Война С Украиной

ЕВГЕНИЙ САРТИНОВ

ПОСЛЕДНЯЯ ИМПЕРИЯ — 4

Жанр — моделирование истории.

ВОЙНА С УКРАИНОЙ

От автора. "В связи с последними событиями на Украине я подумал, а как бы вели эту войну персонажи "Последней империи"? Наверняка по-другому, чем нынешние правители России". 2.01.23 г.

Предыстория. "ПОСЛЕДНЯЯ ИМЕРИЯ" -1,2,3.

Летом 1999 года, в разгар Югославского конфликта, в России происходит военный переворот, Президент расстрелян. Группа майоров, совершивших переворот, должны были погибнуть, но происходит непредвиденное — они остаются у власти. Все политические партии запрещены, Дума и Сенат распущены, границы закрыты. Происходит национализация большинства основных средств производства. Япония высаживает десант на Шикотан, Россия сбрасывает на остров атомную бомбу. В Атлантике происходит противостояние флотов НАТО и России. В результате военного шантажа Россия выигрывает и на этом фронте. А затем были проблемы со Средней Азией, с Китаем. И вот — конфликт с Украиной.

Эпизод 1

Для этого совещания не был оглашён какой-то особый статус, но уже по срочности и составу приглашённых на него людей Фокин понял, что готовится что-то важное. Кроме обычного состава Временного Военного Совета журналист, главный идеолог и цензор СМИ, заметил начальника Генерального штаба Колбина с адъютантом, держащим в руках большой тубус с картами. Да и на лицах всех остальных военных была заметна явная озабоченность. Из штатских был только он и глава Министерства иностранных дел Володин. Фокин успел шепнуть тому: — Что за хипишь, Миша?

— Счас узнаешь. Хипишь будет ещё тот.

— Неужели голодовка? — Пошутил Фокин. Ответить министр не успел, поток военных втащил их в зал заседаний. Совещание начал сам глава Временного Военного совета Владимир Сизов.

— Господа офицеры, у нас снова намечается война. Ждан, Михаил Васильевич, доложите по существу дела.

Михаил Владимирович Ждан, начальник ФСБ, уже несколько лет курировал и все разведки России — СВР, ГРУ, СЭР. Сазонтьев пробовал намекнуть Сизову, что это опасно, иметь человека с таким объёмом секретной информации.

— Ты не думаешь, что он тоже может сбежать как его предшественник Елистов?

— Нет. После того, как на западе всплыла запись как он во время молодёжного мятежа подстрелил мальчишку на дереве, его заранее приговорили к пожизненному.

Ждан откашлялся и начал доклад:

— Итак, данные всех наших разведорганов однозначны. Положение Донецка и Луганска в последние дни осложнилось до предела. Воспользовавшись восьмилетней паузой, войска ВСУ нарастили в этом районе группировку войск до двухсот пятидесяти тысяч солдат, пятисот танков, восемьсот орудийных стволов. ВCУ готовиться нанести удар всей этой массой по защитникам Донецка и Луганска. Они уверенны в победе, уже построены несколько концентрационных лагерей для жителей этих областей, подготовлены списки самых активных врагов Украины. Начало наступления назначено на двадцать пятое февраля, восемь часов утра.

— Это точные данные? — Спросил Володин.

— Весьма.

— Я говорил, что не надо было подписывать все эти чёртовы договорённости! — Рубанул своим армейским басом министр обороны Александр Сазонтьев. "Главковерх" сегодня был трезв, даже соточки водки не побывало в его лужёной глотке.

— Это всё он! — Сазонтьев ткнул пальцем в сидящего напротив Володина. Министр иностранных дел возмутился.

— Чего это я? Я делал всё, что мог.

— Ага! Добили мы бы их тогда, восемь лет назад, и всё!

— А потом добили бы нас!

— Чем?

— Изоляцией, санкциями! Мы не смогли бы провести ни олимпиаду, ни чемпионат мира по футболу.

— Да и хрен с ними! Напугал!…

Ругань министров прервал Сизов.

— Хватит вам! Снявши голову, по волосам не плачут. Какие могут быть последствия начала войны с нашей стороны в международных отношениях?

Володин печально вздохнул.

— Всё, как и раньше — попытки изолировать Россию, протащить резолюции против нас через ООН, санкции от ЕС и США.

— Экономически это сильно повредит России? — Спросил Сизов Вадима Адамова, главу правительства. Тот хоть и был на гражданской должности, но в этот день надел свою форму с погонами полковника. В ответ премьер кивнул головой.

— Конечно. Хотя… без нашей нефти и газа Европа загнётся. Это Америке всё равно, у них и свой газ и своя нефть.

— Прорвёмся?

— А куда деваться! Прорвёмся.

В голосе Адамова Сизов услышал какую-то безнадёжность, и в который раз невольно вспомнил своего ушедшего в мир иной друга — Соломина. Тот умел находить выходы в самых безнадёжных ситуациях. Вспомнил, и в очередной раз пожалел, что его уже нет рядом.

— Подготовьте контрмеры противодействия на политическом фронте, Михаил Андреевич, — попросил Сизов Володина, — но только лично вы. В вашем министерстве об этом не должны знать никто.

— Хорошо.

— Теперь — Фокин. Нужен большой фронт информации о скором наступлении ВСУ. Обо всех этих списках, о концлагерях. Об этом должен кричать каждый утюг. Страну нужно подготовить к началу войны. О том, какую информацию можно пустить в дело, а какую нет — согласуйте со Жданом.

Фокин и Ждан кивнули друг другу, Ждан показал три пальца, и ткнул себе в заросшее редкими волосами ухо. "Через три часа позвонить", — понял Фокин.

— А теперь, господа штатские, прошу прокинуть зал заседания. Далее разговор пойдёт на другие темы.

После того, как Володин и Фокин покинул зал заседаний, Сизов обратился к начальнику Генштаба.

— Иван Андреевич, прошу изложить план будущей компании.

Колбин за блестяще поведённую китайскую компании получил звание маршала и звезду Героя России. Но это ничуть не повлияло на его скромность и не уменьшило его невероятный интеллект. Он развернул и с помощью адъютанта начал вешать на стену огромную карту.

— А почему вы ее, Иван Андреевич, не принесли нам в электронном виде? — Удивился Адамов. — У нас же тут вон какая большая плазма.

— Вадим Дмитриевич, вы же не хотите, чтобы её вместе с нами рассматривали в Пентагоне? А при развитии нашей электронной войны это вполне возможно. Размножим в электронном виде и пошлём в войска в последнюю очередь.

Доклад Колбина длился больше двух часов. Ещё час двадцать человек пытались сообща найти в плане будущей компании ошибки и просчёты. Сам маршал сказа об этом просто:

— Конечно, будут много просчётов, чего-то мы не учли, но в основном план должен сработать на девяносто процентов и это обеспечит нам победу.

Следующие три дня по всем теле и радиоканалам началась буквально истерия по поводу скорого наступления ВСУ на Донецк. Особенно часто показывали гарного, белозубого хлопца в крутой военной экипировке, рукой показывающего на ограждения из колючей проволоки.

— Дюже просимо в нашу хату, хоспода сэпаратисты.

Кое в чём Фокин перестарался. Из Донецка начали бежать уже не семьями, а целыми многоэтажными домами и районами.

Володин так же не остался в стороне. Последовало резкое, на грани фола заявление о возможном военном конфликте между двумя странами.

— Украина добьётся своими провокациями, что перестанет существовать как государство, — закончил Володин свой брифинг, и на вопросы журналистов отвечать не стал.

ЭПИЗОД 3

Война началась, как обычно в двадцать первом веке, не с грома пушек, а со стука клавиатуры самых навороченных в мире компьютеров.

За двадцать с лишним лет, что Роман Малиновский провёл в системе Службы Электронной Разведки Российской федерации, он сумел подняться очень высоко. Сейчас он занимал пост заместителя начальника СЭР, начальником отдела "В" — внешняя разведка. В отличие от его предшественников ему не давали научных званий, предпочитая воинские. После блестяще проведённой его отделом китайской компании Малиновский получил звание генерал-майора, орден Андрея Первозданного, уже пятый орден в его послужном списке. Но мундир, полагающийся по званию со всеми орденами, он надевал только на ритуал награждения, и тот хранился на работе, пылясь на вешалке в шкафу.

В тот день его машина подъехала к воротам самого засекреченного в России учреждения на час раньше обычного. Давно уже ушёл в прошлое тот пятый этаж четырёхэтажного здания, где началась служба Малиновского. Теперь это было суперсовременное строение размером с крупный торговый центр, расположенное в лесу, и охраняемое тремя цепями почти невидимой охраны. Сама машина, что привезла Романа на работу, вызывала недоумение. Это был не навороченный "Мерседес" или "Ауди", а скромная "Приора" с обычными московскими номерами. Вот только борта этой "Приоры" не смог бы пробить ни один автомат Калашникова, днище выдержало бы взрыв противотанковой мины, а система подушек спасла бы пассажиров даже после падения с тридцатиметровой скалы. Спереди и сзади машину сопровождали ещё две такие же "Приоры" такого же цвета с похожими номерами и такого же класса защиты. Это было придумано после того, как три года назад "Гелендваген" Андрея Сёмушкина подвергся обстрелу из автомата. Первый начальник Малиновского был тяжело ранен. Стало понятно, что кто-то навёл террористов на машину начальника отдела "В". После недолгого, но кропотливого поиска люди Ждана нашли врага. Им оказался Николай Левин, заместитель Сёмушкина, и человек, в своё время лично приведший Малиновского в отдел. Зависть прогрызла в душе Левина огромную дыру. Он, служивший в отделе с первых его дней, всё больше и больше отставал в своём развитии от новых самородков. Его уже не пускали за компьютер, а порой и посмеивались. И тогда он слил американцам информацию о наличии службы СЭР, отдела "В", его руководителей и даже его расположения. Отдел срочно эвакуировали, и вовремя. Через два дня зимней ночью произошло нападение на здание загородного НИИ, его обстреляли из гранатомётов и пытались поджечь. Нападающих перебили, троих взяли в плен. Они оказались наёмниками с Кавказа, нанятыми американцами чисто вслепую. Они даже не знали, что атакуют, и зачем. Думали, что идут обычные разборки конкурентов. Левина давно расстреляли, а после этого и был разработан план перемещения руководителей спецслужбы на столь неприметных машинах.

Неторопливо пройдя по залу, Малиновский снял сливки с последней информации, полученной его отделом. Кто-то окликал его с рабочего места, кто-то подходил со своими проблемами из дальнего угла. Малиновскому предлагали разделить отдел на закрытые отсеки, чтобы каждый участок не знал, чем занимается другой. Всё это подавалось под предлогом секретности, как раз после разоблачения Левина. Но Роман воспротивился этому, понимая, что мозговой штурм порой помогает гораздо больше, чем упорная и сермяжная работа.

— Через полчаса планёрка, — сказал Малиновский и поднялся к себе в кабинет. Он был сделан в виде большой кабины у дальней стены по методу стандартного колцентра. Отсюда он видел всех, и все видели его. Ключ от его кабинета был самый простой, с двумя бородками. Ему предлагали врезать электронный замок самой последней системы, со сканированием сетчатки глаза и руки. Но он только рассмеялся.

— Вы что, думаете, мои парни не смогут обойти эту систему? Да на раз-два! А вот это, — он показа на ключ, — подделать они не смогут. Не тот профиль.

Роман просматривал на экране монитора последние мировые новости, но всё же услышал, как тихо открылась дверь, а затем крадущиеся шаги за спиной. Малиновский улыбнулся, и нажал кнопку закрытия жалюзей.

— Не крадись, я тебя слышу.

У Романа в его сорок с лишнем лет не было каких либо отношений в женщинами. Его подростком завербовали в службу, а затем не было ни времени, ни желания. Кому он нужен, чистейшей воды ботаник, среднего роста, сутуловатый, с обширными залысинами и невзрачной внешностью? Родители Романа переживали, что останутся без внуков, да и сам Малиновский смирился с участь вечного бобыля. Но семь месяцев назад в отдел привели очередного перевербованого хакера. Не все удостаивались такой участи. Главным в выборе судьбы государственного хакера было наличие патриотизма и любви к Родине. Многих, весьма талантливых парней отсеяли как раз из-за почитания запада как жизненного идеала, и презрение к русскому образу жизни. Этот хакер был уникален. Во-первых, это была девушка. Во-вторых, только увидев её из окна своего кабинета, Малиновский вспомнил одного из своих учителей, Скутера. Тот был хиппи и носил крутой ирокез с вырезом посередине для наушников. Эта же девушка была одета по каким-то своим причудам. Волосы на её голове были пострижены странным, ассиметричным образом, при этом одна половина выкрашена красным цветом, вторая синим. На ушах было штук по шесть серёжек самого разного размера, в ноздре имелся прокол с железной "каплей", на губах скоба. В глубоком декольте девушки виднелась часть сложной татуировки. Кожаная косуха, красиво порванные джинсы, крутые берцы с пятисантиметровой платформой и шнуровкой почти до колен. Естественно, что вокруг нового сотрудника центра сразу начали виться человек десять записных самцов.

Малиновский знал, что в отдел должен прийти новый человек, поэтому он вывел на экран её данные. "Валерия Сергеевна Колмогорова, девятнадцать лет, хакает с двенадцати, самоучка. Английский знает в совершенстве, три года жила в Америке, с девяти до двенадцати лет. Родители имею фирму по программному обеспечению. США ненавидит искренно и всей душой".

— Забавно. Чего это она так плохо относится к пиндсам? — пробормотал Роман.

Мягко щёлкнул вызов селектора. Говорил первый зам.

— Роман Васильевич, у нас новый сотрудник, будете его инструктировать, или мне…

— Никаких мне! Ты же всё знаешь?

— Хорошо.

