Вершина башни

1. Причина, по которой я решил вернуться

Башня — место, в котором сбываются мечты и рушатся судьбы. Место, в которое отправляются сотни и тысячи человек со всех уголков света, желающих попытать удачу. Возвращаются из башни лишь единицы. В основном только те, кто уже не может сражаться, или те, кто изначально не стремился покорять высокие этажи и просто зарабатывал на добычи полезных ископаемых. Что же происходило с остальными? Об этом знали лишь те, кто забрался так высоко, как только возможно.

— В этот раз было тяжелее, чем обычно.

Поглаживая свою длинную бороду, мужчина, сидевший у костра, залился громким смехом. Его низкий хриплый голос прозвучал в округе столь громко, что от этого образовалось эхо.

— Согласен, — отвечал второй мужчина, сидевший возле костра и устало подбрасывавший в него дрова. — И это несмотря на то, что первопроходцы уже давно обошли нас.

В том месте, где они все сейчас находились, лишь пламя костра ярче всего освещало округу. Вся эта компания авантюристов, проходившая вместе один этаж башни за другим, плотно сидела возле огня и грела обмерзшие руки. Их тела были изувечены ранами, одежда пропитана потом и грязью, но при всем этом радость от очередной победы была настолько велика, что они не замечали всех этих невзгод.

Еще один мужчина, плотно наматывавший бинт на свою ногу, спросил:

— Как думаешь, на каком они сейчас этаже?

Веселый бородач, затеявший весь этот разговор, начал загибать один палец за другим, но затем внезапно остановился. Явно задумавшись о чем-то, он приложил руку к подбородку и низко замычал. Остальные молчали и не сводили с него взглядов — не у многих оставались силы на то, чтобы вообще говорить.

— Постойте, — шепнул мужчина, — а мы вообще на каком этаже?

Остальные также громко замычали. Переглядываясь, мужчины наперебой начали гадать?

— Сто двадцатый?

— Выше сто двадцатого — это точно. Сто тридцатый?

— На сто тридцатом была деревня искателей. Забыл, что ли?

— Точно-точно. Мы же там еще все редкие предметы обменяли и на алкоголь сразу спустили.

Бородач снова залился громким смехом. В тишине леса его голос звучал громче всех остальных.

— О таком лучше не вспоминать! — радостно воскликнул он. — Голова сразу раскалывается.

Зазвучал громкий хохот. Все сидевшие возле костра авантюристы задорно засмеялись, захлопали руками и затопали ногами. Однако один человек, сидевший в полумраке, даже не обратил внимание на всеобщую радость. Он единственный в этот момент, даже испытывая ужасную боль от синяков на теле и кровоточащих ран, не спешил их залечивать. Вместо этого, перебирая медальон в своих руках, он рассматривал семейное изображение внутри него.

Из-за того, что этот мужчина сидел вдали от костра, света на него попадало мало. Искусная миниатюрная картина казалась нечеткой в полумраке, но даже так он мог с точностью вспомнить каждый ее миллиметр. Он помнил все лица, изображенные в этом небольшом украшении, и это не давало ему покоя уже долгое время.

— Эй, Амир! — издали закричал бородач, старательно вглядываясь в темноту, чтобы рассмотреть в ней своего товарища. — А ты не помнишь на каком мы этаже? Сто сороковой?

Амир сжал медальон в кулаке, выдохнул и снова заправил его под ткань своей плотной кофты. Лишь теперь, когда внешний мир снова отвлек его от раздумий, странное чувство волнения начало отступать. Амир оттолкнулся от земли, встал и повернулся лицом к товарищам. Те с довольными улыбками ожидали его ответа, и поэтому невольно ему пришлось вспомнить детали их разговора. О чем они там говорили? Об этажах?

Невольно нахмурившись, Амир с недоверием ответил:

— Сто шестидесятый.

— Видишь? — громко воскликнул бородач, поворачиваясь к сидевшему справа от него компаньону. — Всего на несколько десятков ошибся!

И снова все залились громким смехом, будто даже и не замечая, насколько странной была тема их разговора. Возможно, в этот момент один Амир осознавал, что было в этом что-то ненормальное.

