Барб Хенди

Ведьмы в красном

Ведьмы-провидицы — 2




Переводчики: Риша Каулитц, Oksana Proshina, Андрей Рыбаков

Переведено для группы https://vk.com/club68806729






Пролог


ПОСЕЛЕНИЕ РЯЗАНСКИХ СЕРЕБРЯНЫХ РУДНИКОВ, СЕВЕРО-ЗАПАДНАЯ ДРОЕВИНКА


Меня зовут Мэрайя.


Как-то среди одной ночи я выскользнула из лагеря Мондьялитко, где я жила, и направилась к деревьям. Я оставила свою вечно сердитую сестру и других моих родственников — по крайней мере, на некоторое время.


Я бы не позволила себе думать ни о каком из них сегодня вечером. Я собиралась встретить свою любовь.


Меня все еще удивляло, что он почти четыре месяца жил прямо у меня под носом, и мы никогда не замечали друг друга. Как такое возможно? Но, конечно, у нас обоих были обязательства и обязанности, мои даже менее приятные, чем его. Потом. . всего несколько недель назад мы говорили, и его рука коснулась моей, и я знала.


Он был добрым, в отличие от других солдат, присланных сюда присматривать за серебряными рудниками. Он тихо прошептал мне и прикоснулся ко мне, как будто я была сделан из стекла, и он слушал, когда я говорил. Я никогда не представляла, как сильно я нуждалась в том, чтобы кто-то слушал, пока он не заполнил это пустое пространство.


Он был красив, высокий и стройный, с густыми волосами и серыми глазами.


Мне не терпелось увидеть его.


Как только я оказалась достаточно далеко от лагеря, я начала двигаться быстрее, спеша к тому месту, где мы всегда встречались. Мне хотелось прикоснуться к его лицу и свернуться калачиком под одеялом, чтобы мы могли шептать друг другу и согреться. Даже когда я почти не ела весь день, эти моменты давали мне больше, чем тушеное мясо из оленины со свежим хлебом.


Хотя я знала, что большинство мужчин смотрят на меня с голоду — дикая оплошность темноволосой девушки — я все еще не могла поверить, что это происходит, что лейтенант солдат принца Ливена, связанный с Домом Пэленов, любит меня. . хотел жениться на мне.


Но он сказал, что мы должны держать нашу любовь в секрете, пока он не сможет организовать перевод на новую должность. Я знала что он был прав, потому что я была игрушкой его капитана, и если правда откроется, ни я, ни мой лейтенант никогда не смогут покинуть это место, поэтому я охраняла наши полуночные встречи, как священные сокровища.


Все еще двигаясь между деревьями, я заметила впереди небольшую поляну, у ручья, где мы так часто встречались, и мне стало интересно, был ли он уже здесь.


«Саллиан?» позвала я тихо.


К моему удивлению, в ответ мне раздался стон, похожий на чью-то боль.


«Саллиан?» — повторила я, на этот раз в замешательстве, и вышла на поляну.


Он был там, в кольчуге и коричневой накидке, но согнулся, держась за живот. Я побежала к нему. Перед ним стекала рвота, изо рта текла слюна.


«Что это?» спросила я. «Тебе плохо?»


Вместо ответа он уставился на свою руку, и когда я проследила за его взглядом, мое сердце почти остановилось.


«Нет. .,» прошептала я. С ним этого не могло случиться. Не с ним.


Он заткнул рот, пытаясь выплюнуть слюну изо рта.


«Мэрайя, уходи!» — выдохнул он. «Беги!»


Я не двинулась с места.


Он споткнуться в нескольких шагах от меня, а я стояла, как вкопанная. На открытой коже на его лице и руках начал расти мех. Он упал на землю, корчась от боли. Его руки продолжали меняться, его ногти превращались в когти, а затем его грудь начала расширяться. Он кричал от боли, и я ничем не могла ему помочь.


Я Мондиалитко, и я много раз наблюдала, как оборотни среди моих людей меняют форму. Но это не было похоже на это. Настоящая трансформация происходила быстро и без усилий. . безболезненно, из человеческой формы в животную форму. Это было так же просто, как дышать.


То, что происходило с Саллианом, было чем-то другим, чем-то уродливым и неестественным.


Его крики боли были настолько громкими, что, должно быть, он вызвал тревогу в ночной стражи, и я услышал крики.


«Откуда это?» проозвучал голос.


«Там!» кто-то другой ответил.


Если бы они увидели его, они бы его убили.


«Вставай», — умоляла я, не подходя ближе. «Ты должен спрятаться!»


Похоже, он меня не слышал.


Его темно-коричневый плащ разорвался на несколько частей, а его тело продолжало расширяться. Его лицо вытянулось, а я все еще стояла и смотрела. У него во рту вырос ряд клыков. Я знала, что мне нужно бежать, что в считанные секунды он перестанет быть самим собой. . хотя это тоже отличалось от образа жизни оборотней моего народа, которые всегда оставались самими собой в той или иной форме.


Но опять же, то, что происходило с Суллианом, было другим.


Я подавила рыдание. Он был всем, что у меня было, и я собиралась его потерять.


— Саллиан, — прошептала я.


Его тело теперь было больше, чем у больших медведей, бродивших по этим северным лесам, и его крики боли сменились тихим рычанием. Не в силах пошевелиться, я увидела его. Чем-то он напоминал огромного волка: головой и лапами. Но его грудь была намного шире, а глаза были красными. Слюна продолжала литься из его рта, и его рычание стало громче.


Он бросился вперед на несколько шагов на своих когтистых ногах, а затем медленно повернул голову ко мне. От моего любимого не осталось ничего. Я видела только ярость в его безумных красных глазах.


Открыв рот, он обнажил зубы, и я поняла, что бегать бесполезно. Тем не менее, если бы я хотела бежать, я бы сделала это раньше.


Все его тело дрожало, и я ждала, когда он бросится на меня, чтобы положить этому конец.


Шесть человек сорвались с деревьев; пятеро были солдатами, а шестым был старый Сет, стареющий шахтер, который иногда заглядывал ко мне и моей сестре. Однако в тот момент он не выглядел таким старым, готовым к битве и вооруженным киркой.


Голова Саллиана повернулась в их сторону, и он взревел.


Двое солдат несли заряженные арбалеты. Один из них прицелился и выстрелил. Стрела застряла в центре груди моего любимого.


«Не надо!» плакала я. «Это Саллиан!»


Мои слова заставили солдат ненадолго задуматься, так как до сих пор ни один из офицеров не поддался этому ужасу. Нападение на начальника было серьезным преступлением в вооруженных силах, но их пауза длилась недолго, поскольку Саллиан бросился прямо на старого Сета. . у которого не было ни единого шанса с его киркой. Я слышал крик Сета, и мне хотелось плакать, но я все еще не могла пошевелить ногами.


Еще одна арбалетная стрела показалась — из-за горла Суллиана, когда трое солдат побежали к нему с копьями выше их. Я услышала первый удар с отвратительным влажным звуком, и Саллиан попытался обернуться в своем безумии, чтобы атаковать ближайшего человека. Но солдат, который, казалось, был вне всякого страха, ворвался внутрь, сжимая копье обеими руками, и каким-то образом вонзил острие в глаз Суллиану, прижав его голову к земле.


Мой любимый несколько раз ударился, а потом он замер.


Наконец я упала на колени.


Я была теперь одна.




Глава 1

ДЕРЕВНЯ, ОКРУЖАЮЩАЯ ЗАМОК СЕОН, ЮГО-ЗАПАДНАЯ ДРОЕВИНКА


Селин Фав тихо работала одна в своей аптеке.


Ну, она была не совсем одна. Ее большой рыжий кот Оливер погнался за мышью через трещину в стене, а затем встал прямо перед трещиной, ожидая свою жертву. Его хвост постоянно подергивался, что очень отвлекало.


— Оливер, — сказала Селин. — Эта мышь давно исчезла. Либо вздремнуть, либо пойти поохотиться где-нибудь в другом месте.


Он проигнорировал ее, как обычно, и она попыталась вернуться к своей работе.


Несчастный летний кашель обрушился на деревню, и у нее уже кончилась смесь от кашля. Итак, вчера она наполнила несколько больших банок лепестками роз и залила их кипятком. Сегодня жидкость будет готова к следующему этапу — она смешает ее с медом и щепоткой соли, чтобы получился сироп.


Ее сестра Амели ушла купить хлеб и яблоки на обед, и Селин гадала, скоро ли она вернется. Сейчас был конец лета, и за последние несколько месяцев единственным человеком, с которым Селин чувствовала себя по-настоящему непринужденно, была ее сестра. Но они вдвоем прошли через мучительные испытания, чтобы стать владельцами этого магазина, и Селин все еще пыталась оставить часть этого позади.


Однако мысль о магазине заставила ее улыбнуться. Это была ее гордость. Снаружи дом был выкрашен в теплый желтый цвет с темно-коричневой отделкой, и они назвали его «Бетони и Бук» из-за обилия бетони, растущей в травяном саду позади дома, и молодого Бука, который нависал над их забором снаружи.


Селин действительно любила этот магазин.


Она просто не хотела вспоминать, что ей и Амели пришлось сделать, чтобы получить его. Хуже того, принц Антон, который был хозяином замка Сеон и его окрестностей, запланировал один из своих банкетов сегодня вечером и настоял, чтобы Селин и Амели присутствовали. Селин все еще было не по себе в замке, но она не могла отказать принцу.


Отбросив все эти мысли, она снова попыталась сосредоточиться на приготовлении сиропа из лепестков розы. Когда входная дверь открылась, она подняла голову.


Незнакомая молодая женщина лет двадцати нервно стояла в дверном проеме.


Независимо от состояния души, Селин верила в доброту и внимательность к своим клиентам. Большинство людей, посещавших аптеку, сталкивались с какими-то трудностями, и она всегда помнила об этом.


— Войдите, — сказала она из-за стола, за которым работала. — В данный момент у меня кончился сироп от кашля, но я могу оставить тебе немного из следующей партии.


Молодая женщина ничего не ответила и, наконец, сделала несколько шагов внутрь. Она была худой, с немытыми каштановыми волосами, выбившимися из единственной косы. Ее платье было изношено.


— Нет… мне не нужен сироп, — сказала она.


Селин достаточно хорошо разбиралась в людях, чтобы понять, что ее гостья столкнулась не только с семьей, страдающей от летнего кашля, и что бы ни случилось, она близка к концу своей жизни. Большинство молодых женщин, которые так выглядели и говорили, как правило, были незамужними и беременными — с жестоким отцом, которого они боялись.


— Чем я могу помочь? — Спросила Селин, выходя из-за стола. — Не хотите ли чаю? У меня есть горячая вода в чайнике.


Ее посетительница не ответила ни на один вопрос и вместо этого посмотрела на копну темно-русых волос Селин. — Вы и есть провидец? Тот, кто может заглянуть в будущее?


Желудок Селины сжался, и она попыталась сохранить спокойное выражение лица. — Сейчас нет, — твердо ответила она, гадая, как быстро ей удастся вытащить эту женщину из магазина. Она не собиралась читать чье — либо будущее. Хотя прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она была в замке, она не была готова снова заниматься своей другой профессией. А пока она предпочла быть всего лишь аптекарем.


— Я Ирмина, — представилась молодая женщина. — Может быть, вы видели моего мужа Хьюго в деревне? Он Тэтчер, и его часто можно увидеть работающим на той или иной крыше.


— Нет, не думаю, что видела.—


— Вчера утром он упал с крыши и ударился головой, — перебила Ирмина, — и до сих пор не проснулся.


Несмотря на растущий дискомфорт, Селин не могла не почувствовать укол сочувствия. — О, мне очень жаль. Вы хотите, чтобы я подошла и посмотрела на него?


— Нет. Он либо проснется, либо нет. Дело вот в чем… Мне нужно знать, согласится он или нет.


Селин попыталась заговорить, но ее снова прервали.


— Мы купили себе маленький домик у Эврарда, виноторговца, — торопливо продолжала Ирмина, — и немного отстали. Потом Хьюго устроился на работу-возводить новую крышу в кузнице, за приличное жалованье, чтобы, как только он закончит и получит зарплату, мы могли наверстать упущенное, но потом… он упал.


— Вы купили дом у Эврарда? — Повторила Селин. Все его знали. Он был одним из самых богатых жителей Сеона, и он не стал таким из-за каких-либо добрых поступков. В качестве побочного бизнеса он скупал небольшие жилища и продавал их с прибылью — часто на плате — и был беспощаден ко всем, кто попадал в трудные времена и больше не мог платить.


— Да. — Ирмина кивнула. — Мои родители считают, что я должна просто отказаться от дома, попросить кого-нибудь из мужчин отнести Хьюго в их хижину и переехать к ним… но я едва могу смириться с этой мыслью. Мы с ним так усердно работали, чтобы обзавестись собственным маленьким домиком.» Она вытащила что-то из кармана. Это было серебряное кольцо с каким-то маленьким голубым камнем.


— Это было передано от бабушки Хьюго, — продолжала Ирмина. — Это единственная ценная вещь, которой мы владеем. Если я буду знать, что он очнется, я продам это и отдам деньги Эврарду. Кольцо должно принести достаточно, чтобы выиграть нам немного больше времени. Мы можем остаться в доме, а Хьюго сможет вернуться к работе, когда поправится. Но если… — в первый раз ее голос дрогнул, — если он не проснется, тогда я продам кольцо его бабушки в лучшем случае за несколько месяцев и все равно потеряю дом. — Протянув руку, она коснулась запястья Селин. — Вы видите? Теперь вы понимаете, почему я должна это знать?-


Селин действительно видела. Она видела слишком хорошо.


