Вероятность возвышения

Глава 1: Пробуждение.

Меня окружала беспросветная мгла. Я одновременно и тонул, и плавал в невероятно плотной, физически осязаемой тьме. Её потоки невидимыми земноводными тварями тёрлись о мою кожу чешуёй. Окружающая меня непроницаемая мрачность кислотой понемногу растворяла моё сознание, мельчайшими частицами проникая мне под кожу и глубже. Казалось, будто любое моё движение ускоряет процессы расплавления и разбавления моей сущности безграничным сумраком, и вскоре я окончательно растворюсь в ждущей этого темноте и стану её частью.

— «Нет, не дано тебе мой разум поглотить, небытию готов вовек сопротивляться», — почему-то стихотворными строчками проползла сквозь мою голову внезапная мысль. Но субстанция вокруг словно услышала эти слова и всколыхнулась шипящим и лающим смехом, сдавливая меня кольцами.

— Ты не можешь противиться неизбежному, — резонировал в моей голове рой шипящих голосов, звучащих слегка асинхронно, из-за чего слова звучали нечётко, но понятно. — Ведь тебя давно уже нет в живых.

— «Я мыслю, а значит существую», — попытался прокричать неизвестно кому старое философское изречение, но слова отказались формироваться в гортани и срываться с губ, прогремев лишь в моей голове. Однако неизвестный собеседник явно их услышал, отозвавшись очередной порцией хохота.

— Ты не мыслишь, ведь тебя нет и никогда не было, — отсмеявшись, доверительно сообщил голос, — ты лишь выдумка, фантазия, плод воображения автора. Ты утверждаешь лишь то, что было в тебя им заложено.

— «Пытаешься солгать, чтобы я отчаялся бороться? Потому что большего бреда я в жизни не слышал», — чуть не засмеялся в ответ на этот абсурд. — «Ты бы ещё сказал, что я персонаж какой-нибудь книги или игры».

— Все мы лишь мысли и сны спящего создателя, — голоса, твердящие эту фразу, закружились вокруг меня, будто акулы вокруг истекающей кровью добычи. — Но скоро он проснётся и мы исчезнем. Всё исчезнет, будто сущего никогда и не было.

— «Не „Мы“, а „Вы“. Вы исчезнете, ведь я реален, а вы лишь плод моего воображения», — убеждение так и сочилось в моих транслируемых окружающей мгле мыслях. — «Вы лишь грёзы, каприз моего разума. И как ваш создатель, я повелеваю вам исчезнуть!»

Я вслушался в окружающую меня пустоту, но после всплеска моего гнева, исчезло ощущение присутствия чего-то опасного. Сколько после этого прошло времени, определить было невозможно, сознанию не за что было зацепиться в статичной темноте. Вдруг в глаза ударил свет, мгновенно ослепив привыкшие к мраку органы зрения, заставив меня зажмуриться и перетерпеть вспышки боли в глазных нервах. Я почувствовал, что уже не вишу в толще непонятной непроглядной субстанции, а лежу на чём-то мягком.

— Ну что, очнулся, брателла? — напряг мои уши какой-то странный и очень знакомый голос с блатными интонациями полжизни чалившего на зоне. — Можешь не трепыхаться, всё на мази будет.

Я открыл глаза и сел, быстро оглядев обстановку. Помещение было похоже на однокоечную палату больницы, возле моей койки стоял стул, на котором разместился небритый улыбающийся субъект в кепарике с поблескивающими золотом фиксами. Выглядел он смутно знакомо, словно мы встречались когда-то давно, ещё в прошлой жизни. Погоди-ка, это что, всё было сном?! А я лежал всё это время в коме?!

— Ты кто такой? — мой голос звучал хрипло, будто я неделю бухал. — Где я? Что произошло?

— Окстись, корешок, чего ты вальта из себя лепишь? — возмутился визитёр. — Мы с тобой в одной хате чалимся, три года отмотали. Хорош очки мне втирать, рогами пошевели.

Я вгляделся в этого блатного повнимательнее и обомлел, у сидящего было моё лицо, такое, какое было у меня до перерождения, но, так сказать, в «воровской комплектации». Именно так бы я выглядел, если бы не уехал вовремя из страны, а пошёл бы по этапу.

— Сим, это ты? Или я совсем с катушек съехал?! — Я посмотрел на свои руки, всё нормально, руки от нового подросткового тела, значит, новый мир мне не приснился.

— Допетрил, наконец, — недовольно сплюнув на пол, процедил субъект в кепарике. — До тебя, как до жирафа. Любите вы, гуманоиды, шлангами прикидываться.

— Что с тобой случилось? И почему ты так разговариваешь?! — в моей голове никак не сочетался образ небиологического инопланетного разума и блатной авторитет, на теле которого я ещё и татуировки заметил, храм с тремя куполами, что могло значить три года отсидки, и слово «КОТ», которое расшифровывалось, как «коренной обитатель тюрьмы». Стоп, а почему я всё это вообще знаю?!

