Вот и кончилось лето

Глава 6 Откровения и открытия

Всю ночь мне опять снился наставник.

— Развивай каналы! — требовал он. — Вспоминай всё, что я тебе показывал! Повторяй конструкты!

На мои вопросы он отвечать почему-то отказывался. В том числе на те, куда он подевался, почему я не могу его увидеть во время занятий, что вообще случилось?

Сразу после ухода кагэбэшников пришла maman. Я объявил ей про свою медитацию, закрыл дверь и ушёл в Астрал. Гериса там по-прежнему не оказалось. Только сияющая пустота. Я представил себе зеркало, а в зеркале своё отражение в магическом зрении. И стал гонять силу по каналам. Сначала по кругу — то «живую», то «мертвую». Потом встал, опустил руки «по швам» и продолжил — вверх-вниз, вверх-вниз. То «живую», то «мертвую». Сделав так десяток подходов, то есть упражнений по каждому виду, я вышел в реал и почувствовал, как сильно вымотался. Такой усталости я не чувствовал давно. Наверное, со времен пребывания в деревне. Когда я впервые вошел в Астрал и стал заниматься с Герисом.

Еле сдержался, чтобы сразу не лечь спать. Maman тоже заметила моё состояние. И тоже предложила поспать.

— Не, мам, давай чаю попьем. Крепкого, сладкого.

Во время чаепития (а maman еще прикупила сладких шоколадных пряников — такая вкуснотища!) maman вдруг выдала:

— Расскажи мне, Тош…

— Что? — чуть не подавился я.

— Что происходит? — maman села напротив, посмотрела мне в лицо. Я попытался отговориться, но словно поперхнулся. Мысленно махнул рукой.

— В общем, мам, я — маг…

— Кто? — открыла рот maman.

— Маг, волшебник, чародей — нужное почеркнуть, — терпеливо повторил я. — У меня после ДТП проявились экстрасенсорные способности.

Про Гериса я решил не говорить.

— Я могу оказывать воздействие на живой организм. Например, лечить людей. Помнишь, у тебя утром выпали старые больные зубы? Потом стали расти новые…

Я рассказал ей всё. И про её лечение в больнице скорой помощи, умолчав о том, что она почти умирала, и про деда Пахома, и про тётю Машу, и про своего друга Андрюху с его диабетом. Вспомнил и внезапный понос участкового Дубовицкого, и колдунью-цыганку бабку Зару.

— Так вот почему цыгане пропали, — задумчиво протянула maman. — А ты знаешь, что бабку Зару нашли мёртвой?

— Знаю, мам, — кивнул я. — Я лишил её возможности колдовать. Видимо, она за счет своей колдовской силы жила.

— Кто про это знает?

— Никто! Ты что? Меня б сразу арестовали нафиг!

— Я не про цыганку, — уточняет maman. — Я про твои… эээ… способности.

Я потупился. Знали, получается, многие. Отец знал, тётя Маша, дед Пахом, Клавдия Никитична, Мишка, Андрюха. А теперь и maman. Но maman у меня прогрессивно-мыслящая, у меня всегда с ней общий язык находился. Мы друг друга с полуслова понимали.

Я рассказал.

— И вот эти, — добавила maman. — Кагэбэшники.

— Ага, — согласился я.

— Ну и что теперь нам с тобой делать?

Я пожал плечами.

— До конца каникул еще почти месяц. Может, в деревню поедешь? Отсидишься там, а?

— А ты?

— А я здесь, — усмехнулась maman. — У меня всё-таки работа… В общем, решай. На выходных можем скататься!

Перед сном я опять решил помедитировать. И опять погрузился в серебристое нечто. Наставника не оказалось.

После астральной тренировки я снова оказался выжатым и физически, и морально. Удивительно, но мышцы тела болели, как после усиленной тренировки. Причём не на руках-ногах отдельно, а по всему телу. Даже улыбнуться было больно. Зато уснул мгновенно.

На следующий день maman ушла на работу, а я, как проснулся, уже по привычке, рванул на стадион. Совершив традиционные пять кругов, сделав три подхода по 25 подтягиваний, два по 30 отжиманий от скамейки, побежал обратно.

У «цыганских» домов кипела работа. На собранных лесах вокруг домов суетились штукатуры, на крыше ковырялись кровельщики, меняя старый шифер.

«Вот кому-то повезет с квартирой!» — подумал я. Квартиры в этих сталинского типа домах были роскошными: потолки под три с половиной метра, кухни по 12-14 «квадратов», индивидуальные колонки. Как их цыганам «подарили», по чьей попустительности?..

