Возвращение Юмма

Глава 1

Разные бывают двери. За одними нас ждут теплота и уют родного дома. За другими – радостная встреча с друзьями. Есть двери в магазины, за которыми мы ожидаем увидеть заветную игрушку или вожделенный стаканчик мороженого, а то и вкуснейшую ромовую бабу, пропитанную насквозь сладким сиропом и с белой шапочкой глазури наверху. Высоченные и широченные двери вокзалов обещают нам дальние странствия в неизведанный еще мир. А вот дверь в кабинет директора школы ничего хорошего не обещает.

Олег подходил к ней медленно, замедляя каждый шаг. И с каждым шагом нарастало чувство страха и беспокойства. У самой двери он остановился. Долго не решался открыть. Наконец, вобрав в себя побольше воздуха, мальчишка дернул дверь на себя. И тут же придержал ногой, не давая ей широко распахнуться, сделав узкую щель, в которую он боязливо протиснулся.

– Вызывали? – еле слышно проговорил Олег.

Лидия Митрофановна, сидевшая в глубине кабинета за массивным столом, оторвавшись от бумаг, подняла голову и сквозь очки посмотрела на вошедшего мальчишку.

– Проходи, Куропаткин, – низкий строгий голос директора ударил по ушам и без того испуганного шестиклассника. – Ты, догадываешься, зачем я тебя вызвала?

Олег, конечно же, догадывался. Этот случай с Инессой Ивановной не давал ему покоя. Но он ведь не хотел ничего плохого делать. Все вышло как-то само собой.

Мальчишка опустил глаза, разглядывая обшарпанные носки ботинок, и молчал.

– Я не слышу ответа, – директриса поднялась из-за стола. Черные сузившиеся зрачки как два объектива воззрились на ссутулившегося и не смевшего пошевелиться ученика.

– Я не виноват, – пробормотал Олег.

– А кто виноват? Инессу Ивановну увезли на скорой. У нее приступ сердечный случился.

– Но он ведь сам полетел в нее, – Олег, наконец, коротко взглянул на Лидию Митрофановну. И глаза тут же убежали обратно вниз разглядывать пол.

– Вот именно, что полетел. А не упал, как должен был упасть по всем законам физики.

Да, действительно, горшок с геранью, сорвавшись с подставки, прикрепленной к стене, проделав странную траекторию, эффектно приземлился на голову Инессы Ивановны, учительницы математики, вызвав дружный смех всего класса. Но Олег не прикасался к нему. Он только в сердцах выпалил: «Чтоб вам цветок на голову свалился». И его желание тут же исполнилось.

Зачем он это сказал? Ведь мог же и промолчать. Пропустить мимо себя слова математички о том, что он тупица и лодырь, не желающий ничего понимать, ленящийся открывать учебник и выполнять домашние задания. Да еще и родителей назвала такими же лодырями, безразличными к учебе сына.

Но он ведь не знал, что горшок полетит в Инессу Ивановну. Хоть он и посмотрел в его сторону, произнося свои роковые слова.

– Я не касался его. Он сам.

– Но твои слова слышал весь класс. Ты же произнес как раз то, что тут же случилось. Как ты объяснишь все это?!

– Я не знаю. Честное слово.

– Сам он, конечно, не мог полететь. Это явно был заранее спланированный трюк. Вот только вопрос: ты один все подготовил или тебе кто-то помогал?

– Но ведь я не мог заранее знать, что она начнет меня оскорблять. Я это выкрикнул, когда она меня довела.

– А ее в свою очередь довел ты. Иначе Инесса Ивановна и не стала бы тебя «оскорблять», как ты выразился. Ты мог ее специально спровоцировать на гнев.

– Значит, вы мне не верите? – Олег вновь вгляделся в строгие зрачки директрисы.

– Нет, Куропаткин, не верю. И советую во всем сознаться. Если ты этого не сделаешь, будешь разговаривать со мной в присутствии родителей.

– Зачем родителей? Не надо их! Мне не в чем сознаваться. Я ничего заранее не готовил. Я только выкрикнул первое, что пришло в голову. А как и почему он свалился – я не знаю. Я виноват только в том, что произнес это проклятое желание. И теперь сам жалею об этом. Прошу вас, не вызывайте родителей.

Пока Олег говорил, на его глазах выступили слезы. И сам он готов был вот-вот разрыдаться. В его голосе звучало такое отчаяние, что Лидия Митрофановна, подойдя к нему поближе, присела на корточки и, заглянув в глаза мальчишки, произнесла уже более мягко:

– Куропаткин, успокойся. Не надо. Я не знаю, верить тебе или нет. Но если все же тебе поверить, то тогда ведь этот случай никак не объяснить. И самое главное: придется бояться теперь любого твоего вслух высказанного желания.

Лидия Митрофановна достала из кармана платок и вытерла им слезы на лице ученика.

– Скажи, это первый случай такой?

– Кажется, да, – уже более спокойным голосом ответил Олег.

– Почему кажется?

– У меня был раньше случай похожий, но совсем другой.

– Расскажи.

Было это лет пять назад. Рядом с домом, где жил Олег, строились новые дома. Хоть территорию и опоясывал глухой забор, но дырок в нем хватало. Мальчишки со двора любили проникать в эти дырки и играть среди строительных конструкций. Не тогда, конечно, когда велись работы. А по вечерам, когда на стройке никого не было.

В один такой вечер старший брат Олега Роман вместе с друзьями очутился на стройке. Олег тоже был с ними. Как-то так получилось, что Роман оказался внизу котлована. А сверху у самого края лежал штабель широченных металлических труб. Кто-то из мальчишек залез на них. Вдруг потревоженные трубы пришли в движение и покатились по крутому спуску прямо на Романа. Олег, увидев это, только смог закричать не своим голосом: «Не-ет!». Роман повернул голову. К нему стремительно приближались трубы. Не думая ни секунды, брат рванул в сторону от них. Но трубы катились с такой скоростью, что неминуемо должны были достичь Романа и сбить его с ног. Но тут произошло что-то странное. Трубы резко затормозили и замерли, не докатившись до дна котлована всего на полметра. Роман успел отбежать в сторону на безопасное расстояние. А трубы, тронувшись вновь, прокатились мимо него.

Этот случай Олег и рассказал Лидии Митрофановне.

– Ладно, Куропаткин. Родителей пока вызывать не буду. Но прошу тебя: не произноси больше вслух таких нехороших желаний. И знай, твое поведение я беру на особый контроль. Если еще хоть что-нибудь подобное повторится, тогда точно простым разговором не отделаешься. Ступай.

