Воин пепла

Пролог

***

Ветер гнул тополя возле загородного поместья семьи Ребеллин. Грузный мужчина глянул на синее небо, сошел с приступки кареты и зашагал по гравийной дорожке к дому. Следом тяжело ступали двое магов-стражников и – робко – глашатай. Игнатос Алоццио, граф Оривский, посмотрел на них, потом еще раз – на белые облака и покачал головой. Слишком хороший день, чтобы отправлять на смерть запутавшегося мальчишку.

Завидев гостей, со ступенек у входа поднялся темноволосый человек. Прищурившись, Игнатос с удивлением понял, что это Тайен, единственный из оставшихся в живых сыновей хозяина. Талантливый маг огня, он славился соответствующим характером и пренебрегал репутацией аристократа, растрачивая жизнь на развлечения. Молодой франт и сегодня выглядел так, будто собирался в императорский замок: высокие сапоги, расшитый дублет, лихо завитые усы. Только на прием к повелителю не надевают траурный черный плащ. Да и слуг вокруг не было, ни единой души. Никто даже не помог молодому лорду спустить с лестницы дорожный сундук.

- Дядя Игнатос! – воскликнул Тайен с насмешливыми нотками в голосе. – Не утруждайте себя, не подходите ближе. Отца нет, а слуги боятся высунуть из дома нос. Думают, я сошел с ума и поджарю их своей магией!

Игнатос нахмурился. Значит, Ребеллин не простил сына. Старый дурак. Ведь последний ребенок…

- Кстати, чем обязан? – спросил тот. – Если вы решили зайти выпить вина нового урожая, то я, знаете ли, сегодня в ссылку отправляюсь. Составить компанию не смогу.

- Все паясничаешь? Слышал, ты и на суде из себя шута строил, - недовольно отозвался граф.

- А почему бы и нет? Я теперь на всю империю известен, как братоубийца, изменник, развратник, пьяница и еще Херн знает кто. Такую репутацию сложно испортить парой шуток.

- Не богохульствуй.

Тайен развел руками и продолжил улыбаться. «Мальчишка», - снова подумал Игнатос. Хоть по возрасту уже давно не мальчик, но все равно мальчишка.

- Твой отец попросил сопроводить тебя в путь.

- А, то есть проверить, не удеру ли я в последний момент?

- Проверить, остались ли у тебя понятия о чести, - холодно поправил граф, которому начали надоедать кривляния молодого лорда.

- Конечно, тут есть в чем сомневаться.

- Я должен зачесть приговор, - прокашлявшись, напомнил о себе глашатай и развернул длинный свиток. - Мы, император Вессалии, властитель Кинонии и Арганта…

- Может, без этого? – Тайен поморщился. – Мне ведь уже все объявили. Я даже вещи собрал.

- Но долг требует…

Лорд шагнул вперед. Обладающий высоким ростом, он нависал над щуплым глашатаем, и тот невольно подался назад. Два боевых мага, как по команде, подняли руки, чтобы сотворить заклинания. Игнатос жестом остановил их. Сыну Ребеллина было свойственно позерство, но отнюдь не глупость.

- Долг требует, чтобы ты пробудил во мне совесть? – угрожающе спросил Тайен. – Или ради насмешки в очередной раз рассказал мне кровавую историю, в которой я поучаствовал? Словно я не помню, что связался со шлюхой – красивейшей, между прочим, шлюхой – и растрачивал отцовское состояние, пошатывая его гордый статус императорского советника? Или, может быть, не помню, что надрался до свинячьего визга и вместе с любовницей заявился в императорский замок, перебил стражу, включая собственных братьев, и обокрал самого императора? – он вдруг отстранился. – Хотя ты прав. Я действительно не помню, как превращал их в пепел.

- Но в приговоре ничего нет о краже, - несмело возразил глашатай.

- А о ней стоило бы упомянуть, если уж на то пошло! – рявкнул Тайен.

Игнатос положил ладонь ему на плечо и незаметно сделал знак глашатаю, чтобы тот не лез. В некоторых обстоятельствах официальными церемониями можно и пренебречь.

- Тише, мальчик. Он делает свою работу. А тебе не следует забывать, что, если бы не связи отца, для тебя все могло бы закончиться гораздо хуже, чем лишение титула и изгнание из страны. Подозрение в покушении на императора – это не головная боль после очередной пьянки с друзьями.