«Вот бы отцу здесь хату дали бы! — мелькнула мысль. — А то будут с грудничком мучиться в гостинке!»

— Молодой человек! — здоровенный, амбалистого вида, мужик перехватил меня у самого подъезда. — Можно вас на минуточку?

Я непроизвольно от неожиданности отскочил. Мужик стоял за кустами, словно прятался. Я его практически не видел до последнего мгновения.

— Чего вам? — я поймал себя на мысли, что стою в традиционной самбистской стойке: корпус чуть наклонен, руки на уровне груди, кисти расслаблены.

— Нет, нет, нет! — мужик протянул руки вперед, раскрыв ладони. — Вы меня неправильно поняли. Мне с вами поговорить надо!

Я выпрямился, опустил руки. Надо же, чёрт возьми, какая реакция-то у меня! Я быстро оглядел его: на вид лет 40, рост больше двух метров, плечи раза в два шире, чем у меня. Да и ручищи тоже будь здоров. Такими только подковы гнуть!

Агрессии в ауре не наблюдалось. Я отметил, что магическое зрение «включилось» само собой, без всякого понуждения.

— Я — Фокин Иван Петрович, — представился амбал. — Отец Леонида.

— Какого Леонида? — не понял я.

— Вон того! — он махнул рукой в сторону дальнего подъезда. Я взглянул и хмыкнул. У дальнего подъезда на скамейке сидел не кто иной, как Фога. Фога!

— Может, присядем? — предложил я. — Какой у вас ко мне вопрос, Иван Петрович?

Мы присели на скамейку возле нашего подъезда. Старушек наших еще не было. Рано.

— У вас с ним позавчера конфликт был, — начал Фокин.

— У нас? — саркастически хмыкнул я. — Он рассказал, при каких условиях этот самый конфликт случился?

Мужик вздохнул.

— Сказал… Я ему ремня, конечно, всыпал…

— Ремня? — удивился я. — Ваш сынок попытался совершить грабеж. Причем сам выступил организатором преступления. Преступления! А вы — ремня…

— Да я понимаю, — амбалистый мужик стушевался. Со стороны это выглядело по меньшей мере смешно.

— Вы извиниться что ли пришли? — продолжал я. — А что он сам не подошел?

— Он вас боится! — сообщил отец Фоги. — Я его еле-еле сюда притащил. Чуть ли не за шкирку. Так он всё равно к вам подойти отказался. Извините за выражение, чуть не обоссался!

— Ладно, — отмахнулся я. Странно, неужели «ночной кошмар» так долго действует? У него же длительность в зависимости от вложенной силы максимум час! Я удивленно почесал затылок. Или я на этот конструкт магии Разума наложил еще и свою «команду-установку»? Как жалко, что с Герисом нельзя посоветоваться!

— Я, извините, не об этом, — Фокин просительно посмотрел на меня. — Вы там у них отобрали…

— Что отобрали? — я снова улыбнулся. — Я ничего у них не отбирал!

— Ну да, ну да, — согласился Фокин. — Они сами отдали!

Он замялся, потом решившись, словно прыгая в воду, выдал:

— Там нож был кованый, самодельный. Очень острый.

Я молчал. Амбал продолжал:

— Этот нож наша семейная реликвия. Он передается из поколения в поколение уже больше двух веков. Его выковал наш предок. Я хотел бы, чтобы вы его нам вернули. Я готов заплатить, сколько скажете.

Я озадаченно почесал затылок. Потом осторожно, взвешивая каждое слово, сказал:

— А вы в курсе, что этот нож обладает определенными свойствами? Хотя, конечно, в курсе, если он ваша реликвия.

Возвращать кинжал мне не хотелось, очень не хотелось!

— Вы увидели? — спросил Фокин. — Вы это поняли?..

Он замялся, потом всё же спросил:

— Вы колдун?

— Ну, не совсем, — уклончиво ответил я.

— Наш предок, который отковал нож, — пояснил Фокин. — Был колдуном. Он его сделал для себя. К сожалению, в нашей семье больше не родилось никого с такими способностями. Нож передавался от отца к старшему сыну.

— А этот… — он недовольно показал в сторону Фоги. — Отпрыск мой, взял и таскал его без моего разрешения. Да еще, как оказалось, ручку ему сделал...

Он хотел сплюнуть, но сдержался.

— Понятно! — отозвался я. — Интересно, а почему он меня не режет. Матушка моя порезалась, а у меня он через кисть проходит и ни крови, ни пореза не остается. Почему, не знаете?

— Что? — Фокин вскочил, навис надо мной. — Он вас не ранит? А вы раньше об него не ранились?

