Волхв пятого разряда

Глава 3

Куратор не подвел и операцию организовал блестяще. За два дня до бала Микола с Гнатом нежно переняли выходящего из ресторана юного Голицина. Князь часто посещал злачные места и отрывался там полную катушку. Не удивительно, что он повздорил с хлопцами и огреб от них по физиономии. Били деликатно, без увечий. Князь получил фингалы под глаза, вдобавок — и разбитую губу. Не повод напрягать полицию, но с такой-то рожей не пойдешь на бал.

А на следующий день руководитель от посольства вручил Богдану пригласительный билет.

— Он подлинный, — сказал подручному. — На въезде предъявишь охраннику и представишься Голициным.

— Как удалось добыть? — маг удивился.

— Голицыну не нужен, а прислуга в его доме любит деньги, — куратор улыбнулся. — Давай пройдемся по деталям плана.

Прошлись, и план сработал идеально. Гнат арендовал на сутки роскошный лимузин, сказав в конторе по прокату, что он нужен им для свадьбы. Машину предоставили с водителем — такое было правило, Гнат лишь пожал плечами — ну, будет трупом больше. В глухом дворе водителя раздели, зарезали и сунули в багажник. Гнат переоделся в его форму, напоминавшую мундир, и сел за руль. Оказалось, что он ранее водил такие лимузины, куратор это знал. Боевка погрузилась в представительский салон и выехала в Подмосковье. В укромном месте, обозначенном на карте, которую Богдану дал куратор, их встретил грузовой микроавтобус, расписанный рекламой транспортной кампании. Диверсантам выдали «Гадюки», патроны и гранаты. Вдобавок черные кирасы из зачарованной брони для хлопцев. Они им здорово обрадовались: вещь дорогая и надежная — обычной пулей не пробьешь. Слыхали о таких, когда против сепаратистов воевали в Славии, но сами их в глаза не видели. Кто даст ее обычному боевику? А тут не пожалели немцы…

Маг от кирасы отказался — у него есть полог. К тому же как бы он смотрелся в пошитом на заказ костюме, рубашке с галстуком и с кирасою поверх одежды? «Гадюку» он возьмет, когда наступит час стрелять. Хлопцы принялись надевать кирасы и проверять оружие. Тем временем куратор отвел Богдана в сторону.

— Держите! — протянул два магазина к автомату. — В них патроны зачарованные. Используйте по назначению.

Маг заглянул в окошки магазинов. Пули у патронов были черными.

— Понял.

Он сунул магазины в карманы брюк.

— Напоминаю: после ликвидации объекта немедленно скрывайтесь, — вполголоса сказал руководитель. — О спутниках не думайте — пускай уходят сами. Хотя я сомневаюсь, что у них получится. Удачи!

Богдан кивнул и отошел к своей боевке. Через несколько минут лимузин мчал их по широкому шоссе, ведущему к столице. Дорожная полиция лишь провожала его взглядами. В таких авто простые смертные не ездят, к тому ж прокатные конторы заботятся о репутации, и водителей для лимузинов отбирают строго. Такого не бывает, чтобы кто-нибудь из них вдруг сел за руль под мухой, и документы у водителей всегда в порядке. Останавливать такой автомобиль — напрасно время тратить. В посольстве все продумали…

К дворцу в Архангельском они приехали в 12.30 пополудни. К такому времени, как сообщил им немец из посольства, все гости соберутся, и на въезде не будет толчеи. Она опасна: вдруг кто-нибудь из приглашенных захочет посмотреть, кто прибыл в лимузине? Бомонд столицы знает всех своих в лицо. Пусть стекла в автомобиле затонированные, но разглядеть внутри боевиков вполне возможно.

Начало операции прошло как маслу: у шлагбаума, преграждавшего въезд во двор, машин не наблюдалась. Богдан велел боевикам лечь на пол, а сам немного приспустил стекло на дверце. Гнат затормозил перед шлагбаумом. Из будки вышел и направился к авто охранник.

— Князь Голицин, следую на бал, — сказал ему Богдан и сунул пригласительный.

