ПРОЛОГ

Маккой теребил жесткий воротник парадного мундира.

– Думаю, я никогда не привыкну к этим обезьяньим нарядам, Джим. Почему бы нам не поручить торжественную встречу принца Викрама одному мистеру Споку? Ему нравятся неудобства всякого рода, – вот пусть и походит в свое удовольствие в одном из этих проклятых костюмов хоть целый день.

Спок многозначительно выгнул бровь.

– Когда дело касается дипломатии, неуместно заводить разговоры об удобствах и неудобствах.

Капитан Кирк, с отрешенным видом разглаживавший мундир на своей груди, ответил на ворчание Маккоя несколько неожиданно:

– Кстати, Боунз, ты всегда очень внимательно следил за моим весом. Так почему бы тебе не воспользоваться своими собственными советами и не сбросить самому несколько лишних фунтов, а? Тогда не будет никаких проблем с костюмом.

– Чепуха! Ума не приложу, зачем я должен подвергать себя мучениям, – мое присутствие здесь, – Маккой красноречиво обвел рукой просторный зал транспортации, – необходимо так же, как и присутствие какого-нибудь манекена.

– Который с не меньшим успехом поддержал бы нашу высокоинтеллектуальную беседу, – иронично добавил Спок.

Доктор прислонился спиной к стене и спросил:

– Скажи, Спок, почему ты не хочешь перевестись на корабль с командой из одних вулканцев, если тебя так сильно раздражает обычное человеческое общение? Они так немногословны, что среди них ты чувствовал бы себя как в раю.

Лицо Спока словно бы окаменело.

– Потому что я – наполовину человек, доктор.

Маккой резко отстранился от стены, выпрямился и категорично произнес:

– По твоему поведению этого не скажешь, – он многозначительно ткнул указательным пальцем в собеседника. – Или ты добровольно заточил себя здесь, потому что ненавидишь себя? – От неожиданной догадки Маккой развел руки в стороны. – Я прав, Спок? Пребывая на этом корабле, ты подвергаешь себя изощреннейшей форме наказания?

Кирк нахмурился и бросил на доктора недовольный взгляд: иногда Маккой становился уж очень язвительным и дотошным.

– А тебе какая разница? Главное, что на нашем корабле находится лучший ученый Звездного флота, – попытался восстановить мир капитан.

Маккой с досадой звонко хлопнул ладонями.

– Но каждое разумное существо имеет право голоса, право на выражение собственного мнения. Это право провозглашено в «Основной Декларации марсианских колоний». Да и нельзя отмахиваться от такого очевидного факта, что здесь, на корабле, Спок не очень-то счастлив.

Вулканец равнодушно оглянулся, что он делал всегда, сталкиваясь с какой-либо особо сложной проблемой, и ответил:

– Честно говоря, я как-то не задумывался над этим до настоящего момента.

Маккой, сбитый с толку спокойствием собеседника, насторожился и взглянул на Спока. Но тот по-прежнему хранил молчание, кажется, не собираясь продолжать этот спор, и доктор с сожалением покачал головой:

– Твоя голова как компьютер, битком набита всевозможной информацией, ты – умный и образованный человек. Так неужели ты ни разу не задумывался над простым житейским вопросом: счастлив ты или нет?

Кирк поправил манжету на своем рукаве и ответил за Спока:

– Лично меня сейчас больше интересует наша экипировка, чем философия. Мне кажется, что в своей одежде мы будем выглядеть более скромно по сравнению с Его Высочеством. Надеюсь, вы слышали, какое количество чемоданов выгрузили из пассажирского лайнера? Да в них столько одежды, что хватит на всех жителей Ангиры.

– Не уверен насчет всех жителей Ангиры, но у принца набралась такая гора вещей, что для нее потребовалась отдельная каюта, – вставил Монтгомери Скотт, главный инженер. – Сам видел, сам помогал таскать чемоданы. У меня от них до сих пор спина болит.

– Почему же ты не поручил эту работу кому-нибудь из младших офицеров? – поинтересовался Кирк.

Скотт беспомощно развел руками.

– Чемоданы прибывали с такой скоростью, что у меня не было времени позвать на помощь. Отлучись я хоть на минутку, они загромоздили бы весь транспортатор.

– Я осмотрю тебя сразу же после официального приема, – пообещал Маккой. – Надеюсь, долго он не продлится. Потерпи немного.

– А что мне делать до вашего осмотра, доктор? – Скотт демонстративно прижал руку к пояснице.

– Выпей пару двойных скотчей, – с улыбкой ответил Маккой.

– И скажи спасибо принцу, что чемоданы были с одеждой, а не с чем-нибудь потяжелее, – добавил Спок. – Он – сын самодержавного правителя и, наверное, привык к тому, что все его прихоти и капризы немедленно исполняются. Тебе еще повезло, что он не возит за собой целый зверинец.

– Господи! – всплеснул руками Маккой, – чемоданы с одеждой страшнее любого зверинца. Если принц такой щеголь, то как бы и нам не пришлось каждый вечер надевать эти официальные костюмы.

Кирк в это время с любопытством разглядывал содержимое тарелки на столе, накрытом к приходу высокого гостя: что-то похожее на миниатюрные веточки дерева, посыпанные сахаром. На самом деле это были морские черви. Не отрываясь от этого занятия, он проговорил:

– Федерация заинтересована в том, чтобы путешествие на Ангиру доставило принцу удовольствие. И для этого нам придется носить исключительно парадную форму, и мы будем ее носить.

Нерешительно попробовав одного червяка и найдя его довольно вкусным, капитан потянулся за другим и попытался утешить Маккоя:

– Не падай духом, Боунз! В каждой неприятной ситуации есть и положительная сторона. Представь себе, что через много лет на каком-нибудь званом обеде ты будешь с удовольствием рассказывать о том, как развлекал самого принца Викрама.

– Ага, и для большей убедительности буду всем и каждому демонстрировать уродливые шрамы от этого проклятого воротника.

– Ладно, ладно. Попозже можешь взять отгул но причине временной нетрудоспособности, – небрежно обронил Кирк и жестом руки призвал всех присутствующих к молчанию.

Дверь открылась, раздался голос:

– Приветствую вас, дамы и господа.

Принц Викрам, наследник трона Ангиры в девятом поколении, кончиками пальцев приподнятой руки легко взмахнул в сторону собравшихся. Его руки и могучее грушевидное тело имели почти земные пропорции, зато длинные мускулистые ноги невольно привлекали внимание. Они, казалось, составляли основную часть величественной (ростом в два с половиной метра!) фигуры.

Все открытые части тела царственного ангирийца покрывала мягкая золотистая шерсть, собранная на лице в остроконечные рыжеватые кисточки. И большие, выразительно подведенные темной краской глаза его таинственно поблескивали в двух ярких ореолах лучеобразных кисточек. Сужающееся книзу лицо и угловатый подбородок придавали принцу некоторое сходство с потревоженным лемуром.

Одежда высокого гостя не соответствовала его титулу: на потертом жилете из черной колеи виднелись грязные пятна, одна штанина клетчатых оранжевых шорт была порвана. Более того, принц был бос на одну ногу.

– Надеюсь, вы простите мне мой внешний вид. Он объясняется тем, что я пришел к вам прямо из одной маленькой, но замечательной пивной на лайнере.

Даже Кирк, повидавший на своем веку множество всяких чудаков, не сразу пришел в себя от удивления и попытался исправить неловкость положения:

– Если… если Ваше Высочество желает освежиться…

– Ерунда! Зачем зря тратить время?