- Я уже говорил, что невиновен.

- В покушении – наверняка. Но все утверждают, что ты на весь город кричал, как идешь поквитаться с братьями за то, что они не хотят принимать твою… подругу! И позволь напомнить, мой дорогой мальчик, что ее саму до сих пор никто не нашел, чтобы она подтвердила или опровергла твои слова.

Тайен сердито молчал. Игнатос посетил один из судов и знал, что он во всем обвиняет любовницу, которая втерлась к нему в доверие, опоила, обманула и наложила проклятие. Этому не отыскалось никаких доказательств, кроме того, что его женщина действительно появилась в столице недавно и быстро прославилась как гетера и распутница. Даже проклятие подтвердилось не полностью. С сыном Ребеллина в самом деле происходило нечто странное, возможно, ужасное, но некоторые авторитетные маги сомневались, что это проклятие. Магия непредсказуема, и крайне мало кому из заклинателей удавалось дожить до седин из-за последствий ее применения.

В итоге все попытки Тайена оправдаться выглядели, как желание свалить вину на кого-то другого. Это был позор для аристократа. Особенно для выходца из такой древней семьи. Граф осуждал старшего Ребеллина за то, что он публично отрекся от собственного сына, но в глубине души понимал, что поступил бы точно так же.

Часть 1: Сосуд. Глава 1

Год спустя

1

В маленькой комнате пахло травами и сладким дымом. За этими ароматами слабо угадывался другой, тяжелый – предвкушения смерти.

 Он преследовал Тайена уже год. Бывший лорд и повеса, а теперь лишенный титула и изгнанный из рода маг огня научился притворяться, что не замечает его. Тайен раскинулся на объемном ложе из подушек и улыбался, свесив с них ногу. Второй мужчина, худой, нахохлившийся, словно ворон, со взъерошенными волосами иссиня-черного оттенка, сидел в углу, на цветастых коврах, и курил длинную трубку. Сколько Тайен его знал, Карас всегда гордился своим аскетизмом. Да и все равно другой мебели, кроме стола, больше похожего на поднос, в помещении не было.

Занавесь, служившая в заведении дверью, отодвинулась. В комнату зашел слуга в белой рубахе и шароварах, заменил кувшин вина, а потом исчез так же молча, как и появился. Карас выдул ему вслед облачко дыма. Тайену показалось, что оно складывается в обнаженную женщину. Бесстыдно ухмыльнувшись, красавица тряхнула полными грудями и растворилась.

Тайен потер воспаленные глаза, наполнил кубок и залпом выпил.

- Напиваться перед важной встречей – плохая идея, - протяжно упрекнул Карас.

- Пока мне это ни разу не помешало.

Спутник затянулся табаком и выдохнул еще одну причудливую фигуру. Темные глаза превратились в щелочки.

- Это убьет тебя быстрее, чем проклятие. Попомни мои слова, адан.

- Да перестань. Местное вино – оно как будто не вино вовсе. Подкрашенная жижка.

- Откуда им здесь взять настоящее вино? Вокруг пустыни, - глубокомысленно изрек он.

- Торговля, Карас, не забывай о торговле! Вчера мне подали недурной северный сорт. Бутылки, наверное, везли сюда не меньше полугода, поэтому они столько и стоили…

- Это было другое заведение. Их обманула твоя яркая одежда. Здесь южане умнее и поняли, что ты готов пить любое дерьмо, лишь бы оно пьянило.

Отвечать на дружеский выпад Тайен не стал, только усмехнулся. Правда была в том, что в этом заведении хорошего вина не нашлось бы, если только хозяин не прятал где-нибудь бутылочку для особого случая.

Южные элирии Тайену нравились. В отличие от северных таверн, в них не просто ели и пили, в них расслаблялись телом и отдыхали душой. Отдельные комнаты, где сохранялась прохлада, изысканные вина и курительные травы, вводившие посетителей в транс, музыканты и танцовщицы, которых можно было утащить за собой в подушки и подолгу заниматься любовью… Одна беда – такими были лишь дорогие элирии. От дешевых, вроде этого, приютившегося на окраине города, приличные люди воротили нос.

