Война в музее

ВОЙНА В МУЗЕЕ Роберт Раф

Перевод: Desperado

Вёрстка: Urbasian

«Повторная гидратация тканей экземпляра на уровне семидесяти двух процентов, лорд-археовед», — сохраняя тишину, сообщил архикриптек Саннет по межузельной линии передач.

Тразин, хозяин галерей Солемнейса, Увековечиватель Историй и Тот-кого-называют-неисчислимым, кивнул в ответ и пошевелил двумя металлическими пальцами. Этот жест явил мысли его криптека в виде каскада светящихся символов над его металлическим черепом. И Тразину весьма понравилось то, что он там увидел. Судя по данным, до завершения процесса оставалось недолго.

Остроконечные копыта существа левитировали над самым полом за счёт репульсорных полей, чтобы гравитация не попортила истекающий влагой труп. Зазубренные хитиновые пластины скрывали иссохшую плоть конечностей, а жёсткий экзоскелет заключал в себе сморщенные органы. Громадный тиран улья с широко разведёнными руками и занесённой головой затмевал собой даже стоявших перед ним механических гигантов. Устройство регидратации скользило вверх и вниз по крупному телу чужеродного создания, с шипением распыляя антинекротические оживляющие вещества.

Как полагал сам Тразин, вполне вероятно, это была его самая опасная реставрация. Синаптические организмы тиранидов могли восстановиться даже после самых тяжёлых ранений, так что рисковать не стоило, оставляя всё как есть. Кроме того, причина, по которой данный образец находился в столь плачевном состоянии, отчасти крылась в трудностях, связанных с его приобретением.

Чтобы невредимым захватить флот-осколок, пришлось изрядно поломать голову. Заманить тиранидов в тундровый мир Вурос оказалось не так уж сложно, главная проблема состояла в том, чтобы распознать и перехватить атмосферную капсулу с тираном улья на пути к поверхности. Однако дальше заманить его дезориентированные стаи в тессерактовые поля было уже делом техники. Тразин назначил тирана центральным экспонатом коллекции, посвящённой войнам с тиранидами, поэтому единственная обратная сторона плана — прежде чем выставлять ксеноса напоказ, ушло почти столетие на восполнение потери жидкости в его теле, поскольку он замёрз в космосе.

Сейчас у внешнего края главной галереи демонстрировался целый осколок флота-улья Кронос, застывший в момент приземления, — волна голубоватых когтей и алых панцирей, готовая захлестнуть имперский аванпост. Вздымающиеся массы потрошителей. Своры термагантов. Генокрады, выбирающиеся из туннелей в суглинистой земле. Горгульи, кружащие над головой.

И разбухающая плоть тирана свидетельствовала о том, что скоро он присоединится к остальным.

Разумеется, трусливая родня Тразина предостерегала его от подобной затеи. Более того, когда флот-улей Бегемот обрушился на Солемнейс, вечный соперник Тразина, Орикан Предсказатель, даже пророчил ему гибель и уничтожение его музея от лап Великого Пожирателя. Пришлось разочаровать этого глупого мистификатора, запустив приманки в глухой космос, в результате чего рой обошёл Солемнейс, как вода — камень.

Однако все они сходились в одном — реставрация требовала повышенных мер безопасности. Поэтому, чтобы свести к минимуму вероятность какого–либо несчастного случая, археовед прогнал отсюда всех, кроме пары криптеков и четырёх лич-стражей, а за пределами выставочного зала разместил полностью укомплектованный легион, равно как и новую суррогатную оболочку для себя, если вдруг понадобится быстро перенести сознание. При возникновении угрозы защитные двери запечатали бы эту небольшую секцию, и направленные на вялого тирана батареи гаусс-свежевателей, похожие на дёргающиеся паучьи лапы, разобрали бы его на атомы в качестве жертвенного подношения.

Тем не менее, кто знал, что произойдёт с экспонатами снаружи, если чудовище проснётся? Впрочем, до этого не дошло бы. Столетие назад Тразин лично наблюдал за тем, как подчинённые криптеки просверлили утолщённую черепную коробку тирана и запустили шесть управляющих разумом скарабеев в его усохший мозг.

Искусственные пальцы Тразина заплясали по рукояти эмпатического облитератора, отбивая восторженную дробь. Можно ли было назвать всё это предприятие опасным? Определённо. Но вечное существование без малейшего намёка на риск утомляло, а для бессмертного создания, вроде некрона, скука была страшнее, чем даже самый большой инопланетный монстр.

Перед взором Тразина промелькнул сигнал тревоги, заслонивший мысли архикриптека Саннета. Лич-стражи позади повернули головы, зафиксировав движение в центральной галерее.

— Мой господин, — предупредил капитан лич-стражи.

— Да, да, я вижу, — сказал Тразин. — Продолжайте охранять экземпляр, я сам выясню, что там.

— Позвольте мне сопровождать вас, господин, — ответил капитан, и в его окулярах вспыхнул беспокойный огонь. — Охранные протоколы настаивают…

— Не суетитесь, капитан. — Тразин поднял эмпатический облитератор. — Что может навредить мне в собственной галерее?

С этими словами археовед зашагал в темноту, держа перед собой сияющий наконечник посоха, будто факел.

Обычно Тразин включал освещение в центральной галерее, но сейчас энергию лучше было потратить на реставрацию. Он шёл через задние ряды армии вторжения, лавируя между карнифексами, которые возвышались подобно холмам в затенённом помещении, и воинами, чьи конечности сплавились в смертоносное биооружие. Последние позировали в таком виде, будто обстреливали неприятеля тучами организмов-телоточцев.

Тразин обогнул спору тираноцита, наполовину зарытую в землю тундры. Из этой десантной биокапсулы вытекали потоки хормагаунтов, карабкающихся друг по другу в стремлении присоединиться к живому ковру меньших тварей, составлявших основную часть сил вторжения.

Тразин привык бродить по своему музею в одиночестве, но ещё не успел освоиться в этом зале. Масштаб представленной здесь реконструкции едва укладывался в голове; выстраивая экспозицию, он даже пользовался катакомбной командной баркой, чтобы свысока обозревать сцену. Сейчас же, находясь среди голодной орды, он ощутил доселе неизвестный укол страха. Мягкое свечение его облитератора касалось длинных когтей и брызг яда, по дуге разлетавшихся из горловых мешков, а его тяжёлая поступь отдавалась эхом.

— Наверное, каноптековый призрак, — пробормотал он. — Приёмники отключаются, и они по умолчанию выполняют свою последнюю задачу.

Несомненно, он вёл себя глупо. Чужаки содержались заключёнными в жёстком свете, как насекомые в янтаре. Дотронься до чьего–нибудь когтя и порежешься, однако двигаться эти существа могли не больше, чем восковые фигуры.

Если только не произошло бы землетрясение. Или из–за неисправности в главном узле не открылся бы тессерактовый лабиринт. Или…

Внезапно на него сзади навалилось что–то тяжёлое, заставив упасть вперёд и пригвоздив к искусственной почве. Датчики завыли в агонии, едва косовидная конечность длиной с гаусс-свежеватель пробила его плечо с визгом кости о металл. Остроконечные нижние лапы впились в его чешуйчатый плащ.

Тразин сжал эмпатический облитератор и выстрелил из его навершия.

— Не тронь меня, — огрызнулся он и вслепую ударил за плечо.

