Воля легиона

ВОЛЯ ЛЕГИОНА Энди Кларк

Перевод: Хелбрехт

Вёрстка и оформление: Urbasian

Капитан Хашин Йоннад нажал на спусковой крючок болт-пистолета. Оружие с грохотом выплюнуло самодвижущиеся микроракеты дальше по коридору. Окружавшие капитана воины осадного отделения штурмовиков-сапёров Тибо последовали его примеру, каждый облачённый в металлическую броню боевой брат умело целился из болтера над верхней кромкой своего щита.

В дальнем конце коридора их цели разорвало в клочья. Стройные человеческие воины в ярко раскрашенных экодоспехах взорвались, словно каждый проглотил гранату в каком–то непристойном акте самоубийства.

«Направив свои орудия на корабли Третьего экспедиционного флота, рождённые в Течении с таким же успехом могли сделать равно именно это», — подумал Йоннад. Он продвигался вперёд, перезаряжая оружие на ходу. Кровь и измельчённое мясо стекали со стен и потолка на наступавших Имперских Кулаков.

— Не каждый день увидишь такое кровопролитие на борту «Трибуна», да, капитан? — спросил сержант Тибо по воксу отделения, пока они с лязгом поднимались по металлическим ступеням. Они прошли мимо эмблемы своего легиона из полудрагоценных металлов на стене, которую освещало красное сияние сигнальных люменов.

— Это не продлится долго, — ответил Йоннад. — Наши враги сражаются со свирепым упорством, но им нечего по-настоящему противопоставить Легионес Астартес. Когда корабли Третьего экспедиционного флота вошли в их владения, им следовало немедленно капитулировать. Течение Конса вполне могло бы стать перевалочным пунктом. Вместо этого они заставляют нас превратить его в братскую могилу.

Он покачал головой и вздохнул:

— Как расточительно.

Они оказались на перекрёстке и были встречены очередным градом пуль, которые с лязгом отлетали от силовой брони и абордажных щитов. Эта последняя группа абордажников соорудила грубую баррикаду из тяжёлых ящиков из–под боеприпасов. Сверившись с картой «Трибуна» по авточувствам, он увидел, что боевые действия привели его почти к внешнему корпусу корабля.

— Эта позиция явно задумана в качестве последнего оборонительного рубежа вражеского плацдарма, — заметил Тибо.

— Возможно, в своём невежестве они никогда не верили, что она понадобится, — ответил Йоннад. Как и ожидалось огонь из–за баррикады был беспорядочным и случайным, и легионеры Тибо почти не обращали на него внимания.

— Сломать их, — приказал Йоннад.

Сцепив щиты и выставив болтеры, Имперские Кулаки перешли в наступление. Их оружие загрохотало, звук заполнил перекрёсток и заглушил испуганные крики врагов. Бледнокожие и темноглазые рождённые в Течении были разорваны на куски, запах их крови и экскрементов заполнил воздух. Некоторые пытались отстреливаться с помощью абордажных винтовок и широкоствольных пистолетов.

«Бесполезно, — подумал Йоннад, — даже жалко».

Пули едва царапали щиты легионеров. По сравнению с этим, просто стоять против огненной бури космических десантников означало умереть. Дюжина рождённых в Течении сделала это в первые мгновения перестрелки; ещё с полдюжины последовали за ними спустя несколько секунд, а затем уцелевшие побежали по коридору в животном ужасе.

— Преследовать. Мы закончим это.

По команде капитана Имперские Кулаки пробились сквозь злосчастную баррикаду, их тяжёлые ботинки давили разорванные трупы на плитах палубы, пока они неумолимо преследовали отступавших рождённых в Течении.

Они миновали очередную переборку и спустились по покрытой предупреждающими полосами рампе между стучащими поршнями размером с десантно-штурмовые корабли. В этот момент Йоннад заметил появившиеся на его авточувствах янтарные предупреждения, они показывали, что содержание кислорода в воздухе и внешняя температура неуклонно снижаются.

— Глупцы, похоже, даже не смогли нормально пробить наш корпус, — с отвращением произнёс сержант Тибо.

Йоннад прошёл через одну из последних дверей — широкий портал, механизмы которого до сих пор искрились в том месте, куда врезались рождённые в Течении. Затем он увидел врагов, точнее тех, кто из них остался в живых. Двадцать два человека стояли на коленях на палубе повреждённого в результате пожара отсека сервиторов, и выглядели такими же бледными и безжизненными, как трупы-машины, которые висели на арматуре над ними. Йоннад заметил, что они сильно дрожали, а те, у кого не было респираторных масок задыхались в разреженном воздухе.

Позади них зияли абордажные челюсти их штурмового корабля, его обветшавшие внутренние помещения освещались мерцавшими люменами. Перед ними лежало оружие, свидетельствуя о безоговорочной капитуляции.

