснул, вышиб дух и все дела. Мы пообещали, что так и будем делать.

На подходе к основным силам на нас напал большой отряд Зетцу, которые притворялись нашими. Если бы не моя способность улавливать не только чакру, но и настрой с мыслями можно было бы схлопотать кунай в спину, теоретически, конечно. Но, в любом случае, для нас всё обошлось, а Зетцу заполнили местный унылый и однообразный пейзаж деревьями, которые вырастали из каждого мертвого клона при соприкосновении с моей чакрой. Всё потому, что они выращены из клеток первого Хокаге Сенджу Хаширамы, у которого был древесный элемент, отпочковались так сказать, а моя чакра стала очень живительной после смешивания её с разделённой чакрой Курамы, так поведал мне Ямато. Его–то призывные столбики, которые должны удерживать лиса, тоже зазеленели.

Я опробовал почти все навыки, вновь обретённые на тренировках, множество расенганов, гигантский расенган, мини вихревой расенган, управляя хвостами–руками. Одиннадцать рук вместо привычных двух сложновато контролировать, ощущения странные, но я справился.

А на «Гигантозецу», который собрался из оставшейся сотни, я попробовал высосать чакру, как делал тот толстяк Пейн, получилось медленно и как–то неэффективно. Но я просто попробовать хотел, получится или нет. Как говорится, мало что–то уметь, надо ещё применять вовремя и рационально. Поэтому для Гигантозетцу я выполнил давящий призыв, призвав Гамахиро, который в буквальном смысле с приличной высоты пришлёпнул этого слипшегося многоклона.

Мы с Би и Евой двинулись на запад, туда, где я почувствовал невероятно мощную чакру. Техника воскрешения не была использована массово, но вот шестерых джинчурики Тоби оживил. И они двигались нам навстречу.

Неожиданно Ева, бегущая рядом с нами, с хлопком пропала, я почувствовал её чакру уже за пару километров от нас, там, где были Гаара и дедок–коропет Цучикаге. Там же были мой клон и клон Саске. А ещё оттуда резко потянуло весьма мощной и зловещей аурой и просто колоссальным количеством чакры.

Через пару минут к тому полю боя добавились ещё трое остальных Каге, и мой клон развеялся.

На меня обрушилась информация о том, что там происходило. И напутствия Каге сразиться с Тоби и всеми джинчууриками, а они пообещали справиться впятером с Мадарой. Я чувствовал, что Саске и Итачи уже довольно близко от своего воскрешённого родственника, так что со спокойной душой вернулся к оригиналу…

Я решил прервать технику с клонами. За прошедшие пару часов они уже должны были указать на хитрые манёвры Зетцу, если таковые имелись. Из памяти клона, который был с Гаарой, пришло пояснение по поводу отсутствия крупномасштабных диверсий. Оказалось, что по настоянию Саске заранее была сделана особая система с опознавательными жетонами, которые невозможно снять с трупа, и которые фиксировали жизнедеятельность шиноби. Сенсоры предупреждали командиров обо всех погибших, и их вносили в списки. Конечно, человеческая природа такова, что иногда нам хочется верить, что наш друг выжил, в общем, без проблем не обошлось, но потери в сравнении с моими прошлыми жизнями были минимальны и стремились к нулю. Потому что даже если ты желаешь, чтобы твой близкий выжил, предупреждён, значит вооружён. На войне ты или погулять вышел?

Зетцу не очень сильны, так, на среднего чуунина по силам, так что давили в основном числом, и то, по ворчанию дедка, выяснилось, что Саске вчера практически единолично ополовинил армию нападавших. Гаара пояснил, что на прибрежном фронте первого дивизиона под командованием некого Даруи из Облака, было практически одним махом уничтожено двадцатитысячное войско клонов. Саске использовал очень мощную технику, имеющую вид гигантского дракона, которая шарахнула молнией прямо в море, через которое в тот момент переплывали ничего не подозревающие белые клоны. Те, кто не всплыли кверху брюхом и смогли добраться до берега, просто напросто методично добили шиноби дивизиона.

А на другом фронте в третьем дивизионе под командованием Какаши Саске призвал своих монстров (полагаю, это были те самые «Прекрасные Принцессы») и в первых рядах покромсал, поджарил, «отгендзючил и отнинзючил» четверть нападавших клонов. Повеселился, в общем по–полной, пока я штаны просиживал. Ещё Гаара сказал, что Саске вчера на военном совете сильно переживал по поводу того, что не смог всех спасти. Ага, чуть не рыдал, я почти поверил. Моего друга, по его же словам, интересуют только три человека в этом мире, так что, подозреваю, дело было совсем в другом. Вот только в чём? Но об этом подумаю на досуге, когда тебя не пытаются убить все, кому не лень…

Мы, вообще, точнее, мой клон, с Гаарой просто поболтали, потому что их четвертому дивизиону даже особо и драться не пришлось. Дедок распылил половину подошедших Зетцу своей убойной техникой, а вторую половину Гаара похоронил под огромной песчаной волной, так что, в основном, мы делились новостями.

В общем и целом способность белых клонов Зетцу к повторению тел и чакры, которая должна была использоваться для диверсионной войны, ничем им не помогла благодаря расторопности ушлого обладателя хитрых красных глазок.

Развеянные клоны подтвердили, что на всех фронтах действительно всё под контролем, и я сосредоточился на предстоящей битве с Тоби.

Антагонист и шестеро воскрешённых джинчурики появились перед нами, рассредоточившись по деревьям и с ходу начав сражение.

И хотя у Тоби на этот раз нет риннегана, они всё равно невероятно сильны.

Как и всегда…

Часть 4. Глава 8. Лицом к лицу

Мы столкнулись с Тоби лицом к лицу, в буквальном смысле врезавшись друг в друга. Он был в белой маске с концентрическими чёрными кругами, этакий «головаглаз» с намёком на шаринган с запятыми отверстиями–томоэ на глазах и по центру лба. Вместо риннегана у него был вставлен другой шаринган, и я чётко отследил, что чакра у этого шарингана была чужая. Кто–то из родственников Саске?

Наша первая встреча с этим типом в этой жизни. Эпично вышло. Тоби, видимо, решил не показывать своей способности к хитрожопому Камуи, когда он частички себя отправляет в персональную мини–вселенную, и кажется, что проходишь сквозь него. Поэтому брякнулись мы лбами будь здоров, отпрянув друг от друга. Чуть искры из глаз не посыпались. Крепкая маска.

— Надеюсь, это не вся сила, которую ты получил, Наруто, контролируя девятихвостого? — показал свою осведомлённость Тоби, притормозив, а шестеро мёртвых джинчуурики продолжили атаку.

— Элемент лавы! Пылающий камень! — предупредил нас красноволосый бородач с символом Камня на протекторе. Забыл, как его зовут, но у него четырёххвостый обезьян внутри. Старикан начал плеваться в нас полуметровыми раскалёнными шариками, а мы с Би уворачиваться.

Интересно, я смогу отбросить их, как делал главный Пейн, который был в теле Яхико?

Блин! В меня чуть не попали, пока я получал информацию, как надо воздействовать на чакру и физические объекты (это всё ещё и разные воздействия, оказалось!), чтобы совершить акт отталкивания. Да проще уклониться от атаки! Тем более, эта способность нехило так забивает всё остальное. Надо это с клонами пробовать, чтобы было кому защитить беспомощного меня. Хех, как и говорил Саске, в каждой технике есть слабое место. То–то Нагато всех поделил по потребностям и способностям…

Ладно, пока действуем по–старинке и не раскрываем все карты, а то от риннегана сейчас больше заморочек, чем реальной помощи.

— Берегитесь! — крикнул зеленоволосый пацан, сделав зеркало из воды. Оттуда выпрыгнули мы с Би, которые контратаковали нас.

Ага, похоже, что Тоби контролирует их тела, но никак не мысли и желания, и пока не догадался закрыть им рты. Вот только, насколько я помню по встрече с Нагато в прошлой жизни, если он превратит их в полных «бездушных» марионеток, то тогда и их способностями должен будет полностью управлять сам, это ещё надо знать, кто что может. А с таким «полуавтоматическим» вариантом можно просто отдавать приказы типа «напасть», «отступить», «убить», а уж как это сделать — решать воскрешённому. Лишний раз убеждаешься, что в каждой технике есть слабое место.

Хорошо хоть, что он не смог из–за отсутствия у него моих теперь глазок сделать из них типа шести путей Пейна, так что зомби получились без наворотов с риннеганом, но по одному шарингану каждому всё–таки воткнули. Судя по чакре, тот шаринган, что был у краснобородого старика, он делил с Тоби, итого четыре пары учиховского додзюцу, все с тремя томоэ, и один в запасе. Берёг для Гаары и обломался, сволочь?! Хотя, даже странно, что у него не вставлен самый сильный, вроде тот, что у блондинки — сильнее, чем у старика и самого Тоби… Точно, эти глазки сохранились с той бойни, которую якобы единолично устроил Итачи.

Они могут отслеживать наши движения и «читать» нас, но опять же, без навыков работы с додзюцу это практически только то, что они смогут. Ни о каких вариантах гендзюцу речи не идёт из–за того, что джинчуурики вообще не приспособлены к созданию иллюзий (что–то там с балансом чакры, я особо не вникал). И то — хлеб.

А вокруг уже начали летать небольшие пузыри.

— Наруто, мои пузыри, взрываясь, обдают кислотой. Простите! Я ничего не могу с собой сделать, — сказал за нашими спинами парень.

Чёрт! Я уже знаю это! Мы мельком встречались с ним на одной из миссий. Его должны были охранять АНБУ из Скрытого Тумана, мы договорились об этом, и они были предупреждены насчет охоты, устроенной «Акацуки». И всё равно он умер. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

— Прости, Утаката… — только и смог сказать я. Понимаю, что в том случае ничего не мог сделать, особенно из–за того, что он из чужой деревни и сам захотел в неё вернуться вместе с приобретённой ученицей. Но всё равно очень совестно. Смог же помочь Асуме и некоторым другим, а с ним не вышло.

— Тебе не за что извиняться, Наруто, — печально улыбнулся джинчуурики шестихвостого. — Мы попали в засаду. Я устал бегать и поэтому принял бой, но, как видишь, переоценил свои силы.

— А Хотару? Она выжила? — вспомнил я о той девушке с запретной техникой, цели нашей миссии, мы вместе с Утакатой спасли её, и она стала его ученицей.

— Да. Я отправил её в своём пузыре, и последнее, что я помню, это то, что она спаслась, — он хмыкнул. — Разве не смешно? Тогда, когда я нашёл, ради кого и чего жить, у меня забрали мою жизнь…

— Ты можешь вырваться из–под этого контроля! — уклоняясь от взрывов, сказал ему я.

Би подцепил меня так любимыми Евой тентаклями, и мы остались вместе, хотя Тоби явно хотел нас разделить.

— Берегись! — на нас напали сразу двое. Здоровенный мужик в красном панцире и девушка с протектором облака.

— Югито! — вырвалось у Би.

— Прости! — светловолосая девушка сделала что–то вроде когтей тэккокаги, как у моего друга Соры, только у неё они были свои и не только на руках, но и на ногах.

Какая–то частичная трансформация от биджу? Да, точно, у неё же двухвостая кошка! Вот откуда ногти растут!

Впрочем, эту комбо–атаку мы успешно отбили.

— Вам ничто не поможет! — подал голос Тоби. — Вы нужны на благо мира! Я — Учиха Мадара, и я претворю свой План в действие! Не сопротивляйтесь джинчуурики, ваши трепыхания бесполезны.

— Эм… Учиха Мадара? — переспросил я задумчиво. — Звучит как–то знакомо. Слышал о таком, Би?

— Мадара древний мертвец, твою мать, вот только мужик хочет нас на*бать!

Кстати, Югито на эту реплику откровенно захихикала. Получилось в образовавшейся тишине довольно громко. Черт, жаль, нельзя через эту маску посмотреть, хотел бы я видеть его удивлённое лицо.

— Ну, чего ты так некультурно, Би, — укорил я своего друга. — Надо говорить «обмануть». Подумаешь, человек славы хочет и громкого имени. И ты, кстати, насчёт мертвеца почти прав, Мадару, когда наша полярная лисичка пропала, как раз кто–то воскресил недалече.

— Что? — возглас Тоби привлек наше внимание. — Какая сука его воскресила?! — уже тише пробурчал он в свою маску, но я услышал.

— А, значит, это был не ты… — протянул я разочарованно. — Ну, извини, что расстроили тебя.

— Война уже началась, — взял себя в руки наш антагонист. — Моё имя уже не имеет значение, я Никто. Можете звать меня Тоби или Мадарой, мне всё равно. Я Никто и не хочу кем–то быть, всё, что меня заботит, это исполнение моего Плана. Этот мир прогнил, и в нём осталась только боль, отчаяние и страдания, вам, как джинчуурики, должно быть хорошо известно об этом…

— А не пойти ли тебе лесом в далёкое эротическое путешествие? — перебил его я. — Жить со Зверем внутри не так уж и плохо. Прикинулся «никем» и развязал войну!? Меня бесят люди, подобные тебе! Упиваешься своими страданиями, твердишь, что мир плох, бла–бла–бла. Всё меряешь лишь с позиции силы, используешь людей для своих целей и планов, как простое оружие. Ты не просто «никто», ты — бесхребетное ничтожество, которое просто не справилось с болью и сожалением. Ты возомнил из себя вершителя судеб?! — нехило я завёлся. — Тогда я тоже скажу тебе твою судьбу. Я сорву с тебя эту долбаную маску и плюну тебе в лицо перед тем, как ты сдохнешь!

— Я тоже плюнуть в него готов, бесят те, у кого слишком много понтов! — поддержал мою идею Би, радостно оскалившись.

— Снять эту маску с меня будет непросто. Я схвачу вас и осуществлю свой План «Глаз Луны», — оставил за собой последнее слово Тоби.

Тем временем из каждого из мертвых джинчуурики вылез хвост.

— Наруто, похоже, в их мертвые тела запечатали биджу, у них не просто способности каждого из джинчуурики, но и сила хвостатого, будь осторожней, — предупредил меня Курама. В душе потеплело, меховой друг беспокоится за меня.

— Самехада хочет сражаться, и мне не терпится в бой ввязаться! — вытащил мечи Кира Би.

Я решил немного уравнять наши шансы и создал трёх клонов.

Ух ты! Я всё вижу их глазами! Непривычно, хотя я и до этого клонов чувствовал даже без сенсорных способностей, но риннеган позволяет связывать все глаза в одну систему, точно… Слышал об этом, но одно дело знать, а другое чувствовать себя не знаю даже кем. Хьюга? Или мухой?

Их мертвые тела будут восстанавливаться сколько бы мы их не били, а значит, их потребуется запечатать. Сам я знаю лишь технику тюрьмы жабы тыквенного сосуда, позволяющую упрятать врага во внутренний мир жабы, но она в данном случае не очень подходит. Хорошо, что у Гьюки тоже есть козыри.

Би уже прыгнул и полетел на «Мальвину» — девчонку с голубыми волосами и двумя хвостами в виде крыльев из Скрытого Водопада. Ему удалось ранить её, метнув ей в спину свой меч, напитанной чакрой, который снёс ей половину головы. Она упала на ветку, но её рана довольно быстро затянулась.

Следом напал краснобородый старик, весь превратившийся в лаву, мои клоны смотрели во все глаза, так что я смог увернуться от его удара, только жаром полыхнуло.

А это удобно иметь такое зрение…

Похоже, что Тоби понял свою промашку, и теперь воскрешённые джинчуурики молчали, скорее всего, получив определённый приказ, а может он их полностью под контроль взял, не знаю.

— Сделаем побольше места, а то по лесу их гонять совсем не интересно! — сказал Би и резко принял истинную форму Зверя.

Я оказался где–то на правой брови Гьюки.

— Не вздумай упасть, не то в рай рискуешь попасть! — щупальца закрутились вокруг нас, превратив Гьюки в гигантский пупырчатый шарик. По крайней мере, это то, что мне пришло от двоих развеявшихся клонов. Перед глазами третьего всё мельтешило, но он держался за какой–то тенакль и пока был цел.

— Звериный вихрь!

Когда всё закончилось места, действительно сразу стало больше, а тела мертвых джинчуурики потихоньку восстанавливались.

— Пока они в отключке, мы свяжем их чернильными клонами и запечатаем, — сказал Гьюки, выплёвывая чёрную массу, масса превратилась в клонов Би и устремилась к телам джинчуурики, захватив их. В них же нет этих чёрных штырей от риннегана, а значит, мы сможем…

Вот чёрт!

Похоже, что я недооценил эту технику воскрешения. Джинчуурики один за другим начали выпускать хвосты и порвали чернильных клонов! Значит, он контролирует их как–то по–другому, но как?

Тоби выполз из–под земли. И дал команду «Взять!». Массовая атака джинчуурики в своих первых формах была страшной. Они стали быстрее в несколько раз и только благодаря выжившему клону и связи глаз я смог увернуться от атаки когтями двухвостой Югито. Сделав ещё одно теневое копирование, пожертвовал клоном, который принял на себя «жучиный укус» семихвостой, но смог её схватить и дать мне момент для атаки расенганом.

Она дёрнулась, беззвучно крича, а я нащупал то, чего быть не должно, а именно черный штырь, торчащий из её груди.

Вот я дурак! Идиота кусок просто!!!

Их, наверное, ещё Нагато готовил, ведь такой чакроприёмник служит не только как средство контроля над телом, но и удерживает бижду в их мёртвых телах! Успокоился, называется, уже решил, что всё будет проще.

Острая боль вспыхнула в спине, пока я отвлёкся на этот штырь, моему клону закрыли обзор, а меня со спины ударил трёххвостый. Не могу пошевелиться. На спине что–то начало расти, впиваясь в кожу. Ещё и подопнул меня этот Черепах, и я полетел прямо в озеро лавы, которое успел зафигачить краснобородый старик, он, кстати, вернулся в человеческую форму. Наверное, Тоби тяжело их контролировать, когда они такие сильные, да и риннегана у него нет, чтобы напрямую воздействовать через чакроприёмник… Но всё равно хреново как–то двоим против семерых, хотя Тоби ещё и не включился в бой, а сидит наполовину в земле и только командует.

Моё падение в лаву предотвратил Гьюки, подставив свои ладони, и завопил, потому что рыжебородый огромной кипящей волной опалил ладони моего тентаклиевого друга.

— Наруто, надо отступить. Их слишком много…

Через упавший поток лавы и облако пара на нас двинул пятихвостый… ээ… рогатый конь? Он оцарапал плечо Гьюки, но мой клон контратаковал его, обрушив мега–расенган на его голову. Конь взбрыкнул и кувыркнулся через голову. Получилась свара, мой клон от сильного удара копытом развеялся, а Гьюки, который зажимал меня в кулаке, всё–таки опрокинуло под массой пятихвостого.

Сейчас даже клоны окажутся бесполезны, они будут с такой же фигнёй на спине, к тому же эта ракушка или коралл или чем там меня треххвостый заразил, впилась в кожу моего друга. Неудобно осьминогу на суше, вот упал и хрен поднимешься…

Блин, что за невезуха!

На беспомощного меня уже летел Тоби.

— Шесть на два даже джинчуурики не потянут, да? — насмешливо спросил он. — Стоит мне тебя коснуться, как я одержу победу.

— Ага. Хрен тебе, красноглазый, — я уже почувствовал Какаши и Гая, которые неслись к нам на помощь. Это мой шанс, пока он во плоти и не ожидает!

Я поднатужился и оттолкнул Тоби той техникой магнетизма или как его там. Какаши подхватил меня, вытаскивая из лапы Гьюки, а Гай попытался ударить Тоби, но тот уже спохватился и включил Камуи, уходя от моей и его атаки.

Выиграл пару мгновений, но иногда мгновение может стоит жизни…

Часть 4. Глава 9. Схватка хвостатых

Гай освободил меня от выросшей фигни на спине и мне сразу стало легко и свободно.

Очухавшийся пятихвостый, сделав по нашему полю боя кружок, снова поскакал к нам, но на этот раз его целью уже был Тоби. Ну да, никому не нравиться, когда тобой управляют. А в полной боевой трансформации биджу джинчуурики намного сильнее. Тоби остановил его, призвав какие–то цепи чакры, обхватившие шею рогатого коня. Нечто похожее делала мама, когда я боролся с Курамой.

— Больно… — услышал я ментальный голос пятихвостого. — Как я мог позволить этому ублюдку схватить меня?!

Гьюки шарахнул тентаклей по Тоби, но тот просто подпрыгнул, проходя сквозь неё, попутно высасывая чакру из захваченного джинчуурики. Пятихвостый обратно вернулся в режим демонического покрова, став размером с человека.

— Ты же слышал его? — по ментальной связи спросил меня Гьюки. — У хвостатых зверей тоже есть чувства…

— Что ты хочешь, Гьюки? Шиноби всегда обращались с нами как со своими домашними зверушками, — вмешался в разговор Курама. — Пожалуй, только вы с Би и Наруто отличаются от всех остальных.

— Наруто, мы нападаем, не расслабляйся, — сказал Какаши, заметив, что я несколько отвлёкся от боя, прислушиваясь к разговору хвостатых.

— Да! — я сосредоточился.

Гай активизировал свою технику врат и рванул вперёд, Какаши вооружился сгустком молнии чидори и поспешил за своим «вечным соперником», они взяли на себя двоих, а четверо оставшихся джинчурики в демонических покровах побежали на меня с Гьюки, который уже поднялся.

Похоже, что наша довольно слаженная командная работа не понравилась Тоби, который стоял и наблюдал за боем в отдалении, и двое подконтрольных ему хвостатых трансформировались в истинную форму. Шестихвостый Слизень — биджу Утакаты и четырёххвостый Обезьян, в которого превратился тот лавоплюющий краснобородый старик. В глазах биджу горели шаринганы, что указывало на подавление их воли. Ну и этому, естественно, помогал чакроприёмник Нагато, потому что даже носителю крутого шарингана не удержать двоих биджу под контролем достаточно долго, особенно если их желания противоречат твоим приказам.

От нападения Слизня мы отбились, но пришедший на помощь Обезьян кинулся на нас с Гьюки и, схватив того за щупальцу, ловко стряхнул меня в свою глотку. Хотя, так даже удобнее выковырять из него чакроприёмник. От судьбы, видать, не уйдёшь: вечно меня глотают, то змеи, то обезьяны…

Так, не время предаваться печальным воспоминаниям…

Странно. Я уже во внутреннем мире Роуши, неожиданно «вспомнилось» имя старика.

— Теперь ты пришёл за моей силой? — хрипло спросил меня Сон Гоку, и это имя я без напряга «вспомнил». Интересно, это из–за того, что я во внутреннем мире и просто получаю информацию от него? Или я знал его раньше? Даже не знаю…

Конечно, по сравнению с тем, что сотворил у меня Саске со всеми этими травками, пещерами, речками, кроликами и бабочками тут совсем не уютно. И в первую очередь четырёххвостому, который сидел в луже распятым возле огромной стены, прикованный к ней цепями чакры за все конечности и хвосты. Ну и огромное чёрное остриё в области сердца, как без него. Я такое же имел сомнительное удовольствие чувствовать, когда с Нагато «перетирал» про мир и войну, так что прекрасно знаю, как это охрененно больно.

— Ты смог проникнуть сюда, несносный мальчишка! — с нотками безумия завопил Обезьян. Ну… если учесть, что его ещё поймали Итачи с тем синекожим напарником, Кисаме, вроде бы, то за столько времени этой боли впору свихнуться.

— Эм… Четырёххвостый, — начал я, но он меня перебил.

— Не называй меня так, у меня есть имя! Я Прекрасный Король Обезьян Из Пещер Сурэн! Мудрый Король Обезьян, которого наградил титулом «Сон» сам мудрец Шести Стезей! Великая Обезьяна, Которую Благословили Небеса — Сон Гоку!

— Хм, — еле сдерживая улыбку, я всё таки не утерпел, и подколол его. — И что из вышеперечисленного твоё имя?

— Сон Гоку! — повторил он. — Вы, людишки, такие тупые, не можете даже имя запомнить. Я не хочу давать свою силу такому тупице.

— Извини, конечно, но… — я был снова перебит.

— Я впервые встречаю кого–то, кто извиняется перед хвостатым… — задумчиво сказал Сон Гоку. — Пожалуй, ты самый достойный из всех, кто приходил за моей силой. Обычно людям вообще не интересны наши имена, в нас видят только источник силы…

— Думаю, я понимаю тебя, Сон Гоку, — улыбнулся я. — Во мне тоже многие видели лишь джинчуурики, оружие для деревни, демона, запечатанного во мне, но у меня тоже есть имя. Меня зовут Наруто, и это имя — память о моих родителях.

— Значит, ты джинчуурики? — Сон Гоку пристально посмотрел на мой живот. — Вот, значит, как ты смог попасть сюда…

— Да, я джинчуурики, ты, наверное, знаешь Кураму? Он — мой друг.

— Друг? — дико расхохотался Обезьян. — Чтобы этот придурок Курама с кем–то подружился! Да ни в жизнь не поверю!

— Захлопни пасть, Сон Гоку, — недовольно рыкнул Курама внутри меня, но, кажется, тот услышал его и озадаченно посмотрел мне в глаза.

— Так это правда?

— Да. Вот почему я не проиграю тому, кому безразлично своё имя. Тому, кто использует биджу, как оружие. Вот почему я хочу помочь и тебе! Я освобожу тебя от этих цепей.

Обезьян напрягся и хмыкнул.

— Я из принципа не доверяю джинчуурики, особенно таким дуракам, вроде тебя, которые говорят, что подружились со своими хвостатыми. Другими словами, не думай, что если освободишь меня, то я стану твоим союзником. И не забывай, что я проглотил тебя.