Развернувшись, мужчина двинулся прочь от товарищей. Сейчас ему как никогда нужно было успокоить мысли — иногда после сражений это было даже важнее залечивания собственных ран. Лес, в который он углублялся, постепенно вытеснял все посторонние звуки. Хохот доносился все слабее, а на смену ему пришел шелест листвы, стрекотание сверчков, хруст веток под ногами.

«Когда мы перестали считать этажи? — размышлял Амир, оглядываясь по сторонам. — Помнится, в самом начале каждый новый этаж был для нас сродни празднику».

Амир продолжал стремительно углубляться в темный лес, и только здесь, вдали от огня, ему стали заметны естественные источники света. Высокий потолок огромного этажа над его головой был усыпан множеством кристаллов. Издали они даже походили на звезды, которые можно было рассмотреть только вдали от шумного города. Только вот это были не звезды, и не небо, и города здесь не было.

«Хотя, смысл считать этажи был только тогда, когда мы думали, что их всего сотня. Раньше лишь благодаря этому мы могли отмерять сколько нам осталось до цели, а сейчас нет. Сейчас даже не ясно существует ли тот самый заветный высший этаж башни».

Впереди показалось озеро. Заметив его, Амир безбоязненно опустился рядом с ним на колени и погрузил руки в воду. Вода была прозрачной и прохладной. При свете кристаллов над головой она приманивала к себе, словно предлагая окунуться, и Амир, даже не раздумывая над этим, быстро плеснул водой себе в лицо.

Он сделал это специально. Прохлада лучше всего пробуждала ото сна и возвращала ясный ум. Ощущая, как тонкие струи скатываются по его коже и впитываются в одежду, Амир ровно сел на колени, выпрямился и зачесал волосы. С того момента, как он пришел в башню, когда он в последний раз стриг волосы и брил бороду? Задумавшись об этом Амир неосознанно погладил себя по подбородку и снова посмотрел на озеро.

«В красной зоне я бы не стал даже приближаться к воде, не то, что погружать в нее руки».

Несмотря на то, что башня была полна загадок и неожиданностей, были в ней и некоторые закономерности. Например, каждый десятый этаж башни представлял из себя зеленую зону. Место, в котором сейчас находился Амир, сто шестидесятый этаж, также было зеленой зоной. Здесь не обитали монстры, не росли ядовитые растения и не было древних ловушек. Именно в таких местах искатели приключений обычно разбивали лагерь, а некоторые из них, самые долгоживущие авантюристы, выстраивали в зеленых зонах целые города. Ниже сотого этажа все зеленые зоны сейчас были похожи на поселения. Здесь не только останавливались авантюристы, собиравшиеся продолжать восхождение, но также жили те люди, которые в силу возраста или физической слабости больше не могли идти дальше. Из-за того, как много поколений авантюристов преодолело эти этажи, здесь также рождались новые союзы и воспитывались дети.

Однако после сотого этажа далеко не всякая зеленая зона имела внутри город. Это значило, что не везде можно было купить продукты, обновить оружие, сходить к лекарю и спокойно выспаться в гостинице. Вот и сейчас Амир со своей командой находился на таком этаже, где кроме леса ничего больше не было.

Глубоко вздохнув, Амир запрокинул голову и невольно посмотрел на небо. Там, под самым потолком, он увидел громадные песочные часы. Они были надежно прикреплены к стенам, и переворачивались всякий раз, когда песок полностью скатывался из верхней части в нижнюю. Часы были настолько большими, что один их переворот отмерял пройденные сутки. Кто их создал и каким образом прикрепил к потолку — никто не знал, однако точно такие же часы находились в каждой зеленой зоне. Лишь они помогали авантюристам отмерять начало нового дня, ведь здесь, внутри башни, не было ни солнца, ни луны.

«Странное чувство, — подумал Амир, не отрывая взгляда от часов. — Очень странное. Я как будто начинаю просыпаться ото сна. Зачем я здесь? Почему я сюда пришел? Какая у меня была цель?»

Поднявшись на ноги, мужчина попытался взять себя в руки, но внезапно ощутил дрожь. Он ничего не боялся, ему не было холодно, и даже усталость после сражения была не настолько большой, чтобы дрожать из-за нее. Однако что-то внутри него продолжало бороться. Странные мысли о прошлом вызывали головную боль, а любая попытка понять, что же здесь было не так, оборачивалась слабостью и желанием просто провалиться в сон.

