Ведьмина генетика

Глава первая

Герцогский дом красовался вдали от посёлка, почти гранича с лесом, и высокие деревья, окружившие его со всех сторон, бросали вычурные тени на крыши. Рельеф от этого становился переменчивым, и понять, где действительно черепица в очередной раз меняла направление своей укладки, а где была игра света, казалось трудной задачей. Но герцог и его предки, трудясь над созданием этого дома, были целиком и полностью уверены, что ночью, да ещё и без хорошего фонаря, ни один порядочный человек не полезет.

Что ж, в чём-то они были правы. Мартен не мог назвать ни себя, ни своих компаньонов людьми порядочными.

- Напомни мне, на кой мы туда лезем? – злым шёпотом он уточнил у Кордена, ступавшего впереди, но тот только с возмущённым шипением отмахнулся и сделал осторожный шаг по гребню крыши. – Это дом с ужасной системой безопасности! Нас тут обязательно поймают!

- Затихни, паникёр, - Корден раздражённо поправил повязку на своём глазу и сделал ещё несколько крайне неосторожных шагов. Потом – оступился и, матерясь уже совсем не тихо, покатился по черепице вниз.

Мартен спешно перепрыгнул на гребень пониже, хватая незадачливого главаря за воротник. Разумеется, благодарности он не услышал; Корден пару раз проклял деревья, пообещал их поджечь напоследок, погрозил крыше кулаком и, уцепившись наконец-то за узкий желоб, подтянулся и взобрался обратно на покатую крышу.

Остальные шестеро стояли за спиной, как столбы, и Мартен мысленно проклял и их, и Жордена, и тех четверых дураков, что ещё остались в лесу, ждут возвращения напарников.

- Идиоты, - не особенно стесняясь выражений при драгоценных коллегах, выругался он. – Вы не могли выбрать поместье с крышей поудобнее? Чего вас вообще сюда понесло?

- Не ной, чай, не маркиз, чтобы только по брусчатке расхаживать!

Корден был прав, как никогда. Маркизом Мартену стать было не суждено. Наследных принцев, однако, редко понижают в звании до каких-то там маркизов. Обычно там два пути: на плаху, если вдруг что не так в стране, либо на престол.

- Брусчатка брусчаткой, - проворчал он, - а можно было выбрать другую крышу. Он даже не самый богатый, этот дурацкий герцог. С чего б вам было к нему лазить?

- А как же драгоценные артефакты?! – возмутился Корден. – Неужели мы упустим шанс продать их где-нибудь на чёрном рынке? Хоть в том же Рангорне?

- Вы не продадите никакие драгоценные артефакты, тем более, в Рангорне, - Мартен устроился на гребне крыши и тоскливо посмотрел вниз. Увидеть их с земли было невозможно, и тут они находились в более-менее удачном положении.

- Можно подумать, что ты хоть раз был в Рангорне! Там вообще магов любят!

- Я там родился, - скривился Мартен, - я в курсе. Но глава Следственного Бюро у них очень хорошо контролирует трафик.

- А тебе-то откуда знать! – отмахнулся Корден. – Кто б ему рассказал…

Другие представители банды за спиной противно заржали.

Мартен ухмыльнулся. Ну, как бы – сам расскажет, если в его стране вдруг на рынке появятся незаконные артефакты. В конце концов, Ирвин ему друг, а не враг. И вообще, кто захочет враждовать с принцем?

Однако, Мартен знал – сам поступает нелогично. Нормальные принцы убегали тогда, когда им грозила плаха. Мартен смотался из дома во вражескую Халлайю, когда узнал, что его собираются женить и усадить на трон, ибо папенька, видите ли, устал править, пора б и кого-то одарённого на престол…

- Ещё не поздно повернуть назад, - несмело подал голос Николас, переминающийся с ноги на ногу на плоском участке, на котором и шагу некуда было ступить. – Мы можем слезть обратно…

Мартен вновь скосил взгляд вниз. Там прогуливалась герцогская охрана с факелами, и что-то ему подсказывало, что просто так точно не отпустят. Поймают и повесят на ближайшем сучке, и, между прочим, даже не удосужатся уточнить, кто есть кто. Впрочем, что уточнять? Бандиты, разбойники из большого леса, действующие по приказу собственной пустоты в головах, что там находится вместо положенного мозга. И чем он только думал, когда соглашался на эту дурацкую вылазку? Своровать герцогскую дочь! Потребовать выкуп! Да он мог приехать сюда с официальной делегацией, и ему самому ещё б заплатили, чтобы он эту самую дочь увёз! И жениться тоже необязательно. Маркизы – это вам не принцессы, они и фаворитками могут быть. Хотя в Рангорне давно уже было принято хранить супруге верность, а жениться на возлюбленных.

Папенька решил, однако, что сына можно женить и насильно, зато на принцессе. Гениальное решение! Пусть бы сказал спасибо, что Мартен в ответ на предложение "потом кого-то там себе хорошенького найти" не обрушил ему на голову потолок парадного зала, а всего лишь поджёг шторку.

Ну, да, трёхсотлетнюю шторку, которую подшивала ещё жена легендарного советника. Любимая жена, между прочим, красивая и умная! А ему предлагали принцессу, которую никто никогда в глаза не видел. Ну кто будет прятать нормальную женщину? Либо страшная, либо глупая, либо и то, и другое одновременно.

- И куда ты планируешь повернуть? Прижмитесь все к крыше! – он не имел никакого права командовать, но Жорден не спешил вести себя тише, а стража уже подозрительно поднимала головы. Это было крайне негативным признаком, и Мартен мог только предположить, чем именно для них закончится поимка.

Глава вторая

В зале – огромном, но с низкими потолками, душном и одновременно сыром, - стало так светло, словно взошло солнце. Пульсар полыхал на раскрытой ладони Мартена, и в его лучах можно было рассмотреть мелкие пылинки, в какое-то мгновение напомнившие почему-то первый мелкий снег.

- Увидят же! – взвизгнула Белла. – Ты что! Нас же…

Можно подумать, он не в курсе, что здесь принято отрубать голову за подобное своеволие. Или сжигать! Но разобраться с проблемами без магии, давно уже ставшей естественным компонентом жизни каждого в Рангорне, родной стране Мартена, было практически невозможно.

- Бежим! – выпалил он и, не задумываясь о том, что ход может завести куда не надо, дёрнул девушку за руку, увлекая её за собой.

К счастью, прочь из зала вели всего два прохода. Ориентируясь на то, что к одному они стояли ближе, а значит, выбежали оттуда и намеревались попасть во второй, Мартен помчался вперёд. Белла не отставала, хотя ей, как девушке, ещё и в неудобном платье, бежать было явно намного труднее.

- Погаси свет! – прохрипела она, останавливаясь на секунду. – Погаси, увидят!