Слегка дрожащими руками она указала на стул. — Проходите и садитесь. — Она не хотела этого делать, но в то же время не могла заставить себя отказаться.


Не колеблясь, Ирмина поспешила к креслу, и вспышка надежды в ее глазах заставила Селин вздрогнуть. Эта ее многообещающая сила не всегда срабатывала, а даже если и срабатывала, что, если новости были плохими?


Протянув руку, она схватила Ирмину за руку — так как это было необходимо. Она должна была находиться в физическом контакте с человеком, которого читала.


Закрыв глаза, Селин сосредоточилась на Ирмине, на Искре ее духа внутри, а затем перевела взгляд на Хьюго… за их с Ирминой совместное будущее. Сначала ничего не произошло, но она продолжала пытаться, и ее ударило толчком.


Она сжала челюсть, готовясь к этому. Когда ударил второй толчок, она почувствовала, как ее тело понесло вперед по туннелю тумана, и она забыла обо всем, кроме ощущения скорости через туман вокруг нее, когда он закружился в оттенках серого и белого.


Это путешествие было недолгим, и почти сразу же туман рассеялся, и перед ней вспыхнул образ. Она увидела маленькую спальню с выцветшими стенами. По какой-то причине зрение часто приводило ее в спальни… смертные Одры, детские кровати или просто сцены, разыгрывающиеся в спальнях. Она не знала почему.


Посмотрев вниз, она увидела Ирмину, сидящую на табурете возле кровати. На кровати с закрытыми глазами лежал молодой человек. Его голова была разбита, и он явно был без сознания, а не спал. Ирмина держала в руке чашку с водой и наклонилась вперед, чтобы приподнять его затылок и попытаться влить немного воды ему в рот, вероятно, в надежде, что он проглотит ее. Большая часть жидкости стекала по краям его рта.


— Пожалуйста, Хьюго, — сказала она. — Попробуй для меня.


С того места, где стояла Селин, ей было видно окно и заходящее солнце. Небо было затянуто оранжевыми облаками. Она знала, что Ирмина ее не видит. Селин на самом деле там не было. Она была всего лишь наблюдателем.


Как только ее взгляд вернулся к мужчине на кровати, она услышала кашель, сопровождаемый звуком задыхающейся Ирмины.


Раздался еще один кашель, на этот раз сопровождаемый звуком брызг.


— Хьюго? — Спросила Ирмина.


Селин придвинулась ближе к кровати. Глаза мужчины были открыты, и он смотрел в замешательстве, все еще частично задыхаясь от воды. Через мгновение его взгляд, казалось, прояснился.


— Ирмина?


Громко вздохнув, Ирмина опустилась на колени рядом с кроватью. — Ты меня слышишь? Ты меня хорошо видишь? Ты знаешь, как тебя зовут?


Селин была удивлена присутствием духа молодой женщины, задававшей такие вопросы, но… это были разумные вопросы.


Хьюго вытер немного воды со рта и облизал пальцы, как будто хотел пить.


— Конечно, я знаю свое имя, — сказал он слабым голосом. — Что случилось?


Маленькая комната исчезла, и Селин почувствовала, как ее уносит назад сквозь туман.


Она открыла глаза и увидела, что Ирмина сидит неподвижно.


— Хорошо… вы что-нибудь видели?


— Да, — мгновенно ответила Селин. — Он действительно просыпается. Я не знаю, как скоро, но время дня было на закате. Я не думаю, что это может быть дальше, чем сегодня или завтра, так как его тело не могло бы выжить намного дольше, если бы он не пил воду должным образом.


— Но он просыпается? Вы видели, как он проснулся?


— Да.


Ирмина наклонилась вперед, как будто ее сейчас стошнит. — О, благодарю вас… спасибо.


— Все в порядке. — Селин протянула руку, чтобы помочь ей сесть.


И вдруг все стало хорошо. Она только что использовала свои силы и помогла кому-то, и она чувствовала… радость. Прежде чем ее способность по-настоящему заглядывать в будущее проявилась, она провела пять лет, притворяясь, что читает будущее, и в процессе этого часто давала советы.


Последнее пришло к ней так же естественно, как если бы она никогда не останавливалась. — Послушайте меня, — сказала она. — Пока не продавайте кольцо. Эврард не вышвырнет вас в ближайшие день-два. Подождите, пока Хьюго проснется, и как только его разум прояснится, спросите, что он думает по этому поводу. Если он чувствует, что ему потребуется несколько недель, чтобы выздороветь, он может посоветовать вам продать его, но если он думает, что сможет вернуться к работе раньше, вы могли бы договориться с Эврардом — который предпочел бы, чтобы ему заплатили, если это возможно. Таким образом, Хьюго не будет обвинять вас в поспешности, и вы, возможно, еще сможете сохранить кольцо его бабушки.


Ирмина на мгновение задумалась, а затем кивнула. — Да… да, конечно. Я буду ждать.


— Да, и еще кое-что, — добавила Селин. — Поскольку будущее еще не наступило, оно все еще может быть изменено, если вовлеченные люди примут другой курс действий. Вы должны продолжать заботиться о Хьюго точно так же, как и раньше, и постараться сделать вид, что никогда не разговаривали со мной. Продолжайте делать то же самое, что вы делали бы для него раньше.


Ирмина снова кивнула. — Я так и сделаю. Спасибо. — она вдруг почувствовала себя неловко и встала. — У меня нет денег, чтобы заплатить вам, но когда ваша крыша нуждается в ремонте, вы приходите ко мне, и я прослежу, чтобы Хьюго починил ее.


В прошлом Селин часто выменивала ее услуги. — Она улыбнулась. — Это было бы очень приятно, и я очень рада… Я рада, что смогла сообщить вам хорошие новости.


Ирмина еще раз поблагодарила ее и поспешила к двери, вероятно, торопясь поскорее вернуться домой.


Оставшись одна, Селин позволила себе несколько откровений. Во-первых, она использовала свои способности, и в результате ничего ужасного не произошло. Во-вторых, ей нравилось читать Ирмину, помогать ей. Возможно… возможно, она снова сможет стать провидицей.


Принц Антон спокойно ждал, когда она вернется в прежнее состояние, хотя и не настаивал. Поскольку она была не в состоянии угодить ему в этом, пребывание в его обществе стало утомительным, и она стала бояться быть вызванной в замок.


Но теперь ей стало немного легче.


Пройдя через магазин, она направилась в спальню, которую делила с Амели, и открыла их деревянный шкаф. Там висело несколько прекрасных платьев, и ее взгляд остановился на одном из дорогих янтарных шелков, который особенно нравился Антону.


Внезапно она перестала бояться сегодняшнего банкета.


* *

Амели Фав бесцельно бродила по рыночным прилавкам в деревне, не спеша делать покупки и возвращаться в «Бетони и Бук»… не то чтобы она не гордилась аптекарской


лавкой. Она была. И не то, что она не была благодарна за то, что ей и ее сестре Селин дали дом здесь, в Сеоне. Конечно, она была ему благодарна.


Даже рынок здесь был веселым местом, заполненным лотками с разноцветными фруктами и овощами, дымящимся хлебом, рулонами ткани и свечами. Люди сияли здоровьем, и им нечего было бояться, пока они оставались внутри толстой стены, окружавшей замок и деревню.


Нет, скорее в этом безопасном месте Амели не чувствовала себя полезной.


Только прошлой весной они с Селин жили в темной, беззаконной деревне под названием Шетана. Сестры осиротели чуть больше пяти лет назад, когда Селин было пятнадцать, а Амели-двенадцать. Шетана находилась под контролем принца Дамека, а солдаты Дамека смотрели на жителей деревни не более чем как на добычу, над которой можно издеваться.


Две осиротевшие девочки сначала казались легкой мишенью, но Амели быстро доказала, что это предположение неверно. Она привыкла носить кинжал на одном бедре и короткий меч на другом. Она научилась полагаться на скорость и элемент неожиданности, и она могла разрезать человека в считанные секунды своим кинжалом.


Селин научилась играть роль «провидицы» и расширила свои знания о травах и целительстве. Амели заботилась об их защите и повседневных нуждах, в то время как Селин зарабатывала большую часть их жизни. Они зависели друг от друга.


Однако… здесь, в Сеоне, солдаты принца Антона явились полной неожиданностью. Они действительно считали своим долгом защищать людей, которые жили здесь. Конечно, это было хорошо. Это просто оставляло Амели мало дел самой.


Вдобавок к тому, что она привыкла к этому новому положению вещей, она еще кое с чем смирилась. Вскоре после прибытия сюда Селин обнаружила, что она действительно развивает способность видеть будущее — как и их мать — а затем Амели обнаружила, что может читать прошлое. Последнее было откровением, так как Амели никогда не считала себя особенной, и уж точно не такой, как Селин.


Селин всегда была необыкновенно хорошенькой и могла заставить большинство людей делать все, что ей заблагорассудится. Амели была, ну. . разнообразной.


Начнем с того, что сестры совершенно не походили друг на друга. Селин была маленькой и стройной, с копной темно-русых волос, ниспадавших на спину. Она часто надевала красное бархатное платье, которое плотно облегало ее — чтобы выглядеть как провидица, — и ее глаза были цвета лаванды.


Амели унаследовала лавандовые глаза их матери, но это было все.


Недавно отпраздновав свой восемнадцатый день рождения, Амели была еще ниже Селин. Но там, где Селин была хрупкой, телосложение Амели показывало намек на силу и мускулы. Она презирала платья и всегда носила бриджи, мужскую рубашку, парусиновую куртку и сапоги. Она унаследовала прямые черные волосы их отца, которые стригла в Боб. В течение многих лет она держала его на уровне челюсти, но в последнее время она позволила ему вырасти, и теперь он висел у нее на плечах.


Большинство людей находили ее немного странной, но ей было все равно.


Затем… она сделала это открытие, что тоже родилась с силой — как и ее мать — только она могла читать прошлое, а не будущее. Она страстно желала использовать эту способность, возможно, даже заработать ей и Селин немного дополнительных денег. Люди часто приходили к Селин, чтобы узнать свое будущее, но могло быть много причин, почему кто-то хотел бы, чтобы прошлое было прочитано…


Чтобы найти потерянный предмет, который был убран, а затем тайник забыт.


Решить спор, в котором два человека вспоминали ситуацию по — разному.


Возможности были безграничны. Но Селин все еще была такой хрупкой после того, что они пережили в замке — в котором они были задействованы, чтобы поймать убийцу, — что до сих пор она не могла представить сестер как пару провидиц.


Амели не хотела давить на нее и решила не использовать свою новую силу, пока Селин тоже не будет готова.


Но все это оставило Амели ни с чем, чтобы защитить и ничего не делать.


Вдобавок к тому, что она чувствовала себя бесполезной, она начинала чувствовать беспокойство — и это только злило ее на себя за то, что она недостаточно ценила их удачу.


— Доброе утро, лейтенант, — раздался голос у нее за спиной.


— Доброе утро, Саймон, — отозвался знакомый голос.


Амели замерла перед рыночным прилавком, где она стояла.


Она медленно повернула голову и увидела лейтенанта Яромира, входящего на рынок в кольчуге и коричневом плаще. Он еще не заметил ее. Теперь его приветствовали и другие жители деревни. Яромира очень любили люди, которых он защищал.


Что он здесь делает, просто гуляет по улицам? Лето было ужасно тихим. Возможно, ему было скучно, как и ей.


Слегка пригнувшись, Амели не могла не смотреть на него несколько мгновений.


Ему было лет тридцать, и он не отличался особой красотой, но носил маленькую козлиную бородку вокруг рта и держал свои светло-каштановые волосы завязанными на затылке. От обветренного лица до шрамов на руках, большинство элементов его внешности выдавали в нем профессионального солдата. Он был высок, силен и, казалось, чувствовал себя комфортно в своей собственной шкуре. Однако он был также высокомерен и слишком любил все контролировать, и он сделает все — все — что сочтет необходимым, чтобы защитить принца Антона.


И мнение Амели о Яромире, и ее отношение к нему были одинаковыми. . сложными. По правде говоря, между ними не было никаких отношений, но он намекал, что предпочел бы изменить такое положение вещей.


Поэтому при мысли о том, что он пойдет на рынок, она сделала единственное, что могла сделать, — бросилась за прилавок, чтобы спрятаться, пока он ее не заметил. Да, это было трусостью, и она это знала, но встретиться с ним на улице было бы гораздо хуже.


Ей пришлось вежливо поприветствовать его несколько раз, когда Антон настоял, чтобы сестры пришли в замок на банкет, но как только формальности были закончены, она смогла избежать разговоров с Яромиром из-за различных мероприятий, которые происходили в толпе, таких как все ели слишком много еды или неизбежные карточные игры, которые последовали.


Здесь, на рынке, в одиночестве, у нее не будет предлога не заговорить с ним, если он подойдет к ней.


Поэтому — хотя ей было отчасти стыдно за себя — она присела за прилавком продавца шерсти и выглянула на улицу.


— Что ты делаешь, девочка? — спросил стареющий продавец шерсти.


— Тихо, — сказала ему Амели. — Я не хочу, чтобы меня кто-то видел.


Он бросил взгляд на улицу. — Лейтенант? Вы нарушили закон?


Все здесь называли Яромира «лейтенант», как будто это был какой-то титул. Он имел власть над всеми, кроме князя Антона. Ему это нравилось.


— Нет, — ответила Амели. — Я просто не хочу с ним разговаривать, -


старик поднял бровь.


Но он не успел ответить, так как со стороны внешних деревенских ворот послышался громкий шум. Амели поднялась с корточек, чтобы посмотреть, что происходит.


По узкой мощеной улочке прямо к рынку мчался всадник, подгоняя лошадь слишком быстро, чтобы можно было считать ее в безопасности за стеной, окружающей деревню и замок. Население здесь было многочисленным и компактным. Людям не разрешалось скакать галопом по улицам.