— Вы опоздали, — извиняющимся тоном пробурчал охранник, рассмотрев билет. — Ее императорское высочество изволили ждать гостей раньше…

— Попали в пробку, — объяснил Богдан. — Авария возле моста через реку.

— Проезжайте, — сказал охранник, вернув ему билет. — Водителю скажите, чтобы после того, как вас высадит, отвел машину на стоянку за забором. Вон там! — он указал рукой. — Ждать во дворе запрещено. Как бал закончится, всех водителей оповестят.

— Понял, — сообщил Богдан.

Отгонять лимузин они не собирались. Несколько минут на операцию — и хлопцы будут прорываться из двора. Машина им понадобится — ну, если с покушением все выгорит. Уйдут — в укромном месте их будет ждать уже знакомый им микроавтобус. В нем сбросят снаряжение, переоденутся и растворятся в огромном городе. Заодно получат деньги за диверсию — так им пообещал куратор. Но только этого не будет…

Охранник, подойдя к шлагбауму, открыл его. Гнат тронул с места лимузин и неспешно покатил к дворцу.

— Внимание, всем приготовить автоматы! — сказал Богдан. — Как только остановимся возле крыльца, вон из машины! Я поднимаюсь первым, остальные движутся за мной. Не отставать, не отвлекаться!

Залязгали затворы автоматов. Загнал патрон в патронник и Богдан. Гнат остановил автомобиль возле широкого крыльца, и боевики посыпались наружу. Но с этого момента их план, так тщательно продуманный, дал трещину. Богдан не знал: охранник у шлагбаума, пропустив автомобиль, по телефону позвонил охране во дворце и сообщил, что едет князь Голицын. Там удивились — Голицин болен — и насторожились. Когда из лимузина выскочили люди с автоматами, охрана дала бой.

Вооружена она была всего лишь пистолетами, но и короткоствольное оружие в руках умелых — довольно грозный аргумент. Гнат, получив в грудь пулю, грохнулся навзничь и, падая, нажал на спусковой крючок. Очередь ударила по зданию дворца, разбив стекло в окне второго этажа. Кирасу пуля не пробила, но кинетический удар свалил с ног боевика. Нападавшие, забыв об указании Богдана, рухнули на снег и застрочили из «Гадюк». Охрана, прячась за колоннами, вела огонь из пистолетов. Перед дворцом шел бой, и он грозил надолго затянуться. Тогда Богдан взмыл в воздух и, скользнув за колоннаду, сверху стал расстреливать охрану. В него стреляли тоже, но пули полог не пробили. Расправившись с защитниками — их оказалось четверо, Богдан вернулся к хлопцам. Боевка потеряла двоих. Миколе угодили в голову, и возле нее снег напитывался красным. Упавшему от пули Гнату загнали новую в промежность, он, истекая кровью, сучил ногами.

— Встали! — приказал Богдан уцелевшим хлопцам. — За мной! Держаться за спиной, как я сказал. Не отставать!

Макар и Вячеслав вскочили и побежали вслед за магом. Они ворвались в вестибюль. В нем было пусто — охрана полегла снаружи, служители, наверно, спрятались. Хрен с ними — опасности они не представляют.

— Сюда! — маг указал на лестницу. План здания он знал отлично: куратор показал его и приложил к нему альбом с цветными фотографиями интерьеров. Дворец в Архангельском считался архитектурным памятником, альбом был издан в типографии и предназначался для туристов.

Они поднялись на второй этаж и остановились перед дверью, ведущей в бальный зал. Богдан сменил в «Гадюке» магазин, мысленно посетовав, что тот последний. Первый он истратил на охранников. Не стоило стрелять в них зачарованными пулями, но так сложились обстоятельства. Промедли он минуту, и хлопцев положили б всех — охранники стреляли метко.

— Открывай! — велел Богдан Макару и вскинул автомат.

Тот потянул за бронзовую ручку и удивленно оглянулся:

— Закрыто.

— Сильней!

Повесив автомат за спину, Макар схватился за ручку обеими руками и подергал на себя. Дверь не поддалась.

— Черт! — выругался маг. В бальном зале вовремя сообразили и заперлись. Хотя чему тут удивляться — нашумели.