Мощная лапа сомкнулась на его голове и принялась откручивать её. Сервоприводы позвонков заскулили и затрещали от напряжения, живой металл застонал, изогнувшись до предела. Когти впились в глазные впадины, и перед взором посыпались зелёные искры.

Затем с резким треском напряжение спало, и он ощутил, как его голова оторвалась от плеч, а вытащенный наружу позвоночник заскрежетал о наплечники. Хлынула фосфоресцирующая реакторная жидкость. Кабели натянулись, как связки, едва крепкая рука потянула его голову вверх и повернула лицом к убийце.

Тразин успел мельком увидеть калейдоскопическое изображение существа через разбитую оптику, а затем пришелец раскрошил его металлический череп.

Признаться, Тразин не особо любил, когда его убивали. Стремительное перемещение сознания из одного тела в другое напоминало свободное падение в атмосфере планеты.

Как только сущность Тразина подавила личностные программы тела-носителя, лич-стражник, которым она овладела, выгнул спину, его конечности вытянулись, а металлическая кожа забурлила. Древние латы перековались, а боевая коса преобразовалась в эмпатический облитератор.

— Мой господин. Что случилось?

Археоведу потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, кто говорит. Это был капитан лич-стражи.

— Осложнение, — бросил Тразин, проворачивая одно запястье, чтобы проверить, как оно реагирует. — Это ликтор. Похититель Плоти. Злобное созданьице. Охотилось на тундровых кочевников в течение двух лет после первоначального приобретения. По крайней мере, всего одно поле жёсткого света не сработало, и эта биоформа — единственная в…

— Запечатайте дверь, архикриптек, — приказал лич-капитан. Его охранные протоколы отменили привычную вертикаль подчинения. — Милорд, вызовите легион.

— И позволить десяти тысячам воинов свободно разгуливать в коллекционном зале с гаусс-свежевателями? — фыркнул Тразин. — Ну уж нет. Вот смертоуказателей можно.

— Милорд, — обратился Саннет, резво делая пометки стилусом. Великий сон повредил его энграммные матрицы, вследствие чего он не мог запоминать информацию, пока не запишет её. — Я диагностировал неисправность центрального узла. Легион не прошёл последний цикл регистрации. Не уверен, что сможем вызвать смертоуказателей.

— Я иду наверх. — Тразин позволил своему сознанию перетечь в узловую сеть и мысленно помчался по кабелям и каналам, словно его уносил подземный поток.

В какой–то момент его дух-алгоритм застыл как вкопанный, и он почувствовал, как хранящиеся у него в голове сведения группируются и упаковываются. Воспоминания о прошлом и настоящем стали накладываться друг на друга, и пока код его сознания не перемешался окончательно, он повернул в обратном направлении.

Затем он открыл оптические линзы.

— Мы тут заперты. Саннет, ты обнаружил какую–нибудь сейсмическую активность?

— Нет, господин.

Тразин потёр подбородок, оцарапав пальцами изъеденную от возраста посмертную маску. После он вызвал панель фосглифов и просмотрел диагностику. Всё было в порядке, если не считать того, что у него не получалось запросить информацию о других ярусах музея, и теневые часы отстали от планетарного времени на две минуты. Очевидно, в главном узле произошёл сбой, замедлявший работу системы.

Если только не…

— Прекратить регидратацию, — заявил Тразин. — Сканировать на наличие мозговых волн.

— Ничего, — ответил Саннет.

— Может ли это существо вызывать искажения?

— Предыдущие экземпляры не могли.

— Но тиран нам ещё не попадался.

— Каковы будут наши действия? — спросил лич-капитан.

Тразин на мгновение задумался.

— Этот зверь ведь не ровня владыке и его лич-страже, верно? Саннет, ты остаёшься. Закрой за нами дверь, чтобы бродячая тварь не смогла добраться до своего предводителя. — Он сделал паузу. — И вот ещё что — сколько мозговых скарабеев можешь выделить? Жаль терять хороший экземпляр, если этого в принципе можно избежать.

Намечалась охота, как во времена плоти. Владыка и его слуги отправлялись изловить огромного зверя, не имея ничего, кроме физической мощи и ума.

«Жаль, у нас нет колесницы», — подумал Тразин.

Двери из чёрного камня с грохотом захлопнулись за ними; циклопические блоки сомкнулись с гулом, который эхом прокатился по залу.

Некроны перемещались в миниатюрной фаланге: два лича впереди со щитами и гиперфазовыми мечами, за ними вооружённый облитератором Тразин и криптек с посохом. Замыкал колонну капитан охраны, высоко державший боевую косу. Так, медленно и осторожно поисковая группа продвигалась, высматривая биосигнатуры.

Однако те встречались повсюду, ведь каждая контрастная голограмма заключала в себе живую плоть. В связи с этим члены охотничьей партии переключались между визуальными фильтрами, настроенными на тепло, излучение и эмпирейное поле.

Тразин окинул взглядом средних размеров существ в задних рядах и различил выводок тиранидских воинов, разряжавшие мерзкое оружие. Неподалёку от них неподвижно, как статуя, сидел ликтор, будто готовящийся к прыжку. Стражи тирана образовывали защитное кольцо, где вскоре должен был занять своё место их хозяин.

Тразин посмотрел вдоль линии войск и задержал внимание на батарее биоворов с их мясистыми споровыми боеприпасами.…

Погодите–ка.

В этом не было никакого смысла. Ликторы ведь разведывательные организмы, и, соответственно, не действовали в тыловой полосе. Как он мог допустить такую оплошность при создании композиции?

Конечно же, он её и не допускал. Тразин обернулся, но ликтор уже исчез.

— Быть начеку, — предупредил он, готовясь к нападению.

Брошенная споровая мина по дуге вылетела из темноты. Зрительный аппарат Тразина проанализировал её в воздухе и отметил, как ядовитая слизь перетекает из полости в полость при сокращении мышц. И эта пульсация быстро нарастала, будто сердцебиение напуганного животного, по мере приближения к лич-капитану.

Тот воздел боевую косу.

— Нет!

Глава лич-стражи перехватил биологический шар идеальным вертикальным ударом, и, будь это граната или снаряд, он пробил бы капсюль-детонатор. Вместо этого спора раскрылась, гнилая и источающая пар, и фалангу оросили тягучие брызги биокислоты. Большую часть принял на себя капитан: смолистый ихор облепил его грудь и лицо, и металлическая конструкция его корпуса завизжала, плавясь и деформируясь. Броневые пластины его передней части расширялись так стремительно, что он согнулся назад и сломал позвоночник. Криптек слева от Тразина метнулся прочь — одна рука его растворилась.

Как только некроны разбили строй, Похититель Плоти без промедления метнулся к ним, выбрав жертвой Тразина. Владыка накопил заряд в облитераторе и врезал им по полу на манер молота. Верхний слой тундровой почвы расступился перед ним, и вздымающаяся ударная волна нефритовой энергии отбросила обездвиженных термагантов прочь от проделанной борозды.

Ликтор отскочил, и тем не менее взрыв задел его: хитин вздулся, одну ногу изуродовало. Впрочем, его это не остановило. Щупальца, оканчивающиеся костяными крючьями, яростно захлестали, словно языки амфибий. Они схватили археоведа за руку и притянули к себе.

Тразин выкрикнул проклятие на старом некронтирском наречии.

