Возродившийся

Глава 1

Сначала хотел начать выкладку написав половину текста, но не утерпел... Ну и надеюсь на участие читателей в плане предложений по сюжету и подсказкам.

– У-у-у!!! – протяжно и как-то тоскливо-тревожно завыл старый пес. – У-у-у!!!

Из приземистой избы, бревна которой почернели от времени, вышел старик и недовольно прикрикнул на пса:

– Ну! Чего развылся?! Живой я еще, чтобы так убиваться…

Но пес продолжал завывать:

– У-у-у!!!

– Да хватит выть, мать твою ети! – разозлился старик и двинулся в сторону своего пса, чтобы привести его в чувство. – И без тебя тошно, так еще развылся на ночь глядя!

Старик уже хотел «приласкать» своего пса кулаком по лбу, не сильно, но чувствительно, чтобы не дурил, но тут ему самому стало как-то не по себе. Он даже не мог четко пояснить свои ощущения, какой-то безотчетный страх и что-то давящее, так что ему захотелось сесть и завыть.

Неизвестно чем бы все это закончилось, но тут в сумраке глубокого вечера, он заметил как в его огороде точно над грядкой с морковкой появилась едва мерцающая сфера.

– Ч-что з-за ч-черт… – выдохнул старик не в силах отвести взгляда от явления.

Пес весь сжался и задрожал тихо поскуливая.

Сфера тем временем начала быстро расти в размерах, сияние при этом становилось все ярче и в какой-то момент достигнув пары метров в диаметре взорвалась в яркой магниевой вспышке с легким электрическим треском, даже ветвистые молнии во все стороны вырвались.

Дед запоздало прикрыл глаза рукой и отчаянно стал моргать пытаясь избавиться от бликов. Когда ему это наконец удалось и он снова обрел способность видеть, то не поверил своим глазам. На грядке морковки лежало человеческое тело в какой-то рванине.

– Свят… свят… – невольно принялся он креститься, хотя не делал этого уже очень давно.

Наваждение как-то враз пропало, пес увидев постороннего на вверенной ему территории, принялся за исполнение собственного долга, то есть стал заливисто лаять. Даже рванул в сторону чужака, но помешал плетеный забор отгораживающий двор от огорода.

Лай пса вывел старика из ступора.

– Тихо Полкан! Тихо! – прикрикнул старик на разбушевавшегося пса.

Тот замолчал, хотя продолжал рычать.

Старик тем временем открыв калитку осторожно приблизился к невесть откуда взявшемуся телу.

– Фу…

Пришелец источал весьма неприятные ароматы, да и выглядел весьма отвратно в том плане, что весь был покрыт какой-то слизью, сукровицей.

Старик осторожно ткнул тело самодельной тростью и оно резко вздрогнув, начало вяло шевелиться, издавая при этом тихие стоны.

– Буэ… – проблевалось тело изрыгая из себя всю ту же слизь. – Кха-кха-кха!

Человек, а пришелец был именно им, попытался приподняться на руках, но получилось не очень. Все что он смог, это лишь чуть сместиться в сторону и вновь развалиться без сил находясь явно в полуобморочном состоянии.

Неизвестно как бы поступил старик, он и сам этого не знал, но увидев на груди пришельца сквозь расползающуюся одежду крестик на цепочке, принялся ему помогать в меру своих сил.

– По крайней мере не демон… – оправдывал он свой поступок.

Слизь сильно мешала, одежда расползалась клочьями, тем не менее он смог закинуть правую руку незнакомца себе на шею и приподнять.

– Давай парень… постарайся… соберись… тут недалеко… всего двадцать шагов надо пройти…

Похоже этот странный в своем способе явления гость его понял, поднапрягся и смог пройти необходимое расстояние до бани, куда и вел его хозяин дома. Положив гостя на нижнюю лавку, старик принялся разводить огонь в печке.

