Игра проклятий. В поисках короля

Глава 1

Карлия, тюрьма святой Улии

Кордия

Кордия Роса сидела, привалившись спиной к холодной стене камеры, где провела три месяца. Девушка обхватила колени, и цепи гулко звякнули. Плохо сросшиеся после пыток пальцы ныли. Ее запястья посинели от наручников и покрылись струпьями от многочисленных ссадин. Белокурые волосы паклей свисали с плеч. Из-за худобы выпирали ребра, но Кордии было все равно, как она выглядит. Какая разница, какой ее запомнят незнакомые люди.

Неделю назад состоялся суд, который признал ее виновной и приговорил к смерти. Жадно втянув в себя воздух, Кордия закрыла глаза. Завтра все должно кончиться. Ее казнят. Ей не хотелось представлять, какие мучения ее ждут. Она попыталась найти для себя утешение, но не смогла. Голова была пуста. Ее словно отключили от этой жизни. Она все видела, слышала, но не принимала участия, будто наблюдала за своей судьбой со стороны и она не вызывала у нее сочувствия.

Проведя кончиками пальцев по сырой шершавой стене, Кордия подумала, что, будь ее магия по-прежнему с ней, она смогла бы считать все чувства людей, когда-то находившихся здесь, и сформировать из чужих эмоций силу, которая могла бы поддержать ее. Она умела работать с энергиями прошлого и извлекать из них основное. Это было похоже на мягкую глину, из которой можно слепить все что угодно, ведь энергия нейтральна. Умела – ключевое слово. Она потерпела поражение. Вот почему она здесь. У нее не получалось вспомнить, когда магия покинула ее. В тот момент, когда она пыталась открыть ад, после ареста или пыток. Она просто перестала чувствовать медный свет в солнечном сплетении. Он больше не отзывался. Сначала она подумала, что это из-за ограничений, что были в тюрьме для ведьм, но, пообщавшись с другими девушками, поняла, что это не так. Те, хоть и не могли пользоваться своей силой, продолжали ощущать ее. В душе же Кордии было тихо.

Потерев озябшие плечи, ведьма закашлялась. От холода и сырости кашель не проходил, становясь еще более надрывным. Он не давал ей спать по ночам, от него саднило горло, но девушка испытывала к нему благодарность. Он давал ей чувствовать себя живой.

От внезапно накатившей паники Кордии стало тяжело дышать. Тело боялось новой боли, оно устало испытывать боль. После пыток на ней живого места не осталось. Палачи пощадили только лицо и волосы – на случай, если вдруг ее отправят на витрину, где она должна выглядеть привлекательно. Ведь тогда у них есть шанс на ней заработать. Но дать ей такой счастливый билет судьба пожадничала. Кордия не злилась на нее за это. Она понимала, что это заслуженно. История о том, как невиновная попала за решетку, это не про нее. В памяти всплыли разрушенные дома и лица тех, кого она обездолила. Им было плевать, что это вышло случайно, что она никому не желала зла. Впрочем, на их месте ведьма думала бы точно так же.

Вдруг ей почудилось, что в камере есть кто-то еще помимо нее. Хотя единственные, на чью компанию она могла рассчитывать, были пауки и крысы, которых она ненавидела всей душой. Сквозняк коснулся ее лица, и она ощутила запах жаркого дня и раскаленной земли. Кордия вздрогнула и огляделась по сторонам. Кто-то будто прикоснулся к солнечному сплетению, где прежде жила ее магия, и там вспыхнул жар. Кордия прижала руку к груди и тревожно огляделась. Она не понимала, что происходит. Это было похоже на призыв или послание. Без своей силы она не могла расшифровать его, но это, несомненно, было что-то важное. Но почему выбрали ее? Разве маг, сделавший это, не чувствует, что ее дни на исходе? Обычно подобные вещи для них очевидны.

Кордия попыталась вспомнить, что о подобном говорила ее наставница – Зоуи, но не смогла. Она знала, что должно быть воспоминание о чем-то, но, пытаясь добраться до него, натыкалась лишь на черную стену, которую не могла преодолеть. Огонь в солнечном сплетении стал тише, но полностью не исчез. Кордия облизала потрескавшиеся губы и ощутила слабый привкус крови. Она не сомневалась: ее навестили. Это не было галлюцинацией. Но кто? Кому она могла понадобиться? На этот вопрос ответа не нашлось. Все, кому она могла быть нужна, мертвы.