В следующий миг серповидный коготь пронзил его открытый рот и проломил основание черепа.

Тразин активировал оптику криптека и увидел, как его предыдущий суррогат, трансформировавшийся обратно в лич-стража, падает на пол. Оставшиеся два охранника отбивались щитами, заградив хозяина от удивительного монстра.

Лезвие вонзилось в упругую мышцу ликтора, отчего он взвыл и накинулся на солдата. Тот, в свою очередь, выставил перед собой щит, намереваясь отразить удар, однако Похититель Плоти воспользовался неповоротливым телохранителем как трамплином для прыжка к его повелителю.

Тразин в теле криптека воздел посох света и выпустил раскалённый добела заряд в несущуюся на него тварь. Молния пересекла помещение и заземлилась о застывшие тела тиранидов. Одна из цепких рук ликтора отлетела в сторону оторванная.

Похититель Плоти тем не менее упал точно на него. Костяные косы глубоко погрузились в пространство между наплечниками и рёберным каркасом, а затем потянули и раскрыли половинки его грудной клетки, словно дверцы шкафа.

Ещё до того, как Тразин включил новые глазные линзы, он заставил захваченное им тело бежать.

«Рассредоточиться». — Он послал межузельную команду, и свежий план мгновенно и во всех подробностях предстал в голове у оставшегося лич-стража. — Он может преследовать только одного из нас. Направляйся к имперскому аванпосту».

Тразин нуждался в подкреплениях.

Хоть он перестроил ноги для большей скорости, он всё равно не осмеливался обернуться. Лич-страж находился далеко слева от него, тяжело ступая по искусственной земле. Тразин же пробирался через стаи термагантов и нависающие рои потрошителей.

До поселения оставалось совсем немного. Из тени проступили жилые блоки и бункеры. Тразин на ходу вызвал панель с фосглифами и набрал их в определённом порядке. Пластальные двойные двери бункера раскрылись.

Он чувствовал, как зверь догоняет его.

Он почти добрался…

Но тут тварь схватила его за чешуйчатый плащ и свалила на пол. На этот раз ему хватило ума перенести сознание до мгновения смерти.

Очнувшись, Тразин даже не взглянул на ликтора, терзавшего его прежнего носителя. Он сразу проскочил через двойные двери бункера и ввёл команду. Противовзрывные створы закрылись с гулким лязгом.

— Добро пожаловать на нашу специальную выставку «Имперские герои тиранидских войн», — произнёс чей–то голос. Собственно, это был голос самого Тразина. — Пожалуйста, начинайте с левой стороны галереи и продвигайтесь согласно теневым часам, если хотите узреть величайшую…

— Замолчи, — сказал Тразин.

Речь оборвалась.

Тразин не представлял, зачем он только установил эту автоматизированную систему, ведь и мёртвые боги знали, что никто не приходит сюда без него в качестве гида. Но несколько тысячелетий назад он вдруг задумался, поймёт ли кто–нибудь предназначение его галерей, если его когда–нибудь уничтожат. Поэтому он взял на себя ответственную, хотя и скучную задачу записывать путеводители на всех языках, известных в империи некронов.

Он миновал воинов в кроваво-красных керамитовых латах и комиссаров, ухмыляющихся из–под остроконечных фуражек. На одной диораме изображалась засевшая в гнезде группа снайперов из катачанского XVIII полка, замаскировавших свои биопоказатели с помощью груды дохлых термагантов, сваленных на крыше блиндажа.

Тразин остановился перед ящиком и развернул панель с фосглифами.

— Назначенный для изучения водной фауны отдалённого мира, магос В…

— Я сказал замолчи, — рявкнул Тразин, а потом мягче добавил: — Проснись, мой друг.

Магос биологии склонялся над отрубленной головой тиранида-воина, и его крабьи серворуки замерли в процессе трепанации черепа хирургическим лазером. Первым пошевелился его ржаво-красный халат, который опал под действием силы тяжести, поскольку его больше не трепали морские ветры прибрежной крепости.

<Тразин,> сказал магос, используя бинарный кант Механикус. Слова долетали до археовода словно через плохой вокс-динамик, и близко не такие же чёткие и изящные, как ноэмические глифы.

<Магос,> ответил он. <Ты мне нужен.>

<Хочу, чтобы ты оставил меня в сознании>.

<Целый век в неподвижном состоянии сведёт тебя с ума, друг мой,> отказал Тразин. <А сумасшедший мне не к чему>.

<Ты хоть представляешь, чего я достиг бы за столетие, проведённое в безмолвных думах? Конечно же, нет. Бессмертие сделало тебя расточителем времени. Но, если тебе вдруг понадобится больше сведений о модели поведения хормагаунта…>

— Совершён побег, — сообщил Тразин, надеясь, что устная речь разорвёт петлю размышлений.

Магос помолчал.

— Я советовал не трогать тирана.

— Это не он. Хотя может быть… связан. Произошёл сбой в узле. Не удаётся послать сигнал легиону, я не могу перенести сознание, и вдобавок Похититель Плоти проснулся.

— Только ликтор? — Глазные линзы магоса подозрительно завращались.

— Продолжай так смотреть на меня, магос, и я перестану отправлять твои исследовательские записочки коллегам Механикус. Или, быть может, я по-прежнему буду отсылать их, но добавлю от себя какой–нибудь скромный подарок. Как насчёт вирусного кода джокаэро?

— Ликторы — это организмы-предвестники, — начал магос, опустив голову. — Рассчитаны действовать на границе зоны влияния Разума улья. Очевидно, они могут пробуждаться даже от слабого сигнала.

— И всё равно он не должен был выбраться на волю.

— Тираниды излучают психическую энергию, Тразин. Тень в варпе. Особенно флот-улей Кронос. Вы, искусственные, не ощущаете её, но она нарушает не только псионические связи. Технологии, загадочные приборы, даже языки могут попасть под её влияние. И остатки моей органики подсказывают мне, что тень упала на Солемнейс.

— Мне нужны воины, — произнёс Тразин. — Имеющие опыт борьбы с роем. Мои лич-стражи показали себя… слишком прямолинейными. Мой вид не очень–то отличается гибкостью, как ты знаешь.

— И плохо разбирается в органике, — добавил магос. — Значит, тебе нужна истребительная команда.

— Выходит, так. Но только не Караул Смерти. И вообще никаких астартес. Я хочу спасти галерею, а не сжечь её дотла.

— Тогда гвардейцы?

— Недостаточно огневой мощи. Плюс ко всему у меня при себе лишь два мозговых скарабея… — его блуждающий взгляд резко остановился.

— Ты не убедишь их, Тразин.

— Их ментальные тренировки помогут противостоять тени, они выносливы, проворны и, без сомнения, обладают огневой мощью.

Он подошёл к витрине.

— Клара и Сетин Фонтейны, — проинформировал автоматический гид, и Тразин решил дать ему закончить. — Герои Окассиса, девять лет до Великого пробуждения, Вторая тиранидская война. Осиротевшие сёстры, воспитанные в схоле прогениум. Завербованы в Адепта Сороритас в девятьсот шестьдесят восьмом году сорок первого тысячелетия. Участвовали в двух кампаниях в составе одного отделения доминионок. Последний раз видели на стенах собора-крепости, осаждённой полчищами флота-улья Кракен.