Да, хоть предупредил, уже хорошо.

— Не волнуйся, я знаю, что делать, — кивнул я. — Где у тебя находиться чакроприёмник? Где–то в области сердца, да?

— Он в шее. После трансформации он сдвигается к шее. Через статую Гедо Мазо и этот стержень Мадара пускает эти цепи, контролирующие нас. Давай быстрее, — прислушавшись к чему–то, рыкнув, поторопил Король Обезьян. — Этот ублюдок Учиха узнал где ты, и пытается запечатать нас в свою грёбаную статую!

Видимо, Тоби всё–таки проехал биджу по ушам, что он «тот самый» Учиха Мадара, но, времени что–то объяснять не было.

В то же мгновение я очнулся где–то… где–то… в горле Сон Гогу и быстро выбрался в его рот со сжатыми зубами. Золотой Покров я использовать не мог, что–то (и, скорее всего, это был злосчастный чакроприёмник, либо это статуя либо ещё какая–то невиданная хрень) подавляло чакру биджу, поэтому я не долго раздумывал:

— Массовое теневое клонирование!

Очень действенно, кстати, змею вот разрывает, как грелку, а Сон Гоку просто «блеванул» тысячей моих клонов. Н-да, наверное, смотрелось эпично, судя по вытянутой морде Гьюки, который держал щупальцами Обезьяна и перетягивал его от Тоби, который в свою очередь цепями чакры тянул черырёххвостого к себе. Смешались в кучу: хвосты, тентакли, клоны…

Я активировал Золотой Покров и запрыгнул на Сон Гоку. Чакроприёмник затерялся в его длинных красно–рыжых волосах, но я разглядел его по той цепи, которой сдерживал черырёххвостого Тоби. До стержня я добрался, вот только и Тоби не собирался отдавать мне преимущество, поэтому меня тут же оплели те цепи и начали активно вытягивать мою чакру. Хорошо, что я предусмотрел и это, и мой клон, который в режиме сэннина остался в теле Сон Гоку и продвинулся в горло, вытолкнул с помощью жабьего кулака стержень изнутри. Вдвоём мы не без труда, но, всё же, выдернули этот чёртов чакроприёмник.

Тоби, увидев это, мгновенно призвал свою жуткую статую Гедо Мазо, выращенный сосуд для Десятихвостого, и втянул туда Сон Гоку, гад.

Потом на меня за короткий миг навалилась информация от моего клона и его путешествии во внутренностях Короля Обезьян и что он успел поговорить с Сон Гоку во внутреннем мире до того, как Тоби запечатал обратно в статую. Правда, о чём они там говорили понять не получилось, слишком быстро получилось или это помехи от запечатывания, не знаю. Понял только, что чакроприёмники — лишь временная связь для тел мёртвых джинчуурики, а так вся чакра биджу запечатана в статуе, поэтому и получается у Тоби быстро и легко доставать и запечатывать их.

— Ты быстро выдохся, — заметил мою усталость наш «Безымянный Антагонист». — А ведь справился только с одним биджу. Но я заберу у тебя твоего девятихвостого, со всеми тебе не справиться.

Ещё бы злодейски рассмеялся и всё — финиш.

Чёрт!

Он заставил всех биджу принять истинную форму. Неприятно признавать, но он прав, пора подключать Кураму, а то я попросил его поберечь силы для меня, знал, что всё так и будет. Пятеро полностью трансформированных биджу взревели, сверкая шаринганами в глазах. Сильный, сволочь, или он может пользоваться силой статуи и, запечатав Сон Гоку, смог увеличить свой резерв? Кто знает…

Я снова оказался во внутреннем мире. Но на этот раз уже в своём. Зелень, травка… как разительно отличается всё это от того, что происходит снаружи.

— Смешай свою чакру с моей. Пора, — Курама протянул свой кулак.

Мы синхронизировали нашу чакру. Страшновато, моя первая трансформация, но я отмёл в сторону глупые страхи, потом как–нибудь побоюсь. Сейчас есть более важные дела. Битва всей моей жизни в самом разгаре и я не проиграю!

— Наруто! Биджу делают бомбы хвостатых! — вытащил меня голос Гьюки.

— Вижу!

Чувствую, что мой Золотой Покров изменился. Словно миг, шаг — и я буду лисом, этакое пограничное состояние трансформации. Невероятное чувство единения! Даже не знаю, как можно описать это чувство. Восторг? Счастье? Целостность?

Я отбил бомбы, летящие в Какаши, Гая и Гьюки, ещё больше расширив наше поле боя.

Ещё шаг и я уже внутри Золотого Лиса. Сенсея и его друга я захватил внутрь нашей объединённой с Курамой чакры. Борьба монстров только для монстров, простым шиноби, даже таким сильным, делать в ней нечего, тем более, что их чакра была на исходе. Но своё дело они сделали, и дали нам время.

Я создал клона, который начал напитывать себя природной энергией и вошёл в режим сэннина. Был нужен отдельный сенсор, так как сам я был занят объединением.

— Наруто, надо сделать всё быстро. Это наша первая трансформация. Будет сложно её поддерживать дольше пяти минут, — напомнил Курама.

— Мы успеем, — заверил его я, прыгая на семихвостого, превратившегося в здорового жука с семью крыльями, кажется, биджу Мальвины. Тут же подскочил Слизень, биджу Утакаты, и трёххвостая Черепаха. Двухвостая Кошка, подружка Би, тоже попыталась запрыгнуть на нас, за что получила по сопатке, обиженно мякнув. Пятихвостый рогатый конь напал на Гьюки и тоже схлопотал. Мой клон сообщил, что нашел все чакроприёмники.

Отпрыгнув от нас, пятеро биджу начали творить общую бомбу. Мы с Курамой тоже зафигачили бомбу хвостатого и шарахнули на общую бомбу, прицеливаясь немного ниже, чтобы обе ушли вверх. Так и вышло. Над нами разошлось страшно–красивое зарево.

Пока пятеро биджу во главе с Тоби соображали и заглядывались на разлив огромного количества чакры я сделал пятерых клонов в Золотом Покрове и мы с лисом захватили в наши «рукохвосты» всех биджу за шеи. Внутри их уже были мои клоны, скоординированные клоном в режиме сэннина, которые схватили контролирующие стержни.

Нравятся мне клоны, ничего объяснять не надо. Всё случилось за какую–то долю секунды. Мы резко и дружно дёрнули чакроприёмники из всех хвостатых и…

Да блин!

Я снова неожиданно и где–то во внутреннем мире. Снова не в моём. Просто пол и темнота без стен. И вокруг таким рядком все пять биджу. А на них, еле заметные при таких габаритах хвостатых, сидят люди.

— Мы ждали тебя, — сказала с двухвостой Кошки та девчонка из Облака. — Ты проделал весь этот путь, как и говорил четырёххвостый.

— Но это другое место, — громыхнул за мной голос и, оглянувшись, я увидел Кураму, сидящего за моей спиной, ещё секунду назад его не было.

Что–то этого я снова не помню, было такое или не было в моих прошлых жизнях? Наверное, точно, воспоминания о том, что я делал во внутреннем мире и с кем встречался, то ли стираются, то ли не запоминаются во время перерождения. Есть у меня такая теория, которая в последнее время находит всё больше подтверждений. Ведь я помнил, что подружился с Курамой, помнил его имя, что мы объединялись, а вот как именно подружился — не помнил, просто была в этом глубокая убеждённость. И встреча с родителями и вот с этими биджу теперь.

— Теперь, когда мы все вместе, — прервал мои размышления Курама, — ты способен попасть на более высокий, психический уровень хвостатых зверей. Смотри, джинчуурики тоже здесь. Кроме того, четырёххвостый был связан цепями чакры…

— Эм… Я не совсем понимаю, — смущённо признался я своему рыжему другу и остальным биджу. — Вы все здесь и на вас нет цепей…

— Этот урод в маске не сможет проникнуть сюда, — фыркнул мой друг.

— Я благодарю тебя от имени всех джинчуурики и биджу, — взял слово зеленоволосый паренёк сидящий на треххвостой Черепахе, это он использовал ту странную водяную зеркальную технику в самом начале схватки. — Я очень хотел с тобой встретиться, Узумаки Наруто…

— Мы собрались здесь по просьбе четырёххвостого, — сказал Утаката. — И обещали передать тебе кое–что…

— Оу, рад, что тут собралась такая дружная компания, — я засмеялся и потёр шею.

Какие они, блин, все серьёзные. Не по себе немного. К тому же, идёт битва, и я волнуюсь за оставленных друзей. Хорошо, хоть Гьюки здесь нет, а то сидим, такие «в отключке», болтаем, пока нас там в Гедо Мазо запечатывают. Надеюсь, тут время как и у меня в моём внутреннем мире, намного медленней течёт…

— …Это всё благодаря тебе, Наруто… — сказал кто–то.

Я, задумавшись, моргнул, сосредотачиваясь на разговоре. В любом случае надо быстрее выяснить, что им всем надо или как я могу им помочь и возвращаться к бою.

— Мы хотим тебе помочь, Наруто–кун, — оскалив здоровые зубы, сказала двухвостая Кошка. Кстати, в отличие от остальных биджу, вполне таких «реальных», ну в смысле, пушистых, панцирных, кожаных, Кошка была словно вся из чакры. Голубой чакры с какими–то фигнюльками–рисунками, как в абстракциях Сая, которые словно удерживали эту чакру в подобной форме. Она опять упомянула Сон Гоку и, наконец, представилась:

— Меня зовут Мататаби.

— Меня зовут Нии Югито, — с головы Мататаби сообщила своё имя та девчонка из Облака, её джинчуурики.

— Моё имя Исобу, — довольно высоким голосом сказала Черепаха.

— Я — Ягура, бывший Чертвёртый Мизукаге, — кивнул мне зеленоволосый паренёк.

— Я Кокуоу, — прохрипел пятихвостый рогатый конь, его джинчурики тоже отличался глубоким басом.

— Меня зовут Хан.

Слизень меня поразил наоборот тонким, каким–то совсем детским голоском:

— А я — Сайкен.

— Ты меня знаешь, — слегка улыбнулся Утаката.

— Я «счастливая семёрка» Чоумей, — прожужжал семикрылый жук. Надо бы потом Шино спросить, к какому виду насекомых его можно было бы отнести…

— Меня зовут Фуу, — хихикнула Мальвина.

А потом они стали делать нечто, напомнившее мне Гай–сенсея с его силой юности и командной работой… В общем, они сложили вместе свои лапы, хвосты, клешни и прочие конечности и я тоже приложил к ним свой кулак.

Всё пропало и я снова был в битве, мои клоны как раз выдернули штыри из биджу. А в моей груди моей поселилось странное чувство.

Словно у меня стало на шесть друзей больше…

Часть 4. Глава 10. Битва всей моей жизни

Тоби запечатал всех биджу в статую Гедо Мазо и, похоже, этим прервал свою технику воскрешения.

Мы напали вчетвером. Вместе с Гьюки и уже оклемавшимися Какаши и Гаем. С последними я щедро поделился чакрой, пока они были в нашем с Курамой Золотом Лисе. Некоторые их техники всё–таки весьма кстати, да и опыт схваток, как говориться, не пропьёшь.

Вместе мы заставили Тоби побегать от нас и даже эффектно уронили Гедо Мазо. Из–за его «головоглаза» не было видно, но думаю, что антагонист был раздосадован нашим слаженным «крушением его планов», шаринганы, по крайней мере, так и сверкали злобно из отверстий в маске.

— Похоже, у меня нет выбора и придётся это использовать, — Тоби сложил печать и призвал толстый кувшин и бутылку, оба сосуда были с кучей печатей. Не успели мы ничего сделать или как–то помешать, как статуя открыла рот и засосала туда эти сосуды.

— Что там было? — спросил меня Какаши.

— Там была запечатана чакра Курамы и чакра Гьюки, — мрачно ответил я.

— Но как? — удивлённо переспросил Гай.

— Когда–то среди шиноби Облака были два брата Кинкаку и Гинкаку, — прогудел Гьюки. — До того как Коноха завладела девятихвостым, они сражались с ним, пытаясь заполучить биджу для Облака. Во время боя девятихвостый проглотил их, но они буянили у него в животе целых две недели и, каким–то образом, смогли поглотить часть его чакры, после этого лис выплюнул их. Думаю, что в одном из этих сосудов таким образом была запечатана чакра Курамы. А мою чакру можно было раздобыть каким–нибудь похожим образом. Вон, у меня одного рога нет, тоже его запечатали, иначе бы вернулся ко мне в итоге, ведь моё тело состоит из чакры…

Нашу беседу прервал рёв резко взбесившейся статуи, у которой открылись на голове все его девять глаз. Образ прямо из моих детских ночных кошмаров…

Да и Тоби добавил свои десять рё:

— Смотрите внимательно, это возвращение Десятихвостого и начало конца!

— Он блефует? — спросил у Гьюки Какаши. — Ведь на собрании Каге он сказал, что ему нужны Наруто и Би, и их биджу…

Курама поменялся со мной и сказал:

— Нет, он не блефует. Для возрождения Десятихвостого достаточно даже части нашей чакры, правда ещё неизвестно, какую форму примет Десятихвостый в таком случае.

— Тогда нам следует поспешить, пока Десятихвостый не сформировался полностью, — кивнул мой бывший сенсей.

— Какаши, ты слишком самоуверен, — громко сказал Тоби. — Ты человек, жизнь которого полна разочарований…

— Да кто ты такой, и как смеешь говорить такое Какаши? — вступился в перепалку Гай.

— Не вижу смысла говорить об этом, — явственно фыркнул антагонист.

— Какаши, как ты и сказал, сейчас самое время для нападения, — сказал Курама. — Если Десятихвостый возродиться, то, по предсказанию Рикудо Сэннина, наступит конец света.

А это прикольно, наблюдать за ним из внутреннего мира. Я словно находился в иллюзии Саске, когда смотришь на событие, вроде бы даже участвуешь в нём, но понимаешь, что находишься где–то в комнате и как бы ничего изменить не можешь…

— Он настолько силён? — напряжённо спросил Какаши.

— Он является совокупностью чакр всех биджу. В общем, он силён, как все хвостатые, вместе взятые. Честно говоря, не думаю, что даже я смог бы его победить. Но, поскольку там только часть нашей с Гьюки чакры, а мы самые сильные из всех биджу, может мы и справимся, — закончил Курама.

— Вы все ошибаетесь! — выкрикнул Тоби. — Для меня необязательно возрождать Десятихвостого в полной форме. Моя цель — это совершенное гендзюцу, бесконечное цукиёми! Я погружу всех людей на планете в одну и ту же иллюзию, единый мир, который не принадлежит никому! Совершенный мир, где нет войн и страданий. Одно единое сознание на всех. Там, где не будет личностей и где всё будет хорошо. Миру больше не нужны мечты, будущее или герои. Когда Десятихвостый, даже не в полной форме возродится, бесконечное Цукиёми будет активировано. Реальности придёт конец и останется только одна бесконечная мечта!

В такой момент мне показалось, что этот Тоби тоже проживает множество жизней, потому что в его голосе мне послышалось отчаяние, словно он сам себя хотел в этом убедить, но безбожно фальшивил. Хотя, кто знает, я уже понял, что в нашем безумном мире возможно всё.

Я поменялся обратно с Курамой, чтобы ответить:

— Людям нравится наблюдать за героями. И людям нравится мечтать. Без своих желаний, стремлений и мечты люди мертвы внутри, придурок! Я собираюсь осуществить свою мечту и поэтому ни за что не отступлю!

Мои слова были подтверждены моими товарищами. Би не преминул вставить о том, что мечтает о бабе с большими сиськами, чем, кажется, оскорбил Тоби с его идеалами и стремлениями.

— Индивидуальность мешает вам узреть Истину! — обличительно ткнул он пальцем в нас. — Я — Никто и поэтому мои слова — это Истина!

Я наелся его фальшивыми словами до отвала, поэтому резко прейдя в режим Золотого Покрова, атаковал статую, которой явно было хреновенько, иначе он бы не ревел бы так и бесновался, словно носорог во время брачного периода. К тому же из тела Гедо Мазо начало что–то лезть, глаза прослезились кровью, рот порвался от криков, короче, громкий ужас. С земли стали подниматься огромные валуны, которые так и замерли в воздухе, создавая какую–то сюрреалистичную картину происходящего. «Застывший ужас», я бы её назвал…

Но ударить расенганом в этот оживший кошмар мне не дал Тоби, остановив меня своим… даже не знаю, как и назвать эту хрень. С такой же штукой Саске показывал мне в иллюзиях «легендарного Мадару» и называл это «боевым веером», типа тем самым, откуда и пошло «Учиха», которое означает «веер для розжига огня». Ну, в общем, пусть будет веер. Длинная цепь, позволяла ему метать и возвращать обратно, плоский, напоминающий грушу и какой–то музыкальный инструмент, веер. Очень крепкий, точно, какой–нибудь артефактный, типа полуразумной Кусанаги Саске и прочих штук, что остались ещё со времён Рикудо.

Я сделал себе в помощь трёх клонов, с одним решил напасть, а второй должен был наблюдать за полем боя, появившаяся связь глаз могла быть весьма полезна в этом случае.

— Наруто, атакуй тогда, когда он попытается захватить тебя в своё Камуи! — крикнул Какаши. — Тогда он становится уязвим, обычные удары проходят сквозь него.

Мы атаковали: я, клон, Гай и Какаши, которого Гьюки запустил, как снаряд. Бегали по валунам в воздухе, пытаясь хотя бы ранить эту неуловимую сволочь.

Какаши активизировал свой Мангёке шаринган и использовал Камуи, чтобы атаковать открывшуюся статую, но у него не вышло. И тут я вспомнил, точнее, сначала увидел своими новыми глазами, а потом это вспомнил. Хотя у Какаши, по всей видимости, очень давно этот шаринган, и его собственная чакра почти вытеснила чужую, всё же было нечто схожее с чакрой Тоби и их глаза…

— Какаши–сенсей, — тихо обратился я к своему капитану в миг передислокации. — Знаете, один из глаз этого человека и Ваш шаринган они связаны. Это глаза одного человека, я чувствую схожую чакру. И даже более того, ваш глаз — родной глаз этого мужика в маске.

— Что? — одновременно выкрикнули Какаши и Гай.

В это время Гьюки и Би напали на статую, но наш антагонист, отвлёкся и поставил какой–то барьер, названный им «огонь Учиха», видимо какое–то клановое фуин, не знакомое даже мне. Гай уже пришёл в себя и стал тормошить Какаши.

— Эй, он поставил барьер, так что в любом случае нам придётся сначала разбираться с типом в маске.

— Это… мой друг Обито… мой друг… я не верил до конца… — бормотал Какаши, явно находясь в шоке. — Это невозможно… он же… он же… Неужели, то, что сказал Саске, правда? Тот самый Обито? Мой друг Обито?

— Соберитесь, Какаши–сенсей, — встряхнул его я. И да, у меня большой опыт в приведении в чувства, сколько раз на Саске тренировался. — Посмотрите, это уже не ваш друг! Лучше подумайте, как нам может помочь то, что ваши глаза связаны и вы используете одну мини–вселенную для своей техники телепортации Камуи.

— Я… — он глубоко вздохнул и действительно собрался. — Надо кое–что проверить, помогите мне, Наруто, Гай, Гьюки–сама!

Мы провели комбинированную атаку: я и Гай атаковали Тоби и когда он решил затянуть нунчаки Гая в своё измерение, я напал на него с расенганом, который Какаши, стоящий поодаль, переместил «туда же» своим шаринганом. Доля секунды и рука Тоби или Обито, взрывается.

Мне вдруг с какой–то тоской подумалось, что тот взрыв длинноволосого блондинчика, который когда–то «засосал» Какаши во время миссии по спасению Гаары. Если бы наш неприятель в это время скрылся в своей вселенной, то всего этого просто могло бы не быть, почил бы с миром и никто никогда бы не узнал настоящего лидера «Акацуки» и антагониста местного разлива…

Но нет… это, видимо, было бы слишком… просто.

— Ясно, — проскрипел упавший, и явно не ожидавший подобного, Тоби. — Значит, Наруто не отменял свой расенган, а Какаши отправил его в другое измерение…

— Я всё понял, — пробормотал Какаши, рассматривая его повреждения. — Мы напрасно думали, что он растворяется… Хотя и выглядело, будто предметы проходят сквозь него, на самом деле, только та часть тела, которой касался предмет, перемещалась в другое измерение. То есть его рука, которой касался Гай, переместилась в другое измерение и стала там живым, материальным объектом, и расенган Наруто, который я отправил туда же, задел только ту часть, что была отправлена, то есть его руку.

Кажется, сухим анализом ситуации, Какаши хочет отгородиться от того, что это его бывший друг. Это всегда тяжело. Понимаю его по прошлым своим жизням…

— Твои слова ничего не стоят и никогда не стоили, — вышел из себя Тоби. — Я говорил тебе не разбрасываться словами! Уже поздно о чём–то сожалеть, ведь реальность безжалостна! Мечты никогда не исполняются! Вот почему моей целью стало бесконечное Цукиёми!

Видимо, они о чём–то своём. Хотя Какаши уже окончательно взял себя в руки. Мы снова атаковали, на этот раз более удачно, кажется, я даже выбил ему тот, второй глаз с простым шаринганом, хотя в маске было не совсем понятно почему он перестал отсвечивать красным. Но этот Обито в итоге извернулся и, хотя и был ранен моим расенганом повторно, схитрил и переместился внутрь своего барьера с возрождающимся Десятихвостым. А ещё этот Обито—Тоби смог ранить Какаши, к счастью, не задев жизненно важных органов. Гай, потерял много чакры из–за того, что снова использовал технику врат.

Я почувствовал приближение множества народу со знакомой и не очень чакрой. К нам на помощь пришла объединённая армия шиноби.

— Наруто, как вы?! — к нам подбежала Сакура она с ходу начала лечить Какаши.

— Вообще–то хреново, — честно признался я, внутренне ожидая появление Мадары, но он что–то не появлялся и меня «отпустило», значит, Саске справился.

Раздался жуткий рёв, и барьер разорвало десятью хвостами. У Десятихвостого отсутствовала рука и нога, видимо как раз из–за нехватки чакры Курамы и Гьюки. А так настоящий бесноватый урод.

К нам подошли Ино, Шикамару и Чоуджи, вместе с Хинатой и Нейджи тоже, ещё народ из союзных войск.

Хината слегка зарумянилась, но ничего держалась, в обмороки не падала и вела себя по–боевому.

С нами связался штаб, отец Шикамару и отец Ино, как главный сенсор или передатчик, начали объяснять стратегию, и вдруг десятихвостый сделал бомбу и запустил её в сторону Альянса. Тоби словно пытался с ним сладить и было даже не понятно специально это или случайно получилось.

Эфир наполнился гнетущей тишиной. У меня в животе похолодело. Я же знал об этом, но не смог собраться с силами, слишком много чакры потратил, а главный бой ещё только начался…

Уже поздно… и так жаль. Я смотрел на застывшие лица товарищей, нет, друзей, только что потерявших своих родных, и даже не мог ничего сказать…

Неожиданно я ощутил знакомую чакру и рядом со мной появился мой лучший друг.

— Саске! — один Рикудо знает, как же я рад видеть своего друга, да ещё и насколько я вижу с полным резервом чакры.

— Как у вас тут дела? — спросил Саске доставая из–за пазухи Еву, которая чем–то чавкала. Я красноречиво посмотрел на его чистый и совершенно целенький вид и он усмехнулся. — Хотя… Можешь не отвечать, я и сам вижу.

Он оглядел всех нас.

— Шикамару, Ино, при штабе оставался мой клон, он до сих пор не развеялся и сейчас передаёт, что все целы. Но взрыв произошёл слишком близко и аппаратура полетела…

Радостный возглас пролетел по рядам шиноби, словно шелестение листвы. На хмурых и напряжённый, а кое–где и заплаканных лицах появилось облегчение, наверное, у многих в штабе были друзья и родственники.

Попытки разузнать что–то большее прервал дикий рёв.

Тоби сложил печати, и от Десятихвостого в нас на огромной скорости полетел лес острых кольев. Раздались крики, кто–то оказался ранен. Но Неджи использовал свой щит чакры, который многих защитил.

— Сможешь отвлечь их, чтобы я подобрался и посмотрел на Десятихвостого ближе? — спросил Саске. — Есть неплохая идея, возможно, получится перехватить у Тоби управление…

Я кивнул и, собравшись с силами, атаковал в ответ, запустив множество вихревых сюрикенов. Шикамару использовал своё теневое подражание, чтобы Десятихвостый не смог избежать атаки. Мы смогли хорошо продырявить его и даже оттяпать пару хвостов. Жаль Тоби не задело…

Чёрт! Потратил всю чакру.

О нет! Это…

Я не могу даже пошевелиться и вижу всё, как в замедленном гендзюцу Саске.

В меня летят колья, Хината закрывает меня собой, а её закрывает Неджи, он пытается отбить эту атаку своим вихрем чакры, и ему почти удается, но несколько кольев протыкают его тело, задевая сразу несколько жизненно важных органов…

— Чёрт! Сакура! Помоги ему!

— Нет… Не надо, Наруто, — хрипит Неджи. — Для меня уже слишком поздно…

Часть 4. Глава 11. Безумные планы и их воплощения

Далее события закрутились для меня в странном и страшном танце воспоминаний, которые накладывались на реальность. Меня конкретно колбасило. Слова, которые повторялись последние жизни снова и снова… которые переплетались с моими страхами, кошмарами, мучившими меня всё ранее детство. И беспомощность, абсолютная беспомощность…

Неджи вспоминал что–то перед смертью, кажется, его смерть является спусковым механизмом, я дошел до точки, я так устал. В этот миг я понимаю Саске, мне тоже хочется уснуть и не просыпаться, зачем всё это, если в следующей жизни всё повторится снова? И снова, и снова, и снова… Боль и страдания, потери и разлуки…

Неджи умер.