В коридоре послышалась тяжелая поступь. Кордия узнала шаги Матушки Дрю – блаженной, которая могла приходить к заключенным, чтобы поговорить с ними и поддержать. Так начальство тюрьмы надеялось пробудить свет в заблудших душах и дать им надежду, хотя поначалу противилось ее визитам и приказывало стражам выставлять ее восвояси. Но с прошлого месяца ей вдруг стали оказывать поддержку. Стражи, вместо того чтобы ругаться, могли принести ей стул, видя, что ей тяжело стоять. А кто-то делился с ней едой. Кордия была всегда рада с ней поболтать, хотя эти беседы отнимали у нее все силы, ведь из-за пыток и болезни она была очень слаба.

– Матушка Дрю! – горячо прошептала Кордия, приближаясь к решетке. Нищенка в лохмотьях осторожно взяла ее за руку. Глаза у нее были яркие, темно-карие и так сияли, что трудно было поверить, что она старуха. Черный платок скрывал лоб, а нижняя часть лица была закрыта маской.

– У меня для тебя хорошая новость, – шепеляво проговорила Матушка Дрю. – Тебя берут на торги.

– Но это ведь… невозможно, – растерянно проговорила Кордия.

На торги брали ведьм, совершивших мелкие правонарушения, когда те использовали магию и, превысив ее резерв, например, устраивали пожар, наводнение или любую другую порчу имущества. По закону они продавались на торгах и их стоимость покрывала ущерб, который они нанесли. От уровня ведьмы зависело, куда она может быть продана – в больницу, на ферму, в салон прорицания или купцу, чтобы защищать товары от краж и гниения. Но ее вина была куда серьезнее. Да и приговор ей уже вынесли.

– Судьба не знает такого слова.

– Знаете, кто похлопотал за меня? – взволнованно спросила Кордия.

– Судя по тому, как изначально был непреклонен судья, это кто-то очень влиятельный, – понизив голос, сказала Матушка Дрю. – Кому не жалко было спустить целое состояние на подкуп.

– Имя неизвестно?

– Нет, конечно.

К щекам Кордии прилил румянец, и ей стало тяжело дышать.

– У меня нет таких друзей.

– А враги?

Ведьма пожала плечами, ее сердце забилось чаще. И в ту же минуту ей стало страшно. Она только что смирилась с неизбежным и вот все меняется… А вдруг это чья-то шутка? Она поверит, будет надеяться, а ее поведут на костер!

– Торги могут уготовить еще более худшую участь, – сказала она, глядя на Матушку Дрю. Ей хотелось усмирить радость надежды на спасение. – Меня может купить молодой хирург, которому надо набивать руку.

– У молодого хирурга на тебя не хватит денег, – резонно заметила Матушка Дрю. – И не нужна ты ему. Тренироваться он может на трупах, которых в городе на любой вкус, да и купить их можно за копейки. А за тебя потребуют большую сумму. Так что, возможно, покупка тебя будет по зубам только Черному герцогу.

– Черному герцогу? – переспросила Кордия. Это прозвище показалось ей знакомым, но она не могла вспомнить, где его слышала. – Кто он такой?

– Говорят, он правая рука короля. Ходит во всем черном, и вроде как у него нет лица. Зато есть все остальное, потому что девушки, с которыми он проводит ночь, либо бесследно исчезают, либо их находят настолько изуродованными, что хочется глаза себе выколоть, – выразительно прошептала Матушка Дрю, и ее глаза хищно сверкнули.

– Что же он с ними делает?! – ужаснулась Кордия.

Она слышала о двух изуродованных трупах, которые нашли в лесу. Они были настолько обезображены, что стражи усомнились в том, что это дело рук человеческих.

– Развлекается, что же еще. Были слухи, что его невеста, узнав об этом, сбежала из-под венца. Ну я бы на ее месте так же поступила.