Авточувства Йоннад высветили четыре микроразлома вокруг абордажного судна, где примитивные распылители взрывной пены не смогли как следует запечатать корабль в корпус. Судя по скорости, с которой воздух со свистом уносился прочь через эти щели, и вползавшему внутрь холоду вакуума, он пришёл к выводу, что побеждённые рождённые в Течении смогут продержаться в этом месте не больше несколько минут.

— Что нам с ними делать? — бесстрастно спросил Тибо.

— Они сдались и будут приведены к Согласию, — ответил Йоннад, позволив словам эхом отразиться от вокс-решётки шлема. — Они не испорченные ксеносы, а потерянные дети человечества, и поэтому им будет дарован свет Имперской Истины.

Он слышал, как рождённые в Течении отдавали приказы и выкрикивали боевые кличи, и хотя их диалект несколько отличался от терранского стандарта, он оказался достаточно близок для понимания. Как и ожидалось, он увидел, что некоторые среди рождённых в Течении слегка расслабились. На нескольких лицах появилась надежда.

Эта надежда возросла, хотя и не сильно, когда Имперские Кулаки показывая болтерами велели пленникам подняться и выйти из отсека. Они подчинились, двигаясь парами и положив руки на голову, брат Лордиан шёл впереди, а остальная часть отделения замыкала колонну. Йоннад был последним, кто покинул это место, предварительно пометив его руной приоритетного внимания для ремонтных бригад сервиторов корабля.

— Мы не хотим рисковать, чтобы их десантное судно вырвалось из корпуса и оставило пробоину, — сказал Йоннад, после чего остановился, когда на его авточувства поступило сообщение. Приоритетный вызов для него и ветеранов-легионеров отделения Тибо, исходивший с шестой посадочной палубы.

— Другая сторона корабля, — прокомментировал Тибо, уже приказав двум братьям отделиться и доставить пленных.

— Воспользуемся турболифтами, — ответил Йоннад.

— И что всё это значит? — спросил Тибо.

— Достаточно скоро мы всё узнаем, сержант, — сказал Йоннад и отправился в путь, а Тибо и его отделение последовало за ним попятам.

Несмотря на чудеса имперских технологий, Йоннаду и его товарищам потребовалось почти тринадцать минут, чтобы добраться до посадочной палубы — таков был размер военного корабля, на борту которого они путешествовали. По пути они увидели многочисленные признаки того, что «Трибун» всё ещё вовлечён в продолжавшуюся космическую войну: ремонтные бригады сервиторов передвигались по освещённым мигавшими лампами коридорам, их сервоснаряжение искрилось, пока они искали боевые повреждения для восстановления; илоты легиона пробегали мимо, некоторые толкали тележки с боеприпасами, все останавливались каждые несколько секунд, чтобы схватиться за поручни и стенные подпорки, когда «Трибун» дрожал от макроснарядов; отделения легионеров Имперских Кулаков с грохотом мчались по железным лестницам и раскачивающимся пешеходным мостикам.

— Без сомнения они направляются к последним очагам сопротивления абордажников, — прокомментировал сержант Тибо, когда очередное отделение проследовало мимо них в обратном направлении.

— Корабль скоро будет очищен от вражеского присутствия, — ответил Йоннад.

— Вы думаете, на этом всё закончится? — почти разочарованно спросил Тибо.

— Сомневаюсь, брат, — сказал Йоннад, бросив взгляд на вспыльчивого сержанта. — Случайные приливы варпа привели нас к этому месту так же, как они привели до нас сюда его человеческих обитателей. И все же приветствие, которое они нам оказали, свелось к нападению на суда Имперской Армии при помощи абордажных кораблей и дальнобойных орудий городов-астероидов. Они набросились на нас, как шакалочерви на труп ледяного охотника. Если ты был бы примархом, ты быстро простил бы такое оскорбление?

— Не нам судить о мыслях или деяниях нашего отца, капитан Йоннад, — недовольно ответил Тибо.

— Верно замечено, но независимо от того, говорим мы это вслух или нет, ты знаешь, что лорд Дорн не склонен ни к милосердию, ни к прощению, — сказал Йоннад, и в нём росла уверенность в тот, что он знает, что именно увидит, когда они войдут на посадочную палубу.

И в самом деле, когда они с грохотом поднялись по последнему лестничному пролёту и вышли на верхнюю платформу, перед ними раскинулась посадочная палуба, полная жёстко контролируемого столпотворения, характерного для боевых приготовлений легиона Космического Десанта, который готовился дать выход своей мощи. «Грозовые птицы» в пусковых захватах прогревали двигатели, глубоко внутри которых кипела иссушающая энергия. Отделение за отделением ветеранов штурмовиков-сапёров, терминаторов — «Катафрактов» и несколько братьев-Храмовников стояли сомкнутыми рядами или на коленях, принося клятвы момента. Боеприпасы и канистры с топливом двигались по воздуху на сервоподъёмниках или перемещались по забитой палубе на колёсных тележках. Йоннад заметил капитана Ушента из 177-й роты и капитана Пароса, пользовавшегося недоброй славой «Стенолома», из 193-й роты.

Однако всё это исчезло в глазах Йоннада, как затенённые углы комнаты, освещённой единственным ярким люменом.

— Примарх, — благоговейно выдохнул один из воинов Тибо.

Дорн стоял в самом центре, колонна из резного камня, неподвижно поднимавшаяся среди кружащихся потоков движения. Его великолепные позолоченные доспехи ещё больше усиливали грозное впечатление. «Зубы шторма», огромный цепной меч Дорна, висел на бедре примарха, обещая уничтожение. И все же Йоннад понял, что как всегда, когда он оказывался в присутствии своего генетического отца, его взгляд притягивает высеченное из камня лицо Дорна, словно из непроницаемого мрамора: губы вытянуты в строгую линию, брови нахмурены в громовом неудовольствии, глаза — похожи на кусочки слюды и светятся изнутри бескомпромиссным рвением, которое Йоннад ощущал даже на таком расстоянии как физическую силу.

— Нет, прощения сегодня не будет, — сказал капитан, когда отделение Тибо снова пришло в движение. — Мы защитили нашу крепость. Теперь, думаю, мы испытаем себя против них.

Мысль должна была наполнить его праведной радостью, ибо разве есть в жизни более великая цель, чем сражаться в тени самого примарха в крестовом походе Императора за объединение? И всё же, торопливо спускаясь по ферростальной лестнице, чтобы присоединиться к собравшимся, Йоннад не смог подавить захлестнувшую его волну беспокойства. Эти люди совершили ужасную ошибку, напав на флот примарха, но их ужасная ошибка не делала их менее человечными, менее достойными искупления или потенциально приведёнными к Согласию.

— Надеюсь, когда лорд Дорн закончит с их наказанием, в живых останется достаточно людей, чтобы усвоить урок, который он преподал, — сказал Йоннад Тибо.

Сержант ничего не ответил.

Спустя несколько минут капитан Йоннад сидел на полётном троне на борту «Грозовой птицы» «Молот Терры», которая стремительно вылетела с посадочной палубы «Трибуна» и оказалась в освещённом огнём хаосе космоса. Периферийные видеотрансляции и данные из схематических изображений авточувств постоянно обновлялись, предоставляя Йоннаду свежую информацию о ходе войны.

Он видел города-астероиды рождённых в Течении, которые висели в темноте, привязанные друг к другому перекидными шпангоутами из остатков потерпевших кораблекрушение судов. Их окружало множество багровых рун, обозначавших эскадры оборонительных кораблей, в то время как другие красные руны метались, словно гонимый ветром снег, пересекая вакуум, стремясь перехватить пульсировавшие жёлтые символы Третьего экспедиционного флота.

Некоторые из них были полупрозрачными и холодными, обозначая военные корабли и суда снабжения, которые уничтожили, когда они пытались активировать ауспикаторы. И всё же большинство сияли гневным неповиновением, кружась и двигаясь с искусной точностью, пока их капитаны маневрировали и отвечали на плохо дисциплинированную засаду рождённых в Течении.

Наблюдая за данными опытным глазом стратега, Йоннад мог сказать, что враг уже дрогнул.

— Они, без сомнения, верили, что преимущество внезапности, паника и ранние потери заставят нас капитулировать, — пробормотал по закрытой вокс-частоте сержант Тибо. — Не могу даже представить, насколько скудными должны быть ресурсы в этом заброшенном пространстве. Должно быть, мы и впрямь показались им богатой добычей, раз сделали их настолько отчаянно безрассудными.

Имперские военные корабли стаями окружали врагов, обстреливая их с нескольких направлений и разрывая на части, пока штурмовые роты Имперских Кулаков очищали от потрясённых абордажных групп последние из судов флота. Тем временем «Трибун» мчался вперёд на наконечнике копья тесной флотилии военных кораблей Имперских Кулаков, неудержимо пробиваясь сквозь ветхие фрегаты и крейсеры противника к городам, которые рождённые в Течении называли домом.

Всё это Йоннад видел и понимал. Тем не менее, он изо всех сил старался сохранить внимание на масштабном сражении, потому что, к его большому удивлению, сам лорд Дорн поднялся на борт «Молота Терры», прежде чем тот вырвался из своих тисков. Примарх теперь стоял в носовой части десантного отделения штурмового корабля, магнитные замки ботинок удерживали его на палубе, белые волосы касались потолка. Он был среди своих сыновей, но как всегда казался отстранённым и одиноким. Лицо Дорна мешали разглядеть тёмно-красные тени внутренних люменов «Грозовой птицы», но его осанка говорила о тлеющем гневе, который он крепко удерживал под контролем. Шаттл дрожал и трясся, когда в космосе вокруг него взрывались боеприпасы, но примарх едва изменил позу, реагируя на яростные движения.

«Что мы делаем»? — подумал Йоннад, пока «Грозовая птица» с рёвом неслась сквозь пустоту. Он глубоко вздохнул и обратился к молчавшему примарху.

— Милорд. Со всем уважением, почему нас ещё не проинформировали о нашем задании? Если бы мы знали о ваших планах, то могли бы лучше служить им.

Вместо того, чтобы ответить непосредственно Йоннаду, примарх активировал главную вокс-частоту. Йоннад увидел, что она связана с каждым космическим десантником на борту шести «Грозовых птиц», которые покинули посадочные палубы «Трибуна», и сейчас мчались в свободном строю, лавируя между вращавшимися обломками и мощными залпами космической войны.

— Мои сыновья, — начал Дорн, и, как обычно, капитан Йоннад почувствовал приятное возбуждение и благоговение от низкого рокота голоса своего примарха.

«Не это ли испытывают заблудшие верующие? — уже не в первый раз он задумался он. — Те, кто ещё не узрел свет Имперской Истины? Те, кто верит в примитивных духов? В богов»? Эта мысль тревожила его; Имперские Кулаки были преданы своему примарху, полностью и беспрекословно, но они не были слепыми суеверными фанатиками.

— Наши враги проявили мужество и воинскую доблесть, — продолжил примарх. — Они также продемонстрировали прискорбное отсутствие мудрости. Первое можно будет использовать в интересах человечества, но только в том случае, если сначала будет исправлена их глупость.

«Похоже, он просто в ярости», — подумал Йоннад. Он услышал только мельчайшую дрожь в голосе Дорна, крошечную линию разлома, проходившую через слово «глупость». Однако для такого сдержанного человека, как примарх Имперских Кулаков, подобная мелочь значила очень много. Считалось, что лорд Дорн верил в Великий крестовый поход и воссоединение человечества — верил в это, пожалуй, более полно, чем любой из его братьев.

«Эта вера делает его величайшим из чемпионов нашей расы, после самого Императора», — подумал Йоннад с яростной гордостью. Но он также видел, что вера лорда Дорна делала с теми, кто выступал против целей Императора, и его предчувствие росло по мере того, как примарх говорил.

— Мы предложим рождённым в Течении шанс принять имперское просвещение. На один шанс больше, чем они предложили нашим погибшим. Пока я говорю, абордажные торпеды, штурмовые тараны «Цестус» и массированные обстрелы расчищают посадочные площадки для наших кораблей в самом сердце крупнейших городов-астероидов. У каждой «Грозовой птицы» своя намеченная цель. Сотни ваших братьев атакуют внешнюю оборону городов и управляемые оборонительные платформы, чтобы помешать врагу перебросить подкрепление к местам наших высадок. Они сражаются за победу, но именно вы её обеспечите. Это Согласие будет быстрым и решительным. Сражайтесь за Терру, мои сыновья.

«Почему только Легионес Астартес? — размышлял Йоннад, пока руны «Грозовых птиц» на авточувствах разделились, и он ощутил, что «Молот Терры» снова ускоряется. — Почему нет вспомогательных подразделений Имперской армии? Разве они не помогли бы достигнуть Согласия ещё быстрее»? Если боем руководил бы он, то Йоннад сначала нейтрализовал бы превосходящие их числом силы противника в космосе и заставил бы замолчать дальнобойные орудия, которые стреляли из городов-астероидов. Как только клыки врага были бы аккуратно и эффективно вырваны, он окружил бы цивилизацию врага и нанёс бы сокрушительный удар. Ранее такие методы войны обеспечивали быстрое Согласие, и пусть они, безусловно, привели бы к более затяжному конфликту, зато минимизировали бы имперские потери.

Их корабль затрясло, когда снаружи корпуса раздались взрывы, и Йоннад почувствовал характерную дрожь, когда «Грозовая птица» открыла ответный огонь. Он вовремя подключился к внешней камере и успел увидеть, как несколько лёгких трансатмосферных истребителей распадаются на огненные всполохи и вращавшиеся обломки, которые с грохотом отлетали от корпуса «Грозовой птицы». Тяжёлые десантно-штурмовые корабли спокойно продолжали полёт, и теперь Йоннад наблюдал, как являвшийся их целью город-астероид растёт и ширится посреди чёрной пустоты. Сначала он казался крупицей света и тени размером с монету, затем скоплением камней и металла, и ярких огней величиной с кулак, затем всё больше и больше, и Йоннад смог различить освещённые городские купола и сети туннелей, растянувшиеся по оплетённому ими астероиду. Собранные из обломков кораблей мосты связывали его с меньшими астероидными городками и клановыми залами, которые, в свою очередь, соединялись с другими, более отдалёнными объектами в хрупкой связи единства выживших.

Там, где уже приземлились штурмовые силы Имперских Кулаков, или там, где безжалостный грохот ланс-батарей и залпы снарядов сдирали кожу с жилых куполов, открывая их безвоздушному вакууму, пылали пожары.

Тела плавали в космосе густыми облаками, напоминая поднимавшиеся от погребального костра хлопья пепла.

Рубиновые лучи света устремились к «Молоту Терры», когда осаждённые рождённые в Течении попытались помешать ещё большему количеству Имперских Кулаков высадиться в пределах их города. Пилоты VII легиона, однако, знали свой долг, и лишь немногие из выпущенных в панике разрядов сумели хотя бы пройти рядом. Стратегическая карта показывала, что боевые братья из 88-й и 193-й роты продвигались в город с юга и востока. Одновременно отряды штурмовиков-сапёров проникли в сеть туннелей, которые пронизывали астероид, и наносили удары снизу по его системам орбитальной обороны, нейтрализуя те одну за другой. И всё же, конечно, у Имперских Кулаков не всё шло, как им хотелось.

— Похоже, рождённые в Течении дают бой, которым можно гордиться, а? — сказал Тибо по личной вокс-частоте. — Выглядит так, словно у них тут серьёзная огневая мощь!

— Кто знает, сколько веков насчитывает их цивилизация, сколько военных кораблей они разграбили, к каким фрагментарным осколкам оружейных технологий Долгой Ночи получили доступ? — ответил Йоннад, когда «Грозовая птица» взвыла и задрожала в последнем спуске. Он отметил, что примарх всё же снизошёл до того, чтобы взяться за поручень на последнем крутом вираже, но в остальном он не пошевелил ни единым мускулом. Он ничего не сказал, и в молчании Дорна Йоннад понял, что ответственность за наземное командование на данный момент ложится на его плечи, как старшего по званию офицера.

— Легионеры Седьмого, приготовьтесь преследовать врага, — прорычал Йоннад сквозь вокс-решётку шлема. Двадцать ветеранов Космического Десанта ответили, ударив кулаками по нагрудникам. Было поднято оружие и отключены ограничители на время полёта. Снаружи раздался приглушенный рёв выстрелов, а затем глухой удар, когда что–то взорвалось с такой силой, что «Грозовая птица» покачнулась.

Затем она оказалась на земле, пандус опустился, впустив дым и кричащие человеческие голоса. Йоннад повёл братьев в резкое сияние города-астероида Шесть.

«Грозовая птица» пробила дыру в приземистой крыше бронированного купола и приземлилась на камнебетонную площадь, в которой Йоннад узнал бурливший жизнью менее часа назад рынок. Аварийные пустотные поля сработали в тот момент, когда купол был пробит, предотвратив взрывную декомпрессию. Однако это мало чем помогло спасти всё остальное.

Разрушенные прилавки и навесы яростно горели, листы пластека извергали грязный дым, скручиваясь и плавясь. Товары для обмена покрывали пол в сюрреалистическом изобилии: части механизмов, от разбросанных крошечных латунных винтиков до блоков инжинариуса высотой с человека и ампутированной аугметики сервиторов; питательные порции в вакуумной упаковке и поджаренные паразиты на палочках; яркие банки с пастой; сверкающие безделушки и безвкусные украшения; старое огнестрельное оружие и самодельные булавы из пласталевой арматуры; пергаментный зонтик, чудесным образом открытый и уцелевший среди куч обгоревшей одежды — подобное разнообразие едва ли не шокировало.

Среди обломков бартерного рынка лежали человеческие тела, десятки трупов распростёрлись, лопнули и почернели от ярости войны. На взгляд Йоннада они выглядели ужасно жалко, несмотря на расплавленное оружие, которое продолжали сжимать даже после смерти. Однако по краям купола ещё мелькали какие–то фигуры, и они, пока были живы. Пули и лазерные разряды устремились в сторону высаживавшихся космических десантников, а примарх уже спускался по пандусу вслед за ними, и у Йоннада не было времени предложить погибшим рождённым в Течении что–то большее, чем взгляд.

— Поднять щиты, — приказал Йоннад, позволив своему голосу прозвучать усиленным воксом гулом, заполнившим купол. Его воины исполнили команду с лязгом металла о металл, и затем двинулись вперёд, выстрелы звенели и скулили об их бронированный бастион, но без особого эффекта. Новое обозначение замигало на авточувствах Йоннада, как и говорил примарх. Их целью являлся большой купол, хорошо защищённый и расположенный в четырёхстах метрах к северу.

Командование и управление объектом альфа-примус, — прочитал он текст под вспыхнувшей руной. Стратегический и … экологический регулирующий центр. Беспокойство Йоннада переросло в ужас, когда он прочитал эти слова и понял, что задумал его генетический отец. Решение было стратегически здравым, безжалостно эффективным и совершенно чёрно-белым по своей сути.

«Капитулируйте, глупцы», — подумал он, застрелив очередного рождённого в Течении. И всё же они не сдавались. Вместо этого, служебный люк позади них открылся и исторг ещё одну волну кричащих воинов, облачённых в ярко раскрашенные экодоспехи и сжимавшие мощные лазерные бластеры. Справа от Йоннада воющий луч энергии пробил щит брата Лорсана и бронированное туловище за ним. Сзади приближался примарх, грозно нахмурив брови и даже не обнажив оружия.

«Он не считает этих врагов достойными битвы», — подумал Йоннад и понял, чего от него ждут. И, несмотря на свои сомнения, Хашин Йоннад из 39-го дома Инвита всегда выполнял свой долг.

— Наступать и уничтожить, — приказал он громким голосом, снова и снова стреляя из пистолета и атакуя. — Во имя лорда Дорна и Императора!

Они встретили самое упорное сопротивление внутри стратегического центра. Когда Йоннад и его воины пробились через дымившиеся остатки бронированных переборок, их встретили градом лазерного огня, который оставлял светящиеся отверстия в щитах и пробивал броню, плоть и кость копьями света.

Капитан продвигался вперёд сквозь дым и мерцавшие вспышки света. Вокруг гремели боевые кличи и крики. Тяжёлые латунные пульты управления и ряды светящихся мониторов били искрами, когда болты и лазерные разряды пробивали их насквозь. В вихре битвы едва различимыми призраками двигались фигуры.

— Братья, тщательнее цельтесь и без необходимости не повреждайте приборы, — приказал Йоннад, затем рефлекторно ушёл в сторону. Энергетический клинок рассёк воздух там, где только что была его голова, гневно потрескивая, когда хозяин взмахнул им с отчаянной силой. Из клубов дыма вышла воительница, её экодоспехи были сильнее бронированы, чем те, что он видел до сих пор, лицо представляло собой изобилие разноцветных символов клана и яркой боевой краски.

«Какая–то каста элитных воинов», — решил Йоннад, поднимая силовой меч, чтобы парировать её следующий рубящий удар. Она была меньше, чем он, её доспехи были легче и гибче, но если она надеялась, что грация и скорость смогут противостоять неуклюжей грубой силе, то вскоре её ждёт разочарование. Капитан обменялся с ней шквалом ударов, энергетический клинок вспыхивал и искрился каждый раз, когда встречался с его клинком. Затем, заметив незначительную ошибку в её равновесии, он миновал её защиту и ударил женщину в лицо рукоятью меча.

Кость треснула. Брызнула кровь. Воительница отлетела назад, отскочила от панели управления и осталась неподвижно лежать, её клинок потрескивал и горел.

Не успел Йоннад насладиться своей победой, как к нему устремились рубиновые лучи света. Он снова ушёл в сторону, но не раньше, чем один из разрядов болезненно ранил капитана в правую руку.

— Пора закончить с этим, лорд Дорн ждёт, — воскликнул Йоннад.

Подняв болт-пистолет, он выстрелил в ответ во мрак и увидел, как окровавленная гуманоидная фигура разлетелась на куски.

— Обойти и окружить. Ликвидировать стрелков, а затем закончить с мечниками.

На авточувствах Йоннад видел, как оставшиеся боевые братья с жёсткой эффективностью выполнили его приказ. Туда, где вспыхивали лазерные разряды, летел град болтов. Там, где во мраке трещали и шипели энергетические клинки, они отскакивали от крепких абордажных щитов, а их владельцы сокрушили и повергли чистой бронированной мощью Имперских Кулаков.

Дым начал рассеиваться, уносимый натужно работавшими атмосферными фильтрами. Когда он исчез, Йоннад увидел, что осталось всего несколько способных противостоять им врагов. Три Имперских Кулака пали, но рождённые в Течении потеряли примерно тридцать из тех, кто наверняка являлся их лучшими воинами. Последних выживших взяли в кольцо на круглом возвышении, окружённом латунными панелями управления и увенчанном множеством свисавших экранов, труб и кабелей. За ними прятались бледные гражданские специалисты с искажёнными от ужаса лицами.

Прежде чем Имперские Кулаки закончили бойню, за их спинами появилась огромная фигура. Лорд Дорн не спешил за их наступлением, вместо этого он просто шагал через неприятельские укрепления, словно шёл по коридорам самой «Фаланги». Однако теперь он пригнувшись вошёл в разрушенный дверной проём центра, и сам вес его присутствия, казалось, увеличивался до тех пор, пока не заполнил всё помещение. Оружие защитников выпало из дрожащих пальцев. Они подняли трясущиеся руки в знак капитуляции, большинство опустились на колени, в ужасе уставившись на явившегося им бога войны.

Дорн даже не взглянул на них. Вместо этого он посмотрел на Йоннада и отдал приказы, которые капитан надеялся не услышать.

— Капитан Йоннад. Пусть ковенанты технодесантников выдвигаются и возьмут под контроль системы управления охраны окружающей среды города Шесть. Перенаправить все функциональные возможности на одну консоль и ждать моей команды.

Выполнение задания заняло считанные минуты. Работали несколько технодесантников легиона и устойчивых к вакууму сервиторов-трэллов. Пока они трудились над искрившимися приборными панелями и прокладывали отрезки магистрального кабеля, последнюю горстку защитников центра вывели под конвоем. Йоннад разместил уцелевших штурмовиков-сапёров Тибо и Полласа на оборонительных позициях в прилегающих к стратегическому центру коридорах. Одновременно он вполуха следил за обменом репликами по стратегической вокс-сети, как по всему городу-астероиду Шесть, так и дальше за его пределами, где приземлились остальные «Грозовые птицы».

— Говорит капитан Джориан, стратегический центр захвачен, город Четыре. Минимальные потери. Технодесантники действуют согласно приказу…

— …Обходите баррикады с флангов, братья. Удерживайте позицию пока…

— …Подтверждаю нейтрализацию огневой точки. Остались только обломки. Наступаем на…

— …Брат-сержант Максим пал, беру на себя командование и повторяю просьбу о подкреплении против вражеского контрнаступления у…

— Они до сих пор сопротивляются, — пробормотал Йоннад. — Здесь всё, что у них есть. Их семьи. Их жизни. Они думают, что мы хотим сделать с ними то, что они собирались сделать нами, ограбить, ободрать и подчинить, и они не сдадутся без боя. Они не понимают всего масштаба того, с чем столкнулись. Но скоро поймут.

К этому моменту он уже вернулся в стратегический центр и стоял перед постом управления, на который были перенаправлены все системы экологического контроля города Шесть. Из правой панели выступал ряд переключателей с резиновыми ручками, которые показались Йоннаду тяжёлыми и зловещими. Возможно, это было только потому, что он теперь знал, что они отключат, если их повернут.

Свет. Воздух. Тепло. Жизнь.

«Неудивительно, что нам приказали оставаться в шлемах, — подумал он. — Неудивительно, что примарх не захотел видеть здесь армию».

Он оглянулся на Дорна, который стоял неподвижно, как статуя, в самом центре стратегического хаба. Примарх выслушивал отчёты по воксу, пока каждый стратегический центр был захвачен, пока технодесантники приступали к работе, пока защитники города Три перешли в отчаянное контрнаступление и были уничтожены боевыми братьями Катафрактами, которые телепортировались прямо с «Трибуна».

Теперь, наконец, когда пришло окончательное подтверждение готовности из города Один, он медленно и глубоко вздохнул. После секундного размышления примарх отправил командную руну всем имперским военным силам, задействованным в Течении Конса:

— Прекратить огонь. Остановиться и ждать дальнейших приказаний.

Йоннад мог представить себе недоумение рождённых в Течении, когда их враги внезапно убрали оружие. Воины, которые считанные мгновения назад укрывались за почти разбитыми баррикадами, теперь обнаружили, что атаковавшие их отступают на собственные оборонительные позиции. Капитаны кораблей воспользуются представившимся шансом ускользнуть от окружавших их громадин, и поспешат приказать санитарам и инженерам сделать всё, что в их силах.

«Только самые глупые поверят, что это передышка, — подумал Йоннад. — Мудрые увидят в этой тишине за зловещей паузой то, чем она является, и зададутся вопросом, какие ужасы грядут впереди».

Им не пришлось долго ждать, чтобы выяснить это. Подняв голову, Рогал Дорн начал говорить. Пока он это делал, его голос передавался по имперским коммуникационным сетям, транслировался из каждой вокс-решётки космических десантников, из каждого изолированного громкоговорителя и передатчика по всем городам-астероидам.

— Рождённые в Течении, я — Рогал Дорн, примарх легиона космического десанта Имперские Кулаки, — начал он, и его голос разнёсся подобным рокоту грома эхом по туннелям, куполам и военным кораблям противника. — Я обращаюсь к вам от имени Императора всего человечества и предоставляю вам единственный шанс сдаться. Если мы продолжим этот конфликт, нам придётся почти уничтожить вас, прежде чем вы капитулируете, и я уважаю вас за это. Но я говорю вам, здесь и сейчас, вам не будет предоставлена такая возможность.

Йоннад стоял перед панелью управления, дыша медленно и ровно, чувствуя, как болезненно бьются в груди два его сердца. Дело не в том, что он отступил от праведного преследования врага, ибо никакой угрозе Империуму нельзя позволить существовать, будь то ксероформа или человек. Йоннад будет сражаться в любой битве, лицом к лицу с любым врагом, и он сделает это с радостью. Но то, что могло последовать дальше, было не сражением, а истреблением.

— Я вижу вас такими, какие вы есть и вижу то, что вы цените больше всего, — продолжил Дорн. — Поймите меня сейчас. Когда я закончу говорить, вы предложите мне свою немедленную и безоговорочную капитуляцию. Вы подчинитесь Имперской Истине и предложите своё немедленное согласие. Если вы этого не сделаете, я отключу все системы жизнеобеспечения во всех ваших городах-астероидах. Ваши армии, те, кого они защищают, сама ваша цивилизация, все погибнут по моей команде.

«Капитулируйте, — подумал Йоннад, его руки зависли над переключателями. — Во имя всех языческих богов, которыми вы дорожите, не сомневайтесь, что милорд Дорн отдаст приказ. И не сомневайтесь, что я исполню его».

Йоннад почувствовал от этой мысли что–то похожее на ужас. В этот момент он испытывал более глубокие противоречия, чем когда–либо за все свои долгие и кровавые годы. Не потому, что он сомневался, достаточно ли у него воли выполнить смертоносный приказ своего примарха, а потому, что он знал, что последует этому приказу без колебаний, если тот будет отдан.

«Мы должны быть освободителями, а не мясниками, — подумал Йоннад. — Неужели мне так легко беспрекословно повиноваться ему? Так и должно быть»?

Йоннад попытался убедить себя, что он сделает это, потому что понимает всю глубину угрозы, которую эти люди представляют для молодого Империума. Он раздражённо отбросил эту мысль, как только она появилась: какую угрозу может представлять затерянная цивилизация пиратов-мародёров для звёздной славы Империума?

«Возможно, это потому, что вместо этого я вижу, большую опасность для Имперского морального духа, если Легионес Астартес Императора проявят снисходительность, — размышлял он. — Если мы предъявим такой ультиматум, а затем не выполним его, как далеко эта история сможет распространиться? Как она сможет помочь тем, кто действительно представляет угрозу для королевства Императора»?

Он надеется, что дело в этом. Тем не менее, по правде говоря, капитан Йоннад считал вполне вероятным, что его послушание будет вызвано тем простым фактом, что генетический отец отдал приказ, и независимо от цены или последствий, его сыновья проследят, как он будет исполнен.

Что это говорит о нашем просвещённом Империуме или о нас, его представителях?

— Не обманывайте себя, думая, что я проявлю сострадание. Не говорите друг другу, что этого не может быть, что я не сделаю ничего настолько чудовищного. Я — архитектор галактической судьбы человечества, и посветил себя межзвёздному объединению всей нашей расы, по сравнению с этим и ваши жизни, и жизни всех, кто вам дорог, — ничто. Выбирайте, рождённые в Течении. Сдаться и стать частью этой великолепной судьбы, или умереть здесь и сейчас, как народ, и остаться на веки забытыми посреди безвоздушной холодной тьмы.

Дорн замолчал. Йоннад наблюдал за секундами, которые отсчитывались на хронометре его шлема. Его руки зависли над пультом управления, который мог уничтожить город, дыхание застыло в груди. Он чувствовал, как момент затягивается, чувствовал, что его надежда на этих людей угасает, и каким–то образом чувствовал, что и его надежда на самого себя угасает вместе с ними.

Они этого не сделают. Они ему не поверят. Они выберут смерть, и сохрани меня Терра, я дам её им.

— Они складывают оружие! — раздался голос по воксу, и Йоннад замер, едва осмеливаясь поверить в услышанное.

— Город Три, визуальное подтверждение капитуляции противника, — произнёс другой голос. — Рождённые в Течении сдаются. Повторяю, рождённые в Течении сдаются.

— Город Пять, здесь происходит то же самое. Они складывают оружие.

— Говорит капитан Толас с «Искупления», сообщаю о том, что вражеские корабли зачехляют орудия и отключают двигатели. Они сдаются в космосе.

Сообщения продолжали поступать, но Йоннад едва их слышал. Он убрал руки от пульта управления и осторожно прижал их к бокам. Он скорее почувствовал, чем увидел, как Дорн сзади удовлетворённо кивнул, а затем повернулся и вышел из центра, завершив свою работу.

«Неужели он действительно сомневался, что они сдадутся»? — задумался Йоннад. Он вздохнул, после чего начал выкрикивать приказы по воксу. Согласие было достигнуто; последующая дальше координация потребует всех его талантов организатора и логиста, и он с радостью возьмётся за это. И всё же, когда он вышел из командного центра, чтобы приступить к своим обязанностям, Хашин Йоннад никак не мог выкинуть из головы один мучивший его вопрос.

Мы повинуемся примарху, потому что знаем, что он прав, или мы повинуемся просто потому, что он наш примарх? И в конце концов, эти два факта действительно одно и тоже, или же нет…?