Великая Звезда Мироздания

Глава 1 Пробный шар, угодивший точно в лузу

В первых числах сентября Митяй был полностью готов к тому, чтобы осчастливить демиургов, членов своей команды, такой напастью, как взрывное расширение сознания и ускоренная передача всех тех знаний, которые он, словно Плюшкин или Скупой Рыцарь, с лёгкой руки Матери-Земли собрал в своей голове. Увы, но ведлам даже самого высшего уровня это ничего бы не дало. Им нужно сначала стать достаточно продвинутыми демиургами, и только после этого могла идти речь сначала о ступенчатом расширении сознания, а уже потом о расширении сознания до чуть ли не максимальных пределов и получении новых знаний. И даже это не гарантировало, что они смогут усвоить эти знания хотя бы на пятьдесят процентов.

К сожалению, для этого мало иметь одно только желание, пусть даже очень большое, тут нужно обладать ещё и соответствующим образом заточенными мозгами учёного-исследователя, и плюс к этому у тебя должен быть совершенно особый талант. Только в таком случае демиурги – а ими могла стать почти половина ведлов Земли Второй, на Земле Первой этот процент был немного выше, – могли надеяться на то, чтобы стать демиургами высшего уровня, способными созидать уже не галактики и метагалактики, а целые Вселенные. Именно такими стали благодаря Митяю все те его друзья, которые сами нашли путь в Сферу Валеирдена и в Сферу Элании. Практически все они, как он смог теперь это определить, имели реальную возможность стать высшими демиургами.

Хотя ведлы радикальным образом отличались от обычных людей, так как были творцами, обладающими властью над материей, вследствие чего им не только уже не грозила старость, но и срок их жизни увеличивался многократно, они почти в точно такой же степени отличались от демиургов. По сравнению с ними демиурги были подобны богам, а с кем сравнивать высших демиургов, Митяй даже не мог придумать. Впрочем, судя по всему, высшие демиурги в этом плане всего лишь имели намного больше сил, а они в них прибывали только по причине обширнейших познаний. Вот уж действительно тот случай, когда знания – сила. И хотя Митяю ещё не доводилось применить свои новые силы на практике, он вполне отдавал себе отчёт в том, на что способен, а на что всё-таки нет. Выходило так, что способен он был на многое, во всяком случае, на такие вещи, о которых совсем недавно даже и не подозревал.

К радости главного ведла, не только его жена, но и их дети, внуки и правнуки так же, как и они, могли стать высшими демиургами. Тут можно сказать только одно – яблочко от яблони… Таня уже обрела знания высшего уровня практически в точно таком же объёме, как и её муж. К слову, она снова была беременна, но на этот раз у них должен родиться не простой ребёнок, а потомственный демиург, но супруги знали наверняка, что их сын ничем не будет отличаться от обычных детей. Во всяком случае, на первых порах. Вот когда их парню исполнится лет семь-восемь, тогда об этом можно будет говорить как о свершившемся факте. Раньше этого возраста даже демиурги в сотом поколении никак себя не проявляли и были точно такими же детьми, как и все прочие мальчики и девочки. Старшие дети Митяя и Тани и вместе с ними несколько внуков находились на Земле-Один, а все остальные, кто уже успел стать ведлом или ведлой высшего уровня, учились в академии демиургов в Сфере Валея. Возможно, что и они рано или поздно тоже станут высшими демиургами.

Митяю следовало поторопиться с проведением эксперимента, связанного со взрывным расширением сознания и ускоренной передачей знаний, и вот почему. Уже через неделю, двадцатого сентября, на Землю-Один должны были вернуться из Нового Шаолиня его друзья, а стало быть, не за горами тот день, когда они во главе с Митяем должны будут покинуть Мегавселенную Диониса, отправившись на поиски чёрных демиургов. Хотя он и полагался во всём на Таню, которая теперь из-за беременности должна была остаться на Земле-Один, ему следовало подумать о преемнике, и им мог стать только единственный человек – Станислав Эльбурс. Нет, вовсе не потому, что Митяй доверял только ему. Просто только к Станиславу он мог подойти и сказать: «Стас, ты мне нужен для очень важного дела. Я собираюсь заткнуть тобой вулкан, и ты подходишь для этого самым наилучшим образом, а раз так, парень, пошли, пока из кратера не вытекла вся лава». На этот эксперимент, скорее всего, не моргнув глазом согласились бы многие демиурги как из числа членов его команды, так и просто едва знакомых с ним. Очень уж велик был куш, но, как бы то ни было, Митяй решил начать со Стаса.