Малиновский лично тестировал всех новичков на знание программирования и остроту ума. Вскоре открылась дверь кабинета, но Малиновский даже не обернулся.

— Бери кресло, иди сюда, — велел он.

Мягко подкатило кресло, Малиновскому ударил в нос резкий, на грани с одеколоном запах духов, мятной жвачки.

— Как звать? — Спросил он, даже не взглянув в сторону новичка.

— Родители Валерией назвали, друзья Лерой зовут, а в сети я Айса.

Голос у девушки был низким, грудным.

— Вот смотри сюда, Айса. Я сейчас зашёл во внутреннюю сеть Пентагона. Мне нужно найти данные по загрузке и выгрузки ядерного топлива для атомных подводных лодок.

— А нафига?

— Это нам подскажет, сколько их сейчас в море, кто им поставляет это топливо, и можно ли парализовать их атомный флот устроив коллапс на производстве этого топлива. Представляешь, как это было бы красиво? Без всякой войны вывести из строя атомный флот Америки.

— Отскочь.

Малиновский отъехал в сторону и в первый раз посмотрел на профиль новенькой. Чуть курносая, пухленькие губы. Симпатичная. Если бы не всё это железо.

Между тем Айса выкинул в урну жвачку, и начала быстро и безошибочно стучать по клавиатуре. Роман смотрел, как она работает, и уважительно кивал головой. Вскоре она закончила.

— Ну вот, эти данные. Будем искать поставщиков?

— Нет, потом займёшься ими сама. Молодец, хорошо работаешь.

— Да и ты неплох. Кстати, как мне вас называть?

— Роман.

— А по отчеству?

— По отчеству меня называют только заместители и начальство.

— А у тебя и звание какое-то есть? Мне вон, сразу дали сержанта.

— Есть.

— И какое?

— А загляни в шкаф.

Увидев китель Малиновского, Айса изумилась.

— Это ты что — генерал?!

— Ну да.

Малиновский уже сидел в интернете, просматривая биржевые новости. Между тем она надела китель, подошла к Роману и ткнула пальцем в один из орденов.

— А за что тебе дали это орден?

Роман оглянулся.

— За Китай.

— И что ты такого сделал с ним? Вроде он цел?

— Отключил их космическую группировку.

— Один?

— Зачем один, всем отделом.

— Здорово! А как ты это сделал?

— Это просто…

— Покажи!

Они влезли в дебри программных задач, и на два часа.

— Круто! Ты гений, — признала Айса.

Затем она спросила: — А ты давно здесь работаешь?

— Больше двадцати лет. Меня выловили в шестнадцать лет, так же как и тебя. Тебя, поди, со спецназом брали, дверь выбили?

Айса кивнула головой.

— Ага. Радаков до смерти запугали. До сих пор ходят с квадратными глазами. Так выходит, ты ещё круче меня?

Роман засмеялся.

— А это мы узнаем через пару лет. Может ещё меня и обгонишь.

Именно в эту секунду в жизни Валерии Колмогоровой произошло неизбежное и страшное — она влюбилась. Как говорил один сатирик: "Самое сексуально в мужчине это его мозг". Это невысокий, сутуловатый человек с блёклым лицом, прогрессирующей лысиной, одетый в серый джемпер, явно связанный мамой, взял её именно своим умом, интеллектом. Лера нашла человека, который превосходил её по силе и тонкости ума, и оказалось что именно то, что нужно было её для личного счастья. Впервые в жизни ей стало трудно дышать, сердце забилось, как никогда прежде. И к сердцу подкатила прежде незнакомая теплая волна нежности. Айса-Лера не привыкла откладывать всё на потом. Она встала, подошла к Малиновскому, толкнула его кресло в угол, а потом, подойдя, раздвинула ноги и уселась к нему на колени лицом к лицу.

— Роман, я хочу стать твоей любовницей.

Он не засмеялся, он как-то странно кукарекнул.

— Почему… любовницей? У меня и жены то нет.

— Замечательно. Значит, я буду твоей женой.

— Нет, не будешь, — пробормотал он.

— Почему? Запрещает какая-то статья устава?

— Нет, просто спать с таким количеством металла… Мне ведь даже не поцеловать тебя. И вообще…

Он неопределённо мотнул в воздухе пальцами, но Лера его поняла.

— Ясно.

Со вздохом она слезла с колен начальника, и, не оборачиваясь, вышла из кабинета.

Лера появилась на дежурство только спустя трое суток, строго по графику. Малиновский тогда приехал гораздо раньше смены и засел в кабинете, работая над особенно трудной задачей. Программа никак не шла, а всё потому, что в голову, который день, лезла та самая девица с разноцветными волосами. Пикнул селектор.

— Роман Андреевич, вы просили сообщить. Колмогорова приехала.

— Пусть зайдёт. Кстати, как она тебе?

— Ты про что?

— Я про рабочие качества.

— Впечатляет! Просто дар божий.

— Ладно, зови.

Через пару минут открылась дверь, послышались шаги, знакомый голос спросил.

— Вызывали, Роман Васильевич?

— Да.

Малиновский развернулся, и… ничего не понял. Перед ним стояла невысокая девушка в короткой, клетчатой юбке, подобно той, что носят корейские школьницы. Ещё на ней была белая, лёгкая кофта с широкими, длинными рукавами. На лице девушки были довольно изысканные очки. Но самое удивительное было выше. Цветные волосы исчезли, появились тёмно-каштановые, явно свои. Минимум косметики, но главное, от всего многообразия металла на голове остались только две скромные серёжки. То, что это именно та девушка, что домогалась его на днях, подсказывали только оставшиеся следы пирсинга на носу и на ушах.

— Как вам я теперь? — Спросила она.

— А почему очки? — Зачем то спросил Роман.

— Тогда на мне были контактные линзы. Теперь вы желаете со мной переспать, господин генерал?

Роман сделал какое-то странное движение головой, не то "да", не то "нет". Но этого было достаточно, чтобы она снова укатила его кресло в угол и уже там лишила его девственности. Через два месяца они поженились.

ЭПИЗОД 5

За два часа до часа "Ч" в центре Электронной разведки царило такое напряжение, что его можно было резать ножом и пересылать почтой. Малиновский сидел в своём кабинете и неотрывно смотрел огромный монитор. Он был изрезанный кубиками изображений, и на каждом был один из его сотрудников. Часть из них уже стучала по клавишам, эти люди работали на Америку или страны НАТО. Но большинство замерли в ожидании команды. Роман нервничал как никогда. Во всех предыдущих военных конфликтах он был спокоен и сосредоточен, а в этот раз нет. Слишком много в будущей войне зависело от работы его отдела.

— Начали, — негромко бросил он в микрофон. И десятки людей на экране начали двигаться, стучать по клавиатуре либо двигать мышки. Первой доложила Лера-Айса.

— Центр космического слежения выведен из строя.

В эту ночь в тысячах километров от них в Центре космического слежения Украины дежурили шесть человек. Кто-то спал, двое играли в карты, а двое сидели около мониторов, лениво поглядывая на изображения на экране. Работа у них была простая — получать сигнал от американского спутника связи и передавать его по кабелю в Киев, в генштаб и штаб ВСУ. Работа была непыльной и денежной, так что двое парней в аппаратной пили чай и негромко гутарили за жизнь.

— Батька к себе зовёт. Бери, говорит отпуск, и приезжай. Я на днях буду свинку резать.

— Ну, езжай, Микола. У тебя сколько отгулов? Бери все, я тебя подменю. За это мне сало привезёшь.

— Ага, он думаешь, за этим зовёт? Он женить меня хочет.

— Ну, тоже дело! Давно пора.

— Да я, Петро, не прочь, только он мне таку невесту нашёл, не дай боже!

— Страшная?

— Да нет, гарная, но…

— Что но?

— Да трахал я её уже.

— И что? Дерево. Или наоборот — тебя затраха?

— Что-что… Вторым я был после дружка моего Митьки. А потом её ещё двое… На сеновале, на новый год это было, лет пять назад. Она пьяная вдупель была, малолетка ещё. Вот мы её и…

Разговор был прерван на самом интересном месте. Сначала они почувствовали, как дрогнул под ногами пол, затем погас свет, и звук взрыва догнал все остальные признаки аварии. Остались светиться только экраны мониторов, но и на них вылезли синие экраны смерти.

— Тю, это что це таке?

— Что за хрень!…

В окно началась какая-то преждевременная заря. Они подбежали к окну. Горело какое-то здание метрах в ста от центра.

— Чёрт! Подстанция накрылась! Надо включать резервный генератор.

— Постой-постой! Что-то тут не так. А почему экраны заглохли? Они же ещё на аккумуляторах должны шесть часов работать.

— Ой, не грузи меня! Перепад напряжения и вся система накрылась. Пошли, пнём дежурного электрика, пусть подключает запасной генератор.

В это время дежурный по станции пытался дозвониться до своего руководства в Киеве, но ни один из видов связи не работал. Это тоже было работой отдела "В" Службы Электронной разведки.

А крылатые ракеты уже вовсю крушили объекты инфраструктуры Украины, но по другую сторону океана об этом ещё ничего не знали.

ЭПИЗОД 7

Крылатые ракеты всех систем, "Калибры" и "Ониксы" били по Незалежной со всех сторон — с кораблей Балтийского флота, с фрегатов и корветов Чёрного моря, со стороны суши. Первыми объектами в списке поражений значились радиолокационные станции. Большинство из них, самые крупные, были выведены из строя людьми Малиновского. Но это было до времени, час, другой и они бы ожили. Так что вскоре грандиозные взрывы разносили и здания, и сами локаторы. Порой это были совсем небольшие объекты — старенькие автомобильные кунги советских времён с устаревшим оборудованием и парой самих простеньких локаторов. Казалось непростительной расточительностью тратить на такие объекты дорогостоящие ракеты. Но эти станции стояли около аэродромов, и это было самым главным.

Это вторжение было похоже на фокус особо изощрённого манипулятора. Ещё сутки назад исследовав снимки с аэродромов европейской части России аналитики из Пентагона с удовлетворением заметили, что все русские самолёты находятся на земле, пополнения нет. Но за шесть часов до вторжения на одном из спутников начались неполадки, американцам даже пришлось перезагрузить систему. Затем всё восстановилось, картинка со всех спутников была прекрасная. Только теперь эта картинка была создана ребятами Романа Малиновского. А к границе Украины уже летели сотни самолётов и вертолётов ВВС России со всех округов страны. Кому позволяла дальность, и загрузка шли со своих аэродромов полные керосина и бомб. Другие летели с дополнительными баками, но запасом бомб или ракет. Их на аэродромах подскока загружали топливом, и они выходили на свою цель точно в назначенное время. Су-15 — "Грачи" приземлялись пустыми, их заполняли горючим и боеприпасами и они тут же взлетали и брали курс на свою цель. И началось!

Через считанные минуты после работы ракет над аэродромом появлялись фронтовые бомбардировщики Су-25, Су-35. Они разносили в пыль пункты управления полётами, склады боеприпасов и огромные топливные баки. Последними аэродромы посещали "Грачи". Эти занимались уже конкретно самолетами. Малыми бомбами, неуправляемыми ракетами, а потом и пушечным огнём они старательно утюжили стоянки самолётов, прекрасно понимая, что чем больше они уничтожат их на земле, тем меньше они встретятся с ними в воздухе.

Там где "Грачи" не могли достать из-за удалённости от баз снабжения работали Ту-90 — "Медведи". После ударов "Калибрами" они высыпали на стоянки самолётов контейнеры с шариковыми бомбами. Миллионы шариков делали из техники и людей решето.

Ту-160 М занимались другим. Мерно крутился барабанный аппарат хранения ракет, и "Калибры" одна за другой уходили по своим целям. Здание Генштаба Украины, здание Министерства обороны, Верховной рады. Уничтожались заводы по производству и ремонту военной техники. А ещё рвались самые крупные арсеналы боеприпасов. Десяток таких хранилищ было уничтожено за эту ночь.

В Одессе крылатые ракеты с кораблей черноморского флота утилизировали флагман Украинского флота "Гетмана Сагайдачного" и подводную лодку "Запорожье". Ракеты и пушки уничтожали береговые батареи и комплексы А-300. Ополченцы Донбасса и Луганска наблюдали, как авиация и артиллерия утюжат передний край обороны противника.

— Красотища то какая, — сказал один другому.

— Да! Давно бы так.

Неожиданно сзади их раздался крик:

— Всем отступить в третью линию обороны! Быстро! Быстро!

— Чего этого?

— Я думал, в атаку сейчас пойдём.

Прибежал запыхавшийся ротный.

— Вы что — глухие, мать вашу? Марш назад!

— Да что случилось-то?

— Зачем?

— Не знаю. Но приказ сделать это быстро.

Вскоре наступило затишье, а спустя ещё пару минут и полная тишина. Иногда со стороны пожарища на той стороне фронта что-то рвалось, но затем снова наступала тишина. Это тревожило и противоположную сторону. Особенно двух парней в полном вооружении.

— Ой, не нравиться мне это, Грицко. Надо бы тикати.

— Да как тикати? Они сейчас в атаку пойдут.

— Нет, тут что-то не то. Сидай на квадроцикл и быстро делаем нохи.

Они успели сбежать, а те, кто остался, услышали тяжёлый, ни с чем не сравнимый гул моторов Ту-90. Его не было видно — километр от земли. А затем последовала вспышка взрыва, и через доли секунды — вторая. Второй взрыв был такого объёма и мощности что все, кто видел её, подумали об атомной бомбе. А те, кто попали внутрь её, даже не успели понять, что произошло, просто сгорели в жерле чудовищного термовзрыва.

— Это что было? — Спросил ополченец другого ополченца.

— Не знаю. Радиация есть?

— Это не атомная бомба, — раздался голос сзади. Это в разговор вступил командир батальона "Скифия" позывной "Полкаш" Виктор Автухов. Он и в самом деле раньше, в советские времена, был полковником, командиром полка.