Принц слегка пригнулся, переступая порог, и направился к накрытому столу.

– Возьмите тарелку, Ваше Высочество, – раздался предупреждающий голос, и в зал, следом за принцем, вошел пожилой ангириец с выправкой старого, бывалого солдата. Он резко отличался от своего патрона и отсутствием косметики на лице, и строгой простотой костюма красного цвета.

– Но зачем, Байбил? У меня достаточно широкие руки. – Не дожидаясь ответа, принц начал торопливо хватать с тарелок приглянувшиеся ему яства и складывать на свою объемистую, как блюдо, ладонь.

Байбил спокойно собрал кусочки закуски с его ладони и сложил их на тарелку.

– Надеюсь, вы не хотите, чтобы эти люди считали ангирийцев дикарями?

Принц вздрогнул словно от удара плетью. Видимо, затронутая Байбилом тема уже не раз становилась предметом ожесточенных споров между хозяином и слугой.

– Но они действительно дикари!

– И тем не менее даже они умеют пользоваться посудой. – Байбил протянул принцу тарелку, – так что возьмите.

Великовозрастный наследник ангирийского трона с детским удовольствием облизал свои пальцы и снисходительно улыбнулся. Затем взял тарелку и обратился к офицерам «Энтерпрайза»:

– Позвольте представить вам Байбила, который исполняет при мне роль и слуги, и няньки, и охранника.

– И тренера, – важно добавил Байбил. – Поэтому я должен вам сообщить, что нам потребуется спортивное оборудование. Принцу необходимо регулярно практиковаться в фехтовании. – Он окинул офицеров суровым взглядом, словно требуя немедленно превратить зал приема в спортивный.

– Увы, он прав. Нельзя предугадать заранее, кого я могу ненароком обидеть или оскорбить, вернувшись домой.

Несмотря на сказанное, принц сохранял совершенно беззаботный вид и, отправив в рот несколько кусочков закуски, принялся жевать, громко чавкая от удовольствия.

Маккой снисходительно усмехнулся и выжидающе скрестил руки на груди: что еще можно ожидать от столь легкомысленного инопланетного высочества? Но Кирк дипломатично ответил:

– У нас как раз есть специалист, владеющий холодным оружием. Я говорю о старшем рулевом Зулу.

– Я в основном владею только рапирой, – скромно уточнил Зулу.

– И это неплохо, – проворчал Байбил. – Принцу надо тренировать глаз и руку. Рапира – достаточно быстрое оружие и вполне сойдет для этой цели.

Кирк негромким хлопком ладоней подытожил все сказанное и пояснил:

– Думаю, у нас найдется все необходимое для тренировок принца. Если же потребуется что-нибудь особенное, то уверен, мы сумеем сделать любое оружие по вашим чертежам. – Он подошел к столу, взял одну из тарелок и спросил:

– Вы довольны, Ваше Высочество?

Принц обвел стол скептическим взглядом.

– Лично я предпочел бы вместо всей этой роскоши получить политическое убежище.

Кирк вежливо улыбнулся, приняв слова принца за шутку. Но высокопоставленный гость, судя по его виду, не шутил, и капитан невольно посочувствовал ему:

– Я думал, что Ваше Высочество горит желанием поскорее вернуться на родину после стольких лет разлуки с ней.

Принц в ответ печально улыбнулся.

– Разве это не жестоко – вызволить несмышленого мальчика из ада невежества, поместить его в рай, научить наслаждаться райскими прелестями, а потом снова вернуть в мир невежества?

– Но сейчас вы обладаете неограниченными возможностями. Все в ваших руках, – возразил Спок, неторопливо огибая стол. – Вы можете достичь…

Принц высоко поднял согнутую ногу и застыл неподвижно, как птица Марабу, не стесняясь столь нелепой для человека позы.

– Разумеется, моим соплеменникам может прийтись по душе какой-нибудь модный танец землян. И тогда мы начнем танцевать его все вместе и, танцуя, придем к решению всех наших политических и этических проблем. Вы это хотите сказать – Он устало опустил ногу. – Нет, уважаемый, не все так просто.

Неожиданно принц пристально посмотрел на Ухуру, и, вздрогнув от его взгляда, она спросила:

– Вам что-нибудь нужно, Ваше Высочество?

– Такую прическу, как у вас, уже давно не носят. Она вышла из моды еще два года тому назад, – он решительно подошел к девушке, вытер свои руки о грязный жилет и взъерошил ей волосы. – Вот так. Пока ничем другим помочь не могу. Но если зайдете как-нибудь ко мне, обещаю сделать вам прическу, с которой вы будете на высоте в любом парижском клубе и даже станете криком моды.

Ухура в ужасе отшатнулась от него.

– Я не хочу превращаться в последний крик моды ни в Париже, ни в любом другом месте.

Кирк откусил кусочек печенья и постарался разрядить обстановку:

– Скоро вы, Ваше Высочество, поймете, что на военном корабле мода и прическа играют второстепенную роль. Веяния моды успевают устареть к тому времени, пока донесутся до нас. Потому мы не очень-то заботимся о них.

Принц разочарованно уронил руки, неподвижно застыл на какую-то секунду, не зная, куда девать их.

– Да, вы правы. Мне самому следовало догадаться, что многие знания, усвоенные мною на Земле, окажутся невостребованными на «Энтерпрайзе». Прошу прощения.

Зулу не сводил с принца глаз. Что-то до боли знакомое в неловко застывшей могучей фигуре с ссутулившимися плечами напомнило ему его собственное детство, – то время, когда он с матерью прибыл на незнакомую планету. Первые дни и даже месяцы он так же, как сейчас принц, испытывал это угнетающее чувство собственной беспомощности и никчемности. И поспешил на помощь к своему двойнику:

– Я слышал, что вам, Ваше Высочество, нравится фехтование?

Принц встрепенулся и с благодарностью посмотрел на Зулу:

– Да, меня интересует любое колющее и режущее оружие. И в этом нет ничего странного: из девяти последних императоров Ангиры восемь умерли не своей смертью.

– Но, – поспешил вмешаться Байбил, – в настоящий момент Ангира находится под полным контролем его отца.

– М-да, говорят, даже солнце над Ангирой не всходит без разрешения моего отца, – подтвердил принц и переключил свое внимание на угощение.

Маккой деликатно прокашлялся и высказал свое мнение:

– Думаю, в тени такого сильного и властного родителя можно жить припеваючи, добиваясь успеха во всем.

– Нет! – возразил принц. – Я способен лишь прятаться в его тени. Есть разные люди. Одни подобны величественным дубам, вечно стремящимся к солнечному свету, а я больше похож на гриб: так же прижимаюсь к земле и прячусь в чьей-то тени, чтобы выжить. – Он взял с блюда какой-то овощ и, придерживая его за красный отросток, лениво опустил в чашу с напитком. – А вы… простите, не знаю, вашего имени…

– Доктор Маккой к вашим услугам. Я тот, кого принято считать офицером медицинской службы.

Понимающе кивнув головой, принц резко направил кончик отростка в сторону доктора:

– А я – тот, кого принято считать образцом благородства и благоразумия и примером для подражания. А вы? – Отросток нацелился на капитана.

– Капитан Джеймс Кирк, – представился Кирк и, удивленный словами принца, укоризненно покачал головой:

– Похоже, вы не слишком серьезно относитесь к себе.

Принц рассмеялся, но в его смехе отчетливо угадывалась горечь:

– А разве грибы способны на это?