— Взорвать гранатами? — спросил Макар.

— Нет времени, — сказал Богдан. — Пока прицепим, спрячемся от взрыва, нагрянет полиция. Стреляем через дверь — все разом. Зацепим многих.

Все трое встали рядом и застрочили из «Гадюк». Дверные створки, резные и нарядные, покрылись черными отметками. Пули, пробивая дерево, летели в зал. Выпустив по магазину, хлопцы стали их менять, Богдан же, бросив бесполезный автомат, метнулся в сторону и отворил окно, выходившее на площадку перед дверью. Время истекает, ему пора. Оглянувшись, он с ужасом увидел, как падают на пол напарники. Зависший над площадкой волхв в мундире с орденами на груди расстреливает их из пистолета.

Богдан скользнул в окно и помчался прочь, развив невиданную прежде скорость. Пока летел, оглядывался. Его, по счастью, не преследовали. Волхв или проглядел его, или же отстал. До оговоренного места маг долетел довольно быстро. Зависнув над пустынным переулком, разглядел автомобиль, припаркованный в глухом дворе за аркой подворотни. Он опустился рядом.

Открылась дверца и наружу выглянул водитель.

— Ich bin Schneider[8], — по-немецки сообщил Богдан.

— Steigen Sie ins Auto ein Setzen Sie sich [9], — сказал водитель.

Маг залез в салон.

— Halten Sie es![10] — водитель протянул ему немецкий паспорт с вложенным в него билетом и тонкой пачкой денег, после чего машина тронулась. По пути в аэропорт Богдана била дрожь. Нет, не от холода, хотя во время перелета он здорово замерз. Накинуть куртку он не догадался, а в феврале в Москве довольно холодно. Куратор не забыл про это, и в салоне для него нашлось пальто. Поэтому в автомобиле Богдан довольно быстро отогрелся. Дрожь била по другой причине. Мгновение спасло его от смерти, он даже разглядел ее лицо. Сосредоточенное, юное и злое. Откуда взялся этот волхв? Он не охранник, точно. Охранники не носят ордена на службе, да и мундир парадный. Стрелял он зачарованными пулями, другие не пробили бы кирасы хлопцев.

В аэропорту Богдан ввалился в бар для иностранцев, где скоренько надрался. На посадку шел, пошатываясь, и в самолете быстро отрубился. В полете его мучили кошмары…

Слова Несвицкого ошеломили публику, а волхв тем временем взлетел и опустился в центре зала.

— На дворец напали террористы, — объявил вторично. — Прорываются через центральный вход. Вы слышите? Стреляют!

Пальба внизу возле крыльца была довольно различима, и ощущение опасности теперь дошло до всех. А князь тем временем распоряжался:

— Волхвы в зале есть?

Из толпы собравшихся вышли и присоединились к Касаткину-Ростовскому два офицера. Один из них был в белом военно-морском мундире.

— Князь Горчаков, лейтенант Синицын, — представились они Несвицкому.

— Охранять великую княжну! — велел им Николай. — Закрыть ее защитным коконом. Борис, ты старший. Двери запереть! Проденьте в ручки ножки стульев. Напротив не стоять — дверь могут подорвать или стрелять через нее. Всем лучше лечь на пол. И не заботьтесь о нарядах! Хрен с ними — жизнь дороже. Оружие имеется?

— Вот! — лейтенант Синицын извлек из ножен кортик и добавил, заметив ироничный взгляд Несвицкого: — Он острый.

— А пистолет?

— На бал с оружием не ходят, — вздохнул Касаткин-Ростовской.

— У меня есть! — сказала вдруг наследница. Полезла в сумочку, достала пистолет и протянула волхву. — Дед подарил, похвастаться хотела.

Она смутилась. Николай взял пистолет и быстро рассмотрел. Небольшой, покрыт богатой гравировкой. Накладки на рукояти из слоновой кости. Он выщелкнул магазин — тот, слава Богу, не пустой.

— Сколько здесь патронов?

— Двенадцать.

— А запасной?

— Не брала.

— Надеюсь, хватит.

Он скользнул опять к столам, плеснул в окошко магазина воды из откупоренной бутылки, стряхнул излишки и накрыл окошко пальцем.