Но всадник не замедлил шага. Жители деревни закричали и бросились врассыпную. Несколько тележек с фруктами были опрокинуты, а он все шел и шел.


Амели стояла, гадая, что сейчас произойдет, когда она увидела, что Яромир встал прямо на пути всадника.


— Стой! — приказал он.


Что за показуха, подумала Амели.


Всадник отчаянно пытался остановить коня и едва не врезался в Яромира, прежде чем тот успел остановить чудовище. Яромир даже не вздрогнул.


Именно тогда Амели наконец заметила, что всадник был одет в кольчугу и темно-коричневый плащ: цвет, который носили стражники принца Ливена, который был отцом Антона и Дамека, а также нынешнего главы дома Пален.


Хотя всадник тяжело дышал, но, разглядев Яромира получше, он наклонился и что-то сказал с напряженным выражением лица. Амели не могла расслышать, что было сказано, но глаза Яромира расширились, и он, казалось, совсем забыл об общественном беспорядке. Повернувшись, он велел всаднику следовать за ним, и они оба направились к замку.


Наконец-то что-то произошло.


Амели умирала от желания узнать, что именно.


* *

Оказавшись в замке, лейтенант Яромир послал стражника наверх, чтобы найти Антона, а затем повел гонца в огромный главный зал, после чего сразу же начал сомневаться в себе. Из-за банкета, запланированного на эту ночь, зал был в состоянии беспорядка, слишком много слуг суетились вокруг движущихся столов и перетаскивания скамеек на место.


Посыльный в коричневом плаще оглядел всю эту суету. Он все еще пыхтел, и Яромир не мог не заметить его поседевшего лица, седых волос и широкой груди. Этот человек был слишком стар, чтобы мчаться во весь опор от самого замка Пален.


Служанка в фартуке стояла прямо в зале, и Яромир сделал ей знак. — Не могли бы вы принести этому человеку кружку эля? — спросил он. Это прозвучало как просьба, но она, конечно же, бросила свои дела и побежала на кухню.


— Не могли бы вы рассказать мне кое-что из вашего послания? — спросил он дородного мужчину рядом с собой.


— Нет, — ответил незнакомец без обиняков. — Это письмо прямо от принца Ливена к его сыну.


Несмотря на то, что мужчина обладал сильным голосом, Яромир едва мог расслышать его из-за шума в зале. И все же Яромиру не хотелось приводить незнакомца в личные покои Антона. Такая перспектива противоречила всем его инстинктам.


Нет, лучше подождать здесь.


Внезапно в зале воцарилась тишина, Когда принц Антон вошел под большую открытую арку. Среднего роста, стройный, с темными волосами, заправленными за уши.


На нем были черные бриджи и темно-синяя туника. В свои двадцать три года он выглядел слишком молодым, чтобы командовать таким количеством людей, но держался благородно, и Яромир гордился человеком, которому служил. Антон был больше, чем его господин. Эти двое стали хорошими друзьями.


Все слуги склонили головы, но Антон, казалось, не замечал их.


— Леонидис? — спросил он, глядя на посыльного.


Седой человек устало улыбнулся. — Да, парень, это я. -


Яромир невольно ощетинился от такого неуважения. Все здесь обращались к Антону «мой принц» или «мой господин».» Но когда Антон не стал настаивать на должном исправлении, Яромир вдруг почувствовал себя не в своей тарелке, неуверенным в ситуации.


— Посмотри, в каком ты состоянии, — сказал Антон, подходя ближе.


— Я ехал всю ночь и полдня. У меня сообщение от вашего отца.


Девушка рысцой вернулась с элем, и стареющий посыльный взял у нее кружку, осушил ее в несколько глотков и вернул обратно.


В зале была небольшая боковая комната с закрытой дверью, и Яромир кивком головы указал на нее. — Может быть, там?


Антон кивнул и пошел вперед. Как только все трое оказались внутри, Яромир закрыл дверь. Комната действительно была маленькой, с одним столом, двумя стульями и без окна. Несколько свечей горели из-за стола.


— Яромир, — сказал Антон, — это Леонидис, мой мастер меча, когда я был мальчиком. Он служил моему отцу много лет.


Нежность в его голосе была нескрываемой и необычной, так как Антон почти всегда скрывал свои эмоции. И снова Яромир почувствовал неуверенность. Поэтому он просто вежливо кивнул.


— Сядь и отдохни, — сказал Антон.


С благодарным выражением лица Леонидис опустился в кресло.


— Мой отец здоров? — Спросил Антон.


— Он здоров, — проворчал Леонидис. — Но у него есть проблема, очень сложная, и ему нужно, чтобы ты немедленно занялся ею.


— Я?


Леонидис откинулся назад и нахмурился, словно собираясь с мыслями.


— Помнишь, лет пять назад твой отец купил Рязанские серебряные рудники на северо-западе?


Антон не ответил, но Леонидис, казалось, ничего не заметил.


— Эти мины оказались хорошей покупкой, — продолжал мастер меча. — Твой отец послал отряд своих гвардейцев разбить лагерь и нанять рабочих для добычи серебра. На протяжении многих лет он менял людей, размещенных там… как глупо оставлять кого-то в этой дикой стране слишком надолго. Но шахтеры все еще копают, и серебро все еще выходит.


Антон в замешательстве покачал головой. — А теперь возникла проблема?


Леонидис даже не взглянул на него. — Несколько месяцев назад твой отец получил сообщение, в которое почти не верил, сначала не верил. Нынешний контингент находится там всего около четырех месяцев, но даже за короткое время эти леса могут многое сделать с разумом человека. Здесь командуют капитан Киган и лейтенант Саллиан. Киган написал твоему отцу, что несколько молодых солдат под его началом были убиты… — Он сделал паузу. — Ну, они превратились в зверей, сошли с ума, и их пришлось убить.


— Что? — Спросил Антон.


Леонидис кивнул. — Твой отец прислал небольшое подкрепление, но когда в замок Пален стали поступать новые сообщения, он начал думать, что эти истории-не просто лесное безумие. К этому моменту восемь наших охранников были мертвы, а потом… две недели назад лейтенант Саллиан превратился в одного из этих зверей, и его пришлось убить.


— Это чепуха, — сказал Яромир, не в силах больше молчать. — Первоначальные инстинкты принца Ливена были верны.


— Это не чепуха, — решительно заявил Леонидис, и его голос разнесся по комнате. Он снова посмотрел на Антона. — И эти люди, превратившиеся в зверей, слишком часто убивают шахтеров, прежде чем они сами могут быть убиты. Некоторые из рабочих, с подписанными контрактами, были пойманы при попытке ускользнуть ночью. Производство почти остановилось, и твой отец хочет решить эту проблему. Он хочет, чтобы серебро снова потекло.


Во всяком случае, Антон выглядел еще более озадаченным, чем раньше.


— Почему он нанял меня для этого?


Как будто в согласии с замешательством, Леонидес пожал плечами и ответил: «Честно говоря, парень, я не знаю. Он сказал, что вы умны — с чем я не спорю — и послал меня сюда так быстро, как только я мог ехать. — Сунув руку под броню, он вытащил листок бумаги. — Да, и еще он прислал письмо.


Антон быстро просмотрел содержимое письма и протянул его Яромиру.


Яромир взял его и прочитал отчет обо всем, что только что рассказал Леонидис, но его взгляд остановился на двух тщательно составленных предложениях:


Я узнал, что недавно вас беспокоила похожая, казалось бы, неразрешимая проблема, и все же вы справились с ней. Я поручаю вам решить это дело для меня, и как можно быстрее, но если это окажется слишком для вас, я могу передать это дело вашему брату.


Его взгляд метнулся к лицу Антона. Во-первых, откуда принц Ливен узнал об их «проблеме» прошлой весной? Они ничего ему не сказали. Во-вторых, это был тест, простой и понятный. Отец Антона хотел решить эту проблему и поручил ее Антону… вместе с завуалированной угрозой схватить вместо него Дамека, если потребуется.


Яромир не мог сдержать гнева. Антона и Дамека постоянно натравливали друг на друга, и если бы Яромир имел хоть какое-то право голоса в этом вопросе, Антон не только выжил бы, но и вышел бы на первое место.


У дроевинки не было наследственного короля. Вместо этого это была земля многих принцев, каждый из которых возглавлял свой собственный благородный дом и контролировал множество вотчин. Но… все они служили одному великому князю, и новый великий князь избирался каждые девять лет собравшимися главами знатных домов. Эта система хорошо служила стране уже более ста лет. В настоящее время правил принц Родек из дома Эн-Тес.


Но через два года будет избран новый великий князь.


Антон и Дамек были сыновьями дома Палена. Их отец, принц Ливен, контролировал большую часть западного региона. Он отдал Дамеку, который был старшим братом, старый замок и семь больших феодов для надзора. Он подарил Антону замок получше, но шесть поместий поменьше. Эти «задания» были шансом для каждого молодого человека проявить себя. Однако в последние дни принц Ливен заметно постарел, и ходили слухи, что вскоре он назначит преемника на пост главы дома Пален. Это было его право выбирать между своими сыновьями, и если победитель будет выбран в течение


следующих двух лет, то этот сын будет иметь право поместить свое имя в Список для голосования на должность великого князя.


Больше всего на свете Яромир хотел, чтобы Антон был в этом списке.


Но эта задача, которую только что потребовал принц Ливен, едва ли казалась справедливой… чтобы остановить отряд солдат в изолированной, густо заросшей лесом местности от превращения в зверей?


Антон посмотрел на Леонидиса. — Вы, должно быть, устали, и я не хочу, чтобы вы возвращались сегодня. Я прикажу отвести вас в комнату для гостей, чтобы вы могли поесть и отдохнуть, пока я буду писать ответ. Ты можешь отнести его моему отцу завтра.


Стареющий мастер меча вздохнул. — Спасибо, парень. Признаюсь, я уже не так молод, как когда-то.


Яромир открыл дверь и позвал ту же девушку, что и раньше. — Вы не могли бы отвести этого человека в комнату для гостей? — спросил он, и снова это прозвучало как просьба. — Ему тоже понадобится горячая еда.


— Конечно, сэр. Немедленно.


Леонидис последовал за девушкой. Яромир снова закрыл дверь и повернулся к Антону.


— А вы как думаете?


— Даже не знаю. Но мой отец не склонен к фантазиям. Если он верит в эти истории, значит, в них есть доля правды.


Хотя Яромир не хотел соглашаться, он понимал, что Антон был прав. Принц Ливен не был склонен к фантазиям.


— Хорошо, — сказал Яромир. — Главное, чего хочет ваш отец, — это восстановить добычу на рудниках. Рязань находится в четырех днях езды отсюда, и после этого неизвестно, сколько времени уйдет на решение этой проблемы. Мы оба не можем так долго находиться вдали от Сеоны. Я предлагаю, чтобы вы позволили мне лично отобрать отряд наших людей и лично проследить за этим.


Антон несколько мгновений молчал, а потом сказал: — У моего отца есть люди… гораздо больше людей, чем я, вместе с капитанами и лейтенантами, которым он доверяет. У Дамека определенно больше людей, чем у меня. Отец не поручил бы мне эту задачу, если бы считал, что ее можно решить, послав более сильный контингент с лучшим лидером. — Он помолчал. — Кроме того, я встречался с капитаном Киганом, и если он отвечает за шахты, то он рассердится на вас, когда вы примчитесь с демонстрацией силы, и тогда вы будете в ссоре. Нет, он должен верить, что ему посылают «помощь», а не вызов компетентности. К этому нужно подходить по-другому.


— По-другому?


И снова Антон заколебался. — Так или иначе, мой отец знает об убийствах, которые произошли здесь весной. Я не знаю, откуда он знает, но эти убийства были раскрыты и остановлены тремя людьми. — Он встретился взглядом с Яромиром. — Только трое.


Яромир смотрел на него в ответ, и ему не нравилось, к чему все это клонится.




Глава 2

Селин и Амели прибыли в замок тем же вечером и направились прямиком в большой банкетный зал. Пока они шли от входа вниз, по главному коридору, жаровни вдоль стен освещали дорогу. Впервые за это лето Селин не заставляла себя присутствовать на этом мероприятии. Она не боялась тонко замаскированной озабоченности Антона, пытавшегося вежливо выяснить, использует ли она снова свои способности.


Сегодня ночью,… когда он спросил, могла бы она помочь ему… Она, конечно, знала, что его забота отчасти продиктована невыносимой виной за то, что он попросил ее сделать весной — это могло навсегда навредить ей. Сегодня она сможет избавить его этой вины или, по крайней мере, облегчить.


Кроме того, она надела шелковое платье янтарного цвета, которое ему особенно нравилось. Квадратный вырез начинался чуть выше вершин ее груди, усаживался на плечах. Узкие рукава, тонкая талия идеально подходят ей, а пышная юбка, укутывала складками ткани. Цвет отражал только намек на золото, совпадая с ее темно-белокурыми волосами, которых она лишилась.


Амели, как всегда, была одета в штаны, выцветшую голубую рубашку и короткую куртку. Селин хорошо знала сестру, и даже не предлагала ей что-то другое.


— Что-то не так, — сказала Амели, приближаясь к большой арке банкетного зала. — Нам не встретились другие гости, и я не слышу никаких голосов.


Обратив больше внимания на обстановку, Селин поняла, что сестра права. Обычно они уже услышали бы звуки смеха и болтовни, доносящиеся из зала.


Селин и Амели прошли через арку, ожидая увидеть, возможно, с сотню-другую хорошо одетых гостей, хранящих тишину по каким-то причинам, но нашли обширные палаты почти пустыми.