– И он ее за это не убил? Раз он так жесток, то вряд ли смог смириться с таким унижением, – задумчиво проговорила Кордия, пытаясь представить себе Черного герцога.

– Наверное, и она этого боится, раз скрывается.

– Откуда вы все это знаете?

– Так люди же говорят. – Матушка Дрю слабо улыбнулась. – А я слушаю, запоминаю. Даже когда сама этого не хочу. Особенно когда речь заходит о таких монстрах, как герцог.

– Но почему его не остановят? – тихо спросила Кордия, и у нее по коже побежали мурашки.

– Он немыслимо богат. Богаче самого короля, – задумчиво произнесла Матушка Дрю. – Сама я с ним не знакома, но слухами земля полнится, ты ведь знаешь.

– Что еще про него говорят?

– Что он убил всю свою семью, а тела спрятал в подвале замка, – зловеще зашептала Матушка Дрю. – И по вечерам развлекает себя тем, что танцует с мертвецами! Сажает их за стол и делает вид, что они живы, велит слугам ставить перед ними тарелки с едой.

– Еще скажи, что в полнолуние он в волка перекидывается! – нервно сглотнув, сказала Кордия. Матушка Дрю рассмеялась. Ее смех был похож на звук сухого дерева, потрескивающего в огне. – Ты ведь меня обманываешь, да? Чтобы я о плохом не думала?

– Совсем чуть-чуть, – улыбнулась та. – У тебя есть то, что намного ценнее молодого тела, – твоя магия. Если тебя и купят, то только для того, чтобы воспользоваться этой силой.

Силой, которой у нее больше нет.

– Опустошат, как сосуд, а потом выкинут, – глухо произнесла Кордия.

– Для твоих девятнадцати лет ты слишком печальна, – заметила Матушка Дрю. – Впрочем, юность всегда драматичнее зрелости. Она видит острые края вместо плавных переходов… Понимаешь, о чем я? Так что выше нос, милая! А когда будешь гулять на своей свадьбе, не забудь пригласить старуху. Я очень хочу там присутствовать!

Кордия рассмеялась и тут же закашлялась. Цепи зазвенели, ударяясь об пол. Чего-чего, а свадьбы в ее жизни точно не будет. Потому что она больше никогда не сможет полюбить. Тот, кто был ей дорог, мертв, а значит, другой любви у нее не будет. Ведь по-настоящему можно любить лишь раз в жизни. Но говорить об этом она не стала.

– Расскажи, какие новости в городе?

– Ходят слухи, что король пропал, – шепотом сообщила Матушка Дрю. – Шустрые провидцы еще больше смуты нагоняют – мол, вот он, конец времен. Проклятие вступило в свою силу, и народ волнуется. А чего ему еще делать? Чесать языки и тревожиться.

О том, что королевский род Дронтов проклят, Кордия уже слышала. Это была любимая тема для разговоров среди тюремщиков, хотя она и не понимала почему. Был даже конкурс среди чародеев, которые соревновались в мастерстве снять это самое проклятие, но никто не победил. А история эта началась два столетия назад, когда один военачальник, на счету которого было много славных побед, решил стать королем. Он обратился к самому сильному чародею королевства и попросил его помочь. Тот пообещал выполнить его просьбу, но с одним условием: он отдаст ему в жены свою дочь, которой на тот момент еще на свете не было. Военачальник пообещал. Чародей выполнил его просьбу, и тот стал королем. Вскоре он женился на девушке, в которую безумно влюбился, и она родила ему дочь. Помня о своем обещании чародею, он стал думать, как избежать расплаты – он не хотел терять свою малышку. И тогда его советник придумал ложное обвинение, по которому старого чародея сначала пытали, а потом сожгли на площади перед дворцом. Умирая, а может быть, ожидая смерти – этого никто не знает, – он проклял короля и весь род его. Не прошло и недели, как король-предатель скончался, а все его потомки умирали, едва дожив до тридцати трех лет. Именно столько было военачальнику, когда он пришел к чародею с просьбой…

– Матушка Дрю, а ты видела когда-нибудь короля? – спросила Кордия, пытаясь распутать сбившиеся космы.

– Видела, только… – Матушка прервалась на полуслове и отвернулась. – Береги себя, девочка. Используй все возможности, что дает жизнь. Обычно они маскируются под беды. Будь зоркой.