Что–то потом говорил Тоби—Обито, упрекал меня в чём–то, напоминал об обещаниях и мечтах, кажется, он сам меня мотивирует… Как же это всё странно… Я почти не слушал, у меня перед глазами мелькали события прошлых жизней. Как из меня извлекают Кураму, как это больно, наверное, поэтому я в следующей жизни не помню ничего из внутреннего мира, потому что его забирали у меня… Неудивительно, что самые последние мгновения я почти не помню, всё как в тумане, помню о страхе засыпать, но может это было не только из–за того, что я не хотел просыпаться в следующей жизни, но и потому, что меня грызло чувство вины… столько погибших… Чёрт, у меня, кажись, истерика. Не хочу! Жизнь подходит к концу, а я этого так не хочу… Хочу остаться и жить, жить дальше, со своими друзьями, попытаться построить мир, может, и правда, стать Хокаге, может даже за Хинатой начать ухаживать и даже жениться на ней… Чёрт! Что я несу!?

Внезапно щека загорелась резкой болью, а в ухо неприятно оглушил громкий шлепок.

— Наруто, соберись! — я открыл глаза и увидел лицо Хинаты, которая строго смотрела на меня своими светло–лиловыми полупрозрачными глазами. — Не делай смерть моего брата напрасной!

Что? Хината медленно начала заливаться краской. Она дала мне пощёчину. То, что надо. Наверное, мне действительно стоит начать за ней ухаживать.

— Спасибо, Хината, то, что нужно сейчас, — поблагодарил её я, она, окончательно смутившись, кивнула.

Я почувствовал себя значительно лучше, минутная слабость прошла. Да и Сакура, сидящая рядом, закусив губу, залечивала мои раны, что не могло не сказаться на моём самочувствии.

— Ох, чёрт… — я сказал это вслух, увидев, что Десятихвостый снова делает бомбу хвостатых.

Но в следующую секунду эта незаконченная бомба летит к нему самому в глотку. Гьюки постарался и тоже выдал бомбу, которая перенаправила черную чакру. Раздался взрыв, полетели камни и песок. От них нас закрыл увеличенный Чоуджи, а Хината и Сакура использовали какие–то щиты чакры. Они снова защищают меня!

Да где ж мои мифические силы, когда они так нужны!? Давай же, восстанавливайся быстрее!

В облаке образовавшейся пыли мелькнуло что–то большое и белое. Ева! Молодец, девочка! Она подобралась к Десятихвостому и начала его кусать и грызть.

Наконец–то!

— Я готов, Наруто! — сказал мне, тяжело вздохнув, Курама. — Мы сможем поделиться со всеми чакрой. Но эта атака может стать для нас последней…

Да. Все шиноби уже довольно потрёпанные. Даже Саске потратил весь свой резерв, прикрывая меня во время моего нападения на десятихвостого вихревыми сюрикенами.

— Не прикасайся к нему! — когда я хотел поделиться с лучшим другом чакрой, самым натуральным образом взвыл Курама во внутреннем мире. Я даже обернулся с удивлением обнаружив на морде моего рыжего друга неподдельный ужас.

— Но почему!? — он отказывался рассказать, что делал наедине с Саске, но при упоминании Учиха всегда вёл себя не совсем адекватно.

— У него чакры столько, что твою он и не заметит, — отрезал Курама. — Да он при желании меня целиком сожрать может и не подавиться! — лиса конкретно передёрнуло.

М-дя…

— Да ты мне льстишь, Курама, — неожиданно раздался в ментальном плане насмешливый голос Саске. Мне показалось, что у Курамы даже шерсть стала бледнее, он заозирался. Но Саске всё–таки не пришёл в наш внутренний мир, как я его и просил, а видимо просто слышал наш разговор и не удержался от своего ехидства даже в такой ответственный момент.

— Кажется, у меня появился безумный план, Наруто, — задумчиво сказал Саске уже в реальности. — Но, как и всегда, мне понадобиться твоя помощь…

Я вымученно улыбнулся своему лучшему другу и поделился со всеми остальными чакрой и мы, под защитой Золотого Покрова, начали отвлекать десятихвостого и Тоби на себя. Наши совместные стихийные атаки вроде бы серьёзно напрягали десятихвостого, которого, к тому же продолжала покусывать Ева. Но вмешался Тоби. Из земли полезли толстые деревянные балки и вся наша маленькая армия была заключена в громадную клетку.

Но «прутья» располагались чуть ли не в полутора метрах друг от дуга.

— Стойте! — деревянный захват задержал одного их шиноби, кажется Камня, который хотел пройти через эти решётки.

— Ямато? — удивился я. Хотя кто ещё у нас кроме Саске и Тоби и вроде как Мадары и Первого Хокаге Хаширамы… Короче, что–то народу с элементом дерева развелось немереное количество, но среди нас, это всё таки был Ямато.

— Я знаю эту технику, — пояснил он. — Это весьма коварная ловушка. Если хоть один человек пройдёт сквозь решётку, то всех остальных засосёт в землю и просто нашпигует деревянными кольями.

— Посмотри, Хината–чан! — это уже сказал Какаши.

Хината послушно кивнула и активизировала свой бьякуган, оглядев эту клетку.

Пока мы замерли Тоби начал дразнить нас и говорить, что мы ни на что не способны и бла–бла–бла, явно желая, чтобы хоть один человек не выдержал и побежал на него, активировав ловушку. Хината подтвердила, что вокруг довольно много странной чакры и под ногами и в том числе и между прутьями решётки, хотя она словно в «спящем» состоянии и если бы она не знала, что надо внимательно смотреть и куда, то могла бы пропустить даже с бьякуганом.

Народ зашевелился, перешёптываясь.

— Всем успокоиться и не двигаться! — зычно сказал какой–то беловолосый загорелый парень, — Наруто, — и я вспомнил, что мой клон был с их подразделением, где он был командиром, вот только имя уже вылетело из головы. — Что будем делать?

— Раз нельзя пройти через решётки, пройдём по–другому. Всем приготовиться, и открыть каналы чакры, не сопротивляться, будет выполнять совместную трансформацию, если уж одному человеку можно пройти, станем этим одним человеком! — принял решение я. Какаши, Ямато и беловолосый покивали, строя народ.

Стали мы не совсем человеком, в последний момент решилось, что всё–таки земля слишком опасна в отличие от неба, и мы превратились в птицу, подпрыгнув и взлетев, ломая решётки стихиями молнии и огня. Издалека, наверное, красиво смотрелось, золотая птица ломающая клетку… В память о тебе, Неджи… Ты называл себя птицей в клетке, и сказал мне, что теперь свободен…

Мы всё ближе, из последних сил делаю вихревой сюрикен и направляю его в голову Десятихвостого, там, где стоит наш антагонист. Жуткий вопль возрождённого демона не только чуть не оглушил меня, но и откинул довольно далеко. Я мягко приземлился в ладонь Чоуджи, потеряв Золотой покров из–за того, что снова кончилась чакра. Но главное — Тоби свалился или уклонился и потерял контроль над хвостатиком! Место на голове занял Саске, вместе со своими клонами, отгоняя от себя чёрным пламенем Аматерасу пытающегося вернуться Тоби. Смотрелось забавно, словно они в «царя горы» играли, только «царей» несколько. И, если бы не вся ситуация, я бы, может, посмеялся. В руке Чоуджи я замер и начал напитывать себя природной энергией, благо её кругом было море, а Саске и Ева давали мне минутку на подготовку, тогда можно будет ещё два вихревых сюрикена запустить…

— Саске! — я вернулся в бой в режиме сэннина с вихревым сюрикеном в руке, но Десятихвостый вроде замер и лишь одним из хвостом пытался, словно назойливую муху, согнать с себя Тоби. Клоны Саске продолжали пулять в него своими глазками небольшие сгустки чёрного пламени не давая приблизиться. Фигня какая–то, это ж против него не работает!

— Что ты делаешь? — привлёк я внимание своего, явно заигравшегося, друга. Тот фыркнул.

— Пытаюсь контролировать Десятихвостого. Ты не мог бы убрать отсюда Тоби? А то он мне мешает, — спокойно, словно мы тут о погоде разговариваем, спросил Саске.

Тоби даже замер, возмущённо открыв рот. О, да он уже без маски! Похоже, что мой сюрикен не только его отогнал от контроля, но и маску разбил! М-да… было бы на что смотреть, помятый он какой–то весь и глаз закрыт с чужим шаринганом который… А так ничего особенного, черные короткие волосы торчком, бледный, на левой стороне какие–то шрамы.

— Для этого лучше всего Какаши–сенсея позвать, с чакрой Кьюби он Обито запросто сделает, — задумчиво продолжил Саске, отвлекая меня от разглядывания лица нашего противника.

Тоби издал вопль и с удвоенной силой ринулся на Саске, даже развеял одного из его замешкавшихся клонов.

Я втянул в себя сюрикен обратно, экономя чакру и вернулся к нашей армии.

— Какаши–сенсей, вы готовы ещё к одному раунду со своим бывшим другом? — спросил я капитана. Тот глубоко вздохнул и посмотрел на меня. Да уж, в его взгляде было много боли.

— У меня не так много чакры…

Сакура вылечила его полностью, но чакры у него и, правда, было снова на нуле. Я поделился с ним своей восстановившейся чакрой, к сожалению, хватило её только на Какаши, но залил ему резерв по самый шаринган, у него аж глаз заблестел, как спелая помидорка. Вместе с ним мы вернулись к Саске, клоны которого продолжали отгонять Обито от оригинала, пытающегося сдерживать Десятихвостого.

— Поговорим? — поигрывая кунаем, спросил Какаши и они вместе с Обито свернулись в своё общее измерение.

— Блин, словно в унитаз смылись, — тихо пробурчал клон Саске, что стоял рядом со мной. Видать, не у одного меня такие ассоциации.

— Наруто, — напряжённо сказал Саске, на его лбу выступили капельки пота, а Вечный Мангёке шаринган горел каким–то адским пламенем в глазах. — Скажи всем отойти как можно дальше! Я собираюсь запечатать Десятихвостого, и он наверняка будет сопротивляться!

— Но… — я хотел спросить какую–такую печать собрался использовать Саске если он практически не пользовался техниками фуин и не умеет ничего, кроме простейших свитков для хранения делать, да и зачем ему с умением запечатывать во внутреннем мире всё, что хочешь…

Неужели!?

— Давай быстрее! — перебил меня и мои промелькнувшие мысли мой друг. — Я не смогу его долго удерживать!

— Понял!

Я помчался от демона на всех парах, с помощью Курамы проревев отступление. Шиноби народ понятливый, особенно, когда главный герой бежит и орёт «Бежим! Ща рванёт!» так что мы начали спешно отступать, подхватывая раненых. Десятихвостый жутко ревел, подгоняя и так спешащих нас. По дороге сделал клона, который остался и начал собирать природную энергию, преобразуя её в сэн–чакру, и хотя и издали, но приглядеть за тем, что собирается делать Саске. Сам же я, помогая Хинате и Сакуре, отбегал как можно дальше.

Пока оригинал со своими товарищами отходят на безопасное место, я наблюдаю за моим лучшим другом. Страшно, сколько чакры сконцентрировано в этом Десятихвостом, она почти ослепляет все мои сенсорные способности, но даже сквозь эту еле сдерживаемую моим другом стихию, безразличную и безжалостную, я чувствую вкус чувств и мыслей Саске, он так горек, почему мне кажется, что мой друг чувствует себя обречённым?

Где–то далеко, почти на периферии восприятия, я снова ощущаю сильный всплеск чакры, разной. Странно, там целый букет: чакра Итачи и того блондина, что пытался нас взорвать и… Неджи? Они точно живы, но обездвижены и ток жизненной энергии странный, спят что ли или сильно ранены? Их накрывает какое–то мощное защитное поле из чакры Саске и я перестаю их чувствовать. Они севернее тех гор, куда отступил оригинал с товарищами, надо хорошо запомнить это место.

Вокруг Саске и Десятихвостого ещё больше чакры…

Но что это?

Я открыл глаза и активизировал свой риннеган, кроме очевидных преимуществ, он даёт и ещё более дальнозоркое зрение. Вот только глаза слишком много потребляют сил и мой сенсорный обзор несколько сузился из–за этого.

Возле демона и Саске появляются новые персонажи. Какие–то жуткие змеи с огромными ртами, можно сказать, что голов у них как бы и нет, только рот. Невероятно, но они сделаны из чакры и это чакра Саске! Хотя, чему я удивляюсь, сделал же он Еву! Вот, что имел ввиду Курама, когда говорил оригиналу, что у Саске много чакры. М-да… понимаю его реплику про «проглотить»…

Чёрт! Они на самом деле жрут его! Они жрут Десятихвостого, огромными кусками! Отсюда не слышно, но я чувствую, как сотрясается ментальный эфир, словно он вопит и боится.

Я фигею… Запечатал по кускам… До такого только Саске мог додуматься. «Переварить» в своей чакре чакру демона! Обалдеть! Ева, кстати, тоже не отставала от змей, и смачно чавкала, заглатывая куски хвостов демона, а затем она и вовсе отгрызла Десятихвостому ногу, из–за этого тот грохнулся, продолжая конвульсивно дёргаться, пока его заживо ели. Вот жуть!

Чёрт! Несмотря на всё это Десятихвостый очень силён, я просто физически ощущаю отчаяние Саске. Ему не хватает сил. Ну же, борись! Не вздумай бросать нас!

Я побежал к нему, создавая ещё клона, который развеялся, передавая сообщение оригиналу. Держись, Саске! Только не сдавайся, друг!

Осознание происходящего там, на поле боя словно окунуло меня в ледяную воду.

К тому же развеявшийся клон тоже был с сэн–чакрой, и я сразу почувствовал тех, кого оставил Саске, по всей видимости, распечатав из своего внутреннего мира.

— Сакура, ты мне нужна, там раненые, — обратился я к подруге. И сделав клона, сказал. — Иди, с ним, он отведёт. Мне надо помочь Саске. Хината, — она посмотрела на меня, чуть зарумянившись. — Ты тоже иди, там Неджи.

— Он жив?! — на глазах девушки появились слёзы. — Мой нии–сан жив?

— Да, скорее всего Саске смог его спасти, запечатав в себя, но ему всё ещё может быть нужна медицинская помочь. Отправляйтесь с Сакурой и возьмите ещё кого–нибудь для охраны.

— Хорошо, — кивнули девушки и вместе с моим клоном и парочкой шиноби побежали на север.

Я поспешил. Нет! Не позволю! Не дам…

Саске, я уже иду!

Часть 4. Глава 12. Обязан выжить

Когда я добежал до Саске, там уже был мой клон. Десятихвостого не наблюдалось, поэтому я сделал вывод, что запечатывание удалось. Ева была размером с собаку (не «с Акамару», а с нормальную собаку) и жалась к моему клону, мелко дрожа.

— Как он? — спросил я клона, тот покачал головой.

— Хреново как–то, слишком много чакры запечатал в себя, а она ещё и не шибко полезная у биджу. Если бы у Саске был риннеган, с тем количеством чакры что у него было, он мог бы просто разделить Десятихвостого на семь биджу, и вернуть наших друзей, а так…

— Не тому человеку досталось додзютцу, Саске бы точно знал, что с ним делать, — хмыкнул я, соглашаясь с клоном.

— Ева, ты как? — спросил я лисичку, та жалобно посмотрела на меня большими печальными глазами.

— Нас чуть не поглотили, это было… страшно. Я слишком молода, чтобы умирать, — она всхлипнула.

Клон утешающе погладил её по голове.

— Иди, отдохни, — я похлопал себя по животу, и лисица поняла меня, запрыгнув в мой внутренний мир и, нагло улёгшись под бок Курамы, уснула.

Не знаю, как она это делает, но каждый раз я немного напрягаюсь, когда она несётся на меня и прыгает, жду удара.

— Знаешь, пока я тебя ждал, я думал насчёт риннегана. Помнишь, у Пейна таких глаз было шесть пар, а волосы у всех тел были рыжие? Это Нагато их трансформировал. Может, ты сделаешь это же для Саске? Он хотел и, по–моему, вполне заслужил свой риннеган…

— Но я…

Хотел сказать, что не знаю, как это делать, но потом, активировав свои новые глаза, словил поток информации об этой трансформации, а посмотрев на Саске, я даже вскрикнул.

— Что? — заинтересованно спросил клон.

— У него уже почти получилось, в том смысле, что риннеган и так может трансформироваться из Вечного Мангёке Шарингана, но Саске ещё только вступил на этот путь, пожалуй, для риннегана ему бы ещё пару лет потребовалось, ну, или ещё несколько подобных битв.

— Ты знаешь, как провести изменение?

— Да, знаю, — постарался придать я своему голосу больше уверенности.

Всё–таки экспериментировать на своём лучшем друге показалось мне не самой удачной идеей. Но с другой стороны там надо было только «сдвинуть» несколько энергетических протоков и вот эту штуку расширить, чтобы у него появился риннеган.

— Не сомневайся, он заслужил, — сказал клон.

— Да знаю, просто немного страшно, вдруг что–то испорчу, у него же нет второго брата с Мангёке Шаринганом…

— Это да, — кивнул клон. — Ну, а там много делать? У него же почти риннеган, это не с простых глаз риннеган фигачить…

— Так–то да… — согласился я. Ладно, да простит меня Саске…

«Операция» заняла не больше минуты, я потратил почти всю накопленную чакру.

— Эм… пусть это будет нашим маленьким секретом, ладно? — хмыкнул я улыбающемуся клону. — Вдруг я…

Думать о том, что вскоре моя жизнь может быть окончена, не очень хотелось, поэтому я просто помотал головой, отгоняя непрошенные мысли. В любом случае, если для всех остальных жизнь продолжиться, то у Саске будет риннеган, как он хотел и заслуживает… Блин, снова об этом думаю…

Саске вдруг перестал дышать, и мне стало очень и очень страшно. Неужели после того, что мы вместе пережили, после всего, что с нами было, он бросит меня снова? Или это я, своим вмешательством сделал? Ужас сдавил всё моё существо, это было даже страшнее, чем в тот первый раз, когда мы ещё были детьми. Вдруг он не сможет проснуться? В горле запершило, из глаз начали литься слёзы, я тормошил его, как всегда, когда боролся с его сном–комой,

— Саске! Саске! Саске! Очнись, же друг, Саске! Очнись же! — умолял я его, тряся за плечи.

Я всматривался в мертвенно–бледное лицо друга, заметив в его чёрных, как смоль, волосах белую прядку. Первая седина в шестнадцать лет… Тяжело же моему лучшему другу далась эта победа над Десятихвостым. Его чёрные ресницы еле заметно дрогнули, и я возобновил попытки его растормошить.

— Саске! Саске! Очнись, чёрт тебя возьми, Учиха! Саске! Очнись же!

Очень медленно он приоткрыл глаза, рассеянно смотря на меня невидящим взором. Но я сразу заметил характерные концентрические круги на его склерах.

— Саске! — помня о мотивации, сказал я, утирая свои слёзы. — Твои глаза. Ты всё–таки пробудил риннеган! Теперь ты просто обязан выжить, даже не вздумай умирать!

Он несколько раз моргнул и скорчил недовольное лицо, нахмурив лоб.

— Бака, с чего бы мне уми… — Саске не договорил, вновь впав в забытье, но на этот раз скорее, просто от усталости.

Мы с клоном одновременно выдохнули, переглянувшись.

— Понесём его в лагерь или подождём помощи? — спросил клон, сидевший у изголовья Учиха.

— Понесём, — решил я. — Сакура, возможно уже вернулась, да и бабуля Цунаде, судя по чакре, что я ощутил и все остальные Каге разобрались с настоящим Мадарой ещё до того, как Десятихвостый возродился. Так что, может быть, она уже отошла от битвы и скажет, что делать с Саске.

— Ладно, понесли тогда…

Итачи очнулся через сутки, после того, как его и Неджи, вместе с тем блондином, нашли мой клон, Сакура, Хината и команда подкрепления.

Повезло ещё, что мой клон бежал быстрее всех и нашёл их первым. И теперь мне Итачи крупно задолжал. М-да… Клон обнаружил его в одних штанах и розовом фартучке на голый торс. И даже сразу догадался, кто так подставил брата…

Фартук был изъят и спрятан до прихода остальных и потом передан оригиналу, то есть мне.

Война была официально закончена. Тяжело раненых оставили в Кумо, а также от армии Альянса отделились шиноби из Облака и Тумана. Остальные, из Камня, Песка и Листа двинули неспешным обозом, который шёл медленно из–за общей истощённости армий и множества легко раненых, через Страну Мороза и Страну Горячих источников в направлении своих стран.

Мы с Итачи, окончательно пришедшим в себя, присоединились к группе, которая быстро возвращалась в Коноху. Итачи очень волновался за брата и не хотел его нигде оставлять, считая, что тому просто необходим отдых, желательно дома. Я был с ним согласен. Да и, в принципе, этот «диагноз» подтвердила бабуля Цунаде, а ещё, как это не странно — Первый Хокаге, Сенджу Хаширама. Как оказалось, его для помощи в борьбе со «старым заклятым другом», воскресил Саске. С помощью Хаширамы и был побеждён Мадара. В самом факте воскрешения Первого не было для меня ничего удивительного, это и раньше вроде бы как случалось. Больше удивляло, что он оставался формально жив. И весьма специфичен в общении. Хаширама тоже отправился с нами, захотев побыстрее посмотреть на созданную им когда–то деревню.

Ну, а остальные в нашей группе возвращались для возобновления обороны Конохи, чтобы расчистить от появившихся бандитов и нукенинов путь главного отряда Альянса и чтобы подготовить госпиталь для приёма раненых. Будни шиноби, что тут скажешь…

В Конохе мы были через два дня.

Мито–сан узнав о состоянии «молодого господина» чуть не ревела, но, в то же время гордилась всеми нами, как «героями Четвёртой войны» о которых по всему селению прошли более чем невероятные слухи (и один из источников этих слухов сейчас готовит на кухне еду для нас с Итачи). Итачи был принят без разговоров и вопросов. Я сказал, что это брат Саске. Да и, как оказалось, Цунаде, пока я был на своей миссии ранга S, провела «разъяснительные беседы» с населением и старший Учиха был оправдан и восстановлен в ранге дзёнина Конохи. Саске подсуетился, видимо.

Правда, реакцию на возвращение Итачи в деревню мы особо и не видели, так как почти и не выходил из особняка, почти всё время проводя вблизи комнаты, куда мы положили Саске, в ожидании, когда тот очнётся. Старший брат очень переживал, буквально места себе не находил и я развлекал его беседами и игрой в шоги.

— Так ты расскажешь, откуда взялось это? — через пару дней после возвращения спросил я, показывая Итачи розовый фартук.

Впервые увидел, как старший братец Учиха покраснел. Не просто зарумянился или смутился, а стал цветом примерно, как Хината, которой Саске отвесил комплимент в моём присутствии, когда вернулся в Коноху… Кстати, она осталась с обозом и Неджи, и должна вернуться через пару дней…

Я восхищённо смотрел на Итачи, впитывая выражение его лица.

— Так расскажешь? — моё любопытство можно было черпать ложками.

А что ещё остаётся? Вдруг это мои последние деньки в этой жизни? Хоть узнать что–то интересное и дождаться пока мой лучший друг очнётся…

— Кхм… — к Итачи вернулся прежний цвет кожи. — Ты мог бы положить это и отойти, Наруто.

Я посмотрел снова в лицо Итачи и послушался… Что поспособствовало моей покладистости: вежливая просьба или Вечный Мангёке шаринган горящий в его глазах? Даже не знаю…

Фартук за долю секунды сгорел в чёрном пламени Аматерасу. А широкая ухмылка старшего Учиха могла посоревноваться в маньячности с некоторыми улыбочками Саске.

М-да, семейка, блин…

— Значит, не только я или Саске используем высокоуровневую технику просто так, не для битвы, а для развлечения, скажем, чтобы сжечь одежду? — поддел его я, напоминая о нашей самой первой встрече в Тацуме, столице Страны Ветра.

Итачи удивлённо посмотрел на меня, а потом тихо рассмеялся.

— Уел…

— И всё–таки? — не отставал я.

— Это было моим наказанием, — опустив глаза, ответил Итачи.

— За что? — удивился я. Ладно Суйгетцу или Сая, или даже меня, но святая святых своего брата? — Что надо было сделать, чтобы Саске ТАК разозлился на тебя?

— Я почти умер, — тихо сказал Итачи. — Мадара смертельно меня ранил, там, на поле боя. До сих пор не понимаю, как Саске удалось вырвать меня из лап Шинигами, но когда я очнулся…

Итачи ощутимо передёрнуло.

— Ты знал о том, что у Саске раздвоение личности? — неожиданно спросил он меня.

— Да ну? — не поверил я. — Как–то не замечал за ним ничего подобного, вроде бы Саске всегда Саске.

— Ну, это не классическое раздвоение, — вздохнул Итачи. — И, насколько я понял, ни одна из этих личностей не пытается доминировать… Разве что управляют его клонами, когда требуется. Так что Саске, как ты и сказал «всегда Саске».

— То есть, их много? Этих личностей? — уточнил я, всё ещё не веря.

— Да… когда он… Когда мы встретились и пошли на базу «Акацуки», Саске признался, что в нём живут что–то около трёхсот личностей.

— М… Что–то я не понимаю, — удивился я, припоминая всё, что слышал про раздвоение личности. — Разве они, ну, эти личности… Зачем они нужны, если одна личность не сменяет другую?