— Видел я это на учениях, в восемьдесят пятом, на Тоцком полигоне, один раз. Это "Папа всех бомб", ребята. Самая мощная неядерная бомба в мире.

Поводом применения этой бомбы послужило то, что готовясь к наступлению, на небольшом по армейским меркам участке территории украинские военные скопили более трёхсот танков, двести бронетранспортёров и столько же артиллерийских орудий. Одним точечным ударом всё это было превращено в крупногабаритный лом. То, что не сгорело или не было покорёжено, валялось, перевёрнутое, лишённое гусениц или колёс, и уже непригодное для нужд войны. Ещё две таких же бомбы были сброшены под Луганском. Авиация работала непрерывно десять часов. Самолёты садились, их заправляли топливом и боезапасом, и они снова поднимались в воздух. Не обошлось без потерь. Су-27 и "Грач" столкнулись над аэродромом, один взлетал, другой садился. Пилоты от усталости перепутали взлётные полосы. Ещё один самолёт Миг-31 разбился по техническим причинам, но пилот успел катапультироваться. Когда самолёты закончили свою работу, и рассвело, в небе над Украиной появились вертолёты. Старенькие, но по-прежнему грозные Ми-24, и новые, всепогодные Ка-20 и Ка-25. Они добивали то, что могло ещё стрелять — танки, бронетранспортёры, ракетные комплексы С-300 и комплексы "БУК". Вертолёты же прикрывали перешедшие в атаку танки и мотопехоту. А в районе линии фронта артиллерия до обеда утюжила украинские укрепрайоны, и только потом пошла в наступление.

Ну а пиком этого мощного удара по Украине было обращение Сизова по телевиденью Украине. В стране не работала ни одна система связи, ни проводная, ни сотовая, ни интернет. Но зато работало телевиденье. И к общему изумлению жителей страны растерянные лица ведущих новостей на экране сменилось изображение Сизова.

— Граждане Украины! Ваше руководство долгие годы вело вашу страну к большой войне с Россией. И оно своего добилось. Мы не ведём борьбу с украинским народом, мы хотим избавить вашу страну от нацистских преступников, что пытается переписать историю, и выставить приспешника фашистов Бандеру как истинного патриота, а украинский язык единственный возможный в этой многонациональной стране. Они уничтожают всех недовольных, как это было в Одессе в 2014 году, как это было в Донецке и Луганске эти восемь лет. Мы не воюем с гражданскими жителями Украины, и просим оказать содействие в нашей борьбе за справедливость.

Сам президент Украины смотрел это обращение и наливался злобой и желчью. Ему повезло, в этот вечер он решил заночевать у своего старинного друга и спонсора, миллиардера Юры Вессермана, так что под руинами его резиденции осталась только его обслуга.

— Они что там, на телебаченьи, все продались русским? — спросил он начальника своей охраны. Как и все, кто недавно выучил новый язык, в моменты волнения Зелёный переходил на родную мову.

— Где связь?

— Связи нет. Никакой.

Эту фразу повторяли сейчас миллионы голосов. В том числе и в посольстве Соединённых Штатов Америки. Сейчас в кабинете посла собрались все его замы: первый, второй и третий посланник, военный атташе.

— Что, нет даже спецсвязи? — Спросил посол Джон Бирли своего зама по техническим вопросам. Тот замотал головой.

— Похоже, снесли какую-то вышку или сервер.

— Где Робертсон?

— Неизвестно. Он должен быть в штабе операции, но со штабом тоже нет связи.

С месяц назад Генри Робертсон, трёхзвёздный генерал армии США принял от Бирли роль главного "надсмотрщика" на Украине. Это было связано всё с той же запланированной операцией.

— Надеюсь, он связался с Пентагоном и президентом.

Посол с отвращение посмотрел на лицо Сизова на экране телевизора, и, словно отреагировав на эту гримасу, оно исчезло, оставив после себя синий экран. Это глава гостелевиденья Украины не нашёл ничего лучшего, как перерубить питающий передатчик кабель. Это можно было сделать, просто вырубив рубильник, но в панике об этом никто не вспомнил.

А в американское посольство прибыл Зелёный.

— Сэр, к вам президент Украины! — Доложил секретарь посла.

Бирли даже встал, за ним последовали и все остальные. Но Зелёный не обратил внимания на этот жест вежливости, а с порога буквально завопил следующее:

— Какого чёрта, Бирнли!? Что происходит? Где связь, где эти ваши хвалёные советники?

Бирнли возмутился.

— Вы меня спрашиваете о том, что происходит в вашей стране?

— А кого больше? Вы втянули меня в эту чёртову войну, вы прислали мне кучу оружия и этих ваших консультантов. Где они и что происходит?!

В этот момент снова появился секретарь посла, но успел сказать только одно слово: — Сэр…

Его оттолкнули, и в кабинет прорвался здоровый верзила в американской военной форме с нашивками сержанта. Он был весь в какой-то пыли, от левого уха вниз был потёк засохшей крови.

— Сэр, сержант Джонсон, личный водитель генерала Робертсона, — буквально заорал сержант.

— Чёрт возьми, сержант, где ваш начальник? И не орите так!

— Сэр, у меня лопнула барабанная перепонка, и я плохо слышу. Но я понял ваш вопрос. Генерал Робертсон был в генеральном штабе, когда в него попала эта здоровенная штука. Я сидел в машине, её отбросило в сторону и перевернуло, я потерял сознание. Затем я пытался отыскать генерала, но там всё было разрушено, и начался пожар. Снизу, из подвала пошёл огонь, начались взрывы. Вряд ли генерал смог выжить там.

— Наверняка там был запасной генератор, горючее. Они и загорелись, — предположил военный атташе. — У нас должен быть спутниковый телефон.

— Точно! — восхитился Бирли. — Как я про него забыл?

Принесли чемоданчик с телефоном, но он напрочь отказывался работать.

— Похоже, у него разрядился аккумулятор — понял кто-то.

— Ещё бы! Им не пользовались лет пятнадцать.

Их снова выручил водитель Робертсона. Как обычно он заорал:

— Сэр, точно такая же штука есть у меня в машине. Только более новая.

— Неси!

Этот телефон оказался исправным.

— Соедините меня с главой Пентагона, генералом Шварцем, — попросил Бирли.

ЭПИЗОД 9

В Пентагоне уже всё знали. Первыми неладное на Украине заметили операторы разведспутников. Они догадались, что неподвижная однообразная картинка не является реальностью, и перезагрузили систему. Было это, когда война уже вовсю шла. Сначала они приняли сплохи взрывов за рядовую перестрелку контрбатарейной борьбы. Но затем огни взрывов переместились вглубь территории Украины.

— Они что, начали наступление на сутки раньше? — Спросил дежурный аналитик.

— Если это и так, то почему атака идёт на Украину, а не с неё? — Спросил второй.

— Свяжись с нашим штабом на Украине, — предложил первый.

Но связи не было, а когда рванула первая из трех супербомб, дежурный схватился за трубку телефона экстренного вызова главы Пентагона.

— Сэр, что-то очень нехорошее происходит на Украине. Мы зафиксировали что-то похожее на ядерный взрыв.

Ещё через пятнадцать минут глава Пентагона решился позвонить в Белый дом.

— Сэр, похоже, что русские опередили нас на Украине. Они нанесли колоссальный удар по вооруженным силам и инфраструктуре этой страны. Вряд ли она теперь сможет сопротивляться вторжению русских.

— Джо, вы огорчаете меня! У меня на носу выборы в конгресс и сенат. Мало того, что вы профукали Афганистан, так теперь ещё и это! Что мы может сделать, чтобы помочь Зелёному?

— Пока не знаю, сэр. Мы не можем пронять полную меру потерь, и даже установить связь с военным руководством страны.

В трубке установилось молчание, были только слышны отдалённые голоса, причём женские. Наконец президент заговорил снова:

— Мне тут подсказывают, что можно срочно позвонить Сизову и пригрозить нанесением ядерного удара по Москве. А если он не выполнит наши условия в течение часа, то и нанести его.

— Сэр, это просто невозможно, это будет ядерная война на уничтожение.

— Ну, если мы начнём первыми, мы же выиграем её?

— Это не решение проблемы.

— Вы боитесь русской "мёртвой руки"? Но девушки мне подсказывают, что это блеф, и на самом деле ничего такого не будет.

"Проклятые сучки! — Подумал Шварц. — Отправить бы их всех на какой-нибудь авианосец, на утеху парням".

— А по нашим данным, это не блеф, а вполне действенная штука. Они смогут уничтожить нас в любом случае, начнём мы первыми, или ответим на их агрессию.

Ещё через полчаса министр иностранных дел России Володин выступил с заявлением для глав иностранных миссий и корреспондентов.

— Украинское руководство дождалось того, чего хотело. Оно хотело войны с Россией, оно его получило. Мы упредили наступление ВСУ на сутки. У нас был опыт сорок первого года, и мы не хотели его повторения. А цель нашей военной операции проста — уничтожение на Украине нацизма, демилитаризация, превращения её в нейтральную страну.

ЭПИЗОД 11

Украина истекала, как плод фруктового дерева, сжатый рукой штангиста. Народ страны покидал её через ближайшую границу. Самолёты не летали, все аэродромы были выведены из строя. В вагонах можно было выехать за рубеж как советские времена — на третьей полке, нужно было только заплатить проводникам. На первой люди сидели по трое. Тысячи автобусов и автомобилей скопились на границах с Польшей, Румынией, Венгрией.

— Цель вашего приезда в Польшу? — Спрашивал смертельно уставший польский таможенник здоровущего детину с громадным рюкзаком.

— Туризм! — Хохотнул тот в ответ.

— Что желаете посетить?

— Ты совсем, что ли, ку-ку, панове? От войны я тикаю! От бомбардировок да повесток военкомата.

— Мог бы и повоевать.

— Ага, вот сам иди и воюй!

Операция с одной стороны развивалась успешно. Моторизованные колонны российской армии рвались к столице незалежной. С другой стороны, возникли проблемы с тем же Донбассом. Несмотря на дикие бомбардировки и обстрелы, ополченцы не смогли сразу прорвать оборону украинцев. Слишком долго и разнообразно те укрепляли свои редуты эти восемь лет. Кроме того перед бывшими шахтёрами стояли не только армейские части, но и нацистские батальоны — "Айдар", "Азов", "Донбасс" и другие. Нацисты знали, что в случае попадания в плен пощады им не будет. Часто случались сцены, вроде того, что произошло в районе посёлка Краснулиха. Ещё стучал с разрушенного элеватора пулёмет, не давая солдатам и ополченцам пройти последние триста метров до окраины посёлка. А в нём уже вовсю шла зачистка.

Группа солдат ВСУ решила сдаться. Их было человек сорок, угрюмых, заросших бородами, в грязной униформе, с какой-то бесконечной усталостью в глазах. Приёмом пленных занимались русские росгвардейцы. Прямо на улице поставили стол, за ним сидел молодой российский лейтенант с обширной тетрадью. Сдавшихся по очереди обыскивали, тут же записывали имена и фамилии, войсковые части. За этим в стороне внимательно наблюдали трое ополченцев разного возраста и звания. Это была договорённость с российским командованием. Они словно выискивали каких-то знакомых, или даже друзей. Их внимание привлек очередной солдат. В отличие от остальных он был чисто выбрит, короткая стрижка, прямая осанка.

— Слышь, сержант, вот этого молодца нам подведи, — крикнул ополченец с погонами капитана. Ему подвели осанистого парня.

— Документы. Какая часть?

— Сто тридцать шестая десантная бригада.

— Имя, фамилия?

— Крыцук, Виктор Артурович.

По документам всё сходилось, и фотография была на месте. Но капитан показал пальцем на рукав бушлата.

— Спорол, и все нитки вытащил. А след то остался.

В самом деле, это было еле видно, но на выцветшем рукаве остался более тёмный след от споротого шеврона. А если его спороли, значит, это был шеврон не армейский, а карательного батальона.

— Это не мой бушлат, мой сгорел, я этот нашёл брошенным, — заторопился пленный.

— Счас проверим, — мирно ответил капитан. Тут же два его подручных заломили пленному руки, капитан расстегнул его бушлат, а затем резким движением оголил торс парня.

— Ну, вот и всё. Врешь ты парень.

На груди пленника был выколот портрет Бендеры, а на плече эмблема "Азова".

— А врать нехорошо, — подвел итог капитан, — давай его, отведи вон в тот гараж, туда будем собирать всех этих тварей, потом увезём.

Парня отвели в здание полуразрушенного гаража. Вскоре там хлопнул выстрел, через пару минут двое ополченцев вернулись, как ни в чем не бывало. Втроём они закурили, прислушались.

— Стреляет, гад. Что у нас, заряды к гранатомётам кончились? — Спросил сержант.

— Да. Стой! Это что? Сержант, подведи-ка мне вон того бородоча!

Пленный был небольшого роста, но удивительно, даже несуразно широкоплечий, по-звериному заросший бородой и волосами, просто монах отшельник, а не военный. Капитан-ополченец долго присматривался к пленному, а тот старался не встречаться с ним глазами. Но это всё-таки произошло.

— Грицко! — Капитан как будто даже обрадовался. — Слободенко! Ну, здравствуй, сосед. Вот ведь как встретились.

— Выжил, сука, — просипел тот.

— Выжил, выжил, я, Грицко. Выполз я из той ямы, куда ты меня бросил, чтобы я там подыхал долго и мучительно, — Капитан обернулся к сержанту. — А я ведь с ним через стенку жил, Витя. В забой с ним ходил, в домино играли во дворе. А потом он возлюбил Бандеру. И мою жену. Очень она ему нравилась. Он к ней клеился стал, да только Анка моя, царствие ей небесное, ему по морде дала. А я ещё потом добавил. Вот за это он нас решил уничтожить. Знаешь, почему я выжил, Грицко. А чтобы с тобой вот так встретиться, поквитаться. Сдохнуть мог сто раз, но нет, жил, жил. И не зря, оказывается. Ну, пошли, соседушка.