Мартен послушно сжал руку в кулак, и пульсар погас. Коридор вновь погрузился в кромешную темноту – но вовремя. Было слышно доносившийся снаружи топот, и Белла пугливо вжалась в стену.

- Догонят, - прошептала она. – И поймут, что мы колдуем. Это всё твои разбойники виноваты! Если б не они, я бы спокойно ушла отсюда, и герцог обнаружил бы пропажу невесть когда.

- А он уже её обнаружил?

- Так по чём же я знаю? – возмутилась Белла. - Я уверена, что они погнались, потому что шум услышали! Герцог сразу же всех на ноги поднял.

Мартен оглянулся. Шум усиливался, и он уже слышал крики стражи. Белла, расслышав какие-то знакомые слова, только испуганно выдохнула – должно быть, поняла, что может случиться что-то страшное, - и, потянув его за руку, вновь заспешила по извилистому коридору.

- Скорее! – поторопила она. – Сейчас развернут сетку!

Что такое сетка, принц понятия не имел, но уверенно шагал за нею, не отпуская девичьей ладони. В темноте коридора потеряться было проще простого, хотя стены с каждым шагом становились всё уже, а потолок – всё ниже. Мартен уже несколько раз черкнул его макушкой, хотел было потереть голову, кривясь от боли – но только врезался рукой в твёрдую каменную поверхность и стесал кожу с ладони.

Стража притихла на мгновение, а потом активизировалась вновь. Наверное, они зажгли свет в том зале и теперь следовали по узкому проходу. Или почувствовали следы магии…

Нет. Узнать о том, что здесь колдовали, они не могли. Ещё издавна, когда семь с лишним сотен лет назад на территории современного Рангорна располагалась огромная Халлайнийская империя, магов здесь, мягко говоря, ущемляли – и их услугами никто тут не пользовался. Выявлять дар тоже не умели. Потом империя рухнула, континент раскололся на несколько больших стран, а три века назад, когда к власти пришла династия де Крезов – к которой, собственно, Мартен и принадлежал, - в Рангорне легализовали магию.

В Халлайе тоже пытались. Тут за сто лет сменилось четыре династии, а потом у руля вновь встали староверы – и уж они-то сделали всё, чтобы о колдовстве даже никто и не вспоминал. Большая страна, обладающая огромным количеством драгоценных камней и металлов, фактически попала в изоляцию, но продолжала стоять на своём. Религия отошла на задний план, но ненависть к магам и гаремы остались.

И на принцессе этого государства отец предлагал Мартену жениться! Ну не сдурел ли? Сам маму, надо сказать, не в царских палатах нашёл, а среди обыкновенных ведьм, проходивших в столице университетскую практику! А его, значит, хочет женить на какой-то страхолюдине с непонятными взглядами на жизнь? Ну не просто так же её прячут, не за красивые же глаза!

Так или иначе, наверняка знать, что в коридоре есть живые люди, стража не могла. Ведь в Халлайе не пользуются магией, а достижения науки пока ещё не способны охватить многие аспекты человеческой жизни. Мартен даже не понимал до конца, почему они так стремительно убегают…

- О нет! – ахнула Белла, натолкнувшаяся на преграду. – Здесь дверь… Заперто! Нам конец.

- Но почему? – усмехнулся Мартен. – Сейчас я открою дверь, и пойдём дальше. А если догонят, то я ж не последний…

- Ты не понимаешь! Они развернут сетку! – выпалила Белла. – Сетку против колдунов! Если ты воспользуешься магией, то тебя моментально накроет!

- Сетка против колдунов, - прошипел Мартен, - не может быть создана без магии. А в Халлайе ею не пользуются!

- Да что ты говоришь! – фыркнула Белла. – Так у нас ещё добродетельствующими все считаются. От гаремов вроде бы отказываются. А знаешь, как теперь называют всех жён, кроме первой? Сотрудница из домашнего эскорта! Ах, восторг!

Последнее она воскликнула уже совсем громко – и Мартен осознал, что девушка окончательно позабыла о том, что должна таиться. Он спешно оглянулся и наконец-то понял, в чём причина.

По стенам коридора, освещая себе путь собственным сиянием, медленно ползла золотая колдовская сеть, сжигающая всех, у кого есть дар. Запрещённая, между прочим, международным правом штука. Но Халлайе-то что, у них вообще магию в стране использовать нельзя! А что такая гадость в герцогском доме завелась, так ему почём знать? Он не колдует!

Глава третья

Первым желанием было воскликнуть, что Белла ошибается, мол, где он, а где королевская семья? В принципе, если сравнивать с древними полотнами, на которых изображались славные предки Мартена, они не так уж и похожи. Разумеется, совпадал цвет глаз, цвет волос, некоторые черты лица, но, разумеется, не полностью, подозревать-то нечего. Но вряд ли Белла имела доступ именно к тем древним книгам, которых существовало-то несколько экземпляров, и все хранились в библиотеках Рангорна! А значит, о Вольном и его роде она читала в современных учебниках, каким-то чудом попавших в ведьмины руки. Последнее издание датировалось позапрошлым годом…

И художник, будь он неладен, решил не морочить себе голову и срисовать парадный портрет советника Шантьи с супругой с Мартена и Лилиан, его дальней родственницы. Мол, ведь вы же похожи! Хрупкая блондинка и синеглазый брюнет, что ещё надо? Кто там уточнять будет? И если Лили было, в общем-то, всё равно, она из дома не сбегала и от женихов не бегала – потому что замужем, то Мартен, состаренный художником лет на десять, теперь стал крайне узнаваемой личностью.

Так что, отрицать родство было бы глупо…

- У советника Шантьи было двое детей, - буднично протянул Мартен. – И в королевскую ветвь входила только его дочь. А сын, что логично, тоже ж как-то жил и заводил потомство? Вот я оттуда. Седьмая вода на киселе. Я более чем уверен, что королевская семья не догадывается о моём существовании. А если и догадывается, - решился он пофантазировать, - то только надеется избавиться от моего дара, чтобы не мешать наследному принцу. Потому что престолонаследник должен быть самым сильным из своего рода! По крайней мере, из ныне живущих.

Звучало достоверно. Тем более, что вторая ветвь рода и вправду существовала, и потомство там действительно было, и современный могущественный представитель – та самая Лили, - существовал. То, что его могли бы преследовать за составление конкуренции принцу, Мартен, разумеется, додумал – он подозревал, впрочем, что с отца сталось бы и что-нибудь такое учудить, если б ему кто сказал, что наследному принцу негоже сражаться в условиях здоровой конкуренции.

- А что, - кажется, Белла всё-таки поверила его словам, - принц такой плохой, что ему нужно убирать конкурентов силой? А ловит тебя кто?

- Ловят? Да экспериментаторы одни, - отмахнулся Мартен. – А принц… Ну, насколько я знаю, просто бестолковый и не слишком хочет на трон. А король мечтает как можно скорее передать своему сыну престол, вот и делает всё, чтобы его образумить. Ну, и методика воспитания в королевском семействе несколько хромает, а оттуда – великое множество неприятностей. Но мне это, разумеется, доподлинно неизвестно.