— Такая маза случилась, братан, эта шлёндра меня чуть по беспределу опущенным не сделала, пришлось похимичить, чтобы жмуром не оказаться, — активно жестикулируя, выдал симбионт-авторитет. — Всё, что нажито было непосильным трудом, весь хабар в хлам поломала. Пришлось в твоей башне по-срочняку искать, как барагозить по-вашему. А в школе ты какие книжки читал, помнишь? О, по харе твоей вижу, что вспомнил.

Тут я действительно вспомнил, что у отца была огромная коллекция криминальных детективов, несколько тысяч книг. В условиях отсутствия интернета читать можно было только то, что было физически доступно. Такие фамилии авторов, как Корецкий, Пронин, Миронов, Кивинов, Леонов, и многие другие, ещё в среднем школьном возрасте сильно обогатили мой внутренний мир знаниями об обустройстве мира внешнего и взаимоотношениях индивидов в нём. В этих книгах зачастую болтали по фене, а в одной из них даже был словарь воровских терминов в конце, поэтому я достаточно хорошо знал этот своеобразный язык. Со временем книги, которые я читал, стали уходить в сторону фэнтези, и эти знания из русских детективов стали забываться, но сейчас я превосходно помнил каждую книгу, обложки, даже краткое содержание. Что за очередной выверт памяти? Выходит, Сим наткнулся именно на эти воспоминания и сформировал временный образ из них?

— Не очкуй, кентуха, — по-своему воспринял мою задумчивость сидящий передо мной невероятный и невозможный в нормальной жизни гибрид чуждого негуманоидного разума и воровского уклада. — Побожиться могу, мы ещё эту клюшку под шконарь загоним, шестерить нам будет по жизни. Покемарь пока, позже покалякаем по нормальному. — Симбионт встал, а я упал на подушку, поскольку сознание в очередной раз меня покинуло.

Почти сразу вновь очнулся, если даже и пробыл в беспамятстве какое-то время, то определить это был не в состоянии. Вновь присел и осмотрелся, та же палата, но вместо блатной копии с моей старой внешностью на стуле сидела моя нынешняя форма.

— Я восстановил работу и базы данных модуля связи, теперь мы можем общаться так, как и до происшествия, — заложив ногу за ногу и откинувшись на стуле, с ленцой выдал симбионт. Как то он нарочито спокоен и расслаблен, словно всеми силами пытается убедить меня, будто всё в порядке.

— Кстати, о происшествии... можно поподробнее, что произошло? У меня было ощущение, будто я окочурился, — осторожно начал я расспросы. Собеседник поморщился:

— Эта богиня оказалась сильнее, чем можно было ожидать, но, к счастью, и глупее, — лёгкими движениями почёсывая висок пальцем, просветил меня собеседник, — несмотря на все мои ухищрения, она полностью поломала ту часть меня, которая была ей доступна. К счастью для нас с тобой, я существо сложной мерности, и имею объём в четырёхмерном пространстве. Совсем чуть-чуть, на микроскопических расстояниях, но этого вполне достаточно для размещения эталонного сознания и резервных копий данных. Наша противница — порождение трёхмерного пространства, она не способна работать с более высокой мерностью, поэтому, несмотря на все её усилия, я жив и здравствую.

— Это хорошая новость, но пока ты прятался от неё, мне удалось поговорить с этой особой, и судя по всему, она заподозрила, что ты жив и собирается продолжить наше плотное общение, — заметил я, подкладывая подушку так, чтобы видеть собеседника в полусидячем положении, — будет ещё разговор и она наверняка заметит твоё присутствие. И кстати, не ты ли утром говорил, что ничего опасного сегодня не случится? Или то, что произошло, недостаточно опасно?

— С этим ничего нельзя поделать, боги не влияют на ткань событий, и при появлении вносят существенные искажения, никаким предвидением их не обнаружить, — сожалеюще выдавил симбионт, — я начал действовать сразу, как почувствовал опасность, только было уже поздно. Но ты напрасно беспокоишься, теперь богиня меня не почует, я принял меры.

— Как-то ты слишком пытаешься меня успокоить, подозрительно, — заметил я, скрестив руки на груди и подозрительно вперив взгляд в слегка занервничавшего гостя. — И ты так и не сказал ничего про мои ощущения. Признавайся, насколько я пострадал от этого, как ты называешь, происшествия.

— Не буду скрывать, воздействие божественной силы не прошло без последствий для твоего сознания, — решительно начал собеседник, резко сменив позу. Теперь он упирался прямыми руками в колени. — Все мои усилия по стабилизации, в результате этого инцидента, потерпели полный провал. До того, как твоё сознание поглотит безумие, осталось меньше двух суток, и это максимальный срок даже с учётом моих усилий по управлению твоей эндокринной системой.

