Внучок

― Вот беда, беда… Скоро старые дедушкины часы пробьют половина пятого утра, а Игоря всё нет дома. А обещал, что вернётся не позже часа ночи. Да где ж его до сих пор носит? Не случилось бы чего…

Скрипели половицы под тяжёлыми шагами грузной старухи, неспокойно было у неё на сердце. Уж раз пять бабушка Агафья пила сердечные капли, а толку ― никакого, на душе по-прежнему тяжело. Страх за внука не давал ей спать, да и какой сон в её-то возрасте ― так, одно название.

Она снова покосилась на икону в углу и, не выдержав, опустилась на колени, склонив голову, быстро прочитала молитву, прося заступничества у богоматери, а потом с кряхтением, охая и держась за стул, с третьего раза поднялась на ноги. Проклятые колени не желали сгибаться, скрипели не хуже несмазанных петель на створках окна.

Агафья пошаркала немного по комнате и снова вернулась к окну. Книжка, которую она пыталась читать, упала на пол, а поднять её не было сил. Да и очки куда-то делись, наверное, забыла их на кухне. Непогода за окном и не думала останавливаться: сильный дождь как начался после обеда, так и лил нескончаемым потоком, а теперь ещё и ветер усилился.

– А Игорь-то на машине уехал. Вдруг застрял в нашей грязи и мучается где-то на дороге. Хоть бы позвонил старой бабушке, слово ведь давал.

Она тяжело вздохнула, посмотрев на новенький мобильный, подаренный внуком месяц назад. Ей было стыдно признаться любимому Игорьку, что эта «наука» давалась старушке с трудом, хотя как отвечать на звонки Агафья знала и потому надеялась, что он вспомнит о бабушке.

– Может, Игорёк решил у друга заночевать? Да лучше бы так, чем в такую непогоду тащиться в нашу глухомань. И чего это он вдруг из города ко мне перебрался, неужели вляпался во что, или с работы погнали? Сколько раз я уже до него допытывалась ― молчит окаянный и только хмурится, аж страшно смотреть. До чего недобрый у внучка становится взгляд ― точь-в-точь как у его ненормального папаши. Хоть и нехорошо так говорить о единственном, тем более покойном сыне.