— Что вы делаете? — спросила подошедшая великая княжна.

— Патроны зачаровываю. Я видел мага у крыльца, — Несвицкий вставил магазин обратно и обернулся к залу. Там суетились. Горчаков с Синицыным запирали двери, им помогал церемониймейстер, подтаскивая стулья, Борис укладывал гостей на пол, покрикивая на нерасторопных. — Вам лучше лечь, Екатерина. Вон там, в простенке, — он указал рукой. — Марина, проследи!

Державшаяся рядом с ним невеста кивнула. А князь тем временем вскочил на подоконник, открыл окно и вылетел наружу.

— Идемте, ваше императорское высочество, — обратилась к ней Марина.

— И не подумаю! — нахмурилась наследница. Она была уязвлена бесцеремонным поведением Несвицкого. Тот обратился к ней по имени… — С чего он тут распоряжается? Да что он возомнил? Наглец и хам!

— Он добрый и заботливый, — Марина улыбнулся. — Он не желает, чтоб мы пострадали, поэтому командует. Не беспокойтесь, Николай их всех убьет.

— Уверены?

— Он не таких зверей валил, — ответила невеста князя, и Екатерина поняла, что говорит она со слов Несвицкого. Не подходило это выражение для девушки. На миг ее кольнуло чувство зависти: быть столь уверенным в своем мужчине… — Никуда я не пойду, тем более, не лягу. Я Рюриковна! Они врагам не кланяются…

Несвицкий опоздал. Пока возился с цесаревной, организовывал защиту публики, террористы покончили с охраной и прорвались в холл дворца. Снаружи оставались только трупы. Ворвавшись в холл, он услыхал, как сверху застрочили автоматы. «Стреляют в дверь», — сообразил Несвицкий и взмыл под потолок.

Он не ошибся. Один из террористов без оружия, возился у окна в сторонке. Двое стояли перед входом в бальный зал и меняли магазины в автоматах. Они были готовы вновь стрелять, и Николай открыл огонь по ним. Калибр у пистолета оказался дохлый, от силы миллиметров шесть — игрушка для девчонки. На нападавших черные кирасы, и пули их пробили, но террористы только покачнулись. Несвицкий стал метить в головы.

Попал не сразу — из незнакомого оружия стрелять довольно сложно. Террористы заметались, но вот упал один, а следом рухнул и второй. Развернулся к третьему, но тот исчез. Несвицкий проконтролировал застреленных, и скользнул в открытое окно. В белесом небе различил удалявшуюся тень. Маг, так его! Николай рванулся следом, но, пролетая мимо окон зала, разглядел там суету и притормозил. Да чтоб вас! Возле лежавшей на полу наследницы толпились волхвы, а Марина, опустившись на колени, что-то делала с девчонкой.

Мгновенно развернувшись, Николай влетел в открытое окно и опустился рядом с волхвами. Засунул пистолет в карман.

— Что случилось?

— Наследница ранена, — сказал Касаткин-Ростовский и сморщился.

— Как вы это допустили?

— Я прикрыл ее собой, как ты велел, — вздохнул Борис, — но пуля оказалась зачарованной и пробила кокон. Вот! — он указал разорванный под мышкою мундир. — Меня чуть оцарапала, а цесаревне — прямо в грудь. Я слышу: вскрикнула! Вмиг обернулся — падает. Я подхватил и уложил на пол.

— Вы, что, стояли? Я велел всем лечь!

— Наследница не захотела, — понурился Борис.

— Уложил бы силой, прикрыв собой! — Несвицкий разозлился. — Все эти ваши церемонии… Ладно, террористов я убил, откройте двери и заберите их оружие. Вдруг принесет кого еще. Марина! Как великая княжна?

— Плохо, — ответила невеста, не отрывая взгляда от лежавшей на полу Екатерины. Руку она держала на ее груди, зажимая рану. — Пробито легкое, обильное кровотечение.

— Лейтенант, мне нужен кортик, — сказал Синицыну Несвицкий.

Тот удивился, но отдал ему клинок. Несвицкий взял и опустился на колени возле цесаревны.