Он полуобнял пленного, повёл его в гараж. Тот шёл на подгибающихся ногах, взгляд блуждал, как у пьяного. Они зашли в здание, потом грянул выстрел. Затем последовал страшный крик, стоны. Это продолжалось минут пять, потом последовал второй выстрел, крик оборвался. Остатки пленных, человек пять, ещё не зарегистрированных, поёжились. Лица у них было бледными, растерянными.

Майор вернулся, жестом попросил закурить. Руки у него дрожали.

— Отстрелил я ему яйца. Хотел чтобы подольше помучился… Потом противно стало. Добил. А что, элеватор взяли?

В самом деле, над посёлком стояла тишина. Минут через десять трое парней привели к месту регистрации девушку в военной форме со связанными за спиной руками.

— Матвей Аркадьевич! — Крикнул один из них капитану. — Вот, взяли её, с элеватора. У ней патроны кончились, пробовала бежать, но догнали. А дралась как! — Он потрогал свежий синяк. — Пришлось даже руки связать.

На вид девице было лет тридцать пять, впалые щёки, нос с горбинкой, чёрные, грязные волосы.

— Я не стреляла. Я вообще… медсестра. Вон, в кармане мои документы.

— Что ж от тебя так порохом то так несёт? — Спросил Капитан.

— А тут везде пахнет порохом.

Документы капитан вытащил, но смотреть не стал, а, потянув свитер вниз, обнажил плечо пленной.

— Ух, ты, как тебе медицинская сумка плечо то натёрла.

На плече темнел характерный синяк, набитый прикладом пулёмета.

— Делайте со мной что хотите, только в живых оставьте, — предложила медсестра. — Баб то давно у вас не было. Вон, молоденький, поди, мается. Ты хоть целованный, дитятко? Давай я тебя поцелую. Куда захочешь.

Она кивнула на одного из тех, кто привел её, судя по лицу самого юного, что ещё и не брился.

— Лёха, тебя хотят поцеловать! — Заржал один из солдат.

— Ну, кто хочет, пусть пользуется. Серёжа, — капитан поманил одного из парней, самого здорового, они о чём-то переговорили. До ушей сержанта донеслось только обрывок фразы: — Как в Чечне…

Сергей в самом деле воевал в Чечне. Он оставил автомат капитану, полуобнял девицу и повёл её в подъезд бывшей конторы.

— Тебя как зовут то, медсестра?

— Оксана я.

— Хорошая девочка Оксана. Оксана брыкаться не будет, надеюсь?

— Руки развяжи. Как я тебя ласкать то буду.

— Нет уж, хватит с нас твоей ласки.

Они зашли в подъезд, прошло пара минут, и резанул отчаянный женский крик: — Нет! Нет, не надо!

Выскочив из дверного проёма, Сергей отшатнулся в сторону, и тут же рванул звук взрыва гранаты. Из проёма полетели какие-то ошмётки. Кусок чего-то плотного ударил по губам Алексея. Он скинул находку с губы, выматерился.

— Чего ты?

— Да…

— Ему кусок п… прилетел! Поцеловала она тебя всё же на прощанье! — Понял один из солдат.

Все засмеялись, а Лёшку вырвало. Он вытер рукавом губы, кто-то подал фляжку и тот хлебнул спирта, чистого, неразведенного, закашлялся, долг и мучительно.

На одном из брифингов в министерстве обороны России начальника пресс-службы американский корреспондент спросил: — А почему у вас нет пленных айдаровцев и солдат из других нацбатальонов?

— Они доблестно воюют, и предпочитают смерть плену, — скромно ответил тот.

ЭПИЗОД 13

Чиновники Евросоюза работали в режиме сжатого времени. Списки санкций вылетали из под их принтеров, как пулемётные очереди. Не отставала и Америка. Попытки блокировать Россию на международном уровне начались с экстренного заседания ООН. Не получилось, Китай заблокировал все решения. Тогда заработал конвейер санкций. Подписывая очередную бумагу, президент Франции горько произнёс: — Найти и заблокировать активы Сизова. Господи, они что — издеваются? Это всё равно, что вводить санкции против господа Бога. Осталось найти его, или хотя бы поверить в его существование.

Все попытки экономического давления ни к чему не приводили. Росли только цены на нефть и газ, и при общем снижении цен на энергоносители Россия получала больший доход, чем прежде.

Взрыв "Северных потоков" вызвал у Сизова больше недоумения, чем злости.

— Они что там, в Европе, решили отстрелить себе яйца?

— Судя по всему, это сделали американцы. Причём руками англичан. Мы засекли разговор премьер-министра Англии и президента США в этот день. Первый поздравил второго с успешным решением проблемы, а второй поблагодарил за участие в деле, — доложил Ждан.

Адамов кивнул своей блестящей головой.

— Ещё бы. Они не зависят он нашего газа, они качают его с норвежских морских скважин.

— А что в это время делал Балтийский флот? — Спросил Сизов главу ВМФ.

Адмирал пожал плечами.

— Как обычно, готовился к параду ко дню Военно-Морского флота.

— Какому ещё параду? — Не понял Адамов.

— К обычному, ежедневному.

— Я не понял, адмирал, ты не знаешь, что у нас идёт война? Что у нас топливо и боезапас на вес золота? — Настаивал Адамов. Сизов пока молчал.

— Но у нас в планах на год стоит это мероприятие, — упирался адмирал.

Наконец подал голос Сизов.

— Больше у тебя ничто не стоит, Титов? Вот чтобы хернёй не занимался, ставлю тебе задачу. Подорвать их нефте и газопроводы от Норвегии до Англии. Кстати, — он обернулся к Ждану, — можно как-то вытащить факт этого разговора пиндосов и этой английской шлюшки в прессу?

Ждан кивнул головой.

— Уже. Как обычно, большая пресса пытается замолчать этот факт, но интернет уже гудит.

— Хорошо. Нужно ещё какое-то подтверждение этого факта.

— Мы подумаем.

— Постарайтесь, Михаил Васильевич.

ЭПИЗОД 15

Операция "Ихтиандр" началась с необычной просьбы Ждана в адрес Службы электронной разведки. Минуя Сёмушкина, он позвонил сразу Малиновскому.

— Роман Васильевич, добрый день.

— Добрый, Михаил Васильевич.

— Слушай, Рома, есть такое задание, лично от первого. Слыхал, что подорвали наши "Северные потоки"?

— Ну, я же не глухой и не слепой. Я даже работал по этому делу.

— Да, тогда вы составили список судов, с которых можно было совершить эту диверсию. А теперь нам нужно найти конкретного человека, кто это сделал. Либо водолаза, либо оператора подводного дрона, что был задействован в этой диверсии. Если сможете, найдите список команд и в них людей с подобной квалификацией.

— Что конкретно нужно?

— Имена, звания, семейное положение, адреса проживания, список привычек, особенно нехороших. Всё, что найдёте.

— Хорошо, попробуем. Сроки?

— Завтра.

На следующий день Малиновский позвонил Ждану.

— Михаил Васильевич, мы нашли всех. В этот день сразу шесть человек подобной квалификации собрали на одном судне — "Бристоле". До этого они служили в совершенно других местах. Это был первый и последний такой случай. Посылаю всё, что нашли и в личных делах, и в соцсетях.

— Спасибо, Роман! Слушай, если так дело пойдёт, то ты закончишь войну маршалом.

— Тогда уж сразу генералиссимусом.

— Генералиссимусом буду я. Хотя нет — Сизов.

— А Сазонтьев?

— Повелителем вселенной.

Следующее совещание уже было на уровне трёх человек: Ждана и начальников ГРУ и СВР.

— Хакеры наши нашли шесть человек, что могли работать над подрывом нашей трубы. Из них нужно найти одного, чтобы раскрутить его по полной. Читай, Сергей.

Начальник СВР взял в руки папку с бумагами.

— Джон Гибсби, водолаз высшей категории, тридцать два года, не женат. Большой любитель женщин, завсегдатай ночных клубов. Ирвин Донахью, водолаз, женат, четверо детей, семьянин…

После двухчасового обсуждения решено было остановиться на Джоне Гибсби.

— Как к нему только подобраться? — Озаботился Ждан. — Ловелас, холостяк, любитель пирушек.

Глава СВР покряхтел, но признался.

— Есть у меня один ценный кадр. Жалко только будет его терять, такие связи высшем обществе! Такой канал добычи информации!

— Давай-давай, жертвуй своим каналом, — тормошил Ждан. — Если это дело выгорит, то оно окупится сполна.

— Есть одна загвоздка. Агенту нужен будет спецснаряжение и ещё кое-что. А это только через дипломатическую почту. Не раньше, чем через сутки.

— Не спеши. Но и не тормози.

Джон Гибсби любил этот ночной клуб. Почему-то именно сюда приходило самое большое количество красивых женщин, и здесь он находил большинство своих сексуальных партнёрш. Водолаз с удовольствием огляделся по сторонам, в полутьме, под блеск и всплохи цветомузыки отдавались танцам сотни молодых людей. Отойдя к барной стойке, он опрокинул первую порцию русской водки. Он всегда начинал с водки, это был уже ритуал. Теперь можно было и потанцевать.

Гибсби в детстве пару лет ходил на танцы. Это у него осталось на всю жизнь — пластика, ритмика. На него заглядывались: роскошный парень ростом метр восемьдесят семь, широкоплечий, голубые глаза, русые волосы крупными волнами. А он сканировал пространство. Девушек было много, но он искал что-то особенное. За долгие годы холостяцкой жизни он изрядно пресытился девушками и женщинами всех возрастов и цветов кожи. Эта привлекла к себе внимание сразу. С такой роскошной фигурой одеть чёрное в обтяжку платье было запредельной наглостью. К тому же она была высокая, ничуть не ниже Джона. Длинные светлые волосы были распущены по плечам, и в танце она двигалась совершенно бесподобная. Гибсби уже не обращал внимания на теревшихся около его малолеток, а вполне конкретно, не прерывая танца, продвигался к незнакомке. Наконец она оказалась в зоне поражения его харизмы.

— Хай! — Поздоровался Джон. — Хорошо двигаешься.

— Спасибо. Ты тоже ничего.

Она глянула в сторону бара.

— Уже хочется чего-то выпить.

— Мне тоже.

У бара она заказала себе коктейль, он — виски. При большем свете Джон наконец рассмотрел свою новую подругу. Правильные черты лица, отличный макияж, минимум украшений — серьги в ушах да большая брошь на шее. По каким-то неуловимым признакам водолаз понял, что ей под тридцать лет, если не за тридцать. Это его устраивало. С дамами такого возраста было даже легче, чем с ломкими и капризными малолетками.

— Меня зовут Лора, — представилась она.

— Меня Джон.

— Судя по фигуре — ты должен быть спортсмен. Я знаю всех местных спортсменов из всех видов спорта. Но я тебя почему-то не знаю.

— Я офицер королевского флота, водолаз. А ты?

— О! Водолаз! Это круто. Я тоже занимаюсь дайвингом. Иногда, на отдыхе, в Египте.

— Так кто ты?

— Я тренер в фитнес-клубе. Не веришь?

— Нет.

— Тогда потрогай бицепсы.

Джон нажал на предплечья.

— Ого! Теперь верю.

— У меня хороший клуб. Свой. Там бывают женщины даже из королевской фамилии.

— А мужчины?

— Мужчин там нет. Я занимаюсь тем, что из худосочных девчонок делаю Ким Кардашьян. И из мамаш тоже. Ставлю осанку, накачиваю тренировками задницу, убираю жир на талии. Мужчины при этом не нужны, они будут только смущать дам. Ты танцевать ещё хочешь?

— Не особенно.

— Я тоже. Куда поедем, к тебе или ко мне?

— Ко мне.

— Хорошо. Надо только взять чего-нибудь выпить.

— Непременно.

Дальнейший вечер был просто бесподобным. В одном из перерывов в сексе Лора принесла ему и себе выпивку. Затем открыла свой клэтч, достала упаковку каких-то таблеток, выпила одну.

— Ты на колёсах? — Удивился Джон.

— Это сорбент, чтобы завтра не болеть похмельем. У меня завтра ранняя тренировка, и надо быть в форме. Жена наследного лорда не будет ждать, когда у тебя перестанет болеть голова.

Она хотела спрятать таблетки в сумочку, но он задержал её руку, прочитал название.

— И хорошо это помогает?

— Изумительно. Думаешь, что я сегодня налегаю на коктейли? Потому, что возмездия не будет.

Джон засмеялся и попросил: — Дай и мне таблетку.

— На твою массу нужно две. Запей. Вот так. Хочешь, я тебе кое-что покажу. Чисто по дружбе.

Лора достала свой смартфон, нашла фотографии, начала их показывать.

— Ого! — поразился Гибсби. — Это же герцогиня…

— Тсс! А вот это.

— Кто это?

— Глаза.

— Неужели!…

— Да! Без макияжа не узнать?

— Какая она страшная без грима.

— Это ещё что! Вот, смотри. Они же у меня потеют, так что макияж смываем сразу, а потом они все больше час красятся. Я держу специально визажиста для этого.

Они долго обсуждали недостатки светских звёзд.

— Только не рассказывай про это никому, — попросила Лора, убирая телефон.

— Нет, ты что! Слово морского офицера.

Потом Лора спросила: — А ты ведь не простой водолаз. Ты показывал мне свои фото в кабинете, а там было снаряжение, что я и не видела. Обычно мужчины начинают хвалиться своей значимостью, какие они крутые, какие у них должности. А ты нет.

— Я просто хороший водолаз. Только ныряю очень глубоко.

— Насколько глубоко?

— На триста. С аквалангами.