— Я понял, что они не выходят из его внутреннего мира. Живут там. Вроде как в своём городе. И делят разные задачи по управлению. Помогают. Придумывают разные техники. В тебе же живёт девятихвостый, но он вроде как не твоя вторая личность, а просто жилец… Наверное, — неуверенно закончил Итачи, задумавшись.

— А! Что–то вроде внутренних помощников? Я понял.

До меня дошло.

— Так ты их видел? Как они выглядят, как Саске? — спросил я Итачи, тот отвёл глаза и снова чуть смутился.

— Нет, на Саске они не очень походили, — через минутную паузу, всё же ответил Итачи. — Они все разные. Девушки и парни, мужчины и дети. И, кажется, некоторые даже не совсем люди… И там были доктора, которые меня вылечили и многие были эм… — он замялся.

— Кто? Кто? — я готов был из штанов выпрыгнуть от любопытства.

— Не знаю даже, как и сказать, — вздохнул Итачи. — У них была одежда с моим лицом и плакаты и они принесли разные фартуки. Чтобы я выбрал сам своё наказание. Потому что Саске сказал, что я буду ходить в розовом фартуке если посмею умереть и бросить его… А я согласился на это… условие. Это было… странно. И их точно уже далеко не триста…

— М… Ну тебе ещё повезло, Итачи, — проникновенно посмотрел я в глаза старшему Учиха. — Насколько я понял, у Саске вообще пунктик по наказаниям. Вот Суйгетцу он вообще в маленькую девочку превратил, и тот так целый вечер провёл. Причем, не просто в своей комнате, а везде ходил в таком виде…

— Жуть, — Итачи снова передёрнуло.

— И не говори…

Мы помолчали.

— Как ты думаешь, Саске скоро очнётся?

— Надеюсь, — вздохнул Итачи. — Мне так не хватает моего сумасшедшего отото…

Часть 4. Глава 13. Пробуждение

Я проснулся оттого, что меня обнюхивали. Поднял веки и встретился взглядом с такими же, как у меня, голубыми глазами.

— Привет, Наруто!

— Ева! Рад тебя видеть! — я, улыбаясь, погладил мягкий белоснежный мех. Мохнатые лапки–ладошки цепко обхватили моё лицо. Чёрный влажный нос ткнулся в меня и на щеке остался мокрый след от шершавого языка маленькой девятихвостой лисицы.

— Ты чего так лижешься, соскучилась что ли? — фыркнул я, пытаясь уклониться от переполненной чувствами лисы.

— Да!

— Эй! Не надо меня так муслякать! — пару минут мы шуточно боролись, но, несмотря на миниатюрный рост, Ева была сильна, поэтому мои щёки, нос и подбородок были старательно вылизаны. А где–то в глубине внутреннего мира, прыская, хихикал Курама…

С тех пор, как неделю назад Ева залезла в меня и уснула, то так и не просыпалась, не смотря на деланные ворчания моего девятихвостого жителя. И было прекрасно видно, что мой рыжий друг и соратник переживал за свою гостью. Что меня всегда, по правде говоря, удивляло. Вроде как создатель у неё Саске, которого Курама терпеть не мог, а к Еве привязался. Ещё немного и будут, как мы с Саске — лучшие друзья. Тем более, что и биджу осталось лишь трое в нашем мире, сам Курама, Гьюки и Ева. Тут меня посетила мысль, которую я тут же озвучил увлёкшейся лисе.

— Постой, если ты проснулась, то и Саске тоже проснулся?

— Скорее всего да! — кивнула она.

Я подскочил одеваться, причём Ева вцепилась в меня мёртвой хваткой, так что облачаться в мой костюм пришлось с ней на пузе. А потом она ещё и молнию застегнула на куртке, типа спрятавшись, как когда–то, когда только познакомилась со мной. Чтобы ей было удобнее и ничего не пропустить, видимо, а может, и правда, так соскучилась.

Выбежав в коридор, я увидел Саске, сидящего рядом с Итачи. Старший Учиха любил вставать пораньше, Мито–сан приносила ему чай и он неспешно пил его, любуясь видом на сад, который примыкал в особняку. Вечерами мы с ним сидели там вместе, наблюдая за светляками и разговаривая, это напоминало мой первый вечер в этом доме, ставшем по–настоящему родным.

— Ты проснулся!

Переполненный счастьем я подбежал к братьям, но неуклюже запнулся, кажется о хвост Евы, который она свесила и который зажался у меня между ног. В общем, налетел на них, повалив обоих на пол коридора. Блин, неудобно–то как… Ладно хоть Итачи извернулся и не пролил свой горячий чай ни на себя, ни на Саске.

— Ну наконец–то! — постарался загладить свою вину я, рассматривая улыбающееся лицо лучшего друга. — Я так ждал, когда ты…

Мой взгляд упёрся на тело Саске, который продолжал широко и радостно улыбаться. Его рука была практически вывихнута от столкновения со мной. Итачи это тоже заметил, мы переглянулись.

— Саске, что с твоей рукой? — дрогнувшим голосом спросил старший Учиха.

— А что с ней? — переспросил Саске, всё так же улыбаясь. Он посмотрел на другую свою руку, и только потом заметил повреждённую. — Хм. Может, отлежал?

В моём животе пробежал холодок, когда я смотрел на его лицо и странный взгляд. Пустой. Улыбка на лице продолжала напрягать мимические мышцы, но потом Саске словно опомнился, и она стёрлась, оставив после себя холодную маску безразличия.

— Ты опять разучился улыбаться? — осторожно спросил я.

Итачи вздрогнул:

— Опять?

— Ерунда, — Саске фыркнул. — Мне понадобиться несколько дней на восстановление, но потом снова всё будет нормально.

Лицо Итачи окаменело, он буравил взглядом вывихнутую руку, хотя Саске не показывал никаких признаков беспокойства. Неужели он не чувствует!?

— Не надо смотреть на меня так, будто завтра хоронить собираетесь! — наигранно бодро сказал Саске. — Я всё ещё жив!

Вот только его лицо всё равно было безразличным.

— Ты прав, — успокаивая в первую очередь себя и Итачи, сказал я. — Скоро придёт бабуля Цунаде и мигом тебя вылечит! Что? Ты даже не попытаешься меня поправить и сказать, чтобы я не называл бабулю бабулей?

Я улыбнулся и нервно хихикнул, глядя в тёмные глаза лучшего друга.

— Так ты всё–таки запомнил? А я думал, как обычно мимо ушей пропустил, — ехидно хмыкнул Саске в ответ. И, помолчав, напряжённо спросил, сколько времени он был без сознания, и чем закончилась война.

Я ответил, что спал он неделю, а в войне мы победили.

— Теперь понятно, почему мне так хреново. Хорошо, что хоть семь дней, а не лет, — задумчиво протянул Саске на мой исчерпывающий ответ.

По крайней мере, это вроде бы всё еще мой лучший друг, а не одна из его «личностей», ехидство осталось, а с эмоциями проблемы, это знакомо. Думаю, поглощение Десятихвостого, это почти то же, что и то жуткое Цукиёми, что наложил на него Итачи. Кстати, он буравит меня своим взглядом из–за того, что я умолчал про то, что его младший братишка лишался эмоций. Ну, я же хотел как лучше, не хотел его волновать и напрягать, он и так своё чувство вины до невиданного чудовища взрастил, размером с Принцессу Саске…

— Я смог прочитать плиту в старом храме и там сказано, что Рикудо тоже несколько дней спал после пробуждения риннегана. Поэтому мы тебя не тревожили, — кашлянув, сказал Итачи. Про риннеган я ему рассказал, но о своём маленьком вмешательстве тоже умолчал, чтобы не беспокоить, ладно, ладно, чтобы не схлопотать каким–нибудь Сусано между глаз…

— А где Ева? — подумав, спросил Саске.

Ева открыла молнию на моей куртке и высунула мордочку.

— Ну наконец–то вспомнил! — ехидно прокомментировала она. — Плохой из тебя родитель, Саске. Ты первым делом, как проснулся, должен был обо мне подумать!

Вот наглюшка! Сама–то только проснулась и вылезла из «норы» тире моего внутреннего мира, как меня вылизывать начала и о родителе и не вспомнила.

Ева прыгнула на колени Саске и подставила холку для почёсывания, хитро косясь на меня.

— У тебя во внутреннем мире землетрясение было и некоторые локации наслоились друг на друга, — внезапно я услышал голос Евы, и понял, что она говорит с Саске по мысленной связи! Почти то же самое, когда мы с Курамой говорили, а Саске это слышал. Видимо, когда близко находишься, это как простой разговор между биджу. Неудобно даже как–то, словно подслушиваешь. Поэтому я отвернулся, чтобы не запалить себя, что я их слышу. — Но внутренние личности с этим вроде бы разобрались, — продолжила Ева. — Правда разбежавшихся обитателей Семи Кругов ещё не всех переловили. Кстати, с морем что–то непонятное твориться, попробуй применить какое–нибудь дзюцу.

Половину из услышанного я не понял, но этого хватило, чтобы испытать беспокойство.

Саске тем временем сложил печать концентрации и…

Я почувствовал ЭТО. Судя по побледневшему лицу Итачи, он тоже почувствовал.

Страшную мощь, словно… даже не знаю, как это описать. Что–то невероятно большое и ужасное посмотрело на тебя… Словно если пошевелишься и весь мир нафиг рухнет.

— Что случилось? — напряжённо прошептал Итачи осипшим голосом.

— Я просто вдруг подумал, что не стоит мне использовать какие–либо дзюцу. — сказал Саске. Ощущения той жути пропали. — По крайней мере вблизи от Конохи, — задумчиво кивнул он своим мыслям.

— Вот–вот, у меня, между прочим, точно такие же проблемы, — вслух сказала Ева. — Я теперь почти как обычная лиса. Когда соберёшься уйти, и меня захвати, а то ещё местные начнут наезжать, как на Кураму.

— Куда уйти? — спросил я. — Тебе не надо никуда уходить!

Саске посмотрел на меня долгим взглядом и ответил:

— Ева всего лишь неправильно выразилась. Нам надо просто немного прогуляться, мы давно не проводили время вместе.

Мы с Итачи переглянулись, но смолчали.

— Что–то мне вдруг чая захотелось, пойду на кухню схожу, — вдруг нарушил создавшуюся тишину Саске. Ага, сидит такой с вывихнутой рукой и чая хочет…

— Сиди, я сам принесу, — вскочил я и побежал на кухню. Внутри всё переворачивалось. От собственного бессилия от того, что мой лучший друг так страдает. Это не должно быть так.

Я стоял с чаем в дверях и прислушивался к разговору двух братьев, не желая мешать. Итачи рассказывал про итоги войны и про своё оправдание и о том, как был подписан мир между всеми пятью странами Альянса. Как были побеждены Мадара и Тоби—Обито.

— Сколько человек погибло? — когда Итачи, прекрасно меня чувствующий, сделал за спиной знак, чтобы я уже входил, спросил Саске.

— Четыре тысячи пятьсот сорок два, — ответил Итачи.

Саске нахмурился и закусил губу. Похожую реакцию описывал Гаара, когда он разговаривал с моим клоном.

— Ты не должен винить себя, — я подошёл и поставил поднос с чашками рядом с нами, бросив ему эту наживку.

— Винить себя? — Саске фыркнул. — Даже не думал. Уж вы–то двое лучше кого–либо меня знаете, и давно должны были понять, что мне плевать на остальных людей. Меня беспокоит только то, насколько я изменил судьбу мира, и чем мне это грозит, — от этих его слов мне чуть не поплохело. Да, насколько я помню, в моих прошлых жизнях на этой войне погибло очень много шиноби, в десятки раз больше, чем на данный момент. С такой стороны это, действительно, может стать проблемой. Ладно Асума, Джирайя, Чирику, ещё несколько человек, но десятки тысяч…

— Я вообще жуткий эгоист, — пафосно проложил Саске, — и всё, что я делал, служило только одной цели — заполучить риннеган.

Мы с Итачи переглянулись. М-дя… В это, конечно, можно поверить, но только как в одну из причин и то не основную. Иначе фиг бы он от меня риннеган получил…

Я подал Саске чай и помидорку. Первый урожай. Мито–сан поддерживала маленький огородик возле особняка и угадайте, что там на половине земли было засажено? Правильно, томаты всевозможных сортов. «Тайная» страсть Саске. В его безжизненных глазах даже появился интерес. Хорошо хоть руку он себе обратно вправил, пока я ходил за чаем, испечёнными Мито–сан тайяки и этими помидорками. Хотя клона к Цунаде я всё–таки послал. Поэтому одной рукой он схватил свой томат, а второй — кружку с чаем. С сожалением поглядывая на рыбок–тайяки, словно желая ещё и их вприкуску. Ева на его коленях, словно дразня «родителя» заграбастала в обе лапки рыбок и стала есть их, а потом вообще сунула моську с кружку к Саске и полакала оттуда чай. Саске от такой наглости даже рот открыл.

— Эй, это же негигиенично! — попытался он образумить лису. Но наглая биджу, отложив печенье забрала у него кружку совсем.

— Точно. Нечего слюни в мой чай пускать, — фыркнула Ева. Ну точно «яблочко от вишенки…»!

Саске снова открыл и закрыл рот, а потом повернулся ко мне.

— Наруто, когда у меня будут дети, пожалуйста, напомни мне, ни за что не оставлять их под твоим присмотром!

Ну вот, снова я крайний! Так, попробуем перевести стрелки… Делаю виноватое выражение лица.

— Я говорил ей вести себя прилично, но она меня вообще не слушается, — пытаясь не заржать, протянул я.

— Эй, я демон, фообфе–то, — пережёвывая тайяки, сообщила Ева. — По–твоему, я должна перед едой лапы с мылом мыть и салфеточку на шею повязывать!?

— Конечно! — ответил Саске и посмотрел на нас с Итачи, словно ища поддержки. Но мы то что… мы так, сделали вид, что ничего не поняли. Пусть сам со своим «дитём» разбирается.

— Зануда, — Ева демонстративно отвернулась, продолжая сидеть на коленях Саске, что выглядело весьма забавно. Прихлебнула чай и надкусила печенье, буркнув: — Злой ты, фуйду я от фебя.

Итачи не выдержал и фыркнул, что в его исполнении является диким хохотом.

— Бабулька Цунаде! Саске там… — я заскочил в кабинет Хокаге. Вернулась она два дня назад и была завалена всякой бумажной работой, которая скопилась во время войны. Поэтому наша Хокаге, не стесняясь, припахала и своего дедушку, которого я обнаружил в её кабинете. А может Хаширама сам навязался, даже не хочу вникать в их родственные дела. У меня задание от оригинала и мне просто надо его выполнить…

— Он очнулся?! — Цунаде поднялась и с надеждой посмотрела на меня.

— Да! — кивнул я. Бабулька искренне обрадовалась. Хотя может, она радуется прерваться работе, кто её, старую соблазнительницу, знает…

— Только с ним не всё в порядке, — поспешил сообщить я. — Кажется он ничего не чувствует. В любом случае требуется осмотр.

— Я иду с тобой, малышка Цуна, — сказал Хаширама не терпящим возражения тоном.

М-дя… хотя если он её дедушка, то наверное может называть её «малышкой»… Даже интересно стало, что её больше бесит моя «бабулька» или его «малышка».

— Идём! — отрывисто приказала Цунаде, стерев недовольное выражение лица.

— Кстати, как там Неджи? — пользуясь случаем, спросил я. Они все вместе пришли с обозом.

— Жив, здоров, — ответила Цунаде.

Статус Хокаге не позволял ей нестись по крышам, поэтому к особняку клана Учиха мы шли пешком, по дороге здороваясь со всеми встречными людьми. Значит и Хината вернулась, всё–таки надо с ней поговорить, уже всё улеглось более–менее, может даже у Саске совета спросить… Хотя у него, судя по всему, у самого проблем выше крыши…

— А Какаши–сенсей? — спросил я о состоянии своего капитана.

— Когда он вернулся из того измерения, провалялся сутки и его шаринган стал обычным, он не может теперь активизировать Мангёке, — ответила бабулька. — Хотела бы я знать, что там произошло.

— А он что не рассказал Вам? — удивился я.

— Нет, молчит, как рыба, — помотала головой Цунаде.

— Возможно, что его друг Обито запечатал эту способность, — пожал плечами Хаширама. — Шаринган весьма интересное додзютцу с множеством вариантов развития.

— Это точно, — вспомнив всякие Цукиёми, Аматерасу, Сусано, Камуи, Идзанами, Идзанаги о которых рассказал Саске, кивнул я. Не говоря уже о какой–то особой силе внушения Учиха Шисуи, друге и двоюродном брате Итачи, о котором он мне рассказывал. Даже сказал, что мы чем–то с этим Шисуи похожи… Может пресловутым «mozgovinosom» о котором мне говорил Саске?

— Надеюсь, вы сможете помочь Саске, — вздохнул я, когда мы подошли к особняку. — А то переживаю я за своего друга…

— Не переживай, Наруто, всё будет хорошо, — попыталась приободрить меня бабулька. Я кивнул ей и развеялся.

Часть 4. Глава 14. Всё сложно

По всей видимости, пока клон с Цунаде и Хаширамой шли до особняка, слухи о пробуждении Саске каким–то образом расползлись по Конохе. Я или Итачи точно не звонили ребятам, не до этого было. Но, когда нас со старшим Учиха двое медицинских светил выставили из комнаты «пациента», в гости заявились Сакура, Сай, Суйгетцу, Карин и Джуго.

— Ну, как он там? — смущённо толпясь на пороге, спросили ребята, точнее, вопросы задавала Карин, а остальные только кивали.

— Пока осматривают, — я пожал плечами. — Но сейчас Саске, как Сай в не лучшие свои годы. У него снова проблемы с выражением эмоций, так что не напрягайте его по этому поводу.

— Саске лишился эмоций? Опять?! — тихо воскликнул Сай. Итачи грозно посмотрел на меня.

— Наруто, — его голос прозвучал почти нежно. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Ребята, зайдите пока чай попейте, ну вы знаете, там Мито–сан хозяйничает, — кивнул я гостям в сторону столовой, те дипломатично удалились, не желая попадаться под горячую руку Итачи.

— Не злись, — я посмотрел на старшего брата Саске, который буравил меня взглядом стоя со скрещенными на груди руками. — Саске же говорил тебе, что цукиёми для детского организма даром не проходит.

Итачи дёрнулся, как от боли, но я продолжил:

— Первые года два, лет до девяти, он вообще не мог… испытывать эмоций. Или у него плохо получалось их показывать, не знаю. Но его лицо было таким же безразличным, как и теперь. В тот день, когда мы с Саске подружились, он попросил меня научить его улыбаться, — вспомнил я. — Постепенно он стал улыбаться, смеяться, шутить, но иногда… Знаешь иногда мне казалось, что я просто слишком хорошо научил его.

Я покачал головой.

— Со мной Саске всегда был собой, а вот с другими…

— Знаешь, Наруто, — голос Итачи дрогнул. — Может быть, тебе и не казалось… Есть такая штука самогендзютцу.

— Самогендзюцу? — переспросил я, не понимая, к чему он клонит.

— Да, — кивнул Итачи. — Некоторые шиноби могут накладывать гендзюцу сами на себя. Ставить ментальные закладки, как надо действовать в той или иной ситуации. Что–то вроде программы актёрской игры. Тебя смешат и ты смеёшься. Или наоборот, тебя злят, а ты остаешься спокойным. Или враг хочет напугать тебя, а ты радуешься…

— Я понял, о чём ты, — кивнул я. — Так ты думаешь, что Саске…

— Да. Он честно об этом говорил, но я не понял сначала, пока ты не сказал про улыбку, — кивнул Итачи.

— То есть ты хочешь сказать, что с самого детства Саске не испытывал эмоций? И все его чувства были лишь самогендзюцу?! — воскликнул я не веря.

— Совсем не испытывать чувств не получается, — мотнул головой Итачи. — Когда мы… В общем, когда мы менялись глазами, то он сказал мне, что уничтожил ненависть ко мне, которая мешала ему, но вместе с ней пропали и многие другие чувства, он реагировал только на что–то действительно сильное, типа любви… А чтобы хоть что–то чувствовать он использовал систему самогендзюцу.

— Он просто хотел хоть что–то чувствовать, — прошептал я, вспоминая безучастное детское лицо Саске и то, как я старался хоть чем–то его развлечь, развеселить или порадовать. — А сейчас?

— Думаю, что из–за запечатывания десятихвостого у него просто могли сгореть все ментальные закладки на самогендзюцу, — подумав, ответил Итачи.

— Вот так вот живёшь с человеком и вообще потом оказывается, что ты его почти и не знаешь, — пробормотал я, думая о том, что Саске, наверное, тоже обо мне и моих «проблемах» вряд ли догадывается. К тому же у него явно выше крыши своих трудностей…

Через полчаса нас позвал Хаширама, который вместе с Цунаде закончил осмотр. Наши правящие светила от медицины сказали, что физически Саске здоров, но есть некоторые проблемы, поэтому они зайдут к нему ещё и завтра, не прибавив этим ни мне, ни Итачи оптимизма. Тем более, что выглядели оба несколько подавленными и задумчивыми.

В комнату Саске мы вошли всей толпой. Он лежал на кровати, на животе у него разлеглась Ева, которую мой друг почёсывал за ушком.

— Привет, Саске, — чуть ли не хором поздоровался народ.

— Привет, — Саске безразлично оглядел компанию и махнул рукой. — Ну, рассказывайте, как ваше ничего?

— О, а это та самая биджу, о которой все говорили? — удивлённо спросил Суйгетцу, показывая пальцем в Еву.

Лисица фыркнула:

— Тебе не говорили, что показывать пальцем некультурно!? Укушу вот, будешь знать, как пальцами тыкать в прекрасную меня!

— Извини его, пожалуйста, Ева, да? — просительно сказала Карин. — Мой парень иногда ведёт себя совершенно безобразно.

— М… — Ева оценивающим взглядом прошлась по Суйгетцу. — А он ничего так. И этот торчащий клычок довольно миленький…

Саске отчего–то закашлялся.

— Так вы встречаетесь? — спросил он.

— Ага! — выпалила Карин. — Во время войны я поняла, что жизнь так коротка и ты был во многом прав, Саске, надо жить сегодняшним днём и…

— Да–да, попробуй, откажи этой женщине, когда она припёрла тебя к стенке и пообещала убить в случае, если мой ответ ей не понравится … — перебив подружку, пробурчал Суйгетцу, деланно вздыхая.

— Молодцы, я в вас верил! — изобразил слабую улыбку Саске.

— Нам даже дом выдали, как молодой паре, в новом квартале, который построили рядом с твоим будущим приютом… — сказала Карин, — мы будем недалеко жить от квартала Учиха.

— Рядом с приютом? — удивился я. — С каким ещё приютом? Я что–то пропустил?

— Саске, при планировке Конохи, на своих землях, где разрушились дома, разместил большой детский приют, его уже начали строить, — пояснила мне Сакура. — Думала, ты знаешь…

— Это правда, отото? — спросил Итачи, кажется, не для меня одного это стало новостью.

— Да, я вроде бы говорил, — пробормотал Саске. — Хотя я про это стольким говорил, что мог забыть сказать вам. Я решил открыть сиротский приют в Конохе, а то постоянно войны какие–то, да и шиноби много гибнет на заданиях. Не хочу, чтобы дети оставались одни, как мы с Наруто. Сначала думал закупать земли, но после разрушения Конохи свободного места образовалось много… так что…

Ага и этот человек час назад втирал нам, что всё делал только ради риннегана… Ох, Саске, Саске. Мы с Итачи переглянулись, по–видимому, подумав об одном и том же.

— Как Неджи? — спросил Саске, видимо, чтобы перевести тему.

— С ним всё в порядке, — ответила Сакура. — Немного подлечили и он, не так давно вместе с нами вернулся в Коноху. О, кстати, тот блондин, ну помнишь, — Сакура смутилась. — Он ещё был в «Акацуки», тот, что Гаару–куна похитил…

— Дейдара? Что с ним? — поднял бровь Саске.

— Его забрали в Скрытый Камень и хотят посадить в тюрьму.

— Ты его спас, Саске? — снова удивился Итачи.

— Да, — кивнул мой друг. — Он вообще–то хороший. Его можно поставить на путь истинный. Просто он очень молод и импульсивен.

— С последним не могу не согласиться, — хмыкнул старший Учиха, но больше ничего не добавил.

— Просто его энергию надо в мирное русло направить, — махнул рукой Саске. А потом внимательно посмотрел на меня. — Ну, а у тебя, чудо ты моё, как дела с Хинатой?

Я сглотнул. Дела с Хинатой пока были никак, так как она только позавчера вернулась в Коноху, как и большинство шиноби Листа. Да и Саске оставлять, решая свои дела, мне не хотелось, ну не клона же посылать объясняться с девушкой?! К тому же я до сих пор ничего не решил. Нет, с одной стороны мне хотелось, она хорошая девушка, даже очень. Но с другой меня весьма напрягало то, что, быть может, через месяц или два, или сколько там мне дадут «кукловоды» я покину эту жизнь, и всё начнётся заново.

Как–то совсем не радужная перспектива в этом свете мутить с Хинатой. Если её жизнь в отличие от моей продолжиться, то это повод расстраиваться ей, да и мне в следующей жизни будет неспокойно. Держать чувства в узде сложно, но, наверное, гораздо хуже приходится моему другу, который чувств лишен.

— Ну… Я… Мы… Как бы… — Саске заинтересованно приподнялся на мои попытки что–то объяснить и я понял, что не хочу расстраивать своего друга. Глубоко вздохнув, я пробормотал, делая вид, что смущаюсь присутствующих. — Мы поговорили, я… она… понимаешь, она в обморок упала, так что я не знаю… — промямлил я.

— Но ты ей признался? — уточнил Саске, пытливо смотря на меня.