– Сейчас воды согреем да отмоем тебя от этой мерзости…

Света почти не было, оконце маленькое, да и сумерки все продолжали сгущаться ускоряющимся темпом, так что старик зажег небольшую керосинку, что разогнала неприятную банную тьму.

Гость вновь погрузился в неопределенное состояние «не здесь».

В себя гость пришел только когда старик начал отмывать его теплой водой. При этом его еще раз стошнило, да и пронесло тоже.

– Где я?.. – прохрипел он. – Что происходит?..

– Все разговоры потом. Сначала отмоешься и хоть немного окрепнешь.

– Хорошо…

Наконец помывка закончилась. К концу этой процедуры гость практически пришел в себя и больше не отключался.

Вытерся полотенцем.

– Давай… попробуем дойти до дома… десять шагов всего.

Помогать старику почти не пришлось, лишь придерживать, потому как гостя шатало точно пьяного.

– Осторожно… лоб не расшиби… Давай… вот в эту кровать…

Гость практически рухнул в койку и тут же отключился.

Старик же вернулся в огород, там на месте появления гостя помимо слизи и обрывков одежды остались еще какие-то предметы. Все что не из металла рассыпалось в руках сильно воняя, а из металла были лишь какие-то детальки, ключи и несколько монет белого и желтого металла. Вот они-то и заинтересовали старика, после того, как он их отмыл. Он хоть и был стар, но зрение имел отличное, так что сразу заметил странное, сначала двуглавые орлы, а потом и даты…

– И что бы это значило?..

Проснулся гость только ближе к обеду, хозяин дом как раз занимался готовкой не хитрой снеди.

– А-а-а!!!

Старик поспешил в комнату. Тот принял сидячее положение и глубоко дышал, смахивая с лица выступивший крупными каплями пот.

– Приснилось что? – спроси он участливо.

– Приснилось… – глухо ответил гость и стал озираться по сторонам. – Где я? Кто вы?

– В моем доме, а звать меня дедом Игнатом. А ты кто мил человек?

– Дмитрий Носов… А как я у вас оказался?

– Вот это мне тоже хотелось бы знать… как ты у меня оказался…

– То есть?

– А то и есть… Ладно, давай поедим, да обстоятельно поговорим. А то какой разговор на голодный живот?

– Хм-м… тут такое дело… как ваше отчество?

– Да так и зови – дед Игнат.

– Да какой же вы мне дед, я вас младше не настолько много… в крайнем случае в отцы годитесь…

– Да? И сколько же тебе лет?

– Сорок семь…

– А выглядишь едва на двадцать.

– Да какие двадцать? – невесело хохотнул гость. – Вы бы очки что ли одели…

– Зрение у меня как раз как у орла… – усмехнулся в ответ старик. – Да и на слух не жалуюсь.

– Хм-м…

– Да вон у меня над умывальником зеркало есть, иди и сам посмотри… а потом сам скажешь на сколько ты выглядишь, на сорок семь или на двадцать.

– Хм-м… ну хорошо… только это… где мой протез?

– Какой протез?

– Ноги… у меня ноги нет.

– Куда же она делась?

– Ампутировали… – насупился гость.

– Когда и кто бы тебе ногу успел ампутировать? Вчера вечером еще вроде на месте была.

– Шутки у вас… дед Игнат… честно вам скажу, не очень смешные.

– Так я и не шучу. Сам посмотри на свои ноги да убедись.

Дед Игнат, подойдя, резко сдернул одеяло с гостя.

– Нога… моя нога…

Словно не веря своим глазам Дмитрий стал ощупывать свою конечность в отсутствии которой был уверен.

– Но как?! Яне понимаю… Что происходит?!

– Тихо! – прикрикнул дед Игнат, как это делал на своего пса Полкана.

Помогло.

– Одевайся Дмитрий. Вот одежда на табуретке специально для тебя подобрал… маловата немного будет, но другой нет.

Старик вышел из комнаты и Дмитрий довольно быстро оделся немного повозившись с кальсонами кои были предложены вместо привычных трусов. Размер действительно оказался несколько маловат, но не критично.