Сгорбившись, Матушка Дрю направилась к выходу. Шаркающая походка в тишине ночи звучала настоящим вызовом покою, но ей никто не сделал замечания. Кордия нервно сглотнула, стараясь унять дрожь в теле. Теперь ее трясло не от холода, а от страха. Она пыталась сообразить, кому она могла понадобиться настолько, чтобы оспорить решение суда. Это пугало и завораживало одновременно. Кто ее благодетель? И какую плату он взыщет с нее за свою доброту? Ведь как только станет ясно, что магии в ней не осталось, ее убьют. Пустышки никому не нужны. А для чего еще покупать ведьму, если не ради магии? Только этот человек не знает… Едва оказавшись на свободе, она сбежит.

Ночь Кордия провела без сна. Не будь она прикована цепями, металась бы по камере, как раненый зверь. Ее терзали дурные предчувствия, воображение рисовало мрачные картины будущего. Рано утром за ней пришли тюремщики и сняли с нее цепи. Она едва могла идти, и они волокли заключенную за собой по коридору, не обращая внимания на ее стоны. Они поднялись по крутой лестнице и оказались в просторном помещении. Здесь пахло мылом и стираными полотенцами. На шум к ним вышла женщина в цветастом платье и замусоленном переднике. Она окинула Кордию презрительным взглядом и кивнула в сторону двери. Один их тюремщиков открыл ее, и девушку затолкали внутрь. Женщина вошла следом за ней и загородила выход своей мощной фигурой.

Кордия огляделась по сторонам. Здесь горел огонь и было тепло. Посреди помещения стояла ванна зеленого цвета. Обшарпанная, но вместительная, она была заполнена водой. Подле нее табурет, на котором лежали мыло и расческа.

– Раздевайся, – приказала дама в цветастом платье.

Кордия неловко стянула с себя одежду, стараясь не потревожить не до конца зажившие раны после пыток. Как только старое платье оказалось в руках у женщины, та взяла его двумя пальцами и швырнула в огонь. Девушка смотрела, как вспыхнула одежда, и подумала, что в этом огне сгорает ее прошлое. Если бы так могли сгореть в огне ее грехи!

– У тебя полчаса, так что давай поживее, – сказала женщина, кивая на ванну. – Только сильно не расплескивай воду, спина уже болит убирать.

Полчаса! Да это щедро по-королевски! Нырнув в теплую воду, Кордия на мгновение испытала блаженство, а потом раны начало саднить. Взяв кусок мыла, она жадно вдохнула его аромат. Оно было дешевым, но приятно пахло апельсином, и этот запах напомнил ей о лете, о доме и счастливых днях, когда еще была жива надежда. Ведьме пришлось приложить усилия, чтобы не заплакать.

Женщина смазала спутанные волосы Кордии маслом и помогла их расчесать. Эта подготовка к витрине вновь пробудила в ней беспокойство. Они знают, кто за нее просил, и этот кто-то имеет большую власть, иначе бы с ней не стали столько возиться. Что, если этот человек узнал ее тайну? От этого предположения Кордия даже дышать перестала. Бросила взгляд на плечо, где несколько лет назад было то, что могло выдать ее происхождение. Сейчас там шрам и под ним нельзя разобрать метки. Документов у нее нет, доказать ничего не возможно. Если только… Если ее не узнали в лицо. Но кто и когда? Она бы заметила знакомого человека.

Отмывшись до скрипа кожи, Кордия выбралась из ванны и завернулась в колючее полотенце. Женщина принесла ей белое платье и сапожки. Она помогла ей одеться и уложила волосы. Девушка пожалела, что не может увидеть свое отражение, ведь зеркал в Аталаксии не было. Хотя, увидев себя, она, скорее всего, расстроилась бы – чувствовала она себя паршиво и выглядела, наверное, так же. В прошлом Кордия не относилась к людям, которых красит страдание.

Когда она была уже полностью одета, вернулись тюремщики. Они набросили ей на плечи тяжелый плащ, от которого пахло пылью и табаком. На запястьях снова защелкнулись наручники. В сопровождении четырех мужчин она пошла в зал, где должны были состояться торги.