— То есть, я обречён? — уточнил у выглядевшего слегка виноватым симбионта. Почему-то эта новость не вызвала у меня ни малейшего волнения, видимо, без успокаивающего воздействия тут не обошлось. — Или у тебя есть очередной план, который в последний момент полетит к хтору из-за непредвиденных обстоятельств?

— План, конечно же, есть, — улыбнулся Сим, — я, знаешь ли, хочу выжить и выполнить те задачи, что в меня заложены, а для этого придётся постараться нам обоим. От тебя много не требуется, когда ты очнёшься, должен будешь уговорить Таниту и Тину на создание приспешнической связи.

— Ты думаешь, что они согласятся быть моими приспешницами?! — я не верил своим ушам. — Да они сразу же пошлют меня в хторову задницу и будут совершенно правы!

— Поэтому ты должен уговорить их взять в приспешники тебя, каждую по отдельности, — улыбнулся моему возмущению собеседник. — Если скажешь, что это спасёт твою жизнь, то они обе с высокой долей вероятности согласятся.

— Но это же физически невозможно! У приспешника может быть только один старший! — продолжал возмущаться я, — вторая связь попросту не наложится!

— Забыл, с кем имеешь дело? — подмигнул мне Сим, вновь расслаблено откинувшись на спинку стула. — При моём вмешательстве невозможное становится возможным. Если справишься, подаришь нам достаточно времени, чтобы придумать другой способ.

— Ладно, я свою часть работы сделаю, только ты не подведи, — я закрыл глаза, обдумывая план действий, — я, знаешь ли, тоже хочу выжить и как следует насладиться этой жизнью.

— Отлично. Кстати, — собеседник поднялся со стула и начал таять, становясь понемногу прозрачным, — не удивляйся тому, что происходит с твоим телом, так надо. И чем больше раз ты достигнешь пика удовольствия, тем дольше протянешь, так что старайся сделать свою часть работы как можно качественнее.

— Чего? — я даже своим ушам не поверил, вновь подскочив на кровати и пристально вглядываясь в почти исчезнувший силуэт. — Как это вообще может быть связано?!

— Выделяющий эндорфины мозг стабилизирует твой искалеченный разум, — прошелестело у меня в голове, после того, как стул окончательно опустел. — Я никогда ничего не делаю без причины.

Комната закружилась и веки сами собой запечатали глаза. Я почувствовал, что снова лежу на кровати, но теперь мне жарко и места стало маловато. В очередной раз приподнялся и огляделся. В помещении было сумрачно, но разглядеть обстановку освещения хватало. Оказалось, я уже лежу на совсем другой кровати, прижатый боком к стенке. К моему второму боку прижимается чьё-то очень приятное по ощущениям женское тело, закинув на меня и руку, и ногу. А ещё мы оба голые и укрыты лишь тонким одеялом. Вгляделся попристальнее в лежащую рядом девушку и сразу же узнал её.

Это что, опять какие-то видения? Иначе почему мы с Танитой лежим голые на её кровати, да ещё и в такой позе, словно между нами всю ночь проскакивали искры из-за плотного сопряжения наших тел? Однако то, как отреагировал мой отвечающий за подобные сопряжения орган, дало мне понять, что во-первых, я не сплю, а во-вторых, если я в самое ближайшее время не предприму что-либо с лежащей рядом наставницей, то точно сойду с ума.

Я откинул одеяло с лежащей и поневоле залюбовался. Какое же у неё всё таки потрясающее тело! Словно целительская энергия, периодически циркулирующая в нём, всё время поддерживала организм на пике жизненной формы. У Арины, кстати, тело было не хуже, хоть и не столь фигуристое, не смотря на то, что она лет на десять старше Таниты. Пока я размышлял над этим, мои руки словно живя своей жизнью, уже аккуратно осязали наиболее интересные места, перевернув до сих пор спящее тело на спину. Девушка начала подавать признаки пробуждения лишь когда я, задрав одну из нижних конечностей, уже приступил к стыковке.

— Ах, что ты делаешь, не надо, прекрати... — наставница сопротивлялась ну очень вяло, и сразу же прекратила, когда я, не прекращая ритмично двигать нижней половиной тела, лёг на неё верхней половиной и нашёл её губы своими. Мне было настолько хорошо, что я вообще ничего не соображал, не обращая внимания на реакцию лежащей подо мной и сконцентрировавшись исключительно на своих ощущениях. Очнулся от этого состояния только когда девушка громко застонала и изогнулась дугой, всеми конечностями вжимая меня в себя. А потом пришла боль.