– Вон зеркало…

Дмитрий подошел к указанному предмету висевшему над умывальником и всмотрелся в отражение. Трогал лицо пальцами. Корчил рожи…

– Убедился?

– Да… Но как?..

– Мне-то откуда знать? Давай поснедаем, до поговорим… Или тебе до ветру надо? То туалет вон там за баней. Галоши вон…

– Ага… я сейчас…

Дмитрий сбегал облегчиться и быстро вернулся. К моменту дед Игнат разлил по тарелкам молочный вермишелевый суп.

– Пока так и немного… а то бог весть как ты еду примешь после того, что с тобой произошло?

– Что именно?

– Ешь. Все после еды…

Поели.

– Ну как? Не просится наружу?

– Вроде нет, – ответил Дмитрий, честно прислушавшись к своим ощущениям.

– Вот и хорошо… Тогда давай, рассказывай.

– Что?

– Все.

С этими словами дед Игнат высыпал на стол найденные монетки, но если рассчитывал узреть какую-то реакцию, то сильно обманулся, Дмитрий вообще никак на них не отреагировал.

– Да что рассказывать? Шел на работу и тут бах! я у вас в доме… при этом помолодев почти на тридцать лет и с ногой…

– А что с ногой было?

– Ампутировали…

– Почему?

– Осколок попал от минометной мины. Хохлы сбросили с «Бабы Яги».

– О чем ты? Что еще за баба Яга и при чем тут хохлы?

– В смысле о чем? – удивился Дмитрий. – Я на СВО добровольцем записался, повоевал правда недолго, всего три месяца, тут меня и зацепило…

– Что еще за СВО?

– Слушай дед… ты только не обижайся, но скажи, где мы находимся и как далеко от цивилизации. А то смотрю ни радио у тебя нет, ни телевизора… Ты хоть газеты читаешь? Обстановку в мире знаешь?

– Обстановку в мире знаю, газеты читаю. А находимся мы в деревне Черемушки, цивилизация у меня под боком, сама столица Москва видна, если на холм взобраться… радио конечно нет, а телевизор – дорого…

– Хм-м… я одно понимаю, что я чего-то сильно не понимаю…

– Тут ты похоже прав… – кивнул старик, поворошив пальцами монетки. – Какой год, по-твоему, на дворе?

– Две тысячи тридцать второй…

– Вот как…

– Постой… ты сказал деревня Черемушки?

– Ну да…

– Нет такой деревни под Москвой… а есть…

– А что есть?

– Район Черемушки… я как раз там был, когда все это со мной случилось…

– Ну да, все правильно… нашу деревню под снос готовят… почти все уже разъехались… в будущем году говорят здесь дома городские строить станут. Расширяется Москва.

– Какой сейчас год… дед Игнат? – враз осипшим голосом спросил Дмитрий, до которого начало доходить.

– Тысяча девятьсот шестидесятый.

– М-мать… Еще Гагарин не слетал…

– Что за Гагарин?

– Космонавт Юрий Гагарин… в следующем году 12 апреля в космос полетит… – автоматически ответил Дмитрий.

– Вона как!

– Что-то мне нехорошо…

В животе Дмитрия забурлило так сильно, что это услышал даже хозяин дома. Гость, сорвавшись с места и прижав руки к животу, стремглав помчался к туалету даже забыв обуть галоши.

Вскоре он вернулся с несколько потерянным видом.

– Это нервное, – сказал старик. – Сейчас восполним… супа еще хватает.

– Не надо… чуть позже…

– Как скажешь… Коммунизм я так понимаю не построили, как то Хрущев обещал… – кивнул дед на монетки.

– Нет. Скурвились все и в начале девяностых все рухнуло. Сами столбовыми боярами возжелали стать и народным достоянием владети, – горько усмехнулся Дмитрий.