За последний год Тайен упал так, как не падал ни один потомок древней благородной фамилии Ребеллинов. Его притязания понизились, а утонченному вкусу приходилось мириться с дрянью вроде кислого, разбавленного, вдобавок теплого вина. Но даже оказываясь на самом дне жизни, маг избегал заведений, подобных этому. Причиной были не истертые ковры и не звуки рвоты из соседней комнаты, а гордость, которой Тайен еще не лишился.

Вернее, еще не совсем лишился.

К тому же таинственный незнакомец, приславший вчера записку, уверял, что это лучшее место для встречи. Плевал бы Тайен на чье-то мнение, но в записке упоминались вещи, которые любой проходимец знать не мог. Только ради этого маг вытерпел унизительный досмотр на входе, при котором у двух гостей отобрали все оружие. Вышибалы залезли даже в сапоги к Карасу, проверяя, нет ли там ножей, и потребовали у Тайена снять серебряную застежку для плаща с длинным острым язычком. Опыт подсказывал, что ее «нечаянно» потеряют.

Неудачное место для деловых разговоров.

Занавесь снова отодвинулась. За ней оказались пятеро невысоких чернявых южан.  Их головы венчали сложно повязанные платки, которые в этой земле назывались тюрбанами, а правые рукава у запашных кафтанов украшали черные ленты. Лица у мужчин были отнюдь не доброжелательными. Несмотря на это, оставить оружие у порога элирия гостей никто не попросил.

Маг напрягся. Владелец каравана, с которым он прибыл в город, предостерегал от стычек с «праворукими» - местными бандитами, якобы напастью чуть ли не хуже, чем демоны, которые изредка встречались в песках. Похоже, это и были те самые бандиты.

- Тайен Ребеллин? – коверкая вычурное северное имя, спросил самый рослый из южан.

- Лорд Тайен Эванарис Арлейн Ребеллин, если быть точным, - ответил он на местном языке. – Хотя королевским приказом я лишен титула, позволяю вам все еще называть меня так. А впрочем, нет, не стоит. Мне бы не хотелось, чтобы в эш-Шардаме моих соплеменников сочли из-за меня высокомерными. И кстати, вы не поинтересовались именем моего спутника. Как это неучтиво! Но я прощаю вас и представлю его сам. Карас, мой телохранитель.

Он обезоруживающе улыбнулся, игнорируя хмурый взгляд Караса.

- Болтаешь, как баба, - едва слышно произнес тот.

Чужаки, наоборот, беседовать были не склонны.

- За ар-Раведа! - прошипел стоявший впереди южанин.

Он первым вытащил из ножен скимитар* [* Скимитар – обобщенное название восточных сабель.]. Для остальных мужчин это подействовало, как сигнал: они тоже достали оружие, а один из них, со свирепой мордой, перегородил собой проход – то ли чтобы не дать никому сбежать, то ли чтобы никого не впустить.

Глава 2

Эль опаздывала. Тайен сидел на втором этаже «Ароматов эш-Шардама», закинув ногу на ногу, и хмуро смотрел в окно. На что любоваться внутри самого дорогого элирия города, он не находил.

Длинное узкое помещение заполняли низкие столики, каждый из которых отделялся от другого высокими деревянными ширмами. Они создавали иллюзию обособленности, хотя через прорезанные в них узоры можно было рассмотреть соседей и услышать, что они обсуждают. Все столы располагались на одной стороне, у окон. По проходу возле противоположной стены сновали подавальщики и расхаживали, повиливая бедрами, девушки в летучих нарядах, которые оставляли открытыми живот и грудь. Некоторые, одетые поскромнее, держали музыкальные инструменты. Эти южанки играли и танцевали перед всяким, кто соглашался заплатить немалую цену за выступление. Приставали они и к Тайену с Карасом, но, не найдя отклика, ушли к другим посетителям. Полы в этом элирии не застлали коврами, а выложили кафелем, и маг приходил в ужас, представляя, как гремела бы по нему вессалийская обувь с деревянными подошвами. Но южане на ногах носили мягкую кожу, и девичьи ботиночки беззвучно скользили по керамике, раскрашенной в такие цвета, что у Тайена болели глаза. Он подозревал, что бешенством красок жители Гирантиса искупают монотонность пустыни и собственной жизни.

