Время умирать

Глава 1

До Леса Потерянных Душ мы добирались почти неделю. По пути наш отряд попал в болото и долго выбирался на твердую землю. Несколько раз приходилось отгонять волчьи стаи, а однажды мы столкнулись с компанией подозрительных личностей при оружии. Впрочем, эти охламоны так испугались нашего отряда, что, недолго думая, дернули в чащу, да так, что только пятки сверкали. Возможно, это были разбойники, устроившие себе убежище в безлюдных урочищах Магниссии, а может, просто бродяги-авантюристы, которым не нужны были лишние проблемы.

Дорога казалась долгой, скучной, унылой, вдобавок у нас стала заканчиваться провизия, а пополнить запасы в пустынных землях было негде. Все мысли вертелись вокруг еды. Как запретишь мечтать о парном молоке, сметане, супе из свежей курицы, да и вообще обо всех вкусностях хорошей харчевни? Айку, моему лучшему другу и верному спутнику, тоже очень хотелось поесть хотя бы просто свежего хлеба, теплого, только из печи. А еще все мы мечтали о нормальном сне – славно было бы лечь не на голой земле, а на уютной теплой кровати… Но увы, вокруг были лишь обомшелые деревья, грязная дорога да заросшие ряской пруды с камышами. Айк даже пошутил, что готов отведать лягушачьего супчика, но хор лягушек, словно подслушав разговор, резко умолк и затаился в тине. Ехать дальше в тишине было как-то тревожно, но организовывать привал никто не собирался, да и ночевать в сырости не хотелось. Кому охота мерзнуть на холодной земле, когда вокруг все тонет в знобком тумане?

За те недолгие месяцы, что я провел вне родного Виллона, врагов у меня прибавилось, а друзей, наоборот, осталось совсем немного. Из бравого отряда, что в начале весны отправился на поиски каравана отца, остались лишь Айк и я. Конечно, с нами были дорсы – Элсон, Арим, Рэвис, Робу, и еще несколько человек, но назвать этих людей друзьями я не мог, тем более что их истинные намерения и цели оставались для меня загадкой. Скорее, я рассматривал дорсов как временных союзников в поисках моего брата Рика, который исчез на окраине Рам Дира при самых загадочных обстоятельствах. В пылу борьбы с братьями Ордена Духов он схватил злополучную шкатулку, которую в тайне передал нам предводитель алавантаров, Аграз, и мгновенно исчез без следа.

Точнее, след его мы всетаки нашли – в одном из снов-видений мы с Айком услышали, как некий загадочный учитель упомянул о том, что у него в башне, где-то в глуши Леса Потерянных Душ, находился «какой-то парень из Виллона». То, что мой брат Рик был тем самым «парнем», я не сомневался. Возможно, многие списали бы мое убеждение на бред помешавшегося от горя, но я-то знал, что дальновидение не допускает случайностей и тем более бреда. А значит, Рик действительно был в башне, и чтобы вызволить его, мы вот уже несколько дней брели через пустынные земли некогда могущественной Магниссии в поисках логова «учителя».

Уже темнело, когда болото и полумертвые деревья с покрытыми плесенью ветвями отступили. Лошади вывезли нас к холмистой местности, поросшей старыми высокими соснами. Все очень устали – каждая жилка моего тела настоятельно требовала отдыха, и я только и мечтал, как бы скорее залезть под одеяло. Когда Арим объявил, наконец, привал, я буквально рухнул в траву, но вскоре обнаружил, что не могу уснуть. Я долго лежал с открытыми глазами, глядел в небо. Там, среди невесомых серых ночных облаков, понемногу проглядывали звезды, а один раз даже появилась луна – словно в темном окне кто-то зажег свечу. Я попробовал устроиться поудобнее, но удобной позы не нашлось. Я крутился с боку на бок, пока окончательно не разорил свое ложе. Пришлось сесть и выпутываться из одеяла.

– Глотни-ка, а то вижу, не спится, – обратился ко мне из темноты толстяк Рэвис, – не бойся, это пойло хорошее, легкое, на ромашке настоянное.

Я принял из его рук флягу, отпил, и… явь настолько быстро переросла в сон, что я даже не заметил разницы между ними. Я просто обнаружил себя в каком-то странном и непонятном месте. Вокруг раскинулись руины. Огромные древние камни, поросшие мхом, зеленая трава, пробивающаяся меж тех валунов, раскидистые деревья… и мирно дремлющий напротив Айк. Окликнув друга, я словно сам почувствовал, как он медленно просыпается. Ощущение было такое, будто Айк поднимается из глубокого колодца, мучительно долго летит вверх в полном безмолвии. Неожиданно резкий звук разорвал тишину и отразился от стен колодца – капля упала в воду, затем еще одна, и еще…

Гул тысяч капель нарастал, и так же ускорялось движение к едва заметному кусочку голубого неба, которое стремительно мчалось навстречу. Еще миг – и мир взорвался всеми звуками и красками!

Айк открыл глаза и спросил: – Где мы?

В ответ я лишь пожал плечами и завертел головой, осматривая незнакомое место. Наверное, когда-то руины были огромным дворцом. В уцелевших переходах заунывно высвистывал ветер. Через широкую брешь в стене было видно, как у подножия холма течет неестественно синяя река.

Я поежился. Мой друг это заметил.

– Ты что, Дарольд? В первый раз, что ли? – спросил он и ободряюще улыбнулся.

– Ясно, что не в первый, – прошептал я. – Только что-то здесь не так, понимаешь? Что-то неправильно.

– Да ладно тебе, все как всегда… – начал было друг, но тут до нас донесся запах дыма, смешанный с чудесным ароматом жареного мяса. Айк жадно сглотнул и зашарил взглядом по окрестностям в поисках источника соблазнительного аромата. Я последовал его примеру. Вдалеке, над невысокой, почти не пострадавшей от разрушения угловой башенкой поднимался легкий дымок. Похоже, запах доносился именно оттуда. Запах во сне – это было ново и непонятно.

Не сговариваясь, мы заспешили к башенке. У входа я подумал, что не стоило так торопиться, ведь неизвестно: кто там жарит мясо? Да и вообще – чье это мясо? Но Айк уже лез по выщербленной гранитной лестнице, а та бежала вверх по стенам, обвивая граненый столб, увешанный неожиданно хорошо сохранившимися каменными зеркалами, отражавшими почти так же четко, как стеклянные или серебряные. Только каждое зеркало показывало нечто, отличающееся от соседнего.

В одном я увидел очень похожего на меня человека, сидящего за большим столом, уставленным множеством блюд. Человек был старым и обрюзгшим. Морщинистое лицо его покрывала неопрятная борода, одет он был в роскошный, но безвкусный костюм и вел себя под стать облику – давясь, пожирал разнообразные яства. Зрелище было не из приятных, и я отвернулся. Поднявшись на несколько ступенек, я вновь взглянул в зеркало и увидел другого человека. Он тоже был похож на меня, но в этот раз был старше всего лет на пять и стоял на морском берегу, отбиваясь кривым мечом от каких-то полуголых людей с пиками.

– Ты только посмотри, – бросил я Айку и заглянул ему за плечо. В зеркале стоял схожий с моим другом человек, практически голый, в обществе нескольких полупьяных девиц. Дело, судя по убранству комнаты, происходило в каком-то притоне. Айк покраснел.

– Пошли быстрее, – бросил он и отвернулся от зеркала, – это наверняка какое-нибудь колдовство…

Мы старались не глядеть в зеркала, но взгляды невольно цеплялись за услужливо показываемые подробности чьих-то жизней. И, как назло, в основном все эти подробности носили весьма неприятный характер. В ехидных зеркалах персонажи умирали в лохмотьях под забором, были узниками, которых пытали звероподобные палачи в задворках мрачных темниц. Несколько раз мы видели мертвые тела, которые уже грызли шакалы и клевали вороны на полях сражений. Главные герои были странным образом схожи с нами. Я испугался, что этому безумному калейдоскопу не будет конца, но нет, лестница закончилась небольшой площадкой, окантованной низким парапетом, и…

Мы замерли от удивления. Нет, нельзя сказать, что тот, кого мы увидели, был нам незнаком, но все же мы никак не ожидали встретить именно его. Да и, откровенно говоря, встреча эта была не особо радостной.

– Добрый день, – проскрипел знакомый голос. Дух Жимор сидел на охапке хвороста у самодельной печурки, сложенной из обломков каменной балюстрады, и жарил на решетке тушку зайца. Он крошил траву на подрумянившееся мясо и время от времени сбрызгивал его какой-то пахучей приправой из глиняной бутылочки.

– Что, удивлены?

– Кто? Мы? – Айк попытался изобразить удивление.

– Разве вы здесь еще кого-то видите? – усмехнулся дух-хранитель.

– Ты же вроде должен быть в своей обители, – бросил я в ответ.

– Да вот, решил сменить обстановку. Как? Нравится? – Жимор перевернул зайца, опять полил тушку темной жидкостью. От запаха жареного мяса у меня свело скулы, а рот наполнился слюной.

– Что это за место? – спросил Айк.

– Место как место. Ничем не хуже моей обители, – пожал плечами Жимор, колдуя над зайцем. Он заметил наши голодные взгляды и замахал руками: – Эй, эй, эй! Нечего на мой обед зариться.

– Больно надо, – я с сожалением отвернулся, но постарался не подать виду, – тем более это все равно сон…

– Сон? Вот как? – сухо усмехнулся Жимор. – Я бы назвал это иначе. Например, сонное пространство или пространство сна. И хотя мы сейчас находимся в этом самом пространстве сна, это чудесное мясо не станет менее вкусным, и если вы его съедите, то я останусь голодным… А мой голод будет таким же настоящим, как и в реальном мире.

– Что-то я не очень понимаю… – протянул Айк.

– Это не удивительно. Ты вообще не очень… понимающий, – засмеялся Жимор.

– Но, но! – Айк сжал кулаки. – Нарываешься!

– Подожди, – остановил я друга и обратился к Жимору: – Поясни, о чем ты.

– А что тут непонятного? – удивился Жимор. – Вот оно, мясо, аппетитное, жареное. Если я его съем, то утолю свой голод, а если его съедите вы, то я останусь голодным. По-моему, все предельно просто.

– Но как можно утолить голод мясом, которое тебе снится?

Жимор ответил не сразу. Достав откуда-то двузубую вилку и короткий узкий нож, он срезал с тушки кусочек мяса, отправил в рот и начал задумчиво жевать.

– Ах, розмарина не хватает, – буркнул он с набитым ртом, все тщательно прожевал и только затем добавил: – Учу вас, учу, а вы не понимаете самых простых вещей. Пространство сна не менее материально, чем тварный мир, и чем больше в вас энергии, чем сильнее ваше дальновидение, тем реальнее в нем жизнь. Да, розмарина определенно не хватает.

– Какого еще розмарина? – рассердился Айк.

– Ох, как же с вами тяжело, – Жимор закатил глаза. – Розмарин – это такая приправа к мясу. А что касается остального…

Жимор отер тряпицей жир с пальцев, посмотрел на нас и недобро улыбнулся.

– Объяснять подробно не буду, все равно не поймете, скажу лишь, что накапливаемая в теле каждого мага энергия приводит к определенным внутренним изменениям. Со временем такой человек может научиться не зависеть от материальных необходимостей и полагаться лишь на саму энергию.

– То есть на мясо в пространстве сна… – вставил Айк.

– О, делаешь успехи! Именно так. Конечно, полностью отказаться от реальных вещей никто не может, но в сложной ситуации хороший маг может всегда положиться на энергию, – продолжил объяснение Жимор, отрезая от зайца еще кусочек. – Правда, есть один недостаток. Чем больше человек полагается на энергию, тем более уязвим он перед опасностями, которые таит в себе мир снов. Вот, например, почему люди иногда умирают во сне с криками ужаса? Думаете только от страха? Бывает, что так, а бывает, что кто-то или что-то их убивает там, далеко за гранью реальности, в мире сновидений. Конечно, для простых смертных, ничего не знающих о магии, опасность снов не так велика, а вот для таких как вы, в ком живет энергия хранителя, опасности эти могут оказаться куда страшнее любого земного хищника или бандита. Ибо простой смертный проникает в пространство сна случайно, а вы с вашим дальновидением всегда открыты этому миру, даже если вы этого и не осознаете.

– Что-то как-то все это смахивает на угрозу, – заметил Айк.

– Угрозу? – притворно изумился Жимор, жуя мясо. – Какие могут быть угрозы. Я всего лишь отвечаю на ваши вопросы.

– А по мне так это – самая настоящая угроза, – огрызнулся Айк.

Дух посмотрел на остатки мяса, замер на секунду в раздумье, словно решая: есть или не есть, потом покачал головой и снова ухмыльнулся, гнусно и откровенно издевательски.

– Нет, нет, это я о мясе, о вкусном, сочном мясе, – сказал он. – Вы только посмотрите, как оно аппетитно выглядит, а какой аромат? Чувствуете? Вот я отрезаю кусок, кладу в рот, жую. М-м-м, если бы к нему еще розмарин, это была бы просто амброзия, совершенная пища. Но и так тоже очень даже ничего…

Наступила пауза. Мы смотрели на Жимора, а он медленно доедал свое мясо. Когда с зайцем было покончено, дух вытер рот и руки, отпил воды из кувшина и произнес:

– Друзья мои, давайте посмотрим, что мы имеем на сегодняшний день. После того, как мой соратник, дух и хранитель священных истин, Дормир, пожертвовал собой, чтобы передать вам, простым смертным, бесценный дар магии, я, рискуя всем, провел вас через всю Эторию, открыл свою обитель, рассказал самые сокровенные тайны и наконец указал дорогу к великому древнему городу Ша Мира. Взамен я попросил самую малость – разбудить своих собратьев, стражей Рам Дира. Но вы предали меня и связались с мерзкими дорсами! Вот так, без всякой причины вы перешли на чужую сторону и бросили Рам Дир на произвол судьбы… и вы еще спрашиваете, есть ли в моих словах угроза?

Жимор встал и грозно объявил: – Конечно есть! Или вы думали, что мы, великие и могущественные отцы Этории, просто так простим вам ваши проступки? Нет уж, этому не бывать!

– Про предательство – это ты зря, – Айк попытался изобразить на лице обиду. – Это не мы вас предали, а вы нас, вернее, ваши слуги!

– Да, да! – крикнул я вдогонку, – ваши братья напали на нас среди ночи и силой потащили неизвестно куда.

– Угу, – кивнул Айк, – и, между прочим, тебя, Жимор, в тот момент рядом не было, а вот дорсы были, и они нас спасли!

– И вы решили, что они ваши друзья? – злобно осклабился Жимор.

– Извиняйте, господин дух и хранитель, но другого выбора у нас не было, – огрызнулся Айк.

– Выбор есть всегда! – произнес Жимор.

– Послушай, – сказал я и сам удивился тому, как спокойно я говорил, – мы сделали все, как ты велел. Мы нашли город, открыли его врата, запустили в него служителей Ордена… разве не в этом было наше предназначение как избранных?

– Да и твое тоже?! – добавил Айк.

– Мое предназначение? – Жимор поворошил прутиком заячьи косточки, догорающие среди углей очага. – Мое предназначение – это мое дело. Мое и только мое! А ваше дело – оно еще и общее, ибо ваши действия касаются всех, и смертных, и духов, и хранителей, – Жимор говорил с нажимом, но по тому, как он путался в словах, было видно, что он не столь равнодушен к происходящему. – Вы должны были разбудить стражей, но вы этого не сделали! Это ваша ошибка, но ее еще можно исправить. Одумайтесь, вернитесь в Рам Дир, и разбудите стражей! Если хотите, рассматривайте это как приказ, и знайте, наказание за неповиновение будет незамедлительным, неважно, в пространстве сна или наяву. Хотя, если вы действительно настолько глупы, что не понимаете очевидных вещей, то вас нет даже смысла карать. С вами разберется Отвергнутый, а уж он-то милосердием не отличается.

Дух как-то странно щелкнул пальцами, и мы вынырнули из видения.

В лагере все было, как и прежде. Холмы и сосны, качающие в вышине разлапистыми ветвями. Только звезд теперь совсем не было, а на востоке уже разгоралась заря. Арим не спал. Не спали и остальные. Они седлали лошадей и собирали снаряжение. Я перевел взгляд на друга. Айк выглядел озадаченным.

– Это что же получается, – сказал он, – вначале служители Ордена нам физиономии намяли, а теперь еще и дух угрожает?

– Интересно, насчет того, что можно убить во сне, Жимор правду говорил? – вслух размышлял я.

– Нужно у дорсов спросить, – предложил Айк.

– Думаешь, они знают?

– Не знаю, – покачал головой Айк, невольно я сделал то же самое. Но расспросить наших спутников сразу не получилось. Стоило нам встать, как захлестнула утренняя суета. Вначале подошел Элсон с рассказом об охоте и провианте, которого всегда не хватало. Потом подскочил Робу и стал долго и упорно убеждать, что прежде, чем войти в Лес Потерянных Душ, нам просто необходимо съесть какую-то смесь неприличного желтого цвета. Так как Робу имел весьма решительный вид, съесть зелье нам все же пришлось, отчего мы потом долго плевались и кашляли. Затем прозвучала команда к отправлению, и возможность поговорить появилась лишь через час, когда место стоянки осталось далеко позади.

Подъехав к Ариму, мы изложили суть увиденного. Дорс слушал внимательно, не перебивал и даже, казалось, не обращал внимания на то, что мы постоянно сбивались.

– Рано или поздно это должно было случиться, – передернул плечами Арим, когда мы завершили рассказ, – сколько бы лет ни прошло, а духи ведут себя по-прежнему. Вначале они притворяются друзьями и союзниками, пытаются взять уговорами и подарками, а если это не срабатывает, переходят к угрозам и насилию. Но волноваться не стоит. Духи – известные лжецы, а то, что в пространстве сна можно умереть… – Арим многозначительно улыбнулся. – Да, такое возможно, но маловероятно. Любое заклинание, которое может убить человека во сне, требует огромного количества энергии, а в наши дни энергия – вещь очень редкая. Ну, и потом: вы сами наделены немалой силой, и просто так вас умертвить во сне не удастся.

– Даже Жимору?

– У Жимора и ему подобных энергии хватает лишь на незатейливые иллюзии вроде жареного зайца.

– А как же стражи?

– Не буду скрывать, у стражей скрытых городов сил энергии гораздо больше, чем у духов. Нам очень повезло, что в Рам Дире их пробуждение удалось предотвратить.

– Скажи, как вам это удалось, – сказал Айк.

– К сожалению, я пока не могу…

– Не хочешь?

– Да нет, просто я сам ничего толком не понял, – ответил Арим и, слегка переменившись в лице, решительно пришпорил коня. Оставшись в растерянности, мы переглянулись.

– Странно, – произнес Айк, почесывая затылок.

– Надеюсь, позже он объяснится, – сказал я.

– Я тоже надеюсь, – согласился друг и добавил, – а по поводу Жимора думаю Арим прав.

– Это почему?

– Сколько мы уже бежим? Вторую неделю? Если бы он мог с нами что-нибудь сделать, он бы уже сделал, во сне или наяву. А так как мы с тобой живы и здоровы, выходит силенок у нашего духа действительно маловато.

– Так мы ж не какая-нибудь дворовая шпана, мы – великие маги! – торжественно объявил я и рассмеялся.

Глава 2

– Ну и чаща, – бормотал себе под нос Робу. – Тут и целое войско с топорами не пройдет!

Вокруг нас и в самом деле были почти непроходимые заросли старого шиповника, колючего боярышника и лещины, перевитые хмелем. Косматые ели и дубы с узловатыми ветвями высились над этим зеленым хаосом, словно утесы. Лес Потерянных Душ оправдывал свою репутацию глухого и безлюдного места. Как и в прошлый раз, когда мы вместе с войском сира Джама продвигались вдоль кромки этого гиблого места, мне вспоминались старинные легенды о странных недугах, отравленной воде, жутких и таинственных обитателях здешних дебрей и о пропавших без следа людях. Но куда сильнее меня волновало другое – мучило чувство, что я здесь уже был. И вскоре я понял, почему.

Как только наш отряд вышел на обширную прогалину, перед нами открылся вид на высоченную черную башню. Сама башня была еще далеко впереди, но размеры ее впечатляли. Огромные гладкие камни прямо-таки дышали седой древностью. И это величественное и грозное сооружение я уже видел в своих кошмарах, в Виллоне, задолго до начала моего бесконечного похода. Я невольно закрыл глаза, в памяти тут же всплыли картинки из давних снов:

«…Мы с Айком шли к высокой черной башне, выстроенной из необычного камня. Башня выглядела глухой – ни окон, ни бойниц, только гладкие стены, которые поднимались так высоко, что скрывались в плотных серых тучах. Через открытую настежь дверь мы прошли темным сводчатым коридором вглубь мрачного сооружения. Коридор упирался в железную дверь. Несмотря на свои размеры, она открылась легко. Дальше нас ждал огромный сумрачный зал. Его мозаичный пол покрывали изображения каких-то фантастических животных. Большие квадратные столбы подпирали высокий сводчатый потолок, из центра которого вверх уходила круглая шахта, окруженная двумя рядами зеркальных колонн. Повсюду валялись прогоревшие факелы, а в дальнем конце зала едва выступал из мрака массивный очаг в виде беззубой пасти неведомого зверя. Нам было неуютно, а царившая тишина нагоняла страх. И не зря.

…Высоко, у самого потолка появился огненный шар. Повисев немного в воздухе, он дернулся, рванул вниз и с силой врезался в основание одной из колонн. На мраморный пол полетели снопы искр, и из них выползла огромная уродливая тварь. Ее могучее туловище было покрыто свалявшейся коричневой шерстью, длинные когти выглядели устрашающе, а налитые кровью глаза горели ненавистью ко всему живому. Из пасти жуткого создания вырывались ослепительные языки пламени. Выжить в сражении с таким противником шансов практически не было…»

– Ага! – услышал я возбужденный выкрик Робу, – я же говорил, что она существует.

Ученый-дорс стоял в двух шагах от меня, он подпрыгивал на месте и указывал на башню:

– Вот, пожалуйста, стоит себе, целая и невредимая. И никуда она не исчезла! И ничего я не придумал! А то говорили: «Нет, Робу, ты спятил. Робу, ты сумасшедший, никакой башни нет…». Но она же есть! Вот она! Ну, и кто теперь прав? Ох, хотел бы я посмотреть на лица тех умников, что все эти годы затыкали мне рот.

Пока мы выслушивали от Робу сквернословия в адрес противников и восхваления в свой собственный, Элсон чуть отошел назад, напрягся, присел и стал медленно осматривать окружающие нас деревья. Краем глаза я уловил, как его рука потянулась к мечу, и он крикнул:

– К бою!

Вначале была лишь тень, а когда она обрела очертания жуткой твари, я оторопел от удивления. Ужасное создание было мне тоже знакомо. Как и башню, я не раз видел его в своих снах, только наяву чудище вызывало гораздо больший страх и еще большее отвращение. Зверь был помесью волка и человека – противоестественной, ненормальной. Черная сальная шерсть покрывала бо́льшую часть его уродливого туловища. Под шкурой перекатывались тугие мышцы. Руки-лапы заканчивались острыми, как кинжалы, кривыми когтями, а из усеянной устрашающими желтыми зубами зловонной пасти текла пенистая слюна.

Мы приготовились к схватке. Слева от меня встал Айк и Элсон, справа Рэвис и другие дорсы. Чуть в стороне расположился Арим. Он вытянул руки и начал что-то напевать. На кончиках его пальцев вдруг возник маленький голубой шар, изливающий мягкий свет. Какое-то мгновение он висел, чуть смещаясь то вверх, то вниз, а потом исчез. Заглядевшись на магическое представление, я чуть не прозевал первую атаку.

Тварь двигалась неимоверно быстро, но Элсон оказался проворнее – его меч встретил зверя в воздухе и спас меня от верной смерти. Зверь попытался достать зубами обидчика, но промахнулся. Слетев с клинка, он повалился на землю, заливая все вокруг густой темной кровью, и невольно подставил под удар другой бок, куда я не замедлил вонзить меч. Раскидывая когтями землю, враг бросился прочь. Глухой рев, наполненный злобой и болью, огласил заросли. Но праздновать победу было рано. Полученные раны, казалось, только удвоили ярость зверя. Рыча, он развернулся и двинулся по широкой дуге, словно искал слабое место в нашей обороне.

Моя рука дрогнула. Зверь это заметил и ринулся в новую атаку. Я кинулся в сторону, но где-то на краю сознания волчком крутнулась мысль: «Не успеваю!». Дальше все происходило как во сне, как будто кто-то замедлил время, растянул мгновение на долгие минуты. Я летел и наблюдал, как приближался зверь, как что-то кричал Элсон, прыгал Айк, а Арим соткал из воздуха новый шар и бросил его в чудовище. Яркая синяя вспышка ослепила. Я закрыл глаза, а когда открыл, то уже лежал на земле рядом с бездыханным уродливым телом. В изумлении я смотрел то на мертвое чудовище, то на Арима. Предводитель дорсов подмигнул и разжал кулак. На его ладони лежал зеленый кристалл.

– Я же говорил, у нас есть пара надежных инструментов, – сказал он.

– Ох, крысиный хвост, что ж это за тварь такая? – спросил Айк, помогая мне подняться на ноги.

– Это не тварь… это троллер, – ответил Элсон. Он стоял над мертвым зверем и вытирал меч мокрой травой.

– Такие создания сражались на стороне Господина Древности в Великой Войне, – поспешил с пояснениями Рэвис. – Его очень трудно убить, а сам он делает это с охотой и весьма умело.

– Да ладно?! Я думал троллеры только в сказках бывают, – недоверчиво воскликнул Айк.

– И в сказках, и в жизни, – заметил Рэвис.

– Интересно, откуда здесь взялся этот? – спросил я.

– Да кто ж его знает, – пожал плечами дорс. – Может, это потомок тех, кто во времена Великой Войны вторгся сюда с севера, а может, сам пришел из-за Края Земли.

Мы с Айком еще раз взглянули на чудовище из наших кошмаров.

– Дарольд, выходит в Виллоне мы видели наше будущее? – произнес мой друг, почесывая затылок.

– Выходит, что так, – согласился я.

– Неужели такое возможно?

– А почему нет? Магия – вещь необъяснимая, – встрял в разговор Арим.

– Магия магией, а что с телом делать будем? – прервал беседу Рэвис.

– Как что, здесь оставим, – ответил Элсон.

– Нет, так нельзя! – послышался голос Робу. Дорс-ученый с трудом выбирался из колючего кустарника. Как он туда попал и что там делал, я, конечно, догадывался, но ничего не сказал. – Это же не зверек какой-то, а самый настоящий троллер. Можно сказать – находка целой эпохи!

– И что ты предлагаешь? С собой эту тушу нести? – усмехнулся Элсон.

– Нет, – засмущался Робу, – можно взять хотя бы голову, а за остальным вернемся после.

– Никаких голов, – отрезал Элсон.

– Но…

– И никаких «но»!

Робу засопел, но возражать не стал. Вместо этого, он стал быстро зарисовывать изображение мертвого чудища. Занятие это растянулось почти на час, но трогать Робу никто не решился, так что к подножию башни мы добрались лишь к вечеру.

Сомнений не осталось, это была башня из снов. Обойдя строение несколько раз, мы не нашли ни дверей, ни окон. Даже трещин нигде не было. Но сдаваться я не собирался и принялся наматывать круги вокруг фундамента, пытаясь отыскать хоть что-то. Я так и бродил, пока меня не отвлекли чей-то короткий крик и брань Элсона. Через минуту появился и сам южанин. За собой он волок какого-то человека со скрученными за спиной руками. Я пригляделся. Это был обычный мужчина средних лет, в грязном плаще поверх грубоватой одежды. Таким же выглядело и его лицо – встретишь такого и не запомнишь. Пленник тем временем вяло сопротивлялся, но шансов на успех не имел, о чем свидетельствовали большой свежий синяк под глазом и разбитая в кровь губа.

Элсон, скорчив недовольную мину, тряхнул пленника, словно мешок с картошкой, и бросил на землю.

– Поймал вам еще одного местного зверя, – улыбнулся южанин, – к башне шел.

– Ты кто? – осведомился Арим.

Пленник подобрался. Было видно, как он собирает остатки воли в кулак.

– Для вас никто, – пробурчал в ответ мужик. Голос его показался мне знакомым. Из памяти вдруг выплыл фрагмент недавнего видения – Ласев… Каров… таинственный учитель. Голос мужичка уж очень походил на голос того человека, что беседовал с «учителем» о «парне из Виллона».

– По-моему это Кримсор, – вставил я.

– Неужели? – протянул Арим. – Какая удача, слуга самого учителя.

– Да, я – слуга, – надменно ответил тот и попытался привстать, но резкий пинок Элсона вновь бросил его на землю.

– Ну что, проводишь нас к своему господину? – спросил Элсон.

– Зачем?

– Нам очень надо с ним поговорить, – хмыкнул Арим.

– Моему господину не о чем говорить с такими, как вы! – бросил Кримсор.

– Это почему же? – Арим изобразил удивление.

– Да потому, что вы пришли сюда без приглашения, а мой господин незваных гостей не жалует. Ох, как не жалует! Он с вами в миг разберется. Ой, как разберется!

Пленник всем своим видом показывал, что не намерен больше говорить, но Элсон думал иначе.

– Арим, дай-ка мне пару минут побеседовать один на один с этим грубияном, – потер руки южанин.

– Может, вначале его обыщем, – предложил Робу.

Элсон кивнул и быстро обшарил мужика. Его добычей стали кошель с медяками, луковица и фляга с элем – для нас предметы совершенно бесполезные. Явно разочарованный таким результатом, Элсон еще раз тряхнул пленника, потом отошел на несколько шагов, присмотрелся, вернулся и снова отошел. Пленник был невозмутим, но как только Элсон заинтересовался его обувью, он сглотнул. В ответ южанин усмехнулся, изо всех сил ударив пленника ногой в живот. Тот взвизгнул и повалился набок. Невозмутимый Элсон сдернул с мужика левый сапог и одним движением оторвал каблук. Из небольшого отверстия ему на ладонь выпал длинный тонкий ключ кривой формы.

– Ну-ка, ну-ка, что же этот ключик открывает? – Элсон с улыбкой воззрился на Кримсора. Тот испуганно завозился. Глаза забегали, и от былой надменности, не осталось и следа.

– Тебе никогда не найти дверь! – выкрикнул пленник и испуганно замолк, сжав губы с такой силой, что они побелели.

Элсон наклонился. Кримсор тут же задергался и завопил:

– Ничего не скажу!!!

– Ты уже все сказал, – южанин отвесил ему подзатыльник и пошел к башне.

Вход обнаружился быстрее, чем кто-либо ожидал. Вернее, обнаружил его Робу, у которого был явный талант. Потайная дверь была замаскирована под камень, но вполне различима.

– И как мы ее раньше не заметили? – удивился Айк.

– Скорее всего, разгадка в ключе, – ответил Робу, – думаю, в нем скрыта магическая сила, она-то и позволяет заметить дверь. Я о таком читал…

– Ну, что ж, раз есть дверь – нужно ее открыть, – произнес Элсон и вставил ключ в замочную скважину.

Внутри башни было прохладно и сухо. Наши блуждания по коридорам первого этажа были недолгими. Очень скоро мы оказались в зале, еле освещенном светильниками-шарами. Как и башня, зал был мне знаком. Я видел его в своих снах. А если так, то нас ожидал бой с новым чудовищем. Я поспешил предупредить остальных, но не успел. Свет вдруг погас, и над нашими головами засверкали яркие вспышки. Пятна синего, красного и зеленого цвета кружились, словно снежинки, а потом сошлись вместе и превратились в пламенеющий красный шар, который заметался по залу и изо всей силы врезался в зеркальную стену. Ослепительные языки пламени поползли в стороны. Огонь обжигал лицо и руки, стало трудно дышать. За спиной послышались крики боли. Кто-то из дорсов бросил оружие, кто-то упал на пол, но оглядываться не было времени. Из пламени вышло нечто ужасное.