Обойдя всех присутствующих и познакомившись с ними, гость остановился перед Споком.

Вулканец вежливо склонил голову:

– Насколько я знаю, вы, Ваше Высочество, побывали на Бока-Тигрисе.

Лицо принца мгновенно просветлело.

– Да! А вы там тоже были?

Спок отрицательно покачал головой:

– Нет, но я хорошо знаком с работой профессора Фарзами.

Принц широко улыбнулся:

– Никогда не забуду старого доброго Фарзи. Он был моим научным руководителем в работе над диссертацией.

– Интересно. – Спок завел руки за спину. – Могу я поинтересоваться темой вашей диссертации?

Принц взял из рук Байбила салфетку и тщательно вытер ею пальцы.

– Название ее и выговорить трудно: «Степени изменений в процессе диффузии культур».

Спок прикрыл глаза, сосредоточенно роясь в памяти.

– Если не ошибаюсь, при расчете роли «Пришельца» использовался коэффициент Токано?

Принц благодарно прижал руку к груди.

– Мне начинает казаться, что я снова попал на экзамен.

Подошедший с двумя стаканами охлажденного напитка, Маккой прервал разговор:

– Прошу прощения, но мистер Спок настолько предан науке, что любую светскую беседу превращает в обмен знаниями. Поэтому он обычно предпочитает общаться с компьютерами. – С легким поклоном доктор протянул напиток принцу. – Попробуйте, Ваше Высочество. Думаю, вам понравится.

Принц взял стакан, поставил его на ладонь, чуть придерживая пальцем другой руки.

– Как красиво! Этот великолепный голубой цвет напоминает мне небо над Бока-Тигрис.

Доктор сделал небольшой глоток из своего стакана и предупредил:

– Смею заметить, коварный напиток. Навевая мысли и воспоминания о прекрасном, заставляет забывать о количестве выпитого.

Спок внимательным взглядом рассматривал принца и, казалось, не замечал рядом с ним любезного и как всегда говорливого доктора. Такое с вулканцем бывало нередко.

– Да, вы правы, – рассеянно кивнув головой, согласился с Маккоем принц, не сводя глаз со Спока.

– Скажите, мистер Спок, почему военный офицер-ученый интересуется вопросами, имеющими отношение к общественным наукам?

Спок очнулся от раздумья:

– Меня интересуют все науки. Конечно, общественные науки отличаются от точных обилием обобщенных понятий и терминов, но они, несомненно, тесно связаны между собой.

– Как именно? – скептически спросил Маккой.

– Принцип изменчивости Хайзенберга применим ко всем наукам, – ответил Спок и пояснил:

– Дело в том, что в процессе исследования и общественное явление, и физический предмет подвергаются изменениям.

Принц беспокойно переступил с ноги на ногу.

– Именно поэтому Фарзи пришлось уточнить коэффициент.

Спок непроизвольно сложил руки на груди и спросил:

– Каким образом?

Принц ткнул пальцем в его грудь и ответил:

– Необходимо принимать в расчет уровень развития технологии в исследуемом обществе.

Заинтригованный Спок сжал пальцы.

– Но в примитивном обществе…

– Безусловно, помимо технологии необходим хотя бы минимальный уровень абстрактного мышления, – поспешно признал принц. – Но рано или поздно в культурном развитии даже примитивного общества наступает момент, когда культура сама по себе созревает для перемен. И тогда достаточно одного появления чего-то экзотического и незнакомого, типа шелка, чая или приправ, – и общество, находящееся на уровне развития, например, средневековой Европы, совершит мощный рывок вперед.

– Какова же роль «Пришельца»? – поинтересовался Спок.

– Он или она выступают в качестве катализатора. Но не более того. – Принц отставил напиток в сторону.

– По-моему, вы слишком все упрощаете, – усомнился Спок.

Принц от души рассмеялся:

– Так бывает всегда, когда в нескольких предложениях пытаешься сформулировать и кратко изложить сотню страниц статистических данных.

Прислушиваясь к разговору, Маккой с каждой секундой терял терпение. Он не привык, чтобы собеседник отдавал предпочтение Споку, а не ему. Услышав же слово «статистика», он с обреченным видом вздохнул и попытался напомнить о себе:

– Надеюсь, вы, Ваше Высочество, и вы, мистер Спок, извините меня.

Не дождавшись ответа, он пробормотал:

– Вижу, что извинили, – и отошел к Кирку, с любопытством наблюдавшему за Споком и принцем.

– Ты что-нибудь почерпнул из их беседы, Боунз? – спросил капитан, держа в руке целую горсть засахаренных червей.

– О да! Я убедился, что мой словарный запас слишком ничтожен для их высоких мыслей.

Маккой оглянулся и озадаченно почесал щеку, словно не веря собственным глазам.

Поглощенные беседой, принц и Спок не замечали, кажется, никого вокруг себя.

Повертев перед глазами стакан, Маккой проговорил:

– Вот уж никогда не думал, что Спока может увлечь беседа с живым человеком. Обычно такое выражение лица появляется у него только тогда, когда он занимается перепрограммированием компьютера.

– Возможно, ты просто не смог найти подходящую тему? – Кирк отправил в рот очередного червя.

Маккой растерянно поскреб локоть.

– Похоже, Спок так увлечен, что совершенно забыл, с кем имеет дело. Он рассуждает об общественных науках на уровне защиты диссертации. Неужели социология является его тайной страстью? Может, он читает статистические отчеты с тем же упоением, с каким другие читают порнографическую литературу?

Закончив аппетитно хрустеть лакомством, Кирк, как бы между прочим, проронил:

– Кстати, у меня есть для тебя сюрприз: Спок числится в списке претендентов в группу, которой предстоит сопровождать принца на Ангиру. По просьбе императора он поможет тамошним ученым внести необходимые изменения в астрономические карты.

Маккой растерянно уставился в стакан: уж не ослышался ли он? Или коварный напиток сыграл злую шутку с его слухом?

– Это ошибка.

– Но он сам попросил включить его в состав миссии, – отпарировал Кирк.

Маккой вплотную приблизился к капитану и прошептал:

– Уверяю тебя – его нельзя отправлять на Ангиру. Эта планета впервые запросила помощи и содействия у Федерации. И ты должен послать туда только тех людей, которые сочетают в себе астрономические знания с искусством дипломата.

Кирк почесал согнутым пальцем подбородок.

– Есть и более серьезные соображения. Вся жизнь ангирийского императорского двора подчинена особым ритуалам. Они предусмотрены на все случаи жизни… Знаешь ли ты, что придворные не посмеют утром проглотить собственную слюну до тех пор, пока не исполнят соответствующую такому великому событию церемонию? – он внимательно посмотрел на принца. – Хотя по поведению самого принца Викрама этого не скажешь. Он – воплощение простоты.

Маккой поджал губы.

– Ты думаешь, что ангирийцы могут обвинить Федерацию в не правильном воспитании принца?

Кирк отстранился от переборки и ответил:

– Кто их знает? В любом случае участник миссии – кто бы им ни стал – должен иметь голову на плечах, а при необходимости уметь взять быка за рога.

– Чего Спок не умеет и не имеет, – уверенно заявил Маккой. – Можно считать, что он вычеркнут из списка.

– Ты забыл кое-что, – с пустой тарелкой в руке Кирк вернулся к столу.

Маккой последовал за ним и спросил:

– Что именно?

Кирк бросил оценивающий взгляд на Спока, увлеченно спорившего с принцем, и ответил:

– Он настаивает на участии в миссии.