Таня была с ним полностью согласна, поскольку ни минуты не сомневалась в успехе этого предприятия. Более того, она и сама смогла бы сделать то, что задумал Митяй, но предпочитала всё-таки уступить пальму первенства мужу. Ведь, что ни говори, это он вступил в прямой контакт с Матерью-Землёй, и та открыла ему воистину сакральные знания о природе Мироздания, причём знания высшего уровня. За последние месяцы обретя невиданное, просто невообразимое могущество, ни Митяй, ни Таня тем не менее практически не изменились. Они по-прежнему оставались всё теми же молодыми на вид людьми. Ну, может быть, немного изменилось их мироощущение, правда, лишь в том смысле, что они оба словно бы вернулись в первые годы своей супружеской жизни, а потому их жизнь сделалась ещё ярче. Как и тогда, их дни были наполнены любовью и заботой друг о друге. Впрочем, теперь они больше не тратили времени на сон, который стал им попросту не нужен для восстановления сил. Вместо того чтобы спать, они, лёжа в ночные часы обнявшись, неустанно работали, меняя мир к лучшему, но делали это так легко и незаметно, что люди воспринимали все перемены как само собой разумеющееся. В этом как раз и заключалась высшая степень мастерства демиурга – провернуть дело таким образом, чтобы этого никто не заметил.

Им удалось весьма значительно расширить сознание многих тысяч ведлов и демиургов, не говоря уже о том, что они подготовили к вхождению в ведловство десятки миллионов людей. О массовых преображениях говорить было рано, ведь Митяю предстояло решить главную проблему – разобраться раз и навсегда с пресловутыми чёрными демиургами, и он уже подступил к решению этой проблемы вплотную. Как только из Нового Шаолиня вернутся их друзья, боевые демиурги совершенно новой генерации, которым и сам чёрт не страшен, а не то что какие-то там чёрные демиурги, наступит время быстрых, решительных действий.

Таня, знавшая о планах мужа, поддержала его во всём без исключения. Она, конечно, понимала, что существует риск поражения, но верила в его счастливую звезду и ещё в помощь Матери-Земли и её сестёр, разбросанных по Мегавселенной Диониса. Однако тем не менее нельзя было сказать, что она отпускала Митяя на этот, безусловно, бой с лёгким сердцем, но ничего иного ему и тем бойцам, которые пойдут вместе с ним, не оставалось. Тут или грудь в крестах, или голова в кустах, и третьего не дано. Относительно головы в кустах шансы были всё же не так велики, хотя как знать, гладко бывает только на бумаге, да вот почему-то забывают про овраги, а именно по ним потом и приходится ходить, проклиная всё на свете. В любом случае сидеть и ждать у моря погоды было нельзя, иначе за каким, спрашивается, чёртом Мать-Земля даровала Митяю такие знания и могущество? Наверное, не для того, чтобы он потом сидел на печи тридцать лет и три года, копя силу великую. Сидя на печи можно только геморрой заработать, но никак не скопить силы, требующиеся для преображения Великого Древа Мироздания, а именно на это, без малейшего сомнения, нацеливала Митяя Мать-Земля и все её сестры без исключения. Уж им-то было что терять в отличие от демиургов.

Именно с такими мыслями супруги поднялись с кровати, и Таня негромко сказала:

– Митюша, наверное, будет лучше, если ты сам пойдёшь к Стасу. Ты ведь у меня не какой-то там самодур-начальник, чтобы вызывать его к себе.

– Да, именно так мне следует поступить, Танюша, – согласился с женой Митяй, – и лучше всего сделать это с утра пораньше. Ну что же, тогда я пошёл.

Митяй, надев полевой мундир, перенёсся к дому Стаса. Тот уже проснулся и собирался завтракать. Словно предчувствуя что-то, все его домочадцы куда-то ушли с утра пораньше, и в доме с хозяином, кроме собак и кошек, не было больше ни души.

Митяй вошёл в столовую и насмешливо сказал:

– Если пригласишь к столу, братишка, не откажусь составить тебе компанию.

– Попробовал бы ты отказаться, – добродушно проворчал Стас, выставляя еду, – присаживайся. Сегодня у меня завтрак по-деревенски. Думаю, тебе понравится.

Вдыхая аромат молодой картошечки с укропчиком, политой растопленным сливочным маслом, и жареных купатов, Митяй закатил глаза и проговорил, сглатывая слюну:

– Кто же сможет отказаться от такого завтрака, Стас? Кто угодно, но только не я. Да, кстати, набивай брюхо поплотнее, братишка. Я тоже попрошу добавки. Возможно, что нам сегодня до самого вечера куснуть не придётся.

– Так, уже интересно, – сказал Станислав, подсаживаясь к столу и широко улыбаясь, – ну и куда мы отправимся? – Скоро увидишь, – ответил другу Митяй и, беря в руки нож и вилку, прибавил: – А до той поры я не издам ни звука.

Они принялись не спеша завтракать, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Съели они действительно очень много, можно было бы накормить целое отделение голодных солдат. И неудивительно, ведь они оба были демиургами, а потому умели запасать пищу впрок. Митяй запил завтрак топлёным молоком индрикотерия, а Стас ряженкой из молока стеллеровой коровы.

