Время Воронов (СИ)

Глава 1. Льюис

Дом строится из камней, кольчуга плетется звено за звеном, а судьба целого города подчас складывается из почти незаметных решений. И принимают их те, кто даже не думал входить в историю.

Льюис Клемонт не был троллем, эльфом или магом. Он был обычным молодым человеком двадцати одного года, приятным, воспитанным и пригожим. Черноволосый, кареглазый, с холеными руками, привыкшими к перу, а не плугу, он переехал в другой город ради учебы. У него был план, которому он методично следовал: поступить в университет на факультет «Истории и философии», получить степень бакалавра, затем лиценциата, а если хватит ума, то и магистерскую. Преподавать и устраивать публичные диспуты можно было со второго пункта, писать и публиковать исследования — с первого.

Поглощать знания, как оголодавший — с момента приезда в город.

Именно этим Льюис и собирался заниматься. Он обожал раскапывать и разбирать исторические факты, взахлеб обсуждать деяния великих людей и излагать свои мысли на бумаге. После получения образования он планировал стать историком, библиотекарем или преподавателем. Любой вариант позволил бы ему добиться желаемого: читать книги в неограниченном количестве, писать объемные трактаты на интересные ему темы и получать за это достойное жалованье. Дома Льюис несколько лет проработал писцом, скопил денег и отправился поступать в университет. Родители не останавливали его, здраво рассудив, что взрослый сын волен распоряжаться своей судьбой. Грамотный человек, обладающий изрядной долей трудолюбия и прилежания, нигде не пропадет.

Первые пункты плана были исполнены безупречно: Льюис переехал, сдал вступительные экзамены и начал посещать лекции. Учеба давалась ему легко, преподаватели ценили смышленого и вежливого юношу, а все городские библиотеки раскрыли двери перед студентом. Он получил все, о чем мечтал и даже больше.

Неожиданно для себя Льюис влюбился. Но не в веселую горожанку или умницу-студентку, а в сам город. В его аккуратные маленькие дома, узкие улочки, в парки и скверы, островками зелени расцветающие посреди камня. В длинную, неглубокую речку, пересекавшую весь город. Через нее были переброшены десятки мостов: от широких и основательных, для проезда карет, до простых деревянных. Льюис бродил по ним с трепетом в сердце, нежно касался перил и обещал никогда не покидать это волшебное место. Город очаровал его, и он твердо решил связать с ним свою судьбу.

Знал бы он, чем обернутся подобные клятвы, надавал бы себе оплеух и бежал прочь быстрее ветра. Но Льюис не знал и беспечно наслаждался жизнью.

Жилье он снимал у госпожи Солоны Винтер, привлекательной и моложавой женщины средних лет. Комната была небольшая, в одном доме с хозяйкой, но зато своя. Никаких шумных соседей, мешающих заниматься или читать. Солона Винтер была тихой и милой женщиной, все дни проводила в собственной лавке, а вечерами кормила Льюиса ужином, хоть он и объяснял, что будет питаться отдельно.

Денег с него она за это не брала.

— Знаю я что студенты едят: пирожки с лотка, жареное мясо в трактире, а к концу месяца пустая похлебка и проблемы с желудком. Поешь нормально. Если что не любишь, так скажи, я это готовить не буду.

— Спасибо. Вы слишком добры ко мне.

Хозяйка лукаво прищурилась.

− Я ли одна? Стол на кухне больше не шатается, карниз висит ровно, а ножи стали резать. Не думаю, что это работа доброй феи.

Они оба рассмеялись.

− Я слышал, по городу ходит легенда о доброй фее и волшебной красавице, — сказал Льюис, — вроде бы ее волосы длиннее городской стены и сияют ярче золота.

— Да, это одна из наших любимых историй.

— Расскажете вечером побольше об этом?

− Непременно. Хорошего дня, милый.

− И вам.

Госпожа Солона была общительной, но ненавязчивой женщиной. Льюис охотно выполнял мелкую работу по дому и носил для нее тяжелые вещи, попутно удивляясь, что она живет одна. С ее внешностью и мягким характером, от мужчин отбоя быть не должно. Впрочем, его это не касалось. Льюис принимал заботу госпожи Солоны и старался вернуть, как мог. Пока было еще тепло (а тепло в городе было всегда), хозяйка любила накрывать вечерний чай в своем крохотном саду и слушать рассказы Льюиса об учебе. Убирали и мыли посуду они вместе.