Между этим элирием и вчерашним лежала огромная разница, и в то же время они были совершенно одинаковы. Люди приходили сюда за одним и тем же.

Песочные часы, которыми слуги отмеряли время заваривания напитков, переместились с низа на верх и обратно бессчетное количество раз. Эль не появлялась. Лучи солнца, проходящие сквозь резные ставни, образовывали причудливый узор, который медленно полз по столу и дремлющему Карасу, пока не исчез вовсе – пламенный шар закатился за купола храма Иешну.

В пустынях Иешну поклонялись как богу, который спустился с небес к людям и совокупился с человеческими женщинами, чтобы от его семени родились первые маги. В Вессалийской империи считали, что это всего лишь посланник истинного Создателя, один из нескольких, кто приходил к людям в темные времена для помощи. Легенду о том, что магия появилась благодаря его крови, жрецы оспаривали, хотя и признавали его заслуги в изучении природы заклинательства. Главным аргументом служило то, что Иешну изображался синекожим, а из человеческих магов таким никто не рождался.

Наверное, были и другие доказательства, но теологические прения Тайена никогда не интересовали. Глядя на высокое здание с изразцовым фасадом, не ощущал он и ни капли благоговения от того, что находится перед храмом своему вероятному прародителю. Гораздо больше его интересовало другое – толпа на лобном месте.

Посреди площади находился каменный постамент, куда водрузили плаху. В южных королевствах, или, на языке Гирантиса, эмиратах, никогда не сооружали виселицы. Здесь любили клеймить или отрубать разные части тела: языки за наветы, руки за воровство, головы за убийства. Сейчас намеревались сделать как раз последнее.

Голос обвинителя гулко разносился по площади. Каждую часть приговора зрители сопровождали бурными возгласами. Людей собралось столько, что они заполонили собой все свободное пространство. Некоторые, возбужденно переговариваясь, наблюдали за действом из окон элирия. На юге, как и в Вессалии, любили жестокие представления.

Казнить собирались кого-то из «праворуких» - обвинитель потряс перед зеваками черной лентой, вызвав новый гул одобрения. Приспешник ар-Раведа – пронеслось по площади знакомое имя; вор; убийца. Глашатай долго смаковал подробности: бандит вымогал деньги, зарезал какого-то лавочника, зарубил нескольких путешественников… Опасный человек. Напал даже на собственного отца, когда тот решил образумить сына.

«Зачем ты убил своих братьев?» – прошептал в голове голос отца. Память искажала события – в тот раз отец орал, надсаживая глотку. «Ради чего? Ради кого?!»

Болезненно заныл шрам от вчерашнего ножа. Тайен скользнул взглядом по лицу преступника – обычный бородатый южанин, ничего запоминающегося – и отвернулся от окна. Толпа за ним продолжала улюлюкать бандиту и восхвалять неизвестного воина, который помог переловить большую часть шайки.

По залу прошлось дуновение ветра. Карас, прикорнувший у стены, открыл один глаз и обернулся. На второй этаж поднималась женщина в свободном темно-синем платье и платке цвета ночного неба, который был закреплен под подбородком серебряной булавкой. Традиционный для южан наряд был подобран так, чтобы не дать ни намека на то, какое у южанки может оказаться телосложение.

Перед ней, опережая на полшага, семенил мальчик-слуга, то ли перечисляющий сорта кофе, то ли запоздало расхваливающий заведение. Говорить на языке Гирантиса Тайен научился сносно, но жуткий южный акцент, помноженный на многообразие наречий, понимал до сих пор с трудом. Некоторые южане произносили звуки так, словно их учили разговаривать змеи.

Приблизившись к столику мага и его телохранителя, женщина сказала мальчику несколько слов и царственно махнула рукой. Тот – совсем ребенок, но у него уже пробивался темный пух над верхней губой – подал южанке плетеный табурет и умчался вниз. Хотя Карас подвинулся, гостья застыла в полушаге от сиденья.

- Вы двое нарушаете южный этикет, - снова на чистейшем вессалийском, да еще и со столичным акцентом упрекнула она Тайена вместо приветствия. – Твой телохранитель не должен сидеть с тобой за одним столом.