— Ну да, вроде как… — врать было неприятно, но Саске так искренне улыбнулся и, откинувшись обратно на подушку, сказал.

— Хорошо. Я в тебя верил, Наруто.

Чёрт! Так стыдно мне давно не было. Тем более, что все остальные внимательно так на меня посмотрели, но промолчали, справедливо полагая, что мы с Хинатой могли и шифроваться.

— Пусть это останется пока между нами, — делая вид, что смущаюсь, попросил я друзей, те закивали. А то не хватало ещё, чтобы про это «признание» узнала сама Хината. Как мне потом ей в глаза смотреть… Теперь, после того, как Саске очнулся, мы можем, и правда, поговорить, вот только… всё сложно. Слишком сложно.

Маска Саске постоянно давала трещины. Он старался поддерживать дружелюбную улыбку, но лично мне было заметны его старания, так что мы с Итачи мягко выпроводили гостей, после обсуждения ещё нескольких тем и болтовни.

— Отдыхай, Саске, — сказал Итачи. — Тебе нужно поспать.

— Ладно, — вяло кивнул младший Учиха. — Всё равно надо разобраться кое с чем…

Мы оставили его одного и, не сговариваясь, пошли на веранду.

— Чаю? — спросил Итачи. Я кивнул, раздумывая, что же сказать Хьюга Хинате.

В новый квартал Хьюга я шёл очень медленно, силясь продумать наш разговор с девушкой, которая призналась мне в любви на глазах всей Конохи. С девушкой, что сражалась со мной бок о бок во время войны, которая поддержала меня…

И не знал, что ей сказать.

Некстати вспомнилось, что её любит Неджи. Теперь он жив и будет страдать из–за того, что я заберу у него его любовь. И ещё неизвестно, сколько времени у меня есть… И стоит ли этого её разбитое сердце, когда я уйду или умру, не знаю, что именно происходит в момент моего перерождения, эти дни я вообще очень плохо помню или они просто забываются, перечерченные более яркими событиями? И зачем я соврал Саске? Хотя если бы не соврал он бы всё равно, думаю, заставил бы меня это сделать… Почему всегда так сложно? Почему существуют тысячи «но»?

В конце концов, вспомнил совет Гамакичи и, отклонившись от первоначального маршрута, я забрался на гору Хокаге, достал свиток и кисть с чернилами, намереваясь написать если и не послание к ней, то хотя бы накидать план предстоящего разговора.

— Наруто? — не успел я собраться с мыслями, как меня окликнул знакомый голос. Я обернулся, чтобы увидеть человека, о котором думал буквально пару минут назад.

— Привет, Неджи. Рад видеть тебя в добром здравии, — улыбнулся я, чувствуя странную тоску исходящую от него.

— Да… я пришёл… — Хьюга отчего–то смутился и отряхнул несуществующую пыль со своих белых клановых одежд.

— Хотел посмотреть на деревню? — предположил я.

— Да… Наверное, — он помолчал, а затем сел рядом со мной. — Я…

Я молчал, внимательно смотря в его лицо, которое было совсем другим. Хьюга Неджи, которого я знал, был спокойным и хладнокровным, а тут — несколько потерявшийся парень.

— Что–то не так, Неджи? — тихо спросил я.

— Я умер, Наруто, — прошептал он, после минутной паузы и игры в «гляделки». — Я попрощался со всеми, я… был готов, понимаешь… Это так странно. Остаться в живых, когда приготовился к смерти, когда чувствовал, что жизнь уходит от тебя. А сейчас, я словно… утратил чувство реальности. Я вроде бы есть, но меня будто нет… Даже не знаю, как описать это…

— Думаю, что понимаю тебя, — криво улыбнулся я. — Герой выполнил свою миссию. Дело всей своей жизни и что дальше? Что ему делать дальше?

— Да… наверное, — положил подбородок на колени Хьюга.

— Ты должен был умереть, но ты выжил, — продолжил я. — А значит, тебе надо найти себе новое занятие. Новое дело, чтобы чувствовать себя живым и реальным, подтверждать факт своего существования.

Я улыбнулся, посмотрев на деревню внизу.

— Наверное, это пройдёт, и это всё из–за войны. Нам повезло, что она быстро кончилась. И так мало жертв. Если, например, погиб весь твой клан, было бы много хуже.

Неджи передёрнуло.

— Прости, я наверное тебе мешаю… вывалил на тебя свои проблемы.

— Ну… в данный момент я размышляю над тем, что сказать твоей сестре, — признался я.

— Моей сестре? — удивился Неджи. — Ты о Хинате?

— Да, война закончилась, вроде бы опасности мирового масштаба миновали и пора разобраться с проблемами личного толка, — хмыкнул я, ехидничая над самим собой. Герой войны, блин, пятьсот лет в сумме прожитых жизней, а веду себя, как малолетний пацан…

— Проблемами? Хината для тебя проблема? — немного напрягся Неджи.

— Ты говорил, что любишь её, — резко сменил тему я. Неджи зарумянился и уткнулся лицом в колени, закрывшись от меня ширмой своих длинных волос.

— Да… — глухо ответил он.

— И всё ещё любишь? — уточнил я.

— Да, — совсем тихо ответил Хьюга.

— А я… не знаю, — честно ответил я.

Неджи оторвался от своих ног и возмущённо посмотрел на меня.

— Как её можно не любить!?

— Ну… она мне нравится, — потёр затылок я. — Хината хорошая, добрая, красивая, сильная. Пожалуй, я отношусь к ней, как к верному и надежному другу, как к сестре. Но любовь… Всё сложно… Не хочу делать её несчастной, я слишком уважаю её…

— Ты любишь кого–то другого? — удивлённо спросил Неджи, посмотрев мне в глаза.

— Ммм. Нет, никого, — помотал головой я. — Но я пообещал Саске, что объяснюсь с ней… Точнее, наврал, что уже объяснился…

— Саске очнулся?! — спросил Неджи, заволновавшись.

— Ага, сегодня утром. Но он ещё… В общем пока к нему нельзя, может через пару дней…

— Ясно, — кивнул Неджи, закусив губу.

— Хочешь его поблагодарить за твоё спасение? — спросил я.

— Я… Да… и узнать кое–что, — нахмурившись, кивнул Неджи. — Так что насчет Хинаты?

— Вот, — я кивнул на чистый свиток, — хочу что–нибудь ей написать, но пока не знаю что и как…

— Начни с ней встречаться, — вздохнув, сказал Хьюга. — Пусть ты не любишь её в полной мере, но она заслужила немного тепла и любви. Я буду счастлив, если моя кузина будет счастлива. Просто подойди и предложи. Может быть, ты полюбишь её, когда узнаешь поближе…

— Спасибо за совет, Неджи, — поблагодарил я. — Можно и мне тоже дать тебе совет?

Он удивлёно посмотрел на меня.

— Да. Давай.

— В общем, что бы тебе не ответил Саске, не принимай это слишком близко к сердцу.

Я, улыбнувшись, встал, похлопал чуть зависшего парня по плечу и направился в квартал Хьюга.

Жди меня, Хината…

Часть 4. Глава 15. Надежды

Вопреки моим ожиданиям в обморок Хината не упала. Только, чуть покраснев, переспросила:

— Н-наруто… Что, прости?

— Давай встречаться! — послушно повторил я, и зачем–то пояснил. — Вдвоём. Ты и я. Как пара.

— Но… почему? Почему ты предлагаешь мне это… сейчас? — она чуть закусила губу, и странно на меня смотрела.

Что–то я вообще не догоняю. Или не зависимо от прожитых лет и жизней я так и не могу понять девчонок? Хотя, пока я «созрел», прошло почти два месяца. Может, я уже опоздал со своими предложениями? Или она обиделась, что я никак не отреагировал на её признание, хотя про него узнал вообще случайно от своего друга, как–то не до этого было, когда тебя, грубо говоря, вместо игольницы используют, разрушая деревню попутно.

— Ну… Просто та миссия, и война, как–то всё не получалось поговорить с тобой, Хината. Прости, что не сказал этого раньше. Я пойму, если ты откажешься… — пробубнил я.

— Я понимаю… — она опустила глаза и сжала кулачки.

— Может, сходим куда–нибудь? — предпринял ещё одну попытку я, уже усомнившись в том, что признание в любви при всей Конохе вообще было. Хотя, чего я ожидал? Что она мне на шею кинется? Всё–таки клан Хьюга, воспитание, сдержанность. Может, она уже сто раз пожалела о том, что сказала мне, а точнее, всей деревне о своих якобы чувствах. Возможно, она их, наоборот, переосмыслила, во время войны…

— Скажи честно, ты говорил с Неджи? — неожиданно прервала мои мысли Хината, снова странно посмотрев на меня.

— Да… я встретил его недавно, мы поболтали о том, о сём, — ответил я, искренне недоумевая.

— Это он предложил тебе встречаться со мной? — помолчав, напрямик спросила она, глядя прямо в глаза.

— Ну… Э… — отрицать это было глупо, но, с другой стороны, поставленный вопрос звучал как–то неправильно, словно подразумевая что–то о чём я совсем не догадываюсь, поэтому я воздержался от прямого ответа и спросил сам: — Что–то не так, Хината? Почему ты об этом спрашиваешь?

— Мой отец… — она закусила губу и очень тихо, опустив голову, и, спрятавшись за тёмную чёлку, произнесла: — Мой отец попросил Неджи–куна поговорить с тобой, чтобы убедить тебя ответить на мои чувства. Но я… Это не должно быть так… Ты бесклановый сирота, поэтому можешь войти в нашу общину на правах регента будущей главы клана. Если… женишься на мне… У тебя нет додзюцу, которые бы конфликтовали с бьякуганом… Ты — герой четвёртой войны, и, возможно, именно ты станешь следующим Хокаге, после Цунаде–сама. Поэтому… Это всё, безусловно, нравится главе… отцу… и старейшинам. Но… Я не хочу… Не хочу, чтобы ты жалел меня, мне не нужна твоя жалость, Наруто. Не нужно встречаться со мной, потому что тебе неудобно, или на тебя надавили Неджи–кун или Хиаши–сан. Когда я сказала, что люблю тебя… — она, наконец, подняла свои полупрозрачные глаза и посмотрела прямо. — Когда я это говорила, то осознавала, что ты не чувствуешь того же самого ко мне. И мне хватает этого чувства, оно самодостаточно. Я будущая глава клана Хьюга и я… лучше сохраню чувство к тебе неразделённым, чем буду обузой для тебя. Войти в наш клан, это не самая завидная участь на самом деле.

Да, она, конечно, права. Если рассматривать ситуацию в целом и на пару лет вперёд, то в качестве жены Хината была бы с одной стороны идеальна: красивая, умная, смелая, будущая глава Хьюга, то есть, у меня появится поддержка могущественного и самого многочисленного в Конохе клана. Как и некоторые минусы… Как, например, моё «бесправие» в качестве мужа главы клана, наши дети, все, кроме первенца, получат подавляющую метку, которую так ненавидит Неджи. И собственно это всё, кроме того, что я могу просто исчезнуть через несколько месяцев после своего семнадцатилетия… Если вообще до него доживу, всё–таки в этой жизни получилось, что война началась немного раньше. В прошлые разы, основной бой пришёлся на конец июня, а сейчас только–только началась весна, начало марта… До моего семнадцатилетия семь с лишним месяцев…

Я тихо засмеялся и потёр шею.

— Да, наверное, ты права… Но я пока не загадывал настолько далеко, чтобы вступать в твой клан Хьюга и обзаводиться с тобой детьми. И даже не знаю, как имеющееся у меня теперь додзюцу будет влиять на бьякуган. Ты мне нравишься, Хината. Пока просто нравишься… И я хотел бы узнать тебя получше, чтобы определиться в своих чувствах к тебе. Не скрою, что я говорил с Неджи, и поделился с ним своими сомнениями насчёт того, стоит ли… В общем, он действительно сказал, что нам надо начать встречаться, чтобы разобраться в чувствах. Но я не смог бы жениться на тебе из жалости, уж прости. Я не настолько… Ты слишком хорошо обо мне думаешь, Хината. К тому же, узнав меня поближе, возможно ты сама разочаруешься во мне, как знать, что за образ ты любишь… Не думай, что моё… предложение, это что–то вроде помолвки или намерения взять тебя замуж. Скажем, это желание просто чуть больше общаться и узнать друг друга ближе. Как–то так.

— Наруто… — Хината стремительно покраснела. — Я… поняла. Я согласна… узнать тебя поближе.

— Я рад этому, — ободряюще улыбнулся я своей теперь уже девушке. — Знаешь, на самом деле я не слышал твоего признания, мне рассказал о нём Саске.

— Да? — и без того большие глаза Хинаты стали просто огромными.

Я тихо усмехнулся.

— Ага. Прости, конечно, но я был несколько не в форме, в тот… момент. А ты не очень–то громко разговариваешь. Так что считай, что ты ничего не говорила и это не стоит между нами, можно так сказать.

— Я не беру своих слов обратно… — тихо, но твёрдо сказала Хината.

Я хихикнул.

— Ты просто разобрала меня на цитаты. Это же мои слова, да?

Она кивнула, её скулы залил румянец.

— Вот этого я и боюсь, Хината, — вздохнул я. — Может быть те чувства, что ты испытываешь… Ты просто идеализируешь меня, а я не такой уж и идеальный. Меня это несколько, знаешь, напрягает. Давай, пока ты не будешь делать поспешных признаний, а узнаешь меня и сделаешь вывод, хорошо? Подождём с откровениями до… моего дня рождения, — я отвёл глаза.

Хината кивнула.

— Я, пожалуй, пойду. Можно встретиться завтра, если ты не против. Сходим куда–нибудь.

— Да. Можно.

— Тогда до завтра, Хината, — улыбнулся я и покинул тенистую беседку главного особняка в новом квартале, который отстроили для Хьюга.

— Что с тобой случилось? — я встретил весьма потрёпанного Саске возле входа в квартал Учиха, когда вернулся с очередного «познавательного свидания» с Хинатой.

Последние две недели, после того, как он очнулся, Саске никуда не ходил, предпочитая медитировать в саду, в котором расцвели деревья сакуры, единственные уцелевшие после погрома, учинённого Нагато. К моему другу медленно возвращались эмоции, но что–то мне «подсказывало», что это снова было всего лишь самогендзюцу. Я часто скрытно наблюдал за Саске с помощью мини–клонов и видел, как он долго подбирал выражение лица, смотрясь в зеркало, думая, что его никто не видит.

Итачи лишь вздыхал, глядя на «радостного» брата, это было одно из первых лиц, что изобразил Саске. Улыбка и довольство, а в глубине глаз печаль и тоска. К нам каждый день заглядывал Хаширама, и бабулька Цунаде тоже через день появлялась, они пытались вылечить моего друга, как–то помочь ему, но пока безуспешно. Чувствительность его левой руки и ног всё ещё оставляла желать лучшего, хотя Саске это и пытался скрыть от нас. К тому же выяснилось, что он не может выделять чакру и использовать ниндзюцу и гензютцу, даже шаринган активировать у Саске, который с семи лет ходил уже со своим клановым додзюцу, не получалось. Как объяснил мне мой друг, его чакра стала настолько концентрированной и плотной, что он не мог отделить нужное количество, для каких–либо техник, даже самых простых, и боялся, что вместе с активацией своего шарингана, например, засосёт весь мир в Камуи. Первые несколько дней Саске вообще даже старался резких движений не делать, говоря, что боится «расплескать и взорваться». Но была и «хорошая новость» чакру внутри организма Саске использовать мог, например для того же своего самогендзюцу или ускорения и усиления в тайдзюцу.

И вот сегодня, судя по его весьма потрёпанному виду, он нашёл себе партнёра по спаррингу. Даже обидно стало, мог бы и меня попросить.

— Как обычно, — ответил на мой вопрос Саске. — Со мной случился я сам.

Он пожал плечами, но тут же шикнул и лицо его приобрело мученический вид.

— Тут Ли неподалёку тренировался и я предложил ему спарринг. Как выяснилось, зря.

Он задрал свою футболку и я увидел огромный синяк на левой стороне.

— Чёрт, кажется, у меня пара рёбер треснула, — выдавил Саске, рассматривая боевую рану. — Наверное, стоило сразу в больницу пойти.

У меня просто не было слов… цензурных, чтобы выразить своё негодование его безответственностью, поэтому я молчал, укоризненно сверля Саске взглядом, хотя он как всегда сделал вид, что всё хорошо и нормально и так и должно быть.

Ну, блин, нашёл кого просить о спарринге! Что за дурацкая привычка сразу бросаться в омут с головой?! Почему бы сначала не потренироваться в щадящем режиме со мной или Итачи, нет, надо сразу найти маньяка в зелёном костюме!

Только я открыл было рот, чтобы высказать сформировавшуюся мысль без матов, как меня прервал Хаширама:

— Кажется, я вовремя, — сказал Первый Хокаге, появившийся за спиной Саске.

Я выдохнул, ссориться при дедуле бабули не хотелось, к тому же Саске был практически моментально исцелён, по крайне мере от синяков.

После лечения мы за пару минут вместе дошли до особняка.

Хаширама помялся и, покосившись на меня, спросил моего пришедшего в относительную норму друга:

— Саске–кун, не мог бы ты прервать технику Эдо Тенсей?

— Хорошо, — кивнул Саске. — Если Вы закончили все свои дела…

Хаширама, кажется, не ожидал согласия, его лицо приобрело удивлённое выражение, и он, как мне показалось, даже возмущённо воскликнул:

— Что? Даже не будешь возражать? До этого все, кому я это сказал о своём желании уйти, тут же начинали меня отговаривать.

— Просто я хорошо понимаю, каково это — не принадлежать миру, в котором живёшь, — посмотрев в глаза Первому Хокаге тихо сказал мой друг. — Десять лет назад я умер, но каким–то образом остался здесь, собрал себя из осколков и притворился живым. Я много раз неосознанно пытался покончить жизнь самоубийством, но Наруто, — он коротко посмотрел на меня, — меня всегда вытаскивал. Так что я не вижу ничего странного в Вашем желании уйти.

От этих слов по мне затоптались ледяные мурашки размером со слона. Я просто был морально раздавлен. Больно было даже просто смотреть на моего друга.

Пауза затянулась, я не мог даже вдохнуть, так мне было страшно и горько. Сквозь сжатые зубы я втянул воздух, задышал и расслабил кулаки, вытаскивая короткие ногти, впившиеся в ладони.

Наконец, Хаширама сказал охрипшим голосом:

— Саске–кун, ты ещё сильнее, чем я думал. Ты поразительный человек.

Он скривился, словно ел что–то кислое.

— Что–то в последнее время мне слишком часто это говорят… Но на самом деле, я совсем не сильный. У меня слабая воля, и я всегда слишком быстро сдаюсь. А если не сдаюсь, то это всего лишь значит, что я знаю — в конце всё будет хорошо. Но, наверное, основная причина, почему я жив, в том, что этот мир нравится мне куда больше Чистого, — хмыкнул Саске. — Кстати, Вы не могли бы мне о нём рассказать?

Я почти умоляюще взглянул на задумавшегося Хашираму.

— Извини, но ничем не могу помочь, — тот развёл руками. — Всё что я помню о том мире — это тёплый золотой свет. И насколько я знаю, никто из воскрешённых тоже не сможет рассказать больше.

— Жаль, — Саске вздохнул, я вздохнул вместе с ним, но с облегчением. А то знаю я его, сказал бы Первый, что там все классно и ничего делать не надо и этот жук…

— Тогда я могу начать? — видимо увлёкшись, Саске забыл о своём состоянии и спокойно сложил несколько печатей, а я, поглощённый своими невесёлыми мыслями, не успел его остановить.

Лицо Саске стало испуганно–удивлённым и застыло с какой–то детской обидой. Он зажал губы рукой и подбежал к окну, свесивишь оттуда. Из его рта полилась чёрная жижа. Мне сразу вспомнилась та чакра, которая лилась из моего живота, когда при битве с Пейном открылась моя печать, удерживающая Кураму. Сердце заколотилось как бешеное, тогда мне помог отец, и я судорожно перебирал в уме печати фуин, чтобы помочь другу, но к счастью, он справился сам. Спустя секунду чакра из его рта прекратила течь, а Хаширама выглянул в окно, рассматривая ущерб. Думаю, подобная концентрация проплавила землю, если учитывать что чем плотнее чакра, тем она ядовитее и опасней, в данном варианте эффект будет тот же, что и от концентрированной кислоты, хорошо ещё, что на носителя собственная чакра так не действует, а то бы она обожгла Саске все внутренности.

Я выдохнул, тихо садясь на кресло. За прошедший час Саске из меня всю душу вытряс, у меня скоро нервный тик будет, хорошо ещё, что Итачи дома нет, а то бы он совсем испереживался, и так как на иголках постоянно, успокаивающие чаи вёдрами пьёт.

— Что это? — спросил Хаширама, с интересом продолжая разглядывать следы извержения чакры за окном.

Саске плюхнулся в кресло рядом со мной и устало выдохнул.

— Всё никак не привыкну к своему недугу. Моя чакра утекает из тела и смешивается с чакрой Десятихвостого. Из–за этого я не могу применять техники. Правда, кое–что всё ещё в моих силах, например, ускоряться, укреплять тело и ходить по вертикальным поверхностям.

Я налил ему воду из графина и протянул стакан, Саске кивнул и осушил его в два глотка, его рука ощутимо дрожала. Хаширама задумался, потеребив подбородок, внимательно оглядывая его.

— Теперь понятно, почему твоя чакра практически не ощущается, — он подошёл ближе и поводил рукой над телом Саске.

Первый снова задумался и внес свой вердикт:

— Не хотелось бы давать ложных надежд, однако думаю, ситуацию с твоей чакрой можно хотя бы слегка, но подправить. Правда мне потребуется кое–что уточнить у остальных ирьёнинов. Вполне возможно, что за то время, пока я был мёртв, они смогли создать техники более совершенные, чем известные мне.

После этих слов Хаширама подмигнул нам и исчез в вихре листьев. Охо–хо, что за детский сад…

Молчание затягивалось, я не знал, что сказать Саске, а он снова о чём–то задумался.

— Думаешь, он правда что–то придумает? — наконец спросил меня мой друг. Голос его звучал как–то неуверенно.

Я ободряюще сжал руку Саске. Это очень страшно после того, как ты был почти всемогущим, когда мог исчезать и появляться, использовать иллюзии, менять тела, исцелять, призывать монстров, летать на крыльях, очень страшно стать почти беспомощным. Я переживал это состояние тридцать семь раз, когда начиналась моя новая жизнь и я оказывался бесполезным младенцем, а потом долго, больше десяти лет, не мог использовать чакру, которая вся уходила на поддержание печати Курамы. Пожалуй, я понимаю Саске лучше, чем кто–либо другой.

— Ты всегда можешь рассчитывать на меня друг, а я верю, что у тебя всё получится. Ты самый сильный шиноби, ты справишься, Саске, а я буду рядом и помогу тебе. И не смей больше… — мой голос дрогнул. — Не смей сдаваться.

Саске повернул голову и несколько секунд смотрел в мои глаза, а потом улыбнулся, вполне искренне и привычным жестом взлохматил мои волосы.

— Прости, что снова тебя подвёл, Наруто. Но я буду стараться, обещаю. Ты — мой рыцарь в оранжевом костюме, помнишь…

Часть 4. Глава 16. «Ураганные хроники»

— Знаешь, Наруто, я встретил своего отца, там… на поле боя… — Гаара глотнул чай и помолчав добавил. — Мы даже сражались с ним бок о бок и я поговорил с ним…

— Но… твой отец же… — я покосился на задумчивого друга, он медленно кивнул, подтверждая мои невысказанные слова.

— Да, он умер, когда было нападение на Коноху, во время того экзамена на чуунина.

— Тогда как?! Неужели… — догадка мелькнула, заставив мои глаза раскрыться шире. — Саске? Эдо Тенсей? — я цыкнул. — Вот жук! Он мне ничего не говорил!

— Да… И, знаешь, я очень ему за это благодарен. Узнать, что отец сожалеет, что сделал в своё время из меня чудовище, и увидеть искренне раскаяние пополам с гордостью за своего сына дорогого стоит.

Лёгкая улыбка тронула губы Гаары.

— Правда, когда я попытался отблагодарить нашего общего друга, он…

— Дай угадаю, — прервал его я, со смешком, — Саске выдал что–нибудь вроде того, что ты красавчик и он помог тебе поэтому.

Гаара удивлённо вскинул бровь, а я засмеялся.

— Просто это у него фишка такая. Он то же самое сказал ещё некоторым спасённым… — я вспомнил о Неджи, который смущённо пересказал мне свой разговор с Учиха, да и о Хаку. — Но он на самом деле… ценит красоту что ли. Ты, кстати, не был случайно возле Цучидо? Там Саске такую шикарную статую своего брата зафигачил и у нас в Конохе памятник неизвестному шиноби…

— А, это тот, что на тебя похож? — усмехнулся Гаара. — Мне его Хокаге–сама первым делом показала, когда мы прибыли в Коноху.

Гаара, вместе с делегацией Суны находился в нашем скрытом селении уже второй день, официально, чтобы подтвердить мирный договор и с дружеским визитом, а неофициально, чтобы пообщаться со своими друзьями. Как он сам мне признался, еле выдержав три недели, прошедшие после того, как он узнал, что Саске очнулся. Титул Казекаге кроме очевидных плюсов несёт в себе ещё кучу ответственности и, перелопатив накопившиеся за время войны дела, Гаара поспешил в Коноху.

Вчера они с Саске пообщались наедине с саду, после чего Гаара вышел смущённый и задумчивый (Неджи, две недели назад вышел точно с таким же выражением лица). Потом он с Темари и Канкуро вернулся к посольской деятельности, а сегодня с утра, пока Саске ушёл на тренировку с зелёными монстрами в лице Гая и Ли, Гаара зашёл ко мне, чтобы поболтать наедине.