— Госпожа Солона, а когда в городе наступают холода? — спросил он в один из таких вечеров. Ему ужасно хотелось попросить третий кусок ее восхитительного вишневого пирога, но он боялся показаться обжорой. — Ноябрь на исходе, а здесь до сих пор словно позднее лето. В моем родном Рейнпорте в это время уже снег лежит.

— У нас здесь снега нет, да и холода тоже. В городе всегда хорошая погода и очень мало дождей. Но если соберешься в пригород, оденься потеплее. Там снег идет уже давно.

— Но пригород же совсем недалеко, — удивился Льюис, — час пешего хода. Не может быть такой сильной разницы в температурах.

— У нас все может быть, — меланхолично ответила госпожа Солона, — не удивляйся ничему, что увидишь в городе.

— Наш город волшебный, — заулыбался Льюис и вдруг поймал себя на странной мысли. Не удержавшись, он тут же ее озвучил: — А как он называется?

Хозяйка посмотрела на него с удивлением. Льюис почувствовал, что краснеет от стыда. Как можно быть таким глупцом?! Не знать куда переехал!

— У него нет названия. Просто город.

— Но у всех городов они есть. Я всего лишь забыл его.

— А я никогда и не знала, — пожала плечами госпожа Солона, — не забивай себе этим голову, дорогой. Можешь мне помочь?

— Конечно. Уже убираем?

— Нет. Съешь, пожалуйста, еще кусочек пирога, а то он не влезет в буфет, — она улыбнулась одними глазами.

— Скоро вы меня не прокормите, — рассмеялся Льюис, беря предложенное, — давайте я буду платить за ужины.

— Не нужно, ты ведь часто покупаешь продукты. Послушай, твоя цветная прядь совсем смылась. Не забудь подновить.

— О, точно.

При поступлении в университет Льюис столкнулся со странным требованием: все черноволосые студенты обязаны были перекрасить волосы или выкрасить одну прядь в любой цвет, иначе не допускались к занятиям. Объяснений этому Льюис не получил, но спорить не стал. Нужно будет завтра сходить к цирюльнику. И обязательно посмотреть название города в своих записях, чтобы больше не позориться.

Название Льюис посмотрел, успокоился и тут же забыл его. Заучил, затем снова забыл. К вечеру он зазубрил его как латынь, но стоило отвлечься на что угодно, как коротенькое слово ускользало из памяти, словно его никогда там и не было. Льюис записал его на клочке бумаги и носил с собой, но долго думать о подобных странностях не мог: ему нужно было написать четыре эссе, подготовиться к семинару и прочитать три толстенных философских трактата к понедельнику. Все выходные он провел в центральной городской библиотеке (университетская была забита студентами), за неделю сдал все задания и, довольный собой, отправился на прогулку, проветрить голову.

− Эй, ты, чернявый! Стой, кому говорят!

К нему приблизились двое мужчин, оба в доспехах и при оружии. Дело было днем, на людной улице и Льюис не сильно обеспокоился этим.

− Вы чего-то хотели, господа?

− Назови свое имя и общественное положение, − велел один из них, неодобрительно разглядывая его волосы.

− Льюис Клемонт, студент, − удивленно ответил тот. Обычно стражники к нему не цеплялись: он не только выглядел благополучно, но и вел себя так же. − А что случилось?

− Откуда приехал? Как давно здесь живешь?

− Из Рейнпорта. Четыре месяца.

− Почему голова некрашеная?

− Довольно, Альберт, − вступил в разговор второй мужчина, − он просто приезжий, я это вижу.

− Но, Прекрасный Принц, а вдруг он притворяется?! Мало ли чего ждать от этих…

У Льюиса вырвался смешок, и он прикусил губу. Тот, кого назвали принцем, был статным воином и держал себя с достоинством, но на особу королевских кровей ничуть не походил. Он ответил Льюису легкой усмешкой и вновь успокоил разошедшегося товарища:

− Сыграть можно что угодно, но подавить страх куда сложнее. Настоящий Ворон не смог бы смеяться над моим титулом. Юноша, тебе не повезло с цветом волос: здесь его носят опасные монстры, лишь притворяющиеся людьми. Покрась, чтобы тебя не путали с ними.