– Понятно… и, пожалуй, не удивлен. Пообщался я с некоторыми нынешними… столбовыми боярами, вот уж правда… я ведь и настоящих аристократов повидать успел… еще на Великой Войне… один в один, слова через губу цедят, холопы дескать, ходите, докучаете. Все настоящие коммунисты на войне с фашистами полегли, осталось их немного, а как уйдут они, так и сгниет все…

Помолчали.

– Так что там за СВО было, где тебя ранило?

Дмитрий стал рассказывать.

– Бандеровцы значит, – покивал головой дед Игнат. – Не додавили их… а теперь еще и Хрущев из лагерей выпустил… вот нечисть и расплодилась.

– Ну да… но хуже другое… мир после того, как СВО закончилась, оказался не таким долгим как того хотелось бы. Европа решила взять матч-реванш и заполучить-таки ресурсы России для чего вложила все свои силы и средства в оборонку и армию до минимума сократив социалку. Окраину наводнили беженцами из Азии и Африки, восполнив потерянное во время СВО население аборигенов, окраинские власти дали им гражданство, после чего европейцы вновь умело раздули конфликт через череду провокаций и погнали уже этих новоокраинцев в бой. Вот только эти новоокраинцы все никак не кончались, сколько их не перемалывали. Но оно и понятно, в Европе полно этих мигрантов, многие десятки миллионов, и их засылали в Окраину дивизиями. Со всей Европы шли эшелоны с живой силой и вооружениями. Мы еще удивлялись, дескать зачем европейцы принимают толпы этих беженцев, ведь эти беженцы доставляли просто невероятное количество проблем: убийства, грабежи, изнасилования, при этом на них тратились огромные суммы для выплаты пособий. Официально ведь заявляли, что рабочих рук не хватает, но работать они не сильно-то и желали. Доходило до абсурда, беженцы ничего не делая получали пособия больше чем работающие европейцы! Но потом все встало на свои места. Просто европейские политики уже тогда понимали, что без войны с последующим грабежом поверженного соперника не обойтись для поддержания своего текущего уровня жизни, а собственного населения не хватит для формирования армии вторжения в Россию, не говоря уже о том, что собственные граждане в большинстве своем воевать не захотят, и нужно было набрать где-то пушечное мясо. Вот и набрали. Как только беженцев и их потомства стало в достатке, так и начали, устроив перед этим генеральную репетицию, чтобы понять, что будет собой представлять современная война против России, спалив ради этого Окраину. Европейских же солдат из собственно европейцев как раз хватило для того, чтобы заставить мигрантов встать в строй. Они правда так просто поначалу не дались, поняв какую участь им приготовили, пример окраинцев им это очень доходчиво показал, полыхнули городские бои, особенно сильно горело во Франции и Германии, но долго они не продлились, армия быстро задавила очаги сопротивления, европейцы наконец смогли отыграться на мигрантах за свое унижение, так что действовали жестко. Равняли кварталы-гетто собственных городов заселенных чужаками и взяв в заложники родных: родителей и детей, заставили их пойти в окопы. Окраинцы при этом сформировали заградотряды. Европейцы может чему-то и научились, вот только солдаты из насильно завербованных оказались не очень, так что война превратились в этакое перетягивание каната. В ход с обеих сторон открыто пошла химия и бактериологическое оружие.

– Сволочи…

Дед встав, достал из шкафчика початую бутылку водки с парой стаканов и плеснул по сотке.

Выпили.

– Наверное Господь тебя решил сюда отправить, чтобы смог изменить все это…

– Да что я тут смогу один сделать? Как?!

– Не знаю Дмитрий… не знаю… ума не приложу. Но сделать что-то нужно.

– Письма писать или того паче лично прийти в КГБ и о чем-то предупреждать нет смысла – упекут в дурку, так как доказательств я предъявить никаких не могу, не помню ни одного события за которое можно зацепиться, ни землетрясения, ни цунами или еще что-то в том же роде. Мало ли тех, кто пишет властям из тех по ком дурка плачет?