— Когда у них отобрал, порезался, — пожал плечами я. — Кровь сразу впиталась в клинок.

Фокин поморщился, вздохнул, махнул рукой.

— Вот почему он не вернулся! Он вас признал. Эх!

— Что? — опять не понял я.

— Нож вас признал за хозяина! — повторил Фокин. — У него свойство такое: никогда не теряется, всегда возвращается к хозяину. У нас он всё время возвращался в ножны.

Фокин вытащил из кармана ножны из толстой черной кожи.

— Он всё время возвращался сюда. А тут вдруг не появился.

Он снова с досадой вздохнул, протянул ножны мне.

— Держите. Теперь он ваш, вы его хозяин. Извините. До свидания!

Он развернулся и хотел уже было уйти, но я остановил его:

— Подождите!

Фокин повернулся ко мне.

— У вас голова не болит? — поинтересовался я.

— Иногда болит, — он пожал плечами. — Какое это имеет значение?

В голове у него в теменной области зрел темно-красный сгусток размером с грецкий орех.

— У вас опухоль в голове, — сообщил я. — Вот здесь.

Я ткнул его пальцем в темя. Он удивленно потер рукой голову, повторно подтвердил:

— Иногда очень сильно болит. Но врачи ничего не нашли. Анализы тоже хорошие. А голову рентгеном я просвечивать не дал.

— Я могу вам помочь, — сказал я. — Садитесь на лавочку и закройте глаза.

Фокин сел. Я подошел к нему вплотную.

— Ноги раздвиньте!

Он раздвинул. Я встал между колен, положил левую руку на лоб, правую на темя, где под костями черепа зрела опухоль. У меня родилась идея, и я хотел попробовать: закольцевать каналы через больное место и попробовать «прогнать» силу, воздействуя таким образом на опухоль.

— Если будет больно, терпите! — предупредил я.

Магическая сила Жизни мощным потоком по энергоканалам правой руки вошла ему в голову, прошла через опухоль и вошла в каналы левой руки. Прошла через мой сгусток-сосредоточие сил, снова пошла по правой руке через голову объекта в левую руку, затем ушла в меня.

Фокин коротко взвыл, застонал и обмяк. Я мгновенно убрал руки. Опухоли как не бывало! Его голова была «чистой»!

Я озадаченно хмыкнул. Всего два прогона силы по кольцу каналов… Было, чему удивляться. Про это Герис мне не говорил!

Фокин поднял голову, посмотрел на меня.

— Всё, — успокоил я его. — Больше у вас голова болеть не будет.

— Вы точно колдун! — утверждающе заключил он. Я сел рядом.

— Не говорите, пожалуйста, никому об этом, хорошо? Лучше расскажите мне про нож. Вообще, зачем он нужен?

— Наш предок, который лет двести назад, а может и больше, выковал этот нож, был кузнецом, — начал Фокин. — И, конечно, колдуном. Он передал его сыну, который унаследовал способности отца. Тот своему сыну. А в какой-то момент вдруг в семье не оказалось, так сказать, наследника со способностями. Последний колдун в роду приказал передавать нож по наследству в расчете на то, что колдовская кровь рано или поздно в ком-нибудь проявится. Вот, увы, не проявилась. Признаки того, что нож признает хозяина, он рассказал, даже записал. К сожалению, эти записи утеряны и уже устно передавались от отца к сыну.

Он перевел дух, продолжил:

— Мой дед, например, уже рассказывал про нож отцу практически наизусть, как семейную легенду. Этот нож невозможно потерять. Кроме хозяина, его никто не может увидеть. Конечно, после того, как он признает хозяина. Рану, нанесенную ножом, может вылечить только хозяин. Им можно убить ведьму, любую нечисть, вроде домового, лешего, русалки. Еще он запирает дверь от всякой нечисти и нежити.

Фокин посмотрел на меня, усмехнулся.

— Вроде всё. Владей!

Он встал, протянул мне руку. Я пожал её.

— И спасибо тебе!

Он развернулся и пошел к сыну.

— Леонид! — позвал я. Фога вскочил и, кажется, с намерением убежать.

— Леонид! — повторил я. — Постой!

Я подбежал к Фоге, «выстрелил» ему в голову несильным успокаивающим конструктом, протянул руку и сказал:

— Забудь про страх. Ты мой друг. Заходи, если что. Только хулиганить не надо!

Фога осторожно пожал мне руку, кивнул, посмотрел в сторону отца, наклонился и вполголоса сказал:

— Спасибо, что про карты не сказал! Отец бы меня убил.

И быстрым шагом направился за отцом.