Женщины стояли спина к спине. Штормовой болтер Клары изрыгал огонь в стаю генокрадов, тянувших к ней когтистые лапы. Дульная вспышка от выстрела доставала так далеко, что от неё даже почернел жучий панцирь чужеродого существа. Сетин между тем заряжала последнюю топливную канистру в мелта-ружьё. От жара пламени её лицо загорело, а в туловище карнифекса, лежащего у её ног, образовалась пузырящаяся воронка.

<Они ненавидят ксеносов,> передал магос на бинарном диалекте.

— Вот именно, — подхватил Тразин. — И они не слышали о некронах.

Он отпустил скарабеев, и те выскользнули из его ладони и прыгнули. Они нашли опору на богато украшенной силовой броне сороритас и замельтешили по рельефным черепам и золотой филиграни, пока не прижались к мягкой плоти на загривке и, вонзив насекомьи конечности, не ввели внутрь наноскарабеев.

— Проснитесь, — скомандовал Тразин.

Сначала пошевелились глаза, они вращались и моргали, ибо женщины испытывали дезориентацию и недомогание после стазиса.

— Ну здравствуйте, сёстры, — поприветствовал их Тразин. — У меня есть к вам предложение.

— Стальная мерзость, — пробурчала Клара, а после нацелила свой штормовой болтер Тразину в лицо и нажала на спусковой крючок.

Или, вернее, попыталась. Палец не слушался. Тразин видел, как мышцы натянулись так сильно, что её кожаная перчатка заскрипела.

— Боюсь, это запрещено, — кинул Тразин.

— Может, краткое объяснение, лорд? — предложил магос.

Тразин оглядел сестёр. Клара напрягала каждый мускул своего тела, стараясь размозжить ему голову выстрелом из болтера, тогда как её сестра Сетин пребывала в шоке, вытаращенными глазами изучая чужеродных тварей на диораме вокруг неё.

— Что ж, — проворчал Тразин. — Вы правы, я действительно «мерзость», если воспользоваться вашим несколько преувеличенным термином. Искусственная форма жизни, называемая некроном. Я владыка этого мира и хранитель величайшей в Галактике коллекции исторически и культурно значимых предметов. Коллекции, частью которой являетесь вы и ваша сестра. Однако я оживил вас, потому что, как бы неловко мне ни было признаваться, нуждаюсь в вашей помощи.

— Где моя сестра? — потребовала Клара.

Тразин указал на женщину рядом с ней, которая чуть ли не заглядывала в глотку мёртвому карнифексу.

— Это не моя сестра, — с содроганием промолвила она. — Что ты с ней сделал?

— Ах, да, я и забыл, — смутился Тразин. — Твою сестру, к сожалению, спасти не удалось, и мне пришлось найти ей замену ради завершения сцены. — Он указал на хормагаунтов, перескакивающих через сваленного карнифекса. — Восстановление образца может оказаться довольно затруднительным, особенно когда его противник настолько … прожорлив.

— Она… мертва, а я жива? Мы поклялись умереть вместе. — Клара сжала челюсти, потянув за управляющего разумом скарабея.

— Если это облегчит твоё горе, то могу сказать, что твоя сестра в каком–то смысле сохранилась. У тебя её правая рука, например, плюс одна роговица и большинство органов.

Потрясённая этим откровением, женщина выронила оружие, как будто вместе с ним могла выронить и державшую его руку.

— Ты… ты сшил наши части?

— Это весьма распространённая практика. Даже в человеческих музеях. Если у вас есть два неполных скелета карнодона, вы объединяете их, чтобы получить один целый. Изменение на самом деле только косметическое.

Ложная сестра тем временем, казалось, была очарована своим мелта-ружьём.

— Косметическое? Ты осквернил священный людской образ. Вершину всех живых организмов, созданную по образу и подобию Императора. Такой порченый вид, как твой, никогда не осознает подобное совершенство.

— Прошу прощения, — извинился Тразин, — но я хотел бы выделить пару моментов. Во-первых, виды встречаются в природе в результате эволюции. Моя же раса была создана, а не рождена. Во-вторых, человеческое совершенство, если быть вежливым, довольно спорно. Такие, как вы, появляются на свет беззащитными и тратят абсурдное количество времени на взросление, но даже тогда вы проводите треть своей жизни, пребывая без сознания. Всё, что вы потребляете для получения энергии, в конечном счёте убивает вас, а ваша репродуктивная система — та же самая, что и система выведения отходов.

— Системы двойного назначения вполне эффективны, — вмешался магос.

— Но отвратительны, — отрезал Тразин. — Хотите увидеть совершенный организм?

Тразин взмахнул рукой, вызывая фосглифическую голограмму. Та снова и снова проигрывала его предсмертные воспоминания о Похитителе Плоти, взятые из энграммных схем.

— Это идеальный организм. Люди, без сомнения, отличные универсалы, но это существо меняло тактику всякий раз, когда сталкивалось со мной. Вот почему мне нужно, чтобы вы помогли мне поймать его.

Поддельная сестра приблизилась к голограмме и, вглядевшись в неё, в изумлении провела рукой по изображению.

— Заманить его в ловушку? — поинтересовался магос.

— Пожалуй… убить его. Во благо коллекции.

Клара усмехнулась.

— Я погибла, чтобы остановить тиранидов на Окассисе, и погибла с радостью, ибо пошла на это ради Императора. Мне всё равно, если рой сожрёт твой маленький мир.

— Остановить? — удивился Тразин, едва не захихикав. — Думаешь, остановила их? — Он провёл в воздухе рукой, чем вызвал другую мнемоголограмму. Взору предстал кафедральный город с высоты птичьего полёта. Потоки людей поднимались на борт военных судов, а позади них над горящими часовнями и монастырскими башнями вздымалась завеса смертоносной биомассы. — О, твои боевые сестры убили тирана и сумели эвакуировать членов Экклезиархии, но мир был потерян. Империум, конечно, объявил это знаменательной победой. У людей такой талант всё переворачивать с ног на голову.

Пока он говорил, один из голографических десантных кораблей по вине запаниковавшего пилота взлетел с открытым задним люком и, задрав нос к небу, начал выплёвывать крошечные угловатые силуэты на город внизу.

— После этого рой поглотил ещё три мира. — Тразин сжал кулак, и голограмма погасла, как свеча. Её призрачный послеобраз закрутился вверх в клубах зелёного дыма. — Как только этот ликтор убьёт меня в последний раз, он, скорее всего, нацелится на системы сдерживания, и тогда рой обрушится на другие имперские миры.

— Сестра, — позвала вторая женщина, протягивая руку и касаясь трясущейся Клары. — Я, может, и не твоя кровная родственница, но мы сёстры по долгу. Эти так называемые тираниды мне незнакомы. Я билась с еретиками-астартес. Но я знаю свою обязанность — защищать жизнь моего господина и одолевать любых врагов Бога-Императора. Не знаю, жив ли мой господин или пал от рук еретиков, но я вижу, что враги Империума за этой дверью. — Она кивнула на пласталь и повернулась к Тразину. — Что касается тебя, ксенос. Если мы окажем тебе эту услугу, предоставишь ли ты нам свободу в выборе своей судьбы?

— Я не стану опять выставлять вас здесь в качестве экспонатов, — пообещал Тразин. — Клянусь честью. Я смогу воссоединить тебя с твоим господином, если ты этого хочешь.