— Да ладно! Мне в Хургаде говорили, что это невозможно без специальной смеси.

— Именно так. Погоди, у меня есть видео. Сейчас я покажу.

Джон принёс ноутбук, включил запись. Там был корабль, было море, люди на палубе и Джон в водолазном костюме. А ещё цифры времени съёмок в правом нижнем углу. Перед тем, как одеть маску, Джон помахал оператору, затем взял загубник в рот и полез за борт. Уже там ему дали какой-то сложный прибор и Джон исчез под водой.

— Сложное погружение? — Спросила Лора

— Не особенно. Сто пятьдесят метров, нужно было пристроить этот маячок на газовую трубу.

— Какую трубу?

— Ну, ту, что мы потом взорвали. "Северный поток-2"

— А говорили, что его взорвали русские?

Он засмеялся.

— Нет, зачем это им. Его взорвали мы. Американцы попросили, мы сделали.

— А зачем нужен этот маячок?

— Взрывчатку закладывали подводные дроны. Но там было так темно, что они промахивались, не могли её найти. Вот я их и направил на путь истинный. И на первый поток, и на второй.

— Круто!

— Ещё бы! Меня уже представили к званию капитана второго ранга. О! Вот это наш руководитель, капитан первого ранга Генри Грин. А это мой наставник — Ирвин Донахью, классный мужик. Ему скоро на пенсию. А это уже операторы дронов: Майкл, Артур, Мэтью.

— А что за судно?

— "Балтимор".

Он отложил ноутбук в сторону, потрогал на шее девушки голубую брошь.

— Ты её не снимаешь?

— Нет. Это талисман. Он приносит мне счастье.

После этого была вторая партия секса. Затем Лора принесла выпивку, и после неё Джон уснул как младенец.

Проснулся он поздно, солнце уже вовсю светило в окно спальни. Припомнив вчерашнее, он крикнул в тишину: — Лора?

Тишина не отозвалась.

"Ах да, она же должна успеть на ранний урок фитнеса какой-то баронессы. А голова болит. Зря рекламируют те таблетки". Он прошёл в ванную и увидел на зеркале нарисованный губной помадой восклицательный знак, а рядом сердечко. Гибсби расплылся в улыбке.

"Ну, ещё бы! После такой-то ночи. Может, взять её в жёны? А что, пора уже думать о потомках. Она богатая, успешная. В сексе просто богиня. Неплохой вариант".

Он был ещё в халате, когда в дверь позвонили, и при этом как-то через чур требовательно.

— Ну, кто там ещё?… — недовольно пробормотал Джон. Глянув на экран домофона, Гибсби увидел знакомую фигуру своего командира — Генри Грина. Он открыл дверь, а потом для него начался один бесконечный кошмар. Люди в камуфляже свалили его на пол, надели наручники, приволокли в зал, бросили на диван. Затем речь начал командор.

— Джон, скажи правду. Ты застрелишься сам, или тебя придётся пристрелить?

Гибсби опешил.

— Вы про что, сэр?

— Про что? Сейчас покажу.

Незваный гость взял в руки пульт от телевизора, пощёлкал по каналам, остановился на одном, где как раз шли новости. Джон увидел своё лицо в очень необычном ракурсе, а потом то, что заставило его тело покрыться потом.

" Не особенно. Сто пятьдесят метров, нужно было пристроить этот маячок на газовую трубу.

— Какую трубу?

— Ну, ту, что мы потом взорвали. "Северный поток-2"

— А говорили, что его взорвали русские.

— Нет, зачем им это надо? Его взорвали мы. По просьбе американцев…"

А потом пошли кадры с борта корабля.

"Она стащила и ноутбук, — понял Джон. — Только зачем я так много болтал незнакомой женщине?"

Ответ на этот вопрос через два дня озвучила сама госпожа премьер-министр Англии.

— Офицера флота её величества можно оправдать. В его крови нашли следы сыворотки правды, Тиопентала натрия, — заявила она на брифинге.

— То есть всё, что он говорил, это правда? — Восхитился журналист "Берлинер Цайтунг". — Ведь под воздействием этой сывортки врать невозможно!

Премьер-министр поняла, что сморозила очередную глупость, и забормотала что-то совсем несуразное: — Нет-нет, всё, всё, что пишут в газетах неправда. Мы не подрывали эти чёртовы трубы.

Это была её последняя пресс-конференция. В тот же день она ушла в отставку.

Скандал получился грандиозный. Политики ЕС старались отмалчиваться, но на улицы вышли многотысячные манифестации с требованием наказать англичан и американцев. Кое-где сжигали флаги, как Америки, так и Великобритании. Особенно негодовали немцы.

— Мы из-за них будем этой зимой мёрзнуть! — Кричали на митингах ораторы. — Нужно наказать как этих ублюдков из-за океана, так и их подхвостных саттелитов!

А ещё через неделю начали рваться трубопроводы от норвежских нефтяных и газовых скважин. По идее в этом должны были быть точно виноваты русские. Но Володин в ответ на прямой вопрос журналистки "Таймс" ответил нагло и невозмутимо.

— Спросите об этом американского президента. По моему мнению, он решил и Великобританию подсадить на иглу своего сжиженного газа. Совести у американцев не было никогда, а лишний доллар карман всегда радует.

ЭПИЗОД 17

Через два дня после захвата первой биолаборатории на Украине Ждан и глава биологической службы вооруженных сил России генерал-лейтенант Руслан Кахадзе представили Сизову первые соображения по этому поводу.

— Они попытались уничтожить все документы, но наша разведгруппа поспела как раз вовремя, — докладывал Ждан. — Из них видно, что производились опыты по пересадке болезнетворных вирусов на перелётных птиц, тех, что зимуют на Украине, а выводить птенцов прилетают к нам.

— Что за болезни?

— Это чума африканских свиней, — сказал Кахадзе, — вспышки её возникали периодически как раз в районах около больших рек, таких как Волга или Катунь на Алтае. Это происходило каждый год по весне, и нам приходилось периодично уничтожать в этих районах всю домашнюю живность. Кроме того, найдены штаммы сибирской язвы, ещё более страшной болезни.

Сизов внимательно прочитал перевод найденных документов.

— Пленных захватили?

— Только местных. Американцы удрали сразу, как только начались обстрелы.

— Сколько всего таких лабораторий вокруг России?

— Двадцать пять. В Казахстане, Грузии, Киргизии. При этом часть из них может работать как на Россию, так и на Китай.

— Подготовьте эти документы к отправке в Китай, лично председателю Си. Им немало за эти годы досталось от Ковида. Скажите ему, что нам надо созвониться по этому поводу.

Председатель Си позвонил уже через два дня.

— Владимир, здравствуй.

— Здравствуй, товарищ Си.

— Я ознакомился с переданными от тебя документами, и убедился, что подлость наших заокеанских врагов не имеет границ. Мы подозревали их в этом и раньше, а теперь имеем полное право их наказать за смерти миллионов людей по всех земле.

— Согласен с тобой полностью. Будем требовать закрытия лабораторий?

— А стоит? Они успеют вывезти всё ценное, нужно их просто уничтожить.

— Верно. Часть из них работают как против нас, так и против вас. Нужно распределить цели, чтобы зря не тратить ресурсы.

— Я предлагаю согласовать это на уровне глав разведок и заместителей начальников Генштабов, — предложил Сизов. — Наш Колбин…

— О! Это великий воин!

— Да, он сейчас очень занят, так что думаю, он найдёт достойного офицера из своих подчинённых. И я думаю, что надо взять живыми хотя бы пару американских учёных, чтобы предоставить больше доказательств.

— Согласен. Владимир, давай теперь с тобой поговорим о нефти.

Сизов поморщился, но согласился.

— Хорошо, Си. Давай поговорим о нефти.

Почему для Сизова тема нефти была больной? В условиях всё более ужесточающихся санкций Китай становился самым большим потребителем русской нефти и русского газа. Но он требовал снижения цен на эту самую нефть по сравнению с общемировой.

Спустя два дня в Москву прилетела делегация талибов во главе с Абдуллой Мухаммедом, что по своему рангу соответствовал премьер-министру. Талибам нужно было сааме главное — пшеница. Неурожай в Казахстане, там, откуда они обычно закупали продовольствие, и очередные рекордные сборы зерновых в России подсказали маршрут передвижения этого посольства. Узнав о приезде делегации, Сизов позвонил Адамову.

— У тебя сегодня будут талибы?

— Да, в два часа.

— Когда закончите все обсуждения, задержи их. Я сам подойду. Надо им кое-что предложить.

Переговоры с делегацией талибов шли на удивление легко и просто. Россия обязывалась поставить в страну миллион тонн пшеницы, большое количество ячменя, картофеля, подсолнечного масла, сахара. Афганцы хотя и торговались, но в меру, и платили достойную цену. Когда всё было подписано и вместо шампанского подали очень хороший кофе, Адамов сказал:

— А сейчас с вами хочет встретиться наш самый главный человек в стране, глава Временного Военного совета Владимир Александрович Сизов.

Даже после перевода большинство членов делегации не поняли, что должно произойти, только начали оживлённо переговариваться, спрашивая, о чём-то друг друга.

— Что это они? — Шепнул Адамов послу Вадимову.

— Сизова почитают в Афганистане как великого воина, сумевшего противостоять американцем, и победить Японию и Китай. Это для них всё равно, что встретить живого пророка аллаха.

Сизов по такому случаю надел парадный мундир, но из всего набора наград на груди его была только звезда Героя России да обширная орденская колодка. При виде его все талибы вскочили на ноги, и начали кланяться. Приближаться и здороваться за руки Сизов не стал, подошёл к столу, и жестом показал, дескать, садитесь.

— Добрый день. Садитесь-садитесь!

Когда все успокоились, Сизов начал свою речь.

— Я рад приветствовать в Россию делегацию правительства Афганистана. Прежде всего, хочу поздравить вас с избавлением от иностранного ига. Это доказало, что воины Афганистана одни из лучших в мире, а его народ самый свободолюбивый.

— Посмотри на их лица, — шепнул Володин послу. — Их как мёдом помазали.

— Ещё бы. Такой знатный пасечник.

— Мы в курсе всех проблем вашей страны, — продолжил Сизов. — Знаем, как вы хотите их решать. И нам бы тоже хотелось принести свой вклад в дело возрождения Афганистана. Мы бы хотели предложить вам проект сверхдальнего и сверхвысокогорного нефтепровода через Афганистан, в Пакистан и Индию.

По знаку Сизова адъютант вывел на экран большой плазмы карту с нанесенной на ней трассой нефтепровода, и начал рассказ.

— Судя по нашему плану, нефть и газ пойдут не только из России, но и соответственно Туркмении и Казахстана по методу замещения. Сколько нефти они поставят вам, столько мы поставим им. Кроме этого, предполагается строительство нескольких нефтеперегонных заводов, так что у Афганистана будет свой бензин и дизельное топливо.

После того, как он закончил, неожиданно сразу заговорил глава делегации, Абдулла Мухаммед, причём на хорошем русском языке. Единственно, он иногда останавливался, словно вспоминая или подбирая слова.

— Скажите, уважаемый маршал, а заинтересуется ли Индия этим нефтепроводом? Зачем он им? У них рядом Персидский залив.

— Почему нет? Политика непредсказуемая вещь. Никто не гарантирует возникновение военных конфликтов, стихийных бедствий. Этот нефтепровод будет выгоден больше вам и Пакистану. Вы хорошо говорите по-русски, уважаемый Абдулла.

— Я учился в России, в университете нефти и газа имени Губкина. Как раз по профессии инженер нефтепроводных строительств. Неизвестно, как повёдет себя нефть на такой высоте. Но проект очень интересный.

— Я знаю, что Китай предложил построить вам гидростанцию на Вахше?

— Вряд ли это получится. Мы тогда практически лишим Таджикистан и Узбекистан воды. Они нам этого не простят.

— Да, это может привести даже к войне. Я бы предложил систему мелких гидростанций, на небольших реках. Такой проект разработан для нашего Кавказа и Сибири и должен заработать и в ваших местных условиях.

Переговоры длились более двух часов. Напоследок Сизов сфотографировался с членами делегации. Чтобы не выглядеть коротышкой по сравнению с рослыми афганцами он сел в кресло, а все талибы скопились вокруг него.

Уже в своём кабинете Сизов сказал Адамову: — Умный мужик этот Абдулла. А Ждану надо выговор объявить. Не знать, что глава кабинета министров учился в России! Я почувствовал себя дураком.

— Вы думаете, мы сумели заинтересовать их?

— Заинтересовать да. Топливо — первый дефицит в Афгане. Всё это будет трудно, и не уверен, что воплотиться в жизнь. Но главное не это. Главное найти себе союзника там, где и не сильно ждёшь. А Ждану всё таки надо влепить по полной.

ЭПИЗОД 20

Томас Смит вышел за пределы периметра, напевая что-то легкомысленное. Смена кончилась, впереди два дня выходных, он уже наметил себе программу на эти дни. После того как он выспится и поест в любимом грузинском ресторанчике, Томас поедет к Наташе. У него с прошлого раза остались презервативы и пара таблеток "Виагры". Что делать, с этой украинской девахой по-другому было нельзя. Она, в отличие от других проституток, не имитировала оргазм, а добивалась его долго и упорно, чем и нравилась Томасу. А он уж в этом, как врач, разбирался. Он отъехал с километр от места работы, когда увидел впереди полицейскую машину со включенными мигалками и несколько человек в форме рядом. Обычно машины с его розовым пропуском под стеклом не останавливали, но в этот раз взмахи жезлов были очень требовательны и Томас остановился. Опустив стекло, он спросил: — В чём дело? Меня не положено останавливать.

— Сэр, я понимаю, но впереди произошёл обвал, и мы ждём, когда подойдут бульдозеры и его ликвидируют.

Томас в самом деле расслышал какой-то шум, и скривился от досады.