Оба демиурга поднялись из-за стола и в следующее мгновение очутились в огромном, почти круглом подземном гроте с высоченным, покруче любого храма, сводом. Пол в гроте слегка повышался в центре и был весь покрыт наплывами. С потолка свисали длинные золотистые сталактиты, а навстречу им росли сталагмиты. Грот ярко освещали тысячи крохотных светильников, установленных Митяем, отчего он имел сказочный вид.

Станислав покрутил головой:

– Красиво, ничего не скажешь. Где это мы, Митяй?

– Под самой высокой вершиной Матери-Земли, Стас, – ответил прогрессор, – и уж если я тебя сюда привёл, то выслушай вводную. Всё последнее время, начиная с моей московской командировки, я интенсивно учился, и моим главным учителем была Мать-Земля. Помимо этого я ещё невероятно, просто до неприличных пределов, расширил своё сознание, на что у меня ушло немногим больше двух месяцев. То же самое произошло и с Таней. Теперь всё это я намерен проделать с тобой, Стас, – взрывным образом расширить твоё сознание и вложить в твою голову все те знания, которые получил сам от Матери-Земли и её сестёр чуть ли не со всей Мегавселенной Диониса. Ну что, старина, приступим?

Станислав кивнул и ответил с улыбкой:

– Приступим, братишка. Как раз чего-то подобного я и ждал всю последнюю неделю, так что говори, что нужно делать.

Митяй вывел Станислава на середину грота, на небольшое возвышение. Там не спускались сверху сталактиты, а потому ничто не мешало им сесть, чтобы провести в гроте неизвестно сколько времени. Он снял с ног берцы, жестом предложив Станиславу тоже разуться. Его друг, одетый в замшевый наряд а-ля Чингачгук, снял мокасины и сделал плечами разминочное движение. Митяй кивнул ему и сел на прохладном базальте в позе лотоса. Станислав расположился напротив, в полуметре от него, и главный ведл, не говоря ни слова, вытянул руки на уровне груди и взглядом попросил друга сделать то же самое. Секунду спустя их ладони соприкоснулись. В тот же миг их обоих словно пронзило электрическим разрядом, но ни Митяй, ни Стас не вскрикнули и даже не шелохнулись. Вслед за этим от Митяя пошла к другу мощная волна энергии, заставившая его длинные, тёмные и волнистые волосы затрепетать, как на сильном ветру. Лицо Стаса сразу же сделалось сосредоточенным, а его вечную улыбку будто смахнуло ветром. Митяй убрал руки и принялся пристально вглядываться в спокойное, строгое и сосредоточенное лицо своего ученика. Он положил ладони на колени и удвоил свои усилия, но на этот раз уже не стал превращаться в вентилятор.

Процесс расширения сознания Стаса начался чуть ли не мгновенно и с первых же секунд пошёл очень быстро. Митяй даже удивился, насколько быстро. Внешне казалось, что в этом гроте со Станиславом вообще ничего не происходило, но на самом деле это было не так. Митяй, испуская из верхней части груди, затянутой армейским камуфляжем, мощные потоки энергии, буквально преображал мозг своего друга и ученика, который и без того за годы ведловства и обучения в академии демиургов значительно изменился. Правда, на первый взгляд, даже если вооружиться микроскопом, эти изменения не были заметны, так как носили глубинный характер. Впрочем, в области физиологии мозга тоже произошли некоторые изменения, но они касались того, что как мозг учителя, так и мозг Станислава стал идеальным, совершенным биологическим инструментом познания. И никакие инсульты что одному, что другому демиургу не грозили по той причине, что в их мозгах всё было отлажено и настроено по высшему разряду, как, впрочем, и у любого другого демиурга.

Зато по части быстродействия мозг Митяя очень сильно отличался даже от мозга Элании, самого древнего демиурга Вселенной Элании. Если сравнивать мозг что одного, что другой с процессором компьютера, то по своим техническим параметрам они были идентичны, вот только мозг Митяя мог работать чуть ли не на пару порядков быстрее, и в этом не было его личной заслуги. Его мозг разогнала Мать-Земля, и, как он подозревал, она действовала по аналогии со своим собственным огромным мозгом. Тем не менее в своём миниатюрном воплощении этот чудо-компьютер работал ничуть не хуже. Все мыслительные процессы, когда того требовало дело, могли протекать в голове Митяя с невероятно огромной скоростью, и потому, перебрав за считанные доли секунды гигантское количество вариантов решения какой-нибудь сложной задачи, он находил самое оптимальное. Правда, при этом Митяй оставался самим собой и потому мог неспешно созерцать цветок или любой другой природный объект, приглянувшийся ему. Так-то оно так, но одновременно, чуть ли не отстранившись от всего, что мешало такому созерцанию, он мог решать параллельно несколько десятков задач, делая это чуть ли не автоматически, и лишь изредка в его сознании всплывали завершённые, логически обоснованные решения, если только не требовалось его пристального внимания к чему-либо, как, например, к тому, чем он занимался в данный момент.