Могучее туловище неизвестного создания покрывала свалявшаяся коричневая шерсть, по мраморному полу гулко бряцали кривые и острые черные когти. Невероятно длинные конечности были удивительно гибкими. Передвигалось чудище на четырех лапах. его голова покачивалась, будто оно было слепо. Но даже если тварь была незрячая, она все равно была крайне опасна. Мы толком не успели ничего понять, а одна из лап чудища с неожиданным проворством выстрелила вперед и прижала Арима к стене. Остальные дорсы кинулись на помощь, но тут же полетели в разные стороны, разбросанные ударами. Одному из дорсов, молодому парню, и вовсе не повезло. Семипалая перепончатая лапа с длинными когтистыми пальцами-крюками ухватилась за голову бедняги. Лицо его исказилось, раздался жалобный крик. Зверюга повертела извивающуюся фигуру перед собой, как будто выбирала, с какого бока добыча вкуснее, а потом со всей силы тряхнула. Парень завопил еще сильнее и вонзил в лапу врага кинжал. Тварь дернулась, отпустила Арима, и он в прыжке нанес молниеносный удар.

Сильнейший из бойцов, получивший такой удар, тотчас же упал бы замертво. Но чудовище лишь слегка отпрянуло. Голова с зубастой пастью и лиловыми глазами удивленно дернулась. Уже бездыханный молодой дорс как пушинка полетел в дальний угол, где стоял я. Обмякшее тело несчастного сбило меня с ног, а рукоять кинжала больно ударила по голове. В глазах потемнело, но шум и грохот быстро привел меня в чувства.

Дорсы метались из стороны в сторону, нанося чудовищу разящие удары. Начинаясь неуклюже и вяло, движения твари вдруг приобретали поразительную скорость. Ее стремительные развороты и выпады невозможно было предугадать. Каким-то чудом дорсам удавалось ускользать, хотя на одежде уже виднелись следы крови. Их собственные атаки тоже нередко достигали цели, но особого вреда не причиняли, оставляя на бурой густой шерсти лишь едва заметные следы.

Со стороны казалось, что все удары словно вязли в непробиваемой оболочке, плотно облегающей тело чудовища. Хотелось прийти на помощь, но я понимал, что встревать сейчас в этот поединок – значит помешать союзникам. Айк, похоже, думал о том же, поскольку в схватке участия не принимал, а стоял поодаль в другом конце зала и наблюдал, как, извернувшись в каком-то совершенно немыслимом прыжке, Элсон ударил врага сзади. Тварь повалилась на пол, но, падая, успела поддеть Робу своей длиннющей лапой. Тот упал неудачно, сильно ударился и даже не успел опомниться, как над ним уже взметнулись лапы-крюки. Робу закрыл лицо руками и закричал. В этот момент в голову чудища полетел подхваченный Рэвисом факел. Пронзительный визг наполнил комнату. Тварь замотала обожженной головой. Арим подскочил с другой стороны и нанес чудовищу удар в сипну. Плавным, замедленно-растянутым прыжком, враг развернулся и двинулся на предводителя дорсов. Арим был один, ему нужна была помощь, и я начал выискивать возможность для атаки.

Сосредоточиться мешал мерзкий визг, который не прекращался ни на секунду. Осторожно вымеряя каждый шаг, я попытался приблизиться к чудищу, но тут из тени появился Айк и проскользнул мимо меня. Я бросился вслед за другом, но могучая лапа подхватила меня и с силой отшвырнула в сторону. Хотя полет был недолгим, удар выбил из меня весь дух. Воздуха не хватало, в глазах плыло. Пытаясь вдохнуть, я даже не мог пошевелиться и лишь наблюдал, как вслед за мной в воздух взлетел и мой друг. С криком злости Айк с грохотом повалился на каменный пол шагах в десяти от меня. Я кинулся к другу, но ногу обожгло болью.

Чудище поймало меня за лодыжку. Несильного рывка оказалось достаточно, чтобы я вновь взлетел и упал. Спина налилась тягучей болью. Я увидел серый закопченный потолок и безобразную голову врага, неспешно склоняющуюся надо мной. Лиловые глаза, искаженная злобой уродливая морда, длинный раздвоенный язык. Во второй раз за день я приготовился умереть. Но когда тварь уже намеревалась вонзить клыки в мою плоть, вновь появился Айк. В его руках был лук.

Первый же выстрел попал в цель, но стрела не смогла пробить толстую шкуру и со звоном упала на мраморный пол. Следующий выстрел оказался более удачным – стрела вонзилась в голову чудовища. Издав ужасный рев, тварь ухватилась за стрелу, сломала ее, и, забыв про меня, бросилось на Айка. Но еще один искусный выстрел остановил атаку, пронзив шею зверя. Густая кровь тяжелыми каплями брызнула на мраморные плиты. Тварь забилась в агонии и оглушительно заревела. В этот момент из-за колонны вынырнул Элсон. Он размахнулся и воткнул свой меч в раскрытую пасть чудища. Из глотки вырвался луч яркого белого света. В глазах замельтешили темные и светлые пятна. А потом все почернело и исчезло.

Толчки доходили притупленным эхом, становясь все чувствительнее. Наконец я понял, что меня трясут за плечо.

– Дарольд, ты как? – Арим осторожно приподнял мне голову.

– Вроде бы жив, – прошептал я, с трудом открывая глаза.

– Это хорошо, что жив, – облегченно выдохнул Арим.

– А то мы испугались, что ты к предкам нашим отправился, – добавил Айк, и на его измазанном пылью и кровью лице появилась вымученная улыбка.

– Где… где оно? – спросил я и, поборов приступ тошноты, приподнялся. Похоже, мне и на этот раз повезло. От моей одежды остались едва ли не лохмотья, но серьезных ран, кроме ушибов и царапин, не было, если не считать огромной шишки на затылке. Ко мне подскочил Робу, и в дело пошли эликсир и травы.

– Повязку пока не снимай, – сказал дорс-ученый, заматывая мне голову, – и полежи еще немного. Нужно восстановить силы, иначе не дойдешь.

Я попытался внять совету Робу, но на меня нашло странное состояние. Смертельная усталость перемешивалась с лихорадочным возбуждением. Не в силах больше лежать, я встал и, шатаясь, подошел к мертвой туше – что-то внутри требовало удостовериться в подлинности нашей победы. Поверженный враг лежал в неестественной позе. Из страшной раны сочилась вязкая темная кровь. Было в этом что-то завораживающее. Все произошедшее казалось одновременно противоестественным и ужасающе реальным. Глядя на распростертое тело, я словно стоял у порога мрачной тайны. Казалось, что-то должно открыться или произойти. Еще один шаг… еще одна дверь… и все сразу станет понятным.

– Ох, ну и мерзость, – послышался голос Элсона. Он стоял у меня за спиной и тоже рассматривал мертвого зверя.

– Троллер? – спросил я.

– Нет, – ответил южанин, – о таком уродце даже я не слышал. И как только нам его удалось уложить, до сих пор не пойму.

– Тактика и смелость, – произнес Робу.

– Ну и пара точных выстрелов, – добавил я, взглянув на Айка. Друг улыбнулся и приподнял изогнутый резной лук.

– Где ты его раздобыл? – поинтересовался я.

– Да меня когда отшвырнуло, я все свое оружие растерял. Думал смерть мне, а тут гляжу, рядом лук валяется и короб со стрелами.

– Ты лучше расскажи, где так стрелять научился? – вставил Элсон.

Айк задумчиво взглянул на оружие.

– Не знаю, я вроде с луками особо никогда не дружил. Может, просто повезло?

– Может, и так, – согласился я, – а может, везение здесь и не при чем.

– Неважно. Вы, ребята, хорошо дрались, – сказал Элсон. – А я вот сплоховал…

Мы с удивлением посмотрели на южанина. На вид он был вполне здоров и невредим. Я перевел взгляд с него на чудовище и обратно.

– Да не в этом смысле, – сплюнул Элсон, словно прочитав наши мысли. – Пленного я упустил.

– Сбежал? – спросил Айк.

– Хуже. Когда началась вся эта заварушка, этот тип попытался удрать. А я не рассчитал силу и пришиб его. Вон лежит, у двери. Теперь мы остались без «проводника».

– Ничего, как-нибудь разберемся, главное, что мы живы, – ответил я.

– Мы-то живы, а вот они… – Элсон кивнул на тела дорсов, что лежали по залу. – Можно считать, что от нашего отряда только мы и остались…

Действительно, после схватки в живых остались шестеро, включая меня и Айка. Горло сдавило, но времени оплакивать потери не было. Отставив мертвых там, где их настигла смерть, мы покинули зал и, наткнувшись на широкую лестницу, начали подъем в поисках хозяина башни и моего брата.

Этаж за этажом мы двигались вверх. Ноги гудели. Голова и спина ныли. На боль легла усталость от предыдущих стычек. Спутники мои не жаловались, но выглядели не лучше. Открыв очередную дверь, мы вошли в новый коридор. Там было пусто и тихо…

Человек в коричневой шляпе появился, словно ниоткуда. Он стоял перед нами не по-человечески, а неестественно прямо, задрав вверх бесцветную бороденку.

– Незваные гости, – объявил незнакомец, – я вижу, вы одолели моих сторожевых зверушек! Нехорошо! Очень нехорошо. Я так долго над ними трудился, а вы их взяли и убили. Нехорошо, ой, как нехорошо! Вламываетесь без приглашения, ведете себя, как разбойники. Неприлично, ох, как неприлично!

Человек в шляпе глядел на нас зло, глаза его сверкали. Откуда-то появился парализующий страх. Он приковал меня к месту, не позволяя пошевелить ни рукой, ни ногой. Я всмотрелся и тут же узнал незнакомца. Это был тот самый пресловутый учитель.

– Не стоило вам сюда приходить, не стоило тревожить! – учитель махнул рукой и взвизгнул, совсем по-детски: – Эй, слуги мои! Вперед!

Из невидимого разлома стены в коридор ввалились вооруженные люди. Их лица закрывали черные маски, на туниках красовались странные символы красного цвета. Пока «слуги» медленно двигались на нас, учитель размахивал своими костлявыми руками. Раздался треск – и в нас полетел багровый огненный сгусток. В то же мгновение впереди выросла полупрозрачная стена из дыма. Сгусток врезался в преграду и исчез. Исчезла и стена. Пытаясь понять, что происходит, я заметался по коридору. Учитель по-прежнему разводил руками, а сзади стоял Арим и что-то напевал. Я понял, что стена из дыма его рук дело. Вопрос родился сам собой, но было не до вопросов. Рядом зазвенела сталь.

«Слуги» оказались неопытными воинами, но их было много, и в схватке пришлось участвовать всем. Пока мы отражали атаки и нападали сами, Арим и учитель пускали в ход все новые заклинания. Какое-то время противостояние было равным, но потом одному из «слуг» удалось добраться до Арима. Хотя сама атака успехом не увенчалась, Арим отвлекся, и этого оказалось достаточно, чтобы новый огненный сгусток достиг цели. Пламенный шар врезался в предводителя дорсов и отбросил его назад. Я испугался, что Арим погиб, но нет. Он с трудом встал и возобновил борьбу.

– Дарольд! Айк! – крикнул Элсон. – Этот паршивец не зря нас здесь ждал, быстрее, ищите Рика. Мы этих уродов займем!

В доказательство своих слов южанин полоснул мечом ближайшего врага. Тот заревел от боли и упал. Что было дальше, я уже не видел. Мы бросились к ближайшей двери. Учитель явно хотел нас остановить, но каждый раз, когда он отправлял в нашу сторону сгусток огня, нас защищала стена из дыма. Под его злым взглядом мы исчезли в дверном проеме, за которым нас ожидала куча мусора и пустые бочки. Мы выскочили обратно в коридор и побежали в следующую комнату… Повезло нам лишь на четвертый раз. Мы оказались в длинном зале с камерами, клетками, станками для пыток и десятками мертвецов. Стояла жуткая вонь, по углам злобно пищали жирные крысы – они жрали мертвую человеческую плоть, и это было омерзительно.

Сердце мое забилось с удвоенной силой. Кто-то из этих несчастных мог оказаться моим братом. В тусклом свете факелов мы принялись рассматривать каждый труп, но к счастью все лица были нам незнакомы. Подойдя к очередному бездыханному телу, я заметил движение в одной из клеток.

– Рик! Рик!!! Это ты? Ты здесь? – закричал я и подбежал к решетчатой двери. В дальнем углу сидел заросший и грязный, но живой человек.

– Эй! – обратился я к узнику. – Я ищу брата, высокий такой, большой, на северном наречии говорит, его недели две назад сюда притащили, Риком зовут. Может, ты его видел?

Пленник промолчал.

– Молодой парень… из Нордении, – я не терял надежды получить ответ.

Человек опять ничего не ответил и лишь сжался в комок.

«Наверное, не говорит по-нашему», – подумал я, и тут услышал свист Айка. Он стоял около большой клетки на другой стороне и махал мне рукой. В несколько прыжков я оказался рядом с другом. На меня из-за толстых прутьев смотрел изможденный, обросший мужчина.

– Я брата ищу, Риком зовут! – прокричал я.

– Был здесь один паренек с таким именем, только увели его, – ответил узник на чистом северном наречии.

– Ты что из Нордении? – спросил Айк, прежде чем я успел задать свой следующий вопрос.

– Оттуда, из Пули.

– А здесь как оказался?

– Как и все, поступил на службу к учителю, провинился, и вот теперь сижу, жду когда меня прикончат.

– Как прикончат? – удивился мой друг.

– Как всех. Отсюда два пути – либо на верхние этажи, либо вниз, зверью на съедение.

– Мой брат, его куда увели? – заволновался я.

– Наверх увели.

– Уверен?

– Уверен, – ответил узник. – Видите вон ту дверь, что в дальнем конце… она ведет наверх, парня забрали туда…

– А что у вас наверху?

– Этого я не знаю, меня туда не водили.

– Дарольд, – схватил меня за рукав Айк. – Быстрее, наверх!

– А как же он? – кивнул я в сторону узника.

– Мне отсюда все равно не выбраться, – ответил мужчина.

– Мы можем открыть дверь… – предложил я.

– Даже если и откроете, у меня кандалы, да и ноги не ходят совсем. Я все равно далеко не убегу.

Спорить я не стал.

За дверью обнаружилась винтовая лестница, чистая и освещенная. Следующие два этажа оказались заперты, на третьем был один просторный зал без мебели – лишь голые стены, а на четвертом нас поджидали трое слуг учителя, вот только с оружием они управлялись совсем скверно. Схватка была быстрой. Айк ловким движением оттеснил сразу двух слуг, а я набросился на третьего. Слуга был без доспехов, и это его погубило. Мой друг нанес несколько ударов, враг крикнул что-то невнятное, упал, дернулся и умер. Вскоре за ним отправились и остальные, сраженные ловкими ударами Айка. Удостоверившись, что враги мертвы, мы открыли дверь и осторожно вошли. Интуиция и видения нас не подвели. Внутри, в большой круглой комнате, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, на полу лежал Рик. Я кинулся к брату.

– Дарольд, Айк! – пробормотал Рик, как только понял, что происходит. – Я уже думал, что мне конец.

– Не говори глупостей, мы тебя никогда не бросим!

– Да я не сомневался, что вы искать будете, только я никак не думал, что вы меня найдете. Вы вообще знаете, где мы?

– Конечно, мы же сюда на своих ногах пришли, – усмехнулся Айк, выглядывая на лестницу.

– Ну и?

– Что «ну и»?

– Где мы? – спросил Рик.

– А ты разве не знаешь? – удивился я.

– Откуда?! Я как в Рам Дире до той проклятой шкатулки дотронулся, так сразу здесь и очутился. Где, что, как – ничего не знаю.

– Мы в старой башне в Лесу Потерянных Душ.

– Да ладно, прямо в самом лесу?

– Ага, только давай поднимайся, нужно скорее отсюда выбираться.

Втроем мы поспешили обратно, вниз по винтовой лестнице, через зал с трупами, в коридор, откуда все еще доносился звон оружия.

– Так вы не одни? – крикнул Рик.

– Нет, конечно, – ответил я и нырнул в дверной проем. К счастью все наши были живы. Вокруг них лежали мертвые и умирающие «слуги», а пол был усеян оружием. Но наши спутники сражались, и не собирались сдаваться. Я поднял первый попавшийся меч и передал его брату, но в это мгновение в воздухе вдруг заплясали синие и лиловые молнии, они били в пол и стены, медленно подбираясь к нам. Завидев нас, учитель вновь воспользовался магией, но и Арим не терял времени. Одна фраза, один взмах руки – и молнии рассеялись.

– Я не смогу его долго сдерживать! – прокричал предводитель дорсов, захлебываясь кашлем. – Надо уходить!

– Куда? – крикнул я, – обратно в лес?

– Нет, в лес не успеем. Нужно отыскать вход в лабиринт – это наш единственный шанс.

– Да где ж мы его найдем? – возмутился Айк.

– Кажется, я знаю! – воскликнул Рик. – Я как раз через него сюда попал!

Этого объяснения было достаточно. Арим нагнал магического дыма, и под его прикрытием мы поспешили к лестнице. Рик повел нас на нижние этажи, где в одной из комнат стояла каменная колонна, испещренная странными знаками. Такая же колонна встретила нас недалеко от Селенсии, и что-то схожее мы видели в Рам Дире.

– И что теперь? – спросил Айк, разглядывая колонну, но не решаясь подойти ближе.

– Не знаю, может, дотронуться? – предложил я.

Мы начали прикладывать руки к разным частям колонны. Но ничего не происходило.

– Здесь нужно заклинание, – устало объяснил Арим и вынул из кармана треугольную пластину. – С помощью этого ключа мы можем открыть любой вход в лабиринт.

Арим что-то выкрикнул и приложил пластину к колонне. Все вокруг загудело. Комнату затрясло. Я потерял равновесие и полетел на пол. Потом была ослепительная вспышка и грохот такой силы, что, казалось, рушится вся башня… а дальше был сон…

Глава 3

Сон был долгим и утомительным, из тех, когда сам не понимаешь, как долго спал, и даже не знаешь, где именно уснул. Все, что вертелось в голове – какая-то таинственная башня, какой-то лес, и Рик.

«Да уж, сон, так сон. Или все же видение? – мысли текли вяло, словно осенняя вода в ручье. – Наверное, видение. Но тогда это всем видениям видение».

Неплохо бы и проснуться, но почему-то мне совсем не хотелось открывать глаза. Было немного прохладно и хотелось пить, но лежать в неизвестности все же было приятнее, совсем не хотелось расставаться с этим расслабляющим ощущением. «Интересно, сколько еще мне дадут поспать? Отец наверняка занят каким-то важным делом, Эйв ему, конечно же, помогает, Рик, скорее всего, шатается по городу. Оставались мать и сестры. Ну, сестры будить точно не будут, не хватит смелости, а вот мама может».

Я потянулся. Ноги немного затекли, и почему-то заболела правая рука.

«Странно. Вроде я нигде не ударялся. Откуда тогда боль? Может, во сне стукнулся? Да, наверное, так, ну ничего, пройдет…»

Решив еще полежать, я понадеялся, что неприятное ощущение отступит, но боль не уходила. Наоборот, она только усилилась. По-прежнему не открывая глаз, я потер больное место – не помогло. «Эх, видимо, пора все же вставать».

Я медленно открыл глаза… и к великому своему удивлению обнаружил, что лежу не дома, а в каком-то лесу. Лес был густой, но почему-то знакомый. Я сел. Болела голова, в ней царил невообразимый сумбур. Вначале на ум ничего не приходило, я даже начал злиться, и вдруг память вернулась. Я вспомнил все – и путешествия, и битвы, и видения, и Лес Потерянных Душ, и башню, и учителя. Меня бросило в холодный пот, и я вскочил на ноги.

– Рик? Айк? – кажется, я крикнул это в голос. Но услышать меня было некому. Я был один. «Где же остальные? Где Башня – или хотя бы ее руины?»

Никого, только деревья да кусты. Я старательно прислушался – тишина. Вернее, звуков было великое множество, но это был обычный лесной шум – шелест листьев, щебетание птиц, шуршание травы. Кричать еще раз я не осмелился – где-то рядом могли быть враги. Но ведь где-то рядом должны быть и друзья! Или… все мертвы? На меня накатила волна страха и слабости, но раскисать было нельзя, и я откинул неприятную мысль. Если я жив, то и они живы. Должны быть живы.

На всякий случай я внимательно себя осмотрел. Кроме руки и головы, ничего не болело. Впрочем, головная боль уже потихоньку отступала. Не было ни тошноты, ни головокружения, и это радовало. В конце концов, я решил не терять времени на бесполезные рассуждения, и, отряхнувшись, пошел через лес. Я не знал, куда иду, но надеялся, что рано или поздно мне повезет, и я наткнусь на какой-то знак, след, чьи-то вещи, тела. Нет, нет, тела я находить не хочу!

Вскоре мое желание сбылось, и я наткнулся на признаки жизни, и их было немало – поломанные ветви, пеньки срубленных деревьев, пару раз попадались отпечатки грубых крестьянских башмаков. Это поставило меня в тупик. Неужели легенды лгут. Неужели и в Лесу Потерянных Душ живут люди? Я вышел на опушку и увидел то, что совсем не ожидал увидеть.

Ноги подкосились, и я опустился на траву. Мысли скакали, словно перепуганные белки. Этого не могло быть… Это было невозможно! Но это было. Если только зрение не обманывало меня, я находился вовсе не в Лесу Потерянных Душ, и даже не в Магниссии, а рядом с родным Виллоном. Но как? Почему? Как так случилось?

Чтобы убедиться, что все реально, я ущипнул себя. Потом еще раз, сильно, до синяка. Черепичные кровли и башенки никуда не исчезли. Виллон по-прежнему стоял передо мной. Растерянность и удивление сменились ощущением радости. Я был дома! Дома! Увы, радость оказалась недолгой. Вскоре впереди я заметил на дороге трех крепких мужчин при оружии. Внутри похолодело. Повинуясь недоброму предчувствию, я метнулся к придорожным кустам и уже из укрытия принялся внимательно разглядывать странную троицу. Их присутствие здесь было неестественным – у нас не ходят с оружием средь бела дня. Да и вообще…

Только сейчас я понял, что окрестности Виллона были как-то уж слишком безлюдны даже для трудового дня. Троица подошла ближе, и тут я их узнал. Нет, не самих людей, а их одежду – это были братья Ордена Духов. И хотя в городе всегда жил брат Ордена, у него даже была часовня и небольшое подворье, но того я знал, и его среди мужчин не было.

«Слуги духов в Виллоне? Неужели явились за мной? Нет, они не могли знать, что я окажусь дома. Я сам не знал. А может, я напрасно паникую? Сколько меня не было в городе? За это время все могло измениться. Все наверняка изменилось. Хотя… а вдруг засада?»

Слово «засада» меня напугала. Осторожно, крадучись, словно вор, я пошел по кустам вдоль дороги. В город я попал без особого труда. Улицы были пусты, даже рядом с местным трактиром не было ни души. Здесь явно происходило что-то неладное. А возможно, уже произошло.

Я скользнул в неприметный проулок и перевел дух. Надо было успокоиться. Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Когда задерживал дыхание, чувствовал, как сердце молотом бьется внутри. Легче не стало, но сидеть на месте было невыносимо, и я двинулся дальше. Перебираясь через груды мусора и дважды чуть не провалившись в помойные ямы, я вышел к центральной площади. Опасения многократно усилились. Никого из горожан там не было, зато возле часовни толпилось не меньше десятка братьев Ордена.

«Так, – лихорадочно думал я, – по словам Жимора, рядом с нашим городом было озеро Духа, того самого, что якобы передал нам свою энергию. Может, братья здесь по его душу? Но тогда где все горожане?»

Я снова сделал глубокий вдох.

«Ладно, позже разберусь. Я все-таки дома!» Один раз я уже возвращался в Виллон, но не повидался с родными. Второй раз этого допускать нельзя. Я решил не думать о плохом и направился к родительскому дому.

На дорогу ушло довольно много времени. Идти открыто я поостерегся, и потому пробирался проулками, стараясь скрываться в тени. И вот, наконец, знакомая покосившаяся ограда. Я перемахнул через частокол и ужаснулся. Окна и двери оказались заколочены досками, посеревшими от влаги. Вокруг царила тишина и уныние. Лишь яркая тряпка валялась в пыли у крыльца. Я поднял ее. На глазах выступили слезы. Горло сжало, словно клещами. Это был любимый праздничный платок моей младшей сестры…

– Где же вы, родные мои? Куда вы подевались? – прошептал я, прижимая платок к груди.

Я подошел к ближайшему окну, оторвал несколько досок и влез внутрь. В доме было темно и очень тихо. Повсюду валялась одежда, всякая утварь, уже давно сгнившие продукты. Сильного беспорядка я не увидел, но было очевидно – мама и сестры собирались в суматохе, спешили. Обшарив весь первый этаж, я поднялся на второй, зашел в свою комнату. Там было все, как и раньше, только теперь кровать и стол покрывал толстый слой пыли. По полу бегали тараканы, где-то скреблась мышь. Я попытался присесть на стул, но не смог. На душе было слишком скверно.

Не в силах больше находиться внутри, я выбрался на улицу и почему-то побрел к забору, разделяющему наш дом с соседским. Висевшая на одном гвозде доска была на месте. Протиснувшись через лазейку, я ввалился в чужой огород. У соседа – старого кожевника Томаса – жила злая и зубастая собака, она всегда лаяла и рычала, но в этот раз ее не было слышно. Соседский дом был таким же пустым, безжизненным и заколоченным, как и наш. Зато двери мастерской кожевника были распахнуты настежь. Надежда мелькнула ночным светлячком и тут же пропала. На пороге я увидел облепленный истлевшей шерстью скелет собаки, скорее всего, это был тот самый злой сторожевой пес.

Уже не таясь, я кинулся в следующий двор, где жила семья торговца сыром. Там меня ждало все те же запустение. Но больше всего меня потрясли аккуратно заколоченные двери и окна. Это был знак того, что люди уходят отсюда надолго, а быть может, и навсегда. Толстые, добротные, хотя и успевшие уже посереть от времени, доски, солидные кованые гвозди одинакового вида. Их явно забивал один и тот же человек. Что-то подсказывало мне, что он не был жителем Виллона. Как будто хороший прочный гроб сделали и заколотили. Тогда-то я осознал – бесполезно, таясь и оглядываясь, бродить от дома к дому – в Виллоне никого не было. Никого, кроме братьев Ордена. И это было ужасно! Все, кого я знал, кого любил и кому радовался – исчезли.

Вдруг захотелось кричать, но я сдержался. Глаза щипало, комок стоял в горле. Но слез не было. Может быть, не было совсем, а может, потому, что на них не было времени. Я уже не был тем наивным мальчиком, что когда-то покинул Виллон. Я повзрослел, поумнел и немного обозлился. Предаваться скорби я больше не желал. Я желал действовать!

– Эй, брат Торкват, – послышалось вдруг за забором.

Я прильнул к доскам и замер.

– Ты слышишь? Вроде кто-то ходит?

– Да ладно, кому тут бродить? Всех уже давно отправили, куда следует, пошли лучше в лагерь, скоро обед, а брат-кухарь обещал порадовать похлебкой из баранины с чесноком.

– Откуда у него баранина?

– Так наши ребята караван вчера перехватили, разве не слышал?

– Не-а…

Затаив дыхание, я смотрел сквозь щель в ограде. Мимо прошли два служителя Ордена, держа на плечах длинные копья. Они двигались расслабленно, не ожидая никакой опасности. Я стиснул зубы и сжал кулаки, готовый броситься на них, но очень быстро понял, что этот бой я проиграю, и моя смерть никому не поможет. Сейчас нужно было не драться, а как можно скорее уходить.

Уже в глубине заброшенного фруктового сада на окраине Виллона, я позволил себе передохнуть. Мысль, пришедшая после недолго размышления, была простой и страшной, как детский гроб. Я понял, что идти, на самом деле, мне было некуда – в Виллоне пусто, в Сироне, где заправляла Леди Кафир, опасно, в Бонвилле только суровая неизвестность. Кончено, еще оставался Пули. Но город-порт был слишком далеко, а у меня не было ни денег, ни лошади, чтобы туда добраться.

«Что же делать? Что?!»

Сквозь отчаяние я неожиданно кое-что вспомнил, вернее кое-кого. Я едва удержался, чтобы театральным жестом не хлопнуть себя по лбу. Ведь совсем недалеко жил отшельник Ирк, тот старец, что помог нам с переводом книги алавантаров. Помнится, отшельник знал весьма немало, и о Нордении, и о мире, и о хранителях. Может быть, он мне поможет?

«Да, решено! Отправляюсь к старику!»

Перед глазами промелькнули лица мамы и сестер.

«Я обязательно вас найду!» – сказал я себе и побрел к дороге.

Путь до поляны, где жил отшельник, занял у меня намного больше времени, чем в прошлый раз. Во-первых, с той встречи прошло уже немало времени, и я с трудом вспоминал дорогу. А во-вторых, стараясь избегать встреч с другими путниками, мне часто приходилось выбирать окольные тропы, отчего я пару раз чуть не заблудился. Но удача ли, случай ли – я все же нашел то место, где в окружении лесных деревьев ютилось маленькое жилище отшельника. Сколько времени прошло, а на поляне ничего не изменилось. Так же торчала на краю прогалины скромная хижина с кривой трубой – глиняная мазанка, крытая поросшим травой дерном. И так же темнели крошечные грязные слюдяные окошки.

Разглядывая домик, я испугался, что он окажется пуст. Ирк ведь уже старик, да и мятеж нельзя сбрасывать со счетов. Словно в ответ, из коричневой глиняной трубы поднялась тонкая струйка дыма, и я вздохнул с облегчением. Отшельник был жив, и был дома. Я подошел и дернул дверь. Она отворилась легко. Внутри, нагнувшись над убогим очагом, стоял Ирк. Услышав скрип, отшельник обернулся. Лицо его исказил неподдельный испуг. Я понял, как выгляжу в его глазах – грязный, усталый оборванец, беглый оруженосец или мятежник, или вообще разбойник с большой дороги.

– Ты кто? – спросил старец дрожащим голосом.

– Я Дарольд Ллойд…

– Дарольд… Марольд… – тут же меняясь в лице, рявкнул отшельник. – Нет, не принимаю.

– Мы с вами знакомы… я приходил к вам вместе с Минаром Эмилем. Мы оба служили оруженосцами у сира Рона из Сирона.

– Минар, говоришь, – Ирк задумался. – Хм-м-м, да… Минара я помню, он служит Сиру Рону в Сироне.

– Именно так, и я тоже служу Сиру Рону.

– А вот тебя я не помню.

– Ну, как же так?

– А вот так, – нахмурился старец. – Не знаю я тебя и все. Уходи!

– Ирк, пожалуйста, попытайтесь вспомнить! – я повысил голос. – Мы вам книгу приносили из обители Ордена духов, что здесь неподалеку.

– Нет, не помню.

– Книга та не простая была, она принадлежала алавантарам!

Отшельник напрягся.

– Алавантары, говоришь, – он присел, почесывая затылок. – Ладно, заходи. Только дверь закрой, а то холодно.

Я закрыл дверь и присел на колченогий табурет. Ирк достал уже знакомый мне прибор из двух стеклянных кругов и проволоки, надел его на нос и осмотрел меня с ног до головы:

– Вас тогда интересовал Уру, так? – прошамкал он.

– Да, так оно и было! – радостно воскликнул я.

– А тебя я отправил на поиски послушников Господина Древности…

– Да!

– Хм-м-м, я думал, ты погиб.

– Погиб? Почему?

– В борьбе с Господином Древности редко кто выживает.

– Я выжил!

– Это верно. Сидишь тут… целый… живой. А где остальные?

– Я один.

– Один? Что же ты один тут делаешь?

– Это длинная история, господин Ирк.

– Эй, эй! Ты что это! А ну прекрати!

– Что я такого сказал? – я привстал.

– Какой я тебе «господин»?!

Тут я вспомнил слова Минара, что Ирк очень не любил, когда его называли «господином».

– Ох, извините, Ирк, я совсем запамятовал, – попытался оправдаться я.

– Ладно, на первый раз прощаю, – смягчил свой тон отшельник. – Но если услышу это слово опять, то останешься на поляне. Нет, не на поляне, в лес пойдешь. Понял?

Я кивнул.