На одном из длинных столов был накрыт легкий ужин, несколько стражников замка ели холодную ветчину с хлебом и запивали элем. Один из охранников взглянул на них.


До того, как одна из сестер смогла задать вопрос, за ними раздался глубокий голос.


— Селин.


Она обернулась, чтобы увидеть лейтенанта Яромира, идущего к ним.


— Мы ошиблись ночтю? — спросила она.


Он покачал головой.


— Нет, банкет отменили.


Заметив напряженное выражение лица, она почувствовала внезапный холод в животе.


— Отменили? Почему за нами не послали? Князь Антон болен?


— Нет, он не болен, и за вами не послали, потому что что-то появилось… — Он запнулся и взглянул на Амели. — Вы обе должны подняться со мной, в его покои.


* *

Амели последовала за сестрой и Яромиром к покоям Антона, изо всех сил борясь со смесью волнения и тревоги. Часть ее не могла не радоваться, что что-то, похоже, происходит, но она и Селин никогда не будут приглашены на частную встречу, как сейчас, если это не было серьезно,… и если Антон не хотел чего-то от них.


Амели закрыла за собой дверь и огляделась.


Большинство князей жили в какой-либо роскоши, но Антон, казалось, предпочитал аскетизм. На стенах были большие гобелены в компании с большим очагом. Но обстановка состояла из грязного письменного стола, нескольких тяжелых деревянных стульев и рядов книжных полок вдоль стен. Это больше походило на палаты ученого, чем на апартаменты князя. Закрытая дверь была на той же стене, что и очаг, Амели знала, что она вела к спальням князя, потому что Селин ухаживала за ним, когда он болел.


Сам Антон стоял рядом с одним из стульев, в простой голубой тунике и черных штанах. Выражение его лица было не менее напряженным, чем у Яромира, что привело к усилению


опасений Амели. Затем взгляд Антона остановился на Селин, и он на секунду замер. Она приложила некоторые усилия к своему виду для появления сегодня вечером, и это сказалось.


— Селин… — его глаза задерживались на ее шелковом платье.


— Что случилось? — Спросила Селин, явно обеспокоенно.


Антон жестом пригласил их внутрь. Он открыл рот, как бы готовясь заговорить, и снова закрыл.


— Я едва знаю, с чего начать, — наконец сказал он. — Яромир… возможно, ты мог бы?…


Яромир провел рукой по голове, и опасения Амели обернулись тревогой.


— Что происходит? — Спросила она. — Это как-то связано с тем посланником, который прибыл сегодня из замка Пэлен?


— Откуда ты это знаешь? — Он быстро покачал головой. — Нет, не важно. Князь нуждается в вашей помощи, чтобы помочь решить … трудности отца.


— Какие трудности? — Спросила Селин, и Амели внезапно пожалела, что они сегодня вечером приблизились к замку. В течение нескольких месяцев Селин, казалось, была самой собой, а теперь к ней снова вернулся этот призрачный взгляд.


— Вы когда-нибудь слышали о Рязанских серебряных рудниках? — спросил Антон, снова вступая в разговор.


Обе сестры покачали головами. Они прожили всю свою жизнь в Шетане, прежде чем приехали сюда.


— Мой отец владел этими шахтами в течение последних пяти лет, и они оказались вполне… прибыльными. — Он сделал несколько глубоких вдохов, как будто задыхаясь после быстрой ходьбы, а затем снова начал говорить, проливая свет на причудливую историю о солдатах, приписанных к этим рудникам, которые превращаясь в зверей, убивают нанятых подрядчиков, а потом кончают жизнь самоубийством.


Амели напряженно стояла, ожидая, куда заведет рассказ.


— Наконец, отец потерял девять человек от этой беды, по крайней мере, один из которых был офицером, — тихо закончил Антон, — и производство на рудниках зашло в тупик. Он попросил меня разобраться с этим и угрожал обратиться к Дамеку, если я не смогу. — Он закрыл глаза. — Это проверка на лидерство.


Селин не ответила, но ее левая рука слегка дрожала.


— Даже если любая из этих диких сказок верна, — сказала Амели, шагнув вперед своей сестры. — Какое отношение это имеет к нам?


Яромир вздохнул, выглядя крайне несчастно, но Амели не собиралась облегчать ему жизнь. Она хотела точно знать, почему ее и Селин притащили сюда выслушивать это.


— Принц Антон считает, что отправка нового контингента не поможет, — наконец ответил Яромир. — Он хочет, чтобы мы втроем, ты, я и Селин, решили это,… как мы это делали раньше.


— Нет! — Выплюнула Амели. В последнее время она чувствовала себя бесполезной и беспомощной, Селин никуда не денется от такой-то кучи солдат Пэлена, которые, как сообщается, превращаются в «зверей».


— Я могу держать вас обоих в безопасности, — настаивал Яромир. — Я буду с вами, пока ты и Селин используете свои способности, чтобы выяснить, что происходит. У меня не будет никакой другой задачи, кроме как защищать вас. Когда вы узнаете правду, вы передадите ее мне, и я буду действовать,… как и в предыдущий известный нам раз.


— Вы хотите, чтобы мы читали этих солдат, — тихо спросила Селин, — их прошлое и будущее, и выяснили, что с ними происходит?


— Я бы никогда не попросил тебя об этом, — рьяно отозвался Антон. — Я не хочу тебя посылать… — Он замолчал. — Но это первый раз, когда мой отец попросил меня о личной услуге. Я не могу отказать. Я не могу потерпеть неудачу, и это невозможно решить силой. — Он шагнул ближе к Селин. — Мы с Яромиром планировали весь день и придумали несколько вариантов. Я пошлю тебя и Амели, как моих придворных дам, личных целителей и провидец, чтобы обеспечить вам должное уважение со стороны солдат, расположенных в Рязани. Для самой поездки Яромир возьмет небольшой отряд моих собственных охранников, и, в качестве дополнительной защиты, мы оденем вас обеих в красные плащи.


Амели захотелось покачать головой, сетуя на своё «положение при дворе». Древинка часто


находилась в состоянии гражданской войны, даже нескольких небольших войн между домами. В прошлом путешественники-целители, которые пытались помочь раненым солдатам, часто сами бывали убиты на дорогах, как шпионы или вражеские дружинники. Почему-то — и никто совершенно не знал, с чего это началось — они стали носить красные плащи, пытаясь отличить себя. Тем не менее, слишком многие из них были потеряны, и страна столкнулась с нехваткой квалифицированных целителей. В результате, все князья собрались и согласились, что ни одна фракция не причинит вреда тем, кто в красных плащах.


— И вы думаете, что эти плащи защитят нас от безумцев, превращающихся в «зверей»? — Сердито спросила Амели.


— Нет — заявил Яромир. — Это сделаю я.


К усиливающемуся беспокойству Амели, дрожь в левой руке Селин становилась все сильнее. — Вам нужно будет одеться как путешествующие придворные дамы, — добавил Антон, взглянув на штаны Амели.


Ооо, становилось всё лучше и лучше.


— Мы ещё не согласились никуда идти, — сказала она ему.


Его лицо потемнело, и она боролась, чтобы удержать язык за зубами. Антон, как правило, хорошо воспитан, но, как и все князья своего народа, он был военачальником, который держался за власть, и ожидал, что емубеспрекословно повинуются.


— Я прошу вас сделать это для меня, — сказал он твердо.


Не думая, Амели взорвалась единственным возможным способом, заявив собственные требования.


— Что нам с того?


Селин ахнул, лицо Яромира в шоке вытянулось. Он смотрел на нее, как на незнакомку.


Через мгновение Амели пожалела о своих словах и с удовольствием забрала бы их обратно. Они, возможно, оказали Антону услугу прошлой весной, но он не только дал им безопасное убежище и свою защиту; он дал им аптеку с прилегающим травяным садом, тем самым обеспечив всеми средствами к существованию. Они были обязаны ему больше, чем могли когда-либо отплатить.


Только Антон не растерялся от ее требований. Вместо этого, он оглядел её сверху донизу, как будто она была простачкой.


— В награду, вы можете получить меня, как великого князя вашего народа. Разве вы бы предпочли Дамека?


Амели смущенно посмотрела в сторону.


— Мы не можем отказаться, — прошептала Селин.


Все замолчали, и, когда Антон снова взглянул на шелковое платье Селин и на распущенные волосы, настала его очередь выглядеть смущенным. Но смущение быстро прошло, и он вытянулся в полный рост.


— Идите домой, и отдохните этим вечером, — сказал он. — Возвращайтесь в замок завтра и повидайтесь с Хельгой. Не утруждайте себя другим багажом, кроме лекарственных средств, которые вы, возможно, пожелаете взять. Хельга соберет ваш багаж и подготовит к путешествию. Вы выйдете в полдень. — Он сделал паузу. — Клянусь, Яромир не даст причинить вам вреда.


Селин не встретилась с ним глазами, но кивнула.


* *

На следующее утро, после почти бессонной ночи в собственной постели, Селин оказалась в замке, в комнате для гостей, в ловушке между двумя очень волевыми женщинами.


— Я не ношу их, — настаивала Амели.


— О да, ты, девчонка, — возразила Хельга, засовывая её в зеленое шерстяное платье, которое зашнуровывалось спереди, как и белая хлопковая сорочка Амели. — Его лейтенант-величество говорит, что вы едете в маскировке для собственной безопасности, так что смотри! Теперь снимай эти штаны, или я привяжу тебя к постели и стащу их сама.


Глаза Амели сузились.


— Можешь попробовать.


Хельга откинулась на стул, сдвинула платье на одну руку и сжала кулаки. На вид ей было, по


крайней мере, лет семьдесят, пучок густых белых волос частично покрывал оранжевый платок. Морщинистое лицо было загорелым, она носила выцветшее домотканое платье, которое, возможно, когда-то было фиолетовым.


— А что с твоей сестрой? — Обвинила она. — Лейтенант Его Величества говорит, что вы будете в безопасности, если приедете в качестве придворных дам, которые к тому же в красных плащах. От этого зависит и безопасность госпожи Селин. Если ты появишься одетой, как мальчишка-хулиган, рассказ Яромира не продержится ни минуту, и если эти солдаты не поверят тебе, ей они тоже не поверят. Что тогда произойдет?


Амели стояла, дрожа от ярости, но, со стиснутыми зубами, наконец-то протянула руку.


— О, дай его сюда.


Селин тихонько вздохнула с облегчением, но это был первый и единственный намек на облегчение, которое она почувствовала со вчерашнего вечера. Как бы ни была важна эта задача, часть ее не могла поверить в то, о чем просил Антон. Она думала, что он заботился о ней всё это время, давая все необходимое для лечения. Но… оказалось, он просто не требовал её помощи до поры до времени, и как только потребовалось, не стал колебаться. Хуже того, несмотря на мастерство Яромира владения мечом, Селин и Амели подвергались опасности — и Антон это знал.


Селин не могла не почувствовать онемение. Всё было не так, как она думала.


Амели сердито сняла свою выцветшую синюю рубашку, Хельга отступила назад и осмотрела лавандовое шерстяное платье, которое надела Селин.


— Хорошо. Это хорошо. Дамы во время путешествия носят шерсть. Теперь, подойди и посмотри, что я упаковала для тебя.


Немного поколебавшись, Селин решила подчиниться, она не могла не смотреть на Хельгу с любовью. Хотя старушка официально считалась слугой здесь, в замке, Селин подозревала, что она была большим. Во-первых, все остальные относились к Яромиру с уважением и почтением — порой даже со страхом, — но Хельга, саркастически называя его " Его лейтенант-величество», имела склонность им командовать… и по какой-то причине он позволял ей это.


Более того, Хельга помогла Селин и Амели понять, кто они такие и откуда родом их мать: мондьялитко или «маленькие дети мира», путешествующие цыгане.


До прибытия в Сеон, Селин и Амели мало знали о своем происхождении.


Их отец был деревенским охотником в Шетане, однажды, он ушел на долгую охоту, которая длилась несколько недель, с которой вернулся с их матерью и женился на ней. Затем пара построила аптеку и завела маленькую семью. Когда Селин и Амели стали достаточно взрослыми, их мать научила их читать. Она передала Селин свои знания о травах и способах исцеления — но ничего не говорила о ее собственном прошлом.


Ни одна из сестер никогда не слышала термин «Туманный провал», прежде чем Хельга объяснила им, что они не только родились от матери мондьялитко, но и обладали особым даром под названием «Туманный провал», благодаря которому каждая из сестёр обладала особой силой. Как сестры Селин и Амели были двумя сторонами одной монеты: одна умела читать будущее, другая могла читать прошлое.


Это знание изменило их жизнь.


— Я упаковала по два шерстяных платьев для каждой, — говорила Хельга, — и официальное платье для вас обеих, если вдруг капитан Киган окажется одним из тех офицеров, которые любят развлекаться.


Амели оглянулась, ее лицо покраснело.


— Я думала, что мы будем в глубине леса.


Хельга задумчиво кивнула, заставив ее платок снова съехать на глаза.


— Да, но некоторые из капитанов, размещенных в глуши, настаивают на том, чтобы привезти свое вино и посуду, и пытаются делать вид, что они не в лесу. Его лейтенант-величество понятия не имеет, что вас ожидает, и сказал мне, чтобы вы были ко всему готовы.


— Спасибо, Хельга — сказала Селин. — Мы знаем, что вы пытаетесь помочь.


Хельга хмыкнула и вернулась к большим дорожным сумкам.


— У меня здесь есть чулки, смены чистого белья и щетки для волос. У вас есть зелья, которые вам нужно собрать?


Селин прикусила внутреннюю часть щеки при слове «зелья» и подошла к двери, чтобы достать большую коробку припасов, которую она привезла из магазина. Как и Яромир, она понятия не имела, на что они идут, и хотела быть готовой к любым непредвиденным обстоятельствам.