Продолжая решать множество частных вопросов, Митяй занимался главным – планомерно, но в то же время на удивление быстро настраивал и оттачивал мозг Станислава. Главным образом ему в этой работе помогало то, что тот был полностью готов к апгрейду мозга. Поэтому никаких трудностей Митяй не ощущал, и всего за какие-то четверть часа его друг прошёл весь тот путь, на который у него самого, а точнее, у Матери-Земли ушло около месяца. Это уже, без малейшего сомнения, можно было считать самым настоящим чудом, ведь на подобные преобразования обычно у большинства демиургов уходили сотни тысяч и даже миллионы лет. Да, чудо было налицо, ведь что ни говори, но даже после академии демиургов как мозг самого Митяя, так и мозги всех его друзей всё ещё оставались полуфабрикатом. Зато после того, как главный ведл завершил свою работу, Стас заполучил себе практически точно такой же аппарат мышления, который имел после апгрейда, сделанного Матерью-Землёй, его друг.

Вскоре Митяй смог без малейших колебаний полностью открыть все шлюзы своего разума, и в мозг его друга хлынули те знания, которые он получил на Земле-Один, а это, что ни говори, был невероятно огромный объём информации. Хотя Митяй и приготовился к продолжительному процессу, который далеко не во всём зависел только от него, всё произошло очень быстро, правда, довольно неожиданным, а точнее, совершенно фантастическим образом. Ничего подобного, честно говоря, Митяй даже и не предполагал, но ему очень понравилась именно такая форма передачи знаний.

Как только сознание Станислава Эльбурса расширилось до таких же пределов, как и его собственное, их обоих словно перенесли за пределы грота, и, паря в темноте, они увидели сначала сияние, а потом Великое Древо Мироздания и шар, сотканный из почти трёхсот миллионов Вселенных, представляющих собой зелёные, светящиеся изнутри шарики-виноградины, перемежаемые чёрными, спутанными нитями-ветвями. Внутри этих виноградин также были видны точно такие же нити, только много тоньше. Из Великого Древа Мироздания хлынул осязаемо плотный, чуть ли не материальный поток радужного света, который ударил в Митяя, вошёл в него и, вырвавшись из груди, перекинулся на Стаса, отчего тот радостно заулыбался. В ту же минуту их обоих словно всосало внутрь Великого Древа Мироздания, и они понеслись из одной Вселенной в другую. Пейзажи мелькали с калейдоскопической быстротой. Митяй узнавал большинство из них, машинально отмечая, куда их заносило, а вот для Стаса это было внове, и потому он непрестанно крутил головой и то и дело восхищённо вскрикивал. Митяй же следил за временем. Хотя их путешествие по главным мирам и Вселенным Мегавселеннои Диониса продлилось недолго, всего один час сорок две минуты, они посетили почти три миллиарда миров и в итоге оказались в Сфере Диониса, между прочим совершенно безлюдной, потому как отгороженной от остальной Мегавселеннои непроницаемым силовым барьером.

Полностью непроницаемым этот барьер был до той поры, пока Килартия, самый первый мир в Мегавселеннои Диониса, расположенная неподалёку от центрального ядра, из которого произрастал огромной толщины центральный ствол Великого Древа Мироздания, не передала сначала Митяю, а затем и Станиславу какую-то часть своих знаний. Все остальные, судя по всему, им уже были к тому времени известны. На Килартии, время на которой было остановлено в тот день, когда Дионис покинул сотворенную им Мегавселенную, причём сделал это по своей собственной воле, но перед этим турнул из этого мира всех демиургов, они пробыли более трёх часов, узнав очень много как об истории этого мира, так и об истории Мегавселеннои Диониса. Они воочию увидели, как огромный космический корабль, представляющий собой Космическую Сферу – на Земле её частенько называли Сферой Дайсона, – покинул родную Мегавселенную. В принципе он был точно таким же, как и Сфера Элании, и внутри его, в самом центре, также находилась звезда с вращающимся вокруг неё непроницаемо чёрным абажуром. Только так в Космической Сфере и можно было создать день и ночь для одной-единственной планеты – Килартии и внутренней поверхности Сферы с её живописным, бесконечно огромным ландшафтом, горами, лесами и морями, которых насчитывалось огромное множество. Сферу Диониса обволакивала роскошная биосфера.