- Я слышала, - взволнованно произнесла Белла, - что ваш принц должен жениться на нашей принцессе? Герцог рассказывал своим гостям об этой… выгодной сделке. Но ведь политика государств не совпадает совершенно.

- Короли об этом не думают. Королю Халлайи надо за кого-нибудь выдать свою дочку, править он будет ещё долго, а потом и внуки пойдут. Подозреваю, надежда на то, что престолонаследник вступит в права в Халлайе раньше, чем умрёт или уступит трон его отец, а потом, под давлением местных обычаев, когда придётся править и Рангорном, будет навязывать местные законы. Но… Очень сомневаюсь, что в Рангорне смогут запретить магию. Слишком уж многое на ней стоит, чтобы вот так взять и от этого отказаться. Впрочем, вижу, в Халлайе занимаются тем же, - Мартен усмехнулся, - только тайно.

- У нас прежде всё гремело об этой свадьбе, - усмехнулась Белла. – А потом как-то раз – и притихло!

Принц кивнул.

Конечно, притихло! Жених сбежал невесть куда, и его, видать, по всему Рангорну ищут. И ищут обязательно тихо, потому что нельзя рассказывать всем чужим странам, что пропал кронпринц. И населению тоже об этом знать необязательно.

- Его Высочество не особенно хочет жениться, насколько мне известно, - протянул Мартен. – Потому пока что и молчат. Но я подробностей не знаю, ведь я уехал со своей страны… но нам некогда…

- А почему не хочет? – перебила его Белла.

- Халлайнийские женщины – не предмет мечтаний принца, - сухо произнёс Мартен. – Скорее всего, он не в восторге от местных обычаев. Да и хочет, я уверен, жениться по любви.

- И он не думает, что может полюбить принцессу? Они же вроде как даже не знакомы.

- Так с принцессой вообще никто не знаком! Её все прячут. А кто будет прятать красивую умную девушку? Например, такую, как ты?

- Ну, не знаю, - вздохнула Белла. – Меня могут и казнить, а не только спрятать. Я ж ведьма. Но что ты там говорил насчёт некогда?

Мартен указал на поднимающееся всё выше солнце.

- Скоро патруль и сюда дойдёт. Так что попытаемся слезть.

- Но как? Без магии, сетка…

Принц усмехнулся.

- Ну, сетка и без магии – это, конечно, трудно. И поверить в то, что это окошко спустится к земле или земля поднимется к нему, я не в силах. А вот поэкспериментировать с появлением мелких выступов, я думаю, можно. Это ведь не совсем та магия, которую ловит сетка?

- Магия, основанная на вере? Я даже не знаю, как такое работает, - скривилась девушка, но сопротивляться не стала.

Глава четвертая

Короткий путь вёл через чащу. Когда третья ветка хлестнула Мартена по лицу, а он со зла едва не поджёг всё дерево, то понял, что его знаменитые предки были бы дико недовольны. Рассчитывая время, которого было бы достаточно добраться по нормальной дороге и по этой, короткой, ему надо было учитывать не только фактор лошадей, а и то, что в этих кустах крайне сложно не зарыть носом.

Белла, тем не менее, держалась. Подобрав юбки так, что можно было даже рассмотреть её лодыжки, она стремительно мчалась сквозь заросли и врезалась в ветки поменьше, чем Мартен, хотя обогнать его, к счастью, не могла – иначе Мартен вообще сгорел бы от стыда, его обходит какая-то халлайнийская девчонка!

- Стой! – едва успел выкрикнуть он, когда Белла, не заметив, что её спутник уже остановился, едва не выскочила на разбойничью поляну.

Ведьма остановилась, как вкопанная, всё ещё сжимая подол юбки в руках, стремительно покраснела и отпустила ткань, ещё и одёрнула её так, чтобы скрыть даже носки собственных туфель.

- Не смей смотреть, - краснея, заявила она.

- Ты расстёгивала при мне платье, - скривился принц. – И мне нельзя посмотреть на лодыжки?

- Это неприлично! – выпалила Белла. – Никто, кроме мужа, не имеет права не то что смотреть на голые женские ноги, а даже… - она зарделась, - примерно представлять, как они выглядят.

- Вот так женишься на красотке, а потом оказываешься, что она хромает и кривоногая, - язвительно отметил Мартен. – Или что у неё вообще культя…

- Ты!..

- Я – рангорнец, - пожал плечами Мартен. – Я ж предупреждал. Ты знала, с кем связалась, - он ярко улыбнулся и довольно подмигнул Белле.

- О да, - она закатила глаза. – Это ж у вас та дикая страна, в которой женщины носят брюки.

- Ну, как тебе сказать. Мы – ещё и та дикая страна, в которой принято носить юбки и платья до середины лодыжки. Или даже до колена. Так что наши мужчины видят женские ноги ещё до женитьбы.

- Между прочим, статистика свидетельствует о том, что разводов у вас больше! – не сомневаясь в своей правоте, заявила Белла.

- О да! Проигнорируем тот факт, что у вас они в принципе запрещены, - скривился Мартен. – А так да! Каждый брак – безгранично счастливый. Особенно если жена – уже сто семнадцатая.

Белла покраснела пуще прежнего и, всё ещё продолжая одёргивать юбку своего платья и игнорировать довольно глубокий вырез, протянула:

- Так мы воруем лошадей, или как?

- Сначала перестаём выяснять, какая политическая система лучше, а потом воруем лошадей, - принял решение Мартен. – Только осторожно и быстро! И деньги б тоже надо…

Белла придвинулась к нему ближе.

- Ну, давай? Не стоим?

Мартен прислушался.

Было ещё довольно раннее утро – ну, как раннее, нормальные люди давно уже поднимались, но ведь ту часть разбойничьей банды, которая не пошла на дело, оставили здесь сторожить и ждать. Посоветовали собрать вещи, чтобы, если вдруг что, можно было сменить дислокацию.

Принц примерно представлял себе, как выглядят осторожные люди, собирающиеся в случае опасности немедленно сорваться с места и ускакать прочь. И, по его скромному мнению, они не должны были валяться на траве и храпеть так, что аж верхушки деревьев содрогались.

- Я так понимаю, - напомнила о себе Белла, - раскрытия от них мы можем не бояться?

- Может быть, они профессионально притворяются, - вздохнул Мартен. – Как-то же до этого пять лет существовали.

- Или, возможно, ты присоединился к самой глупой и самонадеянной банде в окрестностях, и потому их до сих пор никто не прибил?

- Не исключено, - согласился принц. – Но времени выяснять эту гиперважную информацию у нас нет. Так что… За мной. Но тихо!