Глава 2

После посещения директора Олег побрел в свой класс. Шел последний урок, до звонка оставалось несколько минут. Олег не стал заходить в кабинет, а решил подождать окончания урока на лавочке напротив.

Прозвенел звонок. Коридор тут же наполнился веселым шумом. То тут, то там появлялись ученики, выскочившие из классов. К двери кабинета английского, куда уже собирался направиться Олег, подошел парень с завернутым в серую бумагу букетом цветов. Парень показался знакомым мальчишке. В черной болоньевой куртке, с лохматой шевелюрой, на носу очки в коричневой роговой оправе. В одной руке держал букет, а во второй мял снятую вязаную шапку. Олег напряг память. Точно, это же Володя, вожатый из их отряда в трудовом лагере, куда ездил Олег летом.

Мальчишка рванул к бывшему вожатому, но тот уже открыл дверь и вошел в кабинет. Олег последовал за ним.

Александру Олеговну, учительницу английского языка и классную руководительницу шестого «Б» окружала стайка учеников, заслонив учительский стол. Седая голова учительницы чуть возвышалась над детьми, губы оживленно шевелились, но слов не разобрать в общем шуме. Владимир развернул бумагу, высвободив ярко-красные гвоздики. Скомканная бумага полетела в мусорную корзину, стоявшую в углу тут же у входа в класс. Учительница заметила вошедшего. Перестала говорить. Глаза засверкали, глядя на Владимира. Лицо озарилось улыбкой. Дети обернулись и, увидев взрослого парня с букетом, расступились.

– С днем рождения, Александра Олеговна! – Владимир протянул букет учительнице, немного смущаясь взглядов уставившихся на него учеников.

Александра Олеговна приняла букет и обняла Владимира, слегка прослезившись. На протяжении семи лет она была его классной. И теперь, уже после окончания школы, будучи студентом-второкурсником, Владимир не забывал о дне рождения любимой учительницы и всегда приходил с поздравлениями.

Олег протиснулся между одноклассниками к бывшему вожатому и дернул его за рукав. Владимир обернулся. По его глазам читалось, что он узнал Олега и других ребят, стоявших рядом: Колю и Илью. Все трое прошлым летом были в одном отряде, а сейчас радостно улыбались. Губы Владимира тоже растянулись в улыбке.

– Приятная встреча, – сказал бывший воспитатель.

К мальчишкам подступили еще четыре девочки. Их Владимир тоже узнал: они тогда были в Юлином отряде. Надо же, все учатся в одном классе! Юноше они напомнили лето и лагерь «Лукоморье», жизнь в уютных деревянных домиках на берегу залива, поездки на поля, где пололи нескончаемые ряды турнепса. А еще они напомнили ему о Юле. Сердце Владимира даже забилось сильнее.

– Вы знакомы? – поинтересовалась Александра Олеговна.

– Да, – ответил Коля. – Володя был нашим воспитателем.

– А еще он пел нам свои песни, – вставила Арина, одна из Юлиных девчонок.

– Свои песни? – переспросила учительница. – Ты, Володя, сочиняешь песни?

Молодой человек засмущался, но все же ответил: «Да».

– Это, кстати, мой новый класс.

– Наши наследники, выходит, – произнес Владимир.

– Можно и так сказать… Володя, раз ты сочиняешь песни, может, выступишь у нас на классном часе?

Классный час решили провести через неделю после уроков. Олегу совсем не хотелось оставаться после нескольких часов сидения за партами. Но его ожидала встреча с бывшим вожатым, который обещал прийти с гитарой. При всей своей неказистости, Володя чем-то цеплял детей. В лагере он мог рассказывать интересную книгу по пути на поле. И мальчишки из его отряда с нетерпением ждали дороги назад, чтобы послушать продолжение. Особой строгостью не отличался, но несправедливость не терпел. А вечерами собирал вокруг себя мальчишек и девчонок, и они вместе пели песни. Володя знал их великое множество: и песни известных бардов, и какие-то совсем неизвестные, но берущие за душу, и много чего из популярных эстрадных. Порою спросишь его, может он спеть такую-то песню. Владимир поперебирает аккорды, помычит под нос слова, и через пару минут песня уже звучит в его исполнении. А еще молодой человек пел свои собственные песни. Правда, в этом он редко сознавался. Но девчонки иногда выводили его на чистую воду. Володя даже сочинил песню, которая стала своеобразным гимном лагеря, переделав слова одного известного всем хита.

Владимир, действительно, пришел с гитарой. В наступившей тишине звонко зазвучали аккорды, голос не слишком громкий, но с некоторой бархатцой разносился по классу, ласкал слух. Спев пару своих песен, молодой человек начал рассказывать о том, как он сочиняет стихи и делает из них песни. Перешел на рассказ о «Кравелле».

В городе уже давно существовало неформальное литературное объединение «Каравелла», состоящее в основном из поэтов, чьи стихи не желали публиковать в официальных изданиях. Не то, чтобы поэты были плохими, или их произведения. Ну не вписывались они в генеральную линию. Да и желающих публиковаться – хоть отбавляй. Вот и печатались в основном те, кто был ближе к редакционным коллегиям, околопартийным и окологосударственным структурам. Или те, кто прославлял существующий строй и идеи построения светлого будущего. А как же быть тем, кто писал о человеке, его внутреннем мире, чувствах, страданиях, поисках самого себя, об ошибках на тернистом жизненном пути? Несколько энтузиастов еще за много лет до происходящих здесь событий объединились в этакий клуб, собиравшийся на кухнях. Обсуждали стихи друг друга, делали литературные открытия, постепенно принимая в свои ряды новых, в основном молодых авторов, получивших отпор в издательствах и редакциях газет. Совместно пытались пробить то или иное произведение к публикации.

Шло время. Создатели объединения поднаторели в творчестве, сумев сделать себе имя. Постепенно каждый уходил в самостоятельное плавание. Во главе «Каравеллы» оставался только один из ее создателей – Сергей Теплов. Он продолжал выискивать по городу новые молодые таланты, выращивая уже даже не второе, а третье поколение поэтов. Владимир как раз и попал в эту третью волну. Рассказывая о литобъединении и Теплове, он периодически брал в руки гитару. Пел не только свои песни, но и песни товарищей по «Каравелле». Арина попросила исполнить что-нибудь из того, что они все вмести пели в летнем лагере. И тогда звучал уже целый хор.

Олег не заметил, как прошло уже больше часа. Скоро начнутся уроки второй смены, а разговор класса с Владимиром и не думал заканчиваться. Александра Олеговна встала из-за стола.