— Это надолго?

— Часа на два. Отгоните машину на обочину.

Выругавшись, Томас отогнал машину чуть назад, припарковал на обочине. Затем он вышел из автомобиля и, закурив, подошёл к полицейским. В форме полицейского был только один, на двоих был армейский камуфляж.

— Никто не погиб? — Спросил Томас полицейского.

— Нет, только один автомобилист пострадал.

— Кто?

— Вы.

Полицейский улыбнулся, а затем Смит потерял сознание от крепкого удара по шее. Пока он пребывал в принудительной нирване, лже-полицейские потрошили карманы Смита и машину американца.

— Томас Смит. Заместитель главного врача, — прочитал один из них. — То, что надо. Пакуй его.

— Тут какие-то документы, — подсказал парень, открывший кейс доктора.

— Какой-то отчёт. Берём. Забирайте доктора, а мы пошли. Слушай… А открутика с его машины номер. Да слегка помни его.

Машину доктора столкнули в ущелье, самого его утащили куда-то в заросли. Руководитель диверсионной группы, тот самый, что был одет в полицейскую форму, коротко переговорил с остальными членами спецкоманды. По плану всё должно было произойти совершенно по-другому. Они подорвали склон, чтобы никто не смог проехать к лаборатории. Но вызванный ими обвал неожиданно заблокировал полицейский патруль, по странному стечению обстоятельств оказавшийся в этом месте. Именно это подсказало другой ход развития операции. Тем более, что ненужных машин в этом месте не было — дорога был тупиковая, и проложена специально для этой лаборатории. Так что они быстренько ликвидировали полицейских, вот только все они оказались маломерками и только один из спецназовцев сумел влезть в мундир грузинского стража порядка.

Через пять минут к воротам лаборатории подъехала всё та же полицейская машина с тем же составом.

— Какого хрена им надо, — пробормотал начальник караула Гиви Кавторадзе. — Мы им не подчиняемся.

Но тут полицейский вытащил из салона автомобильный номер и показал его тёмному зрачку видеокамеры.

— Это номер Смита! Что-то случилось! — Сразу определил Гиви.

— Э-э, тут полчаса назад был обвал, — подсказал его напарник. — Я тебе тогда сразу сказал. У нас в селении они часты. Я звук обвала сразу узнаю.

— Если он попал под него, то это плохо.

Гиви выскочил из караулки, открыл калитку в воротах. Первое, на что он глянул, был номер. Затем он перевёл взгляд на лицо полицейского и схватился за кобуру. У этого грузинского полицейского было слишком славянское лицо. Вытащить пистолет он не успел, выстрел в упор оборвал его жизни. А в калитку уже ворвались трое напарников лже-полицейского. К своему несчастью напарник Гиви бросил пульт и вышел на крыльцо дежурки. Он не понял, что произошло, а просто растелился на крыльце с красной дыркой в голове. В эти же секунды расстались с жизнью трое парней, что стояли на угловых вышках. Четвёртый в это время, оставив автомат на вышке, мирно обрезал виноградную лозу, вившуюся прямо по колючей проволоке. Он, конечно, был самым безобидным из всех охранников, но избежать всеобщей участи ему не удалось. А в лабораторию уже втекал поток людей в камуфляже и со строгими противогазами на лицах. Они врывались в кабинеты и стреляли во всех, кто там был. В самой строгой, секретной части лаборатории стояли хитрые замки с устройствами сканирования ладони и глаза. Выломать их не было возможности, тогда их просто подрывали небольшими зарядами пластита. Через пятнадцать минут на станции не осталось ни одного живого сотрудника. Двое членов команды потрошили сейф заведения, ещё один внимательно исследовал ёмкости с многочисленными штаммами, откладывая самое интересное в специальный кейс для такого рода поклажи. Ещё пять минут ушло на то, чтобы по всей территории лаборатории разместить заряды взрывчатки. Двое диверсантов посетили гараж базы и, позаимствовав две канистры бензина, равномерно разлили его по полу здания. Ещё через десять минут на площадку перед базой приземлился Ми-8. Загрузившись, и не забыв, прихватить трофеи и пленного они взлетели, и уже с небес глава группы нажал на пульте кнопку подрыва. Взрыв был замечательный, объемный, красивый, ослепительно яркий внутри с темной бахромой окантовки. Парни не выдержали и заорали что-то восторженное, хлопая в ладоши. Пользуясь ущельями и низинами между гор, вертолёт покинул территорию Грузии.

В тоже самое время по всей Евразии были уничтожены все лаборатории США на территории более чем десятка государств. Уничтожали их равномерно, разнообразно и безжалостно. Как и в Грузии, китайский спецназ выкрал из Киргизии двух американских специалистов, дабы предоставить их миру. Все остальные попали под ливень бомбёжек с воздуха. Так на самую большую базу в Казахстане, площадью пять гектаров, сбросили "Папу всех бомб". Часть лабораторий удостоилась попаданию крылатых ракет. Предпочтение отводилось зарядом с термоболическим эффектом, дабы сжечь проклятое творение дьявола. Американцы подняли, было, вой по поводу нарушения суверенитета и уничтожения имущества США. Они настаивали на том, что вся эта адская кухня была предназначена для того, чтобы выработать необходимые для этой местности прививки и лекарства. Но рассказы Смита и двух его коллег захваченных китайцами, показали, что это совсем не так. Все трое упрямились, говорить не хотели, но хорошо доза "Тиопентала натрия" убедила их, что врать нехорошо. Грузия долго верещала о своей обиде, о погибших гражданах, требовала материальную компенсацию. Наверное, именно поэтому их наказал бог эпидемией ящура, скосившей половину скота в этой части страны.

Больше всех возмущался президент незалежного Казахстана. Он даже попробовал звонить Сизову, выкатывать свои претензии. Но Диктатор ответил коротко: — Ты, по-моему, ничего не понял. Ты усидел с нашей помощью, в кресле во время бензинового бунта? Хочешь, чтобы мы подняли цену на бензин на семьдесят процентов? И мы уже спецназ не пришлём. Он нам сейчас на Украине нужен. Всё понял?

Казах заткнулся. Другие главы стран содружества, узнав об этом "дружеском диалоге", были более мягки в своих претензиях. Дескать, чего сразу так, мы бы сами их выгнали. Но, уж если случилось, то ладно. Нам бы кредиты не помешали.

Зато Китай устроил из всего этого настоящее шоу. Кроме Киргизии и Таджикистана он уничтожил все подобные лаборатории в Таиланде, Вьетнаме, Лаосе. А товарищ Си обратился к стране с короткой речью.

— Китай очень сильно пострадал от американского Ковида. Но теперь мы наказали тех, кто придумал и распространил его в нашей стране. Мы уничтожили все близлежащие лаборатории, всех этих приспешников дьявола. Я хочу вас заверить, что мы и дальше будем заниматься борьбой с биологическим оружием во всём мире.

Китайцы демонстративно, прилюдно казнили обоих американце. Всё это демонстрировалось в прямом эфире. Шок в администрации США был таким, словно кто-то посмел у них на глазах наложить кучу дерьма в Овальном кабинете Белого дома. Казнить граждан Америки, великой и могучей страны! А война с лабораториями продолжалась. В течение месяца силами местных повстанцев были уничтожены три лаборатории на территории Африки, две в Латинской Америке. Это было совсем несложно, и стоило небольшого вклада валютой, оружием и боеприпасами для повстанцев. А ещё в самой США, в разных районах страны, были убиты восемь учёных, работавших по этой же программе создания новых болезней. Все это воспринималось в мире под дружное "Ура". Показания Смита и его коллег были хорошо растиражированы в интернете, и хотя Цукерберг пытался уничтожать всё, что противоречило политики администрации США, информация тут же появлялась снова, спасибо СЭР, отделу "П" (Пропаганда). Скрепя зубами, про это начали говорить и в СМИ. Чиновники из госдепа и Пентагона признавали, что такие лаборатории были, но делали упор на то, что это была чисто научная программа, и никто не старался уничтожить большую часть человечества. На этом фоне в США поднялось движение, требующее расследования происхождения КОВИДа и выплаты многомиллиардной компенсации родственникам погибшим от этой искусственной болезни.

Так что, большая часть человечества приветствовала эту программу борьбы с тиражированной смертью. При этом в самой Америке против были семьдесят процентов населения страны. Программу пришлось прикрыть. И не из-за мнения большинства. Правящему меньшинству всегда было ни неё плевать. Просто учёные, занятые в этих проектах начали увольняться, а на их место никто из биологов не спешил устраиваться.

— Да идите вы задницу! — Выразил общее мнение один из вербуемых. — Работать на вас и ждать, когда тебя прихлопнут китаёзы или русские? Нет уж! Сами колите своих мышей.

ЭПИЗОД 22

Запад не оставлял попыток хоть как-то помочь своим верным шакалам. Как-то Сизову доложили: — Через Румынию должны поставить партию танков. Собрали старые танки со всех стран бывшего Варшавского договора и везут их на Украину.

— И как они пойдут?

— Через мост, около Белгорода-Днестровского.

Сизов посмотрел на Сазонтьева. Тот, как никогда раньше, выглядел усталым.

— Какие предложения, Главковерх.

— А что тут думать. Пустить этот эшелон в Дунай вместе с мостом.

— Хорошо.

Так и поступили. "Калибр" ударил в опору моста как раз в тот момент, когда по нему шел состав с танками. Еще один мост с эшелоном боеприпасов завалили в реку на Польской границе. После этого большинство машинистов стали просто отказываться водить поезда в незалежную.

Вскоре Сизову доложили, что американский миллиардер Маск Илон хочет поставить украинцам несколько тысяч приёмников мобильного интернета. Это позабавило Сизова. Чуть подумав, он решил: — А найдите как мне телефон этого Илона.

— Там сейчас ночь, — напомнил Ждан.

— Это проблема?

— Да нет, сейчас попробуем.

Ждан набрал номер Малиновского.

— Роман Васильевич. Привет. Слушай, можешь найти телефон Илона. Да-да, Сизов хочет с ним поговорить.

— Попробуем.

У Романа в кабинете как раз находилась Лера.

— Слыхала?

— Слыхала. Ну-ка отскочь.

Роман отъехал на своём стуле в сторону.

— Он, по ходу, спит. Телефон выключен, — сообщила Лера.

— Включить можешь?

— А то! Если бы у него был старенькая кнопочная "Моторолла", то хрен бы это прошло. А это же смартфон, да навороченный. Ух, ты! Сделан, явно по заказу. И защита хорошая. Рома, я cебе такой же хочу.

— Ты же знаешь. Никаких смартфонов на работе!

— Да знаю. Вот так.

Когда отчаянно затрезвонил его смартфон, Маск подумал: "Какая тварь звонит в три часа ночи?"

Затем он вспомнил, что отключил смартфон. Маск посмотрел на экран, но номер не высвечивался.

"Странно".

— Алло? Кто это?

— Илон, с вами будет говорить глава России Владимир Сизов.

— Что за шутки?

В ответ в трубке заговорили по-русски, мало того, на экране действительно показалось хорошо знакомое миллиардеру лицо.

— Илон, это Сизов. У меня вопрос — на какой высоте летают твои спутники?

Тут же этот вопрос перевели Маску на английский.

— От ста шестидесяти километров, — сказал он в ответ.

— Всего то. А ты знаешь, на какую высоту поднимаются ракеты "С-400 — ТРИУМФ"?

— Пятьсот километров.

— Правильно. Вот теперь и думай.

Смартфон отключился. Ещё пару минут миллиардер смотрел на чёрный экран телефона, словно стараясь понять, было это всё или ему приснилось. Ему припомнилось и другое. То, как во время югославского конфликта русские одной ракетой, боеголовку которой специально в издёвку наполнили гвоздями, ликвидировали большую часть американских спутников слежения. Часть этих гвоздей до сих пор летала по своей орбите.

Потом Илон набрал номер своего зама по связи с прессой.

— Джо, недоброе утро.

— Шеф, какое утро? Ещё ночь.

— А для нас утро. Ты подготовил пресс-релиз по передачи приёмников для Украины?

— Да, сегодня выстреливаем.

— Отменяй всё.

— Как отменяй? У вас брифинг по этому поводу в десять утра. Будут телебригады со всех каналов, журналисты всех самых влиятельных газет.

— Я сказал — отменяй!

— Шеф, что случилось? Вас перекупили? Или напугали?

— Скорее второе. У тебя когда-нибудь включали дистанционно выключенный смартфон?

— Н-нет.

— А у меня включили. И один человек сказал, что если я передам приёмники украинцам, то им нечего будет принимать.

— Это как? Почему?

— А потому, что "Скайлинка" просто не будет.

— И кто же это у нас такой всемогущий? Кто ему разрешит?

— А это догадайся сам. Он никого спрашивать не будет. Он никого не спрашивает, а делает, как хочет. Так что отменяй.

Главный по прошиванию мозгов журналистов все же нашёл выход из непростой ситуации. На пресс-конференции он развёл руками:

— К сожалению, мы не сможем поставить наши станции войскам Украины. Нам сделали предложение, от которого мы не смогли отказаться.

— Вас перекупили? — Крикнул из толпы один из самых рьяных репортёров.

— Нет, скорее запугали.

— И вам не стыдно? В то время, когда миллионы ни в чём не повинных людей страдают и умирают на Украине, вы проявляете трусость! — Буквально заверещала украинская журналистка.

— Мадам, вы пользуетесь нашей системой "Скайлинк"?

— Конечно. Это очень удобно.

— Так вот представьте, что если мы поставим станции Украинским войскам, то не будет самого "Скайлинка". Брифинг окончен.

ЭПИЗОД 24

С началом войны в России началось то, что всегда происходит в стране в случае кризисов — народ кинулся в магазины, снося с полок гречку, сахар, туалетную бумагу. Цены взлетели вверх, и в народе тут же началось брожение. Жалобы на этот беспредел полились в администрацию ВВС и личную канцелярию Сизова. На очередном заседании Временного Военного совета он спросил Адамова.