Увы, но время в Сфере Диониса было остановлено полностью, и потому Митяю и Стасу, которые только сейчас поняли, что они действительно были перенесены с Земли, пришлось всё время находиться внутри темпоральной капсулы. Однако это не помешало им внимательно рассмотреть все достопримечательности Мегавселенной Диониса. Сфера Диониса покинула отчую Мегавселенную более тридцати пяти миллиардов лет назад, неся внутри себя свыше пятисот миллиардов демиургов, причём высших демиургов. Преодолев в бесконечной тьме гигантское расстояние, на что ушло почти два миллиона лет, Сфера Диониса приблизилась к невероятно огромному, чуть ли не в одну пятую Мегавселенной, абсолютно чёрному объекту чудовищной плотности. Масса же его была раза в три больше, чем масса нынешней Мегавселенной Диониса.

Акт творения начался едва ли не в тот же час, и начался он с того, что демиурги, прилетевшие вместе с Дионисом, полное имя которого было Дионер Нис Омис, соединив свои усилия, произвели на поверхности чёрного первичного ядра будущей Мегавселенной взрыв чудовищной силы. Этот взрыв был направлен не на то, чтобы расколоть сверхпрочную твердь, состоящую из углерода, спрессованного до невероятной плотности. С его помощью они высвободили даже большую энергию, чем та, которая была когда-то затрачена на создание первичного ядра. Кем оно было создано и когда, не знала даже Мать-Килартия, а её познаниям могли позавидовать все остальные планеты Мегавселенной Дионера Нис Омиса. Так или иначе, но благодаря этому взрыву и был создан первичный ствол, оканчивающийся семнадцатью длиннейшими ветвями. Материал этого ствола и ветвей представлял собой соединение материи и энергии, субстанцию чертовски плотную и прочную, но одновременно с этим невероятно гибкую и пластичную. Дионис, как и все члены его команды, прекрасно знал, что делает. В результате взрыва чёрное первичное ядро похудело почти на семьдесят процентов и к тому же стало вращаться вокруг своей оси вместе с будущим Древом Мироздания с огромной скоростью. Из-за этого вращения Древо Мироздания, первоначально стройное, похожее, правда, на творение скульптора-авангардиста, начало деформироваться, пригибаясь к первоначальному ядру, из которого выросло, оплетая его при этом со всех сторон.

Сразу после этого более половины демиургов совершили переход, и никто, включая Мать-Килартию, помещённую внутрь первичного ствола почти у его основания, и даже сам Дионис не знали, куда отправились демиурги, положившие начало сотворению Мегавселенной Диониса. Всё выглядело так, словно демиурги, отдав все свои силы творению, просто умерли, хотя на самом деле развеялись в окружающем пространстве золотым светом. Митяй не стал бы называть это смертью ни при каких обстоятельствах, так как давно уже начал догадываться, в чём тут дело. Их переход, так похожий на смерть, хотя и опечалил оставшихся демиургов, всё же не привёл творцов Мегавселенной в уныние. Они разбились на группы и принялись, взрывая уже базовые ветви и ствол, созидать новые, одновременно формируя взрывами множество Вселенных, пока ещё мёртвых и совершенно безжизненных. Впрочем, о какой жизни можно вести речь, если все эти фиолетово светящиеся гигантские шары, отстоящие друг от друга на огромные расстояния, были наполнены пока что всего лишь первичной плазмой, которой только предстояло стать звёздами и планетами.

Митяй, глядя на то, как создавалась Мегавселенная, тягостно вздохнул. Великое Древо Мироздания изначально представляло собой клубок толстых чёрных ниток, облепленных бусинками. Более того, каждую такую бусинку плотно стискивали ветви и веточки Древа Мироздания, представляющие собой ту самую скрытую массу Вселенной на его микроуровне. Каждая Вселенная, а их на начальном этапе творения было создано чуть ли не половина, то есть около ста пятидесяти миллионов штук, была похожа на патрон, вставленный в барабан револьвера. Или на драгоценный камень, сжатый массивным кастом. Вот и говори после этого о Чёрной Тле, препятствующей росту как молодых, так и старых Вселенных. К тому же из-за того, что скорость вращения этого клубка была очень уж велика, более молодые ветви-связи стремились под воздействием центробежной силы улететь в открытый космос. Для того чтобы этого не произошло, демиурги Диониса создали вокруг скрученного в клубок Древа Мироздания чёрный полупрозрачный студенистый силовой кокон, крепко сжимавший его молодые побеги. Однако внутри Древа Мироздания жизнь Вселенных тоже была не сахар. Все они испытывали чудовищное давление, но успешно противостояли ему.

Не таким уж и гармоничным получилось творение Диониса, но ещё в самом начале, когда Сфера Диониса только покидала материнскую Мегавселенную, Митяй убедился в том, что та была точно такой же. Н-да, тут действовал глубоко укоренившийся в головах демиургов – а все они, как и Дионис, были прежде всего великими учёными – стереотип, с которым не очень-то и поборешься. По большому счёту, проанализировав всё, Митяй пришёл к выводу, что рано или поздно как Мегавселенная Диониса, так и все остальные, хотя они смогли увидеть только две, так или иначе загнутся. Причиной же их гибели будут, как это ни странно, элементарные законы физики. Они же были причиной целого ряда трудностей, мешавших всем демиургам без исключения. Имея возможность изменять законы Мироздания и даже, более того, напрочь отменять действие многих из них, демиурги от них же и получали целую кучу неприятностей. Тут только и оставалось сказать: за что боролись, на то и напоролись. В общем, картина была не очень радостной.