– Я вижу, что вам интересно общаться с Володей. Но нам пора заканчивать. Может, проведем еще один классный час в другой день?

– А давайте собираться регулярно, – предложил Николай. – Я, например, хочу тоже научиться играть на гитаре. Может, организуем кружок, а Володя будет нас учить?

– А я стихи пишу, между прочим, – произнесла Милана. – И, наверное, не я одна. Могли бы и о стихах говорить. Володя нас с «Каравеллой» вдруг сведет.

– Я смотрю, желание продолжить общение есть, – подытожила Александра Олеговна. – Володя, ты как? Может, действительно, организуешь у нас кружок? Или клуб, так сказать, по интересам?

– Идея заманчивая, – ответил Владимир. – Надо подумать. Если честно, мне приятно видеть таких увлеченных детей. Давайте, так. Субботы у меня боле менее свободные. Попробуем собраться в следующую. Кто захочет, приходите. Александра Олеговна, в этом кабинете мы можем провести собрание?

– Да, конечно.

– Вот и отлично. Если понравится, тогда будем и дальше встречаться.

Глава 3

Открыв дверь подъезда, Владимир чуть не наскочил на Юлю. Девушка выбегала на улицу, и едва успела притормозить.

– Привет, – смущенно проговорил молодой человек.

Юля глянула на Владимира в нерешительности. Последний раз они виделись, наверное, месяц назад. На дне рождения Яны. Туда были приглашены все члены «Каравеллы». Но Юля и Владимир почти не общались. Владимир знал, что девушка встречается с двумя старыми знакомыми из детства. Но на вечеринку она почему-то пришла с каким-то Максом. Высоким блондином, почти сверстником Владимира. Лицо Макса имело правильные черты, пушистые ресницы придавали какую-то детскость. Но прямой в меру длинный нос и волевой подбородок добавляли этой детскости мужественность. Широкие плечи и явно накачанная грудь, распирающая тесно сидящую рубаху, не оставляли Владимиру никаких шансов. Если Павла и Сашку он рассматривал как просто друзей девушки, и надеялся, что она все-таки вновь обратит внимание на него, то с Максом, к которому Юля буквально липла, конкурировать бесполезно.

Владимир на той вечеринке демонстративно держался подальше от нее.

– Привет, – ответила Юля, опустив ресницы. Она проскользнула в дверной проем. Владимир продолжал держать дверь открытой. Очутившись на улице, Юля остановилась рядом и, не поднимая глаз, спросила: – Ты к Сереже?

– Да, – выдавил из себя Владимир. – А ты от него?

Юля утвердительно кивнула.

– Как дела? – задал Владимир дежурный вопрос.

– Нормально, – так же дежурно ответила девушка. Оба чувствовали неловкость. Но так просто разойтись не могли. Владимиру хотелось еще хоть немного постоять рядом с Юлей. Несмотря на все обиды, его тянуло к ней. Девушке, наоборот, хотелось быстрее уйти. Но почему-то ей казалось, что этим она сделает больно Владимиру. И именно ему делать больно совсем не хотелось. Что это? Жалость?

– У тебя… как? – продолжила начатую беседу Юля, так и не глядя в лицо молодого человека.

– У меня тоже нормально.

Поняв всю нелепость дальнейшего стояния на морозе, когда поговорить даже не о чем, Владимир, наконец, произнес:

– Ладно, иди уж. Ты же спешила куда-то. Вон как мчалась из подъезда. Может, как-нибудь в другой раз встретимся, поговорим?

Последнюю фразу Владимир сказал, совершенно не веря в то, что они действительно встретятся, да еще и поговорят. Но Юля ответила:

– Конечно. Приходи, как получится.

С этими словами девушка подняла свои длинные ресницы, и ее глаза встретились с глазами Владимира, прятавшимися за стеклами неказистых очков. Что-то грустное читалось в его взгляде, потухшее. И сам он каким-то поникшим выглядел. Юля потянулась к юноше. Ее мягкие, чуть потрескавшиеся губы, не знающие губной помады, коснулись колючей щеки. Владимир вздрогнул, как будто сквозь него пропустили ток высокого напряжения. Щеку обожгло, как раскаленной кочергой. Он не ожидал такого выпада от Юли. Но ответить на ее поцелуй не спешил. Он отвел взгляд в сторону и произнес, не глядя на девушку:

– Пойду я, пока.

И зашел в темноту подъезда. Дверь с громким стуком захлопнулась за ним.

«Ну и ладно», – буркнула про себя Юля. Развернулась, и ее дутые сапожки затопали по заснеженному тротуару.

***

Теплов жил на первом этаже. До его площадки всего один лестничный пролет. Но Владимир не стал подниматься, а прислонился спиной к стене сразу за второй дверью подъезда. Щека все еще горела. Перед глазами как на большом киноэкране на него смотрело Юлино лицо. Длинные ресницы медленно поднимаются, и глаза устремляются прямо внутрь, просвечивают как рентген. Владимир готов нырнуть в этот взгляд, уйти в него с головой. Но видение быстро тускнеет, теряет свою четкость, будто в кинозале включили свет, а кино еще идет. Наконец, оно пропало вовсе.

Этот поцелуй как таран больно ударил по душевной скорлупе, в которую Владимир прятался последнее время, не давая своим чувствам вырваться наружу. И пробил-таки в ней дырку.

Что там Юля сказала про «приходи»? Приглашала в гости? Владимир готов хоть сейчас рвануть. Но… нет, сейчас не время. Надо подумать. Уж как-то быстро все произошло.

Сначала она увлеклась этими парнями, вынырнувшими как из небытия. Их связывала давняя история с замком. Конечно, общие воспоминания и все такое. Но самое главное – у ребят были редкие в наши дни понятия достоинства и чести. Оба как мартовские коты влюбились в Юлю, но не стали друг другу глотку перерезать. А решили предоставить девушке право выбора. Юля пропадала с ними, забыв о Владимире. Но он чувствовал, видел, что девушку связывала с ребятами не любовь, а дружба. Поэтому он надеялся, что Юля рано или поздно вновь заметит его.

Ведь они знакомы с ней уже почти год. И за все это время они ни разу с Юлей не объяснились в чувствах. Вообще обходили стороной эту тему. Поначалу их встречи и расставания сопровождались легкими поцелуями. У Владимира в сердце крепла надежда, что эта начавшаяся дружба перерастет во что-то большее. Но он боялся поторопить события, нечаянно порвать ту тоненькую нить, что протянулась между ними.