— Хочу, — кивнула сестра. — Кстати, меня зовут Магделена. А теперь, сестра… — она взяла Клару за плечи и заглянула ей в глаза. Внутри горели яркие огни, пламя святой веры. Эта праведная уверенность успокоила её встревоженную спутницу. — Давай прикончим этого чужака, сестра. За Императора…

— За Императора, — вторила Клара.

— …и лорда Вандира, — закончила Магделена.

Двери с грохотом распахнулись, и четвёрка выскользнула наружу. Тесный боевой порядок, широкие сектора обстрела. Тразин шёл позади с плазменным пистолетом в руке, который взял со стенда. Археовед, конечно, не собирался снова биться с Похитителем Плоти на ближней дистанции, но всё же чувствовал себя в какой–то мере неудобно из–за грубого имперского оружия.

«Надо будет попросить Саннета исключить эту часть из официальной хроники». — Тразин сделал мнемоническую пометку.

— Следует увеличить площадь обзора, — посоветовал магос. — Оно попытается напасть с той стороны, куда мы не смотрим.

— Как же их много, — с трепетом произнесла Клара. — Бог-Император, помоги нам, если они проснутся.

— Убьём ликтора, и этого не случится, — напомнил Тразин. — Магос, твой сканер что–нибудь засёк?

— Только ложные показания, — сообщил тот. — Закрой за нами дверь, я регистрирую помехи, идущие из комнаты.

Тразин убрал эмпатический облитератор в пространственный карман и вызвал панель управления. Он на секунду задумался, и его металлический палец завис над глифом. Помехи могли вызывать несколько мёртвых ликторов из экспозиции имперских героев, однако он испытывал странное чувство на сей счёт, которое не мог определить.

Он посмотрел поверх открытых пластальных дверей и заскользил взглядом по свежим каплям ихора, стекающим по скалобетонному фасаду бункера, к затенённой фигуре, съёжившейся на крыше, будто гаргулья на имперском соборе.

— Сзади! — крикнул Тразин и открыл огонь из плазменного пистолета.

Он промахнулся с непривычки, не ожидав, что оружие нагреется ещё до того, как реактор синтеза высвободит свою энергию. Луч прошёл мимо ликтора, когда тот нёсся вниз по крутому скату бункера, и лишь оставил почерневший участок на поверхности.

По-прежнему закамуфлированный под серый скалобетон, монстр прыгнул в направлении Тразина. Как всегда Тразина.

Некрон пригнулся, перекатился и вскочил за спиной у неприятеля со вновь появившемся в руке посохом, но тиранид уже развернулся мордой к нему, покачнувшись на раненой ноге. Археовед сделал выпад, метя посохом в середину туловища, и отогнал пришельца назад.

Прямо в сужающееся кольцо истребительной команды.

Град болтов зарешетил по твари сбоку и сбил с её бедра куски хитиновой брони размером с кулак. Похититель Плоти взмахнул назад цепкой косовидной лапой и, поймав Клару за нагрудник, швырнул её в стаю неподвижных генокрадов. Затем он завопил от боли.

Неоново-красный лазер пронзил его брюхо и ударил в пол, подняв пламя как от свечи в топкой грязи. Позади него продвигался скандирующий магос, направляющий больше энергии в хирургический лазер своей установки для вскрытия. Другая его серворука сменила несколько инструментов, пока не выбрала дисковую пилу, завизжавшую даже громче, чем тиранид.

Ликтор припал ниже, опёрся на землю многочисленными конечностями и уже собирался отпрыгнуть в сторону, когда Тразин обеими руками со всей силы обрушил эмпатический облитератор на его изогнутый позвоночник. Заряженное навершие посоха сияло так ярко, что при его прохождении в воздухе образовалось остаточное изображение. Заряд грубой мощи — мощи исчезнувшей расы — поразил ликтора в спину, сродни молнии. Волна холодной изумрудной энергии хлынула наружу, взметнув одеяние магоса и очистив пол от грязи в радиусе десяти шагов.

Ликтора переломило на две части: его живот расплющило, словно по нему прокатился «Леман Русс». Копытные ноги забились в судороге, а верхняя половина, кружась в поисках подходящего маскировочного рисунка, который мог бы спасти её, попыталась уползти.

Магделена шагнула вперёд, прижала мелта-ружьё к голове чужака и нажала на спуск. Она водила дулом вверх-вниз, методично превращая инородную биоформу в вязкую лужу.

— Не так уж трудно, — сплюнула она. — Наша клятва исполнена.

— Не совсем, — возразил Тразин. — Сначала мы должны добраться до узла Мунди.

— До чего? — переспросила Магделена, вытаскивая баллон с водородом и устанавливая другой.

— До диспетчерской, грубо говоря, — пояснил Тразин. — Мы можем добраться туда на моей усовершенствованной командной барке. Оказавшись на месте, я смогу связаться с легионами, вытащить нас из этой галереи и выполнить свою часть сделки. Кстати, это мне напомнило кое о чём. — Он мысленно потянулся своим духом-алгоритмом. — Саннет, подтверди, что тиран в безопасности.

— Ксенос, — обратилась Клара.

— Минуту. Архикриптек? Прошу подтверждения.

— Тразин, — позвал магос.

— Да-да, что опять?

Техножрец выставил продолговатый палец со штекерным разъёмом, и Тразин посмотрел в указанном направлении.

По ничейной земле между тиранидами и имперским поселением к ним брёл одинокий термагант. Он споткнулся, пьяно покачиваясь, а затем остановился и наклонился, высоко подняв окоченевший хвост и уткнув морду в грязь. Сбитый с толку. Дезориентированный. Возможно, больной.

— Глаза, — выдавила Магдалена, и от некрона не ускользнула дрожь в её голосе.

Тразин бросил взгляд на приливную волну тиранидов и увидел целое звёздное поле из красных точек. Удлинённый череп каждого хормагаунта был повернут к ним. Воины пристально следили за ними, оскалив зубы в рычании. Даже огромные карнифексы неподвижно вперились в кучку гуманоидов.

В жуткой тишине двадцать тысяч глаз уставились на них.

Низкий грохот сотряс похожую на пещеру галерею — мегалитические двери раскрывались, камень скрежетал по камню. С другой стороны появились длинные серповидные когти, зацепившиеся за дверную раму из чёрного камня и вытянувшие наружу иссохшего тирана улья. Он выставил вперёд одну ногу и топнул копытом, до сих пор волоча за собой пронзённое тело архикриптека Саннета.

Хотя вожак тиранидов находился больше чем в полумиле, его огромные размеры заставили главный реактор Тразина увеличить мощность для подготовки к сражению. Тиран высился точно там, где ему предназначалось. Археовед чувствовал, как ужас проникает в самый код его алгоритмической души, и всё же не мог не испытать гордость, увидев свою картину завершённой. По крайней мере, на мгновение.

— Он ещё слаб, — сообщил Тразин. — Он потерял очень много жидкости, и у него нет возможности восстановить её баланс. Мы сможем поймать его. Стазисные поля удерживают повсеместно…

К вожаку тиранидов метнулся термагант, которого рвало так, словно он отравился чем–то. Другие, тоже шатаясь, последовали за ним, желая припасть к ногам своего синаптического повелителя. Из их глоток вырывались слабые щебетания и трели.