– А теперь рассказывай все и по порядку.

Вздохнув, я начал свой рассказ, который, как и ожидалось, получился весьма длинным. В какой-то момент на столе появилось угощение. Похоже, я весьма проголодался за время пути и накинулся на еду, забыв про все нормы приличия. Набивая рот то тушеными грибами, то хлебом с сыром, я продолжал говорить. Получалось у меня не очень складно, но Ирка, казалось, это совсем не беспокоило. Когда же моя история подошла к концу, старик заметно оживился.

– Значит… дорсы – твои друзья?

– На счет друзей не знаю, – ответил я, – но они враждуют с Орденом Духов, а Орден меня совсем не жалует.

– Кто у них лидер?

– Арим.

– Хм-м-м… Арим… и ты его видел?

Я вздохнул – чтобы говорить с отшельником, нужно было иметь большое терпение.

– Так мы же вместе до Башни добирались, а потом с учителем проклятым бились, после чего я здесь и очутился!

– Жаль…

– Жаль? – удивился и насторожился я.

– Как говорят в одной далекой стране: «Гора не сходится с горой, а вот человек с человеком – непременно», – грустно улыбнулся Ирк. Он посмотрел на меня и добавил: – Ты был честен со мной, и потому я буду откровенен с тобой, тем более что времени у нас, похоже, много меньше, чем я предполагал.

Интонация отшельника изменилась, изменилась и манера разговора. Он больше не казался рассеянным, забывчивым стариком, нет, теперь он говорил как настоящий мудрый ученый муж.

– Так вот, юный Дарольд Ллойд, мой холодный прием – это всего лишь ширма. На самом деле я прекрасно помнил, кто ты, знал я и о том, где ты побывал, и что с тобой стряслось. Но прежде чем раскрывать себя, я должен был убедиться, что ты – тот, кем был раньше.

– То есть как? – не понял я.

– Мне нужно было увериться, что никто и ничто тебя не изменило и не испортило. Выслушав твой рассказ, я в этом полностью убедился, и теперь могу раскрыть тебе свою небольшую тайну. Вот уже многие годы я являюсь другом и союзником дорсов и вместе с ними борюсь против хранителей и их послушников.

Я едва не подавился грибами.

– Как? И ты дорс?

Старик покачал головой:

– Нет, я не дорс, но я всецело поддерживаю их борьбу с пресловутыми хранителями. Более того, я отчасти виноват в том, что ты сейчас оказался здесь. Уже тогда, во время нашей первой встречи я начал подозревать, что и ты, и твои спутники как-то связаны с хранителями.

Я замер. Казалось бы, после всего того, что со мной произошло, я разучился удивляться, но отшельнику удалось меня поразить. Оказывается, я – просто пешка в чьей-то сложной и коварной игре, где все роли давно расписаны, а ходы спланированы. Мне представилась марионетка, висящая на нитках, за которые дергала чья-то опытная и умелая рука; шахматная доска и фигуры, передвигающиеся по воле игроков.

– Ты знал и о нас, и о том, что нам предстоит пережить, и ничего нам не сказал?! – процедил я сквозь зубы. – Из-за тебя и таких добродетелей, как ты, я всех потерял! Всех до одного! Ты… ты просто подлец!

– Горе твое понятно, твой гнев обоснован. Наверное, мне нужно было вести себя с вами более открыто, – тихо ответил Ирк.

– Поздно оправдываться!

– Нет, не поздно, – возразил отшельник, – пойми, тогда я не мог всего рассказать. Это было слишком опасно. За вами следили, на вас охотились, и самое главное: вас пытались использовать. Я не мог рисковать.

– Так говорят только трусы!

– Да, наверное, ты прав, – печально сказал отшельник. – И я это понимаю, но не все еще потеряно. Ведь ты жив, и ты здесь.

– Мне наплевать, – огрызнулся я. – Что с того, что я жив? Жив, а семья пропала. Отца нет, Эйв у аалов, Рик, скорее всего, погиб, а мать и сестры исчезли.

– Это печально, – согласился Ирк.

– Печально?! Да это просто ужасно!

– И здесь ты прав.

Я зло посмотрел на отшельника и вдруг осознал, что меня больше не интересуют хранители, дорсы, аалы, скрытые города, великие войны, магия и даже спасение Этории. Меня волновали судьбы родных и друзей! И все!

Ирк тем временем опустил глаза и произнес:

– Я думаю, можно еще что-то изменить. И первый правильный шаг ты уже сделал. Ты пришел ко мне.

– Если бы я знал, кто ты на самом деле, я бы отправился куда-нибудь подальше отсюда.

– Успокойся, Дарольд, – отшельник поднялся, снял стекляшки с носа и произнес твердым решительным тоном: – Я хоть и старик, но кое-что могу, и я сделаю все, чтобы тебе помочь.

– Зачем? – спросил я.

– Все просто: помогая тебе, я помогаю Этории. Хотим мы этого или нет, но борьба продолжается, и ни тебе, ни мне от этого не отстраниться. Ты говорил, что все это спектакль, и ты прав. Мы – актеры, но мы еще и люди, и от нас, а не от хозяев труппы зависит, что мы сыграем на сцене, понимаешь?

Какое-то время я сидел в раздумье. Постепенно гнев поутих, в голову стали возвращаться разумные мысли. Помощь мне действительно нужна, а старец был человеком знающим, да и с дорсами я в принципе не ссорился. Злость к ним была, а вот ненависти не было. Более того, я понимал, что в одиночку мне со всеми трудностями не справиться. Может быть, в сказках и песнях странствующие герои боролись со всем злом мира в одиночку, побеждая одного негодяя за другим, но в реальности выжить одному было невозможно. Так что если уж отправляться на поиски матери и сестер, то уж лучше с Ирком – моим единственным помощником.

– С чего начнем? – сухо спросил я.

– Начнем с Бонвиля. У меня там остались кое-какие знакомые. Если в Виллоне что-то произошло, они мне расскажут. Ну а если выяснить ничего не удастся, двинемся к Рам Диру.

– Почему Рам Дир?

– Ну, судя по твоим рассказам, там правит сир Джам, – ответил Ирк. – Я уверен, он по-прежнему остается твоим союзником. И потом… – старец сделал паузу. – Рам Дир – это единственное место, где ты сможешь развить свои способности.

– Ты что, действительно веришь, что во мне есть некая сила хранителя?

– Конечно верю, так же, как я верю, что очень скоро ты ее почувствуешь сам. И это не предположение, а убеждение. Истинная мощь природы, вложенная в человека, грандиозна и совершенно не изведана. А стало быть, познавший хоть толику ее тайн способен на многое, кажущееся чудом всем остальным. Кто-то называет твои способностью даром древних хранителей, кто-то магией, я же уверен, что твои способности были в тебе всегда, их лишь разбудили.

Ирк был убедителен, и я решил с ним согласиться.

Беседа затянулась. За окном стемнело, и отшельник, не в силах бороться с усталостью, отправился спать. Меня он попросил остаться на поляне. Я не возражал. Свежий воздух и чистое звездное небо были мне больше по душе, да и спать я особо не хотел. Ворочаясь на лежанке из веток и одеяла, которое мне выдал Ирк, я вглядывался в густой мрак леса. Решение было принято, и отступать вроде некуда, однако сомнения жгли душу, и уснул я далеко за полночь.

Проснулся я рано. Начинало светать. Я встал и прошелся по еще сонному лесу. Прогулка немного взбодрила. «У меня все получится… все получится… – раз за разом, будто заклинание, повторял я себе. – Я найду всех и сделаю так, чтобы мы все вернулись к нормальной жизни».

В глазах по-прежнему стояли слезы, но в сердце горела непреклонная решимость. Мою решимость разделял Ирк, по крайне мере, когда он появился на пороге своей хижины, во взгляде я увидел именно ее. «Что ж, может, отшельник действительно искренне хочет помочь. Пускай. Я не буду возражать…»

Глава 4

День только разгорался. Шли мы настолько быстро, насколько позволяли старческие ноги моего спутника. Дорога постепенно заполнилась людьми. Мятеж, расколовший восточную Нордению, почти угас, и людской поток вернулся на дороги. Домой спешили согнанные недавней смутой крестьяне, напуганные событиями лавочники и ремесленники. Нам встречались пешие и конные, повозки и носилки, тележки, запряженные ослами, и огромные телеги. И, конечно же, повсюду оживленно суетились всякие авантюристы и темные личности, та человеческая муть, что поднимается всякий раз во времена бедствий и развала, чтобы ухватить свой кусок, да пожирнее.

Жгучая жара томила, твердая почва вызывала боль в ступнях, а вездесущая пыль настырно лезла в глаза, да так сильно, что зрение мое притупилось, и я едва заметил, как людская масса на дороге вдруг замерла, а потом, взорвавшись воплями и криками, бросилась в разные стороны, освобождая проезд. Даже вполне законопослушные на вид путники торопились поскорее убраться на обочину. Мы тоже ушли с дороги. И вовремя. Не прошло и пяти минут, как впереди показался движущийся мелкой рысью отряд всадников, человек тридцать. Все они были при оружии и в плащах цвета герцогского стяга провинции Буа. У многих на пиках болтались такие же вымпелы.

Первым на могучем белом жеребце ехал воин лет пятидесяти, грузный, словно вековой дуб. Косматая рыжая голова, борода почти до глаз, грубый и корявый нос, явно сломанный не раз. Напоминал он вовсе не слугу короля Нордении, а самого настоящего разбойника. Это впечатление укреплял вид его обмундирования: дешевый, кованый в деревенской кузнице шлем; доспех с чеканными, украшенными золотом зерцалами тонкой работы, явно трофейный; длинный меч и дубовая палица у седла, усаженная гвоздями. Едущие следом выглядели не лучше. На одном всаднике была женская кофта с золотыми пуговицами, у другого – вытертые солдатские сапоги в сочетании с бархатными штанами, третий вооружился огромными топором мясника и таким же длинным мясницким ножом в дополнение к кистеню.

– Это еще что за шуты? – спросил я шепотом.

– Полагаю, вспомогательные части гарнизона нового герцога Буаского, – сообщил Ирк. – После мятежа регулярных солдат не хватает, вот и набирают дополнительные отряды.

– Да какие они солдаты? Это же сброд какой-то! – возмутился я, вспоминая те далекие дни, когда провинцией правил сир Тэм. Но сир Тэм выступил на стороне мятежников, за что поплатился жизнью. А тот, кого король поставил на его место, похоже, намного меньше беспокоился о благополучии провинции.

Пестрый отряд почти скрылся за поворотом, как вдруг ехавший последним новоиспеченный солдат наклонился и подхватил с обочины оказавшуюся рядом девушку. Невзирая на ее дикие крики, он, как тюк с добычей, перекинул несчастную через седло и двинулся дальше. Остальные вояки встретили поведение сотоварища дружным гоготом, особенно когда в ответ на истошный девичий визг тот задрал на несчастной юбку, демонстрируя всему миру розовые округлости. Толпа смотрела на все происходящее с негодованием и испугом, но никто не вмешался. Когда же всадники скрылись из виду, люди вернулись на дорогу, хмурясь и в полголоса бранясь.

Увиденное потрясло меня до глубины души. Хотя я и не ожидал встретить в Буа былого благолепия, но чтобы дело дошло до такого… В прежние времена любой, будь то солдат или простолюдин, так нагло похитивший женщину, рисковал быть повешенным на первом же дубу, как злодей или насильник.

– Вот, Дарольд, так мы и живем, – саркастически скривился отшельник, – теперь ты понимаешь, что нет ничего удивительного в судьбе твоих родных. Здесь – наемники, там – братья Ордена. И те и другие действуют совершенно безнаказанно.

В ответ я лишь горько вздохнул.

До провинциальной столицы мы добирались несколько дней. А, добравшись, расстроились. Бонвиль изменился. То тут, то там виднелись пепелища, многие дома стояли пустыми, с выбитыми окнами и дверьми. Битые черепки и обломки мебели напоминали о недавних погромах. Горожане старались поменьше показываться на улице. Там, где собирались вместе хоть несколько человек, тотчас появлялась стража и всех разгоняла. Мрачные лица, бегающие глаза, короткие приглушенные фразы – вот как теперь выглядели жители когда-то самого веселого и шумного города Буа. Как пояснил один разговорчивый прохожий, после мятежа город находился в полной власти королевской гвардии, которая помогала новому правителю, железной рукой искоренять «крамолу». Из Бонвиля по всей провинции рассылались военные суды в сопровождении палачей, а обратно привозили мятежников и преступников для суда, публичных пыток и казни.

– Дарольд, ты только посмотри, во что превратили такой чудесный город! Негодяи, мерзавцы, – с негодованием в голосе сетовал Ирк, когда мимо прошли очередные патрульные, пьяные и злые. С трудом преодолев еще несколько шагов, солдаты остановились. Может, они услышали отшельника, может, их привлекло что-то еще, но общаться с этим сбродом нам совсем не хотелось, и мы поспешили укрыться в первом попавшемся переулке, где на нашу удачу затерялся небольшой трактир.

Внутри было битком, но посетители почти ничего не заказывали. Многие походили на моряков, и все слушали мужчину странного вида, который рассказывал о Лорандии, еще одном объятом горем государстве Этории. Со слов рассказчика, положение в далеком королевстве было не ахти. Пока большая часть страны находилась в растерянности и смятении, а главнокомандующий граф Корвин вместе с королевой Лолой Овербурно заперлись в столице, рассчитывая отсидеться за высокими стенами, некий генерал Горт собрал армию в южных графствах и выступил против имперских захватчиков. К сожалению, новоявленный спаситель оказался не самым умелым военачальником и в первом же сражении был разбит в пух и прах. Его армия была опрокинута, а сам Грот попал в плен вместе со всем своим штабом. Такое яркое поражение вызвало еще большую панику среди населения, и один за другим города Лорандии стали сдаваться на милость войскам Северной Империи.

– Первым пал Той-Савье, потом Лулонару, а там и Рину не выдержал, – говорил рассказчик, – победители не стали устраивать резню, зато во всю развернулся повальный грабеж…

– А что с Орвье? – прокричал кто-то из зала.

– Орвье пока верен королеве, но он в кольце. Кимросо тоже в осаде. Ровеннол наверное уже захвачен…

– Не может быть!

– Как же так?

– Почему наши легионы бездействуют?

– Неужели все так плохо?

Один за другим злые вопли разлетались по залу. Понимая, что ничем хорошим эта история не закончится, мы отказались от заказа и поспешили к выходу.

Поплутав по грязным улочкам еще с полчаса, Ирк привел меня к другой харчевне, попасть в которую стоило немалых трудов. Отшельник, казалось, словно нарочно выбрал самое популярное заведение в городе. Приходилось буквально продираться сквозь толщу теснящих друг друга орущих и пьяных мужланов, которые суетились у входа, где их сдерживала тройка бравых ребят очень внушительных размеров. Вышибалы вальяжно осматривали желающих попасть внутрь, кое-кого пропускали, некоторых отгоняли прочь. Хотя народ явно был недоволен таким отношением, спорить, а тем более наглеть, никто не решался.

Мы остановились немного поодаль. Постояв минуту, другую, отшельник толкнул меня в плечо и уверенным шагом направился к охранникам. Недоумевая, я последовал за ним.

– Куда прешь, старый! Не видишь – очередь! – прорычал один их стражей, указывая короткой дубинкой на толпу внизу.

– А мы заплатим, – ответил Ирк и показал мужику несколько медяков. Тот почесал затылок, оглянулся и сказал:

– Еще добавишь?

Ирк добавил две монеты, отчего вышибала ощерился и отступил, разрешая нам пройти.

Внутри было душно, тесно и очень накурено. В дверях нас встретил половой, разбитной малый лет двадцати.

– Добрый вечер, господа. Посидите здесь, – указал он на широкий подоконник. – Места скоро освободятся, а я пока принесу вам пива… презент от заведения!

– Долго же он будет нести, – пробурчал я, оглядывая огромную толпу, поминутно требующую выпивки.

– Пусть несет подольше, – ответил Ирк. – Мы сюда не пьянствовать пришли, а послушать, о чем нынче болтают. Может, посчастливится, и узнаем что-нибудь о темных делишках служителей Ордена.

Идея подслушать разговоры посетителей именно в этом заведении меня удивила. Вокруг стоял такой галдеж, что звенело в ушах, и долетавшие до нас обрывки фраз перемешивались в самый неимоверный винегрет.

– Почему именно здесь? – спросил я.

– Ха, это не просто харчевня, – улыбнулся Ирк. – Это самое популярное из всех заведений свободного типа. То есть здесь не стоит опасаться облав или обысков. Каждый, у кого есть деньги, может расслабиться, отдохнуть и не думать, что ночью его арестуют или перережут глотку. Те, кто сюда захаживают, как правило, люди серьезные, слов на ветер не бросают, и потому истории у них чаще всего правдивые.

– Что ж мы сюда сразу не пошли? – нахмурился я.

– Надо было удостовериться, что за нами никто не следит, – ответил отшельник.

– И?

– Вроде все нормально, соглядатаев нет, – ответил Ирк и стал внимательно вслушиваться, силясь разобрать тот или иной разговор.

Он внимал речам юрких уличных торговцев, затеявших перекусить среди долгого дня, накрашенных девиц, ражих приказчиков из купеческих лавок, и всяких темных личностей, которых в зале было с избытком. Я тоже пытался вслушиваться, но от постоянного гама уже болела голова, а среди ароматов табака, лука, пива и пота дышалось трудно. Но я не сдавался, и мое упорство вскоре принесло первые плоды. Так я услышал, как вдрызг пьяный мужик, сидевший неподалеку, заявил двум своим собеседникам, явно не местным, что, несмотря на всю показную жестокость, положение новых хозяев в городе было довольно шатким. С его слов, ночь новому герцогу не принадлежала. Хотя после наступления темноты почти во всех кварталах запрещалось выходить на улицы, а сами улицы перегораживались цепями, рогатками и бревнами, – в Бонвиле царил хаос. Каждую ночь случались грабежи, насилие, убийства, причем к ворам и разбойникам еще добавились бывшие солдаты и дружинники тех рыцарей, чей выбор в конфликте оказался неудачным. Они нападали на охрану, устраивали засады, поджигали склады, похищали знатных особ. За пределами города ситуация была не лучше. Занятые охотой на мятежников, королевская гвардия и местные сиры совсем позабыли об охране своих подданных. Патрулировались лишь главные дороги, и только в большие деревни иногда заглядывали солдаты. Таким положением воспользовались всякого рода бандиты, отчего в провинции царил разбой. К сожалению, на мой вопрос о Виллоне мужик ничего не ответил. Он попросту уснул, и мне пришлось переключить внимание на других посетителей: сперва на высокого парня, который громогласно и бесстыдно живописал свои подвиги на любовной ниве, потом на компанию каменщиков, поносивших цеховое начальство, а затем на бродячего предсказателя.

– Ох, грядет возвращение тьмы, – торжественно молвил он. – Ох, странные и страшные вещи творятся по всей Этории! Мир наш просто переполнен злом! А там, где зло, там и магия. О, да! Магия оживает! Черное, скверное волшебство расползается по нашим землям! Оно поедает нас и все, все, все вокруг!!!

Я заинтересовался, но бродяга принялся распинаться о каком-то старом проклятии, которое, дескать, нужно снять с Этории, и потому предлагал всем слушающим сдать по медяку, якобы на покупку секретного манускрипта. Рядом остановились два горожанина, по виду служащие мелкими приказчиками у купцов. На них речь пророка-самозванца произвела глубокое впечатление.

– Вот, правду человек говорит, зло поднимает голову! – вздохнул один из гостей, отдав медяк прохвосту.

– Ой, и не говори! – согласился другой. – Мятеж, смута, грабежи, убийства, да и эти беженцы, будь они прокляты…

– Это, что, – продолжил первый, – намедни шурин из Пуно вернулся, такого порассказал…

– А что там такого в Пуно, чего у нас нет?

– Ох, недобрые дела творятся там. В лесах мятежные рыцари рыщут. Бандиты людей десятками воруют и в рабство продают, а волков расплодилось такое множество, что прямо житья нет!

– Сущую правду говорите, почтеннейшие, – неожиданно в беседу вмешался Ирк, и я напрягся, – скверные времена наступили, ой, какие скверные. Я сам книжник, много чего познал, но о том, что сейчас творится в Буа, даже в книгах не читывал.

– Так где такое прочитаешь, старец? – протянул один из приказчиков. – Такого в нашем королевстве отродясь не бывало.

– Верно говорите, уважаемый, ой, как верно, – согласился Ирк. – Вот, к примеру, шли мы с моим учеником, – отшельник указал на меня, – мимо городка одного недели две назад… Городок как городок, а стоит пустой, без единого человека. Только братья Ордена по улицам ходят. Мы служителей поспрашивали, так они нам такого порассказали, ужас!

– Что ж такого они вам наговорили, старче? – спросил один из собеседников.

– Да будто всех людей из того города чудища в лес утащили, да какие – полулюди, полуволки!

– Ага, чудища звериные! Как же! – хохотнул тот из собеседников, что выглядел по-моложе, – вы, старче, слишком засиделись в своих библиотеках, потому, наверное, и верите во всякие глупости. В наших местах нет, и никогда не было полулюдей-полуволков, а с опустевшими городами история известная, только там не чудища постарались, а братья Ордена.

– Что вы говорите?! – притворно изумился Ирк. – Неужели наш Орден сам людей похищает?

– Не похищает, а собирает… пособников мятежа, это у нас теперь так называется.

– Откуда вам, милейший, такие подробности известны?

– Откуда, откуда, указ от нового герцога пару недель назад вышел. В нем так и говорится: «Отныне Орден Духов будет помогать гвардии и королю выявлять и устранять всех предателей и смутьянов».

– Вот они и устраняют, – подхватил второй собеседник, – стоит себе город, а сеньор у города – мятежник. Самого сира гвардейцы уже арестовали или убили, а на подданных времени на хватило. Вот и заявляются туда служители Ордена, объявляют всех пособниками и предателями, собирают в кучу и вывозят прочь из города.

– Неужели? – округлил глаза отшельник.

Мой кузен сам видел, как два таких каравана на север угнали, – утвердительно произнес первый.

В этот момент в таверну ввалилось несколько стражей порядка. Наши собеседники мгновенно замолчали и уткнулись в кружки с пивом. Знали они, конечно, побольше, чем сказали, но в их глазах мелькнул такой испуг, что стало ясно – дальше они говорить не будут. Мы не решились настаивать. Так и не дождавшись «презента от заведения», мы направились дальше по залу в поисках новых собеседников. Вскоре в углу я заметил, заросшего рыжей бородой косматого мужчину в грубой кожаной крутке, домотканых штанах и сыромятных сапогах. Во всклокоченных волосах и бороде торчала солома, на поясе болтался здоровенный тесак. Что-то было в этом типе знакомое, кого-то он мне напоминал. Бородач как будто почуял мой взгляд и уставился в мою сторону. Сквозь его бороду проступила гримаса глубокого изумления. Изумление настигло и меня. В прокуренном злачном месте среди шумных подвыпивших мужиков на меня смотрел Эйо, бывший начальника стражи сира Рона из Сирона, тот самый, кого поймали люди Леди Кафир вместе с Арком и Робом и обвинили в измене.

Минут пять Эйо смотрел на меня, словно пытаясь определить, не привиделся ли я ему в пьяном бреду. Потом хлопнул себя по лбу, подскочил и кинулся ко мне, по пути отпихнув какого-то худосочного типа явно криминальной наружности. Тот не полез в драку, а наоборот, что-то вежливо пискнул. Видать, рыжий имел немалый вес на здешнем «городском дне».

– Дарольд? – крикнул Эйо.

Я кивнул.

– Дарольд из Виллона?

Я вновь кивнул.

– Оруженосец сира Рона?

Я кивнул в третий раз и тут же оказался в медвежьих объятиях.

– Как же я рад тебя видеть! – проревел рыжий вояка прямо мне в ухо. – Слушай, Минар с тобой?

– С ним сложнее, – ответил я.

– Да у кого сейчас просто, ты просто скажи, он с тобой?

Я мотнул головой. Эйо расстроено вздохнул.

– Жив хоть?

– Насколько мне известно да…

Бывший начальник стражи слегка покачал головой и посмотрел на Ирка:

– Твой старик?

– Мой… спутник, – ответил я немного нерешительно.

– А я думал – отец, ты ведь отца отправлялся искать, так?

– Отца и брата, – тихо и с грустью подтвердил я.

– Ну и что? Нашел?

– Нашел.

– А этот старикан кто? – Эйо скосил глаза на отшельника.

– Познакомься: Ирк Мудрый, отшельник из Буа.

Я повернулся к старцу:

– Эйо, начальник стражи сира Рона из Сирона.

Ирк прищурился:

– Интересно, что это начальник стражи делает в Бонвиле да еще в таком заведении?

– Много чего, – огрызнулся Эйо, и повернулся ко мне:

– Боюсь у меня для тебя скверные новости, Дарольд. Друзей твоих, Арка и Роба, к Барьеру забрали. Не уберег я их…

– Знаю, – сухо ответил я.

– Знаешь? Откуда?

– Здесь не могу…

– Согласен, – произнес Эйо, огляделся и добавил, – неподалеку есть неплохая забегаловка, небольшая, но надежная. Меня там знают, мешать никто не будет. Пойдемте, обсудим все как надо.

Эйо подозвал прислугу, расплатился и через черный ход вывел нас на грязный внутренний двор. Оттуда через лабиринт тесных переулков, мимо стай бездомных собак и вонючих свалок мы добрались до трехэтажного здания серого цвета, с заколоченными окнами, но добротной, почти новой дубовой дверью. Вокруг сновали непонятные личности, постоянно что-то билось, кто-то плакал, хотя это мог быть и ветер. Эйо подошел к двери и стукнул дважды, выдержал паузу и стукнул еще раз. Дверь открылась. Появился лысый здоровяк и без лишних вопросов впустил нас внутрь.

По сравнению с предыдущим заведением здесь было пусто. Всего три посетителя, причем все трое выглядели как самые настоящие бандиты.

– Добро пожаловать в «Синяк», – объявил Эйо и уселся за свободный столик. Мы сели рядом.

– Эй, рыжая скотина, заказывай или проваливай, – крикнул человек из-за стойки, грузный усатый мужчина в кожаном фартуке на голое тело. Не знаю, были ли на нем штаны, но я очень надеялся, что да.

– Три больших и побыстрее, – ответил таким же криком Эйо. – И это, свежего давай, рожа усатая!

– У нас всегда свежее, – буркнул хозяин.

– Ну да, как будто я тут в первый раз.

Мужик что-то проворчал в ответ, схватил три огромные кружки и исчез за дверью. Эйо повернулся к Ирку и спросил: – Ты… это, отшельник значит? – ученый кивнул. Они перекинулись несколькими фразами, каждый с недоверием оглядывая другого. В конце концов, оба сошлись на том, что будут полагаться на меня, а я тратить время на выстраивание доверительных отношений не желал. Раз уж встретились, будем говорить.

– Если ты про друзей своих знаешь, может, и про повстанцев, что из Пули сбежали, ведаешь? – спросил Эйо, уже не сторонясь отшельника.

– И про них знаю.

– Ну, вот дела! У нас тут столько слухов ходит. Говорят, они новый город в Магниссии построили…

– Почти правду говорят, – ответил я. – Город есть, но его никто не строил, он там уже был.

– Ух, ты! Здорово! Как жаль, что они там, а я…

– А что ты? – спросил Ирк.

– Ха! Я здесь, – горько и печально скривился бывший начальник стражи. – Угораздило меня поставить не на ту лошадь… Сижу вот теперь, судьбу кляну.

– Неужели все так плохо?

– Хуже не придумаешь! После того, как меня в Сироне поймали, я в тюрьме оказался, казни ждал, но повезло. Пока эта змея, Кафир, пыталась понять, что к чему, нашлись верные друзья, рискнули и вытащили меня.

Эйо замялся, немного помолчал, а потом посмотрел мне в глаза и произнес:

– Ты же знаешь, Дарольд, я всегда был верен сиру Рону, а проклятая Кафир его убила. Так что, как только она за короля вступилась, я по другой дорожке пошел. Попал я к сиру Рауло, он меня назначил командовать сотней. Поначалу мы даже неплохо воевали, несколько стычек выиграли, двух местных сиров в плен взяли, а потом нас королевская гвардия накрыла.

– Страшно было? – участливо осведомился Ирк.

– Страшно? – переспросил Эйо. – Да я бы отдал что угодно, лишь бы забыть тот кошмарный день, да видать, уже не сумею. По гроб жизни буду помнить. На рассвете наши начали занимать боевые позиции недалеко от брода через Эгинку. Слева лес, справа – болото, впереди – река. Старый вояка сир Рауло не так уж плохо все придумал, да, видать, удача была не на нашей стороне. Королевские войска встали шагах в пятистах. Лучники и тяжелая латная пехота, всего около двух сотен. Ничего особенного, никаких самострелов, как потом говорили, никаких воинов семи футов роста с мечами длиной с них самих. Зато у них был очень толковый полководец. Жаль, так и не узнал его имени. Сир Рауло несколько часов пытался выманить врага к нам, совершал ложные вылазки, но никак…

Эйо помолчал, переводя дыхание.

– Только не знали мы, что все это время к нам с тылу их резервный отряд подкрадывался. А когда поняли, так поздно было. Они ударили с двух сторон, да с такой свирепостью, что…

Эйо бахнул кулаком по столу так, что он подпрыгнул.

– Дальше и говорить не о чем! Нас уничтожили в считанные минуты! От моей сотни к вечеру остались в живых я и Сэм. Каким-то чудом мы укрылись в болоте, потом добрались до Ломьера, сутки рыскали вокруг городских окраин, пытались проникнуть внутрь, но тщетно. Когда натолкнулись на патруль, Сэма ранили и схватили, а я ушел. После того я еще долго скитался, голодал, а затем примкнул к бандитам и стал чистить королевские караваны. Но я никого не убивал… – торопливо пояснил рыжий вояка. – Грабить – грабил, а чтобы жизни лишать без толку – нет.

Я подумал, что Эйо, скорее всего, врет, но не разбираться же с этим прямо в харчевне.

– А! Ладно, это теперь все быльем поросло, – Эйо махнул рукой. – То, что я вас встретил – вот знак судьбы! Я ж просто не знал, что с собой делать. Солдатом мне уже не быть, бандитом тоже – скверное это занятие, неблагородное. Думал собрать ватагу крепких ребят из бывших солдат и рвануть в Лорандию, там сейчас наемники в цене. Но теперь я вас встретил, и все будет по-другому!

– Ты ведь даже не знаешь, что мы тут делаем! – удивился я.

– Не важно, – обдавая меня застарелым перегаром, произнес Эйо. – В наше мутное время почтенному старцу и юному оруженосцу всегда пригодится хороший вояка, верно?

– Верно, – согласился Ирк.

– Вот и славно, – хлопнул себя по колену Эйо. – А сейчас давайте, рассказывайте, что у вас за история…

Эйо даже на месте заерзал от нетерпения. Я вздохнул и заговорил.

Рыжий вояка все выслушал, а потом еще долго думал. К этому времени принесли пиво. Он опустошил одну кружку, потом другую, и затем произнес:

– Отыщем сестер и матушку Дарольда, а потом в Рам Дир к сиру Джаму. Что ж, план хороший.

– План отличный, вот только последовательность не та, – возразил Ирк, – сначала нам в Рам Дир попасть нужно, а уж потом мать с сестрами искать.

– Неверно мыслишь старик, – возразил Эйо, – если мы сейчас не начнем поиски, потом будет поздно. Кто знает, что с ними братья Ордена делать собираются.

– Увы, но мы даже не знаем, куда их увели, – с грустью сказал я.

– А мы узнаем! – воскликнул рыжий. – Походим, поспрашиваем, следопыта наймем. Глядишь, что-то да выясним. Но все это завтра, а сейчас нужно отдохнуть. Вы где остановись?

– Пока нигде.

– Тогда жить будете со мной. Комната у меня большая, две кровати, на полу спать будем по очереди. Сколько у вас денег?

Вопрос прозвучал как-то двусмысленно, и отшельник красноречиво зыркнул на меня.