Все началось с «Лукоморья». В лагерь они оба поехали воспитателями. Но чаяния Владимира на то, что лагерная жизнь еще больше сблизит их, не оправдались. С одной стороны постоянные заботы, отнимавшие кучу времени. С другой – обилие Юлиных сверстников, с которыми она была не прочь пококетничать.

Появление в лагере Сашки будто подменило Юлю. Этот белобрысый юноша, еще подросток (на год младше девушки) увлек ее своим замком и этой странной историей с исчезновением научной экспедиции. Уже после лагеря к ним присоединился Павел – друг Сашки. Юля как одержимая пыталась разгадать тайну пропажи профессора и «зависала» с ребятами. Владимир незаметно остался в стороне. Он дулся на Юлю, но толку от этого. Девушка просто не замечала его внимания к ней. Или не хотела замечать.

И вот тот злопамятный день рождения Яны. До него Владимир встречался с Юлей редко. Но все же встречался. Они по-прежнему не говорили о чувствах, но относились друг к другу как старые приятели. Могли болтать о чем угодно. Юноша частенько зачитывал девушке новые стихи, пел под гитару песни. Да и Юля, бывало, делилась своими поэтическими творениями. Правда, после «Лукоморья» стихи у нее рождались редко.

Но появление Макса все перечеркнуло. Этот самоуверенный тип, похоже, пленил Юлю. За весь вечер у Яны девушка ни разу не взглянула на Владимира. А после – они уже не виделись. Так стоит ли сейчас бежать к ней? Что у них с Максом? Может, поссорились, и теперь она вспомнила о Владимире? Нет, он не пойдет к ней. Пусть сама приходит.

Владимир оторвался от стены. Преодолев лестничный пролет, он позвонил в дверь к Сергею Теплову.

Глава 4

Сергей встретил Владимира так, как будто ожидал его прихода.

– Слышал, подписали договор о ликвидации Союза? – сходу спросил он, закрывая за гостем дверь.

– Да, но я не могу этому поверить, – ответил Владимир, проходя на кухню. – По-моему, это все незаконно.

– А какие сейчас законы? Кругом полный бардак, в головах у людей – неразбериха. Все хотят независимости. Будто эта независимость наполнит их холодильники. Но к этому все шло, – с этими словами Сергей открыл свой холодильник, уставившись на полупустые полки. – Колбасу будешь? У меня тут завалялся кусочек.

– Да Союз не может просто так взять и развалиться, – не обращая внимания на вопрос о колбасе, продолжал Владимир. – Уже несколько видных политиков из Верховного Совета заявили, что действия тех трех президентов противоречат Конституции.

– Эх, Володя, сейчас все может, – Сергей все же достал четвертинку колбасного батона и принялся нарезать на разделочной доске на тонкие кружочки. – Вон, компартию уже запретили. Следом пошел комсомол. А ведь, между прочим, литературные конференции организовывал комсомольский обком. Кто сейчас будет заниматься литературой, да и культурой вообще? Одни думают, как бы урвать побольше от того, что еще осталось от страны. Другие – как не умереть с голоду.

С этими словами Теплов отрезал от буханки черного хлеба несколько кусков. Соорудив таким образом бутерброды, он выложил их на тарелку, которую поставил на середину стола. Самовар уже вовсю шумел, предвещая скорое закипание.

– И что, Сергей, ты хочешь сказать, что культура никому не нужна? Ведь не хлебом же единым…

– Да, не хлебом. Но сейчас для людей хлеб важнее.

Теплов извлек из пенала, стоявшего в углу, жестяную баночку, разукрашенную узорами в индийском стиле. В ней хранился чай.

– А для чего тогда мы здесь собираемся? Пишем, обсуждаем, мечтаем опубликовать? – не унимался Владимир.

– Времена меняются. В семнадцатом году людям тоже было не до культуры. Народ требовал хлеба.

Сергей выключил из розетки закипевший самовар. Открыв краник, налил немного кипятка в фарфоровый заварник. Поболтал им и выплеснул в раковину. Пальцами зачерпнул из баночки горсть чая, сыпанул в посудину. Тонкая струйка кипятка из самовара наполнила заварник почти до краев.

– Но тогда были идеи, – продолжил Владимир, пронаблюдав все манипуляции, проделанные Тепловым. – Люди шли друг на друга ради светлого будущего. И, победив в гражданскую войну, строили это будущее. И, между прочим, среди революционеров были и поэты, и писатели, которые своим творчеством вдохновляли массы. А сейчас какие идеи? Добиться сытой жизни как на Западе? Построить капитализм?

– Сторонники реформ называют это по-другому: построить рыночную экономику. Только наблюдать приходится разрушение страны. Что ж, наверное, чтобы что-то построить, надо сломать то, что уже есть.

– Горько все это видеть, Сергей. У прежнего строя много недостатков. Изменения нужны, спору нет. Но ведь перечеркивается все. И хорошее в том числе. Те, кто вчера были героями, примерами для подражания, теперь объявляются чуть ли не преступниками. Творить добро, быть благородным теперь не модно. А в почете оказываются те, кто сумел обмануть других, наварил кучу бабок или побольше стащил у государства.

Пока Владимир говорил, Сергей разлил по кружкам заварившийся чай.

– Угощайся, не стесняйся. Бери бутерброды. Больше ничего предложить не могу.

– А среди молодежи? – продолжил молодой человек, отхлебнув из кружки. – Они же теперь все отрицают. Нет для них ничего святого. С высоких трибун охаяли пионерскую организацию. Школьники массово вышли из пионеров. А что взамен? Ориентиров-то нет. Куда детям стремиться? К чему?

– А вот для этого мы и существуем, Володь. И наша «Каравелла».

– Только стихи о возвышенном сейчас никому не нужны.

– Да, нет, Володя, нужны. Страсти улягутся. Все устаканится. И людям вновь понадобятся книги о добром и чистом. Главное, нам самим не скатиться до уровня простых рвачей. И надежда вся на новое поколение, на тех, кто сейчас только в школу ходит. Не упустить бы их.

Они оба замолчали. Заработали челюстями, стараясь разжевать черствый хлеб. Но, несмотря на свою черствость, хлеб Владимиру показался очень даже вкусным. Молодой человек сегодня еще не обедал, сразу после занятий поехал к Сергею. Поэтому готов был есть что угодно. А колбаса – так это вообще подарок судьбы. В магазинах ее не достать. Владимир даже забыл, когда он ел колбасу последний раз.

– К тебе Юля заходила? – спросил Владимир, расправившись, наконец, с бутербродами.

Сергей в ответ кивнул.

– Я встретил ее, входя в подъезд, – сообщил Владимир.