Мою голову словно прошило несколько сквозных попаданий. Резко навалилась слабость и сдавленность в груди. Я упал на кровать и заворочался, слегка намотав на себя одеяло, с силой сжимая виски ладонями, словно это могло помочь, не сдерживая стоны и ругательства. Почувствовал, как суетится и причитает рядом не отошедшая до конца от удовольствия целительница, пытаясь сотворить на меня что-то целебное. После этого головная боль слегка уменьшилась, остальные ощущения ушли, оставив после себя лишь слабость.

— Дин, ты меня напугал, что случилось? — услышал обеспокоенный голос Таниты. Открыл глаза и посмотрел в её полное волнения лицо. Взгляд поневоле скользнул ниже, на неприкрытые одеждой и неподвластные законам тяготения выдающиеся округлости. Хтор меня побери, чуть не окочурился, а думаю лишь о том, что так и не завершил. И корень даже не думает уменьшаться, надеясь на продолжение.

— Не волнуйся, всё в порядке, просто я умру через пару дней, — прошептал я, закрыв вновь глаза, поскольку каждое моё слово, даже сказанное шёпотом, отзывалось раскатами неприятных ощущений в моём мозгу.

— О, Богиня! Ты же не шутишь?! — даже не открывая глаз, я представил, как наставница испуганно взирает на моё тело, прикрыв в порыве беспокойства руками рот. — Может быть, можно что-то сделать? Если тебе известен какой-то способ, даже сложный, я всё сделаю!

— Есть один способ, который даст мне больше времени, — прошептал я, с удовольствием ощущая, как девушка нежно поглаживает мне руку. Приятно, когда о тебе волнуются и заботятся, — для этого ты должна сделать меня своим приспешником. Ты согласна?

— Я когда-то дала клятву богине, что возьму приспешником только того, кого полюблю, того, для кого я буду единственной и неповторимой, — нерешительно ответила целительница. Я взглянул на её виноватое лицо и вздохнул, вновь прикрыв веки.

— У такого, как я, на то, чтобы стать любимым такой потрясающей девушки, нет ни единого шанса. Жаль, значит я не успею найти способ спастись, — мне самому стало противно от таких примитивных манипуляций, но жить-то хочется. Хоть фраза и прозвучала, на мой взгляд, немного наигранно, Танита купилась.

— Дин, скажи мне, я тебе правда нравлюсь? Ты бы хотел быть с такой, как я? — Я снова глянул на собеседницу и мысленно содрогнулся, в её взгляде было столько надежды и нерастраченной нежности, что мне стало очень совестно. Вот же Сим скотина, приходится обманывать ту, которой я явно не безразличен. А ведь недавно видеть меня не желала. Даже странно как-то.

— Конечно, нравишься, ты посмотри, в какое состояние ты меня приводишь, — убеждённо ответил, откидывая с бёдер одеяло и обнажая уже практически лопающегося от избытка крови страдальца. С другой стороны, Танита мне и правда нравится, так что не такой уж и серьёзный обман я совершаю.

— Тогда подожди немного, — девушка, с трудом оторвав шокированно-смущённый взгляд от любезно предоставленного мной зрелища, слезла с кровати и развернулась ко мне спиной, после чего, открыв тумбочку, начала шарить рукой внутри, довольно сильно наклонившись при этом. Я, конечно, далеко не юнец, и многое повидал на своём веку, но к такому зрелищу жизнь меня не готовила. Глядя на великолепные бёдра, ягодицы и прочее, обычно скрытое между ними, я понял, что после установления приспешнической связи буду пользовать это тело в любое доступное и пригодное для использования место, до тех пор, пока не вырублюсь от обезвоживания.

Когда наставница выпрямилась и повернулась ко мне, натягивая браслет с кристаллами-накопителями на руку, я уже немного пришёл в себя. Голова практически не болела, и я предвкушающе любовался на плавные движения рук при создании конструкта.

— Готово, — улыбнулась мне Танита, — ты что-нибудь чувствуешь? — я прислушался к своим ощущениям, но вроде ничего не поменялось.

— Кроме возбуждения ничего не чувствую, — фраза прозвучала немного умоляюще, но девушка заулыбалась ещё сильнее, отстранив мои потянувшиеся к ней руки.

— Лежи, не вставай, тебе нельзя напрягаться. Я сама всё сделаю, — прошептала наставница, — и ещё, зови меня Нита, — после чего склонила голову над моим животом, обхватив меня рукой и касаясь наконечника языком. Когда она без особых проблем погрузила в себя большую часть длины и не спеша задвигала своей головой, в моей голове как-то очень резко кончились мысли, последняя была о том, где моя новоявленная девушка научилась такому обращению с парнями. Я вцепился одной рукой ей за грудь, второй обвил бедро и задвигал тазом, подстраиваясь под ритм и понимая, что под таким воздействием не продержусь и минуты. Именно в этот момент раздался стук в дверь.