Тиран наклонил голову и принялся заглатывать по двое или по трое сородичей за раз. Головы термагантов лопались между челюстями с клыками-кинжалами, разбрызгивая ихор по шипастому подбородку. Тиран присасывался ко всё ещё извивающимся телам, а после бросал их обратно в стрекочущую орду. Меньшие твари даже не пытались бежать.

— Каннибальская регидратация, — выдохнул магос. — Поразительно.

— Они шевелятся, — сквозь зубы прошептала Клара. — Они все шевелятся.

Члены импровизированной истребительной команды побежали, подгоняемые стуком тысяч хитиновых копыт по чёрному камню.

«Это не случайность, — думал Тразин, пробегая через имперское поселение. — Это саботаж».

Из переулка на него бросился равенер. Он волочил судорожно сжимающиеся кольца своего змеевидного тела, скребя пол похожими на сабли когтями. После десятилетий стазисной изоляции от Разума улья он двигался, будто с похмелья.

Тразин выпустил сгусток плазмы и проделал в его груди пепельный туннель, рухнувший внутрь.

Ещё один прекрасный экземпляр испорчен. Вот, что беспокоило его больше всего. Случались неприятности. Сейсмические колебания. Налёты. Непреднамеренные воскрешения экспонатов. Также можно было вспомнить дорогую леди-инквизитора Валерию, проникшую сюда с армией; хотя, оглядываясь назад, он в какой–то степени рассматривал её в качестве гостя.

Сейчас же явно произошло спланированное нападение, и ликтор — лишь подходящий кандидат, чтобы отвлечь на время, пока кто–то тем временем разрушает систему. Идеальный организм, всегда готовый к бою и способный легко спрятаться среди полчищ. И время было выбрано не случайно как раз тогда, когда тиран смог бы возродиться. А ещё дверь. Никто, кроме Тразина и криптеков, не знал, как открыть двери из чернокаменных плит, которые закрывали помещение для реставрации. Уж точно не вожак пришельцев.

Вдобавок, только тираниды просыпались и вырывались из клеток жёсткого света. Если не считать его рабов, остальные имперцы оставались живыми статуями.

В случае выхода из строя тессеракта подобной избирательности бы не наблюдалось.

— Опасность слева, — предупредила Клара, стреляя прямо перед Тразином. Болты врезались в выводок генокрадов, вылезающих из сливной трубы. — Перезаряжаюсь, — крикнула она, пока уцелевшие твари пытались взобраться по телам сородичей.

Подоспевшая Магделена направила струю мелты в толстую металлическую трубу, и когда та засветилась, сестра вдавила размягчённый металл кованым сапогом, тем самым отрезав проход.

— Они стали быстрее.

— Разум улья восстанавливает контроль, — объяснил магос, лазером для вскрытия поджарив лениво дрейфующую споровую мину. — Далеко ещё до барки?

Тразин на бегу просмотрел командные протоколы, опознал барку и подключился к ней.

— Вон там, — выпалил он и ткнул пальцем.

Похожий на скорпиона транспорт поднялся над окраинами поселения, развернулся к ним и рванул вперёд. Вдоль линий его панелей плясали вспышки изумрудного света, омывавшие крыши низких жилых блоков, пока он проносился мимо.

Тразин плечом протаранил дверь здания и поднялся по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Спустя несколько секунд он уже находился на крыше, на высоте трёх этажей.

Лишь тогда он огляделся. Открывшаяся ему картина навеяла мысли о пустынях во время сезона дождей, когда внезапные наводнения захлёстывают сухие каньоны. Тираниды пробирались сквозь промежутки между зданиями, роясь на улицах так плотно, что под бурлящим потоком мышц и хитина не получалось разглядеть потрескавшуюся мостовую.

Магделена поднялась по лестнице последней и захлопнула за собой пластальную дверь. Внизу Тразин услышал хруст крючковатых когтей, впивающихся в кирпичную кладку.

— Верхолазы, — бросила Клара, сделав несколько выстрелов в поднимающихся по стенам тварей, а после взметнула штормовой болтер вверх и дала очередь в приближающуюся горгулью. — Летуны.

Когда здание содрогнулось раз-другой, археовед выглянул за край крыши и заметил карнифекса, карабкающегося по внешнему углу строения. Взбираясь, тот пробивал выпуклыми клешнями дыры в скалобетоне, отчего его морду покрывала каменная крошка.

Едва над головой промелькнула тень, Тразин побежал ей навстречу.

— Прошу прощения, — сказал он, взобравшись на командную палубу и указывая на пустые люльки. — Я забыл упомянуть, что здесь всего три места.

Сгорбившись, техножрец с удивительной ловкостью прыгнул на барку и примагнитился к её скорпионьему хвосту. Луч его хирургического лазера рассёк группу хормагаунтов, попытавшихся последовать за ним.

<Набирай высоту, Тразин,> сообщил он. <Выше, выше, выше.>

Сёстры успели лишь наполовину забраться в люльки, когда карнифекс наконец забрался на крышу здания. Он замахнулся на них похожей на валун лапой, и судно окатило зловонное дыхание, как из нутра гниющего морского чудища.

Тразин принялся регулировать высоту и настраивать репульсорное поле, следя за тем, чтобы не соскользнуть с крыши слишком рано и не раскидать их всех в стороны. Другой рукой он направлял дуло плазменного пистолета в карнифекса. Тот склонил голову набок, словно птица, одним рубиновым глазом высчитывая расстояние для следующего замаха.

Тразин между тем держал спусковой крючок, чувствуя, как реактор нагревается, а рукоятка вибрирует у него в руке, пока он целился противнику в глаз. Затем он произвёл выстрел. Из катушек полилось бело-голубое сияние, вибрация переросла в дрожь.

При помощи серворуки магос выхватил пистолет у Тразина и отшвырнул в сторону.

<Вверх!> — быстро передал он.

Транспорт резко взмыл как раз в тот момент, когда реактор пистолета взорвался подобно крошечному солнцу. Улетающее судно стукнуло карнифекса в подбородок, отчего его огромная голова запрокинулась, как от апперкота, и он рухнул на улицу, раздавив под собой меньших существ.

Едва прозвучал сигнал об опасном сближении, Тразин накренил барку, и мимо промчался костяной гарпун. Горгулья нырнула к надстройке, вцепилась в крыло и выпустила массу телоточцев, которые безвредно отскочили от металлического тела некрона.

Его пальцы забегали по шару управления и убавили скорость так, что горгулья потеряла хватку, покатилась по корпусу и сорвалась. Затем он вызвал панель с фосглифами, вбил код для входа, и перед ними плавно, будто занавес, отъехала стена высотой в полмили.

— Следующая галерея, — пояснил Тразин, когда они пролетели за дверь.

В темноте замелькали искры и послышался характерный свист болтерных пуль.

Выставочные залы Солемнейса просыпались.

Тразин вёл свою истребительную команду к цилиндрическому бастиону в конце галереи, лишь немного опережая преследовавший их поток.

Он не хотел, чтобы люди увидели, что находится в этом месте, или даже думали об этом больше, чем необходимо. Помещение выглядело как гигантская библиотека с рядами полок, начинающимися от центральной площади с фонтанами и садами, заставленными скульптурами. При этом каждая полка достигала размеров звездолётного ангара, и её содержимое варьировалось от джунглей до снежной равнины.