Мартен осторожно выглянул из-за кустарника и медленно, крадучись, двинулся вперёд. Пока что до его ушей не доносились ни крики, ни топот лошадиных копыт, а значит, короткая дорога всё-таки была достаточно короткой, а маленькое магическое вмешательство, устроенное им несколько дней назад, нисколечко не навредило никому, кроме, возможно, герцогских солдат.

Лошадь, к которой Мартен подкрался первым делом, фыркнула и ткнулась носом ему в плечо. Животные принца любили, и не благодаря магии, а потому, что он вёл себя с ними, как приличный человек – заботился, кормил и поил. Ну, и немножко залечивал раны, но дальше зверей дело не заходило, с людьми Мартен бы ни за что не справился, тут нужен профессиональный целитель.

Вот и сейчас, лошадь, прекрасно помнившая, кто пинал её и забывал давать есть, позволила себя отвязать и спокойно топталась на месте.

- Вон ту сумку мне подай, - прошептал Мартен, ткнув пальцем в свёрток, находившийся в полуметре от Беллы. – Она лёгкая.

Девушка не стала спорить, только подхватила сумку и швырнула его в принца, немного сильнее, чем следовало, но без явного желания сшибить его с ног.

Мартен прикрепил сумку к лошадиному седлу и двинулся ко второму коню, чуть более злому и не слишком любящему людей в целом и его самого в частности.

Глава пятая

Стража оказалась понимающая. Прекрасно понимая, что скорость осла значительно уступает лошадиной, мужчины придерживали поводья и не позволяли собственным коням умчаться вперёд. Да и скакуны у них оказались очень послушные, гордо вышагивали вперёд, не рвали скорость. Часть отряда, конечно, плелась позади, потому что они везли ещё и разбойников, по настоянию Мартена, не привязанных к лошадиному хвосту, а переваленных через седло, аки пленённая девица.

В общем, всё было бы нормально, и ослам даже не грозило бы открытие, если б ненавистный разбойничий конь, даже спрятанный за иллюзией, не пытался сорваться на галоп. Мартен уже что ему только не делал, не позволяя набрать скорость. Когда он в очередной раз уцепился в лошадиную гриву, потому что на каурого гада больше ничего не действовало, стражник аж закашлялся и участливо поинтересовался:

- Не слушается?

- Слуга мрака! Упрямство – порок не человечества лишь, - высокопарно отозвался Мартен, хотя глубоко в душе ему хотелось выругаться, как последний моряк из Лассарры. – Хочет стать, как вкопанный, а не вкушать герцогское гостеприимство!

- Ему будет обеспечен лучший хлев! – пообещал стражник. – Создания тьмы, они ведь корыстные?

- Да, сын мой, - прошипел Мартен, обращаясь к мужчине, должно быть, в полтора раза старшему, чем он сам. – Ослы – они такие… ослы! Да будешь ты ехать или нет…

Некрасивое – очень некрасивое слово всё-таки сорвалось. Мартен аж зажмурился, дожидаясь неодобрительного хмыканья Беллы а так же недоверчивых вопросов стражи, но ехавший у него за спиной мужчина только осторожно поинтересовался:

- А это какая-то молитва?

- Это? – поразился Мартен. Как такое можно было принять за молитву? – Грех это мой. Творец наградил способностью избавлять от пороков других, но свои не желают подчиняться… Сквернословие, знаешь ли, тяжкое наказание, когда сердце всё ещё пылает, а ты... едешь на осле.

Конь хотел заржать, но, оказывается, умел очень тонко улавливать человеческие настроения, потому что от комментариев всё-таки воздержался. Должно быть, понял, что его пустят на специальную конскую колбасу, если вдруг посмеет разрушить все конспирационные мероприятия и выдать в себе настоящего коня,  а не осла.

Именно поэтому, исключительно из упрямства, смешанного с чувством самосохранения, конь вдруг встал, как вкопанный. Мартен тяжело вздохнул, но на самом деле – скорее от облегчения, чем потому, что его расстроила вынужденная пауза. Всё-таки, для того животного, которое видела стража, стоять куда более естественно, чем галопировать, обгоняя по дороге всех на свете.

Ещё минут пять уговоров ушло не то, чтобы наглая скотина всё-таки сдвинулась с места. Дальше они двинулись медленным шагом, и Мартен то и дело оборачивался на Беллу и дарил ей очередной обвинительный взгляд.

Стража молчала. Очевидно, они тоже чувствовали себя не в своей тарелке, ведь герцог вряд ли ждал незваных гостей.

Хуже всего, как подозревал Мартен, чувствовала себя Белла. Она ведь мечтала оказаться как можно дальше от герцогского замка, а теперь самовольно возвращалась в логово собственного врага, ещё и с артефактом на шее. Мартен знал, что его положение значительно лучше. Во-первых, его никто не ищет, а вот Беллу, скорее всего, уже разыскивают. Во-вторых, он – мужчина, а в Халлайе это означает, что он-то может быть священнослужителем. В-третьих, его магия не поддавалась стандартной процедуре поиска, по крайней мере, какая-то её часть. А в-третьих, если герцог так уж вздумает его прирезать, то всегда можно признаться в собственном происхождении – и вряд ли даже в Халлайе захотят настолько серьёзный скандал с Рангорном.

А вот Белле грозит смерть или гарем, одно из двух. А значит, им надо максимально достоверно отыграть священнослужителей, чтобы потом тихонько уехать прочь и убежать в столь желанную Объединённую Державу. Желательно в полном составе, со всеми руками, ногами и головами, ну, и остальными частями тела тоже, а то мало ли…

Стража тем временем взволнованно завозилась в седлах, и Мартен понял, что едва не проморгал, как они приблизились к цели. И вправду, замок, казавшийся крохотным, если смотреть на него из леса, вдруг превратился в самую настоящую гору впереди, только и оставалось, что врезаться в него, засмотревшись на небеса…

Замковые врата отворились перед ними без единого возмущения, и Мартен вздохнул, с содроганием въезжая во внутренний двор. Громкий скрип засова, заржавевшего от времени, заставил его втянуть голову в плечи – всё-таки, даже будучи здесь гостем, Мартен чувствовал себя каким-нибудь пленником.

Что ж, быть в составе королевских делегаций в окружении боевых магов не так и плохо. Да, не побегаешь и не повеселишься, но зато ни одна зараза не посмеет закрыть тебя в подвалах, если ей вдруг что-нибудь не понравится.

Тем не менее, он спешился, потянулся, чтобы помочь Белле, но вовремя вспомнил, что послушникам руки не подают, и потому знакомым с детства знаком осенил замок – так обычно священнослужители благословляли дома, в которых оставались на постой.

Герцогские жилища в этот список тоже, разумеется, входили, ведь чем важнее священнослужитель, тем богаче палаты для него предназначены.