Да, всё так, но самое удивительное заключалось в том, что Митяя такие дела вовсе не удивили. Ещё задолго до посещения Сферы Диониса он рассчитал эту модель и понял, в чём именно заключается её ущербность. Более того, он давно уже знал, как можно всё поправить, но для этого всем демиургам Мегавселенной Диониса требовалось соединить свои усилия и сделать её конструкцию куда более упорядоченной. А вот с этим всё было не так просто. У Митяя было недостаточно авторитета, чтобы доказать это всем остальным демиургам, ведь что ни говори, а рядом с древними демиургами он был всё равно что клоп по сравнению со слоном, если не индрикотерием. Его голос даже в том случае, если он станет вопить во всю мощь своих лёгких, просто никто не услышит. Демиурги из команды Диониса, как и он сам, прекрасно понимали, что Великое Древо Мироздания у них получилось не ахти какое, да к тому же в силу целого ряда обстоятельств ему грозила пусть и не скорая, но всё же гибель. Ну, демиургам это как раз ничем не грозило. Они могли набиться в Космические Сферы, как селёдки в бочки, прихватить с собой множество разумных существ, ещё не ставших демиургами, и свинтить из умирающей Мегавселенной, и тогда её гибель будет очень скорой. В первую очередь потому, что на закате дней та будет существовать только за счёт их силы.

В том, что рано или поздно демиурги в других, куда более древних Мегавселенных принимали именно такое решение, Митяй не очень-то сомневался. Как говорится, своя рубашка ближе к телу и, снявши голову, по волосам не плачут. Впрочем, у земных народов на этот счёт имелось множество пословиц и поговорок. Жалко было только, что при этом погибало бесчисленное множество Матерей-планет, вырастивших на своём теле таких безответственных балбесов, ставших в конце концов всемогущими демиургами. На такой грустный лад Митяя настраивало то обстоятельство, что сам Дионис в один прекрасный момент покинул свою Космическую Сферу, предварительно турнув оттуда всех своих корешей, и, по сути, бросил на произвол судьбы Мать-Килартию. Эта прекрасная, выглядевшая совсем юной планета осиротела. Хуже того, когда в Сфере Диониса было остановлено время, она перестала чувствовать тех своих детей, которых этот обормот не мог забрать при всём своём желании. Тут его не в чем было упрекнуть, ведь он не мог засунуть в карман биосферу планеты, а вместе с ней биосферу Сферы Диониса.

В таких обстоятельствах Матери-Килартии, на которую остановка времени никак не подействовала и даже не прервала её связи с младшими сестрами, ничего не оставалось делать, как обратиться с мольбой о помощи к Митяю, и тот поклялся, что освободит планету и, самое главное, её детей из плена безвременья. Та восприняла клятву Митяя очень серьёзно и наполнила прогрессора такой силищей, что он даже вздрогнул. Вот теперь его сил хватило бы и не на такие дела, которыми он собирался заняться в ближайшем будущем. Главным же итогом эксперимента по взрывному расширению сознания и ускоренной передаче знаний явилось то, что теперь Митяй чувствовал неразрывную, прочнейшую связь сразу с тремя Матерями-планетами: с родной Землёй, Землёй-Два и Килартией. Это его радовало, но вместе с тем настраивало на серьёзный лад. Впрочем, у него и в мыслях не было, назвавшись груздём, в последний момент развести руками и слинять из лукошка. Наоборот, он целенаправленно шёл именно к этой цели и теперь был от неё буквально в трёх шагах.

Началось же это в те дни, когда, став ведлом высшего посвящения, Митяй обрёл способность время от времени словно слышать голос Матери-Земли-Два. Именно она указала ему на путь демиурга, причём не на обычный, так сказать, лёгкий, хотя и затратный по времени. Простой путь демиурга, пусть и невероятно протяжённый по времени, заключался в углублённом изучении Законов Мироздания. Это был путь учёного-исследователя и экспериментатора, и у Митяя имелись все основания к тому, чтобы двигаться по нему ускоренными шагами. Однако, повинуясь голосу Матери-Земли-Два, он сошёл с него и направился по совсем иной стезе – изобрёл танец на лезвии ножа и стал совершенствоваться в нём. Главным в этом интересном и увлекательном занятии было научиться преодолевать трудности, ничего не разрушая и никого не убивая. Такой путь был непростым, трудным и до жути извилистым, но тем не менее очень быстрым, поскольку с каждым новым преодолением Митяй менялся на глазах, и для демиургов во главе с Валеирденом эти перемены показались самым настоящим чудом. Ещё бы, какой-то тип с говорящими камнями, называющий себя ведлом, за какие-то полтора десятка лет обрёл просто невероятную психоментальную силу, вполне сравнимую с той, которая была у них. Но они-то шли к этому сотни тысяч и миллионы лет. Не заметить этого не смог бы ни один мало-мальски продвинутый демиург. Так Митяй, ещё не обретя знаний хотя бы начального уровня демиургии, стал демиургом и был немедленно вызван в Сферу Валея.