— Найдется место в повозке с провизией? — спросила она.


— Лейтенант освободит место, — ответила Хельга, поднимая коробку.


— Я едва могу двигаться в этом, — жаловалась Амели.


Взглянув на сестру, Селин увидела, что она пытается размахивать руками в зеленом платье.


— Ты привыкнешь к этому, — сказал Селин почти сердито. В самом деле… у них было бы меньше волнений, если бы Амели не заставили отказаться от ее штанов и надеть платье.


— Цвет подходит тебе, — сказала Хельга.


Действительно, оттенок лесной зелени гармонировал с бледной кожей Амели. Платье было простым, с длинными рукавами, с прямым вырезом. Юбка была не слишком пышной, хотя она казалась довольно длинной. Надеюсь, она не споткнется.


Пригнувшись, Амели засунула свой кинжал в ножны внутри сапога.


Хельга подняла пару ярких красных плащей, лежащих на кровати.


— Лучше наденьте это. — Она протянула один. — Принц Антон купил их в деревне сегодня утром. Я слышала, он заплатил целое состояние.


Селин в этом не сомневалась. Оба плаща были прекрасного качества, окрашенные богатым оттенком алого. Только принц мог позволить себе в любой момент купить две такие готовые вещи.


Амели протянула руку и коснулась его.


— Разве это не сделает нас похожими на придворных дам, просто играющих в целительниц?


Селин взяла плащ и надела его, оставив капюшон свободно лежать на плечах.


— Это не важно. Единственное, что имеет значение, это то, чтобы этот капитан Киган поверил, что мы придворные провидицы и целительницы Антона, направленные ему на помощь.


По иронии судьбы, они обе были придворными провидицами и умелыми целительницами, но никто в Рязани не мог знать, что они были крестьянами, которые еще несколько месяцев назад влачили жалкое существование в крошечной, грязной деревне под суровой властью жесткой руки Дамека. Им будет необходимо проявлять уважение, если они намереваются провести надлежащее расследование.


В ответ Амели тоже надевала свой плащ.


Повернувшись, Селин заглянула в высокое зеркало на подставке в углу. Рядом с ней стояла Амели, они предстали, как два респектабельных молодых целителя, готовых к путешествию.


— А как же твои волосы? — Спросила Амели.


— Если кто-то спросит, мы скажем им, что у меня была лихорадка, и пришлось отрезать их, скоро они отрастут обратно.


— Что ж, тогда мы готовы?


Селин не ответила. Все это происходило слишком быстро, она не чувствовала себя готовой.


* *

Незадолго до полудня Селин обнаружила себя во дворе замка, стоящую возле шумного собрания солдат и лошадей, тем временем, Яромир отдавал приказы по подготовке к отъезду. На нём была кольчуга поверх камзола герольда замка Сеон, с вложенным в ножны длинным мечом на левом бедре.


Амели наблюдала за тем, как их дорожные сумки уложили в повозку, но Селин, казалось, была не в состоянии говорить или двигаться. Часть ее все еще не могла поверить, что только вчера вечером она подошла к замку, с нетерпением ожидая участия в банкете.


Она чувствовала себя потерянной, как будто всё вышло из под контроля и её несет течением, вместо того, чтобы направляться своей дорогой.


— Ладно, — скомандовал Яромир. — Берем провизию и закрепляем.


Селин взглянула на мужчин, которых он выбрал. Хотя она не была удивлена, но слегка расстроилась, заметив капрала Павла на стороне Яромира. Павел был высокого роста, долговязым, с темными, коротко остриженными волосами. Он считался довольно хорошим рубакой в сражении, поэтому Яромир зачастую брал его в поездки. Но Селин была очень


осторожна насчет Павла. У него был хорошо скрытый характер, и хотя он никогда не навредил Селин, но подошел слишком близко, она старалась избегать его, когда это было возможно.


Однако она была удивлена, увидев гвардейца Рюрика в этой же компании. Он был маленьким человечком с вьющимися светло-коричневыми кудрями до плеч. Он был известен как самый быстрый наездник под командованием Яромира, поэтому ему предложили должность посредника между Антоном и его отцом.


Казалось маловероятным, что Антон захочет расстаться с ним на какое-то время.


Тем не менее, Яромир, похоже, очень доверял Рюрику, и когда Селин и Амели впервые показались во дворе утром, Яромир приступил к приготовлению немного более тщательно. Он выбрал пятнадцать человек в качестве эскорта, которых хорошо знал из рядов Сеона, и у него была повозка с провизией. Как только они подъедут к Рязани, с ним останется капрал Павел, остальные отправятся обратно в Сеон, поскольку Антон не хотел, чтобы они появились в лагере полным составом. Яромир позже отправил бы Павла, чтобы организовать сопровождение, чтобы безопасно сопроводить их домой, как только… трудность будет решена. Антон и Яромир посчитали, что отряд разобьёт условный лагерь где-нибудь в лесу и будет ждать. Но неизвестно, сколько времени понадобится Амели и Селин на то, чтобы решить ситуацию — возможно, недели — и, в конце концов, они решили, что это лучший вариант, если люди просто вернутся в Сеон и выдвинутся обратно, когда это будет необходимо.


Однако суть всего этого предполагала, что поездка не будет краткой. Это было ясно. Так что Селин попросила Эрину, дочь кузнеца, приходить каждый день проведывать Оливера в магазине, приносить ему молоко и убедиться, что у него есть свежая вода. Селин оставила задний затвор открытым, так что он мог легко войти и выйти, и свободно охотиться, она хотела, чтобы он знал, что не был брошен, что магазин по-прежнему его дом.


И теперь она просто ждала, чтобы отправиться в путешествие, от которого не могла отказаться.


— Я сам выбрал лошадь, — сказал мягкий голос позади нее.


Повернувшись, она обнаружила, что Антон стоит, глядя на её красный плащ.


— Хочешь с ней познакомиться? — спросил он.


Лицо его было нечитаемым, но голос напряжен, глаза блестели от страдания. Внезапно все ее онемение исчезло. Он не хотел посылать ее на эту работу. Он выглядел таким же потерянным, как и она от всей деятельности, происходящей в этом дворе.


Пытаясь улыбнуться, она ответила:


— Да, пожалуйста, представьте нас.


Она последовала за ним к пятнистой серой кобыле с полотняной уздечкой и попоной под седлом.


— Ее зовут Соболь, — сказал Антон. — Она кроткая, но быстрая.


Селин не умела ездить верхом, поэтому просто кивнула, погладил мягкий нос Соболя.


— Спасибо.


Страдание в его глазах усилилось, и он наклонился ближе.


— Селин, я не хотел просить вас об этом … только не об этом. Но я не могу подвести отца, и я не вижу другого выхода. У тебя и Амели есть шанс узнать, что происходит на этих рудниках, тогда Яромир сможет это остановить. Больше никого нет. — Он остановился. — Понимаешь? Дело не во мне. Речь идет о будущем Древинки.


Его обычно высокомерный голос звучал с болью, она не была уверена, как ответить. Она действительно понимала, и не могла даже представить Дамека как великого князя, наделённого властью над жизнью и смертью народа.


— По коням! — скомандовал Яромир.


Селин взглянул на Амели, которая вскарабкалась в дамское седло на маленьком черном мерине. Амели тоже не знала, как ездить, а сидеть на лошади с ногами на одной стороне вряд ли облегчало ситуацию. Само понятие дамского седла поразило Селин, так нелепо, но она и Амели должны быть придворными леди.


Антон схватил уздечку Соболя и помог вставить ногу в стремя. К счастью, она сумела приподнять себя и поместиться в собственном седле с небольшим изяществом.


Затем она опустила глаза. Перед отъездом ей нужно было что-то сказать Антону. Она


чувствовала себя иначе, чем несколько минут назад. Его выход сюда, чтобы увидеть ее, выразить свое сожаление и нежелание, заставил ее понять важность того, о чем он просил.


— Мы не потерпим неудачу, — сказала она. — Клянусь, ваш отец не будет разочарован, он увидит вас лидером, способного подойти к любой задаче, любой проблеме и найти способ ее решить.


Он посмотрел вверх.


— Селин…


— Клянусь, — повторила она.


Затем ей удалось повернуть кобылу и последовать за Амели и Яромиром к воротам замка, с отрядом из пятнадцати солдат и повозок, идущих позади них.




Глава 3

Два дня спустя спина Амели стала нестерпимо болеть. Ноги от верховой езды на лошади спасала одежда, но для спины не нашлось компромисса. Каждый шаг посылал новый раздражающий укол боли в позвоночник. Поскольку отряд путешествовал по грунтовой дороге, сильно заросшей лесом, она всерьез подумала о том, чтобы спросить Яромира, могут ли она и Селин привязать своих лошадей к повозоке и некоторое время проехать на ней.


Только две вещи остановили ее.


Во-первых, «придворные дамы», вероятно, не должны быть замечены, сидящими поверх повозки, будто дополнительный багаж.


Во-вторых… Яромир не смотрел на нее с тех пор, как началось путешествие. На самом деле, он не смотрел на нее с той ночи в покоях Антона. Она ожидала, что он начнет дразнить ее зеленым платьем и шутить о том, что, ее, наконец, заставили нацепить юбку, — и боялась, что он это сделает.


Но он не делал.


Он не сказал ни слова.


С каким-то щемящим чувством, она думала, что знает, почему. Он был так потрясен, когда она потребовала от Антона: «Что нам с того?»- и с тех пор он не смотрел на нее. По правде говоря, она должна быть заинтригована, танцевать от радости, что она наконец-то сделала что-то, чтобы он перестал дразнить ее, флиртовать, пытаясь сделать ее похожей на него. Она знала его репутацию, потому что прошла через череду женщин, и она не собиралась быть просто еще одной девушкой в его длинном списке.


Но все же… он разозлился на нее? Неужели ее слова Антону так потрясли, что его мнение о ней навсегда изменилось? Неожиданно для себя она обнаружила, что невероятно расстроила его.


— С тобой все в порядке? — устало спросила Селин, очередной раз вздрагивая от резкого шага лошади.


— Хорошо.


Понимая, что ее лицо, должно быть, что-то выдало, Амели отодвинула все мысли о Яромире. Вместо этого она пыталась игнорировать свою больную задницу и сосредоточиться на путешествии. Часть ее всегда хотела путешествовать, но шанс выпадал редко. Однажды, в юности, она побывала в великом городе Энске, но сегодняшнее путешествие проходило будто в тумане.


Теперь она попыталась отслеживать путь, которым они следовали.


Замок Шона был расположен на юго-западе Древинки, недалеко от Белашкийской границы. Несмотря на то, что Яромир хорошо ориентировался, у него была карта, он иногда останавливался и сверялся с ней. Сначала он повел их по хорошо укатанной дороге прямо на восток, а затем повернул на север. Она слышала, как несколько солдат заметили, что рязанские серебряные рудники были в верхней Древинке, прямо на Стравинской границе. Но она не могла не заметить, что чем дальше они продвигались на север, тем гуще, казалось, росли деревья, а дорога стала более узкой и извилистой. Осенью здесь будет сплошная слякоть.


Погода в Древинке обычно была склонна к холоду и сырости, порой даже летом. Амели привыкла к этому.


Но к концу второго дня пути она начала находить окружение прямо угнетающим. Дневной свет исчез, а старые деревья вдоль узкой дороги были усеяны мхом, который свисал скудными бородами на некоторых ветвях. Поверх аромата суглинка и дикой листвы витал вездесущий тонкий запах гниения. Кстати, несколько солдат взглянули на деревья, и она увидела, что она не одна заметила жуткое состояние леса.


— Небольшая поляна впереди, — позвал Яромир. — Мы разобьем на ней лагерь на ночь.


— О, слава богам, — тихо сказала Селин. — Я не могу дождаться, когда сойду с этой лошади.


Через несколько минут они съехали с дороги и спешились, началась знакомая рутина.


Несколько солдат занялись лошадьми, другие стали искать хворост для костра, а третьи распаковывали провизию. По возможности Амели и Селин пытались помочь, но люди Яромира были хорошо обучены, и Амели чувствовала себя полезнее, чем это было на самом деле.


— Вултер и Риму, — сказал Яромир паре мужчин, указывая на запад. — Чуть ниже этой поляны есть ручей. Идите и принеси воды.


Он уже знал о ручье до привала? Яромир, казалось, планировал все, и умело отдавал приказы. К счастью, он упаковал небольшую палатку, и каждый вечер один из солдат устанавливал ее для Амели и Селин, чтобы им не пришлось спать под открытым небом.


К наступлению полной темноты лагерь был установлен, вода кипела для чая, несколько мужчин раздавали порции говядины, яблок и печенья. Амели, с ужином в одной руке, перешла поближе к костру. Ей пришлось держать другую руку свободной, чтобы приподнять более чем раздражающий подол юбки. Она все еще ненавидела это платье и не думала, что привыкнет к нему. Красный плащ ее так не беспокоил. По крайней мере, в нем было тепло.


Несколько солдат сели рядом с ней. Распорядок дня для лагеря и еды был точно таким же, как и прошлой ночью, но сегодня вечером… что-то было по-другому. Люди все время поглядывали в сторону густого темного леса, а длинные, рваные бороды мха на ближайших деревьях выглядели как черные веревки, будто ожидая, чтобы запутать того, кто будет достаточно глуп, чтобы приблизиться.


Даже Рюрик, гвардеец, который был известен своей жизнерадостной природой, молча сидел с опущенными глазами, вгрызаясь в яблоко.


— Как будем развлекаться? — Улыбаясь, просила Селин, проходя через сидящих солдат, и вставая у костра. — По мне, вы все выглядите мрачно.