– Вот, кстати, вылавливая из общего потока таких, как Юля, мы не даем затеряться и угаснуть их таланту. Человек посмотрит вокруг, не увидит тех, кому нужны его стихи, и подумает, а зачем, собственно, мне писать? В редакциях публиковать отказывают: мол, молод еще, неопытен. Друзьям в большинстве случаев начихать. Настоящее искусство сейчас не в моде. Если стихи про какого-нибудь бандита, или выражают протест существующему строю, отрицают устоявшиеся правила и принципы, то тогда еще будут читать. Или зарифмуешь, как сношаются двое, а лучше – трое, да матами еще сдобришь. Но это, Володь, не поэзия. Это рифмованные строчки.

– Юля приносила новые стихи? – поинтересовался Владимир.

– На этот раз нет. У нее сейчас проблемы в школе. Последний класс как-никак, нужно готовиться к экзаменам. А по некоторым предметам у нее полный завал.

– Ну, и?

– Поговорили немного. Куда поступать собирается. Чем вообще по жизни хочет заниматься. А стихи она давно уже новые не пишет. Голова чем-то другим занята. А чем – упорно не желает раскрываться. А жаль. Может я смог бы помочь ей в ее проблемах.

«Знаю я ее проблемы», – подумал про себя Владимир. – «Макс – вот ее проблема. От того и учиться не хочет. И стихи в голову не лезут».

Глава 5

Опять появился. Прямо на носу. Еще вчера все было чисто. А теперь красовался красным бугорком с белым пузырьком на вершине.

Владимир всматривался в зеркало, разглядывая новый прыщ. Ну вот, как всегда! Нужно идти к людям, а они вскакивают, как назло на самом видном месте. Молодому человеку пришлось срочно заняться приведением лица в порядок. Вроде подростковый возраст уже прошел, а проблемы с кожей никуда не делись. Из-за этого юноша постоянно комплексовал перед слабым полом. Все думал, как может девушке понравиться парень, у которого лицо все в рытвинах и прыщах?

Наконец, Владимир покинул ванную, глянул на часы. О боже! Времени-то уже сколько! А он еще даже не оделся. Молодой человек бросился к шифоньеру, второпях давай перебирать рубахи. Их было то всего пять штук, и друг от друга мало чем отличались. Скользнув глазами по каждой, он выхватил одну с голубоватым оттенком, напялил на себя. Принялся лихорадочно застегивать пуговицы. Но пальцы не хотели слушаться, пуговицы все промахивались мимо петель. Покончив с рубахой, юноша заскочил в брюки. Погладить их не успел, но теперь уже не до глажки. Главное не опоздать.

Сегодня его ожидала встреча в школе с детьми-шестиклассниками. Первое заседание клуба. И хорош он будет, если явится позже всех.

Олег в этот день тоже торопился. Как и Николаю, ему хотелось научиться играть на гитаре. На счет наличия у себя музыкально слуха он ничего не знал. Но был уверен, что для бренчания по струнам слух может и не обязателен. Главное – знать, как пальцы ставить на лады, да уметь правильно бить по струнам. Вот без чувства ритма тут не обойтись. А у Олега, как он сам считал, было великолепное чувство ритма. Он мог пальцами пробарабанить любую мелодию.

Пришел Олег одним из первых. Постепенно подтягивались остальные ребята. Но собрались не все. Где-то около половины класса. Наконец, в дверях появился Владимир. Без гитары. Олег от огорчения весь поник. Он рассчитывал, что сегодня они снова попоют, а может уже начнут учиться. Но не тут-то было.

Юноша с красным от мороза лицом скинул куртку, поприветствовал ребят. Протер запотевшие очки.

– Ну что, как настроение?

Со всех сторон послышались возгласы, среди которых можно было разобрать, что замечательное.

– Ребята, хочу вас всех поблагодарить за то, что вы пришли, несмотря на холод. Скажите, кто-нибудь читал книги Владислава Крапивина?

Дети зашептались, но никто не ответил.

– Это один из моих любимых писателей. У него есть целый цикл книг о Великом Кристалле. В них высказывается мысль, что наш мир многогранен. Существует великое множество пространств, представляющих собой как бы грани большого кристалла. В местах пересечения этих граней пространства соприкасаются друг с другом, и возможен переход из одного мира в другой. Идея, конечно, интересная, но научно никак не обоснована.

В каждом таком пространстве живут замечательные дети, обладающие незаурядными способностями. Но всех их объединяет одно свойство – они умеют переходить из одного пространства в другое. Благодаря чему, ребята из разных миров сумели подружиться и образовать своеобразное сообщество. Крапивин в своих книгах таким детям дал название «койво».

Вот и я хочу, чтобы вы все вместе дружили, а на занятиях нашего клуба смогли развить в себе скрытые пока таланты. Ведь каждый из вас обладает зачатками чего-то необычного, какими-то удивительными способностями, которые мы с вами постараемся раскрыть. И по примеру книг Крапивина, мне бы хотелось считать всех вас теми самыми койво. Поэтому и нашему клубу я предлагаю дать название «Койво». Кто за это предложение?

В кабинете поднялся шум.

– А какие у нас должны быть способности? – выкрикнул с места один мальчишка. – Вдруг я их не имею.

– Это не важно какие. Каждый из вас что-то может, пусть даже пока не знает об этом. Ну, самое распространенное: рисовать, петь, умение играть на музыкальном инструменте, сочинять стихи или прозу. Но есть и другие таланты: острый ум, позволяющий быстро находить решения даже в самых сложных ситуациях; актерский талант. Но самый главный талант: умение дружить, оставаться верным данному слову, готовность прийти на помощь другу в опасный момент.

– А если человек умеет двигать предметы мыслями? – спросил кто-то. При этом сразу несколько пар глаз уставились на Олега. Мальчишка даже съежился, чувствуя себя как под прицелом прожекторов.

– Телекинез? – Владимир задумался. – Эта способность научно не доказана. Но обладание ею – тоже талант, если вообще такое возможно… Ну так как, принимаете предложенное название?

Дети дружно потянули руки, высказывая единогласное одобрение. Олегу тоже название понравилось. Хотя слово он это слышал впервые. И звучит оно как-то непривычно. Но он сразу примерил его на себя. Ведь с его непонятной способностью, когда при одном только желании предметы двигаются сами, он точно был этим самым койво. Но выделяться среди прочих одноклассников ему не хотелось. Вон, итак в его сторону поглядывают.