— О, привет, Гаара! — в комнату зашёл чем–то весьма довольный Саске, за ним следовала Ева, которую я выгнал, чтобы поговорить с Гаарой наедине и любопытная лисица явно за это на меня дулась. В руках у моего друга была коробка, и я из–за этой коробки сразу вспомнил про Извращенца и его литературные эксперименты.

— Саске? Ты что решил написать книгу? Зачем тебе столько бумаги? — удивлённо спросил я.

— Ему слава Джирайи не даёт покоя, — ехидно прокомментировала Ева, не давая Саске ответить. — Решил податься в литературу.

Она с важным видом прошагала через комнату и улеглась на коленях Гаары.

— Гладь! — скомандовала наглая биджу Кадзекаге, и тот послушно стал утюжить её мех.

— О да, вчера мы с Гаарой как раз говорили о жизни, и я решил, что напишу одну историю… — ухмыльнулся Саске, подмигивая Гааре, который был занят важным делом ублажения некоторых мохнатых личностей. — Тем более, что пока я тренируюсь толку от меня не так уж и много, — он слегка помрачнел, но затем снова улыбнулся.

Неделю назад, после памятного разговора с Хаширамой, Первый и бабулька Цунаде действительно нашли некий выход. Оказалось, что у Саске сильный перекос «духовной» составляющей чакры, той самой из которой состоял Десятихвостый, и они решили высвободить больше свободной чакры путём усиления «физической» составляющей, то есть уже неделю Саске тренировался в авральном режиме зелёных монстров, работая на усиление своего тайдзютцу и общей физической силы.

— Та книга? — кивая собственным мыслям, спросил Гаара. — «Ураганные хроники», так, кажется?

— Ага, после разговора с тобой меня действительно захватила эта идея, — ответил Саске.

Мы ещё немного пообщались втроём. Точнее втроём и со зверьём, так как Ева тоже участвовала в разговоре не забывая подставлять для почёсывания Гааре свои части тела, в конце концов Саске сказал, что она как ёжик и предложил ей организовать помывку. Ева отчего–то обиделась и, гордо задрав все девять хвостиков, удалилась с королевским достоинством. Не обращая внимания на причитания Саске об «отбившихся от рук детках».

Гаара позволил себе побыть нашим другом ещё немного, а затем вернулся к обязанностям главы своей деревни, попрощавшись с нами и сказав, что сегодня возвращается в Суну.

Следующее дни Саске почти не выходил из своей комнаты, марая бумагу. Впрочем, что он там пишет он скрывал, на все вопросы отвечая односложными «потом», «узнаешь» и «не мешай пока». Итачи иногда приходилось отбирать у него кисточку и отводить в столовую, чтобы он поел. Единственное, чего Саске не забывал, это ходить на тренировку с Ли и вторым Зелёным Зверем.

Потихоньку моя жизнь вставала в колею, я получал задания от бабульки, уходил на день два из дома, а в выходные между миссиями встречался с Хинатой.

Моя девушка была довольно забавной, и, к своему удивлению, я даже обнаружил у неё чувство юмора. Она могла иронизировать над собой или своим кланом, давая меткие характеристики, а почти любая история из её уст превращалась в тонко завуалированный анекдот.

Да и по сравнению с тем, что я помнил о её силе, когда уходил из Конохи с Джирайей, она заметно «выросла». По крайней мере, меня на тренировках спасала только «животная» быстрота реакции, свойственная джинчуурики и непрошибаемость для большинства техник, да и Хината не билась со мной в полную силу.

Примерно через неделю после визита Гаары, вернувшись с очередного «познавательного свидания», на котором мы вместе с Хинатой выполнили простую миссию по доставке одного свитка, я удивился звенящей тишине царящей в доме.

Хотя ощущения мои говорили, что как минимум Итачи находится в особняке. Саске до сих пор трудно «отслеживать» из–за его, так называемого, недуга, совершенно его чакра не чувствуется. Зато вот в режиме отшельника или золотого покрова Саске выглядит в моих глазах, как бомба хвостатого в момент её сжатия. Но это только я его так чувствую, остальные сенсоры типа Хинаты или Карин не чувствовали его вовсе, словно его и нет. От этого становилось немного не по себе.

Поднявшись в комнату Саске я обнаружил Итачи читающего листы, заполненные убористым почерком. Ага, значит, всё–таки решил поделиться своим творчеством!

— Что это вы тут делаете? — как можно невозмутимей спросил я, стараясь не показывать своего нетерпения и садясь рядом с читающим Итачи. Он протянул мне уже прочитанные им листы.

— Уу, опять куча букв, — искоса поглядывая на поджавшего губы Саске сказал я. — Извращенец вечно меня заставлял свои книги читать, а я этого терпеть не мог.

Левая бровь Итачи насмешливо изогнулась, а Саске выхватил из моих рук листы.

— Не хочешь, не читай, тебя никто не заставляет! — буркнул он недовольно.

Эх, ценю настоящие эмоции своего лучшего друга.

— Нет, я прочту, — я забрал листы обратно.

Пробегая по строчкам глазами я ощутил даже не ужас, а ужасное чувство дежавю. Причём, дежавю своей жизни. Как будто кто–то следил за мной и моими действиями, которые были заранее прописаны. Те самые. Словно это был сценарий «кукловода». История Саске начиналась с моих двенадцати лет, когда я заваливал разные экзамены и размалевал лица на горе Хокаге.

— Всё не так было! Вообще не так! — усилием воли я старался не смять листки на которых была написан сценарий предыдущих тридцати семи моих жизней. Мне было страшно посмотреть в глаза моего друга, который знал. И я даже не представляю откуда.

— Ну, это же ведь приключенческая книга, а не учебник истории, — не заметив моего состояния, парировал Саске. — Я сначала думал взять другие имена, чтобы получилась книга как бы не про нас, но потом вместо этого решил изменить события.

Изменить события… Саске действительно смог изменить события.

Я затаил дыхание, наблюдая за лучшим другом, который забрал у брата прочитанный листок и передал мне.

— А почему тут только про меня? — почти шёпотом спросил я, потому что голос срывался. — Твоё имя даже не упоминается.

— Не бойся, — хмыкнул Саске. — Я скоро тоже появлюсь.

Он сдерживал ухмылку и я понял почему, дойдя до момента, когда мы с Саске «поцеловались», на распределении в команды, когда Сакура меня пихнула. Пришлось подыграть этим алчным, жаждущему моей реакции «случайным» взглядам Саске.

— Ааа! — я отбросил лист, повествующий о моём «первом поцелуе». — Мы с тобой поцеловались! Бее!

Этот жук не остался в долгу и разыграл целое представление, скорчив несчастную рожу.

— Неужели целоваться со мной настолько отвратительно? — с трагическим пафосом изрёк он.

Сложный вопрос, конечно… Тридцать семь первых поцелуев с человекам твоего пола кого угодно доканают. Я даже во время своего первого «первого поцелуя» с девушкой думал о Саске, а это уже не совсем нормально как–то, психика моя точно пострадала, но друга я поспешил утешить.

— Не–не–не. Дело не в тебе. Просто если бы это была… Сакура, ну, то есть Хината… Короче, ты не виноват, — закончил я, потеряв мысль, но Саске, кажется, остался доволен произведённым эффектом. Впрочем «дожать» меня не преминул, с наглой улыбочкой, заявив:

— Ладно, не парься. Я и так знаю, что потрясающе целуюсь, особо впечатлительные девушки даже сознание от удовольствия теряли. Я настолько хорош, что мог бы мастер–классы проводить. Кстати, — сменил он тон с пафосного на хитрый, — если тебе надо улучшить свою поцелуйную технику, обращайся. Помогу, чем смогу.

И этот жук ещё удивляется с чего это Ева такая! Типа в кого это она, ага. Вот, кто рассадник зла и главный учитель плохому!

— Нет, не надо, я уже умею, — сухо сказал я, возвращаясь к его повести.

Саске похихикал, подкалывая меня, но я уже углубился в чтение. Прочитал про команду номер семь, о том, что мы занимались всякой ерундой и как вышли на ту самую первую серьёзную миссию в Страну Волн вместе со стариком Тадзуной.

Наше путешествие, нападение братьев–демонов скованных цепью, которую в этой жизни, как трофей забрал себе Саске. Моё замешательство, та не прозвучавшая в этой жизни фраза Саске про «пугливого котёнка» и даже ранение самого себя кунаем. Причём, герой «Наруто» там давал сам себе обещание никогда не пугаться и не сдаваться. Я такого не припомню, хотя, может быть, в самый первый раз что–то подобное было, не зря же я себя резал…

Нападение Забузы, его ранение и «подстава» Хаку с этими сенбонами. Отключка Какаши–сенсея. Потом встреча внука Тазуны, Инари, это депрессивного мальчика, наш спор. Обо всех событиях нашей не существующей жизни, причём я был основным персонажем. Немного более глупым, чем на самом деле, наверное я так выгляжу со стороны, а может из–за того, что мне тут двенадцать лет, не знаю.

Описание тренировок. Захват матери Инари. Драка Саске с Хаку в ледяном куполе. Битва Какаши с Забузой. Моё появление и мнимая смерть Саске от которой «Наруто» разозлился и произошёл выпуск чакры девятихвостого.

Хаку, который подставился под удар Какаши, предназначенный Забузе, его смерть. Написанное Саске заканчивалось появлением Гато, последней дракой Забузы с наёмниками на том мосту и его смертью рядом с Хаку. Мне снова стало страшно. Они выжили… в этой жизни.

— Тут они и вправду умерли? — спросил я Саске. Ведь может быть на самом деле я просто узнал о том что они живы только в этой жизни, была такая надежда. Правда, Саске быстро её развеял, пожав плечами и ответив.

— Читателям нравятся драмы…

Да, вся моя жизнь — боль потому что кому–то нравятся драмы… Меня передёрнуло. Итачи тоже.

А Саске, не замечая, продолжил.

— Ты подожди, пока я про четвёртую мировую писать начну, там вообще можно обрыдаться.

— А может не надо? — с надеждой спросил я. Эта жизнь мне куда как больше нравится…

— Надо Фе… кхм, надо, — Саске поучительно поднял палец вверх. — И это ещё что. Вот сцена, где Саске убивает Итачи, а потом обещает уничтожить Коноху — вообще моя любимая.

Я посмотрел на Итачи, тот отвёл глаза и я понял, что ему что–то известно, возможно что Саске рассказывал о тех событиях, которые происходили в моей прошлой жизни и раньше, вот только откуда и как он о них узнал…

Над этим надо серьёзно поразмыслить.

Часть 4. Глава 17. Чувства

Быстро прошла весна. Жаркий май плавил воздух, так что мы открыли все сёдзи на первом этаже особняка. Саске продолжал писать свои «Ураганные хроники», а мы с Итачи их читали и перечитывали.

Множество персонажей с их поступками, мыслями, словами. Их прошлое и будущее. Особенно прошлое. Ни меня, ни Саске ещё не было в помине, а он описывал это, словно был на месте событий. Я вспоминал его детские иллюзии–сказки–легенды. На самом ли деле это были легенды, которые он узнал по книжкам и «адаптировал» для меня? Или Саске сам был участником тех событий? Вопросов становилось всё больше, но задавать их своему другу я не решался. К тому же, если он стал это писать, значит так или иначе хочет поделиться с нами… Возможно, что другого варианта рассказать о своих знаниях у него нет…

В своё время я поклялся, что больше не усомнюсь в своём друге, что Саске всё равно Саске, кем бы он там ни был. Даже… если он как–то связан с «кукловодами»…

Но щекочущее чувство тайны и приближение разгадки к ней не давало спать по ночам. Я размышлял над своими старыми жизнями и осмысливал новую. Вспоминал и сравнивал. И думал, думал, думал…

Догадки и предположения складывались и рассыпались, как карточные домики. Что–то от меня ускользало…

Прижав Итачи, я выяснил, что часть «альтернативной истории» Саске ему уже показывал в иллюзии, когда был с ним в «Акацуки». Ту часть, которая относилась к ним двоим. В подробности старший Учиха вдаваться не хотел, сказав мне, что Саске если сочтёт нужным об этом напишет, а я потом прочту сам. Впрочем, многое я и так знал. И понимал, что Итачи вряд ли хочет говорить о своей самоотверженной кончине от руки собственного младшего брата. О том, как он довёл его до такой жизни, что Саске был даже согласен стать сосудом Орочимару, лишь бы убить его и вообще как ему жилось одному в Конохе, без семьи и клана, без друга в моём лице, лишённому наследства и прозябающему в относительной нищете. Чужой марионеткой в чужих руках.

В середине мая Саске дописал первую часть своей книги, которая закончилась тем, что Саске ушёл к Орочимару, а Наруто, чтобы стать сильным и скрыться от «Акацуки», отправился в путешествие с Джирайей. Потом наш литературный гений объявил, что это черновик, и он не будет писать дальше, пока не исправит ошибки и недочёты в повествовании.

Мои льстивые уверения, что он талант, дарование, такой что Джирайя должен взять у него пару уроков мастерства, погоды не сделали. Саске упёрся и исправлял ошибки. Хотя я честно предложил свою помощь, но мне это дело не доверили.

Саске продолжал заниматься с Ли и Гаем, а также проходить сеансы «чакротерапии» у Хаширамы, который каждый день приходил к нам, и ещё долго, после того, как заканчивал «измываться», по его же словам, над Саске, сидел у нас, играя в шоги со мной или Итачи, треская выпечку, приготовленную Мито–сан или просто разговаривая. Видимо, сбегал от своей внучки, которая с удовольствием взваливала на него часть обязанностей главы деревни. Хотя бабулька Цунаде тоже частенько заглядывала «на огонёк» справиться о самочувствии нашего ловеласа.

Еве Хаширама нравился, к тому же, он так искренне хвалил её, что купил лисицу с потрохами. Она даже уходила с ним куда–то «просто погулять и пообщаться с умным человеком». Курама внутри меня это едко комментировал, и мне казалось, что он немного ревнует эту меховую засранку. Но надо отдать Еве должное, она всегда подолгу сидела в моём внутреннем мире, разговаривая с моим рыжим другом, который был заточён и не мог выйти на волю, пусть и находился в красивой иллюзии, созданной Саске.

Ева даже, совершенно не знаю и не представляю как, умудрялась проносить Кураме в мой внутренний мир некоторые «вкусняшки», сообщив лишь, на моё удивлённое «нафига?», что они несколько необдуманно сократили популяцию кроликов и теперь ждут пока они наплодятся побольше.

Так что иногда у меня были разборки с Мито–сан, потому что наша домоправительница, например, покупала какую–нибудь курочку или кусок свинины на рынке, а эта белая полярная лисичка могла в наглую стырить и утащить наш будущий обед, чтобы «угостить Кураму».

В общем, мне приходилось делать клонов, бежать за продуктами, которые не всегда были и мы «наслаждались» одним рисом. Хотя нам не привыкать, но дома хочется всё–таки чего–то поинтересней… особенно, когда так вкусно готовит Мито–сан.

В конце концов, мы все вместе сели и договорились, что Ева будет ходить на рынок с Мито–сан, выбирать «вкусняшку» и они будут её покупать, чтобы никому не было обидно. Итачи, гад такой, только хихикал, когда я жаловался на подобные вещи и совершенно не вмешивался, оставаясь в нейтралитете. Хотя я точно знаю, что одно его слово и Ева становится шёлковой.

Итачи, кстати, стали давать миссии. Что тоже было знаменательным событием в нашей маленькой семье. Значит, ему снова стали доверять.

Старший Учиха теперь стал чуть расслабленней что ли. А на мои расспросы «как прошла миссия» Итачи даже иногда улыбался, и говорил, что «всё прошло замечательно». Видимо, его самого несколько нервировало непонятное состояние «прощенца деревни», но теперь всё изменилось.

Да и за прошедшие три месяца после Четвёртой войны еле заметное напряжение, которое я, к стыду своему, не сразу обнаружил, по поводу «бывшего нукенина, вырезавшего весь свой клан» несколько улеглось. Ева сказала, что это из–за того, что «Итачи такой милашка», сложно поверить, что такой симпатичный вежливый юноша действительно замешан в кровавой резне, тем более в этом обвинили покойного Данзо и вполне живых старейшин. Но старейшин после суда отпустили, просто отстранив от руководства. Хотя Саске и пробурчал что–то, что с удовольствием бы устроил им «несчастный случай», но Итачи, услышав это, попросил своего брата «не мараться».

В конце мая, когда мы с Хинатой были на свидании возле водопада, где некогда Джирайя начинал свою стезю моего учителя (одновременно подглядывая за девчонками), она меня поцеловала.

Не сказать, что это было совсем уж внезапно, но несколько неожиданно. Я как раз задумался о тех мыслях Хинаты, что описал Саске во время первого тура экзамена на чуунина, когда она склонилась ко мне и прижалась к губам губами.

Я смотрел на отстранившуюся, раскрасневшуюся девушку и не знал, что делать.

— Я что–то ничего не понял, давай ещё разок, — наконец выдавил я, глядя на опечаленную неудачей Хинату. Просто всё случилось слишком быстро, да и касание было от силы две секунды, а я «тормоз» по мнению очень и очень многих, ну, и в данном случае.

— Я не умею целоваться, — сдавленно призналась Хината, по всей видимости, уже готовая провалиться сквозь землю.

Даже хорошо, что она не владеет этой стихией…

— М… я понял, — я успокаивающе погладил её руку. — Но, ты же упорная, и легко сможешь научиться. Это довольно просто. Давай покажу.

Светлые глаза забавно расширились, а щёки покраснели.

— Я в своё время научил Саске улыбаться, неужели не смогу научить целоваться тебя, Хината? — я вплёл пальцы в её роскошные волосы и чуть притянул к себе за затылок. Она прикрыла глаза, доверчиво подаваясь ко мне.

Всё–таки, какая красивая девушка…

Я поцеловал её в уголок губ, чтобы она немного расслабилась, прижался к маленькой розовой нижней губке, чуть захватывая её и посасывая. Её пульс начал зашкаливать. Крепкие руки настоящей куноичи обхватили меня за шею и прижали ближе. Рот чуть приоткрылся и я поймал её тихий стон. Провёл самым кончиком языка по её верхней губе, захватывая в плен, а потом, когда она дрогнула и начала отвечать, сначала неумело, а потом всё больше входя во вкус, мысли отключились, и я просто наслаждался поцелуем. От Хинаты словно полилась чистая чакра, это было очень приятно и волнующе. В голове стало легко и пусто, только в ушах гулко билось сердце.

Я заставил себя оторваться от таких приятных губ, только когда почувствовал, что Хината задыхается. Если учесть, что даже самый слабенький шиноби может задержать дыхание минуты на четыре как минимум, то это был довольно долгий поцелуй. И, пожалуй, Хината за его время вполне научилась целоваться. В чём я, после нашего глубокого вдоха в унисон, смог убедиться.

Мы лежали и целовались, а её тёмные длинные волосы закрывали нас невесомым пологом. Сколько страсти в её «прозрачном» взгляде. Глаза Хьюга всегда казались холодными, безразличными, но это не так. Трепет чёрных длинных ресниц, разгорячённая кожа лица, мягкие губы. Я гладил её спину и держался за тонкую талию, прижимая ближе, почему она ходит в этой мешковатой одежде? У неё же потрясающая фигура!

Внезапно наше горячее свидание прервал голос Курамы.

— Наруто, Ева в панике, с Саске что–то не то!

Это стразу отрезвило и заставило оторваться от этого безумия, так неожиданно меня накрывшего.

— Прости, Хината, мне надо идти, — я поднялся, помогая ей слезть с меня, чувствуя некоторые неудобства в паху. Впрочем, шиноби хорошо управляют всем своим телом, так что я смог быстро унять своё возбуждение.

— Что случилось? Я… Я сделала что–то не так? — её лицо было таким зацелованным и милым, что я позволил себе ещё минуту полюбоваться ею, собирая природную энергию.

— Нет. Всё хорошо. Просто мне надо бежать. С Саске что–то случилось. Я найду тебя позже, хорошо? Извини.

— Ты… — она разглядывала меня, и даже активировала бьякуган.

— Так будет быстрее, — пояснил я своё преображение и ринулся домой.

С Саске действительно было что–то не то.

Это я увидел, как только вошёл в режим сэннина. Точка его чакры пульсировала дикой болью, моему другу было очень и очень плохо.

Часть 4. Глава 18. Эмоции

— АААААА! — жуткий, нечеловеческий крик на одной ноте, заставил подняться дыбом все мои волосы, он будоражил окрестности, и в наш особняк я заскочил почти одновременно с Итачи.

Возле кровати, на которой лежал корчащийся в страшных муках и воющий дурным голосом Саске, с совершенно потерянным видом стоял Хаширама.

— Что ты сделал с моим братом? — сверкнул Мангёке шаринганом Итачи.

Я подскочил к кровати пытаясь помочь или успокоить, или сделать хоть что–нибудь для своего лучшего друга. Он вцепился в меня мёртвой хваткой, невидяще уставившись затуманенными болью глазами, и продолжал кричать, судорожно извиваясь.

— Я… Он… Саске… смог выделить достаточное количество чакры, — сбивчиво начал объяснять Первый Хокаге. — Он активировал шаринган, сначала с одним томоэ, потом с двумя, потом с тремя, а потом… Кажется, я видел риннеган. — осипшим голосом сказал Хаширама. — А потом… случилось ЭТО.

Изо рта Саске пошла пена.

— Держите его! — воскликнул, словно очнувшийся от шока, наш недоделанный ирьёнин.

Я сделал трёх клонов и мы вшестером стали держать Саске, который хрипел и довольно сильно вырывался, используя свою мощную чакру для каждого рывка.

— Ааа… Убей–те меня… АААА! …Я х-хочу сдохнуть… АААА-ааа!!! …Мне больно, больно… дайте мне умереть, — крики стали перемежаться подобными пожеланиями, проклятиями, стонами, даже слезами.

Было очень страшно. По мне словно по живому резали ножом, так было больно, сердце сжимало от ужаса и беспомощности. Итачи тоже смотрел на брата и до крови кусал губу, казалось, он умирает вместе с Саске.

— Итачи, соберись! — прикрикнул я на старшего Учиха. — Нефиг раскисать. Саске твоя добровольная жертва не поможет. А ты, когда он очнётся, уже розовым фартуком не отделаешься! Хаширама, проверь Саске на внутренние повреждения! — отдал я распоряжения.

Делать хоть что–то. Лишь бы не стоять и не смотреть, как закатываются его глаза, как покрывает белый лоб холодная испарина, как красивые черты лица искажаются в жуткой маске боли.

— Ааа… Н-наруто, у-убей меня! ААа… друг, сделай одолжение… Мне так больно, так больно — у Саске снова потекли слёзы. И я почувствовал горячие дорожки и на своих щеках.

— Потерпи, потрепи, потерпи, — повторял я, утирая его лицо влажной тряпкой, которую подала мне Мито–сан, которая тоже прибежала на крики.

— У него нет физических повреждений, — сказал Хаширама, закончив проверку «мистической рукой» и покачал головой.

Саске продолжал кричать и умолять нас убить его, чтобы закончить его страдания. Это было жутко.

Я вспомнил о своих ощущениях сенсора, когда бежал к дому и попросил Кураму подготовиться к слиянию. В этом режиме я могу даже различать мысли и образы «активно думающих», возможно так мы сможем понять, что происходит с ним.

— Я объединюсь с девятихвостым, может быть это поможет узнать, что с Саске, — сказал я оказываясь во внутреннем мире.

Ева была там вместе с Курамой, без чувств. Её маленькое белое тельце подрагивало, она скулила и перебирала лапками.

— Ты готов? — спросил я Кураму, стараясь не смотреть на Еву. Он кивнул и мы объединили нашу чакру.

Я ощутил лёгкое любопытство, беспокойство за Саске и надежду от Хаширамы, страх и боль от Итачи, а от Саске… Это даже сложно передать словами. Переполненный всевозможными чувствами, которые смешались в жуткую какофонию в первую очередь боли. Душевной и физической боли, а может быть душевная боль превратилась в физическую. Я не понимаю, как он всё ещё жив. Это так… так больно. Я просто смотрю на него, чувствую лишь отголоски того, что чувствует он, и мне хочется сдирать с себя живьём кожу.

— Что с ним? — спросил я Кураму, который в данный момент видел всё моими глазами.

— Мне кажется, что Саске вернул все свои чувства, — помолчав, предположил биджу.

— Вернул чувства? — переспросил я.

— Да. Причём все и сразу.

Как–то во время путешествия с Джирайей мы были в одной стране, где применяли смертную казнь названную «тысяча порезов». Осуждённого за особо тяжкое преступление убивали, потихоньку отрезая небольшие фрагменты тела. В течении нескольких часов. Мучительная и долгая смерть, полная боли. Сейчас мне казалось, что «тысячу порезов» испытывает Саске.

Я прекратил слияние.

— Ты понял, что с ним? — с надеждой спросил Итачи.

— Да, Саске испытывает боль от чувств, — сказал я, пытаясь справиться с пересохшим горлом. — Он, каким–то образом вернул свои чувства, но теперь испытывает их все. Сразу. Боль. Ненависть. Страх. Неуверенность. Злость. Всё сразу, как будто всё что он не испытывал последние десять лет вернулось, увеличенное многократно. Если то, что ты говорил про самогендзюцу — правда.

Хаширама от этих слов заволновался.

— Похоже, что Саске удалось восстановить свою ментальную оболочку!

От этих слов Итачи вздрогнул, и отвёл глаза, словно что–то вспоминая.

— У него она была повреждена? — удивлённо переспросил я, продолжая держать кричащего друга.