У нее не было еды, плащ был отброшен за плечи, чтобы руки оставались свободными. Амели не могла не почувствовать восхищение своей сестрой. У Селин было несколько недостатков, будучи слишком чувствительной для других, но иногда эта чувствительность могла быть полезна. Вероятно, последние несколько часов она чувствовала беспокойство мужчин еще более остро, чем Амели.


Разница заключалась в том, что Селин может что-то с этим сделать.


— Гвардеец Вултер, — сказала Селин, поворачиваясь к молодому человеку с морковно-рыжими волосами. — Я видела вас на рынке на прошлой неделе, пытающимся завоевать Эсмеральду, красивую дочь мясника, и я видела, что она оставила вас в сомнениях.


Несколько солдат перестали жевать и ухмыльнулись, когда лицо Вултера стало красным, как его волосы.


— Хотите знать, как вам привлечь её внимание в следующий раз? — Спросила Селин.


— Я хотел бы знать, — отозвался Рюрик, с полным ртом яблока.


Некоторые рассмеялись.


Стоя там, со сверкающими волосами от света костра, с темнотой позади нее, в красном плаще, отброшенным назад, Селин каждым дюймом выглядела красивой цыганской гадалкой.


— Вы хотите знать? — Осторожно спросила она Вултера, и он кратко кивнул.


Подойдя, Селин взял его за руку.


— О, очень многообещающе, — сказала она, глядя ему в ладонь. Она на самом деле не пыталась использовать свои способности и увидеть его будущее, но мужчины этого не знали. В течение пяти лет, до того, как проявилась ее истинная сила, Селин хорошо зарабатывала, притворяясь, что читает будущее. Она точно знала, что сказать и сделать.


— Отец Эсмеральды заставляет свою семью есть слишком много мяса, — объявила она, все еще глядя в ладонь Вултера. — Я вижу здесь, что в следующий раз, когда вы ее увидите, вы принесёте ей небольшую булочку с корицей и клубнику, которые она обожает, — и она будет очень приветлива и рада видеть вас. Ваши знаки внимания будут с радостью приняты.


Большинство мужчин теперь улыбались, Селин повернулась к солдату с серебром на висках.


— У вас есть вопрос. Я вижу это по вашему лицу.


Она был искусна в чтении лица. Она всегда это умела.


Солдат колебался, а затем сказал:


— Я хотел бы получить еще одного жеребенка от моей кобылы, Аспен, но она становится старше, и я не хочу ее потерять. Будет ли она в безопасности, если я попробую?


Это был более сложный вопрос. У Селин было много друзей в деревне, и она могла знать, что Эсмеральда питает слабость к коричным булочкам и клубнике. Однако, хотя эта новая задача была не такой забавной, как у Вултера, все люди у костра внимательно слушали,


заинтересованные ответом.


Селин не колебалась. Подойдя, она взяла руку мужчины и посмотрела на его ладонь, провела пальцем по центральной линии.


— Нет, вы мудры, раз обеспокоены. Я вижу ее в беде, если она снова родит. Если хотите сохранить ее в безопасности, вы не должны пробовать.


У Амели было ощущение, что это и есть ответ. Селин, когда сомневалась, обычно ошибалась по поводу безопасности, но она также сумела похвалить солдата за его мудрость и в то же время, вероятно, сказала ему то, что он хотел услышать.


Селин огляделась по кругу и снова улыбнулась.


— Кто следующий?


Амели перестала слушать и слегка повернула голову, пытаясь заглянуть себе за спину.


Яромир стоял вне круга сидящих мужчин, наблюдая за Селином с благодарностью на лице. Он не был дураком, и, должно быть, чувствовал нервозность людей, когда они разбивали лагерь.


Теперь Селин облегчила ситуацию.


Тем не менее, нежелательная волна несчастья захлестнула Амели.


По какой-то причине — и она понятия не имела, почему… она не хотела, чтобы Яромир плохо думал о ней. Это было против ее природы, чтобы объяснять или извиняться. За всю свою жизнь она несколько раз испытала это с Селином. Но Селин всегда прощала ее с большой теплотой.


Яромир не был человеком, известным своим теплом.


Тем не менее, не позволяя себе думать, Амели поднялась на ноги. Она не могла пойти в другой день, оставив всё так, как было.


Пробираясь за пределы круга, она почти отшатнулась, когда Яромир увидел, как она приближается, и выражение его лица стало каменным. Как бы она себя чувствовала, если бы попыталась объяснить всё себе, ее попытка что-нибудь изменила бы? Унижение было бы слишком большим.


Но она не могла остановиться.


— Яромир, … — пыталась она начать.


Он оглянулся на костер, и ее сердце сжалось.


— Я хотела… — заикалась она. — Я хотела сказать, что я не имел в виду то, что сказала в покоях князя Антона.


Он быстро повернул к ней голову, уронив взгляд ей на лицо.


— Мы с Селин росли в бедности, — бросилась она. — Мы должны были просить оплаты или торговаться за все, что мы сделали для других. То, что я сказала,… это просто вылетело. Я чувствовала себя загнанной в угол, а когда это происходит, я всегда говорю не то. Но я не это имела в виду. Я благодарна за все, что Антон сделал для нас, и я… Извини меня.


Вся твердость его лица исчезла, карие глаза стали мягкими.


— Не извиняйся. Ты знаешь, я жил как наемник когда-то, бедный и голодный, и эти шрамы никогда не заживают. Я должен был понять. Теперь ты здесь, и ты готова помочь. Давай больше не будем об этом говорить.


Амели недоверчиво моргнула. Она потянулась к кому-то, кроме Селин, и он вернулся. Он был добр. Она не знала, что сказать.


— Кроме того, — добавил он. — Это путешествие стоило того, чтобы увидеть тебя в этом платье.


— Ну, не привыкай! — Огрызнулась она, прежде чем смогла остановиться.


Он сверкнул улыбкой.


Она не вернула улыбку, но ей стало намного лучше.


* *

Селин продолжал развлекать мужчин, пока они не закончили ужин. Профессионально она не читала по руке, и, конечно, делала это не так, как надо, но она отлично опиралась на свои глубоко укоренившиеся навыки в умении читать лица и эмоции, и сегодня ее единственной целью было — отвлечь и помочь людям немного расслабиться в этом гнетущем лесу. И она преуспела. Оглянувшись, она увидела, что Амели разговаривает с Яромиром, и это зрелище порадовало ее. В этой поездке Яромир был немного безразличным, и независимо от того,


насколько Амели притворялась, было ясно, что она обеспокоена.


— Хорошо, — сказала Селин, — мне тоже нужно поужинать. Она сделала шаг от костра.


— О, еще разочек, — умолял Рюрик, его коричневые кудри выглядели вялыми в сыром ночном воздухе. — Жена сержанта Базина снова бросила его, выбросила одежду на улице и все такое. Это было нечто. Можете посмотреть, вернет ли она его обратно?


Коренастый страж среднего возраста подавился чаем и огляделся.


— Рюрик!


— Ну, разве ты не хочешь знать? — Спросил Рюрик.


Но Селин не заинтересовалась. Помахав Рюрику, она снова начала двигаться. Приближаясь к краю круга, она остановилась.


Капрал Павел стоял у темного дерева, глядя на нее. Она поняла, что он, должно быть, стоял там, в тени, наблюдая за ней все время, не присоединяясь. Он был грустным, наверняка голодным, и она боролась с чувством жалости к нему. Его настроение может быстро измениться. Она недооценила его однажды, и это едва не обошлось ей дорого.


Изменив направление, она пошла дальше в сторону Яромира и Амели.


— Я спущусь к ручью, чтобы умыться, — сказала она, проходя мимо них.


— Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? — Спросил Яромир.


Вероятно, в одном из ведер осталось немного воды, но Селин действительно нужно для себя несколько минут.


— Нет, я скоро и хорошо вижу ночью. Мне просто нужно смыть пыль.


Облака разошлись, и лунный свет лился через деревья. Она пробралась вниз по склону, прислушиваясь, как вода несется на небольшом расстоянии внизу. Сверху до неё доносились голоса мужчин, когда они разговаривали вокруг костра, опустившись на корточки, Селин зачерпнула ладонями холодной воды и поднесла их к лицу.


Ее первый момент уединения за несколько дней.


Часть ее не хотела останавливаться на том, что ждало впереди,… но ее обещание Антону, что она не потерпит неудачу… Однако, успех заключался не только в том, чтобы заставить нескольких мужчин смеяться возле костра. Ей нужно будет прочитать солдат в Рязани по-настоящему, призвать свои способности и, по всей вероятности, увидеть кровь и смерть в чьем-то будущем.


Могла ли она повторить это снова?


— Селин, — сказал тихий голос у нее за спиной.


Все еще находясь вприсядку, она с тревогой обернулась, чтобы увидеть Павла, стоящего в нескольких шагах. Неужели он следовал за ней сюда? Его выражение было по-прежнему печальным.


Весной, когда она занималась для Антона расследованием серии убийств, они с Павлом подружились. Она знала, что он был увлечен ей, и однажды использовала это в своих интересах. Когда она с Яромиром разошлись во мнениях о том, как защитить потенциальную жертву, она попыталась обойти авторитет Яромира и в итоге предложила Павлу чашку чая с опиумом, так как он охранял жертву. Он взял чай из ее рук, думая, что она благоволит ему своим вниманием. Вскоре, выпив чая, он заснул, позволив ей скрыться за пределами замка для лучшей защиты жертвы.


Да, это было сомнительное действие с ее стороны, но в то время это казалось ей единственным верным способом.


Павел получил выговор, и после этого, в гневе, загнал Селин в лачугу и напугал ее. Позже он пожалел об этом, но это не имело значения. Она больше не доверяла ему. Хотя он держал эту свою темную сторону скрытой большую часть времени, она увидела её.


— Почему ты не хочешь поговорить со мной? — Спросил он. — Ты так злишься, что даже не хочешь говорить?


Оглянувшись по склону, она осознала, что они были одни. Она не рассердилась. Она боялась его.


— Мне нужно вернуться к Амели.


Она попыталась пройти мимо, но его правая рука скользнула, схватив ее за запястье. Прежде чем она поняла, что происходит, он прижал ее спиной к дереву. Она ахнула, инстинктивно


уперлась ему в грудь. Кажется, он не заметил, что она борется.


— Ты меня наказываешь? — Прошептал он ей на ухо. — Ты знаешь, что мне жаль за то, что случилось раньше …, но ты играла со мной, обманывала меня, выставляла меня дураком перед лейтенантом. — Он поднял левую руку и коснулся ее щеки. — Это все в прошлом.


Ее ум судорожно пытался успокоиться и освободиться, когда он опустил руку ей на лицо, к ее горлу, она не могла удержаться, пытаясь выкрикнуть.


— Амель…


Мгновенно его рука накрыла её рот, глаза вспыхнули от гнева.


— Ты останешься здесь и поговоришь со мной! Скажи мне, что я должен сделать, чтобы ты простила меня и перестала наказывать.


Она не могла двигаться в его хватке, изо всех сил пытаясь дышать носом. Каким-то образом она ухватила его за запястье, пытаясь оторвать его руку от своего рта.


— Павел, пожалуйста, — попробовала она сказать ему в ладонь, но звук был приглушенным.


— Капрал! — Рявкнул глубокий голос.


Тело Павла дернулось. Его хватка немного ослабела, и Селин удалось посмотреть влево. Яромир стоял там в лунном свете, омывающим его лицо.


— Убирайся, — приказал он.


Всего лишь секунду или две, Селин подумала, что Павел откажется, что будет означать, что он был более расстроен, чем даже осознавал. Люди Яромира не ослушались его приказаний.


С резким рывком Павел отступил назад, глядя на нее, как будто она вызвала это.


— Селин, возвращайся в лагерь, — сказал Яромир.


Это было неловко для всех, но её не нужно было упрашивать дважды. Устремляясь мимо Яромира, она побежала по склону, услышав низкий голос позади нее, а затем короткие, оборванные ответы Павла.


Хотя она была рада, что Яромир пришел, чтобы присмотреть за ней, часть ее не могла не сожалеть о том, что он увидел. Хотя она, конечно же, не винила себя за поведение Павла, она тоже не могла не почувствовать, что это из-за нее произошел разрыв между двумя солдатами, которым нужно зависеть друг от друга.


Возвращаясь в лагерь, она попыталась казаться спокойной — и, по-видимому, потерпела неудачу.


— Что случилось? — Спросила Амели.


— Ничего.


Большего она не скажет.


* *

Амели ожидала, что на следующий день напряженность будет меньше… но всё было не так. Яромир снова общался с ней так же спокойно, как до их недопонимания, что сделало ее и довольной, и слегка раздраженной, но что-то еще было не так, и почему-то теперь он и Павел, казалось, избегали друг друга.


Независимо от того, что Селин отрицала, что что-то случилось накануне, Амели было больно, что Селин не сказала ей. Сестры никогда ничего не скрывали друг от друга.


Однако, по мере продолжающегося дня, больная спина Амели взяла приоритет над всеми другими проблемами, и она начала сосредотачиваться только на том, чтобы просто поскорее наступили сумерки.


Лес вокруг них по-прежнему становился гуще и темнее. Путь, по которому они ехали, теперь едва напоминал дорогу, стал настолько узким, что весь отряд выстроился в цепочку по одному, а сержанту Базину, который вел повозку, приходилось особенно нелегко, когда очередная ветка попадала в спицы колес.


Каким-то образом все они продолжали двигаться вперед, пока Яромира не остановили опустившиеся сумерки. Амели соскользнула с лошади, положив обе руки на спину. И снова солдаты быстро работали, разбивая лагерь, но они казались такими же беспокойными, как и накануне, вглядываясь в темные деревья.