Стоять на круглой подставке, которая возвышалась от пола на метр, было неудобно. У Кордии затекли ноги и начала болеть поясница. А еще ей очень хотелось пить. Она стояла в изолированной от других девушек капсуле и с тоской смотрела на снующих туда-сюда любопытных посетителей. Даже если они пришли сюда поглазеть, за вход им пришлось прилично раскошелиться. Мужчин было больше, чем женщин, что совсем не удивляло Кордию. Она поймала на себе еще один похотливый взгляд и поняла, что закипает от негодования. Тут же одернула себя, вспомнив, что стоять на площади в окружении хвороста, готового полыхать ярким пламенем, было бы намного хуже, и ее отпустило.

Открывшаяся со стуком дверь снова привлекла ее внимание. Кордия подняла глаза и увидела мужчину. На нем была светлая шляпа и кремовый плащ. Было в нем что-то от торговца средней руки. Уверенный в себе, с чуть нагловатой улыбкой, полускрытой рыжими усами, он был похож на кота. На вид ему было около тридцати, и он выглядел очень деловым. Кинул взгляд на нее и тут же отвернулся. Она попыталась вспомнить, знакомо ли ей его лицо, но не смогла. В душе ничего не откликнулось. Значит, прежде они не встречались. Хотя тот, кому она понадобилась, вполне мог прислать своего помощника и не светить свое имя в таком позорном месте, как это. Она проследила взглядом за рыжим. Тот подошел к молодому человеку, который пришел сюда раньше, и они поздоровались. По тому, как они общались, Кордия догадалась, что отношения между ними натянутые. Да и по статусу они различались. Если рыжий господин был похож на торговца, то его собеседник выглядел аристократом. Светловолосый, в дорогом плаще, отделанном мехом, он держал спину прямо и смотрел на всех сверху вниз. Кордии он сразу не понравился. Она знала такой тип людей, хорошего от них не жди. Аристократ несколько раз бросил взгляд на нее и даже одарил улыбкой. Она не отреагировала. Устроитель объявил начало торгов, и мужчины поспешили в соседнее помещение.

Кордии показалось, что прошла целая вечность, прежде чем к ней подошли стражники и сняли ее с витрины. Ей хотелось есть, в последний раз она питалась вчера утром. От усталости клонило в сон, а поясница казалась каменной. Когда ее стопы коснулись пола, ноги подкосились, и она упала. Ей помогли подняться, кто-то принес воды. Голод это не заглушило, но в глазах посветлело. Ее снова повели по темным коридорам. От запахов краски и железа, что витали здесь, у нее скрутило желудок. До встречи с тем, кто ее купил, оставались считаные минуты. Она волновалась, ледяные руки стали влажными. Сердце стучало так, что обморок казался неизбежным. Ее купили. Сделка состоялась, сейчас она увидит своего хозяина, того, кто сделает с ней все, что ему взбредет в голову, и за нее никто не заступится, потому что у проданных ведьм нет никаких прав. Они слишком провинились перед этим миром и людьми, чтобы к ним были милосердными.

С нее сняли наручники, и Кордия машинально потерла запястья. Один из стражников открыл дверь и толкнул ее в маленькую душную комнату. Там на стуле, закинув ногу на ногу, сидел мужчина в кремовом плаще и держал в руках белую шляпу. Его рыжие волосы торчали в разные стороны, как у клоуна. Увидев ее, он поднялся.

– Меня зовут Штефан Райт, – бодро представился рыжий. – И ты поедешь со мной.

– Здр… здравствуйте, – стуча зубами, проговорила Кордия. Запоздало вспомнила о хороших манерах и сделала реверанс. Штефан улыбнулся. Взял ее руку и поднес к губам. Легкий поцелуй – и ее щеки запылали. Давно с ней никто не обращался, как с леди.

– Кордия твое настоящее имя? – спросил Штефан, внимательно глядя ей в глаза. Он все еще не отпускал ее руки, отчего девушка чувствовала себя немного неловко.

– Да, – ответила Кордия. И она почти не лгала. – Вы теперь мой… хозяин?