Но насладиться герцогским гостеприимством Мартен не успел. Он даже не оглянулся ещё, когда за его спиной прозвенел холодный, напоминающий лёд голос:

Глава шестая

Мартен осознал: последнее, что ему надо было делать – приходить сюда вместе с герцогом. Потому что если в порядке общего бреда он ещё мог говорить что-то от лица слуги Творца, то молиться – нет. Принц открыл рот, чтобы выдавить из себя хотя бы какую-то общую формулу, но с ужасом понял, что не знает вообще ничего, даже как у них правильно принято стоять. Может быть, от него вообще ожидалось, что он упадёт на колени и будет биться головой о пол?

Герцог внимательно смотрел на него, ни на секунду не отрывая взгляда. И не повылазило же ему! Мартен ни на минуту не засомневался в том, что ди Маркель таки очень боялся священнослужителей по отдельности и церкви в целом, но от этого сейчас не становилось легче. Потому что он-то за них не помолится…

Неожиданно сильный мужской голос, подозрительно напоминающий Мартену его собственный, буквально зазвенел в небольшой комнатушке. Принц аж вздрогнул от неожиданности, а потом запоздало понял – это пела его иллюзия.

Надо же, как натурально!

Ди Маркель тяжело вздохнул. Мартен же заставил себя больше не смотреть на него, а, шевеля губами в такт молитве, которую впервые в жизни слышал, медленно опустился на колени. Белла упала рядом с ним, и пугающие, звенящие в воздухе слова зазвучали ещё громче, казалось, с силой вбиваясь в сознание, чтобы больше никогда не забываться.

Мартен закрыл глаза, пытаясь расслабиться и больше не вслушиваться в магическую песнь, но ничего не получалось. Иллюзия была не просто реалистичной – она, казалось, частично вытеснила саму реальность, замещая её собой.

Он едва заметно сдвинулся в сторону, чтобы дотронуться до руки Беллы, и прошипел:

- Как ты это сделала?

- Тише! – прошипела она. – Не мешай молитве!

На какой-то особенно высокой молитвенной ноте ди Маркель одумался и тоже рухнул рядом с ними на колени. Выглядело очень неестественно, но герцог, по крайней мере, очень сильно старался. Лицо его покраснело от напряжения, и было видно, что мужчина с удовольствием сбежал бы куда подальше.

Мартен понял – иллюзия молитвы давила на него, вызывала у него, как у колдуна, желание сбежать куда-то как можно скорее. Но священнослужители, верующие в Творца, на самом деле о подобном могли только молчать – их молитвы не разгоняли магов и не могли причинить им вреда. Иначе армия Рангорна вряд ли бы с такой лёгкостью сражалась бы с халлайнийской…

Но, тем не менее, молитва давила на герцога. Его лицо приняло страшный бордовый оттенок, и Мартен вдруг испугался, что ди Маркель и вправду может погибнуть. Тогда сюда наверняка вызовут целую толпу священнослужителей, их обман разгадают, и вот уж с ними никто возиться не станет, молитвы читать не будет – просто сожгут, да и только. И вот с церковниками, поймал себя на мысли принц, его королевский статус точно не поможет. Вообще ничего не поможет, если попадутся какие-нибудь фанатики.

- Прекрати! – дёрнул он Беллу за рукав платья. – Ты не понимаешь, чем это закончится?

Она не сводила взгляда с ди Маркеля, смотрела на него так, словно пыталась всю мощь поющего эфемерного голоса направить на герцога, и Мартену в какой-то момент даже стало его жалко. Ну неужели этот человек заслужил, чтобы его маги убивали оружием церковников?

- Прекрати! – потребовал он ещё раз.

Белла повернулась к принцу и воззрилась на него. Тёмные глаза пылали ненавистью, и Мартен аж отпрянул от неожиданности – ему подумалось вдруг, что Белла искренне пожелала его прямо здесь и сжечь.

Что ж такого ей сделал ди Маркель, что вызвал подобную реакцию?

Герцог же едва сдерживался, чтобы не обхватить голову руками. Молитва звучала громко и для Мартена, но он старался отрезать своё сознание от неё и не позволить звукам пробраться в подсознание.

- Немедленно остановись! – велел он.

Белла не остановилась – напротив, она направила всю мощь молитвы на Мартена…

И в его голове, казалось, что-то взорвалось. Огромное количество мыслеобразов, перепутанных между собой, звон колоколов…

Но Мартен знал: молитва не способна навредить его дару. Это просто громкая песня, которая рано или поздно стихнет. Более того, он сам произносит её, это его иллюзия выкрикивает страшные слова, а значит, он может заставить всё умолкнуть.

Медленно, но верно всё вокруг стихало. Герцог всё ещё стоял на коленях, плотно зажав уши, но Мартен знал, что молитва умолкла.

Белла испуганно смотрела на него, словно не понимая, как такое могло произойти.

- Сын мой, - Мартен медленно поднялся с колен и шагнул к ди Маркелю. – Открой свои мысли Творцу и позволь ему исцелить тебя. Ведьма отравила это место, и её яд, проникший в твоё тело, убил бы тебя, не причини молитва сейчас тебе боль. Но всё уже закончилось. Теперь в твоих помыслах нет места колдовскому мраку.

Герцог, всё ещё дрожа, поднялся.

- Благодарю вас, отец, - выдохнул он. – Но теперь мне пора вспомнить о гостеприимстве… - он шагнул в направлении выхода, к испуганной страже, очевидно, понимающей, что их хозяин едва не выдал себя.

Глава седьмая

Мартен не успел ей помешать. Собственно, он вообще ничего не успел сделать, только непроизвольно напрягся, готовясь принять магический удар.

Но прошла секунда, вторая, третья, и ничего не произошло. Повеяло какой-то необычной магией, и Мартену показалось, что он вообще потерял всякий контроль над собственным даром. Колдовство будто куда-то пропало, и принц ощутил себя самым обычным человеком, только не в мире, где любой другой может позволить себе воспользоваться магией, а в условиях, когда преимуществ нет ни у кого.

Пульсар герцога ди Маркеля зашипел и погас, натолкнувшись на какую-то невидимую воздушную преграду. Мужчина и сам, кажется, не понял, что произошло, но даже не успел никак отреагировать, только смотрел, как воздух меняет цвет и уплотняется, превращаясь в нечто материальное…

И похожее на человека.

Ди Маркель зажёг второй пульсар, кажется, рассчитывая, что на сей раз нападение будет успешным, и швырнул им в мужчину, появившуюся буквально из неоткуда. Магия с жутким треском ударила незнакомца в грудь, но он даже не вздрогнул, как будто ничего не почувствовал.

Герцог вскинул руку в третий раз, но на сей раз пульсар на его ладони даже не вспыхнул – принимать всерьёз ту мелькнувшую слабую искру Мартен не стал.