Обычно Тразин заботливо соблюдал строгую тишину в этой галерее, но сейчас здесь стоял страшный шум. На каждой диораме гремела битва. Болты и ракеты проносились мимо командной барки не столько с намерением сбить её, сколько потому, что все участники сражений просто стреляли во всё подряд.

В одном из ангаров старинный дредноут пошатывался от напора орков, колотивших его железными трубами и гаечными ключами. В следующем группа Сумеречных Рейдеров пробралась по снегу к соседней выставке и вступила в схватку с труппой арлекинов, выступавших во дворце из призрачной кости. Соседняя полка казалась буйством размытых красок. Свора гончих прыгала и рычала, то появляясь, то исчезая с каждым скачком. Одна из них, мигнув, проскочила через перегородку и принялась драть на куски дипломата т'ау, которого каста Воды неблагоразумно отправила на Солемнейс.

Поток тиранидов нёсся вслед за некроном и его единомышленниками, накрывая площадь, фонтаны, декоративные сады и постаменты, которые лишь недавно покинули живые статуи.

Вдруг со стороны одной из боковых галерей во фланг рою ударил шквал болтерного огня, и космодесантники в синих латах ринулись вперёд, клином вонзаясь в силы наступления чужаков. Тразин опустил барку ниже, и присутствующие на ней различили странные плазменные разряды — яркие, как солнце, и меняющие цвета, точно как вертикальные полоски на шлемах астартес. Капитан воздевал кристаллический силовой меч, переливавшийся радугой, как масляное пятно.

Тразин ускорился, не в силах смотреть, как его драгоценная коллекция разрывает сама себя. Отчёты о потерях, приоритеты сортировки и протоколы восстановления заполнили его видение. Он мысленно прогнал их прочь.

«Нужно добраться до узла Мунди, — крутилось у него в голове. — Положить конец этому беспорядку. Тогда можно будет приступить к реставрации».

Бои проходили прямо за пределами узла Мунди. С нескольких ярусов доносились выстрелы и артиллерийские залпы. Имперские истребители-перехватчики и штурмовики т'ау устраивали воздушные дуэли в вышине хранилища.

Но все эти битвы протекали несогласованно, по сравнению с деятельностью тиранидов. Лишь они держали курс в направлении узла Мунди, словно чувствуя его важность.

Тразин стоял у картуша управления, изучая системные отчёты и проводя сканирование на предмет повреждений. Скрежещущий звук отозвался в его горле.

— Сможешь исправить? — спросила Клара, стреляя в оконную щель.

— Не отвечает, — признался Тразин.

— А можно хотя бы закрыть входную дверь? — поинтересовалась Магделена. Она вышла из–за колонны, разрядила мелта-ружьё в приближающийся выводок термагантов и захромала обратно в укрытие. Телоточцы превратили её ногу в кровавое месиво. Магос, в свою очередь, успел взять под контроль оборонительную батарею гаусс-свежевателей и никого не пропускал на лестнице, несмотря на то что у него в спине засели две колючки, выпущенные шипострелом.

— Мне необходимо пробраться в узел, — твёрдо заявил Тразин. — Сдерживайте их. И не пытайтесь сдвинуть меня с места.

Огонь в его окулярах погас, и, сконцентрировавшись, он обратил свою сущность в код. Переконвертировал свой дух-алгоритм в надлежащий формат данных для системы.

Тразин почувствовал себя плоским, преобразованным, спроецированным, как одна из его голограмм. Впрочем, в каком–то смысле он не сильно отличался от них сейчас.

Помещение образовывали грубо высеченные многоугольники белого и серого цветов. Вокруг него в миниатюре простирались условно изображённые галереи, в таком масштабе, что за несколько шагов он мог пересечь любой из больших залов и изучать выставки, как террариумы.

В двух дюжинах залов пульсировал мягкий красный свет, бесстрастно сигнализирующий о резне, происходящей в физическом мире, ибо здесь существовала только чистая информация.

Археовед достал эмпатический облитератор.

— Не вынуждай меня выпроваживать тебя, — крикнул Тразин. — Неприятностей и без того хватает.

Из–за блока данных выступила фигура, подёргивающая хвостом из позвонков. На её плече покоился посох, который был известен и внушал страх в сотнях миров-гробниц. Его навершие в виде звезды с исходящими лучами и огранённый магнетит выступали атрибутами мастера-хрономанта.

— Орикан, — обратился Тразин. — Знай я, что ты захочешь меня навестить, я бы отправил тебе приглашение.

— Тебя не должно быть здесь, Тразин, — произнёс Орикан. Его голос напоминал шелест переворачиваемых старых страниц. — Я провёл зодиакальные расчёты на звёздах, и они поведали мне, что ты и твои архивы угодите в пасть Великого Пожирателя. Видения, ниспосланные мне из зёрен великих песочных часов, раскрыли это во всех подробностях. Сценарий твоей кончины был расписан в атомах и газовых гигантах, я прочёл его в самом вихре космоса. — Его металлические зубы раздражённо щёлкнули. — И всё же вот он ты передо мной.

— Орикан, когда ты уже наконец забудешь про это ложное пророчество?

— Твоя гибель давно предсказана.

— Предсказана Ориканом, — усмехнулся Тразин. — А Орикан никогда не ошибается. Ибо если Орикан ошибается, возможно, Повелителю Бурь не следует рисковать судьбой своей династии из–за его видений. Возможно, все повелители гробниц, фаэроны и капитаны фаланг, которые так ненавидят и боятся Орикана, тогда поймут, что он не видит фазовый нож каждого убийцы до того, как тот появится. И, возможно, единственный, кто не способен смириться с ошибками Орикана, это… сам Орикан.

— Я не такой уж мелочный.

— Ты именно что такой мелочный, — хихикнул Тразин. — Равно как и я. Вот почему мы так ненавидим друг друга. Но мы оба согласились, что Солемнейс неприкосновенен. Вторгаться сюда — ниже твоего достоинства, прорицатель.

Орикан ощетинился. Его золотой головной убор раскрылся, как капюшон на особо ядовитой змее.

— Аналогично твоя свежая коллекция — эти насекомые, которых ты так любишь, — должна быть ниже твоего достоинства. Это вредит нашему взору в будущее. Все эти вещи вне времени, вне своего момента, они образуют узел во временном континууме. Препятствие для любого астроманта. Солемнейс — бельмо на глазу галактики, Тразин. Мутная плёнка, мешающая нам разметить курс в будущее.

— И поэтому ты насильно создаёшь будущее, — сказал Тразин, вызывая панель с фосглифами. — Время в галереи отстаёт от планетарного на семь минут. Я сперва посчитал это за ошибку, но ведь это темпоральный пузырь, не так ли? Всякий раз, как тебе не удавалось убить меня, ты возвращался и пытался опять. Вот почему ликтор так эффективно показал себя против моих лич-стражей, но не против тех, кто пришёл из другой эпохи. — Он помолчал, глядя на Орикана. — Но почему именно сейчас? Разве нельзя было изменить временную линию и уничтожить это место, когда прилетел флот-улей Бегемот? Почему не…

Он снова замолчал, а потом усмехнулся.

— О, Орикан, ты выяснил, что она здесь.

— Она так много знает. Я смогу усовершенствовать трансформацию. Вызволить нас всех из этих стальных тюрем и превратить в существ из чистого света. Ей известен секрет. Я могу общаться с ней.