Сегодня же он обрёл и вовсе титаническую силу, которую ни в коей мере не могли определить все те знания, которые вложила в его голову Мать-Земля-Один. С ними ведь нужно было ещё разобраться, применив их на практике, без чего невозможен рост психоментальной силы демиурга. Как Митяю, так и Тане со Стасом теперь этого уже не требовалось. Они в одночасье, как и он, стали высшими демиургами, обладающими силой ничуть не меньшей, чем у Диониса, и потому превосходили в этом плане всех остальных демиургов его Мегавселенной.

Превосходить-то они их превосходили, да только не имели пока никакого авторитета, поскольку ничего серьёзного в плане Мироздания ещё не свершили. Всё самое главное было сделано до них, и потому, сколько бы Митяй ни рвал на груди рубаху, сколько ни бил себя кулаком в грудь, это не возымело бы должного эффекта. Тут нужно было пойти на хитрость и обвести вокруг пальца самых матёрых демиургов. Если всё то, что задумал Митяй, увенчается успехом, то демиурги его услышат.

Мать-Килартия переместила Митяя со Стасом обратно в подземный грот Матери-Земли, и оттуда уже они отправились в сад митяевского дома, на полянку в бамбуковой рощице. Так Митяю, Стасу, а вместе с ними и Тане, сидевшей всё это время на этой полянке в позе лотоса, но в самый последний момент телепортом переместившейся в дом, были переданы едва ли не все знания Мегавселенной Диониса, за исключением тех, которые касались всяких частностей бесчисленного количества миров, обитаемых и необитаемых, её составляющих.

Когда Митяй и Стас снова очутились на поверхности Земли, узнав о таких тайнах Мироздания, о которых даже и не подозревали раньше, хотя и были демиургами, с грохотом рассыпалось огромное количество легенд и мифов, не имеющих никакого отношения к действительности, которые были всего лишь ложными представлениями демиургов о Дионисе и о сотворенной им Мегавселенной. Едва им в глаза брызнул дневной свет, просеянный сквозь зелёные стволики и листья бамбука, Станислав, поднимаясь на ноги, шумно выдохнул, покрутил головой и озадаченно сказал:

– Да, Митяй, незадача получается. Всё выглядит совсем не так, как принято считать.

– Допустим, далеко не всё, Стас, но очень многое, – обалдело пробормотал Митяй и воскликнул: – Ну Дионис, ну жучило!

– Это точно, – согласился его друг, – лихо он всё закрутил. Признаться честно, я даже не ожидал, что он сам свалил.

Митяй кивнул и негромко сказал:

– А теперь, Стас, я хочу поделиться с тобой своими планами, но не обычным способом, а телепатическим, причём закрытым для всех остальных демиургов.

Радостное лицо Станислава сразу же сделалось строгим, и Митяй послал в его сознание короткую и быструю, но в то же время очень ёмкую телепатемму. Перехватить её не смог бы даже сам верховный демиург из Мегавселенной Дионис. На то, чтобы полностью разобраться с ней, у Станислава ушло не более минуты, хотя план Митяя был очень обширным и на пересказ его ушло бы несколько часов. Станислав улыбнулся и, как только всё уяснил, негромко сказал:

– Всё, Митяй, я проглотил твою пилюлю.

– Ну, теперь-то ты понял, что я хочу сделать, Стас, и, главное, почему? – спросил Митяй, пряча улыбку.

Станислав уныло проворчал:

– Как же не понять. Понять-то я всё понял, но зараза ты, Митяй, просто редкостная. Сам отправляешься к чёрту на кулички, Таню-младшую берёшь с собой, двух сыновей, а меня оставляешь на хозяйстве. Митяй, неужели тебе не стыдно? Ведь мы с тобой все эти годы шли вместе, плечо к плечу. Хотя, с другой стороны, ты конечно же прав. Если случится так, что вас там всех возьмут за шкирку и отправят на цугундер, тогда мне придётся ломать этих ребят через колено.

– Что же, Стас, я рад, что ты сам всё понял, – с улыбкой сказал Митяй. – Понимаешь, братишка, только в тебе я уверен, как в себе самом, так что не обессудь. Только так и нужно поступать. Да, кстати, как голова, часом, не болит?