Ди Маркель не растерялся. Очевидно, он как раз собирался выезжать на поиски ведьмы и пропавшего артефакта, потому что был неплохо так подготовлен к бою. Артефакт, который он извлёк из кармана своего камзола, показался Мартену свободным и, кажется, должен был вызвать взрыв ли что-нибудь в этом роде. Классическая штука, массового производства, только откуда бы ей взяться в Халлайе?

Прежде чем Мартен успел закончить эту цепочку умозаключений и сделать вывод, а ещё – попытаться остановить ди Маркеля, герцог уже швырнул артефакт прямо в незнакомца, стоявшего прямо перед ним. Предмет ударился в грудь мужчине, и тот перехватил его скорее по инерции, явно не понимая, какие могут быть последствия, и подбросил на ладони. Круглый камешек на цепочке подлетел в воздух, вспыхнул, загораясь магией, и погас, стоило ему только ещё раз соприкоснуться с кожей незнакомца.

- Осторожно, рванёт! – выдохнула Белла, пятясь, и мужчина, реагируя на её голос, повернулся.

Мартен только и успел, что удивиться – как же этот человек, во-первых, услышал такой тихий возглас, практически неощутимый для человеческого уха, а во-вторых, почему артефакт не сработал. Незнакомец же смерил взглядом Беллу, задорно улыбнулся и подмигнул ей.

- Спасибо, - протянул он и стремительно повернулся к герцогу ди Маркелю. – Так оно опасное? Этот камешек?

Тот не успел ответить. Мужчина взвесил в руках камешек, потом скользнул взглядом по стенам здания, в котором они находились. Мартен невольно повернул голову, пытаясь понять, что именно пытался увидеть незнакомец, и поймал себя на мысли, что, если попасть в определённые точки, наверное, можно обезвредить на время герцога и сбежать…

Но только как определить эти самые точки и как в них попасть артефактом, не зная ни силы, ни радиуса его действия, Мартен понятия не имел.

Мужчина же, созданный артефактом или выдернутый откуда-то – Мартен даже предположить не мог, кто это был, - вновь оглянулся, прищурился и вдруг легко бросил артефакт в направлении стены.

Загрохотало с такой силой, что Белла аж присела, закрывая уши руками, но времени медлить не было. Мартен бросился к лошадям, которые, в силу своего ослиного периода, не были привязаны, но вороной разбойничий конь вновь встал на дыбы. Принц даже не стал тратить время на его усмирение, с трудом увернувшись от копыт, он метнулся к спокойной, меланхоличной кобылке, которой, кажется, даже взрыв был нипочём.

Но сумеет ли она поднять сразу двоих?

Он рванул за поводья, прежде умело скрываемые под иллюзией, и бросился к Белле, совсем растерявшейся из-за взрыва. Она всё ещё отчаянно сжимала в руке артефакт и даже забормотала что-то, кажется, пытаясь загадать следующее желание, но Мартен, не церемонясь, выдернул кулон из её рук и тут же отпустил цепочку – было не до магии. Он потянул Беллу за собой к лошади и в последнее мгновение обернулся на дикое ржание коня.

Незнакомец буквально взлетел на спину вороного. Его будто не смущало то, что конь полубезумен и готов сбросить со спины и затоптать каждого, вне зависимости от его мастерства как всадника. Скакун гарцевал, пытаясь избавиться от неприятной ноши, но ничего не мог поделать. Потеряв остатки своего вредного разума, он едва не зашиб копытом герцога, стремительно отползавшего куда-то за сенник, раскидал слуг, метнувшихся было ди Маркелю на помощь и вылетел прочь из хлева.

Мартен едва затащил Беллу на спину лошадки и запрыгнул сам. Впрочем, принц понимал, что далеко они не уедут – бедная лошадь, наверное, едва-едва сможет передвигать копытами.

Он скривился и попытался послать магический толчок в её подкосившиеся ноги. Ну же! Неужели так трудно ей быть сильным, могучим конём, который кого угодно на ходу снесёт?

Кажется, лошадь поверила. По крайней мере, с места она сорвалась едва ли не быстрее своего вороного собрата, да ещё и сшибла мальчишку, попытавшегося её остановить. От милой лошадки не осталось и следа, это был настоящий демон во плоти, разве что искры из глаз не летели.

Глава восьмая

Спал Мартен отвратительно. Он так и не смог привыкнуть к тому, что даже на голой земле можно нормально отдохнуть, а трава и вовсе мягче любой перины. Да и в голову лезли дурацкие мысли, его то и дело тянуло встать, проверить, как там таинственный гость из прошлого, не растворился ли в воздухе. Когда же принц всё-таки проваливался в беспокойный сон, ему чудились интриги далёкого прошлого, Акрен Шантьи, который почему-то танцевал с некроманткой Лили – небось, потому, что Лили была очень похожа на Ильзу де Кан, - и коварный Артон де Крез, преследовавший Акрена в доспехах сумасшедшего рыцаря Ромерика…

Учитель, преподававший Мартену историю, очень любил рассказывать эту историю. Леди Ильза не была, конечно, самой красивой женщиной на свете, хотя тогда такая хрупкая блондинка, должно быть, пользовалась бы популярностью среди мужчин. Тем не менее, сочетание милой внешности и острого ума, её умение держать себя в обществе и огромное состояние отца делали её одной из лучших невест Рангорна. Никто не знал, почему леди Ильза не вышла замуж в двадцать или в двадцать один, почему вообще он стала супругой никому не известного на тот момент королевского счетовода, мужчины, у которого дворянское звание – и то дарованное…

Как дочь герцога могла стать женой сына свинаря?

Их брак считали союзом красавицы и чудовища. А потом, когда в стране произошла революция, а на трон взошёл Артон де Крез, все заговорили о таинственном волшебстве, которым владел граф Шантьи. Он околдовал и свою жену, и прежнего короля, и нового. Один из немногих, кто не встал на сторону революции, тем не менее, он занял своё место рядом с Артоном и стал его главным советником.

Так Акрен Шантьи пережил первого своего короля. Эмильен, предшественник Артона, умер в стеклянной комнате, до сих пор сохранившейся в глубинах королевского дворца как подтверждение чужой самонадеянности. У Эмильена не осталось ни детей, ни других родственников…

А его последний верный союзник теперь стоял по правую руку от нового правителя и шептал ему на ухо приказы.

Артон де Крез стал марионеткой.

Это были исторические факты. Красивые же легенды рассказывали разное. Кто-то называл Акрена Шантьи чудовищем, отвратительным и внешне, и изнутри, сгорбленным, спрятавшимся за большими очками, мерзким подобием мужчины рядом с хрупкой красавицей-женой. Вторые твердили, что Ильзе де Кан и внимание тогда ещё маркиза де Креза, Артона, привлекательного, храброго воина, было не нужно, настолько она любила своего мужа. Одни утверждали, что Артон де Крез ненавидел своего соперника и первого советника, вторые повторяли, что он и слова против вымолвить не мог и был готов всё отдать, лишь бы только Акрен не оставил его одного на троне…

Когда Мартен был маленьким, он задавался вопросом: кто лжёт, историк или старый, потрёпанный портрет в учебнике из Объединённой Державы? Как такая привлекательная женщина, обладающая деньгами и властью, могла стать женой простолюдина? 