— Вадим Евгеньевич, что у нас происходит с продуктами? Чего такой ажиотаж?

— Я считаю, что это от глупости нашего народа. Наш народ почему-то считает, что если кризис, значит, непременно из магазинов исчезнет гречка и сахар. Сколько у нас было кризисов, и каждый раз одна и та же история! Наберут дефицита по бешенной цене, а потом смотрят на полки магазина и зубами щёлкают от досады.

— А на складах то всё есть?

— Да есть! Мы уже и по "ящику" эти склады показывали, и в интернете выкладывали. Бестолку! Пока дураки все свои деньги не спустят, этого не остановить.

— А цены откуда такие?

— Вот с ценами можно повоевать. Торгаши её повышают без всякого основания.

— Займись, Вадим. Надо показать, что правительство думает о народе.

— Займёмся.

Руку поднял Фокин. Он передал через соседей Сизову некий список.

— Это что? — спросил тот.

— Это деятели культуры, что уехали из страны и сейчас обливают её грязью. Есть предложение лишить их всех званий, пенсий, выплат, реквизировать счета в банках и недвижимость. Перестать выплачивать авторские гонорары. Но главное — лишить российского гражданства.

— Ну, нормально… — начал, было Сизов, но его прервал Ждан.

— А вот этого не надо!

— Чего этого? — не понял Фокин.

— Не надо их лишать гражданства.

— Почему? — Удивился Фокин.

— Пока они наши, мы можем их привлечь к суду. Ну, мало ли, где они будут пробегать, рядом с границей. А там их упакуют, и в мордовскую зону.

— Да у них и так двойное гражданство!

— Да и хрен с ними. Хоть тройное. А если лишить их нашего гражданства, то они станут иностранцами и это будет скандал, если мы упакуем, допустим, гражданина Израиля Максима Палкина.

— Логично, — согласился Сизов, — а эти их дома и дворцы можно отдавать детским домам и прочим таким учреждениям.

— И насчёт активов это тоже хорошо, — согласился и Адамов. — Нам денюжки нужны. Ой, как нужны. Цены на нефть падают, эти придумали какой-то потолок цен. Китай и Индия и так покупают за полцены.

— Ждан, у нас есть что в загашнике?

Тот ухмыльнулся.

— Думаем. Есть несколько предложений, но это потом. Обсудим с глазу на глаз.

Совещание закончилось. Буквально на следующий день Адамов созвал видеоконференцию директоров самых крупных сетевых магазинов страны: "Магнита", "Перекрёстка", "Пятёрочки" и десятков других.

— Господа, правительство считает, что в условиях нашего времени непростительно так сильно задирать цены на продовольственные товары. Вы подняли цену на сахар, гречку, муку, и даже соль. В стране всего этого в избытке, и причин для столь резкого роста цен нет. Я предлагаю вам снизить цены на всё, что вы подняли. Иначе придётся задействовать все механизмы антимонопольного комитета.

— И что вы нам сделаете? — Спросил один из виртуальных собеседников Адамова, молодой парень в сером костюме с через чур правильно уложенными волосами. Было полное впечатление, что он их набриолинил.

— Просто лишим вас этой самой прибыли. Получите миллиардный доход — оштрафуем на два миллиарда.

— А если мы не подчинимся? — спросил всё тот же молодой человек с явно импортным акцентом.

— Тогда реквизируем всю торговую сеть и передадим российским предпринимателям.

— Это незаконно. Наша сеть принадлежит голландской фирме, и она работает по западным стандартам.

— Но вы работаете в нашей стране, значит должны выполнять наши законы.

— Если вы национализируете наши магазины, то у вас будет на полках картошка да репа. Ваши люди забудут вкус бананов и ананасов.

— То есть, вы не собираетесь следовать нашим советам?

— Нет. Тем более, что гречка и сахар у нас подходит к концу. Завтра их уже не будет на полках.

Адамов развёл руками.

— Не пожалейте потом. Срок выполнения наших предложений — три дня. Потом начнутся санкции, причём конкретно к вам, затем руководителям местных супермаркетов и других ответственных лиц. Сразу предупреждаю — мало не покажется. Будете жить в долг, и очень долго.

Адамов, даже улыбнулся своему невольному каламбуру. Окончив видеосессию, он спросил министра торговли: — Это что за хрен там выступал не по делу?

— Филл Миронофф, родился в Голландии, но его родители выходцы из России.

— Надо к нему присмотреться. Что-то он мне не понравился. Больно наглый.

Опасения Адамова были небеспочвенны. Сразу после видеосовещания Миронофф приказал убрать с прилавков его сети гречку, сахар и соль.

— Зачем? — Спросил его заместитель.

— Если товары исчезнут у нас, то паника усилится, и в других сетевых магазинах быстро сметут и гречку и соль. Ну а потом мы выкинем свои товары по бешеной цене.

Хитроумный план нового голландца не был приведён в жизнь. Товары убрали, но именно заместитель Мироноффа позвонил куда надо, приехали следователи, телевизионные бригады и сняли сюжет про то, как работники гипермаркетов прятали по подсобкам и складам дефицит. В тот же день "нового голландца" арестовали, а в адрес центрального офиса было отправлено предупреждение о последствиях противоправных действий своих сотрудников. После этого главы всех остальных торговых сетей решили не связываться с военной администрацией страны и опустили цены на дефицит до прежних пределов. Ну, почти до прежних.

Больше всего от этой акции пострадали владельцы мелких торговых точек, в большинстве своём выходцы с Кавказа, что нещадно закупались гречкой и сахаром в надежде на ещё больший рост их цены. Народ покупал у них товар либо по большой глупости, либо по нужде, когда к ужину в доме не оказалось соли и сахара, а добираться до супермаркета не было ни времени, ни желания.

ЭПИЗОД 27

Спустя две недели в Армению с гастролями прибыла дружная бригада беглецов из России. Здесь были два певца, одна певица, а, вести концерты должен был очень популярный комик и бывший телеведущий Максим Палкин. Их встретили как подобает — с цветами, лимузином, ажиотажным эскортом корреспондентов. Но счастливые улыбки артистов закончились уже в гостинице. Сидя в ресторане, они негромко обсуждали текущие проблемы. И весь их негатив был направлен в сторону продюсера принимающей стороны Ашота Геворкяна.

— Нет, Ашотик, спасибо тебе за гастроли, но за те десять кусков, что мне полагается, я раньше пел минут десять, — возмущался певец с кавказской внешностью.

— А корпоративы? Ты обещал нам пару корпоративов? — Настаивала певица.

— Коропоративы будут, но там цены маловаты, — признавался Ашотик.

— Насколько малы? — Ввязался в разговор комик.

— По паре тысяч долларов.

— Да я рот не открою за такую цену! — Возмутился Палкин. — Мне семью кормить надо, между прочим.

Геворкян развёл руками:

— Ну, если бы приехала Сама, то она залы бы собрала, и не раз. А пока с этим проблемы. У нас тоже идёт война с азерами. Народ обнищал, а местные олигархи не в пример русским жадноваты. Вся надежда на рекламу и низкие цены на билеты. И то они не сильно идут.

— Что ещё и билеты не все проданы? — Возмутилась певица.

— Да нет, проданы, процентов на девяносто. Так что ваши деньги вы получите. Это я не получу своих денег.

Ашотик жалобно вздохнул, но никто из сидящих за столом не выразил ему сочувствия.

Придя в номер Максим позвонил жене, рассказал о жадности местных жителей, выслушал голоса детей. Он ещё немного поработал с ноутбуков, готовясь к завтрашнему выступлению. Новые шутки в его голову не пришли, так что он решил отложить всё утро. Уже в пижаме он отправился в спальню, но тут в дверь его номера тихонечко постучали. Можно было не отвечать, но комик заинтересовался. Он заглянул в дверной глазок и увидел совершенно выдающееся декольте.

— Кто там? — Спросил Макс.

— Сюрприз от Ашотика, — пропел дивный женский голос.

"А почему бы и нет? Я уже месяц без женщины, — решил Макс. — Пора выпустить пар".

Он открыл дверь, сделал шаг назад. В номер вплыла совершенно бесподобная девица, на голову выше комика, с выдающимся бюстом и не менее выдающимися бёдрами. Она проплыла мимо артиста, тот невольно посмотрел вдогонку, и… Потерял сознание.

Очнулся Макс в самолёте. То, что это был самолёт, не было никакого сомнения. Этот надсадный звук двигателей и мелкая дрожь корпуса были неповторимы. Но всё остальное было ново и неприятно. Во-первых, он лежал на удивительно жёстком полу вниз лицом, во-вторых, руки его были связаны за спиной, а в-третьих — что-то, похожее на ботинки упирались в его спину и задницу. Причем не одна пара. Владельцы ботинок вели мирный разговор: — Как думаешь, отпуск нам за это дадут?

— Да вряд ли. Война, всё же идёт. Благодарность запишут в личное дело и всё.

— Нет, как это благодарность? Операция за пределами страны, с особым риском.

— Да каким риском? Риск у нас был один — захлебнуться слюной при виде Лоркиных сисек.

— Глядя на неё не только слюной, тут спермой захлебнёшься!

Они засмеялись, и почему-то именно этот смех вызвал у их пленника острый приступ тоски по своему будущему. Да так, что захотелось выть.

Комика вывезли на транспортном самолёте с российской военной базы Гюмри. Расследование дела шло месяц, сам процесс три дня. Палкин получил пять лет лагерей общего режима.

ЭПИЗОД 30

Чем больше съёживалось пространство незалежной Украины, тем быстрее и больше её пытались снабдить оружием. ВКС России пришлось уничтожить почти все мосты через реки, по которым пытались поставлять войскам оружие и боеприпасы. Время от времени украинцы восстанавливали разрушенные аэродромы, чаще используя гражданские площадки, но их быстро уничтожали. Иногда вместе с находившимися там грузовыми самолётами стран НАТО. Особенно усердствовала в этом США. Самую большую партию оружия должно было доставить судно "Кэрри", огромный сухогруз, едва ли не самый большой в своём классе. В её трюме разместились десятки бронетранспортёров "Брэдли", системы залпового огня "Хаммарс". И двадцать зенитных комплексов "Пэтриот". Увы, до порта назначения Гданьск судно не дошло. Затонуло в районе Саргассова моря. При этом экипаж не смог подать сигнал "Мэйдей". Подводная лодка класса "Щука" сначала заглушила все сигналы с "Кэрри", и только потом пустила торпеду. Было это ночью, и три выживших члена экипажа так и не поняли, отчего взорвалось и затонуло их судно. Они в это время спали, и лишь волей случая всех троих взрывом выбросило из каюты в море. То, что судно потопили русские, было понятно всем. Но и Володин, и глашатый министерства обороны Кошкин делали большие глаза и твердили: — Это не мы! Ей богу не мы. Это же Бермудский треугольник, что вы хотите?

Когда российские войска уже стояли под Житомиром, произошло то, чего долго ждал Сизов. Польша ввела свои войска на Украину. Это произошло во многом вопреки воле руководства ЕС и НАТО. И те и другие опасались, что из-за конфликта с Польшей им придётся вступиться за неё по всем подписанным ранее договорам, а это уже была большая война с возможностью применения ядерного оружия. Они тормозили Посполиту всеми возможными средствами, но Варшавские политики были настроены резво и самоуверенно.

Когда на улицах Львова появились танки с белыми орлами на боках, встречать их высыпало всё население столицы Галитчины. Счастливые горожане кричали "Ура" во всю глотку, махали руками, платками и другими головными уборами, на броню летели букеты цветов. Мэр Львова торжественно вручил ключи от города командующему мотострелковой дивизии. Эйфория длилась до вечера. Горожане уже не опасались бомбардировок российской авиации или прилёта крылатых ракет. Вовсю заработали парковые аттракционы, на танцплощадках зазвучала музыка. В том числе много народа гуляло на улице Бендеры, рядом с его памятником. На лёгкий бронетранспортёр типа БРДМ-2 никто особо и не обратил внимания. А тот развернулся, из него выпрыгнули пятеро молодых солдат. Офицер, выбравшийся из кабины, что-то приказал им. Солдаты распутали притороченный к боку броневика трос, растянули его. Один из военных ловко забрался на пьедестал памятника Бендере, накинул на шею скульптуры петлю, спрыгнул вниз. Только теперь зрители начали догадываться, что задумали поляки.

— Вы что делаете?! — Закричала истеричного вида дамочка лет сорока. — Прекратите счас же! Это варварство!

— Эй, в самом деле! Вы с ума сошли? Это памятник нашему национальному герою? — возмутился молодой, длинноволосый парень

— Курва он и палач, — заявил офицер и махнул рукой водителю. Тот нажал на газ. Парень, кричавший о том, что Бендера герой, решил и сам побывать в этой стадии жизни. Он забежал перед бронетранспортёром и бросился на землю. Он не учёл одного — водитель в это время смотрел не вперёд, а вправо от себя, на офицера, и когда памятник упал на асфальт, машина дёрнулась и переехала протестующего. Тот заорал от боли, толпа от ужаса. Обо всём происходящем успели сообщить мэру города, тот был недалеко и успел к самому финалу события. С ним был всё тот же польский генерал.

— Зачем?! Зачем вы его снесли?! — Бушевал чиновник. — Бандера наш герой.

— А для нас он палач и никаких памятников ему не будет. Юзик, тут недалеко есть памятник Шухевичу. Займись и им.

— Я понял, господин генерал.

Глава администрации упрямо поджал губы:

— И всё равно вы зря это сделали. Вы уйдёте, мы восстановим все памятники героям УПА.

В ответ генерал захохотал.