— Сейчас ты убираешь руку, а я разрежу платье. Приготовились. Давай!

Марина подняла ладонь. Несвицкий, оттянув у горла цесаревны платье, располосовал его клинком почти до пояса и, бросив кортик, оттянул часть в сторону. Обнажилась небольшая грудь наследницы. Из нее толчками выбилась кровь. Николай накрыл ее ладонью и затих. Марина встала.

— Что он делает? — спросил потрясенный этой сценой лейтенант.

— Спасает цесаревну, — ответила невеста князя. — Мой жених — целитель. Руками останавливает кровь и заживляет раны.

— Такого не бывает, — удивился офицер.

— Меня недавно спас, — Марина нервно усмехнулась. — Мне между прочим осколком перерезало артерию. А он зажал ее ладонью — и все зажило. Отойдемте! Не следует ему мешать…

Николай держал руку на девичьей груди и, сосредоточившись, вливал в нее привычное тепло. Он не смотрел по сторонам, поэтому не видел, как в зал вбежали полицейские — их вызвал охранник у шлагбаума, увидев бой возле дворца. Полицейские рванулись было к раненой княжне, но их остановили волхвы. С «Гадюками» в руках они загородили Николая от излишне любопытных. Подъехали и медики. Их тоже попросили обождать. Врач и санитар с носилками пытались возмутиться, но их окоротил Касаткин-Ростовский.

— Мой друг — великий волхв, — сказал сердито недовольным эскулапам. — Он не раз спасал людей от верной смерти. Спасет и цесаревну.

— И что он делает? — не поверил ему врач.

— Насколько знаю, насыщает кровь корпускулами, — пожал плечами князь. — Они и исцеляют раны.

— Не верю! — врач насупился.

— Так сами убедитесь, — обойдя волхвов, перед ними показался Николай. — С цесаревной все в порядке. Жить будет.

Волхвы раздались, и врач рванулся к лежавшей на полу наследнице. Опустившись на колени, достал из кофра стерильную салфетку и перекись в флаконе. Стал поливать ею грудь цесаревны, стирая кровь салфеткой.

— Не может быть! — воскликнул через несколько секунд. Отбросив в сторону салфетку, уставился на рану, верней, на то, что ею было. На небольшой груди виднелось розовое пятнышко неподалеку от соска. Неужели не было ранения? Тогда откуда столько крови? Врач глянул на лицо Екатерины. Глаза закрыты, кожа бледная, но на щеках румянец. Проверил пульс, дыхание. Наследница жива, хотя и без сознания, и состояние ее удовлетворительное.

Встав, врач подозвал стоявшего с носилками санитара. Вдвоем они переложили раненую на полотно и подняли носилки. Подскочил церемониймейстер и накрыл Екатерину шубой. Они с наследницей ушли, а к волхвам и Марине с Николаем подошел один из полицейских.

— Подпоручик Каргополов, — он козырнул. — Господа, мне нужно знать, что здесь произошло. По праву службы.

— На дворец напали террористы, — ответил Николай. — Охрану перебили, но в зал прорваться не смогли, поскольку мы закрыли двери. Они стреляли сквозь нее. Одна из пуль попала в цесаревну и ранила ее. Жить будет. Другие же не пострадали. Так, господа? — он посмотрел на волхвов.

— Еще задело пулей музыканта, — добавил Горчаков. — Есть раненые осколками стекла и щепками, летевшими от дверей. Но там царапины, мы с ними сами разобрались.

— А террористы?

— Четверо убиты, один ушел, вернее, улетел, — пожал плечами Николай. — Он маг. Ловить его в Москве… Подпоручик, примите мой совет. Чутье подсказывает, что очень скоро здесь будет не протолкнуться от офицеров службы безопасности. Поэтому эвакуируйте людей и охраняйте место преступления. А мы дождемся безопасников, которым все расскажем. Нет возражений, господа?

Волхвы закивали. Полицейский убежал распоряжаться, а Николай с Мариной в ближайшем туалете привели себя в порядок, смыв кровь с ладоней, после чего вернулись в опустевший зал. Лишь трое волхвов что-то обсуждали в стороне.