«Разве у меня не было какой-то цели, когда я пришел сюда? Не было никакого желания, ради которого я преодолел весь этот путь? Обычно авантюристы говорят, что башню нужно покорить для того, чтобы она исполнила любое твое желание, так неужели у меня его не было?»

Внезапно прямо из-за спины прозвучал знакомый голос:

— Все нормально?

Амир оглянулся. Низкорослый бородатый товарищ стоял позади него и широко улыбался. Он был также бодор и весел, как всегда. В их команде именно он выполнял роль лидера, поддерживавшего остальных.

— Да, — сдавленно ответил Амир, убирая руку от виска.

— Ты стал более немногословен, — продолжал мужчина. Теперь на его лице была заметна тень волнения. — Обычно всегда рвался вперед и заряжал нас своим настроем. Что-то случилось?

Амир не отвечал. Вспоминая себя в прошлом, он и сам не понимал, почему вел себя так. Он ведь действительно больше всех рвался вперед, игнорировал опасности и радовался всякий раз, когда им удавалось выбраться из новой передряги живыми. От возможной гибели у него кровь кипела в жилах и он считал, что именно это было его жизнью, но точно ли это было так?

Посмотрев на товарища, стоявшего всего в паре шагов от него, Амир спросил:

— Скажи, у тебя была конкретная цель, чтобы прийти в башню?

— Конечно. — Бородач подошел к озеру и с улыбкой посмотрел на его спокойную гладь. — Я хотел ее покорить.

— Покорять ради покорения? И ничего более?

— А должно быть что-то еще?

Мужчина улыбнулся и искоса посмотрел на более высокого спутника. Если нужно было бы сравнить этих двоих, то из всех параметров первым на ум пришел бы их возраст. Амир был на несколько десятков лет моложе. Однако они оба вошли в башню в одном возрасте, и оба одинаково переживали все невзгоды.

Припоминая их прошлые разговоры, Амир продолжал:

— Ты же говорил, что у тебя семья.

— Да, беременная жена и еще пара мелких сорванцов. Давно это было. — Бородач довольно улыбнулся, будто бы вспомнил что-то очень приятное. — Увидели бы они меня сейчас, удивились бы.

— И ты не хочешь встретиться с ними?

Внезапно мужчина замолчал и просто уставился в пустоту. Улыбка плавно исчезла с его губ, правый глаз дёрнулся, будто от нервного тика, а Амир тем временем продолжал спрашивать:

— Разве ты не скучаешь по ним? А что насчет твоей беременной жены? Она же осталась совсем одна с детьми.

Мужчина плавно повернул голову и посмотрел на Амира. Лицо его в тот момент показалось странным. Он вроде и улыбался, но как-то натянуто. Глаза вроде бы и были направлены на Амира, но смотрели будто поверх него.

— Какая жена? — удивленно спросил бородач.

Амир растерялся. Такая странная перемена поведения, и такой странный вопрос окончательно вывели его из равновесия.

— Что? — прошептал Амир. — Твоя жена.

— У меня не было жены.

— А дети?

— Да, была пара сорванцов. — Мужчина снова довольно улыбнулся и посмотрел на озеро. Почесывая бороду так же беззаботно, как и прежде, он, словно заводная кукла, повторил: — Увидели бы они меня сейчас, наверняка удивились бы.

Амир замер в растерянности. Кажется только после этого разговора до него начало доходить, что именно так напрягало его все последние недели. Пугало в этом лишь одно: почему все эти десять лет его не волновал тот же вопрос?

«Я понял, — подумал Амир, отступая назад. — Дело не в том, что все они искренне хотят покорить башню. Дело в том, что башня хочет, чтобы ее кто-то покорял».

Прозвучал гулкий скрип где-то под потолком. Высоко запрокинув голову, Амир собственными глазами увидел, как громадные металлические часы медленно и неохотно перевернулись. И вновь песок посыпался вниз, вновь пошел обратный отсчет.

— О, — довольно протянул бородач, также смотря на часы, — вот и еще один день минул.

— Надо выбираться отсюда.