− У меня была цветная прядь, но смылась, и я забыл сходить к цирюльнику, − сообразил Льюис, − подождите, а что это за монстры?

Он знал, что за пределами городов могло водиться всякое. Слышал о троллях, устраивающих набеги на деревни и ведьмах, заманивающих путников, чтобы зачаровать и превратить в своих слуг. Но был уверен, что всякая чертовщина заводится вдали от цивилизации: в Рейнпорте о таком рассказывали страшные сказки, но никто не видел чудищ вживую.

− Вороны — мерзкие демоны. Пожирают людей изнутри и занимают их место, − мрачно пояснил «принц», − сегодня ты общаешься с другом, а через неделю он набрасывается на тебя и выпивает досуха. Но и он мертвец, погубленный Вороном: друга твоего уже нет, осталось одно тело, одержимое демоном. Их выдает изменившийся цвет волос: всегда черный, каким бы ни был раньше.

− А разве они не могут его закрасить?

«Принц» покачал головой.

− Краска не задерживается на них. Тьма прорывается наружу. Будь осторожнее: если встретишь черноволосого с голодными глазами − беги и кричи изо всех сил. Мы патрулируем улицы, можем оказаться рядом и спасти тебя.

− Благодарю вас, господин…

− Принц Ричард. Прекрасный Принц — это титул того, кому дана священная сила бороться с тьмой.

Льюис попрощался и направился домой. Вся ситуация казалась ему странной. Монстры здесь? В его любимом городе? Не верится. Может, это городские сумасшедшие? Необходимо было расспросить госпожу Солону о них.

В прихожей он задержался, разглядывая свою внешность в зеркале. Гладкие черные волосы до плеч были аккуратно причесаны (их длина соответствовала его сословию, короткие волосы носили солдаты, стражники и прочие воины), черные брови и ресницы заметно выделялись на светлой коже, а темно-карие глаза были типичными для рейнпортцев. Черты лица у него были гармоничными, без видимых уродств или недостатков. В целом Льюис выглядел недурно, хотя больше стремился к опрятности, нежели к привлекательности.

Нет, точно сумасшедшие. Как его можно было принять за монстра?

— Льюис, дорогой, с возвращением. Как прошел твой день? — госпожа Солона вышла в коридор и приветливо улыбнулась ему.

Льюис рассказал. Выслушав его, она окаменела. Сцепила трясущиеся пальцы в замок и опустила голову.

− Тебе никто не рассказывал о Воронах?

− Только эти люди.

− Да, верно, их не поминают всуе. Тем более сейчас, к окончанию Времени Принца. Следующие годы будут тяжелыми.

− Госпожа Солона, я не понимаю. Демоны, Принц, Вороны − это местные суеверия?

− Нет. Что ж, раз больше некому рассказать, то должна я, − она часто заморгала и глубоко вздохнула. Потом помолчала немного и заговорила: − Видишь ли, Льюис, ты приехал не в волшебный город. А в город, на котором лежит проклятье.

— Что? Какое еще проклятье?

— Страшное. Проклятье Воронов. Любой, живущий здесь, однажды проснувшись, может обнаружить, что его волосы чернеют. И тогда простая пища не сможет его насытить, а голод будет только расти.

− А что потом?

− Потом едой для них будем мы, − тихо ответила она, − Вороны питаются жизненной силой людей. Бывает, забирают всю.

Льюис непонимающе смотрел на нее.

− Но почему об этом никто не говорит за пределами города? Я же выяснял все о жизни здесь перед приездом.

− Потому что проклятие лежит только на нашем городе. Когда люди выходят за городские стены, они забывают о Воронах. Так что не спеши уезжать: для этого нужна веская причина, не связанная с ними. Иначе ты решишь, что это было временное помутнение разума, и вернешься сюда, помня только хорошее.

− А этот Прекрасный Принц, он кто?