– Да вы не волнуйтесь, это не мне, – фыркнул Эйо с обидой в голосе. – Теперь в Бонвиле за все надо платить, и за следопытов, и за информацию.

– Деньги есть, – ответил Ирк.

– Вот и славно, завтра же возьмем следопыта. У меня как раз на примете есть один паренек. Молодой, проворный, я с ним уже работал. Отправим его в Виллон, пусть посмотрит, поспрашивает.

– Может, ему и в Сирон заехать? – предложил Ирк.

При упоминании о Сироне лицо бывшего начальника стражи скривилось, и он сглотнул, но возражать не стал:

– И туда пускай заедет.

– И в Лулион, – добавил я.

– А туда зачем? – удивился Эйо.

– Помнится, в поисках отцовского каравана я там беседовал с двумя персонажами, местным трактирщиком по имени Итер и Аулом…

– Не тот ли это прохвост, что телегу твоего отца нашел? – спросил Эйо.

– Именно он, – ответил я.

– Что ж, и туда пущай заедет, – согласился рыжий вояка.

– А вот я бы лучше со знатью Бонвильской поговорил, – вставил Ирк.

– Так в чем дело, старый?! Прямо сейчас и поговорим, а заодно и с королем пообщаемся, – рассмеялся Эйо.

– Не вижу ничего смешного, – обиделся отшельник.

– О, как! – рыжий вояка успокоился и тряхнул головой. – Послушай, старче, из бывшей знати в Бонвиле никого не осталось, а новые сеньоры вряд ли станут с вами разговаривать.

– Думаю, для меня это не проблема, – сказал Ирк.

– Ну, раз не проблема, тогда дерзай, – Эйо махнул на него рукой и принялся заказывать еду.

На следующее утро следопыт по имени Крукс, парнишка лет четырнадцати, появился рано, все выслушал и, получив деньги, тут же отправился в Виллон. Ирк ушел якобы в замок нового герцога, а мы с Эйо решили проверить злачные места Бонвиля.

Целый день мы бродили по малоприятным грязным переулкам и улочкам. Трактир за трактиром, притон за притоном. Мы пили, слушали, задавали вопросы. Иногда Эйо находил кого-то из знакомых, но чаще общались с кем придется. Кое-кто говорил скрытно, кто-то, наоборот, делился новостями с большой охотой, а кто-то вообще лыка не вязал. Пару раз меня чуть не поколотили за слишком откровенные вопросы, и только вмешательство рыжего спутника спасло от расправы. После очередного такого инцидента Эйо решил, что мне по таким заведениям ходить больше не зачем, и на следующий день я направился в более приличную часть города в надежде найти какого-нибудь путника или торговца, кто бывал в Виллоне в последнее время. Заодно я решил вести скрытое наблюдение за братьями Ордена. Во-первых, в городе по-прежнему находилась их обитель, а во-вторых, со слов местных, их число в Бонвиле удвоилось, если не утроилось. К сожалению, ничего дельного мне узнать не удалось. Никого, кто побывал в Виллоне, я не нашел, а служители Ордена всегда передвигались группами, ни с кем не беседовали и в трактирах не останавливались.

Отсутствие информации меня злило, заодно раздражал Бонвиль, его мрачные улицы, жители, патрули, и даже замок, которым раньше я так восхищался. Еще меня напрягало то, что за все это время меня ни разу не посетило видение. А ведь мне так хотелось выяснить, что же случилось с моими родными и друзьями. Но, увы, ночи я проводил, как обычный человек – без видений и даже без снов.

Крукс вернулся спустя десять дней. Он проехал по всем южным окрестностям Буа, как ему и было приказано. По пути ему удалось узнать, что за несколько недель до событий в Рам Дире в нескольких малых городах Буа, включая Виллон, вдруг появились братья Ордена. Почему они пришли, Крукс выяснить не смог, но он разузнал, что служители Ордена вместе с местными сеньорами собрали всех жителей, погрузили на повозки и отправили на север, причем не по главной дороге, а в обход.

– Их точно на север увезли? – спросил Эйо.

– Я тоже засомневался, – ответил Крукс, – и потому отправился проверить. Пришлось немного поплутать, но я все же обнаружил в нескольких лигах севернее границы Буа, в стороне от одной из деревень, за лесом, лагерь, и не просто лагерь, а тюремный, и заправляли там братья Ордена.

– Насчет братьев уверен? – нахмурился Эйо.

– Я два дня там ошивался, – ответил Крукс, – все там изучил, кто что делал, куда ходил, что вывозил, ввозил, выбрасывал. Узников человек сто, много женщин, детей. Условия не самые плохие, грубости нет, палатки теплые, но выпускать никого не выпускают. Охрана небольшая, но вооружена хорошо.

– Ничего, ничего, мы этим служителям крылышки-то пооборвем, – произнес Эйо, когда следопыт ушел, – предлагаю завтра поутру отправиться к тому лагерю и все разузнать.

– Согласен, – ответил Ирк. – Вы готовьтесь, а я пока схожу, поговорю кое с кем.

– С кем это ты собираешься говорить, старче? – настороженно спросил Эйо.

– Есть у меня один знакомый, он раньше с Орденом работал, провианты им доставлял…

– Что ж ты раньше с ним не беседовал? – напрягся рыжий.

– Он только вчера в город прибыл, – ответил Ирк и удалился, а Эйо наклонился ко мне и спросил:

– Слушай, Дарольд, а ты уверен, что твоему старикашке можно доверять?

– Нет, – честно ответил я.

– Что ж ты тогда с ним болтаешься?

– Так у меня выбора не было.

– Ладно, понял, – кивнул Эйо, – пошли, надо подготовиться.

Глава 5

Пещера была огромная. От резкого запаха плесени и мха слегка першило в горле, и при каждом выдохе изо рта вырывалось облачко пара. Толстые колонны высились повсюду, а неровные стены покрывала слабо светящаяся подземная поросль. Четыре тоннеля вели в разные стороны, Я стоял и разглядывал темные своды, пытаясь решить, куда идти дальше, но тут в одном из тоннелей появились багровые отсветы. Это был знак. Вздохнув, я отправился навстречу судьбе.

Тоннель закончился небольшим залом с прорубленными в камне окнами. Ровно посередине зияла дыра, в которой нервно мигал багровый свет. Рядом с отверстием стояла А-ти. На ней было все тоже зеленое платье, а в руках два посоха – деревянный и костяной. Ее руки были вознесены вверх. Плавным речитативом она произносила какое-то заклинание.

Откуда-то из пустоты ударила молния. Сверкнула, бессильно отразилась от окна и рассеялась. Еще раз… и еще. Когда молния ударила в четвертый раз, А-ти отложила посохи и склонила голову. Багровый огонь погас, ему на смену пришел обычный дневной свет.

– Я рада, что ты смог проникнуть сюда сквозь все преграды, – услышал я голос волшебницы.

– В прошлый раз ты была менее любезна, – произнес я.

– Если я была слишком резка с тобой, извини, меня охватил гнев. Но гнев был направлен не на тебя, а на того старого лжеца, что настраивал против меня. Лишь после разговора я поняла, что поступила неправильно. Я осознала, что, сама того не подозревая, поддалась на уловку. Старик намеренно спровоцировал меня, а я, не уловив подвоха, попалась.

– Выходит, моя дружба с Духом тебя больше не беспокоит?

– Не нужно лукавить, Дарольд. Твоей дружбе с древним лжецом пришел конец, как только ты и твои друзья отказались выполнять его приказы. Больше он вам не союзник, а это значит, что вам вновь нужна помощь, и я готова ее предоставить.

– Что-то мне подсказывает, что у твоей помощи есть ценник.

– Да, цена есть. Наши заклятые враги, проклятые даары, решились наконец-то покинуть свою тюрьму и вернуться на поверхность.

Голос волшебницы немного дрогнул. Я заметил, что вопрос о даарах тревожил ее.

– В обмен на мою помощь, я вынуждена попросить тебя рассказать все, что ты знаешь об их исходе, и о том, куда и зачем они направляются.

– Откуда я могу это знать? – попытался слукавить я.

– Брось свои игры, Дарольд, – возразила А-ти. – Я знаю, что даарам помогает твой хороший знакомый, Минар Эмиль, а с ним ты связан дальновидением.

– И что?

– А то, что даары враги не только нам, но и вам, людям!

– По мне так людям нечего опасаться, мы с даарами не воевали, в подземелья их не загоняли…

– У вас их земли!

– Не думаю, что дааров интересуют людские владения. Если уж им и нужны чьи-то земли, так скорее ваши.

– В этом ты прав, – согласилась А-ти, – мы их главные враги, но прежде чем сразиться с нами, они очистят Эторию от вас!

– По-моему не так давно ты убеждала меня, что главный враг людей – Господин Древности, – сказал я.

– Господин Древности еще далеко, а даары близко, и они наступают… наступают на ваши, людские земли.

– А вот мне кажется, что в мире достаточно других пустынных территорий. Например, Магниссия или горы Края Земли.

– И Магниссия и Край Земли слишком близки к Великому Лесу, и даары это знают. Если они выберутся наружу, они постараются осесть подальше, набраться сил…

– Послушай ее, Дарольд, – из тени неожиданно появился мой старший брат Эйв. Он подошел к волшебнице и добавил: – Я сам видел ужасы, которые учиняли даары во время древних войн, и я никогда не пожелаю подобного нашим согражданам. Никогда!

– Эйв! Откуда ты тут взялся? – воскликнул я, на мгновение забыв про суть разговора.

– Кто, как не родной брат, поможет тебе понять, насколько реальна новая угроза, – ответил Эйв.

– Я уверен, даары не хотят никакой войны, и потом их всего горстка, как они могут кому-то угрожать?

– Ты заблуждаешься, – произнесла А-ти, – рано или поздно ты поймешь, что даары злые и коварные существа, и тогда для борьбы с ними тебе понадобится особое оружие.

Волшебница выдержала паузу, потом произнесла какое-то заклинание, и в ее руках появился меч с кривым длинным и широким лезвием. Сталь клинка отливала голубым, а на рукояти ощерила пасть дикая кошка.

– Это «Меч Грозы», и он может стать твоим, – объявила А-ти.

Неожиданно видение оборвалось, и я очнулся.

– Хватит спать, – проревело мне в самое ухо какое-то исполинское чудовище. Открыв глаза, я увидел нависшего надо мной Эйо, едва не касавшегося моего лица отросшей бородой. Он всучил мне котелок и ткнул могучей рукой в направлении ручья, журчащего неподалеку. Я покорно встал и пошел, умылся ледяной водой, прогоняя остатки сна, набрал воды и, вернувшись, подвесил посудину над костром. Пока варилась каша, приправленная несколькими ломтями сушеного мяса, рыжий вояка молча достал из мешка заплесневелую головку сыра, луковицу и краюшку хлеба.

– Ну и лицо у тебя было, дружище, – произнес Эйо.

Я пропустил замечание и обратился к Ирку:

– Ты когда-нибудь слышал о «Мече Грозы»?

Ирк напрягся.

– А-ти обещала мне его подарить в знак примирения, – пояснил я.

– У тебя было видение? – спросил отшельник.

Я кивнул.

– Хм-м-м, дело принимает интересный оборот, – Ирк огладил клочковатую бороду и покивал, будто соглашаясь сам с собой.

– Так ты знаешь про меч или нет? – снова спросил я.

– Знаю, но это длинная история.

– Ничего, мы послушаем, – вставил усевшийся у костра Эйо. – Все равно каша еще не готова.

Ирк присел на придвинутое к костру бревно и заговорил:

– Надеюсь, вы знаете, что Эторией наш мир не исчерпывается, и в степях за Свободными Городами кочует множество племен и народцев? – Ирк внимательно посмотрел на нас из-под бровей. – Так вот, по легендам кочевников, где-то на другой стороне Великих Степей находится очень древняя и необычная страна под названием Замал. Долгое время все упоминания о ней считались вымыслом. Никто не видел ни Замала, ни ее обитателей, но, незадолго до моего отшельничества, в Азор наведался весьма известный путешественник-авантюрист по имени Варум, который утверждал, что побывал в той далекой стране, и в доказательство тому представил работы некоего чужеземного ученого по имени Лост. Эти труды наделали немало шума, и Варум без труда продал свою находку главной библиотеке Азора, где я с ней и познакомился.

Ирк сделал паузу, ожидая от нас реакции, но ее не последовало, и отшельник тяжело вздохнул:

– Неужели вы никогда не слышали о работах книжника Лоста? – видя недоумение на моем лице, Ирк презрительно фыркнул. Выражение лица Эйо вообще было не разобрать в буйной рыжей бороде. – Ох, как же скверно… ладно, слушайте и запоминайте, – и отшельник заговорил, ковыряя в углях костра сучковатой палкой: – в текстах книжника Лоста содержится единственное известное упоминание о пророчествах «танцующей цапли», или, как их принято теперь называть, откровениях Уку.

– Уку? – фыркнул Эйо. – Ну и имя!

Старик мученически закатил глаза и размеренным тоном школьного учителя, донельзя утомленного толпой непослушных малышей, продолжил:

– Так вот, ученый Лост писал, что много лет назад в Замале появился некий Дабат Торн, который объявил себя восставшим из мертвых Андериком Ореги.

– Кем, кем? – переспросил рыжий вояка.

– Ох, ффффф, ну как же с вами тяжело, – вздохнул Ирк. – Андерик Ореги – это самый первый правитель всех людей, основатель Рурала, родитель новой Этории.

– Ничего себе! – воскликнул Эйо.

Ирк закатил глаза, ему совсем не нравилось, что мы его постоянно перебивали.

– Дабат утверждал, что он стал Андериком когда его призвали небеса спасти мир от хаоса и смут. На удивление возрожденный правитель был весьма убедителен, и многие в Замале поверили ему, но не все. Замал раскололся. Началась война. Дабату удалось подчинить себе почти половину страны, прежде чем его растерянные противники решили отправиться за советом к самой известной провидице тех земель – старухе Уку, также известной как «Танцующая Цапля».

– Почему именно цапля? – спросил я.

– Этого я не знаю, – ответил Ирк раздраженно. – И книжник Лост никаких объяснений не давал, зато он утверждал, что Уку почуяла за Дабатом великие силы. Только силы эти были не спасительные, а темные, и через Дабата они стремились погрузить Замал в хаос и несчастье. Уку описала все ужасы грядущего времени, а потом объявила, что единственный, кто может спасти мир – это «сорваг», ее избранник.

– Избранник, хм-м-м, – протянул я, – звучит знакомо…

– Именно так, – согласился Ирк. – Уку лично выбрала «сорвага» и помогла ему объединить всех противников Дабата. Она даже заключила союз с аалами, которые, по словам Лоста, частенько посещали те земли. Лост подозревал, что «сорваг» на самом деле и сам был аалом, ибо его отвага, хитроумие и решительность порой казались недоступными для простого смертного. Видимо, ощущая растущую силу избранника Уку, Дабат предложил переговоры. Совраг согласился, но во время встречи между двумя вождями вспыхнула схватка. Сорваг и Дабат погибли, а их сторонники разбежались кто куда. Замал был спасен, правда, как оказалось, ненадолго потому, что «Танцующая Цапля» предсказала новое пришествие тьмы. В ином облике и под иными знаменами, в мир должны были вернуться темные силы.

Как вы, наверное, уже догадались, совпадения с нашей ситуацией поразительные, однако для нас сейчас важнее другое. Для борьбы с Дабатом Уку передала сорвагу великое оружие, извлеченное из могилы какого-то давно умершего владыки. Называлось оно «Меч Грозы», и, как гласит легенда, было наделено огромной силой.

– Если это то же оружие, как оно могло оказаться у А-ти? – спросил я.

– Этого я не знаю, – ответил Ирк. – Как не знаю я и того, существует ли «Меч Грозы» на самом деле.

– Думаешь, волшебница обманывает? – спросил я и задумался. Действительно, почему А-ти рассказал мне о «Мече Грозы» именно сейчас? Почему не передала его раньше при встрече?

– Смею предположить, что она это сделала намеренно, – сказал Ирк. – Она знала, где и с кем ты находишься, знала, кто я, и что я знаком с трудами книжника Лоста.

То, что говорил Ирк, было логично. Какое-то время я молча думал о видении, но потом сверкающие среди листвы лучи утреннего солнца отвлекли от раздумий. Чтобы взбодриться, я запел старинную рыцарскую балладу «Оруженосец и смерть», единственную песню, которую помнил наизусть:

С холмов мне ответила одичавшая собака. Ирк испуганно замер, а Эйо недовольно обернулся и рявкнул:

– Хватит завывать! А то все уцелевшие в окрестностях волки вкупе с патрулями гвардейцев сбегутся сюда узнать, что за нечисть с оттоптанными ушами тут объявилась.

Насчет ушей рыжий был прав – с музыкальным слухом у меня действительно дела обстояли не важно, и я умолк.

Казалось, судьба опять решила посмеяться над нами. Стоило собрать волю в кулак и настроить себя на поистине тяжелое и опасное противостояние с братьями Ордена. Впрочем, обо всем по порядку.

К месту лагеря, о котором рассказал Крукс, мы добрались весьма быстро. Вот только лагеря там уже не было. Трава была вытоптана, на земле виднелись следы от костров, кое-где торчали покосившиеся бревна, и повсюду валялся мусор и всякий хлам. Но ни братьев Ордена, ни пленников мы не нашли. К счастью, никаких следов насилия мы тоже не обнаружили, и это обнадеживало, более того, Эйо смог определить направление, куда ушли бывшие обитатели лагеря.

Идя по следу, мы двигались от перелеска к перелеску, от оврага к оврагу, вязли в грязи, выбирались на тракты, останавливаясь в мелких деревеньках и шумных придорожных трактирах. Несколько дней даже следовали за табором, спасавшимся бегством откуда-то с окраин провинции Орти, потом свернули к западу, к Пули. За четыре дня мы обогнули город Эрмонт далеко с севера и углубились в обширные поля провинции Шанто. Денежные запасы таяли, болели ноги, ныла спина, потом пришел голод, который и заставил нас под вечер восьмого дня пробраться в деревушку со скромным названием – Нукавиль.

Толстый трактирщик равнодушно окинул взглядом нашу троицу, но презрительное равнодуши сменилось оживленным подобострастием, как только ему была продемонстрирована серебряная монета. Серебряник из запасов Ирка гарантировал нам вполне сносное кушанье и подробный рассказ о новостях окрестных земель. Из всех перечисленных событий нас заинтересовало лишь одно – появление в деревне обоза, который, громыхая и скрипя, прокатился по ночным улицам за неделю до нашего прихода. Самое важное – обозом управляли братья Ордена. На вопрос, куда они направились, трактирщик ничего внятного ответить не смог, но упомянул, что через день другой в Нукавиль вернется его кузен, местный охотник, который наверняка знал о странном караване побольше. Это был первый реальный шанс узнать что-то конкретное, и мы решили дождаться родственника трактирщика. Еще несколько медяков позволили нам разместиться на втором этаже в маленькой комнате с видом на отхожее место, но привередничать не приходилось.

Вынужденный перерыв в путешествии пошел мне на пользу. Силы восстановились, боли в теле притихли. А на третье утро объявился тот самый охотник. Немолодой уже человек, бородатый и такой же толстый, как трактирщик, сидел за стойкой и что-то с чавканьем жевал. Похоже, трактирщик успел оповестить его о нас, и как только мы появились, охотник перестал есть и попытался изобразить серьезность:

– Это ты за караваном братьев Ордена Духов следил? – минуя всякие приветствия, начал Эйо. Бывший начальник стражи уселся рядом с охотником, а мы с Ирком разместились с другой стороны.

– Эээ, это… как сказать… – замялся охотник.

– А как есть, так и скажи.

– Понимаете, я, в принципе, ни за кем не следил, просто так получилось, что мы двигались в одном направлении. Они шли своей дорогой, а я – своей, – попытался объясниться охотник.

– Да не волнуйся, – успокоил Эйо. – Мы про то, что ты следил за Орденом, никому не скажем, а за рассказ твой подробный заплатим.

С этими словами бывший стражник положил на стол несколько медяков. Деньги произвели на охотника такое же впечатление, как и на трактирщика днями ранее. Он немного расслабился, выражение его лица стало спокойнее. Представившись Гопом, он откинулся на стуле и добавил:

– И за выпивку заплатите?

Через пару минут перед охотником уже стояла пыльная бутылка с местным ягодным вином, и Гоп вовсю вещал о том, как он, утомленный бессонницей, заинтересовался странной процессией из нескольких десятков повозок под охраной братьев Ордена.

– Вы представляете! Телеги едут, а в них дети, женщины, даже старики! – рассказывал охотник.

– Давай-ка поподробнее, дружище.

– По мне, так все больше простые люди, – продолжил Гоп, – хотя если их взяли в плен братья Ордена, значит все-таки не простые, правильно? Иначе, зачем их держать под стражей? Мы тут пораскинули мозгами и решили, что, скорее всего, это какие-то чужеземцы, что против Ордена выступали. А вам-то зачем?

– У нас послание к служителям, – ответил Эйо, похоже, этот ответ у него был готов заранее.

– Какое еще послание?

– Наш хозяин весьма влиятельный человек из Бонвиля, – начал свое объяснение Эйо, – у него дела с Орденом. Какие именно, мы не знаем, но время от времени он посылает братьям разные письма. В этот раз он приказал нам доставить весточку тому самому обозу, за которым ты следовал. Только когда мы в назначенное место прибыли, караван уже снялся. Вот мы его и разыскиваем. Если письмо не передадим, хозяин нам головы поотрывает. А я еще жить хочу, понимаешь?

Охотник отпил вина и кивнул:

– Понимаю, у меня приятель в дружине у сира Басконта служит, у него за невыполнение приказа десять ударов палкой, а иногда и чего похуже. О, кстати, он мне недавно рассказывал, что будто в Буа серьезная облава затевается. Ищут всяких бродяг и смутьянов. Всяких… ну… нарушителей. Так что вы бы того, поосторожнее…

– Ерунда, – отмахнулся Ирк, – нам скрывать нечего, мы дело делаем, для Ордена между прочим.

– Так-то оно может и так, только по нынешним временам сперва схватят да в пыточную сволокут, а потом будут разбираться. А то и неровен час рубанут с оттягом, и поминай как звали. Сейчас ведь времена неспокойные!

– Да уж, времена тяжелые, – согласился Ирк.

– Вот, вот, мятеж, разбои, полкоролевства вне закона, никакого порядка.

– Ты случайно не знаешь, где сейчас тот караван? – вернулся я к волнующей нас теме.

– Дык как не знать, – самодовольно улыбнулся охотник. – Три дня пути на север по главной дороге, там за лесом местечко одно есть, пустынное. Вот там братья лагерем и встали. Думаю, надолго – лагерь они разбили по всем правилам, с изгородью и воротами.

Ирк вытащил карту, и мы уселись вокруг него.

– Показать можешь? – Эйо повернул хрустящий лист к Гопу.

Охотник засопел и навис над куском пергамента, разбираясь в названиях деревень, рек и лесов. Наконец его палец с грязным обломанным ногтем уперся в окраину лесного массива.

– Здесь!

Глава 6

Голову ломило до тошноты, тело ныло, во рту стоял отвратный привкус. Но все это указывало на одно – жив! Думая о том, как именно ему все-таки удалось выжить, Айк неподвижно лежал, казалось, целую вечность. Оставив бессмысленные размышления, он попытался открыть глаза. На удивление это ему удалось. Перед глазами плыло, но Айк сумел разобрать, что находится он не в башне, а где-то на природе. Солнечные лучи проскальзывали меж шелестящей листвой. Легкий ветерок лизнул щеку. Айк приходил в себя медленно, но постепенно стали вырисовываться очертания камней в траве, потом появился пологий склон, убегающий вверх, и белые облака на синем небе. За спиной слышалось журчание воды. Айк не мог сказать, была ли там речка иди мелкий ручей, но ощутил сильную жажду. Он попытался перевернуться. Понадобилось три попытки, прежде чем это ему удалось. Перед ним появилась струйка воды шириной всего пару локтей. Чистая водица резво бежала мимо, поблескивая на перекатах. Айка мучила такая нестерпимая жажда, что он сейчас даже из лужи бы напился.

Спасение от жажды было всего в шаге, но добраться до него оказалось не так-то легко. Упершись руками, Айк сделал движение вперед. Вышло неуклюже, Айк отдохнул и попытался еще. На это раз вышло лучше, и он упал лицом в холодную воду. Боль в голове стала понемногу утихать. Еще несколько минут, пару глотков, и Айк сумел сесть. Голова кружилась, тело ломило. Айк осмотрел себя, но кроме синяков и нескольких царапин, серьезных повреждений не нашел. «Кости целы, а мясо нарастет», – вспомнил Айк любимую поговорку своего деда, а вот вспомнить то, что с ним произошло в башне «учителя», никак не получалось. В памяти зиял темный провал. Айк снова огляделся. «Надо бы узнать, где я», – подумал он и поднялся на ноги. Немного постояв, он решил подняться на склон и медленно полез вверх. Одежда была грязной и прожженной, а из имущества при нем обнаружились лишь маленький мешок с несколькими монетами, нож, и кольцо отца, то самое, что он так усердно прятал от братьев Ордена.

Канава и ручей, куда он приземлился, находились на опушке небольшой зеленой рощицы. Вдалеке, за поросшей разнотравьем луговиной, виднелась довольно большая деревня. Она состояла из беленых глинобитных домиков, но это ровным счетом ничего не означало – так строили во многих местах в Этории. «Однако не лес», – подумал Айк и, почесав затылок, все еще отзывающийся тупой болью, направился к далеким строениям. На пыльных улочках было пустынно. Немногие встречные, одетые как простые селяне, с таким подозрением косились на его рваную и грязную одежду, что Айк счел за лучшее воздержаться от расспросов – уж больно неприветливо смотрели глаза из-под насупленных бровей.

Озираясь по сторонам, он вышел на площадь. В базарные дни здесь, должно быть, проходила ярмарка. Посреди площади высилось довольно-таки большое приземистое строение под черепичной крышей, с аляповато размалеванной вывеской, на которой красовался большой горланящий петух, распустивший разноцветный хвост. Никаких надписей рядом с птицей не было. Решив, что это все же местная забегаловка, и к путникам там относятся поприветливее, Айк нетвердым шагом ввалился в полутемное помещение.

Его встретила приятная, после уличного зноя, прохлада, и неприятные, после свежего воздуха, запахи пригорелого мяса. За стойкой никого не было, если не считать объемистого бочонка с позеленевшим бронзовым краном. Хозяин то ли вышел по делам, то ли просто дрых, предполагая отсутствие постояльцев в столь жаркий день. Несколько гостей сидели за массивным дубовым столом, который явно делал мастер с расчетом на то, чтобы его невозможно было сломать в кабацкой драке. Еще два типа подозрительной наружности расположились на лавке у входа и о чем-то тихо беседовали. По сизым носам и оплывшим красным глазам в них можно было без труда распознать местных завсегдатаев, для которых трактир – дом родной. Перед пьянчужками на небольшом круглом столе стояли несколько пустых бутылок мутного стекла, в которых обычно продавалось самое дешевое вино, и глиняное блюдо с обглоданными костями, когда-то бывшими курицей.

Айка совершенно не тянуло общаться с парой не внушающих доверия кабацких завсегдатаев, однако другие гости выглядели суровее, даже пугающе.

– День добрый, – обратился к пьяницам Айк. Те мрачно повернулись в его сторону. Один смотрел на незваного гостя как на привидение, другой – как на возможного мальчика для битья. Впрочем, оценив сложение Айка, второй забулдыга видимо, решил, что этот парень вряд ли стерпит какую-нибудь грубую шутку, и от этого взгляд его еще больше налился свинцом.

– Не будете ли вы так добры подсказать… – Айк замялся. Как объяснить этим двум, что он не имеет представления, куда попал?

– Северянин, – пробормотал один из забулдыг, – мы ты не понимать.

– Но я… – попытался продолжить Айк.

– Птичий не знать. Чик-чирик-чик, – пошутил-таки второй, сохранив при этом мрачную серьезность.

– Птичий, птичий.

– Совсем нет говорить чирик-кар-кар.

Айк нахмурился. Просто так издеваются, или, в самом деле, не разумеют в северном наречии? Если второе, то это уже кое-что. Значит он точно на юге. Но как? Почему? Ох, как нужны ответы. Решив, что чему быть, того не миновать, Айк нашарил в кармане мешочек с деньгами, и ловко выудил оттуда монетку. Соблазнительно повертев в пальцах медный кругляш, он подкинул его и, поймав одной рукой, положил на ладонь другой.

– И все же: не подскажут ли мне уважаемые господа, как называется это место и эта страна? – осведомился Айк, продолжая играть монеткой.

– Э-э-э, северянин… – раздраженная мина на лице первого сменилась улыбкой, причем на редкость жалкой и заискивающей. А второй так и вовсе расцвел. – Ты не знать чем спрашивай, но ты на земля очень великий город, Лима Оз!

Айк, конечно, слышал это название и даже знал, что Лима Оз был одним из свободных городов, находящихся где-то между Азоросом и дикими степями, но на этом его познания ограничились. «Выходит, его закинуло на другой конец Этории. Что же произошло в той Башне? Что это был за взрыв? И где теперь его спутники?»

Поразмыслив, Айк решил, что нетрезвые собеседники вознаграждения не заслуживают. Он ловко подбросил монету к потолку, поймал, и, сунув обратно в карман, вышел на улицу, провожаемый налившимися злобой взглядами и возгласами обиды. В деревне попадались еще люди, но на все попытки Айка заговорить они отвечали односложно и на южном наречии. Тем не менее, используя жалкие познания в южной речи и твердя название города, он кое-как выяснил, как добраться до Лима Оз и, вздохнув, отправился по корявой, избитой колесами повозок дороге.

Спустя час далеко впереди показались очертания стен надвратных башен и бастионов. Айк попытался ускорить шаг, но на него накатила необычайная слабость и дурнота. Голова закружилась, а вместе с ней начал бешено вращаться и мир вокруг. Дневной свет резко потемнел, и Айк, присев в придорожную траву, потерял сознание.

Очнувшись, он не без тревоги обнаружил, что находится не на обочине или в придорожной канаве, а в какой-то комнате, маленькой и полутемной. В воздухе ощущался терпкий, но неприятный аромат. Свет шел от небольшой масляной лампы. Окон не было, чувствовалась неприятная сырость. Судя по всему, помещение было подвалом. Из всех предметов обстановки в комнате обнаружился лишь старый соломенный матрас, на котором Айк и лежал. Причем ложе оказалось изрядно отсыревшим, отчего было немножко зябко.

Айк поежился и сел, думая – надо ли звать людей или подождать, пока хозяева подвала явятся сами. Долго думать, впрочем, не пришлось. Где-то наверху раздался громкий скрип. Под потолком открылась дверь, и в освещенном прямоугольнике дверного проема возникла чья-то фигура. Судя по размерам и очертаниям, это был здоровый взрослый мужчина. Айк напрягся, рука сама потянулась к карману, где лежал нож. Но там не было ничего. Денег и кольца тоже.

«Бандиты», – подумал Айк, приподнялся на локте, и тут же обнаружил, что к его щиколотке привязана крепкая веревка. Другой конец веревки был обмотан вокруг вбитого в стену чугунного кольца. Незнакомец тем временем постоял немного наверху, потом тяжелыми шагами спустился вниз по кривой ржавой лестнице. Теперь Айк мог разглядеть его во всех подробностях – немолодой, но крепкий мужчина, фигуру которого плотно обтягивал идеально подогнанный зеленый камзол, судя по покрою, военного образца. «По крайней мере, не бандит», – подумал Айк.

Человек в камзоле недоброжелательно оглядел Айка и начал что-то спрашивать у него лающим голосом. К сожалению, он тоже говорил на южном наречии, и Айк ничего не понял. После нескольких неудачных попыток что-то объяснить, незнакомец раздраженно сплюнул, зло рявкнул какое-то недоброе слово и ушел. Жалобно заскрипела лестница, заскрежетала и хлопнула дверь.