Станислав рассмеялся, постучал себя костяшками пальцев по лбу и беспечным тоном ответил словами из анекдота:

– А чему там болеть? Это же кость. – И с широкой, радостной улыбкой добавил: – Всё в полном порядке, Митяй. У меня даже складывается такое впечатление, что я сам всего этого достиг. Эх, до чего же трудно будет ждать вашего возвращения, но я верю, что у тебя всё получится.

В следующее мгновение они оказались в доме Митяя, в малой столовой, совмещённой с кухней, куда их выдернула из сада Таня. Радостно улыбаясь, она спросила:

– Ну, как у вас всё прошло, мальчики? Митяй, усмехаясь, ответил:

– Будто ты не знаешь Стаса, Танюша. Просто великолепно. Это был превосходный клапштос. Мне даже с места не пришлось сходить, чтобы шар лёг в лузу. Я не киксанул, говоря бильярдным языком, но это потому, что имел дело со Стасом. Пожалуй, у него голова варит даже получше, чем у меня. По части обретения новых знаний это просто какой-то проглот, а не демиург. Только знаешь, Танечка, не простое это дело, взрывное расширение сознания и сверхскоростная учёба. Мы оба проголодались, словно волки. А как дела у тебя, моя девочка?

Таня радостно заулыбалась и, заставив на кухне всё порхать, весёлым голосом ответила:

– У меня, Митюша, всё тоже прошло великолепно. Я следовала по Мегавселенной за вами по пятам и, ты знаешь, в каком-то плане получила новых знаний немного больше, но только потому, что я женщина, а у нас всё же есть секреты от мужчин. Митяй кивнул и согласился:

– Всё правильно, Танюша, так оно и должно быть, ведь ты и раньше получала от Матери-Земли знания не только из области рационального, но и чувственного.

Станислав подтвердил его слова:

– Да, именно так, сестрёнка. У вас, демиургесс, есть перед нами, мужиками, некоторые преимущества. Наверное, именно поэтому Митяй берёт с собой не только мужиков, но и женщин.

Таня приложила палец к губам и шепнула:

– Стас, не будем об этом. Кое у кого могут оказаться слишком чуткие уши, так что не станем испытывать судьбу.

Митяй, рот которого уже наполнился слюной от вкусных ароматов, быстро заполняющих кухню, сглотнул и проворчал:

– Хотя мне в это и не верится, я с тобой полностью согласен, Танюша. Поэтому, Стас, если мы что-то и будем обсуждать, то только телепатически и короткими импульсами. Думаю, что так оно будет куда надёжнее. Знаешь, бережёного Бог бережёт, хотя в нашем случае куда более надёжный защитник – сама Мать-Земля, и не она одна к тому же.

Пожав плечами, Станислав удивлённо спросил:

– А чего тут, собственно, обсуждать? Всё и так ясно, парень. Так что давайте-ка лучше пообедаем. Мне действительно хочется есть так, словно я из голодного края вернулся. В животе только что не урчит от голода.

Во время обеда они всё же обменялись не одним десятком телепатемм, касающихся предстоящей операции Митяя. Не тот был Стас человек, чтобы не внести в план лучшего друга несколько важных, нужных и к тому же остроумных дополнений, с которыми тот согласился не моргнув глазом. Очень уж советы оказались толковыми. В том числе ещё и поэтому Митяй провёл этот эксперимент заблаговременно. К счастью, он завершился полным успехом, и когда уже после обеда, сидя в саду, он стал всё так же телепатически задавать Станиславу вопросы, касающиеся сложнейших тем, относящихся к области природы Мироздания, быстро убедился, что его друг разбирался в них ничуть не хуже его, хотя всего несколько часов назад ни о чём подобном даже не подозревал. В общем, за несколько часов его друг шагнул вперёд так далеко, что Митяю только и оставалось искренне порадоваться за него. Таня также значительно повысила свой ай-кью и разбиралась в таких вещах ничуть не хуже их обоих, а кое в чём её знания были даже полнее. В этом ни Митяй, ни Стас не нашли ничего удивительного. Что ни говори, а у женщин всё-таки несколько иной взгляд на целый ряд проблем, и потому демиурги «выслушали» все её замечания не только с огромным интересом, но и с некоторым удивлением. Проведя в саду несколько часов, Митяй в начале четвёртого поднялся из удобного шезлонга и с виноватой улыбкой сказал:

– Ребята, вы меня извините, но мне нужно завершить одно дельце, и я хочу сделать всё в одиночку.

Таня улыбнулась мужу и попросила:

– Митя, только не будь с ним слишком строг. Станислав, моментально поняв, о чём идёт речь, добавил:

– А я бы, наоборот, вывернул душу этого подонка наизнанку и как следует допросил бы его, Митяй.

– Не волнуйтесь, ребята, я отнесусь к нему по справедливости, – заверил Митяй и исчез.