— Предлагаю закусить и выпить, пока служба безопасности не явилась, — сказал Несвицкий, подойдя. — Есть очень хочется…

Никто не возразил. Волхвы и Марина подошли к столам. Несвицкий взял бутылку коньяка, разлил его по рюмкам.

— За погибшую охрану, — сказал, подняв свою. — Ребята бились до конца и дали нам минуту, чтоб мы организовались и закрыли двери. Представить страшно, что случилось бы, прорвись бандиты в зал. У них еще гранаты были… Земля вам пухом, парни!

Он выпил, следом — офицеры. Марина чуть омочила губы в коньяке. Беременной нельзя. Взяв бутерброд с икрой, Несвицкий бросил его в рот и, прожевав, схватил второй. Не отставали от него и офицеры. Несколько минут все дружно ели. Затем Касаткин-Ростовский подцепил бутылку и опять наполнил рюмки.

— Предлагаю выпить за моего друга Николая, — сказал торжественно. — Полагаю, мне не нужно объяснить, что здесь произошло бы, не случись он с нами. Столь малой кровью не отделались бы. Мы с Колей воевали под Царицыно, где били немцев со славами. Он не только истинный целитель, но и отважный и умелый воин…

— Давайте лучше познакомимся поближе, — прервал его Несвицкий. — Моя невеста, военный врач Марина. Я Николай. А вы?

— Иван, — сказал Синицын.

— Юрий, — продолжил Горчаков.

— На «ты»? — спросил Несвицкий.

— Поддерживаю, — согласился Горчаков.

— Я только рад, — кивнул Синицын.

— Что ж, за знакомство!

Волхвы дружно выпили и закусили бутербродами. Другой еды здесь просто не имелось.

— Марина, Николай, — промолвил Горчаков. — Я буду счастлив видеть вас в гостях. Жду вас на днях, да хоть бы завтра. Не откажите! Я познакомлю вас с родителями, они обрадуются.

— Э, погоди! — сказал Касаткин-Ростовский. — Сначала Коля и Марина ко мне приедут.

— Я первый пригласил!

— А мы друзья! И мы еще в Царицыно договаривались.

— Хоть я не князь, — сказал Синицын, — и с матушкой живем довольно скромно, но будем рады видеть всех в гостях: Марину с Николаем, Бориса, Юрия… Согласны?

— Но первыми — ко мне! — сказал, как отрубил Касаткин-Ростовский. — Все четверо…

Они загомонили и не заметили, как в зал втекли солдаты с автоматами, обряженные в каски и кирасы. Встав за порогом, они ошеломленно наблюдали за спорящими волхвами. Следом за спецназом явился офицер в фуражке с голубым околышем. Окинув взглядом зал, решительно направился к компании.

— Господа! — вмешался в разговор. — Полковник Службы безопасности империи Первухин Станислав Адамович. Мне надобно задать вам несколько вопросов.

— Вот и кавалерия прискакала, — вздохнул Несвицкий. — Поесть не дали…

Начальник Службы безопасности империи выглядел неважно. Лицо осунулось, мешки у глаз и покрасневшие белки. Пройдя к столу, он сел на стул и произнес осипшим голосом:

— Подробности покушения на цесаревну.

— Докладывайте! — царь кивнул.

— Террористов было пятеро. Четверо — обычные боевики из славского полка «Сварог». Тела расписаны татуировками — руны, свастики… Вот фотографии, — генерал достал из папки, которую принес с собой, снимки и разложил их на столе.

— Мерзость! — Царь сморщился и отодвинул снимки в сторону.

— У националистов это сплошь и рядом, — пояснил начальник Службы безопасности. — Дурная мода.

— Но как они смогли проникнуть к нам в Варягию?

— Выдали себя за беженцев. Мол, скрываются от мобилизации.

— Раздеть их и увидеть эти «украшения» не догадались?

— Приказа о таких досмотрах не имелось.

— Константин Сергеевич… — покачал царь головой.

— Моя вина, — кивнул начальник Службы безопасности. — Исправляем. Полиция и наши офицеры ведут тотальные проверки молодых мигрантов, приехавших из Славии. Первым делом заставляют их раздеться. Уже нашли троих с такими же татуировками. Они задержаны. Принято решение передать их и других таких же контрразведке Нововарягии. Пускай коллеги разберутся, в чем замешаны.