Возможно, внешний вид Акрена Шантьи давал часть ответов на возникающие в голове принца вопросы.

Был ли он красив? Безумно. Это мог сказать даже такой большой "ценитель" мужской внешности, как Мартен. Тем не менее, он мог себе представить, как этот странный, почти сумасшедший мужчина заковывает себя в неудобный камзол, горбит плечи, чтобы никто не замечал его фигуру и высокий рост, стягивает волосы в хвост, нарочно опускает голову, скрывая черты лица, а синие глаза, способные заворожить самую капризную леди, прячет за очками.

И тогда на людей, пожалуй, действительно смотрело чудовище.

- А почему леди Ильза до двадцати пяти лет не вышла замуж?

Мартен даже не понял, что спросил это вслух. В полумраке утра вопрос прозвучал как минимум глупо, да и кто должен был на него ответить? Откуда Акрену Шантьи было знать, почему леди Ильза столько лет сидела в старых девах? Может, её отец хотел, чтобы дочь ушла в монастырь или что-нибудь в этом роде.

- Потому что в наше время было принято выходить замуж девицей. У вас, возможно, это уже никого и не смущает…

- В смысле? – Мартен резко сел.

Сон как рукой сняло. Леди Ильза была непогрешимой в глазах каждого историка, да и простых граждан, знавших о её существовании, тоже.

- Ты хочешь сказать, - Мартен кашлянул, пытаясь избавиться от кома в горле, - что вся красивая история любви, которую предполагают в наших исторических книгах – фикция, а леди Ильза стала женой простолюдина с дарованным званием только потому, что любой другой не стал бы на ней жениться?

- Я хочу сказать, - голос Акрена звучал лениво, - что леди Ильза в двадцать один была довольно смелой девушкой, которая плевать хотела на все ограничения. И если б кто-нибудь узнал о её интрижке с беглым пиратом, то общество было бы в шоке. Несомненно, ни одна порядочная женщина не зашла бы с нею в одно помещение, даже если это помещение – королевский дворец. Пираты – это только в книжках романтично.

Мартен хотел спросить, откуда Акрен взял, что пираты – это романтично, если такие книги стали издавать только при короле Дарнаэле, а потом вспомнил, что, собственно говоря, Его Величество Дарнаэл Первый очень любил свою бабушку Ильзу. Так ли сложно было запечатлеть её приключения на бумаге какому-то придворному писателю или поэту?

Глава девятая

Герцог ди Маркель спрыгнул со своего коня и с хитрым прищуром взглянул на окружённых беглецов. Он зажёг на ладони яркий магический пульсар, и колдовство сработало – расстояние до Акрена было достаточно большим, чтобы блокировка на чары ещё не действовала.

Мартен, Белла и Акрен остановились в самом центре поляны, спина к спине, и принц почувствовал, как ведьма осторожно касается его руки, так, словно пытается попросить прощения. Что ж, это было очень вовремя, если учитывать всё то, что он про неё узнал.

- Прости, - очень тихо прошептала она. – Я всё объясню.

- Если выживем, - усмехнулся Мартен.

Лес в один миг наполнился шелестом. Из-за защиты деревьев выходили стражники. Кто-то был верхом, кто-то – спешился, но уже того, что их насчитывалось больше десятка, оказалось достаточным для печального вывода – даже если учесть, что противник не способен использовать колдовство, они обречены. Мартен не представлял себе, как они, безоружные, не защищённые ни доспехами, ни магическими щитами, могли сразиться с таким количеством противников.

- Убить? – изогнул брови Акрен. – Я не думаю, что это очень хорошее решение, герцог. Вам могут не понравиться последствия.

- Молодой человек, - ухмыльнулся ди Маркель, - при всём уважении, даже если вы всё ещё не чувствуете на себе влияние моей магии, это не делает вас бессмертным.

- Вообще-то, мне предсказано прожить до девяносто шести лет, - ухмыльнулся Акрен. – Так что, боюсь, умереть сейчас не получится. Из этого я могу сделать два вывода. Либо вы всё-таки передумаете, либо будете атаковать и, увы, проиграете. Столько людей пострадает из-за глупого решения заполучить девушку…

Ди Маркель расхохотался.

- Девушку? Она принцесса, глупец. И она будет принадлежать мне, раз уж кронпринц Рангорна тоже побрезговал ведьмой.

Если б кто сказал кронпринцу Рангорна, что невесту никому не показывают только потому, что она ведьма, он бы и не думал ею брезговать! Тем более, такая хорошенькая девушка, да и умная достаточно, разве что не особенно доверяет окружению. Но это и неудивительно, с такими-то герцогами поседеешь скорее, чем унаследуешь трон!

Но мнение Мартена по этому поводу сейчас вряд ли кого-то интересовало.

- Я думаю, - продолжил герцог, - вам всё-таки придётся принять свою судьбу. Сделки с разбойниками меня не интересуют.

Стража, повинуясь короткому взмаху руки, подняла оружие – заряженные револьверы. Целились сразу несколько мужчин, очевидно, чтобы случайно не промахнуться и не оставить врагов живыми. Под перекрёстным огнём могла пострадать даже Белла.

- Моя дорогая, не будь глупой, - проворковал ди Маркель. – Подойти сюда. Или ты хочешь расстаться с жизнью вместе с этими дураками, вздумавшими тебе помогать? Не сомневайся, если б они знали, что ты такое, они бы обязательно сдали тебя мне при первой же подходящей возможности.

Белла стояла на месте, не решаясь сделать ни шагу. Принц чувствовал, как она дрожала, должно быть, понимая, что её ждало в лапах герцога.

- Тебе придётся колдовать, - прошептал Акрен, обращаясь к Мартену. – Иначе нам не выбраться из этой передряги.

- Как? – прошипел принц. – Как колдовать, если здесь стоишь ты?

- Я бы предложил принести меня в жертву, но, боюсь, так нас станет сразу же минус два. И не уверен, что всё остальное останется прежним, - прошипел Акрен. – Потому постарайся поверить, что ты способен колдовать. В конце концов, мы с тобой одной крови, принц. Неужели это действует и на тебя?

- О чём ведёте разговоры? – ди Маркель говорил спокойно, но было видно, что он стремительно терял остатки терпения.

Акрен сделал шаг вперёд, разрывая любой физический контакт с Мартеном.

Магический пульсар на раскрытой ладони герцога затрепетал, кажется, собираясь вот-вот погаснуть.

- Думаю, позволят ли мне сказать последнее слово? – усмехнулся Акрен. – Я предполагаю, вам очень дурной математик оценивал шансы, когда говорил, что сто к одному на вашу победу, герцог. Я вижу совершенно другие расклады, - он закрыл глаза и покачнулся, как предсказатель, пытавшийся заглянуть в будущее.