Глава 3

Антрацитовое небо расчертила серебряная стрела. Звезда погасла настолько быстро, что подгадывающий ее появление Тайен так и не успел попросить Всесоздателя сделать эту ночь хоть немного теплее.

Упустил случай – жди другой. Маг продолжил лежать и высматривать новую падающую звезду.

Рядом к потрескавшейся от сухости земле прижимались Карас и Эль. Ассасинка сделала их облик расплывчатым и приглушила исходящие от них звуки, поэтому маленький отряд смог подобраться к оазису аль-Нуили почти вплотную. На всякий случай Карас предложил спрятаться за камнями – оттуда удобно было наблюдать за сменой постов, при этом снижалась вероятность, что чужаков обнаружат.

Тайен проводил взглядом еще одну звезду.

Небо на юге было не таким, как в Вессалии. Ближе, живее. Звезды мерцали ярче. Маг все равно его ненавидел. За то, что оно незнакомое, чужое, и за то, что Тайен не мог вернуться домой, туда, где небо привычное и родное. Домой, где его самого и его семью покрыли позором.

А все ядовитая ложь Кейро…

- Холодно, - шепотом пожаловалась Эль. – Тайен, какого Леда твое заклинание утепления так быстро развеялось? Ты обещал, что оно будет действовать несколько часов.

- С его человеческими качествами то же самое, что и с магическими: они далеко не так хороши, как кажется, - поучительно произнес Карас.

- Балованные вы оба, я смотрю. Сейчас перестану тратить силу на таких зазнаек – и лежите, дрожите от холода.

- Просто поправь заклинание, - попросила Эль.

Не приказала, попросила. Тайен, для вида поколебавшись, «смилостивился» и подновил заклинание. Ночи на юге были ледяными в противовес дням, когда солнце палило так люто, что путешественники ощущали себя хорошо прожарившимися барашками на вертеле. Даже Карас, равнодушный к капризам погоды, к закату норовил укутаться в шерстяной плащ, чтобы потом дольше сохранить тепло. Если бы не магия, шедший от камней холод давно проморозил бы их всех до костей. А пока что терпел неудобство только один из отряда.

Помедлив, Тайен придвинулся к ассасинке и накрыл ее своим телом.

- Ты что творишь? – прошипела она. – Стой… - голос Эль вдруг изменился. – У тебя руки – как кусок льда.

- Милая моя, ты, похоже, не получила классического магического образования, раз настолько плохо разбираешься в том, как действуют заклинания других школ. Как ты думаешь, за счет чего я вас согреваю? У магии есть цена, и я ее выплачиваю тем, что трачу на вас с Карасом собственное тепло. Так что будьте добры, хватит ныть.

- Я знаю принципы других школ, - огрызнулась южанка. – Я не думала, что ты настолько замерз!

- Если уж ты совершила это невероятное открытие, дай мне хоть немного погреться об тебя, - сказал Тайен, коснувшись губами ее уха.

После длинной паузы она нашарила в темноте его ладонь и сжала в руках. Кожа была гладкой и теплой. Магу сразу захотелось притиснуться пахом к мягкому заду Эль и уткнуться ей в шею, закрытую густыми волосами.

Он удержался. Судя по напряженному молчанию, ассасинка была не сильно довольна тем, что ей приходится согревать мага огня. Тайен усмехнулся. Хорошо, наверное, что он не видел при этом ее лица.

- Смена постов, - прошептала Эль. – Тайен, сколько прошло времени?

Он посмотрел на кровавую луну, которая над пустыней казалась невозможно большой, и на положение созвездий.

- Ровно час. Быстро они меняются.

- И охват такой, что запросто не проберешься, - подытожила ассасинка, которая незадолго до этого прокралась вокруг лагеря сектантов, чтобы проверить «дыры» в их обороне.

Тайен приподнялся на локтях и выглянул из-за укрытия. Оазис был маленький – несколько десятков пальм вокруг озерца. Над ними возвышался холм с крепостью такого же песчаного оттенка, как и почва под ним. Факелы ярко освещали прямоугольные зубчатые башни на толстых стенах, напоминавшие коробы вессалийских уличных разносчиков. Над ними виднелся донжон. Тому, что Эль в «Ароматах эш-Шардама» гордо назвала замком, исполнилось не меньше тысячи лет; по крайней мере, если судить по внешнему виду. Причем эти десять веков за ним никто не ухаживал. Тайен подозревал, что внутри крепость в таком же плачевном состоянии. Тем не менее сектанты попытались привести ее в порядок: залатали стены, расчистили подходы, кое-где сделали пристройки, правда, тоже уже обветшавшие.