– И ты пойдешь у него на поводу? Неужели ты поставишь под угрозу и свою, и его карьеру? – процедил сквозь зубы Маккой.

– А ты обрати внимание, как быстро и умело нашел он общий язык с нашим гостем, – капитан кивнул головой в сторону беседующей пары.

– Это еще не значит, что он так же быстро найдет подход и к ангирийскому двору, – возразил Маккой.

Кирк неопределенно пожал плечами.

– Мне еще придется взвесить все доводы «за» и «против», прежде чем окончательно утвердить состав миссии. И тем не менее, я искренне благодарен Споку за принца.

– Ты тоже кое-что забыл, – проворчал Маккой. – Хоть он и выступает за простоту логики, он, как никто другой, способен усложнить обычную дежурную миссию и поставить ее на грань провала. Сам знаешь, сколько затруднений кроется за мнимой простотой.

Кирк прижал к груди край тарелки.

– Всем нам свойственно ошибаться. И, кстати, именно обычные дежурные миссии труднее всего даются капитанам звездолетов. – Впрочем, не только им одним.

* * *

– Сдавайтесь, капитан! – с победным криком принц Викрам коснулся кончиком рапиры груди Кирка.

Побежденный капитан сделал шаг назад и отсалютовал сопернику-победителю. Он с трудом перевел дыхание (принц заставил его изрядно потрудиться) и проговорил:

– Мистер Зулу, думаю, Его Высочеству не помешает урок скромности.

Принц прищелкнул языком, еще раз продемонстрировав, чему он научился за время продолжительного пребывания на Земле.

– Мы с вами, капитан, всего лишь немного развлеклись. Сейчас не время для обучения.

Кирк поднял маску и отошел в сторону.

– Это перестает быть спортом, когда вас «убивают» три раза кряду. Передаю вас в руки мистера Зулу.

Принц взмахнул рапирой с такой легкостью, словно фехтовал всего несколько минут, а не часов, и недовольно отозвался:

– Но он уже обучал меня!

Зулу опустил на лицо маску и предупредил:

– Должен сказать, что вы уже выиграли свою долю поединков.

– Но, к сожалению, вдвое меньше вас, – поприветствовал нового соперника принц. – И мне хотелось бы знать, зачем это офицер межпланетного звездолета практикуется с таким архаичным оружием, как рапира.

– Вооружение «Энтерпрайза» слишком громоздко. Его не положишь в задний карман и не прицепишь на пояс. – Зулу принял оборонительную позицию. – Иногда умение фехтовать тоже может пригодиться.

– Еще понятно, когда человек владеет такими зачаточными навыками в фехтовании, как капитан. – Принц поднял руку и, приготавливаясь к атаке, направил острие рапиры вниз.

– Благодарю за комплимент, – тяжело дыша, проронил Кирк, вытирая полотенцем потное лицо.

Гость капитана взмахнул пальцами левой руки, желая его утешить.

– Я не хотел вас обидеть, капитан. Но вы действительно не дотягиваете до нашего с мистером Зулу уровня. Со мной все ясно. В маленьком диком уголке Вселенной, каким является моя родина, умение фехтовать жизненно необходимо. Поэтому я и научился владеть рапирой еще в раннем детстве. Понятно мне и отношение всей команды вашего корабля, в том числе и ваше, капитан, к подобному виду самозащиты, как к развлечению. А к чему отнести случай с мистером Зулу: к безобидной и развлекательной эксцентричности?

– Мне просто нравятся физические упражнения, – вставил Зулу, не спуская с принца настороженного взгляда, чтобы не пропустить миг атаки. Переход от слов к делу у принца был молниеносным, выпады быстрые, удары мощные. И только недостаток опыта и нетерпеливость вспыльчивой натуры престолонаследника позволили Зулу выиграть несколько боев.

Принца не удовлетворил ответ, и он опустил рапиру.

– Но существует великое множество других силовых упражнений. К тому же менее опасных и более увлекательных.

Зулу слегка отвернул голову, искоса бросив взгляд на капитана. Кирк перехватил его взгляд и мгновенно понял сомнения молодого офицера.

– В стенах спортивного зала мы все равны, мистер Зулу, – заверил он. – Все, сказанное здесь вами, здесь и останется. Обещаю.

– Вы даже можете проколоть нас рапирой, если хоть один из нас когда-нибудь повторит ваши слова, – добавил от себя принц.

Зулу предпочел бы полностью сосредоточиться на фехтовании и уйти от всяких разговоров. Но за то короткое время, которое принц провел на борту корабля, он показал себя человеком, ждущим ответа на каждый свой вопрос.

– Даже не знаю, что сказать. Фехтование я полюбил с детства, – Зулу помолчал короткое мгновение, пытаясь разобраться в нахлынувших на него чувствах. – Когда я держу в руке рапиру, я чувствую себя живым и… неуязвимым. Мне кажется, что весь окружающий мир сужается до размеров стального лезвия.

– Если вы говорите правду, то почему вы решили стать рулевым межпланетного корабля? Почему не перевелись в какое-нибудь десантно-диверсионное подразделение? – Принц протянул руку, пытаясь захватить рапиру соперника.

Зулу, не поддавшись на уловку принца, быстро отступил назад и ответил:

– То, чем занимаются эти подразделения, очень похоже на драки без правил, которые обычно происходят на темных безлюдных задворках.

Острие рапиры принца нацелилось в живот офицера.

– Понятно. Вы хотите сражаться по каким-то определенным правилам, верно? Как французские мушкетеры или английские кавалеристы. А легко ли такому образцовому офицеру звездолета, как вы, скрывать в глубине своей души стремление к романтике?

Зулу предупредительно взмахнул клинком, готовый парировать любой выпад противника. Но все предыдущие движения принца были всего лишь отвлекающими маневрами, проверкой бдительности соперника. А сейчас принц намеревался получить ответ на очередной вопрос, он неподвижно застыл в ожидании.

Но «образцовый офицер» почувствовал раздражение. Во-первых, задавать подобные вопросы астронавтам считалось признаком дурного тона. Даже такой огромный корабль, как «Энтерпрайз», за период пятилетнего полета становился маленьким и тесным для его обитателей, каждый из которых очень дорожил своей репутацией и образцовой службой отгораживался от других, оставляя при себе и обычные человеческие слабости, и затаенные фантазии. А во-вторых, Зулу никогда и никому не давал повода для таких вопросов. Но как отказаться от общения с принцем? В конце концов, не так уж часто подворачивается возможность побеседовать с представителем общества, в котором владение шпагой – не вышедшая из моды разновидность упражнений, а насущная потребность, необходимая для выживания? Кроме того, принц, видимо, задает вопросы не из простого любопытства. И Зулу ответил:

– Согласен, романтизм мушкетеров или кавалеристов, возможно, выглядел забавно. Думаю, они сами прекрасно понимали, что их время безвозвратно ушло. Изобретение пороха наглядно доказало, что сражения перестали быть джентльменской забавой – шпага не защищала жизнь.

– Зато теперь, нажимая кнопки на приборной доске, можно воевать по-джентльменски, – с иронией отозвался принц. Слегка присев, он, казалось, изготовился к мощному прыжку вперед, на соперника. – Теперь люди умеют убивать тысячи и миллионы, не запачкав при этом рук.

– Мушкетеры, – продолжал свое Зулу, – производили впечатление слишком самоуверенных людей. Но они действительно легко выпутывались из многих передряг.