Айк снова остался один. Хотя первое знакомство с местной властью вышло неудачным, Айку стало легче. «Если не убил, значит не все так плохо», – подумал он не без юмора и откинулся на сырой матрас. Но насладиться одиночеством не получилось. Через пару минут дверь в подвал вновь открылась, и в камеру ввалилось сразу три человека. Все они были облачены в камзолы зеленого цвета с красными полосками на рукавах. Мужчины были вооружены короткими широкими мечами и дубинками. Мечи оставались в ножнах, а вот дубинками гости не постеснялись погрозить беспомощному узнику. В ответ Айк только развел руками. Сопротивляться он и не думал. Во-первых, у него не было сил противостоять сразу трем стражникам, а во-вторых, прежде чем драться, нужно было выяснить хоть какие-то детали своего положения. Пока солдаты пытались добиться от Айка хоть чего-то, в подвал спустился уже знакомый верзила. Он еще раз сплюнул сквозь зубы и что-то громко пролаял. «Вот ведь манеры, – скривился Айк, – или здесь так принято?» Вопрос остался невысказанным. Его поставили на ноги, отвязали, и грубым тычком в бок направили к выходу.

Из подвала Айка повели по длинному коридору, освещенному редкими факелами, к осклизлой каменной лестнице, а затем на несколько этажей вверх в круглый зал со стрельчатыми окнами. Там его уже ожидали, причем ожидала женщина, непринужденно устроившаяся за столом, заваленным бумагами. Дама была одета в легкие кожаные доспехи зеленого цвета, а за спиной у нее стояли две алебарды. Воительница, как ее тут же мысленно окрестил Айк, оказалась далеко не юной и отнюдь не прекрасной. Она вообще мало походила на героиню рыцарских романов. Это была зрелая женщина лет тридцати с небольшим, с заурядным лицом, так что, если не считать воинского облачения, что для Айка было в диковинку, – в южанке не было ничего примечательного.

– Кто ты, и что делаешь в нашем городе? – спросила воительница, смерив Айка холодным взором.

Говорила она без приязни, но все-таки на понятном ему языке и довольно чисто, что радовало.

– Я Айк… Это мое имя, – пояснил зачем-то мой друг. – С кем имею честь беседовать?

– Рия Виронас, капитан городской стражи, – сухо ответила женщина. – И заруби себе на носу, парень: вопросы тут задаю я.

Вопросов у воительницы было много. Айк старался отвечать честно и подробно, вот только о том, как именно он попал в свободный город Лима Оз на самом юге Этории, ответить он никак не мог. Последние его воспоминания были связаны с башней «учителя» в Лесу Потерянных Душ, а дальше зиял провал. Вначале такое положение дел раздражало воительницу, но потом, видимо поняв, что молодой человек не лукавит, и с памятью у него действительно не все в порядке, капитан городской стражи немного успокоилась. Айк же воспользовался моментом и задал пару вопросов.

Так ему удалось узнать, что он действительно находился в Лима Оз, и что нашел его ночной патруль, когда он просто лежал на обочине без сознания. Поскольку на бродягу он похож не был, да и на местного жителя тоже, а шпионов всех мастей в город пыталось проникнуть великое множество, патруль «задержал» Айка до выяснения личности. Его погрузили на телегу и отвезли в город. Там его, по-прежнему бесчувственного, как бревно с лесопилки, сунули в первую попавшуюся камеру в подвале городского отделения охраны. И вот теперь капитан Рия выясняла, кто же он на самом деле и что делает в городе.

Допрос продлился чуть более часа. К концу разговора Айку удалось убедить воительницу, что он не шпион и не бандит, а просто путник, у которого почему-то стало плохо с памятью. Айку даже показалось, что воительница изменила свое отношение к нему. Она оживилась, одобрительно поднимала брови и прищелкивала языком. Не укрылось от Айка и то, с каким интересом скользнул по его фигуре взгляд ее потеплевших глаз. Почему-то от этого взгляда у Айка начали гореть щеки, и он опустил глаза, пытаясь мысленно успокоить себя.

«Неужто я ей понравился? А может, ей приглянулось, как я держался? Может быть, проводящая все время среди грубых вояк, она не осталась равнодушной ко мне – юноше из другой страны, сильно от них отличающемуся? Ну и что? Ничего в этом такого и нет». Он поднял глаза, чувствуя, как медленно отступает румянец. Но изучающий взгляд исчез, на него вновь смотрело лицо сурового капитана стражи.

– Я свободен? – осведомился Айк.

– Да, – кивнула Рия. – Правда есть одна мелочь – нужно заплатить штраф за то, что валялся на дороге.

«Человек теряет сознание, а его штрафуют? Ну и законы!», – Айк уже собрался было возмутиться, но не успел.

– Впрочем, как я вижу из отчета, штраф ты уже оплатил, – сообщила женщина.

– Как? – недоуменно выдохнул он.

– У тебя были деньги, этого оказалось вполне достаточно, – ответила Рия и улыбнулась.

Айк снова почувствовал, как щеки его запылали, но этот был уже не от застенчивости, а от злости.

– Как же я теперь буду – без денег? – спросил он.

Женщина не ответила, лишь махнула стражникам рукой и углубилась в бумаги. Айка подхватили под руки, выволокли из здания, похожего на маленькую крепость, и вытолкнули за ворота. Уже знакомый мужлан в зеленом камзоле вернул Айку его жалкий скарб, среди которого был нож и пустой кошель. О кольце Айк даже не успел спросить, ворота захлопнулись, и он остался на городской улице один и без малейшего понятия о том, куда ему идти и что делать. Даже хлеба купить было не на что.

Улицы Лима Оз были забиты народом и повозками, причем большую часть повозок тащили не животные, а полуголые и грязные мужики. Как догадался Айк по исхлестанным спинам, это были рабы, люди из разных диких степных племен. Причем, как выяснилось позже, большинство из них не были захвачены или украдены. Их продавали горожанам сами же дикари, и хотя в Этории рабство было запрещено, запрет этот относился только к самим эторийцам, на диких людей с юга или севера он не распространялся. Отчаявшись найти хоть какую-то помощь, Айк брел по улицам, и в конце концов оказался в каких-то трущобах. Здесь всюду шныряли бродячие собаки, крысы и жалкого вида люди, не шибко отличавшиеся от крыс. Кто-то постоянно кричал. Из-за закрытых дверей и ставней слышались подозрительные звуки. Айк старался не обращать на все это внимание, он просто искал выход из обшарпанных, заплеванных переулков.

Повернув за очередной угол, он неожиданно налетел на группу подростков, тех, кто в одиночку прячутся по подвалам, а в толпе становятся очень смелыми, наглыми и очень жестокими. Молодые люди Айка не заметили, они были увлечены девушкой лет пятнадцати. Юнцы явно собирались позабавиться с ней против ее воли. У них тряслись от возбуждения руки, жар похоти заливал лица румянцем. В глазах жертвы же блестели слезы ужаса и отчаяния, а бледные руки крепко сжимали плетеную корзинку, из которой торчали какие-то тряпки.

Подбадривая друг друга скабрезными шутками, негодяи какое-то время прыгали вокруг жертвы, как хищные животные, а потом накинулись на хрупкое создание. Когда до Айка донесся душераздирающий, еще почти детский крик, жертва уже лежала на мокрой грязной мостовой, а над ней сгрудились насильники. Кто-то держал руки, кто-то ноги, кто-то рылся в валявшейся рядом корзине, а кто-то просто скакал вокруг, радостно посвистывая и глупо смеясь.

«Это не твое дело, – сказал Айку внутренний голос. – У них тут так принято. Их слишком много. Не лезь. Ступай своей дорогой. Не вмешивайся. Целее будешь. Шевели копытами, пока не заметили». Но от увиденного у Айка внутри уже все клокотало. Сам того, не замечая, он сделал первый шаг, дальше пошло проще – гнев толкал вперед. Перед глазами, чуть ли не впервые в жизни, встала кровавая пелена ненависти. Айк плохо различал своих противников и не думал о последствиях. Ярость требовала выхода.

– А ну прочь, урроды! – рявкнул он.

Крик прозвучал на удивление грозно. Раздраженные лица юнцов уставились на него. В глазах у шпаны появилось удивление, которое, впрочем, быстро сменилось недвусмысленной, неумолимой злобой. Оставив полуголую дрожащую жертву, юнцы двинулись к Айку, лишь один из них остался сидеть на девушке и с жадным интересом наблюдал за происходящим. Все складывалось как нельзя хуже – в руках у юных бандитов появились ножи и короткие дубинки. Уличные хулиганы явно были готовы к любому проявлению неповиновения. Самый рослый из них, в руке которого был сжат небольшой щербатый топор, широко улыбнулся и произнес:

– Опа, смелый, Север. Ти што, жених?

Парень говорил притворно вежливо, вкрадчиво, отчего Айку стало еще противнее.

– Может тепя деньжата?

– Да, да, деньжата, – просвистел другой бандит, лысый с кривой улыбкой.

– Выкуп! – крикнул первый. Айк решил, что он вожак.

– Да, да, выкуп. Давать выкуп, – подхватили остальные.

– Денег нет, – ответил Айк.

Стая вразнобой загоготала и стала наступать. Хищные и опасные, как шакалы, юнцы сжимали кольцо, осознавая свою силу. Айк отошел назад, прикидывая, как ему действовать дальше, и невольно удивляясь, откуда эти отбросы так хорошо знали северное наречие.

– Шаль, што нет, – сообщил главарь. – Надо деньга, тогда был бы раскофор…

Двое парней отрезали Айку путь в переулок. Было ясно, что теперь его не отпустят. Юнцы еще сузили кольцо, остановились, и стали что-то бурно обсуждать между собой, гнусно гогоча. Айк ничего не понимал, но предположил, что речь идет о том, кому из них выпадет честь убить его в этой вонючей дыре. Наверное, главарь хотел, чтобы его подручные потренировались на безоружном северянине. В конце концов, вперед вышел толстолицый бандит с веснушками, он громко свистнул и указал ножом на Айка. Айк напрягся. Противник наоборот был расслаблен. Улыбаясь, он принял боевую стойку – неумело-неуклюжую, даже немного комичную.

Айк сглотнул. Выхода не было. С одним юнцом, даже вооруженным, он, может, и справился бы, но за этим одним была целая толпа. И у каждого было оружие. Айк понял, что сегодня ему придется умереть. Но просто так сдаваться он не собирался. Кого-то из шакалов он с собой обязательно прихватит. Толстолицый противник откровенно лыбился, поигрывая ножом. Айк отер повлажневшие ладони о штаны, наткнулся на свой нож в кармане. Появление оружия, если его вообще можно было так назвать, вызвало бурную реакцию у малолетних бандитов. Они стали смеяться, хлопать в ладоши, то ли отдавая должное храбрости врага, то ли подбадривая товарища.

Подгоняемый друзьями, конопатый юнец сделал выпад. Затем еще и еще. Движения его были широкими, размашистыми, он словно дразнил Айка, предлагая атаковать. Это была провокация, на которую нельзя было поддаваться. Айк держался и уходил от замахов. В голове вертелась мысль: «Раз не успел ударить первым, значит надо ждать. Надо заставить врага сделать ошибку». Противник куражился, но выбранная Айком тактика бездействия делала свое дело. После нескольких минут замахи бандита стали более резкими и нервными. Улыбка сменилась гримасой злости. Айк тоже злился, но не столько на малолетнего врага, сколько на свою судьбу, которая так жестоко с ним обошлась.

«Вот, если бы друзья были рядом, вот тогда бы мы показали этим желторотым уродам, кто здесь хозяин. Мы устроили бы им взбучку».

Айк с досадой посмотрел на девушку. Она все еще лежала на земле, прикрываясь обрывками платья, а на ней сидел прыщавый грязный парень без передних зубов. Вид подонка еще больше разозлил Айка. Ярость накатила такой мощной волной, что он почувствовал, как готов разорвать в клочья всех обидчиков. Сверкающие от гнева глаза посмотрели на юных бандитов по-новому, особенно на того, кто продолжал прыгать вокруг него и ругаться. Глядя на неуклюжие движения, Айк вдруг представил, как он хватает шакаленка за горло и душит, душит с удовольствием, с усердием. А потом вообразил, как душит и остальных. Душит своими руками, сжимая пальцами глотки, ломая кости…

…Айк больше не видел окружающего мира, он видел лишь себя, и то, как он расправляется с каждым из бандитов. Он убивал без жалости, без остановки, убивал, пока крик девушки не вырвал его из необычного состояния. Он очнулся и увидел, что все еще стоит около стены, держа перед собой нож. Девушка все также лежала на мостовой, но теперь рядом с ней лежал еще кто-то. Сперва Айк не понял кто это, он даже подумал, что это еще одна жертва бандитов, которую он не заметил, но, присмотревшись, осознал, что там лежал юнец, мгновением раньше сидевший на девушке. Юнец был мертв, лицо его посинело, на губах пузырилась пена, а ладони обхватили шею, словно он пытался оторвать от горла душившие его невидимые руки.

Айк растеряно огляделся. С такими же синими лицами и вывалившимися из орбит глазами на грязной мостовой лежали остальные малолетние бандиты. Они были мертвы. Все до единого. В недоумении Айк начал судорожно искать спасителя, того, кто так быстро и бесшумно расправился с обидчиками, но вокруг никого не было. Лишь он и юная горожанка, которая медленно поднялась на ноги, натянула на себя разорванное платье и подошла к бывшему оруженосцу. Все еще плача, она пыталась что-то объяснить, но Айк ничего не понимал. Тогда девушка схватила его за рукав и потянула за собой. Айк подчинился.

Их путь с места схватки-бойни был недолгим, но для Айка время растянулось словно бы на несколько часов. Лишь когда они оказались внутри небольшого домика, сжатого с двух сторон такими же неказистыми постройками, что тянулись вдоль узкого переулка, Айк немного пришел в себя.

Айк сидел на стуле, а девушка прикорнула в углу. Она все еще дрожала, и что-то бормотала. В комнату вошел пожилой мужчина, лысый, с густой седой бородой. Девушка проснулась и бросилась к нему. Она говорила, плакала, снова говорила, и указывала пальцем на Айка. Мужчина выслушал ее внимательно. Было очевидно, что рассказ очень его расстроил. Но Айк так же понял – мужчина был рад тому, что девушка вернулась в целости и сохранности. Обняв девушку, он повернулся к Айку и что-то сказал. В этот раз Айк даже не пытался разобрать сказанное, он просто молча кивнул в ответ. Мужчина тоже кивнул и удалился. Айка вновь остался с девушкой, которая смущенно прятала глаза.

Когда дверь открылась заново, в комнату вошли уже знакомая капитан Рия и несколько стражников.

– Почему ты не сказал, что умеешь колдовать? – начала женщина-воительница с вопроса, стараясь заглянуть, кажется, в самую душу Айка…

На этом мое видение оборвалось, и я очнулся.

– Ты чего орешь? – грубовато пробурчал лежавший рядом Эйо. – Господин Древности приснился?

Старый Ирк тоже недовольно высунулся из под одеяла.

– Нет, я Айка видел, – ответил я, заставив своих спутников взволнованно переглянуться.

– Ты уверен, что это был он? – спросил Ирк.

– Я что, своего лучшего друга не узнаю?

– Ну и как он? Жив, здоров? – поинтересовался Эйо.

– По-моему, он в каком-то южном городе… Лима Оз, кажется.

– Хм-м-м, Лима Оз… это необычно, – протянул Ирк. – Расскажи-ка поподробнее.

Надо сказать, что описания давались мне поначалу непросто, я сбивался, не мог найти нужных слов, но потом голос мой окреп, речь потекла более гладко, а главное – более связно.

– Похоже это действительно Лима Оз, – произнес Ирк, когда я закончил.

– Но как туда попал Айк? – удивился я.

– Так же, как и ты попал в Буа, – предположил Ирк.

– А почему именно Лима Оз?

– Этого я пока не знаю, – покачал головой отшельник.

– Да какая разница, – воскликнул Эйо, – главное, Айк жив, хотя, судя по твоему рассказу, ему сейчас не очень сладко.

Бывший стражник попал в точку – Айку нужна была помощь, но помочь своему другу я не мог. Он был на другом конце мира, а я вновь охотился за караваном, только в этот раз караван принадлежал не отцу, а Ордену Духов.

Глава 7

Ответ не заставил себя ждать.

Когда именно он вынырнул из небытия, Рик не помнил. Мой брат еще ничего не видел, плохо слышал, мало что ощущал, но знал, что жив, что мыслит, и этого пока было достаточно. Он вспомнил, как оказался в Башне, вспомнил, как в камеру ворвались мы с Айком, вспомнил учителя, дорсов, портал и взрыв… но то, что произошло после взрыва он вспомнить не мог. Где он сейчас? В Лесу? В Башне? Куда пропали остальные?

Рик попытался оглядеться, но не смог открыть глаза. Некоторое время его преследовало ощущение полной беспомощности, потом появилась боль, за ней вернулся слух. Его куда-то везли, спутанного, как барана или теленка на продажу, или как пойманную на охоте дичь, перекинув через резко пахнущий лошадиный круп. Слышался топот копыт, перекличка наездников и странный хруст.

Рик сделал усилие, открыл глаза и начал исподволь оглядываться. Вокруг были огромные снежные сугробы и стволы гигантских хвойных деревьев, в гуще которых визжали и рычали какие-то твари. Иногда, не решаясь приблизиться, молнией проносились мимо птицы, издавая пронзительные звуки. Один раз темный зверь величиной не меньше медведя вынырнул из снега и кинулся под ноги несшего Рика коня. Один из незнакомцев-пленителей бросился наперерез. Зверь наткнулся на выставленное копье, лязгнул клыками и с воем скрылся в чаще.

Спустя какое-то время темный полог древесных крон в нескольких местах прорезали косые дымные лучи. Стало светлее. Конь, несущий Рика в неизвестность, вырвался на опушку, сверху обожгло солнце, да так, что, обрадовавшийся было Рик тут же пожалел о недавней, как сейчас уже казалось, приятной тени. Один из незнакомцев повернулся и издал гортанный крик. Над головой послышался ответный крик невидимого спутника, земля дернулась, сетку мотнуло в воздухе и так шарахнуло Рика о твердый бок животного, что на какой-то миг потемнело в глазах.

Глядя на проплывавший мимо диковинный древесный ствол, по которому бегали большие белки, Рик подумал, что сейчас готов превратиться в такую вот белку, лишь бы сбежать. Ячейки сетки все сильнее врезались в тело. Неизвестные теперь двигались вниз по каменистому склону к гряде белых холмов. С одной стороны сверкало затянутое льдом огромное озеро, с другой растянулось редколесье. Невзрачное поселение возникло неожиданно. Рик заметил его только тогда, когда их небольшой караван оказался у высоких ворот, врезанных в темный, теряющийся в снегу, частокол. За воротами, над которыми был водружен громадный рогатый череп – причем с одним рогом во лбу, открылась улица, обрамленная кривобокими рублеными избами. Здесь не было простора, знакомого по широким улицам деревень Этории. Избы словно подпирали одна на другую. За ними высились стены, какие-то сети и неказистые сторожевые башни.

Откуда-то сбоку появился высокий мужчина с правильными чертами лица, но заросший бородой, как старая коряга мхом. Он жестом остановил коня и подошел к Рику. Встретившись взглядом с пленником, бородач покачал головой, буркнул что-то непонятное, и крикнул кому-то сзади:

– Эй! Гость непростой.

Несколько пар рук спустили Рика на землю, высвободили из сети и повели дальше по улице к длинному сараю, возле которого толпились похожие друг на друга люди. На вид они мало чем отличались от простых дикарей, тех, кого Рик видел в видениях. Правда он также подметил, что лица эти были столь же человеческие, как и у горожан Виллона. В глазах собравшихся была враждебность, презрение, насмешка, но вместе с тем было и сочувствие, любопытство и забава. Словно бы большинство уже знало, кто он и зачем его привезли. Изнутри избы раздавался тихий хор голосов – какое-то жуткое пение, становившееся то громче, то тише. От этих звуков по телу Рика поползли мурашки. Идти дальше ему совсем не хотелось, но выбора не было. Последовал легкий толчок, и он оказался внутри.

В помещении непонятной формы с низким потолком было душно, по стенам были развешаны факелы, отбрасывающие оранжевый свет на грубых деревянных идолов. Пахло чем-то неприятным, звериным. Кое-где сквозь щели в стенах просачивался дневной свет, пронизывая красноватую дымку тонкими бледными лучами. В центре раскачивалась в танце плотная толпа. Движения нескольких десятков людей подчинялись ударам барабанов в руках двух дряхлых полуголых мужчин. Еще несколько фигур в белых балахонах с капюшонами выстроились вдоль плоского серого камня, на котором горел костер. Зловещие языки пламени метались из стороны в сторону, вверх поднимались тяжелые спирали густого черного дыма. Трепещущее пламя отбрасывало жуткие тени. Рик не мог отвести взгляда. Мысли потекли вяло. Страх и тревога словно испарились. Осталось только чувство отрешенности, словно Рик наблюдал за тем, что с ним происходит, со стороны.

Кто-то подхватил его под руки. Он не сопротивлялся, а спокойно наблюдал, как его привязывают к одному из идолов, как стягивают одежду, как разрисовывают какими-то символами. Рик не напрягся даже когда перед ними вырос голый по пояс человек в меховых штанах. Лицо мужчины было раскрашено белой краской. В одной руке он держал чашу, в другой – небольшую метелку. «Колдун, не иначе», – вяло подумалось Рику. Полуголый дикарь тряс космами, приплясывал, крутился на месте и завывал. Рик решил, что его собираются принести в жертву. Далекий инстинкт самосохранения заставил проверить прочность привязи, брат дернул руками – ремни оказались крепкими. Рику подумалось, что ему стоило бы заволноваться, но волнение уже давно испарилось. Он просто смотрел, как бесновался колдун, а костяные фигурки на концах длинных шнурков, привязанных к прядям густых грязных волос, бились друг о друга.

Крашеный дикарь окунул кисточку в чашу и брызнул в лицо Рику. Остро пахнущая жидкость обожгла кожу. Перед глазами все закружилось. Грозные лики идолов приблизились, сурово уставившись на него. Постепенно статуи зашевелились, качнулись в ритме общего танца, и Рик вдруг обнаружил себя пляшущим среди них. Ремней на руках уже не было, рядом прыгала полуобнаженная девица, движения ее были гибкие и соблазнительные. Пыльные солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь щели сарая, пьяно-безумное колыхание ужасных обитателей дебрей, барабанная дробь внутри головы… перед глазами замелькали образы. Сталь. Кровь. Сталь. Кровь. Сталь… и вдруг все оборвалось. Сознание прояснилось, разум вернулся. Рик остановился. Он стоял среди безумных дикарей, в руке у него был нож. Из темноты к нему подскочил крашеный колдун.

– Чар ты не брать!? – спросил он.

Рик не ответил. Его мысли были заняты другим. Он пытался понять, как ему удалось освободиться от оков, и откуда у него в руке нож. Как будто читая мысли, колдун произнес:

– Нож брать, но горло резать нет. Предки не хотеть? Или Гавар правду говорить?

Колдун перестал трясти головой. В наступившей тишине еще слабо звучала музыка.

– Ты знать господин? – прищурился колдун.

– Нет, – честно ответил Рик.

Дикарь почему-то засмеялся. Он долго хихикал, постукивая о землю грубыми сапогами, все не мог остановиться, потом закрыл глаза и стал что-то бормотать. Шептался он долго и нудно. Рику это надоело.

– Чего тебе надо? – крикнул Рик.

– Уходить! – крикнул колдун в ответ и указал на дверь. – Ходить, гулять!

Рик не понял, но спорить не стал. С ножом в руке он вышел из сарая, пробился сквозь плотную толпу зевак и пошел прочь. Едва избы и ворота остались позади, солнце закатилось за зубчатые силуэты дальних гор, из-за туч выкатился месяц и расплескал повсюду живое серебро своих лучей. Они покрыли поле, кустарник и лес, что виднелся впереди. Пока Рик мучительно соображал, куда ему бежать, за спиной раздался шум. Рик обернулся. К нему приближались двое в волчьих куртках и с копьями.

– Эй! Не простой! Вождь хотеть ты говорить, – грубо прорычал один из них.

– Меня же отпустили, – с грустью в голосе сказал Рик.

– Я знать! Вождь говорить!

«Если бы хотели убить, убили бы», – произнес про себя Рик. Месяц в небе, казалось, ухмыльнулся, глядя на незадачливого пленника, так и не сумевшего вырваться на свободу. Рик сердито кивнул и пошел за конвоирами. Идти пришлось недолго. Недалеко от поселения, возле столба с черепами стоял рослый мужик в шкурах, волосы на его голове серебрились, а борода опускалась почти до живота.

– Я Шорох, вождь Дуба-ну, жителей Ваку-да, – произнес мужик на северном наречии без акцента.

– А я Рик, житель Виллона.

– Не слышал про такой, это где?

– В Нордении.

– И про такое не слышал, наверное, где-то на юге…

– Возможно, – честно ответил Рик и задумался. Он все еще не знал, где находится, – А мы сейчас где?

– В Ваку-да, – усмехнулся вождь.

– Про Ваку-да я понял, – вздохнул Рик, – но где это? В Этории? На юге? На севере?

– Наш Ваку-Да – самый северный из всех северных поселений на этой стороне мира. Дальше только руины и… вечный снег.

– Какие еще руины? Где?

– Потише с вопросами, а то у меня голова начинает болеть, – перебил вождь, – ты мне вообще своим появлением большую головную боль доставил. Думаешь, они просто так сюда идут? Нет, они идут сюда за тобой, а мне от этого только головная боль. Придут, как всегда всех распугают, отберут половину запасов, да еще юнцов наших прихватят, а нам молодые охотники самим нужны!

– О ком это ты? – спросил брат.

– О людях из руин, конечно, о ком же еще?!

– Какие люди из руин?

Вождь напрягся, но потом дернул плечами и расслабился:

– Ох, прав был Гавар, да и старый Гега тоже – «непростой» ты. Они так мне и сказали, а потом мне рассказали, что к нам идут люди из руин…

– Да кто они такие, эти люди из руин? – настойчиво продолжал спрашивать Рик.

– Кто такие – не знаю, и никто здесь не знает, и не знал никогда, – спокойным тоном объяснил Шорох. – Приходят они всегда с севера, со стороны руин, и всегда с поручениями от какого-то господина. Господин этот хоть нам и не господин, но ввязываться в его дела нам незачем, уж пусть лучше они, эти, из руин, с ним разбираются.

Рик задумался.

– Но ты не думай, ты не первый такой… «непростой». Таких, как ты, у нас уже много побывало. Вы как у священного камня появитесь, «они» сразу к нам. Старый Гега говорит – «они» ищут кого-то, но кого, он не знает.

– Не понимаю… – проговорил Рик, – ничего не понимаю.

– Что ты не понимаешь? – насмешливо спросил вождь. – Тебя у камня нашли, скоро «они» здесь будут, заберут тебя и все.

– Зачем я им?

– Я не знаю, может, друзья они тебе, а может – враги, только мне от этого одна головная боль.

– Так в чем же дело, дай мне уйти, и головной боли не будет, – предложил Рик.

– Ха, думаешь все так просто? – усмехнулся вождь. – Нет, не просто, – вздохнул он, – если я тебя не поймаю, люди из руин разозлятся и накажут, беды всякие на племя нашлют.

– Какие беды?

Издалека, там, где мерцало зарево костров, донеслись громкие нерадостные крики дикарей. Собеседник помедлил с ответом, а когда показалась группа людей, добавил:

– Сам их спроси, только осторожнее, «они» странные очень и отвечать на вопросы не любят.

– Может, знаешь, куда они меня поведут?

– В руины, куда же еще.

– А что там со мной будут делать?

– Я там не бывал, не знаю.

– Наверное, прирежут, – предположил Рик.

– Если так, постарайся умереть как мужчина.

Вождь сочувственно взглянул на Рика. Тот мрачно посмотрел на собеседника и задал последний вопрос:

– Скажи, откуда ты так хорошо знаешь северное наречие?

– Люди из руин заставили; это было одно из наказаний нашему племени за то, что мы одного такого, как ты, упустили.

Глава 8

Арк вышел из землянки. Он только-только вылечил двух простуженных девочек-близнецов у Сатны-вдовы и очень устал. В племени было и так мало детей, а после зимы с ледников частенько задували особенно холодные ветра. Следом за ними по ночам налетала пурга. В это время дети в Северной Пустоши умирали чаще обычного, так что новая необычная способность Арка видеть и исцелять всякого рода недуги, особенно у маленьких нордов, оказалась как нельзя кстати. То, что он брался помогать всем, и взрослым и детям, включая девочек, о которых дикари не очень-то заботились, вызвало уважение у женской половины племени.

Арк и Роб не знали, так ли обстояли дела в других племенах, но у фуркарс женщины играли в жизни племени очень важную роль. Они не только вели домашние дела, но и шили одежду, готовили пищу, ловили рыбу, сушили и заготавливали ягоды и коренья. Девушки даже охотились – метали легкие дротики и стреляли из луков, добывая мелкую дичь и птицу, чем удивляли Арка и Роба, привыкших к тому, что слабый пол ничем таким заниматься не должен. Впрочем и слабыми они не были – северная жизнь не располагала.

К ногам Арка подбежал серый пес и принялся тереться о старые сапоги, отвлекая его от посторонних мыслей. Он нагнулся и почесал пса за ухом. Еще по прибытию друзья заметили, что в поселке жили несколько десятков собак, вернее, прирученных волков, которые нашли с дикарями общий язык. Помимо них, на окраине обитало несколько небольших медведей мелкой лесной породы, которые подбирали гниющую рыбу и отбросы, а также стадо полудиких свиней, которых люди в голодное время забивали, чтобы пополнить запасы пищи. Звери не были в полном смысле домашними, но привыкли к человеку, признавая его главенство. Кстати, именно благодаря животным и детям друзья окончательно завоевали доверие фуркарс. Это случилось почти сразу после того, как они объявили себя рускас.

Арк хорошо помнил тот день. Неподалеку от поселка было озеро. В полноводье туда заходила вода из реки, и можно было ловить рыбу. Однажды друзья отправились к озеру вместе с компанией ребятишек. Подойдя к воде, они заметили, что на озере не было обычно многочисленных серых северных гусей. Роб невольно прислушался. Что-то его насторожило, и не зря. Вот на воду сел молодой гусь и сразу загоготал, закричал, стал махать крыльями, пытаясь взлететь, но не успел. Раздался всплеск, и птица ушла под воду. Собаки-волки тут же начали рычать и лаять. Ребятня с опаской отступила от берега, и только маленький Васкор, сын охотника Бунга, ничего не замечал. Улучив момент, он взобрался на камень поближе к в воде и закинул свою удочку. Не прошло и нескольких минут, как что-то ухватило крючок и дернуло вниз. Не желая упускать добычу, мальчуган полетел в воду, и, как гусь, исчез из виду.

За ребенком бросился самый большой пес, Торп, вожак всей стаи. Зверь погрузился под воду, схватил Васкора зубами и принялся тащить его к берегу, но какая-то невидимая сила поймала животное. Мальчик и пес вместе пошли на дно. Роб даже не понял, как и когда успел призвать силу. В голове представилось, как над озером поднимается большая волна и выбрасывает мальчика и пса на сушу. Роб всего лишь представил себе эту картину, а когда открыл глаза, то понял, что все это свершилось наяву.

Рядом с ним, мокрые и дрожащие, сидели Торп и Васкор, а рядом билась громадная, покрытая сплошь костяными наростами черная рыба. Чудище мотало хвостом, изгибалось и даже рычало, хотя вполне возможно, что рычал Торп, который уже опомнился и прыгал вокруг водной твари, оскалив зубы. Его порыв подхватили малолетние фуркарс и обрушили на врага все, что валялось под рукой. Тут же прибежали взрослые и удивились – они никогда раньше не видели такого ужасного создания. Лишь приковылявший дряхлый полуслепой Урво припомнил, что в юности слышал о чем-то подобном. По словам старика, такие огромные хищные рыбины жили вверх по реке, но никогда ранее не забирались в озера и пруды.

Что и говорить, убить такую тварь было за честь любому норду, а то, что это сделал бывший скин и новоявленный рускас, подняло авторитет друзей среди дикарей на недосягаемую высоту. Торп, хоть и животное, тоже оценил поступок, и, в благодарность за спасение, принял Роба и Арка в свою стаю, и с тех пор каждый волк прижимал уши при виде чужеземцев в знак уважения и признания.