Это слово далось ей с трудом. Оно царапнуло ей горло и черным облаком повисло в воздухе.

– Как давно ты ела? – неохотно отпуская ее, спросил Штефан. Когда она ответила, он закатил глаза, но ничего не сказал.

– Зачем я вам? – тихо спросила Кордия, глядя в зеленые, с золотистыми крапинками глаза Штефана. – Какую работу я должна буду выполнять?

– Обсудим это дома, – беря ее за локоть, сказал тот. – Тебе нужно отдохнуть и поесть. Не люблю вести дела с призраками.

Дома? Кордии казалось, что она спит. Может, ее все-таки сожгли на костре и это загробная жизнь? Ну не могла ее реальность так развернуться! Поддерживая ее под руку, Штефан вывел девушку на улицу. Свежий ветер обжег ей кожу, и Кордия обрадовалась этому. Как давно она не была на улице! Ее последний день на свободе… Тогда было лето, природа полыхала буйными красками, а сейчас листья почти полностью облетели. Ведьма опьянела от восторга или избытка кислорода – она не могла толком понять отчего. У нее закружилась голова, щеки запылали.

Их уже ждала карета, запряженная парой лошадей. Возле нее стоял светловолосый парень – тот самый, с которым говорил Райт, перед тем как идти на торги. Он выглядел нервным и расстроенным. Кордия задержала взгляд на его лице. В его чертах было что-то знакомое. Он шагнул к ней, и она инстинктивно попятилась назад. Ей вдруг стало страшно оттого, что он рядом.

– Барон, мы же с вами все обсудили, – с недовольством произнес Штефан, заслоняя собой Кордию. – Вы проиграли торги. Это печально, и у вас только один выбор: смириться.

– Позвольте мне поговорить с девушкой, – попросил барон. Голос у него был звонкий, еще совсем мальчишеский, хотя на вид ему было больше двадцати. Кордия вынырнула из-за спины Штефана, чтобы лучше разглядеть молодого человека. Она вдруг подумала: а не ему ли она обязана жизнью? Ведь у барона намного больше шансов надавить на судей, чем у Штефана. Хотя почему она так решила? Потому что он похож на купца? Не особо надежные выводы.

– Вы сами знаете, к кому обращаться с этим вопросом, – холодно сказал Штефан. – Прощайте.

Он повернулся к нему спиной, давая понять, что разговор окончен. Открыв дверцу, Штефан помог Кордии забраться в карету. Она бросила взгляд на барона, который в отчаянии смотрел на нее.

– Мы еще увидимся, леди, – тихо сказал он и двинулся к зданию, где проходили торги. Это было сказано спокойно, но Кордии в этих словах послышалась угроза.

– Кто этот человек? – спросила она Штефана, когда тот сел рядом с ней.

– А ты его разве не знаешь? – Ее хозяин посмотрел Кордии в лицо, словно хотел обвинить в чем-то, но так и не решился.

– Нет, мы никогда не встречались, – бесстрастно ответила Кордия, кладя руки на колени. – Он хотел купить меня?

– Но удача от него отвернулась, – ответил Штефан, и в его тоне прозвучало злорадство. Эти люди – враги и Райт купил ее, чтобы насолить барону? – Его состояние сейчас оставляет желать лучшего. От прежнего блеска остался лишь титул, да и тот забрызган кровью.

Кордия кивнула. Ей хотелось узнать больше об этом загадочным бароне, с которым она могла быть сейчас, если бы победил он. Но Штефан, надвинув шляпу на лоб, закрыл глаза. Карета тронулась, и Кордия стала смотреть в окно.

Уже вечерело, когда карета въехала в высокие ворота и остановилась напротив старого замка. За время поездки Кордия успела подремать и теперь с любопытством смотрела по сторонам. Отныне она будет жить здесь? Место показалось ей мрачным и угнетающим. Штефан сделал ей знак следовать за ним, и девушка, придерживая длинные полы плаща, повиновалась. Рядом семенил слуга с факелом в руках. Они подошли к высокому крыльцу и стали подниматься по каменным ступеням.

Штефан открыл перед Кордией дверь, впуская ее в замок. Едва она переступила порог, как к ней подбежала служанка и помогла снять верхнюю одежду. Без плаща ведьме сразу стало неуютно, и она потерла руками плечи.