В предсказателей Мартен не верил, но понимал, что Шантьи просто тянет время. Принц попытался обратиться к своей магии, но та была глуха и нема к его мольбам. На пальцах не вспыхнул ни малейший огонёк, и он не знал, как выстроить колдовской щит, ещё и достаточно прочный, чтобы их не убило первыми же пулями.

- К примеру, вероятносная система требует учитывать некоторые мелкие факторы, такие как статус соперников. Мне очень жаль, что вы не спрашиваете, кто мы такие, прежде чем увлекаться такими жестокими приказами, как повеление убить… Возможно, вы теряете ещё более крупный куш, чем принцесса, а, герцог?

Мартен был готов проклясть себя! Крупный куш? Да он ничего не мог! Король Дарнаэл де Крез, такой же гениальный математик, как и его дед, помимо этого обладал потрясающей защитной магией, был великолепным целителем и тела, и мыслей и мог остановить целую армию, идущую в атаку. Его далёкий предок, Шэйран Тьеррон, из человеческой ненависти выстраивал огромные города, просто превращая её в добрые, светлые чувства… А что мог Мартен? Поверить в то, что в них не попадут? Так ведь это же глупость! Пространство вокруг него не поддавалось магии, изломанное силой Акрена…

Глава десятая

Мартен нечасто ездил в повозках, но примерно представлял себе, какой максимальной скорости они могли достигать – уж точно не такой, с которой они двигались сейчас. Небольшая, напоминающая больше какую-то телегу с крышей, старая-престарая, она мчалась по одной из главных халлайнийских дорог так быстро, что внутри приходилось хвататься за что-нибудь, лишь бы не падать на регулярной основе с сидений и не вывалиться из повозки и вовсе.

- Могли бы усадить и на лошадь, - проворчал принц, в который раз пытаясь устроиться поудобнее.

- Они не доверяют, - тихо промолвила Белла.

- Кто не доверяет? Ирвин? – фыркнул Мартен. – Ты ещё скажи, что он меня боится! Да Сияющий – свой человек, мы же друзья! И с Лили его хорошо общаемся. Странно, кстати, что он взял её с собой, неужели папенька действительно всю страну на ноги поймал, чтобы поймать непутёвого сыночка… Да ну, вряд ли.

Судя по тому, как на него посмотрела Белла, она ни грамма оптимизма не разделяла.

- И вообще, - бодро продолжил Его Высочество, - ерунда это всё. Никуда б я во второй раз не сбежал. Поиграли – и достаточно.

- Меня за такое отец бы… - она запнулась. – В общем, ничего хорошего я бы от него не ждала. Но, возможно, к нам разное отношение. Ведь ты – надежда государства! А я – паршивая отца, ведьма, худшее, что может родиться у короля Халлайи…

Да уж, если он – надежда государства, то Рангорн в ближайшие несколько десятков лет ничего хорошего не ждёт. Мартен не то что не верил в свои силы – он просто не сомневался в том, что результат его правления будет плачевным. Хорошо, если повезёт с наследником престола, и в удобный момент на него можно будет спихнуть государство. Но, с другой стороны, так принц думал только сейчас, когда наследник престола был абстрактным, ещё нерождённым существом. Он подозревал, что взваливать всю ответственность за государство на голову собственного ребёнка спешить не будет хотя бы из любви к нему – или к ней, если родится дочь.

- Почему ты сбегала? – спросил Мартен. – Не хотела отправляться в Рангорн?

- Ну, знаешь, я не в восторге от перспективы выйти замуж, - вздохнула Мирабелла. – Но больше боялась, что меня из Рангорна сию же секунду отправят обратно в Халлайю. Папа грозился, если я опять буду колдовать, на костре меня сжечь…

- Единственную дочь? В жизни не поверю!

- Но ведь он отдал меня герцогу ди Маркелю.

В повозке на несколько минут воцарилась тишина. Было слышно только постукивание колёс по дороге – да постукивание зубов, когда их особенно сильно подбрасывало на очередной кочке. В который раз врезавшись головой в невысокий потолок повозки, принц выругался про себя и тут же завистливо вздохнул – повезло же Акрену, ему позволили оседлать это вороное чудовище и ехать по-человечески! Впрочем, каков был выбор? Конь оказался весьма выносливым, держался на одном уровне с подпитываемыми магией животными и без всяких дотаций, а вот повозка, посади кто в неё советника Шантьи, плелась бы где-нибудь в хвосте.

- Отдал? – наконец-то нарушил молчание Мартен. – Ты говоришь об этом так, как будто он распорядился тобою, словно вещью…

- Так и было, - грустно усмехнулась Мирабелла. – Отец никогда меня не любил. Отправить меня в Рангорн, где приемлют магию, было ещё милосердно. Я не хотела замуж не только за рангорнского принца, я не хотела вообще… нет особенной прелести в том, чтобы стать рабыней собственного мужа, в халлайнийскую девушку не ждёт ничего другое. Когда же Его Величество Лиар, - Мартен с трудом понял, что Белла так уважительно обозвала его собственного папу, которого в своей-то стране редко называли величеством, - так долго не выходил на связь и не сообщал детали близящейся свадьбы, мой отец решил, что союз не состоится. Раз уж даже маг не хочет жениться на паршивой ведьме… Потому он согласился на предложение герцога ди Маркеля.

Мартен сжал руки в кулаки, с трудом сдерживая порывы собственной магии, так и стремившиеся поджечь крышу кареты или, скажем, одного халлайнийского короля.

- Герцог ди Маркель хотел на тебе жениться?

- Нет, - мотнула головой Белла. – Он собирался лишить меня магического дара и вернуть отцу в… в нормальном, полагающемся для халлайнийской девушки состоянии. Покорной, неодарённой. Несколько девушек из высших слоёв общества уже были излечены методами герцога ди Маркеля. И все они вернулись сами не свои. Это не те, кого я знала. От них остались только оболочки, да, выглядящие точно так же, покорные и, должно быть, удобные для их мужей. Такая принцесса – то, о чём мечтал бы отец.

- Но ведь Ирвин сказал…

- Всё он правильно сказал, - оборвала его Белла. – У нас с папой действительно похожая аура, потому что у нас с ним практически идентичный дар. Но для Его Величества ди Маркель постарался, сделал всё осторожно, и теперь папа уверен, что со всеми остальными будет точно так же. Он не слышит, когда я говорю ему, что это погибель для всех, кто хоть немножечко не король Халлайи! Но мой отец глуп и болен, и его цель – выдать меня замуж и передать бразды правления в руки моего супруга. Ведь женщина не может унаследовать власть в Халлайе. По крайней мере, прямо.

Она умолкла и низко опустила голову, признавая собственное поражение.