Владимир удовлетворенно обвел взглядом класс и продолжил:

– Еще в книгах Крапивина встречаются особенные люди – Святые Хранители или Командоры. Они защищают тех самых детей-койво. И раз наш клуб принимает такое название, то мне придется взять на себя роль Командора. И я очень надеюсь, что из вас тоже, в конце концов, вырастут Командоры. И вы продолжите начатую традицию.

В классе повисла тишина. Видимо, каждый пытался вникнут в суть сказанных слов. Теперь Олег обвел взглядом товарищей. Все задумчиво взирали на Владимира. Не шутит ли он? Взгляд молодого человека был вполне серьезен. Не дождавшись ответа, Владимир продолжил:

– Нашему клубу понадобится эмблема. Кто из вас умеет рисовать?

Раздался голос: «Алёна умеет!». В его подтверждение тут же донеслось с разных сторон: «Да, да, Алёна».

– Кто из вас Алёна?

Поднялась курносая девочка с усыпанным веснушками лицом, с пышным хвостом из рыжих волос.

– Сможешь придумать эмблему клуба?

– Попробую.

– Всех прошу помочь Алёне. Высказывайте свои идеи. А Алёна пусть набросает рисунок хотя бы схематично.

С этими словами Владимир протянул девочке чистый лист бумаги.

– Карандаши есть?

– Не взяла, – виновато сказала Алёна.

Молодой человек поискал на учительском столе. Нашел пару простых карандашей в стаканчике. Передал Алёне. Вокруг нее уже сгрудились остальные дети. Послышались разные предложения, сливающиеся в один общий гул. Владимир стоял в стороне и наблюдал, как школьники с энтузиазмом взялись за дело.

– Нужно винтовку нарисовать.

– Зачем?

– Ну, мы же будущие защитники.

– А девочки – тоже защитники?

– И кого мы будем защищать?

– Так вот девочек и будем защищать.

– Девочек защищать должны рыцари.

– У рыцарей мечи были.

– А мушкетеры за честь дам дрались на шпагах.

– Точно, давайте шпагу.

– Может две? Перекрещивающиеся.

– Типа они нас защищают? – раздался голос одной из девочек. – Тогда в виде чего нас самих изобразить?

– В виде цветочка. Гы-гы-гы.

– Сам ты цветочек.

– А что мушкетеры защищали?

– Свою любовь.

– Любовь. Значит разбитое сердце.

– Нет, не разбитое. А пронзенное стрелой Амура.

– Точно. Шпаги должны защищать сердце!

Минут через двадцать Алёна протянула листок Владимиру. На белом прямоугольнике красовался круг. Внутри него на фоне восходящего солнца почти на всю площадь круга раздулось сердце. Стрела с пушистым опереньем пронзила сердце справа налево. Снизу – две перекрещенные шпаги.

– Гм… Выразительно.

Владимир поднял лист над головой, показывая всем присутствующим.

– Возражений нет по эмблеме?

– Нет, – загалдели дети.

– Тогда утверждаем. Алёна, ты сможешь на следующее собрание принести эту эмблему, нарисованную в цвете?

Девочка кивнула.

– Кстати, по поводу шпаг. Я слышал, что у вас в школе намечается КВН. Вы не хотите в нем поучаствовать? Можно создать команду. Команду мушкетеров. Сделать шляпы с перьями. Накидки. Шпаги. Смотрелось бы потрясающе.

Олег тут же представил себя в роли Д’Артаньяна. Захотелось взять в руки шпагу и вызвать кого-нибудь на дуэль. Да и другие мальчишки оживились, зашумели. Илья даже вскочил на парту и изобразил из себя фехтовальщика, размахивая линейкой вместо шпаги. Идея с командой мушкетеров всем понравилась. Даже девочкам.

Глава 6

Уже когда выходили из класса, Олег спросил Владимира:

– Володь, почему ты гитару не принес?

Юноша призадумался, поворачивая ключ в дверном замке.

– Да, даже не знаю. Думал: собрание организационное. А ты хочешь научиться?

Олег кивнул в ответ.

– Тогда в следующий раз захвачу. У вас вроде еще желающие есть.

Олегу и Илье оказалось по пути с Командором, как теперь называли его ребята между собой. Они зашагали по снежной тропинке через пустырь рядом со школой.

– Олег, – обратился к товарищу Илья. – Ты вчера играл?

– Ага, прошел уже несколько систем. Поставил новые лазерные пушки на корабль. Теперь нападаю на всех, кого увижу.

– А я все на гипердрайв накопить не могу.

Владимир краем уха ловил малопонятные фразы, постепенно понимая, что речь идет о какой-то компьютерной игре. У молодого человека еще не было своего компьютера. Тогда только начиналась эра электронно-вычислительной техники. Совсем недавно компьютеры можно было увидеть лишь на картинках. В институте, где учился Владимир, стояли уже настоящие «писишные» машины – прообразы современных. Работали под DOSом. Но игры для них были убогие. Да и приобрести такой компьютер – нигде не приобретешь, в магазинах они не продавались.

Но молодому человеку доводилось видеть маленькие компьютеры, представляющие собой небольшую коробочку с клавиатурой, называемые «Спектрумами». Подсоединялись они к телевизору. Хотя наиболее продвинутые доставали где-то мониторы, как правило, с черно-белым изображением, по размерам – чуть меньше телевизоров. А телевизоры в то время у многих были еще ламповыми, в лучшем случае полупроводниковые, но все равно – этакий гроб, занимающий половину обеденного стола. Программы для этих компов записывались на обычные магнитофонные кассеты и загружались с помощью магнитофонов. Невообразимо диким представляется это сейчас. Но тогда даже такой компьютер был пределом мечтаний для многих. Вот и Владимира не покидала мечта заполучить такое чудо техники. В отличие от институтских вычислительных машин «Спектрумы» как раз были «заточены» под игры, выдавали лучшую графику и звук. Купить, правда, их тоже не так просто. В магазинах увидеть их – большая редкость, да и цена кусалась. Но ходили слухи, что их где-то собирали под заказ. Вот только где – Владимир не знал.

– Ребята, а на чем вы играете? – поинтересовался юноша.

– На «Спектрумах», – ответил Олег.

– Где взяли?!

– В радиокружке собираем, – Олег остановился. Проявленный вдруг интерес Командора к компьютерам удивил его.

– Неужели? А мне можете собрать?

– Без проблем. Дней десять только подождать надо.

Эти десять дней Владимир жил в ожидании счастья. Наконец-то и у него появится настоящий компьютер. В долгожданный день Олег пришел к Владимиру домой. Принес миниатюрный ящичек бежевого цвета. Они тут же подключили его к телевизору. С собой у Олега была кассета с играми.

– Тут танчики, «Принц», тетрис. Но мне лично нравится «Элита».

Владимир вспомнил, что именно «Элиту» обсуждали ребята.

– Давай ее.

Магнитофон соединили проводом с бежевой коробочкой. Олег перемотал кассету на нужное место. Нажал кнопку пуска. Противный писк резанул по ушам. На экране телевизора вокруг белого прямоугольника поехали снизу вверх полосы, похожие на штрих-код. Спустя пару минут писк, наконец, закончился. Полосы пропали. Экран почернел, на нем проступили белые точки звезд, а по центру завращался космический корабль, изображенный белыми контурными линиями. Слегка приплюснутый с тупым носом и широкими крыльями он напомнил Владимиру один из звездолетов из известного фильма про «звездные войны».

– Здесь тебе дают корабль, – начал инструктировать Олег. – Нужно летать между звездными системами. В одном месте покупать товар, в другом – продавать. На разнице цен зарабатываешь кредиты. На них заправляешь судно. Можно покупать оружие, снаряжение для корабля. Местами на тебя могут нападать пираты или полиция.

– А полиция зачем нападает?

– Ну, если везешь запрещенный товар. Или сам напал на мирный транспорт. Есть дружественные системы. А есть, где царит анархия. Там с приезжими не церемонятся… Клавиша «М» покажет тебе карту галактики. – Олег ткнул пальцем по клавиатуре, черный экран усыпался белыми точками. – Белый круг – это пределы того, где ты можешь летать. Центр круга – твое текущее местоположение.

Прослушав вводный инструктаж, Владимир сел перед телевизором. Закупил каких-то продуктов (на большее кредитов не хватило). Его корабль вылетел из станции, висящей над воображаемой планетой. Планетой являлся черный диск с белым контуром. По наставлению Олега Владимир направил корабль в сторону от станции и… сделал гиперпрыжок. Навстречу заскользили белые полоски, создавая ощущение полета внутри тоннеля. Но вот «тоннель» закончился, и корабль снова окружила чернота. Местами поблескивали точки далеких звезд. Но одна точка оказалась довольно жирной.

– Направляйся к ней, – подсказал Олег.

Проиграли до позднего вечера. На счету Владимира уже скопилась приличная сумма кредитов. Он научился залетать на станции, разобрался с системой цен: где какой товар нужно покупать и где – продавать. Пару раз погибал от пиратов, три раза разбивался при залете на станцию. Оторваться от игры никак не мог. Олег сидел тут же и увлеченно делал подсказки. Наконец, глянув на часы, он резко подскочил.

– Черт! Мамка же орать будет, что поздно явлюсь… Ты, Володь, сохраняйся, чтобы в другой раз продолжить с того же места.

Олег показал, как сохранить игру. Для этого он заставил Владимира найти чистую кассету, которую вставили в магнитофон. Нажали на запись. И снова пришлось услышать режущий уши писк. Правда, на этот раз недолго. Через несколько секунд игра записалась.

– Да, интересную игрушку ты мне подкинул. Я за ней обо всем забыл даже. А завтра мне, между прочим, реферат в институте показывать. Придется ночь не спать.

Олег оделся и собирался уже выходить, как Владимир вдруг спохватился:

– Погоди! На улице уже позднотища. Давай я провожу тебя.

Они вышли в черноту зимнего вечера. Редкие фонари выхватывали из темноты куски дороги вдоль дома. Владимир и Олег попадали в эти освещенные участки, словно выныривали из космоса, и через пару шагов снова исчезали в ночи.

Когда пересекали соседний двор, откуда-то из темноты нарисовались две фигуры. Слегка пошатываясь, они шли прямо на Владимира с Олегом. У Владимира в ногах появилась предательская вялость. Ему никак не хотелось встречаться с подозрительными типами. Он взял немного в сторону, буровя ногами неутоптанный снег. Но фигуры явно желали встретиться.

– Эй, стоять, ребя! – послышался хрипловатый бас.

Двое парней, почти на голову выше Владимира, подошли вплотную. Пахнуло перегаром. Хоть нос зажимай.

– Закурить есть?

– Нет, не курю, – с трудом выдавил из себя Владимир. Горло перехватило от ползучего страха, и слова прозвучали еле слышно.

– Молодец! Здоровым помрешь!

Губы говорящего изобразили ухмылку.

Вдруг справа хлестануло по щеке. Очки соскочили с носа, улетев в сторону. А Владимир вмиг очутился на земле. Лицо обожгло холодным снегом. В ушах зазвенело. Молодой человек даже не успел понять, что произошло.

Только он приподнял голову, как почувствовал мощный удар по лицу. Чем-то твердым. «Ботинок», – мелькнуло в сознании.

Сквозь звон в ушах до Владимира донеслось истошное: «Не-ет!».

И потом все стихло.

Лицо горело. Глаза, залепленные снегом, еле удалось раскрыть. На Владимира смотрел испуганно Олег.

– Ты как? Встать можешь?

Молодой человек приподнялся. В голове все шумело. Он с трудом обвел взглядом двор.

– А где эти… двое?

– Улетели.

– То есть?

– Да вон, барахтаются в том конце двора, – рука Олег показала в сторону соседнего дома.

– Как это? Почему они там?

– Не знаю, – Олег потупил глаза. – Так получилось. Наверное, это я их туда отправил.

– Ты?!

– Ну да.

– Погоди… С помощью чего?

– Мысли, наверное. У меня уже бывало такое раньше.

Владимир забыл про свою боль. Он уставился на Олега, не веря его словам. Такой моментальный перелет двух дюжих парней никак не объяснить. Разве что Олег, действительно, силой мысли перенес, или вернее, откинул этих мерзавцев на сотню метров? Ну не руками же он это сделал. С такими молодчиками и Владимиру не справиться.

Но как?! Как такое возможно?! Мозг отказывался верить случившемуся. Но если Олег все же «телепортировал» этих двух, то вот он – настоящий койво, мальчик с необычными способностями. Это же его Владимир должен был охранять, коль уж взялся играть роль Командора. А вышло все наоборот. И если бы не Олег, то неизвестно чем бы закончилась эта злополучная встреча.

Глава 7

Мир файвиоллов. Йелль.

Из доклада департамента по переходам:

«Зафиксировано возмущение пространства из четвертого измерения. Научному бюро дано задание: выявить причину. По мнению главного эксперта Дюрая возмущение вызвано сильным эмоциональным сигналом человека. Предположительно – ребенка. Рекомендовано подробнее изучить данный феномен».