Вокруг царила весна. Снег кое-где еще ослепительно сиял на ярком солнце, но это были небольшие островки, осевшие, покрытые блестящей коркой наста. Лисы начали гон, и теперь к ним присоединились волки и дикие коты. Показались первые стаи кочевых птиц: гусей, ворон и белых гарфангов – огромных сов. На лозняках появились пушистые почки, и распускающиеся ветки стали еще вкусней для оголодавших за зиму копытных. Несколько шерстистых носорогов пару дней назад появились в окрестностях селения и теперь, шумно фыркая, паслись в ближних кустарниках. Мяса с такого зверя хватило бы всему племени на много дней, но фуркарс не охотились на носорогов. Одно такое чудище весом с несколько быков в озлоблении могло передавить пару десятков охотников сразу. К таким потерям племя было не готово.

Становилось теплее. На проталинах уже пробивались первоцветы, распуская свои желтые и белые бутоны. Среди цветов сновали мелкие грызуны: земляные белки, мохнатые белые сурки, северные кролики. Перезимовав, они думали теперь не о запасах на долгую зиму, а о продолжении рода. У людей тоже наступала пора любви. Вот, например, старшей внучке из рода старухи-шаманки нравился светловолосый юноша-скин Корс из племени Огненных, что жили вниз по реке, за порогами, там, где стояли хвойные леса. Огненными их прозвали за то, что все их охотники были сплошь рыжеволосы. Была у них и другая особенность – они умели приручать диких лосей. Вот только Корсу это не помогло. Однажды он ушел погулять и потерялся, нашли его бродячие лесные охотники и продали фуркарс, и с тех пор он не знал ничего, кроме участи скина.

Хотя по настоянию новых рускас все скины племени получили свободу, старшие женщины все равно были против неравных браков. Несчастные влюбленные не раз пытались уговорить старух позволить им быть вместе, но те отвечали отказом. Когда же молодые объявили, что покончат с собой, друзья решили вмешаться и убедили старух дать согласие на брак. В общем, они постепенно свыкались со своим положением. И если вначале у них и были мысли бежать, то в последнее время они совсем позабыли об этом. Да и к чему? Ну, допустим, они убегут прочь, обманув надежды и упования племени. Но куда они пойдут? К барьерам? Даже если они и доберутся туда, там они, в лучшем случае, опять будут обречены на каторжный труд в темных штольнях. Ну, а в худшем – их продадут другим дикарям, а там надежды получить когда-нибудь свободу уже не будет. Нет, бежать некуда. Что их ждало в Нордении? Как ни тяжела была мысль о вечной разлуке с родными и друзьями, Арк и Роб понимали – на севере у них было будущее, а дома – нет.

Чтобы лучше узнать нордов, Арк даже принялся собирать местные легенды и верования. Сказания северян оказались мрачными и суровыми – под стать их холодному краю. Бесплодная земля, долгие зимние ночи, близкая смерть, дыхание которой ощущал каждый норд – все это наложило свой отпечаток на верования людей. Даже детские сказки говорили о злых духах, о людях, восставших после смерти, о мраке, свирепых хозяевах снегов, отступниках, чудищах и странных тенях, что охотились на заплутавших путников.

У нордов не было духов, хранителей, не было великих войн и империй. Для дикарей Северной Пустоши мир был прост и коварен. Давным-давно все норды были счастливы и жили на небесах. Их вождями были два брата, Краддом и Краммом. Обоим воинам нравилась одна и та же женщина, прекрасная шаманка Лерда. В борьбе за ее сердце Краддом и Краммом решили сделать возлюбленной самый прекрасный подарок, и тот, чей подарок она выберет, и станет ее возлюбленным. Краддом сотворил сушу и населил ее множеством прекрасных созданий. Краммом же создал водоемы, моря, озера и реки, и заселил их самыми разными существами. Подарки настолько понравились Лерде, что она пожелала владеть обоими мирами. Вот только делить свое владычество с кем-либо из братьев она не захотела. В тайне она пришла к каждому из воинов и пообещала стать именно его избранницей, если тот победит соперника в бою. Одержимые любовью, братья вызвали друг друга на поединок, но они не знали, что перед схваткой коварная Лерда смазала их оружие самым сильным ядом.

Пока Краддом и Краммом бились за сердце Лерды, в их раны просачивался яд. В конце концов жизненные силы оставили братьев, и они рухнули на землю. Тогда к ним явилась злорадствующая Лерда и рассказывала всю правду. Гнев и обида переполнили братьев. С последними вздохами они воззвали ко всем существам, которых сотворили, и попросили о мести. Из всех земных и водных тварей первым откликнулся ужасный змей Барр-Гаан, чей яд использовала Лерда. Он подкрался к шаманке, пока та еще глумилась над братьями. Змей сковал ее в своих объятиях, а другие твари спустили пленницу с небес на землю и отнесли в глубокую пещеру самой большой горы. Но, прежде чем звери успели заключить Лерду в каменную темницу, шаманка издала ужасный вопль. Ее зов донесся до небес. Не ведая, что на самом деле произошло, все норды поспешили на помощь. Разгневанные, они спустились с небес на землю и принялись уничтожать все живое. Но потом им открылась вся истина, и они попытались вернуться домой, только никто из них не знал дороги назад.

Обреченные на жизнь и смерть в новом неизведанном мире, норды обратились к змею Барр-Гаану и попросили прощение за то, что в гневе желали уничтожить все живое на земле и в воде. А еще они попросили никогда не ослаблять хватку и крепко держать коварную Лерду. Барр-Ганн согласился и взял власть над всеми подземельями, а нордов отправил жить на поверхность. Так, по преданиям севера, и родились три мира – мир небес, оставленный нордами, мир земли и воды, их новый дом, и мир подземный, где властвовал великий змей.

Тела вождей норды передали змею, и он положил их у ног скованной Лерды, чтобы та видела плоды своего злодеяния. Но шаманка особого раскаяния не чувствовала. С помощью своих чар она надеялась вырваться из заточения. Через видения и сны она проникала в наземный мир и соблазняла нордов обещаниями могущества и вечной жизни. Тех, кто верил в ее уговоры, она обучала черному колдовству и направляла в подземелья, на поиски своей темницы. Самым могучим из ее учеников был некий Корвинус. Именно он основал культ Лерды и собрал самую могучую армию ее почитателей. Вот только найти темницу ему так и не удалось, отчего Корвинус сошел с ума и умер, а культ Лерды угас.

Конечно, Арк прекрасно понимал, что правды во всех этих мифах было не больше, чем в Эторийских сказаниях о хранителях, но северная легенда о создании мира почему-то встревожила его. Возможно от того, что речь в ней шла не о всесильных существах извне, а о нордах, тех самых дикарях, что окружали его каждый день. А что, если мир действительно создали они, простые люди, со всеми своими достоинствами и недостатками? Арка пробрала дрожь.

Глава 9

«Должен же быть здесь хоть кто-то живой. Ведь должен же!», – впервые за много лет Минар поддался панике. Он метался темными лабиринтами Тар-лоссера, пытаясь отогнать страх, который грозил сковать разум. Дыхание сбилось. Погибший от руки убийцы Рубис был лишь первым в череде мертвецов, которых обнаружил Минар. У всех несчастных было перерезано горло. «Неужели это все дело рук одного убийцы?» – Минар передернулся. Очередной изгиб тоннеля подтвердил самые худшие опасения. Он склонился над телом, зачем-то пощупал пульс, хотя и без того было видно, что несчастный совместим с жизнью так же, как двуручный меч с ножнами от кинжала. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – здесь вообще нет живых. И чужих тоже нет.

Холод пробежал по спине, захотелось позвать хоть кого-нибудь. Но выдавать свое присутствие неизвестному противнику Минар не хотел. Закусив губу, он перевел дыхание и побежал дальше. Ему продолжали встречаться лишь мертвые, словно по катакомбам пронесся метательный диск дааров, которым он так и не успел овладеть в совершенстве. Причем рука, бросившая его, была запредельно сильна и нечеловечески искусна.

Вдалеке раздался какой-то звук. «Стон? Или показалось?», – Минар остановился. Он долго вслушивался в тишину. «Нет, показалось. Видимо ветер. Он часто издает в подземельях и пещерах странные, пугающие звуки». Неожиданно звук повторился. На этот раз Минар четко расслышал именно стон. Такой звук не мог издать ветер, только живой человек, которому было очень больно. Минар прижался к стене и медленно и бесшумно пошел на голос.

Несчастный обнаружился через два изгиба подземного коридора. Это был дорс, имени которого Минар не знал. Он сидел возле входа в усыпальницу, привалившись к стене, и зажимал рукой рану на боку. Кровь сочилась сквозь пальцы, отчего кисть руки казалась черной и блестящей, словно была облачена в перчатку. Раненый смежил веки, лицо его выглядело неестественно бледным, землистым, отчего могло показаться, что он уже умер. Минар осторожно приблизился. Как будто чуя его присутствие, дорс открыл глаза и тихо простонал сквозь стиснутые зубы.

– Марик… – прошептал дорс, – Марик Вал…

– Оставь приветствия на потом, – перебил его Минар. – Лучше расскажи, что здесь случилось?

Дорс закашлялся, на губах показалась кровь. По пальцам, зажимающим рану, потекло сильнее. Минар опустился на колени, попытался убрать руку, чтобы осмотреть повреждение. Марик вяло его отпихнул.

– Оставь. Ты не целитель, – прошептал он. – А я и сам знаю, что мне осталось недолго.

– Паршиво, – произнес Минар.

Марик кивнул в ответ и снова закрыл глаза. Дыхание его было слабым. Минар испугался, что тот умер. Но нет.

– Они напали внезапно, – еле слышно заговорил дорс, не размыкая век. – Неожиданно. Мы не успели…

Он снова закашлялся.

– Кто «они»? – спросил Минар.

– Люди… на них была наша форма, но… они… не наши…

– Как они сюда попали? – этот вопрос Минар задавал себе с того самого момента, как сразился с первым убийцей.

– Не знаю… – раненый задергался в новом приступе кашля, болезненно изогнулся. Голос зазвучал сдавленно: – Мы не сразу сообразили…

«Сообразили бы раньше, были бы живы», – пришла на ум Минару циничная, но, увы, точная мысль.

– Слишком поздно, мы слишком позд… – начал Марик, но замолчал на полуслове. На сей раз причина была не в приступе кашля и слабости. Так молчат, когда стыдятся признаться в чем-то. Минар посмотрел на дорса. Пристально, испытующе. Тот вновь заговорил, почти тараторя, хотя в его состоянии это казалось невозможным.

– Они… они успели! Пока мы защищались… они… там… ничего… там пусто… там его больше нет…

– О чем ты?! – забыв об осторожности, закричал Минар.

– Они вскрыли ящик!

– Что?! Как? Как вы могли?

– Только один…

– Один – это уже слишком много! – Минар нервничал, боялся и кипел от злости одновременно. Он оставил Марика и бросился в усыпальницу. Вдоль стен тянулись ряды каменных ящиков-гробов, в которых спали хранители. Минар не раз захаживал в этот зал, проверял гробы, думал. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы понять – Марик говорил правду. Неизвестным удалось вскрыть один из ящиков, а значит, где-то прятался живой бодрствующий хранитель. Минар поежился не то от невеселых мыслей, не то от холода. Оглядевшись, он заметил, что зал затягивает туманом, как бывает весенним утром у реки. Туман полз между гробницами, стремительно сгущался. Еще мгновение, и он накрыл собой все. «Нет, только не сейчас. Сейчас дальновидение было совсем некстати! – подумал Минар, но до него уже доносились грохот, лязг оружия, и чьи-то крики.

«Что это? Новая атака?»

Он рванулся к выходу, но понял, что не может сдвинуться с места. Тем временем в проеме появилась фигура. Это был человек, облаченный в одежду дорса, но это был не дорс. Чужак по виду напоминал южанина, а раз так, значит, наемник. Незваный гость прошел мимо Минара к одной из гробниц. Там незнакомец провозился несколько минут, потом раздался неприятный скрежет, и крышка гроба сдвинулась. Из щели повалил зеленоватый дым. Лже-дорс подпрыгнул и бросился вон из зала. Но Минара он больше не интересовал. Его взгляд был прикован к гробнице, из которой поднималась человеческая фигура. Сомнений не было – это был хранитель, и он был невероятно похож на Химура. Только тело его было плотью, а не иллюзией. Осунувшееся лицо, запавшие глаза, кожа мертвенного оттенка. Минар видел перед собой почти скелет, обтянутый желтой пергаментной кожей.

Неожиданно взгляд хранителя задержался на том месте, где стоял Минар. Черные тонкие губы изогнулись в усмешке. Воскрешенный расхохотался жутким леденящим смехом. Впрочем, смеялся он недолго. Глаза его полыхнули, и на лицо вернулось сосредоточенное выражение. Покачиваясь, будто человек, который лежал в неудобной позе, а теперь едва держался на затекших ногах, он двинулся к выходу.

Туман вдруг рассеялся. Минар вынырнул из видения и горько усмехнулся – ситуация оказалась куда хуже, чем он мог себе предположить. Один, или все, в данном случае разница невелика. Хранитель действительно был на воле, где-то в подземелье Тар-лоссера, а значит, всем обитателям города грозила опасность. Нужно было что-то делать, но что? Минар был один, а в одиночку хранителя не найти, и даже если и найти, что толку? А вот хранитель один запросто может укрыться где-то в подземных лабиринтах, поднабрать сил, а затем пробудить остальных. Что этому можно противопоставить? В сложившихся обстоятельствах – ровным счетом ничего. Хотя нет…

Решение пришло само собой. «Бежать из города, бежать как можно быстрее и уводить с собой дааров!» С этой мыслью Минар вышел из зала. У порога лежал Марик. Он был еще жив, но выглядел так же паршиво, если только не хуже. Побуревшая от крови одежда влажно облепила тело вокруг раны.

– Сможешь идти? – спросил Минар, наклонившись.

– Брось меня. Уходи сам. Я все равно не жилец.

Минар подставил плечо.

– Клади руку, попробуем подняться.

– Брось…

– Нет, не брошу! Пойдешь с моей помощью, – скрежетнув зубами, настоял Минар.

Раненый положил руку на плечо, уперся, и Минар медленно поднялся на ноги.

– Хорошо, – подбодрил он. – Теперь идем.

– Куда? – спросил Марик.

– К порталу. Надеюсь, ты знаешь, как им пользоваться.

Раненый дорс пошатнулся. Окровавленная рука его оторвалась от раны и нырнула за пазуху. Перепачканные кровью пальцы вытащили свиток.

– Вот. Возьми.

– Что это?

– Здесь написано, как пользоваться порталом. Когда начался бой, Карис дал это мне и велел беречь как зеницу ока. Я сберег.

Минар сунул свиток за голенище сапога.

– Ладно, пошли.

Шаги давались с трудом. Каждый новый был тяжелее предыдущего. И если поначалу Минару казалось, что он запросто взвалит дорса на себя и дотащит куда угодно, то теперь он убеждался в обратном. Раненый пытался идти сам, лишь опираясь на плечо, но сил у него не было и, сделав шаг, он всем весом повисал на Минаре. Марик хрипел, иногда его накрывало, и он захлебывался кашлем. Последние приступы закончились тем, что его вырвало кровью. Это не добавляло бодрости, но другого выхода, как дотащить раненого до портала Минар не видел. В любом случае у него была цель, и думать о чем-то, кроме нее, не хотелось.

Впереди открылся новый просторный зал, в центре которого стояло сооружение, похожее на сломанные каменные врата какого-то замка. Это был портал. Последний рывок требовал массу усилий. Минар остановился и усадил дорса на пол:

– Передохнем, а то я ног не чую, – объяснил он.

Какое-то время они оба сидели молча и тяжело дышали. Минар пытался унять колотящееся сердце и расслабить уставшие мышцы. Раненый дышал еле-еле, грудь его практически не вздымалась, но воздух из нее выходил с хриплым свистом, как из прорванного бурдюка.

– Когда доберешься до наших, – наконец заговорил Минар, – первым делом отыщи Арима. Расскажи ему, что здесь произошло. Пусть он сразу же высылает подмогу.

Марик закашлялся. Когда его тело перестало содрогаться от приступов, он только молча кивнул, здоровой рукой размазав кровь по лицу.

«Хоть бы живым добрался, – подумал Минар. – Если не дойдет – все пропало». Он подставил плечо, с рычанием начал поднимать дорса, как вдруг со стороны портала раздался неприятный свист. Камни затряслись и засветились. Мгновением позже из темноты вынырнул силуэт, потом еще и еще. Люди, что выходили из портала, были Минару не знакомы.

– Это они, – прохрипел Марик.

Минар опустил дорса на землю, выхватил из-за пояса кинжал и вложил его раненому в руку.

– Мне не надо, – пробормотал тот. – Я все равно не жилец.

– Держи! – жестко повторил Минар, выхватывая второй рукой метательный диск.

На этот раз страха не было. Они оба уже, считай, покойники. Но лучше с оружием в руках, чем покорно, как скотина на бойне…

Враги их заметили, но не торопились. Да и куда было торопиться? Жертвы – вот они. Один раненый, второй явно уставший. Да и не бежит никуда. То, что бежать некуда, Минар понимал и сам. Он завертелся на месте, выбирая позицию поудобнее. Он очень хотел прирезать как можно больше ряженых самозванцев, а их стояло аж девять человек. Пальцы сжали странное оружие, рука легко отклонилась в замахе. Бросок! Диск сорвался и полетел в толпу. То ли рука дрогнула, то ли расчет оказался неверным, но диск полетел неудачно – косо, куда-то в сторону, а потом резко изменил траекторию движения и…

Двое из гостей с визгом повалились на землю, остальные отступили в стороны. Никто из них не умер, и назад диск не вернулся. Не то застрял где-то, не то просто упал на камни. На врагов атака Минара подействовала, как красная тряпка на быка. Опомнившись от шока, они рванулись вперед. Казалось, что они даже не остановятся, чтобы пустить в ход оружие, просто затопчут храбреца. Минар огляделся в поисках хоть какого-то оружия. Под ногами не оказалось даже камня, каким можно было бы размозжить голову. Минар, сам того не замечая, попятился. Это было ошибкой. Он оставил раненого дорса одного.

Наступавшие убили Марика как-то буднично, на ходу – взмах, удар, смерть. Дорс не сопротивлялся – попросту не мог, он умер тихо, а Минар лишился возможности передать весть о пробуждении хранителя. Шаг назад, еще шаг. Отступление не могло быть вечным – Минар уперся спиной в стену.

– Ну, давайте, твари! – рявкнул он. – Кто первый?

Пригнувшись и расставив руки, Минар подумал о том, что нужно прыгнуть на ближайшего противника и постараться сломать ему кадык до того, как в тело вонзятся клинки остальных. Но враги остановились шагах в десяти.

– Ну, что вы встали?! – закричал Минар, срываясь на хрип. – Трусы!

Ответом ему был дружный смех, отчего стало ясно – его не собираются убивать. Он был им нужен живым. «Если так, то лучше просто броситься на мечи», – подумал Минар и поднял глаза кверху, туда, где в нормальном мире было небо. «Все! Жизнь кончена. Больше я никого не увижу. Простите, даары, придется вам поискать другого Последователя Солнца». Минар вздохнул. Взгляд его от сводчатого потолка пополз вниз, пробежался по лицам врагов и застыл на остриях мечей, подрагивающих совсем рядом – только один рывок и все. Неожиданно голова ближайшего противника резко дернулась в сторону. Лицо побледнело. Руки метнулись к горлу, которое окрасилось красным. Кровь хлестнула, как из домашней птицы, которой отсекли голову. Минар вдруг почувствовал, что нужно падать, немедленно падать на землю, иначе смерть. Стоило ему только рухнуть вниз, как в воздухе вновь засвистело. В полумраке засверкали искры, послышались частые удары, словно железный дятел долбил своим стальным клювом камни. А спустя мгновение все стихло.

– Чисто, – рассек тишину ровный и знакомый голос.

Минар поднял голову. Трупы устилали все вокруг. Вид этой части подземного зала теперь был такой, словно здесь повеселился обезумевший мясник, но, быстро охладев к забаве, побросал все, как есть, и ушел в неведомом направлении, оставив на всеобщее обозрение результат своей полоумной шутки. Минар сдержал подступивший к горлу комок и посмотрел на нежданных спасителей. Дааров было всего трое.

– Великий прорицатель?! – тон даара, который обучал Минара броскам и хваткам, изменился, как только он увидел, кто перед ним стоит. – Указующий свет, вы ранены?

Минар мотнул головой. Даар нахмурился.

– Что здесь произошло?

– Пока сам не очень понимаю, – ответил Минар, встал и зачем-то принялся отряхивать штаны. – Вы-то как здесь оказались?

– За вами прошли через тайный ход, – ответил даар.

– Вы знаете о потайной двери? – удивился Минар.

– Да, – сухо произнес даар.

– Откуда?

– С этим вопросом вам стоит обратиться к Верховному Связному, – предложил даар.

– Что ж ты прав, пошли!

Неожиданно видение перенесло меня в другое место и к другим событиям.

Сир Джам тяжело поднялся из-за стола, тем самым показывая, что совет окончен. Он пребывал в раздражении, к тому же страдал от похмелья. Весь день ему приходилось решать тягомотные и пустяковые денежные споры, заниматься дележом домов и придумывать, как наказывать воров – вешать или ограничиться кнутом. А сколько было споров из-за знамени будущего государства! Рыцари предлагали белое полотнище с мечом, символом доблести, и девизом: «Защищать слабых и искоренять зло». И плевать им, что это против правил геральдики. Но куда хуже было то, что многие подчиненные слишком прониклись мятежным духом и всерьез считали, что новым государством должен управлять не высший совет, а некий синклит самых достойных, избираемых по заслугам. Причем всех будущих правителей они хотели выбирать и смещать по своему усмотрению. Доходило даже до того, что кое-кто поговаривал о включении в этот самый синклит не только тех, кто уже жил в городе, но и тех, кто обитал за его пределами, на окраинах, где и порядка-то до сих пор особого не было.

Сиру Джаму все это было не по душе, отчего голова у него шла кругом. А ведь у него, некоронованого правителя Рам Дира, хватало дел и посерьезнее! Например, нужно было срочно решать, что делать с Орденом Духов. На открытый конфликт он, конечно, идти не решался, да и не хотел, и потому избрал более длинный и хитрый путь. Сначала он выселил братьев с центральной площади, передав ее местных ученым, во главе с книжником Э’Дрефом, якобы для создания самой лучшей и самой обширной библиотеки во всей Этории. Спустя еще несколько недель он обратился к служителям Ордена с предложением-просьбой и вовсе перебраться из города в окрестности. Братья этому никак не обрадовались, но Сир Джам разъяснил, что вне Рам Дира неспокойно, люди боятся, а Орден может укрепить их дух, придать сил и навести там порядок. Кто-то же должен был и людей успокоить, и на путь истинный наставить.

В конце концов братья согласились и вышли за пределы города, где тут же принялись устанавливать свои законы. Сиру Джаму это не нравилось, но выбора не было. Главное – служители Ордена внутри города больше не проживали, хотя продолжали серьезно влиять на все, что происходило в Рам Дире.

Бывший второй капитан направился к выходу. Там его поджидал богато одетый невысокий человек лет тридцати с ранней лысиной. На лице его светилась широкая улыбка.

– Джавис, что тебе? – сухо спросил Сир Джам.

– Достопочтенный правитель Рам Дира, – обратился Джавис.

– Я не правитель, я лишь возглавляю Высший Совет, – бросил сир Джам.

– Да, да, конечно, извините, глава Высшего Совета этого великого города, – снова поклонился Джавис, – еще раз благодарю вас за мое спасение. Пожалуйста, окажите мне честь, примите эти скромные подарки.

Он хлопнул в ладоши. Из-за его спины появились слуги и поставили на пол три ларца. Сир Джам подошел ближе. В первом ларце аккуратной стопкой лежали книги в золотых с драгоценными камнями переплетах. Во втором были самые разные ткани и украшения. А в третьем оказались золотой кинжал с богато инкрустированной рукояткой, серебряный кубок с тончайшей чеканкой, изображающей аллегорию справедливого правления, металлические пластины с древними стихами и ажурный медальон с филигранным переплетением золотых нитей.

– Что ж, спасибо, – произнес сир Джам, – хотя я не очень люблю золото. Как ты посмотришь, если я передам все это в городскую казну? Могу приказать канцелярии выдать тебе расписку. Вы, купцы, расписки любите.

– Главы Советов великих городов не пишут расписок, – ответил купец Джавис. – И потом, помочь Рам Диру, это все равно, что помочь вам, ведь так?

Сир Джам кивнул.

– Если позволите, у меня для вас есть еще кое-что, – тут же вставил купец.

Бывший второй капитан ожидал этого. Он махнул рукой, купец еще раз поклонился и продолжил:

– Вчера в город пришел мой приказчик. Он как раз вернулся из Северной Империи, где принес не самые приятные новости.

– И какие же?

– Некий генерал Орнаво, используя свои связи и тайные богатства, обогнал других баронов и получил от императора задание чрезвычайной важности, а именно – любой ценой захватить ваш замечательный Рам Дир.

– Я это уже знаю, – сказал сир Джам.

– А знаете ли вы, уважаемый глава высшего городского совета, что имперцы уже подошли к границам Магниссии?

– К сожалению, и это для меня не новость, Джавис.

– Тогда не смею вас более беспокоить, господин глава высшего совета, – купец поклонился, и сир Джам отправился дальше, раздумывая. Все это время, несмотря на доносы осведомителей и доклады разведчиков, он очень надеялся, что Северная Империя не решится на открытый конфликт с Рам Диром, ведь она уже была в состоянии войны с Лорандией. Но, увы, император Урис все же обратил свое внимание на новый город, что сулило сиру Джаму массу неприятностей. Бывшему второму капитану Бонвиля оставалось лишь надеяться на смекалку и опыт старого сеньора Овада из Пуно, которого он отправил с заданием убедить имперцев оставить свои завоевательные планы, или хотя бы их отложить.

Глава 10

Восстание на юго-востоке Нордении вроде бы уже закончилось, а спокойствие в провинцию Буа так и не вернулось. Новая власть, похоже, не очень спешила наводить порядок. Патрули почти не попадались, зато на мостах нам предлагали заплатить за проезд какие-то вооруженные до зубов обиралы в цветах Королевской Гвардии. Такие же взимали дань около торговых постов и на паромных станциях. К нам приставали реже, чем к другим путникам, но платить приходилось. Конечно, можно было и не платить, но тогда драка была обеспечена, а лишний раз конфликтовать не хотелось, тем более что за время нашего похода не было ни дня, чтобы на глаза не попадались признаки недавнего насилия.

То тут, то там стояли сожженные дома, виднелись остатки разгромленных обозов, встречались виселицы с повешенными, над которыми довольно кружилось жирное и нахальное воронье. Иногда мы натыкались на места недавних стычек с еще не успевшими разложиться трупами, с которых стянули все, даже подштанники. Кто и с кем дрался, было непонятно. То ли разбойники со стражей, то ли стража со стражей, то ли разные банды друг с другом, а может, последние недобитые отряды мятежников с Королевской Гвардией. В одном перелеске мы натолкнулись на изрубленные тела полудюжины человек. Видать, эти сошлись из-за дележа добычи. Один из них так и умер, вцепившись в ожерелье, да с такой силой, что Эйо с трудом удалось разжать мертвые пальцы.

– Воистину, жадность губит людей страшнее чумы, – заметил Ирк, стоя в стороне. Видимо, отшельник процитировал какого-то древнего мудреца.

– Зато теперь мы богаче на несколько медяков, – ответил Эйо, приняв слова старца на свой счет.

Ирк промолчал и лишь проследил взглядом, как бывший стражник вешает на пояс неплохой полуторный меч и закидывает за спину арбалет с десятком болтов.

Все увиденное не радовало и не пугало, а заставляло все время быть настороже, и не зря. Не успели мы отойти от «жадных» мертвецов, как из кустов выскочили пять крепких мужиков. То ли они нас ждали, то ли вернулись за пожитками убитых. Подбадривая себя громкими криками, они накинулись на нас без расспроса, как бешеные псы на беззащитную добычу. Трое выбрали себе в жертву Эйо, а двое устремились к Ирку. Я почему-то врагов не заинтересовал.

Бандиты старались держаться уверенно и дерзко, но на бывшего начальника стражи Сирона это не произвело никакого впечатления. Он хладнокровно вскинул недавно найденный арбалет и выстрелил. Кованый болт настиг разбойника в пяти шагах от Эйо. Он крикнул что-то невнятное и упал замертво. Его приятели тут же остановились и отступили. Рыжий вояка бросил арбалет, выхватил кинжал и метнул его в мужика, что шел на отшельника. Бросок оказался неудачным, но мужик замешкался, и Ирк успел ткнуть ему посохом в пах, да так, что бандит с жалким воем присел и завыл от боли. Остальные бандиты остановились. Силы теперь были почти равны, а это в их планы не входило. Не дожидаясь, когда нападавшие придумают что-нибудь дельное, я бросился на них.

Моей жертвой стал подлец, что получил от Ирка посохом в живот. Один удар, и он повалился на бок, захлебываясь кровью. Рядом несколькими ловкими движениями Эйо расправился с другим негодяем, рослым мужиком в синих штанах. Уцелевшие враги даже развернулись и бросились бежать, но рыжий вояка и не думал их отпускать. Он хладнокровно зарядил арбалет одной, а затем второй стрелой, и оба выстрела были точны, несмотря на то, что враги пытались вилять и перекатываться.

– Ловко вы их, – сказал Ирк, когда все завершилось.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – заметил я и вместе с Эйо принялся осматривать трупы. Не обнаружив ничего стоящего, мы вернулись на дорогу и к полудню нашли то, что искали. Караван, о котором рассказывал местный охотник, встал лагерем в небольшой долине. Виднелись повозки, горели костры, топтались в стороне стреноженные лошади. Вдоль палаток прохаживались люди в одеждах Ордена, а в загонах за повозками толпились люди.

– Сколько же их тут, – прошептал Ирк и беззвучно зашевелил губами, видимо пытаясь сосчитать людей. Я тоже считал, но все время сбивался. Одно было ясно – людей было много, больше сотни. Жалкие, забитые фигурки боязливо жались в кучу.

– Что будем делать? – спросил я, сдерживая желание устремиться со всех ног к лагерю.

– Отступим и дождемся темноты, – ответил Ирк.

– Старик дело говорит, – согласился бывший начальник стражи, – видать и вправду умный.

– Мудрый, – поправил Ирк.

– А по мне хоть пнем по сове, хоть совой об пень. Сове без разницы. Отступаем, ждем до ночи, а там прогуляемся до лагеря и выясним, что да как.

Мудрец-отшельник кивнул, не то в знак согласия, не то по каким-то своим мыслям. Я тоже был не против, разве что…

– А если они до ночи снимутся и уйдут?

Эйо нахмурился.

– Ты это… от эмоций способность соображать потерял? Или поиздеваться решил?

– Я… почему?

– Да кто ж после обеда снимается? До завтрашнего утра они никуда не денутся.

Больше я вопросов не задавал. Вскоре мы нашли подходящее место для привала. Овражек под обрывом был окружен плотными кустами, чуть левее журчал небольшой ручей, а между корягами можно было развести крохотный костерок, который не увидел бы даже случайный прохожий. Не в силах сидеть на месте без дела, я натаскал хвороста, которого хватило бы дня на три. Ирк тем временем отправился прогуляться по окрестностям в поисках каких-то травок. Вернувшись, он разложил перед собой груду листьев и кореньев и с задумчивым выражением принялся что-то выбирать из этой кучи. Бывший стражник чистил оружие, а заодно поглядывал на старика, видимо, знахарство не укладывалось в его представления о простом понятном мире и было где-то за гранью понимания. Мои же мысли вертелись вокруг лагеря, где, наверное, теряя последнюю надежду, сидели мама и сестрички. Во всяком случае, я изо всех сил верил, что они там.

Время шло. Солнце село. Проснулся задремавший Эйо и с хрустом потянулся.

– Горазды вы спать, дружище, – оживился Ирк, который все это время сидел практически без движения.