– Так же легко, как их шпаги пронзали насквозь их противников? – не унимался принц.

– И все же смею утверждать, что в те далекие времена жизнь была намного содержательней и интересней, чем сейчас. Да и намного проще, – подытожил Зулу и прикусил язык, спохватившись, что сказал слишком много. Он внутренне напрягся, ожидая насмешки принца, насмешки прямо в лицо.

Но принц плотно сжал губы, а глаза его выражали откровенную симпатию и интерес. Он начал медленно вращать рапирой, описывая клинком маленькие крути в воздухе.

– Должно быть, вы чувствуете себя очень одиноким из-за того, что родились с опозданием на шесть веков.

Принц сказал чистую правду, и его слова нашли живой отклик в душе Зулу.

– Вернее, всего на четыре века. Ведь только четыре столетия тому назад японский император Миджи добился власти над страной тем, что модернизировал свою армию.

– Если вы так сильно скучаете по тем временам, я, возможно, смогу вам помочь. Для этого не потребуется машина времени. Вы просто должны пойти со мной. И вы своими глазами увидите, что Ангира очень похожа на Японию эпохи Миджи, – предложил принц, начиная покачиваться на полусогнутых ногах.

Зулу приготовился отразить атаку.

– По прибытии в мой дом вы окажетесь в самой гуще событий, происходящих в закрытом доселе обществе, которое только начало приоткрываться для галактического сообщества. А может, не в гуще, а на самом краю… – могучее грушевидное тело принца резким рывком метнулось вслед за стремительно выброшенной вперед рукой с рапирой.

Зулу едва успел отпрыгнуть в сторону, как бы машинально нанеся ответный удар.

– Сдавайтесь! – его рапира слегка выгнулась, касаясь острием груди принца. Зулу выпрямился, отсалютовал сопернику. – Хотите попробовать еще раз?

Побежденный принц почтительно отдал честь победителю.

– О нет. Пусть капитан насладится небольшим мщением. У него непременно поднимется настроение, если победа останется за вами, – он повернулся к Кирку. – Вы обязательно должны включить мистера Зулу в состав моего эскорта на Ангире.

Кирк с невозмутимым видом скрестил руки на груди.

– Я приму к сведению ваше пожелание.

– Извините, капитан. Я забыл о том, что командиры звездолетов очень похожи на самодержцев-императоров. И им нельзя говорить «вы должны». Прошу рассматривать мои слова как убедительную просьбу, – сняв с головы шлем, принц разгладил завитки шерсти на лице.

– Хорошо, – подчеркнуто вежливо кивнул Кирк наследнику престола и перевел взгляд на Зулу. – Я пришлю в гимнастический зал старшину, чтобы отнести фехтовальное снаряжение в арсенал. Мне, честно говоря, не хочется идти через весь корабль с рапирой в руках. Сделайте одолжение – возьмите ее на временное хранение. Не возражаете, мистер Зулу?

– Конечно, нет, сэр, – ответил Зулу.

– Капитан, неужели вам действительно необходимо так срочно покинуть нас? – принц с искренним огорчением прижал руки к груди. – А я только что собирался предложить вам новое развлечение. Мы могли бы фехтовать и одновременно декламировать стихи.

– Не могу же я показать вам, что с поэзией я знаком еще меньше, чем с фехтованием, – улыбнулся Кирк и, помахав на прощанье рукой, покинул зал.

Зулу поднял шлем и водрузил его на макушку. «Может, не стоило огорчать высокопоставленного гостя? Может, следовало позволить принцу побеждать почаще?» Но, начиная фехтовать, Зулу начисто забывал о благоразумии и о светских манерах. Как только его пальцы касались холодной стали рапиры, он моментально превращался в азартного мальчишку, мечтающего стать бесстрашным лихим мушкетером. И хотя повзрослев и окончив Академию Звездного флота, он как бы простился со многими детскими мечтами, где-то в укромном уголке его существа они по-прежнему продолжали жить, время от времени напоминая о себе.

– Боюсь, я тоже скоро вас покину. Мое свободное время на исходе. А мне еще надо принять душ и перекусить.

Принц обхватил свой шлем согнутой рукой и прижал к груди.

– Признаюсь, не ожидал, что ваш спортивный азарт так быстро испарится, – он повернулся и выразительно глянул на старого слугу Байбила. – Думаю, мы могли бы пофехтовать ангирскими саблями.

Байбил послушно наклонился и снял матерчатый чехол с длинного плоского ящика, стоявшего у его ног. Церемонно взмахнув рукой, он с гордым видом открыл ящик. Внутри, на ложе из дорогой шелковой ткани, покоилась пара сабель в слегка изогнутых ножнах. Судя по эфесам, сабли можно было держать как в правой, так и в левой руках.

– Мы называем их «сина».

Зулу преклонил колени перед ящиком, положил рапиру на пол, с трепетным волнением взял одну из сабель и вынул ее из ножен. На свету сверкнула отполированная до зеркальной чистоты сталь, и у него перехватило дыхание.

– Она великолепна!

– Увы, артрит сковал мои суставы, и я больше не в состоянии соперничать с принцем, – Байбил протянул руку, показывая уродливые, искривленные, как когти хищника, пальцы.

Принц перекинул рапиру в левую руку и принялся неторопливо разминать запястье правой.

– Они почти не отличаются от японской «катаны», – примерно та же длина и тот же вес. И в ножнах покоятся тоже острым краем вперед.

Принц, казалось, сгорал от желания взять реванш. Долю секунды Зулу колебался, подумывая, не послать ли чрезмерно настырного, хоть и высокого, гостя куда подальше. Но в глубине души он знал, что примет вызов. Возможно, в любой другой ситуации ему удалось бы отказаться, но сейчас дело дошло до поединка на саблях. А страсть к этому виду фехтования была слишком сильной, чтобы идти на попятную. Любопытный мальчуган, живший в глубине его души, жаждал вступить в бой, чтобы испробовать прием, увиденный лишь однажды. Зулу отчетливо сознавал, что идет на риск: в случае неудачи он может стать посмешищем. Но опасность лишь подогревала соблазн. Надвинув шлем на лицо, он объявил:

– Я готов взять в руки все, что имеет острый край, и состязаться.

Принцу на мгновение показалось, что его соперник лукаво улыбнулся под сеткой шлема.

– На Ангире мы сражаемся при помощи деревянных палок. У них нет острого края, но когда получаешь удар, то ощущаешь сильную боль. А промедление в поединке смерти подобно: не успеешь увернуться или отразить удар – будешь избит до смерти. Но мы с вами предпочтем это. – Принц указал на головки эфесов, где виднелись небольшие, едва заметные выступы. – Пришлось внести некоторые изменения в сабли. Я позволил себе вольность и снял с пары шпаг, имеющихся в арсенале корабельного оружейника, магнитные предохранители.

С саблей в руке Зулу поднялся на ноги и сделал несколько движений. Оружие легко слушалось его, хоть и предназначалось для более крупной руки ангирийца.

– Магнитное поле уже отрегулировано?

– Да, по моей просьбе оружейник любезно согласился сделать это. Так что теперь сабли абсолютно безопасны. Я так же не готов к митозу, как и вы.

Стянув с руки перчатку, Зулу осторожно провел пальцем по острию клинка, ощущая легкое покалывание от соприкосновения с магнитным полем, обезвреживающим саблю.

– Значит, вы все спланировали заранее и тщательно подготовились, – он перевел взгляд с принца на Байбила.