— Да, мы пытались это вылечить, но тут могла помочь только такая божественная сила, как риннеган…

— Что? — я возмущённо вперился на Хашираму, активизируя свой риннеган. — Почему, чёрт возьми, я впервые об этом слышу?!

— Только не говори мне… — удивлённо раскрыл глаза Первый Хокаге, заворожено глядя мне в глаза.

— Только не говори мне, что бабуля тебе не сказала… — простонал я.

— У тебя риннеган, Наруто? — также ошарашено посмотрел на меня Итачи.

Нет, я понимаю, что это как бы тайна, особенно потому что он не виден, но, чёрт побери, почему даже Итачи об этом не знает?!

— Я думал, Саске тебе сказал, — снова простонал я.

Саске выгнулся дугой.

— Наруто, Наруто, не бросай меня, — забормотал он в бреду, дёргаясь. По его щекам потекли слёзы.

Я взял его за руку и он с силой сжал ладонь.

— Итачи, братик… аники, нии–сан — жалобно всхлипнул Саске.

Итачи схватил его за вторую руку.

— Я здесь, отото, я с тобой. Мы с Наруто рядом. Мы тебя не бросим, — прошептал его брат.

Следующие полтора часа Саске, казалось, поглотила тоска и депрессия, потому что он плакал, причитал и просил не бросать и не убивать его.

Потом он смеялся, корчась в истерическом припадке, потом снова была боль, много боли. Хашираму мы попросили уйти, помочь он всё равно не мог ничем. Не хотелось показывать постороннему проблем Саске.

— Я хочу домой, пожалуйста, отпустите меня домой, я хочу к маме и папе, я так устал, — просился Саске в бреду. И мы с Итачи уговаривали его остаться. Что здесь Саске будет лучше, что мы не сможем без него, а он плакал и хотел уйти, потом просил его убить, просил его отпустить обратно в Чистый мир.

Это было очень тяжело.

В конце восьмого часа, уже ночью, у него снова началась истерика:

— Кровь… дайте мне кровь… Итачи, убей всех, я хочу крови, ха–ха–ха… Убей всех, ты же можешь, братик, убей всех ради меня, — на Итачи было страшно взглянуть, кажется за эти восемь часов он постарел лет на десять.

— Я люблю кровь и отрубленные руки… я собираю коллекцию, — продолжал метаться Саске.

— Саске, прекрати! — стал тормошить его я. — Успокойся! Итачи больно.

— Итачи, братик… люблю… ты такой красивый, Наруто… и Итачи такой красивый… Не уходите от меня, не бросайте. Я не буду… пожалуйста, простите, простите меня… — я успокаивающе обнял его, поглаживая по спине, как в детстве, когда позволял использовать себя вместо плюшевого мишки и Саске наконец затих, уснув.

Саске не просыпался после случившегося ещё трое суток. Мы с Итачи дежурили возле его постели по очереди, точнее, я заставлял поспать старшего Учиха хотя бы немного, и обещал тут же разбудить, когда Саске проснётся. Впрочем, через час моих бдений у кровати Саске, Итачи выгонял меня из комнаты своего братца, упорно ожидая, пока тот очнётся.

Утром четвёртого дня, после того, как мой друг впал в беспамятство, меня разбудила какая–то возня на животе.

Открыв глаза, я встретился с ясным, голубым, как весеннее небо, взглядом Евы. Странным таким взглядом. Умилительным. Она, по–моему, до этого так могла посмотреть только на тентакли, причём, если бы они были у Курамы, который бы держал в одной руке печеньку, а в другой кусок прожаренного кабанчика (это была какая–то странная фишка в последнее время у нашей лисички).

Может у неё тоже случилось что–то вроде эмоционального выброса, как у Саске?

— Ах… — глубоко вздохнула лисица, откровенно пялясь на меня.

— Ева…

— Молчи, — мой рот заткнули мохнатой ладошкой. — Дай я полюбуюсь на тебя.

— Но…

— Тссс! — голубые глаза продолжали изучать моё лицо.

— А… — хотел спросить очнулся ли Саске, но коварная лиса начала вылизывать мои щёки.

Я подхватил её под передние лапы, отрывая от себя.

— Ты чего лижешься?

— Ты мне нравишься, Наруто, — безапелляционно сообщила многохвостое создание Саске.

— Меня Хината заревнует, — со смешком выдал я. — Она же моя девушка, а не ты.

Совершенно для меня неожиданно, от моих слов Ева сильно расстроилась, у неё реально потекли слёзы. Не знал, что лисы могут плакать. Да ещё так… навзрыд.

Ещё полчаса я её утешал, гладил и обещал раздобыть кабанчика, которого я попрошу Итачи зажарить огненным дзюцу. Только на такого кабанчика Ева в конце концов согласилась и перестала плакать. А ещё пришлось несколько раз поцеловать её в носик. И в глазки. И в мохнатые щёчки. В общем, чтобы прекратить эту истерику я уже был готов даже под хвосты её поцеловать, но обошлось.

Ева ушла в мой внутренний мир, чтобы пообщаться с Курамой, а я, с гулко бьющимся сердцем, направился к комнате Саске.

Оттуда мне навстречу вышли Хаширама с бабулькой Цунаде, которые тихо, шёпотом переговаривались или, скорее, переругивались.

— Саске проснулся? Как он? — тоже шёпотом спросил я. Цунаде, чем–то расстроенная, прошла мимо, бросив на деда короткий злой взгляд.

— Он проснулся. Но у него эмоциональная буря, — Хаширама посмотрел в спину внучке и ухмыльнулся. — Сейчас Саске переживает острую любовь ко всему живому.

Склонившись к моему уху, он прошептал:

— Представляешь, он предложил грудям малышки Цуны выйти за него замуж.

Полюбовавшись на моё выражение лица, Первый Хокаге хлопнул меня по плечу.

— Ну, ты это, иди к другу, расслабься и попытайся получить удовольствие, — хихикнул он. Вот сволочной дед!

— А Итачи там?

— Нет, Итачи уже получил свою порцию, он вроде на кухне свой чаёк пьёт. Успокаивающий, — жизнерадостно сообщил Хаширама.

М-дя… Как–то после таких слов немного страшно.

Часть 4. Глава 19. Любовь, приятности и неприятности

— Наруто ты такой милый, дай я тебя обниму… — при этом Саске смотрел на меня своей убойной техникой «Glazki kak u kota iz Shreka».

Не думал, что спустя столько лет на мне это сработает. Но я покорно пошёл в объятия лучшего друга, которых, казалось, лиши я его, то успокоить Саске жареным кабанчиком, как Еву, не смогу.

— Ты такой красивый, Наруто, такой хороший, ты не представляешь, как я тебя люблю, сильнее я только Итачи люблю, а потом сразу ты, — приговаривал Саске, дрожащими руками поглаживая мою напрягшуюся спину.

— Да ладно тебе Саске, — я чувствовал, как горят мои щеки. Наверное, стали красными, как томаты. Знакомьтесь, Помидорка—Наруто–кун — любимец Учиха Саске.

— Нет, правда. Ты — как солнышко. Такое яркое. Я бы не смог жить без тебя и погрузился во тьму или умер бы, не знаю… — бормотал Саске, подталкивая меня к кровати.

Меня охватила лёгкая паника. Я даже стал вырываться из слишком уж дружеской хватки, но Саске скрутил меня, повалил на кровать и начал… тискать.

Правда, я чувствовал себя любимой кошкой, которая настолько мила, что хочется зажамкать, придушить и зацеловать до смерти. До поцелуев, хорошо, не дошло. Хотя, глядя в лихорадочно–обожающие глаза Саске, я думал, что мой конец не за горами. Попытки освободиться ничего не дали, поэтому я притворился мёртвым и стал представлять, что Саске делает мне… массаж. Стараясь не думать о слухах, что когда–то распускал Сай, чтобы отвадить меня от друга.

— Всё, кажется, отпустило, — пробормотал уже почти нормальным голосом мой друг спустя сорок минут «массажа» и крепких объятий. — Прости, что я так… Почти не мог сдерживаться.

— Да ладно, — улыбнулся я, стараясь, чтобы улыбка вышла ровной. — Когда ещё увидишь столько чувств от тебя?

— Блин, меня так плющит. Я даже понимаю Хинату с её обмороками. Когда увидел утром брата, думал, сердце из груди выскочит, — пожаловался Саске со вздохом. — Даже смотреть на него не мог. Итачи полчаса стоял не шевелясь, чтобы я привык к его ослепительной красоте. Это были самые прекрасные и одновременно ужасные часы в моей жизни. Я чувствовал себя розовым желе.

— Но это временно… или… — осторожно спросил я.

— Думаю… Надеюсь, что временно, просто я словно испытываю концентрацию чувств, всё то, что не чувствовал… — он запнулся и быстро посмотрел на меня.

— Я знаю про самогендзюцу, — понял, о чём не хотел говорить он.

— Прости, но… ты… я не хотел расстраивать тебя, — смутился Саске и торопливо добавил. — Но даже тогда в детстве, без чувств я всё равно… Мне было хорошо рядом с тобой Наруто. Ты хороший, весёлый и забавный, и тёплый… Ты так помог мне… тогда и вообще. Ты мой настоящий друг, — щёки Учиха залил самый яркий румянец, что я когда–либо у него видел. Не, он и до этого, бывало, чуток краснел, раз или два, но как–то не так.

— Ну я это уже как–то понял, в течении последнего часа, — буркнул я, смущаясь, кажется, ещё больше Саске. Сидим, как две помидорки…

— А ты правда признался в любви ба… Цунаде–химе и её грудям? — широко улыбнулся я, пользуясь, надеюсь, что временной, беспомощностью друга перед моим обаянием.

— Блин, стыдно–то как… — хлопнул Саске себя по лбу, снова заливаясь краской. Потом его глаза стали такими же мечтательными, как у Евы сегодня утром. — Но они такие… восхитительные… нежные, такие… одинаковые.

От пускания слюней на выдающиеся достоинства бабульки Цунаде Саске отвлекла вышедшая из моего внутреннего мира, лёгкая на помине, Ева.

Последовала горячая встреча, после которой они долго смотрели друг другу в глаза, потом Ева посмотрела на меня… риннеганом. Значит, Саске воспользовался той же способностью этого додзюцу, что и я, выправляя Мангёке шаринган Евы до риннегана.

Оставив парочку общаться на тему любви ко всему живому, я пошёл на кухню, где обнаружил Итачи, что–то заливающего в себя из кружки. Вспомнив про «розовое желе» его дорогого братца, я поприветствовал старшего Учиха.

— О, свет очей моих! Самый прекрасный из ныне живущих! Чего пьёшь? Чаёк или чего покрепче?

Итачи внимательно на меня посмотрел изучая широкую «лыбу» и мои «влюблённые глаза». Должен же я отыграться хоть на каком–нибудь Учиха за использования меня в качестве подушки для обнимания?!

— Не думал, что это заразно, — хмыкнул Итачи.

— Да ладно тебе, могло быть и хуже, — ответил я, не подозревая тогда, что когда говоришь «могло быть и хуже», становиться действительно хуже.

На следующий день, после «любви и обожания» у Саске появилась затяжная хандра и депрессия с суицидальными наклонностями.

— Я не могу так жить, оставьте меня и дайте просто умереть, — началось утро с печального тихого, надрывного шёпота Учиха. — Я никому не нужен и если бы вы всё знали обо мне, то давно сами бы меня убили…

Зная о возможных последствиях подобных настроений, я старался растормошить его, как мог, не давая Саске даже сомкнуть глаза.

Воспользовавшись клонами, я позвал кучу гостей. К нам пришли Сай, Шикамару, Сакура, Хината, Неджи, Ли, Карин с Суйгетцу, Джуго.

Народ делился новостями, мы поиграли в «Якудза», научив играть в эту игру Сая, Карин, Суйгетцу, Джуго и Итачи.

Кстати, Карин и Суйгетцу сказали, что через семь месяцев станут родителями и пригласили всех нас на свадьбу.

Следующий день Саске громил мебель и жутко злился. Его Ки бешено взвивалось каждый раз, когда он кого–либо видел, поэтому, немного утихомирив свою агрессию (в особняке стало меньше посуды и ваз, а у Мито–сан больше незапланированных покупок), Саске ушёл медитировать в сад. Там как раз расцвели ирисы.

Четвёртый день «смены настроений» мне даже понравился, потому что Саске постоянно смеялся, хихикал и рассказывал всякие смешные истории. Отжигал по–полной. У нас снова были гости и мы классно провели время. После мы с Хинатой гуляли по саду и целовались. Выжившие чудом, после вчерашней медитации Саске в саду, ирисы ей понравились.

То ли это действительно оказалось заразным, как сказал Итачи, но мне захотелось просто отпустить свои чувства и эмоции. Прекратить думать о том, что всё… может в любую минуту прекратиться. Я решил не отравлять себе возможно последние дни жизни, поэтому много времени проводил с Хинатой, друзьями, Итачи, Саске, когда у того было всё более менее под контролем. Даже миссий пока никаких не брал, попросив у бабульки Цунаде отпуск, тем более был повод — «вдруг Саске снова что–то учудит, а Итачи один не справится».

Пятый день прошёл в непонятных обидах. Саске с утра надулся и ушёл в сад. Вернувшись только к ужину он сказал, что мы вредные и не пришли его утешить, когда он в нас так нуждался.

Шестой день я назвал «днём капризов». Хотя я даже не припомню, чтобы Саске хоть на толику так себя вёл. Как–то это было… странно.

— Не хочу вставать! — заявил он, когда я пришёл к нему утром.

— Ладно, поспи ещё… — согласился я.

— Не хочу спать… — ударил кулаком по подушке Учиха.

— А чего хочешь? — вклинился вошедший поприветствовать брата Итачи.

Ох, зря он это спросил. В этот день я даже с Хинатой не встречался, мы просто забегались выполнять прихоти Саске. Я даже с некой тоской и ностальгией вспомнил о Шион и её заморочках, которые я когда–то наивно считал «чересчур». Хотя тут же отогнал от себя эти воспоминания и последовавшие далее, не желая мысленно «изменять» Хинате.

За «днём капризов» последовал «день извинений». Как–то Кира Би рассказывал мне про одного парня из их селения, который постоянно извиняется… Думаю, они бы с Саске подружились на этой почве.

Извинения оказались заразны, потому что в этот день «извините», «простите», «я виноват», «мне нет оправданий» и «прошу прощения» звучали столько раз, что при встрече со своей девушкой я сказал что–то вроде:

— Извини, что опоздал. Блин, прости, что извиняюсь, но…

После «дня страха», «слёзного четверга» и «раздражённой пятницы» последовало затишье. И ещё несколько дней Саске переживал короткие всплески сменяющихся эмоций. Он, например, мог замереть, умиляясь, рассматривая чаинки в своей кружке чая. А на вопрос о том, что сделать на обед, швырнуть эту же кружку в стену, потом рассыпаться в извинениях и потребовать «zharenoi kartoshki», а когда Мито–сан не понимала, что он такого хочет, то расплакаться и сказать, что мы просто никто его не любим.

Подобные скачки эмоций ещё больше нервировали Саске, чем даже растянутые на день, потому что ни он, ни мы не знали, что он него ждать в следующую секунду. Поэтому большую часть своих всплесков эмоций он предпочитал пережидать в одиночестве в саду. Мы с Итачи тоже не знали куда себя деть. Хинату, кстати, со «дня извинений» отправили на какую–то миссию с Кибой и Шино. Причём, я переговорил с долбоёбом, чтобы он вёл себя прилично с моей девушкой, а не как обычно. Он вроде бы даже обиделся на меня за это, но после «дня обид» Саске, мне на это было просто плюнуть и растереть.

Мы с Итачи играли в шоги. Солнце палило нещадно, мы пили холодный чай. Саске медитировал в саду, но был в пределах видимости. Ева лежала головой на коленях Итачи.

Было так спокойно. Тихо. И немного странно. Собственное сердце словно билось под толщей воды.

— Знаешь, Наруто, ты напоминаешь мне моего брата, Шисуи… — вдруг, ни с того ни с сего, сказал Итачи, делая ход.

— Ты… — я вспомнил, что в прошлых жизнях Итачи что–то говорил про Шисуи, кажется тот шаринган, который он помещал в меня с вороной, принадлежал тому парню.

— Нет, — по–своему интерпретировал мою задумчивость Итачи. — Я не убивал его. Он покончил с собой на моих глазах.

— И чем же я тогда напоминаю тебе твоего брата? — я подозрительно на него посмотрел.

— Ну, он был весёлым, всегда улыбался и шутил… Шисуи был очень добрым. Насколько добрым может быть шиноби.

— И покончил с собой? — удивился я.

— Не было другого выхода. По крайней мере, он его не видел. Он желал мира… Ты же его добился, — вздохнув, сказал Итачи. — Словно исполнились все его мечты. И я исполнил его напутствие.

— Печально, что он этого не видит, — вздохнул я.

— Может быть, видит, откуда–нибудь с небес… — сказал Итачи, подставляя лицо слабому ветерку, колыхнувшему его чёлку и принесшему несколько листьев.

— Я проголодался, может пойдём поужинаем, — рядом с нами появился улыбающийся Саске.

— Тебе уже лучше, или ты просто есть захотел? — спросил я. Итачи предпочёл промолчать, но, судя по всему, тоже с нетерпением ждал ответа брата.

— Кажется, у меня всё прошло. Я уже полдня ничего особенного не чувствую. В смысле, что, что я не должен чувствовать, — радостно сказал Саске, потягиваясь. — Ох, как же хорошо–то!

— Я очень этому рад, отото, — сдержанно сказал Итачи. Хотя я прекрасно видел, что он счастлив.

Может быть, старшему Учиха тоже что–нибудь риннеганом подправить? Тогда он не будет ходить такой ледяной глыбой. Я улыбнулся своим мыслям, представив особо радостного Итачи, или Итачи, который проклинает весь мир, или Итачи, который с благоговением ест сладости и закатывает глаза от удовольствия.

Нееее… Это, как–то слишком.

— Ура! — подскочил я к Саске, привлекая к этому делу и Итачи, которому я просто уверен, тоже хотелось так сделать. — Я так рад! Я так рад!

Саске обнял нас двоих.

— Я очень счастлив!

Часть 4. Глава 20. Исполнение мечты

— Саске, пожалуйста, выйди из шкафа, — спокойный голос Итачи всё равно не мог привести в норму абсурдность ситуации.

Саске сидел в шкафу уже второй день. И уже неделю боялся. Непонятно кого и непонятно чего. Говорил, что, кто–то за ним смотрит. Сначала мы списали это на то, что у него возобновилась та эмоциональная буря. Хотя, с середины позапрошлой недели всё было спокойно. Мы жили в своё удовольствие. Саске ходил проверять свою стройку приюта. Даже возвёл по деревне пару памятников и разбил аллеи, а спустя четыре дня, после «счастливого вечера» вдруг стал нервничать и оглядываться. Кругом, по особняку и кварталу Учиха сновали сотни его мини–копий, которые пытались найти непонятного шпиона. Мы с Итачи забеспокоились и тоже всё проверили. Я полдня просидел в режиме сэннина, пытаясь отследить чужую чакру или даже недоброжелательные намерения. Но нет, всё было спокойно. Июньская Коноха была сонной и размеренной. Народ снедала жара. И основные мысли людей, как простых, так и шиноби, бродили около дождя и ветерка.

И в отличие от прошлых раз «эмоциональной бури» беспокойство и паника Саске никуда не пропала ни на следующий день, ни на следующий, лишь усилилась. А это было уже очень плохо. Хаширама, который пришёл проведать «своего пациента» диагностировал прогрессирующую паранойю. Но ведь ничто не предвещало! Да и к тому же, самое странное, что Ева чувствовала то же самое, что и Саске. Она дёргалась и оглядывалась и всю последнюю неделю, как началась эта «слежка», предпочитала почти всё время сидеть вместе с Курамой в моём внутреннем мире.

— Ты же знаешь, мы сможем защитить тебя от любых недоброжелателей, Саске, — поддержал я старшего Учиха. — Там Мито–сан, кстати, стейк приготовила для тебя, как ты любишь, недожаренный. И помидоры нарезала. Круглешочками. А Итачи за сладостями ходил, в тот магазинчик у дедушки Комо, где мы праздновали выпуск из Академии. Много всего вкусного принёс. Вылезай, Саске, — как маленького уговаривал я лучшего друга. — Там к тому же душно, наверное?

— Да, тут не очень–то комфортно, — глухо из шкафа согласился Саске.

— Ну, вот видишь, выходи, отото, — позвал Итачи.

— Нет, я ещё посижу, — вздохнул Саске.

— Ну, хочешь, я сделаю клонов под твоим хенге, и они разойдутся в разные стороны, чтобы запутать «преследователя»? — предложил я.

— Да. Хочу, — после нескольких секунд задумчивого молчания сказал Саске.

Я послушно сделал пятьдесят клонов выглядевших, как младший Учиха. Они затолпились в нежилой комнате, где стоял этот огромный жуткий шкаф, оставшийся, наверное, от какой–нибудь прабабки.

— Идите, вы знаете, что делать, — распорядился я. Клоны голосом Саске хмыкнули и, с присущей Учиха достоинством, не толкаясь, вышли из комнаты.

Дверь шкафа протяжно скрипнула, и на нас с Итачи снизу вверх посмотрело два чёрных глаза.

— Они ушли? — тихо спросил Саске, отводя глаза и покусывая нижнюю губу.

— Ага, я пятьдесят клонов сделал, думаю, они отвлекут этих шпионов, ты, по крайней мере, поесть нормально сможешь, — помогая другу выбраться из шкафа, сказал я.

Саске замер, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Спасибо, Наруто, мне так неловко… Чёрт! Ничего не могу с собой поделать! — воскликнул Саске. Итачи сочувствующе положил свою руку ему на плечо.

— Ты справишься, Саске.

— Да, пойдём, поедим, — преувеличенно жизнерадостно сказал я.

Мы сели за стол, Мито–сан хлопотала вокруг нас, накладывая еду. Из–за жары чай мы пошли пить на веранду. Я поставил чаши на поднос, Итачи захватил сладости.

Саске вроде бы немного расслабился или клоны действительно кого–то отвлекли. Он протянул руку к своей чаше, из которой пил, сколько я его помню, и она прямо на глазах растрескалась и лопнула.

Горячая жидкость разлилась на подносе. Саске не мигая смотрел на осколки чашки.

— Плохой знак, — прошептал он.

— Да ладно тебе, Саске, — деланно засмеялся я, хотя самого прошиб озноб. — Она просто была старая…

— Этой чаше раку* было около двух сотен лет, — заметил Итачи, — она сделана специально для горячего чая…

Но, посмотрев на ошарашенного Саске, он тут же добавил.

— Но, наверное, она, действительно, просто уже состарилась.

— Её срок вышел… — тихо пробормотал Саске, поёжившись и снова начав оглядываться.

Нервозность Саске передалась и нам с Итачи. К тому же стало происходить что–то вообще из ряда вон. Возле моего друга словно начало приходило в негодность. Разбивалась и раскалывалась посуда, истлевали вещи, его относительно новую кровать, купленную после нападения Пейна, сожрали термиты, так, что когда Саске лёг, она просто развалилась с подломленными ножками. В саду, возле того места, где он обычно медитировал, высохло дерево. В комнату Саске залетела толпа белых бабочек** и размазалась тонким слоем по стене.

Он совсем перестал есть и спать, стал угрюмым и старался избегать нас с Итачи, отчего–то свято веруя, что с нами тоже случится что–то плохое рядом с ним.

Даже Ева с того момента, как раскололась чаша Саске, перестала заходить в мой внутренний мир, предпочитая прятаться у «папочки».

Саске купил железную кровать и переехал на чердак. Через три дня после этого, ночью из его новой комнаты раздался страшный грохот. Я подскочил и поспешил на помощь, прикидывая, что может вообще сломаться и так загреметь в пустой комнате с одной железной кроватью.

Саске в комнате не оказалось, но было открыто окно. Итачи забежал следом за мной.

— Хватит! Я понял! Я ухожу! — раздался громкий крик Саске откуда–то сверху, словно он старался докричаться до небес. От этой мысли в животе пробежал холодок.

Мы с Итачи поспешили на крышу.

Внезапно полил дождь. Настоящий ливень, водяной стеной.

Саске сидел на крыше, закинув голову вверх, под этим ливнем и выглядел… умиротворённым.

— Саске? — окликнул его я. Он вздрогнул и открыл зажмуренные глаза.

— Ты уходишь? Ты не должен больше никуда уходить! — закричал я.

Вдруг словно пелена спала с глаз. Слежка, разбитые чашки, подломленные стулья, пролитый рамен, раны друзей, головная боль… я уже видел это раньше. Только раньше это происходило со мной. В те, последние дни моих жизней, которые я никак не мог вспомнить.

Под этим пронизывающим ливнем меня затрясло. Его… Саске… моего друга… моего лучшего друга, который изменил всё… всю мою жизнь… хотят забрать, точнее, выгоняют из этой жизни. Саске… Он слишком силён… Он, как и я когда–то… соглашается сам.

Он молчал, молчал и смотрел на нас сквозь этот дождь. Так печально и так обречённо.

— Отвечай же! — отчаянно завопил я не сдерживая слёз. Из–за дождя всё равно их не видно.

— Я сейчас слишком устал, — тихо ответил Саске вставая. — Давай завтра всё расскажу.

Я чуть не взвыл. Да этого грёбаного «завтра» может уже не быть!

Но Саске уже спрыгнул с крыши, и нам с Итачи осталось только последовать за ним.

Он вернулся в свою комнату, достал футон и, сняв мокрую одежду, просто лёг на него и уснул.

— Он уснул, — констатировал очевидный факт Итачи. А я, глотая сковавший меня ужас, глухо ответил.