– Кто знает, когда теперь удастся выспаться, – бодро отозвался рыжий вояка, разминая мышцы, – лучше впрок наспаться, чем потом носом клевать.

Ирк спорить не стал, на то он и мудрец, чтоб слова попусту на ветер не бросать. Эйо встал и осмотрелся. Свет дня окончательно угас, и на землю опустилась темнота.

– Ну! Мы пойдем побродим, а ты, старче, за костром следи, – Эйо хлопнул отшельника по плечу и направился вдоль обрыва, туда, где склон казался более пологим и можно было подняться наверх. Я поспешил следом. На полпути Эйо остановился, послюнявив, оттопырил кверху указательный палец и нахмурился. Потом он приложил палец к губам, давая мне понять, что нужно быть осторожным, и двинулся, огибая лагерь по широкой дуге. Вскоре он снова остановился и снова послюнявил палец, словно пробуя ветер на ощупь. Удовлетворенный, он опустился на землю, да так ловко, что я его потерял. Только что его фигура возвышалась передо мной мрачной тенью, и вдруг ее не стало, словно стерли одним взмахом мокрой тряпки. Я тоже плюхнулся на землю. На траве тяжелой испариной выступила вечерняя роса. От сырости засвербело в носу, и я еле сдержался, чтобы не чихнуть. Эйо оказался совсем рядом. Он подождал, пока я оправлюсь, и бесшумно пополз вперед, причем он так лихо орудовал руками и ногами, словно всю жизнь только и передвигался ползком. Я устремился за ним. Трава как будто стала выше, захлестала по лицу. Я прилично отстал, а когда нагнал бывшего начальника стражи, лагерь был уже совсем близко.

«Что дальше? Пробраться к пленным, попытаться отыскать родных?», – подумал я, и тут меня осенило, мы вовсе не обсудили плана действий. Я дернулся вперед, но Эйо остановил меня жестом и также беззвучно велел ждать. Я замер, наблюдая, как более опытный спутник исчез под одной из повозок. Время опять начало тянуться. Впереди, в десятке шагов от меня, горел костер. Рядом с ним сидел брат Ордена и вертел прутик над пламенем. На прутике было нанизано пяток грибов. Крупные, крепкие, и дух от них шел такой же крепкий. Рот непроизвольно наполнился слюной. Я сглотнул, и тут до меня донеслись новые звуки. Кто-то о чем-то говорил, но слов разобрать не получалось. Потом мелькнули тени, и возле сидящего брата появились еще двое.

Подошедшие что-то тихо спросили, но грибник не отозвался, только покачал головой и впился зубами в шляпку гриба. Гости помялись у костра и разошлись в разные стороны. Один удалился вглубь лагеря, а другой прошел, туда, куда, как мне показалось, уполз Эйо. Стараясь не дышать, чтоб не проронить ни единого звука, я тихо привстал. Роса на траве была теперь незаметна, и земля больше не казалась холодной. Впереди, в тени следующей повозки, я увидел служителя Ордена. Он выглядел, словно черный силуэт, нарисованный на темно-синей бумаге. Расстегнув ремень, слуга Духов приспустил штаны и принялся мочиться. Журчало так, будто в брата влили бочонок воды и несколько часов не пускали по нужде.

Неожиданно силуэтов стало два, а спустя еще мгновение они слились воедино. Я напрягся, но никаких посторонних звуков не услышал. Лагерь продолжал жить своей жизнью, а сзади оживал ночной лес. Возле меня зашуршало. Я вздрогнул. Из мрака возник Эйо и успокаивающе помахал рукой.

– Помоги, – шепнул он едва слышно и подтащил бесчувственное тело служителя Ордена.

Мне почему-то вспомнилась наша встреча в Бонвиле. Эйо тогда говорил, что разбойничал и грабил, но никого не убивал. Глядя на оглушенного служителя, мне почему-то в это совсем не верилось.

Бывший начальник стражи потряс меня за плечо.

– Не спи!

Я отогнал навязчивые мысли и схватил добычу за вторую руку.

Без лишних промедлений мы добрались до кустов, нырнули в овраг. В груди бешено колотилось, дышать было трудно. А вот Эйо даже не запыхался, хотя мы тащили довольно упитанного пленника. Ирк встретил нас с совершенно спокойным и умиротворенным лицом.

– С успешным возвращением, – произнес он, глядя, как Эйо сваливает на землю бесчувственное тело. Брат Ордена повалился, словно куль с мукой. Он все также был без сознания.

– Как ты его свалил? – задал я, наконец, терзавший меня вопрос.

– Со злости, – неохотно признался Эйо. – Лежу, наблюдаю, а тут он. Штаны распустил и давай журчать.

– В тебя попал?

– Если б попал, – сурово сообщил Эйо, – его бы уже в живых не было.

Ирк оценивающе посмотрел на бесчувственного служителя.

– Чем это вы его? – поинтересовался отшельник с видом исследователя. – Рукоятью меча?

– Зачем? Кулаком, – усмехнулся Эйо и сжал правую пятерню. – Там точка есть… и не такого кабана завалить можно.

Я поглядел на кулаки бывшего начальника стражи. Да, он вполне мог завалить кабана и более легким ударом. «Никого не убивал, значит. Ну да, мог и не убивать, а так… только ноги переломать и отпустить».

– Скоро очухается, – пообещал Эйо.

В подтверждение его слов, брат Ордена зашевелился и застонал.

– О! – кивнул Эйо. – Я ж говорю!

Он подошел к пленнику и рывком посадил его перед собой. Того качало. Оставшись без опоры, он снова стал заваливаться на бок, и Эйо пришлось его поддерживать. Делал он это безо всякого милосердия, награждая пленника увесистыми оплеухами.

– Кто… кто вы? Что… что вам… надо? – просипел служитель.

Я присмотрелся. Обычное лицо, обычный человек. Только одеяние брата Ордена отличало его от простолюдина. А с другой стороны, что еще я должен был увидеть? Жуткую образину? Чудище? Для того чтобы совершать гнусные поступки, вовсе не обязательно быть хромым горбатым уродцем с бельмом на глазу.

– Спрашивать будем мы, – объявил Эйо. – Понятно?

Пленник попытался выпрямиться, насколько ему позволяли спутанные руки, но получилось неуклюже.

– Я… я служитель Ордена Духов, – объявил он, – и я не буду отвечать каким-то негодяям– разбойникам! – объявил он.

От такой наглости я немного растерялся.

– Меня скоро начнут искать, – добавил брат Ордена не без гордости. – И найдут. А вас схватят и повесят.

Ирк, наблюдавший со стороны, поморщился. Эйо зло скрежетнул зубами и от души закатил пленнику в челюсть. Тот взвыл, дергая головой.

– Молитесь, чтобы вас повесили сразу! – сдавленно процедил он сквозь зубы. – Иначе посадят к невольникам, и жизнь ваша на много лет превратится в пытку!

– Зря мы с ним церемонимся, – произнес Эйо, вздернул пленника на ноги, развернул к себе и наотмашь ударил кулаком под дых. Когда тот с воем согнулся, рыжий вояка схватил его за волосы и ударил лицом о выставленное колено. Послышался мерзкий хруст. Пленник захлебнулся криком и упал на землю. Все лицо его было в крови.

– Это вас в Сироне научили, молодой человек? – ехидно поинтересовался Ирк.

– Разные учителя были, и в Сироне, и еще кое-где, – отозвался Эйо. В руках его появился кинжал.

– Что ты делаешь? – тихо спросил я.

– Готовлю инструмент, – нарочито громко пояснил Эйо. – Сперва я отрежу ему пальцы. По одному. Отрежу палец, подожду, подумаю, потом другой, третий. А когда пальцы закончатся…

– Перестань, – оборвал я.

– Нам же нужна информация, так? – спросил Эйо.

– Но мы же люди, а не звери, – попытался возразить я.

– А они? – Эйо пристально посмотрел мне в глаза. – Они – кто? У них твоя мать. У них твои сестры. Кстати, этот вот обещал тебя повесить.

Я не нашел, что ответить. Это было жутко, неправильно, нехорошо, но рыжий вояка был прав. Пока я боролся с совестью, Эйо усадил служителя на землю. У того из сломанного носа текла кровь, под глазами уже наливались чернотой синяки.

– Ты совершенно прав, многоуважаемый брат Ордена, тебя обязательно станут искать, и найдут, – улыбаясь, сказал Эйо, поднося кинжал к лицу пленника, – по частям…

Служитель с ужасом посмотрел на кинжал, потом издал какой-то заячий крик. Эйо деловито, словно он делал какую-то работу, вывернул связанные руки, зажал их под мышкой. Лезвие кинжала, сверкнув, коснулось скрюченных пальцев. Брат Ордена завизжал, забился, теряя остатки самообладания.

– Нет! Стойте! Я скажу… я все скажу…

Эйо легонько полоснул служителя по пальцу и остановился. С удовлетворенным видом он подмигнул мне, – мол, вот тебе, пожалуйста, можешь спрашивать.

– Кого вы держите в своем лагере? – спросил я первое, что пришло в голову.

– Они… мы… то есть нам приказали их задержать.

– Кого?

– Людей… жителей…

– Каких жителей? Откуда?

– Я не знаю. Вернее, пришло распоряжение собрать всех, кто живет в…

Тут пленник осекся.

– Живет где? – спросил уже Ирк.

Брат молчал, но когда Эйо дернул рукой, тихо произнес:

– Буа! Мы их в Буа забрали!

– Где именно вы их взяли? – давил я.

– Я точно не знаю, – ответил пленник и бросил на меня полный мольбы взгляд.

– Врешь, – взмахнул кинжалом Эйо и ткнул острием в запястье пленника.

Служитель снова истерично взвизгнул:

– А-а-а, не надо! Клянусь Духами! Зачем мне врать?!

Сердце сжалось в ожидании. Я надеялся, что он произнесет «Виллон», но, увы. Эйо схватил большой палец левой руки пленника и приставил к нему лезвие.

– Те, что мы взяли, они из Гуваролла, – взвизгнул служителей, – в трех днях пути отсюда, на границе с Шанто, остальных привели другие отряды, кого-то из Лаво, кого-то из Буро, есть еще три семейства из Синола…

– Из Виллона есть кто? – перебил я.

– Нет, из Виллона никого.

Надежда рухнула, как песчаный замок, подмытый приливной волной.

– Что вы собираетесь сделать со всеми этими людьми? – спросил Ирк.

– Как и приказано, отвезем на север в Великую крепость, – просипел брат Ордена.

– Почему туда?

– Так там наш главный штаб, там сейчас все старшие братья Ордена…

– Опять врешь, тварь! – рявкнул Эйо, но Ирк его остановил.

– Погоди, погоди, – старец наклонился к пленнику. – Я слышал о таком штабе, только я думал, что он находится к западу отсюда, недалеко от королевской столицы, возле озера Чудес.

– Нет, нет, оплот Ордена сейчас внутри Великой Крепости, туда-то мы и направляемся!

Во взгляде Ирка блеснуло торжество. Похоже, откровение брата было для отшельника таким же сюрпризом, как и для меня. В тот момент мне очень хотелось разузнать как можно больше об этом странном замке Ордена. Но больше всего мучил вопрос, почему служители скрывали это от простых эторийцев и от меня, а ведь я был одним из избранных!

– Зачем Ордену все эти люди? – задал я следующий вопрос.

– Я не знаю! Старшие братья приказывают, мы выполняем, они сказали людей на север гнать, мы гоним.

– Уверен? – прорычал Эйо.

– Да, да, уверен, полностью уверен! Только не убивайте меня, пожалуйста! Я вам все сказал, все как есть. Нельзя меня убивать…

– А мне кажется, тебе все равно руки укоротить не мешает, – зло усмехнулся рыжий вояка.

– Не-ет! – почти заплакал служитель. – Не надо, пожалуйста! Я… я правду говорю!

Слезы прочертили на грязном, заляпанном кровью лице пленника две светлые дорожки. Издалека донеслись голоса. Несколько человек шли по лесу, перекликаясь друг с другом. Эйо посмотрел на меня.

– Дарольд, глянь, что там.

Я вскарабкался наверх и увидел в темноте среди деревьев мерцающие огни.

– По ходу тревогу подняли, – вполголоса произнес я, вернувшись.

Пленник ухмыльнулся сквозь слезы и сказал: – Я же говорил, что вас найдут…

– Обязательно, – отозвался сзади него Эйо.

Его меч взлетел и обрушился на голову пленнику прежде чем я успел его остановить. Брат Ордена повалился набок.

– Ты его убил… – прошептал я.

– Он видел наши лица и знает, что мы ищем, – покачал головой Эйо.

– Но он был нашим пленником!

– Это война, Дарольд. Тут или ты, или – тебя.

Глава 11

То ли братья Ордена не решились нас преследовать, то ли посчитали, что королевская гвардия с нами разберется. А может быть, погоня была, но безнадежно отстала. Так или иначе, но нам удалось улизнуть. Мы шли всю ночь и утро, и привал устроили к полудню. Я думал, что бодр и полон сил, но как только опустился на землю, понял, что засыпаю.

Разбудил меня тревожный голос Эйо.

– Дарольд! Дарольд, подъем!

– Что случилось? – я потер глаза, посмотрел на солнце и отметил, что, судя по всему, проспал всего часа три, не больше.

– Уходим, быстро, быстро! – не вдаваясь в разъяснения, рыкнул Эйо.

Я поднялся, поглядел на Ирка с надеждой. Может, хоть старец объяснит, что происходит?

– Я ходил в деревню, что неподалеку, – снизошел отшельник. – Туда только-только прибыли братья Ордена. Их немного, но они верхом, при оружии и ведут себя не очень почтительно. Местные рассказали, что они ищут разбойников, посягнувших на честь Ордена. Они даже награду пообещали.

– Интересно…

– Ничего интересного, – отрубил Эйо. – Им нужны наши головы. Желательно в живом виде, но в мертвом тоже сгодятся. Сейчас они население подключают. Верно действуют, поганцы. Я бы тоже сам ловить не стал, а всех местных на уши поставил.

Избегая дорог и троп, мы старались двигаться под прикрытием деревьев, ныряли в овраги и ложбины, иногда кто-то из нас отправлялся вперед на разведку. Ночевки были поздними и краткими. Мы не разводили костров, наскоро перекусывали, поднимались до рассвета и все время петляли, путая следы, словно лисы. Под вечер третьего дня мы вышли к какой-то реке, прошли вдоль берега и вскоре обнаружили мост… вернее никакого моста там больше не было, из воды торчали лишь каменные быки, заложенные, должно быть, еще при прадеде нынешнего короля, а вот хорошие дубовые пролеты были порублены и сброшены в реку. Не вплавь же нам перебираться через холодный поток, изобилующий стремнинами и водоворотами, готовыми утащить зазевавшегося пловца на дно на поживу сомам и ракам? Пришлось искать переправу.

Пройдя пару лиг вниз по течению, мы наткнулись на деревушку в десяток домов. Выбрав самый приличный дом, выделявшийся крашеными наличниками и тесовой, а не соломенной крышей, мы постучались. Дверь нам открыл немолодой мужчина в коротких штанах и безрукавке на голое тело. Похоже, братья Ордена сюда еще не добрались, равно как и слухи о разбойниках, посягнувших на честь служителей. Но на просьбу перевезти на другой берег мужик грубовато отказал, заявив, что вот такие же, как мы, бродяги неделю назад, посулив серебро одному из жителей, мало того, что не заплатили, так еще в награду и избили, едва не выбив единственный глаз.

Эйо попытался объяснить, что мы не бродяги и бить никого не собираемся. Но мужик не поверил. А когда в разгар убеждения бывший стражник схватил мужика за грудки, на шум выскочили другие деревенские, вооруженные кто вилами, кто топором. Неизвестно, как бы пошло дело дальше, если бы не Ирк. Своим тихим вежливым голосом он попросил прощения у потрепанного мужика в безрукавке, и предложил местным, раз те не хотят нас перевозить, купить у них лодку, причем с тем условием, что посудину мы оставим на другом берегу.

– Это называется аренда, – заявил мужик в безрукавке. Он оказался деревенским старостой и, видимо, имел жизненного опыта поболее чем его односельчане, отчего был не прочь щегольнуть ученым словечком.

– Верно, верно, именно аренда, – кивнул Ирк. – Ну, так что вы решили, уважаемые?

Мужики переглянулись. До них дошло, что есть возможность заработать денег, ничего не делая и ничего не теряя. Но пока они спорили, чью лодку отдать, староста важно шагнул вперед и как бы нехотя сказал:

– Ладно, уговорили. Я продам… сдам вам в аренду свою старую лодку. За золотой! Идет?

Цена была грабительская. Столько не стоил и целый паром.

Ирк начал торг, и уже через пять минут снизил цену до одного серебряного, а еще через двадцать – до десяти медяков, после чего мы стали временными собственниками низкобортной щелястой посудины. Староста сам отвел нас за околицу, где в кустах была спрятана лодка то ли для ночного лова, то ли еще для каких надобностей.

Все шло хорошо. Но когда лодка уже была готова к отплытию, в полулиге от нас из высокой травы выскочил зверь. Я присмотрелся и почувствовал, как у меня холодеют руки от страха. Громадный, величиной с годовалого теленка, косматый зверь огромными прыжками мчался к реке, взрывая землю сильными лапами. Даже издали было видно длинные белые клыки, торчащие из оскаленной пасти.

Мы как один вскочили в лодку. Вместе с нами вскочил и перепуганный староста, и изо всех сил принялся работать веслами. Похоже, вода отпугнула зверя, и тварь, издав громогласный рев, развернулась и понеслась в деревню.

– Нужно вернуться, помочь людям! – воскликнул я.

– Не волнуйся, они знают, что делать, – ответил староста, работая веслами и тяжело дыша, – кто умный, уже в подвале сидит, а если мы туда сейчас сунемся, точно погибнем!

– Что это за зверь такой? – спросил я, пытаясь хоть что-то разглядеть на удаляющемся берегу.

– Не знаю, – отозвался староста. – В первый раз в наших краях он появился пару недель назад. Порезал полстада в соседней деревне и ушел. Деревенские сразу же к нашему сиру прибежали, но сир Аминьйон не поверил и делать ничего не стал. Честно говоря, я поначалу тоже не верил, пока зверь в нашу деревню не заявился. Паника тогда была страшная, мы думали, все, конец, но зверь никого не тронул. Задрал корову и уволок в лес. Мы тоже к сиру, а он нас даже не принял, лишь выдал нам пару старых копий и приказал самим охоту организовать. Мы-то понимали, что это бред, но против воли сеньора не попрешь. Выбрали самых смелых и пошли. Почти сразу на след зверя напали, ловушки расставили и сели ждать, вот только лучше бы мы никого не дождались.

Староста замолчал, в глазах проскользнул неподдельный страх.

– После той встречи из дюжины охотников домой вернулось трое, – продолжил он, – я и еще два рыбака. Мы даже понять ничего не успели. Вот вроде мы вяжем зверюгу, а вот она нас уже в клочья рвет. Клыки, как кинжалы! Ужас!

– А что ваш сир?

– Сволочь наш сир, вот что! – староста сплюнул за борт. Говорил он открыто и искренне, то ли поняв, что мы с властями не дружим, то ли ему уже нечего было опасаться. – Этот гад нас «криворукими» и «никчемными» обозвал, да еще заставил деньги заплатить за пропавшее оружие.

– Вот сквалыга! – возмутился Эйо.

– Вот, вот. После того случая часть наших ушла в город, а те, кто остался, к сиру больше ни ногой, у него все равно никакой защиты не получить.

– А сам– то что остался?

– Я же староста, – гордо ответил мужик, – да и некуда мне идти. А тварь, похоже, люди не очень интересуют, она все больше скот да кур ищет. Если к зверю не приставать, он не трогает, повоет, повоет, и уйдет.

В том, что зверя не интересовали люди, я сильно сомневался, но расспрашивать далее не стал, тем более что мы уже добрались до другого берега, а волчище исчез, словно его и не бывало. Пока я, стоя на песке, напряженно разглядывал пологий берег, староста оттолкнул лодку, махнул рукой на прощание и погреб обратно.

– Вот ведь жизнь у людей, – вздохнул Эйо. – С одной стороны сир щиплет, с другой – разбойники, а с третьей – зверюга злющая…

Я хотел было согласиться, но на меня нахлынуло видение.

– Торжище, – сообщил Ирман. Он, Арк, и еще несколько воинов сопровождали небольшой караван через освободившуюся от снега долину к дальнему базару. Это был первый караван фуркарс за многие месяцы – с десяток быков, груженных тюками с вяленым мясом, поверх которых были навалены оленьи, медвежьи и бобровые шкуры. Товар считался очень ценным, а дорога через дикие земли – слишком опасной, но племени нужна были соль, семена и железные орудия. Арк и Роб одними из первых вызвались сопроводить караван, но обоих сразу фуркарс отпустить отказались. Норды очень боялись вновь остаться без рускас… даже на время. В конце концов в поход отправился Арк, а Роб остался в деревне, врачевать и помогать по хозяйству.

Ирман указал вперед: – Большой торжище!

Был уже поздний вечер, но на севере наступили белые ночи, солнце едва опустилось за горизонт и уже начало подниматься. Арк без труда разглядел массивный частокол, который огибал поселение немалых размеров, принадлежащее занам, племени, в чьих владениях оказались солонцы, а соль в Северной Пустоши была большой редкостью и ценилась не меньше оружия. Поначалу сюда приходили именно за солью. Но постепенно люди стали обмениваться и другими товарами. Так появилось торжище, которое все время разрасталось и с годами превратилось в одно из самых больших во всей Пустоши, что сделало деревню похожей на город, с внешней стеной, высокими башнями и большими бревенчатыми воротами.

На входе стояли высокие бородатые норды в старых доспехах с большими бронзовыми секирами и останавливали всех, кто пытался проехать внутрь. Когда подошла очередь фуркарс, Ирман отдал стражникам пошлину – две соболиных и три куньих шкурки, и каравану разрешили проследовать дальше. А дальше за стеной открылось обширное пространство, забитое палатками, складами и балаганами из жердей. Все вокруг кипело, точно котел на огне. Для обмена и торговли сюда съехались караваны самых разных племен. Были тут и снежные кочевники на оленях, и воины с востока на низеньких мохнатых лошадках, и бродячие лесные охотники, и торговцы из каких-то совсем далеких и неизвестных мест. Они обменивали сушеную и вяленую рыбу, самоцветные камни, шерсть и меха, серебряные и золотые украшения, воск и мед, глиняную посуду, кость, птицу и скот.

Особенно ходовым товаром было оружие – ножи, мечи, наконечники для стрел и копий, изготовленные из камня, железа или кости. Любой товар здесь был хорош, если на него имелся покупатель. К слову, предлагали здесь и скинов, и не только проданных надсмотрщиками Великой Крепости, но и дикарей, захваченных в междоусобных стычках, похищенных тайком или выменянных на ценный товар.

Повсюду звучала разноязыкая речь. Арк слышал и родное северное наречие, и грубый, искаженный южный язык, и местные диалекты – иногда очень отличные друг от друга. Когда же слов не хватало, в ход шел язык жестов, необычная система движений пальцев и ладоней, которую понимали представители почти всех племен. Одновременно с фуркарс на торг прибыли и пастухи укар с дальнего запада. По большей части это были люди небольшого роста, жившие в ледяных тундрах, где пасли свои стада и охотились на мелкого зверя. Верхом на оленях до торжища укар было две недели пути. Арк, уже более-менее изучивший этот суровый край, понимал, насколько опасна была та дорога, где всякое могло случиться. Могли напасть другие племена, бродячие охотники или просто шайки беглых скинов. Были еще и хищники – волки, медведи, огромные рыси, горные львы, забегавшие иногда с южных хребтов. Так что укар выбирались на торжище редко, а в их земли и вовсе никто не заходил, потому и языка их никто не знал. Вот и приходилось объясняться с ними только жестами.

Оставив укар позади, Арк поспешил за остальными. Приезжие торговцы уже начали собирать товар, готовясь к ночи, но само городище и не думало успокаиваться. Оно скорее напоминало растревоженный улей. Со всех концов доносился шум, пение, женский смех и бой барабанов. В центре горел огромный костер, вокруг которого мелькали тени танцующих людей. У самого костра мест уже не было, и потому фуркарс пришлось устроиться поодаль, у частокола. Кто-то разжег огонь, кто-то поставил палатку. Потом был ужин и обильные возлияния. Только Арку пить не хотелось, и он вызвался охранять товар. Впрочем, особой необходимости в этом не было, внутри Торжища порядок поддерживали сами занам, и воров они не жаловали, за кражу сразу прибивали большими гвоздями к позорному столбу у входа и держали там до смерти.

Арк сидел в одиночестве и скучал. Его подмывало пойти туда, где горели костры и грохотали барабаны, но он трезво оценивал ситуацию. Что он там будет делать? Пить брагу и обниматься с красотками из других племен, иные из которых прибыли сюда в поисках мужей? А что будет, если в нем опознают бывшего скина? Да и не до чужих красоток ему уже. В деревне осталась чернокосая высокая Весприс, дочь Люта. Они давно перекидывалось взглядами, обменивались улыбками, но заговорить никто из них не решался. Арк стеснялся, а Весприс боялась рускас больше своего отца.

В раздумьях о прекрасной девушке Арк совсем не заметил, как из тени появилась согбенная фигура. Лишь когда незваный гость уселся рядом, Арк обратил на него взор и насторожился. На него глядел седобородый старец, у которого на шее блестел и переливался знакомый зеленый камень.

– Здравствуй, – обратился гость на северном наречии хотя и с заметным гортанным акцентом, почти клекоча по– орлиному.

– Здравствуй, – ответил Арк.

– Можешь звать меня Контийри, – продолжил старец. Он протянул руки к пламени и замер. Взгляд его устремился в огонь, причем так, словно не было для него занятия важнее. «Старик не воин, – отметил про себя Арк, – воин, пусть и бывший, не стал бы пялиться в огонь. Будь дело в лесу, и вовсе сел бы поодаль, чтоб не потерять зрение. Здесь-то бояться нечего, но… нет, все равно не воин… и не охотник».

– Холодно сегодня, – сказал старик, не поднимая глаз. – Как будто уже осень.

Фраза показалось фальшивой. Сам старик, кажется, холода не чувствовал в своем суконном плаще и холщовых штанах, заправленных в грубые сапоги.

– Рад встрече, – добавил старец.

Арк продолжал молчать, пытаясь понять, что именно нужно этому гостю.

– Ты, наверное, задаешься вопросом, зачем я тут? – спросил старик.

– Да нет, раз пришел, значит, есть зачем, – ответил Арк.

Наверное, будь он в Нордении, ответил бы иначе, сложнее, заковыристее, но на севере понимали только простую речь, так что Арку пришлось перенять местную привычку говорить несложно. Старик с пониманием посмотрел на собеседника.

– Ты прав, чужеземец, – согласился он, – хотя, нет, чужеземцем тебя называть ошибочно, лучше я буду называть тебя, как нужно.

– Называй, как хочешь, мне все равно, – сказал Арк.

– А вот и нет, – протянул старец, – тебе совсем не все равно. В отличие от всяких самозванцев, что облачаются в шаманские рясы и называют себя разными древними именами, ты – настоящий…

Старец оглянулся, словно испугался, что его кто-то подслушивает, и добавил:

– Ты ведь рускас, и сам это знаешь и потому тревожишься.

– Да не тревожусь я вовсе! – возразил Арк.

– Нет, тревожишься! Это у тебя на лице написано, и знаешь почему?

Арк промолчал.

– А потому, что ты все еще не понимаешь, почему именно тебе достался такой удел.

– Я этого не просил, – сам того не замечая, кинул Арк.

Контийри усмехнулся:

– Никто из нас не просил, потому мы и получили…

– Похоже, мне на роду написано получать то, о чем я не прошу, – вздохнул Арк и подумал: «Никогда не мечтал участвовать в интригах, смутах и войнах – а вот довелось. Даже в детстве в чародеев не играл – а теперь, раз – и чародей, причем с поклонниками».

– Запомни, судьба ничего не делает просто так, – мягко заметил старец, как будто читая мысли Арка. – Тот дар, что тебе достался, сам решает, кто его достоин, и знает, кто понимает хрупкость грани между жизнью и смертью, между природой и силой.

– Дар – это всегда хорошо, это просто замечательно, только что мне с ним делать? – спросил Арк уже серьезно.

– Разве ты не знаешь?! – изумился Контийри.

– Нет.

– Разве тот, кто передал тебе дар, не рассказал, что от тебя требуется?

Арк покачал головой.

– Странно, очень странно… но сути дела это не меняет.

– Какого еще дела?

– А! Вот и вопрос, видишь, тебе все же интересно.

– Допустим.

– Что ж, тянуть не буду! Не так давно у меня был необычный сон. Вначале я не понял, что он означает, но, узнав, что сюда пришел ты, мне все стало ясно. А предвиделось мне нехорошее… будто вожди многих племен прознали про деяния фуркарс и очень сильно разозлились…

– Я что-то не понимаю, – удивился Арк.

– Не лукавь! – ответил старец. – Ты прекрасно все понимаешь! Ведь именно с твоей подачи фуркарс нарушили один из самых священных законов земель севера и освободили скинов. И об этом скоро узнают все племена… и им это не понравится.

Старец еще раз огляделся.

– Ответь мне на вопрос, юный рускас, ты хорошо спишь в последнее время?

Голос старика зазвучал зловеще, словно он читал старинное и жуткое заклинание. Арк втянул голову в плечи. Сны у него действительно были тревожные и непонятные. Мертвые кости в высокой траве, черепа неведомых животных, зыбкий туман над зловонными болотами, обжигающими дыханием промозглого ветра, завывающие голоса и руины городов, уж слишком похожих на эторийские. Где-то за туманом, за седой мглой кто-то бродил, шептал незнакомые слова, и трава шуршала у него под ногами…

– Я вижу, ты понимаешь, о чем я, – вкрадчиво сказал старик, наклоняясь к Арку ближе, чтобы видеть его глаза. – Твоему другу, что остался в деревне, тоже снятся нехорошие сны.

Арк вздрогнул. Роб и в правду жаловался на то, что сны ему снились какие-то уж совсем недобрые, жуткие: то мрачные дебри северного угрюмого леса, то скалистые берега Бездны, то неистово галдящие стаи птиц, а еще безумие ночных схваток и кровь, кровь на снегу, на камнях, на траве. Роб часто просыпался в холодном поту с отчаянно колотящимся сердцем и до рассвета не мог сомкнуть глаз, а потом целыми днями ходил смурной и ничего не желал делать.

– Такие сны видят все истинные рускас, – пояснил Контийри. – Или ты думаешь, что вы одни такие? Нет, нас много, и нас беспокоит то, что сейчас творится в мире. И не только в Северной Пустоши, которую твои южные сородичи считают жалкой окраиной…

Старик помолчал, потом приосанился и заговорил торжественно, словно на празднике:

– Видишь ли, давным-давно наши прадеды предсказали, что однажды с юга прибудут два чужака. Будут они одарены великой силой, которая изменит жизнь всех нордов, вот только никто не знает, какими будут эти изменения, хорошими или плохими. Я уверен, что вы двое и есть те самые чужаки. Скрывать не буду, я очень встревожен вашим появлением, и не только я, другие рускас тоже волнуются, а кое-кто даже жаждет вас уничтожить. Но лично я считаю, что бояться вас не стоит, потому как вы – вестники перемен, а нашим людям перемены нужны.

– Откуда такая уверенность, что мы те самые?

– Из снов, юный рускас, из снов!

Арк выдохнул. По крайней мере, убивать его сейчас никто не будет.

– Мы долго спорили, что с вами делать, – продолжил Контийри. – И в конце концов решили не вмешиваться. Однако, – вздохнул старик, – боюсь, с таким решением согласились не все. Тот сон, о котором я тебе рассказал, не вымысел, а будущее, вам действительно грозит серьезная опасность, и стоят за ней рускас.

– А ты, выходит, пришел помочь? – осведомился Арк.

– Предупредить, не более. Теперь ты знаешь, что у вас и здесь есть враги.

Арк поморщился, как от головной боли.

– Уважаемый Контийри, мне до смерти надоели предначертания, пророчества и всякие предзнаменования.