− Он − наш спаситель. Видишь ли, Вороны обладают невероятными силами. Демоническими или колдовскими, никто не знает точно. Их лидер, Великий Ворон, щедро делится магией со своими слугами и натравливает их на горожан. Но у Прекрасного Принца и его Рыцарей есть благословенные способности для противостояния им.

Тон госпожи Солоны был сухим и холодным. Льюис подметил перемену, решив уточнить причину позже.

− Получается, Великий Ворон вредит людям прямо сейчас? — озадаченно спросил он. Для жителей проклятого места, полного монстров, горожане выглядели слишком спокойными. И где, спрашивается, заколдованный черный замок, который должен быть у любого властелина зла? Колючий кустарник, оплетающий все вокруг? Туман и вечные сумерки?

− Прекрасный Принц убил его, поэтому мы живем мирно. Без своего хозяина Вороны потеряли силы и ослабели. Сейчас они могут только выживать и прячутся в тенях, нападая в самый глухой час. Ты в это время спишь.

Льюис погрузился в раздумья. Рассказ о Воронах звучал до того невероятно, что казался мистификацией. А может так и есть? Кому-то выгодно запугивать горожан, а госпожа Солона излишне впечатлительна.

— А вы сами когда-нибудь видели Ворона?

Она молчала. Льюис взбодрился.

Конечно же, нет. И нет никаких монстров, одни слухи.

— Люди иногда болтают всякое и дружно верят в нелепые вещи. Например, в Рейнпорте…

— Мой сын стал Вороном. Проклятье пало на него.

— У вас есть сын?

— Сольвейн, — ее голос зазвучал нежно и тоскливо одновременно, — он немного помладше тебя. Сольвейн родился светловолосым, и оттого первая черная прядь была так заметна… мы оба знали, что это значит. За неделю его волосы почернели полностью. Он говорил, что ему опасно оставаться, что он должен пойти искать убежище Воронов и жить с ними. Я не отпустила. Решила, что буду давать ему свои силы, бывало ведь, что после нападений люди выживали, просто были истощены. Мы пытались покрасить его волосы, но все слезало, не задерживаясь. Сольвейну пришлось стать затворником. Но мы справлялись: когда он чувствовал голод, я брала его за руку, а он отпускал, когда насыщался. Потом я лежала, а он хлопотал вокруг меня, поил сладким чаем и взбивал подушки, − госпожа Солона слабо улыбнулась.

Льюис заметил противоречие в ее словах:

− Но Прекрасный Принц говорил, что Вороны — демоны, пожирающие людей изнутри.

− Он так думает. Мой сын не был таким. Он не мог стать монстром! У него светлая, добрая душа! Я говорила всем, что Сольвейн уехал из города, так что друзья не искали его. Но соседи заметили, что я и сама почти перестала выходить и никого к себе не пускала. Они донесли Прекрасному Принцу и Рыцарям. Те были привычны к таким ситуациям. Они ворвались в дом и нашли его. Я пыталась объяснить, что мой сын не опасен, но они не слушали меня! Приговорили Сольвейна, как какого-то преступника, и собирались казнить!

− Собирались? − переспросил Льюис.

− Мы были в кухне. Я схватила коробку молотого перца и швырнула в них, − призналась Солона, − крикнула сыну, чтобы бежал. Ему это удалось: он бросился к черному ходу, а Принц с Рыцарями, отчихавшись, рванули к парадному.

− Они должны были разозлиться на вас.

Она покачала головой.

− Должны были, но все обошлось. Они не вернулись в мой дом. Сольвейна я больше не видела. Наверное, он все же нашел Воронов, и они приняли его к себе. Живет там с ними, пишет стихи… он такие чудесные стихи сочинял, я тебе их как-нибудь прочитаю… мой Сольвейн был таким хорошим мальчиком…

Госпожа Солона закрыла лицо руками и заплакала. Льюис неловко обнял ее. Только теперь он поверил, потому что выдумывать такое его добрая хозяйка не стала бы. А еще он с грустью подумал, что Сольвейн вряд ли куда-то добрался. Поэтому Прекрасному Принцу не было нужды возвращаться.

Кажется, госпожа Солона это тоже понимала.