– Завтра придет модистка, привезет для тебя новые платья, – сказал Штефан, посмотрев на Кордию. – Грета приготовила тебе комнату и необходимые для леди вещи.

– Благодарю вас, – прохрипела Кордия и закашлялась. Приступ кашля был коротким, но изматывающим. Лоб покрылся испариной, по щекам потекли слезы. Штефан окинул ее брезгливым взглядом и сделал шаг назад. – Но я все равно ничего не понимаю… Для чего я вам? Я ведьма второго уровня, и мне хочется знать, что будет входить в мои обязанности. Просто хочу понимать, к чему готовиться.

– Ничего из того, чего бы ты не делала прежде, – ответил Штефан и, достав из кармана часы, открыл крышку и глянул на циферблат. – Мне пора. Сейчас придет врач и осмотрит тебя. Увидимся утром.

– Я здорова.

– Здесь я решаю, что тебе надо, – направляясь к двери, сурово произнес Штефан.

Кордия обернулась и проводила его взглядом. Холодный воздух ворвался в помещение и ударил в лицо. Во дворе заржали лошади, и послышался стук колес по брусчатке.

– Пойдемте, я провожу вас в комнату, – сказала служанка. Она была невысокого роста, с огненно-рыжими волосами, буйные кудри которых сдерживала алая лента. Маленькое личико было покрыто веснушками, а глаза напоминали майскую зелень. – Меня зовут Грета, и, пока вы здесь, я в вашем полном распоряжении.

Девушка присела перед ней в коротком поклоне, и Кордия кивнула в ответ.

Комната, в которой ее поселил Штефан, находилась на втором этаже. Просторная и теплая, она показалась Кордии верхом мечтаний. А увидев высокую кровать с мягкой периной, девушка едва не заплакала. Последние три года ее жизни были лишены уюта. Она спала под открытом небом, жила в лачугах и бралась за тяжелую работу, чтобы прокормить себя. Ей подумалось, что судьба решила дать ей небольшую передышку перед еще более сложным испытанием.

Грета принесла ей теплые тапочки и шерстяную шаль. Слуга, имени которого Кордия не знала, вошел в ее комнату с подносом, на котором дымился горячий ужин. От одного запаха она едва не захлебнулась слюной. Закрыв дверь на щеколду, словно боясь, что у нее отнимут еду, она принялась за ужин. А потом, забыв о приличиях, вылизала тарелку и расплакалась от накатившего облегчения. Она жива. Ее костер не вспыхнул, а значит, жизнь дала ей второй шанс и она не должна его упустить.

После плотного ужина ее разморило, и Кордия задремала в кресле. Ей снилось, что она снова стоит на витрине. Ей все труднее удержать равновесие. И вдруг она видит перед собой мужчину в маске. Он смотрит ей в глаза, и его чернота постепенно обволакивает ее, проникает под одежду, растекается по телу, заставляя трепетать. Она жадно ловит ртом воздух, понимая, что не может противиться власти этого человека и он поглощает ее полностью.

Кордия вздрогнула и вскочила на ноги, услышав стук в дверь. Распахнув ее, она увидела на пороге молодого человека с саквояжем в руках. Он был светловолос, сероглаз, его лицо покрывали веснушки. На вид ему было чуть больше двадцати, и если он тот врач, о котором ей говорил Штефан, то особого доверия он у Кордии не вызывал – слишком юн для профессионала.

– Доктор Даррелл пришел осмотреть вас, – сухо сказала Грета, которую Кордия не заметила, засмотревшись на молодого человека.

– Здравствуйте! – произнес тот и смущенно улыбнулся. Прошел в комнату и, поставив саквояж на стол, достал оттуда стетоскоп. – Грета, принеси мне кувшин с водой помыть руки.

Дверь захлопнулась. Кордии показалось, что чересчур громко, и она усмехнулась про себя. Похоже, ее служанка неравнодушна к этому мужчине. Но считать ее соперницей… Это рассмешило ведьму, но в то же время и польстило ей. Значит, все не так плохо, как она думала.