— Нет, не можешь, — отрезал Тразин, заметив хорошо знакомое ему пламя одержимости в глазах собеседника. — Там нет никакой жизни. Её энграммы имеют историческое значение, вот почему она содержится тут. Но она сломана. Ни к чему хорошему не приведёт…

Орикан внезапно появился возле него, промчавшись полоской света, яркой, как лучи зари на безмятежной воде. Предсказатель испускал золотое сияние, обернувшись созданием из чистой энергии. Именно такого будущего криптек желал для всех некронов, обретения формы, которую сам он мог принимать лишь тогда, когда звёзды выстраивались в нужном порядке. Тразин тотчас догадался, что Орикан прибёг к навыкам астроманта, чтобы перенестись на Солемнейс.

Археовед выставил перед собой тессерактовый лабиринт.

Лучистое существо, коим предстал Орикан, вдруг остановилось и замигало.

— Он тут не поможет.

— Мой узел, мои правила. Это ведь мой вторичный разум, Орикан. Ты же не думал, что я оставлю его беззащитным?

Орикан бросился наутёк, завернул за угол и перетёк на освещённую красным светом полку в галерее. Тразин последовал за ним.

Духи-алгоритмы гнались друг за другом по энергоцепям и программам, переключая протоколы, захлопывая за собой электроворота и используя эксплойты. В один момент они мчались через систему охлаждения снежной диорамы, а уже в следующий ползали в протоколе стазиса для крупного зелёного зверя. Орикан вырубил стазисное поле, чем задержал противника на микросекунду, но Тразин быстро восстановил его и ринулся дальше. Он слышал через провода, как Орикан проклинает его, но археоведа это не заботило — он фокусировался на разработке мер безопасности. Теперь, когда у него имелись уникальный след Предсказателя и подпись его кода, Тразин мог перекрыть каналы и направить его, куда захочет.

Как только он настиг Орикана, тот заколебался, будучи загнан в угол, но всё же бросился в единственный открытый для него проход.

Проход, ведущий к управляющим сознанием скарабеям.

Тразин же пошёл другим путём.

Он открыл веки. Снова взирать на мир глазами существа из плоти и крови казалось весьма странным, но ещё больше — видеть, как генокрад пытается задушить его. Тразин сунул штормовой болтер под подбородок чужака и вышиб ему мозги.

В голове у Клары роилось много мыслей. Первостепенная среди них — как выжить. Что нисколько не удивляло. Однако сразу за ней шла — убить некрона.

«Любопытно».

Тразин в теле Клары обернулся и заметил Магделену, ковыляющую с мелта-ружьём наперевес к его беспомощной металлической оболочке.

— Орикан! — позвал он, удивлённый и обрадованный своим новым акцентом. Он навёл штормовой болтер и дал предупредительный выстрел для ментально порабощённой Невесты Императора.

Орикан только успел обернуться и нащупать мелту, как Тразин врезался в него. Криптек ударил позаимствованное тело Тразина в ребро и выбил из него дыхание, что тоже показалось в диковинку. В отместку археовед стукнул головой Клары подбородок Магделены и тем самым оказался достаточно близко, чтобы выполнить мысленный прыжок к скарабеям, сковывающим рассудок другой женщины.

Два некрона проникли в один человеческий разум, и всё, что испытывал Тразин, так это… покой. Самосознание Магделены напоминало безмятежное озеро. Озеро на Офелии VII, спрятанное за холмами рядом с монастырём. Зеркальную поверхность не могли потревожить даже трупы, что плавали лицом вверх под поверхностью. Трупы мужчин, женщин и детей, которых она убила во время Кровавого правления. Имперских Кулаков и Чёрных Храмовников, которых она расстреляла на Терре со словом «еретик» на устах. Всё это нисколько не беспокоило её, потому что она сделала это ради Императора — и лорда Вандира.

И по мере того, как Тразин зарывался глубже, он приближался к чтению мыслей Орикана…

Тот с криком убежал прочь, испугавшись того, что может открыться археоведу. Орикан попытался подчинить магоса, но технозащита последнего оказалась для него непробиваемой, и вместо этого он перепрыгнул в Клару.

Повёрнутая спиной к Тразину, боевая сестра встала с колен, удерживая в болтающейся руке болтер, и подняла голову.

В дверном проёме высился тиран улья, распрямившийся и восстановивший уровень жидкости в организме. Его череп трещал от синаптической мощи, которая искрами струилась от скарабеев, по-прежнему имплантированных в его мозговую ткань.

Исполин занёс для удара все четыре длинные косовидные лапы.

Орикан повернул голову Клары к Тразину и расплылся в кривой усмешке, в которой отразилась вся злоба древнего разума, замыслившего недоброе. Клара упала, как марионетка с перерезанными нитями, и Тразин увидел, как взметнувшееся яркое пятно залило светом четырёх скарабеев, вживлённых в мозг тирана.

Рой замер. Бегущие термаганты замедлили шаг и оглянулись на тирана. Тот закашлял кислотой и дважды укусил что–то незримое. Его трясло так сильно, что Тразин подумал, гигант сломает себе шею. Затем тиран откинул голову назад и завопил.

Завывая от боли и потрясения, из черепной коробки пришельца вырвалась светоформа. Тразину совершенно не хотелось знать, что узрел или ощутил Орикан. Бесконечную галактическую бездну? Ненасытный голод? Или, может, он мельком взглянул на Разум улья — а то и говорил с ним.

В любом случае Орикан явно не желал подобного откровения.

Его светопризрак умчался сквозь потолок, а Тразин тем временем вернулся в привычное тело и активировал стазис-поля.

Как Тразин и предполагал, из тирана вышла прекрасная центральная фигура в экспозиции. Величественный и могучий, истинный представитель своего вида.

Плюс ко всему, Тразин превзошёл самого себя в умении создавать сюжетные картины. Возле громадного ксеноса располагалась Клара. Стреляные гильзы её штормового болтера разлетались по дуге. Магос, на этот раз пребывавший в сознании, как и просил, склонился над пультом управления гаусс-турелями, не обращая внимания на торчащие из спины иглы шипострела. Тразин непременно собирался убрать их, когда техножрец вновь понадобится ему.

Его собственный двойник, суррогат, стоял у командного картуша, а Магделена, в свою очередь, прикрывала из мелта-ружья чёрный ход. На самом деле в узле Мунди отсутствовал подобный запасной выход, но Тразину очень хотелось расположить Невесту Императора так, чтобы она могла видеть сцену обезглавливания Гога Вандира прямо напротив.

Он обещал не возвращать их на место в прежней выставке… и сдержал слово, ведь это была совершенно новая, озаглавленная как «Война в музее». Так они и стояли с обновлёнными этикетками, сохранённые на веки веков.

Не хватало только одного.

Тразин нарисовал глиф-табличку, проведя в воздухе пальцем, и со щелчком закрепил её на прямо над черепом тирана, где ей предстояло дожидаться, пока он не закончит композицию.

Надпись гласила: ОРИКАН ПРЕДСКАЗАТЕЛЬ.

ОБ АВТОРЕ

Роберт Раф — свободный писатель родом из Гонолулу, в данный момент проживающий в Гонконге. Хотя он больше всего известен написанием сценариев для роликов на YouTube из серии Extra History, он также составил множество статей и даже книгу для Госдепартамента США. Его первое произведение для Black Library — рассказ 'The Garden of Mortal Delights'.