– Верно говоришь…

– Да и на высшей должности в государстве сидит человек производящий впечатление, что он сам из дурки сбежал, причем из палаты для буйнопомешанных, такого о чем-то предупреждать все равно что плевать против ветра, не поверит.

Дмитрий вспомнил кадры как Хрущев потрясал ботинком на трибуне ООН.

«Испанский стыд, – подумал он. – Хуже только кадры с дирижированием Ельциным немецким военным оркестром в пьяном виде».

Да и его постоянные угрозы миру показать всем кузькину мать, тоже говорит об интеллектуальном уровне человека, не высоком, мягко говоря. Глядишь на него и не понимаешь, как такой человек вообще смог стать главой СССР. Безграмотный, творящий все что захочет левая пятка, не просчитывающий последствия своих решений хотя бы на пару шагов… В общем как ни посмотри связываться с таким себе дороже.

– Завалить его? Так смысла особого нет, Хрущева и так скоро скинут. Ликвидировать вместе с ним Брежнева? Так где гарантия, что вместо него не придет кто-то еще хуже…

Дед Игнат только кивал.

– Если как-то и можно что-то изменить, то это только изнутри, для чего надо встраиваться в партию. Только это все будут мертвому припарки…

– Почему?

– Быстро по партийной лестнице не подняться, даже зная, кто в итоге сыграет и пристроиться к нему прицепом, чтобы в ответственный момент перехватить инициативу. Опять же, даже если все будет удачно, то сколько времени потребует этот подъем с глубины? Тридцать, а то и все сорок лет? К этому времени уже все сгниет и рухнет. Да и нет у меня даже тридцати лет, это как раз «святые девяностые» начнутся. Десять, максимум пятнадцать, чтобы как-то развернуть СССР на другой маршрут до того, как этот корабль не прошел точку невозврата.

– Ну да…

– Да и, откровенно говоря, не чувствую я в себе таких способностей. Это ведь надо угождать, лебезить. А это все не в моем характере… а если начну, то сам могу скурвиться.

– Понимаю… нельзя прыгнуть в дерьмо и не запачкаться…

– К тому же не стоит недооценивать местных зубров, что сожрут на раз. Кроме того, против меня играет незнание здешних жизненных реалий, хватит одной ошибки, чтобы все обрушить.

Вообще Дмитрий не являлся фанатом СССР, но считал, что общее направление было выбрано правильным в плане построения нового общества, просто, как всегда, подкачало исполнение. По его мнению именно такое общество нового типа и могло совершить качественный скачек во всех направлениях деятельности. Но увы, случилось то, что случилось.

«Вот только как тогда вырулить из этой колеи ведущей к катастрофе?» – снова задал он себе вопрос и ответа на него не находил.

– Чем тогда займешься? Как жить думаешь?

– Понятия не имею… – вздохнул Дмитрий. – Надо как-то для начала легализоваться…

– Ну да, без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек…

– Можно конечно заныкаться где-нибудь в глуши и не отсвечивать?

«В теории наверное можно, но… это лишь в теории. Разве что отшельником», – подумал он.

Отшельником Дмитрий становиться не собирался, разве что только в крайнем случае. Потратить так вторую жизнь, это, мягко говоря, не очень умно. А все прочие варианты предполагают взаимодействие с социумом и тут требовались хоть какие-то документы. Как их получить?

– Впрочем, с документами вопрос можно решить так или иначе и с ними тогда ныкаться в глуши не надо, но боже ты мой…

Дмитрий не очень хорошо знал жизнь СССР 60-х годов, но того, что знал хватало с лихвой, чтобы ужаснуться. Не кромешный ад конечно, но все равно, очень и очень… стремно. Другого слова, чтобы описать свое отношение, он как-то не находил. В деревне так и вовсе треш и хоррор, если уж даже учителей не ведущих хозяйственной деятельности заставляли сдавать государству сельхозпродукцию, те же яйца вынь да положь, даже если куриц нет. В общем маразма везде хватало.

«С продуктами жопа, по крайней мере для простого населения. А сейчас с этой кукурузой закидоны начнутся, если уже не начались», – припомнил он главный фетиш Хрущева.

В общем Дмитрий не видел ничего хорошего. Все средства вбухивали в военпром, финансируя гражданку по остаточному принципу. Ну и стоит ли удивляться весьма посредственному результату?

– Впрочем с моими знаниями и умениями не отягченными особым моральными терзаниями я конечно могу себя обеспечить на приемлемом уровне, но… вечно это «но»…

Дмитрий опасался, что привлечет к себе внимание ненужных людей, как бандитов, так и правоохранителей. Придут и спросят: «откуда дровишки», что те, что эти. Первые просто ограбят, а вторые могут и посадить. Жить и трястись от страха… так себе перспектива. Становиться подпольным миллионером, тоже идея не фонтан. Зачем деньги если невозможно их потратить?

К тому же он опасался, что не сможет встроиться в социум просто из-за разности менталитета и отсутствия привычных вещей, не говоря уже о продуктах. Окружающим это бросится в глаза и в лучшем случае он станет парией. В худшем его определят в диссиденты.

– И это вернет меня к ситуации с отшельничеством, просто буду одиночкой среди людей. На хрен.

Кроме того, такая жизнь опять-таки поднимала вопрос смысловой нагрузки, цели. Получив вторую жизнь и даже не попытаться что-то изменить и просто плыть по течению как известная субстанция, что не тонет?

– Ты рассуждаешь как взрослый, поживший и видевший жизнь мужик, – вдруг сказал дед Игнат.

– Ну да…

– Но сейчас ты молод… тебе надо идти учиться… глядишь и придумаешь что-нибудь…

– Документы…

– Это да… но мне, кажется, ты уже придумал, где и как их взять…

– Хм-м… ну да… есть один вариант… опасный и не сильно надежный… Но при некоторой удаче…

– Делай, – пристально взглянув в глаза Дмитрия твердым голосом сказал дед Игнат.

– Хорошо.

«А дедок-то не прост, – вдруг подумалось Дмитрию. – Поведение какое-то неправильное для простого селянина. Как бы не из органов: НКВД или вовсе СМЕРШ».

Старик, встав с табуретки, скрылся в комнате, что-то хлопнуло и вскоре он вернулся с бумажным свертком.

– Вот возьми, это тебе на первое время.

В свертке оказались деньги.

– Дед Игнат…

– Бери я сказал!

– Благодарю.

Старик кивнул, принимая благодарность.

– Давай еще по чуть-чуть… За удачу.

Выпили, а Дмитрий потом еще долго рассказывал деду Игнату о жизни в двадцать первом веке и чудесах науки в виде интернета, сотовых телефонах и искусственном интеллекте, что мог рисовать картины, снимать короткие ролики, писать песни, курсовые для студентов и книги. О том, как вместо того, чтобы делать технику надежнее, ее качество наоборот всячески ухудшали, чтобы чаще покупали. Тоже самое с медикаментами, когда лечат не болезнь, а симптомы, а если все-таки болезнь, то надо пройти долгий и дорогой курс лечения, хотя есть возможность дешево и быстро.

– Значит капитализм – зло, – сделал вывод дед Игнат.

– В чистом виде – да.

– Правду значит пишут газеты об акульем оскале мирового капитализма…

– Ага, – усмехнулся Дмитрий. – Даже шутка была, дескать в советское время в газете «Правда» действительно писали правду.

Так до вечера по сути и проболтали.

– Ладно, спать пора. Завтра отвезу тебя в Москву. Нечего тебе тут делать. А то к нам время от времени милиция наезжает, пустующие дома проверяет…

– Зачем?

– Ищут бандитов и смотрят, чтобы бомжи какие-нибудь не заселились.