Внимательнее всего Тайен присмотрелся к признакам магической защиты. Нашел он их не сразу. Система из желобков, которые пробивались в стенах для того, чтобы маги пускали в них силу и не позволяли мощным ударам вражеских заклинаний пробить укрепления, походила на сетку трещин. Несколько умелых магов земли, которые зашвыряют крепость камнями, - и осада будет провалена. Впрочем, с одной из сторон защиту начали обновлять. Видимо, к повстанцам присоединился толковый колдун с подходящими способностями.

Для захвата реликвии расклад был не так уж плох. Что Тайену нравилось гораздо меньше, вернее, вообще не нравилось, – это охрана аль-Нуили, много крепких парней в кожаных доспехах и разномастным оружием.

В военных делах маг понимал мало. Сидя в Вессалии, он участвовать в сражениях не собирался, поэтому уроки по тактике и стратегии прогуливал. Сжигать дотла тренировочные куклы на практических занятиях у него получалось прекрасно, да и потом… Потом он тоже убивал легко. («Ради кого?! – кричал в ушах отец. – Ради кого ты все разрушил?!») Но отбиться от пятерых бандитов – это не взять целый форпост, в котором Херн знает сколько воинов. Сотня? Две? Может, три?

Глава 4

Все пошло не так.

Звук эхом отдавался от каменной клетки узкого коридора. Кричали южане – призывали подкрепление. Убегавший Тайен споткнулся о неровные плиты пола и с размаха врезался в стену. В плече вспыхнула боль, но жалеть себя было некогда. Позади загрохотали доспехи – к магу подбирался новый отряд защитников крепости аль-Нуили. Стиснув зубы, он щелкнул пальцами сразу на обеих руках и швырнул за спину гибельные искры. От усталости язык заплетался, но первые двое южан повалились на колени почти одновременно, а еще через мгновение развеялись пеплом. Остальные пятеро – милость Хада, пятеро! – даже не подумали отступить.

Тайен набрал в легкие воздуха и приказал искрам-убийцам поразить еще двоих. За миг до того, как рассыпаться в прах, южане резко расступились. Маг от неожиданности забыл закончить фразу. Что они делают? Когда за фигурами прижавшихся к стенам врагов появились двое лучников с короткими костяными луками, было уже поздно. Перед тем как в грудь вонзилась пара стрел, он успел подумать, что южане не дураки. Сообразили, что мага огня в ближнем бою не взять, и не пожалели нескольких людей для прикрытия. Сила удара оказалась такой, что Тайена отбросило назад.

Мысли метались и гасли под натиском чудовищной боли. Собрав волю в кулак, Тайен вытянул руки перед собой и заставил остатки магии вытечь через них. Коридор заполнила струя пламени. Не все поднятые среди ночи южане успели надеть полный доспех, и их волосы ярко заполыхали огненными коронами. Затем, клеймом вплавляясь в кожу, загорелась одежда. Истошные вопли разрывали барабанные перепонки. К вою присоединился и голос Тайена. Во время яростного боя думать о защите от собственной магии оказалось некогда, и на ладонях запузырились ожоги.

Боль накладывалась на боль, умножала друг друга.

А начиналось все неплохо.

Их с Эль пустили в крепость без лишних вопросов. Вернее, вопросы были, и много, но только о том, что случилось с «праворукими». Ассасинка от всего отнекивалась, плела, что они в этот момент уже выехали из эш-Шардама, долго прятались от стражи и известно им не больше, чем иешнитам. Весь день до этого Эль орала в пустыню, а вечером на всякий случай выпила какой-то мутный отвар, и ее голос стал неотличим от ломающегося мальчишечьего. Женщину в ней никто не заподозрил. Да и с чего бы – выглядела она, как худенький подросток. Тайен изображал ее угрюмого друга, который смертельно устал в дороге и невразумительно ворчал в ответ на все расспросы. К нему поцеплялись и быстро оставили в покое.

Изобразить сумрачность было легко. Ему действительно не нравилось находиться в аль-Нуили, среди врагов, с женщиной, которой вряд ли следовало доверять. Вдобавок осторожные попытки выяснить, где реликвия, с треском провалились. Часть иешнитов хмуро замолкала, а часть весело пожимала плечами: дескать, сначала заслужите наше одобрение, а потом мы вам скажем.

К счастью, новичков не стали терзать проверками на ночь глядя и отправили спать, причем не в здание, а в один из шатров во внутреннем дворе. Через несколько часов Тайен и Эль тихо покинули храпевших «собратьев» и с помощью магии прокрались в донжон. Там-то и начались проблемы.

Расположение внутренних помещений аль-Нуили оказалось странным. Тайен и в Вессалии редко посещал крепости, а на юге – вообще ни разу, но, насколько он понимал устройство древних укреплений, наверху должны были находиться хозяйские покои, а внизу – склады и колодец. Логика подсказывала, что реликвия на четвертом этаже, в сундуках главного иешнита, но Эль упорно тянула мага к погребу. Переспорить ее не получилось – она попросту пошла туда, куда хотела, а вместе с ней в темноте кануло и заклинание, укрывавшее Тайена от глаз южан. Пришлось следовать за ассасинкой, мысленно зарекшись еще хоть раз идти с ней на дело.

Спустившись по лестнице и миновав первый коридор, он понял, что ошибался. Внизу прятали что-то очень важное. Настолько важное, что иешнитский маг не поленился установить волшебную печать на толстенную дверь, которую и тараном было не пробить. Для чего еще нужны такие ухищрения, как не для сокровищницы?

Тайен приободрился. Только за дверью оказался новый коридор, за ним – еще коридор, а за ним – еще. И снятие первого же барьера подняло на уши всю крепость. Что сделала Эль, которая вчера, бедняжка, так волновалась, что ее бросят? Повела округлыми бедрами и растворилась в тенях.

Зря он заступился за нее перед Карасом в «Ароматах эш-Шардама». Все равно с врагами пришлось разбираться в одиночку.

Импульсивный выброс потоков огня добился того, на что Тайен уже и не рассчитывал. Стражи аль-Нуили забыли о долге и с воплями, распространяя вокруг себя смрад паленой плоти, кинулись наверх. Их оружие осталось лежать на полу, а рядом в конвульсиях дергался южанин, который тщетно старался сбить с себя пламя. Его крики звучали в ритм с чувствами Тайена.

Не в силах удержать голову прямо, маг уронил ее набок и скосил взгляд на торчавшие из груди древки стрел. Как его любят туда ранить… Он приподнял руку, чтобы коснуться растрепанного черного оперения, но так и не решился.

Сознание мутнело. Коридор пока что пустовал, но Тайен понимал, что это ненадолго и что снаружи его наверняка поджидают десятки южан с копьями и стрелами наготове. И побег из аль-Нуили, и упрямое движение вперед, к очередной запечатанной двери были одинаково бессмысленны. Как поступить?.. Победило любопытство. Зря он, что ли, столько вытерпел ради этого клятого сосуда?

Глава 5

Тело пронзила резкая боль. Тайен зашипел сквозь зубы и стиснул в кулаке край соломенного тюфяка, на котором лежал.

- Не рыпайся, - осадил Карас и снова воткнул в спину товарища иглу.

Маг сдержал стон, а потом по очереди перечислил всех посланников Всесоздателя на земле: царя зверей и лесов Леда, владыку Подземного царства Хада, покровителя магии Иешну, Варона Свет во Тьме и Мать морей Леливу. И пожелал, чтобы каждый из них обратил на криворукого Караса свой гнев.

Истязание длилось уже долго. Полчаса или час, а может, всего четверть часа – время тянулось для Тайена невыносимо. Обезболивающие зелья закончились, а до города, где можно было бы купить ингредиенты для новых, друзья добраться еще не успели. Остановились в какой-то деревне, в первом же караван-сарае на пути, потому что Тайену стало совсем плохо. Эль тоже едва держалась в седле, но ее самочувствие вряд ли получилось бы сравнить с самочувствием человека, проткнутого копьем.

Он посмотрел на красную лужицу, которая медленно впитывалась в земляной пол. Карас взял из миски влажную тряпку, промокнул ей спину Тайена и небрежно бросил обратно. Миска накренилась, и оттуда снова натекла алая лужица.

- Откуда во мне столько крови? – хрипло удивился маг.

- Поразительно, но пока что ее в тебе больше, чем пепла. Хотя если ты продолжишь попытки взятия в одиночку крепостей, то вряд ли доживешь до того момента, как подойдет назначенный проклятием срок.

- Ну вот. Пить ты мне запрещаешь, теперь и брать крепости тоже… Ай!

- Тихо, адан. Будь мужчиной и не ной.

- Хорошо… Мамочка.

Словно в отместку, Карас сделал особенно больной стежок. Тайен вцепился зубами в тюфяк, не думая о том, сколько грязных и вшивых путешественников лежало здесь до него.

- Проклятье! Может, я и состою наполовину из пепла, но чувствительность потерял еще не до конца. Давай все-таки аккуратнее, а?

- Хорошо. Когда ты станешь аккуратным и перестанешь подставляться под стрелы с копьями, тогда я и буду аккуратным.

Под аккомпанемент свежих ругательств (на сей раз в ход пошли предводители демонов начиная с Херна) отворилась дверь, и в комнату вошла Эль. Чтобы не вызывать подозрений у местных жителей, она заранее переоделась в платье, и Тайен смотрел за тем, как темно-синий подол волочится по полу и замирает возле циновки. Караван-сарай не блистал роскошью, поэтому сесть было больше некуда. Эль поколебалась и в конце концов опустилась на нее, нечаянно оголив стройные голени и тут же прикрыв их снова.

- Красивые ножки, - отметил Тайен.

- Уже не злишься на меня?

- Еще как. Но это не мешает получать эстетическое наслаждение.

В следующее мгновение маг порадовался, что успел договорить фразу. Над последним стежком Карас извратился так, что из глаз у Тайена хлынули слезы. Ему пришлось закашляться, чтобы скрыть от Эль гримасу боли.

Хоть и лгунья, она все равно оставалась женщиной, а он, хоть и убийца, мужчиной.

- Не шевелись, - сказал Карас. – Еще не все.

Он положил руки Тайену на спину, и маг ощутил тепло вместе со слабым покалыванием. Ткани тела понемногу срастались, боль утихала.

- Так вот в каком смысле он твой телохранитель, - с восхищением произнесла Эль. – Целитель – он хранит твое тело от повреждений!

- Можно обращаться и ко мне напрямую, - пробормотал Карас.

На мгновение нажатие стало сильнее – он устал и едва не потерял равновесие, но удержался и быстро убрал руки. Лечение магией выматывало его не меньше, чем Тайена – огненные заклинания. Целителям тоже приходилось тратить на это собственную энергию.

- Никогда не слышала о мужчинах-целителях из Эмана. Разве там не разрешено этим заниматься только женщинам? – Карас молчал, поэтому Эль продолжила: - Я думала, ты убийца или что-то вроде этого.

- Я и убийца тоже.

- Что это значит? – с любопытством поинтересовалась ассасинка.

Невзирая на предложение разговаривать с ним, а не через голову Тайена, Карас отвечать не торопился и, судя по всему, вообще не собирался. Он не любил пустую болтовню и плохо сходился с людьми. За те несколько лет, что эманец провел у семьи Ребеллин, он так и не завел друзей. А если бы не необходимость, он бы не сблизился и с Тайеном.

- История Караса сейчас меньшее из того, что должно нас волновать, - пришел маг ему на помощь. – Я попросил тебя прийти, чтобы ты рассказала правду – правду! – о том, кто ты такая и что ты знаешь о целях Кейро. Если я тебя поймаю еще хоть на одной малейшей лжи – будь уверена, я закончу то, что начал в аль-Нуили.

Теперь настала пора тяжело молчать Эль. Тайен, морщась, сел, надел рубашку и потянулся за вином, которое заказал у хозяина караван-сарая чуть ли не раньше, чем комнату. Пил он прямо из узкого горлышка и опустошил кувшин сразу наполовину, а потом запрокинул голову и уставился в закоптелый, с пятнами от насекомых потолок. Напиток разбавили до такой степени, что он мало чем отличался от колодезной воды, но жгучая боль стала понемногу расплываться и слабеть.