Старый слуга церемонно подал вторую саблю хозяину и, захлопнув крышку ящика, ответил:

– Его Высочество устал от поражений.

– Собственное «я» человека должно соответствовать его титулу и положению в обществе, – заметил принц, скрывая лицо под маской.

Оба соперника затянули поверх фехтовальных костюмов ремни, на которых крепились ножны. Когда все приготовления были закончены, принц сделал шаг назад.

– Ритуал перед боем похож на тот, который существовал у самураев. – Он взмахнул правой рукой перед собой и, сжав пальцами верхнюю часть эфеса, начал медленно вынимать саблю из ножен. Как только кончик клинка вышел из плена ножен, правая рука опустилась вниз, и хищное жало, вибрируя, выгнулось. В то же самое время левой рукой принц крепко ухватился за нижнюю часть эфеса, нагнетая напряжение изогнутой стали. Затем клинок молниеносно распрямился и, со свистом разрезая воздух, описал дугу. После чего принц неподвижно замер, устремив острие сабли к потолку.

– Вы можете не торопиться и исполнить ритуал более медленно. А если вам когда-нибудь приходилось иметь дело с японской «катаной», уверен, вы справитесь без особого труда.

– Во всех колониальных мирах, где мне доводилось бывать, фехтование ведется в европейском стиле.

Зулу снова натянул на правую руку перчатку и попробовал повторить все движения принца: он так же поднял саблю над головой, а затем стремительно, мощным рывком, опустил клинок вниз.

– Так что у меня не было инструктора по фехтованию в японском стиле до поступления в Академию. Но и в ней я успел овладеть лишь основами этого стиля.

– Ничего страшного, – принц убрал саблю в ножны и добавил:

– Теперь нам предстоит выполнить «панку».

– Странно, я думал, что на языке ангирийцев это слово означает «семья». – Зулу, как и соперник, аккуратно вложил саблю в ножны.

Принц повернулся боком, расставил ноги пошире и слегка присел. Его спина и шея выпрямились, он напрягся как струна, – У этого слова много значений. Первоначально так называли пень старого дерева, который пустил ростки. Корни его остались в глубоком прошлом, а из одряхлевшего тела пробивается новая жизнь.

– Понятно, – Зулу в точности повторял все движения новоявленного инструктора.

Наконец руки принца свободно опустились вдоль туловища.

– Ну а теперь обнажим оружие. Как ковбои на американском Западе. Более медлительному прощается шаг назад для того, чтобы он мог выдернуть меч.

Зулу не сдвинулся с места.

– Если вы готовы, я в вашем распоряжении.

Принц, не сводя глаз с соперника, предложил, умышленно растягивая слова:

– Начинайте, Зулу.

– Только после вас, Ваше Высочество, – лукаво улыбнулся Зулу и, размяв пальцы, согнул их.

– Вижу, вижу, вы серьезно подготовились, – проворчал принц. Его правая рука медленно потянулась к эфесу сабли.

Зулу только и ждал этого момента. Левой рукой обхватив ножны, он оттянул их немного в сторону, а правой, сжав эфес, перевернул саблю. Одновременно он согнул левую ногу и сделал стремительный выпад вперед. Выскользнувшая из ножен сабля взмыла вверх. Левая рука Зулу выпустила ножны и прильнула к тупой стороне клинка, усиливая силу удара.

Все произошло так быстро, что принц даже не успел сообразить, что случилось. Его тело по инерции двигалось вперед, навстречу противнику, пока не натолкнулось грудью на клинок.

Некоторое время оба соперника стояли неподвижно, словно оцепенев. В голове Зулу мелькнула мысль, что, возможно, он зашел слишком далеко. Может быть, следовало отдать принцу победу? Что же теперь будет? Победитель настороженно смотрел на побежденного: мощь царственного гнева не знает соперников.

Напряженную тишину нарушил смех Байбила.

– Отличная работа, Зулу.

Старик с жаром начал аплодировать. По обычаю ангирийцев, его ладони располагались не вертикально, как у землян, а горизонтально.

Принц все еще смотрел на острие клинка, упиравшееся ему в грудь.

– А я-то думал, что лорд Бхима научил меня всем существующим приемам.

Зулу воспринял реплику принца, как наивысшую похвалу. Он знал, что упомянутый лорд Бхима обучал царственного наследника искусству фехтования и слыл первым воином на всей планете.

Ободренный победитель выпрямился и расправил плечи.

– Вы сами помогли мне победить вас, подсказав, что стиль ангирийцев похож на стиль самураев.

Принц шагнул вперед.

– Итак, вы меня «убили». Но как вам это удалось?

Правая рука Зулу все еще сжимала эфес, а левая покоилась на клинке. Ладонью он ощущал легкое покалывание магнитного поля.

– В детстве меня никто не учил японскому стилю, но, к счастью, многие миры хранят богатейшие архивные собрания старых фильмов. Этот прием я увидел в фильме Куросавы «Санджуро».

– Сожалею, что не видел этой картины в молодости, – принц ленивым движением поднял меч и, очертя в воздухе круг, осторожно вложил его в ножны. – Это, уверен, уберегло бы меня от тяжелой руки лорда Бхимы.

Зулу начал неторопливо отстегивать ремень с ножнами.

– Сомневаюсь, что ваш учитель одобрил бы подобный трюк. Вряд ли его можно использовать в официальных состязаниях, он несколько противоречит правилам.

– Возможно, вы и правы. Но при помощи этого приема я смог бы достаточно сильно заинтриговать лорда Бхиму и нанести ощутимый укол его самолюбию. – Принц снова выполнил движения «панку». – Вы должны научить меня этому приему.

– Давайте-ка лучше пообедаем, а урок перенесем на завтра. – Зулу собрался было передать свое оружие Байбилу.

– О нет! Пожалуйста, Зулу! – принц шагнул вперед и порывисто обхватил рукой, затянутой в перчатку, запястье Зулу. – Покажите мне этот прием сейчас, чтобы я смог потренироваться потом, в одиночку.

Принц говорил слишком серьезно, и это никак не соответствовало его обычно легкомысленной манере поведения. В голосе завтрашнего самодержца звучали нотки отчаяния и откровенной мольбы, и Зулу пришел в замешательство.

– Но это всего лишь маленький трюк. Почему он так важен для вас?

– Очень важен. – Неожиданно смутившись, принц разжал пальцы, выпустив руку собеседника, и продолжал говорить, уже контролируя свой голос:

– Хотите знать, какое прозвище дал наш парод моей семье?

– Ваше Высочество! – Байбил предупреждающе сверкнул глазами.

– Мы с Зулу одиночки, испытывающие страсть к новому и неизведанному. Он меня поймет. Дома меня называли «Лорд-призрак». Из-за изменчивого характера, как они говорили. Поверьте, в нашем мире это более серьезное оскорбление, чем в вашем.

Зулу инстинктивно глянул на свою тень, мгновенно вспомнив странное освещение в каюте принца, где царил предпочитаемый ангирийцами полумрак. При тусклом ангирийском свете человеческая тень приобретала расплывчатые очертания и бледнела, чего не могло быть в обычных земных условиях.

– Мне кажется, таким прозвищем можно даже гордиться.

– С точки зрения мистики – да, но не с точки зрения политики, – желая скрыть огорчение и слишком явное разочарование, принц неохотно вложил саблю в ножны.

Судя по всему, он горел от нетерпения как можно скорей освоить новый прием и готов был посвятить фехтованию хоть целый день. Взглянув на огорченное лицо высокого гостя, Зулу подумал, что обед, пожалуй, может подождать.