«Неужели все-таки до ядрена-батона дело дошло? – ложась спать вдруг подумал Дмитрий, неожиданно припомнив что вроде как слышал звук сирены незадолго до того, как его перекинуло в шестидесятый. – По всему выходит, что так. Ресурсы европейцев оказались крайне ограничены и видя бесперспективность продолжения войны прежними методами, решили пойти в ва-банк. Вот меня похоже накрыло… Но это никак не объясняет произошедшего со мной. Впрочем, что мы собственно знаем о реальной физике ядерного взрыва?»

Затуманенный алкоголем разум начал фантазировать на эту тему, дескать ядерный взрыв – это не просто цепная ядерная реакция, а бесконечно малая вариация того самого Большого взрыва, что собственно породил само Пространство-время. А раз так, то ядерный взрыв вполне мог в ограниченном объеме в некоем фокусе взрыва всколыхнуть или скорее продавить измерение под названием время, да так что две точки ее на миг сомкнулись и на пространственном уровне континуума произошел переброс вещества в прошлое.

«Даже не само вещество иначе я появился бы в своем изначальном весьма плачевном виде, а некую информацию и произошла пересборка, но в оптимальном варианте», – подумал он, пытаясь для себя хоть как-то объяснить тот факт, что он вновь стал молодым, с ногой и без шрамов, даже от удаления аппендикса его нет, как и прочих.

Ну и здоровые зубы прилагались, причем не просто без пломб, а еще и ровные, потому как ранее у него наблюдался слегка искаженный прикус передних верхних резцов, что возникает из-за неравномерного роста костной ткани из-за нехватки каких-то веществ в питании.

Зрение опять же было идеальным, как и слух, что изрядно подсели к его сорока семи, а главное память стала если не идеальной, то отличной, потому как вдруг понял, что помнит казалось бы напрочь забытые тексты стихотворений, что учил еще в школе, да и потом, тексты песенок, что нравились и он их невольно запомнил.

Возникла даже шальная мысль заделаться в поэты, они хорошо живут, богема, спецпайки станут доступны, но быстро ее отбросил. Во-первых, не так уж много он знает, а во-вторых, тематика песен по местным временам может не пройти. Хотя некоторые песни могли прогреметь так, что ему хватило бы роялти с них до конца жизни… СССР. Мысль была соблазнительно, но он все же отказался от нее. Творческая публика, та еще банка с пауками.

Почему воплотился или даже вернее сказать возродился именно в двадцатилетнем возрасте? Здесь Носов делал предположение, что организм к этому времени полностью формируется, перестает расти, гормональные шторма остаются позади и находится в оптимальном физическом состоянии. Не зря ведь люди воспринимают себя внешне именно в данном состоянии, даже спустя многие годы и в первый миг даже не узнают себя, посмотрев в зеркало годам так к сорока.

«По сути я репликация самого себя, – пришел к выводу Дмитрий. – И мне скорее всего не двадцать, а именно двадцать один год, если взять за истину теорию о семилетних циклах развития тела».

В Москву выехали утром, позавтракав перловой кашей. Дед Игнат запряг в телегу коня, вот на ней и покатили. Конь тоже был не молодым и большой скорости не развивал, то бишь шел шагом.

– Ничего, к обеду доедем…

Оно конечно верно говорят, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти, но очень уж тряско получалось, непривычно, так что Дмитрий время от времени предпочитал все же хорошо идти, ему это было даже приятно, вновь идти на своих двоих, а не ковылять на протезе.

– Мышцы ног опять же надо тренировать…

– Тоже верно, – кивал старик.

Ехали вдоль железнодорожного пути по которому время от времени проходили составы в том числе отчаянно коптящие паровозы везшие уголь и цистерны с жидким топливом, а так же товарняки.

Сидя на телеге Дмитрий наблюдал за медленно проплывающими мимо пасторальными пейзажами. Тут и там виднелись совсем крошечные деревеньки, так же выселенные. Поля засеяны пшеницей и кукурузой, встречались и картофельные поля.