— Я… Побуду с ним. Не хочу… оставлять его, — мне просто страшно. Страшно, что я не обнаружу утром Саске и, может быть, даже не вспомню, что он был. А может, это наша последняя ночь и я тоже проснусь уже в следующей жизни.

Наверное, мы с Итачи уже слишком долго знаем друг друга, потому что он кивнул, порылся на книжной полке и сел в кресло читать книгу в серых, мутных сумерках утра, используя свой шаринган. Он ничего у меня не спросил, Итачи вообще почти никогда ничего не спрашивает, но я чувствовал, что он… как минимум не желает прощаться с братом, как и отпускать его без боя. Пусть даже боя с высшими силами. Я чувствовал его решительность.

Саске выглядел таким безмятежным, легко улыбался во сне, его дыхание было ровным. Я ловил каждый его вдох, боясь, безумно боясь…

Не знаю даже, сколько часов он спал, я смотрел на Саске, запоминая каждую чёрточку осунувшегося за последние недели лица. Чёрные волосы с седой прядкой. Тонкий изгиб слегка улыбающихся во сне губ. Полупрозрачная кожа. Бьющаяся венка на шее. Стрелки длинных ресниц, которые вздрогнули и раскрыли его нефтяные глаза, расширившиеся от удивления. Саске чуть нахмурился, увидев меня, покосился на читающего в кресле брата.

— Рассказывай! — потребовал я хриплым голосом.

Саске сел на футоне и, прочистив горло, сказал.

— Я собираюсь уйти из Конохи. Потому что у меня есть мечта, и для её исполнения мне придётся много путешествовать.

— Мечта? — подал голос Итачи, откладывая книгу. Саске долгим взглядом посмотрел на брата.

— Да, — кивнул он.

— А с кем ты разговаривал вчера? — осторожно спросил я.

— Просто… — замялся Саске. — Одна часть меня хотела отложить мечту на потом, но другая требовала выполнить её прямо сейчас. И только вчера мы пришли к соглашению, — неуклюже начал выворачиваться он.

— Да что за мечта–то такая?! — воскликнул я, чувствуя, что меня хотят крупно на… обмануть.

— А вот о ней я тебе могу рассказать, только когда исполню её, — со своим обычным пафосом изрёк Саске, вставая и одеваясь.

— Неужели тебе обязательно надо уходить? — спросил я.

— Да, — отвёл глаза Саске, делая вид, что занят своим отражением. Вот только я видел его лицо в зеркале.

— Но почему?! Ты должен остаться тут! Ты столько сделал… для Конохи… — я ощутил жуткое дежавю, словно эти слова когда–то в прошлой жизни говорил мне он.

Какая ирония.

Саске тихо хмыкнул и, обернувшись, спросил:

— Наруто, если бы я попросил тебя никогда не становиться Хокаге, просто потому, что не хочу этого, что бы ты мне ответил?

«Да зачем мне этот титул Хокаге?!» — хотелось крикнуть мне. Тоже мне мечта! Не такая у меня мечта! Глава селения… нужна мне эта шляпа… Неожиданно перед глазами появился Старейшина Жаб с последним предсказанием про равноценный обмен, благодаря которому исполнится моя мечта. Равноценный обмен. Мою жизнь на жизнь Саске…

— Поэтому не проси меня остаться, я, правда, не могу, — не дождавшись моего ответа на свой вопрос, заключил Саске. — Прости, Наруто, ещё многое надо сделать перед… уходом.

Саске ушёл, тихо закрыв за собой дверь. Итачи тоже вышел из комнаты, я остался наедине со своей исполнившейся мечтой.

Комментарий к части

* Керамика Раку — тип японской керамики, традиционно используемой в японской чайной церемонии, в первую очередь, это чаши для чая. Для керамики Раку характерна ручная формовка глины вместо использования гончарного круга, — в результате этого каждый предмет оказывается уникальным. Низкие температуры обжига дают довольно пористую поверхность, посуду достают из печи раскалённой и либо кладут в воду либо позволяют остыть на воздухе. В качестве покрытия используется свинцовая глазурь.

** Белая бабочка символизирует в Японии души умерших.

Часть 4. Глава 21. Последние чудеса

— Я должен уйти, понимаешь, должен! Я не могу остаться, хотя очень хочу этого. Пожалуйста, не мучь меня больше! — с глубоким отчаянием в голосе сказал Саске.

Каждое его слово оставляло широкую рану в моём сердце. Всё из–за меня, мой друг должен покинуть этот мир из–за меня. Чтобы я… и остальные могли жить…

— Я иду с тобой, — наконец пришло в мою голову простое решение. — Мы вместе исполним… твою мечту, Саске.

— Но, как же твоя мечта стать Хокаге? — возразил Саске, отводя глаза. Ну, ясно же, что он не в путешествие по всему свету собрался. Кого он обманывает?!

— Подождёт… Ты сам говорил, что чтобы стать Хокаге надо женатым быть, а до восемнадцати всё равно свадьбу не сыграть. Исполним твою мечту и вернёмся в Коноху. Вместе.

— Прости. Не получится. Если я исполню свою мечту, то стану таким сильным, что у тебя от зависти все волосы колечками скрутятся. Поэтому не расслабляйся, а то следующей Хокаге станет Сакура, — задумчиво поскрёб стол на кухне Саске.

Он вернулся только к ужину, Итачи тоже куда–то ушёл и я попытался снова его отговорить от «ухода из Конохи».

— Сакура? — обдумывая его слова, повторил я.

Саске обрадовался поводу отвести разговор от его ухода и начал перечислять все достоинства нашей сокомандницы для титула Хокаге. Я почти не слушал. Вспомнился тот разговор, когда мы были ещё детьми, и вопрос были ли? То желание Саске обрести божественную силу риннегана и стать «очень крутым». И вот у нас обоих в глазах риннеган и мы очень сильны. Самые сильные шиноби в мире, почти боги… куда уж круче? Если только…

Я потерял ниточку мысли, когда Саске потряс меня за плечо.

— Слушай, у меня к тебе небольшая просьба есть, — глядя в глаза, сказал мой друг. — Когда станешь Хокаге, не мог бы ты поставить мне памятник? Что–нибудь этакое пафосное и героическое? Ну, типа я подпираю ногой поверженного Десятихвостого… Но чтобы лицо у меня было обязательно красивое! Это основное условие.

— Эээ… — мой мир рушится, а он думает о своём лице, вот жук. Чёртов жук Учиха! — Ну ладно, — выдавил я, справившись с желанием придушить этого улыбающегося засранца. — Если тебе так хочется… — я начал мысленно прикидывать запросы Саске и, криво улыбнувшисьв ответ, спросил: — А… чего сам не сделаешь?

Где взять столь же гениального скульптора? Представляю, …теоретически… если сделать такой памятник, Саске вернётся и будет его переделывать… Я посмотрел на его лицо, которое приобрело странно–мечтательное выражение. Маньячно–мечтательное, если быть точнее.

— Самому себе памятники ставить не интересно, — пояснил он.

— Саске! — в кухню ворвался Итачи, который словно боялся, что он уйдёт не попрощавшись.

Глаза старшего Учиха, всегда старающегося быть холодным и отстранённым извергали столько эмоций и душевных переживаний, что становилось не по себе. Он подошёл и порывисто обнял брата.

— Тебе действительно надо уходить? — тихо спросил Итачи.

Я вышел, чтобы не мешать. Меня душили слёзы, пополам с отчаянием.

На следующий день Саске ушёл «попрощаться с Конохой», точнее, попрощаться с бабулей Цунаде к которой испытывал какие–то странные чувства. Может, это действительно была любовь, не знаю. В любом случае, он хотел поставить точку. Я сидел в своей комнате и, активировав риннеган, пытался найти что–то, что поможет моему другу остаться.

И вдруг перед глазами отчётливо появилась Пятая Хокаге, она что–то говорила и стукнула кулаком по столу, на котором лежал букет цветов. Она приблизила лицо, открывая рот, картинка съехала, словно я помотал головой, а потом я увидел дверь из кабинета и всё прекратилось.

Я спустился на веранду, где Итачи сидел и смотрел на сад.

— Кажется, Саске отшили, — сказал я, всё ещё находясь в лёгкой прострации. Неужели наши глаза оказались связаны? Кажется, я что–то сделал не так или наоборот «так», когда «дожимал» на поле боя риннеган своему другу.

— Это следовало ожидать, — хмыкнул Итачи, не поворачиваясь и не поинтересовавшись, как я об этом узнал. Мы же шиноби, фигли.

Минут через десять на пороге появился Саске.

— Она отказала тебе, — посмотрев на брата, бросил Итачи. Саске пожал плечами и ненатурально улыбнулся. Видимо отказ бабули получился для него болезненней, чем он думал.

— Я ухожу… прямо сейчас. Захвачу только любимый набор кунаев, — огорошил он.

— Что? Но… ты же завтра утром хотел, — удивился я.

Саске только улыбнулся и подошел ко мне, крепко стискивая в объятиях.

— До встречи…

Он перешёл к брату, обнимая и его:

— Ещё увидимся нии–сан… Вот, — в его руках появилась книга. — Это вторая часть «Ураганных хроник».

Итачи кивнул и крепко стиснул книгу в яркой обложке, на которой был изображён я, и помельче — остальные герои, но все какие–то упрощённые что–ли, не так, как на картинах, а словно в пять раз ярче (я особенно) и лица немного непропорционально, хотя и красиво.

— Ева, — посмотрев на мой живот, сказал Саске.

Ева сегодня с утра залезла в мой внутренний мир и прощалась с Курамой, потому что тоже изъявила желание пойти с «папочкой», но скорее всего не пойти она не могла. Сделанная из чакры Саске, думаю, у неё были все шансы исчезнуть, если исчезнет он. Может быть, он переродится джинчуурики этой белой девятихвостой? Не знаю…

От размышлений меня отвлёк холодный и мокрый нос Евы, которая выбравшись из моего живота, обняла меня лапками и, тыкаясь носом в шею, плакала и лизалась. Горячие капли оросили и мои щёки, что уж тут. Было невыносимо грустно.

Ева попрощалась с Итачи, тоже заревев ему всё плечо, Саске еле отцепил своё детище от шеи брата.

— Я провожу вас до ворот, — сказал я. Чёрт, да я бы и до края земли проводил если бы он позволил!

— Нет, Наруто, — Саске потрепал мои волосы и прижал мой лоб к своему. — Хочу запомнить вас здесь.

Они ушли, Ева махала нам с плеча Саске белым платком, пока они не скрылись за поворотом.

Итачи обессилено выдохнул и сел на ступеньку. Я сел рядом с ним.

Мы смотрели на сад в котором бело–розовыми шапками цвели пионы.

Через две недели, как Саске ушёл, к нам в особняк ворвалась бабуля Цунаде. Надо сказать, была она донельзя злой.

Перед своим уходом, как мы с Итачи узнали потом, Саске освободил душу Хаширамы от Эдо Тенсей. Так что радужному настроению Пятой это не способствовало. За прошедших четыре с лишним месяца после войны и болезни Саске она свыклась с присутствием в деревне дедушки и взваливала на Первого Хокаге половину дел, которые сейчас пришлось делать самой. Мне она и Сакура с Шизуне уже несколько раз прозрачно намекали, что я могу стать помощником Хокаге, чтобы потом когда–нибудь получить этот пост, но я пока отнекивался своей молодостью, неопытностью и глупостью (и да, это было крутое представление моих несомненных актёрских талантов).

— И как ты объяснишь это? — с силой шлёпнула она перед Итачи стопкой бумаг.

Мы только пообедали и предавались досугу, когда бабуля решила нанести нам визит.

— Добрый день, Хокаге–сама, — вежливо и довольно прохладно поздоровался Итачи. Всё–таки мы не раз обсуждали такой момент, что не откажи она Саске, может быть он и остался бы в Конохе. Итачи читал вслух «Ураганные хроники» Саске, подходя к развязке.

Две недели назад, получив от него книгу, мы решили растянуть удовольствие, да и текст был довольно объёмным. Так что договорились, что Итачи будет читать вслух по нескольку часов в день, когда мы будем свободны. Всё–таки мы помогали с завершением строительства «детища» Саске, этого сиротского приюта, да и миссии никто не отменял. У нас как раз был такой час, когда пришла Цунаде.

— Ознакомься, — ткнула она пальцем в бумаги.

Итачи активировал свой шаринган и моментом прочёл внушительную стопку. Похоже, это были бланки с отчётами АНБУ. Сакура говорила, что несколько наших подразделений и куча иностранных ведут наблюдение за передвижениями Саске, названным всеми без исключения «реинкарнацией Рикудо–сэннина». Шутка ли «джинчуурики десятихвостого» ушедший из своей деревни, разгуливающий где попало, и никем не контролируемый!

Итачи отодвинул от себя стопку бумаги и с ледяным спокойствием сказал:

— Он прощается.

— Прощается? — взвилась бабулька. — Кобель малолетний! И ради этого он ушёл из Конохи?!

Как интересно. Она что ревнует? Сай рассказал по секрету, что Саске вернулся к своему «развратному образу жизни», что был у него в бытность его «Безумным коллекционером» в «Акацуки», только частей тела никому теперь не отхватывает. Наверное, про это все эти отчёты. Да и уверен, что для Итачи это не новость, он же бывший АНБУшник, всяко кто–нибудь из старых товарищей поделился с ним «похождениями младшего братишки».

— Он просто тянет время, — соизволил пояснить Итачи. — На самом деле он не хочет делать то, что задумал.

— И что же он планирует? Ты ведь наверняка знаешь! — обличительный «некультурный» жест Хокаге заставил Итачи чуть поморщиться.

— Знаю, — заставил меня насторожиться ответ старшего Учиха. — Он ещё четыре года назад мне рассказывал о своих планах…

— И? — я вцепился пальцами в стол, стараясь не повторить за бабулькой этого «И?».

— Он предлагал мне тоже пойти этим путём, — он посмотрел мне в глаза и хмыкнул. — Но я испугался. То, о чём он говорил… действительно за гранью понимания.

— Что ты имеешь ввиду? — прищурилась Цунаде.

Итачи достал из стола первую книгу, написанную Саске вручную. Листы уже были подшиты и стояли в нужной последовательности. Пролистав и открыв её на какой–то странице, он протянул рукопись бабульке.

— Прочитайте.

Она, видимо, узнав почерк Саске начала быстро водить глазами по строчкам. Эмоции на её лице сменились с удивления до страха. Она нахмурилась, посмотрев на меня, и хотела что–то сказать, как Итачи сунул ей новый том, который мы читали, пролистав на пару страниц назад.

— И ещё здесь.

Мы только что прочли это и там было о событиях Четвёртой войны, там была описана битва пятерых Каге с Мадарой и думаю, что Итачи дал ей прочесть про её возлюбленного, того самого, что погиб во время Второй Мировой Войны Шиноби, дядю Шизуне, про которого та рассказывала мне, и из–за которого бабуля ушла из деревни, ведя азартный и алкогольный образ жизни. Судя по выражению её лица и выступившим слезам, так и было.

— Десятки персонажей, их поступки, слова, мысли и чувства… Саске знал их, помнил прошлое и будущее, и это сводило его с ума, — тихо сказал Итачи и у меня поползли по спине ледяные мурашки. — С семи лет он уже знал, что скоро начнётся война и готовился изменить будущее.

Итачи потёр переносицу, словно отгоняя боль, и продолжил, не знаю даже для меня или Хокаге, которая приоткрыв рот, слушала его.

— Если не предотвратить Четвёртую Мировую, то хотя бы сделать её менее разрушительной. И ему это удалось, потому что должно было погибнуть более шестидесяти тысяч шиноби. Зато сейчас он свободен от этого знания, и мне кажется, — он сурово посмотрел в глаза Цунаде, бросил короткий взгляд на меня. — Ни у кого из нас нет ни малейшего права указывать ему, что делать дальше.

— Это… Просто невозможно, — пробормотала бабулька, рассеянно листая страницы книги.

— Когда мы жили вместе, я прочёл сотни его книг. Он просто создавал их, как эту, — Итачи кивнул на книгу в руках Цунаде. — Тогда я думал, что это просто интересные истории, но сейчас мне начинает казаться, что они тоже были воспоминанием о чужих мирах, как и эта рукопись. Я дословно помню каждую из них, как и те истории, которые он показывал мне с помощью гендзюцу. Однажды Саске сказал, что хотел бы оставить след в искусстве, вместо того, чтобы быть шиноби, и… даже если его здесь не будет, — голос Итачи охрип, но он, помолчав пару секунд, продолжил. — Эту мечту я могу исполнить за него.

Он кивнул на обе книги в руках Пятой Хокаге.

— Эта книга… Сейчас вряд ли возможно её опубликовать, но через несколько лет вполне. Прочитайте её целиком, Хокаге–сама. Возможно, однажды, она станет легендой.

Цунаде молча кивнув, ушла.

— Эм… Итачи… Мы же не дочитали, зачем ты отдал бабульке книгу? — робко подал голос я.

— Не волнуйся, Наруто, не один Саске умеет делать теневые копии книг, — хмыкнул Итачи как ни в чём не бывало доставая экземпляр второй части «Ураганных хроник».

— Эй, но это же означает, что ты прочёл её! — возмутился я.

— Я… прочёл её с помощью шарингана, это совсем не то, что читать медленно или вслух, я… просто побоялся… вдруг… — Итачи отвёл глаза, прикусив губу.

Понятно, что он боялся, что книга с уходом Саске из нашего мира может попросту исчезнуть.

— Ну ладно тогда, — преувеличенно бодро сказал я, улыбаясь. — Бабулька прервала нас на самом интересном месте, давай читай уже!

— Ладно…

Обо всём сказанном её предстоит подумать, но пока… не хочется ничего…

— Ты это почувствовал? — я забежал в комнату Итачи, который лежал на кровати и безразличным взглядом смотрел в потолок.

— Итачи… Мой телефон… Тот, что давал Саске… Он просто исчез, — сказал я, потрогав за плечо старшего брата моего лучшего друга. Он сфокусировал на мне свой взгляд и вздохнул.

— У тебя тоже? — спросил я. Итачи отвернулся, не желая отвечать.

— Чёрт, Итачи! Не надо… Он вернётся. Ведь дом, это то место, где тебя ждут. Ждут, слышишь?

— Он просто рассыпался в руках, словно его… — глухо сказал Итачи. — Словно Саске больше нет…

— Слушай, у меня как–то такое уже было, — помолчав, справляясь с болью в груди, ответил я. — Однажды я… Я знал куноичи, которая владела техникой кристалла. Она делала кристаллы и у меня была… одна вещь, которую она заключила в кристалл, сказав, что она останется такой же, пока она жива. Но однажды… кристалл разрушился.

Итачи, слушал мои сбивчивые объяснения, повернулся, внимательно глядя на меня.

— Но это на самом деле был знак, что она просто потратила много сил. Так много, что её понадобилась даже та чакра, которая удерживала кристаллы, даже самые маленькие… Я… потом нашёл знак от неё, что она жива. Такой же кристалл… Понимаешь? Он всё равно жив.

— Ты не можешь сказать наверняка, — сказал Итачи, но было видно, что ему стало легче.

— Мы просто будем ждать и верить… Ты говорил о том, что хочешь исполнить мечту Саске и вроде бы, что что–то ему пообещал.

— Да… Это… — слегка нахмурился Итачи. Он так и не сказал мне, что у него попросил Саске на прощание.

— Что он попросил? У меня памятник, я тебе сразу сказал.

— Назвать сына в его честь, — фыркнул Итачи, окончательно приходя в себя.

Я много думал. Вспоминал. И в какой–то момент всё понял.

Кукловоды, которые половину тысячелетия играли с моей жизнью. Рикудо–сэннин, и «альтернативная история мира», рассказанная когда–то Саске, ставшим его «реинкарнацией». «Ураганные хроники» описывающие мою жизнь, от которой я не мог отойти ни на шаг на протяжении стольких жизней, не доживая до семнадцати лет, складывающихся в века. Даже то предупреждение от отца, что «настоящий» Саске покинул наш мир, когда ему было семь. Все его истории.

Всё сложилось.

Сенкен, Саске, даже имена похожи. Бог, заточённый на обратной стороне луны, за то, что подарил миру людей божественные силы… Бессмертный дух. Возможно, это была аллегория, но это вполне вписалось в мою теорию. Боги, кукловоды или создания, превратившие мою жизнь в адский утренник. Кто–то из них пожалел меня и поместил часть своего духа со всеми знаниями в Саске, решив изменить историю. Думаю, моему другу было очень тяжело, вмешать божественную сущность в слабое человеческое тело, из–за этого у Саске и случались эти «приступы». Он менял историю, стремясь стать сильнее, возможно для того, чтобы вернуться в мир богов, ведь именно это было той самой мечтой Саске, которую я выкурил из Итачи. А может у них какие–то свои разборки и нашего Саске сослали сюда, или это была его миссия, не знаю, да это и не так уж важно… Главное, что он мой лучший друг, и он хотел быть со мной и Итачи, а остальное пофиг.

Я, как и обычно в последние две недели после исчезновения Саске, активировал риннеган и закрыл свои «божественные» глаза.

Иногда я видел картинки других людей и не людей, даже монстров, видел Саске, глазами Евы и Еву глазами Саске. Они точно были живы.

Глаза, смотрящие сквозь миры. Но почему–то Саске не видел того, что видел я. Какая–то односторонняя связь, хотя я надеялся, что она изменится, может быть тогда, когда его глаза войдут в какую–нибудь полную силу или наступило бы время, когда из Мангёке должен бы был без вмешательства появиться риннеган. Не знаю, но я снова посмотрел на потолок, на котором повесил большой пергамент с надписью: «Мы ждём тебя, Саске! Возвращайся скорее к нам. Наруто и Итачи».

По крайней мере, я точно знал, что Саске жив и, кажется, волосы у меня действительно закручиваются колечками от того, что он иногда вытворяет.

Итачи, после того, как я обнаружил эту мировую связь риннеганов, я признался в том, что сделал и в том, что вижу. Это до глубины души его поразило и очень обрадовало.

Теперь по утрам я рассказывал ему, если видел Саске и пытался интерпретировать по молчаливому изображению, чем он занимается.

— Сегодня Саске исполняется семнадцать лет, — сказал Итачи утром, двадцать третьего июля.

— Да, этот жук увернулся от очередного празднования своего дня рождения со мной, — недовольно пробурчал я, изучая гору сладостей на столе. — Четвёртый год подряд!

— У него веская причина, — хмыкнул Итачи и вдруг засмеялся.

— Ты чего?

— Не знаю, наверное, из–за твоих рассказов или ещё почему, но мне сегодня приснился сон, как будто Саске через несколько лет вернулся в Коноху.

— М? И что там было в том сне? — заинтересовался я.

— Ну, вроде как вернулся Саске, почти не изменился, хотя по ощущениям в том сне прошло лет десять, наверное. У нас дети, жёны и мы как раз с тобой играли в шоги, когда он пришёл, — тепло улыбнулся Итачи.

— И кто твоя жена? — спросил я.

— Откуда же я знаю, это же сон, я её лица не видел. Так вот, Саске сказал, что победил богов и занял место в местном пантеоне.

— И кем он стал? Богом войны? Богом всех шиноби?

— Нет, — Итачи чуть не давился от смеха. — Богом плодородия.

— Ха! Богом плодородия! — я заржал, представляя рожу Саске, когда он в этом признавался брату.

— Ага, ты в том сне так же ржал, когда это услышал, — улыбнулся Итачи.

— Да уж… Приснится же такое… — утирая выступившие от смеха слёзы, сказал я.

— Смотри Итачи, то сухое дерево в саду, под которым ещё медитировал Саске, оно зацвело, — удивлённо глядя на сливу сказал я.

— И правда… — хмыкнул Итачи.

Мы вышли в сад, ещё толком не проснувшийся после на редкость холодной зимы. В этом году даже несколько раз выпадал снег.

— А Мито–сан хотела распорядиться чтобы дерево спилили… — выдохнул я, разглядывая кипельно–белые цветы с длинными мохнушками тычинок завораживающие красотой и контрастностью на узловатых корявых сухих ветках. Итачи не разрешил убрать сухое дерево, потому что это было «деревом Саске».

Старший Учиха нежно провёл рукой по растрескавшейся коре и улыбнулся.

— Может быть тот сон про бога плодородия был вещим…

— Мы дождёмся… — сказал я, накрыв своей рукой руку Итачи. — Он сможет, я верю.

— Я тоже верю… Ведь дом, это место, где тебя ждут…

— КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОЙ ЧАСТИ —

© Copyright: Кицунэ Миято, май–июнь, 2014.

Комментарий к части

От автора: Чуть меньше трёх месяцев писалась эта история, и вот, наконец, она закончилась. Ю-ху! Благодарю всех, кто был со мной и дарил позитив и вдохновение. Отдельное спасибо автору Nadya5, которая поддержала эту идею и оставила самое большое количество комментариев! И да, именно ей принадлежит «вторая часть истории», так что если вы ещё не прочли «Рецепт апокалипсиса от Учиха» http://ficbook.net/readfic/530648 — приступайте. Всем всех благ!

P. S. Пока отдыхаю от «Всё было совсем не так», всё таки три месяца каждодневных трудов по 8–12 часов в день, поэтому чувствую себя, словно сдала огромный проект на миллион рё. Но подумаю над пятой частью из каких–нибудь бонусов. Посмотрю на комментарии, оценки и муза Остапа.

Р.P. S. У автора ещё есть несколько фанфиков по миру канона «Наруто», особое внимание обращаю на работы «Мать моя Сакура или Как воспитать гения» http://ficbook.net/readfic/1505189, «Техника зеркального перевоплощения» http://ficbook.net/readfic/2229359, «Цукиёми: и жили они долго и счастливо» http://ficbook.net/readfic/1529429.