Он подошел вплотную к принцу, взял его за левую руку и поднес ее к ножнам.

– Я покажу вам прием. В конце концов, вы возвращаетесь домой для того, чтобы усовершенствовать свой мир. Вам могут пригодиться любые знания.

Принц терпеливо наблюдал, как Зулу затягивал на поясе ремень с ножнами.

– Не исключено, что все мои знания будут стоить меньше одного хорошего, неотразимого удара.

В душе Зулу снова ожил и встрепенулся азартный мальчишка.

– Хотел бы я увидеть ваш мир, – задумчиво проронил он.

Принц горько усмехнулся:

– А я предпочел бы остаться на Земле еще на двенадцать лет и, с головою погрузившись в изучение разных наук, собрать пышный букет из дипломов. – Он вынул меч из ножен, прикрыв левой рукой основание клинка. – Очень жаль, что мы с вами не можем поменяться местами.

Усилием воли Зулу сдержал порыв очертя голову броситься в атаку, позабыв о цели поединка.

– По крайней мере, я могу научить вас этому нехитрому приему, – он наклонился, помогая принцу правильно поставить ноги для упора. – Старайтесь посильнее согнуть ноги перед выпадом. Смысл приема состоит в том, чтобы из низкого положения провести свой клинок под клинком противника.

* * *

В глубокой задумчивости Кирк переступил порог своей каюты, где его уже поджидали Маккой и Спок. В последнее время капитан много прочитал об Ангире, провел немало времени с принцем, но так и не приблизился к решению задачи о составе миссии.

– Извините за опоздание, джентльмены. Я позволил принцу уговорить меня на маленькое состязание.

Маккой красноречивым взглядом обвел фехтовальный костюм Кирка.

– Зачем ты это делаешь? Пусть с ним фехтует Зулу. Или тебе это нравится? По-моему, во Вселенной существует масса других способов получить увечье. Так стоит ли опускаться до такого примитивизма и пытаться превратить друг друга в швейцарский сыр?

Кирк вздохнул, снял защитный жилет, потер руки и повращал затекшими от напряжения плечами, наслаждаясь неограниченной свободой движений.

– Просто я не нашел другого способа получше узнать принца Викрама за столь короткое время. Он представляет из себя хитроумнейшее сплетение противоречий. Когда дело дошло до фехтования, он проявил недюжинные способности и сообразительность, но в остальном…

Кирк разочарованно покачал головой.

Маккой перекинул ногу на ногу.

– Понятно. Он – очаровательный, милый человек. Но не более того. Трудно ожидать, что он в одиночку сумеет вывести Ангиру на современный уровень развития цивилизации. Хотелось бы мне, чтобы некоторые бюрократы, принимающие важные решения, осознали наконец, что имеют дело с живыми людьми, наделенными и достоинствами, и недостатками, и пороками, чего нет у абстрактных социологических понятий и принципов.

Кирк опустился на кровать. Все его тело ныло от усталости. Принц устроил хоть и короткое, но энергичное состязание, заставив капитана изрядно попотеть.

– Я бы предпочел, чтобы они перестали относиться к «Энтерпрайзу» как к игрушечному паровозику, который можно гонять по галактике в свое удовольствие. Но как бы там ни было, мы обязаны высадить принца Викрама на Ангире и оставить с ним небольшую группу для исправления астрономических карт.

Маккой побарабанил пальцами по колену.

– По крайней мере, для Ангиры это будет шаг в правильном направлении.

– Да, но мы должны еще доставить груз с медикаментами на Бета-Каринэ. – Кирк растянулся на кровати, свесив ноги. – А это значит, что оставленная на Ангире группа не может рассчитывать на нашу поддержку.

Маккой покачал ногой и заметил:

– Воспользуйся бесплатным советом опытного врача, Джим: не принимай все так близко к сердцу. В противном случае заработаешь язву. Ты же видел отчеты по Ангире: власть императора стабильна и служит делу процветания планеты.

Кирк нахмурился:

– И все же людей для миссии надо подобрать очень тщательно.

– Именно поэтому я считаю, что послать туда надо меня, – бегло просмотрев список добровольцев, Спок протянул его капитану, – хоть мое имя уже вычеркнуто.

Кирк прикрыл глаза ладонью.

– Ты нужен мне на корабле, Спок. По пути к Бета-Каринэ может произойти что-нибудь непредвиденное.

– В твоем распоряжении прекрасная команда, так что справишься и без меня. Как всегда справлялся, – спокойно ответил Спок. – Миссия на Бета-Каринэ хоть и срочная, но не особенно опасная. Ничего страшного не случится, если ты отправишь меня на некоторое, заметь, довольно непродолжительное время на Ангиру.

Кирк понимал, что спорить с лучшим офицером-исследователем Звездного Флота бесполезно. Он приподнял руку, чтобы взглянуть на Спока.

– Но почему ты горишь желанием отправиться на Ангиру?

Спок склонил голову набок. Пальцы его непроизвольно разгладили список добровольцев, который он продолжал держать в руках.

– По причине определенного профессионального интереса.

Кирк осознал, что попал в затруднительное положение: врожденное чувство гордости не позволяет Споку сообщить истинную причину его решения отправиться на Ангиру.

– Звучит не очень-то убедительно для того, чтобы покинуть корабль.

Спок глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

– Больше мне нечего добавить. Могу ли я узнать, капитан, почему ты все-таки вычеркнул мое имя из списка?

Маккой удивленно покачал головой:

– Неужели ты и в самом деле не понимаешь, почему?

Спок раздраженно сверкнул глазами и прищурился словно от яркой вспышки света.

– Может, пояснишь, доктор?

– С удовольствием. – Маккой выпрямился, со стуком опустив ногу на пол. – Скажи мне, Спок, как долго ты можешь не дышать?

Офицер-ученый сдвинул брови.

– Не вижу связи между этим вопросом и моей способностью изучить и исправить звездные карты Ангиры.

– И тем не менее связь существует, причем довольно тесная. – Маккой облокотился на журнальный столик и подпер рукой подбородок. – Тебя ни в коем случае нельзя посылать вместе с принцем на его планету.

Спок принял непроницаемый вид и беспристрастным, почти официальным тоном, который лишь усилил недовольство доктора, возразил:

– Как известно, ангирийцы попросили Федерацию помочь им в исправлении их астрономических карт, ставших слишком запутанными, громоздкими и сложными. Их астрономы разработали изощренную систему эпициклов, посредством которой они вычисляют движение планет. В результате астрономические карты стали напоминать геометрические прогрессии. Думаю, они останутся довольны, когда я исправлю положение. Причем, я способен сделать это не хуже целой научной группы «Энтерпрайза». Кроме того, чем меньше людей отправится на Ангиру, тем меньше вероятность нарушить по неосторожности священные правила этикета, господствующие на планете.

Маккой задумчиво постучал подушечками пальцев по щеке.

– Речь идет не о количественном составе посланцев, а о качественном. Если бы проблема заключалась в одних только картах, мы бы решили ее просто: загрузили бы данные в корабельный компьютер и тут же получили бы результаты. Сложность в том, что суть внесенных изменений надо еще объяснить и соответствующим образом преподнести ангирийцам.

Спок, выразительно выгнув бровь, заявил:

– Если меня пошлют на Ангиру, я обязуюсь безупречно выполнить все до единого поручения.

Маккой откинулся на спинку кресла.