Советник Правителя по переходам Архай Второй сидел в кабинете своего босса. Правитель Эльдонас всматривался в экран маленького устройства, морщил лоб.

– Ваше мнение, Архай?

– Если экспертное заключение верно, то замеченный нами индивид может оказаться полезен для нас. Учитывая то, что мы потеряли связь с четвертым измерением, подобное возмущение послужит маяком и поможет нащупать новый канал.

– Но для этого возмущение должно повториться.

– Верно. Если это был единичный случай, то связь мы не сможем установить.

– Но даже, если вы засечете новое возмущение, как вы создадите канал для перехода?

– Увы, без энергетического маяка канал установить не так просто. Но у меня есть один подопечный, умеющий улавливать даже слабые сигналы из других пространств. У него уникальная способность по пробиванию новых каналов.

– Вы говорите о том мальчике из четвертого измерения?

– Да, ваша премудрость.

– Побольше бы нам таких подопечных.

– Если удастся наладить канал, мы сможем переправить к нам и того индивида, который вызвал столь мощное возмущение.

– Надеюсь, вы понимаете, Архай, что это дело государственной важности. Я поручаю вам взять под личный контроль эту операцию.

– Так точно, ваша премудрость.

***

Идея выступить в школьном новогоднем КВН захватила ребят из клуба «Койво». Помимо суббот собирались еще и на неделе. Придумывали шутки. Арина с Миланой сочиняли сюжет основного номера. Другие девочки шили накидки из синей материи. На них спереди и сзади нашивали желтые кресты из ситца. Получалось совсем как в известном фильме. Шляпы взялся сделать Николай. Он выкраивал их из ватмана. Алёна и Илья разукрашивали головные уборы гуашью в синий цвет с желтой окантовкой – в тон накидкам. Олегу досталось изготовление шпаг.

В последний день перед каникулами Олег проснулся рано. Обычно никогда не мог заставить себя вставать по утрам, а сегодня, когда уроки из-за общешкольного КВНа отменили, и можно было бы поваляться подольше, глаза сами собой открылись, и сна ни в одном из них.

Олег еще с вечера представлял себе их выступление, долго не мог заснуть, все ворочался в постели. Казалось, утром сон не должен был отпускать его из цепких объятий. Но мальчишка проснулся на редкость бодрым.

Дверь в темноте приоткрылась, и в комнату почти неслышно прошмыгнул Рекс. Уткнулся в лицо мохнатой мордой. Лизнул теплым языком нос. В сумраке угадывалось, как ходуном ходит обрубок хвоста.

Отодвинув собаку, Олег соскочил с кровати. Чиркнул выключателем настольной лампы и кинулся к стоящему в углу креслу, где восемь почти одинаковых шпаг лежали дружной кучкой на постеленной газете. Клинки выточены из деревянных реек, покрашены серебрянкой. От них все еще исходил запах свежей краски. Рекс стороной обошел кресло, поворотив нос. Вопросительно посмотрел на хозяина: мол, что за гадостью у тебя пахнет? Отошел к двери и там улегся.

Олег проверил пальцами: высохла ли краска? Потрогал гарды, которые смастерил из обычных капроновых крышек, насадив их на клинки. На утолщения ручек ушло два мотка изоленты. Зато взять такую шпагу в руку – одно удовольствие.

Сбор был назначен к десяти, но Олег вышел из дома, когда еще не было и девяти часов. Закутанный в дубленый полушубок он шагнул в зимнюю стужу. Из подмышки торчал сверток со шпагами.

Утро еще не спешило вступить в свои права, и мальчишку окружала ночная темень. Но белый снег, отражая неверный свет уличных фонарей, сам подсвечивал путь. За ночь намело изрядно. Метель до сих пор не угомонилась и кидала в лицо искрящуюся россыпь, обжигая щеки и нос. По снежным наносам шагать нелегко. Ноги проваливаются в сугробы, образовавшиеся прямо на тротуарах. Но Олег шел, наперекор встречному ветру, трепавшему длинный мех на шапке, норовившему сбить его с дороги.

В школе часть окон уже светилась. Это обрадовало. Вестибюль встретил Олега почти домашним теплом. Мальчишка отряхнул от снега ботинки и направился к своему классу.

На его удивление, дверь оказалась распахнутой, и свет из кабинета падал ярким прямоугольником в темный коридор. Олег не единственный явился так рано. В классе его встретили Арина и Илья. И Александра Олеговна тоже была здесь.

Арина должна исполнять роль Констанции. Она притащила белое с кружевами платье. В таком только на балу появляться. Александра Олеговна устраивала на ее голове прическу, взбивая темные кудри и укладывая их. На глазах девочка преображалась, превращаясь в светскую даму. Олег аж засмотрелся.

– Ну что, принес? – подошел к нему Илья.

Олег развернул сверток.

– Вот это да! Прям как настоящие!

Илья выхватил одну из шпаг, взял ее поудобнее и сделал несколько артистических взмахов.

– Защищайтесь, сударь, – мальчишка уткнул шпагу в грудь Олега.

Недолго думая, Олег тоже вооружился, и понеслась импровизированная дуэль. Оба картинно заложили левые руки за спину, а клинки с глухим стуком ударялись друг о друга.

– Мальчики, вы поосторожней! – с напускной строгостью бросила Александра Олеговна. Ей не хотелось запрещать мальчишкам затеянную игру, но долг педагога обязывал предупредить.

В дверях показался Николай. Он весело присвистнул, увидев «сражающихся» ребят. Быстро сбросил с себя пальто и, отыскав глазами лежащие на столе шпаги, выбрал себе одну.

– Пацаны, я следующий!

Тем временем Олег сделал удачный выпад, и его «клинок» уткнулся в живот Илье.

– Сдавайтесь, сударь!

Илья уныло опустил шпагу. На его место тут же встал Николай.

– Ну что, начнем?

В следующем поединке победил Коля.

Пока шли «бои» на шпагах, подтянулись остальные ребята. Мальчишки радостно разглядывали шпаги. Наряжались в костюмы. Восемь новоявленных мушкетеров в синих с желтыми крестами накидках и картонных шляпах с перьями (перья изготовили где из старых мочалок, а где просто из тонко нарезанных полосок бумаги, скрученных завитушками), выстроились в ряд. Шпаги подвесили к ремням на специально сделанные Миланой петли. Сама Милана играла в команде роль королевы. Ей, как и Арине, Александра Олеговна сделала пышную прическу. На золотистых локонах красовалась невысокая корона, блестя наклеенной фольгой. Платье Миланы, еще более кружевное, чем у Арины, белое с голубыми вставками, делало ее настоящей королевой.