Когда костер ярко разгорелся, а ужин был в самом разгаре, Селин снова вмешалась, чтобы


отвлечь мужчин. Сегодня она переключилась на повествование.


— Вы слышали историю о неблагодарном принце? — Спросила она, сложив ладони вместе.


Ее первая история была о приключениях надменного молодого принца, превращенного в волкодава волшебником, которому он нагрубил. Молодой дворянин бродил по земле, пытаясь снять проклятие, используя только свои мозги и лапы, в тоже время, узнавая больше о людях своей провинции.


Селин ходила вокруг пылающего костра, используя руки, чтобы помочь рассказать историю, изменяла голос, чтобы персонажи казались более реальными.


К тому времени, когда она была на полпути своего рассказа, солдаты перестали есть и наклонились вперед, просто внимательно слушая.


Разумеется, молодой принц, в конце концов, снял свое проклятие, выполнив одно бескорыстное дело, помогая деревне, преследуемой троллями.


Селин сыграла финальную битву с большим талантом.


Следующая сказка была комедией о трех братьях, соперничающих за любовь к недостойной женщине, разыгрывая подлые трюки друг с другом. Когда Селин дошла до того, что один брат испортил чужую ванну с голубой краской, солдаты громко смеялись.


Хотя Амели тоже наслаждалась рассказами, она оглянулась и заметила, что Яромир смотрит на Селин с такой же благодарностью, как и накануне.


При виде этого, Амели снова чувствовала себя бесполезной. Она обладала умениями и даром, но умения развлекать других людей среди них не было. Хотя она жаждала быть полезной, дар Селин были просто намного больше… бесспорно больше.


Вскоре, все спали, несколько подбодрённые как рассказами Селин, вплетенными в ночной воздух, так и надеждой добраться до места назначения следующим днем.


Но на следующий день таланты Селин стали еще более заметными и незаменимыми.


Утро началось достаточно хорошо. Как только они собрались и готовы были уйти, Яромир сел на лошадь и сверился с картой. Амели осторожно опустилась в седло своего черного мерина и подъехала к нему.


— Далеко ещё? — Спросила она, уже сжав зубы от боли, стреляющей в позвоночнике.


— Это зависит от того, — ответил он, держа карту так, чтобы она видела. — Как нам придется пересечь реку Вудрашк, отсюда есть два возможных маршрута.


— Пересечь реку? Разве это не граница между Древинкой и Стравиной?


— Вообще-то, да, — ответил он. — Но за последние сто лет или около того было продано несколько территорий непосредственно с обеих сторон. Рязань — одна из них.


Обратив ее внимание обратно на карту, он указал пальцем на их текущее местоположение, а затем начал скользить по ней.


— Если мы хотим сократить время, то свернём на эту широкую северо-восточную дорогу, проследуем по ней до Энемуска и обогнем его, а затем продолжим идти, пока не доберемся до этого моста. — Он указал на символ, обозначающий мост. — Однако мы можем отправиться на запад, но этот маршрут займет у нас больше времени. — Его палец двинулся назад к их текущему положению и после этого вверх. — Или мы можем продолжить идти прямо на север по нынешней узкой тропке и перейти реку здесь, по мелководью. Следуя по этому маршруту, мы должны добраться до Рязани к вечеру.


— Ох, короче, пожалуйста, — выпалила Амели.


— Ты спешишь туда добраться?


— Нет, я спешу покинуть эту лошадь. Моя спина никогда не будет прежней.


Мгновенно, она пожалела о своих словах, ожидая, что он пошутит над ее задом, но он просто кивнул.


— Отлично. Прямо на север.


Она поехала позади него, когда он тронулся в путь, а Селин прямо позади нее. Движение цепочкой по одному не оставляло много возможностей для разговоров, но в некотором роде это было лучше. Ей хотелось просто сосредоточиться на том, чтобы пережить еще один день. Если все пойдет хорошо, завтра ей не придется возвращаться на эту лошадь.


Во второй половине дня, она услышала звук несущейся, журчащей воды, через несколько шагов звук стал громче.


— Что это?


— Река, — ответил Яромир.


Прорвавшись сквозь деревья, он повел лошадью по берегу, чтобы освободить место для тех, кто шел позади него. Следуя за ним, Амели почувствовала первый намек на сомнение в ее стремлении двигаться самым быстрым маршрутом. Когда Яромир сказал «мелководье», она представляла медленное течение по каменистому ручейку.


Вид впереди оказался не похож на образ в ее сознании. Река была широкой, и течение оказалось быстрым. Через воду она могла видеть дно и оценила, что глубина почти скроет колеса повозки.


— Ты сказал, что будет мелко.


Яромир взглянул на нее.


— Здесь неглубоко. Это единственное место, где баржи могут столкнуться с неприятностями.


Селин подъехал к ним и слегка побледнела.


— Мы собираемся пересечь это?


— Солдаты из северных домов делают это постоянно, — заверил он их. — Мы все будем в порядке.


Из леса начали выходить остальные, и Яромир начал отдавать приказы.


— Сначала я возьму Амели и Селин, — позвал он. — Павел и Рюрик, вы поможете Базину с повозкой, встаньте по одному с обеих сторон от лошадей.


— Да, сэр, — оба отозвались одновременно.


Амели вспомнила, что коренастый охранник среднего возраста, управляющий повозкой, был тем, кого жена, по-видимому, выбросила из дома.


Но у нее не было времени подумать об этом, Яромир подтолкнул лошадь вперед.


— Следуйте за мной, — сказал он.


С небольшим колебанием Амели повела своего мерина следом за крупным каштановым жеребцом Яромира по кличке «Барсук» из-за его склонности к кусанию любого, кого он невзлюбил. Маленькая лошадь Амели, не колеблясь, шла прямо в воду. Она оглянулась назад, чтобы увидеть серую кобылу Селин, идущую за ними. Вода поднялась до уровня живота Амели, поток быстро ускорился. Низ ее платья и плаща пропитались водой, но ее лошадь сумела идти в постоянном темпе, следуя примеру Яромира, и вскоре все три лошади сорвались на рысь, когда достигли берега с другой стороны.


Селин все еще была бледной, но ей удалось улыбнуться.


— Не так уж и плохо.


Амели обернулась, оглядываясь на то, как идут все остальные. Солдаты верхом не испытывали никаких проблем, но Базин пытался заставить запряженную двойку войти в воду, и обе лошади отказывались. Чтобы помочь, Рюрик наклонился и схватил одну уздечку, в то время как Павел сделал то же самое с другой. Яромир напряженно наблюдал, а затем, казалось, немного расслабился, когда двойка, наконец, двинулась вперед, потянув повозку в поток.


— Хорошо, — отозвался он.


Как догадалась Амели, вода быстро достигла более чем половины колес, и двойка фыркала, когда изо всех сил пыталась продвигаться вперед, с бешеными глазами. На полпути, казалось, они сделают это без приключений, но затем запряженная лошадь с левой стороны споткнулась о скалу и начала уходить под воду. Она громко заржала, борясь за жизнь. К сожалению, Павел не держал свою уздечку, его конь запаниковал и попытался убежать. Он тоже поскользнулся… и стал заваливаться на всадника.


— Павел! — Крикнул Яромир, пиная собственного коня обратно в воду.


Амели беспомощно наблюдала, как лошадь Павла завалилась на него, а затем взвилась, чтобы выпрыгнуть. Павел сошел с лошади, но его нога все еще была в стремени. Амели услышала треск над водой, затем он освободился от седла, но его подхватило потоком.


Селин громко вздохнула, когда Яромир добрался до него и спрыгнул с лошади. Поймав Павла обеими руками, Яромир каким-то образом сумел протащить его остаток пути через реку и вытянуть вверх на берег. Лошадь Павла тоже сумела добраться до берега. Селин уже бежала к ним, наконец, поборов шок, Амели бросилась за ней.


Павел плакал от боли, а Селин уже отдавала приказы.


— Яромир, не двигай его больше. Просто положи. Это правая нога.


Следующие несколько мгновений были размыты путаницей, когда все больше людей выбирались вслед за ними на берег. Яромир использовал кинжал, чтобы разрезать штанину Павла, Амели зажала рот рукой. Она не была брезгливой, но белая кость голени торчала из его разорванной плоти.


— О, боги, — сказал один из солдат, — это невозможно исправить. Он потеряет ногу.


Глаза Павла широко распахнулись. «Нет!» Он попытался приподняться.


Амели захотелось ударить солдата, который говорил.


Но Селин была возле Павла, разговаривая с ним.


— Не слушай его. Ты не потеряешь ногу.


Она огляделась, когда повозка выехала из реки на берег.


— Амели, беги и достань мою коробку. — Она повернулась. — Яромир, мне нужны плоские доски. Можешь разбить один из ящиков с яблоком и принести мне несколько досок?


Амели и Яромир оба побежали к повозке. Поручение Амели было быстрее, так как ей просто нужно было достать коробку Селин и бежать обратно. Она оставила Яромира, разбивающего одну сторону ящика.


— Вот! — позвала Амели, затормозив.


Павлу было так больно, что он тяжело дышал, его черты исказились.


Коробка была большой, и Селин осторожно открыла ее. Внутренняя часть была заполнена бутылками, баночками, порошками и бинтами. Она достала бутылку с белым молочного цвета веществом.


— Амели, держи голову.


Амели знала, что делать, и двинулась к голове Павла.


— Проглоти это, — сказал Селин. — Это остановит боль.


Ее слова, должно быть, дошли до него, потому что он позволил ей положить бутылку ему в рот, и выпил.


— Еще разочек, — приказала она. — Большой глоток.


Он повиновался ей.


Все остальные просто смотрели, но через несколько мгновений Павел начал расслабляться в объятиях Амели. Осторожно, она положила его на берег, его глаза закрылись ещё на полпути. Яромир прибежал с досками.


— Что ты ему дала?


— Маковый сироп, — ответила Селин. — Скоро он заснет. Я должна сложить его ногу, и ты не захочешь, чтобы он проснулся в этот момент.


Спустившись вниз, она нахмурилась над сломанной костью. Сапоги Павла были сделаны из жёсткой кожи и доходили до середины голени.


— Этот сапог, должно быть, защитил его лодыжку и ногу, когда лошадь прыгнула обратно, но потом на ногу пришлась вся нагрузка. — Она взглянула на Яромира. — Нам нужно снять обувь, не причинив больше никакого урона. Я собираюсь держать ногу, и мне нужно, чтобы ты медленно, очень медленно, снял сапог.


При всей его силе, Амели подозревала, что Яромир был способен быть нежным, и в следующие несколько мгновений он доказал её правоту, когда Селин держала ногу Павла ниже перелома, а Яромир не спеша, понемногу снимал сапог.


Селин глубоко вздохнула, когда Яромир отошел от ноги Павла с сапогом в руке.


— Хорошо, — сказала она. — Теперь мне нужно отрезать остальную часть этой штанины, а затем поставить кость на место.


— Ты уже делала это раньше? — Спросил Яромир осипшим голосом.


— Да, много раз. Моя мать научила меня, как складывать все — от сломанных костей до вывихнутых плеч.


Это показалось ему достаточно хорошим ответом, потому что он замолчал и позволил ей работать. Она взглянула на Павла, чтобы убедиться, что он не проснулся; затем, с хрустом, она сложила сломанную кость на место, пока части кости не выстроились идеально, и нога стала прямой. После этого она быстро, но осторожно протерла рваные края раны очищающей и лечебной мазью, сделанной из яда гадюки. Затем обложила его голень узкими досками и начала


медленный процесс, плотно обертывая полосками бинтов.


Это заняло некоторое время.


Вытирая лоб тыльной стороной ладони, она, наконец, сказала:


— Хорошо. Это все, что я могу сделать. Кость защищена, и она должна срастись. Ему нельзя путешествовать до тех пор, пока не проснется, и даже тогда нам нужно будет устроить для него место в повозке, чтобы он мог сидеть с прямой с ногой. Он не сможет наступать на неё в течение нескольких недель. Когда вернется домой, ему придётся пользоваться костылями, пока нога не сможет держать его вес. — Глядя на Яромира, она колебалась. — Прости, но придется выбрать другого солдата, чтобы оставить с нами в Рязани.


К недоумению Амели, вспышка облегчения пересекла лицо Яромира, как будто с него внезапно свалилось бремя.


— Да, конечно. — Он встал. — Мы разобьём здесь лагерь и посмотрим, сможет ли он ехать утром.


Амели подняла бровь. Почему Яромир был рад, что Павел не сможет остаться с ними в Рязани?


* *

На завтра, в середине дня, Селин объявила, что Павел готов к путешествию, она наблюдала, как Рюрик, Яромир и Базин переносили ее пациента на ложе, устроенное для него в повозке.


— Не пытайся помогать нам, — сказал Рюрик Павлу. — Просто позволь нам сделать работу.


Как только они устроили его, он прислонился к большому свернутому куску полотна, и взглянул на свою сломанную ногу. Селин понятия не имела, как он себя чувствует. Его выражение было темным, она догадалась, что он, вероятно, разрывался между благодарностью, что его нога была спасена и сердитым разочарованием, от потери места в миссии.


— Помни, что я сказала о том, чтобы не опираться на ногу, — сказала она ему, играя роль целителя, чтобы не говорить о чем-либо еще. — Кости надо дать спокойно срастись.


Он не ответил и не смотрел на нее.


Она повернулась к Яромиру.


— Я думаю, что для него безопасно, если мы продолжим.


Яромир выдохнул через нос, словно что-то обдумывая, а затем встал в конце повозки.


— Все сюда, — позвал он.


Скорее, чем Селин ожидала, все люди собрались вокруг. Амели была среди них, с любопытством глядя на Яромира.