— Понятно, — царь кивнул. — А пятый террорист? Насколько мне известно, он скрылся.

— Улетел в Германию, откуда, собственно, и прибыл. Попал под камеры в аэропорту. Вот фото, — новый снимок лег на стол перед царем. — Мы установили его личность: Богдан Степанович Ковтюх из Славии. Одаренный. В двенадцать лет его перевезли в Германию, где обучали в школе юных магов. По окончанию ее служил в карательных частях на юге Сербии, где воевал с повстанцами. Известен как палач — сжигал захваченных в плен сербов. Был ранен сербским снайпером, получив в грудь зачарованную пулю, но выжил и зачислен в военное училище для магов. Как полагаю, там и завербован Службой безопасности Германии. Умен, находчив и жесток. Возглавил группу террористов, напавших на дворец в Архангельском.

— Жаль, упустили.

— Поймаем или уничтожим, — буркнул начальник Службы безопасности. — Пересекутся где-нибудь дорожки…

— Как вы оцениваете случившееся? — поинтересовался царь.

— Как наш провал, — скривился генерал. — Расслабились, прошляпили. Решили, что раз раскрыли вражескую агентуру и подмели ее, то можно жить спокойно. А немцы нам утерли нос. Противник сильный, изощренный, и рано списывать его в утиль. Я признаю свою вину и подаю в отставку. Примите, государь!

Начальник Службы безопасности достал из папки листок бумаги и положил его на стол.

— Легко отделаться хотите! — Царь встал и заходил по кабинету. Генерал вскочил со стула. — Наворотили — сами разгребайте! Через неделю жду доклад о мерах по противодействию диверсионной деятельности на нашей территории. Пока же объявляю выговор. Чин генерал-полковника, который обещал вам, подождет. Понятно?

— Есть выговор! — вытянулся генерал.

— Полковника Первухина, ответственного за охрану цесаревны, снять с должности, понизить в чине и отправить на Камчатку. Пусть сторожит оленеводов.

— Государь! — взмолился генерал. — Его бойцы сражались до конца, и все погибли!

— Вот именно, погибли, — царь встал напротив генерала. — А террористов не сдержали. Почему у них имелись только пистолеты? Где автоматы с зачарованными пулями, способные пробить кирасы? Зачем они покинули дворец и выскочили на крыльцо? Что трудно было запереться в здании, создав препятствие для террористов? Кто их учил вот так обороняться? Что стоило посадить на чердаке дворца двух снайперов с винтовками? Или хотя бы одного? Он бы перещелкал этих вот с татуировками за считанные минуты. И мага б подстрелил…

«Господи! Откуда это знает? — удивился генерал. — Кто рассказал ему? Сам о таком не слышал…»

— Нам повезло, что зале находился князь Несвицкий, — продолжил царь. — Он сумел организовать волхвов и запереться в зале, а после — застрелить двух террористов. Мага упустил, но упрекать его за это язык не поворачивается. Ведь, главное, он спас наследницу, исцелив ее после тяжелого ранения. Скажу вам откровенно, Константин Сергеевич. Случись иначе — и вы сейчас беседовали бы с следователем. Вам понятно?

— Так точно! — вытянулся генерал.

— При встрече поклонитесь князю в ноги. Он спас не только внучку, но и карьеры многих офицеров, за исключением Первухина. Ему я не прощу, — царь прошел к столу и сел. Генерал остался на ногах.

— Разрешите быть свободным? — спросил царя.

— Разрешаю. И вот еще, — остановил монарх направившегося к двери генерала. — Отдохните, Константин Сергеевич! Поспите хотя бы пять часов. Неважно выглядите. Понимаю, что в эти дни вам было не до сна, но это время кончилось. Приказываю отдыхать.

— Слушаюсь! — ответил генерал и вышел.

«А сам-то выглядит отлично, — подумал, покидая кабинет. — Как будто бы помолодел. Но прав — пора и отдохнуть. С делами разберемся. Спать жутко хочется…»

В кабинет царя тем временем вошел Младенович.