– Ничем не могу помочь. Ты родился не в том месте и не в то время. Или наоборот – именно в том месте и в то время.

– Да уж, как-то даже грустно.

– Нам, рускас, грустить нельзя, мы призваны не грустить, а служить другим, – произнес Контийри и встал. – Мне пора. Костер почти погас, и тайн между нами больше не осталось. Можешь не сомневаться, твоя ноша тебе вполне по силам, а для отчаяния нет пока никаких оснований.

– Что-то не очень верится, – нахмурился Арк.

– Слушайся своей силы, следи за снами и действуй так, как велит тебе сердце. Ты же рускас!

Старый норд хлопнул в ладоши и зашагал прочь.

– Постой, почтеннейший, а как же совет? – крикнул ему в спину Арк.

Старик обернулся. На лице его впервые появилась озадаченность.

– Какой еще совет?

– Ну, как принято, наставление от старого мудреца молодому…

– Совет? – нахмурился Контийри. – А, ну вот тебе совет: побольше думай о делах и поменьше о девках черноволосых.

Контийри захихикал и скрылся.

Глава 12

Почему-то Минара привели не к Верховному связному, а в собственные покои, где его поджидал сир Адим. Увидев друга, молодой сеньор бросился навстречу, но замер.

– Ты весь в крови, – прошептал он.

– Кровь не моя, – ответил Минар и сел на ближайшую скамью. Вообще-то хотелось лечь, но он побоялся, что сразу уснет.

– Что случилось?

– Случилось слишком много, чтобы так просто объяснить.

Минар вытащил из-за пазухи свиток и протянул его сиру Адиму.

– Прочитай и постарайся запомнить.

Воодушевленный оказанным доверием, юноша начал читать манускрипт, а Минар откинулся к стене. Перед глазами снова возникли темные сводчатые коридоры и трупы дорсов. Но только мертвые почему-то казались живыми, и смотрели на него из темноты. Смотрели и ждали что-то. А он не знал, что делать, и рядом не было никого, кто мог бы подсказать, дать совет, да и просто ободрить и поддержать. Потом над мертвецами поднялся светящийся туман, в клубах которого возникла человеческая фигура. Минар замер. На него глядели полные яростного безумия глаза. Это был тот самый хранитель, что восстал из каменного горба. Минар дернулся и очнулся. Над ним склонился Адим.

– Ты кричал, – сообщил молодой сир.

Минар провел ладонью по лицу.

– Я только начал вчитываться, а ты закричал, – пояснил сир Адим, – кстати, мы под стражей. Я хотел выйти, но дверь караулят.

«Вот оно как, – подумал Минар, – неужели даары что-то подозревают. Хотя с другой стороны – потайные туннели, десятки трупов, портал, открытая гробница – от такого у любого закрадется сомнение».

Штора распахнулась, и в комнату влетел Верховный связной.

– Приветствую тебя, последователь солнца, великий прорицатель, указующий свет, – произнес даар уже привычное приветствие.

– И я приветствую тебя, Верховный Связной, – отозвался Минар. – Не подскажешь, отчего нас держат под охраной.

– Тебя нашли в странном месте, в странном виде. Тебе угрожали странные люди при странных обстоятельствах, – проговорил даар, каждый раз выделяя слово «странный», будто пробуя его на вкус в сочетании с другими словами в поисках наиболее мелодичного созвучия.

– Неужели вы мне не доверяете? – спросил Минар.

– Мы доверяем, я доверяю, но не понимаю, – пояснил даар. – То, что произошло сегодня в туннелях под Домом Света, вызывает множество вопросов.

– Боюсь, ответов у меня нет, – заметил Минар, готовясь к допросу.

– Тогда я буду довольствоваться тем, что у тебя есть.

– Достойный ответ, – кивнул Минар.

Даар поклонился. Минар отметил изящество этого полупоклона. Так кланяются тому, кого уважают, но не тому, на кого готовы молиться. Так кланяются равному.

– Не волнуйся, – произнес Минар, – скрывать мне от тебя нечего. Сядь, рассказ будет долгим.

Даар послушно опустился на скамью. Минар заговорил. Верховный Связной слушал внимательно, реагировал лишь легкими изменениями мимики. Сир Адим, казалось, не слушал вовсе, он погрузился в изучение свитка, но Минар отметил, что ушки юный сеньор держал там, где положено – на макушке. Минар действительно не скрыл ничего. Он рассказал об истинном происхождении подземного города, о страже, что все эти годы обманывал дааров, о лже-пророчестве, своих друзьях, дорсах, портале, странных наемниках, что появились в Тар-лоссере. Умолчал он только о своих редких видениях.

Когда Минар завершил, верховный связной, задумчиво покусывая губу, уставился в одну точку и не шевелился.

– И? – спросил бывший оруженосец, когда пауза уж слишком затянулась.

– Такое нельзя скрывать от остальных, – отозвался даар.

Минар кивнул. Возразить было нечего. Верховный связной поднялся и направился к выходу. У шторы он обернулся и тяжело вздохнул. Так вздыхает купец, которому обещали королевского коня, а привели пегую лошаденку, хоть и из королевской конюшни.

– Все это время мы ждали Последователя Солнца, Великого Прорицателя… а пришел ты.

– Я вижу, ты расстроен, – немного смущенно сказал Минар.

– Нет, у меня нет права сетовать на судьбу. Ты прошел испытание, пусть даже испытание это было ложное, но вера, она на то и вера, чтобы испытывать и заставлять бороться. Я выслушал твой рассказ, и я по-прежнему верю, что именно ты должен вести мой народ к солнцу.

– Да-а, – протянул юный сир, как только даар удалился, – история не из приятных. Я бы вновь задуматься о побеге, – он потряс свитком, – можем воспользоваться порталом.

– А как же они? – Минар кивнул на штору.

Сир Адим пожал плечами.

– Им нужен Покровитель Солнца, а не простой смертный с кучей проблем и загадок.

Минар задумался. Мальчишка был прав. И уйти можно, и не герой он вовсе. Вот только…

– Пойми, сегодня живой и очень страшный враг оказался на свободе, – сказал Минар с грустью в голосе, – и я должен его остановить.

– Ты знаешь, как это сделать? – спросил сир Адим.

– Нет, но я что-нибудь придумаю, я должен что-то придумать, сегодня погибло слишком много людей, чтобы я просто сбежал…

С последним аргументом сир Адим спорить не решился. А через два часа Минар уже стоял перед советом дааров и молчал. Собственно, добавить к уже рассказанному по второму разу, было нечего. Совет тоже безмолвствовал. Тишина затягивалась, вызывая гнетущее ощущение. Минар по-мальчишески шаркнул ногой, словно провинившийся ученик или нашкодивший подмастерье. Верховный Связной хмыкнул. Кто-то закашлял. Зал постепенно наполнился гулом – так жужжит потревоженное осиное гнездо. Непонятно, но с угрозой.

– Вы услышали Последователя Солнца, – наконец подал голос Верховный Связной. – Прямо сейчас где-то рядом ходит тот, кто способен помешать нашему исходу.

Верховный связной замер, выдерживая паузу, вслушиваясь в гул, словно радуясь его звучанию. Из гула по очереди начали выныривать голоса:

– Устроим облаву!

– Нужно снарядить группу и отыскать хранителя!

– Нужно заблокировать ворота!

– Нужно уничтожить оставшиеся гробницы!

– Убьем врага!

– Нет! – заметил грузный даар в синих одеждах. – Возможно, в пробуждении хранителя есть смысл!

– Возможно, в существовании хранителей есть смысл! – подхватил другой голос.

– Возможно, в существовании каждого есть смысл, – вступил в разговор Минар, – крысы тоже существуют веками и, наверное, в этом есть какой-то смысл, но наши женщины травят их ядом и не слишком заботятся о понимании их сущности.

– Я не знаю, о каких существах ты говоришь, Последователь Солнца, но если хранители существуют, значит они нужны этому миру, – ответил Верховный Связной.

– Возможно, пробудившемуся Хранителю мы не нужны, – предположил один из дааров.

– Возможно, он нас не тронет!

– Почему?

– Из уважения…

– Из жалости…

– Из жалости? Да это бред! – воскликнул Минар и вызвал новый всплеск восклицаний.

– А что плохого в жалости?

– Жалость лечит!

– Жалость помогает.

– В жалости нет ничего плохого, когда она не чрезмерна.

– Жалость не бывает сверх меры.

– Бывает! – встрял Минар.

– Жалостью можно обидеть, если она сверх меры.

– Жалостью можно убить!

– Из-за жалости можно предать.

Верховный Связной хлопнул в ладоши. Даары замолкли.

– Мы отвлеклись! – объявил он.

– Мое мнение однозначно, – сказал Минар. – Нужно найти и уничтожить хранителя.

– Как Последователь Солнца собирается это осуществить? – спросил высокий даар с почти людскими чертами лица.

Минар пожал плечами.

– Похоже, Последователь Солнца этого не знает!

– Если он не знает, как он поведет нас к свету?

– Как?

– Он даже не смог предотвратить пробуждение врага!

Минару хотелось вставить хоть слово оправдания, но он понимал, что это бесполезно. Обличающие и обвиняющие выкрики летели со всех сторон.

– Возможно, он вовсе не Последователь Солнца!

– Неужели мы ошиблись?!

– А если он говорит неправду?

– Вдруг это уловка?!

Верховный Связной опять хлопнул в ладоши, но тщетно. Тогда он взял посох и со всей силы стукнул им о каменный пол. Голоса стихли.

– Последователь Солнца, прошу простить нас, но нам придется продолжить без тебя. Наше решение ты узнаешь позже.

Минар грустно кивнул и вышел. На душе скребли кошки. Его попросту выставили, хотя и в вежливой форме. Похоже, даары и впрямь решили, что он никакой не спаситель и не избавитель.

Минар никогда не любил ждать, а сейчас, когда без него решалась его же судьба, он и вовсе не находил себе места, расхаживая из угла в угол.

– Дырку в полу проходишь, – меланхолично пошутил наблюдавший за ним сир Адим.

– Сколько можно заседать, – проворчал Минар, ловя себя на том, что прежде ворчливости за ним не наблюдалось.

Юный сир пожал плечами:

– В замке моего папеньки, когда сеньоры собирались по серьезному поводу, могли и неделю заседать.

– Вот ведь… – неопределенно сказал Минар и снова принялся нарезать круги. Его собственные мысли сейчас, так же, как и он, бегали по кругу. «Итак, – думал Минар, – до острова Когтя добраться никому не удалось. Значит, дорсы ничего не знают о случившемся. Сам я с хранителем не справлюсь. А он, сволочь, наверняка, затаился где-то рядом и выжидает, чтобы в удобный момент явиться и оживить остальных».

Минар остановился. В висках застучало. Как говорил один мудрец, из любого безвыходного положения всегда есть не менее двух выходов. Минар выхода не видел. Хотя нет, видел, но не считал это выходом, а потому вспоминалось изречение другого неглупого человека, который говорил, что безвыходное положение это положение, выход из которого тебе не нравится. Он взглянул на сира Адима. Юноша сидел на полу и что – то бормотал. «Нужно послать на остров юнца» – подумал Минар и сделал шаг в сторону сеньора, но тут штора распахнулась, и в проеме появился Верховный Связной. Вид у него был уставший. Даар прошел в комнату и сел на скамью, не дожидаясь приглашения.

– Совет окончен, – произнес он.

– И? – поторопил Минар.

– Мы приняли решение, – в глазах связного промелькнула гордость. – Мы не в праве сомневаться в пророчестве. Пророчество требует веры, веры без сомнений и требований ответов. Если мы начнем сомневаться, мы потеряем надежду, а именно надежда давала нам силы выжить в заточении все эти годы. Знай, Последователь Солнца, мы верим в тебя, и мы верим, что ты приведешь нас к свету, и если ты говоришь, что для этого нам нужно уничтожить хранителя, мы тебе поможем.

Минар выдохнул с облегчением.

– Спасибо за мудрое и правильное решение, – сказал он. – У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, как и где искать врага?

– Нет, но нам кажется, что главная угроза исходит не от пробудившегося хранителя, а от тех, кто еще спит.

– Вы правы, если проснутся остальные, всему миру не поздоровится! – согласился Минар.

– Тогда зачем ловить одного?

– Я что-то не совсем понимаю…

– Мы думаем, не стоит тратить силы на поимку одного хранителя, когда можно уничтожить всех.

Но как?

– Мы нашли один способ.

– Один?

– Только один.

– Тогда один – это лучше, чем ничего, – обрадовался Минар.

– С помощью заклинания наших предков мы обрушим каменный потолок и уничтожим город.

Минар, кивавший в такт словам, вздрогнул и с ужасом посмотрел на Верховного Связного.

– Вы хотите погубить собственный город?!

– Да, – кивнул Верховный Связной, – это единственный способ навсегда уничтожить усыпальницы.

– А как же вы?

– Мы уйдем, а город нам больше не понадобится, – Верховный Связной выдержал паузу. – Не волнуйся, Последователь Солнца, мы все осознали. Мы понимаем, почему ты настоял на том, чтобы все наши люди вернулись в город, и мы понимаем, почему ты позволил хранителю пробудиться. Ты пытался разъяснить нам простую истину: если мы хотим начать новую, светлую жизнь на поверхности, мы должны навсегда порвать с прошлым, и первый шаг на этом пути – уничтожить наш город, чтобы нам некуда было вернуться, чтобы мы не побежали назад, а продолжили идти вперед, к солнцу!

– Но… это ваш город! – растерялся Минар.

– Город не важен. Важна цель, а цель – свет, – объявил Верховный Связной.

Минар задумался. Разрушить целый город не входило в его планы, но если это – единственный способ остановить хранителя, что ж – пусть будет так.

– Я согласен, – объявил Минар.

– Тогда мы начинаем готовиться к исходу, – сказал Верховный Связной и вышел.

Глава 13

Шумным строем, с песнями, в Магниссию вошли объединенные силы экспедиционного корпуса Северной Империи и королевской гвардии Нордении. Руководил походом генерал Орнаво, человек внушительных размеров и с такими же внушительными связями. Грузной фигурой и красным лицом он больше напоминал трактирщика, но за простоватой внешностью крылся хитрый интриган и умелый организатор. Не случайно он ухитрился дослужиться до генерала без протекций и знатной родни, будучи третьим сыном провинциального барона.

Орнаво не был великим полководцем в прямом смысле этого слова. Более того, в боевых действиях он крайне редко лично участвовал, предпочитая руководить своими подразделениями из столичных покоев, но при этом добивался побед. Секрет его успеха был прост. Орнаво хорошо понимал, что войска нужно обеспечивать всем необходимым сполна и не экономил на снабжении, чем грешили другие генералы, часто имевшие привычку обирать подчиненных. Зато свои доходы Орнаво с лихвой возмещал трофеями, скупку и перепродажу награбленного он организовал почти идеально. На него работала целая армия торговцев и караванщиков. Не стеснялся он брать денег и с желающих откупиться от службы, а за взятки иногда даже покрывал преступления своих подчиненных. Но было еще одно обстоятельство, которое давало генералу Орнаво преимущество – он легко назначал на высокие должности людей низкого происхождения, а те платили ему преданностью и беспрекословным подчинением.

К сожалению для генерала, с началом войны в Лорандии его положение при дворе пошатнулось. Одно дело мелкие стычки и победоносные облавы на бандитов, другое – настоящие боевые действия. Хотя в первые месяцы военная кампания шла для имперцев хорошо, постепенно наступление увязло. Осажденные города никак не хотели сдаваться, потери превышали все возможные показатели, казна скудела. И, как это часто бывает, плохие новости с фронтов стали порождать массу неприятных вопросов в столице, среди которых не последними были: «А почему это наш генерал Орнаво не на фронте? А почему он кровью и потом не доказывает свою верность империи?»

Генерал как мог защищался от козней недругов; он утверждал, что в столице он гораздо эффективнее, что в его подчинении находятся отличные офицеры, способные сами принимать боевые решения. А еще он не уставал намекать, что у самих войск проблем нет, и если бы транспорт и провиант позволяли, то бравые имперские отряды уже вошли бы во вражескую столицу. Но, будучи человеком неглупым, генерал понимал, что рано или поздно ему все же придется доказать верность Империи в бою, и эта перспектива его совсем не радовала, но тут сама судьба даровала ему шанс.

До генерала дошли слухи, что в руинах Магниссии появился новый город под названием Рам Дир. Основали его мятежники из Нордении, бежавшие на восток после неудачного восстания. Прочие военачальники не придали этому особого значения, ибо все их внимание поглощали военные действия на южном направлении. Но генерал Орнаво сообразил, что из этого события можно извлечь большую пользу. Он лично отрядил своих лучших разведчиков, и те довольно скоро принесли ему подробные сведения о новом городе и его обитателях. Особенно генерала порадовало то, что у бывших мятежников было всего несколько сотен солдат, какие-то наемники и куча простого люда. С такой армией не то что город не защитить – небольшой замок не отстоять. Более того, как раз в это самое время в Северную Империю явилось целое вооруженное посольство из Нордении во главе с Лиором Бургуньонским по прозвищу Царственный Лис. Он привез личное послание короля, в котором тот просил оказать содействие в «поимке злокозненных бунтовщиков». Пока в столице согласовывали вопросы с посольством и выписывали нужные бумаги и пропуска, генерал Орнаво засуетился. Уж кто-кто, а он хорошо понимал, что сложившийся порядок вещей был нарушен: на пустовавших веками землях уже обосновались нордейцы, к тому же мятежники. А это, между прочим, прямая угроза интересам Империи. Кто захочет нести повинности и подчиняться баронам, если рядом есть страна, где много свободной земли и никакого надзора?

К императору генерал Орнаво пришел уже с подробным планом действий. Он немного сомневался, но опасения были напрасны. Поразмыслив, Урис Фрумаск Третий согласился отправить экспедицию на восток и даже подписал указ о назначении Орнаво главой Особого Оккупационного Корпуса с правами наместника и генерального судьи. Разумеется, Орнаво гордо пообещал служить родному владыке и империи, пока его не оставят силы. Но красочная, звучная клятва была лишь игрой. На самом деле меньше всего Орнаво беспокоила судьба империи. Просто в этом походе он увидел шанс не просто восстановить пошатнувшуюся репутацию, но и возвыситься. Мало того, что победа над Рам Диром заткнет рты всем его завистникам, – она принесет ему новые земли и новые богатства.

Генерал не медлил. Как только войско было готово, к нему присоединился сир Лиор Бургуньонский, и вместе они выступили на восток. Все шло по плану. Была, правда, одна загвоздка. Даже не загвоздка, а опасение. Многие осведомители предупреждали генерала, что Рам Дир – город не простой, и что там живут маги. Но генерал в эти слухи не верил, он был человеком образованным и прекрасно понимал, что волшебства в Этории нет и быть не может. Однако сведения о магах просочились в войска, и солдаты явно побаивались встречи с такими врагами. Впрочем, генерала и это не очень беспокоило. Он решил, что когда воины увидят лже– магов воочию, то поймут, что те просто обманщики и шарлатаны. Таким мечтам предавался самый толстый генерал Северной Империи, достопочтенный барон Орнаво, командующий Особым Оккупационным Корпусом.

Образ генерала исчез, и передо мною предстал мой брат. Странные «люди из руин» забрали его у нордов чуть больше недели назад и повезли на север. Все это время с него не спускали глаз. Но Рик и не думал бежать – куда ему было бежать в этих диких снежных краях? Да и как скроешься от конвоиров, что знают каждую тропинку?

На утро восьмого дня появились злополучные руины. На самом деле на руины они вовсе не походили – это был замок. Постройка выглядела большой и неказистой. Судя по всему, создатели этой крепости понятия не имели, что такое архитектура. Они сложили стены и башни из неотесанных камней, да так, что издали замок напоминал невероятно огромную кучу каменных глыб.

Навстречу каравану из крошечных на фоне исполинской стены ворот вышла группа из пяти человек. При более пристальном рассмотрении Рик удивленно обнаружил, что в отличие от конвоиров, стражи замка были очень похожи на жителей деревни, откуда его забрали, разве что волосы короче и лица выбриты. Рик тут же вспомнил слова вождя, что иногда «люди из руин» забирали к себе их детей. Видимо, эти дети подросли…

Рика стянули с лошади и без лишних слов отвели в темницу.

Маленькая одиночная камера представляла собой провонявший нечистотами каменный мешок с решетками вместо дверей. Вертикальные и горизонтальные прутья, выкованные из низкосортного железа, были толщиной с руку ребенка. Снаружи на двери висел навесной замок амбарных габаритов. Единственным источником света были чадящие масляные лампы, укрепленные в стенах коридора между двумя рядами камер. Время от времени были слышны чьи-то возгласы, откуда-то доносились звуки падения капель воды. От жуткой вони буквально резало глаза, болела голова. Два раза в день стражники приносили недоваренную кашу в грязной миске из некрашеной глины. Ложку не давали, и приходилось есть руками. Зато принесли целый кувшин воды, и Рик смог, наконец, утолить жажду.

Охранники сменялись, но они были неотличимы друг от друга в своем молчаливом безразличии. Так, в одиночестве и на скудном пайке, Рик коротал дни и ночи, пока их череду не нарушило появление низкорослого старичка. Он появился у решетки неожиданно и стал внимательно рассматривать Рика. Мой брат тоже уставился на старика. Тот был скуластым, кривоногим, с клочковатой бородой. Редкие волосы на плешивой голове охватывал золотой обруч. Из-под морщинистого лба смотрели маленькие глазки. Коричневую мантию на талии перехватывал пояс цвета весенней травы, такого же цвета камень украшал обруч на лбу.

– Что, нравлюсь? – хмуро поинтересовался Рик. – Иди-ка отсюда, тут не зверинец.

– Ты это о чем? – на чистом северном наречии ответил старик и усмехнулся, но не злобно, а как будто даже с сочувствием и пониманием.

– Что ты на меня уставился?

– Ты тоже смотришь на меня. Я же не огрызаюсь.

– Думаю, если мы поменяемся местами, и ты начнешь огрызаться.

– Возможно. Но пока я на этой стороне, а ты на той.

– Зачем пришел?

– На тебя посмотреть. Я же должен знать в лицо всех, кто здесь сидит. Особенно таких, как ты.

– Каких таких? – прорычал Рик.

– Таких бравых чужеземцев, которые изображают из себя героев и пытаются любыми путями пробраться в замок.

– По-моему, ты меня с кем-то путаешь…

– Может, и путаю, а может, и нет. Но от этого тебе не легче. Тебе вообще придется теперь очень трудно. Мне даже кажется, что тебе лучше умереть сейчас – зачем растягивать мучения на длительный срок? Лишние страдания, лишняя боль, зачем?

Рик ухмыльнулся:

– Благодарю за доброе пожелание, но я предпочитаю еще некоторое время помучиться. Кстати, может, расскажешь мне, что меня ожидает? Казнь? Пытки?

Старик покачал головой и сощурился. Его лицо выражало сожаление.

– Возможно и то и другое, не мне решать.

– Хорошо, – осклабился Рик, – я вспомню твою доброту. При случае…

– Напрасно ты злишься, я здесь вообще ни при чем, – пробурчал старец, – будь моя воля, я бы тебя отпустил…

– Так в чем же дело? – Рику вдруг стало смешно. – Отпускай, я возражать не буду.

Старикашка тоже хихикнул.

– Еще бы. Но, к твоему сожалению, тобой интересуются там… – старикан указал в потолок. – А против них я никто.

Рик изобразил безразличие. В конце концов, у каждой жизни есть свой предел. Он не тряпка и не трус и примет свою смерть с честью. Рик закрыл глаза и попытался мысленно проститься со всеми, кого знал и любил. Мысли путались, словно подводные травы. Когда Рик открыл глаза, старика уже не было. Сплюнув, мой брат сел на пол и принялся ждать казни. Впрочем, в тот день никто его казнить или пытать не собирался. С утра до самого обеда не происходило ровным счетом ничего. Рик сидел у решетки, но не слышал никаких звуков, кроме мерных шагов надсмотрщика по тюремному коридору. К обеду кто-то в дальнем конце коридора темницы начал кричать и греметь решеткой. Надсмотрщик убежал, послышались брань и проклятья. Потом начали бить в гонг. До Рика донеслись звуки борьбы, новые вопли, а спустя несколько минут мимо камеры проволокли тело в лохмотьях. Похоже, беднягу закололи копьями. Рику подумалось, что то же самое произойдет и с ним. Мысль была хоть и очевидной, но неприятной, а когда группа вооруженных людей подошла к его решетке, Рику стало страшно.

Без каких-либо объяснений моего брата вытащили из камеры и отвели куда-то наверх, в небольшую комнату, где царили роскошь и богатство. Золоченая резьба на благородном дереве стен, бархатные шторы, фрески, гобелены, фигурные светильники. На полу лежал ковер, несомненно, работы умельцев из Янтарной Империи. На ковре стоял столик с початой бутылкой вина и парой бокалов. Широченное окно напротив двери выходило на горный склон с зеленеющими соснами. У окна в кресле сидел мужчина. Он явно поджидал Рика. Старый человек в сутане поднялся, поправил длинные седые волосы, и произнес:

– Здравствуй. Я Клион, главный пресвитер этой обители.

– А я тот, кто с удовольствием свернет твою дряблую шею! – бросил Рик. Взгляд его равнодушно скользнул по богатому убранству комнаты и распахнутому окну.

– Знаешь, – сказал пресвитер, игнорируя грубость брата, – порядок вещей изменить нельзя, потому что мы тоже часть этого порядка. А часть не может замахнуться на целое. Но тогда зачем рождаться, жить, умирать? В чем смысл этой круговерти? И был ли смысл вообще?

Старик посмотрел на Рика, потом глаза его закатились, словно он хотел рассмотреть лепнину на потолке, но не удосужился повернуть голову.

– Вот судьба послала нам тебя, – продолжил он, – а кто ты? Шпион? Убийца? Просто заплутавший путник? Или желанный гость?! Нашим миром правят могущественные силы. Они играют судьбами людей, и игры эти много опаснее любых человеческих поступков. Подумай об этом – ни ты, ни я, ни король, ни поденщик, ни дикарь, ни самый уважаемый ученый – никто из нас не властен над судьбой.

Голос пресвитера теперь успокаивающе журчал, словно лесной ручей, но Рик слушал вполуха и молчал, переваривая мысль. Вернее, мысли было две. Вначале он задумался о странности этого места, а потом прикинул: если прыгнуть, сумеет ли он дотянуться до горла пресвитера и придушить старика, прежде чем ворвется охрана? Пока Рик оценивал шансы на успех, за ширмой в углу послышался шорох, а следом за ним – скрип арбалетного ворота, натягивающего тетиву. Он был под прицелом. Одно неверное движение – и тяжелый стальной болт вонзится в грудь. В этот момент пресвитер дернул Рика за рукав.

– Я спрашиваю: ты готов?

– Готов? К чему? – опомнился Рик.

– Ты, что не слушал меня?!

– Почему же, слушал. Но ничего не понял, – солгал Рик.

– Ты готов предстать перед господином или нет?

– А я думал, ты и есть господин… – протянул Рик.

– Нет, я пресвитер, первый слуга господина.

– Тогда кто господин?

Старик вздохнул.

– Да, сложно нам с тобой будет, очень сложно… наш господин – великий просветитель, познавший истину всего и вся.

– А имя у вашего «знатока всего и вся» имеется?

Старик открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент комнату заполонил знакомый мне белый туман. Из него к Рику вышел мужчина, молодой, стройный, с короткими черными волосами. Лицо его показалось Рику знакомым, но он никак не мог вспомнить, где именно они встречались.

– Рик Ллойд из города Виллона, добро пожаловать в мою скромную обитель. Я тот самый «знаток всего и вся», о котором так неуклюже вещал мой слуга. Он говорил, что я «господин», но на самом деле я всего лишь хранитель…

– Ты? Хранитель? – перебил Рик.

– И да, и нет. Я хранитель этого замка…

– А я думал, ты один из тех, древних…

– Когда-то очень давно я был одним из Хранителей Великих Истин. Но больше я им не являюсь…

– Значит ты дух, – вставил Рик.

– «Дух» предполагает, что я мертв, – произнес молодой человек, – а это не так. Я жив, просто нахожусь в состоянии «покоя», потому правильнее будет называть меня «спящим».

– Что тебе от меня нужно, «спящий знаток всего и вся»? – с издевкой в голосе поинтересовался Рик.

– Для начала я просто хочу познакомиться.

– Странный у тебя способ знакомства, – усмехнулся Рик. – Сунуть человека в темницу, посадить на хлеб и воду, а потом заявиться как ни в чем не бывало: «Здрасьте, вот я, «великий просветитель», будем знакомы!».

Человек вздохнул.

– К сожалению, у меня немало врагов, и многие из них жаждут меня найти. Их слуги уже не раз пытались пробраться в мой дом. Вот поэтому каждый раз, когда в замке появляется новый человек, его на некоторое время отправляют в подвал… до выяснения истинных мотивов.

– Лично я к вам попадать вовсе не собирался, меня сюда силой притащили «люди из руин».

– Ах, они, – молодой человек покачал головой. – Они, конечно, грубоваты и неумны, но, увы, других слуг в округе найти сложно, места здесь глухие…

– Возможно, твои слуги и глуповаты, но ты на глупца не похож, неужели ты сразу не понял, что я не враг и не лазутчик?

– Любое убеждение требует уверенности, а уверенность, в свою очередь, достигается наблюдением и изучением.

– Мог бы воспользоваться магией? Ты же маг?

– Ты прав. Я обладаю кое-какими магическими способностями, но, к сожалению, я связан с реальным миром только через видения. Физически я ничего не могу сделать, потому мне и приходится полагаться на слуг.

– Ну, что ж, тогда давай по делу, что тебе от меня нужно?

– Ты и сам уже знаешь, что у тебя есть некие, скажем так, неординарные способности. Как именно ты их заполучил, я не знаю, но они уникальны. Мне очень бы пригодился такой человек, как ты. Но прежде… ты умеешь читать?

– Умею, – ответил сбитый с толку Рик.

– Тогда не будем терять времени…

Туман рассеялся. Пред Риком вновь предстал пресвитер. Не говоря ни слова, он ударил в гонг, и в дверях появились стражники. Они проводили моего брата на площадку, где их ожидала сколоченная из дерева клеть наподобие тех, что используют в шахтах. Один из провожатых дернул за уходящий в вертикальный тоннель шнур, далеко внизу хлопнул бич и зацокали копыта лошади, крутящей ворот. Вопреки ожиданиям, клеть пошла не вниз, а вверх. Она поднялась на несколько этажей и остановилась. Стражники вывели Рика в длинный коридор и сопроводили в полутемный зал без окон. Там не было ничего, кроме четырех черных грубо отесанных валунов, которые окружали древнюю плиту с письменами на неведомом языке. Надписи, впрочем, практически стерлись и больше походили на царапины.

Из мрака выступили несколько человек с мрачными лицами, облаченные в такие же сутаны, как и пресвитер. Они окружили Рика и пригласили пройти в центр зала. Неожиданно перед глазами все поплыло, очертания реальных предметов смазались, утонули в разноцветных вспышках. Рик почувствовал боль во всем теле, словно с него содрали кожу. Какие-то неясные образы стали проступать сквозь вспышки, ноги задрожали, голова закружилась. «Я» Рика растворилось и исчезло. Он перестал ощущать себя. «Все, меня больше нет», – пронеслась в голове одинокая мысль. А потом Рик услышал голос. Он нашептывал ему о прошлом и настоящем, о жизни и смерти, о будущем, которое еще не случилось. Среди прочего Рик услышал слова: «Овир Лио Дим Валис не лжет! Овир Лио Дим Валис никогда не лжет!»

Еще мгновение, и Рик поплыл сквозь светящуюся мглу.

Жемчужное сияние вокруг убаюкивало, но стоило ему сосредоточиться и задаться вопросом, где он находится, как все тут же прояснилось, туман рассеялся, и он обнаружил себя лежащим на полу в каком-то заклинательном покое. Рик будто бы смотрел на себя со стороны. Вот его подняли и понесли прочь, а мир вокруг менялся, и вместе с ним менялся и он сам. Все то, что он знал раньше, стало незначительным, ненужным, мелким. На смену старому пришло новое, и Рик почему-то уверился, что именно это новое и есть истина.