То обгоняя, то двигаясь навстречу катили старомодные грузовики и совсем мало легковушек, обдавая их вонючими выхлопами и заставляя глотать пыль.

Глядя на все это, Дмитрий лишний раз убедился, что его загадочным образом закинуло в прошлое. Накатил мандраж и робость с явными нотками страха. Ощутил себя разведчиком заброшенным в тыл противника.

– Собственно, так и придется себя вести… следить за каждым своим словом.

Дед Игнат всю дорогу был тих и задумчив, так что Дмитрий не лез к нему с вопросами и рассказами.

Неожиданно, после того как выехали из небольшой рощи, пасторальная картина сменилась пейзажем гигантской стройки. Возникло впечатление, что оказался посреди муравейника. Тут и там ревели бульдозеры заравнивая отвалами неровности, что-то срезая, а что-то засыпая. Копали котлованы и траншеи экскаваторы, сновали грузовики вывозя выкопанный грунт. Работали сваезабойные агрегаты формируя фундамент. Виднелись снующие бетономешалки и трейлеры развозившие кирпич, а так же готовые бетонные панели. Панели цепляли краны и формировали здания. Встречались площадки, где под открытым небом складировали прочие строительные материалы: доски, трубы, чугунные батареи и ванны с унитазами, и много чего еще…

– А ничего так размах, – невольно восхитился Дмитрий.

До Москвы и впрямь доехали к обеду, хотя если бы об этом не сказал дед Игнат, то Дмитрий и не догадался, так как строения вокруг стояли сплошь деревянные, классические пятистенки, с удобствами во доре и банями.

Дальше потянулись какие-то двухэтажные бараки. Неподалеку дымили трубы какого-то завода или фабрики, или просто ТЭЦ. Собственно для расселения сих деревенских домов с бараками и строились новые районы. Дальше снова потянулись индивидуальные дома. На этот раз побогаче видом, то есть двухэтажные как правило первый этаж был кирпичным, а второй – деревянным, но и полностью кирпичные дома встречались.

Дмитрий даже один светофор заметил.

Заехали на какой-то пустырь, по ощущению оставшийся от давно сгоревших в пожаре нескольких домов, где дед Игнат и встал на стоянку.

Отсюда уже виднелись районы кирпичных четырехэтажных домов и высотная панельная новостройка.

– Дальше в город мне лучше не ехать, не любит милиция, когда на конях по дорогам разъезжают, – сказал он, отсыпая коню овса из мешка на котором сидел всю дорогу. – Давай пообедаем, да прощаться будем…

Пообедали в гнетущей тишине холодной картошкой сваренной в мундире, заев свежей огородной зеленью вприкуску с сухарями и все запили простоквашей. Дед в деревне жил не один, обитало там еще несколько бабок державших коров и коз с курами, вот от них молоко с яйцами он и получал в обмен за какие-то услуги.

– Давай прощаться, Дмитрий… – произнес дед Игнат после тяжелого вздоха, тут и дорога ему далась нелегко, да и знания о будущем легкости не добавляли. – Не знаю как, но постарайся что-нибудь сделать… невероятно тяжело осознавать, что все наши жертвы оказались напрасны…

– Постараюсь дед Игнат, – кивнул Дмитрий и пожал дедову руку.

– Ни в чем не сомневайся… я верю, что ты послан сюда Господом, а потому все что бы ты ни сделал, все по воле Его и все грехи, что ты вынужден будешь свершить на своем пути, тебе заранее прощены Им…

Дмитрий едва сдержался, чтобы не ухмыльнуться пусть и с оттенком горечи.

«Ага, Избранный посланный для спасения мира, – мелькнула ерническая мысль. – Главное самому в это не поверить, а то с такими мыслями можно таких дров наломать, в итоге превратившись в морального монстра, что ой-ой-ой…»

Старик, смахнув вдруг выступившую слезу, забрался обратно на телегу и махнув на прощание рукой, не оглядываясь поехал обратно.

– Прощайте…