— Вот, — он выложил на стол перед императором пистолет. — Оружие Екатерины. Начальник Службы безопасности принес. Его изъяли у Несвицкого. Из него князь застрелил двух террористов.

— Пригодился, значит. Не зря дарил, — царь улыбнулся, взял оружие и выщелкнул из рукоятки магазин. Заглянул в его окошко. — А почему патроны белые?

— Несвицкий их зачаровал. Кирасы на бандитах были зачарованные, но пули их пробили, хотя не слишком помогло — калибр мелковат. Пришлось стрелять им в головы.

— Отдам Екатерине, она уже интересовалась.

Царь вставил магазин обратно и спрятал пистолет в ящике стола.

— Как чувствует себя великая княжна? — спросил Младенович.

— Нормально, — царь кивнул. — Ест с аппетитом и жалуется на врачей, — он снова улыбнулся. — Мол, не пускают погулять. А те не понимают: с таким ранением неделями лежат, а тут три дня прошло, но пациентка снова на ногах.

— Несвицкий — уникум, — сказал Младенович. — Целитель Божьей милостью, но вдобавок специалист в разнообразных областях. Дал много дельных советов по охране таких особ, как цесаревна! Вы, как хотите, государь, но этот человек должен служить у нас!

— А я, что, против? — царь нахмурился. — Не хочет. Я предлагал ему возглавить службу по охране цесаревны в чине подполковника. Отказался. Говорит, что ждут его в Царицыно. Впервые вижу офицера, не заинтересованного в продвижении по службе. Кстати, Светислав. Вот это фотография Богдана Ковтюха, он маг и террорист, один из тех, кто покушался на наследницу. Единственный, кто уцелел и улетел в Германию. Начальник Службы безопасности утверждает: он был замешан в расправах над сербскими повстанцами. Жег их на площадях.

— Наслышан… — лицо у волхва исказилось. — Я это заберу? — он указал на фотографию.

Царь кивнул. Волхв сунул снимок в боковой карман и вышел. «Пусть подключит к розыску своих друзей в Европе, — подумал Александр Третий. — Нам до этой сволочи пока что не добраться, у них, возможно, выгорит. Прощать я не намерен…»

В тот же вечер он навестил Екатерину. Отдал ей пистолет, обрадовав наследницу.

— Не зря тебе дарил, — сказал с улыбкой. — Как видишь, пригодился. Но спрячь его подальше и не показывай врачам. Встревожатся.

— Как они мне надоели! — вздохнула внучка. — Ходить нельзя, гулять — тем более.

— А что ты хочешь? — царь пожал плечами. — Сквозное ранение груди. Задето легкое.

— Но все зажило!

— Однако нужно остеречься. Несвицкий исцелил тебя, но медики с таким не сталкивались и осторожничают. Сама же виновата. Почему ты не легла на пол, как это сделали другие? Ведь князь тебе сказал.

Наследница насупилась.

— Он говорил со мною дерзко, — промолвила чуть слышно. — И вообще он хам!

— Тебе он просто нравится.

— Нисколько!

— Я же вижу, — царь потрепал ее по голове. — И понимаю. Красивый, молодой, талантливый. Редчайший дар целителя, к тому ж он Рюрикович, и по указу о престолонаследии вполне годится для тебя в мужья. Будь Николай свободен, с большой бы радостью благословил бы вас. Князь — идеальный муж для будущей царевны. Помимо перечисленных достоинств лишен тщеславия и честолюбия, лезть в управление империей не станет. Одновременно надежная опора и защитник. Но у Несвицкого — невеста, которую он очень любит. Забудь о нем!

— Хорошо, — кивнула цесаревна.

— Император не принадлежит себе, — добавил царь. — На нем страна и миллионы поданных. Ради них порой приходится пожертвовать личным счастьем.

— Но ты женился по любви, — сказала внучка.

— Тогда я не был императором, — царь улыбнулся, — и мог себе позволить. Поправляйся!

Он чмокнул внучку в щеку и вышел из палаты.

— Так и я пока не императрица, — вполголоса сказала Катя…