— Пан Владлен, вы такой наивный. Мы не собираемся никуда отсюда уходить. Львов — это исконно польские земли. Кстати. Через час приедет новый мэр, сдадите ему дела.

Вслед за поляками границу пересекли войска Венгрии и Румынии. Между ними даже произошло боестолкновение в районе Черновцов.

А вот сражения войска польского и российского не произошло. Командиры двух авангардных групп нашли друг друга сначала в эфире, а затем уже в личной встрече определили черту размежевания.

— Ну, вот теперь вопрос о территориальной целостности Украины автоматически отпадает, — заметил довольный Володин на очередном брифинге. — Нет больше такой страны. И не мы в этом виноваты.

ЭПИЗОД 32

Отдел "В" службы внешней разведки был не единственным, кто активно работал по противнику в интернет сети. Самой интересной была работа отдела "П" — пропоганда. Возглавлял её весёлый тридцатипятилетний парень в очках и с избыточным весом — Вадим Дмитриев. Отдел курировал сам Фокин, и в этот раз он прибыл в центр с очередными задачами, и заодно проверить, что получилось из задуманного в прошлый раз.

— Ну, что, Вадик, как наши успехи? — Спросил Фокин.

— Более чем. Нашли запись беседы Байдена с французом, чуть поправили разговор и вот что получилось.

На экране монитора появилась запись, как президента двух стран сидят на одном диване и ведут какой-то расслабленный диалог.

"— Надо дать Зелёному еще денег. Лично ему. Пусть у парня будет чувство долга, что он должен положить всю свою сраную Украину, но зато потом будет жить в раю.

— Он уже миллиардер, — заметил француз.

— Нет, он много тратит на наркоту. Кокс в его стране очень дорог. Мы завозим ему его мешками, но Зелёному все мало.

— Вы ещё и заставляете его за него платить?!

— Ну да.

— Да, он, оказывается, совсем дурачок."

И президенты дружно засмеялись.

— Как тебе? — Спросил Вадик.

— Класс! О чём они говорили на самом деле?

— О бабах. Оба признавали, что сейчас женщины уже не такие красивые, как в их молодости.

— Впечатляет. Ещё что интересного есть?

— Есть. Похоже, мы нашли место, где в этом году будет собираться Бильденбергский клуб.

— Да ты что! И где?

— Австрия, Альпы. Городок Альбахцейт, отель "Куин".

— Как узнали?

— Его зафрахтовали на три дня, имён постояльцев неизвестно. Но судя по потокам миллиардеров из Америки, Англии и Азии, все они двигаются на своих личных самолётах именно сюда. Похоже, начнут они послезавтра. Вот посмотри карту.

Схема перемещения самых богатых людей мира сейчас походила на сетку паутины. Фокин не удержался и высказался по этому поводу.

— Пауки ткут свою паутину.

— Похоже!

— Хорошо, надо подготовиться сообщение, не от нашего лица, выявить имена всех собравшихся. Предупредить антиглобалистов. Но объявить это уже когда они начнут работу. Анархисты и антиглобалисты успеют туда подъехать, а вот чтобы они оттуда не успели сбежать. Как, кстати, наши успехи на антиковидном фронте?

— Можно сказать, полная победа. Цукерберг не успевает удалять неугодный контент, как мы готовим новый. Информация передаётся по цепи, и бороться с ней невозможно. А в остальных сетях там всё просто — сообщества, группы противников этой заразы. Эту троицу: Сороса, Фраучи и Гейтса называют не иначе, как убийцами.

— Надо придумать что-то особенное! Яркое!

— Сделаем!

Вадим Дмитриев придумал нечто действительно забористое. В старых записях он нашёл, как к отелю "Куин" подъезжали несколько реанибилей, из них выходили люди в защитных костюмах. Было это два года назад, тогда отель санировали после вспышки гриппа. Но в этот раз всё было подано совершенно в другом виде. Популярный ведущий "Фокс — ньюс" Стив Андерсен выступил с сенсационным сообщением.

— Как стало известно нашим корреспондентам, в Альпах открылась очередная сессия Бельденбергского клуба. Состав участников впечатляет. Сейчас вы видите список участников этого тайного форума. Но даже не это удивляет, а вот эти кадры.

Последовала запись прибытия санитарной бригады.

— Неужели кто-то из прибывших заболел серьёзной болезнь, для которой потребовался такой медицинский кортеж? Но есть другая теория. По непотверждённым данным на форуме будет предложена программа продолжения искусственного заражения новыми смертоносными вирусами. А для того, чтобы обезопасить себя от этой заразы были разработаны новые вакцины. Именно для производства вакцинации и прибыли в отель "Куин" медики. С одной стороны это кажется фантастикой, но следует заметить, что с начала эпидемии Ковида ни один из членов Бильденбергского клуба не умер от этой болезни. Умерли трое, но всем им было за сто лет, например тот же Дэвид Рокфеллер. Так что такая теория имеем право на существование.

Среди тех, кто смотрел это сюжет, был военный пилот Австрийских ВВС Альберт Шольц. Это был внушительных габаритов мужчина сорока лет. Его монументальная фигура и скульптурной резки лицо источали уверенность и надёжность. Всю дорогу до аэродрома Альберт продолжал смотреть новости по закреплённому на панели автомобиля смартфону. Там уже показывали кадры с атакующими полицейские заслоны антиглобалистами. На их плакатах было написано только одно слово: "Киллеры", то есть убийцы.

Шольц приехал на аэродром на два часа раньше своей смены, но это никого не удивило. Пилот был очень ответственным и дотошным человеком. Получив полётное задание, он отправился к ангарам, коротко переговорил с обслуживающими его самолёт механиками и ушёл переодеваться. Через три часа пара "Тайфунов" поднялась в воздух. В этот раз Шольц предложил напарнику: — Курт, сегодня ты ведущий.

Тот удивился.

— Чего это?

— Учись. У меня срок службы кончается, возраст. Скоро буду возить вокруг Вены бизнеследи на "Сеснах".

Курт засмеялся.

— Давай меняться. Может я, наконец, найду себе даму с деньгами и буду до конца дней пить пиво в подогреваемом бассейне. Кстати, я не понял, что за странное задание сегодня? Зачем нам надо кружить над этим районом?

— Так ты не понял? Там собрались самые богатые люди мира. А вдруг кто пошлёт в их сторону вертолёт с бомбами или дрон со взрывчаткой. Вот мы их и должны сбивать.

Курт присвистнул: — Ого! Так для этого у нас полный боезопас?

— Конечно.

Они летели по заданному курсу, чуть левее "Куин". Было видно, что над ним неподвижно висит вертолёт, ещё двое крутились ниже, там где протестующие пытались прорвать кольцо оцепления.

— Вот это свистопляска над "Куин"! Три вертолёта, куча полицейских.

— А ты что, совсем не смотришь новости?

— Нет, мне не до этого. Я вчера подцепил такую девчонку, что не спал всю ночь. Сейчас держусь на одном кофе.

Они развернулись на обратный курс.

— Курт, сейчас я тебе дам команду, и ты выполняй её, — предложил Шольц.

— Какую?

— Катапультируйся.

Курт опешил.

— Чего?

— Я приказываю тебе — катапультируйся!

— Альберт, ты что, сошёл с ума?

— Можешь считать и так. Но если ты этого не сделаешь, то я тебя собью.

В подтверждении этих слов Шольц дал короткую очередь из пушки. Ведущий понял, что это не шутки, тут же от самолёта отлетел фонарь, а затем вверх взлетело само кресло пилота.

— Вот и хорошо, Курт. Тебе ещё жить и жить, — пробормотал пилот, резко разворачивая самолет. В пару минут он достиг пределов видимости отеля и первым делом пушечной очередью сбил вертолёт охраны. Затем он снова развернулся, и, пролетая над отелем, сбросил на него бомбы. Их не было в списке на этот вылет, но Альберт самовольно внёс их в полётный лист. Так же как неуправляемы ракеты, что он всадил в уже горящее здание. Потом он начала поливать из пушек пространство рядом с отелем, чтобы уж точно не дать сбежать никому из избранных на стоящих на стоянке роскошных автомобилей. Мимоходом Альберт сбил оба вертолёта, и снова развернул истребитель в сторону отеля. Затем он глянул на фото на приборной доске. На нём красивая женщина лет тридцати и девчонка подросток весело смеялись на фоне неба, моря и пальм. Они умерли в самом начале эпидемии Ковида. Они привезли болезнь из Италии, куда летали на экскурсию. И не помогли ни прививки, ни хвалёная западная медицина. Жена умерла сразу, не вышла из госпиталя, а вот дочка еще жила три месяца, но оторвавшийся тромб перекрыл сердечный кровоток. Последний раз посмотрев на лица родных людей Альберт направил свой самолёт на горящее здание отеля.

Альберт Шольц устроил для криминалистов настоящую головоломку. Властителей мира пришлось собирать по кускам в состоянии подгоревшего шашлыка, а чтобы отличить одного от другого, делать долгие и кропотливые генетические анализы. Как подсчитали потом аналитики журнала "Форбс" в этот день погибли люди с общим объёмом личного имущества на четырнадцать триллионов долларов. Кроме того, лишились жизни два бывших президента США, Канады и генеральный секретарь НАТО. Исчезли в рукотворном пекле трое глав парламентов европейских стран. А пятерых погибших политиков считали будущими главами стран Евросоюза. Кто избежал смерти в Альпах, это самый богатый инвестор мира Баффи Уорллох, так же засветившийся в обогащении на эпидемии Ковивда. На съезд миллиардеров он не поехал, хотя очень хотел. За месяц до смертельной сходки он пересадил себе четвёртое сердце, а в девяносто два года оно приживалось плохо. Но смерть достала его через полгода. Анархистское движение "Чёрный ворон" устроило за инвестором настоящую охоту. Старика охраняли весьма строго, он почти не выходил из своего дома. Но он частенько засиживался рядом с бассейном в своём поместье во Флориде. Именно туда прилетел дрон начинённый двумя "лимонками". Взорвались они в стороне от бассейна, но один маленький, гранёный кусочек металла прилетел точно в висок самого успешного инвестора мира.

Гибель такого количества богатейших людей мира вызвала ожидаемый ажиотаж на биржевом рынке. Акции огромного большинства мировых промышленных гигантов обрушились. Благодаря всем этим стечениям обстоятельств и работе отдела "В" обанкротились два крупнейших банка Америки. Это привело к массовой истерии вкладчиков всех других банков. Уж если рушатся такие финансовые монстры с двухсотлетней историей, то, что ждать от менее крупных и местных банков? Миллионы граждан США пытались снять со счетов все сбережения, но наличности, конечно, не хватало. Не помогал даже запущенный на полную мощность печатный станок. За полгода миллионы американцев самого разного социального уровня потеряли работу.

ЭПИЗОД 34

В условиях войны боевым хакерам отдела "В" Службы внешней разведки о рабочей пятидневке пришлось забыть. В этот раз супруги Вишневские пробыли на работе больше суток, и, наконец, отбыли домой. Привалившись друг к другу они проспали всю недолгую дорогу. Закрытый посёлок под игривым названием "Цветочный" хранил за своим шлагбаумом три десятка однообразных двухэтажных особняков. Систему государственных дач возродили двадцать лет назад, так самых избранных учёных вроде бы поощряли недвижимостью. А с другой стороны их так было легче охранять, когда они в куче. Те же американца дорого бы отдали за координаты этого места, тут размещалась элита российской военной науки.

Супругов встретили родители. В доме постоянно жили родные Романа, но в этот раз в гости приехали родители Валерии. Приняв душ, супруги пошли ужинать. За разговорами Валерия вспомнила что-то своё.

— Да, папа. Помнишь тот нефотепереробатыващий завод, что так мешал нам в Аризоне?

— Ну да. Иногда от него воняло очень сильно и неприятно.

— Вот сегодня он взорвался.

— Чего это он?

— Не знаю.

— Это было в новостях?

— Ещё нет. Но будет.

Роман покосился на довольное лицо жены. Он то знал, что именно она взорвала этот самый завод. Таких у ней накопилось уже десять, плюс два нефтепровода, плюс хранилище сжиженного газа. Уже ложась спать, он спросил: — А чего это ты отца подтянула к этой теме?

— Он там работал. Програмистом.

— А потом?

— Потом его уволили.

— За что?

— Знаешь, почему я не люблю пиндосов?

— Почему?

Она перевернулась на спину.

— Мы приехали в Америку, когда мне было девять. Всё хорошо, все улыбаются. Я начала ходить в школу, с языком у меня и тогда было хорошо. А рядом жила семья негров, Вилсоны. У них было два сына, на пару лет старше меня. Мы ходили в школу, играли вместе. А когда они подросли, они меня изнасиловали. Отец написал заявление в полицию, тех всё это не очень вдохновило. А вечером приехали человек десять негров, родственников этих Вильямсов. Они избили отца. Тот забрал заявление, но пожаловался в прокуратуру. Там тоже посоветовали забыть про эту историю. Там как раз началась эта история с покаяниями белых перед неграми. Снова начались угрозы. Я почти год сидела дома. Тогда отец, чтобы как-то увлечь меня, и показал мне азы программирования, как работать с интернетом. И знаешь, что я сделала первым делом?

— Конечно, нет.

— Я дистанционно подожгла дом Вильямсов. Разогнала давление в их газовой колонке, плюс дала на дом повышенное напряжение. Знаешь, как они красиво горели, выбегая из дома.

— Да. То-то ты песни поёшь, когда взрываешь что-то в Америке.

— Ага.

Она зевнула.

— Скорее бы кончилась война.

— А что?

— Ребёнка хочу. Пора уже.

— Ну… рожай.

— Да вы без меня не справитесь.

Валерия перевернулась на бок и засопела. А Роман ещё минут десять лежал и думал, могли бы они справиться без Леры. Могли, но порой она мыслила так нестандартно, что заменяла человек десять из его отдела. Потом он уснул.

Продолжение следует.