– Меня прислали, чтобы я вас осмотрел, – сказал доктор, внимательно глядя на Кордию. – Сказали, у вас сильный кашель. Что-то еще беспокоит?

Кордия издала тихий смешок. Если бы он сперва увидел ее тело, не стал бы об этом спрашивать. В комнату с тазом и полотенцем вошла Грета. Доктор перестал изучать пациентку и переключился на свои руки. Кордия рассеянно наблюдала за ним. Бросив на нее хмурый взгляд, служанка ушла. На этот раз она не стала хлопать дверью.

– Мне нужно, чтобы вы разделись, – запинаясь, сказал Даррелл. Его щеки покраснели. Из этого Кордия сделала вывод, что практики у него прискорбно мало. – Вам не нужно меня бояться, я здесь, чтобы помочь вам.

– Я вас первый раз в жизни вижу, – с трудом сглотнув, сказала Кордия, стараясь вернуть себе самообладание. – Мне сложно верить вам на слово.

– Штефан мне голову оторвет, если я буду невежлив, – улыбнулся доктор. – А я слишком молод, чтобы жить без головы. Чем не мотивация для хорошего поведения?

Кордия улыбнулась его шутке, и напряжение немного спало. Но чувство неловкости осталось. Ей было не по себе оттого, что пришлось раздеваться перед незнакомым человеком, смущая его видом своего истерзанного тела.

– Вы давно знаете господина Райта? – медленно расстегивая платье, спросила Кордия. Ее пальцы плохо слушались и дрожали. Приходилось повторять одно и то же действие несколько раз.

– Всю свою жизнь, – ответил доктор, не сводя с нее глаз. – Он мой дядя.

– Вы не похожи.

– Кровным узам это не мешает, – улыбнулся парень.

– А у него есть семья?

– Он слишком дорожит своей свободой, чтобы жениться.

– Это ведь его замок, да? – спуская с плеч платье, спросила Кордия. Одежда упала к ее ногам.

Доктор окинул ее взглядом и шумно сглотнул. Выражение его лица осталось невозмутимым. Она прикрыла грудь руками и повернулась к нему спиной. Ей показалось, что шрамы и следы от плетей и пыток вспыхнули огнем. Они еще недостаточно зажили внутри, чтобы стать незаметными.

– Нет, он принадлежит герцогу де Брата, – сказал доктор, и Кордия вздрогнула при звуке этого имени. Именно о нем рассказывала ей Матушка Дрю! Ей стало жутко. Что, если в подвале и правда спрятаны скелеты тех, кого он убил? – Сам он почти не живет тут, а дядя и я часто здесь бываем.

– Кем же Штефан приходится герцогу? – спросила Кордия.

– Дядя его помощник. Правая рука и доверенное лицо, – ответил Даррелл. Кордия ощутила на коже холодный кружок стетоскопа. – Дышите, пожалуйста. Вдох-выдох.

Кордия подчинилась и тут же закашлялась. Сейчас кашель показался ей угнетающим. Он рвал горло, кашляя, она больше не чувствовала себя живой, как это было в тюрьме. Она ощутила себя больной и усталой.

– Вам будет нужно пропить микстуру. Я попрошу сделать вам хорошую мазь, которая поможет восстановить кожу, – строго сказал доктор, закончив ее слушать. – А еще нужно есть много красных овощей и фруктов, пить красное вино.

Кордия, сдерживая усмешку, кивнула. Отвары и целебные мази она и сама себе приготовить может. Нашлось бы только из чего. К этому она способность не потеряла.

– Хорошая еда сама по себе лекарство, – улыбнулась она.

Доктор ощупал ее шею, посмотрел горло и зубы. Заставил ее лечь и помял живот. Его пальцы обожгли Кордии кожу. Впервые за последние месяцы к ней прикасались не для того, чтобы причинить боль. Она не сводила глаз с доктора, и ее охватывало странное волнение.

– Беременность? Роды?

– Нет, я никогда не была беременна, – глухо ответила Кордия. Ей показалось, что после ее ответа на лице доктора отразилось облегчение.

– Кто такой герцог де Брата? – спросила она.

– Чудовище, с которым никто не хочет иметь дела, – ответил Даррелл. – Можете одеваться.