— Рязань не далеко по этой дороге, — начал он, указывая на север. — Гвардеец Рюрик останется со мной, остальные отправятся обратно. — Немного повернувшись, он жестом повел по широкой, ухоженной дороге на восток. — Я не хочу, чтобы вы снова пересекали реку, поэтому идите на восток и используйте мост выше Энемуска. — Он передал карту Базину. — Только


езжай прямо домой и убедись, что Павел останется с ногой.


Почти все кивнули в знак согласия … все кроме Рюрика, который был ошеломлен.


— Я? — Спросил он. — Сэр? Разве ты не можете выбрать кого-то другого?


Яромир не привык к тому, чтобы его приказы ставились под сомнение.


— Гвардеец?


— Что, если принцу Антону нужно будет доставить сообщение, отправленное его отцу? — Рюрик бросился вперед.


Челюсть Яромира дернулась.


— Он может послать кого-нибудь другого. — Его голос был угрожающим, Рюрик потрясенно замолчал.


Селин задавалась вопросом, почему. Со стороны Яромира она нашла его выбор хорошим. Рюрик может и не был таким сильным бойцом, как Павел, но он был уверенным и веселым, и для их задачи эти два качества могли быть более полезными. Почему он не хотел остаться? Он слышал какие-нибудь намеки о том, для чего они с Амели пришли сюда? Тем не менее, он был солдатом и не ударился в панику, лишь слегка испугался.


— Гвардеец Вултер, — сказал Яромир. — Привяжите женские сумки к одной из дополнительных лошадей. — Он продолжал отдавать приказы, готовясь отделиться от группы, но Селин


перестала слушать.


Она повернулась и посмотрела на дорогу, уходящую на север, забыв о странном нежелании Рюрика и сломанной ноге Павла.


Рязань ждала.




Глава 4

К полудню и без того узкая дорога превратилась в тропинку, но когда Яромир увидел впереди поляну, он понял, что они прибыли к месту назначения. Когда его лошадь прорвалась через лес, он понятия не имел, чего ожидать.


Но… он ожидал увидеть по крайней мере несколько небольших зданий. Насколько он понял, люди принца Ливена находились здесь уже пять лет.


— Палатки? — Спросила Эмили в таком же недоумении, останавливая свою лошадь рядом с ним.


Шесть огромных палаток и множество меньших были единственными жилищами в поле зрения. Позади палаток стоял большой самодельный деревянный сарай, но, похоже, это было единственное постоянное сооружение.


Несколько солдат в темно — коричневых плащах, вооруженные копьями повернулись в их сторону, но все замерли, когда Селин подъехала к сестре, а Рюрик замыкал шествие.


Яромир приветственно поднял руку. Никто не ответил, и солдаты, толпившиеся среди палаток, стояли, уставившись на Эмили и Селин. Эти люди казались немытыми и нервными, с напряженными, встревоженными лицами. Следуя своим инстинктам, Яромир решил не приближаться, пока кто-нибудь не подойдет к нему.


Наконец, подошел тучный стражник, сжимая копье, но держа его острие прямо.


— Ты проиграл? — спросил он.


Двое других охранников подошли к нему сзади, выглядя еще более неопрятными вблизи. Одному охраннику было лет семнадцать, у него были длинныt спутанные волосы и разные глазами: один голубой, другой карий. Он казался скорее пугливым, чем раздраженным. Его спутник был немного старше и выше, с двумя отсутствующими передними зубами. Младший наполовину спрятался за его спиной, словно ища защиты.


Но все трое мужчин продолжали смотреть на Эмили и Селин.


Яромир напрягся от полного отсутствия военной дисциплины, и его тон стал холодным, сердитым и властным. — Я лейтенант Яромир из замка Сеона. Нас послали по просьбе принца Ливена. Я хотел бы поговорить с капитаном Киганом.


Прямо перед ним был караульный, который скривился, словно вспомнив что-то забытое. Затем он выпрямился и коснулся своей груди. — Гвардеец Сондерс, сэр. — Он указал сначала на юношу позади себя, а затем на другого мужчину. — Гвардейцы Грэм и Рэмси.


— Где ваш капитан? — Спросил Яромир.


Сондерс обернулся. — Сюда, сэр.


Оставаясь верхом, Яромир кивнул Эмили и последовал за гвардейцем Сондерсом через палатки. Многие из временных убежищ, мимо которых они проходили, выглядели очень старыми, с заплатами и неухоженными дырами. Дождя не было, но небо было пасмурным и серым, что еще больше усугубляло мрачность окружающей обстановки. Сондерс повел их к задней части лагеря, ко второй по величине палатке — размером с небольшой дом, только эта казалась новее остальных.


Яромир спешился и повернулся, чтобы помочь Эмили слезть с лошади. Она посмотрела на его протянутые руки и, казалось, собиралась оттолкнуть их, но он покачал головой, надеясь, что у нее хватит ума сыграть свою роль. К счастью, она, казалось, тоже это поняла и позволила ему поднять себя. Рюрик стоя на земле, сделал то же самое для Селин.


— Доложи о нас, а потом займись нашими лошадьми, — приказал Яромир.


Сондерс просунул голову в открытый полог палатки. — Капитан, посетители здесь, чтобы встретиться с Вами. . из замка в Сеоне.


Не дожидаясь приглашения, Яромир прошел мимо него внутрь, подав знак своим спутникам следовать за ним. После потрепанного облика Кампи роскошь теперь окружала его. Пол был покрыт толстым мехом. Гобелены, свисающие с потолка, были со вкусом расставлены, создавая перегородки. В центре зала стоял длинный полированный стол с шестью деревянными стульями, украшенными серебряными подсвечниками. Посмотрев сквозь перегородки в заднюю часть палатки, он увидел круглую, окаймленную камнем яму для костра с вентиляционным отверстием наверху, чтобы в случае необходимости можно было согреться.


В настоящее время в палатке находились только двое, оба мужчины в кольчугах и темно-коричневых плащах. Яромир сразу же определил капитана Кигана, но только в силу его возраста. Киган был среднего роста, коренастый, мускулистый, который только недавно начал толстеть. Его волосы поседели, и он носил коротко подстриженную бороду, которая полностью скрывала нижнюю половину его лица.


Другой мужчина выглядел лет на тридцать, высокий, хорошо сложенный, гладко выбритый, с волосами песочного цвета и светло-голубыми глазами.


Киган немедленно ощетинился, увидев вошедших в его палатку гостей. — Что это? — рявкнул он.


И снова Яромир заколебался. Неужели здесь рухнуло все подобие военного профессионализма?


— Лейтенант Яромир, — сухо ответил он, — из замка Сеон. — Он протянул руку к женщинам.


— Позвольте представить вам леди Селин и леди Эмили фавориты из свиты принца Антона.


Как и в случае с Сондерсом, его манеры возымели немедленный эффект, и оба мужчины вытянулись по стойке смирно, но, казалось, не находили слов.


Селин улыбнулась. — Простите за наш внешний вид, капитан. Мы путешествуем уже несколько дней.


Это возымело еще более быстрый эффект, чем слова Яромира, и Киган со своим спутником поспешили к столу, выдвигая стулья. — Дамы, прошу вас, — сказал Киган, — проходите и садитесь.


Сондерс уже ушел, а в дверях стоял Рюрик. — Вы свободны, — спокойно сказал Яромир. — Проследи, чтобы о лошадях позаботились.


— Да, сэр.


Киган налил вино Эмили и Селин, которые сидели за столом, и жестом подозвал высокого рыжеволосого мужчину. — Это капрал Куинн. Он является моим заместителем в гвардии. — Оглянувшись на Яромира, он спросил: — тебя послал князь Антон?


— Через своего отца, чтобы предложить свою помощь, — ответил Яромир, шагнув вперед и вытащив два письма из-под стеганой рубашки под доспехами. — Первое — письмо принца Ливена к милорду, а второе — письмо Милорда к вам.


Они с Антоном решили ничего не скрывать и предоставить Кигану полный доступ ко всей необходимой информации.


Озадаченно нахмурившись, Киган взял у него письма и не спеша прочитал их оба. Первым было то самое письмо, которое Леонидис привез от принца Ливена, в котором он объяснял ситуацию и явно просил Антона разобраться с этим делом. Второе письмо было от Антона, написанное непосредственно Кигану, объясняя, что Селин и Эмили были провидцами и целителями из двора Сеона, которым должно было быть оказано полное содействие. Антон откровенно заявил, что если Киган хочет, чтобы суть этой проблемы была искоренена и решена, он должен удовлетворить все просьбы Селин и Эмили.


Наконец Киган поднял глаза и протянул оба письма капралу Куинну. Но капитан, казалось, был на грани напряженного недоверия.


— Позвольте уточнить… — начал он. — Итак, вместо того чтобы послать мне замену или даже подкрепление из Палена, мой принц обратился к своему младшему сыну… который, в свою очередь, прислал двух женщин, которые утверждают, что они «провидцы».


— Твой князь уже однажды прислал подкрепление, — ответил Яромир. — От них не было никакой помощи.


— Пожалуйста, капитан, — сказала Селин. — Я знаю, как это должно выглядеть, но у принца Антона была похожая, казалось бы, неразрешимая… проблема весной, и мы с сестрой смогли остановить серию неестественных смертей. Нас бы сюда не послали, если бы ваш и мой принц не верили, что мы сможем вам помочь.


Капрал Куинн слушал ее с интересом. У него был такой же затравленный, измученный вид, как и у всех остальных, кого Яромир встречал здесь до сих пор, но светло-голубые глаза мужчины были более настороженными.


— Вы проделали весь этот путь без сопровождения? — спросил он.


— Нет, конечно, нет, — ответил Яромир. — У нас был небольшой отряд, но я отослал его обратно.»


— Отослал их обратно? — Повторил Киган. — Но почему?


И снова Яромир решил быть честным. — Потому что мой господин подумал, что вы можете почувствовать вызов или что ваша власть окажется под угрозой, если я приеду с отрядом людей из Сеона под моим командованием.


Когда Киган отвел взгляд, стало ясно, что интуиция Антона не подвела.


— Мой господин хочет, чтобы вы поняли, что мы здесь, чтобы помочь, — продолжал Яромир. — Это все, что мы хотим сделать. И он хотел показать свою уверенность, что он доверяет вам, чтобы защитить этих дам. — последняя часть была просто комплиментом. Он сам защитит Эмили и Селин.


Киган глубоко вздохнул. — Если бы он хотел, чтобы они были в безопасности, он вообще не должен был посылать их сюда.


* *

Селин прислушивалась к разговору мужчин, но в глубине души старалась не паниковать из-за всего, что видела и чувствовала с тех пор, как приехала сюда.


Это было место, покинутое надеждой. Она видела это по лицам мужчин, по их убогим жилищным условиям, по тому, что они давно перестали мыться и заботиться о себе, как подобает солдатам на службе.


Хуже того, внутренняя часть этой палатки только усилила ее беспокойство, поскольку предполагала, что их предводитель отрезал себя от внешнего мира и жил отдельно со своими толстыми мехами, красным вином и гобеленами. И все же… весь лагерь казался таким временным, как будто в течение многих лет ни одна из сменяющихся групп людей, размещенных здесь, никогда не вынашивала намерения оставаться здесь достаточно долго, чтобы построить деревянные бараки.


До сих пор Эмили хранила молчание, но Селин знала, что она должна быть так же обеспокоена тем, во что они ввязались.


Трудно было помогать людям, которые, казалось, считали себя выше всякой помощи — и именно это она чувствовала.


— Простите меня, — осторожно сказал капрал Куинн, глядя на Селин.


Она внимательно посмотрела на него. В то время как капитан Киган казался человеком, давшим себе волю, Куинн был в расцвете сил. Он тоже был сильно напряжен, но в отличие от тех, кто стоял снаружи, его плащ и лицо были чистыми. Вокруг него была свернутая спиралью энергия, как будто он был способен быстро действовать, когда это было необходимо. Селин подумала, что он может оказаться полезным, если ей удастся завоевать его доверие.


— У каждого из нас свои способности, — ответила она. — Я могу читать будущее человека, а Эмили может читать его прошлое.»


Осушив полбокала вина, капитан Киган громко и насмешливо фыркнул, и Селин поняла, что еще слишком рано просить его позволить ей начать читать его людей. Сначала он должен понять, что они не шарлатаны. Кроме того, ей нужно было лучше понять ситуацию, и, похоже, ей придется полагаться на авторитет, который Антон предоставил, отправив свое письмо.


— Ваш принц упоминал, что некоторые рабочие здесь были убиты, но… где живут рабочие?» — спросила она. — Подъезжая, мы увидели только ваш лагерь.»


Куинн взглянул на капитана, и Киган, выдвинув стул, сел сам. — Он указал на север. — Между деревьями есть тропинка, ведущая к шахтам. Рабочие живут вон там, на расчищенной территории. Я выставлял им охрану по ночам.»


Она кивнула и взяла себя в руки. Настало время для более сложных вопросов.


— Капитан, не могли бы вы сказать нам… что именно вы имели в виду, сообщая, что ваши люди «превращаются в зверей»? Что это за звери?»


Последовало короткое молчание, и на этот раз Куинн ответил:


— Как волки, только крупнее, с широкой грудью и красными глазами. Кажется, это происходит быстро, без предупреждения.»


— Но это происходит только с вашими людьми, — вмешался Яромир, — а не с шахтерами или их семьями.»


— Пока что да, — ответил Куинн. — Но ты не можешь себе представить… эти твари, эти волки дикие, безумные, и они начинают убивать все, что попадается им на глаза, в мгновение ока. Вскоре после того, как это началось, наши рабочие начали пытаться сбежать, и нам пришлось фактически оседлать некоторых из них и вернуть их обратно.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник