Вернись домой

Глава 1

Марина Шиляева

– Понимаешь, – промямлил мой любимый. – Я думаю, что нам нужно сделать перерыв.

Мы стояли на кургане – одном из самых достопримечательных мест нашего городка. Сюда часто приходят парочки, чтобы поцеловаться. Ну или просто провести время вместе.

 Вот и я пришла со своим Олежеком, втайне надеясь, что сегодня он сделает мне предложение, которое я уже три года жду. А он стоит весь такой красивый, освещенный уходящими солнечными лучами, и не знает, как от меня покультурнее отказаться.

Он не готов к более серьезным отношениям, он сомневается – ни в коем случае не во мне, а только в себе. Это он плохой, а я вся такая замечательная, но ему не нужна.

Слезы сами непроизвольно потекли из моих глаз, я хваталась за его футболку, как за единственную соломинку, что могла меня удержать от водоворота, который накрывал с головой. Я действительно его полюбила, полюбила как никого никогда. Он был первым моим мужчиной во всех смыслах. Я старалась быть хорошей, старалась очень, но он сказал, что ему не хватает во мне стервозности, огонька, который бы его дразнил.

Стоя там, у парапета, и пытаясь сквозь шум в ушах осознать происходящее, я просила его не бросать меня, я была не готова к этому, цеплялась за любые предлоги. Как же сердце болело, как сильно ныла душа! Но он ушел.

Под низко растущими деревьями, куда забирались только парочки, я осталась одна. Сперва я бездумно брела по ночному городу, потом помню, что сигналили какие-то машины. Оттуда высовывались парни, что-то предлагали. Но, видимо, я слишком была не интересна никому, если и они, увидев мое зареванное лицо, быстро от меня ретировались.

Вот уже несколько дней единственное, что я делаю, – это сижу перед телевизором и ем мороженое с бананами. Хорошо, что я сейчас живу у брата и ему нет до меня дела. Родители уже давно возрастные и живут далеко в деревне, так что, отгородившись от всего мира, я спокойно предавалась своим горестям.

Через пару недель начнутся занятия в университете. У меня последний год обучения, и я стану дипломированной личностью. Общежитие откроется только за несколько дней до занятий, там ремонт. И тогда брат вздохнет с облегчением, ведь он мне давно говорит, что они с девушкой хотят съехаться, а я мешаю. «Всем мешаю», – грустно опять заплакала я.

Выйдя в магазин за продуктами, я все же решила не быть сволочью до конца и накормить сегодня брата нормальным ужином. А то возьмет еще и раньше положенного времени из своей квартиры выставит. Готовить я не люблю, но умею хорошо: так вышло, что с малых лет матери помогала, а потом это плавно стало моими обязанностями.

Когда брат уехал учиться, родители долго сердились. Они хотели, чтобы он остался с нами в деревне помогать с хозяйством, а он не видел себя в окружении быков да кур. Его фактически вычеркнули из семьи, делая ставки на двух других младших братьев. Они, в принципе, и отвечали всем требованиям, а я была неплохим дополнением – «принеси, подай, приготовь, убери».

А когда через десять лет и я сбежала учиться, то со мной, как и со старшим братом, оборвали все связи. Я, конечно, приезжала на каникулы, пыталась наладить отношения, объяснить свою позицию, но родители были заняты своими хлопотами и меня всячески демонстративно игнорировали, хотя от помощи не отказывались. Пробатрачив так пару раз, я перестала ездить, и обо мне окончательно забыли, как и о брате.

Гуляя среди полок в супермаркете, я предавалась грустным мыслям, бездумно рассматривала листья салата, которые очень любила, но которые мне всегда забывал купить брат. Со стороны услышала голос своего Олежки. Сердце забилось, словно тысяча молоточков: он ведь знает, где обычно я покупаю продукты! Он пришел, чтобы увидеть меня, наверное, тоже очень скучает и жалеет, что мы так глупо поругались.

Но с ним вместе шла привлекательная блондинка с длинными патлами, голубыми глазами и огромными, как у куклы, ресницами. Я остолбенела, смотря, как он нежно ее обнимает, как смеется ее шутке, как улыбается ей своими красивыми глазами.

Увидев меня, стоящую в старых потертых джинсах, в кросах и футболке, с небрежно свернутыми в пучок блекло-каштановыми волосами и заплаканными серыми глазами, он даже не остановил взгляда.

Я, конечно, умею выглядеть эффектно: у меня стройная спортивная фигурка, рост метр семьдесят, волосы хоть и не такого красивого цвета, как у той блондинки, но на вид гораздо здоровее и гуще. Никогда не приходилось жаловаться на свою внешность, ровно до этого момента.

Он покупал ей конфеты и вино, а я стояла с листьями салата в руке и полной корзинкой продуктов для брата. Было ли мне тогда обидно, я даже не знаю. Я впала в какой-то ступор, и это было хорошо. Не хватало еще прямо там разреветься от осознания своей никчемности.

Ужин я готовила на автомате, мясо, гарнир, салат. Брат, съев все это, остался довольным. А я так и не приходила в себя, находясь словно в трансе.

– Маринка, ну наконец ты пришла в себя, – он довольно потер свое уже немного появляющееся пузико и, откинувшись на спинку стула, довольно заговорил: – Ты это… когда в общежитие съезжаешь?

Я, наверное, любила своего брата – все же он подобрал меня, когда мне уж совсем некуда было податься, но вот прямолинейность мне не всегда нравилась. Или, скорее, твердолобость.

Глава 2

Алан Дебарго, черный барс

Уже очень давно я потерял покой: зверь изнутри без конца царапал меня, стараясь выбраться наружу. Я бы и хотел его успокоить, да не мог. У меня давно идет борьба с моим зверем: он хочет найти свою самку, а ее просто нет. Множество раз объезжая разные края, я искал. Искал и среди оборотней, и среди эльфов, и среди нагов. Мне посчастливилось, и нас со старшим братом пропустили даже к драконам. Они очень мудрые создания и, понимая, что для моего брата это последний шанс, впустили и дали увидеть всех женщин. Которых у них остались единицы, впрочем, как уже и среди всех народов.

Уже около семи столетий назад Богиня обиделась на гордые народы, которые не стали мириться между собою после долгой войны за право сильнейшего. И она нас наказала – всех, даже драконов, сказав им лишь одно: «Вы ничего не сделали, хотя могли».

С тех пор все народы давно помирились и даже перемешались в какой-то степени. Но вот девочки как не рождались с тех пор, так и не рождаются. Все женщины этого мира уже давно не молоды, многие вышли из детородного возраста. К матронам примыкает все больше мужчин, но в большинстве своем это просто нужда, а не истинность. Мужчины стремятся быть ближе к женскому теплу, а женщинам нравится обкладываться молодыми мужчинами.

Но ни я, ни мой брат из оборотней-барсов не захотели себе такой жизни. Мы последние из альф всего нашего народа, последняя надежда. Только вот если остаться не с той женщиной, зверь уйдет, не поняв человеческого выбора, просто затоскует и покинет своего хозяина. А на это не могли пойти ни я, ни мой старший брат.

Сегодня его отловили где-то в горах, где он бегал вот уже несколько месяцев. Это была страшная схватка: поймать такого обезумевшего зверя – та еще задача. Из оборотней я выделил около пятидесяти лучших воинов, экипировал их лучшими доспехами и артефактами, потому как не мог потерять ни одного из них. Слишком дорог в наше время каждый.

Это мой народ, вернее, был наш. Пока брат не потерял способность вернуть себе человеческий облик.

– Глава! – вбежал порядочно потрепанный Стенли. Он, как и я, был из наземных барсов и имел черный окрас. – Глава Денли во внутреннем дворе.

Немного задыхаясь и нервно перебирая свою потрепанную в битве с главой одежду, он виновато посмотрел на меня. Так же, как и я, и все оставшиеся оборотни наземных, снежных и лесных барсов, он продолжал считать моего брата главою. Брат старше меня и воспитывал еще ребенком, фактически заменяя всю семью, которой у меня никогда не было. А сейчас стал обезумевшим зверем.

– Идем, – глухо прорычал я, готовя себя к неминуемому ужасу.

Это был его зверь – большой белоснежный барс, шкуру которого сейчас окрасили разводы уже подсыхающей крови, кое-где виднелись проплешины с выдранной шерстью. Он хрипел и рычал, морда без конца открывалась в оскале, демонстрируя сабли клыков, усы дрожали, а когти на лапах крошили камни в пыль. Сейчас на нем был надет ошейник – артефакт, созданный когда-то еще первыми барсами, когда нужно было успокоить зверя. Вот он теперь и пригодился.

Все оборотни, которые в зове своего зверя не находили самки, могли превратиться в вот такое неконтролируемое животное или же уйти к одной из оставшихся женщин, чтобы потерять своего зверя от его тоски.

– Брат, – стал осторожно подходить я к своему самому родному существу. – Что же ты с собой сделал?

Слез не было у меня в глазах, но душа плакала, мне хотелось обнять моего такого гордого, свободолюбивого, но такого ранимого брата. Медленно ступая, я поднял ладонь перед собою и, отведя взгляд, чтобы не провоцировать зверя, стал подходить все ближе.

– Брат, откликнись, – я сделал еще один шаг, – ты мне нужен.

Но он зарычал, не подпуская к себе на оставшиеся несколько шагов. Если бы хотел, он бы уже кинулся, но он любил меня так же, как и я его, и пока только пугал.

– Брат, прошу, очнись, – моя душа просто рыдала при виде свежей раны, которая еще не успела исчезнуть.

Смотреть на своих бойцов я вообще опасался – все же мне сообщили, что все живы, и это главное. А настоящий бой, с главой, всегда был чреват для любого.

– Брат, прости, что не смог помочь, брат, прошу, выслушай.

Меня полоснули острыми как бритва когтями, я даже не успел увидеть его удар, настолько это было быстро, – только и осознал, что уже отлетаю от брата.

Уже на следующий день я смог подойти к нему снова. Моя рана едва зажила, и я сразу же направился к нему.

– Молодой глава, – обратился ко мне оборотень. Зрелый, гораздо старше меня, он занимал должность управляющего уже многие годы, а до этого был неплохим главой – начальником, пока не пришел к одной из оборотниц, с опущенной головой, боясь, как и многие, потерять свою человеческую сущность. С ней он потерял своего зверя, и как только это случилось, он вернулся в замок, чтобы, как и всегда, быть рядом со своими альфами.

Я привык уже, что ко мне обращаются так, и никогда с этим не спорил, но вот сейчас почему-то стало особенно грустно, потому как я понимал, что самого главу, моего брата, уже не смогу вернуть.

– Слушаю тебя, Уистли, – я остановился, смотря на белые волосы, как и у моего брата, на голубые глаза и не понимая, за что Богиня наказала такого преданного и верного барса, никогда не видя от него ни фальши, ни злобы, а только понимание и сострадание – к друзьям, к нашему народу, к этому миру.

Глава 3

Денли Риарно, снежный барс

Смотря на брата, такого счастливого и такого растерянного, я тоже улыбался. Потому как встретить на исходе здравомыслия свою пару – это очень дорогого стоит. Особенно мне и брату, в крови у которых осталась сила последних альф оборотней. Если мы не передадим свою кровь дальше, то наш народ потеряет свою связь со зверем, не станет больше его, все просто одичают или вымрут. То, что нас с братом осталось только двое, это очень плохо, от этого многие территории нашего края остались пустыми. Барсы не могут долго жить без энергетики своих альф, вот и стараются селиться поближе.

Мы шли в наш родовой замок, который, как никогда, освещался всеми огнями. И я нес нашу самочку, словно что-то хрупкое и неземное. Будто она может разлететься на мелкие осколки, если чуть сильнее прижать ее к себе.

Брат подхватил ее вещи, немного покрутил в руках незнакомые нам предметы. И, сняв с себя рубашку, завернул ножки нашей самочки, потому как показать ее подданным в одной лишь коротенькой тряпочке было совершенно неприлично.

У меня не было рубашки, лишь затертые брюки, которые я изрядно изорвал, когда в горах пытался перевоплотиться в человека. Я мигал тогда, как огонек, – то зверь, то человек. Падал с гор, увязал в снегах, причинял себе боль, но все равно победил зверь. Без самки любой зверь становится диким, только истинная способна удерживать зверя в своей власти, потому как только ей он готов подчиняться.

С драконами все было еще хуже: их звери крупнее и более жестокие, они не только себя могут в гневе покалечить, но и окружающих. Их рода прерывались, как потухающие спички на ветру. Сейчас я слышал, что остались только три рода: водные, земные и воздушные. Самые опасные и жестокие были у них огненные, но они быстрее сошли с ума и покинули этот мир.

У эльфов и нагов все обстоит не лучше, только они не сходят с ума, а просто умирают от тоски.

Некогда великие четыре народа теперь жалкая кучка доходяг. Я с болью вспоминал то время, когда все было иначе, когда было достаточно самочек и каждый мог найти свою. В жизни у оборотней, как у барсов, так и у драконов, всегда были случаи, когда зверь чуял подходящую пару, а выбрать ее или нет, уже решал сам человек. Конечно, каждый старался при первом таком принятии связать самку браком. Но и случаи, когда человек все же уходил от вкусно пахнущей самочки, тоже были. Но тогда был выбор, а сейчас вымирание.

У нагов и эльфов тоже что-то подобное. Только вот у эльфов при соприкосновении с подходящей парой сияют глаза, а у нагов меняется окрас чешуи, становясь более насыщенного цвета.

Поэтому все наги и эльфы вечно трутся со всеми женщинами, что когда-то и разобщило мирные народы. Слишком мы все разные, но вот пострадали от гнева Богини одинаково.

Глядя на свою самочку, я до конца не верил, что я нашел, что мне так повезло. Конечно, мы с братом тут же согласились на ее предложение о браке, разве какой-либо мужчина смог бы отказаться от такого подарка? Вот и мы не смогли.

Раз она захотела сразу пожениться, значит, мы оба ей очень сильно понравились. Конечно, я слышал, что когда-то были случаи, что самки быстро выходили замуж, но там были обстоятельства разные. Может, и ей пришлось – мне почему-то стало страшно: а вдруг ей что-то угрожает? А если она так быстро предложила потому, что чувствовала опасность и ей нужна была защита?

Ну, тогда она попала в надежные руки, мы с братом сможем легко ее защитить. Только вот странной она расы. Девушка была очень сильно похожа на эльфиечку – такая же хрупкая, нежная и изящная. Только вот ушки были как у нас в человеческой форме, да и таких глаз у эльфиек не бывает, скорее она больше похожа на кошечку, но ее зверя я не чувствую, его просто нет. А непонятное свечение ее кожи вообще вводит в ступор. Такого я не видел ни у одного народа.

Кто смог родить ее и где скрывали столько лет? Я шел к замку и все больше задавался вопросами. Брат тоже молчал – видимо, как и я, пытался анализировать ситуацию, все же я неплохо его обучил, раз он научился думать. Усмехнувшись сам себе, я зашел на огромный мост, который засветился, отдавая проблески всему замку. Так реагировала родовая магия на нас с братом, мы являлись живыми батарейками не только для своего народа, но даже для стен и всех артефактов родового замка.

Наши подданные с вытаращенными в неверии глазами выстроились во внутреннем дворе. Из замка высыпали все: и прислуга, и повара, и охранники, и даже дозорные с башен.

Они все принюхивались, не веря в происходящее, каждый буквально дрожал от запаха малышки, но на ней уже были запахи меток – моей и брата. И это останавливало всех от того, чтобы подойти и показать своего зверя тем, у кого он еще остался.

            Все же она правильно сделала, что предложила нам брак. Это лучшее решение – принести жену домой, а не невесту. Так всем и сразу будет ясно, что она под нами, и никто без нашего на то дозволения к ней даже подойти не сможет.

Глава 4

Марина Шиляева

Просыпалась я долго: сперва слышала какие-то голоса, потом даже шелестение одежды, а потом – опять беспамятство. Еще пару раз приходя в себя, слышала, как кто-то стучится в дверь, да и в коридоре явно что-то происходило. Я даже поглубже зарылась в одеяло, потому как уже привыкла, что в общежитии не бывает понятия дня и ночи, молодые ребята шумят всегда.

Наконец я всё-таки смогла открыть глаза. Внутри поселилось чувство беспокойства и неправильности. Я хорошо помнила, что должна была добраться до вокзала, чтобы там переночевать. Но сейчас не чувствовала под собою ни жесткой лавочки, ни даже голой земли, куда я все же могла вчера упасть, не добравшись до своей цели.

Мне было удобно. Даже не так – мне было очень удобно, со всех сторон меня ласкала шелковистая ткань простыней и одеял, я утопала в мягкости и тепле. А запах, который окружал меня со всех сторон, вообще уносил в какую-то негу.

Открыв свои тяжелые веера ресниц, я не ощутила какого-то неудобства из-за них, как вчера. Видимо, уже привыкла. Я очень осторожно потерла уголочки глаз, чтобы не касаться самих ресничек. Засыпать с линзами – идея вообще так себе, но вчерашняя ночь для меня была из разряда «совсем ничего не помню». Потому спокойненько приподняла голову и попыталась осторожно открыть глаза.

Я лежала на очень большой постели с белыми простынями из незнакомой мне ткани. Она была на ощупь как кожица персика, а на вид тоненькая, как паутинка. Сама я спала во все той же футболке и уже изрядно измявшейся юбке. Обуви, как и ветровки, на себе я не обнаружила.

Зато увидела, как две горы мышц тихонечко спят по обеим сторонам от меня. Они лежали на животах, развернутые ко мне лицом, и мирно сопели. Это уже было совсем непонятно. Вернее, что это мужчины, я поняла как бы сразу. Но вот то, что они находятся в моей постели, меня напрягло. Но потом мозг включился и подсказал, что постель как бы вообще не моя.

У брата в квартире я спала в гостиной на диване, в общежитии – на узенькой кровати. А дома у родителей вообще где приходилось. Вечно для меня там не было места – сперва в комнате родителей на кушетке, потом переселили в отдельную комнату, когда старший брат уехал. А когда женился младший из братьев и привел в дом невестку, то переселили в проходную комнату. Там, на диване, я и спала последний год, пока не уехала учиться.

А вот тут была целая комната. Вся такая утонченная, стильная – мебель из светлого дерева, множество зеркал, на окнах белые воздушные занавеси, на полу белый ковер с длинным ворсом. Комната словно дышала легким ароматом цветов и сладостей. На небольшом столике недалеко от кровати действительно стояли цветы и большой поднос со сладостями.

Почувствовав, как мужчины шевелятся, я посильнее на себя натянула одеяло, хоть и была полностью одета, – видимо, инстинкт. Это были именно те, кого я помнила со вчерашней ночи, – красивые, выразительные аполлоны, с которых наверняка можно лепить статуи и писать картины. Они оба спали в коротких облегающих штанах, напоминающих мне моду средневековья. Торсы были обнажены, что позволяло хорошо рассмотреть перекатывающиеся мышцы спины под бронзовой кожей.

У них у обоих были длинноватые волосы – наверное, до лопаток, но сейчас в хаотичном беспорядке разбросанные по подушкам. Белый и черный кот.

Я даже сперва улыбнулась, а потом осознала, что видела именно котов, вернее, огромных барсов. Только вот вчера я была под действием какого-то газа, а сейчас, получается, все еще не пришла в себя?

Сильно напрягая мозги, я принялась методично перебирать каждую деталь вчерашнего помутнения: помню, как гладила сперва одного, потом другого, да и обоих сразу, а потом даже укусила!

При воспоминании о том, как я зубами буквально прокусывала кожу и их кровь текла по моей гортани, меня немного передернуло. Ведь все же неплохо так ударило по мозгам. Если все это вспоминается так реалистично. Но внимательнее присмотревшись к одному из мужчин, я все же увидела след от укуса, и размер ранки был именно под мои зубы. Теперь мне стало совсем плохо, и я даже не знала, чего хочу больше – чтобы мои мозги и дальше пребывали в дурмане или же чтобы я пришла в себя. Хотя с такой действительностью пусть будет первое.

Мужчины, заворочавшись сильнее, стали просыпаться. Я вот всегда знала, что взглядом можно не только убивать, но еще и будить. Вот они и стали просыпаться, потому как я смотрела на них во все глаза и, наверное, прожигала в них дырки. Когда они открыли свои нереально красивые глаза и настороженно посмотрели на меня, я не решилась даже пошевелиться.

– Доброе утро, – обратил мое внимание на себя беленький.

Я резко повернула голову к нему и сразу же отпрянула, потому как он умудрился моментально встать на локти и потянуться ко мне, отчего наши глаза оказались на одном уровне.

– Доброе утро, – я девушка культурная, так что тоже решила поздороваться.

– Меня зовут Денли, мы вчера не успели познакомиться, – он и не думал от меня отстраняться, а даже с каким-то внутренним благоговением внюхивался в меня.

Честно признаться, меня это напрягало, я как-то не очень привыкла, чтобы мною дышали. Хотя как же красиво звучит, когда дышат лишь тобою… Опять попытавшись вразумить свои мозги или хотя бы немного загнать их на место, я уже перевела взгляд на черненького.

Глава 5

Алан Дебарго, черный барс

Закрывая дверь за собою, я какое-то время еще пытался прийти в себя, потому как возбуждение никак не проходило с самого ее укуса. Мы с братом держались как могли, но надолго ли нас хватит, никто из нас не знал.

Когда мы ее увидели, всю такую голенькую и готовую к нам, мы просто обезумели и без разрешения стали ласкать и целовать. Это было чем-то волшебным, таким одуряющим, что ее крик и протесты мы не сразу и заметили.

– Что думаешь насчет всего этого? – брат тоже тяжело приходил в себя, но вот разум его уже был чист, все же он на полвека старше меня и на полвека сильнее.

– Да вообще не знаю, что тут и думать, – заплетя волосы в косу, я нашел свою резинку и завязал ее кончик, чтобы волосы не мешали, а потом принялся одеваться в принесенную слугами чистую одежду. – Понятно, что она не из нашего мира, но вот какой она расы, еще стоит у нее выяснить. Мне она очень эльфиечку напоминает, даже еще более прекрасная, –тоненькая, как они, но вот глаза как у кошечки.

Мой зверь довольно замурчал, даже не пытаясь меня об этом спрашивать. С ним вообще что-то непонятное происходит с того момента, как мы нашли свою пару. Барс уже не скребется, не ранит меня изнутри, а словно парит, как облачко, в небесах любви. В душе постоянно очень тепло и радостно, а сердце не прекращает своего заведенного ритма.

– Как мы ей будем объяснять, что мы женаты, ты еще не думал? – спустил меня с небес брат.

– Ты думаешь она не поняла, что нам предложила? – мне все же не хотелось верить, что она неосознанно сделала такой важный для каждого шаг.

– Именно, – Денли прыгал на одной ноге, надевая сапог, который плотно облегал его ногу. – Думаю, чем раньше мы ей все объясним, тем лучше будет для всех.

Он поправил штаны, которые ему, впрочем как и мне, сейчас очень жали.

– Как бы от застоя крови там все не разорвалось, – он бурчал уже сам себе под нос, поправляя возле зеркала шейный платок.

Тут дверь из ванной открылась, и на пороге застыла Мари, вся такая красивая, нежная, воздушная. Платье, которое подготовили в кратчайшие сроки, ей безумно шло. Ее тоненький стан облегало нежно-бирюзовыми волнами, немного облегая бедра и спадая у ножек. Талию красиво подчеркивала шнуровка на груди. И она была настолько хрупкой, что у меня просто перехватило дыхание от страха, что она разобьется на осколочки, если мои грубые руки коснутся ее.

Вырез был небольшим, но очень явно подчеркивал ее красивую высокую грудь, которую я успел не только обцеловать, но и подержать в руках, ощущая ее вес. Округлые плечики прикрывала тончайшая ткань, позволяя и скрыть, и показать прекрасно выточенные ключицы. На руках были надеты длинные белые перчатки из нежного кружева, а пальчики оставались приоткрытыми, давая возможность целовать их нежность.

– Ты прекрасна, – мой брат, так же как и я, смотрел на нашу жену и не мог не восхититься ею.

– Позволь, я помогу с волосами? – я сделал несколько быстрых шагов к ней, чтобы взять ее за руку.

Ко второй руке уже прикоснулся губами брат, так же, как и я, держа двумя своими широкими ладонями ее нежную ручку. Мы смотрели, не отрываясь, на нее, а она, по-моему, начала смущаться. Меня это радовало: если мы в состоянии вызвать у нее такие эмоции, то, может, и полюбить нас она когда-нибудь сможет.

Проведя к пуфику и усадив ее, я быстро принялся поднимать пряди и закалывать их зажимами, украшенными драгоценными камнями, делая такую же легкую и нежную прическу, как весь ее образ.

– Позволь проводить тебя к столу, – мой брат тут же поднял ее и повел к столику, который слуги накрыли, еще когда она спала.

Весь замок изнывал от любопытства, мы это чувствовали, но вот ни я, ни брат никак не могли оторваться от жены, чтобы выйти к подданным и все им объяснить. Горячий травяной отвар, который магическими накопителями все еще нагревался, я быстро разлил по трем чашкам, одну из которых сразу же подал жене.

– Вот, – на блюдечко перед ней Денли сразу принялся выкладывать маленькие, на один укус, пирожные, которые могли бы ей понравиться. – Попробуй, повара расстарались сегодня.

Они действительно очень старались. Все оборотни вообще не спали в эту ночь, каждый старался пройтись возле двери спальни, чтобы ближе принюхаться к запаху, а все, кто мог себе это позволить, уже неоднократно зашли, чтобы еще раз увидеть Мари.

Я тепло улыбнулся, видя, как все оборотни из кожи вон лезут, чтобы понравиться, чтобы быть рядом. Как каждый ухаживает за девушкой, а она даже этого не понимает. Вот и эти пирожные – повара готовили их с самой ночи. Для нас с братом они не делали такие шедевры, а для самочки решили приготовить, потому как знали, что женщины предпочитают именно такие вкусности.

Платье и обувь готовили с такой любовью, что смотреть, насколько она во всем этом прекрасна, было даже немного обидно. Так как мы с братом пока не сделали ничего, а уже мужья, в то время как другие столько стараются, а она даже еще никого не увидела, не то что не познакомилась.

– После завтрака, – решил я быть справедливым, – мы можем прогуляться по парку, или же ты хотела бы рассмотреть замок?

Мне казалось, это хорошая идея, ей должно быть любопытно увидеть свой новый дом.

Глава 6

Марина Шиляева

Одежда, принесенная братьями, мне очень понравилась, а от материи, так нежно льнущей к телу, я просто застонала – как же все-таки бывает хорошо! Но, взяв себя в руки, я оделась и вышла из ванной.

Мужчины предстали передо мной уже полностью одетыми. На них были похожие строгие костюмы, только на Денли светло-серая, с морозным узором, жилетка. Под ней была белоснежная рубашка с довольно широкими рукавами и запонками черного цвета. А на Алане – рубашка с накинутой поверх нее строгой курткой-пиджаком какого-то укороченного фасона. Она был черной, но имела несколько светло-серых вставок, оттеняющих белоснежную рубашку.

Платки, умело повязанные, у них на шеях меня вообще вели в замешательство. Казалось, я попала в средневековье и вот сейчас они скажут, что принцы и что мне нужно выбрать кого-то из них. Но как тут выбрать, если они настолько хороши, что легче пойти утопиться, чем выбирать между этими красавцами.

Хотя мне еще никто из них ничего не предлагал, а я вообще тут забегаю вперед. Почему-то сразу же представилась больница, капельница, и я в смирительной рубашке, привязанная к кровати. Вот это больше похоже на реальность. Я тяжело вздохнула, все еще наблюдая, как на меня голодным взглядом смотрят эти коты. «Надеюсь, меня вылечат», – опять промелькнуло в голове, а когда они оба прижали мои пальчики к своим рукам, то разрешила своему сознанию слабость. «Ну, или пусть не вылечат», – закусила я губу от накативших чувств.

Пирожные, которые мне положили, оказались настолько нежными, что просто таяли во рту.

– М-м-м-м, – застонала я от гастрономического удовольствия. Если меня так будут всегда кормить, то я верну свой животик, а может, даже и приумножу.

Мужчины наперебой ухаживали за мной, не переставая разглядывать, и то, что они видели, им явно нравилось.

После предложения прогуляться я даже закивала головой: конечно я согласна! Ну а как иначе, если за окном такая чудесная погода, другой мир и море всего интересного.

Сначала я выбрала парк: не хотелось встречать домочадцев. Все же я не думаю, что чужаки нравятся людям, а особенно те, которые на них пялятся во время работы. Лучше я пока на цветочки попялюсь, им я явно понравлюсь больше.

В коридорах, пока мы спускались на первый этаж, было такое скопление, что яблоку негде было упасть. Я рассматривала красивых, молодых мужчин, нисколько не уступающих моим котикам.

Мысленно я их уже стала называть своими, и меня это озадачило. Я даже немного нахмурилась, отчего все вокруг засуетились и принялись буквально носиться вокруг меня: кто-то мне преподнес шляпку от солнца, кто-то освежающий сок на подносе. А некоторые вообще не переставая говорили, в основном выражая восхищение моей красотой.

Но дотрагиваться никто не решался, потому как с двух сторон, как коршуны, стерегли мои инь и янь. Мне, кстати, так проще их было воспринимать, как что-то цельное и неделимое. Они действительно уравновешивали друг друга – как день не может быть без ночи, так и ночь без дня.

В саду ситуация не улучшилась. Я даже поймала себя на мысли, что если сейчас кто-нибудь примчится с опахалом, то я уже просто не удивлюсь.

– Почему я не увидела не одной женщины?

Меня усадили на подвешенные к ветке дерева качели. На них можно было разместиться и лежа, в окружении множества подушечек и перинок.

Вокруг, кроме моих мужчин, собралось очень много зрителей: кто-то подрезал кусты, кто-то перебирал цветы, а кто-то просто сидел на траве и не скрывал своего любопытства, разглядывая меня.

Зная, что меня слышат, мне было неловко разговаривать с братьями, но любопытство все же перевесило.

– У нас в замке нет ни одной женщины, – катающий меня Алан стоял и внимательно наблюдал за моей реакцией.

С другой стороны стоял Денли и тоже смотрел на меня. А я вообще уже ничего не могла понять. То, что я не на Земле, я уже как-то смогла уложить в своем сознании. Все же все те изменения, которые со мной произошли, дали возможность воспринять слова братьев всерьез. Да и все эти люди, явно очень непохожие на обычных людей, только подтверждали сказанное.

Замок меня вообще поразил. Он был как из сказки – высоким, большим, из темного граненого камня, в нем время от времени плескались всполохи силы (это мне так объяснил Денли, когда я прикоснулась к одной из стен). Он не просто защищает своих хозяев, но еще и умеет думать, как живой. И сейчас он очень радуется мне, вот и сверкает, показывая себя во всей красе.

Меня уже, наверное, ничего не удивляло, я слушала о прекрасных цветах, растущих в этих садах, о птицах и животных, попадающихся повсюду, но больше всего меня поразили слова о самом мире.

Оказывается, в этом мире живут не только барсы, как сами себя назвали братья, но еще и другие народы. Такие как наги, эльфы и даже драконы. Вот на этих словах я просто зависла. Живые драконы – да это просто что-то невообразимое! А вот информация о том, что в этом замке я единственная женщина, меня немного напрягла. Все же мне тут понравилось, и куда я подамся теперь, если в замке не принято проживание женщин?

– А где живут ваши женщины? – мне хотелось сразу понять свое место.

О возврате домой я пока не думала – не понимала, с какого конца браться за решение этой задачи.

Глава 7

Денли Риарно, снежный барс

Стук в дверь меня отвлек от очередных мыслей о жене. Учитывая то, что она появилась из другого мира, где не было распространено многомужество, она не так остро отреагировала, как мы с братом предполагали. Так что у нас есть все шансы ей вдвоем понравиться.

– Входите, – в руках я все еще держал бумаги, которые вот уже несколько минут как пытался прочитать.

В кабинет вошел мой друг и поверенный Мирон Торвид, он сегодня наравне со всеми барсами замка крутился возле жены и пытался привлечь ее внимание.

– Денли, – он, не прося разрешения, уселся в удобное кресло, справедливо полагая, что я не буду возражать. – Никогда не думал, что отсутствие у тебя хвоста меня так сильно будет радовать.

– Я тоже рад тебя видеть в здравии, друг, – я привстал, и мы обменялись рукопожатиями, он даже пару раз хлопнул меня по плечу, явно не удержавшись. – Как обстоят дела в крае?

Я не видел смысла мусолить тему о моем недавнем состоянии и решил сразу перейти к новостям.

– Не поверишь, но молодой глава справился, – улыбнулся Мирон и, схватив какую-то папку со стола, подсунул ее мне ближе.

Я хоть и не намного по возрасту ушел от брата, но все, и даже мой друг, считали его чуть ли не ребенком. Может, сыграл роль его легкий характер, может, беззаботность, с которой он шел по жизни. Но вот приставка «молодой» звучала на устах у всех.

– Почему же, охотно верю, все же я учил его всему, – брата я любил и, наверное, оберегал, а потом именно он меня спас от самого себя. И кто в итоге неопытный юнец, тут еще нужно подумать.

Но, отогнав в очередной раз грустные мысли, принялся просматривать те документы, что мне подсунул друг.

– Госпожа Эмилья Стенховская и госпожа Юнона Терон подали заявки на ночь с твоим братом, – спокойно отчитывался Мирон.

А я резко вскинул голову, пытаясь понять, как узнали о браке и о том, что жена не подпускает к себе.

– Не волнуйся, эти заявки были сделаны, когда ты метил в горах все подряд.

Я опять фыркнул, не желая обговаривать свои проблемы, тем более теперь, когда они стали совершенно не актуальны.

– Никто пока не знает о вашем браке, барсы в замке надежные и держат рот на замке – ну, ты и сам это знаешь, – он, поднявшись, пошел к столику, где у меня стояли разные напитки, и привычным движением плеснул в два бокала чего покрепче. – Но вот вечно скрывать не получится, да и от глав соседей такое не утаишь.

– Я знаю, – принял я стакан от друга, и горячая жидкость обожгло мое горло, немного притупляя собственный пожар, от незакрепленного брака.

– У них сейчас очень неспокойно. За те полгода, что ты отсутствовал, – не стал друг подробнее напоминать о недавних моих приключениях, – в государстве нагов стало особенно жарко. Они потеряли главную самку, и теперь ее истинные вымирают один за другим.

– У них же есть дети и, если я не ошибаюсь, они все очень сильные маги.

– Да, ты правильно помнишь, но их детям уже больше лет, чем тебе, и их порог взросления уже давно прошел, мать рода и умерла от того, что сыновья стали увядать.

– И ты считаешь, что я должен именно сейчас раскрыть правду о своей девочке? – я даже вскочил от возмущения. Три взрослых, огромных нага, которые сгорают от тоски. И я должен им предоставить свою жену, чтобы они об нее терлись и проверяли свои связи? Да я лучше за хвост себя поймаю! – Нет, Мирон, я не намерен сейчас делиться с ними женою, – мне хотелось опрокинуть этот стол, кинуть об стену кресло, да хоть что-нибудь сделать!

– Денли, успокойся, прошу тебя, – он сидел в кресле и мрачно смотрел в свой бокал.

Когда-то и он был так же импульсивен и горяч – когда-то, когда у него был зверь. А теперь в его жизни ничего не осталось, кроме как помогать мне в управлении нашим краем.

– Я не говорю тебе, что ты что-то кому-то должен, – он отпил горьковатую жидкость и слегка поморщился. Шрам на левой щеке натянул кожу сильнее, и он с печалью потер щеку.

Когда-то ему это украшение подарила самочка из их барсов, она была втрое его старше. А он уже прошел порог взросления и боялся лишиться рассудка, превратившись в обезумевшего зверя. Вот и пошел к ней. Сперва она его использовала как раба, потом даже приняла как наложника, ну а когда зверь ушел, то Мирон тоже решил уйти. От злости она полоснула его трансформированными когтями, а у него уже не было зверя, чтобы защититься или излечиться. Какое-то время она его еще держала, но, устав от его безразличия ко всему, отпустила. А шрам так и остался живым доказательством его согласия жить без зверя.

– Ты просто послушай меня, а потом сам сделаешь выводы, – спокойно продолжил друг. – Я надеюсь, ты не забыл, из-за чего в нашем мире прекратили рождаться девочки, да и рождение мальчиков стало сродни чуду?

– Конечно помню, – буркнул я в ответ и уселся обратно в кресло, крутя перед собою стакан с горчичного цвета жидкостью.

Уже понимая, о чем хочет напомнить друг, я не стал его прерывать и дал выговориться – в конце концов, кто я такой, чтобы не выслушать боль своего друга?

– Мы убивали друг друга, мы истребляли друг друга, – Мирон, как обычно, погрузился в прошедшие времена, он участвовал в тех битвах, когда края сражались между собою. Он помнил ту кровь на своих руках и глубоко сожалел о ней. – Я тогда был очень молод и глуп и тоже, как и ты сейчас, считал, что мы не должны делиться. Как это так – чтобы барсы-девочки терлись о каких-то подколодных? Разве ж можно наших страстных кошечек отдавать холодным эльфам? Я все это хорошо помню, слишком хорошо, Денли. Так вот, не повторяй ошибки тех лет.

Глава 8

Марина Шиляева

Выйдя из ванной, в спальне я обнаружила очередное платье. На этот раз оно было легкое, темно-голубое, накидывалось как халат и широким поясом завязывалось позади. Я действительно не собиралась сегодня уже куда-либо выходить, потому такой выбор оказался для меня очень даже удобным. Накинув балетки, я направилась в гостиную, где договорилась встретиться с мужьями.

Думая о котиках как о мужьях, я начинала про себя смеяться. Наверное, до конца не веря, в какую ситуацию я тут попала. Но все же сделав серьёзное лицо, я вышла на террасу, где меня уже ожидали. Они тут же поднялись, едва меня увидев, и с искренними улыбками сразу поспешили ко мне.

– Хорошо выглядишь, – Алан поцеловал мне пальчики, прижимая мою руку к себе. – Смогла отдохнуть?

– Да, спасибо, тут замечательно, – мне действительно все нравилось, и потому я ответила честно.

– Если что-то захочешь изменить в своих комнатах или еще где-нибудь что-либо поменять, ты только скажи, – Алан продолжал прокачивать красноречие.

Но я лишь улыбнулась, потому как менять действительно ничего не хотелось.

– А чьи это раньше комнаты были? – спросила я, когда меня усадили за небольшой стол и братья на пару принялись ухаживать за мной.

– Ничьи, – Алан увлеченно что-то выискивал в блюдах, чтобы в очередной раз положить мне на тарелку.

Такого изобилия я никогда не видела, и действительно захотелось все попробовать. Было много разной аппетитной еды, в основном всевозможное мясо. Но, не обнаружив, к сожалению, свой любимый салатик, я немного огорчилась.

– Мари, если тебе чего-то хочется, ты только скажи, – внимательный Денли заметил, как я что-то ищу глазами.

– А салатов у вас не бывает? – они недоуменно глянули на меня – все же это кошки, и они по большей части мясоеды. – Ну, это такие съедобные листики, их еще добавляют в самые разные сочетания продуктов, но чаще всего едят вместе с овощами.

– Я не знаю, но сейчас пошлю сообщение поварам.

Он действительно взмахнул пальцами, и несколько искр скрылись в пространстве.

– Ого! И как это работает?

– Все барсы обладают пространственной и материальной магией.

– О, – я искренне смотрела в глаза таким сказочным созданиям, и до боли захотелось опять увидеть своих пушистых котиков. Ну или, может, просто поверить, что меня не разыгрывают и все это не шутка. – А в котиков превращаться сложно?

Наверное, они заметили, с какой жадностью я смотрю на них, потому что весело расхохотались и, вытирая слезки, сообщили, что как только я доем, покажут мне моих котиков.

Салатики мне все же принесли, причем очень быстро и в таком ассортименте, что я в душе аж запрыгала от восторга. Тут было гораздо больше, чем я люблю. И такие вариации, что, думаю, жизни не хватит, чтобы все перепробовать.

За приятной беседой об этом мире и моем, потому как братья оказались тоже очень любопытны, мы провели просто незабываемый вечер. Солнце катилось к горизонту, а я, лежа на подушках все на той же веранде, наглаживала моих котиков. Они уже давно превратились в пушистых барсов и, разлегшись вокруг меня, мягко мурлыкали.

Наверное, меня это успокаивало и примиряло с действительностью. Хотела ли я вернуться домой – сейчас уже сомневалась, радовалась ли я, что оказалась тут, – еще не знала.

Рассказы о других народах меня приводили в восторг, эльфов я хоть как-то представляла, а вот драконов мечтала увидеть. В душе все ликовало от мысли полетать на них. Интересно, а они катают на себе седоков?

С нагами я еще не примирилась – конечно, было интересно, но вот змей с детства не любила, да и, что тут скрывать, побаивалась. Как-то к нам во двор заполз уже старенький уж, он был большим и скользким, братья тогда стали в него бросать камни, а я накрыла его полотном и отнесла к воде. Мне было тогда очень страшно, руки тряслись всю дорогу до реки, но по-другому поступить не могла.

А вот в террариуме, когда рассматривала толстых питонов – мне тогда еще запомнился один, с желтым хвостом, – меня накрыло осознание, что я не хотела бы с ними встретиться в жизни.

– Наги не змеи, – меня сегодня долго переубеждал Алан, – это разумные существа, очень магически одаренные. Просто вместо ног у них чешуйчатые пластины в виде хвоста. Зато в скорости им нет равных, они передвигаются бесшумно и могут прыгать не хуже кошек, да и по силе не уступают барсам.

Вот после этого я вообще предпочла бы с ними не знакомиться. Но братья признались, что не выйдет, потому как даже в их крае проживает уважаемая нагиня, и с ней познакомиться придется. У нее в мужьях много родовитых барсов, и рано или поздно они все равно посетят этот замок, потому как барсы долго не могут находиться без своего альфы.

Рассказы о женщинах, у которых не один муж и даже не два, а уйма, я вообще старалась не воспринимать. Потому как эта дикость до сих пор резала меня не хуже ножа. Конечно, своих котиков я уже не воспринимала по отдельности и, наверное, уже не смогу от кого-то из них отказаться, но вот принять это как норму было сложно.

– Почему загрустила? – Алан превратился обратно в человека и лежал в той же позе, в которой прибалдел котом.

Глава 9

Алан Дебарго, черный барс

Проснулся я, когда солнце уже оторвалось от горизонта. Брат с женою спали, прижавшиеся друг к другу, а я лежал еще какое-то время и любовался видом своей спящей голенькой жены. «Таких страстных кошечек еще поискать нужно», – усмехнулся я сам себе.

Осторожно отодвинулся от горяченькой женушки и, удовлетворенно потянувшись, почувствовал, как и зверь расправляет свои лапы, наслаждаясь истомой после ночи.

Таким довольным зверь еще не был никогда, да я и сам не ожидал, что так бывает. Когда-то, еще давно, мне рассказывали, что только с истинной я почувствую себя настоящим. И действительно, такого наслаждения, подпитанного звериными инстинктами, я за всю жизнь не ощущал. Запах жены манил настолько сильно, что хотелось не отрываться от нее. Но дела звали.

Брат заслужил отдых: он сколько лет берег меня, заботился, теперь моя очередь. Я поцеловал жену в нежную щечку и направился в ванную. Сильно мыться не хотелось, мне было приятно ощущать на себе ее запах, поэтому быстро ополоснулся в душе и пошел одеваться.

Спускаясь к кабинету, я перепрыгивал несколько ступенек сразу, а в голове напевалась какая-то детская мелодия. Счастье буквально заволакивало меня.

– Доброе утро, – Билли уже ждал у кабинета и принюхивался, как и все остальные крутившиеся поблизости барсы.

– Добрейшее, – не смог я не полыбиться.  – Уистли, – заметил я управляющего, который поправлял цветы в вазе. Их за последние сутки стало значительно больше, примерно так на все сто процентов. Но лишь улыбнувшись, не стал ничего по этому поводу говорить. Мужчины стараются, я бы тоже из кожи вон лез, если бы моя жена меня не заметила и не проявляла интерес. – Принеси, пожалуйста, завтрак в кабинет.

– Ланч, молодой глава – поправил меня Уистли.

– Ланч, – согласился я. – И в комнату жены тоже.

– Слушаюсь, – он тут же поклонился и быстро ушел.

Почему-то я не сомневался, что ланч мне принесет кто-нибудь из поваров, а вот жене Устли лично понесет еду. Еще раз улыбнувшись мыслям, я пожелал управляющему удачи и, уже разворачиваясь к хмурому Билли, предложил заходить.

Мы расселись за столом, где лежало множество чертежей, – это мы с другом рассчитывали новую систему полива полей. Численность населения значительно уменьшалась, и нужно было что-то делать с автоматизацией множества отраслей. За прошлый год мы с Билли рассчитали постройку новых трактов, которые соединили четыре края между собой. Так как рук становилось все меньше, мы сильно стали зависеть от соседних государств, как, впрочем, и они. Мы больше производили продовольствия, поставляли всевозможное сырье, эльфы выращивали фрукты и изготавливали ткани, у нагов брали металлы и заготовки для артефактов, а драконы предоставляли драгоценные камни и оборудование.

Мы все уже очень давно стали слишком зависимы друг от друга, слишком уязвимы поодиночке. Ни о каких войнах теперь и речи не шло. Народы перемешались, теперь на территории каждого края проживали представители всех народов, и это, наверное, было хорошо. Только вот брат до сих пор продолжал предвзято относиться к нагам и эльфам. Но со временем мир менялся, и брат тоже. Он мог уже слушать и даже спокойно говорить о них. Так что правильно говорят: время лечит.

Постучав, к нам зашел Мирон, он и принес ланч, хоть это не было его обязанностью.

– Ты пришел не только принести еду, но и поговорить? – я спокойно сел за дальний стол у окна, комфортно располагаясь в одном из кресел.

Мирон тут же накрыл на стол, причем поставил тарелку и для себя.

– Все в замке счастливы за вас, – он начал издалека и мне было непонятно, куда он клонит.

Если он пришел просить стать наложником жене, то в этом я не мог ему помочь, хоть и являлся старшим мужем. Только она сама вольна выбирать мужчин, с которыми ей приятно будет спать.

– Спасибо, Мирон, я тоже счастлив, – не стал я лукавить, ведь сложно оставаться равнодушным, потому как до сих пор был окутан ее запахом и действительно наслаждался этим.

– Да, – он как-то неловко взглянул на Билли, который ел с тройным аппетитом. – Я говорил вчера с вашим братом и думаю, что будет справедливо, если и вам скажу о своих мыслях.

– Я слушаю тебя, – какой-то червячок стал подгрызать меня еще совсем где-то с краешка.

– Я считаю, что Мари нельзя прятать, о ней нужно рассказать всему миру.

Он смотрел на меня с напряжением, с вопросом в глазах, пытаясь распознать, о чем я думаю.

– Ты ешь, Мирон, – я указал на его пустую тарелку.

Тут было над чем подумать. Я, конечно, не против и действительно считаю, что нужно найти достойных избранных для малышки, которые будут ей нравиться и которым она сможет открыться, как нам с братом. Но если Мирон сказал, что с братом уже говорил, а он и словом со мной не обмолвился, то он сомневается в этом решении.

Идти против брата я не буду, я знаю, как сложно ему дался поиск пары, меня Богиня миловала, это брат был на грани, а у меня еще было время. А теперь нужно время брату, я это чувствовал. Но также я прекрасно понимаю, что медлить нельзя. Если драконам мы уже не сможем помочь, то нагам есть шанс успеть. Их принцы сейчас в том состоянии, в котором находился не так давно и брат. Они на грани. И если Мари окажется их истинной, то народ нагов выживет.

Глава 10

Марина Шиляева

Я чувствовала тоску моих котиков: что-то тревожило их и не давало покоя. Выглянув из спальни, я убедилась, что слуги уже ушли и намеревалась уже пойти за стол, когда услышала обрывки фраз. Мне очень захотелось услышать весь разговор, понять, что от меня скрывают эти сильные мужчины, от собственных переживаний сгорбившись за столом.

«Только бы они меня не услышали и не почувствовали», –без конца твердила я про себя. И, осторожно подойдя к открытой двери на террасу, принялась слушать.

Мне мало что удалось понять из разговора, но уловила, что народ нагов умирает, что Денли боится меня потерять.

Котики говорили, что хотят моей любви, и это грело так сильно, как никогда не грели слова бывшего парня. Им нужна я, вся какая есть, и они бояться быть ненужными.

Мои страхи, мои слова. Когда я попала в этот мир, то именно об этом и думала: как страшно быть ненужной. А теперь мои такие замечательные котики боятся того же, что и я.

Не став больше прятаться, я зашла на террасу.

– Почему ты решил, что можешь стать ненужным? – мне хотелось подбежать, обнять, согреть. Сделать все то, о чем сама в эти моменты мечтала, когда особенно остро чувствовала свой страх.

Подойдя к мужьям, я зарылась руками в их шелковистые волосы. День и ночь – как часто я так думала о них. Страстные, решительные, сильные и такие неуверенные в любви.

– Я думаю, мне нетрудно будет вас полюбить, я уже сейчас чувствую вас и ощущаю как самых родных и нужных, – мне хотелось очень сильно согреть их, убедить в своей нужности. – Я никогда не перестану благодарить вашу Богиню, что подарила мне вас.

Они словно сорвались с цепи – так неистово, с нетерпением на грани грубости, они срывали с меня то самое платье, которое подарили еще вчерашним утром. Упоительная и такая динамичная любовь сразу двух котиков заставляла меня срываться на всхлипы, потому как перенести столько чувств и ощущений душа спокойно не могла.

Звезды кружились над головою, а ночные светила танцевали, заставляя почувствовать, что я дома. Вот то самое место, между моими котиками, где мне действительно тепло. Уже далеко за полночь мы, голые и счастливые, стаскивали со стола блюда и прямо на полу, на подушках, смеясь, кормили друг друга. Одно неправильное движение – и мы вновь окунались в головокружительную игру, где я опять кричала, а мои котики мурчали.

И уже на грани сна и яви, когда розовые предвестники рассвета заблестели в небе, я услышала смеющийся голос Алана:

– А портных все же нужно впустить!

Я только и успела увидеть, уносимая Денли в постель, клочки моего платья, которые яркими пятнышками подхватывал ветерок.

Наутро я все же решилась выйти опять на прогулку в замке, потому как сидеть только в своих комнатах – это было уже похоже на какое-то затворничество. Платье мне опять предоставили, не измеряя меня, хотя мужчины и сетовали, что все же лучше, чтобы шили по моим размерам, а не на глаз. А то портные уж очень переживают по этому поводу.

Но разве меня могло что-либо остановить, если я уже на что-то решилась? Так что сначала прогулка, а потом портные.

Выходила я осторожно, стараясь не смотреть на крутящихся поблизости барсов. Денли старался проводить больше времени со мной, потому как у него были каникулы, как он сам выразился. А я втайне только радовалась этому.

– Мари, что бы ты сегодня хотела посмотреть? – мой такой уже бесконечно родной муж, взяв меня за руку, вел по коридорам замка.

– Может, сам замок? – улыбнулась я, понимая, что, куда бы я ни пошла, все равно буду в центре внимания.

Сложно было сосредоточиваться на чем-то одном, потому как постоянно отвлекали, что-то предлагали и да – улыбались мне. Словно я самое светлое солнышко, вышедшее после долгой зимы на небосвод.

– Кто это? – я указала на очередную картину. На ней была изображена женщина, очень красивая и богато одетая.

Мы гуляли по галерее, где красовались гордые лики барсов, так сильно похожих на Денли – они практически все были беловолосые, но и черноволосые встречались, и еще более редко можно было увидеть шатенов.

– Это моя мама, – Денли остановился возле картины, практически в человеческий рост, где женщина сидела на троне. – Терина Риарно, жемчужина своего рода.

Она была тоже беловолосой, с темно-синими глазами и очень надменным выражением лица. В ней было абсолютно все царственно, начиная от гордо задранного подбородка и заканчивая высоким умным лбом, окантованным красивой прической. Она была бесспорно красива и, очевидно, умна.

– Она тебя любила? – не знаю, почему это вырвалось у меня, может, потому что мне самой всегда не хватало маминой любви.

Конечно же, мама меня тоже любила, и я ее, но ей часто было некогда, множество хлопот. Большое хозяйство, просто огромный надел земли, да и четверо детей – успей всем дать эту любовь.

– Больше жизни, – он смотрел на свою мать печально, с сожалением, словно не единожды приходил сюда, а часто вот так привычно любуется ею.

– Она очень красивая, – я не знала, что еще сказать, чувствуя его боль.

Глава 11

Алан Дебарго, черный барс

Работа копилась снежным комом, проблем в мире становилось все больше, а известия о новых смертях или ушедших в зверя подкашивали едва проросший росток надежды.

Моя девочка принялась мне помогать. Она рассказывала, как они в своем мире строили мосты, как делали развязки дорог, как использовали саму природу, чтобы она помогала людям. Ее было интересно слушать, а когда она еще принялась все это зарисовывать с детальными пояснениями и даже некоторыми расчетами, то оказалось, что ей просто цены нет. Мы с братом очень быстро привыкли к ее присутствию в нашей жизни, и уже ни он, ни я не смогли бы влачить прежнее существование. Она покоряла наших подданных, уже каждый мечтал стать ее мужчиной, но она со всеми дружила и даже в мыслях не позволяла себе что-то другое.

Умная, начитанная, сообразительная и находчивая девочка, она стала бесценной помощницей днем и потрясающей строптивой кошечкой ночью. Мы никак не могли ею насытиться, а она нами. Всегда такая чуткая и отзывчивая, она сводила нас с ума одними только глазками, смотрящими в те самые выдающиеся места, куда приличные девочки не должны смотреть.

Одним вечером она вообще устроила целое представление, научив поваров готовить мороженое – это холодное сладкое блюдо из ее мира. Так вот, мороженое она попросила принести в спальню, сообщив, что именно там его вкуснее всего есть.

Мы с братом лежали уже в постели, когда она вышла из ванной в накинутом поверх соблазнительного тела халатике.

Кошачий походкой она подошла к нам и, стащив с постели одеяло, жадными глазами принялась пожирать нас. Ну, мы с братом, конечно, сразу уже были готовы, а она, хитро посмотрев на нас, скинула плечиком халатик и пошла к столику с тем самым странным блюдом.

– Ну что, котики, поиграем?

То, что она потом с нами делала, я, наверное, запомню на всю жизнь. Тающее мороженое, льющееся на наши тела, и ее горячий ротик, слизывающий любимый десерт.

Это было очень вкусное мороженое, мы и сами его наелись, пока вылизывали свою кошечку, а когда она оседлала Денли, а губками наклонилась к моему уже каменному доказательству ее удачной игры, я дернулся от неожиданности.

– Алан, доверься мне, – ее глаза горели, как драгоценные камни на солнце, а нежный ротик опускался на самый ее любимый десерт. Это были ее слова, когда она на миг оторвалась от меня и, облизнув губы, промурлыкала: – Мой самый любимый десерт.

Мои крики слышали все, даже Денли сбился с ритма, удивленно смотря на действия жены. Она вобрала меня полностью, до самого основания, и при этом принялась поглаживать, громко застонав и этим усиливая мое и без того уже невозможное возбуждение. А когда губками стала водить по стволу, я просто задыхался от накала ощущений и попыток сдержаться, но эта хулиганка не давала расслабиться, заставляя меня просто опустошить себя прямо ей в ротик.

Но ни обид, ни шока я не увидел у нее на лице, а только самодовольство и гордость за себя. Денли, недолго думая, ее перевернул, чтобы она и ему показала этот новый опыт, от чего она засмеялась, но не отказала брату. В ту ночь мы много раз экспериментировали с новыми ласками, отчего мороженое стало и нашим любимым десертом.

В кабинет постучали, и я, поправив штаны, натянувшиеся от таких сладких воспоминаний, разрешил войти.

– Молодой глава, – Уистли зашел с корреспонденцией, положив на стол новую кипу бумаг. – Вот, возьмите.

Я не сдержал громкого стона разочарования.

– И чего это мой брат стонет в кабинете, а не в постели? – не стуча, вошел довольный Денли. – Не бойся, я зашел помочь.

Он сыто потянулся, неся за собой запах недавней страсти с женою.

– Думаю, что пора возвращаться к делам, а то и так долго прохлаждался.

– Ты еще скажи, что не рад своей передышке, – пробурчал недовольно я – наверное, просто захотел так же пахнуть.

– Шутишь тоже, да я тебе за такие каникулы всю жизнь спасибо буду говорить, – он улыбнулся и, как в детстве, потрепал меня по волосам.

Он именно тот, кто всегда меня поддерживал, никогда не смотрел с разочарованием, всегда помогал и учил. Я многим ему обязан, а больше всего тем, что он принял меня не только в свой род, но и в свое сердце. Быть уверенным в ком-то настолько, что без боязни доверишь собственную жизнь, – это дорогого стоит.

Я очень рад, что Богиня нам послала одну пару, потому как мне было бы трудно жить в отдельной семье. Я бы просто не смог, просто не чувствовал бы себя полноценным. Как кошечка часто говорит, мы ей напоминаем таких разных противоположных существ, но единых, не способных существовать друг без друга. И я с ней отчасти согласен, потому как сам это чувствую.

– Рассказывай, что тут у тебя? – он придвинул к столу кресло и принялся умело и так привычно разбирать бумаги, раскладывая их на прошения, жалобы, заказы, счета и всевозможные другие стопки.

Я всегда удивлялся брату, умеющему так правильно распределять свое время, не тратя на ненужное ни секундочки.

– Уистли, принеси напитки, мы тут надолго, – он уже что-то принялся заполнять, а на чем-то ставить свою резолюцию.

– Слушаюсь, глава, – управляющий поклонился и вышел.

Глава 12

Марина Шиляева

На сегодняшнюю ночь я надела чулки с пояском – такого в этом мире вообще никогда не видели. А я решила соблазнять по полной, не зря же я портным, заливаясь краской, все это зарисовывала и объясняла, как это нужно пошить и как оно должно сидеть.

Черная тонкая сеточка с кружевным широким краем, поясок для чулок поверх минималистичных трусиков и накинутый пеньюар с широким атласным пояском в виде банта, повязанный прямо под грудью. На все это я накинула тоненький халатик, чтобы с порога мужчины не накинулись, а хотя бы успели поужинать.

Мы часто ужинали на террасе – мне нравилось чувство уединения в этом красивом месте, где была только наша семья. Ужин был тоже оригинальным: помимо основных блюд, я объяснила поварам, как готовятся сливки, и подобрала по вкусу ягоду, напоминающую клубнику, только она была круглая и почти малинового цвета.

Мои котики зашли в гостиную грустными и немного раздраженными. Но ничего, я их еще массажем как-нибудь побалую, так что возьмут за привычку ко мне приходить только с улыбкой.

Ужинали мы молча, я предвкушающее улыбалась, а они без конца останавливали свои взгляды на моем декольте, в вырезе которого виднелся край пеньюара.

– Почему на ваших моськах такая печалька? – они уже понемногу привыкали к моим словам, а на «котиков» даже с улыбками откликались.

– Видишь ли, Мари, – начал Денли. – Мне пришло приглашение на свадьбу старшего принца нагов. Так вот, без тебя я просто не имею права ехать.

Я подняла бровь, выражая все свое мнение о том, что и кто имеет право или не имеет.

– Не смотри так, Мари, – поддержал брата Алан. – Рано или поздно, но о тебе узнают в этом мире, многие захотят познакомиться, а уж правителям с сильной кровью мы еще и не имеем права отказать.

Я знала, что меня прячут, и это меня пока устраивало. Не хотелось знакомиться с их женщинами, с большущими гаремами или же с людьми-змеями, к эльфам я вообще была равнодушна. Никогда не испытывала трепета по отношению к ушастым. Единственные, с кем хотелось познакомиться, – это драконы. Да, это именно то, что больше всего меня поражало из всех сказок, что когда-либо мне удалось услышать еще на Земле. Драконы – великие, гордые, опасные. А как красиво писали о их полетах, как восторгались, ощущая эту мощь под собою в небе.

Вот от нагов пусть и дальше прячут, я только за.

– И кто сказал, что я не имею права отказать? – тут уже и у меня испортилось настроение, а такая задумка на вечер была. Я поджала губы, злясь на обстоятельства. – Вы сами мне говорили, что принудить меня никто не имеет права!

– Не имеет, – подтвердил Алан. – Но именно из-за распрей между расами и произошла война, так что теперь не только Богиня тебя не поймет, но и четыре народа.

– Все, не хочу больше это слушать! – я встала и ушла в ванную, переодеваться.

Сегодня вообще уже ничего не хочу. Обиженно улегшись в постели, я крутилась всю ночь, пока наутро сама не напала на своих котиков. Обида обидою, но обед по расписанию! А вообще, я совершенно не знала, что с собой делать: раньше я была немного в шоке от напора Денли, да и Алан способствовал. Сейчас же я сама готова набрасываться при первой возможности. Мотнув головой, видя, как мужья довольно мурчат во сне, я опять ушла в ванную, чтобы отвлечься, да и обдумать все как следует.

Сидя в саду и лично рассаживая молодые ростки будущих красивых цветов, я все не могла понять, почему так категорична по отношению к нагам. Уистли, который чаще всего мне помогал в любых моих начинаниях, сидел рядом и подавал саженцы, не мешая моим мыслям.

– Вот скажи мне, Уистли, – управляющий тут же сделался одним сплошным ухом. – Из-за чего началась война?

– Когда-то все края жили обособленно, не нарушая границ друг друга. А когда связи начали налаживаться, то и народы стали перемешиваться между собой. То оборотень учует свою пару в нагине или же эльфиечке, то наг, потершись об кошечку, заблестит. То эльфийка, коснувшись оборотня, глазами засияет. Сперва все было даже неплохо, больше пар складывалось, больше детей рождалось. Простым существам много не нужно, еды хватало, детишки подрастали.

– А потом? – я уже отвлеклась и, сидя возле клумбы, на подстилке, чтобы платье не пачкать, скинула с себя перчатки. Все равно сажать цветы в таком настроении нельзя.

Оборотень, видя мой настрой, тоже отложил цветы и помог подняться. Мы пошли по саду к небольшому озеру, где тогда, в первый день, я каталась на качелях.

– А потом, Мари, – ответил Уистли, которому я разрешила звать меня по имени, – один из правителей нагов нашел свою истинную в жене главы оборотней.

– Это была мама Денли? – я держалась за предложенный локоть и не отрывая глаз смотрела на такое красивое молодое лицо, в глазах которого не было зверя.

– Нет, это была бабушка главы, – какое-то время он молчал, а потом, тяжело вздохнув, продолжил. – Что точно тогда произошло, никто не знает. Одни говорят, что наги выкрали самочку и она там себя убила. Другие говорят, что самочка сама приехала к нагу, почувствовав и в нем свою пару, но их обоих убили. Ну а по третьей истории ревнивый барс настиг обидчика и убил сперва нага, а потом и себя.

– Что-то все это как-то нескладно звучит, – пожаловалась я.

Глава 13

Денли Риарно, снежный барс

– Приветствую тебя, мой друг, – растягивая слова, обратился ко мне будущий император нагов.

За большим круглым столом восседал Дашен Гасаш в большом высоком кресле. Рядом, по обе стороны, стояли кресла поменьше, в которых сидели его братья Шерон и Налиш. Они были старше меня всего на сотню лет, но выглядели сейчас как измотанные жизнью старцы.

Напротив старшего нага, а также по правую и левую руку от него стояло ещё несколько кресел. Слева уже сидел король эльфов Сульгенэль Лавридани. Значит, места по правую руку предназначались нам. Я подошел к тому креслу, что побольше, меньшее оставляя брату. Нагам всегда нравилось подчеркивать самых главных из старшей крови.

– Приветствую и я тебя, друг мой, – выказал я учтивость, усаживаясь в кресло, брат тут же занял место подле меня. – Шерон, Налиш, Сульгенэль, – я поприветствовал каждого наклоном головы.

Внимательно всмотрелся в лица собеседников, ища в них эмоции и хоть какой-то интерес к моей персоне. Но все они были холодны и безразличны. Тогда я перевел глаза на пустующие кресла правителей драконов.

– Они не прибыли, – спокойно сообщил Дашен.

В принципе, никто никогда и не рассчитывал на появление драконов, они всегда жили более обособленно, чем кто-либо. Но дань уважения мы всегда проявляли вот на таких собраниях, оставляя им места.

– Соболезную вашей утрате, для каждого из нас мать – это святое, – все склонили головы в знак принятия моих слов. – И, конечно же, поздравляю с предстоящей женитьбой. Кто счастливица?

Как бы я ни старался, но ни я, ни мои люди так и не смогли выяснить, кто обладательница будущего статуса императрицы.

– Милиса Каур, – спокойно ответил старший принц и будущий правитель нагов.

Я тихонечко скривился, потому как знал эту эльфийку. Она была одной из самых молодых самочек в нашем мире, не более восьмисот лет. Но вот то, что я ее проверял, и брат, да и наги с эльфом, я тоже прекрасно знал. Так что о парности тут не может быть и речи. Это безвыходность, он просто хочет продлить свою жизнь, пусть ненамного, но, смотря на нагов, я понимаю, что ситуация еще хуже, чем передавали в сообщениях.

– Тебя тоже можно поздравить? – Дашен сложил в замок свои аристократические пальцы, на вид не знающие меча, но на деле я-то знал, что этот противник будет похуже любого из здесь присутствующих.

– Да, можно, – так же спокойно ответил я, сохраняя лицо.

– Кто она?

Простой вопрос, но не простой ответ.

– Мари, – просто сообщил ее имя.

У нас с братом был уговор, что мы будем говорить частичную правду – что нашли девушку, поженились, она издалека.

– Мари, – повторил уже с заблестевшими глазками наг, его братья и эльф тоже сразу встрепенулись. – Я ее знаю?

– Не думаю, – опять спокойно проговорил я.

– Я хочу увидеть ее, – он стал переживать, и слова совершенно растянулись в одно сплошное шипение.

– Откуда она, какой расы? – тут же подхватил Сульгенэль.

– Издалека, и она кошечка, – я опять говорил правду, потому как в постели мы ее только так и называли, с ее повадками. А говорить неправду нагам чревато: они сильные менталисты и могут запросто ощутить ложь. – Увидите ее на приеме, не раньше.

– Но почему? – не выдержал младший из братьев, Налиш. – А если она пара нам?

– Она пара нам, – опять спокойно отчеканил я. – И мы ее мужья. На приеме мы представим ее как полагается, по всем законам нашего мира.

– Ты разрешишь к ней прикоснуться? – опять волнуясь и сильно растягивая слова, прошипел старший наг.

Напрягшись, я принялся перебирать возможности не делиться с ними, все же я почти был уверен, что Мари подойдет тут каждому. Ну не может такая девочка не подойти.

– Я разрешаю, – отозвался все это время молчавший брат.

Все тут же перевели недоуменный взгляд на него, а я лишь добавил:

– Старший муж мой брат, так было предначертано самой Богиней, – я сказал ритуальные слова, чтобы присутствующие прониклись всей серьезностью.

– Дозволено ли будет и мне прикоснуться к вашей жене? – уже смотря на брата, обратился мелодичным голосом Сульгенэль.

– Дозволено, – брат выглядел очень внушительно. – Но никому больше, только существам сильной крови.

– Наша жена не хочет больше иметь мужей, – принялся я объяснять.

А у всех присутствующих от удивления полезли глаза на лоб: чтобы женщина – и не хотела много мужчин? Да любая душу отдаст, только бы больше избранных у нее было. Это не только статус, но и защита.

– Она очень нежная и хрупкая, – я решил дальше шокировать всех. – И мы с братом позволим ее проверить только правящим, потому как сильную кровь нельзя терять этому миру. Но остальные ваши подданные должны хвосты и руки держать от нее подальше! Это всем понятно?

Давно я так не веселился. Собеседники присмирели и даже немного склонили головы в жесте подчинения. Это были их неосознанные действия, потому как мы тут все были равны. Но даже только от возможности заполучить свою пару наши сущности готовы были покоряться, только бы их приняли. И каждый это чувствовал, каждый понимал и ничего с этим не мог поделать.

Глава 14

Марина Шиляева

Утром я проснулась одна, но подушки рядом со мною были примяты, я зарылась лицом в одну из них и с улыбкой вздохнула такой одуряющий запах моих котиков. Солнышко вовсю светило, и настроение было ему под стать. Вчера мне толком не удалось рассмотреть нагов, меня прятали за капюшоном и не подпускали нагов и на сотню метров. Лишь кое-где я могла уловить отблеск чешуек между плащами своей охраны, да и только.

Потянувшись на большой постели, я обнаружила, что тело с непривычки, без ночных марафонов, чувствует себя отвратительно. Нужно будет котикам все высказать сегодня, как только они вернутся с очередных своих совещаний. Что же они такого обсуждают, что не могут навестить свою жену чуть пораньше?

Оделась в легкое платье, которое состояло из двух частей. Одна часть – облегающая, чуть ниже ягодиц, бежевого цвета. А вторая ярко-желтая, спускающаяся до пола легкими и невесомыми отрезами немного просвечивающийся ткани. Оно словно заворачивало меня в лепестки. И все это дополнялось массивным поясом, украшенным разными драгоценностями. По форме он спереди напоминал треугольник, направленный вверх, и удачно подчеркивал грудь.

Босоножки к этому образу я выбрала из тонких ремешков, которые оплетали всю голень ноги.

Волосы собрала в высокий хвост и заплела косу, а саму резинку, оплетенную драгоценностями, подобрала в тон к поясу. Больше решила ничего на себя не надевать, потому как не хотела перегружать такое легкое и воздушное платье.

– Доброе утро, – улыбаясь, я выскочила из своей комнаты и в окружении уже таких родных мне оборотней понеслась по крылу наговского дворца изучать предоставленные апартаменты.

Еще вчера вся наша немалая компания рассредоточилась по всему пространству, чтобы обеспечить мне максимальную охрану, и я знала, что тут я могу передвигаться свободно. Даже маленький парк, разбитый на одной из больших террас, был предоставлен для нашего удовольствия.

– Давайте завтракать там? – я носилась по комнатам и выбирала место, а в итоге все равно склонилась к природе.

На воздухе завтракать мне показалось самым лучшим решением. Живя последние годы в городе, я не имела возможности часто бывать на природе. А я скучала по ней – по бесконечным просторам, по чистой траве, по свежему воздуху. Поэтому тут чаще всего предпочитала есть на природе, раз такая возможность имелась.

Не обнаружив никакого столика в небольшом саду, я распорядилась делать пикник, расстелив покрывала прямо на траве. Пригласила всю свою охрану и слуг, что приносили яства, да даже поваров, которые со стороны наблюдали, нравится ли мне еда. И со всеми ними уселась греться на солнышке.

Вокруг была просто потрясающая красота, воздух наполнялся ароматом тех самых цветов, которые покрывали тут все деревья. Сама же терраса находилась на третьем этаже и попасть сюда можно было только из выделенного нам крыла. А вот вокруг можно было рассмотреть сам замок: его крылья окружали наше маленькое, словно защищая. И мне удавалось рассмотреть похожие террасы в других частях замка, множество башенок, балкончиков. И – о чудо! – я увидела нагов.

Это была охрана, она стояла на одной из террас, где прогуливались на вид люди, но есть ли у них удлиненные уши, с этого расстояния мне не удавалась рассмотреть. Только вот нагов невозможно было ни с кем спутать. Более высокие, чем люди, с широкими, я бы даже сказала, толстыми хвостами всевозможных цветов и оттенков. На бедрах была какая-то бронированная накладка, отдававшая металлическим блеском на солнце, и она же продолжалась в виде жилетки на плечах, лишь частично открывая саму грудь. На руках были надеты наручи, которые начинались от кисти и заканчивались у локтя. Волосы у нагов неожиданно оказались распущенными и длинными. Отчего я немного похихикала: такие брутальные мужчины – и с такими волосами, как невеста на выданье.

Мне было интересно рассмотреть, где заканчивается змеиная чешуя и начинается человеческая кожа, но мои сотрапезники рассказали, что это интимное место – все равно что у оборотня оголить то, что ниже спины.

Я даже не покраснела. Ох, видели бы они современную молодежь и нравы моего мира, когда еще в старшей школе некоторые модники приходят с едва держащимися штанами на бедрах и с расстегнутыми рубашками, стараясь привлечь противоположный пол. А то, что творят студенты, так там уже и рассказывать не хочется. А тут они осторожно намекают, что меня может смутить то, что ниже спины! Ха!

– А кто сильнее, барс или наг? – поддевала я свою охрану, которая уже тоже валялась на подстилке и радовалась солнышку вместе со мной.

– Конечно, барс! – ответил один из самых настойчивых поклонников, который старался всегда быть поближе ко мне.

Он красиво поиграл мускулами, закатив край рубашки, стараясь продемонстрировать свою силу.

– А мне рассказывали, что они быстрее барсов, даже в звериной форме! – не стала я отступать или просто скучала и хотелось немного разговорить этих сильных воинов.

– Ну, в скорости, может, они и быстрее, но не сильнее, это уж точно. С барсом могут только драконы соперничать!

– Да что ты несешь! – другой мой охранник тоже подлез максимально близко и старался глубже дышать рядом со мной. Но никто не нарушал моих границ, и поэтому я не делала замечания парням. – Драконам любое создание лишь на один зуб!

Глава 15

Дашен Гасаш, желтый наг

Провалявшись на неудобной подушке и под утро разорвав ее, я так и не смог уснуть. Моя сущность вот уже последние сто лет не знает покоя. Тоска и апатия снедают меня изнутри, затемняя мне все краски жизни. Несколько лет назад я понял, что мне неинтересна жизнь, я совершенно потерял желание куда-либо дальше двигаться.

            Раньше были стремления, амбиции, а сейчас серая пустота. Смотря на братьев, которые родились несколькими минутами позже меня, видел, что они точно так же медленно умирают, но с этим ничего не мог сделать.

Когда ушла императрица, я не смог даже всплакнуть, хотя было больно, – все же я любил свою мать. Она была великая женщина.

После того, как она потеряла нашего с братьями родного отца, она долго не могла прийти в себя, и только истинные вытянули ее, за что я был когда-то им очень благодарен. А теперь нет и их, хоть они и растили меня вместе с братьями, но и с ними не смог иначе – провожал с холодным сердцем и пустотой в глазах.

Было жаль, что такие достойные наги уходят из жизни, но у истинных иначе никак. У нас с оборотнями истинные ставят друг другу метки, которые скрепляют не хуже самого прочного узла. Испив крови друг друга, мы запускаем особенную связь, связь длиною в жизнь. У драконов с эльфами истинные смешивают кровь друг друга, чтобы ее испить уже в обряде, это не менее крепкая связь, от нее на руках остаются брачные вязи. У мужчин большие, от кисти до локтя, а у женщины изящные и тонкие.

Другие тоже мечтают о таком, но как бы ни старались, никто не может, не будучи истинными, связать свои жизни. Зверь оборотня просто не позволит себя укусить, да и если даже исхитриться, то такой укус просто заживет, как обычная рана, не оставляя никакой метки. У нагов еще хуже: можно еще и умереть, ведь мы ядовиты. А у драконов и эльфов, сколько ни смешивай кровь, никакая вязь не появится.

Когда-то давно влюбившиеся не истинные решили все же себя связать и обручились перед ликом Богини, надев на запястья друг другу брачные браслеты, они были доказательством их любви и принятия. Тогда еще поговаривали, что это пятый вид брака. Это был один случай за многие годы, а вот спустя пару столетий после войны такие случаи приумножились. Все хотели себя видеть истинными, потому за большие достижения женщина могла согласиться на такой брак, причисляя выбранного ею мужчину к своим истинным. Конечно, сами мужья относились иначе к таким, даже в кругу своей семьи, но все же в глазах общества это уже был тоже муж. И положение его, конечно, сразу возрастало. В последнее время жизнь изменилась еще больше: женщины словно дурели, обкладываясь все большим и большим количеством мужчин. Доходило уже до абсурда. Но всех все устраивало, и я не видел причины что-то менять.

Благо моя мать была старых правил и не считала правильным связывать себя браслетными браками, и после ее смерти я ей даже стал благодарным. Потому как такие мужья продолжают жить после потери своей женщины, и что с ними делать и какой теперь у них статус, просто бы устал разбираться.

А вот материн гарем с наложниками разогнал с удовольствием, потому как ненужное скопление бездельников всегда меня раздражало.    

Принятое решение советников о моем браке с одной из женщин, оставшихся в нашем мире, должно было мне помочь продлить свою бесполезную жизнь. Я согласился, потому как не хотелось, чтобы наги совершенно исчезли из этого мира. Все же чувство долга, которое во мне взращивали с малолетства, никогда не покидало меня, хотя очень часто хотелось отключиться от всего. Просто не открывать глаза очередным утром. Чтобы навсегда перестать чувствовать ту пудовую тоску, которая с каждым днем все удобнее устраивалась в моей душе.

Но вот приезд барсов меня растревожил, и не просто, а так сильно встряхнул, что я просто вылетел из состояния отупения. Еще когда поселили их немаленькую делегацию, для чего мне пришлось выделить целое крыло (то самое, где жил когда-то гарем), я уже тогда почувствовал странный запах, который будоражил мою сущность и щекотал все рецепторы изнутри. Это была птичка – сладкая, нежная, с тонким ароматом полевых цветов.

На собрании я уже нервничал и не мог себя достойно держать, барсы сидели довольные и расслабленные, на их шеях сверкали метки, как флаги на шпилях замков.

Очень странно, но меня это не злило, да и сами барсы не выводили из себя, как раньше, а вот завидно было. Я бы и сам не отказался от метки на своей шее. Только вот звериная сущность позволит прокусить свою толстую кожу лишь своей паре. И яд, который течет по моим клыкам, примет лишь истинная. Так что можно было только тосковать и ждать своей смерти. Я проверил всех женщин этого мира, моя пара просто не родилась еще. А зная все реалии, понимал, что уже никогда и не родится.

Но барсы нашли, хотя я помню, что тоже не находили.

«Мари, Мари, Мари», – я повторял про себя имя незнакомой девушки, а внутри все переворачивалось. Эти хитрые бестии не разрешили к ней прикоснуться раньше времени, но вот увидеть ее мне никто не запретит.

Заняв самое удобное окно, выходящее на террасу, я принялся ждать: она должна выйти на утреннее солнышко, она не может не прогуляться в саду.

Как ни странно, такие же всклокоченные братья, как и я, присоединились к моему посту. Мы молчали и не решались заговорить, я лишь осторожно отодвинулся, давая возможность братьям тоже поудобнее устроиться. А потом вышла она.

Глава 16

Марина Шиляева

Эти дни тянулись очень долго, потому как котиков я просто не видела: они приходили, когда я уже спала, а уходили, пока я еще не проснулась. В последнее утро перед официальным приемом, который был назначен на вечер, я со злости ударила кулаком соседнюю подушку.

– Чтоб вас! – это уже вообще никуда не годилось. Я, неудовлетворенная, а от этого злая и раздражительная, хотела рвать и метать.

Но вопреки всему, я все равно провела прекрасный день и уже после обеда принялась собираться на прием, благо для меня все уже было подготовлено, любовно разложено и расставлено. Чтобы я могла все это осмотреть и сделать вовремя какие-то коррективы в своем будущем образе.

Мои волосы так и отрастали светлого цвета, а кожа как была бархатной и идеальной после салона, такой тоже и оставалась, что меня безмерно радовало. Отдельной моей радостью стало то, что волоски на теле так и не начали расти, потому как вторично пережить тот ад с выдиранием абсолютно всего я бы, наверно, не смогла.

Татуировка была моим океаном счастья, я в нее с каждым днем влюблялась все сильнее и могла часами рассматривать своего феникса. Иногда мне казалось, что он шевелится, но это было уж совсем за гранью фантазии.

К вечеру я оделась в нежное аквамариновое платье, под свет своих глаз, не желая затмевать наверняка вычурный наряд невесты.

Оно было сшито из тончайшего материала, наподобие органзы, но с пышной юбкой, отчего мои ножки были скрыты, по правилам этого мира. Корсет был весь расшит хрустальными капельками местного драгоценного камня, от талии россыпь этих капелек уходила на юбку и растворялась у подола. Плечи оставались открытыми, а руки были затянуты в белые перчатки. Сзади шла толстая шнуровка, которая позволяла затянуть талию, делая образ еще более хрупким и нежным. Учитывая, что моя тоненькая талия очень контрастно выделяется на фоне пышной груди и пышной юбки, образ вообще получался сказочным.

Когда я вышла из ванной уже частично одетой, мужья просто потрясенно ахнули. Сами они были одеты в строгие черные костюмы, которые повторяли друг друга, только шейные платки отличались по цвету – у каждого он был подобран под цвет глаз.

Мощные, опасные, красивые мужчины, мои мужчины.

– Поможете? – я повернулась спиной к ним, показывая еще не затянутый верх платья.

– Может, не стоит торопиться? – гортанным голосом проурчал Алан.

А Денли уже без спроса полез под платье, намереваясь помочь его поправить там, что ли?

– Так! – громко скомандовала, все же обида так и клокотала внутри. – Вы не нашли ни минуточки за эти дни, чтобы уделить мне внимание. А теперь у вас будет время, чтобы подумать над этим!

– Но мы были так заняты… – почти плакал Алан.

– И очень скучали, – дополнил Денли.

– Ничего не знаю! Неудовлетворенная жена – это злая жена! – процитировала я мудрость.

– Давай мы тебя быстренько доброй сделаем? – опять промурлыкал Алан.

– А вот быстренько – я вообще разобижусь!

Мои котики, обиженные и надутые, уже молча мне помогали собираться, с тяжелыми вздохами зашнуровывали корсет, правда, при этом не забывая целовать во все открытые участки кожи. Потом с таким же вздохом Денли принялся делать прическу, надевая на голову небольшую диадему из драгоценных камней, символ правящего рода для женщины. У мужчин на голове красовались простые ободки из металла, но они сказали, что для мужчин этого достаточно, потому что и так все знают, кто есть кто.

Аквамаринового цвета сережки, колье из мелких светлых камешков и капельки в центре, тоже аквамаринового цвета, дополняли мой образ.

Туфельки на небольшом каблучке мне лично принялся надевать Денли, нырнув под платье, при этом не забыл еще и поцеловать везде, где дотянулся, а дотянулся он много куда.

Мы вышли в назначенное время, вокруг нас шли самые доверенные барсы, тоже красиво одетые в костюмы для торжества. И каждый не переставал восхищаться моей красотой, отчего я даже смутилась, ведь мне действительно нравилось, как я выгляжу.

Зал был ожидаемо заполнен народом. В основном были мужчины, одетые, как и мои оборотни, в строгие костюмы с шейными платками – видимо, это мода у них такая. Только эльфы-мужчины предпочитали светлые костюмы, серо-голубого и даже белого цвета, а оборотни – темные.

Вблизи мне никого не удавалось рассмотреть, а хотелось очень. Меня окружили плотным кольцом, как и других женщин. Так что жаловаться не приходилось. Кое-где я замечала цветные хвостики нагов, но рядом никого из них не было, и я по-прежнему терялась в догадках, какие же они.

Когда объявили о женихе и невесте, наша группа тоже двинулась поздравлять. Конечно же, нас все пропускали, все же правящие главы оборотней. Но, к моему удивлению, группа нагов тоже вышла нам навстречу. Охрана незаметно отступила, и я в сопровождении мужей осталась в середине зала, куда уже спешили наги.

Все остальные создания расступились максимально далеко, чтобы не мешать своим правителям.

В группе приближающихся к нам было три нага, одетых в золотые удлиненные жилеты, которые массивными драгоценными застежками закрывались практически чуть выше пупка, оставляя открытую грудь. Под жилетками шли массивные корсажи, начинающиеся под самой грудью и заканчивающиеся уже на бедрах. Под застежками жилетов у них были объемные бляхи, из-под которых на пах и ниже свисали отрезы такой же золотой ткани. И все это звенело и пестрело от драгоценностей.

Глава 17

Налиш Гасаш, красный наг

Нетерпеливо постукивая хвостом, я стоял возле Шерона и не мог никак дождаться, когда оборотни спустятся в зал. Мы с братьями все это время по очереди максимально занимали оборотней бесконечными совещаниями, собраниями, всевозможными сборами, чтобы их малышка, наша птичка, чаще была предоставлена сама себе и гуляла в парке. Ей нравилось проводить время на воздухе, ну а нам нравилось хотя бы так за ней наблюдать.

            Знакомясь со стороны с нашей девочкой – а в этом мы уже почти не сомневались, – мы проникались к ней нежностью и теплотой. Она открывалась для нас разной: то улыбчивой и беззаботной женщиной-ребенком, то страстной самочкой, которая готова рвать всех за свою правду, то сострадательным цветочком, которая умеет сопереживать и слышать другого.

Увидев загрустившим одного из ее окружения, когда все веселились и смеялись, она его не оставила, а подошла и, положив руку тому на голову, принялась гладить. Она ему что-то говорила, но мы с братьями не слышали, слишком уж далеко, а она практически шептала. Но было видно, что он наполняется ее светом, заботой, добротой. Этот оборотень потом все время ходил и улыбался; как же мы ему завидовали!

А вот теперь уже совершенно нет нервов стоять и ждать, когда же она придет!

И вот она спустилась в окружении своей охраны, мужей и даже слуг. Ее охраняют похлеще любой драгоценности, оборотни не дураки, они понимают ее значимость и действительно очень любят. Да даже вся охрана и слуги на нее смотрят как на божество, хотя было видно, что она близко никого к себе не подпускает, кроме своих мужей. Очень странная девочка.

Подошедший старший брат с невестой оторвал меня от наблюдения, к которому я уже привык за эти дни.

– Налиш, успокой свой хвост, – я опустил глаза вниз и увидел, как гранитный пол уже начинает покрываться мелкими трещинками от моих ударов, а я даже этого не заметил.

 Хорошо спокойному Шерону, он всегда умел себя сдерживать, а когда еще и потерял свою чувствительность, так вообще бревно бревном стал.

А вот я не мог даже в своей отупляющей тоске успокоиться. Да, была апатия, раздражение, безразличие, но я апатично разбивал на тренировках соперникам лица, когда становился в спарринг. Я безразлично крушил все стены в своей комнате, когда мне не спалось, я раздраженно кидался на диких зверей, посмевших поколебать мою тоску. Всегда и все я делал слишком эмоционально, вот и сейчас просто не знал, что мне делать, как не сорваться и не броситься к этой девочке, обвивая ее хвостом, чтобы спрятать от всего мира, укрыть собою.

– Фи, как безобразно, – прощебетала эльфийка Милиса Каур, которая сегодня разоделась императрицей, нацепив на себя, скорее всего, всю свою сокровищницу.

– Тебе не трудно ходить? – поддел ее я.

Она фыркнула и, дернув плечиком, ушла к своим мужьям, которые стояли в стороне, видимо, чтобы выслушать очередные дифирамбы о своей красоте и о великой любви к ней. Загладить, так сказать, наше безразличие к ней и даже, наверное, какое-то раздражение.

Еще давно она мне присылала запрос на ночь, мы тогда чудненько порезвились, но сегодня почему-то было противно это вспоминать. Конечно, я брата понимал: она одна из самых молодых женщин нашего мира, а ему нужно думать, как спасти наш народ. Но все равно сам не смог согласиться на тройной союз, все же она меня бесила, хоть и была последним вариантом для нас с братьями. Да и Шерон не захотел соглашаться на брак – скорее всего, ему уже настолько было все равно, что просто не захотелось консумировать брак. А вот теперь я надеялся, что все же у нас будет шанс и мы обретем свою истинную. О Богиня, как же сильно мне этого хотелось! Только бы Мари оказалась нашей истинной.

– Они идут! – мы с Дашеном резко посмотрели на Шерона: двести лет от него не слышали и слова, он чаще общался в мыслях или же образами, а тут столько эмоций, столько слов!

Дашен обернулся уже к оборотням и как заведенный сам направился к ним, разрезая толпу. Хотя по всем правилам этикета мы должны были встречать их на тронах, как хозяева замка. Да и невеста уже в изящной позе присела возле тронов, ожидая, что мы сейчас подойдем туда, а она уже будет вся такая готовая, красивая и величественная, для представления главам содружественного края. «Слишком меркантильная», – мелькнула у меня мысль. Она уже знакома с оборотнями, и я не удивлюсь, если даже не раз побывала в их постели. Но теперь-то она будет знакомиться как императрица нагов, не меньше. Хотя брат еще не был коронован, но ее это, по всей видимости, не смущало.

Мы, быстро пристроившись к брату – по левую руку я, по правую уже подполз Шерон, – неторопливо направлялись к центру зала.

Существа, растерявшиеся от несоблюдения правил и порядков, тут же расступились, практически прижимаясь к стенам, чтобы дать нам максимально возможное пространство. Оборотни тоже опешили и остановившись, отослали от себя свое окружение, оставшись в центре зала с женой, стоящей между ними.

Мы, словно марионетки, приблизились к столь желанной добыче, стояли все трое и ждали, когда она взглянет на нас, чтобы начать церемонию представления. Но она не поднимала головы, а рассматривала наши одежды. Это было вопиющее оскорбление, но ни я, ни братья не проронили ни слова, просто стояли и наслаждались ее близостью. Мы, как глупые мальки, все эти дни смотрели на нее, а вот теперь она рядом. В таком обворожительном платье. Да она уделала любую женщину в этом зале. Своей нежностью, чистотой и юностью. Она словно дышала, как цветочек, только распустивший свои лепестки. Ее платье, под цвет ее аквамариновым глазкам, безумно ей шло, а тот вырез, который открывался нам с высоты, вообще не давал покоя. Какая же она красивая.

Глава 18

Марина Шиляева

Пришла я в себя уже по дороге к нашему крылу. Когда почувствовала запах Денли, смогла вскрикнуть отголоском запоздалого страха и прижаться к нему еще теснее. Потом предстали перед глазами все эти переливающиеся кольца змей, и я, поджав ноги, тихонечко завыла, потому как такое из памяти не сотрется, это теперь будет меня преследовать всю мою жизнь.

– Денли, – уже почти сквозь слезы шептала я ему в ухо. – Скажи, что мы сегодня уедем, скажи, что этот кошмар закончился, прошу тебя, скажи, или я просто сойду с ума.

– Милая, – рядом шел Алан и коснулся моего плеча, я резко дернулась и лишь когда своими глазами увидела, что это рука Алана, опять смогла расслабиться.

– Аланчик, ну родной мой, – теперь я умоляла его, – ну я прошу, забери меня отсюда, я домой хочу – и никогда больше не видеть этих змеев.

– Это не змеи, Мари, – устало ответил хмурый Денли. – В нашем мире нет змей, о которых ты нам так часто и так детально рассказывала, наги – это разумные существа.

– Но у них есть хвосты, как у змеев! И они умеют ими душить!

Я опять вспомнила, как эти хвосты касались моих голых ног, и сразу же автоматически закарабкалась повыше на Денли, еще сильнее поджимая ноги, не стесняясь, что идущая рядом охрана увидит их обнаженными.

– Барсы тоже умеют душить, только руками, но это же не значит, что мы это делаем постоянно, – опять стал убеждать меня Алан в глупости моих страхов.

Ну а что мне делать, если я боюсь!

– И наги никого не душат хвостами, – подключился Денли. – Только своих врагов.

– Вот видишь, они душат своими хвостами!

Я уткнулась в любимую шею и громко задышала. Меня почему-то принесли не в спальню, а в тот самый сад, где я много уже провела времени. Сейчас было темно и все окружающее подсвечивалось ночными огнями, создавая особенный шарм уединенности и романтики.

Меня мужья усадили на кипу мягких подушек и сами сели рядом. Только я, долго не думая, опять залезла на ручки к Денли и поджала ножки.

Ну и что! Они мужчины сильные, им не тяжело.

– Когда мы уедем отсюда? – напряжение между нами практически звенело, и я не понимала, в чем дело.

– Мы пока не можем отсюда уехать, – задумчиво поглаживал мою спинку Алан, и у меня постепенно получилось успокоиться.

Я даже растеклась по телу Денли, правда, все еще предусмотрительно обхватывая его за шею.

– А когда сможем? – мне было почему-то очень грустно.

– Тебе принцы совсем не понравились? – тоже грустно спросил Денли.

– Совсем, – сразу же выдала я. – Ну, если бы у них не было хвостов, может, были бы и приличными людьми, а так нет.

– Проблемка, – тяжело выдохнул Алан, произнося мое слово. Все же с кем поведешься, от того наберешься!

Со стороны входа на террасу послышался какой-то шум, а потом на террасе появились все те же три нага. Меня аж передернуло. Мужья сидели молча и никак не отреагировали на появление этих змеев.

– Тебе лучше с ними самой поговорить, родная, – осторожно сообщил Алан.

А нехороший Денли, встав, попытался даже отцепить мои руки от своей шеи.

Мне опять стало страшно, я совершенно не хотела эти хвосты чувствовать у себя на ногах. В какой-то миг я даже попыталась обратно залезть на ручки к Денли, но платье никак не давало мне этого сделать.

– Мари, перестань, – строго сказал Денли. – Дай им возможность поговорить. Они такие же, как и мы с тобою, умеют думать и чувствовать. А то, что мы так скоропостижно ушли, еще и неуважительно по отношению к ним.

Я опять не могла говорить, только мотала головой и старалась сделать все, чтобы не отпустить от себя своих мужей. Но где моя сила, а где их. В какой-то момент я осталась одна.

– Мы будем рядом, – Алан думал, наверное, что обрадовал меня. А мне было бы спокойненько только на ручках, и то на расстоянии от нагов.

Наги медленно подползали ко мне, не делая резких движений, а я опять завороженно смотрела, как их хвосты извиваются, действительно позволяя им бесшумно передвигаться. Вот зачем мне рассказали, что наги умеют прыгать? Теперь я только этого и жду.

Они все трое остановились в паре шагов (ну или ползков) от меня. Все тяжело дышали, и непонимание и озадаченность застыли на их лицах.

– Мари, птичка, – начал Дашен. – Чего ты так испугалась?

Я стою, смотрю и молчу, а еще периодически скашиваю глаза на хвосты, бдя за их движениями. Но они тоже не двигались, и это меня успокаивало.

– Девочка наша, – растянул слова Шерон, – мы никогда не причиним тебе вреда. Ты наша истинная, и мы будем, наоборот, тебя охранять, беречь и любить.

Эти слова, вместо того чтобы успокоить, повергли в шок. Немного повернув голову, я попыталась глазами найти мужей, но их, предателей, не оказалось нигде рядом, я вообще их не видела.

– Мы бы хотели стать твоими половинками, мужьями, – немного шипящим голосом подхватил слова братьев Налиш.

Глава 19

Шерон Гасаш, аквамариновый наг

Страх, который мы все теперь так явно читали в глазах любимой, каждого из нас повергал в шок. Мы не могли понять, почему наша истинная так нас боится.

Мы все были готовы живьем с себя снять шкуру, только бы исчез скрежещущий ужас, идущий от осознания, что наша пара нас не принимает.

Ее мужья благородно оставили нас одних, давая возможность поговорить. Все же мы неправы, и в оборотнях есть и честь, и достоинство. Мы постарались успокоить малышку, заверить в своих чувствах.

Но она дернулась, как от удара, когда Дашен протянул к ней руки, и, взметнув ворохом своих юбок, помчалась наутек.

Еле подавив инстинкты, мы все трое дернулись, но сдержались, чтобы не следовать за ней. Давая время все обдумать и осмыслить. Тут небольшой парк, она сейчас успокоится, и мы сможем дальше поговорить, утешить ее, заверить в своей любви.

Но перед ней неожиданно открылась тонкая пленка портала, и она просто исчезла в нем. Я, как и мои братья, в один прыжок преодолел это расстояние, но никто не успел ее задержать, хватая уже только один воздух.

– Что здесь происходит?! – раздался от входа рычащий голос Денли.

– Где наша жена? – не более контролируя себя, рычал его брат и старший муж Алан.

Мы растерянно хлопали глазами, пытаясь хоть что-то понять. Но чувство утраты буквально затопило душу.

– Она исчезла в портале, – не веря себе, сообщил Дашен, запуская в свои пряди руку, пытаясь успокоиться и прийти в себя.

– Такого не бывает! – рык Алана, раздался отовсюду, отражаясь от стен замка.

– Не бывает, такого не бывает, не бывает, – бормотал Налиш, сворачивая вокруг себя кольца в защитном жесте и в каком-то трансе уходя в себя, пытаясь ментально соединиться с сознанием своей истинной.

– Где она? Что вы с ней сделали? – уже оборачиваясь в огромного барса, Денли последние слова рвал пастью.

Алан тут же последовал за братом. А мы с Дашеном стали в оборонительную позицию, защищая своими спинами Налиша. Который, по всей видимости, совершенно никак не мог выйти из своего транса, продолжая все еще что-то тихонечко бормотать.

Быстрый, едва заметный прыжок – и зверь Денли отбрасывает меня в сторону мощным ударом. Тут же золотой хвост Дашена бьет по обезумевшему атакующему барсу. Мой бросок – и я в полете перехватываю лапу с оголившимися саблями когтей, которые уже целятся в горло брата.

Вокруг все буквально замирает, не чувствуется уже легкий ветерок, не слышатся звуки. Охрана оборотней, как и наша, ошарашенно наблюдает за нашей схваткой, не решаясь вступить в бой, когда сражаются главы этого мира. Сильная кровь уже бурлит по нашим венам, давая нам то самое преимущество в силе, что так страшит тут каждое существо.

А мы рвем друг друга – барсы когтями, а мы с братом хвостами, не оставляя друг другу шанса на победу. Это сумасшествие, которое накрыло нас всех от простого осознания, что наша истинная исчезла. Контроль, характерный для существ сильной крови, что так часто воспевается народами, сейчас буквально летит в пропасть.

Денли, не обращая внимания на брата, пропарывает мой хвост когтями. Я знаю эту боль, я помню ее еще с юности, когда наткнулся на обезумевшего оборотня в конце войны.

Вот и они сейчас просто обезумели. Это не просто бой, это путь за грань, только вот кто победит, еще неизвестно. Я вижу, как пасть Денли перекусывает руку Дашена, как Алан уже целится ему в горло. Секунда – и они разорвут его на куски. Мой прыжок – самый быстрый, самый сильный, – и я обхватываю хвостом задние лапы Алана, буквально отдергивая его в последний миг от брата.

Слышу, как мои мышцы раздавливают конечности, с хрустом ломая кости. Но моментальный удар Денли и меня припечатывает к стене замка, меня полосуют когтями, не давая возможности двинуться.

Дашен оттягивает Денли на себя, чтобы сохранить мне жизнь, но попадает в ловушку, его буквально с двух сторон растягивают, чтобы добраться до шеи и перегрызть глотку.

– Стойте! Стойте! – завопил пришедший в себя Налиш. – Наша девочка в опасности! Я нашел ее. Она переместилась в Аргонские горы. Стойте! Ей помощь нужна!

На миг в глазах оборотней промелькнуло сознание, и Денли, выплюнув из пасти хвост Дашена, даже брезгливо сплюнул, а после еще и потер лапой язык.

Мы все вчетвером лежали на окровавленной траве, каждый самостоятельно справляясь с своим отчаяньем. Еле живой Дашен приподнялся на своем окровавленном хвосте и, придерживая искореженную руку, спросил у Налиша.

– Что ты видел, кто ей угрожает?

– Я не знаю, – качался на своем хвосте Налиш, – я видел, как она бежала в панике, а вокруг ее окружали Аргонские горы, только там такие острые и высокие шпили. Нужно спешить.

Он с отчаянием смотрел на нас всех, а прибежавшие лекари, как и наша охрана, просто в ужасе стояли и не решались подойти.

Через несколько минут на поляну пришел король эльфов. Он имел самую сильную живительную магию из своей расы, все же сильная кровь не водица, и он умел творить чудеса. Но даже он поразился, рассматривая наши истерзанные тела, которые находились в плачевном состоянии. Глубокие рваные раны у нас с братом и перемолотые кости у уже принявших человеческую форму Денли и Алана.

Глава 20

Марина Шиляева

Споткнувшись, я чуть не полетела лицом вниз, но платье затормозило мое падение, и я медленно осела на траву. В груди сердце стучало, словно пыталось вырваться. Я даже подозрительно посмотрела на грудь, ожидая уже увидеть, что ребра гнутся. Но, слава богу, этого не происходило.

Угомонив сердце, я принялась оглядываться по сторонам. Опять лес. Такой же, как я уже видела, когда только попала в этот мир. А вдруг это уже иной мир? Может, меня опять закинуло не пойми куда?

Ледяной страх накрыл меня с головой. Конечно, я злилась на своих котиков, даже считала их предателями, но вот вероятность того, что я их никогда больше не увижу, меня просто убивала. Плакать хотелось очень, глаза уже наливались слезами. Но я держалась, потому как дважды в одну реку не зайти, и сидеть, ожидая, когда меня опять найдут, спасут, да и еще и полюбят, было глупо.

Закусив губу от усердия, я как могла собрала повыше платье и направилась куда глаза глядят. Если мне удастся найти какую-нибудь реку, то я смогу идти вдоль нее. А река – это вода и возможность кого-то повстречать.

В этом мне несказанно повезло: буквально через несколько минут я услышала шум воды. Еще выше подхватив платье, я помчалась туда, но то, что предстало моему зрению, меня поразило. Это была не просто река, это была горная река. Огромная, полноводная, со срывающимся с высокой горы водопадом и бурлящими потоками.

– Где же я? – заскулила, оглядываясь по сторонам. Таких гор я еще не видела ни у оборотней, ни у нагов.

За водопадом виднелся грот, из которого доносилось нарастающее рычание. И чем громче становился этот рык, тем сильнее холодело в душе. С отчаянным воплем я кинулась наутек. Все-таки это была плохая идея – найти реку, ведь именно возле реки обычно обитают крупные хищники.

Выполняя свой фееричный забег с поднятыми юбками, я лихорадочно искала низкие ветки у деревьев, чтобы забраться как можно выше. Но, как назло, все деревья были очень высокими, и их ветки терялись где-то там в вышине.

Хруст разламывающейся древесины позади, очередной рык – и меня валят на траву, громко дыша в шею.

– Мамочки, – я так задрожала, что, если бы от страха умирали, я бы уже, наверное, отдала богу душу. – Божечка, спаси меня, или кто здесь – Богиня. Но все равно спаси, прошу тебя. Я сделаю что угодно, только спаси!

Слезы все же потекли из глаз, и, уже не чувствуя своего тела, я предалась самобичеванию. Это я змеек испугалась, вот наивная! Смотря на кроваво-красную когтистую лапу, с меня в полный рост, и как когти разрывают почву прямо возле моей головы, я продолжала молиться. Наверное, нет более верующего человека, чем тот, у которого на грани жизни и смерти больше нет других вариантов спасения.

– Моя, – этот то ли шум, то ли скрежет, то ли гром пронесся у меня прямо над затылком, а потом меня опять принялись обнюхивать. – Моя!

Сколько я так лежала, поливая травку, я не знаю. Но в какой-то момент я даже умирать устала. Все же человек удивительное существо, ко всему привыкает!

Я осторожно принялась скашивать глаза по сторонам, где стояли, как оказалось, две когтистые лапы по разные стороны от меня, лежащей. За моим затылком я все еще ощущала дыхание, тот, кто меня повалил, не пытался ничего делать, он просто дышал мне в шею, и все. Тогда я рискнула повернуть голову назад, чтобы взглянуть опасности в глаза, ну что тут уж скажешь еще?

Медленно переворачиваясь, я увидела пластинчатую шею, все такого же кроваво-красного цвета, потом большую голову с сильно выдвинутыми ноздрями.

Голова медленно отодвинулась от меня, и я со всем ужасом и восторгом выдохнула:

– Дракон!

Он рассматривал меня своими зелеными глазами и не прекращал шевелить ноздрями, глубоко вдыхая воздух. Потом он наклонился ко мне, отчего мне пришлось сильно отвернуться, а он опять уткнулся в район шеи мордой, которая была не меньше такой себе небольшой легковой машинки. А один глаз, наверное, размером с мою голову. Жуткое и красивое зрелище.

– Моя, – его гортанно-рокочущий голос опять потряс все вокруг.

– Твоя, твоя, – не стала я спорить. Ведь если бы хотел съесть, то уже бы съел. А я валяюсь тут не меньше часа.

Но тем не менее я попыталась отползти от такого сомнительного знакомого. Его лапа тут же переместилась, и мой путь был перекрыт.

– Мне холодно лежать тут, – с детства меня учили, что на холодном девочкам сидеть нельзя, а лежать уж подавно.

Очень странно, но дракон меня понял. Встав на все свои четыре лапы, он расправил крылья и громко зарычал. Странный какой-то дракон. Но вот парадокс был в том, что, когда я увидела, что это дракон, мой страх сразу же исчез. С детства, наверное, вбивали, что драконы мудрые существа и очень умные.

Вот и этот умный ничего лучше не мог придумать, как схватить меня, лежащую, в свою когтистую лапу. И уже на трех понести меня обратно к реке.

Вокруг оказалось куча поваленных деревьев, причем некоторые были переломаны, словно спички, хотя в обхвате имели не менее трех, а то и четырех метров. Огромную бушующую реку, которая меня так поразила, он перешел словно лужу и занес меня в тот самый грот, причем, проходя над водопадом, выставил крыло, накрыв меня, словно зонтик.

Глава 21

Дашен Гасаш, желтый наг

Пришедший Сульгенэль Лавридани стоял и смотрел на растерзанных нас, а позади него его личные лекари в немом шоке открывали и закрывали рты. Видимо, видеть так сильно раненных правителей еще никому не приходилось. Самые тяжелые раны король эльфов взялся лечить самостоятельно, не доверяя этот процесс никому. А когда удостоверялся, что самое сложное позади, уже поручал нас своим лекарям. Мои же подданные только и могли, что стоять и смотреть, потому как сравниться в лечении с эльфами, тем более самыми сильными в Ларионии, пожалуй, не мог никто.

Буквально через пару часов мы все, включая и меня, убедились, что Сульгенэль очень сильный маг, причем он мог как дарить жизнь, так и ее отбирать. Об этой загадочной личности вообще ходило множество легенд. И я не раз слышал, что он умеет просто иссушать жизнь, если этого захочет. Жуткий на самом деле тип с ангельской внешностью.

– Я смотрю, вас жизнь совершенно ничему не учит, – он обтирал принесенным влажным полотенцем руки, которые у него были по локоть в крови. Оборотням пришлось разрезать ткани, чтобы правильно собирать все кости. А нам с братом он кропотливо восстанавливал все порезанные связки и жилы.

Сил было мало, потому как тела требовали много энергии на восстановление. Мы хоть все и быстро умели заживлять свои раны, но на такие пришлось потратить слишком много сил.

Денли, как ни странно, восстановился быстрее всех и уже магичил над местом исчезновения жены вместе с младшеньким Налишем. Они вообще удивительно хорошо спелись за последний час, пока мы втроем кряхтели и стонали со своими ранами.

– Почему же, учит, – упрямо возразил Алан. Ему Сульгенэль приказал еще около получаса лежать не двигаясь, а лекари короля эльфов водили над ним руками, выпуская живительную магию.

Я уже тоже почти восстановился и даже пытался стоять не шатаясь. Хуже всего пришлось Шерону. Ему еще латали хвост, и было видно, как он усердно сжимает челюсти, чтобы не завыть от боли.

– Ну да, я вижу, – вздохнул эльфеныш, а я тоже сжал челюсть, чтобы не сказать что-нибудь эдакое. – Как такое возможно, что из замка смог открыться портал? – Сульгенэль уже обратился ко мне, кладя свою руку на плечо и маленькими порциями вливая в меня живительную энергию.

– Не нужно, – я попытался смахнуть его руку. – Ты и так потратился очень сильно.

– Перестань, – он тяжело посмотрел в мои глаза. – У меня еще есть силы, а тебе сейчас нужнее. Нужно как можно быстрее ее найти.

Слово «ее» он проговорил с такой нежностью, что я удивленно посмотрел на эльфа.

– Так как такое могло произойти? Ты не ответил.

Я и сам был озадачен: в моем замке не было доступа к использованию портальных артефактов. Как минимум нужно было покинуть его границы, потому как родовая магия глушит любые переходы. А то, что в нашем мире уже слишком давно не встречается такая магия, как телепортация (да и была она когда-то только у очень сильных магов), я знал наверняка. И также знал, что у женщин не бывает магии, а Мари спокойно ею воспользовалась.

Чувствуя, как потоки мои насыщаются энергией и как сила потекла с новой скоростью по жилам, я все же отстранил руку эльфа, искренне его поблагодарив.

– Я и сам не знаю, Сульгенэль, давай пойдем к Денли и Налишу, может, они что-то смогут объяснить.

А потом минуты сложились в часы, а часы в дни. Но мы все равно не могли найти нашу любимую. Сульгенэлю пришлось нас оставить: в его государстве начались очередные волнения, и ему нужно было срочно вернуться к народу. Предоставив нам сотню лучших своих воинов и дюжину лекарей, он отбыл к себе в Ларионию.

– Что будем делать? – я уже полностью отчаялся и не понимал, как нам дальше поступить. Уже шел шестой день с тех пор, как мы ее, не обретя, потеряли, а ни известий, ни новостей не было.

Прочесывая территорию Аргонии маленькими группами, мы сошлись все вместе у основания очередной горы. Уставшие, измотанные, мы сидели у костра, где сейчас суетились наши подданные. На удивление, четыре народа очень хорошо ладили между собою.

Четвертыми к нам присоединились драконы. Мы сразу же, в ту ночь, к ним направили официальный запрос на возможность поиска своей жены, которая по непредвиденным обстоятельствам телепортом попала к ним. Оставшиеся три правителя драконов услышали нас и дали в наше распоряжение своих воинов. Драконы осматривали территорию с воздуха, все остальные пешим ходом. Но она словно растворилась.

До сих пор было сложно поверить, что она пришла в наш мир из другого, что она думает иначе, чем наши женщины, чувствует иначе, и порой поступки ее приводят в полный шок. Теперь мне стало понятно, почему она так задела мою душу: она была искренна со всеми, а это было именно то, что наши женщины утратили, живя во вседозволенности.

Работая вместе с оборотнями, я с каждым днем узнавал их все с новых сторон. Они оказались более улыбчивыми и открытыми, чем народ нагов. Но и мы, очевидно, поражали оборотней своей честностью и справедливостью.

– Завтра с рассветом выдвигаем дальше, – потер усталое лицо Денли.

Он, как и его брат, немного осунулся, было видно, как их звери изнутри просто рвут их на части. Наши хвосты тоже блекли все больше с каждым днем, хотелось верить, что мы найдем ее живой и здоровой, потому как если иначе, то нет смысла вообще куда-либо возвращаться.

Глава 22

Марина Шиляева

– Ну Дракоша, –канючила я, вскарабкавшись на его голову и уместившись там в позе звездочки с присосками. – Ну давай полетаем.

Уже несколько дней подряд я его просила, но он никак не хотел соглашаться, один раз он даже пастью отцепил меня от своего бока, когда я пыталась вскарабкаться ему на спину. Принес меня в грот и, разместив в ложе, интенсивно начал вылизывать, думая, что я так успокоюсь.

– Ну покатай меня, – мне так сильно хотелось ощутить небо, что я даже не знала, как его еще больше просить.

Прожив вместе уже почти неделю, мы практически срослись с ним, он понимал меня без слов, и мне достаточно было одной только мимики его морды. Теперь, когда я купалась, он не отворачивался и даже не закрывался крылом, а, напротив, поближе подтаскивал свою морду и во все глаза смотрел. Ну а последнее время начинал еще и вылизывать, словно мне мало было водных процедур.

– Слушай, Дракоша, а каково это – расправлять крылья и ловить теплые потоки воздуха? – я еще крепче вцепилась в него, чтобы, шевеля головой, он и не подумал меня скинуть с насиженного места. – А касаться мягких облаков, а мчаться наперегонки с солнцем?

Мы много за эти дни разговаривали – в основном, конечно, я говорила, ведь он только и произносил, что отрывистые слова. Я рассказывала о своем мире, о том, какими там видят драконов. Что именно из сказок и легенд люди знают о их мудрости и уме. Когда я поведала свою историю о барсах, дракон меня утешал, видя, как я тоскую.

А услышав мой рассказ о нагах, как я их боюсь и что представляю их змеями из своего мира, дракон – вот честно! – смеялся. Я даже стала возмущаться, а он, наглец, улегся на спину и хохотал!

Спали мы уже не просто вместе, а в обнимку, как булочка с сосиской, только вот я была очень маленькой сосиской, а он слишком большой булочкой. Нежный, заботливый, внимательный и такой надежный – я не переставала восхищаться своим героем детских грез. До тех пор, пока не попросила вернуть меня домой.

Это случилось уже ближе к ночи, когда я, сытая, накупанная, разодравшая в очередной раз нижние юбки своего многострадального платья, чтобы соорудить себе еще одну тогу, заговорила о доме.

– Дракоша, – мы уже лежали в травяном ложе, и он прикрыл свои потрясающие зеленые фонарики. – Мне нужно домой вернуться.

В ответ послышалось тихое рычание, прямо как тогда, когда я первый раз его увидела.

– Ну не сердись на меня, – я погладила его по носу. – Мне с тобой очень нравится, и я правда не хочу с тобой расставаться, но и без своих котиков больше не могу. Они, наверное, ищут меня.

Он открыл один глаз и долго смотрел на меня, потом тихонечко заурчал и убаюкал меня мерным покачиванием груди, на которой я и лежала.

Утром я проснулась в обнимку с каким-то парнем, он так крепко меня к себе прижимал, что я испугалась, не раздавит ли.

– Доброе утро, – его счастливые зеленые глаза смотрели на меня с таким восхищением, что я сперва даже растерялась, а потом понимание того, что меня всю эту неделю водили за нос, накрыло с головой.

– Как ты мог! – стучала я кулачками по его голой груди. – Ну как ты мог! Я же так доверилась тебе, а ты? А ты всего лишь человек.

Предательские слезы хотели сорваться с моих глаз, но дракон резко меня перевернул на спину и тут же принялся осыпать мое лицо поцелуями.

– Я все еще дракон, – засмеялся он. – И не обманывал я тебя, да и как бы я мог? Я потерялся в этом мире, мой разум растворялся в драконе. Еще несколько лет – и я бы просто погиб, заснул бы вечным сном тут, в этом гроте.

– Как? – уже ничего не понимала я, но плакать расхотелось.

– Да, маленькая. Ты нашла не меня, а дракона, ты его разбудила. Твой запах – он просто вывел его из забытья, я уже и не мог надеяться, что обрету пару.

– Пару? – все, дальше мой мозг отказывался думать, или это был очередной шок.

– Да, девочка моя, пару. Лишь истинной паре дано приручить зверя у дракона. Мой дракон готов был хвостом вилять, только бы ты улыбалась. Я тебе могу честно признаться, что человеческий разум не сразу возвратился ко мне. Сперва это были образы, как всполохи, которые освещали мне самые яркие картинки. Потом я чаще мог контролировать себя, уже больше мог наблюдать за тобою. Совершенно недавно я перестал исчезать и полностью мог быть в своем теле. Вчера же, когда ты изъявила желание покинуть меня, чтобы уйти домой, то я до конца смог взять контроль над своим зверем.

Я смотрела на своего такого любимого уже дракошика, который был как большущий песик, а на самом деле это оказался взрослый мужчина, и он был сейчас почти голым, только рваные бриджи висели на его исхудавшем теле. Кожа цвета какао, яркие зеленые глаза с вертикальным зрачком, который без конца менялся на обычный человеческий и обратно. Русые волосы, более светлые на концах, и до боли милая улыбка с белыми ровными зубами.

– Почему?

– Потому что мой зверь не может противиться твоим желаниям: если бы ты ему сказала умереть, он бы и это, не раздумывая, сделал. Но вот я, человек, не мог позволить себе тебя потерять. Наверное, поэтому зверь и уступил мне.

– Ты не мог меня потерять? – все же этот мир однозначно сводил меня с ума. Мне почему-то тоже не хотелось лишаться своего дракона. Я, наверное, и тянула с расставанием, потому как была не готова проститься с ним и каждое утро просыпалась, чтобы отложить разговор о доме до следующего дня.

Глава 23

Алан Дебарго, черный барс

– Вот, возьми, – ко мне подсел Шерон, протягивая кружку с крепким отваром.

Вот уже неделю мы не можем найти нашу девочку, и с каждым днем все печальнее и мрачнее становится на душе.

– Спасибо, – я поблагодарил нага, который неоднократно поддерживал меня и брата, стараясь быть ненавязчивым, но, как оказалось, всегда к месту.

– Расскажи о ней, – печально смотрел в пустоту мой собеседник, уже который раз прося меня об этом.

Мы с братом много говорили и рассказывали, стараясь не таить больше ничего. Рассказали, кто такие змеи и из-за чего Мари боится их. Я чувствовал, что принцы, если бы могли, просто отрезали бы свои хвосты, что так сильно пугают нашу Мари. Но вот калеками они ей еще менее вероятно понравятся. Всегда спокойный и рассудительный Шерон вызывал особое уважение у меня. Он не боялся работы, брал ответственность на себя с легкостью и никогда не говорил «нет», если мог помочь.

Налиша, как ни странно, привлекал Денли, они оба были очень эмоциональные, и мне даже казалось, что понимали друг друга легче других. С Дашеном было и легко, и сложно одновременно, его справедливость, сила, ум и настойчивость подкупали. Но вот то, что он всю вину из-за того, что жена сбежала, взял на себя, напрягало всех.

Мы с братом вообще готовы были локти кусать, потому как понимали, что большая часть вины все же наша. Она просила ее не оставлять, она умоляла, а мы списали это на детские страхи, на боязнь неизвестного. А оказалось, что просто были невнимательны к жене, и это осознание рвало душу каждому из нас.

– Она очень понимающая, – стал я рассказывать о том, что сам успел увидеть в ней. – Целеустремленная и не боится трудностей. Но при этом очень ранимая и нежная. Когда мы только познакомились, она сразу же отказалась брать наложников. Сказала, что не сможет полюбить столько мужчин, а без любви она не может. Думаю, чтобы она приняла вас, вы должны заслужить ее любовь.

– А когда она вас полюбила? – внимательно слушал меня Шерон.

– Я не знаю, – как же болело все в груди оттого, что я так долго не вдыхал ее аромат, оттого, что не обнимаю ее, и оттого, что беспокойство о ней просто сводит с ума. – Наверное, сразу. Сперва я почувствовал ее теплоту, а потом заботу и любовь.

– Пора собираться! – раздался зычный голос Денли.

Весь немалый отряд уже слаженно и четко собирал вещи и тушил костры. Доехать до нового квадрата поиска было решено всем вместе, потом, как обычно, разделимся, а драконы все проверят с неба. Но уже через несколько минут нашего пути мы услышали рев над головою. Над нами завис огромный, гораздо больше остальных, виданных нами, красный дракон.

Недоверчивые шепотки стали раздаваться с разных сторон:

– Фарго… вернулся… он жив… наша надежда…

А восседала на драконе, словно королева, наша девочка, позади нее развевалась легкая ткань ее аквамаринового платья, оголяя и без того видневшиеся в почти прозрачной ткани ножки. Волосы волнами лежали на спине, и ветерок легко играл ими. Она смотрела именно на нас с братом, сперва хмурилась, а потом радостно замахала. Отчего у нас словно камни упали с души: она жива, она невредима!

Дракон рыкнул одно единственное слово:

– Замок.

И опять взмыл в небо, а все драконы нашего отряда стремительно, на всей скорости, что могли, бросились врассыпную, чтобы обеспечить себе место для взлета. Яркие краски расцветили небо, драконы рычали, приветствуя своего огненного главу. А потом что есть силы замахали крыльями, устремившись вслед за ним.

– Быстрее, – к нам молниеносно подполз Дашен, который уже открыл арку перехода к точке силы возле замка драконов.

Мы всем своим отрядом, порядком уже измотавшимся, стали осторожно проходить, выстраиваясь в вереницу. Так как дорогущий артефакт не был так надежен, как стационарные порталы.

К замку мы прибыли уже через пару часов. Нас ждали и сразу же опустили мост, чтобы мы могли проехать в нижний двор замка.

Встретил нас сам Фарго, глава огненных. На его руках были видны брачные татуировки. А улыбка украшала довольное лицо.

– Приветствую вас, главы Кении и Шелини, – он уважительно склонил голову.

Ну а нам ничего не оставалось, как склонить головы в ответ и тоже по всем правилам поприветствовать дракона.

– Вам уже подготовили часть замка, где вы с комфортом сможете разместиться.

– Где наша жена? – не выдержал все же Денли.

– Она сейчас отдыхает, но думаю, что мужья Алан и Денли уже сейчас могут пройти к ней, – он рукою показал направление и тут же пошел за нами с братом следом.

Принцы-наги ринулись следом, но дракон остановился и внимательно осмотрел тоже осунувшихся нареченных.

– Я думаю, моих слов, что с Мари все в порядке, будет пока вам достаточно, а к ужину, обещаю, вы уже сможете ее увидеть, – он еще раз наклонил голову в уважительном жесте, а появившийся тут же слуга указал им дорогу.

Мы с братом смотрели на удаляющихся нагов, к которым уже привыкли за время пути, но понимали, что дракон прав. Мари вот так сразу не нужно опять демонстрировать нагов, она и так непонятно что вытерпела за эту неделю.

Глава 24

Марина Шиляева

Смотря на своих котиков, таких несчастных и растерянных, я не могла поверить, что они наконец-таки рядом, что я могу их обнять. Как часто я думала о них, вспоминала проведенное вместе время! Что тут скрывать, тосковала, и, когда Фарго принялся спускаться вниз, тяжело хлопая крыльями, я с беспокойством наблюдала за скопившимися существами внизу.

И увидев среди них Денли и Алана, почувствовала, как сердце сжалось, – они изменились, были уставшие и осунувшиеся. Когда Фарго рыкнул, то все существа подняли головы вверх и увидели нас. Я замахала радостно своим мужьям, но дракон не стал приземляться, он лишь еще раз рыкнул, и из глотки раздалось громкое:

– Замок!

И Фарго опять интенсивно замахал крыльями, уже разворачиваясь совершенно в другую сторону. Я видела, как отбегающие подальше от основной группы люди превращаются в разноцветных драконов, и уже их радостный рык был не чем иным, как приветствием своего собрата. Около пятидесяти всевозможных драконов взмыли одновременно в небо, и все быстро замахали крыльями, чтобы догнать нас.

Мой дракон не пытался оторваться, а, наоборот, лег на крыло и спокойно поплыл в потоках, давая возможность себя догнать. Нас окружили с разных сторон, вот сто пудов, счастливые морды. Они опять принялись рычать, словно люди в приветствующем кличе. Я во все глаза смотрела на драконов. Как они машут крыльями, как огибают воздушные потоки их мощные тела.

С нами летели синие, зеленые, серые и в меньшинстве красные драконы. Со стороны это были очень опасные твари: они имели мощные лапы с когтями, позвоночник, весь утыканный острыми наростами, и длинный хвост, тоже с остриями на конце. Если такое вот существо сделать своим врагом, вряд ли после этого будет суждено долго прожить.

Впереди показался замок, он частично врастал в скалу и имел черный цвет, как и все камни вокруг. С фасада он был окружен высокими хвойными гигантами, с другой же стороны утопал в скале. На каждом уровне, как ступеньки, располагались террасы, где спокойно можно опуститься дракону.

Когда Фарго коснулся черного, как стекло ровного пола, то сразу же оказался человеком, а я осторожно опустилась к нему на руки.

– Фарго! – раздался радостный крик от выскочившего к нам парня, который тут же замер, напряженно принюхиваясь к воздуху.

А за ним не менее быстро влетели еще двое парней, которые, как и первый, замерли и с округлившимися глазами жадно вбирали воздух в легкие.

– Да, это она, – Фарго улыбался и довольный, как кот, плавной походкой направился к парням.

Они какое-то время рассматривали меня и даже хотели уже завалить вопросами, но Фарго меня унес, пообещав позже познакомить и все объяснить.

И вот теперь я стою в крепких объятиях своих любимых и спокойствие начинает возвращаться в мою душу. Они рядом, они здесь, и они искали меня, значит, по-настоящему любят и я нужна им. Но вот учить их ко мне прислушиваться и считаться с моим мнением мне еще долго придется, хотя у меня на это вся жизнь, так что справлюсь.