– Мне никак не удается вдолбить в твою непробиваемую вулканскую голову, что дисциплинированность и исполнительность – не единственные хорошие качества во Вселенной. Существует еще такое понятие, как такт.

Спок выгнул бровь дугой.

– Возможно, демонстрируй ты его почаще, я лучше понимал бы тебя.

Маккой обессиленно закрыл глаза.

– Спок, я просто стараюсь уберечь тебя от чудовищной ошибки, – открыв глаза и проморгавшись, он добавил:

– Пойми, ангирийцы попросили нас исправить звездные карты потому, что питают страсть к астрологии, поклоняются ей. И только ей. Их не интересует ничто другое. Все жители планеты, от нищего крестьянина до приближенных императора, шагу не ступят, не сверившись со звездами. И без благоволения астрологических знаков они не позволят принцу Викраму вернуться, не примут его.

– Знаю, доктор.

Маккой резко подался вперед.

– А я, Спок, хорошо знаю тебя и твою навязчивую идею всегда и везде говорить правду. Ты не сможешь отмолчаться и на первой же лекции заявишь ангирийцам, какой легкомысленной и несовершенной наукой является астрология. Они, без всякого сомнения, придут в неописуемую ярость, засунут тебя в ствол пушки и выстрелят тобою в космос. Так как «Энтерпрайз» вернется с Бета-Каринэ не раньше, чем через тридцать дней по ангирийскому времени, то тебе придется ждать свидания с нами довольно долго. Поэтому я повторяю свой вопрос: сколько времени способен ты продержаться в безвоздушном пространстве?

Капитан Кирк задумчиво пробежал пальцами по изгибу верхней губы, затем опустил руку. Память все еще хранила мельчайшие детали утреннего состязания с принцем.

– Думаю, в состав миссии необходимо включить Зулу.

Голова Спока резко дернулась, он искоса бросил на капитана пронизывающий взгляд, как будто хотел прочитать его потаенные мысли.

– Но мистер Зулу – самый молодой из офицеров, имеющих дипломатическое образование.

– Да, но как старший рулевой, он неплохо разбирается в астрономии, – Кирк приподнялся, опираясь на руки. – И кроме того, он прекрасно ладит с принцем, поэтому сможет помочь Его Высочеству привыкнуть к жизни на Ангире. Переходный период должен пройти без сучка, без задоринки. Для нас это очень важно. Ангара слегка приоткрыла дверь во Вселенную, доверив Федерации образование принца. Теперь, когда нас попросили проверить астрономические карты, эта дверь распахнулась намного шире. И она не должна закрываться. Возможно, следующим шагом станет приглашение технических советников или обмен послами.

– Я глубоко уважаю мистера Зулу. Он – прекрасный офицер. Но я не нуждаюсь в его помощи, – уверенно заявил Спок. – Зачем ему зря тратить и силы, и время?

– И все-таки, Спок, – не унимался доктор, явно забавляясь ситуацией, – почему такой серьезный человек как вы, стремится попасть на Ангиру? Ведь вас там будут окружать лишь такие легкомысленные щеголи, как принц Викрам.

Поспешность, с которой Спок пояснил, выдала его. Не скрывая чувства превосходства, он ответил:

– Во-первых, любая культура, находящаяся па стадии формирования, представляет для меня огромный интерес. Но особый интерес вызывают такие индивидуальности, как принц, и их влияние на общество.

– Не рассказывайте мне сказки, – фыркнул Маккой. – Не стану оспаривать того, что принц Викрам – забавный парень и неплохой собеседник. С ним можно весело провести время за коктейлем. Но представить его в роли великого реформатора, сотрясающего мир, увы, не могу.

Спок, наклонившись вперед, навалился на стол.

– «Щеголи», как ты выразился, не способны прыгнуть из одной эпохи в другую, как это сделал принц, покинув Ангиру и отправившись на Землю. Да, он имеет склонности к пустым разговорам и частенько разыгрывает из себя клоуна, но из бесед с ним я выяснил, что он многому научился. Он обладает гибким умом и твердостью в достижении цели.

– Да неужели? – съязвил Маккой. – А я с его же слов узнал, почему императорская семья отправила его на Землю. Он считался самым бесперспективным престолонаследником. Остальных его братьев – родных и сводных – оставили на Ангире, они помогают отцу управлять страной. Разве можно рассчитывать, что кто-нибудь прислушается к голосу изгоя?

– Именно это я хочу увидеть и услышать, – Спок смотрел капитану прямо в лицо. – Мы имеем дело с личностью, застрявшей в данный момент на границе двух культур. Принц Викрам не принадлежит пока ни Ангире, ни Федерации. Ему еще предстоит сделать выбор.

Маккой вскинул голову и взглянул на Спока свысока.

– Весьма двусмысленное и опасное положение. Ему не позавидуешь, не правда ли, мистер Спок?

– Отчасти ты прав, – сухо отозвался офицер-ученый.

Маккой выпрямился в кресле, расправил плечи.

– Между прочим, вы с принцем в чем-то схожи.

Спок посуровел, вокруг его сжатых губ появились жесткие складки.

– Вряд ли стоит искать сходство между принцем и мной.

– За что Его Высочество должно благодарить бога или всех богов сразу, – торжественно заявил Маккой, с усмешкой покосившись на собеседника. – Интересно, каким образом тебе удастся справиться с ситуацией, в которой оказался принц? Тебе потребуется не только логика и благоразумие.

– По-моему, ты преднамеренно недооцениваешь и принца, и меня, – вполголоса произнес вулканец.

Кирк все еще не мог принять окончательного решения. На одной чаше весов находилась политическая объективность миссии, на другой – интересы офицера-исследователя «Энтерпрайза». Возможно, доктор был значительно ближе к истине, хоть Спок и не хотел признавать этого, слишком заинтересованный в визите на Ангиру. Только личной заинтересованностью объяснялось его упорство. Кирк не сводил глаз с непроницаемого лица своего старшего офицера. Как бы ему хотелось прочесть мысли Спока! Почему он так рвется на Ангиру?

И стоит ли в данной ситуации рисковать и своей, и чужой карьерой? Спок уверен, что стоит.

Неожиданно капитан почувствовал, что должен уступить настойчивому вулканцу и включить его и состав экспедиции на Ангиру. Возможно, потом он будет раскаиваться в своем решении.

– Итак, – шумно втянул в себя воздух Кирк. – Риск – дело благородное. Остановимся на двух кандидатах: мистер Спок и мистер Зулу. Как известно, одна голова хороша, а две лучше, – он широко улыбнулся Споку. – Ты займешься исправлениями астрономических карт, а Зулу будет объяснять все твои исправления.

– И что ты, Джим, рассчитываешь получить взамен, – Маккой энергично кивнул головой в сторону Спока, – этого дипломированного выпускника вулканской «школы шарма», – он сжал пальцы в кулак и, подняв руку вверх, начал размахивать воображаемой саблей, – и Зулу с его длинной овощерезкой?

– Время покажет, – улыбнулся Кирк.

* * *

Бортовой журнал капитана:

«Звездное время 1831,5.

Я принял решение отправить с миссией на Ангиру мистера Спока и старшего рулевого, лейтенанта Зулу. Их основной задачей является внесение необходимых изменений в тамошние астрономические карты. Перед ними поставлено и второе задание: наладить контакт с Ангирой и укрепить дружеские связи планеты с Федерацией. Тем временем «Энтерпрайз» продолжит путь к Бета-Каринэ. Цель: доставить срочный груз с медикаментами».

Загрузка...